В 1715 году в Петербурге была открыта Морская академия, сыгравшая большую роль в воспитании отечественных кадров морских офицеров. В ней наряду с навигацией, артиллерией, фор­тификацией, географией, рисованием и «воинским обучением мушкетами и на рапирах» обучали также и математике, которая считалась важным предметом для познания морского дела.
С 1718 года, когда численность учащихся в Академии достигла 865, морских офицеров стала готовить и гардемаринская рота, куда первоначально зачислялись лучшие воспитанники Академии на последних годах обучения. Для практики гардемарины направ­ лялись на Балтийский флот и за границу; служба была матросская и без всяких поблажек, хотя по своему происхождению большин­ ство из них принадлежало к дворянству. На судах гардемарины числились на положении «нижних чинов», носили форму Преобра­ женского полка и согласно морскому уставу были «в бою, как солдаты, в ходу, как матросы».
В 1752 году все учебные заведения, готовившие офицеров для флота, были упразднены, а вместо них в столице открылся Морской корпус. Теперь гардемаринами стали называться его воспитанники, проводившие за учением три года. В первом гарде­ маринском классе изучались арифметика, геометрия, тригоно­метрия, иностранный язык и ряд морских наук. Второй и третий годы обучения юноши проводили за изучением специальных пред­метов, причем летние месяцы двух первых лет уделялись практике на кораблях — гардемарины уходили в плавание, которому потом посвящали всю свою жизнь.

«На воде же, — рассуждал Петр Шафиров, сановник Петра Великого, — кто слыхал быти Российского государства единому кораблю, ныне же преизрядной Флот, равняющеися, или еще и превосходящеи неприятельской, аще не в числе, то однакоже в препорции, красоте, и удобном хождении кораблей военных.
И хотя за чудо возможно было принять, ежели бы кто мог видеть единаго из Российского народа на море на кораблях плавающего, тако ныне видел...» (Шафиров П. Рассуждения... СПб., 1722).

 

Но состоять из одних только представителей «Российского народа» матросский и унтер-офицерский состав флота начал лишь с 1715 года. В самом же начале перед организаторами молодых военно-морских сил встала нелегкая задача — найти экипажи для строящихся кораблей. Знающих людей не было, и их приходилось нанимать за границей — не только офицеров, но даже матросов.
Вербовать старались преимущественно русских и украинцев, раз­ ными путями очутившихся на чужбине, но было немало волонте­ ров и из Западной Европы. С ними на русский флот проник харак­ терный костюм голландских моряков и на какое-то время пустил здесь корни. Он состоял из узкого приталенного, со стоячим воротником кафтана темного сукна, коротких штанов и башма­ ков. На голову надевалась шляпа с высокой тульей и небольшими полями.
Первые успехи петровский флот одержал в Северной войне со Швецией (1700—1721) на Ладожском и Чудском озерах (1701—1704), но главные успехи ждали его у Гангута (1714) и Гренгама (1720), где спор с Швецией на море был решен в пользу России.

«...Офицеры, большое число, не в указанном строевом мундире, а в оправдание себе предъявляют, что жалование и фуражных денег им заблаговременно не дается, и, занимая деньги, фураж на лошадей своих покупают дорогой ценою, отчего из долгов выдтить не могут...» (из рапорта). 
Каковы же должны были быть экипировка пехотного офицера первой трети XVIII века и его обмундирование? 
Пехотного офицера первой половины XVIII века выделяли его нагрудный знак, неположенный рядовым, и трехцветный шарф с кистями. Во всем прочем мундир офицерский ничем не отличался от солдатского (только сукно на него ставилось получше). Главную часть обмундирования составлял почти до колен длинный кафтан, рукава которого не доходили до кисти. Под кафтаном носили более короткий камзол без рукавов. Короткие штаны застегивали у колен медными пуговицами. В караулы и походы полагалось обувать сапоги с раструбами, в прочее же время — чулки и тупоносые смазные башмаки. На шее повязывался в бант черный или красный галстук, а голову прикрывала черная шляпа, шерстяная или пуховая, у офицеров украшенная галуном, иногда вместо нее надевали картуз («Шляпу, — доносил X. Кампенгауз, — когда обмочит раз-другой дождем, то выступит из нее клей и сера, и крылья все обвиснут...»). От ненастья защищала короткая епанча, которая застегивалась медным крючком. 
Цвета формы назначались Комиссариатом, а иногда выбирались самими полковыми командирами, и случалось, что часть полка была в кафтанах одного цвета, а часть — в кафтанах другого... 

Драгунами назывались легкие кавалеристы, которые могли вести бой как в пешем, так и в конном строю. Полагают, что само название «драгун» происходит от французского слова «драгон» — короткий мушкет. 
В России первый драгунский полк был создан в 1631 году, а при Петре Великом вся русская кавалерия формируется по драгунскому типу.
Петровский драгун был одет в синий с красной оторочкой однобортный кафтан с разрезными рукавами, а под ним лосиный камзол. Панталоны из лосиной кожи заправлялись в высокие черные сапоги со шпорами. Небольшая треугольная шляпа черного цвета по краям подшивалась белой тесьмою. Епанча была темно-зеленой. Крест-накрест поверх кафтана надевались фузея и лядунка с порохом...
Офицерский мундир отличался только золочеными пуговицами на кафтане и портупеей из узкого золотого галуна...
Драгуны были вооружены палашами, укороченным ружьемфузеей и парой пистолетов. Кроме того, каждый их полк получал по 2 легкие пушки, прислуга которых была также посажена на коней. Спешившись, драгуны могли вести бой против неприятеля.
Чтобы драгуны не злоупотребляли пешим строем и не слишком полагались на порох, Петр дает им специальное указание: «Отнюдь из ружей не стрелять прежде того, пока неприятеля... в конфузию приведут, но с едиными шпагами наступать...» Действуя одними драгунами, Меншиков разбил шведов под Калишем в 1706 году. Этот вид конницы успешно действовал в битве у Лесной в 1708 году и под Полтавой в 1709 году.