Свой подвиг заместитель командира эскадрильи капитан Геннадий Елисеев совершил в ноябре 1973 года. С тех пор прошло уже более четверти века, и знавших его лично почти не осталось ни в прежних полках, где он служил, ни на последнем месте службы.
Тем не менее люди, знакомые с ним в разное время, все же нашлись. Их рассказы помогают представить нам этого человека и подвиг, который он совершил...
Геннадий Николаевич Елисеев в тот день был на боевом дежурстве. Ночью происшествий не было. Утром облака, из которых всю ночь моросил мелкий, как через сито, дождь, поднялись повыше, но все еще попрежнему плотно затягивали небо. На аэродром прибыли летчики — намечались плановые учебные полеты в сложных метеоусловиях. Начали давать команды на взлет. Истребители по очереди выруливали на ВПП (взлетно-посадочную полосу) и поднимались в небо. Ничего не предвещало грядущей тревоги.
В это время рядом с границей, в глубине выступающего на карте клина, отодвигающего с юга границу СССР, барражировали (несли дежурство) два иностранных военных самолета. С советской стороны также поднялись два истребителя ПВО. Через некоторое время один из потенциальных нарушителей развернулся и ушел назад на свою территорию, в то время как другой повернул в сторону границы, пересек ее и стал углубляться в воздушное пространство СССР. Поднявшаяся пара советских истребителей не успевала по времени перехватить его так, чтобы самим не нарушить границу сопредельного государства.
Дежурный офицер боевого управления приказал старшему дежурного звена истребителей капитану Елисееву идти на взлет, указав при этом, что цель реальная.
«МиГ-21» пошел на взлет. Пока он набирал высоту, штурман командного пункта (КП) доложил командиру полка о нарушении воздушного пространства. Командир полка подполковник Мураховский приказал готовиться к взлету другому летчику дежурного звена капитану В. Спасскому и выехал на КП. Истребитель-перехватчик капитана Елисеева стали наводить на цель.
Елисеев родился в 1937 году в Сталинграде. Когда ему было четыре года, отца призвали на фронт, и его он почти не помнил. Письма с фронта доходили редко.
Немцы уже приближались к Сталинграду.

Со всех сторон была высокая, уже спелая рожь. По небу плыли, как белые листы бумаги, низкие облака. Было тепло. Лежавший навзничь во ржи человек открывал и закрывал глаза, смотря на эти облака. Ему было непонятно, как он вдруг оказался в этой безмятежной тишине: никто рядом не бежит, не стреляет, не кричит «За Родину, за Сталина, ура!». И сам он никуда не бежит, не кричит, не передергивает затвор винтовки, а лежит мирно во ржи и смотрит, как в детстве, на облака.
Потом он потерял сознание.
Его нашли лежащим посреди густой ржи, без памяти. Когда бойца привезли в полевой госпиталь, хирург сказал, что спасти раненого у него в госпитале невозможно.
Осколок снаряда пробил каску, вошел в голову, но был, видимо, на излете, иначе бы солдат не был бы еще жив; при этом край осколка торчал наружу, не позволяя санитарам снять с раненого каску, как те ни старались. Тогда над раненым бойцом сжалились, не стали его больше мучить, вернули опять в санитарный самолет и отправили дальше без особой надежды, что он выживет. Самолет приземлился на аэродроме в Полтаве. Здесь, в стационарном госпитале, каску с головы также не сняли и отправили с самолетом дальше.
Боец пришел в себя уже на третьем перелете, по дороге в Уфу. Он беспомощно лежал на носилках и даже при самой небольшой болтанке ощущал этот осколок, намертво «впаянный» в голову.
Он был один на этом свете: лишился отца и матери еще до войны, в один день. Во время войны не стало единственного оставшегося родного человека сестры. Теперь никто из близких не мог прийти и навестить его, поддержать в трудную минуту. Суждено ли ему умереть? Во всяком случае, никто из родных не будет его оплакивать и ходить на могилу. Судьба продолжала испытывать его, проверяя на выносливость.

Офицер Балтийского военно-морского флота подводник Александр Маринеско в годы Отечественной войны совершил много героических поступков, но лишь после одного из них Адольф Гитлер стал считать его своим личным врагом. Этой «чести» до него не удостаивался ни один советский офицер.
Маринеско уже второй год командовал подводной лодкой «С-13». Он пользовался большим авторитетом среди подводников. В то же время Маринеско не миндальничал со своими подчиненными, строго с них спрашивал за порученное дело, не терпел разгильдяйства и халатности. Сам он тоже никогда не пытался свалить неприятности службы на своих заместителей и не обвинял их в тех неудачах, без которых не может обойтись ни одна серьезная работа.
Первый свой боевой выход в море экипаж подводной лодки «С-13» совершил в октябре 1944 года. На рассвете 9 октября на выходе из бухты порта Данциг (теперь город Гданьск в Польше) Маринеско заметил в перископ фашистский транспорт водоизмещением 5000 тонн. Экипаж подводной лодки приготовился к торпедной атаке. После первого залпа транспорту удалось отклониться от торпед, замедлив ход. Подводная лодка произвела повторный залп.
Опять торпеды прошли мимо — на этот раз транспорт, наоборот, дал полный ход, и они прошли позади кормы. Тогда Маринеско решает расстрелять его из орудий; для этого лодка всплыла под палубу, орудийный расчет занял места и, стоя по колено в ледяной воде, открыл огонь. С транспорта тоже стали стрелять из пушки и стрелкового оружия. Первый же снаряд, выпущенный артиллерийским расчетом подводной лодки, разрушил мостик на транспорте. Следующие попадания настолько повредили транспорт, что он стал тонуть. Это был первый успех экипажа Маринеско.

19 декабря 1942 года сержант Абдиров летел ведомым в четверке штурмовиков «ИЛ-2». Звено совершало налет на укрепленный район немецких войск и большое скопление танков в районе Боковская—Пономаревка. Немцы ответили сильным заградительным огнем зенитной артиллерии и пулеметов.
Один из снарядов зенитки попал в мотор самолета Абдирова, и штурмовик загорелся.
Запаса высоты не было, тянуть горящий самолет за линию фронта было невозможно, и тогда Абдиров принял решение врезаться в колонну танков. В этом последнем бою летчик уничтожил шесть немецких танков, два зенитных орудия и много живой силы противника. Нуркену Абдирову посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.