Первая война с Францией в 1799 году

Конец царствования Императрицы Екатерины совпал с великими потрясениями, вызванными в Европе французской революцией. С 1792 года почти все монархические государства Европы во главе с Англией, Австрией и Пруссией находились в войне с молодой Республикой. Однако, гений французской нации торжествовал над английским золотом и немецкой рутиной - и союзники взывали к монархической солидарности Императрицы Всероссийской. Не желая ввязываться в новую войну, Екатерина затягивала переговоры (польские дела тому способствовали). В конце 1795 года война с Францией казалась уже настолько неизбежной, что Суворов отклонил сделанное ему предложение быть главнокомандующим силами, двинутыми против Персии. В 1796 году начаты сборы 50-тысячной экспедиционной армии, которую предполагалось двинуть под начальством Суворова в 1797 году в Западную Европу. Смерть Государыни помешала этому предприятию. Император Павел отменил поход и отказался от участия в коалиции.

Вскоре, однако, происки Австрии и захват французами Мальты побудили Павла I ввязаться в войну с Францией. Война эта должна была вестись на трех театрах - в Голландии (экспедиционный корпус генерала Германа) совместно с Англией; в Италии (главные силы Суворова) совместно с Австрией и на Средиземном море (флот Ушакова) совместно с Англией и Турцией.

Голландская экспедиция

Для высадки в Голландию коалиция назначала 31000 англичан генерала Аберкромби и 17000 русских генерала Германа (победителя Батал-паши). Руководство этой экспедицией принял герцог Йоркский. Целью ставилось низвержение Батавской республики и восстановление законного строя, но на самом деле Англия зарилась на Голландию и преследовала свои собственные цели.

Русский корпус был еще в июле 1799 года перевезен морем из Красной Горки в Плимут. Он носил чисто сборный, случайный характер, состоя в большей своей части из отдельных батальонов различных полков, главным образом гренадерских. Снабжение конским составом англичане брали на себя, но обещания своего не сдержали - по прибытии в Англию русская артиллерия (60 орудий) получила лишь по 2 коня на запряжку, верховых не было дано вовсе.

Герцог Йоркский долго медлил с открытием кампании и отплыл из Плимута лишь в первых числах сентября. Французский главнокомандующий в Голландии генерал Брюн успел сосредоточить в угрожаемом районе (Берген и Кастрикум) большую часть своих войск 22000 человек.

Едва закончив высадку, герцог Йоркский на рассвете 8-го сентября предпринял главными своими силами (23000 человек) наступление с целью овладеть Бергеном и расширить плацдарм. Атака эта совершенно не удалась, русские войска приведены в расстройство и сам генерал Герман попал в плен. Атака была назначена на 6 часов, но по невыясненным причинам русские (составлявшие правое крыло союзной армии) начали бой уж в 4 часа. Храбро, но нестройно, толпами, бросились они вперед в предрассветной мгле по неизвестной, непривычной, изрезанной каналами местности, сбили французов и овладели Бергеном. Однако, успех этот не мог быть вовремя поддержан англичанами, не успевшими еще стать в ружье. При сборном составе корпуса русские батальоны (три месяца просидевшие на кораблях) видели друг друга в первый раз, в темноте не узнавали своих и стреляли одни в других. Перемешавшиеся части были отброшены в исходное положение, потеряв 3000 убитыми и ранеными и 1000 пленными. Французы не преследовали. Неуспеху содействовала трудная, пересеченная каналами и плотинами местность, превращенная дождями в сплошное озеро, но еще в большей степени непродуманная организация русского отряда. Вторая атака Бергена 21-го сентября тоже не дала ожидаемых результатов.

Тогда союзники предприняли 25-го сентября третье наступление, направив главный удар на Кастрикум. Этот последний был взят русскими, но в русском отряде не нашлось ни одного конного ординарца, чтобы известить резервы и союзников (англичане так и не дали лошадей). Удержаться в Кастрикуме нам не удалось. Этот третий бой, вся тяжесть которого опять легла на русских, окончился так же неудачно, как оба предыдущих.

После всех этих неудач герцог Йоркский отказался от дальнейших попыток к наступлению. Два месяца он бездействовал, а биваки его армии на пляже, благодаря осенней непогоде, превратились в озера. 19-го ноября он заключил с французами перемирие и посадил свою армию на суда... Вся эта экспедиция доставила нам мало славы - англичанам еще менее.

Итальянский поход Суворова

С Суворовым в Италию предполагалось двинуть 65-тысячную русскую армию (86000 австрийцев Меласа уже находилось на месте). Кроме того 85000 войск, расположенных в западных инспекциях, было приведено на военное положение. Император Павел предоставил Суворову полноту власти, но венский кабинет подчинил ему свои войска условно. Суворов волен был распоряжаться австрийскими войсками на поле сражения, распределением же их на театре войны ведал в последней инстанции гофкригсрат.

Северную Италию занимала французская армия генерала Моро (58000, из коих около половины в гарнизонах крепостей). В южной Италии находилась другая французская армия генерала Макдональда, завоевавшая в предшествующую кампанию Неаполитанское королевство.

4-го апреля Суворов прибыл в Виченци и уже 8-го открыл кампанию, двинувшись на армию Моро. План Суворова заключался в разбитии обеих французских армий порознь (сперва Моро, затем Макдональда) и в овладении Северной Италией, где фельдмаршал предполагал устроить базу для похода на Францию.

Суворов шел левым берегом реки По, стремясь держаться ближе к Альпам (многочисленные притоки По легче было переходить в их верховьях). С ним было 40000, а 15000 австрийцев оставлено осаждать Пескару и Мантую.

16-го апреля на реке Адда (у Кассано) Суворов атаковал армию Моро и нанес ей полное поражение. Французы (28000) потеряли 2500 убитыми и ранеными, 5000 пленными, 27 орудий. Наш урон - 2000 человек. Милан открыл свои ворота победителю и 17-го апреля Цисальпинская республика перестала существовать.

Разбитый Моро отступил в Пьемонт и занял очень крепкую позицию, прислонив фланги своей армии (20000) к крепостям Вероне и Алессандрии. Суворов дал отдохнуть своей армии в Милане. Малочисленная конница союзников (у нас одни казаки) плохо справлялась с разведывательной службой и лишь 29-го главнокомандующий получил верные сведения о Моро. Он приказал армии сосредоточиться у Тортоны с целью завершения разгрома Моро. Однако, маневр этот не был приведен в исполнение.

Разнесся слух о движении крупных сил французов из Швейцарии в северную Италию на соединение с Моро. Суворов решил тогда изменить свой план действий. Он перевел свои силы на левый берег По и 5-го мая двинулся на пересечку путей из Швейцарии и Франции в Пьемонт с тем, чтобы разбить подкрепления из Швейцарии до их соединения с Моро. Кроме того фельдмаршал надеялся этим своим движением выманить армию Моро из ее крепкой позиции в открытое поле.

Суворов пошел на Турин - столицу Пьемонта и главный узел сообщений северной Италии. Моро стал отступать на Геную, опасаясь вторичной встречи с Суворовым. 15-го мая русские войска вступили в Турин и Алессандрию. Лишь теперь фельдмаршал узнал об истинном направлении отступления Моро (он полагал, что французы отступят к Савойе).

Вся северная Италия была в течение одного месяца очищена от французов, сохранивших за собой лишь Геную и Ривьеру.

Тем временем вторая французская армия Макдональда спешила на выручку армии Моро.

У Макдональда было свыше 30000. Моро усилился до 25000. Оба французских генерала должны были соединиться у Тортоны (Макдональд шел на Лукку, Болонью и Пьяченцу - Моро должен был идти от Генуи).

Суворов мог сосредоточить против них у Алессандрии всего 34000, главным образом русских. Его армия была несколько сильнее каждой французской армии порознь, но значительно уступала их соединенным силам. (Всего в Италии было до 100000 австро-русских войск, но гофкригсрат, ставя на первое место не разгром живой силы противника, а овладение географическими объектами, удержал две трети сил для более или менее бесполезных осад).

Фельдмаршал решил действовать по внутренним операционным линиям и разбить французских генералов порознь. В первую очередь он положил обратиться на Макдональда, армия которого, перевалив 31-го мая через Аппенины, выходила на сообщения союзников.

4-го июня в 10 часов вечера Суворов выступил из Алессандрии навстречу Макдональду. Молниеносным маршем прошел он 85 верст в 36 часов и утром 6-го июня обрушился на Макдональда (атаковавшего было на реке Тидона слабый австрийский отряд генерала Отта), совершенно не ожидавшего такого стремительного подхода главных русских сил. В последовавшем четырехдневном жестоком бою на реке Треббии (6 - 9 июня) армия Макдональда была наголову разгромлена и бежала. Этот блистательнейший из всех, какие знает история, форсированный марш является наиболее ярким применением суворовского принципа: голова хвоста не ждет.

Свыше половины всех войск отстало в дороге. Но Суворов жертвовал второстепенным (численностью) в пользу главного - выигрыша времени. На заявление Багратиона, что у него в ротах не наберется и по 40 человек, Суворов ответил: А у Макдональда нет и двадцати. Атакуй с Богом! К вечеру 6-го июня удалось собрать до 15000 против 19000 французов (Макдональд разбросал свои силы), а 7-го июня, несмотря на потери, на Треббии дралось уже 22000 союзников против 34000 французов. Главный удар нанесен в левый фланг французов, но успеха развить не удалось, так как Мелас притянул к себе на второстепенное направление (левый фланг союзников) все резервы. 8-го июня бой достиг крайнего ожесточения, и наши войска (дивизия Швейковского, атакованная тройными силами) стали подаваться. Московский гренадерский полк, будучи совершенно окружен неприятелем, повернул свою 3-ю шеренгу кругом и отбивался так на две стороны. Генерал Розенберг просил у Суворова позволения отступить. Фельдмаршал, отдыхавший от зноя в тени скалы, ответил ему: Попробуйте сдвинуть этот камень. Не можете?.. Ну так и русские не могут отступить! Когда с тем же к нему явился и Багратион, Суворов потребовал себе коня и, как был в рубашке, без мундира, поскакал к войскам и войска вновь обрели свои силы при одном появлении обожаемого вождя. Французы отброшены по всей линии, но вскоре потеснили австрийцев Меласа. Мелас послал спросить Суворова, куда отступать, и получил ответ: В Пьяченцу! (квартиры Макдональда). 9-го июня рано утром французы отступили. Их еле удалось нагнать, причем арьергард положил оружие. Наш урон свыше 8000, французов до 18000 (свыше половины армии, причем 12000 взято в плен). Захвачено 60 орудий (вся артиллерия армии Макдональда) и 7 знамен.

Пока Суворов расправлялся с Макдональдом, Моро двинулся на Тортону, как то было условлено. Однако весть о Треббии заставила его 14-го июня отступить в горы Ривьеры, где он соединился с остатками войск своего коллеги.

Австрийцы не дали Суворову возможности воспользоваться блестящей победой на Треббии. Гофкригсрат запретил какие бы то ни было действия до сдачи Мантуи, осажденной австрийским корпусом генерала Края. Целый месяц прошел в вынужденном бездействии. Суворов был глубоко возмущен этой рутиной и злой волей - и не скрывал своего возмущения. Его отношения с австрийским верховным командованием, бывшие и до той поры натянутыми, окончательно испортились.

А недорубленный лес вырастал. Рутина гофкригсрата дала возможность французской Директории довести свою армию в Италии до 45000. Новым главнокомандующим был назначен генерал Жубер.

17-го июля наконец Мантуя пала, и корпус Края усилил 26-го армию Суворова - и усилил вовремя, так как уже 29-го числа французская армия перешла в наступление. Дойдя до городка Нови, Жубер увидел на равнине войска союзников. Он приостановил свое движение и стал колебаться относительно дальнейшего образа действий. Нерешительность эта оказалась для него роковой, 4-го августа Суворов атаковал, разбил и рассеял французскую армию, причем сам Жубер был убит. Демонстрируя против левого фланга Жубера австрийцами Края, Суворов главный удар нанес по правому флангу французов. Доблестный Жубер, как Вейсман при Кайнарджи, был поражен пулей в сердце во главе своих войск, успев лишь им крикнуть: Сатагааез, тагспег ^ои]оигз!. Обе стороны дрались одинаково доблестно и победа досталась лучше управляемой - гению Суворова (опять лично подавшему пример).

43000 союзников сражалось против 35000 французов. Урон Суворова - 8000, французов - 6500 убитых и раненых, 4500 пленных, 4 знамени и 39 орудий (вся артиллерия армии Жубера). От глубокого преследования пришлось отказаться, чтобы не погубить голодом войск (страна была совершенно опустошена). Да и гофкригсрат задержал австрийские войска.

Отношения между союзниками испортились до такой степени, что их правительства решили впредь действовать обособленно.

Русской армии надлежало перейти в Швейцарию, австрийцам остаться в Италии. Австрийцы всячески торопили русских, но в то же время чинили препятствия на каждом шагу (прислали заведомо недостаточное для горного похода число мулов, благодаря чему выступление пришлось отложить на две недели). Находившийся в Швейцарии эрцгерцог Карл выступил оттуда не дожидаясь русских и оставил на произвол судьбы под Цюрихом только что прибывший из России 30-тысячный корпус генерала Римского-Корсакова. Предательский этот поступок имел самые печальные последствия.

28-го августа русская армия, собравшись в Алессандрии, выступила в новый поход. Союзники расставались... Одних на высотах альпийских ждала слава, чистая, как снег тех высот, - слава Чертова Моста и Муттенской долины. Других ожидал позор Маренго, Гогенлиндена и Кампо Формио... Каждому воздалось по делам его.

Швейцарский поход

4-го сентября Суворов из Алессандрии прибыл в Таверну - у подножья Альп. Отсюда ему представлялось два пути на соединение с Корсаковым: кружной - в долину верхнего Рейна, и кратчайший - на Беллинцону, Сен-Го-тард, долину Рейссы - к озеру Четырех Кантонов.

По представлению союзников-австрийцев, Суворов избрал этот второй путь с тем, чтобы, пройдя берегом озера на Швиц, действовать в тыл армии Массены. Однако австрийцы, советовавшие фельдмаршалу выбрать этот путь, утаили от него главное: вдоль озера дорог на Швиц не существовало, и русская армия неминуемо попадала в тупик.

Недостаток вьючных животных (мулов) давал себя знать. Полевая артиллерия и обозы отправлены были кружным путем к Боденскому озеру. При войсках оставлены лишь полковые орудия, всего 25 горных пушек. В авангарде шла дивизия Багратиона (8 батальонов, 6 орудий), в главных силах Дерфельдена - слабые дивизии Повало-Швейковского и Ферстера (14 батальонов, 11 орудий), в арьергарде - дивизия Розенберга (10 батальонов, 8 орудий). Горные пушки австрийские, но с русской прислугой. Суворов приказал каждой дивизии идти поэшелонно, имея впереди разведчиками по 25 казаков и 20 пионер, в голове 1 батальон и 1 орудие, в главных силах по 1 пушке на полк и в хвосте эшелона запасную пушку и патронные вьюки. Завязав бой в горах, головному батальону надлежало, рассыпавшись, быстро карабкаться на кручи, главным силам, оставаясь в колоннах, быстро следовать за стрелками в штыки, не задерживаясь для стрельбы. У Суворова было 32 батальона и казаки (20000 человек).

12-го сентября армия вышла из Таверны и 13-го в бою у Сен-Готарда Суворов, разбив французскую дивизию Лекурба, открыл себе дорогу в Альпы. 14-го сентября у Чертова Моста на глазах пораженных ужасом французов форсирована бурная Рейсса. 15-го сентября армия достигла озера Четырех Кантонов, и здесь Суворов увидел, что дальнейшее движение невозможно за отсутствием дорог. Армия сидела в мышеловке...

Суворов узнал здесь о двух горных тропах. Выбора у него не оставалось. 16-го сентября имел место ужасный двенадцатичасовой переход через Роттокский перевал и 17-го числа армия собралась в Муттенской долине.

Положение ее казалось безнадежным. Со времени Прутского похода никогда еще русские войска не находились при таких отчаянных обстоятельствах. От Швица грозил Массена, только что разбивший при Цюрихе Корсакова. У Корсакова было 30000. Он разбросал свои силы на обоих берегах Рейна и не принял элементарных мер предосторожности. Массена, имевший немногим больше (35000), сосредоточенным кулаком разбил русских по частям, отбросил их после двухдневного боя в Цюрих и здесь совершенно до канал. Мы лишились в этом деле 18000 человек, 26 орудий, 9 знамен. Урон французов - 7000. Это самое жестокое поражение нашей армии за XVIII столетие. Доступ в Клентальскую долину преграждала дивизия Мо-литора. Превосходство врагов было тройным, и ко всему этому присоединялись жестокая стужа, изнурение совершенно обносившихся войск, страх за участь находившегося с армией Сына Царя...

Идти назад на Рошток было немыслимо: армия погибла бы при этом отступлении, да и Суворов никогда бы на ретираду не согласился. Оставалось одно - идти вперед.

Если когда-либо в военной истории перед каким-либо войском со всей ужасной определенностью ставилась дилемма победить или умереть, то это, конечно, случилось в Муттенской долине с горстью чудо-богатырей в те навсегда памятные и навеки славные сентябрьские дни 1799 года.

Собранный Суворовым военный совет постановил - вместо Швица идти на Гларус и Кенталь. На арьергард Розенберга выпала трудная и почетная задача прикрыть этот маневр от армии Массены, начавшей уже от Швица спускаться в Муттенскую долину.

Три дня - 18-го, 19-го и 20-го сентября - вел неравный бой в Муттенской долине этот геройский арьергард. 4000, а затем 7000 русских - оборванных, голодных, изнуренных - разгромили 15000 солдат Республики. Массена едва избежал плена. В этих боях французы лишились 3000 убитыми и ранеными, 2200 пленными, 2 знамен, 12 орудий. В руках одного из чудо-богатырей - гренадера Махотина, схватившего было Массену, французский главнокомандующий оставил один из своих эполет.

Тем временем главные силы армии карабкались по оледенелым кручам, до тех пор считавшимися недоступными... 20-го сентября, сбив дивизию Молитора, армия собралась в Гларусе, где выждала присоединения арьергарда Розенберга. Здесь Суворов узнал про поражение Корсакова при Цюрихе. За кровь, пролитую под Цюрихом, вы ответите перед Богом, - писал он эрцгерцогу Карлу, главному виновнику цюрихской катастрофы - результата вероломства австрийцев.

От Гларуса началась самая трудная часть пути. Рингенкопф явился Голгофой этого изумительного похода. Поднялась снежная буря, проводники разбежались, войска двигались ощупью по козьим тропам над пропастями. Сотнями скатывались в бездну измученные обессилевшие люди - их товарищи все шли вперед... Артиллерию оставили у подножья этого перевала, устроив для заклепанных орудий в камнях и снегу подобие могилы. 26-го сентября армия имела первый отдых в Паниксе, а 1-го октября стала у Фельдкирха... Трудности и лишения, холод и голод, бездонные пропасти и могилы товарищей, восхищенные враги и посрамленные союзники - все это осталось позади.

19-го октября Суворов привел свою армию в Баварию. В строю после 2-х недельного похода оставалось едва 15000 чудо-богатырей (1600 было убито, разбилось и замерзло, 3500 ранено). Здесь получил он от Императора Павла повеление вести войска в Россию. Союз с вероломной Австрией был расторгнут. За изумительный свой подвиг Суворов был возведен в сан генералиссимуса и получил титул Князя Италийского. Было поведено воздавать ему царские почести, даже в высочайшем присутствии. Великому Князю Константину Павловичу за боевые отличия был пожалован титул Цесаревича.

Так закончилась первая война с французами (если не считать данцигский десант 1734 года - незначительный эпизод). Как и все последовавшие затем войны с Францией, она не имела никаких положительных результатов. Русская кровь лилась здесь за чужие интересы. Император Павел понял это, когда отозвал свою армию из Швейцарии. К сожалению, этим опытом совершенно не воспользовались два его сына, и в первую половину XIX века русскими костями будут усеяны все поля Европы, русская кровь будет проливаться за всевозможные интересы, кроме русских... Но походы наших чудо-богатырей в Италии и Швейцарии, политически бесплодные, имеют громаднейшее военное воспитательное значение. Это, пожалуй, самая блестящая страница нашей военной истории, лучший лавр нашего победного венка.

Кампания 1799 года была последней и блистательнейшей кампанией Суворова. Никогда его гений не сиял так ярко, никогда он не был так велик, как в этот последний год своей земной жизни.

Лейтенская кампания Фридриха II красива, Итальянская кампания Бонапарта блестяща. Швейцарский поход Суворова бессмертен. Такой яркой, торжествующей победы духа над материей не выпадало на долю ни одного народа, ни одной армии в мире.