Борис Иванович Ковзан — Герой Советского Союза, он единственный в мире летчик-истребитель, совершивший в годы войны четыре воздушных тарана и оставшийся при этом живым. Это человек невысокого роста, с ясными чертами лица, открытым взглядом. Он родился в Бобруйске Могилевской области, в Белоруссии. В этом небольшом в то время городе прошли его детство и юность, здесь он учился. Здесь же его имя занесли в «Книгу народной славы» города. В годы Отечественной войны Ковзан совершил 360 боевых вылетов, выдержал 127 воздушных боев и сбил при этом 28 самолетов противника. Четыре из них он таранил.

Борис Ковзан лежал в тени своего истребителя, положив под голову парашют, ожидая сигнала на вылет. Погода была в этот день хорошая. Недалеко от аэродрома сосновый белорусский лес, смолистый запах которого слышен и возле стоянки самолетов. Вокруг тихо. Как будто никакой войны не было. Кто ожидал, что все так круто изменится?..
Совсем недавно летчики еще не думали о войне. Нет, они знали, что она будет.
В Красной Армии постоянно проводились политсобрания, на которых политруки вдохновенно говорили им о коварности империализма, о том, что враг стремится покорить Советский Союз, где так счастливо живется всему народу, о том, что к войне надо постоянно быть готовым. Но с другой стороны, в то же время в Москве великим Сталиным был совсем еще недавно подписан «Берлинский пакт» с Германией... Немецкие военспецы активно сотрудничали с Красной Армией, а в Германию на стажировку ездили «красные» командиры. Тем не менее неофициальные известия до летчиков доходили разные, но каждый их держал при себе. Панических слухов о предстоящей войне было приказано не распускать.

В истории российской и мировой авиации известно много героических авиаторов. Один из них Петр Николаевич Нестеров. Можно с уверенностью сказать, что именно Нестеров положил начало искусству высшего пилотажа. Он доказал, что в небе можно не только просто летать, но и выполнять сложное маневрирование самолетом, что особенно важно в боевой обстановке. Самолет должен превратиться не просто в транспортное средство, перевозящее людей или бомбы, а в грозную боевую машину, способную совершать в небе сложные развороты и фигуры, неожиданные для воздушного противника. В то время перед авиаторами уже была поставлена задача: научиться поражать не только наземные цели, но и искусно вести воздушный поединок.
Петр Нестеров родился 15 (27) февраля 1887 года в Нижнем Новгороде. Отец его был преподавателем Нижегородского кадетского корпуса. Он рано умер, не дождавшись, пока его сыновья Николай, Петр и Михаил станут военными. Из трех братьев Нестеровых один дослужился до генерала и стал преподавать в академии, а Михаил, как и Петр, став летчиком, погиб в авиационной катастрофе.
Петр Нестеров был необыкновенным человеком, незаурядность его характера проявлялась еще в детстве: он рано начал сочинять стихи, занимался музыкой, изучал птиц, владел несколькими иностранными языками. Ему предсказывали блестящее будущее в музыке и вокале. До наших времен дошли его великолепно исполненные художественные работы, была знакома ему и работа с техникой. Он был разносторонней, творческой личностью, как будто знал, что судьба отвела ему немного времени, и спешил все поскорее познать сам.

Над Чемульпо опускалась ночь, с моря задул колючий, холодный ветер. Матросы на «Варяге» и «Корейце» не спали. Не спал и капитан крейсера. Положение русских кораблей оказалось очень серьезным. Капитан 1 ранга В. Ф. Руднев уже знал о предстоящем разрыве дипломатических отношений между российским и японским правительством. В Токио в эти дни был решен вопрос о начале войны. Новые дипломатические уступки русского правительства не возымели действия. Тем не менее русский наместник А. И. Павлов заверял, что слухи о предстоящей войне распускаются в Сеуле намеренно и они не имеют под собой веских оснований. Он приказал русским военным кораблям, находившимся в его подчинении, не препятствовать японцам высаживать десант в Чемульпо.
На «Варяге» и «Корейце» были назначены усиленные вахты по боевому расписанию. Прислуга находилась у орудий. Вот вот должны были начаться военные действия, а русские корабли находились в порту, им не разрешалось покидать рейд. В то же время они не могли достойно противостоять японским военно-морским силам, будучи запертыми как в мышеловке в узком проходе рейда. Канонерка «Кореец» была вооружена устаревшими орудиями. Артиллерийское вооружение крейсера «Варяг» тоже уступало японской корабельной артиллерии, кроме того, отсутствовали броневые орудийные щиты, предназначенные защищать матросов возле орудий от осколков; из-за технических недостатков скорость крейсера была почти на десять узлов меньше расчетной.
Руднев запросил командование в Порт-Артуре о дальнейших действиях. Не получив ответа, он пытался убедить посланника Павлова предпринять собственные действия.
Но посланник не решается ни сам покинуть Сеул, ни отпустить из Чемульпо русские корабли. Было решено отправить в Порт-Артур только «Корейца». Пытаясь выйти из порта, он встречает японскую эскадру. Японцы предпринимают попытку торпедировать русскую канонерку и выпускают по ней торпеды. В ответ с «Корейца» не поддаются на провокацию и делают лишь два предупредительных выстрела. Через час после своего отплытия «Кореец» возвращается в бухту, и командир сообщает на «Варяг» о нападении японцев. На русских кораблях начинается подготовка к бою.

Вскоре после наполеоновских войн вышли новые уставы: пехотный устав в 1816 г., а кавалерийский — в 1818 г. (издан в Варшаве, по месту нахождения августейшего генерал-инспектора кавалерии). Годы выхода уставов свидетельствуют о том, что к ним в значительной мере руки приложил Аракчеев. И действительно, уставы были переполнены множеством мелочных подробностей; в них не было почти ничего, относящегося к самой боевой подготовке. В «Воинском уставе о пехотной службе» нет ни одной строки о том, как производится атака; нет об этом ни единого слова в «Правилах полкового учения для пехоты» (изд. 1818 г.) и в «Воинском уставе о линейном учении» (1820 г.).
В «Воинском уставе о кавалерийской строевой службе» есть коротенькая глава «Об атаке»; в ней предписывается во время атаки «слишком горячих лошадей придерживать», «в карьер более 80 шагов никогда не атаковать», галопом проходить тоже шагов 80 и несколько раз подчеркивается, что главное при атаке — это равнение. Впрочем, в примечании указана важность обучения конницы атаке; в этом уставе процесс обучения рассмотрен гораздо шире, чем в пехотном, что объясняется личностью генерал-инспектора кавалерии, под редакцией которого этот устав и вышел. Великий князь Константин Павлович, участник последних суворовских походов, не мог забыть о главной сути суворовского учения — атаке; к тому же великий князь мог и не считаться с мнением Аракчеева, в отличие от генералов.

Отечественная война и последовавшие за ней заграничные походы чрезвычайно подняли военный статус, сделав его самым почетным и популярным в России.
Известный декабрист, видный участник этих походов, М. А. Фонвизин в своих «Записках» отмечает: «Две неудачные войны с Наполеоном и третья, угрожавшая в 1812 г. независимости России, заставила молодых русских патриотов исключительно посвятить себя военному званию на защиту отечества. Дворянство, патриотически сочувствуя упадку нашей военной славы в войнах с Францией 1805 и 1807 гг. и предвидя скорый разрыв с нею, спешило вступать в ряды войска, готоваго встретить Наполеона. Все порядочные и образованные молодые люди (дворяне), презирая гражданскую службу, шли в одну военную; молодые тайные и действительные статские советники с радостью переходили в армию подполковниками и майорами перед 1812 г. Чрезвычайные события этого года, славное изгнание из России до того непобедимаго императора французов и истребление его несметных полчищ, последовавшие затем кампании 1813 и 1814 гг. и взятие Парижа, в которых наша армия принимала деятельное и славное участие, все это необыкновенно возвысило дух наших войск и особенно молодых офицеров.
В продолжение двухлетней тревожной боевой жизни, среди беспрестанных опасностей, они привыкли к сильным ощущениям, которые для смелых делаются почти потребностью.