Иван Бунин: Он ненавидел Ленина и любил старую Россию

   Октябрьская революция 1917 года навсегда изменила жизнь Ивана Бунина. На тот момент ему было 47 лет, он был почитаемым автором. Бунин всем сердцем ненавидит Ленина и большевиков. И понимает, что ему, консерватору дворянского происхождения, нет места в советском государстве.

ИВАН БУНИН: ОН НЕНАВИДЕЛ ЛЕНИНА
И ЛЮБИЛ СТАРУЮ РОССИЮ
Феликс Мюнгер (Felix Münger)

Октябрьская революция 1917 года навсегда изменила жизнь Ивана Бунина. На тот момент ему было 47 лет, он был почитаемым автором. Бунин всем сердцем ненавидит Ленина и большевиков. И понимает, что ему, консерватору дворянского происхождения, нет места в советском государстве. Он уезжает на Запад, как миллионы других русских людей.

Бунин в своих дневниках «Окаянные дни» отображает возмущение насилию, которое царит в России в ходе революции и гражданской войны. Недавно это произведение было опубликовано в многотомном немецкоязычном переиздании работ Бунина цюрихским издательством Dörleman.

Алкоголь, кокаин, насилие

Бунин без прикрас описывает забвение традиций: «Говорят, матросы, присланные к нам из Петербурга, совсем осатанели от пьянства, от кокаина, от своеволия. Пьяные, врываются к заключенным в чрезвычайке без приказов начальства и убивают кого попало. Недавно кинулись убивать какую-то женщину с ребёнком. Она молила, чтобы её пощадили ради ребёнка, но матросы крикнули: „Не беспокойся, дадим и ему маслинку!“ — и застрелили и его».
После революции Бунин живет во Франции. Он продолжает писать и поддерживает свой литературный стиль, уходящий своими корнями в XIX век — лирическое отображение природы, психологические характеры, реализм, сокращение до самой сути.

В традиции великих

Родившийся в 1870 году Бунин еще в молодости восхищается такими авторами как Лев Толстой и Антон Чехов. Первый литературный успех пришел к Бунину-лирику. В 21 год он опубликовал сборник стихов, в 27 лет — первое собрание рассказов.

Выход повести «Деревня» в 1910 году привлек к себе большое внимание. Он описывает ярмарки с крестьянами, торговцами и солдатами, трактиры и вокзалы. «Деревня» — это одновременно и мрачный, и реалистичный портрет русской деревенской жизни и одновременно отображение всей России — глухой, закостенелой, отсталой, запущенной.

В один миг стал известным

В 1915 году он публикует свой искусный рассказ «Господин из Сан-Франциско», историю о богатом американце, который отправляется в путешествие по миру и затем внезапно умирает на острове Капри.

Этот рассказ в одно мгновение сделал Бунина известным и на Западе. Он наполнен пластичным, двусмысленным языком, полным метафор — об упущенной жизни, общественной несправедливости, мире, скатывающемся в бездну.

Воспоминания

То, что Бунин после эмиграции в 20-х годах остается верным своему строгому реалистичному стилю, отличает его от многих других русских авторов. Для него не характерна жажда экспериментов, к которым тянулись представители российского авангарда, переживавшего тогда расцвет.

Намного более близки ему свои воспоминания о старой России. При этом в своих работах он все больше и больше углубляется в основные темы человеческого существования — любовь, одиночество, упадок, смерть.

В 1924 году в свет выходит один из самых известных его рассказов — «Митина любовь», история молодого человека, который погибает в своей несчастной любви.

Первый русский, получивший Нобелевскую премию

Во Франции Бунин активно занимается вопросом русских мигрантов. Однако он становится все более одиноким. Также начинаются и финансовые затруднения. Тем больше была его радость от получения Нобелевской премии по литературе в 1933 году. Он стал первым русским, получившим эту премию.

Бунин продолжает писать. Неустанно. Он работает над своим самым объемным произведением в прозе, автобиографичном романе «Жизнь Арсеньева». Снова Бунин пишет о старой России, своей молодости — лирично и меланхолично. И все же его язык стал более жестким и фрагментарным, чем раньше. Многое остается в романе открытым, подводит к размышлениям.

Смотреть на варварство

Когда начинается Вторая мировая война, он наблюдает со страхом, как мир, который он знает, второй раз погружается в варварство. После победы Сталина над гитлеровской Германией писатель, кажется, более положительно стал относиться к советскому режиму. Тем не менее он продолжает отвергать диктатуру, которая не предоставляет свободы деятелям культуры.

Известные советские авторы подталкивали Бунина после 1945 года к возвращению в СССР. Хотя в душе он тосковал по своей Родине, вернуться он не захотел. Он остался в эмиграции.

Бунин продолжает писать — снова короткую прозу, затем мемуары. Он становится все более одиноким. Меланхолия. Он начинает книгу о Чехове, которая остается незаконченной. Иван Бунин умирает 8 ноября 1953 года в Париже.

Источник: иносми.ру

(Посещено: в целом 98 раз, сегодня 1 раз)

greylib.align.ru

Чистосердечное: русский писатель Бунин о русском народе

Чистосердечное: русский писатель Бунин о русском народе[Aug. 17th, 2016|06:23 pm]

Darkhon


Оригинал взят у ars_el_scorpio в Чистосердечное: русский писатель Бунин о русском народеНамедни попался мне на глаза рассказ «Косцы» некоего Ивана Алексеевича Бунина 1870 года рождения.
Типичный такой рассказ русского дворянина, скрывающегося в Париже от «окаянных дней» Великой Октярьской Социалистической Революции. Заканчивался он, как было принято, плачем о «погибшей России»
Еще одно, говорю я, было в этой песне — это то, что хорошо знали и мы и они, эти рязанские мужики, в глубине души, что бесконечно счастливы были мы в те дни, теперь уже бесконечно далекие — и невозвратимые. Ибо всему свой срок, — миновала и для нас сказка: отказались от нас паши древние заступники, разбежались рыскучие звери, разлетелись вещие птицы, свернулись самобранные скатерти, поруганы молитвы и заклятия, иссохла Мать-Сыра-Земля, иссякли животворные ключи — и настал конец, предел божьему прощению.
И начинался он типичным отношением «барина» к «мужикам»
Неделю тому назад они косили в ближнем от нас лесу, и я видел, проезжая верхом, как они заходили на работу, пополудновавши: они пили из деревянных жбанов родниковую воду, — так долго, так сладко, как пьют только звери да хорошие, здоровые русские батраки, — потом крестились и бодро сбегались к месту с белыми, блестящими, наведенными, как бритва, косами на плечах, на бегу вступали в ряд, косы пустили все враз, широко, играючи, и пошли, пошли вольной, ровной чередой. А на возвратном пути я видел их ужин. Они сидели на засвежевшей поляне возле потухшего костра, ложками таскали из чугуна куски чего-то розового.

Я сказал:
— Хлеб-соль, здравствуйте.
Они приветливо ответили:
— Доброго здоровья, милости просим!
Поляна спускалась к оврагу, открывая еще светлый за зелеными деревьями запад. И вдруг, приглядевшись, я с ужасом увидел, что то, что ели они, были страшные своим дурманом грибы-мухоморы. А они только засмеялись:
— Ничего, они сладкие, чистая курятина!
Теперь они пели: «Ты прости-прощай, любезный друг!» — подвигались по березовому лесу, бездумно лишая его густых трав и цветов, и пели, сами не замечая того. И мы стояли и слушали их, чувствуя, что уже никогда не забыть нам этого предвечернего часа и никогда не понять, а главное, не высказать вполне, в чем такая дивная прелесть их песни.

Прелестно.
Полная незамутнённость сознания. Полное отсутствие понимания необходимости их тяжёлого труда и полное отсутствие желания понять причины, по которым эти люди были вынуждены жрать эту отраву вместо хотя бы той же самой курятины.

Такие вот небольшие рассказы с мелкими подробностями позволяют лучше понять эпические труды вроде «Окаянных дней» и правоту комментариев участников форума Lib.ru.

Какая звериная ненависть к простому народу, какая любовь к попикам, купчикам и гимназисточкам. Правильно пишут, что этот маньяк ненавидел простолюдинов, то есть подавляющее большинство русского народа.

Бунин был ярым русофобом, разве это не понятно.

Бунин был не «русским», а «русским дворянином», то есть хозяином над русскими. Он мог существовать рядом с русскими и даже испытывать к ним симпатию, но только до тех пор, пока его интересы не были ими затронуты, и он не был лишен хозяйского статуса. Тут из него, конечно, полез нацизм и расизм.

Нет, простой народ Бунин любил по-своему — как забавных зверьков, и охотно описывал их животное существование как экзотику. Как только «зверьки» потребовали себе человеческих прав, он их сразу люто возненавидел, логично же.

Кстати, это же позволяет понять мировоззрение современных «буниных» типа К.А.Крылова (krylov ). На первый взгляд они все душой радеют за русский народ, который «больше всех пострадал от проклятых большевиков», но стоит вглядеться по-пристальнее, и сразу становится видно, что 90-99% народа эти «радетели» давно уже записали в «совков», «оки», «азиатчину», «быдло» и прочих существ второго сорта.



darkhon.livejournal.com

Интервью с современником. Иван Бунин

Ещё о литературе, а также Голос Ивана Бунина — «Христос» | Из дневника И. А. Бунина, Ницца, 1941 | Сёмин о юбилее Бунина

Иван Бунин: «Спасение наше ― в возврате к Божьему образу и подобию»
Интервью с классиком

2015-й год объявлен в России Годом литературы. «Русская планета» начинает новый проект «Интервью с классиком» — интервью со знаменитыми российскими писателями, творившими в разные времена. Ответами на вопросы будут цитаты из их произведений, писем и дневников. ©


Другие интервью с классиками
Иван Бунин в Одессе

Нобелевский лауреат — о своей ненависти к большевизму, мнимой неизбежности революции и миссии эмиграции.

Автор замечательных лиричных рассказов, повестей и стихотворений о любви и Родине, Иван Алексеевич Бунин всей силой души ненавидел большевиков и советскую власть. В 1918 году он эмигрировал из Москвы в Одессу, а позже перебрался во Францию. В 1933 году первым из отечественных писателей удостоился Нобелевской премии по литературе. Очень богато его публицистическое наследство, которое и использовано в этом воображаемом интервью.

— Иван Алексеевич, как сложилось, что вы стали писателем?

— То, что я стал писателем, вышло, мне кажется, как-то само собой, без всяких моих решений на этот счет, определилось так рано и незаметно, как это бывает только у тех, кому что-нибудь «на роду написано». Хорошо сказано, что человек делается тем, о чем он думает. Но все-таки это не решает вопроса, почему один думает об одном, а другой о другом. От некоторых писателей я не раз слышал, что они стали писателями случайно. Не думаю, что это совсем так, но все-таки могу представить их и не писателями, а вот самого себя не представляю. Были во мне с детства большие склонности к музыке, к живописи, к ваянию. Мой домашний воспитатель играл на скрипке, рисовал акварелью — и я и до сих пор помню какое-то совсем особенное волнение, с которым я брал в руки его скрипку или пачкал бумагу красками. В уездном городе, где я учился в гимназии, я одно время жил у ваятеля всего того, что требуется для кладбищенских памятников, — и целую зиму, каждую свободную минуту мял глину, лепил из нее то лик Христа, то череп Адама и даже достиг вскоре таких успехов, что хозяин иногда пользовался моими черепами, и они попадали на чугунные кладбищенские кресты в изножья распятий, где, верно, и теперь еще пребывают. Почему же все-таки не стал я ни музыкантом, ни ваятелем, ни живописцем?

— Ваши пробы пера были оценены критиками высоко или скептически?

— Думаю, что почти всякий писатель начинает писать что-нибудь путное только лет с тридцати — тридцати пяти. Жалею о том, что был встречен слишком благосклонно. Конечно, «похвала нужна молодому артисту, как канифоль смычку». Но нужно держать его в строгости, иначе «пускается он в неглижабельность и самоуверенность излишнюю». Так отчасти было и со мной на первых порах. Только впоследствии стал я чувствовать даже некоторую печаль, слыша похвалы, — печаль, означающую и чувство ответственности, на тебя возлагаемой, и боязнь, что не вполне оправдаешь доверие, которое тебе оказывают, и тайное сознание общей бедности человеческих сил и способностей.

Во всяком случае, хорошо помню, что, когда я в молодости начал натыкаться на обильную критику, это очень было мне на пользу, — я в таких случаях тотчас же подтягивался, бодро и весело ожесточался…

— Что особенно неприятно вам в человеческой природе?

— Толстой говорил, что многое совершенно необъяснимое объясняется иногда очень просто: глупостью.

— В моей молодости, — рассказывал он, — у нас был приятель, бедный человек, вдруг купивший однажды на последний грош заводную канарейку. Мы голову сломали, ища объяснение этому поступку, пока не вспомнили, что приятель наш просто ужасно глуп!

Да, большую роль играют в человеческих делах и простая человеческая ограниченность, умственная скудость, слабость внимания, логики, наблюдательности, вялость и распущенность мысли, поминутно не доводящей своего дела до конца, — этим последним мы, народ сугубо эмоциональный, особенно страдаем.

Но помимо всех этих качеств, равно как и многих других, низких и корыстных, есть и другие тяжкие грехи на всех тех, что вольно и невольно содействовали всему тому кровавому безобразию и ужасу, среди которых мы живем уже третий год: отрешенность от живой действительности, незнание ее и даже нежелание знать ее.

Герцен сказал: «Не зная народ, можно его покорять, угнетать, но освобождать нельзя». А самому русскому народу принадлежит, между прочим, вот такая старинная пословица: «Из нас, как из древа, — и дубина и икона». Не мы ли сами, по нашей глупости, легкомысленности, хотели этой самой дубины? И не мы ли наряду с этим желали видеть в народе только икону?

— Революция, или переворот, как мы называем теперь события октября 1917 года, стали главной трагедией вашей жизни. Но началось-то все в феврале того года…

— Да, 25 октября 1917 года произошло падение Зимнего дворца, где сидело так называемое Временное правительство, состоящее из адвокатов, докторов и журналистов, мирно, со студенческими песнями распивавших некогда жигулевское пиво на «утесе» Стеньки Разина, — почему этому дню придается такое значение? Что случилось в этот день особенного? Только то, что был приклеен настоящий ярлык к тому, что уже полгода совершалось до этого дня в России под высоким водительством второсортного адвоката, который, как рассказывал мне один из министров этого временного правительства Н.М. Кишкин, часу не мог прожить без кокаина.


«Штурм Зимнего дворца», Валерия Кузнецова

— Многие считают, что революция в России повторила то же самое, что творилось в дни великой французской революции, тем самым они как бы оправдывают и защищают большевиков…

— Можно только благодарить за такую защиту. Да, да, было то же самое: сперва идеалисты, мечтатели, оторвавшиеся от понимания живой действительности, люди легкомысленные, недальновидные, пусть даже одержимые благими целями, но многое не додумывающие до конца, болтуны, фразеры, честолюбцы — и все растущее ослабление, растерянность власти, а дальше что? Дальше все растущее ошаление народа, озверение его, все большее количество орущих от его имени подонков его, прирожденных убийц, грабителей, негодяев, из коих и выделяется шайка уже отборнейших негодяев и зверей, шайка истинных главарей всякой действенной революции — негодяев, неистово, напыщенно, театрально, «именем народа», «свободы, братства, равенства» устраивающих такой кровавый балаган, — надо твердо помнить эту из главнейших черт всякой революции, черту отвратительной театральщины, — разыгрывающих такую подлую и свирепую комедию, что потом мир сто лет не может прийти в себя, вспоминая, на какое море низости и кровожадности способно человеческое сердце, в некоторых отношениях самое подлое, самое злое из всех прочих сердец, бьющихся на земном шаре. Да, чудовищно мерзка и кровава была и французская революция, но как это можно одну мерзость и кровь оправдывать другой мерзостью и кровью? Истинно благодарить надо за такой довод — это довод как раз против революций, поелику все они так одинаковы, протекают с такой торжественностью. А что до «великой российской революции», то она отличается от великой французской только еще большим числом и еще большей бессмысленностью всяческих низостей, пошлостей, нелепостей, злодейств, разрушений, позоров, холода, голода, мора и, конечно, в тысячу раз большим хамством, грязью и глупостью.

— Один из тех писателей, которых вы ненавидите за гражданскую позицию, — Максим Горький. Понятно, что ничего общего с ним у вас быть не может. Но какие поступки его или слова вам наиболее неприятны?

— В первом номере «Коммунистического интернационала», выходящего в Москве, Горький воспел хвалу русскому народу и его новым вождям — Ленину, Троцкому и пр. Он писал: «Еще вчера мир считал русских мужиков полудикарями, а ныне идут они к победе за III Интернационалом, идут пламенно и мужественно — и каждый должен признать планетарное значение тех деяний, кои совершаются русскими честнейшими революционерами: их честное сердце не колеблется, честная мысль чужда соблазну уступок, честная рука не устанет работать…».


Лев Троцкий, Владимир Ленин и Лев Каменев в перерыве работы 2-го съезда III Интернационала

Недавно Горький разразился новой хвалой Ленину, которая далеко оставляет за собою вышеприведенную тираду о «планетарных» деяниях в России и об этой тоже поистине «планетарной» честности своих соратников.

А вот что осенью 1914 года говорил он в Москве, в Юридическом обществе, открыто выражая опасения насчет победы русских над немцами: «Я боюсь, боюсь, что Россия навалится стомиллионным брюхом на Европу!».

А вот как «еще вчера», а именно 7 февраля 1918 года, аттестовал он гг. Лениных и Троцких в своей «Новой жизни» (снова цитирую буквально; у меня сохранилась вырезка из этого аттестата): «Перед нами — компания авантюристов, которые ради собственных интересов готовы на самое постыдное предательство родины, революции и пролетариата, именем которого они бесчинствуют на вакантном троне Романовых!».

Думаю, что эту маленькую справку о Лениных и о «брюхе» (мне за нее в стране «планетарных деяний» вырезали бы язык!) стоит прочесть и французам.

— До сих пор в России многие считают Ленина великим человеком, едва ли не самым выдающимся деятелем ХХ века…

— Выродок, нравственный урод от рождения, Ленин явил миру как раз в разгар своей деятельности нечто чудовищное, потрясающее, он разорил величайшую в мире страну и убил миллионы людей, а среди бела дня спорят: благодетель он или нет.

Ленины целую неделю громили Москву из пушек руками русских Каинов и пленных немцев, Ленины бешено клялись, захватывая власть: «Наша победа уже не даст подлой буржуазии сорвать Учредительное собрание, навсегда обеспечит вам мир, хлеб, свободу!» — и это Ленины штыками разогнали это самое Собрание, это они вместо мира стали тотчас же после захвата власти «ковать» Красную армию «на бой со всем буржуазным миром до победного конца», это Ленины задушили в России малейшее свободное дыхание, они увеличили число русских трупов в сотни тысяч раз, они превратили лужи крови в моря крови, а богатейшую в мире страну народа, пусть темного, зыбкого, но все же великого, давшего на всех поприщах истинных гениев не меньше Англии, сделали голым погостом, юдолью смерти, слез, зубовного скрежета; это они затопили весь этот погост тысячами «подавляющих оппозицию» чрезвычаек, кровавее которых мир еще не знал институтов, это они, которым вы дерзаете противопоставлять «разбойников» Деникина и Врангеля, целых три года дробят черепа русской интеллигенции, они заточили в ногайский плен великих Павловых, это от них бежали все имевшие возможность бежать — ум, совесть, честь России, — это благодаря им тщетно вопил к христианской Европе покойный Андреев: «Спасите наши души!»

— То есть согласиться хоть отчасти с тем, что революция была неизбежна, вы не можете?

— Никакой неизбежности, конечно, не было, ибо, несмотря на все недостатки, Россия цвела, росла, со сказочной быстротой развивалась и видоизменялась во всех отношениях. Революция, говорят, была неизбежна, ибо народ жаждал земли и таил ненависть к своему бывшему господину и вообще к господам. Но почему же эта будто бы неизбежная революция не коснулась, например, Польши, Литвы? Или там не было барина, нет недостатка в земле и вообще всяческого неравенства? И по какой причине участвовала в революции и во всех ее зверствах Сибирь с ее допотопным обилием крепостных уз? Нет, неизбежности не было, а дело было все-таки сделано — и как и под каким знаменем? Сделано оно было ужасающе, и знамя их было и есть интернациональное, то есть претендующее быть знаменем всех наций и дать миру взамен синайских скрижалей и Нагорной проповеди, взамен древних божеских уставов нечто новое и дьявольское. Была Россия, был великий, ломившийся от всякого скарба дом, населенный огромным и во всех смыслах могучим семейством, созданный благословенными трудами многих и многих поколений, освященный богопочитанием, памятью о прошлом и всем тем, что называется культом и культурою. Что же с ним сделали? Заплатили за свержение домоправителя полным разгромом буквально всего дома и неслыханным братоубийством, всем тем кошмарно-кровавым балаганом, чудовищные последствия которого неисчислимы и, быть может, во веки непоправимы. И кошмар этот, повторяю, тем ужаснее, что он даже всячески прославляется, возводится в перл создания и годами длится при полном попустительстве всего мира, который уж давно должен был бы крестовым походом идти на Москву.

— Вас по праву считают одной из самых ярких фигур русской эмиграции. В чем была, по-вашему, миссия эмигрантов?

— Сотни тысяч из нашей среды восстали вполне сознательно и действенно против врага, ныне столицу свою имеющего в России, но притязающего на мировое владычество, сотни тысяч противоборствовали ему всячески, в полную меру своих сил, многими смертями запечатлели свое противоборство — и еще неизвестно, что было бы в Европе, если бы не было этого противоборства. В чем наша миссия, чьи мы делегаты? От чьего имени надо нам действовать и предстательствовать? Поистине, действовали мы, несмотря на все наши человеческие падения и слабости, от имени нашего Божеского образа и подобия. И еще — от имени России: не той, что предала Христа за тридцать сребреников, за разрешение на грабеж и убийство и погрязла в мерзости всяческих злодеяний и всяческой нравственной проказы, а России другой — подъяремной, страждущей, но все же до конца не покоренной.

— Как бы вы охарактеризовали свои политические взгляды?

— Я не правый и не левый, я был, есмь и буду непреклонным врагом всего глупого, отрешенного от жизни, злого, лживого, бесчестного, вредного, откуда бы оно ни исходило.

Я не русофоб, невзирая на то, что имел смелость сказать о своем народе немало горьких слов, основательность коих так ужасно оправдала действительность… оправдал даже Л.Н. Толстой, которым меня еще до сих пор укоряют и который, однако, сам, собственными устами сказал в 1909 году буквально следующее (Булгакову): «Если я выделял русских мужиков как обладателей каких-то особенно привлекательных сторон, то каюсь, — каюсь и готов отречься от этого».

Я не германофоб, не англофоб, не румынофоб и не юдофоб — покушение налепить на меня со злыми политическими целями этот ярлык дело глупое, — хотя довольно остро чувствую некоторые отличительные и скверные черты, присущие разным народам, и вообще невысокого мнения о людях, особенно же теперь, после всего того, что привел Бог мне видеть за последние годы.

— В чем вы видите спасение России?

— Спасение в нас самих, в возврате к Божьему образу и подобию, надежда — на тех, которые этого образа и подобия не утрачивали даже в самые черные дни, — которые, испив до дна весь ужас и всю горечь крестных путей, среди океана человеческой низости, среди звериного рева: «Распни Его и дай нам Варраву!» — перед лицом неслыханного разврата родной земли встали и пошли жизнью и кровью своей спасать ее, и повели за собой лучших ее сынов, лучший цвет русской молодости, дабы звезда, впервые блеснувшая над темнотой и скорбью Ледяного похода, разгоралась все ярче и ярче — светом незакатным, путеводным и искупляющим несчастную, грешную Русь!

В материале использованы дневниковые записи и цитаты из публицистических статей Ивана Бунина

Подготовил Андрей Петров
«Русская планета», 1 июля 2015



Из комментариев к статье

Сергей Жмуркин пишет: — Если я выделял русских мужиков как обладателей каких-то особенно привлекательных сторон, то каюсь, — каюсь и готов отречься от этого» (курсив Бунина. — J5.77.)». 24 Это неточная цитата из воспоминаний В. Ф. Булгакова. 1 марта 1909 года Булгаков записал спор Толстого с Д. П. Маковицким о национализме вообще и еврейском вопросе в частности. «Если я сам видел особенные черты в русском народе, выделял русских мужиков как обладателей особенно привлекательных сторон, то каюсь. Каюсь и готов отречься от этого. Симпатичные черты можно найти у всякого народа. И у евреев есть выдающиеся черты…» 25 Контекст фразы игнорируется, тем самым создается нужный Бунину смысл.

Метки: 20-й век, афоризмы и цитаты, биографии и личности, идеология и власть, известные люди, интервью и репортаж, интересно, культура, ленин, литература, миграция и беженцы, мнения и аналитика, наследие, нравы и мораль, общество и население, писатели и поэты, проекты, революции и перевороты, родина и патриотизм, российская империя, россия, русофобия и антисоветизм, русские и славяне, современность

mamlas.livejournal.com

Иван Бунин: Он ненавидел Ленина и любил старую Россию

На тот момент ему было 47 лет, он был почитаемым автором. Бунин всем сердцем ненавидит Ленина и большевиков. И понимает, что ему, консерватору дворянского происхождения, нет места в советском государстве. Он уезжает на Запад, как миллионы других русских людей.

Бунин в своих дневниках «Окаянные дни» отображает возмущение насилию, которое царит в России в ходе революции и гражданской войны. Недавно это произведение было опубликовано в многотомном немецкоязычном переиздании работ Бунина цюрихским издательством Dörleman.

 

Алкоголь, кокаин, насилие

Бунин без прикрас описывает забвение традиций: «Говорят, матросы, присланные к нам из Петербурга, совсем осатанели от пьянства, от кокаина, от своеволия. Пьяные, врываются к заключенным в чрезвычайке без приказов начальства и убивают кого попало. Недавно кинулись убивать какую-то женщину с ребёнком. Она молила, чтобы её пощадили ради ребёнка, но матросы крикнули: „Не беспокойся, дадим и ему маслинку!“ — и застрелили и его».

После революции Бунин живет во Франции. Он продолжает писать и поддерживает свой литературный стиль, уходящий своими корнями в XIX век — лирическое отображение природы, психологические характеры, реализм, сокращение до самой сути.

 

В традиции великих

Родившийся в 1870 году Бунин еще в молодости восхищается такими авторами как Лев Толстой и Антон Чехов. Первый литературный успех пришел к Бунину-лирику. В 21 год он опубликовал сборник стихов, в 27 лет — первое собрание рассказов.

Выход повести «Деревня» в 1910 году привлек к себе большое внимание. Он описывает ярмарки с крестьянами, торговцами и солдатами, трактиры и вокзалы. «Деревня» — это одновременно и мрачный, и реалистичный портрет русской деревенской жизни и одновременно отображение всей России — глухой, закостенелой, отсталой, запущенной.

 

В один миг стал известным

В 1915 году он публикует свой искусный рассказ «Господин из Сан-Франциско», историю о богатом американце, который отправляется в путешествие по миру и затем внезапно умирает на острове Капри.

Этот рассказ в одно мгновение сделал Бунина известным и на Западе. Он наполнен пластичным, двусмысленным языком, полным метафор — об упущенной жизни, общественной несправедливости, мире, скатывающемся в бездну.

 

Воспоминания

То, что Бунин после эмиграции в 20-х годах остается верным своему строгому реалистичному стилю, отличает его от многих других русских авторов. Для него не характерна жажда экспериментов, к которым тянулись представители российского авангарда, переживавшего тогда расцвет.

Намного более близки ему свои воспоминания о старой России. При этом в своих работах он все больше и больше углубляется в основные темы человеческого существования — любовь, одиночество, упадок, смерть.

В 1924 году в свет выходит один из самых известных его рассказов — «Митина любовь», история молодого человека, который погибает в своей несчастной любви.

 

Первый русский, получивший Нобелевскую премию

Во Франции Бунин активно занимается вопросом русских мигрантов. Однако он становится все более одиноким. Также начинаются и финансовые затруднения. Тем больше была его радость от получения Нобелевской премии по литературе в 1933 году. Он стал первым русским, получившим эту премию.

Бунин продолжает писать. Неустанно. Он работает над своим самым объемным произведением в прозе, автобиографичном романе «Жизнь Арсеньева». Снова Бунин пишет о старой России, своей молодости — лирично и меланхолично. И все же его язык стал более жестким и фрагментарным, чем раньше. Многое остается в романе открытым, подводит к размышлениям.

 

Смотреть на варварство

Когда начинается Вторая мировая война, он наблюдает со страхом, как мир, который он знает, второй раз погружается в варварство. После победы Сталина над гитлеровской Германией писатель, кажется, более положительно стал относиться к советскому режиму. Тем не менее он продолжает отвергать диктатуру, которая не предоставляет свободы деятелям культуры.

Известные советские авторы подталкивали Бунина после 1945 года к возвращению в СССР. Хотя в душе он тосковал по своей Родине, вернуться он не захотел. Он остался в эмиграции.

Бунин продолжает писать — снова короткую прозу, затем мемуары. Он становится все более одиноким. Меланхолия. Он начинает книгу о Чехове, которая остается незаконченной. Иван Бунин умирает 8 ноября 1953 года в Париже.

psmb.ru

Иван Бунин ненавидел Ленина и любил старую Россию

Октябрьская революция 1917 года навсегда изменила жизнь Ивана Бунина. На тот момент ему было 47 лет, он был почитаемым автором. Бунин всем сердцем ненавидит Ленина и большевиков. И понимает, что ему, консерватору дворянского происхождения, нет места в советском государстве. Он уезжает на Запад, как миллионы других русских людей.

Бунин в своих дневниках «Окаянные дни» отображает возмущение насилию, которое царит в России в ходе революции и гражданской войны. Недавно это произведение было опубликовано в многотомном немецкоязычном переиздании работ Бунина цюрихским издательством Dörleman.

Алкоголь, кокаин, насилие

Бунин без прикрас описывает забвение традиций: «Говорят, матросы, присланные к нам из Петербурга, совсем осатанели от пьянства, от кокаина, от своеволия. Пьяные, врываются к заключенным в чрезвычайке без приказов начальства и убивают кого попало. Недавно кинулись убивать какую-то женщину с ребёнком. Она молила, чтобы её пощадили ради ребёнка, но матросы крикнули: „Не беспокойся, дадим и ему маслинку!“ — и застрелили и его».

После революции Бунин живет во Франции. Он продолжает писать и поддерживает свой литературный стиль, уходящий своими корнями в XIX век — лирическое отображение природы, психологические характеры, реализм, сокращение до самой сути.

В традиции великих

Родившийся в 1870 году Бунин еще в молодости восхищается такими авторами как Лев Толстой и Антон Чехов. Первый литературный успех пришел к Бунину-лирику. В 21 год он опубликовал сборник стихов, в 27 лет — первое собрание рассказов.

Выход повести «Деревня» в 1910 году привлек к себе большое внимание. Он описывает ярмарки с крестьянами, торговцами и солдатами, трактиры и вокзалы. «Деревня» — это одновременно и мрачный, и реалистичный портрет русской деревенской жизни и одновременно отображение всей России — глухой, закостенелой, отсталой, запущенной.

В один миг стал известным

В 1915 году он публикует свой искусный рассказ «Господин из Сан-Франциско», историю о богатом американце, который отправляется в путешествие по миру и затем внезапно умирает на острове Капри.

Этот рассказ в одно мгновение сделал Бунина известным и на Западе. Он наполнен пластичным, двусмысленным языком, полным метафор — об упущенной жизни, общественной несправедливости, мире, скатывающемся в бездну.

Воспоминания

То, что Бунин после эмиграции в 20-х годах остается верным своему строгому реалистичному стилю, отличает его от многих других русских авторов. Для него не характерна жажда экспериментов, к которым тянулись представители российского авангарда, переживавшего тогда расцвет.

Намного более близки ему свои воспоминания о старой России. При этом в своих работах он все больше и больше углубляется в основные темы человеческого существования — любовь, одиночество, упадок, смерть.

В 1924 году в свет выходит один из самых известных его рассказов — «Митина любовь», история молодого человека, который погибает в своей несчастной любви.

Первый русский, получивший Нобелевскую премию

Во Франции Бунин активно занимается вопросом русских мигрантов. Однако он становится все более одиноким. Также начинаются и финансовые затруднения. Тем больше была его радость от получения Нобелевской премии по литературе в 1933 году. Он стал первым русским, получившим эту премию.

Бунин продолжает писать. Неустанно. Он работает над своим самым объемным произведением в прозе, автобиографичном романе «Жизнь Арсеньева». Снова Бунин пишет о старой России, своей молодости — лирично и меланхолично. И все же его язык стал более жестким и фрагментарным, чем раньше. Многое остается в романе открытым, подводит к размышлениям.

Смотреть на варварство

Когда начинается Вторая мировая война, он наблюдает со страхом, как мир, который он знает, второй раз погружается в варварство. После победы Сталина над гитлеровской Германией писатель, кажется, более положительно стал относиться к советскому режиму. Тем не менее он продолжает отвергать диктатуру, которая не предоставляет свободы деятелям культуры.

Известные советские авторы подталкивали Бунина после 1945 года к возвращению в СССР. Хотя в душе он тосковал по своей Родине, вернуться он не захотел. Он остался в эмиграции.

Бунин продолжает писать — снова короткую прозу, затем мемуары. Он становится все более одиноким. Меланхолия. Он начинает книгу о Чехове, которая остается незаконченной. Иван Бунин умирает 8 ноября 1953 года в Париже.

Источник: inosmi.ru


Описание для анонса: 

lit-ra.info

биография, личная жизнь, фото и видео

Бунин Иван Алексеевич (1870-1953) – русский поэт и писатель, его творчество относится к Серебряному веку русского искусства, в 1933 году получил Нобелевскую премию по литературе.

Детство

Иван Алексеевич появился на свет 23 октября 1870 года в городе Воронеже, где по улице Дворянской семья снимала жилье в Германовской усадьбе. Семья Буниных принадлежала к знатному помещичьему роду, среди их предков значились поэты Василий Жуковский и Анна Бунина. К моменту рождения Ивана семейство обнищало.

Отец, Бунин Алексей Николаевич, в молодости служил офицером, потом стал помещиком, но за короткое время промотал имение. Мать, Бунина Людмила Александровна, в девичестве принадлежала роду Чубаровых. В семье уже было два старших мальчика: Юлий (13 лет) и Евгений (12 лет).

Бунины переехали в Воронеж за три города до рождения Ивана, чтобы дать образование старшим сыновьям. Юлий имел на редкость удивительные способности в языках и математике, он очень хорошо учился. Евгения учёба совсем не интересовала, в силу своего мальчишеского возраста ему больше нравилось гонять голубей по улицам, гимназию он бросил, но в будущем стал одарённым художником.

А вот про младшего Ивана мама Людмила Александровна говорила, что он особенный, с самого рождения отличался от старших детей, «ни у кого нет такой души, как у Ванечки».

В 1874 году семья переехала из города в деревню. Это была Орловская губерния, и на хуторе Бутырки Елецкого уезда Бунины сняли поместье. К этому времени старший сын Юлий окончил с золотой медалью гимназию и осенью собрался ехать в Москву, чтобы поступать в университет на математический факультет.

По словам писателя Ивана Алексеевича, все его детские воспоминания – это мужицкие избы, их обитатели и бескрайние поля. Мать и дворовые часто пели ему народные песни и рассказывали сказки. Целые дни с утра до вечера Ваня проводил с крестьянскими детьми по ближайшим деревням, со многими он дружил, пас вместе с ними скотину, ездил в ночное. Ему нравилось кушать вместе с ними редьку и чёрный хлеб, бугристые шершавые огурчики. Как написал он потом в своём произведении «Жизнь Арсеньева», «сама того не осознавая, за такой трапезой душа приобщалась к земле».

Уже в раннем возрасте стало заметно, что Ваня воспринимает жизнь и окружающий мир художественно. Людей и зверей он любил показывать мимикой и жестами, а также слыл на деревне хорошим рассказчиком. В возрасте восьми лет Бунин написал свой первый стих.

Учёба

До 11 лет Ваня воспитывался дома, а потом его отдали в Елецкую гимназию. Сразу мальчик начал учиться хорошо, предметы давались ему легко, особенно литература. Если ему нравилось стихотворение (даже очень большое – на целую страницу), он мог запомнить его с первого прочтения. Очень увлекался книгами, как он сам говорил, «читал в то время что попало» и продолжал писать стихи, подражая своим любимым поэтам ─ Пушкину и Лермонтову.

Но дальше обучение пошло на спад, и уже в третьем классе мальчика оставили на второй год. В результате гимназию он не окончил, после зимних каникул в 1886 году объявил родителям, что в учебное заведение возвращаться не хочет. Дальнейшим образованием брата занялся Юлий, на том момент кандидат московского университета. По-прежнему главным увлечением Вани оставалась литература, он перечитал всю отечественную и зарубежную классику, уже тогда стало понятным, что и жизнь свою дальнейшую он посвятит творчеству.

Первые творческие шаги

В семнадцатилетнем возрасте стихи поэта уже были не юношеские, а серьёзные, и Бунин дебютировал в печати.

В 1889 году он переехал в город Орёл, где устроился в местное издание «Орловский вестник» работать на должности корректора. Иван Алексеевич сильно нуждался в то время, так как литературные труды пока не приносили хорошего заработка, но ждать помощи ему было неоткуда. Отец вконец разорился, продал усадьбу, лишился имения и переехал жить к своей родной сестре в Каменку. Мать Ивана Алексеевича с его младшей сестрой Машей уехала к родственникам в Васильевское.

В 1891 году вышел первый поэтический сборник Ивана Алексеевича под названием «Стихотворения».

В 1892 году Бунин с гражданской женой Варварой Пащенко переехал жить в Полтаву, здесь в губернской земской управе на должности статистика работал его старший брат Юлий. Он помог устроиться на работу Ивану Алексеевичу и его гражданской супруге. В 1894 году Бунин начал печатать свои произведения в газете «Полтавские губернские ведомости». А также земство заказывало ему очерки о хлебных и травяных урожаях, о борьбе с насекомыми-вредителями.

Литературный путь

Находясь в Полтаве, поэт стал сотрудничать с газетой «Киевлянин». Помимо стихов Бунин начал писать много прозы, которую всё чаще печатали уже в довольно популярных изданиях:

  • «Русское богатство»;
  • «Вестник Европы»;
  • «Мир Божий».

Корифеи литературной критики обратили внимание на творчество молодого поэта и прозаика. Один из них очень хорошо отозвался о рассказе «Танька» (сначала он был под названием «Деревенский эскиз») и сказал, что «из автора получится большой писатель».

В 1893-1894 годы был период особой влюблённости Бунина в Толстого, он ездил в Сумской уезд, где общался с сектантами, по своим взглядам приближёнными к толстовцам, посещал возле Полтавы колонии толстовцев и даже ездил в Москву на встречу к самому писателю, которая произвела на Ивана Алексеевича неизгладимое впечатление.

В весенне-летний период 1894 года состоялось длительное путешествие Бунина по Украине, он плыл на пароходе «Чайка» по Днепру. Поэт в буквальном смысле слова был влюблён в степи и сёла Малороссии, жаждал общения с народом, слушал их мелодичные песни. Он посетил могилу поэта Тараса Шевченко, творчество которого очень любил. Впоследствии Бунин много занимался переводами произведений Кобзаря.

В 1895 году после расставания с Варварой Пащенко Бунин уехал из Полтавы в Москву, потом в Санкт-Петербург. Там он в скором времени вошёл в литературную среду, где осенью в зале Кредитного общества состоялось первое публичное выступление писателя. На литературном вечере с большим успехом он читал рассказ «На край света».

В 1898 году Бунин переехал в Одессу, где женился на Анне Цакни. В этом же году увидел свет его второй поэтический сборник «Под открытым небом».

В 1899 году Иван Алексеевич ездил в Ялту, где произошло его знакомство с Чеховым и Горьким. Впоследствии Бунин бывал у Чехова в Крыму неоднократно, долго гостил и стал для них «своим человеком». Антон Павлович хвалил произведения Бунина и смог разглядеть в нём будущего великого писателя.

В Москве Бунин стал постоянным участником литературных кружков, где читал свои произведения.

В 1907 году Иван Алексеевич совершил путешествие по восточным странам, побывал в Египте, Сирии, Палестине. Вернувшись в Россию, он выпустил сборник рассказов «Тень птицы», где делился своими впечатлениями от дальнего странствия.

В 1909 году Бунин получил вторую по счёту пушкинскую премию за своё творчество и его избрали в Санкт-Петербургскую академию наук в разряде изящной словесности.

Революция и эмиграция

Революцию Бунин не принял. Когда большевики заняли Москву, он уехал с женой в Одессу и прожил там два года, пока и туда не пришла красная армия.

В начале 1920 года супруги эмигрировали на теплоходе «Спарта» из Одессы сначала в Константинополь, а оттуда во Францию. В этой стране прошла вся дальнейшая жизнь писателя, Бунины поселились на юге Франции неподалёку от Ниццы.

Бунин страстно ненавидел большевиков, всё это нашло отражение в его дневнике под названием «Окаянные дни», который он вёл много лет. Он называл «большевизм самой низменной, деспотичной, злой и лживой деятельностью в истории человечества».

Он очень страдал за Россией, ему хотелось на Родину, всю свою жизнь в эмиграции он называл существованием на узловой станции.

В 1933 году Иван Алексеевич Бунин был номинирован на получение Нобелевской премии в литературе. 120 тысяч франков из полученного денежного вознаграждения он потратил на помощь эмигрантам и литераторам.

Во время второй мировой войны Бунин с женой прятали на своей съёмной вилле евреев, за что в 2015 году писатель был посмертно номинирован на получение премии и звания Праведник Мира.

Личная жизнь

Первая любовь случилась у Ивана Алексеевича довольно в раннем возрасте. Ему было 19 лет, когда на работе он познакомился с Варварой Пащенко, сотрудницей газеты «Орловский вестник», где трудился на тот момент и сам поэт. Варвара Владимировна была опытнее и старше Бунина, из интеллигентной семьи (она – дочь известного елецкого врача), работала также на должности корректора, как и Иван.

Её родители категорически были против такой пассии для своей дочери, не хотели, чтобы она вышла замуж за нищего поэта. Варвара боялась их ослушаться, поэтому когда Бунин предложил ей пожениться, венчаться она отказалась, но жить они стали вместе гражданским браком. Отношения их можно было назвать «из крайности в крайность» – то страстная любовь, то мучительные ссоры.

Позднее выяснилось, что Варвара была неверна Ивану Алексеевичу. Проживая с ним, она тайно встречалась с богатым помещиком Бибиковым Арсением, за которого потом вышла замуж. И это притом, что отец Варвары, в конце концов, дал своё благословение на брак дочери с Буниным. Поэт страдал и был разочарован, его юношеская трагическая любовь нашла потом отражение в романе «Жизнь Арсеньева». Но всё равно отношения с Варварой Пащенко остались в душе поэта приятными воспоминаниями: «Первая любовь – это великое счастье, даже если она неразделённая».

В 1896 году произошла встреча Бунина с Анной Цакни. Потрясающе красивая, артистичная и богатая женщина греческого происхождения, мужчины баловали её своим вниманием и восхищались ею. Её отец – богатый одессит Николай Петрович Цакни был революционером-народником.

Осенью 1898 года Бунин и Цакни поженились, через год у них родился сын, но в 1905 году малыш умер. Супруги прожили вместе совсем мало, в 1900 году они разошлись, перестали понимать друг друга, взгляды на жизнь были разными, произошло отчуждение. И снова Бунин переживал это мучительно, в письме брату он говорил, что не знает, сможет ли дальше жить.

Успокоение пришло к писателю только в 1906 году в лице Веры Николаевны Муромцевой, с которой он познакомился в Москве.

Отец её был членом Московской городской управы, а дядя председательствовал в Первой Государственной Думе. Вера имела дворянское происхождение, выросла в интеллигентной профессорской семье. На первый взгляд она казалась немного холодной и всегда спокойной, но именно эта женщина смогла стать Бунину терпеливой и заботливой женой и быть с ним до конца его дней.

В 1953 году в Париже Иван Алексеевич умер во сне в ночь с 7 на 8 ноября, рядом с телом на постели лежал роман Л. Н. Толстого «Воскресенье». Похоронили Бунина на французском кладбище Сент-Женевьев-де-Буа.

stories-of-success.ru

Дневники Бунина. Окончание ~ Проза (Авторская песня)

1 февраля 1943 Бунин отметил завершение Сталинградской битвы, которая продолжалась 200 дней и ночей: «Паулис (так)… сдался в Царицыне, с ним ещё 17 генералов. Царицын почти полностью освобождён. Погибло в нём будто бы тысяч 300». В окружении оказались 330 тыс. немецких войск, в ходе битвы противник потерял до 1, 5 млн. человек.

24 февраля. «Я был умён и ещё умён, талантлив, непостижим чем-то божественным, что есть моя жизнь, своей индивидуальностью, мыслями, чувствами — как же может быть, чтобы это исчезло? Не может быть!» Редкая по исповедальности и взволнованности запись и безусловно правдивая самохарактеристика. Мысли о приближающемся конце не оставляют писателя, ему жаль уходящей жизни, он не может примириться с телесным уничтожением. Не утешает даже то духовное отражение, которое он навсегда оставил в своих книгах.
2. 04. «Часто думаю о возвращении домой. Доживу ли? И что там встречу?» Эти думы, несомненно, появились под воздействием побед Красной Армии и непроходящей ностальгии. Но безрадостные известия с родины после победы заставили Бунина отказаться от своего намерения.

10. 12. «10 лет назад стал в этот вечер почти миллионером. Нынче у нас за обедом голые щи и по 3 вареных картошки». За скудным эмигрантским столом Бунин вспомнил нобелевские торжества и полученную премию. От неё вскоре остались крохи, т. к. писатель щедро поделился с бедствующими товарищами.

23 июля 1944. «Взят Псков. Освобождена уже вся Россия! Совершено истинно гигантское дело!» Как ни ненавидел Бунин коммунистический режим, он объективно оценил значение победы СССР над гитлеризмом. 25 августа. «… вошли в Грасс американцы. Необыкновенное утро! Свобода после стольких лет каторги!» Писателю пришлось наблюдать необычные сцены в освобождённом городе: «… видел, как толпа вела женщин в одних штанах и нагрудниках, били по голове винтовкой будто бы за то, что путались с немцами. Слава Богу, американские власти запретили публичное издевательство. Погромы тех, кто бежал с немцами и бросил своё имущество — магазины, дома». Бунин против насилия, он одобряет действия американцев. Он только мог догадываться, как поступили советские власти с населением оккупированных территорий. Тут не было и малейшей жалости, многих людей беспощадно расстреляли и отправили в ссылку даже за вынужденную связь с немцами.

«Русские все стали вдруг красней красного. У одних страх, у других холопство, у третьих — стадность. «Горе рака красит»! Писатель приводит народную поговорку, чтобы отметить резко изменившееся настроение русских эмигрантов: многие из них стали хотя бы на словах сторонниками Сталина. Лишь Бунин не изменил свои убеждения.

23 февраля 1945. «… празднества в Росии и во Франции. Все сошли с ума именно от побед «Красной армии», от «её любви к родине, к жертвенности». Это всё-таки ещё не причина. Если так рассуждать, то ведь надо сходить с ума и от немцев — у них и победы были сказочные чуть не 4 года, и «любви к родине и жертвенности» и было и есть не меньше. А гунны? А Мамай?» Даже в разгар грандиозных побед и всеобщего ликования Бунин не теряет рассудка. Он ясно понимает противоречивый характер советской победы и то, что наряду с освобождением от нацизма коммунисты несут народам Европы новое, теперь уже коммунистическое, закабаление, новую несвободу. Красная Армия была использована Сталиным для расширения и утверждения советского влияния в освобождённых странах. Но солдаты разве виноваты? Они-то в любом случае заслуживали благодарности и восхищения своим ратным подвигом.

1946, октябрь. «Всё думаю, какой чудовищный день послезавтра в Нюрнберге. Чудовищно преступны, достойны виселицы — и всё-таки душа не принимает того, что послезавтра будет сделано людьми. И совершенно невозможно представить себе, как могут все те, которые… будут удавлены как собаки, ждать этого часа, жить, есть, ходить в нужник, спать эти 2 их последние ночи на земле». Для меня абсолютно непонятное отношение русского Бунина к участи главных нацистских преступников, осуждённых Нюрнбергским трибуналом. Он пытается представить их состояние накануне казни, и скорей всего, в нём заговорил художник-психолог, который обязан знать и описывать всё, что попадает в поле его зрения.
И всё же… А что чувствовали и переживали миллионы людей всех национальностей, уничтоженные нацистами! Для меня главное это.
Записью 1946 г. я завершаю обзор бунинских дневников. Надеюсь, что тот, кто не поленился читать их вместе со мной, лучше узнал последнего русского классика и захочет прочитать его сам.

www.chitalnya.ru

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *