Неизвестный Сталинград: часть вторая | Warspot.ru
Продолжение серии очерков о Сталинградской битве. Начало здесь.
13-я Гвардейская стрелковая дивизия сегодня для многих является символом уличных боёв в Сталинграде, однако реальные события тех дней в разрушенном городе со временем видоизменялись на страницах исторических и художественных произведений. В итоге подлинная история незаметно ушла на второй план, уступив место красивым легендам.
В боях под Харьковом и на Дону в мае-июле 1942 года 13-я Гвардейская понесла большие потери. Теперь её пополнили рядовым и средним командным составом, при этом среди командиров было много вчерашних курсантов. Значительная часть красноармейцев была призвана из республик Закавказья и Средней Азии и плохо владела русским языком. Подготовка бойцов была предельно проста — две недели обучения тактике и всего одни стрельбы. Ощущался острый недостаток матчасти.
Но костяк дивизии составляли десантники 5-й воздушно-десантной бригады, имевшие опыт ожесточенных боев лета 42-го. Командовал дивизией генерал-майор Александр Ильич Родимцев, кадровый военный, посвятивший свою жизнь службе и имевший за плечами две войны – советско-финскую и гражданскую в Испании. Его биография, как и многих его ровесников, живших любовью к Родине и коммунистическими идеалами, во многом напоминала строки известного стихотворения 20-х годов М.Светлова «Гренада».
Вечером 14 сентября 13-я Гвардейская стрелковая дивизия, за день до этого срочно переброшенная в район Средней Ахтубы, сосредоточилась в районе пристаней Красной Слободы. Перед ней была река и город, где придётся драться и побеждать, потому как другого выхода уже не было.
Об этом и многом другом думал командир дивизии, стоя на восточном берегу Волги. Тут же с «полуторок» бойцы затаривались боеприпасами и продовольствием и грузились на катера и баржи. Противоположная сторона в зареве пожаров щерилась обломками «высоток», у пристаней раздавались разрывы и стрельба — значит, немцы уже в городе и вышли к Волге.
Ближе к полуночи начал переправляться 42-й Гвардейский стрелковый полк полковника Ивана Петровича Елина. Первый батальон этого полка, усиленный ротой автоматчиков и несколькими расчётами 45-мм орудий, уже высадился на правом берегу с задачей очистить от немцев район переправ и закрепиться на плацдарме. Однако, вопреки приказу комдива, бойцы батальона под прикрытием высокого обрыва, обойдя занятые немцами «дома специалистов» с юга, стали продвигаться дальше в центр города.
Этот батальон стал тем самым пресловутым «последним батальоном», который оказался у Чуйкова. Вопреки субординации, командующий армией ставит комбату Захару Петровичу Червякову новую задачу: выйти к вокзалу Сталинград-I и занять там круговую оборону. Район вокзала — ключ к обороне центра города, широкое пространство железнодорожных путей и прямая Коммунистическая улица позволяли просматривать и простреливать местность далеко вокруг.
В течении ночи с 14 на 15 сентября, кроме 42-го Гв.СП, успел переправиться и 34-й Гв.СП дивизии Родимцева (командир подполковник Дмитрий Иванович Панихин). Переправа не была лёгкой. В один катер с бойцами Панихина попал снаряд, утонуло 12 человек. Моторист другого катера отказался буксировать баржу к берегу и был расстрелян. В 10:00 последним переправился штаб дивизии и её комдив, по пути немцы обстреляли бронекатер из захваченного здания Госбанка, ранило дивизионного инженера
С утра и до вечера 15 сентября немецкая авиация массированными налётами перепахивала набережную Волги и район переправ. Штабы и тылы дивизии буквально зарывались в откос крутого обрыва — взрывы, крики, изуродованные трупы… Днём Родимцева вызвал Чуйков, штаб которого всё ещё располагался на Пушкинской. Перебежками от воронки к воронке под огнём, мимо захваченных прибрежных «высоток» комдив пробрался до штаба армии. В дорогу вышли пятеро, до Пушкинской добрались двое. Приказ Чуйкова был прост — наступать, но это Родимцев и сам прекрасно понимал. Если занять оборону на небольшом прибрежном «пятачке», дивизию просто расстреляют.
Вернувшись в штольню, Родимцев выслушал доклад начальника штаба полковника Тихона Бельского. Части дивизии под огнём противника углубились в городские кварталы. Первый батальон 42-го полка ещё ночью занял оборону в районе центрального вокзала, посыльные передали, что комбат Червяков тяжело ранен.
Гвардейцы 2-го и 3-го батальонов, высадившись ещё затемно, сходу вступили в бой и к утру очистили территорию пивзавода и комплекс зданий НКВД. Второй батальон, обойдя район Госбанка, начал наступать в направлении центрального вокзала. У стоявшей позади Госбанка четырёхэтажной школы №19 завязался бой, немецкий пулемётный расчёт в торцевом окне здания не давал продвигаться вперёд. В это время третий батальон по улице Солнечной наступал с задачей выйти к железной дороге, но огонь из зданий «военторга» и школы №6 прижал бойцов к земле.
Прибрежные «высотки» на флангах дивизии удерживали немцы. Пехотинцы 194-го полка 71-й ПД успели хорошо укрепиться, все входы в здание Госбанка были забаррикадированы. У «домов специалистов», недосягаемые для нашей заволжской артиллерии, стояли «штуги» 244-го дивизиона. Это направление Родимцев решил прикрыть пулемётным батальоном Харитонова и дивизионным заградбатом. Остальные подразделения 42-го и 34-го полков наступали в направлении железной дороги, отрезая прорвавшихся к Волге немцев.
«Штуг» 244-го дивизиона штурмовых орудий у северного «дома специалистов». До штольни, где совещается Александр Ильич Родимцев со штабом, не более 500 метров по прямой. Фото из книги Дж. Марка «Angriff»34-й Гвардейский полк Д. И. Панихина переправился в районе Соляной пристани и оврагов Долгий и Крутой и встретил сопротивление разведывательного отряда 295-й ПД в районе «Г-образного дома» и «дома железнодорожников». Обойдя «высотки» со стороны оврага, бойцы второго батальона под прикрытием дымовой завесы выбили немцев из здания. Первый батальон, наступая дальше по оврагу, вышел к железной дороге.
На эффектном фото хорошо виден Г-образный дом (у немцев он значится как L-образный), справа недостроенный «дом железнодорожников», ниже через улицу Пензенскую — школа №38. За здания три месяца подряд шли кровопролитные бои, и в начале декабря, после двухдневного боя, гвардейцы Родимцева всё же захватили эти немецкие опорные пунктыСевернее, на вершине Мамаева кургана, шёл ожесточённый бой. Из района баков немцы отбросили остатки сводного полка капитана Асеева и снова заняли высоту 102.0.
16 сентября в заводской части Сталинграда переправился 39-й Гвардейский полк С. С. Долгова, поступая в оперативное подчинение командарма Чуйкова. Полк получил задачу выбить немцев из района баков и очистить Мамаев курган. Пока бойцы первого и второго батальонов цепью поднимались по северным и восточным склонам кургана, третий батальон на подходе к рубежу попал под налёт немецкой авиации, был рассеян и понёс большие потери.
Северо-восточный склон Мамаева кургана. У подножия кургана ютились несколько домишек, район назывался в народе «Нахаловка». Здесь жила будущая основательница «черкасовского» движения по восстановлению Сталинграда Александра Максимовна Черкасова. Но осенью 42-го заботы Александры Максимовны были лишь о том, как выжить на передовой с маленькими детьми на рукахЧем ближе было к вершине, тем плотнее становился огонь противника, немецкие пулемёты на флангах не давали поднять головы. Бойцы залегли и попятились назад, был убит командир роты. Выстрел — и немецкий пулемётчик, дёрнувшись, рухнул на дно окопа. Второй номер, опрометчиво пытаясь снять пулемёт с бруствера, свалился рядом. Так открыл свой счёт знаменитый впоследствии снайпер 13-й Гв.СД красноармеец Анатолий Чехов.
Комбат второго батальона двадцатисемилетний капитан Матвей Кирин личным примером поднял залёгшие цепи в атаку. На самой высоте в траншеях гвардейцы 39-го Гв.СП и пехотинцы 517-го полка резали и стреляли друг друга в упор, в итоге немцы отошли, не выдержав штыкового удара. В 13:00 высота опять оказалась в руках наших бойцов. Шестая рота батальона заняла правый водонапорный бак, готовясь к круговой обороне; к этому моменту из 120 бойцов роты в строю осталось 18. Слыша шум танковых моторов с западной стороны кургана, Кирин мрачно подумал об оставшихся в батальоне шести ПТР.
Остатки водонапорного бака на вершине Мамаева кургана, зима 1943-го. По центру фото виден подбитый «штуг»В 24:00 16 сентября штаб 62-й Армии эвакуировали из центра города в район завода «Красный Октябрь». Сначала пришлось переправляться на восточный берег — немецкие опорные пункты в «домах специалистов» и здании Госбанка держали набережную под обстрелом. Но и сами немцы, батальон гаупмана Гинделянга, дрались в окружении. Передовые части 42-го и 34-го полков дивизии Родимцева вышли к железнодорожной линии и Коммунистической улице, первый батальон 42-го Гв.СП закрепился в районе вокзала, своим огнём перерезав пути снабжения немецких частей, вышедших к Волге.
На следующий день, 17 сентября, сводный полк 112-й СД и 39-й Гвардейский полк получили приказ командарма наступать по юго-западным склонам Мамаева кургана в направлении центра города и железнодорожной линии. Но господствующая в небе авиация противника и его огневые точки в зданиях у подножия кургана сделали наступление невозможным, полки понесли большие потери. Из района «Красного Октября» по скоплению немецкой пехоты и техники на западных склонах кургана артиллерийский огонь вела железнодорожная (морская) батарея в составе трёх 152-мм орудий.
Южнее кургана, в центре Сталинграда, установилось относительное затишье. Отрезанные в высотках на набережной передовые части немцев вынуждены были экономить боеприпасы, но и дивизия Родимцева начала испытывать нехватку патронов. Ситуацию усугубил взорвавшийся накануне от немецкой мины склад снарядов на берегу Волги.
В районе пристаней было оживлённо, переправы №1 и №2, несмотря на победные донесения немецкой 191-й пехотной дивизии, всё ещё работали. С прибывающих бронекатеров быстро сгружали ящики со снарядами, прыгали в воду немногочисленные бойцы пополнения. Обратно затаскивали раненых и гражданских, в давке у причалов немногочисленные работники НКВД и заградотряда 13-й Гв.СД матом и «наганами» пытались навести порядок. Кругом валялись неубранные трупы, дымились воронки и развороченные железнодорожные вагоны. Постоянные разрывы мин и налёты немецкой авиации дополняли картину сталинградского апокалипсиса.
В ночь с 17 на 18 сентября в город переправили 137-ю танковую бригаду и два батальона 92-й отдельной стрелковой бригады. 92-я ОСБр, около 5000 моряков-североморцев, высадилась в районе памятника Хользунову с задачей занять оборону южнее реки Царицы, где остатки наших частей с трудом удерживали полуокружённый элеватор, здание которого к этому времени уже два раза переходило из рук в руки.
Ночью Чуйков получил приказ командования фронтом о наступлении: «…в целях содействия войскам Сталинградского фронта и очистки города от противника: силами трёх стрелковых и одной танковой дивизий 62-й Армии нанести удар из района высоты 102,0 в направлении северо-западные и западные окраины города Сталинград».
В 137-й танковой бригаде на тот момент было всего 10 лёгких танков Т-60. 19 сентября танкистов, как обычную пехоту, в 12:00 побатальонно (два батальона по 250 человек) бросили в атаку по северным склонам Мамаева кургана в направлении высоты 112.5 и Аэродромного посёлка. В наступлении 19 сентября также участвовали свежая 95-я стрелковая дивизия, два полка которой успели переправиться к вечеру 18 сентября (комдив полковник Горишный В. А.), и остатки 9-й ОСБр. Немецкая артиллерия и шестиствольные миномёты плотным огнём накрыли высоту, атака закончилась неудачей и большими потерями обескровленной 62-й Армии.
В центре города борьба шла за каждый дом, то тут, то там вспыхивали перестрелки и рукопашные схватки. В районе площади 9 января линия фронта пролегла по капитальной стене здания, разделявшей шестиэтажный «военторг» и четырёхэтажный «дом металлистов». Бойцы 7-й роты третьего батальона 42-го Гв.СП ночью отбили «дом металлистов», взорвали немецкую баррикаду в коридоре и выбили немцев из здания «военторга». Командира отделения убили в бою, ответственность за выполнение задачи взял на себя Гвардии сержант Яков Павлов.
На переднем плане площадь 9 января, район действий третьего батальона 42-го Гв.СП. 1 — вдали виден центральный вокзал Сталинграда, где занимал позиции первый батальон полка; 2 — здание школы №6; 3 — шестиэтажный дом «военторга»; 4 — остатки примыкающего к нему «дома металлистов»; 5 — «дом Заболотного»; 6 — «дом Павлова» Немецкая аэрофотосъёмка от 17 сентября с нанесёнными названиями улиц. Нумерация объектов соответствует предыдущему снимкуДнём гвардейцы 9-й роты штурмовали четырёхэтажное здание школы №6, расположенное на Смоленской улице напротив «военторга», но полностью захватить это здание не удалось. Ночью Гвардии сержант Лазарь Григорьевич Макаров пробрался в крыло здания, занятое противником. Убедившись, что немцы спят, он вместе с двумя бойцами ножами добил остатки немецкого гарнизона. Сержант Макаров тогда ещё не знал, что через два месяца, уже лейтенантом, он снова будет штурмовать развалины школы, а действия его группы будут описывать в боевых сборниках и центральной газете «Правда».
К железной дороге пробился взвод Гвардии лейтенанта Николая Заболотного, двадцатидвухлетний командир взвода действовал в первых рядах. В это время бойцы третьего батальона зачищали здания по улице Солнечной. Лейтенант Заболотный, призванный в РККА лишь несколько месяцев назад, в ноябре будет убит на площади 9 января.
«Уличный бой в Сталинграде», автор снимка Георгий Зельма. Фотографий этих развалин в разных ракурсах великое множество, но мало кто знает, что бойцы «штурмуют» школу №6. Зельма знал, что именно нужно фотографировать, как и в случае со знаменитой «сталинградской» фотографией, приведённой в заголовке — эти развалины стоили большой крови бойцам дивизии Родимцева Медсестра на фото — военфельдшер 13-й Гв.СД Наталья Ивановна Пасечник. Согласно наградному листу, «…с 15 сентября участвует в боях по защите г. Сталинград. Вынесла с поля боя 16 чел. бойцов и командиров с их оружием». За свои действия Наталья Пасечник была награждена медалью «За Отвагу» Слева на фото генерал инфантерии Александр фон Хартманн, командир 71-й пехотной дивизии, 51 год. Кавалер Рыцарского креста, ветеран Первой мировой, на которой был тяжело ранен. Солдаты 71-й ПД под его командованием прошли Бельгию и Францию, бои под Харьковом и на Дону. 26 января 1943 года генерал Хартманн, взобравшись на железнодорожную насыпь и встав во весь рост, открыл огонь из винтовки в сторону русских позиций. Конец был немного предсказуем: не желавший сдаваться в плен немецкий генерал нашёл свою пулю, а первый состав 71-й ПД практически полностью погиб в сталинградском котле. Справа генерал-майор Александр Ильич Родимцев, командир 13-й Гвардейской стрелковой дивизии, 37 лет. Участвовал в гражданской войне в Испании и советско-финской войне (за Испанию получил звание Героя Советского Союза, орден Ленина и два ордена Красного Знамени). Бойцы 13-й Гв.СД, сформированной из воздушно-десантного корпуса, защищали Киев, где первый раз встретились с пехотинцами Хартманна. Следующая встреча была под Харьковом, пока военная судьба не расставила все точки над «i» в центре Сталинграда. Командир 194-го полка 71-й ПД оберст Фриц Роске и командир 42-го Гвардейского полка 13-й Гв.СД полковник Иван Павлович Елин Гаупман Герхард Гинделянг, командир первого батальона 194-го пехотного полка. Именно разведчики батальона Гинделянга первыми вышли к Волге и захватили «дома специалистов» и здание Госбанка. Справа — капитан Алексей Ефимович Жуков, комбат третьего батальона 42-го Гв.СП (предыдущий комбат был ранен). Павлов, Макаров, Заболотный — гвардейцы батальона Жукова19 сентября в 12:00, как уже было сказано выше, началось наступление 62-й Армии. Дивизия Родимцева имела прежнюю задачу — очистить центр города от немцев. В помощь батальонам 42-го Гвардейского полка были приданы три КВ-1 — всё, что осталось от 133-й ТБр. Танки сначала отбивали атаки немцев в районе вокзала, затем «работали» по отдельным захваченным немцами зданиям на Коммунистической и Смоленской улицах, поддерживая бойцов второго и третьего батальонов. Во второй половине дня машины ушли в район севернее площади 9 января, где по оврагу Долгому ожидалась атака 295-й ПД и были замечены штурмовые орудия.
Едва стемнело, к северной стене захваченного немцами Госбанка ползком двинулись сапёры 13-й Гв.СД, толкая перед собой несколько ящиков с толом. Сапёрный взвод лейтенанта Ивана Чумакова прикрывали автоматчики заградотряда дивизии. Немцы огонь не открывали, их огневые точки были расположены в глубине здания, да и каждый патрон был на счету. Скопившись для атаки в воронках рядом с Госбанком, бойцы ждали, когда рванёт, но зажигательная трубка горела мучительно долго. Чумаков сжал ручку дублирующего детонатора, но тут последовала вспышка, и грохот взрыва вдавил его на дно окопа. Подбежавшие к зданию бойцы забрасывали окна второго этажа гранатами и бутылками с зажигательной смесью, в проломе стены уже исчезла штурмовая группа. В течение ночи бойцы заградотряда и разведроты дивизии зачищали северное крыло от контуженных немцев, но южную часть здания противник смог удержать. К утру линия фронта разделяла развалины Госбанка пополам.
Аэрофото от 17 сентября и схема из книги военно-исторического отдела Генштаба «Бои в Сталинграде» 1944 г.20 сентября командующий 6-й Армией Фридрих Паулюс начал терять терпение. Штурм Сталинграда длился уже неделю, но, несмотря на тонны израсходованных боеприпасов, полное господство люфтваффе в воздухе и колонны пленных, город всё ещё не был захвачен. 295-я и 71-я пехотные дивизии, на второй день штурма вышедшие к Волге, завязли в уличных боях в центре города, в пехотных батальонах не хватало людей. Южнее Царицы ситуация была гораздо лучше: 24-я и 14-я танковые, 94-я пехотная и 29-я моторизированная дивизии наконец сломили сопротивление советских войск в этом районе. Падение окружённой русской крепости, громадного здания элеватора, было вопросом нескольких часов. Солдаты 94-й ПД уже захватили стратегически важный железнодорожный мост через Царицу и установили связь с 211-м полком 71-й дивизии Хартманна. 24-я танковая дивизия перебрасывалась на север с задачей поддержать 295-ю ПД в районе Мамаева кургана, в дивизии на ходу было 22 танка и два бронетранспортёра. 71-я ПД совместно с полком 94-й ПД продолжали действовать в центре города и в долине реки Царица, пехоту поддерживали штурмовые орудия 244-го и 245-го дивизионов.
Будущий генерал-фельдмаршал Фридрих Вильгельм Эрнст Паулюс и будущий маршал Советского Союза Василий Иванович Чуйков. Звания примерно равны, но обстоятельства награждения полководцев немного разныеВступившему в командование 62-й Армией чуть более недели назад генерал-лейтенанту Чуйкову было о чём беспокоиться. Армия оказалась отрезана от остальных сил фронта с севера в районе посёлка Рынок и с юга у Купоросной балки. Снабжение войск осуществлялось через простреливаемую Волгу, у пристаней окопались немцы, фронт армии был разобщён противником. На левом фланге четыре немецкие дивизии добивали остатки 35-й Гв.СД и приданных подразделений около элеватора, моряки из 92-й ОСБр лишь на четыре дня отсрочили крах обороны Ворошиловского района Сталинграда. Немцы вышли к Волге в центре города, дивизия Родимцева была обескровлена и еле удерживала переправы. Половина Сталинграда оказалась потеряна, и основной задачей на тот момент было удержание высоты 102.0 — Мамаева кургана.
Но командование фронтом настаивало на продолжении наступления, и 21 сентября редкие пехотные цепи 95-й стрелковой дивизии и танкисты из 137-й ТБр вновь пошли в атаку под шквальным огнём немецких артиллерийских и миномётных батарей. Затем в небе появилась авиация противника и начала обрабатывать Мамаев курган, кварталы центра города и берег Волги. В 12:30 оборвалась связь штаба с южной группой, и Чуйков потерял управление левым флангом армии.
Силы 13-й Гвардейской дивизии были на исходе, полки по численности «активных штыков» стали равны батальонам. В 42-м полку из трёх батальонов остался один. Дивизия была прижата к Волге, командный пункт оказался в считанных метрах от немецких позиций. По всему рубежу шёл огневой бой, противник заметно оживился и боеприпасов не жалел. Связи с первым батальоном в районе центрального вокзала не было, улицы Киевская и Курская вновь оказались под контролем противника. Развалины Госбанка пехота 71-й ПД отбила во второй половине дня, и левым «соседом» дивизии Родимцева стали немцы.
Последний КВ-1 из состава 133-й танковой бригады, подбитый на берегу Волги, октябрь 42-го. Машина использовалась нашими бойцами как неподвижная огневая точка. Долгое время в танке держал оборону красноармеец Павел Шахов. Вот строки из его наградного листа: «За короткое время сумел изучить огневые средства своего танка, из которого уничтожил 10 фрицев, одну пушку и станковый пулемёт». Зимой в боях за посёлок СТЗ красноармейцу Шахову разрывом мины оторвёт ногу и руку, он в 21 год практически потеряет зрениеВ темноте к пристаням подогнали баржу с подкреплением в количестве 690 человек. Бойцов успели распределить по ротам и стрелковым ячейкам — ночь была на удивление спокойной.
Тишину наступившего сентябрьского утра разрезал визг сирен «юнкерсов» — начался самый тяжёлый день в истории 13-й Гвардейской стрелковой дивизии, 22 сентября 1942 года. Над кварталами, где располагались позиции советских бойцов, закружили девятки пикирующих бомбардировщиков. Многоэтажные здания рушились, заваливая прятавшихся в подвалах и блиндажах солдат. Затем по отмеченным заранее целям отработали артиллерия и миномёты. В 7:00 утра немцы пошли в атаку по всему фронту в центре города, от оврагов до реки Царицы.
Пополненная ротами штрафников, 295-я пехотная дивизия при поддержке штурмовых орудий навалилась на потрёпанный 34-й Гвардейский полк Панихина. На левом фланге полка в районе площади 9 января завязался бой за здание школы №6, которую защищали бойцы роты 42-го Гв.СП капитана Жукова. Из окон четырёхэтажной школы и рядом стоявшего шестиэтажного «военторга» отлично просматривались полотно железной дороги и одноэтажный район Балканы, по улицам и дворам которого осторожно передвигались серые фигуры. Несколько самоходок с десантом, быстро миновав железнодорожные пути, вышли на улицу Солнечную; было видно, как из «военторга» в сторону оврагов тянулись трассеры «максимов», слышались хлопки противотанковых ружей. «Штуги» «отработали» по окнам, откуда вели огонь наши бойцы. Немецкие пехотинцы, задворками подобравшись вплотную к школе, завязали бой в здании, в коридорах и комнатах шла рукопашная. Последние бойцы девятой роты до темноты отбивались в горящих развалинах, ночью немцы заняли школу и «военторг». Командира роты Василия Бабенко тогда «похоронили» первый раз, но тяжело раненный лейтенант чудом выжил и погиб лишь два года спустя.
Балканы горели, дворы и улицы заволокло дымом. Ближе к «Г-образному дому» стояли замаскированные «сорокапятки» 4-го Гвардейского истребительно-противотанкового дивизиона, корректировщики на шестом этаже считали выползающие из оврага приземистые танки противника. Один за другим расчёты вступали в бой, «штуги» отвечали огнём с коротких остановок. В сторону огневых позиций полетели ракеты, немецкая пехота была уже в считанной сотне метров от советских окопов. Над «Г-образным домом» зависли «юнкерсы», с рёвом пикируя на очередную цель. По обочинам широкой Оренбургской улицы, лязгая, пылили несколько самоходок и бронетранспортёров, их было отлично видно в прицел наводчика Леонида Любавина. Заряжающий был убит, раненых командира и подносчика снарядов унесли, ранен был и сам Любавин, но орудие не оставил. Вечером, когда 4-й Гвардейский дивизион перестанет существовать, истекающего кровью красноармейца Любавина вынесут на берег Волги. Через год он умрёт от очередного боевого ранения.
Часть немцев по оврагам прорвалась к берегу Волги, где располагался штаб 34-го Гвардейского полка. Штабные, снабженцы, медперсонал — все были в траншеях, к которым со стороны оврагов уже долетали немецкие гранаты. Штаб был окружён, связь с Родимцевым отсутствовала, в полку осталось 48 «активных штыков».
Во второй половине дня ударная группа 71-й пехотной дивизии (до двух рот пехоты и 15 «штугов») пошла в атаку из района Госбанка в сторону площади 9 января, на позиции 42-го и 39-го Гвардейских полков. В 16:00, едва осела пыль после артподготовки, на Пензенской улице показались самоходки. За ними, прикрываясь бронёй и перебегая от воронки к воронке, осторожно двинулись немецкие пехотинцы. Выжившие гвардейцы, выбравшись из укрытий и блиндажей, спешно занимали свои позиции, со стороны развалин пивзавода уже были слышны редкие винтовочные выстрелы. «Штуги» упрямо ползли вперёд, изредка останавливаясь. Следовал выстрел, и рухнувшая стена хоронила под собой советских бойцов.
По броне первой самоходки забарабанили пули, и немецкая пехота позади заметалась в поисках укрытия. Ещё одна очередь — с дальней машины мешками повалились не успевшие спрыгнуть немцы. Крики раненых заглушал рёв моторов, офицеры тщетно выискивали в развалинах огневую точку русских. Одна из машин, оторвавшись от пехоты, слишком близко подъехала к полуразрушенному забору пивзавода, откуда тут же полетели бутылки КС. «Штуг» рванул в сторону, но заглох, объятый огнём.
warspot.ru
Неизвестный Сталинград: железный ветер | Warspot.ru
«Железный ветер бил им в лицо, а они всё шли вперёд, и снова чувство суеверного страха охватило противника: люди ли шли в атаку, смертны ли они?!» — цитата из Василия Гроссмана, выбитая на стене мемориального комплекса на Мамаевом кургане, стала одним из главных символов эпохальной битвы. Презрение к смерти и готовность к самопожертвованию всегда отличали русского, а затем и советского солдата. Примеров тому не счесть, и качества эти как никогда проявились на улицах Сталинграда. Однако мало кто знает, что контекст появления знаменитой фразы — конкретный эпизод из череды трагических событий второго штурма города, начавшегося 27 сентября 1942 года.
Эти строки из статьи «Направление главного удара», которая была опубликована в ноябре 1942 года в газетах «Правда» и «Красная Звезда». Гроссман написал статью на основе дневника, который вёл в осаждённом городе, опрашивая в октябре смертельно уставших бойцов и командиров 308-й стрелковой дивизии (сд) полковника Л.Н. Гуртьева — к концу месяца дивизия была фактически уничтожена. Короткие фразы дневниковых заметок, обрамлённые в присущий военному времени пафос статьи, фиксировали суровую хронику тех дней: встречные бои за рабочие посёлки «Красный Октябрь» и «Баррикады», сгинувший вместе с командиром и комиссаром в районе завода «Силикат» 351-й стрелковый полк (сп), погибший в полном составе от попадания авиабомбы штаб 339-го сп в Скульптурном парке. Об этих и многих других событиях второго штурма Сталинграда и пойдёт речь далее.
Панорама районов новостроек и рабочих поселков Сталинграда, ставших ареной второго штурма города. Внизу слева за кадром остался так называемый «орловский выступ» — плацдарм советских войск в посёлке Орловка. О боях за этот посёлок также будет рассказано в данной статье. Объекты, упоминаемые в тексте: 1 — пятиэтажное здание «гастронома», где находился командный пункт 23-го танкового корпуса, 2 — командный пункт 62-й армии, 3 — школа №26, 4 — здание клуба ИТР, где располагался командный пункт 193-й стрелковой дивизии, 5 — здания бани и школы №20, 6 — школа №5К 26 сентября командование 6-й армии вермахта завершало последние приготовления ко второму штурму Сталинграда: на станциях разгружали составы с боеприпасами, ускоренным маршем в район Мамаева кургана прибыла свежая 100-я егерская дивизия (егд), сменив на южных и юго-западных склонах бронетехнику и мотопехоту 24-й танковой дивизии (тд). Подразделения 24-й тд заняли исходные позиции у Авиагородка и южной границы огромного аэродромного поля. На левом фланге 24-й тд к наступлению готовились части 389-й пехотной дивизии (пд), занимая рубеж атаки западнее железной дороги на Разгуляевку, вдоль так называемого «исторического вала».
Одновременную операцию по захвату Орловки пришлось отложить — 94-я пд вермахта, части которой предполагалось задействовать в операции, до сих пор зачищала устье Царицы и прибрежную полосу рядом. Сопротивление остатков левого фланга советской 62-й армии, окружённых 272-го сп НКВД, 42-й и 92-й стрелковых бригад (сбр), а также отчаянные танковые атаки против «северного заслона» вносили свои коррективы в планы немецкого командования.
На командном пункте 62-й армии, расположенном в блиндаже в откосе берега Волги южнее завода «Баррикады», командарм генерал-лейтенант В.И. Чуйков, начальник штаба генерал-майор Н.И. Крылов и член военного совета дивизионный комиссар К.А. Гуров обсуждали доклад начальника разведки полковника М.З. Германа. Менее чем за две недели боев были потеряны Ворошиловский и Центральный районы города. Следующий удар ожидали севернее Мамаева кургана, в направлении рабочих поселков — данные разведки подтверждали соответствующую передислокацию немецких частей.
На этом участке — от северных склонов Мамаева кургана по насыпи железной дороги на Разгуляевку и вдоль балки Вишнёвая — занимали оборону подразделения 23-го танкового корпуса (тк): 6-я гвардейская, 27-я, 137-я и 189-я танковая бригады (тбр), 9-я и 38-я мотострелковые бригады (мсбр), 269-й сп НКВД. Бригады могли считаться таковыми лишь номинально — количество бронетехники и активных штыков в них были очень далеко от штатного.
Рубеж рабочих поселков необходимо было срочно усилить, и в ночь на 26 сентября с позиций на Мамаевом кургане сняли 112-ю сд полковника И.Е. Ермолкина. После полутора недель боев за курган дивизия сдала позиции частям 95-й и 284-й сд, а сама заняла оборону во втором эшелоне 23-го тк вдоль балки Вишнёвая до южной окраины посёлка «Красный Октябрь». Измученные ночным маршем бойцы в течение дня окапывались на рубеже, неся тяжёлые потери от артиллерийского и миномётного огня немцев.
Согласно приказу штаба армии усиленные группы автоматчиков и бойцов с ручными пулемётами спешно готовили к круговой обороне три опорных пункта: школу №32 с находящимися рядом каменными зданиями (опорный пункт №3), здания детских яслей и магазина (опорный пункт №10) и здание школы №20 вместе с рядом стоящей баней (опорный пункт №2). К первому часу ночи 27 сентября в боевом составе 385-го, 416-го и 524-го сп дивизии полковника Ермолкина оставалось чуть более 300 активных штыков.
Состав частей 23-го танкового корпуса согласно оперативной сводке на 01:00 27 сентября 1942 годаПонимая, что наличными силами остановить наступление трёх немецких дивизий нереально, командование 62-й армии вновь пошло на отчаянный шаг — на утро 27 сентября был запланирован упреждающий удар по юго-западным склонам Мамаева кургана в направлении Авиагородка. В заранее обречённую на провал атаку должны были пойти бойцы 269-го сп НКВД при поддержке танков 137-й тбр. Приказ наступать также получили обескровленные полки 95-й и 284-й сд.
Поздно вечером 26 сентября Чуйков, Крылов и Гуров молча курили у входа в штабной блиндаж. Далеко в степи слышалась канонада разрывов, слева дымился изрытый воронками Мамаев курган, от расположенных наверху отстойника и нефтяных баков отвратительно несло мазутом. Следующий день, воскресенье 27 сентября 1942 года, не предвещал ничего хорошего. До прибытия подкрепления, 193-й сд генерал-майора Ф.Н. Смехотворова, надо было продержаться ещё целые сутки.
У командующего 6-й армией генерала танковых войск Фридриха Паулюса и командира LI армейского корпуса генерала артиллерии Вальтера фон Зейдлица было гораздо больше поводов для оптимизма. Недавно прибывшая 100-я егд вместе с приданным дивизионом штурмовых орудий представляла собой грозную силу, даже несмотря на то, что для усиления северного заслона из дивизии уже изъяли два батальона. Бронетанковые группы и батальоны панцергренадёров 24-й тд успели хорошо зарекомендовать себя в стремительном прорыве советской обороны в Ворошиловском районе.
Запланированную атаку на узком участке фронта от южных склонов Мамаева кургана до балки Вишнёвой должны были поддерживать не только авиация 4-го воздушного флота генерал-фельдмаршала Вольфрама фон Рихтгофена, но и впечатляющее количество артиллерии, в том числе крупнокалиберной — шесть батарей 105-мм лёгких полевых гаубиц, четыре батареи 150-мм тяжёлых полевых гаубиц и три батареи 211-мм мортир. Если верить в поговорку, утверждающую, что «артиллерия — бог войны», то осенью 1942 года в Сталинграде бог явно был на стороне 6-й армии вермахта…
27 сентября: «ещё один такой бой, и мы окажемся в Волге»
В 05:00 (здесь и далее приведено московское время) началась артподготовка 62-й армии, продолжавшаяся час. Основными целями стали немецкие дзоты на южных склонах высоты 102.0 и миномётные батареи в районе оврага Долгий. Полки реактивных миномётов выпустили несколько залпов, накрыв на исходных позициях части 100-й егд — 15 егерей убило на месте, ещё около 100 получили ранения. В 06:00 небольшими группами при поддержке артогня приданных истребительно-противотанковых артиллерийских полков (иптап) в атаку поднялись подразделения 269-го сп НКВД, 95-й и 284-й сд.
Преодолев несколько сот метров, красноармейцы вышли на западный склон высоты и оказались в прямой видимости немецких корректировщиков. Наблюдательные пункты подразделений LI армейского корпуса были расположены в высоких зданиях Авиагородка, из окон которых отлично просматривалась пологая западная часть Мамаева кургана. Бойцы 269-го сп НКВД почти достигли училища, но, не дойдя 100–150 метров до первых зданий, попали под шквальный пулемётный огонь. Батареи гаубиц и реактивных установок открыли огонь по наступающим порядкам советских частей и замеченным позициям артиллерии, в небе появилась авиация люфтваффе. Бомбы посыпались на район водонапорных баков и высоту 107.5, захват
warspot.ru
Неизвестный Сталинград: падение твердыни откладывается
Второй штурм Сталинграда начался 27 сентября 1942 года, и за его первую неделю немцам удалось значительно потеснить дивизии и бригады обескровленной советской 62-й армии. Казалось, ещё чуть-чуть — и город падёт к ногам победителей. Однако у советского командования и защитников городских кварталов было на этот счёт своё мнение — оборона продолжалась.
4 октября: 37-я гвардейская
К 09:00 в Сталинград переправились части 37-й гвардейской стрелковой дивизии (гв.сд) под командованием генерал-майора В.Г. Жолудева: 109-й, 114-й и 118-й гвардейские стрелковые полки (гв.сп), сапёрный и учебный батальоны, разведрота и рота связи. Однако артиллерия и миномёты дивизии, а также обоз переправиться не успели из-за недостатка плавсредств. Подразделения выходили на позиции, судя по боевому донесению штаба 37-й гв.сд, «имея патронов всех видов — один боекомплект, 82-мм мин — по 15 выстрелов на миномёт…»
Полки дивизии, насчитывающие 50–60% от штатного состава, должны были прикрыть огромную брешь в линии фронта 62-й армии от места слияния ручья Орловка и Мокрой Мечетки до северной оконечности парка Скульптурный. При этом 118-й гв.сп окапывался во втором эшелоне вдоль западных окраин посёлка Сталинградского тракторного завода (СТЗ), 109-й гв.сп полковника Ф.С. Омельченко занял позиции от окраин посёлка СТЗ вдоль восточного склона Мокрой Мечетки и до оврага Мытищи, за которым уже находился противник. Рядом, в районе кладбища и в домах на окраине посёлка СТЗ, закрепились остатки подразделений 112-й стрелковой дивизии (сд) и первого батальона 124-й отдельной стрелковой бригады (осбр), отошедшие под натиском немцев с восточных склонов высоты 97,7.
114-й гв.сп майора Ф.Е. Пустовгара должен был встать на самом трудном участке — от пересечения оврага Мытищи с железной дорогой, которая вела от СТЗ к заводу «Силикат» через окраины Нижнеудинской улицы. Так и не достигнув назначенных рубежей, полк попал под массированную бомбардировку люфтваффе. Бомбы сыпались на район новостроек — грандиозный комплекс «дома коммуны» и выстроенные рядами четырёхэтажные «сталинки», которые должны были стать образцовым рабочим посёлком Сталинграда, но в огне пожаров превращались в руины.
Бомбардировка предшествовала началу немецкой атаки. В 10:00 на участке от Мокрой Мечетки до парка Скульптурный в наступление перешли полки 389-й пехотной дивизии (пд) и две боевые группы 24-й танковой дивизии (тд) — «Винтерфельд» и «Эдельсхайм». Главной ударной силой должны были стать танки и самоходные установки: 389-ю пд поддерживал 244-й самоходный артиллерийский дивизион в составе семи «штугов», а в 24-й тд на 4 октября насчитывалось 38 машин — два командирских Bef.Pz, девять «коротких» и 17 «длинных» Pz.Kpfw.III, пять «коротких» и пять «длинных» Pz.Kpfw.IV. По сравнению с данными на 3 октября, за день боя в районе завода «Силикат» в 24-й тд были выбиты все Pz.Kpfw.II.
Продвигаясь вдоль Мокрой Мечетки в сторону оврага Мытищи, подразделения 389-й пд вместе с приданными самоходками вышли к окраинам Горного посёлка, где занимали оборону бойцы 112-й сд и 109-го гв.сп 37-й гв.сд. В отчётах немецкой дивизии особо отмечена «превосходная поддержка» штурмовых орудий — в советских донесениях немецкие «тяжёлые танки» применяли «термитные снаряды», выстрелами зажигая деревянные дома вместе с их защитниками. В небе постоянно кружили пикировщики Ju 87 , поддерживая наступающую пехоту: прямыми попаданиями бомб были уничтожены две закопанные «тридцатьчетвёрки», что подтверждено сводкой 6-й гвардейской танковой бригады (гв.тбр). К вечеру немцы смогли захватить половину Горного посёлка, оттеснив остатки советских частей. Донесения 6-й армии вермахта свидетельствуют об «особенно ожесточённых боях» и больших потерях в 389-й пд.
Танки группы «Винтерфельд» двигаются на северо-востокСо стороны карьеров через выжженный район улицы Нижнеудинской ползли танки и бронетранспортёры группы «Винтерфельд». Здесь должна была проходить линия обороны 114-го гв.сп, но выйти на рубеж и закрепиться полк не успел. Немецкая бронетехника двигалась в северо-восточном направлении, вдоль пустыря с уходящей вдаль линией электропередач (см. фото в заголовке статьи). Согласно немецким отчётам, танки боевой группы буквально проехались по позициям 114-го гв.сп, к 14:00 заняв район новостроек — так называемый «шестиугольный квартал», «дом коммуны» и близлежащий стадион, однако сообщалось, что «из-за слабости пехоты использовать этот успех танков в полной мере не представляется возможным». Сводки 114-го гв.сп говорят о другом: два батальона полка всё же вышли к улице Нижнеудинской, но к вечеру под напором немцев вынуждены были отойти к оврагу Мытищи. Третий батальон вместе с учебным батальоном и разведротой пытались выбить «просочившихся автоматчиков» из новостроек «шестиугольного квартала», отсекая немецкую пехоту от танков. В первый же день боя батальоны 114-го гв.сп, судя по полковому донесению, понесли до 50% потерь.
Бронетранспортёры и пехота группы «Эдельсхайм» наступали справа от группы «Винтерфельд» в направлении парка Скульптурный. При поддержке танков и точного огня артиллерии (каждому подразделению был придан артиллерийский наблюдатель), немцы вышли на линию проспекта Стахановцев, взяв под контроль расположенные здесь крепкие здания поликлиники, детского сада и общежития («самолёт» в советских сводках), а также квартал типовых двухэтажных деревянных домов севернее.
На другой стороне проспекта, за парком Скульптурный, находились позиции 339-го стрелкового полка (сп) 308-й сд и остатков 92-й стрелковой бригады (сбр) — огневые точки были оборудованы в зданиях театра, клуба, «больницы Ильича» и жилых четырёхэтажках неподалёку. Но главным опорным пунктом на участке 339-го сп стал пятиэтажный «гастроном», в котором находился штаб и его командир подполковник К.И. Михалёв. С огромного здания отлично просматривались окрестности парка и «шестиугольный квартал», окна стали амбразурами для расчётов ПТР — недостатка в целях для советских бронебойщиков в тот день не было.
Аэрофото от 2 октября 1942 года. Здания 1–3 (1 — общежитие, 2 — детский сад, 3 — поликлиника и четырёхэтажки «шестиугольного квартала») были захвачены немцами 4–5 октября. Здания 4–8 (4 — «гастроном», 5 — недостроенный дом севернее, 6 — театр, 7 — клуб, 8 — «больница Ильича») удерживались советскими частями вплоть до начала третьего штурма городаИз донесений 339-го сп известно о пяти атаках. Танки немецких боевых групп медленно продвигались вдоль прямых улиц, с остановок ведя огонь, а следом вплотную к грохочущим машинам шла пехота, закрепляясь в занимаемых кварталах. Панцергренадёров также поддерживали самоходные зенитные установки, шквальным огнём подавляя советские пулемётные гнезда и позиции противотанковых ружей.
Упёршись в проспект Стахановцев, подразделения группы «Эдельсхайм» столкнулись с сильным ружейно-пулемётным огнём с противоположной стороны парка Скульптурный. На восточной окраине парка начинался резкий склон вниз, в сторону завода «Баррикады»; располагавшиеся там советские огневые точки были хорошо замаскированы и труднодостижимы для огня немецкой артиллерии. Немецкая пехота залегла. Танки вырвались вперёд и попали под обстрел расчётов ПТР в окнах «гастронома»; ответный огонь кумулятивными снарядами вызвал пожар в огромном здании.
Борясь с огнём, в бой вступили охрана штаба и сами штабные работники. Из противотанковых ружей удалось подбить пять танков, при этом два из них записал на свой счёт помощник начштаба лейтенант Борис Петрович Шонин. Он был любимцем дивизии и уже успел отличиться в предыдущих боях: всего к 4 октября на его счету значились четыре подбитых танка и один сбитый самолёт — в Сталинграде личным оружием рослого командира стало противотанковое ружье.
Не так давно автору удалось сопоставить и привязать к местности довольно большую серию кадров из сборника «Дойче Вохеншау» №633. 1 — расчёт зенитки Flak 30 на базе Sd.Kfz.10-4 ведёт огонь по верхним окнам «больницы Ильича»; 2 и 3 — немцы наблюдают за миномётным обстрелом недостроенного дома, который находился чуть севернее «гастронома»; 4 — немецкий пулемётчик, занявший позицию у забора, обстреливает больницу; посередине кадра — громадная пятиэтажка «гастронома». Ниже смонтированный автором отрывок, снятый немецким военным корреспондентом у проспекта Стахановцев, бой совершенно реальный — на некоторых кадрах видны трассеры ответных очередей со стороны больницы. Остаётся добавить, что через две недели немцы будут расстреливать «больницу Ильича» с другой стороны, находясь на территории завода «Баррикады». Но это уже другая история.Несмотря на подавляющее преимущество в бронетехнике, поддержку люфтваффе, огонь артиллерийских и миномётных батарей, продвинуться дальше к Волге на участке парка Скульптурный боевая группа «Эдельсхайм» не смогла. Ударный клин немецкого наступления был направлен дальше на северо-восток, к СТЗ.
Если на участке Скульптурного парка продвижение боевой группы «Эдельсхайм» застопорилось, то в направлении СТЗ наступающие части 389-й пд и танки группы «Винтерфельд» прорвались далеко вперёд. Миновав огромный пустырь с линией электропередач, танки вышли к пустырю, через который проходил противотанковый ров, соединяющий овраги Мытищи и Житомирский, и вступили в перестрелку с замеченными танками 6-й гв.тбр. В районе типовых двухэтажек севернее «дома коммуны» разгорелся встречный бой, переходящий в рукопашные схватки, между панцергренадёрами 24-й тд и десантниками 37-й гв.сд.
Остатки 6-й гв.тбр отошли к западным окраинам СТЗ. Согласно оперативной сводке бригады, к концу дня в ней числилось всего два Т-34 и один лёгкий Т-60. Потери бригады составили восемь Т-34 и два Т-60. Удивительно, но данные советской стороны на этом участке практически совпадают с немецкими: немцы заявили семь Т-34 и два Т-60. Потери немецкой бронетехники трудно оценить, но на следующий день 24-я тд точно недосчиталась пяти Pz.Kpfw.III и двух Pz.Kpfw.IV.
В то время как дивизии LI армейского корпуса вермахта: 389-я пд и 24-я тд — проламывали оборону 62-й армии в рабочих посёлках, в районе Орловки подразделения XIV танкового корпуса дробили остатки группы полковника К.И. Андрусенко. Захватив восточные склоны высоты 85,1 и расположенный рядом совхоз, части 16-й тд установили связь со сводным «полком Бределя» из 94-й пд на другой стороне Орловского ручья. К окружённым советским частям северо-западнее посёлка Орловка добавился ещё один котёл — юго-восточнее посёлка, где были блокированы бойцы первого батальона 115-й осбр и 2-й отдельной мотострелковой бригады (омсбр). Разбитые подразделения 282-го сп НКВД и 149-й осбр, оставив район совхоза, отходили к Спартановке. Батареи раций в штабах окружённых частей 115-й осбр подходили к концу, и связь со штабом опергруппы терялась — конец обороны «орловского выступа» был близок.
Схема танковой дуэли и уникальная фотография из книги Джейсона Марка «Гибель скачущего всадника» (Death of the Leaping Horseman). На фотографии экипаж Pz.Kpfw.III (скрыт за кустом, отмечен стрелкой) под командованием лейтенанта Герберта Силлы (Herbert Sylla) ведёт огонь по стоящей в 30 метрах «тридцатьчетвёрке» 6-й гвардейской танковой бригады. В это же время второй танк у здания прикрывает другой секторВ 21:00 полковник Андрусенко, предыдущей ночью без приказа переместивший свой командный пункт в посёлок СТЗ, получил на свой запрос ответ командарма Чуйкова: «КП менять не разрешаю!». С наступлением темноты, собрав отряд из работников штаба, полковник вдоль русла Орловского ручья попытался вернуться на место старого командного пункта, но в районе высоты 85,1 командиры были обнаружены и попали под сильный пулемётный огонь. Дальше работники штаба пройти не смогли. Шансы Андрусенко быть в скором времени расстрелянным по приговору военного трибунала приблизились к 100%, и обречённый полковник ночью радировал Чуйкову, что «решил остатками частей опергруппы удерживать обороняемые позиции до последнего бойца».
5 октября: «дивизии пригодны для обороны»
Несмотря на определённые успехи вермахта, начатый 27 сентября второй штурм Сталинграда выдыхался. Ослабленные пехотные батальоны не могли в полной мере поддерживать прорыв бронетехники, зачищать и брать под контроль захваченные районы города. Весьма показательны строки из отчётов 6-й армии в Верховное командование сухопутных войск:
«Ослабленная боеспособность войск без подвода новых сил позволяет осуществлять только маленькие атаки… Средствами армии могут быть проведены только следующие мероприятия: ликвидация обоих малых котлов северо-западнее и юго-восточнее Орловки; пополнение и замена ослабленных боевых групп личным составом из подразделений снабжения армии — не более нескольких рот. В результате этих мероприятий можно ожидать некоторых местных успехов в северной части города в течение нескольких ближайших дней. Полный захват оставшейся части города невозможен».
Из отчёта о состоянии дивизий 6-й армии, участвующих во втором штурме Сталинграда видно их печальное состояние:
- 295-я пд: семь пехотных батальонов (четыре слабых, три истощённых, 100% подвижны), девять лёгких и три тяжёлые (80% подвижны) артиллерийские батареи, сапёрный батальон слабый (100% подвижен). Дивизия пригодна для обороны;
- 100-я егерская дивизия (егд): четыре егерских батальона (три выдохшихся, один слабый, 100% подвижны), один выдохшийся хорватский батальон (100% подвижен), пять лёгких (100% подвижны), две тяжёлые (50% подвижны) и три лёгкие хорватские артиллерийские батареи (100% подвижны), сапёрный батальон выдохшийся (100% подвижен). Дивизия пригодна для обороны;
- 24-я тд: четыре панцергренадёрских батальона (один слабый, три истощённых, 95% подвижны), один слабый мотоциклетный батальон (85% подвижен), три танковых батальона, шесть лёгких и две тяжёлые артиллерийские батареи (100% подвижны), три зенитные батареи (65% подвижны), сапёрный батальон истощённый (80% подвижен). Дивизия пригодна для обороны;
- 389-я пд: шесть пехотных батальонов (слабые, 40% подвижны), шесть лёгких, три тяжёлые и две миномётные артиллерийские батареи (15% подвижны), сапёрный батальон истощённый (50% подвижен). Дивизия пригодна для обороны;
- 94-я пд: семь пехотных батальонов (истощённые, 70% подвижны), девять лёгких и три тяжёлые артиллерийские батареи (75% подвижны), сапёрный батальон слабый (80% подвижен). Дивизия пригодна для обороны;
- 16-я тд: пять панцергренадёрских батальонов (три средних, один выдохшийся, один слабый, 100% подвижны), три танковых батальона, шесть лёгких, три тяжёлые артиллерийские батареи (80% подвижны), сапёрный батальон выдохшийся (100% подвижен). Дивизия пригодна для наступательных задач.
В течение восьми дней немецкого наступления в донесениях 62-й армии и Сталинградского фронта в Москву, не переставая, мелькали названия потерянных районов и улиц: посёлок «Красный Октябрь», посёлок «Баррикады», завод «Силикат», улицы Нижнеудинская, Базовая, Петрозаводская, овраги Мытищи и Житомирский. Территория города, занимаемая 62-й армией, неуклонно сокращалась. К 5 октября терпение Ставки лопнуло, и штаб Сталинградского фронта получил директиву, словосочетания которой прямо говорили о настроении Верховного главнокомандующего и заставили сильно понервничать командующего фронтом генерал-полковника А.И. Ерёменко:
«Вы не видите… Вы не сумели… Продолжаете сдавать противнику квартал за кварталом… Я недоволен Вашей работой… Сталинград не должен быть сдан противнику, а та часть Сталинграда, которая занята противником, должна быть освобождена».
Ночью штаб фронта срочно издал приказ 62-й армии о наступлении, от которого командарм генерал-лейтенант В.И. Чуйков пришёл в состояние, тактично названное в послевоенных мемуарах «недоумением». Бойцов в измотанных и обескровленных дивизиях едва хватало для того, чтобы заткнуть огромные дыры во фронте армии. Какие слова нашёл Чуйков в переговорах с А.И. Ерёменко и Н.С. Хрущёвым, история умалчивает, однако 5 октября наступление не состоялось.
Для уточнения обстановки в Сталинград переправился заместитель командующего фронтом генерал-лейтенант Ф.И. Голиков. Осмотрев изрытые воронками, со следами пожара траншеи и блиндажи командного пункта 62-й армии и полистав списки погибших работников штаба, генерал дал добро на смену командного пункта. Некоторое затишье позволило без потери управления переехать на новое место — в блиндажи у северо-восточных окраин завода «Баррикады».
Вечером 4 октября к переправам 62-й армии на восточном берегу подошла бронетехника 84-й танковой бригады (тбр), и в ночь на 5 октября машины стали переправлять в город. Бригада, которой командовал полковник Д.И. Белый, насчитывала пять КВ, 24 Т-34 и 20 Т-70. К утру в город успели переправить только лёгкие танки. Каждый танк на позицию выводили проводники, машины распредели в частях 37-й гв.сд генерал-майора В.Г. Жолудева и 308-й сд полковника Л.Н. Гуртьева, занимающих оборону на подступах к СТЗ и парку Скульптурный. Также удалось переправить полковую артиллерию 37-й гв.сд.
В немецких донесениях в этот день зафиксированы ожесточённые бои за два высотных здания, стоявшие на возвышенности в северо-восточной части Горного посёлка и обозначаемые на военных картах вермахта как «акрополь». Штаб 389-й пд докладывал, что на рассвете «сильный противник» атаковал дивизию и выбил её из высотных домов в посёлке «Баррикады». В 15:30 пехота перегруппировалась и вместе с приданными «штугами» и одной танковой ротой 24-й тд выбила красноармейцев из этого района. В журнале боевых действий 37-й гв.сд немецкая атака упоминается как прорыв двух рот пехоты противника вдоль линии железной дороги, ведущей сквозь Горный посёлок к СТЗ.
В немецких документах отмечены участившиеся артиллерийские обстрелы. Чем ближе дивизии вермахта подходили к Волге, чем короче становилась линия фронта 62-й армии, тем эффективнее становился огонь советских артиллерийских батарей, сконцентрированных на восточном берегу. Наблюдательные пункты в пятиэтажном здании «гастронома», а также в высотных зданиях, стоявших на окраине СТЗ, позволяли советским корректировщикам давать точные данные о перемещениях немецкой пехоты. Подразделения вермахта, стоявшие на линии фронта, вынуждены были спешно окапываться. В распоряжении по 24-й тд от 5 октября значились два пункта: «копать» и «продолжать копать».
В центре цветная репродукция с довоенной фотографии «дома коммуны». Комплекс новостроек вместе с расположенными неподалёку стадионом, парком Скульптурный, детскими садами и школами, клубами и театрами должен был стать образцовым рабочим районом Сталинграда. На остальных снимках немецкая пехота и танк из 24-й танковой дивизии в изрытом траншеями дворе разрушенного жилого комплекса. Подразделения боевой группы «Эдельсхайм» заняли этот район 4 октября, но встречные бои за «дом коммуны» и «шестиугольный квартал» продолжались ещё несколько днейКомандарм Чуйков изыскивал любые способы пополнить обескровленные части. В этот день постановлением Военного совета 62-й армии были подчинены отряды ополченцев из рабочих районов и заводов «Красный Октябрь», «Баррикады» и СТЗ общим числом чуть более 300 человек. Комендантам районов было приказано предоставить комендантские взводы в распоряжение заградотрядов 62-й армии.
В 6-й армии также решили использовать на вспомогательных работах военнопленных и «хиви», пополняя истощённые батальоны на передовой освобождёнными от работ солдатами тыловых частей. Части LI армейского корпуса получили приказ удерживать и укреплять свои позиции; немцы проводили перегруппировку, подтягивали резервы и артиллерию. Для усиления артиллерийской поддержки 24-й тд придали тяжёлые гаубицы и ракетные установки из 616-го мортирного дивизиона. Орудия должны были открывать огонь по целям, отмеченным красными ракетами.
Послевоенный снимок развалин «гастронома». В советских документах и воспоминаниях сказано, что здание было разрушено в результате попадания «двухтонной авиабомбы». Это маловероятно, так как взрыв произошёл ночью, «гастроном» находился всего в нескольких десятках метров от немецких позиций, а бомбометание таким калибром в ночное время немцы не практиковали. Скорее всего, штаб погиб в результате попадания крупнокалиберного артиллерийского снаряда или ракеты. Также не исключена работа немецких сапёровВ полночь в пятиэтажке «гастронома» проходило совещание командования 339-го сп 308-й сд с командирами подразделений, на котором обсуждали вопросы взаимодействия частей полка. На совещании также присутствовали начальник политотдела 308-й сд и представитель штаба армии — всего в помещении собралось более 20 человек. Разговор прервал оглушительный взрыв, и большая часть огромной пятиэтажки обрушилась в облаке пыли. Разрыв крупнокалиберного немецкого боеприпаса вызвал катастрофические последствия: погибло 17 работников штаба 339-го сп, включая командира полка подполковника Кирея Исаевича Михалёва.
Позднее в интервью исторической комиссии И.И. Минца, собиравшей воспоминания участников боёв для «Летописи Отечественной войны», комиссар 308-й сд А.М. Свирин упомянул любопытную деталь. За время боев в Сталинграде в расположении частей дивизии было поймано четверо шпионов, подозреваемых в передаче немцам данных о командных пунктах. Одним из них оказался 12-летний мальчишка, который сознался в том, что вычислял здания, где находились штабы, по проводам и количеству посыльных. Комиссар подозревал, что командиры 339-го сп погибли из-за него.
Сохранились фотографии трёх командиров 339-го стрелкового полка, погибших на совещании в здании «гастронома» в ночь на 6 октября 1942 года. Слева командир полка подполковник К.И. Михалев, в центре батальонный комиссар П.М. Варшавчик (фото предоставлено его внуком), справа помощника начальника штаба лейтенант Б.П. Шонин. Он посмертно представлялся к званию Героя Советского Союза, но награда была понижена до ордена ЛенинаПока бойцы 339-го сп в темноте откапывали живых и мёртвых, поставленный в известность комдив Гуртьев ломал голову, где взять командиров для части, оставшейся без управления. За пять суток с момента переправы в Сталинград командир 308-й сд, по сути, потерял уже второй полк. Пришлось формировать штаб заново и срочно восстанавливать руководство подразделениями на важнейшем участке обороны — после этого случая Гуртьев настрого запретил обустраивать командные пункты внутри зданий.
6 октября: «сражаться до последнего, держаться стойко»
В этот день наступило относительное затишье: обессиленные противники активных боевых действий в рабочих посёлках не вели, обмениваясь артиллерийскими и миномётными обстрелами. Сводки 62-й армии отмечали сосредоточение крупных сил немцев в районе завода «Силикат» и посёлка «Баррикады» — около 40 танков и «большого количества автоматчиков». По немецким позициям вели огонь приданные 37-й гв.сд истребительно-противотанковый и гаубичный артиллерийские полки, результативность огня которых подтверждают строки из немецких донесений:
«Позиции 24-й танковой и 389-й пехотной дивизий весь день подвергались мощным обстрелам артиллерией, миномётами и залповыми установками, в результате чего понесены потери».
В районе Орловки дивизии XIV танкового корпуса вермахта дожимали остатки группы Андрусенко. В 08:30 со стороны совхоза в восточном направлении «силою до батальона и 13 танков» позиции 282-го сп НКВД и 149-й осбр атаковали подразделения 16-й тд. Смяв оборону обескровленных частей, немецкая бронетехника вышла к ручью Орловка у отметки «приг.» («пригород») на карте, полностью отрезав сражающиеся у посёлка советские подразделения. Бойцы и командиры, окружённые в балках северо-восточнее Орловки, доедали последнюю конину — и без того скверное снабжение прекратилось несколько дней назад. Налёты немецкой авиации и миномётный огонь по пристрелянным советским траншеям и блиндажам сменялись весёлой музыкой. Немцы заводили патефон, и над разбитыми окопами играли фокстроты и вальсы, затем в громкоговоритель на ломаном русском звучали персональные призывы к упрямым советским командирам:
«Кульбит, Алехин и Кондрушин, сопротивление бессмысленно! Бросайте оружие, переходите к нам, мы вас встретим, как дорогих гостей. Если вы этого не сделаете — вас ждёт смерть!»
В этот день усилия XIV танкового корпуса были направлены на уничтожение котла юго-восточнее посёлка Орловка, для чего задействовали силы 3-й моторизированной дивизии (мд) и 16-й тд, а также полка Бределя из 94-й пд. Весь день немцы атаковали позиции окружённых частей: батальонов 115-й осбр, 2-й омсбр и 282-го сп НКВД. В 18:00 поступила радиограмма от первого батальона 115-й осбр:
«В течение всего дня противник несколько раз атаковал батальон и 2-ю омсбр, вклинился в оборону и танками давит живую силу и материальную часть. Несу большие потери. Помогите».
В это время на позиции второго батальона 115-й осбр, который не смог соединиться с остатками других подразделений, вышли танки и немецкая пехота. Очевидцы видели, как четыре танка давили окопы внутри обороны второго батальона; были слышны автоматные очереди и взрывы гранат. С позиций батальона живым не вышел никто.
Перенесённая на аэрофото схема «Положения частей опергруппы Андрусенко к исходу дня 6 октября 1942 года». Показаны удары немецких подразделений, положение окружённых советских частей к концу дня и направление прорыва вдоль Орловского ручьяКомандующий опергруппой полковник Андрусенко был не в силах помочь погибающим батальонам и лишь радировал в ответ: «Сражаться до последнего, держаться стойко». С наступлением темноты, собрав в один отряд всех способных держать оружие, командир 2-й омсбр, «видя безвыходность в данной обстановке», взял на себя ответственность и приказал отходить к посёлку СТЗ. В ночь на 7 октября по руслу Орловского ручья окружённые части пошли на прорыв. Немцы ракетами освещали долину Орловки, расстреливая из пулемётов и танковых орудий выходящие из окружения остатки батальонов, и к окраинам посёлка СТЗ вышло только 40 человек. Немцы отчитались о 660 взятых при ликвидации юго-восточного котла пленных.
7 октября: самый трудный день ещё впереди
В 06:00 подразделения XIV танкового корпуса перешли в атаку с целью окончательной зачистки котла северо-западнее Орловки. Немцы наступали с трёх направлений силами 38 танков и до двух батальонов пехоты. Первая атака была отбита, но в 12:00 немецкое наступление возобновилось. Обстреливая советские позиции миномётами и артиллерией, подбрасывая подкрепления на автомашинах, немцы сжимали кольцо окружения. В 17:00 штаб третьего батальона 115-й осбр отправил последнее сообщение: «7-й, 8-й и 9-й рот нет, артиллерии нет, противник давит танками. Веду бой остатками хозяйственников и командного пункта. Выручайте!» Из штаба опергруппы пришёл короткий ответ: «Держитесь стойко, командарму доложено». После чего радиосвязь с окружёнными подразделениями прервалась.
Вечером пошёл дождь. Собрав группу способных сражаться бойцов, командиры разбитых рот во главе с начальником штаба старшим лейтенантом М.И. Кондрушиным решили прорываться к своим. Высланная разведка доложила, что русло Орловского ручья — кратчайшая дорога к посёлку СТЗ — блокирована немцами. Решено было выходить по немецким тылам в направлении на юг вдоль дорог и высот 108,2 — 108,3 — 97,7. Дождливая погода и темнота способствовали выполнению задачи; немцы практически не охраняли дороги, по ним лишь изредка курсировали крытые грузовики. Замысел удался — построившись колонной и избегая стычек с немецкими дозорами, остатки третьего батальона 115-й осбр и четвёртого батальона 2-й омсбр в ночь на 8 октября без потерь вышли к своим. Сколотив из уцелевших бойцов опергруппы сводный отряд, полковник Андрусенко связался с Чуйковым и получил приказ занять оборону на западных окраинах посёлка СТЗ.
Несмотря на потерю важнейшего плацдарма и прямое нарушение приказа №227, полковник Корней Иванович Андрусенко так и не был приговорён к высшей мере наказания. Это тем более удивительно, если вспомнить судьбу расстрелянных в это же время комбригов 42-й и 92-й осбр. По мнению командарма, полковник сохранил управление частями и сделал всё возможное, поэтому Андрусенко лишь понизили в должности. На фоне произошедших вскоре катастрофических событий третьего штурма смена командного пункта без приказа перестала казаться чем-то критичным.
К 7 октября Военный совет Сталинградского фронта всё же додавил упрямого командарма, и Чуйков вынужден был отдать приказ о наступлении частью сил 62-й армии. Его назначили на 16:30, но налёты немецкой авиации и активные действия противника на земле привели к тому, что обречённое на провал наступление так и не состоялось.
Документы 62-й армии за этот день говорят о нескольких атаках противника в районе рабочих поселков. Оттеснив 109-й гв.сп 37-й гв.сд к восточным окраинам Горного посёлка, подразделения 389-й пд совместно с бронетехникой 24-й тд, согласно немецким отчётам, «улучшили своё положение в квадрате 85D2» («акрополь» на схемах). В этот день на позициях 109-го гв.сп был ранен старший политрук Н.И. Волостнов. Николай Иванович выживет в сталинградской мясорубке, пройдёт всю войну и после напишет книгу мемуаров под названием «На огненных рубежах», где подробно расскажет об ожесточённых боях за посёлок СТЗ и Горный посёлок.
Немецкая пехота в районе типовых двухэтажек севернее «дома коммуны»«Улучшение положения» двух немецких дивизий превратилось в ожесточённое сражение на участке фронта от Горного посёлка до «шестиугольного квартала». Обескровленные полки 37-й гв.сд с трудом сдерживали натиск немецких боевых групп, и комдиву Жолудеву пришлось использовать последние резервы — к остаткам 114-го гв.сп были выдвинуты бойцы учебного батальона и разведроты дивизии.
В секторе 24-й тд немцы попытались захватить стоявшую в отдалении в форме прямоугольника группу зданий, незатейливо обозначенную в немецких докум
warspot.ru
Неизвестный Сталинград: самый длинный день.ЧАСТЬ 1
Центральный район города, где находится штаб 62-й Армии (ул. Пушкинская, дом 3, подземный командный пункт) и главные переправы, по сути, было нечем защитить. Лишь в районе Комсомольского сада и привокзальной рощи окапывались остатки 272-го полка НКВД, усиленные 28-м отрядом собак-истребителей танков. В руинах вокзала Сталинград-I и железнодорожного депо спешно готовили огневые точки стройбатовцы из 84-го отдельного строительного батальона. В районе армейских переправ занимали позиции курсанты Орджоникидзевского училища (115 бойцов) и несколько пограничников из 79-го погранполка, да в районе площади 9 января действовала группа работников милиции и НКВД (45 человек). Вдоль берега Волги курсировал бронепоезд, около памятника Хользунову (переправа №2) окопались несколько расчётов из 748-го зенитно-артиллерийского полка, прикрывая пристани с воздуха.Южнее Царицы, в районе Мельничного комбината (элеватора) и консервного завода, ситуация была не лучше: 35-я Гв.СД, 244-я СД, 10-я СБр, 271-й полк НКВД и 20-я МСБр, отмеченные на армейских картах в том районе, существовали лишь на бумаге. Фактическая численность частей — несколько сотен «активных штыков». Единственный подвижный резерв, два батальона тяжёлых танков КВ-1 (14 машин) из 133-й ТБр, защищал подступы к элеватору.
Понедельник 14 сентября начался очень рано. В 03:30 272-й полк 10-й дивизии НКВД, сводный полк 399-й СД и уцелевшие танки 6-й ТБр предприняли попытку отбить захваченный немцами накануне аэродромный посёлок. Без разведки, артподготовки, авиационной поддержки и соседей справа и слева. Вскоре были убиты командир батальона 272-го полка Дмитрий Ступин и старший политрук Владимир Партугимов, личным примером поднимавшие цепи в атаку. Командование сводного полка просто сбежало, комполка и комиссар были расстреляны на следующий день.
После обреченной попытки наступления обескровленных частей 62-й Армии пехотные и танковые дивизии двух немецких армий начали своё выдвижение к городу. До подхода «свежей» 13-й Гвадейской стрелковой дивизии нужно было продержаться целые сутки. На всём протяжении от Мамаева кургана до центрального вокзала фронт 62-й Армии оказался открыт. После авиационной бомбёжки и артподготовки в прорыв двинулись пехота 71-й и 295-й ПД вместе со штурмовыми орудиями, задача у солдат вермахта была проста — выход к Волге в районе переправ.
Одним из немногих оставшихся Т-34 6-й ТБр был танк лейтенанта Михаила Власенко. Накануне десять часов подряд, постоянно меняя позиции между высотой 112.5 и Аэродромным посёлком, экипаж Власенко вёл бой. Командование 6-й ТБр (командный пункт в районе Авиагородка) спешно эвакуировалось в район переправ, танки бригады остались без управления. У машины Власенко перебило гусеницу, заклинило башню. Не выдержав напряжение боя, заряжающий покинул танк и сбежал. Починив под огнём гусеницу и маневрируя под бомбами, экипаж (мехвод Иван Ляшенко, радист Норкин) повреждённой машины вышел из боя и занял позицию около зданий «Красных казарм». Ночь закончилась, не успев начаться, и рано утром двадцатидвухлетний лейтенант, глядя воспалёнными глазами на пикирующих «лаптёжников», с тоской подумал, что пережить день ему вряд ли удастся.
fishki.net
Неизвестный Сталинград: взгляд из окопов
Неизвестный Сталинград: взгляд из окопов
Михайлов Андрей04.02.2019 в 21:45
Сталинградская битва, самое масштабное сражение Второй мировой войны, яркое свидетельство героизма советского народа… Издано столько книг, снято столько лент, что, кажется, все о ней известно. Но «Правда.Ру» разыскала некоторые факты о грандиозном сражении, которые нечасто упоминались в широкой прессе. Итак, неизвестная Сталинградская битва.
Изгибы линии фронта, количество войск, принявших в ней участие, число погибших — все эти сведения очень легко найти. А вот личные воспоминания ветеранов — они в интернете не живут…
Автору этих строк, работавшему в свое время военным обозревателем в региональной газете, много лет назад довелось познакомиться с ветераном Великой Отечественной Николаем Викторовичем Друзем, который несколько лет назад ушел из жизни и похоронен в Архангельской области. Был он в 1942 году юным лейтенантом, командиром стрелкового взвода, который несколько месяцев со своими бойцами держал оборону в районе уходящего к Волге подножия Мамаева кургана.
Читайте также: Лики войны: дуэль подводника Трипольского
Записи бесед с ветераном — это лучшие свидетельства событий битвы, гораздо глубже книг и фильмов. Почему ранее они не публиковались? Уж больно странными казались слова простого фронтовика по сравнению с официально принятой версией событий. Может быть, сейчас настало время… К некоторым воспоминаниям Николая Викторовича стоит относиться с легкой иронией (был он человек от души веселый), но факты есть факты.
Например, вот что говорили тогда защитники Сталинграда о так называемом водочном довольствии. Перед одним из этапов сталинградского наступления (просто так совпало) Сталин издал приказ о порядке выдачи водки войскам действующей армии. Массовая ежедневная выдача водки личному составу прекращалась, выдавали только по праздникам и еще самым геройским бойцам на передовой, граммов по 100-200.
В затылках зачесали интенданты, которых солдаты готовы были колотить хоть каждый день. Командующий Василий Чуйков, понимая пикантность ситуации, обратился к Жукову, который, хоть и воевал в тот момент штатно на другом фронте, но все-таки считался вхожим к самому верховному. В бумаге, подписанной начальниками технических подразделений сталинградских дивизий, указывалось, что в условиях холодных температур технике не хватает антифриза, приходится заливать в радиаторы водку или спирт.
Легенда гласит, что бумага до Сталина дошла, тот попыхал из трубки табачным дымом в усы и бумагу подписал: нормы выдачи водки для 62-й армии увеличить! Так сталинградские интенданты остались небитыми, а солдаты довольными. Надо сказать, боевые 100 грамм употребляли далеко не все солдаты: по словам Николая Викторовича, «принимал внутрь» примерно лишь каждый третий боец.
Остальные подкапливали водку в своих фляжках и меняли на что-нибудь полезное. Например, сам Николай Викторович, получавший еще и офицерский паек, отдавал водку местной женщине с дочкой, которые жили в одном из блиндажей взвода, исполняя функции санитарок — они использовали водку как дезинфицирующее средство для раненых.
Кстати, по мнению некоторых историков, заслуга водки в поднятии морального духа войск, в том числе и в Сталинградском сражении, до сих пор недооценена. Говорят, боевой дух поднимался лихо, особенно во время атак…
Как-то разведчики приволокли в окоп языка — тщедушного немца, перемерзшего и голодного. Вести его в тыл было опасно: обстрелы были сильные, а ничего толкового перепуганный «фриц», бывший учитель словесности, сообщить не смог. Командир батальона тут же приспособил пленного давать уроки немецкого языка всем бойцам батальонной разведки — для повышения уровня боевой подготовки. Его даже поставили на котловое довольствие (с разрешения командира полка). Правда, через месяц немца убило немецкой же миной. Но зачатки знания вражеского языка разведчики все-таки получили.
Скорбная нота прозвучала в рассказе Николая Викторовича, когда он рассказывал, как ему лично пришлось расстреливать дезертира. Его, прячущегося во время отражения вражеских атак в санитарном блиндаже под ворохом тряпья, обнаружили батальонные особисты. Санитарки, мать и дочь из местных жителей, его почему-то жалели и не выдавали начальству, а он много недель избегал опасных боев.
Читайте также: Забытый герой советской авиации
Особисты без всякого суда и бюрократических проволочек составили протокол и выписку об исключении из состава части и выставили дрожащего дезертира на бруствер. Но немцы, видимо, поняв ситуацию, не стали стрелять в фигуру, возвышающуюся над русским окопом. Командиру взвода прошлось приводить приговор в исполнение из своего штатного пистолета ТТ.
Николай Викторович сказал тогда, что рука не дрогнула, но слезы у него в глазах во время этого рассказа стояли… А вот расстреливать женщин-санитарок, которые, по сути, покрывали дезертира, лейтенант отказался категорически. Особисты махнули рукой и ушли восвояси.
Немного официальной истории. В свое время ФСБ рассекретила массив документов, касающихся периода Сталинградской битвы. В одном из них (его цитирует «КП») говорится, что на Донском и Сталинградском направлениях тогда действовал 41 заградотряд. Только с 1 августа по 15 октября 1942 года особисты задержали более 140 тысяч военнослужащих, сбежавших с передовой. При этом арестовали почти 4 тысячи, расстреляли более тысячи, направили в штрафные роты 28 тысяч.
В целом же за время Сталинградской битвы более 13 тысяч наших солдат и офицеров были приговорены военным трибуналом к смертной казни. Расстреливали за отступления без приказа, «самострелы», дезертирство, переход на сторону противника, мародерство и антисоветскую агитацию. Такова официальная статистика…
Кстати, считается, что армия Паулюса в конце 1942 года могла вырваться из окружения и создать новую линию обороны. Историки до сих пор удивляются, почему немецкий командующий не сделал этого. По словам того же Николая Викторовича Друзя, был тогда важный психологический момент, который сейчас упускается из виду. В конце декабря католики-немцы празднуют Рождество. Немецкие «языки», которых притаскивали разведчики в канун католического Рождества, плакали от счастья, что они встретят праздник живыми.
Истощенные, надломленные солдаты 6-й фашистской армии с одержимостью ждали праздника, откладывали продукты для рождественской трапезы и подарков друзьям. Ни в какое наступление Паулюс их поднять, конечно, не мог — не то было у оккупантов морально-психологическое состояние.
Николай Викторович рассказывал, что сердобольные русские солдаты даже налили в католическое Рождество шестерым пленным немцам, которые сидели тогда в их окопе и ждали переправки в советский тыл, по стакану водки и выдали по горбушке черного хлеба. Немцы плакали…
Чего уж там, многие немцы мечтали договориться с русскими о прекращении боевых действий хотя бы на рождественскую ночь. Но советские военачальники исходили из другого принципа: Рождество Рождеством, а война по расписанию. Артиллерия работала вовсю, и эта ночь для многих немцев стала последней.
Николай Викторович хорошо помнил, как болели головы у бойцов его взвода от постоянного вещания установленного в их окопе огромного громкоговорителя, направленного в сторону немецких позиций. По его словам, советская пропаганда умело использовала человеческие слабости противника. Например, любовь сентиментальных немцев к классической музыке.
Читайте также: Эрнст Кренкель: самый русский немец
Сентиментальность фашистов известна: раздавит муравья — плачет, расстреляет десяток заложников — и не поморщится… Из громкоговорителя неслись старые мелодии, которые буквально выворачивали души фашистов, вспоминавших свой дом, своих пышных Гретхен и опустевшие фольварки…
Трогательные музыкальные мелодии перемежались сообщениями о прорывах русских на том или ином участке фронта, антигитлеровскими лозунгами. Но одной из самых действенных психологических атак было монотонное тиканье часов, сопровождавшееся комментарием о том, что каждые семь секунд на фронте погибает один немецкий солдат. После этого над заснеженной степью звучала мелодия танго… Надо сказать, эта пропаганда работала прекрасно — куда там Геббельсу с его бесноватыми речами?
А вот несколько малоизвестных фактов из официальных хроник. После Сталинграда, в 1943 году, состоялась Тегеранская конференция лидеров СССР, США и Англии. Плененные генералы вермахта внимательно следили за ходом переговоров. Генерал Зейдлиц заявил, что, похоже, союзники решили поделить Германию между собой. Опасаясь раскола Третьего рейха на части, он считал лучшим выходом присоединить Германию к России в качестве еще одной союзной республики. За этот антипатриотизм на родине родственников плененного русскими генерала подвергли жесточайшей обструкции и конфисковали всю собственность.
Под Сталинградом служили дети многих советских руководителей. Василий Сталин (сбил три, по другим данным — два самолета), Владимир Микоян (погиб в воздушном бою), Леонид Хрущев. В 51-й армии воевал отряд автоматчиков под командованием старшего лейтенанта Александра Невского. Политуправление Сталинградского фронта распустило слух, что Невский является потомком древнерусского князя — своего великого тезки. Он был представлен к ордену Красного Знамени. А на немецкой стороне воевал правнук Бисмарка. Ему повезло: он не погиб, а угодил в плен.
Все время обороны знаменитого дома Павлова (с 23 сентября по 25 ноября 1942 года) в его подвале все время находились мирные жители, о которых заботились наши солдаты. Из 31 защитника дома Павлова были убиты лишь трое. Василий Чуйков отмечал, что потери гитлеровцев, пытавшихся занять дом Павлова, превысили их потери при взятии Парижа.
Кстати, один из главных «кузнецов» победы под Сталинградом, генерал Василий Чуйков, был из той же замечательной плеяды советских генералов, которые «академиев не кончали». Под горячую руку мог запросто выбить зубы начштаба дивизии за непонравившийся доклад. До 1942 года он работал военным советником у Чан Кайши — по словам Сталина, «дергал за хвост японского тигра руками китайских товарищей».
Чуйкова бросили в Сталинград за сутки до немецкого штурма. Василий Иванович оказался в ситуации без выбора: вот тебе неподготовленный к обороне город, вот тебе остатки непонятно каких частей. Делай что хочешь, а Сталинград не сдавай. За все отвечаешь головой!
Очень часто везли через Волгу людское подкрепление. Писатель Виктор Некрасов писал, что к тому моменту, когда новички добирались до передовой, немцы успевали убить пять-десять человек из 20-ти. Но те, кто добирался, очень быстро становились закаленными бойцами.
Ну и завершить этот материал хочется словами того же Николая Викторовича Друзя, которые остались в моих блокнотных записях подчеркнутыми красным карандашом. Закончив свой рассказ, он лучезарно улыбнулся и сказал: «А мы все равно победили!»
nasledie.pravda.ru
Алексей ИсаевНеизвестный Сталинград. Как перевирают историю
Предисловие ко второму изданию
Есть темы, которые не отпускают, затягивают, к ним возвращаешься вновь и вновь, чувствуя, что не все загадки нашли свое решение. Такой темой уже несколько лет для меня остается Сталинградская битва. Когда-то я зацепился за один из эпизодов этого выдающегося сражения, связанный с пребыванием под Сталинградом Георгия Константиновича Жукова. Этот эпизод – позиционное сражение к северу от осажденного города – перевернул сложившееся представление о битве за город на Волге. Выяснилось, что помимо боев за «дом Павлова», снайперских дуэлей в развалинах промышленных предприятий армия Паулюса и Сталинградский фронт вели кровопролитное позиционное сражение, больше похожее на Сомму и Верден.
Потом всплывали и другие страницы боев на подступах к Сталинграду. «Котел» в выжженной солнцем степи, когда бойцы и командиры бились до последнего в многочисленных оврагах-«балках». Сгоравшие подобно свече буквально за несколько дней соединения, только что прибывшие на фронт полностью укомплектованными и вооруженными. Все это заставляло вновь и вновь обращаться к теме Сталинграда и жадно впитывать новые данные.
В очередной раз приходится констатировать, что для полноценного исследования необходимо привлечение данных противника. Нескольких мемуаров и исследований немецких авторов, как это было в советский период, в наше время уже совершенно недостаточно. Обращение к первичным источникам, а не к их пересказам позволяет составить адекватную картину происходящего, принятых решений и реальных масштабов понесенных потерь. В частности, изучение документов 6-й армии заставляет пересмотреть традиционные взгляды на бои в излучине Дона.
Еще одним уроком, извлеченным из анализа ранее недоступной информации, было напоминание о том, что артиллерия в 1942 г. оставалась богом войны. Сталинградская битва, как ни странно, является примером сражения, в котором Красная армия и вермахт проявили себя в областях, обычно считавшихся сильной стороной их противника. Артиллерия традиционно (по крайней мере, в массовом сознании) считалась сильной стороной Красной армии, да и русской армии в целом. Однако в ходе Сталинградской битвы армия Паулюса располагала сильной в количественном и качественном отношении артиллерией и именно опираясь на нее добивалась успеха в наступлении и обороне в течение июля – августа 1942 г. Напротив, маневренные действия традиционно считаются сильной стороной вермахта, а не Красной армии. Тем не менее именно дерзкие маневренные действия механизированных соединений обеспечили советским войскам успех в операции «Уран».
Сегодня, через семьдесят лет после грандиозных событий на Волге, хочется, чтобы Сталинградская битва получила достойное освещение.
Введение
Изучая перипетии Сталинградской битвы, я не мог отделаться от мысли о схожести ее с широко известным фильмом «Терминатор». Армия Паулюса, словно созданный для убийства робот, методично крушила все на своем пути. В нее били танковыми корпусами с сотнями танков, против нее выдвигались все новые и новые свежие, полнокровные стрелковые дивизии. Но видимого эффекта удары танков не производили, а дивизии откатывались назад, истекая кровью. Терминатор упорно шел вперед в поисках Сары Конор, 6-я армия столь же целеустремленно шла к Волге и Сталинграду. Когда взорвалась цистерна (замкнулось кольцо окружения), вновь раздался леденящий душу скрежет, и изолированная армия восстановила линию фронта. Обгоревшая, превращенная в металлический скелет машина все еще двигалась. 6-я армия влияла на оперативную обстановку. Даже после провала операции Манштейна по деблокированию «котла», будучи лишена надежд на спасение, она сохранила боеспособность. Точно так же разорванный пополам робот продолжал упорно ползти к цели. Только после гидравлического пресса операции «Кольцо» зловещий красный огонек в «фотоэлементах» одной из самых сильных немецких армий погас.
Несмотря на то что сражение под Сталинградом ассоциируется преимущественно с уличными боями, в нем огромную роль сыграли танковые части и соединения. Открытая местность благоприятствовала применению танков, и они активно использовались во всех фазах сражения. Так, в составе Сталинградского и Юго-Восточного фронтов на 1 сентября 1942 г. было восемь танковых корпусов. На ту же дату в составе Брянского фронта был один танковый корпус, Воронежского фронта – четыре, в составе фронтов на Кавказе – один. Такое же количество танковых корпусов (восемь) было только в составе Западного фронта на важнейшем, московском направлении. Всего же в действующей армии на тот момент имелся двадцать один танковый корпус. Сталинград и московское направление притянули к себе 80% самостоятельных танковых соединений Красной армии. В разгар проведения операций «Уран» и «Марс», на 1 декабря 1942 г., то есть в составе Калининского и Западного фронтов, на подступах к Москве было три механизированных корпуса и четыре танковых корпуса. Соответственно в составе Юго-Западного, Донского и Сталинградского фронтов было четыре механизированных корпуса и пять танковых корпусов. При этом в отличие от позиционного сражения у Ржева под Сталинградом корпуса применялись для маневренных действий в глубине обороны противника. Фактически Сталинградская битва стала первым действительно успешным использованием в бою советских механизированных соединений.
По-новому взглянуть на, казалось бы, хорошо известные события стало возможным не только вследствие переоценки роли механизированных соединений. Эта книга была написана уже в новых условиях. Считаю своим долгом высказать искреннюю благодарность министру обороны Российской Федерации Анатолию Эдуардовичу Сердюкову. Благодаря его приказу № 181 о рассекречивании документов периода Великой Отечественной войны автор получил возможность ознакомиться с целым рядом дел, которые были недоступны в период работы над предыдущей книгой – «Георгий Жуков». В частности, в книге о Жукове были введены в оборот отрывочные данные об операциях Сталинградского и Донского фронтов к северу от Сталинграда. В этой книге освещение этого вопроса расширено. Это позволяет рассмотреть развитие событий в сражении за город на Волге на качественно новом уровне.
Фактически на наших глазах заново, часто с нуля, пишется история войны. Еще в 1967 г. в своей беседе с К. Симоновым А.М. Василевский сетовал: «Удивительное дело, как мы мало пользуемся документами. Прошло двадцать лет со времени окончания войны, люди вспоминают, спорят, но спорят часто без документов, без проверки, которую легко можно провести. Совсем недавно, разыскивая некоторые документы, я обнаружил в одном из отделов Генерального штаба огромное количество документов. Донесения, переговоры по важнейшим операциям войны, которые с абсолютной точностью свидетельствуют о том, как в действительности происходило дело. Но с самой войны и по сегодняшний день как эти документы были положены, так они и лежат. В них никто не заглядывал». К сожалению, спустя сорок лет слова Василевского не потеряли актуальности. Если в 1967 г. еще были какие-то препятствия для ознакомления с основными боевыми документами, то сегодня их практически нет. Но по многим операциям Великой Отечественной воз и ныне там.
Именно документы позволяют восстановить картину событий, расставив акценты по объективным данным об обстановке. Мемуаристы и политически ангажированные исследователи могли вольно или невольно «высветлить» или «затемнить» те или иные эпизоды. К тому же далеко не все участники событий оставили воспоминания. Поэтому центр событий мог в памяти потомков сместиться в район, где действовал человек, оставивший увлекательные мемуары. Напротив, человек, находившийся в центре урагана битвы, мог не оставить воспоминаний или же просто промолчать про важную страницу своей биографии. Такое, казалось бы, незначительное событие могло существенно изменить представление о сражении. Авторы донесений, оперативных сводок и отчетов, сами того не осознавая, писали письма в будущее, своим потомкам, нам с вами.
Движение отечественной исторической науки вперед становится все заметнее. Появился целый ряд книг о Курской дуге, детально описывающих на документальной основе сражения переломного периода войны. Вязьма, Севастополь, Керчь – все больше сражений получают достойное современного уровня исторического исследования освещение. Автор постарался сделать посильный вклад в общее дело написания истории Великой Отечественной.
Сталинградская битва – это один из самых достойных объектов для историков. Это было крупное и безусловное поражение немцев в тот период, когда они еще были достаточно сильны. Когда еще союзники не высадились на континенте, когда их бомбардировщики еще не подвергали интенсивному воздействию германскую промышленность, заводы синтетического горючего и румынские нефтепромыслы. Однако именно в этот период целая армия была полностью уничтожена. Окруженные под Корсунь-Шевченковским, «котлы» в Белоруссии 1944 г., хальбский «котел» под Берлином хотя бы малой частью вырвались из западни. В недавно вышедшем восьмом томе официальной немецкой истории войны с любовью нарисованы линии прорыва из окружений в Белоруссии. Сталинград такого коридора не имел. Немногие пережившие катастрофу счастливчики были вывезены из «котла» на самолетах. Практически легендарные истории о прорыве мелких групп скорее навевали ужас, чем внушали оптимизм. Например, в одной из групп из окружения вышел один человек, на следующий день после своего спасения убитый шальной миной.
Крупные «котлы» страшны тем, что в них под удар попадают те, кто в обычных условиях никогда бы не оказался лицом к лицу с противником. Тыловые подразделения, связисты, кашевары, ездовые и водители автомашин – все они перемалываются в окружении или попадают в плен. Именно этим объясняются большие цифры потерь в ходе сражений на окружение. В позиционном сражении, несмотря на всю его кровавость, машина войны исправно работает: раненых вывозят в тыл, кашевары, ездовые и артиллеристы занимаются своим делом, а не с винтовками в руках отбиваются от наседающего со всех сторон противника.
Сталинград в этом отношении дает более чем показательную картину. Безвозвратные потери вермахта на Восточном фронте, по данным немецкого историка Оверманска, в январе 1943 г. составили 180 310 человек. Это был максимум потерь не только за весь предыдущий период войны, но и за богатый на кровопролитные сражения 1943 г. Даже в страшных для немцев июне и июле 1944 г. рекорд Сталинграда не был достигнут. В эти месяцы безвозвратные потери составили 142 079 и 169 881 человек соответственно. Только в августе 1944 г. этот рекорд был побит – потери немцев составили 277 465 человек.
С оперативной точки зрения Сталинградскую битву можно условно разделить на три больших периода. Первый – это маневренное сражение на дальних подступах к городу. Он охватывает промежуток времени примерно от середины июля до конца августа 1942 г. Второй период – это бои за город и контрудары Сталинградского фронта по флангу 6-й армии. Данный период самый продолжительный и занимает временной интервал от конца августа до 19 ноября 1942 г. Однако следует отметить, что интенсивность боевых действий в этот период постепенно снижалась. Наконец, третий период – это окружение армии Паулюса, отражение попытки Манштейна ее деблокировать и уничтожение окруженных войск в ходе операции «Кольцо». Последний период простирается от 19 ноября 1942 г. до 2 февраля 1943 г. Соответственно книга разделена на три части, в каждой из которых повествование разделено по направлениям и в хронологическом порядке.
Пролог
Глубокой ночью 12 июля 1942 г. в адрес командующего Юго-Западным фронтом пришла телеграмма из Ставки Верховного Главнокомандования. Телеграфный аппарат бесстрастно отбивал буквы на ленте: «ЮГО-ЗАПАДНЫЙ ФРОНТ ПЕРЕИМЕНОВАТЬ В СТАЛИНГРАДСКИЙ ТЧК…» Так еще до первых боев на дальних подступах к городу на Волге было положено начало очередному этапу войны. Начиналось сражение, которое должно было решить исход летней кампании 1942 г. и, может быть, даже всей войны.
Фронт к тому моменту уже в достаточной степени откатился на восток, чтобы отказаться от наименований «Юго-Западный» и «Южный». Немецкое наступление отбрасывало советские войска на восток и на юг. Нужно было смахивать юшку после нокдауна первых ударов «Блау» и, пока рефери давал отсчет «раз, два, три, четыре…», восстанавливать силы. В ближайшие несколько месяцев развернутся два пространственно разделенных, но в целом взаимосвязанных сражения – битва за Кавказ и Сталинградская битва.
Следующая цель – Сталинград! Справа от Гитлера – командующий 6-й армией Фридрих Паулюс. Крайний справа – командующий группой армий «Б» Федор фон Бок. Вскоре он был сменен на Максимилиана фон Вейхса (стоит за спиной Паулюса)
Директива Ставки ВГК № 170495 не только сообщала о переименовании, но и ставила новые задачи. Штаб только что появившегося фронта перемещался в Сталинград. Первым командующим Сталинградским фронтом стал маршал С.К. Тимошенко. 28, 38, 57 и 9-я армии Юго-Западного фронта передавались в состав Южного фронта. Оборонять Сталинград предстояло резервным армиям. В состав Сталинградского фронта директивой Ставки были включены 63-я армия (бывшая 5-я резервная, 1, 153, 197, 127, 203-я, 14-я гв. сд), 62-я армия (бывшая 7-я резервная, 33-я гв., 147, 192, 196, 181-я и 184-я сд), 64-я армия (бывшая 1-я резервная армия, 131, 229, 29, 18, 214 и 112-я сд). Общая численность 63-й армии на 10 июля составляла 67 тыс. человек, 62-й армии – 81 тыс. человек, 64-й армии – 72,8 тыс. человек. Таким образом, для восстановления целостности фронта в сражение вводилось сразу более 200 тыс. человек. От своего родителя Сталинградский фронт унаследовал 8-ю воздушную и 21-ю армии. Наследство, прямо скажем, небогатое: в составе 21-й армии было всего 28 тыс. человек. Задачи Сталинградского фронта Ставкой были сформулированы так:
«Силами 62-й и 64-й армий, двух морских стрелковых бригад, восемнадцати артиллерийско-пулеметных УРовских батальонов, курсантов восьми училищ, прибывающих с Северного Кавказа, прочно занять Сталинградский рубеж западней реки Дон и ни при каких условиях не допустить прорыва противника восточнее этого рубежа в сторону Сталинграда».
Соответственно 63-я и 21-я армии должны были «ни в коем случае не допустить форсирования противником р. Дон». Задача армий Сталинградского фронта вполне укладывалась в два слова: «стоять насмерть». О накале борьбы и сложившейся в южном секторе критической ситуации свидетельствует использование военных училищ. Только в действительно катастрофической обстановке командование отказывается от завершения подготовки курсантов училищ как офицеров и бросает их в бой в качестве обычной пехоты.
Помимо директивы Ставки А.М. Василевский добавил несколько слов от себя. Лично Н.С. Хрущеву (занимавшему должность члена Военного совета фронта) он сообщил: «Временно 64-й армией, прибывающей сейчас в Сталинград, командует зам. командующего этой армией генерал-лейтенант Чуйков. В боях тов. Чуйков пока не участвовал. Ставка рекомендует переместить на 64-ю армию генерала Гордова, оставив на 21-й армии его заместителя или кого найдете необходимым». В.И. Чуйков, ставший позднее героем битвы, в июле 1942 г. еще был для командования «темной лошадкой», непроверенным в боях с немцами генералом.
Начальнику штаба фронта П.И. Бодину А.М. Василевский сообщил о прибывающих на выручку Сталинграду частях и соединениях, в основном артиллерийских полках и полках «катюш». В частности, было сказано о «8 отдельных ротах танков КВ специально для усиления обороны». Заслуживший в 1941 г. славу танкоборца, КВ в некоторой степени сохранил доверие к себе летом 1942 г. Сдав южному соседу почти все армии, Сталинградский фронт унаследовал от Юго-Западного фронта его авиацию. Дополнительно было обещано прислать еще восемь авиаполков. Также в состав Сталинградского фронта были направлены четыре дивизиона бронепоездов (восемь бронепоездов).
Надо сказать, что командующий 62-й армией В.Я. Колпакчи получил приказ на занятие обороны на дальних подступах к Сталинграду примерно за сутки до образования Сталинградского фронта. Ему было приказано сняться с позиций на Сталинградском обводе и занять так называемый Сталинградский рубеж. Выдвижение частей и соединений 62-й армии происходило походом и по железной дороге. Ночью 12 июля 1942 г. целостного фронта из резервных армий на подступах к Сталинграду, разумеется, еще не было. 62-я армия к моменту ее подчинения штабу нового фронта находилась в Сталинграде и в течение 12 июля должна была выйти через Калач на Сталинградский рубеж к западу от Дона. 64-я армия перевозилась из района Тулы. Расположение резервной армии к югу от Москвы отражало предположения советского Верховного командования относительно нанесения главного удара в кампании 1942 г. на московском направлении. Теперь приходилось тратить время на перегруппировку войск на действительное направление немецкого главного удара. Три дивизии 64-й армии находились 12 июля только на подходе к Сталинграду. Первым решением командующего Сталинградским фронтом С.К. Тимошенко было построение обороны на дальних подступах к городу силами 62-й армии с ее частичной сменой по мере прибытия соединений 64-й армии.
Кадры решают все. Здесь имеет смысл кратко остановиться на «роли партии». В этот период в войсках Юго-Западного (Сталинградского) фронта находился член ГКО, секретарь ЦК Г.М. Маленков. В партии Маленков занимался кадрами, которые, как известно, решали все. Фактически он был доверенным лицом Сталина. Г.М. Маленков немедленно «выписал» из Москвы шифровкой начальника Главного автобронетанкового управления Красной армии Я.Н. Федоренко. Прибыв на только что созданный Сталинградский фронт, Федоренко развил кипучую деятельность по подготовке танковых войск к предстоящему сражению. Так, 17 июля он направляет на утверждение Сталину план переформирования танковых бригад. Федоренко пишет Верховному, что из состава Юго-Западного фронта вышла в расположение Сталинградского фронта двадцать одна танковая бригада, из которых на фронте решено оставить три, а оставшиеся восемнадцать отправляются на переформирование. Из восемнадцати бригад двенадцать (3, 10, 12, 58, 84, 85, 88, 90, 91, 114, 159, 167-я) отправлялись в Саратов, а шесть (6 гв., 6, 13, 65, 156, 168-я) – в Сталинград. Тем самым было начато создание резервов, которым предстояло сказать свое веское слово уже в оборонительной фазе сражения. Переформируемые в Сталинграде бригады пошли в бой в августе, а первые из переформируемых в Саратове – в сентябре. Также в связи с резким ослаблением танковых войск фронта с Северного Кавказа перебрасывалась под Сталинград 40-я танковая бригада. Напротив, из Сталинграда на Северный Кавказ Федоренко танки отправлять запретил. Весь выпуск СТЗ шел прямо в войска, в восстанавливаемые бригады. Также по решению Федоренко в Сталинграде был оставлен учебный автобронетанковый центр.
Командование Сталинградского фронта достаточно трезво оценивало ближайшие перспективы развития боевых действий на вверенном ему направлении. В донесении в Генштаб, озаглавленном «Оценка группировки и намерений противника перед Сталинградским фронтом на 14.7.42», о предполагаемых задачах групп армий «А» и «Б» было написано следующее:
«Основной задачей этой группировки будет окружение и уничтожение армий Южного фронта с выходом на нижнее течение р. Дон […] Действия противника восточнее р. Дон на данном этапе операции маловероятны, т.к. это потребовало бы рассредоточения усилий ударной мотомехгруппировки. Удара на Сталинград следует ожидать после того, как противнику удастся закончить операцию против Южного фронта. Этот удар наиболее вероятен как вспомогательный к главному удару, который противник будет наносить на нижнем течении р. Дон с целью прорыва на Северный Кавказ».
Последнее предложение про «Этот удар наиболее вероятен…» было впоследствии вычеркнуто. Но нельзя не отметить, что командование Сталинградского фронта довольно четко обрисовало первоначальный замысел операции «Блау» – удар на Сталинград был вспомогательным относительно похода за нефтью. Оценка ближайших перспектив также была довольно точной. Действительно, в этот период разворачивалось сражение на окружение в полосе Южного фронта, в результате которого попали в «котел» под Миллерово войска 9-й и 38-й армий.
Незнаменитый «котел» лета 1942 г. оказал непосредственное воздействие на то, кому пришлось руководить советскими войсками в Сталинградской битве. 14 июня И.В. Сталин адресовал С.К. Тимошенко следующие достаточно резкие слова: «Ставка считает нетерпимым и недопустимым, что Военный совет фронта вот уже несколько дней не дает сведений о судьбе 28, 38 и 57-й армий и 22-го танкового корпуса. Ставке известно из других источников, что штабы указанных армий отошли за Дон, но ни эти штабы, ни Военный совет фронта не сообщают Ставке, куда девались войска этих армий и какова их судьба, продолжают ли они борьбу или взяты в плен. В этих армиях находились, кажется, 14 дивизий. Ставка хочет знать, куда девались эти дивизии». Официально штабы 28, 57 и 38-й армий были переданы в состав Сталинградского фронта по директиве Ставки № 170513 от 17 июля 1942 г.
Штаб Тимошенко ответил трехстраничным докладом, начинавшимся словами: «Докладываем, что донесения Военного совета фронта о положении 28, 38 и 57 армий были прекращены представлением Ставке с момента перехода этих армий в распоряжение Южного фронта». Судьба армий описывалась так: «28 армия к этому времени (10 и 11.7) была сильно расстроена и отходила неуправляемыми группами бойцов»; «38 армия, превратившаяся через два дня тоже в неорганизованную и неуправляемую массу, отходившую с большими потерями боевой техники на переправы в районе Казанской, Вешенской и Серафимович». Последующие донесения были малоутешительными. Тимошенко сообщал, что, по донесениям штабов 28, 38 и 57-й армий, на восточный берег Дона вышли жалкие остатки соединений. Так, из 13-й гв. стрелковой дивизии вышли 387 человек, из состава 38-й стрелковой дивизии – до 60 человек без штаба, 175-я стрелковая дивизия – до 200 человек без штаба, 169-я стрелковая дивизия – штаб и 786 человек, 15-я гв. стрелковая дивизия – 225 человек и еще 100 человек из тыловых учреждений дивизии. Артиллерийские полки армий также потеряли много орудий. Эта информация постепенно создавала критическую массу в Ставке.
Но пока С.К. Тимошенко еще не знал о сгущавшихся над ним тучах и активно занимался новым фронтом. Несмотря на оптимистичную оценку обстановки, уже 13 июля командующим фронтом был поставлен перед Ставкой вопрос об эвакуации населения Сталинграда. Он писал: «Считаем необходимым немедленно эвакуировать из Сталинграда женщин и детей, не занятых на производстве военных материалов, ибо в городе скопилось очень много народа после эвакуации из Украины, и дальнейшее оставление всего населения города на своих местах будет очень невыгодно в условиях возможных налетов авиации противника». Нельзя не признать это предложение более чем своевременным. Нет сомнений, что Тимошенко приложил бы максимум усилий для ускорения эвакуации населения из Сталинграда.
Условия, в которых начиналось сражение, трудно назвать типичными для битв Великой Отечественной. Первоначально противники не имели соприкосновения друг с другом. Немцы шагали на восток по казавшейся бескрайней степи. Части резервных армий занимали подготовленные позиции и под палящим солнцем махали кирками и лопатами, стремясь их улучшить. Маршевые колонны немцев и закапывающихся в землю советских пехотинцев и танкистов разделяли десятки километров. Поначалу не было ни внимательного изучения позиций противника в бинокль, ни стихийно вспыхивающих перестрелок, ни остовов танков и разнокалиберных воронок на «ничейной земле». Стояла необычная для фронта тишина. Никакой канонады, только редкие пролеты самолетов.
Одной из первых задач Сталинградского фронта стало выдвижение вперед передовых отрядов для выяснения сил и планов противника. Фактически они должны были установить контакт с двигающимися на Сталинград немецкими частями, в то время как основные силы фронта соприкосновения с противником не имели. Передовые отряды было решено формировать из прибывающих училищ. Курсанты обладали лучшей выучкой и дисциплиной, чем среднестатистический пехотинец, и им можно было доверить трудную задачу действий в составе передового отряда. Передовые отряды предполагалось усиливать дивизионом артиллерии, ротой танков и ротой ПТР. Командованию 8-й воздушной армии было приказано обеспечить передовые отряды действиями авиации. Позднее, вследствие запаздывания с прибытием училищ, передовые отряды стали формировать из частей стрелковых дивизий 62-й армии.
Глоток воды на пути к Сталинграду. Немецким пехотинцам предстояло прошагать многие километры по степи до первой встречи с войсками резервных армий
Высылка передовых отрядов также позволяла выяснить, есть ли у войск фронта время на подготовку новых позиций. Тимошенко не был доволен теми позициями, которые были подготовлены для резервных армий. Занимаемые 62-й армией позиции располагались на открытой танкодоступной местности и могли быть легко прорваны. Более выгодным рубежом командующий фронтом считал высоты в 15–20 км от существующей линии обороны 62-й армии.
Одновременно Тимошенко рассматривался вопрос оказания помощи сражающимся под Миллерово войскам Южного фронта. Однако реальных возможностей нанести деблокирующий удар не было. Командованием фронта был сделан вывод, что изолированный контрудар «не даст ожидаемого эффекта, но повлечет значительные потери в силах и средствах фронта, что несомненно сильно ослабит оборону Сталинградского направления». Но размышления о контрударе были небесполезны. Именно в этот период (18 июля) от Тимошенко следует предложение о создании «танковой армии силой в 2–3 тк с артиллерией и подчинением ей двух-трех сд и сильной группы авиации». Предполагалось использовать танковую армию для удара во фланг противнику, наступающему на юг. Впоследствии танковая армия в составе Сталинградского фронта будет создана, более того, она будет не одна.
Некоторые из высланных вперед передовых отрядов вступили в соприкосновение с противником уже 17 июля. Именно от этого события принято начинать отсчет Сталинградской битвы. Как это иногда бывает, ставшая базовой дата оказывается не совсем верной. Согласно журналу боевых действий 62-й армии, первое столкновение произошло немного раньше, в 20.00 16 июля.
Изучение документов позволяет восстановить картину первого боя Сталинградской битвы. Его провел передовой отряд 147-й стрелковой дивизии. Ядром отряда были рота Т-34 и рота Т-60 645-го танкового батальона. Также в отряд вошли два взвода автоматчиков, четыре взвода стрелков, шесть ПТР и три противотанковых пушки с расчетами. Через два часа после выгрузки танков из эшелона отряд 15 июля 1942 г. направился в направлении хутора Морозов и станции Морозовской. Холмистая местность позволяла противникам сблизиться незаметно друг для друга. В 13.00 отряд прибыл в хутор Золотой, в 8 км юго-восточнее станции Морозовской. В 17.40 16 июля три Т-34 и два Т-60 при разведке хутора Морозов были обстреляны противотанковыми пушками противника и ответным огнем их уничтожили. После разведки танки возвратились, таща одну «тридцатьчетверку» на буксире. Это была еще не боевая потеря – у танка просто отказала коробка передач.
Несколькими часами спустя произошло более серьезное столкновение. В 20.00 четыре немецких танка скрытно подошли к хутору Золотой и открыли огонь по отряду. Первый бой Сталинградской битвы длился 20–30 минут. Танкисты 645-го танкового батальона заявили об уничтожении двух немецких танков с экипажами, побитии еще одного и уничтожении одной противотанковой пушки. Видимо, немцы не рассчитывали столкнуться сразу с двумя ротами танков и послали вперед всего четыре машины. Потери отряда составили один Т-34 сгоревшим и два Т-34 подбитыми. Первый бой кровопролитного многомесячного сражения не был ознаменован ничьей смертью – людские потери двух танковых рот составили 11 человек ранеными. Таща за собой два подбитых танка, танковый отряд вернулся назад. Первые выстрелы великой битвы прозвучали.
Поначалу схватки с передовыми частями немцев казались детской игрой. Однако вскоре сражение заполыхало в полную силу. 17 июля командование фронта «в целях разведки и обеспечения 62 и 64 А занятия более выгодного рубежа обороны» приказало выдвинуть три отряда для овладения Боковской, Чернышевской и Морозовской.
Причины расширения задач передовых отрядов были обрисованы в телеграмме Сталину штаба фронта от 18 июля: «Сам по себе рубеж для обоснования упорной обороны не выгоден, плоский, танкодоступный и открытый. Более выгодный рубеж для упорной обороны тянется по высотам 15–20 километрах восточнее… […] В настоящее время оборона 62 армии сильно растянута по фронту и легко может быть прорвана».
Сообразно этому штаб С. К. Тимошенко предлагал следующий план действий:
«1) Удерживать занимаемый рубеж 62 армии;
2) Сильными передовыми частями усиленные артиллерией и танками занять рубеж по р. Царица, Курталак, Чир, Цымла. По прибытии училищ немедленно выводить их для усиления занятого передовыми частями рубежа.
3) С подходом 64 армии на линию 62 армии выводить войска 62 и 64 армий на рубеж, занимаемый передовыми частями. Выход на этот рубеж одной 62 армии крайне рискован».
Действительно, выдвигать вперед с худо-бедно подготовленных позиций всю 62-ю армию было опасно – она могла быть разгромлена на марше. Несмотря на то что, по мнению советского командования, главный удар наносился немцами в южном направлении, активность на сталинградском направлении не исключалась. Шагающие по голой степи на новые позиции части стали бы легкой добычей авиации и танков.
19 июля передовой отряд 33-й гв. стрелковой дивизии (88-го гв. полк и 651-й танковый батальон в полном составе) получил задачу атаковать Чернышевскую, в 45 км от рубежа обороны 62-й армии. По данным разведки, в Чернышевской было всего около 300 немцев, и сопротивление ожидалось слабым. Танки нацеливались на охват и окружение Чернышевской. Однако планам поэтапно сдвинуть рубеж обороны вперед не суждено было сбыться: с запада уже подходили передовые части 6-й армии. Атаку советского передового отряда встретил ураганный огонь – в Чернышевскую уже вошел и закрепился 260-й полк 113-й пехотной дивизии. Наступающая за танками пехота залегла, танковый десант спрыгнул с машин и также залег. Бой гремел с 4.00 до 20.00 20 июля, танкисты израсходовали целых два боекомплекта. Потери составили 10 Т-34 (все безвозвратно) и 3 Т-60. 9 Т-34, по отчету батальона «сгорели от ударов термитных снарядов». «Термитными» чаще всего назвали кумулятивные снаряды. 113-я пехотная дивизия была вооружена 75-мм орудиями ПАК-40, стрелявшими обычными бронебойными снарядами. Скорее всего, кумулятивные снаряды использовали САУ «Штурмгешюц», приданные 113-й дивизии в количестве трех единиц. Вскоре на контратакующие танки советских танковых бригад и корпусов обрушится настоящий шквал «термитных снарядов».
1. ЦАМО, ф. 220, оп. 226, д. 19, лл. 20–21.2. Русский архив: Великая Отечественная: Ставка ВГК. Документы и материалы. 1942 г. … С. 208–309.3. ЦАМО, Ф.220, оп. 220, д. 24, л. 1.4. ЦАМО РФ, ф. 220, оп. 220, д. 79, лл. 90–91.5. ЦАМО РФ, ф. 220, оп. 220, д. 79, л. 93.6. ЦАМО РФ, ф. 345, оп. 5512, д. 14, л. 49.7. ЦАМО РФ, ф. 345, оп. 5512, д. 14, л. 40.8. NARA T312 R1685 frame 148.fictionbook.ru
Алексей Исаев — Неизвестный Сталинград. Как перевирают историю » Книги читать онлайн бесплатно без регистрации
Правда ли, что небывалое ожесточение Сталинградской битвы объясняется не столько военными, сколько идеологическими причинами и что, не будь город назван именем Вождя, Красная Армия не стала бы оборонять его любой ценой? Бросало ли советское командование в бой безоружными целые дивизии, как показано в скандальном фильме «Враг у ворот»? Какую роль в этом сражении сыграли штрафбаты и заградотряды, созданные по приказу № 227 «Ни шагу назад», и как дорого обошлась нам победа? Правда ли, что судьбу Сталинграда решили снайперские дуэли и мыши, в критический момент сожравшие электропроводку немецких танков? Кто на самом деле был автором знаменитой операции «Уран» по окружению армии Паулюса – маршал Жуков или безвестный полковник Потапов?В этой книге ведущий военный историк анализирует самые расхожие мифы о Сталинградской битве, опровергая многочисленные легенды, штампы и домыслы. Это – безусловно лучшее современное исследование переломного сражения Великой Отечественной войны, основанное не на пропагандистских фальшивках, а на недавно рассекреченных архивных документах.
Алексей Исаев
Неизвестный Сталинград. Как перевирают историю
Предисловие ко второму изданию
Есть темы, которые не отпускают, затягивают, к ним возвращаешься вновь и вновь, чувствуя, что не все загадки нашли свое решение. Такой темой уже несколько лет для меня остается Сталинградская битва. Когда-то я зацепился за один из эпизодов этого выдающегося сражения, связанный с пребыванием под Сталинградом Георгия Константиновича Жукова. Этот эпизод – позиционное сражение к северу от осажденного города – перевернул сложившееся представление о битве за город на Волге. Выяснилось, что помимо боев за «дом Павлова», снайперских дуэлей в развалинах промышленных предприятий армия Паулюса и Сталинградский фронт вели кровопролитное позиционное сражение, больше похожее на Сомму и Верден.
Потом всплывали и другие страницы боев на подступах к Сталинграду. «Котел» в выжженной солнцем степи, когда бойцы и командиры бились до последнего в многочисленных оврагах-«балках». Сгоравшие подобно свече буквально за несколько дней соединения, только что прибывшие на фронт полностью укомплектованными и вооруженными. Все это заставляло вновь и вновь обращаться к теме Сталинграда и жадно впитывать новые данные.
В очередной раз приходится констатировать, что для полноценного исследования необходимо привлечение данных противника. Нескольких мемуаров и исследований немецких авторов, как это было в советский период, в наше время уже совершенно недостаточно. Обращение к первичным источникам, а не к их пересказам позволяет составить адекватную картину происходящего, принятых решений и реальных масштабов понесенных потерь. В частности, изучение документов 6-й армии заставляет пересмотреть традиционные взгляды на бои в излучине Дона.
Еще одним уроком, извлеченным из анализа ранее недоступной информации, было напоминание о том, что артиллерия в 1942 г. оставалась богом войны. Сталинградская битва, как ни странно, является примером сражения, в котором Красная армия и вермахт проявили себя в областях, обычно считавшихся сильной стороной их противника. Артиллерия традиционно (по крайней мере, в массовом сознании) считалась сильной стороной Красной армии, да и русской армии в целом. Однако в ходе Сталинградской битвы армия Паулюса располагала сильной в количественном и качественном отношении артиллерией и именно опираясь на нее добивалась успеха в наступлении и обороне в течение июля – августа 1942 г. Напротив, маневренные действия традиционно считаются сильной стороной вермахта, а не Красной армии. Тем не менее именно дерзкие маневренные действия механизированных соединений обеспечили советским войскам успех в операции «Уран».
Сегодня, через семьдесят лет после грандиозных событий на Волге, хочется, чтобы Сталинградская битва получила достойное освещение.
Изучая перипетии Сталинградской битвы, я не мог отделаться от мысли о схожести ее с широко известным фильмом «Терминатор». Армия Паулюса, словно созданный для убийства робот, методично крушила все на своем пути. В нее били танковыми корпусами с сотнями танков, против нее выдвигались все новые и новые свежие, полнокровные стрелковые дивизии. Но видимого эффекта удары танков не производили, а дивизии откатывались назад, истекая кровью. Терминатор упорно шел вперед в поисках Сары Конор, 6-я армия столь же целеустремленно шла к Волге и Сталинграду. Когда взорвалась цистерна (замкнулось кольцо окружения), вновь раздался леденящий душу скрежет, и изолированная армия восстановила линию фронта. Обгоревшая, превращенная в металлический скелет машина все еще двигалась. 6-я армия влияла на оперативную обстановку. Даже после провала операции Манштейна по деблокированию «котла», будучи лишена надежд на спасение, она сохранила боеспособность. Точно так же разорванный пополам робот продолжал упорно ползти к цели. Только после гидравлического пресса операции «Кольцо» зловещий красный огонек в «фотоэлементах» одной из самых сильных немецких армий погас.
Несмотря на то что сражение под Сталинградом ассоциируется преимущественно с уличными боями, в нем огромную роль сыграли танковые части и соединения. Открытая местность благоприятствовала применению танков, и они активно использовались во всех фазах сражения. Так, в составе Сталинградского и Юго-Восточного фронтов на 1 сентября 1942 г. было восемь танковых корпусов. На ту же дату в составе Брянского фронта был один танковый корпус, Воронежского фронта – четыре, в составе фронтов на Кавказе – один. Такое же количество танковых корпусов (восемь) было только в составе Западного фронта на важнейшем, московском направлении. Всего же в действующей армии на тот момент имелся двадцать один танковый корпус. Сталинград и московское направление притянули к себе 80% самостоятельных танковых соединений Красной армии. В разгар проведения операций «Уран» и «Марс», на 1 декабря 1942 г., то есть в составе Калининского и Западного фронтов, на подступах к Москве было три механизированных корпуса и четыре танковых корпуса. Соответственно в составе Юго-Западного, Донского и Сталинградского фронтов было четыре механизированных корпуса и пять танковых корпусов. При этом в отличие от позиционного сражения у Ржева под Сталинградом корпуса применялись для маневренных действий в глубине обороны противника. Фактически Сталинградская битва стала первым действительно успешным использованием в бою советских механизированных соединений.
По-новому взглянуть на, казалось бы, хорошо известные события стало возможным не только вследствие переоценки роли механизированных соединений. Эта книга была написана уже в новых условиях. Считаю своим долгом высказать искреннюю благодарность министру обороны Российской Федерации Анатолию Эдуардовичу Сердюкову. Благодаря его приказу № 181 о рассекречивании документов периода Великой Отечественной войны автор получил возможность ознакомиться с целым рядом дел, которые были недоступны в период работы над предыдущей книгой – «Георгий Жуков». В частности, в книге о Жукове были введены в оборот отрывочные данные об операциях Сталинградского и Донского фронтов к северу от Сталинграда. В этой книге освещение этого вопроса расширено. Это позволяет рассмотреть развитие событий в сражении за город на Волге на качественно новом уровне.
Фактически на наших глазах заново, часто с нуля, пишется история войны. Еще в 1967 г. в своей беседе с К. Симоновым А.М. Василевский сетовал: «Удивительное дело, как мы мало пользуемся документами. Прошло двадцать лет со времени окончания войны, люди вспоминают, спорят, но спорят часто без документов, без проверки, которую легко можно провести. Совсем недавно, разыскивая некоторые документы, я обнаружил в одном из отделов Генерального штаба огромное количество документов. Донесения, переговоры по важнейшим операциям войны, которые с абсолютной точностью свидетельствуют о том, как в действительности происходило дело. Но с самой войны и по сегодняшний день как эти документы были положены, так они и лежат. В них никто не заглядывал». К сожалению, спустя сорок лет слова Василевского не потеряли актуальности. Если в 1967 г. еще были какие-то препятствия для ознакомления с основными боевыми документами, то сегодня их практически нет. Но по многим операциям Великой Отечественной воз и ныне там.
Именно документы позволяют восстановить картину событий, расставив акценты по объективным данным об обстановке. Мемуаристы и политически ангажированные исследователи могли вольно или невольно «высветлить» или «затемнить» те или иные эпизоды. К тому же далеко не все участники событий оставили воспоминания. Поэтому центр событий мог в памяти потомков сместиться в район, где действовал человек, оставивший увлекательные мемуары. Напротив, человек, находившийся в центре урагана битвы, мог не оставить воспоминаний или же просто промолчать про важную страницу своей биографии. Такое, казалось бы, незначительное событие могло существенно изменить представление о сражении. Авторы донесений, оперативных сводок и отчетов, сами того не осознавая, писали письма в будущее, своим потомкам, нам с вами.
Движение отечественной исторической науки вперед становится все заметнее. Появился целый ряд книг о Курской дуге, детально описывающих на документальной основе сражения переломного периода войны. Вязьма, Севастополь, Керчь – все больше сражений получают достойное современного уровня исторического исследования освещение. Автор постарался сделать посильный вклад в общее дело написания истории Великой Отечественной.
Сталинградская битва – это один из самых достойных объектов для историков. Это было крупное и безусловное поражение немцев в тот период, когда они еще были достаточно сильны. Когда еще союзники не высадились на континенте, когда их бомбардировщики еще не подвергали интенсивному воздействию германскую промышленность, заводы синтетического горючего и румынские нефтепромыслы. Однако именно в этот период целая армия была полностью уничтожена. Окруженные под Корсунь-Шевченковским, «котлы» в Белоруссии 1944 г., хальбский «котел» под Берлином хотя бы малой частью вырвались из западни. В недавно вышедшем восьмом томе официальной немецкой истории войны с любовью нарисованы линии прорыва из окружений в Белоруссии. Сталинград такого коридора не имел. Немногие пережившие катастрофу счастливчики были вывезены из «котла» на самолетах. Практически легендарные истории о прорыве мелких групп скорее навевали ужас, чем внушали оптимизм. Например, в одной из групп из окружения вышел один человек, на следующий день после своего спасения убитый шальной миной.
nice-books.ru