Алексей Маресьев — легендарный российский летчик
К 100-летию со дня рождения легендарного летчика Героя Советского Союза Маресьева А.П.
Алексей Петрович Маресьев родился 20 мая 1916 года в городе Камышин, ныне Волгоградской области, в семье рабочего. Окончил 8 классов, школу ФЗУ, 3 курса рабфака. Работал механиком — дизелистом в городе Комсомольск-на-Амуре Хабаровского края. Окончил аэроклуб. С 1937 года в рядах Красной Армии. В 1940 году окончил Батайскую военную авиационную школу лётчиков.
С августа 1941 года лейтенант А. П. Маресьев в действующей армии. По март 1942 года сражался в составе 296-го ИАП; по апрель 1942 года — в 580-м ИАП; с июля 1943 года по апрель 1944 года — в 63-м Гвардейском ИАП.
К концу марта 1942 года лётчик 580-го истребительного авиационного полка (Северо-Западный фронт) лейтенант А. П. Маресьев в воздушных боях сбил 4 самолёта противника. 4 апреля 1942 года в бою над Демянским плацдармом (Новгородская область) его самолёт был подбит и упал в лес в тылу врага. 18 суток лётчик пробирался к своим войскам.
После ампутации голеней обеих ног, проявив необычайную силу воли, в июне 1943 года вернулся в строй. Во время боёв на Курской дуге заместитель командира эскадрильи 63-го Гвардейского истребительного авиационного полка (3-я Гвардейская истребительная авиационная дивизия, 1-й Гвардейский истребительный авиационный корпус, 15-я Воздушная армия, Брянский фронт) Гвардии старший лейтенант А. П. Маресьев сбил 3 самолёта противника.
25 августа 1943 года за мужество и воинскую доблесть, проявленные в боях с врагами, удостоен звания Героя Советского Союза.
В 1946 году Гвардии майор А. П. Маресьев уволен из армии по состоянию здоровья. В 1952 году окончил Высшую партийную школу при ЦК КПСС, в 1956 году — аспирантуру Академии общественных наук. Кандидат исторических наук. В 1956 — 1983 годах ответственный секретарь, с 1983 года 1-й заместитель председателя Советского комитета ветеранов войны. Автор сочинений: «На Курской дуге» и других. Умер 18 мая 2001 года, похоронен в Москве.
Награждён орденами: Ленина (дважды), Октябрьской революции, Красного Знамени, Отечественной войны 1-й степени, Трудового Красного Знамени (дважды), Дружбы народов, Красной Звезды, «Знак Почёта», «За заслуги перед Отечеством» 3-й степени; медалями. Почётный солдат воинской части.
* * *
Алексей Маресьев родился 20 мая 1916 года на Волге в городе Камышине. Его отец, Пётр Маресьев, солдат — окопник Первой Мировой войны — вернулся домой полуживым и вскоре умер. Алёше исполнилось тогда всего 3 года. Мать, Екатерина Николаевна, — добрая, работящая женщина, сама растила и воспитывала детей. Она работала уборщицей, получала мало и потому сыновей Петю, Колю и Лёшу с детства приучала к труду, честности и справедливости.
Мересьев с товарищами по 580-му ИАП.
Алексей после 8-го класса поступил в ФЗУ. Там он получил специальность слесаря. Юноша работал и учился на рабфаке. Затем подал заявление в Московский авиационный институт. Но вместо института по комсомольской путёвке отправился на далёкий Амур строить город юности — так тогда называли Комсомольск-на-Амуре. Алексей с бригадой пилил лес в тайге, строил бараки, а потом и первые жилые кварталы. Там же на Амуре Маресьев поступил в аэроклуб. Парень успевал и работать (со стройки его перевели на водный транспорт в качестве моториста-дизелиста), и учиться лётному делу.
В 1937 году Алексея призвали в армию. Его настойчивую просьбу послать в авиацию уважили и направили служить в 12-й авиационный пограничный отряд (на острове Сахалин). Но там, по словам самого Маресьева, он не летал, а «заносил хвосты» у самолётов. «Взлетел» Алексей уже в Батайской военной школе пилотов в 1940 году, где был оставлен инструктором. Там же, в Батайске, он встретил войну.
Первый боевой вылет совершил 23 августа 1941 года в районе Кривого Рога, сражаясь в составе 296-го ИАП. Маресьев в составе звена истребителей вылетел на штурмовку переднего края противника. Вышли на цель, снизились до высоты 40 метров и на бреющем полёте по сигналу ведущего начали штурмовку. Сделали несколько заходов, обрушили на головы врагов град свинца и реактивных снарядов. Выполнив боевое задание, истребители вернулись на свой аэродром.
В начале 1942 года, уже в составе 580-го истребительного авиационного полка, лейтенант А. П. Маресьев выполнял задачи на Северо-Западном фронте. Именно здесь, в небе над Демянским выступом, Алексей записал на свой боевой счёт первый сбитый самолёт противника, им стал трёхмоторный транспортный Ju-52.
Можно представить себе радость молодого военного лётчика, когда он настиг «Юнкерса», взял его в перекрестие прицела, выпустил реактивный снаряд и увидел, как длинный фюзеляж Ju-52 развалился на 2 части. От него посыпались осколки…
К концу марта 1942 года Маресьев увеличил счёт сбитых вражеских самолётов до 4-х (некоторые источники указывают на 6 побед, возможно с учётом групповых), а 4 апреля в воздушном бою в районе Старой Руссы его истребитель Як-1 был подбит. Двигатель остановился. Пилот стал планировать к земле, высматривая местечко для вынужденной посадки. Впереди в гуще леса блеснул белый островок — занесённое снегом болото. Алексей направил туда падающий самолёт, но запаса сил у истребителя не хватило, и он свалился на косматые ели…
Дальнейшая судьба лётчика, упавшего в лесу в тылу врага, его 18-суточная отчаянная схватка с самой смертью — всё это описано Борисом Полевым в книге «Повесть о настоящем человеке», которая стала учебником мужества для нескольких поколений советских людей, и показано в одноимённом фильме. От неменуемой гибели его спасли жители деревни Плавни — подобрали, начали выхаживать. Но раненые и обмороженные ноги воспалились, нужна была срочная операция. Через линию фронта его вывез на связном У-2 командир эскадрильи
Всё, что произошло со старшим лейтенантом А. П. Маресьевым потом — госпитализация, ампутация голеней обеих ног, первые шаги на протезах, почти смертельный для него приговор военно — врачебной комиссии, снова отчаянная борьба за возвращение в небо — это долгий сплошной подвиг. Его мог совершить только человек железной воли и огромного мужества. Наконец, назло всем преградам и даже самой смерти — возвращение в июне 1943 года в боевой лётный строй. Это — вторая жизнь Алексея Маресьева. Она похожа на легенду, но на самом деле — непридуманная земная жизнь сильного, настоящего Человека…
В июне 1943 года старший лейтенант Маресьев на протезах прибыл в 63-й Гвардейский истребительный авиаполк, на Брянский фронт. Алексей ужасно переживал, боялся, что его не примут лётчики полка. К новому месту службы он прибыл накануне Курской битвы, когда борьба в воздухе шла жесточайшая. Поэтому любой лётчик, взявший его к себе ведомым, определенно рисковал поднимаясь с ним в небо.
Командир полка берёг его — оставлял на аэродроме не выпуская на боевые задания. Алексею разрешали лишь подниматься в воздух лишь к моменту возвращения наших самолётов — для их прикрытия при посадке от внезапной атаки «охотников».
Алексей всё понимал, но однажды не выдержал и обратился к командиру полка за разрешением идти в бой. Хорошо, что в полку оказался сочувствующий ему комэск капитан Александр Числов. Он видел, как Маресьев переживает, а потому предложил полетать с ним. Алексею сопутствовала удача — 6 июля 1943 года он открыл новый счёт воздушным победам — «завалил» Ме-109, причём на глазах комэска. Доверие к нему после этого сразу возросло. Словом, Александр Числов стал его крёстным отцом. Позже Алексей узнал, что комполка перед вылетом сказал Числову: мол, сильно в драку не лезь, береги ведомого. Затем Маресьев слетал с комэском ещё раз. И опять удачно. Так он вписался в коллектив и уже никто не мог упрекнуть его в том, что он стал обузой для полка.
В воздушных боях на Курской дуге безногий лётчик доказал, что не только может пилотировать боевой истребитель, но и выходить победителем в схватках с немецкими асами. 20 июля 1943 года 10 истребителей под командованием Гвардии майора А. А. Федотова провели воздушный бой с 20 бомбардировщиками Ju-87, которых прикрывали 24 истребителя FW-190. В этой напряжённой схватке наши лётчики уничтожили 13 самолётов врага. Алексей Маресьев сбил 2 истребителя FW-190.
15 декабря 1943 года 8 истребителей под командованием Гвардии капитана И. М. Березуцкого провели воздушный бой с 25 пикировщиками Ju-87, шедших под прикрытием 6 истребителя FW-190. Со второй атаки Иван Березуцкий сбил один «Юнкерс», другой поджёг Алексей Маресьев. В момент, когда он добивал Ju-87, его ведомого К. И. Короткова атаковала пара FW-190. Обладая удивительной осмотрительностью в бою, Маресьев заметил раньше самого Короткова, что тому грозит опасность. Предупредив своего напарника, Алексей послал длинную очередь вдогонку горящему «Юнкерсу» и поспешил на выручку боевому товарищу.
В одной из лобовых атак самолёт Маресьева получил пробоину в левой верхней части мотора. Искусно сманеврировав, Алексей вышел из боя и произвёл посадку на своём аэродроме. «Юнкерс», подбитый им в этом бою, вскоре упал и был официально записан на его личный счёт.
Все эти победы были одержаны Алексеем Маресьевым на новейшем советском истребителе Ла-5ФН. Затем начались ожесточённые схватки с врагом в небе Прибалтики…
Боевая слава о нём стала греметь по всей 15-й Воздушной армии и всему фронту. В полк зачастили корреспонденты. Тогда — то и встретился с Маресьевым корреспондент «Правды» Борис Полевой. На обложке самого популярного журнала — «Огонёк» появился крупным планом портрет героя.
За образцовое выполнение боевых заданий, проявленное личное мужество и высокое лётное мастерство 24 августа 1943 года Указом Президиума Верховного Совета СССР Гвардии старшему лейтенанту А. П. Маресьеву было присвоено звание Героя Советского Союза.
Представляя героя к награде, командир полка H. П. Иванов писал: «Истинный русский патриот, он, не жалея жизни и крови, сражается против врагов и, несмотря на серьёзный физический недостаток, добивается в воздушных боях отличных успехов».
Вручение награды Мересьеву.
Однако, нагрузки всё время возрастали и поэтому уже в 1944 году, когда Маресьеву предложили стать инспектором — лётчиком и перейти из боевого полка в управление Вузов ВВС, он согласился. Но сам об этом, он никого не просил… К тому времени Гвардии старший лейтенант А. П. Маресьев совершил 87 боевых вылетов и сбил 11 вражеских самолётов, в том числе 7 — после возвращения на фронт после ранения и ампутации голеней обеих ног. [М. Ю. Быков в своих исследованиях указывает на 8 побед лётчика.]
[Пользуясь случаем, хочется отметить, что после тяжёлых ранений, приведших к частичной ампутации одной или обеих ног, кроме А. П. Мересьева вновь сумели подняться в воздух ещё, по меньшей мере, 8 человек. Из них, 7 были лётчиками — истребителями: майор Л. Г. Белоусов, майор А. Ф. Белецкий, Гвардии полковник А. И. Грисенко, Гвардии капитан З. А. Сорокин, старший лейтенант И. М. Киселёв, Гвардии капитан Г. П. Кузьмин, Гвардии подполковник И. С. Любимов. Один пилот, старший лейтенант И. А. Маликов, представлял бомбардировочную авиацию.
Г. П. Кузьмин, вернувшись в строй после ранения весной 1942 года, летая без ног сбил более 15 вражеских самолётов. В одном из боёв погиб. Остальные пилоты благополучно пережили войну. Все они, кроме Белецкого и Грисенко, стали Героями Советского Союза.]
В 1946 году А. П. Маресьев был уволен из ВВС. Свои последние вылеты на самолёте (учебном У-2 ) Алексей Петрович совершил в начале 1950-х годов в качестве инструктора спецшколы ВВС в Москве. На этом его небесная эпопея закончилась. Самое удивительное, что все эти годы он жалел не об отрезанных ногах, а о том, что не дано ему управлять реактивным самолётом. И то, и другое было безвозвратно потеряно для него, но о ногах Маресьев не говорил никогда, а о самолётах — всегда.
— Я так хотел полетать на «Аэрокобрах» ! — признался он однажды. — Но у них тормоза ногами управляются — мне это не подходит. Я ещё в госпитале врачам пообещал, что не полезу на рожон: если б не чувствовал, что могу летать, не просился бы на фронт. А я не то что чувствовал, я знал! Я все движения свои оттачивал буквально с линейкой: засовывал протезы между перекладинами стула, отворачивался и представлял, что управляю самолётом. Потом измерял всё расстояния линейкой и начинал сначала. Но всё равно никто в меня не верил. Под Москвой полно аэродромов, а меня после госпиталя аж в Чувашию услали — чтоб, если что со мной случится, никто не узнал…
А.П.Маресьев.
Со свойственной ему неукротимой волей Маресьев взялся за учёбу. В 1952 году успешно окончил Высшую партийную школу при ЦК КПСС, а в 1956 году — аспирантуру Академии общественных наук при ЦК КПСС. В том же году кандидат исторических наук Алексей Петрович Маресьев вошёл в состав Советского комитета ветеранов войны. Был первым заместителем председателя Российского комитета ветеранов войны и военной службы. В последние годы возглавлял Общероссийский фонд инвалидов Великой Отечественной войны.
Боевые и трудовые заслуги перед Родиной Гвардии полковника в отставке, кандидата исторических наук Алексея Петровича Маресьева отмечены наряду с «Золотой Звездой» Героя многими государственными наградами. Он удостоен многих иностранных орденов и медалей. Алексей Петрович — почётный солдат одной из воинских частей, Почётный гражданин городов Комсомольска-на-Амуре, Камышина, Орла и других; его именем названы общественный фонд, молодёжные патриотические клубы. Избирался депутатом Верховного Совета СССР. Автор книги «На Курской дуге» и других.
18 мая 2001 года в Театре Российской армии намечался торжественный вечер по случаю 85-летия Маресьева, но за час до начала у Алексея Петровича случился сердечный приступ. Его доставили в реанимацию одной из московских клиник, где он скончался, не приходя в сознание. Торжественный вечер всё же состоялся, но начался он с минуты молчания…
rybinsk-avto.ru
Жизнь настоящего человека. Чем Алексей Маресьев отличался от героя книги (8 фото)
20 мая 1916 года родился лётчик-истребитель, Герой Советского Союза Алексей Маресьев.
99 процентов достоверности.
«Но как тяжело далась ему первая тысяча шагов! Он пытался переключить своё внимание на подсчёт, чтобы ослабить боль, но, пройдя пятьсот шагов, начал путать, врать и уже не мог думать ни о чём другом, кроме жгучей, дёргающей боли. И всё же он прошёл эту тысячу шагов. Не имея уже сил присесть, он упал лицом на снег и стал жадно лизать наст. Прижимался к нему лбом, висками, в которых стучала кровь, и испытывал несказанное блаженство от леденящего прикосновения», — эти строки из книги писателя Бориса Полевого «Повесть о настоящем человеке» в СССР были знакомы практически всем. Повесть была включена в школьную программу, и мальчишки и девчонки с замиранием сердца следили за тем, как раненый лётчик, превозмогая нечеловеческую боль, пробирается к своим.
Лётчик Мересьев стал настоящей легендой, как и его прототип, фамилия которого отличалась всего на одну букву — Маресьев.
Было бы странным, если бы в постсоветские времена «разоблачители всего и вся» не обрушились бы и на Маресьева. Под сомнение была поставлена как достоверность «Повести о настоящем человеке», так и сам подвиг лётчика. Писали, что, дескать, Полевой и Маресьев не переносили друг друга, а сам герой много лет предавался беспробудному пьянству.
В общем, постсоветская участь Маресьева ничем не отличалась от участи других прославленных в советскую эпоху героев. С той лишь разницей, что Алексей Маресьев был жив и мог ответить «разоблачителям» лично.
Мог, но практически не делал этого. Он очень редко давал интервью. Когда один из телеканалов позвонил ему с предложением рассказать его «настоящую историю», Маресьев отрезал: «Мою настоящую историю уже рассказал Борис Полевой в „Повести о настоящем человеке“». На вопрос о том, насколько достоверна история, рассказанная писателем в книге, Маресьев отвечал: «Процентов на 99».
Он не любил пересказывать свою военную историю, особенно историю тех дней, когда из последних сил выбирался из леса. Маресьев объяснял: вспоминать это слишком тяжело.
Некоторые любопытствующие спрашивали: почему же тогда, в лесу, страдая от голода, он не воспользовался мясом убитого медведя? Лётчик отвечал: «Да мне и в голову не приходило, что до своих придётся добираться столько дней».
В авиацию Маресьев попал, несмотря на ревматизм.
Алексей Маресьев родился 20 мая 1916 года в Камышине. Алексея и его братьев воспитывала мать — отец, прошедший Первую мировую, умер от последствий многочисленных ранений, когда будущему лётчику было всего три года.
В детстве Алёша часто болел, перенёс тяжёлую форму малярии, последствием которой стал ревматизм. Его мучили страшные боли в суставах, и соседи Маресьевых между собой частенько шептались: Алёшка-то долго не протянет. Но от отца, которого Алексей почти не помнил, ему достались в наследство упрямый характер и огромная сила воли.
Он окончил школу, получил специальность токаря по металлу в училище при лесозаводе и там же начал свою трудовую деятельность. Как и многие сверстники, Алексей мечтал об авиации, дважды подавал документы в лётное училище, но получал отказ из-за перенесённых в детстве болезней. В 1934 году по комсомольской путёвке Маресьев отправился на строительство Комсомольска-на-Амуре. Там он начал заниматься в аэроклубе.
Мечта о профессии лётчика стала исполняться в 1937 году, когда Маресьева призвали в армию. Вначале он служил в 12-м авиапогранотряде на острове Сахалине, затем был направлен в 30-ю Читинскую школу военных пилотов, которую в 1938 перевели в Батайск. В 1940 году Маресьев окончил Батайское авиационное училище, получив звание младшего лейтенанта. После окончания училища он был оставлен там инструктором.
18 дней между жизнью и смертью.
После начала Великой Отечественной войны Маресьева направили на Юго-Западный фронт в 296-й истребительный авиационный полк. Первый боевой вылет Маресьева состоялся 23 августа 1941 года в районе Кривого Рога.
Первые месяцы войны для советской авиации были очень непростым временем. Гитлеровские асы превосходили наших лётчиков и в опыте, и в уровне техники, на которой летали. Но Маресьеву, несмотря ни на что, удалось записать на свой счёт 4 сбитых немецких самолёта.
В марте 1942 года Маресьева перебросили на Северо-Западный фронт, в район «Демянского котла». 4 апреля 1942 года, во время операции по прикрытию бомбардировщиков, атаковавших позиции окружённых немцев, самолёт Маресьева был сбит. При вынужденной посадке в глухом лесу, на территории, контролируемой немцами, лётчик получил тяжёлые травмы, но выжил. Именно с этого момента и начинается история, описанная в книге Бориса Полевого.
Маресьев рассказывал, что историю его злоключений в лесу писатель передал очень точно — была и схватка с медведем-шатуном, и страшное чувство голода, и отчаянное желание выжить…
Он выбирался к своим 18 суток по местам, которые и десятилетия спустя оставались глухими и отдалёнными. Когда поисковики, исследовавшие местность, пригласили Маресьева побывать там, он отказался — оживлять старые воспоминания ему совершенно не хотелось.
Наткнувшиеся на него первыми отец и сын, жители деревни Плав, обошли лётчика стороной — он уже почти не отзывался на окрики, и крестьяне решили, что перед ними немец. Спасителями Алексея стали деревенские мальчишки Серёжа Малин и Саша Вихров. Они поняли, что измученный человек — свой, и позвали на помощь взрослых.
Комиссар помог отказаться от наркотиков, а танцевать приходилось с соседом по палате.
Его привезли в деревню, но врача в ней не было. Лишь спустя неделю за Маресьевым прилетел самолёт, на котором его вывезли в госпиталь в Москву.
История могла на этом и закончиться — в столицу Маресьев попал в тяжелейшем состоянии, с гангреной и заражением крови. Раненых в госпитале было много, и лётчика, как практически безнадёжного, положили на каталке в коридоре. Здесь во время обхода на него и обратил внимание профессор Теребинский. Осмотрев Маресьева, он скомандовал: «Живо на операционный стол!»
Ампутация обеих ног спасла лётчику жизнь, но, казалось, поставила точку в карьере пилота.
Но Маресьев не смирился, решив, что снова будет летать. Был и человек, который ему помог в самые сложные дни — в книге он предстал в звании полкового комиссара. После операции Маресьеву кололи сильно действующие обезболивающие, и комиссар сказал: «Алексей, от такой поддержки надо отвыкать, погибнешь». Поддержка комиссара, по признанию Маресьева, помогла ему взять себя в руки и начать бороться. Как и описано в книге, комиссар умер в госпитале.
В сентябре 1942 года Маресьева выписали из госпиталя, отправив на реабилитацию в санаторий. К этому моменту он уже был уверен, что снова будет летать. Вот только подобную возможность ещё нужно было доказать врачам.
И история с танцами, так ярко описанная в книге, тоже имела место. Правда, началась она, по признанию Маресьева, с конфуза. Уговорив одну из медсестёр научить его танцевать, лётчик, никогда не делавший этого на протезах, наступил партнёрше на ногу. Поняв, что так недолго и искалечить девушку, Маресьев сменил тактику — партнёром его стал один из соседей по палате, а медсестра выступала в качестве аккомпаниатора. Потом, получив навыки, Маресьев, как и все лётчики в санатории, танцевал с медсёстрами.
Любовный роман придумал писатель, а летать не давало командование полка.
Зажигательный танец и лихие прыжки со стула, продемонстрированные Маресьевым, заставили медкомиссию признать его годным к полётам. Врачи, правда, не знали, что ноги, натёртые ремнями от протезов, после этих упражнений кровили у Маресьева ещё очень долго.
А вот чего на самом деле не было у реального Маресьева, в отличие от его книжного двойника, так это девушки Оли, история любви к которой проведена Полевым через всю книгу. Со своей будущей женой Галиной Маресьев познакомился уже после войны, и они прожили вместе 55 лет. Что же до Оли, то, как считал сам Маресьев, Полевой описал историю любовного романа, который был в биографии самого писателя. Борис Полевой никогда не подтверждал и не опровергал эту версию.
В начале 1943 года Алексей Маресьев начал переподготовку в Ибресинской лётной школе в Чувашии. Пройдя её успешно, в июне 1943 года он добился отправки на фронт и был зачислен в 63-й Гвардейский истребительный авиационный полк. И вот здесь у Маресьева и Мересьева происходит ещё одно серьёзное расхождение в истории. Книжный Мересьев сразу вступил в бой наравне с другими, а его реальный прототип коротал время на аэродроме. Командование, несмотря на все характеристики из лётной школы, опасалось отправлять в бой лётчика без ног.
Поверил в Маресьева командир эскадрильи Александр Числов, лётчик-ас, в годы войны лично сбивший 21 вражеский самолёт и удостоенный звания Героя Советского Союза. Числов взял Маресьева к себе в ведомые, и он не подвёл, доказав, что может участвовать в боях наравне с другими.
«Сколько на свете людей, на которых Полевой не нашёлся!»
В одном из своих последних интервью Маресьев довольно неожиданно ответил на вопрос, где он встретил День Победы: «На койке с крапивной лихорадкой». Оказалось, накануне лётчик позавтракал несвежей американской тушёнкой, в результате чего по всему телу пошла сыпь. Этот анекдотичный эпизод, который Маресьев не счёл нужным скрывать, хорошо показывает, что был он обычным живым человеком, а не забронзовевшим героем на постаменте.
К своей послевоенной славе он относился скептически, повышенного внимания не любил: «Воевали все! Сколько на свете таких людей, на которых Полевой не нашёлся!»
С Борисом Полевым Маресьев снова встретился так, как это и было описано в послесловии к книге — повесть была уже опубликована в журнальном варианте, её читали по радио, и лётчик однажды услышал из репродуктора свою собственную историю. Он сумел связаться с Полевым, который убедился, что его герой оказался вполне достоин обрушившейся на него известности.
В последний раз Маресьев поднимался в небо в начале 1950-х на самолёте По-2 в качестве инструктора спецшколы ВВС в Москве. Лётчик всегда жалел, что ему не удалось попробовать свои силы на реактивных самолётах.
В 1952 году Алексей Маресьев окончил Высшую партийную школу при ЦК КПСС, много лет работал в Советском комитете ветеранов войны, занимался общественной деятельностью. В 1967 году Маресьев участвовал в церемонии зажжения Вечного огня у Могилы Неизвестного Солдата.
До 85-летия герой не дожил двух дней.
Все, кто его знал, говорили, что в нём не было никакого пафоса. Сам Маресьев не любил, когда его называли «легендарным», подчёркивал, что никогда ни у кого ничего не просил и ни на какие почести не напрашивался.
Некоторые вещи, происходившие вокруг его имени, ставили Маресьева в тупик. Например, появление оперы «Повесть о настоящем человеке». Поющего себя на сцене Большого театра Герой Советского Союза явно не оценил. На вопрос, как ему понравилось, Маресьев ответил коротко: «Хорошо сымитирован звук мотора».
Цельность характера помогла ему достойно пережить 1990-е, когда вокруг имени Маресьева началась возня «правдоискателей». Хотя, возможно, именно эти потуги любителей сенсаций сократили ему жизнь.
18 мая 2001 года в Театре российской армии должен был состояться торжественный вечер по случаю 85-летия Алексея Маресьева. Он как раз собирался на это мероприятие, когда его сразил инфаркт. Зрителям, уже собравшимся в зале, объявили о том, что Алексея Петровича Маресьева не стало.
Часто бывает так, что человек, ставший прототипом популярного книжного героя, в жизни не дотягивает до образа, созданного писателем.
Алексей Маресьев всей своей жизнью доказал, что «Повесть о настоящем человеке» — не лакированный миф, а реальная история о мужестве и силе духа. Хочется верить, что книга эта будет учить стойкости и целеустремлённости ещё не одно поколение граждан нашей страны.
chert-poberi.ru
Отец отказался от виллы в Испании
Герой Великой Отечественной войны, летчик, потерявший после ранения ноги и сумевший вернуться за штурвал самолета, — его имя было знакомо каждому. О легенде советской авиации «Комсомолке» рассказал в одном из интервью сын летчика Виктор Маресьев.
В медведя — всю обойму
Война. Московский госпиталь переполнен ранеными. По коридору на каталке везут в морг покрытого простыней умирающего лейтенанта. Гангрена, заражение крови, врачи уверены: не жилец. Мимо проходит профессор Теребинский: «На операционный стол его, живо!» Хирурги ампутировали летчику обе ноги, но жизнь спасли.
До этого воскрешения в стенах госпиталя Маресьев пережил еще одно — в лесу. Как это было, мы знаем из «Повести о настоящем человеке» Бориса Полевого. 4 апреля 1942 года в районе Демянского котла (в Новгородской области) самолет Маресьева был подбит и упал на территории, занятой немцами. Восемнадцать суток летчик, раненный в ноги, ползком пробирался к линии фронта, питаясь тем, что найдет: корой деревьев, ягодами, шишками.
— Отец не любил вспоминать тот случай, — признался «КП» его сын. — Но про свое падение рассказывал. Самолет упал на лес, отца выкинуло на елку, по веткам он сполз на снег. Снег в лесу был еще глубокий, это спасло ему жизнь. Некоторые не верили, что медведь на него тогда в лесу напал. Мол, это придумал Полевой. Но медведь действительно был. После падения отец потерял сознание, а когда очнулся, видит: рядом сидит шатун. «Я все пытался расстегнуть молнию на меховом американском комбинезоне, чтобы достать из-под ремня свой ТТ», — вспоминал папа. Медведь его не трогал, думал, что он мертвый. Когда отец дернулся, зверь тут же лапой замахнулся, разорвал комбинезон, но папа успел выхватить пистолет и стрельнул медведю в голову. «Всю обойму в него выпустил, — рассказывал отец. — Медведь рухнул. Хорошо, на бок упал, а если б на меня, кранты бы мне…»
Говорили, якобы отец в лесу питался консервами немецкими. Нет! Он голодный полз до деревни. Раз поймал ежа да ящерицу. Ящерица ему хвост оставила, он его пожевал и выплюнул. А ежа разодрал, но съесть не смог…
Полуживого летчика подобрали с
www.crimea.kp.ru
Поисковики нашли точное место падения самолета Алексея Маресьева — Российская газета
Руководителю поискового отряда «Находка» Александру Морзунову удалось разыскать в архиве Министерства обороны бесценный документ — акт передачи стрелковой дивизией маресьевского аварийного Як-1. И карту с точным местом падения истребителя.
Находки позволили по-новому взглянуть на драму прославленного летчика Алексея Маресьева, который 18 суток с переломанными ногами выбирался к своим. Ведь его самолет упал в какой-то сотне метров от дороги, по которой до наших было всего 4 километра…
«Немного оттянул на свою территорию…»
В прошлом году («Родина» N6) мы обнародовали хранившийся больше 70 лет в архивах рассказ летчика-истребителя Алексея Маресьева, воевавшего без ног. Откровения Маресьева, еще не Героя Советского Союза и не героя «Повести о настоящем человеке» Бориса Полевого, записали в 1943 году сотрудники Комиссии по истории Великой Отечественной войны АН СССР. В этом бесценном документе — множество деталей о подвиге летчика, не вошедших в книгу…
«Пробили мне мотор. А я был над их территорией. Высота была метров 800. Я немного оттянул самолет на свою территорию, километров за 12…»
Впервые читая стенограмму, мы не обратили внимания на эти строчки. Сказалась, очевидно, «волшебная сила искусства» — выросшие под влиянием повести Бориса Полевого и одноименного фильма, все были уверены, что летчик упал на территории противника. А после того, как по стране разлетелась «Повесть о настоящем человеке», версия писателя уже не подвергалась сомнениям.
И вот, спустя 75 лет, вместе с сыном летчика Виктором Алексеевичем Маресьевым и съемочной группой телеканала RT мы выехали на поиски места падения «Яка». Где-то там, над озером Истошино, 5 апреля 1942 года четверка «Яков» 580-го истребительного авиаполка вступила в неравную схватку с дюжиной «мессеров». До встречи с ними младший лейтенант Маресьев успел сбить двух «юнкерсов», но, зажатый в «клещи», его самолет получил повреждения мотора и, зацепившись за верхушки деревьев, рухнул в лес…
Дорога не близкая, 380 километров от Москвы. Есть время задать сыну вопросы, которые наверняка задавал себе и его отец.
Разговор с сыном
— Отец так и не смог вспомнить, куда посадил самолет. Контузия от удара об землю все стерла из памяти, — для Виктора Алексеевича находка поисковиков тоже стала оглушительной неожиданностью.
— Поэтому Алексей Петрович и не съездил ни разу после войны на место, где пытался совершить вынужденную посадку?
— Не только. Он не хотел заново пережить все это. А своего маршрута не знал абсолютно. И не помнит — где упал и как. Мне было уже лет двадцать, когда он признался, что его мучили галлюцинации — то, говорит, увижу границу своего аэродрома, то девушку с ведрами. И эти миражи его преследовали суток десять, пока он не сообразил, куда надо двигаться. И тогда уже полз на восток. Туда, откуда солнце всходило.
— А в каком классе вы прочли книгу Бориса Полевого?
— В пятом или шестом. Мы писали даже сочинение по этому поводу. Я наделал ошибок, но все равно получил «четверку». Наверное, в этом случае фамилия помогла (смеется).
— В каких-то случаях не помогала?
— Был у нас дома солдатский ремень, висел в мастерской на гвоздике, и, когда я в дневнике кол на четверку переделывал, отец этим ремнем порол. Он мужик плотный, костистый, как зажмет между коленями, а на протезах шарниры. И вот этими шарнирами с двух сторон как сдавит! Здорово лупил меня. «Где солдатский ремень? Неси!» Сам должен был принести. С гвоздя снять, принести этот ремень. А как же — сын героя!
— А медведь, с которым он столкнулся в лесу, тоже мираж?
— Медведь был реальный. Отец с моего четвертого захода открылся. А до этого отмахивался: «Чего пристал? Сыт, обут, чего еще надо? Иди, тебя это не касается». Когда я уже взрослым стал, рассказал, как все было. В фильме эта сцена секунд десять длится, а на самом деле, говорит, несколько часов шатун вокруг него крутился. В какой-то момент, когда отец снова очнулся, медведь сидел у него в ногах, обнюхивал. А пистолет у отца был не на поясе, как по уставу принято, а под комбинезоном. Я, говорит, дернулся, чтоб молнию расстегнуть, а он как даст лапой и разодрал штаны до меха. Потом отец вспомнил, что шатуны падаль не едят, притворился мертвым, а сам медленно-медленно стал тянуться к пистолету. Умудрился взвести его одной рукой и выпустить всю обойму в морду зверя. Но только одна пуля попала удачно — то ли в пасть, то ли в глаз. Шатун зарычал и свалился набок. Если бы, отец говорит, он на меня упал, то были бы кранты. Я бы никогда из-под него не вылез…
— Характер! Алексей Петрович ведь и палочку ни разу в руки не брал.
— О чем вы! Ему ЦК на 50-летие решил вместо «Запорожца», полагавшегося инвалидам, подарить «Москвич». Директор завода позвонил отцу, похвастался — мы, мол, очень удобное ручное управление вам поставили. Отец аж взорвался от возмущения — какое еще ручное управление! У меня что — ног нету?!.
— В 1966 году, когда лидер партии Леонид Брежнев собирался впервые зажечь Вечный огонь у могилы Неизвестного солдата, горящий факел ему передал Алексей Маресьев. И он чеканил на протезах строевым…
— Да, отец получил факел с подъехавшего бронетранспортера, развернулся и пошел к Леониду Ильичу строевым шагом, держа факел перед собой, как Знамя. Никто его об этом не просил. Говорю ему потом: зачем ты это сделал? И он, не задумываясь, ответил, что не для генсека старался, а для того солдата. Неизвестного…
Он мог через час пить чай
Доехав до озера Велье, уже в темноте перегружаем вещи в моторную лодку. Ориентируясь на лунное отражение в воде, почти на ощупь трогаемся в сторону полуострова. Там нас ждет руководитель поискового отряда «Находка» Александр Морзунов. Он встречает нас на причале, сигналя фонариком.
Генетик по специальности, выпускник биологического факультета МГУ, семнадцать лет назад Александр бросил успешный бизнес в столице и переехал в заброшенную валдайскую деревню. Построил баню, дом, конюшню, стал разводить коров и гусей. Однако главным занятием стало не фермерство, а возвращение из небытия советских летчиков, чьи самолеты были сбиты над Демянским «котлом». На счету его отряда десятки имен тех, чья судьба определялась стандартной фразой писаря: «не вернулся с боевого задания».
Морзунов раскладывает перед сыном Маресьева ксерокопии фронтовых документов и фотографии из поисковых экспедиций.
— Вот это акт на списание имущества, где указан номер истребителя лейтенанта Маресьева, а вот это — акт о его передаче пехотинцами 60-му РАБ (району авиационного базирования. — Авт.)…
— Будьте любезны, позвольте… — Виктор Алексеевич бережно берет документы, надевает очки, внимательно вчитывается. — Получается, на месте падения нет никакого самолета. 5 апреля он упал, а 22 мая его оттуда уже вывезли?
— К сожалению, так, Виктор Алексеевич, — отвечает Морзунов. — Если мы туда поедем, то, скорее всего, ничего не найдем. Судя по акту, трофейная команда собрала там все до единого патрона. Но зато вы увидите поляну, на которую ваш отец пытался совершить вынужденную посадку.
Вместе склоняемся над картой, снова и снова изучаем документы. Пытаемся понять, почему У-2, отправленный на поиски сбитого летчика, возвратился ни с чем. И находим ответ — в акте о передаче «Яка». Здесь важнейшая информация — точные координаты места, куда упал Маресьев:
«Як-1 N4649 сев. д. Рабежа 4 км. отм. 238,2».
Это в четырех километрах севернее деревни Рабежа, возле отметки 238,2. Если эту точку нанести на карту Северо-Западного фронта с оперативной обстановкой на 10 апреля 1942 года, то есть на пятый день после того, как Маресьев совершил вынужденную посадку на лес, легко заметить: его самолет упал рядом с дорогой. Она вела на север от Рабежи, где размещались ВПУ 34-й армии (вспомогательный пункт управления. — Авт.) и штаб 245-й стрелковой дивизии.
Туда же, в сторону деревни Русские Новинки, где стоял заградительный батальон по охране тыла, и дальше, к основному КП 34-й армии, судя по условным знакам на карте, были проложены охраняемые линии связи, которые патрулировались круглые сутки. Вдоль дороги в обе стороны двигался транспорт, и Маресьев, страдая галлюцинациями после контузии, поэтому принимал дорогу за край своего аэродрома.
Иными словами, в этом районе было так тесно от наших воинских частей, что У-2, отправленный на поиски сбитого летчика, сюда даже не заглядывал. И если бы Алексей Маресьев пошел на запад, в сторону линии фронта, то уже через час пил бы чай с бубликами в штабе 245-й дивизии.
Но он отправился на восток — через промозглое Лютецкое болото, через холод и голод, через страдания и боль.
Встреча с отцом
Сегодня от деревни Рабежа осталось только название на карте. Несколько покосившихся домов с заколоченными окнами да разрушенная каменная церковь Живоначальной Троицы XVIII века. Отмерив по спидометру четыре тысячи метров на север, мы доехали до нужной точки и вскоре среди елей обнаружили четырехгранную металлическую пирамидку с табличкой: «Геодезический пункт, охраняется государством».
Это и была та самая отметка 238,2.
Ребята из RT расчехлили квадрокоптер и запустили на воздушную разведку. Камера с высоты птичьего полета увидела то, что мог видеть Алексей Маресьев, выбирая место для вынужденной посадки. Просека, болото, блюдце воды… Вот туда он, наверное, и тянул свой истребитель…
Морзунов включает металлоискатель, ровный звон не обещает находок. Но на широкой поляне прибор резко меняет тональность. Срезаем лопатой грунт и достаем… обломок подковы.
— Зимняя, с шипами…- задумчиво рассматривает ее Морзунов и спрашивает сам у себя: а что здесь делали лошади? Может, обломки самолета отсюда на телегах увозили? Грузовики-то здесь, в болоте, завязнут. Как вы считаете, Виктор Алексеевич?
И только тут нам бросаются в глаза сразу несколько деревьев со срезанными верхушками. Как будто сверху спланировал большой кровельный лист железа. Сын Маресьева медленно подходит к сломанному дереву и кладет руку на покалеченный ствол. В глазах у него стоят слезы…
ДОКУМЕНТ
«Место падения самолета не обнаружено…»
«УТВЕРЖДАЮ»
Командир 580 ИАП майор /МУХИН/
Военком 580 ИАП бат[альонный] комиссар /ЯРИЧЕВСКИЙ/
АКТ
Составлен настоящий акт 30.05.1942 года под председательством ст. инженера 580 ИАП в[оен]инженера 3 р[анга] ВИНОГРАДОВА, членов; ст. техн[ика] 1 АЭ [авиаэскадрильи. — Ред.] в[оен]техника 1 р[анга] КОЧЕТОВА, ст. техника 2 АЭ [воен]техн[ика] 1 ранга БОРОВИК на предмет списания самолета ЯК-1 с мотором М-105ПА. Самолет N 4649 завода N 292 налетал в воздухе 44 ч. 58 мин., мотор М-105ПА [N] 121-64 наработал на земле 19 ч. 25 мин., в воздухе 44 ч. 58 мин.
5.4.1942 года командир группы мл. лейтенант МАРЕСЬЕВ А.П. вел четыре самолета ЯК-1 в сопровождении штурмовиков 74 ШАП на аэродром противника ДЕМЬЯНСК. Аэродром был атакован истребителями и уничтожено 7 самолетов Ю-52, из которых два уничтожил лейтенант МАРЕСЬЕВ на самолете N 4649. Аэродром противника был сильно прикрыт огнем ЗА [зенитной артиллерии. — Ред.]. При возвращении с боевого задания самолет упал в лес.
При поисках самолета У-2 и наземной командой в этом районе место падения самолета не обнаружено.
Комиссия установила самолет N 4649 с мотором М-105ПА N121-64 подлежит списанию.
Председатель комиссии: ст. инженер 580 ИАП
в[оен]инженер 3 р[анга] /ВИНОГРАДОВ/
Ст. техник 1 АЭ [воен]техник 1 р[анга] /КОЧЕТОВ/
Ст. техник 2 АЭ /БОРОВИК/
(Акт списания самолета А.П. Маресьева Як-1 N 4649, мотор М-105ПА N 121-64 от 30.05.42 (ЦАМО РФ, ф. 221, оп. 1375, д. 7, л. 127)
rg.ru
Отец отказался от виллы в Испании
Герой Великой Отечественной войны, летчик, потерявший после ранения ноги и сумевший вернуться за штурвал самолета, — его имя было знакомо каждому. О легенде советской авиации «Комсомолке» рассказал в одном из интервью сын летчика Виктор Маресьев.
В медведя — всю обойму
Война. Московский госпиталь переполнен ранеными. По коридору на каталке везут в морг покрытого простыней умирающего лейтенанта. Гангрена, заражение крови, врачи уверены: не жилец. Мимо проходит профессор Теребинский: «На операционный стол его, живо!» Хирурги ампутировали летчику обе ноги, но жизнь спасли.
До этого воскрешения в стенах госпиталя Маресьев пережил еще одно — в лесу. Как это было, мы знаем из «Повести о настоящем человеке» Бориса Полевого. 4 апреля 1942 года в районе Демянского котла (в Новгородской области) самолет Маресьева был подбит и упал на территории, занятой немцами. Восемнадцать суток летчик, раненный в ноги, ползком пробирался к линии фронта, питаясь тем, что найдет: корой деревьев, ягодами, шишками.
— Отец не любил вспоминать тот случай, — признался «КП» его сын. — Но про свое падение рассказывал. Самолет упал на лес, отца выкинуло на елку, по веткам он сполз на снег. Снег в лесу был еще глубокий, это спасло ему жизнь. Некоторые не верили, что медведь на него тогда в лесу напал. Мол, это придумал Полевой. Но медведь действительно был. После падения отец потерял сознание, а когда очнулся, видит: рядом сидит шатун. «Я все пытался расстегнуть молнию на меховом американском комбинезоне, чтобы достать из-под ремня свой ТТ», — вспоминал папа. Медведь его не трогал, думал, что он мертвый. Когда отец дернулся, зверь тут же лапой замахнулся, разорвал комбинезон, но папа успел выхватить пистолет и стрельнул медведю в голову. «Всю обойму в него выпустил, — рассказывал отец. — Медведь рухнул. Хорошо, на бок упал, а если б на меня, кранты бы мне…»
Говорили, якобы отец в лесу питался консервами немецкими. Нет! Он голодный полз до деревни. Раз поймал ежа да ящерицу. Ящерица ему хвост оставила, он его пожевал и выплюнул. А ежа разодрал, но съесть не смог…
Полуживого летчика подобрали сельские жители. В начале мая за ним прилетел самолет из Москвы и доставил в госпиталь. Еще га больничной койке Маресьев начал упорно тренироваться.
— Когда стало ясно, что отец будет жить, он сразу решил вернуться на фронт, — продолжил Виктор Алексеевич. — Самым сложным было убедить медкомиссию, что он физически здоровый человек. Он тогда даже с медсестрами отплясывал, а его культи под протезами кровоточили… Долго ноги потом заживали.
Н
www.spb.kp.ru
Отец отказался от виллы в Испании
Герой Великой Отечественной войны, летчик, потерявший после ранения ноги и сумевший вернуться за штурвал самолета, — его имя было знакомо каждому. О легенде советской авиации «Комсомолке» рассказал в одном из интервью сын летчика Виктор Маресьев.
В медведя — всю обойму
Война. Московский госпиталь переполнен ранеными. По коридору на каталке везут в морг покрытого простыней умирающего лейтенанта. Гангрена, заражение крови, врачи уверены: не жилец. Мимо проходит профессор Теребинский: «На операционный стол его, живо!» Хирурги ампутировали летчику обе ноги, но жизнь спасли.
До этого воскрешения в стенах госпиталя Маресьев пережил еще одно — в лесу. Как это было, мы знаем из «Повести о настоящем человеке» Бориса Полевого. 4 апреля 1942 года в районе Демянского котла (в Новгородской области) самолет Маресьева был подбит и упал на территории, занятой немцами. Восемнадцать суток летчик, раненный в ноги, ползком пробирался к линии фронта, питаясь тем, что найдет: корой деревьев, ягодами, шишками.
— Отец не любил вспоминать тот случай, — признался «КП» его сын. — Но про свое падение рассказывал. Самолет упал на лес, отца выкинуло на елку, по веткам он сполз на снег. Снег в лесу был еще глубокий, это спасло ему жизнь. Некоторые не верили, что медведь на него тогда в лесу напал. Мол, это придумал Полевой. Но медведь действительно был. После падения отец потерял сознание, а когда очнулся, видит: рядом сидит шатун. «Я все пытался расстегнуть молнию на меховом американском комбинезоне, чтобы достать из-под ремня свой ТТ», — вспоминал папа. Медведь его не трогал, думал, что он мертвый. Когда отец дернулся, зверь тут же лапой замахнулся, разорвал комбинезон, но папа успел выхватить пистолет и стрельнул медведю в голову. «Всю обойму в него выпустил, — рассказывал отец. — Медведь рухнул. Хорошо, на бок упал, а если б на меня, кранты бы мне…»
Говорили, якобы отец в лесу питался консервами немецкими. Нет! Он голодный полз до деревни. Раз поймал ежа да ящерицу. Ящерица ему хвост оставила, он его пожевал и выплюнул. А ежа разодрал, но съесть не смог…
Полуживого летчика подобрали сельские жители. В начале мая за ним прилетел самолет из Москвы и доставил в госпиталь. Еще га больничной койке Маресьев начал упорно тренироваться.
— Когда стало ясно, что отец будет жить, он сразу решил вернуться на фронт, — продолжил Виктор Алексеевич. — Самым сложным было убедить медкомиссию, что он физически здоровый человек. Он тогда даже с медсестрами отплясывал, а его культи под протезами кровоточили… Долго ноги потом заживали.
Научился управлять самолетом и летал с протезами.
— Отец горел желанием победить врага. И шел к цели, чего бы это ни стоило, — объяснил Виктор Маресьев.
В июне 1943-го Маресьев прибыл в 63-й Гвардейский истребительный авиационный полк. А уже 20 июля во время воздушного боя спас жизнь двум летчикам и сбил два вражеских истребителя. За этот подвиг старший лейтенант Маресьев был удостоен звания Героя Советского Союза. Всего за время войны он совершил 86 боевых вылетов и сбил 11 самолетов врага: четыре — до ранения и семь — после.
В фильме Александра Столпера отважного летчика сыграл Павел Кадочников.Фото: РИА Новости
Вино от Сталина
В 1944 году герой неба согласился стать инспектором-летчиком и перейти из боевого полка в управление вузов ВВС.
— Папа работал под руководством Василия Сталина, сына Иосифа Виссарионовича, в ВВС Московского военного округа, — рассказывает Виктор Маресьев. — Отец хорошо отзывался о Василии как о командующем. Конечно, называл его немножко взбалмошным парнем, не без гульбы… В 60-х годах Василий подарил папе пару бутылок домашнего вина. Мне тогда лет 12 было, отец мне полфужера налил, говорит: «Попробуй вино Сталина».
Общенародная известность к летчику пришла в 1946 году — после выхода книги «Повесть о настоящем человеке».
— Почти все в повести Полевого правда, — считает сын летчика. — А то, что фамилию героя поменял c Маресьева на Мересьева, так это его право. Отец предполагал: мол, если бы он вдруг спился, произведение бы запретили. А с другой фамилией, может, и оставили бы.
— Ваш отец хотел, чтобы его фамилия была в книге?
— Нет! Он говорил: «Воевали все. Сколько на свете таких людей, на которых Полевого не нашлось». Немало было летчиков, которые без ног летали.
С Полевым они вместе ездили в командировки, выступали на встречах. Как-то прилетели в Америку. Отец с трапа быстренько сбежал, а Полевой споткнулся. На следующий день пошли возлагать венок. Американцы берут венок и идут к Полевому. А вручать по протоколу должен Маресьев. Полевой спрашивает: «Почему мне?» «Вы же Маресьев!» Решили, что тот, кто споткнулся, тот и без ног.
— После войны отец летал?
— Последний раз — на учебном самолете в начале 1950-х.
Но всю жизнь любил небо. После премьеры оперы Прокофьева «Повесть о настоящем человеке» в Большом театре сказал: «Хорошо сымитирован звук мотора!» Евгений Кибкало, солист Большого театра, говорил ему тогда: «Алексей Петрович, знаете, как тяжело петь лежа…»
Когда режиссер Александр Столпер снимал фильм по «Повести о настоящем человеке», то предложил отцу сыграть летчика Мересьева. Папа отказался: «Самого себя? Да вы что!» Отец много общался с актером Павлом Кадочниковым, который его играл, они обсуждали роль. Кадочников признавался, что во время съемок клал в сапоги шишки, чтобы было больно ходить.
www.tambov.kp.ru
Настоящий человек. Подлинная история летчика Алексея Маресьева
«Отец тогда со всеми медсёстрами перетанцевал. А культи его под протезами истекали кровью», — вспоминает сын легендарного лётчика Виктор Маресьев накануне 65-летия фильма «Повесть о настоящем человеке».За немцами не подъедал
Когда в 1946 г. вышла в свет «Повесть о настоящем человеке» Бориса Полевого, о безногом лётчике-герое Алексее Маресьеве узнали многие. А после того как в середине октября 1948 г. на экранах страны показали фильм с тем же названием, Маресьев превратился в легенду. Правда, поползли слухи, что лётчик невзлюбил писателя за то, что тот не дал ему прочитать рукопись и исправить ошибки.
«Отца часто спрашивали: «Почему Полевой в книжке изменил вашу фамилию с Маресьева на Мересьев?», — рассказывает сын легендарного лётчика Виктор Маресьев. — Он пошутил: «Ну, может, боялся, что я сопьюсь, и книжку запретят. А так можно сказать, что книжка не про меня». Но такого не случилось».
Исполнитель главной роли лётчика Мересьева актёр Павел Кадочников в своём дневнике записал: «Впервые я с Алексеем Петровичем встретился под Звенигородом, где мы должны были снимать зимнюю натуру… Я подошёл к нему, крепче пожал руку и вдруг понял, что сильно волнуюсь. Он ещё крепче пожал мою руку и почему-то сильно смутился. Алексей, первым преодолев смущение, заговорил: «Я ведь знаю, что вас интересует больше всего… Как мне удалось преодолеть… врачебную комиссию и доказать, что я физически здоровый человек». И вдруг неожиданно для меня Алексей Петрович мягко и свободно встал на стул и продолжал: «Я ему говорю… председателю комиссии: разве это не ноги? Разве не тренировка?» И, звонко похлопав по протезам, Маресьев спрыгнул со стула. Так в кино родилась сцена «приёмная комиссия».
«Отец часто ездил на студию, где его обо всём расспрашивали, — продолжает Виктор Маресьев. — Более того, ему даже предлагали сыграть… Мересьева! Отец отмахнулся: «Да вы что! Никогда в жизни!» Только после его отказа назначили на эту роль Кадочникова. А про медкомиссию — всё правда. Я сам интересовался: «Пап, ты правда в Куйбышеве, когда восстанавливался в санатории, бегал и плясал?» — «Правда, сынок, и бегал, и плясал, и со стула прыгал на этой медкомиссии». Он же в этом санатории почти со всеми медсёстрами перетанцевал, хотя ноги продолжали кровить. После медкомиссии, которая решала, годен он к полётам или нет, зашёл в ванную, снял повязки, а там — всё в крови. Долго ноги у него заживали.
Рассказывал отец и о том, как упал, как лежал долго без сознания на снегу, а очнувшись, увидел: рядом сидит медведь-шатун. Март месяц был, медведи ещё спать должны, а этот вот проснулся. «Я лежал навзничь, одна рука была под спиной, — вспоминал папа. — Я всё пытался расстегнуть молнию на меховом американском комбинезоне, чтобы достать из-под ремня наган, но никак не получалось». Медведь его не трогал, думал, что он мёртвый. А мертвечину-то они не едят. Но вдруг Маресьев дёрнулся, медведь тут же лапой замахнулся, разорвал комбинезон, но отец всё-таки успел выхватить наган: «Всю обойму в него выпустил. Зверь зарычал, поднялся и упал тоже навзничь. Хорошо, не на меня».
Говорили, якобы отец у немцев консервы доедал. Ничего подобного! Он почти ничего не ел в лесу. Единственное, поймал ежа да ящерицу спугнул. Ящерица ему хвост оставила, он его пожевал, пожевал и выплюнул. А ежа разодрал, но съесть не смог. Так голодный и полз до деревни. Когда его нашли, из кармана достали талончики на питание…»
fishki.net