Давыдов полководец – Давыдов Денис Васильевич — биография поэта, личная жизнь, фото, портреты, стихи, книги

ru-wiki.ru

Денис Давыдов

и потому так сладок он.

Поёт труба, откинут полог,

и где-то слышен сабель звон.

Ещё рокочет голос струнный,

но командир уже в седле…

Не обещайте деве юной

любови вечной на земле!

Булат Окуджава

А может, зря я «подписался» под этими строчками Булатом Окуджавой? Ведь нынешняя поросль младая несомненно приписала бы авторство произведения 19-му веку. И была бы права. Значит, проникся, проникся автор Булат Окуджава какой-то лёгкостью, каким-то эфиром века 19-го.

А век был необычный. Странное поверье «как начнёшь Новый Год, так его и проведёшь», вполне резонно распространить и на столетие. А начиналось оно кроваво, с преступления – с убийства императора Павла I. А уж чем продолжилось да чем заканчивалось…

Но ведь было, было в самом начале этого века нечто такое, что стало духовным фундаментом не только для поколения молодых генералов 1812 года, но для многих и многих последующих поколений. Это нечто – благородство, честь, достоинство. Именно тогда, в начале века, и стали эти понятия основополагающими. Откуда что взялось? Может быть, ветром из далёкого Парижа надуло, после всех этих «энциклопедистов» да «взятия Бастилий»? Но ведь именно тогда и ощутил себя человек русский – личностью. И оказалось, чтобы ощутить себя личностью, всего-то и надо было обрести чувство собственного достоинства. А – добавить сюда тщеславие? Ибо куда же без него? И, хоть корят иногда, попрекают тщеславием, а с другой стороны, стремление быть первым, лучшим, – не есть ли это путь к самосовершенствованию? И для этого – то ли порока, то ли достоинства – в начале 19-го века благодатная почва сложилась. Корсиканец! Коротышка! Наполеон Буонапарте! Да ведь из офицеров – и в императоры! Ах! даже голова закружилась! И не у одного, у тысяч и тысяч…

Итак, благородство, честь, достоинство, тщеславие. Вот и сложился портрет нашего героя. Позвольте представить: Давыдов Денис Васильевич, генерал-лейтенант российской армии. И – чуть не забылось: во всех этих достоинствах едва не пропустили – талант.

Я каюсь! я гусар давно, всегда гусар,

И с проседью усов – всё раб младой привычки:

Люблю разгульный шум, умов, речей пожар

И громогласные шампанского оттычки.

Денис Васильевич Давыдов

Долог путь до Типперери…

(из Джека Джаджа и Вернона Горейса)

Долог, долог был путь до генеральских эполет. А начался он, очевидно, в ту пору, когда мальцу, сыну бригадира Василия Денисовича Давыдова исполнилось девять лет. Как углядел полководец Суворов Александр Васильевич в этой «мелюзге» будущего воина? Кто его знает…

Из воспоминаний Дениса Васильевича Давыдова «Встреча с великим Суворовым»:

«Когда он нёсся мимо нас, то любимый адъютант его, Тищенко, – человек совсем необразованный, но которого он перед всеми выставлял за своего наставника и как будто слушался его наставлений, – закричал ему: “Граф! Что вы так скачете, посмотрите, вот дети Василья Денисовича”. – “Где они? Где они?” – спросил он и, увидя нас, поворотил в нашу сторону, подскакал к нам и остановился. Мы подошли к нему ближе. Поздоровавшись с нами, он спросил у отца моего наши имена; подозвав нас к себе ещё ближе, благословил нас весьма важно, протянул каждому из нас свою руку, которую мы поцеловали, и спросил меня: “Любишь ли ты солдат, друг мой?” Смелый и пылкий ребёнок, я со всем порывом детского восторга мгновенно отвечал ему: “Я люблю графа Суворова; в нём всё – и солдаты, и победа, и слава”. – “О, Бог помилуй, какой удалой! – Сказал он. – Это будет военный человек; я не умру, а он уже три сражения выиграет! А этот (указав на моего брата) пойдёт по гражданской службе”. И с этим словом вдруг поворотил лошадь, ударил её нагайкою и поскакал к своей палатке».

И в 17 лет Денис Давыдов – кавалергард, гвардеец! А как же не хотелось командованию принимать этого уже умелого и сведущего в воинских делах наездника (от отца, от отца всё перенялось)! Коротконог, да курнос, ну никак «рылом в гвардию не выходит»!

И в голове молодого ещё не кавалергарда, но уже воина: «Да как же это? Да как можно-с? А Генералиссимус Александр Васильевич? Тоже ведь не гренадёрского сложения! А…а… Буонапарте? И ведь… ведь в Императоры вышел, а росту, росту… на полвершка меня ниже!»

Может быть, командиры и услышали внутренний голос юнца, и был он принят в кавалергардский гвардейский полк. Да не просто принят, но обласкан, полюблен сослуживцами за добрый нрав, остроумие, светлый юмор.

И талант вовремя прорезался:

Бурцову

В дымном поле, на биваке

У пылающих огней,

В благодетельном араке

Зрю спасителя людей.

Собирайся вкруговую,

Православный весь причёт!

Подавай лохань златую,

Где веселие живёт!

И задаюсь вопросом: в 17 лет – армейский офицер, начинал свой ратный путь с эстандарт-юнкера, через год – корнет, ещё через год – поручик. Роюсь, копаюсь, но нигде не нахожу упоминаний о «начальной военной подготовке» или «курсах молодого бойца». Не было этого по тем временам, как не было и средних школ, да и лицей Царскосельский возник много позже того, как юноша вступил в армию.

И образование – домашнее, после которого по-французски изъяснялись лучше, чем по-русски; и «начальная военная подготовка» – игра в «войнушку», та же, в которую мальчишки играют по сегодняшний день. И добавить к этому следует лишь талант и усердие.

К тому же образование вовсе не заканчивается «домашним». «Стыдно, стыдно, братец, таким дремучим необразованцем слыть!» Упрёк со стороны сослуживцев был услышан.

С подачи сослуживцев, в первую очередь Александра Михайловича Каховского, началось заполнение пробелов. Военная история, фортификация, картография, прибавьте сюда экономические теории и русскую словесность.

Поди узнай, что тебе пригодится. А пригодилось всё. И сказалась природная одарённость нашего героя, коли проделан был путь от юнкера до генерал-лейтенанта. А одарённость оказалась разнообразной, не только в воинском деле, но и в словесности. Современники припоминают, что стихи вояки-гусара разлетались моментально по альбомам. И даже удостоились похвалы «неистового Виссариона» – Белинского.

Белинский В. Г. «Сочинения в стихах и прозе Дениса Давыдова»:

«Число всех стихотворений Давыдова не велико – около шестидесяти; из них, может быть, два или три слабые, но каждое более или менее примечательно или по поэтическому достоинству, или потому, что представляет собою черту для дополнения физиономии своего творца. “Полусолдат” особенно примечательно в этом отношении: отличаясь высоким поэтическим достоинством, оно в то же время и превосходная автобиография, и полный, верный портрет Давыдова, написанный им же самим…»

Удивительное время, удивительный век, когда семнадцатилетние юноши превращались в воинов, исполняя не только долг, но и принимая ответственность. Но – возраст! Да ведь это – пора юношества с необузданной кипучей энергией, да ведь это – впервые из-под родительского крыла! Опьяняющая свобода! (А опьяняла она не только символически!) Не отсюда ли образ гусара – «гуляки, повесы»?

Жизнь летит: не осрамися,

Не проспи её полет.

Пей, люби да веселися!–

Вот мой дружеский совет.

1804

По счастью, Денису Васильевичу Денисову немного времени было отпущено на юное «разгулье». С 1806 года участвовал во всех войнах.

«В Европе пушки грохотали…» А Денису Васильевичу впору было петь песню «Не для меня орудий грохот,  / И сабель звон не для меня…» А всё из-за несносного характера, из-за ёрничества. Дёрнула его нелёгкая стихотворно и эпиграммно высмеять шутливо первых лиц государства. А вот и результат: «Извольте, сударь, из гвардии, из кавалергардов – да в гусары! Да в провинцию!» И вот нынче кавалергарды в Европах с Буонапартой на кулачках, и вот нынче им, кавалергардам, – чины да награды, и – «в воздух чепчики кидали».

«Ах, заступница! Ах, сударыня! Благодетельница! Заступись!» – это вопль отчаянья к Марии Антоновне (нет-нет, не Сквозняк-Дмухановской, которая городничего дочка, тут, брат, поднимай выше!) – Нарышкиной, фаворитке императора. Сжалилось императорское сердце, чай, тоже – не камень, человеческое.

И направлен был отчаянный гусар на европейский театр военных действий. Из огня да в полымя. Назначен был в адъютанты к генералу князю Багратиону, к одному из тех самых, из «первых лиц». Ах, как неосторожно, как опрометчиво посмеялся в своё время над длинным генеральским носом. И предстал он перед сиятельными очами, но – не оробел: «Из зависти! Из зависти воспел ваш длинный нос, ваше сиятельство! Потому как у самого меня – гляньте, гляньте! – И пальчиком на свой нос указует. – Недоразумение одно! Пуговичка – и та поболее будет!» Рассмеялся князь остроумию и находчивости гусара и простил ему давний грех. И сбылось пророчество Суворова, сказанное когда-то мальчишке: «Я не умру, а у тебя три победы в сражениях будут!»

Из Википедии:

«Уже с 24 января 1807 года Денис Давыдов участвовал в боях с французами. В сражении при Прейсиш-Эйлау он находился при Багратионе, который появлялся со своим адъютантом на самых опасных и ответственных участках. Один бой по мнению Багратиона был выигран только благодаря Давыдову. Он в одиночку бросился на отряд французских улан и те, преследуя его, отвлеклись и упустили момент появления русских гусар. За этот бой Денис получил орден Святого Владимира IV степени, бурку от Багратиона и трофейную лошадь. В этой и других битвах Давыдов отличился исключительной храбростью, за что был награждён орденами и золотой саблей».

Из воспоминаний Дениса Васильевича Давыдова «Воспоминание о сражении при Прейсиш-Эйлау 1807 года января 26-го и 27-го»:

«Мне было тогда немного более двадцати лет; я кипел жизнью, следственно, и любовью к случайностям К тому же жребий мой был брошен, предмет указан и солдатским воспитанием моим, и непреклонною волею идти боевою стезёй, и неутомимою душою, страстною ко всякого рода отваге и порывавшеюся на всякие опасности; но, право, не раз в этом двухсуточном бое проклятая Тибуллова элегия “О блаженстве домоседа” приходила мне в голову. Чёрт знает, какие тучи ядр пролетали, гудели, сыпались, прыгали вокруг меня, рыли по всем направлениям сомкнутые громады войск наших и какие тучи гранат лопались над головою моею и под ногами моими! То был широкий ураган смерти, всё вдребезги ломавший и стиравший с лица земли всё, что ни попадало под его сокрушительное дыхание, продолжавшееся от полудня 26-го до одиннадцати часов вечера 27-го числа и пересечённое только тишиною и безмолвием ночи, разделившей его свирепствование на два восстания».

Многословность, «цветистость» прозаических произведений были свойственны не только талантливому Давыдову. Казалось, это свойство всей литературы начала 19-го века. Казалось, вот только сейчас увидено всё многообразие мира, и человек спешил запечатлеть его в одной фразе. Эта многословность выразила ещё одно свойство эпохи – неторопливость, действие – словно в замедленной съёмке обрастает мельчайшими деталями и подробностями. Что же касается прозы Дениса Давыдова – добавьте к многословности, «цветистости», неторопливости – поэтическое воображение, пробуждённое видением и памятью.

Гроза двенадцатого года

Настала – кто тут нам помог?

Остервенение народа,

Барклай, зима иль русский бог?

А. С. Пушкин

Могла ли действенная натура Дениса Давыдова оставаться в стороне? Он – на службе, состоит в адъютантах генерала Багратиона, и служба эта, по собственному его признанию, льстит его самолюбию. Да и наград при такой близости к его сиятельству, когда едва ли не ежеминутно на глазах, «добыть» легче. Но нынче речь не о тщеславии – о долге. Если ранее все действа протекали в Европах, то нынче… Нынче: «Не было пощады для врагов, ознаменовавших всякими неистовствами нашествие своё в нашем отечестве, где ни молодость, ни красота, ни знание – ничего не было ими уважено» – писал Н. М. Муравьёв.

«Записки, статьи, письма» декабриста И. Д. Якушкина:

«Война 1812 г. пробудила народ русский к жизни и составляет важный период в его политическом существовании. Все распоряжения и усилия правительства были бы недостаточны, чтобы изгнать вторгшихся в Россию галлов <…>, если бы народ по-прежнему остался в оцепенении. Мне теперь ещё помнятся слова шедшего около меня солдата: “Ну, слава богу, вся Россия в поход пошла!” В рядах даже между солдатами не было уже бессмысленных орудий; каждый чувствовал, что он призван содействовать в великом деле».

Об этом же вспоминал Н. И. Тургенев («Русские мемуары, избранные страницы, 1800-1825 гг.»):

«Завоеватель не нашёл в России ни изменников, ни даже льстецов. Выискался только один несчастный епископ, согласившийся упоминать в ектеньи имя Наполеона. На русской территории Наполеон встречал только врагов…»

В ту годину, как вспоминал сам Давыдов, «…поздно было учиться. Туча бедствий налегла на отечество, и каждый сын его обязан был платить ему наличными сведениями и способностями».

Подано письмо благодетелю, князю Багратиону, с просьбой перевести из адъютантов в войска. И по высочайшему повелению переведён в Ахтырский гусарский полк с присвоением звания «подполковник». И воевал: «командовал первым баталионом оного, был в сражениях под Миром, Романовым, Дашковкой и во всех аванпостных сшибках, до самой Гжати».

Но – натура! Деятельная его натура жаждала действий более активных!

«Натура, натура!» – наука по тем временам была так себе, хиленькая. Поэтому всё сваливали на «натуру». А попадись Денис Васильевич годков этак сто с лишком спустя на глаза Карлу Юнгу, учёный непременно бы вскричал: «Экстраверт!»

Из «Удивительной психологии»:

«Термин “экстраверт” буквально означает “направленный вовне”, впервые это понятие было использовано Карлом Юнгом в книге “Психологические типы”. Экстравертом считается человек, интересы которого касаются, в первую очередь, внешнего мира. Как правило, экстраверты открыты, активны, их поступки часто бывают импульсивны. Это очень общительные люди, которые любят проявлять инициативу».

Д. В. Давыдов. «Дневник партизанских действий 1812 года»:

«При сих мыслях я послал к князю Багратиону письмо следующего содержания “Ваше сиятельство! Вам известно, что я, оставя место адъютанта вашего, столь лестное для моего самолюбия, и вступя в гусарский полк, имел предметом партизанскую службу и по силам лет моих и по опытности и, если смею сказать, по отваге моей. Обстоятельства ведут меня по сие время в рядах моих товарищей, где я своей воли не имею и, следовательно, не могу ни предпринять, ни исполнить ничего замечательного. Князь! Вы мой единственный благодетель; позвольте мне предстать к вам для объяснений моих намерений; если они будут вам угодны, употребите меня по желанию моему и будьте надёжны, что тот, который носил звание адъютанта Багратиона пять лет сряду, тот поддержит честь сию со всею ревностию, какой бедственное положение любезного нашего отечества требует. Денис Давыдов”».

Из воспоминаний Дениса Давыдова:

«Между тем мы подошли к Бородину. Эти поля, это село мне были более, нежели другим, знакомы! Там я провёл и беспечные лета детства моего и ощутил первые порывы сердца к любви и к славе. Но в каком виде нашёл я приют моей юности! Дом отеческий одевался дымом биваков; ряды штыков сверкали среди жатвы, покрывавшей поля, и громады войск толпились на родимых холмах и долинах. Там, на пригорке, где некогда я резвился и мечтал, где я с алчностию читывал известия о завоевании Италии Суворовым, о перекатах грома русского оружия на границах Франции, – там закладывали редут Раевского; красивый лесок перед пригорком обращался в засеку и кипел егерями, как некогда стаею гончих собак, с которыми я носился по мхам и болотам. Всё переменилось! Завёрнутый в бурку и с трубкою в зубах, я лежал под кустом леса за Семёновским, не имея угла не только в собственном доме, но даже и в овинах, занятых начальниками».

Не было, не было по тем временам научных трактатов, пособий по «ведению партизанской войны». Наука эта постигалась на практике, по наитию. И в этой науке опять-таки проявилась натура: горячая, инициативная, одним словом, гусарская. Один из эпизодов отряда Дениса Васильевича Давыдова им же самим воспроизведён в воспоминаниях.

Д. В. Давыдов. «Дневник партизанских действии 1812 годa»:

«Но мне нужен был язык, и потому я нарядил урядника Крючкова с десятью доброконными казаками наперехват вдоль по лощине, а других десять – прямо на разъезд. Разъезд, видя себя окружённым, остановился и сдался в плен без боя. Он состоял из десяти рядовых при одном унтер-офицере. Мы узнали, что в Царёве-Займище днюет транспорт с снарядами и с прикрытием двухсот пятидесяти человек конницы.

Дабы пасть как снег на голову, мы свернули с дороги и пошли полями, скрываясь опушками лесов и по лощинам; но за три версты от села, при выходе на чистое место, встретились с неприятельскими фуражирами, числом человек в сорок. Увидя нас, они быстро обратились во всю прыть к своему отряду. Тактические построения делать было некогда, да и некем. Оставя при пленных тридцать гусаров, которые, в случае нужды, могли служить мне резервом, я с остальными двадцатью гусарами и семьюдесятью казаками помчался в погоню и почти вместе с уходившими от нас въехал в Царёво-Займище, где застал всех врасплох. У страха глаза велики, а страх неразлучен с беспорядком. Всё рассыпалось при нашем появлении: иных мы захватили в плен, не только без оружия, но даже без одежды, иных вытащили из сараев; одна только толпа в тридцать человек вздумала было защищаться, но была рассеяна и положена на месте. Сей наезд доставил нам сто девятнадцать рядовых, двух офицеров, десять провиантских  фур и одну фуру с патронами. Остаток прикрытия спасся бегством».

В воспоминаниях Дениса Васильевича обратил внимание на один, казалось бы, малозначительный эпизод: «После сего, перевязав пленных, я определил к ним одного урядника и девять казаков, к которым присоединил ещё двадцать мужиков. Весь этот транспорт отправлен был в Юхнов для сдачи городскому начальству под расписку».

В русской армии был ещё один партизанский отряд под командованием полковника Фигнера. Он не успел оставить воспоминаний. Погиб полковник Фигнер в 1813 году, пытаясь спасти своего солдата. Натура? По Карлу Юнгу – такой же «экстраверт». В воспоминанияx современников – отчаянной храбрости, энергии, выдумки. Одна слабость: редко когда доводил пленённых до главного штаба. Расстреливал, зачастую – лично.

Ни разу, сколько ни копался в воспоминаниях современников Давыдова, подобная «слабость» за ним замечена не была.

Человек состоит из поступков и эмоций. Денис Васильевич Давыдов состоит из прозы и поэзии. Проза его – суть поступки. Поэзия Давыдова – суть эмоции. В поступках гусара Давыдова есть триединство: честь, долг и ответственность перед отечеством, то, что зовётся патриотизмом. Но вот что удивительно: нигде, ни в одном прозаическом произведении Давыдова не найдено мною высокопарных «патриотических» фраз. Чаще всего читается: «Почитаю своим долгом, своей обязанностью в час опасности и тяжёлых испытаний для милого моего Отечества…» Патриотизм Дениса Васильевича Давыдова состоит из действенных его поступков.

Листок иссохший, одинокой,

Пролётный гость степи широкой,

Куда твой путь, голубчик мой?..

…Несусь, куда несёт суровый,

Всему неизбежимый рок,

Куда летит и лист лавровый

И лёгкий розовый листок!

1810-1820-е годы

Весёлого нрава, остроумный офицер был натурой иронической. Ирония его была добродушной, дружеской, не дошло до нас сведений об оскорблённых, обиженных давыдовской иронией. Иногда ирония переходила в самоиронию:

К Е. Ф. С-ну, убеждавшему меня…

Рушитель лености моей!

Оставь дремать меня в покое

Среди моих беспечных дней;

Позволь мне время золотое

Заботами не возмущать!

Я славы не хочу искать;

Хочу покоиться всечасно,

Лежа в постели размышлять

И век лениться сладострастно!

1813

Давно замечено, что на самоиронию способен человек характера сильного и доброго.

И всё же, всё же, всё же… «Не обещайте деве юной любови вечной на земле…» В этом боевом офицере заключено было сердце лирическое, нежное. А может, в этом и есть некая закономерность? Воинственный нрав, бои и сшибки искали успокоения в душевной лирике?

И здесь, в многочисленных лирических «отступлениях», теряюсь: где здесь – наш герой? Где образ, им вымышленный? Но везде, и в автобиографическом, и в придуманном есть единство: тонкий лиризм, чувственность, за которыми скрывается натура чистая и возвышенная.

На голос русской песни

Я люблю тебя, без ума люблю!

О тебе одной думы думаю,

При тебе одной сердце чувствую,

Моя милая, моя душечка.

1834

Это посвящённое Евгении Дмитриевне Золотарёвой напевное, лирическое стихотворение напоминает народную песню. Счастливица Евгения Дмитриевна Золотарёва… Ведь не одно, а несколько посвящений. И опять – напевно, мелодично:

Не пробуждай, не пробуждай

Моих безумств и исступлений,

И мимолетных сновидений

Не возвращай, не возвращай!

Не повторяй мне имя той,

Которой память – мука жизни,

Как на чужбине песнь отчизны

Изгнаннику земли родной.

1834

И – неожиданно:

Надпись к портрету Багратиона

Где Клии взять перо писать его дела? –

      У Славы из крыла.

Цветок к памяти своего благодетеля. Тоже – лирика.

А вот в следующем стихотворении – не верится! Не верится, что это «лирическое» – автобиографично. Скорее всего – ирония над вымышленным героем.

Решительный вечер

Сегодня вечером увижусь я с тобою,

Сегодня вечером решится жребий мой,

Сегодня получу желаемое мною –

       Иль абшид на покой!

А завтра – чёрт возьми!– как зюзя натянуся,

На тройке ухарской стрелою полечу;

    Проспавшись до Твери, в Твери опять напьюся,

И пьяный в Петербург на пьянство прискачу!

Но если счастие назначено судьбою

Тому, кто целый век со счастьем незнаком,

Тогда… о, и тогда напьюсь свинья свиньёю

И с радости пропью прогоны с кошельком!

1816

Поэзия нашего героя талантлива и разнообразна. Но… Судьбе было угодно, чтобы в нашей памяти Денис Васильевич Давыдов запечатлелся в образах Джорджа Доу и Ореста Кипренского.

Вместо эпилога:

Марина Цветаева

Генералам 1812 года

Вы, чьи широкие шинели

Напоминали паруса,

Чьи шпоры весело звенели

И голоса,

И чьи глаза, как бриллианты,

На сердце вырезали след, –

Очаровательные франты

Минувших лет!

Одним ожесточеньем воли

Вы брали сердце и скалу, –

Цари на каждом бранном поле

И на балу.

Вас охраняла длань Господня

И сердце матери, – вчера

Малютки-мальчики, сегодня –

Офицера!

Вам все вершины были малы

И мягок самый чёрствый хлеб,

О, молодые генералы

Своих судеб!

Яков Каунатор

февраль 2014

Иллюстрации:

портреты Дениса Давыдова –

в их числе работы художников Джорджа Доу,

Ореста Кипренского, Виктора Болтышева,

книги поэта, книги о герое и поэте;

последний приют Дениса Васильевича

Поэмы, новеллы и стихи в прозе

45parallel.net

Давыдов Денис Васильевич. Полководцы 1812 года, книга 2

Давыдов Денис Васильевич

Сражения и победы

Выдающийся командир и идеолог партизанского движения во время Отечественной войны 1812 г., генерал-лейтенант русской армии, гусар и поэт. Был храбр, безрассуден и немыслимо везуч на поле боя, поражал обаянием и остроумием… Человек-символ 1812 года.

Родился в Москве в семье бригадира русской армии Василия Денисовича Давыдова, служившего еще под началом А. В. Суворова. Большая часть детства прошла на Украине, среди военных лагерей на Полтавщине. Денис Давыдов с юных лет заинтересовался военным делом — маршировал, вскидывал ружье, отдавал себе приказы. Интерес этот развился в 1793 г., когда его заметил сам граф Александр Васильевич Суворов.

При осмотре Полтавского легкоконного полка Суворов обратил внимание на резвого ребенка и сказал: «Ты выиграешь три сражения».

Мальчик «бросил псалтырь, замахал саблею, выколол глаз дядьке, проткнул шлык няне и отрубил хвост борзой собаке, думая тем исполнить пророчество великого человека». Но родительская розга быстро обратила его к учебе. До 13 лет он учился французскому языку, танцам, рисованию и музыке.

В начале 1801 г. Д. Давыдов был отправлен на службу в Петербург. Столь желанная им служба в Кавалергардском полку для него давалась с великим трудом, так как малый рост никак не устраивал дежурного офицера. Давыдову своим остроумием, обаянием и, как ни странно, скромностью удалось убедить его все-таки изменить свое решение. 28 сентября 1801 г. он стал эстандарт-юнкером, но одновременно занимался сочинением стихов. Тогда же он открыл новую для русской поэзии область — повседневный военный быт провинциальных офицеров, с его искренними отношениями, пирушками и повседневной готовностью к войне. Он сумел передать настроения, внутренний мир тогдашнего офицера.

Немалое влияние на юного Давыдова оказал его двоюродный брат, А. М. Каховский, который вместо поздравлений со вступлением на службу осыпал его язвительными замечаниями и насмешками в сторону необразованности и несобранности молодого человека.

«Что за солдат, брат Денис, — который не надеется быть фельдмаршалом! А как тебе снести звание это, когда ты не знаешь ничего того, что необходимо знать штаб-офицеру?»

Страстное желание нести службу и соответствовать ей заставило Давыдова взяться за книги, а впоследствии чтение его так увлекло, что грозные слова кузена не терзали больше его сердце.

В дымном поле, на биваке

У пылающих огней,

В благодетельном араке

Зрю спасителя людей.

Собирайся вкруговую,

Православный весь причет!

Д. В. Давыдов «Бурцову»

В сентябре 1802 г. Давыдов был произведен в корнеты, в ноябре 1803 г. — поручики.

Денис Давыдов в крестьянской одежде

Но уже 13 сентября 1804 г. за свои сатирические стихи в сторону первых лиц государства переведен из Кавалергардского полка во вновь сформированный Белорусский гусарский полк, стоявший тогда в Киевской губернии. Так с кавалергардами поступали очень редко и только за большие провинности — трусость в бою, казнокрадство или шулерство в картах. Гусарская жизнь понравилась Денису Васильевичу, однако она оставляла его в стороне от баталий против Наполеона (гвардия участвовала в боевых действиях, а его гусарский полк — нет). Тогда Давыдов во что бы то ни стало решил попасть на поле боя. Его старания воплотились в жизнь только в январе 1807 г., когда его назначили адъютантом к князю Багратиону. Такой расклад событий его вполне устраивал, так как он существенно приблизился к неприятелю и имел возможность проявить себя.

Партизан Давыдов. Раскрашенная гравюра. 1814 г.

В свое время Давыдов в одном из стихов вышутил длинный нос Багратиона и поэтому немножко побаивался первой встречи с ним. Опасения были оправданны: «Вот тот, кто потешался над моим носом», — представил Багратион окружению вошедшего адъютанта. Ответ Давыдова Багратиону понравился, что определило их взаимоотношения на продолжительный срок: Денис Васильевич заметил, что писал о его носе только из зависти, так как у самого его практически нет.

Впоследствии, когда Багратиону докладывали, что неприятель на носу, он переспрашивал: «На чьем носу? Если намоем, то можно еще отобедать, а если на Денисовом, то по коням!»

Произведенный 14 января по старшинству в штаб-ротмистры, Давыдов прибыл в Морунген к началу выступления армии в поход. 24 января он уже участвовал в деле под Вольфсдорфом и впервые, по его же собственным словам, «окурился порохом». Боевое крещение едва не стоило ему плена, если бы не подоспевшие на выручку казаки.

Уже с 24 января 1807 г. Денис Давыдов участвовал в боях с французами. В сражении при Прейсиш-Эйлау он появлялся на самых опасных и ответственных участках. Один бой, по мнению Багратиона, был выигран только благодаря Давыдову. Он в одиночку бросился на отряд французских улан, и те, преследуя его, отвлеклись и упустили момент появления русских гусар. За этот бой Денис получил орден Святого Владимира 4-й степени, бурку от Багратиона и трофейную лошадь. В этой и других битвах Давыдов отличился исключительной храбростью, за что был награжден орденами и золотой саблей.

В конце кампании Давыдов смог увидеть самого Наполеона. Тогда в Тильзите заключался мир между французским и русским императорами, и многие его не одобряли. Давыдов тяжело переживал эти события, которые, по его мнению, сильно ударяли по национальной гордости его народа. Позднее он рассказывал, как в начале переговоров в русскую ставку приехал французский посланец Перигоф, который держал себя с вызывающей наглостью (не снимал головного убора в присутствии русских генералов и т. д.).

«Боже мой! — восклицал Д. Давыдов, вспоминая этот случай. — Какое чувство злобы и негодования разлилось по сердцам нашей братии, молодых офицеров, свидетелей этой сцены! Тогда еще между нас не было ни одного космополита; веемы были старинного воспитания и духа, православными россиянами, для коих оскорбление чести Отечества было то же, что оскорбление собственной чести».

Не секрет, что и начале царствования Александра I Давыдов входил в так называемую дворянскую фронду. Написанные им в 1803–1804 гг. басни «Голова и Ноги», «Река и Зеркало», «Орлица, Турухтан и Тетерев» (где под Орлицей подразумевалась Екатерина II, петухом Турухтаном — Павел I, а глухим Тетеревом — Александр I) ходили по рукам. В басне «Голова и Ноги» он дошел практически до открытой угрозы властвующему императору.

Чего стоят, например, эти строки — обращение

«Ног» к «Голове»:

А прихоти твои нельзя нам исполнять;

Да, между нами ведь признаться,

Коль ты имеешь право управлять,

Так мы имеем право спотыкаться

И можем иногда, споткнувшись — как же быть, —

Твое Величество об камень расшибить.

Летучие отряды

В течение шведской кампании 1808 г. Давыдов неотлучно находился при авангарде Кульнева в северной Финляндии; сопутствуя ему во время походов, он с ним расставлял пикеты, наблюдал за неприятелем, разделял суровую его пищу и спал на соломе под крышею неба.

В марте 1809 г., верховным командованием решено было перенести войну в пределы самой Швеции, для чего отряд Багратиона получил приказание двинуться по льду Ботнического залива и занять Аландские острова. Давыдов поспешил возвратиться к Багратиону и особенно отличился при овладении островом Бене.

В поисках сражений и славы Давыдов метался между военачальниками, стремясь как можно ближе быть к неприятелю. Так, в том же 1809 г. Давыдов, как адъютант Багратиона, отправился с ним вместе в Турцию и участвовал в делах при взятии Мачина и Гирсова, в бою при Рассевате и при блокаде крепости Силистрии. В следующем году Давыдов просил оставить его при Кульневе, с которым сблизился еще в 1807 г. Приязнь эта «достигла истинной, так сказать, задушевной дружбы», которая продолжалась нею жизнь. В поучительной школе этого неусыпного и отважного воина он кончает курс аванпостной службы, начатой в Финляндии, и познает цену спартанской жизни, необходимой для всякого, кто решился «нести службу, а не играть со службою».

Принимая участие в боях при взятии крепости Силистрии и при блокаде Шумлы в 1810 г., Давыдов был награжден бриллиантовыми украшениями к ордену Св. Анны 2-й степени. Однако, когда ввиду ожидавшейся новой войны с Наполеоном было решено заключить мир с Турцией, он возвратился к Багратиону, получившему начальство над армией с главной квартирой в Житомире. С наступлением 1812 г., когда война с Францией считалась неизбежной, гвардии ротмистр Давыдов просил о переводе его в Ахтырский гусарский полк, предназначавшийся в передовые войска, для предстоящих военных действий против французов. 8 апреля 1812 г., Давыдов стал подполковником и был назначен в Ахтырский гусарский полк, расположенный в окрестностях Луцка, получив в команду 1-й батальон полка (в полку было 2 батальона по 4 эскадрона в каждом). 18 мая Ахтырский полк выступил в авангарде в поход к Брест-Литовску.

После получения информации о слабости тыловой базы французов, ее растянутости подполковнику Давыдову пришла в голову идея попросить в свое распоряжение особую команду кавалеристов для нападения на тылы французских войск с целью уничтожения их продовольственных транспортов. С этой идеей он обратился к Багратиону и доложил ему свои мысли о партизанской войне. Задумка понравилась Багратиону, и он рассказал о ней Кутузову. Последний в принципе согласился с этим предложением, однако признал его несколько опасным, дозволив употребить для дела только 50 гусар и 80 казаков. Давыдову такие силы показались чрезмерно малыми, но тем не менее он достиг желанного результата.

Со своими гусарами и казаками в одной из вылазок он умудрился взять в плен 370 французов, отбив при этом 200 русских пленных, телегу с патронами и девять телег с провиантом. Его отряд быстро разрастался за счет крестьян и освобожденных пленных.

Таким образом, Давыдов был одним из первых, кому принадлежала мысль о развертывании партизанской войны, одним из первых он и начал ее приводить в действие в 1812 г. Удары партизан Давыдова были направлены прежде всего на коммуникации неприятеля, что сильно повлияло на его наступательные возможности, а затем и на бедственный для французов исход всей кампании, особенно с наступлением сильных морозов.

Наполеон ненавидел Давыдова и приказал при аресте расстрелять его на месте. Ради его поимки французы выделили один из лучших своих отрядов в две тысячи всадников при восьми обер-офицерах и одном штаб-офицере. Давыдов, у которого было в два раза меньше людей, сумел загнать отряд в ловушку и взять его в плен вместе со всеми офицерами.

Одним из выдающихся подвигов Давыдова за это время было дело под Ляховым, где он вместе с другими партизанами взял в плен двухтысячный отряд генерала Ожеро. Затем под г. Копысь он уничтожил французское кавалерийское депо, рассеял неприятельский отряд под Белыничами и, продолжая поиски французских обозов до Немана, занял Гродно. Наградами за кампанию 1812 года Денису Давыдову стали ордена Св. Владимира 3-й степени и Св. Георгия 4-й степени.

С переходом границы Давыдов был прикомандирован к корпусу генерала Винцингероде, участвовал в сражении под Калишем, а, вступив в Саксонию, с передовым отрядом занял Дрезден. За что был посажен генералом Винцингероде под домашний арест, так как взял город самовольно, без приказа. По всей Европе о храбрости и удачливости Давыдова слагали легенды. Когда русские войска входили в какой-нибудь город, то все жители выходили на улицу и спрашивали о нем, чтобы только увидеть его.

За бой при подходе к Парижу, когда под ним было подряд убито пять лошадей, но он все-таки прорвался со своими казаками к французской артиллерийской батарее, изрубив ее прислугу и решив тем самым исход сражения, Давыдову был присвоен чин генерал-майора.

После Отечественной войны 1812 г. у Дениса Давыдова начались неприятности в военной карьере. Вначале его отправили командовать драгунской бригадой, которая стояла под Киевом, затем ему сообщили, что чин генерал-майора ему присвоен по ошибке и он полковник. Давыдов называл драгун не иначе как посаженными на лошадей пехотинцами, но был вынужден исполнить этот приказ.

А в довершение всего «слишком самостоятельного» полковника Давыдова перевели служить в Орловскую губернию командиром конно-егерской бригады. Для боевого гусара, привыкшего быть в самом пекле сражения, это было огромным унижением. От назначения он в письме императору отказался, мотивируя тем, что носит усы, а егерям по форме одежды усы не полагались. Денис Васильевич ожидал отставки и опалы, но царь, когда ему докладывали, был в хорошем расположении духа и возвратил Дениса Давыдова в гусарский полк с возвращением чина генерал-майора.

Ради Бога, трубку дай!

Ставь бутылки перед нами,

Всех наездников сзывай

С закрученными усами!

Чтобы хором здесь гремел

Эскадрон гусар летучих,

Чтоб до неба возлетел…

Жизнь летит: не осрамися,

Не проспи ее полет,

Пей, люби да веселися! —

Вот мой дружеский совет.

Д. В. Давыдов «Гусарский пир»

Частые служебные перемещения Давыдова показывают, что он не находил себе места для служебной деятельности в мирное время.

Живя в деревне или Москве, он занялся составлением записок, посвященных партизанской войне, с целью показать ее важное значение на ход стратегических операций целых армий. Записки эти вылились в целый научный труд с названием «Опыт о партизанах».

Гражданская жизнь Давыдова продолжалась до 1826 г. В день своей коронации в Москве новый император Николай I предложил Давыдову вернуться на действительную службу. Ответ, разумеется, был утвердительным. В августе 1826 г. генерал отправился на Кавказ, где был назначен временным начальником войск, расположенных на границе Эриванского ханства. После первой встречи с неприятелем, 19 сентября у селения Атымлы, и после постройки крепости Джелал-Оглу он отправился для поправления расстроенного здоровья на кавказские минеральные воды.

В 1827 г. он возвратился в Россию и окунулся в семейную жизнь, пока в 1831 г. не вспыхнуло польское восстание. 12 марта он прибыл в главную квартиру армии в Шенице и затем в Красностав, где принял начальство над отрядом из трех казачьих и одного драгунского полков. 6 апреля он взял приступом город Владимир-Волынский и уничтожил отряд мятежников. Затем, соединившись с отрядом графа Толстого, Давыдов отбросил корпус Хржановского на батареи Замостья, а затем командовал авангардом и отдельными отрядами в корпусе генерала Ридигера, за что был награжден чином генерал-лейтенанта, орденами Св. Анны 1-й степени и Св. Владимира 2-й степени. По окончании войны Давыдов отправился в свое имение в Симбирской губернии, где и скончался 23 апреля 1839 г.

Всю свою жизнь Денис Васильевич Давыдов бросал вызов судьбе. Искал возможность проявить себя, бросался в самую гущу схватки, терпел лишения и невзгоды наравне со своими подчиненными. Был храбр, безрассуден и немыслимо везуч на поле боя. Был везде своим, поражал обаянием и остроумием. Любимец женщин и весьма харизматичный человек. Хороший семьянин. «Певец вина, любви и славы».

Суржик Д. В.,

Институт всеобщей истории РАН.

Следующая глава >

history.wikireading.ru

Денис Давыдов: биография, стихи и фото

Давыдов Денис Васильевич – человек поистине уникальный. В годы Отечественной войны 1812 года он был командиром партизанского движения, идеологическим его вдохновителем. Денис Давыдов известен написанием красивых стихов преимущественно на военную и партизанскую тематику. В своих литературных произведениях он любил воспевать подвиги русских гусаров.

Факты из жизни

Биография Дениса Давыдова условно делится на несколько этапов. Каждый из них можно отнести к отдельной ветви жизни этого великого человека. В статье мы ознакомимся с детскими годами Дениса Давыдова, узнаем о его карьере военного, о литературном творчестве и личной жизни.

Детские годы

Первые годы жизни прошли на территории Украины. Отец Дениса был военным, возможно, этот факт в дальнейшем обусловил выбор поэтом творческого жанра. Военное дело привлекало Дениса с детства, а идеалом полководца был для мальчика Александр Суворов, который был командиром его отца. Знакомство с Суворовым у Дениса произошло в возрасте 9 лет, и тогда уже великий полководец заметил в мальчишке будущего знатного военного. Во времена правления Петра Первого семейство Давыдовых было вынуждено распродать имение и приобрести небольшой домик в поселке Бородино. В этот же период Денис Давыдов вступил в ряды кавалергардов (благодаря отцу).

Карьера военного и литературное творчество

Басни Дениса Давыдова были сатирическими, с элементами насмешки над политическими и государственными деятелями. Это привело к тому, что военного перевели в полк гусаров. Служба понравилась молодому поэту, и теперь его творчество все больше сводилось к сочинению баллад и стихов о гусарской жизни. Вместе с тем Давыдов мечтал об участии в сражениях с французскими войсками, но их полк почему-то в бой не отправляли. Денис любыми путями хотел попасть на фронт.

Багратион и Давыдов как два символа одной эпохи

В 1807 году Денис Давыдов стал адъютантом генерала Багратиона. Еще совсем недавно в своих баснях и стишках он насмехался над главным изъяном внешности Багратиона – непропорционально большим носом. Именно поэтому встреча с генералом вызывала у Давыдова некий страх. Но знакомство прошло удачно, во многом благодаря чувству юмора и находчивости Дениса. Естественно, генерал вспомнил о стишке по поводу своего носа, однако поэту удалось обратить разговор в свою пользу. Поэт не стал отрицать факт наличия стихотворного шаржа, однако отметил, что подобное творчество обусловлено завистью. В одном из боев под руководством генерала П. Багратиона Давыдов получил отличительную приятную награду – орден Святого Владимира.

Послевоенное время

Краткая биография Дениса Давыдова в послевоенный период не слишком радужна в плане карьеры. Его звание генерал-майора почему-то признали ошибочно выданным, Давыдова перевели на службу в Орловскую губернию, где он должен был командовать бригадой конных егерей. Однако Денису пришлась не по душе новая должность, поскольку егерям не разрешалось ношение усов – главной черты всех гусаров. Возмущенный Давыдов написал письмо самому царю, где изложил суть своей проблемы.

С 1827-го по 1831-й год Денис Давыдов проводит несколько успешных битв против персидских войск и поляков-повстанцев. Кстати, бой с поляками стал для Давыдова последним в карьере, поскольку больше воевать и принимать участие в кровопролитных боях он не хотел.

Литературное творчество

Стихи Дениса Давыдова были овеяны воинским духом. Он занимался написанием не только стихотворений, его перу принадлежат несколько статей в прозе. Сочинял Денис Давыдов песни, благодаря которым получил славу воина-певца. На творческом пути у него было несколько помощников и верных друзей, среди них — и Александр Пушкин. В своих творениях Давыдов любил воспевать гусарский дух и быт. В творчестве писателя-воина были отражены все прелести гусарской жизни: любовь, винные реки и разгульные гусарские вечера. Среди самых известных стихотворений поэта, посвященных гусарской жизни, можно обозначить следующие: «Песнь старого гусара», «Гусарский пир», «Песня», «Послание Бурцову».

На склоне лет Давыдов все больше благоволил к написанию красивых, овеянных романтикой и любовными чувствами стихов. К произведениям этого периода относят «Вальс», «Море». Давыдов занимался и статьями-переводами по Делилю, Арно. Проза Дениса Давыдова включала в себя статьи-воспоминания («Встреча с великим Суворовым», «Тильзит в 1807 году», «Воспоминания о сражении близ Прейсит-Эйлау») и статьи с элементами исторической полемики. В его творчестве впервые были замечены профессиональные штампы. Позднее профессионализмы нашли отклик и в пушкинских стихотворениях.

Личная жизнь

Встреча со следующей избранницей, Соней Чириковой, произошла благодаря друзьям Дениса. Уже в 1819 году состоялось венчание этой пары, а после появления ребенка Денис и вовсе перестал думать о военных сражениях. Брак с Чириковой подарил гусару девять детей. В 1831 году союз оказался под угрозой, точнее, распался на целых три года. Причиной кризиса послужило новое увлечение Дениса Давыдова – Евгения Золотарева, племянница одного из коллег Давыдова. Большая разница в возрасте (девушка была на 27 лет младше Давыдова) не помешала этой паре быть вместе на протяжении долгих 3 лет. Потом Женя вышла замуж за другого, а Денис решил воссоединиться со своей семьей.

Последние годы

На протяжении последних лет Денис Давыдов жил в небольшом селе Верхняя Маза. Здесь, в тихом уголке природы, поэт полностью предался творческим порывам. Он любил охотиться, занимался виноделием, даже построил собственный небольшой винокуренный завод. Денис вел обширную работу по составлению военных записок, и одновременно с творческой деятельностью — активную переписку с другими талантливыми писателями. Среди них был Александр Пушкин, Василий Жуковский.

Умер Денис Давыдов 22 апреля 1939 года в своем имении, расположенном в селении Верхняя Маза.

Заключение

Прототип Дениса Давыдова был использован Л. Толстым при написании романа «Война и мир». В 1980 году фильм о поэте смогли посмотреть многие телезрители. Назывался он «Эскадрон гусар летучих». Вскоре после выхода лента обрела огромную популярность. До сих пор «Эскадрон гусар летучих» считается непревзойденной классикой, отражающей в полной мере жизнь бравых и разбитных гусаров.

fb.ru

Денис Давыдов. Воин и поэт

ДАВЫДОВ ДЕНИС ВАСИЛЬЕВИЧ (1784 – 1839) — генерал-лейтенант, идеолог и предводитель партизанского движения, участник Отечественной войны 1812 года, русский поэт «Пушкинской плеяды».

Родился 27 июля 1784 года в Москве, в семье бригадира Василия Денисовича Давыдова, служившего под командованием А.В.Суворова. Значительная часть детских лет будущего героя прошла в военной обстановке в Малороссии и на Слобожанщине, где служил его отец, командовавший полтавским легкоконным полком. Однажды, когда мальчику было девять лет, к ним в гости приехал Суворов. Александр Васильевич, оглядев двух сыновей Василия Денисовича, сказал, что Денис «этот удалой, будет военным, я не умру, а он уже три сражения выиграет». Эта встреча и слова великого полководца запомнились Денису на всю жизнь.

“Маленький повеса бросил Псалтырь, замахал саблею, выколол глаз дядьке, проткнул шлык няне и отрубил хвост борзой собаке, думая тем исполнить пророчество великого человека. Розга обратила его к миру и к учению.” Так было представлено сие событие в жизнеописание Дениса Давыдова, составленное якобы неким «сослуживцем» автора. Современники не сразу распознали в этой биографии остроумную и художественно яркую автобиографию. Итак, Денис Давыдов говорит о себе в третьем лице: «Его благословил великий Суворов: благословение это ринуло его в боевые случайности на полное тридцатилетие… Мир и спокойствие — и о Давыдове нет слуха, его как бы нет на свете; но повеет войною — и он уже тут, торчит средь битв как казачья пика. Снова мир — и Давыдов опять в степях своих, опять гражданин, семьянин, пахарь, ловчий, стихотворец, поклонник красоты…»

В 1801 году Давыдов поступил на службу в гвардейский Кавалергардский полк и уже в следующем году произведён в корнеты, а в ноябре 1803-го – в поручики. Из-за сатирических стихов переведён из гвардии в Белорусский гусарский полк с присвоением звания ротмистр. С начала 1807 года Денис Давыдов в качестве адъютанта П.И.Багратиона участвует в военных действиях против Наполеона на территории Восточной Пруссии. За исключительную храбрость, проявленную в сражении при Прейсиш-Эйлау награждён орденом Святого Владимира IV степени.

Не имея природных данных кавалергарда (Денис был небольшого роста, а в полк обычно брали людей высоких и статных), он все же пробился в гвардию и стал эстандарт-юнкером гвардейского кавалергардского полка. “Привязали недоросля нашего к огромному палашу, опустили его в глубокие ботфорты и покрыли святилище поэтического его гения мукою и треугольною шляпою”, — писал “сослуживец”. Однако в кавалергардах Давыдов пробыл недолго. Вольнолюбивый дух, независимость натуры, лютая ненависть к бездарным подхалимам и невежественным выскочками на всю жизнь обрекли его на недоверие со стороны властей. 

Да еще проявилось немалое поэтическое дарование Дениса Васильевича, которое придало настроениями и мыслям острую, сатирическую, художественно яркую форму. За басню “Голова и Ноги” в 1803 году Давыдов был выдворен из гвардии и направлен под Киев в захолустье, в армейский гусарский полк. Спустя некоторое время он был прощен, но навсегда остался у правительства под подозрением. Даже боевая слава и партизанские успехи 1812 года и изменили этого отношения. Его обходили чинами, не торопились с наградами, а в 1814 году, присвоив генеральский чин, отобрали: дескать, ошибочка вышла. Правда, потом вернули, и в чине генерал-майора он вышел в отставку 1823 года, так и не примирившись душой с безобразиями, творимыми царской властью.

Напрасно думаете вы,
Чтобы гусар, питомец славы,
Любил лишь только бой кровавый
И был отступником любви.
Амур не вечно пастушком
В свирель без умолка играет:
Он часто, скучив посошком,
С гусарской саблею гуляет;
Он часто храбрости огонь
Любовным пламенем питает —
И тем милей бывает он!
Он часто с грозным барабаном
Мешает звук любовных слов;
Он так и нам под доломаном
Вселяет зверство и любовь.
В нас сердце не всегда желает
Услышать стон, увидеть бой…
Ах, часто и гусар вздыхает,
И в кивере его весной
Голубка гнездышко свивает…

Литературная известность поэта-гусара, бездумного храбреца и безудержного гуляки, как-то слилась с партизанской славой Давыдова и превратилась в своеобразную легенду — пожалуй, оправданную с точки зрения чисто поэтической, но не выдерживающую проверки биографией Дениса Васильевича. Даже «сослуживец» характеризует литературные занятия Давыдова в эмоционально-приподнятом тоне:

«Большая часть стихов его пахнет биваком. Они были писаны на привалах, на дневках, между двух дежурств, между двух сражений, между двух войн; это пробные почерки пера, чинимого для писания рапортов… Стихи эти были завербованы в некоторые московские типографии тем же средством, как некогда вербовали разного рода бродяг в гусарские полки: за шумными трапезами, за веселыми пирами, среди буйного разгула». 

За примерами далеко ходить не надо:

“Стукнем чашу с чашей дружно,
Нынче пить еще досужно”…

“Ни полслова, дым столбом,
ни полслова, все мертвецки
пьют и преклонясь челом
засыпают молодецки”.

“Ради бога, трубку дай
Ставь бутылки перед нами,
Всех наездников сзывай
Закрученными усами”…

Невольно складывается впечатление, что автор был неисправимым пьяницей и бесшабашным гулякой. Однако на сей счет имеется объективное свидетельство Вяземского: «Не лишним будет заметить, что певец вина и веселых попоек в этом отношении несколько поэтизировал. Радушный и приятный собутыльник, он на самом деле был довольно скромен и трезв. Он не оправдывал собою пословицы: пьян да умен, два угодья в нем. Умен он был, а пьяным не бывал». Столь же преувеличены были слухи о любовных победах Давыдова, хотя, как герой войны, человек обаятельный и остроумный, он в самом деле пользовался успехом у женщин (в него была влюблена, например, не слишком скрывая это, Ольга Сергеевна Пушкина).

Поэтический талант Дениса Давыдова почитали все: от признанных литераторов, до простых книгочеев. Пушкин, Жуковский, Вяземский, Баратынский, Языков и многие другие посвящали отважному партизану свои стихи. Пушкин, лично познакомившийся с гусарским поэтом зимой 1818-1819 года в Петербурге, через всю жизнь пронес восторженное увлечение “Денисом-храбрецом”. И даже всерьез утверждал, что именно Давыдову был обязан тем, что не поддался в молодости влиянию модных поэтов (Жуковского и Батюшкова) и “почувствовал возможность быть оригинальным”.

Я слушаю тебя и сердцем молодею,
Мне сладок жар твоих речей,
Печальный, снова пламенею
Воспоминаньем прежних дней.
(А.С.Пушкин о Д.В.Давыдове)

Во время русско-шведской войны 1808-1809 гг. в отряде Кульнева прошёл всю Финляндию до Улеаборга, занял с казаками остров Карлье и, возвратясь к авангарду, отступил по льду Ботнического залива. В 1809 г., во время русско-турецкой войны Давыдов состоял при князе Багратионе, командовавшем войсками в Молдавии, участвовал во взятии Мачина и Гирсово, в бою при Рассевате. Когда Багратион был сменен графом Каменским, поступил в авангард молдавской армии под начальство Кульнева, где, по его словам, «кончил курс аванпостной школы, начатой в Финляндии».

В начале войны 1812 г. Давыдов в чине подполковника Ахтырского гусарского полка находился в авангардных войсках генерала Васильчикова. Когда Кутузов был назначен главнокомандующим, Давыдов, с разрешения Багратиона, явился к светлейшему князю и выпросил в своё командование партизанский отряд. После Бородинского сражения русская армия двинулась на Москву, а Давыдов с небольшим отрядом в 50 гусар и 80 казаков пошёл на запад, в тыл французской армии. Вскоре успехи его отряда привели к полномасштабному развёртыванию партизанского движения. В одной из первых же вылазок Давыдов умудрился взять в плен 370 французов, отбив при этом 200 русских пленных, телегу с патронами и девять телег с провиантом. Его отряд за счёт крестьян и освобождённых пленных быстро разрастался.

Но где вы?.. Слушаю… Нет отзыва! С полей
Умчался брани дым, не слышен стук мечей,
И я, питомец ваш, склонясь главой у плуга,
Завидую костям соратника иль друга.

Постоянно маневрируя и нападая, отряд Давыдова не давал покоя наполеоновской армии. Только в период с 2 сентября по 23 октября он пленил около 3 600 вражеских солдат и офицеров. Наполеон ненавидел Давыдова и приказал при аресте расстрелять его на месте. Французский губернатор Вязьмы направил для его поимки один из лучших своих отрядов в две тысячи всадников при восьми обер-офицерах и одном штаб-офицере. Давыдов, у которого было в два раза меньше людей, сумел загнать отряд в ловушку и взять в плен вместе со всеми офицерами.

О милый друг, оставь угадывать других
Предмет, сомнительный для них,
Тех песней пламенных, в которых, восхищенный,
Я прославлял любовь, любовью распаленный!
Пусть ищут, для кого я в лиру ударял,
Когда поэтов в хоре
Российской Терпсихоре
Восторги посвящал!
Но ты не в заблужденья,
Кого в воображенья
Я розами венчал,
Чьи длинные ресницы
Звук стройныя цевницы
Потомству предавал!
И мне ли огнь желанья
В других воспламенять,
Мне ль нового искать
В любви очарованья?
Я страстен лишь тобой!..
Под именем другой
Тебя лишь славят струны,
И для тебя одной
Бросаю в вражий строй
Разящие перуны!
Восторгом упоен,
Века предупреждаю
И, миртом осенен,
Бессмертие вкушаю.

Поведай подвиги усатого героя,
О муза, расскажи, как Кульнев воевал,
Как он среди снегов в рубашке кочевал
И в финском колпаке являлся среди боя.
Пускай услышит свет
Причуды Кульнева и гром его побед.

Румяный Левенгёльм на бой приготовлялся
И, завязав жабо, прическу поправлял,
Ниландский полк его на клячах выезжал,
За ним и корпус весь Клингспора пресмыкался;
О храбрые враги, куда стремитесь вы?
Отвага, говорят, ничто без головы.

Наш Кульнев до зари, как сокол, встрепенулся;
Он воинов своих ко славе торопил:
«Вставайте,- говорит,- вставайте, я проснулся!
С охотниками в бой! Бог храбрости и сил!
По чарке, да на конь, без холи и затеев;
Чем ближе, тем видней, тем легче бить злодеев!»
Всё вмиг воспрянуло, всё двинулось вперед…
О муза, расскажи торжественный поход!

Во время Заграничного похода русской армии Давыдов отличился в сражениях при Калише и Ла-Ротьере, вступив с передовым отрядом в Саксонию, захватил Дрезден. За героизм, проявленный Давыдовым при штурме Парижа, ему было присвоено звание генерал-майора. Слава о храбром русском герое гремела по всей Европе. Когда русские войска входили в какой-нибудь город, то все жители выходили на улицу и спрашивали о нём, чтобы его увидеть.

Подпишитесь на нас Вконтакте, Одноклассники

allpravda.info

Денис Давыдов: герой войны, любимец женщин

Денис Васильевич Давыдов (1784 — 1839) — человек легендарный: генерал-лейтенант, предводитель партизанского движения 1812 года, поэт. Его ненавидел Наполеон, но специальный отряд французов, отправленный на его поимку, был захвачен партизанами Давыдова. Сочиняя дерзкие стихи об императоре Александре I, Денис Васильевич не раз попадал в опалу. Но был прощен благодаря своим подвигам и изумительному нраву, покоряющему сердца людей.

Денис Давыдов родился в Москве в семье дворянина Василия Давыдова, который вел свою родословную от татарского мурзы. Мальчик с раннего детства мечтал о военной службе, а встреча со знаменитым полководцем Суворовым породила еще более пылкую мечту о военной карьере. Правда, у Дениса был такой маленький рост, что даже в кавалерию наотрез отказались его принять. Тем не менее, благодаря обаянию, остроумию и скромности в 1801 году он стал эстандарт-юнкером кавалергардского полка.

Когда Давыдов первый раз облачился в форму, то имел забавный вид, который сам описал впоследствии: «Наконец привязали недоросля нашего к огромному палашу, опустили его в глубокие ботфорты и покрыли святилище поэтического его гения мукою и треугольною шляпою». В ноябре 1803 Давыдов стал уже поручиком. В это же время он начал писать стихи и басни, в которых едко высмеивал самодержавие в общем и молодого императора Александра I в частности.

За дерзкие вирши он был переведен из гвардии в гусарский полк на Украине. Такое наказание применяли лишь за трусость в бою, казнокрадство или шулерство в картах. Видимо, Денис Давыдов сильно насолил царскому двору. Однако опальный гусар не сильно печалился такому понижению. У него появился закадычный друг, поручик Бурцев, который стал героем лихих пирушек в «зачашных песнях», которые вскоре пришли на смену басням.

Тем временем началась война с Наполеоном, но молодой кавалерийский офицер, мечтавший о ратных подвигах и славе, был вынужден оставаться в стороне от этих событий, так как его полк был в запасе. Денис завидовал брату Евдокиму, который прославиться под Аустерлицем. Тот был тяжело ранен (пять сабельных, одна пулевая и одна штыковая рана) и попал в плен. В лазарете он разговаривал с самим Наполеоном. Про эту беседу писали все европейские газеты.

В ноябре 1806 года Давыдов ночью проник к фельдмаршалу М. Ф. Каменскому, требуя перевести его на фронт. Несмотря на то, что тот согласился, старания лихого гусара были напрасными — Каменский был снят с должности спустя неделю, помутившись рассудком. Он вышел к войску в заячьем тулупе, в платке и заявил: «Братцы, спасайтесь, кто как может…». Некоторые считают, что он спятил после неожиданного ночного визита Дениса Давыдова.

Слухи об этой невероятной истории дошли до фаворитки государя — Марии Нарышкиной. Именно она помогла Денису стать адъютантом генерала П. И. Багратиона. Давыдов был немного ошарашен таким назначением, так как в свое время много потешался над длинным носом своего будущего начальника. Правда, Багратиону он сказал, что писал о его носе только из зависти. К счастью, военачальник обладал чувством юмора и когда ему докладывали, что неприятель «на носу», переспрашивал: «На чьём носу? Если на моём, то можно ещё отобедать, а если на Денисовом, то по коням!».

В начале 1807 года Денис Давыдов наконец-то стал участвовать в сражениях. Некоторые бои были выиграны благодаря его храбрости и находчивости, за что ему присвоили орден Святого Владимира IV степени, подарили бурку от Багратиона и трофейную лошадь, а также отделанную золотом саблю.

В начале Отечественной войны Давыдов был уже подполковником в Ахтырском гусарском полку. 21 августа 1812 года он видел, как торопливо разбирали его родительский дом на фортификационные укрепления.

Тогда, за 5 дней до великого сражения, он предложил Багратиону идею партизанского отряда. Багратион издал приказ о создании летучего партизанского отряда за день до своей гибели в Бородинском сражении.

В первую же ночь новой стратегии отряд Давыдова из 50 гусар и 80 казаков сам попал в крестьянскую засаду (они приняли гусар за французов). Это едва не стоило Давыдову жизни. После этого происшествия Давыдов надел мужицкий кафтан и отпустил бороду.

Однажды его небольшой отряд взял в плен 370 французов, отбив 200 русских пленных, телегу с патронами и девять телег с провиантом. Его партизанское войско быстро разрастался за счет освобожденных русских пленных и крестьян. Кутузов, видя успехи отряда Давыдова, отдал приказ присылать ему подкрепления. Говорят, что Наполеон приказал схватить Давыдова и немедленно его расстрелять, а для поимки выделил один из лучших своих отрядов в две тысячи всадников. Давыдов заманил этот отряд в ловушку и взял в плен вместе со всеми офицерами.

Когда русские погнали французов из России, Давыдов вступив в Саксонию с передовым отрядом и занял Дрезден. Но был посажен за это под домашний арест, так как взял город без приказа. Впрочем, по всей Европе уже ходили легенды о храбром и удачливом гусаре. Когда русские войска входили в какой-нибудь город, то все жители выходили на улицу, чтобы увидеть легендарного храбреца. За бой под Парижем ему было присвоен чин генерал-майора. Примечательно, что в этот день под ним было убито 5 лошадей!

После окончания войны удача вначале отвернулась от Давыдова. Первое — его отправили командовать драгунами, которых Денис презирал, будучи гусаром. Затем его лишили звания генерал-майор (якобы его присвоение было ошибкой). И последний удар судьбы — перевели служить в Орловскую губернию командиром конно-егерской бригады. Теперь Давыдов должен был сбрить свои гусарские усы, так как егерям усы не полагались. Денис написал письмо царю, где просил отменить приказ, и стал ждать опалы или отставки. К его радости, царь, когда ему докладывали о проблемах героя, был в хорошем расположении духа и разрешил Давыдову служить в гусарском полку и даже возвратил чин генерал-майора.

Далее гусар Давыдов воевал против персов, польских повстанцев. Ему присвоили звание генерал- лейтенанта «за мужество и распорядительность».

Личная жизнь гусара была достаточно бурной. Вначале ему не везло в любви и девушки, которые стали предметом его поклонения, одна за другой выходили замуж за других. Особенно сильно он переживал, когда его отвергла балерина Татьяна Иванова, под окнами которой он стоял часами.

Проходя службу под Киевом, Давыдов влюбился в Лизу Злотницкую. Девушка согласилась стать его женой, но ее родители поставили условие — Денис должен был получить казенное имение в аренду. Пока Давыдов хлопотал в Петербурге, его невеста увлеклась князем Петром Голицыным. Несмотря на то, что картежника и кутилу Голицына выгнали из гвардии за темные дела, он очаровал Лизу своей красотой и Давыдову был дан отказ.

Давыдов очень тяжело переживал и все его друзья пришли на помощь несчастному влюбленному. Они подстроили ему встречу с дочерью генерала Николая Чиркова, 24-летней Софьей. Девушка была миловидна и скромна, поэтому 35-летний Давыдов решился сделать ей предложение. Правда, мать девушки долго была недовольна, когда узнала об его поэтических подвигах, считая пьяницей, беспутником. Лишь потом она от друзей покойного мужа узнала, что генерал Давыдов в карты не играет и пьёт мало. В апреле 1819 года Денис обвенчался с Софьей, и она начала рожать ему детей. Всего у них родилось девять детей.

После всех войн, Денис Давыдов обосновался в селе Верхняя Маза, принадлежавшей его жене. Он занимался творчеством, переписывался с А.С. Пушкиным, В. А. Жуковским и другими писателями. Давыдов занимался воспитанием детей и выстроил винокуренный завод, устроил пруд. В общем, жил в свое удовольствие.

                    

Но спокойная жизнь — не для гусаров. В 1831 году он поехал навестить сослуживца в Пензу и без памяти влюбился в его племянницу, 23-летнию Евгению Золотарёву. Их страстный роман продолжался три года и закончился, когда Евгения вышла замуж. Денис же вернулся в семью. Спустя несколько лет, на 55-м году жизни Денис Давыдов скоропостижно скончался в имении Верхняя Маза. Его прах погребен на кладбище Новодевичьего монастыря.

repin.info

Давыдов Денис Васильевич — Энциклопедия фонда «Хайазг»

Дополните информацию о персоне

Денис Васильевич Давыдов родился 27 июля 1784 года в семье бригадира Василия Давыдова, служившего под командованием великого А.В.Суворова.

Прибыв как-то в полк Василия Давыдова, генералиссимус приметил девятилетнего сына командира легкоконного полка и напророчил ему полководческое будущее. Как бы в подтверждение этого в 1807 году, когда князь Багратион был назначен главнокомандующим русской армией в войне с Турцией, Денис Давыдов, будучи его адъютантом, успешно участвовал во всех кампаниях.

За храбрость в русско-турецкой войне Давыдов был удостоен алмазных подвесок к ордену Св. Анны II степени.

Задолго до Бородинского сражения Василий Давыдов купил деревню Бородино, а за 5 дней до битвы его сын Денис предложил Багратиону идею создания партизанского отряда. Ему дали 50 гусар и 80 казаков. Вместе с другими партизанскими отрядами Давыдов взял в плен двухтысячный отряд генерала Ожиро, затем уничтожил французское кавалерийское депо. Показав образцы героизма, пройдя с авангардом русских войск Европу, он вступил в Париж, за что получил чин генерал-майора. В бою под Парижем под ним было убито пять лошадей, но Давыдов все же прорвался в столицу Франции.

Не принимая проявлений «аракчеевщины» в армии, Давыдов в 1823 году вышел в отставку, но уже в 1826 году, не без вмешательства двоюродного брата, легендарного и столь почитаемого армянами покорителя Кавказа, генерала от инфантерии Алексея Ермолова, Давыдов снова опоясывается саблей, возвращается в армию и успешно воюет с персами на Кавказе и, в частности, в Армении. Здесь он познал нравы и храбрость своих соратников — генералов и офицеров, а также ополченцев — армян, после чего написал: «Достаточно пригласить сотню армян — и они отобьют врага».

В 1831 году Денис Давыдов был пожалован в генерал-лейтенанты. Умер Д. Давыдов 22 апреля 1839 года на 55-м году жизни и похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве.

Литературная деятельность

Даже во время военных кампаний Давыдов не переставал заниматься своим любимым литературным творчеством. Он воспевал быт тогдашнего гусарства. Вино, любовные интриги, буйный разгул, удалая жизнь — вот содержание его стихов. Он писал:

Я рожден для службы царской!
Сабля, водка, конь гусарский,
С вами век мне золотой!
Я люблю кровавый бой...

И в этом весь Давыдов, в которого была влюблена и Ольга Сергеевна Пушкина — сестра великого поэта, который высоко ценил самобытность таланта Дениса Давыдова. Кроме оригинальных произведений у Давыдова были переводы из Арно, Виже, Депиля, Понс-де-Вердена, а также подражания Вольтеру, Горацию и Тибуллу.

В 1816 году Давыдов был избран в члены известного литературного общества «Арзамас», где получил прозвище Армянин. Можно предположить, что основанием для этого могли послужить черные, как смоль, его шевелюра и пышные усы.

Давыдов и Армения

В биографии Давыдов пишет о своем нахождении в Армении в третьем лице: «Персияне вторгаются в Грузию. Через десять дней он со своим отрядом за Безобдалом в погоне за неприятелем, отступающим от него по Безобдальской долине. Наконец еще одни сутки — он близ заоблачного Алагеза, поражает четырехтысячный отряд Гасанхана, принуждая его бежать к Эриванской крепости, куда спешит и сам сардар эриванский с войсками своими от озера Гохчи. Тут открывается глазам Давыдова Арарат в полном блеске, в своей снеговой одежде, со всеми воспоминаниями о «колыбели рода человеческого».

После этой экспедиции, как указано во всех биографиях Давыдова, примерно в 1827 году он занимается строительством крепости Джалал-оглы, которую завершает около декабря. Зимой во время бездействия он получает от генерала Ермолова отпуск в Москву на шесть недель, однако ввиду ухудшегося здоровья Давыдов более не возвращается в Армению.

Достижения

• генерал-лейтенант (1831)

Изображения

Разное

• 1 августа 1812 года в деревне Бородино, где он вырос, торопливо разобрали его родительский дом на фортификационные укрепления, а во время Бородинского сражения вся деревня сгорела вместе с барским домом.
• О Давыдове метко выразился великий Александр Сергеевич Пушкин: военные думают, что он отличный писатель, а писатели уверены, что он отличный генерал.
• Слава о храбрости Дениса Давыдова разошлась по России и даже за ее пределы. Шотландский поэт и романист Вальтер Скотт восхищался им и повесил гравированный портрет Давыдова в своем кабинете оружия.
• К образу Дениса Давыдова не раз обращались писатели и кинематографисты. Лев Толстой избрал его прототипом Василия Денисова в знаменитом романе «Война и мир». В 1962 году Эльдаром Рязановым был снят фильм «Гусарская баллада», в котором Денис Давыдов — командир партизанского отряда, друг и соратник поручика Ржевского. В 1980 году о Денисе Давыдове снят фильм «Эскадрон гусар летучих».

ru.hayazg.info