Чьей колонией была индонезия – ИНДОНЕЗИЯ. ИСТОРИЯ — это… Что такое ИНДОНЕЗИЯ. ИСТОРИЯ?

История Бали

Древние государства Бали

История Бали очень интересна и в разные периоды обнаруживает различные влияния со стороны как материковой, так и островной Азии.

Известно, что первые мигранты из Южного Китая оказались на Бали около четырех тысячелетий назад. Ученые спорили о датировке самых ранних письменных свидетельств на острове — надписей на каменном столбе вблизи местечка Санур, ныне известного курорта: предположительно они относятся к 9 веку н.э. В это время индийские купцы уже распространили индуизм на большинстве островов будущей Индонезии.

Индуистская Ява начала распространять свое влияние на Бали в начале 11 века (чему свидетельства — каменные статуи в Гунунг Кави). Торговые и культурные связи с островом Ява были очень тесны, но Бали политически сохранял суверенность.

Бали в эпоху Маджапахита

Свобода закончилась в конце 13 века, когда военная экспедиция с острова Явы установила на Бали свое господство. Так начался период существования острова под властью

яванской империи Маджапахит.

Эта довольно могущественная империя стала терять свои позиции по мере проникновения на остров Ява ислама, начиная приблизительно с 15 века.

Яванские индуисты – священнослужители и, как мы бы сейчас сказали, «творческая интеллигенция» — были вынуждены бежать на Бали (это время историки нахвали «эпохой Большого исхода»).

Гонимые художники, танцоры, музыканты, поэты, которые обрели пристанище на Бали, подняли культуру острова на недосягаемую высоту. Своеобразные и выразительные архитектура, литература, музыка и театр, а также знаменитые куклы «ваянг» — вся эта роскошь искусств на Бали была сформирована именно в данную эпоху.

Например, благодаря брахману Нирартхе, который был духовным лидером индуистов на Бали, на острове были выстроены храмы, вошедшие в сокровищницу мировой архитектуры. Они до сих пор привлекают путешественников со всего мира.

Проникновение европейцев.
Колониальное правление на Бали

Затем наступает совершенно иной — трехсотлетний — период в истории Бали, который начался с проникновения на остров европейцев. Голландские мореплаватели, потерпев крушение, высадились на остров в самом конце 16 века. Остров Бали в это время находился на пике развития своей культуры.

Голландцев же гораздо сильней интересовала торговля специями с островом Ява, и поначалу они, даже поселившись в небольшом количестве на Бали, не оказали существенного влияния на политику и экономику острова. Так было вплоть до начала двадцатого века, когда Голландии срочно понадобились новые колонии. В 1906 году Голландия направила к берегам Бали множество военных кораблей с целью захвата власти над балийцами.

Голландцы существенно превосходили балийцев не только в численности, но и, конечно же, в техническом отношении: островитяне не знали огнестрельного оружия.

Требование голландской эскадры о добровольной сдаче в плен балийские раджи проигнорировали, предпочитая позору верную смерть. Островитяне вышли навстречу захватчикам, вооруженные лишь ритуальными кинжалами. Те, кто выжил под пулями, совершали ритуальное воинское самоубийство. Пышные дворцы раджи и других балийских представителей власти были сожжены, страна лежала в руинах.

Остров был вынужден подчиниться голландцам и стал частью голландской Ост-Индии. Труд сельских жителей на плантациях голландцы использовали в основном для выращивания специй.

Бали получил статус колонии. Благодаря своей удивительной природе и мягкому климату остров, начиная с двадцатых годов прошлого века, стал набирать популярность у состоятельных европейских и американских туристов. Уникальная и загадочная культура Бали, дружелюбие и врожденная артистичность местных жителей привлекали сюда представителей интеллигенции.

Война и независимость.
Автократия и реформы

Во время Второй Мировой войны японцы, воевавшие на стороне Германии, оккупировали Бали и учинили жестокие репрессии над жителями.

Национально-освободительное движение островитян вело свою работу по сопротивлению японскому режиму и после капитуляции Японии объявило Бали независимым государством. Голландцы попытались вернуть свою колонию, но, устав от партизанской войны, которую повели с ними балийцы,
27 декабря 1949 года вывели свои войска с острова Бали, а затем и вообще из Индонезии. Остров Бали обрел независимость.

Поначалу она обернулась анархией: отсутствие авторитетной политической силы привело к хаосу. Правительства менялись с молниеносной быстротой, пока в 1965 году в столице Индонезии Джакарте к власти не пришел генерал Сухарто. Начинаются массовые репрессии несогласных, но именно в этот период экономика Бали начинает выздоравливать.

Правительство привлекло иностранных инвесторов, и остров постепенно стал превращаться в рай для туристов: здесь, потеснив леса, выросли респектабельные отели и развлекательные комплексы. Это привело к изменению быта местных поселений и разрушению многих традиционных сообществ, но обеспечило необходимый экономический рост провинции Бали. Именно благодаря туристическому буму Бали постепенно стал одним из самых престижных мест отдыха на планете.

В настоящее остров Бали считается самым востребованным туристическим направлением в Юго-Восточной Азии и прилегающих регионах.

www.maldives.ru

История Индонезии — происхождение названия страны, основные этапы развития

Происхождение названия

Дословно название «Индонезия» переводится как «индийские острова», потому что слово «Индос» обозначает слово «Индия», а слово «Несос» — «Острова». Название впервые было дано стране в 1850 году англичанином Логаном, который провел аналогию между названиями «Меланезия» («Черные острова»), «Микронезия» («Маленькие острова»), «Полинезия» («Много островов»).

Немецкий географ Адольф Бастиан использовал эти названия в своей книге «Индонезия», которая была написана в 1884 году, а в 1928 году националисты приняли это название в качестве имени своего долгожданного государства.

Большинство островов являются многонациональными, их населяет большое количество больших и малых групп, образующих географические анклавы. Города в таких анклавах предназначены для доминирующей этнической группы и некоторых членов иммигрантских групп. Крупные города могут состоять из многих этнических групп.

В некоторых городах преобладает доминирующее большинство. Регионы, такие как Западная Суматра или Южный Сулавеси, были разработаны в течение веков в результате взаимодействия географических явлений (например, рек, портов, равнин и гор), исторического взаимодействия народов и политико-административной деятельности.

Некоторые из них, такие как Северная Суматра, Южный Сулавеси и Восточный Яве, населяют люди разных этнических групп; другие, такие как Западная Суматра, Бали и Ачех, являются более однородными. Некоторые регионы, такие как Южная Суматра, Южный Калимантан и Южный Сулавеси, подвержены долгосрочному малайско-мусульманскому прибрежному влиянию, которое дает определенные схожие культурные особенности: одежду, еду, искусство, политические взгляды, классовое расслоение и религию.

Люди, живущие на возвышенности или в верховьях реки, имеют разные социальные, культурные и религиозные ориентации, но, возможно, чувствуют себя частью этого региона. Многие такие регионы становятся государственными провинциями, как и те, о которых было сказано выше.

Появление нации

Хотя Республике Индонезии всего пятьдесят лет, индонезийские общества имеют долгую историю, в течение которой были сформированы местные и более широкие культуры.

Около 200 года нашей эры малые государства, которые находились глубоко под влиянием индийской цивилизации, начали развиваться в Юго-Восточной Азии, прежде всего в устьях крупных рек. Следующие пятьсот лет развивались великие державы, развитие которых возникало с великолепной архитектурой. Индуизм и буддизм, письменность, понятия божественного царства и правовых систем Индии были адаптированы к местной культуре.

Санскрит стал основой для многих письменных языков Индонезии. Индуизм имел большое влияние на становление культуры всей Юго-Восточной Азии. В 1400 году с приходом мусульманских торговцев и учителей из Индии начало распадаться первоначальное индонезийское государство. Затем в Индонезию хлынул поток мигрантов из Португалии, Испании, Голландии и Великобритании. Они прибывали, чтобы начать большую торговлю с Индией и Китаем.

В течение следующих двух столетий местные княжества занимались смежной торговлей и воевали с европейцами, а Голландская Ост-Индская компания стала небольшим государством, которое участвовало в местных боях и союзах безопасной торговли. Голландская Ост-Индская компания была довольно мощной до 1799 года, после этого года она обанкротилась. В девятнадцатом веке было сформировано голландское правление, которое работало с правителями правительства Индонезии в архипелаге.

Только в начале ХХ века правительство Нидерландов попыталось распространить свою власть силовым путем, и это у него неплохо получилось. На острова переселялись китайцы, игравшие важную роль в качестве оптовых и розничных торговцев, подрядчиков, искусных ремесленников и ростовщиков. Для простых крестьян благоприятная рыночная конъюнктура на сахар, табак и каучук означала рост доходов за счет труда по найму и мелкого предпринимательства, повышение уровня жизни и возможность содержать более крупные семьи.

Однако, когда цены на мировом рынке снижались, те же крестьяне начинали терпеть нужду. Отчасти по этой причине в 1901 голландцы приступили к осуществлению своеобразной социальной программы – «этической политики».

Программой предусматривалось создание государственных ломбардов и бюро кредитной информации (которые должны были заменить китайских ростовщиков), предлагались новые схемы развития орошения и других видов общественных работ, а также простейший вариант системы государственного обучения.

17 августа 1945 года, после поражения Японии во Второй мировой войне, индонезийские националисты во главе с Сукарно и Мохаммадом Хатта заявили о независимости Индонезии. Голландцы не принимали это утверждение и в течение пяти лет боролись за новую республику, в основном все действия происходили на острове Ява. Независимость Индонезии была окончательно провозглашена в 1950 году.

Национальное единство Индонезии

Размер и этническое разнообразие Индонезии образовали национальное единство, хотя оно довольно проблематичное и до сих пор обсуждается. Единство определяется по многим параметрам: индонезийским гражданством, признанием флага, национальным гимном и некоторыми другими песнями, признанием национальных праздников, образованием в области истории Индонезии и пятью принципами, на которых базируется нация.

Многое из этого внедряют в сознание индонезийцев через школы и средства массовой информации, оба этих средства тесно связаны и регулируются государством. История страны была сосредоточена на устойчивости к колонизации и коммунизму национальных героев и лидеров, за которыми закреплены названия улиц. Слава прошлых цивилизаций признается, хотя археологические остатки, которые до сих пор находят, в основном принадлежат к наследию народа острова Явы.

Этнические отношения

Этнические отношения в архипелаге уже давно являются важной государственной темой. Индонезийские лидеры признали возможность этнического и регионального сепаратизма с начала основания республики. Война велась со стороны центрального правительства против сепаратизма в провинции Ачех, в других частях острова Суматра и Сулавеси в 1950-х и начале 1960-х годов, и народ принужден обороняться совместно с помощью военной силы.

Отношения между носителями индонезийских этнических черт и китайцев находились под сильным влиянием голландской и индонезийской политики и правительства.

Китайский народ в Индонезии составляет всего 3 процента населения, но он управляет более чем половиной всего национального богатства. Китайцы торгуют и проживают на островах на протяжении долгих веков, но в девятнадцатом веке многих китайцев завезли на берега Индонезии голландцы, чтобы те работали на плантациях или в шахтах.

Голландцы также создали систему социальной, экономической и правовой стратификации, которая отделяет европейцев, азиатов и индоевропейцев, а также коренных жителей индонезийцев, которые старались частично защитить свое отечество от посторонних. Китайцы имели мало стимулов для укоренения в местном обществе, которое, в свою очередь, не имели никакого интереса в принятии их.

Для приезжих китайцев в стране существуют правила ограничения некоторых свобод, даже несмотря на то, что между китайскими и индонезийскими лидерами установлены хорошие деловые отношения. Периодически в адрес лиц китайского происхождения было направлено насилие, особенно в сфере имущественных отношений.

Если в Индонезии происходили браки между мужчинами китайского происхождения и женщинами коренного местного происхождения, то эти семьи имели уже определенное место в классовой структуре общества, определенную одежду, обычаи, поведение, свои художественные формы в искусстве и даже свои газеты.
То же самое было среди для людей смешанного индонезийского и европейского происхождения. Таких людей для краткости называют «Индос».

Этнолингвистические группы проживают в основном в определенных областях, где большинство людей имеют много общего: одинаковую культуру и язык, особенно в сельских районах. Исключения встречаются вдоль границ между группами, в местах, куда другие группы переехали добровольно или в рамках программы переселения, а также в городах. Такие участки встречаются на острове Ява, но чаще в районах Суматры.

Религиозные и этнические различия могут быть связаны между собой. Индонезия имеет самое многочисленное мусульманское население в мире, и многие этнические группы являются исключительно мусульманами. Голландская политика привезла с собой религиозное направление протестантов и католиков, которое укоренилось среди отдельных групп, которые следовали традиционным религиям.

Таким образом, сегодня многие этнические группы исповедуют исключительно протестантскую или католическую религии. Они широко представлены среди народов, проживающих вверх по течению реки или среди горных народов в Северной Суматре, Калимантане, Сулавеси, Молуккских островов, хотя многие христиане проживают также на острове Ява, а еще среди китайцев.

Возникает некоторая напряженность, когда группы одной религии пытаются мигрировать в места с другой государственной религией. Политическая и экономическая власть связывают людей с этническим происхождением и религией.

travelask.ru

История Индонезии

Республика на протяжении всего своего существования не раз подвергалась дискриминации, поэтому история Индонезии, не так проста, как кажется. Стране пришлось пройти нелегкий путь, чтобы добиться справедливости и стать значимым, независимым членом политического мира.

Интересная история Индонезии

На территории самого большого островного государства проживает множество различных народов, благодаря которым, современная культура Индонезии стала столь богатой и разнообразной. Большую роль в политическом и духовном развитии страны, сыграла уникальная в своем роде – история Индонезии. Данных, подтверждающих раннее развитие республики нет, основная часть источников представлены в виде народных сказаний, которые не подтверждены письменными доказательствами.

По мнению, некоторых ученых, первые цивилизации присутствовали здесь еще II-I вв. до н. э, записи утверждают, что только в V в. н. э. На обширных территориях островов, постоянно происходило бесконечное образование новых княжеств и маленьких государств, окончательный облик страна приобрела лишь в середине 1945 года.

Столица Индонезии

Самый крупный мегаполис страны – это Джакарта, численность населения, которого превышает более 15 млн. человек.

Столица Индонезии богата большим количеством архитектурных памятников, однако для многих туристов, город является лишь транзитным пунктом во время путешествий. Многие предпочитают не задерживаться в городе, практически сразу отправляясь, на остров Ява или Бали.

Население Индонезии

За последние несколько лет, это небольшое государство входит в 5-ку самых густонаселенных территорий на Земле. Население Индонезии состоит из более 250 млн. человек, включающих в себя около 300 народов.

Государство Индонезия

История страны не так проста и однозначна, на протяжении всего своего существования, она не раз находилась под управлением других, более мощных империй. Территориальная целостность страны не раз становилась причиной политических дискуссий. Государство Индонезия получила свою долгожданную независимость лишь в середине прошлого века, в 1945 году.

Политика Индонезии

Современная внешняя политика Индонезии направлена на укрепление дружественных отношений с соседними и другими крупными государствами, для того, чтобы закрепить свое значимое положение на политической мировой арене. Индонезия принимает непосредственное участие в работе ООН.

Язык Индонезии

Официальный язык Индонезии – индонезийский, всего же в стране присутствует более 700 различных языков и диалектов. В народе также часто употребляются китайский, яванский и конечно английский.

travel247.ru

Индонезия | Энциклопедия KM.RU

Государственный флаг Индонезии.

Индонезия (географическая карта).

Индонезия — страна в Юго-Восточной Азии, крупнейшее в мире островное государство. Всего в Индонезии насчитывается 13667 островов. Площадь многих из них не превышает несколько гектаров. 6044 из этих островов имеют названия и только 992 населены. Индонезия — республика, независимость которой была провозглашена 17 августа 1945 года (до этого времени — колония Нидерландов). В административном отношении страна делится на 25 провинций. Кроме того, к провинциям приравнены две административные единицы — столица Индонезии — Джакарта и «особая область» Джокьякарта. Глава государства и правительства — президент. Высший орган государственной власти — Народный консультативный конгресс.

Индонезия. Крыши Джакарты.

Индонезия. Уборка риса.

Республика Индонезия — одна из самых населенных стран мира. В ней насчитывается 234,7 млн. жителей. 78% из них живет в сельской местности и только 22% — в городах. В некоторых районах острова Ява плотность сельского населения доходит до 1500–2500 человек на 1 кв.км, то есть достигает наивысшей на всем земном шаре величины для сельских районов. В то же время в некоторых областях Индонезии (северо–восток Калимантана, Центральная Суматра, внутренние области Западного Ириана) на 1 кв.км приходится менее 1 человека. Население большинства мелких островов сосредоточено у морского побережья. На некоторых островах, особенно крупных, наоборот, густо населены внутренние нагорья и почти не заселены прибрежные болотистые равнины, неудобные для освоения и являющиеся очагами малярии.

Индонезия. Женщина из народности даяков.

Индонезия — страна многонациональная. Ее населяют более 150 народов, которые говорят на более чем 1000 различных языках и диалектах. При этом эти народы находятся на различных стадиях культурного развития. Так, у многих народностей (даяки, сасаки, тораджи) сильны пережитки общинно–родовых отношений; некоторые племена сохранили черты глубокой первобытности. Подавляющее большинство народов Индонезии родственны между собой, говорят на близких языках и объединяются под общим названием «индонезийцы». Это, в первую очередь, яванцы (составляют почти половину населения Индонезии), сунды, мадурцы, малайцы и балийцы. Из малочисленных этнических групп Индонезии прежде всего следует назвать даяков, населяющих внутренние области острова Калимантан. Эти обитатели глубин тропического леса совсем недавно соприкоснулись с современной цивилизацией.

Многие племена до сих пор не знают земледелия и живут в основном охотой. Баджао (оранглауты) — морские кочевники, которые живут в устьях рек на Суматре, Калимантане, Сулавеси и некоторых небольших островах. Они ведут бродячий образ жизни, переселяясь в лодках из одного речного устья в другое и с острова на остров. Живут в Индонезии и папуасские народы. Их численность невелика, но именно эти племена (многие из них сохранили первобытнообщинные отношения) являются хозяевами непроходимых джунглей острова Новая Гвинея.

Индонезия. Традиционное жилище.

Индонезия. Мужчины с острова Биак.

Из некоренных народов страны самой крупной группой являются китайцы, которые начали приезжать в Индонезию в поисках работы в конце 19 века, когда в стране стало развиваться плантационное хозяйство. Сейчас китайцы живут уже не столько в районах плантаций, сколько в городах. Кроме того, в крупных городах живут арабы, выходцы из Индии и Пакистана, и небольшое число европейцев (главным образом голландцы).

Индонезия. Мужчина племени яли с острова Новая Гвинея.

Почти во всех бывших колониях государственным языком становится язык наиболее крупного и развитого в культурном отношении народа или язык бывшей колониальной державы. В Индонезии дело обстоит иначе. Язык самого многочисленного народа — яванцев — распространен только на одном, хотя и самом населенном, острове Индонезии. В яванском языке — множество не только территориальных диалектов, сильно отличающихся друг от друга, но и сословно–кастовых жаргонов. Все это затрудняет его распространение среди других народов страны. В то же время к моменту провозглашения независимости Индонезии большая часть населения владела малайским языком, который сложился еще в средневековье как торговый язык–посредник. И поэтому, когда возник вопрос о государственном языке страны, было решено создать на основе несколько видоизмененного малайского новый язык — индонезийский («бахаса индонесиа»).

Однако индонезийский язык еще не стал общим для всего населения. Особенно слабо его знают массы сельского населения острова Ява, а также народы внутренних районов всех других островов. Тем не менее считается, что сейчас им пользуется как первым или вторым языком две трети населения, хотя в быту и в традиционной культуре больше используются местные языки. Письменность языков Индонезии на основе латинского алфавита. Нидерландский язык, употреблявшийся прежде интеллигенцией, постепенно вытесняется английским.

Индонезия — крупнейшее в мире исламское государство. 84% всего населения страны исповедует ислам суннитского толка. Кроме того, в стране есть небольшое число христиан (помимо выходцев из Европы, это некоторые малочисленные коренные народы). Китайцы исповедуют буддизм и конфуцианство, а жители острова Бали — индуисты. Народы глубинных областей сохраняют местные племенные верования.

География

Индонезия расположена на островах Малайского (Индонезийского) архипелага, который простирается между континентальной Азией и Австралией. Он включает Большие Зондские острова (Калимантан, Суматра, Сулавеси, Ява и Мадура), Малые Зондские и Молуккские острова. В состав Индонезии входит также западная часть острова Новая Гвинея (Западный Ириан или Ириан-Джая). Индонезия имеет сухопутные границы только с двумя странами — Малайзией (на острове Калимантан) и с Папуа Новой Гвинеей (на острове Новая Гвинея). Она омывается Тихим и Индийским океанами, а также многочисленными внутриостровными морями. Индонезия занимает по площади 1919,2 тысяч кв.км. Это ставит ее на шестое место среди крупнейших стран Азии (после Азиатской части России, Китая, Индии, Казахстана и Саудовской Аравии).

Индонезия. Озеро в кратере Келимуту на острове Флорес.

Больше половины территории Индонезии занимают горы. Самая высокая точка страны — гора Джая (5029 м) находится на острове Новая Гвинея. В Индонезии особенно много гор вулканического происхождения, поэтому ее можно назвать не только Страной тысячи островов, но и Страной сотен вулканов. Всего вулканов насчитывается около 400, из них 80 действующих. Извержения вулканов так же, как и землетрясения, для индонезийцев привычны. Особенно много вулканов на острове Ява, а самый высокий из действующих вулканов, Керинчи (высота — 3800 м), расположен на Суматре.

В августе 1883 года весь мир узнал название небольшого (всего в десяток квадратных километров) островка Кракатау, расположенного между Явой и Суматрой, на котором возвышается довольно маленький, по местным меркам, 800-метровый вулкан. Но в результате извержения этого «малыша» возникла 20-метровая катастрофическая морская волна, а вулканический пепел покрыл почти треть территории Индонезии. После извержения еще в течение нескольких лет в воздухе отмечалось повышенное содержание пепла.

Индонезия. Побережье одного из островов.

Калимантан. Вырубленные леса на востоке острова.

© Greenpeace

Индонезия — это не только скалистые горные вершины и огнедышащие вулканы. На островах Суматра, Калимантан, Ява, Новая Гвинея расположены и обширные равнины протяженностью до 1500 км. У побережий они часто заболочены и труднопроходимы. Реки в Индонезии почти везде образуют очень густую сеть. Самые крупные из них — Капуас и Барито на Калимантане, Хари, Кампар и Муси на Суматре, Мамберамо и Дигул в Западном Ириане. Все реки несут огромное количество илистого материала, который отлагается в низовьях. Из-за обильного отложения наносов равнинные реки постоянно меняют русла. Для жителей многих районов Индонезии реки являются самыми главными, а зачастую и единственными транспортными артериями. До «затерянного мира» тропических лесов Калимантана и Новой Гвинеи добраться можно только водным путем. Кроме того, реки Индонезии используются для сплава любителями рафтинга.

Суматра. Дождевой тропический лес.

Фото WWF (Всемирный фонд дикой природы).

 

 

Влажные вечнозеленые экваториальные леса, покрывающие низменности и склоны гор Индонезии, отличаются необычайным разнообразием видов. Можно пройти огромное расстояние, не встретив дважды одну и ту же породу дерева. На низких отлогих берегах леса часто спускаются в море, образуя мангровые заросли. Они особенно развиты на востоке Суматры и на берегах острова Калимантан.

Индонезия. Суматра. Индийский слон в дождевом тропическом лесу.

Фото WWF (Всемирный фонд дикой природы)

 

Богат и разнообразен животный мир индонезийских джунглей. Это и носороги, и слоны, и малайские медведи, и тапиры, и крокодилы, и знаменитые комодорские вараны, напоминающие ящеров мезозойской эры. Но наиболее типичные обитатели тропических лесов Индонезии — обезьяны, особенно орангутанги. Их можно даже назвать символом этой страны. Говорят, что невозможно побывать в Индонезии и ни разу не встретить орангутанга.

Индонезия. Центр восстановления орангутангов на Суматре.

На больших площадях (особенно на острове Ява) леса уступили место рисовым полям, чайным плантациям и другим сельскохозяйственным угодьям. Но индонезийцы бережно относятся к своей неповторимой природе. В стране создано несколько природных парков, где сохраняются в первозданном виде экваториальные леса и регулируется численность редких видов животных.

Климат

Плоды острова Бали. Район озера Батур.

Индонезия расположена в экваториальных широтах: большая ее часть находится в Южном полушарии, а северная часть островов Суматра, Калимантан, Сулавеси и Молуккских островов — в Северном. Приэкваториальное и островное положение Индонезии и определяет основные особенности ее климата. Круглый год в Индонезии температура воздуха практически не меняется. На равнинах она всегда составляет 25–27 °C. Температура воды в омывающих Индонезию морях также никогда не опускается ниже 27 °C. В горах жара сменяется прохладой, а на высотах более 1500 м случаются даже заморозки.

Экваториальный климат отличается и обилием осадков. Почти каждый день бывают непродолжительные, но очень мощные ливни, которые обычно сопровождаются грозами. В Богоре (остров Ява) грозы гремят чаще, чем где-либо на земном шаре — 322 дня в году.

Индонезия. Лотосы.

Однако не вся Индонезия отличается постоянством погодных условий. В восточной части Явы и на Малых Зондских островах (Бали, Ломбок, Сумбава, Сумба, Флорес, Тимор) чередуются два резко выраженных сезона — дождливое лето и сухая зима. В мае — октябре (в Южном полушарии это зимний сезон) осадков почти не выпадает, и поэтому именно в этот период в Индонезии отмечается пик притока туристов.

История

В древности эта островная область стала одним из центров формирования человека современного типа, в позднейшее время постоянно подвергалась расовому смешению с австрало–негроидными племенами и монголоидной расой Индокитая. Во 2–5 веках нашей эры на островах шел процесс образования первых государств. В 7 веке Индонезия являлась посредником в торговле дальневосточных регионов с индо–арабским миром. Приток капитала и выгодное стратегическое положение способствовали созданию суматранской империи Шривиджайя, достигшей расцвета в 8 веке. Ее главным политическим оппонентом стало яванское государство Матарам, вскоре уступившее все приоритетные позиции Шривиджайе. В 9 веке наступил упадок и этого царства. Лидерство перешло к другому яванскому княжеству — Кедири, так же распавшемуся, но уже в 13 веке. На его месте возникла очередная яванская держава — Маджапахит, которая являлась самым крупным средневековым общеиндонезийским государством, ставшая с 14 века проводником ислама на островах.

Но новой религии не удалось упрочить политическое единство страны, и в 14 веке она распалась. В 17 веке португальцы и голландцы колонизовали индонезийские острова. К началу 20 века вся территория Индонезии стала зоной голландских колоний.

Индонезия. Руины древнего храма.

Индонезия. Женщина на праздновании Дня независимости.

Желание освободить свою родину привело к созданию в 1927 году Национальной партии во главе с Сукарно. Начавшаяся в 1939 году Вторая мировая война осложнила положение патриотических сил. В 1942 году Индонезия была захвачена Японией, после поражения последней в 1945 году — английскими и затем голландскими войсками, стремившимися удержать острова в колониальной зависимости. Успешная революционно–освободительная борьба индонезийцев заставила ООН в 1949 году объявить о возникновении Республики Индонезии.

Природные достопримечательности

Остров Ява знаменит своими вулканами. Самый высокий из действующих вулканов Явы Семеру (3676 м) находится в восточной части острова. Склоны Семеру покрыты тропическими лесами, кроме современного кратера он имеет несколько старых, напоминающих о предыдущих извержениях. Вулкан Семеру извергается чаще, чем раз в три года.

Индонезия. Остров Ява.

В центральной части Явы находится вулкан Тангкубан Праху. Он не так активен, как Семеру, последнее извержение было отмечено в 1969 году. Тангкубан Праху привлекает своей необычайной красотой, возвышаясь зеленым конусом над окружающими его холмами. К востоку от вулкана находятся горячие источники Сарьятер. На западе Явы, в городе Богор, находится всемирно известный ботанический сад, в котором представлены самые разнообразные и причудливые формы экваториальной флоры. На острове Бали можно полюбоваться живописным вулканом Агунг.

Индонезия. Комодский варан.

В северной части острова Суматра находится Гунунг-Лёсер. Он был создан не только для охраны мест обитания суматранского носорога и орангутанга, здесь, в районе высочайшей вершины Северной Суматры — горы Лесер, охраняются также живописные горные ландшафты и обнажения горных пород. Заповедник Комодо занимает территорию одноименного острова. Это место обитания комодорского варана. Самая высокая точка Индонезии — гора Джая. Ее белоснежная вершина возвышается над тропическими лесами в одном из самых недоступных уголков острова Новая Гвинея.

Культура

Своеобразие архитектуры и традиционного искусства Индонезии обусловлено влиянием различных и резко отличающихся друг от друга культур и цивилизаций — буддийской, индуистской, мусульманской и европейской. Уже в первые века нашей эры народы острова Ява (его культура издавна являлась ведущей) восприняли под индийским влиянием буддизм и индуизм. Индийские и местные традиции соединились в классическом искусстве Явы, в том числе и в архитектуре. Древнейшие из сохранившихся архитектурных памятников — небольшие индуистские храмы («чанди») на плато Диенг в Центральной Яве (7 — начало 8 века). Они представляют собой компактные кубические массивы на ступенчатых основаниях, увенчанные пирамидами.

Храм на Бали. Индонезия

Индонезия. Буддистский храм.

Самое грандиозное святилище на Яве — Боробудур (конец 8 — начало 9 века). Это естественный холм, облицованный блоками андезита. Он имеет вид ступенчатой пологой пирамиды, увенчанной ступой. Бесчисленные рельефы на галереях террас Боробудура, статуи Будды рассказывают о земной жизни Будды и его перевоплощениях.

С 8 века государственной религией на Яве и соседних островах стал индуизм. Индуистский храмовый комплекс Лара Джонгранг в Прамбанане (конец 9 — начало 10 века) объединяет три больших храма, пять меньших святилищ и многочисленные часовни. Особенно красив стройный и устремленный ввысь главный храм Шивы. Храмовый комплекс Панатаран (14 — начало 15 века) на востоке Явы очень изыскан; необычна его свободная, неправильная форма. К этой же эпохе относятся и многочисленные индуистские храмы острова Бали, украшенные роскошной орнаментальной резьбой.

С 16 века в Индонезию проник ислам, и традиции индуистской культуры стали утрачиваться. Они сохранились только на острове Бали, население которого до сих пор исповедует индуизм. В остальной же части Индонезии в мечетях и дворцах местных правителей («кратоны») стали преобладать мотивы мусульманской архитектуры стран Азии. С установлением в Индонезии голландского господства (17 век) города строились по европейскому образцу.

На многочисленных островах у многих народов Индонезии развито декоративно–прикладное искусство. Центральная Ява славится изделиями из золота и серебра, своеобразными по форме кинжалами — крисами. Ява — родина батика (многоцветная ткань особой техники росписи) удивительных по красоте узоров и расцветок. На всех островах из бамбука и листьев кокосовой пальмы плетут циновки, кухонную утварь, сумки. На Бали особого расцвета достигли художественные ремесла, живопись, лубок. Разнообразны типы народного жилища — от хижин (Западный Ириан) и легких бамбуковых домов на сваях до больших деревянных общинных домов (у даяков Калимантана иногда вся деревня живет в одном огромной длины доме).

Танец обезьяны. Традиционный театр на острове Бали.

Города

Сурабая — второй по величине город Индонезии расположен на острове Ява, в устье реки Кали-Мас. Если Джакарта является политической столицей страны, то Сурабая — столица экономическая. Здесь сосредоточены крупнейшие промышленные предприятия. Это крупный торговый порт.

Город Бандунг основан голландцами в 1810 году. Это крупный экономический и культурный центр, здесь находится знаменитый университет «Паджаджарон». Город имеет прямоугольную планировку, широкие озелененные улицы и парки. В архитектуре дворцов, зданий отелей и учебных заведений сочетаются европейские и восточные традиции.

Отдых в Индонезии

Индонезия. Музыкант.

Индонезия стала Меккой для туристов. Несмотря на большое расстояние, отделяющее ее от Европы и США, поток туристов растет. Популярным является автобусный тур по острову Ява с посещением индуистских храмов на плато Диенг, грандиозного буддийского святилища Боробудур, дворца султана в Джокьякарте, многочисленных природных памятников (действующие вулканы Тангкубан Праху и Бромо, горячие источники Сарьятер). Излюбленными местами отдыха туристов являются также острова Бали и Ломбок.

Среди многочисленных отелей в туристических центрах немало гостиниц, построенных в традиционном стиле. Индонезийские отели отличаются высоким уровнем обслуживания и относительно низкими ценами. Желающим также предоставляются все возможности для занятий парусным спортом, виндсерфингом, подводным плаванием.

Самый известный курортный центр Индонезии — остров Бали. Самый западный из Малых Зондских островов, он находится недалеко от Явы и связан с ней паромной переправой. Однако большая часть туристов из европейских стран, минуя Яву, летит прямо в столицу Бали — Денпасар.

Бали привлекает не только своими первозданными ландшафтами, тропическими лесами и видом вулкана Агунг, но и тем, что это островок индуистской культуры в крупнейшей мусульманской стране мира. Многочисленные храмы (пура) с террасными дворами, богато украшенными воротами и многоярусными башнями, иногда неожиданно возникающие среди тропического леса, изящны и изысканны.

На Бали можно полюбоваться и изделиями народного искусства — резьбой по дереву, кости, камню, ювелирными изделиями, тканями с богатой расцветкой, керамикой. Балийцы известны во всем мире и как искусные танцоры и музыканты. Народный праздник балийцев — это ни с чем не сравнимое зрелище. Бали — рай для любителей водного спорта.

www.km.ru

ВВЕДЕНИЕ. История Индонезии Часть 1

Вниманию студентов предлагается первый в истории отечественного индонезиеведения учебник (в двух частях), освещающий развитие этой страны с древнейших времен до наших дней.

Работая над текстом, авторы стремились по мере возможности использовать все лучшее в мировом индонезиеведении, при этом опираясь прежде всего на первоисточники. Их целью было предложить развернутую картину исторического развития не только основных центров индонезийской цивилизации — государств Явы и Суматры, но также, насколько это возможно, дать представление и об очагах государственности и культуры на других территориях Нусантары[1].

Повествуя об «освоении» гигантского архипелага европейцами в XVII—XX вв., авторы задались целью обобщенно отразить прежде всего исторический путь самих народов, его населявших и ставших объектами колонизации, отодвигая на второй план деятельность и маневры колонизаторов. Немало страниц отведено в учебнике героическому сопротивлению многочисленных народностей Индонезии того времени европейским захватчикам.

Первая часть учебника посвящена событиям древней и средневековой истории, а также истории нового времени.

Нусантара принадлежит к числу древнейших районов мира, где появились предки человека современного вида. Именно здесь (на востоке острова Ява) еще столетие тому назад были обнаружены ископаемые останки знаменитого обезьяночеловека («питекантропа прямоходящего»)— первое вещественное доказательство научной гипотезы о происхождении «человека разумного» от ныне вымерших человекообразных обезьян. С тех пор археологами и антропологами здесь найдено и изучено множество костей древнейших и древних представителей рода «хомо» (человеческого рода) — архантропов (питекантропов различных типов) и палеоантропов (предлюдей, схожих с неандертальцами).

В отложениях речных террас и в застывшей лаве древних вулканов на островах Малайского архипелага, Филиппин и на Малаккском полуострове залегают не только палеонтологические остатки (предков людей и фауны прошлого, третичного, и начала нынешнего, четвертичного, геологических периодов), но и множество каменных орудий, от грубообработанных галек (чопперов) и рубил до тонких отщепов-скребков, остроконечников и резцов. Все это находки начала древнейшего, доисторического периода жизни человечества в Нусантаре — раннего древнекаменного века (нижнего палеолита), то есть от 2-х млн до 50— 40 тыс. лет тому назад.

В том отдаленном прошлом нынешние острова Малайского архипелага в течение длительных периодов соединялись участками суши, и таким образом Индонезия в еще большей степени, нежели сейчас, оправдывала название территориального моста между азиатским и австралийским континентами. Западная Индонезия и Восточная Малайзия (острова Ява, Суматра, Калимантан), судя по находкам времени палеолита, могли, как и Восточная и Южная Африка и Южная Азия, быть одним из самых ранних очагов антропосоциогенеза (формирования человека и его общественных отношений — первобытнообщинного строя).

Древнейшие из известных современной науке останков ископаемого «человека разумного» (хомо сапиенс сапиенс) возрастом около 41 тыс. лет найдены в пещерах восточномалайзийского штата Саравак (север острова Калимантан, Ниах). Таким образом, и в этой связи Западная Нусантара (Большие Зондские острова) может быть отнесена к числу первых территорий, заселенных человеком.

В эпоху позднего палеолита (примерно 40-е—10-е тысячелетия до н. э.) и на западе и на востоке Индонезии жили родовые общины охотников и собирателей. Это было время появления различных расовых признаков у людей современного физического типа. На островах Малайского архипелага первоначально преобладали представители восточной негроавстралоидной (тихоокеанской) расы. Позднее (с эпохи неолита) в западной и центральной частях архипелага расселяются господствующие ныне во всей Юго-Восточной Азии типы южномонголоидной малой расы. Индонезия была и остается уникальным по сложности своего расово-антропологического состава районом мира, областью обширных межрасовых контактов и метисации.

С X—IX тысячелетий на острове Суматра обитали прибрежные собиратели даров моря и рыболовы, относившиеся к распространенной на обширных приморских и приречных территориях Юго-Восточной Азии хоабиньской культуре. На Яве, Сулавеси и других островах в X—III тысячелетиях были пещерные и открытые стоянки охотников-собирателей, использовавших орудия из каменных пластинок (мезолитического типа).

Развитие в островной части юго-восточноазиатского региона культур позднекаменного века (неолита) в VI—V тысячелетиях (прежде всего на территориях, окружавших Южно-Китайское море) было связано с формированием этнической общности праавстронезийцев, доисторических предков народов австронезийской (малайско-полинезийской) семьи языков, на которых говорит большинство населения современных Индонезии, Малайзии и Филиппин.

Праавстронезийцы уже обладали многими культурными достижениями и обычаями, которые и в наши дни отличают традиционную культуру народов, принадлежащих к австронезийской языковой семье.

Прежде всего они практиковали выращивание заливного риса — основы основ современной агрикультуры в Юго-Восточной Азии, хотя плуга они, вероятно, еще не знали. Наряду с рисом им были известны: просо и саго, клубнеплоды и корнеплоды (ямс и таро), сахарный тростник, бананы, кокосовая пальма, хлебное дерево, некоторые огородные и, возможно, бахчевые культуры (огурец, дыня), тыква-горлянка. В число домашних животных входили буйвол, свинья, собака, была домашняя птица. Они занимались рыболовством, применяя невод и рыболовный крючок, охотились с помощью лука и различных ловчих приспособлений. Лодки и даже парусные суда с балансиром (типа индонезийского прау или катамарана) позволяли им выходить в море, которое играло в их хозяйстве и повседневной жизни очень большую роль, было частью среды обитания, служило средством дальних миграций и контактов с другими этносами.

Жили праавстронезийцы родовыми общинами, которые возглавлялись старейшинами и вождями и еще сохраняли черты первобытной демократии (собрание полноправных общинников). Подчас общинники-сородичи во главе со своими предводителями подолгу жили в море на судах и лодках (отсюда и наименование, сохранившееся от такой судовой общины у филиппинцев, балангай, в языке праавстронезийцев звучавшее как баранай). В религии праавстронезийцев выделяются вера в духов и складывание культа предков, в том числе культа предков вождей[2].

В IV—II тысячелетиях до н. э. в западном регионе расселения предков австронезийцев, куда входит Нусантара, происходило развитие ирригационного рисоводства, мореплавания, ремесел, торгового обмена, военного дела, усложнялись общинные и родо-племенные структуры. Появление к концу этого периода у наиболее развитых земледельческих групп западноавстронезийцев металлообработки (сначала медных и бронзовых орудий) ускорило формирование предпосылок цивилизации. В I тысячелетии до н. э. этот процесс был усилен проникновением в Индонезию вместе с новыми волнами миграций достижений позднебронзовой так называемой Донгшонской цивилизации, центр которой располагался на территории Восточного Индокитая.

С развитием в Западной Индонезии (прежде всего на Яве и Суматре) и на севере Малаккского полуострова культуры раннего железного века сложились хозяйственные и социально-экономические условия для начала перехода от родо-племенной структуры общества к территориально-политической, от первобытнообщинного строя к ранним государственным образованиям. В середине — конце I тысячелетия до н. э. предки яванцев, малайцев и некоторых других народов Малайского архипелага и Малаккского полуострова прощаются со своей «доисторией» и начинают входить в эпоху «исторического бытия», эпоху городов, государств, административно-политических структур, монархической власти, храмов и религиозной идеологии, регулярных контактов с другими цивилизациями.

Изложение истории индонезийской цивилизации как таковой и доставляет в основном содержание первых двух разделов учебника (до XVII в.), начинаясь с археологических данных по культуре раннего железного века и связанных с ней предпосылок политогенеза, то есть формирования первых государственных образований. Авторы сочли необходимым выделить в особый (первый) раздел период древней истории Индонезии (до VI—VII вв.) как время существования раннего типа политических структур. В появлении многих из них важнейшую роль играла не только аграрная экономика, но и заморские торговые связи.

Трудно назвать эпоху в индонезийском прошлом, столь плохо освещенную местными (внутренними) источниками. Тем не менее авторы попытались, не избегая дискуссионных вопросов и даже гипотез, представить широкую картину. Однако в силу обстоятельств (скудость сохранившихся местных данных) эта картина явилась преимущественно такой, какой она виделась как бы извне, через внешние источники исторической информации (китайские, античные, индийские). Естественно, что в данном разделе определенное место заняла и проблема соотношения внутренних и внешних факторов политогенеза, прежде всего вопрос об индийском влиянии.

В обширном разделе о средневековье (VII—XVII вв.) выделен ранний период (VII—X вв.). Как и в разделе древней истории, авторы уделили большое внимание политической истории и идеологическим аспектам жизни раннесредневековых королевств и государственных объединений Нусантары, не ограничиваясь территорией современной Индонезии (история индонезийских государств охватывала и земли современных Малайзии, Южного Таиланда, Брунея и Сингапура). При громадном этническом и культурном, даже хозяйственно-экономическом многообразии, которым отличалась индонезийская государственность до появления европейских колонизаторов, важно было не только избежать пресловутого «явацентризма», сводившего всю историю огромного архипелага к истории яванских княжеств и султанатов, но и найти общее «поле координат», своего рода алгоритм связей в общеиндонезийской истории. Последняя представляется нам не досужим вымыслом националистов — сторонников «единой и неделимой Великой Индонезии», но проявляющей себя в тенденции исторически данной реальностью. Море, эта жизненная среда австронезийской культуры, соединяло разбросанные на великих пространствах акватории муссонной Азии островные и прибрежные очаги цивилизации. Крупнейшие народы Западной Нусантары, имевшие «свою» древность и создавшие раннюю государственность, были связаны и общностью исторических судеб. Те, которые обрели свою государственность значительно позднее, особенно на востоке архипелага, в значительной степени были обязаны ее появлением расселению крупных подвижных этносов (например, малайцев) и контактам внутри Индонезии через морскую торговлю. Таким образом, формула, заимствованная из догматов яванской религиозной философии XIII—XIV вв. и начертанная на гербе Республики Индонезии— «бхиннека тунггал ика» (по-древнеявански «различны, но едины»), в известном смысле применима и ко всей средневековой цивилизации Нусантары. Это ничуть не противоречит феномену феодальной раздробленности как внутриполитическому явлению, мешавшему складыванию централизованных государств.

Поэтому наряду с собственной внутриполитической историей и устройством отдельных государств (яванских, малайских, сунданских, балийских, восточноиндонезийских и др.) в учебнике уделено пристальное внимание различного рода контактам (военным, культурно-религиозным), интеграционным процессам и факторам. К ним относятся: формирование объединений имперского типа (суматранско-малайского — Шривиджаи, яванского межостровного — Маджапахита), династийные связи, войны, религиозно-идеологические отношения, прежде всего складывание индуистско-буддийских синкретических форм официальной религии и государственно-монархических культов, а также распространение мусульманской религии и становление исламизированных режимов. При этом авторы помнили, что живая история — это история, творимая живыми людьми. И вполне естественно, что определенное место в учебнике занимает деятельность таких выдающихся лиц индонезийской национальной истории доколониального периода, как Кертанагара, Аирлангга, Раджаса, Гаджа Мада и др. — создателей и протагонистов державных принципов и методов, на которых строилась объединительная политика индонезийских монархов, но также и выдающихся ниспровергателей старых, обветшалых политических порядков.

Авторы пытались представить определенную схему периодизации политической истории, сопоставимую с периодами истории социальноэкономических отношений. Однако надо принять во внимание, что не представляется возможным втиснуть историю всей Нусантары в рамки некоей единой хронологической схемы. Это было бы ошибочным, искусственным по отношению к десяткам местных историй, достаточно длительных и разновременных.

«Экономическим нервом» государств средневековья в Нусантаре, во многом определявшим социально-экономическую и социально-политическую эволюцию этих государств, были аграрные отношения. Надо отметить, что именно эта сфера знаний о доколониальном прошлом яванцев и других народов прежде практически не изучалась концептуально, как процесс. Приведенная в первых двух разделах картина развития аграрных отношений феодального типа является результатом оригинального исследования, предпринятого отечественной наукой на базе эпиграфических данных, изученных в 70—80-х годах. Автором этого исследования по периоду VIII—XV вв. (как и соответствующей концепции аграрной истории всего региона Юго-Восточной Азии) является доцент Д. В. Деопик. Естественно, что лучшая сохранность источников на Яве диктовала описание аграрных процессов преимущественно яванских, но они во многом объективно экстраполируются и на другие островные территории. Большую роль играют и многочисленные аналогии и сопоставления с кхмерским, тьямским и другими обществами Индокитая.

Необходимость возможно полнее представить данные по земельным отношениям, практически не получившие ранее целостного освещения ни в зарубежной, ни в отечественной литературе применительно к раннему периоду, побудила авторов ограничиться лишь минимумом сведений по художественной культуре, связанных с процессами политико-идеологического характера. Думается, что пониманию индонезийской цивилизации доколониального периода вполне могут способствовать доступные имеющиеся к настоящему времени отечественные монографические (в том числе научно-популярные) работы по традиционной культуре Индонезии (см. список рекомендуемых источников и литературы).

Эпоха Великих географических открытий застала Нусантару цивилизованным и экономически процветающим регионом мира. Особенно бурно развивались торговые города-княжества побережья Явы, Суматры, Малаккского полуострова, Молукк. Если в начале XV в. флотилия китайского адмирала Чжэн Хэ застала Малакку незначительным рыбацким поселением, то уже менее века спустя поселок превратился в огромный торгово-перевалочный порт, один из величайших городов мира. Столица государства Матарам (Ява) и три главных порта Индонезии первой половины XVII в.— Банда-Аче, Бантен и Макассар, насчитывая свыше 100 тыс. жителей каждый, также превосходили размерами крупнейшие европейские города.

Огромную роль в экономике средневековой Нусантары до вторжения колонизаторов играли международная морская торговля и мореплавание всех типов: океанское, внутриазиатское и каботажное. Караваны торговых судов яванцев и малайцев достигали берегов Африки, а на коммуникациях восточной зоны Индийского океана и западной Тихого преобладание их купцов и мореходов было бесспорным. Так, вице-король Португальской Ост-Индии, знаменитый конкистадор д’Албукерки в 1512 г. докладывал в Лиссабон королю, что раздобыл «самую лучшую на свете» и наиболее детальную карту океанских и морских путей, составленную искусными мореплавателями Явы. Целые кварталы в ряде перевалочных портов Востока, от Малакки до Манилы, в XVI — начале XVII вв. были заселены купцами с Явы.

С Великих географических открытий и начала колониальной эры история человечества стала обретать всемирный характер. Однако, как справедливо отмечалось отечественными историками, прогрессивный процесс открытия новых земель, установления связей между народами совершался (иначе в то время и не могло быть) в форме захвата, истребления и ограбления одних народов другими, сопровождавшихся разрушением вековой культуры и уклада жизни Востока. И, добавим, — серьезным разрушением производительных сил захваченных стран.

Это была эпоха, когда цивилизация Востока все еще сохраняла превосходство над материальной культурой Запада. Сокровища Азии: шелк и фарфор Китая, хлопчатобумажные ткани Индии, пряности Южной и Юго-Восточной Азии не имели себе равных. Они пользовались самым высоким спросом, приносили торговцам баснословные барыши и (наряду с благородными металлами и драгоценными камнями) неотразимо манили европейских искателей наживы, что и послужило первотолчком дальних морских походов и открытий европейцев. Поэтому без понимания процессов, протекавших в экономическом развитии мира, невозможно составить представление об истории ЮВА, в частности Нусантары.

Временное совпадение трех факторов международной экономической жизни в значительной степени усугубило мировое значение ЮгоВосточной Азии и подтолкнуло процесс колониальной экспансии. Это был, во-первых, торговый бум XVI — первой половины XVII вв., вызванный притоком в Европу (прежде всего в Пиренейские монархии) дешевого серебра из Перу и Японии. Во-вторых, «революция цен» во всем мире, вызванная этим обстоятельством. Наконец, в-третьих, бурное оживление спроса Китая на черный перец Южной Индии и Индонезии, достигшее пика в 60-е гг. XVI в.—30-е гг. XVII в. Основные морские торговые пути сместились, многие из них пересекались в зоне Нусантары. После захвата португальцами Малакки (1511 г.) большинство купцов из мусульманских стран поневоле изменили привычный морской маршрут Малакка—Каликут на иной: Аче—Джидда. Торговля Китая с Индией тоже велась тогда преимущественно через перевалочные порты ЮВА.

Экономический бум достиг апогея в 20-е гг. XVII в., когда черный перец Нусантары и Южной Индии в стоимостном выражении ежегодно составлял свыше половины импорта Европы и оплачивался в среднем эквивалентом около 80 т серебра (в конце XV в. только 17 т). Его ежегодное производство удерживалось на уровне около 16 тыс. т в среднем, а в выращивании и экспорте было занято в Азии около полумиллиона (!) человек.

С 60-х гг. XVII в. рынок оказался перенасыщенный перцем. Цены упали вдвое, а доля перца в стоимости европейского импорта — в 5 раз. Бум окончился. Казалось, товары ЮВА утратят значение для Европы. Однако одновременно резко поднялся спрос на «тонкие пряности» Молуккских о-вов (гвоздика, мускатные орех и цвет) и индиго, натуральный краситель, выращиваемый как на субконтиненте, так и в Нусантаре. В сочетании с сохранявшейся ролью Индонезии как перевалочного торгового центра все это удержало ее хозяйство на плаву, хотя уже укоренившаяся голландская торговая монополия, подобно раковой опухоли, разъедала экономику архипелага.

И все же основную массу грузов в торговле Нусантары XV— XVII вв. представляли отнюдь не пряности, а такие товары внутриазиатской и каботажной торговли, как текстиль (главным образом, индийский), пищевые продукты, изделия из металла и керамики и другие. Например, северосуматранское княжество Ачё регулярно импортировало с Явы рис, сахар, бобовые, соль. В Малакку ежегодно прибывало до 50—60 судов Явы с рисом, разгруженные, они часто фрахтовались для внутриазиатских или океанских перевозок товаров этого султаната. Западные исследователи имели все основания говорить о «коммерциализации» побережья ЮВА с XV—XVII вв., добавим, при деятельном участии ее народов.

Почему же экспансия пиренейских государств на Востоке («первая волна» европейского вторжения) имела столь разрушительные и необратимые последствия для стран и народов Нусантары в отличие от экспансии, например, арабской или китайской? Почему последовала «реакция отторжения», вынудившая штаб-квартиру португальцев в Малаккском проливе на протяжении 130 лет отбивать нескончаемые атаки государств региона?

Вторгшись в мир Нусантары с ее сложившимися торговыми связями, воинственные португальские фидалгу не имели никаких собственных товаров, которые могли бы предложить как средство обмена. (Лишь позже они использовали для этой цели ткани, произведенные, однако, в Индии). Неприкрытый грабеж и торговля награбленным, грубое насилие, обращение населения в рабство и работорговля; попытка силой навязать торговую монополию; взимание грабительских портовых сборов с проходящих Малаккский пролив иноземных судов, которые насильственно загонялись в разбойничий порт Малакку; наконец, принудительная христианизация населения — вот тот арсенал хищнических средств, который они применили в ЮВА. Завершив реконкисту (отвоевание) Пиренейского полуострова, они легко и органично перешли к конкисте (завоеванию) на Востоке, с тем большей охотой истребляя мусульман, что последние нередко обладали желанными сокровищами. Итак, португальская экспансия была сочетанием грабежа, внедрения торговой монополии и возрожденного крестового похода против мусульман. Все это представляло угрозу для существования Нусантары как культурно-исторической общности.

Португальско-испанское вмешательство нанесло непоправимый вред экономике стран Востока. Оно способствовало росту эксплуатации азиатского крестьянства, образуя над ним еще один слой эксплуататоров. Оно в значительной степени подорвало внутриазиатскую и каботажную торговлю. Но еще хуже было то, что оно погрузило Ост-Индию (Нусантару) в беспрецедентную атмосферу нескончаемой войны. Поражение португальцев в конечном итоге было неизбежным не только вследствие появления более сильных в военно-политическом отношении соперников — Голландии и Британии. Уместно в этой связи напомнить слова Маркса, подчеркнувшего, что посредническая торговля, не основанная на собственном, отечественном производстве, неотвратимо ведет к падению «чисто торговых наций».

Следует по контрасту заметить, что контакты Китая со странами Нусантары в целом носили (если исключить поход Хубилай-хана в 1293 г.) характер мирной обоюдовыгодной торговли. Так было в период бума частной торговли китайских купцов, дозволенной, наконец, императорским двором (60-е гг. XVI в. — 30-е гг. XVII в.). Так было и во времена ее официальных запрещений, легко обходимых заинтересованными торговцами.

«Вторая волна» колониальной экспансии осуществлялась государствами, находившимися на мануфактурной стадии производства: Британией и в первую очередь Нидерландами. Целесообразно вкратце остановиться на главных этапах социально-экономических мер по колонизации Индонезии, предпринимаемых голландцами. Англичане и голландцы не брезговали (особенно вначале) прямым грабежом, работорговлей, то есть примитивно-разбойничьими методами периода первоначального накопления. Однако девизом начала английско-голландской экспансии стала монополия, не удавшаяся португальцам. Это была монополия на торговые сношения Нусантары с внешним миром (прежде всего в торговле тонкими пряностями Молукк), монополия на мореплавание в архипелаге (начавшаяся с постепенного оттеснения всех азиатских конкурентов), монополия на снабжение потребительскими товарами заповедника Голландской ОИК—Островов пряностей. Прозелитическая активность голландцев была минимальной и локализованной. Итогом I этапа их деятельности (конец XVI в. — начало последней четверти XVII в.) было создание торговой империи. Нидерландская и Британская Ост-Индские компании, олицетворяя консолидированный в национальном масштабе торговый капитал, были одновременно и детищем и орудием первоначального накопления[3].

Уже к концу этого первого этапа голландской колонизации Нусантары логика экспансии властно толкала Нидерланды к созданию там территориальной державы, что, естественно, требовало политического подчинения яванских султанатов. Второй этап голландского внедрения (конец XVII в. — начало XIX в.) и стал временем ее воплощения в жизнь. Феодальные отношения искусственно консервируются (там, где их не было, — насаждаются) колонизаторами. Место торговой прибыли постепенно занимает феодальная рента (иногда прикрытая видимостью торговой сделки). Дополнительные прибыли поступают от налогообложения, откупов, внутренних монополий. Но к концу этого этапа, в целом совпадавшего с мануфактурной фазой развития капитализма Нидерландов, уже появляются первые попытки вмешательства колонизаторов в организацию сельскохозяйственного производства (принудительное введение ранее не известной на Яве культуры кофе в Приангане).

Затянувшееся засилье в Нидерландах торгового капитала, с которым тесно сросся правящий дом Оранских, реставрированный после наполеоновских войн, обусловило в течение следующего, третьего, периода (30-е — 60-е гг. XIX в.) истории колониальной Индонезии невиданный откат колониальных властей к государственно-крепостнической «системе принудительных культур» (СПК). Ява и ряд других районов «Нидерландской Индии» были превращены, по выражению А. А. Губера, в «гигантское феодальное поместье». Метрополия, наживаясь на присвоении феодальной ренты-налога, используя системы «колониального долга» и «активного сальдо» (батиг слот) во взаимных расчетах со своей колонией, восходила на ступень промышленного капитализма.

Для Индонезии же это был вопиющий социально-экономический регресс. Закрепленная за Нидерландами колония деградировала, ее феодальный класс был низведен до уровня колониальных чиновников и надсмотрщиков на государственных плантациях принудительных культур. Не было забыто голландцами и использование откупов, непосильного для народа налогообложения. Рождение частнопредпринимательского (пусть даже голландского) капитализма в Индонезии пресекалось Гаагой в зародыше. Но после первых успехов СПК очень скоро обнаружила свою убыточность, вызванную прежде всего незаинтересованностью и внутренним сопротивлением непосредственного производителя.

На следующем, четвертом, этапе голландской колонизации Индонезии (70-е гг. XIX в. — второе десятилетие XX в.) феодальнокрепостническая СПК отменяется ввиду все более очевидной ее убыточности, мощных антиколониальных выступлений на Яве и Суматре, принимающих мусульманско-фундаменталистскую окраску, наконец, запоздалой победы промышленного капитализма в самих Нидерландах. Происходит не имеющий исторических параллелей скачок от госкрепостничества к эксплуатации колонии методами монополистического финансового капитала. Принудительные культуры одна за другой отменяются (впрочем, кроме самой прибыльной — кофе). Сохраняется и эксплуатируется масса феодальных и патриархальных пережитков. Соответственно трансформируется и идеологическое обоснование колониализма в виде идей либерализма и политики «этического курса». В экономической и внешнеторговой областях слабеющая колониальная держава Голландия поневоле отступается от монопольной эксплуатации Нидерландской Индии, дабы сохранить свою политическую власть над ней.

Говоря о колониализме на Востоке, историки подчеркивают его двоякую миссию: с одной стороны, уничтожить старое азиатское общество, а с другой — заложить материальную основу современного западного общества в Азии, другими словами, промышленного капитализма.

Если это так, то приходится констатировать, что европейский колониализм не до конца справился с первой задачей, а вторую даже не пытался одолеть до конца XIX в. Голландский колониализм насаждал в Ост-Индии рабство там, где его никогда не было. Он уничтожил предпринимательские элементы общественных структур Нусантары, искусственно консервируя феодализм. В годы, когда на Западе развернулось победное шествие капитализма эпохи свободной конкуренции, он отбросил колонии к дремучему крепостничеству СПК. Он ликвидировал индонезийское мореплавание, довел до деградации местные уклады, обычаи, культуру, города. Батавия, столица «Нидерландской Индии», например, во II половине XVII в. насчитывала едва-едва 30 тыс. жителей: колонизаторы, опасаясь восстаний, искусственно сдерживали пополнение города за счет яванцев, и в том числе ремесленников, мелких торговцев, предпролетариата. При голландском владычестве индонезийское общество практически не могло генерировать собственной капиталистической прослойки, ибо колонизаторы сохранили сферу крупного предпринимательства за европейцами, а среднего — за азиатской инонациональной (арабской, китайской, индийской) буржуазией. Б индонезийском обществе колонизаторы неизменно занимали сторону застойных и отживших его элементов (например, адатных вождей Минангкабау, Аче и Явы) против предбуржуазии, выступавшей под знаменами фундаменталистского ислама. Скачок к эксплуатации методами финансового капитала был внезапным для неподготовленного населения, болезненным. Он вверг народные массы колонии в неисчислимые бедствия («раскрестьянивание», бурная пролетаризация, уголовный трудовой кодекс и пр.).

Что касается цивилизаторских и культуртрегерских потуг колонизаторов под занавес периода новой истории (модернизация системы земледелия, приобщение части местного населения к западному образованию, здравоохранению), то приходится констатировать, что они были, во-первых, сильно запоздалыми, а во-вторых — вынужденными. Их претворение в жизнь в конечном счете, по существу, диктовалось потребностями самой модернизируемой колониальной системы Нидерландов соответственно велению эпохи.

В исторической литературе указывается, что на Востоке[4] отсутствовало первое, основное условие буржуазной предпринимательской деятельности — безопасность личности купца и его собственности[5]. Если присовокупить к этому непрестижность занятия торговлей и ремеслом у населения государств хинтерланда (Матарам и его преемники), которые в конце концов возобладали над портовыми городами-княжествами, то, видимо, следует заключить, что «свой, собственный» капитализм не появился к завершению периода новой истории в Индонезии как уклад в достаточно зрелых формах.

Работая над текстом учебника, авторы неоднократно обращались к трудам нашего крупного историка, основателя современного индонезиеведения акад. А. А. Губера, чьими учениками (или учениками учеников) являются все члены авторского коллектива.

Весьма широко авторы привлекали также научную продукцию таких видных историков-востоковедов, как А. Б. Беленький, Э. О. Берзин, С. С. Кузнецова, П. М. Мовчанюк, В. А. Тюрин. Описывая культурноисторические традиции Явы, структуру и связи в яванской общине, авторы прибегали к статьям С. В. Кулланды и Э. А. Лалаянца по указанной теме. Авторы считают своим приятным долгом изъявить этим ученым свою искреннюю признательность.

Разумеется, авторы старались в максимальной степени привлекать молодую историческую науку Индонезии. Они обращались в первую очередь к шеститомной коллективной монографии «Национальная история Индонезии», изданной в 1976 г. при участии Сартоно Картодирджо и Нугрохо Нотосусанто; использовались, кроме того, труды Сукарно, М. Бухари, С. Вирьосупарто, А. К. Принггодигдо, М. Д. Сагимуна, Р. Сукмоно, Сламетмульоно, М. Ямина, П. А. Тура и многих других; «Исторический атлас» Индонезии под редакцией М. Ямина.

Авторы многократно обращались к капитальным исследованиям ученых Запада, освещающих историю Индонезии и ЮВА в целом. Это, в частности, монографии и статьи голландцев де Граафа, фан ден Берга, Схрике, фан Лёра, де Клерка, И. Крома, Я. Нордейна, Буке, Бюргера, Д. Коха, Т. Пижо, В. Стюттерхейма и др.; англичан Д. Дж. Холла, Фёрниволла, Б. Харрисона, Р. Уинстедта; американцев Б. Флекке, Р. Маквэй, К. Герца, П. Уитли, Р. фан Нила и многих других; фундаментальные работы французского ученого Ж. Сёдеса; немца Б. Дама; австралийцев А. Рейда, Дж. Легга, К. Пендерса, Дж. Инглсона и многих других.

* * *

Работа выполнена авторским коллективом ИСАА при МГУ. Авторы трех первых глав (периоды древности и большей части средневековья) — доценты Г. Г. Бандиленко и Д. В. Деопик (разделы по аграрной истории). Глава IV, завершающая период средневековой истории Индонезии, и весь раздел III (Новая история; главы с пятой по девятую) написаны в соавторстве доцентами Е. И. Гневушевой и В. А. Цыгановым.

Авторы выражают благодарность коллегам — сотрудникам кафедры истории стран Дальнего Востока и Юго-Восточной Азии и старшему научному сотруднику Института востоковедения АН СССР Л. М. Демину, а также доценту МГИМО Л. М. Ефимовой, чьи квалифицированные замечания способствовали доработке ряда глав.

Поделитесь на страничке

Следующая глава >

history.wikireading.ru

ИНДОНЕЗИЯ ПОД АНГЛИЙСКИМ КОЛОНИАЛЬНЫМ ГОСПОДСТВОМ. РЕФОРМЫ Т. С. РАФФЛЗА (1811—1816)

ИНДОНЕЗИЯ ПОД АНГЛИЙСКИМ КОЛОНИАЛЬНЫМ ГОСПОДСТВОМ. РЕФОРМЫ Т. С. РАФФЛЗА (1811—1816)

Британское колониальное управление Индонезией тесно связано с именем Томаса Стемфорда Раффлза (1781—1826). Сын английского капитана, торговавшего чернокожими невольниками, быстро выдвинулся на службе в Британской ОИК, глубоко изучил историю, обычаи и языки Нусантары. В 1810 г. обративший на этого эрудита внимание лорд Минто, генерал-губернатор всех английских владений на Востоке, учредил для него специальную должность «агент при малайских султанах» с местопребыванием в Малакке, непосредственным подчинением самому Минто (минуя британского губернатора в Пинанге) и поставил перед ним задачу склонить еще до начала военных действий на сторону Англии недовольных притеснениями Дандельса султанов.

Засев в Малакке, Раффлз завязал оживленную переписку с князьями Нусантары, в частности, с султаном Палембанга (карта № 15) Мох. Бадруддином, богатство которого зиждилось на доходах от торговли перцем, а также оловом вассальных островов Банка и Белитунг. Раффлз призывал правителя «изгнать своевольных голландцев» и передать торговую монополию в султанате якобы более умеренным и терпимым англичанам. Осторожный Бадруддин, мечтавший о восстановлении независимости, не спешил сменить хозяина. Он, правда, предложил Дандельсу отозвать из Палембанга голландский гарнизон, мотивируя просьбу нежеланием быть втянутым в англо-голландский конфликт, но ответа не последовало. Т. Раффлз присовокупил к новому письму с уговорами 80 мушкетов с комплектом боеприпасов. Кроме Бадруддина определенные антиголландские настроения обнаружили балийские князья. Но большинство правителей, страшась гнева «железного маршала», не откликались на посулы англичан. Но и в этом случае переписка была полезной для Британии в смысле зондажа их намерений.

4 августа 1811 г. английский военный флот, 100 кораблей под командованием Минто, начал высадку десанта на севере Западной Явы. Генерал-губернатор Янсене более двух недель оборонял Батавию от натиска 12-тысячной армии вторжения. Теснимый англичанами, он начал отступление к Семарангу, тщетно надеясь на помощь яванских султанов. Солдаты-индонезийцы разбегались, нередко перебив голландских офицеров. 17 сентября 1811 г. Янсене капитулировал, сдав Британии все голландские владения в Нусантаре.

Минто назначил Раффлза помощником генерал-губернатора ОстИндии и губернатором Явы с неограниченными полномочиями. При нем состоял совещательный Колониальный совет из командующего Джиллеспи и двух высших голландских чиновников Раффлз начал с «замирения» аннексированной территории и фиксации сюзеренитета Британии над его недавними корреспондентами — султанами. Направленная им в Палембанг с этой целью миссия обнаружила, что Бадруддин сразу после падения Батавии приказал перебить весь гарнизон форта, а также жен и детей голландских военнослужащих. Он мотивировал свой жестокий приказ договоренностью с Раффлзом[62] и требовал возвратить Палембангу независимость. Англичане ответили штурмом и захватом Палембанга (апрель 1812 г). Султан бежал, на трон Раффлз возвел его брата Ахмада, ставшего вассалом Британской ОИК В возмещение «палембангской бойни» англичане отобрали у него за символическую компенсацию острова Банка и Белитунг.

Раффлз был убежденным сторонником перехода к прямому управлению европейской администрации, где это возможно, и к жесткому контролю над вассальными правителями там, где их сохранение было неизбежным. Убедившись в слабости султанской власти в Бантене и Чиребоне, неспособности правителей подавить волнения низов, он присоединил их (соответственно в 1813 и 1815 гг.) к колониальным владениям прямого управления. За султанами были сохранены их (лишавшиеся смысла) титулы и назначены высокие пожизненные пенсии.

Разочарование ожидало и центральнояванских правителей, надеявшихся с приходом англичан если не восстановить свою независимость, то хотя бы округлить свои владения, урезанные Дандельсом. Ряд писем Раффлза до вторжения можно было истолковать в этом смысле. В декабре 1811 г. сусухунан Суракарты вынужден был признать себя ленником Британской ОИК, соглашался с английской юрисдикцией над неяванцами и с унизительным контролем британцев над его перепиской. Аналогичный договор помощник Раффлза голландец Мюнтинге подписал со старым Сепухом, султаном Джокьякарты. Но тот, не доверяя ОИК, принялся укреплять свой кратон, усиливать армию. Ища поддержки, он вступил в тайную переписку с сунаном. Дознавшись об этом, Раффлз бросил на штурм Джокьякарты 1200 солдат Джиллеспи. В июне кратон был взят, сокровища Сепуха стоимостью свыше 2 млн гульденов были разделены победителями. Сепуха сослали на о. Пинанг, султаном вновь стал его сын Хаменгку Бувоно III, но из его владений было выкроено крошечное княжество Пакуаламан, пожалованное Раффлзом принцу Паку Алам, который оказал британцам важные услуги в ходе войны. Теперь центральнояванских княжеств стало 4. Султан был поставлен под жесткий контроль колонизаторов. Его мангкубуми назначался лишь с одобрения Раффлза. Вдобавок под боком султана теперь постоянно находился мелкий, но докучный соперник Паку Алам. По утверждениям англичан, переписка Сепуха с сунаном, захваченная в Джокьякарте, обличала и последнего в «подготовке мятежа». Осадив Суракарту, Раффлз добился пересмотра договора. Главный министр сунана отныне тоже подлежал утверждению ОИК. Сунан отказывался от возвращенных ему было территорий, а его армия была сокращена до размеров личной охраны.

За пределами Явы феодальные верхи Мадуры, Бали, Банджармасина под сильнейшим давлением британцев также оказались вынужденными признать их господство. Во всех княжествах были отменены контингенты и леференсии, как и обещал накануне вторжения лорд Минто. Взамен взимание всех таможенных сборов и торговля опиумом стали исключительной прерогативой англичан.

Укрепившись на всей территории Индонезии, Раффлз принялся за реформу управления. Его девизом было: «Прямое управление народом платными государственными чиновниками вместо косвенного управления через наследственную знать». Раффлз разделил Яву на 16 областей (резидентств). Резидент-англичанин отправлял административные, судебные и фискальные функции. Именно Раффлз впервые ввел должность, которую голландцы позже обозначили как ассистент-резидент. Он обычно состоял в качестве «советника» при каждом бупати (регенте). Он же четче определил статус введенных до него европейских чиновников-контролеров. Не имея распорядительной и исполнительной власти, они стали своего рода инспекторами, призванными искоренять коррупцию и злоупотребления. Местных чиновников-прияи он вслед за Дандельсом низводил до уровня платных государственных служащих.

Они лишались феодальных привилегий и (почти полностью) прав на безвозмездный труд крестьян [63].

Попытка Раффлза осуществить в Нусантаре судебную реформу (путем введения суда присяжных, подобного английскому) окончилась естественно неудачей.

Глашатай интересов промышленной буржуазии Великобритании[64], Раффлз выступил с новым подходом к эксплуатации ресурсов Нусантары, включая и трудовые. Будучи сам сыном работорговца, он выступил с проектом отмены рабства на Яве, что трактуется многими английскими историками как следствие гуманных воззрений реформатора. Возражая им, малайзийский ученый Сеид Хусейн Алатас указывает на подмеченную Раффлзом большую эффективность наемного труда, а также его надежду, что контингент освобожденных рабов заложит основу необходимого для капитализма рынка свободной наемной Рабочей силы. Было и другое прагматическое соображение. Сравнивая стоимость рабов-негров на Ямайке с оплатой труда в Индонезии, Раффлз писал, что негры стоили бы 10—12 тыс. ф. ст., тогда как на Яве можно законтрактовать работников при заработной плате, не превышающей уровня, необходимого для того, чтобы выжить.

Однако рабство не было запрещено. Английской ОИК претило добровольно отказываться от бесплатного труда. Раффлзу пришлось ограничиться: 1) обложением рабовладельцев налогом; 2) пресечением дальнейшего (с 1 января 1813 г.) ввоза рабов и обращения в рабство за долги; 3) запрещением работорговли в пределах Нусантары. То же произошло с попыткой реформатора запретить курение опиума. ОИК попросту отменила эту меру как убыточную. Восторжествовали интересы чистогана.

Важнейшей попыткой «модернизировать» Яву была земельная реформа Раффлза в духе Хогендорпа. Британской ОИК присваивалось право верховного собственника на землю. Земли, непосредственно обрабатываемые общинами или отдельными крестьянскими семьями, закреплялись за земледельцами как наследственными арендаторами, уплачивающими государству денежную или продуктовую ренту; все остальные земли отчуждались[65]. За это крестьяне освобождались от барщины и оброка и получали право свободно возделывать и сбывать любую (экспортную или неэкспортную) культуру по своему усмотрению. Практически это была программа создания капиталистических фермерских хозяйств. Рента устанавливалась в размере 25—50% урожая в зависимости от плодородия почвы. Первоначально она взималась с общины, что принесло определенный эффект. С 1814 г., когда вскрылись злоупотребления общинных старост, Раффлз попытался обложить рентой индивидуальное крестьянское хозяйство. Однако неизжитый в деревне коммунализм, отсутствие детальных земельных кадастров, квалифицированного фискального аппарата — все это обрекло земельную реформу на неудачу.

Раффлз поощрял создание частных плантаций экспортных культур, развернувшееся при нем в центральнояванских княжествах. Султан и сунан сдавали в аренду земли вместе с крестьянами. Реформатор пытался стимулировать экспортное производство и среди яванских крестьян. Но невызревшие объективные условия (отсутствие дорог, отлаженного аппарата сбыта, крайняя узость сферы денежного обращения) и отсутствие необходимых социально-психологических предпосылок обусловили неудачу этого начинания. Яванское население, как отмечается в коллективном труде индонезийских историков, не привыкло производить экспортные товары по собственному почину и на свой страх и риск. Без получения соответствующих приказов от своих владык они не сажали товарные культуры, сколь выгодными бы те не являлись, а производили лишь продовольственные культуры. Это отвечало характеру яванской деревенской экономики, ориентированной на натуральное хозяйство. С этим выводом трудно не согласиться.

Раффлз не был последователен. Принудительные культура кофе в Приангане и лесоразработки на востоке Явы ввиду их выгодности были нетронуты. Сохранена была и государственная барщина (керджа роди). Постоянно испытывая нужду в средствах, как Раффлз, так и Дандельс были вынуждены развернуть продажу «государственных» земель в частную собственность. Правда, он ограничивался пустошами. Изъятие этих земель как якобы «свободных», как отмечал А. А. Губер, ослабляло общину и усиливало процесс обезземеливания крестьянства. В конечном счете это способствовало сохранению различных форм докапиталистической эксплуатации, заключает он.

«Идеалист», «альтруист», как подает его английская историография, Раффлз не забывал и о собственном кармане. Так, он по смехотворно низкой цене скупил под плантации земли близ г. Сукабуми, доход с которых лишь за год с лихвой окупил все затраты. Не отставали и прочие представители колониальной администрации.

Не справляясь с дефицитом, реформатор ввел 10-процентный налог на импорт. Одновременно он отменил государственную монополию на внешнюю торговлю, в результате чего за 4 года в 10 раз возросло число посетивших Яву судов, преимущественно американских[66]. Тем не менее Ява не стала доходной для ОИК. Спрос на кофе не оправдал надежд. Бурно развивалась инфляция. Директора ОИК выражали недовольство. С заменой Минто, покровительствовавшего Раффлзу, активизировались завистники и недоброжелатели, обвинявшие его в коррупции. В марте 1816 г. Раффлз был вынужден уступить пост губернатора Явы Джону Фендоллу. Но уже 5 месяцев спустя последнему пришлось возвратить Индонезию голландцам.

Бесспорно, Т. С. Раффлз был человеком выдающегося ума и блестящих способностей. Эрудит-востоковед, он, в отличие от других колониальных деятелей Британии, сознавал значение Нусантары и полагал неверным замыкаться только на колонизации Индии. Он возродил деятельность Батавского общества наук и искусств, состоял его членом сам и привлек к его работе наиболее образованных аристократов Явы. Он повелел охранять исторические памятники [67]. Венцом научной и популяризаторской деятельности Раффлза было издание в 1817 г. двухтомной «Истории Явы», где он сурово осудил методы голландской колониальной эксплуатации. Широкое использование им средневековых бабадов (хроник) сделало этот труд чрезвычайно ценным.

Вместе с тем трудно не согласиться с С. X. Алатасом в том, что миф о Раффлзе-гуманисте, пекущемся о благе народов Ост-Индии, не выдерживает критики. Доминирующим мотивом Раффлза, считает малайзийский историк, было превратить Малайский архипелаг в рынок для британских мануфактур в Индии. Это, указывает он, была всеобъемлющая капиталистическая трансформация под господством имперской державы, контролирующей все главные аспекты жизни Индонезии. Действительно, будучи представителем гораздо более развитой, чем Голландия, страны, Раффлз пошел дальше всех своих предшественников в Батавии по пути реформ, ведущих к капиталистической модернизации Явы. Земельная реформа, которую он попытался осуществить, во многом предвосхитила как «бенгальскую систему», внедрявшуюся англичанами в Индии, так и аграрные законы Нидерландской Ост-Индии, принятые на рубеже 60-х и 70-х гг. XIX в.

Поделитесь на страничке

Следующая глава >

history.wikireading.ru

История Бали — первые поселенцы, королевство Маджапахит и далее

История Бали в летописях и прочих источниках встречается крайне мало, однако есть свидетельства о том, что уже приблизительно в 2 500 году до н.э. первые поселенцы австронезийцев китайского и малайского происхождения прибыли на остров морским путем через территорию современных Тайваня и Филиппин. Они же и придумали сложную систему орошения (subak) для выращивания риса. История Бали в период бронзового века знаменуется тем, что в этот период китайские и вьетнамские переселенцы прибыли на остров Бали в 3-м веке до нашей эры и привезли изделия из бронзы, железа и меди. Их первые поселения были найдены на северо-западе острова, в районе Гилиманук. Занимались они рыболовством, фермерством и охотой.

Начало индуизма.

Колоссальное влияние на культуру острова оказали индийские торговцы, прибывшие на остров в 1 веке н.э., которые положили начало исповедования индуизма. Как результат в пятом веке нашей эры на Бали было основано  индуистское королевство. Стоит отметить, что Бали населяли различные группы народностей, которые существовали на острове независимо друг от друга. Современные балийцы в своих генах имеют следы китайской, малайской, полинезийской, меланезийской и яванской этносов.

Одной из самых закрытых групп переселенцев, которые прибыли из деревни Ага на востоке острова Ява в 8 веке н.э., является одноименное племя Ага. Поселение Ага находится в горном районе вулкана Агунг, а также в районе вулкана Батур. Практически не измениться с незапамятных времен племени помогли древние жесткие внутренние правила поведения в общине, которые не приветствуют влияние извне и ассимиляцию.

Первое письменное упоминание о острове Бали относится к 914 году н.э.. Упоминание сохранилось на древнем балийском санскрите на древнем столбе Беланджонг (Belanjong), что до сих пор находится в одноименном храме в  районе Бали под названием Санур.

Древние королевства.

История Бали тесно связана с соседней Явой. В 11 веке нашей эры влияние индуистской, на то время, Явы можно проследить в культуре, кухне и изобразительном искусстве. Такая тесная связь между двумя островами стала возможна после установления влияния яванского короля Аирланга, мать которого переехали позже на Бали. Такое автономное положение острова оставалось вплоть до 1284 г, когда яванский король Кертанегара не завоевал независимый остров.

Правление Кертанегары было недолгим, так как он был убит 8 лет спустя в 1292. Но вот сын его по имени Виджая положил начало “золотому веку” Явы и Бали. Именно Виджае суждено было основать Королевство Маджапахит, которое в свое время было самым могущественным в данном регионе. Его влияние охватывало территории от Малайзии до Молуккских островов. В этот период история Бали изобилует упоминаниями о благополучии и духовном развитии, в это время начинается строительство многих храмов.

Закат могучего королевства пришел на конец 15го века в результате децентрализации власти и желании князей на местах стать независимыми. Именно в это время на территории Индонезии широко начал распространяться ислам, завезенный купцами из Ближнего Востока. Последний король династии Маджапахит покинул Яву с элитой общества (интеллигенция, судьи, священники, художники и т.д.) и переселился на Бали. Эта волна духовности и легла в основу богатства культуры острова, которое выдержало натиск времени и ислама. Яванский священник Ниратха стал основателем многих знаменитых сейчас храмов на Бали, например храм Танах Лот.

Первые европейцы.

Как известно, Марко Поло в 1292 году и Васко да Гама в 1512 были первыми европейцами, кто причалил к берегам современной Индонезии. Но остров Бали они не посещали. Поэтому первым европейцем, ступившим на землю Бали, стал голландец Корнелис де Хутман в 1597 году. Интерес голландцев к острову был обусловлен лишь финансовой и торговой выгодой, а не интересом к культуре.

Ост-Индская Компания.

История Бали круто меняется с решением Голландии основать Ост-Индийскую Компанию. Колониальный контроль распространился на весь архипелаг в 19 ст. К этому времени королевства на Бали (сегодня это районы острова) Булеленг, Клункунг, Карангасем, Джембрана, Менгви и Табанан перестали существовать как это было ранее. Более того, голландцы проводили достаточно агрессивную колониальную политику в ответ на попытки балийцев сохранить независимость. С 1846 по 1949 года войска голландцев силой пытались подавить сопротивление. Однако им удалось подчинить лишь север острова. Город Сингараджа был “голландской” столицей острова. Далее в 1894 голландцы подчинили себе Восток острова. Юг острова упорно защищался и не шел на компромиссы.

В 1902 возле берегов Санура потерпело крушение китайское торговое судно. Голландцы выдвинули необоснованные требования о компенсации, на что король Бадунга ответил категорическим отказом. Голландцы воспользовались этим для военной операции и высадились в Сануре в 1906 году. После блокады портов они двинулись в дворец королевства Бадунг. После этого произошли события, пошатнувшие влияние голландцев в регионе. И они оставили яркий, но трагичный след в истории Бали. Когда голландские военные подошли к дворцу они не встретили сопротивление. На встречу им шла большая процессия в белых церемониальных одеждах, возглавляемая самим священником. Не дойдя 100 шагов до голландцев священник вонзил себе в грудь ритуальный клинок «керис».

За ним последовали все кто был в в процессии. Это были мужчины и женщины, а также дети. Это было ритуальное массовое самоубийство Попутан (Poputan). Гордые балийцы не хотели страдать от позора и погибать в неравной борьбе от рук вооруженных до зубов голландцев. Король Бадунга и его сын сдались голландцам. Хотя покончили жизнь самоубийством двумя днями позже в тюрьме. По всему Бали прокатилась волна ритуальным самоубийств, в результате чего погибло более 4000 человек. История Бали не содержит более трагической страницы нежели этот период.

После таких событий все мировое сообщество резко осудило подобное поведение голландцев. Подобные события сильно подорвали их авторитет. Осуждения последовали также с трибун Верхней Палаты в самой Голландии. Тем  не менее колониальные войска завершили покорение Бали и получили нравственно и духовно пустую победу.

История Бали пост-колониального периода.

Период голландской Ост-Индийской компании завершился в 1942 году. Именно в этом году Империалистическая Япония оккупировала остров Бали во время Второй Мировой Войны. Оккупация  завершилась в августе 1945 с капитуляцией Японии. После войны  голландцы попробовали  вернуть себе колонии в Индонезии, в том числе и на Бали. Однако в этот раз, вооруженные отряды сопротивления ожесточенно препятствовали этому. Ярким примером героизма и самоотверженной борьбы за свой народ стал поступок молодого полковника Густи Нгурах-Рая. В честь которого назван аэропорт на Бали, кстати. Он с немногочисленным отрядом партизан пошел в самоубийственную атаку и героически погиб. Однако его пример очень воодушевил силы сопротивления и укрепил освободительный дух. После этого голландцы уже не могли контролировать бывшую колонии в Индонезии. Как результат 17 августа 1945 года первый президент страны Сукарто объявил о независимости.

История Бали содержит светлые периоды развития культуры и трагические эпизоды освободительной борьбы. В ней присутствуют смешения культур, религий, традиций и этносов. Исторический процесс длился на протяжении веков. Он сделал остров Бали многогранным и уникальным местом, который не перестает удивлять и привлекать туристов.

hochunabali.ru