Бой в устье Ла-Платы
Корабли типа «Дойчланд» при весьма скромном водоизмещении получили мощное вооружение, приличную защиту и огромную дальность плавания. Необычность характеристик привела к тому, что историки до сих пор спорят об их «классовой принадлежности». В германском флоте новые корабли официально классифицировались как «броненосцы», специалисты обычно относят их к тяжелым крейсерам, но из-за чрезмерно мощной артиллерии главного калибра они остались в истории кораблестроения, как «карманные линкоры».
Действительно, вооружение «Дойчланд» – две трехорудийные 11-дюймовые башни да еще 8 шестидюймовок в качестве среднего калибра было вполне «линкоровским». Немецкая 28-см (283-мм) пушка с длиной ствола в 52 калибра могла стрелять 304-кг снарядом на дальность в 42,5 км. Впихнуть такую артиллерию в разрешенные 10 000 т потребовало многих ухищрений. В конце концов, решить эту задачу позволило всемерное облегчение корпуса (благодаря широкому внедрению электросварки), и использование принципиально новых двигателей – четырех уникальных 9-цилиндровых спаренных дизельных установок суммарной мощностью 54 000 л.с. с гидравлической передачей. В результате осталось место и для 60-80 мм броневого пояса, и на противоторпедную защиту глубиной до 4,5 м. Башни главного калибра имели броню 105–85 мм, а боевая рубка – 150 мм. Вооружение дополняли многочисленные зенитки, катапульта и два самолета «Арадо-196». Экипаж был необычно велик для корабля такого водоизмещения, он насчитывал 30 офицеров и 1040 матросов.
Немецкий «карманный линкор» «Адмирал граф Шпее»
Немецкий «карманный линкор» «Адмирал граф Шпее»
Вступление в строй головного «карманного линкора» совпало с приходом к власти Гитлера и немедленно вылилось в шумную пропагандистскую кампанию, призванную внушить обывателю, что возрождение германского флота началось с создания лучших в мире кораблей. В действительности эти рассуждения были очень далеки от истины. При всей своей оригинальности «Дойчланд» и последовавшие за ним «Адмирал Шеер» (1934 г.) и «Адмирал граф Шпее» (1936 г.) нельзя было назвать «грозой морей», ибо по броневой защите они превосходили далеко не все тяжелые крейсера, а по скорости хода уступали всем им в среднем на 4–5 узлов. В довершении следует отметить, что на самом деле их, тщательно скрываемое, реальное стандартное водоизмещение на практике составляло около 12 000 т, то есть значительно превышало декларируемое, а полное на «Шпее» вообще достигло 16 020 т.
С самого начала войны немецкое военно-морское командование стремилось использовать «карманные линкоры» в соответствии с их прямым назначением. В частности, «Адмирал граф Шпее» под командованием капитана первого ранга Г. Лангсдорфа (Hans Wilhelm Langsdorff; 1894—1939), сопровождаемый судном снабжения «Альтмарк» (водоизмещение 20 858 т, основные размерения 178,25 х 22 х 9,3 м, 4 дизеля MAN мощностью 22 000 л.с., скорость 21,1 узлов) вышел из Германии еще 21 августа 1939 года и, пройдя между Исландией и Фарерскими островами, занял позицию в центральной Атлантике. Цель выхода была сформулирована следующим образом: «Дезорганизация и нарушение всеми возможными способами торгового судоходства противника». Принимать бой с боевыми кораблями, даже более слабыми, разрешалось только в том случае, если это способствовало решению основной задачи. Это ограничение было вызвано тем, что любое более-менее серьезное повреждение, несомненно, вынудило бы рейдер возвратиться в Германию.
Капитан первого ранга Ганс Лангсдорф (1894—1939)
Выйдя в океан «карманный линкор» некоторое время находился в бездействии, так как Гитлер надеялся, что после успешного завершения Польской кампании, Англия и Франция запросят мира, поэтому не хотел раньше времени «наступать союзникам на любимую мозоль». Для экипажа корабля этот период был больше похож на невинный отдых под тропическим солнцем. Каждый день на палубе играл судовой оркестр, из репродукторов доносились немецкие популярные мелодии. Многие из моряков оказались вдали от Европы впервые, и командир позволил им насладиться умиротворенностью, ведь уже скоро они будут воевать. Запрет был снят только 26 сентября, и «Шпее» приступил к делу. Впервые сведения о рейдере английское командование получило только 1 октября, когда в Южную Америку прибыл экипаж английского судна «Клемент» (5051 т), которое было потоплено 30 сентября у берегов Бразилии. Этот теплоход и стал первой жертвой пирата. В дальнейшем, прежде чем пустить судно на дно, Лангсдорф брал в плен всю команду, и так он поступал при каждом следующем нападении. Адмиралтейство немедленно отдало приказ о формировании не менее восьми мощных по составу поисковых групп, каждая из которых была бы способна выдержать бой с немецким броненосцем. Действительно, «на бумаге» для операций против немецких рейдеров союзниками было выделено 8 тактических боевых групп, но фактически против «Адмирала графа Шпее» действовали только 3 британских соединения.
Между тем «Шпее» не терял времени и 5 октября встретил свою вторую жертву – пароход «Ньютон Бич» (4651 т), который был захвачен. Из доставшихся документов удалось составить достаточно полное впечатление о системе радиопереговоров с торговыми судами и даже получить в исправном виде стандартную английскую рацию, снятую с судна и установленную в рубке «Адмирала графа Шпее». В период с 5 по 10 октября «карманный линкор» смог потопить еще одно судно «Эшлиа» (4222 т), шедшее от мыса Доброй Надежды. 22 октября он уничтожил крупный пароход «Треванион» (5248 т), однако англичане на этот раз успели передать сигнал о помощи. Поэтому, опасаясь ответного удара «Адмирал граф Шпее» отошел на юго-запад и направился в Индийский океан. 15 октября он потопил небольшой танкер «Африка Шелл» (706 т) в Мозамбикском проливе, а на следующий день захватил голландское судно, после чего повернул обратно и снова обогнул мыс Доброй Надежды. Таким образом, за полтора месяца активных действий рейдер успел потопить или захватить 6 судов общим водоизмещением примерно 30 тыс. тонн.
Между тем патрулирование английских боевых кораблей велось все более и более активно. Командир одного из поисковых отрядов (группа «G»), коммодор Х. Харвуд (Sir Henry Harwood Harwood; 1888–1950), державший флаг на тяжелом крейсере «Экзетер», был убежден, что рано или поздно рейдер появится в районе Рио-де-Жанейро Ла-Плата, где судоходство было очень интенсивным, поэтому решил собрать здесь все свои корабли в одну группу. К 12 декабря к флагману присоединились английский легкий крейсер «Аякс» и новозеландский «Ахиллес». К сожалению, наиболее мощный из крейсеров отряда «Кумберленд» в начале декабря ушел для небольшого ремонта на Фолклендские острова. К 6 ч. 30 мин. все три корабля заняли позицию в 150 км от устья реки Ла-Плата.
Дважды в сутки командир корабля высылал бортовой гидроплан на поиски новых целей, который осматривал путь, намеченный на следующий день, но 1 декабря 1939 года самолет потерпел аварию и восстановлению не подлежал. Не смотря на это, немцы продолжали наносить удары – 5 декабря потоплен теплоход «Дорик Стар» (10 000 т), на следующий день «Тейроу» (7983 т). 6 декабря «карманный линкор» встретился со своим судном снабжения «Альтмарк», передал ему очередную партию пленных (более 300 человек) и принял некоторые виды снабжения. После рандеву «Альтмарк», ставший настоящей плавучей тюрьмой, ушел в европейские воды. 7 декабря рейдер потопил свою последнюю жертву – судно «Стреоншел» (3895 т). Затем он действительно направился к Ла-Плата, где его и ожидали крейсера Харвуда. Всего на боевом счету «Шпее» уже было 9 судов водоизмещением 50 тыс. тонн.
В 6 ч. 08 мин. 13 декабря через 24 часа после того, как английские крейсера соединились, «Аякс» донес об обнаружении дыма на северо-западе. На разведку был послан «Экзетер», еще через 8 минут с крейсера передали: «Полагаю, что это «карманный линейный корабль». Долгие поиски наконец закончились. Однако для Харвуда отнюдь не закончились проблемы: трудность предстоящего дела заключалась в том, что «Адмирал граф Шпее» по огневой мощи превосходил все три английских крейсера вместе взятых. Наиболее сильный из британских кораблей – тяжелый крейсер «Экзетер» был построен в 1929 году на верфи ВМФ в Девонпорте. Водоизмещение стандартное 8390 т, полное 10 500 т, максимальная длина 175,25 м, ширина 17,68 м, осадка 6,17 м. Мощность четырехвальной паротурбинной установки 80 000 л.с., скорость 32 узла. Бронирование: пояс 76 мм, погреба 76–140 мм, палуба 37 мм, башни и барбеты 25 мм. Вооружение: шесть 203/50 мм орудий, четыре 102/45-мм зенитные пушки, два 40-мм автомата, шесть 533-мм торпедных аппаратов. Штатная численность экипажа — 630 человек.
Легкие крейсера принадлежали к типу «Линдер», были построены в 1934 году, вооружены восемью 152-мм и четырьмя 102-мм орудиями, имели водоизмещение 6985 т, основные размерения 159,1 х 16,8 х 5,8 м, броневой пояс 51–102 мм, 31,7-мм броневую палубу и развивали скорость до 32,5 узлов. Экипаж крейсеров состоял из 570 моряков, однако в военное время он был сильно увеличен и достигал 767 человек.
Таким образом, рейдер имел значительное превосходство в вооружении. Его вспомогательная артиллерия была эквивалентна всему вооружению одного из легких крейсеров, а общий вес бортового залпа равнялся 2132 кг, против суммарных 1420 кг у всех трех англичан. Учитывая уникальную дальнобойность немецких 28-см орудий, это преимущество особенно сказывалось при бое на дальней дистанции. Таково было соотношение сил перед одним из самых драматических крейсерских сражений Второй мировой войны, которое вошло в военно-морскую историю как бой в устье Ла-Платы.
Английский тяжелый крейсер «Экзетер»
Английский тяжелый крейсер «Экзетер»
Между тем на «Шпее», сближавшемся с англичанами с общей скоростью 50 км/ч, быстро опознали в одном из трех появившихся на горизонте судов «Эксетер». Два легких крейсера были приняты за эсминцы (здесь сыграли свою роль их невысокие надстройки). Лангсдорф имел на размышления считанные минуты. Наличие эсминцев могло, по его мнению, означать лишь одно – присутствие вблизи конвоя. Поскольку срок рейдерства явно подходил к концу, а его «броненосец» имел полный боекомплект и запас топлива, командир «Шпее» счел возможным вступить в бой, рассчитывая легко разделаться с единственным крейсером, уклониться от торпедной атаки и в случае удачи обеспечить себе обильную добычу. Другое соображение состояло в том, что от трех преследователей, имевших большую скорость, можно избавиться единственным способом: решительно атаковав их до того, как те наберут ход.
Первая фаза боя длилась с 6 ч. 14 мин. до 7 ч. 40 мин. Крейсера «Аякс» и «Ахиллес» вышли на противника с востока и открыли огонь с дистанции около 95 кабельтовых. В 6 ч. 18 мин. первый залп фашистского рейдера лег между английскими кораблями. Крейсер «Экзетер», отделившись от своих легких собратьев, пошел на запад и в 6 ч. 22 мин. атаковал с юга. В результате немцы оказались перед дилеммой: вести ли огонь из артиллерии главного калибра по одной цели или одновременно по всем английским кораблям. Лангсдорф избрал вначале второй метод. Однако вскоре перенес огонь 28-см орудий только на «Экзетер», залпы которого из восьмидюймовок показались для него более опасными. Кроме того, из-за ошибки службы наблюдения командир «Шпее» вначале считал, что имеет дело с крейсером и двумя эскадренными миноносцами, поэтому, скорей всего, сосредоточение огня главного калибра на «Экзетер» явилось результатом этого промаха.
По слова известного британского историка С. Роскилла: «Артиллерийский огонь немецкого линкора в течение начальной фазы боя, как, впрочем, и на протяжении всего дня был очень точным. В отличие от английских кораблей «Адмирал граф Шпее» имел радиолокатор, позволяющий определять дистанцию до цели». Действительно, еще в 1938 году на «Шпее» начались испытания новых радиотехнических (локационных и пеленгаторных) средств, антенны которых были установлены на вращающейся платформе на фор-марсе. В 1940 году подобной аппаратурой оснастили и другие тяжелые германские корабли.
Как обычно, немцы пристрелялись первыми. Уже в течение первых двадцати минут «Экзетер» получает несколько серьезных попаданий. Третий залп «Шпее» взорвался в воде прямо под бортом «Эксетера», осыпав корабль градом стальных осколков. Расчет торпедного аппарата правого борта был уничтожен, кабеля системы внутрикорабельной связи перебиты. Осколками разбило прожектора и изрешетило трубы. Затем последовало еще несколько попаданий. Действовали немецкие 304-кг «чемоданы» поистине сокрушительно: у крейсера была разбита вторая носовая башня, разрушен командирский мостик, нарушена связь и выведены из строя механизмы управления рулем. Командир корабля быстро переключился на управление с кормового поста, возобновил боевое маневрирование и произвел торпедный залп, который не дал никаких результатов. Именно в этот момент крейсер сотрясают еще два тяжелых снаряда, и он остается только с одной действующей башней главного калибра. К 6 ч. 50 мин. «Экзетер» после очередного попадания получает большой крен на правый борт, но упорно двигается на запад, продолжая вести огонь из своей единственной оставшейся в строю башни. Пилоты взлетевшего с «Ахиллеса» самолета для корректировки огня и осмотра горящего «Эксетера» были поражены тем, что корабль в таком состоянии мог держаться на плаву. Однако его упорства хватает ненадолго. В 7 ч. 30 мин., окутанный дымом, накренившийся на борт и сильно осевший на нос крейсер вынужден был выйти из боя для ликвидации очень серьезных повреждений.
Схема маневрирования кораблей в бою у Ла Плата
Тем временем легкие крейсера подвергались обстрелу только из 150-мм орудий вспомогательной артиллерии рейдера, но попаданий не получили: лишь отдельные снаряды падали около английских кораблей. Стало очевидно, что одноорудийные палубные установки немцев, прикрытые башнеподобными щитами, явно не могут тягаться в эффективности с полноценными башнями англичан, да, в сущности, и предназначены они были не для серьезного боя, а для уничтожения захваченных неприятельских торговых судов. Кроме того, сами нанося чувствительные удары, легкие крейсера представляли собой небольшую и трудно уязвимую цель. Поэтому «Аякс» и «Ахиллес», не получая должного отпора, если верить боевому донесению Лангсдорфа, «вели себя с непостижимой наглостью». «Наглость» же, по мнению немецкого командира, заключалась в том, что они быстро проскочили мертвую зону и открыли интенсивный, сосредоточенный огонь по противнику. Уже в самом начале стрельбы крейсера развили максимальную скорострельность и ценой огромного расхода боеприпасов достигли ряда попаданий.
Дистанция быстро сокращалась и пропорционально этому росла эффективность огня. Уже в 6 ч. 30 мин. немцы, поняв свою ошибку, вынуждены были перенести огонь одной из своих 28-см башен на «Аякс». Почти сразу они достигли накрытия, но попаданий добиться не смогли: англичане прекрасно маневрировали. В 6 ч. 40 мин. тяжелый снаряд разорвался у самой ватерлинии «Ахиллеса». Крейсер получил незначительные повреждения от осколков, пострадало несколько членов экипажа, но самое неприятное – вышла из строя радиостанция управления огнем. Стрельба английских кораблей сразу стала менее точной и оставалась таковой до 7 ч. 08 мин., когда вновь была получена дистанция до цели, все еще составляющая более 80 кабельтовых. К этому моменту бой перешел в фазу погони. «Адмирал граф Шпее», поставив дымовую завесу, лег курсом на запад. Это явилось своеобразным поворотным моментом. До сих пор немецкий корабль шел в сторону открытого океана, теперь он стремился к берегу, что конечно устраивало англичан.
Английский легкий крейсер «Аякс»
Английский легкий крейсер «Аякс»
В 7 ч. 16 мин. «карманный линкор» круто отвернул на юг, с явной целью добить тяжело поврежденный «Экзетер». «Аякс» и «Ахиллес» немедленно поспешили на помощь собрату, стреляя так точно и эффективно, что двумя снарядами вывели из строя систему управления артиллерийским огнем на «Адмирале графе Шпее». Тогда рейдер отказался от своего замысла, снова повернул на северо-запад и возобновил бой с ближайшим крейсером «Аякс». В 7 ч. 25 мин. «Аякс» получил первое «полноценное» попадание 28-см снарядом, в результате которого обе кормовые башни вышли из строя. Дистанция в это время составляла около 54 кабельтовых. К 7 ч. 38 мин. она сократилась до 39 кабельтовых и англичанин получил попадание вторым снарядом, который снес мачту и разбил одно 152-мм орудие в носовой башне.
Огонь рейдера главным калибром по-прежнему был очень точен, а сам он, как казалось со стороны, не получил видимых повреждений. Положение становилось крайне опасным, ибо суммарная мощь оставшейся в строю артиллерии британских легких крейсеров (11 стволов) едва превосходила огневую мощь только вспомогательной артиллерии «карманного линкора». В 7 ч. 40 мин. под прикрытием дымовой завесы Харвуд отошел со своими кораблями на восток, и тем первая фаза боя была завершена. В течение ее не произошло ничего такого, что могло бы заинтересовать любителей парадоксов: более мощный корабль просто поддержал свое «реноме».
Понимая, что за более быстроходными крейсерами не угнаться, командир «Адмирала графа Шпее» не стал преследовать потрепанного врага, а продолжил движение на запад. Поэтому уже через 6 минут англичане снова изменили курс и двинулись за немецким кораблем. В течение второй фазы боя оба крейсера неотступно следовали за противником, шедшим в направлении устья реки Ла-Плата. Рейдер периодически производил главным калибром несколько залпов часть из которых, в тех случаях, когда англичане слишком приближались, ложилась очень близко.
В 11 ч. 05 мин. к ужасу Харвуда вблизи «карманного линкора» на встречном курсе показалось английское торговое судно. Похоже было на то, что оно остановилось и травило пар. Через несколько минут «Аякс» получил сигнал с «Адмирала графа Шпее» следующего содержания: «Возьмите на борт людей с английского парохода». Прекратив погоню и подойдя к судну крейсер обнаружил, что это был английский пароход «Шекспир» и что все его шлюпки находятся на борту. «Аякс» запросил, не нуждается ли пароход в помощи, на что получил отрицательный ответ. Почему немцы пощадили противника и не довели число потопленных судов до 10 – загадка, возможно это была крайне неуклюжая хитрость, чтобы отвлечь внимание и избавиться от назойливой опеки.
В 23 ч. 17 мин. стало ясно, что рейдер намерен войти в порт Монтевидео, и Харвуд приказал прекратить преследование. В полночь, когда «Адмирал граф Шпее» отдал якорь на рейде уругвайской столицы, «Аякс» и «Ахиллес», разделившись, поспешили перекрыть оба выхода из устья Ла-Платы. «Экзетер» сильно изуродованный немецкими снарядами еще в 9 ч. 16 мин. был отправлен в Порт-Стэнли (Фолклендские острова) для ремонта. В некоторых источниках (из соображений гигиены не буду указывать автора) сказано, что в тяжелый крейсер немцами было достигнуто более 50 попаданий, но такую глупость мог написать только абсолютно некомпетентный человек, ибо столько 28-см снарядов не выдержал бы даже первоклассный линкор. А крейсер, не смотря на действительно серьезные повреждения, сохранил плавучесть и сумел благополучно добраться до базы. «Эксетер» полностью вышел из строя, потеряв только убитыми 5 офицеров и 56 матросов. Еще 11 человек погибли на легких крейсерах. Общие потери на английских кораблях составили 72 человека убитых и 31 раненый. На крейсере «Аякс» были практически снесены две орудийные башни, «Ахиллес» – поврежден лишь незначительно, но на нем осталось только 360 снарядов.
Повреждения тяжелого крейсера «Экзетер»
Теперь перед коммодором стояла трудная задача – не дать противнику вновь ускользнуть после того, как он пополнит запасы топлива или решит какие-то другие задачи, побудившие его предпринять заход в нейтральный порт. Впоследствии стало известно, что «карманному линкору» тоже довольно сильно досталось от английских снарядов. Рейдер получил 5 попаданий в левый борт с «Экзетера» и 12 – в правый борт с двух легких крейсеров, однако, учитывая, что англичане выпустили более 2000 снарядов, результаты стрельбы нельзя признать достаточно высокими. Повреждены две пушки в кормовой 28-см башне, уничтожено одно 150-мм орудие правого борта (снаряд пробил 10-мм башнеподобную защиту установки № 3, уничтожив почти всю прислугу и выведя из строя само орудие), получили повреждения надстройки, дальномеры и боевая рубка. Из состава экипажа 36 человек были убиты (1 офицер и 35 рядовых) и 60 ранены, в частности, погиб весь личный состав поста управления артиллерийским огнем, а сам пост был полностью разрушен в результате прямого попадания 152-мм снаряда. В небронированных частях борта зияли дыры, а одна пробоина в носовой оконечности имела в диаметре полтора метра, что сделало весьма проблематичным продолжение плавания в свежую погоду. По мнению командира корабля для устранения неисправностей был срочно необходим серьезный ремонт. Именно поэтому он и принял решение войти в порт Монтевидео.
Хотя повреждения «Адмирала графа Шпее» оказались не очень велики, но они снизили ходовые качества корабля, а полноценный ремонт нельзя было выполнить за 3 дня, которые согласно международному праву предоставило правительство Уругвая. Лангсдорфу было над чем поломать голову. Понимая его затруднительное положение, английская агентура в Монтевидео усиленно распространяла слухи: «карманный линкор» у выхода из Ла-Платы поджидает сильная английская эскадра, в составе которой находятся линейный крейсер «Ринаун» и авианосец «Арк Роял». На самом деле вечером 14 декабря из Порт-Стэнли подошел только тяжелый крейсер «Кумберленд» (9800 т, восемь 203-мм орудий). Все другие корабли, которые можно было бы бросить на помощь Харвуду, находились на удалении нескольких тысяч миль.
Предельный срок пребывания «Шпее» в порту истекал в 20 ч. 00 мин. 17 декабря. К этому времени Лангсдорф был уже твердо уверен, что мощная английская эскадра поджидает его на выходе в море. Командир артиллерийской боевой части еще 15 декабря доложил, что видел с дальномерного поста «Ринаун», приняв за него «Камберленд», и это событие для немцев подтверждает достоверность слухов. После этого боевой дух немецких моряков резко упал. Не смотря на хваленую, действительно высокую «тевтонскую» стойкость, порой доходящую до подлинного фанатизма, часто демонстрируемую немцами в первые годы войны, верх явно стал брать инстинкт самосохранения. Попытки поддержать дисциплину путем построений экипажа и перекличек ни к чему не привели. Обращение командира корабля к личному составу со страстным призывом добровольно изъявить желание участвовать в новом боевом выходе настроение команды не изменило.
Похороны моряков «Адмирала графа Шпее»
Лангсдорф освободил британских пленных и отправил 40 своих раненых в местный госпиталь. После этого он распорядился похоронить убитых. 36 гробов, укрытых флагами, стояли на главной палубе под охраной почетного караулы. Рано утром 15 декабря они были свезены на берег на катере и погружены на 9 автомобилей. Сам командир в парадной форме при палаше сопровождал похоронную процессию в Северный собор вместе с большей частью экипажа «Графа Шпее». Тела были погребены в братской могиле.
16 декабря Лангсдорф донес в Берлин о силах, которые по его ошибочному предположению, находятся в устье реки, и предложил сделать попытку прорваться. Командир запросил так же, что предпочтительней: затопить корабль или согласиться на его иртернирование в том случае, если попытка прорыва закончится неудачей. Главнокомандующий фашистским флотом гросс-адмирал В. Редер (Erich Johann Albert Raeder; 1876—1960) и А. Гитлер, подробно обсудив в тот же день создавшееся положение, согласились, что следует прорываться и что лучше затопить корабль, чем позволить его интернировать в плохо предсказуемых южноамериканских странах. Этот ответ был отправлен из Берлина в 17 ч. 17 мин. 16 декабря.
В 18 ч. 15 мин. 17 декабря «Адмирал граф Шпее», провожаемый взглядами 200 000 зрителей, надеявшихся стать свидетелями морского боя, спустился к устью Ла-Плата. Одни приветственно махали ему вслед руками, другие выкрикивали проклятия, многие женщины, опустившись на колени, молились. В кильватер «Шпее» следовало немецкое судно «Такома». О том, что на самом деле произошло дальше поведал адмирал флота в отставке Вильгельм Маршалль (Wilhelm Marschall; 1886—1976), автор морского раздела официальной немецкой исторической книги «Мировая война 1939–1945»:
«У командира корабля сложилось впечатление, что его положение абсолютно безнадежно. В связи с этим командир принял решение о затопление «броненосца» в устье реки, приказав команде интернироваться в Аргентине. Сам он решил разделить участь своего корабля и застрелился».
Тщетные попытки немецких дипломатов избежать интернирования команды как «потерпевших кораблекрушение» не удались. Британский консул в Монтевидео Юджин Миллингтон-Дрейк (Sir Eugen John Henry Vanderstegen Millington-Drake; 1889–1972) имел большое влияние в стране, министр иностранных дел Уругвая Альберто Гуани (Guani Аlberto;1878–1956) слыл его хорошим знакомым. В соответствии с международным правом нейтральная Аргентина взяла моряков под стражу, лишь с единственной поправкой – офицерам позволили жить в немецких семьях Буэнос-Айреса. Когда 10 мая 1945 года пришла весть о безоговорочной капитуляции Германии. Морякам было предписано выбрать: либо принять аргентинское гражданство, либо сдаться союзникам и стать военнопленными, почти все предпочли первый вариант. Благожелательное отношение аргентинских властей сказалось в том, что они практически не мешали бегству отпущенных «под честное слово» офицеров, подавляющее большинство которых еще в 1940 году разными, иногда очень непростыми путями пробрались в Германию, чтобы принять участие в дальнейших боевых действиях.
19 ч. 56 мин. «карманный линкор» был взорван своим экипажем и затонул на глубине всего 12 метров, что позволило в 1942 году большую часть его разобрать на металл. Военная карьера вице-адмирала графа Максимилиана фон-Шпее (Maximilian Graf von Spee; 1861—1914) завершилась почти в этом месте 8 декабря 1914 года в битве у Фолклендских островов, теперь ровно через 25 лет тоже в декабре она завершилась и для корабля, носившего его имя. Известны документы, подтверждающие выше приведенные факты, что «начисто» опровергает весьма распространенную версию о том, будто рейдер взорвали по личному приказу фюрера.
«Адмирал граф Шпее», взорванный и затопленный экипажем
При тщательном разборе этого сражения, естественно, возникает много вопросов. Например, почему «Адмирал граф Шпее» принял бой на невыгодной для себя дистанции и почему не добил тяжело поврежденный «Экзетер»? Действительно, решающим условием в артиллерийском бою является выбор дистанции. В этом плане решение Харвуда о быстром сближении и одновременном обстреле противника с двух направлений, было абсолютно правильным. Вместе с тем решение командира германского корабля и его действия, в результате которых он допустил подход английских крейсеров на выгодную для них дистанцию, следует считать абсолютно непродуманными, так как это лишало немцев возможности использовать их самое главное преимуществ – высокую дальнобойность артиллерии. Конечно английские крейсера имели некоторое преимущество в скорости, но и при этом условии более своевременное и решительное уклонение «Адмирала графа Шпее» от сближения в начальной фазе боя могло бы обеспечить ему значительно лучшие условия его ведения.
Кроме того все историки отмечают крайнюю нерешительность в действиях Лангсдорфа. Допустив ошибку в фазе сближения, он затем чрезмерно увлекся маневрами, рассчитанными на уклонение от огня противника, и тем самым резко снизил эффективность огня своей мощной артиллерии. Более энергичные действия привели бы к безусловному уничтожению уже сильно поврежденного «Экзетера», а затем и к успешному сражению с двумя другими крейсерами, которые почти наверняка немедленно вышли бы из боя после гибели своего наиболее мощного собрата. Харвуд же наоборот действовал настойчиво и решительно, явных ошибок не совершал, его идея с разделением сил сработала, за что он и получил звание контр-адмирала… В общем, немецкому капитану первого ранга, как профессионалу, по всем статьям оказалось очень и очень далеко до покойного адмирала, чье имя носил его корабль.
Но главным предметом споров всех историков является проблема: нельзя ли было принять более правильное решение по окончании первой фазы боя и что случилось бы, если б «карманный линкор», не заходя в порт, попытался оторваться от преследовавших его легких крейсеров противника? Большая крейсерская скорость немецкого корабля, а он легко мог пройти 10 000 миль 20 узловым ходом, и высокий расход горючего у английских крейсеров на этой скорости, почти наверняка позволили бы немцам оторваться от преследователей уже через несколько дней. Скрывшись от «слежки», броненосец мог бы найти укрытие в одном из многочисленных проливов архипелага Огненной Земли. На корабле имелись отличные мастерские, которые вполне справились бы с проведением наиболее необходимых ремонтных работ. Пополнить запас боеприпасов, горючего и продовольствия можно было с одного из кораблей снабжения, развернутых в данном районе. После этого снова открывался путь в Атлантику и реальная перспектива возвращения на родину.
Вторым казусом, на который историки так и не дали ответ, является вопрос, почему Лангсдорф не выполнил прямой приказ Берлина прорываться из блокированного порта? Например, русский крейсер «Варяг» пошел на прорыв в гораздо более тяжелой ситуации. Некоторые исследователи ссылаются на то, что рейдер почти полностью израсходовал свой боезапас (по одной из версий у него осталось всего 28 снарядов главного калибра). Однако погреба кораблей этого типа вмещали 720 одиннадцатидюймовых и 1200 шестидюймовых снарядов, элементарные расчеты показывают, что боеприпасов, по крайней мере, на еще один бой должно было хватить с избытком.
В общем, чем тщательнее анализируешь действия немецкого командира, тем больше оснований считать, что он, столкнувшись вместо беззащитных транспортов с мощными боевыми кораблями, впал в элементарную панику, поэтому и принял целую «серию» ошибочных решений. Еще царь Соломон говорил: «Страх человека это отсутствие помощи от разума». Не с лучшей стороны проявил себя и экипаж «Адмирала графа Шпее», показав, по воспоминаниям очевидцев, полное нежелание идти в бой с более сильным противником. Именно по такой причине германские историки так тщательно избегают анализа этого сражения в своих работах – на Западе не принято заниматься «историческим мазохизмом» без риска серьезно подмочить научную репутацию. Зато, как раз на этом поприще сделали себе пусть скандальное, но имя некоторые наши современные «перекройщики» истории. И только бывший фашистский адмирал Ф. Руге (Friedrich Oskar Ruge; 1894—1985), в своем капитальном труде «Война на море 1939–1945» не постеснялся сказать об этом открытым текстом: «Командир корабля, который считался очень талантливым офицером, неожиданно проявил слабость. Видно на него сильно повлияли длительное крейсерство и тяжелый бой».
Впрочем была и объективная причина такого поведения – командир «Шпее» Лангсдорф, невозмутимо сжимавший трубку в углу рта, командовал своим кораблем на манер Того или Битти с открытого мостика. В отличие от адмиралов прошлого он поплатился за излишнюю храбрость. Два небольших осколка поразили капитана в плечо и кисть, а взрывная волна отбросила его на пол мостика с такой силой, что он потерял сознание, и старший офицер был вынужден на время принять командование. Хотя он быстро пришел в себя, а раны оказались незначительными, по мнению находившихся все время рядом с командиром офицеров, контузия повлияла на его дальнейшее поведение. Лангсдорф потерял железную уверенность в победе, часто отдавал приказания об изменении курса, что отрицательно влияло на собственную стрельбу, и принимал «недостаточно агрессивные решения».
5 июля 1948 года – передача крейсера «Аякс» Индийскому флоту, где он уже под именем
«Дели» (Dehli) до октября 1957 года будет флагманским кораблем
«Адмирал граф Шпее» затонул на мелком месте, так что над водой возвышались его обгорелые надстройки. Англичане снарядили специальную экспедицию для снятия с него остатков приборов и вооружения, однако из-за шторма операцию пришлось прекратить. С 1942 г. остатки корабля постепенно разобрали на лом. Некоторые части «карманного линкора» и по сей день остаются на месте его гибели в устье Ла-Платы. Каждый день из морского порта Монтевидео экипаж минного тральщика отправляется на патрулирование. Цель их назначения – останки линкора, ибо в 2006 году ВМС Уругвая объявили эту зону закрытой. Корабль, покрытый слоем морских организмов, лежит на грунте, напоминая о фатальном решении принятом 17 декабря 1939 года.
В 1956 году британцы сняли фильм о этом бое – «The Battle of the River Plate» – он дублирован на русский язык. «Шпее» «играет» американский тяжелый крейсер «Салем», а вот «Ахиллес» – настоящий (в это время он уже служил в индийском флоте под именем «Дели»).
Нашли опечатку? Выделите фрагмент и нажмите Ctrl+Enter.
Новости о науке, технике, вооружении и технологиях.
Подпишитесь и будете получать свежий дайджест лучших статей за неделю!
Email*
Подписаться
naukatehnika.com
Одураченный граф » Военное обозрение
13 декабря 1939 года, в разгар так называемой «странной войны». которая далеко не для всех была странной, состоялось сражение в заливе Ла-Плата между немецким карманным линкором «Адмирал граф Шпее» и английской эскадрой в составе тяжелого крейсера «Эксетер» и двух однотипных легких крейсеров с «древнегреческими» названиями «Аякс» и «Ахиллес». «Шпее» превосходил по огневой мощи все три английских корабля, но командир британской эскадры кэптен Генри Хэрвуд решил атаковать.
Хэрвуд сделал ставку на более высокую скорость своих кораблей, намереваясь взять противника в клещи и вынудить его рассредоточить огонь на оба борта. Но капитан «Шпее», Ханс фон Лангсдорф* не поддался на эту уловку и приказал сконцентрировать стрельбу всех орудий главного калибра на «Эксетере». В результате британский флагман получил тяжелейшие повреждения, на нем были разбиты все три орудийные башни, вышло из строя рулевое управление, возникло несколько пожаров, а сам Хэрвуд получил осколочное ранение в лицо и на время потерял зрение.
Ослепший капитан приказал поставить дымовую завесу и, маневрируя машинами, выйти из боя. Лангсдорф собирался добить «Эксетер», но ему пришлось отвлечься на «Аякса» и «Ахиллеса». Эта пара «античных героев», зайдя с противоположной стороны, сумела приблизиться на дистанцию эффективного огня своих скорострельных шестидюймовок и начала всаживать в линкор снаряд за снарядом. «Шпее» получил 17 попаданий, одним из которых была уничтожена система центрального управления огнем, а еще несколько бронебойных пробили борт у ватерлинии. В корпус начала поступать вода, хотя и не в том количестве, чтобы это серьезно грозило затоплением. Тем не менее, на «Шпее» возник крен, а скорость понизилась с 28 до 22 узлов.
Но когда «Шпее», оставив в покое недобитый «Эксетер», развернул орудия на 180 градусов и перевел стрельбу на «Аякса» и «Ахиллеса», англичанам стало туговато. Одного 283-миллиметрового снаряда хватило, чтобы вывести из строя обе кормовые башни «Аякса», еще одним с крейсера снесло заднюю надстройку и грот-мачту. Тем не менее, англичане не отставали, продолжая обстреливать линкор, пока наступившая ночь не разделила противников. Незадолго до конца перестрелки Лангсдорфа, руководившего боем с открытого мостика, контузило взрывной волной и ранило осколками разорвавшегося неподалеку снаряда.
Возможно, это повлияло на адекватность его дальнейших приказов. Вместо того чтобы распорядиться уходить в открытое море, он приказал встать на якорь в нейтральном уругвайском порту Монтевидео. Там его на следующее утро заблокировали настырные «Аякс» и «Ахиллес», к которым вскоре присоединился вызванный по радио тяжелый крейсер «Камберленд». Он нес такой же набор вооружения, как «Эксетер», и в случае артиллерийской дуэли со «Шпее» ему грозила та же участь. Но до возобновления сражения дело не дошло.
Уругвайские власти сразу уведомили Лангсдорфа, что, согласно морскому праву, его корабль может оставаться в порту только три дня. Одновременно англичане несколько раз передали по радио адресованное «Аяксу» и «Ахиллесу» ложное сообщение о том, что к Монтевидео подходит сильная эскадра с авианосцем «Арк-Ройял» и линейным крейсером «Ринаун». На самом деле эти корабли были еще в двух тысячах миль, но британцы рассчитывали, что на «Шпее» радиограмму перехватят, поверят ей и сделают вывод, что прорыв невозможен.
И их расчет оправдался. Лангсдорф отбил в Берлин паническую депешу, что положение безнадежно, линкор поврежден, враг неизмеримо сильнее, а повторное вступление в бой приведет к неминуемой гибели «Шпее» вместе со всей командой. В ответ был получен приказ главкома Кригсмарине адмирала Редера — команду свезти на берег, а линкор — взорвать. 17 декабря, в последний день «законного» пребывания «Шеера» в уругвайских территориальных водах, корабль был подорван и сел на грунт неподалеку от берега.
А еще через два дня Лангсдорф узнал, что сообщение о подходе «Ринауна» с «Арк-Ройялом» было блефом. Понимая, что ему грозит по возвращении в Германию, он лег на кушетку, накрылся военно-морским флагом и пустил себе пулю в висок. А англичане могли праздновать победу, без единого выстрела принудив немцев уничтожить собственными руками один из сильнейших кораблей германского военно-морского флота. Военная хитрость и дезинформация, даже столь примитивная, порой приносит куда больше успеха, чем линкоры и авианосцы.
На заставке — «Аякс» и «Ахиллес» сквозь фонтаны взрывов отважно атакуют немецкий линкор.
* Одним из предков капитана, принадлежавшего к старинному графскому роду, был российский путешественник, дипломат и ученый, исследователь Южной Америки Григорий Иванович (Георг Генрих) фон Лангсдорф.
Линкор «Адмирал граф Шпее».
Крейсер «Эксетер». Его пластмассовую сборную модель клеили многие советские дети в 80-е годы прошлого века, не зная, что это «Эксетер».
Легкий крейсер «Ахиллес». Однотипный с ним «Аякс» выглядел аналогично.
Разбитые в бою со «Шпее» носовые орудийные башни «Эксетера».
Подорванный и полузатонувший «Адмирал граф Шпее» догорает в заливе Ла-Плата.
Носовая фигура карманного линкора.
topwar.ru
МОЖЕЙКО И.В. (КИР БУЛЫЧЕВ) 
СОДЕРЖАНИЕ ДАННОЙ СТАТЬИ «Навел» их на рейдера французский пароход «Формоза», везший из Франции в Уругвай несколько сот беженцев из республиканской Испании. По пути через океан «Формоза» встретилась с английским крейсером, командир которого решил, что этот тихоходный, грузный корабль может служить отличной наживкой для поимки рейдера. Потому он, несмотря на просьбу капитана «Формозы», встревоженного новостями о возможном присутствии рейдера в этих водах, не стал сопровождать пароход, а специально оставил его в одиночестве. Увидев на горизонте высокие башни немецкого рейдера, моряки «Формозы» сейчас же дали англичанам условный сигнал по радио. Затем капитан французского парохода приказал повернуть к невидимому еще берегу, чтобы в крайнем случае затонуть как можно ближе к нему. Он не знал, близко ли англичане и успеют ли они на помощь. Но тут же вахтенный крикнул, что видит с другого борта еще один военный корабль. Капитан узнал очертания английского легкого крейсера «Аякс». За «Аяксом» следовал «Ахиллос», и на помощь им спешил третий крейсер — «Напряженный», который был несколько крупнее двух предыдущих и обладал более мощной броневой защитой. Английские корабли вышли в эфир с сообщением, что встретили «Графа Шпее» и вступают в бой. В тот же момент они были списаны со счетов. Никто в Лондоне не сомневался, что их задача — лишь задержать немецкий линкор до подхода главных сил: ведь залп «Графа Шпее» был раза в два-три мощнее залпа всех трех английских крейсеров, вместе взятых. Бой начался на максимальном расстоянии. Лансдорф принял решение сконцентрировать огонь на «Напряженном». Потом морские историки будут укорять его за это, полагая, что он совершил тактическую ошибку: «Напряженный» нес двойную броню и был крайне вынослив. Если бы «Граф Шпее» начал с легких крейсеров, он мог бы разнести их в клочья в течение нескольких минут. Вместо этого Лансдорф всаживал залп за залпом в живучий крейсер, а легкие крейсеры, приблизившись, начали наносить «Графу Шпее» значительный урон. В конце концов повреждения, нанесенные «Напряженному», оказались настолько велики, что он начал отставать, его орудия одно за другим замолкали, и он вышел из боя. Теперь осталось лишь два преследователя — «Аякс» и «Ахиллес». И они, в нарушение всех правил и инструкций, продолжали бой. Легкие крейсеры, используя свое преимущество в скорости, все время меняли курс, чтобы лишить немцев возможности прицельной стрельбы. Тем не менее оба корабля понесли большие потери, на них возникли пожары, и часть орудий вышла из строя. Но они продолжали гнаться за «Графом Шпее» до тех пор, пока Лансдорф не приказал повернуть к берегу и взять курс на Монтевидео. Ночью, когда бой затих, «Граф Шпее» укрылся в нейтральных водах на рейде Монтевидео. На следующее утро в плавучую тюрьму вошел немецкий офицер. «Джентльмены, — сказал он на плохом английском языке. — Вы свободны. Мы в Монтевидео. Теперь моя очередь стать пленным». Офицер излишне драматизировал положение: «Граф Шпее» пока оставался немецким военным кораблем и судьба его была неясна. У устья Ла-Платы дежурили искалеченные победители — «Аякс» и «Ахиллес», и со дня на день должны были подойти линкоры союзников. Лансдорф, связавшись по телефону с фюрером, предложил ему интернировать корабль, чтобы сохранить его для будущего. Гитлер вначале склонялся к другому решению: выйти в море и дать последний бой английской эскадре. Однако тут в дело вмешался неучтенный фактор: команда «Графа Шпее» отказалась выйти в море. Как отмечалось в опубликованном через несколько месяцев английским Адмиралтейством докладе, составленном на основе разведывательных данных, 16 декабря «между 3 и 7.30 пополудни команду выстраивали на палубе по крайней мере восемь раз, и один за другим офицеры корабля пытались сломить ее сопротивление. Последний призыв к чувству долга моряков был сделан капитаном Лансдорфом, но его люди тем не менее отказались выполнять свои обязанности. Во время этих построений команда «Адмирала графа Шпее» неоднократно нарушала строй, кричала и вела себя настолько неорганизованно, что ее поведение граничило с мятежом». Вечером в субботу Лансдорф вновь связался по телефону с фюрером и доложил ему, что «Граф Шпее» не сможет героически погибнуть: пираты не хотят умирать. После разговора с Гитлером Лансдорф вернулся на борт и приказал готовиться к снятию с якоря. Он коротко объяснил решение фюрера собравшимся офицерам и удалился к себе в каюту. На следующий день в пять часов вечера громадный корабль медленно пополз к морю. За ним на некотором отдалении следовал немецкий танкер «Такома». Далеко на горизонте были видны высокие мачты английского линкора и дымы остальных кораблей. Наступил момент, когда рейдер покинул территориальные воды Уругвая. На мачтах его поднялись боевые флаги фашистской Германии. На английских кораблях пробили боевую тревогу. И тут же на глазах у всех «Граф Шпее» резко повернул влево и пошел к мели. С минуту никто не верил своим глазам. Гордый линкор отказался сражаться. Он собирался выброситься на мель. «Граф Шпее» медленно полз, врезаясь килем в ил, и наконец остановился и накренился на борт. Его поход был окончен. Ждавший этого момента танкер спустил шлюпки, и через несколько минут на борту рейдера остались лишь капитан и четыре офицера. Затем на последней шлюпке ушли с корабля и они, и еще через несколько минут из центра корабля поднялся столб черного дыма, а затем последовали взрывы, каждый из которых сотрясал корабль. Рвались торпеды и снаряды в погребах. Всю ночь «Граф Шпее» пылал, как огромный факел. Один из лучших кораблей Германии бесславно погиб. Капитан Лансдорф устроил своих моряков по гостиницам Монтевидео и уладил прочие дела. Когда с этим было покончено, он заперся в номере гостиницы и застрелился. Он оказался не лучшим из капитанов и совсем никуда не годным слугой нацистов. Он не смел вернуться в Германию. Больше, за исключением нескольких пиратских налетов «Германии» в Северной Атлантике и визита «Адмирала Шеера» в Индийский океан в начале 1941 года, «карманные линкоры» в рейдерстве не участвовали. Они вместе с другими военными кораблями Германии отстаивались на базах. А на охоту, как и во время первой мировой войны, выходят вооруженные торговые суда. 13 мая 1940 года у берегов Австралии была обнаружена немецкая мина. Через некоторое время без вести пропал английский пароход «Ученый». Морское управление приказало всем торговым судам проходить у берегов Австралии, не зажигая навигационных огней. 19 июня океанский лайнер «Ниагара», вышедший из Окленда в Новой Зеландии, подал сигнал бедствия. В Сиднее смогли разобрать лишь, что причиной катастрофы был взрыв. Лайнер в этот момент шел вдоль новозеландского берега. Через семнадцать минут была перехвачена еще одна радиограмма с «Ниагары», в которой сообщалось, что корабль быстро погружается и проходит эвакуация пассажиров и команды. В тот же день новозеландская береговая охрана обнаружила неподалеку от места гибели «Ниагары» выброшенную на мель немецкую мину. Всем кораблям было приказано держаться не ближе чем в ста милях от берега. Из порта пароходы выводились в море тральщиками. Кто и каким образом мог поставить эти минные заграждения, было неизвестно. Виновником гибели «Ниагары» был немецкий рейдер «Орион» — обычный торговый пароход, на котором были установлены пушки и который был 6 апреля 1940 года вместе с несколькими такими же замаскированными рейдерами послан в дальнее плавание. Поставив мины у берегов Австралии и Новой Зеландии, «Орион» почти два месяца скрывался среди островов Южных морей. В августе «Ориону» удалось потопить французский пароход «Ноту», шедший из Новой Зеландии в Нумею — столицу французской Новой Каледонии. Через три дня, 20 августа, подал сигнал бедствия и пропал английский пароход «Туракина», приближавшийся к Новой Зеландии. Единственными свидетелями гибели этих жертв «Ориона» оказались трап с «Ноту», выброшенный волнами на берег близ Нумеи, и спасательный круг с «Туракины», найденный через месяц на пляже в Новой Зеландии. ⇦ Ctrl предыдущая страница / страница 82 из 90 / следующая страница Ctrl ⇨мобильная версия страницы Смотрите также на этом сайте: ГАДАНИЯ, СОННИКИ, ЗАГОВОРЫ, НУМЕРОЛОГИЯ, ХИРОМАНТИЯ, ВУДУ, МАЯТНИК, ДЕНЕЖНАЯ МАГИЯ ВЯЗАНИЕ НА СПИЦАХ, КРЮЧКОМ, ТУНИССКОЕ ВЯЗАНИЕ, МОДЕЛИ ВЯЗАНОЙ ОДЕЖДЫ; ШИТЬЕ; МАШИННОЕ ВЯЗАНИЕ РАЗНООБРАЗНЫЕ КУЛИНАРНЫЕ РЕЦЕПТЫ; ГОРШОЧКИ, МИКРОВОЛНОВКА; КОНСЕРВИРОВАНИЕ СПРАВОЧНИКИ ПО ФИЗИКЕ, МАТЕМАТИКЕ, АНГЛИЙСКОМУ ЯЗЫКУ; ПОХУДЕНИЕ, АКУПУНКТУРА; НЕИСПРАВНОСТИ АВТОМОБИЛЯ МНОЖЕСТВО ИСТОРИЧЕСКИХ ФАКТОВ О СОБЫТИЯХ, ОРУЖИИ И ОБМУНДИРОВАНИИ ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ; АРМЕЙСКИЕ БОТИНКИ ВСЕХ ВРЕМЕН ПОПУЛЯРНЫЕ ПЕСЕННИКИ 1963-1987 гг.; ТОСТЫ, РОЗЫГРЫШИ, КОНКУРСЫ Пользуйтесь поиском вверху страницы! Все, что будет найдено со значком Ł — относится к данному сайту | 
|
cartalana.org
Легенды : Крейсер «Эксетер»
1 марта 1942 года южнее Борнео в сторону острова Цейлон шла группа кораблей: тяжелый крейсер «Эксетер» и 2 эсминца – «Кортенар» и «Поуп». К этому моменту крейсер был последним крупным кораблем, оставшимся от союзной эскадры, действовавшей в Яванском море против японского флота. Боевая ценность его, правда, была крайне низкая — «Эксетер» во время первого сражения получил 203-мм снаряд в котельное отделение. Из его 8 котлов нормально функционировать могли только два, и крейсер максимально мог развить только 15-узловый ход.
В 9.35 утра наблюдателями были замечены на юге два корабля. Вскоре они были опознаны как японские тяжелые крейсера «Нати» и «Хагуро». Пытаясь уйти, союзные корабли свернули со своего курса и повысили скорость, но вскоре заметили еще два японских крейсера. Это подходили «Асигара» и «Миоко» в сопровождении двух эсминцев. По сути исход предстоящего боя был предрешен: японцы по орудиям главного калибра впятеро превосходили «Эксетер».
Эсминцы же просто не могли достать врага своими пушками. Тем не менее, во время боя они сделали все что смогли: поставили дымовую завесу и совершили торпедную атаку на врагов. В 11.40 основная фаза боя закончилась. «Эксетер» затонул. Спустя 70 минут бомбардировщики, поднявшиеся с авианосца «Рюдзё», потопили и оба эсминца. Так печально закончилась боевая служба последнего из заложенных между мировыми войнами британского тяжелого крейсера, относившегося к обширной группе «Каунти» или попросту «графства».
«Эксетер» принадлежал к завершающей группе тяжелых крейсеров, состоящей из двух единиц. Головным в ней был «Йорк». В этих кораблях конструкторы попытались учесть и нейтрализовать недостатки, выявленные у их предшественников «Кентов», «Лондонов» и «Дорсетширов». В итоге «Йорки» получились не классическими Вашингтонскими крейсерами, а просто похожими на них. «Йорк» и «Эксетер» было решено вооружить меньшим количеством орудий главного калибра. За счет этого выигранный запас водоизмещения был пущен на усовершенствование и усиление броневой защиты. Конструкторы посчитали, что установленного вооружения будет достаточно для ведения современного боя в составе группы кораблей. До некоторой степени данные предположения подтвердились.
Примером этому может служить бой «Эксетера» и двух легких крейсеров «Аякс» и «Акилез» с германским карманным линкором «Адмирал граф Шпее». В нем «Эксетер» получил тяжелейшие повреждения и едва дотянул до Фолклендских островов, где встал на ремонт. Зато он оттянул на себя главный калибр немецкого рейдера, что позволило приблизиться к «Графу Шпее» легким крейсерам на дистанцию действительного огня и достать его своими снарядами. Итог всем известен — «Адмирал граф Шпее» был затоплен собственным экипажем, а сам бой вошел в анналы истории как образец удачного применения заведомо более слабых кораблей против сильнейшего противника.
В дальнейшем «Эксетер» до декабря 1941 года нес службу на Европейском театре боевых действий. На дальний Восток его было решено отправить для усиления там морских сил в связи с увеличившейся активностью японского флота. Увы, дальнейшая служба его была очень недолгой.
the-legends.ru