Я воевал во Вьетнаме » Военное обозрение

Война во Вьетнаме, которая окончилась 40 лет назад, явилась боевым крещением для подразделений SEAL (акроним sea, air, land — море, воздух, земля. Слово seal также переводится с английского как тюлень или морской котик), созданных при содействии президента США Джона Кеннеди. Несмотря на свою молодость, спецназ флота сыграл в этой войне заметную роль, успешно решая разнообразные разведывательные и диверсионные задачи.
Вьетконговцы называли котиков «солдатами с зелеными лицами».

Предлагаемый ниже материал подготовлен на основании воспоминаний ветеранов спецназа ВМС США капитанов 2 ранга Майка Уолша и Гранта Телфера.

МАЙК УОЛШ: «ВСЕ МЫ КОГДА-ТО ВЫШЛИ ИЗ МОРЯ»

Я поступил на флот в сентябре 1966 года после окончания средней школы. Я колебался между поступлением на службу в армейский спецназ или в спецназ флота. После долгих размышлений выбрал море, поскольку действовать в воде сложнее.

Для того чтобы стать «котиком», кандидат должен пройти основной курс обучения водолаза-подрывника, который длится почти шесть месяцев. Преодолевшим это испытание вручается значок, который условно называют «трайдент» (трезубец). На нем изображен орел, сжимающий в лапах якорь, пистолет и трезубец.

Я прошел 18-недельное обучение по программе UDT (underwater demolition training — подготовка водолаза-подрывника).
Это потребовало от нас неимоверных усилий. Курс включал в себя массу физических тренировок, многие из которых проходили на прибрежном песке.
Здесь изучали все — от вязки морских узлов до управления надувной лодкой, что совсем непросто. Ведь работая всемером веслами, нужно справиться с прибоем и высадиться на берег. Такая подготовка закаляет и многому учит. И прежде всего понимать, как надо действовать на море.

Это хорошая школа, которая очень быстро дает понять, кто чего стоит. Во время прохождения курса я весил 54 килограмма при росте 170 см. Тогда инструкторы смотрели на меня с недоумением: «Что эти брызги муравьиной мочи будут делать?» Они иногда пристально смотрели на меня во время занятий, но я им отвечал бешеным взглядом. Это единственная защита, которую я мог тогда применить.

А потом пришла «адова неделя», когда ты по-настоящему начинаешь себя жалеть и задумываться, верный ли выбор ты сделал, решив стать «морским котиком». Конечно, можно все бросить в любой момент, но лично я хотел преодолеть и этот труднейший этап, потому что внутренне был уверен, что, смалодушничав, совершу большую ошибку, о которой буду жалеть потом всю жизнь. Именно эта неделя стала по-настоящему судьбоносной для многих. Во время этого испытания ты спишь не более двух часов в сутки, поскольку сама программа нацелена на выявление запаса прочности людей, скрытых резервов их выносливости.

Адова неделя
Обычно испытание начиналось в воскресение ночью. А уже во вторник следовало испытание на полосе препятствий, где подрывают реальные заряды взрывчатки – это двухсотграммовые шашки ТНТ, которые имитируют огонь артиллерии или минометов. К этому времени курсанты уже довольно утомлены, и от взрывов начинает звенеть в ушах. А к вечеру вторника у многих начинаются галлюцинации, некоторые просто не в состоянии отличить явь от бреда. Все настолько устали, что порой даже могут вывалиться из лодки в море. Это может показаться странным, но люди от усталости засыпали даже в воде. Я видел, как некоторые засыпали во время преодоления вплавь длинной дистанции. Чтобы не случилась беда, нужно зорко следить за своим напарником во время плавания. Это входит в привычку. Как только вы видите, что ваш напарник, который должен плыть прямо, вдруг сворачивает в сторону, вы должны успеть его схватить и вернуть на заданный курс. Так формируется одно из главных правил «котиков» — никогда не бросать своего товарища.

Курс подготовки и «адова неделя» выявляют, есть ли в кандидате тот самый внутренний стержень. В дальнейшем новички развивают свои способности. Мне довелось повстречаться во время подготовки с лейтенантом Печачеком. Он был ранен во Вьетнаме, когда их взвод угодил в засаду. Ему снесло череп. Его товарищи собрали мозги с палубы и сложили обратно в черепную коробку, заклеив ее клейкой лентой. Они были уверены, что он мертв. Но он остался в живых…

Я проходил курс подготовки со своими товарищами, когда во время нашей «адовой недели» его привезли в инвалидной коляске в бассейн, где он проходил курс терапии плаванием. На него надели специальные резиновые круги для ног, шеи и рук. Он выглядел как горилла в этом снаряжении, но поплыл. В его глазах горел яростный огонь. Когда он проплывал мимо меня, мне показалось, что он приостановился, чтобы сойти с дистанции, но вместо этого он уставился на меня и гаркнул во все горло: «Хо-йа-а!» – и поплыл дальше. Он действовал как настоящий воин. Печачек был очень сильным человеком, и ничто не смогло сломить его дух. Эту встречу я запомнил навсегда.

По завершении обучения курсантов направляли в UDT (underwater demolition team) — в команды водолазов-подрывников или в команды недавно созданных SEAL. После этого следовал шестимесячный курс подготовки к действиям в пустыне. Здесь отрабатывалась усложненная программа действий пехотинцев, тактика действий малых групп, а также изучалось оружие. Его было очень много, настолько много, что я не припомню, что мне после этого когда-то довелось видеть больше.

Круг избранных
А потом я был направлен во Вьетнам, где к тому времени уже третий год шла война.
Некоторые говорят, что во Вьетнаме действовало 14 взводов, но я думаю, что их было не больше шести — около 350 человек. Правда, генерал Уильям Вестморелэнд, который был очень высокого мнения о «тюленях», хотел довести нашу численность до 500. Если бы это произошло, возможно, война пошла бы по-другому. А в наше время даже эти самые 350 человек никогда в полном составе не действовали на войне в интересах командования. Причина в том, что немало «тюленей» принимало участие в программе «Феникс», которую разработало и осуществляло ЦРУ. Начиная с 1963 года оно стало привлекать для проведения тайных операций подразделения SEAL. Суть операций сводилась к выявлению перемещений и расположения подразделений Вьетконга, обнаружению и захвату офицеров армии Северного Вьетнама путем выставления засад или проведением налетов. Следует отметить, что из-за плохого качества разведывательной информации о противнике, которую предоставляло ЦРУ, эти операции не имели широкого успеха. Намного успешнее действовали «морские котики», когда опирались на собственную информацию, которая была намного достовернее и более своевременной. «Тюлени», как и «зеленые береты», действовали вполне успешно, опираясь на собственную сеть осведомителей из числа местных жителей.

Никто не делал эту работу лучше нас. Сбором разведсведений занимались все взводы SEAL и разведывательные подразделения полиции Южного Вьетнама. Добытую и проанализированную информацию подразделения «котиков» реализовывали совместно с офицерами связи разведки флота, отвечавшими за соответствующий район.

Эта программа действительно работала. Сами вьетконговцы уже в конце войны, когда они в значительной степени контролировали ситуацию в Южном Вьетнаме, говорили: «Единственное, что действительно причиняет нам вред, это программа Феникс».


Тогда мне было всего 22 года, но я был советником, которому ЦРУ подчинило группу наемников из 105 человек. Многие называют программу «Феникс» программой убийства, но ЦРУ ее называло «Встречная террористическая программа», что более соответствовало действительности. Ведь мы не были нацелены именно на уничтожение выявленных руководителей Вьетконга. Прежде всего нас интересовало получение от них информации, но они не сдавались в плен. А мертвецы, как известно, неразговорчивы.

О противнике
У противника было очень много женщин. И я должен сказать, что сломить их было намного труднее, чем мужчин. Их дух был сильнее. Эту особенность женщин лидеры Вьетконга использовали в своих интересах. И мы знали, что в большей степени следует опасаться именно террористок.

Вьетконг имел очень эффективную и разветвленную инфраструктуру, которая, по сути, повторяла устройство их общества. Самая маленькая ячейка — семья. Группа семей — деревня, группа деревень — район, группа районов — область. Выстроив таким образом систему управления, Вьетконг быстро и эффективно принял под управление страну, когда правительство Южного Вьетнама пало. Поэтому самыми важными объектами программы «Феникс» были крупные руководители этой инфраструктуры. Нельзя сказать, что их уничтожение было простой задачей. Одному из офицеров «тюленей», которого уже нет в живых, удалось убить офицера центрального штаба Южного Вьетнама. Этот штаб руководил всей подпольной инфраструктурой и был довольно многочислен. Его защищали всеми силами и эвакуировали даже в Камбоджу, когда с нашей стороны возникала угроза.

Также нам удалось уничтожить трех офицеров регионального уровня, двое из них соответствовали двухзвездному генералу. Кроме того, удалось захватить их документацию, которая была сразу переправлена за границу.

Вьетнамские коммунисты вели строжайший учет, и документация у них была, хоть и рукописная, но весьма подробная и точная. Больше всего мне нравились их карты. В конце войны я даже перестал их сдавать в качестве трофея, настолько они были точны и подробны, что мы ими пользовались. На них были нанесены абсолютно все протоки и тропы, о которых мы даже не догадывались. Используя их карты, мы узнавали, где проходят их тайные тропы и связующие районы маршруты.

В рамках программы «Феникс»
Во время моей первой командировки у меня была стычка с генералом северовьетнамской армии. Я, конечно, тогда еще не знал, что он генерал, поскольку его деятельность раскрылась позже. Он готовил крупное наступление в 1969 году и носил с собой блокнот, в котором были записаны его должность, задачи, а также находилось охранное свидетельство для передвижения из Северного Вьетнама в дельту Меконга.

Тогда мы буквально натолкнулись на его командный пункт, и я в темноте сцепился с ним врукопашную. Он так двинул меня, что у меня искры из глаз посыпались. Это был удар, который у них считался смертельным. Он был крупный мужчина с телом боксера, очень сильный и очень хорошо тренированный. Настолько резкий, что я даже не заметил удара, кода он мне заехал в скулу. Странно, вместо того чтобы добить меня, он бросился бежать. Мы были одеты как вьетконговцы, в черную пижаму и коническую шляпу. Из-за моего роста он принял меня за одного из своих телохранителей. У меня был АК-47, я выпустил в него несколько очередей и попал шестью пулями.


28 февраля 1971 года я действовал со взводом Х-рей. Мы взяли с собой на выход перебежчика, которому я не доверял. Мы выдвигались в район на нашем катере. Перебежчик сидел на носу в качестве проводника. Мы таскали на себе килограммов по тридцать, но наш груз намок из-за дождя и прилипшей грязи и весил все 45. Лодка пыталась набрать скорость, но в это самое время мы угодили в засаду. Первую гранату В-40 они засадили нам в борт, а вторую выстрелили в крону дерева, и на нас обрушились осколки от взрыва. Взрыв был настолько мощный, что нескольким оторвало конечности. Переводчику-вьетнамцу оторвало обе ноги. Один из наших парней тоже лишился ноги. Основная масса осколков пришлась в перебежчика, и это спасло меня. Осколки зацепили лишь частично. Эд Джонс успел развернуть свой пулемет 50-го калибра и открыл огонь по противнику.

Я увидел раненого перебежчика, который лежал и улыбался, зная, что ему удалось завести нас в засаду. Я не выдержал и прикончил его своим ножом.
После этого случая я принял решение стать офицером. Я был старшиной 2-го класса и поступил в университет Южного Иллинойса, а спустя 8 лет мне было присвоено первое офицерское звание.

МЕСТЬ ОФИЦЕРА ТЕЛФЕРА

Грант Телфер стал офицером после окончания Военно-морской академии. Он родился в июле1941 года в Сиэтле, вырос в этом районе и поступил в Военно-морскую академию. Много бегал на лыжах, играл защитником в футбольной команде и был хорошим пловцом. В отличие от многих бойцов SEAL он не интересовался стрельбой или охотой, поскольку, учась в академии, испортил зрение — много читал по ночам с фонариком. С тех пор в темноте он вообще ничего не видел и стрелять без очков не мог. Тем не менее был направлен во Вьетнам, пройдя базовый курс подготовки «тюленей».
Далее мы приводим рассказ о последней операции его взвода, который основывается на его воспоминаниях.

Средь бела дня
Во второй половине 1970 года южновьетнамское правительство решило переселить жителей, которые проживали на полуострове Камау. Этот район терроризировали вьетконговцы. Взвод Телфера обеспечивал безопасность при переселении граждан Вьетнама в новый жилой комплекс вблизи Нам Кан. Вьетнамское правительство перемещало людей и их имущество днем. «Котики» вместе с армией Республики Вьетнам и местными силами самообороны предотвращали вмешательство повстанцев Вьетконга в процесс переселения жителей.

Обученным и подготовленным для проведения тайных операций боевым пловцам казалось, что, высаживаясь с вертолетов днем, они демаскировали свои действия. Телфер разделял эту озабоченность. Тем более что солдаты его взвода уже упаковали большую часть своих вещей для возвращения в Соединенные Штаты и, что называется, «легли на грунт», избегая участия в серьезных операциях. Максимум через неделю они надеялись быть дома.


Однако 28 января, встретив в ходе дневного патрулирования небольшие группы повстанцев, боевые пловцы разработали повседневные мероприятия по зачистке района. Вьетнамская администрация попросила американцев выделять больше патрульных команд для обеспечения безопасности в дневное время, и Телфер, несмотря на подготовку к замене, начал планировать действия своего взвода.

Подготовка к выходу
В тот же вечер Телфер отдал предварительные распоряжения своему взводу. Для проведения операции он отобрал пятерых бойцов и перечислил вооружение и технику, которые они должны были взять с собой. Моральный дух «тюленей» был высок, поскольку за все 58 операций, в которых им довелось принимать участие до этого, во взводе потерь не было. К слову, в период с 1965 по 1972 год подразделения SEAL во Вьетнаме потеряли всего 46 человек убитыми.

Около полудня Телфер отдал боевой приказ своей команде, состоявшей из пяти боевых пловцов. Он также пригласил на постановку задачи пилотов боевых вертолетов, в результате чего они получили четкие и исчерпывающие задачи и информацию о характере предстоящей операции.

Неудачный вылет
В 13.30 отделение из шести человек во главе с Телфером вылетело на борту вертолета с базы в Нам Кан. Для выполнения стоящей задачи командир мог привлечь и других бойцов взвода, но численность отделения в данном случае ограничивалась грузоподъемностью вертолета. Небо было ясным, и вертолет взял курс на северо-восток к месту десантирования, которое находилось примерно в 20 километрах от базы.

Примерно в одной миле от площадки приземления радист Арройо вдруг получил пулевое ранение.
У автоматчика Дональда Футрелла при себе была большая медицинская аптечка, и он вместе с Гарри Лоуренсом стал оказывать помощь раненому. Как выяснилось, радист получил два пулевых ранения от 7,62-мм автомата АК-47 в левое плечо. Вдвоем они стащили с Арройо жилет и рубашку и наложили повязку на раны. После того как первый шок прошел и боль начала усиливаться, они вкололи раненому морфин.
Одновременно Телфер приказал пилоту разворачивать вертолет и взять курс назад. Санитарная машина уже ожидала их прибытия на площадке Нам Кан.

Злость — плохой советчик
Бойцы были шокированы происшествием, поскольку это была первая потеря за шесть месяцев командировки. По их мнению, ранение радиста произошло каким-то сверхъестественным образом. Спецназовцы вместе с экипажем вертолета внимательно осмотрели весь вертолет и не смогли обнаружить ни единой пробоины. Тем не менее Арройо имел два пулевых ранения на расстоянии нескольких сантиметров друг от друга. Вероятно, пули попали в открытую дверь.
Командира и подчиненных точили обида и разочарование, ведь до этого они воевали без потерь. К тому же они прекрасно понимали, что, если они не используют текущий момент, чтобы отомстить за своего товарища, они никогда за него не отомстят, ведь 30 января был их последний выход перед заменой. Поэтому месть должна была состояться сегодня. Именно эти эмоции, а не здравый смысл руководили командиром и солдатами взвода «Зулу», когда они повторно взлетели на вертолетах и взяли курс в район, где был ранен их товарищ.

Подготовка к повторному вылету
Совместно с экипажем вертолета они вычислили, что скорее всего огонь велся с плотины, которая была укрыта травой и деревьями.
Телфер приказал подготовить к вылету звено у вертолетов огневой поддержки «Seawolf», которыми командовал лейтенант Нельсон. Они получили задачу Телфера обработать огнем дамбу на всей ее протяженности с юга на север. Бойцы взвода «Зулу» должны были высадиться западнее, недалеко от другой дамбы, которая шла параллельно цели.

Потеря Арройо, который был радистом команды, создала проблемы в управлении командой и ее связи с центром. Кроме того, это несколько снизило и огневую мощь команды Телфера, поскольку Арройо был вооружен укороченным вариантом винтовки М-16 А1, на которой также был закреплен 40-мм подствольный гранатомет. Для того чтобы компенсировать эту потерю, Телфер попросил своего заместителя лейтенанта Томаса Ричардса (впоследствии Ричардс дослужился до звания контр-адмирала и возглавил силы специальных операций ВМС США. Он отвечал за все операции, которые проводились «тюленями» в различных уголках мира) заменить раненого радиста. Лейтенант, так же как и Арройо, работал на радиостанции модели PRC-77, кроме того, он был вооружен легким пулеметом «Stoner 63». Лейтенанта упрашивать не пришлось, поскольку он встречал вертолет с раненым на борту и все сам видел. Винтовку радиста взял командир.

Высадка
Взлетев во второй раз, отделение SEAL уже через 15 минут было у цели, зайдя на нее с юго-запада. В 14.30 вертолет высадил отделение во главе с Телфером на сухое рисовое поле в 250 метрах от интересовавшей их дамбы. В это время в воздухе их прикрывала пара вертолетов «Seawolf», готовая по запросу Телфера с земли обрушить на противника свой огонь. Высадка прошла спокойно, и Телфер решил выдвинуться со своими людьми в северо-восточном направлении. Они отошли всего около 50 метров от вертолета и попали под огонь из стрелкового оружия. Огонь велся с дамбы, которая была намечена в качестве цели десанта и находилась примерно в 150 метрах от американцев. Противник бил прицельно, и огонь его был довольно интенсивный, что создавало угрозу жизни американских солдат. Поскольку стреляли из автоматов Калашникова, можно было предположить, что «тюлени» столкнулись с главными силами Вьетконга либо с хорошо вооруженным местным подразделением повстанцев. В то же время Телфер не слышал пулеметов, что, в свою очередь, было хорошим признаком.

По радиостанции Телфер вызвал вертолеты и попросил их нанести мощный удар по дамбе, где засел противник. Получив команду, вертолетчики вволю порезвились, по очереди пройдя над дамбой и выложив на ее поверхность запас ракет. Кроме того, они обработали дамбу из скорострельных пулеметов. Штурмовой авиаудар был настолько мощным, что один из «тюленей» получил ранение в лицо. Его зацепило осколком от пущенных с вертолетов ракет либо куском пальмы, отлетевшим во время взрыва. Грохот выстрелов и взрывов, дым и пыль, вывороченные деревья, видимо, произвели на вьетконговцев сильное впечатление, и они прекратили огонь.

Достанем их, мистер Телфер
С борта вертолета Нельсон доложил Телферу, что на дамбе, на открытом месте лежат два неподвижных тела вьетконговцев, судя по всему, убитых. Также он сообщил, что видит рядом с телами их оружие и наблюдает минимум одного партизана, убегающего в северном направлении за пределами района. Этот доклад стал критической точкой в ходе проводимых действий. Телферу следовало принять принципиальное решение в сложившей ситуации. С одной стороны, его команда была обнаружена и обстреляна противником, поэтому, продолжая дальнейшие действия в этом районе, Телфер подвергал опасности свое отделение. В то же время информация о двух убитых вьетконговцах провоцировала его на дальнейшие действия. Ему хотелось лично убедиться в том, что двое бойцов противника уничтожены. Информация об убитых и отступающих вьетконговцах создавала иллюзию победы.


Поэтому Телфер приказал командиру звена вертолетов огневой поддержки отработать по противнику, который, как казалось, отошел на север. Далее он приказал своему патрулю двигаться на север вдоль дамбы, заросшей травой. Метрах в 50 восточнее он, как и надеялся, обнаружил оставленные позиции противника. Настроение бойцов было боевым, и это его удовлетворяло. Никто не ныл и не опасался идти дальше. Наоборот, Джеймс Роулэнд сказал: «Давайте пойдем и достанем их, мистер Телфер».

Патруль прошел на север вдоль плотины еще несколько метров, а затем повернул направо к другой плотине, которая шла на восток прямо к позициям Вьетконга, которые, очевидно, были пусты. Роулэнд вышел к соединяющей дамбе и медленно начал пересекать ее. Все было спокойно до тех пор, пока Оливер Хеддж, шедший в тыловом дозоре, не вышел на эту дамбу.

Засада
В это время Роулэнд был приблизительно в 20 метрах от дамбы, где засел противник. Телфер находился примерно в 6 метрах позади него и ничего не услышал — он только увидел, что Роулэнд внезапно упал в сухой рис. Пуля, которая срубила Роулэнда, прошла слева направо через его живот и вышла справа на спине, пробив блок пластичного взрывчатого вещества повышенной мощности C-4, которое он нес в рюкзаке. Когда он упал, ему в спину угодила еще одна пуля. Несмотря на тяжелое ранение Роулэнд был жив.

Остальные боевые пловцы находилась под плотным огнем бойцов Вьетконга, которые тоже были вооружены карабинами СКС и автоматами AK-47. Позиции противника были подготовлены в дамбе, которую по фронту перед патрулем скрывали трава и листва. И здесь Телфер совершил еще одну ошибку. Вместо того чтобы упасть на землю и открыть огонь по противнику, он инстинктивно рванул вперед, чтобы помочь Роулэнду. Но пройдя не более полутора метров, командир взвода также получил ранение. Пуля ударила слева, бросив Телфера на высохшие рисовые стебли рядом с Роулэндом.

Пуля калибра 7,62 миллиметра вошла в переднюю часть левого колена Телфера, сбив его с ног. Вместо того чтобы просто пробить колено, тяжелая пуля едва не убила Телфера, изменив направление движения на 90 градусов, и прошила левое бедро, попав ему в пах с левой стороны, где, изменив направление и пройдя через пах в правую ногу, застряла напротив бедренной артерии. Если бы пуля прошла еще полдюйма, Телфер бы умер. Удивительно, но он сначала практически не чувствовал боли. Лишь спустя несколько секунд обе его ноги начали цепенеть. Раненный в обе ноги и в нижнюю часть живота, он мог передать командование своему заместителю Ричардсу и заняться собой.

Однако Телфер заполз обратно вверх на дамбу, по которой он только что шел, чтобы определить местонахождение огневых точек противника и ответить на него огнем боевых пловцов. Поскольку Телфер возвратился на плотину, Ричардс по радиостанции вызывал транспортный вертолет для эвакуации раненых, который мог приземлиться позади них приблизительно в 80 метрах к западу. Площадкой эвакуации являлось обширное сухое рисовое поле, которое прикрывала большая дамба в задней части.

Обошли
Пули продолжали свистеть и шлепаться вокруг них. Когда пули начали вскапывать землю поблизости, оба офицера поняли, что теперь вьетконговцы вели огонь не только слева от дамбы, но также и справа. В результате «тюлени» остались без прикрытия, что поставило их в очень опасное положение. Лоуренс и Футрелл подобрались к Телферу, который приказал им оказать помощь Роулэнду. После этого Лоуренс начал бить из пулемета вдоль плотины в направлении на северо-восток, а в это время Футрелл оказывал первую помощь Телферу. Видя, где падали пули противника, Лоуренс начал бить в восточном и юго-восточном направлении. В это время Ричардс и Хейдж также вели огонь по противнику.

Несмотря на ранение, Телферу удалось выстрелить одну 40-миллиметровую гранату из подствольного гранатомета, а также расстрелять один магазин. Часы Телфера показывали 15.03, и он понял, что весь боевой контакт длился пока не более семи минут. Его мысли были заняты спасательной операцией. Несмотря на сложившуюся ситуацию, полученное им тяжелое ранение и вероятную гибель Роулэнда, он чувствовал, что ситуация пока находится под контролем. Но спустя несколько секунд она резко изменилась к худшему. Футрелл, опоясанный пулеметными лентами, отвернулся от Телфера и открыл огонь по противнику из своего пулемета, но в этот миг 7,62-мм пуля ударила и развернула его снова лицом к командиру. Пуля вошла слева в грудь, прошла в сантиметре от сердца и пробила левое легкое, а также грудные вены и артерии. Телфер, увидев это, несмотря на свои онемевшие ноги, пополз к пулеметчику. Впервые он испугался, что все его отделение может погибнуть.

Эвакуация
Спустя секунду Ричардс вскрикнул от боли — пуля пробила его правую руку. Это было уже четвертое ранение в отделении.
Под прикрытием Лоуренса и Хедджа раненым боевым пловцам удалось благополучно переползти на северную часть дамбы. Несмотря на то, что двое из них получили ранения от огня с этого направления, им казалось, что здесь они смогут укрыться в небольшой канаве. Действительно, огонь противника с южного направления был наиболее сильным и, как показалось, велся из небольшого домика, расположенного в ста мерах южнее.

Тяжело раненные Роулэнд, Телфер и Футрелл не могли самостоятельно заползти в безопасное место через большую дамбу в конце канавы, и тогда Ричардс, несмотря на раненую руку, перетащил каждого по очереди в укрытие. Транспортный вертолет приземлился в нескольких метрах от них. С помощью остальных солдат патруля боевые пловцы, преодолевая боль, добрались к нему. Пальцы рук и предплечья были в ожогах от накалившегося оружия. По мере движения к вертолету раны Телфера стали причинять ему неимоверную боль. Ожидавший вертолет получил несколько пробоин, пока принимал на борт всех членов патруля Телфера. Бой наконец был окончен.

«Адова неделя», спасшая жизнь
Четверо тяжело раненных, включая Арройо, эвакуировали в госпиталь ВВС в Японии. Находясь на больничной койке, они неоднократно обсуждали свой последний, едва не ставший для них смертельным, выход, определяя ключевые моменты тех событий. Анализируя ситуацию, они постоянно спрашивали себя, как им вообще удалось уцелеть в сложивших условиях. Все были согласны с тем, что на дамбу не надо было идти ни при каких обстоятельствах. Они также пришли к заключению, что выжить им удалось только благодаря интенсивной подготовке, которую они прошли. Они были обучены хладнокровно реагировать на различные изменения обстановки, включая ситуацию, в которую они попали 30 января. Особое внимание они обратили на этап подготовки SEAL, который называется «Адова неделя». Именно она помогла всем бойцам оставаться сплоченными и не поддаться панике в критической ситуации того боя.

Продолжение «деревенских танцев»
Описанные выше события имели продолжение днем 30 января 1971 года. Оставшееся светлое время вертолеты огневой поддержки обрабатывали позиции Вьетконга в районе утреннего боя. Также туда вышли вьетнамские и американские подразделения для прочесывания местности. Сопротивление Вьетконга было ожесточенным. Практически все вертолеты, вылетавшие в район для нанесения ударов, получили пробоины.
Спустя несколько дней агент сообщил, что в данном районе находилось подразделение Вьетконга численностью около 65 человек.

Эпилог
В 1970 году администрацией Ричарда Никсона был взят курс на постепенный выход из этой войны. Одной из программ была вьетнамизация конфликта, суть которой сводилась к все большему привлечению вьетнамцев для разрешения их внутреннего конфликта. Американские подразделения все меньше привлекались для ведения боевых действий. Последним погибшим в подразделениях «тюленей» в этой войне был лейтенант Мелвин Драй, который разбился, прыгнув из вертолета на воду с высоты около 10 метров, во время операции по освобождению пленных.

topwar.ru

Цыпленок и ястреб. Автор — Мейсон Роберт. Содержание — Annotation Эти воспоминания американского военного вертолетчика о войне во Вьетнаме мгновенно ста…

Annotation

Эти воспоминания американского военного вертолетчика о войне во Вьетнаме мгновенно стали национальным бестселлером в США, но, насколько мне известно, еще не переводились на русский язык. Одна из лучших книг о вьетнамской войне. Некоторые считают, что просто лучшая.

Роберт Мейсон

От автора

Пролог

Часть 1

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Часть 2

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Часть 3

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Эпилог

notes

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

13

14

15

16

17

18

19

20

21

22

23

24

25

26

27

28

29

30

31

32

33

34

35

36

37

38

39

40

41

42

43

44

45

46

47

48

49

50

51

52

53

54

55

56

Спасибо, что скачали книгу в бесплатной электронной библиотеке Royallib.ru

Все книги автора

Эта же книга в других форматах

Приятного чтения!

Роберт Мейсон

Цыпленок и ястреб

От автора

Это мой собственный рассказ о том, что я увидел во Вьетнаме, и как это повлияло на меня. Все события реальны; хронология и география настолько близки к настоящим, насколько я знаю. Имена персонажей и их мелкие черты изменены (если это не было бессмысленно делать), из уважения к их праву на личную тайну.

Я хотел бы извиниться перед «сапогами», если им не пришлось по душе это слово. Я не испытываю к ним ничего, кроме уважения, вспоминая о них и о тех условиях, в которых им пришлось служить.

Я надеюсь, что такая подборка моих воспоминаний заставит заговорить и других ветеранов. Я считаю, что о вьетнамской эпохе и о том, как она повлияла и на отдельных людей, и на общество в целом, невозможно знать слишком много.

Вместо того, чтобы остановиться на политических аспектах войны, я сосредоточился на том, чтобы рассказать о реальной жизни вертолетчика во Вьетнаме в 1965-66 годах. Я надеюсь, что события будут говорить сами за себя.

Также я хотел бы поблагодарить Мартина Круза Смита, Нокса Баргера, Джеральда Ховарда, Констанс Синкотти, Джека и Бетти Мейсон, Джеральда Таулера, Брюса и Сюзан Дойл и Джима и Эйлин Хелмс за их щедрую помощь и ободрение.

Я в особенном долгу перед своей женой Пэйшнс за ее постоянную поддержку в тяжелые времена — и в написании книги, и в той жизни, о которой эта книга рассказывает.

Пролог

Я пошел в армию в 1964 году, чтобы стать пилотом вертолета. Теоретически, я знал, что меня могут послать на войну, но по глупости считал, что такое может произойти только в случае национальной катастрофы.

Я ничего не знал ни о Вьетнаме, ни о его истории. Я не знал, что французы захватили Вьетнам после двадцати лет попыток, в 1887 году. Я не знал, что в ходе Второй мировой наша страна поддерживала Хо Ши Мина в его борьбе против японцев. Я не знал, что когда вьетнамцы считали, что уже разделались с колониализмом, британские войска, оккупировавшие страну, с согласия Америки преподнесли ее обратно Франции. Я не знал, что Хо Ши Мин вновь начал борьбу за изгнание французов, и борьба эта длилась с 1946 года до французского поражения при Дьен-Бьен-Фу, в 1954 году. Я не знал, что свободные выборы, назначенные Женевской конференцией в 1956 году были заблокированы, поскольку стало ясно, что Хо Ши Мин победит. Я не знал, что наше правительство поддерживало деспотичного и продажного лидера по имени Нго Динь Зьем, а потом принимало участие в его свержении и смерти в 1963. Я не знал ничего из этого. Но те, кто решил начать войну, знали. А я знал, что хочу летать. И больше всего на свете хочу водить вертолеты.

Часть 1

Девственники

Глава 1

Крылья

Экспериментальная дивизия, которой было поручено испытать концепцию [воздушного штурма] вызвала сильнейшее межведомственное противоречие за последние годы. Существуют определенные сомнения относительно того, как такие аэромобильные части покажут себя на настоящей войне.«Ю. Эс. Ньюз энд Уорлд Рипорт», 20 апреля 1964 года.

Июнь 1964 — июль 1965

Ребенком я мечтал о левитации. В этих мечтах я мог взлететь с земли, только если никто не смотрел. Мой дар покинул бы меня, стоило лишь кому-то взглянуть.

Я был мальчиком с фермы. Мой отец работал на своей собственной и на других фермах, и на рынке в Пенсильвании, в Нью-Джерси и Западной Вирджинии. Когда мне было девять лет, он начал работать на большой птицеферме к западу от Делрэй-Бич, во Флориде. Здесь, в перерывах между работой по дому, я мечтал о полетах — до такой степени, что действительно строил высокие башни, чтобы оторваться от земли.

К тому времени, как я пошел в среднюю школу, мой отец переключился с сельского хозяйства на торговлю недвижимостью и мы переехали в город. Когда я учился в предпоследнем классе, мой друг, неопытный пилот, обучил меня основам управления легким самолетом. Самолет стал большим шагом вперед по сравнению с механизмами, о которых я мечтал: у него всегда получалось взлететь. Ко времени моего выпуска у меня уже была лицензия пилота-любителя. В 1962 году, после того, как я кое-как проучился два года во Флоридском университете, я отчислился и отправился путешествовать по стране.

Годом позже, в Филадельфии, со мной случились две очень важные вещи. Во-первых, я встретил Пэйшнс, мою будущую жену[1]. И во-вторых, я пошел в армию, как летчик-кандидат. Когда в июне 1964 года я приехал в Главную вертолетную школу Армии США, в Форт-Уолтерсе, в Техасе, то считал, что осуществил мою самую заветную мечту. Я провел машину через главные ворота. Вертолеты летали над холмами неподалеку, вертолеты проносились над головой, везде были вертолеты. Мой попутчик, Рэй Уорд высунулся из кабины и заухмылялся. Он тоже пошел в армию, чтобы стать вертолетчиком. Мы подъехали к группе бетонных зданий, похожих на общежитие. Там был знак, который гласил: «УОРРЕНТ-КАНДИДАТАМ ДОКЛАДЫВАТЬ ЗДЕСЬ». Впечатляло. Мы уже прошли курс начальной подготовки в Форт-Дикс и плюс месяц дальнейшей подготовки в Форт-Полк и считали, что все армейские постройки — это что-то в духе Второй мировой: старинные, деревянные, зеленого цвета. Я остановил машину.

— Ух ты, здорово, — улыбался Рэй. — Спроси этого парня, куда нам багаж забросить.

Парень, о котором он говорил, молча направлялся к нам. Это был сержант, в белом шлеме и ярких нарукавных повязках. Но мы уже не были новобранцами и бояться нам было нечего.

— Скажите, сержант, — обратился я к нему приветливым тоном, — а куда бы нам багаж забросить?

— Багаж? — он дернулся от гражданского слова. И я и Рэй были в штатском.

— Ну да. Нам надо доложиться до пяти, и надо где-то в форму переодеться.

— Вы кандидаты? — он спросил это негромким, мягким тоном, с тем плохо скрытым презрением, которое я так часто видел в ходе начальной подготовки.

— Ага, — кивнул я, подтянувшись.

— Так хули вы тут раскатываете в гражданском?! Вы что, туристы?

— Никак не…

— Машину поставили на ту стоянку! Живо! Сами с багажом сюда! Бегом! Пшли!

— Есть, сержант, — ответил я автоматически. Я сдал назад, а сержант глядел на нас бешеным взглядом, стиснув кулаки на бедрах.

www.booklot.org

Эти воспоминания американского военного вертолетчика о

divov — 26.04.2011 Эти воспоминания американского военного вертолетчика о войне во Вьетнаме мгновенно стали национальным бестселлером в США, но, насколько мне известно, еще не переводились на русский язык. Одна из лучших книг о вьетнамской войне. Некоторые считают, что просто лучшая.

На самом деле «Цыпленок и ястреб» — книга о парне, который всего-навсего хотел научиться водить вертолет. И о том, какие дикие трюки можно исполнять на вертолете, когда действительно научишься. И еще о том, как плохо тебе будет после всего этого, потому что учился ты под огнем.

Эпилог ее в чем-то страшнее, чем все боевые эпизоды.

«- Ну и как тебе твой Крест за летные заслуги? — спросил он.
— Какой Крест?
— Ну, за ту ночь, когда мы боеприпасы скидывали, помнишь? С первого раза у тебя не вышло, ты начал проседать и сделал еще один заход.
— Ага, помню, конечно.
— В общем, командир ‘сапог’ представил нас к Крестам. Я свой получил.
— Первый раз слышу.
— Не понял, — нахмурился Найвен. — Такого не может быть из-за того, что я был записан, как командир?
— Вполне возможно.
— Ну ты все равно узнай. Для карьеры пригодится.
— Это неважно. Я ухожу из армии.
— Почему?
— Меня отстранили от полетов. Если ты не летаешь, армия тебе быстро надоест.
— А за что тебя отстранили?
— Я псих.»

А отдельные фрагменты прекрасно смотрелись бы в «Уловке-22».

«Что вы делаете в свое первое увольнение после недель боев, если устали, подавлены и обречены провести жаркий, сырой день в лагере Холлоуэй во Вьетнаме? Вы садитесь на грузовик, едете в Плейку и нажираетесь в хлам. Вот что вы делаете.
…Вечером я каким-то образом обнаружил себя в компании с Кайзером за столом во вьетнамском офицерском клубе.
— Мы считаем, что американцы похожи на обезьян: здоровые, неуклюжие, с волосатыми руками, — говорил вьетнамский лейтенант Кайзеру. — А еще вы плохо пахнете. Как жирное мясо.
Кайзер завязал разговор с расистом другой расы. Я наблюдал, как два человека ненавидят друг друга, потягивая чистейший американский бурбон, которым нас так любезно угостил вьетнамский лейтенант.
— Конечно, вас не оскорбит, если я продолжу? — спросил лейтенант.
— Не-е, — прищурился Кайзер. — Мне похуй, чего там думают косоглазые.
И выпил еще рюмку.
Эти двое продолжали обмениваться прочувствованными оскорблениями, суть которых обнажала суждения, о которых обычно молчат. Кайзер озвучил широко распространенное американское мнение о том, что части АРВ явно то ли не могут, то ли не хотят воевать сами. Лейтенант дал понять, что АРВ возмущена словами о том, что ее спасают такие придурочные, несправедливо богатые гориллы, которые тянут свои лапы ко всему, что есть в стране, включая и женщин.

yablor.ru

Эти воспоминания американского военного вертолетчика о войне во…: divov

Эти воспоминания американского военного вертолетчика о войне во Вьетнаме мгновенно стали национальным бестселлером в США, но, насколько мне известно, еще не переводились на русский язык. Одна из лучших книг о вьетнамской войне. Некоторые считают, что просто лучшая.

На самом деле «Цыпленок и ястреб» — книга о парне, который всего-навсего хотел научиться водить вертолет. И о том, какие дикие трюки можно исполнять на вертолете, когда действительно научишься. И еще о том, как плохо тебе будет после всего этого, потому что учился ты под огнем.

Эпилог ее в чем-то страшнее, чем все боевые эпизоды.

«- Ну и как тебе твой Крест за летные заслуги? — спросил он.
— Какой Крест?
— Ну, за ту ночь, когда мы боеприпасы скидывали, помнишь? С первого раза у тебя не вышло, ты начал проседать и сделал еще один заход.
— Ага, помню, конечно.
— В общем, командир ‘сапог’ представил нас к Крестам. Я свой получил.
— Первый раз слышу.
— Не понял, — нахмурился Найвен. — Такого не может быть из-за того, что я был записан, как командир?
— Вполне возможно.
— Ну ты все равно узнай. Для карьеры пригодится.
— Это неважно. Я ухожу из армии.
— Почему?
— Меня отстранили от полетов. Если ты не летаешь, армия тебе быстро надоест.
— А за что тебя отстранили?
— Я псих.»

А отдельные фрагменты прекрасно смотрелись бы в «Уловке-22».

«Что вы делаете в свое первое увольнение после недель боев, если устали, подавлены и обречены провести жаркий, сырой день в лагере Холлоуэй во Вьетнаме? Вы садитесь на грузовик, едете в Плейку и нажираетесь в хлам. Вот что вы делаете.
…Вечером я каким-то образом обнаружил себя в компании с Кайзером за столом во вьетнамском офицерском клубе.
— Мы считаем, что американцы похожи на обезьян: здоровые, неуклюжие, с волосатыми руками, — говорил вьетнамский лейтенант Кайзеру. — А еще вы плохо пахнете. Как жирное мясо.
Кайзер завязал разговор с расистом другой расы. Я наблюдал, как два человека ненавидят друг друга, потягивая чистейший американский бурбон, которым нас так любезно угостил вьетнамский лейтенант.
— Конечно, вас не оскорбит, если я продолжу? — спросил лейтенант.
— Не-е, — прищурился Кайзер. — Мне похуй, чего там думают косоглазые.
И выпил еще рюмку.
Эти двое продолжали обмениваться прочувствованными оскорблениями, суть которых обнажала суждения, о которых обычно молчат. Кайзер озвучил широко распространенное американское мнение о том, что части АРВ явно то ли не могут, то ли не хотят воевать сами. Лейтенант дал понять, что АРВ возмущена словами о том, что ее спасают такие придурочные, несправедливо богатые гориллы, которые тянут свои лапы ко всему, что есть в стране, включая и женщин.
После часа пития и обмена оскорблениями, Кайзер завершил наш визит, рассказав лейтенанту старый анекдот про ‘вытянуть затычку’. Речь шла о циничном решении проблемы того, как во Вьетнаме отличать своих от чужих и закончить войну. По ходу анекдота все ‘свои’ помещались на корабли в океане, где и должны были ждать, пока все враги не окажутся убиты. А потом, как говорилось, надо вытянуть затычку — потопить корабли, в смысле.
Кайзер почти что удивился, когда увидел, что лейтенант не засмеялся. Вместо этого оскорбленный вьетнамец встал и вышел…
Каким-то образом мы пропустили грузовик в лагерь. Мы отправились обратно в офицерский клуб и позаимствовали один из их джипов. Вьетнамцам говорить об этом ничего не стали. В конце концов, джип был сделан в Америке.
Когда джип на следующее утро нашли припаркованным в автопарке лагеря Холлоуэй, пошла вонь. Никто не знал, кто его взял, но когда об этом доложили на утренней постановке задачи, Фаррис стал жутко подозрительным. Он обратил внимание на то, что мы вернулись самостоятельно.
— Ловко сработано, ребята, — сказал он после постановки.
— Послушайте, капитан Фаррис, это не мы! — Кайзер выглядел искренним. — Это их работа.
— Что значит ‘их работа’?
— То и значит, сэр. Эти мелкие сделают все, чтобы дискредитировать нас, американцев. Слышали бы вы всю дурь, что они говорили про нас прошлым вечером. ‘Волосатые обезьяны’, ‘жирное мясо’, ‘придурки’. Никак нет, сэр, я знаю, что они о нас на самом деле думают и ничуть не удивлен.
— И то верно, — вздохнул Фаррис. — Ну что ж, мистер Кайзер, с этого момента, когда у вас будет шанс повеселиться в городе, я буду составлять вам компанию.
— Капитан? — Кайзер с тревогой глянул на Фарриса.
— Что, если вас остановят на КПП? Два уоррента. Вам нужен капитан, который не даст вам влипнуть. И потом, с какой стати я должен трястись в грузовике, если знаю, что вы двое всегда можете достать джип?»

Перевел «Цыпленка и ястреба» Хорнет. Уже была целая дискуссия на тему, правильно ли он сделал, обозвав американскую пехоту «сапогами», и не надо ли их в таком разе склонять, этих «сапогов», но все равно никто не предложил адекватного варианта для словечка «grunt».
Со сленгом вообще трудно. Авиаторы зовут нелетную погоду «shit and corruption» — полагаю, русский человек, услышав про это самое «говно и гниль», сразу поймет: речь идет о коррупции в высших эшелонах власти 🙂
Так что скажем Андрею Ламтюгову спасибо, а лучше Большое Спасибо — и будем читать.

divov.livejournal.com

Воспоминания подполковника Джона Халлера, командира ганшипа AC-47 «Spooky»

Здравствуйте, уважаемые члены комьюнити.

По просьбе </a></font></b></a>jgl , начинаю выкладывать воспоминания, которые начал размещать в de_che только что обнаружить его существующим, пусть и в укороченном, но здорово приведенном в порядок варианте.
Что и говорить — это не мемуары, а полковник Халлер, как я успел узнать его из 3-х летней переписки, совсем не писатель, более того — закрытый и немногословный человек.
Так или иначе — текст появился благодаря мне, так как каждоый кусок, приходилось щипцами вытягивать из Джона (младшего), его сына, и хвала ему, что он так же хватался за щипцы и принимался за старого подполковника.
Так или иначе — текст, даже благодаря Джону Халлеру Младшему (если это он) — принял именно эту форму, которую нашелde_che 

Любители читать по-английски — можете отправиться туда, я пробежал глазами — две трети из этого текста там в полном порядке — правда некоторые главы называются иначе, чем те письма, которые ко мне приходили. Ну а у нас тут небольшая книга.)

«Энди, друг мой!
Похоже из меня сыплется песок, так как в окружной больнице сегодня меня пытались положить на какое то
драное обследование. Я послал их к черту! Это первое письмо, которое я пишу сам. Мой сын уехал с семьей в Л.А. поэтому его не будет до следующего уик-енда. Пока он не вернется — отдохнем немного. На эти строчки я потратил почти полчаса, в моем времени небыло компьютеров — надеюсь я смогу отправить тебе это письмо, после всех усилий, потраченных на него.

Ты заставил меня вспомнить про многое — я все же не ожидал столько вспомнить. Ты и

Джек не прекращая говорите об издании книги — не могу похвастаться, что прочел много книг, но я думаю, что для книги этого мало. У нас куча обрывков, что я тебе посылал, надо потратить еще больше времени, чтобы их объединить. А я уже стар.
Ты странный парень из России, странно появился, 3 года назад…
Знаешь, я всегда недолюбливал русских, наверное зря — ты мне нравишься. Благодаря твоей настойчивости ты расшевелил старого крота. И благодаря ей мы с Джоном стали немного ближе.
Я попытаюсь
записать для тебя что-то еще, пока Джон не приехал. Как только он вернется, мы сразу пошлем тебе новые фрагменты моей памяти…

Жму руку — Джон.

Это последнее писмо, полученное мной от старика.

Итак.

Подполковник Джон Джек Халлер

ВВС США

АС-47.

Воспоминания об Огнедышащем Драконе.

Предисловие автора.

Для нас, участников тех событий, война во Вьетнаме отличалась от прочих войн, что вела наша страна за всю свою историю. Будь то военная кампания в Корее, Вторая и даже Первая мировые войны, — везде мы имели четкий фронт и, как и положено, сосредотачивали свои войска на главных направлениях, чтобы обеспечить армии продвижение вперед. Но Вьетнам… Скорее, все это походило на боевые действия, которые приходилось вести первым поселенцам с племенами индейцев, наполнявшими неосвоенные территории, на которых, до прихода белого человека, они были полновластными хозяевами.

Если мы оглянемся назад, в глубь военной истории, то увидим, что первопоселенцам приходилось строить форты. То же самое мы делали во Вьетнаме, строя форпосты. Их главной задачей была защита расположенных на подконтрольной территории поселений местных жителей, гарнизонов и различных объектов, одновременно являясь маленькими плацдармами, с которых мы могли атаковать и находить укрытие.

В США, во время Войны за Независимость против английских и французских войск, и позже, во время Гражданской войны, мы строили форты. Как только войска продвигались дальше, строились все новые и новые форты. Войска покидали форт и действовали на расстоянии от него, уничтожая противника. Необходимо было помнить о том, что, когда основные силы в форте отсутствовали, враг мог атаковать его, или поджидать возвращающиеся силы неподалеку от крепости, устроив засаду возле самого дома, когда подразделение меньше всего было к этому готово.

Вот, собственно, то, чем мы занимались во Вьетнаме – рассредоточивали наши силы по всей территории страны в маленьких форпостах. По сути, это давало нам возможность одерживать победу на территории врага, реагируя адекватно и своевременно.

* *

vietnamwar-ru.livejournal.com

Легенды вьетнамской войны — mikle97

1. Черный Сифилис.

    Венерические заболевания были очень распостранены во Вьетнаме, примерно так же была распостранена и легенда о «Черном Сифилисе», который не поддавался медикаментам, и мог быть подхвачен от вьетнамских проституток. Военные медики заразившихся не лечили — их тайно переправляли в колонию (остров, плавучий госпиталь), где больные просто умирали. Семьи больных получали уведомления «Пропал без вести во время боевых действий». Иногда остров-колония располагался возле Окинавы, иногда — на Филлипинах, чаще всего — на острове Кон-Сон, недалеко от побережья Вьетнама, там же, где и печально знаменитая тюрьма Южного Вьетнама «Тигриные клетки».

    Число пострадавших отличалось редким однообразием — около 1500 человек. Легенда о «Черном Сифилисе» медиками не критиковалась, т. как позволяла хоть как-то удерживать солдат от незащишенных (без презервативов) контактов с вьетнамскими проститутками.

2. «Белый Вьет Конг»

    Одна из самых популярных легенд. Рассказывает о многочисленных случаях столкновения с американскими солдатами-дезертирами, которые сражаются на стороне Вьет Конга. Предатель, как правило, храбрый и  хитрый, блондин со светлой кожей, и когда его удаеться убить, то при нем всегда находится какая-нибудь награда или что-то, говорящее о его профессиональном военном м ранге — Медаль Конгресса за храбрость или кольцо выпускника Академии Вест-Пойнт.

Кольца выпускников Вейст-Пойнта

 Имена-клички различные — французские, намекающие на происхождение из южных райнов США, «Weatherman» или «Призрачный ревун» (отличный стрелок из ручного гранатомета М-79).

Иногда они кричат в громковоговоритель, призывая американских солдат сдаваться.
    Официально зарегистрирован один случай  перехода на сторону Вьет Конга — морским пехотинцем, рядовым первого класса Бобби Гарвудом. Подобные легенды циркулировали еще во время Филипинно-американской войны (1899-1901),
и также рассказывали о солдатах, перешедших на сторону врага. Также фигурировало кольцо выпускника Вест-Пойнта.

Бобби Гарвуд

    Вариантом легенды были рассказы о европейских наемниках (или добовольцах) на стороне Вьет Конга — от русских-коммунистов до французов-колонистов из Французского Индокитая (вариант «белых колготок» в чеченских войнах).

3. Отправка «по кусочкам»

    Легенда о счастливчиках, умудрившихся отправить домой М-16 или редкое трофейное оружие — по частям, в металлических банках (что бы не было видно при просветке рентгеном). Часто фигурировала гитара — как «контейнер»

4. Фраггинг

    Специфический термин, обозначающий убийство солдатами своих непосредственных командиров — за гадостный характер, неуживчивость, грубость, настырность итд. Происход от «frag» — жаргонного названия ручной осколочной гранаты. Это самый надеждный способ, так как орудие убийства просто исчезает — пулю можно извлечь и провести баллистическую экспертизу.

    Молодой офицер, прикомандированный к 2-му батальону 32-го артиллерийского полка в Тай Нинне рассказывает, что когда старший сержант сопровождал его к расположению батальона, то во время полета на вертолете ОН-58 показал ему заброшенную базу поддержки, с отметинами на стене командного бункера — от взрыва гранаты. Он сказал, что предъидущий командующий офицер расплатился так за свое желание «быть Джоном Вейном«.

5. Очнулся в морге

Это понятно

6. Истории о невероятных удачах.

Главный герой, как правило — FNG (Fucking New Guy). Новичкам везет со страшной силой. Например, одному в руку попадает пуля крупнокалиберного пулемета. Она просто застряет в бицепсе, так что санитар ее вытаскивает руками.

7. Истории о американских жестокостях.

    Часто упоминается сбрасывание с вертолета пленных — в качестве устрашения других пленных, или просто как вид казни. Иногда практиковался «добрый способ» вертолет  постепенно снижался до 3-х метров, а пленного с завязанными глазами выбрасывали вниз. 
    Истории, скорей всего, правдивые. Обычно сбрасывали в  недалеко от побережья — меньше мороки с трупами. Этот метод широко применялся еще французами во время «Битвы за Алжир»  1957 г. — знаменитые «креветки Бигарда», в то время полковника, командира 3-го парашютного полка.

полковник Марсель Бигард

    Многочисленные рассказы о забивании шомполов в уши, пыток с помощью полевых телефонов. Показания о пытках Конгрессу давал морской пехотинец по имени Осборн.

 

8. Истории о вьетнамских жестокостях

    Популярный жанр. Доминирующий мотив — измывательства над телом. Часто фигурируют отрезанные гениталии, засунутые в рот жертвы.

    Летом 69-го, в Дананге, я впервые услышал о сержанте, которому отрезали голову и положили ее на дорожный камень (но-пун). Его также кастрировали, а гениталии засунули в рот.  Я слышал эту историю потом много раз.

  Шэй, военный психиатр, рассказывает, что у него был пациент с посттравматическим стрессом, который рассказывал, что в госпитале Хуэ, когда в него ворвались вьетконговцы, всем раненым и больным, на ком были обнаружены американские бинты, вырывали ребра. Уильям Эрхард, который также был в Хуэ в это время, утверждает, что ни слышал ни о чем и близко похожем.

    Условия содержания американских военнопленных отличались крайней суровостью, но пыток  не применяли, за исключением отдельных случаев. Оперативная информация от пленных вьеткоговцам была не нужна — они  и так получали ее в достатке — от местного населения.  Суровость содержания пленных заключалась  в жестких дисциплинарных правилах и крайне скудном рационе. Но  рацион бойцов Вьет-Конга был не намного лучше.

    Следует отметить также, что не зафиксированно ни одного свидетельства о «русской рулетке», в которую принуждали играть пленных, как это показано в фильме «Охотник на оленей»

Поймали Джона Мак-Кейна

9. Лезвия от бритвы в вагинах вьетнамских проституток

  Старая легенда, пережившая всю войну, рассказывала о замаскированных агентшах Вьет Конга, работавших «под проституток», которые героически (неким чудесным образом) заполянли свое влагалище острыми предметами, обычно — лезвиями безопасных бритв. Они завлекали ничего не подозревающих GI, и когда те засовывали свои причандалы, то получали сильные порезы   с обильными кровотеченями. Пока несчастный катался по земле, «зажав гордыню между ног», коварные агентши расстворялись в ночи.
    Источник, по-всей видимости, следует искать в японских традициоонных побасенках о женщинах-нинзя: они засовывали себе некие цилиндры с колючкам, обработаными ядом, так что любой мужчина, рискнувшись совокупится с ними, умирал в страшных мучениях. Кароль Бурке вспоминает  популярный стишок
 
Юнга, юнга
Грязный маленький прохвост
Он насыпал себе в задницу толченного стекла
И сделал обрезание шкиперу

10. Арбалеты вьет-конговских зенитчиков

    Легенда о массивных арбалетах, изготовленных из бамбука, веревок и стальных пластин, из которых вьет-конговцы обстреливают вертолеты и низколетящие самолеты.
     Я слышал о пилоте «Могиканина», которого убили выстрелом из такого арбалета. Я слышал также о тренировочном лагере вьетнамцев, где их обучали стрельбе по воздушным целям, используя макет самолета,  скользящий по натянутой веревке.
     Многочисленные истории о пробитых плоскостях самолетов.

11. Нгуьен-Нгуьен, подносчик боеприпасов

    История о «отважной собаке», бедном крестьянине, вьетконговце Нгуьен Нгуьене,  который совершил четырехмесячный переход из дельты Красной реки (Север Вьетнама) до  провинции Лонг Ан, что бы доставить четыре снаряда для 82-мм мортиры.  Его жалил скорпионы, он болел малярией, тонул в вонючих болотах и прятался от обстрелов с вертолетов. Через четыре месяца после того, как ему на спину подвесили поноску с четырьмя снарядами, он добрался до батареии Вьет Конга в джунглях  Лонг Анга. Командир орудия выстрели все снаряды меньше, чем за минуту и сказал : «Очень хорошо, солдат. Теперь иди и принеси еще четыре«

12. Призрачная музыка

    Ночью из джунглей раздаются голоса и играет музыка. Могилы с мумифицрованными телами и самодельными гитарами — по ночам жители могил встают и играют концерты. Это  — вьетнамское колдовство, оживившее духи умерших вьет-конговцев.

13. Знаменитое пиво «Моча Тигра» (Ба-Ми-Бах, также известное как «33»), «заряженное» формальдегидом (содержание доходит до 20%). Валит наповал и хранится десятилетиями.

14.  Использование рейнджерами синтетических колготок при пересечении водных преград и болот — для того, что бы паразиты не заползи в половые органы и в задницу.

    Шей в своей книги «Отдавая должное врагу (клинически эффект)» рассказывает о ветеране, который несколько раз пытался покончить с собой. У него были частые галлюцинации, в которых он видел лицо первого убитого им «гука».
    Бывший морской пехотинец, он рассказал Шейну, что высадил в «гука» всю обойму, так, что из разорванного живота вьетнамца выпали внутренности, а сам он отлетел назад. Но затем он вскочил на ноги, внутренности висели до земли, и схватил свое оружие, что бы снова драться.  Морской  пехотинец успел перезарядить автоматическую винтовку, и следующей очередью оторвал голову «гука». Затем ногой он отбросил  голову далеко в траву.

«Вдруг,  рассказывал ветеран, я бросился искать эту сраную голову. Я ползал на коленях, пока не нашел ее и не положил рядом с телом.» Убитый противник, говорит др. Шей, заслуживал уважения, и солдат интуитивно понимал это.  Когда возникают галлюцинации, советовал ему психиатр, надо не пугаться, а приветствовать вьенамца, как «гостя», как близкого человека, заслужившего уважение. После этого галлюцинации стали реже, пока и вовсе не исчезли.

                                                                                                                                                                                                   

mikle97.livejournal.com

Роберт Мейсон «Chickenhawk»

…К стыду своему вынужден признать, что я очень мало знаю о Вьетнаме и Вьетнамской войне. Печатных источников в своё время было немного. Кроме мало что давшего по молодости лет «Тихого американца» Грэма Грина — какое-то количество материалов из разного рода периодики. Больше всего запомнились статьи из «Солдата удачи». Были они по своему интересны, но не давали цельной картины того, что во многом изменило мировосприятие американской нации и, в конечном счёте, существенно повлияло на весь современный мир.

Вот и получилось, что большая часть моих знаний по теме почерпнута из кинематографа. В основном активе: оставшийся практически неизвестным нашему зрителю советско-вьетнамский фильм «Координаты смерти»; французский «Индокитай» — освещающий более ранний период истории страны; шедевральный «Взвод» Оливера Стоуна; претенциозные, но спорные режиссерские интерпретации Френсиса Кополлы в «Апокалипсисе наших дней» и Стенли Кубрика в «Цельнометаллической оболочке». Во втором эшелоне идёт ещё с десяток голливудских поделок, в основном, в ура-патриотическом стиле, вроде «Полета «Интрудера». К последним я отношу и широко разрекламированный «Мы были солдатами» с Мелом Гибсоном, где более достоверной выглядит история оставшихся в Штатах жён и сюжетная линия фронтового фотооператора. А к нарисованному батальному полотну я не могу относиться серьёзно после финального козыряния друг другу американского и вьетнамского полковников прямо посреди поля боя.

Как бы то ни было, я не открою Америки, сообщив, что огромное количество экранного времени в большинстве этих картин занимают кадры несущихся над джунглями вертолетов UH-1 «Хьюи» (ныне более известных, как «Ирокез»), без сомнения, ставших одним из наиболее устойчивых символов той войны — наравне с названием деревни Сонг Ми и песней «Fortunate Son». Именно поэтому мне кажется символичным, что складывает паззл, закрывая многие прорехи в моих знаниях, не особо-то и объёмный труд Роберта Мейсона, воспоминания пилота «Хьюи» из роты «Браво» 229-го вертолётно-штурмового батальона 1-й кавалерийской дивизии.

И здесь я не во всём согласен с Дивовым.

Цитата=Дивов: «На самом деле «Цыпленок и ястреб» — книга о парне, который всего-навсего хотел научиться водить вертолет. И о том, какие дикие трюки можно исполнять на вертолете, когда действительно научишься. И еще о том, как плохо тебе будет после всего этого, потому что учился ты под огнем»…

На самом деле, эта книга не только о парне, точную характеристику которому дал Дивов. От лица этого парня ведётся повествование, но человек, написавший книгу, представил нам десятки самых разнообразных персонажей, списанных с натуры — с реальных людей окружавших его в командировке. Спектр образов широчайший: уставные служаки-майоры и отцы-командиры — выпускники элитного Вест-Пойнта; капитаны, летавшие наравне с уоррентами, и капитаны, приписывавшие себе лётные часы, сидя в штабе; одни пилоты, явно и откровенно трусившие в бою, другие — сбежавшие со штабной работы, до того уже повоевав на Тихом океане и в Корее; спивающийся сержант и полковник, уволенный по сокращению, но вернувшиеся в строй на сержансткую должность; рядовой, мечтающий о карьере гангстера после войны, уверенный, что полученные навыки ему ещё пригодятся, и темнокожий боец, уже потерявший на этой войне двух братьев, но остающийся в зоне боевых действий, аргументируя это сакраментальными словами: «Если не я, то кто же?»

Здесь я не перечислил и малой доли участников развернувшейся на территории Вьетнама грандиозной бойни, один из недолгих, но важных эпизодов которой представлен нам с точки зрения Мейсона. Однако оценки и комментарии происходящему на страницах книги принадлежат — я уверен — далеко не юному двадцатилетнему пилоту, но человеку, двадцать лет переваривавшему такой своеобразный опыт. В чём Дивов прав на все сто в своей оценке книги, так это в том, что «…Эпилог ее в чем-то страшнее, чем все боевые эпизоды». Мейсон крайне жёстко оценивает то, как изменила его эта война, как она корёжила его и его боевых товарищей. То, что поначалу выглядит как лёгкая самоирония, постепенно превращается в натуральную и пугающую откровенностью исповедь. Я, например, ни за что не смог бы поведать посторонним подобное тому, что пишет о себе Роберт Мейсон — это даже не вуайеризм, он едва ли не хирургически препарирует себя на наших глазах. И та ярость, истовость, с которой он это делает, что и как он пишет, придаёт написанному жутковатую достоверность. Наверное, именно она привлекает читателей даже в большей степени, чем подробное описание хода военных действий на территории Южного Вьетнама в сентябре 1965 — марте 1966 года…

Поражает также сходство в отношении оценок происходившего, звучащих от многих наших соотечественников, поучаствовавших в бесчисленных стычках двух супердержав в ходе Холодной войны…

Отзыв — часть статьи, размещённой в АК: http://fantlab.ru/blogarticle15122

fantlab.ru

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *