Спирин летчик – Спирин, Иван Тимофеевич — Википедия

Покорение Северного полюса было одной из приоритетных задач для авиации. Успешное его покорение было бы доказательством высочайшего качества, как советской техники, так и подготовки кадров.

Руководителем экспедиции был Отто Шмидт, а командиром пилотов – Михаил Водопьянов. О.Ю. Шмидт предложил назначить флаг-штурманом экспедиции Ивана Тимофеевича Спирина, в то время хорошо известного в авиационных кругах. Подготовка была долгой, обстоятельной и напряженной. В ней принимали участие десятки заводских коллективов, работники НИИ и КБ, летчики, ученые, авиационные конструкторы и метеорологи. В экспедиции участвовали четыре тяжелых четырехмоторных самолета АНТ-6 конструкции А.Н. Туполева и легкие самолеты Р-5 и У-2, в задачу которых входила ближняя разведка погоды, облачности и льдов (они были заранее доставлены на остров Рудольфа) и двухмоторный разведчик погоды, который должен был лететь впереди «главных сил» воздушной эскадры от Москвы до острова Рудольфа. И.Т. Спирин с подчиненными ему штурманами тщательным образом произвели расчет элементов полета каждого этапа маршрута Москва – Архангельск — Нарьян-Мар – о. Рудольфа – Северный полюс, составили картографические сетки с линиями радиопеленгов для определения места самолета при полете над без ориентирной местностью или вне видимости земли, проработали запасные варианты на случай вынужденного отклонения от основного маршрута. Особое внимание было уделено астрономии. Вылет на северный полюс состоялся 22 марта 1937 года, ярко-оранжевый флагманский самолет «СССР Н-170» оторвался от поля Центрального аэродрома. Спирин записал в бортовом журнале: «Взлет – 12.30». Через несколько минут вся эскадра была в воздухе. Это был не первый опыт штурманства Спирина в таких условиях, но это не слишком сильно облегчало задачу. Сложность ориентирования в такой местности заключается в двух факторах: однообразие ландшафта и непредсказуемое поведение магнитных приборов. Для ориентирования в такой местности Спирин разработал свой механизм, который позволял однозначно определить своё положение по положению звёзд и солнца буквально за считанные минуты. Это позволило ему прокладывать и корректировать маршрут по ходу полёта. Погода, однако, не способствовала перелёту. Им приходилось постоянно обходить облачный фронт то снизу, то сверху, а временами и проходить на высоте между двумя фронтами облаков так, что один оставался снизу, а другой в это время был сверху. При таких условиях не видно ни звёзд, ни солнца, поэтому идти приходилось вслепую, а на отдельных участках снижаться до 30 метров над землей.

При подходе к Архангельску поступило сообщение, что аэродром на Двине из-за оттепели опасен для посадки. Первый этап маршрута дался трудно. Нелегким оказался и второй этап: неистовствовали снежные бури. Но флаг-штурман уверенно прокладывал курс сквозь пургу и снежные тучи над утомляющим однообразием белой тундры и вывел самолет к Нарьян-Мару. Из-за непогоды там пришлось задержаться на тринадцать дней. А затем изменить маршрут: вылететь на Новую Землю и уже оттуда на остров Рудольфа. И здесь пришлось задержаться, ожидая ясной погоды.

Начальник экспедиции принял решение: как только прояснится небосвод, лететь на полюс только флагманскому самолету. Так и поступили. 21 мая борт с номером «СССР Н-170», с ярко выделявшейся надписью «Авиаарктика», тяжело оторвался от заснеженного аэродрома, и Спирин проложил курс на север. На борту находились 13 человек. Четыре часа летел самолет над ледяным морем в серой мгле. Лишь трижды Спирину удалось измерить высоту солнца и рассчитать местоположения машины. Выручили приборы, которые он сам сконструировал: на них не влияли магнитные силы Земли.

Самолет шел над облаками, когда прилетел к полюсу. Из штурманской рубки вышел И.Т. Спирин, его сосредоточенное лицо расплылось в сияющей улыбке. Спокойно, чуть глуховатым голосом он произнес: «Под нами полюс!» В 11 часов 35 минут М.В. Водопьянов посадил самолет на лёд в самой северной точке земного шара.

Посадка была сложным и волнительным элементом пилотирования тяжелого самолета АНТ-6 на дрейфующую льдину. Учёные со всего мира утверждали, что посадка на льды северного полюса невозможна, поэтому стоило выбирать место для приземления очень тщательно. Вот как этот момент описывает в своей книге сам Спирин:

«Самолет подходит к льдине. Проходит низко над торосами и мягко касается снега. Затем бежит по нему, подпрыгивая на неровностях, вздрагивает, замедляет бег и, наконец, останавливается. Несколько секунд в корабле была тишина. Все будто чего-то ждали. Казалось, вот-вот льдина не выдержит тяжести, расколется, лопнет, и наш только что взобравшийся на нее громадный самолет пойдет ко дну. Но машина стояла спокойно, как ни в чем не бывало. Никто не в силах был первым прервать это удивительное молчание. Неожиданно, в какое-то мгновение, оно сменилось бурным взрывом радости. А потом уже вообще трудно было понять, что творилось».

Через несколько дней на лед опустились еще три самолета экспедиции. Был оборудован лагерь и в районе Северного полюса начала работу первая в истории дрейфующая научная станция. Более двух недель провели экипажи на этой льдине, прежде чем возвратиться обратно на остров Рудольфа, а четверка отважных людей во главе с И.Д. Папаниным 274 дня дрейфовала в Северном Ледовитом океане, занимаясь научной работой.

Стоит отметить и героизм механиков в этом полёте: когда возникла угроза перегрева и отказа левого двигателя из-за внезапно возникшей течи, они, стараясь понапрасну не беспокоить остальной экипаж, занялись исправлением течи. Прорезав дыру в крыле под мотором, они собирали протекающую воду и выливали её обратно в мотор, параллельно исправляя причину течи.

В 1937 году Спирин И.Т. дважды участвовал в экспедициях на Северный полюс, являясь флаг-штурманом первой в мире воздушной экспедиции на Северный полюс.

За выполнение задания правительства и героизм в Северной экспедиции комбригу Спирину И.Т. было присвоено звание Героя Советского Союза.

С сентября 1938 года Спирин – начальник факультета авиационных штурманов Военно-воздушной академии имени профессора Н.Е. Жуковского, доктор географических наук, профессор.

Военные годы

Спирин был активным участником боевых действий в войне с Финляндией 1939-1940 годов, командовал боевой авиационной группой дальнего действия (140 самолетов) в составе ВВС 9-й армии. В боях он участвовал в качестве пилота бомбардировщика, в отличие от всех дальних перелётов, где он был штурманом. В своей книге «Записки военного лётчика» он упоминает только один эпизод личного участия в боевых действиях, однако указывает, что боевые вылеты в период боевых действий происходили каждую ночь с сумерек и до самого рассвета.

В 1941 году война застала его руководителем Второй Ивановской школы штурманов. Подготовка летного состава для ВВС совмещалась с регулярными командировками на фронт. Участвовал в обороне Москвы и в нанесении ударов по тылам противника. За время руководства школой было выпущено около 1000 экипажей (4000 тысячи человек). В своих воспоминаниях Спирин очень высоко оценивает действия выпускников своей школы. В качестве доказательства их мужества и стойкости он приводит историю того, как штурман Корин, будучи тяжело раненым, не позволял себе потерять сознание и продолжал вести звено в течение трёх часов, и лишь увидев вдалеке огни родного аэродрома, позволил себе отдохнуть.

С октября 1944 года и до окончания войны Иван Тимофеевич — командир 9-го гвардейского авиационного корпуса, который входил в состав 18-й воздушной армии Ставки ВГК и выполнял специальные задания по перевозке людей и грузов с тыловых баз на передовые аэродромы фронтов. Авиационное соединение под командованием Спирина И.Т. успешно справилось с поставленными перед ними задачами. Некоторые части корпуса при перевооружении на новые типы самолетов были подготовлены к боевым действиям ночью и в сложных метеоусловиях. За проявленное мужество, умелое руководство авиационными частями и соединениями генерал-лейтенант авиации Спирин И.Т. был награжден орденом Отечественной войны 1-й степени.

Послевоенные годы и военная кафедра МФТИ

После окончания войны Спирин продолжал руководить Ивановской школой штурманов (до 1948 года), с мая 1949 года он — начальник специального отделения, а с февраля 1950 года назначен начальником специального факультета Военно-воздушной инженерной академии имени профессора Н. Е. Жуковского. С ноября 1952 года — заместитель начальника штурманского факультета академии. В 1955 году вышел в отставку.

Жил в Москве: работал, активно участвовал в общественной жизни страны и города. На основе богатейшего жизненного и профессионального опыта написал интересные книги об отечественной авиации. В дальнейшем жизнь связала его с Московским физико-техническим институтом, в стенах которого оставил яркую память, особенно в становлении и развитии военной подготовки, что в дальнейшем определило стратегию роста военной кафедры.

Военная кафедра МФТИ образована постановлением Совмина СССР от 29 июля 1954 года и приказом министра обороны СССР от 4 апреля 1955 года. Первым начальником военной кафедры был назначен кандидат технических наук, доцент, инженер-полковник, участник Гражданской и Великой Отечественной войны Забродин Павел Иванович, который до назначения был заместителем начальника военной кафедры МАИ. 1-го июля 1957 года, после откомандирования инженер-полковника Забродина П.И. в распоряжение командующего ВВС МВО, начальником военной кафедры назначается Герой Советского Союза, генерал-лейтенант авиации в отставке, доктор географических наук, профессор Спирин Иван Тимофеевич. Назначение состоялось по приказу директора (ректора) МФТИ после согласования его кандидатуры с главкомом ВВС маршалом авиации Вершининым К.А. с должности начальника авиационного отдела Арктического НИИ. На тот период военная подготовка осуществлялась по 5 профилям, 3 из которых — ВВС, 1 — ВМФ, 1 — артиллерия. Соответственно, весь этот комплекс специальностей создавал серьезные трудности в организации учебного процесса. Многих специалистов нужной квалификации на кафедре не было, все учебные площади военной кафедры составляли 108 кв. метров, учебно-материальная техническая база (УМТБ) — только на уровне создания. С 1958/59 учебного года прекратилась подготовка офицеров запаса для ВМФ и артиллерии и по некоторым специальностям ВВС. Учебный план, предложенный Спириным И.Т. дирекции (ректорату) МФТИ 15.08.1958 года, носил компромиссный характер.

Как оказалось, это был выжидательный тактический ход, сделанный начальником военной кафедры для нормализации обстановки. Поскольку в институте велась нешуточная борьба по основным принципам организации учебного процесса на военной кафедре и количеству учебных часов, отведенному на военную подготовку. Однако уже в этом году был сформирован летный отряд, имевший в своем составе 3 самолета Як-18 и 3 самолета Як-18У. Конечно, легко сказать, сформирован, но какой нужно преодолеть барьер военной и гражданской бюрократии, чтобы поставить на «крыло» эту войсковую мини-часть!.. Непосредственное участие в решении задач по формированию летного отряда и становления военной кафедры принимал директор (ректор) института генерал-лейтенант ИТС Петров И.Ф., с которым у Спирина И.Т. отношения были хорошие и строились на деловой основе. В результате совместной работы на 1959/60 учебный год министром обороны СССР для МФТИ было установлено только 2 профиля военной подготовки для ВВС, в июне 1959 года были проведены первые специальные учения студентов 4-го курса, организованы тренировочные полеты студентов аэромеханического факультета на самолетах с двойным управлением с институтского аэродрома «Тайнинская» (пригород Мытищ). Осенью 1959 года с согласия директора (ректора) института Петрова И.Ф. профессор Спирин И.Т. подготовил проект письма министру обороны СССР с просьбой установить для выпускников МФТИ военную квалификацию «военный инженер физик-исследователь». Это письмо за подписью министра ВССО СССР Елютина В.П. 16.12.1959 г. направлено министру обороны СССР Малиновскому Р.Я., приказом которого от 27.07.1960 г. для МФТИ были установлены предложенные И.Т. Спириным новые профили военной подготовки студентов. В сентябре 1960 года был организован и успешно проведен первый выпускной экзамен по военной подготовке для студентов 5-го курса 1955 года приема. В это время кафедра располагала относительно подготовленным для проведения занятий со студентами преподавательским составом. Из 18 штатных преподавателей половина имели ученые степени и звания, средний возраст преподавателей составлял 46 лет. В апреле 1960 года НТК ВВС положительно рассмотрел вопрос об участии военной кафедры в госбюджетной НИР.

С образованием 17 декабря 1959 года нового вида ВС СССР, Ракетных войск стратегического назначения, директор (ректор) МФТИ Петров И.Ф. и начальник военной кафедры Спирин И.Т. направляют письмо Главному маршалу артиллерии Неделину М.И. с предложением вести подготовку офицеров запаса для РВСН. Положительный ответ на это предложение был изложен в документе, подписанном заместителем главкома генерал-лейтенантом Тонких Ф.П. 14.10.1960 года. Данное решение отвечало духу времени и давало возможность готовить офицеров запаса по наукоемким специальностям для нового вида вооруженных сил. Но реализовать эти идеи пришлось его соратникам. 4 ноября 1960 года генерал-авиации Спирин И.Т. скоропостижно скончался. Он похоронен в г. Москве на Введенском кладбище.

Сохранились примечательные свидетельства личных качеств Ивана Тимофеевича. Он был прост в общении и доступен для окружающих, не любил наказывать подчиненных, если можно было ограничиться строгим внушением. Невысокого роста, коренастого генерала уважали студенты и сотрудники, любили многие профессора института.

Открытие именной аудитории на военной кафедре МФТИ

Генерал-лейтенант авиации Спирин Иван Тимофеевич был выдающимся человеком. Поставив себе цель стать авиатором, он не только достиг её, но и оказал огромное влияние на формирование тогда только зарождавшейся науки ориентирования в воздухе. Он был одним из тех людей, кто разрабатывал и испытывал приборы, без которых сейчас полёт кажется немыслимым. В компании таких же бесконечно храбрых людей он покорял расстояния, которые тогда казались фантастическими для одного перелёта. И в такой же компании они продемонстрировали надежность отечественной техники и искусства самолетовождения, высадившись на Северном полюсе. В военные годы непосредственно принимал участие в боевых действиях, грамотно командовал авиационными соединениями и готовил авиационные кадры для фронта. Пять раз попадал в авиационные катастрофы: горел, падал, врезался в болото, но чудом оставался жив, хотя ломал ногу, бедро, ключицу, ребра. Налетал около 9000 часов. И даже после выхода на пенсию, когда он пришёл заниматься, казалось бы, всего лишь военной кафедрой бывшего факультета МГУ, он выстроил уникальную систему военной подготовки вплоть до обучения студентов искусству пилотирования настоящих самолётов! Вот насколько деятельным и влиятельным человеком был Иван Тимофеевич. Таких людей нужно помнить, уважать и стремиться быть похожими на них в любом возрасте.

На углу Тверской улицы, рядом с Белорусским вокзалом, установлена мемориальная доска в память об Иване Тимофеевиче Спирине. Именем Спирина И.Т. названы улицы в Коломне, Москве и Кагуле (Молдова).

Коллектив военной кафедры Московского физико-технического института бережно хранит память о герое. В здании учебного корпуса факультета аэродинамики и летательной техники открыта именная аудитория профессора Спирина И.Т. Его жизненный путь — яркий пример ответственного и добросовестного отношения к делу, героический след которого оставлен в истории нашей Родины.

topwar.ru

Спирин Иван Тимофеевич » Испытатели

1898-1960

И.Т.Спирин

Герой Советского Союза (27.06.1937), штурман-испытатель, генерал-лейтенант авиации (5.11.1944).
Pодился 9 августа (28 июля — ст.ст.) 1898 года в городе Коломна ныне Московской области. Русский. Окончил 3 курса института.
В aрмии с 1918 года. Участник гражданской войны. Воевал красноармейцем 9-го стрелкового полка (Рязань, затем Южный фронт), участвовал в боях с конницей генерала К.К.Мамонтова, с войсками А.И.Деникина.
С ноября 1919 года – в ВВС, красноармеец эскадры воздушных кораблей «Илья Муромец». С мая 1920 года – аэролог, старший делопроизводитель, начальник технической части боевого порядка, врио военкома и врио командира 2-го боевого порядка дивизиона воздушных кораблей на Западном фронте, воевал против польских войск.
С сентября 1922 года – заведующий техническим складом, начальник технической части научно-опытного аэродрома в Москве. Окончил экстерном школу летнабов в Москве в 1924 году.
С октября 1924 года по сентябрь 1938 года проходил службу в НИИ ВВС РККА (с небольшими перерывами): старший летнаб аэронавигационного отделения, инструктор-летнаб, заместитель начальника штурманского отдела, флагманский штурман ВВС РККА (с января 1935), командир и военком НИИ ВВС (с февраля 1936). В 1930 окончил 1-ю Качинскую военную школу лётчиков имени А.Ф.Мясникова.
Один из первых выдающихся мастеров дальних перелётов советской авиации. В качестве штурмана участвовал в дальних перелётах Москва – Пекин (1925), в Италию (1927), в круговом полёте Москва – Иркутск – Харьков – Москва (1929), Москва – Севастополь – Анкара – Тегеран – Кабул — Ташкент – Москва (1930), во многих других. С 10 по 12 сентября 1934 года на самолете АНТ-25 в качестве штурмана (командир экипажа М.М.Громов, второй пилот А.И.Филин) совершил рекордный по дальности и продолжительности перелет по замкнутому маршруту в 12411 километров за 75 часов.
Активный участник разработки новых способов самолётовождения, участвовал в создании ряда навигационных проборов. Одновременно с основной работой в 1930-х годах преподавал аэронавигацию в Военно-воздушной академии имени профессора Н.Е.Жуковского, участвовал в ряде поисковых воздушных экспедиций в Арктике.
В 1937 году как один из лучших штурманов Советского Союза был включен в состав советской арктической экспедиции и в качестве флаг-штурмана экспедиции в экипаже флагманского самолета (командир М.В.Водопьянов) участвовал в высадке на Северный полюс первой научной дрейфующей станции «Северный полюс-1». Обеспечил точную высадку экспедиции во главе с И.Д.Папаниным в районе географического Северного полюса.
За образцовое выполнение правительственного задания и проявленные при этом мужество и героизм, 27 июня 1937 года Спирину Ивану Тимофеевичу присвоено звание Героя Советского Союза.
Комбриг (4.07.1937). В сентябре 1938 года переведён из НИИ ВВС РККА в Военно-воздушную академию имени профессора Н.Е.Жуковского, где назначен начальником факультета авиаштурманов.
Участник советско-финляндской войны 1939-1940 годов: командир боевой авиационной группы дальнего действия в ВВС 9-й армии. Лично выполнил 2 дальних боевых вылета на уничтожение объектов противника и несколько вылетов на бомбардировку его прифронтовой полосы.
С сентября 1940 года – начальник 2-й Ивановской высшей школы штурманов. Генерал-майор авиации (4.06.1940).
В самом начале Великой Отечественной войны на базе этой школы была создана авиационная группа дальнего действия по обороне Москвы, целью которой было уничтожение аэродромов противника и его важных военных объектов. Группа под командованием генерал-майора авиации Спирина насчитывала до 200 самолётов, участвовала в Смоленском сражении и в битве за Москву. С марта 1942 года – начальник Высшей офицерской школы ночных экипажей дальнего действия, размещённой в Средней Азии, под его командованием подготовлено к ночным боевым вылетам свыше 1.000 экипажей.
С октября 1944 года вновь на фронте, командир 9-го гвардейского бомбардировочного авиационного корпуса в АДД и в 18-й воздушной армии, который действовал в интересах почти всех фронтов.
После войны с 1945 до апреля 1948 года – вновь начальник Ивановской высшей школы штурманов. Окончил Высшие академические курсы при Высшей военной академии имени К.Е. Ворошилова. С мая 1949 года – начальник специального отделения, с февраля 1950 года – начальник специального факультета, с ноября 1952 года – заместитель начальника штурманского факультета Военно-воздушной инженерной академии имени Н.Е.Жуковского. С июля 1955 года – в отставке.
Работал начальником отдела авиации Антарктического института Академии наук СССР. С 1957 года до последних дней жизни – начальник военной кафедры Московского физико-технического института. Всего за период авиационной работы имел налёт свыше 9.000 часов.
Жил в Москве. Умер 4 ноября 1960 года. Похоронен на Введенском кладбище в Москве.
Доктор географических наук (1938), профессор (1938).
Награждён 3 орденами Ленина (28.09.1934, 27.06.1937, …), 2 орденами Красного Знамени (1925, …), орденами Отечественной войны 1-й степени, Трудового Красного Знамени, 2 орденами Красной Звезды (1930, …), медалями.
В городе Коломна установлен бюст Героя, в Москве на доме, в котором он жил, — мемориальная доска. Его именем названа улица в Москве.
Сочинения:
Записки военного летчика. М., 1939;
Советская авиация. М., 1940;
Записки авиатора. М., 1955;
В голубом небе. М., 1960 и др.

Источники информации:

testpilot.ru

Спирин, Иван Тимофеевич — Википедия (с комментариями)

Википедия объявляет 2019 год «Годом Биткоина» и представляет сайт
https://bitcoinom.org — лучший сервис для покупки и хранения Биткоинов.

Материал из Википедии — свободной энциклопедии

Ива́н Тимофе́евич Спи́рин (9 августа 1898(18980809) — 4 ноября 1960) — военный лётчик, участник Гражданской, Советско-финской и Великой Отечественной войн, командир 9-го гвардейского бомбардировочного авиационного корпуса, генерал-лейтенант авиации, доктор географических наук (1938), профессор (1938). Первый Герой Советского Союза среди коломенцев.

Биография

Родился в городе Коломне Московской губернии. В детстве жил в селе Нижнее Хорошово Коломенского района. В армию направлен Коломенским военкоматом в 1918 году. Участник гражданской войны. До этого работал ремонтным и подсобным рабочим на станции Голутвин.

До войны

С 1920 году связал судьбу с авиацией. Работал аэрологом 2-го боевого отряда эскадры тяжёлых кораблей «Илья Муромец», затем начальником технической части авиационного отряда.

В 1925 году Спирин совершил первый полёт вне видимости земных ориентиров — по приборам и штурманским расчётам по маршруту Москва — Коломна. В том же году был совершён перелёт из Москвы в Пекин. В 1927 году Спирин участвует в большом европейском перелёте, а через два года разыскивает потерпевших аварию американцев в Арктике.

В 1930 году окончил Качинское военное авиационное училище.

4-18 сентября 1930 года на самолётах Р-5 участвовал в групповом полёте по маршруту: Москва — Севастополь — Анкара — Тбилиси — Тегеран — Термез — Кабул — Ташкент — Оренбург — Москва. За 61 час 30 минут лётного времени было пройдено 10500 километров. Все 6 участников экспедиции большого восточного перелёта были награждены орденами Красной Звезды. Спирину вручили орден за номером 9.

12-15 сентября 1934 года экипаж в составе командира М. М. Громова, инженера А. И. Филина и штурмана И. Т. Спирина на одномоторном самолёте АНТ-25, на борту которого были написаны буквы «РД» — рекорд дальности, осуществил перелёт с подмосковного аэродрома на харьковский аэродром. Данный перелёт был призван побить мировой рекорд французских пилотов Боссутро и Росси, которые в 1932 году на самолёте «Блерио» покрыли расстояние 10601 километр. Трёхсуточный полёт благополучно завершился выдающимся успехом. Экипаж установил новый мировой рекорд дальности, покрыв расстояние 12411 километров, и всесоюзный рекорд продолжительности, равный 75 часам. Подвиг был отмечен присвоением М. М. Громову звания Героя Советского Союза, И. Т. Спирин и А. И. Филин были награждены орденами Ленина.

С января 1935 года флагманский штурман ВВС РККА, он же начальник 4-го отделения 1-го отдела Управления ВВС РККА. С февраля 1936 года командир и военком НИИ ВВС РККА, с декабря — флагманский штурман экспедиций^[1].

В 1937 году дважды участвовал в экспедициях на Северный полюс. Начальник аэронавигационного сектора НИИ ВВС комбриг Спирин в 1937 году был флаг-штурманом первой в мире воздушной экспедиции на Северный полюс. Полёт, начавшийся с Московского центрального аэродрома 22 марта, проходил в сложнейших метеорологических условиях и был успешно закончен 21 мая посадкой на льдину после того, как Спирин, сделав все необходимые расчёты, заявил: «Под нами полюс!» С самолёта на льдину была высажена четвёрка отважных людей во главе с И. Д. Папаниным, которые затем несколько месяцев дрейфовали в Северном Ледовитом океане, занимаясь научной работой. За выполнение задания правительства и героизм в Северной экспедиции И. Т. Спирину было присвоено звание Героя Советского Союза^[1].

С сентября 1938 года Спирин — начальник факультета авиаштурманов Военно-воздушной академии имени профессора Н. Е. Жуковского, доктор географических наук, профессор.

Участвовал^[1] в Советско-финской войне 1939—1940 годов, командовал боевой авиационной группой дальнего действия (140 самолётов) в составе ВВС 9-й армии. С сентября 1940 года — начальник 2-й Ивановской высшей школы штурманов.

Во время войны

С началом Великой Отечественной войны И. Т. Спирин командовал авиационной группой ДД по обороне Москвы (всего до 200 самолётов). В 1941—1942 годах участвовал в обороне Москвы и нанесении бомбовых ударов по тылам противника. С марта 1942 года — начальник Высшей офицерской школы ночных экипажей ДА. За время войны школой, руководимой И. Т. Спириным, было выпущено около 1000 экипажей (до 4000 человек лётного состава различных специальностей). С октября 1944 года — командир^[1]9-го гвардейского бомбардировочного авиационного корпуса, который входил в состав 18-й воздушной армии Ставки ВГК и выполнял специальные задания по перевозке людей и грузов с тыловых баз на передовые аэродромы войск 1, 2, 3-го Белорусского и 1, 2, 3-го Украинского фронтов.

Комкор Спирин за период боевых действий проявил высокое умение вождения авиационных частей в тяжёлых условиях наступательного боя, сумел организовать беспрерывное и чёткое управление авиационными частями в тесном взаимодействии с приданными средствами усиления.

— Аттестация на командира корпуса Спирина И. Т.^[1]

Под командованием^[1] И. Т. Спирина 9-й гвардейский бомбардировочный авиационный корпус успешно справился с поставленными перед ним боевыми задачами. Некоторые части корпуса при перевооружении на новые типы самолётов были подготовлены к боевым действиям ночью и в сложных метеоусловиях. За проявленные мужество, умелое руководство авиационными частями и соединениями И. Т. Спирин был награждён орденом Отечественной войны 1-й степени.

После войны

После войны^[1] до апреля 1948 года И. Т. Спирин был начальником Ивановской высшей школы штурманов, затем находился на учёбе на ВАК при Высшей военной академии имени К. Е. Ворошилова. С мая 1949 года начальник специального отделения (с февраля 1950 года — специального факультета) Военно-воздушной инженерной академии имени профессора Н. Е. Жуковского, с ноября 1952 года — заместитель начальника штурманского факультета академии.

С 1 июля^[1] 1955 года в отставке. Жил в Москве. Избирался делегатом XVIII съезда КПСС, депутатом Моссовета.

C 1957 по 1960 год — начальник военной кафедры МФТИ^[2].

Награждён Золотой Звездой Героя Советского Союза, 3 орденами Ленина, 2 орденами Красного Знамени, орденами Отечественной войны 1 степени, Трудового Красного Знамени, двумя орденами Красной Звезды, медалями. Пять раз попадал в авиационные катастрофы: горел, падал, врезался в болото, но чудом оставался жив, хотя ломал ногу, бедро, ключицу, рёбра. Спирин налетал около 9000 часов.

Похоронен на Введенском кладбище в Москве^[3].

Именем Спирина названы улицы в Коломне, Москве и Кагуле (Молдова). В Коломне в Мемориальном парке установлен бюст Спирина.

Напишите отзыв о статье «Спирин, Иван Тимофеевич»

Литература

• Коллектив авторов. Великая Отечественная: Комкоры. Военный биографический словарь / Под общей редакцией М. Г. Вожакина. — М.; Жуковский: Кучково поле, 2006. — Т. 2. — С. 420-421. — ISBN 5-901679-08-3.

Примечания

1. ↑ ^{1 2 3 4 5 6 7 8} Коллектив авторов. Великая Отечественная: Комкоры. Военный биографический словарь / Под общей редакцией М. Г. Вожакина. — М.; Жуковский: Кучково поле, 2006. — Т. 2. — С. 420-421. — ISBN 5-901679-08-3.
2. ↑ [mipt.ru/education/chair/military/about/about.php Историческая справка].
3. ↑ [www.mosritual.ru/mesta-zahoronenija/vvedenskoe-kladbische Введенское кладбище]  (Проверено 10 ноября 2009).

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=529 Спирин, Иван Тимофеевич]. Сайт «Герои Страны».

Отрывок, характеризующий Спирин, Иван Тимофеевич

Была одна из тех мартовских ночей, когда зима как будто хочет взять свое и высыпает с отчаянной злобой свои последние снега и бураны. Навстречу немца доктора из Москвы, которого ждали каждую минуту и за которым была выслана подстава на большую дорогу, к повороту на проселок, были высланы верховые с фонарями, чтобы проводить его по ухабам и зажорам.
Княжна Марья уже давно оставила книгу: она сидела молча, устремив лучистые глаза на сморщенное, до малейших подробностей знакомое, лицо няни: на прядку седых волос, выбившуюся из под платка, на висящий мешочек кожи под подбородком.
Няня Савишна, с чулком в руках, тихим голосом рассказывала, сама не слыша и не понимая своих слов, сотни раз рассказанное о том, как покойница княгиня в Кишиневе рожала княжну Марью, с крестьянской бабой молдаванкой, вместо бабушки.
– Бог помилует, никогда дохтура не нужны, – говорила она. Вдруг порыв ветра налег на одну из выставленных рам комнаты (по воле князя всегда с жаворонками выставлялось по одной раме в каждой комнате) и, отбив плохо задвинутую задвижку, затрепал штофной гардиной, и пахнув холодом, снегом, задул свечу. Княжна Марья вздрогнула; няня, положив чулок, подошла к окну и высунувшись стала ловить откинутую раму. Холодный ветер трепал концами ее платка и седыми, выбившимися прядями волос.
– Княжна, матушка, едут по прешпекту кто то! – сказала она, держа раму и не затворяя ее. – С фонарями, должно, дохтур…
– Ах Боже мой! Слава Богу! – сказала княжна Марья, – надо пойти встретить его: он не знает по русски.
Княжна Марья накинула шаль и побежала навстречу ехавшим. Когда она проходила переднюю, она в окно видела, что какой то экипаж и фонари стояли у подъезда. Она вышла на лестницу. На столбике перил стояла сальная свеча и текла от ветра. Официант Филипп, с испуганным лицом и с другой свечей в руке, стоял ниже, на первой площадке лестницы. Еще пониже, за поворотом, по лестнице, слышны были подвигавшиеся шаги в теплых сапогах. И какой то знакомый, как показалось княжне Марье, голос, говорил что то.
– Слава Богу! – сказал голос. – А батюшка?
– Почивать легли, – отвечал голос дворецкого Демьяна, бывшего уже внизу.
Потом еще что то сказал голос, что то ответил Демьян, и шаги в теплых сапогах стали быстрее приближаться по невидному повороту лестницы. «Это Андрей! – подумала княжна Марья. Нет, это не может быть, это было бы слишком необыкновенно», подумала она, и в ту же минуту, как она думала это, на площадке, на которой стоял официант со свечой, показались лицо и фигура князя Андрея в шубе с воротником, обсыпанным снегом. Да, это был он, но бледный и худой, и с измененным, странно смягченным, но тревожным выражением лица. Он вошел на лестницу и обнял сестру.
– Вы не получили моего письма? – спросил он, и не дожидаясь ответа, которого бы он и не получил, потому что княжна не могла говорить, он вернулся, и с акушером, который вошел вслед за ним (он съехался с ним на последней станции), быстрыми шагами опять вошел на лестницу и опять обнял сестру. – Какая судьба! – проговорил он, – Маша милая – и, скинув шубу и сапоги, пошел на половину княгини.

Маленькая княгиня лежала на подушках, в белом чепчике. (Страдания только что отпустили ее.) Черные волосы прядями вились у ее воспаленных, вспотевших щек; румяный, прелестный ротик с губкой, покрытой черными волосиками, был раскрыт, и она радостно улыбалась. Князь Андрей вошел в комнату и остановился перед ней, у изножья дивана, на котором она лежала. Блестящие глаза, смотревшие детски, испуганно и взволнованно, остановились на нем, не изменяя выражения. «Я вас всех люблю, я никому зла не делала, за что я страдаю? помогите мне», говорило ее выражение. Она видела мужа, но не понимала значения его появления теперь перед нею. Князь Андрей обошел диван и в лоб поцеловал ее.
– Душенька моя, – сказал он: слово, которое никогда не говорил ей. – Бог милостив. – Она вопросительно, детски укоризненно посмотрела на него.
– Я от тебя ждала помощи, и ничего, ничего, и ты тоже! – сказали ее глаза. Она не удивилась, что он приехал; она не поняла того, что он приехал. Его приезд не имел никакого отношения до ее страданий и облегчения их. Муки вновь начались, и Марья Богдановна посоветовала князю Андрею выйти из комнаты.
Акушер вошел в комнату. Князь Андрей вышел и, встретив княжну Марью, опять подошел к ней. Они шопотом заговорили, но всякую минуту разговор замолкал. Они ждали и прислушивались.
– Allez, mon ami, [Иди, мой друг,] – сказала княжна Марья. Князь Андрей опять пошел к жене, и в соседней комнате сел дожидаясь. Какая то женщина вышла из ее комнаты с испуганным лицом и смутилась, увидав князя Андрея. Он закрыл лицо руками и просидел так несколько минут. Жалкие, беспомощно животные стоны слышались из за двери. Князь Андрей встал, подошел к двери и хотел отворить ее. Дверь держал кто то.
– Нельзя, нельзя! – проговорил оттуда испуганный голос. – Он стал ходить по комнате. Крики замолкли, еще прошло несколько секунд. Вдруг страшный крик – не ее крик, она не могла так кричать, – раздался в соседней комнате. Князь Андрей подбежал к двери; крик замолк, послышался крик ребенка.
«Зачем принесли туда ребенка? подумал в первую секунду князь Андрей. Ребенок? Какой?… Зачем там ребенок? Или это родился ребенок?» Когда он вдруг понял всё радостное значение этого крика, слезы задушили его, и он, облокотившись обеими руками на подоконник, всхлипывая, заплакал, как плачут дети. Дверь отворилась. Доктор, с засученными рукавами рубашки, без сюртука, бледный и с трясущейся челюстью, вышел из комнаты. Князь Андрей обратился к нему, но доктор растерянно взглянул на него и, ни слова не сказав, прошел мимо. Женщина выбежала и, увидав князя Андрея, замялась на пороге. Он вошел в комнату жены. Она мертвая лежала в том же положении, в котором он видел ее пять минут тому назад, и то же выражение, несмотря на остановившиеся глаза и на бледность щек, было на этом прелестном, детском личике с губкой, покрытой черными волосиками.
«Я вас всех люблю и никому дурного не делала, и что вы со мной сделали?» говорило ее прелестное, жалкое, мертвое лицо. В углу комнаты хрюкнуло и пискнуло что то маленькое, красное в белых трясущихся руках Марьи Богдановны.

Через два часа после этого князь Андрей тихими шагами вошел в кабинет к отцу. Старик всё уже знал. Он стоял у самой двери, и, как только она отворилась, старик молча старческими, жесткими руками, как тисками, обхватил шею сына и зарыдал как ребенок.

Через три дня отпевали маленькую княгиню, и, прощаясь с нею, князь Андрей взошел на ступени гроба. И в гробу было то же лицо, хотя и с закрытыми глазами. «Ах, что вы со мной сделали?» всё говорило оно, и князь Андрей почувствовал, что в душе его оторвалось что то, что он виноват в вине, которую ему не поправить и не забыть. Он не мог плакать. Старик тоже вошел и поцеловал ее восковую ручку, спокойно и высоко лежащую на другой, и ему ее лицо сказало: «Ах, что и за что вы это со мной сделали?» И старик сердито отвернулся, увидав это лицо.

Еще через пять дней крестили молодого князя Николая Андреича. Мамушка подбородком придерживала пеленки, в то время, как гусиным перышком священник мазал сморщенные красные ладонки и ступеньки мальчика.
Крестный отец дед, боясь уронить, вздрагивая, носил младенца вокруг жестяной помятой купели и передавал его крестной матери, княжне Марье. Князь Андрей, замирая от страха, чтоб не утопили ребенка, сидел в другой комнате, ожидая окончания таинства. Он радостно взглянул на ребенка, когда ему вынесла его нянюшка, и одобрительно кивнул головой, когда нянюшка сообщила ему, что брошенный в купель вощечок с волосками не потонул, а поплыл по купели.

Участие Ростова в дуэли Долохова с Безуховым было замято стараниями старого графа, и Ростов вместо того, чтобы быть разжалованным, как он ожидал, был определен адъютантом к московскому генерал губернатору. Вследствие этого он не мог ехать в деревню со всем семейством, а оставался при своей новой должности всё лето в Москве. Долохов выздоровел, и Ростов особенно сдружился с ним в это время его выздоровления. Долохов больной лежал у матери, страстно и нежно любившей его. Старушка Марья Ивановна, полюбившая Ростова за его дружбу к Феде, часто говорила ему про своего сына.
– Да, граф, он слишком благороден и чист душою, – говаривала она, – для нашего нынешнего, развращенного света. Добродетели никто не любит, она всем глаза колет. Ну скажите, граф, справедливо это, честно это со стороны Безухова? А Федя по своему благородству любил его, и теперь никогда ничего дурного про него не говорит. В Петербурге эти шалости с квартальным там что то шутили, ведь они вместе делали? Что ж, Безухову ничего, а Федя все на своих плечах перенес! Ведь что он перенес! Положим, возвратили, да ведь как же и не возвратить? Я думаю таких, как он, храбрецов и сынов отечества не много там было. Что ж теперь – эта дуэль! Есть ли чувство, честь у этих людей! Зная, что он единственный сын, вызвать на дуэль и стрелять так прямо! Хорошо, что Бог помиловал нас. И за что же? Ну кто же в наше время не имеет интриги? Что ж, коли он так ревнив? Я понимаю, ведь он прежде мог дать почувствовать, а то год ведь продолжалось. И что же, вызвал на дуэль, полагая, что Федя не будет драться, потому что он ему должен. Какая низость! Какая гадость! Я знаю, вы Федю поняли, мой милый граф, оттого то я вас душой люблю, верьте мне. Его редкие понимают. Это такая высокая, небесная душа!

wiki-org.ru

Спирин, Иван Тимофеевич — это… Что такое Спирин, Иван Тимофеевич?

Ива́н Тимофе́евич Спи́рин (9 августа 1898(18980809) — 4 ноября 1960) — авиационный штурман. Первый Герой Советского Союза среди коломенцев.

Родился в городе Коломне Московской области. В детстве жил в селе Нижнее Хорошово Коломенского района. В армию направлен Коломенским военкоматом в 1918 году. Участник гражданской войны. До этого работал ремонтным и подсобным рабочим на станции Голутвин.

С 1920 году связал судьбу с авиацией. Работал аэрологом 2-го боевого отряда эскадры тяжелых кораблей «Илья Муромец», затем начальником технической части авиационного отряда.

В 1925 году Спирин совершил первый полет вне видимости земных ориентиров — по приборам и штурманским расчетам по маршруту Москва — Коломна. В том же году был совершен перелет из Москвы в Пекин. В 1927 году Спирин участвует в большом европейском перелете, а через два года разыскивает потерпевших аварию американцев в Арктике.

В 1930 году окончил Качинское военное авиационное училище.

4-18 сентября 1930 года на самолетах Р-5 участвовал в групповом полете по маршруту: Москва — Севастополь — Анкара — Тбилиси — Тегеран — Термез — Кабул — Ташкент — Оренбург — Москва. За 61 час 30 минут лётного времени было пройдено 10500 километров. Все 6 участников экспедиции большого восточного перелета были награждены орденами Красной Звезды. Спирину вручили орден за номером 9.

12-15 сентября 1934 года экипаж в составе командира М. М. Громова, инженера А. И. Филина и штурмана И. Т. Спирина на одномоторном самолете АНТ-25, на борту которого были написаны буквы «РД» — рекорд дальности, осуществил перелет с подмосковного аэродрома на харьковский аэродром. Данный перелет был призван побить мировой рекорд французских пилотов Боссутро и Росси, которые в 1932 году на самолете «Блерио» покрыли расстояние 10601 километр. Трехсуточный полет благополучно завершился выдающимся успехом. Экипаж установил новый мировой рекорд дальности, покрыв расстояние 12411 километров, и всесоюзный рекорд продолжительности, равный 75 часам. Подвиг был отмечен присвоением М. М. Громову звания Героя Советского Союза, И. Т. Спирин и А. И. Филин были награждены орденами Ленина.

Начальник аэронавигационного сектора НИИ ВВС комбриг Спирин в 1937 г. был флаг-штурманом первой в мире воздушной экспедиции на Северный полюс. Полет, начавшийся с Московского центрального аэродрома 22 марта, проходил в сложнейших метеорологических условиях и был успешно закончен 21 мая посадкой на льдину после того, как Спирин, сделав все необходимые расчеты, заявил: «Под нами полюс!» С самолета на льдину была высажена четверка отважных людей во главе с И. Д. Папаниным, которые затем несколько месяцев дрейфовали в Северном Ледовитом океане, занимаясь научной работой.

С 1938 г. Спирин — доктор географических наук, профессор. Был участником советско-финляндской и Великой Отечественной войн. Несколько лет был начальником Ивановской высшей школы штурманов. Окончил Военную академию Генштаба. Был главным штурманом ВВС.

С 1949 по 1952 г. — начальник отделения факультета Военно-воздушной академии им. Жуковского, с 1952 по 1955 г. — зам. начальника штурманского факультета.

С июля 1955 г. в отставке. Жил в Москве. Избирался делегатом XVIII съезда КПСС, депутатом Моссовета.

Награжден Золотой Звездой Героя Советского Союза, 3 орденами Ленина, 2 орденами Красного Знамени, орденами Отечественной войны 1 ст., Трудового Красного Знамени, двумя орденами Красной Звезды, медалями. Пять раз попадал в авиационные катастрофы: горел, падал, врезался в болото, но чудом оставался жив, хотя ломал ногу, бедро, ключицу, ребра. Спирин налетал около 9000 часов.

Похоронен на Введенском кладбище в Москве^[1].

Именем Спирина названы улицы в Коломне и Москве. В Коломне в Мемориальном парке установлен бюст Спирина.

Примечания

Литература

Ссылки

dic.academic.ru

Кто пять раз падал с самолетом в леса и болота, но остался жив? | Биографии

Мужиков тогда призвали в армию, шла мировая война, так что лишним рабочим рукам были рады. Чуть позже его определили в ремонтную бригаду, именно здесь у юноши проявилась любовь к технике.

С паровоза на дирижабль

Вскоре после победы социалистической революции Ивана призвали в Красную Армию. Воевал с белогвардейцами, был ранен. После лечения в пехоте его решили больше не использовать, а перевели в боевой отряд эскадры тяжелых кораблей «Илья Муромец». Ивана назначили аэрологом. В обязанности красноармейца Спирина входило заправлять горючим воздушные корабли, снаряжать их бомбами, латать пробоины.

К своим обязанностям относился добросовестно, и даже больше — его практически невозможно было отогнать от дирижаблей. Вскоре он знал их устройство, как свои пять пальцев, а потому начальство назначило Спирина начальником технической части авиационного отряда.

Дальше — больше. Спустя два года Иван Спирин уже начальник аэронавигационного сектора НИИ ВВС. Попутно осваивает профессию штурмана, вычерчивая маршруты полетов для самолетов. А в 1925 году он совершает первый полет вне видимости земных ориентиров по приборам и штурманским расчетам по маршруту Москва — Коломна.

Наш ответ Чемберлену…

Если кто думает, что соперничество социалистической и капиталистической системы не распространялось на авиацию, это заблуждение. В ответ на любую даже самую незначительную победу Запада Москва старалась дать адекватный ответ. Вот и в 1925 году был задуман рекордный перелет по маршруту Москва — Пекин. Штурманом был Иван Спирин.

Полетное задание было выполнено успешно. Весь мир узнал, что у Советской России появились самолеты и летчики, способные преодолевать такие дальние расстояния. Штурман Спирин получил сразу два ордена — Красного Знамени и китайский.

Но это был только пролог. Спустя два года решили «полетать» над Европой. В те времена технически дальний перелет представлял известную сложность. Вот как вспоминал об этом долгие годы спустя сам Спирин:

«Самолет наш был загружен сверх всяких норм. Эта, по существу, маленькая машина имела запас горючего на четырнадцать часов. Бензиновые баки были расставлены, где только можно — и в крыльях, и за приборной доской, и под сиденьями, и в хвосте самолета. Очень сложным было устройство для перекачки бензина из этих многочисленных баков в главный бак. Оно состояло из двенадцати кранов, расположенных внизу, на правом борту у самого пола. Когда требовалось опорожнить тот или иной бак, следовало переключить краны, а, опорожнив, очень точно выключить бак, запереть доступ бензина посредством этих же кранов. В остальном машина была оборудована замечательно, снабжена достаточным количеством приборов, особых карт, номограмм, вычислительной аппаратурой…»

Туристам на заметку: если вы потерялись в лесу

И все бы ничего, но в условиях ограниченной видимости, ночью, пока Спирин возился со всеми двенадцатью краниками, летчик не сумел удержать самолет в горизонтальном положении и машина вошла в штопор.

Иван Тимофеевич за время падения успел наглухо перекрыть все краники, чтобы бензин не вытек и не произошло взрыва. С этой же целью выключил все 14 электрических лампочек. Сел на корточки в кабину, закрыл голову руками. Один удар, второй, третий — всего после соприкосновения с самолетом было завалено 82 дерева в Беловежской пуще.

Оба пилота чудом остались живы. Расстелили шинели, побаловались горячим кофе из термосов, закусили шоколадками и начали продвигаться по компасу в определенном направлении.

Чтобы не кружить по непроходимой чаще, решили все делать строго по науке. Впереди шел летчик, а штурман нес на себе целый ворох ленточек, вымпелов, разрывая их на лоскуты, которые привязывал через определенное время к деревьям. Через несколько часов «подручный материал» закончился и Спирин решил использовать для этих целей нательную рубашку. Но тут показалась железная дорога. Как потом оказалось, самолет упал в семи километрах от нее, однако многочисленные буреломы и болота позволили преодолеть этот участок только за девять часов.

Это чрезвычайное происшествие не отбило у Ивана желания стать летчиком, самому управлять боевой машиной. Но прежде чем стать курсантом авиационного училища, он дважды совершил сверхдальние перелеты. В 1929 году в качестве штурмана по маршруту Харьков — Москва — Казань — Курган — Новосибирск — Иркутск — Москва — Харьков преодолел 5200 километров за 36 часов. А в 1930 году в качестве флаг-штурмана участвовал в групповом перелете трех самолетов П-5 по маршруту: Москва — Севастополь — Анкара — Тбилиси — Тегеран — Термез — Кабул — Ташкент — Оренбург — Москва, преодолев 10500 км за 61,5 часов летного времени.

Полярный летчик

После того как он стал полноправным пилотом, капитан Спирин продолжал штурмовать высоты. И именно ему в мае 1937 года доверили в качестве флаг-штурмана высадку на Северный полюс первой научной дрейфующей станции. Это тоже было не так-то просто: задержавшись в лагере, летчики «ловили» ясную погоду около месяца, все это время расчищая взлетную полосу от сугробов…

За «полярную экспедицию» Ивану Тимофеевичу Спирину 27 июня 1937 года присвоено звание Герой Советского Союза.

В 1938 году Комитет по высшей школе при СНК СССР за многолетнюю научную и педагогическую деятельность присудил комдиву Спирину ученую степень доктор географических наук и ученое звание профессор штурманского дела. А уже в следующем году полковник Спирин командовал специальной авиационной группой, действующей против финнов за Полярным кругом.

Однажды в ненастную ночь Спирин отдал приказ загрузить бомбы и приготовиться к взлету. «В такую погоду летать невозможно!» — изумился один из его заместителей. «И белофинны так же считают, — подтвердил Иван Тимофеевич, — на этом мы их и возьмем. Я лично поведу группу…» Надо ли говорить, что для сотен белофиннов эта ночь стала последней? Зенитчики противника «проснулись» только тогда, когда наши бомбардировщики ушли на родной аэродром.

За инициативность, мастерство и доблесть в боях Ивану Спирину досрочно было присвоено генеральское звание. Чуть раньше он получил новое назначение — начальником 2-й Высшей школы штурманов. В годы войны он возглавлял эту школу, готовил специалистов, которые затем успешно били врага. Не раз и не два сам просился на фронт, но его опыт решили использовать не на передовой. На втором этапе Великой Отечественной войны Ивану Тимофеевичу присвоили звание «генерал-лейтенант» и назначили главным штурманом ВВС.

В послевоенные годы Спирин (с 1949 по 1952) был начальником отделения факультета Военно-воздушной академии им. Жуковского, потом на три года перешел в замы.

Если подводить короткий итог его жизни: кроме Золотой Звезды Героя, он награжден 3 орденами Ленина, 2 орденами Красного Знамени, орденами Отечественной войны 1 степени, Трудового Красного Знамени, двумя орденами Красной Звезды, медалями. Пять раз попадал в авиационные катастрофы: горел, падал, врезался в болото, но чудом оставался жив, хотя ломал ногу, бедро, ключицу, ребра. Спирин налетал около 9000 часов.

Ивана Тимофеевича не стало 4 ноября 1960 года. Менее полугода не дожил он до первого полета человека в космос. Но смею уверить, что без каждодневного подвига Спирина и его боевых товарищей в 20−30-е годы, вряд ли бы Юрий Гагарин полетел бы в космос так скоро…

shkolazhizni.ru

Иван Спирин — Записки военного летчика » MYBRARY: Электронная библиотека деловой и учебной литературы. Читаем онлайн.

Тут можно читать бесплатно Иван Спирин — Записки военного летчика. Жанр: Биографии и Мемуары издательство Ивановское областное Государственное издательство, год 2004. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте mybrary.ru (mybrary) или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.

Название:

Записки военного летчика

Издательство:

Ивановское областное Государственное издательство

ISBN:

нет данных

Дата добавления:

10 август 2018

Количество просмотров:

37

Читать онлайн

Иван Спирин — Записки военного летчика краткое содержание

Иван Спирин — Записки военного летчика — описание и краткое содержание, автор Иван Спирин, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки Mybrary.Ru

 Советский народ по праву гордится своим воздушным флотом — передовым в мире. Он крепко любит своих бесстрашных соколов, и советские летчики дорожат его любовью. Невольно улыбаешься, оглядываясь назад и вспоминая полеты Васильева, Уточкина, Нестерова и других пионеров авиации. Наши летающие «гробы» периода гражданской войны, наши «дальние» полеты в 100 километров, — как далеко все это и как все это недавно было! Ведь прошло совсем немного лет, а от утлых, немощных, слабеньких, с позволения сказать, самолетов мы дошли до мощных быстроходных, высотных советских гигантов. И хочется запечатлеть пройденное, чтобы знали все, и особенно наша молодежь, об этой гигантской стройке большевиков, о том, с чего советский воздушный флот начинал свой путь. Поэтому я и решил опубликовать свои краткие записки. Они не окончены. Они будут продолжены — мной или не мной, — это все равно. Советский воздушный флот таит в себе огромные возможности. Новые большие дела вершат и свершат советские люди, советские летчики. И еще много блестящих страниц впишут сталинские соколы в золотую книгу побед Советского Союза. 

Записки военного летчика читать онлайн бесплатно

mybrary.ru

Читать онлайн «Записки военного летчика» автора Спирин Иван Тимофеевич — RuLit

Бурно рос советский воздушный флот. Сила, могущество, величие его заставляли содрогаться врагов Страны Советов. Такие полеты, как от Москвы до Владивостока, становились полетами заурядными, обычными, полет четырех тяжелых кораблей на Северный полюс представлялся теперь не таким уж сложным.

В полном блеске показал всю свою силу наш Воздушный флот в Великой Отечественной войне с немецкими захватчиками. В исторических битвах под Москвой, [7] Сталинградом, на Курской дуге, на Днепре, под Кенигсбергом, Прагой, Веной и во многих других местах советские летчики на своих отличных машинах творили подлинные чудеса.

История и память поколений навсегда сохранят имена воздушных витязей, показавших образцы блестящего технического мастерства, умноженного на львиное мужество, героизм и преданность социалистической Родине, делу партии Ленина — Сталина. Днем и ночью, в осеннюю непогоду и зимние метели, в самых сложных метеорологических условиях, не считаясь с опасностью и риском для жизни, герои-летчики, сыны великого русского народа, громили противника, сокрушая бетон и сталь немецких укреплений, уничтожая последнюю надежду, последний дух немецких войск.

Советский народ по праву гордится своим воздушным флотом — передовым в мире. Он крепко любит своих бесстрашных соколов, и советские летчики дорожат его любовью.

Невольно улыбаешься, оглядываясь назад и вспоминая полеты Васильева, Уточкина, Нестерова и других пионеров авиации. Наши летающие «гробы» периода гражданской войны, наши «дальние» полеты в 100 километров, — как далеко все это и как все это недавно было! Ведь прошло совсем немного лет, а от утлых, немощных, слабеньких, с позволения сказать, самолетов мы дошли до мощных быстроходных, высотных советских гигантов.

И хочется запечатлеть пройденное, чтобы знали все, и особенно наша молодежь, об этой гигантской стройке большевиков, о том, с чего советский воздушный флот начинал свой путь. Поэтому я и решил опубликовать свои краткие записки. Они не окончены. Они будут продолжены — мной или не мной, — это все равно.

Советский воздушный флот таит в себе огромные возможности. Новые большие дела вершат и свершат советские люди, советские летчики. И еще много блестящих страниц впишут сталинские соколы в золотую книгу побед Советского Союза. [8]

На фронте

Осенью 1919 года в расположение наших авиационных частей повадился летать английский самолет ДН-9. По тому времени это была одна из лучших машин. «Визиты» английского самолета носили своеобразный характер. Он прилетал, повидимому, откуда-то издалека. Шел с невероятной для тех дней скоростью — 150-160 километров. Стояла превосходная погода. Летчик ДН-9 умело пользовался ею. Прилетал регулярно каждое утро. Делал разведку. Сбрасывал запас бомб. И безнаказанно уходил обратно.

Регулярность и методичность врага бесили. Но мы не знали, что сделать. Наши самолеты по сравнению с ДН-9 выглядели настолько немощными, что и думать было нечего о том, чтобы подловить иностранца в воздухе.

Все же мысль рассчитаться с дерзким противником не покидала наших летчиков. Мы установили специальные вахты. Дежурили в воздухе. Лелеяли надежду подкараулить англичанина где-либо в стороне от нашего аэродрома. Особенно настойчивым и упорным был летчик Лукашев. Он по целым суткам не расставался со своим стареньким, потрепанным «Ньюпором». Даже спал не в палатке, а возле своего «сокровища». Сам заклеивал полотном продырявленные пулями и снарядами крылья, готовя машину к долгожданной воздушной схватке. Маленький, коренастый, быстрый в движениях, непреклонный в решениях, он был увлечен предстоящим боем. Товарищи предупреждали его:

— Смотри, Павел Семенович! Не зарывайся. Ведь у англичанина машина — настоящий аэроплан. А у тебя… Не догонишь ты его. [9]

— А все-таки я его собью, — упрямо твердил Лукашев.

Обнаглевший неприятель все с той же методичностью каждое утро неожиданно появлялся над нашим аэродромом, сбрасывал бомбы и, демонстративно сделав круг, поворачивал обратно. Мы уже начали было привыкать к этим «визитам» и каждое утро, в одни и те же часы, ожидали ДН-9.

Как- то с полосы фронта пост воздушного наблюдения сообщил: «Летит!».

Лукашев засуетился и быстро поднялся в воздух, чтобы встретить врага при подходе к аэродрому. Вот показался и англичанин. Он заметил «Ньюпор» Лукашева, идущий навстречу. Мы ожидали боя. Лукашев храбро шел на сближение. Англичанин мгновение помедлил, потом вдруг резко повернул влево и дал полный газ.

— Удирает, — возбужденно закричали на аэродроме.

Лукашев погнался за противником, уклонившимся от боя. Но класс английской машины того времени дал себя знать. С земли была видна резкая разница в скоростях. Лукашев выжимал все то, что мог дать его самолетишка. А противник легко и свободно уходил от него. Через полчаса наш самолет вернулся.

— Не догнал, — с досадой буркнул Лукашев и презрительно сплюнул в сторону своего «Ныопора».

Лукашев был зол. Злились все. Тем не менее, после этого случая «визиты» англичанина прекратились.

В те дни, когда в огне и буре гражданской войны создавалась советская авиация, самолет Лукашева не был исключением. Белогвардейцы и интервенты располагали машинами, представлявшими последнее слово техники, наши же летчики были вынуждены довольствоваться самолетами, оставшимися от царской армии.

О, эти самолеты! Не зря за ними укоренилось выразительное и лаконичное прозвище «гробы».

Старые, ненадежные конструкции, слабенькие моторы, ничтожная грузоподъемность. Высотность — две-три тысячи метров. Предельная скорость — 100 километров. Радиус действия — 100-200 километров. На борт можно было взять несколько мелких бомб весом по 8 килограммов. Никаких приспособлений для бомбежки не было. Сбрасывали бомбы, перегнувшись за борт. Корректировали [10] попадание на-глаз. В музеях бы стоять этим машинам, чтобы экскурсовод рассказывал:

— Вот перед вами самолеты, построенные на заре авиации…

Но советские летчики именно на таких самолетах и летали. И били врага. Наши летчики были готовы летать на чем угодно, куда угодно, садиться хоть на фабричную трубу, драться хоть с самим чортом.

* * *

Польский фронт. Воздушная разведка помогает нашим частям развивать наступление. Белополяки пустили в действие свою авиацию. Воздушных схваток противник избегал. Но как-то раз летчику Смирнову посчастливилось застать в воздухе двух поляков. Вражеские летчики летели на отличных французских машинах новейшей конструкции. Смирнов ринулся на них. Понадеявшись на свое превосходство, поляки ввязались в бой. На исполинском экране вечернего неба развернулась захватывающая панорама воздушной дуэли.

На своем старом самолете Смирнов искусно лавировал, подбираясь к противникам в хвост. Удачный маневр — и один из польских самолетов нелепо кувыркается в штопоре. Еще мгновение — от подбитой машины повалил густой черный дым, и она беспомощно рухнула на землю.

Второй противник Смирнова струсил и поспешил удрать. Наш летчик и не пытался его преследовать. Поляк на своем превосходном аэроплане улепетывал так быстро, что настичь его на потрепанном смирновском самолете было невозможно.

Такой же неважный самолетик был у летчика Самойлова. Лавры Смирнова не давали покоя Самойлову. Он искал встреч с противником. Увы! Поляки были чересчур осторожны. Тогда Самойлов изобрел оригинальный способ: он летел на польскую территорию. Прилетал на какой-нибудь аэродром и бросал вниз письмо с вызовом любого польского летчика на честный бой.

На своем «гробе» Самойлов по полчаса кружил над аэродромом, ожидая, что кто-либо отважится на единоборство. Поляки молчали. Аэродром пустовал. На нем не было заметно даже людей, словно все вымерли.

www.rulit.me