Вторая Мировая Война » Кто создавал «катюшу»?

В 2007 году в адрес портала «Непридуманные рассказы о войне» полковник Яков Михайлович Ляховецкий передал свои военные воспоминания. После публикации он продолжил работу над текстом. Были внесены дополнения и уточнения. Новые архивные документы (боевые приказы, распоряжения, наградные листы и др.) позволили подробнее рассказать о боевых действиях 28-го ОГМД, в котором служил Яков Михайлович, его боевом пути. А, главное, дополнить воспоминания рассказом о ратных подвигах гвардейцев дивизиона, назвать многих по фамилиям (более 40 фамилий).

Расформирование бригады продолжалось до средины октября. Уже большинство офицеров убыло в Москву, в отдел кадров ГМЧ, а меня с небольшой группой офицеров еще задержали в Сормово для выполнения различных заданий, связанных с ликвидацией части. Наконец, 15 октября я получил необходимые документы. Еще в начале октября нам выдали справки: в штабе бригады – на получение медали «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945гг», на заводе – медали «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг» У меня сохранилась эта заводская – семидесятилетней давности – справка (я был награжден медалью «За победу над Германией» как участник боевых действий).

Привожу эту справку:

17 октября я прибыл в Москву. А там – отдел кадров во 2-м Доме НКО, а затем уже знакомый Дивизион резерва офицерского состава на Хорошевском шоссе.

В дивизионе, как никогда, было людно. Одни ожидали направления в части, другие приказа на демобилизацию. Некоторые офицеры, уже оформившие увольнение в запас и получившие солидное выходное денежное пособие, то ли, надеясь приумножить его, то ли просто из азарта, вечером просиживали за карточной игрой и буквально проигрывались до копейки. Нередко среди тех, кому они проигрывали, были двое, всегда игравших на пару, офицеров в новенькой, ладно подогнанной форме, из штатных работников дивизиона.

В казарме рядом с моей койкой находилась койка офицера, который, как оказалось, тоже учился в Омском училище, правда, в другой батарее, и воевал на Западном фронте.

Естественно, нам интересно было вспомнить о днях учебы в училище, общих знакомых. Интересовались, приходилось ли нашим частям действовать по соседству, участвовать в одних и тех же боевых операциях. Оказалось, что поддерживали мы разные соединения и на разных участках.

Затрагивали мы вопросы и связанные с историей «катюши». Зашел как–то разговор у нас и о странном умолчании имени Костикова, который считался создателем «катюши». Фамилии и фото творцов боевого оружия и техники после войны стали публиковать, а Костикова среди них нет. Вообще для нас, воевавших на «катюшах», здесь было много неясного, противоречивого. Коснулось это и бывшего командующего ГМЧ генерал–лейтенанта В. Аборенкова. Мой знакомый от кого-то из офицеров слышал, что у генерала были неприятности из–за того, что будто бы пытался приписать себе авторство на «катюшу».

И позже, долгое время в послевоенные годы ясности в этих вопросах не было.

Можно было заметить, что постепенно имя Костикова совсем исчезло со страниц газет, журналов, перестало упоминаться в официальных изданиях.

Могила А.Г.Костикова (1899-1950 гг.) на Новодевичьем кладбище Москвы

В начале 80-х годов, я будучи в Ленинграде, побывал в Военно–историческом музее истории артиллерии, инженерных войск и войск связи. В экспозиции, посвященной реактивной артиллерии, гвардейским минометным частям, не увидел ни фамилии, ни портрета Костикова.

Не упоминался Костиков среди создателей «катюши» в третьем издании Большой Советской Энциклопедии (БСЭ), Энциклопедии «Великая Отечественная война 1941 -1945 гг», в книге «Ракетчики», вышедшей в издательстве ДОССАФ в 1979 г. и др.

В какой-то мере ситуация стала проясняться в конце 1988 г., когда появились публикации в журналах «Огонек», «Агитатор», а затем дважды – в «Военно–историческом журнале», ставящие под сомнение авторство и само участие Костикова в создании «катюши», обвинявшие его в причастности к арестам в НИИ в 1937-1938 гг. И. Т. Клейменова, Г. Э. Лангемака, С. П. Королева, В. П. Глушко, как «врагов народа», с тем, чтобы продвинуться к руководству институтом.

 

 В «Военно-историческом журнале» №10 за 1989 г. писалось:

«В 1939 году после удачных полигонных испытаний, каким-то образом отодвинув основных участников доработки, испытаний и внедрения нового оружия, Костиков и Гвай сделали заявку на признание их авторами изобретения. Когда же к ним изъявил желание присоединиться и заместитель начальника артиллерийского управления Наркомата обороны (НКО) Аборенков, они не посмели отказаться… Не исключено, что именно после его настоятельных ходатайств отдел изобретений НКО признал всех троих изобретателями машинной установки М-13 и выдал им авторские свидетельства

».

/ «ВИЖ» №10, 1989г. Анисимов Н.А., Оппоков В. Г.«Происшествие в НИИ-3» .С.85./

 

В журнале были напечатаны выводы технической экспертизы, проведенной в 1944 г. после снятия Костикова постановлением ГКО от 18.02. этого года с должности директора института и его ареста за срыв правительственного задания по разработке ракетного двигателя для реактивного истребителя-перехватчика.

Следователь по особо важным делам Народного комиссариата госбезопасности СССР, допрашивавший Костикова и усомнившийся в его научной состоятельности, привлек к экспертизе академика С.А. Христиановича, профессоров А.В. Чесалова, К.А. Ушакова, зам. начальника отдела вооружений лаборатории №2 ЦАГИ (Центральный аэрогидродинамический институт) А.М. Левина.

Отвечая на вопрос следователя, являются ли Костиков, Гвай, Аборенков авторами снарядов М-8, М-13 и пусковых устройств к ним, эксперты заявили, что Костиков, Гвай, Аборенков, получившие авторское свидетельство на машинную установку для стрельбы ракетными снарядами, никакого отношения к их разработке не имели. Доводы: ракеты на бездымном порохе М-8 и М-13 отличаются лишь незначительными видоизменениями от снарядов РС-82 и РС-132, разработанных в НИИ-3 в 1934 — 1938 годах; идея создания пусковой установки была выдвинута еще в 1933 году Г. Лангемаком и В. Глушко в книге «Ракеты, их устройство и применение».

Активную кампанию против Костикова после его смерти развернули академики С. Королев и В. Глушко, считая, что именно он в карьеристских целях был виновен в их аресте. В обращении в издательство Большой Советской Энциклопедии, копия которого была направлена и опубликована в журнале «Огонек» №50 за 1988 г., они писали: «Костиков, который работал в институте рядовым инженером, приложил немало усилий, чтобы добиться ареста и осуждения как врагов народа основного руководящего состава этого института, в том числе основного автора нового типа вооружения талантливого конструктора, заместителя директора института по научной части Г.Э. Лангемака. Таким образом, Костиков оказался руководителем института и «автором» этого нового типа вооружения, за которое и был щедро награжден в начале войны.»

/«Огонек» №50, с.23/.

 

По настоянию В. Глушко были изъяты портрет и фамилия А.Костикова в экспозиции Военно-исторического музея, а также в Ленинграде. Гл. цензором было дано указание не упоминать в открытой печати фамилию Костикова.

Но в 1989-1991 годах стали появляться в ряде изданий материалы и в защиту А. Костикова. Газеты «Социалистическая индустрия», «Радянська Украина», «Красная звезда», «Труд» и некоторые другие опубликовали материалы, опровергающие заявления авторов в журналах «Огонек», «Агитатор» и др., и которые дали возможность анализировать факты без предвзятости и заданности.

Как писал полковник В. Мороз в статье «Катюша». Триумф и драма», опубликованной в газете «Красная звезда» 13 июля 1991 г., идея, обозначенная в книге Г. Лангемака и В. Глушко «Ракеты, их устройство и применение», « …не тождественна идеи «катюши»… В бытность военинженера 1-го ранга Г. Лангемака заместителем директора института пусковые установки на автомобиле не конструировались вовсе, а попытки вооружить реактивными снарядами другие транспортные средства заканчивались неудачей». И только в результате объявленного в НИИ в 1938 г. закрытого конкурса на создание объекта 138 (пусковой установки), в котором приняли участие 18 ведущих инженеров института, появился представленный старшим инженером группы №1 Иваном Исидоровичем Гваем совершенно оригинальный проект «механизированной многозарядной, размещенной на автомобиле ЗИС -5 установки для стрельбы реактивными снарядами».

Направляя проект за подписью А. Костикова и И. Гвая заказчику, директор института Б. Слонимер официально назвал А. Костикова «инициатором создания установки». В феврале 1939г., после того как боевая машина прошла пробные испытания на Софринском артполигоне, а затем получила «добро» от Госкомиссии во главе с известным артиллеристом В. Грендалем, А. Костиков и И. Гвай подали совместную заявку (написанную рукой И. Гвая) о выдаче им авторского свидетельства. В сентябре этого года к заявке подключили еще одного соавтора – В.В. Аборенкова. 19 февраля 1940 г. А. Костикову, И. Гваю, В. Аборенкову отделом изобретений НКО было выдано не подлежащее оглашению авторское свидетельство.

На допросах у следователя, а затем в ЦК КПСС И. Гвай утверждал, что без Костикова не было бы «катюши». Гвай, Костиков, Аборенков заявили следователю, что хотя они и имеют отношение к доработке реактивного снаряда, на авторство в его изобретении не претендуют, что хотя идея пусковой установки и была высказана в книге Г. Лангемака и В. Глушко «Ракеты, их устройство и применение», но пусковой установки как таковой не было и конкретная ясность какой она должна быть отсутствовала, пока не появился проект Гвая.

На допросах было также доказано, что В. Аборенков был включен в заявку, не как «пробивной человек», а как один из активных участников создания машинной установки. В частности, им было предложено увеличить длину направляющих до 5-ти метров, использовать раздельное зажигание пирапатронов от электроцепи (Гвай предлагал – одновременное), использовать для прицеливания артиллерийскую панораму и прицел.

В ноябре 1989 г. газета «Социалистическая индустрия» ознакомила читателей с выводами специальной комиссии под председательством кандидата технических наук Ю. Демянко, созданной ЦК КПСС. Комиссия сделала вывод:

«Авторами изобретения механизированной установки для залповой стрельбы реактивными снарядами – и еще шире – авторами предложения о принципиально новом типе вооружения – реактивных систем залпового огня являются А. Костиков, И. Гвай, В. Аборенков. Самый придирчивый анализ показывает, что не существует какого либо лица, которое могло бы претендовать на включение в состав этого коллектива».

Генеральная прокуратура СССР в справке от 12 июня 1989 г. констатировала:

«Прокуратурой Союза ССР самым тщательным образом изучены материалы, связанные с арестом в 30-х годах видных ученых Научно–исследовательского института №3. В материалах уголовных дел в отношении Королева С.П., Лангемака Г.Э., Глушко В.П., Клейменова И. Т. отсутствуют данные, свидетельствующие о том, что они были арестованы по доносу Костикова».

Газета «Красная звезда» писала, что не неудачи в работе, «…не характерные для того времени баталии на партийных собраниях, не сигналы осведомителей из стен института стали причиной ареста И. Клейменова, Г. Лангеменка, В. Глушко, С. Королева, а позднее и В. Лужина». Опасность над ними уже нависла в период разоблачения как «врагов народа» (впоследствии реабилитированных) зам. наркома обороны маршала М. Тухачевского, ведавшего вооружениями и долгое время опекавшего научно – исследовательский институт, и руководителя Осовиахима Р.Эйдемана, под эгидой которого работала Московская группа ГДЛ С. Королева».

/газ. «Красная звезда» 13.07.1991 г. В.Мороз, «Катюша»: триумф и драма»./

 

Как отмечалось в ряде публикаций, Андрей Григорьевич Костиков не был таким карьеристом, каким пытались его представить авторы статей из «Огонька», «Агитатора» и др.

Родился он 17 октября (по старому стилю) 1899 г. в г. Казатине, в семье железнодорожника. Участник гражданской войны. Окончил Киевскую военную школу связи, затем – Военно-воздушную академию им Н. Е. Жуковского. По окончании был направлен в Ракетный научно-исследовательский институт, где прошел путь от инженера до начальника отдела, главного инженера, директора института. Генерал-майор, герой Социалистического Труда, Лауреат Сталинской премии 1-й степени, член-корреспондент АН СССР. В феврале 1944 г. постановлением ГКО был снят с должности директора НИИ-3 за невыполнение правительственного задания и Прокуратурой СССР привлечен к уголовной ответственности. Просидел в следственной тюрьме 11,5 месяцев. Но в его действиях не было установлено враждебного умысла (в установленные восемь месяцев Костиков не сумел обеспечить создание жидкостного ракетного двигателя для истребителя – перехватчика), и он был освобожден.

Несмотря на тяжелую болезнь, продолжал плодотворно трудиться, воспитал немало учеников. После освобождения из-под стражи Костикова продолжали вызывать на допросы в ЦК КПСС, следственные органы. Все это сказалось на здоровье, сердце его не выдержало. Он умер 5 декабря 1950 г. на 51-м году жизни, похоронен в Москве.

Не менее трагически закончилась и жизнь И.И. Гвая. Бесконечные допросы, беспочвенные обвинения привели к тому же. Он умер через пять лет, в 1955 г., в расцвете творческих сил.

Публикации в защиту А. Костикова получили неадекватную оценку. Некоторые издания, в частности, «Военно – исторический журнал», пытались поставить под сомнение выводы комиссии ЦК КПСС, созданной под руководством Ю. Демянко.

И хотя вопрос о Костикове, его роли, остался открытым, его заслуги, как одного из создателей «Катюши», отрицать неправильно. Несомненно и то, что в создании «Катюши» принимал участие большой коллектив талантливых ученых и инженеров. Их успеху способствовала многолетняя экспериментальная работа по разработке реактивного оружия творцов ракетной техники.

25 июня 1991 г. газ. «Красная звезда» опубликовала Указ Президента СССР (от 21 июня этого года) о присвоении звания Героя Социалистического Труда создателям реактивного оружия.

Посмертно этого высокого звания были удостоены Клейменов Иван Терентьевич, Лангемак Георгий Эрихович, Лужин Василий Николаевич, Петропавловский Борис Сергеевич, Слонимер Борис Михайлович, Тихомиров Николай Иванович. Все они внесли большой вклад в создание отечественного реактивного оружия.

Н. Тихомиров – в 1921 г. основал и возглавлял до самой смерти в 1930 г. в Петрограде (Ленинграде) Газодинамическую лабораторию (ГДЛ), главным объектом которой была пороховая ракета.

Б. Петропавловский – выпускник Военно–технической академии. Продолжил руководство ГДЛ. Его изобретения напоминали нынешние безоткатные орудия, реактивные гранометы. Умер в 1933 г. от простуды.

И. Клейменов – выпускник Военно-воздушной академии им. Н. Е. Жуковского, был последним руководителем ГДЛ и первым начальником новой структуры – Реактивного научно-исследовательского института (РНИИ), образованного по инициативе М. Тухачевского путем объединения двух коллективов – Ленинградского ГДЛ и Московской группы изучения реактивного движения, возглавляемой С. Королевым. В конце 1937 г. Клейменов был арестован и в 1938 г. расстрелян;

Г. Лангемак – военинженер 1-го ранга, зам. начальника РНИИ, внес большой вклад в доведение реактивного снаряда до боевых кондиций. Был так же репрессирован и расстрелян;

В. Лужин – инженер, вместе с другими сотрудниками РНИИ нашел немало оригинальных решений в создании мощного осколочно-фугасного снаряда, который во время войны немцы принимали за термитный, хотя зажигательные свойства ему придавали раскаленные осколки. В 1940 г. арестован, осужден на 8 лет, умер в застенках.

Б. Слонимер – директор НИИ-3 (так назывался Реактивный институт) с конца 1937 г. по ноябрь 1940 г. Хотя и не был конструктором-реактивщиком, но многое сделал, чтобы отстоять новую боевую машину, дать ей «путевку в жизнь», принимая на себя все удары, связанные с ее созданием в чрезвычайно трудных условиях и напряженной обстановке, при упорном сопротивлении «рельсовой» артиллерии со стороны начальника Главного артиллерийского управления Маршала Г. Кулика и др. /«Красная звезда» 13.07.1991 г./

***

Завершался 1945-й год. Год Победы советского народа над нацистской Германией.

После почти месячного пребывания в резерве меня направили на Украину, в Прикарпатский военный округ (ПрикВО), где 1 декабря я был назначен начальником разведки дивизиона 61-го гвардейского минометного полка (61-й ГМП). Полк имел славные боевые традиции, награжден тремя орденами Кутузова, Богдана Хмельницкого, Александра Невского. Ему было присвоено наименование «Запорожский». В таком полку служить было почетно. Но в связи с сокращением армии 61-й ГМП в июне 1946 г. был расформирован. Часть офицеров попала под демобилизацию. Остальных стали переводить в другие части. Как правило, с понижением должности. Не все соглашались. Писали рапорты, добивались увольнения. Я был оставлен в кадрах.

В аттестации на меня того периода указывалось:

«…Тов. Ляховецкий, работая в должности начальника разведки дивизиона, показал себя требовательным, волевым офицером к себе и подчиненным. За короткий период службы в полку сумел спаять коллектив, способный выполнить любую задачу. На инспекторском смотре комиссией Главн. Маршала Артиллерии Воронова, разведчики обученные им получили хорошую оценку.

Грамотный, волевой офицер, пользуется заслуженным авторитетом у подчиненных. Общителен, вежлив. Артиллерийская и тактическая подготовка вполне удовлетворительная. Личное оружие знает и вполне им владеет. Над повышением своих знаний работает систематически. Обладает хорошими организационными способностями, сочетая их в заботе о подчиненных. Политически грамотен, морально устойчив…

Выводы: В мирное время должности вполне соответствует, целесообразно оставить в кадрах вооруженных сил.

Командир 2-го дивизиона 61- ГМП

гвардии майор                                                                       /Малютин/

«Утверждаю»

Командир 61-го гвардейского минометного Запорожского орденов Кутузова, Богдана    Хмельницкого и Александра Невского полка.

Гвардии подполковник                                                         /Чепурин/. 18 мая 1946 г.»

 

Затем последовала служба в 87-м (тоже впоследствии расформированном) и 5-м гвардейских минометных полках. Однако с годами давали знать последствия тяжелого ранения, полученного на фронте, да и частая смена частей перестала устраивать, и я подал рапорт на увольнение.

 

Моему поколению выпала нелегкая судьба. Буквально после школьного выпускного вечера началась война. Из каждых ста моих сверстников из нее вернулись только трое. Многие из тех, что вернулись, потеряли здоровье, стали инвалидами из-за ранений, рано ушли из жизни. И хотя нам пришлось нелегко, мы не жалуемся на судьбу. Мы выполнили свой долг перед Родиной. Совесть наша перед потомками, нашими детьми и внуками, чиста.

 

Житомир, 2001-2005гг., 2015 г.

Читайте другие части воспоминаний 

Подготовил и прислал для публикации: полковник в отставке Яков Михайлович Ляховецкий
www.world-war.ru

www.world-war.ru

Кто же создал «Катюшу»? 3. От организации РНИИ и до начала войны — Познавательно

Профессор Фоменко Вячеслав Степанович

Кто  же создал «Катюшу»?

У победы тысяча отцов, а поражение всегда сирота.

Джон Фицджеральд Кеннеди,   президент США

От организации РНИИ и до начала войны.

       В 1932 году из тюрьмы выпустили Ивана Граве и сотрудников Тихомирова, который не дожил до признания его изобретения, умер в 1930 году. Тюрьма не погубила у Граве стремления к созданию боевого ракетного оружия, и он продолжил свои попытки заинтересовать этой идеей руководство Красной Армии. В конце концов ему удалось выйти на замнаркома обороны по вооружению Михаила Тухачевского, который отдал приказ о создании в 1933 году Реактивного научно-исследовательского института (РНИИ). В него вошли ленинградская ГДЛ и московский ГИРД («Группа изучения реактивного движения» или, как шутили сотрудники, «группа инженеров, работающих даром»).   Там были сосредоточены все работы по созданию боевого ракетного оружия.

    Директором РНИИ был назначен комбриг Иван Клейменов.

    Работы в институте велись по двум направлениям. Реактивные снаряды разрабатывались отделом, которым руководил Георгий Лангемак. В состав этого отдела и вошли сам Граве и сотрудники Тихомирова. Второй отдел РНИИ разрабатывал дальнобойные ракеты на жидком топливе. В нем работали Сергей Королев и Валентин Глушко.


Герой Социалистического Труда,
Военинженер 1-го ранга,
Директор Реактивного
научно-исследовательского института,
Один из создателей «Катюши»

Родился 11 апреля 1899 года в деревне Старая Сурава,  Тамбовской губернии.

В 1918 году стал курсантом артиллерийского отделения 1-ых Московских советских курсов.  В мае 1920 года направлен на Юго-Западный фронт, где он прослужил до конца гражданской войны.
В 1921 году он поступает на математическое отделение физико-математического факультета МГУ. 

В 1923 году направлен в Академию Воздушного Флота имени профессора Н.Е. Жуковского.В 1928 году заканчивает Академию и назначается начальником мастерских НИИ ВВС. В мае 1932 года назначается Начальником ГДЛ.
В сентябре 1933 года его назначают Начальником (а с 1936 года директором) РНИИ.

В мае 1936 года ему присвоено звание Военинженер 1-го ранга

Является одним из создателей «Катюши».

Расстрелян 10 января 1938 года.

Прах Ивана Терентьевича Клейменова захоронен в общей могиле жертв репрессий
на Донском кладбище в Москве.

В  1991 году ему было присвоено звание Героя Социалистического Труда (посмертно).
Его именем назван кратер на обратной стороне Луны.

     Работы в отделах велись успешно, но наиболее эффективными были разработки реактивных снарядов. В 1937 году было завершено создание первых боевых РС-82 и РС-132, а также пусковые установки для них. В присутствии маршала Михаила Тухачевского были проведены стрельбы этими РС с наземных станков и с самолетов. Стрельбы прошли вполне успешно, и можно не сомневаться — если бы деятельность РНИИ продолжалась, то уже к 1938 году боевые реактивные системы могли быть приняты на вооружение.

         Так, однако, не получилось. Топор сталинских репрессий, начавший свою кровавую работу с уничтожения высшего руководства вооруженных сил, в число которого входил и основатель РНИИ маршал Тухачевский, обрушился и на этот институт. Практически все его руководство и виднейшие конструкторы были арестованы. Клейменов, Лангемак и еще три человека расстреляны. Королев оказался на магаданском лесоповале, Глушко, Граве и другие сотрудники — в бериевской «шарашке».


Герой Социалистического Труда,
Военинженер 1-го ранга,
Заместитель Директора
и Главный инженер Реактивного
научно-исследовательского института
Наркомата Оборонной промышленности СССР,
Один из создателей «Катюши»

Родился 21 июля 1898 года городе Старобельске, Харьковской губернии в семье преподавателей иностранных языков — немцев по национальности.
В июне 1919 года вступил в Красную армию и назначен командиром батареи в Кронштадтской крепости. Во время  Кроншадтсткого мятежа был арестован, приговорен к расстрелу, но был освобожден после ликвидации беспорядков.

    В 1923 году поступил и в 1928 году окончил Военно-техническую академию.

По окончании академии  по просьбе Н.И. Тихомирова оставлен для работы в ГДЛ.

В ГДЛ он занимался разработкой реактивных снарядов РС-82 мм и РС-132 мм.
В 1930г. Г.Э. Лангемак назначается начальником 1 сектора пороховых ракет ГДЛ.

После переезда в Москву в январе 1934 года назначается на должность заместителя  директора по научной части РНИИ.  В сентябре 1935 года ему присвоено воинское звание Военинженер 1-го ранга.
За время работы в институте практически завершил доводку реактивных снарядов РС-82 мм и  РС-132 мм, ставших основой реактивного миномета «Катюша», за разработку которых по праву считается одним из ее основных авторов.

11 января 1938 года на закрытом судебном заседании приговорён к расстрелу.
В тот же день приговор был приведен в исполнение

Захоронен в общей могиле жертв репрессий на Донском кладбище в Москве.

Указом Президента СССР (от 21 июня 1991 года) Георгию Эриховичу Лангемаку посмертно было посмертно присвоено звание Героя Социалистического Труда.
Его именем назван кратер на обратной стороне Луны.

   К концу 1937г. снаряды РС-82 мм и РС-132 мм, разработка которых была начата ещё в ГДЛ, были подготовлены к сдаче на вооружение для авиации.   В 1938г. авиационный вариант был сдан на вооружение, а в 1939 г. на Халгин Холе прошли боевое крещение. И вот здесь в августе 1939 года группа истребителей И-16 под командованием летчика-испытателя Николая Звонарева впервые применила ракетные снаряды РС-82. Японцы сначала решили, что их самолеты атакованы хорошо замаскированной зенитной установкой.

  Только через несколько дней один из офицеров, принимавших участие в воздушном бою, доложил: «Под крыльями русских самолетов я видел яркие вспышки пламени!» .Из Токио прилетели эксперты, осмотрели подбитые самолеты и сошлись на том, что подобные разрушения может причинить только снаряд диаметром не менее 76 мм. Но ведь расчеты показывали, что самолет, способный выдержать отдачу пушки такого калибра, существовать просто не мог! Лишь на экспериментальных истребителях опробовались пушки калибра 20 мм. Чтобы выяснить секрет, за самолетами была объявлена самая настоящая охота. Но сбить или посадить хотя бы одну машину японцам не удалось.

   Результаты же первого применения ракет, запускаемых с самолетов, превзошли все ожидания. Меньше чем за месяц боев (15 сентября было подписано перемирие) летчики группы Звонарева совершили 85 боевых вылетов и в 14 воздушных боях сбили 13 самолетов противника.

   Интересно, что механики, подвешивавшие снаряды к самолётам, начали их в дальнейшем называть «Раиса Сергеевна»!

   Продолжалась отработка и наземного варианта в двух модификациях – химического и фугасно – осколочного.

   Дело в том, что по опыту Первой мировой войны военные считали неизбежным в будущей войне применение химического оружия, и основным заказчиком некоторое время было Химуправление Наркомата обороны. Это наложило определённый отпечаток на разработку, к чему мы частично вернёмся в разделе о кучности.

   Разработку осколочно – фугасного варианта , получившего номер М-13, вела группа Л. Э. Шварца, причём в группу входили как исполнители Граве, Лангемак, Победоносцев! Под их научным руководством Леонид Эмильевич с конструкторами, испытателями   разработал боевой заряд и взрыватель особого рода. Его особенность была в том, что заряд подрывался с двух сторон и две взрывные волны встречались. Это повышало эффективность взрыва и температуру осколков (плюс остатки пороха двигателя) – вокруг «всё горело». Отсюда появился миф, что «Катюша» имеет термитный заряд.

Необходимо было также удлинить и повысить энергетику двигателя по сравнению с авиационными РС  в связи с увеличением боеголовки.

  Л. Э. Шварц чудом избежал ареста и продолжал работу.

  К тому же, в 1939 г. к нему вернулся  И. П. Граве: на одном из приёмов Сталин спросил – « А что я не вижу Граве и других баллистиков?». Ему ответили: «Сидит», Сталин – «Выпустить!». И нарком Ванников добился, чтобы «указание» было выполнено. Это была третья посадка Ивана Платоновича, но не последняя!


Лауреат Сталинской премии СССР,
Инженер-конструктор
Реактивного
Научно-исследовательского института
,»,
Инженер-полковник
инженерно-артиллерийской службы

Один из создателей «Катюши

Родился в 1905 году.
Выпускник артиллерийской академии работал в созданном в 1933 году Реактивном научно-исследовательском институте. Институт являлся одной из основных школ по развитию ракетной техники. Принимал участие в разработке реактивных снарядов и минометов .
Леонид Эмильевич непосредственно занимался проблемами увеличения
дальности полета и усиления мощности заряда реактивных ракет.

   17 февраля 1945 года в небе над Киевом в авиационной катастрофе погибает летевшая в Польшу группа сотрудников НИИ ВВС и РНИИ. Группа должна была участвовать в поисках остатков Немецкого секретного ракетного «оружия возмездия» Фау-2.
В числе погибших был и выдающийся инженер-ракетчик Леонид Эмильевич Шварц.


Прах Л.Э. Шварца и других жертв катастрофы захоронены в Москве, в Колумбарии Новодевичьего кладбища, на старой территории.

   Кроме Сталинской премии СССР Л.Э. Шварц был награжден орденами Ленина,
Красной Звезды и медалями.
Именем Л.Э. Шварца назван кратер на обратной стороне Луны

Но что мы пока говорим всё о снарядах. Ведь «Катюша» это комплекс  залпового огня и должно быть пусковое устройство (старт). Замечу, что «Катюши» именовались Гвардейскими миномётами, что не совсем точно – миномёт имеет крутую траекторию, а «Катюша» настильную, у них разное назначение и разные цели применения. Более поздние поколения таких комплексов стали называться  правильно РСЗО –реактивные системы залпового огня (напомню систему «Град», ставшую известной после острова Даманский).

    Позволю себе некоторые реминисценции. Наши и боевые, и космические системы назывались «комплексами». И правильно, так как составляли «квинтет» : ракета – двигатель – система управления – старт (вот имена советских первопроходцев –Королёв, Глушко, Пилюгин, Бармин). Попытки отдать кому-то абсолютное первенство не приветствовались, хотя было принято считать (и назначать по Постановлению правительства) головной организацией ракетное ОКБ. Оно и было «первое среди равных». Первое  прежде всего по ответственности. Наш (КБЮ, где я работал) Генеральный конструктор М.К. Янгель всегда требовал от нас самого внимательного, уважительного, даже чуткого отношения ко всем смежникам (сотрудники иногда обижались, что некоторые крупные смежники получали наград больше, чем мы в головном ОКБ; на что получали ответ – «ребята, ну как вы не понимаете…»).

   В связи с ролью и значением  составляющих ракетного комплекса, ходила такая байка. Якобы В.П. Глушко как-то сказал Н.А. Пилюгину: «Слушай, если мой двигатель и твою систему управления посадить на бревно –и бревно полетит!» и, якобы, узнав об этом С.П. Королёв сильно обиделся. Уверен, что эту байку изобрели люди рангом пониже, тем более, что наблюдая Валентина Петровича (конечно, не так близко, как сотрудники его ОКБ) мы отмечали его сдержанность, высокую интеллигентность и нравственное достоинство.

   А вот на моём уровне был случай, за который я обиделся на своего близкого друга из фирмы Пилюгина. Как-то он мне говорит: «Слава, а вообще-то, вам нужно отдать баки консервной фабрике, а вместо этого учредить отдел по раздаче наград и премий!». Весёлый, находчивый друг, но «немного» несправедливый.

   Но вернёмся к комплексу «Катюша», тем более что разрабатывал пусковые устройства мой земляк из Днепропетровска Иван Исидорович Гвай.


Лауреат двух Сталинских премии СССР,
Кандидат технических наук,
инженер-конструктор Реактивного
Научно-исследовательского института
,
Инженер-полковник
инженерно-артиллерийской службы

Один из создателей «Катюши»

Родился 13 декабря 1905 года в Екатеринославле (ныне — Днепропетровск, Украина) в семье железнодорожника. В 1923 году поступил в Институт инженеров железнодорожного транспорта, После окончания третьего курса Гвай,  был направлен в Ленинградскую военную электротехническую академию.

   Окончив Академию Иван Исидорович поступает на работу в ГДЛ. Позднее Гвай переезжает в Москву и работает в РНИИ.

    Автор и разработчик пусковых установок для реактивных снарядов на самолётах и автомобилях (с участием В.Н. Галковского,  А.П. Павленко, А.С. Попова). Сначала он сделал «Флейту» – установку для реактивных снарядов на истребителях «И-15» и «И-16», а затем и подвижный старт с автомобиля (собственно «Катюшу»).

   В 1942 году Гвай получил Сталинскую премию и ученую степень кандидата технических наук без защиты диссертации. С этим связана такая история: когда Иван Исидорович пришел в ВАК за дипломом, у него спросили: «А где же Ваша диссертация?». В ответ члены комиссии услышали: «Стреляет на фронте!».

Выдающийся конструктор, создатель ракетного оружия Иван Исидорович Гвай скончался от сердечного приступа 22 июля 1960 года.

Похоронен он в Москве, на Новодевичьем кладбище.

Памятник на Новодевичьем

кладбище

На стене здания Днепропетровского Железнодорожного института, где учился Иван Исидорович Гвай, открыта мемориальная доска с бюстом.

    Иногда говорят – ну, что там, поставили на автомобиль швеллеры – рельсы, положили на них ракеты – и стреляй! Ой, как не просто всё на самом деле. Только тот, кто имеет опыт в таких делах, знает сколько трудностей, проблем приходится решать, увязывать, изобретать, отрабатывать. Начиная с того – как «будем строить мост – вдоль или поперёк реки? Давайте будем строить вверх, а потом толкать туда, куда надо!». Вполне в соответствии с этой шуткой сначала (на то были основания) расположили направляющие поперёк кузова, Но из-за малой базы автомобиль при залпе мог опрокинуться, маневренность была плохая (уходило больше времени на разворачивание – сворачивание, а требовалось произвести залпы и сняться с позиции), перешли на продольный вариант. Да и автомобиль (ЗИС-6) был слабоват.

    Это попозже, когда начали поступать «Студебеккеры», можно было увеличить число и  мощность снарядов в залпе, и повысились проходимость, маневренность.

Вернёмся к хронике событий в РНИИ.

   Изложенное показывает, что коллектив разработчиков РНИИ к концу 1937г. подготовил разработку к заключительным испытаниям и последующей сдаче на вооружение, которая вполне могла состояться в 1939г. с последующим серийным производством и оснащением армии. Но случилось то, что случилось.    

     После ареста директора РНИИ Клейменова и других сотрудников и.о директора был назначен рядовой инженер из отдела ЖРД (руководитель В.П. Глушко уже сидел), ничем не отличившийся  А. Костиков.

   С чего бы это? Но из раскрытых впоследствии материалов НКВД стало известно (а арестованным из допросов), что именно он был автором доноса на руководство РНИИ и его виднейших конструкторов. Видимо, этим назначением его вознаградили за доносы… Институт лихорадило — разоблачались «враги народа». Не до созидательной работы было уцелевшим, каждый знал, что в любое время за ним могли прийти.

    Чтобы стабилизировать работу института (РНИИ стал секретным  НИИ-3), нарком вооружений Борис Львович Ванников добился назначения директором военного инженера – химика Бориса Михайловича Слонимера, вернувшегося из Испании. Костикова назначили заместителем.

   Хотя Слонимер не был специалистом в области работ института, но обладал качествами сильного  организатора (как теперь говорят – менеджера), добился значительных успехов, что позволило сдать «Катюшу» на вооружение в 1941г. Правда, и его в 1940 г. таскали в прокуратуру и хоть не посадили, но с работы сняли. Заслуги Бориса Михайловича  с опозданием в 50 лет оценены присвоением высокого звания Героя Соцтруда. (К сожалению, мне не удалось найти ни биографии, ни фото Б.М. Слонимера).

  Сталин приказал назначить директором  А. Костикова. Ему одному за это оружие в 1942 году было присвоено звание Героя Соцтруда. К тому же – Лауреат Сталинской премии, член- кор. Академии наук, генерал. Между тем, его единственная заслуга состоит в том, что подлинные создатели разработки были расстреляны, попали в магаданские лагеря и бериевские «шарашки». И позорный парадокс в том, что никто так не навредил своевременному вводу в строй этого оружия, как гнусный стукач Костиков. Справедливость была восстановлена только в 1956 году, когда Костикова лишили всех званий и наград. Но не посадили. Он умер в своей постели в 1950 г.

  Следует обратить внимание на то, что некоторые авторы (чаще всего военные) продолжают называть авторами «Катюши» Костикова и Аборенкова (генерала Артуправления, которого Костиков приписал к соавторам, чтобы иметь поддержку военных при «пробивании» наград).

  Но, несмотря на поддержку «на верху», дела в Институте шли всё хуже и хуже, пока 18 февраля 1944 г. Государственный комитет обороны в связи с «нетерпимым положением, сложившимся с развитием реактивной техники в СССР» постановил «…Государственный институт реактивной техники при СНК СССР (НИИ-3) ликвидировать и возложить решение этой задачи на Наркомат авиационной промышленности».

  1. Предисловие
  2. Начала и до создания Реактивного НИИ
  3. От организации РНИИ и до начала войны
  4. «Катюша» воюет
  5. Модификации Гвардейских миномётов
  6. Работы по повышению кучности

enakievets.info

Создатель «Катюши» — Лангемак — 1000фактов

Долгое время, несмотря на убежденность Королева, создателем легендарного реактивного оружия «Катюша» считался бесталанный и, можно сказать, подлый человек. Это — Андрей Костиков, чьи портреты до сих пор висят в Музеях боевой славы. В 1941 году стал Героем Социалистического Труда. Тот, кто был им оклеветан и погублен — Георгий  Эрихович Лангемак  — удостоен этого звания слишком поздно: в 1991 году. Посмертно.

Один, рабоче-пролетарского происхождения, член партии с 1922 года, оболгал другого,  написав донос на лучших, прихватив в эту кампанию бесспорного гения Королева. Первый — Андрей Костиков, старательно делавший карьеру по партийной линии.  В военно-воздушную академию поступил с третьего раза. Другой — Георгий Лангемак, из интеллигентной  франко-немецкой семьи, исключенный из партии за венчание со своей женой немецкого происхождения. Лангемака с детства завораживала четкость и торжественность движений военных людей. Он осуществил свою мечту, стал военным. Один из персонажей «Белой гвардии»  М.Булгакова списан именно с него. Ему импонировали мощь и быстрота ракетного оружия.

Интересный факт: в конце концов оба попадают работать в реактивный НИИ. Нападки, склоки, доносы. А.Костиков уверяет, что сделает  быстрее, качественнее, дешевле. За него переделывают другие. Тогда он находит простое решение, сотряпав донос о раскрытии контрреволюционного заговора. И становится директором института. Г.Э.Лангемака расстреливают, семью репрессируют.

Знаменитые «Катюши» победно шествуют. В 1941 году батарея реактивных минометов смела за 8 секунд захваченную фашистами Оршу, выпустив 112 реактивных снарядов.  Немцы падали на колени при звуках «Катюши», крича, когда же закончится ад. В начале наступательных операций стреляли «Катюши» для поднятия боевого духа советских солдат и для устрашения немецких. После стрельбы «Катюш» оставались лишь трупы и выжженная земля. Это — наше оружие победы. Была создана отдельная экспериментальная бригада реактивной артиллерии, в состав которой входили «Катюши». Бригада создавала минометный огонь на линии фронта при каждом наступлении. Попала в окружение. Приказ — оружие ни в коем случае врагу не сдавать. Внутри установки — 40 кг тола. И имелся бикфордов шнур. Командир, взорвав машины, подорвал себя вместе с головной установкой.

Г.Э.Лангемарк  хотел конструировать новые виды оружия. Был создан прототип современной крылатой ракеты. Ученый знал, что его вот-вот арестуют и спрятал важнейшие документы. Архив Г.Э.Лангемака не найден. Но исследователи уверены: там полно сенсаций.

Еще несколько интересных фактов:

Related posts:



1000facts.ru

за что расстреляли создателей «Катюши»: yurayakunin

1937 год. Руководители Реактивного научно-исследовательского института Георгий Лангемак и Иван Клейменов, без которых не было бы легендарной «Катюши», расстреляны. Долгие годы автором грозного оружия считался только Герой Социалистического Труда, лауреат Сталинской премии I степени, член-корреспондент Академии наук СССР Андрей Костиков, по странному совпадению возглавивший институт после ареста своих коллег.

Почему правительство тех лет решило расстрелять конструкторов, выковавших «оружие Победы», и только ли они ли были создателями «Катюши»?

Чтобы разобраться в непростой судьбе создателей, сначала вспомним, какую роль сыграла установка в Великой Отечественной войне. «Катюша», или реактивный миномет на базе грузовика ЗиС-6 (позже — Studebaker US6), была принята на вооружение Красной Армией 21 июня 1941 года. Оружие представляет собой реактивный снаряд и пусковую установку, состоящую из направляющих — «рельс». Снаряд разгоняется по направляющей и при контакте с землей взрывается.

Советские полководцы массово использовали «Катюши», и это наводило ужас на противника: после залпа на месте цели оставалась только выжженная земля, а акустики Рейха не могли «засечь» русскую артиллерию.

За время войны было выпущено больше 10 тысяч установок, которые воевали на многих фронтах. Позже «Катюши» приноровились стрелять практически прямой наводкой, «выбивая» немцев из руин Берлина.

Работы по созданию ракетного оружия в Советском Союзе начались уже в 20-е годы. Этим занималась группа под руководством Георгия Лангемака, а в конце 1933 года в Москве появился первый в мире Реактивный научно-исследовательский институт, также известный как НИИ-3.

Директором института был назначен начальник газодинамической лаборатории Иван Клейменов, его заместителем – Сергей Королев (тот самый Королев, который станет потом отцом советской космонавтики). Позже туда пришел и Андрей Костиков. По многим свидетельствам, научные успехи его были невелики. Ранее он окончил Киевскую военную школу, потом Академию Жуковского, где в те времена учили не очень хорошо.

Вскоре Костиков стал начальником отдела по разработке жидкостных ракетных двигателей, но амбиции его простирались явно дальше. В документах того времени есть донос, где он пишет, что Лангемак, Глушко и так далее, «вместо того чтобы улучшать один образец, расширяют производство вширь». Другими словами, ученые якобы не усовершенствовали образец, а сразу запускали массовое производство с мыслью «глядишь, кто-то сам и улучшит».

Позже Костиков написал еще одну записку, но в ЦК КПСС, в результате чего руководство НИИ было арестовано. Потом Костиков стал и.о. главного инженера, а уже в 1938 году – главным инженером. Отметим, что в доносе речь шла о людях, которые «сознательно делают дело не так и тем самым наносят государству ущерб».

Инженер все учел: он «свой», сын разнорабочего, в прошлом слесарь, образование получал уже после революции, а Лангемак из семьи священника, учился в гимназии и воевал в царской армии.

Еще одним конкурентом Костикова в карьерном росте был Сергей Королев, заместитель руководителя института. И снова служебная записка в ЦК, в результате чего Королев, вместе с другим ученым, одним из основателей ракетной техники Валентином Глушко, оказывается в «шараге» – специализированном научном учреждении в системе НКВД, по сути, в тюрьме. Те, кто там сидят, продолжают работать над своими проектами, но под присмотром.

В 1940 году Андрей Костиков вместе со своим коллегой Иваном Гваем и представителем Главного артиллерийского управления Красной Армии Василием Аборенковым получил патент на изобретение. В июне 1941-го, буквально накануне войны, он показал новое оружие Сталину, и тот дал «добро» на запуск в производство.

Какой именно вклад в дело внес Костиков, до сих пор неизвестно. Ему достались уже почти готовые снаряды для «Катюши» и проект поперечной пусковой установки (напомним, в БМ-13 рельсы располагаются вдоль машины). Впрочем, многие параметры оружия были не заданы учеными, а продиктованы объективными причинами — габаритами, удобством применения, стоимостью.

В создании «Катюши» принимали участие десятки инженеров: те, кто разрабатывал двигатели, придумывал оперение, корпус, просто создавал идеологию реактивной артиллерии. При этом человека, который бы дал хотя бы концепцию боевого применения миномета, просто не было. Все было сделано «методом проб и ошибок».

Позже, в 1955 году, всех участников тех событий реабилитировали, но это не означало признания авторства. Только в годы перестройки подняли архивные дела и нашли доносы Костикова. Пересмотрев материалы, Георгия Лангемака, Ивана Клейменова и их коллег в 1991 году сделали Героями Социалистического Труда с формулировкой «за большой вклад в создание пусковых установок «БМ-13» – «Катюша».

Возвратились и к судьбе Костикова. Оказалось, что в его жизни не обошлось без тюрьмы: его пытались арестовать еще в начале войны, но тогда его спасла слава создателя «оружия Победы». Умер он в декабре 1950 года в чине генерал-майора и член-корреспондента Академии наук.

Что касается авторства — кто же именно создал «Катюшу», то, по мнению ученых, это был коллективный труд. Так, историк Никита Петров приводит в пример автомат Калашникова — оружие, за которым стоят десятки человек, но его символом стал всего один.

Выходит, руководители НИИ — Георгий Лангемак и Иван Клейменов — были создателями «Катюши» лишь отчасти, как и Костиков. Но за что же их тогда расстреляли?

Дело в том, что институт был в подчинении у маршала Михаила Тухачевского, которого обвинили по сфабрикованному «делу военных» — якобы попытке захвата власти и передаче тайных сведений Германии. Помимо самого маршала, расстреляли еще несколько десятков человек, в том числе и Лангемака с Клейменовым.

Тот факт, что ученые внесли значительный вклад в создание миномета, не отображается в «деле военных». Скорее, это просто стечение обстоятельств — они работали в «опальном» НИИ. А Костиков, долгое время считавшийся автором легендарной «Катюши», просто оказался в нужное время и в нужном месте и решил таким образом снискать себе славу.
источник

   

yurayakunin.livejournal.com

Глава 8. Кто создал «Катюшу»?. Трибунал для Героев

Глава 8. Кто создал «Катюшу»?

Признаны виновными во вредительстве и других контрреволюционных преступлениях:

1. Герой Социалистического Труда (1991) Клейменов Иван Терентьевич (1898–1938) — разработчик ракетной техники, военинженер 1-го ранга. В 1933 г. назначен начальником Реактивного института. В 1937 переведен из института на незначительную должность заместителя начальника винтомоторного отдела ЦАГИ. 2.11.1937 г. был арестован и обвинен во вредительстве. 10.1.1938 г. приговорен к смертной казни и расстрелян. Реабилитирован 11 июня 1955 г.

2. Герой Социалистического Труда (1991) Лангемак Георгий Эрихович — (1898–1938) — в 20-е годы офицер флота. В 1921 г. во время Кронштадтского мятежа был арестован. В 1922 г. исключен из партии, поскольку венчался в церкви с Е. В. Камневой. В Газодинамической лаборатории занимался разработкой реактивных снарядов РС-82 мм и РС-132 мм. под руководством Н.И. Тихомирова. В 1933 г. — начальник Ленинградского отделения Реактивного НИИ, а после переезда в Москву — заместитель директора по научной части (главный инженер) этого института. В 1935 присвоено звание «военинженер 1-го ранга». В институте под руководством Лангемака практически завершена доводка реактивных снарядов, ставших основой реактивного миномета «Катюша». Арестован 02.11.1937 г. Осужден Военной коллегией 11.01.1938 г. Реабилитирован 21 ноября 1955 г.

3. Дважды Герой Социалистического Труда (1956, 1961) Глушко Валентин Петрович (1906–1989) — крупнейший ученый в области ракетно-космической техники; основоположник отечественного жидкостного ракетного двигателестроения; генеральный конструктор многоразового ракетно-космического комплекса «Энергия»-«Буран», академик Академии Наук СССР. Работал в Газодинамической лаборатории (1929–1933 годы), в Реактивном научно-исследовательском институте, в НИИ № 3 (1934–1938). Арестован 23.03.1938 г. Постановлением Особого совещания при Наркоме НКВД от 15.08.1939 г. приговорен к 8 годам лагерей, но продолжил научную работу в составе технического бюро (на Московском авиамоторном заводе в Тушино, а затем в Казани). По ходатайству Л. Берии от 16.07.1944 на имя Сталина досрочно освобожден от наказания за выполнение работ, имеющих важное оборонное значение. Реабилитирован 30.05.1956 г.

4. Дважды Герой Социалистического Труда (1956, 1961) Королев Сергей Павлович (1907–1966) — крупнейший ученый и конструктор в области ракетостроения и космонавтики, главный конструктор первых боевых и космических ракет, искусственных спутников Земли, пилотируемых космических кораблей, основоположник практической космонавтики, академик. В начале 1930-х годов явился инициатором создания Группы изучения реактивного движения (ГИРД). В Реактивном институте занимался созданием крылатых ракет, работал над проектом ракетоплана (РП-318-1). Арестован 27 июня 1938 г. 27.09. 1938 г. осужден ВК ВС по ст. ст. 58-7, 58–11 УК РСФСР на 10 лет заключения в исправительно-трудовом лагере, отправлен на Колыму. 13 июня 1939 г. приговор отменен и дело направлено на новое расследование. Особым совещанием при НКВД от 10 июля 1940 г. осужден на 8 лет лишения свободы. С 1939 вместе с другими заключенными конструкторами работал в Особом техническом бюро, возглавляемом А.Н.Туполевым, а затем вместе с Глушко — в Казани. 27 июля 1944 Указом Президиума Верховного Совета СССР досрочно освобожден от наказания со снятием судимости. Реабилитирован в 1956 г.

5. Герой Социалистического труда (1941) генерал-майор инженерно-авиационной службы Костиков Андрей Григорьевич (1899–1950) — конструктор, работал в Реактивном институте, с сентября 1938 и до 18 февраля 1944 г. — главный инженер, а затем директор института (переименованного в НИИ-3). Один из первых Героев Социалистического труда, член-корреспондент Академии наук, Лауреат государственной премии 1-й ступени, генерал-майор инженерно-авиационной службы. Арестован 15.03.1944 г. 28 февраля 1945 г. дело прекращено за отсутствием состава преступления.

6. Герой Социалистического Труда (1991) Лужин Василий Николаевич (1906–1955) — с 1937 г работал в отделе реактивных снарядов НИИ-3. Ведущий разработчик снаряда для ракетных систем залпового огня. Арестован в 1940 г., осужден на 8 лет лагерей. Вышел из заключения морально надломленным. Проживал в г. Выкса. Посмертно реабилитирован. Награда Героя не вручена, так как не осталось близких родственников.

«Катюша» родилась незадолго до начала войны в цехах Реактивного научно-исследовательского института..[188] Известно, что решение о ее запуске в серийное производство было принято 21 июня 1941 года, а 14 июля в 15 часов 15 минут первая в мире батарея реактивной артиллерии в составе 7 боевых машин под командованием капитана Ивана Флерова неожиданно для врага нанесла мощный удар по железнодорожному узлу города Орши. За 8 секунд железнодорожный узел был уничтожен. Фашисты, ставшие очевидцами этого огненного кошмара долгое время не могли оправиться от шока и в последующем не раз предпринимали попытки захватить секретное оружие русских — «адские мясорубки», как они называли наши «катюши». Известно и многое другое. Казалось, что историки проследили в деталях весь путь создания и участия в боевых действиях знаменитых реактивных установок залпового огня. Проследили и расписали все по минутам. И даже по секундам, если говорить об обстреле Орши. Между тем, вопрос об авторстве этого грозного оружия до сего времени вызывает ожесточенные споры. 22 июня 2003 года по первому каналу российского телевидения показали документальный фильм с интригующим названием «Тайны забытых побед. Оружие победы. Катюша»..[189] Как явствовало из анонса и содержания фильма, «главным конструктором легендарной «Катюши» считается Андрей Костиков, человек, имя которого навеки вписано в историю Великой Отечественной войны». Обратившись к справочной литературе, автор выяснил, что в июле 1941 г. А. Г. Костикову было присвоено звание Героя Социалистического труда — «за изобретение одного из видов вооружения, поднимающего боеспособность Красной Армии». В «Истории Великой Отечественной войны» утверждалось более конкретно, что«…выдающимся советским ученым и конструктором, одним из последователей К. Э. Циолковского, А. Г. Костиковым, было создано грозное оружие — реактивные установки, ставшие вскоре очень популярными в войсках (знаменитые «Катюши»)». Примерно, в тех же выражениях говорит о Костикове Большая советская Энциклопедия, изданная в 50-е годы. А вот в той же энциклопедии последнего издания, или, например, в книге «Оружие победы».,[190] в которой целая глава посвящена разработчикам реактивной артиллерии, о нем ни слова. В мемуарах компетентного в исследуемом нами вопросе Д.Ф. Устинова, который перед войной стал наркомом вооружений авторами «Катюши» названы следующие ученые: «Создатели нового оружия Ю.А. Победоносцев, И.И. Гвай, Л.Э. Шварц, В.А. Артемьев и другие были удостоены Сталинской премии»..[191] Другие — это Ф.А. Пойда, А.П. Павленко, А.С. Попов, А.С. Пономаренко. Но, как оказалось, приписывать авторство «Катюши» только перечисленным сталинским лауреатам тоже не совсем правильно. В чем же дело? Откуда такая путаница? Почему авторы столь известного и любимого в народе оружия остались неизвестными? Чтобы разобраться в этом, нам придется поднять целый пласт истории и рассказать о событиях, произошедших в недрах секретного РНИИ в 30-годы. Начнем с того, что объединение ленинградской ГДЛ.[192] и московской ГИРД.[193] в РНИИ под руководством И.Т. Клейменова существенным образом повлияло на повышение эффективности научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ. В Реактивном институте собрались одаренные ученые, цвет советской конструкторской мысли. Каждый из них шел своим путем. Путем непроторенным, тернистым, требовавшим напряжения всех сил и энергии. В стенах института круглосуточно шли научные дискуссии, перераставшие подчас в ожесточенные споры. К сожалению, споры между директором института И. Клейменовым и его заместителем С. Королевым переросли со временем в затяжной конфликт. Да и отношения с Лангемаком, который с января 1934 г. являлся главным инженером Реактивного НИИ, у Сергея Павловича тоже не сложились. Конфликты не способствовали повышению эффективности работы института. Но до обвинений в контрреволюционности никогда не доходило. В политическую плоскость имевшие место неурядицы перевел ученый новой пролетарской волны А. Костиков, человек с большими карьеристскими амбициями и отменным политическим чутьем. От слесаря-водопроводчика он дорос до члена-корреспондента Академии наук. В самом этом факте ничего не было бы предосудительного, если бы не одно «но». По мнению ряда историков и воспоминаниям сотрудников института, Костиков, видя как набирает скорость маховик репрессий, решил использовать это обстоятельство для своего карьерного роста и непосредственно способствовал арестам руководящего ядра РНИИ. А в результате — к сентябрю 1938 года сам сел в кресло главного инженера института.[194] Трагические события, благодаря которым Костиков сделал себе головокружительную карьеру, развивались следующим образом. По некоторым данным, хотя и не подтвержденным документами, именно Костиков написал на своих коллег первый донос,[195] «благодаря» которому были арестованы И.Т. Клейменов, Г.Э. Лангемак, В.П. Глушко. С.П. Королев, В.Н. Лужин и другие. Доподлинно установлено, что А. Костиков не раз выступал против бывших коллег на собраниях, обвиняя их в «саботаже» и «вредительской деятельности», активно занимался в институте «ликвидацией последствий вредительства», а в июне 1938 года возглавил экспертную комиссию по расследованию «вредительства» в Реактивном институте. Комиссия Костикова подготовила для следователей НКВД заключение, в котором недвусмысленно утверждалось о вредительской деятельности Глушко и Королева. Известно и то, что весь тираж книги Глушко и Лангемака «Ракеты, их устройство и применение» в ноябре 1937 г. был уничтожен начальником 1 отдела именно по указанию Костикова. А ведь авторы этой книги еще в 1935 г. утверждали: «… никаких противооткатных приспособлений для станка не требуется. Эта особенность ракетного орудия позволяет использовать его для установки на таких аппаратах, которые не могут выдержать отдачи, присущей обычным орудиям. То есть на самолетах, небольших судах, автомобилях и т. д.». Эта идея, суть которой сводилась к оборудованию реактивной установки на автомобиле, была Костиковым конкретизирована, доработана, а затем и запатентована, о чем речь пойдет несколько позже.

ек, который который уже месяц общается с коллайдеров!.. Челоаек у которогоБыли в этой книге и другие ценные идеи и мысли, позаимствованные борцом с вредителями, попавшими с его помощью под трибунал.

И. Клейменова и Г. Лангемака арестовали 2 ноября 1937 года.

Поводом для ареста Клейменова явилась его работа в Берлинском торгпредстве под началом А.П. Розенгольца, объявленного «врагом народа». Показания на Клейменова следователи выбили у работника торгпредства М. Рубинчика. А затем «сделали» Ивана Терентьевича руководителем антисоветской организации в Реактивном институте, установившим «контрреволюционную связь» с Г. Лангемаком, и уже от последнего узнавшего, что в его организацию входят также В. Глушко, С. Королев, Ю. Победоносцев и Л. Шварц.[196]

Заключение по обвинению Лангемака в преступлениях, предусмотренных ст. ст. 58-7, 58-8 и 58–11 УК РСФСР[197] НКВД приурочило к Новому году, датировав его 31.12.1937 г.[198] Поэтому статей навешали на него как на новогоднюю елку.

Клейменов предстал перед выездной сессией Военной Коллегии Верховного Суда СССР 10 января 1938 года. Он отказался в суде от своих показаний на предварительном следствии, назвал их вынужденными и вымышленными. Тем не менее, судьи военной коллегии приговорили его к расстрелу за участие в «антисоветской диверсионно-террористической организации» и шпионаж в пользу германской разведки.[199]

Лангемака судили на следующий день. Приговор такой же стандартный для того времени — расстрел с конфискацией имущества. Приводился он в исполнение, как правило, в тот же день.[200]

23 марта 1938 арестовали В. П. Глушко, а 27 июня — С. П. Королева. В обоих случаях толчком послужили заявления А. Г. Костикова, написанные в партком института и переадресованные оттуда в НКВД.

Обвинение по статье 58-7 УК РСФСР Глушко предъявили через неделю после ареста,[201] а 15 августа 1939 г. Особое Совещание при Наркоме НКВД определило ученому 8 лет исправительно-трудовых лагерей.

«Вредительство» Глушко по версии следствия заключалось в его борьбе с «большевистским» кислородом в угоду «троцкистской» азотке.[202] Королеву инкриминировалась разработка ракет без производства расчетов и теоретических обоснований, конструирование неудачной ракеты 217 с целью затормозить другие, более важные разработки, разрушение ракетного самолета, которого фактически в 1935 году еще не существовало и другие ни на чем не основанные обвинения.

Обвинение, как мы уже отметили, подкреплялось заключением экспертной комиссии от 20 июля 1938 года за подписью А. Костикова, а также Душкина, Дедова и Каляновой В нем утверждалось, что «методика работы Королева С.П. была поставлена так, чтобы сорвать выполнение серьезных заказов, путем создания определенных трудностей, запутывания существа дела, ведением кустарного метода работы и непроизводительным расходованием средств…»

Дело Королева Военная коллегия Верховного суда СССР рассматривала 27 сентября 1938 года. Подсудимый отказался от показаний, данных на следствии, заявив, что к нему применялись недозволенные методы следствия. Но для В. Ульриха это не имело значения. За участие в антисоветской террористической и диверсионно-вредительской троцкистской организации, действовавшей в научно-исследовательском институте № 3 Народного комиссариата оборонной промышленности; срыв отработки и сдачи на вооружение Рабоче-Крестьянской Красной Армии новых образцов вооружения он был приговорен к десяти годам заключения.[203]

Королев написал несколько жалоб, добиваясь отмены несправедливого приговора и 13 июня 1939 г. он был отменен, а дело направлено на новое расследование. Однако в итоге ему вновь вменили все те же контрреволюционные статьи и заочным решением Особого совещания при НКВД от 10 июля 1940 г. приговорили к 8 лет лишения свободы.

Не берусь утверждать, чем в первую очередь руководствовался Костиков, делая свое грязное дело. Что доминировало — карьеристские устремления или соображения личной безопасности? Но фактически он оттеснил таким образом реальных разработчиков легендарной «Катюши» и по существу монополизировал честь изобретения реактивной установки. А народная молва закрепила за ним этот «приоритет» еще в годы войны.

Судя по всему, Костиков хотел «заграбастать» и разработки С. П. Королева. В одной из жалоб на имя прокурора СССР осужденный Королев писал: «…Работы над ракетными самолетами в СССР были впервые организованы и велись мною. Аналогичных работ более не велось нигде. Но арестованные враги народа подлой клеветой ввели в заблуждение НКВД, в результате чего я был в 1938 г. арестован…». Костиков же, как мы знаем, в это самое время взялся за разработку ракетного истребителя-перехватчика. Хотя мало что понимал в этих вопросах. Выводы здесь напрашиваются сами собой.

28 июля 1941 года, были обнародованы Указы Президиума Верховного Совета СССР, из текста которых следовало, что 14 работников Научно-исследовательского института № 3 Наркомата боеприпасов[204] награждаются за выдающиеся заслуги в деле изобретения и конструирования одного из видов вооружения, поднявшего боевую мощь Красной Армии. Звание Героя Социалистического Труда получил только А.Г. Костиков. Остальные были удостоены орденов.

Ведущий вклад А.Г. Костикова и В.В. Аборенкова в создание «катюш» был поставлен под сомнение, когда еще не отгремели победные залпы. В рамках прокурорско-следственной проверки комиссия ученых под председательством профессора А.В. Чесалова провела даже соответствующую экспертизу. Из ее заключения, датированного 19 апреля 1944 года, следовало, что реактивные снаряды были созданы другими конструкторами и Костиков к ним отношения не имеет:

«…Вопрос четвертый: Являются ли Костиков, Гвай и Аборенков авторами М-8 и М-13 и пусковых устройств к ним?

Ответ: Костиков, Гвай и Аборенков не могут считаться авторами М-8, М-13 и пусковых устройств к ним… К разработке снарядов РС-82 и РС-132, представляющих собой оригинальную конструкцию, Костиков, Гвай и Аборенков никакого отношения не имели…».[205]

Известно, что И. Гвай, А. Костиков и В. Аборенков запатентовали в отделе изобретений Народного комиссариата обороны только пусковое устройство залпового огня.[206] В заключении экспертов в этой связи отмечалось, что о рациональности установки пусковых устройств на автомашины говорилось еще «в книге «Ракеты, их устройство и применение» (Лангемак Г.Э. и Глушко В.П., ОНТИ, 1935 г., с. 119)», поэтому «идея создания машинной установки для ведения массированного огня реактивными снарядами не может быть приписана Костикову, Гваю и Аборенкову».

Между тем, в реальной жизни получилось по другому — основные разработчики «Катюши» остались в тени и на долгие годы были забыты. А Костиков стал не только официальным Героем, но и героем народным. К. Алтайский, например, писал в своем стихотворении: «Бьют «катюши» фашиста немецкого, нет назад ему троп и мостиков, Сто спасиб от народа советского за «катюши», что создал ты, Костиков»…

В январе 1957 г. издательство Большой Советской Энциклопедии получило письмо следующего содержания: «В 23-м томе БСЭ (второе издание) на стр. 126 помещена статья о Костикове А. Г., отмеченном высокими наградами за «большие заслуги в создании нового типа вооружения»… В 1937–1938 годах рядовой инженер института Костиков приложил большие усилия для ареста и осуждения как врагов народа основного руководящего состава этого института, в том числе автора нового типа вооружения, ученого-конструктора, замдиректора по научной части Г. Э. Лангемака. Таким способом Костиков стал директором института и «талантливым изобретателем», получившим щедрые награды. Однако задание на разработку ракетного истребителя[207] этот самородок оказался выполнить не способен, в связи с чем был снят с работы. Подписи: члены-корреспонденты АН СССР, Герои Социалистического Труда С. П. Королев и В. П. Глушко».

Реальный вклад Костикова в создание установки оспаривали и другие ученые. В 1989 г. была назначена очередная комиссия. Однако она не нашла в материалах архивных дел прямых следов доносительства: «Прокуратура СССР за Нв13/4-1032 от 12.06.89 г. подтверждает факт, что в криминальных делах в отношении Королева С. П., Глушко В.П. отсутствуют данные, которые подтверждают то, что они были арестованы по доносу Костикова А. Г.»

Между тем, работа по установлению истинных авторов великого изобретения продолжалась. Серьезный шаг по восстановлению попранной справедливости был предпринят 21 июня 1991 года, в канун 50-летия со дня начала Великой Отечественной войны. В этот день был опубликован указ Президента СССР о присвоении звания Героя Социалистического Труда (посмертно) создателям отечественного реактивного оружия Клейменову Ивану Терентьевичу, Лангемаку Георгию Эриховичу, Лужину Василию Николаевичу, Петропавловскому Борису Сергеевичу, Слонимеру Борису Михайловичу, Тихомирову Николаю Ивановичу.[208]

Однако и сегодня говорить о том, что все точки над «i» расставлены, еще рано.

Сложность заключается в том, что легендарная «Катюша» была создана трудом нескольких коллективов ученых. Помимо упомянутых Г.Э. Лангемака и В.Н. Лужина, надо обязательно назвать И. П. Граве,[209] В.А.Артемьева,[210] а также Ю.А. Победоносцева, И.И. Кулагина, Д.А. Вентцеля, Р.В. Богомолова, Л.Э. Шварца, Ф.Н. Пойду и многих других. Первичная идея размещения на шасси автомобиля залпового агрегата, как мы уже сказали, тоже принадлежала не Гваю и Костикову, а Лангемаку и Глушко. В разработку машинной и пусковой установок, помимо авторов патента И. Гвая и А. Костикова, значительный вклад внесли также В.Н. Галковский, А.П. Павленко, А.С. Попов.

Что касается военинженера 1 ранга В. Аборенкова, то он был включен в соавторы как представитель Главного артиллерийского управления и куратор работ, вносивший предложения по улучшению системы зажигания и кучности стрельбы.[211]

Эти люди заложили фундамент нынешнего могущества российской ракетной техники. Каждого из них по праву можно назвать «отцом» легендарной «Катюши».

Архивный документ.

«Москва, Прокурору СССР гр. Панкратову.

Королева Сергея Павловича, 1906 г. рожд., осужденного Особым совещанием на 8 лет лаг.

Решением Особого совещания НКВД от 10 июля с.г. я приговорен к 8 годам заключения в лагеря за «вредительскую троцкистскую деятельность».

Прошу Вас задержать исполнение решения Особого Совещания, само решение отменить, а дело мое снова передать на объективное расследование, т. к. я никогда и нигде не занимался вредительством, равно как и какой-либо антисоветской троцкистской деятельностью, в силу чего подобный приговор совершенно неправилен и глубоко несправедлив.

Более того, в настоящее время я вынужден очень и очень просить Вас уже лично и непосредственно вмешаться в мое дело, не ограничиваясь ни обычным запросом, ни докладом из вторых рук, т. к. я ясно вижу (и этому есть документальные и технические данные и живые свидетели), что имеет место следующее:

1. Исключительно важное и существенно необходимое для СССР оборонное дело — создание ракетных самолетов, резко превосходящих по своим летно-техническим данным лучшие винтомоторные современные образцы, — это дело замалчивается, презрительно игнорируется, ведется недопустимо медленно и плохо. Несмотря на всю вопиющую недопустимость такого положения, вот уже третий год как все мои заявления не только безрезультатны, но я не знаю даже их судьбы. Работы над ракетными самолетами в СССР были впервые организованы и велись мною. Аналогичных работ более не велось нигде. Но арестованные враги народа подлой клеветой ввели в заблуждение НКВД, в результате чего я был в 1938 г. арестован и тогда же осужден Военн. Колл. на 10 лет тюрьмы: гнусное поведение, ложь со стороны нескольких карьеристов, использовавших свое служебное и партийное положение, это все усугубляет.

2. Работа была для меня целью всей моей жизни, и я еще и еще раз заявляю, что она была полезной для СССР. Я мог создать впервые для СССР мощные ракетные самолеты, но вот уже 3-й год, как меня… пытаются изобразить вредителем, троцкистом, всячески уменьшают значение моих работ…

3. На следствии 38 г. меня подвергли репрессиям, добиваясь «признания» моей вины, хотя я ни в чем не виноват и хотя было ясно, что мой арест принесет лишь вред большому и нужному делу и есть результат лжи, клеветы, обмана. Но суд, не разбираясь в деле, осудил меня…

4. При повторном следствии устанавливается несостоятельность и просто ложность моих обвинений…

Я горячо еще и еще раз прошу Вас лично вмешаться в мое дело, уделить его рассмотрению хоть несколько минут, а по всем вопросам, которые требуют выяснения, прошу предоставить возможность дать показания, допросить свидетелей с моей стороны — проф. Пышкова, проф. Юрьева, инж. Дрязгова, а также экспертов Щетинкова и Кисенко, дать мне очные ставки и пр.

Я могу доказать мою полную невиновность и прошу дать мне эту возможность. Я глубоко подавлен неправильным и несправедливым решением Особого Совещания, зачеркивающим всю мою жизнь и работу. Я уже писал Вам заявления 10 июня с. г. из внутр. тюрьмы и 5 июля из Бутырской тюрьмы, а также прокурору гр. Осипенко 2 июня сего года из внутр. тюрьмы и просил Вашего вмешательства, чтобы объективно выяснить истину.

Ниже кратко повторяю существо дела:

Я авиаинженер и летчик. Ряд лет работал в авиапромышленности. Осуществил ряд своих оригинальных конструкций планеров и самолетов. С 1931 года заинтересовался ракеткой проблемой и был организатором этого дела в Москве, где в 1933 году при моем участии пускается первая жидкая ракета. Тогда же впервые в СССР я сдал работу над крылатыми ракетами и самолетом для полета человека. Одна из новых книг о полете на ракетах написана мною в 34 году, а также ряд статей, сделан ряд докладов и пр. С 1935 г. я без посторонней помощи практически веду работы, испытываю ряд ракет, делаю сотни опытов и пусков. Летом 1938 г. я испытываю первый ракетный самолет, осуществленный по моему проекту мною же, и закончивший испытания с успехом уже без меня в 40 г., как указывает экспертиза…

Я молодой беспартийный специалист и я честно работал над своим делом, не жалея своей жизни, был дважды ранен на работе и я не заслуживаю столь тяжких обвинений.

Прошу Вас отменить решение Особ. Совещ. и мое дело заново пересмотреть.

23 июля 40 г. С. Королев».

Письмо впервые опубликовано в Военно-историческом журнале, № 11, 1989 г. с. 67–68

Поделитесь на страничке

Следующая глава >

biography.wikireading.ru

Создателей знаменитых «Катюш» отправили в лагеря, а их славу отдали другому

«Катюшей» назвали фронтовики реактивные установки, обрушивавшие на боевые порядки гитлеровцев сотни и тысячи реактивных снарядов. Их воздействие на противника, особенно в начале боевого применения, было ошеломляющим. Да и впоследствии удары полков и бригад гвардейских минометов, как в то время именовалась реактивная артиллерия, нередко решали судьбу боя.

Ко времени Победы над гитлеровской Германией на фронтах в их составе действовало 540 дивизионов РС — более 9700 пусковых установок разного типа.

Но к моменту германского вторжения к боевым действиям в СССР не были готовы ни пусковые установки, ни реактивные снаряды к ним. Только в июле 1941 года сумели спешно изготовить и укомплектовать одну батарею — 6 установок на базе трехосного автомобиля «ЗИС-6». 14 июля эта батарея под командой капитана Ивана Флерова открыла огонь по железнодорожному узлу Орша. Там скопилось большое количество германских воинских эшелонов. На них и обрушился залп батареи — 122 снаряда за 7 секунд. Эффект ее огня был ошеломляющим. Было уничтожено более 100 вагонов с военной техникой, убито и ранено около 300 солдат и офицеров врага.

А батарея немедленно сменила огневую позицию и вскоре действовала в 40 км от Орши. Немцы немедленно сформировали спецгруппы для охоты за батареей. И в начале октября 1941 года она попала в засаду. Расстреляв весь боезапас, капитан Флеров приказал взорвать установки. При этом он и большинство расчетов погибли.

Как же, однако, получилось, что к началу Великой Отечественной войны реактивные снаряды и пусковые установки, разработанные еще в 1937-1938 годах, были изготовлены буквально в единственном экземпляре? Все дело именно в этих роковых годах, ибо история создания советской артиллерии началась еще в 1926 году, когда бывший полковник царской армии Иван Граве получил патент на ракету, которая в качестве топлива использовала особый состав дымного пороха. Он стал пробивать свою идею, писал даже в ЦК ВКП(б), но эти хлопоты завершились вполне типично для того времени: полковник царской армии Граве был арестован и осужден.

Параллельно с его деятельностью, но совершенно независимо велись исследования Николая Тихомирова, разработавшего особый состав бездымного пироксилин-тротилового пороха, пригодного для ракетного топлива. В разработке участвовали его сотрудники Артемьев, Филиппов и Сериков, которых в 1924 году также безвинно упекли в тюрьму.

В том же году Тихомиров подал заявку на изобретенный им состав, а в 1928 году была запущена ракета, топливом для нее служил порох Тихомирова. Она взлетела, и эксперимент доказал эффективность твердотопливного ракетного двигателя, первого в мире такого двигателя для боевой ракеты.

В 1932 году из тюрьмы выпустили Ивана Граве и сотрудников Тихомирова, который не дожил до признания его изобретения, умер в 1930 году. Тюрьма не погубила у Граве стремления к созданию боевого ракетного оружия, и он продолжил свои попытки заинтересовать этой идеей руководство Красной Армии. В конце концов ему удалось выйти на замнаркома обороны по вооружению Михаила Тухачевского, который отдал приказ о создании в 1933 году Реактивного научно-исследовательского института (РНИИ). Там были сосредоточены все работы по созданию боевого ракетного оружия.

Работы в институте велись по двум направлениям. Реактивные снаряды разрабатывались отделом, которым руководил Георгий Лангемак. В состав этого отдела и вошли сам Граве и сотрудники Тихомирова. Второй отдел РНИИ разрабатывал дальнобойные ракеты на жидком топливе. В нем работали Сергей Королев и Валентин Глушко. Директором РНИИ был назначен комбриг Иван Клейменов.

Работы в отделах велись успешно, но наиболее эффективными были разработки реактивных снарядов. В 1937 году было завершено создание первых боевых РС-82 и РС-132, а также пусковые установки для них. В присутствии маршала Советского Союза Михаила Тухачевского были проведены стрельбы этими РС с наземных станков и с самолетов. Стрельбы прошли вполне успешно, и можно не сомневаться — если бы деятельность РНИИ продолжалась, то уже к 1938 году боевые реактивные системы могли быть приняты на вооружение.

Так, однако, не получилось. Топор сталинских репрессий, начавший свою кровавую работу с уничтожения высшего руководства вооруженных сил, в число которого входил и основатель РНИИ маршал Тухачевский, обрушился и на этот институт. Практически все его руководство и виднейшие конструкторы были арестованы. Клейменов, Лангемак и еще три человека расстреляны. Королев оказался на магаданском лесоповале, Глушко, Граве и другие сотрудники — в бериевской «шарашке».

В 1938 году институт был преобразован в секретный НИИ-З. Во главе уцелевших сотрудников поставили рядового инженера А.Костикова. Из открытых впоследствии материалов НКВД стало очевидно, что именно он был автором доноса на руководство РНИИ и его виднейших конструкторов. Видимо, этим назначением его вознаградили за стукачество. В течение целого года институт лихорадило: выявлялись враги народа, не до созидательной работы было уцелевшим, каждый знал, что в любое время за ним могли прийти.

И только в конце 1939 года, после начала Второй мировой войны, появилась директива Генштаба РККА, потребовавшая интенсифицировать работу по созданию реактивных снарядов. НИИ-3 подчинили наркому вооружения Борису Ванникову, который сразу оценил высокую перспективность реактивного оружия и добился освобождения из тюрьмы Ивана Граве, направления его в институт и назначения руководителем работ по созданию боевых ракет. Ванников также привлек к подготовке их производства три предприятия своего наркомата.

По приказу Сталина вместо Костикова во главе НИИ-З был поставлен Борис Слопимер, который к его специфике отношения не имел, но был известен как человек, способный выполнить любое самое сложное задание. И он действительно в очень короткий срок организовал доработку реактивных снарядов и конструирование пусковых устройств.

В помощь Граве были направлены два талантливейших сотрудника Лев Шварц и Юлий Эндека. Эта троица уже в конце 1939 года полностью завершила работы над двумя системами авиационных РСов: М-82 и М-132. Они были испытаны и переданы в промышленность. РСы подвешивались к истребителям И-15, И-16 и были впервые опробованы в 1939 году во время боев в Монголии, где показали высокую эффективность. Основным предприятием, на котором отрабатывалась технология их серийного производства, стал Московский завод им. Владимира Ильича.

Руководителем отдела, разрабатывавшего пусковые устройства, стал Иван Гвай. Он и предложил устанавливать направляющие на самоходные шасси. Первой такой установкой, получившей наименование БМ-13, стала конструкция из 16 рельсовых направляющих, смонтированных на шасси трехосного грузовика повышенной проходимости ЗИС-6. Снаряды для них были разработаны конструкторской группой Л.Шварца и получили наименование М-13. В 1941 году Шварц и Гвай за эти разработки стали лауреатами Сталинской премии 1-й степени.

Однако хотя установки БМ-13 и реактивные снаряды к ним были полностью отработаны и успешно прошли испытания на Софринском артполигоне, первые серийные машины были собраны намного позже. Причиной явилось «дело о вредительстве в Наркомате вооружения», в результате которого все руководство Наркомата и сам нарком Борис Ванников попали в лубянские подвалы и опытные палачи-следователи стали выбивать у них «признания» во вредительстве. Естественно, работа НИИ-3 была заморожена и, если бы не война, его руководители тоже попали бы на Лубянку.

Потому-то только 30 июня, когда уже вовсю шли сражения Великой Отечественной, на воронежском заводе им. Коминтерна были изготовлены первые 6 боевых машин, из которых и сформировали батарею капитана Флерова. Первые боевые залпы этой батареи были произведены осколочно-фугасными снарядами М-13, имевшими дальность полета 8,5 км и вес боевой части — 5,5 кг тротила.

Первые три батареи отправились на фронт уже в июле. Их боевая эффективность стала очевидной после первых же залпов. Огонь установок в течение 8-10 секунд наносил врагу огромный урон в живой силе и технике, оказывая к тому же сильнейшее психологическое воздействие на его личный состав. В начале августа 1941 года на вооружение Красной Армии поступила реактивная установка со снарядом М-82, ранее предназначавшимся для вооружения самолетов. Пусковую установку для этого снаряда в короткий срок разработала конструкторская группа, которой руководил Ю.С. Эндека. Установка имела 36 направляющих на шасси автомобиля «ЗИС-6» и получила индекс БМ-8-36.

В 1943 году группой сотрудников ЦАГИ в составе профессоров Гантмахера и Левина, а также инженер-майора Шора были созданы новые, вращающиеся в полете реактивные снаряды улучшенной кучности М-13-УК и М-31-УК. Благодаря вращению их рассеивание существенно уменьшалось, причем настолько, что плотность огня в залпе возросла для снаряда М-13 в три раза, а для М-31 — в 6,5 раза. Огневые возможности реактивной артиллерии значительно выросли. Реактивный снаряд М-31-УК был самым мощным в Великой Отечественной войне, а самой эффективной пусковой установкой стала БМ-48, которая одним залпом выпускала 48 снарядов. За эту разработку ее авторы стали лауреатами Сталинской премии.

По боевому предназначению снаряды «катюш» подразделялись на осколочно-фугасные, зажигательные и химические. Хотя химические так и не были применены в боевых действиях, первоначально именно они считались основными для оснащения пусковых установок. Грядущая война в 30-годах рассматривалась советским руководством как военный конфликт, в котором будут применяться боевые отравляющие вещества (БОВ), как в Первой мировой.

А поскольку в то время именно БОВ являлись единственным средством массового поражения, то и системы залпового огня типа «катюши», накрывающие одновременно большие площади, предназначались в первую очередь для использования химических боеприпасов.

ГЕРМАНСКИЕ РАЗРАБОТКИ

Взгляды германского военно-политического руководства на боевое применение реактивных снарядов в качестве носителей химического оружия вполне совпадали с советскими. И немцы к началу Второй мировой войны также имели на вооружении три типа орудий полевой реактивной артиллерии. К ним относились: 6-ствольный миномет «Д», многозарядная пусковая установка «Небель верфер» и метательный пусковой станок типа «40». Они были предназначены для боевого применения 156 мм, 280 мм и 320 мм реактивных снарядов в химическом снаряжении.

Но только в начале 1942 года к этим пусковым системам были сконструированы осколочно-фугасные и зажигательные снаряды аналогичных калибров. Однако эти германские пусковые установки и реактивные снаряды имели крупные недостатки, существенно снижавшие их боевую эффективность. Установки монтировались на прицепных буксируемых лафетах и сильно проигрывали в мобильности советским боевым машинам, которые уже в 1943 году в качестве базы использовали мощные американские «студебеккеры».

Германские реактивные снаряды первоначально также значительно уступали советским по своим баллистическим и поражающим характеристикам. Несмотря на большой калибр — 280 мм фугасный и 320 мм зажигательный, — снаряды имели сравнительно низкую эффективность. Залп такими снарядами давал слишком большое рассеивание, и стрелять можно было только по площадям, ведение прицельного огня исключалось. Наконец, дальность полета германских РСов ввиду низкого качества метательных составов в начале войны не превышала 1800 м — в 4 раза меньше, чем у первых советских М-13.

Понятно, почему уже после первых залпов батареи Флерова из Берлина поступил приказ во что бы то ни стало раздобыть образцы советских реактивных снарядов и пусковых установок. И летом 1942 года две установки БМ-13 с комплектами снарядов к ним были наконец захвачены и немедленно направлены в Берлин, где ими занялись немецкие специалисты.

На базе этих исследований немцами были сконструированы новые пусковые установки и реактивные снаряды: самоходный 10-ствольный миномет на шасси бронетранспортера и буксируемые лафеты с многоствольными направляющими для РСов 210 мм и 300 мм калибра. Однако, поскольку германские специалисты не сумели разгадать и воспроизвести состав советской метательной смеси, дальность полета разработанных ими РСов увеличилась незначительно, а кучность и точность стрельбы остались почти на прежнем уровне.

Впрочем, к концу войны в Германии была создана многоствольная метательная установка с 80 мм снарядами на шасси бронетранспортера, копировавшая советскую БМ-48. Она предназначалась исключительно для оснащения войск СС. По своей боевой эффективности эта система превосходила аналогичную советскую, особенно по мощности боевой части снаряда. Но в целом даже самые удачные типы германских систем залпового огня уже не смогли оказать существенного влияния на исход войны. Их было немного, и они появились слишком поздно.

КТО ОТЕЦ «КАТЮШИ»

Между тем тысячи советских боевых реактивных установок, объединенные в полки и бригады гвардейских минометов, наносили гитлеровскому вермахту колоссальный урон.

Кто же в конце концов был автором этого чудо-оружия и как вознаграждены заслуги его создателей? «Отцов» у «катюши» было по меньшей мере трое. Пироксилин-тротиловый пороховой состав, служивший топливом, изобрел Тихомиров. Но он умер, не дождавшись не то что награды, но и патента на свое изобретение.

Автором устройства твердотопливного реактивного снаряда был Иван Граве. Не раз сидевший по тюрьмам, он в 1942 году был удостоен Сталинской премии 1-й степени и ордена Ленина. В ходе войны ему присвоено звание полковника и он награжден еще четырьмя боевыми орденами.

Третьим «отцом» можно вполне правомерно назвать Ивана Гвая. Именно он разработал пусковую установку БМ-13 и ряд последующих. Ему и принадлежит идея установки пусковых станков на мобильные лафеты.

Под руководством Бориса Слопимера НИИ-3 успешно действовал всю войну. Он награжден пятью орденами, в том числе — тремя боевыми.

Однако официально творцом «катюши» Сталин приказал назначить Костикова. Ему одному за это оружие в 1942 году было присвоено звание Героя Соцтруда. Между тем его единственная «заслуга» состоит в том, что подлинные руководители разработки боевых ракет были расстреляны, попали в магаданские лагеря или бериевские «шарашки». И позорный парадокс — в том, что никто так не навредил своевременному вводу в строй этого чудо-оружия, как гнусный стукач Костиков. Справедливость была восстановлена только в 1956 году, когда Костикова лишили всех званий и наград. Но не посадили, и он умер в своей постели.

Подлинных творцов одной из самых мощных боевых систем Великой Отечественной войны назвали только в 1991 году, когда звания Героев Социалистического труда были присвоены Лангемаку, Клейменову, Гваю, Слопимеру, Петропавловскому и Шварцу. Всем — посмертно. Награждение не афишировалось, и сегодня мало кто знает и помнит этих выдающихся творцов оружия Победы.

ehorussia.com

Оружие победы — «Катюша» и судьба её разработчиков

ex_makhk
11:17 am — Оружие победы — «Катюша» и судьба её разработчиков
Еще в школе (в начале 1980-х) при социализме меня интересовало, почему у Т-34 был разработан под руководством Михаила Ильича Кошкина, а у другого символа нашей победы легендарной «Катюши» разработчиков как бы нет… Выяснилось, что разработчики у «Катюши» есть, но они были репрессированы и по этому их называть нельзя.

История создания «Катюши» или целого семейства гвардейских реактивных миномётов такова: в 1916 году профессор Иван Платонович Граве создал желатиновый порох, усовершенствовав бездымный порох французского изобретателя Поля Вьеля. В 1921 году разработчики Н. И. Тихомиров, В. А. Артемьев из газодинамической лаборатории (ГДЛ) приступили к разработке реактивных снарядов на основе этого пороха.

В 1929-33 годах Б. С. Петропавловский при участии Г. Э. Лангемака, Е. С. Петрова, И. Т. Клеймёнова и др. в ГДЛ проводили разработку и официальные испытания реактивных снарядов различных калибров — прототипов снарядов для «катюши». Для их запуска использовали многозарядные авиационные и однозарядные наземные пусковые станки.

Группа разработчиков Реактивного института (РНИИ) под руководством Г. Э. Лангемака, при участии В. А. Артемьева, И. Т. Клеймёнова, Ю. А. Победоносцева, Л. Э. Шварца и др. проводили окончательную отработку реактивных снарядов. В 1937—1938 эти реактивные снаряды были приняты на вооружение военно-воздушными силами СССР.

Судьба же разработчиков ракеты была трагичной. В 1937 г. как «детище» Тухачевского Реактивный научно-исследовательский институт подвергся «чистке». Руководство института было арестовано. 2 ноября 1937 Г. Э. Лангемак был арестован (ордер № А 810) органами НКВД г. Москвы, как немецкий шпион, на основании данных имевшихся ранее в НКВД (следственное дело архива ФСБ № Р3284 (14654)). Обвинительное заключение датированное 31 декабря 1937 основано на единственном протоколе допроса, второй экземпляр которого датирован 15 декабря 1937 (первый экземпляр даты не имеет), составленный на основе материалов, предоставленных из института, при активном участии А. Г. Костикова, занявшего место Лангемака после его ареста. 14 ноября 1937 подал заявление Н. И. Ежову о том, что «решил отказаться от своего никчемного запирательства» (разумеется под пытками) и назвал участниками «антисоветской организации» директора Реактивного НИИ И. Т. Клейменова (расстрелян в один день с Г. Э. Лангемаком) и инженеров С. П. Королёва, В. П. Глушко…


Лангемак был подписан к репрессии по «первой категории» (расстрел) в списке «Москва-центр» от 3 января 1938 на 163 чел., № 73, по представлению начальника 8-го отдела ГУГБ НКВД В. Е. Цесарского. Подписи: «за» Жданов, Молотов, Каганович, Ворошилов. «Первая категория» означала, что члены Политбюро ЦК КПСС не возражают против расстрела этих людей. Далее дела репрессируемых рассматривала Военная Коллегия Верховного Суда СССР, заседание длилось обычно 10 минут, после чего члены Военной Коллегии удалялись и выносили приговор (обычно расстрел), не подлежащий обжалованию и приводимый в исполнение в тот же день. Военная Коллегия Верховного Суда выносила расстрельный приговор примерно 80—90 % обвиняемым из списков по «первой категории».

11 января 1938 на закрытом судебном заседании выездной сессии Военной Коллегии Верховного Суда СССР под председательством армвоенюриста В. В. Ульриха и двумя членами: диввоенюристом И. Т. Голяковым и военюристом 1-го ранга А. Г. Суслиным было рассмотрено дело Георгий Эриховича Лангемака. За «вредительство в области недопущения новых образцов на вооружение» и участие в «антисоветской террористической организации», преступлениях предусмотренных ст. ст. 58-7, 58-8 и 58-11 УК РСФСР Георгий Эрихович Лангемак был приговорён к высшей мере наказания — расстрелу с конфискацией всего лично ему принадлежащего имущества. В тот же день приговор был приведён в исполнение. Георгий Лангемак был расстрелян 28-м по списку (письмо В. В. Ульриха на имя коменданта ГУГБ НКВД No 00514/1 от 11 января 1938 и акт коменданта от 11 января 1938).

Официальное признание Георгий Эрихович Лангемак и другие участники создания знаменитого реактивного оружия Второй мировой войны — реактивного миномета «Катюша» — получили только в 1991 году. Указом Президента СССР М. С. Горбачева от 21 Июня 1991 И. Т. Клейменову, Г. Э. Лангемаку, В. Н. Лужину, Б. С. Петропавловскому, Б. М. Слонимеру и Н. И. Тихомирову посмертно было присвоено звание Героев Социалистического Труда.

Когда очередные сталинисты будут вешать к 9 мая плакаты с наглой рожей Сталина, надо вспомнить имена настоящих творцов нашей победы: Георгия Эриховича Лангемака, Ивана Терентьевича Клеймёнова, Бориса Сергеевича Петропавловского, Николая Ивановича Тихоми́рова и других. Слава героям!

ru-opposition.livejournal.com

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *