По какой басне Крылова Владислав Старевич снял в 1913 году один из первых отечественных мультфильмов.
Традиционно, по субботам, мы публикуем для вас ответы на викторину в формате «Вопрос — ответ». Вопросы у нас самые разные как простые, так и достаточно сложные. Викторина очень интересная и достаточно популярная, мы же просто помогаем вам проверить свои знания и убедиться, что вы выбрали правильный вариант ответа, из четырех предложенных. И у нас очередной вопрос в викторине — По какой басне Крылова Владислав Старевич снял в 1913 году один из первых отечественных мультфильмов.
- A. “Квартет”
- B. “Ворона и лисица”
- C. “Кот и Повар”
- D. “Стрекоза и Муравей”
Правильный ответ Д. Стрекоза и муравей
Да-да, не удивляйтесь! Именно в 1913 году “Акционерное общество Ханжонков”сняло мультфильм по бессмертному творению Крылова, продублировало его на разные языки и с успехом показывало по всей Европе))) Всё как положено: безмолвная чёрно-белая лента, музыка тапёра за кадром…
” Знаете ли вы, что в этой басне в действительности имеются в виду муравей и кузнечик? Да, да, кузнечик, или как его еще называют, кобылка. Дело в том, что в разговорном языке XVIII — начала XIX века слово стрекоза служило обобщенным названием для разных насекомых: так звали и кузнечика и стрекозу… Интересно, что в старинных иллюстрациях к этой басне можно встретить изображения именно кузнечика.”
Оцените мультик:
Мультипликатор Владислав Старевич
Владислав Старевич родился в 1882 году в городе Вильно (современный Вильнюс) в семье литовских поляков.
С детства Владислав увлекался изучением насекомых и фотографией.
После окончания гимназии служил чиновником.
В 1910 году Старевич решил снять документальный фильм о рогатых жуках-оленях и их битвах за самку. Однако при необходимом для киносъёмки освещении самцы, увы, прекращали биться. Тогда Старевич сделал из панцирей рогачей муляжи и отснял сцены покадрово. В итоге был создан первый в мире кукольный анимационный фильм под названием «Прекрасная Люканида, или Борьба рогачей с усачами» («Lucanus Cervus» – в переводе с латинского значит «Жук-олень»). Фильм имел псевдоромантический сюжет о любви жука-усача к царице жуков-рогачей прекрасной Люканиде и ревности её глупого и грубого мужа-царя. Либретто к этому якобы романтическому сюжету, озвучивавшееся под видеоряд прокатчиками, было сделано с большим юмором.
Ханжонков вспоминал:
«Первой его постановкой, сделанной по его же сценарию, была картина в 230 метров длиною, под названием «Прекрасная Люканида» или «Война рогачей с усачами», выпущенная в марте месяце (по новому стилю в апреле) 1912 г.
Картина заставила всех видевших ее не только восторгаться, но и задуматься над способами ее постановки, так как все роли в ней были исполнены жуками. Это был первый образец неизвестной еще тогда ни у нас в России, ни за границей объемной мультипликации. Снимались не рисунки, а миниатюрные фигурки – искусственные жуки, сделанные с восхитительным правдоподием. Для каждого кадрика жукам надо было придать особое положение, а иногда даже и выражение».
Фильм пользовался большим успехом у российских и зарубежных зрителей вплоть до середины 20-х годов. Покадровая техника кукольной мультипликации была тогда совершенно неизвестна, поэтому во многих отзывах сквозило изумление, как таких невероятных вещей можно было добиться дрессировкой насекомых.
Так, лондонская газета «Evening News» писала о фильме: «Как всё это сделано? Никто из видевших картину не мог объяснить. Если жуки дрессированные, то дрессировщик их должен был быть человеком волшебной фантазии и терпения. Что действующие лица именно жуки, это ясно видно при внимательном рассмотрении их внешности. Как бы то ни было, мы стоим лицом к лицу с поразительным явлением нашего века…»
www.zdesotvety.ru
отец авиации, изобретатель первого вертолета и самолета Сикорского (биография, фото)
Обратите внимание: Основоположник мировой авиации И.И. Сикорский о молитве Господней
Игорь Иванович Сикорский
Наш соотечественник, один из крупнейших авиаконструкторов XX в., Игорь Иванович Сикорский на глазах одного поколения прожил несколько удивительных жизней и в каждой был по-своему велик. С его именем связаны разные и притом неожиданные достижения конструкторской мысли, всякий раз выводившие мировую авиацию на новый уровень.
Первые полеты российских аэропланов, первые оригинальные конструкции многомоторных тяжелых самолетов, первые «летающие лодки» и амфибии, вертолеты классической одновинтовой схемы и еще многое другое стало возможным благодаря таланту Сикорского. После революции он с болью в сердце покинул Россию. Значительная часть того, что он сделал, послужила пользе и славе США. Существующая там и по сию пору фирма Сикорского считается ведущим производителем вертолетов. Но до конца жизни Сикорский оставался патриотом России.
Призвание
Он появился на свет 25 мая (6 июня) 1889 г . в Киеве и стал пятым ребенком в семье доктора медицины, профессора Университета им. Св.Владимира Ивана Алексеевича Сикорского. Старший Сикорский, получивший мировую известность благодаря многочисленным трудам по психиатрии, всеобщей психологии и нервно-психиатрической гигиене, оказался замешанным в скандальном «деле Бейлиса». В 1913 г . в Киеве расследовалось странное убийство мальчика. Власти обратились за помощью к Ивану Алексеевичу как психиатру. Тот скрупулезно изучил все обстоятельства и решился предположить, что это ритуальное убийство. Последствия известны — волна антисемитизма и бурная реакция на это русской интеллигенции. Старший Сикорский заболел и больше уже не вернулся в университет.
Игорь Иванович к тому времени был сложившимся человеком, ему было 24 года, и все его душевные силы были направлены на создание первого в мире многомоторного самолета. Отец воспитывал его по собственной методике и передал ему преданность Церкви, Престолу и Отечеству, помог развить непоколебимую волю и уникальное упорство в достижении цели.
Мать будущего авиаконструктора, Мария Стефановна (в девичестве Темрюк-Черкасова), имевшая, как и отец, медицинское образование, привила маленькому Игорю любовь к музыке, литературе и искусству. Это от нее впервые услышал он о проектах летательных аппаратов великого Леонардо да Винчи. Любимой книгой стал роман Жюля Верна «Робур-завоеватель», где рассказывалось о гигантском воздушном корабле — прообразе вертолета. Полет на воздушном корабле однажды приснился ему и стал мечтой всей жизни.
Игорь Иванович начал учиться в 1-й Киевской гимназии, но вскоре пожелал пойти по стопам старшего брата и поступил в Морской кадетский корпус в Петербурге. Ему нравилась среда морских офицеров, здесь он нашел настоящих друзей. Однако с каждым годом он все яснее осознавал свое истинное призвание. По окончании общеобразовательных классов он покидает корпус с целью поступить в высшее техническое заведение и стать инженером. Но шел 1906 год, российские учебные заведения переживали последствия революционных событий и фактически не работали. Чтобы не терять времени, молодой Сикорский уезжает учиться в Париж, в Техническую школу Дювиньо де Лано.
Через год он возвращается и поступает в Киевский политехнический институт. Однако его так захватывает идея построить летательный аппарат, что он забывает об учебе. Диплом инженера он получает в 1914 г. « Honoris Causa » в Петербургском политехническом институте за создание многомоторных воздушных кораблей.
Игорь Иванович Сикорский
Как и многие другие пионеры авиации, Сикорский начинал с летающих моделей. Первую свою модель он построил еще в двенадцатилетнем возрасте. Это был вертолет — его уже тогда заинтересовали вертикально взлетающие аппараты. В 1908—1909 гг. он консультируется у ведущих отечественных и зарубежных специалистов, посещает Францию и Германию, покупает двигатель и необходимые части конструкции. А в июле 1909 г. во дворе своего киевского дома двадцатилетний студент завершает сборку первого в России вертолета, доведенного до стадии натурных испытаний. Однако подъемная сила его была еще недостаточна. Ранней весной следующего года Сикорский строит по той же схеме второй вертолет. Этот винтокрылый аппарат оказался способен поднимать свой вес. Одновременно Сикорский удачно экспериментирует с аэросанями собственной конструкции. На них, как и на вертолетах, он учится проектировать и строить воздушные винты, а затем направляет всю свою энергию на создание более перспективных в то время машин — самолетов.
Игорь Иванович Сикорский
Вместе с другим студентом Киевского политехнического института Ф.И.Былинкиным на Куреневском аэродроме в Киеве Сикорский сооружает сарай-мастерскую, где появляется на свет их первый самолет — маленький двухстоечный биплан БиС-1. Увы, мощности двигателя не хватало для взлета, он мог только подпрыгивать. Сикорскому удалось впервые подняться в воздух только 3 июня 1910 г. на другой машине — БиС-2 (С-2). Капризные двигатели «Анзани» не позволили этому самолету, как и последовавшим за ним модификациям, стать по-настоящему пилотируемыми машинами. Но молодой конструктор не терял надежды. Семья поддерживала его во всех начинаниях.
Успех пришел, когда весной 1911 г . был построен пятый самолет Сикорского — С-5, который превосходил предшествующие по размерам, мощности и надежности силовой установки. На этом биплане Сикорский сдал экзамен на звание пилота, установил четыре всероссийских рекорда, совершил показательные полеты и даже покатал пассажиров. В начале сентября 1911 г . происходили военные маневры. Талантливый молодой конструктор принял в них участие и продемонстрировал превосходство своего самолета над машинами иностранных марок. Примерно в это же время он построил в собственной мастерской несколько легких самолетов по заказам своих друзей — киевских студентов. Ему нравилось быть не только конструктором и неизменным испытателем своих самолетов, но и обучающим летчиком. Газеты и журналы заговорили об авиамастерских и летной школе киевского студента, его называли «русским Фарманом».
В том же 1911 г. Сикорский разработал свой шестой самолет (С-6) с более мощным двигателем и трехместной кабиной. На нем он установил мировой рекорд скорости в полете с двумя пассажирами. Работая над улучшением аэродинамических характеристик этой модели, конструктор построил небольшую аэродинамическую лабораторию. Модернизированный самолет С-6А заслужил Большую золотую медаль Московской воздухоплавательной выставки в апреле 1912 г., а незадолго до этого Русское техническое общество наградило Сикорского Почетной медалью «за полезные труды по воздухоплаванию и за самостоятельную разработку аэроплана своей системы, давшей прекрасные результаты».
Игорь Иванович Сикорский
Карьера
Недоучившийся студент получил сразу два весьма лестных предложения из Петербурга: во-первых, его приглашали на должность главного инженера учреждаемой военно-морской авиации; во-вторых, — на должность конструктора только что образованного воздухоплавательного отделения акционерного общества «Русско-Балтийский Вагонный Завод» (РБВЗ). Он принял оба и переехал с группой ближайших сотрудников из Киева в столицу империи.
Благодаря такому стечению обстоятельств Сикорскому удалось внести большой вклад в создание особого рода войск — авиации русского военно-морского флота, и он по праву может считаться одним из его основателей. Однако, прослужив всего год, он уволился с флотской службы, отдав себя полностью работе на РБВЗ. С лета 1912 г. он стал на этом заводе и главным конструктором, и управляющим. Большое влияние на судьбу Игоря Ивановича оказал выдающийся организатор отечественного машиностроения, председатель правления РБВЗ М.В.Шидловский. Он сделал ставку на двадцатитрехлетнего студента и не ошибся. На РБВЗ один за другим появляются новые самолеты Сикорского — бипланы и монопланы, — которые вызывают неизменное восхищение как у широкой публики, так и у специалистов и приносят России славу одной из ведущих авиационных держав. Создание каждого самолета означало важный рывок вперед. В течение только 1912 и 1913 гг. благодаря таланту и труду Сикорского в России появились: первый гидросамолет; первый самолет, проданный за рубеж; первый специально спроектированный учебный самолет; первый серийный самолет; первый самолет монококовой конструкции; первый пилотажный самолет и т.д. Три самолета конструкции Сикорского вышли победителями на международных конкурсах военных аэропланов, доказав в упорной борьбе свои преимущества перед новейшими иностранными самолетами. Разведчик С-10 имел полтора десятка модификаций, которые к началу первой мировой войны составляли основу морской авиации Балтийского флота. Маневренный С-12 также строился серийно и затем успешно применялся на фронте. Одновременно на заводе было налажено лицензионное производство некоторых типов иностранных самолетов. Таким образом, Сикорский по праву может быть причислен к основателям отечественной авиационной промышленности.
«Русский витязь» и «Илья Муромец»
На российской земле Сикорскому было суждено дать жизнь одному из самых своих величайших творений. Еще в 1911 г., после вынужденной посадки, едва не стоившей ему жизни, Игорь Иванович задумался о путях повышения надежности самолетов и направлениях их дальнейшего развития. К середине следующего года им была уже досконально разработана концепция перспективного самолета, специально предназначенного для эксплуатации на бескрайних российских просторах в условиях нашего тяжелого климата.
В соответствии с этой концепцией аппарат проектировался многомоторным, с экипажем из нескольких человек, был предусмотрен и доступ к основным частям конструкции для ремонта в воздухе. Возможность такого гигантского самолета отвергалась в то время большинством авиационных авторитетов. Тем не менее председатель правления РБВЗ поддержал своего двадцатитрехлетнего главного конструктора. И в марте 1913 г. был построен первый в мире четырехмоторный воздушный гигант.
Сначала он получил название С-9 «Гранд», а после некоторых доработок — «Русский витязь». Молва о воздушном гиганте покатилась по России. В Европе удивлялись и не верили. Император Николай выразил желание осмотреть его. Самолет перегнали в Красное Село, царь поднялся на борт. Вскоре Сикорскому передали от него памятный подарок — золотые часы. Самолет, превосходивший по размерам и взлетному весу все до сих пор построенные, положил начало новому направлению в авиации — тяжелому самолетостроению. Он стал прообразом всех последующих пассажирских авиалайнеров, тяжелых бомбардировщиков и транспортных самолетов.
Создание многомоторных самолетов-гигантов принесло Сикорскому мировую славу. Он стал национальным героем России. Машины, аналогичные «Русскому витязю», появились за рубежом только через несколько лет. Дальнейшее развитие конструкции «Русского витязя» — четырехмоторный «Илья Муромец». Он поднялся в воздух уже в декабре того же 1913 г. Переставленный на поплавки, он оставался до 1917 г. самым большим гидросамолетом на свете. На РБВЗ впервые в мире началось серийное производство воздушных гигантов.
Игорь Иванович Сикорский
В годы первой мировой войны «Муромцы» эффективно использовались в качестве тяжелых бомбардировщиков и дальних разведчиков. Из них была сформирована «Эскадра воздушных кораблей» — первое соединение стратегической авиации. Сикорский сам участвовал в организации эскадры, готовил экипажи и отрабатывал тактику их боевого применения. Он проводил много времени на фронте, наблюдая свои самолеты в действии, и вносил необходимые изменения в их конструкцию. Всего было построено 85 «Муромцев» шести основных типов. Каждый тип имел ряд модификаций.
Помимо тяжелых бомбардировщиков, Сикорский создал в 1914—1917 гг. легкие истребители, морской разведчик, легкий разведчик-истребитель, двухмоторный истребитель-бомбардировщик и штурмовик, т.е. практически полный парк самолетов всех типов, использовавшихся в мировой войне. Кроме того, под руководством Игоря Ивановича разрабатывались и серийно строились авиационные двигатели, оборудование и вооружение, возводились новые заводы для их производства. Формировалась могучая многопрофильная отечественная авиационная промышленность. Всего в России в 1909—1917 гг. Сикорским было создано два с половиной десятка базовых моделей самолетов (не считая их модификаций и совместных разработок), два вертолета, трое аэросаней и один авиадвигатель.
Правительство ценило человека, умножавшего мощь и славу страны. В 25 лет Сикорский стал кавалером ордена Св.Владимира IV степени, равного по значению ордену Св.Георгия, но в гражданской сфере. К 28 годам он уже был национальным героем. Но все это не вскружило ему голову. Он был полон творческих планов и далек от мирской суеты.
Эмиграция
Революция круто изменила судьбу знаменитого конструктора. С середины 1917 г. все работы на РБВЗ практически остановились. Ни один из самолетов новой конструкции (С-21 — С-27) не был достроен. Производство лихорадили митинги и забастовки. Солдаты на фронте и рабочие в тылу начали расправляться с неугодными им офицерами и инженерами. Сикорский был известен своей преданностью престолу. Ему угрожали и раньше. Но с приходом к власти большевиков улетучились последние надежды на восстановление прежних порядков. Игорь Иванович принимает приглашение французского правительства продолжить работу на заводах союзников. Оставив молодую жену и только что родившуюся дочку Татьяну на попечении родных, он отплывает в марте 1918 г. из Мурманска за границу.
Первая мировая война окончилась раньше, чем Сикорский успел построить французский вариант «Ильи Муромца». Во Франции работы больше не было. Россия охвачена гражданской войной. В 1919 г . Игорь Иванович принимает решение переехать в США, где, как он считал, существует больше перспектив для тяжелого самолетостроения.
Однако за океаном, как и в послевоенной Европе, авиапромышленность стремительно сокращалась. Сикорский, прибывший в Нью-Йорк, оказался без средств к существованию и был вынужден работать учителем вечерней школы. В 1923 г. ему удалось сколотить компанию русских эмигрантов, причастных к авиации, — инженеров, рабочих и летчиков. Они составили костяк учрежденной в Нью-Йорке маленькой самолетостроительной фирмы «Сикорский Аэроинжениринг Корпорейшн». Жизнь как-то налаживалась. Из СССР приехали две сестры и дочка. Жена эмигрировать отказалась, и Игорь Иванович вступил во второй брак с Елизаветой Алексеевной Семеновой. Брак был счастливый. Один за другим появились четыре сына: Сергей, Николай, Игорь и Георгий.
Первый построенный в эмиграции самолет Сикорского S-29 был собран в 1924 г . в помещении курятника, принадлежавшем одному из основоположников русской корабельной авиации В.В. Утгофу. Помощь «русской фирме» оказали многие наши эмигранты. С.В.Рахманинов одно время даже значился вице-президентом корпорации.
Этот двухмоторный биплан стал самым крупным в Америке и одним из лучших в своем классе. Он сразу получил мировую известность, что послужило неприятным сюрпризом для большевиков, не ожидавших нового успеха от ненавистного им «царского крестника и черносотенца». «Авиационная белогвардейщина» — так отозвалась советская пресса на сообщения о возникновении в США «русской фирмы». Имя Сикорского было предано политической анафеме.
Но шли 20-е годы. Время тяжелых транспортных самолетов тогда еще не наступило — спроса на них почти не было. Сикорскому пришлось переключиться на легкую авиацию. Сначала появился одномоторный разведчик, затем одномоторный пассажирский, авиетка и двухмоторная амфибия. Все самолеты (S-31—S-34) удалось продать, однако опыт показал, что американский самолетный рынок уже хорошо обеспечен легкими машинами. Конструктор вновь стал пытать счастья на тяжелых бипланах. На этот раз они предназначались для перелета через Атлантику Создателей первого трансокеанского самолета в случае успеха ждала не только мировая слава, но и солидные заказы. Узнав об этом, русские эмигранты, рассеянные по всему свету, восприняли строительство гиганта S-35 как важнейшее национальное дело и стали слать Сикорскому со всего света свои скромные сбережения. В дальнейшем предполагалось использовать такие самолеты для формирования национальной русской авиакомпании под эгидой престолонаследника — великого князя Кирилла Владимировича. Увы, Сикорского ждала неудача: S-35 разбился при таинственных обстоятельствах в момент старта. А когда был построен следующий гигант, трансатлантический перелет был уже совершен. Этот самолет, как и предыдущие, остался лишь в нескольких экземплярах.
Для развития фирмы требовалось создать машину, пользующуюся широким спросом. Ею стала десятиместная двухмоторная амфибия. Газеты писали, что амфибия S-38 «произвела переворот в авиации», что она летала, приземлялась и приводнялась там, «где раньше бывали только индейские пироги да лодки охотников». О надежности и безопасности амфибии ходили легенды.
Игорь Иванович Сикорский
«Сикорский Авиэйшн»
«Русская фирма» Сикорского, переименованная в «Сикорский Авиэйшн Корпорейшн», получила очень много заказов и надежно «встала на крыло». Фирма перебралась из Лонг Айленда, где арендовала помещения, на собственный завод в Стратфорд, близ Бриджпорта (штат Коннектикут).
В июне 1929 г . ее приняли в мощную корпорацию «Юнайтед Эйркрафт энд Транспорт» (ныне «Юнайтед Текнолоджиз»), в составе которой она существует и сегодня. Потеряв самостоятельность, фирма Сикорского получила накануне великой депрессии надежное экономическое обеспечение. Интересно заметить, что в 1929 г . на трех из пяти самолетостроительных фирм, входивших в корпорацию («Сикорский», «Хамильтон» и «Чанс-Воут»), главными конструкторами работали «белоэмигранты».
«Сикорский Авиэйшн» быстро набирала силу, увеличивался ее штат. Основной ее творческий костяк по-прежнему составляли эмигранты из России. Надежной опорой Сикорского, его первым помощником и заместителем был выдающийся конструктор и ученый, аэродинамик Михаил Евгеньевич Глухарев. Талантливым конструктором и организатором был и его младший брат Сергей. Кроме братьев Глухаревых рядом с Сикорским прошли всю эмигрантскую жизнь талантливые инженеры Михаил Бьювид, Борис Лабенский и Николай Гладкевич. Про своих ближайших друзей и сподвижников главный конструктор говорил: «Они готовы умереть за меня, так же как я за них». Долгое время шеф-пилотом фирмы работал легендарный летчик Борис Васильевич Сергиевский, руководителями различных служб были Вячеслав Кудрявцев, барон Николай Соловьев, Георгий Мейрер, Владимир Бари, Леонид Лапин и многие другие известные в Америке и за ее пределами инженеры и организаторы производства.
«Русская фирма» Сикорского стала Меккой для эмигрантов. Здесь нашли работу и получили специальность многие выходцы из бывшей Российской империи, ранее к авиации отношения не имевшие. Кадровые офицеры флота, такие как С.де Боссет, В.Качинский и В.Офенберг, потрудившись рабочими и чертежниками, возглавили различные подразделения фирмы. Простым рабочим на фирме был адмирал Б.А.Блохин. Известный историограф белого движения, казачий генерал С.В.Денисов готовил свои исторические исследования, работая на «Сикорский Корпорейшн» ночным сторожем. Некоторые из русских эмигрантов впоследствии покинули фирму и прославили свои имена на других предприятиях и в других областях. Из фирмы Сикорского вышли известные авиационные ученые — преподаватели американских вузов Н.А.Александров, В.Н.Гарцев, А.А.Никольский, И.А.Сикорский и др. Барон Соловьев создал на Лонг Айленде собственную авиационную фирму. Сергиевский основал в Нью-Йорке компанию по конструированию вертолетов. Мейрер организовал производство на другой «русской» самолетостроительной фирме «Северский». В.В. Утгоф стал одним из организаторов авиации береговой охраны США. Первый священник заводской церкви отец С.И.Антонюк получил пост архиепископа Западной Канады. Руководитель макетного цеха фирмы Сергей Бобылев основал крупную строительную фирму. Кавалерийский генерал К.К.Агоев организовал в Стратфорде известную на всю Америку конюшню племенных скакунов.
Существование в Стратфорде фирмы Сикорского способствовало появлению в этом городе мощной русской колонии. Изгнанники из нашей страны селились поближе к своим. Многие из них никогда на «Сикорский Корпорейшн» не трудились, но тем не менее всегда с большим почтением относились к главе и основателю этого предприятия. Игорь Иванович до конца жизни оставался одним из самых уважаемых жителей города. Он много сделал для колонии соотечественников. Эмигранты открыли клуб, школу, построили православный храм Св.Николая и даже создали русскую оперу. С тех пор некоторые районы Стратфорда носят русские названия: Чураевка, Русский пляж, Дачи и т.п. Интересно отметить, что некоторые эмигранты, жившие в этом городе и вращавшиеся только в русской среде, так и не выучили английского.
Амфибии Сикорского
Сикорский создал удачные серийные амфибии: пятиместную «летающую яхту», шестнадцатиместную амфибию и сорокапятиместный «воздушный клипер» S-40. Четырехмоторные самолеты этого типа стали первыми серийными тяжелыми пассажирскими авиалайнерами, которые эксплуатировались на регулярных авиалиниях большой протяженности. При испытаниях первого «клипера», Сикорский, пройдя в пассажирский салон, неожиданно обнаружил, что наяву видит полное повторение того сна, который приснился ему в детстве. Сон сбылся через 30 лет!
На амфибиях и «летающих лодках» Сикорского произошло становление всемирно известной авиакомпании «Пан Америкэн». Она же и заказала авиаконструктору многомоторные пассажирские авиалайнеры, предназначенные для регулярных трансокеанских перевозок. Первая элегантная «летающая лодка» S-42 поступила в 1934 г. на пассажирскую линию, связывающую оба материка Америки, вторая в 1935 г. открыла рейсы через Тихий Океан. В 1937 г. на серийных самолетах этого типа начались и первые пассажирские перевозки через Атлантику. Так «летающая лодка» Сикорского стала первым самолетом, надежно соединившим континенты. На основе четырехмоторной S-42 конструктор создал двухмоторную амфибию меньшего размера, широко эксплуатировавшуюся в разных частях света и приобретенную многими странами, в том числе и Советским Союзом. Закупленная «белоэмигрантская» амфибия даже снималась в знаменитом кинофильме «Волга-Волга», символизируя успехи социалистического строительства.
Последним самолетом Сикорского стала большая четырехмоторная «летающая лодка» S-44, созданная в 1937 г . Она была вполне хорошим самолетом, но время «воздушных клиперов» безвозвратно прошло, гигантская амфибия S-45 так и осталась в проекте. Заказы на лодки и амфибии стремительно падали. Правление «Юнайтед Эйркрафт» даже приняло решение слить фирму «Сикорский» с фирмой «Чане Воут». Чтобы восстановить самостоятельность, пятидесятилетнему конструктору пришлось срочно «менять жанр», искать более перспективную нишу. И здесь ему вновь, как и раньше, помогла поддержка старых соратников, русских эмигрантов. Они отвергли, казалось бы, заманчивые приглашения вернуться на родину, в Советскую Россию, и приступили в 1938 г . к разработке принципиально нового и в то время еще никому не ведомого летательного аппарата — вертолета. Великий конструктор в третий раз начинал свою творческую карьеру практически с нуля, на задворках объединенного завода «Воут-Сикорский». Впереди его ждала новая слава, возможно, превосходящая все ранее им достигнутое.
Снова вертолеты
Первый экспериментальный вертолет Сикорского поднялся в воздух под его управлением 14 сентября 1939 г. Он имел одновинтовую схему с автоматом перекоса и хвостовым рулевым винтом. В настоящее время эта схема стала классической, по ней построено свыше 90% вертолетов всего мира, но тогда большинство авиаконструкторов считало ее бесперспективной.
После двух лет напряженных испытаний и доводки экспериментального аппарата, в 1942 г ., был создан опытный двухместный вертолет S-47 (R-4), поступивший вскоре в серийное производство. Он был единственным вертолетом стран антигитлеровской коалиции, применявшимся на фронтах второй мировой войны. Акции Сикорского вновь пошли в гору. Правление «Юнайтед Эйркрафт» восстановило самостоятельность фирмы «Сикорский Эйркрафт», которая вскоре получила новую собственную производственную базу в Бриджпорте. Эта база оставалась основным центром фирмы Сикорского вплоть до 1955 г ., когда в связи с большим ростом заказов был построен новый завод в Стратфорде, куда Сикорский и вернул свою резиденцию.
Со временем появились более совершенные легкие вертолеты Сикорского. Особенно большой успех выпал на долю послевоенного S-51. Он широко применялся во многих государствах как в боевых, так и гражданских целях, выдержал напряженную конкуренцию с летательными аппаратами других вертолетостроительных фирм. Особенно отличился этот вертолет в операциях по спасению человеческих жизней. Именно такое назначение Сикорский считал главным для вертолета. С приобретения лицензии на S-51 началось серийное вертолетостроение в Великобритании. Легкий S-52 стал первым в мире вертолетом, выполнившим фигуры высшего пилотажа.
Как и ранее в самолетостроении, наибольший успех ждал Сикорского на поприще создания тяжелых машин. Здесь ему не было равных. В противоположность бытовавшему в то время мнению он построил по классической одновинтовой схеме в 1949 г . трехсполовинотонный, а в 1953 г .— четырнадцатитонный вертолеты, доказав возможность использования такой схемы для вертолетов любого весового класса. Гениально изменяя компановку, Сикорский создавал на редкость удачные для своего времени транспортные вертолеты. С лицензии на S-55 началось серийное вертолетостроение Франции. Косвенным путем повлиял Сикорский и на становление вертолетостроения на своей родине. Успешное применение вертолета Сикорского в Корее, первый трансатлантический перелет заставили советских руководителей обратить внимание на винтокрылую технику.
Все попытки конкурентов создать что-либо близкое по характеристикам к S-56 не увенчались успехом. Он вообще не имел аналогов. Это был самый большой и грузоподъемный вертолет, оснащенный поршневыми двигателями. Установив мировые рекорды, он был признан не только самым грузоподъемным, но и самым скоростным. Впоследствии Сикорский построил экспериментальный бесфюзеляжный вертолет-кран, позволяющий увеличить вес перевозимого груза и упростить погрузочные работы.
Самый лучший вертолет, созданный Сикорским, поднялся в воздух в 1954 г . Это был S-58. Он строился рядом стран, и многие его экземпляры эксплуатируются до настоящего времени. По своим летно-техническим и экономическим характеристикам он превзошел все вертолеты своего времени. Он стал «лебединой песней» великого авиаконструктора. В 1958 г ., когда серийное производство этого вертолета достигло своего пика — 400 машин в год, Сикорский вышел на пенсию, сохранив за собой должность советника фирмы.
На недосягаемой высоте
Он оставил пост руководителя, когда фирма была в цветущем состоянии. Ни одна из конкурирующих вертолетных фирм не могла сравниться с ней по технологическому и лабораторному оснащению, по числу сотрудников, объему и разнообразию продукции, количеству гарантированных заказов.
Мощный задел, оставленный Сикорским, и постоянные консультации с ним способствовали созданию в конце 50 — начале 60-х годов на фирме «Сикорский Эйркрафт Корпорейшн» успешных вертолетов нового, второго поколения, главной особенностью которых было применение газотурбинных двигателей вместо поршневых.
Основатель мирового вертолетостроения долго оставался на недосягаемой высоте. Под его руководством были созданы и доведены до серийного производства вертолеты всех существовавших классов. Его называли «вертолетчик № 1». В США им было создано 17 базовых типов самолетов и 18 — вертолетов.
Великий конструктор никогда не скрывал своего негативного отношения к событиям, происходившим на родине, но при этом всегда оставался патриотом России. «Нам нужно работать, а главное — учиться тому, что поможет нам восстановить Родину, когда она того от нас потребует», — говорил он, обращаясь к соотечественникам-эмигрантам. Он много сделал для пропаганды в Америке достижений русской культуры и науки, бессменно оставаясь членом правления Толстовского фонда, Общества русской культуры и т.п. Оказывал моральную и финансовую поддержку выходцам из России, различным общественным и политическим эмигрантским организациям. Выступал с лекциями и докладами, причем не обязательно на авиационные темы. Будучи глубоко религиозным человеком, Сикорский много способствовал развитию Русской Православной церкви в США, поддерживал ее не только материально. Он написал ряд книг и брошюр (в частности, «Невидимая встреча», «Эволюция души» и «В поисках Высших Реальностей»), относимых специалистами к числу наиболее оригинальных произведений русской зарубежной богословской мысли.
За свою жизнь Сикорский получил свыше 80 различных почетных наград, призов и дипломов. Среди них российский орден Св. Владимира 4-й степени, о котором здесь уже упоминалось, а также медали Давида Гугенхейма, Джеймса Уатта, диплом Национальной галереи славы изобретателей. В 1948 г . ему была вручена редкая награда — Мемориальный приз братьев Райт, а в 1967 г . он был награжден Почетной медалью Джона Фрица за научно-технические достижения в области фундаментальных и прикладных наук. В авиации, кроме него, ее был удостоен только Орвил Райт. Сикорский был почетным доктором многих университетов.
Скончался великий авиаконструктор 26 октября 1972 г.
Игорь Иванович Сикорский
Каким он был, этот выдающийся авиаконструктор? Среднего роста, с мягкой, даже застенчивой, манерой разговора и поведения, он обладал недюжинной силой, моральной и физической. Любил путешествовать, объездил на машине всю Америку, побывал во многих странах мира. Увлекался альпинизмом, покорил многие пики Америки и Канады. Особой его любовью были вулканы – “могучий и величественный феномен природы”, по словам Сикорского. Человеческому общению предпочитал уединение, уезжая на машине далеко от городской суеты.
В 1917 году Сикорский женился, но брак этот оказался непродолжительным. У него родилась дочь Татьяна, в будущем профессор социологии Бриджпортского университета. Второй раз Сикорский женился в 1924 году на Елизавете Алексеевне Семеновой. Их первенец Сергей работал в отцовской фирме, был ее вице-президентом. Остальные трое сыновей избрали другие профессии: Николай стал скрипачом, Игорь – адвокатом, Георгий – математиком.
Глубоко религиозный человек, Сикорский не только материально поддерживал русскую православную церковь в Америке, но и сам был автором нескольких богословских трудов. Помня о своем бедственном положении в первые годы пребывания в Америке, он оказывал материальную помощь различным эмигрантским организациям.
Сикорский умер 26 октября 1972 года и был похоронен в городке Истон, Коннектикут. За свою жизнь он был удостоен множества почетных званий и наград, но главная его награда – это благодарность людей, широко использующих созданные им машины. И среди этих благодарных людей – президенты Соединенных Штатов, которые, начиная с Дуайта Эйзенхауэра, летают на вертолетах с надписью “Sikorsky” на борту.
“Природа” № 9 1998 г . стр. 71
www.pravmir.ru
Авиаконструктор Игорь Сикорский: биография, изобретения
Сегодня Сикорский Игорь Иванович олицетворяет успешное развитие трех важнейших видов современных воздушных судов. Большие четырехмоторные самолеты, гигантские летающие лодки и многоцелевые вертолеты, сыгравшие важную роль в развитии авиации, появились благодаря гению легендарного авиаконструктора.
Игорь Сикорский: биография
Пионер авиации родился 25 мая 1889 года в Киеве, Украина (тогда – Российская империя). Его отец, Иван Алексеевич, был врачом и профессором психологии. Мать также имела медицинское образование, но практикой никогда не занималась. Сикорский Игорь Иванович национальность свою считал установленной – предки его со времен Петра I являлись служителями русской православной церкви, следовательно, были русскими. Одним из самых ранних его воспоминаний является рассказ матери о попытках Леонардо да Винчи спроектировать летательный аппарат. С этого момента мечта о полете захватила его воображение, несмотря на то, что ему неоднократно говорили о доказанной невозможности этого. Наконец, в возрасте 12 лет Игорь Сикорский построил модель вертолета. Работая на энергии скрученных резинок, конструкция поднялась в воздух. Теперь мальчик знал, что его мечта не была безрассудным вымыслом.
Вдохновляющее путешествие
Несколько лет спустя, когда Игорь вместе с отцом отдыхал в Германии, он узнал о первых запусках дирижаблей, осуществленных графом фон Цеппелином. Также он читал об успешных полетах братьев Райт и был поражен тем, что газета сообщила о таком большом достижении мелким шрифтом на последней странице. В тот момент Сикорский решил посвятить свою жизнь авиации. Его особой целью была разработка аппарата, способного парить над одной точкой или лететь в любом желаемом направлении, – вертолета.
Он сразу же начал проводить свои эксперименты в маленьком гостиничном номере, создавая ротор и измеряя его подъемную силу. По возвращении в Киев Игорь бросил политехнический институт и приступил к обширным исследованиям в зарождавшейся отрасли науки. Ему не исполнилось и двадцати, у него был огромный энтузиазм и множество идей, но мало практического опыта и денег.
Школа воздухоплавания
Вскоре Игорь Сикорский отправился в Париж, чтобы купить двигатель и другие части для своего вертолета. Там, на местном летном поле, запах горелого касторового масла и вид несовершенных, ранних моделей самолетов, пытавшихся летать, оставили неизгладимый след в его душе. Вскоре Сикорский поступил в недавно созданную, весьма неформальную французскую школу воздухоплавания, правда, нетерпеливый студент так и не получил ни одного шанса подняться в воздух. При покупке трехцилиндрового двигателя Анзани он встретил Луи Блерио, который также покупал мотор для своего нового моноплана. Несколько недель спустя отважный Блерио вошел в историю авиации, совершив первый полет через Ла-Манш. Это историческое событие глубоко повлияло на дальнейшее развитие авиации.
Первые конструкции
К середине 1909 года Игорь Сикорский завершил свой первый вертолет. Но, независимо от того, насколько сильно его двойной вращающийся в противоположных направлениях ротор рассекал воздух, аппарат не проявил ни малейшего желания сдвинуться с места. Сикорский, наконец, построил биплан и в июне того же года поднял его на несколько метров в воздух. В течение целых двенадцати секунд он вкушал успех. В последующие месяцы Игорь создавал другие прототипы, совершал на них короткие полеты и часто разбивал их, что было нередким на заре авиации. Но он, используя неповрежденные детали, строил следующую, усовершенствованную модель. Сикорский не был обескуражен первыми неудачами, потому что многое узнавал о вертолетах и был уверен: если не следующий летательный аппарат, то тот, который будет после него, когда-нибудь обязательно взлетит.
Признание
К началу весны 1910 года к испытаниям был подготовлен второй по счету винтокрылый летательный аппарат, над которым неустанно трудился Сикорский. Вертолет оказался столь же упрямым, как и его создатель. Настойчивость конструктора была достойна восхищения, но постепенно он пришел к печальному выводу о том, что, возможно, он опередил свое время и должен строить традиционные самолеты.
В течение многих лет авиационной карьеры Сикорский никогда не забывал о своей мечте построить действительно успешный вертолет. Вскоре он получил диплом пилота Императорского Всероссийского аэроклуба и на военных маневрах под Киевом продемонстрировал свой самолет С-5. Там авиаконструктор встретил царя Николая II. Следующая модель С-6A получила наивысшую награду на авиационном шоу в Москве. Но незначительный инцидент, когда из-за комара засорилась топливная магистраль, и Сикорский был вынужден сделать аварийную посадку, оказался судьбоносным.
«Илья Муромец» – самолет-гигант
Этот случай привел авиаконструктора к идее повышения надежности самолета путем использования нескольких двигателей – неординарной и радикальной на тот момент концепции. Сикорский предложил построить четырехмоторный биплан огромного (по тем временам) размера. Самолет получил прозвище «Гранд». Спереди у летательного аппарата был большой открытый балкон. А вместительный пассажирский салон располагался позади кабины пилота.
В мае 1913 года авиаконструктор совершил на нем первый испытательный полет. Этот полет стал моментом большого личного удовлетворения, так как многие говорили Сикорскому, что такой огромный самолет не может летать. Его вера в свои идеи и решимость придерживаться собственных убеждений воздались сторицей. Царь Николай II приехал осмотреть «Гранд» и за разработку первого четырехмоторного аэроплана подарил авиаконструктору гравированные часы. Воодушевленный Сикорский построил еще больший летательный аппарат, получивший название «Илья Муромец». Самолет имел открытый мостик над фюзеляжем, где отважные пассажиры могли стоять и наслаждаться пейзажем внизу. Большой корабль явился сенсацией в военных кругах, а представители ВМФ России приехали в Петроград, чтобы осмотреть экземпляр, оборудованный понтонами.
Первая мировая
После убийства австрийского эрцгерцога Франца Фердинанда Россия погрязла в Первой мировой войне. «Илья Муромец» был преобразован в бомбардировщик, ставший основой российского воздушного наступления против немцев. В общей сложности самолеты участвовали более чем в 400 вылетах, и только один был поврежден зенитным огнем. Когда в 1917 году большевистская революция охватила империю, герой нашего повествования решил покинуть страну. Летом 1918 года Сикорский Игорь Иванович, семья которого осталась в России, бросив все личные вещи, уехал в Париж, где начал проектировать большой бомбардировщик для воздушной службы армии Соединенных Штатов. Но окончание войны положило конец его работе. Несколько месяцев спустя, эмигрировав в США, Сикорский осуществит мечту своей жизни. В Соединенных Штатах у него не было друзей и денег. Но он был вдохновлен, потому что считал, что в этой стране человек со стоящими идеями имеет шанс на успех.
Американская мечта
Недолгое время он работал в компании «МакКук Филд» в Дейтоне, штат Огайо, помогая разрабатывать супер-бомбардировщик. Но в то время самолетостроение считалось умирающей отраслью промышленности, и безработный Сикорский вернулся в Нью-Йорк. Не найдя работу в авиации, он занялся чтением лекций для российских иммигрантов по математике и астрономии. В то же время он посещал местные аэродромы и с тоской наблюдал за чужими аэропланами. Игорь начал читать лекции на тему авиации и обеспечил себе финансовую возможность вернуться к своему любимому делу. Сикорский разработал двухмоторный коммерческий самолет, способный перевозить от 12 до 15 пассажиров, — предтечу современного авиалайнера.
Первый американский
Накопив необходимую сумму, Сикорский начал строительство летательного аппарата в сарае птицефермы на Лонг-Айленде. Но на все запчасти денег не хватало, и он использовал много годных деталей из местных свалок. Двигатели были старые, времен Первой мировой. Наконец, великий русский композитор Сергей Рахманинов выручил соотечественника подпиской на сумму 5000 $. Когда новый самолет был готов к своему первому испытательному полету, восемь помощников авиаконструктора столпились на борту. Игорь Сикорский знал, что это было ошибкой, но не смог отказать им. После медленного старта двигатели отказали, и Игорь Иванович совершил вынужденную посадку, сильно повредив аэроплан. Казалось, это конец. Но Сикорский давно уже научился не падать духом и через несколько месяцев восстановил самолет под названием С-29-А. Буква «А» здесь обозначает слово «Америка». С-29-А оказался на удивление хорошим летательным аппаратом, обеспечившим финансовый успех компании Сикорского. Авиатор Роско Тернер приобрел самолет для выполнения чартерных и регулярных рейсов. Позже аппарат даже использовался в качестве летающей табачной лавки.
В 1926 году весь авиационный мир был взволнован призом в размере 25.000 $, который был предложен первому, кто совершит беспересадочный перелет между Нью-Йорком и Парижем. Сикорского попросили построить большой трехмоторный биплан для французского героя войны Рене Фонка, планировавшего получить приз. Экипаж спешил с последними приготовлениями еще до окончания летных испытаний. Во время разбега перегруженный самолет переехал через насыпь. За несколько секунд он превратился в пылающий ад. Фонк чудом спасся, но двое членов экипажа погибли. Почти сразу же отважный француз заказал еще один аэроплан, чтобы во второй раз попытаться получить приз. Но прежде, чем тот был построен, никому не известный Чарльз Линдберг завершил свой одиночный полет через Атлантический океан, получив приз и восхищение миллионов людей.
«Американский клипер»
И вновь компания Сикорского боролась за свое существование. Тогда он решил построить двухмоторную амфибию. Самолет оказался очень практичным и надежным, и Сикорский создал целый флот таких летательных аппаратов. Почти сразу же Pan American Airways использовала амфибии для прокладки новых воздушных маршрутов в Центральную и Южную Америку.
Вскоре у Сикорского было больше заказов, чем он мог бы выполнить. Он реорганизовал свою компанию и построил новый завод в Стратфорде, штат Коннектикут. Годом позже предприятие стало дочерней компанией «Объединенной авиастроительной корпорации». Сикорскому предложили сконструировать огромное мореходное транспортное воздушное судно для Pan Am, которое должно было стать пионером в области трансокеанских перевозок. Величественный «Американский клипер» стал вторым новым типом самолета, созданным авиаконструктором. Размеры летательного аппарата почти вдвое превосходили габариты других самолетов того времени. В конце 1931 года, после того как миссис Герберт Гувер «крестила» «Клипер», Чарльз Линдберг совершил на нем первый рейс из Майами до Панамского канала.
Эта большая летающая лодка стала предвестницей целой серии подобных апаратов, которые проложили американские воздушные маршруты через все океаны. Среди лучших был С-42, завершенный в 1934 году и обладавший отличными характеристиками, что позволило Линдбергу за день установить 8 мировых рекордов скорости, дальности и полезной нагрузки! Вскоре после этого Pan Am использовала летающую лодку, чтобы открыть воздушное сообщение между США и Аргентиной. Шесть месяцев спустя другой «Клипер» вылетел из Аламеда, штат Калифорния, и открыл авиамаршрут на Гавайи. За этим последовали другие авиамаршруты через Тихий океан в Новую Зеландию. В 1937 году еще один «Клипер» совершил первый регулярный авиаперелет через Северную Атлантику. Теперь большие заокеанские самолеты Сикорского были заняты коммерческими перевозками через оба основных океана.
Мечта стала явью
На протяжении всех этих успешных лет авиаконструктор Игорь Сикорский никогда не забывал о своем желании построить практичный вертолет. Он никогда не думал о нем как о летательном аппарате, скорее это была мечта, которую он хотел воплотить в жизнь больше всего на свете. В 1939 году Сикорский, наконец, осуществил цель всей своей жизни, разработав первый реальный вертолет. Но аппарат представлял собой такую совершенно новую и сложную проблему, что конструктор должен был полностью посвятить себя ее решению. Это был вызов, который призвал весь его интеллект, энергию и любовь к полету. Но это достижение было его шансом снова оказаться на пороге нового вызова, о котором так долго мечтал Сикорский. Вертолет был личной целью авиаконструктора на протяжении трех десятилетий. И вот, весной 1939 года он начал его конструировать, используя идеи, накопленные за все это время. К сентябрю аппарат был готов к проведению первых испытаний. Машина имела один главный и второй небольшой винт в конце трубчатой части фюзеляжа — для противодействия крутящему моменту. Кроме того, в нем использовалась уникальная система изменения угла лопастей несущего винта во время его вращения. За невероятно короткий полугодовой промежуток времени была преодолена одна из неразрешимых проблем авиации.
Внеся изменения в конструкцию, в 1941 году Сикорский Игорь Иванович поставил первый рекорд продолжительности полета – 1 час 5 минут и 14 секунд. Через два дня оборудованный поплавками аппарат уже мог стартовать как на суше, так и на воде. Так Сикорский сделал свой третий важный вклад в авиацию, воплощенный из мечты о странной летающей машине, которая еще сослужит отличную службу человечеству и поразит мир своей превосходной маневренностью в воздухе. Более того, вертолет станет памятником человеку с непоколебимой верой в великую мечту и еще большей верой в себя, позволившей достичь цели.
Сикорский Игорь Иванович, изобретения которого оставили заметный след в истории авиации, умер 26 октября 1972 года.
fb.ru
Как итальянский аристократ стал гениальным советским авиаконструктором
77 лет назад, в феврале 1938 года НКВД арестовал авиаконструктора Роберта Бартини, известного под прозвищем «красный барон». От расстрела его спас лично Сталин. В Таганроге, где работал Бартини, есть улица, названная в его честь, но широкой публике мало что известно об этом человеке.
— Будучи студентом Харьковского авиационного института, я услышал от преподавателя такую фразу: «Если встретите в своей жизни человека по фамилии Бартини, считайте, что вам повезло: это настоящий гений», — вспоминает таганрогский авиаконструктор Леонид Фортинов. — Большего профессор сказать не мог. Тогда все, что было связано с Бартини, находилось под грифом «секретно».
Впоследствии Леониду Фортинову удалось не только познакомиться, но и подружиться с Бартини. Однажды он обратился к руководству КБ с рационализаторским предложением. Молодому конструктору посоветовали поговорить «во-о-он с тем человеком за шкафом», не называя ни имени, ни фамилии незнакомца.
— Первое, что бросилось в глаза — это темная шевелюра и рубаха необычного аристократического покроя с полукруглым воротником и манжетами. Еще запомнилась вежливая манера общения и легкий акцент на фоне безупречного владения русским языком, — рассказывает Леонид Фортинов о своих впечатлениях.
«Человек за шкафом» внимательно выслушал сотрудника, с полуслова понял и одобрил его идею. А впоследствии они сблизились настолько, что Бартини шутил в телефонных разговорах: «Синьор Бартини вызывает маэстро Фортини».
— На самом деле Бартини сам был «Фортини», — считает Леонид Фортинов. — Иначе как благосклонностью Фортуны трудно объяснить тот факт, что ему неоднократно удавалось избегать смерти.
Советский авиаконструктор Роберт Бартини и его изобретения
Приговоренный
Роберт Бартини родился в семье итальянского аристократа-эмигранта, перебравшегося в Австро-Венгрию, и унаследовал от отца титул барона. Но сам Бартини на эту тему предпочитал не распространяться.
— О детстве отца мне мало что известно, — вспоминает проживающий в Таганроге сын авиаконструктора Владимир Бартини. — Знаю только, что однажды во время торжественного вечера, на который собралась расфуфыренная аристократическая публика, отец подшутил над благородным собранием. При помощи кларнета он изобразил оглушительный крик осла. Было много переполоха.
В 1916-м после ускоренных офицерских курсов Бартини направили на фронт, где он сразу попал в неприятную историю. Между ним и фронтовым офицером, недолюбливавшим родовитого «юнца», вспыхнула ссора. По некоторым данным — из-за казненного сослуживца, за которого вступился Бартини.
— Армейский капитан в грубой форме потребовал у Бартини отдать честь, на что получил дерзкий ответ: «Свою надо иметь», — рассказывает Леонид Фортинов. — Разъяренный фронтовик схватился за оружие. У Бартини кобура была расстегнута, и пистолет он успел выхватить на секунду раньше. Бартини ранил капитана в руку, за что сам был приговорен к расстрелу. Однако привести приговор в исполнение не успели: во время Брусиловского прорыва Бартини оказался в плену у русских казаков.
Советский авиаконструктор Роберт Бартини и его изобретения
Пленных отправили на Дальний Восток. Сначала они пешком шли до Киева, потом была долгая поездка на поезде. В лагере под Хабаровском Бартини, несмотря на свое благородное происхождение, сблизился с социалистами. И снова подвергся опасности: офицерский суд тайно приговорил его к смерти «за измену интересам класса».
Во время репатриации военнопленных Бартини едва не утопили. Пленных везли морским путем через Владивосток, и офицеры-репатрианты сговорились выбросить Бартини за борт. К счастью, капитан судна вовремя узнал о готовящемся покушении и высадил «неудобного» пассажира в Шанхае.
Возвращаться домой Бартини пришлось через Китай, Индию, Непал и Йемен. Однако убежденный социалист не поехал к влиятельному барону-отцу. Он устроился на завод «Изотта-Фраскини», поступил в Миланский политехнический институт и стал членом итальянской компартии. По слухам, Бартини даже передал партии свое наследство, из-за чего за ним закрепилось неофициальное прозвище «красный барон».
Активная партийная деятельность Бартини не осталась незамеченной: за ним установили слежку фашисты Муссолини, и ЦК ИКП принял решение переправить Бартини в СССР через Берлин.
— У Бартини было два характерных словечка, которые он произносил с нарочито итальянским акцентом: «Завирало» и «Гениало», — вспоминает Леонид Фортинов. — Первое он употреблял, если слышал какую-нибудь глупость. Второе слово, наоборот, выражало высшую степень одобрения. Однажды я заговорил с Бартини о его переправке в СССР. Сам он ничего об этом не рассказывал, и я мог только строить предположения. «Наверное, вы были нужны Советскому Союзу как второй Зорге, поэтому вас и переправили через границу?», — спросил я. «Гениало!», — ответил он, загадочно улыбаясь. А потом добавил: «Только Рихард Зорге знал четыре языка, а я семь». Тогда я задал другой вопрос: «Но как вам удалось переехать через все кордоны, если за вами охотились агенты Муссолини? Наверное, вас тайно переправляли с дипломатическим грузом». Бартини снова улыбнулся: «Гениало!»
Враг народа
В 1923 году Бартини получил советский паспорт и устроился работать на научно-опытный (ныне Чкаловский) аэродром. С этого момента Бартини начал удивлять коллег-авиаконструкторов. Например, с истребителем Бартини «Сталь-6» была связана любопытная история. Советские двигатели того времени не позволяли разогнать машину больше 300 километров в час. Авиаконструкторы в один голос утверждали, что это физически невозможно. Бартини же молча разрабатывал свою модель. За счет закрытой и «зализанной» в корпус кабины, герметизации фюзеляжа, обтекаемых форм и убираемых шасси, ему удалось преодолеть скоростной барьер.
— Однажды на совещании авиаконструкторов, на котором присутствовали Тухачевский и Орджоникидзе, вновь был поднят вопрос об увеличении скорости истребителей, — рассказывает Леонид Фортинов. — Конструкторы приводили множество аргументов, формул и расчетов, доказывая, что это невозможно. Орджоникидзе вспылил: «Зачем меня пригласили?! Зачем обсуждать то, что невозможно?!» Но поддерживавший Бартини и любивший театральные эффекты Тухачевский, объявил: «Здесь сидит конструктор, который совершил невозможное». Никто в это не поверил. Тогда Тухачевский организовал поездку на аэродром.
Взлетевший истребитель Бартини показал скорость 320 километров в час. Потом увеличивал ее до 350 километров в час. Но и это был не предел. «Сталь-6» развивала скорость до 420 км/ч. А модификация истребителя «Сталь-8» должна была летать со скоростью более 600 км/ч. Но закончить работу над этим проектом Бартини не дали.
Советский авиаконструктор Роберт Бартини и его изобретения
Конструктора недолюбливали некоторые коллеги. Особенно это проявилось, когда было создано центральное конструкторское бюро, но приглашенные туда специалисты не решали общие задачи, а продолжали трудиться над своими разработками. Бартини написал письмо Сталину и попросил принять меры. Реакция последовала незамедлительно: конструктора вызвали «на ковер» к секретарю парткома. Недовольный тем, что письмо Сталину прошло мимо него, партийный функционер набросился на Бартини с руганью.
«Не орите на меня», — спокойно ответил Бартини и вышел из кабинета. Его уволили, а в 38 году арестовали по «делу Тухачевского» и обвинили в шпионаже в пользу Муссолини.
— Судя по всему, отец в заключении перенес пытки, — считает Владимир Бартини. — Он не признавался в этом, но я помню его поломанные пальцы. Вряд ли это была обычная травма. Авиаконструктора вновь приговорили к расстрелу, но и в этот раз он спасся от неминуемой, казалось бы, смерти. На Сталина произвел впечатление рекордный беспересадочный перелет самолета Бартини по маршруту «Москва — Свердловск — Севастополь — Москва». Узнав, что создателя самолета должны расстрелять, Сталин распорядился дать ему возможность работать. Так конструктор попал в знаменитую «туполевскую шарашку».
Сталину запомнился еще один самолет Бартини — дальний бомбардировщик «ДБ-240» (ЕР-2), участвовавший во время войны в бомбардировке Кенигсберга и Берлина. А в 1946 году, оценив по достоинству его технику, Сталин предоставил подконвойному конструктору возможность выбора места для работы. Бартини выбрал Таганрогский завод имени Димитрова, но тяжелые воспоминания еще долго не давали ему покоя.
— Как-то Бартини предложил мне сфотографироваться с ним на групповом снимке. Я отказался. Объяснил, что у меня был репрессирован отец. «А зачем вам после всего пережитого фотографироваться с сыном репрессированного? Мало ли как это может обернуться», — сказал я. Бартини подошел, обнял меня и, едва не плача, проговорил: «Спасибо», — вспоминает Леонид Фортинов.
Шестимерное пространство
Несмотря на перенесенные испытания, Бартини остался мягким и доброжелательным человеком, поражавшим собеседников своей культурой и образованностью.
— Отец знал русский лучше, чем многие из нас и в совершенстве владел иностранными языками. Он мог спеть арию из оперы или процитировать по латыни Цицерона. Он даже показывал мне, как проходили заседания в римском сенате. Отец выступал с обличительной речью как древнеримский оратор, изображая всю гамму эмоций на лице, но при этом сохранял неподвижность тела, чтобы, как он выражался, «не шелохнулся даже край тоги», — рассказывает сын авиаконструктора.
Как отмечает Владимир Бартини, его отец особенно хорошо ладил с детьми. Даже самый капризный ребенок успокаивался, когда Бартини-старший начинал разговаривать. Спокойный и умиротворяющий звук его голоса каким-то образом воздействовал на детей.
— А еще отец мог сделать из листка бумаги модель экраноплана так же легко, как мы делаем бумажные самолетики. Но его экраноплан всегда летел ровно и стабильно. Отец многое сделал для развития отечественного авиастроения, однако всю жизнь называл конструкторскую деятельность ремеслом. Настоящей работой и истинным своим призванием он считал физику и философию, — объясняет Владимир Бартини. — У него в голове постоянно крутились какие-то парадоксальные мысли и идеи. Даже когда я был маленький, он старался говорить со мной простым языком о сложных вещах. Рассказывая о теории относительности, он приводил пример с плотом: «Если течет река, по ней плывет плот, а по плоту идет человек, то человек будет двигаться по-разному относительно плота и относительно неподвижного берега».
Были и другие недетские вопросы, которые Бартини-старший пытался обсуждать с сыном. Он мог взять лист бумаги и схематично изобразить на нем точками, палочкой и галочкой рожицу. На вопрос «Что это?» сын отвечал: «Лицо, конечно». «А как мы это понимаем? — морщил лоб конструктор-философ. — Ведь в реальности лицо человека выглядит совсем по-другому. Каков механизм понимания?!»
— Он действительно жил в мире идей, не всегда доступных обычным людям, — соглашается Леонид Фортинов. — Однажды Бартини показал мне свои расчеты, из которых следовало, что нас окружает мир, в котором действуют не четыре измерения — длина, высота, ширина и время — а шесть. Бартини считал, что на каждое из трех измерений пространства влияют разные временные законы, то есть для длины имеется свое время, для ширины — свое и для высоты — свое.
Завещание
Уже после смерти Бартини Леонид Фортинов послал ученым-математикам в Москву несколько черновиков, испещренных формулами. Но целый научный коллектив так и не смог расшифровать записи конструктора. Многие специалисты и вовсе говорили о том, что Бартини опередил свое время. Видимо, он и сам это понимал. Бартини оставил странное завещание, в котором просил запаять все свои труды в металлический ящик и вскрыть его через 300 лет.
— К сожалению, выполнить последнюю волю покойного не удалось, — говорит Леонид Фортинов. — После смерти Бартини осталось два огромных мешка с бумагами: расчеты, чертежи, формулы, записи. Никто не стал их запечатывать в ящик, да и не было такого ящика, куда бы все это поместилось. Коллеги хранили мешки на работе, периодически отбиваясь от ревизоров, которые требовали освободить кабинет от ненужных бумаг. А когда люди, знавшие Бартини, ушли на пенсию, его бумаги попросту сожгли.
Неожиданная смерть Бартини вызвала множество домыслов. Но на самом деле конструктор умер от естественных причин.
— Он страдал от аритмии. Я часто видел, как Бартини постукивает себя по груди. А в одном из разговоров Бартини признался: больше всего он боялся, что не сможет управлять своим телом. — вспоминает Леонид Фортинов.
В тот роковой вечер тело отказало. Авиаконструктора нашли мертвым на полу собственной ванны.
— Отец вызывает у меня две ассоциации: Гудвин из «Волшебника изумрудного города» и Иешуа из «Мастера и Маргариты», — признается Владимир Бартини. — Гудвина каждый хотел видеть не таким, каким он был в реальности. А Иешуа… Помните, как он сказал: «Ходит, ходит один с козлиным пергаментом и непрерывно пишет. Но я однажды заглянул в этот пергамент и ужаснулся. Решительно ничего из того, что там написано, я не говорил».
Последний проект, над которым работал Бартини — уникальная вертикально взлетающая амфибия «ВВА-14». Впоследствии на ее базе был создан экраноплан. А вот к реализации другой грандиозной задумки — авианосца на подводных крыльях, который буквально летит по воде со скоростью до 700 км/ч и на который самолеты могли бы садиться, не сбрасывая свою скорость, конструктор так и не успел приступить.
Незадолго до смерти Бартини, словно предчувствуя скорую кончину, предложил Леониду Фортинову стать его заместителем.
— Но я тогда был поглощен разработкой поплавков для «ВВА-14» и отказался, — говорит Леонид Фортинов. — Никогда не забуду, как Бартини, услышав мой отказ, ссутулился и поник будто птенчик. «А что же мне делать?» — растеряно спросил он. Я нашел ему заместителя и пообещал, что немного позже сам перейду на эту должность, но так и не успел.
Разработки Бартини, применяемые в авиации до сих пор, оказались настолько удачными, что были названы в его честь. «Крыло Бартини», «Кольцо Бартини», «Эффект Бартини»… Королев считал даже, что без Бартини не полетел бы в космос спутник.
Случай в Крыму
В Севастополе, где Бартини работал над созданием гидросамолетов, однажды произошел интересный случай. Конструктор рассказывал молодым летчикам, как прыгать с высоты и входить в воду, используя законы аэро- и гидродинамики. «Если все сделать правильно, то не страшно будет прыгнуть даже во-о-он с той стрелы», — Бартини указал на 35-метровый кран стоявшей неподалеку от берега на якоре баржи. «Если не страшно — докажите», — не поверили летчики. Бартини отказался, но услышав за спиной: «Сдрейфил!», не удержался. «Во мне взбурлила итальянская кровь!» — признался он позже Леониду Фортинову.
Бартини разделся, прыгнул в воду и поплыл к барже. «Но чем ближе я подплывал, тем внушительнее казалась стрела крана. Я надеялся, что на барже окажется охрана, меня не пустят на борт и придется вернуться», — рассказывал он впоследствии. Однако на барже не было ни одного человека.
Авиаконструктору пришлось подняться на кран. С высоты все казалось еще страшнее. Но посмотрев на толпу, собравшуюся на берегу, Бартини подумал, что его может видеть женщина из медчасти, в которую он тогда был влюблен. Конструктор прыгнул вниз головой по всем правилам аэродинамики, как и учил летчиков. «В воду я вошел легко и безболезненно, но слишком глубоко — пришлось долго всплывать», — вспоминал он. Зато на берегу Бартини встречали аплодисментами.
topwar.ru