Римская армия поздней империи | С т р а т е г
Автор: Strateg, 31 Март 2015
Римская армия поздней империи, реформированная талантливыми императорами Диоклетианом и Константином, после кризиса 3 в. смогла отбить атаки варваров и сохранить целостность государства на протяжении почти всего 4 века. После поражения в битве при Адрианополе многие лучшие контингенты римской армии погибли и в 5 веке Римскую империю чаще всего от варваров защищали такие же варвары на римской службе. В первой части статьи рассмотрим реформы и организацию армии поздней Римской империи – периода домината.
При написании статьи по римской армии поздней империи сталкиваешься с определенными трудностями. Информации на этот период достаточно много, но она фрагментарна и противоречива. Это позволяет выдумывать самые различные гипотезы и спорить с гипотезами других авторов. Практически по любому вопросу слов “предположительно” и “возможно” становится больше, чем уверенных утверждений. К сожалению, на этот период нет своего Ливия или Полибия или даже Тацита, что бы рассказать об организации римской армии в концентрированном виде. Труды Аммиана Марцеллина дошли до нас не полностью. У Вегеция сложно отличить, где правда, а где вымысел и к какому именно периоду относится информация. Список должностей, частей римской армии и оружейных мастерских Нотиция Дигнитатум (Notitia Dignitatum – ND
Итак, сменяющие друг друга иллирийские императоры смогли преодолеть кризис 3 века. На рубеже 3 и 4 в. Диоклетиан образовал тетрархию – систему власти с двумя Августами и двумя подчиненными Цезарями. Диоклетиан оставался лидером тетрархии, полностью отказался от демократического фасада в лице сената и приравнял себя к Богу. Аврелий Виктор, О Цезарях, 39: “…решением вождей и трибунов избирается [императором] за свою мудрость начальник дворцовых войск Валерий Диоклетиан, муж выдающийся… он первый из всех, …позволил открыто называть себя господином, поклоняться себе и обращаться к себе как к богу. …он (Диоклетиан) сейчас же направил туда (в Галлию) с неограниченной военной властью своего друга Максимиана, человека хоть и малообразованного, но зато хорошего и умного воина. Впоследствии ему, ввиду его преклонения перед Геркулесом, было дано прозвище Геркулий, как Валерию — прозвище Иовий; отсюда же произошло и название вспомогательных отрядов, особенно отличавшихся среди других войск (Иовианы и Геркуланы)… они назначили цезарями Юлия Констанция (Хлора) и Галерия Максимиана по прозвищу Арментарий и породнились с ними… Согласие этих людей лучше всего доказало, что прирожденных качеств и опыта военной деятельности, какой они получили под руководством Аврелиана и Проба, пожалуй, достаточно для доблестного управления. На Валерия они смотрели с уважением, как на отца или даже как на великого бога…”
Художник Angel Garcia Pinto
Рассмотрим реформы римской армии на рубеже 3 и 4 веков. Результатом этих реформ стало разделение армии на пограничную и полевую (мобильную) армию. Римская армия принципата строилась на других принципах. Легионы ранней империи стояли вдоль границ, концентрируясь на самых опасных направлениях. Для наступательной стратегии это было оправдано. Однако череда гражданских войн и натиск варваров сразу со всех сторон империи выявил проблему. Переброска легионов оголяла границы. Приходилось дробить легионы на отдельные вексиляции, которые не всегда сразу возвращались в родные легионы. Внутри империи свободных войск не хватало. Резервом могли служить только преторианцы и 2 Парфянский легион, позже расквартированный в Италии Септимием Севером. К этому резерву Галлиен добавил конный корпус, существовавший при иллирийских императорах. Есть версия, что конницу этого корпуса позже распределили для охраны лимеса в пограничную армию.
В 4 в. армия была разделена. Для охраны границ (лимеса) существовали пограничники: лимитаны (limitanei) и рипариенсы (ripenses или riparienses). Лимитаны служили гарнизонами в городах и фортах, рипариенсы отвечали за оборону побережий и рек. Мобильная армия – комитатенсы (сomitatenses) могла воевать без риска оголить границы. Если мобильную армию возглавлял император к ней присоединялись дворцовые войска – палатины (Palatinae) и гвардейские конные отряды – схолы (Scholae). Дискуссионным вопросом являются сроки и автор реформ. Реформы провел Диоклетиан или
Диоклетиан прежде всего увеличил количество армии. Лактанций, О смертях гонителей, 7.2: “Он назначил даже трех соучастников своего правления, поделив мир на четыре части и увеличив войско, так как каждый из них стремился иметь значительно больше воинов, чем было у прежних принцепсов, руководивших государством в одиночку.” Общая численность армии достигает около 400 000 человек. Диоклетиан прилагает много сил для укрепления лимеса и создания пограничных войск. Иоанн Малала, Хронография, 12.308: «Диоклетиан возвел на лимесе форты, от Египта вплоть до персидских границ, разместив в них солдат лимитанов и поставив в провинциях дуксов, чтобы они с многочисленными войсками осуществляли охрану по эту сторону от фортов.»
Художник G.Embleton
Хотя, если поискать, упоминания о пограничных солдатах можно найти и раньше. Жизнеописание Августов, 18.58.4-5: “Земли, отнятые у врагов, он (Александр Север) роздал пограничным начальникам и воинам, с тем, чтобы эти земли принадлежали им лишь в том случае, если и наследники их будут служить в войске, и чтобы земли никогда не переходили в частные руки, он говорил, что воины будут ревностнее нести службу, если будут защищать и свои поля. Кроме того, он дал им скот и рабов, чтобы они могли обрабатывать полученную ими землю и чтобы соседившие с варварскими областями поля не были покинуты из-за недостатка в людях и вследствие старости владельцев — это он считал в высшей степени позорным.” 26.6.3: “Так, когда сарматы сделали набег на Иллирик, он (Аврелиан) сокрушил их один с тремя сотнями гарнизонных (?!) воинов.” 26.17.3: (письмо Клавдия Готского Аврелиану) “Под твою власть я ставлю все фракийские войска, все иллирийские и всю пограничную линию.” Вопрос интерпретации и достоверности этих сообщений остается открытым, так же как и привязка лимитан к земле.
Одновременно Диоклетиан начал сокращать преторианские когорты, заменив их придворными войсками, гвардейскими конными схолами из варваров, такими как схолы Скутариев, Гентилов и Арматуров. Из письма Юлиана Констанцию 2, Марцеллин, 20.8.13: “Я буду тебе поставлять упряжных лошадей из Испании и для укомплектования гентилов и скутариев посылать молодых летов из варварских семейств, живущих по нашу сторону Рейна, или также из тех варваров, которые добровольно к нам переходят.” (леты – варвары, получившие разрешение поселиться на римской территории) Позже в Восточной империи появились еще схолы тяжелой конницы Сагитариев и Клибанариев. В пехоте Диоклетиан создает легионы Ланцеариев, Иовиев и Геркулиев. Из двух последних впоследствии были образованы известные ауксилии палатин Иовианы и Геркуланы. Вообще, часто новые части мобильной армии носят название старых материнских легионов, оставшихся охранять границы.
Художник Дмитрий Алексинский
Что же можно отнести к реформам Константина? Есть гипотеза, что основой мобильной армии (comitatenses) послужила галльская армия, с которой Константин выступил против Максенция и победил его в битве у Мульвиевого моста, после чего разогнал преторианскую гвардию окончательно. Языческий историк Зосим, отрицательно относящийся к христианству, так описывает административные и военные реформы Константина в “Новой Истории”, 2.33-34: “Во главе солдат на местах повсюду стояли центурионы и трибуны, а также дуксы – так именовались те, которые где-либо имели должность заместителей преторов. Он же, установив должность военных магистров, одного пехоты (magister peditum), другого конницы (magister equitum), передал им власть набирать солдат и карать их, изъяв это из компетенции префектов. Константин совершил и иное, что открыло варварам свободный путь к господству над римским народом. Когда Римская империя, благодаря предусмотрительности Диоклетиана, повсюду по крайним границам была окружена, как я уже отмечал, городами, крепостями и укреплениями, в них жили все войска, и не могло быть так, чтобы варвары перешли границы, так как всюду войска выступали навстречу врагам, чтобы их отразить. Константин, уничтожив эти оборонительные сооружения, большую часть солдат увел с границ и разместил в поселениях, не нуждающихся ни в каких военных силах. Он лишил защиты тех, кого тревожили варвары, спокойные и безмятежные города отяготил чумой солдатских постоев, из-за чего многие из них обратились в пустыню. Самих солдат император развратил театрами и наслаждениями. Называя вещи своими именами, Константин был причиной и началом настоящего разрушения империи.”
Сложно отнести реформы к Диоклетиану или Константину. Это процесс, проходящий во времени. Ведь и до единых мобильных войск всей империи Константина статуса comitatenses каждого из четырех тетрархов сопровождала своя походная армия, именуемая comitatus, а пограничная армия защищала лимес. Итак, в 4 в. армия римской империи выглядела следующим образом. Приграничные области были разделены на военные округа – дукаты, которыми командовали дуксы. Защищали границу алы, когорты и легионы лимитан – солдат, имевшие низший статус. Что не говорит о том, что они были совсем плохого качества. Некоторые гарнизоны сражались очень стойко, например при штурме персами города Амиды. Марцеллин, 22.7.7: “. На посты командиров он (Юлиан) назначал только проверенных людей; во всех городах Фракии и пограничных крепостях исправлял укрепления и заботился всячески о том, чтобы расположенные по берегу Истра для отражения набегов варваров войска, которые, как он услышал, несли свою службу бдительно и храбро (!), не имели недостатка в оружии, одежде, провианте и не страдали от задержки уплаты им жалования.”
Для походов за пределы лимеса или против прорвавшихся через границу врагов или против узурпаторов использовалась полевая армия – комитатенсы. Полевые армии могли возглавлять комиты (придворная должность доверенного спутника императора), магистры пехоты или магистры конницы. Позже появилась должность магистра солдат – magistri militum. Статус комитатенсев был выше, чем у лимитан. После больших потерь в мобильной армии туда могли перераспределять пограничные войска под названием псевдокомитатенсев.
Императора на войну сопровождали дворцовые войска палатин, в состав которых входили отборные легионы, например Приманы, Ланцеарии и Маттеарии, а так же ауксилии палатин. Различия между ауксилиями и легионами не поддаются точному определению. Сражаются они вместе с легионами. Наряду с ауксилиями, ведущими ближний бой существуют легкие ауксилии стрелков. Если в эпоху принципата могло существовать разграничение по римскому гражданству для службы в легионах и вспомогательных когортах, то те времена давно уже остались в прошлом. Среди отборных ауксилий постоянно упоминаются Герулы и Батавы, Корнуты и Бракхиаты, а так же Иовианы и Геркуланы. Вообще, нужно обратить внимание на изрядную путаницу для современного читателя в названиях позднеримских военных контингентов. Легионы могут называться и когортами и ауксилиями и нумериями, а Зосима может называть их тагмами. Конницу Марцеллин может именовать турмами, есть еще конные вексилляции (вексилляции палатин – элитные), алы и cuneis equites (эскадроны пограничной армии).
Гвардейские императорские схолы находятся в подчинении магистра оффиций -magister officiorum. Личную охрану императора несут его телохранители кандидаты – candidati. Кроме них существует еще подразделение протекторов – доместиков. Теоретически – протекторы тоже должны быть телохранителями. Однако есть версия, что это некий офицерский корпус, что то вроде высшей военной академии. Аммиан Марцеллин был протектором – доместиком.
Художник G.Embleton
Какова численность и организация римских контингентов? Это вопрос очень туманный, особенно в отношении конницы. Командовали конницей трибуны и префекты. Должность трибуна схолы была очень почетной. После смерти Юлиана нового императора выбирали между двумя трибунами схол Эквицием и Валентинианом. В Византии схолы могли доходить до 500 человек, по документам времен домината конные отряды могли быть и в 100-200 человек. Марцеллин, 18.8.2: “На охране в тех местах стояли две турмы всадников – приблизительно 700 человек, – недавно присланные из Иллирика для усиления обороны Месопотамии.”
Немного проще определиться с численностью легионов, хотя и тут могли быть разные цифры. У Марцеллина есть сведения о гарнизоне, защищавшем Амиду от персов. 18.9.1-4: “Этот город (Амида) был раньше весьма небольшим. Обычный гарнизон города составлял Пятый Парфянский легион со значитальным конным отрядом местных жителей. Но теперь еще шесть легионов форсированным маршем поспешили предупредить вторжение персов и встали на его крепких стенах, а именно: легионы Магненция и Деценция… далее – Тринадцатый легион, Десятый Фретензес, Супервенторы и Превенторы под командой Элиана, получившего уже ранг комита. Была также в городе бóльшая часть комитов-сагиттариев, – так называются кавалерийские отряды, в которых служат исключительно свободорожденные варвары, отличающиеся силой и отборным оружием.” 19.2.14: “…в стены сравнительно небольшого города были втиснуты семь легионов, толпа горожан и пришельцев и некоторое число других еще солдат, всего около 20 тысяч человек.” Совершенно ясно, что эти легионы никак не могут иметь старую численность в 5-6 000 человек. В начале 5 в. – Зосим, 5.45.1: “С тех пор, как Рим оказался в столь бедственном положении, император решил, что пять легионов из Далмации должны быть расположены на собственных базах в городе. Эта гвардия была введена в Рим. Она включала в общей сложности 6000 человек, которые, пройдя обучение и тем самым усилившись, сделались элитой римского войска.” Легион получается около 1200 человек. Это более мобильная структура, чем старые легионы и более самостоятельная, чем прежние вексилляции. 6.8.2: “Но вскоре подошли шесть когорт, которые были обещаны Гонорию еще со времен Стилихона, но только теперь сумевшие прибыть с Востока в соответствии с договором. Они насчитывали четыре тысячи воинов.” Когорты (ауксилии) предположительно получаются в два раза меньше легиона.
Есть гипотеза, что новые легионы мобильной армии, получаемые дроблением старых больших легионов, состояли из двух когорт. Есть гипотеза С. Лазарева, что новые легионы могли быть образованы из первой сильнейшей когорты старых легионов, которой командовал трибун. Первая когорта по словам Вегеция насчитывала 1150 человек и которую мы упоминали для римской армии позднего принципата. Она делилась на 5 отрядов разной численности в 400, 200, 150, 150 и 100 человек. Командовали этими отрядами 5 старших центурионов – ординарии. Одновременно с этим существовали 10 центурий, которыми командовали младшие центурионы сотники – центенарии. Разделение по 150 человек в такой структуре не очень понятно. Над каждыми 10 воинами стояли деканы десятники. Командный состав давал дополнительные 150 человек. Эти 5 отрядов под командованием ординариев вполне могут именоваться манипулами. Марцеллин, 21.13.9: “Не будучи уверен в исходе дела с Юлианом, Констанций, когда все войска были стянуты в один пункт, созвал все центурии, манипулы и когорты на собрание.”
Указы Диоклетиана предписывали детям воинов нести наследственную службу. Призыв рекрутов осуществлялся в зависимости от земельной собственности. Владельцы земли старались отдавать в армию призывников худшего качества, которых направляли в пограничную армию. Призывников лучшего качества направляли служить в комитатенсы. Привилегии, условия и сроки их службы соответствовали их более высокому статусу. Из варваров могли набирать добровольцев, которые переходили служить на условиях службы недалеко от дома. Когда Констанций 2 велел Юлиану перебрасывать такие части в другие провинции, воины взбунтовались и провозгласили Августом Юлиана. Марцеллин, 20.4.4: “Юлиан не возражал и спокойно подчинился решению верховной власти; но он не мог не высказаться против насилия над теми людьми, которые оставили свои жилища и семейства за Рейном и перешли к нам под тем условием, что их никогда не поведут за Альпы. Он высказывал опасение, что варвары, которые часто при этом именно условии переходят к нам и вступают в ряды наших войск, когда станет известен этот случай, не станут больше переходить к нам.” Практиковались военные поселения из варваров, которые взамен должны были нести службу или могли проводить набор на службу военнопленных. Марцеллин, 17.3.3: “Но вид нашего войска поразил их (сарматов) как удар грома и, видя перед собою неминуемую гибель, они стали просить даровать им жизнь, давая со своей стороны обещание платить ежегодную дань, поставлять свою сильную молодежь в войска и оказывать полное повиновение…” 28.5.4: “…признано было выгодным для государства предоставить перемирие и разрешено было варварам (саксам) беспрепятственно вернуться туда – откуда они пришли, после того как они отдали много своей молодежи, пригодной для военной службы.” В конце 4 в. все больше римских граждан предпочитали откупаться от службы деньгами и на эти деньги в армию набирали федератов.
Художник G.Embleton
По федеративному договору целые племена могли приниматься на службу Римской империи. Впрочем, иногда за этим могла скрываться выплата дани варварам. После поражения римской армии при Адрианополе от готов и смерти императора Валента, Грациан назначает императором соправителем для Восточной империи Феодосия. Феодосий, разбив готов, использует их в качестве федератов для подавления узурпаторов Евгения и Арбогаста в битве при Фригиде и установления единоначалия. Павел Диакон, Римская история, 12.3: “Перед этим, правда, Феодосий выслал вперёд 10 000 прибывших к нему на помощь готов, но они были полностью истреблены комитом Арбогастом. Однако, то обстоятельство, что Феодосий их потерял, было скорее благом, нежели потерей.” После смерти Феодосия в 395 г. произошло окончательное разделение Римской империи. Павел Диакон, 12.9: “…август Аркадий на Востоке, а его брат Гонорий на Западе, сообща, но в разных столицах начали править империей. Опеку над ними их отец поручил могущественным мужам, а именно, Руфину – над восточным двором, и Стилихону – над Западной империей.” Гонорий в свою очередь против готов использует гуннов. Зосим, 5.50: “Униженный этими событиями император вызвал 10 000 гуннов в качестве союзников для войны против Алариха.”
В качестве личных дружин императоры и полководцы с конца 4 в. так же используют варваров букеллариев (буцеллариев). Аврелий Виктор, Извлечения о нравах и жизни римских императоров, 47 (Грациан): “Он пренебрегал военным делом и предпочитал старому римскому войску небольшие отряды аланов, которых привлекал на свою службу за очень большие деньги, и настолько увлекался общением с варварами и чуть ли не дружбой с ними, что иногда даже выступал (в народе) в варварском одеянии, чем вызвал к себе ненависть среди солдат.” Да и среди самих полководцев преобладают варвары на римской службе. Марцеллин, 31.10.6-7: “(Грациан против алеманнов) поручил командование Нанниену, полководцу, отличавшемуся спокойной храбростью, приставив к нему товарищем с равными полномочиями Маллобавда, комита доместиков, царя франков (!!!), человека воинственного и храброго. Маллобавд, увлеченный, что было в его характере, боевым пылом, не вытерпел задержки и напал на врага.” Римскую империю от варваров защищали варвары. Впрочем, такие варвары как Стилихон или Одоакр воспринимали себя частью римского мира. Западная Римская империя перестала существовать, когда там не осталось уже ничего римского.
Вооружение римской армии домината.
Римская армия домината в бою.
Рубрики: Военная История
Метки: военная история
strategwar.ru
Каждый этрусский город, как и греческий полис, имел свою армию. Города состояли в союзе, но вместе действовали очень редко, что и было их главным слабым местом. Иногда какие-нибудь из них могли объединиться для отдельного похода, так как это скорее всего было сделано для завоевания юга. Однако большую часть своих сил они тратили на борьбу друг с другом. В VII в. до н.э. этруски переняли греческую тактику, а вместе с ней и греческую фалангу. Можно с уверенностью сказать, что они приняли на вооружение «архаический лох» с построением 12 на 8 гоплитов и четырьмя урагами. Это практически наверняка было именно так, поскольку подразделения этрусско-римской армии назывались центуриями. Подобно более поздним римлянам, этруски во многом полагались на войска, которые поставляли им завоеванные либо находящиеся с ними в союзе земли. Те, кто настаивает на восточном происхождении этрусков, могут вспомнить в качестве параллели персидскую армию.
Римская армия этого периода представляла собой, вероятно, типичную этрусскую армию. При первом этрусском царе, Тарквинии Древнем, эта армия состояла из трех частей: этрусков (которые формировали фалангу), римлян и латинян. Последние сражались так, как привыкли, — в свободном строю, используя копья, топоры и дротики, и ставили их обычно на флангах. Как Ливий, так и Дионисий Галикарнасский рассказывают о реорганизации в этрусско-римской армии, которую провел в середине VI в. Сервий Туллий. Оба рассказа практически идентичны и восходят, вероятнее всего, к Фабию Пиктору, который написал историю Рима около 200 г. до н.э. Похоже, что его информация основана на подлинных документах. То, что такие ранние документы или их копии действительно существовали, подтверждается Полибием, который видел текст первого договора с Карфагеном, заключенного около 509 г. до н.э. Он рассказывает, что документ был написан на архаичной латыни, которую можно было понять лишь частично. Сервий Туллий, второй из этрусских царей, пытался, возможно, из-за своего латинского происхождения, объединить всех жителей, реорганизовав армию по имущественному цензу взамен происхождения. Все население было разделено на шесть разрядов. Первый из них, который состоял из самых обеспеченных людей, формировал 80 центурий, или лохов. Скорее всего большую часть этого разряда по-прежнему составляли этруски. Воины этого разряда должны были иметь шлем, щит, поножи, панцирь, копье и меч. Ливий, говоря о щите, использует слово clipeus, «клипеус», а Дионисий описывает его как арголийский (аргивский) щит. Несомненно, что оба они имеют в виду доспех и оружие гоплита, а следовательно, эти 80 центурий формировали фалангу. Первому разряду были приданы две центурии оружейников и строителей (их называли fabri, «мастера»), которые в сражении не участвовали.
Второй разряд составляли 20 центурий. Вооружение этих воинов было таким же, как и у первого, но они не имели панцирей и вместо аргивского щита носили скутум. Как Дионисий, так и Диодор утверждают, что щит этот был прямоугольным или по меньшей мере четырехугольным, что побудило некоторых ученых к утверждению, что прямоугольным скутумом времен ранней империи пользовались и на протяжении всего периода республики. В этом вопросе на помощь пришла археология, причем весьма примечательным способом. Болонья являлась пограничным этрусским городом и находилась примерно в том же положении, что и Рим, но только на северном рубеже. Там была обнаружена Кертосская ситула, бронзовый ковш, относящийся примерно к 500 г. до н.э. Эта ситула украшена чеканкой, изображающей фигурки воинов с аргивскими, овальными и прямоугольными, щитами. Вероятнее всего, эти фигурки представляют этрусков и их северных союзников. Эта находка позволила сделать вывод, что наряду с традиционными овальными щитами в то время использовались и прямоугольные щиты, которые могли представлять собой вариант обычного овального скутума. Третий разряд также подразделялся на 20 центурий. Вооружение этих воинов было таким же, как и у второго разряда, за исключением поножей. Точно так же делился на 20 центурий и четвертый разряд. Ливий сообщает, что их вооружение состояло из копья и дротика, в то время как Дионисий оснащает их скутумом, копьем и мечом. Пятый разряд составлял 30 центурий. Согласно Ливию, они были пращниками, тогда как Дионисий утверждает, что и пращниками, и метателями дротиков. Он же добавляет, что сражались они вне строя. К пятому же классу были приписаны две центурии горнистов (cornicines) и трубачей (tubicines). Остальное население, то есть самые бедные его слои, было освобождено от службы. Армия делилась на две части, служивших согласно возрасту. Ветераны составляли внутренний гарнизон, как это было и в Греции; те же, кто находился в расцвете сил, участвовали в военных кампаниях.
Для этого раннего периода разделение армии на центурии имело огромное политическое и военное значение, и, хотя в политической сфере прежняя структура еще сохранялась, армия постепенно начала адаптировать ее к собственным нуждам. Вместе с изгнанными из Рима этрусками должна была уйти и значительная часть воинов первого класса. Это не могло не сказаться на боеспособности римской армии. Ливий пишет, что круглый щит (а значит, и фаланга) применялся вплоть до ввода платы за службу в конце V в.
На смену царю на посту верховного военачальника пришли два претора, каждый из которых командовал половиной армии. Институт преторов просуществовал примерно до середины IV в.до н.э. Видимо, должность претора — командира ветеранов — сохранялась и позднее под названием praetor urbanus, однако теперь его обязанности относились исключительно к сфере судебной власти. Очевидно, что к IV в. Рим не обладал специальной армией, предназначенной для защиты города. Два главных магистрата назывались теперь консулами, а слово «преторы» применялось для обозначения магистратов второго разряда; ко временам Полибия их число увеличилось до шести человек.
Коннолли П. Греция и Рим. Энциклопедия военной истории. «Эксмо-Пресс». Москва, 2000. Источник: http://www.roman-glory.com/ |
res-publica.ucoz.org
Армия Древнего Рима
Структура сухопутного войска
Армия Древнего Рима неотделима от государства. Она — основа жизни Рима, его составной элемент. Сама римская государственность была построена по армейскому принципу: четкая регламентация и строгая дисциплина были присуще не только административно-хозяйственной, но и судебно-правовой жизни римского общества. Связь государства с армией четко выражал римский термин “Центурия” (лат. centuria “сотня“), который обозначал одновременно и территориально-административную единицу и войсковую организационную единицу. Генералы, офицеры и солдаты были для Рима всем: внешнеполитической вооруженной силой, органами безопасности государства и обеспечения правопорядка, мелкими чиновниками, пожарниками, инженерами и строителями дорог, крепостей, тюремщиками и даже смотрителями в школах и храмах. Таким образом, можно сделать вывод о том, что армия, администрация и государство представляют в Древнем Риме как бы единое целое и изучение древнеримского государства невозможно без подробного изучения его армии — и наоборот.
После падения царской власти и установления республики в конце VI в до н. э. на смену царю пришли два военачальника, которые именовались преторами. Все римские граждане от 17 до 45 лет считались военнообязанными и входили в состав легиона. Легион, от лат. Legere – выбирать (собирать), первоначально определял все римское войско. Легион насчитывал 4200 человек пехоты и 300 всадников. Это войско еще не было профессиональным, и воины призывались в армию только при необходимости. Армия распускалась сразу же при прекращении боевых действий. Воину самому полагалось обеспечивать себя снаряжением, что приводило к большому разнообразию в вооружении и доспехах. Позже стали предпринимать усилия по введению однообразного вооружения и защиты. Вводилась новая градация римского легиона на разряды не только на основании имущественного ценза, но и на основании разных возрастных категорий. Самым молодым и беднейшим воинам предписывалось иметь на вооружении меч, по 6 дротиков, лук с запасом стрел и пращи для метания камней.. Такая легкая пехота получила название “велиты” (от лат. Velites –полотно, т. е. — “одетые в рубахи”). Эти воины доспехов вообще не имели, защищались лишь шлемом и легким щитом и использовались как застрельщики. Первоначально велиты набирались отдельно от легиона и в его строевой расчет не входили.
Ливий пишет, что «первые ряды одиннадцатого легиона сомкнулись и пошли на слонов. Все дротики, брошенные в слонов, сбившихся в кучу, попали в цель; слоны повернули на своих; четыре тяжело раненных упали» (Ливий, XXX, 18, 10-11).
Следующая по возрасту и имущественному положению группа воинов носила название гастатов (от лат. hasta – копье), hastati -“копейщики”. Они имели на вооружении меч, тяжелые (гаста) и легкие метательные (пилум) копья и полное защитное вооружение. Третья группа “наиболее цветущего возраста” – принципы (principes), были вооружены так же, как и гастаты, но были уже опытными. Самые старшие и опытные в боях ветераны именовались триариями – (triarii) – имели вместо пилума длинное копье.
Полибий неоднократно подчёркивает, что римская тяжеловооружённая пехота сражалась мечами (Полибий, II, 30, 8, а также II, 33, 6). Он также сообщает, что триарии вооружены обычными копьями и все воины всех трёх линий имеют щит с размерами 2,5 фута в ширину и 4 фута и даже более в высоту. Кроме этого, вся тяжеловооружённая пехота, по словам Полибия, имела колюще-рубящие мечи, шлемы, поножи, и квадратные, в одну пядь ширины и длины, бронзовые пластины на груди, а самые состоятельные, по его словам, носят кольчуги (Полибий, VI, 23).
Прежде всего, следует отметить, что Ливий нечасто указывает, каким оружием сражались римляне и их противники, это скорее всего было связано с тем, что у него не было необходимости объяснять римлянам то, что они и так знали, тогда как Полибий писал римскую историю для греков, и поэтому был вынужден останавливаться на подробных описаниях. Тем не менее, Ливий, конечно, упоминает оружия, среди них меч. Например, Ливий пишет: «Римляне сошлись грудь грудью с врагом и стали биться мечами» (Ливий, XXVIII, 2, 6) или «Бой начался с разных сторон раньше, чем солдаты успели, как следует, построиться, вооружиться и выхватить мечи» (Ливий, XXII, 4, 7). Несколько чаще меч упоминается в поэтической форме в воинственных речах, например: «Ведь они и прежде привыкли спорить кто из них доблестней, почему бы теперь не решить этот спор мечом: с побеждённого снимут тучные доспехи, а победителю они достанутся» (Ливий, XXIII, 46, 14).
Вооружение легионеров также совершенствовалось. Если раньше их главным оружием было копье и подсобным – короткий меч, то теперь короткий (полуметровый, т. к. он был наиболее удобен для римского пешего строя) обоюдоострый меч и пилум становятся любимым оружием римлян.
Меч легионеры носили справа, если бы они носили его слева, то им мешал бы щит в левой руке. Военачальники же ходили без щитов, поэтому меч носили слева.
К старому римскому копью хаста добавилось новое метательное копье пилум, сделанное из прочной тяжелой породы дерева, с острым железным наконечником (длина пилума – 1,5 метра, вес – до 4 килограмм). Главное отличие пилума от обычного копья состояло в его чрезвычайно длинной железной части, доходившей обычно до метра. Пилум, попадая в неприятельский щит, не мог быть перерублен, как простое копье, имевшее лишь простой наконечник. До древка пилума меч противника не мог дотянуться, и щит с впившимся пилумом обычно бросали.
Прежде всего, важно отметить, что Полибий тщательно, хотя и не очень понятно, описывает конструкцию пилума и говорит о том, что Публий Корнелий Спицион обучал своих воинов метанию копий (Полибий, X, 20, 3).
Старое деление ополчения на сотни заменили делением на разряды и манипулы. Каждый легион делился на 30 манипул, манипула на две центурии. Место каждого воина в строю определялось в зависимости от возрастного разряда с учетом имущественного положения. Каждый разряд занимал определенное место в легионе, который теперь делился на 3 линии – 1200 гастатов(10 манипул по 120 человек), во второй – 1200 принципов(10 по 120) и в третьей – триарии, 600 человек(10 манипул по 60 человек). Легковооруженные распределялись между манипулами по 40 человек в каждой.
Конница легиона делилась на 10 турм, по 30 человек в каждой. Ставилась она обычно на флангах боевого порядка. Римская конница имела на вооружении копье хаста.
Введение манипул явилось очень важным преобразованием. Такой строй обеспечивал значительную свободу маневра и позволял каждой манипуле действовать автономно, что делало легион чрезвычайно боеспособным подразделением.
Знаменитый римский укрепленный лагерь тоже появился во времена республики.
Кроме легионов, состоявших исключительно из римских граждан, в римской армии были так называемые союзники, вербовавшиеся из покоренных племен и общин Италии. Они представляли собой вспомогательные войска. На один легион полагалось 5000 пехотинцев и 900 всадников из числа союзников.
Огромное значение имела дисциплина. В походе солдат был всецело подчинен своему начальнику. Дисциплина поддерживалась суровыми наказаниями. Консул, а тем более диктатор (командующий, избираемый в случае особой опасности и имеющий неограниченные полномочия) могли по своему усмотрению предать провинившегося смертной казни. Наряду с наказаниями существовали и награды. Полководец, одержавший победу, получал право на триумф. Высшим знаком отличия был венок. Военачальники получали лавровые венки. Воин, взобравшийся первым на стену вражеской крепости, получал золотой венок, сделанный наподобие крепостной стены с башнями. За спасение римского гражданина на голову отличившегося возлагали венок из дубовых листьев.
Римские военные мелкие и крупные единицы имели свои отличительные знаки. Они состояли из различных металлических изображений: венков, медальонов, орлов и т.д., прикрепленных маленькими четырехугольными флагами белого, красного и пурпурного цветов. Узоры на щитах в виде молнии, венков, цветов или звезд также отличали отдельные единицы. Большое внимание уделялось римлянами подбору и подготовке командного состава. Высший командный состав был представлен шестью военными трибунами – командирами триб. Триба – аналог греческой филы, также двойственная административно – военная единица, включающая в себя четыре центурии. Трибуны выбирались народным собранием как из числа патрициев, так и из числа плебеев. Центурией командовал центурион, который назначался из числа наиболее отличившихся воинов. Центурион имел дисциплинарную власть в своей центурии и пользовался большим авторитетом.
Структура военно-морского флота
По своей конструкции римские боевые корабли принципиально не отличаются от кораблей Греции и эллинистических государств Малой Азии. У римлян встречаются те же десятки и сотни весел в качестве основного движителя судна, та же многоярусную компоновку.
Всё то же – но на новом витке эволюции. Корабли становятся крупнее. Они обзаводятся бортовой артиллерией, постоянной партией морской пехоты, оснащаются штурмовыми трапами- «воронами» и боевыми башнями.
По римской классификации все боевые корабли назывались naves longae, «длинные корабли», за счет своих сравнительно узких корпусов, выдерживающих пропорцию ширины к длине 1:6 и больше.
Основной, наиболее точной и распространенной классификацией является деление боевых кораблей в зависимости от количества рядов весел.
· Корабли с одним рядом весел (по вертикали) назывались монеры (moneris) или униремы, а в современной литературе часто именуются просто галерами,
· с двумя – биремы или либурны,
· с тремя – триеры или триремы,
· с четырьмя – тетреры или квадриремы,
· с пятью – пентеры или квинкверемы,
· с шестью – гексеры.
Большие корабли во многих случаях бронировались бронзовыми пластинами и почти всегда завешивались перед боем смоченными в воде воловьими шкурами для защиты от зажигательных снарядов.
Римские корабли были в среднем больше аналогичных по классу греческих или карфагенских. При попутном ветре на корабле устанавливали мачты (до трех на квинкверемах и гексерах) и поднимали на них паруса. Перед боем паруса скатывали и помещали в чехлы, а мачты укладывали на палубу.
Римские корабли, как и греческие, были оптимизированы для ведения прибрежных морских сражений, а не для длительных рейдов в открытом море.
Обеспечить хорошую обитаемость среднего корабля для полутора сотен гребцов, двух-трех десятков матросов и центурии морской пехоты было невозможно. Поэтому вечером флот приставал к берегу. Экипажи, гребцы и большая часть морских пехотинцев сходила с кораблей и ночевала в палатках. Утром плыли дальше.
Корабли строились быстро. За 40-60 дней римляне могли построить квинкверему и полностью ввести ее в строй. Этим объясняются внушительные размеры римских флотов во время Пунических войн. Например, по некоторым скромным подсчетам, во время Первой Пунической войны (264-241 гг. до н.э.) римляне ввели в строй более тысячи боевых кораблей первого класса: от триремы до квинкверемы, то есть не считая унирем и бирем.
Корабли имели относительно низкую мореходность, и в случае сильного внезапного шторма флот рисковал погибнуть едва ли не в полном составе. В частности, во время той же Первой Пунической войны из-за штормов и бурь римляне потеряли по меньшей мере 200 кораблей первого класса. С другой стороны, за счет достаточно прогрессивных технологий, если корабль не погибал от ненастья или в бою с врагом, он служил удивительно долго. Нормальным сроком службы считались 25-30 лет.
Поскольку на парусах ходили только при попутном ветре, а всё остальное время пользовались исключительно мускульной силой гребцов, то скорость кораблей оставляла желать лучшего. «Быстроходным» считался корабль, способный выжать 7-8 узлов[10], а для квинкверем вполне пристойной считалась крейсерская скорость в 3-4 узла.
Экипаж корабля по подобию римской сухопутной армии назывался «центурией». На корабле было два главных должностных лица: капитан («центурион»), ответственный за собственно плавание и навигацию, и центурион, ответственный за ведение боевых действий. Последний командовал несколькими десятками морских пехотинцев.
В республиканский период все члены экипажа римских кораблей, включая и гребцов, были вольнонаемными. Однако позднее в качестве гребцов действительно начали использовать рабов и пленных.
Командовали флотом первоначально два «военно-морских дуумвира». Впоследствии появились префекты флота, приблизительно эквивалентные по статусу современным адмиралам.
Отдельными соединениями от нескольких до нескольких десятков кораблей в реальной боевой обстановке иногда распоряжались сухопутные командиры войск, перевозимых на кораблях данного соединения.
Римские галеры.
Боевое назначение — разведка, снабжение, посыльная служба и при соответствующей отделке парадные выезды полководцев.
Это сравнительно высокобортный корабль с символическим тараном-трезубцем и кормовым акростолем в виде завитка раковины. Отдельно размещенные группы весел, укрепленные на балконах — кринолинах, — обеспечивали высокую маневренность галеры при плавании в узкостях или между кораблями эскадры.
Кринолины располагались на разном уровне, что позволяло автономно работать каждой группе весел. Ближе к корме находились два мощных рулевых весла. При попутных ветрах галера этого типа иногда несла прямой парус — артемон на съемной наклонной мачте, крепившейся к акростолю.
Биремы и либурны.
Биремы представляли собой двухъярусные гребные суда, а либурны могли строиться как в двух -, так и в одноярусном варианте. Обычное число гребцов на биреме – 50-80, количество морских пехотинцев – 30-50. Для того, чтобы повысить вместимость этих кораблей, даже небольшие биремы и либурны нередко комплектовались закрытой палубой, чего обычно не делалось на судах аналогичного класса в других армиях.
Уже в ходе Первой Пунической войны выяснилось, что биремы не могут эффективно бороться против карфагенских квадрирем с высоким бортом, защищенным от таранного удара множеством весел. Для борьбы с карфагенскими кораблями римляне начали строить квинкверемы. А биремы и либурны на протяжении следующих веков использовались для дозорной, посыльной и разведывательной службы, либо для боевых действий на мелководье.
Трирема.
Трирема была более быстроходным кораблем по сравнению с квадри – и квинкверемами, и более мощным по сравнению с биремами и либурнами. При этом размеры триремы позволяли в случае необходимости разместить на ней метательные машины.
Экипаж типовой триремы состоял из 150 гребцов, 12 моряков, приблизительно 80 морских пехотинцев и нескольких офицеров. Транспортная вместимость составляла при необходимости 200-250 легионеров.
Трирема являлась своего рода «золотой серединой», многофункциональным крейсером античного флота. По этой причине триремы строились сотнями и представляли собой наиболее распространенный тип универсального боевого корабля Средиземноморья.
Тяжёлые корабли: квадриремы и квинкверемы.
Квадриремы и более крупные боевые корабли тоже не были редкостью, однако массово они строились только непосредственно в ходе крупных военных кампаний. Собственно, первые квадри- и квинкверемы были улучшенными копиями карфагенских кораблей, впервые встреченных римлянами во время Первой Пунической войны.
Эти линкоры Античности зачастую не снабжались тараном, а, будучи вооружены метательными машинами (до 8 на борту) и укомплектованы крупными партиями морской пехоты (до 300 человек), служили своеобразными плавучими крепостями.
Сверхтяжёлые корабли.
Есть свидетельства, что римляне строили и более чем пятиярусные корабли. Так во время битвы с карфагенским флотом при Экноме (Первая Пуническая война) флагманскими кораблями римского флота были две гексеры.
Как легко видеть, почти такие пропорции выдерживали римские эннеры и децимремы. Они никогда не строились массово. Античная историография содержит лишь несколько упоминаний. Очевидно, что эннеры и децимремы были весьма тихоходны и не могли выдерживать эскадренную скорость наравне с триремами и квинкверемами. По этой причине их использовали в качестве броненосцев береговой обороны для охраны своих гаваней, либо для осады неприятельских морских крепостей как передвижные платформы для штурмовых башен.
Тактика и стратегия римской армии
Наряду с организацией, в римской армии большое внимание уделялось тактике и стратегии. Под тактикой понимается теория и практика подготовки к бою, а стратегия – план ведения войны боевых операций.
Римская пехота строится в три линии, причем отряды каждой линии, именуемые манипулами (отсюда термин «манипулярная тактика»), выстраивались с интервалами между собой. Сражение начинала первая линия, состоявшая из молодых воинов, котоpые назывались гастатами (hastati). Если они сражались неудачно, то постепенно отходили назад, через интервалы второй линии, воины которой были постарше и именовались принципами (principes), и тепеpь они вступали в бой, а гастаты следовали за ними. Тем временем немолодые воины третьей линии, так называемые триарии (triarii), ждали, присев на правом колене, укрывшись щитом и выставив копья вверх. Если бой складывался плохо, гастаты и принципы отходили шаг за шагом за триариев, после чего те поднимались, быстро смыкали строй, закрывая интервалы в своей линии, и нападали на врaга единой сплошной стеной. На противника, уже уверенного в победе, это якобы действовало сильнее всего, однaко выpaжение «Дело дошло до тpиapиев» вошло в поговоpку, кaк опpеделение крайне тяжелого положения. Воины всех трех линий имеют большой продолговатый щит.
По мнению Г. Делюбрюка, в действительности смена линий в бою не производилась[11]. Интервалы между манипулами были невелики и служили лишь для облегчения маневрирования[12].
По мнению П. Коннолли[13]: перед атакой задние центурии гастатов выходили из-за передних и заполняли интервалы, так что гастаты образовывали сплошную линию, после чего нападали на врага, по сигналу трубы бросали в него пилумы и вступали в ближний бой, толкая врагов щитами и действуя мечами.[14]
Ещё в первую Пуническую войну (бой у мыса Экном 258 г. до н.э.) «римляне разделили свои корабли на четыре флота, что обеспечило им возможность маневрировать в бою».[15] Боевой порядок был компактным с расчётом на осуществление мощной атаки противника. «Первый, второй и третий флоты выстроились правильным треугольником. За линией третьего флота построились транспортные суда и от них были протянуты канаты к кораблям третьего флота. За транспортными судами стоял в линию четвёртый флот, крылья которого выступали за впереди стоявшие корабли»[16]. Как пишет Полибий: «общий вид строя представлял подобие клина, одна часть которого у вершины была полая, другая у основания сплошная; целое же приспособлено к сопротивлению и нападению, и в то же время разорвать строй было нелегко» (Полибий, I, 26).
Во время второй Пунической войны в 218 г. до н.э. произошёл бой на реке Треббия, когда по приказанию Лонга римские легионы выступили из лагеря и перешли вброд реку. На равнине римляне построились для боя: в центре находились римские легионы, на флангах – пехота союзников; правый фланг всего боевого порядка обеспечивала союзная кавалерия, на левом фланге расположилась римская конница; весь фронт прикрывала лёгкая пехота. «Боевой порядок римлян не имел тактической глубины»[17].
Бой начала лёгкая пехота, затем карфагенская конница разбила римскую конницу и вышла на фланги римской пехоты. Победу карфагенян на реке Треббия обеспечила сильная конница, которая была расположена на флангах боевого порядка, тогда как римская конница показала низкие боевые качества. Управление боевым порядком у римлян было организованно плохо, взаимодействие между его составными частями отсутствовало.
Следующий бой, который показал несостоятельность римской армии, был бой у Тразименского озера[18] в 217 г. до н.э. Нападение войска Ганнибала было внезапным, римские легионы охватила паника: они перемешались и не успели выстроить боевого порядка. «Ганнибал дал сигнал, послал приказание помещённым в засаде воинам и разом со всех сторон ударил на врага» (Полибий, III, 84).
Отсутствие разведки и охранения – крупнейшая ошибка Фламиния. Как Полибий пишет: «Нерассудительность, слепая смелость, безумная стремительность, а также суетность и высокомерие, качества вождя, выгодные для врагов, весьма гибельны для своих, ибо подобный человек легко становится жертвою всяких козней, засад, обмана» (Полибий, III, 81).
Уничтожение противником целой армии произвело угнетающее впечатление на жителей Рима. Сенат прибег к крайнему средству, назначив Квинта Фабия Максима диктатором. С четырьмя наскоро набранными легионами Фабий выступил в поход. Его план заключался в том, чтобы уклоняться от решительного боя, отсиживаясь в укрепленном лагере; пользоваться всякой оплошностью противника и уничтожать его воинов, удалившихся от своего лагеря, тем самым мелкими победами восстанавливать и укреплять бодрость духа в армии. Его способ ведения войны вызвал протесты среди демократической части населения Рима. Вскоре в Риме усилилась партия, отстаивавшая необходимость решительных действий. Осенью 216 г. до н.э. Фабий сложил свои полномочия.
Две римские армии имели 16 легионов, в которых насчитывалось около 80 тысяч пехотинцев и 6 тысяч всадников. Карфагенская армия имела 40 тысяч пехоты и 10 тысяч конницы.
При наличии превосходства конницы противника и удобной для ее действий местности Эмилий Павел считал необходимым воздержаться от боя, отодвинуть армию дальше, увлечь за собой карфагенян и потом дать бой на позиции, удобной для пехоты. Теренций Варрон держался противоположного мнения и требовал боя на равнине под Каннами.
После прибытия римлян к Каннам армиями командовал Варрон; он приказал легионам сняться с лагеря и двинуться навстречу противнику.
Навстречу римлянам Ганнибал двинул свою конницу и легко вооружённых пехотинцев и неожиданно атаковал римские легионы во время движения, внеся замешательство в их ряды. Но затем римляне выдвинули вперёд отряд тяжело вооруженной пехоты, подкрепив его метателями дротиков и конницей. Атака карфагенян была отражена, и они были вынуждены отступить.
2 августа 216 г. до н.э. римские войска по приказанию Варрона двинулись сразу из обоих лагерей и стали выстраивать боевой порядок на левом берегу Ауфид фронтом на юг. «Римскую конницу Варрон поместил у самой реки на правом крыле; к ней в той же линии примыкала пехота, причем манипулы поставлены были теснее, чем прежде, и всему строю дана большая глубина, чем ширина. Конница союзников поставлена была на левом крыле. Впереди всего войска в некотором отдалении были поставлены лёгкие отряды» (Полибий III, 111). Войска были выстроены в три линии по 12 шеренг в каждой. Легионы и манипулы строились с сокращенными интервалами и дистанциями. Эти сокращения и увеличение глубины построения римлян фактически означали отказ от преимуществ манипулярного строя. «Римская армия превратилась в огромную фалангу, которая не могла маневрировать на поле боя».[19]
Легко вооруженная пехота обоих противников, завязав бой, отошла за расположение своих армий. Вслед за этим конница левого фланга карфагенян разбила конницу правого фланга римлян, прошла в тылу их боевого порядка, атаковала конницу левого фланга и рассеяла ее. Римская фаланга двинулась вперёд и атаковала карфагенян. «В стремительной погоне за кельтами римляне кругом отрезаны были ливянами. Не имея более возможности вести сражение по всей линии, римляне в одиночку и отдельными манипулами дрались с неприятелями, теснившими их с боков» (Полибий, III, 115). Боевой порядок карфагенян принял вогнутую охватывающую форму. Римляне вклинились в него, что облегчило двусторонний охват их боевого порядка. Плотное построение легионов лишило их маневренности. Римляне были разбиты.
После поражения под Каннами, в котором участвовал Сципион: «В начале 216 г. до н.э. Сципион имел официальный чин военного трибуна 2-го легиона. В этом звании он сражался при Каннах»[20] и через несколько дней после этой катастрофы Сципион организовал в Риме два легиона из беглецов, которые сам и возглавил. Римляне пополнили свою армию выпущенными из тюрем узниками и произвели набор, начиная с юношей 17-летнего возраста. Это дало им 2 легиона. Кроме того, за счёт государства было выкуплено 8 тысяч молодых рабов. Таки образом, в системе комплектования римской армии впервые было допущено серьезное отклонение – в нее были зачислены неримляне и даже рабы.
Следующим этапом войны была борьба за Капую, которую римляне осадили и отрезали от окружающего мира, построив контрвалационную линию, затем они возвели циркумвалационную линию, которая не позволила карфагенянам прийти на помощь.
Возвратившись в Рим, Сципион предложил сенату перенести главный театр военных действий в Африку, тем самым римляне вырвали стратегическую инициативу из рук карфагенян. В Африке Сципион организовал единый фронт против Карфагена.
Очередным и решающим боем между римлянами и карфагенянами произошёл в 202 г. до н.э. при Заме. Сципион был настроен решительно и как пишет Н. Н. Трухина: «Публий Сципион дал битву при Заме в классическом возрасте великих людей – в 33 года».[21] Когда разведчики Ганнибала попали в руки римских сторожевых постов, Сципион дал им возможность беспрепятственно осмотреть лагерь, а военные трибуны должны были показать им всё, что они пожелают: «пусть без страха смотрят все, что захотят» (Ливий XXX, 29). «Такое утонченное издевательство, которое мог позволить себе только сильный противник, уверенный в победе, произвело большое впечатление на Ганнибала, уже давно жившего под тягостными впечатлениями непрерывных катастроф».[22]
На следующий день у Замы состоялось генеральное сражение. Римская армия имела 25-30 тысяч пехотинцев и 6-8 тысяч конников. В карфагенской армии – 35 тысяч пехоты, 2-3 тысячи конников и 80 слонов. «Когорты он (Сципион) выстроил не в одну сплошную линию, но так, чтобы между манипулами оставались широкие промежутки, по которым неприятельские слоны могли бы пройти, не расстраивая боевого порядка» (Ливий XXX, 33). «На левом фланге под командованием Лэлия он поместил италийских всадников, на правом нумидийскую конницу Массинисса. Проходы между отрядами тяжеловооруженной пехоты он заполнил легковооруженными солдатами, которые должны были при появлении слонов убежать в тыл или примкнуть к ближним отрядам. Животные, двигавшиеся по этим живым коридорам, попали бы под перекрестный обстрел дротиками».[23] Такое же построение римского войска мы находим и Тита Ливия (Ливий XXX, 33).
Бой начали карфагеняне, бросив в атаку слонов, но в результате действий римских метальщиков слоны повернули обратно. Конница римской армии атаковала карфагенскую конницу и преднамеренным отходом отвлекла ее с поля боя. Ганнибал решил охватить фаланги противника силами своей пехоты, но в ответ на этот маневр «Сципион перестроил армию. В центр он поставил гастатов, а принципов и триариев расположил тесно сомкнутым строем на фалангах. Войска с новой яростью кинулись друг на друга».[24] Бой принял характер фронтального столкновения. Римская конница, возвратившись на поле боя, атаковала с тыла карфагенян. Этот удар решил исход боя. Карфагенская армия была разбита.
В бою при Заме было впервые осуществлено эшелонирование боевого порядка, увеличившее маневренные возможности армии. Вторая линия тяжелой пехоты, расположенная за первой, получила возможность маневрировать с целью выигрыша фланга или отражения фланговых и тыловых атак противника. Римляне показали умение маневрировать и управлять боем, чего у них не было в сражении при Каннах. «Он (Ганнибал) встретился с совершенно новым строем. Перед ним была уже не сплошная линия».[25]
Таким образом, стратегия римлян в первые периоды войны характерна отсутствием целеустремленности. Они наметили одновременно решить две задачи (в Африке и в Иберии), что привело к распылению сил.
Во второй Пунической войне выявились преимущества системы римских вооруженных сил. Взамен неоднократно уничтожавшихся больших армий римляне быстро создавали новые и продолжали борьбу.
Вторая Пуническая война была важным этапом в развитии тактики. В бою при Левктрах удар наносился одним наиболее сильным флангом; под Каннами средством окружения противника были оба фланга, усиленные за счет ослабления центра боевого порядка.
Впервые в этой войне возникла тактическая глубина боевого порядка. Средством маневра теперь была не только конница, но и эшелонированная в глубину пехота.
biofile.ru
Система кoмплeктoвaния римской армии — Римская армия
При изучении военной организации закономерно встает вопрос о системе комплектования римских воинских сил и сакральных и юридических принципах этого комплектования. Как справедливо охарактеризовала институт комплектования войск А.В. Игнатенко, …чутко отражая изменения в обществе, он обусловливает социальный состав контингента, из которого формируется армия, а вместе с тем детерминирует характер самой армии, всей военной системы”1. В нем как в фокусе отражается уровень развития общества, характер и масштабы внутренних противоречий, влияющих на складывание государственных институтов. Однако в историографии основное внимание уделялось изучению преимущественно системы комплектования Поздней республики, реалии которой переносились на более ранние времена.
Механизм набора
Сведения традиции о механизме набора войск крайне немногочисленны. Наборы производились обычно ежегодно, но не по установленному порядку, а в зависимости от военной активности Рима. Как правило, сначала объявлялась война, а затем уже, исходя из конкретных военных потребностей, декретировался набор и определялось количество призываемых сил. Хотя в Ранней республике война была столь же обыденным и регулярным занятием, как пахота или жатва, в те редкие годы, когда в военных делах случалось затишье, войска не набирали, а Ливий отмечал в своих анналах, что в этот год при таких-то консулах войны не было и вообще не случилось ничего примечательного2. Характерно его сообщение о попытке плебейского трибуна Петелия в 441 г. ради проведения аграрного закона запретить набор войск, что встретило насмешку со стороны сенаторов, поскольку они в тот год и не собирались объявлять набор (Liv.IV.12.5).
Постановление о наборе издает сенат (ex senatusconsulto populusque iussu bellum indictum) (Liv.IV.11.3; 57.8; VI.22.4; X.12.3), что указывает на его роль верховного распорядителя войска3. Сенаторы контролируют выборы, участвуя в военной агитации (Liv.II.28.9; IV.26.11; V.30.4). После объявления войны сенатусконсультом консул-военачальник провозглашал iustitium — закрытие судов, но всегда по постановлению сената (ех auctoritate patrum) (Liv.III.3.6; 5.4; IV.11.3; 26.1; Х.21.3). Это означало прекращение апелляций и отмену права провокации гражданина к центуриатному собранию (Cic.Leg.III.3.6). Дионисий фиксирует распространенную ситуацию, когда сенат приказывает обоим консулам отправиться на войну и консулы объявляют набор (X.43.1). Набор войск здесь остается прерогативой консулов, которые издают по этому поводу специальный эдикт, и неотъемлемой частью их империя (Polyb.VI.12.5-8), но поручение произвести его исходит от сената (Liv.II.27.10; 28.5; 32.1; III.10.9; 65.6; IV.55.2; Dionys.VI.23.2; 67.3; XI.23.6). По Ливию (VI.27.9), сенат в 380 г. постановил набрать новые лeгиoны (…novas legiones scribendas patres censuerant). А по данным Дионисия (IX. 63.2), сенат приказал Квинкцию набрать цвет молодежи, пеших и всадников, и, назначив его проконсулом, повелел выйти в поле. А несколько ранее историк сообщает, что сенат отправил в 461 г. обоих консулов на войну и дал им хорошо вооруженные и большие армии (IX.61.1; ср.XIV.6.5). Таким образом, сенат распоряжался и тем, куда и сколько частей войска посылать, а также мог влиять на его величину (Liv.II.30.6; VI.25.5; VII.19.7; X.21.3; Dionys.VIII.37.3; 43.7; 59.3; 91.1; IX.63.2; XI.54.3). Последнее подтверждает пассаж Ливия (IV.46.1) о том, что было решено”4 набирать войско не из всего народа, а из 10 триб по жребию. Однако, следует учесть, что вмешательство сената в определение численности войск при наборе происходило, как правило, при превышении состава ординарных консульских войск5 или при проведении дополнительного или чрезвычайного набора (Liv.III.3.11; 30.3; 65,6; V.37.7; Dionys.VIII.87.3 etc). Сведения об участии комиций в деле объявления войны обнаруживают их формальную роль, право одобрять постановление сената и эдикт консула (Liv.VIII.29.6; Dionys.VIII.91.1; IX.69.2; X.43.1). Это вытекает из пассажа Ливия: сенат постановил в скорейшем времени предложить народу объявить войну”6. Впрочем, регулярное употребление формулы iussu populi встречается у Ливия применительно к событиям начиная со второй половины V в., когда после реформ Валерия и Горация роль центуриатных комиций значительно возросла (Liv.IV.30.15; 58.8; VII.11.2; 32.2; 12.6; IX.45.8; cp. Diod.ХII.80.7). Упомянутые Ливием разногласия по поводу того, достаточно ли для объявления войны сенатусконсульта или все же требуется согласие народа7, наглядно свидетельствуют, что по крайней мере до середины V в. сенат мог непосредственно объявить войну, особенно при нападении врагов. Так, в начале V в. консула послали с войском на войну для защиты союзных латинян от эквов даже без согласования с центуриатными комициями (Liv.II.30.8-9).
Величину, способ и время набора определяют обычно консулы8. По данным источников, набор производился на форуме (Liv.II.28.6; Dionys.VI.15.3). Следовательно, народ сходился туда после оглашения акцензом дня набора и собрания (Varro.LL.VI.90) без оружия и не образовывал предварительно центурий или комиций. Ливий прямо называет собравшихся толпой (multitudo). Так, при наборе 494 г. консулы, распустив сенат, всходят на трибунал и поименно выкликают юношей (citant nominatim iuniores). Но никтo не отозвался на свое имя, а собравшаяся вокруг толпа стала, как на сходке (in contionis), кричать, что больше не удастся обманывать простой народ (plebem)…”(Liv.II.28.6; ср. Dionys.VI.23.2). Более того, плебеи препятствуют ликторам силой схватить поименованных призывников (Liv.II.29.2-4). В другом месте Ливий пишет, что консулы поставили свои кресла в противоположной от собравшихся плебеев стороне Форума (at ex parte altera consules in conspectu eorum positis sellis dilectum habebant) (III.11.1). Правда, Дионисий передает, что консулы поставили кресла военачальников (текст на греческом) за Городом, около Марсова поля, и там набирали воинов (VIII.87.5). Но это не может служить доказательством проведения набора именно там. Во-первых, видна исключительность такого случая. Во-вторых, он сам объясняет это обострением социальной обстановки в Риме и активным нежеланием плебеев записываться, поэтому консулы (вне Города получавшие военный империй и топоры в фаски ликторов) одновременно осуществляли наказания неповинующихся, ибо власть плебейских трибунов действовала только в Городе (Ibid.6).
После набора записанные воины готовились к смотру. По Ливию, Цинциннат приказал набранным явиться на следующий день до захода солнца на Марсово поле, имея при себе пятидневный запас еды и по 12 кольев; тем же, кто был уже стар для войны (т.е. сениорам), он велел приготовить еду для своих соседей-воинов. Войско, — сообщает далее Ливий, — построенное походным порядком, было готово в случае надобности развернуться к бою — легионы, ведомые самим диктатором, и всадники под предводительством начальника конницы” (III.27.4-6). Отсюда следует, что в снаряжении войска участвовали все, включая сениоров. Ливий не упоминает здесь прямо о наборе, возможно, потому, что приказ касался всех достигших призывного возраста и не было специальной необходимости выкликaть их имена. Перерыв между набором и смотром объясняется необходимостью запастись провиантом. Обычно же после набора (dilectus) на сходке (contio) консул объявлял, чтобы на следующий день все юниоры собирались на Марсовом поле9.
Именно там происходил смотр войск (Liv.II.39.9; III.27.4; 69.6; VI.20.10; Dionys.VIII.82.5). Полибий называет Капитолий (VI.19.6), но следует учесть, что его сообщение относится к более позднему времени и то, что Капитолий вплоть до Суллы также не входил в черту померия. Однако более вероятно, что во времена Полибия на Капитолий сходились командиры войск для вынесения знамен подразделений. Относительно Марсова поля есть сведения, что оно получило свое название в начале Республики, будучи ранее собственностью Тарквиния Гордого (Liv.II.5.2), хотя традиция приписывает проведение первых смотров войска с его люстрацией Сервию Туллию (I.44.1). Представляется, что при Тарквинии оно могло не использоваться и даже было засеяно (Plut.Popl.8), так как не было нужды проводить центуриатные комиции, а с изгнанием царей его функции военного плаца были восстановлены. По Ливию, на Марсовом поле проводился ценз (I.44.2; III.3.9; IV.8.2; 22.7; Dionys.IV.22.2; V.75; VI.96.4)у и центуриатные собрания (Liv.VI.20.10; Dionys.VI.49.1; VII.59; VIII.82.1-5; IX.46.1; IХ.14.1; Тас.Аnn.I.15; Varro. LL.VI.92). Именно здесь консул Лукреций разложил военную добычу (Liv.III.10.1). Консулы Валерий и Гораций, возвратясь из похода в 449 г., также призывают сенаторов на Марсово поле для отчета перед ними, что вызвало возмущение последних желанием консулов докладывать о своих подвигах среди воинов с целью внушить страх сенату (III.63.6). Следовательно, Марсово поле было прочно связано с войском в V—IV вв. Согласно сообщению Дионисия (IX.57.1), там консулы приносили обеты богам, проводили люстрацию войска (Liv.I.44.2; III.24.10; X.47.2; ХХII.38; Dionys.IV.22.1-2; IX.57.1 — текст на греческом), после чего выводили его в поход. Туда выносились квесторами из казнохранилища-эрария священные знамена (вексиллы) и значки (signa) центурий (Liv.III.69.8; IV.22.2; 30.14; VII.23.3; Dionys.VIII.88.1). Там же проводились выборы центурионов (III.69.8). Там же при священных знаменах давались торжественные обеты воинов богам (Марсу Градиву, Юпитеру Феретрию10 и Юноне Сорории) (Liv.I.20.4; II.45.l4). Марс Градив считался покровителем воинских сил, более того, их непосредственным руководителем. Вероятно, именно он символизировал военный империй консула, который перед отправлением войска на войну приводил в движение священное копье и щиты Марса в его храме со словами Марс, бди!”11 Сами обряды люстрации, т.е. посвящения воинов Марсу, и выноса из эрария священных знамен ассоциировались с выходом Марса в поход вместе с войском, что повышало значение именно обрядовой стороны этих процедур и требования к лицу, ответственному за их правильность. Наконец, на Марсовом поле войско давало присягу консулу повиноваться ему и без приказа не расходиться (Liv.II.32.1; ср. III.20.3; V.28.12; VII.16; Dionys.XI.43.2)12. Такую присягу Ливий всегда обозначает термином sacramentum13, а Дионисий — текст на греческом14. Принимая присягу и утрачивая гарантии свободного гражданина, воины как бы обрекали себя головой (capite) милости богов и отдавали себя во влacть империя консула15.
Для обозначения набранного войска Ливий употребляет выражение exercitus conscriptus armatusque, т.е. записанное и вооруженное” (III.66.4; VI.2.7). Означает ли это, что войско вооружалось самостоятельно? В пользу такой версии может служить сообщение о приказе Цинцинната молодежи прибыть с оружием в руках” (armati) (Liv.III.27.3). Также с оружием приказывает явиться за Капенские ворота юниорам Попилий (VII.23.3). Однако предварительно производился набор: начался набор и раздача оружия” (iuventus conscribitur, arma dantur)(III.18.4). Примечателен эпизод восстания Аппия Гердония в 460 г., который захватил Капитолий. Во время его консулы опасались вооружать плебеев (III.15.7-8), а Дионисий говорит о вооружении патрициями только своих клинетов и тех плебеев, кто к ним присоединился (X.15), хотя далее он передает, что все стекались на свои назначенные места (текст на греческом), сообщая свои имена (текст на греческом) военачальникам и принимая присягу (текст на греческом)(X.16.1). Подразумевается, что плебеи до восстания не были вооружены и оружие им раздают по приказу консулов после записи в войско. Есть прямое указание Ливия, что Брут, проведя первый набор юниоров, вооружил набранных (lectis armatisque)(I.59.12; cр. III.8.7). Приказ Фабия своим сородичам перед походом на Кремеру явиться вооруженными (II.48.10) едва ли может свидетельствовать о самовооружении всех граждан, ибо речь идет не о регулярном общинном, а частном отряде рода. Иначе лишается всякого основания обвинение патрициев в традиции против Сп.Мелия в заговоре на основании обнаружения у него в доме склада оружия (Liv.IV.l3.8).
Можно сделать вывод, что военнообязанные не имели своего оружия. По крайней мере плебеи получали его централизованно из имеющихся арсеналов (вepoятнo, из эрария) уже после набора, т.е. зачисления общинника в войско, когда были определены и центурии, в которых он должен был служить. Получив из арсенала оружие, призывник шел уже вооруженным на Марсово поле, где занимал место в своей центурии и общей люстрацией очищал это оружие. О централизованном хранении его говорит и сообщение Ливия о решении сената послать оружие и подкрепление в союзный Тускул (Liv.III.42.7; ср.Dionys.ХI.24.1). Возможно, знатные роды могли хранить оружие дома (Фабии), но упомянутый Сп. Мелий — всадник, вероятно, из плебеев (IV.13.1), а потому на него это право не распространялось.
Таким образом классификацию вооружения по Сервианской реформе, как уже указывалось (гл.II, § 3.2), следует понимать как право того или иного разряда и его членов на получение определенного вида оружия в соответствии со своим цензовым взносом в казну на его приобретение. Поэтому мнение о том, что сервианская пехота являлась типичным для эпохи военной демократии ополчением самовооружающихся соплеменников-общинников-граждан”16, не находит подтверждения в традиции, тем более что эпоху Сервия правомерно относить уже к стадии образования государства.
Для обозначения набора Ливий практически всегда употребляет слово dilectus17 от глагола deligo (Veget.II.2), котоpoe этимологически связано с legio18. Но если legio отражал этап совпадения войска и гражданства19, то термин dilectus (избранный, отобранный) выражает процесс обособления войска от общинной организации, когда оно уже не совпадает со всем народом.
Как правило, на призыв обязаны были являться все военнообязанные (Liv.III.30.3; 4.10; IV.22.1; Dionys.VI.19.5; 23.2; Polyb.VI.19.5), которыми считались все граждане, но обычно набиралась молодежь (iuventus), реже все юниоры. Согласно сообщению Феста (Р.290L), еще Сервий Туллий выделил в списках центурий тех, кто относился к цензу войска юниоров ( Pro censu classis iuniorum” Ser.Tullius cum dixit in descriptione centuriarum…). Следовательно, юниоры (от 16 до 46 лет) составляли часть цензового уcтpoйcтвa — собственно войско (classis). Но выкликали не всех, а в соответствии с очередностью по спискам, так как фактическая численность войск определялась военными потребностями. Плебеи могли проявлять желание добровольно записываться в войско, что приводило к комплектованию крупных воинских сил (Dionys.VI.29.1; X.43.3; Liv.II.30.6; III.26.1; 57.9; X.25.1). Но когда в 295 г. на призыв консула Фабия сбежались все военнообязанные, он объявил, что не будет производить полного набора, а ограничится только 4 тыс. пехоты и 600 всадниками (Liv.X.25.1). Однако эти данные относятся уже ко времени манипулярного строя. Заметим, что участвовать в наборе могли только члены цензовых разрядов (сначала classis, о чем говорил Фест, а впоследствие и остальных), поэтому специальной оговорки удостоился консул 329 г. Л.Эмилий Мамерк, призывавший даже чернь из ремесленников и работников-народ, к военной службе никак не годный” (opificum quoque vulgus et sellularii, minime militiae idoneum genus)(Liv.VII.20.4). Кроме некоторых профессий (2 центурии) ремесленники в центуриатные разряды не входили и, следовательно, к военной службе обычно не привлекались.
Кроме обычного Ливий выделяет еще срочный”, непредвиденный” или дополнительный набор (subitarium exercitus scribere)(III.4.11; 30.3; cр.VII.23.4 — subsidium). Есть указания, что проводился он не самостоятельно, а для пополнения уже действующего войска. Дионисий прямо говорит о восполнении потерь в действующих центуриях (текст на греческом)(VIII.87.3), а Ливий о подкреплениях союзников (III.4.11; 65.6).
У Ливия регулярно повторяется фраза dilectus (exercitus) scribere20, у Дионисия — текст на греческом21. Это может означать либо существование в Риме списков военнообязанных граждан, либо добровольный набор с записью всех желающих. Первый тезис подтверждается упоминанием Дионисия о наборе воинов текст на греческом (VIII.16.1; 38.3; IX.5.2-3). А второй тезис проявляется в многочисленных сообщениях о добровольной подаче имен общинниками (Liv.II.30.6; III.26.1; Dionys.IX.57.1), а также пассажем Ливия о праве диктaтopa обречь на смерть любого человека из списков легиона (ex legione scripta civem)(VIII.10.11), хотя следует принимать во внимание, что речь идет уже о середине IV в. Подтверждают возможность добровольной записи и сведения об отрядах (центуриях и когортах) из добровольцев, нередко уже ветеранов-сениоров, дополнительно усиливающих войско (Liv.III.57.9; IV.17.10; 43.1; 60.9; V.16.5; Dionys.VI.27.2; VII.19.2). Это могли быть и отряды только из патрициев с клиентами, если плебеи не желали записываться (Dionys.X.43.1-3), или целое войско, составленное из добровольцев (Liv.V.16.5).
Однако нередко общинники-плебеи отказывались записываться в войско (особенно, если война представлялась им невыгодной)(Liv.II.27.10; Dionys.VI.23.2). В этом случае консулы могли с помощью ликторов заставить выкликнутых рекрутов подчиниться силой или разбираться с отказниками” во время смотра на Марсовом поле (Liv.III.69.6).
На основании сказанного выше можно сделать вывод, что механизм набора войск в V — первой половине IV в. соответствовал уровню социально-экономического и политического развития римской civitas. Каждый гражданин был военнообязанным, даже относимый к категории сениоров. Но военнообязанными могли быть только члены цензовых сервианских разрядов (ассидуи), а до середины V в. одного разряда —classis. Infra classem, очевидно, привлекались к военной службе спорадически, если требовалось большое количество живой силы.
Еще раз хотелось бы уточнить широко распространенные представления о самовооружении воинов (см. гл. II). Именно так обычно толкуют слова Ливия о том, что воины в Ранней республике служили за свой счет (IV.59.11). До введения платы воинам в 405 г. (Ibid.; cp. Diod.ХIV.16.5) они действительно служили бесплатно, но оружие получали, вероятно, из централизованных фондов (казнохранилищ или специальных арсеналов), однако, не бесплатно, а в соответствии с суммой трибута, уплачиваемого, исходя из причисления гражданина к cooтвeтcтвующeму цензовому разряду. Это тем более вероятно, что фланговый строй требовал более или менее единообразного вооружения, а железо, повторю вновь, в те времена было достаточно редким и доставлялось в основном из северных районов Этрурии. Не случайно ценнейшим трофеем считались доспехи, а особенно, spolia opima.
Войска набирались в зависимости от военных потребностей. Но так как войны были регулярным делом, то и войска набирались ежегодно, обычно вскоре после выборов консулов, для которых набор был одним из первых мероприятий на политическом поприще. Следует подчеркнуть отмеченную в историографии особенность раннереспубликанского войска — каждый год оно комплектовалось и формировалось заново. Поэтому объективно не могла существовать сколько-нибудь устоявшаяся и фиксированная численность войска и его cтpуктуpa (см. гл IV, § 2). Можно сказать, что каждый год это было новое войско.
Войско комплектовалось независимо от сословий, хотя плебеи составляли большую его часть, и по цензовым спискам, по которым выкликали очередников. Возможность получения добычи или страх перед наказанием привлекали в войска немало добровольцев (Dionys.IX.57.1). На уклонявшихся от военной службы налагались суровые наказания, причем разбор причин неявки в войско мог откладываться на время после возвращения из похода (Liv.IV.26.12). На набор особое влияние оказывала позиция плебейских трибунов, которые запрещали набор либо по причинам его невыгодности плебсу, либо для оказания давления на сенат и патрициев в политической борьбе22. Пользуясь правом интерцессии, трибуны брали под защиту уклонявшихся и призывали остальных не записываться в войско23. Так как в распоряжении консулов для принуждения набора были только ликторы (III.58.13; III.II.2), которые были часто бессильны перед толпой (II.55.3-9), то набор превращался в арену противостояния патрициев и плебеев, в инструмент борьбы за власть и господство в римской civitas.
Базис комплектования войска в V—IV вв.
Дионисий передает, что для набора необходимого количества воинов Сервий Туллий разделил их число между 193-мя центуриями и требовал от каждой столько людей, сколько приходилось на ее долю (IV.19.1). Этот пассаж свидетельствует, что по Сервианской конституции центурии были основой набора войска, выставляя число воинов не строго фиксированное, как полагает большинство исследователей, а определяемое потребностями войны. Обращает на себя внимание тот факт, что беженцев из латинских городов римляне распределяли по центуриям и привлекали их к военной службе внутри стен Рима” (Dionys.VI.2.2-3). Следовательно, гражданство в Риме, как и военная служба были связаны с членством в центурии.
Описывая ситуацию II в. до н.э., Полибий отмечает, что войска набирались по трибам (VI.20.1). Впрочем Дионисий также оговаривается, что Сервий стал осуществлять и набор войск, и взимание налогов на военные нужды и на другие надобности не по старым трем родовым трибам, а по четырем территориальным, введенным им (IV.14). Ливий также свидетельствует, что римляне в середине V в., не желая производить общего набора, выбрали по жребию 10 триб, и в них военные трибуны записали в войско всех юниоров (IV.46.I).
Есть и другие сведения источников о постепенном нарастании роли триб со 2-й половины V в. Не говоря уже о выборах по трибам плебейских трибунов с 471 r. (Liv.II.60.4), традиция сообщает, что трибутное собрание решало вопрос о разделе захваченной земли (III.72.6; IV.48.2) и о переселении народа в Вейи (V.30.4-7). Возможно, оно выносило решения по некоторым судебным делам (IV.41.11; Dionys.VII.59.2), а также голосовало за проведение триумфа, что в то время не входило в его функции (Liv.III.63.8-9). По трибам также взимали военный налог трибут”(Dionys.IV.14). Аппию Клавдию с его клиентами при переселении их в Рим выделяют землю в одном месте, где позднее была основана триба Клаудиа”( Dionys.V.40.5). Камилл, готовясь уйти в изгнание, собирает в своем доме клиентов и друзей не по центурии, а по трибе (Liv.V.32.8). Таким образом, не вызывает сомнений, что территориальные трибы и трибутные комиции играли определенную роль в Риме, особенно со 2-й половины V в., но могли ли войска набираться по трибам?
Такой точки зрения придерживался еще Б.Нибур, насчитывавший в сервианской центурии 30 человек, по одному от каждой трибы24. Й.Фейт утверждал, что каждая городская триба выставляла 4 центурии: 3 тяжелой пехоты, одинаково вооруженной, и одну легковооруженных (рорариев), а учрежденные позднее сельские трибы должны были выставлять только рорариев25. Но он сам вынужден признать, что в первое время (т.е. в V в. как минимум) употреблялись только центурии, а не трибы. Кроме того, остается неясной роль сельских триб, число которых возрастало постепенно, а также соотношение тяжелых и легких центурий: если по разрядам, то получается несоответствие с первоначальным делением общества на classis и infra classem. Возвращаясь к теории Нибура, отметим, что число людей в цензовых центуриях действительно было отнюдь не одинаковым, но оно явно превышало численность военной центурии и не соответствовало пропорциям, установленным Б. Нибуром на основе данных Поздней республики.
Тем не менее версия о наборе по трибам получила распространение26. Так, Э. Гьерстад отмечает наличие в Риме 17 сельских триб в 495 г. и сопоставляет их со 170 центуриями пехоты, делая оригинальный вывод о том, что каждая триба выставляла по 10 центурий из всех разрядов27. Но необходимо иметь ввиду, что на протяжении V в. число триб возрастало, следовательно, их соотношение должно было нарушаться. Кроме того, ко времени Сервия можно с уверенностью говорить только о четырех городских трибах28. Поэтому еще Т. Моммзен выдвинул гипотезу о том, что первоначальное сервианское войско выбиралось по 4 городским трибам, которые выставляли рекрутов для 1/4 войска, а с добавлением сельских триб — городские продолжали представлять равные части в каждом подразделении29. По мнению К. Белоха, сначала центурии и трибы координировали между собой, но затем согласование было отменено, чтобы быть восстановленным в III в. во время реформы центуриатных комиций. По этой реформе каждая триба выставляла по 10 центурий. Поэтому, по мнению Белоха, Ливий (V.18.1; VI.21.5), описывает центуриатное собрание как трибутное30. А У. Коли доводит эту теорию до абсурда, заявляя, что трибы и сервианские центурии всегда координировались31. Й. Блайкен пытается решить эту проблему предположением о постепенном возрастании числа центурий до 193-х32. Однако о таком возрастании ничего не известно в отличие от возрастания числа триб. Напротив, вероятно, со времени перехода к центуриатному строю число центурий оставалось неизменным с целью обеспечить политическое господство новому правящему слою — classis (Dionys.VIII.82.6; ср. IV.20-21). Опрометчиво также ограничивать воинский набор только городскими трибами, впрочем как и только сельскими. При жесткой координации количества триб и центурий римлянам приходилось бы прибегать к сложным перерасчетам каждый раз с учреждением новой трибы, на что справедливо обратила внимание Л.-Р. Тейлор33. В этом случае остаются также не объяснимыми значительные колебания в численности реальных войск, которые варьировались от нескольких тысяч до десятков тысяч.
В V-IV вв. до н.э. трибы являлись объединениями всех свободных граждан, проживающих в данной местности, поэтому они едва ли могут рассматриваться в качестве социально-политических ячеек общества. Тем более трибы не могли обеспечить тесное сплочение патрициев как сословия и их стабильное господство в войске и народном собрании. Отсюда, как представляется, столь упорное стремление плебеев усилить влияние трибутного собрания, а патрициев — сохранить полномочия центуриатных комиций. При координации триб и центурий элиминируется противоречие между трибутным и центуриатным собраниями; они становятся взаимозаменяемы, как это и произошло после реформы середины III в. Но в V-IV вв. такое противоречие существовало реально и заключалось прежде всего не в том, что трибутное собрание охватывало больший круг населения, а в том, что население было представлено пропорционально удельному весу социальных групп и сословий, которые имели равные голоса. Поэтому в нем плебеи, будучи более многочисленными, имели преимущество в отличие от центуриатного собрания, где неэквивалентное распределение центурий между classis и infra classem давало односторонее преимущество classis, в состав которого, как показано выше, в полном составе влилась и патрицианская куриатная община. Иначе говоря, в основе различий двух типов народных собраний лежит не социально-экономический, а сословно-политический принцип.
Любопытна оговорка Ливия, что деление Сервием территории на трибы не имеет никакого отношения к разделению общества на центурии и числу их34. Ливий имел ввиду городские трибы, однако и сельские тоже не совпадают с центуриями. Очевидно, причина кроется в том, что они являлись категориями разного порядка. Трибы — объединения территориальные, предназначенные для учета всех граждан, а центурии — военно-политические, консолидирующие народ в суверенную общину, в гражданский коллектив с четким распределением прав и обязанностей в соответствии с цензом.
В этой связи заслуживает внимания гипотеза Р.Палмера. С одной стороны, он справедливо подчеркивает вторичность как сервианских, так и досервианских родовых триб, но с другой — его версия, что трибы служили территориями, на которых военные трибуны набирали войска35, не выдерживает критики. Во-первых, он, как и многие другие, переносит во времена Ранней республики реалии эпохи Полибия, во-вторых, он практически отождествляет новые трибы с досервианскими, которые он также называет ограниченными территориями для набора и защиты”36, не видя их коренного отличия от сервианских, которые представляли собой территориальные деления формирующегося государства и состояли из соседских общин.
Для прояснения вопроса представляет значительный интерес сообщение Дионисия о том, что после проведения ценза 496 г. годные к военной службе юниоры были отделены от старших и распределены по центуриям, после чего было образовано войско (V.75.3; см. также: VI.2.6). В другом месте он говорит, что децемвиры набрали способных носить оружие людей в каждой трибе (текст на греческом) и послали их для пополнения уже действующих центурий (текст на греческом)(XI.24.1). Данные факты указывают, что центурии были структурными, но не постоянными единицами римского общества, а формировались после проведения ценза и на основе его (по Ливию, и после присяги, т.е. набора — VI.2.6). Следовательно, в зависимости от переоценки имущественного состояния общинник мог оказаться в другой центурии или даже перейти в другой разряд. Последнее подтверждает факт исключения цензорами диктатора Мамерка Эмилия из его трибы и перевод его в эрарии, самый низший разряд (Liv.IV.24.8). Есть также упоминание Псевдо-Аскония, что при потере гражданства и переводе человека в эрарии, т.е. вне ценза, плебеи исключались из именного списка своей центурии (Ps.-Ascon.P.103 Beiter). Это может означать, что только член центурии имел гражданские права, так как входил в цензовый разряд. Выше было показано, что существовали списки центурий, а не только общие цензовые, и формировались они на основе ценза, в период действия которого (около 5 лет) были постоянными. Поэтому римлянам не было необходимости формировать центурии каждый год. Не случайно источники упоминают, что во время 1-й сецессии оставшиеся патриции с клиентами занимали места, определенные для них (т.е. в соответствующих центуриях, заполняя оставленные плебеями места), а во время мятежа Гердония плебеи сразу занимали свои места в боевых порядках (Dionys. X.16.1). Существование воинских списков (текст на греческом) подтверждает и Дионисий (см. выше).
Уолбэнк полагает, что набор по трибам, который описывал Полибий, представляет собой более позднее явление, а первоначальной базой набора были центурии38. Но Д. Кинаст относит эту возможность только в IV в., когда, по его мнению, центурии стали paccмaтpивaтьcя как войско39, а Л.-Р. Тейлор полагает, что трибы были не только основой для исчисления ценза, но и с самого начала предназначены для сбора трибута и набора войск . С мнением о трибах как базе для исчисления ценза и сбора трибута можно вполне согласиться. Более того, трибы действительно служили для определения у всех проживающих на ее территории независимо от сословия жителей ценза и выделения тех, кто обладал достаточным имуществом для вхождения в соответствующий разряд и уплачивал для этого трибут, название которого происходит от трибы. Но со вторым суждением исследовательницы согласиться трудно, тем более что она сама же опровергает мнение о координации количества центурий и триб.
Вспомним, что Ларций, по Дионисию (V.75.3-5), в начале Республики провел ценз именно по трибам, но после этого отделил старших от молодых и распределил последних по центуриям, на основе которых уже формировалось войско. Поэтому и приведенный выше пассаж о наборе войска не из всего народа, а из 10 триб, на которые выпал жребий40, может свидетельствовать в пользу не комплектования войска по трибам, а проведения ценза и призыва всех юниоров из этих триб, с последующим распределением по центуриям (ср. Liv.VI.27.6-8). Поэтому можно понять колебания Р. Палмера отмечавшего расхождения античных авторов между набором по трибам и по центуриям и делавшего вывод, что одно невозможно без другого41. Он прав также, что в практически безденежной экономике военная служба была разновидностью трибута или налогового обложения42. Но это не означает идентичности их базы. Проведение ценза, на наш взгляд, являлось опосредующим звеном между трибутной и центуриатной организациями, с помощью которого граждане отрывались от территории и консолидировались в мощную социально-политическую и военную систему.
По Дж.Ботсфорду, центуриатное собрание не могло быть идентичным с войском и даже служить основой для набора, так как включало свободных от службы по возрасту, по физическому состоянию или цензу, хотя он согласен, что организация комиций развивалась из военной в политическую43. Но он не учитывает, что центуриатное собрание обозначалось термином exercitus urbanus (centuriatus). (Gell.XV.27; Varro. LL.V.93; Fest.P.249L; Liv.VI.2.7). А сведения о пополнении новым набором уже существующих центурий (Dionys.VIII.87.3), о выборах когортами” на Марсовом поле центурионов (Liv.III.69.8) дают основания утверждать, что комплектование войск происходило по центуриям.
Центурии формировались на основе ценза, проведенного по трибам, но из всех граждан данного разряда, а не только из членов соответствующих триб. Иначе говоря, все граждане из всех триб соответствующего разряда разделялись независимо (или с минимальным учетом — патриции с клиентами) от места жительства на число центурий, определенное данному разряду по Сервианской конституции. В центуриях могли стоять рядом друг с другом жители разных триб. Кстати, подобное деление было выгодно скорее патрициям, так как они распределялись со своими клиентами по всем центуриям classis и определяли исход голосования в комициях, плебеи же оказывались разъединенными, не имея организации типа куриатной. В этом, как уже говорилось в главе II (§ 2), одна из причин стремления плебеев оформить свою организацию, где бы они были представлены компактно.
romanpeace.ru
Военная история: римская армия и реформы Сервия Туллия
Автор: Strateg, 12 Май 2013
Описание римской армии царского периода крайне противоречиво и мало информативно. Свои сведения поздние авторы основывают на работах, не дошедших до наших дней. В частности, используется труд Фабия Пиктора, который писал в конце 3 в. до н.э. о событиях, произошедших несколько веков назад. Поэтому рассказы о римской армии царского периода носят легендарный характер. Наиболее подробно описывается политическая и военная реформа шестого римского царя Сервия Туллия, хотя и она ставится под сомнение некоторыми историками. Оставив в стороне споры о достоверности сведений, рассмотрим информацию о римской армии того периода.
Некоторые интересные подробности о римской армии еще во времена Ромула приводит Плутарх, Ромул: “Кроме того, он (Ромул) и с собою привел немалые силы, разбитые на отряды по сто человек; предводитель каждого из отрядов нес на шесте вязанку сена и хвороста. Такие вязанки латиняне зовут «маниплами» [maniplus]. Вот откуда слово «манипларии», и ныне употребляемое в войсках… Заложив основания города, Ромул разделил всех, кто мог служить в войске, на отряды. Каждый отряд состоял из трех тысяч пехотинцев и трехсот всадников и назывался «легионом», ибо среди всех граждан выбирали [legere] только способных носить оружие… Когда население города, таким образом, удвоилось (присоединились сабиняне), к прежним патрициям добавилось сто новых – из числа сабинян, а в легионах стало по шести тысяч пехотинцев и по шестисот всадников.”
Плутарха дополняет Дионисий, “Римские древности”, 2.13-15: “Ромул, видя, вероятно, что ему понадобится и юношеский отряд, который он намеревался использовать для своей охраны, а также для срочных дел, он набрал триста человек из знатнейших домов, притом самых крепких телом… и держал их всегда при себе. Все вместе они носили общее наименование – “целеры”. По мнению большинства, – по быстроте выполнения службы (ведь римляне называют целерами всегда готовых и скорых в исполнении дел) но, как говорит Валерий Анциат, – по их командиру с таким именем. Командир же их был славнейшим, ему подчинялись три центуриона, ниже них, в свою очередь, стояли другие, с меньшей властью. По городу Ромула сопровождали копьеносцы и выполняли его приказания, а в походе они были передовыми бойцами и помощниками. Многое в сражениях зависело от них, так как они первыми начинали битву и последними отступали; они сражались на лошадях там, где была удобная равнина для конного боя, и пешими в неровных местах, непригодных для конницы. Благодаря такому разделению Ромул обеспечил не только разумное ведение государственных дел и упорядочил управление, но и расселение, и воинские дела решались быстро и со строгим послушанием. Ведь всякий раз когда ему требовалось выводить войско на войну, не надо было ни военных трибунов назначать по трибам, ни центурионов по центуриям, ни начальников конницы, ни определять численность, ни распределять по отрядам, ни назначать место в строю, надлежащее каждому воину. Но царь отдавал приказ военным трибунам, те, в свою очередь, центурионам, а, получив сигнал от них, каждый декурион выводил тех, кто находился у него в подчинении. И по единой команде либо все воинские силы, либо какая-то призванная часть их с оружием в руках прибывала в полной готовности в назначенное место. Ведь число присоединившихся к Ромулу в заселении Рима не превышало трех тысяч пеших и примерно трехсот всадников; в то время как оставленных им, когда он исчез из мира людей, оказалось сорок шесть тысяч пехотинцев, а всадников – немногим менее тысячи.”
Художник Richard Hook
Военная и политическая система строилась по родовому признаку. Административные единицы назывались трибами и куриями. Первоначально было три трибы, каждая из которых делилась на десять курий. Ополчение состояло из всех способных носить оружие. Римский царь Сервий Туллий во второй половине 6 в. до н.э. изменил политическую и военную систему, распределив граждан по разрядам и центуриям, которые формировались на основании имущественного ценза. Меньшая часть наиболее богатых граждан получила большие политические права при голосовании, чем беднейшие слои. Одна центурия давала один голос, но центурии богатых имели гораздо меньшую численность граждан, чем центурии бедных и голосовали первыми. До беднейших голосование могло и не дойти. Это оправдывалось тем, что именно на богатых гражданах лежала основная воинская нагрузка. Воины вооружались за собственный счет и члены богатых, но малочисленных центурий участвовали в походах гораздо чаще, чем граждане многочисленных бедных центурий. Самые беднейшие – пролетарии – вообще не несли воинской повинности, не платили налоги и соответственно имели минимальную роль в политической жизни.
Не будем останавливаться на количественном критерии имущественного ценза и рассмотрим состав римской армии. Большинство историков пишут о том, что рассказ Ливия, 1.43 и Дионисия, 4.16-19 в основном совпадает. Однако это не совсем так. Рассказ Дионисия более полный. Возможно, он, будучи греком, лучше понял текст Фабия Пиктора, написанный на греческом. Поэтому будем основываться на Дионисии.
Художник Richard Hook
Реформа Сервия Туллия
В результате реформ Сервия Туллия римская армия было разделено на следующие классы:
- 1 разряд – всадники – 18 центурий. Имели высший имущественный ценз и принадлежали к знатнейшим фамилиям. Вооружение всадников подробно не указано. Ливий: “Для покупки коней всадникам было дано из казны по десять тысяч ассов, а содержание этих коней было возложено на незамужних женщин…”
- 1 разряд – 80 центурий. Пехотинцы высшего имущественного ценза, вооруженные по гоплитскому типу: большой круглый щит, шлем, доспех, поножи, копье и меч. Ливий: “Все из бронзы”.
- 2 разряд – 20 центурий. Пехотинцы, вместо гоплитского щита несут продолговатые щиты (скутумы) и не имеют панцирей.
- 3 разряд – 20 центурий. Пехотинцы, вооруженные как и второй разряд, но без поножей.
- 4 разряд – 20 центурий. Пехотинцы, вооруженные продолговатыми щитами, мечами и копьями.
- 5 разряд – 30 центурий. Самые бедные, легкие пехотинцы, имевшие на вооружении дротики и пращи.
- 2 центурии без вооружения ремесленников (приданы 2 разряду) и 2 центурии музыкантов (приданы 4 разряду).
- 1 центурия включала всех прочих бедняков, не несших воинскую службу.
Итого получилось 193 центурии. Вся пехота поровну была разделена на младших (до 46 лет) и старших. Младшие составляли полевую армию, старшие служили в гарнизонах. Каждая центурия возглавляется опытным центурионом. Рассказ Ливия показывает 4 и 5 разряд иначе, чем у Дионисия. По Ливию 4 разряд не имеет щитов, а вооружен только дротиком и копьем, а 5 разряд – пращники и копьеметатели. Информация Ливия выглядит менее достоверной, потому что он не указывает место различных разрядов на поле боя. Дионисий показывает их расположение в строю: “Это был первый разряд войска – в боевых действиях он занимал место впереди всей фаланги… Это был второй разряд, и в боевых порядках он занимал ряд после передовых бойцов… Место же и боевые порядки этих центурий располагались в третьей линии за передовыми бойцами… и их (4 разряд) ряд в сражениях был самым последним… они (5 разряд) с дротиками и пращами сражались вне боевого строя… Таково было устройство пешего войска, состоявшего из тяжеловооруженных и легковооруженных воинов.” Дионисий, 4.22: “После того как Туллий установил ценз, он распорядился, чтобы все граждане сошлись на самую большую равнину перед городом при оружии и, расставив всадников по их отрядам, пеших воинов – в фаланге, а снабженных легким вооружением – каждого в свои собственные центурии, он совершил обряд их очищения жертвоприношением… А общее число римлян, прошедших ценз, как сообщается в цензовых списках, оказалось восемьдесят пять тысяч без трехсот.”
Художник S. O. Brogan
Как видим, воины с первого по четвертый разряд стоят в составе фаланги, а легковооруженные пятого разряда находятся вне боевого строя римской армии. Поэтому гораздо логичнее выглядит 4 разряд, вооруженный по Дионисию щитом, копьем и мечом, а не просто копьем и дротиком. А вот легковооруженные застрельщики 5 разряда должны состоять из дротикометателей и пращников. Особыми достижениями римские пращники не прославились, как например балеарцы, родосцы или ахейцы. Скорее всего, там было больше простых камнеметателей. Лучники в составе войска не упоминаются вообще. Иногда в первоисточниках на русском встречаются упоминания стрел, но при внимательном рассмотрении чаще всего так переводят термин “метательные снаряды”. Очевидно, в Италии не были развиты соответствующие традиции.
Стоит отметить некоторые различия с приведенной информацией о пролетариях с рассказом Авла Геллия, Аттические ночи, 16.10. Он разделяет “proletarii” (пролетарии) и “capite censi” (переписанные лично) и рассказывает, что пролетариев при необходимости призывали в армию и вооружали за счет государства, а переписанных лично в армию не брали и впервые их призвал Гай Марий.
Общее количество военнообязанных римлян более 80 000, а после изгнания последнего царя Тарквиния и того более – 130 000 – многими историками подвергается сомнению. Кроме того, не стоит представлять, что количество центурий можно умножать на сто и получать численность войска. Каждая центурия мобилизовала потребное количество воинов. Дионисий: “Всякий раз как случалось, что ему (Туллию) требовалось десять или двадцать тысяч воинов, он, распределив это количество по ста девяноста трем центуриям, приказывал, чтобы каждая центурия выделяла пришедшееся на нее число людей. Рассчитав средства, которые будут тратиться на снабжение воинов продовольствием и на военные расходы, сколько чего будет достаточно, и разделив их тем же самым способом между ста девяноста тремя центуриями, Туллий велел, чтобы все вносили подати в соответствии с цензом каждого.” Сами воины во время боевых действий не получали платы. Дионисий: “Ведь тогда римляне не получали из общественной казны плату за участие в походах, но воевали на собственный счет.”
Художник Н. Зубков
К началу 4 в. до н.э. римляне много лет осаждали этрусский город Вейи. В ходе этой войны римляне, как пишет Диодор 14.16.5, впервые проголосовали за то, что солдаты должны получать жалование. И тут же в Риме нашлось много добровольцев воевать. Ливий, 5.7: “И вот тогда, посовещавшись предварительно между собой, в сенат неожиданно явились те, кто по цензу принадлежал к всадникам, но кому не были назначены лошади от казны. Получив дозволение говорить, они заявили, что стремятся служить государству и готовы приобрести коней за свой счет… Когда об этом стало известно на форуме и в Городе, к курии внезапно сбежались плебеи. Они говорили, что и тем, кому положено служить пешими, пора записаться в войско и порадеть государству, отбросив заведенный порядок набора. Пусть их ведут под Вейи или вообще куда будет необходимо… Было принято постановление… заплатить причитающееся им жалованье. Определенная сумма была назначена и всадникам, которые именно тогда впервые стали проходить службу со своими собственными конями. Это добровольческое войско, будучи приведено под Вейи, не только восстановило уничтоженные осадные сооружения, но даже возвело новые.”
В заключении хочется отметить, что Питер Коннолли на с. 95-97 русского издания именует римскую армию “этрусско-римской”, Сервия Туллия – вторым этрусским царем (хотя он был латинского происхождения), армию – построенную по “типично этрусским принципам”. Уверенно заявляет, что фаланга разделялась на архаические лохи с построением 12 на 8 гоплитов и четырьмя урагами, а центурия делилась на четыре эномотии!!! Второй, третий и четвертый разряды по Коннолли сражаются на флангах этрусской фаланги. Хотя Ливий !!! утверждает, что они формировали второй, третий и четвертый эшелон боевого порядка. Коннолли этому не верит. И правильно делает. Потому что это пишет Дионисий, а не Ливий. Первый разряд войска у Коннолли состоял большей частью из этруссков, которые покинули Рим вместе с последним царем Тарквинием Гордым. Оставим подобные открытия на совести автора, просто удивимся, как уведя с собой большинство гоплитов и заручившись поддержкой этруссков и латинов Тарквиний так и не смог вернуться на трон обескровленного Рима. Ливий, описывая римскую армию в бою с изгнанниками Тарквиния, именует последних всего лишь “когортой”.
Рубрики: Военная История
Метки: военная история
strategwar.ru
Роль римской армии в период империи
Курсовая работа.
Тема: «Роль римской армии в период империи».
Содержание
Рассматривая историю Древнего Рима, следует отметить, что она носит легендарный характер и каких-либо достоверных сведений о том римском времени история не знает.
Древний Рим представляется нам своей армией: будь то знаменитые победоносные легионы Цезаря, столичные преторианцы-заговорщики или усталые пограничники — ауксилии с Лимеса.
Действительно, армия Древнего Рима неотделима от государства. Она — основа жизни Рима, его составной элемент. Сама римская государственность была построена по армейскому принципу: четкая регламентация и строгая дисциплина были присуще не только административно-хозяйственной, но и судебно-правовой жизни римского общества.
Связь
государства с армией четко выражал
римский термин «Центурия» (лат. centuria «сотня»),
который обозначал одновременно и территориально-
Таким образом, можно сделать вывод о том, что армия, администрация и государство представляют в Древнем Риме как бы единое целое и изучение древнеримского государства невозможно без подробного изучения его армии — и наоборот.
Итак, цель данной работы – изучить, охарактеризовать и проанализировать роль римской армии в период империи.
Данная цель ставит перед собой необходимость решения следующих задач:
—
дать характеристику
—
изучить эволюцию структуры
— охарактеризовать место армии и воинов в составе общества;
—
описать влияние, которое
- Завоевательная политика Древнего Рима.
К
270 году вся Италия, кроме долины реки
По, подчинялась римлянам. В союз с ними
вошли также торговые и мореходные жители
городов южной Италии, Капуи, греческого Тарента и др. Владения Рима подошли близко к великой
западной морской державе, Карфагену.
Между ними лежала Сицилия, которая протянулась,
точно мост, от северного угла Африки к
южной Италии. Карфаген старался завладеть
Сицилией для того, чтобы держать в своих
руках торговлю в западной части Средиземного
моря, и давно уже бился из-за этого острова
с греками. Римляне прежде обращали мало
внимания на море: торговать к ним приезжали
чужие купцы, среди которых были карфагеняне.
Теперь римские владения везде примыкали
к морю; нельзя было отдать Карфагену Сицилию,
потому что тогда Карфаген мог бы держать
в осаде все берега Италии.
Новый соперник Рима, Карфаген, был богат
и силен2. Огромный город лежал на
краю хлебородной долины реки Баграда, у глубокого закрытого морского залива
(Тунисского). Владения его протянулись
вдоль берега от нынешней Барки до Гибралтара.
Всем заправляли финикийские купцы и промышленники,
державшие в своих руках морскую торговлю.
На землях, принадлежавших им, работали
туземные африканские крестьяне, которые
ставили и солдат. Соседние кочевники (нумидийцы в нынешнем Алжире) должны
были платить дань и выставлять конную
подмогу. Карфагеняне могли, кроме того,
нанять большие военные силы из африканцев,
испанцев или греков. Они имели то, чего
не было у римлян: большие денежные средства.
В одном карфагеняне были слабее римлян: господствующий народ, финикияне, был малочислен сравнительно с остальным населением. Они напоминают положение англичан в нынешней Индии. В войске карфагеняне служили только офицерами; они командовали над иноплеменными солдатами. Купеческие компании, которые правили городом, неохотно пускались в войны: они готовы были предоставить далекие военные предприятия смелым командирам на собственный их риск.
Первая война с Карфагеном до и после 250 г. Римлянам предстоял очень важный шаг: идти или не идти за море? До тех пор все войны велись на сухом пути недалеко от дома, и римские крестьяне в народном собрании долго не соглашались на заморскую войну. Легионы было не трудно переправить через узкий пролив в Сицилию; они везде били карфагенских наемников в открытом поле и при осаде городов. Но карфагеняне могли высадиться в любом месте острова с моря и отрезать римскому войску подвоз припасов. Пришлось Риму поневоле строить военные корабли. На морскую службу забирали особенно греков-союзников из южной Италии. Римляне старались, однако, и морскую войну обратить в сухопутную: они сцеплялись с вражескими судами борт о борт и бились на палубах.
И
Рим, и Карфаген несли огромные жертвы
людьми и деньгами: в большом морском
сражении близ Сицилии с обеих
сторон было около 700 кораблей. Корабли
были очень крупны, и гребцы сидели
пятью этажами, один ряд над другим. На
корабле люди помещены были так тесно,
что с крушением его обыкновенно тонул
весь его экипаж. Три больших флота римлян
погибли от бурь.
Наконец римляне решились на совершенно
для них новое дело: переправить войско
в Африку и пойти к Карфагену. Скоро оказалось,
что их порядки совсем не подходят для
такого дальнего предприятия3. Ратники,
привыкшие к недолгим походам в Италии,
не хотели оставаться в Африке; половину
войска пришлось отпустить по домам. Сам
начальник, консул Регул, жаловался в письме
сенату, что небольшое его имение в Италии
осталось без призора и в полном разорении:
приказчик умер, а батрак ушел и забрал
инструменты. Римлян осталось в Африке
слишком мало; они были разбиты греческими
наемниками Карфагена, и консул попал
в плен.
Двадцать три года (264–241) с переменным счастием тянулась эта тяжелая война4. Солдаты, которые сражались в конце войны, в ее начале еще не родились. Наконец Карфаген отдал Риму Сицилию: купцы не хотели больше воевать, так как война расстраивала всю торговлю. В Риме многие были также недовольны этой заморской войной: она разоряла крестьян и их вождь в народном собрании, трибун Фламиний, громко нападал на членов сената, которые взяли себе большую выгоду от нового морского дела и завели на свой счет торговые корабли для поставки товаров в Италию.
Фламиний требовал, чтобы по-старому вели войну на суше и добывали хорошие наделы для малоимущих крестьян. Когда народ выбрал его консулом, он разбил галлов в долине реки По, захватил их землю для раздачи крестьянам и провел первую военную дорогу на север. Фламиний был «новый человек»: этим именем старинные семьи, привыкшие занимать должности и сидеть в сенате, называли людей, которые не принадлежали к ним и пробивались собственными силами. На Фламиния подняли сильные обвинения в сенате, но народ горячо вступился за своего вождя и не дал его в обиду.
В
это время в Карфагене
Из Испании Ганнибал Барка задумал большой
поход на Рим. Войска его состояли из обученных
варваров, африканцев и испанцев. Более
опасного противника у римлян не было
ни раньше, ни позже. Ганнибал был бесконечно
изобретателен, отлично умел управляться
со своими полудикими людьми, быстро изучал
неприятеля и превосходно пользовался
его слабостями. О хитрости его рассказывали
чудеса, будто он переодетый, с фальшивой
бородой проникал в чужой лагерь. Его лазутчики
были везде и чуть не в самом Риме.
Ганнибал повел войско далеким кружным
путем вдоль Средиземного моря, через
Испанию, Пиренеи, южную Францию, Альпы
– в северную Италию5. Переходы через
горы были очень трудны и стоили огромных
потерь; все боевые слоны погибли в Альпах.
Но появление Ганнибала на севере было
страшной опасностью для Рима. В долине
реки По на его сторону стали галлы, только
что покоренные Фламинием; римские крестьяне,
поселенцы этого края, были выгнаны. Ганнибал
разбил одну за другой две римские армии.
В Риме заволновался народ: говорили, что родовитые люди, которые сидят в сенате, своею медленностью губят дело; надо все покончить одним решительным ударом. Народ выбрал консулом своего любимца Фламиния. С горячею уверенностью в победе отправился Фламиний навстречу Ганнибалу и занял крепкую позицию на высотах Апеннин. Но Ганнибал обошел его; несколько дней двигался он ужасными болотами; солдаты его шли в воде и могли отдыхать только на трупах павших лошадей; внезапно Фламиний увидал Ганнибала позади себя на дороге к Риму. Консул бросился назад: утром, когда его армия растянутой линией спешила вдоль Тразименского озера, с покрытых туманом высот ринулись солдаты Ганнибала и перебили почти всех римлян; Фламиния зарезал один галл.
Дорога к Риму была открыта. Сенат видел теперь все спасение в осторожности. Назначили диктатором человека старинной фамилии, Фабия. Он старался избегать открытых сражений, в которых Ганнибал был непобедим, и затруднять врагу добывание припасов. Опять народ зашумел против медленности Фабия. Опять сделали уступку, сместили диктатора; одним из консулов был выбран народный вождь Варрон, сын мясника. Консулы дали Ганнибалу битву при Каннах; она кончилась отчаянным поражением римлян. Рим, казалось, должен был погибнуть. На сторону Ганнибала перешли римские союзники южной Италии и второй город Италии, Капуа. Сицилия отпала.
Однако положение скоро изменилось. Все успехи Ганнибала были одержаны без всякой помощи со стороны самого Карфагена. Ганнибал не мог собственными силами довести дело до конца. Его войско очень уменьшилось, и о нападении на Рим нельзя было и думать6. Римляне ободрились. По всей Италии держались выстроенные ими раньше крепости. Страна могла выставить еще много ратников-крестьян, и они постояли за себя. Но народные вожди потеряли силу. После двух больших неудач, понесенных по их вине, сенат опять взял дела в свои руки.
Главные силы римлян двинулись за пределы Италии. Молодой Сципион отбил у карфагенян важную Испанию, с ее рудниками и большим запасом сильных людей для войска. Оттуда он переправился в Африку и привлек на свою сторону союзных с Карфагеном нумидийцев. Из своих новых африканских союзников он составил отличную конницу, которой не хватало у римлян. Сципион, не похожий на старинных римлян, мягкий в обращении, образованный в греческой науке, умел располагать к себе людей. Он умел также управиться в новой стране с незнакомыми племенами. Теперь снова Карфаген оказался в отчаянном положении. Патриоты думали спасти город, вызвав Ганнибала из Италии. Но ему дали большею частью новые, неиспытанные войска. Сципион разбил его при Заме, недалеко от Карфагена. Рим поставил противнику тяжелые условия: выдать на сожжение весь военный флот, отдать все владения, кроме небольшой области около города, платить 50 лет огромную дань и не сноситься с другими государствами без ведома и согласия Рима.
Сила Карфагена была совершенно уничтожена. Он стал в полную зависимость от Рима, и к Риму перешли его богатства и владения, находившиеся в Испании, Сицилии, Сардинии и Корсике. Эти успехи были достигнуты двумя тяжелыми пуническими войнами (так называли римляне войны с Карфагеном; по-латыни финикийский – пунический). Рим стал после их окончания самым сильным государством в тогдашнем свете7. Греческие цари на востоке, македонский и сирийский, пытались еще сопротивляться Риму. Легионы перешли опять за море, уже на восток, и одолели македонскую фалангу. Оба царя заплатили большую дань. Сирия и Египет должны были заключить с римлянами союзы и обязались повиноваться великой республике. Восставшие против сирийского царя иудеи прислали в Рим драгоценный золотой щит и просили покровительства: сенат отправил письма ко всем правителям известного тогда мира, требуя охраны для иудеев. До войны с Карфагеном Италия была крестьянской страной: старые римские помещики мало отличались по понятиям и образу жизни от мужиков; торговля была большею частью в руках иностранцев; в казне римской было немного денег, с населения не собирали податей. После этих завоеваний во всем обиходе Рима и Италии началась великая перемена.
Теперь в Рим стала сходиться отовсюду огромная добыча драгоценностями, золотой и серебряной монетой. У римского народа появились заморские владения: Сицилия, Сардиния, Корсика, Испания. Области эти платили дань нередко доставкой товара, например, плодородная Сицилия присылала хлеб. Лишь немногие города вне Италии, сдавшиеся римлянам, сохраняли самостоятельность. Большею частью страну, куда вступили римские войска, Рим объявил провинцией, т. е. областью под военной командой. Для управления провинцией посылали одного из бывших римских консулов военным начальником, проконсулом. Он распоряжался полновластно. Туземные жители должны были содержать его двор и свиту. Он мог теснить их большими поборами. Тягаться с ним было очень трудно: пока он управлял провинцией, в Рим не принимали на него жалоб.
Карфагеняне несколько раз откупались от беды, исполняя все требования Рима; они выдали даже все свое вооружение. Но когда в Африке высадилось римское войско и карфагенянам было приказано, чтобы они сами разрушили свой город и переселились за две мили от моря, т. е. отказались вовсе от морской торговли, в городе все обезумели от негодования. Доведенный до отчаяния, Карфаген быстро вооружился. Римляне нашли перед собою высокие тройные стены с четырехэтажными башнями, настолько просторные, что в них помещались конюшни для целой кавалерии, для массы слонов и казармы для большого войска. Три года простояли римляне, осаждая город, и нужно было все искусство лучшего военного вождя, Сципиона (Младшего), чтобы взять Карфаген. Он был разрушен до основания (146 г.), и его область римляне обратили в провинцию Африку.
stud24.ru
Римская республиканская армия
Структура работы
Вступление: Армия и государство в Древнем Риме
Военная организация этрусско-римской армии царского периода
Римский легион периода ранней республики
Военная организация армии Древнего Рима после реформы Камилла
Римский легион после перехода к манипулярной фаланге.
Военная реформа Мария и ее влияние на организацию римской армии
Позднереспубликанский римский легион эпохи Цезаря
Заключение
Когда мы говорим о Древнем Риме, в голове сами собой всплывают образы, связанные с римской армией: будь то легендарные победоносные легионы Цезаря, блистательные столичные преторианцы-заговорщики или усталые пограничники-ауксилии с Лимеса. Действительно, армия Древнего Рима неотделима от государства. Она не только его обязательный элемент, опора, “силовой придаток”. Армия – основа жизни Рима, независимо от того, какой исторический период от ранней Республики до поздней Империи мы рассматриваем. Римская государственность по своей глубинной сути сама была построена по армейскому принципу: жесточайшая дисциплина и четкая регламентация как в административно-хозяйственной, так и судебно-правовой жизни римского общества. По мнению многих западных ученых, милитаризация общества в Древнем Риме, особенно – раннего периода, была всеохватывающей и выражалась гораздо сильнее, даже по сравнению с тимократической Спартой. Недаром римский термин “Центурия” (лат. centuria “сотня“) обозначал одновременно и избирательно-территориальную единицу и войсковую организационную единицу. Солдаты и офицеры были для Рима всем: внешнеполитической вооруженной силой, силами обеспечения правопорядка, пожарниками, мелкими чиновниками, инженерами и строителями дорог, крепостей, акведуков, тюремщиками и даже смотрителями в школах и храмах! Армия, администрация и государство представляют в Древнем Риме как бы единое целое. Таким образом, изучение древнеримского государства невозможно без подробного изучения его армии — и наоборот.
Рассматривая древнейший период римской истории, следует отметить, что этот период в основном легендарный и каких-либо достоверных сведений о Риме древних царей мы не имеем. Однако, как пишет в своем труде “История военного искусства в рамках политической истории” Ганс Лельбрюк: “Но относительно развития римского государственного права и военного дела среди римских любителей старины жила традиция, которая контролировалась самой современностью, а потому никогда не тонула в вымыслах и, так сказать, исторически дисциплинировала даже легенду”.*
Римская армия начала VI в. до н.э. представляла собой, вероятно, типичную этрусскую армию. Говоря об этом периоде, историки употребляют термин “этрусско-римская армия”. При первом этрусском царе, Тарквинии Древнем, такая армия состояла из трех частей: этрусков, которые формировали фалангу наподобие древнегреческой, римлян и латинян, последние предпочитали сражаться в свободном строю и их использовали на флангах. Затем, если верить Ливию, царь Сервий Туллий, провел реформу армии, разделив всех жителей на центурии по четырем разрядам (в зависимости от уровня снаряжения), введя, таким образом, имущественный ценз.
Первый разряд, состоявший из самых обеспеченных людей, формировался из 80 центурий. Эти воины должны были иметь снаряжение, свойственное греческим гоплитам – шлем, арголийский щит, поножи, панцирь копье и меч. Следовательно, эти 80 центурий должны были составлять фалангу. Первому разряду были приданы две центурии оружейников и строителей (fabri –мастера). Второй разряд состоял из 20 центурий. Вооружались они также, как и первый, но не имели панциря, а защищались только поножами, шлемом и большим щитом – знаменитым впоследствии скутумом. Третий разряд имел такое же снаряжение, как и второй, за исключением поножей. Возможно, что эти отряды воевали уже по италийской системе. Четвертый разряд составляли 20 центурий легкой пехоты – копьеносцев и метателей дротиков, а пятый разряд – 30 центурий пращников и застрельщиков. К пятому же разряду приписывали две особые центурии : горнистов (cornicines) и трубачей (tubicines).
__________________________________________________________
*Дельбрюк Г. История военного искусства. –СПб.:“Наука”, 1994.-т.I.-стр. 191
Когда возникала необходимость в созыве армии, каждая центурия выставляла то количество людей, которое было необходимо в соответствии с размерами армии. Беднейшее население было освобождено от военной службы. Армия делилась на две части, служившие согласно возрасту. Ветераны, воины 45-60 лет, составляли гарнизоны, как в Греции, а наиболее молодые участвовали в военных кампаниях. От военной службы освобождались только те лица, которые участвовали в 20 военных походах при службе в пехоте или в 10 походах – при службе в коннице. Уклонение от военной службы каралось очень строго, вплоть до продажи в рабство.
В конце VI в до н. э. после падения царской власти и установления республики на смену царю пришли два военачальника – претора (от лат. Prae –iri — “идти впереди”). Все римские граждане от 17 до 45(46) лет считались военнообязанными и входили в состав легиона. Легион (от лат. Legere – выбирать, собирать) первоначально обозначал все римское войско.
Раннереспубликанский легион насчитывал 4200 человек пехоты и 300 всадников Войско это еще не было профессиональным. Воин призывался в армию только при необходимости. При прекращении боевых действий армия распускалась. Воину самому полагалось обеспечивать себя снаряжением, что приводило к большому разнообразию в вооружении и доспехах. Позже стали предпринимать усилия по введению однообразного вооружения и защиты. Вводилась новая градация римского легиона на разряды не только на основании имущественного ценза, но и на основании разных возрастных категорий. Самым молодым и беднейшим воинам предписывалось иметь на вооружении меч, по 6 дротиков, лук с запасом стрел и пращи для метания камней.. Такая легкая пехота получила название “велиты” (от лат. Velites –полотно, т. е.) — “одетые в рубахи”. Эти воины доспехов вообще не имели, защищались лишь шлемом и легким щитом и использовались как застрельщики. Первоначально велиты набирались отдельно от легиона и в его строевой расчет не входили. Следующая по возрасту и имущественному положению группа воинов носила название гастатов ( от лат. hasta – копье), hastati -“копейщики”. Они имели на вооружении меч, тяжелые (гаста) и легкие метательные (пилум) копья и полное защитное вооружение. Третья группа “наиболее цветущего возраста” – принципы (principes), были вооружены также, как и гастаты, но были уже опытными бойцами и в бою располагались за рядами гастатов, чтобы иметь возможность прийти к тем на помощь через промежутки в строе. Самые старшие и опытные в боях ветераны именовались триариями – (triarii) – имели вместо пилума длинное копье. В бою они строились за принципами и представляли собой последний резерв легиона. Выражение “Дело дошло до триариев” с тех времен стало нарицательным.
Большое внимание уделялось римлянами подбору и подготовке командного состава. Высший командный состав был представлен шестью военными трибунами – командирами триб. Триба –аналог греческой филы, также двойственная административно-военная единица, включающая в себя четыре центурии. Трибуны выбирались народным собранием как из числа патрициев, так и из числа плебеев. Центурией командовал центурион, который назначался из числа наиболее отличившихся воинов. Центурион имел дисциплинарную власть в своей центурии и пользовался большим авторитетом.
Таким образом, можно сделать вывод, что в свой начальный период легион представлял собой одновременно и организационную — и тактическую, а по мнению Ганса Делбьрюка, ещё и военно-административную армейскую единицу. Однако со временем, благодаря успешным завоеваниям, Риму уже не хватает одного легиона для защиты своих владений. Число легионов неумолимо растет. С захватом всё новых территорий усиливается борьба между старыми патрицианскими родами и плебеями. В 367 г. до н. э. были приняты законы Лициния и Секстия оп упразднении должностей военных преторов, вместо них должны были избираться два консула, в том числе один из плебеев (должность претора была закреплена за магистрами второго разряда, подчинявшегося консулам и ведавшими в основном, городским правосудием). В обычных условиях в распоряжении у каждого консула было по два легиона.
Во второй половине IV в до н. э. политические победы плебеев привели к значительному расширению контингентов, из которых комплектовалась армия. Военная реформа стала неизбежной. Такой реформой стала реформа Камилла. Воинам было установлено жалование, в счет которого выдавалось обмундирование, вооружение и продовольствие. Это уравнивало положение имущих и неимущих воинов, что послужило толчком для введения однообразного вооружения. Однообразное вооружение, в свою очередь, дало возможность реорганизовать легион, сделав его более однородным и функциональным. Появилась новая основная армейская организационно-тактическая единица – манипула (от лат. manipulus – “горсть”). Каждый легион был разделен на 10 манипул, Манипула состояла из 120 тяжеловооруженных легионеров и делилась на две центурии. Центурион первой центурии был одновременно и командиром манипулы. Тактическое построение шеренг в манипулах по трем рядам – гастаты, принципы, триарии – отавалось прежним, однако теперь легион стал более маневренным в бою и мог дробиться по фронту, сохраняя при этом строй. Легион являлся высшей, а манипула – низшей тактической единицей. Таким образом, структура римской армии оставалось основанной на совместном организационно-тактическом делении.
Вся римская армия состояла в этот период из двух вышеупомянутых консульских армий по два легиона каждая. Иногда армии объединялись. Тогда в течении одного дня один из консулов командовал всеми четырьмя легионами, а на следующий день – другой.
Усиливалась римская армия так называемыми “союзниками” — войсками покоренных италиков, не имевших римского гражданства. Союзники обязаны были выставлять вспомогательную вооруженную силу. Обычно на один римский легион союзники выставляли 5000 человек пехоты и 900 всадников, которые содержались за свой счет. Союзнические войска выстраивались на флангах римских легионов подразделениями по 500 человек, такие подразделения получили название “когорта” (от лат. cohors – “свита, вереница”). Подчинялись когорты римскому высшему командованию, состав младших командиров определяли сами союзники.
mirznanii.com