Как действуют в Сирии бойцы ЧВК Вагнера и чеченские военные?

Как действуют в Сирии бойцы ЧВК Вагнера и чеченские военные?

Примерно в семь тысяч человек оценивается численность российского военного контингента в Сирии, при этом главными наземными боевыми единицами в составе группировки войск являются бойцы из «группы Вагнера» и чеченские военные, считают военные политологи, пишет сайт «Кавказский узел». По их предположению, «вагнеровцы» непосредственно участвуют в боях, а чеченские военные обеспечивают безопасность российского контингента.

Недавно в Сирию из Чечни на смену вернувшимся военнослужащим отправился новый батальон военной полиции, сообщило со ссылкой на знакомый с ситуацией источник издание «Росбалт». По данным издания, в Сирии батальон военной полиции будет выполнять функции по охране аэродрома, патрулированию, сопровождению гуманитарных грузов. Предполагается, что командировка чеченских военнослужащих продлится около пяти месяцев.

В декабре 2016 года в Сирию из Чечни был направлен батальон военной полиции Минобороны России из Чечни. Планировалось, что военнослужащие пробудут в Сирии месяц, но затем их командировка была продлена до марта. 26 марта стало известно, что военнослужащие из Чечни, которые проходили службу в городе Алеппо, вернулись из командировки домой. В феврале также сообщалось о том, что в Сирию отправлен батальон военной полиции из Ингушетии.

«Число российских военных в Сирии оценивается в семь тысяч человек»

По оценке обозревателя «Новой газеты» Павла Фельгенгауэра, по состоянию на сентябрь 2016 года, российский военный контингент в Сирии насчитывал пять тысяч человек. При этом Павел Фельгенгауэр сослался на то, что в Сирию было направлено пять тысяч бюллетеней для голосования на выборах депутатов Госдумы.

По состоянию на апрель 2017 года, число российских военных в Сирии, по оценке Павла Фельгенгауэра, выросло до семи тысяч человек. Из них чеченских и ингушских военных полицейских в составе контингента — около одной тысячи человек или около 15 процентов, предположил Фельгенгауэр.

«Но это данные без учета так называемых «вагнеровцев», которые несут серьезные потери в боях, в том числе при последнем штурме Пальмиры. Оценивать численность их контингента сложно, поскольку это добровольцы, «отпускники» (так называемая «группа Вагнера» — частная военная компания (ЧВК), которая была сформирована на основе ЧВК «Славянский корпус», с 2015 года деятельность подразделения полностью перенесена в Сирию, отмечается в материале «Новой газеты» от 15.12.2016)», — сказал Фельгенгауэр.

«Однако если говорить только про боевые соединения, то там процент чеченцев и ингушей гораздо выше — речь идет о половине всего военного контингента без учета «вагнеровцев». Среди чеченских и ингушских военных есть морпехи, спецназовцы и военные полицейские», — отметил Фельгенгауэр. Смену ингушских и чеченских военных полицейских в Сирии политолог назвал «обыденной». «Они там на ротации», — заявил Фельгенгауэр.

Батальон военной полиции из Чечни находится на территории Сирии, срок командировки военнослужащих не превысит три месяца, подтвердил глава Чечни Рамзан Кадыров 19 апреля.

«Участвовать в боях чеченские военные не будут»

В свою очередь военный журналист Александр Гольц заявил о том, что говорить о количестве российских военных в Сирии следует с осторожностью.

«Нельзя точно сказать, сколько чеченцев и ингушей находятся в Сирии. Мы не знаем, где они используются — в Алеппо или для охраны баз. Но неверным является утверждение о том, что новая смена не будет принимать участия в военных действиях. Ведь эти военные выполняют функции морской пехоты, которая составляет основу российских военных сил в Сирии», — отметил Александр Гольц.

«Чеченцы и ингуши — это основные российские военные в Сирии. И они осуществляют боевую деятельность. Да, непосредственно участвовать в боях с боевиками они не будут. Но патрулирование, охрана, поддержание порядка — это ведь тоже боевая деятельность», — подчеркнул Гольц.

Помимо батальонов из Северного Кавказа, в Сирии служат около тысячи бойцов батальона пехоты Черноморского флота, также отметил Александр Гольц. «Есть также так называемые военные советники, но их число и род занятий мы не знаем», — сказал Гольц.

Что касается «вагнеровцев», они «принимают самое непосредственное участие в боях в Сирии», считает военный эксперт.

«Вероятнее всего, по документам они проходят как гражданские служащие Минобороны России или какой-то из спецслужб. Лазейку создало решение Госдумы о краткосрочных военных контрактах. Но опять-таки — сейчас неизвестно, подписаны ли ими соответствующие контракты или нет», — подчеркнул Гольц.

Поправки в федеральный закон «О внесении изменений в федеральный закон «О воинской обязанности и военной службе» депутаты Госдумы одобрили во втором и третьем чтениях в декабре 2016 года. Поправки позволяют военнослужащим и другим категориям граждан заключать кратковременные контракты. Как отмечается в документе, возможность заключать подобные контракты «позволит оперативно решать краткосрочные, но важные задачи, связанные с участием в операциях по поддержанию мира и борьбы с террористическими и экстремистскими организациями». Действие закона «распространяется на военнослужащих по призыву, а также изъявивших желание заключить контракт граждан», уточняется в документе, размещенном на сайте Госдумы России.

«Батальон примет бой при угрозе гуманитарным грузам»

Новый батальон военной полиции, отправленный из Чечни в Сирию, не будет принимать участия в боевых действиях, считает эксперт Ассоциации независимых военных политологов, доцент кафедры политологии и социологии в РЭУ им. Плеханова Александр Перенджиев.

По его словам, в функции подразделения «входит отслеживание дисциплины российскими военными, а также работа с местным населением». «Прямое назначение чеченских военных — поддержание правопорядка среди военнослужащих, находящихся в гарнизонах», — рассказал Перенджиев.

Тем не менее, чеченское подразделение примет непосредственное участие в военных действиях «в случае боя в условиях конвоирования, угрозы гуманитарным грузам», предположил военный политолог.

При этом Перенджиев заметил, что «чеченский батальон» может не полностью состоять из уроженцев Чечни. «Название условное. Речь идет о том, что выходцами из данной республики комплектуется большая часть батальона, однако не весь батальон», — сказал Перенджиев, заметив, что не может сказать, какой процент от количества российских военных в Сирии составляют выходцы с Северного Кавказа.

Военный политолог также обратил внимание на роль главы Чечни, предположив, что «с помощью Кадырова Россия худо-бедно связывается с исламским миром».

«Учитывая формирование батальонов чеченцами, образовывается военно-политическое сотрудничество, деятельность военных уже выходит за рамки обычных силовиков… Роль Кадырова в данных делах может в будущем сыграть роль в его карьере. К примеру, в будущем глава Чечни может занять новый пост — спецпредставителя России по Сирии», — считает Перенджиев.

18 января на сервисе YouTube была опубликована видеозапись Russian military police in Aleppo («Российская военная полиция в Алеппо»). Авторы видеозаписи взяли интервью у командира батальона военной полиции Руслана Нумахаджиева. Он заявил о том, что отчеты о работе чеченских военных в Алеппо отправляются в Чечню ежедневно. Также он сообщил, что его батальон проводит совместные тренировки с сирийскими военными и полицейскими.

Напомним, когда организовывалась отправка первого батальона из Грозного, по информации чеченских источников «Кавказского узла», 12 чеченских военнослужащих были уволены со службы за отказ отправиться в Сирию.

chvk.info

Американские ЧВК осваивают север Сирии

https://news.ru/storage/news/24174f4dc41fbe202475c8573e5014d1/5441d90e-7db8-43d2-9c27-939b78dba469_850.jpg U.S. Department of Defense/Digital/Global Look Press

Компанию Castle International уличили в связях с курдами

Американцы вряд ли уйдут из северо-восточных районов Сирии, преимущественно находящихся под контролем курдских вооружённых формирований. Если придёт конец официальному военному присутствию США в этом регионе, как того хочет президент Дональд Трамп, проецировать силу останутся бойцы частных военных компаний (ЧВК). Об этом лишний раз свидетельствует договор между руководством курдских отрядов народной самообороны (YPG) и американской ЧВК Castle International.

О появлении договорённостей между американскими контракторами и курдским ополчением сообщили турецкие СМИ. Пресса обратила внимание на соответствующее соглашение, на котором видны подписи представителей YPG Редура Кселила и Насера Хаджимансура, а также представителей американской корпорации Дэна Чиркоффа, Рэма Паттена и Михала Караяли. «Мы, отряды народной самообороны, хотели бы сотрудничать с Castle International LLC, Аризона, США, с целью долгосрочных договорных отношений в рамках услуг по оказанию боевой медицинской помощи и специальных консультаций в области логистики», — гласит текст обнародованного контракта. В Турции, где, как известно, YPG считаются ответвлением запрещённой Рабочей партии Курдистана, обращают внимание и на снимки бойцов Castle International из Сирии.

Esta revolución ha sido patrocinada por Castle International LLC Arizona Inc. pic.twitter.com/cZKpoAPZtT

— Luis Tosar. (@ancral) 23 сентября 2018 г.

Как нетрудно понять, бойцы ЧВК вряд ли будут оказывать только логистическую и медицинскую помощь. Данные о «переезде» в Сирию американских контракторов стали постепенно появляться в прессе с началом активной фазы борьбы против террористической группировки «Исламское государство» (запрещена в РФ) в Сирии и Ираке (не считая информации о добровольцах-одиночках). В 2016 году оборонное ведомство США регулярно сообщало о многомиллионных контрактах на предоставление военных услуг на Ближнем Востоке. В Сирии на тот момент, по официальным данным, находились 300 американских инструкторов. «Подрядчики занимаются гораздо более важными вещами, чем просто вождение грузовиков и приготовление пищи, — они ведут разведку, стреляют и оказывают поддержку специальным операциям», — пояснял в интервью The Daily Beast профессор Джорджтаунского университета Шон Макфейт, который раньше сам работал в ЧВК.

В 2017 году ситуация с реальным числом американских военных подрядчиков, работающих в Сирии и Ираке, прояснилась. Ежеквартальный доклад Пентагона раскрыл, что прямые контракты с оборонным ведомством имеют 5508 человек, из которых только 2869 являются гражданами Соединённых Штатов. 760 человек из этого числа — местные жители, остальные — граждане третьих стран. Обнародование этой информации стало первым случаем, когда Пентагон сообщил о количестве операторов ЧВК в Сирии. Впрочем, детальные данные о нахождении контракторов США на Ближнем Востоке получить крайне сложно, и это вполне объяснимо. «По соображениям безопасности отдельный отчёт о персонале подрядчиков на местах службы в Сирии недоступен», — приводит издание Military Times слова официального представителя Пентагона Хезер Бэбб. Как отмечает Military Times, ещё около 5 тыс. человек работают в Сирии и Ираке в частном порядке — не по прямым контрактам с оборонным ведомством США.

Важность работы сотрудников ЧВК в западной экспертной среде объясняют тем, что их численность невозможно выяснить доподлинно, в отличие от численности военнослужащих, которые находятся за рубежом официально. Подрядчики могут оказывать дополнительную поддержку там, где военное присутствие нанявшей их стороны не признаётся публично. Смерть контракторов и наёмников (которых зачастую набирают через связи с ЧВК) привлекает меньше внимания, чем гибель официального военного персонала. Правда, правовой статус бойцов ЧВК крайне неоднозначен, поскольку существуют пробелы как в международном праве, так и в национальном законодательстве многих стран. Вместе с тем американское издание The National Interest обращает внимание на разное отношение государств к злоупотреблениям зарегистрированных на их территории подобных корпораций. Если военные преступления и нечистоплотность компании Blackwater (ныне — Academi) в Ираке и Афганистане повлекли соответствующее наказание, то вряд ли то же самое стоит ожидать по отношению, например, к российской ЧВК Вагнера, которая имеет весьма отдалённое сходство с классической частной военной компанией, работающей, по идее, только через «белую» бухгалтерию.


news.ru

Алексей Макаркин: Российские ЧВК в Сирии

После вывода основной части российских военнослужащих из Сирии в стране остались воевать  значительное число российских наемников, утверждают СМИ. Поводом для разговоров об этом стало сообщение о гибели нескольких россиян в Сирии.

Первоначально стало известно о гибели в Сирии активиста движения «Другая Россия» Кирилла Ананьева. Он погиб после того, как США нанесли с воздуха удар по проправительственным сирийским войскам в провинции Дейр-эз-Зор. Сопредседатель «Другой России» Александр Аверин подтвердил интернет-изданию «Медиазона» факт гибели Ананьева.

Затем появилась информация о том, что тогда же погибли и другие россияне. Некоторые СМИ, ссылаясь на сведения Игоря Стрелкова, сообщали о двух сотнях погибших россиян; в Telegram-каналах и соцсетях фигурировали и цифры в более чем 600 погибших. Официально, однако, пока были названы только еще три фамилии: Станислав Матвеев, Игорь Косотуров и Владимир Логинов. Факт их гибели, по сообщению газеты «Коммерсантъ», подтвердили их родственники и сослуживцы.

Организация Conflict Intelligence Team (представляет собой группу независимых неправительственных расследователей) называла этих троих, как и Ананьева, бойцами «Частной военной компании Вагнера», ставшими жертвами авиаудара сил коалиции по сирийской провинции Дейр-эз-Зор.

После авиаудара Минобороны России заявило, что российских военных в зоне боевых действий не было. Однако телеканал CBS со ссылкой на источники в Министерстве обороны США сообщал, что в результате ударов пострадали «российские наемники». Ранее тема их присутствия в Сирии редко поднималась в СМИ и не обращала на себя всеобщего внимания.

Побеседовать с «Полит.ру» о происходящем согласился Алексей Макаркин, ведущий эксперт Центра политических технологий. По его мнению, в данном случае о происходящем активно заговорили потому, что, фактически, это был первый случай, когда американские военные нанесли удар по силам, среди которых явно присутствовали россияне.

«Я бы не согласился с тем, что о частных военных компаниях вообще не говорили. Были публикации о том же «Вагнере», но это обсуждалось не так широко – обсуждалось в сравнительно узком кругу, многое – в социальных сетях. Однако сама по себе тема затрагивалась, описывались даже конкретные механизмы формирования этих компаний. Просто это действительно не очень привлекало общественное внимание, а сейчас привлекло – потому что речь не просто идет о достаточно высоких потерях.

Хотя, конечно, называемые цифры могут быть серьезно завышены: когда говорят о якобы шестистах погибших, ясно, что эта уже чушь. Эта цифра, думаю, превышает общее число участников этой операции. Поэтому возникает вопрос о том, откуда взяты такие цифры. И может быть даже, что какая-то часть этих огромных и неправдоподобных цифр может являться и частью информационной войны.

Есть те, кто хотел бы огласить размер потерь. Но есть и те, кто, может быть, заинтересован в том, чтобы довести эту историю до полного неправдоподобия. Таким образом снижается доверие к любым сообщениям такого сорта. Так почему на этот случай все же обратили такое внимание? Думаю, по простой причине. Когда велись предыдущие действия (а их было много), в качестве противников выступали внутрисирийские силы. В этом случае было не так.

В России мало обращают внимания на то, с кем Россия воюет. Да, известно, что мы воевали с ИГИЛ, запрещенной в России организацией, воевали и с запрещенной в России «Нусрой» (та пыталась некоторое время назад провести ребренгдинг, но у нее мало что получилось – все-таки она является частью «Аль-Каеды», также запрещенной в России террористической организации). Но в данном случае удар нанесли американцы – не какие-то группировки, действующие в Сирии, а именно напрямую американцы. И это стало очень серьезным событием.

 

Церемония встречи самолета с телом командира Су-24М Героя Российской Федерации подполковника Олега Пешкова

Да, прямого столкновения вооруженных сил двух сторон не было, более того, сейчас видно, что обе стороны очень не хотят эскалации конфликта. Россия подчеркивает, что там, куда был направлен американский удар, не было никаких регулярных российских сил. Россия вообще с самого начал дистанцировалась от этой операции. Американцы тоже высказывались: заявили, что Россия заверила их, что россиян в месте, куда планировали ударить, нет. То есть очевидно, что американцы тоже не заинтересованы в том, чтобы сильно обострять отношения  с Россией.

Так что обе стороны хотят как-то ситуацию смягчить, но от этого событие не становится менее значимым. Само событие, не его последствия: впервые американцы нанесли удар по наступающим силам, в составе которых вполне очевидно были россияне. Вот это привлекло внимание.

Вообще у нас ведется много разговоров о том, что американцы России вредят, но такого инцидента я не припомню. Если вспомнить даже историю с подводной лодкой «Курск», то поначалу высказывались версии, будто она затонула после столкновения с американской подводной лодкой. В ходе расследования эта версия подтверждений не нашла, но все равно такие слухи ходили, и они вызывали очень сильные антиамериканские эмоции. А на этот раз есть данные о гибели россиян в результате американского удара, и эти данные вполне подтверждаются.

Это насчет того, почему к случившемуся привлечено столько внимания.

Надо сказать еще о самих частных военных компаниях.

Насколько я понимаю, ситуация очень простая: у нас есть опыт афганской войны. Советский Союз в нее втянулся, и на эту войну отправляли призывников. Тогда отменили студенческие отсрочки. И когда стали привозить гробы из Афганистана, поначалу пытались сделать так, чтобы об этом не узнали. Но все равно скрыть происходящее было невозможно.

 

Группа специального назначения после выполнения боевого задания недалеко от местечка Тохрам

 А. Соломонов/RIA Novosti

Это привело к резкому росту антивоенных настроений, росту протестов. Появилось движение «Солдатских матерей». И, в общем, это стало одной из причин расшатывания СССР. Конечно, допустить чего-то подобного в России никто не хотел бы, поэтому на войну отправляются только офицеры и контрактники. И, в общем, отношение в обществе к этому достаточно спокойное: когда появляются новости о гибели где-то в Сирии российского офицера, люди считают, что такова его работа.  Здесь есть право выбора профессии, поэтому общество настроено в разы спокойнее.

В то же время иногда возникают задачи, с которыми офицеры и ограниченное число контрактников справиться не могут. Вот эти задачи решают частные военные компании.

Вообще идею частных военных компаний мы заимствовали из США. Но российские частные военные компании отличаются от них. Американская частная военная компания – это не просто люди, которые не состоят на службе в вооруженных силах страны и получают деньги за военную службу, они – люди, работа которых все равно официализирована, и официализирована очень строго. В России не так.

Если мы посмотрим на Ирак, то перед людьми из американских частных военных компаний стояла конкретная задача: быть на вспомогательных ролях. Да, получилось не очень хорошо, потому что иракская армия показала свою слабость, когда ИГИЛ начал наступление на севере и в центре Ирака. Но все-таки людям из американских ЧВК отводилась вспомогательная роль, они не заменяют собой армию. Они выполняют специальные функции – в основном охранные, не более того. В Сирии же произошло иначе: там роль «частников» больше напоминает не американскую военную компанию, а действия вооруженных сил. Эти люди идут в наступление, как мы видим, что для частной военной компании из США вообще невозможно.

То есть тут «частники» выполняют военную функцию. В этом – отличие.

Кстати, интересно, что в России, с одной стороны, ЧВК берут себе такие функции и стремятся заимствовать зарубежный опыт, а с другой стороны, если мы посмотрим на публикации в социальных сетях, то увидим очень большое желание отстраниться от американцев. Мол, американцы все равно плохие, их компании действуют неправильно, они убивают мирное население, а сравнивать с ними россиян нельзя! Потому что россияне внутри этого сообщества все равно воспринимаются не как люди, которые в чужой стране на работе, а воспринимаются как люди, которые защищают интересы своей страны. Это очень заметно по обсуждениям в социальных сетях, где происходит не сближение с американским опытом, а очень сильное противопоставление ему.

Фактически эти люди, которые на войне, воспринимают себя как люди, не работающие на частника, а как выполняющего государственную задачу. В этом действительно есть очень большое отличие. Но все равно: даже если посмотреть на то, что произошло сейчас, и на общественную реакцию на случившееся, мы увидим, что она несопоставима с тем, что было бы, если бы в Сирии были призывники, если бы там воевали солдаты. Даже если мы посмотрим на то, что именно обсуждается, то окажется, что обсуждается вопрос о том, почему именно мы столкнулись с американцами, какие могут быть последствия от этого, не втянемся ли мы в новую войну. И нет какого-то общественного всплеска, связанного с тем, что произошло нечто совершенно из ряда вон выходящее, необычное, неожиданное с точки зрения присутствия там российских граждан.

Уже привыкли к тому, что такое присутствие есть на Донбассе. Кстати, в значительной степени это одни и те же люди — те, которые в 2014 году воевали на Донбассе, и те, кто сейчас оказались в Сирии. Это видно по тем их биографиям, которые можно посмотреть в интернете. Но нет восприятия самого факта того, что в Сирии сейчас воюют россияне и воюют они там неофициально, как чего-то неожиданного, шокового и так далее. То есть внимание все-таки приковано к этой истории в связи с тем, что мы впервые столкнулись с американцами.

По поводу такого, какие задачи они там решают: как мы понимаем, это задачи, в решение которых не может втягиваться армия. В том числе, в данном случае, это была задача, связанная с занятием территории. Была известная история, что когда воевали с ИГИЛом на востоке, то рассчитывали, что не только заблокируют Дейр-эз-Зор, но еще и займут территории к северу от Дейр-эз-Зора, на другом берегу Евфрата. Это территории, где находятся нефтяные месторождения, которые в мирное время составляли одну из основ финансирования сирийского правительства.

Потом они попали под контроль ИГИЛ. Ну, и понятно, что правительственные войска хотели бы их вернуть. Но курды к тому времени уже взяли Раку и двинулись на юг. И заняли эти территории. Это стало неожиданностью для правительственных войск. Схема, согласно которой они займут эту территорию, начала рушиться, а ведь планировалось, что сирийское правительство сможет там восстановить добычу и нефтепереработку (там рядом и нефтеперерабатывающий завод находится). Словом, вся последняя операция была связана  желанием отбить часть этой территории.

Но, как мы видим, не получилось. Американцы отнеслись к происходящему очень серьезно – как к попытке передела сфер влияния. Ну, и произошло то, что произошло», – сказал Алексей Макаркин.

polit.ru

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *