Хартман летчик википедия – Узник №1 — немецкий летчик по кличке «Черт». Всё об Эрихе Хартманне

Эрих Хартманн. Избранное. ч.3. — «Человеком движет стремление дотянуться рукой до неба!» Овидий, древнегреческий поэт. — LiveJournal

«Самое важное для молодого летчика-истребителя одержать свою первую победу в воздухе без большого шока».
Вернер Мёльдерс

В Кракове начальник гарнизона, перелистав кипу бумаг с личным делом Хартмана и трех его товарищей — Вольфа, Штиблера и Мерчата, также направлявшихся в 52-ю истребительную эскадру, сказал:
— У меня, к сожалению, нет запросов на запасные самолеты для 52-й эскадры, однако у меня есть несколько пикирующих бомбардировщиков Ю-87, которые должны быть доставлены на северный берег Азовского моря в Мариуполь, а оттуда до Майкопа, где находиться сейчас ваша эскадра, рукой подать. Согласны?
Хартман, Вольф, Штиблер и Мерчат, переглянувшись между собой, согласно кивнули. Эрих еще никогда не летал на пикирующих бомбардировщиках. Но самолет есть самолет. И ему было все равно на чем лететь: на «Юнкерсе-87» или на какой-либо другой машине.
Спустя несколько минут он без страха взобрался в кабину.
Основные приборы бомбардировщика незначительно отличались от приборов уже известного ему Ме-109. Но самолет был гораздо больше. Хартман прогрел двигатель. Все, казалось, было в порядке. В это время самолеты его товарищей, промчавшись по взлетной полосе, оторвались от земли. Хартман тронул свой бомбардировщик и медленно покатил по полю.
Руководитель полетов находился на своем рабочем месте в деревянном строении рядом с местом старта. Самолет Хартмана двигался точно на это маленькое сооружение. Чтобы развернуться, Эрих нажал на левый тормоз — никакой реакции. Выжал оба тормоза — опять никакой реакции. Неисправны тормоза!!! А самолет по-прежнему продолжал движение…
Руководитель полетов, заметив опасность, выскочил из своего домика. Спустя мгновение сверкающий диск пропеллера пробуравил доски крыши, разрубая ее на мелкие куски. Разорванная бумага и куски дерева летели в кабину.
Только сейчас Хартман догадался выключить мотор. Сгорая от стыда, он выскочил из кабины, чтобы оценить нанесенный им ущерб. Винт укоротился в два раза. Три измочаленные лопасти лишь ненамного выступали из обтекателя винта. От строения остались стены и те в два раза меньшие их первоначальной высоты, а все бумаги и документы превратились в конфетти. Растерянный руководитель полетов медленно пытался отыскать путь через эти развалины к самолету.
Из расположенных поблизости зданий стали выскакивать люди. А к месту происшествия уже подбежал бледный как смерть начальник гарнизона. Смущенный Хартман в растерянности стоял возле самолета. Но от неминуемой взбучки его спасло новое происшествие.
Второй из трех взлетавших «юнкерсов», ревя мотором и поднимая вокруг себя облака пыли и дыма, садился на аэродром. Самолет еще на большой скорости катился по полосе, когда летчик резко нажал на тормоза. «Юнкерс-87» тотчас стал на нос, задрав в небо хвост. Из кабины приземлившегося самолета кубарем вывалился молодой пилот и растерянно стал осматриваться по сторонам. И без того разъяренный начальник гарнизона рассвирепел еще больше. Взбудораженный двумя нелепыми происшествиями, учиненными только-что прибывшими мальчишками-пилотами, он решил, что эти горе-пилоты полетят на фронт на другом самолете — «Юнкерсе-52», но только не за штурвалом.
Разговаривать в салоне Ю-52 из-за шума двигателей было практически невозможно, поэтому Хартман устроился где-то между ящиками с боеприпасами, запасными частями и бочками с бензином, чтобы углубиться в чтение берлинской газеты двухдневной давности, которую он нашел среди груза. Военные сообщения были оптимистичными. Ленинград был осажден, в Сталинграде велись уличные бои. Наступление немцев на Кавказе, куда он теперь направлялся, по мнению доктора Геббельса вскоре должно было закончиться взятием Баку и его огромных нефтяных источников.
Летчики, побывавшие на Восточном фронте, с уважением говорили об 52-й истребительной эскадре и ее пилотах-асах. В этой знаменитой эскадре и должен был теперь служить Хартман. Невеселые воспоминания о происшествии с Ю-87 были еще свежы в его памяти, он в напряжении ожидал посадки в Майкопе, где находился штаб 52-й истребительной эскадры.
Адъютант эскадры гауптман Кюль ожидал их на аэродроме. Окоченевшие от холода новички вылезли из транспортного самолета и увидели перед собой человека высокого роста, чистого и ухоженного, в выглаженной форме и до блеска начищенных сапогах.
— Вы все идете со мной, — сказал он. — Прежде чем отправиться в свои отряды, вас представят командиру эскадры.
Кюль отвел их в блиндаж. Обстановка на командном пункте была более, чем спартанской. На одной стене висела
карта фронта. Два ящика из-под бомб служили столами. На одном из «столов» стояли два телефона: один соединял КП со штабом воздушным флота, а второй предназначался для связи со всеми тремя группами 52-й истребительной эскадры, располагавшимися вдоль линии фронта. У столов находились офицер и два солдата.
Позади в углу сидели радисты. Один вел дневник радиосвязи эскадры. Другой прослушивал переговоры русских. Стульями служили ящики от боеприпасов меньшего размера. Каждый занимался своим делом.

Дитрих Храбак

Руководил всем коренастый майор с редкими светлыми волосами. Это был командир эскадры Дитрих Храбак. Эрих сразу же заметил разницу между командиром эскадры и его адъютантом. Униформа Храбака была грязной и помятой, брюки в жирных пятнах, сапоги уже давно не знали щетки. Эрих никогда прежде не видел майора подобного этому. В тылу, на учебных плацах офицеры были как боги и носили безупречно сияющую форму. Храбак во многих отношениях был совершенно другим офицером.
Дитрих Храбак говорил и двигался свободно и легко. Когда он пожимал поочередно руки новым летчикам, его пронзительные светло-голубые глаза смотрели прямо, и Хартман сразу же почувствовал расположение к этому необычному майору. Когда командир эскадры коротко объяснил обстановку, Эрих понял, что тот является настоящим
профессионалом. Если на фронте все такие офицеры, думал в тот момент Хартман, то можно не беспокоится за свою карьеру, он сможет найти свое место среди таких людей.
Храбак сказал вновь прибывшим:
— Кто хочет чего-либо добиться, тот должен как можно быстрее научиться летать больше головой, чем руками…
Командир эскадры к этому времени имел 67
воздушных побед. На его груди висел Рыцарский Крест. Вещам, о которых он рассказывал Хартману и другим, не обучали ни в одном учебном заведении…
— До сих пор всё ваше обучение имело целью научить вас управлять самолетом. Для того чтобы выжить в России и стать настоящим летчиком-истребителем, вы должны развивать свои умственные способности. Вы должны думать, иначе у вас не будет никаких шансов выжить. Жажде победы должна предшествовать осмотрительность и рассудительность. В воздухе вначале надо думать, а только затем действовать…
Громкоговоритель радио прервал Храбака. Хартман стоял как вкопанный, воочию наблюдая разворачивающееся перед ним событие:
— Освободите взлетную полосу! Я подбит! — неслось из громкоговорителя. — Вижу аэродром… Мне надо немедленно сесть…
На командном пункте засуетились. Затем снова послышался голос из репродуктора:
—Проклятие!.. Горит двигатель!..
Все выбежали вместе с Храбаком из блиндажа в тот момент, когда дежурный офицер дал красную сигнальную ракету, чтобы освободить взлетную полосу. С края поросшего травой аэродрома на посадку с большим креном заходил Ме-109, за которым тянулся густой черный шлейф дыма. Шасси было выпущено, летчик старался выровнять самолет. Наконец ему удалось посадить машину. Самолет, сбавляя скорость, катился по траве. Вдруг от его шасси что-то отвалилось, Ме-109 завалился на крыло и начал опрокидываться. В ту же секунду раздался оглушительный взрыв.

Вальтер Крупински

— Это Крупински! — крикнул кто-то над ухом Эриха.
Спасательная команда и многие находившиеся на аэродроме люди бросились к самолету, чтобы погасить вырывавшееся из мотора самолета пламя и спасти летчика. Однако они были остановлены сполохами трассирующих пуль, вылетающих во всех направлениях из горящего самолета. Хартман стоял как вкопанный, не в силах отвести взгляд от развивающейся на его глазах трагедии.
Вдруг сквозь дым все увидели отдаляющуюся от горящего самолета фигуру. Казалось, летчик выскочил из самой преисподней. Через некоторое время машина скорой помощи доставила его к тому месту, где находился Хартман.
Эрих обратил внимание, что спасшийся летчик был также молод, как и он сам. Пилот был высокого роста и, по-видимому, обладал значительной силой. Подойдя к Храбаку, он засмеялся, хотя лицо по-прежнему оставалось бледным.
— Над этим проклятым Кавказом я поймал несколько попаданий от зениток, — полушутя доложил летчик командиру эскадры.
Тот сурово взглянул на него.
— В таком случае, Крупински, сегодня вечером мы отпразднуем ваш день рождения… — усмехнувшись, ответил Храбак, повернулся к новичкам, и, как бы отвечая на их вопрос, добавил: — Всегда, когда происходит что-то подобное, и летчик остается жив, мы празднуем его новый день рождения.
— Что же происходит, когда летчик погибает? — спросил Хартман.
— Тогда мы пропиваем его шкуру, чтобы побыстрей забыть…
Хартман находился под сильным впечатлением от увиденного. Ему понравилась неформальная манера и мужская прямота, с которой обсуждались события.
Спустя два дня, 10 октября 1942 года он был назначен в третью группу 52-й истребительной эскадры, которая базировалась в Солдатской — маленькой деревушке на Тереке.
Хартман снова взобрался в Ю-52, чтобы проделать третью часть своего пути на войну. При этом его мысли были заняты аварийной посадкой Крупински и наставлениями Храбака. Когда транспортный самолет летел в южном направлении на Солдатскую, Эрих восхищался красотой Эльбруса, который сверкал белыми вершинами при ярком сиянии солнца, окруженный шапкой кучевых облаков. Эльбрус находился на востоке от Черного моря и возвышался более чем 5000 м, и Хартман думал про себя, каким хорошим ориентиром для любого летчика является эта горная вершина.
Справа внизу, насколько видел глаз, простирались безбрежные дали. Только когда самолет пошел на посадку, Хартман обнаружил аэродром, расположившийся в северо-западной части маленькой деревушки. Местность представляла собой сплошное поле с дынями и подсолнечником. Прекрасный кусочек земли, думал Хартман, но его нарушали находившиеся на аэродроме строгие очертания около 60-ти Ме-109. Это был типичный полевой аэродром с травяным покрытием, окруженный палатками для летчиков и обслуживающего персонала.
В Солдатской руководство третьей группой 52-й эскадры осуществлялось из такого же блиндажа, как и тот, в котором находился штаб эскадры. Хартмана и других прибывших летчиков в блиндаже встретил высокий майор с черными гладкими волосами и узким длинным лицом.

Хубертус фон Бонин

— Привет, безвинные юные дети! — улыбнулся он. — Я командир группы, моя фамилия фон Бонин. Хартман и Мерчат назначены в 7-й отряд, Штиблер и Вольф — в 9-й. Какие у вас есть новости для меня из дома?
Хартман сразу же был покорен своим командиром. Подобных ему людей он не видел в учебных заведениях. Также как и в Майкопе здесь мирились с неуставным состоянием униформы — такие же неглаженные, вытянутые на коленях брюки, нечищеные сапоги… Точно также как и Храбак, фон Бонин стал втолковывать новичкам идеи, которым их не могли научить в летной школе.
Будучи в легионе Кондор во время гражданской войны в Испании фон Бонин сбил 4 самолета, 9 самолетов в составе 54-й истребительной эскадре во время битвы за Англию, и более 40-а побед он одержал на Восточном фронте. В 32 года майор фон Бонин был опытным и мудрым командиром, и Эриху нравилось все, что он от него слышал…
— Здесь учитываются не звания и не какие-нибудь другие достоинства, а только воздушные победы, — продолжал говорить фон Бонин. — На земле мы соблюдаем военную дисциплину. Но в воздухе любым подразделением руководит летчик, который имеет самое большое количество побед в воздушном бою, самый умелый и опытный. Это правило имеет силу для всех.
Когда я лечу с фельдфебелем, который имеет больше побед в воздушном бою, чем я, то он ведет подразделение. И поэтому не может возникнуть сомнений, кто берет на себя командование в воздухе. Нет никаких споров, так как в соображение берется лишь количество побед в воздушном бою.
В воздушном бою говорят вещи, о которых никогда не скажут на земле — особенно вышестоящим офицерам. В условиях нагрузок и напряжения боя этого нельзя избежать. Все замечания, которые делаются в воздухе — даже оскорбления — забыты в тот момент, когда вы приземляетесь. Господа, вы чаще всего будете летать с фельдфебелями. В воздухе они ваши командиры. Не заставляйте меня когда-либо услышать, что вы в воздухе не выполните их приказ…
У фон Бонин слово не расходилось с делом. Месяц спустя Хартман убедился в этом, услышав, как лейтенант Гриславски, опытный и удачливый летчик, кричал по радиосвязи на своего ведомого майора фон Бонина. Они ввязались в тяжелый воздушный бой, и Гриславски рассвирепел, так как фон Бонин не реагировал на его указания.
— Если вы меня не слушаетесь, тогда можете поцеловать меня в … — ревел Гриславски по связи.
В ответ никакой реакции.
Черт тебя возьми!.. — продолжал он.
Когда они приземлились, майор фон Бонин с улыбкой подошел к Гриславски и сказал, что он слышал все его «ценные указания», но не мог ответить, так как его передатчик вышел из строя…
Когда беседа фон Бонина с новыми летчиками закончилась, майор показался юному Хартману старшим братом, офицером, не встречавшемся когда-либо во время его недолгой службы. Он сразу расположил к себе искренностью, надежностью и приветливостью, и это не было показной уловкой начальника. Хартман теперь готов был последовать за этим человеком куда угодно.
Прибыв в свой отряд, Эрих познакомился со своим ведущим фельдфебелем Эдмондом Россманом («Паулем» ) — человеком, которому вскоре стал обязан многим.
На земле Россман был шутником, остряком и повесой. Он несколькими словами мог у кого угодно выбить слезу в связи с гибелью товарища или забавной шуткой в одно мгновение вызвать гомерический смех.
Утро он встречал песней, и также пел, когда ложился спать. В нелетное время Россман сглаживал споры, возникающие между летчиками, гася их раздражительность юмором. На земле он был очень далек от истинного образа летчика-истребителя. Вскоре Хартман выяснил, что Россман не лезет в бой сломя голову, в воздухе он всегда был спокойным и хладнокровным. Хартман научился у «Пауля» многим вещам, и впоследствии, став ведущим, часто их вспоминал.
Когда другие офицеры отряда, большинство из которых были опытными и храбрыми летчиками, узнали, что Эрих был назначен ведомым Россмана, они хлопали Хартмана по плечу, приговаривая: «Пауль» — наш лучший летчик, Хартман. Он меткий стрелок, имеет более 80-и побед в воздушных боях и своего ведомого всегда приведет домой. Тебе повезло с «Паулем».
В течение двух дней Эрих слышал из уст многих сослуживцев, что Россман — хороший человек и действительно первоклассный товарищ.
Подобное слышал он также от еще одного человека, чьи услуги стали неотделимой частью его успеха как летчика-истребителя. Это был его механик фельдфебель Хайнц Мертенс. Хартман познакомился с ним вскоре после своего прибытия в отряд, и между ними возникли хорошие приятельские отношения. Хартману нравились рассуждения этого серьезного человека. Новый пилот также понравился Мертенсу.
Хайнц Мертенс вспоминает о первой встрече со светловолосым юношей. «Я не мог себе представить лучшего молодого летчика-истребителя. Он очень понравился мне и всему личному составу наземной службы. Его первыми словами при нашей встрече были, что мы будем встречаться каждое утро за завтраком, вырабатывать план работы на предстоящий день. Хотя Эрих и выглядел совсем юным, он обладал манерами зрелого, делового человека. С этого момента я никому не разрешал даже касаться его самолета, только под моим непосредственным наблюдением. С того дня мы были вместе до окончания войны».
Мертенс часто использовал бранное словечко «пустозвон», когда что-либо получалось не так, как хотелось бы. И за это Хартман дал ему кличку «Бимель» («Колокольчик»). Эта кличка прижилась.
Хартман, наслышавшись от «Бимеля» достойных отзывов о Россмане и будучи под впечатлением сложившихся у него взглядов о Храбаке и фон Бонине, а также случая с Крупински, твердо решил показать на что он способен уже в первом своем боевом вылете.
Это случилось 14 октября 1942 года. Два Ме-109 патрулировали воздушное пространство между Грозным и Дигорой на высоте 4000 метров, когда по радио раздалось: «Семь истребителей и три Ил-2 обстреливают шоссе у Прохладного. Найти и атаковать!»
Хартман, напряженно вцепившись в ручку управления, последовал за Россманом. Он так описывает свой первый воздушный бой: «После пятнадцатиминутного полета в радиотелефоне прохрипел голос Россмана: «Внимание, внизу «на 11 часов» «индеец»* (Это в сноску. Так немецкие летчики называли советские истребители). Подойди ближе, будем атаковать. Я искал под собой самолеты противника, о которых сказал Россман, но ничего не видел. Я находился примерно в 30 метрах ниже самолета Россмана, когда он рванулся вниз. Я пошел следом.
Я по-прежнему не видел вражеских самолетов. После пикирования до высоты 1800 метров мы перешли в горизонтальный полет. Пролетая на высокой скорости, я, наконец-то, увидел два темно-зеленых самолета перед нами и немного выше нас. Они были примерно на 2-х тысячах метрах. Мое сердце бешено стучало. Главное для меня было удачно произвести первую атаку. Сейчас! Я так был поглощен этой мыслью, что дал полный газ и обогнал Россмана, чтобы раньше его занять позицию для стрельбы. Открываю огонь с 300 метров. Трасса прошла над целью и слева от нее. Самолет противника не отреагировал на мою стрельбу. Цель быстро увеличивалась, и я ушел вверх, чтобы избежать столкновения.
Я и не заметил, как меня со всех сторон окружили темно-зеленые самолеты. Они уже завершали позади меня боевой разворот для того, чтобы открыть по мне огонь… Я был для них легкой добычей.
Я был в отчаянии, к тому же потерял из вида своего ведущего. Развернувшись, я направил свой самолет на маленькое нагромождение облаков и, пронзив его, оказался над ними в прекрасном солнечном сиянии совершенно один. Только теперь я вздохнул с облегчением. Тут же по радио раздался спокойный голос Россмана: «Не бойся. Я прикрыл тебя
сзади. Я потерял тебя, когда ты ушел в облака. Спускайся вниз, чтобы мы смогли встретиться». Этот спокойный голос подействовал на меня самым чудодейственным образом. Сдвинув ручку управления вперед, я бросил машину вниз через слой облаков.
Пробив их, увидел вдали летящий прямо на меня самолет. Я тотчас развернулся и с полупереворота пошел вниз и полетел по течению реки Терек на запад, так и не разобравшись — передо мной самолет Россмана или противник. И тут я услышал спокойный тихий голос: «Поворачивай вправо, чтобы я мог к тебе подойти». Я повернул направо, и самолет, который летел рядом со мной, зашел ко мне в хвост, подойдя на опасно близкое расстояние. Мне пришлось развернуться снова. Я до отказа нажал рычаг газа, затем снизился до высоты верхушек деревьев и на полной скорости ринулся на запад.
И вскоре я снова услышал по радиотелефону Россмана, но его голос был так сильно искажен, что я ничего не мог понять.
Мчась вперед, я в страхе втянул голову в плечи, весь сжался, прячась за бронеспинкой, и ждал попадания в истребитель вражеских пуль и снарядов. Я все же рискнул посмотреть назад, тот самолет все еще летел позади меня. Пролетев еще несколько минут, к своему облегчению я обнаружил, что отделался от преследователя. И снова услышал Россмана, но его по-прежнему нельзя было понять, я был вне себя от радости, что оторвался от своего мучителя.
Я поднялся немного вверх и попытался сориентироваться. Слева виднелся Эльбрус. Но было слишком поздно… Красный свет сигнальной лампочки на приборной доске показывал, что горючего осталось менее чем на 5 минут полета. Вскоре двигатель заработал с перебоями, затем закашлял и остановился. Самолет плавно пошел вниз.
Я находился на высоте 300 метров и вдруг увидел узкое шоссе, по которому двигались колонны с техникой. Самолет уже падал вниз как камень. Мне удалось выровнять его. Подняв огромное пыльное облако, самолет сел на брюхо. Я открыл фонарь, и через 2 минуты меня уже окружили наши солдаты. Вынужденная посадка была осуществлена примерно в 30 километрах от моего аэродрома в Солдатской. Позже на машине я добрался до своего аэродрома».
Хартман после подробного рапорта о случившемся имел неприятный разговор с майором фон Бониным. К этому добавились нравоучения от своего ведущего об элементарных основах тактики.
В своем первом вылете лейтенант Эрих Хартман нарушил почти все святые правила поведения в воздухе. Его тактические промахи состояли в следующем:
1. Бросил своего ведущего.
2. Нарушил боевой порядок пары.
3. Ушел в облака без приказа.
4. Принял самолет ведущего за самолет противника. («Противник», от которого он после выхода из облаков все время уходил вниз, был Россман).
5. Не выполнил указания ведущего о присоединении к нему.
6. Потерял ориентировку.
7. Потерял самолет без толку. Потом майор фон Бонин
сообщил, что в наказание за нарушение летной дисциплины Хартман должен отработать 3 дня на земле, помогая механикам. Для будущего аса начало было ужасным.
Всякий раз, летая на боевые задания с Россманом, Хартман познавал нечто новое. У того была ранена рука, и он не мог вести маневренные бои, которые требовали огромных физических усилий. Будучи настоящим асом, Россман в качестве компенсации разработал тактику, которая, как впоследствии убедился Хартман, была лучше, чем утомительные и опасные маневренные бои.
Россман был как раз тем летчиком-истребителем, который летал «головой». Его излюбленным приемом были внезапные атаки. Хартман заметил, что «Пауль» выжидает, прежде чем напасть. Он старался первым обнаружить своего противника, выжидал, анализировал ситуацию и принимал решение атаковать лишь тогда, когда мог сделать это внезапно. Другие летчики не могли себя сдержать и, если видели самолет противника, немедленно бросались на него. Хартман видел, что Россман постоянно сбивал вражеские самолеты, практически не допустив при этом ни одного промаха. Когда Эрих говорил с другими летчиками о тактике Россмана, оказалось, что они так до конца и не понимали, что после обнаружения противника надо мысленно просчитать все последующие действия перед атакой. Хартман был убежден, что тактика Россмана была правильной.
Эрих вскоре научился «видеть» небо, замечать другие самолеты в бою. Он описывает это такими словами: «Слепота в бою приводит в растерянность. Командир кричит по радио летчику быть внимательным и что пять вражеских самолетов «в 1-ом часу». А ты смотришь в том направлении, таращишь в небо глаза и ничего не видишь. Если ты сам не испытал это на себе, то в подобное едва ли можно поверить.
Чувство полета в условиях боя развивается гораздо позже. Управление самолетом больше уже не стоит на первом месте. Чувства настраиваются на новые требования, и тогда ты начинаешь видеть самолеты противника как опытный ведущий. Но если летчик, к которому тебя прикрепили для совместных боевых полетов, не дает тебе возможности развивать это чувство — тебя обязательно собьют».
Подобное в дальнейшем происходило все чаще, поскольку продолжающаяся война не давала возможности учиться. Хороших ведущих, заботящихся о том, чтобы молодые летчики медленно «входили» в боевую работу, становилось все меньше. Большинство летчиков, как и я, начиная с 1943 года, прибывали на фронт с неполным курсом обучения. Истребительный отряд состоял из различных по характеру летчиков. У нас было большое количество «асов», которые высказывались просто: «Я сбиваю цель, и мне безразлично, что происходит с моими ведомым».

Когда летчик в бою теряет своего ведущего или наоборот — ведущий теряет его, он может выжить только если ему просто повезет, или если он сам знающий и опытный пилот. Неопытность — это сестра страха. А страх — мать ошибок. Если бы меня поручили другому ведущему, не имеющему качеств «Пауля» Россмана, я пошел бы другим путем, воевал бы по-другому и, вероятнее всего, не смог бы в будущем так часто выходить из затруднительных положений. В процессе подготовки настоящего летчика-истребителя это является как раз тем, что ему необходимо показать с самого начала, чтобы помочь выжить, а в последующем приучить сохранять жизнь своих товарищей. Став ведущим, а позже командиром отряда и командиром группы, я делал все зависящее от меня, чтобы обучить необстрелянных летчиков в первых самых важных для них полетах.
Я был мальчишкой, слепым как только что родившийся котенок. Позже я не мог себе представить, чтобы было со мной, если бы меня послали в первый боевой полет с невнимательным и безразличным к судьбе молодого летчика ведущим. А таких у нас было много. Россман не только провел меня через этот критический период, но также обучил основам техники выполнения внезапной атаки, без которой я, при условии, что меня самого до этого не сбили, стал бы, по моему убеждению, самым обычным летчиком.
5 ноября 1942 года Хартман и оберлейтенант Трепте, адъютант группы, по сигналу тревоги вылетели звеном, состоящим из четырех самолетов, в район Дигоры. У Хартмана было хорошее зрение, и он первым заметил противника. При этом Эрих быстро посчитал машины: 18 штурмовиков Ил-2 с прикрытием 10-и истребителей ЛаГГ-3. В количественном отношении шансы неравны, но немцы уже привыкли к численному превосходству советской авиации, которое, начиная с лета 1942 года, постоянно увеличивалось.
Ведущий оберлейтенант Трепте в этот раз не увидел первым противника и поэтому приказал Хартману принять командование на себя. Немцы разделились на две пары и, пристроившись позади русских, перешли в крутое пикирование.
Хартман и Трепте короткими очередями пробили заслон русских истребителей и на большой скорость устремились к земле, к штурмовикам. После того как они на высоте 50 метров выровняли самолеты, Хартман взялся за Ил-2, летевшим последним слева. Он открыл огонь с расстояния менее, чем в 100 метров. Попадание! Он видел, как пули и двадцатимиллиметровые снаряды попали в советский самолет. Но они отскочили… Проклятие! Эти бронированные плиты!.. Все опытные пилоты предупреждали о броне Ил-2. Штурмовик был самым выносливым самолетом в воздухе. Хартман, заметив отскочившие пули, моментально вспомнил недавно состоявшийся разговор с Альфредом Гриславски об Ил-2. Гриславски рассказал ему об единственный способе «достать» этот
самолета. Сейчас Хартман вспомнил о способе Гриславски: «Попытайся, Эрих! Попытайся!» Он кричал сам себе об этом в грохоте оружия.
Хартман взмыл ввысь, развернулся и сделал новую попытку подойти к Ил-2. Он выровнял машину из крутого пике в нескольких метрах от земли и снизу погнался за самолетом противника. На этот раз он не стал торопиться. Штурмовик уже находился приблизительно в 60 метрах. Точное попадание немедленно вызвало клубы черного дыма из масляного радиатора Ил-2. Взметнулась длинная яркая вспышка. Очертания самолета противника быстро окутались пламенем.
Подбитый самолет, отделившись от группы, повернул на восток. Хартман, сбросив газ, вплотную следовал за ним. Оба самолета находились в плавном пикирующем полете. Внезапно на Ил-2 что-то взорвалось. Разлетающиеся обломки попали в самолет Хартмана. «Мессершмитт» потряс глухой взрыв под капотом двигателя. В кабину стал проникать дым. Хартман быстро оценил обстановку: «Высота: слишком низкая… Позиция: на немецкой стороне фронта. Прекрасно!». Он быстро провел подготовку к приземлению на брюхо — выключил мотор и закрыл кран основного топливного бака. Проделал это все Хартман как раз вовремя — языки пламени вырывались из-под капота двигателя.
При посадке на брюхо истребитель ударился о землю с оглушительным грохотом. Плотное облако пыли и гари ворвалось в кабину и почти удушило Хартмана, пока самолет продолжал скользить по земле. Однако облако пыли погасило огонь. Открыв фонарь, Хартман увидел, как на землю навстречу своей смерти падает Ил-2, за которым тянулся хвост огня и дыма. Штурмовик с грохотом ударился о землю и разлетелся на куски. Так Эрих Хартман одержал свою первую победу в воздушном бою. Поражение цели можно было подтвердить без особого труда.
Самолет Трепте покружил над местом посадки Хартмана, покачал несущими плоскостями и улетел только после того, как Трепте увидел, что Эрих жив и двигается. Пехотинцы подобрали Хартмана и доставили его в свое подразделение.
Спустя два дня у Хартмана поднялась температура, он провел четыре недели в лазарете. Здесь у него было время хорошо обдумать все, чему он до этого научился.
Хартман снова и снова анализировал свои действия в воздухе. Он не повторил ошибок своего первого боевого вылета, не нарушил летную дисциплину и метко стрелял. Второй заход на Ил-2 научил его: прежде чем стрелять, необходимо подойти как можно ближе.
Его первая победа в воздушном бою имела и другую важную сторону, над которой Хартман мог спокойно подумать и проанализировать, пока лежал в лазарете. Выход из атаки следовало бы сделать раньше и более резко. Тогда бы он мог избежать осколков взорвавшегося Ил-2.
В последующие месяцы Хартман усовершенствовал свою методику атаки, состоящую из четырех этапов: «Увидеть — принять решение — атаковать — уйти или выждать». Эта методика атаки была решающей в его первой победе. Ему повезло, что сначала он летал с «Паулем» Россманом. Наука «Пауля» не только спасла ему жизнь, но и заложила основу особой тактики боя в воздухе, которую он должен был шлифовать и в дальнейшем.

oldman-va.livejournal.com

Немецкий летчик Хартман Эрих

Всем известны подвиги советских летчиков-асов, проявивших свой героизм во время Второй мировой войны. Но мало говорится о том, что германские пилоты того периода ничем не уступали нашим авиаторам. Более того, немецкий летчик Хартман Эрих является асом, имеющим самое большое число побед за всю историю мировой авиации. Давайте подробно остановимся на его биографии.

Юность

Хартман Эрих Альфред был рожден 19 апреля 1922 года в небольшом городке Вайсах, что в земле Вюртемберг. Он был не единственным ребенком в семье, у будущего аса имелся младший брат Альфред, впоследствии тоже боевой пилот.

В 20-х годах семья Хартманов решила перебраться в Китай. Причиной тому послужила крайняя бедность, в которой находилась семья в Германии, переживавшей в то время тяжелейший экономический кризис. Впрочем, уже в 1928 году Хартман Эрих, с родителями и братом, были вынуждены вернуться на родину, где обосновались в городке Вайль-им-Шёнбух в Вюртемберге.

Любовь к авиации была у Эриха в крови, ведь его мать Элиза Хартман была одной из первых женщин-пилотов в Германии. В 30-х годах она даже открыла собственную планерную школу, которую её сын успешно закончил.

После окончания школы Хартман Эрих в 1936 году поступает Национальный Институт Политического Образования. Через три года он делает предложение девушке Урсуле, с которой познакомился, обучаясь уже в гимназии в Корнтале. Естественно, она не могла отказать такому интересному и подающему надежды молодому человеку, как Эрих Хартман. Фото из их семейного альбома можно увидеть ниже.

Начало службы

После начала Второй мировой войны будущий летчик Эрих Хартман принял решение служить в люфтваффе – военно-воздушных силах вермахта. На волне блестящих побед немецких асов его желание только крепло, и в октябре 1941 года он успешно завершил свою летную подготовку.

В первых месяцах 1942 года с Эрихом проводил занятия и инструктаж один из лучших немецких асов – Хоганен. Данный факт, несомненно, в будущем не мог не сказаться на его отличных результатах. Первостепенное значение имели их занятия на истребителе «Мессершмитт Bf109», с которым Хартман Эрих связал всю свою дальнейшую карьеру летчика.

Наконец, в октябре 1942 года, будущий ас был направлен на Северный Кавказ в составе девятой эскадрильи 52-й истребительной эскадры (JG-52), имевшей к тому времени уже славу и известность, во главе со своим командиром Дитрихом Грабаком.

Первый блин комом

Вскоре произошло боевое крещение Эриха Хартмана. Ничего героического или выдающегося будущий ас тогда не совершил. Совершая полет в паре со своим непосредственным наставником Эдмундом Россманом, он потерял старшего товарища из виду. Кроме того, самолет Эриха Хартмана подвергся внезапному нападению советского истребителя. Но нужно отдать должное молодому пилоту — он все-таки смог уйти от врага и посадить свой аппарат.

Многие специалисты впоследствии заявляли, что Эрих Хартман попросту испугался. Но страх был характерен практически всем пилотам, совершающим первый боевой вылет, и даже тем, кто в будущем становился признанным асом. Впрочем, в дальнейших полетах Эрих больше никогда не давал испугу взять над собой верх.

Первая победа

Но, несмотря на столь удручающее начало военной карьеры, уже в начале ноября Хартман Эрих смог одержать свою первую победу над врагом в воздухе.

Жертвой двадцатилетнего пилота стал советский штурмовик Ил-2, который всегда считался очень неудобным и опасным противником для немецких пилотов. Но Эриху удалось с ним мастерски справиться. Он сумел подойти к вражескому самолету на максимально близкое расстояние и прицельно попасть в его маслорадиатор. Данной тактике боя молодого пилота обучил немецкий ас Альфред Гриславский. Позже летчик Хартман не раз использовал эту хитрость в бою с аппаратами подобного типа.

Впрочем, как всегда, в бочке меда оказалась ложка дегтя. Близость расстояния со сбитым самолетом сыграла злую шутку, и осколки от него зацепили аппарат Эриха. Он вынужден был совершить экстренную посадку. Это послужило хорошим уроком для молодого пилота, и впредь он, после нанесения удара по противнику на близком расстоянии, всегда старался как можно быстрее увести свой самолет подальше в сторону.

Звездный час

После этого сравнительно удачного боя последовала череда безрезультатных вылетов. Так, Эрих Хартман за три следующих месяца смог сбить только один аппарат противника.

Настоящий звездный час для молодого пилота пришелся на время битвы на Курской дуге, происходившей в июле-августе 1943 года. Несмотря на общий плачевный исход этого сражения для немецких войск, именно тогда Эрих продемонстрировал наиболее впечатляющие результаты. После Курской баталии за ним по праву закрепилось звание – летчик-ас. Хартман Эрих только за один день битвы показал феноменальный результат, сбив семь самолетов противника.

В дальнейшем пилот только наращивал число своих побед. На протяжении августа 1943 года он сбил 43 советских самолета, а общее их число к этому времени достигло девяноста.

Чудесное спасение

В одном из подобных боев едва избежал плена Эрих Хартман. Мемуары, написанные им самим, подробно рассказывают об этом происшествии.

Когда немецкий пилот сражался с советскими летчиками, его самолету было нанесено серьёзное повреждение. После того как очередной вражеский аппарат сбил Хартман Эрих, бумеранг осколков накрыл его собственную машину. Это вынудило аса совершить посадку на вражеской территории.

Эрих занялся починкой своего самолета. Но вдруг он увидел, что к месту, где он проводил ремонт, приближается отряд советских солдат. Единственный шанс спастись и не попасть в плен состоял в том, чтобы притвориться тяжело раненым. Хартман этой возможностью прекрасно воспользовался. Его актерская игра была столь безупречна, что бойцы Красной Армии поверили, что Эрих находится в предсмертном состоянии.

Солдаты погрузили немецкого аса на носилки и отправили на грузовом автомобиле в часть. Но Эрих, улучшив момент, выпрыгнул из машины и бежал. Ни одна пуля, направленная в сторону Хартмана, не попала в цель, но по иронии судьбы уже на немецкой стороне фронта он был ранен часовым собственной армии, принявшем бежавшего летчика за врага.

Трудно судить, насколько правдивую историю поведал Эрих Хартман. Мемуары этого летчика являются единственным источником, откуда мир её узнал.

Дальнейшие успехи

Хотя немецкая армия все дальше отступала к границам Рейха, Эрик Хартман с каждым боем увеличивал число своих личных побед. К концу 1943 года их количество было равно почти ста шестидесяти. К тому времени ас уже успел получить как награду Рыцарский Крест – высшее отличие в немецкой армии.

Огромное число побед Хартмана посеяло зерно сомнения в их достоверности даже у германского командования. Но в дальнейшем Эрик смог доказать, что подобные подозрения беспочвенные. На начало марта 1944 года число вражеских самолетов, подбитых немецким асом, перевалило за двести, а на 1 июля достигло двухсот пятидесяти.

К этому времени в войну на европейском театре боевых действий вступила американская авиация. И теперь именно американские самолеты, главным образом «Мустанги», стали основными противниками немецкого летчика.

Но слава имеет две стороны медали. После того как в августе 1944 года число побед Эриха перевалило за триста, он стал живой легендой, самым успешным асом всех времен и народов. Это заставило задуматься руководство вермахта о том, что в случае его гибели данный факт значительно деморализует германскую армию. Поэтому было решено отозвать легендарного пилота с района активных боевых действий. С большим трудом Хартману удалось отстоять свое право находиться на передовой.

Завершение войны

В начале 1945 года Эриху Хартману было поручено командование звеном эскадры. Он отлично проявил себя и на этой должности.

Последний свой бой немецкий ас провел 8 мая 1945 года, фактически уже после подписания акта о капитуляции Германии, над чехословацким городом Брно. В тот день он сбил один советский истребитель. Но, поняв тщетность сопротивления, в конце концов Хартман с остатками своего звена вынужден был сдаться подразделению вооруженных сил США.

После войны

После завершения Второй мировой войны, согласно договоренностям между победителями, Эрих Хартман был передан американцами советской стороне как солдат, сражавшийся против Красной Армии.

В Советском Союзе Хартман был осужден сразу на 10 лет за военные преступления. А потом на 25 лет за организацию бунта в тюрьме. Но в 1955 году легендарный ас был освобожден, согласно двухсторонней договоренности между СССР и ФРГ о репатриации военнопленных.

Сразу же после возвращения на родину Хартман восстановился на военной службе в офицерском звании. Его назначили командиром эскадры. В отставку знаменитый ас ушел в 1970 году, хотя и после того продолжал работать инструктором по авиации.

Смерть настигла Эрика Хартмана 19 сентября 1993 года, в возрасте 71 года.

Личность выдающегося аса

Хартман характеризовался своими сослуживцами как общительный и жизнерадостный человек. Он быстро вливался в новый коллектив и неизменно пользовался уважением и симпатиями боевых товарищей. Не каждый человек мог так расположить к себе, как Эрих Хартман. Фото, которые мы имеем в распоряжении, лишний раз подтверждают свидетельства о его общительной натуре. На них практически всегда он запечатлен улыбающимся и жизнерадостным, зачастую в компании товарищей.

Сослуживцы дали Хартману шутливое прозвище «Буби», что значит «Малыш». Причиной послужил его низкий рост и то, что он молодо выглядел для своих лет.

Эрих Хартман никогда не любил ввязываться в долгие изматывающие воздушные сражения, предпочитая действовать внезапно и быстро, но на близкой дистанции. После нанесения удара он старался как можно скорее уйти с места сражения, чтобы не быть накрытым осколками от сбитого самолета или настигнутым другими пилотами противника. Возможно, именно благодаря этой тактике Хартман смог достичь такого впечатляющего количества побед.

Достижения и значимость

В настоящее время многие военные историки и биографы изучают жизненный путь такого выдающегося пилота, как Эрих Хартман. Фото, документы, мемуары являются главным подспорьем в этом нелегком труде.

Эрих Хартман с полным правом носил звание величайшего аса всех времен и народов. Всего за Вторую мировую войну он участвовал в 802 воздушных сражениях, из которых 352 завершились победами, что до сих пор является непревзойденным результатом. При этом им было совершено 1404 боевых вылета.

fb.ru

Хартманн Эрих Альфред — биография

Немецкий летчик-ас, мировой рекордсмен по количеству побед в воздушных боях. За годы Второй мировой войны совершил 1425 боевых вылетов, одержав 352 победы в 825 воздушных боях.

Эрих Хартманн родился в 19 апреля 1922 года городе Вайсах (Вюртемберг, Германия). Мать Хартмана, Элиза, была одной из первых немецких женщин-пилотов. После прихода к власти в Германии национал-социалистов Элиза Хартманн создала летную школу, в которой четырнадцатилетний Эрих получил пилотское свидетельство, а в пятнадцать лет стал инструктором планерной группы гитлерюгенда.

1 октября 1940 года Эрих Хартманн был призван на военную службу и уже 15 октября приступил к обучению в школе 10-го авиационного учебного полка Люфтваффе в Нойкурене.

На фронт Хартманн попал в октябре 1942 года — был направлен а 52-ю истребительную эскадру, ведущую воздушные бои на Северном Кавказе. В первом же бою с советскими летчиками Хартманн был подбит и воспользовался парашютом. Первую воздушную победу Эрих Харманн одержал 5 ноября 1942 года (Ил-2 из состава 7-го гвардейского штурмового авиационного полка), к началу августа 1943 года на его боевом счету было уже 49 воздушных побед.

19 августа 1943 года, при атаке Ил-2, Хартманн был сбит, совершил вынужденную посадку и попал в плен. Однако и на земле удача благоволила ему — Хартманн бежал, перешел линию фронта и той же ночью оказался в расположении немецких войск.

29 октября 1943 года за 148 сбитых самолетов противника лейтенант Хартманн был награжден Рыцарским Крестом.

21 марта 1944 года Эрих Хартманн одержал 250-ю воздушную победу.

21 мая 1944 года Хартманн впервые вступил в бой с ВВС США, сбив в первом же бою 2 американских истребителя P-51 «Мустанг». 1 июня 1944 года в ходе одного воздушного боя Хартманн сбил 4 «Мустанга».

24 августа 1944 года Хартманн одержал трехсотую победу, за что был удостоен Бриллиантов к Рыцарскому кресту, полученных из рук Адольфа Гитлера.

Последнюю свою победу (Як-7) майор Эрих Хартманн одержал 8 мая 1945 года в небе над чешским городом Брно.

За годы Второй мировой войны Эрих Хартманн совершил 1 425 боевых вылетов, одержал 352 победы в 825 воздушных боях, 8 (по другим данным 14) раз был сбит. Хартманн старался избегать групповых боев с истребителями противника, не видя смысла в воздушных каруселях. Его излюбленной тактикой было стремительное сближение с противником из слепой зоны, ведение огня с короткой дистанции и столь же стремительный отрыв от возможного преследования.

Хартманн сдался в плен 90-й американской пехотной дивизии, но был передан СССР. За военные преступления и нанесение большого ущерба советской экономике Хартманн был осужден на 10, а позже на 25 лет заключения.

Осенью 1955 года Хартманн был освобожден и вернулся в ФРГ, где в 1956 году стал командиром эскадры JG 71 Рихтгоффен. В 1970 году вышел в отставку.

Хартманн Эрих Альфред умер от воспаления легких 20 сентября 1993 года.

В январе 1997 года Эрих Хартман был реабилитирован в Российской Федерации и признан невиновным в военных преступлениях.

www.bankgorodov.ru

Эрих Хартманн Википедия

Эрих Хартманн
нем. Erich Alfred Hartmann
Прозвище	Bubi
Дата рождения	19 апреля 1922(1922-04-19)
Место рождения	Вайсах
Дата смерти	19 сентября 1993(1993-09-19) (71 год)
Место смерти	Вайль-им-Шёнбух
Принадлежность	Третий рейх (до 1945), ФРГ ФРГ
Род войск	Люфтваффе
Годы службы	1941—1945 1956—1970
Звание	Майор (вермахт) Полковник (бундесвер)
Часть	JG 52, JG 53 и JG 71
Сражения/войны	Вторая мировая война Восточный фронт, Воздушная оборона Рейха
Награды и премии	Почëтный Кубок Люфтваффе
Медиафайлы на Викискладе

ru-wiki.ru

Эрих Хартманн — немецкий летчик-ас

Летчик-истребитель

Хартманн окончил летное училище в 1941 году и в октябре 1942 года получил назначение в 52-ю истребительную эскадру на Восточном фронте. Его первым командиром и наставником стал известный эксперт Люфтваффе Вальтер Крупинский.

Свой первый самолёт Хартманн сбил 5 ноября 1942 года (Ил-2 из состава 7-го ГШАП), однако за три последующих месяца ему удалось сбить всего один самолёт. Хартманн постепенно повышал свое лётное мастерство, делая упор на эффективность первой атаки. Со временем опыт дал свои плоды: во время Курской битвы в июле 1943 года он сбил за один день 7 самолётов, а к концу августа 1943 года имел на своём счету уже 50 сбитых самолётов.

В 19 августа 1943, при атаке очередного Ила, самолет Хартманна получил повреждения, пилот совершил вынужденную посадку за линией фронта и был взят в плен. Однако при перевозке в штаб ему удалось бежать и, пробравшись ночью через линию фронта, вернуться в часть.

К 24 августа 1944 года личный счет Хатманна достиг 300 (лишь за один этот день он сбил 11 самолетов). За это достижение он был награжден Бриллиантами к своему Рыцарскому кресту. Лишь 27 человек в Германских вооруженных силах имели подобное отличие. Бриллианты по традиции вручал сам Гитлер. После неудавшегося путча 20 июля 1944 охрана Гитлера требовала от военных сдавать личное оружие перед аудиенцией. Легенда гласит, что Хартманн наотрез отказался сдать пистолет и заявил, что в таком случае он отказывается от получения награды. В результате он был допущен на аудиенцию с оружием.

После достижения 300 побед Хартманн стал живой легендой и командование Люфтваффе решило снять его с боевых вылетов во избежание ущерба для пропаганды в случае гибели. Однако, пустив в ход все свои связи, Хартманн добился возвращения на фронт и продолжал летать.

До конца войны Хартманн совершил более 1400 боевых вылетов, в которых провел 825 воздушных боев. За время боевых действий из-за повреждений и вынужденных посадок он потерял 14 самолетов. Все повреждения происходили, в основном, от столкновения с обломками самолетов, сбитых с предельно-низкой дистанции. Дважды прыгал с парашютом. Не был ни разу ранен. Среди сбитых самолетов: около 200 одномоторных истребителей советского производства, более 80-ти истребителей P-39 американского производства, 15 штурмовиков Ил-2, и 10 средних двухмоторных бомбардировщиков. Сам Хартманн часто говорил, для него дороже всех побед тот факт, что за всю войну он не потерял ни одного ведомого.

Тактика боя

Излюбленной тактикой Хартмана был удар из засады. По его собственному мнению, 80 % сбитых им пилотов вообще не поняли в чем дело. Используя мощный двигатель своего Bf-109G Хартманн атаковал по вертикали снизу из слепой зоны противника, либо сверху в крутом пике. Его любимым приемом был огонь с короткой дистанции и стремительный отрыв от возможного преследования. Огонь с предельно близкой дистанции (менее 50 м), кроме эффекта внезапности, позволял компенсировать баллистические недостатки пушки MK-108 и давал экономию боеприпасов. Недостатком такой тактики был риск повреждения обломками сбитого противника.

Хартманн никогда не ввязывался в «собачью свалку», считая бой с истребителями потерей времени. Сам он описывал свою тактику следующими словами: «увидел — решил — атаковал — оторвался».

После войны

В конце войны Хартманн вместе со своей группой сдался американским войскам, однако был передан СССР. В СССР Хартманн был осуждён по обвинению в военных преступлениях, а также в нанесении ущерба советской экономике, выразившемся в уничтожении большого количества самолетов, и провёл 10 лет в лагерях. В 1955 году он был освобождён и возвращён в ФРГ, где воссоединилс я со своей женой. После возвращения в Германию он стал офицером военно-воздушных сил ФРГ, командовал авиагруппой. Он также неоднократно ездил в США, где тренировал американских пилотов. В 1970 году он вышел в отставку. Умер Хартманн в 1993 году в возрасте 71 года.

В 1997 году Хартманн был реабилитирован российским правосудием, поскольку было обнаружено, что его осуждение было незаконным.

Советскими и российскими историками много раз поднимался вопрос о том, что заявленное количество сбитых Хартманном самолётов не соответствует действительности, и на самом деле оно гораздо меньше. Единства в этом вопросе среди историков нет до сих пор.

Необычно высокие успехи Хартмана вызывали удивление и у командования Люфтваффе. Поэтому, начиная с 1944, все сообщения о его победах подвергались самой тщательной проверке. Часто в состав подразделения Хартмана включался специальный летчик-наблюдатель для фиксации результатов боя.

cumir.ru

Хартман, Эрих

 XPOHOC ВВЕДЕНИЕ В ПРОЕКТ ФОРУМ ХРОНОСА НОВОСТИ ХРОНОСА БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА ЭТНОНИМЫ РЕЛИГИИ МИРА СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ КАРТА САЙТА АВТОРЫ ХРОНОСА Родственные проекты: РУМЯНЦЕВСКИЙ МУЗЕЙ ДОКУМЕНТЫ XX ВЕКА ИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ ПРАВИТЕЛИ МИРА ВОЙНА 1812 ГОДА ПЕРВАЯ МИРОВАЯ СЛАВЯНСТВО ЭТНОЦИКЛОПЕДИЯ АПСУАРА РУССКОЕ ПОЛЕ

Гитлер вручает Рыцарский крест Эриху Хартману. Хартман, Эрих (Hartmann), летчик-истребитель Люфтваффе, майор. Согласно официальной статистике, сбил 352 самолета противника, возглавив список немецких асов во 2-й мировой войне. Родился 19 апреля 1922 в Вейсзахе. Детство провел в Китае, где его отец работал врачом. С 1936 летал на планерах в авиаклубе под руководством своей матери — спортсменки-летчицы. С 16 лет пилотировал самолеты. С 1940 проходил подготовку в 10-м учебном полку Люфтваффе под Кёнигсбергом, затем в летной школе в Берлине. Боевую летную карьеру начал в августе 1942 в составе 52-го полка истребительной авиации, воевавшего на Кавказе. Участвовал в Курской битве, был сбит, попал в плен, но сумел бежать. В 1944 назначен командиром 53-й авиагруппы. Был награжден многими орденами и медалями, в т. ч. стал шестым пилотом Люфтваффе, получившим Рыцарский крест с дубовыми листьями, мечами и бриллиантами. Нацистская пропаганда нарекла  Хартмана «белокурым германским рыцарем». Свою последнюю 352-ю победу Хартман одержал 8 мая 1945 в небе Германии. Завершив последний, 1425-й боевой вылет, Хартман приказал сжечь уцелевшие самолеты и вместе со своими подчиненными сдался в плен американцам. 16 мая его передали советским оккупационным властям. Проведя 10 лет в советском лагере для военнопленных, Хартман был освобожден в 1955. В 1959 он вступил во вновь созданные ВВС ФРГ, командовал 71-м полком истребительной авиации «Рихтхофен» в Ольденбурге. Позднее вышел в отставку, проживал в пригороде Штутгарта. Многие военные историки подвергают сомнению количество сбитых Хартманом самолетов. Использован материал Энциклопедии Третьего рейха — www.fact400.ru/mif/reich/titul.htm  ЭРИХ ХАРТМАН, величайший летчик-истребитель всех времен, родился 19 апреля 1922 года в Вейсзахе. [296] Значительную часть детства он провел в Китае, где его отец работал врачом. Но Эрих пошел по стопам матери, Элизабет Махтхольф, которая была летчицей-спортсменкой. В 1936 году она организовала недалеко от Штутгарта клуб планеристов, где ее сын учился летать на планере. К 1938 году, когда Эриху исполнилось 16 лет и он уже стал высококвалифицированным инструктором планерного спорта, мать начала обучать его пилотировать самолеты. Хартман, которого прозвали «Буби» (детка), оформился в крепкого, красивого белокурого молодого человека с ярко выраженными нордическими чертами лица. 15 октября 1940 года он был направлен в 10-й военно-учебный полк Люфтваффе, находившийся в Нойкурен, близ Кенигсберга, в Восточной Пруссии. Получив там первичную летную подготовку, Хартман продолжил обучение в летной школе в Берлин-Гатов, а в начале 1942 года был направлен во 2-ю школу летчиков-истребителей, где прошел подготовку на Bf. 109. В августе 1942 года, после длительного обучения искусству воздушного боя, Хартман попал в JG-52, воевавший на Кавказе. Вначале лейтенанту Хартману не повезло. Во время третьего боевого вылета он оказался в самой гуще воздушного боя, растерялся и сделал все не так, как надо: не сохранил свое место в строю, попал в зону обстрела ведущего (вместо того чтобы прикрывать его тыл), заблудился, потерял скорость и сел на подсолнечное поле, выведя из строя самолет. Оказавшись в 20 милях от аэродрома, Хартман добрался до него на попутном армейском грузовике. Он получил жесточайший нагоняй и был на три дня отстранен от полетов. [297] Хартман поклялся больше не совершать таких ошибок. Получив разрешение продолжить полеты, он 5 ноября 1942 года сбил свой первый самолет (это был штурмовик Ил-2). Возбужденный такой победой Хартман не заметил, что сзади к нему подобрался истребитель ЛаГГ-3, и тут же был сбит сам. Он выпрыгнул с парашютом. Вторую победу (истребитель МиГ) Эрих у Хартман смог записать на свой боевой счет только 27 января 1943 года. Немецкие летчики-истребители говорили, что теми, кто медленно начинает, овладевает «новичковая лихорадка». Эрих Хартман излечился от своей «лихорадки» только в апреле 1943 года, когда в один день сбил несколько самолетов. Это стало началом. Хартмана прорвало. 7 июля 1943 года, во время битвы на Курской дуге, он сбил 7 советских самолетов. Приемы воздушного боя, которые применял Хартман, напоминали тактику Красного Барона. Он старался прежде чем открыть огонь как можно ближе подобраться к противнику. Хартман считал, что летчик-истребитель не должен бояться столкновения в воздухе. Сам он вспоминал, что нажимал на гашетку только тогда, «… когда вражеский самолет уже заслонял собой весь белый свет»{12}. Эта тактика была чрезвычайно опасной. Хартмана 6 раз прижимали к земле, и по меньшей мере 3 раза его самолет получал сильные повреждения от разлетающихся обломков его жертв. Удивительно, что его самого ни разу даже не задело. Хартману едва удалось избежать гибели в августе 1943 года, когда его самолет был сбит над советской территорией и он попал в плен. Чтобы ослабить бдительность охранников, сообразительный летчик прикинулся тяжелораненым. Его бросили [298] в кузов грузовика. Через несколько часов над машиной на бреющем полете пролетел немецкий пикирующий бомбардировщик Ju. 87. Шофер бросил грузовик в кювет, а сам вместе с двумя охранниками побежал в укрытие. Хартман тоже побежал, но в противоположную сторону. Он шел к линии фронта по ночам, а днем прятался в лесах, пока, наконец, не достиг немецких окопов, где его обстрелял какой-то нервный часовой. Пуля разорвала Хартману штанину, но самого его не задела. Тем временем слава Эриха Хартмана с каждым днем росла по обе стороны фронта. Геббельсовская пропаганда нарекла его «белокурым германским рыцарем», а для красных он был «черным дьяволом Украины». В начале 1944 года Хартман стал командиром 7-й эскадрильи JG-52, а несколько недель спустя — начальником отдела боевых операций JG-52. Его боевой счет продолжал расти не по дням, а по часам. Только в августе 1944 года он сбил 78 советских самолетов, причем 19 из них за два дня (23 и 24 августа). После этого, в знак признания необыкновенного числа его побед, Гитлер собственноручно наградил «Буби» Рыцарским крестом с Дубовыми Листьями и Мечами к нему. Затем Хартман получил отпуск и 10 сентября женился на Урсуле Пэтч, которая была его возлюбленной с тех пор, как ему исполнилось 17, а ей 15 лет. Потом он возвратился на Восточный фронт, где вермахт и Люфтваффе уже находились на грани поражения. Хартман получил внеочередное звание майора (ему было 22 года) и был назначен командиром JG-52, которую водил в бой до самого конца. Майор Хартман одержал последнюю, 352-ю победу 8 мая 1945 года в небе над Брюном в Германии. [299] Завершив последний, 1425-й боевой вылет, он приказал сжечь уцелевшие самолеты и со своими подчиненными, сопровождаемый десятками беженцев, спасающихся от русских, направился в сторону американских позиций. Через два часа в чешском городе Писеке все они сдались солдатам 90-й пехотной дивизии армии США. Но 16 мая всю группу, включая женщин и детей, передали советским оккупационным властям. Когда русские обнаружили, что в их руки попал сам «черный дьявол», они решили сломить его волю. Хартмана держали в одиночной камере в полной темноте и отказывали ему в возможности получать письма. Поэтому о смерти трехлетнего сына Петера Эриха, которого Хартман так никогда и не увидел, он узнал только через 2 года. Майор Хартман, несмотря на все усилия тюремщиков, так и не стал приверженцем коммунизма. Он отказался сотрудничать со своими мучителями, не выходил на строительные работы и провоцировал охранников, видимо, надеясь, что они его застрелят. Возможно, это покажется удивительным, но, пройдя через все испытания, Эрих Хартман проникся большой симпатией к русскому народу. Наконец в 1955 году Хартмана освободили, и после 10 с половиной лет тюремного заключения он вернулся домой. Родители Эриха уже были мертвы, но верная Урсула все еще ждала его возвращения. С помощью жены истощенный экс-офицер Люфтваффе быстро поправился и начал заново строить свою жизнь. В 1958 году в семье Хартманов родилась дочка, которую назвали Урсула. В 1959 году Хартман вступил во вновь созданные ВВС ФРГ и получил под свою команду 71-й истребительный полк «Рихтгофен», дислоцированный на авиабазе [300] Альхорн в Ольденбурге. В конце концов Эрих Хартман, дослужившись до оберстлейтенанта, ушел в отставку и доживал свой век в пригороде Штутгарта. Харман скончался в 1993. Примечания 12. Constable and Toliver, Horrido, p. 104. Использованы материалы книги Митчем Семюэль В., Мюллер Джин. Командиры Третьего рейха, Смоленск, «Русич», 1997 Далее читайте: Германия в XX веке (хронологическая таблица) Исторические лица Германии: | А | Б | В | Г | Д | Е | Ж | З | И | К | Л | М | Н | О | П | Р | С | Т | У | Ф | Х | Ц | Ч | Ш-Щ | Э | Ю | Я | ,

www.hrono.ru

Хартманн, Эрих Википедия

Эрих Хартманн
нем. Erich Alfred Hartmann
Прозвище	Bubi
Дата рождения	19 апреля 1922(1922-04-19)
Место рождения	Вайсах
Дата смерти	19 сентября 1993(1993-09-19) (71 год)
Место смерти	Вайль-им-Шёнбух
Принадлежность	Третий рейх (до 1945), ФРГ ФРГ
Род войск	Люфтваффе
Годы службы	1941—1945 1956—1970
Звание	Майор (вермахт) Полковник (бундесвер)
Часть	JG 52, JG 53 и JG 71
Сражения/войны	Вторая мировая война Восточный фронт, Воздушная оборона Рейха
Награды и премии	Почëтный Кубок Люфтваффе
Медиафайлы на Викискладе

ru-wiki.ru