Единая Корея – информационно-аналитический портал
Владимир Петровский, доктор политических наук, академик Академии военных наук, президент Российского национального совета мира
Когда возникает конфликт между двумя маленькими странами, вмешивается ООН – конфликт исчезает. Когда в конфликт между маленькой страной и большой вмешивается ООН – маленькая страна исчезает. Когда ссорятся две большие страны, вмешивается ООН – ООН исчезает…
Из политического фольклора
Войну 1950–1953 гг. в Корее принято считать локальной, хотя это был самый масштабный и кровопролитный конфликт после Второй мировой войны, унесший несколько миллионов жизней. Эту войну именуют неизвестной и забытой, ее хронику упрятали в архивы и спецхраны. Опыт этой войны не был востребован, многие ее герои пребывают в безвестности, а павшие похоронены тайно в чужой земле.
Война началась 25 июня 1950 г. с внезапного нападения Северной Кореи (КНДР) на Южную (Республику Корея). Это нападение было осуществлено с согласия и при поддержке Советского Союза. Северокорейские войска, быстро продвинувшись за разделявшую две страны 38-ю параллель, с ходу овладели столицей Южной Кореи Сеулом. Совет Безопасности ООН признал Пхеньян агрессором и призвал все государства — члены ООН оказать помощь Южной Корее. Кроме США, свои войска в Корею послали Англия, Турция, Бельгия, Греция, Колумбия, Индия, Филиппины и Таиланд, – всего в составе войск ООН воевали представители 16 государств.
Корейская война стала первым серьезным испытанием на прочность для только что созданной державами-победительницами Организации Объединенных Наций. В условиях разгоравшейся холодной войны, которая чуть было не переросла в войну горячую, мировую, с применением оружия массового уничтожения, – великие державы, отбросив взаимные обещания, пережили сильнейший соблазн действовать исключительно во имя своих интересов и амбиций, в ущерб логике компромисса и коллективного действия. Это не в последнюю очередь касается СССР и советской внешней политики.
Не случайно опыт коллективных действий ООН в период корейского кризиса целенаправленно искажался или замалчивался официальной советской историографией. Сейчас, в год 60-летнего юбилея начала Корейской войны, к этому опыту стоит вернуться и осмыслить его заново.
Как отмечает Герман Ким, зав. отделом корееведения Института востоковедения РАН, «Даже беглый обзор советской историографии Корейской войны приводит к выводу, что она была предопределена идеологическими целями и посему полна ложных стереотипов… советская версия Корейской войны, действовавшая около пятидесяти лет вкратце сводилась к следующему: Война была подготовлена проамериканским южнокорейским режимом, войска которого первыми напали на КНДР. Американские войска, вторглись в Северную Корею, чиня чудовищные преступления, но героизм корейских трудящихся при помощи пролетарской солидарности привел к славной победе» (http://world.lib.ru/k/kim_o_i/w1rtf.shtml, с. 4-6.).
Автор, не будучи военным историком, равно как и специалистом по истории Кореи, не претендует на какие-либо суждения и выводы, касающиеся хода и исхода самой Корейской войны, а также состояния и развития корейского общества в рассматриваемый период. Однако военные действия на Корейском полуострове и дипломатические баталии вокруг Корейской войны были переплетены в ее ходе столь тесно, что полностью абстрагировать их друг от друга не представляется возможным. Только сейчас, в нашу пост-биполярную эпоху, когда ООН получает настоящие возможности для работы в соответствии со своим Уставом, мы можем по достоинству оценить смысл и содержание конфронтационной политики времен холодной войны, ее опасность и ущербность.
Итак, середина 1940-х, окончание Второй мировой. Державы-победительницы делят сферы влияния, создают ООН как механизм согласования своих интересов, инструмент коллективного международного действия. Война в Азии и на Тихом океане завершена, японский милитаризм повержен.
Накануне, в Каирской декларации 1943 г. державы-победительницы заявили, что в будущем «Корея станет свободной и независимой». США и СССР согласились, что Корея будет разделена по 38-й параллели на северную и южную зоны с целью более эффективной капитуляции японской армии. В августе 1945 советские войска вошли в Корею. Американские вооруженные силы высадились на юге Кореи в сентябре 1945.
Положение в Корее было предметом обсуждения на Московском совещании министров иностранных дел СССР, США и Великобритании в декабре 1945 г. Согласованный проект послевоенного устройства Кореи, в частности, предусматривал:
«1. В целях восстановления Кореи как независимого государства, создания условий для развития страны на демократических началах и скорейшей ликвидации пагубных последствий длительного японского господства в Корее создается Временное Корейское Демократическое Правительство, которое будет принимать все необходимые меры для развития промышленности, транспорта и сельского хозяйства Кореи и национальной культуры корейского народа.
2. Для оказания содействия образованию Временного Корейского Правительства и для предварительной разработки соответствующих мероприятий создать совместную Комиссию из представителей командования американских войск в Южной Корее и командования советских войск в Северной Корее» («Правда», 28 декабря 1945 г.).
20 марта 1946 г. в Сеуле совместная Советско-американская комиссия приступила к подготовке рекомендаций относительно состава временного демократического правительства путем консультаций с демократическими организациями Кореи и к разработке мер помощи и содействия политическому, экономическому и социальному прогрессу корейского народа. Трудности в работе комиссии возникли сразу же, как только встал вопрос о выборе конкретных организаций для консультаций, – слишком разными были представления у СССР и США о демократии. В конечном итоге работа комиссии зашла в тупик, и Соединенные Штаты вынесли корейский вопрос на рассмотрение ООН.
Именно это можно считать точкой отсчета по-настоящему серьезных российско-американских противоречий по поводу будущего Кореи. Внешняя политика США, при всем своем идеологическом мессианстве (продвижение идеалов свободы и демократии по всему миру), все-таки основывалась на принципах компромисса и коллективного действия, и в этом смысле обращение к ООН было для американской дипломатии вполне естественным.
Сталинская же внешняя политика, столь же идеологизированная (расширение советской сферы влияния и продвижение идеалов социализма и коммунизма) компромиссов не знала. Для нее вынесение корейского вопроса на рассмотрение ООН было равносильно предательству, а сама ООН становилась не более чем площадкой для выяснения советско-американских отношений (и не только по поводу Кореи).
Карикатура Б. Ефимова
Американской дипломатии удалось добиться решения Генеральной Ассамблеи ООН о передаче вопроса о Корее на рассмотрение вновь созданной Временной комиссии ООН по Корее (UNTCOK), в состав которой вошли представители Австралии, Индии, Канады, Сальвадора. Сирии, Филиппин, Франции и Китая. Делегация СССР в голосовании не участвовала. Под наблюдением этой комиссии не позже 31 марта 1948 г. должны были состояться выборы в Национальное собрание, которое впоследствии сформировало бы единое для всей Кореи правительство.
В мае 1948. г. под наблюдением Временной комиссии ООН на Юге Кореи проведены парламентские выборы (СССР отказался допустить представителей комиссии на Север Кореи). В Южной Корее созывается Национальная ассамблея, принимается Конституция, 20 июля президентом страны избирается Ли Сын Ман. 15 августа 1948.г. в Сеуле провозглашена Республика Корея. Полномочия военной администрации США прекращены.
В эти же месяцы северокорейские коммунисты под патронажем СССР провозглашают свою государственность. 10 июля 1948.г. Временный народный комитет одобряет проект конституции. В сентябре Верховная народная ассамблея провозглашает создание Корейской Народно-Демократической Республики со столицей в Пхеньяне. Новое государство претендует на власть на всей территории Кореи. Премьер-министром назначен Ким Ир Сен.
Обратим внимание, что данные события разворачиваются на фоне резкого обострения советско-американских отношений, и это не просто совпадение. Эскалация холодной войны диктует свою логику: сталинская дипломатия берет курс на стычки и конфликты с Западом по всему спектру отношений. Так, 25 августа 1948 г. СССР разрывает дипломатические отношения с США, заявив, что американские власти насильно удерживают у себя двух советских учителей (США, в свою очередь, сообщают о том, что педагоги решили остаться добровольно).
В таких условиях прямое столкновение Севера и Юга Кореи становится лишь вопросом времени. В июне 1950 г. начинается Корейская война. 25 июня США и Временная комиссия ООН по Корее сообщили ООН, что утром этого дня Корейская Республика подверглась нападению вооруженных сил Северной Кореи.
Днем 25 июня (по нью-йоркскому времени) по просьбе США для обсуждения корейского кризиса собрался Совет безопасности ООН, который принял резолюцию с требованием немедленно прекратить военные действия и вывести северокорейские войска с территории к югу от 38-й параллели. Через два дня, 27 июня, Совет безопасности принял вторую резолюцию – призывавшую «членов ООН предоставить Корейской Республике любую необходимую помощь для отражения вооруженного нападения и восстановления мира и безопасности в регионе». 7 июля 1950 по решению СБ ООН сформировалось объединённое командование войсками ООН в Корее во главе с США.
Последним шагом по солидаризации действий ООН стало принятое 7 июля Советом безопасности предложение странам, предоставившим свои воинские контингенты и иную помощь, передать их под общее командование во главе с США. В резолюции содержалась также просьба к США назначить командующего объединенными силами, и разрешалось использование флага ООН в операциях против северокорейских войск.
8 июля президент Трумэн назначил командующим вооруженными силами ООН в Корее генерала Дугласа Макартура, героя войны против Японии на Тихом океане. Помимо американских сил, составивших более 90% от общей численности войск ООН, в их состав свои вооруженные силы направили 16 государств, а 5 — медицинские подразделения.
Эти решения Совета безопасности ООН до сих пор до сих пор расцениваются как неправомерные в России, КНР и КНДР. Историки и специалисты по международному праву оспаривают их легитимность и статус – Постоянный представитель СССР при ООН Я.А. Малик в то время бойкотировал заседания Совета Безопасности и не смог воспользоваться своим правом вето.
Это еще одна малоизученная страница истории международных отношений. 13 января 1950 г. Совет безопасности ООН отвергает требование СССР исключить представителей китайских националистов (остров Формоза, ныне Тайвань) из ООН. В ответ советская делегация бойкотирует заседания ООН в течение 8 месяцев (до 1 августа). Это дает повод автоматически зачислять все решения Совета безопасности, принятые в этот период, в разряд незаконных. Бойкот, переходящий в шантаж – вполне в духе холодной войны и тогдашнего Министра иностранных дел СССР, дирижера сталинских процессов 1930-х гг. А.Я. Вышинского.
Различные толкования Устава ООН действительно дают повод ставить под сомнение вышеуказанные резолюции СБ ООН по Корее. Некоторые специалисты отмечают, что правомерность принудительных действий государств не оспаривается при наличии явно выраженного согласия Совета Безопасности. Проблемы возникают в случаях, когда этот орган ООН не может действовать из-за разногласий между его членами. Манипулируя призывом сделать хоть что-нибудь, государства ссылаются на бездействие или недостаточную эффективность мер, предпринимаемых Советом, как на основание для деятельности по решению других органов ООН, индивидуальной либо коллективной самообороны.
В этом смысле, полагает, например, Е. Довгань, резолюция 83(1950) от 27 июня 1950 г.: «[Совет Безопасности] рекомендует государствам — членам ООН предоставить Корейской Республике ту помощь, которая может оказаться необходимой для восстановления в этом районе международного мира и безопасности» – носит рекомендательный характер и не может считаться санкцией на обеспечение странами ее исполнения.
Однако, заключает тот же автор, цели резолюции 83(1950) уточняются в резолюции 84 (1950) от 7 июля 1950 г., которая призывает государства оказать помощь Корейской Республике в ее обороне против вооруженного нападения, т. е. данный документ свидетельствует о признании правомерности коллективной самообороны (Е. Довгань, «Обязательность резолюций Совета безопасности ООН в контексте принципа невмешательства во внутренние дела государств», Белорусский журнал международного права и международных отношений 2004— № , цит. по http://evolutio.info/index.php?option=com_content&task=view&id=636&Itemi, с. 1, 2, 10.).
Среди российских корееведов и специалистов по международным отношениям преобладает сдержанно-скептический подход к оценке действий ООН после начала Корейской войны. Как полагают авторы отечественной монографии «Корейский полуостров: метаморфозы послевоенной истории», с принятием резолюции СБ ООН № 83 «создавалась международно-правовая зацепка для создания многосторонних формирований… Хотя такое решение противоречило в принципе Уставу ООН». По их мнению, резолюции Совета безопасности №84 и 85 «завершили форсированный процесс правовой интернационализации Корейской войны». (А.В. Торкунов, В.И. Денисов, Вл.Ф. Ли, «Корейский полуостров: метаморфозы послевоенной истории», М., ОЛМА Медиа Групп, 2008, с. 138, 139.)
Несовершенство Устава ООН и других норм международного права в случае открытой конфронтации интересов сверхдержав стало особенно очевидным именно с началом войны в Корее. Чтобы преодолеть патовую ситуацию в работе Совета безопасности ООН в условиях советского бойкота, Государственный секретарь США Д. Ачесон в октябре 1950 г. предложил план расширения возможностей ООН для отражения агрессии. По настоянию Соединенных Штатов в ноябре того же года V сессия Генеральной Ассамблеи ООН приняла резолюцию “Единство в пользу мира”, по которой в случае угрозы миру или акта агрессии она наделялась правом принять меры, если Совет безопасности не может что-либо сделать из-за отсутствия единства среди его постоянных членов (СССР, естественно, заявил, что считает резолюцию незаконной).
Следует подчеркнуть, что Соединенные Штаты в целом последовательно придерживались логики коллективного действия в своей политике вокруг Корейского полуострова. По их настоянию в 1950 г. было учреждено Агентство ООН по восстановлению Кореи (UNKRA) для оказания гуманитарной и технической помощи населению Кореи, решения проблем беженцев и внутренне перемещенных лиц после фактического раздела страны в 1945 г., в ходе Корейской войны и после нее. Общий бюджет проектов UNKRA, в реализации которых в 1950-1958 гг. приняло участие 39 стран (из них 34 государства-члена ООН) превысил 148 млн. долларов.
Ситуация в ходе Корейской войны быстро и драматично менялась. Силы противоборствующих сторон неоднократно пересекали 38-ю параллель, Сеул и Пхеньян переходили из рук в руки. К концу октября 1950 г. силы ООН под командованием США вышли к реке Ялуцзян на корейско-китайской границе.
Успехи американских и южнокорейских войск обеспокоили Китай. В течение октября на фронт было переброшено 180 тысяч так называемых «китайских народных добровольцев», в действительности представлявших собой солдат регулярной армии, действовавших по приказу командования. Еще через месяц их численность достигла полумиллиона. 27 ноября китайские войска внезапно атаковали американцев и оттеснили их за 38-ю параллель. С этого момента со стороны Северной Кореи война велась преимущественно силами китайской армии. В начале января 1951 года китайские и северокорейские силы вновь захватили Сеул, но в конце месяца американская 8-я армия перешла в контрнаступление. К исходу марта китайские войска были отброшены за прежнюю демаркационную линию.
В этот момент в американском военно-политическом руководстве выявились разногласия. Генерал Макартур предлагал нанести удар по китайской территории к северу от реки Ялуцзян, не останавливаясь перед применением ядерного оружия. Президент Трумэн отверг этот план, считая, что США в результате могут быть втянуты в третью мировую войну против Советского Союза и Китая.
Как отмечает А.В. Торкунов, «в эти критические дни мировое сообщество находилось на последней грани, отделявшей его от ядерной катастрофы. Помимо сражавшихся на фронтах советских ВВС, на границе с КНДР стояли наготове пять советских бронетанковых дивизий, в повышенной боевой готовности находился Тихоокеанский флот, включая боевые корабли в Порт-Артуре» (http://torkunov.mgimo.ru/s_koreya.php).
В начале 1953 г. Гарри Трумэна в Белом доме сменил Дуайт Эйзенхауэр. Он пригрозил Китаю применением ядерного оружия, если Пекин не будет сговорчив в вопросе о перемирии в Корее. В марте 1953 г. умер Сталин, и советская внешняя политика стала заметно сдержаннее. 27 июля 1953 года в местечке Пханьмыньчжон вблизи 38-й параллели было достигнуто соглашение о прекращении огня. Корея оказалась разделена по 38-й параллели на Корейскую Народно-Демократическую Республику и Республику Корея.
В Корейской войне никто не победил. Мирного договора между Севером и Югом нет до сего дня. До сих пор на 38-параллели под флагом ООН дислоцированы американские войска, что вызывает непрекращающиеся протесты со стороны КНДР.
Общие потери сторон в Корейской войне составили, по некоторым оценкам, 2,5 миллиона человек. Из этого числа примерно 1 миллион приходится на потери китайской армии. Армия Северной Кореи потеряла вдвое меньше — около полумиллиона человек. Вооруженные силы Южной Кореи недосчитались примерно четверти миллиона человек. Потери американских войск составили 33 тысячи убитыми, войска других государств, сражавшихся под флагом ООН, потеряли погибшими несколько тысяч человек. Не менее 600 тысяч человек приходится на убитых и раненых мирных жителей Северной и Южной Кореи.
А как измерить боль и страдания корейцев за все эти 60 лет, драму разделенной нации?
Уроки многосторонней дипломатии в вокруг Корейской войны рамках ООН актуальны сегодня как никогда. Роль превентивной дипломатии и урегулирования международных конфликтов становится все более важной с появлением новых вызовов и угроз, ответ на которые не может ограничиваться традиционными военными средствами, а требует все более активного применения политико-дипломатических методов и согласованных международных усилий.
В этой связи возрастает значение многосторонних механизмов обеспечения безопасности, а также их способности взаимодействовать между собой, руководствуясь принципами общей (взаимной) безопасности. Идея взаимной безопасности государств – это проекция во внешний мир внутреннего способа разрешения конфликтов, характерного для демократического общества.
У демократического государства нет моральной мотивации для экспансии, образования какого-то центра силы, который диктовал бы другим народам, как им надо обустраивать свою жизнь. Утверждению либеральной демократии сопутствовал естественный конец колониализма и начало попыток создать устойчивую систему международной безопасности.
Со времен Корейской войны перед международным сообществом по-прежнему стоит трудная дилемма – упор на коллективные действия принижает значение одностороннего реагирования на конфликт или акт агрессии или терроризма, которое может быть менее мощным, но более оперативным. Преимущества многосторонности – большая мощь при меньшей гибкости.
Кроме того, автоматическое реагирование на акт агрессии само по себе может способствовать эскалации конфликта. Подчеркивание безусловного характера status quo ante bellum при реагировании на акт агрессии может еще более усложнить ситуацию, поскольку часто даже посредники в ходе конфликта спорят между собой, кто явился агрессором в том или ином конкретном случае.
Необходимость срочного реагирования на кризисную или конфликтную ситуацию подчас создает соблазн одностороннего силового вмешательства, тем более что механизм многосторонних консультаций и согласования интересов заинтересованных акторов международной системы не вполне отработан. Особенно это касается наиболее важных вопросов международной безопасности, обсуждаемых в Совете безопасности ООН. И недавняя война в Ираке это наглядно показала.
В конечном итоге, полагают многие эксперты, все решения по применению военной силы являются односторонними, в том смысле, что они принимаются государствами, но, по соображениям благоразумия и принципиальности, они должны приниматься с учетом мнения и интересов других государств, чтобы обеспечить их поддержку». Такой подход можно охарактеризовать как «односторонность по необходимости и многосторонность по возможности». (Walter B. Slocombe, Force, Pre-emption and Legitimacy, Survival, vol. 45, no 1, Spring 2003, p. 119.)
Увы, необходимость и возможность редко могут гармонично сочетаться в мировой политике. Дебаты по поводу возможности применения военной силы в Ираке привели к расколу в Совете безопасности ООН, ЕС и НАТО, поставив под сомнение саму способность ведущих держав действовать согласовано, реагируя на региональный кризис или конфликт.
Частью проблемы является несовершенство норм международного права, не предусматривающих адекватных (как по срокам, так и по силе воздействия) механизмов коллективного вмешательства, особенно если речь идее о применении силы.
Конечно, реформы норм международного права и Совета Безопасности ООН помогли бы снизить необходимость применения односторонних превентивных и упреждающих мер военного характера. Однако эти реформы сами по себе требуют длительных консультаций и согласований, которые отнюдь не гарантируют достижения взаимоприемлемого результата.
Это тем более верно, если учесть, что мировая политика переживает переходный период. Процесс создания сообщества ведущих государств еще не завершен. Глобальные нормы, правила и законы формируются, но пока носят скорее теоретический, чем практически-реальный характер. Потребуется время для того, чтобы даже согласованные нормы, правила и принципы могли бы трансформироваться в процедуры координации политики и совместного принятия решений.
Поскольку достижение консенсуса среди ведущих держав по поводу международно-правового оформления допустимости избирательного применения силы в настоящее время маловероятно, диалог в сфере безопасности помог бы сблизить позиции стран по вопросу о целесообразности упреждающих ударов в случае неотвратимой угрозы. Согласование разумных и транспарентных критериев неотвратимой угрозы могло бы создать правовую базу для коллективных действий, как под эгидой Совбеза ООН, так и в рамках создаваемых международных коалиций. (Robert S. Litwak, The New Calculus of Pre-Emption, Survival, vol. 44, no 4, Winter 2002-03, p. 73.)
Согласованным критериям неотвратимой угрозы должно соответствовать и избирательное применение различных средств давления и вмешательства, от мер превентивной дипломатии и санкций до нанесения предупредительных ударов. В этой связи эксперты проводят различие между превентивными (prevention) и предупредительными (pre-emption) мерами, относя последние к мерам исключительно военного характера (упреждающий удар), в то время как превентивные меры предусматривают использование военной силы лишь в качестве крайнего средства. (Robert S. Litwak, The New Calculus of Pre-Emption, p. 54.)
Международные дебаты вокруг войны в Ираке обострили и еще одну актуальную проблему современного международного сообщества – проблему лидерства. При всей важности согласования интересов и координации политики адекватное кризисное реагирование требует эффективного лидерства, когда ведущая держава (или коалиция ведущих держав) берут на себя руководство антикризисной или антитеррористической операцией, несут основное бремя расходов и издержек, а также ответственность за результат.
Так происходит сейчас в ходе действий международных сил содействия в обеспечении безопасности (ISAF) в Афганистане, так было при проведении военной операции сил коалиции во главе с США и Великобританией в Ираке. В последнем случае на администрацию Дж. Буша обрушился вал критики, поскольку ее стремление к односторонним действиям в Ираке расценивалось как принципиальный отказ от коалиционного строительства в сфере международной безопасности.
Ссылаясь на отказ прежней американской администрации от Договора о всеобщем запрещении ядерных испытаний, Киотского протокола и Международного уголовного суда, ее критики говорили о «культе односторонности», который распространяется из политической области в сферу военной стратегии, когда Соединенные Штаты стремятся в одиночку осуществлять антитеррористические и прочие военные операции, не советуясь с союзниками и партнерами, что вызывает озабоченность последних, особенно в Европе.
Глобальная безопасность требует общих институтов и правил для государств-акторов, а также повышенного внимания к предотвращению, сдерживанию или разрешению наиболее опасных региональных конфликтов. Любая серьезная стратегия обеспечения глобальной безопасности требует применения дипломатических средств, содействия развитию и военной силы в их сочетании. (Christoph Bertram, Shaping a Congenial Environment, In: One Year After: A Grand Strategy for the West?, Survival, vol. 44, no 4, Winter 2002-03, p. 142.)
Итак, односторонность или коллективное действие? Оптимальный баланс этих подходов определяет успех внешней политики государства в сегодняшнем и завтрашнем мире. Готовность действовать сообща и при этом избегать чрезмерно обязывающих обязательств, суверенитет и глобализация – таковы «Сцилла и Харибда» современной дипломатии.
Для России уроки Корейской войны особенно важны. Тогда Советский Союз, пытаясь расширить свою сферу влияния, поставил на карту весь свой международный авторитет, до предела обострив отношения с Западом, что чуть было не привело к развалу ООН и превращению холодной войны в горячую. Логика компромисса и коллективного действия оказалась отброшена в угоду продвижению идеологически мотивированных геополитических интересов.
После распада СССР Россия вступила в период длительной и подчас мучительной трансформации, переоценки ценностей и устоявшихся стереотипов. Не в последнюю очередь это касается российской внешней политики, которая не до конца еще избавилась от «имперской» парадигмы, ощущения былого, сверхдержавного величия, привычки делить мир на сферы интересов.
Последнее особенно важно. Ведь консерваторы, сторонники изоляционизма и просто те, кто бредят фантомными болями былой империи, любят ссылаться на классика-поэта (и дипломата, кстати), про то, что «умом Россию не понять». Однако в современном глобализующемся мире все стремятся быть друг для друга понятными и предсказуемыми. Иначе – изоляция в международной системе с непредсказуемыми последствиями.
Россия продолжает движение от империи к открытому миру, на ходу определяясь со своими интересами, ценностями и приоритетами. Не всегда этот путь гладок, а действия тех, кто творит политику, открыты для граждан. Но, похоже, главный вектор выбран все-таки правильно – в сторону открытости и предсказуемости.
А потому главная дилемма российской внешней политики неизменна – как защищать и продвигать свой интерес, играя при этом по общим правилам? Как совместить свои представления о должном и справедливом с нуждами и интересами иных игроков на поле мировой политики?
Ответа на эти вопросы пока нет, и споры о них продолжаются.
В данной публикации использована хроника Корейской войны из разных источников в Интернет
Опубликовано в журнале UPF сегодня (февраль 2010)
Категория: История, Корейская война, Политика, Россия, Северная Корея, США, Южная Корея
onekorea.ru
Коалиция агрессоров под флагом ООН / Войны и конфликты / Независимая газета
События корейской войны послужили поводом для укрепления НАТО
Война в Корее оказалась для американцев отнюдь не легкой прогулкой, как многие думали изначально. Иллюстрация с сайта www.history.army.mil
На рассвете 25 июня 1950 года тысячи северокорейских военнослужащих, взломав оборону своих соотечественников с юга, пересекли 38-ю параллель, разделявшую де-факто существовавшие два корейских государства, и устремились в южную часть полуострова. Было ли это вторжение спровоцировано проамериканским режимом Ли Сын-Мана, безраздельно правившего в Сеуле, вопрос об этом до сих пор дискутируется в среде политологов и военных ученых. Однако, бесспорно, начавшаяся вслед за этим долгая гражданская война, быстро переросшая в региональный конфликт, открыла новую страницу в истории военного искусства, став своеобразным эталоном формирования многонациональных военных коалиций эпохи холодной войны.
«ЛЕГИТИМНАЯ КРЫША»
Изначально своеобразие данного противоборства заключалось в солидной, как теперь говорят, «легитимной крыше» в виде резолюций Совета Безопасности ООН, во-первых, осудивших «агрессию КНДР», во-вторых, рекомендовавших членам этой организации предоставить южнокорейскому режиму любую необходимую помощь для отражения агрессии и, в-третьих, присвоивших многонациональным формированиям интервентов во главе с США наименование «войска ООН» с правом использовать флаг этой международной организации. Тем самым был создан прецедент, в соответствии с которым в последующем западные державы неоднократно в своих интересах проводили многонациональные силовые акции по всему миру. Надо отдать должное вашингтонской дипломатии, умело воспользовавшейся демонстративной, как потом стало очевидно, явно недальновидной «позой» своего антагониста – СССР, отсутствовавшего на заседаниях Совета Безопасности в знак протеста против отказа западных держав восстановить права «коммунистической КНР» в ООН, и фактически узаконившей верховенство США в сформированной военной коалиции.
В одной из резолюций Совета Безопасности содержалась прямая просьба к Вашингтону определить командующего «войсками ООН», на пост которого был немедленно назначен одиозный генерал Дуглас Макартур, совместивший этот пост с должностью главкома Объединенного командования ВС США на Дальнем Востоке.
Американцы тут же высокомерно отвергли всякие попытки генерального секретаря ООН создать Комитет, который должен был заниматься координацией военной помощи ООН и осуществлять проведение совместных боевых действий. Пентагон предпочел оставить планирование и проведение боевых действий в руках американских военных, взвалив тем самым на себя непомерное бремя забот по формированию коалиции.
Прежде всего Комитет начальников штабов ВС США настаивал на том, чтобы военная помощь других государств носила «реально действенный характер». При формировании многонациональной группировки американцам пришлось учитывать целый ряд факторов: язык, особенности национальной кухни, религию, имеющиеся вооружение и военную технику (ВВТ), численность ВС государства, готового предоставить формирования своих вооруженных сил в распоряжение ООН и действовать в Корее совместно с США и др. Так, например, американское военное руководство полагало, что в силу специфического мусульманского менталитета военнослужащих Египта, значительных различий в пищевых рационах, не говоря уже о языковой проблеме и низком уровне боеготовности, им будет якобы весьма затруднительно взаимодействовать с англосаксонскими союзниками. В общем, Египту, как и Афганистану, по вышеприведенным причинам было отказано во включении в «войска ООН», хотя они этого страстно желали.
Заботясь об «эффективности» действий союзных войск, генерал Макартур жестко потребовал, чтобы национальный контингент любого государства-добровольца состоял как минимум из усиленного пехотного батальона численностью не менее 1 тыс. человек, способного вести боевые действия в течение 60 суток без дополнительного обеспечения. Несмотря на попытки Государственного департамента США оспорить это требование под предлогом «необходимости максимально широкого международного участия» в корейском конфликте, Белый дом пошел навстречу генералу, хотя впоследствии вклад различных стран в создание «войск ООН» все же варьировался от двух дивизий (Британское содружество) до чисто символической сотни солдат из крошечного Люксембурга.
АНГЛОСАКСЫ РВУТСЯ В БОЙ
 |
| Один из северокорейских танков Т-34, подбитый «миротворцами». Фото с сайта www.army.mil |
Первыми на резолюцию СБ ООН отреагировали, естественно, англосаксы. Британцы и австралийцы тут же предложили в помощь американским и южнокорейским ВС на полуострове свои военно-воздушные и военно-морские соединения, расположенные в Японии, а Канада и Новая Зеландия заявили о готовности выделить с этой целью свои военно-морские формирования.
Несмотря на то что уже через неделю после принятия проамериканских резолюций 41 из 59 стран, входивших в то время в ООН, объявила о своем одобрении действий Совбеза, далеко не все из них, даже из числа ближайших союзников, возжелали направлять свои войска на начавшуюся классическую войну, напоминавшую первоначально по интенсивности боевых действий ту, что совсем недавно завершилась в Европе.
В конце концов союзники смирились с мыслью о неизбежности участия в войне на стороне США и Южной Кореи. Тем более что их вклад в военную коалицию оказался весьма незначительным по сравнению с южнокорейцами и особенно американцами, доля в коалиции которых в первое время в сухопутном компоненте превышала 50%, военно-морском – 85% и военно-воздушном – 93%.
Если же говорить конкретно, то в начальный период действий южнокорейцы смогли выделить восемь пехотных дивизий и несколько отдельных частей и подразделений, подготовленных к этому времени советниками и специалистами из США. Американцы же выставили три пехотные и одну бронетанковую дивизии, а также 5-ю воздушную армию (835 самолетов), которые базировались на Японских островах, и 7-й флот ВМС США, насчитывавший около 300 кораблей всех классов.
Первые американские подразделения численностью около 400 человек прибыли в аэропорт города Пусан 1 июля 1950 года, а уже 5 июля вступили в бой с северокорейцами. Среди союзников первыми 29 августа в Южную Корею прибыли два британских пехотных батальона и штаб 27-й пехотной бригады. В конце сентября в состав бригады влился австралийский батальон. В сентябре-октябре группировка «войск ООН» была усилена филиппинским, голландским, таиландским и канадским пехотными батальонами и 29-й британской пехотной бригадой. На согласие рассмотреть вопрос о принятии их в НАТО Турция ответила направлением в Корею пехотной бригады, а Греция – пехотного батальона. В последующие месяцы послали свои войска Франция (усиленный пехотный батальон), Бельгия (пехотный батальон с люксембургской ротой), Новая Зеландия (артиллерийский дивизион), Колумбия (пехотный батальон), Эфиопия (пехотный батальон). Из Дании, Италии и Норвегии в Корею прибыли небольшие медицинские подразделения, а Индия направила целый полевой госпиталь (как, впрочем, соблюдая «нейтралитет», точно такой же госпиталь Дели направил и северокорейцам). Позднее Канада увеличила численность своих войск до усиленной пехотной бригады, а Великобритания в 1951 году на смену 27-й прислала 28-ю пехотную бригаду, а также танковый полк и саперный батальон. В июле того же года в Корее была сформирована 1-я пехотная дивизия Содружества, в состав которой вошли уже находившиеся там две британские и одна канадская бригады, два австралийских пехотных батальона и новозеландский артдивизион. Подразделения и части других стран – союзников США действовали в составе американских полков или дивизий.
Всего же в боях на стороне США и Южной Кореи принимали непосредственное участие формирования из 17 государств.
Тщательный подбор союзников для «реальной помощи» американцам и южнокорейцам все же не оправдал себя. Большинство национальных формирований оказались слабо подготовлены и экипированы. Поэтому уже на месте, в южнокорейском городе Тэгу, американцы и британцы были вынуждены создать два специальных учебных центра, через которые «прогоняли» все неанглосаксонские контингенты в период от нескольких дней до двух месяцев, что, кстати, уже на первых порах принесло свои позитивные результаты, по крайней мере в виде адекватного реагирования на исходящие сверху приказы и распоряжения. А подразделения Греции и особенно Турции, подготовленные для действий в горной местности, получили даже позитивные оценки американцев.
СЕВЕРОКОРЕЙСКИЕ ВОЙСКА ОТСТУПАЮТ, НО…
Что же противопоставили северокорейцы этому постоянно наращиваемому многонациональному контингенту? На начальном этапе при вторжении в Южную Корею группировка северокорейцев включала шесть дивизий и две погранбригады в первом эшелоне, три пехотные дивизии (без полка), одну танковую бригаду и один мотоциклетный полк во втором эшелоне и в резерве – одну пехотную дивизию.
Очистив от южнокорецев почти 90% территории страны, уничтожив и пленив почти половину личного состава южнокорейских формирований, в сентябре 1950 года северокорейская армия соприкоснулась с развернутыми для наступательных действий шестью американскими дивизиями и одной британской бригадой. Соотношение сил резко изменилось в пользу «войск ООН». Началось методичное вытеснение северокорейцев с территории южной части страны, в котором основную роль сыграла начавшаяся 15 сентября десантная операция в районе Инчхона 10-го американского армейского корпуса, поддержанная 6 авианосцами, 6 крейсерами и более чем 30 эсминцами 7-го флота ВМС США.
Развивая наступление, «ооновцы» достигли 38-й параллели, на восточном участке пересекли ее, а затем к концу октября резко продвинулись в направлении корейско-китайской границы. Этот бросок на север, инициированный Макартуром при пассивном «сопротивлении» союзников, как и ожидалось, в последующем лишь усугубил ситуацию вокруг корейской проблемы в целом и нанес вред военному положению самих «войск ООН». Следует признать, что и в последующем неоднократно возникали ситуации, когда американцы без консультаций с союзниками предпринимали шаги, заводившие ситуацию в тупик, вызывая резкое недовольство партнеров по коалиции, а порой и ставя ее на грань развала.
Между тем число стран, изъявивших желание направить в «войска ООН» в Корее свои формирования, к этому времени достигло уже 29, чему радовались в Госдепе и что ввергало в уныние Пентагон. Американские военные на первых порах всячески сопротивлялись количественному расширению «войск ООН» за счет стран третьего мира, выставляя в качестве аргументов не только неимоверные трудности, с которыми приходилось сталкиваться при решении проблем совместимости ВВТ и стыковок тактического и оперативного характера, но и небезосновательно полагая, что взваливание на США всего бремени, связанного с перевозкой, подготовкой и снабжением национальных контингентов, «может создать плохой прецедент для будущих совместных мероприятий под эгидой ООН либо других международных организаций».
Однако в основном по конъюнктурным политическим и чисто меркантильным соображениям (в надежде на обильную финансово-экономическую помощь со стороны США) целый ряд латиноамериканских и афро-азиатских государств продолжал методично навязывать себя американцам. И все же некоторым странам, к их большому неудовольствию, было отказано. Это относилось, например, к тайваньскому режиму Чан Кайши, готового было направить в Корею 33 тыс. своих солдат; Либерии из-за крайне низкого уровня подготовки ее военнослужащих и некоторым другим. Между тем ситуация продолжала развиваться так, что американцам действительно стало нужно пушечное мясо, главным образом в связи с тем, что, по их мнению, южнокорейцы, составлявшие костяк союзников на суше, все в большей степени не оправдывали надежд американских командиров из-за невысокой стойкости войск и слабой подготовки их офицерских кадров. Вопрос даже был поставлен таким образом, чтобы на офицерские должности в южнокорейские части направить американских военнослужащих.
РАЗЛИЧИЯ ТАКТИЧЕСКИЕ И ЯЗЫКОВЫЕ
На поле боя американцы всячески стремились включить формирования своих партнеров в американские части и соединения, подчинив их своим командирам, тем самым якобы обеспечивая «слаженность действий и боевое партнерство». Так, например, во 2-й пехотной дивизии США французский батальон стал неотъемлемой частью 23-го, а голландский – 38-го американских пехотных полков.
В целом же к уже прибывшим в Корею и «доподготовленным» контингентам войск союзников американцы относились с почти нескрываемым недоверием, за исключением, конечно же, англосаксов. Обычно национальные контингенты несколько недель держали в резерве или посылали обеспечивать тыловые коммуникации и лишь в исключительных случаях доверяли им взаимодействие в бою. Но даже в отношениях с англосаксами при организации взаимодействия у американцев нередко возникали проблемы, зачастую вызываемые различиями в тактических приемах и специфике штабной работы. Например, контингенты войск тех стран, где за основу были приняты британские полевые уставы и наставления, в обороне предпочитали укреплять господствующие на местности высоты, в то время как американцы основное внимание уделяли оборудованию склонов, с которых можно было бы вести массированный настильный и перекрестный огонь по противнику. Отличались также взгляды американцев и британцев на роль минных полей и порядок их установки, на организацию артиллерийского обеспечения в бою и т.д.
Фактически на протяжении всей войны в качестве центральной продолжала существовать языковая проблема. Даже американцы и британцы, говорившие на одном языке, иногда не понимали друг друга из-за расхождений технических и некоторых оперативно-тактических терминов. Все приказы и распоряжения командования «войск ООН» и нижестоящих штабов издавались на английском языке, что приводило к существенным задержкам при их переводе на национальные языки членов ооновской коалиции. Еще больше сложностей из-за языкового барьера возникало при ведении телефонных и радиопереговоров. Чтобы как-то решить эту проблему, в каждое подразделение союзных войск были направлены американские связисты, которые отвечали за организацию связи с американскими штабами. Практически все неанглосаксонские подразделения имели устаревшее радиооборудование, затруднявшее связь с американскими коллегами. Командование ВС США было вынуждено за свой счет постепенно заменить его на новое, американское, добиваясь таким образом стандартизации средств связи. Возникали также трудности из-за отсутствия стандартизации средств и приемов по зашифровке информации и обеспечению скрытности управления.
В ДЕЛО ВСТУПАЕТ КИТАЙ
В целом, до поры до времени не получая серьезного отпора, американцы продолжали заниматься «совершенствованием» сколоченной ими военной коалиции под флагом ООН. Но Белый дом допустил существенный промах, позволив американо-южнокорейским войскам приблизиться к китайской границе и, что более существенно, устами несдержанного генерала Макартура открыто угрожать вторжением в Китай с применением ядерного оружия, подкрепляя это неоднократными случаями бомбардировок китайских объектов в приграничной зоне.
Не без санкции лично Сталина китайцы «адекватно» отреагировали на «империалистические происки». 25 октября 1950 года передовые части китайских «добровольцев» во взаимодействии с северокорейцами нанесли мощный удар по союзникам, а затем перешли в широкое наступление, за восемь месяцев очистив всю территорию Северной Кореи и даже продвинувшись примерно на 30–60 км южнее 38-й параллели. Именно в этот период американцы на себе почувствовали результаты «практической помощи» северокорейцам и со стороны СССР, направившего в зону конфликта две авиационные дивизии и несколько более мелких частей и подразделений, сыгравших не последнюю роль в прикрытии с воздуха не только важных объектов инфраструктуры, но и ведущих ожесточенные бои на земле китайских и северокорейских формирований.
Баланс сил на момент китайского вторжения в Северной Корее выглядел следующим образом: «войска ООН» включали пять американских, шесть южнокорейских дивизий, а также более мелкие части других союзников. Еще шесть дивизий и одна бригада действовали против партизан и окруженных частей северокорейцев на юге страны. Общая численность «войск ООН», находившихся севернее 38-й параллели, составляла 211 тыс. человек – из них 88 тыс. южнокорейцев, 123 тыс. американцев и военнослужащих других национальных контингентов войск. Им противостояли 18 китайских и 4 северокорейские дивизии общей численностью около 236 тыс. человек, еще 9 северокорейских дивизий и 9-я армейская группа НОАК находились в резерве.
Все последующие события на поле боя развертывались практически в районе 38-й параллели и принимали характер локальных, хотя и кровопролитных операций с обеих сторон. При этом весной 1951 года ооновцам даже удалось освободить Сеул. В конце концов обе враждующих стороны пришли к выводу о невозможности в дальнейшем проведения операций без реальной угрозы расширения войны до масштаба мировой с применением ядерного оружия и необходимости завершения данной фазы противоборства путем переговоров, хотя локальные бои продолжались до самого перемирия. К этому времени, а точнее в апреле 1951 года, президент США Гарри Трумэн наконец сместил тщеславного и эгоцентричного генерала Макартура, пользовавшегося существенной поддержкой со стороны американского военно-промышленного комплекса и влиятельной группы законодателей, открыто выступавших за «кардинальное решение коммунистического вопроса в Азии с использованием всех средств, включая ядерные». Устранение Макартура, кстати, с облегчением было встречено буквально во всех столицах стран-созниц, уже не на шутку опасавшихся втягивания в грядущую третью мировую войну. На его место в качестве главнокомандующего «войсками ООН» был поставлен более трезвомыслящий и уравновешенный генерал Мэтью Риджуэй.
АНАЛИЗ ПОЛУЧЕННОГО ОПЫТА
Надо отдать должное американцам, не ставшим дожидаться формального завершения переговоров о мирном урегулировании, а еще в ходе военных действий вплотную занявшихся практическим решением вопросов «упорядочения военной коалиции» и теоретическим обобщением связанных с ней проблем.
Риджуэй, основываясь на докладах командиров американских соединений, выдвинул предложение о том, что в последующем целесообразно включать в подобного рода коалиции от государств-участников не менее усиленного полка или бригады, которые имели бы в своем составе артиллерийские подразделения (части), сами занимались бы своим материально-техническим обеспечением и не требовали дополнительного обучения в зоне конфликта. По мнению генерала, важнейшей проблемой в будущем, как это было и в Корее, могло стать восполнение потерь в личном составе. Так, например, если французское командование регулярно направляло в Корею обученное пополнение и поддерживало численность своего батальона на первоначальном уровне, то бельгийцы в силу добровольного набора в конце концов оказались не в состоянии постоянно доукомплектовывать свои подразделения из-за явного нежелания граждан страны проливать кровь за чуждые им интересы. В связи с возникшей серьезной проблемой, связанной с обменом военнопленными, существенно осложнившей весь переговорный процесс, американцы впервые обратили внимание на необходимость предварительной проработки возможных ситуаций с этой категорией военнослужащих и их адекватным обменом как в ходе военных действий, так и после завершения активной фазы противоборства.
Но пожалуй, наиболее важные выводы из завершавшейся корейской войны американцы сделали под углом зрения формировавшегося параллельно принципиально нового военного союза западных государств – НАТО. Первым делом было решено максимально укрепить этот блок количественно. Еще в ходе корейской войны (1952) почти в пожарном порядке в НАТО втянули Грецию и Турцию, после долгих дебатов и даже сопротивления некоторых государств – членов (Франции, например) было принято решение о воссоздании военного потенциала Западной Германии с последующим ее принятием в блок. Прямым следствием исправления проявившихся недостатков военной коалиции в Корее стало решение на нью-йоркской сессии Совета НАТО в сентябре 1950 года уже в мирное время организовать объединенные ВС НАТО (ОВС НАТО) под единым командованием, а чуть позже натовцы постановили создать разветвленную систему баз в Западной Европе путем реализации блоковой «программы инфраструктуры». Когда в Корее начиналась война, страны НАТО имели лишь 14 недоукомплектованных и плохо оснащенных дивизий, причем только две из них были американскими. А уже через три года только в одной Западной Германии находилось 15 хорошо вооруженных дивизий, шесть из которых были американскими, а общее количество военнослужащих стран НАТО приблизилось к 7 млн.
С учетом солидного боевого опыта, приобретенного генералами и офицерами союзных войск в Корее, а также основываясь на предположении о большой вероятности возобновления на данном театре военных действий (ТВД) интенсивных боев с «коммунистами» уже в обозримом будущем, было принято решение о постоянной ротации военнослужащих-американцев между Европой и Южной Кореей. Причем первым с корейского ТВД в Европу отбыл главком Риджуэй, назначенный в 1952 году верховным главнокомандующим ОВС НАТО в Европе.
На основе обобщенного опыта первых месяцев войны в Корее военное руководство США разработало ряд предложений по улучшению взаимодействия между ВС стран НАТО. Необходимо при этом, резонно посчитали в Вашингтоне, сделать упор на стандартизацию организации войск блока, ВВТ, боевой подготовки, тактики и МТО. За образец, естественно, были взяты стандарты американской доктрины, оперативных концепций и оружия. Для этого был спешно организован перевод на языки стран-членов комплекса американских регламентирующих документов, включая основные уставы и наставления. Помимо этого было принято решение о направлении в войска этих государств военных советников и специалистов из США или других ведущих государств НАТО, уже перешедших на американские стандарты, в обязанности которых вменялась непосредственная подготовка либо контроль за ней в тех частях и соединениях, которые выделялись для участия в боевых действиях (на тот период – в Корее). Формально был решен вопрос о направлении в военно-учебные заведения США офицеров и унтер-офицеров из стран НАТО для прохождения курсов переобучения либо повышения квалификации.
Одним словом, прагматичные американцы выжали максимум для себя полезного из не столь удачной для них корейской войны задолго до ее завершения. Но при этом главный вывод, к которому пришли американские политики, состоял в том, что впредь США, как прежде, уже не смогут рассчитывать на то, что их союзники будут взваливать на себя бремя войны на ее начальном этапе (как это было в ходе Первой и Второй мировых войн), тогда как американцы в это время в относительно спокойном режиме будут развертывать свои вооруженные силы и военное производство. Чтобы диктовать свою волю, Вашингтон решил, видимо, раз и навсегда иметь уже в мирное время весьма крупные и хорошо подготовленные вооруженные силы, независимо от того, каких средств потребует их содержание.
nvo.ng.ru
Две стороны корейской медали ООН / Реалии / Независимая газета
Вашингтон в Южной Корее до сих пор действует якобы от «имени всего мира»
 |
| Многонациональные силы действовали
в Корее под флагом ООН, но миротворческой эта «миссия» не была. Фото с сайта www.dodmedia.osd.mil |
В прошлом веке двое руководителей ООН побывали в Северной Корее. Курт Вальдхайм посетил Пхеньян в 1979 и 1981 годах. Бутрос Бутрос Гали совершил поездку в 1993-м.
В различных СМИ сообщалось, что в нынешнем веке Пан Ги Мун – восьмой генеральный секретарь ООН посетит Северную Корею. Но визит не состоялся.
Однако посмотрим на события на Корейском полуострове Sine ira et studio – без гнева и пристрастия глазами ветерана-миротворца, прослужившего пять лет под голубым флагом ООН.
СЛУЖБА С КОМБАТАНТОМ КОРЕЙСКОЙ ВОЙНЫ
Автор данных строк прослужил в Органе ООН по наблюдению за выполнением условий перемирия в Палестине (ОНВУП) в прошлом веке в течение пяти лет. Приходилось служить с представителями двух десятков стран, в том числе и с американцами. Среди американцев был и полковник Роберт Кларк.
Он не занимал никаких руководящих постов, а выполнял обязанности обычного наблюдателя. Однажды мы с ним оказались в зоне Суэцкого канала в одной патрульной машине. Я обратил внимание на его орденские планки.
Оказалось, что одна из наград называлась «Корейская медаль ООН».
Полковник рассказал о том, что во время войны в Корее 1950–1953 годов он командовал ротой под флагом Организации Объединенных Наций.
Через несколько месяцев американцы заменили прибывших наблюдателей на новых. Уехал и полковник Кларк, получив миротворческую медаль «На службе мира». Замену наблюдателей американцы объясняли тем, что данные военнослужащие нужны для собственных вооруженных сил…
О Корейской войне автор данных строк знал не понаслышке. Когда началась эта война, мне было десять лет. Взрослые были встревожены и обеспокоены. Мы, мальчишки, отыскав Корею на карте, стали ковать щиты и штыки из толстой проволоки. На своем уровне обсуждали ход событий. Мой старший брат считал дни, в течение которых шла война. Прошло три месяца, и он остановил счет – война длилась три года. Американцы в наших газетах подвергались жесточайшей критике. Постоянно появлялись карикатуры на американцев. Даже крысы изображались в касках с надписью «US» (намек на использование химического оружия).
И когда одноклассница сказала мне, что закончилась война в Корее, я сразу не поверил. До сих пор помню первый и последний день войны: 25.06.1950 (лето) – 27.07.1953 (лето).
Мы, мальчишки, с упоением смотрели китайский кинофильм «Стальной солдат», долго обсуждали боевые действия китайских добровольцев. Отдельные эпизоды фильма вспоминаются до сих пор. Вряд ли я предполагал тогда, что стану миротворцем в полном смысле этого слова и буду вести разговор с комбатантом Корейской войны под флагом ООН. Архетипы войны в Корее ощущаются до сих пор.
В Федеральном законе «О ветеранах» сказано лапидарно: «Боевые действия в Китае: с июня 1950 года по июль 1953 года (для личного состава воинских подразделений, принимавших участие в боевых действиях в Корее с территории Китая)».
ЦЕНА КОРЕЙСКОЙ МЕДАЛИ ООН
Война не обходится без наград. Вот официальное описание памятной медали ООН:
«Корейская медаль ООН» («Медаль ООН за службу в Корее») – бронзовый знак, на лицевой стороне которого помещено рельефное изображение эмблемы ООН, а на оборотной стороне расположена выполненная в рельефе надпись «For service in the defense of the principles of the Charter of the United Nations» («За службу в защиту принципов Устава ООН»). Знак крепится к ленте с помощью планки, на которой помещена выполненная в рельефе надпись «KOREA» («Корея»). Указанные надписи могут быть на английском, французском, испанском, датском, греческом, итальянском, голландском, турецком и шведском языках или на санскрите.
Медаль изготовлена из бронзы, диаметр 36 мм, крепление – муаровая лента шириной 36 мм. Медаль учреждена 12 декабря 1950 года. Для получения медали достаточно было прослужить один месяц. Награждение происходило до 27 июня 1954 года, первой годовщины перемирия. Последнее, напомним, было подписано 27 июня 1953 года. Фактической границей стала линия прекращения огня.
Корейская война обошлась ООН в 119 155 убитыми и 264 591 ранеными. 92 987 человек были взяты в плен. Армия коммунистов потеряла 1 млн 600 тыс. человек, 60% из них – китайцы. Погибли также 400 тыс. китайцев, не участвовавших в сражениях. Потери США – 33 629 убитыми и 103 284 ранеными, из 10 218 пленных вернулись 3746, остальные умерли. Южнокорейские потери – 70 тыс. убитыми, 150 тыс. ранеными и 80 тыс. пленных; всего погибло около 3 млн южнокорейских граждан.
Вот такой печальный итог «миротворческой миссии» ООН в Корее, все участники которой (живые и мертвые) были награждены медалью ООН за Корейскую войну 1950–1953 годов.
| Корейская медаль ООН
вручалась американцами. Фото с сайта www.defence.gov.au |
На ленте 17 полос: 9 голубых и 8 белых…
Просматривая список миротворческих операций ООН, читатель не найдет там Корейской войны. Кажется, что ООН понемногу отмежевывается от нее. В книге «Основные факты об Организации Объединенных Наций», М., 2005, стр. 91, в примечании отмечается:
«Вмешательство в Корее в 1950 г. не было операцией ООН по поддержанию мира. В июне 1950 г. США и Комиссия ООН по Корее информировали ООН о том, что на Республику Корея совершено нападение вооруженными силами Северной Кореи.
Совет Безопасности рекомендовал государствам-членам оказать необходимое содействие Республике Корея в отражении атаки и восстановлении мира и безопасности.
В июле Совет рекомендовал государствам-членам, направившим войска, предоставить их в единое формирование под командованием США. Войска предоставили 16 государств.
Это формирование, известное как Командование ООН и получившее санкцию Совета выступить под флагом ООН, представляло не операцию ООН по поддержанию мира, а соединение международных сил под единым командованием.
Советский Союз, который не присутствовал на Совете Безопасности в знак протеста против Националистического правительства, представлявшего Китай в ООН, счел решения Совета незаконными на том основании, что два постоянных члена (Советский Союз и Китай) отсутствовали во время их принятия».
Война продолжалась до июля 1953 года, когда было подписано соглашение о перемирии.
Приведем короткий текст из моей настольной книги The Blue Helmets UN 1990 года издания. На стр. 9 в ней указывается: «Международные силы в Корее не были операцией ООН по поддержанию мира в современном значении термина, поскольку принудительное действие осуществлялось не Организацией, не основывалось на согласии сторон, а использовалось применение силы».
Корейская война считается одной из самых черных страниц в истории ООН. «Миссия» не включена в перечень операций ООН по поддержанию мира. Слишком очевидно насилие.
КОМАНДОВАНИЕ НЕКОМУ ОТМЕНИТЬ
В Южной Корее до сих пор находятся около 30 тыс. американских солдат и командование ООН в лице четырехзвездного американского генерала, а также Военная комиссия по перемирию в Корее и Комиссия нейтральных стран по перемирию в Корее. Мне приходилось бывать на наблюдательном посту ООН со шведским майором, работавшим в последней комиссии.
Американские ветераны военной службы в Корее проявляют завидную любовь к флагу ООН и миротворческим медалям. Они считают, что «Корейскую медаль ООН» следует выдавать всем, кто служит сейчас или служил в Корее, так как служба на полуострове «и опасна и трудна». Американские воины готовы отразить «коммунистическую агрессию с севера» и будут там находиться до установления длительного и прочного мира, а 650 тыс. южнокорейских войск для этого недостаточно.
Давным-давно, в 1975 году, Генеральная Ассамблея ООН предложила упразднить Командование ООН. Но воз и ныне там. Один из генсеков ООН заявил о том, что в ООН нет такого органа, который мог бы ликвидировать это командование – это дело США?! Получается, что ООН американцам – не указ. Под вывеской штаба Командования ООН в Корее продолжают фотографироваться официальные представители США. Дальше – больше. Американское и южнокорейское командование объединяются, но на вывеске остается эмблема ООН.
В своей статье «Анахронизм «забытой» войны», опубликованной в журнале «Азия и Африка сегодня» № 10 за 2009 год, Д.В. Кульвин по этому поводу указывает: «7 июля 1950 г. США провели через Совет Безопасности ООН резолюцию № 84, превратившую американские войска в Корее в «вооруженные силы ООН», а американское военное командование в «объединенное командование». Командование ООН в Корее в его нынешнем виде остается органом, состоящим из представителей 16 стран-членов, на которых возложены функции мониторинга за поддержание Соглашения о перемирии».
Даже сейчас ООН не руководит «Командованием в Корее», которое подчиняется только США. Деньги из бюджета ООН не выделяются. Командование не представляет ежегодный доклад Совету Безопасности. Но флаг ООН продолжает развеваться в Корее. Получается «и монархия, и анархия», существующая более 60 лет. Следовательно, США демонстрируют силу, а ООН – бессилие, безразличие.
Символично, что нынешний генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун является представителем Южной Кореи. В начале войны ему было шесть лет (родился он в 1944 году). В своих выступлениях в ООН он не раз вспоминал те события. Вот одно из его высказываний: «Для корейцев флаг Организации Объединенных Наций был и остается знаменем тех лучших дней, которые еще должны настать».
«В детстве я наблюдал, как развевается голубой флаг ООН. Я знал многих солдат, которые защищали мою страну. Они были храбрыми и добрыми. Именно мужество солдат из 16 миролюбивых стран и поддержка пяти других государств, которые спасли Корею от тирании, помогло нам оказаться там, где мы сейчас находимся».
Audiatur et alter pars – «Следует выслушать и другую сторону» – сказано в древности.
А пока на Корейском полуострове без перемен: продолжают развеваться флаг ООН и американского командования, холодная война здесь как бы застыла.
МЕМОРИАЛЬНОЕ КЛАДБИЩЕ ООН
В конце 2015 года Северная Корея направила в семь миротворческих миссий ООН 615 миротворцев (троих полицейских, 16 военных наблюдателей, 596 военнослужащих) – это 39-е место (из 125) по количеству поставляемых контингентов. В Ливане находится 320 человек, а в Южном Судане – 273.
До 2014 года южнокорейский генерал возглавлял миссию ООН в Индии и Пакистане.
Теперь о Мемориальном кладбище ООН. Оно создано по решению Генеральной Ассамблеи ООН от 15 декабря 1955 года. Резолюция: A/RES/977 (X) Создание и содержание Мемориального кладбища ООН в Корее (город Пусан).
Отметим, что резолюция принималась в годы холодной войны. Средства на кладбище выделялись из бюджета ООН. Много мероприятий с участием ветеранов Корейской войны проводилось на кладбище в 2010 году в связи с 60-летием начала войны.
Генсеки ООН воздерживались от посещения кладбища, однако 30 ноября 2011 года Пан Ги Мун стал первым главой Организации, посетившим Мемориальное кладбище ООН в Республике Корея и почтившим память 2300 солдат, погибших во время Корейской войны. Впрочем, его визит показывает лишь одну сторону этической системы.
Раны войны и чести для обеих корейских сторон залечиваются долго.
Необходимо сказать, что кладбище содержится в образцовом состоянии. Оно является одной из достопримечательностей города Пусан.
Время войне, и время миру. Пожелаем «Requiem aternam…» – вечного покоя для всех, кто покоится на этом кладбище.
nvo.ng.ru
ООН и война в Корее
Материал «ООН и война в Корее: уроки истории» о роли которую сыграла Организация Объединенных Наций в конфликте на Корейском полуострове уже публиковался интернет-порталом «Единая Корея» в феврале 2011 года. Статья была подготовлена на основе доклада сделанного 15 февраля 2011 г. в Институте Дальнего Востока РАН на заседание круглого стола «Корейская война: уроки истории», организованное Центром корейских исследований и приуроченное ко Дню памяти о россиянах, исполнявших служебный долг за пределами Отечества.Представляем вниманию наших читателей новое исследование на туже тему.
Владимир Петровский,
доктор политических наук, академик Академии военных наук,
главный научный сотрудник Института Дальнего Востока РАН.
ООН И ВОЙНА В КОРЕЕ: НЕОКОНЧЕННЫЙ ПУТЬ К МИРУ
Успех – это движение от неудачи к неудаче без потери энтузиазма Уинстон Черчилль
Обострение ситуации вокруг Корейского полуострова в марте-апреле 2013 г., включая новые санкции Совета безопасности ООН против ракетно-ядерной программы КНДР, и ответное заявление Пхеньяна о выходе из Соглашения о перемирии в Корейской войне от 27 июля 1953 г., — лишний раз подтверждает, что нестабильная ситуация в Северо-Восточной Азии (СВА), наличие неразрешенных территориальных споров и конфликтов, отсутствие региональных механизмов региональной безопасности и сотрудничества уходят корнями в события новейшей истории второй половины XX века и обусловлены связанными с ними историческими и геополитическими противоречиями.
Сейчас, когда 60-летняя годовщина окончания Корейской войны 1950-1953 гг. отмечена очередным отказом КНДР от Соглашения о перемирии[1], уместно задаться вопросом: есть ли надежный способ достижения примирения и согласия между Севером и Югом Кореи, и способна ли ООН (чьи силы стали одной из воюющих сторон), извлечь уроки из своей истории и завершить путь к миру на Корейском полуострове, начатый 60 лет назад?
Корейская война стала первым серьезным испытанием на прочность для только что созданной державами-победительницами Организации Объединенных Наций. В условиях разгоравшейся холодной войны, которая едва не переросла в войну горячую, мировую, с применением оружия массового уничтожения, — великие державы, отбросив взаимные обещания, пережили сильнейший соблазн действовать исключительно во имя своих интересов и амбиций, в ущерб логике компромисса и коллективного действия[2].
Корейская война оказала долгосрочное отрицательное воздействие на общую ситуацию в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР) и в мире в целом, подчеркивает А.В. Торкунов. «Она стала одним из факторов углубления «холодной войны», стимулировав формирование противостоящих друг другу военных блоков, провоцируя все новые политико-идеологические конфликты, подталкивая одну сверхдержаву на беспощадное подавление демократии как «троянского коня» Запада, а вторую — на яростное противодействие национально-освободительному движению и социально-политическому развитию в «третьем мире»[3].
Не только сама Корейская война, но и многолетние попытки поставить в ней точку, достичь мира на Корейском полуострове де-юре и де-факто, стали подлинным испытанием на дееспособность и эффективность для самой ООН.
Соглашение о перемирии было заключено 27 июля 1953 года в Пханмунджоме американским генералом Кларком от имени командования войсками ООН и представителями КНДР и армии китайских народных добровольцев. Глава Южной Кореи Ли Сын Ман не согласился поставить свою подпись под этим документом. Таким образом, Сеул не является участником соглашения о перемирии.
В преамбуле Соглашения указывалось, что его целью является «прекращение корейского конфликта» и «заключение перемирия, которое обеспечило бы полное прекращение военных действий и всех враждебных актов в Корее до окончательного мирного соглашения». Демаркационная линия была определена в соответствии с фактическим расположением войск обеих сторон — в основном по 38 параллели с небольшими отклонениями на западе в пользу корейских и китайских войск, а на востоке — в пользу «войск ООН». По обе стороны демаркационной линии была установлена двухкилометровая демилитаризованная зона. Соглашение запрещало на весь период перемирия ввоз в Корею оружия и подкреплений, определяло функции военной комиссии по перемирию и комиссии по наблюдению за перемирием. Предусматривался созыв через три месяца после вступления соглашения в силу политической конференции по вопросу об объединении Кореи и выводе иностранных войск.
Не прошло, однако, и двух недель после подписания Соглашения о перемирии, как логика холодной войны все-таки взяла свое. Государственный секретарь США Даллес и военный министр Стивенсон вылетели в Сеул и заключили 8 августа 1953 г. Договор о взаимной обороне между США и Южной Кореей, который официально был подписан в Вашингтоне 1 октября 1953 г. и ратифицирован в январе 1954 г. Договор закреплял на постоянной основе присутствие в Южной Корее американских войск и их право на проведение военных действий против Северной Кореи.
Из-за позиции Южной Кореи было сорвано проведение предусмотренной Соглашением о перемирии политической конференции по вопросу об объединении Кореи и выводе иностранных войск, полагает А.П. Барышев. На состоявшемся в апреле-июле 1954 г. Женевском совещании министров иностранных дел СССР, КНР, США, Великобритании и Франции по мирному урегулированию в Корее и восстановлению мира в Индокитае был рассмотрен предложенный правительством КНДР план восстановления единства Кореи и мирного урегулирования корейского вопроса.
План предусматривал проведение под наблюдением комиссии из представителей Северной и Южной Кореи свободных выборов в общекорейское Национальное собрание, которое должно было образовать единое правительство Кореи, вывод из Кореи всех иностранных войск, принятие на себя государствами, наиболее заинтересованными в поддержании мира на Дальнем Востоке, обязательств по обеспечению дальнейшего мирного развития Кореи. В поддержку плана КНДР выступили СССР и КНР. Однако план был отвергнут США и их союзниками, которые продолжили курс на укрепление своего контроля над Южной Кореей[4].
В 1960 году КНДР предложила создать на Корейском полуострове конфедерацию двух государств, при сохранении самостоятельности их правительств. В поддержку этой идеи выступил СССР. Однако инициатива КНДР была отклонена Югом, переживавшим в то время период политической нестабильности. После этого корейская проблема оказалась надолго «замороженной».
Идея конфедерации, впервые выдвинутая КНДР в 1960 году, получила развитие на VI съезде Трудовой партии Кореи (ТПК) в 1980 году. Предлагалась «конфедеративная республика, где на основе взаимного признания существующих в двух зонах идеологий и систем Севером и Югом будет образовано единое национальное правительство, в состав которого войдут на равноправных началах представители Севера и Юга и под руководством которого Север и Юг, располагая равными правами и обязанностями, будут осуществлять систему регионального самоуправления». По мысли Пхеньяна, Демократическая Конфедеративная Республика Корея должна стать нейтральной, неприсоединившейся страной, а Север и Юг отказались бы от всех военных и других договоров с третьими странами. Предлагалось также создать новую национальную армию путем «слияния вооруженных сил Севера и Юга и передачи их под командование конфедеративного правительства»[5].
Лишь в начале 1970-х годов под влиянием появившейся в мире тенденции к разрядке Север и Юг приступили к первым после окончания войны (если не считать двух безуспешных встреч в 1963 году с целью создания и направления единой корейской команды на Олимпиаду-64 в Токио) официальным контактам. Итогом державшихся в строгом секрете поездок высокопоставленных представителей сторон в Сеул и Пхеньян явилось опубликованное 4 июля 1972 года Совместное заявление Севера и Юга, в котором содержались согласованные ими три принципа воссоединения. Они предусматривали, что, «во-первых, вопрос об объединении надо решать самостоятельно, без опоры на внешние силы, без вмешательства извне; во-вторых, объединения следует добиваться мирным путем, не применяя вооруженных сил друг против друга; в-третьих, независимо от различий в идеологии, идеалах и системах прежде всего необходимо, как единой нации, добиться великой национальной консолидации»[6].
Были достигнуты также договоренности о том, чтобы избегать клеветы и нападок друг на друга, воздерживаться от вооруженных провокаций и столкновений, наладить обмен и сотрудничество в различных областях, установить прямую телефонную связь между Пхеньяном и Сеулом, содействовать успешному завершению начавшихся в 1971 году переговоров между обществами Красного Креста по вопросам воссоединения 10 миллионов членов разделенных семей. Однако воплотить договоренности в жизнь не удалось, хотя для их реализации был создан координационный комитет и контакты его сопредседателей продолжались до 1975 года.
На XXVIII сессии Генеральной Ассамблеи ООН (1973 г.) впервые за всю историю постановки в ООН корейского вопроса в его обсуждении принимала участие делегация КНДР, что стало возможным благодаря тому, что накануне сессии при активном содействии Советского Союза КНДР был предоставлен статус постоянного наблюдателя при ООН. Что касается Республики Кореи, то она имела такой статус с 1949 года.
28 ноября 1973 г. пленарное заседание XXVIII сессии Генеральной Ассамблеи ООН без голосования утвердило заявление Председателя Генеральной Ассамблеи, в котором на основании рассмотрения корейского вопроса на сессии одобрялось Совместное заявление Севера и Юга Кореи от 4 июля 1972 г. и санкционировался роспуск Комиссии ООН по объединению и восстановлению Кореи. КНДР расценила это решение как свою дипломатическую победу. Острая дипломатическая борьба продолжалась на XXIX сессии Генеральной Ассамблеи ООН (1974 г.). Однако за проект резолюции было подано 48 голосов, 48 голосовало против и 38 воздержались.
А пока дипломатические страсти бушевали в стенах Генассамблеи ООН, попытки содействовать межкорейскому урегулированию продолжались и на двустороннем уровне. В сентябре 1974 года Дж. Форд принял решение посетить Южную Корею с официальным визитом. Во время визита в Сеул была оглашена новая позиция американской администрации по вопросу признания КНДР, получившая впоследствии название «перекрестного признания». Заместитель государственного секретаря по делам Дальнего Востока и Тихого океана Ф. Хабиб заявил, что «США признают Северную Корею, если Советский Союз и Китай первыми предпримут аналогичный шаг в отношении Южной Кореи». США, таким образом, подтвердили, что в своей политике они исходят из факта существования двух корейских государств[7].
На XXX сессии Генеральной Ассамблеи ООН (1975 г.) Советский Союз, другие социалистические и многие неприсоединившиеся страны (всего 43 государства) внесли на сессии совместный проект резолюции, в котором отмечалась необходимость роспуска Командования ООН и вывода всех иностранных войск, находящихся под флагом ООН в Южной Корее, а также предлагалось заменить временное соглашение о перемирии мирным соглашением. В проекте резолюции содержался призыв к Северу и Югу Кореи принять практические меры по сокращению вооруженных сил до равного уровня, по предупреждению вооруженных конфликтов и гарантированию неприменения силы. Проект был принят 54 голосами против 43 при 42 воздержавшихся.
XXX сессия Генеральной Ассамблеи ООН приняла, однако, и другую резолюцию по корейскому вопросу, в основу которой был положен проект США и других западных стран. Резолюция не предусматривала вывода иностранных войск из Южной Кореи и, по существу, была направлена на закрепление статус-кво. Против этой резолюции проголосовало 51 государство-член ООН, в том числе СССР и другие социалистические страны[8]. Таким образом, после одобрения на ХХХ сессии ГА ООН в ноябре 1975 г. сразу двух противоположных резолюций по корейскому вопросу, проблема политического урегулирования в Корее была вообще снята с повестки дня.
В начале 1980-х годов в Пхеньяне и Сеуле стали, судя по всему, яснее осознавать, что путь к объединению пролегает через взаимное признание реальностей. Впервые КНДР обратилась с предложением провести переговоры с премьер-министром Южной Кореи, использовав при этом ее официальное название – Республика Корея. Впрочем, после нескольких подготовительных встреч Пхеньян заявил, что не желает иметь дела с тогдашним главой сеульского режима Чон Ду Хваном, который учинил расправу над восставшими жителями города Кванджу.
Следующий раунд двусторонних контактов состоялся в 1984-1985 годах. Осенью 1984 года КНДР предложила оказать материальную помощь жителям Южной Кореи, пострадавшим от наводнения. Сеул согласился на это, руководствуясь, как отмечали южнокорейскиё газеты, стремлением возобновить диалог. Впервые северокорейские суда доставили 100 тысяч тонн цемента в порты Юга. Рис, ткани и медикаменты передавались в районе Пханмунджома. Прежде стороны неоднократно предлагали друг другу подобную помощь после ежегодных летних тайфунов, но эти предложения неизменно отвергались.
На сей раз помощь привела к началу экономических переговоров, межпарламентских контактов, возобновлению встреч представителей обществ Красного Креста. Состоялся беспрецедентный обмен делегациями по 150 человек. В их состав были включены члены разделенных семей, встретившиеся с родственниками после 30-40-летней разлуки, а также художественные коллективы, давшие по два концерта, официальные лица и журналисты.
В тот период удалось отработать процедуры переговоров и обменов делегациями, достичь известного уровня взаимопонимания. Но все же диалог шел непросто. Напряженность сохранялась и скоро привела к прекращению переговоров. Не увенчались успехом и длительные контакты с целью совместной организации XXIV летних Олимпийских игр 1988 года.
В чем же заключались основные различия в позициях сторон по вопросам объединения? В Пхеньяне считали (и считают), что Южная Корея — это «колония США», поэтому там выступают, прежде всего, за ликвидацию американского военного присутствия на Юге и решение других проблем военно-политического характера. По мнению же Сеула, недоверие и взаимная подозрительность между двумя частями страны столь глубоки, что начинать следовало с торгово-экономических отношений, и лишь затем переходить к решению военно-политических проблем. В 1984 году Пхеньян выдвинул предложение о проведении переговоров с участием КНДР, США и Южной Кореи, а в 1986 году — о военно-политических переговорах между Севером и Югом страны. Комплекс этих инициатив был одобрен на состоявшемся 7 ноября 1988 года совместном заседании руководящих органов КНДР.
По итогам трехсторонних переговоров предлагалось заключить мирное соглашение между КНДР и США вместо соглашения о перемирии и на его основе вывести американские войска из Южной Кореи. Одновременно должна была быть принята Декларация о ненападении между Севером и Югом. На военно-политических переговорах Пхеньян предлагал рассмотреть вопросы о прекращении крупных военных маневров, в том числе любых учений с участием иностранных войск, о недопущении вооруженных столкновений, установлении прямой связи между военными представителями сторон, превращении демилитаризованной зоны в районе 38-й параллели в зону мира.
Хотя под воздействием разрядки в международных отношениях была сделана очередная попытка начать межкорейский диалог, каждая из корейских сторон отказывалась всерьез принимать во внимание позиции своих партнеров, отмечает Ю.А. Дубинин. Южная Корея делала ставку на юридическое признание факта существования двух самостоятельных корейских государств, их перекрестное признание и прием двух корейских государств в ООН. Пхеньян же стремился достичь хотя бы формальной видимости существования единого корейского государства, при этом неизменно призывая к выводу из Южной Кореи американских войск и средств ядерного сдерживания.
С этой целью в 1985 г. КНДР пошла на такой шаг, как присоединение к Договору о нераспространении ядерного оружия. В 1984-1985 гг. в Пханмунчжоме проходили встречи представителей двух сторон на уровне заместителей министров по вопросам развития межкорейских экономических связей, а в сентябре-октябре 1990 г. в Сеуле и Пхеньяне состоялись встречи премьер-министров КНДР и Республики Корея, где рассматривались вопросы устранения военно-политической конфронтации и налаживания двустороннего сотрудничества. Однако, несмотря на все предпринятые шаги, реального сближения позиций двух сторон в это время так и не произошло.
Процесс демократизации политической жизни в Южной Корее способствовал выдвижению Сеулом и новых внешнеполитических инициатив, среди которых важное место занимала задача добиваться нормализации отношений с социалистическими странами вплоть до установления с ними полномасштабных дипломатических отношений. Важным этапом на этом пути было проведение в Сеуле летних Олимпийских игр 1988 г., вскоре после которых ряд социалистических стран объявили о дипломатическом признании Республики Корея. В июне 1990 г. в Сан-Франциско состоялась встреча М.С. Горбачева с президентом Ро Дэ У, вскоре после которой (30 сентября 1990 г.) было подписано соглашение об установлении дипломатических отношений с Республикой Корея. В августе 1992 г. с Южной Кореей установила дипломатические отношения и КНР.
Эта ситуация негативно оценивалась руководителями КНДР. Хотя Пхеньян был заблаговременно информирован о намерении Советского Союза установить отношения с Республикой Корея, этот шаг не нашел понимания у северокорейского руководства. Оно полагало, что в результате такого развития событий союзный договор между СССР и КНДР превращается в «номинальный» документ, что в свою очередь вынуждает Пхеньян позаботиться о своей обороноспособности. Похоже, именно тогда там всерьез задумались над активизацией своей ядерной программы.
Существенным достижением политики мирного урегулирования на Корейском полуострове стало одновременное вступление Южной и Северной Кореи в ООН в сентябре 1991 г. С апреля по май 1991 г. правительство Республики Корея отправило 9 специальных делегаций, которые должны были посетить 37 стран и заранее обсудить вопрос о вступлении Южной Кореи в ООН. Вслед за этим Министерство иностранных дел Республики Корея в своем заявлении от 27 мая 1991 г. опубликовало сообщение о том, что собирается обратиться в ООН с соответствующим заявлением, которое было официально представлено несколькими месяцами позднее, 5 августа 1991 г.
В том же году и Корейская Народно-Демократическая Республика обратилась в ООН с аналогичным заявлением. Правда, КНДР внесла предложение, чтобы Северная и Южная Корея имели в ООН только одно место (один голос). Это объяснялось тем, что, с точки зрения Северной Кореи, официальное признание мировым сообществом двух самостоятельных государств только усугубляет проблему разделения страны. Однако предложение КНДР не было принято, и 17 сентября 1991 г. на 46-й Сессии Генеральной Ассамблеи ООН Республика Корея и КНДР одновременно вступили в ООН.
13 декабря 1991 г. — в Сеуле премьер-министры обеих стран Ен Хен Мук (КНДР) и Чон Вон Сик (РК) подписали Соглашение о примирении и ненападении, сотрудничестве и обмене между Севером и Югом. Подтвердив в Соглашении три принципа объединения Родины, указанные в Совместном заявлении от 4 июля 1972 г., стороны взяли на себя обязательства путем ликвидации состояния военно-политической конфронтации добиться национального примирения, предотвратить вооруженные посягательства и столкновения, обеспечить разрядку напряженности и мир. Стороны также обязались осуществлять многостороннее сотрудничество и обмен и обеспечить общенациональные интересы и процветание.
В декабре 1991 года главы правительств Севера и Юга впервые формально признали равноправное существование двух корейских государств, подписав Соглашение о примирении, ненападении, сотрудничестве и обменах, одновременно с которым была принята двусторонняя декларация о безъядерном статусе Корейского полуострова. Эти документы заложили основу всех последующих усилий по урегулированию межкорейского конфликта.
Казалось бы, все это дает шанс на прекращение многолетнего противостояния КНДР и РК: оба корейских государства были приняты в ООН, СССР и США выступили гарантами безъядерного статуса Корейского полуострова. Москва установила с Сеулом дипломатические отношения в 1990 г., Пекин – в 1992 г. Было естественным ожидать симметричных шагов со стороны Запада. «Однако, — отмечает бывший Посол России в Республике Корея Глеб Ивашенцов, — США и их союзники тогда на признание КНДР не пошли – похоже, что Горбачев с Шеварднадзе условиться с ними о «перекрестном признании» двух корейских государств не удосужились, а пришедшие на смену им Ельцин с Козыревым складывали российские яйца в Корее исключительно в сеульскую корзину» [9].
Впрочем, не все зависело тогда от советской и российской дипломатии. Общеизвестно, что руководство КНДР последовательно отвергало идею «перекрестного признания», полагая, что таковое увековечит раскол на Корейском полуострове и затруднит воссоединение корейской нации и объединение двух Корей.
«Политические приоритеты СССР, производные от нормализации отношений с Республикой Корея, были несколько расплывчаты, — осторожно замечает в этой связи Г.Ф. Кунадзе (косвенно подтверждая предположения Г.А. Ивашенцова — авт .) — Главный из них состоял в том, чтобы исключить возможность возникновения военного конфликта двух корейских государств… В новых условиях было бы, видимо, уместно в какой-то форме получить обещание от Южной Кореи, что она не использует свое укрепившееся положение для давления на Северную Корею. Не помешала бы и приуроченная к нормализации какая-либо декларация Юга о добрых намерениях в отношении Севера. Все перечисленные вопросы нуждались в серьезной проработке с участием профильных министерств и ведомств. На практике же такая во многом рутинная и бюрократическая, но крайне важная работа оказалась подменена чисто «президентской дипломатией»[10].
Несмотря на вышеописанные достижения в деле примирения двух Корей и ликвидации последствий Корейской войны 1950-1953 гг., распад СССР и ликвидация «мировой социалистической системы» усилили у северокорейского руководства ощущение незащищенности и стремление обеспечить безопасность и территориальную целостность страны собственными силами.
КНДР вновь оказалась в центре активной международной дипломатии. США высказали подозрение, что в стране ведутся работы по созданию ядерного оружия. Корейская сторона всячески отрицала проведение ею каких-либо работ по военному применению ядерной энергии, однако ряд объектов в КНДР были закрыты для международных инспекторов. США даже заявляли о готовности нанести удары по северокорейским ядерным объектам с целью помешать реализации ядерной программы КНДР[11].
Проведенные в 1992-1993 гг. инспекторами МАГАТЭ[12] проверки северокорейских ядерных объектов выявили большие расхождения между данными, предоставленными КНДР, и результатами, полученными специалистами Агентства. Это привело к напряженности в отношениях КНДР с МАГАТЭ, США, РК, со многими другими государствами. КНДР объявила 12 марта 1993 г. о выходе из Договора о нераспространении ядерного оружия, ссылаясь на наличие «ядерной угрозы» со стороны США и «несправедливых требований определенных кругов МАГАТЭ».
В мае 1993 г. Совет безопасности ООН принял резолюцию, призывавшую КНДР оставаться участницей ДНЯО, соблюдать все свои обязательства по договору и соглашению о гарантиях. Со стороны Пхеньяна резолюция Совбеза ООН была охарактеризована как вмешательство во внутренние дела и посягательство на суверенитет страны. Северная Корея при этом дала понять, что ядерная проблема может быть решена только через диалог с США, которые в конечном итоге пошли на переговоры с КНДР[13].
США и КНДР возобновили диалог, который в октябре 1994 г. завершился подписанием Рамочного соглашения, предусматривавшего замораживание северокорейской ядерной программы в обмен на компенсационные поставки топлива и строительство легководных реакторов. В этих целях в марте 1995 г. в Нью-Йорке была создана Организация развития энергетики Корейского полуострова (КЕДО), учредителями которой стали США, Южная Корея и Япония.
Однако реализация проектов КЕДО постоянно откладывалась, а обещанные США поставки топлива реализовались далеко не полностью, а затем и вообще прекратились. В феврале 2001 г. новая американская администрация Дж. Буша подвергла критике северокорейскую политику президента Б. Клинтона. В Вашингтоне причислили Северную Корею к «империи зла», и ситуация на Корейском полуострове вновь начала обостряться.
В июне 2000 г. по инициативе Ким Дэ Чжуна — первого либерала на посту президента Республики Корея, провозгласившего в отношении Севера «политику солнечного тепла», был проведён первый в истории межкорейский саммит. Главным итогом поездки Ким Дэ Чжуна в Пхеньян и его встреч с руководителем КНДР Ким Чен Иром стала Совместная декларация — своего рода программа развития двусторонних отношений, нацеленная на постепенный разворот от конфронтации к примирению и поэтапному сближению. Стороны договорились о мерах по укреплению взаимного доверия, экономическом сотрудничестве, контактах в социальной сфере, в области культуры и спорта, об общении между членами разделённых семей.
Очередная попытка урегулирования ситуации вокруг северокорейской ядерной программы на международном уровне была предпринята в августе 2003 г., с началом шестисторонних переговоров с участием КНДР, РК, России, КНР, США и Японии. Совместное заявление «шестёрки» от 19 сентября 2005 года содержало конструктивную основу для движения не только к обеспечению безъядерного статуса Корейского полуострова, но и к общему оздоровлению обстановки в регионе. Его выполнение обеспечило бы достижение политических и экономических решений, способных сделать Северо-Восточную Азию регионом мира, безопасности и сотрудничества. Заявление содержало следующие принципиальные пункты:
Готовность КНДР отказаться от ядерного оружия и всех существующих ядерных программ и в сжатые сроки вернуться в режим Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО) и МАГАТЭ.
Заявление США о том, что они не располагают ядерным оружием на Корейском полуострове, не имеют намерений нападать на КНДР или вторгаться на её территорию с применением ядерного или обычного оружия.
Констатация общей готовности США и КНДР официально уважать суверенитет друг друга, мирно сосуществовать и предпринимать шаги по нормализации отношений в двусторонней сфере.
Декларация о приверженности шести сторон стремлению содействовать прочному миру и стабильности в Северо-Восточной Азии.
Согласие участников переговоров заняться выработкой компромиссной формулы, которая открыла бы для КНДР в будущем возможность реализации мирных ядерных программ, включая создание легководного реактора.
Принятие сторонами консенсусного принципа осуществления достигнутых договоренностей – «обязательство в ответ на обязательство, действие в ответ на действие»[14].
Президент Южной Кореи Но Му Хён продолжил линию своего предшественника Ким Дэ Чжуна на нормализацию отношений с северным соседом, и второй межкорейский саммит в 2007 г. стал ещё одним шагом на пути сближения Севера и Юга.
Однако очередная смена президентских администраций и в Сеуле, и в Вашингтоне привели к ужесточению курса в отношении Северной Кореи. Пхеньян, не поддаваясь требованиям о ликвидации своей ядерной программы, приступил к серии ракетных и ядерных испытаний. Это, с подачи Соединенных Штатов, было воспринято в качестве серьезной угрозы международному режиму ядерного нераспространения.
Напор США и неуступчивость Северной Кореи радикально повлияли на отношение ООН к корейской проблеме: проблемы урегулирования межкорейской ситуации и подписания Мирного договора по итогам Корейской войны окончательно отошли на второй план. В 2006, 2009 и 2012 годах Совет безопасности ООН реагировал на северокорейские ракетные и ядерные испытания осуждающими резолюциями и санкциями (бОльшая часть которых не оказала желаемого воздействия на политику Пхеньяна). В 2008 г. Северная Корея заявила о своем выходе из шестисторонних переговоров, и с тех пор их заседания не проводились.
Весной 2013 г. Пхеньян заявил о своем окончательном отказе от участия в шестисторонних переговорах, и об аннулировании Соглашения о перемирии в Корейской войне. Значит ли это, что порочный круг непонимания и враждебности опять замкнулся? Как заявил 11 марта 2013 г. официальный представитель ООН М. Несирки, условия соглашения между Северной и Южной Кореей не предусматривают возможности его расторжения в одностороннем порядке. По его словам, соглашение, заключенное 60 лет назад и принятое Генеральной Ассамблеей ООН, все еще в силе[15].
Действительно, Соглашение о перемирии до сих пор служит единственной опорой мира и стабильности на полуострове, оно определяет режим условной границы, проходящей по 38-ой параллели демилитаризованной зоны (ДМЗ) между Севером и Югом. Но уместно ли сводить роль ООН лишь к поддержанию статус-кво? Исторический опыт показал, что присутствие Командования сил ООН в Корее не способствует реальному снижению напряженности и фиксирует парадоксальную ситуацию участия Организации Объединенных Наций в войне против одного из своих членов.
«Представляется, что нам давно пора проанализировать, какую роль может сыграть командование ООН в Корее – этот полностью контролируемый США реликт холодной войны – в возможном развязывании нового конфликта», — полагают некоторые эксперты[16]. Даже если абстрагироваться от некоторого алармизма подобных суждений, нельзя не согласиться: сегодня ООН нуждается в научном и политическом «аудите» опыта своего участия в Корейской войне и последующих попыток урегулирования ситуации на Корейском полуострове.
Этот опыт, по сию пору не вполне удачный, можно объяснить тем, что в эпоху холодной войны любые усилия ООН в рамках миротворчества и конфликтного урегулирования были, по сути дела, обречены на неудачу из-за биполярного противостояния и силовой политики вовлеченных в конфликт держав. Но давайте вспомним афоризм У. Черчилля, вынесенный в эпиграф, и вновь поверим в успех международного миротворчества!
Пост-биполярная эпоха открывает перед ООН новые возможности по урегулированию межкорейского конфликта и диктует новые «правила игры». Мирный договор (или другой документ, который рано или поздно заменит Соглашение о перемирии 1953 года), должен окончательно подвести историческую черту под прошлым и принести на Корейский полуостров мир, доверие, взаимопонимание и сотрудничество.
———————————————————————————
[1] Северная Корея уже заявляла в 1994, 1996, 2003, 2006 и 2009 годах о том, что не считает себя связанной условиями Соглашения о перемирии, в знак протеста против проведения американо-южнокорейских военных учений и деятельности Командования сил ООН в Корее.
[2] Подробнее о хронике Корейской войны см.: В. Петровский, «ООН и война в Корее: уроки «холодной войны» и опыт коллективного действия», UPF сегодня, февраль 2010 г.
[3] А.В. Торкунов, «Корейская война: уроки истории», http://torkunov.mgimo.ru/s_koreya.php
[4] http://www.barichev.ru/book/index.php?id=237
[5] http://www.intertrend.ru/news/html/147.html
[6] См. там же.
[7] http://www.smart-historia.ru/smhs-144-1.html
[8] http://www.barichev.ru/book/index.php?id=237
[9] Г. А. Ивашенцов, «За надолбами 38-параллели. Впечатления и размышления Посла России в Южной Корее», С.-Петербург, «Русская культура», 2012, с. 155.
[10] Результаты и перспективы российско-южнокорейского сотрудничества: к двадцатилетию установления дипломатических отношений между Россией и Республикой Корея, М., ИМЭМО РАН, 2010, с. 18-19.
[11] http://webcache.googleusercontent.com/search?q=cache:http://www.sgu.ru/node/9880
[12] Международное агентство по атомной энергии (МАГАТЭ) — ведущий мировой форум научно-технического сотрудничества в области мирного использования ядерных технологий, созданный в рамках ООН в 1957 г. в качестве самостоятельной организации.
[13] В. Денисов, «Проблема ядерной безопасности на Корейском полуострове», http://www.rau.su/observer/N03_96/3_06.HTM
[14] Russiancouncil.ru/inner/?id_4=1076#top
[15] http://www.golos-ameriki.ru/content/world-north-korea-un/1619527.html
[16] А.З Жебин, «Корейские дилеммы России», Независимая газета, 12 апреля 2013 г.
Источник: http://onekorea.ru/2013/06/25/oon-i-vojna-v-koree/
remch-ch.livejournal.com
Единая Корея – информационно-аналитический портал
OneKorea.RU – Материал “ООН и война в Корее: уроки истории” о роли которую сыграла Организация Объединенных Наций в конфликте на Корейском полуострове уже публиковался интернет-порталом “Единая Корея” в феврале 2011 года. Статья была подготовлена на основе доклада сделанного 15 февраля 2011 г. в Институте Дальнего Востока РАН на заседание круглого стола «Корейская война: уроки истории», организованное Центром корейских исследований и приуроченное ко Дню памяти о россиянах, исполнявших служебный долг за пределами Отечества.
Представляем вниманию наших читателей новое исследование на туже тему.
Владимир Петровский,
доктор политических наук, академик Академии военных наук,
главный научный сотрудник Института Дальнего Востока РАН.
ООН И ВОЙНА В КОРЕЕ: НЕОКОНЧЕННЫЙ ПУТЬ К МИРУ
Успех – это движение от неудачи к неудаче без потери энтузиазма
Уинстон Черчилль
Обострение ситуации вокруг Корейского полуострова в марте-апреле 2013 г., включая новые санкции Совета безопасности ООН против ракетно-ядерной программы КНДР, и ответное заявление Пхеньяна о выходе из Соглашения о перемирии в Корейской войне от 27 июля 1953 г., – лишний раз подтверждает, что нестабильная ситуация в Северо-Восточной Азии (СВА), наличие неразрешенных территориальных споров и конфликтов, отсутствие региональных механизмов региональной безопасности и сотрудничества уходят корнями в события новейшей истории второй половины XX века и обусловлены связанными с ними историческими и геополитическими противоречиями.
Сейчас, когда 60-летняя годовщина окончания Корейской войны 1950-1953 гг. отмечена очередным отказом КНДР от Соглашения о перемирии[1], уместно задаться вопросом: есть ли надежный способ достижения примирения и согласия между Севером и Югом Кореи, и способна ли ООН (чьи силы стали одной из воюющих сторон), извлечь уроки из своей истории и завершить путь к миру на Корейском полуострове, начатый 60 лет назад?
Корейская война стала первым серьезным испытанием на прочность для только что созданной державами-победительницами Организации Объединенных Наций. В условиях разгоравшейся холодной войны, которая едва не переросла в войну горячую, мировую, с применением оружия массового уничтожения, – великие державы, отбросив взаимные обещания, пережили сильнейший соблазн действовать исключительно во имя своих интересов и амбиций, в ущерб логике компромисса и коллективного действия[2].
Корейская война оказала долгосрочное отрицательное воздействие на общую ситуацию в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР) и в мире в целом, подчеркивает А.В. Торкунов. «Она стала одним из факторов углубления “холодной войны”, стимулировав формирование противостоящих друг другу военных блоков, провоцируя все новые политико-идеологические конфликты, подталкивая одну сверхдержаву на беспощадное подавление демократии как “троянского коня” Запада, а вторую – на яростное противодействие национально-освободительному движению и социально-политическому развитию в “третьем мире”[3].
Не только сама Корейская война, но и многолетние попытки поставить в ней точку, достичь мира на Корейском полуострове де-юре и де-факто, стали подлинным испытанием на дееспособность и эффективность для самой ООН.
Соглашение о перемирии было заключено 27 июля 1953 года в Пханмунджоме американским генералом Кларком от имени командования войсками ООН и представителями КНДР и армии китайских народных добровольцев. Глава Южной Кореи Ли Сын Ман не согласился поставить свою подпись под этим документом. Таким образом, Сеул не является участником соглашения о перемирии.
В преамбуле Соглашения указывалось, что его целью является «прекращение корейского конфликта» и «заключение перемирия, которое обеспечило бы полное прекращение военных действий и всех враждебных актов в Корее до окончательного мирного соглашения». Демаркационная линия была определена в соответствии с фактическим расположением войск обеих сторон — в основном по 38 параллели с небольшими отклонениями на западе в пользу корейских и китайских войск, а на востоке — в пользу «войск ООН». По обе стороны демаркационной линии была установлена двухкилометровая демилитаризованная зона. Соглашение запрещало на весь период перемирия ввоз в Корею оружия и подкреплений, определяло функции военной комиссии по перемирию и комиссии по наблюдению за перемирием. Предусматривался созыв через три месяца после вступления соглашения в силу политической конференции по вопросу об объединении Кореи и выводе иностранных войск.
Не прошло, однако, и двух недель после подписания Соглашения о перемирии, как логика холодной войны все-таки взяла свое. Государственный секретарь США Даллес и военный министр Стивенсон вылетели в Сеул и заключили 8 августа 1953 г. Договор о взаимной обороне между США и Южной Кореей, который официально был подписан в Вашингтоне 1 октября 1953 г. и ратифицирован в январе 1954 г. Договор закреплял на постоянной основе присутствие в Южной Корее американских войск и их право на проведение военных действий против Северной Кореи.
Из-за позиции Южной Кореи было сорвано проведение предусмотренной Соглашением о перемирии политической конференции по вопросу об объединении Кореи и выводе иностранных войск, полагает А.П. Барышев. На состоявшемся в апреле-июле 1954 г. Женевском совещании министров иностранных дел СССР, КНР, США, Великобритании и Франции по мирному урегулированию в Корее и восстановлению мира в Индокитае был рассмотрен предложенный правительством КНДР план восстановления единства Кореи и мирного урегулирования корейского вопроса.
План предусматривал проведение под наблюдением комиссии из представителей Северной и Южной Кореи свободных выборов в общекорейское Национальное собрание, которое должно было образовать единое правительство Кореи, вывод из Кореи всех иностранных войск, принятие на себя государствами, наиболее заинтересованными в поддержании мира на Дальнем Востоке, обязательств по обеспечению дальнейшего мирного развития Кореи. В поддержку плана КНДР выступили СССР и КНР. Однако план был отвергнут США и их союзниками, которые продолжили курс на укрепление своего контроля над Южной Кореей[4].
В 1960 году КНДР предложила создать на Корейском полуострове конфедерацию двух государств, при сохранении самостоятельности их правительств. В поддержку этой идеи выступил СССР. Однако инициатива КНДР была отклонена Югом, переживавшим в то время период политической нестабильности. После этого корейская проблема оказалась надолго «замороженной».
Идея конфедерации, впервые выдвинутая КНДР в 1960 году, получила развитие на VI съезде Трудовой партии Кореи (ТПК) в 1980 году. Предлагалась «конфедеративная республика, где на основе взаимного признания существующих в двух зонах идеологий и систем Севером и Югом будет образовано единое национальное правительство, в состав которого войдут на равноправных началах представители Севера и Юга и под руководством которого Север и Юг, располагая равными правами и обязанностями, будут осуществлять систему регионального самоуправления». По мысли Пхеньяна, Демократическая Конфедеративная Республика Корея должна стать нейтральной, неприсоединившейся страной, а Север и Юг отказались бы от всех военных и других договоров с третьими странами. Предлагалось также создать новую национальную армию путем «слияния вооруженных сил Севера и Юга и передачи их под командование конфедеративного правительства»[5].
Лишь в начале 1970-х годов под влиянием появившейся в мире тенденции к разрядке Север и Юг приступили к первым после окончания войны (если не считать двух безуспешных встреч в 1963 году с целью создания и направления единой корейской команды на Олимпиаду-64 в Токио) официальным контактам. Итогом державшихся в строгом секрете поездок высокопоставленных представителей сторон в Сеул и Пхеньян явилось опубликованное 4 июля 1972 года Совместное заявление Севера и Юга, в котором содержались согласованные ими три принципа воссоединения. Они предусматривали, что, «во-первых, вопрос об объединении надо решать самостоятельно, без опоры на внешние силы, без вмешательства извне; во-вторых, объединения следует добиваться мирным путем, не применяя вооруженных сил друг против друга; в-третьих, независимо от различий в идеологии, идеалах и системах прежде всего необходимо, как единой нации, добиться великой национальной консолидации»[6].
Были достигнуты также договоренности о том, чтобы избегать клеветы и нападок друг на друга, воздерживаться от вооруженных провокаций и столкновений, наладить обмен и сотрудничество в различных областях, установить прямую телефонную связь между Пхеньяном и Сеулом, содействовать успешному завершению начавшихся в 1971 году переговоров между обществами Красного Креста по вопросам воссоединения 10 миллионов членов разделенных семей. Однако воплотить договоренности в жизнь не удалось, хотя для их реализации был создан координационный комитет и контакты его сопредседателей продолжались до 1975 года.
На XXVIII сессии Генеральной Ассамблеи ООН (1973 г.) впервые за всю историю постановки в ООН корейского вопроса в его обсуждении принимала участие делегация КНДР, что стало возможным благодаря тому, что накануне сессии при активном содействии Советского Союза КНДР был предоставлен статус постоянного наблюдателя при ООН. Что касается Республики Кореи, то она имела такой статус с 1949 года.
28 ноября 1973 г. пленарное заседание XXVIII сессии Генеральной Ассамблеи ООН без голосования утвердило заявление Председателя Генеральной Ассамблеи, в котором на основании рассмотрения корейского вопроса на сессии одобрялось Совместное заявление Севера и Юга Кореи от 4 июля 1972 г. и санкционировался роспуск Комиссии ООН по объединению и восстановлению Кореи. КНДР расценила это решение как свою дипломатическую победу. Острая дипломатическая борьба продолжалась на XXIX сессии Генеральной Ассамблеи ООН (1974 г.). Однако за проект резолюции было подано 48 голосов, 48 голосовало против и 38 воздержались.
А пока дипломатические страсти бушевали в стенах Генассамблеи ООН, попытки содействовать межкорейскому урегулированию продолжались и на двустороннем уровне. В сентябре 1974 года Дж. Форд принял решение посетить Южную Корею с официальным визитом. Во время визита в Сеул была оглашена новая позиция американской администрации по вопросу признания КНДР, получившая впоследствии название “перекрестного признания”. Заместитель государственного секретаря по делам Дальнего Востока и Тихого океана Ф. Хабиб заявил, что “США признают Северную Корею, если Советский Союз и Китай первыми предпримут аналогичный шаг в отношении Южной Кореи”. США, таким образом, подтвердили, что в своей политике они исходят из факта существования двух корейских государств[7].
На XXX сессии Генеральной Ассамблеи ООН (1975 г.) Советский Союз, другие социалистические и многие неприсоединившиеся страны (всего 43 государства) внесли на сессии совместный проект резолюции, в котором отмечалась необходимость роспуска Командования ООН и вывода всех иностранных войск, находящихся под флагом ООН в Южной Корее, а также предлагалось заменить временное соглашение о перемирии мирным соглашением. В проекте резолюции содержался призыв к Северу и Югу Кореи принять практические меры по сокращению вооруженных сил до равного уровня, по предупреждению вооруженных конфликтов и гарантированию неприменения силы. Проект был принят 54 голосами против 43 при 42 воздержавшихся.
XXX сессия Генеральной Ассамблеи ООН приняла, однако, и другую резолюцию по корейскому вопросу, в основу которой был положен проект США и других западных стран. Резолюция не предусматривала вывода иностранных войск из Южной Кореи и, по существу, была направлена на закрепление статус-кво. Против этой резолюции проголосовало 51 государство-член ООН, в том числе СССР и другие социалистические страны[8]. Таким образом, после одобрения на ХХХ сессии ГА ООН в ноябре 1975 г. сразу двух противоположных резолюций по корейскому вопросу, проблема политического урегулирования в Корее была вообще снята с повестки дня.
В начале 1980-х годов в Пхеньяне и Сеуле стали, судя по всему, яснее осознавать, что путь к объединению пролегает через взаимное признание реальностей. Впервые КНДР обратилась с предложением провести переговоры с премьер-министром Южной Кореи, использовав при этом ее официальное название – Республика Корея. Впрочем, после нескольких подготовительных встреч Пхеньян заявил, что не желает иметь дела с тогдашним главой сеульского режима Чон Ду Хваном, который учинил расправу над восставшими жителями города Кванджу.
Следующий раунд двусторонних контактов состоялся в 1984-1985 годах. Осенью 1984 года КНДР предложила оказать материальную помощь жителям Южной Кореи, пострадавшим от наводнения. Сеул согласился на это, руководствуясь, как отмечали южнокорейскиё газеты, стремлением возобновить диалог. Впервые северокорейские суда доставили 100 тысяч тонн цемента в порты Юга. Рис, ткани и медикаменты передавались в районе Пханмунджома. Прежде стороны неоднократно предлагали друг другу подобную помощь после ежегодных летних тайфунов, но эти предложения неизменно отвергались.
На сей раз помощь привела к началу экономических переговоров, межпарламентских контактов, возобновлению встреч представителей обществ Красного Креста. Состоялся беспрецедентный обмен делегациями по 150 человек. В их состав были включены члены разделенных семей, встретившиеся с родственниками после 30-40-летней разлуки, а также художественные коллективы, давшие по два концерта, официальные лица и журналисты.
В тот период удалось отработать процедуры переговоров и обменов делегациями, достичь известного уровня взаимопонимания. Но все же диалог шел непросто. Напряженность сохранялась и скоро привела к прекращению переговоров. Не увенчались успехом и длительные контакты с целью совместной организации XXIV летних Олимпийских игр 1988 года.
В чем же заключались основные различия в позициях сторон по вопросам объединения? В Пхеньяне считали (и считают), что Южная Корея — это «колония США», поэтому там выступают, прежде всего, за ликвидацию американского военного присутствия на Юге и решение других проблем военно-политического характера. По мнению же Сеула, недоверие и взаимная подозрительность между двумя частями страны столь глубоки, что начинать следовало с торгово-экономических отношений, и лишь затем переходить к решению военно-политических проблем. В 1984 году Пхеньян выдвинул предложение о проведении переговоров с участием КНДР, США и Южной Кореи, а в 1986 году — о военно-политических переговорах между Севером и Югом страны. Комплекс этих инициатив был одобрен на состоявшемся 7 ноября 1988 года совместном заседании руководящих органов КНДР.
По итогам трехсторонних переговоров предлагалось заключить мирное соглашение между КНДР и США вместо соглашения о перемирии и на его основе вывести американские войска из Южной Кореи. Одновременно должна была быть принята Декларация о ненападении между Севером и Югом. На военно-политических переговорах Пхеньян предлагал рассмотреть вопросы о прекращении крупных военных маневров, в том числе любых учений с участием иностранных войск, о недопущении вооруженных столкновений, установлении прямой связи между военными представителями сторон, превращении демилитаризованной зоны в районе 38-й параллели в зону мира.
Хотя под воздействием разрядки в международных отношениях была сделана очередная попытка начать межкорейский диалог, каждая из корейских сторон отказывалась всерьез принимать во внимание позиции своих партнеров, отмечает Ю.А. Дубинин. Южная Корея делала ставку на юридическое признание факта существования двух самостоятельных корейских государств, их перекрестное признание и прием двух корейских государств в ООН. Пхеньян же стремился достичь хотя бы формальной видимости существования единого корейского государства, при этом неизменно призывая к выводу из Южной Кореи американских войск и средств ядерного сдерживания.
С этой целью в 1985 г. КНДР пошла на такой шаг, как присоединение к Договору о нераспространении ядерного оружия. В 1984-1985 гг. в Пханмунчжоме проходили встречи представителей двух сторон на уровне заместителей министров по вопросам развития межкорейских экономических связей, а в сентябре-октябре 1990 г. в Сеуле и Пхеньяне состоялись встречи премьер-министров КНДР и Республики Корея, где рассматривались вопросы устранения военно-политической конфронтации и налаживания двустороннего сотрудничества. Однако, несмотря на все предпринятые шаги, реального сближения позиций двух сторон в это время так и не произошло.
Процесс демократизации политической жизни в Южной Корее способствовал выдвижению Сеулом и новых внешнеполитических инициатив, среди которых важное место занимала задача добиваться нормализации отношений с социалистическими странами вплоть до установления с ними полномасштабных дипломатических отношений. Важным этапом на этом пути было проведение в Сеуле летних Олимпийских игр 1988 г., вскоре после которых ряд социалистических стран объявили о дипломатическом признании Республики Корея. В июне 1990 г. в Сан-Франциско состоялась встреча М.С. Горбачева с президентом Ро Дэ У, вскоре после которой (30 сентября 1990 г.) было подписано соглашение об установлении дипломатических отношений с Республикой Корея. В августе 1992 г. с Южной Кореей установила дипломатические отношения и КНР.
Эта ситуация негативно оценивалась руководителями КНДР. Хотя Пхеньян был заблаговременно информирован о намерении Советского Союза установить отношения с Республикой Корея, этот шаг не нашел понимания у северокорейского руководства. Оно полагало, что в результате такого развития событий союзный договор между СССР и КНДР превращается в «номинальный» документ, что в свою очередь вынуждает Пхеньян позаботиться о своей обороноспособности. Похоже, именно тогда там всерьез задумались над активизацией своей ядерной программы.
Существенным достижением политики мирного урегулирования на Корейском полуострове стало одновременное вступление Южной и Северной Кореи в ООН в сентябре 1991 г. С апреля по май 1991 г. правительство Республики Корея отправило 9 специальных делегаций, которые должны были посетить 37 стран и заранее обсудить вопрос о вступлении Южной Кореи в ООН. Вслед за этим Министерство иностранных дел Республики Корея в своем заявлении от 27 мая 1991 г. опубликовало сообщение о том, что собирается обратиться в ООН с соответствующим заявлением, которое было официально представлено несколькими месяцами позднее, 5 августа 1991 г.
В том же году и Корейская Народно-Демократическая Республика обратилась в ООН с аналогичным заявлением. Правда, КНДР внесла предложение, чтобы Северная и Южная Корея имели в ООН только одно место (один голос). Это объяснялось тем, что, с точки зрения Северной Кореи, официальное признание мировым сообществом двух самостоятельных государств только усугубляет проблему разделения страны. Однако предложение КНДР не было принято, и 17 сентября 1991 г. на 46-й Сессии Генеральной Ассамблеи ООН Республика Корея и КНДР одновременно вступили в ООН.
13 декабря 1991 г. — в Сеуле премьер-министры обеих стран Ен Хен Мук (КНДР) и Чон Вон Сик (РК) подписали Соглашение о примирении и ненападении, сотрудничестве и обмене между Севером и Югом. Подтвердив в Соглашении три принципа объединения Родины, указанные в Совместном заявлении от 4 июля 1972 г., стороны взяли на себя обязательства путем ликвидации состояния военно-политической конфронтации добиться национального примирения, предотвратить вооруженные посягательства и столкновения, обеспечить разрядку напряженности и мир. Стороны также обязались осуществлять многостороннее сотрудничество и обмен и обеспечить общенациональные интересы и процветание.
В декабре 1991 года главы правительств Севера и Юга впервые формально признали равноправное существование двух корейских государств, подписав Соглашение о примирении, ненападении, сотрудничестве и обменах, одновременно с которым была принята двусторонняя декларация о безъядерном статусе Корейского полуострова. Эти документы заложили основу всех последующих усилий по урегулированию межкорейского конфликта.
Казалось бы, все это дает шанс на прекращение многолетнего противостояния КНДР и РК: оба корейских государства были приняты в ООН, СССР и США выступили гарантами безъядерного статуса Корейского полуострова. Москва установила с Сеулом дипломатические отношения в 1990 г., Пекин – в 1992 г. Было естественным ожидать симметричных шагов со стороны Запада. «Однако, – отмечает бывший Посол России в Республике Корея Глеб Ивашенцов, – США и их союзники тогда на признание КНДР не пошли – похоже, что Горбачев с Шеварднадзе условиться с ними о «перекрестном признании» двух корейских государств не удосужились, а пришедшие на смену им Ельцин с Козыревым складывали российские яйца в Корее исключительно в сеульскую корзину» [9].
Впрочем, не все зависело тогда от советской и российской дипломатии. Общеизвестно, что руководство КНДР последовательно отвергало идею «перекрестного признания», полагая, что таковое увековечит раскол на Корейском полуострове и затруднит воссоединение корейской нации и объединение двух Корей.
«Политические приоритеты СССР, производные от нормализации отношений с Республикой Корея, были несколько расплывчаты, – осторожно замечает в этой связи Г.Ф. Кунадзе (косвенно подтверждая предположения Г.А. Ивашенцова – авт .) – Главный из них состоял в том, чтобы исключить возможность возникновения военного конфликта двух корейских государств… В новых условиях было бы, видимо, уместно в какой-то форме получить обещание от Южной Кореи, что она не использует свое укрепившееся положение для давления на Северную Корею. Не помешала бы и приуроченная к нормализации какая-либо декларация Юга о добрых намерениях в отношении Севера. Все перечисленные вопросы нуждались в серьезной проработке с участием профильных министерств и ведомств. На практике же такая во многом рутинная и бюрократическая, но крайне важная работа оказалась подменена чисто «президентской дипломатией»[10].
Несмотря на вышеописанные достижения в деле примирения двух Корей и ликвидации последствий Корейской войны 1950-1953 гг., распад СССР и ликвидация «мировой социалистической системы» усилили у северокорейского руководства ощущение незащищенности и стремление обеспечить безопасность и территориальную целостность страны собственными силами.
КНДР вновь оказалась в центре активной международной дипломатии. США высказали подозрение, что в стране ведутся работы по созданию ядерного оружия. Корейская сторона всячески отрицала проведение ею каких-либо работ по военному применению ядерной энергии, однако ряд объектов в КНДР были закрыты для международных инспекторов. США даже заявляли о готовности нанести удары по северокорейским ядерным объектам с целью помешать реализации ядерной программы КНДР[11].
Проведенные в 1992-1993 гг. инспекторами МАГАТЭ[12] проверки северокорейских ядерных объектов выявили большие расхождения между данными, предоставленными КНДР, и результатами, полученными специалистами Агентства. Это привело к напряженности в отношениях КНДР с МАГАТЭ, США, РК, со многими другими государствами. КНДР объявила 12 марта 1993 г. о выходе из Договора о нераспространении ядерного оружия, ссылаясь на наличие “ядерной угрозы” со стороны США и “несправедливых требований определенных кругов МАГАТЭ”.
В мае 1993 г. Совет безопасности ООН принял резолюцию, призывавшую КНДР оставаться участницей ДНЯО, соблюдать все свои обязательства по договору и соглашению о гарантиях. Со стороны Пхеньяна резолюция Совбеза ООН была охарактеризована как вмешательство во внутренние дела и посягательство на суверенитет страны. Северная Корея при этом дала понять, что ядерная проблема может быть решена только через диалог с США, которые в конечном итоге пошли на переговоры с КНДР[13].
США и КНДР возобновили диалог, который в октябре 1994 г. завершился подписанием Рамочного соглашения, предусматривавшего замораживание северокорейской ядерной программы в обмен на компенсационные поставки топлива и строительство легководных реакторов. В этих целях в марте 1995 г. в Нью-Йорке была создана Организация развития энергетики Корейского полуострова (КЕДО), учредителями которой стали США, Южная Корея и Япония.
Однако реализация проектов КЕДО постоянно откладывалась, а обещанные США поставки топлива реализовались далеко не полностью, а затем и вообще прекратились. В феврале 2001 г. новая американская администрация Дж. Буша подвергла критике северокорейскую политику президента Б. Клинтона. В Вашингтоне причислили Северную Корею к «империи зла», и ситуация на Корейском полуострове вновь начала обостряться.
В июне 2000 г. по инициативе Ким Дэ Чжуна – первого либерала на посту президента Республики Корея, провозгласившего в отношении Севера «политику солнечного тепла», был проведён первый в истории межкорейский саммит. Главным итогом поездки Ким Дэ Чжуна в Пхеньян и его встреч с руководителем КНДР Ким Чен Иром стала Совместная декларация – своего рода программа развития двусторонних отношений, нацеленная на постепенный разворот от конфронтации к примирению и поэтапному сближению. Стороны договорились о мерах по укреплению взаимного доверия, экономическом сотрудничестве, контактах в социальной сфере, в области культуры и спорта, об общении между членами разделённых семей.
Очередная попытка урегулирования ситуации вокруг северокорейской ядерной программы на международном уровне была предпринята в августе 2003 г., с началом шестисторонних переговоров с участием КНДР, РК, России, КНР, США и Японии. Совместное заявление «шестёрки» от 19 сентября 2005 года содержало конструктивную основу для движения не только к обеспечению безъядерного статуса Корейского полуострова, но и к общему оздоровлению обстановки в регионе. Его выполнение обеспечило бы достижение политических и экономических решений, способных сделать Северо-Восточную Азию регионом мира, безопасности и сотрудничества. Заявление содержало следующие принципиальные пункты:
- Готовность КНДР отказаться от ядерного оружия и всех существующих ядерных программ и в сжатые сроки вернуться в режим Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО) и МАГАТЭ.
- Заявление США о том, что они не располагают ядерным оружием на Корейском полуострове, не имеют намерений нападать на КНДР или вторгаться на её территорию с применением ядерного или обычного оружия.
- Констатация общей готовности США и КНДР официально уважать суверенитет друг друга, мирно сосуществовать и предпринимать шаги по нормализации отношений в двусторонней сфере.
- Декларация о приверженности шести сторон стремлению содействовать прочному миру и стабильности в Северо-Восточной Азии.
- Согласие участников переговоров заняться выработкой компромиссной формулы, которая открыла бы для КНДР в будущем возможность реализации мирных ядерных программ, включая создание легководного реактора.
- Принятие сторонами консенсусного принципа осуществления достигнутых договоренностей – «обязательство в ответ на обязательство, действие в ответ на действие»[14].
Президент Южной Кореи Но Му Хён продолжил линию своего предшественника Ким Дэ Чжуна на нормализацию отношений с северным соседом, и второй межкорейский саммит в 2007 г. стал ещё одним шагом на пути сближения Севера и Юга.
Однако очередная смена президентских администраций и в Сеуле, и в Вашингтоне привели к ужесточению курса в отношении Северной Кореи. Пхеньян, не поддаваясь требованиям о ликвидации своей ядерной программы, приступил к серии ракетных и ядерных испытаний. Это, с подачи Соединенных Штатов, было воспринято в качестве серьезной угрозы международному режиму ядерного нераспространения.
Напор США и неуступчивость Северной Кореи радикально повлияли на отношение ООН к корейской проблеме: проблемы урегулирования межкорейской ситуации и подписания Мирного договора по итогам Корейской войны окончательно отошли на второй план. В 2006, 2009 и 2012 годах Совет безопасности ООН реагировал на северокорейские ракетные и ядерные испытания осуждающими резолюциями и санкциями (бОльшая часть которых не оказала желаемого воздействия на политику Пхеньяна). В 2008 г. Северная Корея заявила о своем выходе из шестисторонних переговоров, и с тех пор их заседания не проводились.
Весной 2013 г. Пхеньян заявил о своем окончательном отказе от участия в шестисторонних переговорах, и об аннулировании Соглашения о перемирии в Корейской войне. Значит ли это, что порочный круг непонимания и враждебности опять замкнулся? Как заявил 11 марта 2013 г. официальный представитель ООН М. Несирки, условия соглашения между Северной и Южной Кореей не предусматривают возможности его расторжения в одностороннем порядке. По его словам, соглашение, заключенное 60 лет назад и принятое Генеральной Ассамблеей ООН, все еще в силе[15].
Действительно, Соглашение о перемирии до сих пор служит единственной опорой мира и стабильности на полуострове, оно определяет режим условной границы, проходящей по 38-ой параллели демилитаризованной зоны (ДМЗ) между Севером и Югом. Но уместно ли сводить роль ООН лишь к поддержанию статус-кво? Исторический опыт показал, что присутствие Командования сил ООН в Корее не способствует реальному снижению напряженности и фиксирует парадоксальную ситуацию участия Организации Объединенных Наций в войне против одного из своих членов.
«Представляется, что нам давно пора проанализировать, какую роль может сыграть командование ООН в Корее – этот полностью контролируемый США реликт холодной войны – в возможном развязывании нового конфликта», – полагают некоторые эксперты[16]. Даже если абстрагироваться от некоторого алармизма подобных суждений, нельзя не согласиться: сегодня ООН нуждается в научном и политическом «аудите» опыта своего участия в Корейской войне и последующих попыток урегулирования ситуации на Корейском полуострове.
Этот опыт, по сию пору не вполне удачный, можно объяснить тем, что в эпоху холодной войны любые усилия ООН в рамках миротворчества и конфликтного урегулирования были, по сути дела, обречены на неудачу из-за биполярного противостояния и силовой политики вовлеченных в конфликт держав. Но давайте вспомним афоризм У. Черчилля, вынесенный в эпиграф, и вновь поверим в успех международного миротворчества!
Пост-биполярная эпоха открывает перед ООН новые возможности по урегулированию межкорейского конфликта и диктует новые «правила игры». Мирный договор (или другой документ, который рано или поздно заменит Соглашение о перемирии 1953 года), должен окончательно подвести историческую черту под прошлым и принести на Корейский полуостров мир, доверие, взаимопонимание и сотрудничество.
[1] Северная Корея уже заявляла в 1994, 1996, 2003, 2006 и 2009 годах о том, что не считает себя связанной условиями Соглашения о перемирии, в знак протеста против проведения американо-южнокорейских военных учений и деятельности Командования сил ООН в Корее.
[2] Подробнее о хронике Корейской войны см.: В. Петровский, «ООН и война в Корее: уроки «холодной войны» и опыт коллективного действия», UPF сегодня, февраль 2010 г.
[3] А.В. Торкунов, «Корейская война: уроки истории», http://torkunov.mgimo.ru/s_koreya.php
[4] http://www.barichev.ru/book/index.php?id=237
[5] http://www.intertrend.ru/news/html/147.html
[6] См. там же.
[7] http://www.smart-historia.ru/smhs-144-1.html
[8] http://www.barichev.ru/book/index.php?id=237
[9] Г. А. Ивашенцов, «За надолбами 38-параллели. Впечатления и размышления Посла России в Южной Корее», С.-Петербург, «Русская культура», 2012, с. 155.
[10] Результаты и перспективы российско-южнокорейского сотрудничества: к двадцатилетию установления дипломатических отношений между Россией и Республикой Корея, М., ИМЭМО РАН, 2010, с. 18-19.
[11] http://webcache.googleusercontent.com/search?q=cache:http://www.sgu.ru/node/9880
[12] Международное агентство по атомной энергии (МАГАТЭ) – ведущий мировой форум научно-технического сотрудничества в области мирного использования ядерных технологий, созданный в рамках ООН в 1957 г. в качестве самостоятельной организации.
[13] В. Денисов, «Проблема ядерной безопасности на Корейском полуострове», http://www.rau.su/observer/N03_96/3_06.HTM
[14] Russiancouncil.ru/inner/?id_4=1076#top
[15] http://www.golos-ameriki.ru/content/world-north-korea-un/1619527.html
[16] А.З Жебин, «Корейские дилеммы России», Независимая газета, 12 апреля 2013 г.
Категория: История, Корейская война, ООН, Россия
onekorea.ru
Корейская война. Досье — Биографии и справки
ТАСС-ДОСЬЕ. 25 июня 1950 года началась гражданская война между Корейской Народно-Демократической Республикой (КНДР) и Республикой Корея (РК).
Эти государства были образованы в 1948 году на Корейском полуострове, разделенном в 1945 году по 38-й параллели на советскую и американскую сферы влияния (согласно договоренностям Ялтинской конференции 1945 года). Предполагалось, что такое разделение будет временным.
Однако в условиях начавшейся «холодной войны» СССР и США не смогли договориться о деталях объединения страны. Правительства как Севера, так и Юга намеревались объединить Корею под собственным суверенитетом, что и провозгласили в принятых в 1948 году конституциях. В 1950 году противоречия между двумя государствами привели к войне.
Существует две противоположные точки зрения на вопрос, кто начал войну — каждая из сторон обвиняет другую в нападении. Но и сегодня историки не дают однозначного ответа на этот вопрос. К военным действиям готовились и Юг, и Север. США создали и вооружили южнокорейскую армию. В Северной Корее с помощью Советского Союза была создана Корейская народная армия. Вооруженные стычки вдоль 38-й параллели происходили с разной степенью интенсивности и до 25 июня 1950 года и исчисляясь сотнями. Иногда в них участвовало более чем по тысяче человек с каждой стороны.
7 июля 1950 года СБ ООН принял резолюцию 84 о помощи Республике Корея в защите от вооруженного нападения. Документ был принят в отсутствие представителя СССР в Совете Безопасности ООН (СССР бойкотировал заседания СБ с января по август 1950 года в знак протеста против того, что в ООН Китай представляло правительство Тайваня). В итоге на стороне Южной Кореи в составе миротворческих сил ООН принимали участие контингенты 17 стран общей численностью около 1 млн человек (60% американцы).
Первоначально военные действия развивались успешно для Северной Кореи. К середине августа около 90% территории Южной Кореи оказалось под контролем войск КНДР. Однако в сентябре южнокорейские войска перешли в контрнаступление. Одновременно в тылу северокорейских войск в Инчхоне высадились американские войска, базировавшиеся в Японии. Союзники быстро вернули потерянную территорию и перешли через 38-ю параллель. Северокорейские войска оставили Сеул и Пхеньян и на ряде участков были отброшены до китайской границы.
Несмотря на то, что официально войска КНР и СССР в войне не участвовали, в конце октября 1950 года в Корею были введены китайские войска. А в ноябре 1950 года в бой над северокорейской территорией впервые вступили истребители МиГ-15 советского 64-го истребительного авиакорпуса. Во избежание международного конфликта китайские военные именовались «китайскими народными добровольцами», а советские самолеты совершали вылеты с опознавательными знаками КНДР.
К январю 1951 года китайские и северокорейские войска вновь заняли Сеул. В течение следующих нескольких месяцев бои продолжались, однако ни одна из сторон не была в состоянии переломить ход войны. В июле 1951 года фронт стабилизировался там, где военные действия и начались 25 июня 1950 года. Стороны начали переговоры о мире.
27 июля 1953 года в местечке Пханмунджом (на 38-й параллели) было подписано соглашение о прекращении огня. Документ подписали КНДР и Китай, а со стороны войск ООН — командование экспедиционным корпусом США в Корее.
Число жертв войны до сих пор точно неизвестно. Суммарные потери Юга убитыми и ранеными оцениваются в диапазоне от 1,271 млн до 1,818 млн человек, Севера — от 1,858 млн до 3,822 млн. Китайская армия, по официальной статистике, потеряла 390 тыс. человек, независимые оценки говорят почти о миллионе человек. Потери США — 54,2 тыс. человек, СССР — от 200 до 500 человек. Общие потери ВВС сторон составили более 3 тыс. самолетов сил ООН и около 900 самолетов ВВС КНР, КНДР и СССР.
Вдоль 38-й параллели была создана демаркационная линия длиной 248 км. Войска ООН и сегодня остаются на территории Южной Кореи, где отвечают за соблюдение условий перемирия, охраняют границу между двумя Кореями и проходящую вдоль нее демилитаризованную зону.
Мирный договор между Республикой Корея и КНДР до сих пор не заключен. Стороны продолжают оставаться в состоянии «ни мира, ни войны».
Хронология конфликта между КНДР и РК после 1953 года
tass.ru
НЕЗАКОННОЕ «КОМАНДОВАНИЕ ВОЙСК ООН» В ЮЖНОЙ КОРЕЕ
Прошло 60 лет с той поры, когда в Корее было заключено Соглашение о перемирии (27 июля 1953 г.), но до сих пор в этой стране война еще не закончена.
Недавно было объявлено на «нет» еле-еле сохранявшееся Соглашение о перемирии, и Корейский полуостров столкнулся с опасностью новой войны, которая могла бы разразиться в любое время.
Среди главных причин такой ситуации есть и наличие «командования войск ООН» в Южной Корее.
В самом деле, США сфабриковали это «командование» для того, чтобы привлечь вооруженные силы своих стран-сателлитов в корейскую войну и командовать их войсками. Однако с самого начала это «командование» было учреждено незаконно.
25 июня 1950 г. американские империалисты, подстрекнув Южную Корею всесторонне напасть на Северную Корею, потребовали созыва СБ ООН и принятия в нем резолюции № 82 (1950 г.), в которой Северная Корея была осуждена как «агрессор». 7 июля того же года США опять потребовали принятия резолюции СБ ООН № 84 (1950 г.) – послать на корейскую войну вооруженные силы из государств-членов ООН, предоставить эти силы в распоряжение Объединенного командования под руководством США и утвердить использование этим командованием флага ООН. Согласно пункту 3 статьи 27 Устава ООН, решения Совета безопасности по всем вопросам, кроме процедурных, считаются принятыми, когда за них поданы совпадающие голоса всех 5 постоянных членов Совета. Однако вышеупомянутые резолюции были приняты во время временного отсутствия представителя СССР.
«Командование войск ООН» носит незаконный характер и по системам организации, командования и финансовой поддержки.
Согласно ст. 43 Устава ООН ее войска организуются по предложению СБ ООН и по соглашению между ООН и государствами предоставления вооруженных сил. Но США и другие их 15 стран-сателлитов не заключили такого соглашения и просто послали свои войска на корейскую войну. Если «командование войск ООН» в Южной Корее действительно относится к ООН, то их командующий должен быть назначен ООН. Однако, к большому удивлению, эту должность занимали только американцы, назначенные правительством США. Еще, если это «командование» было организовано ООН, то при «командовании» обязательно должны быть войска ряд государств-членов ООН. Однако сейчас при «командовании войск ООН» в Южной Корее находятся только американские войска. Обычно, ООН берет на себя финансы своего органа, но с самого начала корейской войны и поныне ООН ни разу не обязалась оказать финансовую поддержку этому «командованию».
Сами американцы тоже не отрицают незаконность «командования войск ООН» в Южной Корее.
Кларк, в последний период корейской войны командовавший войсками ООН, однажды сказал, что во время войны он не получил от ООН никакой директивы.
И ООН отрицает связь между ей и «командованием войск ООН» в Южной Корее.
В июне 1994 г. генеральный секретарь ООН Бутрос Бутрос-Гали сказал, что Объединенное командование в Южной Корее не подчинено СБ ООН. В декабре 1998 г. генеральный секретарь ООН Кофи Аннан отметил, что никто из его предшественников не разрешил США связывать войска, участвовавшие в корейской войне, и их командование с именем ООН. В июле 2004 г. и в марте 2006 г. представители ООН один за другим утвердили, что «командование войск ООН» в Южной Корее не принадлежит ООН, им ведают США. В июне нынешнего года заместитель представителя генерального секретаря ООН официально заявил, что ООН не играл никакой роли в командовании войсками, дислоцированными на Корейском полуострове.
Несмотря на все эти факты, особенно, на решение 30-й сессии ГА ООН в ноябре 1975 г. (расформирование «командования войск ООН» в Южной Корее), США до сих пор сохраняют свои войска в Южной Корее, выдавая их за ооновские.
Еще большую озабоченность международного сообщества вызывает тот факт, что США вместо того, чтобы расформировать подлинно незаконное «командование войск ООН», пытаются предоставить этому органу полномочие на командование военными операциями стран-сателлитов и выполнение задачи снабженческой базы в случае ЧП на Корейском полуострове. На самом деле, в последние годы США регулярно приглашают свои послушные страны на участие в «Ки ризолв», «Ыльчжи фридом гардиан» и других совместных военных учениях с южнокорейскими войсками, чтобы возобновить систему командования объединенными войсками при главенствующей роли «командования войск ООН». И на совместные военные учения «Ки ризолв» и «Фоул игл», что были в марте сего года, США привлекли войска Великобритании, Канады, Австралии и других стран.
Таким образом, США пытаются исказить отношения корейско-американской войны, как «военные отношения между ООН и КНДР». При этом их цель – в случае вспышки второй корейской войны автоматически вовлечь ООН в войну.
ООН больше нельзя допустить злоупотребления ее священного имени. Незаконное «командование войск ООН» в Южной Корее должно быть немедленно распущено.
bolshevick.org