Новая военная Доктрина России

Новая редакция военной Доктрины России, указ о принятии которой 26 декабря подписал президент Владимир Путин, в целом не стала неожиданностью ни у нас в стране, ни на Востоке, ни на Западе. Как и ожидалось, самые актуальные положения остались неизменными, но основные формулировки при этом более конкретизированы.


Леонид Ивашов о военной доктрине России

Однако есть некоторые места в новой редакции нашей военной Доктрины, которые должны заставить наших, как говорит президент, «партнеров с Запада» серьезно призадуматься «о своем поведении».

Полностью сохранен оборонительный характер военной Доктрины, сделан акцент на приверженность России к использованию военной силы только после исчерпания возможностей применения мер ненасильственного характера — и это, пожалуй, главное. В принципе, остались прежними и принципы применения Вооруженных Сил РФ, и порядок применения ядерного оружия. Вводится новое понятие — «неядерное сдерживание».

Наращивание силового потенциала НАТО, «наделение ее глобальными функциями, реализуемыми в нарушение норм международного права», приближение военной инфраструктуры стран — членов НАТО к границам России, а также дестабилизация обстановки в отдельных государствах и регионах названы в доктрине основными внешними военными опасностями.

Среди первых комментариев в западных СМИ встречаются посылы, которые дают хороший повод, так сказать, «вежливо, но настойчиво» над ними поерничать. Некоторые авторы «там» считают, что «здесь», у нас, обескуражены событиями на Украине — мол, именно из-за них новая Доктрина вообще на свет появилась. Да как бы не так — невнимательно следите за процессом, господа! Документы читать надо, а не страницы в соцсетях.

Нынешний документ действительно вносит уточнения в уже действовавшую Доктрину. Но ее уточнение проведено во исполнение решения Совета безопасности России от 5 июля 2013 года, то есть когда кровавым Майданом в соседней стране еще и не пахло. Так что был бы Майдан и, как следствие, воссоединение с Россией Крыма и все последовавшие текущие процессы, или бы его как такового не было, наша военная Доктрина все равно изменилась бы. Как принято говорить у нас еще с советских времен, это «веление времени».

Изменения, как и предписывала прежняя Доктрина, внесены в связи с «изменением характера военных опасностей и военных угроз, задач в области обеспечения военной безопасности и обороны, а также условий развития РФ» — так указано на сайте Совбеза. Мир изменился, и, увы, не в «спокойную и стабильную» сторону. И Доктрина просто не могла не претерпеть изменения. Доктрина — не догма, а документ, который просто обязан сменяться в соответствии с вызовами времени.

После чтения западной прессы может даже создаться впечатление, что могучий блок НАТО обиделся на Путина из-за этой самой новой военной Доктрины России. Пресс-секретарь НАТО Оана Лунгеску даже поспешила заявить, что «Североатлантический альянс не представляет угрозы для России и каких-либо иных стран». К чему, мол, все это, мы же там в НАТО же такие безобидные…

Любопытно, что американская Los Angeles Times пишет, что цель новой военной Доктрины России — увеличение давления на Соединенные Штаты и западный военный альянс, чтобы они оставили попытки привлечь Украину в качестве экономического и стратегического союзника. Ага, как бы не так — из-за одной Украины, хоть и бывшей «братской», основополагающий документ о своей безопасности Россия переписывать явно не будет. Много чести. В мире полно и других вызовов… Хотя и Украина, в числе прочих, по мнению некоторых экспертов, тоже в какой-то мере повлияла.

«В обновленной военной доктрине России сделан упор на неядерное сдерживание, — рассказал в интервью корреспонденту Pravda. Ru начальник сектора проблем региональной безопасности Центра оборонных исследований РИСИ Сергей Ермаков. — Я думаю, на это повлияли как раз последние события, в том числе и кризис вокруг Украины. В настоящее время ядерное сдерживание имеет свои пределы, оно очень ограничено в применении. Это касается, прежде всего, сдерживания равновеликих держав, то есть России и США. В остальных же ситуациях ядерное сдерживание не столь эффективно. Именно поэтому в обновленной доктрине и будет больший упор делаться на неядерное силовое сдерживание. Это подразумевает широкий набор мер — как военных, так и политических, дипломатических, технических».

«В принципе это все делается в ответ на те очевидные реальные угрозы, которые исходят извне в отношении России. Мы наблюдаем, что США и их союзники по блоку НАТО тоже на пути перехода к расширенному сдерживанию, они также предусматривают широкий набор средств, в том числе и экономические санкции, которые Запад сейчас активно внедряет против России», — заявил Сергей Ермаков.

«Характер войны меняется, и доктрина должна гибко реагировать на изменения, которые происходят в мире, — рассказал в интервью Pravda. Ru вице-президент Российской академии геополитических проблем, доктор философии в области политологии Владимир Анохин. — Если уповать только на ядерное оружие, а нас будут бить неядерным оружием, мы уже будет становиться страной-изгоем, агрессором, который первым применит ядерное вооружение. Если бы мы заложили в доктрину неядерный ответ, то мы должны понимать, что у нас будет совершенно непонятная для всех остальных возможность нанести мощный неядерный ответный удар. И я думаю, что это положение вполне правильное».

«В новой редакции российской военной доктрины прежние обтекаемые дипломатически формулировки изменены на более жесткие четкие определения, — считает главный редактор журнала «Национальная оборона» Игорь Коротченко, с которым побеседовал корреспондент Pravda. Ru. — Достаточно четко обозначено, от кого в мире то исходят угрозы военного, экономического характера — предельно открыто и без таких сдержанных дипломатических подходов. Кроме того, можно понять, что «цветная революция» сегодня как инструмент манипулирования общественно-политическими процессами — это тоже реальная угроза, в том числе — использования СМИ, интернета, расшатывание государственных устоев и разрушение действующей системы власти. Относительно противоракетной обороны США также детализированы все вопросы».

Внесённые в документ изменения одобрены на совещании Совета безопасности России 19 декабря 2014 года. В первую очередь изменения касаются появления новых угроз России, проявившиеся в ситуации на Украине и вокруг нее, а также в событиях на севере Африки, в Сирии, Ираке и в Афганистане.

В сообщении на сайте Совбеза отмечается: «В борьбе ведущих государств мира за свои интересы типичными стали «непрямые действия», использование протестного потенциала населения, радикальных и экстремистских организаций, частных военных компаний; наращивается наступательный потенциал НАТО непосредственно у российских границ, активно проводятся мероприятия по развертыванию глобальной системы ПРО».

Как уже писала Pravda. Ru, наращивание силового потенциала НАТО и приближение его военной инфраструктуры к нашим границам новая редакция Доктрины трактует как внешнюю опасность для России.

Документ указывает в общей сложности 14 основных внешних военных опасностей для России, включая подрывную деятельность иностранных спецслужб и организаций, растущую угрозу экстремизма и терроризма в условиях недостаточно эффективного международного сотрудничества в этой сфере, а также распространение оружия массового поражения, ракет и ракетных технологий.

Наличие иностранных частных военных компаний (ЧВК) рядом с границами РФ определено в новой редакции военной Доктрины как внешняя опасность. Стоит вспомнить, что в предыдущей редакции Доктрины, от 2010 года, о ЧВК вообще не говорилось. В документе получили отражение вопросы расширения взаимодействия со странами-членами БРИКС, развития отношений с Абхазией и Южной Осетией.

В новой редакции скорректированы задачи военно-экономического обеспечения обороны, сделан на повышение качества и конкурентоспособности продукции военного назначения, создание системы управления полным жизненным циклом вооружения, военной и специальной техники.

Однако изменения в Доктрину отнюдь не отвергают переговорных процессов. Подчеркнута необходимость поддержания равноправного диалога с ЕС и НАТО — об этом говорится в документе прямым текстом.

Читайте также:

США готовят удар по ядерному потенциалу РФ

Дальняя авиация: столетие открытий

«Некрасивые тайны» армии США

military.pravda.ru

Что предусматривает новая военная доктрина России? | Актуальные вопросы | Вопрос-Ответ

25 декабря президент России Владимир Путин утвердил новую редакцию военной доктрины РФ. Изменения в предыдущий вариант были внесены в связи с «изменением характера военных опасностей и военных угроз, задач в области обеспечения военной безопасности и обороны, а также условий развития Российской Федерации».

Новая версия доктрины была одобрена на совещании Совета безопасности России 19 декабря 2014 года. Действие прежнего документа от 5 февраля 2010 года отменено.

Текст документа опубликован на официальном сайте Президента РФ.

Что предусматривает новая военная доктрина РФ?

Оборона и использование ядерного оружия

Общие положения военной доктрины РФ не меняются и носят исключительно оборонительный характер. Использование военной силы предусматривается только после исчерпания возможностей применения мер ненасильственного характера.

Порядок применения ядерного оружия в новой редакции доктрины остался прежним. Россия оставляет за собой право использовать ядерное оружие в ответ на применение против неё или союзников ядерного или неядерного оружия.

Интересы в Арктике

Впервые в военную доктрину России включено положение о том, что одной из задач Вооружённых сил РФ в мирное время является обеспечение национальных интересов в Арктике.

Внешние угрозы

Среди внешних угроз в новой доктрине перечислены:
  • наращивание силового потенциала НАТО;
  • дестабилизация обстановки в отдельных регионах и установление в соседних государствах режимов, чья деятельность угрожает интересам России;
  • конфликты в странах Африки, Сирии, Ираке и Афганистане;
  • подрывная деятельность иностранных спецслужб;
  • развёртывание (наращивание) воинских контингентов иностранных государств на территориях государств, сопредельных с РФ;
  • распространение оружия массового поражения, ракет и ракетных технологий;
  • создание и развёртывание систем стратегической противоракетной обороны;
  • территориальные претензии к России и её союзникам, вмешательство в их внутренние дела.

Внутренние угрозы

Основной внутренней опасностью в доктрине названо информационное воздействие на население, которое нацелено на подрыв исторических, духовных и патриотических традиций.

aif.ru

Новая Военная доктрина Российской Федерации


В конце декабря прошлого года Совет Безопасности России одобрил, а президент Владимир Путин утвердил поправки к существующей Военной доктрине. В связи с рядом изменений международной военно-политической обстановки, наблюдаемым в последнее время, российское руководство вынуждено принимать соответствующие меры и редактировать существующие документы, лежащие в основе оборонной стратегии государства. С 26 декабря основой обороны страны является обновленная Военная доктрина. Предыдущий вариант документа был принят в феврале 2010 года.

Характер внесенных поправок таков, что большая часть пунктов документа осталась без изменений. Тем не менее, некоторые положения Доктрины были перемещены внутри документа, а также в той или иной мере изменены, дополнены или сокращены. Хотя внесенные правки и выглядят небольшими, они оказывают большое влияние как на Военную доктрину, так и на различные особенности ее реализации. Рассмотрим обновленный документ и внесенные коррективы, отличающие его от предыдущей Доктрины.

Первый раздел обновленной Военной доктрины, «Общие положения», претерпел минимальные изменения. Незначительно изменилась его структура. Так, список документов стратегического планирования, лежащих в основе Доктрины, был изменен и вынесен в отдельный пункт. Осталисьпрежними почти все определения терминов, используемых в документах, хотя некоторые были переработаны. К примеру, термины «военная безопасность», «военная угроза», «вооруженный конфликт» и т.д. предлагается толковать по-старому, а в определении понятия «региональная война» теперь отсутствует упоминание возможного использования ядерных и обычных вооружений, а также ведение боев на территории региона, в прилегающих акваториях и воздушном или космическом пространстве над ним.


В доработанной Военной доктрине вводятся два новых понятия: мобилизационная готовностьРоссийской Федерации и система неядерного сдерживания. Первый термин обозначает способность вооруженных сил, экономики государства и органов власти организовывать и выполнять мобилизационные планы. Система неядерного сдерживания, в свою очередь, является комплексом военных, военно-технических и внешнеполитических мер, направленных на предотвращение агрессии с помощью неядерных мер.

Весьма примечательные изменения наблюдаются во втором разделе Военной доктрины, «Военные опасности и военные угрозы Российской Федерации». Уже в первом пункте этого раздела (ранее он был 7-м, но ввиду некоторых изменений структуры документа стал 8-м) отражаются изменения геополитической ситуации в мире. Ранее характерной чертой мирового развития назывались ослабление идеологической конфронтации, снижение уровня экономического, политического и военного влияния одних государств или групп стран, а также рост влияния других государств.

Теперь же авторы документа считают основными тенденциями усиление глобальной конкуренции и напряженности в различных областях межрегионального и межгосударственного сотрудничества, соперничество ценностных ориентиров и моделей развития, а также неустойчивость экономического и политического развития на различных уровнях, наблюдаемые на фоне общего ухудшения отношений на международной арене. Влияние постепенно перераспределяется в пользу новых центровполитического притяжения и экономического роста.

События последнего времени привели к появлению пункта 11, согласно которому наметилась тенденция смещения военных опасностей и угроз в информационное пространство и внутреннюю сферу России. Отмечается, что при снижении вероятности начала крупномасштабной войны противРоссийской Федерации на некоторых направлениях риски увеличиваются.

Пункт 8 новой Военной доктрины перечисляет основные внешние военные опасности. Большая часть перечисленных опасностей осталась без изменений, однако некоторые подпункты изменены, а также появились новые. К примеру, серьезно расширен подпункт об угрозе международного терроризма и экстремизма. Авторы Доктрины утверждают, что подобная угроза растет, а борьба с ней имеет недостаточную эффективность. В результате появляется реальная угроза проведения терактов с использованием токсичных и радиоактивных материалов. Кроме того, увеличиваются масштабымеждународной организованной преступности, прежде всего торговли оружием и наркотиками.

В обновленной Военной доктрине имеются три новые внешние военные опасности, отсутствовавшие в предыдущей версии документа:
— использование информационных и коммуникационных технологий в военно-политических целях для осуществления действий, направленных против политической независимости, территориальной целостности и суверенитета, а также представляющих угрозу региональной и глобальной стабильности;
— смены правящего режима в сопредельных странах (в том числе путем государственного переворота), в результате которых новые власти начинают проводить политику, угрожающую интересам России;
— подрывная деятельность зарубежных спецслужб и различных организаций.

Добавлен пункт «Основные внутренние военные опасности», раскрывающий потенциальные угрозы, не имеющие прямой связи с внешней военной агрессией. В внутренним военным опасностям отнесены:
— деятельность, направленная на насильственное изменение конституционного строя России, а также на дестабилизацию социальной и внутриполитической ситуации, нарушение работы органов государственной власти, военных объектов или информационной инфраструктуры;
— деятельность террористических организаций или отдельных лиц, намеревающихся подорвать суверенитет государства или нарушить его территориальную целостность;
— информационное воздействие на население (в первую очередь, на молодежь), направленное на подрыв исторических, духовных и патриотических традиций, связанных с защитой своей страны;
— попытки провоцирования социальной и межнациональной напряженности, а также разжигание ненависти по этническим или религиозным мотивам.

В пункте 12 Доктрины перечисляются характерные черты современных военных конфликтов. В ряде подпунктов эта часть Военной доктрины соответствует ее предыдущей версии, однако имеет существенные отличия. Так, подпункт «а» ранее выглядел подобным образом: «комплексное применение военной силы и сил и средств невоенного характера». В новой редакции в немупоминаются политические, экономические, информационные и другие меры невоенного характера. Кроме того, подобные меры могут реализовываться с использованием протестного потенциала населения и сил специальных операций.

Расширен список представляющих угрозу систем вооружения, представленный в подпункте «б». Помимо высокоточного и гиперзвукового оружия, средств радиоэлектронной борьбы и систем на основе новых физических принципов в обновленной Доктрине упоминаются информационно-управляющие системы, а также роботизированные системы вооружения и техника, в том числе беспилотные летательные и автономные морские аппараты.

Серьезным образом изменен дальнейший список характерных черт современных конфликтов. Теперь он выглядит так:
— воздействие на противника на всей глубине его территории, на море и в воздушно-космическом пространстве. Кроме того, используется воздействие в информационном пространстве;
— высокая степень поражения целей и избирательность, а также быстрота маневра как войсками, так и огнем. Большое значение приобретают мобильные группировки войск;
— сокращение времени подготовки к ведению боевых действий;
— переход от строго вертикальной системы управления войсками к глобальным сетевым автоматическим системам, что приводит к усилению централизации и автоматизации управления силами;
— создание постоянно действующей зоны вооруженного конфликта на территориях противоборствующих сторон;
— активное участие в конфликтах частных военных компаний и различных иррегулярных формирований;
— использование непрямых и ассиметричных действий;
— финансирование политических и общественных движений, используемых для достижения определенных целей.

Несмотря на изменение облика и характера современных вооруженных конфликтов, ядерное оружие по-прежнему является и будет являться важным фактором предотвращения вооруженных конфликтов с использованием обычных и ядерных вооружений. Подобный тезис отражен в пункте 16 обновленной Военной доктрины.

Раздел III новой Военной доктрины посвящен военной политике Российской Федерации. Пункт 17 предыдущей редакции был разделен на два. В новом 17-м пункте оговаривается порядок определения основных задач военной политики государства. Они должны определяться в соответствии с федеральным законодательством, Стратегией национальной безопасности и т.д.

В пункте 18 утверждается, что военная политика России направлена на сдерживание и предотвращение военных конфликтов, совершенствование вооруженных сил и других структур, а также повышение мобилизационной готовности в целях защиты Российской Федерации и ее союзников. Интересен тот факт, что в предыдущей версии Военной доктрины одной из целей военной политики было недопущение гонки вооружений. В новом документе подобная цель отсутствует.

Пункт 21 оговаривает основные задачи России по сдерживанию и предотвращению конфликтов. В новой редакции этот пункт имеет следующие отличия от предыдущей версии:
— подпункт «д» требует поддерживать мобилизационную готовность экономики и органов власти на разных уровнях;
— подпункт «е» подразумевает объединение усилий государства и общества в деле защиты страны, а также разработку и реализацию мер по повышению эффективности военно-патриотического воспитания граждан и подготовки молодежи к военной службе;
— подпункт «ж» является доработанным вариантом подпункта «е» предыдущего варианта Доктрины и требует расширять круг государств-партнеров. Важным нововведением является расширение взаимодействия со странами, входящими в организацию БРИКС;
— подпункт «з» (бывший «д») касается укрепления системы коллективной безопасности в рамках ОДКБ, а также усиления сотрудничества стран СНГ, ОБСЕ и ШОС. Кроме того, в качестве партнеров впервые упоминаются Абхазия и Южная Осетия.

Полностью новыми являются следующие подпункты пункта 21:
л) создание механизмов взаимовыгодного сотрудничества в деле противодействия вероятным ракетным угрозам, вплоть до совместного создания систем противоракетной обороны с равноправным участием российской стороны;
м) противодействие попыткам государств или групп государств обеспечивать свое военное превосходство при помощи развертывания систем стратегической ПРО, размещения вооружений в космосе или развертывания стратегического высокоточного неядерного оружия;
н) заключение международного соглашения, запрещающего размещать любое оружие в космическом пространстве;
о) согласование в рамках ООН систем регулирования безопасного осуществления деятельности в космическом пространстве, в т.ч. безопасность операций в космосе с технической точки зрения;
п) укрепление российских возможностей в области наблюдения за объектами и процессами в околоземном пространстве, а также сотрудничество с зарубежными государствами;
с) создание и принятие механизмов контроля за соблюдением Конвенции о запрещении бактериологического и токсинного оружия;
у) создание условий, направленных на снижение риска использования коммуникационных и информационных технологий в военно-политических целях.

32-й пункт Военной доктрины определяет основные задачи вооруженных сил, других войск и органов в мирное время. В новой Доктрине имеются следующие доработки:
— в подпункте «б» упоминается стратегическое сдерживание и предотвращение военных конфликтов при помощи как ядерного, так и обычного вооружения;
— в подпункте «и» изменен подход к созданию военной инфраструктуры. Теперь предлагается создавать новые и модернизировать существующие объекты, а также проводить отбор объектов двойного назначения, которые могут использоваться вооруженными силами в целях обороны;
— в обновленном подпункте «о» присутствует требование о борьбе с терроризмом на территории России, а также о пресечении деятельности международных террористических организаций за пределами государства;
— добавлен подпункт «у», согласно которому новой задачей вооруженных сил является обеспечение национальных интересов России в Арктике.

Пункт 33 (бывший п. 28) оговаривает основные задачи вооруженных сил, иных войск и органов в период непосредственной угрозы агрессии. В целом он соответствует предыдущей редакции, однако имеет новый подпункт. В обновленной Военной доктрине присутствует подпункт о стратегическом развертывании вооруженных сил.

В пункте 35 отражены основные задачи военной организации. Как и другие положения новой Доктрины, этот пункт немного отличается от предыдущей версии и имеет следующие нововведения:
— в подпункте «в» вместо совершенствования системы ПВО и создания системы воздушно-космической обороны указывается совершенствование существующей системы ВКО;
— новый подпункт «н» указывает на необходимость развития мобилизационной базы и обеспечение мобилизационного развертывания вооруженных сил;
— так же новый подпункт «о» требует совершенствовать систему радиационной, химической и биологической защиты войск и мирного населения.

Новая редакция пункта 38 Военной доктрины, говорящий о предпосылках и строительства и развития вооруженных сил, отличается от предыдущей двумя подпунктами:
— в подпункте «г» отмечается необходимость совершенствования взаимодействия как видов и родов войск, так и вооруженных сил и органов государственной власти;
— в подпункт «ж» вынесена необходимость совершенствования системы военного воспитания и образования, подготовки кадров и военной науки в целом.

Пункт 39 раскрывает методы и способы строительства и развития вооруженных сил и других структур. От предыдущей редакции п. 39 отличается следующими особенностями:
— в подпункте «ж» вместо создания сил гражданской обороны постоянной готовности указано развитие этой структуры;
— новый подпункт «з» подразумевает формирование территориальных войск для охраны объектов вооруженных сил и гражданской инфраструктуры;
— подпункт «н» вместо проводившейся ранее оптимизации количества военных образовательных учреждений предлагает совершенствование структуры системы подготовки кадров.

Почти полностью переработаны пункты новой Военной доктрины, касающиеся мобилизационной подготовки и мобилизационной готовности Российской Федерации. Кроме того, эти положения перенесены из четвертого раздела доктрины в третий, определяющий военную политику государства.

Согласно новой доктрине (п. 40), мобилизационная готовность страны обеспечивается подготовкой к выполнению мобилизационных планов в установленные сроки. Заданный уровень мобилизационной готовности зависит от прогнозируемых угроз и характера потенциального конфликта. Заданный уровеньдолжен достигаться за счет мероприятий по мобилизационной подготовке и обновления материальной части вооруженных сил.

Основными задачами мобилизационной подготовки в пункте 42 определены:
— обеспечение устойчивого государственного управления в военное время;
— создание законодательной базы, регулирующей работу экономики и т.п. в военное время;
— обеспечение потребностей вооруженных сил и населения;
— создание специальных формирований, которые при объявлении мобилизации могут быть переданы вооруженным силам или заняты в интересах экономики;
— поддержание промышленного потенциала на уровне, необходимом для удовлетворения всех нужд;
— обеспечение вооруженных сил и отраслей экономики дополнительными людскими и материально-техническими ресурсами в условиях военного времени;
— организация восстановительных работ на объектах, поврежденных в ходе боевых действий;
— организация обеспечения населения продовольственными и иными товарами в условиях ограниченных ресурсов.

Раздел IV «Военно-экономическое обеспечение обороны» посвящен особенностям экономических аспектов строительства и модернизации вооруженных сил. Ввиду реализации ряда программ и проектов раздел о военно-экономическом обеспечении обороны серьезно отличается от соответствующих пунктов предыдущего варианта Военной доктрины. Рассмотрим нововведения обновленной Доктрины.

Разница старой и новой редакций раздела IV видна с первых пунктов. Особенно заметной она становится в пункте 44, «Задачи военно-экономического обеспечения обороны». В новой Доктрине определены следующие задачи:
— оснащение вооруженных сил и иных структур современным вооружением и военной техникой, созданной с использованием военно-научного потенциала страны;
— своевременное обеспечение вооруженных сил средствами для реализации программ строительства и применения, а также подготовки войск;
— развитие оборонно-промышленного комплекса при помощи координации военно-экономической деятельности государства;
— совершенствование сотрудничества с иностранными государствами в военно-политической и военно-технической сферах.

Пункты 52 и 53 посвящены развитию оборонно-промышленного комплекса. Примечательно, что в новойредакции они получили минимальные изменения. Так, в пункт 53, описывающий задачи развития ОПК, внесен дополнительный подпункт, согласно которому требуется обеспечивать производственно-технологическую готовность организаций ОПК к созданию и производству приоритетных образцов вооружения и техники в требуемых объемах.

Россия ведет активное военно-политическое и военно-техническое сотрудничество с различными зарубежными государствами. Такое партнерство тоже отражено в обновленной Военной доктрине. Пункт 55 (бывший п. 50) описывает задачи военно-политического сотрудничества и получил следующие отличия от предыдущей версии:
— выполнение международных обязательств вынесено в отдельный подпункт «ж», а подпункт «а» говорит об укреплении международной безопасности и стратегической стабильности на глобальном и региональном уровне;
— в список государств, с которыми предлагается сотрудничать, помимо стран ОДКБ и СНГ внесены Абхазия и Южная Осетия;
— предлагается развивать диалог с заинтересованными государствами.

Пункт 56 раскрывает список основных партнеров Российской Федерации, а также указывает на приоритеты сотрудничества с ними. В Военной доктрине указаны приоритеты сотрудничества с Республикой Беларусь, странами организаций ОДКБ, СНГ и ШОС, а также с ООН и другими международными организациями. В силу определенных причин эти подпункты п. 56 не изменились в сравнении с предыдущей редакцией Доктрины. Одновременно с этим в п. 56 появился новый подпункт, посвященный сотрудничеству России с Абхазией и Южной Осетией. Приоритетным направлениемвоенно-политического сотрудничества с этими государствами является взаимовыгодная работа с целью обеспечения совместной обороны и безопасности.

Как и ранее, задачи военно-технического сотрудничества должны определяться президентом в соответствии с существующим федеральным законодательством (п. 57). Основные направления военно-технического сотрудничества с зарубежными государствами должны формулироваться президентом в его Ежегодном послании Федеральному Собранию.

Как и ранее, обновленная Военная доктрина содержит отдельный пункт, согласно которому положения этого документа могут дорабатываться и уточняться в связи с изменением характера потенциальных угроз и задач обеспечения безопасности Российской Федерации.

Текст Военной доктрины 2010 года:
http://news.kremlin.ru/ref_notes/461

Текст Военной доктрины 2015 года:
http://news.kremlin.ru/media/events/files/41d527556bec8deb3530.pdf

kaleidoscopelive.mirtesen.ru

Новая военная доктрина России: ответ на агрессию

Россия была обязана внести изменения в свою военную доктрину. Такая адаптация вызвана активностью НАТО. Кроме того, документ был скорректирован с учетом итогов последнего саммита трансатлантического альянса.

26 декабря президент России утвердил новую военную доктрину России. Мы попросили объяснить суть внесенных изменений Владимира Козина, профессора Академии военных наук, главного советника-руководителя Группы советников директора Российского института стратегических исследований.

По мнению эксперта, доктрина сохранила в себе конструктивный настрой прежних военно-стратегических установок страны и приняла во внимание принципиальные изменения в международной ситуации.

Возросшая в последние годы военная активность Североатлантического союза на территории Польши, Румынии, Болгарии, в трех государствах Балтии, а также события на Украине показали, что Россия была просто обязана внести некоторые изменения в свою военную доктрину, которая оставалась неизменной с 2010 года.

Кроме того, новый документ приняли с учетом итогов последнего саммита НАТО в Уэльсе, ставшего самым враждебным по отношению к России за последние десятилетия.

«Решения, которые были приняты на встрече в верхах в Уэльсе, носят откровенно вызывающий антироссийский характер, поэтому Россия была вынуждена скорректировать свою военную доктрину», — отмечает Владимир Козин.

Об основных отличиях доктрин России и США

Военная доктрина России была и остается оборонительной.

В отличие от нее американская военная доктрина имеет в своей основе неизменную стратегическую установку наступательного ядерного сдерживания, подчеркнул аналитик. Независимо от того, будет ли совершена агрессия против США или нет, они инициативно могут применять ядерное оружие в первом ударе. В обновленной российской военной доктрине такого положения нет. Россия допускает применение ядерного оружия только в случае агрессии против нее: «Российская Федерация оставляет за собой право применить ядерное оружие в ответ на применение против нее и (или) ее союзников ядерного и других видов оружия массового поражения, а также в случае агрессии против Российской Федерации с применением обычного оружия, когда под угрозу поставлено само существование государства».

Владимир Козин отметил, что у российской военной доктрины нет понятия «расширенного ядерного сдерживания», как у США и некоторых стран-членов НАТО.

Понятие «расширенное ядерное сдерживание» как часть глобального наступательного ядерного сдерживания означает рассредоточение ядерного оружия за пределами США и размещение его в странах, у которых нет своих национальных ядерных сил, как например, у Германии, Бельгии, Нидерландов, Италии и Турции. С 1953 года и до сих пор Соединенные Штаты размещают свое тактическое ядерное оружие на территориях четырех европейских стран и в азиатской части Турции. Россия же, напротив, вывела все свое ядерное оружие с территории Украины, Белоруссии и Казахстана к 1994 году.

Россия одновременно обратила внимание на развитие и размещение американских ударно-боевых противоракетных средств у своих границ, а не только радиолокационных станций, замечает аналитик.

По его мнению, нужно создавать свою систему противоракетной обороны морского базирования и развивать средства преодоления американской системы ПРО.

На предпоследнем саммите НАТО в Чикаго в мае 2012 года его члены договорились о том, что ядерное оружие объединяется не только с обычными видами вооружений (что было всегда), но и с противоракетными системами. «То есть натовцы объединили в единый механизм ядерные, обычные и противоракетные вооружения, создав «чикагскую триаду». У нас в военной доктрине такого положения нет, замечает профессор.

Об информационной безопасности

В перечне внутренних военных угроз, обозначенных в новой доктрине, указано информационное воздействие на население, особенно на молодежь. Профессор Козин считает, что надо внимательно отслеживать все информационные потоки, которые идут в Российскую Федерацию и своевременно реагировать на них — основательно и обоснованно, используя всевозможные способы.

О защите интересов в Арктике

Впервые в тексте российской военной доктрины к задачам Вооруженных сил в мирное время добавлено положение об обеспечении национальных интересов в Арктике.

«Мы всегда указывали в военных доктринах все направления, исходя из наших национальных интересов. В последнее время в Арктическом регионе усилилась военная активность стран-членов НАТО, которые регулярно проводят там военные учения с привлечением ВВС и ВМФ. Поэтому очень своевременно и правильно, что этот сюжет нашел свое отражение в обновленной российской военной доктрине. Также нельзя было не учитывать наличие там значительных запасов углеводородного сырья и такой важной транспортной артерии, как Северный морской путь.

Об применении высокоточного оружия

Новая военная доктрина содержит положение о неядерном сдерживании с помощью различных средств. Профессор Козин пояснил, что они не столь разрушительны, как ядерное оружие, но очень эффективны. Это своевременный ответ с учетом развития военной техники. Учитывалось то обстоятельство, что американская сторона переоборудовала четыре атомных подводных ракетоносца класса «Огайо» (на которых раньше размещались межконтинентальные баллистические ракеты) под установку на них крылатых ракет морского базирования — до 154 на каждой субмарине.

Об экономическом кризисе и военном бюджете

Владимир Козин убежден, что некоторые экономические проблемы не скажутся на задачах модернизации российских Вооруженных сил.

Военный бюджет и перспективные программы военного строительства, так же как и программы госзакупок военной техники, не будут и не должны быть подвергнуты сокращению. Этого требуют угрозы национальной безопасности регионального и глобального характера, количество которых постепенно возрастает. В том числе в непосредственной близости от наших рубежей.

Беседовала Дарья Баринова

defendingrussia.ru

Новая военная доктрина России: враги названы поименно

 Loading … Просмотров: 25

Последнее предупреждение

В 20-х числах декабря минувшего 2014 года президент России Владимир Путин утвердил новый вариант военной доктрины страны. О новой доктрине начали активно писать еще летом прошлого года, в прессе было немало спекуляций на тему того, какие направления будут признаны главными оборонными приоритетами, будут ли какие-то кардинальные изменения, или новая доктрина окажется чуть подретушированным вариантом прежнего документа, утвержденного в 2010 году еще Дмитрием Медведевым.

Действительно, 2014 год резко изменил многие привычные международные процессы, и в этом свете даже многим экспертам не было ясно, что собой будет представлять новый военный курс РФ. К концу года многие позиции будущего документа начали принимать отчетливые очертания, окончательно же все вопросы сняла непосредственная публикация утвержденного варианта новой военной доктрины в середине 20-х чисел декабря и состоит из 58 общих пунктов (в редакции 2010 года был 51 пункт), многие из которых, в свою очередь, включают ряд подпунктов (с полным текстом документа можно ознакомиться тут: http://news.kremlin.ru/media/events/files/41d527556bec8deb3530.pdf).

При прочтении документ обнаруживает ряд изменений относительно предыдущей редакции. Тут важно отметить, что в XXI веке российская военная доктрина помимо 2010 года пересматривалась лишь однажды — в теперь уже далеком 2000 году. Документ образца 2014 года, наконец, принял к реализации многое из того, что напрашивалось еще тогда, в начале тысячелетия. Итак, обо всем по порядку.

В новой военной доктрине можно условно выделить три направления — непосредственно военное, внутриполитическое и внешнеполитическое.

Главное изменение во внешнеполитическом направлении — возврат к таким понятиям как «модели развития», то есть — к практике идеологического противостояния. В доктрине 2000 года эти формулировки были размыты, напротив, утверждалось, что современный мир отходит от практики идеологических конфронтаций. В нынешнем документе вопросы глобального противостояния сил снова являются актуальными, иными словами, снова есть «мы» и «они», причем эти самые «они» — не что-то абстрактное, а вполне реальный геополитический противник. В частности, это становится ясно из пассажей о том, что НАТО увеличивает свое военное присутствие в мире и «наращивает силовой потенциал». Иными словами, вместо осторожных формулировок об усилении присутствия Североатлантического альянса в Европе, которые имели место в доктрине 2010 года, «фронт» текущего геополитического противостояния обозначен конкретно. НАТО — основной внешнеполитический противник России. Это прямо подтверждают следующие формулировки из раздела 12, «Основные военные опасности»: «Наращивание силового потенциала Организации Североатлантического договора (НАТО) и наделение ее глобальными функциями, реализуемыми в нарушение норм международного права, приближение военной инфраструктуры стран — членов НАТО к границам Российской Федерации, в том числе путем дальнейшего расширения блока… Развертывание (наращивание) воинских контингентов иностранных государств (групп государств) на территориях государств, сопредельных с Российской Федерацией и ее союзниками, а также в прилегающих акваториях, в том числе для политического и военного давления на Российскую Федерацию». Помимо этого, в данном разделе присутствует достаточно актуальный в текущих условиях подпункт «д», который гласит: «территориальные претензии к Российской Федерации и ее союзникам, вмешательство в их внутренние дела». Необходимость наличия этого пункта обусловлена, в первую очередь, включением в ушедшем году в состав РФ новых территорий — Крыма и Севастополя. Иными словами, в соответствии с данным пунктом, любые попытки пересмотреть вопрос вхождения этих территорий в состав РФ и претензии на эти территории со стороны тех или иных государств будут считаться актами агрессии.

Есть в документе и пункт, касающийся недопустимости установления в сопредельных России странах враждебных режимов. При этом, тут формулировка довольно двусмысленна, и не исключает, по сути, даже возможностей прямого участия Российской стороны в разрешении ситуаций, способных, де-факто, нанести вред ее внешнеполитическим интересам. Речь идет, в том числе, и о режимах, установленных путем военного переворота. Какие конкретно события подразумеваются под этим пунктом — ясно.

Большое внимание уделено медиа и их роли в современных войнах. Если оставить лирику и выражаться просто, то именно медиа, согласно новой доктрине, являются едва ли не важнейшим оружием войны сегодня. И это, опять же, легко находит подтверждение, причем даже не обязательно в связи с украинским конфликтом.  Медиа-ресурсы делают благоприятное реноме сирийской оппозиции, превращая ее из толпы маргиналов-исламистов в гордых борцов за свободу и высшие гуманистические ценности.

В связи с усилением роли медиа, отдельно оговаривается и возможность посредством их влиять на внутриполитическую ситуацию в России, вести пропаганду и провоцировать определенные группы людей на противозаконные действия. В этом контексте СМИ могут стать невидимым оружием внешней экспансии потенциального противника, и в этой связи нужно уделять информационному полю особое внимание. Об этом, в частности, говорится в подпункте «В» раздела 13: «деятельность по информационному воздействию на население, в первую очередь на молодых граждан страны, имеющая целью подрыв исторических, духовных и патриотических традиций в области защиты Отечества». Важно отметить, что ни в доктрине 2000 года, ни в ее редакции 2010 года нет подобных пунктов. Нет там и такого повышенного внимания к внутриполитической ситуации вообще. Если коротко, документ 2000 и 2010 года не предполагают информационное воздействие на население настолько значительной угрозой, как это воспринимается документом 2014 года.

Сам современный военный конфликт, согласно новой доктрине, является «комплексным применением военной силы, политических, экономических, информационных и иных мер невоенного характера, реализуемых с широким использованием протестного потенциала населения и сил специальных операций». Иными словами, современная война — это не только противостояние непосредственно вооруженных сил. Это — комплексное противостояние, не обязательно включающее в себя прямой вооруженный конфликт. Война вполне может вестись на экономическом и информационном полях, и эта позиция обосновывается текущим положением вещей.

В новой редакции появился раздел, аналогичного которому не было в предыдущих версиях — это уже упомянутый выше раздел 13, названный «Основные внутренние военные опасности». Несмотря на то, что сравнительно небольшой, уже сам факт его появления говорит о том, что нынешние власти РФ видят угрозу для страны не столько в виде внешней агрессии, сколько в возможности развязать конфликт внутри страны. Это прямо декларируется в подпункте «А»: «деятельность, направленная на насильственное изменение конституционного строя Российской Федерации, дестабилизацию внутриполитической и социальной ситуации в стране, дезорганизацию функционирования органов государственной власти, важных государственных, военных объектов и информационной инфраструктуры Российской Федерации».

Что же касается непосредственно военного сегмента новой доктрины, он тоже претерпел значительные изменения. В частности, относительно стратегического ядерного вооружения введен принцип неядерного сдерживания, снабженный такой формулировкой: «комплекс внешнеполитических, военных и военно-технических мер, направленных на предотвращение агрессии против Российской Федерации неядерными средствами». Иными словами, ядерное сдерживание больше не является главным козырем при отражении потенциальной угрозы. Согласно новой военной доктрине, могут быть применены указанные выше «неядерные средства», что фактически подразумевает под собой вооруженные силы, участие которых может быть обусловлено только наличием более мелких, точечных угроз, исключающих прямой ядерный удар. Такими угрозами могут быть различные вооруженные формирования как на территории РФ, так и действующие с территорий сопредельных недружественных государств: «деятельность международных вооруженных радикальных группировок, иностранных частных военных компаний в районах, прилегающих к  государственной границе Российской Федерации и границам ее союзников».

Это означает, несомненно, что возрастет роль родов войск, не связанных со стратегическим вооружением, и, соответственно, повысится их финансирование.

Что касается Европейского союза и НАТО, то, согласно новому документу, конструктивный диалог с ними возможен только на равных позициях. Иными словами, в вопросах международного сотрудничества и коллективной обороны Россия требует для себя права решающего голоса, которым обладают США, Великобритания, Германия и другие крупные мировые игроки. В этом контексте примечательно, что из новой версии военной доктрины исчезло положение о недопустимости начала новой гонки вооружений.

Новым важным стратегическим направлением для России, согласно новой редакции документа, является Арктика. Об этом, в частности, говорится уже в главе «Общие положения», идущей под первым номером. В 32 главе, названной «Основные задачи Вооруженных Сил, других войск и органов в мирное время», есть формулировка «обеспечение национальных интересов Российской Федерации в Арктике».

Другим интересным моментом новой доктрины является положение о необходимости обеспечения воздушно-космической обороны всех важнейших объектов. Иными словами, это может стать предтечей глобальной реформы ВВС, космических и ракетных войск с целью объединения их в одну структуру для облегчения их взаимодействия и уменьшения времени реагирования в случае угрозы.

Для понимания всей значимости данного документа также следует разобраться с теми, кто является его адресатами. Совершенно очевидно, что первым его адресатом являются вооруженные силы РФ, спецслужбы и органы власти, для которых военная доктрина определяет возможные угрозы, а стало быть стратегию противодействия им. Другим немаловажным адресатом военной доктрины без сомнения является отечественный ВПК, для которого данный документ является своего рода обещанием дальнейшего развития вооруженных сил, а значит стабильного спроса на продукцию предприятий ВПК.

Открытость и общедоступность документа говорят о том, что кроме внутренних адресатов, есть еще и адресаты внешние. К ним можно отнести страны и правительства соседних с Россией стран, входящих в зону так называемых геополитических интересов России, которым в документе фактически гарантируется защита от недружественного влияния наших западных «партнеров». Для стран «потенциальных противников», который, наконец-то, ясно обозначен, в военной доктрине тоже есть своеобразный месседж: по сути, документ расставляет для стран НАТО красные флажки, очень четко и недвусмысленно указывая на ту красную линию, которую лучше не пересекать.

Новая военная доктрина России — документ, подводящий итог тому, что было сделано в нашей «оборонке» за последние 3-4 года. Это документ, объективно передающий современные политические реалии и четко определяющий дальнейшие приоритеты РФ на мировой арене. Учтены и озвучены новые актуальные угрозы, которые не были так явственны 5 и, тем более, 10 лет назад. Что же из этого получится — увидим сами, тем более, что политическая обстановка сама по себе диктует необходимость быть бдительными и активными.

Alex Wellington

Источник: politrussia

Опубликовал: admin | Дата: Янв 21 2015 | Метки: Экскурс |
Вы можете добавить свой комментарий ниже. Вы можете отправить новость в социальные сети.

krasvremya.ru

Опубликована новая военная доктрина России

| Январь 19, 2015 — 05:01 по Москве

В 20-х числах декабря минувшего 2014 года президент России Владимир Путин утвердил новый вариант военной доктрины страны. О новой доктрине начали активно писать еще летом прошлого года, в прессе было немало спекуляций на тему того, какие направления будут признаны главными оборонными приоритетами, будут ли какие-то кардинальные изменения, или новая доктрина окажется чуть подретушированным вариантом прежнего документа, утвержденного в 2010 году еще Дмитрием Медведевым.

Действительно, 2014 год резко изменил многие привычные международные процессы, и в этом свете даже многим экспертам не было ясно, что собой будет представлять новый военный курс РФ. 

К концу года многие позиции будущего документа начали принимать отчетливые очертания, окончательно же все вопросы сняла непосредственная публикация утвержденного варианта новой военной доктрины в середине 20-х чисел декабря и состоит из 58 общих пунктов (в редакции 2010 года был 51 пункт), многие из которых, в свою очередь, включают ряд подпунктов (с полным текстом документа можно ознакомиться тут.

При прочтении документ обнаруживает ряд изменений относительно предыдущей редакции. Тут важно отметить, что в XXI веке российская военная доктрина помимо 2010 года пересматривалась лишь однажды — в теперь уже далеком 2000 году. Документ образца 2014 года, наконец, принял к реализации многое из того, что напрашивалось еще тогда, в начале тысячелетия. Итак, обо всем по порядку.

В новой военной доктрине можно условно выделить три направления — непосредственно военное, внутриполитическое и внешнеполитическое.

Главное изменение во внешнеполитическом направлении — возврат к таким понятиям как «модели развития», то есть — к практике идеологического противостояния. В доктрине 2000 года эти формулировки были размыты, напротив, утверждалось, что современный мир отходит от практики идеологических конфронтаций. В нынешнем документе вопросы глобального противостояния сил снова являются актуальными, иными словами, снова есть «мы» и «они», причем эти самые «они» — не что-то абстрактное, а вполне реальный геополитический противник. В частности, это становится ясно из пассажей о том, что НАТО увеличивает свое военное присутствие в мире и «наращивает силовой потенциал». Иными словами, вместо осторожных формулировок об усилении присутствия Североатлантического альянса в Европе, которые имели место в доктрине 2010 года, «фронт» текущего геополитического противостояния обозначен конкретно. НАТО — основной внешнеполитический противник России. Это прямо подтверждают следующие формулировки из раздела 12, «Основные военные опасности»: «Наращивание силового потенциала Организации Североатлантического договора (НАТО) и наделение ее глобальными функциями, реализуемыми в нарушение норм международного права, приближение военной инфраструктуры стран — членов НАТО к границам Российской Федерации, в том числе путем дальнейшего расширения блока… Развертывание (наращивание) воинских контингентов иностранных государств (групп государств) на территориях государств, сопредельных с Российской Федерацией и ее союзниками, а также в прилегающих акваториях, в том числе для политического и военного давления на Российскую Федерацию». Помимо этого, в данном разделе присутствует достаточно актуальный в текущих условиях подпункт «д», который гласит: «территориальные претензии к Российской Федерации и ее союзникам, вмешательство в их внутренние дела». Необходимость наличия этого пункта обусловлена, в первую очередь, включением в ушедшем году в состав РФ новых территорий — Крыма и Севастополя. Иными словами, в соответствии с данным пунктом, любые попытки пересмотреть вопрос вхождения этих территорий в состав РФ и претензии на эти территории со стороны тех или иных государств будут считаться актами агрессии.

Есть в документе и пункт, касающийся недопустимости установления в сопредельных России странах враждебных режимов. При этом, тут формулировка довольно двусмысленна, и не исключает, по сути, даже возможностей прямого участия Российской стороны в разрешении ситуаций, способных, де-факто, нанести вред ее внешнеполитическим интересам. Речь идет, в том числе, и о режимах, установленных путем военного переворота. Какие конкретно события подразумеваются под этим пунктом — ясно.

Большое внимание уделено медиа и их роли в современных войнах. Если оставить лирику и выражаться просто, то именно медиа, согласно новой доктрине, являются едва ли не важнейшим оружием войны сегодня. И это, опять же, легко находит подтверждение, причем даже не обязательно в связи с украинским конфликтом.  Медиа-ресурсы делают благоприятное реноме сирийской оппозиции, превращая ее из толпы маргиналов-исламистов в гордых борцов за свободу и высшие гуманистические ценности.

В связи с усилением роли медиа, отдельно оговаривается и возможность посредством их влиять на внутриполитическую ситуацию в России, вести пропаганду и провоцировать определенные группы людей на противозаконные действия. В этом контексте СМИ могут стать невидимым оружием внешней экспансии потенциального противника, и в этой связи нужно уделять информационному полю особое внимание. Об этом, в частности, говорится в подпункте «В» раздела 13: «деятельность по информационному воздействию на население, в первую очередь на молодых граждан страны, имеющая целью подрыв исторических, духовных и патриотических традиций в области защиты Отечества». Важно отметить, что ни в доктрине 2000 года, ни в ее редакции 2010 года нет подобных пунктов. Нет там и такого повышенного внимания к внутриполитической ситуации вообще. Если коротко, документ 2000 и 2010 года не предполагают информационное воздействие на население настолько значительной угрозой, как это воспринимается документом 2014 года.

Сам современный военный конфликт, согласно новой доктрине, является «комплексным применением военной силы, политических, экономических, информационных и иных мер невоенного характера, реализуемых с широким использованием протестного потенциала населения и сил специальных операций». Иными словами, современная война — это не только противостояние непосредственно вооруженных сил. Это — комплексное противостояние, не обязательно включающее в себя прямой вооруженный конфликт. Война вполне может вестись на экономическом и информационном полях, и эта позиция обосновывается текущим положением вещей.

В новой редакции появился раздел, аналогичного которому не было в предыдущих версиях — это уже упомянутый выше раздел 13, названный «Основные внутренние военные опасности». Несмотря на то, что сравнительно небольшой, уже сам факт его появления говорит о том, что нынешние власти РФ видят угрозу для страны не столько в виде внешней агрессии, сколько в возможности развязать конфликт внутри страны. Это прямо декларируется в подпункте «А»: «деятельность, направленная на насильственное изменение конституционного строя Российской Федерации, дестабилизацию внутриполитической и социальной ситуации в стране, дезорганизацию функционирования органов государственной власти, важных государственных, военных объектов и информационной инфраструктуры Российской Федерации».

Что же касается непосредственно военного сегмента новой доктрины, он тоже претерпел значительные изменения. В частности, относительно стратегического ядерного вооружения введен принцип неядерного сдерживания, снабженный такой формулировкой: «комплекс внешнеполитических, военных и военно-технических мер, направленных на предотвращение агрессии против Российской Федерации неядерными средствами». Иными словами, ядерное сдерживание больше не является главным козырем при отражении потенциальной угрозы. Согласно новой военной доктрине, могут быть применены указанные выше «неядерные средства», что фактически подразумевает под собой вооруженные силы, участие которых может быть обусловлено только наличием более мелких, точечных угроз, исключающих прямой ядерный удар. Такими угрозами могут быть различные вооруженные формирования как на территории РФ, так и действующие с территорий сопредельных недружественных государств: «деятельность международных вооруженных радикальных группировок, иностранных частных военных компаний в районах, прилегающих к  государственной границе Российской Федерации и границам ее союзников».

Это означает, несомненно, что возрастет роль родов войск, не связанных со стратегическим вооружением, и, соответственно, повысится их финансирование.

Что касается Европейского союза и НАТО, то, согласно новому документу, конструктивный диалог с ними возможен только на равных позициях. Иными словами, в вопросах международного сотрудничества и коллективной обороны Россия требует для себя права решающего голоса, которым обладают США, Великобритания, Германия и другие крупные мировые игроки. В этом контексте примечательно, что из новой версии военной доктрины исчезло положение о недопустимости начала новой гонки вооружений.

Новым важным стратегическим направлением для России, согласно новой редакции документа, является Арктика. Об этом, в частности, говорится уже в главе «Общие положения», идущей под первым номером. В 32 главе, названной «Основные задачи Вооруженных Сил, других войск и органов в мирное время», есть формулировка «обеспечение национальных интересов Российской Федерации в Арктике».

Другим интересным моментом новой доктрины является положение о необходимости обеспечения воздушно-космической обороны всех важнейших объектов. Иными словами, это может стать предтечей глобальной реформы ВВС, космических и ракетных войск с целью объединения их в одну структуру для облегчения их взаимодействия и уменьшения времени реагирования в случае угрозы.

Для понимания всей значимости данного документа также следует разобраться с теми, кто является его адресатами. Совершенно очевидно, что первым его адресатом являются вооруженные силы РФ, спецслужбы и органы власти, для которых военная доктрина определяет возможные угрозы, а стало быть стратегию противодействия им. Другим немаловажным адресатом военной доктрины без сомнения является отечественный ВПК, для которого данный документ является своего рода обещанием дальнейшего развития вооруженных сил, а значит стабильного спроса на продукцию предприятий ВПК.

Открытость и общедоступность документа говорят о том, что кроме внутренних адресатов, есть еще и адресаты внешние. К ним можно отнести страны и правительства соседних с Россией стран, входящих в зону так называемых геополитических интересов России, которым в документе фактически гарантируется защита от недружественного влияния наших западных «партнеров». Для стран «потенциальных противников», который, наконец-то, ясно обозначен, в военной доктрине тоже есть своеобразный месседж: по сути, документ расставляет для стран НАТО красные флажки, очень четко и недвусмысленно указывая на ту красную линию, которую лучше не пересекать.

Новая военная доктрина России — документ, подводящий итог тому, что было сделано в нашей «оборонке» за последние 3-4 года. Это документ, объективно передающий современные политические реалии и четко определяющий дальнейшие приоритеты РФ на мировой арене. Учтены и озвучены новые актуальные угрозы, которые не были так явственны 5 и, тем более, 10 лет назад. Что же из этого получится — увидим сами, тем более, что политическая обстановка сама по себе диктует необходимость быть бдительными и активными.


21russia.ru

Принята новая военная доктрина России — РТ на русском

Согласно положениям опубликованной сегодня военной доктрины РФ, наращивание силового потенциала НАТО отнесено к основным угрозам безопасности России. Кроме того, как и в 2010 году, в документ внесены положения о возможности применения ядерного удара в ответ на использование против Москвы ядерного или неядерного оружия. Действие прежней военной доктрины в редакции от 5 февраля 2010 года отменено.

Отношения с НАТО

В новой редакции военной доктрины РФ, которая сегодня была опубликована на сайте Кремля, наращивание силового потенциала НАТО и приближение инфраструктуры альянса к границам России отнесены к основным внешним угрозам страны. Кроме того, Москва считает угрозой наделение Североатлантического альянса «глобальными функциями, реализуемыми в нарушение норм международного права».

Кроме того, согласно документу, к внешним угрозам отнесены создание и развёртывание систем стратегической ПРО, «подрывающих глобальную стабильность и нарушающих сложившееся соотношение сил в ракетно-ядерной сфере, реализация концепции «глобального удара», намерение разместить оружие в космосе, а также развертывание стратегических неядерных систем высокоточного оружия».

Вместе с тем обновлённая доктрина не исключает создания совместных систем ПРО с другими государствами при равноправном участии России. Это положение отличает нынешнюю доктрину от документа 2010 года, в котором этого пункта не было.

Недопущение ядерного удара

Отдельное внимание в доктрине уделено недопущению ядерного военного конфликта, которое, как говорится в документе, лежит в основе военной политики РФ. При этом Москва оставляет за собой право на ядерный удар в ответ на использование против неё ядерного или неядерного оружия. Тем не менее положения о «превентивном ударе», появление которого предсказывали некоторые СМИ, в документе нет.

Отметим, что как и в военной доктрине РФ, опубликованной в 2010 году, решение о применении ядерного оружия принимается главой государства.

Внешние угрозы и задачи

В новой редакции доктрины деятельность сотрудников иностранных частных военных компаний рядом с границами РФ определена как внешняя опасность.

Кроме того, как о внешних угрозах говорится о «наличии очагов межнациональной и межконфессиональной напряжённости, деятельности международных вооруженных радикальных группировок, иностранных частных военных компаний в районах, прилегающих к государственной границе РФ и границам её союзников, а также о наличии территориальных противоречий, росте сепаратизма и экстремизма в отдельных регионах мира».

В этом году впервые одной из основных задач ВС России в мирное время стало обеспечение национальных интересов в Арктике.

Внутренние угрозы

Также в документе появилось определение основных внутренних угроз безопасности РФ — это деятельность, направленная на дестабилизацию ситуации в стране, и действия террористов. Кроме того, в этом разделе значится деятельность по информационному воздействию на население, в первую очередь на молодых граждан, которая имеет цель подорвать исторические, духовные и патриотические традиции в области защиты Отечества, провоцирование межнациональной и социальной напряжённости, экстремизма, разжигание этнической и религиозной ненависти либо вражды.

russian.rt.com

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *