Викинги рассказ – 10 викингов, которые вписали свои имена в историю

Лейф Эрикссон

Ивар Широкие Объятья

Харальд Синезубый

Олаф Трюггвасон

Харальд III Суровый

История викингов. Викинги. Мореплаватели, пираты и воины

Так что же представляли собой викинги?

В 789 г. король Беортрик взял себе в жены Эдбюр, дочь короля Оффы. Именно в те времена впервые на трех судах появились норманны (буквально — люди с севера. — Прим, пер.), пришедшие из Хордаланда. Управляющий от государя, который не знал, кто они такие, поспешил к тому месту, где их видели, с намерением заставить незнакомцев явиться в королевское имение. Чужаки убили его. Так впервые заявили о себе датчане в Англии.

Вот что рассказывает о первом появлении и первой жертве викингов «Англо-саксонская летопись». Спустя четыре года, в 793 г. от Р.Х., состоялся хорошо известный набег на островной монастырь Линдисфарн: «Явились богомерзкие язычники и грабежом и убийствами осквернили церковь Божью в Линдисфарне». Как писал живший в те поры ученый монах Алькуин: «Никогда прежде не творилось такого ужаса в Британии, что испытали мы теперь от безбожного племени. Никто и не мыслил себе такого нападения с моря, не знал, что оно возможно. Только взгляните на церковь Святого Кутберта, где всюду пролилась кровь священников, забрызгавшая украшения. Было ль место более благочтимое в Британии? И оно пало добычею язычников».

Образ викингов как кровожадных безбожников берет начало в известной уже и тогда концепции «варваров с севера». В глазах античных авторов, живших в странах Средиземноморья, мир просто и удобно делился на две части: жаркий, сухой, яркий и цивилизованный юг, с одной стороны, и с другой — холодный, сырой, темный и далекий варварский север. Первым намеком римлянам относительно нарушения гармонии и баланса стало продвижение в Южную Галлию примерно в 100 г. до Р.Х. племен кимвров и тевтонов. Римляне осознавали, что пришельцы происходят с Датского полуострова, однако нервный центр смертельной угрозы для империи располагался еще севернее. В итоге погубившие Рим остготы и вестготы описаны Иорданесом (готским хронистом VI века, писавшим на латыни. — Прим, пер.) как этакие экономические беженцы с перенаселенного балтийского острова Готланд.

Скандинавский аспект варварской угрозы пережил крушение Римской империи. Франки, создавшие государство на обломках великой державы и унаследовавшие многие римские традиции, постепенно обнаружили, что угроза с севера актуальна и для них. Экспедиция Гюгелака Гета в Рейнскую область, упомянутая Григорием Турским (франкский автор VI века. — Прим, пер.) и в принадлежащей неизвестному автору поэме «Беовульф» (рассказывающей о событиях VI века, но написанной, вероятно, двумя столетиями позднее. — Прим, пер.), — по всей видимости, событие, если можно так сказать, одиночного характера. Когда каролингские государи овладели Центральной и Северной Германией, вследствие чего оказались перед южными рубежами ареала распространения скандинавских, или датских, поселений, викинги сразу же вошли в анналы истории, внеся в нее неожиданно длинный кровавый след.

Морские бродяги, разбойники и воины, изображенные на иллюстрации к «Житию св. Обена», позволяют нам представить себе, как, вероятно, выглядели более «профессиональные» бойцы позднего периода эпохи викингов (Национальная библиотека Франции).

Когда кто-нибудь берется описывать Скандинавию в преддверии наступления эры викингов, возникает соблазн разделить ее на три части, населяемые датчанами, норвежцами и шведами. Подобная тенденция в значительной мере обусловлена средневековой историей. Главным различием викингов из тех или иных регионов является язык — лингвистические особенности восточных и западных скандинавских диалектов. Картина осложняется довольно ранним появлением централизованной монархии в Дании. Признаки формирования там государственности на уровне, превышавшем бы клановый или племенной, отмечаются в «Франкских королевских анналах». Изъявление покорности Годфреда Датского Карлу Великому рассматривалось хронистом как действия государя всего Датского королевства (Годфред, или Гудфред, правил в конце VIII — начале IX века и успешно воевал с каролингской империей. — Прим. пер.). Наличие довольно концентрированной власти в руках датского монарха очевидно в восстановлении так называемой даневирке (danevirke) — довольно мощной и построенной еще до викингов фортификационной линии, отделявшей Ютландию от остальной Европы.

Требовался довольно богатый и властный государь, чтобы провести такие крупномасштабные работы.

В «Франкских королевских анналах» далее отмечается, что королевство Годфреда включало и регион Вестфолда (т. е. северо-восточные районы Норвегии. — Прим. пер.). Хотя, по мнению автора хроники, данная заморская провинция располагалась в Британии, фактически же она находилась в Норвегии. Образование датского плацдарма в Вестфолде можно рассматривать как начало датского владычества в Норвегии. Данный факт привел к довольно раннему возникновению норвежской монархии с королем Харальдом в IX столетии.

У англосаксов в ту пору викинги именовались «язычниками», «данами» или «норманнами», термин же «викинги» сам по себе редко применялся где-то за пределами Скандинавии (несмотря на то что некоторые ученые выводят слово из саксонского wic, обозначающего военный лагерь). Франкские хронисты называют их nordmanni (норманны, или просто северяне), тогда как германские хронисты пользуются словом ascomanni (что, возможно, означает ясеневые и может быть объяснено материалом, из которого строились ладьи, хотя в действительности для подобных целей использовался не ясень, а дуб). Испанские мусульмане называли викингов «аль-маджус» (языческие колдуны), славянские источники — «рус» (возможно, из-за финского названия Швеции — Ротсий), а византийские — «рос» (от греческого прилагательного «красный», по-видимому, из-за румяных лиц), или «варангой» (возможно, от древненорвежского var, «клятва», что подразумевает под собой отряд воинов, связанных друг с другом клятвой верности). Одни лишь ирландцы, именовавшие викингов «лохланнах» (lochlannacb — северяне) или «гайлл» (чужаки или иностранцы), попытались провести различие между норвежцами («финн-гайлл» — белые чужаки) и датчанами («даб-гайлл» — черные иностранцы). Прочие хронисты демонстрировали склонность применять термин «датчане», «норвежцы» и даже «шведы» попеременно и вне четкой связи с теперешними национальностями. Так, например, Адам Бременский, писавший около 1075 г., говорит о «датчанах и шведах, которых мы называем норвежцами, или норманнами», и также сообщает нам, что «датчане и шведы и другие народы за пределами Дании [т. е. норвежцы] называются норманнами». Посему, когда «Англо-саксонская летопись» то и дело упоминает «денов», или «данов» (Dene или Dani), не стоит думать, что все эти викинги происходили из Дании.

Крышка шкатулки, сделанной в Нортумбрии в начале VIII столетия. Несмотря на то что тогда там еще никто не видел викингов, легко представить себе, что сцены вроде этой, где изображены люди, защищающие свои дома от вооруженных разбойников, все чаще являлись обычным делам, начиная с VIII столетия.

Скандинавский воин VI–VII столетний. Рисунок сделан на основе изображений копейщиков на блюдах из Торслунда времен до эры викингов в Швеции. Показанный здесь воин среднего статуса нашел смерть за сотни лет до нападения на Линдисфарн, а посему он вполне вправе рассчитывать на то, чтобы считаться «предком» викингов.

Истинное происхождение слова «викинг» не установлено с абсолютной точностью, хотя среди ученых преобладает и крепнет мнение в пользу «вик» (vik — залив, фьорд или бухта), таким образом, слово «викинг» должно, вероятно, означать «разбойник, прячущийся в бухте». Другие считают, что ответ нужно искать в названии места, Вик, что в Норвегии; возможно, также причина — «виг» (vig — битва, что маловероятно по фонологическим соображениям) или же «вихья» (vikja — двигаться или поворачиваться в сторону), что делает викинга кем-то, «кто обходит кого-то». В письменных скандинавских источниках слово «викинг» служило синонимом пиратства или рейда, а люди, или человек, который/которые/ занимался подобным ремеслом, назвался «викинг» (vikingr).

Приводится множество и разных причин столь неожиданного появления викингов на арене, так сказать, мировых событий на исходе VIII столетия. Перенаселение изначальных ареалов обитания, ставшее следствием демографического взрыва, который пережили Норвегия и — что особенно важно — Дания на протяжении VII–VIII веков, считается одним из главных факторов. Кроме того, постепенное установление прочных государственных образований в Западной Европе, особенно на Континенте, где возникла мощная империя Карла Великого, которое способствовало укреплению и расширению европейской торговли, что само по себе увеличивало возможности добывать средства за счет занятия пиратством. Несомненно, нельзя забывать и о процессе поэтапной эволюции в кораблестроении у скандинавов, который развивался и достиг определенного — и высокого — уровня в VIII столетии и привел к появлению не только всем известных боевых ладей викингов, но и не столь знаменитых «кнарров» (knarr), или купеческих судов. Данное обстоятельство позволяло викингам отправляться во все более дальние походы и со временем колонизировать обнаруженные ими земли. Именно корабли служили главными инструментами экспансии викингов.

Следующая глава >

history.wikireading.ru

История в сериале «Викинги» – гвоздь для картины?.. | Futurist

Разбираем четыре сезона «Викингов» от History Channel и пытаемся разобраться, «как оно было на самом деле» (с)

Разбирать художественное произведение с точки зрения достоверности излагаемых в нём событий – дело неблагодарное. Ещё Александру Дюма приписывают слова:

История для меня – гвоздь, на который я вешаю свои картины.

– сказанные им якобы в ответ на упрёки, что он-де вольно обращается с «историческими фактами» (по правде сказать, Дюма и правда этим грешил, см. книгу Сергея Нечаева). Сегодня граждане, далёкие от истории, знакомятся с прошлым не по приключенческим романам, а по приключенческим сериалам: «Спартак», «Тюдоры», «Рим» и множество других, одним из которых стал сериал «Викинги» («Vikings»), снятый по заказу History Channel и вышедший первым сезоном в 2013 году. Но так ли отличается подход History Channel от подхода Дюма?..

Вопреки своему названию, у History Channel есть известные проблемы с историей, в частности, именно этому каналу мы обязаны знаменитым интернет-мемом о посещении Земли инопланетянами в прошлом (о чём «Саус Парк» даже делал пародию, сезон 15, серия 13):

Знаменитый мем History Channel про инопланетян. Источник.

Когда «Викинги» появились на экранах, я только начал работу над диссертаций по англо-скандинавистике, и учитывая, что сериал показывает первые походы викингов в Англию, я, конечно, заинтересовался им.

Помня об особой магии слова «викинг», а также в связи с недавним выходом продолжения четвёртого сезона, я решил перед просмотром провести разбор этого сериала. Невозможно обойти художественную сторону сего творения, а потому

внимание: спойлеры!

Я предупредил!

NB.: все картинки в тексте можно открыть в большем разрешении через клик правой кнопкой мыши.

1. СЮЖЕТ И ПОСТАНОВКА

Основной сюжет «Викингов» вращается вокруг жизни и приключений знаменитого полулегендарного скандинавского вождя, Рагнара Кожаные Штаны (др. сканд. Ragnarr Loðbrók). На протяжении четырёх сезонов нам показывают, как он поднялся из рядового свободного скандинава сначала в ярлы (в местные правители), а затем до конунга (короля). Одновременно с этим Рагнар и его спутники изобретают знаменитый скандинавский корабль (никогда, кстати, не называвшийся «дракарром»), совершают плавания в Англию, основывают поселения, знакомятся с христианством, а затем открывают для себя и богатую Францию. Сопровождают «Тимура и его команду» вполне историчный Ролло (др. сканд. Hrólfr), ставший здесь не его не слишком историчным братом, жёны Рагнара, Лагерда (др. сканд. Hlaðgerðr) и Аслауг (др. сканд. Aslaug), и их дети. На пути им встречаются не менее историчные правители: король Нортумбрии Элла (др. англ. Ælla), король Уэссекса Экберт (др. англ. Ecgbryht), а также конунги Норвегии и Дании – Харальд Прекрасноволосый (др. сканд. Haraldr Hárfagri) и Хорик (лат. Hohric). Рядом с ними на экране действуют и вымышленные персонажи, такие как английский монах Этельстан, скандинавский корабел Флоки, ярл Харальдсон и Ко.

Некоторые основные персонажи сериала. Источник.

Большинство главных героев отыграны добротно. Особенно хочется отметить работу виновника торжества, Трэвиса Фиммела (англ. Travis Fimmel), сыгравшего самого Рагнара. Благодаря его таланту действительно веришь, что перед тобой не макет из папье-маше, а живой человек с характером, переживаниями, устремлениями. Он динамичен, и юный Рагнар не тождественен самому себе в старости, хотя преемственность видна. Здесь нужно похвалить и искусство гримёров, отлично показавших разные возраста героя.

Трэвис Фиммел в образе Рагнара на протяжении четырёх сезонов. Источник.

Убедительно отыграл своего персонажа, Бъёрна Железнобокого (старшего сына Рагнара) и Александр Людвиг (англ. Alexander Ludwig). Кстати сказать, он же играл и одного из участников «Голодных Игр» в первой части квадрологии (2012) – там от него снова требовалась свирепость. Вновь похвалю гримёров, умело показавших взросление Бъёрна и его внешнее сходство с отцом (что редкость для кино), но также и специалистов по кастингу, удачно подобравших похожего актёра на роль викинга в детстве.

Слева: Нэйтан О’Тул (англ. Nathan O’Toole), в центре и справа – Александр Людвиг в образе Бъёрна. Источник.

Не все герои, увы, удались так же хорошо (особенно древянными показаны дети). Например, Ролло в исполнении Клайва Стэндена (англ. Clive Standon) мне показался откровенно скучным и плоским. Я не видел других актёрских работ Стэндена и подозреваю, что персонажа могли испортить сценаристы, но режиссёр явно ошибся, утвердив каменную страдальческую физиономию Ролло на все четыре сезона. В кино есть типаж молчаливой и угрожающей горы мышц – бывший губернатор Калифорнии из лент Дж. Кэмерона или кхал Дрого из «Игры Престолов» (о её связи с «Викингами» – ниже) выглядят весьма праводоподобно именно потому, что почти не разговаривают на экране. Ролло же попытались сделать образцовым выпускником спортзала и болтуном одновременно. В поступки этого персонажа с мотивацией «старший брат меня не любит, убью всех человеков» мой внутренний Станиславский не верит ни на секунду.

Ролло и Рагнар выясняют отношения: «Ах ты маленький врун! Мам, смотри, видишь? Он опять! Он первый начал!» Источник.

Женские роли, с моей точки зрения, также оказались значительно слабее, и снова потому, что то ли авторы сценария, то ли режиссёр заставляет всех дам в сериале играть одну эмоцию. Лагерда – ходячее воплощение феминизма (я ничего не имею против феминизма, но не в 40 сериях подряд же!), Аслауг – надменная жена, Сигги три сезона пучит глаза, а уж что они сделали с бедной Квентрит! На неё только табличку осталось повесить: «Я – неуравновешенная нимфоманка», – и поставить рядом с королём Эллой и его табличкой: «Я – злодей».

Эми Бейли (англ. Amy Bailey) в роли принцессы Квентрит будет долго мне сниматься в кошмарах. Источник.

Хочешь испортить отрицательного персонажа? Заставь его диснеевским видом кричать: «Я плохой!» – как заставили Айвана Кая (англ. Ivan Kaye), игравшего короля Эллу. Источник.

Из положительных моментов отмечу также ещё два. Во-первых, мне как историку приятно, когда авторы оставляют в сериале прямые отсылки к источникам. Например, в четвёртом сезоне Рагнар по сюжету пересказывает аутентичную «Песню о Харбарде». А в первом сезоне нападению викингов на монастырь на острове Линдисфарн предшествует пророческая буря. Во-вторых, скандинавская массовка была одета костюмерами более или менее прилично, хотя, конечно, преобладание пятидесяти оттенков серого – дань современной моде. Кроме того, похвалы заслуживают реконструкции кораблей викингов (мы ведь помним, что они не назывались драккарами?) и их архитектура (для удобства съёмок её внутреннее устройство несколько изменили) – полагаю, именно сюда ушла заметная часть бюджета.

Два слова скажем и о языке. Персонажи общаются почти исключительно по-английски, но для придания налёта достоверности создатели уделили внимание акцентам героев: французские персонажи здесь говорят с французским выговором, английские – с британским, а скандинавские – изображают скандинавский (главные актёры – канадцы, австралийцы и ирландцы). Отрадно, что для погружения в атмосферу герои иногда произносят фразы на древнеанглийском, древнефранцузском и древнескандинавском, хотя, конечно, точностью произношения похвастаться они не могут.

Но вот что авторы сделали с историей…

2. ИСТОРИЧНОСТЬ СЮЖЕТА

Её можно описать одним словом: «отсутствует», – и на этом закончить, но мы же не ищем лёгких путей, верно?

Трудность, но и привлекательность настоящего Рагнара Кожаные Штаны – его возможная легендарность. Главный скандинавский источник о его деяниях, «Сага о Рагнаре Кожаные Штаны и его сыновьях» (др. сканд. Ragnars saga loðbrókar ok sona hans), был записан не раньше XIV века в Исландии и относится к разряду так называемых «легендарных саг» (исл. fornaldarsögur). В своем разборе я не могу изложить лекцию по саговедению, но достаточно сказать, что как источник об исторических событиях «легендарные саги» (в отличие от «королевских саг» или «саг об исландцах») весьма ненадёжны: да, в них, как правило, отражается какая-то память о прошлом, но очистить её от литературных вымыслов и обработок крайне сложно.

Другой важный источник, повествующий о Рагнаре – «Деяния данов» Саксона Грамматика – был составлен в конце XII в. Если в «Саге…» подчас невозможно отделить зерно действительных исторических событий от поздних наслоений, то в «Деяниях…» вроде бы реально существовавшему Рагнару приписывается слава явно других личностей. Многие описываемые Саксоном происшествия вполне историчны, но в более близким к ним источниках никакого Рагнара нет, а называются иные имена.

Современная статуя Саксона Грамматика в замке Frederiksborg (Дания). Фотоархив автора.

Короче говоря, если сыновья Рагнара более или менее признаются реальными людьми, существование его как самостоятельной фигуры вызывает у историков большие сомнения.

Казалось бы, для кино – полное раздолье: чтобы не спорить с занудными историками (вроде автора этих строк), можно просто выдумать весь сюжет для сериала от начала и до конца, не указывать конкретных дат, минимально сводить вымышленных персонажей с настоящими… Так поступают талантливые авторы и режиссёры, например, Ингмар Бергман в своей «Седьмой печати», или Марк Захаров в замечательном «Тот самый Мюнхгаузен», где прошлое – просто антураж, а на самом деле важна рассказываемая история. Но нет: сценарист Майкл Хёрст (англ. Michael Hirst, также работавший над «Тюдорами») пошёл по пути Сергея Эйзенштейна (о котором, должно быть, никогда не слышал), и просто смешал понадёрганные события и деятелей в один сюжет, отдалённо связанный с исторической канвой.

Первый сезон начинается в 793 году и показывает нам молодого Рагнара, ему, вероятно, меньше 30 лет, раз его детям примерно по 10 лет. Да, действительно есть версия, что Рагнар или его прототип жил и действовал не в середине IX века, как принято думать, а на полстолетия раньше. И в первом сезоне сюжет почти не переплетается с настоящей историей или только слегка меняет известные факты. Собственно, их всего два: разграбление монастыря на острове Линдисфарн и нападение на королевского управляющего на английском берегу (в сериале их последовательность поменяли местами, но это можно списать на художественность произведения).

Рагнар показывает награбленные на Линдисфарне сокровища соплеменникам. Источник.

Правда в первом сезоне ненадолго появляются два исторических персонажа, живших примерно на полвека позже: упомянутые нортумбрийский король Элла и датский конунг Хорик, погибшие в 867 и 854 годах соответственно. Однако учитывая, что политическая история и Нортумбрии, и Дании того времени известна крайне скудно, в принципе на такую мелочь можно закрыть глаза. Да и вообще в целом, если уж на то пошло, первый сезон представляется мне самым удачным не только из-за минимальных расхождений с известными фактами, но и постановкой, сценарием, игрой актёров, конфликтами и в целом историей.

Сезон оказался успешным (позитивные отзывы: 81% на Rotten Tomatoes, 71 на Metacritic), и Майкл Хёрст пустился во все тяжкие, откровенно махнув на историчность сценария, вопреки своим же словам:

I’m not interested in fantasy and making things up, because for me, in the end, fanatasy is pretty meaningless…

(«Мне не интересны фэнтези и выдумки, потому что для меня, в конечном счёте, фэнтези не имеет смысла…»).

Во втором сезоне действия разворачиваются несколько лет спустя, и уже вторая серия знакомит нас с королём Уэссекса, Экбертом. Хм, подумал я, ну, в принципе, это возможно, если исторический Экберт начал править в 802 году. Правда, где-то мимоходом он упоминает Карла Великого (при дворе которого настоящий Экберт действительно жил какое-то время в изгнании) в прошедшем времени, хотя франкский император умрёт только в 814 году… Далее нам представляют нездоровую принцессу Квентрит… Стоп, почему она говорит, что она – дочь мерсийского короля Оффы, ушедшего в мир иной ещё в 796 году, если, во-первых, она дочь его далёкого младшего родственника, Коэнвульфа, во-вторых, упоминаемое ею убийство брата относится к 821 году?.. Но далее в последней серии показана смерть упомянутого короля Хорика, в реальности датируемая Саксоном 854 годом – к тому моменту Экберт уже 15 лет как лежал в могиле, но в сериале даже не кашляет. Хм, подумал я…

Судя по историчности сюжета, «Викинги» происходят в той же вселенной, что и покемоны. Источник.

И вот мы уже смотрим третий сезон, первая половина которого частично посвящена «гражданской войне» в королевстве Квентрит. Нас знакомят с её родственниками, женоподобным братом Бургредом и дядей Беорхтвульфом – это вполне реальные исторические личности, правители королевства Мерсия, и Бургред, как и в сериале, действительно отрёкся от престола. Кстати занятно, что Беортхвульфу в «Викингах» приписывается увлечение несоверешннолетней Квентрит: игравший его актёр Йен Битти (англ. Ian Beattie) исполнял роль ещё одного любителя малолетних в «Игре Престолов». Вот только царствовали они не вместе, а последовательно, и Беорхтвульф, видимо, скончался в 852 году, а Бургред оставил власть в 874 году и отправился в изгнание в Рим, а вовсе не был отравлен Квентрит. Чуть позже мы наблюдаем рождение будущего короля Альфреда Великого, что должно было происходить в 849 году. При этом сценаристы лихо подправили его происхождение, выдумав ему вымышленных родителей: в сериале исторический отец Альфреда, Этельвульф, женат не на исторической Осбург, а на Юдифи (в сериале она дочь нортумбрийского короля Эллы, хотя в жизни её папой был король западных франков Карл Лысый) которая к тому же зачинает сына с таким же вымышленным монахом Этельстаном. Хм, подумал я… Потому что дальше по сюжету нам показывают осаду Парижа в 845 году, при этом на экране защитой руководит некий «граф Одо». Действительно, был такой граф (в русской традиции – Эд), возглавлявший оборону Парижа, только жил он в 859-899 годах, а сама оборона имела место в 885/6 гг. Но в последней серии этого сезона мы узнаем, что брат Рагнара, Ролло – никто иной как знаменитый основатель герцогства Нормандия, которому в 911 году франкский король Карл Простоватый передал в управление земли в устье реки Сены. Хм, подумал я…

Ещё раз: в первом сезоне главные герои действуют в 793 году, а в третьем – уже в 911 году, а между ними затесались персонажи и события, ровным слоем размазанные по всему IX веку. Знаете, в наборах LEGO столько же исторического правдоподобия о викингах, как в творении Майкла Хёрста, не любящего «фэнтези»… Стоит ли говорить, что сюжет четвёртого сезона также никак не связан с реальной историей?..

Уровень историчности «Викингов» от History Channel такой же, как в игрушках LEGO. Источник.

3. АТМОСФЕРА И РЕАЛИИ

Однако чу! – в конце концов, мы же имеем дело с художественным произведением, а не документальным фильмом BBC. А в художественном произведении на первом месте стоит не буквальное соответствие историческим фактам («Война и мир» тоже подправляет события в угоду замыслу Толстого), а атмосфера – детали жизни, быт, нравы, человеческие отношения – и сюжет. И если последний всегда остаётся за автором, то первая должна как-то соотноситься с историей. Я думаю, из рассказа выше понятно, насколько аутентична атмосфера «Викингов»?

Если пилотный сезон ещё как-то держал себя в рамках приличия, дальше сериал пошёл в абсолютный разнос.

1а. Внешний вид актёров. Удивительно, но скандинавская и франкская массовка были одеты костюмерами более или менее правдоподобно, в то время как главные герои – в первую очередь, мужчины – носят, никак, шутовские наряды с карнавала в Рио-Де-Жанейро. Собственно, в глаза сразу бросаются две вещи: материалы и крой. Настоящие викинги носили одежду из шерсти, меха и льна, в то время как актёры в сериале предпочитают едва ли не исключительно кожу, что полный анахронизм: из кожи могли делать отдельные элементы (пояса, сумки, обувь) и технические детали, например, кузнечный фартук или рубаху гребца. Никаких байкерских «кожанок», как на экране, скандинавы отродясь не носили – дорого и непрактично. В фильме одежда на актёрах приталенная, зауженная, облегающая и явно следует современной моде (вырез у главных героинь тому пример), в то время как исторический костюм был гораздо более свободным и простым по кройке. Кроме того, в сериале одежда всех персонажей почти постоянно блеклых серых и коричневых оттенков, хотя настоящие викинги, особенно богатые, не жалели средств на яркие цвета.

Слева: как одевались викинги-мужчины по мнению режиссёра/костюмеров сериала (источник). Справа: как на самом выглядели скандинавы той эпохи (источник).

Слева: как одевались скандинавские женщины по мнению режиссёра/костюмеров сериала (источник). Справа: как они выглядели на самом деле (источник).

Причёски и татуировки героев также пришли не из IX, а из XXI века. Все эти шикарные косы, выбритые черепа и красиво свисающие чёлки никаких подтверждений в источниках не имеют. Некоторые персонажи (конунг Хорик, ярл Борг, король Экберт, монах Этельстан) одеты и загримированы более или менее аутентично, но это редкость.

Примерная историчность мужских причёсок в «Викингах». Источник.

Исключение составляет одна мужская причёска, когда выбривался затылок, но она относится не к IX, а к XI веку, и носили её не викинги, а нормандцы. Кроме того фильм почему-то думает, что это детский фасон, в то время как на гобелене из Байё так волосы носят взрослые.

Единственная исторически достоверная причёска в «Викингах» (фрагмент гобелена из Байё, источник).

Короче говоря: герои в сериале одеты, как современные рок-металлисты, а не как викинги. Полагаю, что именно первые и входят в целевую аудиторию, по замыслу создателей.

1б. Вооружение. Если на снаряжение скандинавов в «Викингах» ещё можно, прищурившись, смотреть, то из франков и англо-саксов постановщики сделали вылитых гоблинов из «Властелина колец». Авторы отчего-то думают, что в IX веке существовали какие-то регулярные армии с униформой (жёлтой у англо-саксов и голубой – у франков, чтобы зрители не перепутали) и стандартизованной экипировкой. Спешу их расстроить: такие армии появятся в Европе в конце XVI века, а до того момента войска были весьма разношёрстными: феодальные дружины, мобилизованные крестьяне, наёмники и городское ополчение в разных пропорциях. Арбалет, которым в сериале поголовно вооружены франки, в IX веке не был известен, он появится лет на 250 позже (а вилка, которой ест франский император в сериале – так вообще в эпоху Ренессанса). И даже тогда его нельзя использовать как М-16 и вести пулемётный огонь, как полагает режиссёр. «Трёхлинейкой» всех Средних Веков оставалось древковое оружие – копья и алебарды, а вовсе не арбалеты.

Доспехи на массовке – ад и погибель. Помимо их очевидного пластика и совершенно лунного дизайна, эти в случайном порядке нашитые пластинки ни от чего не защищают. Возьмите хотя бы это рассуждение:

Да и это видно на экране, раз англо-саксы и франки здесь – мальчики для битья и массово убиваются аппмеч викингов, которые вообще доспехов не носят! Даже если предположить, что что-то непонятное кожаное на них – это броня, почему ни один из них не интересуется прикрыть голову шлемом? Я занимался исторической реконструкцией и зуб даю на отсечение: в голову «прилетает» и часто.

Слева: гоблин воин-англо-сакс, по мнению костюмеров «Викингов» (источник). Справа: реконструкция англо-саксонского воина середины VIII в. (источник). Задача: найти хотя бы одно сходство.

Кстати, о шлемах. Сперва я думал, что тó, что костюмер заставил носить уэссекцев на голове – упрощённый (для экономии на производстве) бургиньот XVI века. Но потом я понял: просто продюссер с History Channel за рюмкой чая попросил у продюссеров с канала HBO одолжить ему реквизит из «Игры престолов».

Слева: персонаж из англо-саксонской массовки в «Викингах» (источник). Справа: персонаж из массовки армии Станниса в «Игре престолов» (источник). Это называется: «Не украли, а вдохновлялись!» Вообще, те, кто меня читают не первый раз (наивно лелею такую надежду), знают, что я люблю находить «параллели» в сценах разных фильмов.

2. Локации. Невозможно отрицать, что для общих планов постановщики выбрали очень живописные места. С ними есть только две проблемы: Париж и Скандинавия.

Париж, безусловно, существовал в IX веке и являлся резиденцией франкских государей. Однако выглядел он вовсе не так, как в сериале. В «Викингах» Париж – фэнтезийный (именно так, господин Хёрст!) город позднего Средневековья с сильным влияние готической архитектуры и постоянным колокольным звоном. И у меня даже есть подозрение, откуда именно дизайнеры «черпали вдохновение», но я оставлю вердикт за читателем.

Задачка на сообразительность: угадать, на какой картинке – Париж (источник), по мнению создателей «Викингов», а на какой – скриншот из игры «Heroes of Might and Magic V» (источник).

Разумеется, никаких многометровых каменных стен и соборов-небоскрёбов в Париже IX века не было и быть не могло. Как не было величественных залов и бесконечных комнат в королевском дворце. В середине IX века город мог выглядеть примерно так:

Художественная реконструкция Парижа во время осады 845 года. Источник.

Но зритель ожидает увидеть величественный средневековый город, а потому специалисты по компьютерной графике денно и нощно старательно его рисовали. Со Скандинавией в «Викингах» такая же проблема: массовая аудитория понимает под «Скандинавией» фьорды, заливы и суровую природу (а также Икею и социализм) – и именно это нам показывает сериал. Одна беда: по сюжету Рагнар правит в некоем «Каттегате». Каттегат, как сообщает бессмертная Вики, это –

пролив между восточным берегом полуострова Ютландия и юго-западной частью Скандинавского полуострова.

Но предположим, что это какое-то одноимённое поселение где-то на берегу Каттегата. Однако нигде в его окрестностях нет ни фьордов, ни заливов, ни гор, как думают авторы фильма. То, что нам показывают, гораздо больше похоже на норвежское побережье, но никак не на Данию или Южную Швецию, где ландшафт плоский, а снег зимой, вопреки мнению режиссёра, является редкостью. Вообще, судя по тому, что в четвёртом сезоне Аслауг говорит Харальду Прекрасноволосому, что тому потребуется убрать с дороги Рагнара, чтобы стать королём всей Норвегии, сценаристы подразумевали под «Каттегатом» современный Осло-фьорд. Однако тот соединяется с акваторией Северного моря не через Каттегат, а через пролив Скагеррак; да и Рагнар по всем источникам был датским вождём, а не норвежским.

Каттегат, по мнению постановщиков «Викингов». Источник.

Настоящее побережье Каттегата, Северо-Восточная Ютландия. Источник.

К проблемам в «Скандинавии» также относится и «языческое», по мнению авторов, «святилище» в Уппсале. Действительно, Адам Бременский упоминает его, только показанное в сериале строение – типичная норвежская христианская церковь каркасного типа (норв. stavkirke) XIV века, а не языческий храм.

3. Поведение персонажей и социальные реалии также хромают на обе ноги. Причину, сам того не подозревая, в интервью назвал всё тот же Майкл Хёрст:

I like to try and connect the past to the present…

(«Я люблю пробовать соединять прошлое с настоящим…»).

С точки зрения кассовых сборов и успеха шоу – наверное, это удачное решение: зрители чувствуют связь с этими героями, их проблемы и поступки для них актуальны (а кому было бы не интересно смотреть на BDSM-развлечения графа Одо?). Какое это имеет это какое-то отношение к истории? Абсолютно никакого. Мне было бы скучно последовательно разбирать все четыре сезона, поэтому я укажу только на самые очевидные анахронизмы.

Персонажи в сериале – гордые одиночки и индивидуалисты, что соответствует реалиям раннесредневековой Скандинавии чуть больше, чем ни на сколько, откройте любую сагу. Человек в то время – всегда член коллектива: малой семьи, большой семьи, рода, клана, племени, своего посёлка, города и т. д. Антропологи даже предполагают, что самого понятия «индивидуальность» в доиндустриальном обществе просто не существовало. Но в фильме ничего этого нет, здесь герои повинуются своим эмоциям, страстям, личным желаниям, хотя в реальности каждый из них был сильно связан со своим сообществом. Например, Лагерда, оскорблённая двоежёнством Рагнара, гордо покидает супруга. На самом же деле ей пришлось бы принимать в расчёт мнение родни – и своей, и Рагнара. Справедливости ради, иногда в сценарии проскальзывают какие-то фразы на этот счёт (когда Рагнар не сообщает в Каттегате о гибели поселения в Англии и когда один из сторонников Лагерды постоянно упоминает свою семью, приведшую её к власти), но никакого влияния на сюжет они не оказывают.

«Большой зал» – сосредоточение социальной жизни в эпоху викингов. Источник.

Социальные отношения и власть также неуклюжи. Последняя показана здесь в авторитарных тонах, совершенно не принимающей во внимание первые. Здесь король Экберт может подставить своих вельмож и таким образом от них избавиться. Жаль только, ему неведомо, что без вельмож и их поддержки он не просто не сможет управлять королевством, но очень быстро лишится своего положения или даже головы: никому из «сильных людей» в стране не нужен такой правитель. Точно также ярл Харальдсон может по собственному самодурству убить каттегатского кузнеца. Поскольку перед нами – не настоящий викингский вождь, а лишь загримированный актёр, ему не стоит опасаться ни мести родственников, ни потери авторитета у соплеменников, ни даже необходимости искать нового кузнеца.

Больше всего лично меня здесь веселит простое население, которому, образно говоря, «до лампочки» всё происходящее. Слова Пушкина:

Народ безмолвствует,

– отлично описывают его поведение. Убивают ярла, на его место приходит совершенно посторонний человек, потом его изгоняет третий, потом второй возвращается, жестоко убивает третьего, убивает своего короля, потом вообще исчезает лет на десять – широкой публике до всех этих движений во власти глубоко нет дела. В действительности же, конечно, управляемым было весьма важно, кто и на каких условиях ими правит, поскольку модель власти в том обществе можно условно назвать «договорной»: конунг или ярл признаются таковыми, пока они выполняют свои обязательства. Кроме того, сильные мира того правят с опорой на собственных вооружённых людей, по-русски – дружину, по-древнескандинавски – hirð или lið. У них сложные отношения, они зависят друг от друга – ни одна дружина (а также родня и клан вождя) не будет спокойно стоять и флегматично смотреть, как её предводителя убивает соперник, как это происходит в сериале. Но в «Викигах» никаких дружин нет, и как управляют Рагнар, ярлы Харальдсон и Борг, конунги Хорик и Харальд Прекрасноволосый – для меня загадка.

Примерное устройство древнерусской дружины в середине X века. По: Стефанович П.С. Бояре, отроки, дружины: военно-политическая элита Руси в X–XI веках. М., 2012. С. 568.

Наконец, половые роли – конечно, привет XXI веку. Нет, я совершенно не против феминизма, girl power и всё такое, но поведение женских персонажей в «Викингах» абсолютно оторвано от реальности. Лично мне это очень обидно: киношники знают, как показать сильных и властных женщин, умеющих заткнуть за пояс своих мужчин – посмотрите на не раз упомянутую «Игру престолов». Мало того, что тамошние дамы правдоподобны, так их генедерное поведение не вызывает недоумения. Но сценаристы «Викингов» считают, что единственный способ подчеркнуть силу героини – натянуть на неё штаны (обязательно кожаные!) и заставить сражаться наравне с мужчинами. А как же иначе, ведь все мы, люди третьего тысячелетия, привыкли и играть за женщин-воинов в RPG-играх, и смотреть на сексуализированных воительниц в кино, вроде, прости невидимый друг, «Зены: Королевы Воинов». Собственно, я проводил подробный разбор поведения женщин в «Викингах» здесь, милости прошу читать.

Итак, что же в итоге?

В итоге мы имеем средний сериал с увлекательным первым сезоном и удручающими продолжениями (возможно, новые серии четвёртого сезона изменят моё мнение). За исключением нескольких главных ролей, актёры несколько монотонны и не всегда праводоподобны, но на фоне прочих произведений этого жанра – вполне держатся.

Что же касается сюжета и показанных реалий и их связи с действительный истории – её нет. Это сериал про одетых в гоблинские стилизованные костюмы современных людей с современными проблемами, а не про викингов. Поверхностные расхождения с картиной прошлого, кажется, можно было бы теоретически сгладить, заменив в сюжете исторических персонажей и локации на вымышленные и убрав все даты. Однако, увы, это всё равно будет сериал про «ряженых», и никакого посыла или морали, как это было в первом сезоне «Спартака», здесь нет – это обычный ситком в исторических тонах. Может быть, кстати, таков вектор нашей эпохи, где есть известный спрос на подобные винтажные костюмированные забавы. Вот, в невидимым другом хранимом отечестве такие «ряженые» с медальками от царя-гороха и в лакированных сапогах даже на полном серьёзе ходят по улицам, крутят усы и запрещают гражданам ловить покемонов.

Стоит ли смотреть «Викингов»? Почему бы и нет. Разве что не нужно составлять мнение о прошлом по этому творению – в нём от истории ещё меньше, чем в романах Дюма.

Кстати, возвращаясь к вопросу, поставленному в начале: а есть ли принципиальные отличия в подходе к истории Александра Дюма и History Channel? Мне кажется, нет: история – это по-прежнему гвоздь, на который вешают свои картины авторы, и если этот гвоздь не подходит, его всегда можно выдернуть и заменить на другой.

Что почитать о викингах? Помимо ссылок на некоторые работы в тексте, могу предложить следующие труды:

1. Bagge, Sverre. 2009. “Early State Formation in Scandinavia.” In Der Frühmittelalterliche Staat – Europäische Perspektiven, edited by Walter Pohl and Veronika Wieser, 16:145–54. Forschungen Zur Geschichte Des Mittelalters. Wien: Verlag der Österreichischen Akademie der Wissenschaften.
2. Elton, Oliver. 1894. The First Nine Books of the Danish History of Saxo Grammaticus. London: David Nutt.
3. Jesch, Judith. 1991. Women in the Viking Age. Woodbridge: The Boydell Press.
4. Сванидзе А.А. Викинги — люди саги: жизнь и нравы. М.: НЛО, 2014. – 800 с.
5. Исландские саги / под ред. А.В. Циммерлинга, С.Ю. Агишева, А.В. Бусыгина, В.В. Рыбакова. Т. 1-2. М.: Языки русской культуры, 2000-2004.

Понравилась статья?

Поделись с друзьями!

Подпишись на еженедельную рассылку

futurist.ru

А. Я. Гуревич. Походы викингов

А. Я. Гуревич

В один из июньских дней 793 г. монахи монастыря на острове Линдисфарн, близ побережья Нортумбрии, увидели в море паруса. Появление корабля в этом открытом всем ветрам и бурям негостеприимном уголке Северо-Восточной Англии было редким событием. Вот уже более полутораста лет служители монастыря Линдисфарн, основанного ирландскими и шотландскими миссионерами, жили уединенно, в строгом аскетизме, проводя время в молитвах и хозяйственных занятиях. Их мирная жизнь была мало связана с событиями внешнего мира и не нарушалась ими. Поэтому при виде четырехугольных парусов приближавшихся к острову кораблей монахи не испытали большого волнения. Каковы же были их изумление и ужас, когда на берег сошли воины в кольчугах с боевыми топорами в руках. Просьбы о пощаде и мольбы, обращенные к Богу, не возымели действия: монастырь был разрушен и сожжен, драгоценные дароносицы и другие священные сосуды, одеяния священников и все имущество разграблены пришельцами, многие монахи убиты, другие захвачены в плен и увезены прочь от родных берегов. Линдисфарн, служивший в VII–VIII вв., подобно некоторым другим монастырям Северной Англии, важным очагом духовной жизни Западной Европы, перестал существовать.

Камень, воздвигнутый впоследствии в Линдисфарне, красноречиво повествует о пережитой монахами трагедии. На одной его стороне высечены склонившиеся перед крестом фигуры молящихся людей, на другой — идущие друг за другом воины с занесенными для смертельного удара боевыми топорами. В «Англосаксонской хронике», сообщающей о нападении язычников на «Божью церковь в Линдисфарне, которую они диким образом разрушили, прибегнув к грабежу и убийству», это событие изображено как одно из многих стихийных бедствий, посеявших страх среди жителей Нортумбрии: ему предшествовали такие ужасные предзнаменования, как ураганы, необычайные молнии, полеты огнедышащих драконов; вслед за Ними страну посетил голод. В следующем году участь Линдисфарна разделили монастыри в Ярроу и Вермуте. Затем подобным же набегам подверглись другие районы Англии, берега Шотландии, Ирландии, Уэльса.

Разгром церковных и культурных центров произвел глубокое впечатление на современников. Узнав о гибели монастыря в Линдисфарне, один из виднейших представителей «Каролингского возрождения», глава придворной Академии императора франков Карла Великого Алкуин усмотрел в ней Божью кару за грехи жителей Нортумбрии, среди которых, по его словам, одни погрязли в излишествах, а другие умирают от голода и холода, в то время как правители ведут неправедную жизнь и следят за своей прической и бородой больше, чем за соблюдением справедливости в стране. В нападении язычников Алкуин видел предзнаменование новых бедствий, напоминающих времена завоевания бриттов саксами. Он приводил прорицание библейского пророка Иеремии: «От севера откроется бедствие на всех обитателей сей земли».

Действительно, пираты, нападавшие на британские берега, были выходцами с севера — из Скандинавии. Их нападения застали врасплох население Западной Европы. Завидев корабли под полосатыми или красными парусами с головами драконов и зверей на высоко вздымавшихся форштевнях, жители приморских районов Англии и Ирландии, Франции и Германии бросали дома и поля и спешили укрыться в лесах вместе со своим домашним скарбом и скотом. Замешкавшиеся погибали под ударами боевых топоров пришельцев или становились их пленниками. Вместе с награбленным имуществом их грузили на корабли и увозили на север. Все, что пираты не могли захватить с собой, уничтожалось: скот убивали, дома сжигали. Попытки оказать им сопротивление поначалу были безуспешны. Хорошо вооруженные бесстрашные северные воины, охваченные жаждой добычи и возглавляемые прославленными вождями, легко рассеивали неорганизованные толпы крестьян, отвыкших от военного дела и приученных обращаться скорее с плугом и граблями, чем с мечом и копьем. Постоянно враждовавшие между собой феодалы Западной Европы не могли объединиться для того, чтобы дать отпор дерзким грабителям. Ошеломленные жители стран, подвергавшихся нападениям норманнов — «северных людей», как их прозвали за Западе, долгое время оставались беззащитными перед этой угрозой и, подобно Алкуину, видели в ней Божью кару за грехи. Духовенство молилось: «Боже, избави нас от неистовства норманнов!» Но самые горячие мольбы ко Всевышнему, на которого в средние века неизменно возлагались надежды о спасении от всяческих напастей, не помогали. Именно к этому времени относится предсказание, приписываемое Карлу Великому, что северные пираты причинят великие бедствия последующим поколениям.

Нападения норманнов с перерывами длились почти три столетия: с конца VIII до второй половины XI в. Во Франции «северные люди» были известны под именем норманнов, в Англии их звали датчанами, независимо от того, из Дании или Норвегии они приплывали на своих быстроходных кораблях. В Ирландии их называли финнгалл («светлые чужеземцы» — норвежцы) и дубгалл («темные чужеземцы» — датчане), в Германии — аскеманнами, в Византии — варангами, на Руси — варягами[1]. В самой же Скандинавии воинов, совершавших походы в другие страны, именовали викингами. Жители стран, подвергавшихся нападениям викингов, видели их обычно в кольчугах, с мечом или боевым топором в руках, грабящими и убивающими, уводящими в плен женщин и мужчин, жестокими и алчными, чуждыми христианству и милосердию. Такими описывали викингов западноевропейские хронисты. С такими чертами викинги и вошли в историю. Но исчерпывающа ли эта характеристика? Что представляли собой народы скандинавских стран, выходцы из которых столь долго сеяли по миру ужас и смерть? Каковы причины походов викингов? Какую роль сыграли эти походы в истории Европы и прежде всего в истории самих скандинавов?

О викингах историки судили лишь по словам их противников и жертв — средневековых монахов и других духовных лиц, которые не могли не сетовать на причиняемые ими разрушения, — ведь викинги были «нехристями»! Судить викингов последующим поколениям было легко — они молчали. Скандинавы эпохи викингов не оставили документов или хроник[2]. Рассказы о древних исландцах и норвежцах — саги — были записаны много позднее, в XIII в. Исландские песни о богах и героях литературоведы долго считали северными отголосками древнегерманского эпоса, а не памятниками скандинавской культуры. Вплоть до конца XIX в. ученые не могли заставить говорить курганы и камни, водруженные над могилами в Скандинавии и других странах, содержимое зарытых викингами кладов. Да и что изменили бы они в приговоре, вынесенном историей? Обилие монет, украшений, драгоценностей в северных кладах, видимо, могло лишь подтвердить вердикт: викинги — это грабители и насильники.

Одной из причин нападений норманнов историки считали слабость западноевропейских стран, вызванную их феодальной раздробленностью в IX и X вв., — воспользовавшись беззащитностью своих соседей, воинственные варвары нападали на них. Упрочение в XI в. королевской власти в Англии и других странах Запада положило конец этим разбойничьим набегам. Дала положительные результаты и неустанная миссионерская деятельность католического духовенства, проповедовавшего среди норманнов учение Христа: скандинавы крестились, принимали христианство, их походы прекратились.

Такое понимание проблемы викингов в истории средневековой Европы оставалось господствующим в науке вплоть до недавнего времени. Правда, среди части историков, в особенности скандинавских, бытовал и совершенно иной, романтический взгляд на деяния норманнов. Эти историки, впадая подчас в безудержное приукрашивание жизни отдаленных предков теперешних исландцев и датчан, норвежцев и шведов, видели в них сказочных витязей и героев, воплощавших всевозможные доблести. Но подобные воззрения внушали серьезным ученым большое недоверие[3].

Однако нужно отметить, что кое-кого из ученых, занимающихся историей викингов, смущало одно обстоятельство. Дело в том, что средневековые хронисты, описывая с великим сокрушением и негодованием нападения норманнских язычников и их губительные последствия, гораздо меньше возмущались войнами и усобицами, которые непрерывно вели в тот же самый период христианские государи, князья и другие феодалы. Больше того, эти хронисты без всякого возмущения и осуждения сообщали об «угодных Богу» крестовых походах католических князей и церкви против язычников — славян, прибалтов, мусульман и других народов! А ведь в этом свете «подвиги» норманнов отнюдь не выглядят чем-то исключительным: война, грабеж, истребление населения были повседневной действительностью Европы в раннее средневековье.

Чтобы составить научную, по возможности объективную картину походов викингов, необходимо изучить все исторические источники, не только те, которые относятся к странам, подвергавшимся норманнским нападениям, но и в особенности те, которые накоплены к настоящему времени в самой Скандинавии. Историками, археологами, нумизматами, искусствоведами, лингвистами, литературоведами и другими учеными за последние десятилетия собрано множество данных, на основе которых представляется возможным составить совершенно новую, более правильную характеристику скандинавов эпохи викингов.

Сознание необходимости углубить представления об эпохе викингов и природе походов этих пиратов, военных наемников, купцов и колонистов возникло давно. «Наша прежняя историческая наука ограничивалась весьма расплывчатым и неопределенным представлением о смелых и воинственных викингах, мореходах и завоевателях, вооруженных с головы до ног и бороздивших моря от Ледовитого океана до Каспия на своих кораблях, украшенных резными звериными головами на носу. Этот эффектный образ «морского конунга», sækonungr, совершенно заслонял ту социальную среду, из которой вышел сам морской конунг, и те экономические условия, которые сложились у него на родине. За ним стоят те, кто пахали землю, косили сено, ловили рыбу и пасли скот, т. е. несли тот повседневный труд, на котором строилась вся вообще культура эпохи викингов и без которого были бы невозможны и сам обрисованный выше викинг, и его корабль, и все прочее; те, кто составляли его местное окружение на родине, куда он нередко возвращался после своих долгих и бурных поездок и приключений, его родичи, домашние, рабы и т. д., — окружение весьма сложное по своему социальному составу, и, наконец, те, кто шли с ним в поход,

norse.ulver.com