Утверждена военная доктрина рф: Военная доктрина Российской Федерации — Российская газета

В Военной доктрине (ВД) РФ, скорректированной в 2018 году, записано, что Россия «оставляет за собой право применить ядерное оружие в ответ на применение против нее и (или) ее союзников ядерного и других видов оружия массового поражения, а также в случае агрессии против РФ с применением обычного оружия, когда под угрозу поставлено само существование государства» (п. 27). В Доктрине также сказано, что «Ядерное оружие (ЯО) будет оставаться важным фактором предотвращения возникновения ядерных военных конфликтов и военных конфликтов с применением обычных средств поражения (крупномасштабной войны, региональной войны)» (п. 16).

В «Основах государственной политики РФ в области военно-морской деятельности», утверждённых в 2017 году, указано, что «в условиях эскалации военного конфликта (имеется в виду неядерный конфликт) демонстрация готовности и решимости применения силы с использованием нестратегического ядерного оружия является действенным сдерживающим фактором».

В Военную доктрину России формулировка условий применения ядерного оружия впервые вошла в 2000 году и вот уже 20 лет практически не изменяется.

Мотивация такой формулировки понятна. Во-первых, ранее возможность применения Россией ядерного оружия была сформулирована в «Основных положениях военной доктрины РФ» еще в 1993 году. Эта формулировка была размытой и достаточно неопределённой: «РФ не применит свое ядерное оружие против любого государства – участника Договора о нераспространении ядерного оружия, кроме как в случаях: а) вооруженного нападения такого государства, связанного союзным соглашением с государством, обладающим ядерным оружием, на РФ, ее территорию, Вооруженные силы (ВС) и другие войска или ее союзников; б) совместных действий такого государства с государством, обладающим ядерным оружием, в осуществлении или поддержке вторжения или вооруженного нападения на РФ, ее территорию, ВС и другие войска или на ее союзников».

Во-вторых, новая формулировка ВД от 2000 года по существу была в то время приведена в соответствие с принципами ядерной стратегии, много лет исповедуемыми США, Великобританией и Францией. Эти государства никогда не отрицали намерения применить ядерное оружие в случае войны со странами Варшавского договора во главе с СССР в силах общего назначения. Но после распада СССР и Варшавского пакта НАТО стало обладать явным превосходством в силах общего назначения.

После ряда дискуссий и сомнений (исходивших из Министерства иностранных дел, которое было автором текста в Основных положениях доктрины 1993 года), формулировка по условиям применения ЯО, описанная в ВД-2000, была безоговорочно принята членами межведомственной комиссии (МВК). МВК, в которой кроме военного ведомства были представлены все заинтересованные министерства, федеральные службы, а также Совет Безопасности, в 2000 году адекватно оценила ВД, положения которой отражали сложившуюся на то время военно-политическую обстановку и положение в ней России.

Вместе с тем, за прошедшее время в мире, в России и в ее Вооруженных силах произошли хорошо известные радикальные изменения. Что касается Российской армии, то такие изменения позволили в значительной степени повысить качество сил общего назначения в составе Сухопутных войск, Военно-морского флота, Воздушно-космических сил, Воздушно-десантных войск.

Обновляется и вводится в боевые составы новое бронетанковое и артиллерийское вооружение, поступают новые боевые самолёты и вертолёты, надводные и подводные корабли. Не менее важным стало значительное улучшение информационного обеспечения Вооружённых сил, совершенствование автоматизированных систем боевого управления и связи, космических и авиационных средств разведки, навигации и других систем.

Эффективность части вооружений подтверждена в ходе боевых действий в Сирии.

Поэтому совершенно обоснованным стало внесение в последний текст Военной доктрины, утверждённой президентом РФ в 2018 году, понятия системы неядерного сдерживания как комплекса внешнеполитических, военных и военно-технических мер, направленных на предотвращение агрессии против РФ неядерными средствами. В основных задачах Вооружённых сил отмечено «стратегическое (ядерное и неядерное) сдерживание …».

Действительно, с учётом возросшей мощи Вооружённых сил РФ в существующей и прогнозируемой на обозримую перспективу военно-политической обстановке практически невозможно вообразить такой сценарий, при котором НАТО или какое-то государство способно реально угрожать России широкомасштабным неядерным (не говоря уже о ядерном) нападением.

Поэтому имеется достаточно оснований для исключения из описанных в ВД условий применения ядерного оружия последней части пункта 27. То есть слов: «а также в случае агрессии против РФ с применением обычного оружия, когда под угрозу поставлено само существование государства». Так же, как из пункта 16, полагаю, можно убрать часть слов, в которых говорится об обычных средствах поражения. Тогда условие применения ядерного оружия будет описано так: «Российская Федерация оставляет за собой право применить ядерное оружие в ответ на применение против нее и (или) ее союзников ядерного и других видов оружия массового поражения» (п.

Там также упоминается о неядерном сдерживании. А конкретно сказано, что «в условиях эскалации военного конфликта демонстрация готовности и решимости применения силы с использованием нестратегического ядерного оружия является действенным сдерживающим фактором».

Такая вот «ядерная деэскалация» в морской доктрине (то есть использование для сдерживания нестратегического ядерного оружия), о чем можно услышать из Совбеза РФ, не согласована с уже существующими условиями применения ЯО в ВД.

Эта «деэскалация» приводит в сильное возбуждение активных политиков и горячих генералов на Западе, которые запугивают общественность угрозами, исходящими из России, и подогревают ядерный психоз у себя и у нас.

Таким образом, пришло время привести условия применения российского ЯО в соответствие с задачами сдерживания ядерной агрессии, а на возросшую мощь неядерного оружия России возложить задачи неядерного сдерживания.

Переплетение ядерных и неядерных задач весьма опасно, особенно, когда некоторые политики говорят о том, что новое неядерное оружие по эффективности приближается к ядерному. Так могут утверждать только те, кто не наблюдал и не ощутил ядерный взрыв, стоя на земле на безопасном расстоянии, а видел его на картинках. Как говорят моряки: «Кто видел море наяву, не на конфетном фантике …».

В существующей и прогнозируемой военно-политической обстановке рекомендуемые корректировки в полной мере соответствовали бы сложившейся расстановке сил.

Военно-политические аспекты обеспечения военной безопасности Российской Федерации Военно-теоретический журнал

Генерал-майор в отставке В.И. ТОЛШМЯКОВ, доктор политических наук

Т.В. ОРЛОВА

РАЗВИТИЕ международных процессов первой половины XXI века характеризуется дальнейшим ростом потенциальной военной опасности для Российской Федерации (РФ). Обеспечение военной безопасности Российской Федерации обусловлено в первую очередь приближением военной инфраструктуры блока НАТО к ее границам. Руководство НАТО не скрывает антироссийской направленности предпринимаемых мер, что проявляется в резкой активизации военной деятельности вблизи российских границ и развертывании в Прибалтике и Польше дополнительных сил, а на территории Румынии — элементов противоракетной обороны (ПРО), способной наносить удары ракетами в ядерном снаряжении.

Страны Запада, которые рассматривают присоединение Крыма к России как вызов своим национальным интересам, спекулируют на ситуации вокруг Украины, тем самым стремятся сформировать коалицию с целью расширения и удержания проамериканского глобального доминирования. В этой связи нельзя исключать попыток Вашингтона реализовать «украинский сценарий» в других государствах: членов ОДКБ и ШОС, Венесуэле, Никарагуа, Кубе и других. События последнего времени в Белоруссии являются наглядным тому подтверждением. Вместе с тем, по нашему мнению, в прогнозируемой перспективе вероятность развязывания крупномасштабной войны остается достаточно низкой, однако нельзя исключать всплески нестабильности и насилия в различных регионах мира.

Военная опасность для России существует не только на Западе, но и на Востоке, равно как и на южных границах страны. Продолжается наращивание возможностей системы ПРО США в Европе, ее ударные элементы развертываются в Японии. Подобные действия ведут к возрастанию конфликтного потенциала по периметру границ России, создают дополнительные риски, что, естественно, вызывает ответную реакцию.

Современный мир вступает в один из самых сложных демографических, экологических, сырьевых периодов, который характеризуется ростом нестабильности, ужесточением конкуренции между старыми и вновь возникающими центрами силы.

Непосредственной угрозой национальной безопасности России, как и всему мировому сообществу, остается международный терроризм. Опыт борьбы с международным терроризмом в Северо-Кавказском регионе и в Сирии это подтверждает. Немаловажную угрозу для России представляют попытки стран Запада перераспределить природные ресурсы, в том числе запасы питьевой воды, пересмотреть статус Арктического региона и Северного морского пути. В данной связи усиливается фактор неопределенности, характеризующийся отсутствием среди государств единого понимания процессов мирового развития, углублением кризиса мировой экономики и финансовых систем. Негативное влияние на национальную безопасность Российской Федерации по-прежнему оказывают стратегические ядерные вооружения и средства их доставки, а также возможность распространения оружия массового поражения и технологий его производства.

В этих условиях место и роль России в формирующейся системе мироустройства во многом будут определяться своевременностью и адекватностью реагирования на все вызовы, опасности и угрозы. Превентивные или ответные меры еще на докризисном этапе должны сочетать в себе военный, политический, экономический, правовой и информационный инструменты влияния на характер межгосударственных отношений. Эти меры требуют консолидации усилий профильных министерств и ведомств, что обусловливает необходимость выработки единых подходов к данной проблематике и централизованного управления на государственном уровне.

В Стратегии национальной безопасности и Военной доктрине РФ конкретно определены военные опасности и угрозы для Российской Федерации и соответственно задачи Вооруженных Сил по нейтрализации этих угроз.Одной из важнейших сфер обеспечения национальной безопасности является военная безопасность. Ответственность за ее обеспечение возложена на военную организацию государства (ВОГ).

Таким образом, сложная и зачастую непредсказуемая военно-политическая обстановка в мире, в том числе непосредственно у границ Российской Федерации, безусловно, диктуют необходимость сохранения приоритета военной силы как инструмента внешней политики в обеспечении национальных интересов государства. Следует отметить, что Российская Федерация последовательно проводит государственную политику в интересах как собственной, так и международной безопасности, стремится к политическому диалогу, предлагает партнерам открытые и взаимовыгодные отношения.

Оценивая уроки войн и вооруженных конфликтов XX и начала XXI столетия, можно сделать вывод о том, что многие просчеты и неудачи в военных кампаниях так или иначе были обусловлены ошибками в оценке характера и масштабов военных опасностей и угроз, а также своих возможностей по их отражению. Примеров тому немало: это Русско-японская война (1904—1905), война СССР с Финляндией (1939—1940), начальный период Великой Отечественной войны (1941), война в Афганистане (1979—1989), события в Чечне (1994—1996, 1999—2000), трагические события в Ираке, Ливии, Сирии, Украине и других^*.

Совершенствование безопасности и обороны для России является объективной необходимостью. Отсутствие четкого представления о военной безопасности государства при решении задач военного строительства может привести страну или к недопустимому ослаблению обороноспособности, или к бремени излишних военных расходов, т. е. гонке вооружений.

В то же время нельзя забывать, что слабая военная организация государства имеет негативные аспекты: во-первых, провоцирует сопредельные государства, в том числе в составе коалиций, на решение различного рода противоречий силовыми методами; во-вторых, порождает у населения иллюзию защищенности.

Представляется, что в обозримом будущем, несмотря на сложную международную обстановку и трудности внутреннего характера, Россия в силу своего значительного экономического, научно-технического и военного потенциала, уникального стратегического положения на Евразийском континенте объективно будет продолжать играть важную роль в мировых процессах.

Вместе с тем существующая система обеспечения военной безопасности и обороны страны сталкивается с рядом трудностей и проблем по взаимодействию органов государственного и военного управления в области обороны государства, что затрудняет эффективное использование имеющихся сил и средств, ресурсов в интересах обеспечения военной безопасности и обороны государства. Необходимо отметить, что в целом законодательная база в области обороны и безопасности Российской Федерации создана.

В конце 2014 года Президентом РФ утверждена новая редакция Военной доктрины РФ, а в 2015 году — новая Стратегия национальной безопасности РФ — концептуальные военно-политические документы для всех структур, участвующих в обеспечении национальной безопасности. Сущность военной безопасности Военная доктрина РФ определяет как состояние защищенности жизненно важных интересов личности, общества и государства от внешних и внутренних военных угроз, связанных с применением военной силы или угрозой ее применения, характеризуемое отсутствием военной угрозы либо способностью ей противостоять. Оба документа подтвердили ключевое место военной безопасности в системе национальной безопасности РФ и определили роль и место каждого компонента военной организации России и других структур государства в обеспечении национальной (военной) безопасности. Приняты основополагающие законы «Об обороне» и «О безопасности», позволяющие регулировать правоотношения по общим вопросам строительства и развития ВС, других войск, воинских формирований и органов, вопросам воинской обязанности и военной службы, социальной защиты военнослужащих. В то же время нормативная правовая база военной организации государства пока не представляет собой единой целостной системы, которая бы позволила в законодательном порядке регулировать все указанные вопросы в интересах обеспечения военной безопасности государства.

Так, у нас до сих пор нет Федеральных законов «О национальной безопасности Российской Федерации», «О военном строительстве», «О Вооруженных Силах», «О военной организации государства», «Об оперативном оборудовании территории РФ в интересах обороны», «О территориальной обороне» и ряда других законодательных актов. А в Законе «О безопасности» нет ни слова о военной организации государства.

К сожалению, на современном этапе общественного развития РФ реалии таковы, что существующая законодательная база в области военного строительства, а также отсутствие указанных законодательных актов и концептуальных документов в области государственной политики по вопросам обороны пока не позволяют судить о ее военной организации как о едином организме.

В настоящее время движение вперед по обеспечению военной безопасности России сдерживается несовершенством нормативных правовых актов, а ведь мы должны совершать выверенные шаги по военному строительству на основе законодательно закрепленных механизмов. Иными словами, процессы военного строительства начинают опережать развитие законодательной и нормативной правовой базы, а она, в свою очередь, не в полной мере отвечает потребностям обеспечения национальной (военной) безопасности Российской Федерации. Поэтому назрела объективная необходимость в интересах обороны и безопасности государства внести определенные изменения в Основной закон страны и другие законодательные акты. Следует внести изменения в содержание целого комплекса законодательных, руководящих и нормативных документов, развивающих положения Основного закона Российской Федерации — Конституции РФ.В первую очередь необходимо принять Федеральный закон «О национальной безопасности», как это сделали наши соседи — Республика Казахстан, Республика Беларусь и другие.

В США закон «О национальной безопасности» принят в 1947 году и действует практически без изменений, за исключением того, что после трагических событий 11 сентября 2001 года в него был добавлен раздел по борьбе с международным терроризмом. И мы последовательно в этом важном вопросе идем к закону о национальной безопасности. В 90-е годы прошлого столетия у нас была Концепция национальной безопасности РФ, затем Стратегия национальной безопасности РФ в различных редакциях. Следующий логичный этап — это принятие Закона «О национальной безопасности РФ». Логичным завершением идей, которые закладываются в Стратегию национальной безопасности, должны стать более обстоятельные (детализированные) предложения по совершенствованию военной организации страны и соответственно внесение дополнений и изменений в Военную доктрину Российской Федерации.

Для военной организации государства необходимо разработать понятную и реализуемую модель реакции на вызовы современности. Настало время, по нашему мнению, преодолеть оборонительный характер Военной доктрины, который на протяжении последних лет, безусловно, отрицательно сказывается как на военной политике (уступчивость, нерешительность, безынициативность), так и на внутренней политике (принижение роли и значения Вооруженных Сил, недооценка военной организации в целом). Оборонительный характер Военной доктрины нарушает диалектику соотношения двух основных видов военных действий: наступления и обороны, отдавая предпочтение развитию последнего.

В настоящее время Вооруженные Силы Российской Федерации, как основа военной организации страны, сохраняют высокую боевую и мобилизационную готовность к решению задач обороны государства и являются гарантом обеспечения военной безопасности страны и ее союзников.

Представляется, что вся инфраструктура военной организации должна быть максимально централизована, унифицирована и основана на единой системе военно-политического руководства и управления, включая единую систему заказов вооружения и подготовки военных кадров, воспитания личного состава  и его социально-экономической защиты. Кардинальное решение всех этих проблем накладывает особую ответственность на военно-политическое руководство страны за состояние всей военной организации.

Опыт применения вооруженных сил ведущих государств мира, а также России в войнах и вооруженных конфликтах, научные исследования, проводимые в Военной академии Генерального штаба ВС РФ, подчеркивают необходимость постоянного совершенствования системы военной безопасности государства при решении задач национальной обороны. Следует отметить, что система обеспечения военной безопасности государства функционирует достаточно эффективно, а централизованная система управления (СУ) военной организацией государства, несмотря на имеющиеся недостатки, издержки и существующие противоречия, обеспечивает военную безопасность. Вместе с тем следует учитывать, что военные опасности и угрозы по периметру границ постоянно возрастают. Особенности обеспечения военной безопасности, неопределенность ее развития предопределяют специалистам необходимость вновь обращаться к проблеме защиты национальных интересов государства средствами вооруженной борьбы. Эта проблема является одной из самых приоритетных и в деятельности институтов власти. Каким же образом она решается? Что представляет собой механизм обеспечения военной безопасности межгосударственных отношений и обороноспособности страны? Для того чтобы ответить на эти вопросы, необходимо обратиться к рассмотрению сущности военной безопасности и ее слагаемых, соотношения политических и собственно военных средств в ее обеспечении.

Особая значимость военной безопасности как основного вида национальной безопасности состоит в том, что без ее надежного обеспечения государство может потерять свой суверенитет и территориальную целостность. Подтверждение этому — региональные конфликты в Ираке, Ливии и Сирии. В этом и заключена проблема, на значимость которой обращали внимание во все времена все народы и все государства1.

Военная безопасность обеспечивается наличием комплекса структурных компонентов не только военных, но и политико-дипломатических, экономических, идеологических, информационных и других, а также целенаправленными и скоординированными усилиями государственных и общественных институтов.

Главным субъектом, обеспечивающим военную безопасность страны, является государство — только ему предоставлено право формировать, оснащать и профессионально готовить Вооруженные Силы и военную организацию с целью создания необходимого уровня защищенности от внешних и внутренних военных угроз.

Основными способами обеспечения военной безопасности являются сдерживание военной агрессии и отражение военной агрессии. Вместе с тем не следует забывать о политическом аспекте обеспечения военной безопасности страны, который необходимо выделить как отдельный способ, направленный на достижение состояния снижения или ликвидации военной угрозы. Сдерживать и устранять военные угрозы необходимо не только военными, но и политико-
дипломатическими, экономическими и другими невоенными мерами.

Существуют несколько подходов к проблеме обеспечения военной безопасности.

Первый(примат международного права) базируется на концепции соблюдения требований международного права в военной политике государств и военных союзов. Эта концепция исходит из того, что сила оружия в качестве гаранта безопасности должна быть заменена безусловным выполнением международных правовых норм, широким сотрудничеством и доверием. Эта концепция всемерно поддерживается Россией и ее союзниками.

Второй(силовой) базируется главным образом на силе, что выражается в непрерывном стремлении наращивать военный потенциал, соразмерный потенциалу противника.

Третий базируется на концепции соблюдения требований международного права и заключается в сочетании правовых, гуманных методов предотвращения войны с одновременным содержанием военно-силовых структур, обладающих потенциалом оборонной достаточности. Под этим потенциалом следует понимать такое количество и качество Вооруженных Сил и других силовых структур государства, которые при минимальных затратах на их содержание в мирное время способны обеспечить сдерживание потенциального агрессора, а в случае нападения — отразить нападение.

Полагаем, что для России наиболее приемлемым является третий подход. У государства имеются достаточные силы, средства и органы, способные совместными усилиями выполнить задачи защиты суверенитета и территориальной целостности, а их совокупность является основой системы обеспечения военной безопасности государства. Главным функциональным элементом системы обеспечения военной безопасности является ее управленческий компонент: высшие органы государственного и военного управления — Президент РФ — Верховный Главнокомандующий, Совет безопасности, Государственный совет, Правительство РФ и подчиненные ему федеральные органы исполнительной власти.

Вместе с тем, по нашему мнению, еще не удалось отойти от преобладания ведомственных интересов при решении вопросов обеспечения военной безопасности государства, избежать неэффективного расходования средств федерального бюджета, дублирования функций компонентов военной организации. Как представляется, и техническая основа системы управления военной организации РФ еще не в полной мере отвечает характеру современных военных угроз. До настоящего времени не реализованы в полном объеме важнейшие задачи по совершенствованию системы управления военной организацией РФ и повышению эффективности ее функционирования, изложенные в Военной доктрине.

В настоящее время система управления военной организацией государства включает систему управления Вооруженными Силами и системы управления других войск, воинских формирований и органов. Полагаем, что такую архитектуру управления военной организацией государства трудно и, пожалуй, невозможно назвать единой, взаимоувязанной и целостной системой.

По нашему мнению, этому способствует ряд проблем:

• ведомственный подход к созданию и развитию единой системы управления;

• несовместимость технических средств и программного обеспечения подведомственных систем управления;

• отсутствие единого нормативно-правового обеспечения деятельности военной организации.

В данной связи назрела необходимость развития теории системы управления и формирования новой парадигмы стратегического управления военной организацией страны. Следует перейти к созданию единой интегрированной межведомственной системы управления на основе современных информационных и других технологий, основой которой может стать СУ ВС. Такой подход к построению СУ ВОГ на единых технических средствах и программном обеспечении позволит достичь согласованных действий всех элементов системы, значительную экономию финансовых ресурсов, надежного и оперативного решения задач обороны страны.

Главная цель создания единой межведомственной автоматизированной системы управления военной организацией РФ — кардинальное повышение качества и эффективности управления межведомственными группировками войск (сил) в интересах обеспечения безопасности и обороны государства. Важным шагом на пути создания системы стратегического руководства и управления военной организацией страны стало создание органа оперативного управления военной организацией государства под руководством Верховного Главнокомандующего Вооруженными Силами Российской Федерации — Национального центра управления обороной Российской Федерации (НЦУО РФ).

Опыт присоединения Крыма и Севастополя, проведения специальной операции в Сирии свидетельствует о положительных результатах функционирования НЦУО РФ. Представляется, что следует на законодательном уровне повысить его статус и полномочия как структуры, действующей в интересах безопасности и обороны государства.

Таким образом, создание единой межведомственной системы стратегического управления военной организацией Российской Федерации, другими министерствами и органами существенно повысит оборонный потенциал государства и обеспечит новое качество и эффективность управления межведомственными (межвидовыми) группировками войск (сил) на стратегических (операционных) направлениях.

¹Миллер Дэвид. Политические учения: краткое введение / пер. с англ. В. Куштаниной. М.: Астрель: ACT, 2007. С. 9.

Военная доктрина России

Президент России Владимир Путин впервые за шесть лет обновил принципы национальной безопасности страны. Путин утвердил обновленную версию Стратегии национальной безопасности 02 июля 2021 года. Последний раз она была пересмотрена в декабре 2015 года. Документ предусматривает развитие всестороннего партнерства и стратегического сотрудничества с Китаем и особого стратегического партнерства с Индией. В нем говорится, что эта политика направлена ​​на создание механизмов, обеспечивающих региональную стабильность и безопасность в Азиатско-Тихоокеанском регионе.

Он называет наращивание военной мощи НАТО угрозой для России. В нем говорится, что военные опасности и угрозы, с которыми сталкивается Россия, подкрепляются попытками давления на Россию, наращиванием военной инфраструктуры НАТО у российских границ и учениями с отработкой применения ядерного оружия против России. В нем также отмечается, что планируемое размещение американских ракет средней и малой дальности в Азиатско-Тихоокеанском регионе представляет угрозу для страны. Он также призвал к обеспечению надежной безопасности киберпространства, отметив активизацию шпионской деятельности в российском киберпространстве со стороны иностранных спецслужб.

Попытки России расширить свое глобальное военное, коммерческое и энергетическое присутствие и наладить партнерские отношения как с союзниками, так и с противниками США, вероятно, вызовут все большие трудности. Москва будет продолжать подчеркивать свои стратегические отношения с Пекином, а также добиваться более высокого положения на Ближнем Востоке, в Юго-Восточной Азии, Африке и Латинской Америке. Москва будет продолжать преследовать ряд целей для расширения своего влияния, включая подрыв либерального международного порядка, возглавляемого США, раскол западных политических институтов и институтов безопасности, демонстрацию способности России решать глобальные проблемы и укрепление легитимности Путина внутри страны. Россия стремится извлечь выгоду из восприятия сокращения штатов США и вакуума власти, который, по ее мнению, Соединенные Штаты не хотят или не могут заполнить, путем использования относительно недорогих вариантов, включая кампании влияния, киберинструменты и ограниченное военное вмешательство».

К 2020 году уверенность Москвы возросла благодаря ее успеху в восстановлении территориального контроля режима Асада в Сирии, но превращение военных побед в действенное урегулирование в Сирии станет одной из ключевых задач Москвы в предстоящие годы. Россия стремится увеличить свое военное присутствие и политическое влияние в Средиземном и Красном морях, увеличить продажи оружия, расширить информационные операции в Европе и посредничать в конфликтах, включая участие в ближневосточном мирном процессе и примирении в Афганистане. Москва рассматривает военную силу как ключ к защите своих жизненно важных интересов и поддержке своей внешней политики; он становится все более модернизированным и способным во всех областях вооруженных сил и поддерживает крупнейший в мире оперативный ядерный арсенал.

Генеральный штаб Вооруженных Сил Российской Федерации заявил об отсутствии предпосылок для начала широкомасштабной войны в период до 2050 года. Об этом заявил 17 декабря 2019 года начальник Генштаба Валерий Герасимов, выступая перед иностранными военными атташе. «На наш взгляд, в настоящее время предпосылок для крупномасштабной войны нет», — сказал Герасимов, которого цитирует «Красная звезда». В то же время, как отметил Герасимов, ситуация в мире остается нестабильной, а ее развитие становится все более динамичным. По словам главы Генштаба, это связано с желанием одних стран навязать свои принципы другим суверенным государствам. Как подчеркнул Герасимов, «в том числе силовыми методами».

«Беспрецедентное политическое, экономическое и информационное давление оказывается на государства, пытающиеся проводить независимую политику, в том числе и на Россию», — сказал Герасимов. Он отметил, что по этой причине не стоит исключать возникновение кризисных ситуаций, которые могут перерасти в масштабный конфликт. По словам начальника Генерального штаба, изменения в формах ведения войны позволяют сделать вывод, что в будущем войны будут распространяться на все сферы. По словам Герасимова, «это подтверждают решения саммита НАТО в Лондоне, где космос признан пятой оперативной средой». Генерал подчеркнул, что в России «должны быть готовы к любому сценарию развития ситуации».

Кремль заявил, что доверяет мнению высокопоставленного российского генерала, который сказал, что усиленные учения НАТО в этом году являются признаком того, что военный блок готовится к крупному конфликту. Валерий Герасимов, председатель российского Генерального штаба, во вторник разделил настороженное отношение российских военных к маневрам НАТО, выступая перед иностранными военными атташе в Москве на брифинге по итогам года. Герасимов сказал, что увеличение количества и масштабов военных учений, проводимых членами НАТО в этом году, свидетельствует о том, что альянс «целенаправленно готовит свои войска к участию в крупном военном конфликте».

В новой редакции военной доктрины России, подписанной президентом Владимиром Путиным в декабре 2015 года, указывается, что милитаризация НАТО и наращивание вооружений представляют собой угрозу национальной безопасности России, требующую соответствующего ответа. Противостояние между НАТО и Россией обострилось после того, как Украина, которая ранее настаивала на своем внеблоковом статусе, пережила бурный протест, в результате которого избранное правительство было свергнуто, а на Западе было навязано новое правительство. Новые власти Киева с тех пор сделали вступление в НАТО одной из своих стратегических целей, утверждая, что им нужна защита от России.

В документе также указывается на угрозу дестабилизации стран, граничащих с Россией или ее союзниками, и ввод иностранных войск такими странами как угрозу национальной безопасности. Внутри России существуют угрозы действий, направленных на насильственное изменение конституционного строя России, дестабилизацию политической и социальной среды, дезорганизацию функционирования органов государственной власти, важнейших гражданских и военных объектов и информационной инфраструктуры России, говорится в доктрине.

26 декабря 2014 г. обновленная версия Военной доктрины России была подписана президентом Путиным; уточнение внесено в Военную доктрину Российской Федерации в соответствии с Постановлением Совета Безопасности России от 5 июля 2013 г. Поправки одобрены Советом Безопасности 19 декабря 2014 г. В новой доктрине подчеркивается «военное наращивание НАТО» и расширение блока к российским границам как главные внешние угрозы безопасности России. Другие приоритеты, упомянутые в документе, включают разработку и развертывание систем стратегической противоракетной обороны, реализацию доктрины «глобального удара», планы размещения оружия в космосе, а также развертывание высокоточных систем обычных вооружений, а для впервые защита национальных интересов в Арктике.

С внутренней точки зрения доктрина определила внутренние угрозы как деятельность, направленную на дестабилизацию ситуации в стране, террористическую деятельность, направленную на нарушение суверенитета и территориальной целостности России, а также действия, связанные с антироссийской и антипатриотической пропагандой.

Новая доктрина отличалась от предыдущей тем, что внутренние вызовы правящему режиму трактовались как военная угроза стране. В документе 2010 г. говорится лишь о «попытках насильственного изменения конституционного строя Российской Федерации», в документе 2014 г. добавляется «дестабилизация внутриполитической и социальной ситуации в стране» и даже «информационная деятельность, направленная на воздействие на население, прежде всего молодых граждан страны, с целью подрыва исторических, духовных и патриотических традиций в деле защиты Отечества». Политическая оппозиция теперь понимается как деятельность, требующая военного ответа.

Советский Союз был в основном автономной сухопутной державой с внутренними коммуникационными линиями, противостоящими альянсу морской державы. Структура советских вооруженных сил отражала эту геополитическую реальность; его главная сила — огромная механизированная сухопутная армия, усиленная двумя воздушными силами — одной для поддержки армии (военно-воздушные, силы) и одной для защиты родины (войска противовоздусной обороны, страны) и вспомогательной военно-морской. В результате мощь советских войск резко ослабла по мере увеличения расстояний от советского космического корабля, хотя и советский флот, и способность Советов проецировать мощь за пределы своих границ заметно улучшились в последнее десятилетие холодной войны.

Военная доктрина в России — это официальное формулирование представлений о характере настоящей и будущей войны и потенциальной роли государства в существующих или предполагаемых геополитических условиях. В конце 1980-х годов военная доктрина Советского Союза резко изменилась в сторону оборонительной готовности перед распадом Союза. Унаследовав незавершенный переходный период того периода, Россия изо всех сил пыталась разработать подходящий новый набор концепций в 1990-х годах. Первый шаг, учение 1993, считался временным документом, ведущим к полному изложению целей и обстоятельств, которое должно быть сформулировано примерно в 2000 году.

Военная реформа в Российской Федерации — комплекс экономических, социально-политических, организационно-технических, собственно военных и иных мер военного строительства по перестройке военной организации государства — началась в середине 1990-х годов. Целью этой военной реформы было приведение военной организации Российской Федерации в соответствие с современными внешними и внутренними условиями и задачами по обеспечению обороны и безопасности страны при экономном использовании выделяемых на эти нужды средств и ресурсов.

Преобразование военной организации Российской Федерации было начато в момент становления современной российской государственности, созданием Вооруженных Сил Российской Федерации, образованием министерств и ведомств, имевших свои войска, воинскими формированиями и органами, формированием оборонно-промышленного и научного комплекса.

К 2000 году стратегия военной реформы в Российской Федерации была определена рядом концептуальных и программных документов, в число которых входили: Концепция национальной безопасности Российской Федерации; Военная доктрина Российской Федерации; Основы (концепция) государственной политики Российской Федерации в области военного строительства на период до 2005 года; Концепция строительства Вооруженных Сил Российской Федерации на период до 2005 года; План строительства и развития Вооруженных Сил Российской Федерации на 2001-2005 годы.

Подготовку важных военных решений осуществлял Совет Безопасности Российской Федерации. Принятие Президентом Российской Федерации, Верховным Главнокомандующим Вооруженными Силами Российской Федерации, решения оформляются его указами и обязательны для исполнения всеми государственными и военными органами. Мероприятия военной реформы в Российской Федерации проводились через согласованные программы и планы строительства и развития Вооруженных Сил, других войск, воинских формирований и органов, других компонентов военной организации, утверждаемые Президентом Российской Федерации. Координация разработки перспективных планов строительства и развития Вооруженных Сил Российской Федерации, других войск, воинских формирований и органов осуществляется Генеральным штабом Вооруженных Сил Российской Федерации, а разработка и реализация федеральные оборонные программы осуществляются под руководством Правительства Российской Федерации.

Военная доктрина России — Геополитическое будущее

Главная Анализ Военная доктрина России

У всех вооруженных сил есть доктрина. Доктрина определяет, как следует вести войны. В Соединенных Штатах во время поздней холодной войны доктрина называлась «Воздушно-наземный бой», которая предусматривала общевойсковую систему для нападения и обороны, действующую как единая сила под единым командованием. У китайцев была доктрина, называемая активной обороной, которая предполагала, что противник постоянно атакует, в то время как китайские силы сдерживали его в большинстве секторов и проводили атаки по мере возможности. В любой армии есть много концепций, и большинство из них не имеет большого значения. Базовая боевая модель определяет тип приобретаемого оружия, правильное сочетание сил, обучение, которое они получают, и так далее. Доктрины существуют как для всего театра военных действий, так и для гораздо более мелких подразделений. Все должны быть смешаны в единую боевую силу в случае войны.

Российская доктрина, разработанная после распада Советского Союза, называется Глубокая битва. Он предвосхищает боевые действия русских на любом уровне ведения войны. Цель состоит в том, чтобы как можно глубже и быстрее зайти во врага. Для этого должна быть интенсивная координация на всех уровнях боя, а также между уровнями. Так что на Украине Deep Battle должен был координировать общие операции на каждом театре военных действий. Театры были необходимы для управления боем в таких небольших компонентах, как батальоны. Глубина доктрины определяется не только тем, насколько далеко можно проникнуть в противника, но и тем, насколько глубоко можно осуществлять командование и управление.

Deep Battle сулит большие перспективы, когда информация быстро поступает на следующий высший уровень командования. Российская армия — это кувалда. Когда эта координация, консультации и командование нарушаются — а ключом к этому является общение, которое, как известно, запаздывает или неправильно в бою, — молот бьет армию по коленям. Deep Battle превращается в централизованную командную систему, где высшее командование не может видеть реалии нижнего уровня.

Концепция первоначальной атаки на Украину следовала концепции Deep Battle. Он организовал силы в три удара, построенных вокруг бронетехники и наносящих удары с севера в сторону Киева, с юга в сторону Одессы и на небольшом расстоянии в Донбасс на востоке. Первоначальные приказы, казалось, были в силе независимо от событий. Северные силы застряли на дороге и оставались там несколько дней, не исправляя свои приказы. Эти силы, вероятно, предназначались для поддержки сил, идущих с востока. Танки быстро сжигают топливо даже на холостом ходу, а у логистики не было новых заказов или они не могли их выполнить. Из единой Глубокой битвы возникли три отдельных театра военных действий без единого плана сражения. Очевидно, что поток информации прервался, когда пехота вошла в хорошо защищенные города и не смогла понять, с какой силой она столкнулась. Высшее командование не знало боевых разведданных о противнике, логистической реальности или боевых отчетов и, вместо того, чтобы передать больше командования, держало поводья туго. Это была Глубокая битва в худшем ее проявлении.

Получите БЕСПЛАТНЫЙ информационный бюллетень «Геополитические фьючерсы»

Подпишитесь сейчас и получите наш специальный отчет «Понимание нашей геополитической модели»

Ваша электронная почта:

Быстро стало лучше. Во-первых, три зоны обрабатывались по-разному. Выходящей из Белоруссии северной боевой группе было приказано отойти и, возможно, направить силы для основного сражения на востоке. То же самое для южного направления. Все ресурсы ушли на третью группу, ту, что брала Луганск. Deep Battle применялся к единственной решающей группе, разгромившей украинцев в Луганске. Вместо того, чтобы вести войну как единое сражение, он взял первоначальную концепцию и разбил ее на три театра военных действий, заняв один район, вероятно, перебросив все, кроме оккупационных сил и остальных, на южный удар, что в случае успеха сделает северный удар неактуальным.

Deep Battle провалилась не как концепция, а как исполнение. Теперь битва будет проще. Наступление на Одессу будет иметь упорядоченность успешного сражения. Высшее командование скорее понимает состояние боя и отдает приказы по мере необходимости, внимательно следя за одним театром военных действий, а не за тремя.

Далеко не ясно, сможет ли Россия победить. Сосредоточение на Донбассе дало украинским силам столь необходимый им отдых, а также новое оружие и тренировки по использованию этого оружия. Солдаты, побывавшие на поле боя, гораздо лучше поддаются обучению, чем новички, которые впервые столкнулись с Россией. Сейчас Россия движется к своему следующему театру военных действий с окровавленными войсками и вкусившими вкус победы и поражения офицерами. Им противостоит большая, мотивированная и окровавленная украинская армия с новым мощным оружием. Глубокая битва провалила первое испытание, но она получает второй укус против врага, который сражается небольшими группами со стратегическим руководством, но чья тактика находится на гораздо более низких уровнях, что является доктриной рассеянной власти. Если не считать пролитой крови, будет интересно посмотреть, что произойдет.

Джордж Фридман

https://geopoliticfutures.com/author/gfriedman/

Джордж Фридман — международно признанный геополитический прогнозист и стратег в области международных отношений, а также основатель и председатель компании «Геополитическое будущее».

Доктор Фридман также является автором бестселлеров New York Times. Его последняя книга «Буря перед затишьем: раздор Америки, грядущий кризис 2020-х и триумф за пределами 9».0101, опубликованном 25 февраля 2020 г., описывает, как «Соединенные Штаты периодически достигают точки кризиса, в которой они, кажется, находятся в состоянии войны сами с собой, но после длительного периода заново изобретают себя в форме, как верной своему основанию, так и радикально отличающейся от того, что было». Десятилетие 2020–2030 годов — это такой период, который принесет драматические потрясения и перестройку американского правительства, внешней политики, экономики и культуры.

Его самая популярная книга, Следующие 100 лет , поддерживается предвидением своих предсказаний. Другие бестселлеры включают Flashpoints: The Emerging Crisis in Europe, The Next Decade, America’s Secret War, The Future of War и The Intelligence Edge . Его книги переведены более чем на 20 языков.

Доктор Фридман провел брифинги для многочисленных военных и правительственных организаций в Соединенных Штатах и ​​за рубежом и регулярно выступает в качестве эксперта по международным делам, внешней политике и разведке в основных средствах массовой информации. В течение почти 20 лет, прежде чем уйти в отставку в мае 2015 года, д-р Фридман был генеральным директором, а затем председателем Stratfor, компании, которую он основал в 1996. Фридман получил степень бакалавра в Городском колледже Городского университета Нью-Йорка и имеет степень доктора государственного управления в Корнельском университете.

Подпишитесь сегодня

Предложение с ограниченным сроком действия
Мир в картах

Подпишитесь

Последние сообщения

Геополитическое будущее

Зарегистрируйтесь сейчас

Получайте еженедельный анализ от автора бестселлеров New York Times Джорджа Фридмана и нашей глобальной команды аналитиков, а также специальные предложения.

Правда об эволюции российской военной доктрины

Чтобы понять природу и недостатки российской войны на Украине, важно задуматься о характере и эволюции российской военной доктрины. На протяжении всей истории Советского Союза военная доктрина служила ориентиром в вопросах обороны, таких как распределение ресурсов, вопрос командования и развертывания сил. Однако он никогда не указывал на конкретный ответ на военный конфликт, что всегда предоставляло чиновникам большую степень гибкости. Советская военная доктрина также никогда не была кодифицирована в официальном документе и вместо этого исходила из различных источников. Определение военной доктрины не менялось до руководства Михаила Горбачева, когда оперативные концепции подчинялись социально-политическому измерению. Потом в 1993 года впервые в новейшей истории России была официально утверждена военная доктрина.

В период с конца 1970-х по 1980-е годы Советская военная энциклопедия определяла войну как социально-политическое явление, заимствуя термины из творчества Владимира Ленина, смерть которого способствовала разработке военной доктрины в 1920-е годы. После 1980-х годов российская военная доктрина стала приобретать преимущественно социально-политическое значение, и с этим сдвигом она стремилась рассмотреть роль России в мире, роль вооруженных сил в ее государственной системе и ее ядерную позицию. Постсоветская российская военная доктрина отошла от прокламации Горбачева, определяя вооруженные силы как чисто оборонительный институт, играющий законную роль во внутренних вооруженных конфликтах. Доктрина была направлена ​​​​на устранение неспособности и неспособности Министерства внутренних дел противостоять восстаниям в Тбилиси, Грузия, и Баку, Азербайджан, после которых военные были использованы для жестокого подавления гражданского населения. Поэтому Россия стремилась узаконить роль вооруженных сил в границах бывшего Советского Союза. В то время как Советский Союз в основном занимался идеологическими вопросами, постсоветская российская военная доктрина больше занималась «угрозами» в границах бывшего Советского Союза и его союзников, особенно после интервенции НАТО в Югославии.

Однако раньше советская военная доктрина больше касалась оперативных вопросов. В 1920-х и 1930-х годах группа выдающихся советских офицеров произвела революцию в изучении и практике военного дела. Хотя эти офицеры начинали свою карьеру в Императорской Российской армии, их новаторское мышление привело их к новым выводам, основанным на технологических и промышленных разработках того времени. В новой среде, которая допускала массовую мобилизацию, эти русские офицеры сформулировали концепцию, известную как оперативное искусство, которая стремилась заполнить пробел между стратегией и тактикой. Хотя это и не новая концепция, как уже продемонстрировали Карл фон Клаузевиц, Антуан Анри-Жомини и Гельмут фон Мольтке, она никогда не была разработана и очерчена с такой ясностью.

После Первой мировой войны эти офицеры пришли к выводу, что воюющие стороны вступили в конфликт, не понимая его и не оценивая произошедшие изменения. В результате эти страны противостояли войне старыми методами и процедурами. Для этих советских офицеров было важно найти военное решение проблемы ограниченной мобильности и способности маневрировать на застойных полях сражений.

Владимир Триандафиллов подробно изложил концепцию глубокой операции, которая заключалась в одновременных ударах авиации и артиллерии по всей обороне противника с проникновением бронетанковых частей на территорию противника с целью окружения и уничтожения обороняющихся. Пехота должна была играть главную роль при поддержке всех других элементов в достижении цели. Для Георгия С. Иссерсона кампания должна была иметь устойчивые и последовательные глубокие операции, интегрированные как в пространство, так и во время, и перейти от линейной стратегии к глубокой стратегии. Целью, которой облегчили новые технологии, было окружить и изолировать врага, лишив его необходимой материально-технической поддержки для выживания.

Но когда к власти пришел Иосиф Сталин, он стремился устранить вызовы своему правлению и очистил Красную Армию от мыслителей, революционизировавших военную теорию. Конечно, время чисток совпало с началом Великой Отечественной войны и поставило под угрозу существование Советского Союза. По иронии судьбы блицкриг нацистской Германии по всей Европе имел много общего с военными идеями, которых придерживались советские офицеры, подвергшиеся чистке, включая советскую концепцию глубокой операции.

Когда Германия вторглась в Советский Союз, Красная Армия не смогла ни остановить наступление, ни организовать эффективную оборону своей территории. Но советское высшее командование начало издавать новые постановления и директивы, исходя из военных потерь, которые понесла Красная Армия. Реализовав концепцию глубокой операции, Красная Армия смогла добиться побед в Сталинградской и Курской битвах.

Красная Армия добилась этих побед, изменив свою организацию, адаптировав ее к объединенным силам механизированных и артиллерийских частей и объединив пехотные части для достижения большей наступательной способности на определенных фронтах и ​​тем самым прорыва оборонительных рубежей противника. Задача состояла в том, чтобы прорвать тактическую и передовую оборону противника, а затем использовать свежие ударные силы для проникновения вглубь до тех пор, пока механизированные и бронетанковые части не окружат врага. Когда Красная Армия атаковала немецкую группу армий в Белоруссии, она успешно реализовала концепцию глубокого боя и операции, уничтожив 4-ю немецкую армию, нанеся более 400 000 немецких военных потерь и отрезав еще 300 000 немецких солдат. Это была катастрофическая потеря для нацистской Германии, совпавшая по времени с операцией «Оверлорд». Следует отметить, что, несмотря на большой успех, советские потери в ходе этой операции были значительными.

После Второй мировой войны появление ядерного оружия подорвало концепцию Клаузевица о войне как политике с помощью других средств и привело к резким изменениям в советской военной доктрине. Лучше всего это проиллюстрировал маршал Василий Соколовский, утверждая, что будущие конфликты будут носить фундаментальный ядерный характер и что ядерное оружие будет играть решающую роль на поле боя. Советское военное мышление начало отдавать предпочтение ядерному оружию над оперативными маневрами, забывая, что именно применение оперативного искусства позволило Советскому Союзу добиться победы над нацистской Германией. Эти оперативные концепции утратили актуальность, так как основным средством уничтожения противника стало ядерное оружие.

В советской военной доктрине ядерному оружию уделялось больше внимания при стратегическом планировании, тогда как оперативным концепциям уделялось второстепенное внимание. Таким образом, оперативное искусство попало в зависимость от ядерной войны. Советский Союз создал Ракетные войска стратегического назначения и стремился сократить численность своих военнослужащих, стремясь рассредоточить их, чтобы сделать их менее уязвимыми для ядерного нападения. В 1980-х годах маршал Николай Огарков попытался вернуться к оперативным концепциям, утверждая, что ядерная война не является рациональным способом достижения политических целей, и вместо этого необходимо укреплять обычные возможности. Оргаков стремился к расширению воздушных, механизированных и бронетанковых дивизий, полагая, что войну против НАТО можно выиграть за счет быстрой и внезапной атаки обычными вооружениями, проникающими вглубь территории противника.

Тем не менее, после распада Советского Союза российские военные унаследовали потребности в ядерной войне, и их обычные ресурсы были сокращены. Вопросы, связанные с российской военной доктриной, оставались неясными, и между разными официальными лицами возникали споры. Те, кто следовал за генералом Владимиром Слипченко, отдавали предпочтение технологиям, а не сухопутным войскам, в то время как официальные лица, последовавшие за генералом Махмутом Гареевым, утверждали, что невозможно выиграть войну, полагаясь на баллистические ракеты и высокоточное оружие.

После повышения до начальника Генерального штаба в 2012 году генерал Валерий Герасимов был провозглашен многими западными аналитиками «отцом» российской гибридной войны, также известной как доктрина Герасимова. Но Герасимов никогда не был теоретиком. Вместо этого он прагматичный и практичный офицер с опытом работы в бронетанковых войсках, мышлением, умеренно укоренившимся в советских оперативных традициях, и чьей последней моделью ведения войны до того, как он стал начальником Генерального штаба, была война в Персидском заливе. Многие западные аналитики смешивали идеи, которые он отстаивал в 2012 году, с западными дебатами о трансформации войны, которые обсуждались в академических кругах с XIX века.90-е. Но это было ошибкой. Что Герасимов пытался сделать, так это намекнуть на традиционную российскую концепцию нелинейной войны, которая относится к использованию как регулярных, так и нерегулярных сил наряду с психологическими, экономическими и дипломатическими средствами, а также на традиционную концепцию глубокой операции, которая на основе систематических и общенациональных усилий, сочетающих дипломатические, социальные и военные элементы. Фактически, в своей печально известной речи он процитировал Иссерсона и Свечина, хотя и в отношении общих положений, таких как военная боеготовность и подготовка к будущим конфликтам.