Тарасенко, Андрей Иванович — ДОСЬЕ
| Тарасенко Андрей Иванович |
|---|
| Глава политической партии «Правый сектор», первый замглавы общественной организации «Тризуб имени Степана Бандеры». Председатель Центрального провода ВО «Тризуб» — прозвище «Пилипась» |
Биография
Родился 17 ноября 1982 года в г. Ингулец Днепропетровской области. Образование среднее, временно не работает.
Жил в г. Кривой Рог Днепропетровской, области. В последнее время проживает в Киеве, включен в избирательный список под №1 [1]
Главный координатор объединения «Правый сектор», первый замглавы общественной организации «Тризуб имени Степана Бандеры». Является Председателем Центрального провода ВО «Тризуб» — прозвище «Пилипась».[2][3][4]
19 марта 2016 года Андрей Тарасенко стал новым главой политической партии «Правый сектор».
Личное дело
1 октября 2014 года в ЦИК заявили, что зампред партии «Правый сектор» по политическим вопросам Андрей Тарасенко под № 1 и Роман Хмара под № 16 не могут баллотироваться в Верховную Раду.
Центральная избирательная комиссия Украины отменила регистрацию двух кандидатов в народные депутаты по списку «Правого сектора»: Андрея Тарасенко — № 1 в списке кандидатов, и Романа Хмары —включенного в список под № 16.[5]
Внесен в списки лиц, пребывания которых на территории Республики Крым запрещено.[6]
Источники
- ↑ Тарасенко Андрій Іванович
- ↑ Правый сектор желает власти над всеми
- ↑ Андрей Тарасенко
- ↑ Кто создавал «Правый сектор» на Украине
- ↑ Двоих кандидатов из списка «Правого сектора» ЦИК сняла с выборов в Раду из-за непогашенных судимостей
- ↑ Список лиц, пребывание которых на территории Республики Крым является нежелательным, пересмотрен
dosye.info
Интервью с одним из лидеров украинского «Правого сектора»: Украина: Бывший СССР: Lenta.ru
Националисты из боевого движения «Правый сектор» считаются едва ли не главными героями украинской революции. Их боятся жители востока Украины, их изображают как неонацистов российские государственные телеканалы. В начале марта Следственный комитет РФ возбудил уголовное дело против лидера «Правого сектора» Дмитрия Яроша за призывы к террористической деятельности, он был объявлен в международный розыск. Несмотря на это, в минувшую субботу Ярош объявил, что будет баллотироваться на пост президента Украины. Один из его заместителей, глава киевского отделения «Правого сектора» Андрей Тарасенко объяснил «Ленте.ру» что такое украинский национализм, зачем движение идет в политику и как оно намерено бороться с российской армией в случае военного вторжения.
Как и большинство активистов «Правого сектора», Тарасенко категорически не доверяет политикам времен Виктора Ющенко, вернувшимся во власть после бегства из страны президента Виктора Януковича. Именно поэтому «Правый сектор» намерен оформляться в партию, а его лидер Дмитрий Ярош — избираться в президенты. При этом пока украинские националисты не готовы идти во власть: после победы Майдана «Правому сектору» предлагали должности в правительстве, но движение предпочло остаться на улицах.
По словам Тарасенко, для Украины, где нет «единой церкви и элиты, которой бы верили все люди», единственной объединяющей идеей мог бы стать национализм. Крым он считает исконно украинской землей, которая «стала родной» и для татар, но не для русских. Русскому меньшинству, которое хотело бы обособиться от украинцев, у Тарасенко один совет — отправляться в Россию. В то же время, объясняет лидер киевского отделения «Правого сектора», его соратники «не мыслят категориями наций или партий», а судят о людях «по их поступкам». Они готовы мириться с гражданами любой национальности, которые поддерживают украинский национализм; вражду они испытывают только к тем, кто «говорит, что Украины не существует, украинцев или украинского языка не существует».
В случае открытого военного конфликта между Украиной и Россией Тарасенко обещает «широкомасштабную партизанскую войну». Однако сейчас силовых действий, в том числе и в Крыму, «Правый сектор» избегает — Тарасенко считает, что Кремль ждет провокаций, чтобы пустить в ход силу.
«Лента.ру»: Для чего «Правый сектор» идет в политику, создает партию?
Андрей Тарасенко: Мы всегда говорили, что никакая партия не решит проблему. Любую систему может сломать только другая система. Мы идем в политику, но это не значит, что мы целиком превратимся в партию. Просто будет еще и партия. Будут какие-то взаимно контролирующие вещи, и я надеюсь, что это все не испортится.
Андрей Тарасенко
Фото: Валентин Огиренко / ukrafoto
Зачем лидер «Правого сектора» Дмитрий Ярош выдвигается в президенты? Ведь понятно, что выиграть выборы у него не получится.
А кто сказал, что не получится? Посмотрим.
Ярош ведь будет отнимать голоса у более умеренных правых политиков, и за счет этого условный представитель Партии регионов Сергей Тигипко (бывший вице-премьер, один из возможных кандидатов в президенты Украины от юго-восточных областей страны ― прим. «Ленты.ру») вперед пройдет.
Это нереально. То, что произошло на Майдане, изменило не только страну или власть, а полностью изменило людей. Люди на Майдане своих же лидеров освистывают, когда те говорят какие-то неправильные вещи. Это уже много о чем говорит, и теперь всяким тигипкам вообще нереально будет победить.
А как «Правый сектор» относится к тому, что сейчас происходит во власти? Туда приходят политики времен третьего президента Украины Виктора Ющенко.
Нас точно так же, как и весь украинский народ, это не устраивает. Именно поэтому мы и идем в политику. Именно поэтому люди просят нас идти в политику и говорят: «Если вы не пойдете, то все это будет и дальше».
1 марта «Правый сектор» объявил мобилизацию. Для чего вам нужны еще люди, если революция закончилась?
Речь идет о возможной войне. Если Вооруженные силы Российской Федерации придут в Киев, то мы будем защищать родную землю.
Вы достаточно жестко высказывались по поводу вторжения России в Крым, были заявления о «поезде дружбы», которого в Крыму все опасались. Почему в итоге вы туда не поехали?
Мы как движение не говорили, что поедем в Крым. По нашему мнению, то, что происходит в Крыму — это тот же самый «грузинский сценарий». Россия делает все, чтобы вытянуть в Крым хоть кого-нибудь — местные вооруженные силы, или не местные, или нас. Чтобы мы начали освобождать, стрелять, как сделал в свое время президент Грузии Михаил Саакашвили. Довести ситуацию до того, чтобы этим оправдать свою агрессию.
Почему Путин сейчас проигрывает? Почему весь мир против этой агрессии? Потому что не получается так, как он хотел. Если он пойдет дальше без веских на то оснований, то это будет его однозначный проигрыш.
Так называемая «Самооборона Крыма», блокирующая украинскую военную часть неподалеку от Севастополя, 9 марта 2014 года
Фото: Baz Ratner / Reuters
А если сухопутные войска РФ войдут в Донецк, вы планируете туда выдвигаться?
Мы — не вооруженные силы. Мы не можем противостоять дивизиям, которые прикрывают с воздуха. Поэтому говорить о том, что мы выдвинемся против армии какой-то парой-тройкой тысяч человек — смешно. Мы разрабатываем планы обороны, и мы, конечно, будем сдерживать врага всеми своими силами.
Нет ли мыслей вести партизанскую войну, о чем шутят мои киевские знакомые?
Это не шутки. У украинцев есть очень большой опыт ведения партизанской войны. Украинцы очень хорошие военные, они по всему миру славились своим умением воевать. УПА воевала много лет без единого внешнего вспомогательного фактора. Тактика ее партизанской войны изучается в американском Вест-Пойнте (военная академия США — прим. «Ленты.ру»).
Мы еще до свержения Януковича говорили, что если будет силовой разгон Майдана, если будут стрелять в мирных людей, то начнется партизанская война. Так бы и было, если бы Янукович не убежал. Если украинские Вооруженные силы будут разгромлены, то начнется широкомасштабная партизанская война. Украина — это не маленькая Грузия, и тут России будет намного сложнее.
Отряд УПА в Карпатах
Но сейчас в Крыму вести партизанскую войну не нужно?
(Хмыкает вместо ответа.)
Почему для украинских националистов настолько важен Крым? Это ведь бывшая русская земля…
А с какой это стати, интересно?
Ну, или татарская, как посмотреть. Но это ведь не Львов.
Крым — это украинская земля еще с тех времен, когда крымско-татарской нации не существовало, когда и Москвы еще в природе не было. Говорить, что это крымская или российская земля — просто смешно. Это украинская земля испокон веков. И то, что на этой земле крымские татары оформились как нация, говорит только о том, что это их родная земля тоже. Так получилось, что часть нашей земли стала для них родной. Других подходов к этому не должно быть.
А зачем ваши бойцы до сих пор ходят по Киеву с дубинками и с ножами? В целях устрашения?
Устрашения кого?
Вот и я не знаю.
Мы никого не устрашаем.
Дмитрий Ярош
Фото: Юрий Кирничный / AFP
Но ходите.
Это исключительно с целью охраны и самозащиты. На Дмитрия Яроша заведено дело, и у нас есть информация, что выслана группа спецов для его ликвидации. До этого были приказы СБУ про ликвидацию его и меня.
«Правый сектор» признает, что использовал оружие на Майдане в последние дни противостояния с милицией?
Мы не стреляли вообще никогда и нигде. Ни на Майдане, ни вне него.
Но оружие было?
На это пошли совсем поздно, когда революция была именно в стадии боевых действий. Мы призывали приезжать на Майдан людей, у которых есть собственное лицензированное оружие. Речь шла о том, что будут массово расстреливать людей, поэтому мы разрешили самозащиту.
Вы, получается, не стреляли? Стрелял кто-то другой?
Мы — нет. Точно.
Если вы говорите, что «Правый сектор» не использовал оружие, то как удалось тогда победить милицию в последний день противостояния, прогнать их?
Я не знаю. Они или испугались, или у них был приказ на отход. Возможно, они как раз отходить начали, поэтому люди ринулись вперед. Это ведь не были позиционные бои с перестрелками, а хаотичное движение людей и хаотичное бегство ментов.
Демонстранты под снайперским обстрелом на Институтской улице в Киеве, 20 февраля 2014 года
Фото: Сергей Супинский / AFP
Говорят, что среди «Небесной сотни» (погибших активистов Майдана — прим. «Ленты.ру») нет ни одного человека из «Правого сектора». Это правда или нет?
Неправда. У нас есть погибшие ребята, но их не так много по одной простой причине: мы постоянно тренировались, разрабатывали планы движения наших людей, того, как они должны работать, двигаться, отходить, подходить. Наши ребята в отрядах четко действовали, четко исполняли приказы командиров и своих раненых не бросали.
Многие погибли, потому что люди реально хаотично бросились вперед и в них начали стрелять. Действия были несогласованными. Мы в них не принимали участия. Когда перед попыткой разгона 18 февраля наши подразделения работали на улице Грушевского, подразделения самообороны были в правительственном квартале.
Их там разбили, а наши на Грушевского отошли до баррикады, ведущей на Европейскую площадь, и полностью держали ее. Там БТР сожгли, и мы вообще ни шагу назад не сделали. На Институтской же были просто люди, которые действовали инстинктивно, без организации отрядов. Когда менты прорвали оборону и пошли в тыл нашим ребятам, то тогда мы были вынуждены отойти с той баррикады.
На Институтской улице в последний день стрельбы 21 февраля люди просто шли вперед на снайперов с деревянными щитами и погибали…
Наши так не прут. Наши люди исполняют приказы. И поэтому наши не ринулись сломя голову, думая: «О, классно, побежали!» Именно поэтому у нас так мало погибших. Но один из самых первых погибших ― белорус Михаил Жизневский ― из наших.
Или в Харькове при штурме областной администрации, когда выбивали майдановцев, погибли двое наших (речь идет о событиях 1 марта — прим. «Ленты.ру»). Просто мы не пиаримся на этом, и не выходим, как некоторые, на сцену, чтобы со слезами на глазах кричать, что у нас там столько-то погибших. Это не повод для пиара, это ненормально — на таком пиариться.
Пророссийские активисты после захвата здания Харьковской областной администрации, 1 марта 2014 года
Фото: Сергей Бобок / AFP
«Правый сектор» активно выступал за люстрации, но, насколько я вижу, их нет. Это вас печалит?
Наши юристы сейчас разрабатывают закон про люстрацию и закон про оружие. Мы считаем, что население должно быть вооружено. Как в Швейцарии. Это нейтральная страна, с маленькой армией, но когда надо, все ее население может стать армией. Как по мне, это абсолютно правильно.
Были разговоры, что «Правому сектору» предложат какой-то важный пост в МВД, что Яроша возьмут заместителем руководителя СНБО. Вы не захотели в итоге или что?
Нам предлагали должности, которые не имели никакого влияния и ничего не решали. Мы говорили, что мы можем занять какую-то должность, если сможем контролировать кадровую политику. Никто, видно, не хотел этого. Вы видите кадровую политику и МВД, и других министерств. И люди этим возмущены, говорят, что не за это «Небесная сотня» погибала.
Рисунок «Небесная сотня»
Ярош активно отрицает какую-либо русофобию в «Правом секторе»…
С чего вы взяли, что у нас есть русофобия? У нас вообще никаких фобий нет. Мы — украинские националисты. Это означает, что мы любим свою нацию и что-то ради нее делаем. Мы уважаем любую другую нацию. Вообще, цель любого национализма в глобальном масштабе — это построение мира по принципу национального государства. Каждая нация должна иметь свое государство, понимаете? Поэтому в украинском национализме нет никакого шовинизма или фашизма. Это абсолютно разные вещи.
Но среди отдельных активистов «Правого сектора» распространен шовинизм, да и нацизм тоже — нередкие шутки про «жидов и москалей», свастики. Националистам всегда ведь нужен какой-то внешний враг. В России они выступают против выходцев с Северного Кавказа и Средней Азии, например.
Люди у нас есть самые разные. От ультра-мега-националистов до ультра-мега-либералов. Но национальная идея объединяет всех. Это единственное, что может объединить Украину, у нас больше ничего и нет. У нас нет единой церкви, у нас разбитая армия, у нас нет политиков, какой-то элиты, которой бы верили все люди.
Но при этом у нас нет ненависти к какой-либо нации. У нас есть четкое определение Степана Бандеры по отношению ко всем неукраинцам. Побратимское отношение к тому человеку, который вместе с нами борется; абсолютно нейтральное, толерантное — к тем, кто понимает нас и поддерживает, но ничего не делает; и враждебное — к тем, кто говорит, что Украины не существует, украинцев или украинского языка не существует.
И неважно, какой национальности этот человек. Мы никогда не мыслили категориями наций или партий, мы всегда различали людей по их поступкам. Поэтому когда мы говорим про Россию, то мы говорим не про россиян или государство, а про тех, кто руководит имперской политикой Кремля.
Надпись «14/88» на щите у одного из участников столкновений с милицией на улице Грушевского, 19 января 2014 года
Фото: Сергей Супинский / AFP
Недавно в вашем сообществе «ВКонтакте» от имени Яроша появился призыв к лидеру чеченских боевиков Доку Умарову с просьбой поддержать Украину. Позже вы заявили, что страница была взломана, но есть интервью Яроша 2008 года, в котором он достаточно комплиментарно отзывается о чеченских боевиках.
Это тоже следует из идеологии национализма. Мы говорим о том, что каждая нация должна иметь свое собственное национальное государство. И это касается всех наций, которые находятся под имперским ярмом. Поэтому мы всегда поддерживали и будем поддерживать борьбу любой нации за свою независимость. Чеченцы — это тоже нация.
Мы тоже боролись за независимость сотни лет, но никогда не поддерживали терроризм, действия против гражданского населения. Если даже взять всю историю ОУН, то никогда там не было террористических актов, чтобы гибло население.
В этом смысле вы должны поддерживать и русских в Донецке, которые хотят отделиться от Украины.
Вы путаете понятия. Я говорю про нацию. А вы говорите про эфемерных русских в Донецке.
Но они там есть.
Если они русские по национальности, то у них есть метрополия, Российская Федерация. Пожалуйста, какие проблемы? А это украинская земля, где украинцы жили испокон веков. Понимаете разницу?
То есть русским надо просто уехать в Россию?
Если им в Украине не нравится, то какие проблемы?
Нужно ли как-то ограничивать использование русского языка?
Это очередной имперский миф о том, что где-то как-то русский язык притесняется. Я сам схидняк (выходец с востока Украины ― прим. «Ленты.ру»). Я полжизни говорил на русском языке. Но когда сейчас я где-то говорю на востоке на украинском, то меня притесняют.
Но вы же со мной отказались говорить по-русски. Почему?
Потому что я ― украинский националист. Потому что вы меня понимаете.
Да?
Представьте себе, что я приеду к вам в Москву, буду брать у вас интервью и попрошу говорить по-украински. Будете говорить?
Но я же его не знаю.
Я тоже уже не знаю русского, я уже забыл.
Пророссийские демонстранты у памятника Ленину в Донецке, 9 марта 2014 года
Фото: Константин Черничкин / Reuters
В украинском журнале «Репортер» вышел материал журналиста, который две недели провел под прикрытием в «Правом секторе» как обычный боец. Он, в частности, пишет, что «Правый сектор» искал на улице пьяных, хватал всех, кто ему не нравился или походил на «титушку», и жестко допрашивал в туалете. Вы с этой практикой боролись?
Боролись, конечно. Такое происходило сплошь и рядом. К нам приводили, но мы отправляли их назад. Люди молодые, они воевали, были на взводе. И во многих они видели врагов. Мы с этим боролись и даже специально группу выделили. Они говорили с теми, кто приводил «титушек», выясняли обстоятельства задержания, чтобы не били всех подряд. Со временем мы такие вещи побороли.
«Правый сектор» не хочет откреститься от своего представителя Александра Музычко (более известного как Сашко Билый) из-за его весьма одиозных поступков?
А чего мы должны от него открещиваться? Он угрожал прокурору без оружия, просто подергал его за галстук. СМИ обычно выхватывают кусок из видеоряда или из фразы, и потом это раздувается до невероятных масштабов.
На самом деле Музычко этому прокурору реально жизнь спас. Этот прокурор отпустил человека, и не дал ходу делу, по которому была убита женщина. Собрался вооруженный народ, который хотел сжечь эту прокуратуру вместе с тем прокурором. Музычко вызвался этот конфликт остановить и пошел к прокурору. Если бы он ему цветочки принес, то народ порвал бы и его, и прокурора. Так что он, таким образом, конфликт исчерпал. И люди остались довольны, и прокурор дело заново открыл.
Вы вообще планируете работать над исправлением своего имиджа среди тех россиян и русскоязычных украинцев, которые находятся под воздействием пропаганды российского ТВ? У вас есть пиар-служба?
Мы такие, какие мы есть. Мы — не политики. Мы не фальсифицируем, мы не выдумываем ничего и не врем. Именно поэтому нас народ и поддерживает, потому что мы — искренние. Политик всегда говорит много и ни о чем. Мы говорим мало и по делу. Умный человек сам поймет, а что-то делать для глупого человека я не вижу никакого смысла.
Половина страны живет на востоке, где люди довольно негативно к вам относятся. Вы планируете как-то специально работать с востоком? Если да, то как?
Я с востока, хотя уже несколько лет живу в Киеве, а Дмитрий Ярош живет там всю свою жизнь. Никаких проблем в этом нет. Это все раздувают и показывают, что нас там никто не любит. Но дело же не в том, какие мы, а в том, что мы делаем и какие идеи мы несем. Люди эти идеи воспринимают одинаково по всей Украине, нам звонили, писали и приходили люди в большинстве своем из Восточной Украины. В «Правом секторе» половина людей русскоязычных из восточных регионов, а половина украиноязычных из всех регионов Украины. И они между собой переплетаются, живут — и вместе борются. У нас есть и русские, которые говорят по-русски, и приехали из России бороться вместе с нами на баррикадах.
Редакция благодарит Ольгу Иванову за помощь в переводе ответов Тарасенко с украинского языка.
lenta.ru
Андрей Тарасенко — Интервью — Эхо Москвы, 25.01.2014
В.БОЙКО: Прежде всего, хотелось бы узнать о самой организации «Правый сектор», каким образом она образовалась, сколько людей она насчитывает и, собственно, какова её политическая платформа?А.ТАРАСЕНКО: В первую очередь, «Правый сектор» — это не организация. Это объединение разных организаций, как украинских, так и национальных. Объединение различных групп людей, гражданских активистов.
Д.ПЕЩИКОВА: Какие организации составляют костяк?
А.ТАРАСЕНКО: «Тризуб», «УНА-УНСО», «Патриоты Украины», «Карпатска сечь» — вот такие вот.
Д.ПЕЩИКОВА: А численность? Приблизительно.
А.ТАРАСЕНКО: Не могу ничего по этому поводу сказать. Потому что, если бы это была организация, то можно было бы что-то говорить. А так, это добровольное объединение граждан, которые приходят на защиту людей, Майдана, революции. Мы не составляем списки, не считаем людей, я паспортные данные не проверяю.
В.БОЙКО: А вы можете сказать хотя бы порядок? Это сотни, тысячи, десятки тысяч людей?
А.ТАРАСЕНКО: Сейчас на Майдане находятся несколько сотен. Но когда начинаются какие-то активные действия, то сотни становятся тысячами.
Д.ПЕЩИКОВА: Какова иерархия руководства?
В.БОЙКО: Организационная структура.
А.ТАРАСЕНКО: Что касается каких-то политических решений, то нет конкретной иерархии. А вот касательно структуры самообороны, то там, конечно, есть отряды, командиры, как у «Беркута».
Д.ПЕЩИКОВА: Они сами выбирают командира?
В.БОЙКО: Или это всё-таки уже какие-то проверенные представители «УНА-УНСО» или каких-либо других организаций?
А.ТАРАСЕНКО: Сначала так и было, но когда людей становилось все больше и больше, не хватало на всех командиров… Просто видно по действиям, по поведению человека… Лидер рождается в борьбе. Когда начинается борьба, видно, кто действительно становится лидером. Парни растут.
В.БОЙКО: Сейчас проходит серия захватов областных администраций в регионах, представители «Правого сектора» какое-то участие в этом принимают?
А.ТАРАСЕНКО: Конечно, там где есть в каких-то регионах, кто принимает непосредственное участие.
В.БОЙКО: То есть некоторая региональная структура существует со своими руководителями и есть какая-то координация центра с ними?
А.ТАРАСЕНКО: Там, где есть наши структуры, наши люди этим занимаются. Там, где нет, люди сами выходят на нас, просят разрешения координироваться, создают и делают дело.
Д.ПЕЩИКОВА: То есть это происходит прямо сейчас или появились уже какие-то региональные структуры в то же время, когда появился «Правый сектор»?
А.ТАРАСЕНКО: С самого начала, действительно, в первые же дни на западе появились, потом начали и дальше расширяться.
Д.ПЕЩИКОВА: То есть и на востоке есть?
А.ТАРАСЕНКО: Конечно.
Д.ПЕЩИКОВА: Там, где ещё не было никаких активных действий.
А.ТАРАСЕНКО: Почему? Майданы же собирали во многих областных центрах. Там, где майданы стояли, там создавался и правый сектор майданов.
Д.ПЕЩИКОВА: То есть это действует сейчас как самооборона региональных майданов?
А.ТАРАСЕНКО: Что-то в этом роде, да.
В.БОЙКО: В принципе, мы можем говорить, что «Правый сектор» образовался именно на майдане как некоторое консолидированное сообщество националистических украинских организаций?
А.ТАРАСЕНКО: Именно так и случилось. В первые же дни, когда люди собрались под стеллой, двадцать первого числа. И буквально там числа 23-го —24-го уже по инициативе «Тризуба» был создан «Правый сектор». Мы провели переговоры с руководителями разных организаций, пришли к общему мнению, что нам не важно, будет или не будет подписано соглашение с ЕС. Дело в другом, речь идет о том, что нужно скинуть путем национальной революции режим внутренней оккупации, который господствует в стране, и установить народную власть.
В.БОЙКО: Давайте про политическую платформу сейчас поговорим немного, раз мы уж коснулись этой темы. Каковы те какие-то политические ценности основные, которые разделяют, с вашей точки зрения, все люди, которые входят в эту организацию, в этом сообщество, скажем так?
А.ТАРАСЕНКО: Мы специально пошли на такой шаг. Мы не устанавливаем для всех обязательных требований по идеологии. Вот, например, «Тризуб» — организация христианская исключительно. Но мы не брали исключительно христиан в «Правый сектор». То есть, если у человека другие религиозные взгляды, это никак не мешало. Мы нашли общее для всех нас. Мы взяли черно-красный флаг борьбы и больше не выдумывали каких-то значков или чего-нибудь такого. И у нас конкретная идея. Это революция, смена режима и установление народовластия. Тем, кто поддержиивает эти идеи, — всем дорога открыта.
В.БОЙКО: Как я понял, конечная цель людей, которые входят в это сообщество, как вы сказали, это революция и народовластие, правильно?
А.ТАРАСЕНКО: Да.
В.БОЙКО: При этом вы совершенно не скрывает националистической идеологии…
Д.ПЕЩИКОВА: Правых взглядов.
В.БОЙКО: Да, правых взглядов. Что вот в этом, условно говоря, государстве, которое вы хотите построить, какая роль в нём отведена национальным, сексуальным меньшинствам?
А.ТАРАСЕНКО: Прежде всего, украинский национализм — это не какая-нибудь тоталитарная идеология. Это как раз и говорит о том, что на Украине будет господствовать народная власть. Мы украинский национализм не отделяем от христианства. Поэтому для украинских националистов какие-то такие вещи как шовинизм, империализм, тоталитаризм, нацизм, фашизм, антисемитизм, расизм абсолютно неприемлемы. Когда мы говорим про народовластие, имеется в виду, что не клика каких-то олигархов должна руководить страной, и не одна какая-то личность. Должен руководить народ. Реально. То есть речь идет, в первую очередь, про выборность всех и вся, начиная от участкового милиционера, начальника райотдела, прокурора, судьи…
В.БОЙКО: То есть массовое самоуправление?
А.ТАРАСЕНКО: Да. И, самое главное, в любой момент, если они не выполняют свои обязательства, — возможность их отозвать.
Д.ПЕЩИКОВА: Но как можно добиться этих целей? Есть какая-то стратегия?
В.БОЙКО: Что мы делаем сегодня, завтра, послезавтра, какой Украина будет через месяц?
А.ТАРАСЕНКО: Сейчас есть одно конкретное требование. Это отставка Януковича.
Д.ПЕЩИКОВА: А вот этой цели как добиться?
А.ТАРАСЕНКО: Достижение его возможно конкретным путем. Нужно создать революционное правительство, которое возьмет в свои руки всю полноту власти на Украине. Нужно объявить нелигитимным действующий режим, обратиться к мировой общественности, для того, чтобы она поддержала. Создать национальную гвардию. Есть уже отряды самообороны, но они созданы для защиты. А национальная гвардия должна включать в себя и армию, и милицию, и службу безопасности и все такое прочее, чтобы защитить революцию. Нужно расширяться, полностью блокировать всю деятельность государственных органов, что дает возможность в принципе руководить страной. Вот уже идут захваты администраций практически по всем областям Украины. Народ должен брать власть в свои руки.
Д.ПЕЩИКОВА: Я правильно понимаю, это только силовые методы? Только силой сейчас можно что-то решить?
А.ТАРАСЕНКО: Необязательно, но, к сожалению, бандиты понимают только язык силы.
В.БОЙКО: То есть речь идёт о том, что, по сути, нужно пойти на некие человеческие жертвы, эти жертвы уже есть, этих жертв несколько. Вы как один из представителей организации, сообщества, которое занимает не последнее место, готовы взять на себя ответственность за то, что будут жертвы среди ваших сторонников и, возможно, среди представителей силовиков, я правильно вас понимаю?
А.ТАРАСЕНКО: Вы сейчас говорите о том, что «Правый сектор» делает революцию. А я сейчас говорю о том, что украинский народ делает революцию. Если посмотреть на десятки, сотни тысяч людей по всей Украине, которые непосредственно это делают, то это же не «Правый сектор».
В.БОЙКО: Ну, смотрите. Ведь те люди, которые находятся на Грушевского, это во многом представители «Правого сектора», и они там получают какие-то травмы, их доставляют в больницу скорой медицинской помощи, потом их оттуда забирают какие-то непонятные люди, вы разделяете некую ответственность. Вы считаете, что вы, в том числе, ответственны за тех людей, которые там оказываются. Или это их собственный выбор как конкретного, одного единственного украинца, который решил бороться за свою свободу?
А.ТАРАСЕНКО: Конечно, если мы сейчас с вами в данный момент пойдем на Грушевского, то вы не найдете там ни одного представителя «Правого сектора». А там тысячи людей.
Д.ПЕЩИКОВА: Но ведь нужен лидер какой-то, или вы считаете, что можно сделать всё исключительно с помощью этой самоорганизации без какого-то единого лидера, который поведёт людей?
А.ТАРАСЕНКО: Если бы был лидер, было бы намного проще.
Д.ПЕЩИКОВА: А никто из «Правого сектора» не готов стать лидером?
А.ТАРАСЕНКО: Принцип нашей жизни — это сама идея. Это для нас главное. Но если делать какую-то установку на личность, то толку с этого не будет. Мы помним «Оранжевую революцию», когда была исключительно установка на личность. И толку из этого никакого не было. Поэтому установка должна быть, прежде всего, на идею. Кто поддерживает свою идею в борьбе, утверждается как лидер. Пусть нас и ведет.
В.БОЙКО: Давайте расставим точки над «i» вот в каком вопросе. Какова роль «Правого сектора» в насильственном протесте, начиная с 1 декабря, когда были столкновения на Банковой, заканчивая сегодняшним днём? Являлся ли кто-то из представителей организатором подобных акций? Являлся ли кто-то из рядовых участников организации участником этих акций, оказывал ли насильственное сопротивление силам правопорядка?
А.ТАРАСЕНКО: Мы можем начать даже раньше. Мы можем начать с тридцатого числа, когда был разгон на Майдане. «Правый сектор» там был, защищал людей от озверевших ментов, сколько смог. Потому что людей тогда было мало…
В.БОЙКО: Извините, я вставлю своих 5 копеек. Были обвинения, в том числе, в том, что «Правый сектор» якобы спровоцировал в ту ночь, с которой, собственно, началось насильственное противостояние по большому счёту, спровоцировал «Беркут» на активные действия на майдане против студентов?
А.ТАРАСЕНКО: Я говорил непосредственно со многими людьми, которые там были и звучали о них такие же слова. Мы с ними конкретно разбирались, где кто находился в тот момент, и кто что делал. Я очень легко доказывал, что парни не могли в принципе этого сделать. Когда милиция полезла с одной стороны на людей, наши парни были совсем с другой стороны.
В.БОЙКО: Ну и давайте продолжим, я прервал вашу мысль относительно участия «Правого сектора» в других столкновениях с силами безопасности.
А.ТАРАСЕНКО: Первого числа мы были с людьми на Майдане, мы реально зачищали Майдан и брали его под контроль. Но в событиях на Банковой «Правый сектор» участия не принимал. Если там и были некоторые представители «Правого сектора», это не было организовано сверху. Всех там не было.
Д.ПЕЩИКОВА: А вам не кажется, что представители нынешней власти очень часто в последнее время используют «Правый сектор» как способ обвинить, то есть на «Правый сектор» переводят все стрелки?
А.ТАРАСЕНКО: Конечно. Я вот с вами говорю и пытаюсь объяснить, кто мы такие и что мы не такие уж и страшные, какими нас изображают.
Д.ПЕЩИКОВА: А как вам кажется, кого считают самым опасным противником нынешней власти из тех, кто оказывает сопротивление, из тех, кто хоть как-то объединён?
А.ТАРАСЕНКО: Вы еще в прошлом вопросе ответили на это.
Д.ПЕЩИКОВА: То есть вы считаете, что именно «Правый сектор» воспринимается как самая большая угроза?
А.ТАРАСЕНКО: Конечно.
В.БОЙКО: Давайте со столкновениями закончим, у нас осталась улица Грушевского, где, собственно, несколько дней назад это всё началось. Там изначально были представители «Правого сектора»?
А.ТАРАСЕНКО: Представители «Правого сектора» во время митинга были на площади Независимости. Когда люди пошли на Грушевского, мы вместе с отрядами самообороны, с несколькими сотнями — потому что мы входим в эту структуру, в самооборону, — вместе с ними пошли на Грушевского, на защиту людей. И пытались это сделать.
В.БОЙКО: Если верить вашим словам, то получается, что ваша организация вовсе не является провокатором каких-то конфликтов на протяжении последних нескольких месяцев, а наоборот людей только защищает, сама первая на рожон не лезет, не кидает, условно говоря, фаера и брусчатку в «Беркут» без причины. Так почему тогда, как вы сами говорите, власти считают вас основным и самым опасным соперником среди тех, кто может оказать насильственное сопротивление?
А.ТАРАСЕНКО: Во-первых, потому что нас много. Во-вторых, потому что мы организованны и тренируемся все два месяца на Майдане для защиты Майдана. И, более того, уже отбивали Майдан от милиции. Но самое главное, я думаю, потому что наши идеи созвучны с идеями украинского народа. И реально то, что мы пишем и говорим, страшно для них — потому что люди это читают, люди это слышат, а потом это делают.
В.БОЙКО: Вы очень много говорите о том, что «Правый сектор» — это сообщество, которое с самого начала на майдане появилось, которое, собственно, там до сих пор существует. Какого ваше отношение к партийной оппозиции: Кличко, Яценюк, Тягнибок?
А.ТАРАСЕНКО: Мы непосредственно с комендантом палаточного городка сотрудничаем, Андреем Порубием, который руководит отрядами самообороны, и входим в эту структуру. А что касается лидеров оппозиции, координация наших действий заключается в следующем: мы выдвигаем им требования, и они через не хочу вынуждены их выполнять. Постепенно, потихоньку, но выполняют. Потому что народ требует.
Д.ПЕЩИКОВА: Буквально вчера получается было наоборот, пришёл Кличко, выдвинул какие-то даже не требования, а предложения, когда было объявлено перемирие и всё-таки «Правый сектор» принял его условия. Почему так получилось?
А.ТАРАСЕНКО: На самом деле, мы с удовольствием отдыхали после ночных боев, воспользовавшись тем, что за нас договорились.
Д.ПЕЩИКОВА: Если бы это произошло раньше, было бы то же самое? Это не является целью «Правого сектора» — постоянно вести какие-то бои, постоянно продолжать столкновения?
В.БОЙКО: Доказывать возможность своего сопротивления и своё присутствие на Грушевского?
А.ТАРАСЕНКО: Конечно, нет. Но прецедент уже такой был, когда по СМИ распространилась информация, что лидеры оппозиции договорились с «Правым сектором» о перемирии. Буквально на несколько дней раньше это было. Так вот тогда пришлось выпустить заявление по то причине, что с нами никто не договаривался. И перемирия не было.
Д.ПЕЩИКОВА: То есть нахождение на Грушевского — это именно оборона своих позиций, нет какой-то цели идти дальше, вверх, вперёд, захватывать новые территории?
А.ТАРАСЕНКО: На самом деле, это не так уж и просто. Если вы там были, то вы видели, сколько их там. Бросать людей под пули, чтобы они перестреляли там кучу народа, — так может поступить только придурок.
Д.ПЕЩИКОВА: Ну, а какое тогда было значение у этих нескольких дней активного сопротивления, именно удержать позицию? Никто не пытался выдавить оттуда милицию, продвинуться вперёд?
А.ТАРАСЕНКО: Я говорил за эти дни с очень многими журналистами, и все мыслят и задают вопросы практического характера. А вот чего, зачем, для чего, а люди не могут, люди гибнут, и т.д. и т.п. Вы мыслите не в тех категориях…
Д.ПЕЩИКОВА: Но разве это не важно, что люди гибнут?
А.ТАРАСЕНКО: Мы мыслим категориями духовными, в первую очередь.
В.БОЙКО: То есть вы считаете, что это идеологическое противостояние — доказательство того, что украинский народ может не сдаться под гнётом «Беркута», который лютует, раздевает людей, жестоко избивает их?
А.ТАРАСЕНКО: Да, но это не настолько важно. Важно другое. Важно, что два месяца Майдан «затанцовывали». Оппозиция постоянно выходила на сцену и рассказывала сказочки ни о чем. Выдвигала какие-то половинчатые, непонятные требования к власти, которые власть вообще полностью игнорировала. Но видно было, что распустить Майдан у них никак не получается. Потому что люди не хотят расходиться, люди хотят действовать, люди хотят реально сместить эту власть. Мы помогли людям показать, что не все закончилось.
Д.ПЕЩИКОВА: То есть в нужный момент вы взяли инициативу в свои руки?
А.ТАРАСЕНКО: Я уверен, что если бы не было Грушевского, на следующий день уже бы не было Майдана. Это главное.
Д.ПЕЩИКОВА: То есть позиция такая: сли у тебя есть какие-то требования, какие-то задачи, цели, их нужно защищать, отстаивать?..
В.БОЙКО: Любыми способами, в том числе, насильственными…
А.ТАРАСЕНКО: Конечно. Ну вы же видите, пошла эскалация конфликта. В ответ люди начали подниматься по всей Украине.
В.БОЙКО: И это дало новое дыхание сопротивлению майдана?
А.ТАРАСЕНКО: Да, да, да.
В.БОЙКО: Тем не менее, Янукович пока не пошёл ни на какие уступки. Речь не идёт об отставке правительства, речь не идёт о досрочных выборах Рады, речь, тем более, не идёт об отставке его самого. И вчера, когда тот же самый Кличко после переговоров выступал со сцены, он честно сказал, что он разочарует тех, кто собрался на майдане, что порадовать ему нечем…
Д.ПЕЩИКОВА: И в очередной раз заявил о том, что он не готов вести людей на какие-то бои, столкновения, проливать кровь, чтобы потом отвечать…
В.БОЙКО: При этом, со стороны Яценюка и Тягнибока, тоже какие-то резких заявлений не прозвучало. Ну бародьба, сопротивление, да, давайте выстроим ещё одну баррикаду на Институтской…
Д.ПЕЩИКОВА: Давайте объявим Грушевского частью майдана.
В.БОЙКО: Да. Ну, то есть заявления декларативные, действия довольно не прогрессивные.
Д.ПЕЩИКОВА: И, тем не менее, «Правый сектор» продолжил перемирие, и, в общем-то, согласился на то, чтобы подождать ещё какое-то время?
А.ТАРАСЕНКО: Вы на Грушевского видели перемирие? По-моему, там все горит.
Д.ПЕЩИКОВА: Ну, нет активных каких-то действий. Не летят коктейли Молотова…
В.БОЙКО: Фаера не летают, коктейли Молотова не летают, создана дымовая завеса некая… Да, есть линия фронта, но наличие линии фронта не отрицает факт перемирия.
А.ТАРАСЕНКО: По одной простой причине: их сложно докинуть. Но дело не в этом. Дело в другом. Мы сейчас перегруппировываемся, отдыхаем и будем действовать совсем другими методами. Там дело зашло в тупик и смысла особого нет что-то делать, только если это поддерживать.
Д.ПЕЩИКОВА: То есть идёт какая-то перегруппировка, что вы отдыхаете и готовитесь? Если милиция будет и дальше стоять, не предпринимать никаких действий, вы готовы пойти сами в наступление?
А.ТАРАСЕНКО: Мы пойдем с другой стороны. Мы будем делать нестандартные шаги. Не такие, как сейчас.
В.БОЙКО: В состоянии ли «Правый сектор» и люди, которые разделяют националистические идеи. Я сейчас не беру персонально вашу структуру. Люди, которые разделяют идеи украинского национализма, революции, народного самоуправления. В состоянии ли они, с ваше точки зрения, устроить революцию на сегодняшний день? Вот именно добиться того, чтобы нынешний режим был свергнут, новый установлен.
А.ТАРАСЕНКО: Мы революцию уже сделали. Она идет полным ходом.
Д.ПЕЩИКОВА: Процесс необратим?
А.ТАРАСЕНКО: Вариантов нет.
Д.ПЕЩИКОВА: А Украина сохранит свою целостность?
А.ТАРАСЕНКО: Надеюсь.
Д.ПЕЩИКОВА: То есть восток поддерджит, вы уверены в этом?
А.ТАРАСЕНКО: Конечно. Я сам с Востока, я не из Львова и не из Ивано-Франковска, я из Кривого Рога, из Днепропетровской области.
Д.ПЕЩИКОВА: Но пока, если смотреть на карту, которая периодически загорается новыми областями, которые охватывает вот это активное противостояние, пока всё-таки запад очень сильно перевешивает и восток фрагментарно задействован.
В.БОЙКО: И куда как менее результативно.
А.ТАРАСЕНКО: Это очевидно, это абсолютно нормально, потому что позиции власти на Западной Украине намного слабее. Но если вы вспомните, когда это все начиналось несколько месяцев назад и шли по всей Украине марши Евромайдана, в Крыму были многотысячные марши и они кричали «Слава Украине! — Героям слава!».
В.БОЙКО: Скажите, пожалуйста, сегодня Янукович выступил с очередными заявлениями, он сказал, что готов пойти на уступки оппозиции, на ротации в кабинете министров, переформатирование, как он это назвал, на внесение законодательных изменений в т.н. «драконовские законы». Но в то же время он отметил, что, если не выйдет по-хорошему, «мы применим все законные методы для того, чтобы ситуацию успокоить» в том, что касается уличного противостояния.
Д.ПЕЩИКОВА: А закон, как известно, позволяет достаточно многое.
В.БОЙКО: Да. Ну и не нам вам рассказывать, что киевские суды могут вынести практически любое решение о том, где можно и чего нельзя делать. На ваш взгляд, это какая-то реалистичная угроза со стороны господина Януковича или это просто декларативные заявления? И если это реалистичная угроза про применение всех законных методов, то как вы будете на неё реагировать?
А.ТАРАСЕНКО: Про какой закон вы говорите? Про какие законные методы вы говорите? Это банда, это преступники, они похищают людей, они убивают людей, они калечат людей, издеваются над людьми. Вы даже не представляете, сколько людей просто исчезло. Вы видели, как показывают по телевизору про тех, кого находят, кто выползает голым и босым из леса, но сколько людей просто пропало. О каких законах может быть речь? Не будет в принципе никаких законных методов. Их нет, их уже давно нет. Все три года, что он у власти, он действует абсолютно незаконно.
Д.ПЕЩИКОВА: Но согласитесь, человек, у которого есть власть и полномочия, он, как правило, всегда оказывается на стороне закона…
В.БОЙКО: Он может назвать законом всё, что угодно. Это уже другой вопрос. Вопрос в том, как вы реагируете на эти заявления, на определённые, как минимум, предостережения с его стороны, если не сказать угрозы относительно людей, которые осуществляют насильственный протест?
А.ТАРАСЕНКО: Я думаю, он будет идти до конца. Я думаю, он действительно устроит террор. Думаю, что будет очень много смертей. Но тогда начнется партизанская война.
Д.ПЕЩИКОВА: Это сейчас часто говорят, что в стране начинается гражданская война, но, видимо, в вашем понимании это не гражданская война, потому что нет другой стороны, которая была бы со стороны народа…
А.ТАРАСЕНКО: Абсолютно. Есть бандитская власть — есть народ. Это две стороны конфликта.
В.БОЙКО: И вы к этой партизанской войне готовы? Морально, идеологически?
А.ТАРАСЕНКО: У нас нет выбора. Или они нас просто перестреляют. Тут сейчас даже уже не идет речь о том, что нас пересажают. Еще несколько дней назад мы могли об этом говорить. Теперь нет смысла об этом говорить. Нас просто перестреляют.
Д.ПЕЩИКОВА: Но вы готовы жертвовать собой, чтобы отстаивать свои идеи, взгляды?
А.ТАРАСЕНКО: Украинский националист — это человек, который готов жертвовать ради украинской нации всем, вплоть до жизни.
echo.msk.ru
о евреях, олигархах и Яроше 2000.ua
У «Правого сектора» — новый лидер. Это Андрей Тарасенко, ранее занимавший посты главного координатора объединения, первого замглавы общественной организации «Тризуб им. Степана Бандеры». Тарасенко был также председателем Центрального провода ВО «Тризуб». Напомним, у всех членов организации есть собственные позывные. Так, Дмитрий Ярош был известен как Провідник. Прозвище Тарасенко — Пилипась.
Мы собрали (и приводим далее) несколько наиболее ярких высказываний нового лидера ПС, которые, как нам кажется, довольно полно характеризуют его личность и дают возможность прогнозировать, какую позицию в дальнейшем будет занимать ПС и каких действий следует ждать от организации. Итак…
Деньги у Правого сектора — от людей, которые нас поддерживают, как это происходило с момента основания. Это разные люди. Из олигархов точно никто не финансирует. На официальном сайте Правого сектора есть полный список наших организаций в регионах с их контактами.
Режимом внутренней оккупации мы называем все, что происходит с момента обретения Украиной независимости. Любая власть неизменно работает на что угодно, только не на интересы украинской нации. Украинцы так и остались подневольными, правят у нас привилегированные меньшинства. Евреи, русские, да и те украинцы, которые при власти, являются безродными хохлами, которые прислуживают своим хозяевам и думают, как набить собственный карман.
Мы никогда не имели надежды на выборы и всегда говорили, что в Украине происходят «выборы без выбора». Единственное, что сможет существенно изменить ситуацию в стране, — это революция.
У каждого человека должно быть право защищать себя с оружием. В США, на которые так равняются наши руководители страны, это право прописано в конституции.
Конфликт с Ярошем мировоззренческий. Мы решили работать в революционном русле. А Ярош был менее радикален. Отдельные лица, управляемые собственными меркантильными интересами, амбициями и, возможно, связями со спецслужбами, сделали все, чтобы настроить Яроша на неприятие революционной стратегии. Именно деятельность этих лиц привела к такой ситуации, при которой Дмитрий Ярош должен сложить полномочия.
Украина победит однозначно. Донбасс останется украинским, Крым будет возвращен. А вот прогнозировать, на сколько лет это затянется, — дело неблагодарное. Это зависит от власти, которая будет в Украине. Если мы будем иметь национальную украинскую власть, это будет быстрее. А если такую, как сейчас, то это нереально. Я верю в то, что власть таки будет украинской национальной.
Партизанские действия должны уже давно происходить на территории Российской Федерации.
Украинские националисты никогда не надеялись на чью-то помощь, кроме собственного народа. Не уповаем и сейчас.
НАТО нам не поможет. А ядерный запас надо восстанавливать.
Никаких перспектив ни в нормандском, ни в минском формате я не видел и не вижу. Никакими переговорами никто никогда не заканчивал войну. Переговорами ее можно только затянуть во времени.
По материалам Фокус, РИА-Новости-Украина, Главред.
2000.ua
«Преступление Бандеры на Волыни – это бред»
Андрей Тарасенко, представитель «Правого Сектора»: «Преступление Бандеры на Волыни – это бредня»
«По справедливости, земли, на которых украинцы жили тысячи лет, должны были бы вернуться Украине», — говорит в интервью для Rzeczpospolita Андрей Тарасенко, представитель радикальной организации «Правый Сектор». Как он отмечает, он имеет в виду Пшемысль и несколько других повятов. Бандеровцы хотят достигнуть этого дипломатическими методами.
В связи с возрастающей популярностью радикальных организаций среди собравшихся на Майдане украинцев, корреспондент Rzeczpospolita провел интервью с одним из лидеров «Правого Сектора». Эта организация является коалицией различных радикальных и националистических группировок, которые играют ведущую роль в столкновениях с Беркутом на Майдане.
«Мы хотим лишь того, что наше», — говорит Тарасенко. «Справедливости ради, следовало бы вернуть Украине земли, на которых украинцы жили тысячи лет», — добавил он. Деятель подчеркивает, что имеет в виду «объединение всех этнических земель своего народа», с которых украинцы были «выброшены». Тарасенко говорит о последствиях акции «Висла» после II Мировой войны, в результате которой с юго-восточных территорий нынешней Польши было переселено свыше 140 тысяч украинцев.
Представитель «Правого Сектора», кроме того, подчеркивает, что ответственность Бандеры за убийство людей на Волыни – «это бредни». «Бандера советовал применение радикальных методов, но ведь с оккупантом следует бороться всеми методами», — оценил он.
Противоречащим идее национального государства» Тарасенко считает возможное членство Украины в Евросоюзе. Что важно, представитель организации «Правый Сектор» подчеркивает, что бандеровцы используют все средства, чтобы отстранить Януковича от власти. «Мы готовы применить все методы, также и радикальные. Так, как делал Бандера», — предостерегал он.
«В украинской политике появилась третья сила. И она требует продолжения революции», так в среду, 29 января, российский ежедневник «Комсомольская правда» писал о наиболее радикальной организации в Киеве, вовлеченной в борьбу с милицией вокруг Майдана.
«Виктор Янукович сейчас не знает, с кем ему договариваться, потому что власть на Майдане и половина украинской администрации скорее находится в руках Дмитрия Яроша (неформального лидера «Правого Сектора»), чем известного боксера Виталия Кличко», — можно было прочитать в статье газет.
К «Правому Сектору» принадлежат СНА («Патриоты Украины»), «Тризуб», «Белый Молот», УНА-УНСО, С14 (считающиеся неонацистским крылом партии «Свобода»), а также группы болельщиков, в основном, «Динамо Киев». Порой их называют «армия Майдана».
На сегодняшний день наиболее заметным лидером этого объединения является Дмитрий Ярош. В 1994 году он был одним из основателей националистической организации «Тризуб» им. Степана Бандеры. Сейчас считается неформальным лидером «Правого Сектора». Это организация, которая не скрывает дистанции в отношении парламентарной оппозиции. «Яценюком пренебрегают, в на Кличко – когда тот пытался удержать насилие в отношении Хрушевского 19 января – напали с огнетушителем», — писал в своей статье портал tvn24.pl.
Как пишет корреспондент Rzeczpospolita Енждей Белецкий, «Степан Бандера является сегодня крупнейшим героем протестующих», более того, «протестов против создания из Бандеры героя Майдана не слышно».
На Украине с ноября идут протесты. Ситуация обострилась на прошлой неделе, когда во время стычек демонстрантов с милицией в Киеве погибло шесть человек. Лишь тогда власти Украины решились на уступки – в отставку подал премьер Николай Азаров, а парламент отменил противоречивые законы, позволяющие властям успокаивать протестующих.
Также говорят, что на Майдане все чаще стали звучать более радикальные группы. Эта тема в беседе с РАР была затронута министром иностранных дел Радославом Сикорским.
«Любому экстремизму, особенно антипольскому, мы четко говорим «нет». Но нужно помнить, что этот экстремизм появляется с каждой неделей конфронтации, а ответственность за продление кризиса находится пока что в основном на власти», — утверждает Сикорский. Как он добавил, власть могла проявить компромисс еще до того, как Майдан радикализировался, а Олег Тягнибок, лидер «Свободы», сейчас является «партнером для президента Януковича» и с ним встречаются европейские дипломаты.
Ссылка на источник
polska-kaliningrad.ru
Интервью с координатором движения Андреем Тарасенко — новости Украины, Политика
Андрей Тарасенко (фото — персональная страница в Facebook)
Когда власть и оппозиция в течение 60 дней не смогли наладить диалог, предлагая Майдану только репрессии и заявления, начала действовать улица. Члены движения Правый сектор 19 января взяли инициативу на себя. Еще вчера у страницы объединения в соцсети ВКонтакте было около 10 тысяч подписчиков, сегодня — больше 20 тысяч. В интервью ЛІГАБізнесІнформ заместитель главы организации Тризуб им.Степана Бандеры, сооснователя Правого сектора, Андрей Тарасенко рассказал, каковы их цели и что активисты намерены делать дальше.
— Что такое Правый сектор, какие организации входят в движение?— Тризуб, УНА-УНСО, Патриот Украины, Белый молот и другие патриотические группы со всей Украины. Но большинство участников — простые граждане, не имеющие отношения к каким-либо организациям. На Майдане Правый сектор базируется уже два месяца. Когда организовывались сотни самообороны, мы тоже включились в этот процесс и координируем с сотнями свою деятельность. На Майдане мы фактически являемся одной из сотен.
Фото со страницы Тарасенко в Facebook: «Правый сектор. Мы готовы. А ты?»
— Когда и кому пришла идея создать движение?
— Инициировал создание Тризуб им С.Бандеры. Мы создали объединение в первые дни Майдана, два месяца назад. Выступили с инициативой создать Правый сектор, чтобы озвучить политическую позицию: нам интересна не столько ассоциация с Евросоюзом, сколько построение национального украинского государства и национальная революция.
— Сколько у вас сторонников?
— Точных цифр назвать не могу. Мы не ведем учет членов, не записываем фамилий. Люди сами приходят, организовываются и делают дело. Группа в соцсети ВКонтакте насчитывает около 20 тысяч человек.
— У движения есть региональная сеть?
— Присутствуем почти везде, где есть Майдан в областных центрах. В Восточной Украине мы пробовали организовать объединение в Харькове, но там и с самим Майданом не все хорошо. В Днепропетровске мы представлены. В целом люди откликаются постоянно со всех уголков страны, хотят присоединиться и организовать Правый сектор у себя.
Все решения Правый сектор принимает коллегиально на встречах руководителей
— Какова структура движения, есть лидер?
— Единого лидера у Правого сектора нет и не может быть. Например, у нас в Тризубе есть свои предводители. Все решения Правый сектор принимает коллегиально на встречах руководителей.
— Кто финансирует вашу деятельность?
— Никакого финансирования нет. Единственное, что есть — пожертвования, которые приносят люди на Майдан, либо на карточку перечисляют деньги. Вот и все финансирование.
— Какова роль Правого сектора в событиях 19 января на улице Грушевского?
— Наши люди пошли на Грушевского вместе с сотнями самообороны для защиты людей. Когда силовики начали бросать гранаты и обстреливать людей, мы не могли не вмешаться.
Правый сектор на Майдане (фото — Facebook)
— Каковы ваши дальнейшие планы?
— Сегодня Правый сектор заявляет о своем единственном и главном требовании — отставке президента Януковича.
— Каково ваше отношение к оппозиционным партиям Батькивщина, УДАР и Свобода?
— Мы постоянно пытаемся координировать с ними деятельность, но, к сожалению, революционности в них слишком мало. Соответственно, мы постоянно выдвигаем условия. Украинцы сами требуют от оппозиции делать конкретные шаги. И мы, в том числе, заставляем оппозицию действовать, а не сидеть сложа руки. Если поднимете заявления Правого сектора за последнее время, то увидите, что процентов 70% наших условий они вынуждены выполнять. Теперь осталось объявить о нелегитимности этой власти и создать революционное правительство.
— У Правого сектора есть политические амбиции, или это временный проект?
— Я не думаю, что борьба ограничится Януковичем. Если просто власть будет повалена и заменена другой, немного получше, то нам такой вариант не подходит. Мы выступаем за полноценную национальную революцию. Это означает изменение системы власти, замену структур власти и людей во власти. Пока система изменена не будет — Украина не станет национальным государством.
— Правый сектор часто называют неонацистами из-за взглядов и кричалок.
— Это просто смешно. Врагам выгодно клеймить нас. В Правый сектор вступают люди с абсолютно разными взглядами. Мы не вправе им говорить, как думать и какие кричалки использовать. Главное в этом объединении — обновление государства путем национальной революции.
Читайте также: Правый сектор. Как и почему взорвался Майдан
Подписывайтесь на аккаунт ЛІГАБізнесІнформ в Twitter и Facebook: в одной ленте — все, что стоит знать о политике, экономике, бизнесе и финансах.
news.liga.net
Правый Сектор: ru_nationalism — LiveJournal
В отличие от московского правого движа, который в протестах 2011-12 мало участвовал, т.к. с лёгкостью глупца верит всякому бреду Канделаек и Потупчик-ботов, правый движ в Киеве на Майдане не испугался пидоров и либералов, а просто отгородил себе уголок, который назвал «Правым сектором». А в результате — за время протестов вырос в самостоятельную силу. Мораль: больше сидите дома и об вас будут вытирать ноги.===
«Мы единственные, кто готов воевать с властью»
Илья Барабанов, 23.01.2014, 00:00
С силами правопорядка на улицах Киева сражаются активисты радикального крыла оппозиции — «Правого сектора». В его штабе побывал спецкор «Ъ» ИЛЬЯ Ъ-БАРАБАНОВ.
Представитель «Правого сектора» Андрей Тарасенко рассказал «Ъ», что объединение сформировалось в конце ноября 2013 года, за несколько дней до первого штурма Майдана. Его костяк составили активисты четырех организаций: УНА-УНСО, «Тризуб» имени Степана Бандеры, «Патриот Украины» и «Белый молот». «Мы не смотрим людям в партбилет, так что, возможно, среди нас есть и активисты партии УДАР Кличко или «Свободы» Тягныбока, но эти четыре организации составляют костяк»,— говорит собеседник «Ъ». Самой старой из них является «Тризуб» — ему более 20 лет. Единственная официальная партия — УНА-УНСО. В «Патриоте» состоят и откровенные нацисты. «Молот» — скорее общественная организация, его активисты нападают на нелегальные казино, ночные ларьки, торгующие наркотическими средствами, ей не более полугода.
Пресс-секретарю «Правого сектора» Артему Скоропадскому звонят активисты. «Скоро подвезут 100 шлемов и 100 противогазов. Спрашивают, куда грузить»,— передает он.
Активист УНА-УНСО Игорь объясняет, как появился «Правый сектор». «Мы просто заняли один угол на Майдане, чтобы все националисты знали: здесь стоим мы, и не вместе с разными либералами и ЛГБТ-активистами»,— говорит он. Затем из охраны площади постепенно оформилась вполне боевая группировка, насчитывающая в Киеве несколько сот человек. Именно их активисты оказали на баррикадах на улице Грушевского наиболее ожесточенный отпор силовикам.
«Яценюк, Кличко и Тягныбок призывают к мирному протесту, говорят на каждом митинге, что мы победим, но как это сделать — не объясняют! — негодует Игорь.— После декабрьских столкновений на Банковой они объявили нас провокаторами. Правда, после атаки на памятник Ленина было объявлено, что его свалили активисты «Свободы», но ее депутаты лишь прикрывали нас».
«Через два месяца стояния на Майдане люди наконец поняли, что лидеры парламентских партий — нерешительные импотенты. Поняли, что мы никакие не провокаторы, а единственные, кто готов действительно воевать с властью,— говорит еще один активист «Сектора».— Танцуя на Майдане, власть не свалить. Поэтому мы будем биться до последнего: своих активистов лидеры парламентских партий отобьют по амнистии, а у нас перспектива простая — либо победить, либо сесть по новым законам в тюрьму лет на 15″.
Слова активиста вчера косвенно подтвердил премьер Украины Николай Азаров, назвавший участников столкновений на улице Грушевского преступниками и террористами
===
Требования Правого Сектора к властям и оппозиции:
https://twitter.com/euromaidan/status/427917878218612736
ЄВРОМАЙДАН @euromaidan
Вимоги Правого сектору до опозиції і влади #євромайдан #евромайдан #euromaidan pic.twitter.com/ALkeE4zIcN
1:35 — 287 янв. 2014
===
Ниже статья похуже — чем гадать, могли бы подойти к ПС и спросить, что не знают или не понимают, как это сделал Барабанов.
http://112.ua/analityka/chto-takoe-pravyy-sektor-13388.html
Что такое «Правый Сектор»: факты и домыслы о радикальной организации
Константин Рублевский, 23 января, 11:45
Авангард боевых отрядов Майдана появился из ниоткуда
Все из нас слышали о такой организации как «Правый сектор». Начав с «бульдозерной провокации» на улице Банковой 1 декабря, правые резко стали героями Майдана начиная с 19 января, когда противостояние с силовыми структурами перешло в активную фазу.
Что же это за организация, что это за люди, которые в один момент оказались на острие общественной и политической жизни страны?
Кто такие и откуда
ПС — это автономная организация без лидеров и без списка членов.
Организация появилась, как говорят источники, сравнительно недавно. По сути, «Правый сектор» — не какая-то отдельная организация, а общее название стихийного объединения нескольких правых радикальных сил (таких, как «Тризуб», «Патриот Украины», и др.), и примкнувшим к ним ультрас.
В социальных сетях Вконтакте и Facebook появилось сразу несколько сообществ, таких как ПС, «Радикальный майдан», которые по жалобам на экстремизм сразу же удалялись администрацией соцсетей.
Это мало помогло, поскольку группы возникали вновь, и собирали десятки тысяч подписчиков. На данный момент в Вконтакте насчитывается три группы подписчиков секторян, каждая из которых насчитывает около 60 000 подписчиков. Администрация сообщает, что вытирает посты через некоторое время после их появления, таким образом на момент жалобы соответствующего текста уже нет. Это повышает срок жизни одной группы. В группах спокойно обсуждаются рецепты взрывчатых или зажигательных веществ, мероприятия, планы атак, а также происходит обмен актуальной информацией.
Фото из открытых источников
Сформировался ПС с первых дней протестов на Евромайдане в Киеве.
Идея создания возникла, можно полагать, ввиду слабой координации акций различных организаций. Координация действий происходит преимущественно спонтанно, однако благодаря соцсетям и рациям боевики в последнее время выработали навыки координированной работы. Позиционное противостояние с ПМОП «Беркут», которое можно назвать для протестующих относительно успешным — тому подтверждение.
ПС унаследовал от организаций, которые в него входят, свою идеологию. Так, участники организации выступают против вмешательства России во внутренние события, а также выступают решительно против вступления Украины в Таможенный союз. Являются ярыми сторонниками демонтажа нынешней политической системы в Украине.
С другой стороны, «Правый сектор» преимущественно не поддерживает вступление в ЕС, потому что считает эту структуру угнетателем европейских народов. Тем не менее, радикалы считают Украину частью Европы.
Деятельность. Тактика борьбы
«Правый сектор» не является чужеродной организацией для столицы Украины. В Киеве костяк ПС составляют футбольные ультрас, которые в большинстве своей русскоязычные, но поддерживают идеи национализма. Этот удивительный симбиоз обеспечивает живучесть и сплоченность организации в регионе, где никогда не было особо сильных традиций крайнего национализма.
Первая серьезная акция секторян — атака Внутренних войск и подразделений «Беркута» на улице Банковой 1 декабря. Тогда их посчитали провокаторами, и довольно долго критиковали. Не пришлось по вкусу многим жителям Киева и участникам Майдана предположительное участие членов группировки в разрушении памятника Ленину в Киеве на Бессарабской площади.
Первый серьезный успех пришел к ПС 19 января — группировка приняла активное участие в столкновениях с милицией, которые переросли, в отличие от драки 1 декабря, в затяжные уличные бои на улице Грушевского, которые продолжаются и по сей день, вступив в фазу поистине смертельного, увы, конфликта.
Участники Майдана вспоминают, что утром 19 января, еще до Народного вече, они видели выстроенных в колонны радикалов на ул. Крещатик и в «трубе» (переход метро «Майдан Независимости»). Это может говорить о том, что акция по силовому противостоянию с милицией планировалась заранее вне зависимости от результатов веча и того, пропустит милиция протестующих на улицу Грушевского к правительственному кварталу или нет. Вот так ПС втянулся в крупнейшее уличное сражение за всю историю Украины, которое унесло жизни нескольких человек и привело сотни людей к разным травмам.
Когда же стала очевидна позиция представителей властей по поводу протестующих на Майдане, не предполагающая особых поблажек (а согласно новому законодательству теперь каждому участнику протестов грозит до 15 лет тюрьмы), «Правый сектор» признал свое участие в столкновениях с милицией 19 января в Киев. Логично — терять все равно нечего, зато теперь ПС монополизировал, по сути, статус «армии Майдана».
У организации нет своего штаба. Однако координаторы сообщают, что палатка ПС находится прямо у Сбербанка России. Там можно принять участие в мероприятиях организации. Некоторое время, как известно, секторяне находились в здании профсоюзов на пятом этаже. Где и произошел конфликт организации с внезапно заявившимся к ним журналистам.
Узнать секторян просто. Они серьезно и надежно экипированы: в основном носят военные, а не строительные (как участники Майдана) каски, имеют, как правило, хорошую защиту на руках и ногах.
Часто вместо обычных масок носят противогазы или тяжелые респираторы. Вооружены тяжелыми дубинками, цепями и арматурой, в последние дни обязательной частью амуниции стал щит. Особенный шик — если он трофейный.
Действует ПС организованно, часто небольшими группами, которые резко атакуют, затем отходя назад, не давая спецподразделениям времени для атаки.
Секторяне активно изобретают новые методы борьбы. Так, кроме традиционных коктейлей Молотова в последние два дня против бойцов «Беркута» усиленно использовалась пиротехника, которую запускали прямо в ряды правоохранителей. Кроме того, радикалы усовершенствовали традиционные рецептуры зажигательных веществ, строили катапульту и специальные передвижные заслоны, а вчера с успехом соорудили против правоохранителей «огненную стену» из шин, которая давала также необходимую дымовую завесу.
Пример атаки ПС четко описан в следующем пассаже.
Первый Тульчинский диверсионный рой выполнил успешно диверсионную операцию. Сегодня около 2 часов ночи, отряд диверсантов который насчитывал 12 повстанцев, помешал стабильном поставке припасов и средств защиты подразделения беркут. Повстанцы начали действовать с ул.Ивана Мазепы (м. Арсенальная), на подступах к ул. Грушевского. Сначала отвлекли внимание беркута, сделав поджог одного из автобусов режима. Пока охранники в тылу тушили автобус, диверсионный рой украл: 2 ящика с противогазами (по 40 шт. в каждом), 1 ящик снарядов «Терен М»(340 шт). Захваченное имущество было отдано в дом профсоюзов, КГГА, и роздано в палатки правого сектора. Слава Героям. Строим повстанческое движение
Отношение к другим политическим силам
Как любая радикальная организация, «Правый сектор» солидарен со многими общественными организациями и считает политические партии недостаточно активными в своей деятельности. Больше всего критики достается близкой по духу «Свободе», которую в ПС считают слишком слабовольной и неповоротливой. Виталия Кличко, когда он 19 января попытался остановить начинающийся уличный бой, обвили из порошкового огнетушителя, Арсения Яценюка, призывавшего всех вернуться на Майдан, просто обругали нецензурными словами, а в Петра Порошенко, который пытался остановить бульдозер у Администрации Президента 1 декабря, и вовсе запустили булыжником. Неудивительно, что три оппозиционных лидера назвали секторян провокаторами.
Вместе с тем ПС активно поддерживает и оказывает помощь Автомайдану. Так, например, в прошлую ночь членам ПС, которые пришли на помощь Автомайдановцам, удалось отбить атаку «Беркута» на Киевскую городскую клиническую больницу скорой помощи, откуда правоохранители пытались забрать раненных в уличных боях протестующих.
Итоги
Появление ПС — закономерный итог долговременной самоизоляции власти от диалога с обществом. Когда 19 января начались уличные бои, участники Майдана втянулись в них моментально, а пытавшихся остановить их вождей оппозиции справедливо упрекнули в трусости. Своей непримиримостью к компромиссам с силовиками и властью «Правый сектор» затронул те струны души Майдана, которые так долго пытались не трогать оппозиционные лидеры. Однако упорная позиция власти и нежелание идти на компромиссы, постоянное применение силы к протестующим, отказ от пересмотра законов 16 января сыграли свою фатальную для мира в стране и счастливую для радикалов роль. После 19 января, и особенно смертельных случаев 22 января, эти струны заиграли в полную силу. А это означает, что надежд на мирный исход все меньше.
ru-nationalism.livejournal.com