Средневековый доктор – .

жить или не жить? — Статьи

Жители средневековой Европы не ходили в фитнес-центры, не посещали процедурные кабинеты, не сидели на диетах и не консультировались у врачей-специалистов. Культ здорового тела им был неведом. В подавляющем большинстве они толком не знали свою телесную оболочку и едва могли справиться с недугами самостоятельно. Медицина тех лет только накапливала знания, а новые методики проходили апробацию.

Врачи Средневековья

Одним из слабых мест медицинской практики средневековой Европы являлось отсутствие основательной теоретической базы. Опыт античных врачевателей почти полностью канул в лету, а первые медицинские трактаты появляются на юге под влиянием греко-иудейской традиции и арабской науки.

Средневековый лазарет. (theimaginativeconservative.org)

В раннехристианской традиции телесная оболочка совершенно никого не интересовала: все лишения и недуги церковь толковала исключительно как расплату за грехи. Работы античных авторов не читались и находились под запретом. Авторитет Священного писания, согласно Блаженному Августину, непререкаем. Регионы, впитавшие в себя наследие достижений античной науки, ещё с VI века пытались не нарушать интеллектуальную цепочку развития. До севера этот полезный опыт шел очень медленно.

Как «чёрная смерть» повлияла на развитие медицины в Европе в Средневековье

В XII веке первыми интеллектуальными опусами в области врачебного дела разродились такие центры как Кордова, Салерно, Палермо. В 1316 году итальянец Мондино де Луцци опубликовал свою работу под названием «Anathomia». А в 1376 году в Монпелье открывается медицинский факультет. Знаменитая и ужасная «чёрная смерть» стала мощным импульсом, который заставил медиков тех лет повысить свой уровень знаний. Ренессанс с его тягой к прекрасному тоже сыграл немалую роль в становлении лечебного дела. К XV веку значительно возросло количество медицинской литературы.

Если в целом охарактеризовать систему здравоохранения Средневековья (хотя этот термин едва ли применим к данной эпохе), можно сказать, что уровень образования врачевателей был крайне низким.

«Пугающий и презираемый маг»

Кто же лечил жителя средневековой Европы? Врачи (они же physici) прошли огромный путь трансформации и профессионального становления. В большинстве своём публика довольствовалась советами и действиями недоучек из монастырей или сельских знахарей. Первые выпускники с учёными степенями по медицине также не обладали достаточным опытом.

При всех особенностях христианской догмы, тело оставалось опорой души. Его нужно было спасать. На первых парах церковь предоставляла полный спектр услуг. Условно назовём их «ритуальными». Избавляли от недугов и болезней реликвии многочисленных святых и паломнические экспедиции. Один христианский святой мог вылечить сыпь, другой — помочь в борьбе с лихорадкой. Тексты XI века сообщают нам о букете совершенно ординарных хворей, вызванных недостаточным и неправильным питанием. Гораздо реже встречались болезни, следствием которых стали раны или отравления.

Альтернативу представляла народная или сельская медицина, с которой так яростно боролись представители местной церковной организации. Колдунов и ведьм сжигали на кострах и обвиняли в ереси. Большое количество костоправов коптилось на огне, а обыкновенные шарлатаны попадались под горячую руку духовных лиц куда реже.

Как правило, местный доктор — старуха, ведьма. Она — посредник между тёмной силой и телесными немощами. Её знания относительно полезных свойств растений и режимов питания пользовались авторитетом, так как имели ощутимый эффект.

Средневековые миниатюры. (medievalists.net)

Ещё одним центром «неофициальной медицины» была еврейская община. Её представители бродили по населённым пунктам и носили с собой различные атрибуты: мешочки, амулеты, пузырьки и т. д. Отличались от большинства местных лекарей тем, что умели промывать желудки, пускать кровь, ставить банки, считать пульс и производить анализ мочи. Евреи имели представление о медицинских традициях Древнего Востока, античного Запада, а также развитых регионов того времени: они штудировали труды Авиценны, Константина Африканского, Галена, Маймонида и Аверроэса. Все плюсы образования евреев-лекарей разбивались об огромную стену невежества и незнания большей части населения Европы. Если их советы и средства оказывались бессильными перед лицом серьёзной болезни или вспышки эпидемии, то весь народный гнев обрушивался именно на их головы.

Представления об анатомии были своеобразными. (wikipedia.org)

Профессиональные медики (mire) начали мелькать на страницах исторических сочинений и документов около IX века. В одном капитулярии «отца Европы» Карла Великого 800 года нашлось место для списка целебных растений. Знания средневековых врачей базировались на сочинениях античных теоретиков медицины — Гиппократа, Галена, Орибазия. Появление в адаптированном виде персидских трактатов в Западной Европе XII века дало ощутимый результат. Медики познакомились с ролью спинного мозга и системы кровообращения, а также получили представление о наследственности и функциональной гармонии организма. Церковь подобные открытия, мягко говоря, не приветствовала: церковные соборы в Труа 1163 года и Латеране 1215 года наложили ряд запретов на действия лекарей. К примеру, вскрытие тела категорически не дозволялось и приравнивалось к чёрной магии. И только к концу XIII века религиозные оковы стали падать: в европейских университетах появились медицинские факультеты и мир узнал о Бэконе, Неккаме, Фоме Кантипратанском и Альберте Великом. На рубеже XIV-XV столетия началось формирование научной медицины.

«Ну что, лечить или пусть живёт?»

Человек заболел. Он плохо представляет, что с ним конкретно происходит, так как не обладает достаточным уровнем знаний о своём теле. Одно дело — хронические или врождённые болезни. Они не обсуждались и не лечились. Глухой прикладывал к уху рожок, хромой ходил с посохом, немой получал порцию насмешек, а слепые (коих по понятным причинам в Средние века было огромное количество) не имели средств для облегчения своего недуга. Горячка, зуд, понос, слабость, кашель — это всё лишь симптомы без четких медицинских характеристик. В источниках гораздо больше говорилось о чревоугодии, алкоголизме, венерических заболеваниях и их последствиях.

На приеме у окулиста. (wikipedia.org)

Хирургическое вмешательство в Средние века — удовольствие явно не для слабонервных. До 1215 года его практиковали монахи, однако папа Иннокентий III запретил заниматься медициной чёрному духовенству. Их опыт передавался крайне скверно людям, которые большую часть времени проводили в уходе за домашним скотом. Вырывание больных зубов, удаление катаракты и даже трепанация — средневековая хирургия имела представление о подобных вещах, но одно неверное действие могло привести к летальному исходу. К вмешательству в тело человека прибегали только в самых экстренных случаях.

Катаракта извлекалась иглой или ножом, позднее стали использовать шприц. С затруднениями в мочеиспускании справлялись, применяя металлический катетер. Стрелы из тела доставали при помощи специальной ложки, а раны лечились прижиганием. Калённым железом избавляли людей и от геморроя. Можно только посочувствовать страдающему подобным недугом.

Панацея Средневековья — кровопускание. Пиявки и вскрытие вен — традиционные процедуры европейских врачей, которые, по их мнению, могли спасти от всех невзгод.

Чтобы окончательно не отправить на тот свет пациента, врачеватели пытались хоть как-то утолить его боль. Зелья и растворы из сока болиголова, опия, белены, уксуса подавались страдающему от болей. Неумелое использование подобных средств было опаснее кривых рук доморощенного хирурга. Только к XVI веку благодаря знаменитому швейцарскому алхимику Парацельсу средневековая цивилизация познакомилась с эфиром.

Молитвы и ритуалы местных целителей внушали надежду в наивные души на выздоровление. Такая практика в основном не увенчалась чудесным исцелением и избавлением от всех проделок тёмных сил.

diletant.media

Чумной доктор — Этот удивительный мир… — ЖЖ

В свое время по ЖЖ ходил флешмоб со следующими правилами: надо было оставить коммент у объявляющего флешмоб, а он выбирал у вас в ЖЖ любую фотографию или картинку и просил рассказать про нее что-то интересное и познавательное.
oumnique еще 10 января здесь выбрала такую картинку для меня:

Но получилось так, что мне предоставилась срочная возможность написать на эту тему в другом месте, и чтобы не дублировать информацию, этот пост, написанный еще в феврале, пришлось скрыть от всех… Тем не менее, я о нем всегда помнила, и сейчас предоставилась возможность показать его всем, что я с удовольствием и делаю.

Данный пост посвящен одной из самых зловещих внешне и благодатных по сути фигур средневековой истории — чумному доктору, который и изображен на фото выше. Это фото было сделано мной 19 июля 2005 года во время путешествия по Эстонии, в музее таллинской башни Кик-ин-де-Кёк.

Благодаря фильмам и историческим книгам известно, какой ужас на людей в Средние века наводил, например, костюм палача — этот балахон, маска, скрывающая лицо и делающая анонимным ее обладателя… Но не меньший страх, хотя и не без доли надежды, вызывал еще один костюм — т.н. Чумного доктора. Оба они, и доктор и палач, имели дело со Смертью, только один помогал отнимать жизни, а второй пытался их спасать, хотя чаще всего безуспешно… Появление на улицах средневекового города страшного силуэта в темном одеянии и с клювом под широкополой шляпой было зловещим признаком, что рядом поселилась Черная Смерть — чума. Кстати, чумой в исторических источниках называли не только случаи бубонной или легочной чумы, но и моровую язву и прочие эпидемии со смертельным исходом.

Чума была давно известной болезнью — первая достоверная пандемия чумы, известная как «юстиниановская», возникла в VI веке в Восточно-Римской империи, во время царствования императора Юстиниана, самого погибшего от этой болезни. Затем последовала вспышка бубонной чумы в Европе в VIII веке, после чего несколько столетий она давала о себе знать лишь спорадически.

Пандемия, известная как «великий мор» или «черная смерть» в XIV веке (1348–51), была завезена в Европу генуэзскими моряками с Востока. Надо сказать, что более эффективного средства распространения чумы, чем средневековые корабли, сложно найти. Трюмы кораблей кишели крысами, распространяющими блох на всех палубах.

Цикл инфекции от блохи к крысе и от крысы к блохе мог продолжаться до тех пор, пока крысы не вымирали. Голодные блохи в поисках нового хозяина переносили заболевание на человека. Вот, например, схема, показывающая циклы заражения и смертности в одной отдельно взятой ячейке общества. Зараженная крыса, помеченная красной точкой в графе «1-й день», на 5-й день погибала от болезни. Когда крыса подыхала, блохи покидали ее, перенося чуму другим крысам. К 10-му дню эти крысы тоже погибали, и их блохи переходили на людей, инфицируя примерно 75% из них. К 15-му дню около половины людей на корабле или в доме умрет от чумы; четверть выздоровеет, а четверть избежит заражения.

Ни одно государство Западной Европы не избежало повального мора, даже Гренландия. Считается, что почти незатронутыми остались Нидерланды, чешские, польские, венгерские земли, но география распространения чумы до сих пор еще полностью не изучена.

Чума «передвигалась» со скоростью лошади — основного транспорта того времени. Во время пандемии погибло, по разным данным, от 25 до 40 миллионов человек. Количество жертв в разных регионах колебалось от 1/8 до 2/3 общего числа жителей. Вымирали целые семьи. На карте Европы показаны пути распространения этой эпидемии:

Антисанитарная обстановка, постоянное недоедание и снижение физической сопротивляемости человеческого организма, отсутствие элементарных гигиенических навыков и скученность населения способствовали распространению эпидемии. От чумы не был застрахован никто, ни простой горожанин, ни король. В списке умерших — французский король Людовик IX (Святой), Жанна Бурбонская – супруга Филиппа Валуа, Жанна Наваррская – дочь Людовика X, Альфонс Испанский, император Германский Гюнтер, братья короля Швеции, художник Тициан. Как рассказывает хроника Руссова, в Ливонии умер магистр могущественного Ливонского ордена крестоносцев Брюггеней.

Название «бубонная чума» произошло от одного из ранних признаков болезни: появления больших болезненных, именуемых бубонами припухлостей лимфатических узлов на шее, в паху и под мышками. Через три дня после появления бубонов у людей поднималась температура, начинался бред и тело покрывалось черными неровными пятнами в результате подкожных геморрагий. По мере развития болезни бубоны увеличивались и становились более болезненными, нередко лопались и вскрывались.

Реконструкция облика такого больного из музея в Голландии:

Около половины заболевших умирали еще до наступления этой стадии. Изображения больных с бубонами часты на старинных изображениях того времени.

На этой английской миниатюре 1360-75 гг. изображены монахи, покрытые бубонами и ищущие спасения у самого папы римского:

Врачи того времени не могли сразу распознать заболевание. Оно фиксировалось слишком поздно, когда что-либо сделать уже представлялось невозможным. Возбудители болезни еще несколько веков останутся неизвестными, лечения как такового не существовало вообще. Врачи полагали, что чума распространяется в результате т.н. «заразного начала» (контагиона) — некоего токсического фактора, который. может передаваться от больного здоровому. Передача от человека к человеку, думалось, может проходить или через физический контакт с больным, или через его предметы одежды и постельное белье.

На основании этих представлений и возник самый инфернальный костюм Средневековья — костюм Чумного доктора. Чтобы посещать больных во время чумы врачи обязаны были носить эту специальную одежду, которая была плодом сочетания как здравых с точки зрения эпидемиологии вещей, так и предрассудков.

Например, считалось, что подобные конструкции масок в виде воронов и прочих созданий с клювами, придающие доктору вид древнеегипетского божества, «отпугивают» болезнь. В то же время клюв нес и функциональную нагрузку — защищал врача от «болезнетворного запаха». Клюв или его кончик были заполнены сильно пахнущими лекарственными травами. Это был своеобразный естественный фильтр, упрощающий дыхание в условиях постоянного смрада. А также оберегал окружающих от иного «зловония» — поскольку доктор в профилактических целях непрестанно жевал чеснок, а также помещал ладан на специальной губке в ноздри и уши. Чтобы доктор не задохнулся от всего этого букета запахов, в клюве имелись два небольших вентиляционных отверстия.

Маска имела также стеклянные вставки, защищающие глаза. Длинный, пропитанный воском плащ и кожаная или промасленная одежда из плотной ткани были нужны во избежание контакта с зараженными. Часто одежду пропитывали смесью камфары, масла и воска. В реальности это позволяло в какой-то мере избежать укуса переносчика чумы — блохи, и защищало от болезни, передающейся воздушно-капельным путем, хотя об этом в те времена даже и не подозревали.

Завершала костюм доктора кожаная шляпа, под которую надевали капюшон с пелериной, закрывающий стык между маской и одеждой. Вариации костюма зависели от местности и финансовых возможностей врача. Например, в музее таллинской башни Кик-ин-де-Кёк представлен облик доктора без шляпы, но зато с капюшоном, обтягивающим клюв. Более состоятельные врачи носили клювы из бронзы. Облаченные в перчатки руки врача зачастую сжимали два необходимых в его практике предмета: палку, чтобы отгонять безнадежно заразившихся и скальпель для вскрытия бубонов. Или же это могли быть курящиеся благовония. В палке-жезле также был ладан, который должен был защищать от нечистой силы. Еще в арсенале врача имелся поммандер — шкатулочка для ароматических трав и веществ, которые должны были «отпугнуть» чуму.

В более поздние времена костюм чумного доктора стал таким:

Кроме врачей были еще т.н. Мортусы (специальные служащие, набранные из тех, кто выжил, переболев чумой, или из осужденных преступников), обязанностью которых было собирать тела умерших и свозить их к месту захоронения.

На старинных гравюрах из Лондона видны мортусы, свозящие трупы на тележках и повозках, роющие могилы и занимающиеся погребением.

На гравюрах того времени можно заметить горящие жаровни. Тогда считалось, что огонь и дым очищают зараженный воздух, поэтому огни горели повсюду, не потухая даже в ночное время, курились благовония, призванные помочь очистить воздух от заразы. Жителей Лондона в 17 веке, например, убеждали курить табак, приравнивая его к исцеляющим благовониям. Практиковалось окуривание помещений смолистыми веществами, обмывание пахучими составами, вдыхание паров сжигаемой селитры или пороха. Для обеззараживания помещений, где скончались больные, врачи рекомендовали, в частности, ставить блюдце с молоком, которое якобы абсорбирует отравленный воздух. При торговых расчетах во время чумы и других эпидемий покупатели опускали деньги на рынке в сосуд с оксимелем (медовым уксусом) или просто уксусом, который был у каждого продавца — считалось, что тогда зараза не могла перейти из рук в руки.

К нарывам прикладывали пиявок, высушенных жаб и ящериц. В открытые раны вкладывали свиное сало и масло. Применялось вскрытие бубонов и прижигание открытых ран раскалённым железом.

Неудивительно, что при таком лечении смертность среди заболевших нередко даже и в более позднее время составляла 77-97%. Испытанным рецептом, которого придерживались в народе, было, вплоть до XVII в. да и позже, — cito, longe, tarde: бежать из зараженной местности скорее, дальше и возвращаться позже.

Страх, наводимый чумой, показан на картине Питера Брейгеля Старшего «Триумф смерти», где смерть в виде бродячих скелетов уничтожает все живое. Ни король с его золотом, ни молодые кутилы за столом не могут избежать нашествия безжалостной армии мертвецов. На заднем плане скелеты сталкивают свои жертвы в наполненную водой могилу; неподалеку можно видеть бесплодный, безжизненный ландшафт.

Писатель Даниэль Дефо, известный как автор «Робинзона Крузо» и бывший также у истоков английской разведки, писал в своем «Дневнике чумного года»: «Если бы только возможно было точно изобразить то время для тех, кто не пережил его, и дать читателю правильное представление об ужасе, обуявшем горожан, это и теперь произвело бы глубокое впечатление и исполнило людей удивлением и трепетом. Можно без преувеличения сказать, что весь Лондон был в слезах; плакальщицы не кружили по улицам, никто не носил траур и не шил специальных одежд, даже чтобы почтить память самых близких усопших, но плач стоял повсюду. Вопли женщин и детей у окон и дверей жилищ, где умирали, или, быть может, только что умерли их ближайшие родственники, разносились столь часто, стоило только выйти на улицу, что надорвалось бы и самое твердокаменное сердце. Плач и причитания раздавались почти в каждом доме, особенно в начале мора, потому что позднее сердца ожесточились, так как смерть была постоянно у всех пред глазами, и люди утратили способность сокрушаться потерей близких и друзей, ежечасно ожидая, что их самих постигает та же участь».

Джованни Боккаччо в своем «Декамероне», действие которого происходит как раз во время эпидемии чумы в 1348 году в Италии, писал: «Умерший от чумы человек вызывал столько же участия, сколько издохшая коза».

Описание Боккаччо трагично: «Славную Флоренцию, лучший город Италии, посетила губительная чума… От этой болезни не помогали и не излечивали ни врачи, ни снадобья… Так как для великого множества мертвых тел, которые каждый час подносили к церквам, не хватало освященной земли, то на переполненных кладбищах при церквах рыли огромные ямы и туда опускали целыми сотнями трупы. Во Флоренции умерло, как уверяют, 100 тысяч человек… Сколько знатных родов, богатых наследств, огромных состояний осталось без законных наследников! Сколько сильных мужчин, красивых женщин, прелестных юношей, которых даже Гален, Гиппократ и Эскулап признали бы совершенно здоровыми, утром завтракало с родными, товарищами и друзьями, а вечером ужинало со своими предками на том свете».

В те времена люди искали спасения от эпидемий в церквах, молились об исцелении все вместе — больные, и здоровые… Чувство панического ужаса, которое сеяли эпидемии и болезни в средневековом обществе, нашло отражение в молитве о заступничестве: «От чумы, голода и войны спаси нас, Господи!»

По свидетельству очевидцев, паника была такой, что «люди заво­рачивались в две простыни и устраивали себе по­хороны при жизни (что было просто неслыханным!)».

Пожалуй, наиболее известным ныне Чумным доктором был Мишель де Нотр-Дам, известный больше как предсказатель Нострадамус. На заре своей карьеры Нострадамус прославился благодаря своим успехам в деле спасения сограждан от чумы. Секрет Нострадамуса был прост — соблюдение элементарной гигиены. Иных средств в его арсенале не было, и потому он оказался бессилен спасти от этой страшной болезни свою первую семью, после чего отправился в изгнание. И только в 1545 году (в возрасте 42 лет) он возвратился в Марсель, и на этот раз его новое лекарство было способно воздействовать на легочную чуму, а затем, в Провансе в 1546 году на «черную чуму».

Сценка из экспозиции музея Нострадамуса в Провансе:

О методах Нострадамуса известно не слишком много. Всюду, где свирепствовала бубонная чума, он велел рисовать на домах обреченных черные кресты, чтобы предостеречь здоровых и затруднить распространение эпидемии. Надо помнить, что знакомые нам правила гигиены в те времена многим не были известны, и потому способы Нострадамуса некоторый эффект имели. Он рекомендовал пить только кипяченую воду, спать в чистой постели, в случае опасности чумы при первой возможности покидать грязные зловонные города и дышать свежим воздухом в сельской местности.

В городе Экс, столице Прованса, Нострадамус впервые приме­нил свои знаменитые пилюли, замешанные на основе лепестков роз и богатые витамином С. Он раздавал их прямо на улицах зараженных городов, попутно разъясняя согражданам правила элементарной гигиены. «Все, кто пользовались ими, — писал он впоследствии, — спас­лись, и наоборот.»

Описанию дезинфицирующего порошка, из которого он составлял пилюли, Нострадамус посвятил несколько глав в одной из своих медицинских книг. Издание этой книги от 1572 г. хранится в парижской библи­отеке св. Женевьевы под необычным для нас заглавием «Превосходная и очень полезная брошюра о многих отменных рецептах, разделен­ная на две части. Первая часть нас учит способу приготовлять разную помаду и духи для украшения лица. Вторая часть нас учит приготавливать варе­нья различных сортов из меда, сахара и вина. Со­ставлена магистром Мишелем Нострадамусом — доктором медицины из Шалона в Провансе. Лион 1572 г.». В частности, разделы этой книги назывались «Как приготовить порошок, вычис­тить и отбелить зубы… а также способ придать дыханию приятный запах. Другой способ, еще более совершенный, для очищения зубов, даже тех, которые сильно попорчены гнилью… Способ приготовить род мыла, делающего белыми и мяг­кими руки и обладающего сладким и вкусным за­пахом… Способ приготовить род дистиллирован­ной воды, чтобы наилучшим образом украсить и отбелить лицо… Другой способ, чтобы сделать волосы бороды белокурыми или цвета золота, а также чтобы уничтожить слишком большую пол­ноту тела».

До открытия чумной бактерии и применения антибиотиков в лечении этого заболевания оставалось еще почти без малого полтысячелетия…

Картина «Чума» Арнольда Бёклина (1898) показывает весь ужас перед этой болезнью — ведь даже в его время, на рубеже 19 и 20 веков еще не научились с ней бороться!

И даже в наше время еще регистрируются отдельные вспышки этого заболевания:

В подготовке статьи использовались материалы:
из статьи Колина Макэведи «Бубонная чума» из издания В МИРЕ НАУКИ. (Scientific American. Издание на русском языке). 1988. № 4,
Википедии и энциклопедии «Британника»
из статьи «Война с «черной смертью»: от обороны к наступлению» В. С. Ганин, канд. мед. наук, Иркутский научно-исследовательский противочумный институт Сибири и Дальнего Востока, в журнале «Наука и жизнь» №7, 2006
Филиппов Б., Ястребицкая А. Европейский мир Х-ХV вв.
ИСТОРИЯ ЧУМНЫХ ЭПИДЕМИЙ В РОССИИ http://www.it-med.ru/library/ch/chuma.htm
а также из архива журнала «Лайф» и исторических хроник.

renatar.livejournal.com

Чумной Доктор — Дневник самовлюбленного эгоцентриста — LiveJournal

Когда я писал вчерашний пост про «Черную смерть», нашел интересный материал, который мне захотелось запостить. 

Благодаря фильмам и историческим книгам известно, какой ужас на людей в средние века наводил костюм палача – балахон и маска, скрывающая лицо. Не меньший ужас наводил и костюм так называемого Чумного доктора, говорившего о том, что рядом поселилась Черная Смерть — чума. 

Врачи того времени не могли сразу распознать заболевание: предполагалось, что передача болезни происходит во время физического контакта, через одежду и постельное белье. На основании этих представлений и возник самый инфернальный костюм средневековья — костюм Чумного доктора. Чтобы посещать больных во время чумы, врачи обязаны были носить эту специальную одежду, оказавшуюся сочетанием предрассудков и здравых с точки зрении эпидемиологии соображений.

Считалось, что маска с клювом, придающая доктору вид древнеегипетского божества, отпугивает болезнь. Но у клюва была и функциональная нагрузка: он защищал врача от «болезнетворного запаха». Клюв или его кончик были заполнены сильно пахнущими лекарственными травами, которые упрощали дыхание при постоянном чумном смраде. А поскольку Чумной доктор для профилактики постоянно жевал чеснок, клюв защищал окружающих от чесночного аромата. Кроме того, доктор помещал ладан на специальной губке в ноздри и уши. Чтобы он сам не задохнулся от всего этого букета запахов, в клюве имелись два небольших вентиляционных отверстия. Маска имела также стеклянные вставки, защищающие глаза. Длинный, пропитанный воском плащ и кожаная или промасленная одежда из плотной ткани были нужны во избежание контакта с зараженными. Часто одежду пропитывали смесью камфары, масла и воска. В реальности это позволяло в какой-то мере избежать укуса переносчика чумы — блохи, и защищало от болезни, передающейся воздушно-капельным путем, хотя об этом в те времена даже и не подозревали. Завершала костюм доктора кожаная шляпа, под которую надевали капюшон с пелериной, закрывающий стык между маской и одеждой.

Почему врачи во время бубонной чумы носили такую странную одежду?

Каждая часть костюма, а именно, шляпа, птичья маска, красные стекла, черное пальто, кожаные штаны и деревянная трость, как полагают, имели важную функцию. Хотя врачи не знали, что они приносят больше вреда, чем пользы. С помощью своего наряда, а точнее пальто, в котором они ходили, они заражали больше и больше людей, потому что их одежда может быть и на время ограждала их от заражения, но сама становилась источником заражения. Ведь настоящими переносчиками вируса были клещи и крысы…

Шляпа

В 14-м веке врача можно было легко идентифицировать по широкополой черной шляпе. Считается, что широкополая шляпа была использована, чтобы частично оградить врачей от бактерий.

Птичья маска

Зачем клюв? Хоть в средневековье люди почему-то считали, что чуму распространяли птицы, но клюв служил другим целям. Клюв был наполнен уксусом, сладким маслом и другими сильно пахнущими химическими веществами, которые маскировали запах разлагающегося тела, который сопровождал врача того времени постоянно.

Красные стеклянные линзы

Врачи почему-то думали, что красные окуляры сделают их невосприимчивыми к смертельной болезни.

Черное пальто

Всё просто. Так они пытались уменьшить контакт с зараженным телом пациента. Также это бесформенное черное пальто скрывало то, что всё тело врача было намазано воском или жиром, чтобы сделать, как бы прослойку между вирусом и врачом.

Кожаные брюки

Подобные носят рыбаки и пожарные, чтобы внутрь не попадала вода, а кожаные брюки средневековых врачей оберегали их конечности и гениталии от инфекции. Да, там тоже было всё обмазано воском или жиром.

Деревянная трость

Тростью они передвигали мертвые тела.

http://medportal.ru

krasavchik.livejournal.com

Чумной доктор — Lurkmore

Средневековый Айболит

Чумной доктор — собственно доктор родом из средних веков, отличающийся своим инфернальным внешним видом.

[править] Историческая справка

Если в наше время продукция Китая — это отдельный с негативным оттенком бренд-мем, то от древних китайцев к нам попадали действительно винрарнейшие вещи: бумага, компас, Конфуций, чай, порох, лёгочная чума.

В четырнадцатом веке в Европе эпидемия чумы выпилила около 30 мегачеловеков из 80 за каких-то 3-4 года. Тогда выдвигалось несколько причин объяснения происходящего. Среди всяких гневов Б-жих, гадских птиц и прочих парадов планет самой правдоподобной была версия отравления колодцев жыдами. За что оных и сжигали на кострах.

Так как до открытия инфекционной природы болезней было еще далековато, то доморощенным лекарям было невдомек, что переносчиками чумы были крысы, а точнее, блохи. Блоха переносила бактерию с чудным названием Yersinia pestis, которая превращала человека в нечто с подкожными кровоизлияниями и бубонами — увеличенными до размера апельсина лимфатическими узлами — в ближайшем к укусу месте. Ну ещё голова сильно болела и суставы. От человека к человеку чума передавалась воздушно-капельным путем, кроме того, заразиться можно было, просто полежав в той же кровати, где лежал больной. Точнее говоря, существовало две основные формы чумы: бубонная, которую переносили в основном блохи, и лёгочная, которая как раз и передавалась воздушно-капельным путём. Немудрено, что с таким букетом пациент редко проживал неделю, а с септическим вариантом (самая вкусняшка, ня!) — несколько часов. В наше время британские учёные считают, что, попав изначально в Европу в бубонной форме, чума переродилась в лёгочную уже на месте, после чего и пронеслась по всему континенту комбайном на полной скорости. Весёлые были времена, не то что сейчас.

Именно для защиты от пиздецомы и был придуман костюм доктора. Нужно сказать, что, несмотря на конструкцию «пальцем-в-небо», костюмчик действительно помогал. По крайней мере, от блох.

[править] Грач, районный врач

На что жалуемся?

Образ костюма был взят исходя из одного из вариантов причины происходящего — веры в то, что болезнь разносили птицы. Соответственно, одетый как птица доктор забирал заразу с больного на себя.

Доктор дышал через материал «клюва», для этого «клюв» собственно и сделали — для увеличения поверхности фильтрации. При этом длинный «клюв» не давал доктору, склонившемуся над телом больного при обследовании (или его трупа при вскрытии), слишком сильно приближаться к непосредственному источнику воздушно-капельной инфекции. Так как на улицах дико воняло как живыми, так и не очень человеками, в «клюв» напихивали сильно пахнущие травы, плюс специальные губки пропитывали ладаном и помещали в нос и уши

после чего доктор задыхался и помирал. Плащ доктора пропитывался воском или камфорой, поэтому его не сношали блохи, предпочитающие запах немытых телес. Шляпа (как погоны у военных) являлась знаком отличия доктора.

Из инвентаря у доктора была заостренная железяка или палочка, коей он мог потыкать тело. Если оно ещё шевелилось, значит, пациент был скорее жив. Тогда с больного снимали одежду, чтобы вскрыть бубоны. В качестве лечебных мер прописывалось прижигание ран раскаленным железом, сжигание трупов и зачумленных домов, вождение хороводов вокруг пепелищ и даже помещение лягушек на бубоны. Также палочка помогала отогнать особо назойливых больных. Жалко, что сейчас так нельзя, а то некоторые больные по другому, кажется, не понимают.

Считалось, что эти действия вкупе с уничтожением нечистых существ — кошек, должны препятствовать распространению «духа чумы», который, как все считали, распространяется только по воздуху. Позже, правда, оказалось, что чуму переносят в основном крысы, и кошек-то как раз уничтожать и не стоило, но…

[править] На имиджбордах

With me? Or not?

Тема чумного доктора начала развиваться на Нульчане после того, как один криворукий долбоеб сделал для дочки маску канарейки.

На самом деле автор данной фотки (и еще нескольких, на которых запечатлена девочка-сорока) — Николай Копейкин [1].

• В «Мор. Утопии» тов. Исполнитель весьма напоминает сабж.
• Таки во 2-й части Assassin’s Creed присутствуют чумные доктора, продающие ГГ всяческий стафф. А в мультиплеере Brotherhood можно самому побыть доктором. Правда, род занятий у него несколько иной.
• Сабж мелькает в клипе Rammstein «Seemann», только шляпы не хватает. Также он присутствует в клипе Depeche Mode «Walking in my shoes».
• Флибустьерская фолк-банда Ye Banished Privateers помянула «doctors wearin’ scary beaks» в зажигательной песенке «Bring out your dead», залихватски раскрыв между делом общий масштаб чумного пиздеца.
• Такую маску можно напялить на Медика в игре Team Fortress 2.
• Также сабж можно увидеть в фильмах «Соломон Кейн» и «Время ведьм» (поциент в исполнении Кристофера Ли прилагается).
• Один из объектов SCP — сферическое оно. Методы аналогичны, но пациент (первый попавшийся под скальпель, ИЧСХ, абсолютно здоров) потом всегда довольно бодро ходит, ибо его доктор вскрывает и превращает в зомби.
• В Lineage ивентовый NPC Priest of Dawn очень напоминает сабж.
• В Disciples советского разлива вещий дух (маг нежити, имунный к оружию, но атакующий только одну цель) имеет именно такой вид.
• Антагонист комикса «Майор Гром» от издательства «Bubble». В конце оказывается (спойлер: миллионером Сергеем Разумовским, творцом популярной соцсети «Вместе» и невольной аватарой чукотского демона-ворона Кутха.)
• Серии веб-комиксов MORTY Comics и «Доктор Клото» чуть более, чем полностью раскрывают тему сабжа и сопутствующего гримдарка.
• В последней книге Дена Брауна о похождениях смелого и ловкого профессора истории Роберта Ленгдона под названием «Инферно» маска доктора — элемент прикида главзлодея, стремящегося вылечить весь мир созданием нового смертельного заболевания. Также неоднократно упоминается сама эпидемия Чёрной Смерти (как беспрецедентный случай массовой эвтаназии и причина всеобщего процветания в эпоху Ренессанса) и куцый донельзя символический бэкграунд самой маски (полностью соответствующий действительности и оттого адово унылый).
• В игре Warspear Online сабж выступает в качестве босса, с которого падает костюм чумного доктора.
• Также сабж является одним из боссов в винрарной Shovel Knight. В DLC даже дают за него поиграть.
• В мрачной Darkest Dungeon чумного доктора можно взять в качестве сопартейца. Являет собой правило 63 для сабжа: под плащом хоть и сложно, но можно разглядеть тянские половые признаки.
• Чумной доктор — сайтик про пропаганду и контрпропаганду.
• Ну и косплей, тысячи его! Однако проблема кроется в том, что он воплощает в 90% случаев не тру-средневекового ЧД, а весьма вольную готическую/стимпанковую/киберпанковую фантазию на тему.

1	3	yes	Показать	Скрыть
Главное, чтобы костюмчик сидел… Ещё костюмчик Сжигание жыдов С чего пошло на Нульче Чумной доктор из советского Disciples

	Чумной доктор — человек в белом халате

	Чумной доктор? Oops, divided by zero!

	Чумной доктор входит в уроки истории на Уютненьком. Луркмор образовательный.

lurkmore.to

«Темные времена». Медицина Средневековья

Благодаря исторической науке миф о том, что в Средние века Европа переживала «темные времена» культурного упадка, оказался полностью развенчанным. Такое стереотипное понимание распространялось на все сферы общественной жизни. Concepture разбирается, как было налажено лечебное дело в Средние века.

Хорошее знание исторических фактов убеждает в том, что развитие западноевропейской цивилизации отнюдь не остановилось с наступлением эпохи, которую традиционно называют Средневековьем (V-XV вв.). Деятели культуры средневекового Запада, вопреки устоявшемуся мнению, не порывали «связь времен», а перенимали опыт античности и Востока и в итоге внесли свой вклад в развитие европейского общества.

В Средние века комплекс астрологических, алхимических и медицинских знаний был одним из важнейших направлений научного знания (наряду с физико-космологическим, оптическим, биологическим). Именно поэтому в распоряжении средневекового пациента были высококвалифицированные доктора, получившие образование в медицинских школах и университетах, и госпитали, где они могли получить уход и лечение (включая и хирургические операции).

На зарождение и развитие больничного дела в эпоху Раннего Средневековья во многом повлияла христианская идея благотворительности, которая реализовалась в заботе за старыми и больными членами общества. Здесь еще не преследовалась цель заниматься лечением недугов – целью было создание более комфортных условий жизни для неблагополучного населения.

Так появились первые госпитали (буквально – помещение для приезжих), которые не были госпиталями в современном понимании, а больше походили на приюты для оказания первой помощи бездомным больным. Зачастую это были специально отведенные помещения в соборах и монастырях.

В госпиталях не проводили лечение, а просто присматривали за людьми. Рост населения городов обусловил появление городских госпиталей, где забота о духовном здоровье сопрягалось уже с заботой и о физическом. Городские госпитали были похожи на современные больницы: они представляли собой общие палаты с кроватями, на которых размещались больные.

Потребность в медицинской помощи привела к открытию специальных рыцарских орденов с функцией медицинского обслуживания; например, орден Святого Лазаря занимался уходом за прокаженными, количество которых было довольно велико. Со временем лечебное дело стало светской практикой, а госпитали стали нуждаться в большем количестве специалистов. Подготовкой кадров занимались медицинские учебные заведения.

Чтобы стать врачом, средневековому студенту нужно было сначала получить духовное или светское образование, состоявшее из «семи свободных искусств», которые в свое время входили в систему античного образования. К моменту поступления в медицинское учебное заведение необходимо было освоить грамматику, риторику, диалектику, математику, геометрию, астрономию и музыку. Появлению высших школ Европа обязана Италии, где в IX веке уже функционировала Салернская врачебная школа и работала группа не только практикующих врачей, но и преподающих искусство врачевания.

Благодаря деятельности представителей школы города Салерно европейская медицина объединила в себе античную и арабскую традиции врачевания. Именно Салернская школа стала выдавать первые лицензии на занятие врачебной практикой. Обучение в этой школе длилось 9 лет и состояло из подготовительного курса, изучения медицины и врачебной практики. Студенты изучали анатомию и хирургию, оттачивая навыки на животных и человеческих трупах.

В стенах Салернской школы появились такие знаменитые трактаты, как «Хирургия» Роджера Салернского, «О природе человеческого семени» Абеллы, «О женских болезнях» и «О составлении лекарств» Тротулы, «Салернский кодекс здоровья» Арнольда, коллективный труд «О лечении заболеваний». Безусловно, средневековые врачи были хорошо осведомлены о строении тела, симптомах множества заболеваний, наличии четырех темпераментов. С XII века врачебные школы стали превращаться в университеты.

Средневековый университет обязательно имел в своей структуре медицинский факультет. Медицинский факультет (наряду с юридическим и теологическим) был одним из высших факультетов, на которые студент имел право поступить только после окончания подготовительного факультета. Получить степень магистра медицины было очень непросто, и половина поступающих не справлялась с этой задачей (принимая во внимание, что абитуриентов было и так не очень много). Теория медицины преподавалась студентам на протяжении 7 лет.

Как правило, университет не зависел от Церкви, представляя собой автономную организацию, имеющую свои законы и особые права. Прежде всего, это отразилось на разрешении проводить вскрытие трупов, что с христианской точки зрения было тяжелым грехом. Однако университеты добились разрешения на анатомирование, результатом чего стало открытие в 1490 году в Падуе анатомического театра, где посетителям демонстрировалось устройство человеческого тела.

В средневековой Европе термин «медицина» употреблялся по отношению ко внутренним болезням, специфику которых изучали студенты-медики по книгам античных и арабских авторов. Эти тексты считались каноническими и буквально заучивались студентами наизусть.

Самым большим минусом был, конечно же, теоретический характер медицины, не позволяющий применять знания на практике. Однако в некоторых университетах Европы врачебная практика была обязательным компонентом обучения. Образовательный процесс таких университетов и спровоцировал рост госпиталей, где студенты лечили людей в рамках практики.

Алхимические знания западноевропейских врачей послужили толчком к развитию фармацевтики, оперирующей огромным количеством ингредиентов. Через алхимию, которую часто называют лженаукой, медицина пришла к расширению знаний о химических процессах, необходимых для создания действенных лекарственных средств. Появились трактаты о свойствах растений, о ядах и т. п.

Хирургическая практика в период классического Средневековья в основном ограничивалась удалением мозолей, кровопусканиями, заживлением ран и другими незначительными вмешательствами, хотя имелись примеры ампутаций и трансплантаций. Хирургия не была основной дисциплиной в университетах, ей обучали непосредственно в госпиталях.

Потом хирурги, коих было немного, объединялись в своеобразные цеха для ведения врачебной деятельности. Актуальность хирургии позднее возросла в связи с переводом арабских текстов и многочисленными войнами, оставляющих множество людей искалеченными. В связи с этим стали практиковаться ампутации, лечение переломов, обработка ран.

Одной из самых печальных страниц в истории средневековой медицины, без сомнения, можно назвать ужасные по масштабу вспышки инфекционных болезней. На тот момент медицина оказалась недостаточно развитой, чтобы противостоять чуме и проказе, хотя определенные попытки были сделаны: в практику входит карантин, открываются лазареты и лепрозории.

С одной стороны, средневековая медицина развивалась в тяжелых условиях (эпидемии чумы, оспы, проказа и др.), с другой же – именно эти обстоятельства способствовали революционным изменениям и переходу от медицины Средневековья к медицине Возрождения.

concepture.club

Как появились чумные доктора? | Чумной доктор

Просмотры: 2 344

Во времена Позднего Средневековья Европа столкнулась не только с бурным ростом городов и поселений, но и с эпидемиями. В середине XIV века бубонная чума, или Черная Смерть, по разным данным, унесла жизни от 30% до 60% европейцев.

Это была опустошительная, но далеко не единственная вспышка болезни. Чума неоднократно возвращалась в Европу, кроме того, свирепствовали и другие инфекции: сыпной тиф, туберкулез, оспа, холера, грипп и дизентерия. Сильнее других страдали крупные города, особенно портовые. Во-первых, распространению заразы способствовали торговые пути и частые конфликты, сопряженные с военными походами. Во-вторых, города становились рассадником болезни из-за антисанитарных условий и высокой плотности населения. Большая часть горожан элементарно не имела доступа к чистой воде.

В качестве ответной меры в городах появились муниципальные отделы здравоохранения. Ну, или хотя бы их прообразы. Одними из первых подобные учреждения появились в Милане и Венеции. Основная задача средневековых чиновников состояла в том, чтобы вовремя засечь очаг эпидемии и не допустить ее распространения. Как правило, все сводилось к карантину. Людям, больным и здоровым, запрещалось покидать территорию до тех пор, пока болезнь не выдохнется сама по себе, убив всех, кого сможет убить. Той же цели служили и средневековые госпитали: там не лечили зараженных и не проводили никаких исследований. Больных кидали туда, как в тюрьму, как в карцер.

Очень скоро выяснилось, что карантин не является достаточно эффективным средством. Предположим, стражники пресекали перемещение горожан, но остановить, скажем, блох или крыс, они не могли. Вдобавок отделы здравоохранения, как и положено бюрократическим органам, часто конфликтовали с другими структурами. Иногда священники требовали допустить прихожан в церкви, не взирая на карантин. Влиятельные торговцы делали все, чтобы восстановить поток товаров. А представители преступного мира и дна общества, бродяги, проститутки, контрабандисты и воры, чаще всего демонстративно игнорировали постановления властей.

Однако, городские советы по здравоохранению принесли неожиданную пользу. Они заложили основы той системы социальной медицины, которую мы знаем в наши дни.

Тут-то и появляются знаменитые чумные доктора. Чиновники нанимали их на деньги города для того, чтобы остановить продвижение эпидемий. Они должны были помогать всем жителям города, и богатым, и бедным. Первые упоминания об этой практике встречаются в Италии и Франции, затем службу городских врачей создают и другие страны.

Город заключал с чумным доктором крайне выгодный контракт. К примеру, в Италии претендент, в среднем, получал ежемесячное жалование в 30 флоринов. Чтобы вы понимали масштаб цен: квалифицированный рабочий того времени зарабатывал 60 флоринов в год, лектор в университете — 200 флоринов в год, а мэр крупного города — 540 флоринов в год. Также новоявленному чумному доктору выдавали приличный дом, а самое главное — гражданство и возможность открыть прибыльную практику. Если он не умрет и не сбежит, конечно же. Опять же, никто не мешал докторам слегка подхалтуривать и завышать затраты на лекарства или число жертв, нуждающихся в лечении. Кто в своем уме будет ходить и перепроверять за ним?

Таким образом, вакансия привлекала не только студентов и начинающих хирургов, но и шарлатанов. Не существовало четких критериев отбора соискателей, как и не было возможности протестировать их уровень знаний. Дошло до того, что однажды чумным доктором устроился торговец фруктами.

Чумные доктора, по сути, были единственными, кто обладал правом производить вскрытие умерших. В те времена палачи имели гораздо лучшее представление об анатомии, чем многие профессора медицины, поскольку последним было запрещено проводить эксперименты над телами по причине религиозных запретов и своеобразной медицинской этики. Чумные доктора получили эту привилегию, поскольку слишком многое зависело от точности и скорости при диагностике чумы.

Сегодня эти подробности мало кому известны, зато каждый без проблем представит себе внешний вид чумного доктора. Зловещие черные фигуры в балахонах с причудливыми, пугающими масками в форме клюва ворона, — очень яркий и необычный образ, растиражированный в аниме, комиксах и компьютерных играх. У многих он ассоциируется со смертью. Разумеется, в Средние Века его боялись гораздо сильнее, но и в наши дни чумной доктор прекрасно впишется в роль одержимого садиста и маньяка в каком-нибудь триллере.

Следует заметить, что такой костюм появился не сразу. Автором каноничного варианта признан Шарль де Лорм, который в 1619 году предложил основательно переделанную модификацию кожаного доспеха лёгкой пехоты. Плащ, брюки, перчатки, ботинки и шляпу следовало делать из вощеной кожи. Маска же являлась примитивным противогазом. В клюве были зашиты пахучие целебные травы и вещества (амбра, листья мяты, стиракс, мирра, ладан, лепестки роз, камфора, гвоздика и просто солома). Там же имелись два вентиляционных отверстия, похожих на ноздри. Глаза скрывались за стеклянными вставками. С собой чумные доктора носили трость, чтобы отгонять излишне назойливых больных и указывать мортусам, как лучше перетаскивать трупы.

По меркам того времени, этот костюм имел вполне очевидную практическую пользу. В Средние Века господствующим медицинским учением была теория миазмов (и, будем честны, во многих странах, включая царскую Россию, она в том или ином виде продержалась едва ли не до начала двадцатого века). Миазм — зараженный воздух, моровое поветрие, гниль. Интуитивно верная догадка, но без знания о вирусах и микроорганизмах сравнительно бесполезная. Таким образом, костюм чумного доктора должен был защитить владельца от контагия (источника болезни), будь он в воздухе или на поверхности тел и предметов.

Сильно ли чумные доктора помогли в борьбе с эпидемиями? Не особо. Большинство из них сами прибегали к испытанному методу «Cito, longe fugeas et tarde redeas». «Уходи быстро, далеко и долго не возвращайся» — это напутствие было единственным, что могли предложить врачи, бессильные перед чумой. Во время самой первой эпидемии в Венеции пять докторов заразились и умерли, двенадцать пропали без вести, вероятнее всего, сбежали, а выжил всего один.

Городские врачи сами являлись разносчиками болезней. В те времена не существовало обязательной дезинфекции инструментов, а лекари-самоучки всем подряд назначали кровопускание. Они же разносили микробы из дома в дом на поверхности своей одежды.

Даже если отдельные специалисты делали важные заметки о чуме, находясь в гуще событий, то этого все равно было недостаточно, чтобы повлиять на консервативное медицинское сообщество и господствующие стереотипы.

Характерно, что городские врачи поспособствовали возникновению и внедрению этических кодексов. Известные доктора наставляли своих коллег сохранять бодрость духа, смелость, призывали к бескорыстному и самоотверженному служению, а заодно объясняли, как правильно вести себя с пациентами из разных сословий. После нескольких сотен лет непрестанных эпидемий доктора, аптекари и хирурги стали элитой общества. Врачебная стезя считалась одной из самых престижных и денежных. Медицину преподавали в университетах наравне с правом, богословием и философией. Вот почему венецианский театр масок ввел чумного доктора в качестве одного из постоянных персонажей — Medico della Peste -, которого постоянно высмеивали за хвастовство, глупость, старомодность и невнятные, по десять раз исковерканные латинские цитаты. Впрочем, с тем же успехом Доктор во многих постановках был доктором права.

Тем не менее, институт городских врачей был важен и необходим для создания централизованной системы здравоохранения в масштабах многолюдного города. Бессильные перед эпидемиями, доктора многое сделали для повышения уровня жизни и распространения базовых принципов гигиены. Среди известных чумных докторов — Парацельс, внесший заметный вклад в формирование фармакологии, Ги де Шолиак, создавший фундаментальные работы, посвященные хирургии — Chirurgia Magna — и чуме — Tractatus de peste -, и даже Нострадамус, резко выступавший против практики кровопускания.

www.plaguedoctor.ru

Античные и средневековые врачи Плеяда великих медиков[3]

Античные и средневековые врачи

Плеяда великих медиков[3]

Гиппократ

(Др, Греция, 460–377 гг. до н. э.)

— Правда ли, что гениальность — это болезнь? — спросили однажды Гиппократа его ученики.

— Конечно, — ответил тот.

— Но, к сожалению, очень редкая и, увы, совершенно незаразная.

* * *

Гиппократ считал, что «в человеческом организме взаимодействуют четыре жидкости: кровь, по латыни — sanguis, желтая желчь — по-гречески chole, слизь — phlegma и черная желчь — melanos chole. В организме человека эти жидкости находятся в определенном количественном соотношении, нарушение которого приводит к расстройству психической деятельности». Так возникло деление на четыре темперамента: сангвинический, холерический, флегматический и меланхолический, которые и сейчас широко применяются для качественной характеристики типа человеческой личности.

* * *

Академик А. И. Воробьев о Гиппократе: «Врач должен обладать первым качеством — презрением к деньгам. Гиппократ сказал: презрение к деньгам. Потому что деньги — потом. Они есть, но сбоку от морали. Она никогда не покупалась на деньги».

Академик Андрей Воробьев… 2010. С. 944

Пян Чиао

(Китай, V в. до н. э.)

Великий китайский врач Пян Чиао ввел следующие принципы распознавания болезни: по внешнему виду — это качество врача он называл искрой божьей; аускультацией, т. е. выслушиванием — это могли понимать лишь врачи, обладавшие необыкновенным слухом и мастерством; путем опроса больного — собрать и обобщить анамнез для определенного вывода мог только особо умелый и ловкий доктор и, наконец, по исследованию пульса — тут требовалось искусство тонкого ощущения пальцев, огромный опыт и знание анатомии. Считается, что распознание болезни по частоте пульса в различных точках тела открыл именно Пян Чиао. Именно это искусство было доведено китайскими врачами до совершенства и на протяжении веков лежало в основе диагностики. С другой стороны, Пян Чиао называл шесть основных причин, которые препятствуют излечению: неуравновешенный образ жизни, погоня за деньгами, неправильное питание, неподходящая обувь и одежда. И особенно подчеркивал пагубность отказа от лекарств и пользование услугами жрецов тогда, когда необходима помощь врача.

Гален

(Др. Рим, ок. 130–200 гг. н. э.)

Грек, родившийся в Пергаме, стал крупнейшим теоретиком и врачом античной медицины, создавшим систему биологических и анатомических знаний. В течение 6 лет работал врачом у гладиаторов. Служил личным врачом императора Марка Аврелия.

Научные воззрения Галена господствовали в мире в течение четырнадцати веков, Он дал названия многим костям, суставам и мускулам, сохранившиеся в медицине до сегодня. Подробно описал нервную систему человека, выяснил, что зрительный нерв переходит в сетчатку глаза, подробно описал глазные болезни. Дал описание болезней многих органов человеческого тела, разработал основы лечебной гимнастики, учил, как надо ставить компрессы, пиявок, как оперировать различные раны. Некоторые его рецепты на порошки, мази, настойки, вытяжки и пилюли применяются до сих пор и носят название «галеновых препаратов», то есть таких, которые приготовляются непосредственно в аптеках.

Рази Абу-Бекр Мухаммед бен-Закария (Разес)

(Персия, 864–925)

Самый выдающийся врач Персии родился в г. Рее, позже переименованном в Багдад. Был главным врачом крупной больницы в Багдаде, которую сам организовал и выбрал место для строительства. «Желая выбрать самое здоровое место, Рази во многих районах города развесил куски мяса и выбрал то место, где гниение началось позже. Видимо, гениальный врач уже тогда предполагал наличие связи между болезнями (заразными), гниением и чистотой воздуха» [Федоровский, 1975].

Он написал свыше 200 научных трудов. Первым описал оспу и корь. Рази написал большую энциклопедию, посвященную медицине в целом. Будучи переведена на латинский язык под заглавием «Liber continentis», книга эта многие столетия служила популярным учебником медицины во многих европейских университетах.

Арнольд де Вилланова (Испания, 1235–1311).

Алхимия и химия были равнополезными

«Вилланова был одним из первых врачей, применявших в медицине современные ему достижения алхимии и химии, в частности, соли ртути и сернистые соединения. По христианскому учению, в средние века в Европе люди должны были заботиться о духе, забота же о теле почиталась грехом. Медицина переживала период упадка».

Федоровский, 1975

Парацельс (Швейцария, 1493–1541).

«Бесподобный монарх медицины»

Парацельс принадлежит к числу величайших реформаторов эпохи Возрождения, который отверг все древние авторитеты и даже публично сжег знаменитый «Канон» Ибн-Сины, утверждая, что единственным источником знаний может быть только практический опыт.

«Свое имя он всегда писал полностью: Филипп Ауреол Теофраст Бомбаст фон Гогенхайм, величая себя не иначе как „высокообразованный“, „широко известнейший“, „бесподобный“, „магистр искусств“, „князь химиков“, „монарх медицины“ и прочее. Он никогда не отличался излишней скромностью, и ни тени сомнения не возникало у него по поводу своей гениальности и исключительности. Подверг критическому пересмотру идеи древней медицины, способствовал внедрению химических препаратов в медицину».

Ему принадлежат слова:

«Все есть яд, ничто не лишено ядовитости, и все есть лекарство. Одна только доза делает вещество ядом или лекарством». Можно любить хорошее вино, однако если выпить целый бочонок, то он может стать последним. Кстати, именно Парацельс впервые употребил термин «алкоголь» применительно к винному спирту (в 1526 г.). Парацельс первый стал широко применять в лечении химические средства, в частности препараты железа, сурьмы, свинца и меди.

Цит. по: [www.alfavit. info/4.htm]

Джироламо Фракасторо (Италия, 1478–1553).

Мыться водой с мылом считалось негигиеничным и опасным

В Средние века в Европе страшные эпидемии чумы, холеры и других болезней стали следствием, во-первых, мракобесия: боязни воды, через которую, как считалось, передавались болезни. Люди перестали мыться, было забыто мыло. Таким образом, нарушались даже минимальные условия гигиены. Во-вторых, на небольшой территории городов за крепостными стенами, в условиях скученности, болезни охватывали город мгновенно. Эпидемия чумы 1347–1350 годов унесла в Европе 25 миллионов жертв, а в 1665 году в одном только Лондоне от чумы погибли сто тысяч человек. В XVIII веке эпидемии оспы погубили в Европе порядка 60 миллионов человек. Когда, наконец, заметили, что центрами эпидемии являлись в основном грязные и перенаселенные городские трущобы, то власти распорядились об уборке улиц и очистке сточных канав. Из города вывозили сор и отходы, уничтожали бездомных собак и котов. Однако никто не обращал внимания на крыс, которые — как было установлено позже — и являлись главными переносчиками чумы.

Джироламо Фракасторо, врач, астроном и поэт, в своем трехтомном труде (1546) указывал на то, что болезни передаются или через прямое соприкосновение с больным, или через его одежду, постель, посуду. Однако есть и такие болезни, которые переносятся на расстояние как бы по воздуху, и они опаснее, так как трудно уберечься от заражения. Фракасторо выдвинул установку на изоляцию больных и дезинфекцию, тщательную уборку и очистку мест, где находился больной. По его совету на дверях домов, где находились больные, стали красной краской писать крест, во время эпидемии запирали лавки, учреждения, суды, не впускали в церкви нищих и запрещали собрания. Дома, в которых болели люди, запирали на замок и даже сжигали вместе со всем, что было внутри. Случалось, что города, охваченные эпидемией, окружали войсками, отрезали к ним доступ, оставляя на произвол судьбы жителей, которым грозила голодная смерть. Фракасторо стал автором поэмы о «французской» болезни — сифилисе. Именно он ввел в медицину это название.

* * *

А вот что пишет о «гигиене» в Средние века польская поэтесса Вислава Шимборская (род. 1923), лауреат Нобелевской премии (1996).

«В средневековье люди еще мылись немного. В больших городах процветали, например, публичные бани. Но в XV веке из-за постоянных эпидемий они были все закрыты. <…> Люди перестали мыться и дома. Согласно тогдашней теории вода была виновата не только в распространении заразы, но и в разных индивидуальных болезнях, которые в форме миазмов проникали внутрь через беззащитную кожу. XVI, XVII и частично XVIII века — это времена неимоверно грязных людей. Новорожденных, правда, мыли сразу после рождения, но потом быстренько натирали их какой-то кашицей из растертых моллюсков, чтобы уничтожить зловредное влияние воды. Королевичу, будущему Людовику XIII, первый раз вымыли ноги, когда ему было шесть лет. А о его отце Генрихе IV одна дама написала, что он „вонял, как падаль“. Так как все люди во дворе воняли, король должен был вонять особенно невыносимо. Чистота в те времена сводилась к вытиранию тела белыми платками и употреблению духов. Водой смачивали только лицо и ладони. А если кто-нибудь решался раз на несколько лет искупаться, то это было событием, о котором долго говорили до и после. В бочку с водой сначала заходил хозяин, потом его жена, потом их родители, следующими в ту же самую жидкость окунались их дети, сначала старшие, потом младшие и в конце — служба. Если и находились чудаки, которые купались чаще, то они должны были, вероятно, скрывать эту свою страсть, чтобы их не приняли за вольнодумцев или дегенератов. Иногда я думаю об исторических фильмах, в которых стараются как можно точнее отразить эпоху. Артисты щеголяют в костюмах, париках, списанных со старых портретов. <…>

Однако никто из режиссеров не решился показать всю эту грязь, экзему, лишаи и паршу, те прыщи, которыми заражали брадобреи, ну и, наконец, тех вшей, которые во время торжественных ужинов при свечах раз за разом попадали в чей-нибудь суп. Впрочем, вынести такой фильм было бы невозможно. Героические и любовные сцены, вместо того чтобы волновать зрителя, вызывали бы в нем рвоту. <…> Великий Мишель Монтень был одним из тех чудаков, у которого вода не вызывала отвращения. Монтень купался! Делал это часто и с удовольствием! Наперекор своей эпохе, которая лепилась от грязи. От удивления авторучка у меня выпала из рук».

(Отрывок из очерка: «Ноги королевича, не говоря о других членах». Дана ссылка на оригинал — книгу француза George Vigarello: «Le propre et le sale l’hygiene du corps depuis le Moyen Age». WAB, Warszawa. 1996):

Шимборская. 1996

Амбруаз Паре (1516–1590).

Лучший хирург из цеха брадобреев

В Средние века хирургия, как и вся медицина, находилась в основном в руках монахов. Созванный в 1215 году четвертый Латеранский собор запретил духовенству заниматься хирургией, на том основании, что христианской церкви противно пролитие крови. Поэтому хирургия была выделена из медицины и перешла в руки цирюльников. Лишь спустя триста лет, когда в Англии существовала уже корпорация врачей, цех хирургов получил «привилегию» на объединение с цехом брадобреев.

Во Франции в это время жил Амбруаз Паре, который считается отцом современной хирургии. В 19-летнем возрасте Паре получил права мастера и стал военным цирюльником. Принимал участие во многих военных походах и приобрел огромную практику в операциях раненых. Со времени повсеместного распространения огнестрельного оружия, то есть с рубежа XIV и XV столетий, лучшим средством для лечения огнестрельных ран считалось кипящее масло. Пулевые ранения в те времена плохо поддавались лечению, во многих случаях раны эти становились источником гангренозного заражения крови. Огнестрельные раны тогда считались хуже обыкновенных, так как в рану вместе с пулей якобы проникает ядовитая пороховая сажа. Такие раны или прижигали каленым железом или заливали кипящим маслом. Поэтому у палатки военного хирурга всегда горел костер, на котором висел котелок с кипящим маслом. Эту систему в отношении огнестрельных ран на первых порах применял и Паре. После одной из битв, в 1537 году, в Италии, Паре делал перевязки раненым французам. Их было так много, что на всех не хватило горячего масла. Поэтому Паре пришлось сделать многим раненым простую перевязку. Каково же было его изумление, когда утром он убедился, что раны, не залитые кипящим маслом, выглядели лучше, чем залитые: они не так сильно покраснели и опухли, боли у раненых были меньше, и они более спокойно провели ночь. В последующие дни Паре убедился, что раны солдат, для которых не хватило «бальзама» из горячего масла, заживали скорее, чем обработанные по всем правилам хирургического искусства тех времен. Наверняка и другие цирюльники во время военных действий встречались с недостатком кипящего масла, но, видимо, ни один из них не обладал наблюдательностью, свойственной Паре, и смелостью отказаться от принятой методики лечения.

Амбруаз Паре издал книгу об огнестрельных ранах, в которой описал способ их лечения. Он отверг теорию о ядовитом действии продуктов сжигания пороха. Он категорически восстал против применения масел при лечении ран. Книга Паре, изданная вдобавок не на латинском, а на французском языке, вызвала крайнее возмущение коллег. Тем не менее, костры у палаток военных хирургов стали встречаться все реже и через несколько лет исчезли совсем. Все сочинения Паре были переведены на латинский и несколько других европейских языков и быстро стали широко известны.

Крупнейшим достижением Паре считается применение перевязки крупных кровеносных сосудов во время операции. Хирурги того времени умели хорошо приостанавливать небольшие кровотечения; они прижимали рану губкой или сухим куском полотна. Но при сильном кровотечении, особенно во время ампутации конечностей, этот способ не давал результатов. Заметив, что кровь свертывается при высокой температуре, хирурги стали применять для операций раскаленные докрасна ножи, а позже ввели даже специальный инструмент для прижигания ран. У богатых людей такие инструменты делали из серебра или золота, но это помогало далеко не всегда, и многие операции кончались смертью пациента от потери крови.

Какой-то неизвестный хирург внедрил в практику погружение культи непосредственно после ампутации в кипящую смолу. Эта варварская процедура сразу же прекращала кровотечение, но многие не могли вынести эту процедуру из-за болевого шока. Вскоре этот способ был оставлен, а вместо него стали перевязывать оперируемую конечность несколько выше будущего места операции. Кровотечение во время операции прекращалось, но стоило снять жгут, как оно возобновлялось и пациенты часто погибали. В случае же удачи и остановки кровотечения послеоперационная рана заживала с трудом, потому что происходило омертвение зажатого участка конечности. Паре применил изобретенный им совершенно новый способ. Он надрезал кожу несколько выше места операции, обнажал крупные кровеносные сосуды и перевязывал ниткой. Во время операции кровоточили только мелкие сосуды, которые Паре подвязывал во время самой операции. Знаменитая нить Амбруаза Паре совершила переворот в операционной технике, избавила пациентов от кровотечений и применяется в наши дни.

В 1552 году Амбруаз Паре был принят на королевскую службу при дворе Генриха II, с тех пор верно он служил всем королям из династии Валуа и пользовался их благосклонностью. Как-то 24 августа 1572 года на квартиру великого цирюльника прибежал королевский гонец, который потребовал, чтобы Паре немедленно явился к королю. Карл IX лично запер своего хирурга в гардеробной комнате на ключ и приказал ему сидеть тихо. Паре провел в гардеробной всю ночь, теряясь в догадках. Он слышал колокольный звон, пронзительные крики и звуки выстрелов, раздававшиеся не только в городе, но и в королевских покоях. В этот день началась резня гугенотов, известная в истории как Варфоломеевская ночь. Паре был гугенотом, но Карл IX сделал для него исключение и спас ему жизнь.

Уильям Гарвей (Англия, 1578–1657).

Открытие «хирургической клизмы»

Английский врач Уильям Гарвей опубликовал сначала в лекциях, а в 1628 г. и в книге сообщение об открытии им легочной схемы кровообращения. Он писал, что укус змеи опасен только потому, что ее яд расходится по венам от места укуса по всему телу. Это ключевое соображение навело врачей на мысль, что можно впрыснуть в вену любое вещество и оно будет воздействовать на весь организм. Немецкие врачи даже применили новый термин: «хирургическая клизма». До Гарвея в течение 1500 лет господствовала схема кровообращения Галена, согласно которой наибольшая часть крови сосредоточена в венах и сообщается через желудочки сердца. Гарвей установил, что сердце является мышечным насосом и что кровь, попадая на периферию, никуда не теряется, а циркулирует по большому и малому кругам кровообращения. Интересно, что медики-схоласты, поддержанные церковниками, враждебно встретили концепцию Гарвея. Поскольку Гарвей рассматривал проблему кровообращения, или по-латыни — circulatio sanguinis, его противники прозвали Гарвея — circulatior. Прозвище обидное, так как по-латыни оно значит — шарлатан, обманщик. В то же время Гарвея поддержали великие физики и математики Галилео Галилей и Рене Декарт.

Гарвей первым сформулировал идею о развитии зародыша в яйце не из желтка (как считал еще Аристотель) и не из белка (как полагал Фабриций). Развитие зародыша происходит из зародышевого кружка, или пятна. Гарвей вывел общеизвестное правило: Omne animal ex ovo — Всякое животное, обладающее душой, происходит из яйца. Теория Гарвея опровергла идею самозарождения, согласно которой всякого рода «нечисть» и никому не нужные насекомые, являющиеся бичом человечества, возникают сами по себе.

Марчелло Мальпиги (Италия, 1628–1694).

Создатель микроскопической анатомии

Спустя четыре года после смерти Гарвея, в 1661 году, Мальпиги опубликовал результаты микроскопических наблюдений строения легкого и впервые дал описание капиллярных кровеносных сосудов, соединяющих артерии с венами. Таким образом, была раскрыта последняя тайна системы кровообращения. С помощью микроскопа Мальпиги обнаружил то, чего не мог видеть Гарвей. Мальпиги указал на то, что легкое состоит из бесчисленного количества мелких пузырьков, опутанных сетью капиллярных кровеносных сосудов. И хотя он не смог установить, в чем заключается роль легких в организме животного и человека, но категорически отверг теорию Галена об охлаждении крови в легких. Он дал подробное описание строения почек, где обнаружил клубочки, названные впоследствии по имени ученого мальпигиевыми тельцами; кроме того, Мальпиги описал строение кожи, селезенки и других органов и тканей.

Высказанные Мальпиги теории вызвали в ученом мире Италии волну возмущения, ведь он покушался на освященную традицией науку Галена. В Болонье, где Мальпиги в течение 28 лет преподавал на медицинском факультете, он не сумел противостоять нападкам. Он переехал в Мессину, где надеялся спокойно продолжать свои исследования. Однако Мальпиги сильно разочаровался, потому что его и здесь настигла ненависть конкурентов. Спустя четыре года он вернулся в Болонью, после того как знаменитая Лондонская Королевская Академия выбрала Мальпиги своим членом. Но профессорский корпус Болонского университета не принял и этот факт к сведению. Иногда доходило до скандалов. Однажды некий противник Мальпиги ворвался в аудиторию, в которой Мальпиги читал лекции, и обратился к студентам с требованием покинуть аудиторию, потому что, дескать, теории Мальпиги вздорны, а сам Мальпиги — старый дурак. Другой раз банда хулиганов в масках, под предводительством двух знакомых Мальпиги коллег-профессоров, которых он распознал, несмотря на маски, напала на дом Мальпиги, разгромила обстановку и побила хозяина, не взирая на то, что ему исполнился уже 61 год. Это окончательно истощило терпение Мальпиги. Он отказался от чтения лекций в Болонье, поселился в Риме, где вскоре был назначен личным врачом римского папы. В этой должности Мальпиги спокойно работал до самой смерти.

Антони ван Левенгук (Голландия, 1632–1723).

Первый наблюдатель микробов

В городке Делфт, в котором он провел всю жизнь, Левенгук торговал мануфактурой и принадлежал к кругу обывателей. Но у него было одно удивительное увлечение. Свое свободное время он посвящал шлифовке оптических линз, которые вставлял в металлические рамки и, расположив одну над другой, рассматривал под ними все, что попадалось под руку: песчинку, вырванный с головы волос, жало осы, каплю воды. Дошло до того, что Левенгук продал свою мануфактурную лавку и поступил на должность швейцара местной ратуши, чтобы иметь больше времени для таких оптических исследований. Постепенно он достигал все больших увеличений. И вот как-то, рассматривая под своим микроскопом каплю воды из городского канала, он увидел в ней сотни и тысячи мельчайших живых созданий. Так Левенгук стал первым человеком, увидевшим мир «инфузорий», ранее невидимый невооруженным глазом.

С тех пор Левенгук находил мельчайшие создания везде: в слюне, в отходах организма, в дождевой воде. Неужели эти микроскопические живые существа падают с неба? Но в чистой дождевой воде не было инфузорий. Только спустя четыре дня Левенгук обнаружил между попавшими в дождевую воду частичками пыли и мелкими волоконцами плавающие и кружащиеся создания, число которых росло с каждой минутой. Новое чудо! Микроорганизмы развиваются в воде с необыкновенной быстротой.

О своем открытии он написал Королевскому обществу в Лондоне на голландском языке, так как латыни не знал. С этого момента о Левенгуке заговорили в ученых кругах Европы. Он делал все новые открытия и сообщал о них ученым мужам в Лондоне. Однажды он рассматривал под микроскопом частичку вещества, взятого с собственных зубов, и написал, что в одном зернышке этой белой массы было больше микроскопических организмов, чем народонаселение во всей Голландии. Со временем Левенгук стал одним из знаменитейших членов Королевского общества. После него осталось четыреста микроскопов. Он не продал ни одного из них, хотя ему предлагали много денег: микроскопы так и остались величайшим сокровищем скромного торговца мануфактурой.

Альбрехт фон Галлер (Швейцария, 1708–1777).

Открытие механизмов сердцебиения, дыхания, голоса, речи, выделения желчи

Физиолог, ботаник и поэт Альбрехт Галлер родился в Берне в семье врача. Поступил на медицинский факультет Тюбингенского университета, потом перевелся в Лейденский университет в Голландии, где в возрасте 19 лет получил степень доктора медицины. Совершил научную поездку в Англию и Францию. Вернувшись, поселился в Базеле, где занялся лечебной практикой, одновременно изучая физику и высшую математику под руководством великого математика Иоганна Бернулли. Несмотря на медицинское образование, Галлер не чувствовал призвания к лечению больных. Он сам признавал, что пациент начинает его интересовать… только после смерти, когда можно осуществить секцию его тела. Поэтому, как только в 1736 году был открыт новый университет в Геттингене, и Галлеру предложили возглавить там кафедру анатомии, хирургии и ботаники, он сразу же согласился. В Геттингене Галлер провел семнадцать лет, и это был наиболее плодотворный период его жизни. Его труды касались не только описательной анатомии, но и «анатомии живой», которую мы теперь называем физиологией.

Именно Галлер первый применил это название к новой отрасли науки, охватившей все нормальные отправления здорового организма. Будучи профессором Геттингенского университета, Альбрехт фон Галлер основал в 1751 году Королевское общество наук, став его президентом пожизненно. В период необыкновенно напряженной и разнообразной работы, в 1753 году, внезапно Галлер уехал из Геттингена домой, в Базель, перестал заниматься исследованиями, открыл врачебную практику и одновременно стал писать. В 1757–1766 годах был опубликован труд Галлера в восьми томах: «Elementae physiologiae corporis humani», содержащий полный свод современных ему знаний о строении и функциях человеческого организма. Тогда же Галлер написал свои крупнейшие литературные произведения: «Usong» и «Фавий и Катон».

Галлер открыл механизм дыхания. Он доказал, что расширение легких во время дыхания непроизвольно и зависит от увеличения объема грудной клетки. Однако он ничего не знал о химизме дыхания, хотя и утверждал, что основная цель дыхания — подача в кровь каких-то важных веществ, находящихся в составе воздуха. Галлер дал превосходное и правильное описание механизма возникновения голоса и речи у человека. Исследуя механизм пищеварения, Галлер доказал, в частности, что желчь вырабатывается в печени, а не в желчном пузыре, как думали до него, и что функция желчи состоит в усвоении жиров. Галлер доказал, что мускулы сокращаются под влиянием возбуждения, а нервы чувствительны, так как обладают способностью воспринимать внешние раздражители (стимулы). Галлер первый заметил, что сердце бьется непроизвольно, независимо от деятельности мозга и позвоночного столба. Сила, побуждающая сердце работать, находится в самом сердце. По мнению Галлера, сердце — наиболее возбудимый орган человеческого организма. Это явление носит теперь название автоматизма сердечной мышцы.

Эдуард Дженнер (Англия, 1742–1823).

Прививка от оспы

Дженнер жил и занимался врачебной практикой в провинциальном городе Беркли. В те времена в Европе почти не прекращались эпидемии оспы. В XVIII столетии число погибших от оспы в Европе достигло около 60 миллионов человек. Дженнеру пришлось наблюдать смерть от оспы многих пациентов. Тогда ходили странные слухи, что если человек переболел «коровьей оспой», то уже никогда не заболевал человеческой, или черной оспой. Так говорили многие деревенские жители, с которыми встречался Дженнер, но он пока считал эти разговоры бабьими сплетнями. Однако с течением времени он убедился, что, например, доярки, действительно, редко заболевают оспой. В большинстве случаев это были красивые женщины, потому что их лица не были обезображены оспинами, остающимися после выздоровления.

Дженнер установил, что на вымени больных коров появляются гнойные прыщи, похожие на те, которые бывают на теле людей, больных оспой. Доярки очень часто заражались оспой от коров, и у них на пальцах рук появлялась характерная оспенная сыпь. Однако прыщи на пальцах доярок проходили быстро, оставляя после себя небольшие следы. Наконец, Дженнер убедился, что во время самой ужасной эпидемии оспы среди его пациенток не было ни одной доярки, которая раньше болела коровьей оспой. И тогда он решил провести опыт на человеке, чтобы убедиться, что заболевание коровьей оспой предохраняет человека от обычной оспы. Решившись провести такой опыт, Дженнер 14 мая 1796 года привил коровью оспу восьмилетнему мальчику, сделав на его руке надрез, который смазал гноем, взятым от больной коровы. Мальчик легко перенес прививку. Правда, у него немного повысилась температура, а на плече появился нарывчик, заполненный гноем, который вскоре превратился в большой нарыв. Но все симптомы болезни быстро прошли, только на руке мальчика остался след в том месте, где была прививка.

Через несколько недель Дженнер повторил прививку этому же мальчику, но теперь в качестве материала он взял кровь человека больного черной оспой. С содроганием сердца следил Дженнер за здоровьем мальчика. Заболеет или нет? Мальчик не заболел и все время чувствовал себя превосходно. Дженнер был восхищен. Он провел еще несколько подобных опытов на людях и сделал вывод о том, что после прививки коровьей оспы люди становятся невосприимчивыми к человеческой оспе. Дженнер стал широко применять прививки от оспы среди населения Беркли и окрестностей. Мероприятие Дженнера вызвало сначала возмущение среди врачей. Нашлись и такие, которые стали обвинять Дженнера в том, что он прививает людям «скотскую» болезнь. Однако постепенно врачи сами стали применять метод Дженнера, причем почти всегда с благоприятными результатами. Вскоре потребовалось много вакцин, поэтому пришлось специально заражать оспой коров. Такая же вакцина для прививок против оспы применяется и до сих пор. Сейчас оспа практически исчезла с лица Земли. Вот так великий врач Дженнер положил начало методу прививок, которые теперь широко применяются и против других инфекционных болезней.

Поделитесь на страничке

Следующая глава >

med.wikireading.ru