Солдаты кайзера – Штурмовики кайзера » Военное обозрение

Штурмовики кайзера » Военное обозрение

В начале августа 1914 года Германия вступила в Первую мировую войну. Накануне объявления мобилизации эта страна обладала второй по численности армией в Европе, насчитывавшей 808 280 человек (вооруженные силы Франции насчитывали к 1914 году 882 907 человек и были наиболее многочисленными среди армий европейских государств). Довольно быстро боевые действия на значительных участках фронта и на западе, и на востоке приняли характер «окопной войны».

Уже к октябрю 1914 г. противостоявшие друг другу европейские армии фактически лишились возможности для свободного маневра, что обеспечило полное превосходство обороны над наступлением. Война обещала быть затяжной, что неизбежно влекло колоссальные траты на боеприпасы и снабжение войск. Любая попытка наступления гасилась огнем пулеметов и артиллерии. Британское и французское командования в этой ситуации сделали ставку на производство и активное внедрение танков и бронированных машин – нового вида вооружения, которому уже тогда обещали большое будущее. Но командование кайзеровской армии решило пойти другим путем.

На протяжении двух столетий, предшествовавших Первой мировой войне, прусская армия славилась своей муштрой и дисциплиной. В первую очередь, это касалось прусской пехоты – отменно вышколенной и служившей образцом для сухопутных войск многих других европейских стран. Отличительной особенностью германской армии даже в начале ХХ века оставалась огромная пропасть между офицерами и нижними чинами и невероятная закрытость, кастовость офицерского корпуса. Стать офицером кайзеровской армии было не просто – в подавляющем большинстве это были немецкие дворяне, выходцы из офицерских же семей. Такой порядок воинской иерархии уже в первые месяцы мировой войны привел к довольно негативным последствиям.

Вследствие фронтовых потерь численность кадровых офицеров стала сокращаться, но военная аристократия очень сопротивлялась пополнению офицерского корпуса выходцами из других слоев общества, особенно выслужившимися солдатами и офицерами. Поэтому численность личного состава пехотных взводов была увеличена, на одного взводного лейтенанта приходилось до 80 пехотинцев. Соответственно, огромными по численности были и пехотные роты. В то же время, столь большая численность подразделений препятствовала их мобильности во время боевых действий. Если в лобовой атаке такая численность взводов еще могла рассматриваться как преимущество, то в условиях окопной войны становилась скорее препятствием.

Наиболее дальновидные офицеры кайзеровской армии еще в начале войны отказались от устаревшей тактики сомкнутого строя и направляли подразделения в бой рассредоточенными. Это позволяло минимизировать потери в войсках. По сравнению с ротами, применявшими сомкнутый строй, рассредоточенные подразделения несли куда меньшие потери. Например, 8 сентября 1914 года 15 из 16 рот, принимавших участие в атаке 43-й пехотной бригады, двинулись в бой рассредоточившись группами по 30-40 человек. В результате из 2250 солдат и офицеров погибло лишь 25 человек.

В некоторых пехотных полках в первые месяцы войны были созданы особые штурмовые команды, перед которыми ставились задачи по уничтожению проволочных заграждений противника для подготовки наступления основных сил своих подразделений. Обычно такие команды создавались на базе команд разведчиков полковых штабов и насчитывали по 12 человек. Солдаты штурмовых команд были вооружены гранатами и винтовками. Кроме того, в пехотных полках стали создаваться команды по зачистке окопов, вооруженные гранатами, карабинами и специальными переносными щитами.

2 марта 1915 г. был издан приказ Верховного главнокомандования сухопутных войск, предписывавший создать в составе 8-го армейского корпуса специальное подразделение для испытания тактики прорыва Западного фронта. В состав подразделения были включены солдаты и унтер-офицеры саперных частей, имевшие опыт обращения с ручными гранатами. Для того, чтобы справиться с пулеметным огнем противника, германское командование приняло решение использовать 37-мм штурмовую пушку Круппа. Ее небольшой вес позволял переносить ее силами солдат. В состав первого штурмового батальона, состоявшего из двух рот, вошел взвод 37-мм орудий. Также в состав батальона была включена пулеметная рота с 6 пулеметами, минометная команда с 4 минометами и огнеметная команда. Командиром батальона был назначен майор Каслов, прежде служивший в 18-м саперном батальоне.

В отличие от обычных пехотинцев, штурмовики майора Каслова были снаряжены касками и бронежилетами. Для участия в боевых действиях батальон готовили три месяца, после чего разделили между пехотными батальонами первой линии фронта. Но уже в первых боях батальон потерял до 30% личного состава, что было связано не только с особыми задачами, но и с отсутствием опыта и тактики подобных действий.

В августе 1915 года новый командир штурмового батальона гауптман Вильгельм Рор (1877-1930, на фото) предложил разделить большие взводы, насчитывавшие по 70-80 солдат, на маленькие штурмовые группы по 3-10 человек. При этом Рор выдвинул новаторскую для того времени идею – такие маленькие группы, продвигаясь вперед, могут действовать полностью самостоятельно, без поддержания связи между собой и с вышестоящим командованием. Это было серьезное отступление от традиционной тактики прусской пехоты.

Уже осенью 1915 года батальон под командованием гауптмана Рора прекрасно показал себя в боях в районе Вогезов, а в феврале 1916 года – под Верденом. Вдохновившись успехами первого штурмового батальона, командование сухопутных войск распорядилось от каждой армии, действовавшей на Западном фронте, направить в первый штурмовой батальон по два офицера и четыре унтер-офицера. Они должны были на практике освоить новые методы войны и затем привнести их в свои подразделения. Таким образом, штурмовой батальон Рора стал уникальным подразделением, сочетавшим участие в боях и подготовку инструкторов. Примечательно, что вместо 37-мм пушки Рор решил использовать трофейные русские трехдюймовки с укороченными стволами, что оказалось более эффективным решением.

Идеи гауптмана Рора оказали решающее воздействие на дальнейшую тактику германских войск и изменили позицию командования сухопутных войск. В августе 1916 года пост генерал-квартирмейстера – заместителя начальника штаба сухопутных войск занял генерал Эрих Людендорф (на фото), который 23 октября 1916 года приказал сформировать в составе каждой полевой армии, сражающейся на Западном фронте, по отдельному штурмовому батальону. Эти подразделения было решено формировать на базе саперных, пехотных и егерских частей немецкой армии.

К началу декабря 1916 года было сформировано 16 армейских штурмовых батальонов. Вслед за армиями штурмовые батальоны появились в составе армейских корпусов, тогда же началось и формирование специальных штурмовых рот в составе дивизий. В каждую штурмовую роту входили три — четыре взвода, которые распределялись между находящимися на передовой пехотными полками дивизии. В дивизионной штурмовой роте могло насчитываться до 225 солдат, 20 унтер-офицеров и 4 офицеров, а на вооружении находились 2-3 легких миномета, 3 огнемета и 2 пулемета. Рота находилась в подчинении непосредственно командира дивизии, а в случае необходимости передавалась в оперативное подчинение командиру конкретного пехотного полка.

Появление штурмовых батальонов стало настоящей революцией не только в тактике ведения боя немецкой армии, но и в ее воинской структуре и иерархии. Благодаря появлению этих подразделений начался настоящий пересмотр самих основ службы. Так, значительно изменилось отношение к солдату как боевой единице штурмового батальона. Если традиционный прусский подход к солдату подразумевал полное отсутствие у последнего любой инициативы и беспрекословное подчинение офицерам, то в штурмовых подразделениях от солдата как раз и требовалась максимальная инициативность и изобретательность, умение действовать и принимать решение самостоятельно.

Еще более возросло значение унтер-офицеров и фельдфебелей, причем не как надзирателей за личным составом, а как опытных специалистов, которым предстояло решать сложнейшие боевые задачи. Учитывая особый характер действий штурмовых батальонов, их комплектовали исключительно из числа добровольцев. Считалось, что только добровольцы, самостоятельно принявшие решение служить в штурмовых подразделениях, являются достойными для них солдатами и обладают достаточным уровнем мотивации, позволяющим сражаться в самых сложных и опасных условиях.

Вместе с тем, даже среди добровольцев далеко не все подходили по состоянию здоровья и физической подготовки к службе в штурмовых подразделениях. Практически все солдаты и унтер-офицеры были младше 25 лет, безусловное предпочтение отдавалось или неженатым, или бездетным военнослужащим – командование понимало, на какой риск идут те, кто отправляются служить в штурмовые батальоны и роты.

Командиром штурмовой группы в Первую мировую войну был известный немецкий философ Эрнст Юнгер (на фото) — впоследствии один из ключевых теоретиков консервативной революции и немецких национал-революционеров, а в то время — выпускник Гейдельбергского университета, начавший службу рядовым солдатом и сумевший получить офицерское звание. Юнгер был ранен 14 раз, получил Железный крест, а о тех страшных боях оставил мемуарную книгу «Стальной шлем».

Особое внимание уделялось вооружению и оснащению штурмовых подразделений. Именно штурмовики стали активно использовать ручные гранаты, с помощью которых зачищать вражеские окопы было куда проще и безопаснее, чем идти в штыковую атаку. Каждый солдат штурмовой роты или батальона держал при себе десятки ручных гранат, которые приходилось задействовать во время атаки на окопы противника. Соответственно, повысилось и значение минометов, поскольку они идеально подходили для действий против траншей противника. Минометы, во-первых, были куда более легкими и мобильными, а во-вторых – более простыми в управлении, чем полевая артиллерия.

Штурмовые роты имели на вооружении и пулеметы. Преимущественно это были MaschinenGewehr 08 – вариация пулемета системы Максим. Каждый штурмовой батальон немецкой армии имел в своем составе 1-2 пулеметные роты, что делало его огневую мощь сравнимой с огневой мощью обычного пехотного полка. К 1917 году количество пулеметов в штурмовой роте составляло 8-10, затем 12 пулеметов, а в штурмовом батальоне – вплоть до 24 пулеметов.

Вместо традиционных винтовок штурмовики были вооружены более короткими и удобными карабинами, незаменимыми в окопных боях. Кроме того, на вооружение штурмовых отрядов впервые в мире поступили пистолеты-пулеметы – МР18 системы Бергманна. Из пистолета-пулемета можно было выпустить 32 патрона за 3,5 секунды. Для окопных боев такое оружие было действительно незаменимым. Поэтому после того, как в 1918 году пистолеты-пулеметы поступили в войска, в каждой штурмовой роте ими были вооружены все офицеры и унтер-офицеры и 10 рядовых.

В составе штурмовых подразделений прошел обкатку и новый вид оружия – огнеметы. Первое огнеметное подразделение было сформировано еще в январе 1915 года – это был добровольческий саперный отряд, которым командовал майор Бернхард Реддеман (на фото). Затем на базе отряда был сформирован 3-й гвардейский саперный батальон, состоявший из 6, а затем и 12 рот. В феврале 1915 года огнеметы были испытаны на французской армии под Верденом, затем их применили уже против британских войск.

Наконец, не забывали в штурмовых подразделениях и о холодном оружии. Новую жизнь в штурмовых частях обрели кинжалы, шестоперы, палицы и даже булавы и кистени, но большинство штурмовиков предпочитало действовать окопными ножами или остро отточенными саперными лопатками, превращая этот универсальный инструмент в страшное оружие.

Тем не менее, командование сухопутных войск не собиралось создавать из штурмовых частей отдельный род войск. Штурмовые батальоны и роты рассматривались как временные подразделения, созданные исключительно на период боевых действий. Вслед за батальонами и ротами началось даже создание штурмовых взводов в составе обычных пехотных рот. Такие взводы формировались непосредственно перед боем и включали 10-15 лучших бойцов роты, которых именовали гренадерами. Перед ними ставились наиболее сложные задачи – прорвать оборону противника и зачистить вражеские позиции для последующего продвижения основного состава пехотной роты.

Однако штурмовые подразделения, пионером использования которых в Первой мировой войне стала Германия, так и не смогли в конечном итоге повлиять на ход боевых действий. Германия потерпела поражение, а вскоре пала и кайзеровская монархия. В появившейся вместо нее Веймарской республике вскоре заявили о себе другие штурмовики, но они уже не имели никакого отношения к регулярной армии.

topwar.ru

Штурмовые батальоны в Кайзеровской Германии

Реорганизация 1918 года

Нарастающая нехватка живой силы вынудила Людендорфа отказаться от планов превратить все пехотные дивизии в штурмовые. Зимой 1917/18 годов, планируя последнее наступление на западе, Людендорф столкнулся с демографической проблемой: слишком много солдат были или старше 30 лет или не имели нужной физической подготовки для службы в штурмовых частях. Тогда Людендорф решил провести реорганизацию армии, собрав немногих оставшихся молодых людей в рядах нескольких ударных дивизий (Официальное название Angriffsdivision, однако эти дивизии также назывались Stossdivision и Mobilmachtungsdivision.). Ударные дивизии получали львиную долю артиллерии, боеприпасов, пищи и времени на подготовку. Таким образом Людендорф планировал в 1918 году наконец прорвать Западный фронт. Однако на каждую ударную дивизию приходилось по меньшей мере три обычные траншейные дивизии (Stelluns-division), боевая ценность которых ненамного отличалась от нуля. Траншейные дивизии укомплектовывались стариками и юнцами, имели минимум оснащения и отличались очень низким боевым духом. Реорганизация немецкой армии, проведенная в 1918 году, дала жизнь мифу о том, что штурмовые войска кайзеровской Германии соответствовали войскам особого назначения времен 2-й Мировой войны: элитарным частям, сформированным за счет линейных пехотных батальонов. В действительности немецкие штурмовые батальоны были скорее учебными частями. Прослужив в рядах этих батальонов определенное время, солдаты и унтер-офицеры возвращались в свои части, где применяли новые тактические навыки и идеи, полученные во время службы в штурмовых группах.

Подготовка

В романе Людвига Ренна описывает опыт унтер-офицера, направленного зимой 1917 года в штурмовой батальон: «Мы таскали пулеметы, метали гранаты, штурмовали линии траншей, ползали по-пластунски без единого шороха. Первое время было очень тяжело. С меня сходило по семь потов, иногда от усталости земля уходила из-под ног. Но очень быстро это прошло, и с каждым днем служить становилось все легче и легче. Тренировки продолжались с утра до вечера с небольшим дневным перерывом в два-три часа. У меня не было времени для размышлений, я находился в отличной форме.»
Герой Ренна был не одинок: многие немецкие солдаты зимой 1917 года проходили подготовку по подобной программе. Немецкая армия разделилась на «ударную» и «окопную» части. В ударные части направлялись самые крепкие солдаты, многие из них оказались в рядах штурмовых батальонов.

Первые части

С момента своего возникновения штурмовой батальон капитана Рора выступал в качестве учебной части. В декабре 1915 года через батальон прошли сотни офицеров и солдат из 12-й дивизии ландвера. Ландверцы учились действовать в составе отделений и взводов, вместо прежней тактики ротных цепей, их обучали читать тактические карты, снова и снова они штурмовали учебные линии обороны. Унтер-офицеры учились быть самостоятельными командирами, а не просто повторять приказы офицеров.
В 1916 году, после того как штурмовики отлично показали себя в боях под Верденом, батальон капитана Рора организовал учмордаю базу в городке Бовиль. Едва только началось переформирование четырех егерских батальонов, на востоке произошли крупные стратегические перемены: войска генерала Брусилова прорвали фронт, а Румыния вступила в войну на стороне Антанты. ОХЛ отправило на Восточный фронт три из четырех батальонов и лишь один из них — 3-й бранденбургский егерский батальон смог завершить программу подготовки и 4 августа 1916 года получил называние 3. Jaeger-Sturmbatail-lon. Около 500 солдат прежнего состава батальона были переведены служить в другие части, как не имеющие соответствующей физической подготовки. Программа подготовки включала в себя учения с использованием боевых боеприпасов, а также многократные упражнения по штурму траншей с использованием огнеметов, минометов и пехотных пушек.
Многие штурмовые батальоны, сформированные в декабре 1916 года, были по сути учебными частями. Многие офицеры и унтер-офицеры проходили в этих батальонах краткосрочные курсы, а затем направлялись служить в фронтовые штурмовые части. Основную часть времени штурмовые батальоны проводили в тылу, хотя иногда их перебрасывали на фронт для проведения рейдов или наступлений местного значения. Многие штурмовые батальоны располагали собственной автотехникой, что в немецкой армии встречалось крайне редко, поэтому их переброска на фронт и обратно в тыл проводилась в самые сжатые сроки.
Наступлению под Капоретто предшествовал период подготовки к ведению военных действий в горах. Солдаты, предназначенные для участия в операции, еще в сентябре 1917 года прибыли в расположение 14-й Армии для акклиматизации к горным условиям. Главным пунктом программы подготовки были продолжительные марши в условиях высокогорья. Кроме того, солдаты осваивали пулеметы MG08/15 — каждая рота получала по три таких пулемета. (MG08/15 был столь же сложен в устройстве, что и тяжелый MG08, поэтому обслуживать его должен был многочисленный подготовленный расчет.) Немецкому командованию удалось сконцентрировать на этом участке фронта достаточное число пулеметов, но опытных пулеметчиков остро не хватало.

Переподготовка пехоты

Программа подготовки немецкой пехоты менялась в ходе войны. Общее время на подготовку значительно сократили, повысив при этом ее интенсивность. Генерал Людендорф не был сторонником жесткой муштры, которую он сравнивал с дрессировкой собак. (Подобного мнения Людендорф придерживался и в отношении методов «дисциплинирования» солдат, применявшихся в недавнем прошлом.) Генерал подчеркивал, что бесконечная муштра просто лишает молодых людей индивидуальности,
Пехотные батальоны большинства воюющих стран действовали развернувшись в линию с примерно равными интервалами между стрелками. Подобная тактика влекла за собой высокий уровень потерь, но это никого не смущало: погибших всегда можно было заменить новобранцами. Когда английские пехотные батальоны отводились с фронта в тыл, то для пополнения их часто отправляли в центральные казармы, где вопросами пополнения занимались назначенные офицеры, а не офицеры батальона. Французская пехота также получала пополнение под надзором офицеров, назначенных генеральным штабом. Однако немецкие солдаты оставались под контролем своих командиров все время, в том числе и при получении пополнения. На протяжении обеих мировых воин немецкая армия отличалась наибольшей спаянностью между рядовыми солдатами. Каждый полк комплектовался выходцами из одного города или района, причем несколько офицеров и унтер-офицеров оставались в том городе и готовили новых солдат. Во время войны унтер-офицеры полка возвращались в свой гарнизон и контролировали подготовку солдат. Раненные солдаты после выздоровления всегда направлялись служить обратно в свою часть.
Перед войной немецкая пехота не имела равных по уровню подготовки. Конечно, ветераны английского экспедиционного корпуса превосходили обычных немецких пехотинцев, но таких дивизий у англичан было всего шесть, в то время как немецкие пехотные дивизии все имели одинаково высокий уровень. В августе 1914 года немецкая армия насчитывала четыре миллиона солдат. Практически все они были потеряны к 1917 году. Именно этот год большинство немецких офицеров называют годом гибели немецкой довоенной армии. Но несмотря ни на какие потери немецкие пехотинцы всегда были лучше подготовлены, чем пехота стран Антанты. Даже к концу 1918 года от четверти до трети личного состава немецкой армии составляли солдаты, начавшие службу еще до войны, в то время как немногие английские роты имели в составе одного-двух ветеранов, служивших до 1914 года. Во французских частях дело обстояло также, как и в английских — ведь довоенная тренировка французских солдат с построением в тесную цепь в первые месяцы войны значительно облегчала работу немецким пулеметчикам.
Немецкие офицеры переучивались в ходе войны. Осенью 1916 года немцы начали разрабатывать новую оборонительную тактику, главным образом из-за ужасающих потерь понесенных в результате английского артиллерийского огня. Традиционно немцы держали в передовых траншеях всех солдат и старались не уступить противнику ни клочка контролируемой территории. Такая тактика дорого обходилась пехоте. Начиная с сентября все младшие офицеры постепенно прошли месячные курсы, где им разъяснили принципы новой гибкой оборонительной тактики. Результаты переподготовки офицерского состава не замедлили дать свои плоды в 1917 году.
Вторая кампания по переподготовке солдат была предпринята зимой 1917/18 годов. Пехотинцы обучались меткой стрельбе — искусству, утраченному пехотой всех воюющих на Западном фронте армий. К февралю 1918 года батальоны ударных дивизий проводили время, совершая марш-броски, проходя за сутки до 60 км — именно такая скорость требовалась в первые месяцы войны (Например, в период с августа по сентябрь 1914 года 35-й стрелковый полк за 27 дней прошел более 600 км, проведя за это время 11 боев.). Благодаря подобным темпам немцы смогли при прорыве итальянского фронта под Капоретто овладеть инициативой и не дать противнику времени для перегруппировки. Нагрузка на пехоту превосходила всякие нормы, поскольку немецкая армия испытывала острую нехватку лошадей, а автомобильный транспорт в армии был скорее экзотикой. Поэтому каждое артиллерийское орудие перевозилось при помощи четырех лошадей, а половина пехотных пулеметов переносилась вручную.
Успех в марте 1918 года объяснялся отличной подготовленностью немецких штурмовиков. Батальоны многократно отрабатывали атаки на учебных линиях обороны, полностью отвечавшим реальным целям. Офицеры и старшие унтер-офицеры имели крупномасштабные детализированные карты, созданные на основе самых новых материалов аэрофотосъемки. При подготовке широко использовали боевые боеприпасы, иногда это приводило к нежелательным результатам:
«Мы проводили учмордаю атаку на оборонительные укрепления со сложной траншейной системой, используя боевые гранаты, учитывая уроки битвы под Камбрэ… при этом наша часть понесла некоторые потери… Пулеметчик из моей роты меткой очередью срезал с лошади офицера из другой роты, наблюдавшего за ходом учений. К счастью раны оказались несмертельными.»( Ernst Juenger, «Storm of Steel» (London, 1929)).
Наставления, по которым шла подготовка пехоты в 1918 году, были созданы на основе руководства для штурмовых батальонов. Причем в пехотных наставлениях ни слова не говориться о штурмовиках -подразумевалось, что каждый пехотинец теперь рассматривается как штурмовик. Теперь основной тактической пехотной единицей было отделение. Если раньше существовал топографический символ, означающий стрелковую цепь, то теперь на немецких тактических картах стали появляться символы, означающие отделение стрелков, пулемет или миномет. Шесть из 18 отделений пехотной роты располагали ручными пулеметами.

 

smolbattle.ru

Штурмовые батальоны в Кайзеровской Германии | Страница 2

Немецкая армия имела на вооружении два типа винтовочных гранат — Gewehrgranate M1914 и Gewehrgranate M1913. Оба типа весили около одного килограмма и оба выстреливались из стандартной винтовки при помощи специального холостого патрона. Для выстрела гранатой необходимо зарядить в винтовку Маузера обр. 1898 или Манлихера обр. 1895 г. холостой патрон, уперев ее прикладом в землю придать ей наклон около 50 градусов. После этого шомпол вставляется в ствол, наводка уточняется и производится выстрел. Эти гранаты оснащались дополнительным зарядом из дымного пороха, который срабатывал при ударе о землю и подбрасывал гранату в воздух, где она и взрывалась, разбрасывая вокруг осколки. Позже появилась Gewehrgranate M1916. Гранатометы также могли стрелять сигнальными ракетами. Отдача была при этом существенной, точность – минимальной. К 1916 году на вооружение был принят первый гранатомет. При массе 40 кг гранатомет состоял из двух частей: собственно гранатомета (23 кг) и станка (15 кг). Благодаря этому его можно было достаточно быстро переносить. Максимальная дальнобойность гранатомета составляла 300 м, минимальная — 50 м. К 1916 году в каждом пехотном полку было по 12 гранатометов, стрелявшими специальными гранатами. Гранатометом управлял расчет из двух человек. Гранатомет был эффективным оружием, способным поддержать огнем наступающую пехоту с открытой и закрытой позиции. В каждой роте были созданы отряды метателей гранат, которые должны были забрасывать противника для ослепления дымовыми гранатами. По соответствующей команде за дымовыми следовала серия обычных гранат. Затем гранатометчики первыми выходили из окопа, поддерживаемые обычной пехотой и вновь забрасывали противника гранатами, чтобы оттеснить его и обеспечить проникновение во вражеские окопы.

К 1914 году на вооружении германцев было три типа минометов: легкий 76-мм (масса мины 4.7 кг, дальнобойность 1050 м), средний 170-мм (49.5 кг, 900 м) и тяжелый калибра 210-мм (100 кг, 550 м) и более. 76-мм миномет для стрельбы использовал 76 мм снаряды, получаемые из бракованных 77 мм снарядов для полевой пушки, ствол нарезной. Дальность стрельбы варьировалась между 325 (минимальная) и 1425 метрами (максимальная при угле 45 градусов). Огонь велся по навесным траекториям из-за укрытий, из окопов или с обратных скатов возвышенностей, из воронок. Оружие перемещалось расчетом. 170-мм миномет оказался довольно эффективным орудием непосредственной поддержки пехоты, а также для уничтожения полевых укрытий. Дальность огня до полутора километров. На поле боя расчет, взявшись за станины, мог перевозить миномет по полю боя. Расчет состоял из 6 человек. Штурмовые батальоны, как правило, имели в своем составе минометную роту. Отдельные штурмовые роты обычно располагали четырьмя легкими минометами. Гранатометы и легкие минометы размещались либо позади исходной позиции, либо во второй линии атакующих.

18 января 1915 года был сформирован добровольческий саперный отряд для испытания нового оружия – огнемета под командованием майора Реддемана. Вскоре эта часть была переформирована в 3-й гвардейский сапёрный батальон, а затем в резервный гвардейский сапёрный полк («отец» огнеметных частей кайзеровской армии), носивший название Flammenwerfer Abteilung и участвовавший в боях до конца войны. Первоначально батальон состоял из шести рот, но к концу 1917 г. их число увеличилось до 12. В каждой роте было по 20 тяжёлых и 18 ранцевых огнемётов. Впоследствии полк Реддемана стал ударной боевой единицей высокой ценности, обзавелся он и собственным штурмовым подразделением. В боевых условиях проходили испытания два типа огнеметов: переносной, обслуживаемый расчетом из двух человек, и стационарный, способный метать огненную струю на расстояния до 20 метров. Расчет переносного огнемета состоял из бойца, носившего баллон с горючей смесью, и оператора, направлявшего огнеметную трубу на цель. Метание смеси осуществлялось при помощи сжатого азота, а зажигание смеси производилось у трубы. В феврале 1915 года огнемет испытали под Верденом против французов, а в июне против англичан. В обоих случаях огнемет вызвал панику в рядах вражеской пехоты, немцам удалось занять позиции противника с относительно небольшими потерями. В составе каждого штурмового батальона был огнеметный взвод, насчитывавший от четырех до восьми легких огнеметов. Успех огнеметных частей, приравненных к штурмовым, зависел от обстановки и от других факторов. Так, на русском фронте германцы 9 ноября 1916 года впервые пустили в ход ранцевые огнеметы в бою севернее города Барановичи. Однако русские солдаты 217-го и 322-го пехотных полков, предупрежденные о возможности появления огнеметов, не растерялись и сильным ружейно-пулеметным огнем сорвали атаку огнеметчиков и следовавшей за ними немецкой пехоты с большими для противника потерями.

Испытанная в 1915 году крупповская 37-мм траншейная пушка оказалась недостаточно эффективной (37-мм пехотные орудия, будучи легкими и точными, были весьма ограничены в возможностях поражения живых целей, как открытых, так, в особенности, укрытых за складками местности — легкий снаряд мог причинить повреждение материальной части только прямым попаданием, поразить живую цель только при близком разрыве), и вскоре ее заменили на горную гаубицу, которую также можно было передвигать по полю боя на руках. Наконец, в 1916 году на вооружении штурмовых батальонов начала поступать 7,62-мм пехотное орудие. Пехотная пушка представляла собой трофейную русскую трехдюймовую полевую пушку, у которой ствол был укорочен с 2,28 м до 1,25 м. На орудие был установлен прицел, откалиброванный до 1800 м и новые колеса диаметром 1,1 м. Пушка стреляла снарядами немецкого производства массой 5,9 кг. К 1917 году на Западном фронте действовало 50 батарей пехотных пушек (в батарее от 4 до 6 орудий). В каждом штурмовом батальоне была одна такая батарея. Пушки имели большой успех – теперь не было нужды запрашивать артиллерийской поддержки у дивизионной артиллерии в случае выявления одиночных целей. Повысилась оперативность при поражении таких целей, что избавляло пехоту от ненужных потерь в случае неожиданного столкновения с пулеметами противника. Со временем пехотная пушка начала выступать и в качестве противотанкового орудия. В 1917 году немцы сформировали еще около 50 батарей, оснащенных уже «родными» 77-мм полевыми пушками, установленными на особые низкие лафеты, причем ствол крепился не непосредственно к оси, а к цапфе, расположенной перед осью. Эти пушки всегда перемещались по полю боя вручную и со временем стали основными противотанковыми пушками немецкой армии (использовались полубронебойные снаряды). Штурмовые орудия с небольшого расстояния расстреливали малоразмерные цели (части окопов, пулеметные гнезда, посты отборных стрелков и наблюдателей) и участвовали в отбитии неприятельских атак. Таким образом, вооружение штурмовых частей было мощным и достаточно адаптированным к боевой обстановке.

Для боя в траншеях существовало несколько видов оружия, в том числе разнообразные дубинки, окопные ножи, штыки, кинжалы. Последние были отличительным оружием штурмовика и изготавливались им по собственному разумению, зачастую из стандартного штыка. Многие предпочитали действовать остро заточенными саперными лопатками. Одно из боковых ребер лопатки затачивалось, что превращало ее в рубящее оружие. Унтер-офицеры и особенно расчеты тяжелого оружия носили на поясе штык-ножи. Так называемые боевые ножи отличались друг от друга (официально утвержденного образца боевого ножа не было), так как выпускались различными фирмами. Клинки были примерно одинаковыми, рукояти имели различную форму, хотя по конструкции были идентичными: во всех случаях состояли из приклепанных к хвостовику деревянных щечек с глубокими поперечными канавками для предотвращения скольжения в руке. Длина клинка составляла 125-160 мм, ширина 20-22 мм. Этот вид оружия был особенно удобен в условиях ближнего боя окопа. Конструктивно боевой нож состоял из клинка, рукояти и перекрестья. Боевой нож удачно сочетал в себе (в отличие от штыка) режущие и колющие функции: режущая кромка клинка (лезвие) и скосы острия с обоюдной заточкой превращали его в компактное универсальное оружие. Клинки боевых ножей изготавливали из нержавеющей стали штамповкой или из специально прокатанной стального листа соответствующего профиля. Рукояти боевых ножей представляли собой накладные пластины из твердых пород древесины (бука, дуба, граба или ореха), соединявшиеся при помощи заклепок. Рукояти имели удобную для захвата форму, для уменьшения скольжения на них наносились поперечные нарезы. Стандартные металлические ножны для боевого ножа имели специальную скобу для крепления на поясном ремне и окрашивались, как правило, в черный цвет. Кроме стандартных использовались всевозможные самодельные и трофейные ножи. При подобном творчестве штурмовиков клинки штыков укорачивались до удобного размера и затачивались, либо брали металлический прут от проволочных заграждений и обрабатывали и затачивали его до тех пор, пока не получались клинок и рукоятка (так называемый французский гвоздь). Боевой нож затачивался с одной или двух сторон.

Говоря о комплектовании штурмовых частей, следует отметить, что
до конца 1917 года штурмовые батальоны комплектовались исключительно добровольцами, что было нехарактерно для германской военной системы. Но в любом случае офицеры назначались приказом, что впоследствии стало практиковаться и в отношении нижних чинов. Кроме добровольцев, пополнением штурмового батальона служили и кадры тех или иных частей. Например, при пополнения штурмовых рот 9-го штурмового батальона люди поступали для из депо 50-го пехотного полка, для подразделений легких пулеметов – из 3-го батальона пулеметной школы в Деберице, минометных подразделений – из депо 29-го пионерного батальона. Требования к людям в батальонах были настолько высоки, что когда четыре егерских батальона переформировывали в штурмовые батальоны, более 500 человек отсеяли как негодных. Солдаты и унтер-офицеры были, как правило, моложе 25 лет, неженатые или женатые, но бездетные, и в хорошей физической форме. Солдат отбирали по критерию личной инициативы и храбрости. Как гласил германский приказ: «служба в штурмовой части является большим отличием. Подтверждение тому составляет то обстоятельство, что тяжелое штурмовое дело освобождает от обычной службы в окопах, а также доставляет лучшее содержание и пищу. Награды раздаются более щедро. Тот человек, который не показывает достаточно личных достоинств и старания, должен быть немедленно исключен из штурмовой части». Штурмовые батальоны комплектовались опытным, обстрелянным составом. После того, как штурмовики получили личную поддержку Э. Людендорфа, штурмовые батальоны начали выполнять и учебную функцию. Причем, учебная функция была важнейшей именно для батальонов как постоянных штурмовых частей. Так, учреждение штурмовых батальонов ставило следующие задачи : «1) Облегчить подготовку возможно большего числа офицеров и унтер-офицеров к службе в качестве инструкторов для позиционной войны и главным образом для ближнего боя, 2) Достичь новых усовершенствований в способах атаки укрепленных позиций». Когда штурмовые части находились вне зоны боев, личный состав занимался подготовкой новых штурмовиков. Солдаты и особенно унтер-офицеры армейских частей проходили краткосрочную подготовку в составе штурмовых батальонов, после чего возвращались в свои части, где применяли новые тактические навыки и идеи, полученные во время службы в штурмовых группах. Прежде всего, этим занимался образцовый батальон Рора. Согласно инструкции 1916 года 50% личного состава батальона должны были находиться на линии фронта, а остальные — вести специальные курсы обучения пехотинцев новой тактике. Курсы разместили в Бовиле. Батальон готовил как инструкторов батальонов, так и занимался переподготовкой простых военнослужащих. Так, в декабре 1915 года через батальон Рора прошли сотни офицеров и солдат из 12-й дивизии ландвера. Ландверовцы учились действовать в составе отделений и взводов вместо прежней тактики ротных цепей, их обучали читать тактические карты, штурмовать учебные линии обороны. Унтер-офицеры учились быть самостоятельными командирами, а не простыми исполнителями приказов офицеров, должны были держаться с уверенностью и быть подготовлены к роли младшего командира и для проявления инициативы. Рядовые бойцы должны были знать все способы ведения боя. Обучение бойцов, поступающих в штурмовые части, подразделялось на теоретический и практический курсы. Целью первого являлось ознакомление командированных от частей офицеров и унтер-офицеров с приемами ведения боя на основе последнего боевого опыта, о ведении позиционной войны, о применении боевых средств, о взаимодействии штурмовых сил и средств в бою. Читались лекции о действии германских и вражеских орудий, связи и взаимодействии между пехотой, пулеметами, артиллерией как в наступлении, так и обороне. Главнейшими задачами практического обучения были внедрение железной дисциплины (недаром, именно штурмовики были одним из оплотов порядка в революционной Германии), любви к своему делу, уверенности в своей силе, закаливании и тела и характера, выработки навыков ведения современного боя. Для обучения штурмовиков создавались специальные городки, оснащенные по последнему фронтовому опыту. Особенно большую роль сыграл тренировочный лагерь под Седаном. Штурмовики учились ведению боя в окопах, обращению с отечественными и вражескими пулеметами, метанию отечественных и вражеских гранат, преодолению препятствий, разрушению проволочных заграждений с помощью различных средств, обращению с карабином и автоматическим пистолетом, участвовали в комбинированных маневрах с применением огнеметов. Первоначально осуществлялось индивидуальное, затем групповое обучение бойцов, а потом всего подразделения с применением полного комплекса вооружения штурмового батальона. Во время подготовки на учебных позициях осуществлялись следующие задачи: атака неприятельского окопа, захват нескольких линий позиции противника, контратаки, очистка неприятельских узлов сопротивления, действия против пулеметов и укреплений, отбитие вражеских контратак. В романе Людвига Ренна описан опыт унтер-офицера, направленного зимой 1917 года в штурмовой батальон: «Мы таскали пулеметы, метали гранаты, штурмовали линии траншей, ползали по-пластунски без единого шороха. Первое время было очень тяжело. С меня сходило по семь потов, иногда от усталости земля уходила из-под ног. Но очень быстро это прошло, и с каждым днем служить становилось все легче и легче. Тренировки продолжались с утра до вечера с небольшим дневным перерывом в два-три часа. У меня не было времени для размышлений, я находился в отличной форме». Успех немцев в марте 1918 года объяснялся отличной подготовленностью штурмовиков. Батальоны многократно отрабатывали атаки на учебных линиях обороны, полностью отвечавшим реальным целям. Офицеры и старшие унтер-офицеры имели крупномасштабные детализированные карты, созданные на основе самых новых материалов аэрофотосъемки. При подготовке широко использовали боевые боеприпасы, иногда это приводило к нежелательным результатам : «Мы проводили учебную атаку на оборонительные укрепления со сложной траншейной системой, используя боевые гранаты, учитывая уроки битвы под Камбрэ… при этом наша часть понесла некоторые потери… Пулеметчик из моей роты меткой очередью срезал с лошади офицера из другой роты, наблюдавшего за ходом учений. К счастью раны оказались несмертельными». Ситуация была максимально приближена к боевой, использовался газ и дым, цели в натуральную величину, отрабатывалось взаимодействие всех родов оружия, многократные упражнения по штурму траншей с использованием огнеметов, минометов и пехотных пушек доводили действия бойцов до автоматизма. Бойцы штурмовых подразделений в рамках частей обучались в ближайшем войсковом тылу на специально оборудованных под укрепленные позиции учебных городках. В основу подготовки бойца было положено доведение до совершенства техники движения (броска) в атаку, преодоления искусственных препятствий и техники гранатного боя в траншеях. От рядового солдата требовалось умение наметить для себя заранее весь путь движения в атаку, с учетом всех мельчайших укрытий (воронок, ложбин и пр.), пунктов передышек, техники самого движения. При такой подготовке атака проводилась стремительно и почти не нуждалась в управлении со стороны командиров. В метании гранат требовалось достигнуть такого искусства, чтобы, находясь в одном из изломов окопа или хода сообщения, точно бросать гранату в следующий излом, обороняемый противником.

Визит Э. Людендорфа на фронт в 1916г., когда он увидел в действии штурмовой батальон «Рор», подвиг его издать в начале 1917г. приказ о создании новых частей этого типа, о введении используемой штурмовиками тактики в программу подготовки остальных формирований немецкой армии. Более того, в преддверии последнего наступления германской армии 1918г. он попытался создать и штурмовые соединения в виде т. н. ударных или штурмовых дивизий. Но нарастающая нехватка живой силы вынудила Людендорфа отказаться от планов реорганизовать все пехотные дивизии в штурмовые: зимой 1917/18 годов, планируя последнее наступление на западе, генерал столкнулся с демографической проблемой: слишком много солдат были или старше 30 лет или не имевших нужной физической подготовки для службы в активных частях. Тогда Э. Людендорф решил провести реорганизацию армии, собрав молодых бойцов в рядах ударных дивизий. Ударные дивизии получали львиную долю артиллерии, боеприпасов, снабжения и времени на подготовку. Все это должно было привести к прорыву германцами в 1918 году Западного фронта. Однако на каждую ударную дивизию приходилось в среднем три обычные окопные или позиционные дивизии с гораздо более низкой боевой ценностью. Последние укомплектовывались пожилыми людьми и юнцами, имели минимум оснащения и отличались более низким боевым духом. В ударные части же направлялись самые крепкие солдаты, многие из них оказались в рядах штурмовых батальонов. Но, тем не менее, массовые соединения не обладали элитностью и качеством подготовки штурмовых батальонов.

Униформа и снаряжение.

Немецкая пехота в годы 1-й Мировой войны носила одну из самых практичных униформ. Немецкая униформа образца 1910 года хорошо подходила для маневренных боев 1914 года, но по мере перехода войны в позиционную стадию униформа начала меняться. Шишак, венчавший шлем, не имел никакой практической функции, зато отлично указывал место, где находился немецкий солдат. Поэтому солдаты-фронтовики старались всячески избавиться от этой детали головного убора. В 1915 году появился шлем нового образца, имеющий съемный шишак и матерчатый чехол. Кроме того, новый шлем изготавливался не из кожи, которой становилось все меньше, а из металла, фетра и даже прессованного картона.
В 1915 году первые штурмовики носили стандартную униформу. Вообще, в 1915 году униформа солдат на передовой отличалась от единого образца лишь незначительными деталями. По программе, утвержденной еще до войны, вместо штанов цвета фельдграу (полевой серый) вводили штаны цвета штенграу (каменно-серый), поскольку материя цвета фельдграу слишком быстро выцветала. Вместо кителя образца 1907/10 годов ввели новый, более практичный китель, у которого отсутствовали ложные клапаны (на месте отсутствующих карманов), а вместо характерных манжет имелись отвороты. Солдатам было приказано зачернить кожаные предметы экипировки: сапоги, ремни, патронные сумки, но в фронтовых условиях это не всегда удавалось. Егеря и стрелки сохранили униформу характерного серо-зеленого оттенка, в то время как в пулеметных частях униформа стала серо-защитной. Это касалось и штурмовиков, носивших форму «родных частей». Обозначения принадлежности к части ограничили номером на погонах, но полковые галуны также сохранились, хотя теперь нашивались лишь на воротник. Унтер-офицерский галун упростили и стали нашивать его лишь на углах воротника. Манжетный галун превратился в небольшой отрезок, нашиваемый в верхней части манжета. Довоенная шинель уступила место серо-защитной единой шинели, предназначенной для всех военнослужащих, независимо от рода войск.

Начиная с 1915 года в части начал поступать новый предмет экипировки — противогаз. Противогаз образца 1915 года состоял из маски из прорезиненной ткани и съемной фильтрующей коробки (солдаты всегда носили с собой запасную). 21 сентября 1915 года в немецкой армии ввели совершенно новую униформу. Прежний китель заменили блузой, хотя старые кители продолжали носить до конца войны. Блуза имела более свободный покрой, спереди располагались два больших косых кармана. Застегивалась она на металлические пуговицы, выкрашенные в серый цвет. Чтобы обеспечить дополнительную маскировку, пуговичные петли закрывались планкой. Шили блузу из темной ткани цвета фельдграу, а отложной воротник отделывали зеленой тканью. Ранец образца 1895 года с крышкой из телячьей кожи был слишком неудобен для траншей. На востоке ранец продолжали носить до конца войны, а на западе он постепенно уступал место «штурмовому вьюку». Вьюк состоял из шинели и плащ-палатки, свернутых в скатку и обернутых вокруг котелка. Получавшаяся таким образом конструкция была гораздо компактнее и легче. Старые ранцы иногда использовались во время маршей за пределами линии фронта, но чаще всего их сдавали в обоз. Лишь в начале 1916 года штурмовики получили новый предмет экипировки, сразу выделивший их из общей массы солдат. Этот предмет — стальной шлем — со временем стал своеобразной эмблемой немецкой армии. Эту каску немецкие штурмовики испытывали вместе с разными типами бронежилетов на протяжении 1915 года. Немецкая каска, прозванная англичанами «ведерком для угля», изготавливалась из кремний-никелевой стали и весила 1,2 кг. Благодаря заушинам и назатыльнику она гораздо лучше защищала голову солдата, чем французская каска системы Адриана или английская, напоминающая о временах средневековья и именовавшаяся «тазик для бритья». Внутри каски располагался амортизатор, а подбородочный ремень можно было регулировать по длине. По бокам шлема торчали два ушка, позволявшие крепить дополнительный бронелист. Как правило, каску носили снайперы и караульные, а среди обычных пехотинцев она встречалась вначале нечасто, штурмовики же носили ее поголовно. Как отмечает английский документ времен войны : «Германцы очень высокого мнения о своих касках, которые в очень короткое время заслужили большое довериe в армии». Поначалу в батальоне Рора испытывали различные образцы бронежилетов, которые по мысли их конструкторов должны были снизить потери в личном составе. Кроме бронежилетов штурмовики испытывали и щиты. Однако несовершенство технологии начала века привело к тому, что щиты приходилось изготавливать из достаточно толстого стального листа. В результате, щит был слишком тяжелым и неудобным во время атаки. Как следствие, он больше мешал, чем защищал. Бронежилеты также были неудобны и их использовали, в основном, часовые и наблюдатели, то есть бойцы, которым не требовалось много двигаться. Активно использовали «кирасы» и «панцири» отделения ручных пулеметов германских штурмовых групп. К февралю 1916 года — началу наступления под Верденом — немецкие штурмовики внешне уже заметно отличались от обычных пехотинцев. Многие штурмовики носили стальную каску, в то время как большинство пехотинцев продолжали носить шлем-пикельхаубе со снятым шишаком. Солдаты штурмовых отрядов носили снаряжение, приспособленное для их специфических задач. От использования подсумков быстро отказались, а патроны стали распихивать по карманам кителя. Позднее тройной подсумок стали носить на одном боку, а на другом — на ремне — траншейный нож. Винтовки бойцы несли за спиной и не имели поясного ремня с патронными сумками. Запасные обоймы к винтовке штурмовики несли в матерчатом патронташе, переброшенном через шею (можно было переносить до 70 патронов). Штурмовики были вооружены ручными гранатами, каждый имел их не менее десяти штук (столько, сколько мог унести). Гранаты носили в мешках, подвешенных через плечо, некоторые бойцы имели кусачки для проделывания проходов в проволочных заграждениях. Другой отличительной особенностью штурмовиков было то, что они носили вместо сапог ботинки с обмотками. На колени и локти штурмовики нашивали большие кожаные заплаты, усиливая эти проблемные места, иначе униформа быстро протиралась при постоянном ползании. С собой из личных вещей штурмовики носили шинель в скатке и котелок. Германская инструкция 1917г. в качестве обязательных элементов снаряжения штурмовика называет стальной шлем, две сумки для гранат, противогаз, две водяные фляги, вещмешок. Учитывая тот факт, что к концу 1916 года штурмовые батальоны были сформированы во всех западных армиях и в их составе солдаты служили определенное время, а затем возвращались в свои части, к середине 1917 года почти в любом пехотном батальоне служили офицеры и унтер-офицеры, прошедшие подготовку в штурмовых батальонах. Прослужив в штурмовом батальоне, солдаты возвращались в свою часть, принося с собой не только новые тактические идеи, но и характерную униформу. В своем автобиографическом романе «Война» Людвиг Ренн описывает как новый офицер спрашивает унтер-офицера: «Ты носишь обмотки и кожаные заплаты на коленях. Разве это положено по уставу, фельдфебель?» Когда фельдфебель объяснил, что он служил в штурмовом батальоне, капитан удовлетворился объяснением и сообщил, что собирается создать целый штурмовой взвод в своей части. Однако Ренн сообщает, что многим офицерам не нравилось, что унтер-офицеры носят особенную униформу и имеют собственный взгляд на тактику боя.

 

smolbattle.ru

Военные преступления армии кайзера 1914-1917 гг.

Накануне первой мировой войны правительство императора Германской империи по инициативе кайзера Вильгельма преуспело в разжигании чувства национального превосходства. Немецким солдатам последовательно внушался миф о тевтонской непобедимости.

Кайзер полагал, что германский солдат, обуреваемый сознанием своей национальной исключительности, сможет выстоять в боях против любого противника в Европе. Галлов считали «слабаками», а русских можно напугать предельной жесткостью войны, даже жестокостью. Такой взгляд кайзер неоднократно высказывал в беседах в близком окружении. Такая позиция немецких властей превращала солдата Германии в военного преступника.

От слов к практике оказалась небольшая дистанция. Уже через пару недель после начала первой мировой бойни германская армия смогла показать миру, как она не собирается церемониться с мирным населением.
2 августа 1914 года германская армия оккупировала Калиш — самый древний из городов Польши. Эвакуироваться из него успели только представители власти и некоторые чиновники. Население 80-тысячного города осталось на милость захватчиков. И они ее «явили». То, что случилось в городе в последующие дни, современники назвали «Калишской трагедией». Уже 3 августа в результате как беспорядочной, так и прицельной стрельбы немцев в городе было убито более 100 человек. 4 августа начались целенаправленные аресты, расстрелы и грабежи. Людей пытали, над ними издевались, их убивали. Кровавая вакханалия продолжалась несколько дней. Погибли многие жители Калиша, а сам город был подожжен.

 

Расстрелы мирного населения
В 1915 году немцы стали теснить русскую армию от границы Российской империи. Первая мировая война пришла на территорию современной Беларуси. Под оккупацией оказались примерно четверть белорусских земель и около 2 млн населения. То, что было опробовано в Калише, продолжилось и в белорусских городках и местечках. Записи документа, которые сделаны в сентябре 1915 года членом Чрезвычайной следственной комиссии. Она была создана русской администрацией  для расследования военных преступлений. Показания зафиксированы со слов крестьянина-белоруса Прелевича: «…2 февраля 1915 года немцы заняли Зелюнь и стали без всяких оснований расстреливать жителей. Так, они, по сообщению Прелевича, застрелили Игнатия Никодимовича Веселовского за то, что он отказался лично ехать с ними за покупкой коров, предложив, однако, им для этой цели своих лошадей. Войцех Янов Рохович был застрелен за то, что уезжал со своим скарбом, причем немцы сказали ему: «Раз ты уезжаешь, значит, боишься нас, значит, ты шпион». Эдуарда Томашева Марклевского немцы сочли за переодетого казака, так как он был в штанах русской пограничной стражи, и застрелили его; между тем, на самом деле, Марклевский был трубочистом и, посещая по своей профессии помещения постов русской пограничной стражи, добыл там себе старые штаны. Вместе с Марклевским был застрелен и находившийся в его квартире Роман Станиславов Ивановский…».

 

Уничтожение пленных на фронте и в тылу
Обычной практикой германских войск стало с первых дней войны намеренное убийство раненых и пленных русских солдат. Нередко это сопровождалось варварскими зверствами, о чем свидетельствуют документы все той же Чрезвычайной комиссии.
«В ночь на 24 июня 1915 года неприятель на фронте Сохачев — Боржимов выпустил на русские окопы удушливые газы, вследствие чего некоторым из наших частей пришлось отступить, причем в окопах осталось несколько десятков тяжело отравленных газами. Скоро, однако, временно покинутые окопы были вновь заняты русскими войсками, и тут выяснилось, что германцы всех отравленных убили, а некоторых предварительно подвергли истязаниям. Трупы этих солдат были найдены с разбитыми черепами, с распоротыми животами и с многочисленными штыковыми ранами. Из акта, составленного тогда же подполковником 22 Сибирского стрелкового полка Астафиевым и подписанного свидетелями — очевидцами изуродованных трупов, видно, что среди последних были обнаружены: трупы солдат, которым в разные части тела и, между прочим, в глаза были вбиты русские патроны, труп солдата с обнаженными ягодицами и с воткнутым в задний проход штыком, 20 трупов с распоротыми животами, труп с отрезанной головой и труп офицера (капитана Горленко), у которого с левой руки была содрана кожа, в виде ремня, шириной 2 сантиметра и длиной 15 сантиметров…».
В лагерях для военнопленных условиях содержания чинов Русской армии были ужасны. Из показаний бойцов, возвратившихся из германского плена (12 октября 1917 года): «Положение русских солдат в германских лагерях нисколько не улучшается. Их по-прежнему кормят плохо, а работать заставляют не по силам, ввиду чего, напр., в лагере Хойберге и Шнейдемюлле, ежедневно умирает по 50 человек. Последнее время в особенности плохо кормили в лагере Гаммерштейне и Альтдаме. Обращение с пленными самое жестокое, даже русских офицеров принуждают чистить клозеты. Пленных бьют палками, прикладами, воловьими жилами, садят под арест, оставляют без пищи, подвешивают к столбам, травят собаками и даже убивают. Нередко практикуются и истязания, напр., в лагере Бяндруне пленных раздевали и голых обливали кипятком, или ставили их под холодный душ и в течение полчаса лили им на лицо холодную воду. Заставляли без фуражек и с тяжестями бегать подолгу на солнцепеке. В лагере Трая на пленных пахали землю и, запрягая в телеги, возили на них провиант, причем дорогой били палками и кололи штыками, понуждая бежать быстрее…».

Немецкий солдат — грабитель и насильник?

Гнусности позволяли себе чины кайзеровской армии по отношению к женщинам, оказавшимся в плену или на захваченной территории. Врываясь в населенный пункт, солдаты первым делом искали их и тут же скопом насиловали, после чего нередко убивали.
Молодых женщин и девушек немцы тащили в окопы, где они становились сексуальными рабынями, а когда мученицы надоедали солдатне, их убивали. Подобных фактов в истории германской армии во время Первой мировой войны зафиксировано множество.
Идеология поведения германской армии на оккупированных территориях была сформулирована германским генеральным штабом еще в 1902 году: «Война, ведущаяся энергично, не может быть направлена исключительно против комбатантов (лиц, принимающих непосредственное участие в боевых действиях в составе вооруженных сил) враждебного государства и его укрепленных пунктов. Напротив, она будет и должна стремиться также разрушать все как духовные, так и материальные источники к ведению войны. О требованиях гуманности, т.е. о пощаде людей и имущества, может идти речь настолько, насколько это допускают сама природа и цель войны».
Оккупировав белорусские земли, немцы приступили к планомерному освоению ОберОста — так они называли эти территории, которые планировалось сделать германскими колониями. Власти Российской империи по мере продвижения врага выселяли мирное население с прифронтовых территорий, но не все люди успевали уйти и попадали под оккупацию. Для них германские власти ввели строгую систему пропусков и удостоверений личности. Паспорта-аусвайсы выдавали даже детям! Эти документы имели не только фотографии владельцев, но и биометрические показатели, в частности, отпечаток пальца. Своеобразным был подход к фотографированию владельцев паспортов. Людей усаживали на лавку в ряд, снимали, после чего фотоотпечаток разрезали на узкие полоски с изображением конкретного человека от макушки до ног. Это характерная деталь аусвайсов того времени, сохранившихся в фондах белорусских музеев. Без такого документа, к слову, нельзя было появляться даже в соседней деревне!

 

Грабеж городов и деревень
«Немецкое военное управление своими приказами и распоряжениями регламентировало всю жизнь местного населения, лишая его всякой самостоятельности в хозяйственной деятельности и личной жизни, — пишет белорусский исследователь Валентина Белявина. — Запрещалось отдыхать в праздники и по воскресеньям, ездить больше одного раза в неделю на базар, посылать письма и посылки через частных лиц, ездить в вагонах и поездах, не предназначенных для местного населения, печь пироги, варить домашнее пиво, продавать мясо и мясопродукты, кормить лошадей овсом, ловить рыбу, охотиться и т.д.».
Уже в 1914-1917 годах на оккупированной территории стали создаваться концентрационные лагеря для мирных граждан, куда выселяли людей из занимаемых германской армией населенных пунктов. Например, 15 октября 1915 года из Бреста и окружавших его поселений вывезли в концлагеря тех, кто не успел эвакуироваться. Узникам давали на сборы считанные минуты. Оставленные дома грабили, а имущество направляли в Германию.
К слову, грабеж захваченной территории был поставлен немцами на широкую ногу. Продукты питания, промышленная продукция, лесные богатства. Например, только в Беловежской пуще было построено семь лесопильных и один шпалопропиточный завод, ряд смолокуренных и скипидарных предприятий. Подобные производства открывались и в других лесных районах Беларуси. Широко практиковались принудительные работы, на которые сгоняли местное население. Мобилизации подлежали мужчины в возрасте от 16 до 50 лет и женщины 18-45 лет. Подневольных работников держали на голодном пайке, что быстро приводило к их истощению. С 1916 года начался угон молодежи в Германию. Людей хватали прямо на улицах, во время религиозных процессий, в церквях и костелах…

Такая политика захватчиков привела к массовому сопротивлению населения. Уже к концу 1915 года на территории Беларуси появляются первые партизанские отряды. Выступления против оккупантов особенно участились к концу Первой мировой войны — в период, когда из-за развала фронта и затягивания подписания большевиками Брестского мира германские войска продвинулись вглубь России.

Нередко стихийные выступления населения оканчивались трагически. Вот телеграмма Главнокомандующего революционным западным фронтом, отправленная в Совнарком 28 марта 1918 года: «С первого момента занятия немцами Гомеля и его уезда они со свойственным нахальством принялись за ограбление населения. Отбирается у населения и вывозится все, начиная от довольствия и кончая медными ручками от дверей; забирается у крестьян последняя корова, убивается последняя свинья, режется последняя курица. Идет небывалая вакханалия грабежа. Озлобление населения, в особенности крестьян, растет с каждым часом и в последнее время стало выливаться в неорганизованную партизанскую борьбу с насильниками и грабителями. 

 

 

armflot.ru

Еврейские солдаты кайзера | Еврейский Мир

Летом 2002 года вышла книга Брайана Ригга «Еврейские солдаты Гитлера», сразу ставшая сенсацией и продолжающая пользоваться спросом и сегодня. Еще бы не сенсация, если Ригг утверждает, что в рядах гитлеровской армии в годы Второй мировой войны сражались до 150 000 солдат, офицеров и генералов, которые по германским законам, являлись евреями.

Шутка ли — 150 000! Ведь это же целая полевая армия военного времени, состоящая из 10 полнокровных дивизий вермахта! Возможно ли такое? У Б.Ригга нет никаких документальных доказательств, ссылок на архивные фонды или научные исследования. По его собственному заявлению, книга основана на встречах с ветеранами вермахта и на их печатных мемуарах. А теперь, вдумаемся: то, что не смогли выявить многочисленные специализированные организации, действовавшие много лет в идеальных условиях, сумел проделать за куда более короткий срок один лишь человек, побеседовав с ветеранами вермахта и ознакомившись с их мемуарами! Могла ли увенчаться успехом такая работа более чем через 50 лет после разгрома и расчленения Германии, когда большинство ее архивов уничтожены или изъяты? Нет сомнений, что утверждение Ригга о десятках тысяч евреев, служивших в армии Гитлера не только голословно, но и просто абсурдно.

Между тем, евреи, столетиями проживавшие на территориях, бывших ареалом немецкой нации, неоднократно с оружием в руках — если его им давали власть предержащие — с примерной доблестью участвовали в боевых действиях германских армий. Правда, призыв евреев на военную службу в те времена был крайне редким явлением.

В германских государствах ХIХ века, которых было больше десятка, власти руководствовались средневековыми понятиями, не допускавшими, чтобы евреи носили оружие на государственной службе, как, впрочем, и в любом другом случае. Согласно данным Еврейской энциклопедии 1912 г. изд., взамен военной службы от них требовали уплаты специального налога.

Уже во время Семилетней войны 1756 — 1763гг. в войсках Пруссии служили 3 офицера еврея. «Просвещенный деспот» Фридрих Второй возвел еврея Константина Салемона «за беспримерную отвагу и военную мудрость» в чин генерала. Прусский король был в 1701 году вынужден издать указ о призыве всех пригодных мужчин в армию, но перед евреями ставили одно условие: хотите продвигаться в военных чинах, принимайте христианство.

В 1812 г. евреям было дозволено служить в баварской армии. В Баварии евреев очень редко допускали к офицерским званиям, тем не менее 72 солдата были награждены «Железным крестом», один даже орденом «За отвагу». Первым, кто нарушил такое отношение к евреям, был прусский король Фридрих-Вильгельм Третий.

Пруссия

Эдиктом этого короля от 11 марта 1812 года евреи были призваны на военную службу. Это положение было подтверждено документами во время Освободительной войны. Король Фридрих-Вильгельм Третий выпустил манифест «К моему народу», в котором к защите отечества призывались все способные носить оружие граждане. И хотя евреи первоначально сомневались, относится ли этот призыв и к ним, но с тем большим энтузиазмом и решимостью они приняли участие в длившейся два года (1813 — 1815) Освободительной войне.

Государственный канцлер фон Харденберг дал такую оценку участию евреев в сражениях Освободительной войны: «История нашей последней войны против Франции уже доказала, что евреи нашего государства своею сильной привязанностью к отечеству показали себя достойными гражданами. Молодые люди еврейской веры были соратниками своих христианских сограждан и являли примеры истинного героизма и удивительного презрения к опасностям войны».

И призванные на воинскую службу евреи в прусской армии служили с безупречной верностью. Известны имена 125 евреев, которые отличились в этой войне. Из них 20 человек были даже офицерами, а 16 офицеров евреев за храбрые и умелые действия в военных кампаниях награждены «Железными крестами». Всего же в то время (1812 — 1814) в прусской армии служили 343 еврея, из которых по рекрутскому набору только 80, остальные были добровольцами. И их число все увеличивалось в ходе Освободительной войны, так что к ее концу в прусской армии служили уже около 700 евреев добровольцев.

Среди особо отличившихся есть в официальной германской военной истории упоминание об унтер-офицере 2-го кирасирского полка Лемане Коне, который в битве под Лейпцигом первым ворвался во французское каре, зарубил пять солдат, за что получил «Железный крест». Не менее храбро сражался Леман Кон и под Ватерлоо и был награжден вторым орденом. Этот храбрый воин стал впоследствии родоначальником целой военной династии.

Германская официальная военная история, несмотря на попытки нацистов скрыть их, содержит немало правдивых сведений о выдающейся храбрости и боевом мастерстве воинов евреев.

В Освободительной войне добровольцем участвовал и Мено Бург. Он в 1813 году поступил в Бреславльский гвардейский полк, хотя его и не хотели принимать из-за еврейской национальности. Но он продемонстрировал такую поразительную меткость в стрельбе из ружья и пистолета, что полковник фон Заксенберг, командовавший этим полком, приказал зачислить Бурга. Это стрелковое мастерство отличало его и в боях, к нему прибавились и отвага, и умение дельно распорядиться в самый горячий момент боя. И Мено Бург был награжден «Железным крестом» и прямо на поле сражения произведен в лейтенанты.

Однако, когда Мено Бург был представлен к капитанскому чину, прусский король Фридрих-Вильгельм Третий потребовал, чтобы он крестился. Но обер-лейтенант Мено Бург категорически отказался изменить вере предков, заявив в рапорте, что: «… за нее евреи и на смерть шли, не задумываясь, и любые муки принимали». И тогда король, тронутый, как написано им в рескрипте «… высокой гордостью непреклонного еврея, к тому же отличного воина, потерять которого было бы ошибкой», подписал, наконец, указ о капитанском чине для Бурга. В 1848 году Мено Бург был произведен в майоры, награжден многими орденами, в том числе и самым высоким в Пруссии — орденом «Красного орла».

Между тем, и в дальнейшем производство еврея в офицеры или присвоение более или менее достойного чина натыкалось на непреодолимые препятствия. Еще хуже стало положение и на солдатской службе: было даже отказано евреям, раненным во время боевых действий, в праве на пенсию. Впрочем, в то время служба воинская еще не стала обязательною, и об этом шли бесконечные прения в высоких кругах. Вскоре последовала революция 1848 года, и служба евреев в армии была узаконена. Это, однако, не коснулось их производства в офицеры, прусские нравы внесли на практике свои коррективы, в силу которых повышение евреев в чинах стало и в дальнейшем в Германии невозможным.

Такая позорная традиция была документально закреплена в кайзеровской армии. Было принято даже и специальное уставное положение, гласившее: «… офицер имеет право командовать только теми солдатами, которые по своему общественному положению ниже его, или, по крайней мере, равны ему…». Ну, естественно, предполагалось заведомо, что ниже еврея по своему общественному положению уже и быть нельзя. Поэтому в германской армии и на флоте евреев офицеров не было. Хотя евреи солдаты и демонстрировали завидное мужество, сообразительность и верность воинской присяге. Во время Франко-прусской войны 1870 — 1871 годов в прусской армии насчитывалось 4803 еврея. Из них 483 были ранены и убиты, а 42 — награждены «Железными крестами». В начале XX века в германских вооруженных силах служили уже 6400 евреев, но все они были солдатами, матросами и унтер-офицерами.

Первая мировая война

В вооруженных силах германской империи сражалось не менее 100 тысяч евреев. Они были почти все нижними чинами — рядовыми или унтер-офицерами. Были, тем не менее, и исключения из этого правила. К примеру, прусской гвардией при императорах Вильгельме Первом и Вильгельме Втором командовал генерал-лейтенант Вальтер Маснер, крещеный еврей. В годы войны он был генеральным инспектором кавалерии, награжден высшими орденами Германии и ее союзников.

Тем не менее, потери в офицерах и необходимость срочного их пополнения заставили германское руководство пренебречь старым установлением, и уже в 1916 году в юнкерские училища была принята первая группа евреев. Это были особо отличившиеся унтер-офицеры, как правило, награжденные «Железным крестом». Срок их обучения не превышал и года, так что уже в 1917 году на фронте появились первые офицеры евреи, а к концу войны их число достигло двух тысяч. Среди них было около ста капитанов и 300 обер-лейтенантов. Судя по имеющимся скупым данным (потому что многое, если не все, было уничто­жено в годы гитлеровского правления), эти офицеры своими морально боевым качествами не уступали этническим немцам и воевали вполне профессионально.

Что же касается рядовых и унтер-офицеров германской армии, то евреи и в этих званиях не уступали немцам как воины. Это можно подтвердить числом награжденных. Более 9 тысяч евреев были награждены «Железным крестом», полторы тысячи удостоены первой степени этого ордена. Таким образом, число награжденных евреев составило более 10 процентов фронтовиков. За время войны погибли свыше 12 тысяч евреев и еще 32 тысячи получили тяжелые ранения или были отравлены газами. Так что и в смысле боевых потерь германские евреи не уступали немцам.

Особый интерес вызывает участие немецких евреев в кайзеровской авиации, которое проявилось в годы Первой мировой войны. Как ни странно, в этом виде вооруженных сил евреи находились на одном из первых мест по численности среди летчиков — более 200 евреев пилотировали боевые самолеты, вели воздушные бои, и 56 из них в этих боях погибли.

Среди летчиков евреев особо выделялись асы: Вильгельм Франкль, Вилли Розенштейн, Фридрих Рюденбург, Фриц Бекхард, Бертольд Гутман, Эмиль Гарцберг, Йозеф Йоффен, Эрхард Мильх. Наиболее выдающимся из них был капитан Вильгельм Франкль, сбивший в воздушных боях 19 французских и британских самолетов, в том числе — один из них — в ночном бою. Кстати, он сделал это первым среди всех истребителей в военной истории. Капитан Вильгельм Франкль вошел в число 9 наиболее выдающихся асов Германии. Они были награждены высшим боевым орденом кайзера Pour Le Merite («За доблесть»). Вскоре Вильгельм получил повышение — стал командиром эскадрильи истребителей, которая под его командованием в воздушных боях сбила более 50 французских и британских самолетов. Но в апреле 1917 года был сбит и сам капитан Франкль.

Любопытна судьба лейтенанта Вилли Розенштейна, пилота 17-й эскадрильи, которой командовал капитан Генрих Геринг. В этой же эскадрилье, кстати, летал и лейтенант Эрхард Мильх, закадычный друг Геринга. Несмотря на это, у Розенштейна произошла стычка с Герингом, позволившим себе оскорбить национальные чувства лейтенанта. Розенштейн потребовал перевода из 17-й эскадрильи и был направлен в 40-ю. Он был награжден четырьмя орденами и «Железным крестом» первого класса за 9 сбитых самолетов.

Еврейский ас капитан Рудольф Бертольд (1891 — 1920), со своими 44 победами, одержанными в воздушных боях, входит в первую пятерку лучших германских летчиков-истребителей Первой мировой войны. Его еврейское происхождение не помешало ему стать в 1913 г. одним из первых немецких пилотов, а затем командиром эскадрильи (Jasta 1). Бертольд был примером для подражания — несмотря на тяжелейшие ранения, полученные в воздушных боях, он постоянно возвращался в боевой строй. Однако погиб он в мирное время, участвуя в Капповском путче офицеров против социал-демократического правительства Германии, будучи одним из командиров Фрейкора — добровольческого корпуса германских националистов.

Думается, эти факты и числа напрочь опровергают утверждение немецких юдофобов, что во время Первой мировой войны именно евреи «воткнули нож в спину своему фатерлянду». Такого рода бредни были весьма популярны в 20-х годах среди германских шовинистов и широко использовались в пропаганде нацистами.

Судьба евреев ветеранов при нацизме

После захвата власти, национал-социалисты немедленно приступили к изгнанию евреев из всех государственных структур. Был принят закон от 7 апреля 1933 года, придавший официальную силу этим действиям. Исключение делалось только для фронтовиков Первой мировой войны. Гитлер, который был инициатором этого закона, первоначально покровительствовал фронтовикам.

28 февраля 1934 г. командующий рейхсвером фельдмаршал фон Бломберг распространил закон от 7 апреля 1933 г. и на военнослужащих — офицеров, унтер-офицеров и рядовых, с теми же исключениями, которые предусматривались и для гражданских чиновников. Поскольку большая часть офицеров была фронтовиками, то последствия названного приказа фон Бломберга оказались довольно ограниченными: уволены из рейхсвера были до конца мая 1934 г. от 70 до 100 человек.

Однако после принятия так называемых «Нюренбергских законов», всякие ограничения были отброшены и евреи фронтовики в большинстве случаев разделили судьбу своих единокровных сограждан. После этого право делать исключения сохранил за собой лично Гитлер. Он один мог отнести того или иного еврея или полуеврея к категории, позволявшей им не подвергнуться уничтожению или лишению должности, чина, материальных ценностей и т. д. Гитлер рассматривал такие дела только по личным просьбам своих соратников.

Еврейские летчики разделили судьбу всех немецких евреев — их ждала либо смерть в нацистских концлагерях, либо изгнание. Вчерашние немецкие однополчане дружно отвернулись от своих еврейских боевых товарищей, хотя было одно исключение. Имеющиеся свидетельства говорят, что единственным немецким летчиком, сохранившим верность кодексу чести Рихтгофена, был рейхсмаршал Герман Геринг, который в определенной степени поддержал своих еврейских однополчан. Еврейский ас Вилли Розенштейн после войны стал хозяином авиаклуба. Нацисты запретили евреям летать и пользоваться аэродромами. В 1936 г. Розенштейн решил покинуть нацистскую Германию, однако нацисты всячески ограничивали отъезд евреев, облагая огромными налогами еврейское имущество. О проблемах Розенштейна стало известно Герингу, который поддержал Розенштейна дружеским письмом. Благодаря вмешательству Геринга, Розенштейну удалось вывезти три своих самолета. Он обосновался в Южной Африке, где продолжил подготовку пилотов на своем частном аэродроме. Сын Розенштейна, Эрнст, пошел по стопам отца. Он стал пилотом британских королевских ВВС. 2 апреля 1945 г. военный летчик лейтенант Эрнст Розенштейн погиб в воздушном бою над Италией. Сам Вилли Розенштейн погиб смертью пилота — в 1949 г. он разбился на своем самолете.

Благодаря личному заступничеству командующего военно-морским флотом адмирала Редера, полуеврею контр-адмиралу Карлу Кюленталю, женатому на еврейке, было позволено сохранить ранг и соответствующую этому рангу пенсию.

Можно назвать еще несколько десятков имен, но это нисколько не изменит картины судьбы германских евреев фронтовиков Первой мировой войны, уничтоженных или изгнанных нацистами.

Марк ШТЕЙНБЕРГ

evreimir.com

СОЛДАТЫ КАЙЗЕРА

Униформа Немецкая пехота в годы 1-й Мировой войны носила одну из самых практичных униформ. Внешне немецкая униформа образца 1910 года напоминала о днях победы в 1870 году и очень хорошо подходила для открытых боев 1914 года. Однако по мере перехода войны в позиционную стадию униформа начала меняться. Первой жертвой стал Pickelhaube (шлем). Шишак, венчавший эту конструкцию не имел никакой практической функции, но отлично указывал на место, где находится немецкий солдат. Поэтому солдаты, служившие на передовой, старались всячески избавиться от этой детали головного убора. В 1915 году появился Pickelhaube нового образца, имеющий съемный шишак и матерчатый чехол. Pickelhaube образца 1915 года сильно изменил внешность немецкого солдата. Кроме того, новая каска изготавливалась не из кожи, которой становилось все меньше и меньше, а из металла, фетра и даже прессованного картона. Экипировка военного времени Начиная с 1915 года в части начал поступать новый предмет экипировки -противогаз. Противогаз образца 1915 года состоял из маски из прорезиненной ткани и съемной фильтрующей коробки (солдаты всегда носили с собой запасную). Химическое оружие применялось обеими сторонами все чаще и чаще, поэтому все солдаты всегда имели при себе противогаз и незамедлительно использовали его при газовой атаке. Над полями сражения постоянно витал ужас. И немцы и Антанта постоянно несли тяжелые потери, но ни одна из сторон не смогла с помощью 0В изменить ситуацию в свою пользу. 21 сентября 1915 года в немецкой армии ввели совершенно новую униформу. Прежний китель заменили гимнастеркой (Bluse), хотя старые кители продолжали носить до конца войны. Гимнастерка имела более свободный покрой, спереди располагались два больших косых кармана и в целом она выглядела скорее как современная солдатская куртка, а не как китель начала века. Гимнастерка застегивалась на металлические пуговицы, выкрашенные в серый цвет. Чтобы обеспечить дополнительную маскировку, пуговичные петли закрывались планкой. Погоны пристегивались на плечах. Гимнастерку шили из темной ткани цвета feldgrau, а отложной воротник отделывали зеленой тканью. Как и раньше, гимнастерки егерских и стрелковых полков отличались зеленоватым оттенком сукна. Ранец образца 1895 года с характерной крышкой из телячьей кожи был слишком неудобен для траншей. На востоке ранец продолжали носить до конца войны, а на западе он постепенно уступал место «штурмовому вьюку». Вьюк состоял из шинели и плащ-палатки., свернутых в скатку и обернутых вокруг котелка. Получавшаяся таким образом конструкция была гораздо компактнее и легче. Лишь в начале 1916 года штурмовики получили новый предмет экипировки, сразу выделивший их из общей массы солдат. Этот предмет — стальной шлем — со временем стал своеобразной эмблемой немецкой армии. Его форма была настолько характерна, что когда в 70-х годах армия США получила новую кевларовую каску, напоминавшую по форме немецкий Stahlhelm образца 1916 года, это вызвало бурю эмоций. Эту каску немецкие штурмовики испытывали вместе с разными типами бронежилетов на протяжении 1915 года. Немецкая каска, прозванная англичанами «ведерком для угля», изготавливалась из кремний-никелевой стали и весила 1.2 кг. Благодаря заушнам и назатыльнику она гораздо лучше защищала голову солдата, чем французская каска системы Адриана или английская, напоминающая о временах средневековья. Внутри каски располагался амортизатор, а подбородочный ремень можно было регулировать по длине. Оружие Винтовки и карабины В 1914 году немецкие пехотные полки были единообразно оснащены винтовкой системы Маузер образца 1898 года. Несъемный магазин винтовки вмещал пять унитарных патронов 8х57 мм с бесфасочной гильзой. Перезарядка магазина осуществлялась при помощи обоймы. Устройство винтовки позволяло проталкивать патроны в магазин простым нажатием подушечки большого пальца. Подобная особенность винтовки Маузер выгодно отличала ее от английской винтовки S.M.L.E (укороченная винтовка Ли-Энфилда), при перезарядке которой патроны в магазин проталкивались кончиками пальцев стрелка, который в спешке мог при этом поломать себе ногти. С другой стороны винтовка Маузер была более требовательна к качеству боеприпасов и к чистоте. Перезаряжая винтовку, стрелку приходилось отрывать ее от плеча, что неблагоприятно сказывалось на точности стрельбы. Кроме того, магазин винтовки Mauser 98 вмещал в два раза меньше патронов, чем магазин английской S.M.L.E. Немцы пытались исправить этот недостаток, разработав винтовку с магазином на 25 патронов, но такая многозарядная винтовка была очень тяжела. Секторный прицел винтовки 98 обеспечивал прицеливание на дальность до 200 метров, а перемещение хомутика позволяло отрегулировать прицел для стрельбы на дистанции до 2000 метров (с шагом 50 м). При массе 4 кг и длине 1250 мм, винтовка Маузер 98 была отличным оружием в условиях открытой кампании 1914 года, но совершенно не подходила для траншейной войны. Гранаты Саперные ручные гранаты, применявшиеся в 1914 году, вскоре уступили место более эффективным образцам. Наибольшую популярность получила граната-колотушка Stielhandgranate 15, ставшая основным оружием штурмовых батальонов. Когда в феврале 1916 года немецкие штурмовики шли в атаку под Верденом в составе первого эшелона, винтовки висели у них за спиной, зато обе руки были свободны для метания гранат. На деревянной рукоятке длиной 255 мм размещался металлический цилиндр диаметром 75 мм и длинной 100 мм. Цилиндр заполнялся взрывчатым веществом, представлявшим собой смесь перхлората калия, нитрата бария, дымного пороха и порошкообразного алюминия. Сбоку к цилиндру прикреплялся металлический зажим, позволявший подвешивать гранату к поясному ремню. На конце рукоятки виднелась чека, потянув за которую солдат приводил в действие воспламеняющую трубку. Трубка обеспечивала замедление 5.5 секунд. Существовали трубки с семисекундным и трехсекундным замедлением, что обозначалось на рукоятке гранаты. Имелась модификация гранаты с ударным взрывателем пружинного типа, срабатывавшим при ударе гранаты о землю. В 1916 году на вооружение немецкой армии поступила новая граната -Eierhandgranate 16. Эта лимонка весила 310 граммов и имела рубашку из литого железа, выкрашенную в черный цвет. Запал гранаты обеспечивал пятисекундное замедление, хотя существовала модификация гранаты с восьмисекундной задержкой -предназначенная для стрельбы из гранатомета. При известном навыке эту гранату можно было забросить на 50 метров, радиус поражения гранаты был достаточно ограничен. Основным поражающим фактором немецких гранат была ударная волна, а не осколки, поэтому гранаты были особенно эффективны в условиях окопной войны, а не на открытом пространстве. Штурмовики, атаковавшие хорошо укрепленные позиции союзников, часто использовали связки гранат, забрасывая их за бруствер или в бойницу. Немецкая армия имела на вооружении два типа винтовочных гранат. Оба типа весили около одного килограмма и оба выстреливались из стандартной винтовки Gewehr 98 при помощи специального холостого патрона. Отдача при этом была болезненной, точность — минимальной, поэтому после стабилизации линии фронта в частях стали сооружать импровизированные гранатометы. К 1916 году на вооружение был принят первый Granatenwerfer. При массе 40 кг гранатомет состоял из двух частей: собственно гранатомета (23 кг) и станка (15 кг). Благодаря этому его можно было достаточно быстро переносить. Максимальная дальнобойность гранатомета составляла 300 м, минимальная — 50 м. Пулеметы Немецкая армия намного уступала английской и французской армиям в оснащенности пулеметами. Линейные пехотные полки начали получать пулеметы лишь в 1913 году. Но опыт первых боев доказал эффективность пулеметов и немцы начали спешно формировать все новые и новые пулеметные роты. В 1914 году каждый пехотный полк имел в составе шесть пулеметных рот. В 1915 году полки получили дополнительные пулеметные секции, насчитывавшие по 30-40 человек и 3-4 пулемета. К концу 1915 года каждую секцию развернули в две полнокровные пулеметные роты. Зимой 1915/16 годов началось формирование специализированных пулеметных подразделений — Maschinengewehr Scharfschuetzen Trupps (группы пулеметных стрелков). Группы предназначались для участия в наступательных операциях, их личный состав проходил подготовку на четырех-пятинедельных курсах. Фактически группа представляла собой пулеметную роту, насчитывавшую шесть пулеметов. Впервые пулеметные стрелки участвовали в боях под Верденом. К середине 1916 года многие пехотные полки имели более 20 пулеметов, при штатном количестве шесть пулеметов на полк. В августе структуру пулеметных частей реорганизовали. Согласно новому штатному расписанию в составе каждого полка имелось по три пулеметные роты (по шесть пулеметов в каждой) — по одной роте на батальон. Роты пулеметных стрелков по три объединялись в батальоны. Обычно к каждой фронтовой дивизии придавался один такой батальон. Когда в декабре 1916 года в составе пехотных дивизий были сформированы штурмовые батальоны, каждый батальон имел в своем составе одну или две пулеметные роты. Основным пулеметом немецкой армии был MaschinenGewehr 08 — вариант пулемета системы Максим. Сухая масса пулемета составляла 25 кг, но боевая — с охлаждающей водой в кожухе и станком достигала 63.6 кг. Поэтому, несмотря на свою эффективность, MG08 был главным образом оборонительным оружием — таскать под огнем по изрытому воронками полю железку весом более 60 кг было делом непростым. Тем не менее, во время наступления под Верденом в июне 1916 года в наступающих порядках немцев шли и пулеметчики. Баварский лейб-гвардейский полк при поддержке штурмового батальона «Pop» занял городок Флери, причем в уличных боях немцы использовали 24 пулемета MG08. В 1915 году немцы попытались создать собственный ручной пулемет на базе пулемета MG08. К тому времени большинство армий Антанты уже обзавелись этим видом оружия, поэтому немцы сформировали пулеметные роты, оснащенные трофейным оружием. Первый Musketen-Bataillon был сформирован в августе 1915 года и принял участие в боях в Шампани в сентябре того же года. Батальон был вооружен ручными пулеметами системы Мадсена, захваченными в России. Этот пулемет, созданный в Дании, был настоящим ручным пулеметом (воздушное охлаждение, сошка, масса менее 10 кг, питание из коробчатого магазина на 20 патронов). Российское военное министерство закупило эти пулеметы перед войной для кавалерийских частей, но не потрудилось приспособить их под русские патроны. В каждом Musketen-Bataillon было по три роты, каждая из которых насчитывала четырех офицеров, 160 солдат и 30 пулеметов. Расчет одного пулемета состоял из четырех человек — все солдаты были дополнительно вооружены карабинами. В декабре 1916 года немецкая армия приняла на вооружение «официальный» ручной пулемет MG08/15 представлявший собой MG08, установленный на сошке и оснащенный деревянным ружейным прикладом и пистолетной рукояткой. Кожух пулемета по-прежнему заполнялся водой, но был меньше по объему. Этими мерами удалось снизить массу пулемета лишь до 19.5 кг, поэтому «легким» он был только в воображении своих создателей. С другой стороны, MG08/15 стал первым в мире пулеметом общего назначения: достаточно легким, чтобы свободно перемещаться по полю боя и достаточно тяжелым, чтобы вести плотный огонь. Благодаря ленточному питанию (100 или 250 патронов), пулемет MG08/15 позволял создать достаточно плотный огонь, значительно превосходя по этой характеристике английский Льюис и французский Шоша. Таким образом MG08/15 стал прообразом MG34. Минометы После того как японцы впервые с успехом применили минометы во время осады Порт-Артура, немецкое командование решило оснастить подобным оружием свои саперные части. К 1914 году саперы располагали тремя типами минометов (Minenwerfer): легкий 76-мм (масса мины 4.7 кг, дальнобойность 1050 м), средний 170-мм (49.5 кг, 900 м) и тяжелый 210-мм (100 кг, 550 м). Тяжелый миномет первоначально предназначался для обороны крепостей и был самым смертоносным оружием на Западном фронте. Благодаря навесной траектории мины и мощному разрывному заряду, мины обрушивали целые секции траншей. К этому следует добавить грохот выстрела и свист подлетающей мины, оказывавшие сильное деморализующее действие на пехоту противника. В 1916 году появились новые модификации всех трех типов минометов — новые образцы обладали большей дальнобойностью и могли стрелять боеприпасами, оснащенными ОВ.

on-infantry.narod.ru

Первая Мировая Война, Спецназ Кайзера — Stosstruppen

В начале XX века ни один из серьезных военных теоретиков не мог предвидеть, какую значительную роль в вооруженных конфликтах этого столетия сыграют небольшие элитарные соединения. В то время полагали, что индивидуальные способности и специальная подготовка рядовых и офицеров не имеют большого значения, а судьбу будущих войн решат крупные армии, созданные на основе всеобщей воинской повинности. Солдаты рассматривались лишь как составные элементы военной машины. Их количество было важнее, чем качество. 
Переоценка произошла только во время Первой мировой войны…

20 ноября 1917 года в 06:20 утра тысячи союзнических орудий открыли ураганный огонь по немецким траншеям, расположенным на подступах к городу Камбрэ. Под прикрытием артиллерии  376 танков пересекли ничейную зону и прорвали немецкую линию обороны. После трех лет позиционной войны англичане, применив новейшие технические средства, все же смогли прорвать Западный фронт. Наконец-то союзники смогли достичь «зеленых полей по ту сторону».

Впервые за всю войну по Англии звонили церковные колокола — шло празднование победы. Однако всего десять дней спустя немцы контратаковали. Очень быстро немецкие войска достигли исходных рубежей, а местами даже овладели позициями союзников. Нет, в распоряжении немцев по-прежнему не было танков. Вместо танков немцы использовали людей: на острие атаки шли отряды элитарной пехоты — штурмовые группы (Stosstruppen). Штурмовики действовали в составе небольших отрядов, обильно оснащенных автоматическим оружием, минометами, гранатометами и ручными гранатами. Темп наступления штурмовиков вызывал изумление — уже к полудню 30 ноября немцы продвинулись почти на 10км.

Штурмовые группы широко использовали новейшую пехотную тактику. Под Камбрэ и на протяжении всего 1918 года штурмовики действовали в составе отделений, оснащенных самым разнообразным вооружением.

Немецкие штурмовики внешне заметно отличались от обычных пехотинцев. Многие штурмовики носили стальную каску Stahlhelm образца 1916 года, в то время как большинство пехотинцев продолжали носить Pickelhaube со снятым шишаком. Штурмовики были вооружены ручными гранатами, каждый имел не менее десяти штук (столько, сколько мог унести). Гранаты носили в мешках, подвешенных через плечо. Другой отличительной особенностью штурмовиков было то, что они носили вместо сапог ботинки образца 1866 года с обмотками. На колени и локти штурмовики нашивали большие кожаные заплатки, иначе униформа быстро выходила из строя при постоянном ползании. В первом эшелоне наступления шли солдаты, вооруженные ручными гранатами. Винтовки они несли за спиной и не имели поясного ремня с патронными сумками. Запасные обоймы к винтовке штурмовики несли в матерчатом патронташе, переброшенном через шею. В патронташе можно было переносить до 70 патронов. Штурмовые отряды были первыми в мире армейскими частями, получившими на вооружение пистолеты-пулеметы. Таким пистолетом-пулеметом был МР18, сконструированный Хуго Шмайссером (Schmeisser). Унтер-офицеры из пулеметных и минометных расчетов были вооружены кроме карабина еще и пистолетом Р08 Luger или Mauser. Эти пистолеты благодаря кобуре, которую можно было использовать в качестве приклада, могли вести прицельный огонь на дистанции более 100 метров. Пистолеты были более удобным оружием самозащиты, чем громоздкая винтовка. Существовала модификация Люгера с 32-зарядным магазином барабанного типа (аналогичным с магазином МР18). Наибольшую популярность получила граната-колотушка Stielhandgranate 15, ставшая основным оружием штурмовых батальонов.

Хорошо оснащенные ударные войска заслужили славу благодаря храбрости на поле боя. При подготовке штурмовиков особенно поощрялась личная инициатива солдат. Унтер-офицеры в штурмовых группах рассматривались не как помощники офицеров, а как самостоятельные командиры на уровне взвода.

К моменту начала весеннего наступления 1918 года, немецкая пехотная тактика изменилась до неузнаваемости. Минимальным тактическим подразделением немецкой пехоты было отделение, которое в свою очередь подразделялось на пулеметную группу, состоящую из двух солдат расчета MG08/15 и двух подносчиков боеприпасов, и стрелковую группу, состоящую из восьми — десяти стрелков во главе с капралом. Другие армии перешли на такую структуру лишь к середине 2-й Мировой войны, ценой большой крови убедившись, что только так можно добиться максимальной плотности огня и маневренности в пехотном взводе.

Это наступление было последним немецким наступлением, оно должно было решить дальнейшую судьбу Германии. Поэтому штурмовики получили приказ наступать, не считаясь с потерями. Штурмовики неуклонно продвигались вперед к обозначенным целям. Если позицию не удавалось взять с ходу, штурмовики обходили ее и продолжали движение. Подобное стремительное наступление оборачивалось большими потерями, поскольку очень быстро штурмовики лишались поддержки артиллерии, а пехотное тяжелое вооружение также отставало.
С марта по июнь 1918 года штурмовые батальоны много раз поднимались в решительные атаки, многие из которых захлебнулись. Штурмовикам удалось достичь многих тактических успехов, но эти успехи имели только местное значение. В конце концов, тактическое превосходство не могло компенсировать политической и стратегической слепоты немецкого Верховного командования. Пытаясь выдержать нереальные темпы наступления и ориентируясь на тактику, а не стратегию, Верховное командование обрекало Германию на поражение. И в этом поражении не было вины штурмовых групп.

Штурмовые соединения были последней надеждой Германии в Первой мировой войне. Поэтому неудивительно, что после горького и унизительного поражения они стали символом, вдохновляющим новое поколение военных. В 20-е годы Германия была наводнена книгами воспоминаний ветеранов штурмовых частей. Классический пример — мемуары Эрнста Юнгера «Стальной штурм».

Эрнст Юнгер писал: «Непоколебимый прусский боевой дух оставался в нашей пехоте. Даже спустя сорок четыре месяца войны солдаты сражались с тем же энтузиазмом, что и в августе 1914 года. Не удивительно, что потребовались усилия армий почти всего мира, чтобы остановить этот неукротимый поток».

Тактику штурмовых групп союзники так до конца разгадать и не смогли. Результаты действий штурмовиков были очевидны, но даже официальная английская историография не смогла предложить лучшего им объяснения, чем предположить, что немцы просто позаимствовали идеи, изложенные во французской брошюре. Имеется в виду брошюра, написанная капитаном французской армии Андре Лафаргом и озаглавленная «Атака в окопной войне». Брошюра была издана гражданским издательством в 1916 году, несколько экземпляров ее попали в руки немцев.

UPD. Рекомендую почитать мемуары Эрнста Юнгера «Стальной штурм». Юнгер прошел всю войну, получил 15 ранений, удостоен ордена «Pour le Mérite» — высшей военной награды.

yvision.kz