Содержание

Самсоновская катастрофа — почему русскую армию, превосходящую врага, разгромили под Танненбергом | Истории об истории

С первых дней Первой мировой войны русским командованием стал реализовываться план Восточно-Прусской операции. Его разработали и опробовали в оперативно-тактической игре еще в 1911 году.

Войсками 1-й армии предусматривалось атаковать левый фланг немецкой группировки в Восточной Пруссии, отрезать ее от Кенигсберга, блокировав при этом город.

2-я армия, обойдя Мазурские болота с юга, должна была атаковать правый фланг немцев, и отрезав ее от Вислы, вместе с 1-й армией окружить немецкую группировку.

1-ю армию возглавлял генерал Павел Карлович фон Ренненкампф. Командование 2-й армией поручили генералу Александру Васильевичу Самсонову, который к тому времени зарекомендовал себя как талантливый военачальник.

Генерал Самсонов

Генерал Самсонов

На самом деле весь план операции превратился в череду неудачных импровизаций. Командование фронта, которое не имело ни разведданных о противнике, ни данных о состоянии собственных тылов, не принимало во внимание соображения командующих армиями.

Начало боевых действий

После перехода границы 1-я армия довольно успешно продвигалась вперед, нанеся немцам серьезное поражение под Гумбиненом.

2-я армия пересекла границу только 21 августа 2014 года. Наступала она в направлении Ортельбург–Вилленбург. 22 августа Самсонов взял эти города, а также Нейдельбург и Сольдау. Армия опасно растянулась по фронту наступления.

Разрушения в Ортельбурге

Разрушения в Ортельбурге

24 августа XV корпус атаковал немцев, заставив их отступить, однако последствия были плачевными. После сложной атаки войска устали, кроме того отсутствовало снабжение армии и не было разведывательной информации о противнике. Самсонов запросил у штаба фронта разрешения на приостановку движения для обеспечения правого фланга всем необходимым. Генерал Жилинский, обвинив Самсонова в трусости, потребовал продолжить наступление.

На просьбы командиров корпусов Мартоса и Клюева дать войскам отдых, чтобы привести в порядок тылы, теперь уже оскорбленный Самсонов ответил отказом. Вместо наступления на север для соединения с армией Ренненкампфа Самсонов перенес направление наступления на запад, к Остероде.

XV корпус начал движение, имея на левом фланге прикрывавший его I корпус — войска еще более растянулись. VI корпус армии находился в 50 км северо-восточнее остальной армии.

Трагедия для русской армии

25 августа генерал Самсонов получил сведения о концентрации немецких войск в районе своего правого фланга. Предложение развернуться против них главнокомандующие отвергли, приказав продолжить наступление.

Утром следующего дня генерал отдал соответствующие приказы центральным корпусам.

Самсонов и Ренненкампф не собирались двигаться на соединение друг с другом. Вместо этого они, наоборот, действовали в противоположных направлениях. Это и стало началом катастрофы.

2-я армия двигалась в гигантскую западню, устроенную для них немцами.

Командующему германскими войсками генералу Гинденбургу были известны все планы русского командования. Из радиосообщений, передаваемых открытым текстом, без шифрования, и из документов, попавших к немцам от случайно севшего на их позициях русского летчика.

Х. Вогель. Пауль фон Гинденбург и его штаб накануне битвы при Танненберге

Х. Вогель. Пауль фон Гинденбург и его штаб накануне битвы при Танненберге

В течение короткого времени, оставив перед армией Ренненкампфа лишь отряды прикрытия, все остальные войска Гиндербург перебросил для окружения войск Самсонова.

Бои под Танненбергом

26 августа I немецкий корпус на юге атаковал позиции XXII русского корпуса, заставив его отступать к Нейденбургу. Образовался опасный разрыв между I и XV корпусами.

Германские войска генерала Макензена атаковали изолированный от основных сил армии VI корпус, выбив его из Бишофсбурга. Правый фланг русских войск был полностью оголен, а войска центральных корпусов продолжали идти вперед, все более увязая в боях со свежими силами немцев.

27 августа I и VI фланговые корпуса были отрезаны от центральных XIII и XV корпусов. Ночью, взяв Нейденбург, немцы отрезали пути отступления армии Самсонова. При этом сам командующий об этом ничего не знал.

Неизвестный художник. Битва под Танненбергом

Неизвестный художник. Битва под Танненбергом

Утром следующего дня Самсонов узнал о разгроме VI корпуса. Попытка XIII корпуса оказать помощь XV не увенчалась успехом. Командир XIII корпуса Клюев отдал приказ отступать. Самсонов в середине дня принял такое же решение, однако оно стало слишком запоздалым.

Разгром русской армии

29 августа XV корпус не смог пробиться к Нейденбургу. Командир корпуса генерал Мартос с войсками сдался. К вечеру XIII корпус также был окружен. Командир корпуса генерал Клюев с частью войск сложили оружие. Небольшая часть корпуса все же вырвалась из окружения.

Генерал Самсонов, оказавшись в лесу с остатками своего штаба, 30 августа застрелился. Армия была разгромлена — ее остатки ушли за польскую границу.

Сражение под Танненбергом стало первым сражением, проигранным русскими войсками в этой войне. И дело не в боевом духе русского солдата, а в неспособности командования вести войну с серьезным, думающим противником.

Понравилась статья? Ставьте палец вверх и подписывайтесь на канал, чтобы не пропустить самое интересное!

Самсоновская катастрофа . Авиация великой войны

Завязывается сражение между 2-й русской и 8-й германской армиями («самсоновское сражение», «Канны мировой войны», «самсоновская катастрофа», «операция Гиндейбурга», «сражение под Танненбергом» или просто «Танненберг»).

В это же время разворачивается встречное сражение 5-й русской и 4-й австрийской армий к северо-востоку от города То-машов. Около 14 часов неожиданно для русских завязывается сражение у р. Золотая Липа. Столкновение IX и VI австрийских и XIX русского корпусов постепенно разрастается в большое встречное сражение, называемое в австрийских источниках сражением у Комарова, в русских – Томашовским.

4-я пехотная дивизия, находившаяся у Бишофсбурга, была внезапно[41] атакована подошедшими с северо-востока германскими войсками и отброшена к Шопенгену.

Русские армии подошли ко Львову. Готовится решительное наступление. Подготовка операции сопровождается перегруппировкой войск. Австрийцы всеми силами пытаются приостановить наступление русских; спешно подтягивая резервы. Австрийской авиации поставлена задача разведать передвижения и коммуникации русских, а также места расположения их штабов, аэродромов и артиллерийских позиций. Австрийские летчики в эти дни развернули активную деятельность, занимаясь не только разведкой, но сбрасывая попутно небольшие бомбы и многочисленные стрелы.

Средств помешать им в этой работе у русских практически не было.

27 августа – Директива германского командования о порядке преследования союзных армий – «немедленно наступать к французской столице».

В районе Мондидье начинает формироваться новая французская армия (Лотарингская, она же Соммская, она же Парижская, она же 6-я французская].

Французское командование рассылает в войска «Указание для употребления артиллерии», в котором требует обеспечить полную связь между пехотой и артиллерией. Далее в указании говорится: «Наконец, следует подражать нашему противнику, широко применяющему аэропланы для подготовки своих атак. Эти аэропланы летают над местностью впереди фронта и дают возможность артиллерии брать под обстрел на максимальную дальность ее орудий наши сосредоточения и наши колонны, так что мы не можем даже приблизительно определить расположение батарей.

Теперь, когда мы вошли в соприкосновение с противником на всем фронте армий, число самолетов, необходимых для стратегической разведки, сильно сократилось. Таким образом, командующие армиями впредь отдадут в распоряжение командиров армейских корпусов и резервных дивизий некоторое количество аэропланов, которые будут применяться для следующих задач:

1. Отыскивать цели;

2. Давать батареям все необходимые сведения для производства стрельбы.

Опыты, произведенные в этой области в течение нескольких лет, достаточно многочисленны, чтобы в каждом армейском корпусе или резервной дивизии командующий артиллерией мог, после получения сведений от службы авиации, принять необходимые исполнительные меры.

Главнокомандующий Жоффр».

Любопытное свидетельство. И это несмотря на то, что французы первыми начали активно применять аэропланы для корректирования огня артиллерии; у русских и германских войск этим занимались преимущественно привязные аэростаты. Здесь любопытно привести свидетельство командующего германской авиацией Гёпнера: «Первые артиллерийские стрельбы в Германии с участием летчиков были проведены при артиллерийской школе в октябре 1912 г. , а затем весной 1913 г. Три офицера артиллериста получили специальную подготовку по этому делу… Дальнейших шагов в этом направлении вплоть до начала войны сделано у нас не было…»

И у него же в другом месте: «В конце 1912 г. главная инспекция нашей артиллерии указывала, что „преимущество Франции в деле применения аэропланов для нужд артиллерии надо рассматривать в известной мере как компенсацию ее отсталости в области тяжелой артиллерии“».

Французы предпринимают атаку на Сен-Кантен с целью прикрытия отхода основных сил.

Восточноевропейский театр

6-я австрийская армия предпринимает попытку окружения 5-й русской армии.

Из письма Нестерова жене: «Дорогая Диночка!.. Мы уже три дня за границей в Бродах. Сегодня переходим еще глубже ко Львову. Все мы здоровы, кроме Гавина, которого со вчерашнего дня не дождались. О судьбе его никто не знает, по всей вероятности, попал в плен. Вчера мне сообщили бумагу о награждении меня орденом Владимира 4-й степени за мирное время… Живем мы в помещичьем доме как баре, но работа у нас тяжелая. Вчера вечером был в штабе армии и ездил на передовые позиции, наблюдал первый раз бой. Был большой бой, картина очень сильная, впечатление такое получается, что приходишь к заключению о бессмысленности войны. Раненые идут спокойно, с чувством исполненного долга и безропотно. В тылу, где мы помещаемся, до сих пор этого не было видно, поэтому о войне не думалось. Ну, целую тебя… Твой Петя».

К вечеру на участке от Каменки до Дунаева обстановка для русских складывалась благоприятно; более восьми австрийских дивизий отступили, неся большие потери.

Выписка из журнала о боевых действиях: «…13-го авг. в 7 час. 20 мин. утра военный летчик штабс-капитан Гавин, с наблюдателем, причисленным к Генеральному штабу поручиком 168 пех. Миргородского полка Рихтером на Ньюпоре № 45 с мотором ГНОМ 70 HP вылетел на разведку укреплений г. Львова. Над Львовом аппарат был подбит шрапнелью в левое крыло, причем одновременно остановился мотор; ввиду этого был сделан вынужденный спуск в районе, занятом австрийскими войсками.

Дабы не дать аппарат неприятелю – аппарат был подожжен, а сам летчик с наблюдателем направились к русской армии. Пройдя от аппарата небольшое расстояние, они увидели, что аппарат был охвачен пламенем. Летчики благополучно возвратились. Подан акт об исключении аппарата за № 121». По дороге летчики взяли в плен австрийского солдата, который «оказался хорошим проводником».

Телеграмма из штаба 3-й армии командиру IX корпуса: «Случаи стрельбы по своим аэропланам продолжаются, несмотря на ясные признаки, сегодня был обстрелян летчик капитан Нестеров сборной командой 42-й пехотной дивизии близ деревни Ясиновице, телеграфной командой шестого саперного батальона, частями 128-го Старооскольского полка у Злочева. Аппарат прострелян в нескольких местах. Прошу принять самые энергичные меры, чтобы прекратить эту беспорядочную стрельбу по своим аэропланам. Драгомиров».

В районе 2-й русской армии летчики XIII корпусного авиаотряда доносят командиру о приближении с севера германского корпуса.

Однако командир XIII корпуса, имевшего задачей продвижение в сторону Алленштейна, ожидал прибытия в качестве подкрепления IV корпуса и посчитал, что летчик ошибся в определении принадлежности корпуса. Подобные ошибки действительно происходили, и это являлось одной из проблем воздушной разведки первых месяцев войны. На всякий случай посланный в этом направлении конный разъезд не вернулся. Также по неизвестным причинам не вернулся и посланный в этом направлении аэроплан. Еще через некоторое время русский корпус неожиданно был атакован с севера и отошел в беспорядке.

28 августа– Начало сражения на Маасе. Бои на путях к Ретелю. Столкновение у Гиза. Продолжение сражения у Сен-Кантена.

Командующий 4-й германской армией вновь предлагает своим правофланговым корпусам форсировать победу, стремясь выходом к Вандрес обрушиться на тылы 4-й французской армии, все еще продолжающей удерживаться на западном берегу Мааса. Но французам удается подтянуть на свой левый фланг еще одну, 52-ю резервную дивизию.

Чтобы парировать эту новую угрозу, командир VIII германского корпуса перебрасывает часть 15-й дивизии на правый берег реки в район Вивьер. Здесь еще с утра заняла позиции германская тяжелая артиллерия, огонь которой заставил французов податься назад. Тем не менее в течение всего дня 16-я германская дивизия бездействовала, VIII резервный корпус атакует противника, но, встреченный сильнейшим огнем французской артиллерии, вынужден к концу дня отвести свои части на исходные позиции; XVIII корпусу удается продвинуться на линию восточнее Рокур – Флаба, где его части окапываются; XVIII резервный корпус выходит на линию Ионк – Бомон, VI корпус остается на месте.

В 17 часов авиация сообщает командованию 4-й германской армии об отходе французов. В 21 час 30 минут германским корпусам отдается приказ о преследовании противника: XVIII корпусу в направлении Сапонь, XVIII резервному корпусу – на Безас.

В 8 час. 30 мин. генерал Монури узнает, что вся 1-я германская армия отступает к северу перед фронтом 5-й французской армии. Ряд сильных колонн противника в движении на дорогах к Марне. В 10 час. 20 мин. авиаторы сообщают о скоплении крупных масс противника южнее Ферте-Милон. В 13 час. 15 мин. Монури, оценивая таким образом, сложившуюся обстановку, как отступление 1-й германской армии к северу вдоль р. Урк, приказывает возобновить наступление с «крайней энергией по всему фронту».

Германский флот предпринимает попытки прорвать установленную британскими военно-морскими силами морскую блокаду. На подступах к Гельголандской бухте происходит бой английской крейсерской эскадры адмирала Битти с германскими крейсерами; немцы несут крупные потери: три легких крейсера и один эскадренный миноносец потоплены; англичане не потеряли ни одного корабля.

Восточноевропейский театр

XIV корпус 4-й австрийской армии сбил XVII корпус 5-й русской армии, еще два фланговых корпуса русских отброшены, а центральные взяты в полукольцо. 8-я и 3-я русские армии выигрывают сражение у р. Золотая Липа.

Подбит вылетевший на разведку аэроплан 9-го авиаотряда 3-й армии, управляемый Войткевичем. Телеграмма из штаба 3-й армии командиру XI корпуса: «Вчера утром Старооскольским полком был обстрелян при спуске в Злочеве летчик штабс-капитан Нестеров, сегодня при спуске летчики штабс-капитан Плотников и поручик Войткевич в районе Скварова были расстреляны частями вверенного Вам корпуса, в том числе вторично Старооскольским полком. Расстрел продолжался после спуска с дистанции 300 шагов[42], прошу распоряжения производстве расследования. Рузский».

Подобные истории происходили тогда на всех фронтах. Быть может, наиболее яркой иллюстрацией этого феномена является признание Рихтгофена: «Я был совершенно не в курсе деятельности нашей авиации, но каждый раз при виде летчика сердце мое трепетало. Разумеется, при этом я и понятия не имел, немецкий аэроплан я вижу или вражеский, а уж о таких тонкостях, как кресты на наших машинах и круги на вражеских, не мог и подумать. В результате мы все палили по любому появлявшемуся аэроплану».

Район Танненберга. С германской стороны капитан генерального штаба XVII армейского корпуса доставил с воздушной разведки сведения о благополучном совершении прорыва корпуса в тыл русских. 43-й авиаотряд установил, что на путях к западу, кроме уже известного левого крыла нет никаких новых русских войск, которые могли бы препятствовать обходу, направленному в тыл русских на Вилленберг.

Германский цеппелин подверг бомбардировке станцию Млава (Восточная Пруссия), занятую русскими войсками. По свидетельству одного из летчиков, рано утром «…цеппелин начал уже кидать бомбы, причем одна из них попала в зал I класса вокзала, пробила крышу и разорвалась, а другая бомба была брошена на полотно железной дороги, на место высадки одного из эшелонов. На месте оказалось несколько трупов… Всего сброшено было десять бомб».

Цеппелин был сбит русской артиллерией.

29 августа – Французы оставили верхний Эльзас. В районе Ретеля сформирована армейская группа генерала Фоша. Бой у Гиза. Сражение у Сен-Кантена. Бой на р. Сомме между 1-й германской и 6-й французской армиями.

Осада французской крепости Мобеж

1-я германская армия готовится к наступлению на англичан, правый фланг которых, по расчетам германского штаба, находится южнее Ля-Ферте – Милон. Однако, когда левофланговый IX корпус армии, двигавшийся в южном направлении, уже проходил Ля-Ферте, командир корпуса получил донесение летчика, что левый фланг французских войск, силой около 3-х армейских корпусов стремится почти параллельно направлению движения германских войск к переправам через Марну восточнее Шато-Тьерри и что арьергарды французов в районе Брена и Фима только еще выступают. Германский генерал Кваст решил использовать продвижение вперед своих войск и самостоятельно двинуться на Шато-Тьерри.

Из телеграммы графа Игнатьева в Россию: «16/29 августа 1-я правофланговая германская армия, имея уступом слева 2-ю армию, стремительно и безостановочно двигаясь на Париж, достигнув Сен-Кантена сегодня утром, стала проникать еще более на запад, стремясь захватить переправы на Сомме, обороняемые англичанами. Немецкий кавалерийский корпус направляется на Шольн, где он должен был сегодня натолкнуться на значительные французские силы. 5-я французская армия, сосредоточенная за р. Уазой, перешла в решительное наступление во фланг обходящим немецким колоннам в направлении Сен-Кантена. Общее руководство этой решительной операцией принял на себя сам генерал Жоффр. На всех остальных фронтах ведутся кровопролитные бои, приближающие нас, на мой взгляд, к концу первого периода войны».

Восточноевропейский театр

8-я армия Гинденбурга окружила центральные корпуса 2-й русской армии. Вечером остатки двух окруженных русских корпусов втянулись в Грюнфлисский лес и предприняли попытку прорыва.

Аэроплан 14-го германского авиаотряда заметил русскую колонну которая шла в тыл сражающегося под Нейденбургом I армейского германского корпуса. Летчик дал знать об этом, выкинув донесение с вымпелом; благодаря этому германским командованием были приняты срочные меры, позволившие отразить корпус, идущий на выручку русским, попавшим в мешок у Танненберга.

8-я и 3-я русские армии завязывают сражение с австрийцами у р. Гнилая Липа.

30 августа– Генерал Клюк производит отклонение 1-й армии с юго-западного направления (на Нижнюю Сену в обход Парижа с запада) на южное направление (восточнее Парижа, к р. Уазе, на линию Компьен-Нуайон). Из телеграммы графа Игнатьева в Россию: «17/30 августа обходящая левый фланг германская армия неудержимо двигается на Париж, делая переходы в среднем около 30 км, и к вечеру этого дня достигла линии Морейль, Руа, Нуайон. Против Мобежа оставлены резервные войска. На мой взгляд, вступление немцев в Париж вопрос уже дней, так как французы не располагают достаточными силами, чтобы перейти в контратаку против обходящей группы без риска быть отрезанными от остальных армий. В силу той же причины удачная контратака корпусов 5-й армии против гвардии и X корпуса не могла быть развита сегодня ввиду решительно веденного наступления двух саксонских корпусов против IX французского корпуса; немецкая гвардия и X корпус понесли громадные потери, так как находились все под огнем трехсот французских полевых орудий. На восточном лотарингском участке фронта утомление обоих противников в связи с громадными потерями привело сегодня к канонаде без особо важных столкновений. I баварский корпус отправлен в Мюнхен для полного переформирования вследствие потерь, достигших 75 %. За 5-й германской армией открыты две новые резервные сводные дивизии, составленные из эрзац-батальонов разных корпусов».

Над Парижем появились два германских аэроплана «Таубе»[43]. Германские летчики сбросили несколько бомб на собор Парижской Богоматери, затем флаг с надписью: «Мы взяли Антверпен[44], скоро очередь дойдет и до вас!» Публика рукоплескала французским солдатам, стрелявшим по аэропланам из митральез.

Одного германского «Таубе», бомбившего Париж, с легкостью догнал английский «Бристоль» и стал прижимать его сверху, не давая возможности германскому пилоту Вернеру применить против него единственное на то время противосамолетное оружие – бомбу. Вернер и его наблюдатель начали палить по англичанам из личного оружия, англичане ответили тем же. «Пули жужжали вокруг. Так длилось полчаса», – рассказывал затем Вернер. Тут к англичанам присоединился французский «Блерио», который «с ужасающей быстротой… бросался то вверх, то вниз, и яркие вспышки говорили о непрерывных выстрелах», – писал американский корреспондент. В конце концов, немцы предпочли сдаться на милость победителей.

Другому самолету, управляемому пилотом Францем фон Хиндессеном, удалось вернуться домой.

Таким было первое боевое столкновение авиаторов, закончившееся пленением германских пилотов.

Восточноевропейский театр

2-я армия генерала Самсонова терпит поражение, два русских корпуса пленены. Генерал Самсонов застрелился.

Командование 8-й германской армии, принявшее было решение об оставлении Восточной Пруссии, воспользовавшись пассивностью войск 1-й русской армии, быстро перегруппировало свои войска, направив их против 2-й армии. В результате германские войска окружили и разгромили два выдвинувшихся вперед корпуса 2-й русской армии (XIII и XV]. Окружение и разгром этих двух русских корпусов во многом стали возможны именно благодаря данным германской воздушной разведки. Остальные корпуса русских отошли из Восточной Пруссии.

Германская авиация непрерывно следила за всеми передвижениями русских войск, и ее данные внимательно изучались германским командованием. Летчики своевременно вскрыли передвижение и концентрацию 2-й русской армии. Им удалось также своевременно вскрыть движение русских дивизий в тыл I германского армейского корпуса. Несколько дней спустя Гинденбург, награждая военного летчика Зигерта, руководившего действиями германской авиации на этом участке фронта, скажет: «Не будь летчиков – не было бы и Танненбергской победы». В этой фразе запечатлелся первый действительный восторг от деятельности авиационной разведки, намного превзошедшей осторожные ожидания генералитетов.

Гинденбург: «Танненберг! Это слово пробуждает тяжелые воспоминания для могучего немецкого рыцарства, боевой клич побеждающих славян, память об этом все еще свежа в истории, несмотря на то, что прошло более пятисот лет».[45]

Из донесения Нестерова: «Вследствие неисправности двухместного аппарата я в 9 час. 30 мин. вылетел без наблюдателя на одноместном Моране. Близ с. Унтервальден идет артиллерийский бой. Наши позиции полукругом между Якторов – Полухов. Под нашим огнем горят деревни Станимирж, Куровице. Австрийцы заняли высоты и лес юго-западнее железной дороги. Бивак части около полка пехоты к юго-западу Поджарков и видимо пехота в резервных колоннах в разбросанном виде в долине между высотами 398 и 363 протяжением около 2 верст…»

31 августа – Завершение боев на Маасе. 4-я французская армия отходит за р. Эн.

Мольтке одобряет решение Клюка и 1-я армия устремляется в погоню за отходящей английской армией, изменяя направление своего движения с южного на юго-восточное.

Из телеграммы графа Игнатьева в Россию: «18/31 августа положение резко ухудшилось. Англичане, отступавшие все последние дни за французские войска, занимали линии Суассон, Компьен, однако при известии о наступлении немцев неожиданно покинули позиции, оголив совершенно левый фланг 5-й французской армии, расположенной вокруг Лаона. Правофланговая немецкая армия, по-видимому, свернула с направления Парижа и предприняла глубокий обход левого фланга французских армий, центр коих занимал вчера линию Лаон, Реймс, Верден. На лотарингском участке Восточного фронта – без перемен».

Восточноевропейский театр

Австрийцы терпят поражение у р. Гнилая Липа.

Авиация 3-й русской армии выполнила три боевых полета. Штабс-капитан Воротников с наблюдателем штабс-капитаном Плотниковым добыли в этот день важные сведения – установили направление отхода австрийских войск на Львов. Другой аэроплан повредили, и разведка была прекращена. Летчик Мрочковский и наблюдатель Лазарев из разведки не вернулись. В 11-м авиаотряде осталось всего два исправных аэроплана. Однако летчики 3-й армии отлично справлялись со своими задачами.

На правом крыле Юго-Западного фронта, в 4-й и 5-й русских армиях, воздушная разведка не справлялась со своими задачами. Русское командование не имело ясного представления о силах и группировке противника. Так, например, отсутствие должной организации воздушной разведки привело к тому, что не были своевременно обнаружены стратегическое развертывание 1-й австро-германской армии и ее выход из Танневских лесов. А при сражении у Красника 4-я русская армия, намечавшая охват левого фланга австрийских войск, сама оказалась под угрозой охвата своего правого фланга и вынуждена была вместо широко задуманного наступления перейти к обороне.

Не лучшим образом обстояло дело и на фронте 5-й русской армии. Так, сражение у Томашова фактически было выиграно войсками 5-й армии и австрийцы начали отступление. Однако командование русской армии, не имея данных воздушной разведки, вместо развития наступления приняло решение об отходе «на три перехода».

Первый месяц войны закончился. Наиболее значительными событиями месяца были гибель русской армии Самсонова и бомбардировка Антверпена.

Окончательно утвердилась за авиацией ее важнейшая задача – оперативная разведка. Ранее командование фронтов и армий основные задания по разведке глубокого тыла противника возлагало на конницу, проникавшую иногда на сотни километров в глубь территории противника, а авиацию рассматривало лишь как средство ближней разведки и связи в радиусе 100–120 км. Однако после первых же разведывательных полетов выяснилось, что авиация способна гораздо быстрее, точнее и документированнее, чем конница, доставлять все необходимые сведения командованию.

Гёпнер: «Несмотря на величайшее самопожертвование, – баварская кавалерийская дивизия потеряла уже в августе 1400 коней и лучших начальников патрулей, – кавалерии не удавалось проникнуть более чем на 15 км в расположение противника… На левом фланге командование принимало решения, основанные почти исключительно на донесениях летчиков… Донесения летчиков позволили 6-й армии в Лотарингии выйти из-под удара превосходящих сил противника и тотчас же остановиться, как только приостановилось наступление противника. Донесения летчиков сыграли также значительную роль в принятии решения начать сражение в Лотарингии…»

Поражение 2-й русской армии генерала Самсонова в большой мере явилось следствием пренебрежения русского командования к данным авиаразведки, своевременно вскрывшей движение корпуса Макензена в обход правого фланга армии и предупредившей о сосредоточении противника на флангах русской армии.

Также французская авиационная разведка вскрыла концентрацию германских войск у бельгийской границы, что позволяло своевременно раскрыть замысел германского генерального штаба – нанесение удара через Бельгию. Однако французское военное командование скептически отнеслось к этим данным авиаразведки, посчитав, что летчики преувеличивают, и половина германской армии не может быть сосредоточена у Бельгии.

Авиация в военной массе продолжала еще восприниматься весьма скептически, и только наиболее передовые военные уже по результатам этого месяца поняли все превосходство авиационной разведки над всеми прочими видами.

Вот что писал генерал Брусилов о первых днях войны: «Воздушная разведка вследствие недостатка и плохого качества самолетов была довольно слабая, но, тем не менее, то, что мы знали, получалось главным образом через ее посредство: агентов шпионажа у нас мало и те, которых мы наскоро набрали, были плохи. Кавалерийская разведка проникнуть глубоко не могла, так как пограничная река Збруч была сплошь и густо занята неприятельскими пехотными заставами…»

Конечно же, конница и агентурная разведка продолжали свою работу. Но авиация теперь уже начала выполнять задачи не только тактической разведки фронта и прифронтовой полосы, но и глубокой разведки тыла, проникая на 300–400 км в глубь территории противника.

Поначалу разведка носила визуальный характер. На первом этапе войны при средних условиях видимости и почти полном отсутствии маскировки можно было наблюдать невооруженным глазом с высоты до 600 м отдельных людей, с высоты 1200–1500 м – группы людей, с высоты 2500–3000 м – колонны войск. Особо срочные результаты визуальной разведки передавались наземным частям с помощью вымпела, сбрасываемого летчиком в расположении своих войск. В отдельных случаях уже начинали применяться и фотокамеры (Нестеров, Мачавариани и др.] Даже при таких примитивных способах организации дела штабы армии получали от корпусных и армейских авиаотрядов ценнейшие сведения о противнике.

Но в первый же месяц войны авиация успела проявить себя в качестве не только эффективного разведывательного средства, но также бомбардировочного, корректировочного и истребительного, хотя и в значительно меньшей степени. В первые дни войны провел бомбардировку железнодорожного узла в Меце французский военный летчик Сен-Бри. Также французский военный летчик Адольф Пегу, испытывая новый аппарат, попутно разбомбил железнодорожное депо на германской территории и аэростат-корректировщик, использовав в общей сложности 10 небольших бомб.

В этот первый месяц войны уже произошло два воздушных столкновения, каждое из которых было по-своему замечательным. Первое из них в небе над Парижем, а второе очень похоже еще на одну легенду. В небе над Лондоном британскому пилоту удалось застрелить германского летчика. Последний мертвой хваткой сжал рукоятку управления, в результате чего его аэроплан благополучно спланировал и достался британцам в абсолютно исправном виде.

Также в этом месяце германские и британские авиаторы успели обменяться налетами на штаб-квартиры. Британские летчики разбомбили полевую резиденцию кайзера Вильгельма, однако по счастливой для германцев случайности кайзер всего за 20 минут до этого выехал на другую квартиру. Бомбы разнесли в клочья автомобиль и замешкавшихся адъютантов. Вскоре после этого, после тщательной разведки с помощью тайных агентов, германские авиаторы совершили налет на загородную виллу бельгийского короля Альберта, но все бомбы угодили в сад.

Однако все эти бомбардировки с аэропланов имели пока что лишь моральное значение, гораздо больше ущерба принесли бомбардировки с дирижаблей, но и они практически не оказывали серьезного влияния на ход боевых действий.

Летчики продолжали искать средства для воздушной борьбы. Нестеров еще накануне войны оснастил свой аэроплан якорем, подвешенным на конце 20-метрового троса. Идея заключалась в следующем: подлететь к неприятелю сзади и сверху, зацепить якорем крыло или хвостовое оперение и вывести его машину из равновесия. Кроме того, Нестеров считал, что, получив превосходство в воздухе по высоте, можно, искусно маневрируя, прижать противника к земле и принудить его опуститься в расположении русских. Для борьбы с дирижаблями и аэростатами Нестеров укрепил на хвосте своего аэроплана пилу; он предполагал вспарывать ею оболочки воздушных кораблей. Затем он прицепил под самолетом на длинном стальном тросе грузик, выпуская который в нужный момент, рассчитывал опутать тросом винт вражеской машины и заставить ее приземлиться. Другой способ, более опасный, но также выполнимый, состоял, по мнению Нестерова, в прямом нападении на противника – достаточно «чиркнуть» колесами своей машины по центроплану или крылу противника, чтобы сбить его. Нестерову указывали на опасность подобного маневра, но он считал, что при умелом исполнении здесь нет большого риска. Пытался Нестеров добиться и установки на своем аэроплане пулемета для стрельбы поверх винта. Но получить пулемет ему не удалось: «военным летчикам пулемет по штату не положен».

ГВТУ (Главное военно-техническое управление) русской армии представило Генеральному штабу в августе месяце следующие соображения относительно военного применения авиации: «На первом месте должна стоять задача разведки, если эта задача будет заслонена погоней за превращением аппаратов в средства воздушного боя, то может случиться… что ни та, ни другая задача не будет достигнута». С начала войны верховное командование русской армии не придавало никакого значения воздушному бою. И даже уже в ходе войны, когда ГВТУ представило в Генеральный штаб соображения о возможных видах боевого применения самолетов, мысль о воздушном бое не встретила поддержки в высших военных кругах. Руководители Генерального штаба особенно подчеркивали в своем заключении, что «мысль о том, что во время войны придется раньше всего сразиться, чтобы овладеть воздухом, едва ли верна, это значило бы поставить на карту воздухоплавательные средства и при том без надобности». Поэтому никаких мероприятий по вооружению самолетов в России не проводилось.

Но столкновения и смертельная борьба между крылатыми людьми неизбежно должны были возникнуть. И, помимо создания зенитной артиллерии, лучшим средством борьбы с авиацией противника могла стать только хорошо организованная собственная авиация.

Отдельные летчики и конструкторы, предвидя возможность воздушного боя, еще накануне войны различным образом готовились к таким столкновениям. Затем при встрече с противником уже во время военных действий отдельные летчики пытались стрелять из пистолетов, но при скорости полета 100–115 км/час такая стрельба оказалась совершенно безрезультатной.

Просьбы русских авиаотрядов дать им хотя бы немного пулеметов отклонялись под предлогом, что это оружие не положено по штату летным подразделениям. Экипажам предлагалось брать в полет крупнокалиберные пистолеты. И это несмотря на то, что еще в феврале 1911 г. по представлению Шишкевича начальник русского Генштаба Я. Г. Жилинский испрашивал у военного министра Сухомлинова разрешения передать первые 30 легких пулеметов «Виккерс» в авиаотряды. Сухомлинов ответил согласием и первые 6 пулеметов были установлены 18 июля 1911 г. в 8-й авиационной роте на «Фарманах-15».

А с 31 июля по 6 августа 1913 г. поручик Поплавко совершил 19 полетов с пулеметом «Максим» весом 18,4 кг на аэроплане с максимальной скоростью 90 км/час и потолком 1300–1500 м, в зависимости от веса летчика и наблюдателя. «Происходили задержки из-за перекоса патронов, который получался оттого, что при полете ветром ленту отбрасывает… Общее заключение: 1. Стрельба с аэроплана возможна; 2. Произведенные опыты не дают возможности дать заключение о действительности огня с аэроплана; 3. Опыты в этом направлении желательно продолжить…»

Весной 1914 г. пилот А. Габер-Волынский испытал самолет «Фарман-16» с бронированной кабиной и пулеметом «Максим» (он весил 21 кг).

Мачавариани: «Установка пулемета увеличила вес и значительно снизила потолок аэроплана. Снизилась и скорость, так как пулемет и приспособления для его установки увеличили лобовое сопротивление. А снижение высоты и скорости полета повышало вероятность поражения аэропланов ружейным и пулеметным огнем наземных войск. Пришлось прекратить попытки вооружения аэропланов. Оно стало возможным с появлением более совершенных машин и облегченных пулеметов».

Эта ситуация была характерна не только для России, где и по сю пору многое создается по принципу «голь на выдумки хитра».

Зигерт: «При первых боевых полетах нам вручались автоматические пистолеты с удлиненным прикладом. Теперь покажется диким, если сказать, что я лично во время полета над Бельфором в августе 1914 г. имел единственным оружием карабин, на ствол которого мною был надет граммофонный рупор, чтобы при встрече с неприятелем застращать его хотя бы этим видом. Позднее стали применяться датские Мадзен-мускеты и 25-ти зарядные маузеры».

Однако «маузер» при стрельбе в сторону, противоположную движению аэроплана, плохо выбрасывал гильзы из-за ветра сзади, и его часто заклинивало. «Виккерс» приходилось приспосабливать таким образом, чтобы водяное охлаждение заменить воздушным.

Даже облегченный пулемет «Льюис», который с начала сентября стали устанавливать в британских ВВС, далеко не снимал проблем. Стрелять приходилось поверх винта. Гашетка, правда, находилась на ручке управления, но перезарядка требовала быстрых манипуляций одной рукой: нужно было наклонить к себе казенную часть и сменить диск. Противник мог различным образом использовать эту вынужденную задержку.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Продолжение на ЛитРес

[PDF] Электронная игра Память храбрым мы почтим к 100

Download Электронная игра Память храбрым мы почтим к 100…

Электронная игра «Память храбрым мы почтим» 100-летию начала Первой мировой войны посвящается

Яковенко Валентина Алексеевна учитель английского языка Муниципального казённого общеобразовательного учреждения «Средняя общеобразовательная школа №14» Предгорного муниципального района Ставропольского края

ПЕРВАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА 1914-1918

Первая мировая война 1914-1918 (First World War) — война между двумя коалициями держав

Центральными державами

Антантой

• Германия, • Австро-Венгрия, • Турция, • Болгария

• Россия, • Франция, • Великобритания, • Сербия, • позднее Япония, Италия, Румыния, • США и др. ; всего 34 государства).

СОЮЗ ЦЕНТРАЛЬНЫХ ДЕРЖАВ оформился в 1879 году: Германия – Австро-Венгрия

АНТАНТА оформился в 1904 году: _________________________________________ Великобритания – Франция – Россия Примкнула к Антанте в 1907 году.

Правила игры • Игра состоит из 4 туров и финала. • В игре принимает участие 5 — 7 участников. Участники отвечают на вопросы, выполняют задания. За правильные ответы участники получают жетоны в форме звёзды. • Победителем становится тот, кто набирает большее количество звёзд.

I тур Военачальники

II тур Сражения Игра со зрителями

III тур Вооружение IV тур Награды Финал

А. А. Брусилов

1

Н.Н. Юденич

2

I тур

М.В. Алексеев

Г.К. Жуков

3

4

5. 1916 1915 года г.г.его император Николай ввойск, команду принявший для учебы на на 3.4.Весной Под 1.23 2. Вавгуста Искусным его начале командованием 1916 маневрированием во зачислили главе с 22своей мая по армии 31II, июля локальными он совершил 1916 г. был младшего себя обязанности унтер-офицера. Верховного После главнокомандующего, непродолжительных осуществлен контрударами чрезвычайно знаменитый ему трудный удалось переход прорыв спасти силами через и стабилизировать заснеженные четырех армий назначил занятий направлен своим начальником внаправлениях, 10-й драгунский штабабольшому полк. который, В егокоторого составе обладая на высокие положение четырех горы, главных на нанес северо-западном поражение фронте, вего, результате остановить турецкому онбыл участвовал разносторонними боях на фронте. За и фронт необычайной отличия в боевых немецкое отряду прорван и наступление. после в австро пятидневного За — знаниями венгерский эти успешные штурма 3 февраля действия обороны 1916 онибыл г. действиях работоспособностью, и захват плен былнемецкого на этой должности офицера просто он был награжден Георгиевским крестом 4-й степени взялв крепость Эрзерум противник понес тяжелые потери дважды награжден незаменим Георгиевским крестом.

Битва на Марне

1

Галицийская битва

Битва при Танненберге

2

3

Нарочская операция

4

II тур

3. 2.Крупное Эта битва сражение стала поворотным между русскими моментом и германскими войны на 1. Эта битва (10 августа — 11 сентября 1914 г.) привела к войсками 4. французском Наступательная в ходе театре Восточно-Прусской операция военныхрусских действий, войск операции после Западного которого Первой и значительной военно-стратегической победе России: мировой Северного прекратилось войны. фронтов Внепрерывное российской 5 (18) — 17 историографии отступление (30) марта ванглорайоне данное русская армия продвинулась на 280 — 300 км, заняв французских сражение Двинска, известно войск, во время фронт как «самсоновская 1-й стабилизировался, мировой войны операция», а силы область и ее древнюю столицу Львов противников «самсоновская — приблизительно катастрофа» сравнялись

Битва на Марне

1

Галицийская битва

2

Сражение под Мукденом

3

II тур

1. Я считаю, что перед вами все сражения, относящиеся 2. Какое из сражений происходило на Восточном к первой мировой войне. Вы вправе со мной не фронте? согласиться.

Игра со зрителями

Русский химик Н.Д.Зелинский

После применения отравляющих веществ появились средства от химического оружия – противогазы. Кто изобрел первые угольные противогазы в 1915г.

III тур

Винтовка

1

2

3

Винтовка

Винтовка

1. Под какой цифрой находится Винтовка калибра 7,62 мм, изобретённая русским офицером С.И.Мосиным, и принятая на вооружение русской армией, по своим качествам превосходила подобное оружие других армий

IV тур

Георгиевский крест Нижний чин — кавалер Георгиевского креста в армии был избавлен от телесных наказаний. Награждённый им солдат или 1. Георгиевский крест был очень дорогой наградой, крестом награждались унтер-офицер получал жалованье на треть больше обычного, за 3. Какие привилегии имели, награжденные Георгиевским солдаты любили его и берегли, ласково называя…… 2.каждый Каковы правила исключительно награждения «Егорий» георгиевским за новый крест жалованье прибавлялось ещёкрестом? на треть, крестом? пока оклад не увеличивался вдвое. Прибавочное жалованье Как называли Георгиевский крест солдаты? конкретный подвиг сохранялось пожизненно после увольнения в отставку, его могли получать вдовы в течении года после смерти кавалера.

IV тур

Надежда Дурова

1

Мария Бочкарёва Антонина Пальшина

3

2

3.1.Эта Я утверждаю, женщина, сражавшаяся что все эти женщины, в Первую награжденные Мировую войну 2. Первая в Русской армии женщина-офицер, командир под Георгиевским мужским именем крестомимела получили Георгиевские свои награды кресты в годы трёх «женского батальона смерти» Первой мировой войны. степеней Вы вправе возразить.

финал

Разработчик И. И. Сикорский

1. Россия была единственной страной, имевшей в начале войны бомбардировочную авиацию дальнего действия – самолёты-бипланы «Илья Муромец». Кто является разработчиком данного самолета?

Интернет-ресурсы • • • • • • • • • • • • • •

Заставка — http://www.uky.edu/Libraries/images/PPA/Postcards/66.jpg Битва на Марне — http://s45. radikal.ru/i110/0905/e7/94ba13faaef6.jpg Галицийская битва — http://one.rushill.ru/uploads/posts/201205/1335873229_957ec903fab21afaaecd4eb4d2eabafe.jpg Сражение под Мукденом — http://school.xvatit.com/images/7/76/Ist9_polnuroki_t5-4.jpg Битва при Танненберге — http://www.heeve.com/images/battle-of-tannenberg.jpg Нарочская операция — http://www.gov.karelia.ru/Karelia/914/img/15-1.jpg Алексей Алексеевич Брусилов — http://cs304307.userapi.com/v304307214/2aca/vugcK2BJeM.jpg Николай Николаевич Юденич — http://russiaarmenia.info/files/field/image/%D0%BA%D0%B0%D1%80%D1%82.8_3.jpg Михаил Васильевич Алексеев — http://www.oboznik.ru/wp-content/uploads/2012/08/11.jpg Г.К.Жуков — http://img638.imageshack.us/img638/7084/zhkoven1916.jpg Противогаз — http://www.protivogas.ru/gal/big/25/12440.jpg Русский химик Н.Д.Зелинский — http://pomnirossiu.ru/upload/image/Russkoe_pervenstvo/ZEl.jpg Винтовка Мосина — http://ww1.milua.org/images/mosinr3.jpg Винтовка Спрингфильд — http://www.scoute.ru/images/2013/05%2016. jpg

• • • • • • • •

Винтовка системы Маузер — http://ww1.milua.org/images/mauz2.jpg Георгиевский крест — http://medalirus.ru/upload/georg/3st_16694a7.jpg Антонина Пальшина — http://s59.radikal.ru/i164/1109/30/4eb2a799a411.jpg http://shkolazhizni.ru/img/content/i41/41341_or.jpg Мария Бочкарёва — http://pics2.pokazuha.ru/p442/m/r/7070632hrm.jpg Надежда Дурова — http://upravlenie.ucoz.ru/_fr/0/0622197.jpg самолёт -биплан «Илья Муромец» http://s59.radikal.ru/i166/0809/7d/1af21ba83217.jpg И.И.Сикорский http://img1.liveinternet.ru/images/attach/b/4/103/633/103633365_4690170_IgorSikorsky_thumb25 5B2255D.jpg

«Дни затмения». «Танненберг» глазами Солженицына » Издательство «Время»

«Дни затмения». «Танненберг» глазами Солженицына

Сергей Нехамкин,  «Аргументы недели»: К 100-летию начала Первой Мировой войны — «Дни затмения». «Танненберг» глазами Солженицына Сто лет назад Россия ценой своей военной неудачи спасла Францию. Но Танненберг забыт – и у нас, и на Западе.

В августе 1914-го

Да не обидится читатель, но, кратко изложив суть событий в нашей справке, «АН» не будут в них дальше углубляться. Просто напомним, что была такая неудачная для России «Восточно-Прусская операция 1914 года», – а дальше есть труды военных историков. Они сейчас широко издаются, многие выложены в Интернете. Это для тех, кто интересуется движением армий, перипетиями боёв, успехами и ошибками генералов. А желающим понять дух эпохи, напомним, конечно же, про «Август Четырнадцатого» Александра Солженицына – книгу не только литературно яркую, но и научно точную.

Мы же обратим внимание на другое… Любое историческое событие имеет свой шлейф – странные совпадения, неожиданные продолжения, исторические рифмы… Вроде не главное это дело – но всегда интересное. У «самсоновской катастрофы» такой шлейф есть тоже.

Глазами Солженицына

Как и большинство наших читателей «советского поколения», автор о «самсоновской катастрофе» впервые узнал по «голосам» – подростком в 1970-е слушал, как запретная тогда «Свобода» читала новую книгу запретного тогда Солженицына. Сквозь вой глушилок прорвался рассказ о том, как какие-то русские солдаты куда-то шли по тёмным чужим лесам. Непонятные названия – Шталлупёнен, Гумбиннен… Где это? Ах да, это же нынешние русские Нестеров и Гусев в Калининградской области! Какие-то фамилии, которых нет в учебниках, – Самсонов, Жилинский, Орановский, Мартос… Кто это? Мы же знаем, что в 1917-м народ взял Зимний – вот и вся революция. А поди ж ты, Солженицын объясняет, что историческая драма завязалась гораздо раньше и события в Восточной Пруссии – один из ключевых эпизодов, которые ей предшествовали. «Узлы» – так обозначены эти эпизоды в его эпопее «Красное колесо». «Август Четырнадцатого» – один из романов-«узлов». И в конце его любимый солженицынский герой полковник Воротынцев бросает в лицо начальникам: «Роковым решением было, из желания сделать приятное французам, легкомысленное обещание начать боевые действия на пятнадцатый день мобилизации, одною третью готовности! Обещание невежественное! – вводить наши силы в бой по частям и неготовыми!» «Россия обещала союзникам «решительную помощь», но не самоубийство!» «Мы отвечаем за русскую историю. И нам не позволено будет проигрывать кампанию за кампанией! Эти же французы будут завтра нас и презирать!» В ответ слышит: «Оскорбляется решение, одобренное государем! Покиньте совещание!»

Сегодняшние историки с большими или меньшими поправками принимают именно эту – солженицынскую – трактовку событий. Но ведь и в биографии самого Александра Исаевича с Восточной Пруссией тоже связаны многие «узлы». Отец писателя, офицер Первой мировой, воевал если не в этих местах, то рядом. Сам капитан Солженицын в 1944-м именно в Восточной Пруссии пережил немецкое окружение (пошла на прорыв гитлеровская Курляндская группировка) – эпизод, который он нередко вспоминал. Здесь же будущий писатель был арестован Смершем – и начался перелом в его судьбе.

Он же «Танненберг»

Вообще-то в мире «Восточно-Прусская операция» более известна под другим названием – «Танненбергская операция». Тут, видно, немцы постарались, чтобы именно оно закрепилось. Танненберг – одно из местных селений, вокруг которых шли боевые действия. Правда, таких было много – Бишофсбург, Ортельсбург, Зольдау…

Но рядом с Танненбергом (ныне польское село Стембарк близ городка Ольштынек) есть поле, на которое выходит другая, более известная у нас деревня – Грюнвальд. Знаменитая «битва под Грюнвальдом» – помните? Для немцев она – «битва под Танненбергом». На самом деле – одно и то же. В 1410 г. на этом поле поляки, литвины, литовцы, русские (и тогдашние союзники – крымские татары) бок о бок рубились с крестоносцами Тевтонского ордена – и разгромили их наголову. С тех пор для славян битва под Грюнвальдом (литовское название Жальгирис) – символ славы. Для немцев – символ поражения. И, разгромив в 1914-м в этих местах русских (славян!), потомки тевтонов как бы брали реванш за средневековый позор.

Немцы вообще на те события 1914 г. смотрели иначе: русские вторглись на нашу территорию, и мы дали отпор (благо часть немецких дивизий была из «ландвера» – призыв второй очереди, почти ополчение). «Танненбергский триумфатор» – пожилой генерал Пауль фон Гинденбург стал фельдмаршалом. После того как Германия проиграла Первую мировую войну, он соотечественниками всё равно почитался как национальный герой. В 1924-м, через десять лет после «самсоновской катастрофы», в Танненберге был воздвигнут величественный мемориал. Гинденбург же в 1925-м стал президентом Германии, в 1932-м переизбран – и в 1933-м назначил канцлером популярного и энергичного политика Адольфа Гитлера. Вскоре умер. Чем назначение Гитлера кончилось для Германии – известно. Но культ Гинденбурга фюрер всячески поддерживал – и в 1935 г. прах покойного и его супруги был торжественно перезахоронен именно в Танненбергском мемориале. В январе1945-го при приближении советских войск мемориал по приказу Гитлера взорвали. Останки четы Гинденбургов вывезли, долго прятали во всяких секретных шахтах в Тюрингии. Потом гробы попали к американцам, которые разрешили в 1946-м перезахоронить их в Марбурге. Остатки мемориала снесли уже поляки, к которым эта часть Восточной Пруссии отошла после Второй мировой.

 Украденное солнце

А если уж говорить о приметах, вспомним – как раз в те дни, 21 августа 1914 г. , в Российской империи наблюдалось солнечное затмение. И как раз над этими местами (заметим, это затмение в 1856 г. вычислил и предсказал герой другой нашей публикации, курский купец-мясник, замечательный астроном-самоучка Фёдор Семёнов – см. «АН»‑№49‑2010).

С затмениями всегда связано много примет. Плохих больше, чем хороших. Но для тех, кто начинает боевые действия, оно – особо тревожный знак! Однако в просвещённом ХХ веке – не менять же из-за природного явления военные планы (тем более что французы так умоляют о помощи)! Хотя, видимо, тяжёлым было у людей ощущение от того, что так всё совпало – война, предчувствие грядущих потрясений, а тут ещё солнце в небе на несколько минут, как говорили тогда, «чёрт украл». Это запомнилось мальчишке Арсению Тарковскому и отразилось через много лет в его стихах, посвящённых затмению 1914 года: «В то лето народное горе / Надело железную цепь…»

Армия Самсонова как раз перешла немецкую границу. А. Солженицын, «Август Четырнадцатого»: «Был заранее приказ по дивизии, и разъясняли офицеры солдатам: что тут ничего особенного, что так бывает, и только надо будет удерживать лошадей. Однако не верили простаки-мужики – и когда стало среди знойного дня темнеть, наступили зловещие красноватые сумерки, с криками заметались птицы, лошади бились и рвались, – солдаты крестились сплошь и гудели: «Не к добру!.. Ой, неспроста…»

И в другом месте: ««Шёл князь Игорь в поход – солнечное затмение. В Куликовскую битву – солнечное затмение. В разгар Северной войны – солнечное затмение. Как военное испытание России – так солнечное затмение»

Обед в Париже, ужин в Петербурге

«Обед в Париже, ужин в Санкт-Петербурге» – так Вильгельм II характеризовал суть «плана Шлиффена», с которым Германия вступала в Первую мировую войну. Предполагалось мощным ударом в считаные дни разгромить французские войска и занять Париж; русские за это время не успеют провести мобилизацию, а когда успеют – уже поздно: немцы, стремительно перебросив части с Западного фронта на Восточный, всей тяжестью обрушиваются на них. Вышло иначе. Французов действительно начали громить, но не так успешно, как полагали. Русские же успели быстро отмобилизоваться. Тем не менее Париж действительно оказался под угрозой, и в Петербурге Франция устами своего посла М. Палеолога молила о помощи – отвлеките германцев любой ценой! И русские вошли в Восточную Пруссию. Это не было коварным нападением, Германия уже объявила нам войну (использовав как повод начало мобилизации), но, другое дело, что подготовлено наступление не было.

Шли две армии: 1-я – генерала П. Ренненкампфа – от Ковно (Каунаса), а 2-я – генерала А. Самсонова – от Вислы и Нарева. На первом этапе бои шли успешно – в частности, под Гумбиненом русские разгромили 8-ю армию противника. Это спутало немецкие планы, и Берлин действительно для отражения удара в Восточной Пруссии снял часть войск на Западе. Ещё вместо проштрафившихся генералов туда были отправлены два полководца, которые потом вообще оказались лучшими германскими военачальниками Первой мировой – Пауль фон Гинденбург и Эрих Людендорф. А вот русские… Несогласованность действий, переоценка первых побед, пренебрежение возможностями немецкой разведки, ошибки штаба Северо-Западного фронта привели к тому, что армии Самсонова и Ренненкампфа двигались в разных направлениях, несогласованно, всё дальше отрываясь друг от друга. В итоге армия Самсонова оказалась окружена и разгромлена. Самсонов застрелился.

Совокупные потери русских (убитыми, ранеными, пленными) составили порядка 56 тыс. человек. Немецкие – около 30 тысяч.

Сами события происходили ровно 100 лет назад – 23–30 августа 1914 года. Если оценивать их в контексте всей Первой мировой, то наши жертвы были не напрасны: во Франции немцам не хватило сил для дальнейшего наступления на Париж, они изменили направление главного удара, французы этим воспользовались – и дальше началось кровопролитное, но в целом неудачное для Германии сражение на Марне. Однако для России «самсоновская катастрофа» – кровавое и мучительное поражение. И вопрос о том, стоило ли тогда (и потом!) ради спасения союзников губить своих солдат, начинать непродуманные операции, принимать на себя бремя неудач, – ключевой для российских оценок той великой и забытой войны.

Битва при Танненберге — РУССКИЙ ОБЩЕ-ВОИНСКИЙ СОЮЗ — ЖЖ

26 — 30 августа 1914 произошло крупное сражение между русскими и германскими войсками в ходе Восточно-Прусской операции Первой мировой войны. В российской историографии данное сражение известно как битва при Танненберге, «самсоновская операция», «самсоновская катастрофа», «операция Гинденбурга».

Эта битва вызвала колоссальный общественный резонанс не только в России, но и в Германии. Её официозными кругами были незамедлительно проведены исторические параллели между разгромом 2-й армии генерала от кавалерии А.В. Самсонова под Танненбергом и Грюнвальдской битвой эпохи Средневековья, в которой Тевтонский орден был разбит союзными польско-литовско-русскими ратями. Победа 1914 г. позиционировалась как реванш за поражение в 1410 г.

В России же одну из страниц истории Восточно-Прусской операции зачастую связывают с куда более близкими по времени, но территориально удаленными событиями русско-японской войны 1904–1905 гг. На её фронтах, в Маньчжурии воевали будущие командующие злополучными армиями — вышеупомянутый Самсонов и генерал от кавалерии П.К. фон Ренненкампф. Предлагаем вашему вниманию передачу из цикла «История России» об этом событии:


“Люди, действовавшие в данном случае, даже если они принадлежали к числу самых плохих полководцев, все же никогда не бывали лишены простого здравого смысла и никогда бы не допустили тех нелепых поступков, какие им приписывает огулом и без разбора широкая публика и историческая критика. Большинство представителей последней были бы изумлены, если бы могли ознакомиться с ближайшими мотивами действий и, по всей вероятности, сами подчинились бы им, как и тот полководец, который теперь представляется им и изображается ими чуть ли не полуидиотом.» (Карл фон Клаузевиц)

В конце первого месяца войны очертания фронтов рисовали весьма парадоксальную ситуацию. Решительно каждая сторона, за исключением миноритарных участников вроде Сербии и Бельгии, перенесла боевые действия на территорию противника. Пока на севере западноевропейского театра германские дивизии через южную Бельгию продвигались к французской границе, на южном участке фронта основные ударные силы французской армии вдохновенно освобождали отторгнутые по результатам франко-прусской войны города Эльзаса и Лотарингии. В это же время русская армия почти одновременно вошла в восточную Пруссию и австрийскую Галицию, тогда как армия австрийского императора в свою очередь вошла в пределы Российской Империи, нанося удары в русской Польше в направлении на Холм и Люблин.

В советской исторической школе, а зачастую среди русских историков белоэмигрантов, участие России в Первой Великой войне 20-го столетия преподносится не иначе как цепочка унылых поражений. Обусловлено это якобы тотальной бездарностью царских генералов, помноженной на полную неспособность последнего русского царя организовать работу тыла, неспособность организовать полную мобилизацию материальных и нравственных ресурсов. Но так ли это было на самом деле?

Одним из главных жупелов, работающих на эту историологическую конструкцию, является легенда о полной погибели в лесах восточной Пруссии полков второй армии генерала Самсонова. Иногда на Самсонова возлагается основная вина за разгром и гибель ввереных ему полков и дивизий.

Самсонов Александр Васильевич (1859-1914г.г.), генерал от кавалерии, в ходе Русско-Японской войны последовательно командовал Уссурийской конной бригадой и Сибирской казачьей дивизией. За храбрость награжден орденом Святого Георгия 4-го класса и золотым оружием. В ходе войны допускал ошибки во взаимодействии с соседями.

Восточную Пруссию прикрывала 8-я германская армия генерала фон Притвица. На северо-западе в направлении на Кенигсберг против нее действовала первая русская армия генерала Ренненкампфа. С юга против ее правого фланга выдвигалась вторая армия генерала Самсонова.

Мифы о русской армии

На Западе любят представлять русскую армию времен императора Николая Александровича как некие неисчислимые орды, которые, пользуясь численным превосходством, могли решать любые поставленные перед ними задачи. В реальности все обстояло далеко не так. Людские мобилизационные возможности России были, безусловно, выше немецких. В эпоху средневековья или времена славного 12-го года такое преимущество было бы решающим, но к началу и в течение 20-го столетия война все больше зависела от технологий. Уровень развития промышленности уже в ту эпоху мог компенсировать недостаток живой силы. Недостаточная оснащенность высокотехнологичными видами оружия уже тогда сводила на нет простое преимущество штыков и сабель.

17 августа первая армия генерала Ренненкампфа перешла немецкую границу, спустя три дня двинулась в бой и вторая армия генерала Самсонова. Русские войска в Восточной Пруссии имели над 8-й германской армией полуторное превосходство в живой силе, а вот в артиллерии силы были практически равны — приблизительно тысяча русских пушек против тысячи немецких. В том числе у немцев имелось 156 тяжелых полевых орудий, каковые в распоряжении русского командования попросту отсутствовали, но, что важнее, по количеству пулеметов германская пехота даже имела превосходство. Было у немцев и еще одно не маловажное преимущество — густая дорожная сеть, покрывавшая пространства восточной Пруссии. Прикрытая с востока непроходимой линией мазурских болот, она обеспечивала беспрепятственную и скорую переброску войск с фланга на фланг. Этим незамедлительно воспользовался немецкий командующий фон Притвиц, сосредоточивший против 75 тысячной группировки Ренненкампфа не менее 110 тысяч пехоты и кавалерии.

В советское время было принято говорить о косности царского правительства, не достаточно быстро вводившего в войска технические новшества, вроде того, что игнорируя опыт англобурской компании, русская армия в первых боях японской войны щеголяла в снежно-белых гимнастерках, а ее артиллерия умела стрелять только с открытых позиций. О том, что это было не совсем так, уже говорилось в соответствующем фильме, но, что интересно, совсем не косные европейцы вроде немцев и французов, и вовсе не удосужились изучить опыт военного конфликта на далеких сопках Маньчжурии.

Если французская пехота пошла освобождать Эльзас и Лотарингию, будучи облаченной в пронзительно красные панталоны, то немецкие артиллеристы в Восточной Пруссии эффективно вести огонь могли только прямой наводкой и все с тех же открытых позиций. Статистические таблицы, обобщающие опыт применения артиллерии в ходе Восточно-Прусской операции августа 1914 года, приводимые русским историком-эмигрантом генералом от инфантерии Николаем Головиным в его труде «Россия в Первой мировой войне», наглядно показывают, что, благодаря блестящей подготовке офицеров и высокой выучке личного состава, русская полевая артиллерия была как минимум в два раза эффективней противостоявшей ей превосходной по материальной части немецкой артиллерии.

Гумбинненское сражение

20 августа 1914 года в ходе Гумбинненского сражения армия Ренненкампфа разбила превосходящие силы Притвица. Особо тяжелые потери понес 17-й армейский корпус генерала фон Макензена. Русская артиллерия, ведя огонь с закрытых позиций, оставаясь неуязвимой, буквально выкашивала немецкую пехоту. Ценой собственной крови германские артиллеристы платили за недостаточное изучение чужого военного опыта. С характерным для немецкого солдата мужеством пытались они облегчить положение собственной пехоты, бесстрашно выводя орудия на прямую наводку. В полосе наступления русской 27-й пехотной дивизии, немецкий артиллерийский дивизион на полном скаку развернулся, буквально в зоне эффективного ружейно-пулеметного огня, всего в километре от залегших цепей русской пехоты. Его боевая жизнь продолжалась менее одной минуты. Все 12 пушек стали русскими трофеями.

Немецкое отступление во многих местах походило на бегство. Генерал фон Притвиц даже отдал приказ об отступлении за Вислу.

«Сцепление несчастных обстоятельств привело к тому, что великолепно обученные войска, позднее всюду доблестно себя проявившие, при первом столкновении с противником потеряли свою выдержку». (генерал фон Притвиц)

Пограничное сражение

В эти же самые дни с 21 по 25 августа на западном фронте произошло самое большое маневренное столкновение войск за всю четырехлетнюю историю Первой мировой войны, вошедшее в военные летописи сторон под именем Пограничного сражения. На фронте протяженностью 250 километров столкнулись лоб в лоб пять германских, три французских и одна британская армии. По количеству участвующих в нем людей это было самое большое встречное сражение в истории человечества. Никаких окопов и тем более долговременных сооружений, только созданный Богом рельеф местности, да те ее особенности, которые возникли по милости мирного человеческого труда.

Германская армия строго по пунктам выполняла довоенный план Шлиффена – Мольтке, осуществляя главный удар правым флангом. Собственно, это была предельно увеличенная в масштабе знаменитая «косая атака» Фридриха Великого. Правофланговую группу из трех германских армий отделяло от Парижа всего двести километров.

Пограничное сражение было, безусловно, выиграно наступающими германскими армиями. Франко-английские армии не были разгромлены, но по всему фронту от верхней Шельды до Лотарингии союзники были вынуждены начать отступление.

«Намеченное отступление не удалось. Однако нас раздавило не численное превосходство… одной из главных причин неудачи было то, что наш боевой аппарат не дал полностью того, что в праве были от него ожидать. Произошли многие случаи неустойчивости в наших крупных соединениях…» (генерал Жоффр)

Полководцы и их ошибки

Русский читатель и зритель, заботливо огражденный коммунистами от знания подробностей Первой мировой войны, в которой коммунистам по отношению к собственной родине выпало сыграть роль коллективного предателя, роль беспримерно гнусную и подлую, невольно переносит на Францию 1914-го года более знакомый ему образ Франции эпохи войны 1940-го года. Должно заметить, что в 1914 году французский солдат был достоин великой военной истории своего Отечества. Хотя немцам уже и мерещилась бегущая французская армия, французы были разбиты, но не побеждены. Стойкость французских арьергардов лишила Мольтке больших военных трофеев, на которые он, судя по всему, уже рассчитывал. Отступление французов не было бегством, оно было и своевременным, и искусным. До Парижа оставалось, каких-нибудь 150 километров. Именно в этот момент Мольтке совершает стратегическую ошибку, которая, по сути, изменила и определила дальнейший ход войны.

25 августа, считая, что с французами покончено, он снимает с направления главного удара два пехотных корпуса и кавалерийскую дивизию. Причем, один из пехотных корпусов не что-нибудь, но резервный корпус гвардии, и все это он отправляет в Восточную Пруссию на выручку потрепанной Ренненкампфом 8-й армии. Между тем, главная помощь Восточной Пруссии уже была оказана. 22 августа командующим 8-й армией назначается генерал-полковник Гинденбург, а его начальником штаба генерал-майор Людендорф. С этого момента эти два человека составят лучшую полководческую пару кайзеровской Германии.

Пауль фон Бенкендорф унд фон Гинденбург (1847 – 1934г.г.), в армии с 1866г. Участник Австро-Прусской и Франко-Прусской войн. В эпоху «Веймарской республики» дважды избирался президентом Германии. Именно он, сделав его канцлером, привел к власти Адольфа Гитлера.

Германскую военную мысль со времен Мольтке-старшего и его приемника, знаменитого теоретика Шиффена, предусматривавшего войну на два фронта, принято всячески порицать. Надо сказать, что огульное охаивание немецкой военной науки — это просто следование очередному устойчивому мифу. Конечно, во Второй мировой войне решение воевать на два фронта и было причиной поражения Гитлера и его вермахта, но это говорит только о качестве исполнения, но вовсе не качестве мысли. В Первой мировой войне у немцев был реальный шанс доказать возможность таких действий. Фон Гинденбургу удалось на частном примере доказать возможность подобной операции. Этот пример как раз «трагедия армии генерала Самсонова».

В немецких официальных источниках военный эпизод, связанный с гибелью в восточно-прусских лесах второй русской армии генерала Самсонова, носит гордое имя битвы при Танненберге, уж очень хотелось немецким историкам ощутить вкус реванша за стратегическое поражение, которое потерпели при Танненберге рыцари Тевтонского ордена в 1410 году. В русских и польских военно-исторических источниках эта битва носит гордое имя Грюнвальдского сражения. Вообще-то, историческое поле находится несколько в стороне от тех мест, где в конце августа 1914-го года была разбита армия генерала Самсонова. Интересно другое, чем больше вчитываешься в описание этой трагедии, тем больше хочется вслед за известным булгаковским героем воскликнуть: «Как причудливо тасуется колода!»

Павел-Георг Карлович фон Ренненкампф, генерал от кавалерии, генерал-адъютант. Остзейский немец. Родился в 1854 году в замке Панкуль близь Ревеля. Участник Японской войны, во время которой командовал Забайкальской казачьей дивизией. Отличился в Мукденском сражении. Награжден золотым оружием, украшенным бриллиантами. Вместе с генералом А.Н. Меллер-Закомельским в 1906 году подавил революционные выступления на Транссибирской магистрали. В 1918 году после длительных истязаний расстрелян большевиками в Таганроге.

Генералам Самсонову и Ренненкампфу, уже доводилось встречаться на поле боя, в 1905 году во время боев на реке Тахэ, Сибирская дивизия Самсонова не оказала помощи попавшим в затруднительное положение войскам Ренненкампфа. Теперь все повторилось с точностью до наоборот.

Используя возможность рокадных железных дорог, Гинденбург сосредоточил против 9-ти дивизий и 450-ти пушек Самсонова 13 пехотных дивизий и не менее 700 орудий. Это означало, что перед Ренненкампфом немецкие силы были ослаблены до предела, но надо было точно знать направление их отхода. Командующий северо-западным фронтом, в состав которого входили армии Самсонова и Ренненкампфа, игнорируя сообщение Самсонова об усилении немцев на фронте его армии, решил, что разбитые германские полки не могут отходить иначе, как под прикрытие фортов города и крепости Кенигсберг. Жилинский заносчиво посчитал, что с 8-й германской армией покончено, одна ее часть отступает на Кенигсберг, а другая беспорядочно отходит к Висле. Самсонову было предписано идти на север с целью перерезать неприятелю пути отхода, сделано это было в жесткой и вызывающей форме. Вот как описывает этот эпизод историк Керсновский в капитальном труде «История русской армии»:

«…на представление командовавшего 2-й армией об усилении противника перед его фронтом главнокомандующий Северо-Западным фронтом ответил ужасным, неслыханным, немыслимым для офицера оскорблением: — «Видеть неприятеля там, где его нет, — трусость, а генералу Самсонову быть трусом я не позволю!» Фраза эта была сказана офицером, слышавшем лишь на маневрах стрельбу, про другого, получившего еще кадетом солдатского Георгия и заслужившего 4-ю и 3-ю степень в Манчжурии. Душевное равновесие генерала Самсонова было потеряно, и он предписал своей армии безотлагательно двинуться на север…». (А. Керсновский «История Русской Армии»)

Поражение армии Самсонова

26 августа 2-я армия двинулась вперед, и в течение трех последующих дней все было кончено. Превосходящими силами немцы смяли открытые фланги армии Самсонова. 29 августа два армейских корпуса – 13-й и 15-й, составлявшие центр боевого порядка, отступили в лес, вокруг которого и замкнулось кольцо окружения, прорвать которое удалось не более чем 20-и тысячам человек.

Не выдержав позора, генерал Самсонов застрелился. Немцы похоронят его с воинскими почестями, а позднее переправят прах его в Россию. Армия Самсонова потеряла убитыми 6 000 человек, 20 000 взято в плен на поле боя. 30 000 солдат и 15 генералов сложили оружие в виду полного отсутствия огнеприпасов. Вот в этих цифрах и кроется лукавство советской исторической школы и ее наследников. Невероятное число павших на поле боя в огне Отечественной войны приучило советского читателя и зрителя понимать под потерями именно число убитых и это по-человечески правильно. Ведь только убитый солдат не вернется под кров родного дома. Раненный или пленный он потерян для государства, но не для тех, с кем он прощался, уходя на войну. Убитыми армия Самсонова потеряла только 6 000 человек, в отличие от страшной гибели 2-й ударной армии генерала Власова.

Эта битва лесу была военной катастрофой, это был болезненный удар по русской гордости и чести, но это не было трагедией. Шесть тысяч раздавленных войной судеб – это только горсть земли в огромном кургане из одного миллиона человеческих жизней, которыми оплатила Россия свое участие в Первой большой войне 20 века.

В 1915 году немцы добьются куда более существенных успехов на русском фронте, но такой громкой и блестящей победы у них уже более не будет и это притом, что почти всю войну русская армия будет страдать не то, что от недостатка, но скорее от отсутствия тяжелой техники. Единственное, что она сможет противопоставить до зубов вооруженному противнику, будет доблесть ее солдат. Справедливо считается, что в Первую мировую войну русская армия воевала больше кровью, чем железом. Был ли виноват в этом русский царь или виной тому были дельцы из Государственной думы, революционеры и другие могущественные силы, стоявшие за кулисами Великой войны, об этом позднее.

А сейчас хочется обратить внимание на другое: несмотря на качественное и количественное превосходство врага соотношение потерь русской императорской армии к потерям армии Германии и Австро-Венгрии остается на уровне один к одному. Соотношение по пленным выглядит примерно также — 2 миллиона австро-германцев на 2 миллиона русских. Таковой были боеспособность русской армии, армии национальной и народной не по названию, но по духу. При всех невзгодах, выпавших на ее долю, армия последнего русского императора не имела в своей боевой летописи таких черных страниц, как вяземские, минские и киевские котлы. И в страшном сне не виделась русским генералам такая бессмысленная бойня, как та, которую в 1942 году устроил под Ржевом самый знаменитый маршал Советского Союза. Тогда в трех ржевско-вяземских и вяземских операциях, красивые названия, которых скрывали бои за городок с не слишком звучным именем Сычевка, Красная армия потеряла 1 миллион солдатских жизней. Именно 1 000 000 солдатских жизней потеряет Россия на всех фронтах войны от Турецкого Закавказья до Балтики за три года Первой Мировой, которую в тогдашней России называли великой и Отечественной.

Восточно-Прусская операция окончилась поражением исключительно по вине командования. Генералы Ренненкампф и Самсонов в Японскую войну были неплохими дивизионными командирами, но оказались не пригодны в качестве командующих крупными войсковыми объединениями. Главной их проблемой явилось отсутствие связи, а значит отсутствие реального управления войсками. Вот как пишет об этом в докладной записке на имя верховного главнокомандующего Великого князя Николай Николаевича-младшего, командующий Северо-Западным фронтом генерал Жилинский:

«…Отъезжая из Нейденбурга, генерал Самсонов уведомил штаб вверенного мне фронта, что вместе с отъездом снимается телеграфный аппарат, который по прямому проводу был связан с аппаратом, находящемся в штабе вверенного мне фронта, сообщив вместе с тем, что будет некоторое время без связи со мной. Помешать этому было невозможно, так как факт прекращения связи стал известен только тогда, когда он уже совершился».

Следует отметить, что такое отношение к новейшим средствам управления войсками, вовсе не было характерной чертой русской армии. Зимой того же 1914-го года на Кавказском фронте в ходе Сарыкамышской операции, в условиях сложного горного театра, генерал Николай Юденич строжайше запретил вверенным ему войскам иной вид передачи сообщений, кроме релейной связи по радиотелеграфу. Впервые в военной истории войска, находившиеся внизу на визуальном управлении, были превращены в информационно боевую систему. Это обеспечило русским войскам блестящую победу над превосходящими силами турецкой армии.

Русский император не был костным феодальным владыкой, влюбленным в рутину позднего средневековья. В его армии были представлены все новейшие виды тогдашней боевой техники. По количеству и аэропланов русская армия в 1914 году не уступала ни одной из тогдашних европейских армий. Иное дело, что русская промышленность не располагала достаточными мощностями для того, чтобы выпускать все это в количествах, достаточных для удовлетворения растущих нужд армии военного времени. Нужна была безжалостная тотальная мобилизация всей экономики, но это было невозможно по причинам, независящим от русского царя.

Крест генерала Самсонова | «Україна-Центр»

Есть в Маловисковском районе небольшое село Акимовка – бывшее землевладение небогатого отставного поручика Василия Васильевича Самсонова. Здесь родился, вырос и здесь похоронен один из самых известных героев Первой мировой войны – Александр Васильевич Самсонов. Причем парадоксально известный. Командующий Второй русской армией генерал Самсонов прославился не победой, а поражением.

Историки часто называют его «поражением, которое спасло Антанту». Но больше оно известно как «Самсоновская катастрофа», или битва при Танненберге.

Генерал Самсонов понимал, что, выполняя приказ командующего Северо-Западным фронтом Жилинского, спасает Антанту, принося в жертву собственную стотысячную армию. Генерал не мог нарушить приказ, он повел армию на смерть в прусских болотах. И это наступление оказало огромное влияние на ход войны. Оттянув на себя значительные силы немцев, вторая армия дала возможность союзникам в сентябре 1914 г. выиграть Марнскую битву и спасти Париж. Именно поэтому генерала Самсонова считают символом благородной жертвенности и офицерской чести.

Но, видимо, сам он простить себе этой жертвенности и чести не мог (хотя и был боевым генералом, воевал в Русско-японской войне). Сначала Самсонов сам резко понизил себя в должности, оставил штаб армии и отбыл в штаб 15-го корпуса, чтобы лично руководить наступлением на передовой. Этот более чем странный поступок командующего не только деморализовал солдат и офицеров, но и фактически лишил вторую армию централизованного руководства.

А Самсонов искал смерти. Искал и не находил. 16 (29 по новому стилю) августа, когда его армия была уже почти полностью уничтожена, сам генерал всего с пятью сопровождающими сначала на конях, а потом пешком, чтобы не привлекать внимания немецких солдат, пытался выйти к своим. То есть пытались выйти все остальные, а генерал много раз повторял, что ему, вероятно, лучше остаться здесь. Ночью, в кромешной тьме, генерал Самсонов отошел от сопровождающих его офицеров. О том, что командующего армией больше нет, они догадались по звуку выстрела. Генерал застрелился. Или не застрелился… Но обо всем по порядку.

«Идеальный кавалерийский начальник»

Александр Самсонов родился 2 февраля 1859 года в селе Андреевка Акимовской волости Елисаветградского уезда, в отцовском имении. Его матери – Надежде Егоровне – принадлежало соседнее село Егоровка. Окончил Владимирскую военную гимназию в Киеве и Николаевское кавалерийское училище в Петербурге.

Кировоградский историк и краевед Константин Шляховой пишет о Самсонове: «В 1877 г. с чином корнета был направлен в 12-й гусарский Ахтырский полк. В то время шла война с Турцией, и 18-летний Самсонов принял боевое крещение в полку с давними героическими традициями, передававшимися еще от слободских казаков. Позже А. В. Самсонову пришлось служить еще в двух славных гусарских полках, которые в тот период назывались драгунскими – Лубенском, где в 1887-1888 гг. командовал эскадроном, и Белорусском, к которому был прикомандирован в 1893 году, когда тот дислоцировался в Елисаветграде.

После завершения российско-турецкой войны 1877-1878 гг. А. В. Самсонов закончил Николаевскую академию генерального штаба и служил в разных должностях на Кавказе, в Королевстве Польском.

25 июля 1896 года полковник А. В. Самсонов возглавил Елисаветградское юнкерское кавалерийское училище и около 8 лет прослужил его начальником, в то же время он был гласным Елисаветградского уездного земства и членом Елисаветградского городского комитета общества Красного Креста. В 1897 г. принимал активное участие в проведении в Елисаветградском уезде первой в стране всеобщей переписи населения. (…) А. В. Самсонов запомнился юнкерам как образованный военный, образцовый командир и справедливый администратор, непримиримо относившийся к неуставным взаимоотношениям и другим нарушениям воинской и христианской этики».

В книге «Незабываемое прошлое Славной Южной школы», которую последние елисаветградские юнкера издали в Нью-Йорке в 1965 году, к 100-летию кавалерийского училища, есть воспоминания ротмистра князя Ишеева о Самсонове: «Вспоминая своих начальников и педагогов, прежде всего должен упомянуть Начальника Училища Генерала А.  В. Самсонова. Несмотря на свои строгость и требовательность, редко кто пользовался такой любовью юнкеров.

Генерал Самсонов был добрейшей души человек: не было случая, чтобы он отчислил кого-либо из юнкеров в полк. Но наряду с этим он обращал особое внимание на строевые занятия. При нем Елисаветградское Кавалерийское Училище в строевом отношении было на большой высоте».

Именно при Самсонове училищу повысили уровень аккредитации, и оно стало вторым по значению кавалерийским училищем в стране.

Далее Константин Шляховой пишет: «В начале войны с Японией, 15 марта 1904 г., генерал-майор А. В. Самсонов принял командование Уссурийской конной бригадой. С первого своего боя – 17 мая под Юдзятунем – он приобрел репутацию идеального кавалерийского начальника. Юдзятуньское столкновение вошло в историю как один из двух победоносных кавалерийских боев российско-японской войны, в котором казаки напугали своими устрашающими копьями не только японцев, но и весь мир, который благодаря военным корреспондентам из многих стран имел возможность следить за событиями».

Самсонов еще не раз отличился в Русско-японской войне, за заслуги был награжден орденами св. Георгия, св. Анны, св. Станислава и получил звание генерал-лейтенанта. После заключения мирного договора, в сентябре 1905 г., Самсонов был назначен начальником штаба Варшавского военного округа, потом был атаманом Донского казачьего войска. А в 1909 году стал генерал-губернатором Туркестана.

Самсоновская катастрофа

Когда началась Первая мировая война, генерал Самсонов был в отпуске – отдыхал с женой и детьми в Пятигорске. В польских источниках мы нашли информацию о том, что Самсонов не просто отдыхал, а перенес сердечный приступ, и ему нужна была реабилитация. Пикуль же в романе «Честь имею» пишет, что «реабилитация» нужна была его молодой жене – Екатерине Александровне, которая измучилась от ташкентской жары. Как бы там ни было, Самсоновы были в Пятигорске. Там 17 июля (по старому стилю), в первый день мобилизации, Александр Васильевич получил приказ возглавить вторую армию, которая формировалась в Варшавском военном округе.

Командующий Северо-Западным фронтом генерал Жилинский, кстати, наставник Самсонова в Николаевском кавалерийском училище, отводил второй армии важную роль – войска должны были обойти Мазурские озера с юго-запада, разбить сосредоточенные там соединения 8-й германской армии, а потом соединиться с первой армией, которой руководил генерал Павел Карлович фон Ренненкампф.

И уже 31 июля Самсонов получил директиву, согласно которой вторая армия должна была наступать!

Обратите внимание на даты. 15 июля началась война, 17-го началась мобилизация в России, 18 июля Самсонов приехал в Петербург, предположим, что 19-го он прибыл в Варшавский военный округ и начал (!) формировать армию, в которой по замыслу должно было быть 11 пехотных и 3 кавалерийских дивизии, 347 тысяч человек и 720 орудий. Но на деле 31 июля армия была на стадии формирования, на место успели прибыть только около ста тысяч солдат.

Однако французский посол уже несколько дней взывал к Николаю II: «Я умоляю Ваше Величество приказать Вашим войскам немедленное наступление, иначе французская армия рискует быть раздавленной». И Жилинский принял решение.

«Самсонов вышел от Главнокомандующего фронтом, получивши директиву о скоропалительном наступлении. Медленно опустился на стул и с минуту сидел, закрыв лицо руками. Дальше, преодолев мрачные предчувствия и тяжкое сознание возможной гибели, он поднялся, перекрестился и пошел на свою Голгофу», - писал один из очевидцев событий.

Не будем подробно описывать ход наступательной операции. О самсоновской катастрофе написано очень много – и очевидцами событий, и историками, и писателями. О ней написали Пикуль в романе «Честь имею» и Александр Солженицын в эпопее «Красное колесо» («Узел один. Август четырнадцатого»).

Конечно, и историки, и писатели пытались ответить на вопрос: кто виноват? Жилинский, пославший армию на смерть? Генерал Ренненкампф, который должен был двинуться навстречу Самсонову, но почему-то не двинулся? Опять же, Жилинский, поставивший в пару Самсонова и Ренненкампфа, которые ненавидели друг друга со времен Русско-японской войны? Пикуль описывает случай, когда генерал-майор Самсонов на вокзале в Мукдене прилюдно ударил по лицу Ренненкампфа. Но Пикуль вообще рисует Ренненкампфа трусливым сластолюбцем, не вылезающим из палатки любовницы, который не двинулся навстречу Самсонову исключительно по причине трусости и мести за ту самую прилюдную пощечину. Верить Пикулю в данном случае сложно, речь все-таки идет об опытных боевых генералах, а не о мальчиках-подростках.

Примечательно, что Ренненкампф, который после революции жил в Таганроге под именем мещанина Смоковникова, в 1918 году был расстрелян Революционным трибуналом именно за предательство генерала Самсонова! Предположу, что, если бы Самсонов был жив, его бы тоже за что-нибудь да расстреляли…

У Солженицина генералы не такие картонные, как у Пикуля. Его Самсонов, уверенный в провале операции еще до ее начала, делает ошибку за ошибкой и приходит во все большее отчаяние. С писателем согласны и большинство историков. Военный ученый, историк и исследователь военного дела генерал Николай Головин писал: «Это решение ген. Самсонова (о решении покинуть штаб армии и лично командовать наступлением. – О.С.) можно уподобить решению командира кавалерийского полка, становящегося во главе группы эскадронов для личного ведения быстротечной конной атаки. Насколько это не отвечает тем требованиям, которые предъявляются к современному управлению армией, нам кажется, распространяться не нужно. Повторяем, что объяснение подобному поступку ген. Самсонова можно найти только в области его духовных переживаний. (…)

С его отъездом в Надрау кончилось управление армией. Катастрофа армии началась с этого момента».

Четыре последних дня

Немцы атаковали растерявшиеся русские части с обоих флангов, и вскоре вся армия оказалась в плотном кольце. Самое ожесточенное сражение развернулось у деревни Танненберг. В том же месте, где за пятьсот лет до этого произошла знаменитая Грюнвальдская битва, в ходе которой польско-литовским войскам удалось остановить продвижение рыцарей Тевтонского ордена на восток. Генерал Самсонов в отчаянии наблюдал за тем, как элитные части русской армии одна за другой терпят поражение…

Солженицын пишет: «Близ полудня возвращался с передовых Самсонов, но от излома дороги поехал не к дому, где оставил штаб, а напрямик, по жнивью, по холмистому взгорью – прямо к табору, в его густоту.

Необычно было перемешанное расположение частей, не имевших распоряжений. Необычен был подъезд генерала без команд на строй, равненье, отклики в двести глоток. Ещё необычнее сам генерал, грузно усталый, на коне: со снятой фуражкой в опущенной руке, подставленным солнцепёку теменем, с выраженьем не начальственным, но – сочувственным, но – печальным. Неуставно расстёгнута и его шинель лейб-гвардейского Атаманского полка с синими лацканами, с георгиевской ленточкой в петлице. (…)

Командующий не кричал на солдат, что они ушли с передовых, никуда не гнал их, не требовал ничего. Негромко приветливо окликал он ближайших: “Из какой части, ребята?” (отвечали), “Велики ли потери?” (отвечали), крестился в память погибших, “Спасибо за службу!… Спасибо за службу!..” – кивал в одну, в другую сторону. И солдаты не знали, что отвечать, отзывался генералу вздох или стон неполных звуков, не полных до “рады стараться!”. С тем проезжал командующий дальше. И снова, глуше: из какой части, ребята?. . велики ли потери?.. спасибо за службу!..

(…)

Голос командующего был добр, и все, кого миновал он, прощаясь и благодаря, смотрели вослед ему добро, не было взглядов злых. Эта обнажённая голова с возвышенной печалью; это опознаваемо-русское, несмешанно-русское волосатое лицо, чернедь густой бороды, простые крупные уши и нос; эти плечи богатыря, придавленные невидимой тяжестью; этот проезд медленный, царский, допетровский, - не подвержены были проклятью.

(…)

А за четверо с половиной суток совершилась вся катастрофа Второй армии. Вообще – русской армии».

Это было первое сражение России в Первой мировой войне. И генерал Самсонов его проиграл.

Через много лет Уинстон Черчилль напишет в книге «Мировой кризис»: «Нужно отдать должное русской армии за ее благородное мужество и лояльность к союзникам, с которыми она бросилась в войну. Если бы русские руководствовались лишь собственными интересами, то они должны были бы отвести свои армии от границы до тех пор, пока не закончится мобилизация огромной страны. Вместо этого они одновременно с мобилизацией начали быстрое продвижение не только против Австрии, но и против Германии».

Явление Пресвятой Девы Марии

В Акимовке, на могиле генерала Самсонова, куда мы приехали по приглашению Веры Александровны Жижко (о ее роли в этой истории – ниже), мы познакомились с учительницей истории из Хмелевого Зинаидой Федоровной Шевченко, которая рассказала нам практически сенсационную историю. Существует довольно известный канонизированный иконописный сюжет – явление Пресвятой Девы Марии русским войскам в Августовских лесах в 1914 году.

Считается, что деморализованным военным ночью явилась Дева Мария, которая на левой руке держала младенца, а правой указывала на запад, в наступление. Явление длилось около сорока минут. Очевидцев было несколько тысяч.

Считается, что это произошло 1 сентября 1914 года. И из самого названия иконы понятно, что речь идет об Августовском сражении. Однако Зинаида Федоровна предполагает, что явление наблюдала именно армия Самсонова. По ее словам, она видела в Маловисковском районе несколько таких икон, написанных в Елисаветграде, и их хозяева, получившие их в наследство от предков, всегда были совершенно уверены, что на них изображена армия генерала Самсонова.

И так считают не только в Маловисковском районе! На многих православных сайтах есть информация о том, что явление Пресвятой Богородицы впоследствии было названо «Августовским», поскольку в Августовских лесах русская армия одержала первую победу после нескольких разгромных поражений. А на самом деле первые сведения о Явлении появились еще в конце августа 1914 года.

Существуют множество списков этой иконы. Возможно, на каком-то из них можно увидеть и самого генерала Самсонова…

Золотой медальон

Монархическая газета «Земщина» написала: «Тяжела утрата такого доблестного вождя, каким был покойный Александр Васильевич Самсонов – истый русский богатырь по духу и великолепный военачальник, обладающий неоцененным даром воодушевления масс».

Однако обстоятельства его смерти долго оставались неизвестными. И его жена Екатерина Александровна верила, что Самсонов жив. В официальных списках пленных его не было. Однако Екатерина Александровна рассудила, что генерал, если он попал в плен, мог скрыть свою личность. По просьбе Екатерины Александровны поисками генерала занялся бывший председатель Государственной Думы А. И. Гучков. Гучков был уверен, что генерал погиб, и определил место поиска останков – около городка Гросс-Пивниц, но немецкое командование не разрешило ему обследовать территорию. Тогда Екатерина Самсонова, которая была сестрой милосердия и работала в госпитале Елисаветградской общины Международного общества Красного Креста, попросилась в командировку в Германию для обследования лагерей военнопленных. В августе 1915-го, спустя почти год после смерти мужа, Екатерина Александровна приехала в Германию. В течение двух месяцев она обследовала лагеря, где содержались пленные, вглядываясь в лица и спрашивая всех о муже. А потом, отчитавшись о своей работе, поехала с разрешения немецких властей в Гросс-Пивниц. Она несколько дней опрашивала местных крестьян, пока не узнала, что в конце лета прошлого года в лесу действительно нашли труп русского офицера. Крестьяне вспомнили, что подкладка его шинели была красного цвета, то есть генеральская, и посоветовали обратиться к местному мельнику, который хоронил погибших.

Мельник и сам узнал Екатерину Александровну – перед тем как похоронить генерала, он снял с него золотой медальон, на котором была выгравирована надпись «Помни о насъ», а внутри находился портрет Екатерины Александровны с детьми Владимиром и Верой. Мельник отдал вдове медальон и показал место захоронения. Екатерина Самсонова во что бы то ни стало хотела похоронить мужа в семейной усыпальнице в селе Акимовка.

3 ноября 1915 года гроб с телом генерала Самсонова отправили из Берлина в Стокгольм, оттуда – в Петроград. 21 ноября специальный траурный поезд прибыл в Елисаветград. Его встречал весь город: 54-я Херсонская пешая дружина в полном боевом снаряжении со своим духовым оркестром, юнкера и преподаватели кавалерийского училища, городской голова Григорий Волохин и др. Ровно в 19.00 из вагона вынесли массивный дубовый гроб, покрытый серебряным глазетом. А через час после панихиды и гражданского прощания гроб занесли обратно в вагон и отправили на станцию Плетеный Ташлык, а оттуда на лошадях привезли в родовое имение и похоронили в семейном склепе на кладбище церкви святых Иоакима и Анны.

И это очень важная деталь. Сегодня мы можем считать самоубийство генерала Самсонова вполне оправданным и даже где-то благородным поступком. Однако тогда, в 1915-м, самоубийце не оказывали бы таких почестей и уж тем более не разрешили бы похоронить его на церковном кладбище. Самоубийство – только одна из версий того, что случилось, вероятно, тогда в ходу была другая. Тем более что сопровождающие, услышав выстрел, до рассвета искали в лесу тело командующего, но так и не нашли. А генерал Гурко приводит в своих воспоминаниях рассказ артиллериста, который якобы встретил в лесу Самсонова. По словам артиллериста, Самсонов отказался идти вместе с ним, объяснив, что его долг – остаться здесь, рядом со своей армией, он просто сядет и будет ждать смерти… «Никто никогда не узнает, какой ужасающий мрак воцарился в душе генерала Самсонова, – писал Гучко, - когда он сидел на земле, неспособный уже просто передвигать ноги. Сердце было полно горечью поражения, а впереди не светило даже слабого лучика надежды. Кто знает, быть может, его слабое сердце отказалось дальше выносить тяжесть страшного несчастья, и генерал Самсонов в самом буквальном смысле умер оттого, что его сердце разорвалось – от горя?»

Однако самое поразительное в этой истории, на наш взгляд, не то, что за сто лет с изменением нашего менталитета как-то постепенно изменились и подробности смерти генерала. И даже не самоотверженный подвиг Екатерины Самсоновой, которая, оставив двоих детей двенадцати и пятнадцати лет, уехала в Германию искать мужа и привезла домой его тело. Самым невероятным нам сегодня кажется прусский мельник, который не просто хоронил русских солдат и офицеров, погибших на болотах, но и сохранял их личные вещи – не чтобы продать, а чтобы их родные, которые, возможно, будут их искать, могли опознать их!

Три могилы генерала Самсонова

Несмотря на то, что тело генерала вдова увезла домой, в Восточной Пруссии, близ городка Гросс-Пивниц (сейчас это территория Польши), на его первой могиле установили Камень Самсонова. Долгое время этот камень (могила врага!), хоть и расположенный в отдалении, считался частью Танненбергского мемориала, который немцы взорвали при отступлении в 1945 году, боясь осквернения. Но камень остался! Он стоит там и сейчас. И поляки к нему ездят! И отчитываются на польских туристических форумах, что, мол, дорога плохая – не проедешь, но к нему можно и пешком дойти, всего два километра по лесу…

У нас же все по-другому. Примерно тогда же, когда ревтрибунал в Таганроге расстрелял генерала Ренненкампфа за измену Самсонову, в Акимовке сровняли с лицом земли и церковь святых Иоакима и Анны, и семейный склеп Самсоновых.

В 1990-е годы могилой генерала Самсонова заинтересовался краеведческий музей. В Акимовку приехал работник музея Константин Шляховой, и старожилы сразу же указали ему место усыпальницы – возле развалин старой школы, там, где из-под земли все еще каждый год пробиваются одичавшие уже розы…

Константин Шляховой нашел семейную усыпальницу, но она была разграблена, не было даже гробов. На месте усыпальницы местные жители и историческое общество «Ойкумена» установили квадратный гранитный крест. Однако местные жители говорят, что его установили просто, чтобы место отметить, ведь сам крест им подарили немцы, которые в это время недалеко от Акимовки хоронили своих соотечественников, погибших во время Второй мировой войны. Чтобы крест был меньше похож на протестантский и больше на казацкий, его просто зарыли на полтора метра, спрятав нижнюю часть. По-моему, крест для генерала Самсонова, подаренный немцами, – это даже символично. Но многие считали, что это неправильно и генерал от кавалерии заслуживает собственного православного креста.

Вера Александровна Жижко рассказывает:

– Я была в гостях у своей племянницы в Рязани. И рассказала ей эту историю: о генерале Самсонове, о могиле, которую нашел Шляховой, о том, что хорошо бы поставить православный крест. И моя племянница просто дала 400 евро, чтобы я поставила крест.

Таким образом последний памятник генералу Самсонову поставила врач из Рязани Оксана Сорокина!

Гранитный крест выкапывать тоже не стали, здесь ведь была усыпальница и были похоронены все Самсоновы. Сегодня под ним лежит могильная плита с надписью «Надежда Васильевна Шмидт, 1855-1885». В Акимовке считают, что это старшая сестра генерала Самсонова, поскольку плиту эту местные жители забрали из усыпальницы и перенесли к себе во двор, а их потомки вернули ее на место, когда увидели, что место погребения восстанавливают и облагораживают.

Ведь, несмотря на то, что никаких следов Самсоновых ни в Акимовке, ни в Андреевке не осталось, о генерале тут всегда помнили.

– Я с детства знал и кто такой Самсонов, знал, что он тут родился и похоронен, - говорит местный фермер Василий Шмаюк, который разобрал и вывез развалины старой школы, находящиеся возле усыпальницы, помог облагородить территорию и т. п. - Знали ли все жители села? Я думаю, и сейчас не все знают. Хотя этот крест стоит посреди села, и их дети в школу ходят и каждый день видят. Это менталитет у нас такой – не хотим ничего знать… Но секрета в этом никакого не было, кто хотел, тот и в советские времена знал.

Думаю, Василий Романович не совсем прав, и сегодня все жители Акимовки знают, кто такой генерал Самсонов. Директор школы Валентина Андреевна Иванова может рассказывать о Самсонове часами, а в кабинете истории есть стенд с его портретом, документами и рефератами учеников.

А рядом, в имении матери генерала Егоровке, которая сегодня называется Нововознесенск, сохранились старый парк и погреба. Замечательно, что директор агрофирмы «Нововознесенская», на территории которой находятся эти объекты, узнав о том, что все это когда-то принадлежало генералу Самсонову, решил сохранить и парк, и погреба – для потомков.

Решающая битва Первой мировой. Восточно-Прусская операция 1914 года. О потерях. Ч. 1. Северо-Западный фронт

Мы проанализируем общие боевые потери сторон (в данной статье – русских армий), привлекая авторитетные источники и мнения крупных специалистов, а также участников этой одной из важнейших битв Первой мировой войны, способствовавшей крушению германского довоенного стратегического планирования и явившейся предпосылкой победоносного окончания войны для Антанты.
Конница 1-й и 2-й армий (и взаимодействовавшая с 1-й кавалерийской дивизией 5-я стрелковая бригада) с 20 июля по 1 августа (Бельцонен, Сольдау-Нейденбург, Сталлупенен, Маркграбов) потеряла около 500 человек [Сборник документов. С. 117; 122-123; Рогвольд В. Усиленная разведка Маркграбова 14/1 августа 1914 г. М., 1926. С. 29; Евсеев Н. Августовское сражение. С. 69].

В бою под Сталлупененом 1-й армией потеряны 7467 человек (619 убитыми, 2382 – ранеными, 4466 – пропавшими без вести, которые в основном попали в плен). Рейхсархив отметил свыше 1000 пленных из состава 27-й пд 3-го АК. Reichsarchiv. Der Weltkrieg 1914 – 1918. Вd. 2. S. 75. Сами германцы оценивали потери 25-й, 27-й пехотных дивизий 3-го корпуса и 29-й пд 20-го АК равными 6600 человек. S. 76). Каушен стоил русской кавалерии 396 человек (а с 3 по 6 августа конная группа потеряла убитыми и ранеными 45 офицеров и 429 рядовых) [Рогвольд В. Конница 1-й армии в Восточной Пруссии (август-сентябрь 1914 г.). М., 1926. С. 63].


Начальник 27 пд генерал-лейтенант А.-К.-М. М. Адариди

Роковое для Германии гумбинненское дело привело к потере русскими 16500 человек (в основном за счет 3-го и 20-го армейских корпусов). Так, потери 28-й пехотной дивизии — 104 офицера, 6945 рядовых, 23 пулемета, 8 орудий [Вацетис И. И. Боевые действия в Восточной Пруссии. С. 41]. Очевидец вспоминал о том что видел на гумбинненском поле целые цепи мертвой пехоты – роты и батальоны лежали вместе со своими офицерами, включая батальонных командиров, и бойцы застыли в тех позах, в которых их настигла смерть [Радус-Зенкович Л. Указ. соч. С. 53]. 3-й армейский корпус, сыгравший главную роль в сражении (25-я и 27-я пд), лишился 87 офицеров и 6117 нижних чинов [Вацетис И. И. Операции на восточной границе Германии. С. 130]. 40-я пехотная дивизия 4-го армейского корпуса потеряла 2050 человек.


Полевой лазарет в Сувалках

Пытавшаяся установить контакт с армией А. В. Самсонова конная группа 18-19 августа потеряла около 70 человек [Рогвольд В. Указ. соч. С. 101].

Первое сражение у Мазурских озер, оказавшееся неудачным для 1-й армии, привело к потере (с некоторыми частями 10-й армии) 19000 убитыми и ранеными и 43000 пропавшими без вести (в основном пленные), 150 орудий. Генерал Э. Людендорф писал о 45000 русских пленных [Ludendorff E. von. Meine kriegserinnerungen 1914-1918. Mit zahlreichen skizzen und planen. Berlin, 1919. S. 51]. Британский военный агент А. Нокс подтверждал эти цифры, приводя германские оценки общих русских потерь в Мазурском сражении – до 60000 человек и 150 орудий [Knox A. With the Russian army 1914-1917. London, 1921. P. 90]. Генерал Г. фон Франсуа после войны писал: «Военная добыча в этом сражении, по отчету Гинденбурга, выразилась в 30000 пленных и 150 орудий» [Храмов Ф. Указ. соч. С. 94].


Начальник 30 пд генерал-лейтенант Э. А. Колянковский

Н. Н. Головин, сравнивая количество бойцов в армии К. -Г. Ренненкампфа на начало вторжения в Восточную Пруссию и оставшихся в этих соединениях после отхода из нее к 1 сентября (укомплектований в этот период армия не получала, вводились лишь второочередные соединения и части), оценил (в т. ч. путем исследования объективных германских данных) общие потери 1-й армии за Восточно-Прусский поход и сражение у Мазурских озер — до 100 тыс. человек, из них – 30 тыс. пленных, отмечая среди пленных высокий процент раненых и нестроевых [Головин Н. Н. Из истории кампании 1914 г. на Русском фронте – начало войны и операции в Восточной Пруссии. Прага, 1926. С. 408].


Русские военнопленные в Восточной Пруссии

Т. о., общие потери 1-й армии за июль-август составили не менее 90000 человек. Наиболее крупные потери пришлись (по возрастающей) на бои у Сталлупенена, Гумбиннена и Первое сражение у Мазурских озер. Причем потери в последнем составили две трети потерь армии и более чем в 2 раза превысили остальные потери оперативного объединения вместе взятые – и пришлись в основном на недостаточно боеготовые второочередные дивизии, впервые оказавшиеся в бою, и армейские тыловые структуры (попавшие во время отступления из Восточной Пруссии под удар наступающих немцев).

На фронте 2-й армии в ходе победоносного боя у Орлау-Франкенау 15-й армейский корпус потерял до 3000 человек. Это средняя цифра из указанных в источниках и исследованиях. В материалах комиссии генерала Пантелеева указывается цифра 2500 нижних чинов и 50 офицеров [См. Сборник документов. С. 581]. Ту же цифру дает и Н. Евсеев [Евсеев Н. Указ. соч. С. 103 — 104]. В воспоминаниях генерала Н. Н. Мартоса, цитируемых Н. Н. Головиным, говорилось о потере многих офицеров и 3000 рядовых. В примечаниях к работе А. А. Керсновского приводилась цифра потерь 15-го АК – 4067 раненых и убитых, но источник не назван [Керсновский А. А. История русской армии. Т. 3. М., 1994. С. 340]. Вероятно, это материалы Рейхсархива (в нем общие русские потери оценивались в 4000 человек, из них 2900 человек – во 2-й бригаде 6-й пехотной дивизии у Франкенау. Reichsarchiv. Der Weltkrieg 1914 – 1918. Вd. 2. S. 129). Учитывая, что в этих боях победили русские (соответственно поле боя осталось за ними), примем за основу средневзвешенную цифру потерь 15-го корпуса, обозначенную отечественными специалистами и указанную выше.

Неясны потери участвовавших в бою у Мюлена полков 2-й пехотной дивизии 23-го корпуса. Известно, что 2-й батальон 5-го пехотного Калужского полка, входившего во 2-ю дивизию, потерял 6 офицеров и 300 нижних чинов [См. Богданович П. Н. Вторжение в Восточную Пруссию в августе 1914 г. Воспоминания офицера генерального штаба армии генерала Самсонова. Буэнос-Айрес, 1964. С. 172; Бучинский Ю. Ф. Танненбергская катастрофа. София, 1939. С. 33]. Очевидец «самсоновской катастрофы» подполковник — командир 2-го батальона 5-го полка Ю. Ф. Бучинский потери своего полка за день 14 августа оценивал примерно в 25%, что составляет около 1000 человек [Бучинский Ю. Ф. Указ. соч. С. 25]. Потери полка в бою 15 августа, по его мнению, равнялись 40%. Понесли потери и части 15-го АК. Так, 215 зафиксированных могил относились на долю бойцов 29-го и 30-го пехотных полков 8-й пехотной дивизии [Богданович П. Н. Указ. соч. С. 163. Общие потери 30-го пехотного полка составили 34 офицера и более 1500 нижних чинов. Сборник документов. С. 584].

Общие потери 2-й пд и частей 15-го АК в победоносных боях 15 августа у Ваплица – Мюлена составили не менее 2000 человек.

В неудачных боях фланговых корпусов (Уздау-Сольдау, Гросс Бессау, Бишофсбург), закончившихся отходом этих соединений, что позволило немцам приступить к окружению центрального ядра 2-й армии, русские потеряли не менее 13000 человек.

Так, 6-й армейский корпус в бою 13 августа при Бишофсбурге потерял в 4-й пехотной дивизии 73 офицера и 5283 нижних чина [До 1,7 тыс. пленных – трофеи 1-го резервного корпуса. Reichsarchiv. Der Weltkrieg 1914 – 1918. Вd. 2. S. 174], 18 пулеметов и 16 орудий [Сборник документов. С. 290]. Общая убыль в 16-й пехотной дивизии в период 13-18 августа – 523 человека (в т. ч. 16 и 18 августа дивизия потеряла ранеными, убитыми и пропавшими без вести 381 человека [Там же. С. 570]. По германским источникам, 1-й резервный корпус похоронил на поле боя 310 немецких и 220 русских солдат, а 17-й армейский корпус – еще 116 русских солдат.


Полевой военно-санитарный поезд для оказания первой помощи

Согласно донесению генерала П. И. Постовского в штаб фронта от 3 сентября, потери 1-го армейского корпуса следующие: 24-я пехотная дивизия – 4374 человек; 22-я пехотная дивизия – 1852 человека; 1-я стрелковая бригада – 1970 человек; мортирный и тяжелый артиллерийский дивизионы и саперные батальоны – 212 человек [Сборник документов. С. 320. Но не упомянуты потери полков 3-й гвардейской пехотной дивизии, которые тоже участвовали в боях]. Т. о., общие потери этого корпуса составили 8408 человек.

При прорыве и в окружении русские войска центральных корпусов 2-й армии понесли крупные потери. Информация о потерях в окружениях всегда отличается противоречивостью. Так, русский военный агент во Франции граф А. А. Игнатьев упоминал о перехваченной французами радиограмме немцев, в которой говорилось о поражении 2-й армии и о взятии в плен 60000 русских солдат [Игнатьев А. А. Указ. соч. С. 48]. Австриец В. Раушер писал о 60000 пленных и 30000 погибших и пропавших без вести бойцах 2-й армии [Раушер В. Гинденбург. Фельдмаршал и рейхспрезидент. М., 2003. С. 48, 49]. И т. д.

Ранее в одной из статей (https://topwar.ru/108895-lozh-gindenburga-informacionnaya-voyna-i-russkiy-front-pervoy-mirovoy.html) мы затронули ситуацию с потерями в «танненбергском» котле, в который попали 5 дивизий, причем неполного состава (13-й и 15-й корпуса, 2-я дивизия 23-го корпуса). Карта Рейхсархива указывает на 44000 бойцов, сражавшихся в танненбергском «котле» и в основном плененных [Reichsarchiv. Der Weltkrieg 1914 – 1918. Вd. 2. Karte 11. Schlacht bei Tannenberg]. Как отмечал генерал-историк Н. Головин [Указ. соч. С. 337], среди пленных большой процент дали обозники и нестроевики — ведь в руки немцев угодили обозы сразу 3-х корпусов, а самые решительные бойцы, желавшие выйти из окружения – прорвались к своим.

В период 16 – 18 августа («самсоновская катастрофа» в Грюнфлисском лесу – бои, попытки прорыва и гибель центральной группы 2-й армии) немцы насчитывают и до 7000 убитых русских воинов. То есть общие потери ядра 2-й армии в окружении достигли 50000 человек.


Тела русских бойцов павших в аръергардном бою во время отхода из Восточной Пруссии

Документ зафиксировал, что из состава 13-го и 15-го корпусов вышли к своим 171 офицер и 10300 рядовых (не считая бойцов из состава 2-й пехотной дивизии – по ней информация отсутствует) [Цихович, Я. К. Операция 2-й армии в Восточной Пруссии в августе 1914 г. // Военно-исторический сборник. Вып. 3. М., 1919. С. 159]. Но комбат 5-го полка 2-й дивизии Ю. Бучинский отмечал, что только из солдат его бригады, вышедших из окружения, удалось сформировать целый батальон (по 2 роты 5-го и 6-го полков) [Бучинский Ю. Ф. Указ. соч. С. 50] – т. е. 1/8 бригады. Подполковник вспоминал, что из окружения бойцы продолжали выходить и позднее. Он также отметил, что личный состав его бригады после выхода из Восточной Пруссии до такой степени пополнился людьми (как вышедшими из окружения, так и бывшими еще до операции в разных командировках – некомплект из-за отвлечения людей на посторонние задачи был очень большим) что полки уже имели кадровый командный состав и приступили к учениям [Бучинский Ю. Ф. Указ. соч. С. 50]. В общей сложности из состава 23-го корпуса (а это в основном 2-я дивизия) вышло из окружения до 3000 солдат и офицеров [Вацетис И. И. Указ. соч. С. 213]. К этому нужно добавить до 20000 раненых бойцов, которые были эвакуированы после предыдущих боев.

Как отмечал Ф. Храмов, немцам 16-18 августа удалось пленить около 30000 человек, в то время как они сами называют цифру в 90000 пленных. Последнее, как отмечал полковник, абсолютно не соответствует действительности — ведь в 13-м, 15-м корпусах и 2-й дивизии всего было до 80000 человек – и из них до 20000 прорвалось из окружения, до 6000 погибло и до 20000 раненых осталось на полях боев. Если бы, как отмечал Ф. Храмов, окруженные войска возглавлял более мужественный генерал, чем Клюев, то они сумели бы прорвать кольцо и отойти на юг – свидетельством чему является целый ряд замечательных тактических побед, которые одержали русские войска в Восточно-Прусской операции [Храмов Ф. Указ. соч. С. 69].

Т. о., общие потери 2-й армии в операции (бои наступательные — оборонительные и потери в окружении) составляют до 70000 человек (3000 и 2000 – Орлау-Франкенау и Ваплиц соответственно, 13000 – потери фланговых корпусов и 50000 – «самсоновская катастрофа») – и более двух третей от этой цифры приходятся на бои в окружении, т. е. «самсоновскую катастрофу» ядра 2-й армии.

Мы видим, что Восточно-Прусская операция (вкл. Первое сражение у Мазурских озер) нанесла Северо-Западному фронту общие потери приблизительно в 160000 человек (основная масса — это раненые и плененные, и часть их в дальнейшем возвратилась в строй). Или 64% от начальной численности войск фронта.

Наиболее тяжелые потери были понесены в ходе боев в отступлении и боев в окружении (Первое сражение у Мазурских озер и «самсоновская катастрофа»). Основные потери в первом случае пришлись на второочередные части и тыловые подразделения 1-й армии, во втором случае – на кадровые полки 15-го, 13-го армейских корпусов и 2-й пехотной дивизии. Т. е., пострадали в последнем случае первоклассные войска, ударная группа 2-й армии, и поэтому резонанс от «самсоновской катастрофы» превзошел поражение 1-й армии, хотя цифры потерь сопоставимы.

2-я армия, потерявшая до 70000 человек, сразу лишилась половины первоначального состава (половина армии – 2,5 корпуса – в окружение не попала). 1-я армия наиболее тяжелые потери (60000 человек, две трети всех потерь оперативного объединения) понесла в Первом сражении у Мазурских озер, сражаясь с превосходящими силами противника, а затем стремительно отступая из Восточной Пруссии – основная их масса, как отмечалось, пришлась на оказавшиеся недостаточно боеготовыми второочередные дивизии.

С уроном 2-й армии в «самсоновской катастрофе» или «Танненберге» сопоставим лишь урон 1-й армии в Первом сражении у Мазурских озер.

Встречные и наступательные бои стоили фронту значительно дешевле. Потери противников в этих боях сопоставимы – например, британский агент при русской армии А. Нокс оценивал в бою у Орлау — Франкенау русские потери в 4000 человек, а германские – в 6000 и т. д. [Knox A. Op. cit. P. 64] – что говорит, в том числе, о равных боевых качествах войск противников.


Могилы русских воинов. Восточная Пруссия

Окончание следует

Project MUSE — Трагический эффект в Samson Agonistes

ТРАГИЧЕСКИЙ ЭФФЕКТ В САМСОНА-АГОНИСТАХ ИА.С.П.~Кудхаузе Точка зрения, с которой я предлагаю заново взглянуть на Самсона-Агониста, кажется совершенно простой и даже очевидной, и тем не менее, насколько я знаю, она никогда не проверялась. Введенные в заблуждение предварительным акцентом Мильтона на его греческих моделях, акцентом, вполне оправданным при правильном понимании, критики предположили, что поэт намеревался не только следовать им по структуре и условности, но и воспроизвести их дух и эффект, и что, следовательно, это единственный возможный критерий для судить Самсона-Агониста — это греческая трагедия.Мнения о его успехе разошлись. Джебб (возьмем известный пример) энергично защищает Мильтона от обвинений Джоймсона в том, что у Самсона-Агониста есть начало и конец, но нет середины, что ничего не происходит, чтобы ускорить катастрофу. Но далее он осуждает эту драму как не совсем трагичную, как вовсе не эллинскую по духу и действию, а как полностью еврейскую. Она не противопоставляет героя, как греческая трагедия, высшим силам, перед которыми он обречен на неминуемое поражение, а демонстрирует свой героизм даже в своем поражении.Наоборот, Самсон — орудие Высшей Силы, и единственный возможный вывод — «Все к лучшему». В своей самой решительной и эффективной защите против Джебба У. Р. Паркер также не подвергает сомнению предположение, что греческая трагедия представляет собой единственный и достаточный критерий. Но именно это предположение я бы поставил под сомнение. В «Потерянном раю» Мильтон следует своим классическим образцам ничуть не меньше, чем в «Самсоне-Агонисте»; однако никто не предполагает, что он пытается воспроизвести дух и влияние Гомера или даже Вергилия.Его цель — приспособить классическую эпическую форму к христианскому содержанию и мировоззрению и добиться тем самым нового, но все же подлинно эпического эффекта. И я хотел бы спросить, не может ли mutatis mutandis то же самое быть верным в отношении Самсона-Агониста. Единственный способ выяснить это — пересмотреть драму с этой точки зрения, то есть с двумя вопросами: каков на самом деле достигнутый эффект? А разве его можно с полным правом назвать трагичным? Чтобы попытаться ответить на эти вопросы, пусть даже предварительным, мы должны установить правильное понимание темы и действия, а на пути к этому можем прокомментировать недостаточность работы Джебба.Он признает, что «воля Самсона является агентом катастрофы» и что все, что «помогает определить его волю и определить его цель», ведет к ней. Но он продолжает: «Сила, которая должна вызвать катастрофу, — это внутренняя сила собственного отчаяния Самсона, а не внешняя необходимость, давящая на него». Напротив (как я до сих пор утверждал, а Д. С. Аллен далее продемонстрировал), не отчаяние Самсона вызывает катастрофу, а его постепенный выход из первоначального состояния чувств, в котором действительно последний героический поступок был бы вполне оправдан. невозможно.Опять же, это правда, что Самсон добровольно ускоряет катастрофу (ибо Мильтон никогда не отказывается от своей твердой веры в свободную волю человека в рамках Божьего провиденциального замысла и вряд ли смог бы добиться того результата, к которому он стремится, если бы сделал это здесь). Но если нет «внешней необходимости», все же есть главенствующая сила: есть Бог, который управляет исходом: и на этом факте, как это ни парадоксально, позже настаивает Джебб, чтобы объяснить неспособность Мильтона добиться греческого трагического эффекта. В своем чтении поэмы Джебб совершенно упускает из виду взаимодействие этих двух сил, воли Самсона и воли Бога, потому что, хотя он чрезмерно упрощает представление о Боге как Провидении, он размышляет о интенсивном религиозном опыте Самсона, когда он приходит к осознанию того, что Божья » ухо всегда открыто, и его око / Милостиво принять просителя» (1172–1173).Когда Джебб настаивает на гебраизме Самсона-Агониста, он не задается вопросом, насколько это неизбежно связано с легендой, с которой работает Мильтон, или религия, пронизывающая поэму, на самом деле не является христианской и не является ли она христианской. Христианство, далеко…

Перейти к основному содержанию Поиск