Химическое оружие на полях Первой мировой войны: битва при Ипре
Первая мировая война стала периодом не только великих битв и разрушений, но и появления некоторых совершено новых видов вооружения, в том числе и таких, о которых ранее в мире никакого представления люди не имели. На протяжении десятков лет в секретных лабораториях Германии и Австрии разрабатывалось особое оружие – способное поразить сотни и тысячи людей одновременно – химическое вещество, которое в виде газа могло бы распространяться среди солдат противника, вызывая у них острое отравление, за которым практически всегда должна была последовать смерть.
Обладание химическим оружием могло бы решить многие проблемы военных, за исключением нравственных и политических, поскольку применение любого отравляющего вещества было запрещено еще конвенциями 1898 и последующих лет.
Тем не менее, Германия пошла в нарушении всех имеющихся договоренностей и сначала в небольшом Болимовском сражении 1915 года, а затем и во второй по счету битве у местечка Ипр применила имеющееся у нее химическое оружие.
Битва при Ипре началась 22 апреля 1915 года, но еще планировать прорыв сил противника Германия начала еще в марте. Весь 1914-1915 год удача была на стороне союзников по Антанте, русские войска теснили Австро-венгерские армии в Галиции и Польше. Франция, при помощи военной помощи англичан весьма успешно оборонялась, в войну на стороне союзников по Антанте вот-вот готова была вступить Италия, требовались кардинальные действия, более рассчитанные на устрашение, нежели на подавление, имеющихся у противника сил.
Решив, что медлить более невозможно немецкое командование, выбрав подходящее место и время для наступления отдало приказ установить вдоль линии фронта, отделяющей немецкую армию от готовых объединиться 2-й английской армии и 20-го французского корпуса. Удар планировалось нанести на стыке армии союзников, с целью образования в ней прорыва, достаточного для нанесения решающего удара.
Накануне запланированного наступления немецкие войска установили вдоль фронта более 120 батарей, снабженных газовыми баллонами. Действия эти проводились глубокой ночью, втайне от разведки противника, которая, естественно знала о готовящемся прорыве, но о силах, которыми его предполагалось осуществить, ни англичане, ни французы понятия не имели. Ранним утром 22 апреля наступление началось не с характерной для этого канонады, а с того, что войска союзников внезапно увидели как с той стороны, где должны были располагаться немецкие укрепления, к ним ползет зеленый туман.
В то время единственным средством химической защиты являлись обычные маски, но их в силу полной неожиданности такого нападения у большей части солдат не было. Первые ряды французских и английских отрядов буквально упали замертво. Несмотря на то, примененный немцами газ на основе хлора, позже прозванный ипритом в основном стелился на высоте 1-2 метров над землей, его количества хватило, чтобы поразить более 15 тысяч человек, причем среди них были не только англичане и французы, но и немцы. В одно из мгновений ветер подул на позиции немецкой армии, в результате чего пострадали многие солдаты, не надевшие защитных масок.
Пока газ разъедал глаза и удушал солдат противника немцы, одетые в защитные костюмы шли за ним следом и добивали потерявших сознание людей. Армия французов и англичан обратилась в бегство, солдаты, игнорируя приказания командиров, бросили свои позиции, не успев произвести ни единого выстрела, фактически, немцам достался не только укрепленный район, но и большая часть брошенного провианта и вооружения.
На сегодняшний день, применение иприта в битве при Ипре признанно одной из самых бесчеловечных акций в мировой истории, в результате которой погибло более 5000 человек, остальные же выжившие, получившие разную дозу смертельного яда, остались искалеченными всю жизнь. По подсчетам ученых в день Ипрского сражения на позиции англичан было выпущено около 180 тонн хлора.
Однако осуществленная атака вполне удалась, между англичанами и французами образовалась брешь в более чем 3 километра, которую немедленно начали заполнять немецкие войска, путь на Ипр был полностью свободен, что делало положение немцев более чем выгодным. Вот только никакой выгоды они из создавшейся ситуации получить не успели, у ставки просто не хватило резервов, чтобы заполнить ими все образовавшиеся бреши в стане противника и уже 26 апреля англичане и французы начали выравнивать строй. Вскоре фронт был восстановлен, и немцам более не удалось его прорвать, несмотря на многочисленные попытки, так как все солдаты уже были снабжены средствами противохимической защиты и, соответственно, внезапной повторной атаки более не опасались.
С начала мая немецкой армии все же удалось расширить свои позиции и продвинуться вглубь фронта, прорвать который окончательно и приблизиться к Ипру им все же не удалось, таким образом, боевая задача, поставленная командованием, так и не была выполнена.
Со времени битвы на Ипре прошло не так много времени, как химическое оружие стало применяться повсеместно, в нарушение всех конвенций и правил ведения честной войны, уже к концу 1915 года, то есть спустя всего несколько месяцев после того, как химическое оружие было применено впервые марлевые повязки сменились противогазами и иными средствами борьбы с отравляющими веществами.
Применив химическое оружие, Германия впервые в мире показала, что на войне не действуют обычные человеческие законы, а жизнь солдата, или же гражданина чужой страны может быть оценена весьма невысоко. Впоследствии изготовлением и использованием средств химического воздействия занялись также и противники Германии, весьма быстро и успешно освоив этот вид вооружения.
Интересен тот факт, что среди получивших серьезные увечья в результате применения химического оружия был и будущий лидер всех фашистов мира – молодой 17-летний юноша, в дальнейшем более известный, как Адольф Гитлер. Вполне вероятно, что ядовитый газ, своевременно примененный в нужной дозе, мог спасти миллионы жизней, но истории было угодно иное, и молодой немецкий солдат выжил, чтобы стать настоящим позором для своей страны и угрозой всему миру.
histerl.ru
Ипр — город самых кровавых битв | Первая мировая война: 1914-й — судьбоносный год в истории XX века. | DW
«Несмотря на то, что я никогда с ним не встречалась, мне кажется, что я его хорошо знала», — говорит Нэнси, имея в виду брата своей бабушки. Когда началась Первая мировая война, 18-летний юноша отправился в Европу сражаться в британской армии против кайзеровской Германии. Нэнси и ее муж приехали во Фландрию из Новой Зеландии, чтобы почтить память погибшего солдата. Ему был 21 год, когда он погиб.
Кошмар по имени Ипр
Из миллионов жертв Первой мировой войны нигде не погибло так много, как возле города Ипр, расположенного на северо-западе Бельгии. Так называемый «Ипрский выступ» стал местом трех крупных сражений, в которых были убиты и умерли от ран около 500 тысяч человек. 22 апреля 1915 года немецкие войска впервые в истории применили химическое оружие, проведя газовую атаку с применением хлора. Спустя два года здесь же немцы применили еще одно, более страшное отравляющее вещество — горчичный газ, получивший позже название иприт, «в честь» бельгийского города Ипра. Последствия атаки оказались ужасающими. В зависимости от направления ветра от химического оружия гибли в страшных мучениях и солдаты противника, и собственные солдаты.
Братское кладбище в Ипре
Ядовитые газы, окопная война, массированные артиллерийские обстрелы, — старинный город, соперничавший в Средние века с Брюгге и Гентом, стал синонимом ужасов Первой мировой войны. После четырех лет ожесточенных боев город был полностью превращен в развалины. Уинстон Черчилль, в то время министр британского правительства, собирался даже сохранить городские руины как памятник жертвам войны. Но жители Ипра отстроили свой город заново, восстановив былую архитектуру. В великолепном здании памятнике готической архитектуры — Палате суконщиков — сегодня расположился музей «На полях Фландрии» (In Flanders Fields Museum).
На полях Фландрии
В первый момент у посетителей возникает ощущение столкновения со своеобразной рокочущей стеной. Идея столь необычной инсталляции принадлежит британской рок-группе Tindersticks и как нельзя лучше отражает концепцию музея. Его название восходит к стихотворению канадского полковника Джона Мак-Крея, посвященное его боевому другу, который погиб здесь в 1915 году. «На полях Фландрии маки заалели, — так начинается этот лирический некролог.
В здании Палаты суконщиков — сегодня музей «На полях Фландрии»
Джон Мак-Крей умер в 1918 году от тяжелого воспаления легких. Но его стихотворение и алые маки стали символами памяти о страшной войне. Посетители музея получают браслет в виде цветка мака. В нем – интегрированный чип, с помощью которого можно подключиться к мультимедийному центру и заняться поисками собственной семейной истории, выяснить, кто и где воевал на полях сражений Первой мировой войны, был ранен или погиб здесь.
Редкие немцы
Немцы приезжают в музей не часто, рассказывает сотрудник музея Пит Чиленс. Но однажды сюда приехали две женщины из Германии, отец которых воевал здесь. Его история кажется невероятной. Амвросия Баура (Ambrosius Baur), вместе с однополчанами похоронили в братской могиле. На надгробной плите значится, что в начале войны 21-летний Амброзий Баур прибыл в Ипр и уже в ноябре 1914 года вместе с тысячами плохо обученных молодых солдат участвовал в битве, в которой в течение одного только месяца немецкая армия потеряла не менее 100 тысяч человек.
Родители Амвросия Баура получили официальное извещение о его смерти. А шесть лет спустя, живой и невредимый, сын постучался в двери родительского дома. Оказывается, он все эти годы провел во французском плену и никак не мог дать о себе знать. Чудом уцелевший солдат стал учителем, женился и прожил до 96 лет.
На воинских кладбищах, окружающих город со всех сторон (их больше ста), могилы немецких солдат редко соседствуют с погибшими противниками. Сюда приезжают, в основном, бельгийцы, французы, англичане и жители стран Британского Содружества. Более 300 тысяч человек становятся посетителями музея ежегодно, говорит Пит Чиленс. Все они возлагают на могилы погибших, в том числе и неизвестных, солдат маки — живые или искусственные.
Мемориал Мененские ворота
Начиная с 1928 года, каждый вечер в Ипре заканчивается одинаково: ровно в 8 часов вечера у Мененских ворот — мемориального памятника павшим в Первую мировую войну, на котором выбиты имена нескольких десятков тысяч погибших в этих местах (то есть лишь части всех павших), — горнисты трубят печальный сигнал отбоя.
www.dw.com
Фландрское сражение — первая битва при Ипре
Последняя надежда
Летом и в начале осени 1914 года все великие европейские державы, включая Россию, переживали большой душевный подъём. Каждая из стран-участниц вступила в войну, преследуя собственные интересы и цели, и каждая видела её исход по-своему. Однако всех объединяло одно – ожидание победы, феерического успеха и быстрого завершения войны «до осеннего листопада». Как это часто бывает, реальность оказалась куда страшнее и жёстче любых фантазий.
В октябре стало очевидным, что все предвоенные планы рухнули, накрывшись могильной плитой. Долгие годы планирования и подготовки обернулись катастрофой, причём сразу для всех участников. Стремительные, элегантные операции (какими они виделись в предвоенном планировании) на практике превратились в ужасающую молотилку, конвейер по переработке солдат в трупы. Попытки масштабных фланговых обходов в конечном итоге выродились в так называемый «Бег к морю», в ходе которого противники вышли к побережью Северного моря. Пресловутый позиционный кризис начал очень быстро закапывать Западный фронт в землю, превращая его в статичные и монументальные линии обороны.
«Конец фронта» — линии обороны упираются в море возле НьивпортаОднако стратегическая оборона ещё не была в должной мере уплотнена, а понимания того, что позиционный кризис — это «всерьёз и надолго», пока ещё не было в умах стратегов. Поэтому осенью-зимой 1914–1915 годов противники пытались достичь решительного перелома манёвренными операциями, «переиграв» оппонента. Сражение за Фландрию стало одной из таких попыток, позволившей немцам и союзникам обменяться ещё несколькими ударами.
Фландрия с самого начала приковала внимание участников войны. С точки зрения англичан это были своего рода «ворота» для решительного наступления и охвата немецких армий во Франции, этакой реализации «Стратегии непрямых действий» на поле боя в условиях осени 1914-го. С точки зрения немцев Фландрия представляла собой дорогу, которая должна была привести к французским портам. Через них британские экспедиционные силы прибывали на континент, доставляя немало проблем немцам. Следовало так или иначе прервать связь британских сил с Метрополией.
Британское наступление
Таким образом, достаточно небольшая территория стала ареной для планирования двух независимых наступательных операций – немецкой и британской. Франция была поставлена в известность английским союзником относительно грядущих планов, однако воздержалась от участия в мероприятии, т.к. французская армия полностью ушла в укрепление обороны. Впрочем, как показали дальнейшие события, устраниться полностью французам так и не удалось.
12 октября британцы начали наступать первыми и поначалу добились вполне ощутимых успехов. Они даже сумели овладеть Армантьером, пригородом Лилля, весьма важного опорного пункта. Однако дальше всё пошло по уже более-менее традиционному сценарию. Британская разведка упустила появление во Фландрии новых немецких частей, в т.ч. так называемых «добровольческих корпусов». Наступление столкнулось с непредвиденными подкреплениями врага и забуксовало, а на отдельных участках самовольно прекратилось вообще – наступающие соединения начали по собственной инициативе переходить к обороне.
Этому в значительной мере способствовали донесения разведчиков Королевского лётного корпуса, докладывающих о концентрации немецких сил, а также новая тактика немцев, организующих ночные контратаки и «просачивание» сквозь передовые линии – прообраз действий легендарных «Stosstruppen».Так или иначе, английское наступление быстро сошло на нет. Символично, что как раз на эти дни, а именно на 14 октября, британская историография относит завершение «Бега к морю».
Ответный ход немцев: Изер
Германский план был более сложным, тщательно подготовленным и привлекал куда больше резервов. Он предусматривал формирование новой (4-й) армии, предназначенной именно для конкретных целей запланированного наступления. Надо сказать, что указанная армия представляла собой олицетворение общественных настроений Второго рейха. Она комплектовалась в основном за счёт добровольцев – студентов, служащих, ремесленников, которые пошли на войну, движимые чувством патриотического долга, и ожидали, что достаточно сделать ещё одно, финальное усилие, чтобы добиться окончательной победы.
Немцы планировали нанесение не одного, а двух ударов – основного (непосредственно по англичанам у Ипра) и вспомогательного (против бельгийцев, которые уже успели показать наглядно, что игнорировать их не следует). В целом считается, что в ходе сражения немцы постепенно добились примерно трёхкратного перевеса в силах над противником. Однако следует принимать во внимание сложность подсчёта живой силы на довольно растянутой линии противостояния с несколькими самостоятельными участниками и запутанной отчётностью.
16 октября началось продвижение вперёд немецких группировок и первые стычки с французами и бельгийцами. 18–20 октября наступление развернулось в полную силу. Продвижение на Ипр шло не слишком удачно, точнее, его темп не соответствовал амбициозным задачам и привлечённым силам. Отчасти это происходило опять же благодаря действиям новинки – воздушной разведки, которую активно использовали англичане.
Немцы нанесли поражение передовым британским соединениям и отбили несколько населённых пунктов, в т.ч. упомянутый выше Армантьер. Однако решительного перелома добиться не удалось, наступление всё отчетливее обретало черты позиционного «тяни-толкая».
Немецкое наступление на Изереtopwar.ru
А вот на направлении вспомогательного удара немцы поначалу достигли впечатляющих успехов. Они даже сумели форсировать реку Изер – естественную и очень серьёзную преграду – и закрепиться на её берегах. В стане союзников начались серьёзные трения – бельгийцы дрогнули и уже намеревались отходить, что позволило бы немцам окончательно закрепить успех. Экстраординарными дипломатическими мерами, буквально личным словом главнокомандующего французской армией Фоша бельгийцев удалось удержать от общего отступления, однако стало очевидным, что союзные армии стоят на пороге поражения. Но у обороняющихся ещё оставался козырь.
Дело в том, что по обоим берегам реки простирались осушённые равнины, значительная часть которых находилась ниже уровня моря. Поступление воды регулировалось сложной системой шлюзов – подлинным инженерным чудом. 21 октября бельгийцы начали экспериментировать с открытием шлюзов, сбрасывая воду из каналов, а 25 числа окончательно решили обратиться к природе там, где не смогли победить люди. С 26 по 29 октября они планомерно затапливали левый берег Изера, превращая его в непроходимое болото, и одновременно (вместе с французами) атаковали германцев с фронта. Этот крайний аргумент подействовал – немцы не могли одновременно вести боевые действия и бороться с расширяющимся болотом. Им пришлось оставить захваченный плацдарм и отступить обратно за реку. Прекрасно начавшийся вспомогательный удар захлебнулся, и его итоги исчерпывающе можно характеризовать традиционной формулировкой – «фронт стабилизировался».
Немецкое наступление на Ипр
Теперь внимание участников сражения оказалось приковано к Ипру. Как уже отмечалось ранее, основное наступление немцев развивалось не особенно успешно. Англичане и попавшие под удар французы не были разбиты первым ударом и быстро укреплялись. Темпы продвижения немцев оказались совершенно недостаточными.
Уже к началу ноября германский наступательный порыв исчерпался, и линия фронта заполыхала позиционными стычками и локальными операциями, не приносящими сколь-нибудь ощутимых результатов. Начали сказываться кадровые проблемы добровольческих немецких частей – несмотря на прочный унтер-офицерский костяк, высокий энтузиазм добровольцев не мог компенсировать их достаточно слабую подготовку. Впоследствии сражение при Ипре в Германии часто зазывали «Kindermorde von Ipern» («Избиение младенцев под Ипром»).
Однако завершить начавшуюся операцию немцы не решились, тем более что на тот момент общий провал их наступления был ещё совершенно не очевиден. Кроме того, они намеревались извлечь хоть какую-то пользу из провала на Изере, используя освобождающиеся там войска. После короткой передышки 10 ноября германские войска снова попробовали наступать с решительными целями, прорывая всё уплотняющуюся оборону противника. Участники описывали схватки как одни из самых яростных за всю войну, за личное оружие брались даже канониры и писари. Резервы в 500 человек иногда решали судьбы полков и дивизий.
«Где ваши резервы?» — спросил он [пленный немецкий офицер] у английского офицера-артиллериста. Тот молча указал на пушки. Тогда немец спросил снова: «А какие части образуют ваш тыл?» Когда ему сказали, что в тылу только штаб дивизии, пленный офицер в изумлении только покачал головой и сказал: «Боже всемогущий!»
Робин Нилланс, «Генералы великой войны»
Промежуточные итоги
Действия в общей сложности пяти немецких корпусов успеха не принесли. Причём настолько не принесли, что на этот раз провал стал очевиден буквально в течение суток, и уже к 12 ноября немецкое наступление окончательно сворачивается. Первое сражение на Ипре закончилось ничем, если не считать результатом традиционно огромных потерь.
Разрушенный Ипр. Полностью город был восстановлен только в 1960-х годахБитва на Ипре осенью 1914 года в значительной мере «потерялась» на фоне иных грандиозных баталий. В ней не висели на волоске судьбы государств и не решался исход войны. В ней не происходило «чудесных спасений» и не случалось удивительных поворотов. Технически это было вполне традиционное для Первой мировой «бодание» войск, сопровождавшееся потерями в 200 000 человек убитыми и ранеными. По итогам этого сражения фактически прекратили существование Британские Экспедиционные войска (BEF).
«До конца весны 1915 года нельзя ожидать отправки значительного контингента солдат, британская армия достигнет максимума своей боеготовности в течение лета 1917 года».
Фельдмаршал Г. Китченер на совещании в Дюнкерке, 1 ноября 1914 г.
По оценкам военного министерства, в ноябре-декабре британские силы в Европе могли получить пополнение в размере примерно двух бригад — всего 150 офицеров и около 10 000 солдат, больше просто не было. Впоследствии английскую сухопутную армию практически пришлось воссоздавать заново. И нельзя сказать сказать, что её судьба в дальнейшем окажется лучше — но это уже события следующего, 1915 года…
Осенняя битва за Фландрию стала последней, в которой противники ещё надеялись добиться решительных, значимых результатов при помощи манёвра. В одном случае – глубокого фронтового охвата, в другом – отсечения от стратегических резервов. После её завершения стало очевидно, что эпоха манёвренной войны закончилась. На Западном фронте начиналась война нового века, доселе невиданная и неожидаемая.
И никто не вернётся домой ни до, ни после осеннего листопада…
Мемориальные ворота в Ипре, на которых перечислены имена всех солдат из Британии и её колоний, которые погибли при обороне Ипра и окрестностейliveinternet.ru
А осеннее сражение на Ипре стало лишь первым звеном в цепи схваток за Фландрию, которые шли до весны 1918 года. Последнее из четырёх сражений при Ипре получило красноречивое прозвище «Сражение в грязи» и выделилось даже на фоне кромешного ужаса Великой войны, став символом нечеловеческих страданий солдат.
warspot.ru
Город Ипр
БельгияИпр – бельгийский город, в северо-западной части государства, который находится рядом с французской границей.
Первые упоминания о поселении, ученые относят к VIII веку. Особый расцвет города припадает на Средние века, когда он считался одним из наиболее богатых и процветающих поселений Европы.
В 1383 году, город был взят в осаду английскими войсками, что существенно приостановило его развитие. Это событие стало переломным моментом для поселения, после чего начал наблюдаться его упадок. В XVI столетии население существенно сокращается, и город утрачивает свою былую славу.
Во времена Первой мировой, город был ключевым пунктом на Западном фронте. Тогда же, на территории города прошло три крупных сражения, оставивших заметный след в истории города.
Сегодня это хорошо развитый бельгийский город, который отличается своей красивой архитектурой. Тут развита текстильная и пищевая промышленности. Также неплохо развита туристическая сфера экономики, что вызвано массой архитектурных памятников, относящихся к различным эпохам человечества. Наиболее знаменитым архитектурным памятником тут считается собор Святого Мартина, сооруженный тут еще в 1221 году.
#01
В эпоху средневековья бельгийский город Ипр был процветающим торговым центром.
#02
В наши дни его название считается символом Первой мировой войны. Но и Вторая мировая война не обошла Ипр стороной и он снова был почти полностью разрушен. Обе воевавших стороны потеряли здесь более полумиллиона солдат. Поэтому Ипр оказался буквально в кольце военных кладбищ.
#03
Именно здесь была проведена первая в мировой истории газовая атака, а по имени этого города был назван отравляющий газ иприт.
#04
В период с 1914 по 1918 год Ипр постоянно находился непосредственно в зоне боевых действий. Поэтому в городе до 2018 года запланировано проведение многочисленных выставок, так или иначе посвященных Первой мировой войне и той роли, которую сыграл в ней Ипр.
#05
Музей “В полях Фландрии” был организован в старинном здании «Палаты суконщиков», построенном еще 1200-х годах. Здесь, с помощью аудиовизуальных материалов, посетители получают возможность наглядно познакомиться с историей Первой мировой войны. Также гости города могут подняться на башню Билфрид, возвышающуюся над музеем. С ее вершины хорошо видны бывшие поля сражений вокруг Ипра, ставшие кладбищем для сотен тысяч людей.
chrontime.com
В полях Фландрии маки заалели, или Город
Месяц я составляла маршрут по Бельгии, то и дело включая и исключая тучу мелких городков, пытаясь понять из путеводителей и отзывов, что же из них стоит непременного посещения. Однако путешественники мы неспешные, и многие из пунктов обязательной программы так и пришлось пропустить из-за нехватки времени.
А вот заехать в Ипр было решено спонтанно — мы не большие поклонники военной истории и вообще-то держали путь на море, по дороге друзья предлагали посетить знаменитое в узких кругах аббатство Westvleteren отведать самого редкого траппистского пива.
Но город, получивший трагическую известность благодаря Первой мировой войне, находится оттуда всего в 15 километрах.
И он не сильно обласкан вниманием туристов, по крайней мере подробные описания, особенно русскоязычные, в инторнетах найти трудновато.
Итак, Ипр.
Оказывается, в 1915 году о нем заговорили не впервые. Когда -то это был один из богатейших городов средневековой Европы, население составляло аж 80 тысяч (сейчас — 35). Он даже оспаривал у Брюгге и Гента звание главного центра цехового сукноделия (смешное слово, но делали там сукно, а не сук) во Фландрии. Потом была Столетняя война, потом войны Людовика XIV. В общем, в конце XVI века здесь жило уже не больше 5000 человек.
Как напоминание о былом величии в Ипре осталось здание Суконных рядов с Белфортом (колокольней) высотой 70 м и Кафедральный собор Святого Мартина с башней высотой 100м.
Суконные ряды — это всегда самые па-багатаму отделанные здания торговых гильдий на главной площади города, но такой роскоши я до этого не видела — тут и короли могли бы жить запросто. Фасад протянулся на длину 125 метров!
С Гроте Маркт открывается впечатляющая панорама на главные достопримечательности. Но не всегда. Мы были в выходной день, и в городе проходила ярмарка, но торговали там вовсе не бельгийскими аутентичными сувенирами — вафлями, шоколадом и пивом. Нет, вся площадь была уставлена палатками и машинами с ширпотребом в лучших традициях черкизона, а довольно неплохо одетые горожане активно копались в залежах отвратительного китайского абибаса. Одним словом, печаль.
Сейчас в палате суконщиков расположен музей In Flanders Fields, посвященный событиям первой мировой войны (очень познавательный, по отзывам посетителей, мы не заходили). Это название — отсылка к одноименному стихотворению сражавшегося у Ипра канадского военного врача и поэта Джона МакКрея (1872 — 1918).
In Flanders fields the poppies blow
Between the crosses row on row,
That mark our place; and in the sky
The larks, still bravely singing, fly
Scarce heard amid the guns below.
We are the dead. Short days ago
We lived, felt dawn, saw sunset glow,
Loved, and were loved, and now we lie
In Flanders fields.
Take up our quarrel with the foe:
To you from failing hands, we throw
The torch; be yours to hold it high.
If ye break faith with us who die
We shall not sleep, though poppies grow
In Flanders fields.
Кстати, эти точеные готические шпили, постройка которых датируется еще 1260-м годом, были полностью разрушены во время боев Первой мировой. Да, это все восстановлено в 1920-1930-м годах.
Вот как это здание выглядело в 1915 году (фото отсюда, там же много современных фотографий укреплений, музеев войны в Ипре и особенно в окрестностях, очень внушает )
Ипр, как пишет Википедия, был ключевым пунктом Западного фронта Первой мировой. Линия фронта проходила между Ипром и Нью-Портом, чуть южнее Остенде, и составляла чут менее 100 км, за 3 года войны с обеих сторон на этой небольшой территории погибло 1,3 млн. человек.
Ипрский выступ стал ареной трёх крупных сражений, во время которых немцы впервые в истории 22 апреля 1915 года применили химическое оружие — хлор — и в 1917 году — горчичный газ, ныне известный как иприт.
Для защиты вначале солдаты использовали мешки на голову, марлевые повязки, но помогало это плохо, и множесто людей погибло в страшных мучениях, в т.ч. и сами немцы, в зависимости от направления ветра.
В том же блоге почерпнула историю:
6 августа того же 1915 года немцы использовали отравляющие газы против российской армии, удерживавшей крепость Осовец, что возле Белостока. Пишут, что газы изуродовали лица и кожные покровы российских солдат, но как таковых, смертельных исходов было мало, их спас ветер, который неожиданно подул в сторону немецких позиций и большая часть распыленного хлора поразила самих же немцев. Более того, русские войска смогли провести контратаку, которая известна как «атака мертвецов»: российские солдаты одним только своим внешним видом (многие были изуродованы после обстрела химическими снарядами) повергали в шок и панику германских солдат.
***
Мессинская операция 1917 года являлась подготовительной операцией британцев перед крупномасштабным наступлением в районе Ипра.
Особенностью района Ипра были грязи. Помимо хребтов, основная часть территории лежала ниже уровня моря. Болотистые равнины простирались на многие десятки километров. Болота покрывали большую часть территории района Пашендейль. Помимо этого, лето 1917 года было не совсем благоприятным для ведения боевых действий. Часто шли дожди, в июле и августе часто грозовые. Большинство дней были пасмурными, грязь стала «символом» битвы при Пашендейле.
Немцы же контролировали холмистый отрезок длиной в 15 километров, с которого был прекрасный обзор на десятки километров вокруг. Британцы несколько раз безрезультатно штурмовали немецкие позиции, но каждый раз несли большие потери и отступали. Поэтому было принято решение прорыть тоннели под позиции немцев, заложить там взрывчатку и подорвать вражескую линию обороны с тем, чтобы сразу же начать штурм. Тщательно изучив структуру почвы атакуемого участка, ещё в 1916 г. начали подготовительные работы и за 15 месяцев заложили свыше 20 гигантских туннелей под вторым уровнем грунтовых вод в пласте голубой глины. протяженностью более 7 км. Туннели минировались, вынутый грунт маскировался, чтобы немецуие самолеты не заметили его.
28 мая 1917 года одновременно началась атака на немецкие позиции и были произведены подрывы в тоннелях. От взрыва погибло около 10 тысяч немецких солдат, а оставшиеся в живых были ранены и деморализованы. Британцы относительно легко взяли стратегические высоты, если учесть, что в ходе предыдущих попыток штурма потеряли почти 20 тысяч солдат убитыми.
В одном из мест взрыва образовалась громадная воронка, впоследствии заполнившаяся водой и ставшая красивым озером. Часть погибших перезахоронили, но поскольку при взрыве большинство тел попросту разорвало на части и сравняло с землей, то они так и остались под дном романтического озера.
Кстати, в траншеях и туннелях Западного фронта неподалеку от Ипра служил ефрейтор кайзеровской армии Адольф Гитлер, он там был ранен в бедро в 1915г, но его выходили сестры милосердия церкви в г.Мессен.
Всего за войну под Ипром погибло 250-300 тыс. солдат из Британии и ее колоний (Индии, ЮАР, Австралии), каждый пятый остался незахороненным.
На въезде в город с восточной стороны стояли Менинские ворота (ул. Kauwekijnstraat). Они также были разрушены, и в 1927 году на британские средства здесь была построена триумфальная арка-мемориал, увековечившая память 54 896 погибших.
На церемонии открытия памятника прозвучала популярная песня британской армии «It’s a Long Way to Tipperary». С тех пор в Ипре сложилась традиция — каждый день в 20 часов к воротам приходит трубач из местной пожарной команды и исполняет сигнал отбоя.
В этом году была 100-летняя годовщина начала боевых действий под Ипром и первого применения химического оружия, поэтому туристов больше, чем обычно, мемориалы подновили.
Несколько странное чувство вызывают эти пластиковые маки — все, что осталось в память о тысячах и тысячах погибших солдат. Многие из них вообще были из других частей света. Зачем и за что они умирали, сейчас уже никому особо нет дела. Вроде бы внешне память сохраняется, но сама суть войны забывается, и мир захлестывает новая волна милитаризма. В прошлый раз на это понадобилось всего 20 лет.
В полях Фландрии маки заалели
Среди крестов, стоящих, как аллеи,
Где мы погребены; а в небе высоко
Щебечет жаворонков стайка звонко,
Не замечая гула и стрельбы внизу.
От Менинских ворот мы неспешно прогулялись по остаткам городских укреплений. Первая стена появилась еще в XI веке, а в XVII в. укрепления были значительно усовершенствованы французским военным инженером Вобаном.
Там довольно пусто, очень тихо, спокойно и зелено, вот где лучшее место для размышлений о бренности и тлене человеческой жизни, бессмысленности войн и всепобеждающей силе природы.
Очень жизнеутверждающая то ли беседка со зверями, то ли вольная копия Стоунхенджа
Ухоженное и тихое кладбище (Ramparts Cemetery). В общей сложности вокруг города насчитывается не менее 140 военных кладбищ и мемориалов.
Мы — павшие. Еще совсем недавно
Мы были живы, видели росу,
Закатом наслаждались славно.
Любили мы и нас в ответ любили,
А нынче мы безжизненно лежим
В полях Фландрии.
В начале парка со стены открываются живописные виды на город
Церковь святого Иакова (Sint-Jacobskerk)
Первая постройка — в 12в. в романском стиле, в Первую мировую, как и прочие, разрушена, восстановлена в 1924-26 гг.
Большая часть утвари современной церкви пришла из бенедиктинского аббатства в провинции Намюр. Скульптуры относятся к 17-18 векам, картины – 17-20 веков. «Поклонение волхвов» (1650) – одна из работ, которая находилась в церкви до разрушения.
13 августа 2010 года в здание бывшей палаты суконщиков и в церковь святого Иакова ударила молния, которая повредила петуха на вершине башни, он упал и остался висеть, зацепившись за башню.
В парке стоит памятник солдату, лицом подозрительно похожему на Джеки Чана. Кто только не участвовал в этой войне…
Ипрский монумент жертвам войны, открыт в 1926 году. Лев олицетворяет собой и Фландрию, и Британию одновременно
А за собором Святого Мартина стоит Ирландский крест, посвященный погибшим здесь солдатам из ирландской провинции Мунстер
Не прекращайте вы с врагом борьбу.
И факел, подхватив из наших мертвых рук,
Несите высоко, не уроните,
И если вы нас, павших, предадите,
Не сможем упокоиться мы в маках тут
В полях Фландрии.
Там же рядом в маленьком дворике можно побродить среди остатков оригинального храма, которые видимо не пригодились, когда собор собирали после войны.
А внутри собора находится гробница епископа Корнелиуса Янсена, основателя протестантского течения янсенизма.
Кстати, поскольку приехали мы в Ипр внезапно, то совершенно не подготовились — не было у нас ни путеводителей, ни карт. Думали, там 2,5 улицы, но ошиблись :)) Однако нам повезло — в этом маленьком городке настолько качественный инфоцентр (Grote Markt 34, Палата суконщиков), каких порой и в столицах не встретишь — диарамы, макеты сражений, куча интерактивной информации и очень дружелюбный персонал. Вышли мы оттуда с хорошей картой, буклетами и книжкой, описывающей все, даже самые мелкие достопримечательности. И все for free. Карты и брошюры можно скачать и у них на сайте.
Кроме того, по городу существует несколько пешеходных маршрутов, и если смотреть под ноги, то можно ориентироватся на вмонтированные почти на каждом углу в тротуарную плитку метки.
Так по меткам мы забрели на богатую достопримечательностями улицу Rijselsestraat. Судя по нашей брошюрке, там каждый второй дом — знаменит, но на фотографиях у меня осталась только один — Деревянный дом XVIв., восстановленный после войны, как и все в Ипре. А ведь еще в начале XIX в. в городе насчитывалось более 90 деревянных домов.
Читала, что Ипр — чуть ли не единственный случай в новейшей истории, чтобы европейский город был полностью уничтожен в результате боевых действий, так что даже Черчилль предлагал не восстанавливать, а сохранить его руины как памятник войны. Тем не менее, Ипр отстроили, собрав по камешкам. Теперь его и не отличишь от других «средневековых» городов.
Если бы не повсеместные мемориалы и маки, сложно было бы поверить, что эти столь благостные на вид места стали могилой сотням тысяч людей.
И все же повезло нам, что войны прошлого столетия не были столь разрушительны, чтобы на выжженной земле не мог прорасти цветок…
А ведь в третий раз может и не повезти.
Кое-что о Бельгии. 10 самых впечатляющих мест, которые мы посетили.
Не совсем обычный Амстердам
Сила маркетинга, или Брюгге — город завышенных ожиданий
В тени аббатства Синт-Сикстус, или Как мы дегустировали пиво самого редкого пивовара-трапписта Westvleteren
И снова Северное море. На этот раз в Бельгии.
Самый уютный город Фландрии — Гент
Самый неголландский город Нидерландов — Маастрихт
Крошечная зарисовка об Антверпене
Ворота Арденн — Намюр
Затерянные в Арденнах: Динан
Лёвен: студенты, бегинаж и самый великий бельгиец
up-paradox.livejournal.com
Вкус Бельгии, Часть 6 — Ипр, Кортрийк, Ауденарде, Алст
День 6 – 3 мая 2006 года. Брюссель – Ипр – Кортрейк – Ауденарде – Аалст – БрюссельИпр (Ypres, Ieper)
Еще на этапе подготовки к поездке город Ипр ассоциировался у меня исключительно со смертоносным горчичным газом ипритом, самым первым оружием массового поражения, примененным немцами против союзников во время Первой мировой. На слишком многих картинках сайта города изображены были бесконечные кладбища и ряды солдатских могил, погибших под Ипром. На месте все оказалось не совсем так — оказалось, что хотя память павших и чтят как нигде в Бельгии, городок вовсе не такой печальный, и очень красивый!
В средние века Ипр был одним из важнейших мануфактурных центров Фландрии, которая и сама по себе была центром производства тканей, продукцию из Ипра везли даже на ярмарки Новгорода. Отсюда – обеспеченное население, деньги, которые тратились и на архитектуру тоже. Удивительной красоты город, наверное, мог бы стать такой же туристической жемчужиной, как Гент и Брюгге, если бы не война — в 1918 году от Ипра, оказавшегося в воронке военного смерча (через город проходила линия фронта), осталось только несколько полуразрушенных стен среди огромной кучи обломков. А ведь ни многочисленные осады города вражинами-королями Франции и герцогом Пармским, ни религиозные войны, бушевавшие на европейской территории в те времена, не нанесли городу такого ущерба… Воистину – чем совершеннее оружие, тем беззащитнее человек (и город)! Но бельгийцы нашли в себе силы и восстановили город по старым чертежам и рисункам – теперь это макет в натуральную величину. Но красоты — неимоверной.
Удивительные эти бельгийские города! Даже современная застройка (мы пока не говорим о мега-небоскребах Брюсселя, о них в свое время) выглядит так, как будто из нее сейчас выйдет рачительный бюргер и начнет поправлять покосившуюся изгородь. Наверное, внутри эти милые лепящиеся друг к дружке разноцветные домики с цветными фасадами начинены всякой техникой да современными прибамбасами, но сие нам неведомо, нам, туристам, главное, чтобы снаружи все выглядело аутентично и фотогенично.
Напротив вокзала – премилый цветущий скверик, отсюда до Старого города минут 5-7 пешком по милой малоэтажной улочке, по дороге проходим мимо готической церкви Святого Николая. Ух и досталось ей! Построенная в 12 веке, она была разрушена в 1566 и 1794 годах, а также в 19 веке. Но выглядит как старинная.
Гроте Маркт и Суконные ряды
Еще метров 500, и невольно вырывается восхищенное восклицание – здание Суконных рядов тут такое пышное и величественное, что затмевает вообще все вокруг! Представьте себе огромное здание, занимающее практически полплощади, фасад длиной 125 м и башню Белфорт высотой 70 м с 49 колоколами, и все сплошь изукрашенное в готическом стиле. Да еще с многочисленными разноцветными игрушечными кошками, прикрепленными таким образом, что кажется, что по фасаду они носятся, нагло мяукая. Тут требуются некоторые пояснения. Дело в том, что в Ипре примерно с 10 века существует милый средневековый обычай – бросание кошек с колокольни. Процесс этот носит название Каттестут и, вероятно, когда-то был частью образцово-показательных процессов над ведьмами. Ведьм, понятное дело, с тех пор меньше не стало, инквизиция свернула свою работу до лучших времен (кои, я надеюсь, никогда боле не наступят), а кошек теперь бросают игрушечных – исключительно на потеху туристам. Но не каждый год – кошек не напасесси – а раз в три года, в первое воскресенье мая. В этом году бросание было 7 мая, сталбыть, в следующий раз – в 2009 году. Несмотря на то, что все чудесное здание – новострой, дата первоначальной постройки внушает уважение – 1260 год! Москва еще малюсенькая деревушка, затерянная в лесах, а тут строятся готические высотки. Фасад украшен статуями – копиями старинных работ, к ним прибавлены еще изображения бельгийского короля Альберта и его жены королевы Элизабет, которые открыли церемонию начала восстановительных работ в 1934 году. Кусочки старых стен, переживших бомбежку, и остатки статуй с фасада можно увидеть, если заглянуть во внутренний дворик за Суконными рядами.
Интересный кадр может получиться, если снять Суконные ряды вместе с малюсеньким их макетом, что стоит тут же, на площади. Местные юные художники рисуют площадь и Ряды, усевшись стройными рядами на каменных лавочках, а то и прямо на дороге. В этом же здании расположен музей войны (ясное дело, Первой мировой), и турбюро. Очень продвинутое помещение: всякие цифровые табло, терминалы с информацией. Сравнимое по оснащенности турбюро мы увидели только в Турне.
Вообще-то на площади имеется не только это здание. Есть тут и Ратуша 17 века (справа), и кафедральный собор века 13 (из-за Рядов скромно выглядывает его шпиль), и ряды средневековых домиков – здания гильдий – все, как положено.
Кафедральный собор Святого Мартина (The Saint Martin`s Cathedral)
Как и весь центр города, собор 13 века погиб во время войны, был восстановлен перед Второй мировой, причем для реконструкции использовались материалы собора прежнего. В соборе находится гробница местного епископа Корнелиуса Янсена, он же Янсениус, широко известного в узких кругах еретика.
За собором на солнечной лужайке стоит изумительной тонкости работы резной кельтский крест – ирландцам, погибшим здесь; чуть дальше в сторону дороги — остатки монастыря 15 века. А еще вокруг много-много памятных знаков солдатам Первой мировой…
Ворота Менин
Границы заштрихованы красным;
странной зигзагообразной линией
бегут они сверху вниз. Кельн — Ахен,
вот и тонкие черные нити железных дорог…
Гербесталь, Льеж, Брюссель, Лилль.
Я становлюсь на цыпочки… Рубе… Аррас, Остенде.
А где же Кеммель? Он вовсе и не обозначен…
Но вот Лангемарк, Ипр, Биксшоте, Стаден…
Какие они крохотные на карте, малюсенькие точки,
тихие, малюсенькие точки…
А как там гремело небо и сотрясалась земля
тридцать первого июля при попытке большого прорыва,
когда мы за один день потеряли всех наших офицеров…
Эрих Мария Ремарк «Возвращение»
От Гроте маркт виднеется белый массив триумфальной арки – это ворота Менин, посвященные англичанам, павшим в Первой мировой войне на полях сражения под Ипром. (Название «Менин» английская версия старого названия города, который по-голландски именовался Menen). Построены они были на месте средневековых городских ворот в 20-е годы прошлого столетия. Внутри ворот на арочных мраморных сводах выбиты имена пропавших без вести – бесконечные скорбные списки (54.896 солдат из Великобритании и колоний). Кругом красные цветы, венки, у некоторых имен прикреплены розетки из алых ленточек – сюда приезжают родственники погибших со всего мира, чтобы почтить память героев… Каждый вечер в 8 часов пожарники Ипра исполняют в честь павших героев печальную мелодию.В военной истории сражения, которые проходили здесь, носят названия «Первое сражение при Ипре» и «Второе сражение при Ипре». Вот что об этом пишет Джон Киган в книге «Первая мировая война»: «Первое сражение при Ипре завершило маневренную борьбу на Западном фронте в 1914 году. За время ведения боевых действий обе стороны понесли большие потери. Наиболее значительные — французская армия. За четыре месяца ожесточенных боев французы потеряли убитыми, ранеными, попавшими в плен и пропавшими без вести 510 000 солдат и офицеров, в том числе в августе – 160 000, в сентябре – 200 000, в октябре – 80 000, в ноябре — 70 000. В 1914 году мужское население Франции насчитывало 20 млн человек, в том числе 10 млн военнообязанных. Немногим меньше были потери немецкой армии. Немцы потеряли убитыми 241 000 солдат и офицеров, из них 99 000 в возрасте двадцати — двадцати четырех лет. (В 1914 году мужское население Германии составляло 32 млн человек). Бельгийская армия потеряла убитыми 30 000 солдат и офицеров. (В 1914 году в Бельгии насчитывалось 1 800 000 человек, годных к военной службе). Английская экспедиционная армия потеряла убитыми, ранеными, попавшими в плен и пропавшими без вести половину своего состава — 80 000 человек».
Для любителей военной истории текст книги полностью
Наверху ворот, если подняться изнутри, установлена большая металлическая мемориальная таблица – диспозиция войск перед сражением, страны-участницы Первой мировой с указанием числа погибших и раненых, и какой это составило процент от числа жителей страны. Почему-то не упомянута Россия…хотя кто, кроме русских, сможет в полной мере оценить масштаб потерь и жертвы войны?….На солдатские кладбища мы не поехали, как и в прошлом году в Освенцим – если мне будут нужны сильные отрицательные эмоции, я съезжу на Пискаревское кладбище.
Вверху еще можно увидеть и остатки городской стены, до сих пор мощной, и красивую реку с плакучими ивами. Когда смотришь на эту идиллическую картинку, кажется очень странным, что такая мирная местность стала местом кровопролитнейших сражений, где погиб без малого миллион людей…
Когда мы, осмотрев Старый город Ипра, брели на вокзал, меня не отпускала одна мысль — ну почему так же не восстановят Старый город в Калининграде? И место хорошее, историческое, не на пустом месте придется строить, и оффшорная зона, и к Европе близко… А то смотреть на то, что там осталось, очень грустно…
Кортрийк (Kortrijk, Courtrai)
Кортрийк (Куртре) – город довольно древний, известный с античности, когда он именовался Корториакум (Cortoriacum). В средние века Кортрийк процветал благодаря производству тканей, а в мировую историю вошел благодаря Битве золотых шпор. (Потерпите еще немножко!) На подступах к Старому городу нас встречает площадь, окруженная домами из красного кирпича со ступенчатыми фасадами – новенькие, но на их фоне так удачно смотрится шпиль церкви Святого Мартина!
Гроте Маркт
Рыночная площадь неожиданно оказалась «машиноходной», поэтому чтобы посмотреть все достопримечательности, приходилось несколько раз переходить дорогу.
Ратуша построена в смешанном стиле – готика и ренессанс. Фасад изукрашен статуями графов фландрских. На первом этаже – Палата Старейшин, используемая в те времена как помещение суда, этажом выше заседало, как бы сказали сегодня, Законотворческое собрание. Внутри можно посмотреть на убранство 16 века, скульптуры, несколько хороших картин и две потрясающие топографические карты, на одной из них представлен Кортрийк 17 века
Колокольня, одиноко торчащая на площади – единственное, что осталось от средневекового здания Суконных рядов. Статуя Меркурия, покровителя торговли, была укреплена на ее вершине в 18 веке. Часовую стрелку белфортских часов держат два персонажа местного фольклора – Мантен и Калле.
Церковь Святого Мартина
Через площадь стоит церковь Святого Мартина, датируемая 13 веком (перестроена в 15 веке). Готическая башня была пристроена позже, так как первоначальная башня была разрушена в 1682 году. На вершине башни карильон с 49 колоколами (жутко интересно, 49 – какое-то знАчимое число для карильона, или случайное? А то больно часто попадается в бельгийских карильонах). Утром мы в эту церковь не попали – открыт он, как и церковь в бегинаже, с 14 до 17 часов, поэтому мы погуляли по городу, осмотрели памятник Золотым шпорам, церковь Богоматери и Бегинаж, покушали, и пришли сюда уже к 14 часам.
Внутри церкви можно увидеть несколько работ фламандских мастеров, баптистерий и сокровищницу, яркие витражи, кафедру в стиле барокко и скульптурную композицию «Путь к кресту» из бургундского белого камня. С левой стороны от алтаря в капелле «за стеклом» (стенки там стеклянные) стоит взглянуть на триптих работы фламандца по имени Ван Бернар – подсветку можно включить справа внизу, и она бесплатная, горит 7 минут. Вот что значит правильная подсветка – полотно заиграло!
Бегинаж Святой Елизаветы
Поразительной красоты и умиротворенности место! Маленькие домики с белеными стенами, узкие переулочки, кадки с деревцами перед дверями, ухоженные грядочки, тишина, покой и благолепие… Домики (всего их около 40) кажутся абсолютно нереальными и попавшими сюда из какой-то чудесной сказки, некоторые соединены между собой небольшими коридорчиками-переходами, отчего весь комплекс представляет единое целое, как будто вылепленное из большого кусочка пряничного теста… А еще там необыкновенно тихо и тепло – стена, окружающая бегинаж, хоть и кажется символичной, защищает от ветра надежно и создает этакий микроклимат в маленьком женском государстве 17 века.
У входа сразу за воротами – памятник графине Иоанне Константинопольской, основательницы такого явления, как бегинаж. В доме, где она когда-то жила, сейчас музей истории бегинажа и ее жизни – его легко узнать по ступенчатому двойному фасаду, состоящему как бы из двух одинаковых фасадиков.
Тут же старенькая церковь Богоматери 1465 года постройки. Милая, уютная, довольно простая. Кстати, в церковь в бегинаже с 1 мая переехало турбюро, и теперь на входе стоят буклеты и карты. У входа в церковь стоит бронзовая пожилая бегинка – это мисс Марселла, последняя бегинка Кортрийка.
В общем, идти сюда нужно обязательно – бросить голубям на клумбу у памятника основательнице кусочек булки (там птиц множество), посидеть на лавочке напротив и смотреть, как птицы неторопливо подходят к хлебу и лениво склевывают угощение – зажрались! Потом прогуливаться по улочкам, трогать теплые белые стены руками, любоваться синим небом и готическими шпилями… а потом прочитать на воротах, что бегинаж внесен в список культурного наследия ЮНЕСКО и загордиться оттого, что не зря пришел. Есть там, кстати, гостиница – мы прихватили пару буклетов – может, приедем сюда отдыхать – кто знает?:)
Церковь Богоматери
Вдали виднеется еще один готический шпиль – это церковь Богоматери (1211). Перед ней небольшой прудик с красными рыбками, чистенькая лужайка, и забавный памятник, изображающий пару, читающую стихи – мужчина в паре – великий поэт Фландрии Гвидо Гезелле (Guido Gezelle), который когда-то был викарием этой церкви и написал здесь свои великие поэмы — «Tijdkrans» и «Rijmsnoer», а еще он известен переводом «Песни о Гайавате» Лонгфелло на фламандский.
Церковь оказалась открытой – вперед, в спасительную прохладу! Звучат негромкие церковные песнопения. Сразу привлекает внимание яркая капелла, залитая солнцем с красивой росписью стен, цветными витражами, узорчатым полом. Слева в стеклянной витрине нежно белеет алебастровая статуя Святой Екатерины тонкой работы с мечом и штурвалом в руках. В противоположной части капеллы — невысокое мраморное возвышение с алтарем с изображениями святых и то ли гербом, то ли символом – барашек с мечом.
Не успела я удивиться – а где же захоронения, если здесь фамильная усыпальница графов Фландрских, как мой взгляд упал на большой информационный стенд. И тут волосы у меня встали дыбом в прямом смысле этого слова: на стенде был повешен большой рентгеновский снимок, где отчетливо было видно, что в полу такой мирной на взгляд капеллы лежит множество скелетиков – здесь одна огромная братская могила рода графов фландрских. Жуть! Отведя взгляд от мрачного снимка и схемы, где какие захоронения были найдены, когда вскрыли полы, я стала изучать роспись стен – портреты представителей рода в полный рост. Интересно, откуда в роду местных властителей Мария-Терезия, императриица Австро-Венгрии, и российский император Павел? Или мне показалось?:) Что неудивительно, учитывая, в каких тесных родственных связях состояли европейские правители.
Вообще, в церкви много захоронений – вокруг алтаря и в капеллах. Слева от алтаря – полотно Ван Дейка «Вознесение на крест» и надгробье рыцаря. За алтарем жуткие средневековые скульптуры. Когда-то после битвы Золотых шпор именно сюда принесли те самые шпоры и прикрепили их по церкви в верхней части, но те, что мы увидели там сейчас, всего лишь копии – оригиналы уволокли через 100 лет после Битвы.
У реки, куда мы направились дальше, стоят две мощные круглые башни из серого камня – Брул торенс (Broeltorens), оставшиеся от системы городских оборонительных укреплений, датируемые 12-13 веком. На мосту стоит статуя, как две капли воды похожая на статую Яна Непомуцкого на Карловом мосту в Праге – она и есть. Интересно, какое отношение имеет чешский святой к бельгийскому городу?
Битва золотых шпор
От правой башни нужно спуститься вниз и пройти метров 200 вдоль реки, затем вправо и через парк – к монументу, вход в скверик, где стоит монумент, виден издалека – большая арка из темного кирпича, стилизованная под ворота замка, с золотой надписью – Groeningheveld и датой 1302. Внутри мы увидели сначала громадные шпоры, сцепленные парой, а за ними – сам монумент – золотая женщина воинственного вида, держащая за шкирку льва и держащая в руке какой-то сельскохозяйственный инструмент – что-то вроде тяпки. У подножия дамы-победительницы – поверженные рыцари.
Спасибо вам, отважные читатели, что дочитали досюда без криков «да что же это за битва такая», или «гони историческую справку»! Итак, о битве.
Графство Фландрия было аннексировано королем Франции Филиппом Красивым в 1300 году, а граф Ги Дампьерский оказался в плену. 18 мая 1302 года, накануне Пасхи, горожане Брюгге восстали против господства «белой лилии» и перебили весь французский гарнизон. К Брюгге присоединились соседние города, во главе движения встал бедный ткач Питер де Конинк. Аристократы примкнули к восстанию несколько позже (с их стороны восстание возглавил Виллем Ван Гуллика (Willem van Gullik). То есть сочетание типа «Минин и Пожарский» придумали вовсе не у нас. Памятник предводителям народного войска, как вы помните, стоит на Рыночной площади Брюгге.
В конце июня из Арраса на мятежников двинулась французская армия во главе с графом Робером д`Артуа – одним из известнейших воинов того времени. В ней насчитывалось шесть с половиной тысяч воинов, из них две с половиной тысячи рыцарей — весь цвет королевства. Навстречу им выступило фламандское войско. Народу в нем было побольше — девять с половиной тысяч, но зато рыцарей всего четыреста.
11 июля на рассвете фламандцы выстроились тремя батальонами в восемь рядов на северном берегу Гронингенского ручья. Их линия щетинилась копьями, воткнутыми древком под углом в землю, воины в задних шеренгах были вооружены «годендагами» — огромными дубинами с железным навершием. По войску был отдан приказ «Пленных не брать» — весьма редкий случай для эпохи, в которой источником существования целых сословий был выкуп.
В полдень французы начали атаку левым флангом. При форсировании ручья рыцари нарушили строй, и маршалу Раулю де Несле пришлось строить их по новой. Казалось бы, мелочь — ведь фламандцы продолжали стоять на пригорке не шелохнувшись. Однако вся штука в том, что тяжелой бронированной коннице, чтобы разогнаться, нужно много места. Когда сверкающая доспехами лава докатилась до неприятеля, она еще не успела набрать крейсерской скорости. И тут произошло чудо: впервые в истории войн пехота устояла под ударом конных рыцарей! То же повторилось на правом фланге. Лишь в центре графу д`Артуа удалось прорвать вражеский строй и даже, как гласит легенда, оторвать полоску от фламандского знамени с черным львом на золотом поле, однако тут же на его голову обрушился удар тяжелой булавы.
В три часа дня французы побежали. На поле остались лежать канцлер Франции Пьер Флот, несколько представителей высшей знати королевства, шестьдесят баронов, сотни рыцарей и более тысячи простых воинов. Фламандцы сняли с убитых пятьсот пар одних только золотых шпор — отсюда и название, которое впоследствии получило сражение при Кортрийке. Золотые шпоры рыцарей украсили церковь Богоматери. Правда, через сотню лет их сорвали воины Карла VI и сожгли город. Так что то, что висит в церкви – копии.
В чем же историческое значение этой в сущности мелкой битвы? А значение ее в том, что Куртре теперь именуется на картах по-фламандски — Кортрейк. И в том, что Бельгия — это отдельное государство, в историческом мифе которого «битва золотых шпор» примерно равна нашей Куликовской. Это событие и поныне считается ключевым моментом независимости Фландрии.
Наверное, тут повсеместно идет неделя патриотического воспитания – тут детки, как и в Генте, тоже носятся с картами и схемами, а учительница что-то увлеченно им рассказывает. И тут мне стало стыдно – позорище, на поле Куликовом ни разу не была. Есть над чем работать.
Ауденарде (Oudenaarde)
Город Ауденарде вырос на месте римского поселения, первое упоминание о нем относится к 441 году, а в 10 веке здесь уже высился замок, ровесник гентского. В 15 веке здесь вовсю кипела жизнь – тут производили известные всей Европе и за ее пределами гобелены изумительной красоты и серебряную посуду. Однако после того, как Людовик XIV перенес часть производства во Францию, в Бове, уникальные гобелены стали производиться там и стали тамошней национальной гордостью… а гобеленовые мануфактуры Ауденарде стали хиреть и к 18 веку закрылись совсем. В течение своей истории город три раза был разрушен: в 1581 году герцогом Пармским, в 17 веке войсками французского короля, в 1918 году немецкой авиацией, но, тем не менее, тут еще сохранились кусочки средневековья, которые мы смогли посмотреть.
Поезда в этой местности смешные – длинные кожаные сиденья, хоть спи на них. От аутентичного вокзала (который на реконструкции, и его функции выполняет сооружение как будто из зеленого детского конструктора), мы движемся по центральной торговой улочке 10 минут пешком.
Ратуша
Гроте Маркт, как обычно, окружена милыми маленькими домиками, из-за нее виднеется мощная башня церкви… и тут мы повернулись и увидели ее – потрясающей красоты Ратушу, сравнимую разве только с Домом короля в Брюсселе на Гран Пляс и Ратушей в Левене. Есть сведения, что именно Ратуша этого славного небольшого городка послужила прототипом для красавицы-Ратуши в Левене. К Ратуше примыкают еще красивые Суконные ряды (13 век) и башня Белфорт с позолоченной фигуркой – символом города «Ханске-воином» на вершине. Внутри Ратуши приятные камины и картины фламандских мастеров. В здании Суконных рядов – музей искусства и истории гобеленоделания.
Турбюро расположено прямо в Ратуше (9-17.30). На карте, что нам выдали в нем, обозначен пешеходный маршрут по городу, ему и следовали, изредка отклоняясь в ту или иную сторону.
Гроте маркт
Центральная площадь города представляет собой эклектичное каре из маленьких домиков – в стиле готики, ренессанса, и даже более-менее современного облика. Самое удивительное – что все это немыслимым образом сочетается и смотрится приятно и аутентично.
На углу Гроте Маркт – домик Маргариты Пармской (1522 — 1586), незаконнорожденной дочери императора Карла V, который, как мы уже знаем, сам был уроженцем Гента. Мать девочки, Маргарет ван Гент, была уроженкой Ауденарде, и из весьма приличной семьи — воспитывалась двумя тетками – Маргаритой Австрийской и Марией Венгерской. Маргариту выдали замуж в 14 лет за Алессандро Медичи, а когда он скончался – за Оттавио Фарнезе, герцога Пармского. Долгие годы она была наместницей испанского короля Филиппа II в Нидерландах. В обстановке начавшейся буржуазной революции она пошла на соглашение с оппозиционным дворянством. С прибытием в Нидерланды герцога Альбы, отправленного усмирять непокорные Нижние земли, сложила полномочия, удалившись в Италию, где и умерла в Ортоне в 1586 году.
А мне больше всего на площади понравился малюсенький желтый домик у подножия церкви Святой Валбурги – на фоне его даже сами по себе небольшие дома площади кажутся большими и солидными, а церковь – огромной и монументальной. Домик же кажется игрушечным, и если он построен как приманка для туристов (в нем ресторанчик), то автору – респект.
Церковь Святой Валбурги
Ага, этот самый готический недострой высотой 88 метров и есть главная церковь города. Изначально построенная в 10 веке, она была уничтожена пожаром 1126 г. и выстроена заново. Готическая башня украшена в стиле барокко в 17 веке, что смотрится слегка странно на фоне суровых серых стен. Внутри – статуи, картины, гобелены, алтарь 12 века. Часть старых стен еще хранит в себе голубой отделочный камень из Турне – его ни с чем не спутаешь! Сбоку от собора стоят в ряд «по росту» выстроенные 4 колокола, которые некогда украшали карильон собора. Увы, так и не удалось узнать, почему они были сняты. Скорее всего, отслужили свой век и превратились в своеобразные памятники самим себе. За собором – библиотека, тоже в приятном готическом здании.
В поисках местного бегинажа мы обошли довольно большой квартал – на карте его не было, но прочитали, что он есть. Оказалось, что здесь уже довольно давно (судя по степени обжитости места) жилой район. Правда, немного неухоженный – каналы заросли зеленой-презеленой ряской, из-за которой воды уже не видно.
Церковь Богоматери на Памиле
За собором открывается красивая панорама через реку: жемчужина шельдской готики 13 века – церковь Богоматери – во всей красе. Особую привлекательность и даже какую-то печальность образа придает именно известняк из Турне, из которого построены стены церкви. И выглядит она строго – именно так, по моему разумению, должны выглядеть настоящие церкви – сурово и несколько аскетично, но не отталкивающе. Справа от церкви – остатки аббатства 13 века – несколько готического же вида зданий.
На этом, «нашем», берегу дети в одуванчиках что-то увлеченно рисуют, уложив бумагу прямо на зеленую траву. Везет им. Вдоль реки мы доходим до двух красивых дворцов – один в классическом стиле (подобные особняки еще живы на Тверском бульваре), второй подражает готике. Какой-то из них был пару сотен лет назад королевской резиденцией, но выяснять это, переходить через реку, искать стенд или табличку… какие пустяки. На этой стороне реки еще есть прекрасный парк, вход в который охраняет лев с густой гривой, где мамки-няньки выгуливают деток, и все, как положено: пруд правильной формы, с фонтаном в центре, густые деревья, зеленый газон, где можно валяться, и сказочный замок вдали. Через дорогу от парка – Балдуинстурн, романская башня 11 века, чудом уцелевшая за века и ставшая теперь частью вполне современного домика. На прощание мы заглянули в кармелитское аббатство и бодро потопали на взятие следующего города.
Алст (Aalst, Alost)
Оживленная даже вечером торговая улочка вывела нас к Ратушной площади, где динамики ревели что-то из «Металлики». Муж, как меломан, четко определил, что композиция 1986 года – тем не менее, на площади толпились в основном подростки. Пока не закрылось турбюро в Ратуше – забежали и схватили карту, после чего не спеша стали осматривать, куда нас занесло на этот раз.
Как поселение в монастырских угодьях, Алст известен с 840 года, как город – с 12 века. Тогда он стал важным пунктом на торговом тракте между Брюгге и Кельном, и даже какое-то время был столицей фламандской части Священной Римской империи. Расцвета город достиг в 15 веке, когда горожанин Дирк Мартенс открыл здесь первую типографию, напечатав в 1473 году первое издание «Утопии» Томаса Мора, сочинения молодого Эразма Роттердамского, и даже заметки Кристофора Колумба, написанные им в 1493 году во время открытия Новых земель. Сейчас Аалст- тихий провинциальный городок.
Гроте Маркт
Ратуша 13 века (считается, что она – старейшая в Нижних землях) необыкновенно хороша — компактная, как будто тянущаяся к солнцу, изукрашенная каменной резьбой. Устремленный ввысь Белфорт увенчан 52 колоколами (нетипично много для Фландрии). Тут же расположены: старинное здание суда, дом городских советников 13 века, здание биржи 17 века, и мэрия в классическом здании с классическими серыми колоннами. В центре площади увековечен тот самый Дирк Мартенс (см. историю города). Чуть поодаль от площади – старинный госпиталь 15 века – живописный кирпичный квартал.
Церковь Святого Мартина
Готическая церковь Святого Михаила (15 век) выглядела закрытой, но, дернув за холодное металлическое кольцо, чисто для очистки совести, я нечаянно открыла дверь. Внутри играет орган – тихо и ненавязчиво, как будто музыкант пробует клавиши. Контраст органной музыки с тяжелым роком на Гроте Маркт и церковной прохлады с теплым вечерним воздухом на улице — полный – как будто ведро холодной воды на тебя вылили, и ты погрузился в умиротворяющую тишину.
Церковь красивая – с росписями, цветными фигурками боковых алтарей, но жемчужиной ее убранства является большое полотно работы Рубенса «Святой Рок молит Христа прекратить мор в Аалсте». Если стать лицом к органу, то это будет последняя картина с левой стороны. Еще один шедевр – дарохранительница из черного мрамора, богато изукрашенная белыми статуями и коричевыми колоннами работы Ж. Дюкусноа Старшего (тут в «Полиглот» вкралась маленькая неточность – они утверждают, что дарохранительница черно-белая, но коричневый цвет там чуть ли не доминирующий). Заглянув на прощание в тихий дворик Ратуши, мы потопали домой.
Продолжение следует…
В следующей части я расскажу про посещение Люксембурга и Арлона.
Перепечатка и бережное хранение обязательны:)
Как обычно, полные версии рассказов и фотоальбомы доступны здесь
Вкус Бельгии, Часть 1
Вкус Бельгии, Часть 2 — Антверпен и Лир
Вкус Бельгии, Часть 3 — Хасселт, Тонгерен, Левен
Вкус Бельгии, Часть 4 — Брюгге и Остенде
Вкус Бельгии, Часть 5 — Гент и Верне
Вкус Бельгии, часть 7: Прогулки по Брюсселю
Вкус Бельгии, часть 8: Мехелен
Вкус Бельгии, часть 9: Люксембург и Арлон
Вкус Бельгии, часть 10: Динан и Намюр
Вкус Бельгии, часть 11: Юи и Льеж
Вкус Бельгии, часть 12: Турне, Монс, Халле
Вкус Бельгии, часть 13: Бельгии, часть 13: Полезное — практика
Вкус Бельгии, часть 14: Полезное — лирика
Комментарий автора:
…в Ипре примерно с 10 века существует милый средневековый обычай – бросание кошек с колокольни. Процесс этот носит название Каттестут и, вероятно, когда-то был частью образцово-показательных процессов над ведьмами. Ведьм, понятное дело, с тех пор меньше не стало, инквизиция свернула свою работу до лучших времен, а кошек теперь бросают игрушечных – исключительно на потеху туристам…
100dorog.ru
Вкус Бельгии: Ипр (Ypres, Ieper)
Железные дороги Бельгии
Старинные открытки с изображением Ипра
Еще на этапе подготовки к поездке город Ипр ассоциировался у меня исключительно со смертоносным горчичным газом ипритом, самым первым успешно примененным оружием массового поражения, примененным немцами против союзников во время Первой мировой. На слишком многих картинках сайта города изображены были бесконечные кладбища и ряды солдатских могил, погибших под Ипром.
На месте все оказалось не совсем так — оказалось, что хотя память павших и чтят как нигде в Бельгии, городок вовсе не такой печальный, и очень красивый!
В средние века Ипр был одним из важнейших мануфактурных центров Фландрии, которая и сама по себе была центром производства тканей, продукцию из Ипра везли даже на ярмарки Новгорода. Отсюда – обеспеченное население, деньги, которые тратились и на архитектуру тоже. Удивительной красоты город, наверное, мог бы стать такой же туристической жемчужиной, как Гент и Брюгге, если бы не война — в 1918 году от Ипра, оказавшегося в воронке военного смерча (через город проходила линия фронта), осталось только несколько полуразрушенных стен среди огромной кучи обломков.
А ведь ни многочисленные осады города вражинами — королями Франции и герцогом Пармским, ни религиозные войны, бушевавшие на европейской территории в те времена, не нанесли городу такого ущерба… Воистину – чем совершеннее оружие, тем беззащитнее человек (и город)! Но бельгийцы нашли в себе силы и восстановили город по старым чертежам и рисункам – теперь это макет в натуральную величину. Но красоты — неимоверной.
Удивительные эти бельгийские города! Даже современная застройка (мы пока не говорим о мега-небоскребах Брюсселя, о них в свое время) выглядит так, как будто из нее сейчас выйдет рачительный бюргер и начнет поправлять покосившуюся изгородь. Наверное, внутри эти милые лепящиеся друг к дружке разноцветные домики с цветными фасадами начинены всякой техникой да современными прибамбасами, но сие нам неведомо, нам, туристам, главное, чтобы снаружи все выглядело аутентично и фотогенично.
Напротив вокзала – премилый цветущий скверик, отсюда до Старого города минут 5-7 пешком по милой малоэтажной улочке, по дороге проходим мимо готической церкви Святого Николая. Ух и досталось ей! Построенная в XII веке, она была разрушена в 1566 и 1794 годах, а также в XIX веке. Но выглядит как старинная. Ну почти:)
Гроте Маркт и Суконные ряды
такими были Ряды до бомбардировки
такими — после
май 2006 г.
Еще метров 500, и невольно вырывается восхищенное восклицание – здание Суконных рядов тут такое пышное и величественное, что затмевает вообще все вокруг! Представьте себе огромное здание, занимающее практически полплощади, фасад длиной 125 м и башню Белфорт высотой 70 м с 49 колоколами, и все сплошь изукрашенное в готическом стиле. Да еще с многочисленными разноцветными игрушечными кошками, прикрепленными таким образом, что кажется, что по фасаду они носятся, нагло мяукая.
Тут требуются некоторые пояснения. Дело в том, что в Ипре примерно с X века существует милый средневековый обычай – бросание кошек с колокольни. Процесс этот носит название Каттестут и, вероятно, когда-то был частью образцово-показательных процессов над ведьмами. Ведьм, понятное дело, с тех пор меньше не стало, инквизиция свернула свою работу до лучших времен (кои, я надеюсь, никогда боле не наступят), а кошек теперь бросают игрушечных – исключительно на потеху туристам. Но не каждый год – кошек не напасесси – а раз в три года, в первое воскресенье мая. В этом году бросание было 7 мая, сталбыть, в следующий раз – в 2009 году.
Несмотря на то, что все чудесное здание – новострой, дата первоначальной постройки внушает уважение – 1260 год! Москва еще малюсенькая деревушка, затерянная в лесах, а тут строятся готические высотки. Фасад украшен статуями – копиями старинных работ, к ним прибавлены еще изображения бельгийского короля Альберта и его жены королевы Элизабет, которые открыли церемонию начала восстановительных работ в 1934 году. Кусочки старых стен, переживших бомбежку, и остатки статуй с фасада можно увидеть, если заглянуть во внутренний дворик за Суконными рядами.
Интересный кадр может получиться, если снять Суконные ряды вместе с малюсеньким их макетом, что стоит тут же, на площади. Местные юные художники рисуют площадь и Ряды, усевшись стройными рядами на каменных лавочках, а то и прямо на дороге. В этом же здании расположен музей войны (ясное дело, Первой мировой), и турбюро. Очень продвинутое помещение: всякие цифровые табло, терминалы с информацией. Сравнимое по оснащенности турбюро мы увидели только в Турне.
Вообще-то на площади имеется не только это здание. Есть тут и Ратуша XVII века (справа),
и кафедральный собор века XIII (из-за Рядов скромно выглядывает его шпиль), и ряды средневековых домиков – здания гильдий – все, как положено.
Кафедральный собор Святого Мартина
Как и весь центр города, собор XIII века погиб во время войны, был восстановлен перед Второй мировой, причем для реконструкции использовались материалы собора прежнего. В соборе находится гробница местного епископа Корнелиуса Янсена, он же Янсениус, широко известного в узких кругах еретика.
За собором на солнечной лужайке стоит изумительной тонкости работы резной кельтский крест – ирландцам, погибшим здесь; чуть дальше в сторону дороги — остатки монастыря XV века. А еще вокруг много-много памятных знаков солдатам Первой мировой…
Ворота Менин
Границы заштрихованы красным;
странной зигзагообразной линией
бегут они сверху вниз. Кельн — Ахен,
вот и тонкие черные нити железных дорог…
Гербесталь, Льеж, Брюссель, Лилль.
Я становлюсь на цыпочки… Рубе… Аррас, Остенде.
А где же Кеммель? Он вовсе и не обозначен…
Но вот Лангемарк, Ипр, Биксшоте, Стаден…
Какие они крохотные на карте, малюсенькие точки,
тихие, малюсенькие точки…
А как там гремело небо и сотрясалась земля
тридцать первого июля при попытке большого прорыва,
когда мы за один день потеряли всех наших офицеров…
Эрих Мария Ремарк «Возвращение»
От Гроте маркт виднеется белый массив триумфальной арки – это ворота Менен, посвященные англичанам, павшим в Первой мировой войне на полях сражения под Ипром. (Название «Менен» — английская версия старого названия города, который по-голландски именовался Menen). Построены они были на месте средневековых городских ворот в 20-е годы прошлого столетия. Внутри ворот на арочных мраморных сводах выбиты имена пропавших без вести – бесконечные скорбные списки (54.896 солдат из Великобритании и колоний). Кругом красные цветы, венки, у некоторых имен прикреплены розетки из алых ленточек – сюда приезжают родственники погибших со всего мира, чтобы почтить память героев… Каждый вечер в 8 часов пожарники Ипра исполняют в честь павших героев печальную мелодию.
В военной истории сражения, которые проходили здесь, носят названия «Первое сражение при Ипре» и «Второе сражение при Ипре». Вот что об этом пишет Джон Киган в книге «Первая мировая война»: «Первое сражение при Ипре завершило маневренную борьбу на Западном фронте в 1914 году. За время ведения боевых действий обе стороны понесли большие потери. Наиболее значительные — французская армия. За четыре месяца ожесточенных боев французы потеряли убитыми, ранеными, попавшими в плен и пропавшими без вести 510 000 солдат и офицеров, в том числе в августе – 160 000, в сентябре – 200 000, в октябре – 80 000, в ноябре — 70 000. В 1914 году мужское население Франции насчитывало 20 млн человек, в том числе 10 млн военнообязанных. Немногим меньше были потери немецкой армии. Немцы потеряли убитыми 241 000 солдат и офицеров, из них 99 000 в возрасте двадцати — двадцати четырех лет. (В 1914 году мужское население Германии составляло 32 млн человек). Бельгийская армия потеряла убитыми 30 000 солдат и офицеров. (В 1914 году в Бельгии насчитывалось 1 800 000 человек, годных к военной службе). Английская экспедиционная армия потеряла убитыми, ранеными, попавшими в плен и пропавшими без вести половину своего состава — 80 000 человек».
Для любителей военной истории текст книги полностью.
Наверху ворот, если подняться изнутри, установлена большая металлическая мемориальная таблица – диспозиция войск перед сражением, страны-участницы Первой мировой с указанием числа погибших и раненых, и какой это составило процент от числа жителей страны. Почему-то не упомянута Россия…хотя кто, кроме русских, сможет в полной мере оценить масштаб потерь и жертвы войны?….
Вверху еще можно увидеть и остатки городской стены, до сих пор мощной, и красивую реку с плакучими ивами. Когда смотришь на эту идиллическую картинку, кажется очень странным, что такая мирная местность стала местом кровопролитнейших сражений, где погиб без малого миллион людей…
Когда мы, осмотрев Старый город Ипра, брели на вокзал, меня не отпускала одна мысль — ну почему так же не восстановят Старый город в Калининграде? И место хорошее, историческое, не на пустом месте придется строить, и оффшорная зона, и к Европе близко… А то смотреть на то, что там осталось, очень грустно…
***
Полезное по Бельгии: визы, транспорт, музеи, города, курорты, ссылки
Как добраться от аэропорта до города: Брюссель
Железные дороги Бельгии
Рассказ и фото из поездки в Бельгию в апреле-мае 2006 года
Здесь изложены впечатления и безаппеляционные мнения о Бельгии. Адрес для вызовов на дуэль и высылания перчаток будет сообщён дополнительно
Города сгруппированы так, как они посещались — по дням
Люксембург
Брюгге (Brugge, Bruges), часть 1, часть 2
Остенде (Oostende, Ostende)
Гент (Gent, Gand) , часть 1, часть 2
Верне (Veurne, Furnes)
Антверпен (Antwerpen, Anvers), часть 1 , часть 2
Лир (Lier, Lierre)
Брюссель (Bruxelles, Brussel), часть 1, часть 2, часть 3, часть 4
Хасселт (Hasselt)
Тонгерен (Tongeren, Tongres)
Лёвен (Leuven, Louvain), часть 1 и часть 2
Забавные памятники Бельгии
nat-ka.livejournal.com