Поединок | Неизвестная Сибирь
Путешествуя по самым потаенным уголкам России, я был на сто процентов уверен, что неплохо разбираюсь в таежной жизни. Хочешь — не хочешь, а когда география твоих путешествий простирается от Камчатки и Алтая до Ямала и Кольского полуострова, как-то сам собой набирается некоторый опыт. Однако жизнь все время подкидывает новые открытия. Одно из последних — охота на бурого медведя с помощью рогатины.
Как и любой горожанин ХХI века, я думал, что этот способ охоты уже давно канул в Лету. Но оказался не прав. Когда я бродил по верховьям Печоры, в поселке Якша мне довелось увидеть какое-то странное копье, с большим – сантиметров сорок – наконечником. Одна грань наконечника копья была заточена, как бритва, но другая оставалась совершенно тупой.
На мой вопрос хозяину: «Что это я держу в руках? Неужели бердыш?» — охотник, смеясь, ответил, что это тунгусская «пальма», или по-русски «рогатина». Он пояснил мне, что без рогатины никогда не выходит в лес. И уж совсем она незаменима при охоте на медведя.
В тот момент я не поверил хозяину копья. Скажите, кто в здравом уме пойдет на медведя с рогатиной, оружием русских пехотинцев VIII века, когда существует целый арсенал огнестрельного оружия? Однако ходят. Даже сегодня в Сибири еще можно найти людей, которые ходят на медведя с рогатиной. Один на один. Они-то и называют себя охотниками, все остальные для них просто стрелки.
Рогатина
Прежде всего, мне хочется внести ясность в само понятие «рогатина». Большинство из нас уверены, что это такая палка с «двумя рогами на конце». Заблуждение! Откуда оно взялось, я расскажу немного позже, а пока несколько слов о самой «рогатине». Для охоты на медведя известны два вида русских рогатин и один вид туземной — «тунгусской», которая считается самой древней.
Устройство тунгусской рогатины незамысловато: кованый наконечник надевается на древко — «ратовище». Древко делается из черемухи либо рябины. Его длина равняется росту охотника, а толщина не больше четырех с половиной сантиметров. Для особой прочности, а также для того, чтобы оно не скользило в руках, ратовище покрывают лентами распаренной бересты.
Наконечник рогатины охотники называют «пером» или «пальмой». Он крепится при помощи горячей смолы к более толстой, комлевой, части древка. А на нижний конец копья надевают деревянный набалдашник, который зовется «пятка» или «вток».
Размер тунгусской «пальмы» очень редко превышает два метра, в то время как ее русская «сестра» бывает значительно больше.
Русская рогатина условно делится на «берложью» и для «охоты вдогонку». Берложья рогатина массивней. Ею защищаются от атакующего зверя. А рогатина для погони меньше и удобней. Она нужна, когда на медведя набрасываются собаки.
Наша рогатина отличается также от тунгусской пальмы еще и наличием металлической гарды у основания наконечника. Гарду охотники называют «поперечиной». И вот тут внимание! Вместо кованой гарды в средние века подвязывалась кожаными ремешками поперечина из рога. Отсюда и нынешнее название. Кроме того, чтобы кровь зверя не струилась по древку копья, ниже поперечины часто крепили султан из конского волоса.
Охотники победнее делали ратовище шершавым при помощи несложной поперечной резьбы. Но самым шиком в былые времена было позолоченное ратовище с резьбой по живому дереву. Для этого с молодого ствола снимали кору, наносили ножом резьбу, а после кору заматывали обратно. Надрезанные места быстро вздувались, образуя замысловатые бугры и узоры. Позже дерево рубили, шлифовали, заканчивали узор и уже только готовое ратовище покрывали золотом. Понятно, что такая рогатина была уделом лишь богатых и знатных.
Мифы о медведе
Иногда в книгах встречается более древнее русское название охотничьего копья — «рогтичя». Вероятно, что первые наконечники пики делались из оленьего рога, да так название и приклеилось.
В ХХ веке ренессанс охоты на медведя с помощью рогатины пришелся на 1937–1945-е годы. В это время советская власть, опасаясь вооруженного народа в глубинке, массово конфисковала американские винчестеры и японские орисаки. Поэтому сибиряки и взялись вновь за рогатины. Однако после войны домой вернулось целое поколение людей, которые уже не мыслили себя без огнестрельного оружия. Так была разорвана связь поколений, и опасная охота при помощи рогатины постепенно угасла.
В середине прошлого века в СССР появился госзаказ литераторам и кинематографистам на исторические произведения. Разумеется, обойти тему рогатины и охоты на медведя было невозможно.
Кто первый из недобросовестных иллюстраторов всунул охотнику в руки деревянные вилы, сегодня уже не определить. Но у наиболее въедливых цензоров немедленно возник вопрос: «А как могли люди валить медведя при помощи таких хрупких вил?» И вот тут началось создание самых нелепых мифов.
Наиболее распространенное заблуждение касается поведения медведя. Якобы хищник атакует человека на задних лапах. На самом же деле он молниеносно прыгает вперед с опущенной головой, выбрасывая перед собой лапу. А после удара, который сбивает с ног даже лошадь, он также мгновенно подтягивает жертву к себе. Когти медведя при этом легко разрывают самую прочную шкуру, рвут мясо и крушат кости.
Но у мифов другая логика. Исходя из нее, в тот момент, когда хищник «по обыкновению» бросается на вас на задних лапах, вилы надо просто упереть ему в горло и тут же нанести разящий удар ножом в сердце. Правда, встречаются вариации. Некоторые знатоки признаются, что медведь все же не всегда идет в атаку на задних лапах, и для того, чтобы он поднялся, необходимо подбросить перед ним шапку.
Тут может возникнуть законный вопрос: «Но ведь не из пальца же высосали эти образы столичные иллюстраторы?» И точно. Оказывается, уже в ХVI веке существовала русская забава выходить один на один с дрессированным медведем. На ограниченное высоким забором пространство выпускался медведь и человек. Зверю не хватало расстояния для стремительного броска, и он часто вставал на задние лапы, чтобы осмотреться. Тогда и начиналась сама забава.
На ярмарках русские богатыри боролись с дрессированным хищником по всем правилам. То есть делали зверю подсечки, кидали на спину и ловили шею медведя «в замок». Этим они веселили публику и зарабатывали деньги. Заметим только, что это были ручные, выращенные в неволе животные.
Перед охотой
Медвежья охота на Руси издавна делилась на «мясную» и «загонную». Мясная охота существовала исключительно для пропитания, а загонная — для потехи сановных гостей. Наиболее опасной и драматичной, конечно же, была мясная охота, которая приходилась обычно на первую половину зимы. Что объяснялось довольно просто: к концу спячки у медведя местами протиралась шерсть на шкуре, а сало на боках становилось тоньше. Такой трофей считался менее ценным.
Перед поединком охотники обязательно мылись в бане. Они готовились к возможной смерти, и потому хотели предстать перед Всевышним чистыми.
Охотники также братались, пуская по кругу чашу с пенной брагой — «братину». После этого они клялись друг другу в верности и обещали не испугаться в ответственный момент. Кроме того, свои планы они держали в глубокой тайне, и прежде всего, от женской половины дома. Как правило, количество охотников не превышало четырех человек.
Место будущей охоты было известно заранее. Охотник, который нашел берлогу, мог продать ее местонахождение за солидное вознаграждение. Впрочем, цена велика и сейчас: «показать берлогу» стоит в наше время приблизительно тысячу долларов. И это того стоит. Медведи устраивают свое зимнее жилище в самой непроходимой чаще, где его разыскать неимоверно трудно.
Находят же берлогу чаще всего во время охоты на белку. По «куржаку». Так называют изморозь, образующуюся от дыхания медведя на нижних ветвях кустов или деревьев. (Дышит медведь в снежной пещере через небольшое отверстие, «чело».) И как бы медведь ни прятал свое жилище, «куржак» хорошо заметен с расстояния нескольких десятков метров.
Если же охотник не собирался продать местонахождение зверя, то он попросту выкуривал его из берлоги и … убегал. Проснувшийся посреди зимы медведь никогда не оставался на прежнем месте, а отправлялся искать себе новую берлогу. В первую очередь он шел навестить своих товарищей. Благо, территории и места зимовок других медведей шатуны прекрасно знают. Понятно, что найти пустующее жилище шансов у шатуна было немного. Так, навестив всех медведей в округе, он обнаруживал их места зимовки для охотников.
Обнаружив берлогу, охотники задавали себе первый вопрос: «Как же выгнать оттуда зверя?» Для начала они осторожно обследовали жилище медведя. Главным образом, прочность берлоги. Если она была сделана на ровном месте из веток, мха и прочего мусора, то дела были плохи. Потому что медведь мог проломить свод берлоги и выскочить, где ему вздумается. В этом случае требовался дополнительный охотник, который отвечал за «путо». Так называлась прочная сеть из натурального волокна, которая набрасывалась на поверхность берлоги. Только потом охотники начинали выманивать зверя.
Чтобы выгнать медведя из берлоги, охотники рубили молодую ель и заостренным обожженным комлем тыкали сквозь «чело» в берлогу. А нащупав медведя, начинали крутить. Выступившая живица помогала накручивать шерсть хищника на комель. От боли медведь быстро просыпался, зверел и рвался сокрушить обидчиков.
Хотя иной раз медведь поступал иначе — просто вырывал жердь и затаскивал её в берлогу. Охотник из Эссо, что на Камчатке, со смехом вспоминал случай, когда медведь подряд вырвал такое количество жердей, что уже едва помещался в берлоге.
Если ничего не помогало, охотники собирали под снегом сухую траву, делали из нее ком, затем мочились на один ее бок, поджигали и швыряли «дымовую бомбу» к медведю. По словам охотников, столь радикальное средство не способен вытерпеть ни один зверь.
Проснувшись, медведь лишь на мгновение высовывает морду из берлоги и тут же прячется внутрь. Даже бывалые охотники удивляются той скорости, с которой он проводит рекогносцировку местности. Они говорят, что попасть в него из ружья в этот момент практически невозможно. А дальше медведь сам пулей вылетает из «чела» и, низко наклонив голову, прыгает на ближайшего охотника.
Коготь зверя
Абсолютно все охотники на медведя утверждают одно: никто из хищных зверей не способен так быстро двигаться и так быстро принимать правильные решения.
В атаке бурый медведь настолько стремителен, что удары его лап почти незаметны для человеческого глаза. А наличие в руках рогатины еще ничего не решает.
Выжившие после атаки медведя охотники рассказывают, что они даже не поняли, как он ее выбил, а отбитая ладонь еще с неделю ничего не чувствовала.
Ожидая броска зверя, охотник упирает рогатину пяткой в землю и для прочности прижимает ее к правой ступне. В этот момент главное не заробеть. Стоит сказать, что с рогатиной всегда стоит самый опытный охотник.
Весь расчет охотника построен на том, что медведь не будет отступать. И это верно. Инерция несет огромную тушу медведя на рогатину, охотник же отпрыгивает от раненого зверя в последнюю долю секунды. Если же медведь продолжает атаку и после этого, то человеку остается надеяться лишь на удачный выстрел товарища, свое мужество и охотничий нож.
В связи с тем, что медведь в атаке выбрасывает вперед лапу, стараясь содрать с человека скальп, а заодно и сломать ему шейные позвонки, со временем у сибиряков появились особо прочные меховые шапки и специальная подвеска охотничьего ножа.
Тяжелый кованый нож крепился спереди к поясу двумя ремнями параллельно земле. Если под тяжестью медвежьей лапы человек сгибался пополам, то у него еще оставался шанс выдернуть нож и вслепую нанести зверю несколько колющих ударов. Я сам встречался на Северной Сосьве с охотником-манси, которого однажды спас этот прием.
Самые отчаянные охотники, оставшись вмиг без рогатины, падают ничком перед медведем. При этом они пытаются попасть в «мертвую зону», и медведь уже не прыгает на человека, а старается обхватить его лапами. В эту секунду главное не растеряться, а распороть брюхо хищнику, что, впрочем, совсем не гарантирует спасения охотника.
О живучести сибирского медведя говорит, например, такой факт: в середине ХIХ века в Сибири был добыт зверь, в лопатках которого обнаружили три свинцовые пули, а под кожей лба хищник носил наконечник «пальмы»! Главным же амулетом всегда считался коготь крупного медведя, убитого на удачной охоте при помощи рогатины.
Древние обычаи
Убить медведя всегда было большой удачей. И у коренных народов Севера, и у русских охотников до сих пор считается, что мясо медведя нельзя есть в одиночку. Поэтому, добыв зверя, на пир собираются жители чуть ли не всей улицы деревни или стойбища. Оставшееся мясо суеверные русские охотники раздают по соседям. Себе же оставляют целебную желчь, шкуру и череп медведя. Череп, как и когти, используют в магических ритуалах. Его прибивают под коньком хлева в качестве оберега от злых таежных духов. Либо с той же целью вывешивают на колу возле дома. На этом, впрочем, общность обычаев заканчивается.
Многие коренные народы Сибири обязательно извиняются перед добытым зверем. Кладут ему в пасть сладкую траву и уверяют, что хотели всего лишь угостить его лакомством. Они просят, чтобы душа убитого медведя, вернувшаяся в тайгу, рассказала об этом остальным мохнатым сородичам. При этом мертвого медведя настойчиво убеждают, что его убили именно русские или какие другие инородцы, и свой гнев из загробного мира ему надо направить именно на них.
Большинство сибирских охотников суеверны и, убив тридцать девять медведей, останавливаются. Потому что считается, что сороковой медведь обязательно принесет охотнику смерть. Однако в Забайкалье это суеверие почему-то не прижилось, и здесь охотники убивали в течение жизни по шестьдесят, а то и по восемьдесят медведей.
Сибирские охотники уверяли меня, что медвежатина действует на человеческий организм «обновляюще», что, отведав медвежатины, даже старики становятся на время бодрыми и веселыми. Поэтому и приглашаются на пир отведать целебного мяса. А еще все охотники говорят об удивительной способности представителей малых народов во время пира набивать себе животы медвежатиной. Мол, трое хороших русских едоков не выстоят даже против хилого орочона! Но при этом отдают должное и мастерству туземных охотников, некоторые из которых способны одним ударом легкой «пальмы» срезать тонкий ствол дерева и, прежде чем комель коснется земли, успевают перерубить его в воздухе пополам.
Интересны другие статьи выпуска «Вещные ценности»?
Содержание, анонсы, подписка на номер доступны в разделе «Купить журнал»
Перейти в каталог
hiddensiberia.ru
Как охотились на медведя и праздновали медвежьи свадьбы на Руси
Как охотились на медведя и праздновали медвежьи свадьбы на Руси
В музее протекла крыша, и вода подпортила чучело одного из двух медвежат. А это, надо сказать, очень почтенный медвежонок: ему уже стукнуло 140 лет, и вместе со своим братцем они старейшие медвежата в наших краях. Поселились они на Круглой площади еще в 1870-х годах, в основанном при губернаторском доме музее.
А у самого губернатора был вот такой медведь, из лап которого гости угощались напитками разного свойства. Слева учело медведя, добытого в 1877 году в Каргопольских лесах, и принадлежащее Олонецкому губернатору Г.Г. Григорьеву.
Медведи Карелии и народные верования о медведе
Итак, сто лет назад центральная площадь Петрозаводска просто кишела медведями. В городской газете мелькали объявления «Желаю купить несколько медвежьих берлог не далее 150 верст от Петрозаводска», или тревожные призывы охотникам расправиться с медведем, травящим овес в черте города.Можно было бы сказать, что страсть русского человека к медведям более чем закономерна. Но нет, эта древняя тяга к животному-тотему свойственна многим жителям Евразии и Америки. Везде, где водится этот самый грозный и опасный земноводный хищник, его почитали с древних пор. Но сегодня мы поговорим о карельском медведе, и не о том, что застыл на гербе республики, а о тех, что шуршали малинниками в этих местах в прошедшие столетия.
Медведи были те же, а вот отношение к ним у людей совершенно иное. Начнем с того, что в карельской деревне не все знали слово «медведь». Его обычно звали просто, но уважительно: «он», «хозяин», «зверь» («звирь»), еще «овсяник». В заклинаниях его называли «сын тети» — это хороший пример того, что местное население было твердо убеждено в родственных связях человечества с медведем. Считалось, что медведь – это человек, когда-то превращенный волшебным образом в зверя. Поэтому-то медведь никогда не нападал на человека сам, лишь из мести за причиненное ему неудовольствие или в качестве наказания за грех, совершенный человеком. Даже гибель коровы от лап медведя объяснялась тем, что «Бог позволил».
Уверяли, что частенько под снятой медвежьей шкурой находили кушак, опоясывающий тушу, а то и остатки одежды и украшений. Родственные связи были причиной, по которой не употребляли в пищу медвежье мясо. Зато успешно сбывали в город шкуру, медвежьи окорока и лапы, а себе оставляли целебный жир. Очевидно, что вера в родство не мешала людям охотиться на медведя, и среди охотников были те, кто занимался исключительно охотой на «зверя».
Охота на медведя на Руси
В древности охота на медведя представлял собой целый ритуал, сложный и долгий. Мы знаем о нем из песен-заклинаний, записанных исследователями еще в 18-19 веках, когда он уже исчезал из деревенского обихода.На охоту на медведя отправлялись весной, когда медведь от спячки терял 2/3 былой силы. Тот, кто нашел берлогу, устраивал трапезу для охотников, которые собирались с ним на охоту. Перед самой охотой мужчины мылись в бане, им было предписано половое воздержание. Скатерть со стола брали с собой в лес и там, на импровизированном помосте, продолжали трапезу. Не стоит думать, что охотники любили покушать: любой пир был призван снизить опасность охоты, магически воздействовать на нее.
Женщинам запрещалось принимать участие в праздниках, связанных с жертвоприношениями. Но, неся в деревню тушу убитого медведя, привязанную за лапы к шесту, мужчины пели песни, в которых обращались к женам:
Вымыты ли скамьи уже,
Подметены ли полы,
Прибывающему издалека гостю?
Убитый медведь. 1903 г. Кемский уезд, Архангельская губерния. Фотография из книги «Kainuun historia»
При этом люди, со свойственным им не желанием быть в чем-то виноватыми, оправдывались, таща убитого «родственника»:
Дал нам лес медовую лапу!
Не ловил я его с ружьем,
И не гнался и не стрелял:
Сам споткнулся он с коряги,
Сам скатился с дуги.
В избе уже снятую медвежью шкуру опускали на лавку, потом расстилали на столе. С медведем могли даже здороваться за лапу. После этой торжественной встречи назначали день праздника, который в переводе на русский назывался «праздник головы, или свадьба». Эта «медвежья свадьба» была симбиозом пира, свадьбы и похорон.
Медвежья свадьба
Под пение слов «Прочь, парни, из сеней, девушки от дверных косяков, при входе хорошего в избу, вступлении святого в жилище», голова медведя, как вместилище его души, занимала почетное место в верхней части стола, где обычно сидел хозяин, в красном углу. Среди гостей выбирали «жениха» и «невесту», которые садились подле головы.Чаша с головой обходила весь стол под пение песен. В 17 веке мужчины пили пиво из медвежьего черепа и рычали как медведи, добывая дополнительную удачу себе на охоте.
Зубы из черепа раздавались охотникам, а на утро останки медведя-гостя относили в лес: череп вешали на ель или сосну, а кости зарывали в корнях дерева.
Таким образом, медведь возвращался к дереву-прародителю, а люди, выпив пива, молча шли домой.
Практический подход к охоте на медведя
К началу 20 века медвежья свадьба почти исчезла: стал преобладать практический подход к добыче медведя. В Петрозаводском уезде особой статьей дохода крестьян-охотников была продажа городским охотникам мест залегания медведей на спячку и помощь в охоте на медведя в берлоге.
-
Охота на медведя на берлоге
Часто использовался самый древний и опасный способ — охота на медведя с рогатиной, когда охотник-смельчак вступал в почти рукопашную схватку с животным. Конечно, чаще ходили несколько охотников вместе. Рогатиной, копьем с железным наконечником, которую засовывали в берлогу, тревожили медведя. Охотники старались выстрелить в тот момент, когда голова хищника появлялась наружу. Если выстрелы были неудачными, один из охотников удерживал зверя рогатиной (либо лайка отвлекала медведя), пока другие перезаряжали ружья.
-
Охота на медведя с рогатиной
На фотографии ниже можно видеть наконечник рогатины, которая принадлежала шокшинскому медвежатнику П.А. Коновалову, убившему ею за одну зиму 22 медведя. Он служил шкипером у одного петрозаводского купца, но летом занимался тем, что в 1870-х годах продавал берлоги купцам из Питера.
Рогатина и наконечник рогатины. Олонецкая губерния. XIX в.
Охотились на медведя и с одной рогатиной, что требовало большого мужества, ловкости и силы.
Охота с рогатиной. Иллюстрация из издания «Живописная Россия», том 1. 1881 год
-
Охота на медведя ловушками
Использовали древние ловушки, которые требовали почти инженерных познаний. Ловушка «щемица» делалась всего из четырех бревен и жерди, но так зажимала лапу попавшемуся медведю, что он не мог выбраться.
Ловушка на медведя. Автор К.И. Инха. 1894 год
-
Охота на медведя на овсах
Охота на медведя «на овсах» была опасна, так как стреляли из-за укрытия в виде обычного забора. Безопаснее было караулить зверя с помоста – лаваса, который сооружался на деревьях поблизости от приманки — задранной зверем скотины.
-
Охота на медведя с водкой
Медведя боялись, но и отмечали его удивительный ум и ловкость. Лишь вооруженный человек мог ощущать себя рядом с ним в относительной безопасности. Мне же, чем дольше живу, иногда кажется, саму мысль о том, что такой мощный зверь был в родстве с людьми, можно расценивать как комплимент последним.
Е.Логвиненко, фото из Национального музея Карелии
www.nexplorer.ru
Охота на медведя с рогатиной
Фото Александра Протасова
В просторной теплой кабине «Магируса» — так назывались грузовые немецкие тягачи — ехать одно удовольствие.
Машина идет уверенно, преодолевая снежные заносы и бездорожье. К шуму их звери уже привыкли, так как он не несет для них опасность. Охотников здесь мало, только те, что приехали с большой земли.
На БАМе все работают и охотой заниматься некогда. Это по силам только высшим начальникам, которые сами занимают свое время, как хотят.
Четыре часа пути пролетают незаметно. Всю дорогу едешь с повышенным вниманием и интересом. Хочется увидеть что-нибудь новое и необычное. Это чувство сравнимо с поисками клада или драгоценностей. Ну а если где-нибудь на сопке посчастливится увидеть зверя, то счастью твоему не будет конца.
В Беркакит я приехал около девяти вечера, и водитель отвез меня на квартиру к заместителю начальника СМП-525 Петру Осипову.
Отдельный, довольно просторный пластинчатый дом, собранный из утепленных панелей, с туалетом и ванной, горячей и холодной водой, стоял на отшибе. Два крылечка. Одно из них выходило прямо в тайгу.
Приняли меня хорошо, и после стужи, которая все же забралась мне за воротник теплой куртки пока мы шли от коттеджа, здесь я почувствовал себя как в раю. Ладно, пора к столу.
Кроме традиционных котлет, жареной курицы, на столе блестели коричневые грибочки, засыпанная сахаром голубика и еще какие-то совсем незнакомые ягоды. Выпив по стопочке и закусив грибами с котлетами из оленины, уставший с дороги, я отправился спать.
Прошел год. Я жил в своей квартире и работал заместителем начальника СМП-596. С Осиповым встречались часто. Мужик он был коренастый, крепкий и большой любитель выпить и пошутить.
Особенно меня поражала его способность закручивать винтом стальные вилки. Но обычно к нам присоединялся главный инженер по фамилии Ильяш. С виду в нем не было ничего богатырского, но силой он обладал неимоверной.
Как-то за столом собрались инвесторы из Германии и Японии, Осипов, я и Ильяш. Разговор шел на русском языке, гости довольно хорошо им владели.
Петя Осипов после первой стопки наколол на стальную довольно толстую вилку несколько грибочков, смачно закусил и, обтерев вилку бумажной салфеткой, выставив руки вперед, у всех на глазах стал закручивать ее как обыкновенную веревку.
Узкие глаза японца расширились от изумления так, что он сразу стал похож на русского, а немец поднял руки вверх, будто ему сказали — «ханде хох». Гости после маленького шока зааплодировали. Но, уязвленный, Ильяш аккуратно взял эту же вилку и так же спокойно начал ее раскручивать и придал ей прежную форму.
Японец, и так не совсем блестяще говоривший по-русски, с заиканием произнес: «У-у-у вас все таки шутиат?» — и, протянув руку, взял вилку, чтобы проверить, не обман ли это? Убедившись, что все чисто, он много раз прокричал: «Браво!», хлопая ладошками и покачивая головой.
«Медведь, медведь!» — воскликнул немец.
Только я, быстро собрав со стола вилки, сказал: «Хватит, представление окончено».
Мне уже не раз приходилось видеть этот трюк, а вилки все-таки жалко.
Однажды Сергей Вениаминович, так звали Ильяша, заинтриговал медвежьей охотой.
«Собираюсь я, Михаил, на твоего тезку. Берлогу уже присмотрел, приготовил все необходимое, подбираю команду. Сагитировал начальника милиции. Пойдешь с нами, и тебя возьму. Вот и договорились», — резюмировал он мое молчаливое согласие.
Итак, 27 ноября 1978 года (дату я запомнил, такие события не часто происходят) мы встретились у медпункта, где назначено было место сбора.
Предложение Ильяша я принял без раздумий, так как медведей видел только в зоопарке, ну и разок в тайге в бинокль.
Тепло одетые в унты, дубленки и теплые шапки, мы разобрали ружья, которые припас для нас главный инженер, и приняли его командование. Он был знатный охотник, и на его счету был уже не один медведь.
Мужик он был крепкий и отважный, и мы доверили ему свои жизни смело. УАЗ, который вел его личный шофер, тоже Сергей, фырчал под окнами мини-госпиталя, в котором в неделю раз появлялся только зубной врач.
Мы уселись в машину и без всяких предисловий выехали из поселка. На ходу Ильяш нам рассказал о диспозиции: кто и где будет находиться и что должен будет делать. Майор передал мне небольшую двустволку 32-го калибра и несколько патронов в карман.
Ехали по реке Вилюйке, потом пересекли какой-то бор и опять по реке.
Остановились на большой ровной поляне среди глухой тайги. Ильяш вышел первым и сказал: «Вон там в углу, под маленькой насыпью, берлога, заваленная ветками и присыпанная снегом, и небольшая наледь. Проведем рекогнасцировку.
«А ты что, бывший артиллерист?» — спросил я его.
«Да так, где-то слышал такое слово».
«Ну, молодец, главное, смысл понял», — одобрил я его.
«Слушай и не перебивай. Ты, майор, — обратился он к начальнику милиции, — стоишь метрах в пятнадцати от берлоги; ты, — обратился он ко мне, — будешь целиться в своего тезку вон от того отдельного дерева. Ты в машине и на парах, — сказал он водителю, — мало ли что бывает… А план у меня такой».
Он залез на капот уазика, с крыши его снял заранее выстроганную рогатину и сказал: «В общем, по ходу дела посмотрим, и без команды не стрелять! У кого дрожат руки, заранее в машину».
Расставив нас по местам, сам двинулся к берлоге. Растащив валежник острым концом рогатины, им же начал шуровать в берлоге. Тихо. Подошел ближе и почти перпендикулярно вставил ее в медвежью яму. И снова пошуровал.
Раздались ленивые обиженные звуки, будто медведь отмахивался от назойливой мухи, но охотник был настойчив и продолжал будить зверя.
Минуты шли. Сначала мы увидели густые выбросы пара, потом послышалось недовольное рычанье. Ильяш чуть отпрянул; показалась медвежья морда. Зверь поднимался. Увидев перед собой человека, зверь зарычал громче. Дрожь пробежала у меня в коленях, хотелось выстрелить.
Я понимал, что медведь не кузнечик и не может после спячки выскочить из берлоги. Охотник отошел на один шаг, перевернул рогатину острием вверх и, давая возможность зверю выбраться из берлоги.
Зверь был огромный, темная шкура блестела от упавшего с сосны снега. Он сердился, ревел и медленно наступал на возмутителя его покоя.
Ильяш крепко держал рогатину, уперев ее в грудь зверя. В ярости медведь пошел на него буром, пытаясь избавиться от рогатины. Охотник опустил конец древка в сугроб, а медведь беспомощно размахивая передними лапами, всей своей тушей вгонял рогатину глубже в снег.
Оказавшись в метре от медведя, Ильяш выхватил из-за пояса кинжал и, блеснув стальным лезвием на солнце, с невероятной силой вогнал ему под самое сердце.
Тайга заревела эхом смертельно раненного зверя. С деревьев посыпался снег, сверкая в лучах северного солнца. Медведь зашатался и рухнул на землю, как спиленный дуб.
Я стоял, испытывая страх и недоуменье. Все было позади. Наш герой, бледный, с каплями стекающего с лица пота, тоже шатаясь, шел мне навстречу. Это было что-то!
«Ну, Сергей, ты гений», — почему-то шепотом сказал я ему.
«Гений, гений, — с усмешкой парировал он, — ну не бежать же, коли решил его завалить, едва в штаны не наложил, не думал, что он будет такой огромный».
Туша с оскаленной кровавой челюстью исходила паром. Медведь был мертв. Мы обнимали нашего героя. Да, вот такой сильный отважный и решительный был Ильяш.
Впоследствии я часто вспоминал этот незаурядный случай и думал о том, что именно такие, как он, люди могли покорить этот суровый край. Здесь во всем нужна была решительность и отвага.
Источник: ohotniki.ru
fishertime.ru
Рогатина на медведя: чем же она была и остается для русских охотников
29.04.2019
Для русского человека любые разговоры о подборе оружия для охоты на медведя, приводят к возникновению первой мысли и первой ассоциации, а именно – охота с рогатиной. В действительности же в ментальности российского народа, медведь и рогатина являются понятиями неотделимыми друг от друга. Известно, что такой вид оружия еще долго использовался на территории России, причем даже в те времена, когда огнестрельное оружие уже стало будничным явлением.
Медвежий промысел с рогатиной
Даже в наши дни, рогатина в разговорах о промысле на медведя не отошла на задний план. Среди большинства древних древковых вооружений именно рогатину можно назвать единственной долгожительницей, а тем более в нашем государстве. Прообразом рогатин являются, пожалуй, древнейшие виды оружия — копья.
Не следует умалять и значения этого на первый взгляд примитивного древкового оружия, хотя частично так оно и есть. Не всегда эта «примитивщина» оставалась неизменной по своей конфигурации и предназначению. Она так же, как и прочие наступательные вооружения, видоизменялась, усовершенствовалась и приспособлялась к определенной тактике применения исходя из проистекающих трансформаций в искусстве ведения рукопашного боя или охоты.
Более того, копья в течение всей своей исторической жизни меняли и социальные статусы. Они были и наипримитивнейшим оружием в руках простолюдинов, и символическим орудием власти над всем миром. Простейшие копья дали жизнь не одной разновидности боевого или охотничьего оружия. Как в свое время из первобытных заостренных кольев возникали и они сами.
Несомненно, что копья использовались главным образом как колющее оружие. Первоначально они были с длинными и узкими наконечниками. Разница была лишь по длине древков, что объяснялось их использованием пехотинцем либо наездником. Тем не менее, понемногу, с модификацией тактики боев, по-новому использовались и сами видоизмененные копья.
Основное охотничье оружие в средние века на крупного и опасного зверя – это, конечно же, древковое. Исходя из видов вооружений, и разрабатывалась тактика ведения охоты. Зверей травили с помощью собак, стараясь загонять их в западню, где и добивали. В таких обстоятельствах главные роли отводились охотничьим мечам, кинжалам и естественно копьям.
Шаг за шагом копья стали вычленяться к особой охотничьей разновидности, которая отличалась от подобных видов боевого оружия. Исходя из своего назначения, охотничьи копья стали называться медвежьими или кабаньими. Они обладали своими, совершенно конкретными, чертами. Так, они изготовлялись чрезвычайно прочными, чтобы выдерживать массу поражаемых животных. Такими животными в основном оказывались медведи или вепри со средним весом более 150 кг.
Острие рогатины тоже заслуживает внимания. Наконечники были широкими, листовидными, с чрезвычайно заточенными кромками. Древки были прочными и имели не меньше, чем двухметровую длину. При наличии силы и ловкости они были грозным оружием.
Удары копий наносились в сердца или шеи животных. Как правило, для таких могучих зверей как медведи и кабаны первые же удары были смертельными. Перья копий производили не только лишь сильные ранения, но сокрушали кости с позвонками. Залогом успеха для охотников той поры было не только умение наносить смертельные удары, но и какой-то час сдерживать на месте доходящих могучих зверей.
Копья не должны были соскальзывать в руках и в то же время не внедряться глубоко в тяжелые туши разъяренных диких зверей. Они должны были быть готовыми для нанесения повторных ударов. Для этого на втулках наконечников начали ставиться перекладины, но чаще подвешивались куски рогов. Такие поперечины не позволяли копьям проникать в туши зверей дальше втулок перьев.
Чтобы древки были шероховатыми и не скользили в руках (даже намокшие кровью), их почти полностью обертывали при помощи узких кожаных ремней и оббивали гвоздями. Порой на эти охотничьи копья под пером подвешивался плюмаж из конского волоса или меха животных. Такие украшения имели и практические назначения — они не давали древкам промокать кровью. Кое-кто, чтобы облегчить охотничьи копья, делал их наконечники полыми. Как и всякое охотничье оружие, кабаньи и медвежьи копья обладали элементами декора, включая и позолоту.
В XVI столетии почти повсюду возникало повальное увлечение украшать оружие, в том числе и охотничье. В копьях украшались не одни наконечники, но и древки. Так, гравюры той поры обладали изображениями сцен охоты. Ее участники держали в руках медвежьи и кабаньи копья.
Иногда изображались странные древки — то витые, то бугристые, то оплетенные с помощью кожи. Чтобы получить такую бугристую, шероховатую и в то же время узорчатую поверхность древка, использовалась специальная технология. Стволы живых деревьев местами надсекались, а то и освобождались от коры. Далее по их поверхностям наносились с помощью ножа нужные узоры, а потом все закрывалось корой.
Через какое-то время происходило вздувание надрезов. Когда живые стволы достигали желаемых конфигураций и величин, и на них возникало что-то типа вздутий, желваков и узоров, деревья срубались и скрупулезно высушивались. Эти «натурально разукрашенные» древки порой доводились до изумительной красоты.
Рогатина на медведя у русских охотников
Для начала следует отметить, что, хоть оружие и именуется рогатиной, это не вилы, которые нередко изображаются невежественными иллюстраторами книг. Неисключено, что слово «рогатина» произошло от рога, которым подвязывался наконечник рогатины и был поперечником.
Владимир Даль в своем Толковом словаре описывает рогатину, как ручное оружие, родом копий, долгих бердышей, широких двулезвийных ножей на древке. С таким оружием ходили лишь на медведя. К древкам под копьями приделывались поперечины, за которые медведи сами хватались, когда лезли на рогатину. По сути, рогатина была описана так же, как уже упоминаемое копье на медведя.
Принято считать, что русские охотничьи рогатины произошли от боевого вооружения того же наименования, которое применялось исстари древнерусскими витязями. Оно было описано известным знатоком оружия и историком Павлом Павловичем фон Винклером примерно так: «Рогатины (рогтичи) были оружием подобным копьям, но с широкими, плоскими и на обе стороны острыми перьями, которые у этой разновидности оружия назывались собственно рогатинами».
Под рогатинами находились яблоки, а под ними тулеи, насаженные на древки, или искепища. Чтобы ратникам лучше было держаться за оружие, к искепищам прилаживались по два-три сучка из металла. Богатые люди обматывали их золотыми или серебряными галунами, тесьмой из шелка и пр.
Охота с рогатиной производилась по двум способам:
- В процессе медвежьего промысла в берлоге;
- Вослед, когда животное уже поднято, и оно преследуется с помощью собак.
По этим же причинам и видов рогатин имелось два:
- Первый — более массивный и тяжелый для берложного промысла;
- Второй — облегченный для промысла вослед.
Перья берложных, утяжеленных рогатин достигали длины 35 см, ширины 7 см, толщины 1 см. Ратовища (древки) достигали длины 176 см. Следовательно, длина всей рогатины с пером достигала 21 100 мм. Перья для облегчения временами оснащали по одному каналу с разных сторон. Рогатины для охоты вослед имели длину перьев 32 см, ширину 6,5 см, толщину 9 мм. Перья рогатин естественно переходят в прочные шейки и дальше в трубки, которые насаживаются на прочные древки.
Как правило, материалом для древков или ратовищ служила рябина или черемуха, срубленная весной и провяленная, но не высушенная целиком. Эти древки не кололись, сохраняли упругость и были весьма прочными. Толщина древков достигала 4,5 см. Ратовища насаживались комлевыми сторонами, до этого просмаливались или пропитывались с помощью горячей смолы. Такие рогатины служили людям на охоте в течение многих столетий.
Если у вас возникли вопросы — оставляйте их в комментариях под статьей. Мы или наши посетители с радостью ответим на них
Автор статьи:
Богуславский СергейЯ бывший военнослужащий, офицер, и военная тематика мне близка, я в ней легко ориентируюсь.
Свежие публикации автора:
С друзьями поделились:
militaryarms.ru
Охота на медведя с рогатиной
Фото Александра Протасова
В просторной теплой кабине «Магируса» — так назывались грузовые немецкие тягачи — ехать одно удовольствие.
Машина идет уверенно, преодолевая снежные заносы и бездорожье. К шуму их звери уже привыкли, так как он не несет для них опасность. Охотников здесь мало, только те, что приехали с большой земли.
На БАМе все работают и охотой заниматься некогда. Это по силам только высшим начальникам, которые сами занимают свое время, как хотят.
Четыре часа пути пролетают незаметно. Всю дорогу едешь с повышенным вниманием и интересом. Хочется увидеть что-нибудь новое и необычное. Это чувство сравнимо с поисками клада или драгоценностей. Ну а если где-нибудь на сопке посчастливится увидеть зверя, то счастью твоему не будет конца.
В Беркакит я приехал около девяти вечера, и водитель отвез меня на квартиру к заместителю начальника СМП-525 Петру Осипову.
Отдельный, довольно просторный пластинчатый дом, собранный из утепленных панелей, с туалетом и ванной, горячей и холодной водой, стоял на отшибе. Два крылечка. Одно из них выходило прямо в тайгу.
Приняли меня хорошо, и после стужи, которая все же забралась мне за воротник теплой куртки пока мы шли от коттеджа, здесь я почувствовал себя как в раю. Ладно, пора к столу.
Кроме традиционных котлет, жареной курицы, на столе блестели коричневые грибочки, засыпанная сахаром голубика и еще какие-то совсем незнакомые ягоды. Выпив по стопочке и закусив грибами с котлетами из оленины, уставший с дороги, я отправился спать.
Прошел год. Я жил в своей квартире и работал заместителем начальника СМП-596. С Осиповым встречались часто. Мужик он был коренастый, крепкий и большой любитель выпить и пошутить.
Особенно меня поражала его способность закручивать винтом стальные вилки. Но обычно к нам присоединялся главный инженер по фамилии Ильяш. С виду в нем не было ничего богатырского, но силой он обладал неимоверной.
Как-то за столом собрались инвесторы из Германии и Японии, Осипов, я и Ильяш. Разговор шел на русском языке, гости довольно хорошо им владели.
Петя Осипов после первой стопки наколол на стальную довольно толстую вилку несколько грибочков, смачно закусил и, обтерев вилку бумажной салфеткой, выставив руки вперед, у всех на глазах стал закручивать ее как обыкновенную веревку.
Узкие глаза японца расширились от изумления так, что он сразу стал похож на русского, а немец поднял руки вверх, будто ему сказали — «ханде хох». Гости после маленького шока зааплодировали. Но, уязвленный, Ильяш аккуратно взял эту же вилку и так же спокойно начал ее раскручивать и придал ей прежную форму.
Японец, и так не совсем блестяще говоривший по-русски, с заиканием произнес: «У-у-у вас все таки шутиат?» — и, протянув руку, взял вилку, чтобы проверить, не обман ли это? Убедившись, что все чисто, он много раз прокричал: «Браво!», хлопая ладошками и покачивая головой.
«Медведь, медведь!» — воскликнул немец.
Только я, быстро собрав со стола вилки, сказал: «Хватит, представление окончено».
Мне уже не раз приходилось видеть этот трюк, а вилки все-таки жалко.
Однажды Сергей Вениаминович, так звали Ильяша, заинтриговал медвежьей охотой.
«Собираюсь я, Михаил, на твоего тезку. Берлогу уже присмотрел, приготовил все необходимое, подбираю команду. Сагитировал начальника милиции. Пойдешь с нами, и тебя возьму. Вот и договорились», — резюмировал он мое молчаливое согласие.
Итак, 27 ноября 1978 года (дату я запомнил, такие события не часто происходят) мы встретились у медпункта, где назначено было место сбора.
Предложение Ильяша я принял без раздумий, так как медведей видел только в зоопарке, ну и разок в тайге в бинокль.
Тепло одетые в унты, дубленки и теплые шапки, мы разобрали ружья, которые припас для нас главный инженер, и приняли его командование. Он был знатный охотник, и на его счету был уже не один медведь.
Мужик он был крепкий и отважный, и мы доверили ему свои жизни смело. УАЗ, который вел его личный шофер, тоже Сергей, фырчал под окнами мини-госпиталя, в котором в неделю раз появлялся только зубной врач.
Мы уселись в машину и без всяких предисловий выехали из поселка. На ходу Ильяш нам рассказал о диспозиции: кто и где будет находиться и что должен будет делать. Майор передал мне небольшую двустволку 32-го калибра и несколько патронов в карман.
Ехали по реке Вилюйке, потом пересекли какой-то бор и опять по реке.
Остановились на большой ровной поляне среди глухой тайги. Ильяш вышел первым и сказал: «Вон там в углу, под маленькой насыпью, берлога, заваленная ветками и присыпанная снегом, и небольшая наледь. Проведем рекогнасцировку.
«А ты что, бывший артиллерист?» — спросил я его.
«Да так, где-то слышал такое слово».
«Ну, молодец, главное, смысл понял», — одобрил я его.
«Слушай и не перебивай. Ты, майор, — обратился он к начальнику милиции, — стоишь метрах в пятнадцати от берлоги; ты, — обратился он ко мне, — будешь целиться в своего тезку вон от того отдельного дерева. Ты в машине и на парах, — сказал он водителю, — мало ли что бывает… А план у меня такой».
Он залез на капот уазика, с крыши его снял заранее выстроганную рогатину и сказал: «В общем, по ходу дела посмотрим, и без команды не стрелять! У кого дрожат руки, заранее в машину».
Расставив нас по местам, сам двинулся к берлоге. Растащив валежник острым концом рогатины, им же начал шуровать в берлоге. Тихо. Подошел ближе и почти перпендикулярно вставил ее в медвежью яму. И снова пошуровал.
Раздались ленивые обиженные звуки, будто медведь отмахивался от назойливой мухи, но охотник был настойчив и продолжал будить зверя.
Минуты шли. Сначала мы увидели густые выбросы пара, потом послышалось недовольное рычанье. Ильяш чуть отпрянул; показалась медвежья морда. Зверь поднимался. Увидев перед собой человека, зверь зарычал громче. Дрожь пробежала у меня в коленях, хотелось выстрелить.
Я понимал, что медведь не кузнечик и не может после спячки выскочить из берлоги. Охотник отошел на один шаг, перевернул рогатину острием вверх и, давая возможность зверю выбраться из берлоги.
Зверь был огромный, темная шкура блестела от упавшего с сосны снега. Он сердился, ревел и медленно наступал на возмутителя его покоя.
Ильяш крепко держал рогатину, уперев ее в грудь зверя. В ярости медведь пошел на него буром, пытаясь избавиться от рогатины. Охотник опустил конец древка в сугроб, а медведь беспомощно размахивая передними лапами, всей своей тушей вгонял рогатину глубже в снег.
Оказавшись в метре от медведя, Ильяш выхватил из-за пояса кинжал и, блеснув стальным лезвием на солнце, с невероятной силой вогнал ему под самое сердце.
Тайга заревела эхом смертельно раненного зверя. С деревьев посыпался снег, сверкая в лучах северного солнца. Медведь зашатался и рухнул на землю, как спиленный дуб.
Я стоял, испытывая страх и недоуменье. Все было позади. Наш герой, бледный, с каплями стекающего с лица пота, тоже шатаясь, шел мне навстречу. Это было что-то!
«Ну, Сергей, ты гений», — почему-то шепотом сказал я ему.
«Гений, гений, — с усмешкой парировал он, — ну не бежать же, коли решил его завалить, едва в штаны не наложил, не думал, что он будет такой огромный».
Туша с оскаленной кровавой челюстью исходила паром. Медведь был мертв. Мы обнимали нашего героя. Да, вот такой сильный отважный и решительный был Ильяш.
Впоследствии я часто вспоминал этот незаурядный случай и думал о том, что именно такие, как он, люди могли покорить этот суровый край. Здесь во всем нужна была решительность и отвага.
Источник: ohotniki.ru
eribka.ru
Охота на Руси с рогатиной
C рогатиной в древней и средневековой Руси ходили в основном на медведей, но иногда этот вид охотничье-боевого оружия использовали для добычи кабанов (Русь Галицкая) и для охоты на зубров и туров (Русь Северская). Обычно для добычи матерого медведя ходили по двое. Как правило, такая охота начиналась в декабре после первых крепких морозов. Морозы, по поверью русских охотников, усыпляют зверя, что позволяло без особых хлопот вплотную подойти к его берлоге. В оттепель же зверь спит куда более чутко и, услышав шаги охотников, часто покидает свое лежбище. Он либо уходит на старую берлогу, либо успевает сделать новую. Поэтому охотники даже в сильный декабрьский мороз за 100–150 метров от берлоги, чтобы зверь их не услышал, часто оборачивали свои катанки или сапоги куделью. По традиции один охотник шел к берлоге с рогатиной, второй — с тяжелым клееным сложным луком. Как правило, лучник был вооружен еще и легкой боевой секирой, иногда хорошим плотницким топором.
Кроме всего прочего, охотники имели в кожаных, деревянных или берестяных ножнах хорошо отточенные, с деревянными или костяными рукоятками, ножи. Подойдя к берлоге медведя, охотник с рогатиной начинал утаптывать снег под небольшую удобную площадку. Лучник же, сбросив с плеч саадак* и срубив топором длинную березку или молодую елочку, шел к челу берлоги и этим инструментом начинал «тормошить» зверя. Услышав злобное рычание, он тотчас бросал свое занятие и торопился что было сил к оружию.
Как правило, лучник всегда опаздывал. Зверь вырывался из берлоги раньше, чем тот успевал поднять свой лук и приготовить стрелу. Но трагедии большой в этом не было: медведя встречал охотник с рогатиной. Нанеся смертельный удар зверю своим оружием, человек обычно добивал хозяина леса ножом. Иногда в добивании не было необходимости: зверь либо «ложился зараз», либо эту работу успевал проделать лучник.
Вот краткое описание охоты на медведя с рогатиной, известное из многочисленных источников: народных преданий, некоторых сказок и даже песен. Понятно, что главную «скрипку» в такой охоте играл человек с рогатиной, охотник с луком был помощником и на всякий случай — страховщиком.
Когда охотник, вооруженный рогатиной, шел на берлогу один, он обычно брал с собою медвежьих лаек. В лесной зоне восточной Европы эта порода являлась незаменимой на многих видах охоты. С лайкой на Руси добывали глухарей, всех без исключения пушных зверей, лосей, кабанов, зубров и, конечно же, медведей. На берлоге лайки поднимали зверя. Собаки отвлекали его от охотника, давая хозяину время нанести точный смертельный удар медведю в сердце. Иногда, если охотнику не везло в поединке с медведем, и он оказывался поверженным, лайки самоотверженно спасали его от лап и когтей хищника.
На Руси с давних времен знали два вида рогатины. Одна рогатина типа «протазан», или по-сибирски — «пальма». Это длинный односторонний чуть изогнутый нож на полутораметровой березовой или черемуховой рукоятке. Как правило, протазан на лезвии не имел ограничителей. Кроме колющих ударов им можно было еще и рубить. Правда, в охоте на крупных зверей рубящие удары этим видом рогатины не применялись. Рубили протазаном нападавших иногда на человека волков.
Второй вид русской национальной рогатины походил на большой обоюдоострый прямой кинжал с гардой-ограничителем (усиками), насаженный на древко длиною до 1,8 метра. Такая рогатина была несколько тяжелее протазана. Называлась она по простонародному «копейкой» или «мечевой», на севере у поморов — «варанжей». Этим видом охотничьего оружия можно было благодаря ограничителю нанести несколько колющих ударов.
Иногда на Руси на одно древко ставили два лезвия. Конечно, это усиливало удар, но большого распространения «двуперые» рогатины все-таки не получили. Такое оружие было значительно тяжелее «одноперого». Но самое главное даже не в этом. Рогатиной с двумя лезвиями было труднее управлять. Она требовала от охотника большого опыта и умения нанести сразу два смертельных удара.
* Саадак (сайдак) — здесь: чехол для лука (налучи, налучник) (прим. редактора).
Грегорий Сидоров
www.oir.su
С рогатиной на медведя | Warspot.ru
В годы Второй мировой войны, в связи с активным применением танков и бронетехники, возникла потребность в специальном вооружении, которое бы позволило пехоте самостоятельно противостоять танкам противника без поддержки артиллерии и авиации. Великобритания одной из первых приступила к решению этой проблемы. Для британских ВС был создан ряд образцов, которые успешно применялись в ходе военных действий. В этой статье мы рассмотрим наиболее любопытные из них.
В Первой мировой войне солдатам впервые пришлось противостоять не только живой силе противника. На полях сражений появились танки – опасный и практически неуязвимый противник, один вид которого вселял в людей ужас. Поскольку активное использование бронированных машин началось ближе к концу войны, специальные средства для борьбы с ними так и не были изобретены. Когда же началась Вторая мировая война, перед командованием каждой армии остро встал вопрос о создании специального вооружения, способного выводить из строя бронетехнику противника на достаточном расстоянии, и при этом достаточно мобильного, чтобы его могла использовать пехота. Одной из первых стран, создавших такое оружие, была Великобритания. В 1934 году на оружейном заводе в Энфилде началась разработка противотанкового ружья Бойса, также известного как «Станчион Ган». Это было довольно громоздкое и тяжелое оружие, использовавшее патроны калибра 13,9х99 мм; при общей длине 1625 мм оно имело вес 16,3 килограмма. Перезарядка осуществлялась вручную, с помощью продольно скользящего поворотного затвора; патроны подавались из отъемного магазина, расположенного сверху. Для удобства стрельбы оружие устанавливали на откидную сошку, также была возможность установить его на бронетранспортеры Universal Carrier. Ружье Бойса достаточно успешно применялось на ранних этапах войны как против бронетехники, так и против низколетящих самолетов – его пуля была способна пробить 20-миллиметровую броню с расстояния в 100 метров. Однако, в связи со стремительными темпами развития танкостроения, это оружие вскоре перестало быть эффективным – его возможностей хватало только на поражение гусениц танков и небронированных целей. В связи с этим его использование на европейском ТВД практически сошло на нет; однако ружье Бойса снискало свое применение в боях в Северной Африке и на Тихом океане, где оно использовалось до самого конца войны.
Британский пехотинец изготовился к стрельбе из противотанкового ружья Бойса. Обращает на себя внимание развитый дульный тормоз, призванный снизить отдачу от выстрела Инструктаж по использованию транспортера «Брен», поставлявшегося по ленд-лизу. В башенках установлено противотанковое ружье БойсаПосле поражения в Дюнкерке командование ВС Великобритании столкнулось с острой нехваткой вооружения, поэтому наряду с противотанковыми ружьями стали применяться и импровизированные средства борьбы с бронетехникой. Одним из таких средств стала пусковая установка «Нортовер Проджектор», получившая среди солдат прозвище «бутылочная мортира». Она представляла собой установленную на треногу трубу с простейшим затворным механизмом в казенной части. В качестве боеприпасов использовались ручные и винтовочные гранаты, а также бутылки, заполненные фосфором, водой и бензином. Выстрел из этого импровизированного оружия осуществлялся с помощью заряда дымного пороха. «Нортовер Проджектор» не пользовался популярностью в войсках, поскольку был неудобен и небезопасен: стеклянные бутылки часто лопались и воспламенялись внутри ствола. Но это было лучше, чем ничего.
Тренировочные стрельбы из пусковой установки «Нортовер Проджектор». Это оружие позволяло производить прицельный выстрел на расстояние 90–100 метровВ 1941 году британские солдаты, наконец, получили достаточно эффективное оружие, способное поражать не только легкие, но и средние и даже тяжелые немецкие танки. Это был гранатомет PIAT (Projector, Infantry, Anti-Tank Mk 1), использовавший для стрельбы мощные кумулятивные гранаты. Оружие было выпущено компанией, известной как «Магазин игрушек Уинстона Черчилля», занимавшейся разработкой специальных целевых видов вооружения. В отличие от американских и немецких гранатометов, использовавших для стрельбы реактивную ракету, ПИАТ имел совершенно другую систему. Запуск гранаты осуществлялся с помощью мощной пружины, толкавшей вперед боек, который ударял по капсюлю гранаты, лежащей в открытом лотке. Инициированный пороховой заряд выталкивал гранату вперед и одновременно взводил боевую пружину, после чего оружие можно было использовать снова. С помощью сошки ПИАТ можно было использовать и для борьбы с целями, расположенными за препятствиями, ведя огонь по навесной траектории – таким образом, в пехотном отделении он мог в какой-то степени заменить минометы.
Британские парашютисты готовятся произвести выстрел из гранатомета PIAT.На фото представлены две разные модификации, отличающиеся по габаритамОднако нельзя сказать, что это оружие было очень удачным. Несмотря на все его преимущества, ПИАТ не пользовался популярностью в войсках. Оружие и боеприпасы были очень тяжелыми и громоздкими, их было неудобно переносить. Но больше всего неприятностей доставляла мощная пружина: в случае осечки ее приходилось взводить вручную, что требовало огромных усилий как минимум двух человек. В процессе боя это было сопряжено с большой опасностью, поэтому, если заряд не срабатывал, гранатомет, как правило, отбрасывали в сторону и брали в руки винтовку.
PIAT активно использовался бойцами Сопротивления на оккупированных территориях. Снимок сделан в ВаршавеПИАТ, несмотря на нелюбовь со стороны солдат, оставался на вооружении в течение всей войны и даже некоторое время после нее. Основной причиной тому стали дешевизна и простота изготовления, а также многофункциональность: его использовали для борьбы с танками, живой силой противника и укреплениями; ПИАТ не только широко применялся пехотой, но и монтировался на бронетранспортеры, превращая их в самоходные минометы.
Великобритания стала одной из первых стран, серьезно подошедших к созданию ручного противотанкового оружия. Созданные здесь образцы отличались оригинальностью конструкции и имели свои сильные и слабые стороны. Поэтому мы с полной уверенностью можем назвать рассмотренные выше образцы «оружием победы» – пусть грубоватым и простым, но, без всякого сомнения, эффективным.
Источник: http://world.guns.ru ; Крис Шант «Оружие пехоты».
warspot.ru