Графоман — кто же он?
Боюсь, у многих сложилось впечатление, что я готов публиковаться абы где, что готов заплатить любые деньги лишь бы увидеть свой опус в бумаге. Заверяю, это не так. Почти ежедневно на почту приходят письма от разных издательств, союзов, клубов с предложениями издаться, вступить, поучаствовать. И как Вы понимаете не безвозмездно. Отбиваюсь и руками и ногами.
Эту заметку написал несколько лет назад и почти забыл о ней. Думал, никогда не опубликую — столько уже написано на эту тему!.. Но вот здесь пошла какая-то полемика… и решил вытащить её на божий свет.
Некоторые называют меня графоманом. Ну и пусть, я не обижаюсь. (Гораздо больше меня задевает это сокращённо-пренебрежительное — МТА). А столь уж оно обидно? Перелопатив гору литературы, пришёл к выводу: графоман – это не так уж страшно и совсем не бесполезно…
Бытует мнение, что судьба даже истинного, «тупосплавленного» графомана приводит его к пьянству, к безысходности, к разложению и смерти. Основываясь на своём опыте, думаю, что если человек до того, как стать графоманом, был ЧЕЛОВЕКОМ, а потом увлёкся сочинительством, даже при отсутствии таланта, знания языка и других литературных «доблестей», не станет никчемным в обществе. Да, может быть, от его «шедевров» не будет пользы, но такой человек точно найдёт своё место в жизни.
Другой пример. Я понимаю, что литература — не спорт, не театральное искусство. Здесь свои, особые законы и предназначения. Но общая зависимость в развитии и росте есть. И что переживал бы спорт или сцена в стране, если бы каждого самодеятельного спортсмена, неумелого, но увлечённого, каждого нестоличного самодеятельного танцора или чтеца обзывали бы графоманом от спорта или театра?
Долго ещё можно рассуждать на эту тему: приводить примеры, высказывания различных людей… и если не полностью оправдать графоманство, то попытаться обелить его. Многие с удовольствием сами называют себя графоманами, и к тому, что назовут графоманом меня, я, наверное, был подспудно готов с самого начала…
Закончить хочу словами молодого писателя В. Антонова из его рассказа «Графоман», который в последних строках своего рассказа восклицает: «Да поможет нам Издатель!»
litnet.com
Почему дельцы в провинциальных альманахах печатают одних московских графоманов
№ 2015 / 36, 15.10.2015
Скоро выйдет уже двадцатый номер «Коломенского альманаха». Не юбилей, но цифра круглая. Как изменился за прошедшие годы сборник? Без всяких сомнений внешне он выглядит лучше: значительно увеличился в объёме, стал красочным, обзавёлся цветными вклейками, не раз награждён грамотами и медалями. Всё это, конечно, нас, коломенцев, радует и даёт законный повод для гордости. Но вот с содержанием ситуация на мой (и не только) взгляд стала хуже.
В альманахе по-прежнему преобладают московские иногородние «варяги». Главный редактор ежегодника Виктор Мельников ссылается на якобы низкий уровнь коломенских литераторов. А так ли это?
Вот отрывок из интервью Галины Горчаковой с Виктором Мельниковым («Коломенская правда», № 58, 2012 год):
«В.М. – Задачи, которые мы ставили перед собой при создании первого номера альманаха, слегка подкорректированы временем. Если в самом начале он предполагался строиться только из коломенских авторов, то чуть позже мы поняли: такой подход может загнать альманах в тупик. От номера к номеру расширяется литературная околица «Коломенского альманаха». На его страницах публикуется проза и поэзия авторов из самых разных уголков России и стран ближнего и дальнего зарубежья. И это, конечно же, закономерно.
Г.Г. – Вы исповедуете принципы чести и совести, а были ли случаи, когда приходилось отстаивать эти принципы? Перед авторами, например?
В.М. – Не хотелось бы говорить банальности про «конспирологию» и «теорию заговоров», но совершенно очевидно, что Россия, прежде всего в духовном смысле, мешает Западу. Отсюда – агрессивная экспансия западного образа жизни и «современного искусства» в частности. Некоторые этой экспансии поддаются: кто из-за денег, кто по глупости. Опубликуют рассказик какого-нибудь простака в западном журнальчике, и тот уже щёки надувает: «Меня знают в Европе!» И невдомёк бедняге, что его напечатали «для прикола», чтобы показать, как деградировала русская литература со времён Достоевского. К сожалению, в последнее время «современное искусство» появилось и в Коломне. Редко, но приходится расставаться с некоторыми авторами… Существуют нравственные принципы, переходить которые нельзя».
Как видите, Виктор Мельников откровенно объяснил редакционную политику: вовсе не дефицит местных качественных текстов побуждает его расширять круг иногородних авторов, а некое «нежелание загнать альманах в тупик». Эту причину я разберу позже. Сначала прокомментирую вторую: личную неприязнь главного редактора к коломенским авторам, сумевшим пробиться в иностранные журналы и издательства, чего самому Мельникову сделать вряд ли когда-нибудь удастся.
Приведу всего два примера. Тексты Алексея Курганова регулярно печатают зарубежные журналы, что вовсе не мешает ему публиковаться в «Коломенском альманахе». Моё эссе «Битва за Прибалтику» было напечатано и в альманахе, и в финском журнале «Иные берега», и данный факт начисто опровергает тезис Мельникова о том, что иностранные журналы печатают российских авторов «для прикола», выбирая заведомую графоманию.
Так что «расстаётся» главный редактор «Коломенского альманаха» с «некоторыми авторами» не потому, что он якобы отстаивает некие нравственные принципы. В жизни всё гораздо проще и непригляднее: любое несогласие какого-либо автора с мнением главного редактора автоматически перекрывает ему доступ к публикации в «Коломенском альманахе», вне зависимости от качества текстов. Так ежегодник потерял, например, Вадима Квашнина и Николая Бредихина.
Вот цитата из очерка Виктора Мельникова «Перо и плуг»:
«Помню, во время презентации ещё первого номера «Коломенского альманаха» Олег Кочетков заметил мне: «Обязательно найди Квашнина. Он живёт в Лукерьино. Без него коломенская поэзия будет всегда не полной». И я его отыскал. Прочитал.
Помню, после первого прочтения была такая оглушённость, словно я заболел. А я его читал и перечитывал.
Вадим Квашнин, безусловно, самый мощный, самобытный поэт Коломенского края за всю его историю. Дело даже не в многочисленных публикациях и наградах, которые стяжали ему достойную славу. Дело в удивительном таланте, данном от Бога».
А Николай Бредихин стоял у истоков создания «Коломенского альманаха», возглавлял одно время раздел прозы, и был награждён дипломом «Лучший автор года» за повесть «Любовь в Вероне» («КА» № 13, 2009 год).
Ни стихов Вадима Квашнина, ни прозы Николая Бредихина в «Коломенском альманахе» уже давно нет и не предвидится. А совсем недавно Алексей Курганов откровенно высказался по поводу литературного качества текстов самого Виктора Мельникова, и читатель вряд ли теперь увидит его рассказы в следующих номерах альманаха. Как, очевидно, и мои – после опубликования данной статьи. Но кто-то же должен говорить главному редактору ежегодника правду! Разговоры один на один не приводят к изменениям редакционной политики к лучшему. Может быть, публичное раскрытие накопившихся проблем изменит ситуацию?
А теперь давайте рассмотрим мнение редакции о возможном «тупике», в котором окажется «Коломенский альманах», если сделает ставку прежде всего на местных авторов.
В чём одна из основных причин падения авторитета и тиражей так называемых «толстых» журналов? Многие из них находятся на грани закрытия и держатся на плаву в основном благодаря подписке библиотек. На мой взгляд, ответ лежит на поверхности. Просто нет теперь цензуры, следившей за качеством публикуемых текстов, и надзорных органов, не разрешавших работникам редакции злоупотреблять служебным положением: проще говоря, ранее журналы не могли публиковать тексты сотрудников. Главные редактора «толстяков» быстро нашли выход, чтобы всё же проталкивать свои рукописи в печать. Они использовали знаменитый принцип «ты – мне, я – тебе». То бишь, «журнал А» публиковал стихи главного редактора «журнала Б», а «журнал Б» в свою очередь печатал повесть главного редактора «журнала А». А так как главными редакторами советских «толстяков» были, как правило, знаменитые писатели, то в выигрыше оказались все: и авторы и читатели.
Но сейчас, когда ликвидированы всяческие ограничения, в том числе и нравственные, главные редактора без малейшего стеснения печатают свои «нетленки» как в собственных журналах, так и во всех прочих, продолжая активно использовать принцип «ты – мне, я – тебе». Более того, к редакционному начальству присоединились и подчинённые, а также их друзья, фавориты и протеже. О качестве публикуемых текстов при такой системе говорить вообще смешно! Вот и развеялись дымом репутации и тиражи. Кому интересно годами читать одних и тех же авторов, тексты которых, к тому же, дублируются в различных
журналах?
Пробиться в этот почти замкнутый на себя «кружок» неимоверно трудно! Один из способов для человека со стороны – создать свой журнал и включиться в «систему». Что в итоге и сделал Виктор Мельников, грубо нарушив изначальные принципы, на основании которых создавался «Коломенский альманах».
Видимо, стоит эти принципы напомнить. Вот что писал глава города Коломна Валерий Шувалов во втором номере ежегодника:
«Второй номер сборника… подтверждает, что это… серьёзная заявка на регулярное издание, ставящее своей целью объединить творчески ищущих людей. Наш общий долг – поддержать эту инициативу, помочь тем, кто имеет способности, желание работать, но не имеет средств издаваться сам.
Альманах, я надеюсь, будет являть событие в культурной жизни города не только потому, что станет публиковать интересные произведения, но ещё и потому, что коломенцы получат возможность увидеть художественный образ родной земли».
В том же номере председатель Комитета по культуре Администрации города Коломна Светлана Волкова выразила надежду, что «журнал станет центром, объединяющим литературно-художественную общественность города, создаст достойную среду для выявления и реализации богатого творческого потенциала Коломны».
Да и сам Виктор Мельников там же собственноручно писал:
«В нашем городе живёт очень много художественно одарённых людей. Убедились мы в том, что Коломне вполне по силам выпускать альманах ежегодно. Только нужно разработать верную стратегию».
Стратегия была разработана, но не та, которой ждали читатели, и «Коломенский альманах» с успехом влился в «систему», потеряв многих талантливых. Вместе с преференциями «толстяка» ежегодник приобрёл и его пороки. Поэтому если первые его номера раскупались, как бестселлеры, то сейчас на полках книжных магазинов можно увидеть в свободной продаже тома за несколько последних лет. Уже в сентябре 2002 года я написал и опубликовал в газете «Советская Коломна» № 36 (224) статью «Тема войны на страницах «Коломенского альманаха», в которой были следующие строки:
«Если посмотреть списки авторов и редколлегии, то невооружённым глазом видно, что редакция печатает в основном себя. А теперь, видимо, и часть объёма, занимаемая московскими авторами, увеличится за счёт областных. При подобных обстоятельствах многих коломенских писателей и поэтов ждут долгие годы безвестности в родном городе. Хотя мне бы хотелось в этом выводе ошибиться».
Но я, к сожалению, не ошибся. Всё больше главных редакторов и прочих сотрудников московских (и не только) газет и журналов публикуется в «Коломенском альманахе», ну а тексты Виктора Мельникова соответственно стали печататься в тех самых иногородних газетах и журналах. О том, что это вовсе не совпадение, свидетельствует чёткая последовательность действий: сначала публикация «варяга» в коломенском ежегоднике, затем публикация Мельникова аккурат в издании, руководимом тем самым «варягом». Теперь никакой «тупик» «Коломенскому альманаху» не грозит! Более того, он обзавёлся весьма влиятельными связями и поддержкой в Москве – ведь и «варягам» гораздо приятнее публиковаться в престижном, увенчанном наградами ежегоднике, чем в простом провинциальном сборнике.
И, как я сказал в самом начале этой статьи, внешне «Коломенский альманах» выглядит просто великолепно! Любой журнал-«толстяк» позавидует, не говоря уже про альманахи других городов. Ну, а почему же ему не блистать? Редакция избавлена от всех проблем, присущих другим изданиям: ей не надо искать ни деньги (альманах финансируется из городского бюджета), ни способы реализации (большую часть тиража забирают библиотеки и Администрация города для вручения в качестве призов на различных мероприятиях), ни авторов, ни даже читателей (а зачем?). К тому же главный редактор и его секретарь получают зарплату, числясь работниками Комитета по культуре г.о. Коломна. О таких условиях редактора других провинциальных альманахов могут только мечтать!
Итак, «в шоколаде» альманах, его редакция, а более всего – Виктор Мельников. В проигрыше – коломенские писатели и читатели. Если это не тупик, то что?
Сергей КАЛАБУХИН
г. КОЛОМНА,
Московская обл.
Сергей Калабухин рассказал о том, что из себя представляет «Коломенский альманах». Но почти то же самое можно было бы написать и об альманахе «Бийский вестник». Его главный редактор Виктор Буланичев тоже печатает преимущественно литературных генералов из Москвы, а также нужных людей из сибирских городов, а потом раздаёт всем полезным функционерам какие-то медали. Тот же путь избрал и редактор нижегородского журнала «Вертикаль. XXI век» Валерий Сдобняков.
Так что ситуация, описанная Калабухиным, типичная: деляги научились за счёт местных бюджетов и спонсоров пиарить лишь самих себя, при этом спекулируя на московских связях и громких именах.
litrossia.ru
Поэт и графоман
Бывает, под настроение, хочется складывать рифмы. Писать стихи, так сказать. Или романы. И некоторым даже нравится. Но поэт ли я? Писатель ли?Большинство людей считает таких как я графоманами. И они, конечно, правы. И не правы.Графомания — это болезнь, когда посредственность мнит себя большой величиной,
чуть ли не Толстым или Пушкиным. Лезет во все редакции со своими шедеврами, обижается, когда его не печатают, страдает от не признанности. Да, кое-что и у меня есть…
Правда, многих из тех, кого сегодня называют поэтами, тоже сначала не признавали. Долгое время не признанным был Сергей Есенин, Марине Цветаевой тоже приходилось творить втихаря.
Где эта грань между поэзией и графоманией? В чем она? В силе таланта? А как это измерить? В легкости написания или звучания?
Расул Гамзатов пишет:
Мои стихи не я вынашивал,
Бывало всякое, не скрою:
Порою трус пером их сглаживал,
Герой чеканил их порою.
Влюбленный их писал возвышенно
И лжец кропал, наполнив ложью,
А я мечтал о строках, писанных,
Как говорят, рукою божьей.
Да, «рукою божьей» писать дано единицам. Многие признанные поэты говорят о том, что нужен титанический труд для создания стихов. Например, С.Я. Маршак:
Свои стихи, как зелье,
В котле я не варил
И не впадал в похмелье
От собственных чернил.
Но четко и толково
Раскладывал слова,
Как для костра большого
Пригодные дрова.
И вскоре — мне в подарок,
Хоть я и ожидал,—
Стремителен и ярок,
Костер мой запылал.
А Давид Самойлов вообще сравнивает процесс написания стихов, ожидания вдохновения, с ожиданием спасения у человека, заваленного в забое шахты. Думается, все это относится и к писателям, и к другим творческим людям.
И снова вопрос, может поэта и графомана различает отношение к своим стихам, к своему творчеству? Поэту стыдно выпустить в свет недоработанный, кое-как сляпанный стих, а среди графоманов это сплошь и рядом. Писатель тоже стремится выверить текст до каждой запятой, а потом уже нести на суд читателей. Сейчас пишут не так, как раньше. Иногда читаешь роман и не понимаешь смысла. Не потому, что его нет, а потому, что пробраться через дебри ошибок и несуразиц сил не хватает.
Да, пожалуй, в этом и есть различие. Конечно, если у вас есть способности. Хотя сейчас считается, что при желании способности можно развить. Наверное, это придумали графоманы.
Обновление: 01.02.2017, 20:36 1365 просмотров | 12 комментариев | 0 в избранном
prodaman.ru
Поэты-графоманы без границ — Записки наблюдателя — LiveJournal
При слове «поэт-графоман» на память приходят два литературных образа: мсье Трике с его незабвенным «Ви — роза, ви — роза…» и Васисуалий Лоханкин с не менее незабвенным пятистопным ямбом: «Птибурдуков, тебя я презираю, жены моей касаться ты не смей». Правда, есть между ними одно существенное отличие — мсье Трике творил «по поводу», а Лоханкин пользовался стихотворной формой в бытовом общении, что само по себе уже не столь безобидно. И у того, и у другого есть последователи в нашей жизни. Ну, о сочинителях рекламных слоганов я говорить не буду, для них это — профессия, способ заработать на кусок хлеба, о качестве производимой продукции думать некогда — работодатель не ждет, поэтому извольте радоваться: «черный чай и чай зеленый вышли замуж за лимонов». Нет-нет, я о любителях, о тех, для кого сочинительство стихов — хобби. Наверное, практически в каждом трудовом коллективе найдется человек, сочиняющий стихотворные поздравления и тосты по случаю юбилеев, свадеб, уходов на пенсию и прочих торжеств, которые под рюмочку в веселой компании прокатывают без сучка, без задоринки и забываются не позднее, чем на следующий день, а то и раньше. Однако встречаются и другие варианты, хотя и реже. Лоханкин съехал на свой ямб от расстройства. Что подвигает некоторых людей вне стрессовых ситуаций излагать свои мысли стихами, пусть и не пятистопным ямбом, трудно сказать. Наверное, не поддающийся лечению зуд творчества. Когда в повседневной жизни я сталкиваюсь с человеком, который норовит описать стихами все события своей жизни, будь то поездка в музей, посещение концерта, визит к дантисту или даже поход с мешком мусора к помойному контейнеру, мне почему-то становится бессознательно стыдно — то ли за того, кто не в состоянии услышать сам себя и понять, как безнадежно безвкусно, пафосно и глупо это звучит, то ли за себя, не способную впечатлиться чужим мимолетным творчеством. Может, ему или ей стихи писать, что дышать: вдохнул — строчка, выдохнул — еще одна, и результату этого дыхательно-стихотворного процесса надобно искренне радоваться, а не вздрагивать, как от звука противоугонной сигнализации посреди ночи. Тем более, что есть же люди, которым это нравится, они восторженно хвалят автора и призывают его или ее продолжать в том же духе и не обращать внимание на отдельные злобные потявкивания некоторых низменных персон. И автор продолжает, разливается соловьем… И нет конца этому творческому водопаду… Так что же такое поэтическое графоманство — дар Божий для графомана или наказание для всех остальных?aniriol.livejournal.com
Новости дня: Осторожно — графомания! — Свободная Пресса
Графомания — «болезненное пристрастие к писанию, к многословному, пустому, бесполезному сочинительству». (Словарь иностранных слов)
Если подходить к такому явлению, как графомания, серьёзно, то надо признать, что примерно три четверти изданных книжек (я буду говорить о поэзии) можно смело называть графоманскими или версификациями. Особенно это явственно ощущается в наше время, когда псевдолитература заполонила книжный рынок, когда препятствием для издания книги является не отсутствие таланта, а только одно — отсутствие денег у автора. И только! Отличить настоящую поэзию от подделки без специальной подготовки порою очень сложно, как, например, невозможно разобраться без подготовки в классической музыке Сможет ли читатель, или человек, который пытается писать стихи, отличить «зёрна от плевел», если он с детских лет воспитывался не на классической русской поэзии, а на вывертах, например, Григория Остера? Нет, конечно! Всё закладывается там, в далёком детстве, прежде всего в семье, а потом как кому повезёт (я говорю о встрече с умным и знающим учителем). Великий русский композитор Г. В. Свиридов писал в своих мемуарах: «Даже критика не всегда умеет отличить дерзновенность таланта от наглости самонадеянной посредственности. Талант часто неразделим, неразлучен с сомнением, в то время как посредственность всегда уверена, убеждена в себе.» Была бы моя воля — я бы ввёл специальную компетентную цензуру, проходя через которую, на книгах стихослогателей ставился бы штамп «Осторожно — графомания!», как на ядохимикатах ставится знак опасности. Графомания — это тоже яд, разлагающий не тело, а душу. Чаще — душу молодую, не опытную. Хочу привести строки из книги «Как пишут стихи» выдающегося литературоведа, историка, писателя Вадима Валерьяновича Кожинова.
«Как стать поэтом? Этот вопрос задают себе многие люди — чаще всего, конечно, молодые. На протяжении всего нашего разговора я стремился показать, что ответить на такой вопрос очень трудно или даже невозможно. И, ставя перед собой этот вопрос, человек прежде всего должен отдать себе отчёт в том, что он не просто хочет выбрать профессию. Быть поэтом — обязательно значит быть замечательным мастером своего дела. Нельзя быть средним, посредственным поэтом, ибо средний уровень и поэзия несовместимы. Ещё две тысячи лет назад великий римлянин Гораций сказал, что поэзия:
Чуть лишь сойдёт с высоты, —
Упадёт до самого низа.
Поэзия — это искусство!
Ннельзя научить писать стихи. Для того, чтобы стать поэтом на деле, нужно быть ещё «поэтом в душе», а не только владеть словом.»
Почему я сделал эти выписки? Потому, что «поэтом», этим высоким именем, стал называть себя любой, сумевший срифмовать несколько пар слов, любой, кто смог достать для печатания своих виршей деньги. Что греха таить, даже из людей, как-то сумевших стать членами Союза писателей России — не все могут считаться поэтами. Стихослогателями — да! Версификаторами — да! Но не поэтами! Поэт — это от Бога! Это — Судьба!
Я не враг тем, кто пишет стихи. Ради Бога! Никто не волен запретить человеку выражать свои чувства, переживания через написание стихов. Но не называйте себя поэтами. Не уничижайте это великое звание! Я и сам пишу под настроение. Но, те, кто разбирается в поэзии, кто может адекватно и честно оценить своё творчество, назваться поэтами не посмеют, как не посмеют и печататься. А будут читать свои творения в семье, друзьям, писать спичи и поздравления — так делают многие, я знаю. Но настоящим графоманам этого мало! Им, чтобы потешить своё больное самолюбие, надо печататься и только печататься! И, что страшно, бездарность всегда нахальна и агрессивна. Бывая в литературных кругах, я знаю, что «надежду» графоманам мы подаём сами. Стараться не делать людям зла, не обижать их — это нормальное человеческое свойство. Но, лицемерно хваля сочинения таких стихотворцев только из-за того, чтобы их не обидеть, или просто молча принимая написанное, не делаем ли мы им «медвежьей услуги», которая превращает жизнь самих пишущих и тех, кому они потом несут свои листки, требуя печатать, просто в кошмар? Не милосерднее было бы как-то корректно сказать стихотворцам правду, как не горька бы она была?! Сказать так, чтобы они сумели понять, и не мучились потом всю жизнь сами, и не мучили других?! Или как-то по другому показать их несостоятельность?!
Может это сделать так, как сделал это известный критик А.Н. Макаров — старший друг В.П. Астафьева. Привожу отрывок из книги Астафьева «Зрячий посох»:
«.Сотрудники журнала «Знамя» долго не могли втолковать одному графоману, что у него нет данных для поэзии, что стихи он писать не умеет. Но толковали неубедительно, робко, и графоман осаждал «Знамя» всё настырней, пока его не сплавили к замредактору Макарову. Прочитавши добросовестно целые «портянки» стихов, Александр Николаевич поинтересовался: «Можно начистоту?» — «Дуйте!» — разрешил графоман. «Это рифмоплётство. Такие стихи можно писать сколько угодно».
Гость поймал Макарова на слове: «Вот и напишите!» — «Пожалуйста!» — ответил Александр Николаевич и взял несколько листов бумаги. «Только тему я сам придумаю»» — наседал графоман. «Это ещё даже лучше и проще». Эх, не знал он, что за отсутствием материалов и авторов в журнале «Краснофлотец» приходилось порой Макарову делать журнал от корки до корки, писать и передовицы, и рассказы, и стихи. Графоман барственно указал заму главного редактора в окно, выходящее в узкую щель Гнездниковского переулка, и потребовал описать стихами то, что видел. Через полчаса в руках графомана было три страницы стихов, написанных к тому же в форме сонетов. Графоман прочёл, и дух занялся: «И вы!.. И вы такие стихи не печатаете?!» — «Да Боже упаси!..» Графоман забрал свои бумаги, надел каракулевую папаху, удалился, и более его ни в одной редакции не видели».
Печатание в газетах и журналах «графоманской продукции» — это очень больная тема! Мы, за много десятилетий привыкли, что уж если напечатали — то это настоящее. Что же происходит сейчас? Редакторы, сами очень слабо разбирающиеся в литературе, печатают на страницах своих изданий такое рифмоплётство, что диву даёшься! Не думая при этом, что они совершают настоящее преступление перед культурным будущим страны. При этом многие журналисты, порой возмущаются: «Зачем печатать и изучать творчество не местных поэтов, когда у нас своих много? Надо их поддерживать!» Во первых сразу хочу сказать, что печатать стихи лучших современных русских поэтов просто необходимо, чтобы показать истинную поэзию и через неё прививать вкус, воспитывать на ней молодых поэтов, и, чтобы, наконец, было с чем сравнивать графоманские опусы. Во вторых — я очень сомневаюсь, что у нас в городе много настоящих поэтов, а в третьих — я совсем не против поддержки, но только талантливых. Найти их — вот самая высокая цель тех, кто руководит литературными клубами, студиями. Но опять же, эти руководители сами просто обязаны очень хорошо разбираться в поэзии, и точно знать: где настоящее, а где ложное. Есть ли такие люди? Я думаю, что есть. Как есть и молодые поэтические таланты, про которых мы ещё пока ничего не знаем.
Чтобы немного развеять негатив, поднять настроение и повеселить читателей, я хочу представить отрывки из книги замечательного поэта, ныне уже ушедшего, Николая Старшинова — «Что было, то было…». Старшинов много лет собирал не только частушки, но и курьёзные графоманские «перлы».
…Но среди этого сплошного серого потока иногда попадались такие находки, которых не найдёшь и у талантливых поэтов, такие сюжетные повороты, каких и не придумаешь… Вот лирика одного пожилого бухгалтера. Стихотворение называется
«Вкусна!»
Мне улыбка тянет губы,
Как прилипла, не сошла,
Потому, что моя Люба
Вся из отпуска пришла!
Предъявила свои части,
Ничего не утаив,
И стоит, сияя счастьем:
«Вот они — и все твои!
Вот улыбка, губки, глазки,
Вот и всё округлое».
Загорела, жаждет ласки-
Нежная, упругая!
Всё, что мнилось мне спросонок,
Всё вернулося назад.
Загорела, как чертёнок,
И вкусна, как шоколад!
Не будь в первой строфе слова «вся», она оказалась бы обычной, проходной. Но посмотрите, как оживляетеё это одно маленькое, односложное сдлово! Оно заменяет десятки других… Сначала я думал, что эта находка у А.Т. случайна. Но оказалось, что почти в каждом «лирическом» его опусе были подобные «всплески»…
Вот стихотворение об опоздании на свидание, так сказать, оправдание перед любимой:
Слишком долго ожидала?
Не сердись, что опоздал:
Электричка запоздала,
Где-то прятался вокзал.
Не сверли глазами стену,
Здесь я весь, как штык, стою.
Поверни ко мне систему
Ты капризную свою.
И не хмурь напрасно глазки,
Взглядом жарким озари.
Принимай мужские ласки
Хоть до утренней зари!
Действительно, в этих стихах, как писал А.Т., выражены «самые высокие и нежные чувства»! К ней же, к любимой, обращены и такие пронзительные строки:
Тараканы глаз твоих
Так по мне и шарят…
Может, мне влюбиться в них-
Ласкою одарят.
Но вот, пожалуй, самое нежное и трогательное, это уже «лирика чистой воды»:
Не уходи!..
Ты уйдёшь — твой след притопчется,
Будто вовсе не была.
Ты уйдёшь, виляя копчиком, —
Жизнь ведь тела не дала!
Ты уйдёшь со всей напевностью,
С редким голосом своим…
И едва ли высшей ценностью
Мы знакомство закрепим…
Ты уйдёшь, с другим целуяся,
Напевая на ходу…
Ну, а я — с другой рифмуяся, —
Где такую я найду?
«Талантливые графоманы» — так назвал эти зарисовки в своей книжке Н. Старшинов.
Так что есть, есть кой у кого надежда попасть и в «талантливые»!
В своей заметке я не называю никаких имён и не привожу примеров из «творчества» своих земляков, которые называют себя «поэтами». Пусть те, кого мои слова заденут, задумаются над своим стихослогательством, и над тем, что стоит ли пополнять, печатая свои опусы, макулатурный массовый рынок. А те, кто хотел бы сказать об этой проблеме своё слово — пусть напишут
Количество печатного хлама давно уже испортило литературные вкус и слух наших читателей, особенно молодых. Вот это меня задевает и тревожит! Я думаю, что всех серьёзных литераторов и читателей эта тема должна волновать тоже!
В конце — хочу порекомендовать, не только графоманам, но и всей пишущей братии вспомнить великого А.П. Чехова и прочитать его рассказ «Драма». Не помешает!
А тем, кто только начинает нелёгкий путь в мире изящной словесности, привести наказ поэта старшего поколения:
Возьмите слово за основу
И на огонь поставьте слово.
Возьмите мудрости щепоть,
Наивности большой ломоть,
Немного звёзд, немножко перца,
Кусок трепещущего сердца.
И на конфорке мастерства
Прокипитите раз и два…
И много-много раз всё это!
Теперь пишите. Но сперва
Родитесь всё-таки Поэтом!
Фото: Юрий Смитюк/ ТАСС
svpressa.ru
Черканул о детских поэтах-графоманах — Журнал Игоря Панина — LiveJournal
ОСТАВЬТЕ В ПОКОЕ НАШИХ ДЕТЕЙ
С некоторых пор я вынужден читать книжки «для самых маленьких». Читать, разумеется, ребёнку, проявляющему всё больший интерес к окружающему миру. И вроде бы труд сей тяжёлым не назовёшь, но для меня почти каждая такая процедура превращается в пытку. Наверное, аналогичные муки испытывает профессиональный музыкант, попав на концерт самодеятельности в глухой провинции.
Но деваться некуда. Родственники надарили кучу иллюстрированных книг, привлекающих внимание малыша. Эффектные глянцевые обложки, страницы из твёрдого картона, не рвутся, не пачкаются. Так и хочется пробурчать сакраментальное: «В наше время такого не было». Но, может, оно и к лучшему, что не было? Потому как картинки картинками, а главное в книге, пусть даже и детской, – это её содержание. А с содержанием нынешних изданий для детей, скажем прямо, беда…
Вот, к примеру, книжка «Ладушки-ладушки», автором которой значится некто В. Лясковский. Все мы с детства помним эту добрую потешку про кашку и бражку, которую нам рассказывали старшие. Однако Лясковский творчески подходит к теме и пишет свой вариант:
– Ладушки-ладушки,
Где были?
– У бабушки.
– А что ели?
– Булочки.
– А кто булочки испёк?
– Её кошка Мурочка.Возникает вопрос: чем не устроила Лясковского традиционная версия? Я ещё понимаю, если б он переработал её талантливо, так ведь об этом и речи нет… Дальше в тексте появляются петушок Васяточка (чтоб рифмовался с яйцами всмяточку), корова Леночка (очень удачное прозвище для коровы) и козочка Аринка (это что-то вообще из порнофильмов с ролевыми играми). В общем, те, кто купится на название, будут разочарованы. Федот, да не тот.А вот книжка Александра Мецгера «Снеговик и его друзья». Первое же четверостишие вгоняет меня в ступор:Как на праздник новогодний
Неожиданно и вдруг
Снеговик, съев снег холодный,
Застудил молочный зуб.Интересно, в курсе ли Александр Мецгер, что «вдруг»-«зуб» лишь условно можно считать рифмой? Только не надо мне рассказывать про ассонансные рифмы – судя по уровню стихописьма, автор вряд ли знает, с чем их едят. А ещё интереснее, сумеет ли он без запинки произнести вслух третью строчку? Не говорю уже об общей корявости и синтаксической безграмотности этой строки («съев снег»). Вполне возможно, что автор – далёкий от литературы человек, всю жизнь занимавшийся чем-то другим, но ведь и не тем, наверное, что подставлял ухо под медвежью лапу?А сказка, между прочим, довольно оригинальная. На лесном совете звери предлагают удалить несчастному снеговику больной зуб. Поручается это дятлу, «прослывшему» зубным врачом. Предлагаются, впрочем, и более радикальные способы – просто «выбить кирпичом». Чем закончилась история с больным зубом – неясно. Видимо, выбран был всё-таки второй вариант, просто автор пощадил детскую психику и не стал расписывать процесс в подробностях. Зато в конце – ожидаемо, не вдруг – появляется Дед Мороз с поздравлениями. Не берусь и гадать, что вынесет ребёнок из этих стихов про зубастого снеговика и лесную стоматологию.Ещё издание – «Звуки и слова». Автор – С. Михайлов. На одном сайте в интернете тексты из данной книжки даже рекомендуются для развития речи у ребёнка. Трудно сказать, насколько разовьётся у ребёнка речь, а вот с логикой могут возникнуть проблемы.
На цветочке ЖУк ЖЖужжит,
На него щенок Р-Р-Рычит,
А когда жук полетит,
ГАВ собачка говорит.Начнём с того, что собачки не говорят. Нет, они могут, конечно, разговаривать в сказочном мире, но конкретно «гав» – это не слово, а брёх. Кроме того, и здесь мы видим проблемы с синтаксисом. Поскольку последний глагол следует использовать в будущем времени. Ну и прочее, по мелочам:ЗаМЯУкал котик: МЯУ!
Я похож на свою маму.Ничего, что в слове «свою» ударение падает на первый слог? Нам-то не страшно, мы слушаем телеведущих, политиков, деятелей эстрады, так что привыкли… Но каково детям, которые по этим писаниям должны развиваться?Так вот, возвращаясь во времена нашего детства… Можно, конечно, очень долго ругать советское книгоиздание, жаловаться на цензуру, но не будем забывать, что тогда существовали худсоветы, отсеивавшие откровенный шлак. Поэтому, если халтура и попадала в печать, то редко, в виде исключения. Конечно, издавались и малоталантливые авторы, но, как правило, без особого успеха и не самыми серьёзными тиражами. Теперь же каждый желающий, выйдя на пенсию и открыв в себе поэтический дар, рвётся издавать стишки для детей собственного сочинения. Результаты в большинстве случаев плачевны. Читаешь такие тексты и гадаешь – недоучки их писали или азиатские гастарбайтеры? Зайдите на любой литературный сайт в интернете – там вы обнаружите гигабайты подобной писанины. Почти все эти сочинители, якобы обожающие детей, – обыкновенные графоманы, оправдывающие убожество и примитивизм своих текстов тем, что пишут для самых юных читателей и слушателей. Не снискав популярности во «взрослой» литературе, они рванулись в «детскую», где с теми же ошибками и тем же напором кропают столь же беспомощные вирши.Пару лет назад на Московской международной книжной выставке-ярмарке ко мне подошёл старец и заявил, что я несколько раз отказывал ему в публикации стихов, а он, между прочим, издал сейчас книжку для детей тиражом аж в десять тысяч! При этом дедушку просто распирала гордость – он-то думал, что утёр мне нос, показав, кто тут истинный профессионал. Ему и в голову не приходило, что его «детские» стихи могут быть столь же чудовищны, как и «взрослые». Он рассудил – если тексты изданы, то они автоматически получили некий знак качества. Что, конечно, не так. Детская литература – один из самых ходовых товаров на книжном рынке. Издательства давно уже не следят за качеством выпускаемых книг: любая чушь, написанная якобы для детей, приносит такую же прибыль, как и классические образцы литературы для маленьких. Зачем тогда тратиться на редакторов?
Мы и не заметили, что к нашим детям вплотную подобрались поэтические двоечники и второгодники. Озлобленные своими неудачами, они сполна отыгрываются на неокрепшем разуме малышей. Не просто забивают детские головки чепухой, но и, пожалуй, прививают отвращение к книге. Безвкусица, безграмотность, глупость – это и есть отличительные признаки подобной литературы, щедро рассыпанной по книжным прилавкам. И ведь понимаем, что не следует покупать детям всю эту белиберду, но как быть, если ребёнок сам тянется к яркой обложке? Ему ведь не объяснишь, что автор – никакой не писатель, искренне любящий детвору, а примитивный шарлатан, пытающийся любым способом реализовать свои творческие амбиции. Мечтается порой: «Отвязались бы они от наших детей». Так ведь не отвяжутся.
Игорь ПАНИН
igor-panin.livejournal.com