Как погиб маршал Митрофан Иванович Неделин
Владимир Иванович Кукушкин Член Академии инженерных наук Украины, кавалер орденов Ленина, Трудового Красного Знамени, лауреат Ленинской премии, профессор, он, можно сказать, стоял у истоков советской космонавтики. Но жизнь многогранна. Владимиру Ивановичу довелось видеть не только триумфы советской космической техники, но и быть свидетелем трагических событий.Так, 24 октября 1960 года на Байконуре произошел взрыв межконтинентальной ракеты Р-16, унесший жизни десятков людей, сгоревших заживо. В их числе был талантливый полководец Великой Отечественной, Герой Советского Союза, Главнокомандующий ракетными войсками стратегического назначения (РВСН) Митрофан Иванович Неделин. Тогда об этой аварии не было почти никакой информации. Сегодня завеса секретности снята, но особую ценность имеют, конечно же, свидетельства очевидца. Вот что рассказал об этой трагедии Владимир Иванович, недавно побывавший в Ярославле.
– Элегантная, как гигантская игла, устремленная в осеннее небо Байконура, Р16 запускалась с открытого старта с помощью наземной установки. Установщик еще нежно удерживал ракету в своих объятиях, ожидая, когда десятки людей закончат предстартовую проверку и он отойдет в сторону, дав свободу для полета.
На безопасном расстоянии от старта был построен мощный железобетонный бункер высотой около десяти метров, врытый в землю. Его стены не раз выдерживали взрывы. В убежище находились огромные «кунги» – крытые автомашины, напичканные приборами, от которых к Р16 тянулись многочисленные кабели. Они чувствовали каждое «биение» двигателей ракеты еще до полета.
Вес межконтинентальной «сигары», полностью заправленной топливом, доходил до 160 тонн. Стояла она на усеченном конусе. При запуске с его помощью горячие струи газа рассекались по окружности, и ракета покидала землю.
Ничто не предвещало трагедии. Шли последние минуты. В «ганомагах» специалисты заканчивали изучение параметров режима перед стартом. Диагностика настораживала: не исключена сработка системы питания второй ступени. Возникла угроза несанкционированного поступления топлива в двигатели второй ступени. Сомнение возрастало. Прозвучала команда о дополнительной проверке. Та показала: с ракетой творится нечто непредвиденное.
Подбегает ко мне зам генерального конструктора Михаила Кузьмича Янгеля Берлин:
– Володя, надо подняться ко второй ступени и постучать. Если клапан сработал, услышишь разницу в звуке.
Залез, постучал. Слух ничего не уловил. Посылают вновь. На этот раз второй зам, Концевой. Дает ключи от сейфа: «Постучи ими!» Результат тот же.
До взрыва считанные минуты. Они ушли на перекур. Возвращаюсь по проходу бункера туда, где видна готовая устремиться ввысь Р16. А система уже запустилась. Заполняются пусковые бачки двигателей. Подают сжатый воздух, чтобы топливо поступало в газовую турбину. Та раскрутит турбонасос – и!.. Так и случилось. Компоненты самотеком попали в газогенератор Р16, соединились. Турбина заработала. Запустился двигатель второй системы…
Перед бункером выставили стулья, на которых должны были сидеть представители высокого ранга. Однако ни один не решился находиться рядом с маршалом, золотые погоны которого сверкали на осеннем солнце. Все предпочли перекурить до старта в проходе бункера.
Когда раскаленная струя вырвалась из ракеты, Митрофана Ивановича прижало к бетону и сожгло при температуре порядка трех тысяч градусов. Всех, кто находился на переходнике ракеты, сбросило на бетон с высоты пятнадцати метров и превратило в пепел. Мне вновь повезло: струя сбила меня на бетонный пол прохода, но я, собрав неизвестно откуда взявшиеся силы, сумел подняться. Швырнуло по проходу, обожгло. Оплавились кожаный шлем, куртка, обувь…
Дальше начался гигантский пожар. Возникло радиационное излучение. Жидкие компоненты топлива, нагретые взрывом, поднялись вверх, там охладились и выпали на землю каплями азотной кислоты, сжигая все живое. Все, кто не успел убежать и вдохнул этот «воздух», сожгли легкие. Для этого хватило одного вдоха.
Затем начали рваться шаровые баллоны со сжатым воздухом, пороховые ракетные двигатели второй ступени. Это был настоящий ад.
Подъехали машины «скорой помощи» и пожарных. Но их усилий не потребовалось. Кругом лежали обуглившиеся останки, опознать которые было практически невозможно.
Причин трагедии несколько. Но есть главная – сработал так называемый «фактор Великого Октября»: запустить Р16 досрочно, к празднику революции. А поскольку спешили отрапортовать, понадеялись на русский авось.
Этот авось и стал причиной гибели маршала. Ни у кого даже в мыслях не было, что произойдет невероятное. Поэтому и поставили стулья перед бункером. И никто не нашелся, чтобы сказать: «Извините, товарищ маршал, здесь опасная зона. Пройдите в бункер!»
О причине гибели Митрофана Ивановича средства массовой информации сообщили одним предложением: «Погиб в катастрофе». Даже в Большой советской энциклопедии спустя много лет не написали о взрыве ракеты, ограничившись словами «…погиб при исполнении служебных обязанностей».
fishki.net
В катастрофе на Байконуре 55 лет назад погиб маршал Митрофан Неделин — Российская газета
20 НОЯБРЯ 1955 ГОДА. ТОСТ МАРШАЛА
В этот день произошло эпохальное событие: Советский Союз взорвал термоядерное устройство. Ученых приглашает на банкет военный руководитель испытаний маршал артиллерии Митрофан Иванович Неделин, командовавший ракетными войсками. Плотный, коренастый, немногословный. «Производил впечатление человека очень неглупого, энергичного и знающего», — характеристика академика Андрея Сахарова. Характеристика Андрея Дмитриевича дорогого стоит.
Приглашенные — ученые, теоретики, конструкторы, военные — усаживаются за богато накрытый стол. Коньяк разлит по бокалам. Неделин кивает автору изделия: первый тост — ваш. Сахаров берет бокал, поднимается: «Я предлагаю выпить за то, чтобы наши изделия взрывались так же успешно, как сегодня, над полигонами и никогда — над городами».
Над столом повисает тугое молчание. Такое впечатление, будто физик брякнул неприличную фразу. Генералы непроизвольно повернули головы в сторону маршала, ученые — в сторону Сахарова.
Неделин внимательно всмотрелся в Сахарова, усмехнулся. Взял бокал. И — задушевным тоном: «Позвольте рассказать притчу. Старик молится перед иконой с лампадкой. Просит Бога: «Направь и укрепи, направь и укрепи». А старуха лежит на печке и подает оттуда голос: «Ты, старый, молись только об укреплении, направить я и сама сумею!»
Маршал сделал паузу и со сталью в голосе: «Давайте выпьем за укрепление оборонной мощи нашей великой страны. А уж направить — оставьте это решать нам».
Тогда еще не было в ходу такого понятия, как пацифизм, а слово гуманизм считалось ругательным. И Неделин счел необходимым дать отпор даже намеку на милосердие по отношению к врагу. Маршал дал понять: вы — ученые, конструкторы, инженеры, рабочие — создали оружие, самое страшное в истории человечества. Но использование его — это не ваша забота. Решать (направлять) будут они — те, кто на вершине власти, кто возглавляет партийную и военную иерархию.
Солдафон? Чинуша? Ретроград?
Не так просто все было. Совсем не так.
21 СЕНТЯБРЯ 1943 ГОДА. НАГРАДНОЙ ЛИСТ
Из представления генерал-лейтенанта артиллерии Неделина Митрофана Ивановича к ордену Кутузова I степени (за руководство боевыми действиями при освобождении Донбасса и наступлении на Средний Днепр):
«Командующий артиллерией Юго-Западного фронта тов. НЕДЕЛИН в период подготовки и проведения наступательной операции фронта проявил исключительную энергию и волю в организации артиллерийского наступления, сосредоточивая крупные артиллерийские соединения на главном направлении операции, достигая часто плотности до 180-200 стволов на 1 км фронта атаки… Быстрый и решительный во всех своих действиях, четкий и аккуратный генерал. Частым появлением на КП артиллерийских начальников в момент сильнейшего на них артиллерийского и авиационного воздействия противника тов. НЕДЕЛИН зарекомендовал себя смелым и храбрым генералом…»
Родился в 1902 году. Из крестьян. Участвовал в Гражданской войне. Под командованием Тухачевского подавлял восстание крестьян в Тамбовской губернии. После курсов повышения комсостава командовал батареей, дивизионом. Сражался в Испании — был военным советником республиканского правительства. Великую Отечественную начал командиром артиллерийской противотанковой бригады. Участвовал в боях за Днепр, Ясско-Кишинёвской, Венской. Особенно отличился в боях у озера Балатон. 28 апреля 1945 года генерал-полковнику артиллерии Неделину Митрофану Ивановичу присвоено звание Героя Советского Союза.
Был в группе военных, которые 27 июня 1953 года арестовали Лаврентия Берию…
Именно Неделин подготовил проект постановления Совета министров о создании нового рода войск — Ракетных войск стратегического назначения. И 17 декабря 1959 года стал их первым командующим.
Меньше, чем на год…
ОКТЯБРЬ 1960 ГОДА. ХАРАКТЕР
Владимир Гаврилович Панский из технической группы, готовившей ракету к пуску в роковой день, вспоминает: «В день гибели, 24 октября 1960 года, В казармы технической группы он вошел один, ехал мимо и решил посмотреть, как живут ракетчики. Я доложил маршалу, как положено по уставу. Митрофан Иванович поздоровался с личным составом, обращаясь ко мне, сказал, чтобы я показал, как мы живем. Казарму только что построили и заселили. Я хотел повести маршала в ленинскую комнату, но он взял инициативу в этом вопросе, и повел меня в туалетные комнаты, где проверил все…»
Анатолий Васильевич Маслов, один из ветеранов Байконура, дополняет: «Тот октябрь на Байконуре был студеный, температура минус 8-15 градусов, да с ветром. Все мои подчиненные работали в шинелях, а гражданские товарищи в меховых куртках. На неоднократные мои обращения к руководству выдать теплое обмундирование солдатам был ответ — «не положено». Однажды днем в моем служебном помещении в бункере открывается дверь и входит маршал Неделин. Я, как положено, вскочил, чтобы доложить маршалу о проводимых работах. Он меня сразу остановил и задал вопрос: «Товарищ старший лейтенант, это ваши солдаты в шинелях?» Я ответил: «Да». — «Почему не в меховых куртках?» Говорю: куда не обращался, везде один ответ — не положено. Неделин адъютанту: «Чтобы всем солдатам было выдано теплое обмундирование! А к вечеру мне доложить! — и Маслову: — А вам, товарищ старший лейтенант, надо быть понастойчивей!» Через два часа все мои подчиненные были одеты в меховые куртки и брюки. И все это на старте, в момент подготовки ракеты…».
В ракеты маршал был влюблен.
СЕНТЯБРЬ 1958 ГОДА. ПЕРВЫЕ ПУСКИ
В эту осень на Байконуре состоялся показ ракетной техники руководителям страны. Пуски — все! — прошли успешно. Главный маршал артиллерии Митрофан Иванович Неделин и начальник штаба реактивных частей генерал-лейтенант Михаил Александрович Никольский доложили о боевых возможностях и перспективах развития нового оружия. Тогда Хрущев произнес знаменательную фразу: ракеты могут и должны стать грозным оружием и надежным щитом страны. После чего предложил: «Давайте поручим товарищу Неделину проработать вопрос. Он влюблен в ракеты, занимается ими буквально с колыбели, прочувствовал всю специфику. Подумайте, товарищ Неделин, — теперь Хрущев обращался уже прямо к нему. — Спешить не надо, дело серьезное…»
В совершенно секретном, особой важности постановлении говорилось: на главнокомандующего Ракетными войсками стратегического назначения и одновременно заместителя министра обороны М.И. Неделина возлагается полная ответственность за состояние ракетных войск, за их боевое применение, боевую и мобилизационную готовность, материальное и техническое обеспечение, развитие ракетного вооружения, руководство строительством и эксплуатацией боевых комплексов и спецобъектов, воинскую дисциплину и политико-моральное состояние личного состава, а также координацию по вопросам создания развития и внедрения специального вооружения и реактивной техники во всех видах Вооруженных сил.
Даже в таком суперсекретном документе ядерное оружие было зашифровано термином «специальное вооружение».
Назначению Неделина особенно радовались в ОКБ-1 Сергея Павловича Королева, здесь его знали очень давно. Еще во время полигонных испытаний ракет в конце 1940х годов Неделин участвовал в работе Госкомиссии и на всех произвел прекрасное впечатление доброжелательностью и особой офицерской воспитанностью, которая далеко не всегда была свойственна советским военным высокого ранга. Один из специалистов ОКБ Королева так высказался: «Неделин не солдафон, а наш союзник». Не скрывал своих симпатий к командующему Ракетными войсками и сам будущий генеральный конструктор космических кораблей.
Вот свидетельство начальника космодрома Байконур, в те годы генерал-полковника Константина Васильевича Герчика: «Митрофан Иванович принадлежал к той группе военачальников, характерной чертой деятельности которых была разумная целеустремленность. Трудно было различить деловые и организаторские свойства С.П. Королева и М.И. Неделина. Это были два гиганта ракетно-космического проекта. Показателем незаурядных способностей Неделина, данных ему от природы, может служить такой результат его работы, как ввод основных объектов космодрома в течение двух лет и трех месяцев. Это был его личный подвиг и подвиг людей, работавших с ним рядом…»
Обратил бы внимание на слова Герчика «разумная целеустремленность». Не самое характерное для военного племени свойство натуры. И добавил бы еще одну цитату начальника Байконура: «Можно было бы ограничиться оценкой Неделина Сергеем Павловичем Королевым, который сказал о нем так: «Большая удача, что он работает с нами, эрудированный и умный военачальник, помогал нам всем, чем мог». На самом деле Митрофан Иванович был военачальником большой воли и интеллекта. По уму и организаторским способностям равных ему военачальников в Вооруженных силах было мало. Неоднократно приходилось наблюдать и слышать, когда Митрофан Иванович по целому ряду сложных технических вопросов беседовал с разработчиками ракеты и системы, инженерами-испытателями профессионально…»
Новые знания были необходимы маршалу-артиллеристу: в тот период шла жесточайшая борьба двух выдающихся конструкторов Королева и Янгеля, каждый из которых стремился запустить в серию свое детище. Янгель разрабатывал ракету Р-16. Королев — Р-9. Неделину нужно было делать выбор, и личные пристрастия и отношения отступали на второй план.
В итоге забег выиграл Янгель. Именно его ракета стояла на стартовой площадке Байконура 24 октября 1960 года.
21 ОКТЯБРЯ 1960 ГОДА. СТАРТОВАЯ ПОЗИЦИЯ
20 сентября Ким Ефремович Хачатурян, в то время ведущий конструктор КБ Янгеля, приехал на Байконур с группой специалистов «Южмаша» — вместе с ракетой. Ровно через месяц, 21 октября, ее вывезли с полигона на стартовую позицию. «Машина технически была полностью подготовлена, — утверждает Хачатурян. — Были замечания во время подготовки, и очень много, но все неисправности, неточности были разобраны, ликвидированы, приборы заменены».
У генерала Герчика, начальника космодрома, принципиально другое мнение: «Ракета Р-16 против здравого смысла и логики была отправлена на полигон «сырой», с крупными дефектами и недоработками. Отработка ракеты Р-16 находилась непосредственно в поле зрения правительства и лично Хрущева. Они требовали ускорения работ. Нажим на разработчиков и заказчиков со стороны центра был усиленным… Разработчики ракеты — завод «Южмаш», Днепропетровск и заказчик — Главное управление ракетным вооружением министерства обороны СССР не осмелились доложить правду о неготовности ракетного комплекса Р-16. Мы, военные испытатели полигона, настаивали не отправлять «сырой» ракету Р-16 с завода на полигон. Но на наши возражения со стороны разработчика и заказчика последовало авантюрное решение: ракету Р-16 отправить на полигон… Испытания в МИКе длились более месяца, но они не выявили те дефекты в ракете, особенно в системе управления, которые привели к трагическим событиям на старте. Авантюризм власть имущих приблизил беду и несчастье, которые невозможно было предвидеть. В актах комиссии Брежнева о данной причине умалчивается. Вероятно, это невыгодно было обнажать…»
Была и еще одна причина спешки, понятная каждому советскому человеку. Старт был намечен на 23 октября, рукой подать до очередной годовщины Великой Октябрьской социалистической революции. 7 ноября положено встречать подарками, такова традиция. Хачатурян свидетельствует: «Сверху высказывали ну не то что требование, но пожелание — запустить к празднику. Это заставляло нас работать на космодроме если не круглосуточно, то очень напряженно».
К тому же не далее как 20 октября на многотысячном митинге трудящихся Москвы прозвучало знаменитое хрущевское: «Если вы, господа, хотите еще раз испытать могущество и выносливость социалистического государства, мы вам покажем, как говорится, кузькину мать». А на 25 октября намечено открытие очередной сессии Верховного Совета РСФСР, где можно отчитаться о сделанном. Никита Сергеевич Хрущев, вернувшийся из поездки в Америку, жаждет показать всему миру, и президенту США Эйзенхауэру в первую очередь, что обладает грозным оружием. О чем и собирается заявить на торжественном заседании в честь Октябрьской революции…
21 октября 1960 года в 8 утра ракета плавно плывет на гигантской платформе к месту старта. Установка на пусковой стол проходит нормально. Подключены все коммуникации, начинаются электрические испытания. Обнаружился ряд неисправностей — дело привычное, конструкторы, специалисты с «Южмаша» и других предприятий, испытатели исправляют неисправности.
23 ОКТЯБРЯ 1960 ГОДА. СТАРТ ОТЛОЖЕН
23 октября после проверок ракету заправляют компонентами топлива — заливается почти полторы тысячи тонн горючего и окислителя. Это смертельно ядовитые вещества, вспыхивают при малейшем соприкосновении друг с другом. После заправки обнаруживается: ракетное топливо подтекает через уплотнительные соединения — 142-145 капель в минуту. Техническое руководство обосновало возможность такого дефекта при условии проведения нейтрализации. Потому у места подтекания просто поставили солдата с ведерком.
Нежданно сваливается еще одно препятствие: после заполнения компонентами топлива и окислителя турбонасосный агрегат мог выдержать не более суток, по истечении этого срока его полагалось менять. Следовало торопиться. Спешка добавляла нервозности.
Вспоминает Константин Хачатурян: «23-го числа, когда готовили ракету к пуску, обнаружилась конструкторская недоработка наземного пульта системы управления… Пуск был отложен на час, потом на два часа, потом на сутки, потому что ситуация была серьезная».
Схему перепаяли. Заменили главный программный токо-распределитель. Люки закрывали уже глубокой ночью. На заседании, проходившем тут же под ракетой, государственная комиссия отложила пуск до следующего дня. Люди измотаны. Решили дать им отдохнуть, выспаться.
24 ОКТЯБРЯ 1960 ГОДА. ЧАС ДО ПУСКА
Утро 24 октября началось с проверок, проведение которых допускается только на незаправленной ракете. Мерами безопасности пренебрегли.
Полковник Савинский, участник тех событий, вспоминает: «Тревожно началось утро 24 октября. За час до пуска ракеты какие-то умники, закрывая люк, перебили три многожильных кабеля, которые проложили мои связисты, шлемофонная связь работающих на ракете людей прервалась, о чем немедленно было доложено кем-то в госкомиссию. Этим вопросом немедленно занялся генерал-лейтенант Мрыкин. Вызвали меня и спросили, сколько времени мне надо на устранение неисправности, я ответил — 10 минут. Кабели были заменены в течение 5 минут. Работа продолжалась. После устранения неисправности я дал команду отправить семь человек в укрытие, чем спас им жизни».
Возле ракеты множество народу. Вокруг главных лиц толпится не менее полутора сотен любопытных — больших, средних и совсем мелких начальников. Царит торжественное, но и нервозное оживление, вызванное присутствием высшего руководства. Неделин и Янгель прохаживаются возле ракеты, тут же заместители конструктора Берлин и Концевой.
Начальник стартовой позиции не уходит, мнется и все-таки решается пригласить маршала в бункер. Неделин делает шаг в направлении тяжелой окрашенной зеленой краской металлической двери, скрывавшей круто уходящие вниз узкие ступени, но в последний момент передумывает.
Машет рукой: «Начинайте» — и отходит шагов на десять от ракеты.
Тут же и начальник полигона генерал-майор Герчик. В его обязанности входит следить за соблюдением правил и инструкций на вверенной ему территории. Уж он-то знал, что обязан удалить со старта всех посторонних, независимо от их ранга.
Но рядом маршал, главнокомандующий, а он всего лишь генерал-майор…
24 ОКТЯБРЯ 1960 ГОДА. КАТАСТРОФА
Неделин и Янгель знали друг друга очень давно. Особенно они сблизились за последние годы. Маршал и главный конструктор стали если не друзьями, то добрыми товарищами. И дружеские отношения между ними — тоже одна из микропричин, приведших к катастрофе.
Королеву маршал, быть может, и сказал бы в случае обнаружения недоработок: «Нет! Старт откладываем, пока ракета не будет полностью готова». Янгелю он разрешил вносить конструктивные исправления прямо на старте.
Неделин, естественно, не собирался наблюдать старт ракеты, стоя в метре от нее. Возможно, он хотел вселить уверенность и спокойствие в людей, которые в страшной запарке готовили ракету к старту. Сам он наверняка был уверен в Р-16. Иначе бы не вел себя так безрассудно. Возможно, прав генерал Гора: «Нет ничего опасней, когда со сложной техникой начинают держаться запанибрата, теряют чувство дистанции. Техника требует к себе обращения на «Вы» и жестоко мстит за вольности. Тогда, в годы ракетного бума, многие уверовали, что ракеты не таят в себе особых неожиданностей. Все исследовано, изучено, понято — пуски превратились в рутину. Конечно, нельзя исключить неполадки, не без этого, но о них старались не думать. Возникла иллюзия вседозволенности».
Полковник Савинский о первых секундах катастрофы: «Я видел, как маршал Неделин сидел на стуле возле КП. Около него был подполковник Сало, это его адъютант. В 18.45 раздался треск, реакция у меня была мгновенной, расстояние 10 метров в сторону я преодолел со скоростью выше олимпийского рекорда. Оказавшись на песке, я услышал взрыв. Пламя промчалось по бетонке и облизало меня всего. Я горел, подумал: все кончено. Но что-то подсказывало, поскольку я был в памяти, — беги! Я побежал, но меня всего охватило пламя, потому я стал кататься в песке, поднимаюсь — все равно горю».
Очнулся Савинский в госпитале на вторые сутки. Он хорошо помнит утро 26 октября, когда медсестра включила радио и он услышал официальное сообщение: в авиационной катастрофе погиб маршал артиллерии Неделин.
Руководитель испытаний Александр Матренин: «В 18 часов 45 минут руководитель работ объявил 30-минутную готовность. Боевой расчет по этой команде произвел заключительные операции: отстыковку заправочных пневмокоммуникаций, снятие заглушек и ветрового крепления ракеты, отвод установщика от пускового устройства. В этот момент в результате импульсов, выданных программным токораспределителем на исполнительные органы, произошел запуск маршевого двигателя второй ступени ракеты».
Огненная струя мгновенно прожгла баки первой ступени, вниз на головы ничего не успевших понять людей хлынули потоки горючего и окислителя, азотной кислоты, более ста пятидесяти тонн. Там, где они соприкасались, вспыхивало пламя. Первая ступень развалилась на куски. Сверху, довершая разрушение, обрушилась вторая ступень.
Те, кто находился рядом с Неделиным, непосредственно под ракетой, погибли мгновенно. Кто держался в стороне, попытался спастись, рванул в укрытие — этот путь вел к мучительной смерти. К приезду высокого начальства площадку заасфальтировали, и она превратилась в капкан. Асфальт мгновенно расплавился, люди застревали в нем, через несколько мгновений гудрон вспыхнул…
Потом на этом месте находили то, что не горело, — монеты, пряжки, инструменты.
То, что происходило на старте Р-16, можно сравнить с фильмами-катастрофами. Буря огня, в котором сгорало не только все живое, но испарялся металл.
24 ОКТЯБРЯ 1960 ГОДА. ЗНАЧОК НЕДЕЛИНА
Главному конструктору Р-16 Янгелю фантастически повезло. За несколько мгновений до взрыва он спустился в курилку — яму в 30 метрах от стартового стола, где вокруг бочки были расставлены стулья. Но и это убогое убежище спасло ему жизнь. Янгель только успел прикурить, как вслед за ослепительной вспышкой раздался не взрыв, а могучий рокот — конструктор застыл, глядя на конец света. И рванулся к старту.
«Там люди. Я должен…» — бессвязно выкрикивает он. Его удерживают. Янгель вырывается. Он почти теряет в тот момент рассудок. Там горели в тысячеградусном пламени его друзья, его сотрудники. Надеялся ли он спасти гибнущих людей или хотел разделить их участь? Позже он срывал с выбегавших из огня людей горящую одежду, тушил ее, обжег себе руки, но не ушел до тех пор, пока генерал Мрыкин и еще кто-то из военных насильно не отвезли его в гостиницу. Как только врач перебинтовал ему руки, Янгель снова вернулся к горящей ракете.
Борис Лаврененко вспоминает: «Янгель все время подходил к нам и произносил одну фразу: «Ищите Неделина, ищите Берлина». Уходил, снова подходил, опять говорил: «Ищите Неделина, ищите Берлина».
Генерал Гора: «Мне лично удалось определить место, на котором погиб маршал Неделин. Я нашел его депутатский значок. Среди погибших он был единственный депутат Верховного Совета, поэтому сомнений быть не могло».
Чувство вины не покидало Янгеля все оставшиеся годы. Умер он в день своего 60-летия прямо на чествовании, в кабинете министра общего машиностроения СССР Афанасьева. Главные торжества намечались на вечер, в большом зале, а пока собрались свои, самые близкие, поздравить без помпы, накоротке. Янгель расчувствовался, вдруг пожаловался: что-то тянет сердце. Министр предложил прилечь на диване в комнате отдыха, примыкающей к кабинету. Приняв таблетку, Янгель притворил за собой дверь. Больше он ее не открыл. Янгеля нашли на диване мертвым. Сердце…
25 ОКТЯБРЯ 1960 ГОДА. ВЫВОДЫ
Комиссию по расследованию причин аварии Р-16 возглавил Брежнев. Главная причина была определена уже 25 октября. Преждевременный запуск маршевого двигателя второй ступени спровоцировали три технических фактора, подробно описанных в заключении комиссии. Каждый из них в отдельности не мог повлиять на нормальный процесс подготовки ракеты к пуску, но их сочетание привело к катастрофе.
Из доклада Центральному комитету КПСС:
Выяснением причин катастрофы с участием ведущих специалистов установлено следующее.
При подготовке ракеты к пуску было допущено отступление от утвержденной технологии… В результате этого произошел преждевременный запуск маршевого двигателя второй ступени, что и привело к мощному пожару и полному разрушению ракеты на старте.
Руководители испытаний проявили излишнюю уверенность в безопасности работы всего комплекса изделия, вследствие чего отдельные решения были приняты ими поспешно, без должного анализа возможных последствий.
При подготовке ракеты к пуску также имели место серьезные недостатки в организации работы и режиме. На стартовой площадке при часовой готовности ракеты, кроме необходимых для работы 100 специалистов, присутствовали еще до 150 человек…»
Заключительное заседание Правительственной комиссии открыл тогда еще молодой и энергичный Брежнев: «Я разговаривал с Никитой Сергеевичем, мы посоветовались, и правительство, руководство страны решили, что, поскольку виновники этой трагедии и все причастные к этому делу погибли, за исключением Янгеля и Мрыкина, то решили никого не наказывать… Потому что вы сами себя наказали. А сейчас самое главное — обратить все ваши силы, внимание, энергию и прочее на то, чтобы эту ракету довести до ума, потому что она страшно необходима для обороны нашей».
Всего, по данным комиссии, погибло 126 человек. Эта цифра включает погибших на площадке и умерших впоследствии в госпитале. Более 50 человек получили ранения и ожоги.
26 ОКТЯБРЯ 1960 ГОДА. НЕКРОЛОГ
Его напечатала в этот день газета «Правда»:
«От Центрального комитета КПСС и Совета министров СССР. Центральный комитет Коммунистической партии Советского Союза и Совет министров СССР с глубоким прискорбием сообщают, что 24 октября сего года при исполнении служебных обязанностей в результате авиационной катастрофы погиб главный маршал артиллерии и главнокомандующий Ракетными войсками стратегического назначения Неделин Митрофан Иванович, кандидат в члены ЦК КПСС, депутат Верховного Совета Союза ССР, Герой Советского Союза, заместитель министра обороны СССР, один из виднейших военных деятелей, прославленный герой Великой Отечественной войны».
В этом сообщении кроме должностей маршала нет ни слова правды. Обстоятельства его гибели были настолько секретными, что даже родственники смутно представляли, что же произошло октябрьским вечером 1960го года. В серии «Жизнь замечательных людей» в 1978 году вышла книга «Неделин». В ней о смерти маршала одно предложение: «24 октября 1960 года этот замечательный человек в полном расцвете сил и таланта трагически погиб при исполнении служебных обязанностей».
А ЕЩЕ БЫЛ СЛУЧАЙ
«Капустин Яр», севший в лужу
Неделин — оригинальная личность. Очевидцы вспоминают, как маршал инспектировал испытательную площадку на полигоне «Капустин Яр». Накануне пролился единственный в то засушливое лето дождь. У въезда на площадку образовалась лужа. В нее и уперся вышедший из «ЗИМа» Неделин.
С лица маршала медленно сползла улыбка. Секунду поколебавшись, он скомандовал в пространство: «Лопату». Окружавшие офицеры заметались, обстановку разрядил начальник охраны площадки капитан Собакин. Он один знал, где хранится шанцевый инструмент. Маршал небрежно взял лопату подошел к луже и начал ее яростно вычерпывать. Сопровождающие, не шевелясь, наблюдали.
Спектакль продолжался пару минут. Покончив с лужей, Неделин так же молча отдал лопату Собакину, вернулся к машине и, взгромоздившись на заднее сиденье, коротко бросил водителю: «На аэродром». Осматривать экспонаты не соизволил.
Что это — самодурство или воспитательный прием? Решайте сами.
PS
Старт второй ракеты Р-16 прошел гладко. Правда, в полете отказала система управления. Удача пришла с третьей попытки. Все дальнейшие испытания происходили без происшествий.
В октябре 1961 года межконтинентальная баллистическая ракета Р-16 была принята на вооружение Советской армии.
Академик Борис Евсеевич Черток, ближайший соратник С.П. Королева, делает вывод: «Многое бы в нашей ракетной технике сложилось по-другому, если бы не гибель Неделина. Среди высших военных руководителей тех лет он был единственным маршалом и заместителем министра обороны, который разбирался в наших проблемах. Он был военным технократом, а потому его уважали и военные, и гражданские специалисты. Потерю Неделина мы по-настоящему ощутили после того, как его место последовательно занимали маршалы Москаленко, Бирюзов и Крылов. Это были заслуженные полководцы второй мировой, но значение ракетного оружия они не могли оценить в полной мере»
rg.ru
Новости дня: «Дело о катастрофе на Байконуре 24 октября 1960 года» — Свободная Пресса
24 октября 1960 года произошла самая крупная в истории ракетостроения катастрофа — на космодроме Байконур во время старта взорвалась баллистическая ракета «Р-16», в результате чего в огне сгорело 74 человека, в том числе главнокомандующий Ракетными войсками стратегического назначения главный маршал артиллерии М.И. Неделин. Долгое время эта трагедия оставалась засекреченой. 26 октября 1960 года советские центральные газеты опубликовали краткую информацию в траурной рамке о гибели М.И. Неделина … в авиационной катастрофе. Лишь после 1985 года в печати появились сообщения об истинной причине гибели военачальника (а вместе с ним еще 73 специалистов-ракетчиков): в результате аварии на старте во время испытания межконтинентальной баллистической ракеты «Р-16». Детали трагедии были скрыты в Особой папке ЦК КПСС, которая несколько лет назад рассекречена и хранится в Архиве президента Российской Федерации. Наш корреспондент ознакомился с этими документами.
Смерть на старте
«Дело о катастрофе на Байконуре 24 октября 1960 года» открывается текстом телефонограммы М.К. Янгеля в ЦК КПСС с места происшествия. Главный конструктор ОКБ сообщал: «24 октября в 18.45 по местному времени, за 30 минут до пуска изделия 8к-64, на заключительной операции к пуску произошел пожар, вызвавший разрушение баков с компонентом топлива.
В результате случившегося имеются жертвы в количестве до ста или более человек, в том числе со смертельным исходом несколько десятков человек.
Глав. маршал артиллерии Неделин находился на площадке для испытаний. Сейчас его разыскивают.
Прошу срочной мед. помощи пострадавшим от ожогов огнем и азотной кислотой».
Поразительно то, что первое же мероприятие (не считая, конечно, телефонных команд об организации ожоговой медпомощи), проведенное ЦК КПСС в связи с трагедией, было направлено на то, чтобы скрыть информацию о случившемся. 25 октября президиум ЦК КПСС собрался на совещание и принял секретное постановление «О сообщении в печати о гибели М.И. Неделина». Решили об истинной причине смерти не сообщать, а сослаться на авиакатастрофу. Гибель других участников испытаний вообще скрыли от общественности.
На том же заседании президиума ЦК КПСС была назначена правительственная комиссия для расследования причин катастрофы в составе Л. Брежнева (в то время — председатель президиума Верховного Совета СССР), А. Гречко (первый зам. министра обороны), Д. Устинова (зам. предсовмина), К. Руднева (председатель госкомитета Совмина по оборонной технике), В. Калмыкова (председатель госкомитета совмина по радиоэлектронике), И. Сербина (зав. отделом оборонной промышленности ЦК КПСС), А. Гуськова (начальник 3-го главного управления КГБ), Г. Табакова (гендиректор НПО-229), Г. Тюлина (директор секретного НИИ).
В акте комиссии констатировалось, что во время подготовки «Р-16″ к пуску на стартовой площадке возник мощный пожар, приведший к гибели 74 человек. Причина пожара заключается в нарушении порядка подготовки изделия к пуску, в результате чего произошел преждевременный запуск маршевого двигателя второй ступени, который своим факелом прожег днище бака окислителя первой ступени, а затем разрушился бак горючего второй ступени, что и привело к мощному возгоранию и полному разрушению ракеты на старте».
«Руководители испытаний, — подчеркивалось в акте, — проявляли излишнюю уверенность в безопасности работы всего комплекса изделия, вследствие чего отдельные решения были приняты ими поспешно, без должного анализа последствий».
Комиссия особо подчеркнула «достойное и мужественное поведение людей, оказавшихся в крайне тяжелых условиях» и направила в совмин ходатайство об установлении пенсий семьям погибших. Предложений о наказании виновных не было. Они погибли.
Как это было
Полковник в отставке Игорь Валентинович Бабенко 50 лет назад служил на Байконуре инженером одного из технических отделов. Вот каким запомнил он тот страшный день:
— 24 октября 1960 года настроение у нас было едва ли не предпраздничным. В тот день должен был закончиться многомесячный изнурительный марафон по доводке «рэшки» (так мы ласково называли ракету «Р-16»). Никто не сомневался в успешном старте. Многие уже мысленно проделывали дырочки на кителях и погонах для заслуженных наград и звездочек. Не зря начальство торопило с проведением старта именно за пару недель до 7 ноября, чтобы успеть попасть в наиболее «щедрый» праздничный приказ. Конечно, по большому счету торопились в первую очередь по другой причине. Имевшиеся в 50-е годы на вооружении у СССР ракеты «Р-5», «Р-7», «Р-7А» уже не отвечали «на вызовы» того времени в этой области. Рассредоточенные в Турции, Италии и Великобритании американские ракеты и стратегические бомбардировщики держали под прицелом всю европейскую часть СССР, где был сосредоточен основной научный и военно-промышленный потенциал страны. Для эффективного противодействия требовалась межконтинентальная баллистическая ракета, которая, базируясь на территории СССР, могла бы в случае необходимости нанести невосполнимый урон стратегическим объектам на территории США. Разработка такой ракеты («Р-16»), способной нести термоядерный боеприпас, началась в 1957 году в ОКБ М.К. Янгеля, а уже к осени 1960 года были собраны ее опытные образцы для проведения летно-конструкторских испытаний. Мы понимали, что пока эта ракета не поступит на вооружение РВСН, можно ждать любого шантажа со стороны США. Поэтому торопились. Но, как показали дальнейшие события, лучше было бы испытания провести после праздников и подготовить их более скрупулезно.
Первый тревожный сигнал поступил еще 23 октября. «Захандрила» электроника, выдав ложную команду на ракету во время предстартовой подготовки. Это вынудило государственную комиссию, возглавляемую Митрофаном Ивановичем Неделиным, приостановить дальнейшую подготовку к пуску до выяснения причин сбоев в управляющих сетях. Но в среде специалистов царили такое самоуверенное благодушие, такая нацеленность на скорейшее достижение результата любым путем, что уже утром следующего дня комиссия приняла решение продолжать подготовку ракеты к пуску, разрешив при этом допустить отступления от утвержденной ОКБ технологии проведения предстартовых операций. Как выяснилось позже, это решение оказалось роковым.
До пуска оставалось не более получаса, когда над стартовым комплексом неожиданно вспыхнул гигантский султан пламени, земля задрожала от страшного гула. Огнем и ударными волнами скручивало, словно фольгу, листы обшивки, гнуло, как проволоку, каркасы металлических конструкций. Те, кто оказался поблизости от эпицентра аварии, заживо сгорели.
Из воспоминания академика Б.Е. Чертока: «Ревущая струя огня обрушилась сверху на заправленную первую ступень. Первыми сгорели все, кто находился на многоэтажных предстартовых мачтах обслуживания. Через секунды заполыхала и первая ступень. Взрыв расплескал горящие компоненты на сотню метров. Для всех, кто был вблизи ракеты, смерть была страшной, но быстрой. Они успели испытать ужас случившегося только в течение нескольких секунд. Ядовитые пары и огненный шквал быстро лишили их сознания. Страшнее были муки тех, кто находился вдали от маршала. Они успели понять, что произошла катастрофа, и бросились бежать. Горящие компоненты, разливаясь по бетону, обгоняли бегущих. На них загоралась одежда. Люди факелами вспыхивали на бегу, падали и догорали в муках, задыхаясь от ядовитых и горячих паров окислов азота и диметилгидразина…
Стянутым со всех площадок пожарным командам, экипажам санитарных машин и всем, кто поспешил на помощь, открылась страшная картина. Среди тех, кто успел отбежать от ракеты, находились еще живые. Их сразу увозили в госпиталь. Большинство погибших были неузнаваемы. Трупы складывали в специально отведенном бараке для опознания. Прилетевший на следующий день после катастрофы Аркадий Осташев провел в бараке 14 часов, пытаясь опознать своего брата Евгения. Неделина опознали по сохранившейся медали «Золотая Звезда». Тело Коноплева идентифицировали по размерам. Он был выше всех, находившихся на площадке…
Курение спасло жизнь Янгелю, Иосифьяну и всем, кто составил им компанию в курилке, отстоявшей от старта на безопасном расстоянии… Янгель оказался очевидцем трагедии от начала и до конца. Его ракета уничтожила своих создателей на его глазах. Нервное потрясение было столь сильным, что, не получив никаких физических травм, он месяц не мог работать».
Вечная память!
Долгое время официально оглашенный список павших этой трагедии был минимален. Поначалу, как уже упоминалось, замалчивалась сама катастрофа. Позже, на заре гласности, к ней «привязали» маршала М. Неделина и группу безымянных испытателей.
— Митрофана Ивановича захоронили в Кремлевской стене, и доброе слово поминания в его адрес хоть иногда раздается. 56 погибших военнослужащих похоронены на территории Байконура в братской могиле, их фамилии высекли на надгробной стеле. А вот погибших конструкторов и представителей промышленности по решению президиума ЦК КПСС похоронили по месту жительства, конечно, без оглашения причины смерти, — сетует полковник Бабенко.
В Особой папке хранится отдельный список сгоревших в пламени «Р-16» «гражданских лиц». Привожу его без правки. Пусть земляки узнают о героях-ракетостроителях.
Вечная им память!
Секретно
Список представителей промышленности, погибших
24 октября 1960 г. при исполнении служебных обязанностей
1. Аля-Брудзинский Евгений Ильич — старший инженер отдела, п/я 203, г. Днепропетровск.
2. Орлинский Виктор Вадимович — заместитель начальника отдела, п/я 203, г. Днепропетровск.
3. Ерченко Леонид Павлович — инженер, п/я 203, г. Днепропетровск.
4. Карайченцев Владимир Георгиевич — инженер, п/я 203, г. Днепропетровск.
5. Берлин Лев Абрамович — заместитель главного конструктора, п/я 203, г. Днепропетровск.
6. Концевой Василий Антонович — заместитель главного конструктора, п/я 203, г. Днепропетровск.
7. Жигачев Михаил Иванович — инженер, п/я 67, г. Харьков.
8. Коноплев Борис Михайлович — главный конструктор, п/я 67, г. Харьков.
9. Рубанов Иосиф Абрамович — начальник отдела, п/я 67, г. Харьков.
10. Вейберман Петр Яковлевич — «Арсенал», г. Киев.
11. Павленко Евгений Иванович — «Арсенал», г. Киев.
12. Вахрушин Василий Степанович — инженер-конструктор, п/я 2460, г. Москва.
13. Сергеев Борис Николаевич — инженер, п/я 6, г. Москва.
14. Фирсов Георгий Фролович — заместитель главного конструктора, п/я 6, г. Москва.
15.Леоненко Гавриил Александрович — инженер, п/я 14, г. Москва.
16.Кошкин Василий Агеевич — ведущий инженер, п/я 6, г. Москва.
17.Бабушкин Анатолий Степанович — заместитель начальника цеха, п/я 10, г. Загорск Московской области.
Подписал ВРИО начальника войсковой
части генерал-майор артиллерии ЕФИМЕНКО.
27 октября 1960 г.
Из досье «СП»
Ровно через три года на Байконуре, а через 17 лет — на Плесецком космодроме произошли типовые возгорания. Академик Б.Е.Черток так впоминал о них:
» 23 октября 1963 г. в шахте «В» произвели заправку учебной ракеты Р-9. В основном она прошла нормально. Однако был неосторожно пролит один из компонетов топлива — керосин. Загазованность шахты была примерно 32% кислорода, при норме не более 21%. На следующий день в 11 часов местного времени расчёты стали спускаться в шахту «В» для работы. Они спустились на лифте на восьмой этаж. На отметке 30 метров при входе в телеметрическую комнату заметили, что перегорела электролампочка. Лейтенант Щербаков стал ввёртывать новую. Искра в электропатроне вызвала вспышку и начался пожар. Щербаков, одежда которого была сильно пропитана кислородом, сгорел дотла: от него остались только каблуки сапог. Лейтенант Соннов и сержант Гудимов лежали на полу задохнувшиеся. В соседней комнате погиб представитель промышленности Иван Иванович Кулагин. Узнав о пожаре, начальник группы подполковник Николай Васильевич Жарков, взяв с собой сержанта Соловьёва и лифтёра рядового Муртазина, захватив огнетушители, сел в лифт и стал спускаться на восьмой этаж для спасения людей. Немного ранее о пожаре узнал инженер-испытатель майор Первого Научно-Испытательного Управления, который уехал с восьмого этажа не доложив о случившемся Жаркову, как начальнику объекта, и приказал дежурному электрику снять напряжение с лифта, в котором спускались Жарков, Соловьёв и Муртазин. Лифт остановился между третьим и четвертым этажами, где они и погибли, обгорев настолько сильно, что опознать их было чрезвычайно сложно.»
«Во время подготовки к пуску модифицированной „семерки“ — 11К511У со спутником разведки на Плесецком полигоне 18 марта 1980 года после заправки ракеты кислородом на стартовой площадке начался пожар, быстро перекинувшийся на заправленную ракету. В огне погибли десятки людей. Государственную комиссию по расследованию возглавил председатель ВПК. В подобных случаях установить истинные причины катастрофы, произошедшей на земле, труднее, чем при аварии ракеты в далеком полёте. Одной из вероятных версий этого трагического чрезвычайного происшествия сочли попытку устранения течи из наземной кислородной магистрали. Говорили, что для ремонта использовали грязную тряпку, окунули ее в воду и попытались обмотать место течи. В обтирочной тряпке соотношение паров кислорода с неведомыми компонентами грязных машинных масел могло оказаться взрывоопасным. Об этой катастрофе, естественно, никаких публикаций не появилось — никто из высоких чинов тогда не погиб. Это была вторая после 24 октября 1960 года крупная наземная ракетно-пусковая катастрофа».
Правительственная комиссия приняла решение, что причиной катастрофы стал «взрыв (воспламенение) пропитанной кислородом ткани в результате несанкционированных действий одного из номеров боевого расчета». Те, кто мог это опровергнуть, погибли вместе с ракетой. Только через год, 23 июля 1981 года, удалось установить, что причиной катастрофы 18 марта было использование для изготовления фильтров перекиси водорода каталитически активных материалов. Разложение перекиси началось в наземных магистралях и завершилось взрывом на борту ракеты. Несмотря на то, что более двух сотен тонн керосина и жидкого кислорода превратили пусковую установку в огнедышащий вулкан, подполковник А.Г. Касюк, майоры Н.И. Ручков и И.А. Кенов, капитаны Ю.М. Хлямов и В.В. Лаврентьев через огонь, дым и раскаленные двери выводили своих подчиненных в безопасное место, в первую очередь думая об их спасении. Майор Н.И. Ручков погиб, спасая людей. Капитана В.В. Лаврентьева, получившего тяжелые ожоги, спасли его подчиненные — рядовые А.Ю. Баширов и А.М. Беглиев. Выносили из огня своих товарищей и оказывали им первую помощь старший сержант А.В. Александров, сержант А.И. Сергиенко, ефрейтор Т.Д. Лохмаков и рядовой М.А. Мамиджаев. Рядовые Д.С. Шахназаров и Д.А. Дурдыев в условиях сильного задымления и отсутствия видимости стояли в кабельном канале и у выхода из стартового сооружения, голосом подзывали людей и указывали им выход в безопасное место.
Подполковник А.Г. Касюк, прапорщик Н.П. Рябов, ефрейтор Э.Ф. Ганбаров, рядовой Б.Я. Павлов провели отстыковку заправочных шлангов, эвакуировали с «нулевой отметки» заправочные агрегаты и открыли газосброс на кислородно-азотном заводе. Майор Лобур, капитан Суховерков встали в строй аварийно-спасательной группы, которую возглавил полковник С.А. Кириллов. Все три дня, ликвидируя последствия катастрофы, в одной «связке» работали и офицеры, и солдаты. Их обливали водой и они уходили за погибшими товарищами внутрь стартового сооружения, откуда еще било пламя.
5 февраля 1996 года на основании Акта межведомственной комиссии по дополнительному расследованию причин катастрофы 18 марта 1980 года было подписано Решение №Н-4075 о реабилитации боевого расчета 1-го ГИК МО. В этом решении было признано, что катастрофа произошла не по вине личного состава боевого расчета космодрома.
Фото: wikipedia
svpressa.ru
Трагедия на Байконуре в 1960 году: сколько человек погибло при взрыве ракеты Р-16
Новая перспективная ракета
В разгар «холодной войны» между СССР и США чрезвычайно актуален был вопрос создания такой межконтинентальной баллистической ракеты, подготовка которой к старту занимала бы как можно меньше времени, но при этом сама заправленная ракета могла находиться в предстартовом состоянии как можно дольше. Иными словами требовалось повысить оперативность реагирования стратегических ракетных сил и увеличить время, в течение которого ракета сохраняла бы готовность к пуску. Разумеется, ракета должна была обладать достаточной дальностью полёта, чтобы наносить удары по любой точке страны-противника из глубины нашей территории.
Всем этим условиям отвечал проект ракеты Р-16, предложенный в 1956 году ОКБ-586 под руководством Михаила Янгеля и утверждённый Президиумом ЦК КПСС в начале 1959 года. Важным отличием новой ракеты, позволявшим быстро приводить её в готовность к пуску и долго держать с заправленными баками, было использование жидкого топлива из токсичных компонентов с высокой температурой кипения. Такими компонентами у Р-16 были гептил и азотная кислота. Сейчас это один из обычных видов топлива, а тогда двигатели, в которых он применялся только начинали внедряться.
Испытать до 7 ноября
Осенью 1960 года первая ракета Р-16 была построена и доставлена на полигон Тюратам (ныне Байконур) в Казахской ССР. Первый секретарь ЦК КПСС Никита Хрущёв торопил с запуском, желая приурочить успешное испытание к очередной годовщине Октябрьской революции. Кроме того, ему предстояло отправиться в очередное заграничное турне, а каждый новый успех советской ракетной техники давал Хрущёву козыри в его дипломатии ядерного блефа.
Испытание было назначено на вечер 23 октября. Примерно за час до старта возникла нештатная ситуация – замыкание проводов дало преждевременный сигнал на подрыв пиропатронов подачи топлива в ступень. Подготовку к старту пришлось срочно остановить. Начали разбираться в случившемся. Причину установили быстро.
По технике безопасности, рекомендованной конструкторами, требовалось слить топливо, а компоненты ракеты направить для выяснения и исправления дефектов на завод-изготовитель. Это отсрочило бы запуск минимум на месяц. Кроме того, ракету нельзя было держать заправленной дольше суток, по истечении которых следовало слить топливо.
По свидетельству современников, Главнокомандующий РВСН главный маршал артиллерии Митрофан Неделин отдал приказ устранить неполадки на стартовой площадке и произвести запуск на следующий день, 24 октября. Во время предстартовой подготовки он находился в непосредственной близости от ракеты. Следуя примеру маршала находившегося на «переднем крае», люди не посмели отойти в укрытие. Всего на стартовой площадке находилось около 200 человек, хотя реально участвовали в работе не больше ста. Подай Неделин другой пример, жертв было бы гораздо меньше.
russian7.ru
Как погиб маршал Митрофан Иванович Неделин. Трагедия на «Байконуре»
Уроженец Слуцкого района Константин Герчик стал очевидцем жуткой трагедии на Байконуре.
Генерал-полковник, кандидат военных наук Константин Васильевич Герчик родился в 1918 году в семье крестьянина в Слуцком районе Минской области. В 1957-м был назначен начальником штаба космодрома Байконур, а с 1958 по 1961-й — начальник первого космодрома в мире.
22 февраля 1960 года Совмином утверждается Госкомиссия во главе с замминистра обороны главкомом РВСН маршалом артиллерии Митрофаном Неделиным, задачей которой является проведение летных испытаний новой ракеты Михаила Янгеля Р-16. Уже в сентябре первый летный образец ракеты прибывает на полигон. Много позже, в 1998 году, об этом «изделии» напишет бывший в ту пору начальником полигона генерал Константин Герчик: «Вопреки логике и здравому смыслу Р-16 прибыла к нам «сырой», с крупными дефектами и недоработками. Но тогда не нашлось никого, способного доложить «наверх» правду о неготовности Р-16 к испытаниям. Расчет строился на «авось». Мы же, испытатели, были поставлены перед фактом и стали заложниками ситуации… Авантюризм власть предержащих приблизил беду и несчастье, которые невозможно было предвидеть…»
Константин Герчик:
В 18 часов 5 минут 24 октября объявляется получасовая готовность. И тут случилось неожиданное. Произошел несанкционированный запуск двигателя второй ступени, и огромные хвосты раскаленных газов мгновенно сожгли множественное количество человеческих тел, облепивших мачты обслуживания, примыкающих мостками к ракете. Через секунды заполыхал первый ракетный блок, который почти тут же взорвался. Взрыв оглушающей силы расплескал компоненты топлива по всей стартовой площадке и на многие десятки метров от нее, сжигая все и всех, кто оказался на пути огненного потока.
Все, кто стоял подальше, бросились убегать. Площадку строили в спешке, лишь часть заасфальтировали. Асфальт от жары нагрелся, кто попал сапогами в него, приклеились и сгорели. Потом на этом месте оставались только очертания фигур людей и негорючие предметы — металлические деньги, связки ключей, кокарды, пряжки от ремней, противогазов. А некоторых охваченных пламенем остановила колючая проволока, они так и повисли на ней, мертвые. Горело все, кроме каблуков и подошв сапог. Потом по ним определяли, кем был погибший, военным или гражданским. Если бы строители успели заасфальтировать всю площадку, жертв, наверное, было бы еще больше.На кадрах документального кинофильма, который снимала полигонная фотолаборатория, было видно, как пытаются убежать от огненного вала два солдата срочной службы в защитных костюмах ракетчиков, держа каждый в руке приспособление, которое они так и не бросили, хотя оба горели, как два факела.
myhistori.ru
Диверсия или бардак???,- Крупнейшая катастрофа на Байконуре в 1960 году: что это было
взорвалась межконтинентальная баллистическая ракета Р-16. По официальной информации, тогда погибло 78 человек (по данным академика Б.Е. Чертока, в тот день жертв было больше — 126 человек). Среди погибших было немало советских конструкторов ракетной техники, а также командующий ракетными войсками СССР — маршал М.И. Неделин. Данная катастрофа стала страшным ударом для российской космической отрасли и ракетостроения.
Позднее, на заседании правительственной комиссии, которая была создана для расследования обстоятельств и причин катастрофы, главный конструктор ракеты Р-16 Михаил Кузьмич Янгель отметил, что число жертв и пострадавших оказалось таким большим, так как с ракетой обращались на «ты», тогда как со столь сложной техникой нужно обращаться на «вы». Но даже самой суровой необходимостью государственной безопасности в наши дни трудно оправдать решение о проведении первого пуска МБР, когда уже на стартовой позиции в ней удалось обнаружить значительные неполадки. Катастрофа, которая повлекла за собой большое число человеческих жертв, была вызвана грубым нарушением правил техники безопасности во время подготовки к пуску и стремлением организаторов успеть осуществить запуск не до конца подготовленной ракеты к приближавшемуся празднику — очередной годовщине Великой Октябрьской социалистической революции. Как и многие катастрофы в СССР, эта долгое время была засекречена. Первые упоминания о катастрофе появились в советской печати лишь в 1989 году.
Окончание Второй мировой войны достаточно быстро ознаменовалось переходом к войне холодной, а также к гонке вооружений, в том числе ядерных. При этом с самого момента появления ядерного оружия в СССР и США стали задумываться над средствами его доставки на территорию вероятного противника. США в этом отношении было гораздо проще, американцы располагали мощным флотом стратегических бомбардировщиков, а также сетью военных баз недалеко от границ Советского Союза. СССР вынужден был парировать эту угрозу. Среди прочих вариантов в стране активно разрабатывались межконтинентальные баллистические ракеты (МБР). 17 декабря 1959 года главный маршал артиллерии Митрофан Иванович Неделин был назначен первым главнокомандующим Ракетными войсками стратегического назначения (РВСН), а уже 20 января 1960 года на вооружение Советской Армии была принята МБР Р-7, созданная ОКБ-1 под непосредственным руководством С. П. Королёва.
Главный конструктор ракеты Р-16 Михаил Кузьмич Янгель
Однако с данной ракетой было достаточно проблем. В первую очередь, она была очень большой, дорогой и сложной в обслуживании. Константин Николаевич Руднев, председатель Госкомитета СССР по оборонной технике, говорил: «Если сосчитать весь объем затрат на каждый пуск ракеты, то окажется, что мы стреляем городами». Помимо этого, громоздкие стартовые позиции МБР Р-7 были слишком уязвимыми и открытыми для первого ядерного удара, а сами ракеты требовали для подготовки к старту большое количество времени — более суток, также они могли оставаться в заправленном состоянии всего несколько часов, больше было просто нельзя.
К концу 1950-х годов США поставили на боевое дежурство 40 межконтинентальных баллистических ракет. В противовес американцам Советскому Союзу необходимо было в кратчайшие сроки создать и развернуть свои боевые МБР, которые могли бы с территории СССР поражать стратегические объекты противника. При этом роль надежного ракетно-ядерного щита страны решили отвести ракете Р-16.
Конструктор ОКБ-586 (в будущем КБ «Южное») Михаил Кузьмич Янгель был категорически против ракет на криогенном топливе (то есть королёвских), предлагая свои — на высококипящих компонентах, которые оставались жидкими при обычной температуре: керосине и азотной кислоте. Начиная с 1957 года, он работал над своей ракетой Р-16, в которой использовались самые ядовитые компоненты — несимметричный диметилгидразин (ДМГ, в просторечии — гептил) в качестве топлива и растворенный в азотной кислоте тетраоксид диазота (амил) в качестве окислителя. Но насущная необходимость создания МБР длительного хранения превышала все риски. Как показал дальнейший опыт испытаний и эксплуатации ракет среднего радиуса действия Р-12, их можно было держать готовыми к старту на протяжении месяцев и даже лет.
В сентябре 1960 года первая собранная ракета Р-16 была отправлена из Днепропетровска, где располагалось КБ, на Байконур. 26 сентября ее доставка на полигон была завершена. С этого момента начался трудный и долгий процесс испытаний. 23 октября 1960 года межконтинентальную баллистическую ракету заправили компонентами топлива и сжатыми газами на пусковой площадке полигона под №41.
Ракета Р-16
Стартовая позиция для ракеты Р-16 представляла собой покрытую бетоном площадку с пусковым столом, расположенным в центре. Вокруг стола находилась закрытая сверху металлическими решетками канава-приямок, предназначенная для сбора компонентов ракетного топлива, которые могли пролиться во время процедуры заправки МБР. Из этой канавы топливо по трубопроводу отводилось в специальный приемный бак, находящийся в подземном помещении. Недалеко от стартового стола в специальном автобусе находился передвижной КП для руководителя работ по подготовке ракеты к запуску. Испытатели ракеты Р-16 назвали этот командный пункт «банкобусом».
В 8-10 метрах от площадки располагался наклонный спуск, который вел в подземное помещение, находящееся под стартовым столом, здесь были смонтированы дизель-генераторы на случай отключения сети электропитания, разнообразные коммуникации и аппаратура, весы для взвешивания ракеты. Примерно в ста метрах от старта находился служебный одноэтажный корпус, в котором размещались стартовые подразделения воинской части, конференц-зал и кабинеты главных конструкторов. Между стартовой площадкой и служебным корпусом находился подземный бункер. Это был КП, откуда поступали все команды по управлению пуском МБР. Территорию старта окружал довольно широкий ров, а за ним было расположено ограждение из колючей проволоки.
Пусковой стол, который принимал огромный вес заправленной топливом ракеты, представлял собой достаточно массивное кольцо с четырьмя регулируемыми опорами, на эти опоры устанавливались кронштейны ракеты. Это кольцо опиралось на 4 колонны, которые уходили в мощную плиту, расположенную на бетонном фундаменте. В центре стартового стола находился конусообразный отражатель, предназначенный для отвода выхлопных газов из камер сгорания двигателя Р-16. При этом стартовый стол вместе с ракетой мог поворачиваться вокруг вертикальной оси, данную операцию выполняли при наведении ракеты Р-16 в плоскость стрельбы.
Процесс установки ракеты Р-16 на стартовом столе
Тележку с МБР Р-16 подкатывали к стартовому столу и крепили к специальным упорам, которые были вмонтированы в бетонированную площадку. С противоположной стороны к столу подводили установщик и при помощи механизма подъема и тросов Р-16 переводили в вертикальное положение. Подъем огромной ракеты представлял собой величественное зрелище: 30-метровая громадина вместе с пристыкованной к ней на стартовой площадке головной частью и транспортировочной тележкой медленно разворачивалась и поднималась в вертикальное положение, после чего на время зависала в воздухе над стартовым столом, а затем опускалась на его опоры. После этого выполнившую свое предназначение тележку убирали со старта. Для того, чтобы ракету не опрокинули сильные порывы ветра, она крепилась к стартовому столу специально предусмотренными для этого стяжками.
Сам маршал Неделин, который очень сильно был увлечен новой ракетной техникой, лично вылетал к местам посадок космических аппаратов, хотя его должность и не требовала подобной самоотдачи. Помимо этого, маршал наблюдал испытания первых в СССР атомных и водородных бомб. Когда во время строительства на Байконуре бетонного бункера управления специалисты отметили, что в нем можно будет выпить чаю даже при прямом попадании ракеты, Неделин отметил, что пить чай в такой ситуации лучше километрах в пятидесяти от этого места. По мрачной иронии судьбы, именно 24 октября 1960 года маршал находился вне защищенного бункера.
Испытания новой ракеты проходили ровно, без каких-то особенных проблем вплоть до 18 часов 23 октября. В этот момент из-за дефектов пульта подрыва вместо защитных пиромембран магистрали окислителя второй ступени были прорваны пиромембраны магистрали горючего первой ступени ракеты. Прошло несколько минут и самопроизвольно сработали пиропатроны отсечных клапанов газогенератора маршевого двигателя первой ступени. Как впоследствии было установлено, из строя вышел главный токораспределитель.
Неисправности были достаточно серьезными. Технически ракету можно было снять со стартового стола, однако тогда пришлось бы сливать с нее топливо, перебирать двигатели, а из-за агрессивности используемого топлива проводить нейтрализацию баков и магистралей, заменять все имеющиеся уплотнители — их создатели гарантировали, что при прорванных защитных мембранах в магистралях все уплотнители продержатся не больше 24 часов. На подготовку к запуску второй ракеты Р-16 понадобилось бы не меньше месяца. По этой причине было принято решение заменить главный распределитель, отсечные клапаны газогенератора и продолжить работы с ракетой. Утром 24 октября сработавшие пиропатроны поменяли при помощи обычного паяльника.
После катастрофы ракеты-носителя лунного спутника Е-3, которая произошла 19 апреля того же года и, по счастью, обошлась без человеческих жертв, Королёв договорился с Неделиным о специальном постановлении Госкомиссии, по которому все ненужные при старте ракеты люди должны были быть эвакуированы подальше, а остающиеся на ИП-1 (измерительный пункт), должны были находится в окопах. Однако в этот раз вокруг ракеты Р-16 находилось большое число специалистов, которые занимались подготовкой ее к старту, а также других людей — всего около 250 человек.
24 октября примерно в 18:45 произошел пожар — самопроизвольно запустился маршевый двигатель второй ступени. Среди других команд программный токораспределитель (ПТР) второй ступени ракеты Р-16 был приведен в нейтральное положение. По пути в нейтральное положение ПТР подал питание на схему запуска двигателя второй ступени ракеты. По планам конструкторов это был резервный вариант на тот случай, если после завершения работы двигателя первой ступени по штатным каналам не пройдет команда на запуск двигателя второй ступени. При этом все предохранители, которые могли бы помешать такому запуску, на тот момент были уже сняты, их сняли, когда искали неисправности ракеты. Огнем от включившегося двигателя прожгло днище бака окислителя, а затем и бака горючего первой ступени. В результате практически мгновенно вспыхнули более 120 тонн компонентов ракетного топлива. Последовавший далее взрыв разметал горящие компоненты топлива на сотни метров вокруг. После запуска второй ступени ракеты Р-16 и возникшего пожара автоматически включились кинокамеры, которые должны были запечатлеть ход проводимых испытаний. Благодаря работе этих камер, до нас дошли жуткие кадры катастрофы с людьми, которые пытались избежать смерти в океане охватившего их пламени.
Пожар и последовавшие за ним взрывы превратили стартовую позицию в настоящий ад. От центра стартового стола с огромной скоростью разбегались в стороны концентрические волны огненного смерча, которые уничтожали все на своем пути. Взрывное возгорание шло практически лавинообразно. И хотя оно продолжалось по времени не больше минуты, огонь распространился на десятки метров во все стороны. Компоненты топлива из баков ракеты Р-16 выплескивались на стоявших вблизи нее испытателей. Огонь практически мгновенно пожирал тех, кто был ближе всего к ракете, а ядовитые пары вызывали смертельные отравления. Спасаясь от огня, люди пытались убежать как можно дальше, но из-за очень высокого уровня температуры на них как факел вспыхивала одежда, многие сгорели, не успев сделать даже нескольких шагов. Некоторые, уже очутившись в безопасной зоне, пытались перебраться через колючую проволоку и запутывались в ней, некоторые упали в приямок, с которого перед пуском были сняты решетки. В него стекало разлившееся топливо, упавшие туда люди обожглись скопившейся кислотой.
Пожар на стартовом столе продолжался и после выгорания компонентов ракетного топлива. Пламя бушевало на объекте несколько часов. Горело все, что только могло гореть: оборудование, различные агрегаты и сооружения, проложенные кабельные коммуникации. Расплавились и горели баки ракеты Р-16, в пламени уцелели только рассчитанные на воздействие высоких температур двигатели первой и второй ступени ракеты, которые были произведены из специальной жаропрочной стали.
Во время катастрофы часть людей спасла мгновенная реакция: не теряя ни секунды, они постарались убежать как можно дальше. Часть таких счастливчиков отделалась лишь ожогами. Сам конструктор, который практически все время проводил на стартовой площадке, буквально за минуту до катастрофы решил закурить. Янгель не стал курить на месте запуска, как позволяли тогда себе некоторые начальники, он дисциплинированно отошел в специально обустроенную курилку. Таким образом, курение спасло жизнь ему и еще нескольким сопровождавшим его людям. В то же время десятки людей погибли в пламени практически мгновенно или скончались позднее от страшных ожогов. Сам Янгель вскоре был сражен обширным инфарктом, который в его жизни был уже вторым по счету, но в итоге остался жив.
При взрыве МБР Р-16 погибли главнокомандующий РВСН Главный маршал артиллерии М.И. Неделин, а также замминистра общего машиностроения СССР Л.А. Гришин, жертвами катастрофы стали многие конструкторы, техники, инженеры и военные. В некоторых источниках говорилось о том, что от маршала Неделина остались золотая звезда Героя Советского Союза, наручные часы и погон; по другим данным — металлический ободок маршальской фуражки и пуговица. Но очевидцы произошедшего говорили, что в непосредственной близости от ракеты из-за высокой температуры пламени от людей остались только черные пятна на сером асфальте — это были тени от полностью сгоревших тел испытателей. Все остальное просто испарилось в море огня.
Сподвижник Королёва Борис Евсеевич Черток достаточно жестко отреагировал на неудачу конкурентов, высказавшись о том, что всего одна ракета Р-16, даже не стартовая, без взрывчатки на борту (боевая часть ракеты была заполнена балластом), смогла убить больше людей, чем десяток немецких ракет Фау-2, упавших на Лондон в годы Второй мировой войны. Комиссия по расследованию обстоятельств произошедшей на Байконуре катастрофы сделала следующие выводы: «Руководители испытаний продемонстрировали излишнюю уверенность в безопасности работы всего комплекса». При этом наказывать по итогам катастрофы никого не стали — непосредственные виновники случившегося уже сами наказали себя.
Главнокомандующий ракетными войсками стратегического назначения Митрофан Иванович Неделин
Катастрофа межконтинентальной баллистической ракеты Р-16 стала не единственным отказом ракетной техники в те дни. 10 октября 1960 года при первой попытке запуска ракеты на Марс произошел отказ двигателя третьей ступени — в двигатель не поступал керосин. Вторая попытка, которая была предпринята 14 октября, также оказалась неудачной: ракеты даже не смогли выйти на околоземную орбиту, хотя предполагалось, что они смогут долететь до Марса.
Николай Петрович Каманин, организатор и руководитель процесса подготовки первых космонавтов, по горячим следам произошедших катастроф и аварий записал в своем дневнике, что настоящие причины постигших отрасль неудач не рискнет установить никто. По его словам, пуски ракет были приурочены к визиту Хрущева в Нью-Йорк, а также его выступлению в ООН, поэтому в процессе подготовки к запускам была допущена преступная неорганизованность и спешка. Черток считал, что ракету Р-16 спешили испытать до празднования Великой Октябрьской Социалистической революции 7 ноября 1960 года. На тот момент времени «космическая политика» нередко оказывала поддержку политике Хрущева, который, естественно, не оставался внакладе.
84 погибших солдата и офицера были похоронены на Байконуре в братской могиле. Гражданских специалистов без лишнего шума хоронили в тех городах, где они работали и жили. 26 октября 1960 года советская пресса официально сообщила о том, что Главный маршал артиллерии и главнокомандующий ракетными войсками стратегического назначения, Герой Советского Союза, кандидат в члены ЦК КПСС, депутат Верховного Совета Союза ССР, герой Великой Отечественной войны Митрофан Иванович Неделин погиб при исполнении своих служебных обязанностей. Сообщалось, что маршал погиб в результате авиационной катастрофы.
Разрушенная в результате взрыва и последующего затем пожара стартовая площадка была довольно быстро восстановлена, это удалось сделать за 3 месяца. 2 февраля 1961 года здесь состоялся первый после катастрофы пуск МБР Р-16, который в целом был признан удачным. В этот раз возле ракеты находилось не более 20 человек, а Янгель наблюдал за стартом, как это и полагалось делать, из бункера. По словам очевидцев запуска, наземный старт ракеты Р-16 был очень красивым. Летные испытания ракеты Р-16 были официально завершены только в феврале 1962 года, после чего данные ракеты стали основой группировки советских межконтинентальных баллистических ракет.
После катастрофы на космодроме Байконур была внедрена строгая система контроля действий каждого человека, который находился у любой ракеты в день ее запуска. Несмотря на это, ровно через 3 года после «катастрофы Неделина» (как данное событие назвали на Западе) произошла еще одна катастрофа. 23 октября 1963 года при подготовке к пуску учебной ракеты Р-9А из шахты во время заправки по неосторожности был пролит керосин. В результате загазованность шахты кислородом была превышена в 1,5 раза. На следующий день, 24 октября 1963 года, расчет ракеты обнаружил, что при входе в телеметрическую комнату не горит одна из лампочек. При замене перегоревшей лампочки от случайной искры накопившиеся пары керосина вспыхнули, в шахте начался пожар, который в итоге привел к гибели 8 участников испытаний. С тех самых пор 24 октября ракеты с космодрома Байконур не запускают — в этот день здесь вспоминают всех тех, кто погиб при покорении космоса и создании стратегического ракетного щита страны.Заимствовано
PS/ По случаю делюсь тревогами. Загадки про РФ — когда же закончится продразвёрстка!!!.
По факту колхозы были замаскированной формой всё той же продразвёрстки и . . .
И закономерный итог — нынешняя ситуация, когда больше половины еды в магазинах — импортные суррогаты . . .
Попытки обсудить по сути парадокс, — раньше ели свои продукты, а теперь чужие суррогаты:
aleksei-44.livejournal.com
«Что я буду говорить Никите?» Как маршал Неделин погиб на Байконуре | история | ОБЩЕСТВО
Причину гибели Героя Советского союза маршала Митрофана Неделина в СССР скрывали десятилетиями. Говорили, что он погиб в авиакатастрофе, не уточняя деталей. На самом деле Неделин и еще около сотни людей – генералов, инженеров, ученых – стали жертвами «секретной» катастрофы на Байконуре 24 октября 1960 года. По одним источникам, погибших в тот день было 78, по другим — 99. Западные СМИ, которые первыми начали писать о взрыве советской ракеты, прозвали эту катастрофу «неделинской».
От рядового до маршала
Фото: Министерство обороны РФ3 мая, в преддверии Дня Победы, в Воронеже открыли мемориальную доску Герою Советского Союза, Главному маршалу артиллерии Митрофану Неделину на одноименной улице. Местным школьникам рассказали о жизни их именитого земляка, офицеры отдали честь, а официальные лица упомянули о воспитательной роли примеров героической судьбы защитников Отечества. О гибели Неделина сказали сухо – маршал погиб на полигоне во время запуска ракеты. Кажется, о катастрофе, историю которой замалчивали годами, не очень принято говорить и сейчас.
Митрофан Неделин родился в небольшом городе Борисоглебск Воронежской губернии. Работал в железнодорожных мастерских, во время гражданской войны стал красноармейцем. Службу в армии начал рядовым, затем стал командиром отделения и политбойцом. В Великую Отечественную войну командовал артиллерией Юго-Западного фронта, ставшего потом 3-м Украинским. Звание Героя Советского Союза получил за руководство артиллерией в боях в районе венгерского озера Балатон.
После войны Неделин быстро поднялся до должности командующего артиллерией Советской Армии, с 1955 года стал замминистра обороны СССР по специальному вооружению и ракетной технике, а с декабря 1959 — Главкомом ракетных войск стратегического назначения.
Ракета стратегической важности
Во многих источниках Неделин значится как основатель ракетных войск. Он действительно сделал многое, чтобы ракетостроение стало одним из приоритетных направлений советской науки. Поэтому неудивительно, что за запуск стратегической межконтинентальной баллистической Р-16 именно он держал ответ перед Хрущевым.
Ракету строили в ускоренном темпе. Руководство страны постоянно подгоняло конструкторов бюро Михаила Янгеля. Причин тому было множество. СССР всеми силами старался удержать свой ядерный паритет, международная обстановка обострилась из-за Берлинского кризиса, а уже стоящие на вооружении Советов ракеты Р-12 и Р-7 имели слишком малую дальность полета, и приближалась годовщина Великой Октябрьской революции, которую предполагалось отметить успешным запуском новой ракеты.
«Это то, что нам нужно. Если ракета Р-16 будет создана, оборона страны будет поставлена на прочную основу», — так, по воспоминаниям конструктора Янгеля, заявил Никита Хрущев.
Постановление правительства «О создании межконтинентальной баллистической ракеты Р-16» вышло в 1956 году, а в сентябре 1960-го первый образец уже был отправлен на полигон для испытаний. Председателем госкомиссии испытаний был назначен Неделин. В октябре начали готовиться к пуску. За подготовкой пристально наблюдало высшее руководство страны. Каждая задержка нервировала Хрущева, поэтому пуск был назначен на 24 октября 1960 года.
«Остался только лацкан со звездой Героя»
«В течение дня раздавались многократные звонки из аппарата ВПК, из ЦК. Каждый день маршал М. И. Неделин лично докладывал о ходе дел Н. С. Хрущеву. И в каждом звонке из Центра звучал один вопрос: «Ну, когда, когда? Чем помочь? В чем задержка?». С одной стороны, это нервировало, а с другой возбуждало и подогревало общий энтузиазм», — вспоминал участник тех событий ученый-конструктор Виктор Решетников.
На испытаниях, прошедших вечером накануне 24 октября, выяснилось, что с двигателем первой ступени не все гладко. Ряд факторов показывал, что вышел из строя главный токораспределитель бортовой системы управления. Пуск надо было отменять, топливо – сливать, а ракету возвращать на завод. Замена первой летной ракеты на запасную означала месячную задержку запуска.
Янгель предложил отложить старт. По воспоминаниям свидетелей событий, описанных в книге об истории конструкторского бюро «Южное», Неделин в ответ сказал: «Что я буду говорить Никите? Ракету доработать на старте, страна ждет нас».
Тела Неделина, по-видимому, оставшегося на крыше, не обнаружили вовсе, на этом месте лежал только лацкан его кителя со звездой Героя, это я видел своими глазами.
Всю первую половину дня устраняли дефекты. Когда была объявлена 30-минутная готовность, произвели переустановку в исходное положение шаговых двигателей системы управления. Советский ученый Юрий Мозжорин вспоминал, как начальник НИИ-4 МО генерала Андрей Соколов кричал по телефону:
«Вы что там, с ума сошли? (…) Вы же сидите на бомбе. Необходимо сливать топливо. Пусть ракета и пропадет для испытаний. Используем ее в учебных классах. Немедленно иди к маршалу и скажи от моего имени, чтобы немедленно прекратили все предпусковые работы на ракете. Это крайне опасно».
Но было уже поздно. На стартовой площадке в это время находилось, по разным источникам, 100-150 человек. Очевидцы говорят, что Неделин, стремясь показать свое мужество и веру в удачный пуск ракеты, сел на стул в 17 метрах от ракеты. Рядом с ним сидел и замминистра общего машиностроения Гришин. Когда в 18 часов 45 минут произошел несанкционированный запуск двигателя второй ступени, их первых снесло огненной волной.
«Гришин вскочил, побежал и прыгнул с задней стороны крыши аппарели с пятиметровой высоты на бетон, он сильно обгорел и сломал себе ноги, но был в сознании, умер на второй день в госпитале, — вспоминал ученый Василий Будник. — Тела Неделина, по-видимому, оставшегося на крыше, не обнаружили вовсе, на этом месте лежал только лацкан его кителя со звездой Героя, это я видел своими глазами».
Секретная катастрофа
Конструктор Янгель чудом остался жив. В момент внезапного запуска он вышел в курилку.
«Мне захотелось покурить, но, подумав о том, какой пример я подам подчиненным, не стал этого делать на площадке, как позволяли себе некоторые начальники, а направился в курилку, — приводит слова Ягеля свидетель тех событий ведущий конструктор по испытаниям Ким Хачатурян. — Проходя мимо Главкома, подумал пригласить и его, но не решился и пошел в курилку один. Когда зажег спичку, то удивился, как от нее вокруг все озарилось. Но тут донесся грохот, я оглянулся и увидел всю эту жуткую картину…»
По воспоминаниям советского инженера, главного конструктора ракеты-носителя «Энергия» Бориса Губанова, Хрущев тогда спросил у Королева, что делать с Ягелем, тот ответил: «Это могло случиться и у меня — новая техника…»
Информация о трагедии была строго засекречена. В советской прессе смерть Неделина представили как результат авиакатастрофы. Гибель еще десятков человек и вовсе никак не объяснили. Впрочем, в западных СМИ появлялись сообщения о взрыве советской ракеты, переданные шпионами и диссидентами. Первый упоминание о произошедшем появилось только в 1989 году в журнале «Огонек». Катастрофу 1960 года на «Байконуре» называют самой крупной в истории ракетной техники.
www.chr.aif.ru