Первый воздушный бой – 1. Французская школа воздушного боя. Воздушный бой (зарождение и развитие)

1. Французская школа воздушного боя. Воздушный бой (зарождение и развитие)

1. Французская школа воздушного боя

По французским данным, первый воздушный бой в истории авиации Франции произошел 5 октября 1914 года, в котором летчик Франц с механиком Кено (летевшим в качестве наблюдателя) на самолете сбили выстрелами из карабина германский самолет «Таубе». 28 октября капрал Штрибик с наблюдателем Давидом на «фармане» в ходе воздушной разведки заметили самолет противника на высоте 1500 метров, приблизились к нему незамеченными (экипаж «таубе» был увлечен осмотром местности), летчик положил ручной пулемет на борт кабины и с одной очереди поразил неприятельского пилота. Личное оружие в воздушных боях применялось французами примерно до осени 1915 года. Скудным поражающим возможностям самолетов подчинялась тактика. В воздухе сражались в основном двухместные самолеты-разведчики. Кроме ружейного огня во всех флотах воевавших государств предполагалось сбрасывание зажигательных бомб и стрел на противника, летящего ниже.

3 ноября 1914 года летчик сержант Гарро (до войны первым перелетел через Средиземное море) подал идею о создании одноместного истребителя, вооруженного пулеметом, стреляющим через винт. Идея, сформулированная на основе проведенных опытов, была реализована на практике. 26 февраля 1915 года Гарро встретил отряд самолетов противника, осуществлявший бомбометание. Он поочередно атаковал четыре цели, выпустив в них пять обойм с дистанции 50 метров. Бомбардировщики спаслись бегством. В апреле 1915 года Гарро огнем из пулемета сбивает три первых германских самолета. Новое оружие вызвало к жизни новую тактику боя: атакующий самолет сближался с целью по линии огня. Эта тактика сохранилась до сегодняшнего дня.

Французскую школу воздушного боя проходили русский ас А. Казаков, сбивший в ходе стажировки у союзников четыре самолета, Е. Крутень, добившийся стольких же побед, И. Орлов, поразивший два неприятельских самолета, а также еще несколько известных русских летчиков. Евграф Николаевич Крутень в брошюре «Военная авиация во Франции» писал о том, что девизом французских истребителей служит «бить воздушного врага там, где он есть: сначала завоевание господствующего положения в воздухе над действующим фронтом, а потом хозяйничанье в его ближнем и дальнем тылу и, наконец, разрывание самого муравейника — уничтожение авиационных заводов и аэродромов». Французы считали, что в бою надо нападать первому, учитывая «мертвые» сектора обзора и стрельбы противника, подходя в упор для надежного огня. Они делали ставку на отточенный пилотаж , военную хитрость, а также признавали импровизацию в бою (особо это качество отмечалось у Гипемеpa), слияние артистизма с храбростью.

Анализ противником достоинств французской школы был более критичным. Германский ас Рихтгофен давал своим «воздушным оппонентам» такую характеристику: «они любят ставить западни, нападать врасплох. В воздухе это сделать нелегко, а избежать ловушку можно, так как спрятаться особо негде, а невидимый самолет еще не изобретен. Поэтому попадаться на такие хитрости обречены только новички. Впрочем, галльская кровь иногда себя проявляет, и тогда француз атакует. Но и в этом случае французскому наступательному духу не хватает настойчивости».

Французы к концу войны имели 750 летчиков-истребителей (из 1500 воевавших летчиков всех специальностей, которые, по их данным, сбили 2019 неприятельских самолетов. Асов, то есть летчиков, сбивших 10 и более самолетов, было 52. Общее количество сбитых французскими асами самолетов — 908. Таким образом, 7 процентов летчиков сбили почти половину (из общего числа пораженных) вражеских самолетов. Кроме «аса всех асов» Фонка, остальные командиры эскадрилий «питали отвращение» к групповым действиям. Де-Шавань писал: «Потребовался усиленный нажим со стороны командования, чтобы прибрать к рукам неповиновавшихся и прибегнуть к «героическим мерам». Лишь когда такие летчики, как Мадон и Оже, были сбиты, удалось добиться некоторого перелома, но справиться с французскими индивидуалистами было не так легко. Наказания, как правило, не достигали цели. Пришлось, чтобы заставить истребителей подчиняться воздушной дисциплине, отдать приказ стрелять в ослушников.

Поделитесь на страничке

Следующая глава >

tech.wikireading.ru

12 апреля — первый воздушный бой 324 ИАД . Чёрт побери

12 апреля 1951 года в истории американской авиации получило название чёрного четверга.
Такое большое количество стратегических бомбардировщиков в одном воздушном бою американцы не теряли с тех пор, как закончилась вторая мировая война.

Боевые действия между Северной и Южной Кореей начались 25 июня 1950 года.
Эта война продолжалась ровно три года и один месяц. Соединенные Штаты действовали в Корее открыто, под флагом ООН на стороне Южной Кореи, а Советский Союз – негласно на стороне КНДР. Вооруженные силы США в этом конфликте были представлены всеми родами войск, куда входили несколько сот тысяч военнослужащих.Советские вооруженные силы – лишь одним отдельным истребительным авиакорпусом, куда, впрочем, кроме авиационных частей, входили несколько зенитно-артиллерийских дивизий, несколько зенитно-прожекторных полков и несколько радиотехнических батальонов локаторщиков. Кроме этого, в частях вооруженных сил КНДР и китайских народных добровольцев, которые также активно принимали участие в этой войне, находилось две-три сотни наших военных советников и несколько военных госпиталей.В боевых же действиях активно участвовали только зенитчики и летчики, которые в составе 64-го истребительного авиакорпуса противостояли мощной 5 воздушной армии и авиации их союзников – Австралии, Канады, Англии, Южной Кореи, Южной Африки. Боевые действия советские летчики 64-го истребительного авиакорпуса начали 1 ноября 1950 года на реактивных истребителях МиГ-15 конструкции Микояна и Гуревича.

МиГ-15 с опознавательными знаками КНДРС этого момента безраздельному господству в воздухе американцев и их союзников пришел конец. В этой воздушной войне участвовали лучшие самолеты с обеих сторон, впервые отрабатывались новые тактические приемы ведения воздушной войны на реактивной технике. Уже первые схватки в небе доказали, что американские реактивные самолёты F-80 «Шутинг Стар» и F-84 «Тандерджет» значительно уступают МиГ-15 по скорости, скороподъёмности и вооружению. Бои заканчивались их бегством.Чтобы исправить ситуацию, в начале 1951-го ВВС США срочно направило на Корейский полуостров новейшие истребители — F-86 Сейбр. Уступая МиГу в скороподъёмности и удельной тяге, они превосходили его в манёвренности, большей дальности полёта и в наборе скорости при пикировании. Но МиГ-15обладал преимуществами в вооружении: три пушки (две калибра 23 мм и одна 37 мм) с прицельной дальностью 800 м против 6 пулемётов калибра 12,7 мм с дальностью стрельбы 400 м.Впрочем, МиГам приходилось иметь дело в воздухе не только с американцами, но и с военными других стран, выступавшими под флагом ООН. Так, свои военные силы предоставила и Австралия. Однако боевые качества австралийских лётчиков и техническое оснащение их самолётов было таково, что уже после первых свиданий с советскими асами из шестнадцати машин уцелело лишь четыре.

F-86 Сейбр
Взлет с северокорейских аэродромов стал опасным с тех пор
, как у американцев появились самолёты F-86 Sabre, производимые компанией North American. Они барражировали на значительной высоте, а поэтому с земли их практически не было видно. Американские летчики тем не менее прекрасно различали огромные облака пыли, поднимаемые реактивными двигателями при старте с сухих грунтовых полос. Далее следовало крутое пике и… Что мог в такой ситуации сделать пилот еще не набравшего скорости истребителя?…В то утро облако пыли от реактивной струи северокорейского истребителя тоже сразу было замечено американским пилотом. «Сейбр» перешел в пике, его летчику оставалось лишь выжидать, пока расстояние между истребителями не уменьшится до дистанции эффективной стрельбы.Но, к удивлению американца, незнакомая для него машина вдруг резко ушла влево и вверх — даже на взлете она устойчиво держалась в воздухе. Пулеметная очередь лишь задела правее крыло, хлестнув по обшивке так, что та загремела, словно кожа туго натянутого барабана. И сейчас же над МиГом проскользнул выходящий из пике «Сейбр». Всего мгновение потерял американский летчик, но оно стало для него роковым. Безотказно сработали пушки МиГа, и на следующий день все газеты Соединенных Штатов сообщили о гибели в Северной Корее своего знаменитого аса майора Джорджа Эндрю Дэвиса Младшего. Сбил же его наш лётчик старший лейтенант Михаил Аверин из 2-й эскадрильи 148-го гвардейского истребительного авиаполка. Правда, в целях конспирации пришлось объявить, что американца сбил китайский пилот Чжан Цзи Хуй (кит.: 张积慧).С тех пор появились песни и анекдоты о китайском лётчике Ли Си Цине.

F-86 Shooting Star
Советский щит над корейским небом
вынудил американцев снизить активность боевых действий мелких групп истребителей-бомбардировщиков. Прекратились дневные полёты разведчиков и бомбардировщиков. Наступил период воздушных боёв крупных групп истребителей F-86 с МиГами. Один из самых массовых налётов американской авиации произошёл 12 апреля, в так называемый Чёрный четверг 1951 года, когда американцы пытались бомбить железнодорожный мост через реку Ялуцзян у населённого пункта Сингисю. Это была единственная железнодорожная магистраль, по которой снабжались северокорейские войска. В схватке участвовало более сорока бомбардировщиков B-29. Это огромная машина, способная нести более 9 тонн бомбовой. Её оборонительоне вооружение вкючало полторы дюжины крупнокалиберных пулеметов. Именно такой самолет сбросил атомные бомбы на Хиросиму и Нагасаки. B-29 действовали действовавших под прикрытием сотни истребителей F-80 и F-84, разбитых на мелкие группы. Кроме того, в налёте участвовали группы сковывающих истребителей F-86, насчитывавшие в общей сложности около пятидесяти самолётов.На отражение этого налёта с аэродрома Аньдунь было поднято 36 МиГ-15 из состава 324-й Свирской авиадивизии, которой командовал Иван Никитович Кожедуб. Бой проходил на высоте 7-8 тыс. м в течение 20 минут. МиГ-15 парами и четвёрками атаковали группы B-29, не обращая внимание на группы сопровождения. В итоге было сбито 14 американских самолётов — 10 B-29 и четыре Сейбра.

МИГ-15
Хотя американцы имели трехкратный численный перевес,
бой 12 апреля обернулся для них полным разгромом, в небе над Ялуцзяном раскрылись десятки парашютных куполов, экипажи американских бомбовозов пытались спасти свои жизни, впереди их ждал плен. Два советских самолёта были повреждены, но вскоре, устранив неполадки, их вернули в строй. Всего в этом бою через реку смогли прорваться лишь три американских самолёта. Они сбросили три шеститонные радиоуправляемые бомбы, взрыв от которых повредил одну из опор моста, но уже через несколько дней стратегически важный мост был восстановлен. В американских ВВС на целую неделю был объявлен траур по погибшим лётчикам.

Самый результативный ас Корейской войны Евгений Пепеляев (1918-2013)

В Корее асами стали 46 советских летчиков.

В общей сложности эта полусотня пилотов сбила 416 самолетов противника. Лучшимсоветским асом Корейской войны считается командир 196-го ИАП 324-й авиадивизии подполковник Евгений Георгиевич Пепеляев, прекрасный командир, превосходный летчик истребитель и верный старший друг своим подчиненным.

Известно, что когда в одном из боев был сбит и погиб его ведомый, старший лейтенант Валерий Ларионов, Пепеляев не задумываясь переписал на его счет три своих победы. Таким образом официальное число сбитых молодым летчиком самолетов противника достигло пяти, и Ларионов посмертно получил звание Героя Советского Союза, что гарантировало его вдове, оставшейся с грудным ребенком на руках, обширные льготы. Вместе с этими тремя, число самолетов противника, уничтоженных Пепеляевым в небе над Корейским полуостровом достигает 23 штук (1 F-80, 2 F-84, 2 F-94, 18 F-86).

Лучший американский ас, капитан Джозеф Кристофер Макконел-младший,

с учетом дутых побед, может похвастаться только 16 сбитыми самолётами. На втором месте среди наших асов – капитан Николай Сутягин из 17 ИАП с 21 победой. 64-й истребительный авиакорпус вёл боевые действия на территории Кореи почти три года. В общей сложности за это время было сбито 1525 самолётов противника, 1099 из них были сбиты силами авиации. Советские потери составили 319 самолётов МиГ-15 и Ла-11.

В боях погибло 120 лётчиков. Многие из погибших наших летчиков были в основном похоронены на территории Китая, вечная им память!

chert-poberi.ru

ПЕРВЫЙ ВОЗДУШНЫЙ БОЙ АВИАЦИИ ВОЕННО-МОРСКОГО ФЛОТА РОССИИ. Самолеты мира 2001 01

ПЕРВЫЙ ВОЗДУШНЫЙ БОЙ АВИАЦИИ ВОЕННО-МОРСКОГО ФЛОТА РОССИИ

Владимир ИВАНОВ

Все билейные даты всегда служат поводом для осмысления прошлого и стремлением воздать должное жившим когда-то людям – их уму, таланту, подвигам. Восемьдесят шесть лет назад, 21 июля 1915 г. в небе Балтики, вблизи Моонзунда, состоялся первый воздушный бой над морем. Сохранившиеся архивные документы позволяют рассказать об этом событии, оказавшем влияние на развитие отечественной авиации военно-морского флота.

Уже самое начало Первой мировой войны показало, что авиация является не только средством разведки, но может быть эффективным звеном в системе противолодочной обороны, участвовать в атаках кораблей и наземных целей. Однако об использовании аэроплана в качестве средства противовоздушной обороны летом 1914 г всерьез еще никто не думал.

С марта 1915 г. интенсивность действий германской авиации усилилась. Не ограничиваясь только ведением воздушной разведки, немцы приступили к систематическим бомбежкам кораблей и береговых сооружений Балтийского флота. Либава была сдана 22 апреля, Виндава – 5 июля. Таким образом, вся Курляндия с хорошо оборудованными портами оказалась в руках неприятеля.

В то время российская морская авиация имела только две станции (базы): одну в Ревеле, другую – на острове Эзель (Моонзунд) в Кильконде.

Начальник авиации капитан второго ранга Дудоров не верил в возможность установки на самолеты пулеметов. Для противодействия противнику по его приказу выдали оружие офицерам. Летчики получили «маузеры», бортмеханики вооружились карабинами. Только Я.И.Нагурский решился установить пулемет на свой самолет «Морис Фарман».

Впрочем, и немцы шли по такому же пути. Командование германской морской авиации приказало снабдить экипажи карабинами.

С наступлением теплой погоды над Моонзундом все чаще и чаще появлялись германские самолеты. Начиная с 13 апреля 1915 г., почти каждый день хотя бы один немецкий гидроаэроплан с рассветом вылетал на разведку в сторону Моонзунда. Возвращались они вдоль побережья Рижского залива, чтобы вести наблюдение за передвижением русских войск. В мае германская авиация начала бомбить русские корабли и береговые сооружения. Ввиду активных действий немцев было принято решение развернуть еще одну – временную – станцию на острове Эзель вблизи города Аренсбург. На ровном участке побережья устанавливались уходящие в воду деревянные настилы (слипы) по которым гидросамолеты вытаскивали на сушу, а также палатки для размещения экипажей.

Утром 21 июля 1915 г. у острова Эзель опять появились немецкие самолеты фридрихсгафен, (Альбатрос) FF с бортовыми номерами «270» и «292». На этот раз они впервые встретили отпор. Две русские летающие лодки – FBA пилота Лишина с бортовым номером «4» и пилота Зверева с бортовым номером «8» – поднялись в воздух на перехват. К сожалению, у Зверева забарахлил мотор, и он принужден был вернуться обратно.Оставшись один, Лишин смело пошел на врага.

Вряд ли кто может лучше непосредственного участника боя описать увиденное, обосновать принятые решения, передать накал и динамику боя. Поэтому для более точного изложения происходивших в те далекие времена событий приведу рапорт лейтенанта Лишина, поданный в тот же день капитану второго ранга Дудорову (орфография сохраняется):

«Доношу Вашему высокоблагородию, что сего числа в 5 часов 35 минут утра я был около палаток, услышал шум мотора и вслед за тем увидел неприятельский аппарат.

В 5 часов 40 минут я с унтер-офицером Смолиным поднялся на аппарате FBA, имея при себе 3-линейный карабин и пистолет Маузера.

Поднявшись на высоту 500 метров, я заметил еще один аппарат и пошел на них, забирая высоту.

На 1050 метрах я разошелся с одним из аппаратов, обменявшись выстрелами. Механик, унтер-офицер Смолин, стрелял из карабина, я – из пистолета Маузера.

Неприятельский аппарат старался пройти над миноносцем («Московитянин» – прим. автора), а я ему мешал в этом. Разойдясь, мы развернулись и встретились опять, стреляя друг в друга, причем ясно было видно, что стреляют и пилот, и пассажир.

В это время ко мне направился и второй аппарат.

После перестрелки неприятельский аппарат повернул круто вправо, качнулся направо и налево несколько раз и, снижаясь немного, пошел к берегу – к маяку «Михайловский», затем вдоль берега, и скрылся со снижением в облаках.

Я тогда повернул на второго и разошелся с ним на 30- 100 метрах. После перестрелки аппарат ушел к берегу, я за ним. Но, дойдя до маяка «Михайловский», пошел назад, так как мотор начал чихать.

Когда я повернул, неприятель пошел опять ко мне и затем в море; я лег на переменный курс и увидел в море нашу подводную лодку («Аллигатор» – прим. автора), к которой неприятель повернул тоже;

Я начал сближаться с ним и, сойдясь, открыл огонь. После короткой стрельбы аппарат пошел на Люзерорт, я за ним. Видя, что его нагнать не могу, пошел домой, так как мотор опять начал работать хуже. Всего в воздухе был 57 минут, наибольшая высота 1550 метров.

Унтер-офицер Смолин вел себя выше всяких похвал. У аппарата крыло было простреляно в 2-х местах и легко тронут винт, но через 1/2 часа прилета аппарат был опять готов к полету».

Уточню, что маяк «Михайловский» находился по другую сторону Ирбенского пролива (вблизи Курляндского побережья), Люзерорт – пункт на побережье по направлению к Виндаве.

Итак, два немецких самолета отступили перед одним русским. Интересно, что сохранилось донесение немецкого летчика поплавкового гидросамолета с бортовым номером «270» об этом бое. Приведу выдержки из него:

«…Кертиссовская летающая лодка (тогда немцы не знали, что в авиации Балтийского флота находятся летающие лодки FBA французской разработки и считали, что это американские летающие лодки «Кертисса», принятые на вооружение на Черном море – прим. автора) пыталась выиграть высоту и не допускала нас к себе ближе, чем на 2000 метров.

Самолет «292» вынужден был прекратить преследование ввиду невозможности так быстро забрать высоту. Во время многочисленных встреч лодка была обстреляна из карабинов.

В 5 часов 55 минут мне удалось сблизиться с противником до 800 метров на высоте 1900 метров. Здесь я повернул на юг, чтобы не залетать вглубь Аренсбургской бухты и чтобы использовать кормовые углы обстрела. Противник держался сзади меня приблизительно на 100 метров выше. Мой наблюдатель произвел 20 выстрелов из карабина. По-видимому, с успехом, так как летающая лодка круто повернула и спустилась у Цереля. После этого я проследовал в Виндаву».

И немецкое, и русское командование быстро сделали главные выводы из результатов первого воздушного боя. Уже через день для вооружения самолетов были заказаны пулеметы. Особенности маневров при атаке, способы ее проведения оперативно учитывались при создании первых рекомендаций по тактике воздушного боя. В этой работе самое активное участие принимал С.Н.Лишин.

Через год, в конце 1916-го., была написана, а в начале 1917-го опубликована книга под названием «Наставление для боевых действий воздушной дивизии Балтийского флота на 1917 год», которая считается первым боевым уставом отечественной морской авиации.

За проявленное мужество в воздушном сражении с численно превосходящим противником начальник авиации Службы связи Балтийского моря капитан 2-го ранга Дудоров представил экипаж к наградам: лейтенанта С.Н.Лишина – к ордену св. Георгия Победоносца 4-й степени, авиационного унтер-офицера Я.И.Смолина – к Георгиевскому кресту 4-й степени.

Жизнь Сергея Николаевича Лишина закончилась трагически, хотя поначалу все складывалось успешно. В 1916 г. ему было присвоено звание старшего лейтенанта (в те годы воинских званий капитан-лейтенанта и капитана 3- го ранга не было, следующим шел капитан 2-го ранга). В начале 1917 г. Лишина назначили исполняющим обязанности командира воздушной дивизии Балтийского моря, включавшей в себя всю боевую авиацию флота.

Февральская революция привела к резкому падению воинской дисциплины. Лишин не боялся открыто высказывать свое отношение к анархии, царившей на флоте, за что под давлением матросских советов был смещен со своей должности с понижением. Летом 1917-го., когда он проходил мимо батареи, «случайным» выстрелом из пушки холостым зарядом над головой ему повредили барабанные перепонки.

После Октябрьской революции Сергей Николаевич продолжал службу в авиации Балтийского флота. В 1919 г. он исполнял должность командующего противовоздушной обороной Петрограда и Кронштадта.

Но еще раньше, в начале 1918 г. Лишина привлек к активной деятельности один из основателей подпольной белогвардейской организации «Великая единая Россия», бывший начальник штаба авиации Балтийского флота морской летчик старший лейтенант В.В.Дитерихс. Во время отступления Северо-Западной армии генерала Н.Н.Юденича от Петрограда в конце 1919 г. С.Н.Лишин был арестован петроградским ЧК и вскоре расстрелян.

Испытано в СССР

Поделитесь на страничке

Следующая глава >

tech.wikireading.ru

первый воздушный бой между русскими и американцами

Фото из открытых источников

Начало «Холодной войны» характеризовалось повышенной активностью разведывательной деятельности США в отношении Советского Союза. Конец 40-ых – начало 50-ых годов прошлого столетия можно смело назвать периодом, когда антисоветская деятельность начала проявляться в форме открытых диверсий и провокаций в отношении СССР.

Американцы, получив в свое распоряжение ядерное оружие, особо не скрываясь, вынашивали планы по его применению в ходе тотальной войны, направленной на уничтожение быстро восстанавливающегося после победы над Третьим рейхом Советского Союза. Однако, в качестве носителей для атомного вооружения, США в те годы могли использовать лишь самолеты дальней бомбардировочной авиации, что вызывало ряд проблемных вопросов, самым главных из которых являлось эффективное противодействие со стороны советской системы ПВО. Именно тогда, в начале 50-ых, начинала зарождаться оборонительная мощь нашего оружия, направленного на уничтожение воздушной угрозы.

Несмотря на кажущуюся сейчас нереальность этого факта, ситуация с противодействием воздушным провокациям в те годы была далека от удовлетворительной. Хоть это и особо не афишировалось среди населения, разведывательные самолеты «вероятного противника» регулярно нарушали наше воздушное пространство, причем такие полеты проводились как с разведывательными целями, так и с задачей заброски диверсантов и агентуры западных спецслужб. Главной же целью работы иностранной военной авиации в нашем небе было прощупывание нашей системы противовоздушной обороны и определение ее уязвимых мест на случай начала широкомасштабных боевых действий.

В апреле 1950-го года мир взбудоражило известие об уничтожении советскими перехватчиками американского разведывательного самолета, что стало открытым предупреждением американцам, нагло пытавшимся взломать систему ПВО страны. Мы бы хотели подробнее остановиться на этом интересном событии, которое ознаменовало начало одного из первых этапов «Холодной войны», в ходе которого СССР еще не раз докажет эффективность своей оборонительной системы.

Советский дальний истребитель Ла-11

Согласно докладу командира звена истребителей-перехватчиков старшего лейтенанта Докина, он с подчиненными двумя парами вылетел в связи с нарушением государственной границы СССР неизвестным самолетом, впоследствии опознанным, как американский бомбардировщик В-29, способный нести на борту ядерное оружие. В ходе преследования нарушителя перехватчики попытались вынудить его совершить посадку на советский аэродром в районе латвийского города Лиепая (в те времена — Латвийская ССР). Однако, американец требованиям советских истребителей не подчинился и попытался развернуться в сторону моря. Командир звена обозначил серьезность своих намерений, выпустив предупредительную очередь в количестве 12 снарядов из автоматической  пушки по курсу нарушителя. И тут американские летчики совершили ошибку – они открыли ответный огонь. После этого, ведомый старшего лейтенанта Докина – лейтенант Тезяев, как и положено, прикрыв своего командира, сделал несколько выстрелов по американскому самолету. Снаряды попали в цель, однако американец упал не сразу. Еще некоторое время он пытался скрыться, нырнув в облако, и, после этого, с заметным снижением начал тянуть в море. До базового аэродрома американские летчики так и не долетели, упав где-то в неспокойной Балтике.  Впоследствии, наши самолеты, проводя разведку в предполагаемом районе падения американского бомбардировщика, обнаружили на поверхности моря большое масляное пятно, которое и послужило доказательством гибели американских пилотов.

Американский дальний бомбардировщик В-29

Американцы поспешили заявить, что был сбит «мирный» и безоружный самолет-разведчик «Прайветир», выполнявший учебно-тренировочный полет в небе над нейтральными водами, а никакой не «стратегический» бомбардировщик В-29, и никакого нарушения воздушного пространства СССР не было и в помине, а летчики выполняли задание, соблюдая и уважая границы Советского Союза. Как бы то ни было, 10 американцев из состава экипажа самолета так и не вернулись с задания на базу. Веры американцам не было уже тогда, соврать или извратить реальность – это нормальный ход для «вероятного противника», ставший нормой еще задолго до «Холодной войны».

Современные эксперты склоняются к мысли, что вероятность нарушения американцами воздушного пространства СССР во время описанного инцидента была очень велика, что подтверждается многочисленными фактами нарушения наших границ другими разведывательными самолетами США. Несомненно, роковой ошибкой американских пилотов стало ответное открытие огня по советскому самолету. Есть многочисленные версии того, что американцы и не пытались сбить наш истребитель, а просто демонстрировали, что готовы драться, и стрельба была неприцельной. Однако, причин не доверять командиру звена нет. Его рапорт до сих пор хранится в архивах Министерства обороны России. А вот верить ли американцам после многочисленных фактов лжи и демонстрации двойных стандартов в разрешении международных проблем – остается спорным вопросом.

Американский разведывательный самолет PB-4Y2 Privateer

Что касается самого самолета, конкретной его модели, то в те годы еще не было специализированных самолетов-разведчиков У-2, способных выполнять задачи на большой высоте, что делало бы их недосягаемыми для средств ПВО. Те же бомбардировщики В-29, благодаря внушительной дальности полета, повсеместно использовались американцами для выполнения разведывательных задач, в том числе и в небе над СССР.

Американцы без особой пользы пытались сотрясать воздух, строча протесты и ноты МИДу Советского Союза, но наши дипломаты были непреклонны: «военный самолет США нарушил воздушное пространство СССР, на требования перехватчиков не подчинился, открыл огонь в нашем небе по нашему же самолету и был сбит».

Примечательным фактом является то, что инцидент не считается исчерпанным до сих пор. Обломки самолета и останки членов экипажа не найдены, ни одна из сторон не признает своей вины. Единственное, с чем согласились американцы, это то, что полет носил разведывательный характер, а никак не преследовал цель тренировочной миссии для 10 членов экипажа. Вскрылась очередная ложь американцев.

Однако, несмотря ни на что, американские летчики являлись солдатами и честно выполняли приказ своего командования, чем заслуживают определенного уважения. Хотя весь экипаж до сих пор числится пропавшим без вести, но имена американских военнослужащих, управлявших злополучным бомбардировщиком, нанесены на табличку памятника всем погибшим в море, который установлен в Лиепае.

Вот таким оказался первый воздушный бой между американскими и русскими летчиками.  Примечательно, что для самолетов Ла-11 это оказался далеко не последний воздушный бой с американцами. Истории известно еще, как минимум, два факта столкновения наших «лавочкиных» с американскими военными самолетами в том же 1950-ом году: один обошелся без жертв, в ходе второго был сбит еще один американский самолет – противолодочный «Нептун». Озаботившись таким положением дел, Пентагон уже в ноябре того же года выпускает директиву, в которой запрещает американским летчикам приближаться ближе, чем на 20 миль к границе Советского Союза. 

Глеб Зима специально для Planet Today

www.globalwarnews.ru

Первый воздушный бой «холодной войны».

Ровно 65 лет назад, 8 апреля 1950 года над Латвией советскими ПВО был сбит американский самолёт.
Бывают в истории открытия-сенсации. Бывает пересмотр старых мифов. Но здесь суть дела, несмотря на все споры, была, в общем, ясна с первых дней, а что не ясно тогда — не ясно доныне. И вообще потом случались десятки подобных инцидентов — но без огласки. Просто этот был первым — может, потому и стал 65 лет назад главной газетной сенсацией?

Обмен нотами

В апреле 1950-го по западным СМИ прошла информация: русские сбили над Балтийским морем какой-то самолет (поначалу даже писали про пассажирский). Наши ответили — в чем-то очень четко, в чем-то обтекаемо. Да, обстреляли («сбили» — не утверждалось). Но не какой-то, а американский Б-29, и не над Балтикой, а в глубине советской территории. Последовал обмен заявлениями, а 22.04.1950 г. центральные газеты вышли с полосным материалом — ноты в МИД СССР американского посла А. Кэрка и ответной ноты тогдашнего советского министра иностранных дел А. Вышинского с изложением точки зрения Москвы.

Позиция США: 8 апреля вы сбили самолет военно-морской авиации США, но не Б-29, а «Прайветир» (PB4Y2 Privateer — это большой четырехмоторный самолет, предназначенный для морской разведки и патрулирования). Он шел безоружным, на борту находились десять человек. «Расследование, проведенное Правительством Соединенных Штатов, убедило, что упомянутый самолет (…) не летал над какой-либо территорией Советского Союза, или территорией, оккупированной Советским Союзом, или над омывающими эти территории территориальными водами».

Советская позиция: «Точно установлено, что над советской территорией южнее Либавы (Лиепаи) летал самолет Б‑29 («Летающая крепость») с американскими опознавательными знаками». (…) «Он нарушил границу СССР (…), не только не подчинился требованию советских истребителей следовать за ними на аэродром, но и открыл по ним огонь. После того как советский истребитель был вынужден дать ответный огонь, американский самолет был вынужден повернуть в сторону моря и скрылся». «Ответственность ложится исключительно на тех господ, которые обязали американский самолет проникнуть на советскую территорию».

Верхушка айсберга

Дипломатические заявления — это обычно верхушка айсберга. То, что «под водой», выясняется через годы. Например, что американская нота утверждалась президентом Труменом, а советская правилась лично Сталиным (отчет А. Громыко, тогда первого зама Вышинского, о встрече с Кэрком был разослан Сталину, Молотову, Берии, Микояну, Маленкову, Кагановичу, Булганину).
Хотя исторический фон очевиден: шел начальный, очень ожесточенный период «холодной войны». Тогда она реально могла перерасти в войну настоящую. Военные в такие времена, ожидая политического решения, разрабатывают свои планы. Пентагон их в 1946-1949 гг. подготовил несколько (в литературе приводятся кодовые обозначения — «Пинчер», «Бройлер», «Граббер», «Хафнум», «Флитвуд», «Дротшоп» и т.д.). Начать атаку предполагалось с ядерного удара по СССР, наносимого стратегической авиацией.

Но у СССР оказались отличные мозги, блестящая разведка, а экономика страны, как выяснилось, способна, сконцентрировавшись на узком участке, обеспечить прорыв. Уже в 1949 г. у нас была атомная бомба, полным ходом шла техническая модернизация ПВО. Планы потребовали коррективы. Тогда и началась недобрая практика («АН» о ней писали, вспоминая позднейшую знаменитую историю с корейским «Боингом» — №34 за 27.08.09) — прощупывание советской системы ПВО американскими пилотами.

Самолет, сбитый в ходе «балтийского инцидента», «выполнял разведывательную функцию» — это сегодня признает и американская сторона.

Рапорт старшего лейтенанта

Тут что еще надо учитывать. Это же времена, когда спутников не было. И знаменитых впоследствии самолетов-шпионов У-2 не было. Разведку вели соответствующим образом оборудованные Б-29. Старые военные летчики и ПВО‑шники, с которыми мы говорили, вздыхали: народу это, конечно, не сообщалось, но американцы, по слухам, тогда до Подмосковья долетали. Хотя, если была возможность перехватить, — конечно, перехватывали. В Закавказье, над Чукоткой… Нет, до крови не доходило, заставляли развернуться. Но 8 апреля 1950 г. все пошло иначе.

Случившееся тогда описано в целом ряде источников. Мы будем опираться на статью покойного ныне д. и. н. А. Орлова «Воздушная разведка США над территорией СССР в 1950-55 гг.» — это не популярная литература, а публикация в авторитетном научном журнале «Новая и новейшая история» (№6 за 2000 г.). Автор привлек материалы, выходившие в российской прессе, и собственные архивные находки. Один из главных документов — рапорт командиру части полковнику Ф. Шинкаренко командира звена старшего лейтенанта Докина. Докин докладывал: по сигналу о нарушении границы поднялись две пары реактивных Ла-11. Нарушителя встретили в восьми километрах южнее Лиепаи. Вместе с парой старшего лейтенанта Герасимова Докин попытался принудить американца к посадке. Тот стал разворачиваться в сторону моря. «Тогда я дал предупредительную очередь — 12 снарядов. Нарушитель стал вести огонь по мне. Ведомый, лейтенант Тезяев, видя это, дал по нарушителю очередь, который пошел с большим снижением и вошел в облака (…). Предположительно самолет упал в 5-10 км от берега». Этот рапорт дополняет сообщение министра военно-морского флота И. Юмашева зампреду Совмина Н. Булганину (20.04.1950). Юмашев сообщал, что через два часа после происшествия другой летчик, подполковник Филонович в районе с координатами «ш — 56° 30′ 0, д — 20° 28′ 0» видел на поверхности моря масляное пятно. Это, скорее всего, и есть место падения самолета. Американцы ведут активный поиск между Готландом и Борнхольмом, что дает основания предполагать «нахождение на самолете важных секретных документов и ценного секретного оборудования». Мы тоже начинаем поиск.

Сегодняшнюю американскую точку зрения мне пояснил зам. главы московского офиса Российско-американской комиссии Генри Истмен. Да, признано, что задание было разведывательным (а не просто тренировочный полет). Летел, американцы настаивают, именно «Прайветир». Сбит был, считают, в международных водах. Но где именно — уже не установишь — ни американский поиск, ни советский, ни тогдашний, ни в более поздние времена, результатов не дал.

Погибший экипаж
Список предоставлен Российско-американской комиссией по делам военнопленных, интернированных и пропавших без вести.
Джон ФЕТТЕ — лейтенант
Ховард СИСЧЕФ — лейтенант
Роберт РЕЙНДОЛЬДС — второй лейтенант
Томми БЕРДЖЕС — мичман
Фрэнк БЕКМАН — сержант
Джо ДАНЕНС — сержант
Джек ТОМАС — сержант
Джозеф Джей БУРАССА — рядовой
Эдвард ПЕРСЕЛЛ — рядовой
Джозеф Норрис РИННИЕР — рядовой

Воздушный цугцванг

Генри Истмен прислал в редакцию также результаты расследования, проведенного уже в наши времена российско-американской комиссией. Работа была проведена немалая: архивный поиск у нас и в США, опрос участников инцидента — Герасимова и Шинкаренко. До родни пропавших американцев доходили слухи, что кого-то из членов экипажа потом видели в ГУЛАГе, в бывших советских психбольницах. Проверили — следов нет. Признать, что погибли тогда в море? Но останки не найдены, подтверждений гибели не имеется, срок давности не истек. Юридически дело не закрыто, исследования продолжаются. Вообще выводы комиссии выглядят так: российская сторона считает, что… американская сторона считает, что…

И «АН» решили опросить старых военных летчиков, выяснить их неформальную точку зрения: что могло тогда произойти? Вот несколько мнений, сведенных воедино.
Вряд ли мы стали бы сбивать американца в нейтральных водах — это уж чересчур. А вот на подлете к нашей границе он, скорее всего, отключил радиосвязь — логично, если выполнял разведзадание. Кроме того, это в случае чего давало Вашингтону основания говорить, что контакт с бортом был потерян в международных водах и дальнейшая его участь неизвестна. 99 шансов из 100, что самолет (и, вероятно, все-таки Б-29 — хотя, возможно, тогда в горячке и спутали, а американцам виднее, что у них пропало) действительно зашел на нашу территорию. Видимо, ставилась задача прощупать русскую ПВО максимально глубоко. Был перехвачен. Наши решили нарушителя посадить. А дальше — то, что в шахматах называется цугцвангом: проигрывающая сторона вынуждена делать шаги, к окончательному проигрышу и ведущие. В ответ на предупредительную очередь американец открывает огонь. Но не чтобы попасть! Ведь хоть одна пробоина на русском «Ла» — и все, ты уже не просто разведчик. Видимо, чтобы отпугнуть, показать решимость прорываться. Только теперь уже наши имеют право ответить по полной. Подбитый американец уходит в глубь моря — и где-то там падает.

Разумеется, США прощупывание нашей ПВО не прекратили. Но, пишет А. Орлов, уже 5 мая 1950 г. вышла директива председателя Объединенного комитета начальников штабов генерала О. Брэдли. Регулировались правила проведения подобной разведки. Явно с учетом печальных последствий «балтийского инцидента» строжайше предписывалось: ближе чем на 20 миль к границе не приближаться, от маршрута не отклоняться, оружия на борту не иметь.

А в 1953-м мы провели успешные испытания зенитных ракет, в 1954-м показали на параде новый самолет М-4, в 1955-м — Ту‑29 — межконтинентальные бомбардировщики, способные нести атомное оружие. Прежние планы Пентагону пришлось менять. Зато в США уже разрабатывали У-2. «Холодная война» не кончалась, но переходила в иную, «позиционную» стадию.

Спустя годы
Было — прошло. Уже история. И наша, и американская стороны согласны — через столько лет надо просто великодушно отдать последний долг солдатам, погибшим при выполнении приказа.
Эта гуманитарная задача разрешена так. В Лиепае есть общий памятник погибшим в море. Десять лет назад власти уже нынешней Латвии прикрепили к нему табличку с именами американских военных, пропавших во время «балтийского инцидента».

Источник

bigra.livejournal.com

Глава I. ЗАРОЖДЕНИЕ ВОЗДУШНОГО БОЯ (первая мировая война)

1. Как вести бой в воздухе?

Сентябрь 1913 года. В разгаре маневры войск Киевского военного округа. На одной из «действующих» сторон X корпус, на другой — XXI, каждому из них придано по два авиационных отряда.

…Над расположением XI авиационного отряда появляется «семерка» — разведывательный аэроплан «Фарман-VII» «противника», который пилотирует известный летчик Владимир Гартман. Командир XI авиационного отряда приказывает подготовить к полету свой «ньюпор», быстро садится в кабину и запускает мотор. После взлета «ньюпор» устремляется навстречу «фарману» и пролетает перед самым его носом. Испуганный летчик «семерки» успевает дать руль вправо и грозит кулаком нападающему. Но тот не обращает на это внимание и повторяет рискованный заход. «Противник», вынужденный прекратить разведку, поворачивает назад.

«Ньюпор» производит посадку, заруливает на стоянку, его окружают летчики. В ходе горячего обсуждения эпизода один из них объясняет осторожность разведчика учебными условиями и нежеланием идти на ненужное столкновение: «А попробуй-ка на войне, не имея на самолете никакого оружия, только одним запугиванием сбить неприятеля с его маршрута!»

«Если не повернет, буду бить его «колесами сверху», — решительно парирует командир, — и полетит он не домой, как сейчас Гартман, а «кубарем» на землю».

Это был один из взглядов на методы ведения воздушного боя и предложил его не кто иной, как капитан П.Н.Нестеров.

Были сторонники и других методов ведения воздушного боя. Так, военный писатель А. Радкевич в пособии по тактике «Авиационные войска» (1913) давал такие советы: «а. Заметив самолет противника, полететь ему навстречу, беря постепенно большую высоту, и, пролетая над ним, бросить на него снаряд сверху…; б. Если самолет противника близко, летит на той же высоте, то, подлетев на дистанцию 300–400 м, круто повернуть на 180° и, таким образом, дать струю воздуха (от воздушного винта) назад, которая может перевернуть самолет противника…».

В. Григоров в своей книге «Тактика военного летания» (1913) отмечал: «Искусным маневрированием вблизи летящего самолета противника надо образовать воздушные вихри, грозящие ему катастрофой». Правда, он тут же оговаривался: «От неумелого образования подобных вихрей нетрудно самому погибнуть».

Сами летчики в основной своей массе считали, что для успешного ведения воздушного боя самолет надо вооружить. В 1913 году военный летчик поручик Поплавко предложил применять на самолетах-разведчиках пулемет. В экспериментальном порядке его установили в носовой части «Фармана-XVI». Однако несмотря на то что опытные стрельбы по воздушным и наземным целям удались, дальше испытаний дело не двинулось. Военные аэропланы вступили в первую мировую войну безоружными.

Война началась с маневренных перемещений наземных войск, которые нуждались в достоверных и срочных сведениях о расположении противника. Подобная информация могла быть получена только от воздушных разведчиков, действующих за линией фронта. Над позициями русских передовых частей начали появляться вражеские аэропланы. Кроме них разведку вели воздухоплавательные аппараты — аэростаты, которые сосредоточились в крепости Познань. Газета «Речь» 28 июля 1914 года сообщала, что неприятельских разведчиков ежедневно можно видеть по направлению на Ковно. Через три дня (31 июля) эта же газета доводила до сведения читателей, что «с разных концов России, совершенно отдаленных от театра военных действий, добровольцы-наблюдатели сообщают о замеченных ими германских аэропланах, ведущих разведку. Особенно часто такие сведения поступают из Пермской губернии». А 3 августа газета писала: «Наша воздушная разведка проникает в глубь неприятельских расположений и дает ценные сведения».

Экипажи самолетов-разведчиков, вторгавшихся в воздушное пространство противника, встречали противодействие воздухобойной (зенитной) артиллерии и пулеметов. Но стрельба первых зенитных средств противовоздушной обороны была недостаточно эффективной, поэтому стало очевидным, что бороться с разведчиками должны самолеты. Отсутствие на их борту авиационного оружия сделало в то время реальными лишь два способа борьбы: принуждение противника к посадке и преднамеренное столкновение с ним в воздухе — таран.

Поделитесь на страничке

Следующая глава >

tech.wikireading.ru

Д.И.Романов. Оружие воздушного боя

 

Глава 2. Появление оружия воздушного боя — стрелково-пушечного и ракетного вооружения самолетов (1914-1918 гг.)

2.1. Первые воздушные бои и появление стрелкового оружия на самолете

 

К 1914 году сложилась непримиримая обстановка среди ведущих капиталистических государств в борьбе за сферы влияния, источники сырья и сбыта, за мировое господство.
Германия, возглавляющая Тройственный союз (Германия, Австро-Венгрия, Италия) 1882г., еще в 1905 году разработала план нападения на Францию и Россию (военный план Шлиффена), рьяно готовилась к его реализации с применением химического оружия, «цеппелинов» и самолетов. Франция, жаждущая реванша с Германией за поражение во франко-прусской войне 1870-71г., лихорадочно искала новые виды оружия для победы над более сильным в военном отношении врагом — Германией.
Россия, под влиянием пропаганды Франции и верная русско-французскому военно-политическому союзу 1891 г., следовала за Францией, хотя и не имела сколько-нибудь солидной промышленно-технической базы и рассчитывала на военные заказы иностранным фирмам.
Англия, второй союзник Франции, связанная англо-французским соглашением 1904 г. и солидарная русско-французскому военно-политическому союзу, под влиянием еще молодого империалиста У.Черчиля — военного министра, уделяла большое внимание созданию новых видов оружия — самолетов, танков и отравляющих веществ. В противовес Тройственному союзу во главе с Германией, сложился более мощный военный союз Антанта. Под предлогом убийства 28 июня 1914 года, наследника австро-венгерского престола австрийского эрцгерцога Франца Фердинанда в г. Сараево (Босния), Австро-Венгрия напала на Сербию.
19 июля 1914 года Германия объявила войну России, 21 июля-Франции и 22 июля — Англии.
Война охватила территории Европы, Азии и Африки в составе 38 государств, из них 34 на стороне Антанты.
В вооруженную борьбу вступило 2,8 млн. человек на стороне Тройственного союза и 2,3 млн.- на стороне Антанты, с поддержкой 958 самолетами Германии и 461 самолетами Антанты. Роль и место самолетам в войне определялась старой концепцией: воздушная разведка, связь с войсками и корректировка артиллерийского огня.
Ведение воздушного боя совершенно не предусматривалось до тех пор, пока успехи воздушной разведки не натолкнули руководство боевыми действиями на необходимость уничтожения самолетов-разведчиков с земли и в воздушном бою.
Об этом странном отношении к боевому применению самолетов, уже после войны, генерал Дуэ писал: «… до мировой войны многие совершенно отрицали самую возможность воздушного боя настолько, что первые применявшиеся на войне самолеты были лишены оружия, пригодного для воздушного боя, кроме может быть, некоторыми редкими исключениями».
Разведывательным самолетам удавалось беспрепятственно залетать в глубокий тыл противника. Им не препятствовали ни самолеты, ни зенитные орудия. Скрытность, сосредоточение и маневрирование войск становились достоянием противника.
Воздушное пространство оказалось ареной частых встреч неприятельских самолетов, выполняющих разведывательные функции.
В последовательной критике Дуэ писал: «Разве можно, например, допустить, чтобы наши разведывательные самолеты, встречая разведывательные самолеты противника, не принимали никаких действий, имеющих целью воспрепятствовать разведке ими нашего расположения, и наоборот? Несмотря на общую концепцию использования самолетов в войне без воздушных боев».
Летчики сами прекрасно понимали свою роль, определенную еще задолго до войны русским летчиком Н.С.Поповым: — летчики должны уничтожать летчиков противника, а на его вопрос: — «чем уничтожать летчиков?», летчики сами изыскивали средства борьбы в воздухе. Инициативам в создании средств борьбы с самолетами не было предела: в войсках изготавливались различные подвесные орудия для распарывания матерчатой обшивки крыла самолета противника (ножи, пилы, кошки и т.п.), строились импровизированные стрелковые установки.

Атака в задней полусфере с применением личного оружия летчика.
Летчик самолета «Таубэ» (1914г.) обстреливает самолет «Моран-Парасоль» (схема Райт).

Многие летчики воздерживались от импровизации. В боевой полет они предусмотрительно брали автоматические пистолеты и винтовки, вступали в дуэльную борьбу. Некоторые запасались ручными гранатами и небольшими бомбами, набирали преимущественную высоту над противником и забрасывали его гранатами или бомбами. Однако ни одно из импровизированных средств должного эффекта не имело.
Сбитие самолета оканчивалось в основном таранным ударом, который вынуждены, были применять отважные летчики из-за обезоруженности собственного самолета. Так, при таране австрийского самолета – разведчика под г.Жолква (ныне г.Нестеров) на глазах русских войск погиб замечательный летчик капитан П.Н.Нестеров (1887-1914 гг.), автор фигуры высшего пилотажа «мертвая петля», позднее названной «петлей Нестерова» и первых групповых полетов. Применение же стрелкового оружия, главным образом винтовки иногда обеспечивало победу в воздушном бою.
Сам воздушный бой происходил с некоторыми тактическими приемами. Об этом писал корреспондент Кравченко в «Новом времени» от 11.9.1914 «… привели двух летчиков. Их взяли в плен наши летчики, в течение целого часа гонявшиеся за немецким «Альбатросом». Несмотря на то, что немцы поднялись на 3000 м, стараясь взять возможно большую высоту, чтобы сбросить на наши аэропланы свои бомбочки, наши летчики не отставали от них и все время маневрировали, преграждая дорогу назад. Наблюдатели взялись за винтовки и обстреляли аэропланы…». Как видно из публикации, право на победу русские летчики получили после мучительных маневрирований и ружейного обстрела, принудившего немецкого «Альбатроса» к посадке на русской территории.

«Илья Муромец» (тип Б), оснащенный двигателями Сальмсон.

«Так стихийно, силою вещей самолеты стали вооружаться, а летчики стремиться нападать друг на друга» (Дуэ). Самолеты со встроенным на заводах стрелковым вооружением могли вести огневой бой более успешно, чем самолеты с импровизированным вооружением. Такие самолеты, как воздушные корабли «Илья Муромец» с мощным вооружением при выполнении разведки или бомбометания могли вести бой с несколькими самолетами противника. «Летопись войны», регулярно выходившая в России, описывает один эпизод боя «Илья Муромец» с немецкими самолетами: «7 июля 1915 года наш воздушный корабль «Илья Муромец» производил разведку и метал бомбы на Холмском направлении. Закончив работу и возвращаясь назад, «Илья Муромец» на высоте 3.500 метров был атакован тремя германскими аэропланами и выдержал с ними героический бой. Неприятельские аэропланы, проходя в 50 м выше и ниже И.М. «…обстреливали его пулеметами. Неблагоприятная случайность помешала нашему воздушному кораблю развить полную силу огня со всего его вооружения, однако первый из нападавших аэропланов, подлетевший особенно близко, получил значительные повреждения и круто пошел вниз, а другие аэропланы неприятеля вынуждены были держаться более осторожно. Поручик Бошко, управлявший нашим воздушным кораблем, получил две легкие раны». Этот пример показывает, насколько эффективен огонь со встроенного оружия и вместе с тем подтверждает начало воздушных огневых боев и появление самолетов воздушного боя — истребителей.

www.airforce.ru