Отречения николая 2 дата: Извините, запрашиваемая страница не найдена!

Белоногова Ю.И., Мельков А.С. Отречение Николая II от престола: историческая правда и мифы

Статья посвящена исследованию обстоятельств отречения от престола последнего российского императора Николая II. Авторы подробно анализируют популярный в современной околонаучной публицистике миф о том, что будто бы отречения монарха на самом деле не было, а обществу и миру был предъявлен фальшивый документ с поддельной подписью государя. По убеждению авторов, подобная конспирологическая теория вызывает множество вопросов и не выдерживает серьезной научной критики. Основываясь на исследовании источников – воспоминаний непосредственных участников событий, дневниковых записях самого императора, анализа законодательных актов, регулирующих систему престолонаследия Российской империи, а также учитывая революционную ситуацию в стране, авторы приходят к выводу, что отречение Николая II было осознанным и добровольным актом, совершенным ради спасения Отечества в условиях кровопролитной войны.

 * * *

Отречение от трона последнего российского императора стало одой из самых популярных тем нашей истории, до сих пор живо интересующих как профессиональных ученых, так и обывателей. Популярность этой темы породила огромное количество научной и околонаучной литературы, а канонизация Николая II в лике святых страстотерпцев еще более обострила эту проблему.

В ночь со 2 на 3 марта 1917 г. в литерном поезде недалеко от станции «Дно» под Псковом император Николай Александрович Романов подписал акт об отречении от престола за себя и своего несовершеннолетнего сына. Это событие до сих пор вызывает множество вопросов и недоумений, превращающихся в спекуляции. Почему отречение было подписано карандашом? Почему оно было направлено начальнику штаба? Законно ли отречение за другое лицо? Может быть отречение фальшивкой? Как Николай II мог так поступить? И другие…

Миф о том, что отречения последнего российского императора не было, популярен, и если учесть тиражи книг и статьи в Интернете – общедоступен.

Наиболее известным противником отречения Николая II является публицист П.В. Мультатули. Им выдвинута версия, что всем известный акт отречения Николая II от престола является подложным. Карандашная подпись государя якобы оказалась подделкой, равно как и подпись министра двора графа Фредерикса. Эти и другие подобные мысли П.В. Мультатули изложил в книге «Николай II. Отречение, которого не было» [15]. В своем труде, который профессиональным сообществом историков подвергся резкой критике [cм.: 3], автор пытается, среди прочего, доказать, что 2 марта 1917 г. император Николай вовсе не отрекся от престола, а все утверждения о его отречении «является лживым мифом» [15, с. 3].

На страницах своей книги П.В. Мультатули категорично заявляет, что «в Петрограде был изготовлен фальшивый манифест, подделана подпись императора Николая II и графа Фредерикса. Далее было оставлено место для даты и времени, которые были внесены позже» [15, с. 592]. Автор утверждает, что «в условиях Генерального штаба изготовление фальшивого манифеста было делом не такой уж большой сложности. Как любой высший военный орган, русский Генштаб имел своих шифровальщиков и дешифровальщиков, имел и специалистов по выявлению подделок почерков, а также и по подделке документов» [15, с. 593].

П.В. Мультатули также отрицает факт добровольного отречения императора: «Что же произошло на самом деле 2-го марта 1917 года в Пскове, в вагоне-салоне императорского поезда? Не вызывает сомнений, что на любые разговоры об отречении император Николай II отвечал отказом» [15, с. 603].

Автор настаивает и на том, что записи в дневнике Николая II, начиная со 2 марта 1917 г. и заканчивая 9 марта, скорее всего, являются подделкой [15, с. 610]. При этом экспертизы подлинности дневниковых записей проведено не было, и свои доводы автор пытается обосновать тем, что согласно воспоминаниям А.А. Вырубовой, государь сказал ей после приезда в Царское Село (уже в качестве арестованного): «Видите ли, это все меня очень взволновало, так что все последующие дни я не мог даже вести своего дневника» [23, с. 163].

Свою позицию П.В. Мультатули резюмирует следующими словами: «Таким образом, совершенно очевидно, что ни с юридической, ни с моральной, ни с религиозной точки зрения никакого отречения от престола со стороны царя не было. События в феврале-марте 1917 года были не чем иным, как свержением Императора Николая II с прародительского престола; незаконное, совершенное преступным путем, против воли и желания Самодержца, лишение его власти» [15, с. 607].

Но можно ли доверять столь смелым выводам П.В. Мультатули, в труде которого больше тенденциозной, предвзятой публицистики, чем научного анализа? Историк Ю.А. Бахурин в своей обширной рецензии вполне справедливо критикует книгу «Николай II. Отречение, которого не было». Критика эта представляется справедливой, «ведь автор не проводит исследование с целью выявления истины, а конструирует из отрывочных сведений текст… г-н Мультатули, либо не владея методологией исторического исследования, либо сознательно отказавшись от неё, весьма неразборчив в подборе литературы и источников. Рядом со ссылками на работы вполне признанных и здравомыслящих специалистов можно обнаружить обращения к совершенно ненаучным изданиям… Недобросовестный подход автора даже к признанным и проверенным материалам выражается в выделении фактов, удобных для его умозаключений и элементарном замалчивании неудобных… Сказывается банальный дефицит фактических знаний автора, что и порождает такое множество ошибок в изложении событий» [3].

Продолжая разговор о мифологии, отметим еще пару публикаций на тему отречения Николая II. Доктор политических наук А.Н. Савельев дал такую оценку рассматриваемым событиям: «Несколько общественных организаций в декабре прошлого года провели конференцию на тему, было ли отречение Николая Второго. Я был ведущим этой конференции, и были представлены доказательства того, что Николай Второй не отрекался. Для многих эта истина пока еще не укладывается в голове, но те, кто видел текст так называемого отречения, прекрасно понимают, что такого не может быть. Это не документ, который подписан государем. Все современные исследования показывают, что не было отречения. Это абсурд, это не отречение. Там даже нет надписи «Манифест об отречении», да и любой документ, серьезный, государственного масштаба, оформлялся на гербовой бумаге, писался каллиграфическим почерком, и так далее, и так далее. А это – просто какая-то бумажка с невнятной подписью внизу» [10].

А писатель и публицист Н. Стариков в одном из интервью сказал: «Я абсолютно убежден, что Николай Романов не отрекался от престола. Мы имеем дело с ложью и фальсификацией. В архивах нет документа, который бы назывался «Отречение». Есть машинописный текст, который озаглавлен «Начальнику Генерального штаба». Подписан он якобы царем, хотя Николай никогда карандашами не пользовался. Сам текст на листе напоминает телеграмму, а не отречение. Мне представляется, государь отречения не подписал. Его просто поставили перед фактом, объявив об этом. Убежден, что заговорщики шантажировали царя судьбой его семьи, которая могла погибнуть в случае его упорства» [11].

По нашему мнению, процитированные выше авторы многого не договаривают, а сама их конспирологическая теория вызывает множество вопросов. Зачем люди, которые гораздо лучше нас знали все тонкости придворного и государственного делопроизводства, стали бы создавать такую грубую фальшивку, как поддельный акт об отречении Николая II? Неужели для исполнения своего коварного замысла они не могли выполнить все необходимые требования (с бланком, чернилами, карандашом и заглавием). Но если отречение императора – это действительно фальсификация, то придется признать, что на протяжении многих лет большая группа людей создавала, при этом весьма искусно, десятки великолепных фальшивок. О событиях февраля – марта 1917 г. остались десятки воспоминаний современников и приближенных Николая II, свидетелей событий. Никто из них не намекнул о возможности насильственного отречения и фальсификации документов [см.: 18].

Например, В.В. Шульгин в своих воспоминаниях подробно рассказывает об обстоятельствах, при которых произошло отречение Николая II, в том числе, говорит следующее: «Необходимость отречения была единогласно принята всеми, и только исполнение этого решения затягивалось… Царь сказал совершенно спокойно, как будто о самом обыкновенном деле: «Я вчера и сегодня целый день обдумывал и принял решение отречься от престола. До 3 часов дня я готов был пойти на отречение в пользу моего сына, но затем я понял, что расстаться со своим сыном я не способен… Поэтому я решил отречься в пользу моего брата»… Я не помню точно, когда царь встал и ушел в соседний вагон подписать акт. Приблизительно около четверти двенадцатого царь вновь вошел в наш вагон, в руках он держал листочки небольшого формата… Мы стали читать вполголоса. Документ был написан красиво, благородно… Акт был написан на двух или трех листочках небольшого формата с помощью пишущей машинки. На заглавном листе стояло слева слово: «Ставка», а справа – «Начальнику штаба». Подпись была сделана карандашом… Я помню, что, когда я в последний раз взглянул на часы, было без 12 минут 12. Поэтому, надо думать, что все это событие огромной исторической важности произошло между 11 и 12 часами в ночь со 2-го на 3-е марта… Мы условились с ген. Рузским, что будет два экземпляра акта, собственноручно подписанных, потому что мы опасались, что при бурных обстоятельствах Петрограда, акт, который мы привезем, может быть легко утрачен. Таким образом, первый подписанный акт на листочках небольшого формата должен был остаться у ген. Рузского. Мы же привезли второй экземпляр, также написанный на машинке, но на листочке большого формата. Подпись царя справа сделана также карандашом, а с левой стороны – пером скрепил министр двора Фредерике» [25, с. 169, 170, 171, 172].

А вот как описывает обстоятельства отречения Николая II генерал Н.В. Рузский: «На вопрос царя, что ему теперь делать, Гучков тоном, недопускающим двух решений, заявил: «Вам надо отречься от престола». Царь спокойно выслушал это заявление комиссара Исполнительного Комитета. После долгой паузы он ответил: «Хорошо, я уже подписал акт об отречении в пользу моего сына, но теперь я пришел к заключению, что сын мой не отличается крепким здоровьем, и я не желаю с сыном расстаться, поэтому я решил уступить престол Михаилу Александровичу». Комиссары не возражали. Царь вышел с Фредериксом в соседний вагон, составил новый текст отречения и вернулся в вагон, в котором находились комиссары. В течение десяти минут царило тягостное молчание. Наконец, явился Фредерикс с напечатанным на машинке актом отречения, который царь тут же подписал. Комиссары предложили Фредериксу контрассигнировать подпись. С согласия царя, Фредерике поставил свою подпись. Акт отречения составлен в двух экземплярах, один из которых хранится у меня, а другой был мною выдан под расписку Д.И. Гучкову… Таким образом, в течение 24 часов Николаем последовательно было подписано три акта: в 2 часа ночи 2-го марта – манифест «О даровании ответственного министерства», в 3 часа дня отречение в пользу сына Алексея и, наконец, в 10 часов вечера «Отречение в пользу Михаила Александровича»… В заключение ген. Рузский показал мне подлинный акт отречения Николая И. Этот – плотный телеграфный бланк, на котором на пишущей машине изложен известный текст отречения, подпись Николая покрыта верниром (лаком)» [19, с. 144-145].

Далее можно привести воспоминания В.Н. Воейкова – дворцового коменданта (т.е. ответственного за охрану императора), бывшего при государе вплоть до своей высылки генералом М. В. Алексеевым из Могилева: «Я … вошел без доклада в Его отделение и спросил: «Неужели верно то, что говорил граф – что Ваше Величество подписали отречение? И где оно?» На это государь ответил мне, передавая лежавшую у него на столе пачку телеграмм: «Что мне оставалось делать, когда все мне изменили? Первый Николаша… Читайте» (Я понял, что государь был очень взволнован, раз он в разговоре со мной так назвал великого князя Николая Николаевича). На мой вторичный вопрос: «Где же отречение?» – государь сказал, что отдал его Рузскому для отправки Алексееву» [5, с. 133].

После своего отречения бывший император отправился в ставку, где попрощался с солдатами и офицерами. Также он встретился с матерью, вдовствующей императрицей Марией Федоровной, о чем она оставила запись в дневнике: «4/17 марта. В 12 часов прибыли в Ставку, в Могилев в страшную стужу и ураган. Дорогой Ники встретил меня на станции, мы отправились вместе в его дом, где был накрыт обед вместе со всеми. Там также были Фредерикс, Сер[гей] М[ихайлович], Сандро, который приехал со мной, Граббе, Кира, Долгоруков, Воейков, Н. Лейхтенбергский и доктор Федоров. После обеда бедный Ники рассказал обо всех трагических событиях, случившихся за два дня. Он открыл мне свое кровоточащее сердце, мы оба плакали. Сначала пришла телеграмма от Родзянко, в которой говорилось, что он должен взять ситуацию с Думой в свои руки, чтобы поддержать порядок и остановить революцию; затем – чтобы спасти страну – предложил образовать новое правительство и… отречься от престола в пользу своего сына (невероятно!). Но Ники, естественно, не мог расстаться со своим сыном и передал трон Мише! Все генералы телеграфировали ему и советовали то же самое, и он, наконец, сдался и подписал манифест. Ники был невероятно спокоен и величествен в этом ужасно унизительном положении. Меня как будто ударили по голове, я ничего не могу понять! Возвратилась в 4 часа, разговаривали. Хорошо бы уехать в Крым. Настоящая подлость только ради захвата власти. Мы попрощались. Он настоящий рыцарь» [20].

Кузен Сандро – великий князь Александр Михайлович – тоже оставил воспоминания о встрече с Николаем II после его отречения. «Он стал объяснять причины своего решения. Главные из них были: 1) желание избежать в России гражданской войны; 2) желание удержать армию в стороне от политики, что бы она могла помогать союзникам, и 3) вера в то, что Временное правительство будет править Россией более успешно, чем он … Он показал мне пачку телеграмм, полученных от главнокомандующих разными фронтами в ответ на его запрос. За исключением генерала Гурко, все они, в частности генералы Брусилов, Алексеев и Рузский, советовали государю немедленно отречься от престола» [2, с. 273].

Справедливо утверждает доктор исторических наук В.Ж. Цветков, что «факт сознательного и добровольного отказа императора от престола не вызывал сомнений и у современников» [24]. Например, 18 мая 1917 г. Киевское отделение монархического «Правого центра» прямо заявило, что «акт об отречении, написанный в высшей степени богоугодными и патриотическими словами, всенародно устанавливает полное и добровольное отречение… Объявлять, что это отречение лично исторгнуто насилием, было бы в высшей степени оскорбительно прежде всего к особе монарха, кроме того, совершенно не соответствует действительности, ибо государь отрекался под давлением обстоятельств, но тем не менее совершенно добровольно» [цит. по: 24].

8 марта 1917 г. Николай II написал свое знаменитое прощальное слово к армии, которое было опубликовано в форме приказа № 371. В этом слове уже бывший монарх говорит о передаче своей власти Временному правительству, которому надлежит повиноваться: «В последний раз обращаюсь к вам, горячо любимые мною войска. После отречения мною за себя и за сына моего от престола Российского власть передана Временному правительству, по почину Государственной думы возникшему. Да поможет ему Бог вести Россию по пути славы и благоденствия… Кто думает теперь о мире, кто желает его, тот – изменник Отечества, его предатель… Исполняйте же ваш долг, защищайте доблестно нашу великую Родину, повинуйтесь Временному правительству, слушайтесь ваших начальников, помните, что всякое ослабление порядка службы – только на руку врагу…» [цит. по: 12, с. 127-128].

Сохранились дневниковые записи настоятеля Федоровского собора протоиерея Афанасия Беляева, опубликованные в 1993 г. А.Н. Бохановым в «Историческом архиве». В своем дневнике отец Афанасий рассказывает о беседе с Николаем II после исповеди и передает его слова: «…И вот, один, без близкого советника, лишенный свободы, как пойманный преступник, я подписал акт отречения и за себя, и за наследника сына. Я решил, что если это нужно для блага родины, я готов на все. Семью мою жаль!» [22, с. 27].

Выходит, что воспоминания В.В. Шульгина, В.Н. Воейкова, императрицы Марии Федоровны, протоиерея Афанасия Беляева, а также Д.Н. Дубенского, А.А. Мордивнова, Н.В. Рузского, А.И. Гучкова [см.: 18], П.Н. Милюкова [14] и многих других о событиях, связанных с отречением Николая II, сфальсифицированы? При этом получается, будто бы эти фальсификации делались как за границей в жанре мемуаров, так и в самой большевицкой России, где уже советские историки усердно фальсифицировали дневники императора и императрицы [см.: 7]. Правда, не совсем понятно, зачем и тем, и другим нужно было всем этим заниматься?

Хотя история не терпит сослагательного наклонения, нам все же стоит задать простой вопрос – если бы Николай II не отрекся от престола, то к чему бы это привело? Здесь допустимы два варианта событий:

1. Императора все равно бы свергли, и дальнейшие события развивались бы так, как это было после его добровольного отречения. Такую точку зрения разделяют современные сторонники «неотречения», фактически подтверждая, что решение Николая II уже не могло играть никакой политической роли и не имело значения для дальнейшего хода истории.

2. Гражданская война в России началась бы раньше, уже весной 1917 г., как думал, возможно, сам император, когда стремился своим отречением избежать кровопролития.

Но чем же так привлекательна идея грубого искажения истории, т.е. тема якобы фальшивого отречения императора? Она стала популярна в наше время, хотя даже современники Николая II в акте о его отречении видели корыстные мотивы.

Вот что пишет П.Н. Милюков: «В Петербурге ночь на 3 марта, в ожидании царского отречения, прошла очень тревожно. Около 3 часов ночи мы получили в Таврическом дворце первые известия, что царь отрекся в пользу великого князя Михаила Александровича. Не имея под руками текста манифеста имп. Павла о престолонаследии, мы не сообразили тогда, что самый акт царя был незаконен. Он мог отречься за себя, но не имел права отрекаться за сына. Несколько дней спустя я присутствовал на завтраке, данном нам военным ведомством, и возле меня сидел великий князь Сергей Михайлович. Он сказал мне в разговоре, что, конечно, все великие князья сразу поняли незаконность акта императора. Если так, то, надо думать, закон о престолонаследии был хорошо известен и венценосцу. Неизбежный вывод отсюда – что, заменяя сына братом, царь понимал, что делал. Он ссылался на свои отеческие чувства – и этим даже растрогал делегатов. Но эти же отеческие чувства руководили царской четой в их намерении сохранить престол для сына в неизменном виде. И в письмах императрицы имеется место, в котором царица одобряет решение царя, как способ – не изменить обету, данному при короновании. Сопоставляя все это, нельзя не прийти к выводу, что Николай II здесь хитрил, – как он хитрил, давая октябрьский манифест. Пройдут тяжелые дни, потом все успокоится, и тогда можно будет взять данное обещание обратно. ..» [14, с. 277].

Представляется, что вопрос незаконности актов, подписанных императором при отречении, о чем говорит П.Н. Милюков, явно двусмысленный. В истории уже был целый ряд подобных прецедентов. Например, завещание Екатерины I, которая решила, что в случае кончины малолетнего императора Петра II, престол должен прейти к ее дочерям. Таким образом, она фактически лишала Петра права, предоставленного законом его деда, возможности выбирать себе преемника [13]. Еще один пример – междуцарствие 1825 г., когда Великий Князь Константин Павлович престол не принимал, но и не отказывался от него в качестве императора. А ведь отречение наследников в павловском законе о престолонаследии никак не оговаривалось [1].

Но мог ли Николай II в марте 1917 г. как глава государства принимать решение о своем отречении единолично? Ведь после 1905 г. Российская империя стала парламентской монархией, где законодательная власть разделялась царем с Государственным советом и Государственной думой.

Отречение российского монарха от престола предусматривала 37 статья свода Основных государственных законов 1906 г. : «При действии правил… о порядке наследия престола лицу, имеющему на оный право, предоставляется свобода отрещись от сего права в таких обстоятельствах, когда за сим не предстоит никакого затруднения в дальнейшем наследовании престола» [21, с. 3]. А следующая 38 статья подтверждала: «Отречение таковое, когда оно будет обнародовано и обращено в закон, признается потом уже невозвратным» [21, с. 3].

Отречение Николая II за несовершеннолетнего и тяжелобольного цесаревича Алексея Николаевича также не входило в противоречие с законом. Ведь весьма вероятная кончина единственного сына императора до достижения им совершеннолетия могла стать реальным затруднением в престолонаследии, о чем говорится в 37 статье Основных законов. Николай II искренне был уверен, что после его отречения новым монархом станет великий князь Михаил Александрович и уже его наследники продолжат династию. По словам великого князя Александра Михайловича, Николай II так отреагировал на отречение своего брата: «Миша не должен был этого делать, – наставительно закончил он. – Удивляюсь, кто дал ему такой странный совет» [2, с. 273].

В случае с Николаем II, «в акте об отречении не нарушалась и формальная сторона. Он был скреплен подписью «подлежащего министра», так как по статусу министр императорского двора генерал-адъютант граф В.Б. Фредерикс скреплял все акты, касавшиеся и «учреждения об императорской фамилии», и имевшие отношение к престолонаследию. Не меняли сути документа ни карандашная подпись государя (впоследствии защищенная лаком на одном из экземпляров), ни цвет чернил или графита» [24].

Оставшись фактически в одиночестве, всеми преданный, оставленный – и народом и генералами, что мог поделать последний император? Какой выбор мог стоять перед ним? Попытаться сохранить власть? Но опыт Первой русской революции показал, что сохранить ее уступками не получится. Революция 1905-1907 гг. была подавлена не С.Ю. Витте и не его Манифестом 17 октября, а жесткими действиями П.Н. Дурново, Ф.В. Дубасова, А.Н. Меллера-Закомельского [см.: 4, с. 53; 6, с. 514]. Но за последующие десять лет пропаганда сделала свое черное дело, император был крайне непопулярен как в народе, так и в Государственной думе и Правительстве. А тяжелые потери и лишения Первой мировой войны способствовали катастрофическому падению авторитета монархии в обществе.

Конечно, оставался еще вариант жесткого решения – попытаться задушить Февральскую революцию, разгромив бунтовщиков в Петрограде, но подавить восстание не получилось. Сначала Николай II дал распоряжение об отправлении в Петроград кавалерийских дивизий и пулеметных полков, но его указания не были выполнены [17, с. 366]. Когда стало ясно, что начавшись с беспорядков в столице, смута разрослась до общенационального масштаба, и началось брожение и неповиновение армии, император как глубоко верующий человек решил отказаться от применения силы. Для Николая II, безусловно, остро и принципиально встал вопрос, заданный еще Ф.М. Достоевским (в семье императора читали и любили писателя) – «спасет ли мир пролитая кровь?» [9] и какова цена крови «по совести» [8, с. 297], сколько крови можно пролить ради своей власти? «Для государя-страстотерпца стала очевидной невозможность «переступить через кровь» во время войны. Он не желал удерживать престол насилием, не считаясь с количеством жертв» [24].

В своем дневнике от 2 марта 1917 г. Николай II, среди прочего, прямо написал: «…Нужно мое отречение… во имя спасения России и удержания армии на фронте в спокойствии нужно решиться на этот шаг. Я согласился… Кругом измена и трусость, и обман!» [16, с. 34].

Из этих слов видно, что для отрекшегося от престола Николая II важнейшим делом в условиях войны была победа над врагом, даже несмотря на то, что его самого предало практически все армейское командование. «Ради блага Родины, по существу, ради этой победы отрекся от престола государь. Ради нее он призывал своих подданных, солдат и офицеров, принести новую присягу» [24].

В Ветхом Завете мы находим своеобразный пример еврейской революции: «И собрались все старейшины Израиля, и пришли к Самуилу в Раму, и сказали ему: вот, ты состарился, а сыновья твои не ходят путями твоими; итак поставь над нами царя, чтобы он судил нас, как у прочих народов. И не понравилось слово сие Самуилу, когда они сказали: дай нам царя, чтобы он судил нас. И молился Самуил Господу. И сказал Господь Самуилу: послушай голоса народа во всем, что они говорят тебе; ибо не тебя они отвергли, но отвергли Меня, чтоб Я не царствовал над ними…» (1 Цар. 8:4-7).

Очевидно, что роковое историческое решение, которое было принято Николаем II поздно вечером 2 марта 1917 г., было нелегким, и оно было принято под давлением чрезвычайных обстоятельств, но принято самостоятельно. Государь Николай Александрович добровольно отказался от власти, т.к. его стране и его народу более уже не нужна была монархическая государственность. Вероятно, поэтому Россия восприняла весть об отречении императора и падении монархии относительно спокойно. Вооруженная борьба за власть в стране началась лишь после большевицкого переворота в октябре 1917 г.

 

Список литературы:

1. Акт, Высочайше утвержденный в день священной коронации Его Императорского Величества и положенный для хранения на престол Успенского собора // Полное собрание законов Российской империи. Собрание первое. СПб.: Тип. II Отделения Собственной Его Императорского Величества Канцелярии, 1830. Т.XXIV. № 17910. С. 587-589.

2. Александр Михайлович, великий князь. Воспоминания: две кн. в одном томе. М.: Захаров-АСТ, 1999. 524, [1] с.

3. Бахурин Ю. Николай II – конец мифологии: Рецензия на книгу П.В. Мультатули «Николай II. Отречение, которого не было» [Электронный ресурс] // Научно-просветительский журнал «Скепсис» [сайт]. 17.04.2011. URL: https://bit.ly/3pHffkk (дата обращения: 25.12.2021).

4. Бородин А.П. П.Н. Дурново: портрет царского сановника // Отечественная история. 2000. № 3. С. 48-69.

5. Воейков В.Н. С царем и без царя: Воспоминания последнего дворцового коменданта государя императора Николая II. М.: Родник, 1994. 272 с.

6. Гурко В.И. Черты и силуэты прошлого: Правительство и общественность в царствование Николая II в изображении современника. М.: Новое литературное обозрение, 2000. 808, [1] с.

7. Додонов Б.Ф., Копылова О.Н., Мироненко С. В. Из истории публикации документов царской семьи в 1918-1920-е гг. // Отечественные архивы. 2007. № 1. С. 3-18.

8. Достоевский Ф.М. Преступление и наказание: роман в шести частях с эпилогом. Издание четвертое. СПб.: Тип. бр. Пантелеевых, 1877. Т. I. 314 с.

9. Достоевский Ф.М. Спасет ли мир пролитая кровь? [Электронный ресурс] // Ѳедоръ Достоевскiй. Антология жизни и творчества [сайт]. 2021. URL: https://bit.ly/32TRe0C (дата обращения: 25.12.2021).

10. Каптарь Д. Николай Второй не отрекался от престола [Электронный ресурс] // KM.RU [сайт]. 16.07.2010. URL: https://bit.ly/3eB2j9p (дата обращения: 25.12.2021).

11. Кафтан Л. Версия: Император Николай II не отрекался от престола? [Электронный ресурс] // Комсомольская правда [сайт]. 28.10.2010. URL: https://bit.ly/3JuOMyr (дата обращения: 25.12.2021).

12. Корево Н.Н. Наследование престола по Основным государственным законам. Справка по некоторым вопросам, касающимся престолонаследия. Париж: О-во объединения русских в Ницце, 1922. 139 с.

13. Манифест «О кончине Императрицы Екатерины I и о восшествии на престол Императора Петра II» с приложением формы присяги и духовного завещания блаженой пампяти Императрицы Екатерины I // Полное собрание законов Российской империи. Собрание первое. СПб.: Тип. II Отделения Собственной Его Императорского Величества Канцелярии, 1830. Т. VII. № 5070. С. 788-791.

14. Милюков П.Н. Воспоминания (1859-1917): в 2 т. Т. 2. М.: Директ-Медиа. 2014. 348 с.

15. Мультатули П.В. Николай II. Отречение, которого не было. М.: АСТ: Астрель, 2010. 639 с.

16. Николай II. В дни отречения (Из дневника Николая II) // Отречение Николая II. Воспоминания очевидцев, документы. (Репринтное издание). 2-е изд. Ред. П.И. Щёголев, вступительные статьи: Л. Китаев, М. Кольцов. М.: Советский писатель, 1990. С. 31-36.

17. Оськин М.В. История Первой мировой войны. М.: Вече. 2014. 492, [3] с.

18. Отречение Николая II. Воспоминания очевидцев, документы. (Репринтное издание). 2-е изд. Ред. П.И. Щёголев, вступительные статьи: Л. Китаев, М. Кольцов. М.: Советский писатель, 1990. 255 с.

19. Рузский Н.В. Беседа с журналистом В. Самойловым об отречении Николая II // Отречение Николая II. Воспоминания очевидцев, документы. (Репринтное издание). 2-е изд. Ред. П.И. Щёголев, вступительные статьи: Л. Китаев, М. Кольцов. М.: Советский писатель, 1990. С. 142-145.

20. С высоты престола. Из архива императрицы Марии Федоровны [Электронный ресурс] // Наше наследие. 2002. № 62. URL: https://bit.ly/3qznD4H (дата обращения: 25.12.2021).

21. Свод законов Российской империи: полный текст всех 16 томов, согласованный с последними продолжениями, постановлениями, изданными в порядке ст. 87 Зак. осн., и позднейшими узаконениями: в 5-ти книгах / Под ред. и с прим. И.Д. Мордухай-Болтовского; сост. Н.П. Балканов, С.С. Войт и В.Э. Герценберг. СПб: Деятель, 1912. Кн. 1. Т. 1-3. 440, XIII с.

22. Семья Романовых в марте – июле 1917 года. Дневник протоиерея А.И. Беляева // Исторический архив. 1993. № 1. С. 20-44.

23. Танеева (Вырубова) А.А. Страницы моей жизни. М.: Благо, 2000. 320 с.

24. Цветков В. Крушение монархии. Был ли акт отречения Николая II от престола правомерен? [Электронный ресурс] // Российское историческое общество [сайт]. 29.01.2018. URL: https://bit.ly/3ESNKJj (дата обращения: 25.12.2021).

25. Шульгин В.В. Подробности отречения // Отречение Николая II. Воспоминания очевидцев, документы. (Репринтное издание). 2-е изд. Ред. П.И. Щёголев, вступительные статьи: Л. Китаев, М. Кольцов. М.: Советский писатель, 1990. С. 169-173.

Источник:
Studia Humanitatis, 2021, № 4

Миф или реальность? — Татьянин день

Действительно, очевидна необходимость новых серьезных исследований по данному вопросу, с привлечением криминалистики на высоком уровне (хотя бы для изучения дневника царя), с пересмотром, под критическим углом зрения,  всех свидетельств, относящихся к событиям начала марта 1917 года. Но необходимо также сохранять и взвешенность взгляда.

К примеру, Петр Мультатули утверждает, что записи в дневнике Государя, начиная со 2-го марта 1917 г. и заканчивая 9-м марта, скорее всего, являются подделкой, поскольку, по воспоминаниям А.А. Вырубовой, Государь сказал ей после приезда в Царское Село (уже в качестве арестованного): «Видите ли, это все меня очень взволновало, так что все последующие дни я не мог даже вести своего дневника». (А.А. Танеева (Вырубова). Страницы моей жизни. «Благо». 2000, стр. 163). Конечно, необходима криминалистическая экспертиза, которая установит, в каких частях дневника почерк Государя – подлинный, а в каких – подделанный. Но пока такой экспертизы нет, столь существенно полагаться на приведенные слова представляется не слишком разумным. Анна Александровна могла выпустить одно только слово, которое меняет высказывание.  К примеру: «Я не мог даже толком (все выделения – мои, А.М.) вести своего дневника». Государь мог сказать и так, как записано Вырубовой в ее воспоминаниях, но иметь в виду то, как сформулировано в приведенном варианте его фразы. Трудно представить, к примеру, чтобы слова «кругом измена, и трусость, и обман!», записанные в дневнике 2 марта, были вымышлены теми, кто подделывал дневник. Это могли быть только большевики, а такие слова плохо вязались с образом ничтожного, слабого царя. Речь, снова скажем, не идет о контраргументе в пользу подлинности дневника, но только о недостаточной взвешенности утверждений о его фальшивости.

Вагон царского поезда, в котором Государь отрекся от престола

Однако, каковы бы ни были имеющиеся и еще не преданные широкой огласке открытия и какими ни окажутся результаты дальнейших  исследований в данном плане (скажем, будет научно доказано, что записи в дневнике царя от 2 марта до 9 марта 1917 года являются подделкой), самым существенным возражением на высказывание «отречение – миф» останется то, как сам Государь смотрел на события 1-2 марта 1917 года. Его поведение и его высказывания недвусмысленно указывают на то, что главным в этих событиях Государь считал свое собственное решение, отказ от власти, назвать ли его не отречением или (мягче)  «передачей власти», неважно. Да, Государь говорил о том, что фактическим арестом в Пскове и изменой военных был поставлен в безысходное положение, но, несомненно, считал свой шаг добровольным

Как и в других работах Петра Мультатули, в книге «Николай II. Отречение, которого не было» привлекается огромный документальный материал, многие (но не все) выводы и заключения автора выглядят вполне обоснованными. Читатель получает объемное представление о том, как готовилась катастрофа – и внешними врагами России, и (на  деньги и при содействии первых) – врагами внутренними. Описание это выдержано в серьезных тонах и, хотя не может считаться беспристрастным, лишено и пафоса, и «комплекса врага», и антисемитизма, и т.п. вещей,  нередких среди «ревнителей не по разуму» памяти царственных мучеников.  Автор выполняет обещание, которое дает в начале исследования:: проследить внимательно за ходом событий. Для 1 и 2 марта 1917 года это сделано буквально по часам. Убедительно показано, как совершались заговорщиками действия  от имени царя, но без его ведома. (Так, скорее всего, вовсе не самим Государем был остановлен генерал Иванов на пути к Петрограду). Убедительно показано, что царь Николай II не являлся автором и не подписывал манифеста об отречении – того, что хранится как архивный документ. Менее убедительно выглядит аргументация о подложности телеграмм царя. Сомнение в авторстве слов «Нет той жертвы, которую я не принес бы во имя действительного блага и для спасения родимой Матушки-России» вызывает такое же отторжение, как и сомнение в подлинности слов дневника: «Кругом измена, и трусость, и обман!».

В Царском Селе вскоре после отречения

Автор книги делает вывод: отречения не было. Этот вывод основывается на том, что имеющиеся документы – подложны, а свидетельства очевидцев – противоречивы и зачастую сомнительны. В заключительных главах книги подведен итог: «События в феврале-марте 1917 года были не чем иным, как свержением императора Николая II с прародительского престола, незаконным, совершенным преступным путем, против воли и желания самодержца, лишением его власти» (стр. 607). Такое положение не может соответствовать действительности.

Прежде всего, приведем воспоминаниям Владимира Воейкова, дворцового коменданта  (т.е. ответственного за охрану императора), бывшего при Государе вплоть до своей высылки генералом Алексеевым из Могилева. Воейкова выслали из-за его преданности царю и невозможности в его присутствии арестовать отрекшегося монарха. Петр Мультатули то показывает несуразность в воспоминаниях Воейкова, то бросает тень на него (не будем вдаваться в подробности), то цитирует его как достоверный источник. Итак, учитывая необходимость критического взгляда, кратко приведем один эпизод. Генерал рассказывает, что, узнав от министра двора графа Фредерикса об отречении Государя от престола, он побежал в вагон Его Величества: «Я … вошел без доклада в Его отделение и спросил: «Неужели верно то, что говорил граф – что Ваше Величество подписали отречение? И где оно?» На это Государь ответил мне, передавая лежавшую у него на столе пачку телеграмм: «Что мне оставалось делать, когда все мне изменили? Первый Николаша… Читайте» (Я понял, что Государь был очень взволнован, раз он в разговоре со мной так назвал великого князя Николая Николаевича)»  (В. Н.Воейков. С царем и без царя. М. 1994, стр. 133).

Эпизод в Ставке

Не похож генерал Воейков на человека, который ради того, чтобы лишний  раз показать степень своей близости к императору, сочинил и то, что вошел без доклада к царю, и то, как сорвалось у Государя домашнее имя «Николаша». Но пусть воспоминания Владимира Воейкова недостоверны. Обратимся  к воспоминаниям генерала Николая Михайловича Тихменева: «О последних днях пребывания Императора Николая II в Ставке». После отречения Государь поехал в Могилев, где увиделся (в последний раз) с матерью и попрощался с офицерами Ставки. Прощание состоялось прямо перед отъездом  Николая II в Царское Село. В поезд он сядет уже арестованный, так что шли последние часы Государя на свободе. Приведем отрывок, который дает представление о состоянии отрекшегося Государя, о его невероятных выдержке и самообладании, а также содержит его первое (и единственное) высказывание об отречении, адресованное офицерскому собранию. Николай Тихменев пишет:

«Он был одет в серую кубанскую черкеску, с шашкой через плечо…. На груди висел один лишь Георгиевский крест, ярко белевший на темном фоне черкески. Левую руку с зажатой в ней папахой он держал на эфесе шашки. Правая была опущена и сильно и заметно дрожала. Лицо было еще более пожелтевшее, посеревшее и обтянутое, и очень нервное. Государь сделал небольшую паузу и затем начал говорить речь. Первые слова этой речи я запомнил буквально. Он говорил громким и ясным голосом, очень отчетливо и образно, однако сильно волнуясь, делая неправильные паузы между частями предложения. Правая рука все время сильно дрожала. «Сегодня… я вижу вас… в последний раз, — начал Государь, — такова воля Божия и следствие моего решения». Далее он сказал, что отрекся от престола, видя в этом пользу России, надежду победоносно кончить войну».  (цит. по «Дневники Николая II и императрицы Александры Федоровны», «Вагриус», 2008, далее – «Дневники»).

Неужели Государь  мог сказать о своем решении, если бы с его стороны  не было никакого решения? Да, в письменном прощальном обращении императора к войскам (Петр Мультатули приводит подлинный текст, отличающийся от того, который обычно цитируют) нет ни слова об отречении, равно как нет и призыва подчиняться Временному правительству. Но если бы Государь не пошел, по собственной воле, на какой-то вынужденный заговорщиками шаг, вряд ли он вообще был бы в состоянии прощаться: сам факт прощания предполагал, что за ним стоит этот шаг. Государь не терпел никакого «как бы»! Он бы не стал притворяться, подыгрывая тем, кто лишил его власти. Люди, близко знавшие императора, знали его правдивость и, в противоречие с расхожим мнением, отсутствие пресловутой «слабости». Они должны были прекрасно понимать, что если царь не пойдет на какое-либо согласие, а будет лишь «подставлен» невозможностью опровергнуть подложные документы, то станет для них крайне опасной личностью – через тот моральный капитал, которым будет внутренне тогда обеспечен. Александр Гучков признавался перед смертью, что в случае отказа императора отречься от престола планировалось просто его убить. Нет сомнения, что так бы и сделали.

Царский дневник от 2 марта 1917 г

Пасху 1917 года царская семья встречала в заточении, в «золоченой клетке» (по выражению историка С. Мельгунова) Александровского дворца. Семья исповедовалась в Великую Пятницу, приходившуюся на 18 марта по старому стилю. (Таким образом, прошло 9 дней, как, арестованный в поезде, царь прибыл в Царское Село). Причащались в Великую Субботу.  Совершал богослужения и исповедовал приглашенный во дворец настоятель Федоровского собора протоиерей Афанасий Беляев. Сохранились его дневниковые записи, опубликованные А.Н. Бохановым в «Историческом архиве» 1993 г. (N1). Отец Афанасий рассказывает о беседе с Николаем II после исповеди и, в частности, передает такие его слова: «…И вот, один, без близкого советника, лишенный свободы, как пойманный преступник, я подписал акт отречения и за себя, и за наследника сына. Я решил, что если это нужно для блага родины, я готов на все. Семью мою жаль!» При всех возможных искажениях слов Государя, трудно представить, чтобы, в случае насильственного отрешения его от власти, запись отца Афанасия была бы такой, как видит ее читатель.

Наконец, обратимся ко дням заточения в Тобольске, к тому времени, когда царской семье стало известно о заключении Брестского мира. Пьер Жильяр говорил следователю Н. Соколову: «Этим договором Его Величество был подавлен как тяжким горем. В это время Государь несколько раз вел со мной разговоры на политические темы, чего он никогда не позволял себе ранее. Видно было, что его душа искала общения с другой душой, чтобы найти себе облегчение». Если бы царь не сознавал себя лично ответственным за то, что случилось 1-2 марта 1917 г., он бы, переживая за Матушку-Россию, так не терзался бы. Пьер Жильяр сообщал Соколову и о своих разговорах с Государыней: «В связи с Брестским договором Государыня однажды выразила сожаление, что даже отречение Государя от престола не принесло никакой пользы для России. … оказалась бесполезною жертва, которую принес Государь, чтобы избежать внутренней, междоусобной войны во время войны против немцев» («Дневники», стр. 294). Государыня Александра Федоровна всегда говорила о происшедшем именно как об отречении.

Зададимся вопросом: а что Государь мог сделать? Пойманный в псковскую ловушку, лишенный генералом Рузским какой-либо связи с внешним миром, что он мог? Но, во-первых, мы не знаем, какие варианты поведения обдумывал тогда Государь; он ведь вовсе не был так простодушен, как многим кажется. А во-вторых, и это главное,  все дело было в том, с каким расположением сердца царь решился на отречение. Можно не сомневаться, что он получил укрепление в молитве (не случайны его слова «такова воля Божия») и подписывал то, что согласился подписать, с верой в Россию. Вот что было самым существенным и вот что более всего удручало царя: возможность утраты этой веры. Однако ко 2-му марта 1918 г. тяжелое чувство было преодолено. Государыня записала в дневник в этот день: «Годовщина отречения Николая от престола!!!». А Государь написал: «Вспоминаются эти дни в прошлом году в Пскове и в поезде. Сколько еще времени будет наша несчастная Россия терзаема и раздираема внешними и внутренними врагами? Кажется иногда, что дольше терпеть нет сил, даже не знаешь, на что надеяться, чего желать?/ А все-таки никто как Бог!/ Да будет воля Его Святая!»    

Интерьер вагона, в котором было принято отречение Николая II

Как же относиться к подложным актам, к подделанной подписи? Думается, просто как к подмене. Верно, Государь подписал документ, чем-то не удовлетворявший заговорщиков, они и заменили его на «подходящий». Подлость нередко оказывается подлее, а низость ниже, чем можно вообразить; в этом нет ничего удивительного.

Итак, мы имеем два полярных мифа об отречении.

Первый, «традиционный», до сих пор весьма распространенный (так что мы и не касались его раньше), заключается в том, что будто бы царь, ничтожный и слабый, добровольно отрекся от престола, в силу народного возмущения его правлением и своей несостоятельности, под которой и подписался.

Второй, современный, имеющий небольшое число приверженцев, заключается в том, что, в действительности, было не отречение, а насильственное отрешение от власти в результате подлого заговора, каковой теперь, по многочисленным документам, может быть полностью описан. Люди, которые утверждают, что отречения не было, глубоко почитают царя, многое знают о нем, но, как это ни удивительно, подобно невеждам, сторонникам первого мифа, исключают волю Государя из узлового момента нашей истории! Хорошо знакомые с личностью Государя, они знакомы с тем, как крепка была его воля (С. Ольденбург писал о ней так: «стальная рука в бархатной перчатке»), и понимают, конечно, что заговорщики были знакомы с ней непосредственно, как говорится, «по жизни», и тем не менее допускают, что лгуны и подлецы решились бы совершить подлог, не заручившись согласием императора на отречение, действуя напрямую против его воли! Вот, пожалуй, в этом и состоит главная несуразность второго мифа. В настоящей статье сделана попытка показать, что второму мифу явно противоречит то, как держал себя и что говорил Государь после отречения.

Мы видели силу духа, какую проявил Государь при прощании с офицерами Ставки. И в течении всего заточения он ее сохранял. Несмотря на всю горечь и боль, и даже несмотря на сокрушение о своем отречении, Государь не поддавался унынию, но напротив, заражал своей бодростью окружающих, оказывал поддержку всем членам семьи и всем приближенным, разделявшим его заточение. Более того, несмотря ни на что, сохранял он и веру в Россию.

А мы – российский церковный народ начала ХХI века —  с каким  расположением сердца относимся мы к отречению Государя? И люди «книжные», и люди простые — до сих пор осуждают  царя за отречение (будучи православными, о чем и речь!) Берутся судить, ничуть не считая себя обязанными вникнуть в то, как было дело. И это при доступности многих хороших книг, при возможности найти в интернете интересующие нас материалы. Более того, до сих пор (опять же — среди православных!) встречаются люди, которые прямо злорадствуют по поводу реакции царя на известие о Брестском мире: то-то, понял, наконец, что натворил! Тяжело встречаться с таким жестокосердием.

Только горькое наше сокрушение – в безразличии к истине, к отечеству, к тем, что пострадал за него и за Христа – воздаст должное Государю и очистит наш взгляд.

Манифест об отречении Николая II вызывает очень много вопросов · Город 812

У меня в руках «акт отречения» Николая II. Подлинная рукопись, точнее говоря, машинопись. Этот  юридический документ  поставил последнюю точку  в 300-летнем правлении династии Романовых.  Дата документа  « 2-го марта  1917 года 15 ч 03 мин». Последние цифры «03» мин тщательно выскоблены. Что же это за юридически корректный акт, если дата его подчищена!

Считается, что Николай отрекся от престола 2 марта (это 15 марта по новому стилю) 1917 года. Дело было так. В  14 часов 47 минут 2 марта от перрона Варшавского  вокзала  отправился экстренный поезд на Псков. К паровозу был  прицеплен всего один салон- вагон, в котором ехали два пассажира: А. И. Гучков, бывший председатель Третьей Государственной думы,  личный враг Николая II, и В. В. Шульгин, слывший ярым  монархистом. Экстренный поезд, с одним вагоном на двоих, – ярого монархиста и личного врага монарха – можно ли было придумать лучших символ головокружительных перемен, происходивших в России в конце февраля – начале марта 1917 года? Ехали на встречу с царем. Зачем ехали?

Вернувшись из Пскова, тот же экстренный поезд привез в Петроград отречение Николая II от престола. И Шульгин и Гучков по возвращении подробнейшим образом описали, как оно произошло. Но то, что они так охотно описывали, являлось тщательно продуманной ложью.

 

Версия Гучкова – Шульгина

 

Согласно их версии, изложенной в газетном интервью, дело обстояло так. Когда  посланцы прибыли в Псков, они были сразу же проведены в вагон-салон царя. Гучков произнес длинную речь, закончив тем, что единственным выходом из создавшегося положения было бы  отречение  Николая от престола в пользу своего малолетнего Алексея с назначением регентом старшего брата царя Михаила.

Затем царь сообщил, что он уже принял решение. До 3 ч. дня он был готов отречься в пользу сына, но затем понял, что расстаться со своим сыном не способен и решил отречься в пользу брата.

Предложение застало делегатов врасплох. Они попросили 15 минут, чтобы переговорить. Царь согласился. Но перерыва не понадобилось. «Не помню уж, как разговор снова завязался, и мы очень скоро сдали свою позицию… Таким образом, – констатировал Шульгин, – мы выразили согласие на отречение в пользу Михаила».

Николай вышел.  В 23.15 он вернулся и принес акт отречения. Акт был написан на двух или трех листочках небольшого формата с помощью пишущей машинки.

С  главнокомандующим Северным фронтом Н. В. Рузским посланцы условились, что ввиду «бурных обстоятельств Петрограда» будет два экземпляра акта, подписанных собственноручно. Первый экземпляр на листочках маленького формата остался у Рузского. Второй экземпляр на листе большого формата, также написанный на пишущей машинке, подписанный Николаем карандашом и скрепленный пером министром двора В. Б. Фредериксом, депутаты взяли с собой. По приезде этот экземпляр передали в надежные руки, потому что он подвергался «опасности».

Та же версия, но в монархическом варианте с обильными лирическими отступлениями была потом опубликована Шульгиным в 1925 году в воспоминаниях. Отличие эмигрантских воспоминаний состоит в том, что здесь упоминается еще о том, как уже отрекшийся царь поставил  Г. Е. Львова во главе Временного правительства. «Я ясно помню, – рассказывал Шульгин, – как государь написал при нас указ Правительствующему сенату о назначении председателя Совета министров».

В материалах Ставки верховного главнокомандующего сохранился документ, на который историки не обратили внимания, а между тем, он не оставляет сомнений, что переговоры в царском вагоне происходили совсем на так, как потом убеждали публику Гучков и Шульгин.

Это – официальную телеграмма, которую начальник штаба Северного фронта Ю. Н. Данилов послал ровно в 1.00 ночи 3 марта начальнику штаба верховного главнокомандования М. В. Алексееву  как только Гучков и Шульгин вышли из вагона:

«Его величеством подписаны указы Правительствующему сенату о бытии председателем Совета министров князю Г.Е. Львову …Государь император изволил затем (курсив мой. – Авт.) подписать акт отречения от престола…»

Кроме того, Гучков и Шульгин тотчас послали телеграмму начальнику Главного штаба генералу Аверьянову. В ней говорилось, что поручение образовать  новое правительство дается Львову. «Манифест последует  (курсив мой. – Авт.) немедленно».

Итак, вначале указ о назначении Львова премьером и только потом манифест об отречении, якобы подписанный в 15 часов.

Почему посланцы из Петрограда скрывали это обстоятельство? Дело в том, что когда П. Н. Милюков, один из лидеров Временного правительства, около 15 часов объявил на митинге в Таврическом дворце о создании «первого общественного кабинета», из зала раздался вопрос: «Кто вас выбрал?» Лидер кадетской партии ответил: «Русская революция». Однако ответ этот был неубедителен.

Александр Гучков и Василий Шульгин

Члены создаваемого Временного правительства сознавали его самозванческий характер. Для того, чтобы утвердиться, ему нужна была преемственность от старой власти, царская санкция на легитимный титул. Самое отречение царя, как это ни покажется парадоксальным на первый взгляд, имело второстепенное значение. Создаваемому Временному правительству нужна была такая формула, которая позволила ему твердо встать на ноги. Милюков стремился к тому, чтобы первый общественный кабинет действовал  при номинальном монархе. Более всего этому отвечала формула, при которой Николай отрекался в пользу сына Алексея при регентстве Михаила. Однако Совет рабочих и солдатских депутатов требовал полного отстранения от власти Романовской династии. Тот, кто желал переступить через Милюкова и не лишиться поддержки Совета, должен был идти «левее» милюковской формулы.

Следующим шагом в движении в этом направлении была бы передача престола из семьи Николаю в другую семью – семейство его брата Михаила, которое не имело на престол даже формальных прав.

Поэтому Гучков и Шульгин отправились в Псков, чтобы добыть для нового правительства законный царский титул, добровольно переданный. И они своего добились. Еще формальный самодержец Николай сам назначил главу Временного правительства. Теперь предстояло оформить лишение власти Николая, причем оформить именно таким образом, чтобы это максимально способствовало утверждению Временного правительства. Это было сделано « актом отречения», вопрос о подлинности которого вовсе не так прост.

 

Что мы знаем о манифесте?

2 марта Николай записал в дневнике: «Из Ставки прислали проект манифеста. Вечером из Петрограда прибыли Гучков и Шульгин, с которыми я переговорил и передал подписанный и переделанный манифест. В час ночи уехал из Пскова с тяжелым чувством пережитого».

Если бы не было этой записи, можно было бы усомниться, подписывал ли царь какой-либо манифест. Но из нее явствует, что в результате переговоров Николай передал манифест, подписанный и переделанный.

В 0.28  3 марта генерал-квартирмейстер штаба Северного фронта Болдырев передал по телеграфу  генерал-квартирмейстеру Ставки Лукомскому: «Манифест подписан. Передача задержана снятием дубликата, который по подписании государем будет вручен депутату Гучкову, после чего передача будет продолжена».

В 1 час ночи Николай отправился из Пскова в Ставку, Гучков и Шульгин уехали из Пскова в Петроград в 3 часа . Не ранее 3.19 из Ставки стали передавать текст манифеста главкомам фронтов.

Что же делали делегаты с половины первого до трех? В Чрезвычайной следственной комиссии, расследовавшей преступления царизма Гучков утверждал, что уехал, как только получил манифест.

В 1963 года вдова Н. А. Базили, главы дипломатической канцелярии Ставки, передала в дар Гуверовскому институту в США архив мужа с  черновиками проекта манифеста об отречении. Текст манифеста, выработанный Базили вместе с генералом Лукомским и отредактированный начальником штаба главковерха М. В. Алексеевым, был прислан из Ставки и находился в руках генерала Рузского в половине девятого вечера Именно этот текст и был положен в основу того манифеста, который потом передали в Ставку, а затем главкомам и в печать.

В проекте, присланном из Ставки в Псков, говорилось о передаче Николаем власти сыну Алексею. Регентом назначался Михаил.

В манифесте, который привезли Гучков и Шульгин, престол передавался не Алексею, а Михаилу, что совершенно противоречило порядку престолонаследия. В текст манифеста была введена еще одна существенная поправка: новый монарх должен был принести  ненарушимую присягу на верность конституции, которая будет выработана.

 

 Откуда подчистки в  манифесте

Сегодня существуют по крайней мере 3 фотокопии экземпляров манифеста с подписью Николая. Все они напечатаны на пишущей машинке на листе большого формата. На всех экземплярах в левом углу помещено слово «Ставка». Затем посредине текста вместо заглавия написано: «Начальнику штаба». После текста манифеста в нижнем левом углу на машинке напечатано: «г. Псков Марта час.  Мин. 1917  г.». В правом нижнем углу находится подпись Николая. В нижнем углу под обозначением даты имеется скрепа чернилами: «Министр императорского  двора генерал-адъютант граф Фредерикс».

Экземпляра отличаются тем, что на одном, вписано время: «2-го марта 15 час. мин. 1917 г.».  На другом время обозначено иначе: «2 марта 15 час. 5 мин. 1917 г.». Наконец, на подлинном, который был у меня в руках, первоначально было написано: «2-го марта  15 час. 03 мин. 1917 г.», а после подчистки дата приобрела такой вид: «2 -го марта  15 час. мин. 1917 г.».

Согласно Шульгину, должно существовать два экземпляра манифеста:  черновой на двух-трех телеграфных бланках малого формата с  карандашными поправками Николая и чистовой, напечатанный на листе большого формата с карандашной подписью Николая, заверенной  Фредериксом и без каких бы то ни было поправок. То же утверждал и Гучков.

Получается таким образом, что существовало не два экземпляра: подлинный черновой и дубликат, а три: оригинал с пометками и два дубликата, причем с различным обозначением времени составления. Поскольку же никакого экземпляра с пометками Николая до сих пор не обнаружено, мы  оперируем только фотографическими копиями нескольких дубликатов, с разными датами.

Они производят довольно странное впечатление. Возникает подозрение, не сфабрикованы  ли они? В Чрезвычайной следственной комиссии Гучкова спросили, чем можно объяснить, что отречение было обращено к начальнику штаба? Гучков ответил: «Нет, акт отречения был безымянным. Но  когда этот акт был зашифрован, предполагалось послать его по следующим адресам: по адресу председателя Государственной  думы  Родзянко и затем главнокомандующих фронтами».

Следователь уточнил: «Так что вы получили его на руки без обращения?» Гучков подтвердил: «Без обращения».

Вопрос следователя был вполне закономерен. Манифест не может быть без обращения к тем, кому адресован. Ответ Гучкова следователю крайне важен. Он обнаруживает фабрикацию акта Гучковым и Шульгиным. Если акт был безымянным (что, кстати сказать, само по себе уже нонсенс, потому что не обозначено, ни кто отрекается, ни от чего отрекается и ни перед кем), то дубликат (или дубликаты) были бы тоже безымянными. Если же дубликаты  снимались после того, как «акт был зашифрован», то  в дубликатах  был бы шифр, а не расшифровка.

Можно, конечно, допустить, что Гучков неудачно выразился. Он имел в виду, что безымянному тексту, подписанному Николаем, придали вид телеграммы, подготовленной для передачи по телеграфу, а затем, до того как ее зашифровали, сняли с получившегося текста копию, принесенную потом на подпись царю.

Все равно концы не сходятся с концами. Какой же дубликат, если текст копии и оригинала не совпадают?

Нельзя не отметить, что форма телеграммы «акту отречения» придана довольно неудачно. Гучков утверждал на следствии, что предполагалось послать акт по адресу председателя Государственной думы Родзянко, а между тем телеграмма адресована вовсе не председателю. Она оформлена как предназначавшаяся Алексееву.

Между тем Николай II по-иному оформлял свои телеграммы. Это хорошо видно из собственноручно написанной им между 15 и 16 часами 2 марта телеграмм Родзянко и Алексееву. Вначале он указывал, кому адресована телеграмма, потом – куда она отправляется. Например: «Председателю Гос. Думы. Птгр», то есть «Петроград». Соответственно телеграмма Алексееву выглядела так: «Напштаверх. Ставка». «Наштаверх» – это означало «начальнику штаба верховного главнокомандующего».

Далее безграмотно поставлена дата телеграммы. Действительно, телеграммы, которые отсылал Данилов из штаба Северного фронта, заканчивались так: «Псков. Число, месяц. Час. Минута». Потом обязательно следовал номер телеграммы. Например, «1244 Б». Потом следовала подпись. На фотокопиях же должен был бы здесь находиться, если бы  она действительно была подготовлена к отправке. Да и сама дата выглядит несколько странно: «2-го Марта 15 час 5 мин 1917 г.».

Как правило, год в телеграммах не обозначался, а если обозначался, то цифры года должны были следовать после написания дня месяца, например, «2 марта 1917 г.», а отнюдь не после указания точного времени. На фотокопии мы как раз видим несколько необычное сочетание: «…15 час 5 мин. 1917 г.».

Уже сам факт существования подчисток и манипуляции с формой документа свидетельствует о том, с какой свободой Гучков и Шульгин обращались с теми материалами, которыми располагали.

Как же можно объяснить отмеченные выше несуразности?

Может быть,  просто написали одну дату, а потом передумали, подчистили и поставили другую, которая более отвечала изменившимся обстоятельствам? Нет, видимо, дело было серьезнее. Думается, тот документ, который Гучков и  Шульгин привезли в Петроград, был изготовлен ими самими. Николай, как явствует из его дневника, передал  им подписанный и переделанный текст.  Но в таком виде разве мог этот документ обрести законную силу? По существующей процедуре публикации закона манифест должен был быть  надлежащим образом оформлен, затем к нему должен приложить печать  министр юстиции, после чего документ проступал в Сенат и после опубликования становился законом. Гучков и Шульгин понимали, что  «подписанный и переделанный» даже самим царем текст не годится.

Тогда они решили изготовить беловой экземпляр сами. В их распоряжении,  очевидно, были бланки с подписью Николая и скрепой Фредерикса. Видимо,  громоздкая «шапка» манифеста не позволяла разместить весь текст на одном  листе. Поэтому ему придали форму телеграммы начальнику штаба. На бланках, видимо, была написана какая-то дата, но она не устраивала «изготовителей». Поэтому пришлось как-то к ней привязываться,  что-то подчищать, что-то впечатывать. Наверно, на бланках было ранее проставлено разное время, отчего и пришлось изготовить несколько  экземпляров с различными датами. А потом припечатать к ним обозначение года: «1917», без чего манифест не мог обойтись. Оттого и получилось нелепое и для телеграммы и для манифеста сочетание: «марта 15 час. 5 мин.1917 г.».

Возможно, что сами изготовители поменяли первоначально проставленную дату на другую, которая им более подходила. Все эти махинации могут объяснить, почему вместо  самих документов предпочитали оперировать фотографическими копиями:  на них не все видно. Во всяком случае, подчисток не увидишь.

Но существование нескольких экземпляров одного документа с различными датами приводит к тому, что они дезавуируют друг друга. Подчистка же в дате на «акте отречения», сохранившемся в Государственном архиве РФ превращал его юридически не состоятельный документ.

По всей видимости, подписывая черновик переделанного текста манифеста, Николай, прекрасно сознавал, что такая бумага не имеет юридической силы, и в дальнейшем может быть оспорена, потому что надлежащим образом не оформлена. Чувствуя себя как мышь в западне, последний  самодержец стремился выиграть время. Царь объявил о своей готовности отречься, тем не менее, он  не собирался расставаться с властью, а лишь искал способов сохранить ее и спасти свою семью. Поэтому он был готов подписать  документ, который при изменившихся обстоятельствах легко мог быть оспорен как юридически несостоятельный.

Михаил Сафонов

Отречение Николая II. 1917-й год в рассказах современников (5)

---

Начало в КД №257, ноябрь 2021

Игорь Н. Петренко,
редактор и учредитель «Клуба Директоров»

Мы живем в очень непростые времена. События происходят с такой быстротой, что мало кто успевает осознать их вселенский масштаб. Немногие из нас понимают, что ждет Россию в ближайшие  месяцы (не то что годы). Особенно когда ты находишься внутри некоего «информационного пузыря». В феврале 1917 года большинство россиян тоже не понимали масштаб событий. Мобилизация 1916-1917 годов вооружила отнюдь не самую патриотичную часть населения (лучшие уже были выбиты). И именно эта часть смертельно уставших от войны людей, массово дезертировавших с фронта (с оружием!), в конечном итоге и решила исход тех революционных событий. Впору начинать вести дневники, дорогие соотечественники!

Русь слиняла в два дня. Самое большее – в три
Василий Розанов

Поход генерала Иванова на Петроград

В ночь с 28 февраля на 1 марта Верховный главнокомандующий генерал М.В. Алексеев направил генерал-адъютанту Иванову телеграмму, копия которой позднее также направляется командующим фронтами для информирования их о положении в столице. По выражению историка Г.М. Каткова*, «вечером 28 февраля Алексеев перестал быть по отношению к царю послушным исполнителем и взял на себя роль посредника между монархом и его бунтующим парламентом. Только Родзянко, создав ложное впечатление, что Петроград находится под его полным контролем, мог вызвать в Алексееве такую перемену». По мнению Каткова, именно его изложение и интерпретация событий главным образом склонили высшее военное командование в лице генералов Алексеева и Рузского занять ту позицию, которая привела к отречению Николая II.

Если предыдущие сообщения о событиях в Петрограде, которые Алексеев направлял из Ставки главнокомандующим фронтами, довольно точно отражали хаос и анархию в столице, то в этой телеграмме Алексеев рисует совершенно другую картину. Он указывает, что события в Петрограде успокоились, что войска, «примкнув к Временному правительству в полном составе, приводятся в порядок», что Временное правительство «под председательством Родзянки» «пригласило командиров воинских частей для получения приказаний по поддержанию порядка», а «Воззвание к населению, выпущенное Временным Правительством, говорит о незыблемости монархического начала России, о необходимости новых оснований для выбора правительства…».

По мнению Каткова, телеграмма Алексеева явно имела целью приостановить какие бы то ни было решительные действия по вооруженному подавлению мятежа, которые мог бы предпринять генерал Иванов, которому были даны для этого все полномочия. Самим же Родзянко, по мнению Каткова, руководили одновременно честолюбие и страх: Родзянко был живо заинтересован в том, чтобы остановить экспедиционные войска генерала Иванова, которые он считал гораздо более многочисленными и сильными, чем это на самом деле было.

Вот как описывает прибытие генерала Иванова на станцию Дно А.И. Спиридович (начальник императорской дворцовой охраны):

«Узнали и то, что при нахождении генерала Иванова на станции прошло несколько поездов из Петрограда, переполненных пьяными солдатами. Многие из них своевольничали, говорили дерзости. Несколько десятков солдат были генералом арестованы. Многих солдат обыскали и нашли у них большое количество офицерских шашек и разных офицерских вещей, очевидно, награбленных в Петрограде. Генерал Иванов, по-стариковски, патриархально, бранил задержанных солдат, ставил их на колени, приказывал просить прощения, а арестованных увез со своим поездом. Все это, по рассказам очевидцев, носило довольно странный характер и производило смешное впечатление чего-то несерьезного, бутафорского».

Немногочисленный отряд генерала Иванова сам по себе до подхода воинских частей с фронта не мог приступить ни к каким решительным шагам. Далее Иванов направился во дворец, где императрица приняла его среди ночи. Александра Федоровна желала узнать, где находится ее муж, потому что по телефону не могла получить этих сведений. Именно там Иванов ознакомился с телеграммой Алексеева, в которой ему предлагалось «изменить тактику» ввиду предполагаемого восстановления порядка и законности в столице. Генерал решил придерживаться именно того способа действий, который он предложил императору при получении от него назначения, – не вводить войск в Петроград, пока обстановка не станет окончательно ясной. Далее, узнав, что к месту стоянки эшелона приближаются части, перешедшие на сторону восставших,  Иванов решил возвратить состав в Вырицу. На станции Сусанино его эшелон загнали в тупик, а ему вручили телеграмму от комиссара Временного комитета Госдумы А.А. Бубликова следующего содержания: «По поручению Временного комитета Госдумы предупреждаю вас, что вы навлекаете на себя этим тяжелую ответственность. Советую вам не двигаться из Вырицы, ибо, по имеющимся у меня сведениям, народными войсками ваш полк будет обстрелян артиллерийским огнем». В ночь с 3 на 4 марта генерал Иванов выехал обратно в Ставку. На станции Дно он узнал от ее коменданта об отречении Николая II от престола, в Орше узнал об отказе от престола великого князя Михаила Александровича. 5 марта Иванов прибыл в Ставку, где «наставлял солдат служить верно и честно новому правительству, благодарил их за службу и, прощаясь, обнял и поцеловал в каждой роте одного солдата за всю роту».

1 марта 1917 года. Псков. В 19:05 царский поезд прибыл в Псков, где находился штаб армий Северного фронта под командованием генерала Н. В. Рузского; Николай II записывает в свой дневник:

«Ночью повернули со станции Малая Вишера назад, так как Любань и Тосно оказались занятыми. Поехали на Валдай, Дно и Псков, где остановились на ночь. Видел генерала Рузского. Гатчина и Луга тоже оказались занятыми. Стыд и позор! Доехать до Царского Села не удалось. А мысли и чувства все время там. Как бедной Аликс должно быть тягостно одной переживать все эти события! Помоги нам Господь!»

Генерал Рузский, согласно своим политическим убеждениям, полагал, что самодержавная монархия в XX веке является анахронизмом, и лично недолюбливал Николая II. При прибытии царского поезда в Псков генерал демонстративно отказался устраивать обычную церемонию встречи и появился лишь через несколько минут.

К прибытию Николая II генерал Алексеев направил из Ставки в штаб Северного фронта телеграмму для императора. Сообщив в ней о начавшихся в Москве беспорядках и забастовках, Алексеев доложил:

«Беспорядки в Москве, без всякого сомнения, перекинутся в другие большие центры России, и будет окончательно расстроено и без того неудовлетворительное функционирование железных дорог. А так как армия почти ничего не имеет в своих базисных магазинах и живет только подвозом, то нарушение правильного функционирования тыла будет для армии гибельно, в ней начнется голод и возможны беспорядки. Революция в России, а последняя неминуема, раз начнутся беспорядки в тылу, – знаменует собой позорное окончание войны со всеми тяжелыми для России последствиями. Армия слишком тесно связана с жизнью тыла, и с уверенностью можно сказать, что волнения в тылу вызовут таковые же в армии. Требовать от армии, чтобы она спокойно сражалась, когда в тылу идет революция, невозможно.

Нынешний молодой состав армии и офицерский состав, в среде которого громадный процент призванных из запаса и произведенных в офицеры из высших учебных заведений, не дает никаких оснований считать, что армия не будет реагировать на то, что будет происходить в России. Пока не поздно, необходимо принять меры к успокоению населения и восстановить нормальную жизнь в стране.

Подавление беспорядков силою, при нынешних условиях, опасно и приведет Россию и армию к гибели. Пока Госдума старается водворить возможный порядок, но если от Вашего Императорского Величества не последует акта, способствующего общему успокоению, власть завтра же перейдет в руки крайних элементов и Россия переживет все ужасы революции. Умоляю Ваше Величество, ради спасения России и династии, поставить во главе правительства лицо, которому бы верила Россия и поручить ему образовать кабинет».

Из Ставки телеграфировал адмирал Русин: «В Кронштадте анархия, военный губернатор Кронштадта вицеадмирал Р.Н. Вирен убит, офицеры арестованы».

Предполагалось, что переговоры с Николаем II о создании ответственного министерства будет вести председатель Временного комитета Госдумы Родзянко, который должен был перехватить императорский поезд на станции Дно, но по определенным причинам не смог этого сделать. Не приехал он и в Псков. В связи с этим переговоры с императором был вынужден вести генерал Рузский.

Как писал Г.М. Катков, «Когда императорский поезд пришел в Псков, императорская свита, да и сам император, считали, что они добрались до верного убежища, где распоряжается человек, располагающий почти неограниченной военной властью, которой по крайней мере сделает для злополучных путешественников все срочно необходимое и поможет императорскому поезду как можно скорее доехать до Царского Села». Ситуация, однако, оказалась совсем иной. О продвижении в Царское Село речь, по-видимому, не шла вообще. Разговор свелся к тому, что Рузский горячо доказывал необходимость ответственного министерства, а Николай II возражал, указывая, что он не понимает положения конституционного монарха, поскольку такой монарх царствует, но не управляет. Иными словами, передача власти правительству, которое будет ответственно перед парламентом, никоим образом не избавит его от ответственности за действия этого правительства. Единственное, на что император был готов пойти, – согласиться на назначение Родзянко премьер-министром и предоставить ему выбор некоторых членов кабинета.

2 марта 1917 года. Отречение

Еще в 23:30 1 марта, то есть до того, как Рузский в переговорах с императором добился желаемого, он попросил М.В. Родзянко о разговоре по прямому проводу. В ходе разговора Родзянко умолчал о том, что к тому времени в результате наметившегося раскола внутри Временного комитета Госдумы между октябристами и кадетами и растущего влияния Петросовета, и он уже не мог исполнять роль посредника между революционными силами и монархией. Уже 1 марта Временный комитет наметил состав будущего правительства во главе с князем Г.Е. Львовым, которому он был намерен передать свою власть.

По мнению Г.М. Каткова, в создавшейся ситуации отречение привлекало его как более достойное решение, чем положение конституционного монарха. Этот выход давал ему возможность снять с себя ответственность за те беды, которые, по его убеждению, неизбежно обрушатся на страну, как только управление перейдет в руки властолюбивых политиков, утверждающих, что пользуются народным доверием. Примерно в три часа дня царь принял решение об отречении в пользу сына при регентстве великого князя Михаила Александровича.

Поезд, в котором ехали представители Думы, запаздывал, и это дало членам свиты возможность обсудить с императором новое положение. Они спросили его, что он собирается делать после отречения в пользу сына, решение о котором император принял в 15:05. Он сказал, что уедет за границу и будет там жить до окончания военных действий, а затем вернется в Россию, поселится в Крыму и полностью посвятит себя воспитанию сына. Некоторые из его собеседников сомневались, чтобы ему это позволили, но Николай отвечал, что родителям нигде не воспрещают заботиться о своих детях. Все же какие-то сомнения зародились и у него, и он в первый раз откровенно обратился к личному врачу С.П. Федорову по поводу здоровья царевича. Царь попросил его искренне ответить, возможно ли излечение наследника, на что получил ответ, что «чудес в природе не бывает» и что в случае отречения наследнику, скорее всего, придется жить в семье регента. После этого Николай пришел к новому решению – отречься сразу и за своего сына, с тем, чтобы оставить его с собой.

2 (15) марта 1917 года в 23:40 Николай официально передал Гучкову и Шульгину Акт об отречении, который, в частности, гласил:

«<…> Заповедуем брату нашему править делами государства в полном и нерушимом единении с представителями народа в законодательных учреждениях, на тех началах, кои будут ими установлены, принеся в том ненарушимую присягу <…>».

3 марта Николая II на перроне в Могилеве встретили генерал Алексеев и другие офицеры Ставки. Узнав из доклада Алексеева об отказе великого князя Михаила Александровича от престола, Николай II позднее записал в дневнике: «Алексеев пришел с последними известиями от Родзянко. Оказывается, Миша отрекся. Его манифест кончается четыреххвосткой для выборов через 6 месяцев Учредительного Собрания. Бог знает, кто надоумил его подписать такую гадость! В Петрограде беспорядки прекратились – лишь бы так продолжалось дальше».

5 (18) марта 1917 г. исполком Петросовета постановил арестовать всю царскую семью, конфисковать их имущество и лишить гражданских прав. Через два дня – 7 (20) марта 1917 г. – в журнале заседаний Временного правительства №10 была сделана запись: «Слушали: 1. О лишении свободы отрекшегося императора Николая II и его супруги. Постановили: 1) Признать отрекшегося императора Николая II и его супругу лишенными свободы и доставить отрекшегося Императора в Царское Село». В заседании участвовали: министр председатель кн. Г.Е. Львов, министры: военный и морской А.И. Гучков, иностранных дел – П.Н. Милюков, путей сообщения – Н.В. Некрасов, финансов – М.И. Терещенко, оберпрокурор Святейшего Синода В.Н. Львов и тов. министра внутренних дел Д.М. Щепкин.

Император уехал в Царское Село в одном поезде с думскими комиссарами и с отрядом из десяти солдат, которых отдал под их начальство генерал Алексеев. Перед отъездом Николай II попытался в последний раз обратиться к войскам, это обращение более известно как «Последний приказ». Генерал Алексеев передал этот приказ в Петроград с некоторыми правками (см. ниже), однако Временное правительство под давлением Петросовета отказалось публиковать его.

8 марта новый командующий войсками Петроградского военного округа генерал Л.Г. Корнилов лично арестовал императрицу, в том числе – для предотвращения возможного самосуда со стороны царскосельского гарнизона. Генерал Корнилов отдельно настоял на том, чтобы караул царской семьи подчинялся штабу Петроградского военного округа, а не местному Совету.

Арестом царской семьи Временным правительством, по словам В.Д. Набокова, «был завязан узел, который был 4/17 июля в Екатеринбурге разрублен товарищем Белобородовым»…

Царь Николай II вместе со всей семьей и слугами был расстрелян в Екатеринбурге большевиками 17 июля 1918 г.

---

* Георгий Михайлович Катков (1903, Москва – 20 января 1985, Лондон) – историк русского зарубежья, философ, профессор Оксфордского университета. В 1921 году семья эмигрировала из Киева в Прагу. В 1947-1950 преподавал в Оксфордском университете. Особое внимание уделял Февральской революции и другим событиям 1917 года, о которых написал две книги. Бывал в Москве и встречался с Пастернаком.

---

Петренко Игорь Николаевич

Должность:

Главный редактор и учредитель бизнес-журнала «Клуб Директоров»

Образование:

высшее, 1977-1982 Дальневосточный государственный университет (океанология). 1993-1998 — стажировка в A.T. Publishing & Printing Incorporation (крупнейшая типография Анкориджа, USA

Для получения контактных данных
(email, телефон и адрес),
зарегистрируйтесь

---

Мог ли последний российский император уехать в Англию после отречения

Романов, ныне Мурманск, как конечный пункт путешествия царской семьи на российской земле в телеграмме фигурировал не зря. И никому из участников разворачивающейся трагедии это не нужно было объяснять. Маршрут из портового Романова до Британии в тот момент казался вполне возможным. Больше того, устраивающим всех. Венценосную семью, которая не собиралась разыгрывать сюжеты, навязываемые ей крикливой прессой, — контрреволюцию, шпионаж в пользу Германии, прочие порождения воспаленного воображения газет. Временное правительство, которое хоть в эти побасенки и верило, но, по мнению историка А. Н. Боханова, крови государя императора все-таки не жаждало. Объединенное Королевство Великобритании и Северной Ирландии, которым правил Георг V, не просто друг, но и кузен, двоюродный брат как Николая II, так и государыни императрицы Александры Федоровны. Не случилось.

Как водится, здравствующие участники трагедии впоследствии строчили мемуары или, напротив, скромно умалчивали важное — лишь бы обелить себя. Время расставило все по местам, и вдумчивый потомок, читая документы, может разобраться во всем сам.

Столь тесные родственные связи Георга V как с Николаем II, так и его венценосной супругой объясняются легко. Отец Георга V, король Эдуард VII, оставивший трон Георгу в 1910 г., приходился родным дядей государыне императрице Александре Федоровне: ее мать Алиса и Эдуард VII были детьми королевы Виктории. А мать Георга V, королева Александра, была старшей сестрой матери государя Николая II — вдовствующей императрицы Марии Федоровны. В 1917-м родная тетя последнего русского царя была жива. Жили в Англии тогда и другие родичи царя и царицы, так что мысль о том, чтобы укрыться от революции в Британии представлялась естественной. Тем более что Георг V всегда демонстрировал преданность русскому монарху, его семье. Причем годы и новые государственные обязанности, казалось, только укрепляют нежную дружбу. И восшествие на престол — в 1894 г. Николая, а в 1910 г. уже и Георга — не могут ее поколебать. Став королем, Георг V пишет царю: «Да, мой самый дорогой Ники, я надеюсь, что мы всегда будем продолжать нашу с тобой дружбу; ты знаешь, я неизменен, и я всегда тебя так любил… В мыслях я постоянно с тобой. Благослови тебя Бог, мой дорогой старина Ники, и помни, что ты всегда можешь рассчитывать на меня как на своего друга. Навеки твой преданный друг Джорджи».

В письмах русского царя постоянных клятв верности нет, но, по мнению знатока эпохи А. Н. Боханова, государь относился к «другу Джорджи» искренно, и, если бы «королю Георгу пришлось бы искать убежища, нет никаких сомнений, что Николай II, не задумываясь, сделал бы все, чтобы обеспечить английскому монарху кров».

На пятый день после отречения Николая II, 7 марта, на заседании московского совета рабочих и солдатских депутатов министр юстиции А.Ф. Керенский обещает: «В самом непродолжительном времени Николай II под моим личным наблюдением будет отвезен в гавань и оттуда на пароходе отправится в Англию». «Друг Джорджи» вроде не против. 10 марта посол Великобритании в Петрограде сэр Джордж Бьюкенен уведомляет министра иностранных дел П.Н. Милюкова, что «король Георг, с согласия министров, предлагает царю и царице гостеприимство на британской территории, — и дальше уточнение, — ограничиваясь лишь уверенностью, что Николай II останется в Англии до конца войны».

Через десятилетия британский дипломат, историк Гарольд Николсон, ссылаясь на секретные документы, будет так оправдывать Георга V: «Предложение о предоставлении убежища в Англии царю и его семье стало достоянием гласности. В левых кругах Палаты Общин и в прессе поднялся возмущенный крик. Король, которого несправедливо сочли его инициатором, получил немало оскорбительных писем. Георг V понял, что правительство не в полной мере предусмотрело все возможные осложнения». В данном пассаже стоит обратить внимание даже не на страх монарха перед «оскорбительными письмами», а на фразу о том, что Георга «несправедливо сочли инициатором» предоставления убежища брату с семьей. Действительно, предложение исходило от кабинета министра, а вот сам король не просто не сделал ничего, чтобы помочь поверженному Николаю с семьей, но и жестко одернул тех, кто был щепетильней в вопросах порядочности и чести.

2 апреля министр иностранных дел Англии лорд Артур Бальфур пытается деликатно напомнить монарху, что брать свое слово назад неприлично: «Министры Вашего величества. .. не думают, что, если ситуация не изменится, возможно взять назад свое приглашение, которое было послано, и они полагают, что король согласится придерживаться прежнего решения, которое было послано Советом министров его величества». Георг непреклонен, и уже «10 апреля он дает указание личному секретарю лорду Стэнфордхему предложить премьер-министру, учитывая негативное отношение общественности, информировать русское правительство, что правительство его величества вынуждено взять обратно данное им ранее согласие». Английский посол сэр Джордж Бьюкенен в мемуарах постыдный поступок станет отрицать: «наше предложение оставалось в силе и никогда не пересматривалось». И только после смерти дипломата его дочь Мэриэл расскажет, какой шок испытал ее отец, узнав, что правительство отменило приглашение, сделанное членам русской императорской семьи 10 марта. «После выхода в отставку отец намеревался раскрыть правду, — пояснит она, — однако министерство иностранных дел уведомило его, что он потеряет пенсию, если сделает это».

В расстреле русского царя Британская корона была заодно с убийцами

Министр юстиции, а затем глава Временного правительства Керенский, размышляя о причинах гибели Романовых, писал: «Уже летом, когда оставление царской семьи в Царском Селе сделалось совершенно невозможным, мы, Временное правительство, получили категорическое официальное заявление о том, что до окончания войны въезд бывшего монарха и его семьи в пределы Британской империи невозможен». По сути, считают историки, это был приговор.

Получив известие о гибели Романовых, Георг V шлет своей кузине, сестре императрицы Александры Федоровны маркизе Виктории Мильфорд-Хевен такое соболезнование: «Глубоко сочувствую Вам в трагическом конце Вашей дорогой сестры и ее невинных детей. Но, может быть, для нее самой, кто знает, и лучше, что случилось, ибо после смерти дорогого Ники она вряд ли захотела бы жить. А прелестные девочки, может быть, избежали участь еще более худшую, нежели смерть от рук этих чудовищных зверей».

P.S. Георг V несколько раз давал защиту правителям, гораздо более далеким от него, чем русский царь, «дорогой Ники».

Конституционно-правовые основания отречения Николая II и отказа от восприятия Верховной власти Михаила Александровича – Русская истина

Русская Idea: В феврале 2017 года наш сайт при содействии фонда ИСЭПИ провел круглый стол «Прерванная легитимность: от отречения Николая II до разгона Учредительного собрания. Тогда в контексте дискуссии о том, означали ли акты 2 и 3 марта обрыв монархической легитимности, была поставлена проблема и законности отречения Николая II. Участники дискуссии отметили, что юридическая легитимность в событиях 2 – 3 марта 1917 года была явно нарушена, однако это типичная черта любых революций, когда господствует легитимность силы и легитимность идей. Кроме того, сыграло свою роль, что в Российской империи налицо была не только монархическая легитимность, но и подспудно существовавшая легитимность Учредительного собрания.

В то же время в год столетия революции в общественных и научных дискуссиях стремительно набрала популярность точка зрения, что отречение Николая II не только было не законным, но его не было вообще: имеющийся текст отречения является фальшивкой, а отсутствие сопротивления Временному правительству со стороны императора объясняется тем, что его запугали.

Однако может оказаться, что и отречение Николая II, и Акт об отказе от восприятия Верховной власти Михаила Александровича были написаны в полном соответствии с Основными государственными законами. Обоснованию этой точки зрения посвящена статья юриста Константина Карпенко, которую Русская Idea предлагает вниманию читателей.

***

В последнее время тема правовых оснований отречения Николая II – а, точнее, их отсутствия – стала набирать стремительную популярность. Однако если мы сомневаемся в правомерности отречения Николая II, то мы должны назвать возможные причины столь вопиющего поступка носителя Верховной власти. Таковых может быть только две, и обе они неудовлетворительны. Первая причина: Император не знал, что нарушает закон. Он подписал поданный ему документ, полагая, что имеет на это право. Такое объяснение означало бы, что Государь был юридически неграмотен; он не знал законов собственной страны, причём законов главнейших, образующих основу конституционного строя русской монархии. Это было бы тем более странно, что в 1905-1907 гг. он активно участвовал в преобразовании отечественного государственного строя. Неведением Императора невозможно объяснить незаконность отречения. Николай II не мог не знать предписаний Основных государственных законов. Иными словами, подписание акта отречения по неосторожности исключается.

Если со стороны нашего монарха не было неосторожности (ни в виде небрежности, ни в виде легкомыслия), то остаётся лишь умысел. Государь подписал акт отречения, зная, что он будет оспорен в будущем по формальным основаниям. Он сделал это сознательно, с целью не допустить возникновения правовых последствий. Говоря проще, Император оставлял себе «запасной выход» на случай изменения политической ситуации в стране. Но, едва ли такое объяснение будет убедительным. Ведь ничто в дальнейшем развитии событий не позволяет нам утверждать, что наш последний монарх стремился тем или иным образом дезавуировать собственную явно выраженную державную волю. И современники, вплоть до начала 1920-х годов не предпринимали попыток усомниться в законности Высочайшего усмотрения.

Говоря иначе, император не мог совершить противозаконного деяния. Исторически обусловленной власти в принципе не свойственно поступать неправомерно, ибо изначально она покоится на твёрдом фундаменте убеждённости в своей правоте. Следовательно, акт отречения Николая II является законным и правомерным. В данной статье сделана попытка обосновать этот тезис.

Для того, чтобы предложить юридическую квалификацию двух нормативных актов, исходивших от Верховной власти (отречение Николая II и отказ от восприятия Верховной власти Михаила Александровича), мы обратимся к такой категории как правовые исключения, являющиеся результатом дерогации, т. е. отступления от действующих норм закона.

Юридическая проблема отречения последнего российского монарха распадается на два вопроса: отречение за себя и отречение за наследника.

Первый вопрос, как нам представляется, не вызывает больших сложностей. Основные государственные законы 1906 г. (ОГЗ) предусматривали возможность отказа от прав на Верховную власть (ст. 37). Лицо, имеющее право на занятие русского престола, могло в любой момент сложить с себя бремя правления. Действовавшее законодательство не обуславливало этот шаг никакими иными условиями, кроме как обеспеченностью дальнейшего перехода власти. Вполне ясно, что возможность отречения распространялась не только на лиц, обладавших потенциальным правом на престол, но и на самого царствующего монарха. Отказ от какого-либо права при сохранении объекта этого права в распоряжении заинтересованного лица выглядит абсурдно. Иными словами, отказаться от Верховной власти по ОГЗ мог и наследник, ещё не вступивший на престол, и правящий Император. Последний точно также обладает правом на престол, только уже реализованным. Ограничение круга субъектов отречения лишь наследниками равносильно утверждению, что лицо, вступившее на престол, утратило своё право на него. Едва ли такое возможно.

Согласно общей теории права, индивидуальное право существует в двух формах: как личное качество субъекта и как реализованная дозволенность. Применительно к рассматриваемому случаю, наследники престола обладают правом в потенции и как таковые могут беспрепятственно отказаться от следующих им по закону полномочий. Будучи же призванными к занятию престола, они реализуют своё право в форме использования. Однако, сделав это, наследники не утрачивают своё право на престол; оно переходит, говоря словами Аристотеля, из возможности в действительность, т.е. становится осязаемым. Это называется ius abutendi, т.е. право самостоятельного и окончательного пользования объектом притязания. В противном случае пришлось бы признать, что принятие Верховной власти уничтожает самоё право на неё и воцарившийся монарх превращается в узурпатора. Думается, что абсурдность такого вывода очевидна, а, значит, изначальная наша посылка была верна.

Второй вопрос – о возможности отречения за другое лицо – более труден для разрешения. Если наследник престола совершеннолетний, то данное действие представляется однозначно незаконным. Но как быть в том случае, когда он ещё не достиг полной дееспособности? Основные государственные законы требовали установления регентства (правительства) и опеки (ст. 41). Первоначальный текст отречения Николая II содержал именно этот вариант, но в итоговом документе оказалось иное предписание. Государь отказался от регентства и предпочёл устранить своего сына от Верховной власти. Каким образом можно это квалифицировать?

Прежде всего, напомним, что Основные государственные законы 1906 г. допускали отречение от престола вместе с наследником. Правда, это касалось лиц женского поколения, занимающих иностранный престол (ст. 35). При этом в законе не уточнялось, достиг ли наследник к этому моменту совершеннолетия. Разумеется, речь шла о частном и специфическом случае, но так или иначе принципиальная возможность совместного отречения признавалась.

Далее, Николай II передаёт власть Михаилу в обход законного наследника, мотивируя свой поступок нежеланием расставаться с сыном. Этому решению предшествовала, как известно, консультация с доктором С.П. Федоровым, который подтвердил неизлечимость болезни Алексея. Данное действие Императора следует квалифицировать как отступление от положений Основных государственных законов (derogatio). Такая мера может применяться при чрезвычайных обстоятельствах и служит для временного решения проблемы. Отступление было осуществлено от имени Верховной власти самим носителем суверенных прав, каковой в полной мере уполномочен на подобное действие. Возможность дерогации применительно к процедуре наследования престола содержится в ст. 43 Основных государственных законов, по которой право назначения правителя и опекуна предоставлялось царствующему монарху по его воле и усмотрению. Общее же право отступления от действующих норм (derogatio) принадлежало Государю в соответствии с ст. 4 Основных государственных законов. Признак самодержавности власти, закреплённый в этой статье, означал её учредительный характер, её способность совершать акты прямого правообразования.

Отступление от действующих норм закона не является их нарушением. Это исключение из применения закона, т.е. приспособление имеющегося нормативного материала к конкретным условиям юридического быта в особых обстоятельствах. Результатом дерогации всегда оказывается сужение пространства, в котором действует правовая норма. Иными словами, правовые исключения образуют пределы применения норм и сообщают им узкую направленность. Благодаря правовым исключениям достигается оптимальность правового регулирования, при которой общие нормы закона способны наилучшим образом сочетаться с конкретными условиями социальной среды[1].

Правовая система Российской Империи в том виде, в котором она сложилась к 1906 году, отличалась мозаичностью. На территории страны одновременно действовали крайне разнообразные нормативные акты и даже правовые массивы, которые нередко с трудом соотносились друг с другом. Так, в Царстве Польском имущественные и личные неимущественные правоотношения регулировались Французским гражданским кодексом 1804 года, введённым там, как известно, Наполеоном Бонапартом при завоевании им герцогства Варшавского[2]. Действие прежних (до присоединения к России) польских законов было подтверждено русской властью даже после мятежа 1830 -1831 годов[3]. Аналогичные вопросы в Великом княжестве Финляндском подпадали под действие шведского Уложения 1734 года, в редакции 1807 года. Вольности вновь присоединённой Петром I Финляндии были впервые подтверждены Императрицей Елизаветой Петровной в 1742 году[4], а позже и Александром I при воссоединении старой и новой Финляндии[5]. Такое положение сохранялось вплоть до 1910 года. На территории Бессарабии нормативное регулирование частноправовых отношений осуществлялось по Шестикнижию К. Арменопула 1345 года и Василикам Льва Исавра 829 года. Это были акты бывшей Византийской Империи, оставленные в силе русской властью при присоединении названных местностей[6]. И это лишь отдельные примеры пространственного действия актового материала (наряду с существованием церковного права, обычного права русских крестьян, а также инородцев). Очевидно, что режим правовых исключений активно использовался имперским правительством для обеспечения стабильности правоотношений и юридической безопасности субъектов права.

Режим исключений применялся не только в отдельных областях России в форме так называемых частных законов (privae leges), известных ещё со времён Римской Республики. Общеимперское законодательство также содержало в себе немало изъятий из общего порядка регулирования. Учреждение о Императорской Фамилии являет собой замечательный пример. Будучи составной частью Основных государственных законов, этот акт допускал во многих случаях действие режима правовых исключений. Достаточно вспомнить этапы бракозаключительного процесса для членов Императорского Дома, необходимость особых брачных договоров, правовой режим приданного, порядок расторжения брака. Члены царствующей династии обязывались послушанием и присягой лично Государю. Ст. 222, в отступление от общих предписаний Основных государственных законов, наделяла монарха неограниченной властью по отношению к домочадцам, вплоть до лишения их всех прав состояния[7].

Все эти примеры наглядно показывают, что в российском законодательстве изучаемой эпохи правовые исключения не были чем-то необычным и редким. Они позволяли примирить многочисленные и разрозненные правовые нормы, ввести естественную неоднородность общественных отношений в единое упорядоченное пространство закона. С помощью правовых исключений отдельные нормативные предписания приобретают наибольшую эффективность[8]. Современное право также изобилует исключениями в каждой отрасли.

Дерогация предполагалась при выборе Императором видов правительства и опеки: будут они объединены в одном лице или разделены между двумя субъектами (ст. 43 Основных государственных законов). Норма, заключённая в этой статье, касалась, таким образом, процессуального порядка осуществления державных функций от имени малолетнего монарха. Коль скоро порядок этот зависел от усмотрения Императора, кажется допустимым утверждение, что и самоё учреждение регентства и опеки всецело исходило от Государя. В этом убеждает последняя часть ст. 43, сформулированная в оптативной модальности. Невыполнение этой нормативной рекомендации не сопровождалось никакими санкциями: правительство и опека всего лишь возлагались на родителей наследника.

Михаил был назначен регентом ещё 1 августа 1904 года в связи с рождением наследника престола[9]. Позже Государю было угодно изменить державную волю и освободить Михаила от возложенных на него потенциальных полномочий[10]. Оба действия, как можно видеть, стали результатом дискреционных полномочий Императора, предусмотренных для него законом. Парламент никак не участвовал в этом деле ни в 1904 году по причине отсутствия собственного бытия, ни в 1912 году по причине отсутствия на то полномочий. В обоих документах нет и быть не могло указания Правительствующему Сенату произвести необходимые на сей счёт распоряжения. В этом нет ничего удивительного, т.к. учреждение или отмена регентства (и опеки) производились самодостаточным действием Императора. Такое действие per se есть юридический факт, порождающий правовые последствия. Точно таким же юридическим фактом стала и передача 2 марта 1917 года Верховной власти Михаилу, минуя первородного наследника. Руководствуясь собственной волей и усмотрением, Государь предпочёл не использовать ненадёжную в тогдашних условиях конструкцию регентства, и вручил бразды державного правления лицу, которое в любом случае оказалось бы в этой «роли» спустя некоторое время.

Правовые исключения всегда предполагают наличие для своего применения чрезвычайных обстоятельств. Император Николай II был, думается, наилучшим судьёй в том, что касается складывания с себя Верховного правления. Он имел все возможности оценить масштаб той политической и социальной ситуации, которая сложилась в конце февраля 1917 года. Более того, он запросил и получил мнение ближайших советников, в частности командующих фронтами. Императору была известна и позиция председателя Государственной Думы, как должностного лица, выступающего от имени народного представительства. Сами же исторические события, как известно, развивались стремительно и требовали скорейшего решения. Чрезвычайные обстоятельства, оправдывающие применение дерогации, вполне сложились.

Немаловажным условием правомерности отступления от действующего законодательства выступает публичный интерес. Иными словами, данная мера не должна служить удовлетворению частных или групповых притязаний. Иначе мы получаем субъективное нормотворчество, выгодное отдельным участникам правоотношений и идущее, в то же время, вразрез с потребностями общества. Нам представляется, что в изучаемый момент русской истории публичный интерес всё же не был принесён в жертву. Подписывая акт об отречении, Николай II едва ли ожидал крушения монархии в России. Он передал Верховную власть лицу, которое, по закону, находилось в очереди престолонаследия и было бы призвано к исполнению Высочайшей должности при отсутствии Алексея. Сам Михаил не нуждался в регентстве и мог править самостоятельно. У нас нет сомнений, что Государь имел в виду в данном случае общественный интерес, направленный на достижение стабильности государственного строя. Ведь Николай II был явно раздосадован, когда узнал, что его преемник предпочёл самоустраниться от державного правления[11].

Что же касается тех, кто своими действиями и советами способствовали решению монарха или не возражали против такового, то сложно усмотреть умысел и в их действиях. Представляется, что они поступали, скорее, по воле сложившихся обстоятельств, стремясь в меру своих сил уменьшить возможный ущерб. Ведь Государственная Дума, ознакомившись с Высочайшим указом о перерыве в её занятиях, подчинилась желанию Императора[12]. Между тем, их «исторические коллеги» в 1789 году при схожих обстоятельствах предпочли провозгласить себя Национальным собранием, каковое их действие вступило в несомненное противоречие с законами тогдашней Франции. Пример, кстати, весьма заразительный! Но отечественные депутаты чувствовали тогда, скорее, растерянность, чем решимость взять власть в свои руки. Нерешительность людей, застигнутых врасплох драмой крушения режима, проявилась и в тексте воззвания, распубликованного Временным комитетом. Последний «нашёл себя вынужденным взять в свои руки восстановление… порядка»[13]. Бесславное окончание работы Временного правительства в октябре 1917 года наглядно иллюстрирует эту мысль: это были случайные люди, оказавшиеся не в том месте и не в то время.

Наконец, акт об отречении удовлетворял и общим формальным требованиям, предъявляемым к нормативным документам того времени. Он был подписан самим субъектом Верховной власти, скреплён подписью подлежащего министра (генерал-адъютанта графа Фредерикса) и опубликован Правительствующим Сенатом. Тот факт, что документ был адресован начальнику штаба, можно объяснить поспешностью принятого решения в критической ситуации, что проявилось в непривычном для делопроизводства пренебрежении к форме. Вместе с тем вопрос о формальных требованиях к данному документу не может, к сожалению, быть разрешён окончательно в виду практической невозможности установить его юридическую природу. Был ли это законодательный акт или подзаконный? Согласно ст. 38 Основных государственных законов, отречение должно было, по всей видимости, представлять собой акт законодательный. Но в этом случае документ подлежал обязательному обсуждению в палатах парламента. Этого, как известно, сделано не было.

Означает ли данное упущение, что отречение Государя было оформлено как акт подзаконный? При положительном ответе пришлось бы признать, что это был акт верховного управления, исходивший непосредственно от носителя суверенных прав (ст. 10 Основных государственных законов). Но ст. 38 Основных государственных законов как напрямую относящаяся к процедуре отречения имеет здесь приоритет, согласно общему принципу права lex specialis derogat generalis. Следовательно, акт отречения являлся скорее законом, тем более, что в самом его тексте имеется указание на согласие с ним Государственной Думы. И хотя фактическое обсуждение документа в палате не состоялось, последующее его обнародование Правительствующим Сенатом[14] должно, как кажется, восполнить некоторый порок формы. Распубликование, как известно, последовало лишь 5 марта, что объясняется стремительностью разворачивавшихся событий и неготовностью самой власти к их достойному отражению. Это, однако, не отменяет законности отречения, а лишь откладывает момент его реализации. Отречение Николая II приобрело юридическую силу с 5 марта 1917 года. Именно с этого момента оно стало невозвратным, как и требует ст. 38 Основных государственных законов. И сегодня принятие полномочным органом нормативного акта и вступление оного в силу почти никогда не совпадают.

Таким образом, отречение последнего русского монарха было законным в обоих своих частях. По общему правилу, Основные государственные законы требовали учреждения регентства при вступлении на престол несовершеннолетнего наследника (ст. 41). Государь же изъял наследника из-под действия этой нормы в данном конкретном случае, что есть отступление (derogatio). Юридическим основанием отступления явилось усмотрение Императора, прямо предусмотренное текстом Основных государственных законов (ст. 43).

***

Акт отречения Николая II передавал Верховную власть Михаилу Александровичу и призывал его вступить на Всероссийский императорский престол. Согласно ст. 53 Основных государственных законов, наследник вступал на престол непосредственно вслед за кончиной предшественника, в силу закона. Иными словами, для того, чтобы стать Императором, не требовалось никакого формального документа. Вступление происходило автоматически. Это обычная для монархии практика, обусловленная прерогативой непрерывности монаршего правления, и выраженная в известной формуле: «Король умер, да здравствует король!» Для монархии междуцарствие представляет собой аномалию, возможную лишь при исключительных обстоятельствах смены династии или мятежа. В обычных условиях монарх находится как бы вне времени и пространства и длит своё существование вечно. Данную мысль прекрасно иллюстрирует известная теория двух тел короля Э. Канторовича[15] – коронованный правитель существует в двух формах: физическое «тело» конкретного лица, занимающего престол в определённый момент истории, и политическое «тело», символизирующее преемственность государства. Оно всегда неизменно и постоянно воспроизводит самоё себя, обретая черты осязаемости в отдельно взятом правителе. Кстати, данная теория не утратила своё значение и сегодня, даже в республиках[16].

Конечно, отречение монарха не может быть приравнено к его кончине. На этот счёт в отечественном законодательстве изучаемого периода нет ни малейших указаний. Однако юридические последствия отречения и смерти Императора тождественны: престол в любом случае становится вакантным. А поскольку монархический принцип не терпит безсубъектности Верховной власти, последняя должна, по определению, продолжиться в другом её носителе. То самое политическое «тело» царствующей особы не может исчезнуть до тех пор, пока сохраняется традиционная для него форма правления. А, как уже было отмечено, не только Николай II не думал отменять монархию в России, но и само по себе отречение отдельного представителя Императорского Дома не способно уничтожить исторически сложившуюся форму власти. Отсюда следует, что Михаил Александрович стал Императором Всероссийским в момент подписания Николаем II акта отречения по причине опростания престола. Это не отрицалось и им самим, т.к. в своём отказе от восприятия Верховной власти, Михаил отмечает, что она (власть) уже на него возложена и престол уже ему передан[17].

Между тем, нашим Основным государственным законам была известна процедура принятия державного правления, названная восшествием на престол (ст. 54). Поскольку занятие престола в любой монархии является правом, а не обязанностью, лицо, призванное к наследованию, должно явным образом выразить свою волю. Конклюдентные действия, принятые в цивилистике, здесь недопустимы. Законный наследник, согласившись принять власть, обязан совместить своё физическое «тело» с политическим «телом» монархии, чтобы в дальнейшем оба существовали в нераздельном единстве. Лишь в этом случае правление обретает законченный вид единоначалия и единонаследия. Оформляется данный юридический факт, как известно, торжественным манифестом. Им же совершившийся переход власти доводится до сведения населения. Процедура восшествия на престол сродни распространённой сегодня повсеместно инаугурации, означающей, например, в республиках формальное наделение полномочиями уже избранного президента страны. При этом срок его нахождения у власти отсчитывается с момента голосования избирателей. Иначе говоря, и в республиках присутствует закреплённое в законе стремление не допустить «пустоты» Верховной власти, обеспечить её преемственность.

Михаил Александрович, став по закону Императором вследствие освобождения престола, так и не «вступил в должность». Поэтому вместо манифеста о восшествии на престол, он подписал акт об отказе от восприятия. Отсутствие подобной практики в прошлой русской истории делает этот документ, по меньшей мере, необычным, но никак не незаконным. Юридически он представляет собой акт об отсрочке «вступления в должность», обставленный, к тому же, условиями. Михаил не отрекался от престола, но и не принимал его. В тексте Основных государственных законов отсутствует указание на срок, в течение которого вступивший по закону на престол наследник должен объявить об этом подданным. С известной долей вероятности можно предположить, как это всегда делают юристы, что этот срок должен быть разумным и достаточным. Но эти категории хороши при нормальном функционировании публичных властей. В критической же ситуации массовых беспорядков разумность отступает перед результативностью. Мы не отрицаем, что Михаил Александрович действовал под давлением и людей, и обстоятельств, но едва ли возможно увидеть в этом принуждение или введение в заблуждение. Иными словами, отсутствовал порок воли. Не случайно сам Михаил не ставил под сомнение свою подпись под этим актом, хотя очень вероятно, что он глубоко переживал содеянное и сожалел о нём. Право обычно не интересуется эмоциональным и нравственно-этическим состоянием индивида (за исключением умышленно совершённых преступлений), а уж государственное (конституционное) право тем более.

Михаил Александрович, будучи уже Императором, мог отложить восшествие на престол, учитывая сложность и противоречивость исторического момента. Обращение же к воле народа как к условию принятия им власти имеет смысл рассматривать в качестве подтверждения подкрестной записи, данной ещё в 1613 году. Ведь отмена однажды учреждённого правопорядка допустима только путём учреждения нового правопорядка. Проще говоря, закон отменяется только законом. А это означает, что лишь соединённая воля обоих субъектов государственного властвования (т.е. и Царя и народа) способна изменить самобытные черты национальной власти. Путь, избранный Михаилом, по меньшей мере, нетипичен, а то и исключителен, но вместе с тем ничто априори не указывает на его незаконность. Коль скоро отречение Николая II представляется правомерным, все порождённые этим актом последствия также следует квалифицировать как не противоречащие закону. Невозвратным же акт об отказе от Верховной власти стал 5 марта, когда он был опубликован. Это означает, что Михаил не мог уже передумать и вдруг решиться на восшествие на престол. Отныне он был принуждён ожидать решения Учредительного Собрания, легитимность которого он сам же и признал. В этом, как нам кажется, состоит подчинение закону даже Императора, при всей широте его полномочий.

Оба документа – и отречение Николая II, и Акт об отказе от восприятия Верховной власти Михаила – следует, таким образом, полагать созданными в нормативном пространстве Основных государственных законов 1906 года. С их помощью Верховная власть последовательно переходила от одного субъекта к другому, чтобы в конце концов оказаться в руках Учредительного Собрания. Оно, в свою очередь, было единственным органом, обладавшим не только достаточной легитимностью для установления новой формы правления России, но и необходимой легальностью, приданной ему актом отказа Михаила Александровича. Отсюда мы возьмём на себя смелость высказать предположение, что преемственность Верховной власти исторической России закончилась 6 января 1918 года.

---

[1] Суменков С.Ю. Исключения в праве: сущность и юридическая природа // Бизнес в законе. – 2009. – № 1. – С. 332.

[2] Statut constitutionnel du duché de Varsovie 1807, art. 69 [Electronic resource]. URL: http://mjp.univ-perp.fr (date: 25.03.2017).

[3] Манифест о новом порядке управления и образования Царства Польского 14.02.1832, ст. 1 // ПСЗРИ-2, Т. 7. № 5165. С. 84.

[4] Жалованные грамоты гг. Нарве (№ 8649), Дерпту (№ 8650), Пернову (№ 8651), Выборгу (№ 8652) и Эзельской провинции (№ 8653) 27.10.1742 // ПСЗРИ-1, Т. 11. С.701-708.

[5] Манифест о именовании старой и новой Финляндии совокупно Финляндией 11.12.1811 // ПСЗРИ-1, Т. 31. № 24907. С. 1023.

[6] Устав образования Бессарабской области 29.04.1818 // ПСЗРИ-1. Т. 35. № 27357. С. 224.

[7] Елистратов А.И. Очерк государственного права. М., 1915. С. 40; Грибовский В.М. Государственное устройство и управление Российской Империи. Одесса, 1912. С. 27.

[8] Алексеев С.С. Теория права. М., 1995, С. 244-245.

[9] Манифест о правительстве и об опеке на случай кончины Государя Императора до законного совершеннолетия наследника престола 1.08.1904 // ПСЗРИ-3, Т. 24-1. № 24995. С. 838-839.

[10] Манифест о сложении с Его Императорского Высочества Великого Князя Михаила Александровича возложенных на него Высочайшим Манифестом от 1 августа 1904 г. обязанностей 30.12.1912 // ПСЗРИ-3, т. 32-1. № 38595. С. 1786.

[11] Дневник Николая II // Отречение Николая II: воспоминания очевидцев, документы / под ред. П.Е. Щеголева; изд-во «Красная газета». – Ленинград, 1927. С. 34.

[12] Телеграмма председателя ГД М.В. Родзянко Императору Николаю II // ГА РФ Ф. 601. Оп. 1. Д. 2090. Л. 1.

[13] Вестник Вр. Правительства. – 1917. – № 1 (46) [Электронный ресурс]. URL: http://elib.shpl.ru/ru/nodes/31091-mart-1-21 (дата обращения: 25.03.2017).

[14] Вестник Вр. Правительства. – 1917. – № 1 (46) [Электронный ресурс]. URL: http://elib.shpl.ru/ru/nodes/31091-mart-1-21 (дата обращения: 25. 03.2017).

[15] Kantorowicz E.H. The King’s two bodies: a study in mediaeval political theology. Princeton, 1998. – 616 p.

[16] Карпенко К.В. О юридической ответственности Президента Франции // Право и управление. XXI век. – 2015. – № 2. – С. 42-48.

[17] Сборник указов и постановлений Временного правительства. Вып. 1. Пг., 1917. С. VII.

8 Россия от смерти Николая I до отречения Николая II, 1855–1917 гг. | Российские идентичности: исторический обзор

Фильтр поиска панели навигации Oxford AcademicРоссийские идентичности: исторический обзорСовременная история (1700–1945 гг.)История России и Восточной ЕвропыСоциальная и культурная историяКнигиЖурналы Термин поиска мобильного микросайта

Закрыть

Фильтр поиска панели навигации Oxford AcademicРоссийские идентичности: исторический обзорСовременная история (1700–1945 гг. )История России и Восточной ЕвропыСоциальная и культурная историяКнигиЖурналы Термин поиска на микросайте

Расширенный поиск

• Иконка Цитировать Цитировать

• Разрешения

• Делиться
  • Твиттер
  • Подробнее

Cайт

Рясановский, Николая В.,

‘8 Россия от смерти Николая I до отречения Николая II, 1855–1917’

,

Российские идентичности: исторический обзор

Oxford Academic

, 1 января 2010 г.

), https://doi.org/10.1093/acprof:oso/9780195156508. 003.0009,

, по состоянию на 23 сентября 2022 г.

3 Выберите формат Выберите format.ris (Mendeley, Papers, Zotero).enw (EndNote).bibtex (BibTex).txt (Medlars, RefWorks)

Закрыть

Фильтр поиска панели навигации Oxford AcademicРоссийские идентичности: исторический обзорСовременная история (1700–1945 гг.)История России и Восточной ЕвропыСоциальная и культурная историяКнигиЖурналы Термин поиска мобильного микросайта

Закрыть

Фильтр поиска панели навигации Oxford AcademicРусские идентичности: исторический обзорСовременная история (1700–1919 гг.)45)История России и Восточной ЕвропыСоциальная и культурная историяКнигиЖурналы Термин поиска на микросайте

Advanced Search

Abstract

В этой главе рассматриваются события, происходившие после смерти Николая I. В ней рассказывается, что Николай I передал престол своему сыну Александру II и поручил ему освободить крепостных. Он определяет нигилизм как сосредоточенный на индивидууме, которого он обещал освободить от всех предрассудков, ограничивающих человеческое существование. В нем упоминаются некоторые новые писатели-народники, которые стали важными и влиятельными. Обсуждается, что в царствование Александра III усилилось давление на инославные конфессии и усилилась политика русификации. Александра III часто называют первым националистом на российском престоле. В нем объясняется, что Николай II, старший сын Александра III, стал самодержавным правителем России после смерти своего отца в 189 г.4.

Ключевые слова: Русификация, православие, Александр II, Александр III, Николай II, национализм, панславизм, нигилизм

Предмет

История России и Восточной ЕвропыНовая история (1700-1945)Социальная и культурная история

В настоящее время у вас нет доступа к этой главе.

Войти

Получить помощь с доступом

Получить помощь с доступом

Доступ для учреждений

Доступ к контенту в Oxford Academic часто предоставляется посредством институциональных подписок и покупок. Если вы являетесь членом учреждения с активной учетной записью, вы можете получить доступ к контенту одним из следующих способов:

Доступ на основе IP

Как правило, доступ предоставляется через институциональную сеть к диапазону IP-адресов. Эта аутентификация происходит автоматически, и невозможно выйти из учетной записи с IP-аутентификацией.

Войдите через свое учреждение

Выберите этот вариант, чтобы получить удаленный доступ за пределами вашего учреждения. Технология Shibboleth/Open Athens используется для обеспечения единого входа между веб-сайтом вашего учебного заведения и Oxford Academic.

1. Нажмите Войти через свое учреждение.
2. Выберите свое учреждение из предоставленного списка, после чего вы перейдете на веб-сайт вашего учреждения для входа.
3. При посещении сайта учреждения используйте учетные данные, предоставленные вашим учреждением. Не используйте личную учетную запись Oxford Academic.
4. После успешного входа вы вернетесь в Oxford Academic.

Если вашего учреждения нет в списке или вы не можете войти на веб-сайт своего учреждения, обратитесь к своему библиотекарю или администратору.

Войти с помощью читательского билета

Введите номер своего читательского билета, чтобы войти в систему. Если вы не можете войти в систему, обратитесь к своему библиотекарю.

Члены общества

Доступ члена общества к журналу достигается одним из следующих способов:

Войти через сайт сообщества

Многие общества предлагают единый вход между веб-сайтом общества и Oxford Academic. Если вы видите «Войти через сайт сообщества» на панели входа в журнале:

1. Щелкните Войти через сайт сообщества.
2. При посещении сайта общества используйте учетные данные, предоставленные этим обществом. Не используйте личную учетную запись Oxford Academic.
3. После успешного входа вы вернетесь в Oxford Academic.

Если у вас нет учетной записи сообщества или вы забыли свое имя пользователя или пароль, обратитесь в свое общество.

Войти с помощью личного кабинета

Некоторые общества используют личные аккаунты Oxford Academic для предоставления доступа своим членам. Смотри ниже.

Личный кабинет

Личную учетную запись можно использовать для получения оповещений по электронной почте, сохранения результатов поиска, покупки контента и активации подписок.

Некоторые общества используют личные аккаунты Oxford Academic для предоставления доступа своим членам.

Просмотр учетных записей, вошедших в систему

Щелкните значок учетной записи в правом верхнем углу, чтобы:

• Просмотр вашей личной учетной записи и доступ к функциям управления учетной записью.
• Просмотр институциональных учетных записей, предоставляющих доступ.

Выполнен вход, но нет доступа к содержимому

Oxford Academic предлагает широкий ассортимент продукции. Подписка учреждения может не распространяться на контент, к которому вы пытаетесь получить доступ. Если вы считаете, что у вас должен быть доступ к этому контенту, обратитесь к своему библиотекарю.

Ведение счетов организаций

Для библиотекарей и администраторов ваша личная учетная запись также предоставляет доступ к управлению институциональной учетной записью. Здесь вы найдете параметры для просмотра и активации подписок, управления институциональными настройками и параметрами доступа, доступа к статистике использования и т. д.

Покупка

Наши книги можно приобрести по подписке или приобрести в библиотеках и учреждениях.

Информация о покупке

Толпы, собравшиеся на Невском проспекте после известия об отречении царя Николая II от «Le Monde Illustré» 29 апреля 1917 г. (ч/б фото)

[]

Ваш текущий выбор

Актив(ы) Ресурсы

модальный-турбо#открытый» title=»Добавить выделение в лайтбокс» >

актив—актив-электронная торговля#addSelection» data-asset—asset-ecommerce-url-value=»/en/cart/add/selection» title=»Добавить в корзину» >

Толпа, собравшаяся на Невском проспекте после известия об отречении царя Николая II, из «Le Monde Illustré» 29 апреля 1917 г. (ч/б фото)

{«событие»:»просмотр страницы»,»page_type1″:»каталог»,»page_type2″:»image_page»,»язык»:»en»,»user_logged»:»false»,»user_type»:»электронная торговля», «nl_subscriber»:»false»}

{«event»:»ecommerce_event»,»event_name»:»view_item»,»event_category»:»browse_catalog»,»ecommerce»:{«items»:[{«item_id»:»CHT992329″,»item_brand»:»другое»,»item_category»:»фото»,»item_category2″:»неопределенное_авторское право»,»item_category3″:»стандартный»,»item_category4″:»российский_фотограф_20-го_века»,»item_category5″:»not_balown» ,»item_list_name»:»search_results»,»item_name»:»crowds_gathering_on_nevsky_prospekt_following_the_news_of_the_abdication_of_tsar_nicholas_ii_from_le»,»item_variant»:»undefined»}]}}

Весь контентИзображенияВидео

Найдите архив Бриджмена, загрузив изображение.
Перетащите файл сюда или нажмите «Обзор» ниже.

Обратите внимание, что следует загружать только файлы с низким разрешением.
Результаты будут возвращать только точные совпадения.
Любые изображения с наложением текста могут не давать точных результатов.
Детали больших изображений будут искать соответствующие детали.

Выберите свой цвет

Добавьте до 5 цветов и сдвиньте разделители, чтобы настроить композицию

Добавить цветовой блок

Фильтры

Добавьте ключевые слова для уточнения результатов

Введите ключевые слова и нажмите Enter

Поиск

Текст

Заголовок

Художник

Средний

Местонахождение произведения искусства

Права Тип

Стандарт

Премиум

Золото

Год

до

Век

до

Filter regionUnited KingdomGermanyFranceItalyUnited States——————-AfghanistanÅland IslandsAlbaniaAlgeriaAmerican SamoaAndorraAngolaAnguillaAntarcticaAntigua And BarbudaArgentinaArmeniaArubaAustraliaAustriaAzerbaijanBahamasBahrainBangladeshBarbadosBelarusBelgiumBelizeBeninBermudaBhutanBoliviaBosnia And HerzegovinaBotswanaBouvet IslandBrazilBritish Indian Ocean TerritoryBrunei DarussalamBulgariaBurkina FasoBurundiCambodiaCameroonCanadaCape VerdeCayman IslandsCentral African RepublicChadChileChinaChristmas IslandCocos (keeling) IslandsColombiaComorosCongoCongo, The Democratic Republic Of TheCook IslandsCosta RicaCote D’ivoireCroatiaCubaCyprusCzech RepublicDenmarkDjiboutiDominicaDominican RepublicEcuadorEgyptEl SalvadorEquatorial GuineaEritreaEstoniaEthiopiaFalkland Islands (malvinas)Faroe IslandsFijiFinlandFranceFrench GuianaFrench PolynesiaFrench Southern TerritoriesGabonGambiaGeorgiaGermanyGhanaGibraltarGreeceGreenlandGrenadaGuadeloupeGuamGuatemalaGuernseyGuineaGuinea-b issauGuyanaHaitiHeard Island And Mcdonald IslandsHoly See (vatican City State)HondurasHong KongHungaryIcelandIndiaIndonesiaIran, Islamic Republic OfIraqIrelandIsle Of ManIsraelItalyJamaicaJapanJerseyJordanKazakhstanKenyaKiribatiKorea, Democratic People’s Republic OfKorea, Republic OfKuwaitKyrgyzstanLao People’s Democratic RepublicLatviaLebanonLesothoLiberiaLibyan Arab JamahiriyaLiechtensteinLithuaniaLuxembourgMacaoMacedonia, The Former Yugoslav Republic OfMadagascarMalawiMalaysiaMaldivesMaliMaltaMarshall IslandsMartiniqueMauritaniaMauritiusMayotteMexicoMicronesia, Federated States OfMoldova, Republic OfMonacoMongoliaMontenegroMontserratMoroccoMozambiqueMyanmarNamibiaNauruNepalNetherlandsNetherlands AntillesNew CaledoniaNew ZealandNicaraguaNigerNigeriaNiueNorfolk IslandNorthern Марианские островаНорвегияОманПакистанПалауПалестинская территория, оккупированнаяПанамаПапуа-Новая ГвинеяПарагвайПеруФилиппиныПиткэрнПольшаПортугалияПуэрто-РикоКатарРеюньонРумынияРоссийская ФедерацияРуандаостров Святой ЕленыСент-Китт s And NevisSaint LuciaSaint Pierre And MiquelonSaint Vincent And The GrenadinesSamoaSan MarinoSao Tome And PrincipeSaudi ArabiaSenegalSerbiaSeychellesSierra LeoneSingaporeSlovakiaSloveniaSolomon IslandsSomaliaSouth AfricaSouth Georgia And The South Sandwich IslandsSpainSri LankaSudanSurinameSvalbard And Jan MayenSwazilandSwedenSwitzerlandSyrian Arab RepublicTaiwanTajikistanTanzania, United Republic OfThailandTimor-lesteTogoTokelauTongaTrinidad And TobagoTunisiaTurkeyTurkmenistanTurks And Caicos IslandsTuvaluUgandaUkraineUnited Arab EmiratesUnited KingdomUnited StatesUnited States Minor Outlying IslandsUruguayUzbekistanVanuatuVenezuelaViet Нам Виргинские острова, Британские Виргинские острова, США, Уоллис и Футуна, Западная Сахара, Йемен, Замбия, Зимбабве

Сортировать поСамые релевантныеСамые популярныеСамые последниеНомер активаИмя создателя

Размер результатов306090

Изображение количество

ЧТ992329

Название

Толпа, собравшаяся на Невском проспекте после известия об отречении царя Николая II, из «Le Monde Illustré» 29 апреля 1917 г. (ч/б фото)

Художник

Русский фотограф (20 век) / Русский

Местоположение

Музей декоративного искусства, Париж, Франция

Средний

черно-белая фотография

Дата

1917 г. н.э. (C20-й н.э.)

Описание

Русский царь Николай II подписал свое насильственное отречение (в пользу великого князя Михаила, фактически отказавшегося от власти) 15 марта 1917 года (2 марта по юлианскому календарю).

Фото кредит

© Архивы Charmet / Bridgeman Images

Хотите загрузить это изображение сейчас?

1. Использование 2. Оплатить 3. Резюме 4. Скачать

Персональное использование £20.00

Презентация £25.00

Веб-сайт или социальные сети £30.00

Журналы и журналы £50.00

Использование книги £50.00

Для получения более подробной информации посетите страницу часто задаваемых вопросов

Добавить в корзину

Наличие

	Размер [пиксели]	Размер в 300 dpi [мм]	Размер файла [МБ]	Онлайн-покупка
Большой	5742 × 4410 пикселей	486 × 373 мм	6 МБ
Средний	1024 × 787 пикселей	87 × 67 мм	1 МБ

Падение Российской Империи: Конец монархии

Безумный Протопопов, министр внутренних дел, ухватился за смерть Распутина, чтобы увеличить свое влияние и укрепить свое положение с царицей. Он возвестил, что на него сошел дух замученного пророка; у него были видения, и он впадал в экстаз на публике; иногда, в разговоре с императрицей, он вдруг останавливался и драматично указывал на пустое пространство позади нее, говоря, что Распутин там парит над ними. В других случаях он видел, как Христос благословлял императрицу и подтверждал ее политическую мудрость.

Но это буйство фантазии, эта чеканка больного мозга не помешала упражнению проницательного ума. Говорят, что он заставлял своих агентов составлять письма лестного характера и рассылать их из разных концов России императрице. В этих фальшивых посланиях писатели, подражая стилю и обычным крестьянским заблуждениям, восхваляли императрицу за ее преданность святому делу и увещевали ее твердо стоять на своем.

Жребий брошен. В Думе Милюков открыто разоблачал невозможный режим. Через три месяца после смерти Распутина на улицах Петрограда развевалось красное знамя восстания. Что еще более зловеще, беспорядки начались перед продовольственными магазинами. «На пустой желудок нет ушей», — гласит старинная русская пословица. Эпидемия безумия обрушилась на правительство. Протопопов, в последнем исступлении реакционной бюрократии, ответил всем аппаратом государственного подавления. На крышах и на углах улиц Петрограда были установлены пулеметы. 8 марта на улицах прошла чудовищная демонстрация, солдаты Протопопова открыли огонь по толпе. Толпа в отместку убивала всех полицейских, которые попадались им в руки. 11 марта император, отсутствующий в Главном штабе армии в Могилеве, попытался распустить Думу. Но Дума отказалась быть распущенной. К этому времени положение в Петрограде настолько вышло из-под контроля, что председатель Думы Родзянко телеграфировал императору следующее:0003

Положение серьезное. Анархия в столице. Правительство парализовано. Транспортировка топлива и продовольствия совершенно не организована. Общее недовольство растет. На улицах ведется беспорядочная стрельба. Человеку, которому доверяет страна, нужно немедленно поручить сформировать министерство.

Нет ответа из Могилева. Письма царицы с их презрением к растущим народным протестам против коррумпированного и неэффективного правительства ослепили суждение и парализовали волю ее усердного супруга. Один щедрый жест мог бы спасти Россию и изменить ход истории.

12 марта Родзянко отправил вторую телеграмму: —

Положение ухудшается. Меры нужно принять немедленно, потому что завтра будет слишком поздно. Пробил последний час, и решается судьба Отечества и династии.

В тот же день, около полудня, единственный брат царя, великий князь Михаил Александрович, позвонил из Петрограда, что образование нового правительства, заслуживающего доверия страны, необходимо и должно быть предоставлено немедленно. В ответ царь поручил генералу Алексееву поблагодарить великого князя за совет, но сказать, что он сам вполне способен решить, что следует делать. Вслед за этим братским предостережением пришла телеграмма от председателя Совета министров князя Голицына, по тону совпадающая с посланием великого князя. Ответ императора принял форму приказа направить в Петроград свежие войска для прекращения беспорядков.

Сразу же после этих знаменательных событий и прежде чем окончательно ответить князю Голицыну, Император более часа разговаривал с кем-то по частному телефону. Теперь из Ставки шли две прямые линии, одна соединялась с Петроградом, другая с Царицей в Царском Селе. Покончив с затянувшимся разговором со своим незримым доверенным советником, Николай подготовил в ответ князю Голицыну повелительную телеграмму, в которой сообщал председателю Совета, что решительно никаких изменений в действующем правительстве произвести нельзя. Телеграмма кончалась приказом немедленно подавить — в обычном порядке — все революционные движения и мятежи среди солдат Петроградского гарнизона. Поскольку этот ответ был послан телеграммой в Петроград, достаточно ясно, что непосредственно перед этим император не разговаривал по прямой линии со столицей. В противном случае телеграмма была бы лишней. Генералы, окружавшие императора, пришли к выводу — и потомки тоже, — что Николай вел этот самый важный разговор, свой последний государственный совет, с императрицей.

Но Николай вскоре стал проявлять опасения, усугубленные телеграммой императрицы в Царском Селе. Теперь она телеграфировала, что уступки неизбежны. Впервые она тоже начала видеть конец. Поздно! Царь 13 марта попытался добраться до Царского Села на поезде, но восставшие войска отвлекли царскую машину и направили ее через всю страну в Псков. Поздно ночью 14 марта Николай установил телефонную связь с Родзянко и стал говорить об уступках. Но Родзянко на другом конце линии, с шумными криками с улицы, провозглашавшими бунт каждого полка, переходившего к революции, отвечал: «Поздно говорить об уступках; пора отречься». К вечеру следующего дня, 15 марта, два делегата Думы, Гучков и Шульгин, прибыли в Псков и в личном автомобиле Государя объявили ему непреложную волю народа. Император, склонив голову, пробормотал: «Меня обманули» и подписал отречение.

Исторический документ был подписан Государем карандашом между одиннадцатью и двенадцатью часами ночи 15 марта 1917 года.

Когда мы прочитали и утвердили формулу [свидетельствует Шульгин], мне кажется, руки. .. но в тот момент я несомненно был очень растроган и могу ошибаться. Помню, когда я в последний раз посмотрел на часы, было десять минут до полуночи. Таким образом, эта сцена исключительной важности произошла между одиннадцатью и двенадцатью часами ночи с 15 февраля на 16 марта. ¹

Затем мы попрощались. Мне казалось, что ни с той, ни с другой стороны не было никаких недобрых чувств. Со своей стороны, я чувствовал безмерную жалость к этому человеку, который только что одним действием откупился от своих прошлых ошибок. Царь полностью владел собой, скорее дружелюбный, чем холодный.

Мы договорились с генералом Русским, что должно быть два экземпляра Акта, подписанного Императором, ибо боялись, как бы в смутное время, через которое мы проходим, не пропал документ, который мы имели. Один экземпляр остался у генерала; мы сохранили другой. Как я уже сказал, подпись царя была сделана карандашом, а лорд-камергер [граф Фредерикс] скрепил подписью чернилами.

Важно отметить, что Николай назвал наследником престола не своего сына, царевича, а своего родного брата, великого князя Михаила Александровича. Фактически это было двойное отречение.

В тот же день, перед приездом делегатов Думы, он вызвал к себе профессора Федорова, одного из своих личных врачей.

— Скажите откровенно, Серж Петрович, болезнь Алексея неизлечима?

Поняв важность вопроса, Федоров ответил: — Наука учит нас, государь, что это неизлечимая болезнь. Тем не менее, те, кто страдает от него, иногда достигают глубокой старости. И все же Алексей Николаевич находится во власти несчастного случая.

Царь опустил голову и грустно пробормотал: «Это то, что сказала мне царица. Что ж, если это так и Алексис никогда не сможет служить своей стране так, как мне хотелось бы, мы имеем право оставить его себе.

Затем он составил текст, который заканчивается так: —

Не желая расставаться с любимым сыном, мы завещаем наследство брату нашему Великому Князю Михаилу Александровичу. Благословляя его на восшествие на престол, мы заклинаем нашего брата править в государственных делах в полном и нерушимом согласии с представителями народа в законодательных учреждениях на принципах, которые они определят, и принести нерушимую клятву этому эффект, во имя нашей горячо любимой страны.

Мы призываем всех верных сынов Отечества исполнить свой священный долг перед ним, повинуясь Царю в это тяжелое время всенародного испытания, и помочь ему вместе с представителями народа вести Российское Государство к путь победы, процветания и славы.

Да поможет Господь Бог России.

                      (подпись) Николай

Но великий князь Михаил мудро отказался от этого опасного достоинства. На следующий день, 16 марта, он опубликовал свой манифест:0003

Тяжкое бремя легло на меня по воле моего брата, который во время беспримерных раздоров и народных волнений передал мне императорский престол России. Разделяя с народом мысль о том, что благо страны должно стоять превыше всего, я твердо решил, что приму власть только в том случае, если на то будет воля нашего великого народа, который должен всеобщим голосованием избрать своих представителей в Учредительное собрание. , с целью определения формы правления и составления новых основных законов для России. Поэтому, призывая благословение Божие, прошу всех граждан России подчиняться Временному правительству, возникшему и наделенному всей полнотой власти по инициативе Императорской Думы, до тех пор, пока не будет созвано в ближайшее время Учредительное собрание. в возможную дату и избранный на основе всеобщего, прямого, равного и тайного избирательного права, своим решением о форме правления выражает волю народа.

Это был последний официальный акт Романовых. Великий князь, заключенный большевиками, исчез в июне 1918 года, и принято считать, что он был убит где-то в окрестностях Перми.

Царь попытался отозвать свое отречение в пользу Михаила почти сразу после того, как выдал документ. Вероятно, раскаявшись в юридическом ущербе, нанесенном сыну лишившим его наследства, а может быть, опасаясь реакции царицы, он предпринял безуспешную попытку посадить царевича на престол. Генерал Деникин в своем отчете о происшествии сообщает следующее:0003

Поздно ночью императорский поезд отправился в Могилев. Мертвая тишина, опущенные жалюзи и тяжелые, тяжелые мысли. Никто никогда не узнает, какие чувства боролись в душе Николая II, монарха, отца и человека, когда, встретив Алексеева в Могилеве и глядя прямо на него добрыми, усталыми глазами, он нерешительно сказал: Я изменил свое мнение. Пожалуйста, отправьте эту телеграмму в Петроград». На маленьком листе бумаги четким почерком царь сам начертал свое согласие на немедленное наследование престола своим сыном Алексеем.

Алексеев телеграмму взял — и не отправил. Было слишком поздно; оба манифеста уже доведены до сведения армии и страны. Из боязни «встревожить общественное мнение» Алексеев не упомянул о телеграмме и хранил ее в своем портфеле, пока не передал ее мне в конце мая, когда он оставил пост Верховного Главнокомандующего. Документ, имевший огромное значение для будущих биографов царя, впоследствии хранился под печатью в Оперативном отделе Главного штаба.

Прежде чем подписать оригинал отречения на маленьких листочках бумаги, имевших в качестве заголовков слово «Ставка» слева и «Начальник штаба» справа, Николай носил гордые и звучные титулы: «Николай II, божьей милостью, Император и Самодержец Всея Руси, Король Польский, Великий Князь Финляндский, Царь Московский, Киевский, Владимирский, Новгородский, Казанский, Астраханский, Сибирский, Херсонес Таврический, Грузинский, Владыка Псковский, Великий Князь Смоленский, Литовский, Волынский, Подольский, Князь Эстонский, Ливонский, Курляндский, Земгальский, Жемайтийский, Белостокский, Карельский, Тверской, Югорский, Пермский, Вятский. . . Владыка и великий князь Нижнего Новгорода, Чернигова, Рязани, Полоцка, Ростова, Ярослава. . Лорд и Суверен земель Иберии. . . и провинции Армении. . Государь черкесских и горских князей… Лорд Туркестанский, Наследник Норвегии, Герцог Шлезвиг-Гольштейн Ольденбургский и т. д. и т. д.

Когда Шульгин и Гучков вышли из царского вагона и сели в свой, чтобы спешить обратно в ожидающий Петроград, они оставили его просто «полковником Николаем Александровичем Романовым».

Временное правительство необычайно педантично относилось к титулам царя и следило за тем, чтобы письма и газеты, доходящие до него в его тюрьме, носили только титул «полковник». Точно так же было исправлено имя царицы в ее почте и газетах; наименование «Ее Величество» всегда вычеркивалось и заменялось на «Александра Федоровна Романова».

Итак, тюремщики называли Людовика XVI гражданином Капетом. Одна из фрейлин царицы, Марфа Мушанова, которая разделила с ней заточение в Царском Селе, рассказывает нам в своих воспоминаниях, что именно эта подробность — отказ Временного правительства разрешить императрице сохранить ее титул — была из всех ее несчастий самой большой. тот, который, казалось, больше всего озлобил ее.

16 марта, на следующий день после отречения, Николай отправился не к императрице в Царское Село, а к Могилеву, Ставке русской армии, прощаться с его войсками. Он оставался там до двадцать первого, дня, когда в лагерь прибыли четыре представителя Временного правительства и сообщили генералу Алексееву, что экс-царь арестован и должен быть доставлен в Царское Село. Николай ранее изъявил желание удалиться в Крым, чтобы там окончить свои дни в своем имении в Ливадии. Временное правительство не могло уступить. Император подчинился, попросив только об одной последней привилегии, проститься со своей армией в последнем «Приказе дня», который он составил следующим образом:0003

8(21) март , 1917. № 871

В последний раз обращаюсь к дорогим моему сердцу солдатам. Так как я отрекся от престола Российского ради себя и сына, то власть перешла к Временному правительству, образованному по инициативе Государственной Думы.

Да поможет ему Бог вывести Россию на путь славы и процветания. Да поможет вам Бог, мои славные воины, защитить Отечество от жестокого врага. Два с половиной года вы терпели тяжкое бремя службы; пролито много крови, приложены большие усилия, и теперь славные союзники сломят сопротивление врага одним общим, более могучим усилием.

Беспрецедентная война должна быть доведена до окончательной победы. Всякий, кто думает о мире или желает его в эту минуту, является предателем своей страны и предал бы ее врагу. Я знаю, что каждый солдат, достойный этого имени, думает так же, как и я.

Выполняйте свой долг, защищайте нашу дорогую и славную страну, подчиняйтесь Временному правительству, подчиняйтесь своим вождям и помните, что любое невыполнение долга может принести только пользу врагу.

Я твердо убежден, что безграничная любовь, которую вы питаете к нашей великой стране, не умерла в вас.

Да благословит вас Господь и пусть святой великомученик Георгий приведет вас к победе.

                             НИКОЛАЙ

Необъяснимое умонастроение Временного правительства, его растерянная нерешительность, окончательно затерявшаяся в лабиринте красноречия и колебаний, ускоривших большевизм, не позволили опубликовать это трогательное прощание с армией. Оно было подавлено, несмотря на то, что это был явно искренний призыв поддержать новые власти и, вероятно, в заметной степени укрепил бы их позиции. Независимо от того, было ли решение положить его под сукно продиктовано страхом, преувеличенным благоразумием или старыми обидами, это был первый неразумный шаг самого неразумного режима.

В этот момент мимолетная вспышка пафоса косо проносится через мрачную сцену. По мере того как тучи сгущались над головой обреченного монарха, по мере того как друзья и бывшие сторонники отпадали, как пиры от Тимона Афинского, по мере того, как полк за полком переходил на сторону революционеров, — один из них во главе с родным царем, Великий князь Кирилл, — прибыл из Киева тот, чья верность никогда не колебалась и на чьей груди могла покоиться усталая, некоронованная голова, как она покоилась там в полном доверии в младенчестве.

Первой из его семьи, занявшей место рядом с Николаем после его падения, была его мать, вдовствующая императрица Мария. Она оставалась с ним до двадцать первого, когда его повели под арест в Царское Село.

Больше им не суждено было встретиться. Убитая горем королева-мать нашла убежище в Дании, на своей родине, откуда она уехала прекрасной принцессой Дагмар, чтобы выйти замуж за Александра III в 1866 году. За эти полвека она увидела, как изменилось политическое лицо Европы; видел расцвет и падение династий; увидел возрождающуюся Польшу, пережившую три могущественные империи, которые согрешили грехом веков, разделив эту землю и людей между собой как военную добычу; наконец, она увидела, как страна, которой она правила как совместный правитель, спускается в самую Долину Теней. Но с неукротимой верой, которая, кажется, захватывает и покоряет воображение всех, кто подпадает под чары русского мистицизма, она властно цепляется за исчезнувший скипетр, отказывается верить, что ее царственный сын мертв, и таким образом запрещает обычные молитвы. для его души.

Хотя имя Николая Романова было вычеркнуто из Almanach de Gotha , социального регистра знати, для своей изгнанной матери он по-прежнему царь всея Руси и однажды вернется, чтобы возобновить великую русскую корону, которую Большевики хранятся в Гохране, в Кремле, и время от времени выставляются привилегированным посетителям. Вместе с другими драгоценностями короны это ослепительное скопление бриллиантов, жемчуга и драгоценных металлов хранится в массивной стальной коробке. На его куполообразной вершине покоится сверкающий пекинский рубин размером с голубиное яйцо, увенчанный крестом из редчайших бриллиантов общей массой в двадцать восемьсот карат. Голова, на которой он был последним, была осквернена жестоким палачом, который облил ее серной кислотой, затем превратил в неузнаваемую кашу и сжег кости дотла.

Рядом с этим можно увидеть корону Царицы, описанную тем, кто видел ее недавно, как «изысканное творение, похожее на цветок, все мерцающее с идеально подобранными бриллиантами и жемчугом — масса переливающегося огня. Его сшил для Екатерины Великой Позье Женевский, который был Челлини своего времени. Последняя голова, носившая этот королевский знак, была, как мы вскоре увидим, точно так же разбита на куски в Екатеринбурге. Престарелая вдовствующая императрица, размышлявшая теперь о тайнах жизни в своем убежище за пределами Копенгагена, также носила его в дни пышности и славы. На ее лбу ее заменила другая диадема, которую матери так часто наследуют:0003

…Венец печали — память о счастливом.

22 марта был темный и унылый день, какими могут быть мартовские дни в России. В одиннадцать часов утра император в сопровождении предводителя двора князя Долгорукого прибыл в Царское Село и направился прямо к царице, ожидавшей в напряженном ожидании. Больше ему не суждено было разлучаться со своей семьей, за исключением короткого момента в Тюмени при переводе из Тобольска в Екатеринбург.

Тем временем, до приезда Николая, генерал Корнилов, командующий Петроградским военным округом, подождал рассеянную Царицу, чтобы сообщить ей, что она арестована. Свидетели этой необычайной сцены отмечают, что молчание, последовавшее за лаконичным заявлением генерала, было гробовым. Это была революция в ее суровой реальности. Императрица, войдя в зал для аудиенций и усевшись с привычной ей официальностью и царственным видом, была ошеломлена, услышав, как Корнилов сказал: «Я должен просить вас, сударыня, встать и внимательно выслушать команды, которые я собираюсь наложить». на тебе.’

«Команды»! Впервые за триста лет смертный обратился с этим словом к Романову.

Но приказы исходили с военной прямотой. Она должна была считать себя арестованной; ей было запрещено отправлять или получать письма без разрешения офицера, ответственного за дворец; ей не разрешалось ходить одной по парку или по территории; она должна была немедленно выполнить любые дальнейшие приказы, данные ей. Граф Бекендорф, магистр дворца, присутствовавший при этом, своим выражением лица показал, что он чувствует, что ничего не остается, кроме как земля разверзнется и поглотит их всех. Казалось, ни он, ни императрица не подозревали, что в Петрограде, не более чем в пятнадцати милях от него, разъяренная толпа шествует по улицам столицы с плакатами, призывающими к немедленному суду и казни императрицы как виновной в государственной измене. .

В апреле 1922 года автор этих строк совершил поездку в Петроград и получил от советских властей разрешение посетить места, где происходили эти революционные эпизоды. ² Если мне не изменяет память и заметки, на стене цариной комнаты в Александровском дворце, в углу у окна, висел большой гобелен с изображением в натуральную величину Марии-Антуанетты и ее детей. Говорят, что это изображение знаменитой картины мадам Виже Лебрен, подаренное французским правительством. Злополучная королева Франции, во всей классической красоте, которую Берк увековечивает в ярком словесном изображении ее чар, сидит в царственном великолепии со своими детьми, сгруппировавшимися вокруг нее, один на коленях. Императрица всея Руси, сама иностранная принцесса, как и австрийская супруга Людовика XVI, провела последние годы своей личной жизни под сенью этого немого предостережения. Судьба Марии-Антуанетты, хотя и более отсроченная и неизмеримо более жестокая, когда пришла, никогда не была далеко от Александры Федоровны.

Их карьеры были отлиты в почти одинаковых формах.

Дочь Марии Терезии приехала во Францию ​​молодой девушкой из тевтонского двора. Вена конца восемнадцатого века была скорее оплотом династии Габсбургов, чем столицей отдельной национальности. Российская императрица тоже происходила из германского княжества, но гораздо менее блестящего — из Гессенского. Мария-Антуанетта отправилась в Версаль, чтобы стать невестой дофина, которому суждено было править королевством, уже переживавшим агонию зарождающейся революции. Его предки сделали себя абсолютными личными монархами и переложили последний счет на него. Александра приехала в Россию, чтобы сыграть роль, особенно близкую ее характеру, при самом самодержавном дворе Европы. Мария-Антуанетта никогда полностью не теряла свою иностранную осанку и акцент. Александра тоже — ее любимыми языками были французский и английский. Говорят, она никогда не говорила по-русски, за исключением случаев, когда это было необходимо, и при этом странно. Марии-Антуанетте суждено было последовать за мужем на смерть обычного преступника. Так было и с Александрой.

Вражда и ревность преследовали Autrichienne . Александра с первого дня своего приезда прошла через сгущающуюся атмосферу подозрительности и недоверия. День ее коронации был омрачен трагическим происшествием на Ходынском поле, где тысячи невинных граждан были затоптаны насмерть во внезапной панике, возникшей, когда толпы ожидающих зрителей прорвали милицейские кордоны. Обычный государственный бал в эту ночь шел своим чередом, хотя смерть и траур шли по всей Москве. Это считалось дурным предзнаменованием.

Мария-Антуанетта страстно мечтала о сыне, но долго была лишена блаженства материнства и горько разочаровалась, когда первым ребенком стала девочка. Александра жила в болезненной тревоге, пока после четырех дочерей не родился сын и наследник, который оказался одновременно и ее радостью, и ее гибелью. Марию-Антуанетту публично обвинили в изменнической торговле с врагами Франции. Имя Александры было вывешено на улицах Петрограда как предательница и проклятая германофилка. Мария-Антуанетта стала жертвой домашней клеветы и легенд о разврате, циркулировавших в парижских кофейнях. У Александры был Распутин и подобное незаслуженное клеймо. Мария-Антуанетта никогда полностью не понимала — на самом деле, она слегка презирала своих усыновленных людей. Александра никогда не понимала русских масс и не сочувствовала им. Ей отплатили монетой.

Мария-Антуанетта имела катастрофическое политическое влияние в течение пяти лет, предшествовавших падению Бурбонов. В ее салоне собрались силы интриг и реакционной оппозиции парламенту. Генеральные штаты она презирала. Ее «Новый порядок» рассматривался как деспотическое посягательство на народные права. Царица помогала, утешала и советовала незримым влияниям и пала жертвой темных сил, погубивших Романовых. Мария-Антуанетта привела Неккера к власти: толпа поднялась и прогнала его. Александра спонсировала Штюрмера и Протопопова: Петроград водрузил красный флаг. Мария-Антуанетта была заложницей в Тауэре. Александра провела шестнадцать месяцев в заточении, которое вначале было мягким и достойным, но с яростным крещендо привело к ужасному концу. Мария-Антуанетта поклонялась своему сыну, дофину, всей преданностью своего существа. Царица не позволила бы разлучить себя с Надеждой Престола даже в их общей смерти.

Незадолго до полудня 16 октября 1793 года, когда Мария-Антуанетта поднялась по ступеням гильотины, наступление спасательной контрреволюции было остановлено и разбито у Мобежа. Когда эмигранты и знать Бурбонов отступили со знаменами монархии, ее голова упала в корзину. Белая армия Колчака и чехословацкие войска были готовы взять Екатеринбург, когда Александра Федоровна опустилась на пол подвала, изрешеченная смертоносным огнем латышских палачей.

Последовали пять месяцев относительно легкого и мягкого заточения в Летнем дворце. Царь проводил время в основном за физическими упражнениями, копая в саду, убирая снег, гуляя в парке или распиливая дрова в поле. Царица занялась заботой о своих детях. Три великие княгини были больны, а цесаревич заболел корью, осложненной рецидивом наследственной болезни. В свободные минуты она неустанно работала, шила одежду и бинты для Красного Креста. Двум экс-правителям не разрешалось встречаться или беседовать друг с другом даже за едой, если рядом с ними не находился офицер охраны.

Дворец охраняли как осажденную крепость. Однажды часовой вызвал волнение, выстрелив в коменданта, чтобы сообщить ему, что из царских покоев подаются сигналы красными и зелеными огнями. Перед комендантом встали видения секретного кода и возможного спасения. Он бросился в дом и приказал провести расследование. Вскоре тайна была объяснена. Великая княгиня Анастасия и Государь сидели в одной комнате, Император читал, а его дочь, устроившись на подоконнике, занималась рукоделием. Ее рабочая корзина стояла на столе рядом. Наклоняясь, чтобы подобрать нужные ей вещи, она попеременно прикрывала и открывала две разные лампы, одну с зеленым абажуром, другую с красным, при свете которых царь читал.

Молодой царевич, Алексей, играл в саду и регулярно обучался у своего частного наставника Пьера Жильяра, швейцарского профессора, которому было разрешено оставаться с семьей почти до самого конца. Его свидетельство, растянувшееся на тринадцать лет и дошедшее до Екатеринбурга, представляет собой исходный материал первостепенной исторической важности. Нигде более ясно не показано, как фатально судьба России определялась таким трогательно-человеческим соображением, как здоровье единственного сына. В лице этого хрупкого, обаятельного ребенка у вас есть объяснение императрицы; у вас есть причина для Распутина; у вас есть ключ для отречения от престола в пользу Михаила и последующей попытки отречения царем; у вас есть одна из искупительных черт как у Царя, так и у Царицы. Они поставили под угрозу целую империю, чтобы спасти одного хрупкого мальчика от тисков врожденной болезни, которую она, сама того не желая, передала ему.

Господин Керенский, генеральный прокурор Временного правительства, часто посещал дворец. 3 апреля, во время своего первого визита, после рукопожатия с королевской семьей, он сказал царице: «Королева Англии спрашивает новости о бывшей царице». Пьер Жильяр отмечает, что императрица сильно покраснела. Это был первый раз, когда к ней обращались как к «бывшей царице».

Британцы с самого начала проявили желание обеспечить физическую безопасность свергнутых монархов. Предложение убежища в Англии было сделано через сэра Джорджа Бьюкенена, британского посла в Петрограде, и стало известно, что правительство Германии согласилось разрешить одному английскому кораблю пройти через зону подводных лодок без нападения, чтобы встретить императорскую семью в порту Романов. Благотворный замысел оказался неудачным, и вокруг неудачи разрослись ожесточенные споры. Княгиня Палей, вдова убитого великого князя Павла Александровича, обвиняет британского посла в том, что он умышленно сорвал план короля Георга по спасению своего кузена. Сэр Джордж Бьюкенен энергично защищает себя в своих опубликованных мемуарах и обвиняет Временное правительство, которое «не было хозяином в собственном доме».

Эта версия, несомненно, верна. В беседе с автором г-н Керенский подтвердил сообщение о том, что такое предложение было сделано британским правительством, но Совет рабочих в Петрограде был так силен и враждебен, что Временное правительство не решилось предпринять необходимые шаги. Большевики пригрозили разорвать рельсы перед поездом, если правительство попытается перевезти императорскую семью. Возможно, это было бы возможно позднее, но г-н Керенский оставил у меня впечатление, что пыл английского правительства, по-видимому, остыл. Он дал понять, что политика Ллойд Джорджа изменилась.

В ходе данного интервью г-на Керенского спросили, не хочет ли он прокомментировать следующий инцидент, о котором в настоящее время сообщают в России.

Во время одного из визитов в Летний дворец с инспекцией к господину Керенскому обратился молодой царевич: —

‘Вы господин Керенский?’

«Да».

‘Вы министр юстиции. Вы ответите мне на вопрос?

«Да».

‘А мой отец имел право отречься от престола за себя и за меня тоже?’

Керенский помолчал, затем ответил: «Как и ваш отец, он, вероятно, не знал; как Император, я думаю, он имел на это право.

Мальчик, похоже, удовлетворился расщеплением волос и вернулся к своей игре.

Услышав мой рассказ, г. Керенский со смехом отбросил его как монархическую выдумку.

В плену день сменялся днем ​​с однообразным однообразием. Николай приспособился к новым условиям с поразительной легкостью и равнодушием, контрастировавшим с угрюмой обидой царицы. Ее озлобленность была направлена ​​как против царя, так и против ее судьбы. Она не могла скоро забыть это двойное отречение. «Должно быть, это ошибка!» — воскликнула она, впервые услышав эту новость. «Невозможно, чтобы Ники пожертвовал притязаниями нашего мальчика». Ее гнев стал неконтролируемым, когда, наконец, правда стала неизбежной, и она воскликнула: «Он мог, по крайней мере, в своем страхе вспомнить о своем сыне».

Ее интуиция, всегда более острая, чем у Николая, казалось, понимала опасность для их жизни. «Они посадят нас в крепость, — призналась она однажды Марфе Мухановой, — а потом убьют, как Людовика XVI». Своей младшей дочери, великой княгине Анастасии, которая была ошеломлена и расплакалась из-за внезапного поворота судьбы, Александра сказала: «Еще слишком рано плакать. Прибереги свое горе для другого случая. По словам очевидца, выговор был дан «жестким голосом». Только течение времени и растущие тяготы их общего несчастья смягчили ее неприязнь к мужу, которого она считала слабаком.

Царь, со своей стороны, похоже, отрекся от престола духом и правдой. Хотя он с живым и разумным интересом следил за ходом войны и передвижениями русской армии, он никогда не пытался оказывать политическое влияние или позволять себе критические комментарии. Он принимал безвестность с той же фаталистической уверенностью, которую проявлял, упрямо цепляясь за свое угасающее самодержавие.

Впадал ли он когда-нибудь в эти долгие и одинокие дни в размышления, которые были чем-то большим, чем простое сожаление, или пытался определить в своем уме историческую ответственность за процессы, завершившиеся в этом почти одиночном заключении? Четыре года назад, 19 февраля18 Россия со всей помпезностью и восточным великолепием, в которых отличился ее двор, отметила трехсотлетие Романовых и отпраздновала триста лет, прошедших со дня его предка, юного Михаила Романова, сына патриарха Филарета, взошел на престол и основал могущественную династию. А вчера слово Романова могло бы устоять против всего мира; сегодня была только горстка слуг и несколько престарелых придворных, чтобы оказать ему почтение. Легкость, с которой пала монархия, и быстрое и полное отвержение императора как друзьями, так и народом, должны были дать почву для благотворных размышлений.

Триста четыре года правления Романовых, которые подошли к такому разочаровывающему концу, предоставят для его рассуждений разворачивающуюся панораму ошеломляющей сложности, бесконечных политических волнений и обширной географической экспансии. Он записывает гонку между образованием и катастрофой. Катастрофа победила легко. Теперь, когда зловещий голос его наставника Победоносцева умолк и ничто, кроме мерной поступи тюремщиков за его дверью, не влияло на его тюремные мысли, бывший император, возможно, увидел в их подлинном выражении ужасные реальности, которые столь многие пламенные духи тщетно пытался заставить его понять. Истины, которые в теплом сиянии процветания и безопасности человек склонен рассматривать как неприятные досады, простые иронии сверхкритицизма, становятся мрачными откровениями в холодном, безжалостном свете невзгод.

Я не знаю в истории павших империй фигуры, более трагически ироничной в греческом смысле, чем свергнутый Царскосельский Хозяин, уже отмеченный кровью для искупления грехов и глупостей трехвекового беззакония.

Главная ошибка его предков, вершивших судьбы России и формировавших формы ее политической жизни, заключалась в том, что они не смогли создать в сознании людей сознание национальной солидарности. Исторически Россия превратилась в два образования, самостоятельных, антагонистических и постоянно противоречащих друг другу. Правительство было задумано не как делегирование власти ответственному попечителю для общего блага, а как закрепленное право, которое должно ревниво охраняться и управляться для усиления привилегированного меньшинства. Правители и управляемые никогда не сливались в единое, единое сообщество.

Безусловно, когда-то в России существовали прочные демократические традиции. Древняя славянская цивилизация, представленная в ранних республиках Новгорода и Пскова, была веселой, шумной, полной красок, крайне индивидуалистичной и крикливо независимой. Эти города-государства так же завидовали своей свободе, как Флоренция и Гент. Новгородский «Двор Ярослава» проводил народные собрания (Вече), созванные туда своим большим колоколом для законодательных совещаний за шестьсот лет до того, как «Мэйфлауэр» отплыл. Его Декларация независимости была составлена ​​за пять столетий до филадельфийского документа — и к тому же была намного короче: «Если принц плохой, в грязь с ним». И на него часто действовали, причем так часто, что в течение одного столетия летописи сообщают, как новгородская вольница изгнала до тридцати князей, чье правление им не нравилось, в среднем по одному в сорок месяцев. . В 1136 г. князь Всеволод Мстиславич был низложен и изгнан трезвомыслящими горожанами за то, что «слишком увлекался спортом и пренебрегал своим долгом».

Но эти туземные тенденции, хотя и возникавшие спорадически в последние века, систематически подавлялись императорами, особенно во время царствования Иванов и Петра Великого, поскольку каждый последующий царь возвращался к вере в то, что русская земля и Русский народ был личным достоянием государя, его отчина . К концу XVII века демократия, процветавшая в Новгороде, стала легендой.

И тогда татарское владычество оставило свой отпечаток в душе России так же, как норманнское завоеватели оставили след в англо-саксонской цивилизации. Два века вассальной зависимости от восточных деспотов школы Чингисхана и Тамерлана не могли не изменить социальную и политическую структуру славянских общин. Зараза распространялась от головы вниз, от князя к крестьянину, по мере того как каждый учился у монгольских владык полному набору азиатской бессердечности, безжалостности и абсолютизма. Иноземное иго было снято с падением Золотой Орды в 1502 году. Рабство закончилось, но надсмотрщик остался. Философствовал ли когда-нибудь Царскосельский Мастер? Он нашел бы укоризненный символизм в том, что русский термин naigaku , «кнут», — одно из чисто татарских слов, все еще сохранившихся в русском словаре. Он сам часто призывал его.

Другие призраки восстанут, чтобы досаждать ему. Были «реформы» первого Петра, которого западники называли «Великим», а славянофилы — «Антихристом». Он построил Колосса Севера, но ноги у него были из глины, и вся конструкция в тот момент рушилась в Петрограде, в пятнадцати милях от него. Не тот ли самый Петр вел Россию по странным путям, не соответствующим ее историческим традициям? Он оставил Святую Москву и построил себе мерзость, названную в тщеславном эгоизме «Петровским градом», среди туманов, трясин и топей чужой земли. Он выпускал на волю толпы чиновников, чиновников и прочих чиновники долбить по существу людей; толкал их на чужие войны и интриги, доводил своих подданных до внутренних мятежей непомерными налогами, приказывал людям осквернять образ Божий, заставляя их сбривать бороды, и даже определял покрой одежды, которую они должны были носить. Разве он не преследовал Церковь Христову, упразднив патриаршество? Разве он не убил собственного сына? Воистину, он открыл свое «окно в Европу», но открыл его в болото, источающее миазматические испарения. Он подверг чистую душу православия пагубной заразе атеизма и деизма из Франции и заставил бедные российские мозги пошатнуться головокружительной мудростью Пруссии.

Что татары начали Иваны, и Великие и Грозные, продолжили, Петр увековечил; и Николай платил штраф. Окончательное искупление началось в том самом дворце, который в народном воображении стал символом изоляции и отчуждения. Именно в Царское Село бежали Николай и императорская семья в 1905 году, когда тысячи просителей во главе с Гапоном двинулись к Зимнему дворцу, чтобы потребовать возмещения ущерба от «маленького отца», и были убиты его ожидавшими казаками. Кровавое воскресенье стало поворотным пунктом в истории России и предрешило гибель правящей династии. У Илера Беллока есть блестящее эссе в поддержку его тезиса о том, что Французская революция стала неизбежной в тот день и в тот час, когда Палата общин, исключенная из зала Совета в Версале, в негодовании бросилась к теннисному корту и провела там отдельный созыв. вопреки королю, дворянам и духовенству. Понимал ли Николай Романов, что русская революция стала неизбежной, когда в тот воскресный день перед Зимним дворцом пал первый мирный проситель? Только один раз за восемь лет царская семья гостила в Петрограде, и то всего четыре дня, по случаю трехсотлетия. Они жили фактически в уединении в Царском Селе, пятнадцать миль до столицы составляли моральную пропасть между ними и их народом.

И вот он, настоящий заключенный в своем любимом убежище, этот благонамеренный и учтивый, но прискорбно слабый и нерешительный монарх. Измученный и подавленный бременем унаследованной ответственности, слишком тяжелой для его плеч, устало отвечая «да» или «нет» назойливым советникам, умело умело играющим на его страхах, его предрассудках и суевериях, он жил, как это был призрачный король во дворце с привидениями. В самый день своей коронации он публично скончался от истощения при входе в Свято-Архангельский собор в Москве. Утомленный тяжестью тяжелой короны и спотыкаясь под тяжелой парадной мантией из золотой парчи, отороченной горностаем, он выпустил скипетр, который нес, выскользнув из рук на землю. В впечатлительных умах тех, кто был свидетелем происшествия, оно осталось дурным предзнаменованием. Придворные сплетники вспомнили, как злосчастный Людовик XVI жаловался во время своей коронации в Реймсе, что корона слишком тяжелая и от нее болит голова.

Никогда не властный над своей волей, Николай провел всю свою жизнь в ожидании суда окружавших его Победоносцевых, Штюрмеров и Протопоповых и правившей им императрицы. Г-н Керенский должен был передать следующее решение новейшего хозяина России, Monsieur le peuple .

10 августа премьер Временного правительства дождался экс-царя и объявил судьбоносную резолюцию. Императорская семья должна была быть переведена в Сибирь.

Примечания:

1. Двойная дата часто встречается в древнерусских писаниях и представляет собой различие между григорианским календарем, употреблявшимся в Западной Европе, и юлианским календарем, который упорно соблюдался в России. Вследствие этого Россия отставала от остального мира на тринадцать дней в календарном смысле. Большевики отменили юлианский календарь во время нашего пребывания в Москве и приняли систему, которая привела Россию в соответствие с общепринятым. Это изменение вызвало много затруднений. Таким образом, тринадцать дней таинственным образом исчезли из жизни человека, как в одночасье календарь внезапно перескочил на тринадцать дней! Некоторые сотрудники наших пунктов помощи интересовались, будут ли им оплачены потерянные рабочие дни. Конечно, их опасения были напрасны. На самом деле следующий день зарплаты — мы расплачивались каждые две недели — наступал через день после предыдущего. Для простого мужика это было сложновато, и он просто отметил это как очередной большевистский прием — Автор.

2. Среди прочих комнат мы посетили кабинет царя, сохранившийся без изменений при советской власти. Другой американец, г-н Ньюман, который в настоящее время ведет занимательные рассказы о путешествиях по России, в последние несколько месяцев пользовался аналогичной привилегией. Кто-то, должно быть, «подделывал» г-на Ньюмена, так как его комментарии и фотографии, опубликованные в нью-йоркской газете, изображают «стол, за которым царь подписал свое отречение» и показывают, какой именно ручкой он пользовался. Это не следует путать с подлинной историей. Царь подписал свое отречение в вагоне в Пскове, примерно в ста пятидесяти верстах, и использовал карандаш. — Автор.

Последний из царей

Последний из царей: Николай II и русская революция

Роберт Сервис

ПОСМОТРЕТЬ ВНУТРИ

Твердый переплет 19,99 долларов США

электронная книга $12,99

Мягкая обложка $ 22,99

$19,99

Последний из царей: Николай II и русская революция

Роберт Сервис

ПОСМОТРЕТЬ ВНУТРИ

Твердый переплет 19 долларов0,99

электронная книга $12,99

Мягкая обложка $ 22,99

$19,99

$19,99

Захватывающий отчет о последних восемнадцати месяцах жизни и царствования царя Николая II от одного из наших лучших историков России.

В марте 1917 года Николай II, последний царь всея Руси, отрекся от престола, и династия, правившая империей триста лет, была свергнута революцией. Теперь, к столетию этой революции, Роберт Сервис, выдающийся историк России, исследует царствование Николая за год до его отречения и месяцы между этой знаменательной датой и его смертью вместе с семьей в Екатеринбурге 19 июля.18.

Эта история рассказывалась много раз, но глубокое понимание Сервисом того периода и его судебно-медицинская экспертиза до сих пор неиспользованных источников, включая царские дневники и записанные разговоры, проливают новый свет на его правление, а также раскрывают характер правителя. Николай считал себя таковым, вопреки гибельной действительности.

«Последний из царей» — мастерское исследование человека, который был почти полностью не в себе, возможно, даже умышленно. Это также убедительный отчет о социальном, экономическом и политическом подъеме в России после Февральской революции Александра Керенского, захвата власти большевиками 19 октября. 17 и начало ленинской советской республики.

ХВАЛА РОБЕРТУ СЕРВИСУ

«Великий отчет о поворотном моменте в современной истории, чья интеллектуальная строгость и надежность вряд ли могут быть улучшены» Зритель о Конец холодной войны

актерский список журналистов, дипломатов, агентов и их любовников — это радость … выигрышное сочетание учености, повествовательного напора и деталей» Observer на Шпионы и комиссары

«Редко патология революционного типа и ее смертоносные последствия разоблачались более беспощадно, чем в этой образцовой биографии» Sunday Times на Троцкий: Биография

Информация о книге

000 0 ISBN : 9781447293095

Формат : Твердый переплет

Дата публикации : 28.02.2017

Категория : Гуманитарные науки/История: отдельные события и темы
Гуманитарные науки/Русская революция

Выходные данные : Macmillan

Страниц : 496

Цена : $19,99

Захватывающий отчет о последних восемнадцати месяцах жизни и царствования царя Николая II от одного из наших лучших историков России.

В марте 1917 года Николай II, последний царь всея Руси, отрекся от престола, и династия, правившая империей триста лет, была свергнута революцией. Теперь, к столетию этой революции, Роберт Сервис, выдающийся историк России, исследует царствование Николая за год до его отречения и месяцы между этой знаменательной датой и его смертью вместе с семьей в Екатеринбурге 19 июля.18.

Эта история рассказывалась много раз, но глубокое понимание Сервисом того периода и его судебно-медицинская экспертиза до сих пор неиспользованных источников, включая царские дневники и записанные разговоры, проливают новый свет на его правление, а также раскрывают характер правителя. Николай считал себя таковым, вопреки гибельной действительности.

«Последний из царей» — мастерское исследование человека, который был почти полностью не в себе, возможно, даже умышленно. Это также убедительный отчет о социальном, экономическом и политическом подъеме в России после Февральской революции Александра Керенского, захвата власти большевиками 19 октября. 17 и начало ленинской советской республики.

ХВАЛА РОБЕРТУ СЕРВИСУ

«Великий отчет о поворотном моменте в современной истории, чья интеллектуальная строгость и надежность вряд ли могут быть улучшены» Зритель о Конец холодной войны

актерский список журналистов, дипломатов, агентов и их любовников — это радость … выигрышное сочетание учености, повествовательного напора и деталей» Observer на Шпионы и комиссары

«Редко патология революционного типа и ее смертоносные последствия разоблачались более безжалостно, чем в этой образцовой биографии» Sunday Times на Троцкий: биография

Информация об авторе

Роберт Сервис является членом Британской академии и Колледжа Святого Антония в Оксфорде. Он написал несколько книг, в том числе получившую широкое признание книгу «Ленин: биография », 9.0607 Россия: Опыт с народом , Сталин: Биография и Товарищи: История мирового коммунизма , а также многие другие книги о прошлом и настоящем России. Его книга Троцкий: Биография была удостоена премии Даффа Купера 2009 года. Женат, имеет четверых детей, живет в Лондоне.

КУПИТЬ КНИГУ

ДРУГИЕ КНИГИ АВТОРА

КУПИТЬ

КУПИТЬ

КУПИТЬ

КУПИТЬ

КУПИТЬ

КУПИТЬ

КУПИТЬ

ПОСМОТРЕТЬ ВСЕ РАБОТЫ АВТОРА >

Редкие фотографии последней царской семьи России

Фотогалереи

17 июля 2018 г. , 04:24 по Гринвичу

После расстрела царя Николая II и его семьи революционерами-большевиками рано утром 17 июля 19 г.18 августа из России контрабандой была вывезена коллекция личных фотографий царской семьи. Альбомы предлагают захватывающий взгляд на жизнь семьи, обреченной на трагедию.

(Все фотографии любезно предоставлены Библиотекой редких книг и рукописей Бейнеке, Йельский университет .)

(Первоначально опубликовано 13 марта 2017 г.)

1 Николай II и его жена императрица Александра (крайняя справа) с четырьмя дочерьми и сыном. Царь был вынужден отречься от престола в 1917 году, а он и его семья были расстреляны и зарезаны большевистскими войсками в 1918, прежде чем их тела были облиты кислотой и сброшены в шахту.

2 Царь Николай II пробирается по скалистому берегу Финляндии. После ранней смерти отца он признался другу: «Я еще не готов быть царем. Я ничего не знаю о деле правления».

3 Царь Николай II и его сын Алексей под Санкт-Петербургом. Молодой наследник страдал гемофилией, генетическим заболеванием, препятствующим свертыванию крови.

4 Анна Вырубова (справа) гуляет по пляжу с великими княжнами Татьяной и Ольгой. После того, как семья была убита, Анна, близкая подруга царской семьи, смогла бежать из Советской России с шестью альбомами, содержащими эти фотографии.

5 Императрица Александра (слева) с Анной Вырубовой и Ольгой, старшей из великих княжон. Анна была арестована после революции, но ей удалось бежать в Финляндию с альбомами, в которых более 2600 фотографий из личной жизни Романовых. Она умерла в Хельсинки в 1964 году.

6 Встреча императрицы Александры на борту императорской яхты «Штандарт», служившей царской семье во время праздников и официальных поездок. На заднем плане съемочная группа приветствует ее маленьких дочерей, известных как российские великие княжны.

7 Две великие княжны на борту «Штандарта». Когда дети были маленькими, к каждому приставили матроса, чтобы они не упали за борт.

8 Николай II с дочерьми в походе по Крыму

9 Пешеходный мост в Спале в Польше. Во время поездки сюда царской семьи в 1912 году цесаревич Алексей упал, прыгая в лодку, и сильно ушиб бедро, вызвав внутреннее кровотечение, которое поставило наследника на грань смерти.

10 Царь Николай II позирует с оленем, срубленным в Спале незадолго до того, как начался кризис с его сыном. Когда сибирский мистик Распутин, по-видимому, помог царевичу чудесным образом излечиться от внутреннего кровотечения, Распутин стал близким доверенным лицом царской семьи.

11 Императрица Александра и ее дочь великая княгиня Татьяна. Говорят, что эти двое были особенно близки.

12 Царь Николай II (слева) приветствует неизвестного на борту «Штандарта». (Предыдущая версия этой подписи ошибочно идентифицировала человека справа как короля Швеции Густава.)

13 Цесаревич Алексей Романов, наследник российского престола. Мальчику было 13 лет, когда он и его семья были убиты.

14 Цесаревич Алексей, третий слева, играет в солдатиков. Андрей Деревенко (крайний слева) был одним из двух надзирателей, которым было поручено присматривать за уязвимым наследником. Деревенко присоединился к большевикам вскоре после революции и насмехался над царевичем, прежде чем исчезнуть в безвестности.

15 Клементию Нагорному (справа) также было поручено присматривать за цесаревичем Алексеем (второй справа на тележке). После революции 1917 года Нагорный присоединился к царской семье в плену, несмотря на то, что знал, что его, вероятно, убьют. Находясь в заключении вместе с Романовыми, он вмешался, чтобы помешать большевистской гвардии украсть золотую цепочку Алексея; он был расстрелян через несколько дней.

16 Пьер Жильяр, учитель французского языка в семье, со своими ученицами Ольгой и Татьяной Романовыми. Жильяр был еще одним членом свиты семьи, присоединившимся к ним в плену. После убийств он помогал в расследовании убийств, прежде чем бежать из России, когда Владимир Ленин усилил свою власть. Он умер в Швейцарии в 1962.

17 Великие княгини с матерью и двумя офицерами

18 На борту «Штандарта» моряки по очереди катают своих товарищей по палубе на матах.

19 Татьяна Романова на борту «Штандарта». Соратник описал Татьяну как «поэтическое существо, всегда стремящееся к идеалу и мечтающее о большой дружбе, которая могла бы быть у нее».

20 Великие княжны Ольга, Татьяна и Мария на борту «Штандарта» в 1914 году. Сестрам было 22, 21 и 19 лет.лет, когда они были убиты.

21 Императрица Александра лепит свое подобие из глины. За три года до революции 1917 года императрица немецкого происхождения стала фигурой подозрительности и презрения, поскольку Россия сражалась против Германии на разрушительных полях сражений Первой мировой войны.

22 Ольга Романова в плетеном кресле на борту «Штандарта

».

23 Жители деревни фотографируются во время поездки царя и его семьи. Снимок — один из немногих в альбомах, посвященных простым жителям России.

24 Анастасия, младшая из великих княжон, сфотографирована после партии в теннис с офицером и ее отцом, Николаем II. В ночь убийств, 17 июля 1918 года, Анастасия потеряла сознание под первым градом пуль. Через несколько мгновений она очнулась и закричала, прежде чем большевистские войска набросились на нее со штыками.

25 Великие княжны шагают по палубе «Штандарта». Жизнь на борту яхты была спокойной и неформальной, и между моряками и великими княгинями возник флирт.

Загрузи больше

Амос Чаппл

Амос Чаппл — новозеландский фотограф и исследователь фотографии, проявляющий особый интерес к бывшему СССР

[email protected]

Делиться

Николай II отрекся от милости. Что заставило Николая II отречься от престола

История отречения Николая II от престола – один из самых трагических и кровавых моментов ХХ века. Это судьбоносное решение предопределило ход развития России на многие десятилетия, а также самый конец монархической династии. Трудно сказать, какие события происходили бы в нашей стране, если бы в ту весьма знаменательную дату отречения Николая 2 от престола император принял другое решение. Удивительно, что историки до сих пор спорят о том, было ли это отречение на самом деле или представленный народу документ был настоящей подделкой, послужившей отправной точкой для всего, что пережила Россия за следующее столетие. Попробуем разобраться, как именно развивались события, приведшие к рождению гражданина Николая Романова вместо российского императора Николая II.

Правление последнего императора России: особенности

Для того чтобы понять, что именно привело к отречению Николая II от престола (дату этого события мы укажем чуть позже), необходимо дать краткое описание всего периода его правления.

Молодой император взошел на престол после смерти своего отца Александра III. Многие историки считают, что самодержец морально не был готов к событиям, к которым Россия приближалась семимильными шагами. Император Николай II был убежден, что для спасения страны необходимо строго придерживаться тех монархических устоев, которые были сформированы его предшественниками. Он почти не принимал никаких реформистских идей и недооценивал революционное движение, охватившее многие европейские державы в этот период.

В России со времени восшествия на престол Николая II (20 октября 1894 г.) постепенно нарастали революционные настроения. Народ требовал от императора реформ, которые удовлетворяли бы интересы всех слоев общества. После долгих раздумий самодержец подписал несколько указов о даровании свободы слова и совести и редактировании законов о разделении законодательной власти в стране.

Эти действия на время погасили разгоравшийся революционный пожар. Однако в 1914 сентября Российская империя была втянута в войну, и ситуация резко изменилась.

Первая мировая война: влияние на внутриполитическую ситуацию в России

Многие ученые считают, что даты отречения Николая II от престола просто не существовало бы в российской истории, если бы не военные действия, превратившиеся оказалось фатальным прежде всего для экономики империи.

Три года войны с Германией и Австрией стали для народа настоящим испытанием. Каждое новое поражение на фронте вызывало недовольство простых людей. Экономика находилась в плачевном состоянии, что сопровождалось разрухой и обнищанием большей части населения страны.

Не раз в городах возникали восстания рабочих, парализовавшие деятельность заводов на несколько дней. Однако сам император расценивал подобные действия и проявления народного отчаяния как временное и преходящее недовольство. Многие историки считают, что именно эта беспечность в дальнейшем привела к событиям, апогей которых пришелся на 2 марта 1917 года.

Могилев: начало конца Российской империи

странно, что русская монархия рухнула в одночасье — почти за неделю. Этого времени хватило, чтобы повести народ на революцию, а императору подписать документ об отречении.

Кровавые события начались с отъездом Николая II в Ставку, расположенную в городе Могилеве. Поводом покинуть Царское Село, где находилась вся императорская семья, стала телеграмма генерала Алексеева. В нем он сообщил о необходимости личного визита императора, а чем вызвана такая срочность, генерал не пояснил. Удивительно, но до сих пор историки не разобрались, что заставило Николая II покинуть Царское Село и направиться в Могилев.

Однако 22 февраля императорский поезд под охраной отправился в Ставку, перед поездкой самодержец беседовал с министром внутренних дел, который охарактеризовал обстановку в Петрограде как спокойную.

Через день после выезда из Царского Села Николай II прибыл в Могилев. С этого момента начался второй акт кровавой исторической драмы, разрушившей Российскую империю.

Февральские волнения

Утро 23 февраля ознаменовалось забастовками рабочих в Петрограде. На улицы города вышли около ста тысяч человек, на следующий день их число уже превысило двести тысяч рабочих и членов их семей.

Интересно, что первые два дня ни один из министров не сообщил императору о происходящих зверствах. Только 25 февраля в Ставку прилетели две телеграммы, которые, однако, не раскрыли истинного положения дел. Николай 2 отнесся к ним достаточно спокойно и приказал немедленно решить вопрос с помощью правоохранительных органов и оружия.

С каждым днем ​​нарастала волна народного недовольства, и к двадцать шестому февраля в Петрограде была распущена Государственная Дума. Императору было отправлено сообщение с подробным описанием ужаса ситуации в городе. Однако Николай 2 воспринял это как преувеличение и даже не ответил на телеграмму.

В Петрограде начались вооруженные столкновения рабочих с солдатами. Число раненых и убитых быстро росло, город был полностью парализован. Но даже это никак не заставило императора отреагировать. На улицах стали звучать лозунги о свержении монарха.

Восстание воинских частей

Историки считают, что 27 февраля беспорядки стали необратимыми. Решить проблему и успокоить людей мирным путем уже не представлялось возможным.

Утром к бастующим рабочим стали присоединяться военные гарнизоны. На пути толпы были сметены все препятствия, повстанцы захватили склады с оружием, открыли двери тюрем и сожгли правительственные учреждения.

Император полностью осознавал происходящее, но не отдал ни одного внятного приказа. Время стремительно шло, а Ставка все еще ждала решения самодержца, которое могло бы удовлетворить бунтовщиков.

Брат императора сообщил ему о необходимости издания манифеста о смене власти и публикации нескольких программных тезисов, которые позволили бы успокоить народ. Однако Николай 2 сообщил, что планирует отложить принятие важного решения до своего приезда в Царское Село. 28 февраля из Ставки отправился императорский поезд.

Псков: роковая остановка на пути в Царское Село

В связи с тем, что восстание стало разрастаться за пределы Петрограда, императорский поезд не смог дойти до места назначения и, повернувшись на полпути, был вынужден остановиться в Псков.

1 марта окончательно стало ясно, что восстание в Петрограде прошло успешно и все объекты инфраструктуры перешли под контроль повстанцев. Телеграммы с описанием событий разосланы по городам России. Новое правительство взяло в свои руки железнодорожное сообщение, тщательно охраняя подступы к Петрограду.

Забастовки и вооруженные столкновения охватили Москву и Кронштадт, император был достаточно хорошо осведомлен о происходящем, но не мог решиться на решительные действия, способные исправить положение. Самодержец постоянно проводил встречи с министрами и генералами, советуя и рассматривая различные варианты решения проблемы.

Ко 2 марта император утвердился в идее отречения от престола в пользу сына Алексея.

«Мы, Николай II»: отречение

Историки говорят, что в первую очередь император беспокоился о безопасности царской династии. Он уже понимал, что удержать власть в своих руках ему не удастся, тем более, что единственный выход из создавшегося положения его соратники видели именно в отречении от престола.

Стоит отметить, что в этот период Николай II еще надеялся усмирить бунтовщиков какими-то реформами, но нужное время было упущено, и только добровольный отказ от власти в пользу других мог спасти империю.

«Мы, Николай II» — так начинался документ, предопределивший судьбу России. Однако и здесь историки не могут согласиться, поскольку многие читали, что манифест не имел юридической силы.

Манифест Николая 2 об отречении от престола: версии

Известно, что документ об отречении был подписан дважды. В первом содержалась информация о том, что император отказывается от своей власти в пользу цесаревича Алексея. Поскольку он не мог самостоятельно управлять страной в силу своего возраста, его регентом должен был стать Михаил, брат императора. Манифест был подписан примерно в четыре часа дня, в это же время генералу Алексееву была отправлена ​​телеграмма с извещением о событии.

Однако почти в двенадцать часов утра Николай II изменил текст документа и отрекся от престола за себя и сына. Власть была отдана Михаилу Романовичу, который, однако, уже на следующий день подписал очередной документ об отречении, решив не подвергать свою жизнь опасности перед лицом растущих революционных настроений.

Николай II: причины отказа от власти

Причины отречения Николая 2 от престола обсуждаются до сих пор, но эта тема входит во все учебники истории и даже встречается при сдаче экзамена. Официально считается, что на подписание документа императора побудили следующие факторы:

• нежелание проливать кровь и боязнь ввергнуть страну в очередную войну;
• невозможность своевременно получить достоверную информацию о восстании в Петрограде;
• доверяют своим главнокомандующим, активно советующим как можно скорее опубликовать отречение от власти;
• желание сохранить династию Романовых.

Вообще любая из вышеперечисленных причин сама по себе и все вместе в совокупности могли послужить тому, что самодержец принял важное и трудное для себя решение. Как бы то ни было, но дата отречения Николая II от престола стала началом тяжелейшего периода в истории России.

Империя после манифеста императора: краткое описание

Последствия отречения Николая II от престола были катастрофическими для России. Их трудно описать в двух словах, но можно сказать, что страна, считавшаяся великой державой, перестала существовать.

В последующие годы она погрузилась в многочисленные внутренние конфликты, разруху и попытки построить новую ветвь власти. В конечном итоге именно это и привело к власти большевиков, сумевших удержать в своих руках огромную страну.

Но для самого императора и его семьи отречение от престола стало роковым — в июле 1918 года Романовы были зверски убиты в темном и сыром подвале дома в Екатеринбурге. Империя перестала существовать.

Те, кому довелось присутствовать в тот роковой день (2 марта 1917 года) в вагоне царского поезда, вряд ли догадывались, что дата отречения Николая II от престола не только завершила период очередного царствования, но и открыла врата в новый мир, страшный и беспощадный. В ее кровавом водовороте, уничтожившем правившую три столетия династию, суждено было погибнуть всем устоям жизни, сложившимся за тысячелетнюю историю России.

Проблемы, требующие немедленного решения

Причины отречения Николая II от престола кроются в глубочайшем политическом и экономическом кризисе, разразившемся в России к началу 1917 года. Император, находившийся в те дни в Могилеве, получил первые сведения о готовящейся катастрофе поступили 27 февраля. Телеграмма из Петрограда сообщила о беспорядках, происходящих в городе.

В нем говорилось о зверствах, совершаемых толпами бойцов запасного батальона вместе с мирными жителями, грабящих магазины и громящих полицейские участки. Положение усугублялось тем, что все попытки усмирить уличные толпы приводили лишь к стихийному кровопролитию.

Создавшееся положение требовало принятия неотложных и решительных мер, но никто из присутствовавших в это время в Ставке не осмелился проявить какую-либо инициативу, и, таким образом, вся ответственность ложилась на государя. В разгоревшейся между ними дискуссии большинство склонялось к мысли о необходимости уступок Государственной думе и передачи ей полномочий по созданию правительства. Среди высшего начальствующего состава, собравшегося в те дни в Ставке, никто еще не рассматривал отречение Николая II от престола как один из вариантов решения проблемы.

Дата, фото и хронология событий тех дней

28 февраля наиболее оптимистично настроенные генералы еще видели надежду в формировании кабинета ведущих общественных деятелей. Эти люди не понимали, что являются свидетелями начала того самого бессмысленного и беспощадного русского бунта, который никакими административными мерами не остановить.

Неумолимо приближалась дата отречения Николая II от престола, но в эти последние дни своего царствования государь еще пытался принять меры для того, чтобы взять ситуацию под контроль. На фото в статье изображен император в те дни, полные драмы. По его приказу известный боевой генерал Н.И. Иванов, находившийся на лечении в Крыму, прибыл в Ставку. На него была возложена ответственная миссия: во главе батальона Георгиевских кавалеров отправиться для наведения порядка сначала в Царское Село, а затем в Петроград.

Неудачная попытка прорыва в Петроград

Кроме того, Император в тот же день направил телеграмму Председателю Государственной Думы М.В. Родзянко, в котором он выразил свое согласие на создание министерства, сформированного из назначенных ими депутатов. Ранним утром следующего дня императорский поезд отошел от перрона и направился в Петроград, но прибыть туда вовремя ему не суждено было.

Когда ранним утром 1 марта мы прибыли на станцию ​​Малая Вишера, а до мятежной столицы оставалось не более двухсот верст, стало известно, что дальнейшее продвижение невозможно, так как станции на пути следования заняты революционными мыслящие солдаты. Это наглядно продемонстрировало размах, который приняли антиправительственные протесты, и с пугающей ясностью раскрыло всю глубину трагедии, кульминацией которой стало отречение Николая II от престола.

Возвращение в Псков

В Малой Вишере задерживаться было опасно, и свита убедила царя следовать в Псков. Там, в штабе Северного фронта, они могли рассчитывать на защиту оставшихся верными присяге воинских частей под командованием генерала Н. В. Розовского. Направляясь туда и останавливаясь на вокзале в Старой Руссе по пути следования, Николай в последний раз стал свидетелем того, как толпы народа, собравшиеся на перроне, сняв шапки, и многие, стоя на коленях, приветствовали своего государя.

Революционный Петроград

Это выражение преданных чувств, имевшее многовековую традицию, возможно, наблюдалось только в провинции. Петербург кипел в котле революции. Здесь царская власть уже никем не признавалась. Улицы были полны ажиотажа. Повсюду полыхали алые знамена и наспех раскрашенные знамена, призывающие к свержению самодержавия. Все предвещало скорое и неизбежное отречение Николая II от престола.

Кратко перечисляя наиболее характерные события тех дней, очевидцы отмечали, что восторженность толпы иногда принимала характер истерики. Многим казалось, что все мрачное в их жизни уже позади, а впереди радостные и светлые дни. На внеочередном заседании Государственной думы была срочно сформирована, в которую вошли многие враги Николая II, и среди них — ярый противник монархизма, член А. Ф. Керенский.

У парадного, где заседала Государственная Дума, шел бесконечный митинг, на котором выступавшие, чередуясь сплошным рядом, еще больше подогревали энтузиазм толпы. Особым успехом пользовался министр юстиции новообразованного правительства уже упомянутый А. Ф. Керенский. Его речи неизменно встречались всеобщим ликованием. Он стал всеобщим кумиром.

Переход воинских частей на сторону восставших

В нарушение ранее принятой присяги воинские части в Санкт-Петербурге стали присягать Временному правительству, что во многом сделало отречение Николая 2 от престола неизбежным , так как государь был лишен поддержки своего главного оплота — вооруженных сил. Даже двоюродный брат царя, великий князь Кирилл Владимирович, вместе с вверенным ему гвардейским экипажем перешел на сторону восставших.

В этой напряженной и хаотичной обстановке новую власть, естественно, интересовал вопрос, где в данный момент находится король, и какие действия следует предпринять по отношению к нему. Всем было ясно, что дни его царствования сочтены, и если дата отречения Николая 2 от престола еще не назначена, то это лишь вопрос времени.

Теперь привычное «государь-император» заменено на уничижительные эпитеты «деспот» и «тиран». Особенно беспощадной была риторика тех дней к императрице — немке по происхождению. В устах тех, кто еще вчера светился благими намерениями, она вдруг стала «предательницей» и «тайным агентом врагов России».

Роль М. в событиях

Полной неожиданностью для депутатов Думы стал возникший рядом с ними параллельный орган власти — Совет рабочих и крестьянских депутатов, шокировавший всех своей крайняя левизна своих лозунгов. На одном из ее заседаний Родзянко попытался произнести пафосную и пафосную речь, призывая к сплочению и продолжению войны до победного конца, но был освистан и поспешил отступить.

Чтобы навести порядок в стране, председатель Думы разработал план, главным пунктом которого было отречение Николая II от престола. Вкратце он сводился к тому, что непопулярный монарх должен передать власть своему сыну. Вид молодого и еще не способного ни в чем себя скомпрометировать наследника, по его мнению, мог успокоить сердца бунтовщиков и привести всех к обоюдному согласию. До совершеннолетия регентом был назначен брат царя, с которым Родзянко надеялся найти общий язык.

После обсуждения этого проекта с наиболее авторитетными думцами было решено немедленно отправиться в Ставку, где, как они знали, находился государь, и не возвращаться, не получив его согласия. Во избежание непредвиденных осложнений они решили действовать тайно, не предавая огласке свои намерения. Столь ответственная миссия была возложена на двух надежных заместителей — В.В.Шульгина и А.И. Гучков.

В Штабе Армии Северного Фронта

В тот же вечер, 1 марта 1917 года, к перрону Псковского вокзала подошел царский поезд. Членов свиты неприятно поразило почти полное отсутствие встречающих. У царской кареты виднелись лишь фигуры губернатора, нескольких представителей местной администрации, а также с десяток офицеров. До окончательного уныния всех довел командующий гарнизоном генерал Н. В. Рузский. В ответ на просьбу о помощи к государю он махнул рукой и ответил, что единственное, на что теперь можно рассчитывать, это милость победителя.

В своей карете государь принял генерала, и разговор их продолжался до глубокой ночи. На тот момент уже был подготовлен манифест Николая 2 об отречении от престола, но окончательное решение принято не было. Из воспоминаний самого Рузского известно, что Николай крайне негативно отнесся к перспективе передачи власти в руки членов нового правительства — людей, по его мнению, поверхностных и неспособных брать на себя ответственность за будущее России.

В ту же ночь генерал Н. В. Рузский связался по телефону с Н. В. Родзянко и в длительном разговоре обсудил с ним происходящее. Председатель Думы прямо заявил, что общее настроение склоняется к необходимости отречения и другого выхода просто нет. Из Ставки Главнокомандующего были отправлены срочные телеграммы командующим всеми фронтами, в которых сообщалось, что ввиду сложившихся чрезвычайных обстоятельств отречение Николая 2 от престола, дата которого будет назначено на следующий день, является единственно возможной мерой для наведения порядка в стране. В полученных от них ответах выражена полная поддержка принятого решения.

Встреча с думскими посланниками

Истекли последние часы царствования семнадцатого государя из Дома Романовых. Со всей неотвратимостью приближалось к России событие, ставшее поворотным в ходе ее истории, — отречение Николая II от престола. 1917 год был последним из двадцати двух лет его правления. Все еще втайне надеясь на какой-то неизвестный, но благоприятный исход дела, все ожидали приезда присланных из Петербурга депутатов Думы, как будто их приезд мог повлиять на ход истории.

Шульгин и Гучков прибыли к концу дня. Из воспоминаний участников событий того вечера известно, что вид посланников мятежной столицы в полной мере выдавал подавленность, вызванную возложенной на них миссией: дрожание рук, растерянность в глазах и тяжелое, прерывистое дыхание. . Они не знали, что сегодня отречение Николая 2 от престола, немыслимое еще вчера, стало решенным вопросом. Дата, манифест и другие сопутствующие вопросы уже продуманы, подготовлены и решены.

Гучков А.И. говорил в напряженном молчании. Низким, несколько сдавленным голосом он начал говорить о том, что было общеизвестно до него. Обозначив всю безысходность положения в Петербурге и объявив о создании Временного комитета Государственной думы, он перешел к главному вопросу, ради которого прибыл в этот холодный мартовский день в Ставку, — к необходимости государю отрекся от престола в пользу сына.

Подпись, перевернувшая историю

Николай слушал его молча, не перебивая. Когда Гучков замолчал, государь ровным и, как всем казалось, спокойным голосом ответил, что, обдумав все возможные варианты действий, он тоже пришел к выводу, что необходимо оставить престол. Он готов отречься от него, но своим преемником назовет не сына, страдающего неизлечимой болезнью крови, а родного брата, великого князя Михаила Александровича.

Это было полной неожиданностью не только для думских посланников, но и для всех присутствующих. После непродолжительного замешательства, вызванного столь неожиданным поворотом событий, начался обмен мнениями, после чего Гучков заявил, что в связи с отсутствием выбора они готовы принять и этот вариант. Государь удалился в свой кабинет и через минуту появился с проектом манифеста в руках. После того как в него были внесены некоторые поправки, император поставил на нем свою подпись. История сохранила для нас хронологию этого момента: Николай II подписал отречение от престола в 23 часа 40 минут 2 марта 19 года.17.

Полковник Романов

Все произошедшее глубоко потрясло развенчанного монарха. Те, кому довелось общаться с ним в первые дни марта, говорили, что он был в тумане, но, благодаря армейской выправке и воспитанию, вел себя безукоризненно. Только по мере того, как дата отречения Николая 2 от престола ушла в прошлое, к нему вернулась жизнь.

Даже в первые, самые трудные для него дни он считал своим долгом отправиться в Могилев проститься с оставшимися ему верными войсками. Здесь он услышал известие об отказе брата стать его наследником на русском престоле. В Могилеве состоялась последняя встреча Николая с его матерью, вдовствующей императрицей Марией Федоровной, специально приехавшей повидаться с сыном. Попрощавшись с ней, бывший государь, а ныне просто полковник Романов, отбыл в Царское Село, где все это время оставались его жена и дети.

В те времена мало кто мог в полной мере осознать, какой трагедией стало для России отречение Николая II от престола. Дата, кратко упомянутая сегодня во всех учебниках истории, стала границей двух эпох, той, что, страна с тысячелетней историей, попала в руки тех демонов, о которых предупреждал ее Ф. М. Достоевский в своем гениальном романе.

Князь Львов тоже воспринял революцию в духе восторженного народничества. «Великая русская революция поистине чудесна своим величавым, спокойным ходом. Чудеса в ней не феерический переворот, не колоссальный сдвиг, не сила и быстрота натиска, штурма власти, а самая суть ее руководящей идеей. Свобода русской революции проникнута элементами мирового, вселенского характера. Душа русского народа оказалась по самой своей природе мировой демократической душой. Она готова не только слиться с демократией весь мир, а стоять впереди него и вести по пути развития человечества на великих принципах свободы, равенства и братства», — сказал он. Нечего и говорить, что эти слова были «с величайшим удовольствием» восприняты частью социалистов, видевших в них намек на мировую революцию.

Однако есть и свидетельство Георгия Львова несколько иного рода. Василий Маклаков писал, что «Львов в этом (Временном — ТАСС) правительстве обновил свой губернский строй, создав правительство внутри правительства, то есть небольшую группу единомышленников из 5 «демократов», с которыми он интриговал против оставшихся вне этой пятерки». «Я хорошо видел, как ему приходилось все время вертеться, иногда лгать, иногда обещать то, чего он не собирался делать или не мог сдержать, и попадать в глупое и лживое положение», — вспоминал Маклаков.

В народе и назначение Львова главой кабинета, и состав Временного правительства в целом было воспринято без энтузиазма. Василий Шульгин вспоминал выступление рабочего на митинге 3 (16) марта: «Например, образовали правительство… кто они в этом правительстве? Как вы думаете, товарищи, есть кто-нибудь из народа?. . Так говорить, из того народа, Кто себе свободу завоевал? Как ни как… Читай… Князь Львов… Князь… Так вот зачем мы, товарищи, сделали революцию…»

Например, они сформировали правительство… кто они в этом правительстве? Как вы думаете, товарищи, есть кто из народа? .. Как бы то ни было… Читай это… Князь Львов… Князь…

Однако вопрос, что делать с правящим государем, так и остался нерешенным. Все понимали, что, как сказал Павел Милюков в одном из своих выступлений в Таврическом дворце, «старый деспот, доведший Россию до полного разорения, добровольно отречется от престола или будет низложен». Василий Маклаков писал позже, что накануне революции «по всему Петербургу ходила поговорка: «Чтобы спасти монархию, надо убить монарха».

«То, что Николай II больше не будет царствовать, было настолько бесспорно для самого широкого круга русской общественности, что никто как-то не подумал о технических средствах исполнения этого общего решения», — писал позже Милюков. Однако, это не так.

Переворот, который свергнет Николая II, если и не готовился, то, по крайней мере, обдумывался сравнительно давно, и ближе всего к позиции его организатора подошел человек, который в итоге инициировал поездку к Николаю II для отречения и был готов следовать за ним даже «на свой страх и риск», — считает глава Центрального военно-промышленного комитета, бывший председатель Государственной думы III созыва Александр Гучков.

Александр Гучков
Председатель Центрального военно-промышленного комитета

Сам Гучков признавал, что «осенью 1916 года родилась идея дворцового переворота, в результате которого государь будет вынужден подписать отречение от престола и передать его своему законному наследнику».

Однако вместо задуманного Гучковым переворота началась революция. Перед лицом массовых народных восстаний командующий Северным фронтом генерал Николай Рузский, под защитой которого Николай II прибыл в Псков, связался с Михаилом Родзянко и получил ответ, что единственным выходом из создавшегося положения является отречение императора. О переговорах Рузского и Родзянко одновременно телеграфировали в Ставку. Находившийся там начальник штаба Верховного главнокомандующего генерал Михаил Алексеев расспросил командующих фронтами и флотами об их отношении к возможному отречению государя. Каждый военачальник высказался за отречение, о чем доложили Николаю II. Предполагалось, что Николай отречется от престола в пользу своего сына, царевича Алексея.

15 марта 1917 года Император Николай II подписал отречение от престола. Документ, призванный принести мир и спокойствие в страну, на самом деле принес кровавые междоусобицы.

Полковник Романов

По «официальной» версии, распространенной министрами Временного правительства, отречение произошло следующим образом: 28 февраля царь покинул Ставку Верховного Главнокомандующего, находившуюся в Могилев, в Царское Село, но по пути был остановлен сообщениями о беспорядках в Любани и Тосно. Развернув поезд, император приказал объехать мятежный участок через станции Дно и Псков до Царского. Но в Пскове Николай II получил телеграммы полководцев с мольбами об отречении, после чего Государь отрекся от престола, подписав два манифеста — за себя, а затем за сына. По рассказам двух главных подсудимых, Шульгина и Гучкова, они принесли царю манифест отречения, царь отверг его как «жалкий» и, выйдя куда-то, составил свой вариант, который собственноручно напечатал или продиктовано неизвестной машинистке «теми изумительными словами, которые теперь всем известны», Потом подписал. Царь выехал из Пскова полковником Романовым

Подделка?

Версия о том, что документ об отречении является подделкой, сегодня имеет больше сторонников, чем ряды тех, кто считает его подлинным. Во-первых, подпись в манифесте сделана карандашом, хотя документы Николай всегда подписывал чернилами. Во-вторых, вызывает подозрение, что текст отречения был напечатан на машинке, карандашную подпись довольно легко подделать, если бы текст писался полностью от руки, претензий было бы на порядок меньше. В-третьих, сам документ печатался на телеграфных бланках, хотя в царском поезде вполне можно было найти официальные бланки и чернила.

Кто автор?

Уже сегодня текст документа сравнили с другими официальными документами и выявили интересные факты. Текст манифеста написан теми же словами, что и телеграмма, отправленная генералом Алексеевым в Псков Николаю II 1 марта. Как известно, генерал Алексеев принимал активное участие в заговоре против царя. Очевидцы также сохранили имя авторов документа, так как историк С.П. Мельгунов, текст манифеста был составлен в Ставке, по поручению Алексеева, камергером Василием при непосредственном участии самого начальника штаба и Лукомский. Василий был директором политотдела при Верховном Главнокомандующем. Так что рассказы, что сам царь сочинил текст, скорее всего, не более чем вымысел.

Взгляд царя

Николай II отразил свои переживания по поводу отречения в дневнике: «Утром пришел Рузский и прочитал свой самый продолжительный телефонный разговор с Родзянко. По его словам, положение в Петрограде таково, что теперь министерство из Думы кажется бессильным что-либо сделать, так как против него борются социал-демократы. партия представлена ​​рабочим комитетом. Мое отречение необходимо. Рузский передал этот разговор в штаб, а Алексеев — всему главнокомандующему. К 2½ часам ответы пришли от всех. Суть в том, что во имя спасения России и сохранения спокойствия армии на фронте нужно решиться на этот шаг. Я согласился. Из штаба прислали проект манифеста. Вечером из Петрограда приехали Гучков и Шульгин, с которыми я поговорил и вручил им подписанный и исправленный манифест. В час ночи я выехал из Пскова с тяжелым чувством пережитого. Кругом измена, и трусость, и обман! Впрочем, подлинность дневников Николая II и сегодня оспаривается, но последняя фраза этой записи является безусловным достоянием истории.

Позиция Церкви

Удивительно, но официальная Церковь спокойно отреагировала на отречение Помазанника Божия. Официальный синод выступил с обращением к чадам Православной церкви, признав новую власть. Практически сразу прекратилось молитвенное поминовение царской семьи, из молитв были удалены слова с упоминанием царя и Царского дома. В Синод были направлены письма от верующих с вопросом, не является ли поддержка Церковью новой власти присягой, поскольку Николай II не отрекся от престола добровольно, а был фактически свергнут. Но в революционной смуте ответа на этот вопрос никто не получил. Справедливости ради следует сказать, что новоизбранный Патриарх Тихон впоследствии принял решение о повсеместном совершении панихид с поминовением Николая II как императора.

Взгляд поэта

Так или иначе, отречение состоялось, самое интересное узнать, что творилось в сознании современников. Поэт Александр Блок нашел свое отречение на фронте. Вернувшись в Петроград, он встретил переворот как «нечто сверхъестественное, восхитительное». Временное правительство организовало Чрезвычайную следственную комиссию, которая должна была расследовать дела бывших царских министров. Блоку было предложено стать литературным редактором комиссии, т. е. литературно исправить стенограммы допросов. Результатом этого стала книга Блока «Последние дни царской власти», так что, по сути, поэт стал автором официальной версии со всеми ее мифами и штампами.

Взгляд крестьянина

Не менее интересный взгляд можно наблюдать на другом полюсе. В музее города Тотьмы Вологодской области хранится дневник крестьянина Замараева, который он вел 15 лет. После своего отречения он сделал следующую запись, по которой можно судить о том, какая мощная пропаганда, направленная против царя, велась в русской глубинке: «Романов Николай с семьей низложен, все арестованы и получают все продовольствие». наравне с другими по карточкам. Действительно, они совершенно не заботились о благополучии своего народа, и терпение народа лопнуло. Они довели свое государство до голода и тьмы. Что творилось в их дворце. Это ужас и позор! Государством правил не Николай II, а пьяница Распутин. Были заменены и уволены со своих постов все князья, в том числе и главнокомандующий Николай Николаевич. Везде во всех городах новая администрация, старой полиции нет.

15 марта (2 марта по старому стилю) 1917 года, во время Февральской революции, российский император Николай II отрекся от престола. Этому предшествовало значительное ухудшение социально-экономического положения Российской империи, вызванное затянувшейся Первой мировой войной (1914-1918 гг.).

Неудачи на фронтах, вызванная войной экономическая разруха, обострение нужд и бедствий масс, рост антивоенных настроений и всеобщее недовольство самодержавием привели к массовым восстаниям против правительства и династии в крупные города, прежде всего в Петрограде (ныне Санкт-Петербург).

Государственная Дума уже была готова осуществить «бескровную» парламентскую революцию для перехода от самодержавия к конституционной монархии. Председатель Думы Михаил Родзянко непрерывно посылал тревожные сообщения в Ставку Верховного Главнокомандующего в Могилеве, где находился Николай II, предъявляя от имени Думы правительству все новые настойчивые требования о реорганизации власти. Часть окружения императора посоветовала ему пойти на уступки, дав свое согласие на образование Думой правительства, ответственного не перед царем, а перед Думой.

В штабе поначалу не осознавали значения и масштаба событий, разворачивавшихся в Петрограде, хотя 11 марта (26 февраля по старому стилю) 1917 года Николай II приказал командующему Петроградским военным округом прекратить беспорядки, начавшиеся в столице. Войска открыли огонь по демонстрантам, но было уже поздно. 12 марта (27 февраля по старому стилю) город почти целиком оказался в руках забастовщиков.

В этот день генерал Николай Иванов был направлен в Петроград из Ставки для наведения порядка надежными частями (батальонами георгиевских кавалеров из охраны штаба), но они были задержаны революционными войсками на пути к столице.
Не зная о провале миссии генерала Иванова, Николай II 13 марта (28 февраля по старому стилю) выехал из Ставки в Царское Село, где находилась его семья. В пути его поезд был задержан по приказу революционных властей и перенаправлен в Псков, где располагался штаб Северного фронта.

Поздно вечером 14 марта (1 марта по старому стилю) Николай II прибыл в Псков, где главнокомандующий Северным фронтом генерал Николай Рузский после переговоров с Петроградом и Ставкой в ​​Могилеве предложил он пытается локализовать восстание в Петрограде путем соглашения с Думой и образования кабинета, ответственного перед думскими министрами. Но Николай II отложил решение вопроса до утра, все еще надеясь на миссию генерала Иванова.

Утром 15 марта (2 марта по старому стилю) Рузский доложил Николаю II о провале миссии генерала Иванова. Председатель Государственной думы Родзянко через генерала Рузского сообщил по телеграфу, что сохранение династии Романовых возможно при условии передачи престола наследнику Алексею под регентство младшего брата Николая II Михаила. Важным инструментом давления на монарха была ложная информация о том, что его семья находится под контролем повстанцев.

Царь поручил генералу Рузскому запросить мнение командующих фронтами по телеграфу. На вопрос о желательности отречения Николая II все (даже дядя Николая, великий князь Николай Николаевич, командующий Кавказским фронтом), за исключением командующего Черноморским флотом адмирала Александра Колчака, отказавшегося послать телеграмму , ответил положительно. Получив ответы главнокомандующих, Николай II решил отречься от престола в пользу сына во время регентства брата великого князя Михаила Александровича. Был подготовлен соответствующий текст отречения. Однако после беседы с лечащим врачом наследника, который подтвердил, что болезнь Алексея неизлечима, опасаясь за здоровье сына, император передумал.

Вечером 15 марта (2 марта по старому стилю), когда из Петрограда прибыли представители Временного комитета Государственной Думы Александр Гучков и Василий Шульгин, Николай II заявил, что «… во благо и спасение России, я готов был отречься от престола в пользу сына, но… пришел к выводу, что ввиду его болезненности мне следует отречься и от себя, и от него «в пользу брата».

Гучкову и Шульгину ничего не оставалось, как согласиться с этим решением императора. Был составлен новый текст отречения, который Николай II подписал в полночь конца 15 марта (2 марта по старому стилю) в поезде, стоявшем на путях у Псковского вокзала.

В подписанном акте об отречении говорилось: «…Наследство наше Брату Великому Князю Михаилу Александровичу передаем и благословляем Его на восшествие на Престол Государства Российского. Повелеваем Брату нашему управлять государственными делами в полном и нерушимом единстве с представителями народа в законодательных учреждениях, на основе которых они будут учреждены, приняв к тому нерушимую присягу.»

Император подписал документ карандашом. Указанное в нем время — 15 часов, соответствовало не фактическому подписанию, а времени, когда Николай II принял решение об отречении от престола. Двумя часами ранее указы, подписанные после отречения, были датированы назначением великого князя Николая Николаевича верховным главнокомандующим, а князя Георгия Львова — председателем Совета министров.

С помощью этих документов делегаты Думы надеялись создать видимость преемственности военной и гражданской власти.
После этих событий император записал в своем дневнике: «В часу ночи он выехал из Пскова с тяжелым чувством пережитого. Кругом измена, трусость и обман!

В Петрограде отречение Николая II от престола в пользу брата вызвало шквал протестов. Рядовые участники революции и социалисты из Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов резко выступали против монархии в любых формах, а министр юстиции Временного правительства Александр Керенский отмечал, что не может ручаться за жизнь нового монарха, и уже 16 марта (3 марта по старому стилю) великий князь Михаил отрекся от престола. акте отречения, он заявил, что может взять власть только по воле народа, выраженной Учредительным собранием, избранным на основе всеобщего, равного, прямого и тайного голосования, а пока призвал всех граждан Российское государство подчиниться Временному правительству.

По поводу акта об отречении от власти, подписанного великим князем Михаилом, Николай II записал в своем дневнике: «Бог его знает, кто посоветовал ему подписать такую ​​гадость!»
Монархия в России перестала существовать.