Оружие рыцаря

Содержание

Оружие рыцаря | Enter the Gungeon вики

Тип

Полуавтоматическое

Стреляет во врагов. Копает.

Эта надёжная лопата была подарена одному из первых оружельцев расой кочующих разумных яхт.

Размер магазина

Максимальный боезапас

180

Время перезарядки

—

Дальность стрельбы

Отталкивающая сила

—

Оружие рыцаря (англ. Knight’s Gun) — оружие в Enter the Gungeon, добавленное в обновлении A Farewell to Arms.

Оружие рыцаря стреляет 5 пулями, в виде стрелок.

Когда оружелец перезаряжает данное оружие с пустым магазином, он выкапывает землю. После выкапывания есть шанс:

Можно разблокировать у Дага за 28 кредитов Гегемонии.

«Хорошая копка» — это всё кроме 1 или 5 гильз либо Хлама. Можно сделать лишь одну «хорошую копку» за комнату. Всего Оружие рыцаря может сделать лишь 5 «хорошей копки», после чего можно будет раскопать лишь единичные гильзы.

Рыцарь щита. Если у оружельца есть Щит Девы, то при перезарядке Оружия рыцаря будет появляться щит, как при перезарядке Щита Предателя.
Два типа людей. Если у оружельца есть Кольт 1851, то выкапываемые предметы улучшатся, а также пропадёт шанс ничего не выкопать.

Данное оружие является отсылкой к игре Shovel Knight.
Если оружелец использовал Пряность, то в большинстве случаев будет выкапываться именно Пряность.
Если при перезарядке с пустой обоймой быстро переключить оружие, то предмет выпадет, а Оружие рыцаря не перезарядится, таким образом можно бесконечно выкапывать вещи.

enter-the-gungeon.fandom.com

Боевые топоры (2): оружие рыцарей и королей

Продолжение. Начало здесь.

К началу 12-го века боевой топор прочно занял свое место в арсенале истинно рыцарского оружия, наравне с копьем и, конечно же, мечом. Хотя викинги, к тому времени, уже перевелись, двуручные топоры еще несколько веков служили воинам по всей Европе.

Топоры стали легче, но практически не изменились в размерах. Больше внимания оружейники стали уделять обуху – в некоторых случаях он стал ярко выраженным боевым элементом.

Этого красавца нашли в Англии, в реке, протекающей через Нортумберленд, вместе с мечом и скелетом последнего владельца. Датировка топора – середина 13 века.

Короли с топорами

История сохранила немало случаев, когда именно боевые топоры играли важную роль в бою. Так, 2 февраля 1141 года английский король Стефан, сломав меч в битве при Линкольне, держал оборону большим датским топором. И только когда древко его переломилось, противник сумел пленить короля.

Двумя веками позже, летом 1314 года, свое слово сказал боевой топор человека по имени Роберт Брюс.

Ангус Макфадьен в роли Роберта Брюса. Кадр из фильма «Храброе сердце»

Помните сражение, которым завершается фильм? Это была легендарная битва при Баннокберне, в самом начале которой как раз и случился следующий эпизод.

Противник шотландцев, английский король Эдуард II, стал стягивать силы к месту битвы заранее. И вот 23 июня передовой отряд англичан, состоявший из молодых и горячих рыцарей, наткнулся на шотландцев, проводивших разведку местности.

Одна из фигурок шахматного набора «Битва при Баннокберне», автор Anne Carlton

Возглавлявший всадников сэр Гемпфри де Бохун узнал в одном из шотландцев их короля и, перехватив копье в положение «к бою», понесся на него.

В тот день Роберт Брюс оставил свое копье в лагере, ограничившись боевым топором с короткой рукоятью. И когда увидел, что на него несется противник, принял единственно правильное в такой ситуации решение.

Дав коню команду уйти линии атаки, Брюс встретил рыцаря мощным ударом в голову.

Здесь я описывал последствия легкого удара в шлем всадника. При Баннокберне же и скорость коня была выше, и сам удар Брюса гораздо сильнее. Потому не удивительно, что шлем де Бохуна, вместе с его головой, был смят, а древко топора – сломано.

Роберт Брюс. Памятник у Баннокберна. Фото Brian Smith

Сейчас на месте сражения при Баннокберне, в котором шотландцы разгромили англичан, установлен памятник. Роберт Брюс оглядывает окрестности с высоты коня и пьедестала, а в руке, в память о своем ратном подвиге, держит боевой топор.

Боевые топоры в сражениях

Когда короли подают пример, добрые вассалы не отстают от них ни на шаг. 25 октября 1415 года произошел один из самых знаменитых эпизодов Столетней войны, которую вели между собой Англия и Франция – битва при деревеньке Азенкур.

Современники так описывали английских лучников: “по большей части они были без доспехов, за исключением камзолов; их чулки были приспущены до колен, и с поясов свисали кувалды и боевые секиры, или длинные мечи…”

Боевые топоры. Музей Армии, Париж.

Контракт 1440 г. уточняет снаряжение латника, в которое должны были входить «полный доспех, копье, секира, меч и кинжал». При этом сопровождавшим его конным лучникам полагались только мечи. Про боевые топоры, секиры не сказано ни слова.

От хронистов не отставали и европейские художники того времени, преимущественно монахи. Они запечатлевали окружающий мир с фотографической точностью. Особенно она заметна при изображении воинов и батальных сцен. С тем и другим монахи, чаще всего бывшие воины, были знакомы очень хорошо.

Ярчайшим примером такой графики стала Библия французского короля Людовика Святого, ярого крестоносца. Чаще эту книгу называют Библией Мациевкого, в честь владевшего ею краковского епископа. Созданная как орудие пропаганды крестовых походов, она живо, хотя и не без приукрас, показывает нам, как применяли боевые топоры в 13 веке.

Миниатюра из Библии Мациевкого

Замечу — в случаях с кольчугой художники ничуть не грешат против истины. Иногда на местах былых сражений находят кольчужные капюшоны, разрубленные чуть ли не напополам.

Пожалуй, ни один художник так и не смог показать нам, сколько мороки приносили полевым хирургам раздробленные кольчужные колечки, набившиеся в рану. Это было сродни попаданию картечи, и заживало, скорее всего, не без проблем.

Кстати, о проблемах.
В Европе, в самом начале 14 века, появились модернизированные боевые топоры, снабженные шипом на обухе. Шип великолепно пробивал шлемы, разумеется, вместе с головами.

Один из таких топоров можно увидеть в собрании оружия доспехов замка Дин, который находится на юге Шотландии, в городке Килмарнок. Считается, что топор, которым Роберт Брюс сражался при Баннокберне, мог выглядеть примерно так.

Однако, боевые топоры с шипом были всего лишь отражением своего времени. В 14 веке появился новый тип меча, приспособленный не только рубить, но еще и колоть врага.

Такие мечи были и прежде. Римские легионеры с помощью колющего удара поставили на колени огромные территории. Однако, с разгромом и падением Рима, секрет их создания был утерян, и эпоха рубящих мечей продолжалась без малого тысячу лет.

Доспешным мастерским ничего не оставалось, как найти способ противостоять колющему оружию. И они активно включились в создание латных доспехов – защиты более надежной, нежели кольчуга.

Кстати, о кольчуге я рассказывал вот здесь http://proshloe.com/kolchuzhnye-rubahi-russkih-druzhin.html, не проходите мимо))).

Но возможно я не прав. Возможно именно усиление брони спровоцировало создание колющего оружия, а не наоборот. Сейчас сложно сказать, ибо за толщей веков многое теряется и забывается.

Так или иначе, но в то время оружейники стали работать над новым, абсолютным оружием.

И родили монстра…

Время поллэкса.

Он появился на полях сражений в 14-м веке и моментально завоевал бешеную популярность.
Его называют поллэкс. Это боевой топор на длинном древке, снабженный боевым молотом и граненой пикой. Кроме того, с обратной стороны древко иногда оснащалось шипом, и – часто, но не всегда — специальными дисками, прикрывавшими руки, ронделями.

Асхат Хайров, клуб «Волки Романьи» (Тольятти). Фото Сергея Торопова

Поллэкс — чисто пехотное оружие. Если судить по иллюстрациям в старинных рукописях, он мог превышать в длину рост своего хозяина.

Такое можно встретить и в коллекции арсенала австрийского города Грац — фотоэкскурсию по его залам читайте и смотрите здесь.

В 16-м веке поллэксы выйдут из употребления вслед за латными доспехами. Однако идея усиленного древка найдет свое продолжение в стальных трубчатых рукоятях у топоров и булав.

Но это все будет потом. А в 14-м веке самое эффективное оружие рыцарей это именно поллэкс, который с легкостью убивал даже закованного в броню противника.

Оружие получилось настолько опасным, что даже в 21-м веке его затупленная модель запрещена к применению на многих исторических фестивалях в России. Сохранившиеся учебники отлично показывают беды, которые могло натворить это оружие.

Технику работы поллэксом, восстановленную на основе этих учебников, можно посмотреть на видео.

Модели поллэксов, которыми пользуются поединщики, сделаны на основе не топора, но боевого молота. Об этой разновидности я расскажу в статье «Боевой молот», которая пока не написана))). Впрочем, видео довольно показательно, и, что большая редкость, хорошего качества.

Оружие рыцарей и «звезда» турниров

Боевой топор с самого начала входил в обязательную программу рыцарского турнира. И опасность его сознавали все, включая самих рыцарей. Так, французский король Франциск I отказался сражаться на поллэксах со своим английским коллегой Генри VIII по причине того, что «нет рукавиц, способных достаточно защитить кисть«.
И это слова всемогущего короля!

Впрочем, далеко не все обращали внимание на такую мелочь как травмы. Большим любителем скрестить боевые топоры был французский рыцарь Жак де Лален, живший в середине 15-го века. Вот хроника только нескольких его боев.

1445 год, Антверпен, бой с итальянским рыцарем Жаном де Бонифасом. Пока дело дошло до поллэксов, бойцы успели сломать шесть копий и продолжали бой. Когда, наконец, пришел черед поллэксов, Жак нанес де Бонифасу такой удар, что чуть не перекрутил его!

1447 году, Кастилья, бой против Диего де Гузмана. Когда Жак и Диего дрались на поллэксах, их удары были настолько неистовы, что искры летели от доспехов.

1447 год, Фландрия, бой с английским сквайром Томасом Кью.В ходе боя Томас поразил Жака де Лалена шипом своего поллэкса в руку. Острие проникло под перчатку и прошло насквозь, «разрезая нервы и вены, так как шип топора англичанина был удивительно большим и острым».
Видя, что дело плохо, Жак отбросил свой поллэкс и швырнул Томаса Кью на землю, выиграв, таким образом бой. К счастью для победителя рана, полученная им, не сделала его калекой.

На могилах и гербах

Помимо войны и турниров, поллэкс применялся и во время «Божьего суда» — поединка, с победителя в котором снимались все обвинения. И с такого рода боями связано одно правило, которое очень хорошо знали мастера по изготовлению надгробий. )))

Итак, если оправдавшийся победитель все-таки умирал от ран, полученных во время Божьего суда, то на могильном памятнике его изображали одетым именно в те доспехи, в которых он очистил свое имя от обвинений. Изваяние должно было держать в скрещенных руках меч и топор.
Того же, кто был убит на поединке, изображали полностью одоспешенным и также со скрещенными руками. Однако все его наступательное оружие изображали возле него.

Помимо всего прочего, боевые топоры были почетной гербовой фигурой. Их можно увидеть на гербах Норвегии, Франции, на историческом гербе короля Исландии и на современном гербе швейцарского кантона Сен-Галл.

Герб Норвегии
Именно топор помог безродному моравийцу Веняве, простому истопнику, получить дворянство, герб и крупные имения. Семейная легенда рода Перенштейн рассказывает как здоровяк Венява исхитрился поймать дикого зубра и привел его прямиком на королевский двор. Где, на глазах у изумленного короля, с одного удара снес голову зубра топором. Восхищенный монарх немедленно сделал его богатым человеком. Подробнее эта история описана в статье «Три легенды про гербы рыцарей (часть 1, 2)«
Подводя итог
Вокруг боевых топоров в рыцарской Европе не складывали такой ореол, как вокруг меча, напоминавшего своего формой крест. Однако топор был оружием не менее важным, чем меч, и зачастую умение с ним обращаться приносило людям славу, а значит и бессмертие.
Литература
Библия Мациевского
Эварт Окшотт «Археология оружия. От бронзового века до эпохи Ренессанса»
Д. Алексинский, К. Жуков, А. Бутягин, Д. Коровкин «Всадники войны. Кавалерия Европы»
Ж.Ж. Руа «История рыцарства»
К. Колтман «Рыцарский турнир. Турнирный этикет, доспехи и вооружение»
Р. Ловетт «Что такое поллэкс»
Граф Майкл Де Лейси «Поллэкс: описание и приемы»
«Короли Англии против Уэльса и Шотландии 1250-1400» (альманах из серии «Новый Солдат»)
proshloe.com
Доспехи рыцарей Средневековья: фото и описание
Доспехи рыцарей Средневековья, фото и описание которых представлены в статье, прошли сложный эволюционный путь. Их можно наблюдать в оружейных музеях. Это настоящее произведение искусства.
Они удивляют не только своими защитными свойствами, но и роскошью, величием. Однако мало кто знает, что монолитные железные доспехи рыцарей Средневековья датированы поздним периодом той эпохи. Это уже была не защита, а традиционная одежда, которая подчеркивала высокое социальное положение владельца. Это своеобразный аналог современных дорогих деловых костюмов. По ним можно было судить о положении в обществе. Подробнее об этом мы поговорим дальше, представим фото рыцарей в доспехах Средневековья. Но сначала о том, откуда они пошли.
Первые доспехи
Оружие и доспехи рыцарей Средневековья развивались вместе. Это и понятно. Улучшение летальных средств обязательно приводит к развитию оборонительных. Еще в доисторические времена человек старался защитить свое тело. Первыми доспехами являлась шкура животных. Она неплохо защищала от неострых орудий: кувалд, примитивных топоров и т. д. Совершенства в этом достигли древние кельты. Их защитные шкуры иногда выдерживали даже острые копья и стрелы. Удивительно, но основной упор в защите делали на спину. Логика была такая: в лобовой атаке можно было укрыться от снарядов. Удары в спину увидеть невозможно. Бегство и отступление было частью боевой тактики этих народов.
Матерчатые доспехи
Мало кто знает, но доспехи рыцарей Средневековья в ранний период были из материи. Их трудно было отличить от мирной гражданской одежды. Отличие только в том, что они склеивались из нескольких слоев материи (до 30 слоев). Это были легкие, от 2 до 6 кг, недорогие доспехи. В эпоху массовых боев и примитивности рубящих орудий – идеальный вариант. Любой ополченец мог себе позволить такую защиту. Удивительно, но такие доспехи выдерживали даже стрелы с каменными наконечниками, которые с легкостью пробивали железо. Это происходило за счет амортизации о ткань. Более зажиточные вместо них использовали стеганые кафтаны, набитые конским волосом, ватой, пенькой.
Народы Кавказа вплоть до 19-го века использовали подобную защиту. Их валяная из шерсти бурка редко разрубалась саблей, выдерживала попадание не только стрелы, но и пуль от гладкоствольных ружей со 100 метров. Напомним, такая броня была на вооружении нашей армии вплоть до Крымской войны 1853-1856 гг., когда наши солдаты гибли от нарезных европейских ружей.
Кожаные доспехи
На смену матерчатым пришли доспехи рыцарей Средневековья из кожи. Широкое распространение они получили и на Руси. Мастера по коже широко ценились в то время.
В Европе они слабо были развиты, так как применение арбалетов и луков – излюбленная тактика европейцев в период всего Средневековья. Кожаная защита применялась лучниками и арбалетчиками. Она защищала от легкой кавалерии, а также от собратьев по оружию противоположной стороны. С дальних расстояний они могли выдержать болты и стрелы.
Особенно ценилась кожа буйвола. Достать ее было практически невозможно. Только самые богатые могли себе это позволить. Были относительно легкие кожаные доспехи рыцарей Средневековья. Вес был от 4 до 15 кг.
Эволюция доспехов: ламмелярные доспехи
Далее происходит эволюция – начинается изготовление доспехов рыцарей Средневековья из металла. Одна из разновидностей – ламмелярые доспехи. Первые упоминание подобной технологии наблюдаются в Междуречье. Доспехи там делались из меди. В Средние века подобную защитную технологию стали применять из металла. Ламмелярные доспехи представляют собой чешуйчатые панцири. Они оказались самыми надежными. Пробивались только пулями. Главный их недостаток – вес до 25 кг. Надеть его одному невозможно. Кроме того, если рыцарь падал с коня, то был полностью обезврежен. Подняться было невозможно.
Кольчуга
Доспехи рыцарей Средневековья в виде кольчуги были самыми распространенными. Уже в 12-м веке они получил широкое распространение. Доспехи кольчатые весили относительно немного: 8-10 кг. Полный комплект, включая чулки, шлем, перчатки, достигал до 40 кг. Главное преимущество – доспехи не стесняли движение. Позволить их себе могли только самые зажиточные аристократы. Распространение среди среднего класса происходит только в 14-м веке, когда богатые аристократы надели латные доспехи. О них пойдет речь далее.
Латы
Латные доспехи – вершина эволюции. Только с развитием технологии ковки металла можно было создать такое произведение искусства. Латные доспехи рыцарей Средневековья своими руками сделать практически невозможно. Это был единый монолитный панцирь. Позволить себе такую защиту могли только самые богатые аристократы. Их распространение приходится на Позднее Средневековье. Рыцарь в латных доспехах на поле боя – настоящий бронированный танк. Сразить его было невозможно. Один такой ратник среди войска склонял чашу весов в сторону победы. Италия – родина такой защиты. Именно эта страна славилась мастерами по производству доспехов.
Желание иметь тяжелую защиту обусловлено тактикой битвы средневековой кавалерии. Во-первых, она наносила мощный стремительный удар сомкнутыми рядами. Как правило, после одного удара клином против пехоты битва заканчивалась победой. Поэтому в первых рядах шли самые привилегированные аристократы, среди которых был сам король. Рыцари в латах почти не погибали. Убить его в бою было невозможно, а после боя пленных аристократов не казнили, так как все друг друга знали. Вчерашний враг сегодня превращался в друга. Кроме того, обмен и продажа пленных аристократов составляли порой главную цель сражений. Фактически, средневековые битвы были похожи на рыцарские турниры. На них редко погибали «лучшие люди», однако в реальных боях это все же бывало. Поэтому необходимость в совершенствовании постоянно возникала.
«Мирная битва»
В 1439 году в Италии, на родине лучших мастеров кузнечного дела, произошла битва у города Ангиари. В ней приняло участие несколько тысяч рыцарей. После четырех часов баталии погиб только один ратник. Он упал с коня и попал под его копыта.
Конец эпохи боевых доспехов
Англия положила конец «мирным» войнам. В одной из битв англичане, возглавляемые Генрихом XIII, которых было в десятки раз меньше, использовали мощные уэльские луки против французских аристократов в латах. Маршируя уверенно, они чувствовали себя в безопасности. Каково же было их удивление, когда сверху начали сыпаться стрелы. Шок был в том, что до этого они никогда не поражали рыцарей сверху. Против лобового поражения использовали щиты. Сомкнутый строй из них надежно защищал от луков и арбалетов. Однако уэльское оружие смогло пробить доспехи сверху. Это поражение на заре Средневековья, где погибли «лучшие люди» Франции, положило конец подобным битвам.
Доспехи – символ аристократизма
Доспехи во все времена были символом аристократизма не только в Европе, но и во всем мире. Даже развитие огнестрельного оружия не положил конец их использованию. На доспехах всегда был изображен герб, они были парадным мундиром.
Их надевали на праздники, торжества, официальные встречи. Конечно, парадные доспехи делали в облегченном варианте. Последний раз их боевое применение было в Японии уже в 19-м веке, во времена восстаний самураев. Однако огнестрельное оружие показало, что любой крестьянин с винтовкой намного эффективнее, чем профессиональный воин с холодным орудием, облаченный в тяжелые латы.
Доспехи рыцаря Средневековья: описание
Итак, классический комплект среднестатистического рыцаря состоял из следующих вещей:
Шлем. В 10-13-м веке использовали норманнский с рондашем открытый, конической или яйцеголовой формы. Спереди крепился наносник – металлическая пластина. Намного позже среди крупных аристократов была распространенна практика закрытого индивидуального шлема. Это было настоящее произведение искусства. По нему можно было определить владельца.
Доспехи. Длинная кольчуга до колен с рукавами и койфоном, металлическим капюшоном. Она имела разрезы с обеих сторон на подоле для удобного передвижения и езды на коне. Под ней рыцари носили гамбезон – аналог матерчатых доспехов. Он амортизировал удары по железу, в нем застревали стрелы.
Шоссы — кольчужные чулки.
Рондаш — щит. Являлся защитой от стрел, также нашел широкое применение против одноручных сабель во времена Крестовых походов. Имел круглую или овальную форму. Однако широкое распространение получил рондаш заостренной формы нижней части для защиты левой ноги.
Оружие и доспехи не были едиными за всю историю Средневековья, так как они выполняли две функции. Первая – защита. Вторая – доспехи являлись отличительным атрибутом высокого социального положения. Один сложный шлем мог стоить целые деревни с крепостными. Не каждый мог себе его позволить. Это касается и сложных доспехов. Поэтому найти два одинаковых комплекта было невозможно. Феодальные доспехи – это не унифицированная форма солдат-рекрутов в поздние эпохи. Они отличаются индивидуальностью.
fb.ru
Обмундирование и вооружение тамплиеров
Устав ордена от 1129 года определял, как должны одеваться братья. Упор в одежде делался на простоту и практичность.
Брат-драпьер отвечал за то, чтобы братья на Востоке были обеспечены одеждой. Миниатюры в манускриптах XIII века показывают, что одежда мирного времени у братьев-тамплиеров напоминает одежду простых монахов.
Они носили длинную рубаху из темной ткани (сарра), перепоясанную, доходящую до лодыжек и с узкими рукавами. На некоторых рисунках видны капюшоны того же темного цвета, что и остальная одежда.
На головах тамплиеры часто носили темную скуфью — обычный головной убор монахов.
Обувь была простой и без украшений.
Все тамплиеры обязательно носили бороды, а волосы подстригали сравнительно коротко, хотя по нынешним меркам стрижка выглядит довольно длинной — волосы закрывали уши.
Поверх рубахи братья надевали плащ (habit), характерный именно для ордена тамплиеров. Рыцари носили белый плащ, символизировавший собой чистоту.
У сержантов плащ был черный или коричневый.
Поскольку братья ордена сражались и гибли, защищая христианство, Папа Евгений III (1145-1153 гг.) разрешил членам ордена носить на левой стороне плаща красный крест, символизирующий мученичество.
Под рубахой братья носили нижнюю рубаху, обычно шерстяную, реже льняную. Верхнюю рубаху обычно перепоясывали шерстяной веревкой, символизировавшей целомудрие.
Гардероб тамплиера завершали шерстяные бриджи и шерстяные гамаши или шоссы (chausses).
Спали братья в нижних рубахах, бриджах, перепоясанные и обутые.
Полностью раздеваться не разрешалось. Считалось, что сон в одетом состоянии укрепляет религиозность и воинственность, не дает телу изнежиться.
Кроме того, рыцари были одеты для того, чтобы быть готовыми вступить в бой в любой момент.
Статуты ордена, определяющие внутреннюю иерархию, были приняты незадолго до потери Иерусалима в 1187 году, вероятно, около 1165 года.
В статутах описываются доспехи брата-рыцаря.
Под доспехами рыцари носили стеганые куртки (haubergeon), которые смягчали тупые удары по кольчуге. Поверх куртки надевалась длинная кольчуга с длинным рукавом и подшлемником.
Ноги защищались кольчужными шоссами.
Поверх кольчуги рыцарь надевал белый сюрко, который не давал металлу доспехов раскаляйся под жаркими лучами палестинского солнца. Кроме того, сюрко позволял тамплиерам выделяться в общей массе воинов.
В 1240 году Папа Григорий IX писал, что рыцари должны носить белую рясу (сарае или саррае) поверх доспехов, поэтому, возможно, сюрко представлял собой именно эту рясу.
Ношение рясы поверх доспехов позволяло тамплиерам легко отличать друг друга на поле боя от противников и других крестоносцев, хотя, длинная одежда, неизбежно должна была сковывать движения.
Голову тамплиеры защищали шлемом (helm), который надевали поверх кольчужного подшлемника (coif).
В 1160-х годах шлем был открытым, но к XIII веку на миниатюрах в книгах и на церковных фресках тамплиеры изображаются в глухих шлемах.
В качестве альтернативы шлему использовалась «железная шапка» (chapeau de fer) — конический железный шлем с широкими железными полями, отводящими удары противника.
Как и гражданская одежда, доспехи тамплиеров отличались простотой, на них отсутствовала позолота и другие украшения.
В отличие от светских рыцарей тамплиеры не преследовали личного богатства и славы, а сражались во славу Господа Бога и своего ордена.
Оружие тамплиеров было обычным для западноевропейских крестоносцев. Каждый тамплиер имел меч и щит.
На фреске церкви Сан-Бевиньяте в Перудже изображен тамплиер, держащий треугольный щит белого цвета с черным крестом (а не красным, как это можно было ожидать).
На фресках XII века из тамплиерской церкви Крессак-сюр-Шаран во Франции братья-рыцари изображены носящими белый сюрко поверх доспехов с крестом на груди. Щиты у братьев вытянутые, треугольной формы.
Поскольку известны изображения разных типов щитов, возникает вопрос, действительно ли все эти типы использовались тамплиерами. Хотя, белое поле с красным крестом однозначно отвечает утвердительно на этот вопрос.
Кроме того, братья вооружались длинным копьем, тремя ножами разной длины (кинжал, хлебный нож и малый нож) и «турецкой» булавой.
Древко копья изготавливалось из ясеня, так как его древесина отличалась прочностью и гибкостью.
Толщина и длина древка колебалась в известных пределах. Средняя длина составляла около четырех метров.
Правила также разрешали братьям вооружаться арбалетом и турецким оружием: трофейным или купленным в Палестине. Поскольку турецкая конница была значительно легче европейской, турецкое оружие также было более легким.
Правила ордена тамплиеров не содержат подробностей использования арбалетов.
Можно предположить, что братья располагали лучшими образцами, существовавшими в это время.
То есть в конце XII века у них имелись композитные арбалеты с роговыми накладками, которые были мощнее и в то же время легче и меньше обычных деревянных арбалетов.
Арбалет выгодно отличался от лука тем, что был гораздо проще в обращении, то есть научиться метко стрелять из арбалета было намного легче, чем из лука.
Кроме того, арбалет был значительно мощнее простого лука. Массированный обстрел арбалетчиками противника имел катастрофический эффект, так как арбалетные болты успешно пробивали любые доспехи.
Но за эти достоинства приходилось расплачиваться значительно меньшей скорострельностью, так как чтобы взвести арбалет требовалось много времени и большая физическая сила.
В ХII-ХIII веках арбалеты стали еще мощнее, в результате взвести их руками стало практически невозможно. Поэтому появились различные приспособления, облегчавшие взвод.
В простейшем случае, арбалет оснащался стременем, с помощью которого арбалет фиксировался ногой на земле, а взведение осуществлялось с помощью крюка, подвязанного к поясному ремню. При этом использовались более мощные спинные мышцы.
Из таких арбалетов стрелять с седла было невозможно, от арбалетчика требовалось устойчиво стоять на земле, зато в осадной войне арбалет оказался великолепным оружием.
В документах ордена ничего не говорится об «униформе» поля боя, но в 1240 году Папа Григорий IX писал на эту тему.
Хотя сам Папа не был солдатом, он был единственным человеком на земле, имеющим власть над орденом тамплиеров, поэтому в его власти было изменять устав и обычаи ордена, в том числе определять, что и в каком случае братьям носить.
Вместо каппы, которая стесняла движение рук и делала рыцарей уязвимыми для противника, Папа разрешил братьям носить поверх доспехов просторные рубахи с крестом на груди. Неясно, как эти рубахи выглядели, так как фреска в церкви Сан-Бевиньяте изображает тамплиеров в доспехах без каких-либо накидок.
Можно предположить, что рубаха представляла собой просторный сюрко без рукавов.
По статутам ордена, доспехи сержантов были легче рыцарских доспехов. Вероятно, сержанты носили те же стеганые нижние куртки, поверх которых надевали кольчуги с коротким рукавом.
Кольчужные шоссы не защищали стоп (но это было даже удобнее при ходьбе), а вместо глухого шлема всегда использовалась «железная шапка».
Сержанты носили черные сюрко с красным крестом на груди и спине.
Оружие сержантов в принципе походило на оружие рыцарей. На поле боя сержанты исполняли приказы брата — туркопольера, который также командовал легковооруженными наемниками.
Наиболее ценным предметом экипировки рыцаря был боевой конь. Даже, если рыцарь спешивался, конь определял его статус, скорость, маневренность и высоту над полем боя.
Устав и статуты ордена определяли, сколько лошадей может быть у каждого брата. В идеале рыцарь должен был иметь двух боевых коней, на случай если один конь будет убит в бою.
Кроме того, рыцарю требовалась верховая лошадь для обычной езды и вьючные лошади.
Таким образом, у брата-рыцаря должно было быть четыре коня: два боевых коня (destriers), верховой конь (palfroi) или мул и вьючная лошадь (roncin).
Рыцарю помогал оруженосец.
Братьям-сержантам полагалась всего одна лошадь и не полагались оруженосцы. Однако те братья-сержанты, что исполняли особые поручения, например, сержант-знаменосец, имели запасную лошадь и оруженосца.
В качестве ездовых лошадей использовали меринов или кобыл, но боевые кони обязательно были жеребцами.
В рыцарских романах XII-ХV веков боевой конь — неизменно очень высокое животное, однако результаты раскопок свидетельствуют, что высота боевых коней не превышала 15 ладоней (1,5 метра) в холке. То есть, стоя на земле, рыцарь и его конь приходились друг другу плечом в плечо.
Конская упряжь также отличалась простотой и не имела украшений. Братьям запрещалось переделывать упряжь без разрешения, даже если речь шла о подгонке длины стременного ремня по росту.
Статут ордена, принятый в XII веке, определял конскую узду, седло и подпругу , стремена и потник.
Рыцарю и сержанту позволялось иметь одну седельную сумку, в которой хранились фляга, столовый прибор и другие личные вещи, а также кожаную сетку, в которой перевозили кольчугу.
Нет упоминаний об использовании тамплиерами конских доспехов. В любом случае конские доспехи начали распространяться лишь в конце XII века.
Тамплиерские кони на фреске в соборе Сан-Бевиньяте изображены в попонах с тамплиерскими крестами. Но это именно попоны, а не доспехи. Кони без доспехов были уязвимы, но зато могли быстрее передвигаться и меньше уставали.
Когда в 1308 году на Кипре были арестованы находившиеся там тамплиеры, было описано имущество ордена. Если верить описанию, доспехи имелись и для рыцарей, и для лошадей.
Маршал ордена отвечал за оружие и доспехи всего ордена. Все подарки, наследства и трофеи проходили через маршала.
Хотя основным источником новых доспехов были подарки и трофеи, орден также располагал собственными мастерскими по изготовлению доспехов.
Братьям было запрещено без разрешения пользоваться продукцией этих мастерских.
Маршал также контролировал лошадей ордена. Боевые кони ордена были тяжелее легких коней мусульман и даже тяжелее боевых коней Западной Европы. Маршал лично осматривал доставляемых на восток лошадей и распоряжался направить их туда, где в лошадях нуждались острее всего.
Братья не имели права выбирать себе животных, хотя могли заявить, что их конь негоден.
В статутах ордена содержалось требование приобретать для ордена как жеребцов, так и кобыл. Возможно, орден занимался разведением лошадей, хотя никаких свидетельств на этот счет не сохранилось, тогда как известно, например, что Тевтонский орден содержал крупные конезаводы.
Братья самостоятельно ухаживали за своими конями и оружием. Они должны были беречь коней и обеспечивать их прокорм.
Братья также должны были беречь свое оружие и экипировку, не бить ими о твердые предметы, не бросать их и не терять. За потерю оружия следовало наказание.
Раздел 157 каталанского варианта устава ордена содержит упоминание о том, что некий Марли за потерю меча и лука по небрежности был изгнан из ордена.
Аналогично, брат, загнавший, потерявший или ранивший лошадь или мула, изгонялся из ордена (статья 596 устава).
Хотя орден тамплиеров был очень богат, издержки на ведение боевых действий были еще больше, поэтому приходилось принимать все меры для экономии средств.
history-paradox.ru
Глава 1 ВООРУЖЕНИЕ РЫЦАРЯ. Рыцарь и его доспехи. Латное облачение и вооружение
Глава 1 ВООРУЖЕНИЕ РЫЦАРЯ
Французские рыцари гибли сотнями под устрашающим градом английских стрел, падали, сраженные ударами мечей, топоров и булав, которыми умело действовали тяжеловооруженные английские всадники. Груды убитых и раненых воинов и их лошадей шевелились, так как раненые изо всех сил пытались выползти из-под тяжести павших. Немногочисленные английские лучники и благородные сквайры устало бродили по полю, отыскивая павших товарищей и помогая раненым добраться до спасительного убежища леса Нуайе. Но большинство воинов сидели и лежали на утоптанной копытами земле. Они были почти так же неподвижны, как их поверженные враги; англичане были страшно истомлены трехчасовой битвой. Уже миновал полдень, но с девяти часов утра английские лучники и рыцари уже успели отбить две атаки большого французского войска.
Эдуард Плантагенет, принц Уэльский, сидел на земле, прислонившись спиной к стволу дерева. Его великолепные черные доспехи были изуродованы ударами и зазубринами, покрыты пылью, запятнаны кровью и измяты; плащ, украшенный гербами Англии и Франции, изорван в клочья, красный цвет потускнел, выделяясь на ткани неровными бурыми пятнами. Длинный сверкающий меч, лежавший на коленях, был искривлен, острие клинка покрылось зазубринами, конец погнулся. Принц сидел неподвижно, уронив голову на грудь. Эдуард был утомлен и измотан — так измотан, что ему казалось, что он никогда больше не сможет встать и двинуться с этого места. Но он знал, что где-то там, невидимый глазу за невысокой грядой, окаймлявшей мелкую долину, стоит еще один крупный отряд французов, готовый обрушиться на его маленькую, до предела уставшую армию. Они дрались как дьяволы, но у них не осталось больше английских стрел, способных остановить французов и сбить с них спесь; оружие было сломано или потеряно; доспехи изуродованы так, что их оставалось только выбросить; у большинства рыцарей забрала оторваны от шлемов. Но хуже всего было то, что отважные англичане выдохлись. Почти все были ранены. У них не было еды, а среди сухих, покрытых пылью полей нельзя найти ни капли влаги, чтобы утолить нестерпимую жажду.
Принц поднял голову и, смирив на мгновение свой гордый дух, тоскливо посмотрел на лошадей, стоявших за оградой из повозок позади линии укреплений. Пожалуй, они смогут уйти — даже сейчас, — если сядут на коней и отступят. Боже правый — он, Эдуард Уэльский, будет спасаться бегством с поля боя! Но что еще он может сделать? Его армия — цвет и сливки английского рыцарства. Он должен любой ценой уберечь их от французского плена.
С тяжелым сердцем оглядел он поле побоища. Покончили ли они с французами? Вот лежат разбитые остатки штандартов маршалов и отряда великого дофина, которые накатились на их ров и изгородь только для того, чтобы откатиться назад после нескольких часов отчаянного сражения. Но где же отряд герцога Орлеанского и где французский король? Эдуард застонал, стараясь ослабить напряжение в спине. Он поднял глаза, чтобы не смотреть на удручающую картину, расстилавшуюся перед ним, и, ища отдохновения, устремил взор на темный зеленый лес вдали, за полем битвы. Сочная густая летняя зелень начала уже покрываться пятнами золотистых и червонных вкраплений осени. Принц взглянул в синеву небес, глубоко вдохнул застоявшийся знойный воздух, а потом перевел взор на невысокую гряду к северу от поля боя. На мгновение он оцепенел: с вершины гряды сверкнула одинокая вспышка света, померкла, а потом сверкнула снова. Потом рядом с ней появилась другая, потом еще одна. Принц смотрел и видел, как вся линия гряды постепенно заполняется яркими бликами; затем над стальными отблесками яркого солнца появились яркие цветные пятна. Значит, там все же войско! Тишину нарушил надтреснутый голос:
— Святой Боже, посмотрите туда. Это же отряд короля! — Эдуард взглянул на говорившего и узнал в нем одного из своих придворных рыцарей. Взгляды их встретились. — Это конец, сэр. Мы разбиты!
В ответ Эдуард воскликнул трескучим, как удар грома, голосом:
— Ты лжешь! Никто не смеет говорить, что мы разбиты, пока я стою на ногах! — Вспышка гнева заставила принца вскочить, но, оказавшись на ногах, он тотчас едва не упал.
Джон Чандос, его ближайший друг и правая рука, приподнялся на локте. Прищурив один глаз, он хрипло проскрипел:
— Поверьте мне, сэр, что вы не устоите, если не сядете. Мы должны сесть на коней, если хотим сегодня еще сражаться.
Эдуард снова посмотрел на позицию французов, где тысячи свежих воинов короля Иоанна выстроились на кромке гряды. Он отвернулся от неприятеля.
— Клянусь Богом, Джон, ты, как никогда, прав. Мы все сядем на коней — лучники и рыцари. Благодарение Небу, лошадей теперь хватит на всех, — и мы зададим им жару, как только они доберутся вон до того поваленного дерева, видишь, там, на дне котловины. Для них это будет полной неожиданностью. Взгляни-ка на тех людей, которые там внизу вытаскивают своих раненых. Эти люди шныряют здесь все время после последней атаки. Они хорошо поняли, какое жалкое зрелище мы собой являем. Вставай, Джон — начнем с тебя, — иди по линии и скажи им, чтобы держались вокруг Варвика и Солсбери. Поговори с командирами, чтобы они поняли, чего я от них хочу. Они поймут, хотя и очень устали. — Он тронул ногой лежавшего рядом человека. — Эй, Томас! Просыпайся. Возвращайся к повозкам и прикажи выводить коней. Торопись, у нас нет времени на пустые раздумья. Двигайтесь, ребята, а то в седло не заберетесь!
Эдуард вышел из тени маленького деревца и пошел вдоль рядов своих сидевших и лежавших, измученных боем солдат, подбадривая их громким веселым голосом:
мВперед, мальчики! Король Франции будет здесь с минуты на минуту. Кто из вас возьмет его в плен и приведет ко мне?
Солнечные лучи золотили потемневшие от пота каштановые волосы принца; там, где он проходил, люди подтягивались, чувствуя, как им передается мужество Эдуарда. Рыцари и лучники вставали, потягивались, затягивали ремни и застегивали пряжки, надевали шлемы и брались за оружие. Зазвучали надтреснутые, усталые, но бодрые голоса, они заглушали ужасные скорбные стоны, доносившиеся из-под груды мертвых тел.
Когда принц дошел до центра линии, кони были выведены, а солдатам розданы скудные запасы воды, которой они наскоро утолили мучительную жажду. Повсюду воины садились на коней — некоторые без шлемов, иные без налокотников. Некоторые снимали доспехи, прикрывавшие ноги, чтобы было легче сражаться. Сквайры и пажи вооружались новыми копьями, но в них ощущался такой недостаток, что оружие приходилось снимать с мертвецов. Лучники принялись извлекать стрелы из мертвых тел. К принцу подвели коня. Эдуард в это время беседовал с графами Варвиком и Солсбери, командирами двух основных отрядов английской армии. Вставив ногу в стремя, принц обернулся через плечо и еще раз посмотрел на приближавшихся французов. Блестевшие на солнце ряды, слепившие металлическими бликами, продолжали приближаться.
— Клянусь святым Павлом, они идут на нас. Ребята, готовьтесь! — прокричал Эдуард.
Он легко вскочил в седло и галопом поскакал к своему командному пункту — левее боевых порядков. У деревца его ждали придворные рыцари. Один из них держал шлем своего повелителя, другой подал ему латные рукавицы. Джон Чандос, не успевший сесть на коня, подал принцу его кривой с зазубринами меч.
— Он не слишком хорош, сэр, — усмехнулся Джон, — но я не сомневаюсь, что вы сумеете извлечь из него немалую пользу!
— Хэй, Джон, конечно, я не возражал бы и против нового меча, но думаю, что довольно будет и этого, не так ли? Если уж меч окажется совсем плох, то — что ж — я воспользуюсь старым добрым топором. Но теперь вперед, и поспеши. Они уже почти там, где мы должны их перехватить. Вот. — С этими словами принц обернулся к одному из своих гасконских капитанов, сэру Жану де Грейи, командовавшему небольшим резервом: — Сэр Жан, я хочу, чтобы вы взяли столько рыцарей, сколько сможете найти, — кажется, у вас их осталось человек шестьдесят, не так ли? Возьмите мой резерв, лучников и всех, кого отыщете, и обойдите справа вон тот маленький холм. Когда мы встретим французов в поле — видите, там, у сломанного дерева? — вы, как дьявол из преисподней, обрушитесь на их фланг. Создавайте как можно больше шума и держитесь изо всех сил. Поспешите, и да поможет вам Бог. Трубачи, будьте готовы трубить, когда я подам знак.
Он зорко оглядел ряды бойцов, своих уставших героев, которые воспрянули духом в предвкушении атаки — после того, как все утро провели в обороне. Теперь, когда они сели на коней, казалось, всю усталость как рукой сняло.
В напряженной тишине откуда-то донеслось негромкое пение, а со стороны «войска» лучников графа Варвика вдруг раздался взрыв хохота. Потом снова все стихло — за исключением песни и тупого, нарастающего грохота, — тяжеловооруженные французы размеренно двигались по полю.
Эдуард резко привстал на стременах. Звенящим высоким голосом, слышным вдоль всего строя, он крикнул:
— За святого Георгия, вперед! Развернуть знамена!
Вслед за командой запели трубы и загремели барабаны. Маленькая армия Эдуарда медленно, чтобы остаться незамеченной, двинулась вперед. Выехав в открытое поле и проезжая мимо мертвецов, она ускорила аллюр — сначала иноходью, а потом легким галопом. Когда до неприятеля оставалась какая-то сотня ярдов, флажки на концах копий начали медленно опускаться долу, всадники выставили вперед смертоносные острия. Рыцари пришпорили коней, галоп перешел в бешеный карьер — лошади неудержимо понеслись вперед. Люди кричали — слышались боевые кличи, ругательства и просто протяжный крик. С тяжким грохотом, услышанным жителями расположенного в семи милях Пуатье, всадники сошлись посреди поля. Многие англичане пали в этом первом натиске, но остальные глубоко вклинились в смешавшийся строй французов, тесня их и следуя за знаменем Англии, развевавшимся в первых рядах над битвой. Вскоре порыв был остановлен, и битва превратилась во множество ожесточенных схваток один на один. В центре своего отряда доблестно сражался французский король Иоанн Добрый, а рядом с ним, как пробующий зубы тигренок, дрался его малолетний сын Филипп. Французы стояли твердо, долго выдерживая натиск англичан. Но постепенно с тыла начали отходить по одному-два человека, не выдержав напора английской кавалерии. И тут на левом фланге французов началось смятение — раздались громкие клики людей и дикое ржание лошадей, заревели трубы. Теперь французы начали отступать еще быстрее, и вскоре целая группа их в беспорядке отступила к своим лошадям. Упорное сопротивление продолжали оказывать только рыцари, стоявшие тесными рядами вокруг короля и теснимые со всех сторон торжествующим неприятелем.
Принц и его свита проложили себе дорогу сквозь ряды французов, и теперь перед ними больше не было врагов. Эдуард уже собирался повернуть назад, но Чандос и другие убедили его не делать этого. Знамя укрепили на высокой вишне в саду деревни Мопертюи, обозначив сборный пункт для солдат, которые теперь пожинали богатый урожай пленных, некоторые преследовали рыцарей, бежавших в сторону Пуатье.
Внезапно перед станом принца появилась шумная группа людей, проталкивавшаяся сквозь толпу. В середине этой группы выделялись рыцарь в богатых, но изрубленных в боях доспехах и мальчик в латах, которых, грубо толкая, тащили к принцу. Сидя верхом на коне и глядя поверх голов, Эдуард хорошо видел, как волокли к нему знатных пленников.
— Это король! Джон, Роберт, они взяли в плен короля! — Эдуард пришпорил усталого коня и подъехал ближе. Надтреснутый от усталости голос прогремел как удар бича. — Остановитесь! Остановитесь, говорят вам! Разве так принято обращаться с королем? Клянусь Богом, я повешу всякого, кто еще посмеет к нему прикоснуться! Освободите мне дорогу.
Эдуард сошел с коня и пылавшим от гнева взглядом проложил себе путь. Пошатываясь от усталости, он подошел к пленникам и церемонно опустился на одно колено.
— Сир, — сказал он, — мои извинения за причиненную грубость. Идемте со мной, вам надо отдохнуть. Сейчас поставят мою палатку. Сделайте мне честь разделить ее со мной.
Он поднялся и положил руку на плечо мальчика.
— Это мой кузен Филипп, не так ли? — Эдуард искренне и тепло улыбался, но ребенок гневно отпрянул. Его маленькое, выпачканное лицо стало бледным как мел, глаза злобно сверкнули из-под приподнятого забрала. Король беспомощно развел руками.
— Филипп, это неучтиво. Ваш кузен — великий полководец. — Король вздохнул. — Слишком великий, на горе Франции… Относитесь к нему подобающим образом.
Эдуард обнял короля за плечи:
— Не укоряйте его, сир. Это очень тяжело, попасть в плен на поле битвы, и не слишком подходящее обстоятельство встречи двоюродных братьев. Не сомневаюсь, что и я выгляжу ужасно. Пойдемте, нам надо отдохнуть.
Эти события происходили близ Пуатье 19 сентября 1356 года. То была величайшая и самая блистательная победа, которую одержала Англия в Столетней войне с Францией. Битвы при Креси в 1346-м и при Азенкуре в 1415 году были выиграны главным образом благодаря лучникам и их страшному оружию, но при Пуатье англичане победили вопреки численному превосходству французов, превзойдя их мужеством и благодаря пылкому гению великого полководца принца Уэльского. Один из самых прекрасных моментов, тот миг, запечатленный английской историей, когда усталая, почти разбитая армия села на коней и совершила деяние, принесшее ей победу и позволившее пленить самого французского короля. Политические результаты этой битвы превосходили результаты всех прочих битв: то, что вся та война была лишь бессмысленной агрессией, не смогло заслонить славу того дня. Именно после этого Эдуард показал себя военным вождем, не уступавшим великим герцогам и графам, некоторые из которых затмевали королей, как солнце затмевает луну.
Несмотря на то что прошел 641 год после дня Пуатье и 621 — после смерти Эдуарда, который скончался в 1376 году, мы до сих пор ощущаем с ним неразрывную и живую связь. Например, на руку, которой пишутся эти строки, я надевал латную рукавицу Черного Принца, возможно, ту самую, в какой дрался он в той блистательной атаке, а глаза, которыми я сейчас читаю эту страницу, смотрели сквозь узкую щель забрала его шлема. Примерять эти вещи — немалая привилегия, но видеть эти доспехи может каждый — они выставлены в Кентерберийском соборе, где они уже несколько столетий служат надгробием могилы Эдуарда. К счастью для нас, в 1954 году были изготовлены точные копии оружия и доспехов, поэтому хрупкий оригинал может теперь храниться в надежном месте под непроницаемым стеклянным колпаком, а над гробом помещены прочные и неотличимые копии. Над могилой возвышается исполненная в натуральную величину из позолоченной бронзы статуя Черного Принца в полном боевом облачении. Уцелевшей деталью амуниции является часть ножен; здесь же должен быть и меч, но он был утрачен во время гражданской войны в Англии в XVII веке. Ножны являют собой лишь потертую реликвию, а на боку статуи висит меч из позолоченной бронзы — настоящее произведение искусства; ножны украшены красной и синей эмалью, а на головке рукоятки видна маска льва, выступающая из синей эмали. На рисунке 62 показано, как выглядело это оружие.

В битве при Пуатье воины использовали разнообразное оружие. Хотя на поле боя находилось несколько тысяч английских лучников и французских арбалетчиков, их стрелы оказали малое влияние на исход сражения. Английские стрелы были полностью израсходованы во время первых двух атак, а своих арбалетчиков французские командиры расположили так неудачно, что те зачастую просто не могли стрелять. Исход битвы решили единоборства с применением копий и мечей, топоров и булав, а также боевых молотов.
Поделитесь на страничке
Следующая глава >
history.wikireading.ru
Глава 5 Раннее огнестрельное оружие
Глава 5 Раннее огнестрельное оружие
Трудно увязать между собой рыцаря и пушку, ибо рыцарь устарел к эпохе огнестрельного оружия, точно так же как в наши дни устарел двухколесный кеб. Но в последние годы своего существования рыцарство трагически столкнулось с пушечными камнями и ядрами, поэтому самые ранние образцы пушек и ружей должны найти свое место в этой книге.
Различные образцы огнеметных средств и оружия известны с глубокой древности, от кусков горящей пакли, которую привязывали к наконечникам стрел, до ужасного «греческого огня», вначале использовавшегося византийцами, а потом арабами и который по всем признакам был очень похож на современный огнемет. «Греческим огнем» называли жидкий огонь (маслянистую горящую жидкость), которую направляли на противника из трубок на значительное расстояние. Однако все это не укладывается под определение «огнестрельное оружие», так как этим термином обозначают только метательные орудия, из которых снаряды вылетают под действием взрыва.
Теперь можно считать точно установленным, что это оружие впервые появилось в Западной Европе. Какое-то время полагали, что китайцы и арабы изобрели и использовали огнестрельное оружие задолго до европейцев, но мало кто знает, что это мнение ошибочно, и основано оно на неточностях перевода с восточных языков. То, что мы считали описаниями пушек, стреляющих снарядами, на деле оказывается описанием фейерверков или горшков с горючим веществом, которые бросали с помощью катапульты. Вероятно, первую настоящую пушку изготовили в Англии, это был большой, похожий на бутыль горшок, который при взрыве пороха выстреливал огромной арбалетной стрелой. Такие орудия называли pots de fer (железными горшками), а появились они еще в 1327 году. В первый год Столетней войны французский флот совершил рейд на Саутгемптон, скромно имея на вооружении один pot de fer, три фунта пороха и сорок восемь стрел с железным «оперением» в двух ящиках (рис. 115).

Это было малокалиберное оружие; несколько таких примитивных пушек французы применили в обороне Камбрэ в 1339 году. Покупали их на вес, и в счете указана цена пошедшего на изготовление пушки железа в фунтах. В среднем такая пушечка весила не больше двадцати пяти фунтов.
К тому же году относится самое раннее упоминание об одном типе орудия, единственном, какой применяли в то время. Это было настоящее гнездо, состоящее из маленьких пушек, набора трубок или бочонков, которые тесно прилегали друг к другу, а запальное отверстие было устроено так, что, когда в нем поджигали порох, все трубки выстреливали вместе. Эти пушки называли рибальдами, а перевозили их на колесных повозках, снабженных щитом для стрелка, поэтому все сооружение нередко называли «телегой войны». Рибальда считалась эффективной только против живой силы, так как ядра были слишком малы и легки для разрушения стен. Для того чтобы зарядить рибальду, требовалось чудовищно долгое время — так как сначала каждую трубку надо было прочистить, потом зарядить порохом и ядром, забить пыж, утрамбовать и только после этого стрелять.
Вскоре рибальда уступила место более эффективной пушке. Кроме документальных данных, которые весьма противоречивы, есть убедительные свидетельства в пользу того, что англичане применили артиллерию в битве при Креси в 1346 году; на том месте, где во время битвы находились генуэзские арбалетчики, застигнутые английскими лучниками и их «тремя пушками», было найдено маленькое железное ядро. Калибр тех пушек составлял всего три дюйма, что соответствует размеру ядер, которые начали использовать при осадах начиная с сороковых годов XIV века. За период с 1800 по 1850 год приблизительно в той же части бывшего поля битвы были найдены еще четыре похожих ядра — два железных и два каменных.
После 1346 года пушки получают еще большее распространение, кроме того, они становятся больше. Их начинают отливать из латуни или меди, а не из железа; в 1353 году Эдуард III получил четыре новые медные пушки, отлитые лондонским литейщиком Вильямом из Олдгейта. Пока это были еще маленькие пушки, и стоили они всего тринадцать шиллингов четыре пенса за штуку, но надо вспомнить, что в XIV веке деньги были намного дороже, чем сейчас. По современным меркам мы могли бы сказать, что изготовление одной пушки стоило около 1000 долларов; правда, с другой стороны, стоит подумать, сколько стоит сейчас изготовление одной пушки. С тысячей долларов здесь далеко не уедешь…

К концу XIV века размер пушки стал больше, и командиры поняли, что это превосходное средство для разрушения стен вражеских крепостей. Но при отливке больших пушек в стенках их стволов неизбежно образовывались трещины и раковины, поэтому для производства пушек изобрели другой способ. Вокруг деревянного стержня, соответствующего по диаметру калибру орудия, укладывали — край к краю — раскаленные добела полосы железа, которые склепывали между собой ударами кузнечного молота. Пушки в то время ковали, а не отливали из чугуна. Для усиления ствола на него наваривали кольца или обручи (рис. 116). Но даже при соблюдении всех этих мер предосторожности нередко случались прискорбные несчастья — при выстреле пушки разрывались. Самый известный из таких взрывов убил Якова II, короля Шотландии, в 1460 году. Когда его армия осаждала замок Роксбург, он наблюдал за стрельбой большой пушки, отлитой во Фландрии и названной «Лев». Обручи оказались недостаточно прочными, и во время выстрела пушку разнесло в клочья. Один из кусков ствола ударил короля в грудь, отчего он скончался на месте. Другие осколки ранили графа Ангуса и нескольких канониров.
По мере развития металлургии и улучшения техники литья пушки, укрепленные обручами, постепенно снимались с вооружения, пока, наконец, в конце XV века их окончательно не вытеснили длинноствольные литые бронзовые пушки. Но независимо от того, сваривали пушки или отливали, за период с 1370 по 1380 год они стали больше и могли уже довольно далеко бросать все более тяжелые ядра. Ранние пушки малого калибра стреляли маленькими ядрами, и их отливка обходилась недорого, но с появлением в восьмидесятых годах XIV века больших пушек все стало обстоять по-иному. Медные или свинцовые ядра стали очень дороги, и даже железные ядра нельзя было назвать дешевыми. Поэтому ядра делали из камня. Когда будете осматривать средневековые европейские замки, обратите внимание на такие, иногда сложенные грудами, каменные ядра. В трагедии Шекспира «Король Генрих Пятый» есть упоминание о таком использовании камней, когда король дает ответ французскому послу, который передал королю издевательский дар дофина — теннисные мячи: «И скажите любезному принцу, что это его издевательство/ Превратило мячи в каменные ядра…»
Такие ядра часто весили двести, а то и триста фунтов. Такие ядра начали появляться в реестрах английского Арсенала в период между 1382 и 1388 годами, когда хранитель Арсенала покупал четыре большие медные пушки, «изготовленные и заказанные для стрельбы круглыми камнями», у литейщика Вильяма Вудварда. В тот же период он нанимал рабочих для обтесывания каменных ядер для пушек и платил им по шесть пенсов в день — жалованье конного лучника. К 1399 году заработная плата каменотесов, изготовлявших ядра, составляла уже один шиллинг в день — жалованье конного латника. Таким образом, эти рабочие считались весьма квалифицированными, а их работа очень важной.
Несмотря на постоянное увеличение эффективности и размеров пушек, только к середине XV века артиллерия стала самостоятельным родом войск. Есть всего несколько отдельных случаев того, как брали города с помощью артиллерии, — хороший пример в этом отношении взятие Генрихом V Арфлера в 1414 году, но только позже наступательная мощь пушек превзошла казавшуюся незыблемой оборонительную мощь городских и крепостных стен.
Наибольших успехов европейская артиллерия добилась во Франции. Карл VII для того, чтобы с помощью пушек изгнать из Франции англичан, нанял двух талантливых братьев — Жана и Гаспара Бюро. Кажется, что французы действительно делали лучшие пушки, чем кто-либо до них, так как начали с большой легкостью брать занятые англичанами города и замки. При осаде Аркура в 1449 году «первый же выстрел насквозь пробил вал наружной стены, это была хорошая работа и равная по силе тем, кто удерживал крепость». Когда французы в 1449–1450 годах отвоевывали Нормандию, они в течение года и четырех дней взяли шестьдесят крепостей. В некоторых местах защитники не ждали, когда противник разнесет крепость на куски; как только они видели, что на позициях устанавливают большие пушки, то спешили сдаться, ибо понимали, что сопротивление безнадежно.
Иногда пушки использовали и на поле боя в начале XV века. Но эффективными они оказывались лишь в очень редких случаях, из-за того что трудно было перемещать их с одной позиции на другую. Если противник внезапно менял диспозицию и отказывался принимать бой в данном месте после того, как пушку тщательно вкапывали в землю, устанавливая на позиции, то она, чаще всего, оказывалась бесполезной.
На ход многих сражений несомненное влияние оказало изобретение маленьких, так сказать, портативных пушек — а это сразу сказалось и на военной эффективности рыцарства. В конце XIV века вновь возродилась идея рибальды, но на этот раз изобретателям пришло в голову, что огонь многих стволов будет намного эффективнее, если их не связывать вместе, а разделить и раздать по одному солдатам. Таким образом, маленькие пушки стали крепить к древку копья. Их приходилось долго заряжать, прицел был неточный, толка от них было мало, но зато военное дело сделало первый шаг на долгом пути, приведшем к современной винтовке. Из этой первой ручной пушки стреляли, просунув древко под рукой и уперев его конец в землю. Выстрел производили, поджигая порох «спичкой», куском тлевшего шнура, пропитанного раствором селитры и серы.

Эти пушки стреляли только по навесной траектории, прицелиться из такого орудия было практически невозможно, и поэтому вскоре появились куда более эффективные орудия. Ствол стали крепить к короткому древку, очень напоминающему ружейный приклад (рис. 117). Это древко можно было упирать в грудь или в плечо, кроме того, из такого оружия можно уже было и целиться. Не то чтобы прицел был точен (даже на близком расстоянии), но если из этих ружей одновременно выстреливало много солдат, то они таким залпом наносили противнику значительный урон. Оружие это не снискало популярности как у старых феодальных рыцарей, так и у профессиональных наемников, «вольных рот» и «кондотты». В Италии эти профессиональные кондотьеры вообще разработали такую тактику, что военные действия на какое-то время стали практически бескровными. Это были битвы с блеском доспехов, пестрым колыханием знамен и штандартов и лязгом и скрежетом стали, то были огромные красочные турниры. Соперники были защищены броней от опасных ран, а солдаты, против которых сегодня воевали, завтра по воле судьбы могли стать и товарищами по оружию. Не было никакого повода к настоящей вражде. Для таких начальников-кондотьеров, как Франческо Сфорца, или Карманьола, или Бартоломео Коллеони, солдаты были невосполнимым капиталом, и они не могли рисковать ими, поэтому многие битвы того времени заканчивались, не начавшись. Сначала имело место проведение разнообразных перемещений и маневров, потом обе стороны сходились и осматривали позиции. Если какой-то из полководцев решал, что его обошли и он занимает невыгодную позицию, то он просто разворачивал армию и освобождал поле без боя.
Но все изменилось, когда появилось ручное стрелковое оружие. В 1439 году армия, нанятая Болоньей, применила огнестрельное оружие против армии, нанятой Венецией. Венецианцы пришли в такую ярость, что наголову разгромили болонскую армию. Затем венецианцы истребили всех, кто был вооружен ручными ружьями, ибо они пали столь низко, что применили «это жестокое и подлое нововведение, огнестрельное оружие». Действительно, венецианцев можно было понять: ведь если разрешить безнаказанно применять такое оружие, то война, чего доброго, станет очень опасным занятием.
И конечно, война стала опасной, ибо ничто не могло остановить прогресс военной техники, а он делал пушки и ружья все более эффективными и смертоносными. По мере того как улучшалось качество ручного огнестрельного оружия, стали готовить все больше солдат, которые умело с ним обращались. К началу XVI века огнестрельное оружие превратилось в решающую силу, и дни рыцарства были сочтены.
Для профессионального солдата, наемника, ружье стало даром небес, но для старомодного рыцаря появление ружья означало нечто дьявольское, сулило подлинную катастрофу. Традиционное пылкое мужество, блистательное, головокружительное господство над полем боя и в прошлом терпели жестокий урон то от алебард швейцарских и фламандских крестьян, то от ужасных стрел английских лучников. Но даже и это оружие в конце концов оказалось бессильным и не смогло победить рыцарство, и казалось, что оно достигло, и достигло навечно, вершины могущества и блеска — с тех пор как оружейных дел мастера создали для рыцарей самые эффективные и прекрасные по виду доспехи. Одетый в блестящее железо (не сталь — доспехи изготовляли из высококачественного железа) с головы до пят, каждая деталь которого была прекрасна уже сама по себе, будучи плодом труда лучших мастеров, рыцарь чувствовал себя богом войны. Да, он действительно выглядел как бог войны. Он превосходил любого пехотинца, пусть даже тот подбирался к нему на расстояние портняжного ярда, он был неуязвим, прекрасен, как Аполлон, и страшен, как Марс; и вот теперь крошечный железный шарик, вытолкнутый силой пороха из какой-то ничтожной трубы низким маленьким простолюдином, совершенно не умеющим драться, запросто валит его из седла в пыль, и только кровь, пачкающая великолепные доспехи вокруг маленького отверстия, пробитого презренной пулей, говорит о его бесславном конце.
Огнестрельное оружие Шекспир очень метко назвал «омерзительной селитрой». Да, она омерзительна, и таковой остается по сей день. Но рыцарский кодекс чести и несгибаемый дух рыцарей держались твердо, когда не выдерживали доспехи. В то мрачное и доблестное время в эпохе Средних веков очень многих поражали бесстрашие рыцарей и их нежелание признавать себя побежденными. Когда рыцари в 1204 году осаждали Константинополь, византийцы испытывали смешанное с ужасом восхищение яростной отвагой «франкских» рыцарей, ничто не могло их остановить, писали греческие хронисты, ибо они не боялись ничего. Не заботясь о сохранении жизни и конечностей, не обращая внимания на раны и численность врагов, они упрямо шли и шли вперед. Они наступали и теснили врага любой ценой, и так как интересовала их только победа, то они обычно и побеждали, вопреки самым неблагоприятным шансам. И если они умирали, то сами выбирали, как им умереть. Встретить свой конец в жаркой рукопашной схватке — вот предел мечтаний для воспитанного в рыцарских традициях воина, а не делать трагедию из кровавой раны — было одним из главных принципов нерушимого железного кодекса чести.
Внимательно прочтите отрывок из биографии франконского рыцаря Геца фон Берлихингена, потерявшего руку в сражении у стен Ландсхута в 1504 году. Берлихинген пишет: «В воскресенье, когда мы дрались у стен Ландсхута, нюрнбержцы развернули пушки и ударили, не разбирая ни друзей, ни врагов. Противники заняли сильную позицию на дамбе, и я был вынужден скрестить копья с одним из них. Но пока я выжидал удобного момента, нюрнбержцы обрушили на нас огонь своих пушек. Один из них выстрелил двойным зарядом из кулеврины и попал мне в рукоятку меча, так что половина ее вошла мне в правую руку, а с ней и три железные пластины доспехов. Рукоять меча так глубоко ушла под доспехи, что ее вообще не было видно. Я до сих пор удивляюсь, как мне удалось удержаться в седле. Доспехи, правда, остались целы, только были немного покорежены ударом. Вторая половина рукоятки и клинок погнулись, но тоже остались целы, и именно благодаря этому обстоятельству, как мне кажется, мне и оторвало руку между перчаткой и наручником. Рука моя безвольно болталась из стороны в сторону. Когда я заметил и понял, что моя рука болтается на лоскуте кожи, а копье валяется у ног моего коня, я, сделав вид, что ничего особенного со мной не произошло, спокойно развернул коня и, невзирая ни на что, без помех вернулся к своим, и никто из врагов не задержал меня. Как раз в это время показался старый копьеносец, направлявшийся в гущу сражения. Я подозвал его и попросил побыть со мной, показав, что со мной приключилось. Итак, он остался, но вскоре был вынужден позвать ко мне хирурга».

Гец лишился руки, но мастер сделал ему железную руку, весьма похожую на современные протезы; и «Гец Железнорукий» принял участие во множестве битв, осад и набегов до своей смерти, которая пришла к нему в 1562 году в возрасте восьмидесяти двух лет.
Вот таковы были рыцари. И такая храбрость возможна и в наши дни. Пусть даже наши тела стали более хрупкими, чем они были у наших предков, дух человеческий до сих пор так же силен и бесстрашен, как всегда, и эта сила проявится, если ей представится случай.
Поделитесь на страничке
Следующая глава >
history.wikireading.ru
ИСТОРИЯ ОРУЖИЯ: Крестовые походы

К X веку все земли в Европе принадлежали немногим наиболее богатым феодалам. Огромные орды обедневших рыцарей кочевали по Европе, грабя чужие владения. Богатые земли Ближнего Востока манили многих. Поводом для вторжения послужил захват турками Иерусалима — священного города для христиан. Идею освобождения христианских святынь поддержала церковь. Летом 1096 года рыцари-крестоносцы выступили в первый поход. Разрозненные силы мусульман не смогли противостоять их напору, и уже в 1099 году Иерусалим был взят вместе с частью восточного побережья Средиземного моря. Потом начались неудачи. Сплотившиеся мусульмане начали отвоевывать свои земли в Малой Азии. Второй и третий крестовые походы закончились провалом, а в 1187 году был сдан Иерусалим. Последующие четыре крестовых похода успехов не принесли. После гибели французского короля Людовика IX во время восьмого похода (1270 год) рыцари на Восток больше не приходили.

Вооружение европейцев периода крестовых походов изменилось, поскольку пришлось подстраиваться под восточную тактику боя. Вместо тяжелого чешуйчатого доспеха рыцари надели кольчужный доспех, более легкий и маневренный. Кольчуга доходила до середины бедра, имела рукава в три четверти и кольчужный капюшон. Позже появились штаны, чулки и рукавицы из кольчужной сетки. Под кольчугу также надевали фуфайки из тафты или кожи, набитые паклей или волосами, чтобы ослабить удар.

Воины орденов госпитальеров и тамплиеров
имели на плащах изображения крестов

Для защиты от жары рыцари использовали белые накидки без рукавов с геральдическими символами.

Щит крестоносца

Большие щиты мешали сражаться с восточной конницей, вооруженной легкими саблями, поэтому со временем из заменили небольшими щитками треугольной формы.

Всех рыцарей, участвовавших в походах на Восток,
называли крестоносцами

Для крестовых походов требовалось много оружия, поэтому больше стали делать недорогих мечей, изготавливая клинки сваркой железных и стальных полос (сердцевина — из мягкого железа, а лезвие — из стали).

Меч времен крестовых походов (реконструкция)

Меч норманского типа уступал в бою восточной сабле, поэтому у него увеличили перекрестье. Поскольку доспехи стали более надежными, появился удлиненный полуторный меч, которым наносили сильные колющие удары двумя руками.

Конные крестоносцы во время первого крестового похода носили норманский шлем, плохо защищающий от мощных ударов сарацинских боевых секир. Крестоносцам пришлось поверх легкого шлема надевать еще и второй, более крупного размера.

Горшковые шлемы изначально имели плоский верх,
а позднее — куполообразный

В середине XII века в моду вошел горшковый шлем. Его края опирались на плечи рыцаря, для того чтобы смягчить наносимые по шлему удары.

Через узкие смотровые щели распознать воина было трудно,
поэтому на шлем помещали геральдические фигуры

Для того чтобы защититься от перегрева, на шлем набрасывали куски белой ткани.

Обязательным оружием рыцаря оставалось копье как оружие первого натиска. На него крепили флажок, чтобы выделить командира. Наконечник копья имел удлиненную треугольную форму и очень мощное центральное ребро.

Пернач пускали в ход, когда ломался меч

После первой стычки наступало время рукопашного боя. Если меч ломался, рыцарь пускал в ход булаву, пернач или боевой топор.
history-of-weapons.blogspot.com