Кони быстры,сабли остры…Холодное оружие русско-турецкой войны 1877-1878 годов.
Здесь представляю Вашему вниманию вторую статью моего «русско-турецкого» цикла.(Ох-хо-ох и тяжеловато он у меня идёт,как по
объективным,так и по субьективным причинам…
http://alternathistory.com/content/i-pulya-ne-dura-i-shtyk-molodec
Вторая часть посвящена холодному оружию.Оно хоть и стало менее употребимым с развитием огнестрельного оружия и артиллерии,но вполне ещё было «в деле»,а иногда,как в случае с чугуевскими уланами,очень даже и ого-го!
Конструкцию тут,по-моему,обьяснять не нужно,всё видно на картинках,поэтому просто добавлю некоторые пояснения по оснащению различных подразделений.
В итоге у нас пики остаются у лейб-гвардейских кирасир и в уланских полках;кроме того -у казаков.
В кирасирских и уланских полках пиками были вооружены по половине каждого отделения,т.е. по 6 человек.У казаков количество пик не регламентировалось,т.к. они холодным оружием оснащались за свой счёт,поэтому сколько было в полку,столько и было.Стоит только сказать,что они были довольно распространены.Кирасирская пика была несколько длиннее и тяжелее кавалерийской пики.
Палаши.Палашами были вооружены кирасиры.В каждом полку были своего образца.
Сабли и шашки.Ими помимо кавалерии вооружались и все офицеры,а также фельдфебели подразделений(в современном виде-старшины)Их имелось огромное количество видов,особенно у казаков,где они передавались из поколения в поколение и у офицеров.Причём офицерские(не кавалерийские)полагались в мирное время только «для строя».На походе у офицеров(не кавалерийских) и у драгун шашки и сабли крепились по американскому образцу,т.е. у седла.Это облегчало действия драгун при спешивании(не болталась у ног) и всегда была под рукой в кавалерийском бою.
Следующим видом холодного оружия были тесаки.Ими оснащались все лейб-гвардейцы,гренадёры,сапёры,нестроевые чины.В линейнойпехоте и артиллерии тесаками(бебутами) вооружались младшие командиры(т.е. унтер-офицерский состав)Отдельного слова заслуживает сапёрный тесак.
Благодаря своей форме он прекрасно справлялся с рубкой,пилением и даже с окапыванием.В клинке имелось отверстие,в которое при копке и пилении вставлялся темляк,что облегчало работу и повышало удобство.(Подобный принцип сейчас используется в мачете «Тайга» и «Бобр»)
Складные ножи были скорее бивачным снаряжением,чем оружием.
alternathistory.com
Солдаты Русской и Турецкой армий в Русско-турецкой войне 1877 — 78 годов
Иллюстрации Raffaele RuggeriРусская армия
Солдаты пехотных подразделений Русской армии
Солдаты гвардейских подразделений Русской армии
Солдаты других подразделений Русской армии
Русские артиллеристы и болгарские ополченцы
Турецкая армия
Пехота Турецкой армии
Кавалерия и артиллеристы Турецкой армии
Союзники воевавших сторон
Союзники Турецкой (башибузуки и египтяне) и Русской (румыны) армий
Союзники Русской армии
Также смотри по данной теме другие материалы с тегами «Солдаты«, «Ron Volstad» и «Андрей Каращук«.
sibnarkomat.livejournal.com
Русско-Турецкие войны 1676-1918 г. — X. Война 1877-1878 годов
Глава 1
Предпосылки к войне
Летом 1875 года в южной Герцеговине вспыхнуло антитурецкое восстание. Крестьяне, подавляющее большинство которых было христианами, платили огромные налоги турецкому государству. В 1874 году натуральный налог официально считался 12,5 % от собранного урожая, а с учетом злоупотреблений местной турецкой администрации он доходил до 40 %.
Ближайшим поводом к восстанию послужили притеснения христианского населения турецкими сборщиками податей, вызвавшие кровавые схватки между христианами и мусульманами. В дело вмешались оттоманские войска, но они встретили неожиданное сопротивление. Все мужское население Невесинского, Билекского и Гачковского округов вооружилось, оставило свои дома и удалилось в горы. Старики, женщины и дети, чтобы избежать поголовной резни, бежали в соседние Черногорию и Далмацию. Усилия турецких властей подавить восстание в зародыше оказались безуспешными. Из южной Герцеговины оно скоро перешло в северную, а оттуда и в Боснию, христианские жители которой частью бежали в пограничные австрийские области, а частью тоже вступили в отчаянную борьбу с мусульманами. Кровь лилась рекой в ежедневных столкновениях восставших с турецкими войсками и с местными мусульманскими жителями. С обеих сторон появилось необычайное ожесточение. Не было пощады никому, борьба шла только на смерть.
Повстанцы имели поддержку в сопредельных с восставшими областями странах, в Черногории и Сербии. Черноgoрцы не только давали приют семьям повстанцев, но и снабжали их продовольствием, оружием, порохом и другими припасами, а нередко и сами принимали участие в их стычках с турками. Сербия начала поспешно вооружаться. Из всех славянских земель, не исключая Россию, герцеговинцам и боснякам шли щедрые денежные пособия от обществ и частных лиц, сочувствовавших делу их освобождения.
В Болгарии положение христиан было еще более тяжелым, чем в Боснии и Герцеговине. В середине 60-х годов XIX века турецкое правительство поселило в Болгарии 100 тысяч «черкесов», т.е. горцев-мусульман, эмигрировавших с Кавказа. Подавляющее большинство этих «джигитов» не хотело заниматься физическим трудом, а предпочитало грабить болгарское население. Естественно, что болгары последовали за жителями Герцеговины и тоже подняли востание. Однако туркам удалось подавить его. При этом «черкесы» и башибузуки [Иррегулярная турецкая кавалерия] вырезали в Болгарии свыше 30 тысяч мирных жителей.
Таким образом, просвещенная Европа получила традиционный повод для вмешательства в Балканские дела — требовалось защитить мирное население. Разумеется, демагогическая болтовня являлась лишь дымовой завесой, прикрывающей корыстных целей. Англия стремилась установить свое господство в Египте и Константинополе, и при этом не допустить усиления России. Что касается Австро-Венгрии, то она имела в своей балканской политике программу-минимум и программу-максимум. Первая сводилась к тому, чтобы не допустить в ходе конфликта территориального расширения Сербии и Черногории. В Вене считали, что само по себе существование этих государств несет угрозу «лоскутной империи», поработившей миллионы славян. Тем более Австро-Венгрия выступала категорически против любого продвижения России к Проливам.
Программа-максимум предусматривала присоединение к Австро-Венгерской империи Боснии и Герцеговины. И конечно в Вене не отказывались от традиционной мечты — контроля за устьем Дуная. Императору Францу-Иосифу очень хотелось хоть чем-нибудь компенсировать потери, понесенные в Италии и Германии. Поэтому он с большим сочувствием прислушивался к голосу сторонников захвата Боснии и Герцеговины. Тем не менее, в Вене хорошо помнили 1859 и 1866 годы и не торопились лезть в драку, прекрасно понимая, чем может кончиться война один на один с Россией.
Франция и Германия практически не имели возможности участвовать в силовом разрешении Балканского кризиса. Франция лихорадочно перевооружалась и готовилась к реваншу. Националистическая пропаганда сделала возвращение Эльзаса и Лотарингии целью всей нации. В начале 1875 года Германия решила прекратить рост вооружений Франции и пригрозила войной. В историю эта ситуация вошли как «военная тревога 1875 года». Против намерений Германии резко выступили тогда Россия и Англия. Британский премьер Дизраэли [Бениамин Дизраэли (1805-1882), граф Биконсфилд, лорд Хьюгенден, крещеный еврей, глава консервативной партии.] был чрезвычайно обеспокоен возможностью захвата Бельгии, выхода Германии к берегам Ла-Манша и перспективой нового разгрома Франции, поскольку английская дипломатия строилась на соперничестве в Европе нескольких континентальных держав. Английская политика ввиду этого всегда стремилась к поддержанию «европейского равновесия» и к предотвращению гегемонии того или иного государства в Европе.
В 1875 году Германии пришлось отступить. Но целью германской внешней политики по-прежнему оставалось уничтожение или хотя бы существенное ограничение французской военной мощи, чтобы гарантировать неприкосновенность Эльзаса и Лотарингии. Не будем забывать, что в 1877 году Германия напоминала питона, заглотившего гораздо больше, чем он мог переварить. Германии требовалось осуществить интеграцию Пруссии и многочисленных немецких княжеств, присоединенных к ней в 1859, 1866 и 1870 годах. В таких условиях для Германии было бы безумием затевать войну на два фронта — с Россией и Францией, и канцлер Бисмарк прекрасно это понимал. Поэтому он всеми силами пытался удержать Австрию от конфликта с Россией, а Горчакову заявил, что в случае военного разгрома Австрии Германия будет вынуждена вмешаться. Через германского посла в Петербурге Швейница Бисмарк посоветовал Горчакову на случай войны с Турцией купить нейтралитет Австро-Венгрии согласием на захват ею Боснии.
Только в одном случае Бисмарк готов был пожертвовать Австро-Венгрией. В инструктивном разговоре со Швейницем перед его отъездом в Петербург канцлер заявил, что согласен активно поддержать Россию в том случае, если она гарантирует Германии обладание Эльзасом и Лотарингией. В интимной беседе с одним из приближенных Бисмарк еще откровеннее сформулировал свои замыслы: «При нынешних восточных осложнениях единственной выгодой для нас могла бы быть русская гарантия Эльзаса. Эту комбинацию мы могл
X. Война 1877-1878 годов. «Русско-Турецкие войны 1676-1918 г. — X. Война 1877-1878 годов»
Глава 1
Предпосылки к войне
Летом 1875 года в южной Герцеговине вспыхнуло антитурецкое восстание. Крестьяне, подавляющее большинство которых было христианами, платили огромные налоги турецкому государству. В 1874 году натуральный налог официально считался 12,5 % от собранного урожая, а с учетом злоупотреблений местной турецкой администрации он доходил до 40 %.
Ближайшим поводом к восстанию послужили притеснения христианского населения турецкими сборщиками податей, вызвавшие кровавые схватки между христианами и мусульманами. В дело вмешались оттоманские войска, но они встретили неожиданное сопротивление. Все мужское население Невесинского, Билекского и Гачковского округов вооружилось, оставило свои дома и удалилось в горы. Старики, женщины и дети, чтобы избежать поголовной резни, бежали в соседние Черногорию и Далмацию. Усилия турецких властей подавить восстание в зародыше оказались безуспешными. Из южной Герцеговины оно скоро перешло в северную, а оттуда и в Боснию, христианские жители которой частью бежали в пограничные австрийские области, а частью тоже вступили в отчаянную борьбу с мусульманами. Кровь лилась рекой в ежедневных столкновениях восставших с турецкими войсками и с местными мусульманскими жителями. С обеих сторон появилось необычайное ожесточение. Не было пощады никому, борьба шла только на смерть.
Повстанцы имели поддержку в сопредельных с восставшими областями странах, в Черногории и Сербии. Черноgoрцы не только давали приют семьям повстанцев, но и снабжали их продовольствием, оружием, порохом и другими припасами, а нередко и сами принимали участие в их стычках с турками. Сербия начала поспешно вооружаться. Из всех славянских земель, не исключая Россию, герцеговинцам и боснякам шли щедрые денежные пособия от обществ и частных лиц, сочувствовавших делу их освобождения.
В Болгарии положение христиан было еще более тяжелым, чем в Боснии и Герцеговине. В середине 60-х годов XIX века турецкое правительство поселило в Болгарии 100 тысяч «черкесов», т.е. горцев-мусульман, эмигрировавших с Кавказа. Подавляющее большинство этих «джигитов» не хотело заниматься физическим трудом, а предпочитало грабить болгарское население. Естественно, что болгары последовали за жителями Герцеговины и тоже подняли востание. Однако туркам удалось подавить его. При этом «черкесы» и башибузуки [Иррегулярная турецкая кавалерия] вырезали в Болгарии свыше 30 тысяч мирных жителей.
Таким образом, просвещенная Европа получила традиционный повод для вмешательства в Балканские дела — требовалось защитить мирное население. Разумеется, демагогическая болтовня являлась лишь дымовой завесой, прикрывающей корыстных целей. Англия стремилась установить свое господство в Египте и Константинополе, и при этом не допустить усиления России. Что касается Австро-Венгрии, то она имела в своей балканской политике программу-минимум и программу-максимум. Первая сводилась к тому, чтобы не допустить в ходе конфликта территориального расширения Сербии и Черногории. В Вене считали, что само по себе существование этих государств несет угрозу «лоскутной империи», поработившей миллионы славян. Тем более Австро-Венгрия выступала категорически против любого продвижения России к Проливам.
Программа-максимум предусматривала присоединение к Австро-Венгерской империи Боснии и Герцеговины. И конечно в Вене не отказывались от традиционной мечты — контроля за устьем Дуная. Императору Францу-Иосифу очень хотелось хоть чем-нибудь компенсировать потери, понесенные в Италии и Германии. Поэтому он с большим сочувствием прислушивался к голосу сторонников захвата Боснии и Герцеговины. Тем не менее, в Вене хорошо помнили 1859 и 1866 годы и не торопились лезть в драку, прекрасно понимая, чем может кончиться война один на один с Россией.
Франция и Германия практически не имели возможности участвовать в силовом разрешении Балканского кризиса. Франция лихорадочно перевооружалась и готовилась к реваншу. Националистическая пропаганда сделала возвращение Эльзаса и Лотарингии целью всей нации. В начале 1875 года Германия решила прекратить рост вооружений Франции и пригрозила войной. В историю эта ситуация вошли как «военная тревога 1875 года». Против намерений Германии резко выступили тогда Россия и Англия. Британский премьер Дизраэли [Бениамин Дизраэли (1805-1882), граф Биконсфилд, лорд Хьюгенден, крещеный еврей, глава консервативной партии.] был чрезвычайно обеспокоен возможностью захвата Бельгии, выхода Германии к берегам Ла-Манша и перспективой нового разгрома Франции, поскольку английская дипломатия строилась на соперничестве в Европе нескольких континентальных держав. Английская политика ввиду этого всегда стремилась к поддержанию «европейского равновесия» и к предотвращению гегемонии того или иного государства в Европе.
Подобно тому, как Англия в свое время боролась вместе с Россией против Наполеона, так и теперь Дизраэли выступил против Бисмарка рука об руку с русским правительством. «Бисмарк — это поистине новый Бонапарт, он должен быть обуздан», — заявил Дизраэли. «Возможен союз между Россией и нами для данной конкретной цели», — писал он.
В 1875 году Германии пришлось отступить. Но целью германской внешней политики по-прежнему оставалось уничтожение или хотя бы существенное ограничение французской военной мощи, чтобы гарантировать неприкосновенность Эльзаса и Лотарингии. Не будем забывать, что в 1877 году Германия напоминала питона, заглотившего гораздо больше, чем он мог переварить. Германии требовалось осуществить интеграцию Пруссии и многочисленных немецких княжеств, присоединенных к ней в 1859, 1866 и 1870 годах. В таких условиях для Германии было бы безумием затевать войну на два фронта — с Россией и Францией, и канцлер Бисмарк прекрасно это понимал. Поэтому он всеми силами пытался удержать Австрию от конфликта с Россией, а Горчакову заявил, что в случае военного разгрома Австрии Германия будет вынуждена вмешаться. Через германского посла в Петербурге Швейница Бисмарк посоветовал Горчакову на случай войны с Турцией купить нейтралитет Австро-Венгрии согласием на захват ею Боснии.
Только в одном случае Бисмарк готов был пожертвовать Австро-Венгрией. В инструктивном разговоре со Швейницем перед его отъездом в Петербург канцлер заявил, что согласен активно поддержать Россию в том случае, если она гарантирует Германии обладание Эльзасом и Лотарингией. В интимной беседе с одним из приближенных Бисмарк еще откровеннее сформулировал свои замыслы: «При нынешних восточных осложнениях единственной выгодой для нас могла бы быть русская гарантия Эльзаса. Эту комбинацию мы могли бы использовать, чтобы еще раз совершенно разгромить Францию».
Как видим, к 1877 году в Европе сложилась чрезвычайно благоприятная обстановка для активных действий России на Балканах, включая захват Константинополя. Перед российской дипломатией стояла сложная, но вполне достижимая задача, состоявшая из двух частей.
Во-первых, найти достойную компенсацию Австро-Венгрии и Германии в качестве платы за нейтралитет при захвате Ро
litresp.ru
12 Русско-турецких войн | Армейский вестник
За последние 500 лет России многократно доводилось воевать с Турцией. Вспомним о наиболее значимых военных конфликтах между двумя державами.
Н. Дмитриев-Оренбургский. Переправа русской армии через Дунай у Зимницы 15 июня 1877 года
АСТРАХАНСКИЙ ПОХОД КАСИМА-ПАШИ
То было время военного могущества Османской империи. Но и Московское царство усиливалось, распространяя своё влияние к берегам Каспия. Султан Селим II проводил политику отторжения от Русского государства Астрахани. В 1569 году к берегам Волги двинулось многочисленное турецкое войско под командованием опытного полководца — Касима-паши.
Приказ султана выражал далеко идущие планы: взять Астрахань, начать работу по строительству канала, который соединил бы Волгу и Дон. В Азове стояла турецкая эскадра. Если бы она по каналу прибыла к стенам Астрахани, турки надолго закрепились бы в этом краю. На помощь туркам пришла и 50-тысячная армия крымчаков. Однако умелые действия воеводы Петра Серебрянского-Оболенского нарушили планы Селима.
Помогла и казачья конница. После смелой и неожиданной вылазки русских воинов Касим был вынужден снять осаду Астрахани. Вскоре русская территория была очищена от непрошеных гостей.
ЧИГИРИНСКИЕ ПОХОДЫ 1672–1681
Гетман Правобережной Украины Пётр Дорошенко подпал под турецкое влияние. Опасаясь вторжения на Левобережную Украину, царь Алексей Михайлович приказал регулярным войскам и казакам начать боевые действия против турок и войск Дорошенко.
В результате русские и запорожцы совместно заняли город Чигирин. Впоследствии он не раз переходил из рук в руки, и война завершилась Бахчисарайским мирным договором 1681 года, который закрепил границу между Россией и Турцией по Днепру.
РУССКО-ТУРЕЦКАЯ ВОЙНА 1686–1700
Основу антитурецкой коалиции в той войне заложили Австрия и Польша. Россия вступила в войну в 1686 году, когда мирным договором завершилась очередная война с поляками. Крымские войска с 1682 года регулярно вторгались на русскую территорию. Это следовало пресечь. Правила в Москве тогда царевна Софья. В 1687 и 1689 годах её правая рука — боярин Василий Голицын — предпринимал походы в Крым.
Однако ему не удавалось наладить снабжение войска пресной водой, и походы приходилось прерывать. Пётр I, закрепившись на престоле, перенёс боевые действия под Азов. Первый Азовский поход 1695 года закончился неудачей, но в 1696-м русским войскам под командованием нашего первого генералиссимуса Алексея Шеина удалось принудить крепость к капитуляции. В 1700-м взятие Азова было закреплено в Константинопольском мирном договоре.
ПРУТСКИЙ ПОХОД 1710–1713
Шведский король Карл XII после полтавского краха скрывался в Турции. В ответ на требования выдать его Турция объявила России войну. Царь Пётр I лично возглавил поход навстречу туркам. Русская армия двинулась по направлению к Пруту. Туркам удалось сосредоточить там огромную армию: вместе с крымской конницей их было около 200 тысяч. В Новой Сталинешти русские войска попали в окружение.
Турецкий штурм удалось отбить, османы с потерями отступили. Однако положение армии Петра стало отчаянным из-за фактической блокады. По условиям Прутского мирного договора турки обязались выпустить русскую армию из окружения.
Но Россия пообещала отдать Турции Азов, срыть укрепления Таганрога и ряда других южных крепостей, дать возможность Карлу XII переехать в Швецию.
РУССКО-ТУРЕЦКАЯ ВОЙНА 1735–1739
Война должна была пресечь продолжавшиеся крымские набеги. Армия фельдмаршала Бурхарда Миниха действовала успешно. В 1736-м, прорвавшись через Перекоп, русские заняли Бахчисарай. Через год Миних занимает Очаков. Только эпидемия чумы вынудила русских отступить.
Но в 1739 году победы продолжились. Наголову разгромив турок, армия Миниха захватила Хотин и Яссы. На эти победы звучной одой отозвался молодой Михайло Ломоносов.
Однако дипломатия подкачала: Белградский мирный договор закрепил за Россией лишь Азов. Чёрное море оставалось турецким…
РУССКО-ТУРЕЦКАЯ ВОЙНА 1768–1774
Султан Мустафа III объявил России войну, воспользовавшись малозначительным поводом: отряд запорожских казаков, преследуя поляков, ворвался в город Балту, принадлежавший Османской империи. Подданные императрицы Екатерины II действовали энергично: в Средиземное море под командованием Алексея Орлова была переброшена эскадра Балтийского флота.
В 1770-м у Чесмы и Хиоса русские моряки разбивают турецкий флот. В том же году, летом, армия Петра Румянцева громит главные силы турок и крымчаков у Рябой Могилы, Ларги и Кагула. В 1771 году армия Василия Долгорукова занимает Крым. Крымское ханство переходит под протекторат России. В 1774 году русская армия под командованием Александра Суворова и Михаила Каменского разбивает превосходящие турецкие силы у Козлуджей.
По Кючук-Кайнарджийскому мирному договору к России отошли степь между Днепром и Южным Бугом, Большая и Малая Кабарда, Азов, Керчь, Кинбурн, Еникале. А главное — Крым получил независимость от Турции. Россия закрепилась на Чёрном море.
РУССКО-ТУРЕЦКАЯ ВОЙНА 1787–1791
В преддверии этой войны Крым и Кубань вошли в состав Российской империи. Не устраивал Россию и Георгиевский трактат, заключённый между Россией и Грузинским царством. Стамбул выдвинул России ультиматум с требованием отказаться от Крыма и Грузии. Так началась новая война, показавшая мощь русского оружия. На суше — победы Суворова при Кинбурне, Фокшанах, Рымнике, взятие Очакова войсками Григория Потёмкина.
Штурм Очакова. Гравюра А. Берга. 1792 год
На море — победы адмирала Фёдора Ушакова при Фидониси и Тендре. В декабре 1790 года русские войска под командованием Суворова штурмом берут неприступный Измаил, в котором была сосредоточена 35-тысячная турецкая армия.
В 1791 году — победа Николая Репнина при Мачине и Ушакова — при Калиакрии. На Кавказе войска Ивана Гудовича занимают Анапу. Ясский мирный договор закрепил за Россией Крым и Очаков, а граница между двумя империями отодвинулась до Днестра. Была предусмотрена и контрибуция. Но Россия отказалась от неё, пощадив и без того оскудевший бюджет султана.
РУССКО-ТУРЕЦКАЯ ВОЙНА 1806–1812
Новая война началась вследствие борьбы за влияние над Молдавией и Валахией. Россия участвовала в Наполеоновских войнах, однако была вынуждена сражаться и на юге… 1 июля 1807 года русская эскадра адмирала Дмитрия Сенявина громит турецкий флот при Афоне.
А.П. Боголюбов. Афонское сражение 19 июня 1807 года
В 1811 году командующим Дунайской армией стал Михаил Кутузов. Его умелые тактические действия в районе Рушука и искусная дипломатия принудили турок к заключению мирного договора, выгодного для России.
К России перешла восточная часть Молдавского княжества. Турция также обязалась обеспечить внутреннюю автономию православной Сербии, пребывавшей под османским владычеством.
РУССКО-ТУРЕЦКАЯ ВОЙНА 1828–1829
Греки и болгары боролись за независимость от Турции. Султан Махмуд II принялся укреплять дунайские крепости и в нарушение договоров перекрыл Босфор. Император Николай I объявил Турции войну. Начались боевые действия в Молдавии и Валахии, а также на Кавказе.
Граф Иван Дибич-Забалканский. Гравюра 1831 года
Крупным успехом русского оружия стало взятие Карса в июне 1828-го. Небольшие русские отряды заняли Поти и Баязет. В 1829 году умелыми действиями на европейском театре войны отличился генерал Иван Дибич.
Адрианопольский мир Россия заключила исходя из того, что сохранение Османской империи для нас выгоднее её распада. Россия удовлетворилась умеренными территориальными приобретениями (в устье Дуная и на Кавказе), контрибуцией и подтверждением прав Греции на автономию.
КРЫМСКАЯ ВОЙНА 1853–1855
Поводом к войне стал дипломатический конфликт с Францией и Турцией по вопросу владения над церковью Рождества Христова в Вифлееме. Россия оккупировала Молдавию и Валахию. В начале войны русская эскадра под командованием адмирала Павла Нахимова разгромила турецкий флот в Синопской бухте. Но в войну активно вступили союзники Османской империи — французы, англичане, сардинцы. Им удалось высадить в Крыму крупный десантный корпус.
И.К. Айвазовский. Синопский бой
В Крыму русская армия потерпела ряд поражений. Героическая оборона Севастополя продолжалась 11 месяцев, после чего русским войскам пришлось оставить южную часть города. На Кавказском фронте дела обстояли лучше для России.
Войска под командованием Николая Муравьёва заняли Карс. Парижский мирный договор 1856 года привёл к ущемлению интересов России.
Сравнительно небольшие территориальные уступки (устье Дуная, Южная Бессарабия) усугублялись запретом держать на Чёрном море военный флот — и для России, и для Турции. При этом у Турции оставался флот в Мраморном и Средиземном морях.
РУССКО-ТУРЕЦКАЯ ВОЙНА 1877–1878
Это была война за свободу балканских народов, прежде всего болгарского. Об освободительном походе на Балканы давно мечтали русские офицеры. Турки жестоко подавили Апрельское восстание в Болгарии. Дипломатия не сумела добиться от них уступок, и в апреле 1877 года Россия объявила Османской империи войну. Боевые действия начались на Балканах и на Кавказе.
После успешного форсирования Дуная началось наступление через Балканский хребет, в котором отличился авангард генерала Иосифа Гурко. К 17 июля был занят Шипкинский перевал. Русское наступление поддерживали болгарские ополченцы.
После длительной осады сдалась Плевна. 4 января 1878 года русские войска занимают Софию, а 20 января, после нескольких побед над турками, — Адрианополь.
Путь на Стамбул оказался открыт… В феврале был подписан предварительный Сан-Стефанский мирный договор, условия которого, впрочем, были пересмотрены в пользу Австрии на Берлинском конгрессе, открывшемся летом. В результате Россия вернула Южную Бессарабию, приобрела Карскую область и Батум. Был сделан решающий шаг на пути к освобождению Болгарии.
МИРОВЫЕ ВОЙНЫ
ПЕРВАЯ МИРОВАЯ, КАВКАЗСКИЙ ФРОНТ
Турция входила в Четверной союз — военно-политический блок, объединявший Германию, Австро-Венгрию, Болгарию и Турцию. В конце 1914 года турецкая армия вторглась на территорию Российской империи. Русский контрудар был сокрушителен.
Под Сарыкамышем русская Кавказская армия разгромила превосходящие силы Энвер-паши. Турки отступали со значительными потерями. Русские войска с боями заняли Эрзерум и Трапезунд. Турки предприняли попытку контрнаступления, но снова потерпели поражение. В 1916-м войска генералов Николая Юденича и Дмитрия Абациева занимают Битлис. Боевые действия против турок Россия успешно вела и на территории Персии.
Война завершилась революционными событиями и в России, и в Турции, переменившими судьбу этих держав.
ТУРЦИЯ ВО ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЕ
Накануне Второй мировой в Турции активно работали дипломаты всех крупных держав. Летом 1940-го, на пике могущества Третьего рейха, Турция подписала договор с Германией об экономическом сотрудничестве. 18 июня 1941-го Турция заключила Договор о дружбе и ненападении с Германией.
В Мировой войне Турция держала суверенитет. Однако летом 1942 года, когда Германия наступала на Сталинград и Кавказ, Турция провела мобилизацию и перебросила 750-тысячную армию к советской границе. Многие политики того времени были убеждены, что в случае падения Сталинграда Турция вступила бы в войну на стороне Германии и вторглась на территорию СССР.
После разгрома гитлеровцев в Сталинграде о войне против СССР речи не шло. Но и попытки втянуть Турцию в антигитлеровскую коалицию оставались безрезультатными.
Турция продолжала экономическое сотрудничество с Германией вплоть до августа 1944-го. 23 февраля 1945-го Турция под давлением обстоятельств формально объявила войну Германии, однако военной помощи антигитлеровской коалиции не оказывала.
/Вячеслав ЛОПАТИН, Арсений ЗАМОСТЬЯНОВ, историк.рф/
army-news.ru
Русско-Турецкая война 1877–1878 гг | Тайны веков
Преобразования Александра II коснулись и армии. Крымская война отчетливо показала их необходимость. Вдохновителем военной реформы стал Д. Милютин, в течение 20 лет (1861–1881) занимавший пост военного министра.
В 1864 г. в стране было образовано 15 военных округов, что ликвидировало излишнюю централизацию. В 1870 г. на вооружение была принята винтовка Бердана. За три года до этого в российской армии были введены первые нарезные орудия, заряжавшиеся с казенной части. Наконец в 1874 г. была введена всеобщая воинская повинность. Реформированной армии предстояло прекрасно показать себя в Русско‑турецкой войне 1877–1878 гг.
Проблема влияния в Константинополе, вопрос о черноморских проливах, об установлении протектората над славянскими народами Балкан – ключевые вопросы внешней политики России, уже сто лет вступавшей в конфликты с Османской империей. Порта не провела обещанные Европе еще в 50‑х годах XIX в. реформы по уравнению в правах христиан и мусульман. В 1873 г. султан издал несколько постановлений, ограничивших доступ христиан в Боснии и Герцеговине к образованию. В 1874–1875 гг. были увеличены налоги с населения. В 1875 г. в Боснии и Герцеговине вспыхнуло антитурецкое восстание, в апреле 1876 г. масштабное восстание началось в Болгарии. Турки жестоко подавили восстание.
Наследник российского престола, будущий Александр III и посол в Константинополе Игнатьев выступали за активные действия. Но император был сторонником дипломатического урегулирования. Едва ли не впервые сильное давление на власть оказало общественное мнение. Передовые круги выступали за военную помощь славянским народам. Славянофилы начали сбор средств в помощь восставшим. На Балканы направились русские добровольцы – солдаты, офицеры, врачи. Эта неофициальная «интернациональная помощь» оказывалась уже при поощрении властей.
В июне против Турции начали военные действия Сербия и Черногория, армию которых возглавил русский генерал Черняев. Летом 1876 г. военное министерство России начало подготовку к войне.
19 (31) октября 1876 г. Россия в ультимативной форме потребовала от Порты в течение 48 часов заключить с Сербией перемирие. Султан принял условия России и согласился на созыв конференции в Константинополе. В декабре 1876 г. турецкому делегату на конференции был вручен проект европейских держав, предусматривавший сохранение автономии Сербии, объединение Боснии и Герцеговины в одну область, уравнивание в правах христиан и мусульман. В этот же день неожиданно для иностранных делегатов султан объявил о конституции, утверждавшей равенство христиан и мусульман. Однако никаких гарантий реального осуществления реформ он давать не захотел.
В январе 1877 г. Россия добилась обещания благожелательного нейтралитета со стороны Австро‑Венгрии. В марте Порте был направлен протокол Лондонских переговоров европейских государств, в котором рекомендовалось провести реформы. Султан отверг эти предложения, расценив как вмешательство во внутренние дела страны. Он отдал распоряжение провести широкую мобилизацию, перевести эскадру из Мраморного моря в Босфор, увеличить ассигнования на нужды армии. 12 (24) апреля 1877 г. в Кишиневе Александр II подписал манифест о войне с Османской империей.
По плану русского командования предполагалась наступательная и быстрая (для предупреждения вмешательства Англии и Австро‑Венгрии) война. По плану Порты предполагалось завлечь русских в глубь страны, а затем дать генеральное сражение. При любом исходе турки рассчитывали не пропустить противника далее линии Рущук – Шумла – Варна – Силистрия. Военные действия развернулись на двух театрах – Балканском и Закавказском.
Перейдя Прут, русские войска вступили на территорию Румынии. В мае – июне 1877 г. они вместе с болгарскими ополченцами форсировали Дунай. Затем русские войска разделились на три отряда. Отряд генерала Гурко с болгарскими добровольцами получил самое сложное задание – перейти Балканы и зайти в тыл турецкой армии в районе Адрианополя. Отряд генерала Криденера должен был занять Никополь и Плевну, обеспечив правый фланг всей армии. Самому многочисленному отряду под командованием великого князя Александра Александровича следовало овладеть крепостью Рущук и обеспечить левый фланг.
Выполняя план командования, Гурко овладел Тырново. В июне его отряд преодолел Балканы и намеревался атаковать с юга перевал Шипку. Шипка имела исключительное значение: она связывала Северную Болгарию с Южной, через перевал шла кратчайшая дорога на Адрианополь. Он был удобен для перехода войск с артиллерией. Боясь окружения, турки в июле 1877 г. без боя очистили Шипку. Оставив здесь небольшой отряд, Гурко направил основные силы к югу от перевала.
Тем временем к Шипке двигалась 27‑тысячная армия Сулейман‑паши, которой противостоял 5‑тысячный русско‑болгарский отряд. Несмотря на превосходство в силах, османам в ходе ожесточенных боев в августе не удалось окружить противника и овладеть перевалом. Оборона была организована генералом Столетовым. Он умело распределил по позициям свои орудия, которые несколько дней отбивали атаки неприятеля. Подошедшие на помощь в начале осени полки и дивизия Драгомирова заставили турок отступить на южные склоны Шипкинского перевала. Началось так называемое «сидение» на Шипке русских и болгарских воинов. Замерзая в окопах, шипкинцы в течение 4‑х месяцев обороняли ключевую позицию. Они преградили туркам путь в Северную Болгарию, в то время как там, в долине Дуная, велись кровопролитные бои.
Западная армия Криденера после занятия Никополя направилась к Плевне – мощному укреплению, куда сходились все пути от Рущука, Систова, Софии. Отсюда шел путь на Шипкинский перевал. Быстрым маршем сюда же подошел отряд талантливого военачальника Осман‑паши. Русская разведка была поставлена плохо. Первое столкновение противников произошло 8 (20) июля 1877 г. и закончилось поражением русских. Не разобравшись, 18 (30) июля Криденер вновь атаковал Плевну основными силами, направив главный удар на восточные и юго‑восточные укрепления города, хотя он был защищен слабее с юга и запада. Потеряв 7 тысяч убитыми и ранеными, русские отступили. Создавалась угроза, что русская армия будет отрезана от своих тылов.
Стало очевидно, что основные силы Дунайской армии не могут немедленно перейти Балканы для поддержки Гурко. Получив подкрепление из России и достигнув договоренности с румынским князем Карлом, русское командование решило штурмовать Плевну в третий раз. Наступление было предпринято 30 августа (11 сентября). Общее командование в третьем штурме Плевны осуществляли румынский правитель Карл Гогенцоллерн и русский генерал Зотов.
В боях за крепость отличился отважный генерал М. Скобелев. Его войска на левом фланге прорвались на южные окраины Плевны, но, не получив поддержки других частей, вынуждены были отойти на прежние позиции. Неудача и третьего штурма вызвала растерянность в генеральном штабе. По настоянию министра Милютина было решено перейти к блокаде. Был вызван прославленный инженер Тотлебен. Активные военные действия прекратились. Благодаря продуманной блокаде удалось отрезать пути подхода турецких подкреплений к Плевне. Армия Осман‑паши начала голодать. Полному окружению Плевны помогли успешные бои за города и селения на пути в Софию. В этих сражениях снова проявил себя генерал Гурко.
В результате побед русских турецкое командование перешло к обороне Балканских перевалов и прекратило попытки прорваться к осажденным в Плевне. 10 (23) декабря армия Осман‑паши капитулировала.
agesmystery.ru
Главнейшие деятели русско-турецкой войны 1877-1878 годов
Несмотря на то что война застала нас в самый неблагоприятный момент крупных реформ в армии, далеко еще не законченных, несмотря на то что русские вышли на эту войну с огнестрельным оружием, значительно уступающим оружию противника, несмотря на то что в отношении тактической подготовки наша армия не усвоила современные требования, наконец, несмотря на то что турецкий солдат того времени мало уступал по своим личным качествам русскому солдату, Россия блестяще выиграла кампанию и внесла в историю военного искусства целый ряд положительных образцов, вызвавших удивление даже методика Мольтке и явившихся предметом тщательного изучения не только европейских армий, но и японцев.
Невольно вспоминаются незабвенные слова приказа Гурко, отданного им 25 декабря в Софии: «Пройдут годы, и потомки наши, посетив эти дикие горы, с гордостью и торжеством скажут: здесь прошли русские войска и воскресили славу суворовских и румянцевских чудо-богатырей!» И слава эта была создана руками старших начальников, умело двинувших неподражаемого русского солдата на новые подвиги.
Главнокомандующий армией, великий князь Николай Николаевич Старший являлся главным деятелем этой войны, и смело может быть назван душою всех побед. На эту должность он явился достаточно подготовленным по предшествовавшим самостоятельным должностям генерал-инспектора кавалерии и особенно — главнокомандующего войсками гвардии и Петербургского военного округа.
Здесь уже он обнаружил острый и широкий ум, способный охватить сложную обстановку в полном объеме и сделать из нее правильный вывод. К тому же он был чисто русский человек, беззаветно любивший Россию, знавший ее историю; он прекрасно понимал задачи России, знал те громадные жертвы, которые понесла уже Россия в деле освобождения балканских славян, и в этом отношении вряд ли кто-нибудь иной лучше него понимал ту историческую миссию, которая выпадала на долю Главнокомандующего армией в войне 1877-1878 гг. На эту войну он смотрел как на «святое дело», начатое Александром II.
Блестящий кавалерийский начальник, великий князь Николай Николаевич Старший обладал чрезвычайно энергичным и смелым характером, любил рисковать, особенно если видел поддержку в некоторых своих подчиненных, и отваживался на такие стратегические операции, которые другим полководцам казались несбыточными. Он отличался порывистостью и подчас нетерпеливостью, поэтому любил слушать мнения людей особенно опытных и старше себя, но не подчинялся всецело этому мнению. Его кипучая натура требовала действий решительных и стремительных, а вместе с тем не исключала известной выдержки, так как неудачи не обескураживали его, а, наоборот, побуждали все к новым и новым попыткам добиться раз намеченной им цели.
Комната командующего Рущукским отрядом великого князя Александра Александровича а Брестовице, худ. В.Д. Поленов, 1878 г.
В этом отношении нельзя не отметить его настойчивости по взятию Плевны; ему всецело должна быть приписана честь немедленного перехода через Балканы; ему же следует приписать стремление дойти до самого Константинополя, и если он не вошел в самый Царьград, то это можно объяснить лишь особым его уважением и почтением, питаемым к особе Государя Александра II, находившегося в этом вопросе под влиянием канцлера кн. Горчакова. Он умел ценить выдающихся своих сподвижников, ненавидел интриги и глубоко любил русского офицера и солдата; плевненское сидение и особенно неудачные штурмы доставили много мучений его восприимчивой душе; еще больше страдал он, как русский, от тех дипломатических унижений, на которые были мы обречены под стенами Константинополя.
Необходимо еще отметить его способность предоставлять полную инициативу своим подчиненным, к ошибкам которых он относился чрезвычайно снисходительно. Это даже давало повод некоторым обвинять его в слабости характера, особенно при сравнении с такими железными натурами, как Скобелев и Гурко. Трудно обрисовать его личность в кратких словах, но несомненно, что это был полководец крупный, смелый, самобытно-русский, с широким кругозором и верою в себя и своих подчиненных.
Начальник штаба Действующей армии, ген. от инф., ген.-адъют. Артур Адамович Непокойчицкий на войну пошел, имея от роду 63 года, с должности председателя Военно-кодификационного комитета. Прослужив 8 лет на Кавказе (1840-1848), он показал себя выдающимся офицером Генерального штаба во время венгерского похода; затем участвовал в Восточной войне и отличился опять при осаде Силистрии.
С наступлением реформ в военном ведомстве он, как один из самых выдающихся деятелей того времени (1857), был назначен председателем Комитета о сокращении штатов и делопроизводства по воен. ведомству, а затем и Военно-кодификационного комитета. Здесь он выказал себя чрезвычайно спокойным и уравновешенным председателем, умевшим согласовать различные мнения и притом пользовавшимся большим авторитетом. Этим он заслужил особое уважение Д.А. Милютина и Государя императора.
Назначение его начальником штаба к великому князю можно объяснить, с одной стороны, желанием уравновесить его спокойствием кипучую натуру Главнокомандующего; с другой стороны, его прежняя опытность, приобретенный авторитет и независимое служебное положение давали ему возможность управлять штабом Главнокомандующего, набранным преимущественно из Петербурга. К сожалению, тягости и лишения войны сделали его там апатичным и недостаточно авторитетным; однако его советы во всех трудных случаях отличались обыкновенно жизненностью и принимались во внимание. Великий князь, доверяя ему и уважая его уравновешенность, посылал обыкновенно в особенно важные места (Шипка) и затем уже полагался всецело на его мнение, основанное на личном знакомстве с тем или иным вопросом. Нельзя также не отметить, что своим невозмутимым спокойствием он нередко заражал и великого князя.
Наследник цесаревич. Е. И. В. Александр Александрович явился на этой войне в роли начальника мало видного, но чрезвычайно ответственного Рущукского отряда. Этому отряду приходилось прикрывать единственную переправу через Дунай, обеспечивать Плевненский отряд и тыл отряда Радецкого, действуя все время против значительно превосходящих сил противника, и притом наиболее организованных и опирающихся на сильные крепости.
Сначала действуя оборонительно, Рущукский отряд остановил все наступательные порывы турок. Начальник отряда, всегда спокойный и сосредоточенный, являлся обыкновенно в наиболее важные места; его появление, его вид уже внушал войскам уверенность в успехе дела; они дрались, как львы. Он поставил в своем отряде на должную высоту разведку кавалерии, выяснив какое-нибудь серьезное изменение в положении противника, наследник цесаревич немедленно принимал быстрейшие меры для противодействия противнику, с особым искусством производя сосредоточение войск к угрожаемым пунктам; весь отряд всегда верил в силу и целесообразность предпринимаемых им мер.
Редкий начальник пользовался таким авторитетом, как цесаревич в своем отряде, и редкому начальнику верили так слепо его войска, как наследнику. Всегда спокойный, уравновешенный, упорный, он эти качества перелил и своим подчиненным, и тяжелая работа делалась в Рущукском отряде без горячки, суетливости, но спокойно и уверенно.
Когда обстановка сложилась для отряда более благоприятно, он перешел в решительное наступление и в сентябрьских боях нанес врагу сильное поражение. Победа Цесаревича выручила русскую армию, поставленную в тяжелое положение под Плевной и на Шипке. Новое поражение турок в ноябре навсегда отбило у них желание предпринимать какие-либо серьезные активные действия. Мощный Русский Витязь крепко стоял на страже и надежно обеспечил с этой стороны свободу русских действий — своими мощными ударами он безжалостно разрушил все розовые мечты турок о победе.
Военный министр, генерал-адъютант Д.А. Милютин принимал горячее и непосредственное участие в войне, сопровождая на театр военных действий Государя. Несмотря на то, что война застала военное ведомство с далеко еще не законченными реформами, первая мобилизация русской армии прошла без особых трений главным образом благодаря мерам, своевременно принятым Милютиным. В этом отношении особенную деятельность проявил Дмитрий Алексеевич в деле усиления обороноспособности берегов Черного моря; им же особенное внимание было обращено на организацию обозов армии и на интендантскую часть; к сожалению, интендантство не проявило особенной энергии и потому продовольственная часть, по настоянию Непокойчицкого, была передана товариществу Грегера, Горвица и Когана, что следует признать, безусловно, неудачной мерой.
Будучи на театре военных действий, Дмитрий Алексеевич являлся постоянным и самым близким советчиком Государя; мнения его принимались к сведению даже Главнокомандующими. Но нельзя при этом не отметить, что в то же время Милютин зачастую подвергал критике многие операции Главнокомандующего, и эта критика была особенно чувствительна уже потому, что Милютин по своему характеру всегда стоял за действия методические, осторожные, тогда как Главнокомандующий являлся всегда ярым поклонником решительной стратегии.
Кроме того, он иногда через Государя стремился, помимо желания Главнокомандующего, назначать на войну генералов, деятельность которых, по его мнению, была особенно ценна для пользы военных действий (Обручева), а в критические минуты и подавал собственные планы; этим он зачастую причинял великому князю огорчения. Однако во все продолжение войны он прилагал все свои усилия к тому, чтобы последующие мобилизации шли как можно лучше, и чтобы действующая армия не терпела ни в чем особенных лишений.
Имя генерала Эдуарда Ивановича Тотлебена ко времени настоящей войны было уже популярно во всей русской армии. Необходимо отметить, что вызван он был из России, чтобы поправить дела под Плевной, после того как там все, за исключением, кажется, одного М.Д. Скобелева, отчаялись в успешности операции. В душу воюющих стало закрадываться сомнение в успехе всей войны, утрачивалась вера в себя. Быстро явился Тотлебен из России и еще быстрее водворил порядок под Плевной и сумел всем подчиненным внушить веру в свои силы, в его искусство, а главное, в его авторитеты. Даже Гурко, плохо переносивший чью-либо власть над собой, сам говорил, что никогда еще такого авторитетного и опытного начальника не видал.
Дав каждому из подчиненных ему начальников определенную задачу, он не вмешивался в исполнение, но строго требовал точного выполнения его поручения; отступления в этом отношении не допускал, что и было поводом к столкновениям с М.Д. Скобелевым. Он не допускал также вмешательства в его распоряжения или отдачи распоряжений подчиненным помимо него; это повело также к серьезным размолвкам между ним и самим Главнокомандующим. Это был человек определенный; он отличался удивительной систематизацией в работе и строгостью в оценке. Однако, несмотря на строгость, Тотлебена все очень ценили и чрезвычайно уважали, а войска смотрели на него с благоговением.
Имя Ф.Ф. Радецкого тесно связано со славной переправой через Дунай и тяжелым шипкинским сидением. В этих противоположных по характеру операциях он проявил одинаковую распорядительность и удивительную храбрость, но все это Радецкий выказывал с такой скромностью и простотой, как будто он делал самое обыденное дело, оставаясь все время в тени, выдвигая своих помощников, но подавая собою удивительный пример. Всегда ровный, совершенно спокойный, радостный и доброжелательный, Радецкий представлял собою тип чисто русского героя-простеца; этим он был особенно близок и дорог русскому солдату. А между тем Шипка держалась наполовину обаянием его личности.
Страшные условия службы там казались издали спокойными («На Шипке все спокойно!») в освещении Ф.Ф. Радецкого, считавшего службу царскую всюду одинаковой. Он никогда не выказывал, но обладал в высшей мере непреклонной решимостью в достижении раз поставленной цели; бесстрашием и равнодушием к опасности. В критические минуты он становился перед войсками и лично водил их в штыки (на Шипке 12 августа). Его скромность не знала предела. Когда Государь за переправу через Дунай вручил ему Св. Георгия 3-й степени, то Радецкий сказал Государю: «Ваше Величество, это не мне следует, а Драгомирову». Точно так же, когда великий князь — Главнокомандующий, встретив его 31 декабря у подножия Балкан, снял с себя орден Св. Георгия 2-й ст. и передал ему, то Радецкий так сконфузился, что сунул орден в карман. А между тем как гордились им и хвастали солдаты Шипкинского отряда! Это был их Шипкинский орел! Это был герой, «дорогой каждому русскому сердцу!»
Иосиф Владимирович Гурко прославил имя свое в русско-турецкой войне на Балканах: в первый раз — как лихой кавалерийский начальник, во второй раз — как командующий отдельным большим отрядом. Оба раза он проявил себя чрезвычайно решительным начальником, выказавшим изумительную неутомимость и энергию; в основу его характера должна быть положена железная воля, развитая у него до гениальности. Благодаря ей, он добивался во всех своих действиях блестящих результатов; его же действия обыкновенно ошеломляли турок, трепетавших при его имени. Суровый, подчас резкий на словах, он отличался большой заботливостью о подчиненных, всегда верил в их силы и способности, так как выше всего ставил русского офицера и солдата, чем заслужил любовь солдат; русский же народ сопричислял его к немногим героям русско-турецкой войны.
Генерал-лейтенант Михаил Дмитриевич Скобелев 2-й, явившись на войну 1877-1878 гг. в числе многих генералов, жаждавших отличиться, вышел из нее в ореоле героя и кумира русского солдата и народа. Почти все важнейшие операции под Плевной, при переходе через Балканы и движении к Константинополю связаны с именем Скобелева. Во всех критических или самых тяжелых положениях обыкновенно обращались к нему; прибегая к нему, Скобелеву далеко не всегда давали необходимые средства, но он и с малыми средствами обыкновенно делал большие дела.
В сердце своем он носил «искру войны», и она зажигала не его одного, но и всех его окружавших. В этом он имел много сродственного Суворову и, подобно ему, на войне больше всего обращал внимание на моральную подготовку успеха, развивая эту сторону виртуозно; стоит только вспомнить атаки Зеленых гор и 30-З1 августа. Никто не умел водить войска на штурм так, как это делал М.Д. Скобелев. В этом умении уже видна печать гениальности. Только приняв это во внимание и можно понять его кипучую деятельность, его безумную порой отвагу, его жестокую настойчивость в атаках и в то же время теплое, душевное чувство к офицерам и солдатам.
«Дисциплина должна быть железною, — сказал он на войне одному из подчиненных ему командиров, ударившему солдата, — в этом нет никакого сомнения, но достигается это нравственным авторитетом, а не бойней… Я очень многим обязан здравому смыслу солдата.Нужно только прислушиваться к ним». И русский солдат это чувствовал; своей принадлежностью к отряду Скобелева он гордился необычайно. «Мы — Скобелевские!» — обыкновенно отвечали они на вопрос, какой они части или дивизии.
С каждым днем войны его влияние на солдат и офицеров все более и более росло, и вскоре он стал для своих подчиненных полубогом, а для России — героем, гордостью страны. Мы здесь не касаемся той удивительной заботливости, какую проявлял всегда Скобелев к своим подчиненным, — заботливость, проявляемая и в виде стремления вооружить своих солдат более совершенным лучшим оружием, отбитым у турок, и заказом вьючных седел для перехода через Балканы, когда никто еще не предвидел этого.
Заботливость эта была исключительная. Его войска всегда были одеты, обуты и сыты при самой невозможной обстановке. Эти второстепенные заботы лишь подчеркивали уже в этой живой, кипучей натуре черты крупного, гениального полководца, основывавшего успех всех своих действий на идеальном знании души русского солдата и офицера, на умении управлять ими безгранично, исключительно на движении вперед, на нападении, на атаке и штурме. Других способов войны Скобелев не знал!
Из очерка генерал-лейтенанта Н. А. Орлова «Усмирение Польского восстания в 1863 году», из книги «История русской армии», М., «Эксмо», 2014, с. 679 – 681.
voynablog.ru