Нейтралитет швеции: Швейцарский и шведский нейтралитет | PhD в России

Швейцарский и шведский нейтралитет | PhD в России

 

Концепция швейцарского и шведского нейтралитета

Содержание

(выберите и нажмите пункт для быстрого перехода)

 

Особенности швейцарского нейтралитета

 

До сих пор при слове «нейтралитет» в сознании возникали Швейцария и Швеция (они не участвовали в обеих мировых войнах уходящего столетия), послевоенные Австрия и Финляндия. Данная работа посвящена проблеме нейтралитета Швейцарии на современном этапе. Однако, в работе также рассмотрен нейтралитет Швейцарии в первой и второй мировой войнах и в последующий период и проведен их сравнительный анализ.

Насколько эффективно политика нейтралитета выражает национальные интересы государства в современной глобальной политике? Пример Швейцарии, государства с длительной традицией нейтралитета может дать ответ на этот весьма актуальный вопрос. Нейтралитет Швейцарии – явление почти уникальное, так как только две значительные европейские страны – Швейцария и Швеция на протяжении нескольких сумели удержаться от вмешательства в европейские военные действия. Именно поэтому нейтралитет Швейцарии обрел в обыденном сознание мифический оттенок и стал рассматриваться многими политиками и даже в некоторых научных публикациях как некая идеальная форма политики невмешательства небольшого государства в военные конфликты и неучастия в военных блоках и альянсах.

Такой подход к нейтралитету Швейцарии, в особенности в отрыве от исторической перспективы, не соответствует действительности. Кроме того, существовали реальные угрозы нарушения нейтралитета Швейцарии со стороны других государств в течении XX века, а Швейцария балансировала между различными державами для сохранения своей политической независимости и территориальной целостности. Следовательно, концепция швейцарского нейтралитета позволила швейцарскому государству сохранить суверенитет, несмотря на наличие в государстве двух этнических групп — немцев и французов. Этой особенностью и отличается политика нейтралитета Швейцарии, так как Швеция была более этнически гомогенной страной.

Реклама от Google

 

Вторая мировая война

Швейцария поддерживала статус нейтрального государства во время второй мировой войны. Но одновременно, швейцарские банки осуществляли операции с нацистским режимом. Период второй мировой войны воспринимался как время героического сопротивления швейцарского народа нацистам, но поведение швейцарских властей во время войны по отношению к беженцам-евреям было не всегда достойным. Тем не менее, нейтралитет Швейцарии защитил не только швейцарский народ, но и 240,000 беженцев из оккупированных стран, включая несколько тысяч евреев. В Швейцарии спаслось 20,000 местных евреев и 25.000 еврейских беженцев. Но швейцарцы отказались впустить в свою страну 30,000 людей, среди которых было и немало евреев, когда они пытались спастись от нацистов. Также сомнительной с моральной стороны является проблема «спящих счетов» еврейских вкладчиков, убитых фашистами, но до сих пор хранящихся в швейцарских банках.

Во время второй мировой войны

«нейтралы» — Швеция и Швейцария продолжали поддерживать экономическое сотрудничество с нацистскими режимом и другими фашистским государствами — это был пример экономического эгоизма, так как вторая мировая война коренным образом отличалась от всех предшествующих войны — это была война с фашисткой идеологией. И нарушения нейтралитета Швецией и Швейцарией является постыдным эпизодом в истории этих государств.

Нейтралитет Швейцарии в период

«холодной войны» и после ее завершения

В период холодной войны Швейцария не присоединялась к какому-либо блоку и придерживалась практики нейтралитета. Следует отметить, что Швейцария принимает участие в деятельности многих международных организаций — но эта деятельность проводится из принципа солидарности и гуманизма. Швейцария поддерживает сотрудничество со странами третьего мира — осуществляет содействие денежными и техническими средствами. В Швейцарии расположен специальное подразделение добровольцев для оказания помощи пострадавшим при стихийных бедствиях. Но только в 2001 г. швейцарцы проголосовали на референдуме за предложение вступить в ООН. Но Швейцария не является членом Европейского союза, тем не менее Швейцария полноправный член ЕАСТ, ВТО, МВФ и Всемирного банка, участвует в ОБСЕ и ОЭСР, входит в Совете Европы.

После положительного ответа на вопрос о вступлении в ООН, Швейцария вступила 10 сентября 2002 г. в ООН, а также является членом. На современном этапе политического развития Швейцария, учитывая геополитические трансформации — создание экономических региональных блоков в мире и в Европе проводит политику по постепенной интеграции в ЕС. Швейцария проводит политику заключения договоров с ЕС. В июне 2002 г. были ратифицированы семь соглашений между Швейцарией и ЕС о сотрудничестве в весьма важных сферах: правительственные экономические контракты, научно-технические исследования, отмена технических барьеров в торговле, свобода передвижения физических лиц, торговля с/х продуктами, коммуникация, авиация.

Рассмотрев политику нейтралитета Швеции и Швейцарии на современном этапе, можно прийти к выводу, что в настоящее время концепция суверенитета в этих странах значительно эволюционировала — суверенитет рассматривается не как изоляция от мира, а как способ достичь максимального благополучия в нестабильном мире. Геополитические изменения в мире также обуславливают необходимость изменить традиционную политику нейтралитета.

Швейцария пользовалась статусом нейтрального государства после декларации Венского конгресса от 20 ноября 1815г. С 1920 г. Швейцария стала членом Лиги Наций, но после завершения Второй мировой войны не вступила в ООН — несмотря на то, что Швейцария была согласна с целями данной международной организации, Швейцария рассматривала как несовместимую с Уставом ООН политику «неограниченного нейтралитета».

Во время второй мировой войны Швейцария сохранила нейтралитет, так как продолжила проводить нейтральную политику. Но коммерческая политика швейцарских властей и политика в отношении беженцев не всегда была правильной и гуманной. Кроме того, проводились значительные финансовые сделки с нацистами.

В настоящее время происходит пересмотр политики нейтралитета Швейцарии — данная ревизия произошла в результате значительных геополитических изменений в мире и в Европе. Швейцарский нейтралитет рассматривается многими политиками как анахронизм и поэтому Швейцария присоединилась к ООН и рассматривается вопрос о дальнейшей интеграции Швейцарии в ЕС. Таким образом, изучив основные тенденции развития концепции и политики нейтралитета Швеции и Швейцарии, можно утверждать, что политика нейтралитета этих стран в современном мире претерпевает существенные изменения — происходит постепенный отход от политики традиционного нейтралитета в пользу интеграции в международные и региональные политические организации и блоки.

Причины нейтралитета Швеции в первой мировой войне

Нейтралитет Швеции — явление почти уникальное, так как только две значительные европейские страны — Швеция и Швейцария на протяжении нескольких сумели удержаться от вмешательства в европейские военные действия. Именно поэтому нейтралитет Швеции и Швейцарии обрел в обыденном сознание мифический оттенок и стал рассматриваться многими политиками и даже в некоторых научных публикациях как некая идеальная форма политики невмешательства небольшого государства в военные конфликты и неучастия в военных блоках и альянсах. Такой подход к нейтралитету Швеции и Швейцарии, в особенности в отрыве от исторической действительности, не соответствует действительности. Кроме того, нейтралитет Швеции систематически нарушался в течении XX века, а сама Швеция балансировала между различными державами для сохранения своей политической независимости и территориальной целостности.

Нейтралитет Швеции был обусловлен многими причинами: во-первых — это малая страна с небольшими людскими ресурсами и небольшим экономическим потенциалом; во-вторых — Швеция экспортировала сырье (в основном железную руду, никель, цветные металлы, уголь) как в страны Антанты, так и в страны Тройственного союза. Поскольку это приносило немалые прибыли, то не было стимула портить отношения с ведущими странами; в-третьих — нейтралитет Швеции не был строгим.

Как утверждает К. Мулин, «С тех пор как в 1901 г. была введена всеобщая воинская повинность, проблема безопасности страны приобрела удивительную способность периодически вызывать настоящие бури политических эмоций» . Особенно бурные обсуждения вызывали явные и преувеличенные угрозы шведскому нейтралитету.

Нейтралитет Швеции во второй мировой войне

После июня 1940 г. Германия добилась почти полного господства и скандинавском регионе. Баланс сил оказался нарушенным и на Востоке (Московский договор), и на Западе (в результате поражения Франции). Условия для соблюдения строгого нейтралитета Швеции существенно ухудшились; Швеция столкнулась с неизбежной необходимостью в определенной степени приспособиться к новым условиям.

Восемнадцатого июня 1940 г. шведское правительство согласилось на требование Германии предоставить ей разрешение на транзитный проезд по шведским железным дорогам германских солдат-отпускников Германии в Норвегию и обратно. Иногда политику Швеции по отношению к Германии в период с 1940 по 1941 г. называют политикой уступок. Однако, пишет А. В. Юханссон

«этот термин слишком категоричен для всеобъемлющей характеристики сути шведско-германских отношений. Немцы считали, что победы Германии сделают скрытые прогерманские настроения явными. Шведы хотели избежать провоцирования немцев, подчеркивая в то же время, что отношения с Германией необходимо сохранять в рамках объявленного шведами нейтралитета».

После начала войны СССР с Германией общественное мнение в Швеции с симпатией относилось к СССР. Таким образом, несмотря на различного рода экстремистские выходки, правительство Швеции во время второй мировой войны сохранило политику нейтралитета, однако данная политика была весьма сомнительной, с моральной очки зрения.

Во время второй мировой войны «нейтралы»

-Швеция и Швейцария продолжали поддерживать экономическое сотрудничество с нацистскими режимом и другими фашистским государствами — это был пример экономического эгоизма, так как вторая мировая война коренным образом отличалась от всех предшествующих войны — это была война с фашисткой идеологией. И нарушения нейтралитета Швецией и Швейцарией является постыдным эпизодом в истории этих государств.

Нейтралитет Швеции в период

«холодной войны» и после ее завершения

Сразу после второй мировой войны Швеция старалась сохранять равновесие между антагонистическими блоками, которые тогда находились в процессе формирования. Это нашло выражение, с одной стороны, в широкомасштабных кредитном и торговом соглашениях с Советским Союзом в 1946 г. и, с другой стороны, в участии в плане Маршалла в 1948 г. Швеция вступила в Совет Европы, образованный в 1949 г., а в следующем году стала договорным членом ГАТТ. Однако Швеция не стала присоединяться к ЕЭС, так как считала, что наднациональные цели этой организации несовместимы с нейтралитетом. Несмотря на то что северные страны придерживаются различной ориентации в проведении политики обеспечения безопасности, произошла их широкомасштабная интеграция, частично в рамках Северного совета; однако вопросы обороны не относятся к его компетенции.

С приходом к власти Улофа Пальме к руководству СДРПШ пришло новое поколение. Невероятный темперамент, глубокая заинтересованность во всех делах, необыкновенные ораторские способности сделали Улофа Пальме рупором поколения молодых, которые в ответ на изоляцию времен второй мировой войны. Будучи нейтральным государством, не имевшим ни колониального прошлого, ни политических амбиций, Швеция в период освободительной борьбы “третьего мира” несла особую миссию — распространять идеи международной солидарности.

Шведский нейтралитет не был изоляционистским: “мы проводим политику активного нейтралитета” — утверждал У. Пальме. С начала семидесятых годов расходы на оборону Швеции снизились: за последние 20 лет их доля в ВНП уменьшилась с 5 до 2,8%, статья расходов на оборону в государственном бюджете была урезана с почти 20 до 8%. В девяностых годах для Швеции важнейшее значение в вопросе об интеграции приобрела ее позиция по отношению к ЕС (Европейскому Сообществу). Социал-демократическое правительство отказалось от членства в этой организации, мотивируя отказ заботой о соблюдении шведского нейтралитета; однако одним из решающих соображений, возможно, было также и беспокойство за будущее шведской модели государства всеобщего благосостояния в условиях объединенной Европы — для государства, зависящего от экспорта, каким является Швеция, это было чревато серьезными проблемами в торговле и внешней политике.

После окончания “холодной войны” почти что достигнутый консенсус по поводу важности и неизбежности шведского нейтралитета рухнул. Политические комментаторы и историки подвергли критическому разбору послевоенную внешнюю политику социал-демократов и обвинили их в слишком благожелательном и мягком подходе к СССР, излишне критическом отношении к Соединенным Штатам и в неадекватной оценке некоторых режимов в странах “третьего мира”. Социал-демократов также обвинили в том, что то, как они изображают шведский внешнеполитический курс в качестве нравственного образца для свободного мира — лишено оснований.

Со времени своего прихода к власти в 1991 г. новое несоциалистическое правительство в значительной степени отошло от прежней внешнеполитической линии в нескольких вопросах. Оно урезало широкие обязательства Швеции по отношению к различным странам “третьего мира” и предпочло вместо этого сосредоточить свою внешнеполитическую деятельность в Европе и в тех странах, которые близки Швеции территориально, в первую очередь в государствах Прибалтики.

В то же время и социал-демократы неизбежно должны были переосмыслить идею нейтралитета в новых условиях. Сейчас, пишет А. В. Юханссон, «еще трудно дать оценку имеющихся точек зрения из-за быстро меняющейся обстановки в мире. В любом случае догматический курс на соблюдение нейтралитета, по-видимому, уже остался в прошлом». Таким образом, политика Швеции по соблюдению нейтралитета на современном этапе подвержена значительным изменениям, которые могут привести даже к полному отходу от принципа суверенитета.

© Hulio

Реклама от Google

 

просмотров: 490

Шведский нейтралитет — Swedish neutrality

Политика Швеции

Шведский нейтралитет относится к прежней политике нейтралитета Швеции в вооруженных конфликтах, которая действовала с начала 19 века до 2009 года, когда Швеция заключила различные договоры о взаимной обороне с ЕС и другими странами Северной Европы. Предыдущая политика нейтралитета Швеции возникла в основном в результате участия Швеции в наполеоновских войнах, в ходе которых было потеряно более трети территории страны , включая травматическую потерю Финляндии в пользу России. Обида на старого короля спровоцировала государственный переворот, и новый режим сформулировал новую внешнюю политику, которая стала известна как Политика 1812 года. . Со времен наполеоновских войн Швеция не инициировала никаких прямых вооруженных конфликтов. Тем не менее, вооруженные силы и правительство Швеции участвовали в крупных миротворческих операциях и других функциях военной поддержки по всему миру. Вступление в Европейский Союз в 1995 г. означало отмену принципа нейтралитета. Швеция по-прежнему остается нейтральной и неприсоединившейся страной в отношении внешней политики и политики безопасности. Однако он поддерживает прочные связи с НАТО.

Тем не менее, нейтралитет Швеции во время Второй мировой войны впоследствии стал предметом многочисленных споров и оспариваний. Несмотря на британскую военно-морскую блокаду нацистской Германии и официально предложенные намерения шведского правительства сохранить политический нейтралитет, Швеция экспортировала железную руду для снабжения военной промышленности нацистской Германии через норвежский порт Нарвик .

Зависимость военной промышленности нацистской Германии от поставок шведской железной руды стала основной причиной, по которой Великобритания и их союзники начали операцию «Уилфред» и норвежскую кампанию в начале апреля 1940 года. К началу июня 1940 года Норвежская кампания стала для союзников провалом , и Обеспечивая доступ к норвежским портам силой, нацистская Германия могла получить шведскую железную руду, необходимую для военного производства, несмотря на британскую военно-морскую блокаду.

Швеция также снабжала нацистскую немецкую военную промышленность сталью и обработанными деталями на протяжении всей войны и обеспечивала транспортировку вооруженных немецких войск подкрепления, 163-й пехотной дивизии / дивизии Энгельбрехта под командованием генерала Эрвина Энгельбрехта и военной техники через территорию Швеции поездом из Норвегии в Норвегию. восточный фронт в Финляндии.

Политика 1812 года

Новой внешней политикой, которую часто называют Политикой 1812 года, руководил избранный наследный принц Жан Батист Бернадот . Политика 1812 года резко контрастировала с предыдущей внешней политикой Швеции, в ходе которой Швеция была вовлечена во многие конфликты, особенно со своим заклятым врагом, Россией. Однако в 1812 году, когда Наполеон начал кампанию против России и императора Александра , император нуждался в союзниках, и поэтому встретился со шведским королем в Або. На встрече было согласовано, что Швеция согласится с тем, что Финляндия была частью России в обмен на помощь царя в оказании давления на Данию, чтобы она уступила Норвегию Швеции.

Шведские войска во главе с Бернадоттом принимали участие в наполеоновских войнах 1813 и 1814 годов, в которых наследный принц разработал план кампании союзников, известный как план Трахенберга , и командовал Союзной армией Севера. Армия Бернадота сражалась против французов осенью 1813 года и победила их в битвах при Гроссберене , битве при Денневице и сыграла ключевую роль в грандиозной битве при Лейпциге . Затем Бернадотт возглавил вторжение в Данию. Швеция вынудила Данию передать Норвегию по Кильскому договору . Это было признано союзными державами на Венском конгрессе . С этого времени Швеция не принимала участия в вооруженных действиях (за исключением миротворческих операций).

Шлезвиг Вопрос

Во время Первой Шлезвигской войны с 1848 по 1851 год шведские войска находились в Ютландии в качестве поддержки Дании против поддерживаемых Пруссией повстанцев; Шведские регулярные войска, однако, никогда не участвовали в боевых действиях. Сотни норвежских и шведских добровольцев вступили в датскую армию и воевали.

После 40 лет успешного установления доверия с Россией Швеция не пошла на серьезный политический риск в Крымской войне , несмотря на возможность пересмотра сурового мира 1809 года . Хотя Швеция заключила союз с Великобританией и Францией (25 ноября 1855 г.), страна не участвовала в военных действиях.

На второй войны Шлезвига , то риксдаг сословий отказались выполнять король Карл XV обещания «s военной поддержки; и Швеция соблюдала строгий нейтралитет, что было бы выгодно. Вскоре Пруссия создаст имперскую Германию , непревзойденного врага для Швеции, чья относительная сила резко упала с момента ее зенита во время Тридцатилетней войны .

Первая Мировая Война

Господство Пруссии сделало следующие сорок лет мирным в Балтийском регионе , и к началу Первой мировой войны нейтралитет казался естественным состоянием для многих шведов. Хотя в Швеции были сильны чувства культурного и научного родства с Германской империей, также были сильны торговые и личные связи с Великобританией и Францией. Мнения разделились между консерваторами , симпатизирующими Германии, и либералами , придерживающимися более смешанных симпатий. Организованными, но политически менее влиятельными были социал-демократы , антимилитаристы и противники войны. Нейтралистская позиция была усилена, когда Дания и Норвегия остались нейтральными. Голоса за нейтралитет доминировали в публичных дебатах, но королева Виктория и некоторые консерваторы были решительными сторонниками вступления в войну на стороне Германии, а политика правительства имела явный прогерманский уклон.

В 1916 году прогерманская политика была оставлена, что привело к голоду, мятежным мнениям и отсутствию ощутимых преимуществ. И снова в шведском обществе преобладала убежденность в том, что строгий нейтралитет наиболее подходит для Швеции. Был назначен новый, менее ориентированный на Германию консервативный кабинет, и чтобы успокоить социальные волнения, были незамедлительно инициированы демократические реформы, которые закрепили нейтралистскую политику Швеции и вскоре привели к политической гегемонии социал-демократов, продолжающейся до 21 века.

Аландские острова

Политик , который стоял как самый большой шип в стороне правительства были шведский министр иностранных дел , Рикард Сандлер (1932-1936 и 1936-1939). Сэндлер решительно выступал против правительственной политики строгого нейтралитета, считая необходимым, чтобы правительство ослабило свою строгую политику. Сандлер выразил желание защитить Аландские острова от немецкого или советского контроля, заминировав территорию вокруг островов совместно с финским правительством.

Аландские острова имеют чрезвычайно важное стратегическое значение на Балтике. Расположенные у подножия Ботнического залива , Аландские острова расположены рядом со всеми морскими путями, которые входят в залив и выходят из него, и находятся в пределах досягаемости Швеции, Финляндии и стран Балтии на востоке.

До 1809 года Аландские острова были частью Швеции, которая была вынуждена передать их России вместе с материковой частью Финляндии в соответствии с Фредриксхамнским договором 17 сентября 1809 года. Из уступленных территорий, включая Аландские острова, Россия образовала Великое княжество Финляндское . По Парижскому договору от 18 апреля 1856 года, по завершении Крымской войны , Россия была обязана прекратить строительство любых новых укреплений на островах, которым Россия подчинялась, несмотря на безуспешные попытки изменить статус островов в 1908 году. .

Однако в 1914 году российское правительство превратило острова в базу подводных лодок для использования британскими и российскими подводными лодками во время Первой мировой войны . В декабре 1917 года финское правительство провозгласило Финляндию суверенным государством, и последовал спор о том, принадлежат ли острова Швеции или Финляндии. В 1921 году, опять же, несмотря на то, что почти 100 процентов населения островов составляли шведы и что они выразили желание присоединиться к Швеции, Лига Наций решила, что Аландские острова должны оставаться частью Финляндии.

Несмотря на недовольство Швеции по поводу неспособности получить контроль над островами в 1921 году, все трудности между Швецией и Финляндией были разрешены к середине 1930-х годов. Страх перед Аландскими островами, подпадающими под влияние Германии или Советского Союза, был вполне реальным, и поэтому Сандлер предложил защитить статус островов.

Однако шведское правительство выступило против предложения Сандлера, поскольку считалось, что это создаст прецедент для дальнейших шагов — шагов, которые могут спровоцировать вторжение со стороны либо Германии, либо Советского Союза, либо обоих. Когда в свете Зимней войны была сформирована новая коалиция, представляющая шведскую политику нейтралитета , Сандлер был исключен из нового состава министров. Первоначально считалось, что шведское правительство отказалось от Сандлера из-за его откровенных комментариев по поводу политики правительства и утверждений немецкой прессы о том, что Сандлер был пробританским; однако на самом деле именно Сандлер просил разрешения уйти из шведского кабинета министров, потому что правительство не выражало антинейтральных взглядов Сандлера.

Вооруженный нейтралитет

1930-е годы ознаменовали собой новый период, когда давняя шведская политика нейтралитета неоднократно подвергалась суровым испытаниям, большинство из которых исходило от сильно омолодившейся националистической Германии . С момента основания Лиги Наций в 1919 году и до 1935 года Швеция решительно поддерживала Лигу, и большая часть энергии Швеции на международной арене была направлена ​​на ее сохранение.

Когда система коллективной безопасности Лиги Наций начала давать трещины в связи с кризисом в Абиссинии и приближением Второй мировой войны, Швеция могла оглянуться на 120 лет успешной нейтралистской политики — с одним единственным исключением: резервные силы на Ютландии во время войны. Первая война Шлезвига. Швеция теперь проводила политику создания блока нейтралистских стран в Северной Европе. Бельгия, Нидерланды, Дания, Норвегия, Финляндия и страны Балтии были членами этого клуба нейтральных государств. Из них только Швеции повезло остаться незамеченным во время Второй мировой войны.

Оппозиция этой новой политике вооруженного нейтралитета была слабой, поскольку все основные партии, такие как Консерваторы , Аграрии и Либеральная народная партия , поддерживали позицию правительства. Начиная с 1936 года, шведское правительство регулярно просило увеличить свой оборонный бюджет, чтобы укрепить свою военную готовность, поскольку международная ситуация продолжала ухудшаться. Фактический военный бюджет с 1936 по 1939 год увеличился во много раз. В 1936 году военные расходы составили 37 миллионов долларов; 1937 год — 50 000 000 долларов; 1938 год — 58 575 000 долл. США; а в 1939 году он составлял 322 325 000 долларов. После начала войны военные расходы достигли пика в 1942 году и составили 527 575 000 долларов только за один год. С ростом потребности в расширении вооруженных сил шведская промышленность должна была не только удовлетворять возросший спрос на отечественную продукцию, усугубленный немецкой блокадой Северного моря , но и удовлетворять возросший спрос на военное вооружение для шведского правительства. До войны производство вооружений не превышало десятков миллионов шведских крон , но во время войны производство превышало стоимость одного миллиарда шведских крон (240 миллионов долларов).

Значение политики нейтралитета

Судьба шведской нации во многом зависела от результатов далеких сражений и политики далеких правительств — событий, не зависящих от шведских политиков и дипломатов. Если бы определенные сражения или политика во время войны были иными, способность Швеции добиться успешной политики нейтралитета вполне могла бы не преуспеть. Британское вторжение в Норвегию и контратака Германии и оккупация как Норвегии, так и Дании в сочетании с тем фактом, что Финляндия сражалась с Советским Союзом , сделали позицию Швеции крайне неустойчивой, поскольку страны по обе стороны европейского конфликта были готовы к войне. Границы Швеции и потенциально могут нанести удар в любой момент. Германия рассматривала возможность шведского вторжения, и поскольку Германия оккупировала и Норвегию, и Данию, способность Германии атаковать Швецию вызвала серьезную озабоченность. Швеция была вынуждена действовать по прихотям и приказам воюющей Германии.

Если бы война продолжалась в течение более длительного периода времени, у Германии или союзников, возможно, не было бы другого выбора, кроме как вторгнуться в Швецию, чтобы помешать наступлению врага. Если бы Германия смогла сохранить свои успехи на поле битвы после 1943 года и была способна положить конец войне в соответствии с ее собственными условиями, у Швеции не было бы иного выбора, кроме как присоединиться к новому порядку в Европе, новому порядку под властью. господство нацистской Германии . Германия не позволила бы стране существовать в стороне от нового европейского порядка, а Швеции пришлось бы отказаться от своей давней политики нейтралитета. Однако немецкое господство в Европе не увенчалось успехом, и Швеция была предоставлена ​​самой себе. Способность Швеции поддерживать свою политику нейтралитета до конца войны была в значительной степени обусловлена ​​удачей, поскольку события, вышедшие из-под ее контроля, сыграли большую роль в судьбе политики нейтралитета Швеции.

Швеция могла двигаться вместе с событиями, происходящими вокруг ее границ. Премьер-министр Ханссон и правительство смогли эффективно маневрировать в стране в ходе войны, избегая разрушительных потерь и разрушений, которые, как говорилось, война могла принести Швеции.

Одним из выгодных последствий нейтралитета Швеции было то, что Швеция смогла выступить в качестве убежища для людей с оккупированных земель. Около 70 000 финских детей были эвакуированы и размещены в семьях в Швеции. Были также беженцы из стран Балтии и других скандинавских стран. Почти все еврейское население Дании смогло бежать в Швецию на рыбацких лодках благодаря скоординированным усилиям датского народа и шведов, которые дали им убежище на другой стороне. Кроме того, нейтральная позиция Швеции позволила шведским дипломатам получить доступ в Германию, разрешив шпионаж, который принес пользу шведской разведке, а также союзникам. Наиболее заметными среди них были Рауль Валленберг и граф Фольке Бернадот , которые спасли более 100 000 европейских евреев из концентрационных лагерей. Кроме того, король Швеции Густав V пытался вести переговоры с Гитлером о более гуманном обращении с евреями.

Скандинавский союз обороны

Скандинавский оборонительный союз, в который вошли бы Швеция, Норвегия и Дания, после Второй мировой войны считался одной из трех стран . Они останутся отдельными суверенными странами, но будут действовать как единый блок в вопросах внешней политики и безопасности. Предлагаемый союз обсуждался объединенным скандинавским комитетом зимой 1948–1949 годов, но в конце концов напряженность времен холодной войны между Соединенными Штатами и Советским Союзом и подготовка к западному союзу, который привел бы к Североатлантическому договору, вытеснили Скандинавские переговоры.

Когда стало известно, что собственные насущные потребности западного альянса не позволят им поставлять оружие скандинавским странам, Норвегия, желая получить доступ к этому оружию, решила, что было бы выгоднее быть членом НАТО, и вышла из переговоров. Дания все еще была готова вступить в союз со Швецией, но шведы увидели в этом мало преимуществ, и предложение не удалось. Впоследствии Норвегия и Дания стали участниками Североатлантического договора и членами НАТО , в то время как Швеция оставалась нейтральной.

Холодная война

Швеция сохранила свою политику нейтралитета после Второй мировой войны, несмотря на существенное сотрудничество с Западом. В начале холодной войны эта политика сохранялась, хотя лидеры Швеции понимали, что нейтралитет, вероятно, потерпит неудачу в третьей мировой войне. Целью этой политики было избежать насильственного обмена ядерными ударами между сверхдержавами. Это было причиной политики нейтралитета Швеции до конца 1960-х годов, когда появились возможности для нанесения второго удара и ядерный паритет.

Первоначально после окончания Второй мировой войны Швеция незаметно проводила агрессивную независимую программу создания ядерного оружия, включающую производство плутония и получение ядерных секретов у всех ядерных держав, до 1960-х годов, когда от нее отказались как от чрезмерно затратной. Во время холодной войны Швеция, казалось, придерживалась двойственного подхода к термоядерному оружию. Публично строго соблюдалась политика строгого нейтралитета, но неофициально прочные связи якобы поддерживались с США. Швеция, например, активно сотрудничала с американской разведкой: «Хотя официально Швеция была нейтральной, на самом деле Швеция установила очень тесные связи как с НАТО, так и с органами безопасности США. истеблишмент в конце 1940-х — начале 1950-х годов и активно участвовал в шпионских операциях времен холодной войны ».

Была надежда, что США будут использовать обычное и ядерное оружие для удара по советским плацдармам в оккупированных странах Балтии в случае советского нападения на Швецию. Со временем и из-за официальной политики нейтралитета все меньше и меньше шведских военных было осведомлено о военном сотрудничестве с Западом, что затрудняло такое сотрудничество в случае войны. В то же время шведское оборонительное планирование полностью основывалось на помощи из-за границы в случае войны. Более поздние исследования показали, что все общедоступные тренировки по военным играм, включая сценарий нападения на Швецию со стороны Советов, будут полагаться на силы НАТО для защиты. Тот факт, что было запрещено говорить об этом вслух, в конечном итоге привел к тому, что шведские вооруженные силы стали сильно разбалансированы. Например, сохранялась сильная способность защищаться от морского вторжения, в то время как способность наносить удары по внутренним плацдармам почти полностью отсутствовала.

В начале 1960-х годов американские атомные подводные лодки, вооруженные ядерными ракетами средней дальности типа Polaris A-1, были развернуты за пределами западного побережья Швеции. По соображениям дальности и безопасности это место было хорошим районом для нанесения ответного ядерного удара по Москве . Однако подводные лодки должны были быть очень близко к шведскому побережью, чтобы поразить намеченные цели. Вследствие этого в 1960 году, в том же году, когда были впервые размещены подводные лодки, США предоставили Швеции гарантии военной безопасности. США пообещали предоставить Швеции военную силу в случае советской агрессии. Эта гарантия скрывалась от шведской общественности до 1994 года, когда шведская исследовательская комиссия нашла доказательства этого. В рамках военного сотрудничества США оказали большую помощь в разработке Saab 37 Viggen , поскольку сильные шведские военно-воздушные силы считались необходимыми для предотвращения действий советских противолодочных самолетов в районе пуска ракет.

Сегодня

После окончания холодной войны и распада Советского Союза Швеция отказалась от официальной политики военного нейтралитета, но продолжала вести себя как нейтральная и неприсоединившаяся страна. В 1995 году Швеция присоединилась к Европейскому Союзу (но отказалась от членства в еврозоне ) и с середины 1990-х годов продолжала сокращать свои вооруженные силы и стала участвовать в большем количестве международных миссий в таких странах, как Босния и Афганистан . Продолжающееся сокращение собственной национальной обороны и вопрос о том, действительно ли страна может защитить себя от агрессора, вызвали некоторую критику.

В 2009 году Швеция согласилась заключить договоры о взаимной самообороне с ЕС и другими странами Северной Европы, положив конец почти 200-летнему периоду официального военного нейтралитета. В результате утечки дипломатических телеграмм США в 2010 году стало известно, что правительство США охарактеризовало «официальную политику безопасности Швеции» как «неучастие в военных союзах в мирное время и нейтралитет во время войны». Тем не менее, Швеция вносит вклад в различное НАТО и ЕС боевых групп и участвует в международных организациях. С марта по октябрь 2011 г. Швеция была участником международного контингента под руководством НАТО в войне в Ливии . В мае 2016 года опрос впервые показал, что шведы больше выступают за членство в НАТО, чем против него. Все политические партии, входящие в правоцентристскую коалицию, выступают за полноправное членство в НАТО.

Раскрытие информации о глобальном надзоре

В результате Сноуден «s раскрытия информации , понятие шведского нейтралитета в международной политике была поставлена под сомнение. В предполагаемом внутреннем документе, датированном 2006 годом, Агентство национальной безопасности США признало, что его «отношения» со Швецией «защищены на совершенно секретном уровне из-за политического нейтралитета этой страны» . Конкретные детали сотрудничества Швеции с участниками Соглашения UKUSA включают:

За несколько лет до того, как риксдаг принял вызывающий споры законопроект об изменении законодательства FRA, штаб-квартира правительства Великобритании по коммуникациям (GCHQ), NSA и FRA подписали в 2004 году соглашение, которое позволяет FRA напрямую сотрудничать с NSA без необходимости консультироваться. GCHQ. В рамках Соглашения UKUSA в 1954 году Швеция подписала секретный договор с США, Соединенным Королевством, Канадой, Австралией и Новой Зеландией о сотрудничестве и обмене разведданными.

Смотрите также

дальнейшее чтение

Рекомендации

Дополнительная информация

Шведский «Нейтралитет» во Второй мировой войне Текст научной статьи по специальности «История и археология»

2016 ВЕСТНИК САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОГО УНИВЕРСИТЕТА Сер. 2 Вып. 2

ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ИСТОРИЯ

УДК 94(4)»1939/1945″ Е. М. Малышева

ШВЕДСКИЙ «НЕЙТРАЛИТЕТ» ВО ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЕ

В статье рассматривается тема взаимодействия Швеции с нацистской Германией в предвоенный период и годы Второй мировой войны. Подчеркивается, что новый этап осмысления военной истории в изменившихся геополитических реалиях начала третьего тысячелетия вызывает к этой проблеме повышенный общественный интерес и острые дискуссии в кругах историков, политологов, журналистов. Ряд шведских и российских историков ставит под вопрос «нейтралитет» во внешней политике Швеции периода Второй мировой войны. Автор представляет сложившиеся в шведской историографии точки зрения в оценке нейтралитета, рассматривает его характерные черты и «специфический характер», который не позволяет называть Швецию классически нейтральной страной в исследуемый период.

В статье представлены основные направления достаточно эффективного социально-экономического и политического взаимодействия Швеции и нацистской Германии. Обосновывается тезис о том, что Швеция, традиционно заявлявшая во внешней политике о своем постоянном нейтралитете, допускала в военный период в целях самосохранения целый ряд отступлений от его канонов. Делается вывод, что шведскому нейтралитету был присущ «специфический характер», который не позволяет называть Швецию классически нейтральной страной в 30-40-е годы ХХ в. Библиогр. 45 названий.

Ключевые слова: «нейтралитет», Швеция, Вторая мировая война, Третий рейх, беженцы, оккупация, сырье, железная руда, СССР, взаимодействие, транзит, отступление, своеобразие, оценки, коллаборация, банк, архив (Riksarkivet), Восточный фронт, экономика, концлагерь, политика, общество, дискуссии.

E. M. Malysheva

SWEDISH «NEUTRALITY» IN THE SECOND WORLD WAR

This article discusses the interaction of Sweden and Nazi Germany during the pre-war period and the years of World War II. The new stage of perception of military history in the changed geopolitical realities of the beginning of the third millennium causes increased public interest in this problem and heated debates in scientific community of historians, political scientists and journalists. A number of the Swedish and Russian historians call into question the «neutrality» in foreign policy of Sweden in the period of World War II. Various groups of sources were used in preparation of this article. Of great

Малышева Елена Михайловна — доктор исторических наук, профессор, Адыгейский государственный университет, Российская Федерация, 385000, Республика Адыгея, ул. Университетская, 208; [email protected]

Malysheva Elena Mikhaylovna — Doctor in History, Professor, Adyghe State University, 208, ul. Uni-versitetskaya, Republic of Adygea, 385000, Russian Fеdеration; [email protected]

© Санкт-Петербургский государственный университет, 2016

value are the documents which are stored in the Swedish State Archive (Riksarkivet) in Stockholm. Materials of Funds of Department of Foreign Policy of Sweden (Utrikesdepartementets arkiv) which contained the main documents and agreements with the foreign states, diplomatic correspondence, reports of the state persons, the review of the foreign press on the main questions of international policy, some Swedish editions «Aftonbladet», «Dagens Nyheter», etc. were used as well We describe various points of view which developed in the Swedish historiography in the neutrality assessment, consider its characteristic features and its «specific character» which does not allow Sweden to be called a classically neutral country in the period under study. The main directions of effective social, economic and political interaction of Sweden and Nazi Germany are presented. The thesis is proved that Sweden, which was traditionally declaring constant neutrality in foreign policy, allowed a number of derogations from its canons during the military period for self-preservation. The conclusion is drawn that the Swedish neutrality is of «special character», which does not allow Sweden to be called a classically neutral country in the 1930s-1940s. Refs 38.

Keywords: «Neutrality», Sweden, World War II, Third Reich, refugees, occupation, raw materials, iron ore, USSR, interaction, transit, merchant marine fleet, retreat, originality, assessments, collaboration, bank, archive (Riksarkivet), East front, economy, concentration camp, policy, society, discussions.

Швеция во внешней политике традиционно заявляет о своем постоянном нейтралитете, который складывался в процессе длительного пути ее становления как современного государства. Традиционная установка на проведение «осторожной» политики, ориентированной на непринятие участия в войнах и военных альянсах, постепенно приобретает признаки и свойства не зафиксированного в законодательстве страны закона. Шведское государство с 1814 г., после Венского конгресса, не принимало участия в войнах. Специалисты считают, что до сих пор остается открытым вопрос об истоках шведского нейтралитета: о том, какой документ можно считать первой шведской декларацией о нейтралитете. Другой комплекс вопросов связан с выяснением момента зарождения шведского нейтралитета в современном его понимании, подразумевающем сохранение мира как лучшего средства защиты свободы, независимости и благосостояния страны и осознание войны как величайшей опасности, угрожающей этим ценностям [Барышников Н. И. 1997; Барышников В. Н. 2000].

В международном праве понятие «нейтралитет» образовано от латинского слова «neuter» — ни тот, ни другой. Различают нейтралитет временный и постоянный [Барышников В. Н. 1997]. Постоянный нейтралитет означает международно-правовой статус государства, взявшего обязательство не участвовать в каких-либо войнах, которые происходят или могут произойти в будущем, и воздерживаться от действий, способных вовлечь такое государство в войну. Постоянно нейтральные государства не принимают участия в военно-политических союзах, отказываются от размещения на своей территории иностранных военных баз, выступают против оружия массового уничтожения, активно поддерживают усилия мирового сообщества в сфере разоружения, укрепления доверия и сотрудничества между государствами. Таким образом, постоянный нейтралитет осуществляется не только во время войны, но и в мирное время. Статус постоянного нейтралитета не лишает государство права на самооборону в случае нападения на него [Тайна шведских кредитов…; Ушаков 1971].

Руководство принципом научного познания объективной действительности, в соответствии с которым события и явления рассматриваются в их историческом

развитии и в связи с конкретными условиями, — как методологической основой проведенного исследования — позволяет объективно рассмотреть своеобразие нейтралитета Швеции в 30-40-х годах ХХ в. В российской историографии проблема нейтралитета Швеции во внешней политике периода Второй мировой войны, история взаимоотношений Швеции с иностранными государствами в исследуемый период уже находят отражение различных в трудах А. С. Кана, О. В. Чернышевой, В. Н. Барышникова, М. И. Мельтюхова и др. [Кан 1967; Чернышева; Носков; Барышников В. Н. 2005, 1997; Мельтюхов 2002; Корунова 2006; Катцова; Малышева 1999, 2000; Ушаков 1971, 2000].

В одной из весьма любопытных специальных работ по истории взаимоотношений Швеции с иностранными государствами в годы Второй мировой войны является монография известного скандинависта, профессора А. агк1у), которые содержат основные документы и соглашения с иностранными государствами, дипломатическую переписку, отчеты государственных лиц, обзор зарубежной прессы по основным вопросам международной политики, подборку шведских изданий «Афтонбладет», «Дагенс Нюхетер» и т. д.

Было ли шведское королевство «постоянно нейтральным», как об этом заявляло его руководство? Как отражалась внешняя политика «нейтральной» Швеции на состоянии и ходе военных событий, особенно в 30-40-е годы ХХ в., в период Второй мировой войны? Как оценивается «шведский нейтралитет» в шведской историографии? Эти и другие вопросы внешней политики Швеции являются предметом острых дискуссий, приобретают особую актуальность в связи с геополитическими трансформациями начала третьего тысячелетия.

Профессор Стокгольмского университета, известный историк Карл Мулин замечает, что с тех пор как в 1901 г. была введена всеобщая воинская повинность, проблема безопасности страны приобрела удивительную способность периодически вызывать настоящие бури политических эмоций. Шведскому нейтралитету был присущ «специфический характер», который, по оценке ряда исследователей, не позволяет называть Швецию классически нейтральной страной в период Второй мировой войны.

Рассмотрим основные характерные черты, позволяющие присоединиться к этой точке зрения, нашедшей отражение в историографии.

Накануне войны в шведском обществе существовали разные политические подходы к оценке состояния и перспектив шведско-германских взаимосвязей, как прогерманские, так демократические и левые, оппозиционно настроенные к правительственным установкам. Правые склонялись к необходимости помогать нацистской Германии, демократы, наоборот, были полны решимости противодействовать агрессивным планам нацистской Германии создать в Европе «новый порядок». В шведском правительстве и обществе не было единства по вопросу политических симпатий Швеции.

Предметное изучение шведской дипломатической истории военного периода началось в Швеции с исследовательского проекта историков Стокгольмского университета под руководством С. Экмана «Швеция во время Второй мировой войны» (1966 г.) [Кан 2010]. В 2001 г. исследовательский проект получил название «Швеция и нацистская Германия. Вопросы вины и споры о морали».

Такие шведские ученые, как М.-П. Боэциус и К. Омарк, придерживаются наиболее непримиримой позиции в оценке шведского приспособленчества и поддержки преступного нацистского режима, вынося внешней политике Швеции периода Второй мировой войны обвинительный приговор. Так, М.-П. Боэциус в работе «Честь и совесть: Швеция и Вторая мировая война» (1992) пишет: «Нам нужно было продумать стратегию, дабы экспортировать как можно меньше железной руды и шарикоподшипников в Германию, а не поступать наоборот. Нам следовало отклонить требование о транзите немецких солдат в Норвегию, транзите пресловутой дивизии Энгельбрехта. И главное — когда мы узнали в 1942 году, что происходит с евреями в концлагерях, мы должны были заявить об этом во всеуслышание, чего бы это ни стоило… И даже если бы разоблачение концлагерей и уничтожения евреев вело к войне, то, я считаю, нам следовало избрать войну. За это стоило умереть» [Боэциус 1992].

Высказывается точка зрения, согласно которой нельзя заглаживать в памяти факт замалчивания официальной Швецией уничтожения еврейского населения в оккупированной нацистской Германией части континентальной Европы. Шведская многолетняя позиция пассивных наблюдателей за нацистским государственным антисемитизмом, по мнению К. Омарка, была морально предосудительной, так как шведы знали о Холокосте. В конце октября 1938 г. Министерство иностранных дел Швеции выпустило предписание не допускать в Швецию лиц со штампом <ф> в паспорте. Был запрещен въезд в Швецию транзитным беженцам, т. е. тем, у кого были въездные визы в другие страны. Несмотря на прогерманские настроения общественности и некоторых политических сил, в период Второй мировой войны Швеция придерживалась условного нейтралитета, чему, по мнению ряда известных экспертов, способствовала обоюдная заинтересованность принимавших участие в вооруженных конфликтах сторон. Однако немецкий транзит через территорию «нейтральной» Швеции, как заметил премьер-министр П. А. Ханссон 2 июля 1941 г., не позволял этому государству «считать себя нейтральным» [цит. по: Чернышева 1980, с. 93]. Действительно, если нейтралитет достигается крупными уступками общему противнику, подчеркнул К. Омарк, «то тем хуже — нейтральное государство помогает той стороне, которая является общим врагом». В данном

случае это была Германия, которой Швеция оказывала огромную помощь. Именно в моральных категориях оценивается и шведская торговая политика военных лет — поставки стратегических товаров Третьему рейху, нарушавшие правила нейтралитета. Без шведской руды, шарикоподшипников выпуск военной техники был бы просто невозможен. Экспорт в Германию прекратился только в конце 1944 г. под сильным нажимом западных держав, а транзит германских военнослужащих — на год раньше, в августе 1943 г. Так что назвать Швецию «нейтральной» в полном смысле этого понятия вряд ли возможно.

Тем не менее наличествуют в шведской историографии и другие точки зрения. Профессор Высшей военной школы в Стокгольме К. Зеттерберг, страстно защищая шведскую политику стратегии «выживания» в годы Второй мировой войны, обосновывал ее политикой самосохранения [Люлечник 2009-2010]. Шведские историки Кристер Валь Брукс и Бо Хаммарлунд подтверждают двойственность политики министерства финансов Швеции в военные годы, которая проводилась в шведских интересах [Мельтюхов 2002]. В работе В. Карлгрена «Внешняя политика Швеции в 1939-1945 гг.» (Carlgren 1973), которая является одним из основных произведений о международном положении Швеции в годы Второй мировой войны [Барышников В. Н. 2005, с. 54-55], дается оценка нарушений нейтралитета.

Таким образом, сделан один из основополагающих выводов: шведы не были жертвами военных действий, а война не стала в Швеции частью народной памяти. Здесь не судили своих коллаборационистов, «пятую колонну», хотя на службе гитлеровской Германии было много шведов. В стране сложился и завладел умами светлый «автопортрет» — образ нейтральной и благополучной Швеции, настолько был воспринят патриотический «шведский рассказ». О моральных прегрешениях шведской внешней политики, особенно в отношении беженцев, вспоминали редко [Andren 1977; Andren 1996; Berlin…].

С другой стороны, действительно, исторически шведское правительство склонялось к налаживанию отношений с Германией, Англией, СССР, ориентированных на развитие двухсторонних связей. Традиционно значимую роль в деле сохранения нейтралитета имели еще взаимоотношения Швеции со странами Северной Европы: Данией, Норвегией и Финляндией [Катцова 2011]. Но определенным «стимулом» для налаживания контакта с Германией было то, что на территории всей континентальной Европы, кроме сателлитов Германии, только Швеция, Швейцария, Португалия и Испания оставались неоккупированными. В этом отношении премьер-министр Пер Альбин Ханссон реально сумел воплотить в жизнь политику противодействия втягиванию Швеции в войну и обеспечить ее «невхождение» в военные блоки. С началом Второй мировой войны Стокгольм предпринял ряд конкретных мер, направленных на противодействие попыткам втягивания Швеции в какую-либо из враждующих коалиций, и заявил о своем нейтралитете после объявления войны Германии Великобританией и Францией.

Но сам нейтралитет был далеко неоднозначным. В период советско-финляндской войны Швеция поддержала Финляндию, организуя разного рода помощь. Так, в ее ходе в составе ВВС Финляндии был сформирован шведский авиаполк (LeR-19) [Braunstein 2005, s. 63]. Более того, в финской армии сражалось 7975 шведских граждан, из которых 33 добровольца погибло [Чернышева, с. 52]. Также Швеция передала Финляндии 225 снарядов, 17 млн патронов, 200 орудий, 38 самолетов. На

военные цели Швеция предоставила Финляндии в денежном эквиваленте помощь на сумму 1 470 млн финских марок [Барышников 2014, с. 68, 69; Чернышева, с. 5357]. и на ее территорию было эвакуировано 36 тыс. финских детей [Finland…, s. 16].

Далее, с окончанием советско-финляндской войны, 12 апреля 1940 г. премьер-министр Пер Альбин Ханссон подтвердил намерение Швеции придерживаться нейтралитета. При этом он отметил, что положение о строгом нейтралитете несовместимо с использованием территории страны воюющими государствами для транспортировки своих военных грузов [Кан 1967, с. 143]. Но это не помешало шведскому правительству, поддержанному частью шведского общества, уже летом 1940 г., после оккупации Германией Дании и Норвегии, закрывшей Швеции выход из Балтийского моря, перейти, в ущерб позиции «строгого нейтралитета», к экономически выгодному расширению политического и экономического сотрудничества с Германией.

18 июня 1940 г. шведское правительство дало согласие на возможность транзита через территории страны немецких военнослужащих [Кан 1967, с. 152]. В результате началось движение поездов с германскими солдатами и грузами по шведской территории. 13 сентября 1940 г. шведский торговый флот получил разрешение Германии на свободный выход в пролив, соединяющий Северное и Балтийское моря. Германский военно-морской флот сопровождал шведские суда при проходе через минные поля. Это позволяло Швеции на правах нейтральной страны свободно торговать в различных частях земного шара, являясь торговым посредником для воюющих держав.

В итоге шведский нейтралитет явно склонялся в сторону Германии, что в тот период было весьма выгодным для Стокгольма. Несмотря на формальный нейтралитет, Германии предоставлялись всевозможные привилегии: Швеция шла на любые уступки, которые были затребованы немецкой стороной. Нейтральное положение оказывало благоприятное влияние на развитие шведской экономики. Преимущество заключалось в том, что с самого начала войны Швеция стала получать выгодные для нее военные заказы, что дало возможность государству и шведским предприятиям расширить производство, погасить задолженности по иностранным займам, а также значительно увеличить свои крупные золотые запасы.

Вместе с тем, формально объявив нейтралитет, Швеция продолжала обеспечивать нацистскую Германию стратегическими и военными продуктами. Нейтральная Швеция в период жесточайшего противостояния СССР и Германии стала одной из серьезных экономических опор рейха. С Германией был заключен целый ряд прибыльных торгово-экономических договоров на поставку промышленного сырья и готовой продукции для ведения войны [Кан 1967, с. 154-155]. Особо выгодным для развития шведской экономики было выполнение поставок военных товаров, железа, промышленного сырья, железной руды, шарикоподшипников, электрооборудования, инструментов, целлюлозы, а в отдельных случаях — вооружения и техники. В этом ряду были и поставки продовольствия [Пухов 2011; Швеция после Второй мировой войны.].

Особенности шведского нейтралитета сохранились и с момента нападения Германии вместе с ее союзниками на СССР 22 июня 1941 г. Это очень хорошо проявилось, когда 20 декабря 1941 г. был заключен шведско-германский торговый договор, по которому Германия к 1944 г. вывезла из Швеции 38 млн тонн железной

руды, обеспечив свои потребности на 90 %. В среднем в каждом германском орудии и танке содержалось до 30 % шведского металла. Транзитом через Швецию из третьих стран (в основном сначала из США, а затем из Аргентины) Германия получала нефтепродукты, а также шерсть, кожи, кофе, вина, табачные изделия, одежду и прочие виды дефицитных товаров. Швеция экспортировала из Германии уголь, кокс, синтетический каучук и искусственные удобрения. В банках Швеции Германия и ее граждане размещали значительные финансовые средства, в том числе ценности, конфискованные на оккупированных территориях стран Европы. В свою очередь шведские банки предоставляли крупные кредиты промышленным предприятиям Германии, не исключая производивших военную продукцию.

Многие шведские фирмы, производившие вооружение, в частности артиллерийские орудия и стрелковое оружие, в течение всей войны поставляли комплектующие детали в вермахт, а также в армии союзников Германии — в Венгрию, Финляндию и Румынию [Малышева 1998]. Если прибавить к этому кредиты, поставки собственного вооружения, а также статус крупнейшего поставщика железной руды для нужд германской военной промышленности, получится, что Швеция в течение всего периода Второй мировой войны интенсивно вооружала нацистскую Германию.

В Германию поставлялись также лучшие на планете шарикоподшипники знаменитого концерна «СКФ», лесоматериалы, ферросплавы, качественная сталь, целлюлоза, искусственное волокно, станки, электрооборудование, инструменты и морские суда [Чернышева 1980, с. 153]. Швеция активно поставляла Германии и свою качественную железную руду [Чернышева 1980, с. 153], и постепенно торговый оборот Швеции с нацистской Германией стал составлять до 90 % всей шведской внешней торговли [Чернышева 1980, с. 151]. Причем поставки руды в Германию продолжались практически в течение всего периода войны СССР против нацистской Германии до того, как поражение Третьего рейха стало совершенно очевидно.

В 1998 г., в период семимесячного пребывания в Стокгольме автора этой статьи в качестве гостя-исследователя по гранту Шведского института, в шведских СМИ развернулась острая дискуссия о так называемом «грязном золоте». Отдельной темой, вызвавшей повышенный общественный интерес, была тема нацистских концлагерей. Причиной стало то, что 9 июля 1998 г. шведские СМИ опубликовали промежуточный отчет о сотрудничестве шведских банков с нацистской Германией. Выяснилось, что на счета национального банка Швеции во время Второй мировой войны поступило 60 тонн золота из Германии и с территорий оккупированных нацистами стран [Страны Северной Европы. 2015]. Один из крупнейших банков Швеции — Skandinaviska Enskilda Banken (SEB)1 — получил 100 кг нацистского золота. В 1949 и 1955 гг. Госбанк Швеции вернул 13 тонн золота, похищенных нацистами из Центральных банков Бельгии и Нидерландов. В шведских банках было обнаружено 649 счетов, принадлежащих жертвам Холокоста [Швеция во время Второй мировой войны. 2015]. В целом банковский сектор Швеции в военный период значительно вырос вместе с крупными промышленными компаниями, осуществлявшими поставки товаров в Германию.

1 Образован в 1972 г. в результате слияния банков Stockholms Enskilda Bank (основан в 1856 г.) и Skandinaviska Banken (основан в 1864 г.).

Взаимодействие Швеции и нацистской Германии не ограничивалось экономическими связями. Не самую лучшую службу сослужил «нейтралитету» Швеции и так называемый добровольческий батальон, выступивший на стороне Германии (Svenska frivilligbataljonen). Шведское вооруженное формирование Svenska frivilligbataljonen начало оформляться в реальную силу, действующую в составе войск гитлеровской коалиции, сразу же после нападения Германии на СССР. Подготовку шведские «добровольцы» проходили на финской территории — в Турку. В начале октября 1941 г. батальон шведских нацистов посетили Густав V и его сын Густав Адольф (герцог Вестерботтенский), высоко оценившие действия батальона на стороне финской армии в районе Ханко [Кан 1967, с. 249-250]. Кроме того, шведские сторонники нацизма активно воевали на Восточном фронте в составе немецкой дивизии ваффен-СС «Викинг». Они вместе с представителями из союзной рейху Финляндии и оккупированными Данией и Норвегией влились в единый строй эсесовского движения [Барышников 2012, с. 112-146].

Более того, в тяжелейший для СССР период осени 1941 г., когда немцы рвались к Москве, 28 октября король Швеции Густав V отправил через немецкое дипломатическое представительство в Стокгольме личное послание Адольфу Гитлеру с благодарностью за то, что тот решил «разгромить большевизм, представляющий угрозу не только для Скандинавии, но и для всей Европы». В послании король поздравлял Гитлера с уже достигнутыми большими успехами и заверил его в том, что большинство шведского народа придерживается того же мнения и что он будет стремиться влиять на колеблющихся [Кан 1967, с. 250].

История Второй мировой войны содержит и другие факты сотрудничества стран цивилизованной Европы с бесчеловечным режимом Третьего рейха, принесшим неисчислимые потери и жертвы населению Европы, но после разгрома гитлеровцев под Сталинградом и Курском «нейтральная» Швеция вдруг изменила свой курс. Стокгольм сообщал своим «немецким друзьям» о том, что вынужден блокировать морские пути, по которым ранее через шведские территориальные воды следовали немецкие военные корабли и транспортные суда. В 1941-1945 гг. в балтийских водах одной из ключевых задач Военно-Морских сил СССР было торпедирование и уничтожение судов «нейтральной» Швеции, доставлявших военно-промышленную продукцию в Третий рейх.

Тем не менее важно обратить внимание, какая информация о событиях на Восточном фронте поступала в Стокгольм и как менялись взгляды шведского руководства в условиях обозначившегося коренного перелома в ходе Второй мировой войны. От этих изменений зависело и понимание Швецией своего «нейтралитета». В шведском национальном государственном архиве (Riksarkivet) в Стокгольме сохранилась подборка материалов о состоянии продвижения войск вермахта по территории СССР на южном направлении в сторону Кавказа и Сталинграда. Приведем выдержки из этой подборки:

8 августа 1942 г.: специальный корреспондент сообщает агентству «Reuters» из Москвы: «Сталинградский фронт выстаивает. Русские войска отчаянно сопротивляются на Дону и на Кубанских равнинах. Сопротивление русских упорно и решительно. Самое сенсационное сообщение последних суток, вне всякого сомнения, это жестокие сражения в районе Черкесска, юго-восточнее Армавира и на выходе на Кавказ. Немцы попытались прорваться на юг через Кавказ, но у русских один

ответ на попытку молниеносной войны в горах. Враг уже почувствовал тяжесть поражения. И в Майкопе и Черкесском дистрикте (в русских переводах дистрикты часто обозначаются как районы или округа) противник вынужден вступать в тяжелые и кровопролитные сражения».

12 августа 1942 г.: «Немецкий штаб дивизии занял Краснодар. Русские бросили новые резервы на юго-западном направлении от Сталинграда».

14 августа 1942 г.: «Грозный должен удержаться, армия нуждается в нефти. За последние сутки жестокие сражения у Минеральных Вод выдержаны. Нефтяные скважины Майкопа взорваны».

31 августа 1942 г.: «Потеря Сталинграда будет по-настоящему тяжелым испытанием для военного положения большевиков, так как это приведет к разделению красного фронта на две части и воспрепятствует транспортировке нефти для большей части сопротивляющейся советской армии» [Rysk Offencive…].

17 ноября 1942 г.: «За 5-дневное наступление на Сталинград немцы потеряли 3 тыс. человек, десятки танков» [Berge 1987].

10 ноября 1942 г.: «Новое наступление на нефтяной район Грозного. Южнее Новороссийска русские потерпели поражение и крупные потери. Русские колонны преследуются немцами. В городе в плен взяли 6800 человек, 14 танков и др. техники. Продолжаются бомбовые атаки порта города Туапсе. Немецкие и румынские самолёты в течение дня бомбили русские подразделения. Русские потеряли только с 1 по 10 ноября 282 самолета».

21 ноября 1942 г.: «Немец отступил у Нальчика».

В декабре 1942 г. в шведских СМИ прошли сведения о «русском наступлении на Кавказе» и «крепнувшем немецком сопротивлении на Ржевском фронте» [Rysk Offencive.].

В этот сложный для СССР период правительство Швеции уже проявляет чрезвычайную осторожность и вынуждено скорректировать свои контакты с Германией. В целом коренной перелом в ходе войны вызвал трансформацию шведской внешней политики и радикально изменил «специфический характер» ее «нейтралитета».

В октябре 1943 г. в Швеции был отменен циркуляр о запрете на браки с «ун-терменшами». Гражданам еврейской национальности было разрешено вернуться в объединенное королевство. В последние месяцы войны Рауль Валленберг, представитель одного из богатейших семейств Швеции, работавший в шведском посольстве в Будапеште, спас, по разным источникам, от 20 до 100 тыс. венгерских евреев от уничтожения нацистами, выдавая им паспорта граждан Швеции2. Кроме того, в Германию было отправлено сообщение о том, что Швеция вынуждена блокировать морские пути, по которым ранее через шведские территориальные воды следовали немецкие военные корабли и транспортные суда.

Сотрудничество Швеции с нацистской Германией в годы Второй мировой войны представляет собой одну из самых острых и дискуссионных тем в шведской истории XX в. На самом деле нейтралитет Швеции в этот период носил формальный характер, так как она снабжала Германию важными для ведения войны стратегическими и военными продуктами, что не могло не способствовать «успехам» наци-

2 После вступления РККА в 1945 г. в Венгрию Валленберг был взят в плен и отправлен в СССР.

стов в жесточайшей войне. Нужно согласиться с суждением о том, что Швеция хотя и опосредованно, но «внесла» свою лепту в усугубление ситуации на Восточном фронте, где в отличие от европейского театра войны шла «расовая война» на уничтожение народов СССР. Шведский нейтралитет, не заложенный ни в одну из шведских конституций, не зафиксированный ни в одном законе страны и не декларированный в качестве постоянной или долговременной государственной доктрины, не получивший международно-правового оформления и не имевший международно-правовых гарантий, является выражением рационального подхода к решению внешнеполитических задач. Необходимость в нем возникала всегда, когда появлялась угроза целостности, безопасности и независимости шведского государства.

Итак, политика Швеции эволюционировала от прогерманской в 1940-1943 гг. (военный транзит, поставки сырья и промышленной продукции, необъявленная война против ВМФ СССР и т. д.) к сотрудничеству со странами антигитлеровской коалиции в 1944-1945 гг. [Создавая социальную демократию. 2001]. В годы Второй мировой войны Швеция была скорее невоюющим государством, чем нейтральным. В этот период нейтралитет во внешней политике предполагал строгое соблюдение достаточно широкого круга конкретных обязательств и ограничений во взаимодействии с воюющими сторонами. Такое государство должно проводить внешнюю политику неучастия в войне между другими державами и отказа от военной помощи воюющим государствам, а в мирное время — невхождения в военные блоки [Лота 2005]. Была ли Швеция таким государством? Исторические реалии и военно-экономические отношения с нацистской Германией в предвоенный период и в годы Второй мировой войны отрицают сам этот посыл.

Источники и литература

Барышников В. Н. Вступление Финляндии во Вторую мировую войну. СПб.: Изд-во СПбГУ, 2005. 480 с.

Барышников В. Н. О попытке создания в начале 1940 г. тройственного оборонительного союза северных стран // Вестн. С.-Петерб. ун-та. 2000. Сер. 2. Вып. 2 (9). С. 18-29. Барышников В. Н. От прохладного мира к зимней войне. СПб.: Изд-во СПбГУ, 1997. 353 с. Барышников В. Н. Роль международной финансово-экономической помощи Финляндии в войне

против СССР 1939-1940 гг. // Вестн. С.-Петерб. ун-та. 2014. Сер. 2. Вып. 3. С. 59-72. Барышников В. Н. Финны на службе в войсках СС в годы Второй мировой войны. СПб.: Изд-во РХГА, 2012. 207 с.

Барышников Н. И. Характерные черты современной финской историографии войны 1941-1945 гг. // Правда и вымыслы о войне: проблемы историографии Великой Отечественной войны 19411945 гг. СПб.; Пушкин: Пушкинское высшее военное училище радиоэлектроники ПВО, 1997. С. 40-50.

Боэциус М.-П. Heder och samvete: Sverige och andra vardskriget. URL: http://scandinavija.blogspot.

ru/2011/08/blog-post_06.html (дата обращения: 01.08.2015). История со странностями: шведский нейтралитет. URL: http://rosmilcon.com/voennaya-istoriya/24226-

kratko-o-neitralnyh/ (дата обращения: 01.08.2015). Кан А. С. Внешняя политика скандинавских стран в годы Второй мировой войны. М.: Наука, 1967. 456 с.

Кан А. С. Швеция и Россия в прошлом и настоящем. М.: Изд-во РГГУ 1999. 358 с. Кан А. С. Швеция и нацистская Германия: мораль и политика. Обзор новейшей шведской литературы // Новая и новейшая история. 2010. № 4. С. 104-112. Катцова М. А. К проблеме истоков северного регионализма: феномен «практического скандинавизма» в последней трети XIX — первой половине XX вв. (Часть II) // Труды Кафедры истории Нового и новейшего времени. 2011. № 7. С. 45-60.

Кен О., Рупасов А., Самуэльсон Л. Швеция в политике Москвы. 1930-1950 годы. М.: РОССПЭН, 2005. 448 с.

Корунова Е. В. Деятельность комиссии по обороне в Швеции и проблема нейтралитета (1930-1935) // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 8. 2006. № 2. С. 44-65.

Лота Вл. Тайные операции Второй мировой // фасная звезда. 2005. № 202. URL: http://old.redstar. ru/2005/11/03_11/4_01.html (дата обращения: 22.07.2015).

Люлечник В. «Нейтральная» Швеция // ReclamaMedia. 2009-2010. URL: http://myreklama.com/ myreklama/index.php?option=com_content&view (дата обращения: 21.07.2015).

Малышева Е. М. Влияние внешней политики Швеции в военный период на Скандинавские страны и судьбу Ленинграда // Шведско-германские отношения в годы войны и их влияние на Скандинавские страны и судьбу Ленинграда. СПб.: АВИН, 1999. С. 72-77.

Малышева Е. М. Очень темная глава? Политические беженцы на Севере Европы в годы II мировой войны // Вестн. Адыг. ун-та. 1999. № 16 (1). С. 66-75.

Малышева Е. М., Вальбери Л. Дискуссионные проблемы внешней политики Швеции в историографии Северной Европы // Вестн. Адыг. ун-та. 1998. № 2. С. 148-154.

Малышева Е. М. Политика безопасности Швеции в годы Второй мировой войны и ее оценка в Шведской историографии // Вторая мировая война: история и современность. Сб. статей. СПб.: АВИН, 2000. 302 с.

Мелин Я., Юханссон А., Хеденборг С. История Швеции. М.: Весь мир, 2002. 400 с.

Мельтюхов М. И. Упущенный шанс Сталина. Советский Союз и борьба за Европу: 1939-1941 гг. (Документы, факты, суждения). М.: Вече, 2002 // Военная литература. URL: http://militera.lib.ru/ research/meltyukhov/ (дата обращения: 01.08.2015).

Мнимый нейтралитет Швеции. URL: http://scandinavija.blogspot.ru/2009/07/blog-post_3246.html (дата обращения: 11.07.2015).

Носков А. М. Скандинавский плацдарм во Второй мировой войне. М.: Наука, 1977. 247 с.

Омарк К. Швеция и нацизм // Válkommen till svspb.net! URL: http://svspb.net/istorija-shvecii/posle-pervoj-mirovoj.php (дата обращения: 02.08.2015).

Пухов И. А. «Шведский социализм». 6 августа 2011 г. // «Дуэль»: политика и экономика (газета борьбы идей). URL: http://www.duel.ru (дата обращения: 02.09. 2015).

Создавая социальную демократию. Сто лет социал-демократической рабочей партии Швеции. М.: Весь мир, 2001. 592 с.

Страны Северной Европы во Второй мировой войне 1939-1945 гг. // Руниверс. URL: http://www. runivers.ru/doc/nord/nord.php (дата обращения: 01.08.2015).

Ушаков Н. А. Международное право. М.: Юрист, 2000. 304 с. URL: http://bibliotekar.ru/mezhdunarodnoe-pravo-2/15.htm (дата обращения: 01.08.2015).

Ушаков Н. А. Невмешательство во внутренние дела государства. М.: Международные отношения, 1971. 168 с.

Чернышева О. В. Швеция в годы второй мировой войны. М.: Наука, 1980. 382 с.

Швеция во время Второй мировой войны (1938-1945 гг.) // Válkommen till svspb.net! URL: http:// svspb.net/istorija-shvecii/vtoraja-mirovaja-vojna.php (дата обращения: 11.07.2015).

Швеция после Второй мировой войны. 1945-1951 гг. // Válkommen till svspb.net! URL: http://svspb. net/istorija-shvecii/vtoraja-mirovaja-vojna.php (дата обращения: 01.08.2015).

Широкорад А. Б. Северные войны России. М.; Минск: ACT; Xарвест, 2001. 848 с. URL: http://militera. lib.ru/h/shirokorad1/10_03.html (дата обращения: 01.08.2015).

Andren N. Internationell utveckling och svensk försvarsdoktrin. Stockholm: Centralförbundet folk och för-svar, 1978. 223 s.

Andren N. Maktbalans och alliansfrihet. Svensk utrikespolitik under 1900-talet. Angered: Norstedts juridik, 1996. 240 s.

Berge A. Sakkunskap och politisk rationalitet: den svenska flottan och pansar fartyg frâgan 1918-1939. Stockholm: Almqvist & Wiksell International, 1987. 240 s.

Berlin: Bergsstallinggar stormade i Kaukasus // Riksarkivet (RA). UD Tidningsurklipp. Vol. 938 (ser. 4).

Braunstein C. Svenska Flygvapnets förband och skolor under 1900-talet. Stockholm: Statens försvarshisto-riska museer, 2005. 166 s.

Oarlgren W. M. Svenska utrikespolitik 1939-1945. Stockholm: Almänna förlaget, 1973. 612 s.

DN Debatt. «Hemlig svensk kredit till Hitlers Tyskland» // Dagens Nyheter. 2009. 15. 02. URL: http://www. dn.se/debatt/hemlig-svensk-kredit-till-hitlers-tyskland/ (дата обращения: 11.07.2015).

Finland, landet som kámpade: den första sammanfattande skildringen i ord och bild av det finska kriget 1939-1940. Stockholm: Saxon & Lindström, 1940. 48 s.

Rysk Offensiv i Kaukasus // Riksarkivet (RA). HP 1689. (1).7.12. 42.

Tyskarna Forsoka bryta genom Kaukasus-Kedjan // Riksarkivet (RA). UD Tidningsurklipp. Vol. 937 (ser. 4). Wahlbäck K., Böberg G. Sveriges sak är vâr. Svensk utrikespolitik 1939-1945 i dokument. Stockholm: Bok-förlaget Prisma, 1967. 201 s.

Для цитирования: Малышева Е. М. Шведский «нейтралитет» во Второй мировой войне // Вестн. С.-Петерб. ун-та. Сер. 2. История. 2016. Вып. 2. С. 4-17. DOI: 10.21638/11701/spbu02.2016.201

References

Baryshnikov V. N. Vstuplenie Finliandii vo Vtoruiu mirovuiu voinu [The entry of Finland into World War 77].

St. Petersburg, St. Petersburg University Press, 2005, 480 p. (in Russian) Baryshnikov V. N. O popytke sozdaniia v nachale 1940 g. troistvennogo oboronitel’nogo soiuza severnykh stran [About trying to create in the beginning of 1940 a tripartite Nordic defense alliance]. Vestnik of Saint-Petersburg University. Series 2, 2000, issue 2, pp. 18-29. (in Russian) Baryshnikov V. N. Ot prokhladnogo mira k zimnei voine [From the world of cool for the Winter War]. St. Petersburg, St. Petersburg University Press, 1997, 353 p. (in Russian) Baryshnikov V. N. Rol’ mezhdunarodnoi finansovo-ekonomicheskoi pomoshchi Finliandii v voine protiv SSSR 1939-1940 gg. [The role of international financial and economic aid to Finland in the war against the Soviet Union in 1939-1940]. Vestnik of Saint-Petersburg University. Series 2, 2000, issue 3, pp. 59-72. (in Russian)

Baryshnikov V. N. Finny na sluzhbe v voiskakh SS v gody Vtoroi mirovoi voiny [Finns serving in the Waffen SS during World War 77]. St. Petersburg, Russian Christian Humanitarian Institute Press, 2012, 207 p. (in Russian)

Baryshnikov N. I. Kharakternye cherty sovremennoi finskoi istoriografii voiny 1941-1945 gg. [The characteristic features of modern historiography of the Finnish War of 1941-1945]. Pravda i vymysly o voine: problemy istoriografii Velikoi Otechestvennoi voiny 1941-1945 gg. [Truth and fiction about the war: the problem of the historiography of the Great Patriotic War of 1941-1945]. St. Petersburg; Pushkin, Push-kinskoe vysshee voennoe uchilishche radioelektroniki PVO [Pushkin Higner Military Radio electronics School AD], 1997, pp. 40-50. (in Russian) Boetsius M.-P. Heder och samvete: Sverige och andra vardskriget [The honor and conscience: Sweden in Second World War]. Available at: http://scandinavija.blogspot.ru/2011/08/blog-post_06.html (accessed 01.08.2015). (in Swedish)

7storiia so strannostiami: shvedskii neitralitet [History weirdo: Swedish neutrality]. Available at: http://rosmil-

con.com/voennaya-istoriya/24226-kratko-o-neitralnyh/ (accessed 01.08.2015). (in Russian) Kan A. S. Vneshniaia politika skandinavskikh stran vgody Vtoroi mirovoi voiny [The foreign policy of the Nordic countries during the Second World War]. Moscow, Nauka Publ., 1967, 456 p. (in Russian) Kan A. S. Shvetsiia i Rossiia v proshlom i nastoiashchem [Sweden and Russia in the past and present]. Moscow,

Russian State Institute for Humanities Publ., 1999, 359 p. (in Russian) Kan A. S. Shvetsiia i natsistskaia Germaniia: moral’ i politika. Obzor noveishei shvedskoi literatury [«Sweden and Nazi Germany: the morality and politics». Browse the latest Swedish literature]. Novaia i noveis-haia istoriia [Modern and Contemporary History], 2010, no. 4, pp. 104-112. (in Russian) Kattsova M. A. K probleme istokov severnogo regionalizma: fenomen «prakticheskogo skandinavizma» v poslednei treti XIX — pervoi polovine XX vv. (Chast’ II) [To the problem of the sources the northern regionalism: the phenomenon of «practical scandinavism» in the last third of 19th — first half of 20th century. (Part II)]. Trudy Kafedry istorii Novogo i noveishego vremeni [Proceedings of the Department of Modern and Contemporary History], 2011, no. 7, pp. 45-60 (in Russian) Ken O., Rupasov A., Samujel’son L. Shvetsiia v politike Moskvy. 1930-1950 gody. [Sweden in Moscow’s policy.

1930-1950years]. Moscow, ROSSPAN Publ., 2005, 448 p. (in Russian) Korunova E. V. Deiatel’nost’ komissii po oborone v Shvetsii i problema neitraliteta (1930-1935) [The activities of the commission on defense in Sweden and the problem of neutrality (1930-1935)]. Vestnik of Moscow State University. Series 8, 2006, no. 2, pp. 44-65. (in Russian) Lota Vl. Tainye operatsii Vtoroi mirovoi [Undercover operations of Second World War]. Krasnaia zvezda [The Red Star], 2005, no. 202. (in Russ.) Available at: http://old.redstar.ru/2005/11/03_11/4_01.html (accessed 22.07.2015).

Liulechnik V. «Neitral’naia» Shvetsiia [«Neutral» Sweden]. ReclamaMedia. 2009-2010 (in Russ.). Available at: http://myreklama.com/myreklama/index.php?option=com_content&view (accessed: 21.07.2015).

Malysheva E. M., Val’beri L. Diskussionnye problemy vneshnei politiki Shvetsii v istoriografii Severnoi Ev-ropy [Controversial Swedish foreign policy issues in the historiography of Northern Europe]. Vestnik of Adygeya State University, 1998, no. 2, pр. 148-154. (in Russian) Malysheva E. M. Ochen’ temnaia glava? Politicheskie bezhentsy na Severe Evropy v gody II mirovoi voiny [It is a dark chapter? Political refugees in northern Europe during World War II]. Vestnik of Adygeya State University, 1999, no. 16 (1), pр. 66-75. (in Russian) Malysheva E. M. Vliianie vneshnei politiki Shvetsii v voennyi period na Skandinavskie storony i sud’bu Leningrada [Impact of Swedish foreign policy during the war on the side of the Scandinavian and the fate of Leningrad].w,

Nauka Publ., 1980, 382 р. (in Russian) Shvetsiia vo vremia Vtoroi mirovoi voiny (1938-1945 gg.) [Sweden during the Second World War (1938-1945)]. Available at: http://svspb.net/istorija-shvecii/vtoraja-mirovaja-vojna.php (accessed 11.07.2015). (in Russian)

Shvetsiia posle Vtoroi mirovoi voiny. 1945-1951 gg. [Sweden after World War II. 1945-1951 years]. Available

at: http://svspb.net/istorija-shvecii/vtoraja-mirovaja-vojna.php (accessed 01.08.2015). (in Russian) Shirokorad A. B. Severnye voiny Rossii [The Northern war between Russia]. Mosraw, Minsk, ACT; Harvest Publ., 2001, 848 р. Available at: http://militera.lib.ru/h/shirokorad1/10_03.html (accessed 01.08.2015 g.). (in Russian) Andren N. Internationell utveckling och svensk försvarsdoktrin [International Development and the Swedish defense doctrine]. Stockholm, Centralförbundet folk och försvar [Central Union people and defense Publ.], 1978, 223 s. (in Swedish) Andren N. Maktbalans och alliansfrihet. Svensk utrikespolitik under 1900-talet. [Balance of power and alliances. Swedish foreign policy during the 1900s]. Angered, Norstedts juridik [Norstedts law Publ.], 1996, 240 p. (in Swedish)

Berge A. Sakkunskap och politisk rationalitet: den svenska flottan och pansar fartyg frägan 1918-1939 [Expertise and political rationality: the Swedish navy and ironclad issue 1918-1939]. Stockholm, Almqvist & Wiksell International Publ., 1987, 240 p. (in Swedish) Berlin: Bergsstallinggar stormade i Kaukasus [Berlin: Bergsstallinggar stormed the Caucasus]. Riksarkivet (RA). UD Tidningsurklipp [National Archives (RA). UD Newspaper Clippings], Vol. 938 (ser. 4). (in Swedish, unpublished)

Braunstein C. Svenska Flygvapnets förband och skolor under 1900-talet [Swedish Air Force units and schools during the 1900s.]. Stockholm, Statens försvarshistoriska museer [National Museums of Military History Publ.], 2005, 166 p. (in Swedish) Carlgren W. M. Svenska utrikespolitik 1939-1945 [Swedish Foreign Policy 1939-1945] Stockholm, Almänna

förlaget [General publisher], 1973, 612 p. (in Swedish) DN Debatt. Hemlig svensk kredit till Hitlers Tyskland [DN Debate. Secret Swedish credit to Hitler’s Germany]. Dagens Nyheter. 2009, Febr. 15. (in Swed.) Available at: http://www.dn.se/debatt/hemlig-svensk-kredit-till-hitlers-tyskland/ (accessed 11.07.2015). Finland, landet som kämpade: den första sammanfattande skildringen i ord och bild av det finska kriget 19391940 [Finland, the country that fought: the first comprehensive depiction in words and pictures of the Finnish War in 1939-1940]. Stockholm, Saxon & Lindström Publ., 1940, 48 р. (in Swedish) Rysk Offensiv i Kaukasus [Russian offensive in the Caucasus]. Riksarkivet (RA) [National Archives (RA)],

HP 1689 (1).7.12. 42. (in Swedish, unpublished) Tyskarna Forsoka bryta genom Kaukasus-Kedjan [Germans try to break through the Caucasus-chain]. Riksarkivet (RA). UD Tidningsurklipp [National Archives (RA). UD Newspaper Clippings], Vol. 937 (ser. 4). (in Swedish, unpublished)

Wahlbäck K., Boberg G. Sveriges sak är vär. Svensk utrikespolitik 1939-1945 i dokument [Sweden is our business. Swedish Foreign Policy 1939-1945 of document]. Stockholm, Bokförlaget Prisma [Prisma Publ.], 1967, 201 p. (in Swedish)

For citation: Malysheva Е. М. Swedish «neutrality» in the Second World War. Vestnik of Saint-Petersburg University. Series 2. History, 2016, issue 2, pp. 4-17. DOI: 10.21638/11701/spbu02.2016.201

Статья поступила в редакцию 23 сентября 2015 г.

Чудеса шведского нейтралитета / История / Независимая газета

Принц Густав Адольф, Герман Геринг и король Густав V в Берлине (1939). Кадр из фильма «Небольшой антироялистский фильм». 2010

Уже 70 лет западные пропагандисты стараются преуменьшить вклад Красной армии в победу во Второй мировой войне. Им вторят многие наши историки: «завалили немцев трупами», «войну выиграли не по-суворовски – умением, а по-сталински – кровью».

Прочитав их статьи, умный старшеклассник решит разобраться сам и возьмется за калькулятор. Посчитав количество немецких и советских солдат, сражавшихся на Восточном фронте, а также число потерь немцев и красноармейцев, он наглядно убедится в правоте западных и местных русофобов.

Против всей Европы

Спасибо за эту калькуляцию нашим историкам и особенно кинорежиссерам. В сотнях фильмов в деревню врываются каратели – рослые немецкие парни в мундирах СС. Сожженных сел были тысячи. Уничтожать их должны были сотни тысяч эсэсовцев. Откуда их столько взялось?

У нас не пропустят ни один художественный фильм, где белорусское село жгут французские или венгерские каратели, а испанцы из «Голубой дивизии» грабят Новгород и убивают его жителей.

Отечественную войну 1812 года у нас не стеснялись именовать «нашествием двунадесяти языков». А советские и антисоветские историки уже 75 лет талдычат как попугаи: «Немцы, немцы, немцы…»

Старшина Васьков с девушками-зенитчицами героически воюет с немцами в Карелии, где за всю войну не было ни одного немецкого солдата. Если верить нашему кино, злобные фрицы взрывали Свирьстрой, обстреливали с севера Кронштадт и Ленинград. Германская артиллерия сровняла с землей Сестрорецк. Части вермахта со всех сторон блокировали Ленинград.

Между тем в начале 1943 года у 80% «немецких» солдат, оккупировавших Крым, родным языком был румынский или татарский. А Азовское море контролировала хорватская флотилия.

Ну а если посчитать всех персонажей, которые наши историки записывают в «немцы», то получится, что на фронте супостатов сражалось в полтора раза больше, чем бойцов Красной армии. Соответственно и потери противника были в полтора-два раза больше, чем у бойцов РККА. Давно пора граждан СССР, воевавших на стороне Гитлера, вычеркнуть из советских потерь и приплюсовать к немецким.

Во всем этом нет ничего удивительного. В 1812 году французов в Великой армии Наполеона было 45%. Причем вместе с призванными с территорий, присоединенных к Франции после 1792 года. Поляков же в этой армии было только 100 тыс. (примерно 16%), однако у Наполеона служил 1% от всех французов и 2% от всех поляков.

А во Второй мировой войне под знамена Гитлера встало свыше полумиллиона поляков.

Недавно я прочел фразу: «Из всех европейских столиц только в Лондоне не выражали радости по поводу нападения Гитлера на СССР». У меня чуть не вырвалось: «Вранье!»

Увы, и у меня остался осадок нашей пропаганды. На самом деле действительно во всех столицах, кроме Лондона, политики, бизнесмены и интеллигенция радовались нападению на нас Гитлера.

29 июня 1941 года русский патриот Иван Бунин заявил: «Итак, пошли на войну с Россией: немцы, финны, итальянцы, словаки, венгры, албанцы (!) и румыны. И все говорят, что это священная война против коммунизма. Как поздно опомнились! Почти 23 года терпели его!»

Великий князь Владимир Кириллович 26 июня выступил с обращением: «В этот грозный час, когда Германией и почти всеми народами Европы объявлен крестовый поход против коммунизма-большевизма, который поработил и угнетает народ России в течение 24 лет, я обращаюсь ко всем верным и преданным сынам нашей Родины с призывом: способствовать по мере сил и возможностей свержению большевистской власти и освобождению нашего Отечества от страшного ига коммунизма».

Сопли шведского короля

Ну ладно, это два злобных эмигранта, отогнанных большевиками от русского пирога. Но вот письмо шведского короля Густава V, направленное Гитлеру осенью 1941 года:

«Мой дорогой рейхсканцлер! У меня появилась потребность написать Вам открыто по вопросу, который волнует меня и имеет огромнейшее значение для меня и моей страны. Это русский вопрос… Я увидел, какую огромную опасность несет и продолжает нести с собой большевизм не только для нас в Скандинавии, но и для всей Европы. Поэтому я хочу выразить самую горячую благодарность за то, что Вы решились всеми возможными способами уничтожить эту чуму. Я поздравляю Вас с уже достигнутыми большими успехами».

Наследник престола Густав Адольф герцог Вестерботтенский был настроен еще более прогермански. Он встречался с Герингом и Гитлером. Его жена Сибилла Саксен-Кобургская была дочерью видного нациста, посаженного в тюрьму в 1945 году.

После войны Густав V тяжело заболел и в 1950 году умер. А его наследник удачно погиб еще раньше. 26 января 1947 года его самолет, взлетевший с Копенгагенского аэродрома, поднялся на высоту 50 м и спикировал вниз. В закрылки кто-то вставил деревянные клинья.

Так кем же в 1941 году стала нам Швеция – врагом или союзником? В справке Штаба РККА о военно-политической обстановке за 1931 год говорилось: «Военная активность шведских империалистов вполне понятна, поскольку Швеции приходится играть роль передовой военно-экономической базы для северной группы армий антисоветского блока, а также роль ближайшего резерва армий и флотов северной коалиции».

Помощь вражеской Финляндии

И вправду, в 1939–1944 годах Швеция была «передовой военно-экономической базой» Третьего рейха и Финляндии.

С началом Зимней войны 1939–1940 годов по всей Швеции был объявлен «добровольно-принудительный» сбор пожертвований в пользу Финляндии. Собрали приблизительно 13 млрд шведских крон, или 1,6 млрд долл. Для такого государства, как Финляндия, сумма весьма значительная.

Суммарно кредиты, предоставленные Швецией Финляндии, превышали сумму, которую Швеция тратила на собственные вооруженные силы в тот же период. Общий объем военной помощи, оказанный Швецией Финляндии, точно неизвестен, поскольку и шведы, и финны были заинтересованы в его преуменьшении. Согласно современным финским источникам, в финскую армию поступило свыше 10 тыс. шведских добровольцев (в основном кадровые военные).

За три с половиной месяца войны в Финляндию из Швеции поступило: 84 тыс. винтовок и карабинов, 342 автомата, 455 пулеметов, семьдесят пять 37-мм противотанковых пушек «Бофорс», 89 орудий (56 – 75-мм и 17 – 105-мм пушек, 12 – 105-мм гаубиц и четыре 210-мм гаубицы), 85 зенитных пушек (9 – 75-мм и 76 – 40-мм автомата «Бофорс»). По другим сведениям, поступили 104 зенитные пушки. Кроме того, поступило 32 самолета, 45,5 млн патронов и 280 тыс. снарядов.

Пособничество гитлеровской Германии

С июня 1941 года из Норвегии в Финляндию и Германию через Швецию регулярно перебрасывались германские войска. В июне 1941 года была переброшена целиком горно-пехотная дивизия численностью 18 тыс. человек. Обычно же в 1941–1943 годах немцы перебрасывали через Швецию небольшие подразделения «отпускников».

За два года свыше миллиона «отпускников» проследовали из Норвегии и около миллиона – в Норвегию. По пути «отпускников» охраняли шведские войска. Шведы предоставляли им горячее питание и медицинское обслуживание.

Число шведов, воевавших на Восточном фронте против СССР, сравнительно невелико. В части СС добровольцами пошли только 315 шведов. Они воевали под Ленинградом и даже защищали рейхсканцелярию в конце апреля 1945 года.

Но если во Франции, Норвегии и других странах добровольцев-эсэсовцев после войны наказывали – в тюрьмы сажали, а иногда казнили, то в Швеции вернувшимся из России «туристам» задавали только один вопрос: «Выдавали вы государственные или военные секреты Швеции?» – «Нет». – «Всего доброго! Идите с миром».

Шведский добровольческий полк (1500 человек) под командованием полковника Берггрена уже 10 августа 1941 года вел боевые действия вместе с финнами под Ханко. На встречу с этими ребятами осенью 1941 года в Финляндию приехали король Густав V и герцог Вестерботтенский.

Поставки Третьему рейху и его союзникам

В 1940–1942 годах 90% потребностей Финляндия удовлетворяла за счет Швеции. Историки утверждают, что в германских танках на Восточном фронте было 70% шведского железа. И действительно, в 1939–1945 годах шведы отправили в Германию 58 млн т железной руды. По медной руде данных нет, но цифра измерялась сотнями тысяч тонн. А еще – 7 млн т целлюлозы, 60 тыс. т подшипников, 14 млн куб. м пиломатериалов и т.п.

Справедливости ради отмечу, что Швеция в 1941–1943 годах торговала и с Англией, и с СССР, но в мизерных объемах. Вот сравнительные данные экспорта шведских шарикоподшипников в 1942 году (в миллионах шведских крон): Германия и ее союзники – 56; нейтральные страны – 27,2; Англия – 3,54; СССР – 1,6.

Перевозка шведских продуктов в Англию велась самолетами или скоростными катерами, а в СССР – только советскими самолетами. Советский Союз расплачивался со шведами платиной и дорогими мехами, тоже доставляя их самолетами.

Шведы строили для рейха рыболовецкие и торговые суда. Причем 45 рыболовных судов шведской постройки по прибытии в Германию немедленно переделали в противолодочные.

В рейх отправляли автомобили и сотни зенитных орудий. Особенно были эффективны были 40-мм автоматы «Бофорс» (германское обозначение – 4 cm Flak 20). Пушки «Бофорс» немцы устанавливали даже на истребители Ме-210. Причем автомат был оставлен без изменений, лишь изменен лоток приемника.

В конце 1944 года торговля с рейхом резко упала, а с СССР возросла в 20 раз по сравнению с 1943 годом (с 2 млн шведских крон до 40 млн). Любопытно, что весной 1945 года СССР в Швеции закупил 137 т бананов для ресторанов и посольств.

Необъявленная война на Балтике

Шведы загодя готовились стать крепким тылом Германии и Финляндии. Это отразилось и на ее Военно-морской доктрине.

Традиционная Военно-морская доктрина Швеции основывалась на броненосцах береговой обороны. К 1939 году в составе шведского флота имелось семь броненосцев береговой обороны, один легкий крейсер, 11 эсминцев, восемь малых миноносцев и около 20 подводных лодок.

В 1939 году шведы строили два мощных броненосца береговой обороны водоизмещением в 8000 т каждый. Но с началом войны строительство их было прекращено, а упор сделали на постройку эсминцев и различных кораблей противолодочной обороны.

Эффективность их действия для береговой обороны была куда ниже, чем броненосцев. Но эсминцы и сторожевые корабли требовались для защиты шведских торговых судов, занимавшихся военной контрабандой.

Летом 1941 года на Балтике началась настоящая война между шведским королевским флотом и нашими подводными лодками. Шведские военные корабли конвоировали суда с железной рудой, идущие в Германию, атаковали встреченные советские подводные лодки и вели активный их поиск в Балтийском море.

В июне 1942 года шведские противолодочные самолеты, барражировавшие над центральной частью Балтики, получили приказ атаковать советские подводные лодки на расстоянии 80 км от шведских берегов. Фактически они бомбили лодки и на большем удалении.

В ходе этой войны было потоплено несколько шведских судов и советских подводных лодок. Цифры не привожу, поскольку они оспариваются, а в полемику вступать нет места. Расскажу лишь об одном эпизоде.

После атаки 1 июля 1942 года на свой транспорт «Галеон» шведы обнаружили хвостовую часть торпеды с надписями на русском языке. Советского посла Александру Коллонтай вызвал премьер-министр Пер Хансон. Советский замнаркома иностранных дел Лозовский дал по этому поводу такой ответ: «Провокация. Обозначения и русские буквы не являются доказательством. Торпеда с тем же успехом может быть made in Germany».

К этой фразе Лозовского не придерешься. Парогазовая торпеда 53–38, состоявшая на вооружении советских подводных лодок, была точной копией фиумской торпеды 53-Ф. Ну а выбить русские буквы на деталях итальянской торпеды – дело нехитрое.

Последний бой «необъявленной войны» случился 11 апреля 1945 года, когда подводная лодка К-56 потопила шведскую шхуну «Рамона». Для начала К-56 выпустила две торпеды с дистанции два-три кабельтовых, но обе прошли под килем шхуны из-за ее малой осадки. Командиру лодки капитану 2 ранга Попову привиделся тральщик водоизмещением 500 т. Затем Попов пустил в ход артиллерию, и через 12 минут цель затонула.

В течение 11 апреля К-56 преследовали два сторожевых корабля и сторожевой катер, сбросившие на нее 77 глубинных бомб. Судя по всему, это были шведские корабли. Тем не менее лодке удалось уйти.

В статье я принципиально воздержался от оценки действий шведского правительства и военных. Предоставляю читателям самим решить, воевала ли Швеция против СССР.

Фальшивый нейтралитет: Швеция воевала против СССР вместе с Гитлером и «лесными братьями»

Последняя официальная война между Швецией и Россией завершилась в 1809 году: ее результатом стало присоединение Финляндии к Российской империи. Однако шведы, де-юре соблюдая нейтралитет, де-факто не упускали возможности повоевать против русских. Ярким примером тому является участие Швеции во Второй мировой войне, когда формально нейтральные шведы на самом деле поддерживали нацистскую Германию и помогали «лесным братьям» Прибалтики вести диверсионную деятельность против СССР.

Суоми-красавица

Не будем останавливаться и углубляться в события времен Гражданской войны, когда шведы в составе подразделений финского шюцкора занимались геноцидом русского населения как в самой Финляндии, так и в Карелии, и на северо-западе РСФСР.

А вот Зимняя война, она же советско-финская война 1939–1940 годов, стала для шведов неплохой возможностью побороться с «русским медведем».

Вместо традиционного нейтралитета Стокгольм провозгласил Швецию «невоюющей» страной, что означало: армию в бой не пошлем, но помощь финнам оказывать будем.

Впрочем, нашлось 8 260 человек, вступивших в Шведский добровольческий корпус в составе финской армии. Швеция, как и любое другое государство мира, не могла препятствовать частной инициативе своих граждан принять участие в боях на той или иной стороне.

Доброволец Свен Рабе выделяет следующие причины участия шведов в Зимней войне: «Чистый идеализм, братское чувство, карьеризм, авантюризм и, возможно, даже желание почетного конца безнадежной жизни» (Lars Gyllenhaal. Svenskar i krig 1914–1945. Historiska media, 2004).

Корпус потерял 33 человека, 2 самолетов не досчиталась шведская добровольческая эскадрилья. Шведов не стали бросать в пекло боев на Карельском перешейке, а отправили в более спокойную Лапландию.

В Финляндию потянулись караваны со шведскими грузами военного назначения: 800 морских мин, около 350 полевых, противотанковых и зенитных орудий, 135 тысяч единиц стрелкового оружия, свыше 20 самолетов.

В Швеции царил «милитаристский угар», как это принято называть. Проходили манифестации с требованиями вступить в войну на стороне Финляндии, печать пестрела ура-патриотическими статьями, улицы были заклеены антисоветскими плакатами.

Советскому послу в Стокгольме Александре Коллонтай стоило немалых усилий удержать Швецию от участия в боях силами регулярной армии.

Еще немного про шведский след: многие кадровые офицеры финской армии были этническими шведами, включая маршала Маннергейма.

Финский историк Эрик Аппель в своей работе «Финляндия в войне» (Finland i krig), отмечает, что благодаря позиции Швеции финны, как военные, так и гражданские, чувствовали столь необходимую моральную поддержку.

Великая Отечественная война: как шведы себя показали

Нападение Германии на Советский союз летом 1941 года было воспринято в Финляндии и Швеции как продолжение Зимней войны. И уже 27 июня жаждавшие сражаться с СССР шведы обращаются в финское посольство, Союз Шведского добровольческого корпуса и приемную Финского комитета.

Главнокомандующий шведскими войсками генерал Тернелль уверен: участие в масштабной войне пойдет на пользу шведским военным.

Поэтому он инициировал разрешение военнослужащим от имени правительства на увольнение со службы или взятие отпуска для участия в войне на стороне финнов.

Уже 4 июля 1941 года шведское правительство принимает решение, что таким правом могут воспользоваться 200 кадровых офицеров и 5 000 солдат срочной службы.

Уже 17 августа 1941 года шведский добровольческий батальон начал осаждать гарнизон военно-морской базы на полуострове Ханко.

В общей сложности в составе батальона воевали порядка 900 человек, 26 погибли, около 80 было ранено. Часть бойцов после взятия Ханко вернулась в Швецию, другие воевали с РККА до последней возможности.

Из шведских участников Зимней войны и остатков батальона сформировали шведскую добровольческую роту в 150 человек.

За 29 месяцев боев потери составили 41 человек убитыми, 84 ранеными. В Швецию рота отправилась 25 сентября 1944 года.

Впрочем, непосредственно на стороне Германии, в СС, на Восточном фронте воевали 12 тысяч шведов.

Шведские авиация и флот в боях с РККА

Довелось повоевать с Красной Армией и шведским военнослужащим, проходящим службу в рядах собственных войск.

При всем «нейтралитете» шведы обильно снабжали нацистскую Германию сырьем.

Из шведской железной руды немцы изготовили 40% оружия. «Норшенсфламман» приводит такие данные по шведским поставкам немцам: целлюлоза (7 миллионов тонн), пиломатериалы (13 миллионов кубометров), подшипники (60 тысяч тонн), машины и оборудование (70 тысяч тонн).

И это не считая миллионов тонн военных грузов Германии, прошедших транзитом через порты Швеции.

Противодействовать этому потоку военных грузов и материалов решением ГКО должен был Краснознаменный Балтийский флот (КБФ). Его подводные лодки развернули масштабную охоту за шведскими транспортами с германскими военными грузами уже в 1942 году.

Хотя и тут первый удар нанесли шведы, чей патрульный самолёт 9 июля 1942 года открыл пулемётный огонь по советской подводной лодке «С-7». Она заряжала аккумуляторы в надводном положении  к  востоку от Аркосунда. Также с самолета сбросили две бомбы, но обошлось без повреждений.

Тем же днем «С-7» обнаружила шведский конвой, сопровождавшийся боевыми кораблями.

Эсминец «Норденшельд» решился на таран, и подлодка нырнула с перископной глубины. Добычей «С-7» стал транспорт «Маргарита», шедший в составе другого конвоя.

Подлодки Балтфлота охотились поодиночке, а не «волчьими стаями», как немцы в Атлантике и Арктике, но смогли нарушить регулярные морские грузоперевозки в интересах Германии.

Братья, пусть и лесные!

Шведы активно поддерживали и снабжали антисоветское подполье в Прибалтике после окончания Великой Отечественной войны.

Точнее, начало было положено в 1944 году, когда шведское Бюро «С» вовсю сотрудничало с немецким отделом внешней разведки, управлением «Иностранные войска — Восток».

Тема досконально изучена и освещена историком и военным Кристером Бергстрёмом, опубликовавшим без малого 30 книг и немало статей об участии Швеции во Второй мировой войне.

Только в 1944–1946 годах через остров Готланд шведами в СССР проведены 64 заброски агентуры.

Переименованное после войны из Бюро «С» в Канцелярию «Т» ведомство продолжает поддерживать прибалтийских «лесных братьев» вплоть до середины пятидесятых годов, когда советская Прибалтика была очищена от них.

Оружие поставлялось Армейским управлением Швеции. В качестве пособников «лесных братьев» засветились церковь, Шведское радио и британская МИ-6. За подробностями можно обратиться к книге Петера Кадхаммара «Заговорщики» (1999 год).

Для понимания ситуации: прибалтийские «борцы за свободу» убивали не только партийно-советские кадры, но и мирное прибалтийское население.

Бергстрём приводит цифру в минимум в 17 тысяч прибалтов, уничтоженных «лесными братьями». Другие источники называют цифру 20 тысяч погибших в одной Литве. Население Литвы, Латвии и Эстонии уничтожалось собственными националистами со шведской — в том числе — помощью и на шведские — в том числе — деньги.

Подписывайтесь на Балтологию в Telegram и присоединяйтесь к нам в Facebook!

Журнал Международная жизнь — Архив 9 номера 2020 года Швеция во Второй мировой и холодной войнах: другая история

Уникальность такой малой самобытной страны, как Швеция, проявляется, безусловно, во многих отношениях. Главное — ее особый национально-исторический опыт, свидетельствующий, в частности, о том, что ей удалось не позволить втянуть себя ни в мясорубку Второй мировой войны (ВМВ), ни в последующую за ней «холодную». Особенности международно-политической линии Стокгольма, практической реализации шведского нейтралитета как в годы ВМВ, так и в последующий продолжительный «холодный» период по-новому освещены в двух неравновесных рецензируемых монографиях. Эти две работы особенно ценны и примечательны в свете 75-летнего юбилея Победы в Великой Отечественной войне. Праздник 9 Мая остается ценностно-смысловой датой, тем поворотным рубежом, фундаментальной базой для национального самосознания, что находит также свое подтверждение на примере современной Швеции.

Первое представленное исследование в основном опирается на печатные и архивные документы, мемуары, беседы с участниками событий и пр. Во второй работе большое внимание уделено анализу мнений, взглядов политиков, военных, историков из скандинавских стран, которые освещают линию своих правительств на всех этих крайне сложных исторических этапах.

Историческое наследие ВМВ для Швеции весьма значимо, хотя многие события почти неизвестны шведам. При этом наша скандинавистика внесла немалый вклад в исследование данной проблемы¹. Хотя Швеция во ВМВ напрямую не участвовала, соблюдая в сложных международно-политических условиях свой нейтральный статус, но, геополитически зажатая между двумя воюющими группировками — гитлеровской Германией, державами «оси» (соседние Дания и Норвегия были оккупированы рейхом в 1940 г., а Финляндия являлась его союзником вплоть до осени 1944 г.) и антигитлеровской коалицией (Великобританией, США и СССР), — вынужденно лавировала, «прогибалась», делала уступки и «исключения» из своего положения и статуса.

Фактически до середины 1943 года (до решающей битвы на Курской дуге) Стокгольм в значительной мере поддавался неприкрытому давлению Берлина (отступления по вопросам транзита германских войск через национальную территорию, выгодные для нацистов масштабные поставки стратегического сырья и материалов, следование линии «идеологического нейтралитета» во внутриполитической жизни и т. д.), а позже, когда война пошла вспять, также ужесточал все эти условия в свою пользу, склоняясь в новых политических обстоятельствах в сторону оценок, взглядов, позиций коалиции антигитлеровских держав-победительниц.

Война привела в движение огромные людские массы на разных континентах, сплошь и рядом меняя судьбы людей. Чудовищный молох разрывал привычные родственные связи, ведя к трагическим потерям, нечеловеческим утратам. Именно на этот гуманистический аспект далеких исторических событий обращает пристальное внимание своих читателей Элисабет Хедборг, известная журналистка, писательница и эксперт по России². Созданное ею документальное повествование о советских экс-военнопленных, оказавшихся волею судеб в Швеции во время ВМВ, об их контактах со шведами, коснулось отдельного, особого пласта низовой, «народной дипломатии».

В целом шведская политика в отношении беженцев, перемещенных лиц, мигрантов была жесткой и ограничительной еще с 1930-1940-х годов. Ее рамки определились в период правления социал-демократических кабинетов Г.Мёллера, Р.Сандлера и К.Шлютера. Однако с германской оккупацией соседних Дании и Норвегии шведские власти вынуждены были смягчать условия приема иностранных граждан. Так, уже к 1943 году в Швеции оказалось около 40 тыс. беженцев, мигрантов, перемещенных лиц. Число же советских военнопленных, бежавших из германских лагерей в Норвегии и Финляндии, было незначительным, всего несколько сотен. А к концу войны в стране насчитывалось уже порядка 200 тыс. вынужденных иностранных переселенцев, главным образом из соседних северных и прибалтийских стран (I, s. 178).

Шведская исследовательница обоснованно считает, что ее соотечественники мало знают о проблемах бывших советских военнопленных из немецких лагерей в Норвегии и Финляндии. Шведские СМИ традиционно больше интересовались трагическим возвратом в СССР жителей советских республик Прибалтики, в частности ингерманландцев (по одной версии, субэтническая группа финнов, по другой — самостоятельный финно-угорский этнос). Но об отправке контингента советских граждан — 900 человек — обратно в Советский Союз в октябре 1944 года знали откровенно мало (I, s. 172).

Незамысловатая история Ингер Густафссон легла в основу неординарного документального исследования, книги-исповеди. Ингер еще подростком от матери узнала, что ее отец Алексей Перов был советским солдатом, защищавшим ленинградское направление, а после немецкого плена в лагере в Норвегии бежавшим в Швецию. В 2014 году она с помощью Э.Хедборг нашла в России трех своих единокровных сестер, проживавших в старинном городе Буй Костромской области. Встреча состоялась через российскую версию телепередачи «Жди меня», которая известна там как «Spårlöst» (бесследно исчезнувшие). Их первая встреча была настолько трогательной, что в студии и перед экранами и русские, и шведы не сдерживали своих эмоций. Выяснилось, что ее отец давно скончался, но зато у И.Густафссон появились новообретенные русские родственники, большая семья. «Это так правильно, — говорила она, улыбаясь, — и здорово»³.

Сюжетная нить повести Э.Хедборг развивается вокруг судьбы и жизни в Швеции красноармейца Алексея Перова, который попал в плен под городом Белостоком, где после разгрома советских 3-й и 10-й армий  в плен попали 323 тыс. человек (I, s. 63). Он был направлен на тяжелые строительные работы на север Норвегии. По некоторым данным, на ее территории в разное время находились и работали от 80 до 100 тыс. советских военнопленных, из которых 15,5 тысячи умерли, погибли также почти 3 тыс. югославов⁴. Лишь немногим удалось бежать, как, например, А.Перову и его двум товарищам, которые после недельных блужданий сумели в апреле 1942 года перейти норвежско-шведскую границу.

Северо-западная соседка Швеции — Норвегия была в годы ВМВ стратегическим плацдармом Третьего рейха, базой для надводного и подводного флотов, авиации, нацеленных на нанесение ударов по Британским островам и советскому Северу. Незамерзающие северные порты открывали немцам хорошие оперативные возможности для действий в Атлантике и Северном Ледовитом океане. Кроме того, германское руководство получало доступ к стратегическому сырью (медь, никель, молибден). А в Швеции — к ее железной руде, которую вывозили через норвежский порт Нарвик.

В ответ гитлеровская верхушка рассматривала норвежцев, как и другие народы германской языковой группы, в качестве части будущего «нового мирового порядка», «нордической расы» господ. Перемещенные сюда контингенты военнопленных власти фашистской Германии нещадно использовали для постройки военной инфраструктуры (укреплений береговой обороны, портов, аэродромов, дорог, пунктов связи и т. д.), то есть для обустройства театра военных действий. Не всем совершившим дерзкий побег, как свидетельствуют архивные документы, удавалось удачно достичь нейтральной Швеции. Помимо истребления лагерной охраной, преследования конвойными войсками и подразделениями СС, серьезным испытанием для них стали неприступные горы, сложный рельеф местности, суровая природа и переменчивая погода. Поэтому проникновение с апреля 1942 года на ее территорию групп советских военнопленных стало «головной болью» для тогдашних шведских властей.

Э.Хедборг приводит данные из ряда закрытых шведских инструкций (I, s. 102, 171, 173 etc.) относительно того, как с ними следовало поступать, какой статус им придать — военнопленных, перемещенных лиц, мигрантов или кого-то еще. Прибегая к приему реконструкции, автор  увлекательно, драматично и пошагово описывает все действия советских беглецов — побег от немцев в Норвегии, переход границы и появление в Швеции, размещение в приемных лагерях, а также описание распорядка их жизни и быта, перипетии разных судеб.

Простые шведы, да и власти весьма радушно, с сочувствием принимали бывших советских военнопленных: им предоставляли убежище и давали разрешение на работу. Ими занималась социальная служба Швеции (Kungliga Sosialstyrelsen). Местная газета «Värmlands folkblad» вначале регулярно писала об экс-красноармейцах, но в мае 1942 года появилось категорическое распоряжение Государственного ведомства по информации (Statens Informationsstyrelse) «о беженцах не писать» (I, s. 55-57). Со временем отношение к ним стало меняться: очевидный исход ВМВ указывал прагматичным шведским властям, что взаимоотношения с могучим Советским Союзом важнее проявлений доброжелательности.

Опираясь на документы, автор пишет, что некоторые шведы завидовали русским, которые пришли «скелетами», но при нормальном питании и приемлемых жилищных условиях быстро физически и психологически восстановились. При неконтролируемых молодежных контактах, как отмечается, шведские девушки предпочитали русских. Один обиженный швед даже написал жалобу в полицию (есть документ), что его служанка «путается с русским и не хочет с ним». Надо отдать должное местному полицейскому, написавшему на письме резолюцию, что, мол, не наше это дело (I, s. 134-154).

Пока еще живы шведы, которые помнят прибытие в страну бывших советских военнопленных, а пять лет назад они даже устроили сценическую реконструкцию их отъезда в СССР. Именно так происходило в судьбах А.Перова и М.Персон и их детей. А таких «детей войны», которым сейчас хорошо за 70, немало, и со многими из них Э.Хедборг лично встречалась, в том числе с теми, кто откликнулся после издания книги, телепередач и газетных публикаций.

Интересным представляется рассказ об условиях жизни и быта бывших советских военнопленных. Их лагеря в Швеции представляли собой жилые помещения, где они проживали без охраны и строгого надзора. В условиях дефицита рабочей силы в стране экс-красноармейцев, как правило, использовали на лесозаготовках. Они трудились на тех же условиях, что и шведы, получая восемь шведских крон в день (I, s. 124). Дополнительно советское посольство доплачивало им еще по три кроны. Со временем советские дипломаты получили от шведских властей разрешение посещать лагеря, где размещались соотечественники. Через некоторое время между шведскими властями и советским диппредставительством была достигнута договоренность, что первые будут нести ответственность за обеспечение работников и внешний порядок, а второе — за внутренний. Так, советское посольство подбирало старост в лагерях и осуществляло выдачу работающим советских паспортов.

Другой интересный факт заключался в том, что с самого начала лагеря беженцев были смешанные: там наряду с советскими экс-военнопленными размещались и немцы, сбежавшие от нацизма. В одном из лагерей в Baggo, например, трудился молодой немец по имени Херберт Фрам, который по окончании войны вернулся в Германию. А позже он стал ее федеральным канцлером — Вилли Брандтом! При этом шведские власти привычно обложили всех прибывших налогом, что вызвало их протесты, и однажды на этой почве даже случилась забастовка.

Советское посольство в Швеции, когда получало информацию о том, что в стране появилась очередная партия из нескольких сотен бывших советских военнопленных, обычно требовало возвращения их на родину. В отношении этой категории лиц у шведов была своя юридическая мотивация. Для них они являлись беженцами не из СССР, а из немецкого плена, поэтому по всем формальным признакам их следовало вернуть домой. Тот факт, что некоторые боялись возвращаться, не являлся веской причиной для предоставления им политического убежища. Э.Хедборг достаточно подробно разбирается в судьбах тех, кого с их согласия или против их воли вернули обратно на родину — в Советский Союз, где им предстояло пройти через фильтрационные лагеря для бывших военнопленных.

Правда, особенно на начальных этапах, некоторым беглецам, доказавшим, что они не любят советскую власть, удалось убедить шведские власти оставить их у себя, но большинству в предоставлении убежища было отказано. А вот выходцам из Прибалтики и восточным финнам (ингерманландцам) убежище охотно предоставлялось, и к концу войны почти 30 тыс. лиц данной категории его получили (I, s. 178-179). В книге приведен документ из шведской полиции, где сказано: «Иностранцы отказываются возвращаться в Россию, так как они боятся подвергнуться жестокому наказанию, потому что сдались в плен немцам, и поэтому просят воспользоваться правом на получение убежища в Швеции» (I, s. 171). Что же касается героя книги — А.Перова, то он был возвращен в СССР, прошел фильтрационный лагерь, после которого почти год работал на восстановлении вагоностроительного завода в Калинине, а дальше еще 20 лет регулярно отмечался в милиции. Только в 1995 году его полностью реабилитировали, признав ветераном ВОВ (I, s. 209-217, 224).

Поскольку Швеция в годы ВМВ стала прибежищем для многих эмигрантов (в том числе для таких будущих видных политических деятелей, как Вилли Брандт — ФРГ, Бруно Крайский — Австрия, и многих других известных персон), то на этом фоне, с одной стороны, «проблема советских военнопленных» вызывала напряженность в отношениях с Германией. В Берлине считали, что Швеция незаконно поощряет бегство к себе военнопленных. А с другой — трения в отношениях с Советским Союзом, которому удалось повернуть вспять ход боевых действий. Советское руководство добилось, как известно, безусловной поддержки союзников  относительно возврата всех насильственно угнанных советских граждан и перемещенных лиц на родину, а руководству Швеции приходилось «выпутываться», как казалось тогда в Стокгольме, из нового непростого политико-дипломатического узла противоречий (I, s. 155-160).

Война приближалась к концу, 19 сентября 1944 года было подписано Московское перемирие Финляндией, с одной стороны, СССР и Великобританией — с другой. Уже через месяц первая партия бывших военнопленных красноармейцев была отправлена на поезде в город Евле и далее пароходом через финский город Турку до Выборга. 10 октября 1944 года около 900 бывших советских военнопленных (около 50 отказались возвращаться, а двое совершили самоубийство) были репатриированы из Швеции в СССР. Эта операция проводилась в секрете, а шведской прессе было запрещено сообщать что-либо об этом.

Так, в приказе одного из руководителей Администрации по делам беженцев Стена Ларсона по этому поводу говорилось: «Важно. Следующие лица в ночь с 6 на 7 октября 1944 года совершили побег из лагеря Лисма, в случае их задержания следует немедленно сообщить г-ну Сеннингу с тем, чтобы по возможности выслать их вместе с русскими. Высылка русских секретна. Постарайтесь их немедленно арестовать. P. S. В случае сомнения свяжитесь с Лиcма» (I, s. 173). В конце войны и некоторое время после ее окончания  Швецию посещали сотрудники советской комиссии по делам репатриации, которую с октября 1944 года возглавлял генерал-полковник Ф.И.Голиков (I, s. 157). В октябре 1945 года в своей статье, опубликованной газетой «Правда», он сообщал, что в результате работы комиссии 5236 советских граждан были возвращены на родину (I, s. 270).

Вскользь автор книги упоминает и иные политические сюжеты. Например, с конца 1943 года велись переговоры о предоставлении Швецией торгового кредита СССР в 1 млрд. шведских крон сроком на пять лет. Этот контракт был выгоден шведским властям, но найти документальное подтверждение связи между предполагаемым кредитом и принудительной высылкой экс-красноармейцев ей не удалось. Другой сюжет касается доклада советского посла в Швеции наркому А.Микояну⁵ о ходе высылки 900 бывших советских военнопленных, который получил позитивный отклик в Москве (I, s. 186-187). Позже, в июле 1968 года маршал Ф.И.Голиков направил письмо советскому руководству относительно своего желания подробно рассказать о деятельности возглавляемой им в годы войны комиссии. Ответ пришел от тогдашнего заведующего отделом пропаганды ЦК КПСС А.Н.Яковлева, который сообщил, что, согласно мнению Института истории⁶, публикация подобной информации считается «нецелесообразной» и отдел пропаганды присоединяется к такому мнению института (I, s. 271-272).

Документальная книга Э.Хедборг, таким образом, представляет собой достаточно объективное нешаблонное отображение отношений Швеции и Советского Союза в течение 1940-х годов. Текст пронизан грустью и большой симпатией к судьбам простых русских и шведов того драматического периода истории, что сделано вопреки многим общественным антипатиям и объективным препятствиям.

После ВМВ политическое положение Швеции оставалось достаточно непростым. Весь последующий период холодной войны (от Фултонской речи У.Черчилля в 1946 г. до падения Берлинской стены в 1989 г.) королевство, бесспорно, играло свою роль в планах сторон относительно возможного развития «горячего конфликта» в Европе, в частности в северной ее части. Территориально Швеция как нейтральная (скорее, неприсоединившаяся) страна покрывала почти половину «демаркационного пространства» между НАТО и Организацией Варшавского договора (ОВД). К тому же королевство предпринимало беспрецедентные шаги в сфере укрепления своей обороны в те годы, направляя на оборонные цели порой свыше 3,5% своего ВВП, особенно на ударный компонент — ВВС. Официально Стокгольм имел прочные, неоспоримые узы с Западом, но намеривался оставаться, как и ранее, вне мировых войн и конфликтов⁷.

Этот период рассматривается во второй представленной книге — оригинальном продукте шведского исследовательского проекта «Försvaret och det kalla kriget» (FOKK — Sweden’s defense during the Cold War), финансируемом известным в стране и за рубежом Фондом Валленберга, благодаря которому с 2002 года было издано более 50 трудов. В кратком введении изложены не только цели и задачи издания, но и сама технология его проведения (II, s. 9). Сгруппируем выступления по геополитической важности стран-участниц.

Американский взгляд изложен в статье старшего научного сотрудника Центра Брента Скоукрофта по международной безопасности Лео Михеля. Автор исходит из хрестоматийного тезиса холодной войны, что целью Вашингтона было «предотвращение доминирования Советского Союза и его союзников над сухопутной континентальной массой Евразии и недопущение риска основным американским национальным интересам» (II, s. 103). Хотя высшие официальные лица в Вашингтоне достаточно внимательно следили за послевоенной трансформацией политики безопасности Стокгольма, до образования НАТО в американском руководстве доминировала точка зрения, что Швеция следует традиционной линии, главным образом исходя из угрозы советских ответных действий против Финляндии в случае изменения блокового статуса своей страны.

После твердого отказа Швеции от вступления в НАТО в Белом доме осознали важность внутреннего фактора шведского неприсоединения, а также специфической расстановки партийно-политических сил в стране. «Думаю, что Швейцария могла обеспечить свой нейтралитет, основанный на географии, — отмечал госсекретарь Дж.Маршалл после переговоров с министром иностранных дел Швеции Бу Ёстен Унденом, — а Швеция нет» (II, s. 108). Также настороженно, без каких-либо симпатий в Вашингтоне отнеслись к неудавшемуся плану создания северного оборонительного союза вместо НАТО в субрегионе.

По мере успешной реализации программы милитаризации Западной Европы в администрации Соединенных Штатов стали более терпимо относиться к специфике шведского курса, удовлетворившись к тому же неформальными широкими военными контактами шведов с альянсом. Произвели впечатления на Белый дом, очевидно, и заверения Стокгольма о способности ВС страны (мобилизационные ресурсы до 600 тыс. человек, мощный ударный потенциал ВВС и т. д.) обеспечить самостоятельную защиту от советского нападения на первой фазе конфликта и только в случае крайней необходимости обратиться уже к Западу за военной помощью. Более того, проблемы безопасности Швеции не были среди важнейших приоритетов у Вашингтона на начальном этапе холодной войны (II, s. 108-110). Семь администраций США в период холодной войны, как подчеркивает Лео Михель, принимали Швецию политически и особенно в военно-ресурсном плане в качестве важной части системы безопасности северного фланга (II, s. 112-113).

Освещая сюжет, связанный с «ядерным решением» Швеции — отказом от производства ядерного оружия, — автор отмечает, что вопросы его создания изначально рассматривались в Стокгольме и даже проводились соответствующие НИОКР в качестве «дешевой альтернативы углю, а не развитию оружия» (II, s. 114). Однако многие политики и значительные сегменты шведского общества были против создания ядерного оружия. Американским аналитикам к 1967 году также стало ясно, что программа производства тактического ядерного оружия (ТЯО) в Швеции не будет реализована, особенно после того, как правительство меньшинства СДРПШ урезало военный бюджет, завершило ядерные НИОКР, прекратило соответствующее планирование, а в 1968 году  подписало Договор о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО) (II, s. 115). В заключение Лео Михель констатирует, что в постбиполярный период Швеция (и Финляндия) политически и военно-стратегически более тесно включена в процессы поддержания мира, безопасности и стабильности в Балтийском регионе (II, s. 120-121).

Взвешенный исторический подход на взгляды советского руководства изложены профессором Алексеем Комаровым из Института всеобщей истории РАН. В 1930-х годах в условиях роста опасности новой войны в Европе заинтересованность Москвы в северных странах заметно выросла. После германской оккупации Дании и Норвегии в 1940 году советское правительство в официальном заявлении твердо выступило в защиту шведского нейтралитета. Хотя в сталинский период отношение к шведскому нейтралитету было негативным, а сам вождь рассматривал нейтралитет как своего рода свободную «ковбойскую» политику, которая могла осуществляться лишь с позволения великих держав» (II, s. 82).

С 1953 года, в период так называемой «хрущевской оттепели», в СССР стали все более позитивно относиться к нейтралитету Швеции и Финляндии (II, s. 84). Советское руководство сделало некоторые политические и идеологические уступки (в рамках концепции мирного сосуществования двух систем), готово было принять идею скандинавского оборонительного союза на нейтралистской основе (II, s. 89-91). Дипломатически успешные визиты Н.Хрущева в Копенгаген, Осло, Стокгольм летом 1964 года закрепили эти подвижки. В середине 1970-х годов в период «второй разрядки» двусторонние советско-шведские добрососедские отношения достигли «солидного базиса, стороны выражали твердое желание укрепить мир, воспрепятствовать гонке вооружений, предотвратить ядерную войну». Эти достижения зафиксировал состоявшийся в июне 1978 года официальный визит на высшем уровне короля Швеции Карла XVI Густава и королевы Сильвии в Советский Союз (II, s. 94).

В 1980-х годах советско-шведские взаимосвязи вновь спустились на низший уровень из-за нового витка холодной войны (размещения США/НАТО РСМД в Европе), из-за начала регулярной охоты на советские подлодки в территориальных водах Швеции⁸. Резюмируя, профессор А.Комаров пишет: «Шведский нейтралитет был признанным внешнеполитическим феноменом холодной войны и биполярной эры. Когда Советский Союз распался, и Швеция стала членом Европейского союза, внешнеполитическая концепция Стокгольма начала меняться. Классическая формулировка Ундена⁹ — «свобода от союзов в мирное время с целью обеспечения нейтралитета в случае войны», дополненная в 1990-х годах оговоркой «в ближайшем к стране окружении», — была заменена на более расширенное определение политики безопасности. Отход Швеции от нейтралитета способствовал иному его восприятию в России, утратил важность и значительность, которую он представлял в годы холодной войны» (II, s. 96).

В анализе, представленном бригадным генералом в отставке и сотрудником Королевской высшей военной школы в Копенгагене Михаэлом Клеммесеном, отмечалось, что Дания, как пробка в бутылке, геостратегически занимает ключевое место при обороне Датских (Малый и Большой Бельт, Эресунн, Каттегат и Скагеррак) проливов на Балтике с привлечением также сил и средств ФРГ, Норвегии, Великобритании и США. Это и ее национальная задача, и миссия перед командованием ОВС НАТО в зоне балтийских проливов (КОМБАЛТАП) (II, s. 14).

Будучи знакомым с типичным стратегическим мышлением альянса, генерал М.Клеммесен пишет, что поскольку часть южной Швеции (провинция Сконе) примыкает к зоне Датских проливов, то датские военные полагали, что в случае нападения СССР/ОВД на шведскую территорию ее армия будет защищать страну всеми доступными средствами, тем самым сформировав прочный коллективный северо-западный фланг КОМБАЛТАП. Для обсуждения вопроса проводились встречи высшего датского и шведского военного руководства, а также поддерживалась оперативная связь и проходили совместные командно-штабные учения типа «Exercise Blekinge» зимой 1990/1991 годов (II, s. 15-16).

В руководстве НАТО считали, что Швеция может воспользоваться своим нейтральным статусом, по крайней мере, на начальной стадии конфликта, что даст определенные политические и военные выгоды евроатлантическим союзникам. Генерал напомнил, что Швеция занимала важное место в геополитической теории «северного баланса» — районе низкого напряжения между блоками, которое обусловливалось сдержанностью сторон в своей зоне ответственности. Позже на ее основе возникла идея «северной безъядерной зоны» (СБЗ), которую не удалось осуществить по целому ряду внешних (так называемое «двойное решение» НАТО 1979 г. о размещении РСМД в Европе) и внутренних (уход Социал-демократической партии Дании в оппозицию в 1982 г. и разрыв с либерально-консервативным правительством по вопросу консенсуса относительно ядерного оружия) причин (II, s. 18-19)¹⁰.

Взгляды Норвегии были представлены в докладе коммандера ВМС в отставке (соответствует званию капитана II ранга в ВМФ России) Тор Эгиль Уолтера, который отметил, что влияние Швеции на создание норвежских ВС было хотя и скромным, но значимым особенно в деле подбора, обучения и подготовки офицерского состава, а основным  направлением военной кооперации между Норвегией и Швецией в годы холодной войны стали массированные взаимные поставки современных вооружений, боеприпасов, средств материально-технического обеспечения (МТО). Больше со стороны Швеции, а не наоборот (II, s. 57-59).

Со стратегической точки зрения взгляды на обеспечение безопасности северных соседей, бесспорно, расходились. Вступление Швеции в НАТО обесценило бы идею ее нейтралитета, сказалось бы на норвежской концепции «ограниченного союзничества» в альянсе (так называлась «атомная» и «базовая» политика Осло по неразмещению ядерного оружия и иностранных войск на своей территории в мирное время), наконец, поставило бы Финляндию в более сложную ситуацию, когда стартовые площадки советских ракет оказались бы ближе к Скандинавии (II, s. 65). Оборонительные способности Швеции в годы холодной войны в Норвегии вызывали, по мнению коммандера Уолтера, однозначно уважение атлантических союзников, а центральная часть шведской обороны воспринималась в Осло как компонент своей собственной (II, s. 74-77).

Иначе как чудом нельзя объяснить, считает профессор истории Университета Хельсинки Киммо Рентола, выход Суоми в 1944 году из войны без утраты суверенитета и жизненно важных условий национального выживания (II, s. 33-34). Слагаемыми этого удачного решения он считает геополитическое существование Швеции к западу от его страны, посреднические способности Стокгольма и практическую готовность шведских властей прийти в тот период на помощь своей восточной соседке (II, s. 34-35). Хотя период сразу после завершения войны был для Финляндии достаточно тяжелым, в 1950-х годах начала складываться широко известная «линия Паасикиви — Кекконена». Финляндскому руководству удавалось делать робкие шаги в сторону сближения с Западом, в частности для укрепления связей со Стокгольмом (вступить в структуры субрегионального «северного сотрудничества»), и уходить из-под жесткого прессинга Москвы. Не без влияния убеждений и аргументов финляндской стороны стали видоизменяться и взгляды советского руководства (особенно после 1953 г.) относительно выгодности как с политической, так и военно-технической точек зрения для СССР северного нейтралитета (II, s. 36-38).

В конце 1950-х — начале 1960-х годов зависимость Финляндии от Швеции в политическом, даже стратегическом планах не только не снижалась, но порой и возрастала. Благоразумно пойдя на уступки СССР, Финляндия отказалась от участия в американской программе — плане Маршалла, но была вознаграждена вскоре приемом в состав ООН, членством в Северном совете, участием в миротворческих операциях ООН в Суэце с 1956 года и т. д. (II, s. 41-43). «Шведский нейтралитет и финляндское стремление к нейтралитету, — веско заключает профессор К.Рентола, — хорошо дополняли друг друга» (II, s. 42). В начале 1970-х годов начал развиваться процесс подготовки и проведения Совещания по вопросам безопасности и сотрудничества в Европе (СБСЕ), который завершился, как известно, триумфальным его проведением в 1975 году в финской столице (II, s. 43).

В заключительной части книги ее редакторы профессора К.Зеттерберг и Г.Артеус отмечали: «Датчане и норвежцы смотрели на шведский нейтралитет как на фактор поддержки стабильности и мира в Северном регионе… Шведский нейтралитет обеспечивал им громадную свободу действий (II, s. 123-124). В Дании и Норвегии, очевидно, существовал консенсус, разделяемый и американцами, относительно того, что шведы в достаточной степени обеспечивают свою оборону, а их вооруженные силы способны противостоять советским атакам по меньшей мере в течение двух недель, необходимых для того, чтобы Запад собрался и пришел им на помощь. А сами натовцы были впечатлены мощью шведских ВВС» (II, s. 124-125).

Из представленного обзора, таким образом, явствует, что судьбоносным, решающим фактором мира для Швеции являлась здравая и взвешенная шведская политика неприсоединения, удачное избежание участия в конфликтах великих держав. Опыт европейских нейтральных государств последнего времени свидетельствует также о смещении акцентов с сугубо военного в сторону политического измерения проблемы. Результаты представленных исследований могут быть положены в основу разработки концептуальных подходов к анализу проблем европейской и глобальной безопасности. Этот бесценный исторический опыт имеет, безусловно, свою актуальность и в постбиполярный период. Хотя сейчас картина поменялась, Швеция (как и Финляндия) включена в процессы интеграции с ЕС, тесно сотрудничает с НАТО, в том числе в рамках программы «Партнерство ради мира», а также других соглашений, двусторонних связей с США. Но спокойствие и стабильность на Севере, как убедительно следует из представленного анализа, зиждутся на выверенных расчетах национальных политиков, адаптивности, гибкости и сбалансированности курса Швеции в целом, широкой и прочной поддержке этой апробированной, жизнеспособной линии населением страны.

 

¹Достаточно напомнить о широко популярной у нас и за рубежом фундаментальной монографии: Кан А.С. Внешняя политика скандинавских стран в годы Второй мировой войны. М.: Наука, 1967. 456 с.

²Элисабет Хедборг (14.03.1945) — журналист радио и телевидения Швеции, а также ряда национальных печатных изданий. В 1979 г. впервые назначена ТВ Швеции в качестве женщины иностранным корреспондентом в Риме. В 1983-1987 гг. — корреспондент Радио Швеции в Москве, в 1993-2000 гг. — корреспондент ТВ Швеции в Москве. В течение ряда лет была программным директором, ведущей, редактором, выпускающим на шведском телевидении («Magasinet», «24 minuter» и научном канале «Mera Historia») и шведском радио («Studio ett» och «God morgon Världen»). В 1998-1999 гг. работала в редакции канала TV4 «Kalla Fakta», в 2000-2001 гг. была приглашенным профессором в Институте журналистики, коммуникаций и СМИ при Стокгольмском университете. В качестве автора сотрудничает с редакцией по культуре общенациональной газеты «Svenska Dagbladet», ведет собственную колонку на портале Шведско-российской торговой палаты, ведущая еженедельной программы «God morgon Världen» (Доброе утро, мир) на Радио Швеции // https://sv.wikipedia.org/wiki/Elisabeth_Hedborg

³https://inosmi.ru/social/20190921/245859739.html

⁴Самсонов А. О «русской агрессии» в Норвегии. 10 октября 2019 // https://topwar.ru/163373-o-russkoj-agressii-v-norvegii.html

⁵На самом деле А.И.Микоян не являлся наркомом, а в годы войны возглавлял Комитет продовольственно-вещевого снабжения Красной армии.

⁶Очевидно, автор книги имела в виду Институт всеобщей истории АН СССР.

⁷Необходимо отметить, что на Севере продолжают планомерно и заинтересованно изучать прошедший период холодной войны. Так, с совершенно иных позиций — торгово-экономического взаимодействия Норвегии и СССР на Крайнем севере — проведено, например, недавнее исследование норвежского автора. См. подробнее: Karlstad K. Kald krig — varme mennesker. Ny Pomorhandel med Sovjet-Russland 1978-2003, Sandnes: Commentum Forlag, 2014. 252 s.

⁸Позже эти немаловажные сюжеты получили соответствующее освещение в рецензии. См. подробнее: Воронов К. Швеция — НАТО: конспиративная уния под лейблом нейтралитета / Den dolda alliansen. Sveriges hemliga NATO-förbindelser. Stockholm: Atlantis, 2011. 659 s. // МЭ и МО. 2013. №5. С. 110-120 // https://www.imemo.ru/jour/meimo/index.php?page_id=685&id=575&jid=49&jj=49

⁹Один из лидеров СДРПШ, дважды (в 1924-1926 гг. и 1945-1962 гг.) занимал пост министра иностранных дел страны.

¹⁰Автор часто и обоснованно ссылается на фундаментальный многотомник по истории холодной войны и участия в ней Дании, подготовленный коллективом сотрудников Датского института внешней политики (DIIS). Danmark under den kolde krig. Den sikkerhedspolitiske situation 1945-1991. Del 1. 1945-1962. Del 2. 1963-1978. Del 3. 1979-1991. Del 4. Konklusion og perspektiver. DIIS. København, 2005 // https://www.diis.dk/publikationer/danmark-kolde-krig (accessed 17.12.2018).

Nato Review

Райан Хендриксон рассуждает о том, как Швеции удалось взять самое лучшее и от нейтралитета, и от НАТО.

Большая часть последних 170 лет прошла для Швеции под знаком нейтралитета во внешней политике. Начиная со времен правления короля Карла XIV Юхана в начале XIX века, Швеция избегала военного участия в международных конфликтах. Поэтому неслучайно, что с 1814 года эта страна ни с кем не воевала.

Однако с середины 90-х годов сотрудничество Швеции и НАТО постоянно расширялось. И сейчас Швеция становится страной, которая может сыграть значительную роль в обеспечении безопасности и выступить в качестве важнейшего партнера стран-членов НАТО.

Не такая уж и нейтральная страна с точки зрения международной дипломатии

Нейтралитет был официальным политическим курсом Швеции после окончания Второй мировой войны. Но когда была создана Организация Объединенных Наций, стало ясно, что Швеция также стремится к продвижению демократии и защите прав человека. Чтобы способствовать достижению этих целей, Швеция предложила своих талантливых дипломатов, которые должны были помогать определять повестку дня международной политики.

Вероятно, наиболее значительную роль среди шведских дипломатов после Второй мировой войны сыграл «мечтатель» Даг Хаммаршельд, генеральный секретарь ООН. Хаммаршельд был стратегом-основателем, призвавшим обеспечить присутствие международных контингентов миротворцев для содействия в стабилизации международных политических кризисов. Сегодня, по окончании «холодной войны», это одна из центральных составляющих миссии НАТО.

Ряд других выходцев Швеции, в том числе бывший премьер-министр Олаф Пальме и не так давно Рольф Экеус, Ханс Бликс и Ян Элиассон также сыграли значительную дипломатическую роль в рамках миссий ООН по установлению мира и безопасности. Благодаря этому улучшилось положение в таких странах, как Ирак, Мозамбик, Намибия, Сомали и Судан. Даже сегодня остается заметной фигура министра иностранных дел Швеции Карла Бильдта, способствовавшего до этого установлению мира и примирению на Балканах.

В настоящий момент Швеция все больше и больше применяет свои вооруженные силы, часто в тесном взаимодействии с НАТО, чтобы дополнить свои способности на дипломатическом поприще

Использовать талантливых дипломатов для международного посредничества – это почти отличительная черта скандинавских стран. В частности, норвежские дипломаты также играют ведущую роль в международной дипломатии, пример тому – Соглашения Осло, заключенные между палестинской и израильской стороной.

Являясь членом НАТО, Норвегия сочетает подобную дипломатию с участием в военных альянсах. Но в настоящий момент Швеция все больше и больше применяет свои вооруженные силы, часто в тесном взаимодействии с НАТО, чтобы дополнить свои способности на дипломатическом поприще.

Развитие отношений между Швецией и НАТО

Несмотря на то, что официально во время «холодной войны» Швеция была нейтральным государством, историко-аналитические документы, опубликованные правительством Швеции в 90-е годы, свидетельствуют о тесных взаимоотношениях Швеции с рядом государств-членов НАТО. Практически с момента создания НАТО шведское руководство считало, что де факто ряд стран НАТО дают гарантии безопасности Швеции в случае, если она подвергнется нападению. Так что в этом плане Швецию вряд можно было бы назвать нейтральной. К тому же в Швеции сложилась давняя традиция ровного взаимодействия со странами-членами НАТО в решении общих вопросов безопасности.

Несмотря на эти договоренности, Швеция знала, что она не может обходить вниманием свои собственные оборонные и военные потребности. Швеция понимала, что необходимо создать профессиональные и современные вооруженные силы, способные встать на защиту страны. Сегодня, благодаря средствам, потраченным Швецией в течение долгого периода времени на модернизацию ВС и на оборону, были созданы профессиональные и хорошо оснащенные войска (силы).

ВС оснащены современными транспортными и боевыми летательными аппаратами, а в состав ВС входят 15 воинских частей и подразделений, готовых к участию в международных операциях. Швеция продолжает вкладывать средства в обеспечение оперативной совместимости шведского самолета JAS 39 «Грипен» с авиацией НАТО, и таким образом Швеция становится партнером, уровень совместимости с которым постоянно повышается.

В этой связи, когда в 1994 году НАТО объявила о своем плане по созданию «Партнерства ради мира» (ПРМ), и Швеции, и НАТО стало ясно, что эта инициатива окажется для них полезной. Швеция практически сразу стала официальным партнером стран Североатлантического союза.

Соглашение ПРМ предоставляет Швеции широкие возможности для налаживания взаимоотношений со странами НАТО, в том числе для участия в таких мероприятиях, как совместная подготовка к организации международных спасательных операций и программах НАТО по разминированию, осуществляемых в Албании и Сербии. В 1997 году Швеция также стала членом Совета евроатлантического партнерства (СЕАП).

Шведские военнослужащие на местах подкрепляют дипломатическую работу этой страны
(© Rickard Wissman/Combat Camera/Swedish Defence Force) Сегодня среди многочисленных стран, установивших партнерские отношения с НАТО, Швеция относится к тем из них, кто оказывает наиболее заметную поддержку НАТО. В сентябре этого года, например, Швеция направила 260 военнослужащих в Мазари-Шариф, в Афганистан, где она возглавляет работу Группы восстановления провинций (ГВП). 300 шведских военнослужащих действуют в составе Сил НАТО для Косово (КФОР).

Шведские военнослужащие участвуют не только в операциях, проводимых НАТО. 240 шведских миротворцев по-прежнему участвуют в миссии ООН в Либерии, а около 70 военнослужащих – в миссии Европейского союза (ЕС) в Боснии.

Миссии Швеции: далеко и быстро

Особенно важно то, что Швеция продемонстрировала способность своих Вооруженных Сил к развертыванию в короткий срок. В 2003 году в рамках миссии ЕС Швеция одной из первых направила подразделения войск специального назначения в Бунию, Демократическую Республику Конго, благодаря чему удалось избежать более масштабного гуманитарного кризиса.

Швеция осуществляет реформу своих Вооруженных Сил, чтобы еще больше повысить их развертываемость и профессионализм, что соответствует призывам НАТО к трансформации вооруженных сил. Эта цель также была намечена в Резолюциях об обороне, принятых в 2004 и 2005 годах.

Самым лучшим наглядным примером преобразования ВС является приверженность Швеции делу создания к 2008 году Северной тактической группы – многосторонней военной структуры, в которую войдут также Эстония, Финляндия и Норвегия. Эта группа будет поддерживать усилия Европейского союза, направленные на формирование сил быстрого реагирования ЕС.

Аналогичным образом Швеция по-прежнему играет активную роль в отработке задач недавно созданных Сил реагирования НАТО. В течение последних десяти лет Швеция широко взаимодействовала со странами Балтии, являющимися членами НАТО, и помогала им преобразовывать вооруженные силы и систему обороны. Одновременно с этим Швеция и соседнее с ней государство-член НАТО Норвегия расширяли мероприятия по совместному наблюдению за воздушным и морским районом.

Однако, несмотря на все подвижки, остается один вопрос, вызывающий серьезное беспокойство: начиная с 2001 года, процент военных расходов Швеции снижается. К 2005 году на долю военных расходов приходилось лишь 1,5 % валового внутреннего продукта Швеции. И хотя большая часть оборонного бюджета тратится на научно-исследовательские и конструкторские разработки, равно как закупки вооружений, это постоянное снижение объема затрат наложит ограничения на более амбициозные цели в области модернизации ВС. Этот фактор сыграл определенную роль в уходе Микаэля Оденберга с поста министра обороны в начале текущего года.

Усвоенные уроки

Какие уроки можно вынести из отношений между Швецией и НАТО?

Во-первых, НАТО изыскала возможности, позволяющие существенным образом приобщить неприсоединившиеся страны, а также новые страны-партнеры к деятельности Североатлантического союза.

Во-вторых, несмотря на то, что Швеция сохраняет статус государства, не присоединившегося к военным альянсам, вполне очевидно, что когда речь заходит о ее взаимоотношениях с НАТО, назвать Швецию нейтральной сложно. Действия Швеции в Афганистане, Косово, в рамках операций НАТО по учебной подготовке и работа по модернизации вооруженных сил означают, что Швеция обладает как политический волей, так и военными силами и средствами, чтобы на деле выполнять функции «поставщика безопасности» для стран НАТО.

Особенно важно то, что Швеция продемонстрировала способность своих Вооруженных Сил к развертыванию в короткий срок

Наконец, ведущая роль Швеции в Группах восстановления провинции в Мазари-Шарифе, Афганистане и КФОР указывает на то, что Швеция помогает формулировать повестки дня в международной политике, используя при этом как военные, так и традиционные дипломатические средства.

Северная тактическая группа является во многом замечательным примером внешней политики и политики безопасности Швеции. Создание этой группы предполагает многостороннее сотрудничество, модернизацию обороны, усилия, предпринимаемые совместно с двумя государствами-членами НАТО, но одновременно с этим и определенную степень независимости от Европейского союза и НАТО.

Приверженность, но не членство

Швеция понимает, что для противостояния современным угрозам безопасности необходимо многостороннее сотрудничество и активное военное присутствие за границей. Сохранение нейтралитета в отношении терроризма и массовых нарушений прав человека – несостоятельная политика. В то же время, хотя большая часть населения Швеции поддерживает эти изменения в политическом курсе, перспектива официального членства в НАТО пользуется гораздо меньшей поддержкой.

В определенном плане длительные отношения между Швецией и НАТО являются единственными в своем роде. Вместе с тем, на примере этих отношений видно, что даже если население страны пока не полностью поддерживает вступление в Североатлантический союз, существуют возможности, позволяющие членам СЕАП и ПРМ вносить важный вклад в выполнение задач стран НАТО в области безопасности.

Швеция неоднократно демонстрировала, что полноправное членство в НАТО не всегда является насущной необходимостью для стран, желающих играть значимую роль в меняющихся условиях безопасности в мире.

Была ли Швеция действительно нейтральной во Второй мировой войне? — Журнал History is Now, подкасты, блог и книги

Швеция во время Второй мировой войны провозгласила официальную политику «отсутствия войны», что означает, что сама нация не была привязана ни к союзным державам, ни к державам оси. После наполеоновских войн Швеция пыталась поддерживать эту политику нейтралитета. В ходе этих войн было потеряно более трети территории Швеции, включая новый контроль России над Финляндией, и эти потери, наряду с государственным переворотом против Густава IV, бывшего короля Швеции, означали формирование новой внешней политики невмешательства. , а именно Политика 1812 г.Однако вопрос о том, стойко ли шведы и даже само правительство придерживались этой политики, вызывает сомнения, особенно в период с 1939 по 1945 год.

Одна из ключевых особенностей отсутствия нейтралитета Швеции во Второй мировой войне тесно связана с ее долгой историей с Финляндией. Финляндия была «союзником» Германии, что означало, что она участвовала в войне в качестве поддержки Германии из-за союза ее народов. Свидетельства указывают на то, что Финляндия находилась под шведским правлением с конца тринадцатого века, начиная со шведских крестовых походов в Западную Финляндию, закрепляя шведское господство над нацией и создавая шведскую провинцию.Их правление рухнуло 17 сентября 1809 года в результате финской войны, когда по условиям Фредриксхавнского договора Финляндия стала полунезависимым Великим княжеством под властью России с царем в качестве великого князя. Но даже несмотря на отсутствие власти над Финляндией, Швеция по-прежнему поддерживала нацию и сумела косвенно помочь ей несколько раз в течение Второй мировой войны, что, несомненно, привело к поддержке нацистской Германии и ее союзников в этом процессе. .

Поддержка держав оси

В отличие от официальной правительственной политики, когда ее призвали воевать в Финляндии, до 8000 шведов вызвались добровольцами, а в ответ на призывы Германии к добровольцам против Советского Союза около 180 шведов вступил в немецкий Waffen-SS.Вербовка всегда оставалась за людьми; однако правительство также помогало, отправляя в Финляндию продовольствие, боеприпасы, оружие и медикаменты во время конфликта. Хотя количество шведских добровольцев было сравнительно небольшим по сравнению с некоторыми другими странами, готовность страны помочь в военных действиях, несомненно, указывает на ее очевидное отсутствие нейтралитета. Даже если официальная политика правительства гласила, что страна находится в невоюющей позиции, действия людей в стране — это то, что в конечном итоге раскрывает истинную природу отношения, и это, несомненно, демонстрирует отказ Швеции сидеть в стороне и ничего не делать.

Другой проблемой Швеции во время войны была торговля. В начале Второй мировой войны между Швецией, Соединенным Королевством и Германией было подписано соглашение о поддержании жизненно важной торговли, но шведское судоходство стало подвергаться нападениям. В результате торговля с Великобританией сократилась примерно на 70%, а с Германией она увеличилась, достигнув кульминации в том, что 37% шведского экспорта приходилось только на Германию. Битва за Атлантику была тем, что привело к блокированию шведской торговли, но несколько судов, известных как lejdtrafiken или «безопасное движение», были допущены к Соединенным Штатам (до их вступления в войну), а некоторые нейтральные страны в Латинской Америке.

Это ведет к, пожалуй, самому важному пункту, касающемуся поддержки Швецией держав оси, и почему историки все еще спорят о нейтралитете Швеции во время Второй мировой войны: торговле железной рудой. Германия использовала эту руду в производстве оружия, и торговля Швеции с Германией в конечном итоге стала настолько большой, что десять миллионов тонн железной руды в год отправлялись Третьему рейху. Правительство не вмешивалось в торговлю из-за своей официальной политики нейтралитета. Британская разведка выявила зависимость Германии от добычи руды и подсчитала, что подготовка Германии к войне может закончиться катастрофой, если произойдет задержка экспорта.Поэтому союзники планировали захватить месторождения железной руды, используя советское нападение на Финляндию в ноябре 1939 года в качестве прикрытия. Они планировали получить норвежский (руда доставлялась через гавани в Норвегию в Германию) и шведское разрешение на отправку экспедиционных войск в Финляндию под предлогом помощи финнам, и, оказавшись там, они возьмут под контроль северные города, чтобы получить доступ к руде и запретить доступ Германии к ней. Однако норвежцы и шведы осознали опасность отправки экспедиционных сил через их страны и поэтому отказались позволить это.Сэр Ральф Глин даже утверждал, что если бы экспорт железной руды был остановлен, конец войны был бы неминуем, демонстрируя веру союзников в важность шведской торговли для Германии и тем самым уклоняясь от отсутствия нейтралитета Швеции во время Вторая мировая война.

Последний пункт, касающийся поддержки держав оси во Второй мировой войне, касается операции «Барбаросса», немецкого плана вторжения в Советский Союз летом 1941 года. Немцы попросили шведов разрешить немецкие вооруженные силы перевозить поездом по шведской земле. из Норвегии в Финляндию.Вокруг того, что должно делать правительство, возникла огромная полемика, и политические дебаты вокруг этого вопроса стали известны как «кризис летнего солнцестояния». Это был первый момент войны, когда спросили само шведское правительство, а не просто народ. отказаться от своей внешней политики на шестьсот лет. Четырехпартийная коалиция, которая управляла Швецией, была в разногласиях с Консервативной и Аграрной партиями, Министерством иностранных дел Швеции и Густавом V, которые все хотели дать разрешение Германии.В оппозиции Социал-демократическая партия и Либеральная партия хотели придерживаться своей внешней политики. В конце концов, разрешение было предоставлено Германии, и, таким образом, шведское правительство выразило несогласие с давней внешней политикой своей страны.

Поддержка союзников и противников Германии

Во-первых, разведка сыграла огромную роль в поддержке союзников Швецией, поскольку военная разведка была разделена между ними. Благодаря своей «нейтральной» позиции Швеция смогла получить физический доступ к Германии, который был полезен как для шведской, так и для союзной разведки, а польское сопротивление получило помощь, поскольку служащие на заводах действовали как курьеры для сообщений.Более того, немецкие телеграммы проходили через арендованные Швецией кабели, что позволяло шведам перехватывать их, и из-за того, что Арне Бёрлинг взломал шифр-код летом 1940 года, сообщения были поняты, и польское движение сопротивления передало их союзникам. Другой пример, когда немецкий линкор «Бисмарк» отправился в атаку на атлантические конвои, шведская разведка сообщила британцам. Кроме того, шведские бизнесмены, дипломаты и эмиссары активно шпионили в пользу союзников в таких городах, как Берлин.

Во-вторых, Швеция оказывала помощь союзникам в военном отношении. Они помогали обучать солдат, первоначально беженцев из других европейских стран, и позволили использовать шведские авиабазы ​​в последние два года войны. 13 июня 1944 года ракета Фау-2, испытываемая немцами, потерпела крушение в Швеции, и они обменяли ее обломки с Великобританией на Supermarine Spitfires. В другом случае шведский торговый флот, насчитывающий около 8000 моряков, оказался за пределами Балтики и с мая 1940 года был передан в аренду Великобритании.Союзники начали подготовку к освобождению Дании и Норвегии в 1945 году, и они хотели, чтобы Швеция была вовлечена, и поэтому страна начала подготовку к «операции« Спасите Данию », когда они должны были вторгнуться в Зеландию из Скании. Затем Швеция планировала помочь союзникам во вторжении в Норвегию, и хотя в этом не было необходимости, американские самолеты использовали шведские военные базы во время окончательного освобождения.

Наконец, неотъемлемой частью того, что вызывает сомнения в отношении шведской политики «невмешательства», было ее участие в размещении и оказании помощи беженцам и евреям, преследуемым Гитлером, и политика «Окончательного решения».Швеция стала местом убежища для этих людей, и почти все 8000 евреев Дании были доставлены в Швецию после приказа о депортации всех датских евреев в 1943 году. Норвежские и финские евреи также бежали в Швецию, и многие остались там после войны. Хотя это свидетельствует об отсутствии нейтралитета с открытым вызовом делу Германии, по иронии судьбы, именно политика нейтралитета Швеции позволила евреям искать там убежища, поскольку Германия не вторглась в страну. Наряду с этим многие пытались убедить немецких лидеров относиться к евреям более гуманно, например, король Швеции Густав V.Более того, такие дипломаты, как граф Фольке Бернадотт, который способствовал спасению более 15000 заключенных из концентрационных лагерей, Рауль Валленберг, спасший до 100000 венгерских евреев, и Вернер Данкворт, тайно помогавший еврейским детям бежать в Швецию в деревянных ящиках, смогли использовать свои статусы для связи с правительством Германии и передачи информации в Швецию.

Заключение

В заключение, я думаю, можно с уверенностью сказать, что Швеция была нейтральной страной во время Второй мировой войны лишь номинально.Однако он помогал обеим сторонам, что, возможно, и привело к дебатам о реальности его нейтралитета. Арне Рут утверждает, что «Швеция не была нейтральной, Швеция была слабой», а Уинстон Черчилль считал, что Швеция «игнорировала более серьезные моральные проблемы войны и играла обеими сторонами ради прибыли», хотя это, возможно, можно было бы дискредитировать из-за доказательств, указывающих на огромной помощи страны в спасении стольких жертв нацистского режима. Мы также должны учитывать, что Вторая мировая война действительно была «тотальной войной», и была ли когда-либо реальная возможность того, что какая-либо нация в Европе будет полностью нейтральной в течение этого периода?

Считаете ли вы, что Швеция была нейтральной во Второй мировой войне? Дайте нам знать ниже…

Швеция — Шведский нейтралитет

Страна имеет историю нейтралитета, уходящую корнями в начало 19 века, поэтому Швеция традиционно не рассматривается как военная нация.Швеция не была оккупирована в военном отношении с 1523 года и не была в состоянии войны с 1814 года. В 17 веке Швеция была крупной военной державой в Европе и какое-то время контролировала Финляндию и Норвегию.

В 17 веке Шведская империя состояла из нынешней Швеции и частей Дании, Финляндии, России, Эстонии, Латвии и северной Германии. Швеция вела войны против таких держав, как Дания, Польша и Россия. Ее роль в Тридцатилетней войне (1618–1648 гг.) Была значительной, поскольку она помогла определить политический и религиозный баланс сил в Европе, который преобладает по сей день.Швеция вторглась в Россию в 1700 году и была близка к разгрому русских. Однако силы Петра Великого победили шведов в 1709 году, и после этого власть Швеции пришла в упадок, поскольку одно за другим ее внешние завоевания ускользали. В 1809 году Швеция была вынуждена уступить Финляндию России.

Начиная с 1810 года король Карл XIV Юхан изменил внешнеполитическую позицию Швеции с военного вмешательства на политику нейтралитета, которая существует и по сей день. Хотя официально нейтралитет Швеции во время Первой и Второй мировых войн был официально нейтралитетом во Второй мировой войне, он несколько раз был растянут.

Когда Советский Союз вторгся в соседнюю Финляндию, многие шведы вызвались сражаться за Финляндию. На тысячах массовых митингов по всей Швеции кричали: «Дело Финляндии — наше!» Швеция также оказала Финляндии обширную материальную помощь. Однако шведские войска не принимали непосредственного участия в конфликте. И когда в марте 1940 года союзники, особенно Великобритания, хотели отправить войска через Швецию для помощи Финляндии, Швеция отказалась.

Нападение Германии на Данию и Норвегию поставило Швецию в затруднительное положение.Вскоре Германия потребовала перебросить военные транспорты над шведской территорией, чтобы атаковать защитников Норвегии. Эти требования были отклонены в апреле и мае 1940 года, и только транспорт Красного Креста в северную Норвегию был разрешен транзитом. Однако в июне 1940 года шведы были вынуждены разрешить транзит немецкой военной техники и персонала в отпуске между Норвегией и Германией через Швецию. Правительство и верховное командование согласились, что безнадежная война с Германией будет неизбежна, если требования будут отклонены.Еще не потребовалось еще одной крупной уступки. В связи с нападением Германии на Россию в июне 1941 года была разрешена переброска полностью оснащенной немецкой пехотной дивизии под командованием генерала Энгельбрехта из Норвегии в Финляндию через территорию Швеции. На другие подобные запросы было отказано. Швеция продолжала торговать с Германией во время войны, но после Сталинградской битвы Швеция сократила экспорт железной руды в Германию. Во время войны на прессу были наложены некоторые ограничения, чтобы успокоить немцев.

Нынешняя политика шведского нейтралитета не закреплена в Конституции и не требуется никакими международными соглашениями. Скорее, это политика, которую выбрала сама Швеция, исходя из убежденности в том, что нейтралитет является наилучшей возможной гарантией того, что Швеция сможет избежать участия в будущей войне. Эта политика подкрепляется относительно сильной национальной обороной, предназначенной для сдерживания или предотвращения попыток воюющих сторон в любом военном конфликте оккупировать или использовать шведскую территорию.

Ожидается, что в соответствии с новым Договором ЕС государства-члены несут общую ответственность за безопасность Европы. Риксдаг [Парламент Швеции] ратифицировал Лиссабонский договор, включая статью 47.2 Договора о Европейском союзе (TEU), и пункт о солидарности — статью 222 Договора о функционировании Европейского союза (TFEU). Правительство одобрило декларацию солидарности Комиссии по обороне, в которую входят государства-члены ЕС, Норвегия и Исландия.

К 2009 году Шведская Либеральная партия требовала, чтобы Швеция стала полноправным членом НАТО, и утверждала, что необходимы открытые дебаты по этому вопросу.Либеральная партия признана самым решительным сторонником полноправного членства Швеции в НАТО. В марте 2009 года официальный представитель партии по внешней политике Биргитта Олссон представила в парламентский комитет по обороне особое мнение, в котором представлена ​​самая сильная позиция партии в пользу присоединения Швеции к трансатлантическому военному альянсу.

Социал-демократы пришли к власти в Швеции во время всеобщих выборов в сентябре 2014 года, после восьми лет консервативного правления.Премьер-министр Стефан Лофвен пообещал скорректировать внешнюю политику Швеции, в результате чего страна откажется от своих стремлений вступить в НАТО.

НОВОСТИ ПИСЬМО

Присоединяйтесь к списку рассылки GlobalSecurity.org

Швеция: безопасный нейтралитет на JSTOR

Abstract

Недавние успехи Швеции в мирных внешних отношениях часто противопоставляются дорогостоящим и, в конце концов, тщетным попыткам в предыдущие столетия играть силовую политику посредством войн и союзов.Этот опыт подчеркивает важность национальной обороны для надежной позиции нейтралитета. Расходы на оборону значительны. Подчеркивались комплексный характер национальной обороны и экономический аспект безопасности. Швеция имеет прочные экономические связи с западными странами. В результате изобилия в послевоенную эпоху и признания важности западных экономических каналов для этого процветания официальный нейтралитет лишь незначительно вмешивался в частные коммерческие и финансовые дела.Это либеральное отношение к международным обменам включает такие предметы стратегического значения, как передовые технологии, оружие и боеприпасы. Швеция разделяет с другими странами Северной Европы склонность к заметной видимости в глобальных вопросах и на аренах, надеясь способствовать международным изменениям как в вопросах Север-Юг, так и в переговорах между Востоком и Западом. Классическое определение шведской внешнеполитической доктрины — свобода от мирных союзов, стремящаяся к нейтралитету в войне.

Информация о журнале

Каждый выпуск Анналов Американской академии политических и социальных наук, редактируемый учеными и экспертами в данной области, представляет более 200 страниц своевременных и глубоких исследований по важной теме, представляющей интерес для читателей. включает ученых, исследователей, политиков и профессионалов.

Информация об издателе

Сара Миллер МакКьюн основала SAGE Publishing в 1965 году для поддержки распространения полезных знаний и просвещения мирового сообщества. SAGE — ведущий международный поставщик инновационного высококачественного контента, ежегодно публикующий более 900 журналов и более 800 новых книг по широкому кругу предметных областей. Растущий выбор библиотечных продуктов включает архивы, данные, тематические исследования и видео. Контрольный пакет акций SAGE по-прежнему принадлежит нашему основателю, и после ее жизни она перейдет в собственность благотворительного фонда, который обеспечит дальнейшую независимость компании.Основные офисы расположены в Лос-Анджелесе, Лондоне, Нью-Дели, Сингапуре, Вашингтоне и Мельбурне. www.sagepublishing.com

Нейтралитет и страны Северной Европы

2019.02.06 | Норберт Гётц

Датский пароход окрашен знаком нейтралитета во время Первой мировой войны. Фотография: Датская королевская библиотека.

Швеция — единственная северная страна, которая смогла в целом оставаться нейтральной во время Второй мировой войны и проводила политику нейтралитета во время холодной войны.Традиция такой ориентации политики безопасности восходит к первой половине XIX века. Тем не менее элементы нейтралистских ориентаций существуют во всех странах Северной Европы. Укоренившись в периферийном географическом положении их территорий, такое отношение поощрялось движением за мир и в то или иное время (особенно во время Первой мировой войны) было частью официальных внешнеполитических доктрин. Кроме того, некоторые северные территории были демилитаризованы и нейтрализованы в соответствии с международным правом, а именно Аландские острова (Финляндия) после Крымской войны 1856 года и архипелаг Шпицберген (Норвегия) в соответствии с Договором о Шпицбергене 1920 года.

Даже после провала переговоров о нейтралистском скандинавском оборонительном союзе в январе 1949 года, нейтралистские оговорки оставались заметными в политике безопасности Дании, Исландии и Норвегии, всех членов-основателей НАТО. Исландия никогда не поддерживала вооруженные силы и поэтому не выступает в качестве полноценного участника политики безопасности. Дания и Норвегия не разрешили размещать на своих территориях базы НАТО и ядерное оружие (за исключением Гренландии) и в целом проводят политику недопущения провокаций по отношению к Советскому Союзу.Поскольку значительная часть населения этих стран скептически относится к НАТО, эти ограничения были охвачены такими терминами, как «полуосоединение» или «скрытый нейтралитет». Однако, по крайней мере, в случае с Данией, которая после окончания холодной войны неоднократно присоединялась к военным усилиям США и «коалициям добровольцев», традиция нейтрализма больше не преобладает.

Отношения Финляндии с Россией в период «холодной войны» — нейтралитет как принятие желаемого за действительное?

После консолидации финского суверенитета в тени Советского Союза во второй половине 1950-х годов финские политики заявили, что проводят политику нейтралитета.Однако это было проблематично в обычном понимании этого слова. Согласно Договору о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи от 6 апреля 1948 года Финляндия была обязана вступить в переговоры с Советским Союзом в случае военной угрозы Финляндии или Советскому Союзу через территорию Финляндии со стороны Германии или любой другой страны, присоединившейся к ней. . Финляндия также была обязана защищаться «в случае необходимости с помощью или совместно с Советским Союзом».

Более того, Советский Союз лишь временно принял претензии Финляндии на нейтралистскую ориентацию.Недоверие в этом отношении также подразумевалось в дискуссии на Западе о финляндизации (политическое и общественное согласие с советским империализмом, приписываемым Финляндии). В отличие от шведской внутренней оружейной промышленности и философии «вооруженного нейтралитета», финская оборона во время холодной войны была сдержанной. Распад советской империи и расторжение договора о дружбе Финляндией в 1991 году могли придать смысл претензиям на нейтралистскую политику. Однако, как и в случае со Швецией, акцент на членстве в ЕС привел к снижению акцента на политике безопасности отдельных государств в 1990-х годах.

Nordic Balance? Норден как геополитический блок

Акцент на нейтралитете и историческое единство этих стран привело к теории Северного баланса. Это предлагает «Норд холодной войны» как геополитический регион с особенно низким уровнем напряженности и самонейтрализующим статусом, построенный на самообеспечивающейся совокупной перспективе политики безопасности разных стран. Это также позволило им использовать подход наведения мостов к отношениям Восток / Запад в эпоху холодной войны.

Пост-нейтралитет

После холодной войны концепция нейтралитета отсутствовала в политических выступлениях даже среди северных стран, не являющихся членами НАТО. Среда безопасности стала размытой, а нейтралитет зависит от явного фактического или воображаемого эталонного конфликта. В то же время Финляндия и Швеция интегрировались в ЕС, что снизило доверие к их заявлениям о потенциальном нейтралитете. Хотя фактический нейтралитет, возможно, ушел в прошлое, в обеих странах эта концепция стала элементом их национальной идентичности.Таким образом, движение к формальному членству в военном союзе остается рискованным во внутренней политике Финляндии и Швеции.

Дополнительная литература:

• Х. Лёден, «Достижение точки исчезновения? Размышления о будущем норм нейтралитета в Швеции и Финляндии », в Сотрудничество и конфликт 47, 2 (2012) стр. 271–284.
• Н. Орвик, ред., Полусовместимость и западная безопасность (Лондон: Крум-Хелм, 1986).
• Т. Форсберг, Т.Ваахторанта, «Внутри ЕС, за пределами НАТО: парадоксы пост-нейтралитета Финляндии и Швеции», в European Security 10, 1 (2001) pp.68–93.

фаз в шведском нейтралитете | Foreign Affairs

На шестом году войны маятник шведского нейтралитета резко повернулся на сторону союзников. Несмотря на нежелание Стокгольма отступить от своей заветной позиции нейтралитета, немецко-шведские отношения ухудшились до такой степени, что открытая враждебность между двумя странами представляется вполне вероятной.

В середине ноября нацисты отозвали в Швецию немецкого министра доктора Ганса Томсена. Германия ранее объявила Восточную Балтику зоной военно-морских операций, в которой все корабли будут потоплены без предупреждения, и Швеция выразила необычайно резкий протест. Другими факторами нарастания напряженности были неоднократные набеги и грабежи на северной шведской территории со стороны немецких войск, бегущих из Финляндии, резкие облавы на известных нацистских агентов, проведенные шведской полицией в ноябре, и, наконец, заявление Швеции о том, что она не будет проводить ежегодные торговые переговоры с Германией, но допустить, чтобы действующее соглашение истекло 1 января 1945 года без продления.

Эта война убедительно продемонстрировала, что нейтралитет далек от абсолютного и неизменного статуса. Теоретически нейтралитет требует полного баланса в отношениях нейтральной страны с двумя воюющими группами государств. Однако на практике такой полный или идеальный нейтралитет достигается редко. В нынешней войне он был заметен своим отсутствием. Какая из немногих выживших нейтральных стран может утверждать, что сохраняла тот же статус на протяжении всей войны? Все они прошли через различные стадии принадлежности к той или иной из воюющих сторон, от открытого сотрудничества до невоюющего союза или даже «моральной воинственности».«Колебание маятника от одного к другому из двух противоборствующих блоков, пожалуй, наиболее заметно в случае Швеции. Шведы, как и другие настороженные наблюдатели, постоянно корректировали свои концепции нейтралитета в соответствии с требованиями побеждающей стороны.

II

В эволюции политики нейтралитета Швеции можно выделить четыре этапа. На коротком начальном этапе войны, с 1 сентября 1939 года по 30 ноября 1939 года, Швеция строго придерживалась принципов нейтралитета, изложенных в Гаагской конвенции 1907 года, и общих правил нейтралитета, которые были разработаны пять северных штатов Европы на Стокгольмской конференции 27 мая 1938 года.С самого начала войны, симпатии шведского народа лежала всецело на стороне союзников, но правительство упорно проводит политику абсолютной беспристрастности. Однако в течение этих месяцев «фальшивой войны» правительство наложило несколько ограничений на комментарии шведской прессы о международной ситуации, и практически не было вмешательства в пропагандистскую деятельность любой из воюющих групп. Однако за попытками шпионажа внимательно следили. В то же время мобилизация людских и промышленных ресурсов Швеции для защиты нейтралитета, начавшаяся в 1936 году и неуклонно прогрессирующая из года в год, была переведена на высокий уровень.Нейтралитет Швеции с самого начала был вооружен и бдителен, что резко контрастировало с положением дел в Дании и Норвегии.

Внезапное нападение России на Финляндию утром 30 ноября 1939 г. привело ко второму периоду, который продлился до 9 апреля 1940 г. Швеция продолжала соблюдать строгий нейтралитет в конфликте между Германией и союзниками, но для различных целей. по причинам, которые она не считала столь же приверженной беспристрастности во вторичной борьбе между Финляндией и Советским Союзом.Швеция всегда считала Финляндию оплотом собственной безопасности и братским государством. Шведское меньшинство, составляющее около 10 процентов населения Финляндии, проживает столетия назад в прибрежных районах Финляндии. Политика «северного сотрудничества», начатая в середине тридцатых годов, тесно связала все северные государства, по крайней мере, в настроениях. И, наконец, интересы Швеции и Финляндии в стратегических Аландских островах совпали; обе страны были полны решимости держать их вне досягаемости какой-либо великой державы.

Клич «Дело Финляндии — наше», который был запущен шведскими интервентами, как только разразилась русско-финская война, получил огромный отклик по всей стране и глубоко повлиял на политику правительства. Премьер Пер Альбин Ханссон и его кабинет сопротивлялись давлению с требованием объявить войну России, но они пошли на край войны, оказывая финнам неофициальную помощь. Шведские власти не только терпели вербовку добровольцев в финскую армию, но и открыто поощряли движение и помогали ему.Около 9000 добровольцев пересекли Ботнический залив, полностью вооруженные и экипированные. А различные государственные и частные агентства в Швеции собрали в общей сложности 500000000 крон (около 125000000 долларов) на закупку боеприпасов, медицинских принадлежностей и других материалов для ведения войны для Финляндии.

Эта шведская политика неофициального вмешательства в русско-финский конфликт была с энтузиазмом воспринята во всех демократических странах. Нацистско-советский пакт от августа 1939 года все еще оставался в силе. Противники Германии и противники России сожалели только о том, что Стокгольм отказался пойти дальше и объявить войну или, по крайней мере, разрешить проход союзных войск через территорию Швеции.В середине февраля 1940 г. шведское правительство отклонило официальный запрос Хельсинки на отправку нескольких шведских дивизий; он также категорически отклонил британо-французскую просьбу о проходе трех дивизий союзников через северную Швецию. Оглядываясь назад, союзники должны содрогнуться при мысли о том, что могло бы произойти, если бы Швеция удовлетворила это требование. Все это время Кремль довольствовался умеренными протестами в Стокгольме и, насколько известно, никогда даже не угрожал начать войну со Швецией в отместку за действия, которые, по общему признанию, были не нейтральными.Будущие историки решат, каковы были причины этой советской умеренности.

Хотя шведское правительство оказывало Финляндии всю помощь, кроме войны, оно постоянно стремилось положить конец конфликту мирными средствами. Германия тоже тогда была заинтересована в российско-финском мире, и две страны вполне естественно объединили свои усилия для достижения этой цели. В конце февраля 1940 года шведское правительство направило в Берлин неофициального эмиссара, известного исследователя Свена Хедина, к которому в немецкой столице присоединился промышленник Аксель Л.Веннер-Грен, вызванный из западного полушария срочным личным сообщением от Германа Геринга. Два шведа при содействии немецких властей успешно выступили в качестве посредников в Берлине, а другие российско-финские контакты были установлены в Стокгольме. Они привели к подписанию мира 12 марта.

Вопрос об оборонительном союзе между Швецией и Финляндией возник в связи с принятием Финляндией условий мира с Россией и обсуждался в течение того рокового лета.Однако, когда в декабре 1940 года советское правительство официально заявило о своем несогласии с этой схемой, шведы отказались от этой идеи и еще на несколько месяцев вернулись к состоянию гармоничных отношений с Москвой.

III

Тем временем воля Швеции к нейтралитету подверглась еще большему испытанию на другом фронте. 9 апреля 1940 года немецкие войска вторглись в Данию и Норвегию. Железное кольцо стало еще крепче вокруг последнего выжившего нейтралитета в Северной Европе, когда зимой того же года нацисты тайно заняли стратегические позиции в Финляндии.С начала этого третьего периода нацисты в полной мере воспользовались мертвой хваткой, которую они получили над экономикой Швеции, и властью жизни и смерти, которую они держали над ее контактами с внешним миром.

Передвижение немецких войск в Норвегии, особенно в самой северной части этой страны, было затруднено из-за редкости железнодорожного и автомобильного сообщения и затруднено операциями британского флота. Небольшие экспедиционные силы союзников установили плацдармы в центральной и северной Норвегии, и норвежская армия отступала с боями на север.Хотя немцы пользовались сокрушительным численным и материальным превосходством в Норвегии, они сочли удобным потребовать от Швеции разрешения перебросить войска и припасы по шведской железнодорожной системе в Тронхейм и Нарвик. Первая подобная просьба была сделана 25 апреля, после чего последовала серия дипломатических шагов, подчеркивающих один и тот же момент с интервалом в неделю или около того до 6 июня. -прессованный немецкий гарнизон Нарвика.В тот момент союзники отбросили немецких захватчиков обратно в горы на шведской границе, добившись своего единственного сухопутного успеха в норвежской кампании.

Швеция какое-то время сопротивлялась давлению Германии, несмотря на открытые угрозы вторжения, но в конце концов согласилась разрешить отправку нескольких поездов с персоналом Красного Креста и медикаментами нацистским войскам, осажденным в горах над Нарвиком. Норвежцы неоднократно утверждали, что немцы грубо злоупотребили этой привилегией, посылая войска в одежде Красного Креста и военные поставки через Швецию.Стокгольм постоянно опровергает эти сообщения. Как бы то ни было, немцы смогли устоять, и Нарвик был эвакуирован союзниками за неделю до падения Франции.

После того, как норвежская кампания закончилась, шведское правительство постановило, что его обязательства как нейтрального не будут нарушены, если оно удовлетворит непрекращающиеся запросы Германии о дальнейших транзитных привилегиях. 5 июля 1940 года в Стокгольме было официально объявлено о заключении соглашения с Германией, согласно которому немецким офицерам и солдатам, «в основном в отпуске», будет разрешено без оружия передвигаться по шведской железнодорожной системе.Этот так называемый «выездной трафик» подвергся резкой критике как в Швеции, так и за рубежом как несовместимый с обязательствами нейтралитета. Гаагская конвенция прямо запрещает нейтральному государству разрешать воюющей стороне перемещать войска, боеприпасы или припасы через свою территорию. Утверждение Швеции о том, что война в Норвегии закончилась, было едва ли обоснованным, поскольку Великобритания и Германия все еще находились в состоянии войны, а нацисты готовились совершенно открыто атаковать Британские острова из Норвегии.

Точный характер и масштабы «выездного трафика» все еще остаются предметом споров.Норвежские, российские и другие источники союзников — и по крайней мере одна шведская газета с международной репутацией, Göteborgs Handels-och-Sjöfartstidning — неоднократно утверждала, что немцы воспользовались возможностью перебросить крупные силы и тяжелую технику в Норвегию. Они также настаивают на том, что нацисты нарушили соглашение, запрещающее им перевозить оружие в шведских поездах, погрузив солдат в один поезд, а их оружие в другой, следующий сразу за ними. Эти обвинения всегда отрицались.6 апреля 1943 года Американско-шведская служба новостей, агентство Шведского совета информации, официально определила объем отправляемого транспорта следующим образом: один поезд в день в каждом направлении между Корнсьё [норвежской пограничной станцией к юго-востоку от Осло] и Хельсингборг или Треллеборг; три поезда в неделю в каждом направлении между Нарвиком и Хельсингборгом или Треллеборгом; два поезда еженедельно в каждом направлении между Тронхеймом и Нарвиком по шведской внутренней железной дороге [«подковообразное движение»]; два вагона дважды в неделю в каждом направлении между Хапарандой на финской границе и Сторлиеном на норвежской границе.Офицерам, путешествующим в специальных отсеках, разрешалось носить с собой пистолеты; солдаты, только их штыки, другое оружие в поездах не допускаются.

Но не говоря уже о том, злоупотребляли ли немцы официально предоставленными им транзитными привилегиями, совершенно очевидно, что регулярное железнодорожное сообщение таких размеров не могло обслуживать только военнослужащих в отпуске. После начала германо-русской войны в июне 1941 года Швеция также выполнила срочную просьбу Германии о разрешении проезда через шведскую территорию одной полностью вооруженной и экипированной нацистской дивизии, направлявшейся из Норвегии в Финляндию.Согласно Völkischer Beobachter от 24 августа 1941 года, это решение было принято Советом министров Швеции в результате личного вмешательства короля Густава V «против профсоюзных лидеров». Это вызвало бурные дебаты в Швеции и привело к официальным протестам Великобритании и России в Стокгольме. Его невозможно было привести в соответствие с Гаагской конвенцией, но Швеция оправдывалась тем, что это была уступка ad hoc , сделанная на одно деление и никогда не повторяющаяся.

По мере того, как нацистское кольцо вокруг Швеции еще более сжималось, а немецкие армии триумфально шли по Европе, шведское правительство вводило все более жесткие ограничения на выражение про-союзнических или антинацистских настроений в Швеции. Книги, газеты и журналы были запрещены за оскорбление немецкой миссии, а упорные редакторы были уволены или заключены в тюрьму. Даже самая умеренная критика нацистского режима исключалась из театральных представлений, кинофильмов и различных выставок, а общественное мнение неоднократно предупреждалось о том, чтобы ни в коем случае не задеть чувствительные чувства могущественного южного соседа.Это была уступка новым теориям «интегрального нейтралитета», разработанным доктором Э. Х. Бокхоффом и другими нацистскими экспертами по нейтралитету. Staatsneutralität (нейтралитет государства) было недостаточно, утверждали немцы, если страна желала оставаться в мире с Рейхом; к нему необходимо добавить Volksneutralität , или нейтралитет народа, и Neutralität der Gesinnung , или идеологический нейтралитет. Немцы открыто заявили, что они не будут чувствовать себя обязанными соблюдать провозглашенный нейтралитет любой страны, в которой общественному мнению разрешено проявлять враждебность к Рейху или нацистскому режиму.Перед их глазами судьба Чехословакии, Дании, Норвегии и Нидерландов, и шведы не хотели рисковать. Симпатии народа в Швеции никогда не покидали союзников даже в самый тяжелый час, но большинство шведских политических и деловых лидеров считали, что окончательная победа Германии неизбежна. И в течение некоторого времени после того, как Соединенные Штаты вступили в войну, они думали, что компромиссный мир, который оставит немецкую мощь нетронутым, вполне вероятен. На протяжении 1940-1942 годов шведская политика определялась этой оценкой ситуации.Лишь после победы русских под Сталинградом и победы союзников в Тунисе в начале 1943 года шведы серьезно подумали о возможности сокрушительного поражения Германии. Затем правительство пересмотрело свою концепцию нейтралитета.

IV

Когда в 1943 году административные проверки общественного мнения были несколько ослаблены, возникло все более настоятельное требование об отмене немецких транзитных привилегий. 5 апреля массовый митинг в Стокгольмском концертном зале принял резкую резолюцию с просьбой к правительству положить конец «выездному движению».»Социал-демократическая федерация профсоюзов играла важную роль в движении, и многие другие организации и видные люди присоединились к призыву. В то же время давление союзников на Швецию, которое до сих пор было очень слабым, усилилось. После провала немецкого летнего наступления в районе Курска и наступления советских войск на Орёл и Белгород правительство Швеции сделало решительный шаг. 5 августа Стокгольм объявил, что достигнуто соглашение с Рейхом, приостанавливающее действие транзитных привилегий Германии. для военных материалов и для войск с 15 и 20 августа соответственно.Фактически, это было одностороннее решение Швеции, принятое после переоценки шведских интересов.

Последовала серия инцидентов, которые, казалось, были спровоцированы Германией. 25 августа немецкие военные корабли без предупреждения потопили два шведских траулера в датских водах, в результате чего погибли 12 человек; Несколько дней спустя нацистский самолет преследования обстрелял и сбил шведский курьерский самолет Gladan , возвращавшийся домой из Англии. Эти необоснованные нападения привели к горячим спорам между шведскими и немецкими газетами, которые еще больше обострились, когда началось нацистское преследование датских евреев.Швеция не только предложила убежище тысячам евреев, бегущих через Эресунн, но 1 октября шведский министр в Берлине подал официальный протест против депортации датских евреев в Польшу. Немцы резко отвергли протест как «вмешательство» во внутренние дела Германии. Другой шведский курьерский самолет, Gripen , был сбит нацистами 22 октября, а через несколько дней немцы временно приостановили действие охранной грамоты, предоставленной ограниченному количеству шведских кораблей, доставлявших предметы первой необходимости из-за границы в Гетеборг.С тех пор шведско-германские отношения стали еще более натянутыми. В январе 1944 года культурное общение между двумя странами было практически прервано, когда Швеция, возмущенная массовыми депортациями норвежских студентов, заявила, что приезжающие немецкие ученые больше не приветствуются. Вскоре после этого шведские таможенные органы обнаружили, что немцы отправляли тысячи подробных военных карт Швеции своим войскам в Норвегии и Финляндии.

Накануне вторжения во Францию ​​основной проблемой между Швецией и союзниками была торговля Швецией военными материалами с Германией.Когда к концу 1943 года предлагалось возобновить германо-шведское торговое соглашение, Швеция, уступившая требованиям союзников, резко сократила поставки железной руды и шарикоподшипников — двух шведских товаров, на которые немцы охотнее всего стремились. В 1944 году Германия планировала получить только 7 100 000 тонн шведской железной руды по сравнению с 10 200 000 тонн в 1943 году и шариковые и роликовые подшипники на 7 500 000 долларов по сравнению с 15 000 000 долларов. Но эксперты союзников считали, что даже такое сокращение поставок во многом поможет компенсировать ущерб, нанесенный важнейшим отраслям промышленности Германии в результате бомбардировок.В мае 1944 года союзники четко дали понять, что Швеция должна полностью прекратить поставки шарикоподшипников, по крайней мере. Швеция клялась уважать ее контракт с Германией и ее независимость в отношении жизненно важных поставок, особенно угля, из этой страны, и сначала отказалась подчиняться. Потом она частично уступила. В соответствии с компромиссным соглашением, о котором было объявлено 13 июня, поставки шарикоподшипников в Рейх в 1944 году были ограничены примерно 20 процентами от общего количества в предыдущем году. Как мы уже отмечали, Швеция заявила, что торговое соглашение с Германией не будет продлено ни в какой форме в 1945 году.А 5 сентября шведский министр социального обеспечения Густав Мёллер заявил, что Швеция не станет убежищем для военных преступников, и добавил: «Если кому-то из них удастся пересечь наши границы, они будут отправлены обратно». Несколько финских беженцев, которых считали военными преступниками, уже получили отказ.

Еще до успешного вторжения союзников в Европу Швеция протянула руку дружбы своему традиционному врагу, России. Шведская дипломатия тщетно пыталась предотвратить возобновление военных действий между Финляндией и Россией в июне 1941 года.Когда на этом фронте снова начались боевые действия, Швеция оказала Финляндии материальную помощь, хотя и в гораздо меньших масштабах, чем зимой 1939-1940 гг. Несколько тысяч шведских добровольцев присоединились к финским силам, но они не получили официального одобрения, и к середине лета 1944 года большинство из них вернулись домой. Швеция неоднократно советовала Финляндии как можно скорее заключить мир с Россией, и ее добрые услуги, вероятно, помогли финнам добиться их относительно умеренных условий.

Шведские авансы России стали довольно частыми и заметными. В Стокгольмском университете был открыт Русский институт и создана «Ассоциация по развитию культурных и экономических отношений между Швецией и советскими республиками». 7 ноября 1943 года он спонсировал первое публичное празднование годовщины большевистской революции в Стокгольме. Шведская пресса все больше внимания уделяет возможностям обширной послевоенной торговли с Советским Союзом.Шведы, всегда практичные, в своих будущих отношениях с Россией будут руководствоваться разумом, а не чувствами.

Отношения с норвежским правительством, которые в течение некоторого времени были заметно прохладными после вторжения нацистов в Норвегию, также улучшаются. Между двумя странами восстановлены нормальные дипломатические отношения, и более 21 000 норвежских беженцев получили помощь в Швеции. Швеция также предоставила в распоряжение правительства Норвегии кредит в размере 50 000 000 долларов для целей реабилитации.По соглашению с законным правительством Норвегии вспомогательные полицейские силы в составе примерно 11 000 норвежских патриотов прошли подготовку в шведских лагерях для оказания помощи в восстановлении упорядоченных условий после падения режима Квислинга. В начале ноября 1944 года, к большому неудовольствию немцев, авангард этих войск ушел в освобожденные русскими части северной Норвегии. Вероятно, немцы не без оснований опасаются, что эти «полицейские» примет активное участие в изгнании оставшихся нацистов по прибытии на родину.

Загрузка …
Пожалуйста, включите JavaScript для правильной работы этого сайта.

Швеция: пример нейтралитета

ПОСЛЕ двух войн мирового масштаба в одном поколении возможность того, что нейтралитет снова может стать постоянной основой внешней политики великой державы, кажется исключенной. Некоторые идут еще дальше и предсказывают конец маленьких государств, а значит, и всякого нейтралитета. С этой точки зрения малым государствам суждено стать уделом своих ближайших соседей-великих держав, которые, возможно, пользуются культурной автономией, но без эффективного контроля над своими внешними делами или собственной защиты.Это предположение об «отмирании» малых государств, предполагающее, по крайней мере, частичное стирание самобытности народов с давними традициями свободы и независимости, плюс отказ от института нейтралитета, который когда-то служил убежищем для малых наций — такая перспектива должна заставить историка задуматься, чтобы найти доказательства или опровержения этого утверждения.

I. МАЛЫЕ ГОСУДАРСТВА И НЕЙТРАЛИТЕТ

Система национальных государств, включающая европейскую семью наций, возникла в ответ на реалии и потребности шестнадцатого и семнадцатого веков.Конец феодализма и появление национальных государств были ускорены Реформацией, которая нарушила единство христианского мира и раздробила Священную Римскую империю. В этой исторической борьбе за право на партикуляризм регионы, которые должны были стать небольшими государствами в Западной Европе, взяли на себя непропорционально большую долю общих усилий (, например, Швейцария, Нидерланды, Швеция). Затем они дали высокую оценку. И их важные функции в обществе были должным образом признаны в предписаниях Вестфальского договора 1648 года, положившего конец религиозным войнам и составившего первый великий архитектурный проект системы европейских национальных государств.

Именно в этот период международное право, уже сформулированное Гроцием и его предшественниками, стало признанным желаемым руководством для поведения относительно новых государственных суверенитетов. Правила были необходимы, чтобы заменить отвергнутые церковными ограничениями светских князей. Кроме того, доктрина баланса сил, возникшая из условия смены политических симпатий в шестнадцатом веке, также была признана действующей, хотя никогда не была закреплена в формальном законе.Эта атмосфера уважения к государственным суверенитетам, независимо от размера, позволяла малым государствам развивать свои собственные «личности» в соответствии с их собственными ресурсами и гением своих народов. Они служили буфером между своими большими соседями, стремящимися к расширению. В течение семнадцатого и восемнадцатого веков они были активными участниками политики баланса сил и часто вовлекались в династические войны, чтобы восстановить равновесие. Но независимо от того, принимали ли малые государства участие в военных действиях или нет, идеал господства закона и реальность баланса сил были sine qua non их существования.

Первое изменение появилось в начале девятнадцатого века. Малые государства стали избегать военного участия в процессе сохранения баланса сил; они искали безопасности в нейтралитете. Это изменение не было делом выбора. Это было продиктовано концепцией «нации по оружию» Французской революции, распространением призыва и развитием военной техники. Государства с большими традициями, но с небольшой численностью персонала больше не могли позволить себе роскошь военного престижа.

Среди таких малых государств примечательны Бельгия, Нидерланды, Дания, Норвегия и Швеция (составляющие Ословскую группу, названную так после конференции в столице Норвегии в 1930 г.).За исключением Дании (атакованной в 1864 году) эти пять государств пользовались преимуществами уважаемого нейтралитета в течение почти столетия. Они использовали историческую возможность для возделывания сада за счет собственных материальных и духовных ресурсов. Творческая энергия их культурных центров во многом способствовала беспрецедентному развитию западной цивилизации в девятнадцатом веке. Но по мере того, как они отказались от активного участия в политике Баланса и стали искать предполагаемую безопасность в нейтралитете, они стали более уязвимыми.Прусско-австрийское нападение на Данию было первым предупреждением. Бельгия едва избежала втягивания в войну 1870 года, побег из которой считался «чудом». Она была захвачена в 1914 году — когда Нидерланды спаслись, тоже «чудом». Нейтралитет больше не был безопасным убежищем для небольшого государства, которое случайно оказалось на линии войны.

Поэтому неудивительно, что «штаты Осло» были самыми горячими сторонниками женевской системы коллективной безопасности, обещавшей им новую основу для внешней политики.Их государственные деятели того времени — Поль Хайманс из Бельгии, ван Карнебик из Нидерландов, Мунк из Дании, Нансен из Норвегии и Брантинг из Швеции — представляли лучшее, что было в духе Женевы. Но, как и многие другие либеральные государственные деятели, они, похоже, не желали платить последнюю цену за метод Лиги для поддержания мира — военные санкции. Они поддержали экономические санкции против Италии; некоторые предлагали добровольно бойкотировать и немецкие товары. Но провал санкций и согласие великих держав на перевооружение Германии убили все оставшиеся надежды на коллективную безопасность.Появились новые опасности. Британо-германское военно-морское соглашение 1935 года изменило военно-морской баланс сил на Балтике. Принятие германской ремилитаризации Рейна в 1936 году также обнажило границы Бельгии и Нидерландов. А политика умиротворения, которая привела к Мюнхенскому соглашению, привела к расчленению небольшого государства, Чехословакии, что стало последним предупреждением для всех остальных.

Зловещий крах коллективной безопасности вынудил штаты Осло вернуться к своей единственной альтернативе — нейтралитету, который все они сразу же провозгласили в сентябре 1939 года.Во время «сидячей» войны их вера в чудеса подкреплялась самим фактом того, что они пережили хотя бы первые главы. Первыми жертвами стали Дания и Норвегия в апреле 1940 года, а через месяц — Бельгия и Нидерланды. Согласно заявлениям, сделанным с тех пор политическими лидерами этих четырех государств, они намерены никогда не возвращаться к принципу нейтралитета в будущем. Сокращение числа претендентов на нейтралитет Осло на 80 процентов обращает внимание на оставшегося члена — Швецию, оазис нейтралитета, окруженный войной.

Швеция может рассматриваться как пример выживания нейтралитета. Швейцария, одна из двух других европейских демократий, не вовлеченных в войну, не типична, поскольку уже давно признана постоянно нейтральной; в то время как случай Эйре также в некоторой степени особенный из-за ее географического положения. Как объяснить эффективное сохранение нейтралитета Швецией в течение пяти с половиной лет войны на ее границах? Правдивые ответы будут возможны только тогда, когда архивы, особенно в Германии, будут открыты для ученых.Между тем, однако, можно отметить некоторые особенности позиции Швеции и интерпретировать ее действия постольку, поскольку факты могут быть известны.

II. ИСТОРИЯ НЕЙТРАЛЬНОЙ ПОЗИЦИИ ШВЕЦИИ

Северное положение Швеции, скорее на фланге, чем на непосредственной линии войны, сделало для воюющих на первых порах ненужным пересекать шведскую землю, чтобы вступить в схватку друг с другом. Ситуация была несколько изменена присутствием позже немецких войск в северной Норвегии и Финляндии, железнодорожное сообщение между которыми находится на шведской земле.

Большая часть побережья Швеции обращена на восток. Немаловажно, что в то время как датские и норвежские викинги преследовали приключения вдоль побережья Атлантического океана, шведские викинги отправились на восток и основали династию Рюриковичей в Киеве, Россия. Шведы приобрели и христианизировали Финляндию семьсот лет назад. Они расширились на территорию, недавно известную как Прибалтика. Швеция потеряла свою Восточно-Балтийскую империю, устье Невы и прилегающие территории к Петру Великому (1721 г.), а Финляндия — к Александру I (1809 г.).Воспоминания о столетиях шведских воинов все еще остаются в сознании шведов; и сочувствие, которое испытывала к малым народам, когда-то находившимся под ее милосердным правлением, особенно к финнам, похоже на сочувствие матери к ребенку, о котором помнят.

Немецкое влияние в Швеции всегда было значительным, как и влияние Ганзейского союза, протестантизма, немецкой науки и т. Д. Но шведы, свободные с незапамятных времен, рано встали на путь демократии, путь, который расходился с тем, по которому пошла Германия. .Участвуя в создании системы национальных государств и в политике баланса сил семнадцатого и восемнадцатого веков, они повернули внутрь себя в девятнадцатом веке, чтобы развивать лесную и железорудную промышленность, гидроэнергетику, судостроение и транспортная торговля. Швеция стала процветающей. В процессе люди развили социал-демократию с высоким уровнем благосостояния и разыграли ее как «Срединный путь». Из шести миллионов шведов, половина из которых работают в промышленности или на земле, подавляющее большинство эмоционально и интеллектуально привержено делу великих демократий Америки и Великобритании.В некоторых районах Швеции едва ли найдется семья, которая не могла бы претендовать на родственников среди миллиона шведов, проживающих в Америке.

III. ИЗМЕНЕНИЯ В УСЛОВИЯХ НЕЙТРАЛЬНОСТИ МЕЖДУ ВОЙНАМИ

Шведскому нейтралитету во время Первой мировой войны способствовал баланс сил, который просуществовал почти до конца. Немецкие армии сражались на двух фронтах. Более того, шведская армия была относительно сильной и хорошо оснащенной; а Балтика в то время была преградой для агрессии на данном этапе военной техники.

Вторая мировая война разразилась по-другому. В 1920-х годах Швеция была радикально разоружена, и ее запоздалые усилия по укреплению своей обороны не дали значительных результатов. Более того, колоссальное развитие диапазона и сложности оружия поставило все малые государства в невыгодное положение. В частности, Балтийское море не защищало от бомбардировщиков.

Созвездие Сил также изменилось. Перевооружение Германии изменило баланс сил в Северной Европе.Затем произошел эффект разорвавшейся бомбы — германо-российский договор от 23 августа 1939 года, объявивший, что две величайшие державы континента намерены «сотрудничать». Было напомнено, что предыдущее «сотрудничество» между германскими державами и Россией имело целью раздел Польши; это «сотрудничество» между Наполеоном и Александром I, начатое в Тильзите, привело в 1809 году, как стрела, к потере Швецией Финляндии, Аландских островов и части шведской Лапландии. Считалось, что даже континентальная Швеция будет разделена в 1809 году.У государственных деятелей малых стран есть множество исторических причин опасаться развязок сотрудничества между великими державами. В 1939 году ждать осталось недолго.

IV. ШВЕДСКИЙ НЕЙТРАЛИТЕТ, СЕНТЯБРЬ 1939 — ИЮНЬ 1940: ЕВРОПЕЙСКАЯ ПОЛИТИКА В ФОКУСЕ

СЕВЕРА

Четвертый раздел Польши был первым территориальным захватом Второй мировой войны. В октябре 1939 года Эстония, Латвия и Литва подписали соглашения, разрешающие России военное использование их территорий; следующим летом они были присоединены к Советскому Союзу в составе советских республик.Также велись переговоры России с Финляндией о приобретении территории под Ленинградом и об аренде военно-морской базы в Ханго; они продолжались почти два месяца, пока 30 ноября российские бомбардировки Хельсинки не привели к началу «Зимней войны».

Швеция столкнулась с судьбоносными решениями. Бесчисленные узы традиций и общей истории объединяли финский и шведский народы. Финское побережье (особенно Аландские острова у порога Стокгольма) имеет огромное стратегическое значение для Швеции.Подстрекаемые собственными симпатиями и воодушевленные бурной реакцией общественного мнения в Великобритании, Франции и Америке, тысячи молодых шведов записались добровольцами в финскую армию. Шведские рабочие собирали средства для отправки финнам оружия.

Но, несмотря на шум общественности внутри страны и за рубежом, шведское правительство твердо придерживалось своей политики нейтралитета. Причины были разные. Вооружение Швеции было очень неудовлетворительным. Кроме того, политика нейтралитета стала традицией.Еще большее значение имела преобладающая вера в то, что западные державы приветствовали бы перевод военных действий из тупика линии Зигфрида на железорудные поля северной Скандинавии. Таким образом, хотя добровольцам и оружию разрешили отправиться в Финляндию, официальное вмешательство было отклонено. Критику правительства называли «трусливой» как внутри, так и за пределами Швеции.

2 марта 1940 года правительства Великобритании и Франции объявили правительствам Швеции и Норвегии о своем намерении отправить экспедиционный корпус на помощь Финляндии против России.Они запросили транзитные льготы и обещали помощь в случае нападения Германии. Правительство Швеции немедленно отказалось, норвежское — в течение трех дней. 12 марта был подписан русско-финский мир. В свете последующих событий разумно предположить, что сейчас союзники не сожалеют об отказах Норвегии и Швеции.

Между тем министерство иностранных дел Швеции взяло на себя роль посредника между Россией и Финляндией. Соглашение не могло быть достигнуто до тех пор, пока финская армия была успешной и ожидала помощи союзников.Когда удалось добиться численного превосходства русских, конец пришел быстро. К чести Советского правительства, оно не увеличило своих требований от октября 1939 года, за исключением добавления города Выборг. Было решено не втягиваться в общую войну из-за кризиса в Скандинавии. Конечно, однако, Советское правительство никогда не верило в свое «сотрудничество» с Германией (о чем свидетельствует его нежелание поставлять обещанные поставки) и полностью ожидало, что Гитлер нападет на восток после того, как обеспечит безопасность своей западной стены.

Русско-финский мир дал Швеции лишь несколько мгновений, чтобы отдышаться. Британцы и французы продолжали оказывать давление на Северные королевства. В начале апреля они заложили мины в норвежских водах. Впоследствии немецкая пропаганда пыталась доказать, что установка мин союзников была достаточным оправданием для вторжения в Норвегию. Исторически сложилось так, что немцы не могли знать о минах, когда их войска отправлялись в атаку. Правительство Швеции действительно подозревало о предстоящем нападении в конце марта и передало информацию в Осло и Копенгаген; но там к этому не относились слишком серьезно.

Во время норвежской кампании Швеция жила в ежедневном ожидании нападения. К концу апреля шведская армия была полностью мобилизована. Стокгольм был частично эвакуирован. Что не было очевидным тогда, как сейчас, так это то, что немцы хотели контролировать две страны, граничащие с Северным морем, только в качестве фланга для предполагаемого нападения на Британию. Только если немецкая армия столкнется с большими трудностями в Норвегии, Швеция окажется в непосредственной опасности из-за немецких транспортных проблем.Скорость немецкого наступления в Норвегии отсрочила реальную угрозу. Только на севере, в районе Нарвика, союзники смогли нанести серьезные потери немецким дивизиям. Когда положение генерала Дитля стало серьезным, немцы запросили разрешения на перевозку оружия и боеприпасов через Швецию в Нарвик. Правительство Швеции отказалось. В конце мая позиция Дитля стала еще более критической, и требования Германии о транзите были подчеркнуты более определенно угрозами. Шведские официальные лица заявили, что немецкое нападение на Швецию неизбежно 7 июня 1940 года.В этот момент союзники эвакуировали Нарвик. Швеция была спасена.

При рассмотрении событий этого первого периода можно найти иллюстрацию изречения, что нейтралитет малого государства возможен только тогда, когда действует Баланс сил. Немецко-российское «сотрудничество» в корне изменило прежний баланс на востоке Балтики. Это означало катастрофу для многих поляков, прибалтов и финнов. Однако немцы, очевидно, не желали осложнений в Швеции, если только они не были вызваны военной необходимостью.В то время они также были обязаны учитывать интересы России. Согласно шведским источникам, к середине апреля советское правительство сообщило в Берлине, что интересы России включают уважение нейтралитета и независимости Швеции. Таким образом, внутренняя политика нарушенного баланса сил действовала в пользу Швеции. Однако ее побег был самым узким, в зависимости от времени эвакуации союзников из Нарвика.

V. ШВЕДСКИЙ НЕЙТРАЛИТЕТ, ИЮНЬ 1940 — ИЮНЬ 1941: ИЗОЛИРОВАННАЯ ШВЕЦИЯ Лицом к лицу с Германией

Капитуляция Франции в середине июня 1940 года полностью изменила мировоззрение.Пугающий успех немецких армий окутал союзников пеленой, скрашенной только британским героизмом во время и после Дюнкерка. Мрачность Москвы по поводу распада российского влияния на Балканах должна была быть указателем на предстоящие события. Финляндия начала формировать надежды на поддержку Германии против России. Именно в тот самый мрачный час для существующих и потенциальных противников нацистов Швеция внезапно оказалась в полной изоляции — лицом к лицу с почти победоносной Германией.

15 июня Германия возобновила требование транзитных льгот в Норвегию. Было указано, что, поскольку боевые действия в Норвегии прекратились, возможности для транзита не могли изменить ситуацию de facto . Шведам удалось снизить требования. Соглашение о транзите, подписанное 5 июля 1940 года, разрешало транзит через Швецию невооруженных немецких войск и военных материалов под шведским контролем. Было решено, что количество войск, движущихся в каждую сторону, должно быть сбалансированным, чтобы никаких военных изменений не произошло.Критика внутри Швеции вспыхнула сразу и не прекращалась, пока соглашение не было расторгнуто через три года.

Иностранному наблюдателю всегда будет трудно понять, почему шведское правительство не признало, что Соглашение о транзите было нарушением нейтралитета, принятого под угрозой форс-мажора . Войска союзников в то время не могли поддержать Швецию. Обратную параллель можно найти в закрытии Бирманской дороги по указанию Японии.Более того, баланс сил в северной Европе перестал действовать; принцип нейтралитета был приостановлен.

Между летом 1940 года и концом весны 1941 года огромные немецкие армии остались без работы на континенте. Размышляла ли Германия во время этого затишья о нападении на Швецию? Оккупация страны облегчила бы задачу в Норвегии и обеспечила бы отличную фланговую позицию для атаки на Россию. У нацистов не было причин сочувствовать социал-демократам, составлявшим большинство в шведском правительстве, и тем более шведской прессе, которая с 1933 года вела жестокую антинацистскую кампанию.Были ли экономические причины колебания нападения на Швецию? Желанные открытые железные рудники Кируны находятся на севере Швеции и защищены ледяной местностью; Электростанции шахт были помечены для мгновенного разрушения в случае молниеносной атаки. Эти соображения могли иметь вес. Более вероятно, что немецкие лидеры, воодушевленные успехом во Франции, считали, что переход балканских стран, Швейцарии и Швеции под контроль Германии без борьбы — лишь вопрос времени.Кроме того, заклятый враг, Британия, был потрясен, но не побежден. Немецкая надежда в воздушной атаке на завоевание Британии не была оставлена ​​до декабря 1940 года. Тем временем Муссолини в конце октября 1940 года без одобрения Германии и, возможно, вопреки совету Германии начал свое злополучное нападение на Грецию. Балканы сразу же потребовали внимания со стороны Германии. Центр европейской политики сместился на юг, но в течение нескольких месяцев положение Швеции оставалось шатким.

Наблюдатели в Стокгольме считали, что Гитлер в марте 1941 года уже принял решение атаковать Россию.Напряжение между двумя бывшими «коллаборационистами» усиливалось по мере продвижения немецких армий на восток. Шведские военные эксперты снова ожидали, что в преддверии германской кампании в России их страна подвергнется нападению. Их опасения были сильнее, чем когда-либо с тех пор, как союзники эвакуировали Нарвик. Прорыв в заклинании произошел с восстанием военных против правительства умиротворения в Югославии. Немецкие армии, только что пережившие длительную безработицу, начали свои предварительные боевые действия на юге, а не на севере; В начале апреля 1941 года они отправились в походы в Югославию и Грецию.Немцы задержались на два месяца в их гонке по русским снегам, как показало продолжение в ноябре, когда немецкие танки замерзли как вкопанные — Москву спасла Красная Армия в союзе с королем Винтером. Когда два гиганта Европы объединились в борьбе, давление на Швецию было снято, и у страны снова появилась передышка.

В течение двенадцати месяцев этого второго периода шведская внешняя политика могла только топтать время, ожидая новых требований Германии, откладывая решения и отдавая как можно меньше.Парламент был практически единодушен в поддержке политики правительства, но дискуссии в прессе часто были очень ожесточенными. Финская проблема присутствовала всегда. Немецкая пропаганда настойчиво играла на исторической шведской симпатии к Финляндии и страхе перед Россией. В Финляндии была тенденция надеяться на восстановление провинций, потерянных в марте 1940 года. Финско-германские отношения, которые были холодными весной 1940 года, через год оказались подозрительно сердечными. Шведское правительство действительно стремилось расширить базу своего нейтралитета, установив постоянное сотрудничество с Финляндией, и зашло так далеко, что предложило формальный союз.Эта попытка провалилась, вероятно, из-за противодействия как Германии, так и России. Финляндия быстро вышла на немецкую орбиту. Хотя германо-финский военный союз не отвечал жизненно важным интересам Швеции, шведское правительство не предприняло серьезных попыток предотвратить его. Нежное отношение Швеции к Финляндии часто ставит в тупик иностранных наблюдателей в Стокгольме, и в данном случае это действительно трудно понять.

VI. ШВЕДСКИЙ НЕЙТРАЛИТЕТ, ИЮНЬ 1941 — ФЕВРАЛЬ 1943: ВОССТАНОВЛЕНИЕ БАЛАНСА ВЛАСТИ

Движение войны на восток ipso facto восстановило подобие баланса сил и позволило Швеции проводить более активную политику.В Стокгольме мнения по поводу исхода гигантской борьбы в России разделились. Некоторым казалось очевидным, что победа Германии на востоке снова нарушит равновесие и снизит статус Швеции до статуса Виши.

Правительство Швеции, похоже, не поддержало эти выводы, хотя, отвечая на требования Германии, оно продвигалось с характерной медлительностью. Когда Германия напала на Россию, она попросила у Швеции дополнительные транзитные объекты. Это было предоставлено с явным пониманием того, что только одна немецкая дивизия может быть переброшена из Норвегии через Швецию в Финляндию.Немцы также запросили разрешение пролететь над шведской территорией и поставить мины в определенных районах Балтики. Эти требования были поддержаны Финляндией. Многие шведы, особенно в консервативных и военных кругах, своими симпатиями и заботой о судьбе Финляндии склонились на сторону Германии. Исторически известно, что в течение торопливых летних недель 1941 года Швеция приняла важнейшие финско-немецкие требования. В последующие годы у нее были причины сожалеть об этом.

Интересно отметить, что свободная пресса Швеции оказала чрезвычайно ценную услугу делу союзников в те смутные месяцы, когда немецкие армии прорывались через Украину к Дону. Если бы Швеция, как и Финляндия, ввела цензуру, которая сбила бы с толку как умы людей, так и суждения самого цензурирующего правительства, трудность распутывания и восстановления постоянных интересов шведской политики стала бы слишком большой. Как бы то ни было, эмоциональное давление первых нескольких недель было компенсировано свободным обменом идеями и мнениями в прессе и парламенте; и благодаря публичному обсуждению своей политики шведское правительство смогло нащупать путь к истинному нейтралитету.Немецкие требования о дополнительных транзитных мощностях были отклонены. Те, кто выступал за подавление Коммунистической партии, были осуждены. Уже перед битвой под Москвой Швеция вела экономические переговоры с Россией, планируя свои будущие отношения со страной, которую немецкие и финские пропагандисты называли «вечным врагом шведской независимости».

В феврале 1942 года шведская армия снова была полностью мобилизована. Иностранцу в Стокгольме периодически повторяющиеся слухи о надвигающемся нападении казались преувеличенными.Однако следует помнить, что шведское правительство начало подтверждать принципы строгого нейтралитета. По мере того как германские трудности в России усиливались, раздражение Берлина усиливалось. Основным фактором восстановления доверия Швеции была ее программа вооружений, осуществлявшаяся с 1939 года. На самом деле, по мнению военных экспертов союзников, Швеция не могла оказать сопротивление немецким войскам в 1940 году гораздо более эффективно, чем Норвегия. Но к 1942 году программа обучения начала приносить положительные результаты, и запасы оружия значительно увеличились, несмотря на то, что торговые отношения с Западом были разорваны.Даже в этом случае можно сомневаться, могла ли Швеция вести успешную оборонительную войну до осени 1943 года, когда Германия была фатально ослаблена своими неудачами в России. К тому времени Швеция была готова.

Следует также учитывать фактор внешней торговли, поскольку он имеет относительно большое значение в Швеции. Экспортные отрасли страны — древесина, целлюлоза, бумага, специальная сталь, продукция машиностроения — составляют основу ее экономической жизни. В начале войны шведское правительство вело переговоры как в Лондоне, так и в Берлине, чтобы найти «основу для шведской внешней торговли в рамках нейтралитета.«В декабре 1939 года были заключены военные торговые соглашения с Великобританией, а также с Германией. Немецкое вторжение в Данию и Норвегию, однако, закрыло западную торговлю, на которую до войны приходилось 70 процентов всего шведского экспорта. Дилемма была поставлена. усугубляется угрозой массовой безработицы в экспортных отраслях. Кроме того, Швеция остро нуждалась в угле, коксе, удобрениях, цветных металлах и т.д. Континент, и в то же время поглощать экспорт Швеции — при единственном условии, что ее торговля с западными державами, уже сведенная к тонкому ручеек, будет окончательно прервана.Шведское правительство затянуло переговоры до 1940 года, а затем, наконец, категорически отказалось от предложения эксклюзивной торговли с немецким «Раумом». В сентябре 1940 года Швеция предоставила значительные кредиты для развития экспорта в Советский Союз. И торговые отношения поддерживались с западными державами, сначала через Петсамо, а затем через Гетеборг. Факт остается фактом: торговля с Германией была увеличена в 1941 и 1942 годах с целью получения необходимого угля, кокса и удобрений; безработицы удалось избежать частично за счет экспорта древесины и целлюлозы на континент, а частично за счет направления рабочей силы на перевооружение.

VII. ШВЕДСКИЙ НЕЙТРАЛИТЕТ ВОЗОБНОВЛЕН, 1943 г.

По мере того как война затягивалась, особенно после вступления в нее Америки, союзники усилили давление на Швецию, чтобы уменьшить экспорт в страны Оси. После Сталинграда (февраль 1943 г.) они настаивали на том, что позиции Швеции стали достаточно сильными, чтобы резко сократить такие поставки. Шведы неизменно отвечали, что их экспорт был необходим в качестве оплаты за импорт, например уголь, который был необходим для их экономической жизни и, в частности, для их перевооружения.Ситуация достигла апогея весной 1943 года, когда шведская делегация прибыла в Лондон для обсуждения с британскими и американскими представителями. В результате возникло общее понимание. Соглашение о транзите 1940 г. с Германией было денонсировано. Шведский экспорт в Германию неуклонно сокращался.

Этот возврат к строгому нейтралитету, естественно, затронул союзника Германии, Финляндию. Шведские поставки в Финляндию также были сокращены. И шведское общественное мнение начало открыто критиковать финскую политику.Уже осенью 1943 года шведское правительство попыталось провести мирные переговоры между Финляндией и Россией. Основа для понимания была создана в начале 1944 года; но президент Рюти резко отверг и подтвердил согласие с Гитлером. Наконец, в июле 1944 года контакты между Финляндией и Россией были возобновлены министерством иностранных дел Швеции, и долгожданный мир был заключен.

Торговая политика, начатая Швецией летом 1943 г., в последующие месяцы усилилась.В августе 1944 года все шведские порты на Балтике были закрыты для морской торговли с Германией. Шведский экспорт в Германию сократился почти до нуля.

Остается добавить, что 9 ноября 1944 года Германия объявила, что Балтика и Ботнический залив являются районом боевых действий и что найденные там суда будут потоплены без предупреждения. Эта политика, очевидно, была направлена ​​против финского прибрежного судоходства и возможной российско-шведской торговли финскими судами, а также против доставки из Швеции в Финляндию столь необходимых жизненно необходимых предметов снабжения.Битва на Балтике все еще продолжается. Фокус европейской политики может снова сместиться на север перед последней главой войны.

VIII. ВЫВОДЫ

Из опыта Швеции как нейтралитета в этой войне можно извлечь несколько уроков общего характера.

(1) Нейтралитет небольшого государства зависит от существования баланса сил. Между сентябрем 1939 г. и июнем 1941 г. военный баланс был нарушен «сотрудничеством» двух величайших континентальных держав.В тот период Польша и четыре небольших государства восточной Балтики и четыре небольших государства, граничащих с Северным морем, были уничтожены двумя «сотрудничающими» великими державами континента. У Швеции было три момента неминуемой опасности: когда союзники искали транзит для экспедиционного корпуса для помощи Финляндии в начале марта 1940 года; незадолго до того, как союзники эвакуировали Нарвик, в начале июня 1940 года; и когда немцы готовились к походу в Россию, в конце весны 1941 года.

Побег Швеции в ранний период можно объяснить внутренней политикой расстроенного баланса ( e.грамм. заступничество России) и умению шведского правительства маневрировать между требованиями Германии и эмоционально возбужденной шведской публикой. После падения Франции было естественным, что Швеция, относительно безоружная и изолированная, противостоящая Германии в одиночку на севере, пошла на уступки под принуждением. Даже после июня 1941 года Швеция, окруженная и процветающая демократия, все еще лежала, как спелое яблоко, между пастями немецких армий в Норвегии и Финляндии, и подобные уступки по воле случая продолжались.Только летом 1943 года (после Сталинграда) Швеция смогла подтвердить принципы строгого нейтралитета. Только осенью 1943 года ее перевооружение было достаточно продвинуто, чтобы позволить ей рассматривать возможность ведения оборонительной войны с любой надеждой на успех. Открытый вызов Германии до этого времени, вероятно, означал бы оккупацию Швеции немецкими войсками; и это не могло быть иначе, как потеря для дела союзников, какой бы ни была цена для Германии.

Следует также отдать должное риксдагу, свободной прессе и народу Швеции за сохранение морального климата нейтралитета и за предоставление жилья и еды для беженцев из Норвегии, Дании, Финляндии, стран Балтии, Польши и других угнетенных стран. .Шведская свободная пресса, являющаяся постоянным зеркалом нацистских чудовищ в истекающей кровью Норвегии, заслуживает высокой похвалы от всех мужчин. Швеция была, по сути, самым важным легким для подавленной Европы.

(2) Наши нынешние знания о поведении государств указывают на то, что существование малых государств необходимо для системы национальных государств. Сомнительно, чтобы баланс сил (который действовал даже в рамках недолговечной системы коллективной безопасности) мог функционировать без гибкости, обеспечиваемой независимыми небольшими государствами.Малые государства должны нести свою пропорциональную долю в расходах на военное создание любой общей или региональной системы взаимозависимости и безопасности. Но если великие державы окажутся неспособными сотрудничать на основе справедливости, нейтралитет должен оставаться запасным выходом для малых государств.

Часто выдвигается аргумент, что принуждение к воздушной войне и разработка нового оружия дальнего действия, такого как ракеты, потребуют формирования более крупных политических единиц.Это может означать только многонациональные государства российского типа. Однако следует отметить, что то, что возможно и даже желательно для отсталых народов русской Азии (или даже народов Восточной Европы), не применимо к Западной Европе, где малые страны часто более политически и культурно более развиты, чем их крупные соседи, и имеют более прочную экономическую основу. Более того, многие из этих малых государств являются цитаделями демократии социального обеспечения и предлагают много ценных уроков для решения экономических и социальных проблем той эпохи.В этой войне они являются психологическим волнорезом западных демократий против приливов авторитаризма.

Часто говорят, что если бы малые государства не вернулись к нейтралитету после краха коллективной безопасности, они были бы в лучшем положении, чтобы защитить себя. Но Чехословакия не стремилась к нейтралитету и была расчленена, а затем оккупирована. Даже если бы скандинавский блок был сформирован и вооружен, он, вероятно, не имел бы другого важного результата, кроме оккупации Швеции, а также других четырех государств Осло.

Провал коллективной безопасности был провалом воли великих держав. Только великие державы могут предпринять шаги, которые сохранят мир или приведут к войне. Утверждая трюизм, что только сотрудничество между великими державами может обеспечить систему безопасности, некоторые наблюдатели выступают за кластеризацию малых государств вокруг больших зон силы. Такая исключительная зависимость от какой-либо одной великой державы снизила бы маленькое государство до статуса протектората, неспособного внести свой собственный характерный вклад в цивилизацию.Кроме того, такая безопасность будет относительной. Если, например, государства Западной Европы присоединятся к Западному пакту, а государства Восточной Европы — к российской системе безопасности, это оставит Швецию между западом и востоком, не имея другого выхода, кроме одинокого пути нейтралитета.

Тем не менее, тенденция, обозначенная в предложениях Думбартон-Оукс, направлена ​​не к исключительным блокам безопасности, а к доминированию великих держав в Совете Безопасности. Ввиду множества разделов, которые на протяжении всей истории происходили в результате сотрудничества между великими державами, малые государства вполне могут опасаться новых бедствий, если великие державы не будут сдерживаться уважением международного правосудия и прав малых государств на существование и участие в жизни. поддержание международного авторитета.Если бы малых государств Западной Европы не существовало, их нужно было бы изобрести, чтобы сохранить международное сознание.

В целом, историку, наблюдающему за долгой историей поведения государств, трудно найти достаточное подтверждение тезису о том, что малые государства обречены, а вместе с ними нейтралитет и баланс сил. Можно было бы задать вопрос о том, как определить маленькое государство. Конечно, власть постоянно меняется. Полтора века назад Франция была величайшей эффективной державой.Сегодня Великобритания — великая держава с 45 миллионами человек, плюс еще 25 миллионов белых в Империи. Вполне возможно, что через 50 лет население Советского Союза превысит 300 миллионов человек. Также возможно, что Соединенные Штаты однажды станут меньшей державой, чем Советский Союз или промышленно развитый и модернизированный Китай. Относительность так же важна в долгосрочной политике наций, как и в текущей политике.

Наконец, проблема создания и поддержания системы безопасности должна быть решена всеми странами, большими и малыми.Малые государства могут придать дополнительную силу сотрудничеству великих держав. Исключение малых государств или их поглощение неопределенными регионами с последующей потерей контроля над их внешними делами и обороной могло означать только распад системы безопасности и угрозу самой системе национальных государств. Единственным убежищем для малых государств снова будет ненадежный нейтралитет. Это, кажется, главный урок странного случая нейтралитета Швеции в войне.

Загрузка …
Пожалуйста, включите JavaScript для правильной работы этого сайта.

Комментарий: Почему нейтральная, мирная Швеция готовится к войне

Питер Аппс, Комментарий

За последние две недели каждая семья в Швеции получила буклет с инструкциями о том, как подготовиться к войне. Изданный правительством и включающий в себя инструкции для каждого шведского жителя противостоять захватчикам всеми необходимыми средствами, он был драматическим признаком того, насколько быстро немыслимое в последнее время стало тем, чем европейские правительства стран Северной Европы, в частности, считают, что они должны решить эту проблему.

«В течение многих лет подготовка Швеции к угрозе войны и войны была очень ограниченной», — говорится в шведской брошюре. «Однако, поскольку мир вокруг нас изменился, правительство решило усилить полную оборону Швеции … Уровень готовности к чрезвычайным ситуациям в мирное время является важной основой нашей устойчивости в случае войны».

Для большей части континента аннексия Крыма президентом России Владимиром Путиным и война на Украине четыре года назад были восприняты как тревожный сигнал, но не как потенциальная угроза существованию.Такие страны, как Германия, Великобритания и Франция, пересмотрели свои оборонные позиции, часто также слегка увеличивая военные расходы. В целом, однако, даже в своих службах безопасности немногие видят реальный неминуемый риск подавления российских обычных вооруженных сил на их родину. Московские военные могут быть наиболее активными со времен холодной войны, но ее танки и войска остаются комфортно далеко.

Крайний срок Иран

Обозреватели Reuters обсуждают U.S. выход из ядерной сделки с Ираном

Это явно не относится к Северным странам, гораздо более близким географически к России. Норвегия назначила старшего офицера спецназа, который возглавит ополчение — силы территориальной обороны, отделенные от основных вооруженных сил и специально предназначенные для борьбы с любым захватчиком. Финляндия реорганизовала свои вооруженные силы, превратив их в более крупные компании, чтобы они могли лучше справляться с большим количеством жертв, ожидаемых в результате любого нападения. В обеих странах уже давно существует призыв на военную службу для трудоспособных молодых мужчин — и теперь теоретически нейтральная Швеция также вновь вводит национальную службу как для мужчин, так и для женщин.

Это драматическое изменение по сравнению с тем, что было всего несколько лет назад, когда североевропейские вооруженные силы были гораздо больше сосредоточены на гуманитарных и контртеррористических вмешательствах за рубежом, в том числе на миротворческих операциях ООН.

Ни Норвегия, ни Швеция, ни Финляндия не смогли удержать российское вторжение на границе. В той или иной степени их стратегия, по-видимому, заключалась в том, чтобы уступить большую часть страны захватчикам, а затем отбиваться атаками ударами и бегами и постепенно истекать кровью до смерти.

Не то, чтобы какая-либо из этих стран думала, что война действительно неизбежна — хотя одно из самых популярных недавних телешоу Норвегии, «Оккупировано», вращается вокруг российского вторжения, что является явным признаком того, как изменились предполагаемые риски.Большинство аналитиков европейской безопасности ожидают, что вместо того, чтобы нанести сокрушительный военный удар, Москва продолжит свою нынешнюю более асимметричную тактику, поддерживая экстремистские политические партии, периодически проводя кибератаки и другие формы разрушения.

Для НАТО гораздо большее внимание уделяется защите прибалтийских государств, таких как Эстония, Латвия и Литва, которые когда-то входили в состав Советского Союза и рассматривались как гораздо более вероятные цели российской агрессии, не в последнюю очередь из-за их географической близости и значительного влияния России. говорящее население.В настоящее время в этих странах базируются боевые группы под руководством Германии, Канады и Великобритании, к которым в этом месяце присоединились крупные военные силы США и Европы в рамках крупных военных учений.

Северные государства тоже надеются, что они не столкнутся с нападением в одиночку. Норвегия является давним членом НАТО, и хотя Швеция и Финляндия не являются членами НАТО, они сейчас обсуждают членство и резко усилили военные и другие связи с альянсом. Все три страны также являются членами Совместных экспедиционных сил, возглавляемой Великобританией группы стран Северной, Балтии и Северной Европы, которые могут действовать в военном отношении отдельно от альянса НАТО.

Однако на что указывают их приготовления на родине, так это в основном невысказанную нервозность северных и балтийских стран по поводу того, что эти договоренности могут оказаться ненадежными. Подобные опасения неизбежно усилились с избранием президента США Дональда Трампа, а также с появлением ультраправых партий в Германии, Франции и других странах. Настоящие опасения северных стран заключаются в том, что когда-нибудь в недалеком будущем — возможно, в следующем десятилетии — европейские и трансатлантические структуры, на которые они долгое время полагались, могут рухнуть.

«Цель вооруженных сил — это просто выживание нации», — сказал мне в прошлом году один высокопоставленный нордический офицер, дав понять, что, хотя они полагаются на союзников, они будут сражаться в одиночку, если бы им пришлось.

Россия явно не единственная опасность, о которой следует беспокоиться — в шведской листовке также прямо говорится о террористических актах как об опасности и на всем протяжении упоминаются риски неопределенного «кризиса», а также войны. Но из документа очевидно, что больше всего беспокоит шведские власти — мощная атака в сочетании с мощной иностранной кампанией дезинформации, которая сообщает населению, что война окончена и проиграна, еще до того, как она начнется.