Начало карибского кризиса – Карибский кризис 1962 года – кратко о причинах и итогах

back-in-ussr.com

1962 Карибский кризис. 100 великих событий ХХ века

Карибский кризис

22 октября 1962 г. в Москву пришло сообщение о том, что президент США Джон Кеннеди сделает в 7 часов вечера важное внешнеполитическое заявление по телевидению. Эта новость, поступившая по каналам разведки, вызвала переполох в Кремле, и было срочно созвано заседание Президиума ЦК КПСС. Открывая его, Н.С. Хрущев сразу заговорил о Кубе, куда к этому времени были доставлены советские войска и стратегические ракеты.

В июле 1962 г. в Москву прибыла военная делегация Кубы во главе с Раулем Кастро. Она вела переговоры с военными руководителями СССР о предоставлении Кубе военной помощи. Переговоры шли долго, а 3 и 8 июля в них принимал участие и Хрущев. Можно с уверенностью предположить, что именно в эти дни было принято решение о размещении на Кубе ракет среднего радиуса с ядерными боеголовками и бомбардировщиков, способных нести атомные бомбы, и были согласованы детали их отправки.

Когда на советские корабли грузилось это грозное оружие и корабли один за другим отплывали в далекий путь, Хрущев предпринял самую продолжительную поездку по стране за все время пребывания у власти. Несомненно, что эта поездка имела характер отвлекающего маневра. Хрущев побывал в Петрозаводске, в Мурманске и Мурманской области, присутствовал на учениях военных кораблей Северного флота, причем в учениях принимали участие и первые советские атомные подводные лодки. Из Мурманска он вылетел в Архангельск и Архангельскую область, где ранее никогда не бывал. С севера Хрущев поехал на юг – в Тульскую, Орловскую и Курскую области. Он осмотрел стройки на Курской магнитной аномалии и провел день в своей родной Калиновке, пригласив сюда с Украины Подгорного и Щербицкого, а из Москвы Полянского, чтобы показать им процветающее хозяйство колхоза. Конец июля он провел на Украине – в Кременчуге, Днепропетровске, Херсоне и сельских районах, большую часть августа отдыхал в Крыму и на мысе Пицунда возле г. Гагры. В гостях у Хрущева побывали и король Афганистана Мухаммед Захир Шах, и глава ГДР Вальтер Ульбрихт, и исполняющий обязанности Генерального секретаря ООН У Тан, и американский фермер Р. Гарст.

^{Советское судно «Полтава» с ракетами на борту}

Но самая важная встреча состоялась у Хрущева с кубинскими лидерами Э. Че Гевара и Э. Арагонесом.

Операция по переброске на Кубу ракетного и атомного оружия шла в августе 1962 г. полным ходом. После отдыха в Пицунде Хрущев вылетел в Среднюю Азию, где знакомился с предприятиями Туркмении, Таджикистана и целую неделю провел в Узбекистане. Только 10 октября, когда советские ракеты уже находились на острове и шла работа по устройству пусковых площадок и сборка доставленных по частям бомбардировщиков ИЛ-28, Хрущев вернулся в Кремль.

Сообщение о советской военной помощи обеспокоило американских политиков и военных. Наблюдение за Кубой было усилено. Вскоре стало очевидно, что Советский Союз сооружает на Кубе стартовые площадки для зенитных управляемых ракет (ЗУР), которые считаются оборонительным оружием. Велось интенсивное строительство крупного рыбацкого поселка, под видом которого, как полагало ЦРУ, СССР создает крупную судоверфь и базу для советских подводных лодок. Американское правительство не только выразило свою «озабоченность» через посла СССР А. Добрынина, но провело в районе Кубы крупные маневры, в которых участвовало 45 военных кораблей и 10 тысяч морских пехотинцев. Увеличилось число разведывательных полетов «У-2», непрерывно фотографировавших территорию Кубы, что можно было делать, не нарушая воздушного пространства острова. Президент Кеннеди попросил Конгресс разрешить призвать в армию 150 тысяч резервистов. 4 сентября Кеннеди сделал публичное предостережение: США ни при каких условиях не потерпит размещения на Кубе ракет класса «земля-земля» и другие видов наступательного оружия.

Поставляя Кубе ракеты и бомбардировщики, СССР не нарушал норм международного права, так как Куба являлась суверенным государством и характер оказываемой ей военной помощи определялся лишь компетенцией СССР и Кубы. Создавая военные базы на территории Турции, Японии, Норвегии, Ирана, Италии или ФРГ и размещая в непосредственной близости от советских границ ракеты и бомбардировщики с ядерным оружием, Соединенные Штаты не спрашивали разрешения СССР. Американская ракета, запущенная с турецких баз, могла достигнуть любой цели на европейской части СССР менее чем за 10 минут, тогда как советские межконтинентальные ракеты могли достигнуть территории США примерно за 25 минут. Соединенные Штаты могли использовать против СССР ракеты всех видов радиусов действия, тогда как СССР мог использовать против США только самые крупные межконтинентальные ракеты. Военно-стратегического паритета между нашими странами в начале 60?х гг. не существовало, и именно это обстоятельство породило мысль о создании ракетных установок на Кубе, примерно в 90 милях от берегов США. Тем самым предполагалось ликвидировать дисбаланс в размещении ядерного оружия.

Однако Хрущев, его советники и союзники недооценили решимость и возможности США противостоять появлению советских ракетных баз в Западном полушарии. Ибо кроме норм международного права существовала так называемая доктрина Монро, главный принцип которой определялся словами: «Америка для американцев». Эта доктрина была в одностороннем порядке провозглашена еще в 1823 г. президентом США Д. Монро с целью предотвратить восстановление испанского господства в Латинской Америке.

Естественно, что доктрина Монро не признавалась как норма международного права европейскими государствами ни в XIX, ни в XX веке, так как многие из этих государств еще сохраняли в Западном полушарии свои колонии или зависимые территории. Не признавала этой доктрины и Россия, владевшая Аляской и претендовавшая на некоторые территории к югу от Аляски. Не признавали доктрины Монро и многие государства Латинской Америки, оказавшиеся постепенно в экономической и политической зависимости от США. Но для США доктрина Монро оставалась еще одним из главных принципов внешней политики. Правящие круги Соединенных Штатов были готовы идти на риск большой войны, чтобы предотвратить создание советских военных баз на Кубе.

Советское руководство оставило без внимания демарш президента США и маневры американского флота. А. Добрынин просил Роберта Кеннеди заверить своего брата-президента, что на Кубе не будут устанавливаться ракеты типа «земля – земля». 12 сентября в советских газетах появилось сообщение ТАСС: «Правительство СССР уполномочило ТАСС заявить, что Советскому Союзу не требуется перемещения в какую-либо другую страну, например в Кубу, имеющихся у него средств для отражения агрессии, для ответного удара. Наши ядерные средства являются настолько мощными по своей взрывной силе и Советский Союз располагает настолько мощными ракетоносителями для этих зарядов, что нет нужды искать место для их размещения где-то за пределами СССР».

То же самое говорилось и в личном послании Хрущева Джону Кеннеди. Хрущев писал, что президент США может быть уверен, что ни при каких обстоятельствах ракеты «земля – земля» на Кубу не будут посланы.

В конце сентября и в начале октября сильная облачность в районе Кубы не позволяла проводить фоторазведку. Это облегчало скрытное проведение работ по созданию пусковых установок. Хрущев и Кастро рассчитывали, что все работы будут завершены раньше, чем разведка США обнаружит, каким именно оружием располагает теперь Куба. Как откровенно писал позднее в своих мемуарах Хрущев, «этой силы было достаточно, чтобы разрушить Нью-Йорк, Чикаго и другие промышленные города, а о Вашингтоне и говорить нечего. Маленькая деревня».

Различного рода слухи о ракетах на Кубе и ведущихся там строительных работах доходили до американцев. Но у них не имелось ясных доказательств. Только 10 октября они смогли возобновить фоторазведку, и полученные фотографии их крайне обеспокоили. Они увидели автомобильные дороги там, где десять дней назад темнели джунгли. Кеннеди приказал расширить фоторазведку, но на Кубу обрушился еще один тайфун, и новые снимки удалось сделать только 14 октября. Американские самолеты снимали не только с большой высоты, но и с малой – 130 метров. Тысячи снимков ясно показали специалистам, что речь идет уже не о зенитных ракетах, а о ракетах «земля – земля», способных нести ядерное оружие.

Новые снимки, полученные 17 октября, позволили увидеть несколько новых пусковых площадок, на которых расположились не менее 16 ракет, дальность которых, по заключению экспертов, превышала тысячу миль. Члены созданного Кеннеди исполнительного комитета Национального совета безопасности уже не сомневались в грозящей Америке опасности и требовали ответных действий, правда, они еще расходились во мнениях о характере и масштабах этих действий. Джон Кеннеди и его брат Роберт выступали за полную морскую блокаду Кубы. Военные лидеры настаивали, однако, на массированной бомбардировке всех пусковых установок, на которых уже проводился монтаж доставленных ракет. Войска и авиация стягивались в районы, максимально приближенные к Кубе. Но президент США временно отклонил предложение о немедленной военной атаке, приказав, однако, начать блокаду. Советский Союз продолжал утверждать, что на Кубе нет никаких ракет; полученные же военной разведкой и ЦРУ фотоснимки были убедительным свидетельством для американских военных, но не для мирового общественного мнения, которое не исключало возможности фальсификации.

В Карибском регионе развернулась армада из 180 военных кораблей. Американские войска во всем мире приводились в состояние повышенной готовности. Атомные подводные лодки с ракетами «Полярис» изменили свои курсы в соответствии с полученными секретными приказами. Стратегические бомбардировщики на всех базах получили приказ подняться в воздух с полной ядерной нагрузкой, и как только один из них приземлялся для заправки и отдыха, другой поднимался в воздух. На Флориде были развернуты шесть дивизий, дополнительные войска перебрасывались на военную базу в Гуантанамо на Кубе. 22 октября президент США Дж. Кеннеди выступил по телевидению. Он объявил о блокаде Кубы и о причинах, которыми были вызваны действия США. «Это лишь первый шаг, – заявил Кеннеди, – Пентагон получил приказ к проведению дальнейших военных мер». Речь Кеннеди, продолжавшаяся около 20 минут, повергла не только США, но все западные страны в состояние нервного ожидания. Военный министр США Р. Макнамара готовил бомбардировку и оккупацию Кубы, что требовало, по его подсчетам, 250 тысяч солдат, 90 тысяч бойцов морской пехоты и более ста десантных судов.

Конечно, Хрущев немедленно узнал о выступлении Кеннеди. Советская разведка докладывала ему обо всех военных приготовлениях США. Хотя в Кремле, как и в Белом доме, шли непрерывные совещания политиков и военных, советские средства информации ничего не сообщили 23 октября о выступлении Кеннеди и о блокаде Кубы. Все работы по установке ракет на Кубе проводились круглосуточно, но для окончания этих работ и приведения ракет в боевую готовность требовалось еще несколько дней. Хрущев хотел иметь на Кубе мощную ракетную базу, но он не хотел войны, опасность которой все возрастала. Для него важнее всего было в эти дни понять – являются ли действия США блефом, или же американцы действительно готовятся нанести мощный удар по Кубе и советским ракетным установкам.

24 октября Советское правительство заявило решительный протест против блокады Кубы и других военных мероприятий США. СССР просил немедленно созвать Совет Безопасности ООН. Министр обороны СССР приказал привести вооруженные силы страны в состояние повышенной боевой готовности, отменить отпуска и задержать демобилизацию старших возрастов. Советский Союз продолжал отрицать наличие на Кубе наступательного оружия, заявляя, что там находится только оружие, необходимое для самообороны, и что «с требованием об удалении этой техники не может согласиться ни одно государство, дорожащее своей независимостью». На Кубе Фидель Кастро объявил о проведении всеобщей мобилизации. На срочно созванном заседании Совета Безопасности советский представитель В. Зорин решительно отрицал наличие на Кубе ракет с ядерным оружием. В это время на пути к Кубе находилось более 20 советских кораблей, и первые из них приближались к линии блокады. Хрущев вел себя внешне спокойно и вечером 23 октября посетил Большой театр, понимая, что за океаном внимательно следят за каждым его шагом.

Президент США направил Хрущеву письмо с призывом соблюдать правила блокады. Кеннеди писал, что США не намерены открывать огонь по советским кораблям. «Мое желание, чтобы оба мы держались осмотрительно и не допускали, чтобы события осложнили положение и еще более затруднили контроль над ним». Это послание не было опубликовано в СССР, как и призыв У Тана приостановить перевозку оружия на Кубу. Аналогичный призыв исходил и от 89?летнего английского философа Бертрана Рассела.

Кеннеди получил сообщение о появлении в Карибском море советских подводных лодок, являвшихся серьезной угрозой для американских авианосцев. Утром 24 октября два советских судна приблизились к линии блокады в 500 милях от Кубы. Их прикрывала подводная лодка. Навстречу шел авианосец «Эссекс» с вертолетами, оснащенными для борьбы с подводными лодками. Р. Макнамара отдал приказ – в случае необходимости атаковать советскую подводную лодку глубинными бомбами со слабыми зарядами, чтобы заставить ее всплыть на поверхность. Но Хрущев не хотел рисковать и приказал советским судам остановиться на линии блокады, предложив Кеннеди срочную встречу. Кеннеди ответил, что он готов встретиться с Хрущевым, но только после удаления с Кубы советских ракет. Воздушная разведка показывала, что эти ракеты будут готовы к действию через несколько дней. Над Кубой дважды в день пролетали эскадрильи из восьми низко летящих американских самолетов. Другие самолеты непрерывно следили за советскими подводными лодками. Монтаж ракетных установок и бомбардировщиков продолжался.

На Кубу вылетел А.И. Микоян, чтобы наблюдать за ситуацией вблизи и увязывать действия Советского правительства с действиями Кубы. Один из американских самолетов был сбит, и летчик погиб. Хрущев опасался, что Кастро может предпринять какой-либо неосмотрительный и опасный шаг. В своих первых посланиях к Кеннеди Хрущев придерживался угрожающего тона. Он называл действия Кеннеди «чистейшим бандитизмом», «безумием выродившегося империализма» и заявлял, что СССР не будет считаться с блокадой и сумеет защитить свои права.

Напряжение нарастало. 26 октября Кеннеди отдал приказ о подготовке к вторжению на Кубу. Узнав о гибели американского летчика, он приказал увеличить в несколько раз число самолетов, проносящихся над островами. Вечером 26 октября Кеннеди получил от Хрущева новое письмо, составленное в иных выражениях, – оно не появилось в советских газетах. Письмо было продиктовано лично Хрущевым и даже не отредактировано. Советский премьер убедился, что действия США не являются блефом и что мир оказался на краю пропасти. Теперь и Хрущев просил Кеннеди проявить сдержанность, ибо «если разразится война, то остановить ее будет не в нашей власти. Я сам участвовал в двух войнах и знаю, что война кончается только после того, как прокатится по всем городам и селам, сея повсюду смерть и разрушение».

Хрущев не отрицал теперь, что на Кубе имеются советские ракеты, а блокада не имеет смысла, так как все оружие уже доставлено на Кубу. Но ракеты находятся под контролем советских офицеров и не будут использованы для нападения на США. «В этом отношении, – писал Хрущев, – вы можете быть спокойны. Мы находимся в здравом уме и прекрасно понимаем, что если мы нападем на вас, вы ответите нам тем же. Но тогда это обернется и против нас, и я думаю, что вы это тоже понимаете. Из этого следует, что мы люди нормальные. Как же мы можем допустить, чтобы произошли те несуразные действия, которые вы нам приписываете. Только сумасшедшие могут так поступать или самоубийцы, желающие и сами погибнуть и весь мир перед тем уничтожить». Хрущев предлагал Кеннеди снять блокаду и дать обязательство не вторгаться на Кубу. В этом случае СССР заберет и уничтожит доставленное на Кубу ракетное оружие.

Это письмо предлагало компромисс. Правда, уже на следующее утро, еще не получив ответа на отправленное письмо, Хрущев направил новое послание к Кеннеди, в котором требовал, чтобы американцы убрали свои ракеты с турецкой территории. Хрущев предлагал провести в течение 2–3 недель переговоры с США по всему комплексу возникших проблем. Это не устраивало Кеннеди, и он ответил только на полученное вечером 26 октября письмо, оставив без внимания следующее. Кеннеди заявил о готовности США снять блокаду с Кубы, и о том, что США не будут нападать на Кубу, если из этой страны Советский Союз уберет наступательное оружие.

Одновременно, используя более конфиденциальные каналы, Кеннеди заверил Хрущева, что США уберут свои ракеты из Турции, но позднее, после ликвидации кризисной ситуации. В любом случае Кеннеди требовал немедленного прекращения всех работ по установке ракет на Кубе и удаления под наблюдением ООН всего наступательного оружия с острова. В конфиденциальном порядке Кеннеди давал понять Хрущеву, что даже при желании президент США не в состоянии слишком долго сдерживать более жесткую реакцию американских властей на действия СССР.

Послание Кеннеди от 27 октября было опубликовано в советской печати, что являлось, в сущности, официальным признанием присутствия советских ракет на Кубе. Не без внутреннего сопротивления, но Хрущев принял предложение Кеннеди. У него оставалось мало времени и маленький выбор: или военные действия, или уступка. И он решил уступить.

В письме от 28 октября Хрущев заявлял: «Я отношусь с пониманием к вашей тревоге и тревоге народов США в связи с тем, что оружие, которое вы называете наступательным, действительно является грозным оружием».

Хрущев писал далее, что коль скоро США заявляют, что не совершат нападения на Кубу, то и мотивы, побудившие СССР поставить Кубе новое оружие, отпадают. Налицо все необходимое для ликвидации конфликта. Поэтому Советское правительство отдало распоряжение о демонтаже и возвращении в СССР всего этого оружия.

Это был решающий шаг в ликвидации Кубинского кризиса. Обмен посланиями между Кеннеди и Хрущевым происходил помимо Ф. Кастро, который получал информацию от Микояна. Но Кастро не считал заверения американского президента достаточной гарантией для Кубы. Кастро требовал прекращения полетов разведывательных самолетов США, прекращения торгового эмбарго и ликвидации на территории Кубы военно-морской базы США. Микояну пришлось потратить много усилий, чтобы убедить Кастро не создавать дополнительных препятствий к удалению советских ракет. Разумеется, у ООН не имелось никаких экспертов по ракетам. Чтобы не оставлять никаких сомнений в своем миролюбии, Хрущев разрешил американским экспертам осмотреть советские корабли и пересчитать увозимые в трюмах ракеты.

Некоторые журналисты писали тогда, что Хрущев проиграл этот раунд с Кеннеди, что удаление ракет явилось унижением для СССР и т. п. Сам Кеннеди вовсе не был настроен праздновать победу. За возникновение кризиса ответственность разделяли и советские, и американские руководители, но и Хрущев, и Кеннеди проявили в решающие часы разумную сдержанность, не позволив событиям перерасти в разрушительную войну. В Вашингтоне имелось немало влиятельных государственных деятелей, которые с самого начала настаивали на действиях, ведущих только к войне.

Можно предполагать, что и в окружении Хрущева не все были согласны с его решением – удалить ракеты с Кубы. И если престиж Кеннеди после Карибского кризиса заметно поднялся, то надо сказать, что поднялся и международный престиж Хрущева, который сумел вовремя остановиться и уступить. Но не следует забывать и о том, что согласие СССР демонтировать и увезти ракеты и бомбардировщики с Кубы стало известно в Вашингтоне менее чем за сутки до назначенной правительством США атаки военно-воздушных сил, морских и сухопутных частей, атаки, которая вместе с советскими ракетами, офицерами, специалистами уничтожила бы и новое кубинское государство, а стало быть, привела и к ответным мерам со стороны СССР.

В послевоенный период мир еще никогда, ни до, ни после Карибского кризиса, не подходил так близко к пропасти новой мировой войны.

Через год после окончания кризиса был убит президент Кеннеди, через два года смещен со всех постов Хрущев. Из участников этой драмы остался у власти лишь Фидель Кастро. Но по сей день не утратили значения уроки Карибского кризиса. Они показали, что при наличии доброй воли руководители больших и малых стран, каковы бы ни были их политические убеждения, способны преодолеть любые барьеры и сохранить мир.

Следующая глава >

info.wikireading.ru

Карибский кризис. Рассекреченные документы | Компрометирующая информация

Американский самолет-разведчик обнаруживает на Кубе советские ракеты

14 октября 1962 года США узнали о советских ракетных установках на Кубе — их фотографии сделал самолет-разведчик. Штаты приняли решение о военно-морской блокаде острова. В течение двух недель мир находился на пороге ядерной войны.

Карибский, Кубинский или Октябрьский кризис – это 13 дней 1962 года, которые историки называют кульминацией Холодной войны. В 1961 близ турецкого Измира США начали установку ракет средней дальности «Юпитер». В течение 15 минут они могли бы нанести удар по промышленным центрам Советского союза, включая Москву. В качестве ответной меры советское руководство во главе с Никитой Хрущевым решило разместить на дружественной Кубе ракеты, которые могли бы вывести из строя важнейшие военно-стратегические объекты США, а также достичь Вашингтона.

14 октября 1962 года считается первым днем кризиса. Тогда американский самолет-разведчик сделал фотографии стартовых площадок на Кубе. Пленка была сначала передана ЦРУ, а затем представлена американскому президенту Джону Кеннеди. Тот созвал секретное совещание. Дипломатический путь власти США сочли неэффективным. Масштабное военное вторжение на Кубу имело бы непрогнозируемые последствия. США выбрали промежуточный вариант – блокада с моря, на пути поставок вооружений. Она началась 24 октября.

Тем временем, доказательства размещения советских ракет на Кубе США представили в ООН. Фотографии установок были показаны на заседании Совета безопасности. Генеральный секретарь ООН призвал обе стороны конфликта проявить сдержанность.

На Кубе к 27 октября напряжение достигло апогея. По оценкам кубинского руководства, с часу на час США могли начать войну. 27 октября, заметив американский самолет-разведчик и не получив инструкций из штаба, советские военные на Кубе сбили его. Пилот погиб. Этот день назвали «черной субботой». В те часы мир фактически стоял на пороге ядерной войны. Хрущев и Кеннеди начали переговоры. В обмен на вывоз ракет с Кубы США предложили остановить блокаду и предоставить гарантии ненападения.

28 октября Хрущев приказал начать разбор установок на Кубе. Он был завершен в течение нескольких недель. США сняли блокаду Кубы, а позже вывезли свои ракеты из Турции. Разрешение Карибского кризиса ознаменовало начало разрядки в советско-американских отношениях.

«В карибском кризисе выиграл Кастро»

Советская ракета с ядерной боеголовкой, размещенная на Кубе во время Карибского кризиса. 1962 год.

В отличие от общепринятого мнения о том, что установка советских ядерных ракет на Кубе была ответом Кремля на Берлинский кризис или на размещение американских ракет у советских границ Сергей Никитич Хрущев убежден, что его отец руководствовался лишь одним основным соображением.

– После 1961 года Куба стала для Советского Союза тем же, чем Берлин для США. С одной стороны, символом, с другой стороны, совершенно бесполезным клочком территории. Но если его не защитить, даже рискуя ядерной войной, ты потеряешь лицо. Считалось, что Соединенные Штаты готовы применить ядерное оружие для защиты Западного Берлина от захвата Советским Союзом. Встал вопрос: как Советский Союз может защитить Кубу. Разведка сообщала, что США проводят операцию «Мангуста» и другие операции, которые должны привести к высадке американских сил на Кубе (Вашингтон сейчас это отрицает), которая произойдет осенью 1962 года. Тогда Хрущеву пришла мысль послать туда ракеты. Когда Микоян ему сказал, что это очень опасно, Хрущев ответил, что это даже авантюристично, но мы живем в условиях, когда Даллес провозгласил политику на грани войны. Если мы отступим на какой-то шаг, то наш противник сделает шаг вперед, и мы все равно будем на том же рубеже.

– Некоторые американские эксперты считают, что Хрущёв пошел на авантюристичный, по его же признанию, шаг, потому после встречи в Вене он посчитал, что Кеннеди может поддаться на давление.

– Он никогда не считал Кеннеди слабым политиком, он всегда считал его эффективным партнером, особенно после их встречи в Вене. Говорил, что он сам хозяин своей внешней политики, в отличие от Эйзенхауэра. Да и вообще наивно предполагать, что политик-реалист может верить в то, что ему удастся давить на президента США, неважно, кто этот президент – Никсон, Обама или кто другой.

– Тем не менее, мог ли Хрущев предполагать такой ответ США – или он все же ожидал более, так сказать, мягкой реакции со стороны Кеннеди?

– Он рассчитывал, что ответ будет немного более мягким, как вы выражаетесь. Он, видимо, не учел того, что в отличие от других кризисов, кубинский кризис станет серьезным психологическим испытанием для американцев. Когда нация перепугалась до смерти, создалась большая проблема и для Хрущева, и для Белого Дома, потому что все кричали: «Нужно нападать! Нужно убрать оттуда ракеты». Кстати, в Экскоме (исполнительном комитете, составленном из основных членов администрации Кеннеди), который собирался в Белом Доме, как мы теперь знаем, все до единого высказывались за военное разрешение этой проблемы, в отличие от того, что многие из них говорят в своих мемуарах. Только один Кеннеди, как главнокомандующий, сказал: «Я принимаю решение о ведении переговоров».

– Один из самых драматических моментов кризиса: Кеннеди обращается к народу с объявлением о введении режима карантина Кубы. Какова была реакция в Кремле?

– Когда Хрущев узнал о том, что Кеннеди обращается к американскому народу, он был на взводе. Что скажет Кеннеди? Если он объявит о вторжении – это один вариант действий, тем более, что Кеннеди не знал, а Хрушев знал о том, что на Кубе уже находится почти сто ядерных зарядов, готовых к применению. И он уехал в Кремль. Там собралось руководство. За час до выступления текст обращения президента был передан послу Добрынину, он позвонил в Москву, продиктовал его по телефону. Это было воспринято с облегчением: американцы готовы к переговорам, давайте говорить.

– А какой был самый напряженный момент для советского руководства?

– Когда была передана фальшивая информация о том, что американцы будут высаживаться на Кубе, и американский журналист Роджерс едет комментировать эту высадку. И тогда Хрущев послал Кеннеди
эмоциональное письмо, никем не редактированное, где он написал о том, что у них в руках находятся два конца каната, завязанного узлом, и если каждая сторона будет тянуть канат на себя, то он затянется так, что его невозможно будет развязать. Нужно будет перерубать его. В этот момент и Кеннеди пришел к такому же выводу, и оба они послали друг другу предложения: американцы сказали: мы и наши союзники не будем вторгаться на Кубу, а вы уберите ваши ракеты. Хрущев согласился. На этом кризис был исчерпан.

– Сегодня, пятьдесят лет спустя, уместно ли, по-вашему, делать вывод о том, кто одержал верх в кубинском ракетном кризисе?

– Раньше американцы считали, что они выиграли. На последнем обсуждении в библиотеке Кеннеди точка зрения поменялась. Они сказали: «Выиграл Кастро». Может это и правильно: Хрушева нет, Кеннеди нет, а Кастро есть.

Опубликован текст речи Кеннеди на случай удара по Кубе

В день 50-летия Карибского кризиса опубликовали текст речи президента Джона Кеннеди на случай начала военных действий против советских ракет на Кубе.

По мнению историков, мир никогда не был так близко к началу ядерной войны, как в октябре 1962 года во время Карибского кризиса, иногда называемого также Кубинским ракетным кризисом.

Президентская библиотека и музей Джона Кеннеди на прошлой неделе опубликовала текст речи, которую президент США того времени собирался произнести в случае начала военных действий против советских объектов на Кубе.

«Мои соотечественники американцы! С тяжелым сердцем и в должное исполнение моей присяги я отдал приказ, который Воздушные силы США сейчас исполнили, начать военные операции, только с обычным вооружением, чтобы устранить с территории Кубы крупные установки ядерного оружия» — так звучит текст речи, которую президент Кеннеди так и не произнес.

Начала ядерного конфликта удалось избежать. Вместо ракетной атаки было принято решение осуществить морскую блокаду Кубы.

Запись неопубликованной речи Кеннеди является частью архива, куда входят почти три тысячи страниц заметок, расшифровок и других документов, которые хранились у брата и близкого советника президента — Роберта Кеннеди.

По мнению Грахама Олисона, директора Белферовского центра науки и международных дел в Гарвардском университете, эксперта по Карибскому кризису, в случае если бы эта речь была произнесена, страны могли бы прийти к началу ядерной войны.

— Этот документ нам ясно напоминает, что, если бы президент Кеннеди был вынужден принять решение о том, что делать, в первые 48 или 72 часа после того, как США обнаружили, что Советский Союз тайно завозит ядерные боеголовки на Кубу, он бы осуществил воздушную атаку на эти ракеты, как это объясняется в тексте речи, и мы бы увидели, как развязывается целая цепь событий. Пойдя по этому пути, мы бы пришли к ядерной войне, — говорит Грахам Олисон.

В своих заметках Роберт Кеннеди написал: «Если мы войдем, мы войдем жестко», имея в виду, что если бы было произведено наземное вторжение на Кубу, то было бы сброшено около 500 бомб.

Никто в Вашингтоне в то время не знал, что у Советского Союза на острове в то время уже было около ста небольших, полностью готовых к эксплуатации ядерных снарядов, которых бы хватило для уничтожения сил США и вывело бы конфликт на беспрецедентный уровень.

По мнению Томаса Патнама, директора Президентской библиотеки Джона Кеннеди, угроза войны побудила штатного спичрайтера президента отказаться от этого задания.

— Есть версия, что Тед Соренсен, который писал большинство его речей, включая, я думаю, и ту, в которой миру было объявлено об обнаружении ракет, сказал [президенту Кеннеди], что не мог написать эту речь, что он не считал, что мы должны вторгаться, и что ему на ум даже не приходили слова, которые могли бы поддержать вторжение, которое могло бы привести к взаимным ядерным ударам. Поэтому я думаю, что автором речи стал [советник по национальной безопасности] МакДжордж Банди», — говорит Томас Патнам.

После нескольких дней напряженной дипломатии Москва обязалась вывезти ядерное оружие, а Вашингтон обязался оставить Кубу в покое.

Еще одним интересным документом архива является таблица, составленная Робертом Кеннеди, в которой советники президента и военные лидеры разделены на сторонников блокады и сторонников нападения — вошедших в историю как «голуби» и «ястребы». Стрелками и вопросительными знаками помечены те, кто не был уверен, какой из вариантов лучше.

Есть и материалы, описывающие неудавшуюся «Операцию Мангуст» — план по свержению лидера Кубы Фиделя Кастро, который окончательно убедил Никиту Хрущева завезти ядерное оружие на Кубу.

В заметках говорится о секретном соглашении, по которому США вывели бы ракеты из Турции. В документах ЦРУ также описывается неудавшаяся операция в заливе Свиней и план 1964 года по убийству Фиделя Кастро при помощи мафии.

— То, чем являются для нас эти материалы, — это сырой материал истории. Они позволяют нам видеть, как Роберт Кеннеди думает, видеть его заметки, каракули и то, о чем он беспокоился. Поскольку он был таким ключевым игроком в Кубинском ракетном кризисе, эти документы помогают дать жизнь истории, — говорит Томас Патнам.

По словам Грахама Олисона, его особенно впечатлил один документ, в котором говорилось о возможных последствиях конфликта.

— [Роберт Кеннеди] сделал эти заметки после брифинга по гражданской обороне, на котором планировалось, что могло бы произойти, если бы их действия привели к атаке, и он записал «42 миллиона» и «90 миллионов». Это, я полагаю, ответы на вопрос, сколько американцев могло бы погибнуть, если бы США напали первыми или же дождались нападения Советского Союза. В последнем случае погибли бы 90 миллионов американцев. Это невероятные цифры, если вы об этом подумаете. И они написаны им от руки и подчеркнуты, — говорит Грахам Олисон.

Запись неопубликованной речи президента США Джона Кеннеди на случай начала военных действий против советских ракет на Кубе. Осень 1962 года

Рассекреченные документы

В канун годовщины Карибского кризиса, поставившего мир на грань мировой катастрофы, в Гаване продолжилась закрытая конференция, посвященная этому важнейшему событию в политической истории прошлого века.

Как сообщает АР, в ходе конференции стало понятно, что мир стоял к ядерной войне намного ближе, чем было принято полагать. На конференции обсуждаются посвященные этим событиям документы из СССР и США, с которых недавно был снят гриф секретности.

В частности, обсуждаются засекреченные ранее мемуары посла СССР в США Анатолия Добрынина, который цитировал генерального прокурора США Роберта Кеннеди. Кеннеди 27 октября 1962 года заявил, что вскоре должна вспыхнуть война, «в которой погибнут миллионы русских и американцев». Кеннеди, после того, как над территорией Кубы был сбит самолет-шпион, сказал: «Ситуация вполне может выйти из-под контроля, и последствия этого предсказать невозможно».

На конференции также обсуждались секретные записи Объединенного командования начальников штабов вооруженных сил США, которое 27 октября 1962 года рекомендовало руководству США нанести авиационный удар по Кубе и начать вооруженное вторжение на остров.

На закрытой конференции присутствует президент Кубы Фидель Кастро, бывший министр обороны США Роберт Мак-Намара и ряд других фигур из администрации Джона Кеннеди, который был президентом США в 1962 году. Особое внимание на конференции уделяется планам Джорджа Буша нанести удар по Ираку.

Кастро вербовал эсэсовцев

Сенсационные документы из немецких и российских архивов, опубликованные незадолго до 50-й годовщины Карибского кризиса, свидетельствуют о том, что обстановка вокруг размещенных на Острове свободы советских ракет была куда опаснее, чем принято предполагать, пишет немецкое издание Die Welt.

Как раз в самый разгар Карибского кризиса Федеральная разведывательная служба Германии получила сведения, согласно которым Фидель Кастро вербует бывших военнослужащих войск СС, которые, наряду с немецкими офицерами-десантниками и офицерами инженерных войск, должны были выступить в качестве военных инструкторов кубинцев.

Вознаграждение, как отмечает Die Welt, было солидным: за свою деятельность немецкие наемники должны были получить около 2000 немецких марок, в то время как рядовые немцы могли рассчитывать лишь на 500. По имеющимся сведениям, в Кубу приехало минимум двое бывших эсэсовцев.

Более того, Кастро стремился не только передать опыт солдат Второй мировой своим военным. С помощью нелегальной сети торговцев оружием, во главе которой стояли праворадикальные Отто Эрнст Ремер и Эрнст-Вильгельм Шпрингер, режим Кастро пытался закупить через ФРГ 4 тыс. бельгийских пистолетов-пулеметов.

«Единственным объяснением такого поведения могло служить желание Кастро освободиться от поставок советского вооружения и военных советников. Аэто, в свою очередь, было целесообразным лишь в том случае, если кубинский лидер хотел проводить самостоятельную политику», — пишет автор статьи, перевод которой приводит Inopress.

Cведения о наращивании общего количества наступательного вооружения и возможном базировании ракет с ядерными боеголовками начали поступать в Федеральную разведывательную службу Германии задолго до октября 1962 года, отмечает издание. Как следует из рассекреченных документов, немецкая разведка была в курсе и о том, что происходило «за кулисами» Карибского кризиса.

«31 октября 1962 года немецкая разведка, работавшая в Восточном Берлине, доложила, что Кастро, недовольный позицией официальной Москвы, не желает возвращать советскому руководству смертоносные ракеты, о чем он и заявил в своем письме советскому правительству. Таким образом, несмотря на намерения советского лидера убрать ракеты с острова, до конца Карибского кризиса было еще далеко».

Серьезно озаботившись случившимся, советское правительство отправило на Остров свободы Анастаса Микояна, пробывшего на Кубе три недели. Как пишет Die Welt, рассекреченные документы, в том числе телеграммы и протоколы переговоров советского посланника с Фиделем Кастро и Че Геварой, проливают свет на многие ранее неизвестные факты. Как следует из документов, Кастро был разгневан, открыто обвинял Советский Союз в недостаточной маскировке атомного оружия и в предательстве. Кроме этого, кубинский лидер, как следует из личных документов Анастаса Микояна, ныне переданных на хранение в National Security Archive, предлагал оставить ядерное оружие на острове, считая его средством запугивания США.

Как известно, тогда на острове в распоряжении советского генерала Иссы Плиева находилось около ста боеголовок для ракет, пушек и самолетов, и в случае передачи оружия Кубе эта страна стала бы первой ядерной державой в Латинской Америке.

Однако, как пишет издание, советское правительство, считавшее Кастро непредсказуемым, сумело решить и «второй» Карибский кризис — Анастас Микоян придумал (в ходе переговоров) несуществующий закон, согласно которому «советское ядерное оружие не может передаваться третьим странам».

Материал подготовил Анатолий Бабушкин,
«КомпрИнфо.Ru»

Источники: Радио «Свобода», Newsru, News.mail.ru

www.informacia.ru