Мины партизанские – Противотранспортная партизанская мина c замыкателем КЗ (Советские и Российские мины)

Содержание

Противотранспортная партизанская мина c замыкателем КЗ (Советские и Российские мины)

Мина предназначена для выведения из строя железнодорожного подвижного состава способом взрывного разрушения рельс с последующим крушением движущихся по рельсам локомотивов и вагонов.

Эта мина была разработана в 1942 году полковником И.Г. Стариновым и предназначалась для использования партизанскими отрядами и специальными саперными группами Красной Армии для совершения диверсий на железной дороге.

Номенклатурного обозначения мина не получила, т.к. в табели снабжения войск включена не была и изготавливалась из комплектующих непосредственно в партизанских отрядах.

Мину отличает простота конструкции, требующая для своего изготовления лишь 40-50 см. изолированного провода и обычной плоской батарейки для карманного фонарика напряжением 3.7 вольт ( КБС-Л-0,50 или КБС-Х-0,50). Из промышленных материалов для этой мины требуется только взрывчатка и электродетонатор.

Конструктивно мина представляет собой одну или несколько тротиловых шашек, в одну из которых вставлен электродетонатор. Один провод электродетонатора припаивается к одному их контактов батарейки, а второй прикручивается к двойному изолированному проводу от домашней электропроводки. Второй провод также припаивается к другому контакту батарейки. свободные концы провода защищаются на 1-2 см. и покрываются каждый отдельно легкоразрушаемой изоляцией ( воск, садовый вар, смола). Это и есть замыкатель колесный КЗ.

Мина доставляется к месту диверсии в собранном виде, но заряд доставляется отдельно. При установке мины заряд укладывается под рельс, либо привязывается к стойке рельса. Батарейка обычно привязывается к заряду, либо укладывается рядом. Концы провода укладываются на головку рельса.

При наезжании колеса поезда на концы провода происходит разрушение изоляции и они перемыкаются между собой через рельс или непосредственно. Под воздействием тока батарейки электродетонатор взрывается, вызывая взрыв заряда мины.

На рисунке слева показан вариант размещения мины с зарядом массой 1 кг. под рельсом. Замыкатель КЗ выведен на головку рельса и подсунут под бечевки, удерживающие мину в нужном положении

Масса заряда определяется, исходя из наличия взрывчатых веществ. Минимальный заряд составляет 200 грамм (малая тротиловая шашка). В этом случае при установке мины следует обращать внимание на то, чтобы мина не оказалась над шпалой. Иначе из-за того, что пробитое в стойке отверстие будет недостаточно велико (около 9х4.5 см.) и несущая способность рельса будет ослаблена мало, переламывание рельса под вагоном может не произойти.

Оптимальным зарядом при закреплении его у стойки следует считать заряд массой 600 грамм (1 большая и 1 малая шашка). В этом случае стойка рельса пробивается полностью ( отверстие размером 10х7.5 см.) что обеспечивает переламывание рельса во всех случаях.

Если мина укладывается под рельс, то оптимальный заряд 1 кг. (четыре больших и две малых шашки). Это обеспечивает разрушение нижней части рельса и частично стойки. Под действием поездной нагрузки рельс переламывается и происходит сход состава с дороги.

Тактико-технические характеристики противотранспортной партизанской мины с замыкателем КЗ
Тип мины……………………………………………………………………….    противотранспортная противопоездная
Корпус………………………………………………………………….   не имеет
Масса……………………………………………………………………   0.3-5.4 кг.
Маса заряда ВВ (тротил)…………………………………………..   0.2-5.3 кг.
Размеры………………………………………………………………..   определяются масой и формой заряда.
Тип датчика цели……………………………………………………   нажимной электроконтактный
Чувствительность датчика цели………………………………….   не определялась

Температурный диапазон применения…………………………   -5 — +40 град.
Неизвлекаемость……………………………………………………..   нет
Необезвреживаемость……………………………………………….   нет
Самоликвидация/самонейтрализация…………………………..   нет
Время боевой работы………………………………………………..   не определялось

Мина по своей надежности и конструкции небезупречна. Она не может применяться при отрицательных температурах из-за замерзания батарейки, в сырых местах, во время дождя и даже ночью до выпадения росы из-за того, что происходит слишком большая утечка тока по причине промокания изоляции и повышенного саморазряда батареи при попадании на нее влаги. Кроме того, в партизанских отрядах редко где имелись возможности для паяльных работ. Да и батарейки в военное время были очень большим дефицитом, особенно для партизан. Несколько повышало надежность мины использование 5-вольтовой батареи СБС, которая, однако, была значительно более крупная по размерам. В ход шли любые доступные источники тока, пайку заменяли скручиванием проводов. Однако, надежность мины оставляла желать лучшего. Куда проще и надежнее были противотранспортные партизанские мины Вариант 1 и Вариант 2, которые не требовали дефицитных батареек и были безопаснее в обращении.

Заметки на полях.Оно, конечно, не сложно додумать и довести мину до ума с тем, чтобы сделать обращение с ней и более удобным и более безопасным. Например , заливать батарейку с ее контактами смолой или воском, обертывать мину промасленной или просмоленной мешковиной, сделать отводной разрыв провода с тем, чтобы замыкать его после того, как мина установлена и замаскирована.

Однако, это не дело минера, заниматься изобретательством и рационализаторской работой в тылу врага. Да и стоило бы Старинову помнить, что далеко не все партизаны знакомы с электротехникой и имеют навыки работы с паяльником, имеют под рукой и канифоль и припой. У многих из них образования было 3-4 класса. Им требовались простые, подробные и точные инструкции. То, что квалифицированному опытному офицеру-саперу кажется простым и понятным, может поставить в тупик людей, которых только военная нужда заставила стать минерами и для которых электротехника была далеко не самым знакомым делом.

В реальности эта мина не нашла совершенно никакого применения в партизанских отрядах и очень ограниченное применение группами гвардейских минеров. Если последние еще могли рассчитывать на получение очень ограниченного количества батареек для карманных фонариков и электропроводов, то партизанам взять все это было просто негде. В поставках минно-взрывных средств партизанам преобладала взрывчатка и простые средства взрывания — капсюля-детонаторы, огнепроводный (бикфордов) шнур, детонирующий шнур, взрыватели МУВ,ВПФ, ПВ-42.

Веремеев Ю.Г.
Сапер

weaponland.ru

Мина замедленного действия » Военное обозрение

В годы Великой Отечественной войны всенародная борьба в тылу немецко-фашистских войск приобрела огромный размах. С первых дней оккупации в занятых врагом районах Белоруссии, Украины, Советского Союза развернулось широкое партизанское движение. В населенных пунктах, контролировавшихся гитлеровцами, возникли и активно действовали многочисленные советские подпольные организации. Одной из ведущих форм всенародной борьбы против захватчиков стал массовый срыв населением их политических, экономических и военных мероприятий.

Только в рядах партизан и подпольщиков Белоруссии героически боролись с гитлеровскими оккупантами более 440 000 советских патриотов. Они внесли значительный вклад в освобождение родной земли от фашистов. Так, партизаны Белоруссии, наряду с другими советскими народными мстителями, вели активную диверсионную деятельность на вражеских коммуникациях. За весь период борьбы в тылу захватчиков в 1941–1944 годах ими было пущено под откос 11 128 немецких эшелонов и 34 бронепоезда; подорвано и уничтожено более 18 700 автомашин; взорвано, сожжено и разрушено 819 железнодорожных и 4710 других мостов; перебито более 300 000 рельсов. Удары по путям сообщения противника сочетались с диверсионными актами патриотов в учреждениях оккупантов, на промышленных предприятиях, аэродромах, складах, базах, других объектах. В этих условиях огромное значение приобретало наличие у партизан диверсионных минно-подрывных и зажигательных средств.

В 1942 году летнее наступление на различных участках Восточного фронта, и особенно на сталинградском направлении, гитлеровцы планировали, возлагая большие надежды на железнодорожный транспорт как основное средство переброски войск и техники на дальние расстояния. Однако путь вражеским эшелонам преграждали партизаны. Их действия принимали угрожающий характер, вызывали серьезные опасения верховного главного командования фашистской Германии.

В конце июля 1942 года в оккупированный гитлеровцами Киев прибыл имперский министр путей сообщения Юлиус Дорпмюллер. Высокопоставленный германский чиновник выехал на Восточный фронт по приказу фюрера с особой миссией: выявить на месте размеры потерь, понесенных железнодорожным транспортом Третьего рейха от партизан, а главное, обеспечить бесперебойность воинских перевозок.
Министр начал с того, что потребовал от генеральной дирекции путей сообщения «Восток» группы армий «Центр» подробный доклад о положении дел. Факты, содержавшиеся там, превзошли даже самые мрачные предположения Дорпмюллера. Особенно внушительно выглядел непрерывно возрастающий размах операций партизан: в январе 1942 года они совершили пять налетов на железные дороги, а за 25 дней июля — уже 304. Авторы доклада, делая прогнозы, предполагали, что в августе эта цифра достигнет 360.

Судя по докладу, наибольший урон немцам причиняли противопоездные мины, которые неуловимые партизаны устанавливали под железнодорожными путями. На них подорвались 200 паровозов — ровно такое количество могла дать за месяц вся паровозостроительная промышленность Германии.
После множества заседаний и совещаний в железнодорожной дирекции пришли к мысли отказаться от ночных перевозок, хотя это вело к резкому сокращению общего их объема. Но именно под покровом темноты партизаны уничтожили большую часть воинских эшелонов противника, державших путь на восток. Чтобы локализовать действие мин, снизить наносимый ими ущерб, гитлеровцы решили на наиболее опасных перегонах с наступлением рассвета пропускать между станциями так называемые контрольные поезда — своеобразные тральщики. Расчет был прост: подорвется контрольный поезд на мине — невелика потеря, и для восстановления поврежденного участка дороги много времени не понадобится. Если же дрезина благополучно преодолевала перегон, то тут же весь день, разумеется, при наличии охраны можно было с полной нагрузкой подвозить к фронту живую силу и технику. Какое-то время так и «вылавливались» партизанские мины. Но потом…

Осенью 1942 года, как обычно, ранним утром по одной из магистралей, прорезавшей лесные просторы, двинулся очередной вражеский своеобразный противоминный железнодорожный трал — нагруженная балластом дрезина. Когда она благополучно преодолела перегон между двумя узловыми станциями, за ней, развивая большую скорость, устремился воинский эшелон, затем второй, третий. И вдруг земля вздрогнула от мощного взрыва, окрестность огласилась лязгом металла, грохотом раскалывавшихся друг о друга вагонов, криками и стонами раненых. За какие-то секунды состав превратился в груды обломков.
В последующие дни отправились под откос еще несколько эшелонов. Попытки гитлеровцев докопаться до истины ни к чему не привели. Четко уяснил противник лишь одно — контрольные поезда потеряли всякий смысл.

В начале 1942 года группа Н. С. Носкова создала вибрационный замыкатель ВЗ-1, предназначенный для использования в противотранспортных минах. По свидетельству полковника И. Г. Старинова, бывшего начальника Высшей оперативной школы особого назначения, готовившей кадры минеров для партизанских отрядов и диверсионных групп, мины с вибрационным замыкателем ВЗ-1 не требовали особой установки и работали надежно как на самом железнодорожном полотне, так и в стороне от него на расстоянии до 1 метра и на глубине до 1 метра.
Массовое применение вибрационных замыкателей ВЗ-1 позволило в значительной мере отказаться от железнодорожных мин контактного (нажимного) действия. Из-за сложности установки и усиленной охраны противником железных дорог массовое применение контактных мин было практически невозможно даже в летнее время. Вибрационный замыкатель ВЗ-1 был принят на вооружение и направлен в партизанские соединения в Белоруссию, на Украину, Смоленщину и в Брянские леса. Замыкатель безотказно срабатывал при передвижении тяжелой немецкой техники и пеших колонн. На его основе были созданы противотранспортные мины замедленного действия нескольких типов.

Для подрыва фугасных зарядов при разрушении железнодорожных путей на оккупированной территории в 1942 году Н. П. Ивановым был разработан поездной взрыватель ПВ-42, который устанавливался под рельсы и срабатывал при прохождении первого поезда.
Именно для борьбы со стремлением немцев локализовать действие партизанских мин на железных дорогах и уменьшить причиняемый ими ущерб посредством прохождения по наиболее опасным участкам дорог контрольных поездов — нагруженных балластом дрезин были созданы специальные минно-инженерные боеприпасы нового типа.

Высокую оценку партизан получила так называемая мина второго поезда М2 П, сконструированная Николаем Сергеевичем Носковым и Борисом Михайловичем Ульяновым. В донесении начальника инженерно-технического отдела Белорусского штаба партизанского движения майора А. Иволгина приводятся данные об этом устройстве: «Докладываю о результатах испытания опытной партии противопоездных мин М2 П. Было установлено 19 мин, из которых 17 взорвались под вторым поездом и две при попытке разминирования. При помощи М2 П было уничтожено паровозов — 15, вагонов с разным грузом — 130, дрезин — 1, убито и ранено 503 солдата и офицера, тактико-технические требования мина оправдала блестяще».
В отличие от мин МЗД-2 и ДМ, предназначенных специально для минирования железных и автогужевых дорог и срабатывавших от первого сотрясения, противопоездная мина М2 П была устроена так, что взрывалась только при втором сотрясении.

Осенью 1941 года Б. М. Ульянов приехал на Урал, куда эвакуировалась часть ГСКБ-47, в котором он работал. Сразу же поразили непривычная тишина, отсутствие маскировки. Война здесь ощущалась в напряженном трудовом ритме, неустроенности быта, ограничениях в снабжении продуктами. Но на Урале инженер не задержался: телеграммой ему предлагалось срочно вылететь в Москву.
По воспоминаниям Б. М. Ульянова, «так начали мы выполнять партизанские заказы. Само собой между нами произошло определенное разделение труда. Носков хорошо разбирался в радиоделе, потому отвечал за радио- и электросхемы. Я вел всю механическую часть конструкций.

Жили подобно большинству москвичей, на военном положении, спали там, где трудились. Теперь невольно удивляешься: откуда только силы брались?! Даже ночью, случалось, один будил другого, чтобы поделиться возникшей идеей. Тогда уж про сон и не вспоминали».
Сначала Н. С. Носков и Б. М. Ульянов разработали мину — «сюрприз» МС-1 с химическим предохранителем. Эти мины упаковывались в коробки для шоколадных конфет и дорогих сортов папирос. Такой миной был убит гауляйтер Белоруссии генерал фон Кубе.

Отзыв партизан об этой универсальной мине хранится среди других партизанских документов в Центральном архиве Министерства обороны РФ: «Первая опытная партия, 50 штук, была заслана в партизанские отряды. Мина зарекомендовала себя среди партизан… положительно. Так, например, будучи установлена в коляске мотоцикла, она взорвалась при посадке немецкого офицера, который был убит, стоявшие с ним два офицера также были убиты. Мина, положенная в ящик письменного стола, взорвалась при открывании последнего».
Однако, как продолжал свой рассказ Б. М. Ульянов: «наша работа над миной не ограничилась изготовлением опытной партии. Главная трудность заключалась в том, где наладить серийное производство. Промышленные предприятия, перегруженные в ту пору сверх всякой меры, вряд ли смогли бы дополнительно взять на себя заказ партизан да еще выполнить его в сжатые сроки.

«Доведите дело до конца», — попросили нас в Центральном штабе партизанского движения. Это значило — наладить производство не десятков — сотен и тысяч мин. А параллельно думать над новыми конструкциями. Мы обратились за помощью к сотрудникам своего учреждения. Администрация выделила помещение, инструмент, материалы. Московская табачная фабрика «Дукат» снабдила нас в нужном количестве папиросными коробками. Добровольцев объявилось больше чем достаточно, хотя мины изготавливались в нерабочее время, да и определенные навыки требовались. Помню, копировщица Зинаида Николаевна Лопатина и инженер Мария Сергеевна Утешева освоили за ночь пайку, сборку, прессовку шашек из тротила. Пальцы их покрылись ожогами, ссадинами, но женщины словно ничего не замечали. Суток через пять сотни папиросных коробок фабрики «Дукат» с нашей начинкой перебросили через линию фронта».

Для поджога складов и других объектов в ГСКБ-47 были разработаны так называемые карандаши — картонные трубки диаметром около 30 мм и длиной примерно 180 мм, заполненные пиротехническим составом. Трубка, оформленная в виде карандаша, имела внутри взрыватель с капсюлем-воспламенителем. Его можно было устанавливать на разное время замедления. Достаточно было, проходя мимо поджигаемого объекта, выдернуть в кармане из карандаша чеку и бросить мину в нужное место. Через 15–20 мин мина воспламенялась.
Использовались также разработанные и изготовленные в отделе Н. С. Носкова диверсионные мины СК («спичечные коробки»), по внешнему виду похожие на коробки спичек и взрывавшиеся при малейшей попытке поднять их.

«Вслед за ними, — рассказывал Ульянов, — мы сконструировали малую неизвлекаемую мину. На испытаниях опытных образцов подтвердились ее надежность, удобство в обращении и установке». Вот выдержка еще из одного архивного документа: «Применение в боевых операциях только 15 опытных экземпляров позволило уничтожить 3 эшелона с горючим, 23 цистерны с бензином, 8 вагонов, 3 паровоза, спиртзавод, 188 тонн спирта».
По словам Б. М. Ульянова, «потом дали нам новый заказ — найти заменитель дефицитной импортной мины, так называемой липкой. Справились и с ним». Липкая мина ПЛМ, разработанная талантливыми конструкторами взамен импортной, использовалась для диверсий
на аэродромах противника, железнодорожных станциях и т. п. Она крепилась к самолетам, автомашинам, цистернам и т. д. «Мина, прикрепленная под столом в офицерской столовой, взорвалась, когда там находилось несколько человек. При боевом использовании только 21 мины уничтожено: автомашин — 10, мотоциклов — 2, вагонов с боеприпасами — 4; повреждено паровозов — 2; убито и ранено 24 солдата и офицера. При этом ни одна мина не оторвалась» — эти цифры из еще одного донесения Центрального штаба партизанского движения, хранящегося в Центральном архиве Министерства обороны.
В конструкторском отделе, руководимом Н. С. Носковым, специально для партизан была создана дорожная мина ПДМ в трех вариантах для минирования проселочных дорог, троп и других путей следования немецких войск.

Для аналогичных целей успешно применялась и магнитная мина ММ.
Однако наибольший успех принесла все же та самая М2 П, что перехитрила фашистов в битве на рельсах.
По воспоминаниям Б. М. Ульянова, «это была не совсем мина «второго поезда». Когда представитель Белорусского штаба партизанского движения растолковал нам, что означают контрольные поезда, и высказал пожелание иметь мину, которая срабатывала бы под вторым эшелоном, мы спросили: «Ну а почему именно под вторым, а не под третьим, четвертым, пятым». Ведь не исключено, что гитлеровцы раскроют секрет мины «второго поезда», и тогда все придется переделывать заново». «Конечно, хорошо, — соглашаются с нами, — рассчитать взрыв, чтобы он происходил в нужный момент, к примеру, под четвертым или пятым составом. Только возможно ли это?»

Честно говоря, мы и сами тогда не знали. Но ведь надо… Не успокоились до тех пор, пока не добились своего. Правда, получилась мина не простой. Обращаться с нею без специальных занятий в партизанских соединениях не научишь. Мы уговорили начальство, что нам в качестве инструкторов необходимо выехать за линию фронта, к партизанам. С этими доводами согласились, но во вражеский тыл мы так и не попали. Подготовку минеров организовали в нашей фронтовой полосе. Мне довелось работать под руководством опытнейшего подрывника полковника Ильи Григорьевича Старинова. Носков поступил в распоряжение Белорусского штаба партизанского движения».
В начале 1943 года Б. М. Ульянова пригласили в управление Наркомата обороны, где он встретился с И. Г. Стариновым.
Старинов попросил находившегося в комнате офицера подобрать для инженера офицерскую форму, накормить его, обеспечить сухим пайком на путь следования.
На следующий день самолет поднялся с московского аэродрома и взял курс на юг. Через трое суток машина приземлилась в районе, где дислоцировался батальон особого назначения, подчиненный Старинову.
Закипела напряженная работа. Борис Михайлович готовил две группы минеров, которые в ближайшие дни, вооружившись противопоездными минами, собирались отправиться во вражеский тыл.

Только четыре месяца спустя Ульянов вернулся в Москву. По дороге на какой-то станции купил месячной давности номер «Правды». Проглядывая перечень работ в области науки и техники, удостоенных Государственных премий, прочитал вдруг строки, смысл которых не сразу осознал: «… Носкову Николаю Сергеевичу, Ульянову Борису Михайловичу — за изобретение новых видов инженерного вооружения».
Благодаря простому устройству и технологичности указанных мин их производство удавалось наладить также и в тылу врага в партизанских мастерских. В штабы партизан одновременно с минно-взрывными боеприпасами отправляли и их чертежи, чтобы некоторые из них изготовлять на месте.
В отделе Н. С. Носкова были разработаны также портативные фугасно-зажигательные гранаты ФЗГ-1, ФЗГ-2 и ФЗГ-3. Гранаты, изготовленные в корпусах из неметаллических материалов, были просты в изготовлении и предназначались для поджога цистерн и баков с горючим.
Примерами массового и эффективного применения минно-подрывных средств на коммуникациях немецких войск явились крупнейшие операции советских партизан, известные под кодовыми названиями «Рельсовая война» и «Концерт».

Операция «Рельсовая война» советскими партизанами была проведена с 3 августа по 15 сентября 1943 года на оккупированных территориях западных областей РСФСР, БССР и части УССР для оказания помощи Красной Армии в завершении разгрома немецких войск в Курской битве и развития общего наступления. Перед началом операции только партизанам Белоруссии было доставлено самолетами около 37 тонн прессованного тола, 522 мины МЗД-5, взрыватели, капсюли-детонаторы, более 60000 метров бикфордова и 1500 метров детонирующего шнура.
Центральный штаб партизанского движения привлек к выполнению операции 167 бригад и отдельных отрядов белорусских, ленинградских, калининских, смоленских и украинских партизан. Действия, в которых участвовало около 100 000 партизан, развернулись в тыловых районах групп немецких армий «Центр», «Север» и «Юг» протяженностью по фонту около 1000 километров и в глубину 750 километров.

Операцию начали внезапно для противника одновременно на всех основных его коммуникациях. После этого партизаны действовали непрерывно: пока враг восстанавливал один участок, они разрушали другой. Разрушали не только железнодорожные пути и мосты, но и линии телефонно-телеграфной связи, инженерные сооружения, уничтожали огневые точки и охрану врага.
Всего в ходе операции «Рельсовая война» всеми партизанскими отрядами, принявшими в ней участие, было уничтожено почти 215 000 рельсов, много железнодорожных эшелонов, мостов и т. п. Только белорусские партизаны пустили под откос 836 эшелонов и 3 бронепоезда.
На некоторых железных дорогах движение было задержано от 3 до 15 суток. Операция «Рельсовая война» значительно затруднила перегруппировку и снабжение отступавших немецких войск.

Успех операции «Рельсовая война» окрылил партизан. Центральный штаб партизанского движения приказал провести в период с 19 сентября до конца октября 1943 года еще одну операцию такого же масштаба под кодовым названием «Концерт». В ней участвовало 193 партизанских формирования общей численностью более 120 000 человек из Белоруссии, Литвы, Латвии, Эстонии, Карелии, Крыма, Ленинградской и Калининской областей. Протяженность операции по фронту около 900 километров (исключая Карелию и Крым) и в глубину — свыше 400 километров. Операция была тесно связана с предстоящим наступлением советских войск на Смоленском и Гомельском направлениях и с битвой за Днепр. Основной задачей операции являлся вывод из строя больших участков железнодорожных путей с целью срыва воинских перевозок противника.

В ходе операции только белорусские партизаны подорвали около 90 000 рельсов, 1041 эшелон, взорвали 72 железнодорожных моста, разгромили 58 гарнизонов. В результате операции «Концерт» пропускная способность железных дорог снизилась на 35–40 процентов, что значительно затруднило перегруппировку немецких войск и явилось большой помощью наступавшей Красной Армии.
По данным, полученным от Украинского и Белорусского штабов партизанского движения, на железных дорогах Украины, Белоруссии с помощью мин и других боеприпасов, созданных и изготовленных конструкторами и рабочими ГСКБ-47, за время войны было уничтожено или пущено под откос более 7600 железнодорожных эшелонов с живой силой и техникой противника. Заслуги талантливых инженеров-изобретателей по достоинству оценило государство: начальник ГСКБ-47 Н. Т. Кулаков, главный инженер Н. И. Крупнов, конструкторы Н. С. Носков и Б. М. Ульянов были награждены орденами Красной Звезды и медалями «Партизану Отечественной войны» I степени.
Еще одним замечательным советским конструктором специального партизанского вооружения в годы Великой Отечественной войны был Игорь Васильевич Мильчаков.

И. В. Мильчаков в сентябре — октябре 1942 года в московском филиале НИИ-6 Наркомата боеприпасов СССР совместно с Валерием Александровичем Бажановым, Михаилом Васильевичем Гараниным, Марией Александровной Сидоровой, Зинаидой Емельяновной Скуратовой разработал для партизан эффективное оружие — целую серию диверсионных зажигательных средств, в том числе выстреливаемый из советских сигнальных пистолетов всех типов 26-мм зажигательный диверсионный патрон; зажигательную ручную гранату; термитно-зажигательную шашку; кумулятивную фугасно-зажигательную магнитную мину с замедлителями. Эти мины стали эффективным средством уничтожения железнодорожных эшелонов противника, доставлявших на фронт горючее.
К началу войны инженеру лаборатории одного из учреждений химической промышленности И. В. Мильчакову исполнилось 27 лет. На фронт его не взяли — подкачало зрение. С мирных дел коллектив химической лаборатории, вошедшей в качестве филиала НИИ-6 Наркомата боеприпасов СССР переключился на выполнение заказов первоначально Наркомата обороны, а позднее и Центрального штаба партизанского движения.
В начале сентября 1942 года Игоря Васильевича, к тому времени возглавившего лабораторию, пригласили в Кремль на совещание, посвященное созданию средств партизанской борьбы. Проводил совещание член Государственного комитета обороны, главком партизанского движения в СССР К. Е. Ворошилов.
Однако никакого совещания в общепринятом понимании, как оказалось, не готовилось. К Ворошилову пригласили только двух человек: Мильчакова и представителя конструкторского бюро.

«Беседа с Климентом Ефремовичем длилась около двух часов, – вспоминал впоследствии Игорь Васильевич. — Я доложил о зажигательных средствах для партизан — термитно-зажигательной шашке с замедлителем и о зажигательном патроне под ракетницу. Не умолчал и о слабых местах, устранение которых позволит повысить эффективность поджигающего действия, о том, что хорошо бы проверить эти средства на практике.
Маршал подробно интересовался техническими характеристиками наших разработок. Посоветовал подумать о подробных рекомендациях, способных помочь партизанам наладить изготовление зажигательных средств из подручных материалов».
Мильчаков тогда не предполагал, что состоится не одна, а еще две встречи, и действительно очень скоро: первая снова в Кремле в том же сентябре на совещании с участниками партизанского движения, вторая на подмосковном полигоне, где держали экзамен средства партизанской борьбы.
На полигоне Климент Ефремович приветливо поздоровался с Игорем Васильевичем, спросил о результатах работы. Мильчаков вспоминал: «…Я коротко доложил об устройстве и назначении образцов, получил разрешение открыть стрельбу из ракетницы. Мишенью служил сооруженный неподалеку штабель из деревянных ящиков. Солдат выстрелил несколько раз, но поразить цель не сумел. Шашки вспыхивали то ближе, то дальше штабеля, то в стороне от него.
Ворошилов подошел к солдату, взял ракетницу, негромко произнес:
— Зачем же так волноваться? Дайте-ка я попробую — вспомню молодость. Первая же выпущенная им шашка попала в цель. Ящики сразу охватило пламя».
Большие осложнения доставляли фашистам зажигательные гранаты Мильчакова, которыми снабжались партизанские отряды. Благодаря этому оружию народные мстители уничтожили немало военных объектов, живой силы и техники противника. Сохранилась короткая выписка из документа Белорусского штаба партизанского движения, составленного в 1943 году: «Ручная зажигательная граната РЗГ Мильчакова показала хороший результат. При помощи 40 штук РЗГ сожжено железнодорожных вагонов с грузом — 4, мельница с зерном, склад с зерном, конюшня, склад с боеприпасами и продовольствием, платформа с автомашинами».

Вскоре Мильчакова пригласили к председателю Госплана СССР Н. А. Вознесенскому. Николай Александрович, хорошо, видимо, осведомленный о задачах лаборатории НИИ-6, уточнив некоторые детали, сообщил, что есть мнение принять специальное решение ГКО об организации производства зажигательных средств для партизан, и попросил написать подробный доклад. Такое решение вскоре было принято. Серийное производство названных изделий было налажено на заводах Наркомата боеприпасов. После успешной боевой проверки гранаты нового типа поступали к партизанам большими партиями. За свой творческий труд И. В. Мильчаков в декабре 1942 года был награжден орденом «Знак Почета».
Темпы, с какими создавались новые зажигательные боеприпасы, можно с полным основанием назвать рекордными, тем более что деятельность Мильчакова и его товарищей не ограничивалась лишь заказами партизан. Одновременно они выполняли другие работы для фронта, занимались технологией, помогали ликвидировать узкие места производства.

В июле 1943 года на подмосковный полигон, где испытывались новые технические средства партизанской борьбы, приехал начальник Центрального штаба партизанского движения генерал-лейтенант П. К. Пономаренко. Лаборатория Мильчакова представила мины двух образцов — ту самую РЗГ, о которой шла речь на слете следопытов, и фугасно-зажигательную, сконструированную на основе штатной фугасной магнитной мины. При подрыве цистерн или бочек с горючим штатные фугасные мины не обеспечивали, однако, его надежного воспламенения. Снаряженные специальной начинкой (над ней в лаборатории «колдовали» меньше месяца), они превратились в подлинную грозу для вражеских эшелонов с горючим: взрыв сопровождался мощным очагом пожара.
Немало полезных для партизан новинок, весьма эффективных в борьбе с фашистами, родилось в стенах лаборатории. В том числе зажигательная граната, изготовленная на базе корпуса ручной дымовой картонной гранаты. На первый взгляд вроде бы несложная переделка, но на пути к ней опробовалось множество вариантов в поисках зажигательного состава. Параллельно придумали специальный запал к нему.
Не забыла лаборатория и о пожелании К. Е. Ворошилова — подготовила подробные рекомендации для изготовления зажигательных средств из подручных материалов. Центральный штаб партизанского движения использовал их при издании инструкции по изготовлению зажигательных диверсионных средств из подручных материалов.

Оперативное качественное выполнение столь важных, ответственных заданий на высоком техническом уровне стало возможным благодаря слаженной, поистине самоотверженной работе небольшого дружного коллектива лаборатории. Каждый человек независимо от квалификации, возраста, должности мобилизовал все свои силы и знания для общего успеха, не только по долгу, а и по совести отвечал за порученное дело.
Ощутимая помощь оказывалась народным мстителям с Большой земли, в том числе и минно-взрывными средствами. Только по линии Белорусского штаба партизанского движения партизаны Белоруссии в годы войны получили из-за линии фронта около 553 000 килограммов прессованного тола, свыше 188 000 ручных гранат, более 101 000 диверсионных мин. Однако на протяжении всего времени партизанской борьбы производство взрывных устройств в самих партизанских подразделениях оставалось одной из первостепенных задач.
Однако несмотря на помощь Большой земли мин для подрыва партизанам часто не хватало, поэтому они научились сами создавать из подручных материалов управляемые мины, мины мгновенного и замедленного действия, подрывные устройства — мины-«сюрпризы», простые и оригинальные по конструкции. Например, в отряде «Большевик» в Барановичской области Белоруссии под руководством младшего воентехника Ф. И. Губенко из снарядов и авиационных бомб было изготовлено 312 противотранспортных, противотанковых и других мин. Производство упрощенных взрывателей и мин замедленного действия было освоено в партизанской бригаде имени В. П. Чкалова и т. д.

«Проявляя сметку и изобретательность, — писал историк советского партизанского движения Н. Азясский, — партизанские умельцы усовершенствовали многие образцы имевшейся в отрядах минно-подрывной техники. В результате арсенал партизанских диверсионных групп пополнился необходимыми, порой совершенно неожиданными видами мин, секрет которых был известен только изобретателю и исполнителю диверсионной акции».
В связи с этим широкое распространение получила самостоятельная добыча партизанскими мастерами взрывчатых веществ. Поскольку взрывчатки всегда не хватало, в партизанских отрядах стали широко применять рискованный способ ее добывания. Ее выплавляли или выдалбливали из артиллерийских снарядов и неразорвавшихся авиабомб, других боеприпасов, найденных на полях сражений или захваченных у врага. Эту работу выполняли знающие минно-подрывное дело партизаны, бывшие саперы, бойцы диверсионных групп.

С конца 1942 года и на протяжении всего 1943 года подобный способ получения взрывчатых веществ стал повсеместным. Так, в партизанской бригаде имени В. И. Чапаева Гомельского соединения к ноябрю 1943 года выплавили 2 170 кг тола, а все соединение к этому сроку добыло более 8 500 килограммов тола. Партизаны Минского соединения за лето 1943 года выплавили 2500 килограммов тола. Одна из бригад Пинского партизанского соединения к концу того же года добыла аналогичным способом 4 000 килограммов тола. Выплавка тола была связана с большой опасностью, малейшая неосторожность приводила к взрыву. К сожалению, не обходилось без жертв. Гомельские партизаны при выплавке тола потеряли 15 своих бойцов.

С риском добытую взрывчатку и доставляемые с Большой земли мины народные мстители использовали весьма эффективно. Известный знаток минно-подрывного дела полковник И. Г. Старинов, организатор подготовки партизанских кадров и создания специальной партизанской военной техники, привел в своих воспоминаниях следующие данные: «За время войны инженерные войска израсходовали около 25 миллионов противотанковых и свыше 40 миллионов противопехотных мин. При этом на фронте на один подорванный танк было израсходовано свыше 1 000 мин. В тылу противника на один подорванный поезд или одну подорванную автомашину партизаны в среднем расходовали менее четырех мин, а гвардейцы-подрывники (из подразделений гвардейских минеров) расходовали всего около двух мин».

topwar.ru

Противотранспортная партизанская мина (вариант 2) (Советские и Российские мины)

Эта мина была разработана в 1942 году и предназначалась для использования партизанскими отрядами и специальными саперными группами Красной Армии для совершения диверсий на железной дороге.

В ряде источников мина может встречаться под иными названиями — «противопоездная мина», «железнодорожная мина», «нахальная мина», «поездная партизанская мина» и др.

Номенклатурного обозначения мина не получила, т.к. в табели снабжения войск включена не была и промышленностью серийно не производилась. Всякий раз заказ на изготовление и комплектование этих мин являлся разовым, исходил от конкретных воинских частей и размещался в различного рода местных мастерских, включая армейские. Во многих случаях изготовление по чертежам и описаниям производилось непосредственно в партизанских отрядах. Поэтому, внешний вид некоторых мин может несколько отличаться от описываемого в данной статье, т.к. в отрядах исходили из наличия материалов, инструмента и конкретных задач.

Мину отличает предельная простота конструкции и возможность изготовления из подручных материалов минимальным количеством инструментов. Из промышленных материалов для этой мины требуется только взрывчатка, два капсюля-детонатора КД№8 и 20 см. отрезок детонирующего шнура.

Конструктивно мина состоит из фигурной скобы, сделанной из кровельного железа. В трубкообразный изгиб на верхней части вставляется капсюль-детонатор, насаженный на конец детонирующего шнура. В нижнюю часть скобы вставляется заряд взрывчатого вещества (прессованный тротил в шашках по 200 и 400 грамм). В шашку вставляется второй капсюль-детонатор, насаженный на второй конец детонирующего шнура.

Мина доставляется к месту диверсии в разобранном виде. Собирается уже в непосредственной близости от места установки. При установке мины верхняя часть скобы набрасывается на рельс так, что ее конец охватывает головку рельса, а заряд прижимается в стойке рельса. Для надежности удержания и более плотного прижимания заряда к стойке рельса рекомендуется под заряд подсунуть деревянный клинышек. Затем один капсюль-детонатор вставляется в трубкообразный изгиб на верхней части скобы, а второй в гнездо шашки, вставленной в нижнюю часть скобы. Если имеется возможность, то заряд следует заложить глиной, засыпать грунтом, т.е. сделать так называемую забивку. Это усилит действие заряда на рельс.

Капсюль-детонатор в верхней части мины играет роль датчика цели, а детонирующий шнур вместе с обеими капсюлями-детонаторами роль взрывного механизма. При наезде колеса на конец капсюля-детонатора, он, вследствие грубой деформации взрывается, и инициирует взрыв детонирующего шнура, по которому детонация передается в капсюль-детонатор, вставленный в заряд. Происходит взрыв заряда, в результате чего пробивается отверстие в стойке рельса и теряется его прочность. Давление колес состава на рельс приводит к его переламыванию, следствием чего является сход поезда с рельс.

Оптимальным зарядом следует считать заряд массой 600 грамм (1 большая и 1 малая шашка). В этом случае стойка рельса пробивается полностью (отверстие размером 10х7.5 см.) что обеспечивает переламывание рельса во всех случаях.

Заряд более чем 600 грамм представляется нецелесообразным, т.к. для надежного полного перебивания рельса требуется заряд 5.2 кг., который практически невозможно разместить у рельса сосредоточенно. Кроме того, теряется основное преимущество мины — быстрота установки. А результат полного перебивания рельса и его повреждения обычно всегда одинаков — сход подвижного состава с рельс.

Тактико-технические характеристики противотранспортной партизанской мины (вариант 2)
Тип мины…………………………………………………….   противотранспортная противопоездная
Корпус………………………………………………………..   не имеет
Масса………………………………………………………….   0.3-5.4 кг.
Маса заряда ВВ (тротил)…………………………………   0.2-5.3 кг.
Длина…………………………………………………………..   10 см.
Ширина………………………………………………………..   12.5 см.
Высота…………………………………………………………   11 см.
Тип датчика цели……………………………………………   нажимной
Чувствительность датчика цели………………………..    1-2 гр.
Температурный диапазон применения………………..    -40 — +40 град.
Неизвлекаемость…………………………………………….   нет
Необезвреживаемость………………………………………   нет
Самоликвидация/самонейтрализация………………….   нет
Время боевой работы……………………………………….   не определялось

По некоторым сведениям эта мина была разработана полковником Стариновым И.Г., когда был поднят вопрос об острой нехватке в партизанских отрядах взрывчатых веществ для совершения диверсий на железных дорогах, тогда как приказ НКО СССР №00189 от 5.09.42 ставил одной из основных задач партизанских отрядов нарушение коммуникаций противника. Командование РККА из за дефицита взрывчатых веществ, слабости советской военно-транспортной авиации и господства немецкой авиации в воздухе не имело возможности поставлять партизанам ВВ необходимого количества мин и зарядов. Оставшиеся на полях боев 1941 года боеприпасы были к этому времени частично собраны и уничтожены немцами, частично уже использованы партизанами.

Кроме того, рядом принимаемых мер, немцы смогли нейтрализовать обычные противопоездные мины. В частности, они поливали балласт железнодорожных путей известью, что исключало заблаговременную установку мин под шпалы; усилили патрулирование дорог, в результате чего времени на установку и маскировку мин становилось недостаточно; пропускали перед поездами дрезины, толкающие перед собой платформы, груженные песком и щебнем, что исключало причинение взрывом мины ущерба поездам с грузами.

Одним из новых ответных способов минирования стал способ, называемый партизанами «нахалкой» или «нахальным методом». Суть этого крайне опасного и часто смертельного для минеров способа состояла в том, чтобы притаившись у самой железной дороги, дождаться прохода патрулей, проследования контрольной дрезины, выскочить к рельсам в нескольких десятках метров перед приближающимся составом и за несколько секунд на глазах у поездной бригады установить мину. Установить, когда уже нет технической возможности остановить состав. Мина, описанная в данной статье, подходила для этой цели наилучшим образом.

От автора. Такой способ минирования фактически самоубийство. Шансов выжить у минера очень и очень немного. Его может убить охрана поезда пока он бежит к рельсам и возится на них, он может сам погибнуть при крушении состава. Наконец, его могут подстрелить, когда он оставляет место диверсии. Да и обычно очень оперативно прибывающая к месту крушения немецкая ягдкоманда не теряя времени, начинала преследование диверсионной группы. А это немцы умели делать очень хорошо. В общем, это крайний способ минной войны. Поэтому, как только отпала острая необходимость, от этих мин и от этого способа отказались. И остались эти мины только в одном или двух музеях. Ни в учебники, ни в инструкции они не попали.

Веремеев Ю.Г.
Сапер

weaponland.ru

Американцы проигрывают в минной войне, которую им навязали иракские партизаны: Наука и техника: Lenta.ru

Война в Ираке продолжается уже 31 месяц. Недавно счет погибших американцев перевалил за две тысячи человек. Круглое число всегда является неким психологическим рубежом — хочется подвести итоги, сделать выводы. В этом случае выводы — самые неутешительные. За три десятка месяцев американские оккупационные силы не смогли не только переломить хребет иракскому сопротивлению — они не могут даже захватить стратегическую инициативу.

Иракские повстанцы навязывают американцам свою стратегию, а те вынуждены придумывать контрмеры, чтобы хоть как-то противостоять подполью. Однако силы неравны — американцы вынуждены тратить миллионы (если не миллиарды) долларов на модернизацию вооружений и техники, в то время как партизанам надо намного меньше средств, чтобы придумать, как переиграть своих противников. Пока они обходятся варьированием тактики применения одних и тех же вооружений — гранатометов РПГ и мин.

С гранатометами все более-менее ясно. Усовершенствовать РПГ иракцы не могут, а значит вариативность его применения поневоле ограничивается особенностями конструкции. При общей простоте и значительной поражающей способности этого оружия оно обладает известными для американцев характеристиками. Уже сейчас на бронетранспортеры стали устанавливать комплекты динамической защиты, а в ближайшем будущем в Ирак начнут поступать электронные системы защиты бронетехники от реактивных снарядов (и то и другое уже давно устанавливают на российские танки). Со временем для танкистов риск погибнуть в результате выстрела из РПГ сведется к минимуму.

А вот с минами все намного сложнее. Действительно, теоретически на дороге можно зарыть фугас любой мощности — хоть тонну взрывчатки. Поэтому, несмотря на многомиллионные проекты по усилению бронезащиты, выиграть соревнование у минеров танкистам будет очень и очень сложно. Самодельные мины в Ираке стали беспощадной народно-террористической дубиной, обрушившейся на оккупантов. Из двух тысяч погибших в Ираке американцев более половины стали жертвами мин. И это при том, что в этот скорбный список входят и те, кто сражался с иракской армией в первые недели вторжения.

Партизанские мины, обезвреженные американскими солдатами. Фото с сайта New York Times

Lenta.ru

Пентагон потерял тысячу солдат и офицеров за первые 18 месяцев войны. Вторая тысяча американцев погибла уже за 13 месяцев. При этом военные эксперты утверждают, что в течение первого периода иракцы использовали фугасы не столь эффективно — они больше полагались на стрелковое оружие и гранатометы. Однако со временем преимущество было отдано различным видам мин.

За первые полгода войны в Ираке от них погибли 11 солдат США. Это составило всего четыре процента от общих боевых потерь американцев (289 человек). За последние полгода потери от взрывов на иракских дорогах составили 214 человек — 63 процента от 339 военнослужащих, погибших в ходе боевых действий, или 53 процента от общего числа погибших за тот же период в Ираке американцев.

Нельзя сказать, чтобы американцы не пытались бороться с этой напастью. В настоящее время множество ученых и конструкторов в США работают над противоминными системами. Некоторые из них уже начали поступать в войска. Однако, как свидетельствуют сами американские военные, какие бы мощные и совершенные миноискатели ни изобрели в Агентстве передовых оборонных исследовательских проектов Пентагона (Defense Advanced Research Projects Agency — DARPA), повстанцы оперативно придумывают, как их обмануть.

Американцы называют мины improvised explosive devices — «самодельные взрывные устройства», однако технологии их изготовления и применения свидетельствуют о том, что среди партизанских саперов есть много настоящих профессионалов своего дела. «Сейчас они (мины — Лента.Ру) раза в четыре мощнее, чем те, которые встречались поначалу», — цитирует американская газета New York Times слова сержанта первого класса Стэнли Клинтона из 116-й бригады Национальной гвардии, дислоцированной в Киркуке.

Клинтон объяснил, что в самом начале войны иракцы использовали небольшие мины, часто закамуфлированные под какие-либо бытовые предметы — например, в виде банок от «Кока-колы». Теперь чаще встречаются устройства, собранные из нескольких гаубичных снарядов. Такие бомбы содержат поражающие элементы, пробивающие броню бронетранспортеров или внедорожников Humvee.

«Хаммеры» вообще оказались машинами, абсолютно не подготовленными к партизанской войне. Американцы не планировали увязнуть в полицейской операции против невидимого подполья, и поэтому к 2003 году эти машины не имели серьезной бронезащиты. Теперь Пентагон пытается наверстать упущенное, направляя в Ирак модернизованный «Хаммер» модели M1114. Однако и он не может противостоять бомбам. Впрочем, как уже говорилось, защитить машину от поражения невозможно.

«На днях мы обнаружили мину, которая разнесла бы и танк. На М1114-м вы чувствуете себя более безопасно, но… Если бы эта штука взорвалась под 1114-м, то и он бы не спас», — рассказал в интервью Honolulu Advertiser другой солдат из Ирака, Франсиско Арвизу. Он объяснил, что обнаруженная мина состояла из четырех 105-миллиметровых минометных выстрелов, одного фосфорного снаряда, одного фугасного снаряда и нескольких килограммов тротила. Стоит отметить, что если поначалу иракцы использовали тротил или порох из старых запасов времен Саддама Хусейна, то теперь повстанцы получают иранский TNT, который в семь раз мощнее.

Впрочем, можно обойтись и без сотен килограммов тротила. Иракцы научились кустарно изготавливать кумулятивные боеприпасы. Они берут трубу, один конец которой наглухо заварен, а другой заканчивается конусом. Труба наполняется взрывчаткой, которая после взрыва превращает «конус» в струю расплавленного металла, смешанного с раскаленными газами. Если такая струя с близкого расстояния ударяет в днище того же бронированного «Хаммера», то прожигает его. Расплавленный металл (части взрывного устройства и расплавленная броня) попадает внутрь машины с соответствующими последствиями, ярко описанными в статье New York Times.

В июле под одним из Humvee, патрулировавших дорогу в районе Киркука, взорвалась такая кумулятивная мина. По словам командира экипажа, она прожгла в днище дыру размером в 10 сантиметров — как раз в районе сидения водителя. Струя раскаленного металла сожгла водителю ноги. При этом машина продолжала ехать — водитель не мог ее остановить, он был в состоянии шока и не чувствовал боли. Когда командир приказал ему остановиться, тот ответил, что ему нечем это сделать: «Я не могу нажать на тормоз, у меня больше нет ног».

Зарытый на дороге фугас можно обнаружить при помощи миноискателя или по следам на дорожном покрытии. После того как американцы начали успешно обнаруживать зарытые фугасы, партизаны изменили их конструкцию. Теперь «самодельные взрывные устройства» представляют собой своего рода автоматические одноразовые гранатометы или пушки, спрятанные в придорожных кустах или кучах мусора.

Такая бомба может быть снабжена всего одним крупным поражающим элементом, который вполне способен пробить броню БТР. Такие бомбы активируют при помощи мобильных телефонов, или пультов дистанционного управления гаражными воротами.

Американский автомобиль, разрушенный в результате взрыва мины. Фото с сайта DefenseTech.org

Lenta.ru

Иракский фермер из деревни Албу Фарадж, ставший свидетелем подготовки теракта, рассказал потом журналистам, как партизаны готовились к нападению. Бомба была сделана из кислородного баллона. Повстанцы долго выискивали место у дороги, чтобы спрятать его. В конце концов, они нашли кучу мусора и закопали бомбу в ней. «Они долго искали что-нибудь твердое — металл или бетон, чтобы спрятать там мину. Это сделало бы ее еще более мощной», — сказал Албу. Однако в результате партизаны остановились на куче мусора, так как в ней можно было хорошо спрятать боеприпас.

По свидетельствам американцев, иракцы часто изготавливают взрывные устройства в виде кирпичей или бетонных блоков. Затем их используют при строительстве зданий или их ремонте — впоследствии достаточно лишь присоединить взрыватель к одному из «кирпичей», чтобы взорвать все здание.

Американцы недавно получили новое устройство — постановщик радиопомех. Он фактически исключает возможность привести в действие взрывное устройство дистанционно. Однако это устройство не может дать стопроцентную гарантию того, что машина не будет подорвана — партизаны все чаще используют нажимные взрыватели. При этом совершенно необязательно закапывать мину на дороге — устройства направленного взрыва также можно оборудовать такими детонаторами.

К примеру, в одном случае иракцы просто перекинули через дорогу шланг от брандспойта, наполненный водой. На конец шланга была насажена пластиковая бутылка, внутрь которой были проведены контакты взрывателя. Когда машина наехала колесом на шланг, бутылка наполнилась водой, которая замкнула контакты.

Как сообщает Military.com, взрыватели нажимного действия становятся все популярнее среди иракцев. Они позволяют им скрываться — чтобы активировать бомбу по радио, повстанцы должны находиться в зоне прямой видимости от места взрыва, иначе им сложно будет «прицелиться» и взорвать бомбу непосредственно под автомобилем. Однако находиться поблизости опасно — сразу же после взрыва на место прибывают вертолеты, и солдаты, которые выискивают и уничтожают спрятавшихся боевиков.

Впрочем, свои недостатки есть и у нажимных взрывателей. На такой мине может взорваться и гражданский автомобиль, в котором будут мирные жители. Конечно, их судьба вряд ли сильно волнует боевиков, но все-таки главной целью для них являются солдаты.

Как показывает практика, какие бы приемы и технические новинки ни применяли американцы, иракцы весьма быстро находят эффективный способ их обходить. В другой статье New York Times автор сравнил иракское подполье с компьютерным сообществом. По его мнению, иракцы используют организационный принцип Open Source (принцип открытого и децентрализованного создания программного обеспечения), популярный среди производителей программ.

Как только появляется новый эффективный способ нападения на американские колонны или «рецепт» изготовления и использования мины, о нем сразу же узнают все подпольные группы по всей стране. Эти данные передаются на CD, по телефону и через интернет, даже просто на бумаге.

«На самом деле мы откровенно проигрываем это состязание тактики и контртактики. Их способность спрятать бомбу еще лучше, взорвать ее на еще большем расстоянии и заложить в нее еще больше взрывчатки сводит на нет все наши попытки применить новые устройства и тактику», — резюмировал известный американский военный аналитик Майкл О’Хэнлон.

Павел Аксенов

lenta.ru

Партизанские мины нарушили движение между Москвой и Петербургом

НЕСКОЛЬКО мощных взрывов прогремели в воскресенье неподалеку от деревни Тютицы Новгородской области, в нескольких метрах от трассы Москва-Санкт-Петербург. Погибли нашедшие партизанский склад боеприпасов 40-летний Анатолий Фонарев и 32-летний Сергей Николаев, а его ровесник Алексей Максимов госпитализирован в тяжелом состоянии.

Как рассказал корреспонденту «НГ» начальник Новгородского поисково-спасательного отряда (ПСО) Виктор Холодный, взрыв произошел в воскресенье днем в 15.47. «В это время к нам поступил сигнал, что человек взорвался на пехотной мине», — пояснил он. Когда спасатели прибыли на место, выяснилось, что Анатолий Фонарев из деревни Подберезье и двое его приятелей из соседней деревни Теремец обнаружили неподалеку от автотрассы «Россия» заброшенный колодец, на дне которого хранился целый арсенал времен Великой Отечественной войны. Заинтересованные содержимым колодца, мужчины решили извлечь спрятанные много лет назад боеприпасы. Спустившись в колодец, один из них передал несколько мин товарищам. «Видимо, кто-то из них решил самостоятельно разобрать мину, в результате чего и произошел взрыв», — заметил начальник ПСО. Два приятеля погибли на месте, а третьего увезла в больницу «скорая», прибывшая по вызову встревоженных жителей.

Взрыв, по словам работавших на месте спасателей, был такой силы, что сдетонировали еще несколько снарядов, добытых из колодца. Сколько именно и каких боеприпасов разорвалось, пока непонятно. Но сотрудники Новгородского ПСО рассказали: «Мы работали там до трех часов ночи, и за это время обнаружили более 700 различных боеприпасов. Они действительно времен войны, но находятся в очень хорошем состоянии». По словам наших собеседников, пострадавшие, видимо, долгое время промышляли добычей боеприпасов, припрятанных в военные годы. Как заметил в беседе с корреспондентом «НГ» Виктор Холодный, уже на следующий день дома у одного из мужчин «обнаружили ведро гранат и мин».

В местном УВД корреспонденту «НГ» заявили: «По факту случившегося сейчас ведется расследование, по результатам которого в установленные законом сроки, вполне возможно, будет возбуждено уголовное дело». Как рассказали милиционеры, примерно в 5-7 метрах от автотрассы в придорожном кювете оперативники обнаружили еще один склад боеприпасов. Место происшествия пока оцеплено: там ведут работы представители всех оперативных служб Новгородской области. На магистрали Москва-Санкт-Петербург (в районе деревни Тютицы она была перекрыта) работают саперы МЧС, которые обследуют район и убирают боеприпасы, разбросанные взрывом вдоль дороги. По словам начальника Новгородского ПСО, в ближайшие дни необходимо осушить злосчастный колодец, обследовать его дно и прочесать все окрестности.

www.ng.ru

Самодельное оружие партизан | SmolBattle

Партизанский конструктор-самородок

В годы Великой Отечественной войны всенародная борьба в тылу немецко-фашистских войск приобрела огромный размах. С первых дней оккупации в занятых врагом районах Белоруссии развернулось мощное партизанское движение. В населенных пунктах, контролировавшихся гитлеровцами, возникли и активно действовали многочисленные советские подпольные организации. Одной из ведущих форм всенародной борьбы против захватчиков стал массовый срыв населением их политических, экономических и военных мероприятий. Только в рядах партизан и подпольщиков Белоруссии героически боролись с гитлеровскими оккупантами более 440 000 патриотов. Они внесли значительный вклад в освобождение родной земли от фашистов.

Для борьбы с нацистами советским людям требовалось большое количество оружия. Чтобы добыть его в сложнейших условиях оккупации, приходилось изыскивать самые различные пути. В партизанских отрядах создавались поисковые группы, которые с помощью местного населения собирали оружие на местах боев 1941 года. Еще одним из важнейших источников пополнения боевых средств стали трофеи партизан. Значительную помощь боевыми средствами оказывал тыл. Однако в условиях постоянного роста численности партизанских формирований все это не могло в полной мере удовлетворить потребности народных мстителей. Партизаны были вынуждены часто ремонтировать вооружение, организовывать на местах изготовление самодельного оружия.

Ремонт оружия в партизанской оружейной мастерской

Во многих партизанских отрядах для этих целей создавались специальные мастерские, где трудились сведущие в технике люди — местные рабочие, инженеры и техники, сельские механизаторы, технический персонал из числа военнослужащих Красной Армии, оказавшихся в силу различных причин на оккупированной территории. Им приходилось преодолевать огромные трудности. В подавляющем большинстве случаев партизанские мастерские имели примитивное оборудование, ощущался острейший недостаток инструментов. Тем не менее результативность труда мастеров была высокой. Работая с большим энтузиазмом, они делали буквально невозможное — собирали вполне качественное оружие из, казалось бы, негодных частей, металлического лома, подручных материалов. Так, например, в мастерской партизанской бригады им. В.П. Чкалова Барановичского соединения, созданной в феврале 1943 года, было отремонтировано 1250 винтовок, изготовлено к ним около 1600 деталей, отремонтировано 278 пистолетов-пулеметов, 120 пистолетов, сделано 500 лож и прикладов к винтовкам и пулеметам.

Широко использовались также рационализаторские и изобретательские способности партизан. Наряду с ремонтом оружия и его производством по известным образцам многие партизанские умельцы развернули большую конструкторскую работу. В отчете начальника инженерно-технического отдела БШПД (Белорусского штаба партизанского движения) майора А.И. Иволгина о деятельности отдела за период с 15 февраля по 1 сентября 1944 года по этому поводу, в частности, сообщалось: «Большое количество самодельных мин, автоматов и гранат партизан имеют оригинальное решение как всей конструкции в целом, так и ее отдельных узлов. Не ограничиваясь изобретательством «местного» характера, партизаны отправляли на Большую землю большое количество изобретений и рационализаторских предложений». С 1 января по 1 августа 1944 года на экспертизу в БШПД от партизан поступило 43 рационализаторских и изобретательских предложения. Из них 21 предложение было одобрено, и по ним развернуто производство в партизанских соединениях, 13 предложений отклонено, 4 предложения рецензированы и отправлены на дальнейшее заключение в соответствующие управления и по 5 предложениям от авторов были запрошены дополнительные сведения и чертежи.

Широкое распространение в партизанских отрядах и бригадах получило производство самодельного автоматического оружия, в основном пистолетов-пулеметов. Стремление народных мстителей обладать как можно большим количеством этих технических средств борьбы с врагом вызывалось их боевыми качествами — пистолеты-пулеметы отвечали требованиям быстротечного ближнего боя, создавали высокую плотность огня и не стесняли маневра партизан.

Имеются данные о том, что один из первых партизанских пистолетов-пулеметов — самодельный ППШ — был сделан в партизанской бригаде «Разгром» Минской области летом 1942 года. В 1943-1944 годах их изготовление было развернуто во многих партизанских формированиях. Некоторое представление об этом дают коллекции самодельных пистолетов-пулеметов, хранящихся в Белорусском государственном музее истории Великой Отечественной войны, Московском музее современной истории и Музее Вооруженных сил. Их экспонаты показывают работу мастерских 18 бригад и одного отдельного партизанского отряда, действовавших на территории семи областей республики. В действительности же география этого производства автоматического оружия была еще более широкой.

Народные мстители с любовью и уважением относились к своему самодельному оружию. По отзывам многих из них, пистолеты-пулеметы, изготовленные в лесных мастерских, действовали не хуже заводских. Достаточно высоко оценивали их и специалисты. В одном из документов инженерно-технического отдела БШПД качество партизанских пистолетов-пулеметов названо «вполне удовлетворительным».

Партизаны Белоруссии вели активную диверсионную деятельность на вражеских коммуникациях. За весь период борьбы в тылу захватчиков ими пущено под откос 11 128 немецких эшелонов и 34 бронепоезда, подорвано и уничтожено более 18 700 автомашин, взорвано, сожжено и разрушено 819 железнодорожных и 4710 других мостов, перебито более 300 тыс. рельсов. Удары по путям сообщения противника сочетались с диверсионными актами патриотов в учреждениях оккупантов, на промышленных предприятиях, аэродромах, складах, базах, других объектах. В этих условиях огромное значение приобретало наличие у партизан подрывных средств.

Ощутимая помощь оказывалась народным мстителям с Большой земли. Только по линии БШПД партизаны Белоруссии в годы войны получили из-за линии фронта около 553 000 кг тола, свыше 188 000 ручных гранат, более 101 000 диверсионных мин. Однако на протяжении всего времени партизанской борьбы производство взрывных устройств в самих партизанских подразделениях оставалось одной из первостепенных задач. В связи с этим широкое распространение получила добыча партизанскими мастерами взрывчатых веществ из неразорвавшихся авиабомб, снарядов, других боеприпасов. Так, в Гомельском партизанском соединении только с 1 мая по 1 августа 1943 года таким путем было получено 8,5 тонны тола.

Крушение германского воинского эшелона

Из подручных материалов народные мстители создавали управляемые мины, мины мгновенного и замедленного действия, подрывные устройства — сюрпризы. «Проявляя сметку и изобретательность, — писал историк Н. Азясский, — партизанские умельцы усовершенствовали многие образцы имевшейся в отрядах минно-подрывной техники. В результате арсенал партизанских диверсионных групп пополнился необходимыми, порой совершенно неожиданными видами мин, секрет которых был известен только изобретателю и исполнителю диверсионной акции.

Архивные материалы, мемуарная литература, другие источники свидетельствуют о том, что в умелых руках партизанских оружейников оживала даже тяжелая боевая техника, оставшаяся в непригодном для эксплуатации состоянии в лесах Белоруссии при отступлении частей Красной Армии или захваченная у врага. Так, в 1-й Белорусской бригаде Витебской области в январе — сентябре 1942 года было отремонтировано четыре танка, четыре артиллерийских орудия, изготовлено из найденных труб три батальонных миномета. В партизанской бригаде им. М.В. Фрунзе Витебской области было восстановлено несколько отечественных пушек и подбитый немецкий танк, а в Сенненской бригаде этой же области — средний танк Т-34 и бронемашина. Из отремонтированных орудий и минометов во многих партизанских формированиях организовывались артиллерийские батареи, а в бригадах Лепельской им. И.В. Сталина, Россонской им. И.В. Сталина и Чашникской «Дубова» были сформированы даже артиллерийские дивизионы. Восстановленная техника использовалась партизанами при разгроме фашистских гарнизонов и во время других боевых операций.

Деятельность оружейных мастерских на временно оккупированной территории Белоруссии является свидетельством мужества и силы духа советских людей, не покорившихся врагу, изыскивавших любую возможность для нанесения ущерба захватчикам. Об одном из таких партизанских умельцев хочется рассказать поподробнее.

Судьба человека порой совершает такие крутые повороты, которые не способно нарисовать самое богатое воображение. Именно так случилось с инженером-железнодорожником Тенгизом Евгеньевичем Шавгулидзе.

Т.Е. Шавгулидзе

Поначалу жизнь его складывалась как нельзя лучше. 1937 год семья Шавгулидзе отметила радостным событием: молодой Тенгиз успешно окончил Московский электромеханический институт инженеров транспорта. Особую гордость за сына ощущал его отец Евгений Ананьевич — простой машинист локомотива и одновременно талантливый изобретатель-самоучка. Вскоре молодой Шавгулидзе зарекомендовал себя достойным преемником своего отца. В первый же год после института вместе с отцом нашел удачное техническое решение, а чуть позже получил самостоятельное авторское свидетельство.

Семейный фонд изобретений, наверняка, продолжал бы пополняться, если бы не война. Она поломала далеко идущие планы, нарушила размеренную жизнь, заставила выбросить из головы идеи, которые в недалеком будущем обещали воплотиться в реальные конструкции.

28-летний старший инженер-диспетчер Центрального паровозного управления НКПС в Москве Т. Шавгулидзе надел военную форму еще до начала войны. Призванный в Красную Армию, лейтенант Шавгулидзе стал командиром тягового взвода железнодорожного полка. 22 июня 1941 года он встретил на Украине. В это жаркое лето он оказался в самом пекле ожесточенных боев, а потом и в окружении. Не всем посчастливилось выйти из него. Раненный, потерявший сознание, Тенгиз попал в фашистский плен. В лагере для военнопленных он мечтал лишь об одном — о побеге. С помощью подпольщиков в июне 1942 года, вырвавшись наконец на свободу, он оказался в Белоруссии и вступил в партизанский отряд. Первое же его участие в боевой операции убедило, что на этого человека можно положиться в любой, самой опасной и критической ситуации.

Творческая мысль, мастерство Тенгиза проявились в отряде в первые же дни, когда командование поручило ему организовать ремонт и восстановление оружия и военного имущества. Товарищи искренне удивлялись, как легко возвращал Шавгулидзе в строй вроде бы безнадежно разбитый пулемет или автомат, осваивал трофейное оружие. Способности Шавгулидзе, буквально начиненного самыми разнообразными идеями, к техническому творчеству были сразу же замечены партизанами. Однако на свои горячие просьбы отправить его вместе с диверсионной группой на боевое задание Тенгиз получал неизменный отказ. Командование высоко ценило Шавгулидзе за незаурядную техническую смекалку, столь необходимую в отряде. Не случайно за ним закрепилась репутация «главного изобретателя» и даже «главного инженера».

Уже вскоре он был выдвинут командованием на должность инструктора подрывного дела при штабе Минского партизанского соединения. С приходом технического специалиста оживилась работа оружейных мастерских, созданных с весны 1942 года во многих партизанских формированиях, дислоцировавшихся в южной части Минской и на севере Полесской областей. Под руководством Шавгулидзе в отрядных и бригадных мастерских было налажено изготовление боевых средств и вооружения. А спустя еще немного времени по его инициативе в белорусских лесах и деревнях, свободных от оккупантов, заработали партизанские мастерские: токарные, столярные, кузнечные, слесарные. Они не только выполняли срочный ремонт, но и производили по заказам партизанского командования сконструированные самим Тенгизом предметы вооружения, боеприпасы.

Первый заказ поступил от подрывников. В 1942 году железные дороги оккупированной Белоруссии были перегружены германскими воинскими эшелонами. С небольшими интервалами эшелоны, забитые солдатами, танками, пушками, боеприпасами, автомашинами, шли и шли на Восточный фронт. Рискуя жизнью, партизаны старались сделать все для того, чтобы как можно меньше составов достигали места назначения. Даже израсходовав последнюю взрывчатку, подрывники, возглавляемые отважным командиром, впоследствии Героем Советского Союза Григорием Аркадьевичем Токуевым, не прекращали своих опасных операций. Вооружались ломами, гаечными ключами, извлекали из шпал костыли, нарушали соединения рельсов. Порой такая затяжная работа прерывалась встречей с фашистскими патрулями, перестрелками, после которых редела группа подрывников.

Партизанские командиры. Минская область.
1944 год

Поэтому зимой 1942/1943 года в условиях острого недостатка взрывчатых веществ, испытываемого народными мстителями, партизанский умелец выдвинул и осуществил на практике оригинальную идею: пускать под откос эшелоны врага при помощи специального приспособления, действующего по принципу железнодорожной переводной стрелки.

Шавгулидзе попросил командира достать кусок железнодорожного рельса. Уже на следующий день подрывники притащили кусок рельса, снятого с бездействующей железнодорожной ветки. Клин отковывался по его эскизам и чертежам в кузнице д. Комаровичи (ныне Петриковский район Гомельской области) бригадой кузнецов под руководством Алексея Ивановича Швецова. По словам Т.Е. Шавгулидзе, который считал А.И. Швецова соавтором клина, это был кузнец-виртуоз. Этот партизан пережил страшную личную трагедию. Каратели живьем сожгли его семью — жену с грудным ребенком и ее мать. Справиться с горем могла помочь только месть врагу. Несколько часов провел Шавгулидзе в кузнице вместе с искусным колхозным, а теперь партизанским кузнецом Шевцовым, который отковал по его эскизам то, что позже назвали «клином».

Это приспособление, разработанное Шавгулидзе, представляло собой металлическое устройство весом около 18-20 кг. Оно состояло из клина и откосной рейки, закрепленных на одной основе, строго подогнанной к размеру железнодорожного рельса. На его установку и крепление к рельсам болтами требовалось лишь несколько минут. Наезжая на клин, переднее колесо паровоза накатывалось на наклонную плоскость, поднимаясь по ней, буртик бандажа выходил из соприкосновения с рельсом, сдвигаясь в сторону, и колеса паровоза и вагонов по откосной рейке переводились с внутренней на наружную сторону рельса. Эшелон противника шел под откос.

Подрывники незамедлительно приняли клинья на вооружение. Клинья Шавгулидзе, изготовлявшиеся в большом количестве партизанскими мастерами, стали грозным оружием диверсионных групп, наносили фашистам немалый урон. Диверсии показали, что применение «переводной стрелки Шавгулидзе» давало лучшие результаты, чем употребление взрывчатых веществ. Дело в том, что в момент взрыва мины под паровозом нарушалась линия воздушных тормозов, которые автоматически срабатывали, и последние вагоны эшелона оставались невредимыми. Наскочив же на клин, состав разрушался полностью, особенно если насыпь была высокой, а скорость движения большой.

В боевой характеристике Т.Е. Шавгулидзе, подписанной командиром партизанского соединения И.Вольским и начальником штаба соединения Г. Гнусовым, сообщалось: «За время действий в партизанских отрядах Шавгулидзе работал над изобретением средств борьбы по разрушению тыла и коммуникаций противника. Тогда, когда не было взрывчатых веществ, он изобрел клин для производства крушения вражеских эшелонов и сам с группой подрывников этими клиньями произвел два крушения вражеских эшелонов с живой силой и передвигающейся к линии фронта кавалерийской частью противника. Изобретенные Шавгулидзе клинья применялись партизанскими отрядами Минской области в зиму 1942/1943 г.».

Условия военного времени вынуждали талантливых изобретателей проводить разработку ручных гранат без участия конструкторских организаций. Учитывая постоянную потребность партизан в этом оружии, Шавгулидзе стал работать над созданием ручной гранаты из имевшихся на месте материалов. Гранаты считались узким местом в партизанском соединении. Их мечтал иметь как можно больше каждый партизан: разведчик, подрывник и просто боец. Того количества, которое пересылалось с Большой земли, явно не хватало.

Шавгулидзе понимал: чтобы организовать массовое производство ручных гранат собственными силами, необходимо прежде всего придумать подходящую конструкцию. Начал с эскизных набросков, математических расчетов. Одновременно подбирал материалы: трубы определенного размера для изготовления корпусов гранат, капсюли-детонаторы, бикфордов шнур. Нашлась и взрывчатка: при очередной вылазке партизаны захватили вражеский склад с авиабомбами, начинка которых вполне удовлетворила инженера.

Партизанский пулеметчик.
1944 год

Однако практически осуществить замысел оказалось далеко не просто. Встретилось много «но». Ведь партизанам требовались гранаты безотказные в действии, безопасные в обращении, эффективные, легкие и непременно простые в изготовлении. Кроме того, их намечалось выпускать не десятки, не сотни — тысячи штук, что, в свою очередь, рождало немалые трудности в разработке технологии. Словом, задача содержала множество неизвестных, и решал ее не коллектив специального конструкторского бюро, а инженер-железнодорожник, не имевший ранее никакого отношения к созданию боеприпасов. Шавгулидзе удалось добиться успеха там, где по меркам мирного времени понадобилось бы объединить усилия специалистов разных профессий, располагавших необходимой технической документацией, экспериментальной базой.

Весной 1943 года он сконструировал свою первую гранату: для корпуса использовались обрезки водопроводных труб, начиненных взрывчатым веществом (выплавляемым из немецких авиабомб), кусков железа и проволоки. В качестве запала использовались бикфордов шнур (как замедлитель) и капсюль-детонатор.

Испытания опытной партии гранат Шавгулидзе превзошли все ожидания. Ознакомившись с их результатами, первый секретарь ЦК КП(б)Б П.Пономаренко написал в штаб соединения: «Необходимо широко внедрить это изобретение среди белорусских партизан». Вскоре партизанские мастерские, специально созданные для этой цели, освоили массовое производство «партизанских гранат Шавгулидзе» под непосредственным контролем их автора.

По распоряжению Минского подпольного обкома партии образцы гранат ПГШ доставили в Центральный штаб партизанского движения, где их тщательно проверили, всесторонне испытали. Заместитель начальника инженерно-технического отдела штаба инженер-майор А.И. Иволгин 9 июля 1943 года писал в заключении: «…Самое ценное свойство гранаты — возможность изготовления ее на месте. Представляется жизненно необходимым всякую попытку наладить местное производство в условиях партизанских отрядов не только поддержать, но и поощрить». Заключение А.И. Иволгина содержало практические советы, как достичь еще большей простоты, эффективности, надежности гранат. Так проблема с гранатами была успешно решена.

Добровольные помощники партизанского инженера оперативно добывали по намеченному им перечню нужные материалы — они не являлись дефицитом. Специальная технология, разработанная Шавгулидзе, позволила быстро освоить в мастерских не такие уж сложные операции, связанные с изготовлением деталей и сборкой гранат. При этом строго соблюдались правила безопасности.

С 10 мая по 25 августа 1943 года только в партизанских мастерских Минского соединения было изготовлено 2000 гранат Шавгулидзе, а в октябре-декабре — еще более 11 000. В боях гранаты Шавгулидзе находили самое широкое применение.

Партизаны зачастую предпочитали их даже изготовлявшимся на заводах, так как эти «самоделки» обладали значительно большей разрушительной силой. Об этом свидетельствует, в частности, боевая операция по разгрому вражеских гарнизонов на станциях Фаличи и Самой, проведенная в начале июня 1943 года 25-й партизанской бригадой им. П.К. Пономаренко. В ночном бою бойцы бригады с помощью гранат Шавгулидзе уничтожили несколько эшелонов с живой силой и техникой противника, подорвали два железнодорожных моста, разрушили пристанционные пути, нарушили телефонную связь. По отзывам партизан, гранаты действовали превосходно, ни одна из них не подвела.

Широко использовали народные мстители в своей боевой деятельности и хитроумные мины, изготовленные талантливым изобретателем.

С помощью одной из них (мины-сюрприза) весной 1943 года партизаны разгромили немецкий гарнизон в д. Филипповичи Копаткевичского района. Подпольщики, действовавшие в гарнизоне по заданию из леса, сумели подбросить в боекомплект станкового пулемета, находившегося в дзоте на главном направлении партизанского удара, винтовочный патрон, начиненный Шавгулидзе вместо пороха — взрывчаткой. При первой же очереди пулемет был выведен из строя. Это во многом предрешило исход боя, сберегло жизнь многим участникам штурма.

7,92-мм чехословацкий авиационный пулемет CZ-1930,
переделанный советскими партизанами Белоруссии
в станковый пулемет, смонтированный на колесном станке
пулемета «Максим» обр. 1910 года

Очередным изобретением инженера стал партизанский ружейный гранатомет. Партизаны попросили его придумать приспособление, которое позволяло стрелять гранатами. И хотя Шавгулидзе в общих чертах представлял себе штатный винтовочный гранатомет для стрельбы ружейными гранатами, многое пришлось домысливать самому. Основу самодельного приспособления он нашел в 45-мм стреляной артиллерийской гильзе, смонтированной на стволе 7,62-мм укороченной винтовки образца 1891/30 гг. Прикинул, рассчитал, изготовил опытные образцы. Проверил их стрельбой. Получилось то, что нужно. Партизан устраивали и дальность стрельбы гранат — 400-500 метров, и радиус поражения. Какая паника поднималась на шоссейных дорогах, когда на колонну машин с фашистами сыпался из леса град таких «гостинцев».

Оружие, созданное в годы войны инженером Т.Шавгулидзе, получило широкое признание. Творческие и боевые заслуги партизанского оружейника высоко оценила Родина. Шавгулидзе был награжден орденом Красного Знамени, медалью «Партизану Отечественной войны» II степени. Кроме того, деятельность изобретателя была высоко оценена командованием Красной Армии и партизанского движения. В приказе командующего артиллерией РККА Главного маршала артиллерии Н.Воронова в апреле 1945 года отмечалось: «Автор разработал и применил в тылу врага несколько типов партизанских боевых средств. Указанные средства применялись партизанами Белоруссии и дали хороший боевой эффект. В условиях тыла противника стало возможным в партизанских мастерских изготовлять эти средства и обеспечивать боевые задания». По приказу Воронова Шавгулидзе было выплачено крупное денежное вознаграждение.

В настоящее время ручные гранаты, партизанский гранатомет, клин для сбрасывания эшелонов под откос, изготовленный кузнецом-виртуозом А.И. Швецовым, и некоторые другие изобретения Т.Е. Шавгулидзе выставлены в экспозиции Центрального музея Вооруженных сил.

В 1944 году Белоруссия была очищена от фашистских захватчиков. По-разному складывались дальнейшие судьбы партизан. Одни в составе регулярных частей продолжали сражаться с врагом, другие занялись возрождением разрушенного войной хозяйства. Шавгулидзе отозвали в Наркомат путей сообщения.

И снова начал слаженно работать дуэт талантливых умельцев. Одно за другим авторские свидетельства пополняли семейный патентный фонд. Созданные совместно отцом и сыном, в соавторстве с товарищами и единолично, конструкции разных систем всякий раз являли собой новое слово в технике. До сих пор на каждом отечественном локомотиве стоит сконструированный в 1958 году отцом и сыном Шавгулидзе и В. Гринио кран вспомогательного тормоза, значительно улучшающий управление.

Надежные устройства разработал Тенгиз Евгеньевич для поездов метрополитена. Теперь они оберегают пассажиров метро от неприятных неожиданностей, гарантируют быстрое и плавное гашение скорости поезда при торможении.

Одно из таких устройств — воздухораспределитель, над созданием которого Шавгулидзе трудился без малого 15 лет. Его можно с полным основанием назвать мозгом всей тормозной системы, управляющим процессами остановки поезда, обеспечивающим ее плавность, стопроцентную надежность, короткий тормозной путь.

Все образцы, вышедшие из конструкторского бюро, которое длительное время возглавлял Тенгиз Евгеньевич, успешно используются в нашем народном хозяйстве. В 1974 году Т.Е. Шавгулидзе оставил работу, государство назначило ему персональную пенсию. К этому времени на счету заслуженного изобретателя РСФСР было 85 изобретений.

http://weaponland.ru/publ/partizanskij_konstruktor_samorodok/11-1-0-240

smolbattle.ru

Мина замедленного действия — Мины — Техника и вооружение — Каталог файлов

«— Пожалуйста, будь осторожен. Запомни, запомни твердо, что минер в своей жизни совершает только одну ошибку… По той простой причине, дорогой, что его разрывает на части после этой первой ошибки…
Степан Сергеевич тревожился не зря: наши мины, тогда еще лишенные ограничителей, были похожи на пороховые бочки с горящей внутри свечой — нечто вроде того «порохового заряда», которым четыреста лет назад Грозный взорвал крепостные стены осажденной Казани. Наши минеры, впрочем, утверждали, что они несравнимо лучше, чем обычные партизанские «мины с веревочкой», которые, по существу, привязывают к себе минеров в момент диверсии и применимы только в том случае, когда минер может скрыто лежать у места взрыва несколько часов кряду.
Но «минных энтузиастов» уже не удовлетворяла наша обычная мина. Они задумали сконструировать такую, которая была бы безопасна при ее укладке, рвалась бы автоматически от силы тяжести, переданной на нее, и была бы рассчитана на строго определенную нагрузку.
Неразговорчивый обычно Кириченко, мечтая о новой мине, становился словоохотливым и, сверкая из-под густых бровей медвежьими черными глазками, гудел:
— Какая это будет драгоценная мина, Батя! На ней взорвется тяжелый грузовик и танк. Но мотоциклист — ни-ни! Проедет над ней совершенно спокойно. И мы добьемся, что наши мины, кроме того, будут и невидимы для фашистов — никакой миноискатель не обнаружит их.
Наши минеры каждую свободную минуту отдавали поискам этого нового образца мины. И Геня ходил за конструкторами по пятам, вслушивался в их споры, что-то сам вычислял в своей тетрадке. Но с советами ни к кому не приставал.» (Игнатов. Записки партизана.)

Для партизан и разведывательно-диверсионных групп, забрасываемых в тыл врага, в Советском Союзе в годы Великой Отечественной войны широко практиковалось создание мин, подрывных и зажигательных устройств специального назначения.
Как впоследствии вспоминал главный инженер Государственного союзного конструкторского бюро 47 (ГСКБ-47) Н. И. Крупнов, по заданию наркома боеприпасов СССР Б. Л. Ванникова для разработки мин, подрывных и диверсионных средств для партизанских отрядов в этом бюро создали группу инициативных конструкторов, в которую вошли Н. С. Носков (начальник отдела) и инженеры Б. М. Ульянов, В. А. Ряполов, Г. М. Дьячков, Г. В. Боголюбов, И. М. Матвеев. Вначале они изучили мины, изготовляемые и применяемые партизанами. Они были просты по конструкции, но опасны при эксплуатации и без труда обнаруживались при контрольных обходах железнодорожных путей. Специалисты ГСКБ-47 должны были разработать безопасные и безотказные мины, в том числе замедленного и неконтактного действия, и организовать их промышленное изготовление с целью последующей отправки устройств непосредственно в тыл противника — тем, кому их продукция помогала успешно громить врага.
В начале 1942 года группа Н. С. Носкова создала вибрационный замыкатель ВЗ-1, предназначенный для использования в противотранспортных минах. По свидетельству полковника И. Г. Старинова, бывшего начальника Высшей оперативной школы особого назначения, готовившей кадры минеров для партизанских отрядов и диверсионных групп, мины с вибрационным замыкателем ВЗ-1 не требовали особой установки и работали надежно как на самом железнодорожном полотне, так и в стороне от него на расстоянии до 1 метра и на глубине до 1 метра.
Массовое применение вибрационных замыкателей ВЗ-1 позволило в значительной мере отказаться от железнодорожных мин контактного (нажимного) действия. Из-за сложности установки и усиленной охраны противником железных дорог массовое применение контактных мин было практически невозможно даже в летнее время. Вибрационный замыкатель ВЗ-1 был принят на вооружение и направлен в партизанские соединения в Белоруссию, на Украину, Смоленщину и в Брянские леса. Замыкатель безотказно срабатывал при передвижении тяжелой немецкой техники и пеших колонн. На его основе были созданы противотранспортные мины замедленного действия нескольких типов.
Для подрыва фугасных зарядов при разрушении железнодорожных путей на оккупированной территории в 1942 году Н. П. Ивановым был разработан поездной взрыватель ПВ-42, который устанавливался под рельсы и срабатывал при прохождении первого поезда.
Именно для борьбы со стремлением немцев локализовать действие партизанских мин на железных дорогах и уменьшить причиняемый ими ущерб посредством прохождения по наиболее опасным участкам дорог контрольных поездов — нагруженных балластом дрезин были созданы специальные минно-инженерные боеприпасы нового типа.
Высокую оценку партизан получила так называемая мина второго поезда М2 П, сконструированная Николаем Сергеевичем Носковым и Борисом Михайловичем Ульяновым. В донесении начальника инженерно-технического отдела Белорусского штаба партизанского движения майора А. Иволгина приводятся данные об этом устройстве: «Докладываю о результатах испытания опытной партии противопоездных мин М2 П. Было установлено 19 мин, из которых 17 взорвались под вторым поездом и две при попытке разминирования. При помощи М2 П было уничтожено паровозов — 15, вагонов с разным грузом — 130, дрезин — 1, убито и ранено 503 солдата и офицера, тактико-технические требования мина оправдала блестяще».
В отличие от мин МЗД-2 и ДМ, предназначенных специально для минирования железных и автогужевых дорог и срабатывавших от первого сотрясения, противопоездная мина М2 П была устроена так, что взрывалась только при втором сотрясении.

Ульянов рассказывал: «Еще летом 1942 года первый партизанский заказ поступил в ГСКБ-47 на универсальную, компактную мину, которая должна срабатывать при сдвиге. Над чертежами немало поломали голову. Ведь требовалась не только удобная в обращении, надежная мина, но и простая, дешевая в изготовлении. К тому же сроки поджимали. Однако придумали. В папиросную коробку «Тройка» вмонтировали несложный механизм, начинили ее взрывчаткой.
Первые испытания провели прямо во дворе своего предприятия. Сначала с частичным зарядом, потом осмелели и, конечно, соблюдая все меры предосторожности, подорвали мину с полным зарядом. Администрации не очень понравились эти эксперименты, и нас попросили найти другое место. Заканчивали проверку в Измайловском парке. Опытную партию через линию фронта отправили к белорусским партизанам».
Отзыв партизан об этой универсальной мине хранится среди других партизанских документов в Центральном архиве Министерства обороны РФ: «Первая опытная партия, 50 штук, была заслана в партизанские отряды. Мина зарекомендовала себя среди партизан… положительно. Так, например, будучи установлена в коляске мотоцикла, она взорвалась при посадке немецкого офицера, который был убит, стоявшие с ним два офицера также были убиты. Мина, положенная в ящик письменного стола, взорвалась при открывании последнего».
Для поджога складов и других объектов в ГСКБ-47 были разработаны так называемые карандаши — картонные трубки диаметром около 30 мм и длиной примерно 180 мм, заполненные пиротехническим составом. Трубка, оформленная в виде карандаша, имела внутри взрыватель с капсюлем-воспламенителем. Его можно было устанавливать на разное время замедления. Достаточно было, проходя мимо поджигаемого объекта, выдернуть в кармане из карандаша чеку и бросить мину в нужное место. Через 15–20 мин мина воспламенялась.
Использовались также разработанные и изготовленные в отделе Н. С. Носкова диверсионные мины СК («спичечные коробки»), по внешнему виду похожие на коробки спичек и взрывавшиеся при малейшей попытке поднять их.
«Вслед за ними, — рассказывал Ульянов, — мы сконструировали малую неизвлекаемую мину. На испытаниях опытных образцов подтвердились ее надежность, удобство в обращении и установке». Вот выдержка еще из одного архивного документа: «Применение в боевых операциях только 15 опытных экземпляров позволило уничтожить 3 эшелона с горючим, 23 цистерны с бензином, 8 вагонов, 3 паровоза, спиртзавод, 188 тонн спирта».
По словам Б. М. Ульянова, «потом дали нам новый заказ — найти заменитель дефицитной импортной мины, так называемой липкой. Справились и с ним». Липкая мина ПЛМ, разработанная талантливыми конструкторами взамен импортной, использовалась для диверсий
на аэродромах противника, железнодорожных станциях и т. п. Она крепилась к самолетам, автомашинам, цистернам и т. д. «Мина, прикрепленная под столом в офицерской столовой, взорвалась, когда там находилось несколько человек. При боевом использовании только 21 мины уничтожено: автомашин — 10, мотоциклов — 2, вагонов с боеприпасами — 4; повреждено паровозов — 2; убито и ранено 24 солдата и офицера. При этом ни одна мина не оторвалась» — эти цифры из еще одного донесения Центрального штаба партизанского движения, хранящегося в Центральном архиве Министерства обороны.
В конструкторском отделе, руководимом Н. С. Носковым, специально для партизан была создана дорожная мина ПДМ в трех вариантах для минирования проселочных дорог, троп и других путей следования немецких войск.
Примерами массового и эффективного применения минно-подрывных средств на коммуникациях немецких войск явились крупнейшие операции советских партизан, известные под кодовыми названиями «Рельсовая война» и «Концерт».

Устройство мины МЗД-2.

Устройство мины предельно простое. Это дощатый ящик со сдвижной верхней крышкой, обеспечивающей доступ к механизмам мины.

Внутренний объем корпуса разделен на два отсека. В заднем отсеке помещаются тротиловые шашки общим весом от 2 до 6 кг. В зависимости от массы заряда корпус может иметь различную длину от 31 до 51 см.

В переднем отсеке помещается электрохимический взрыватель ЭХВ (1), две батареи КБС-Л-0,50 (2) питания электродетонатора, два инерционных замыкателя (3), играющие роль датчиков цели, расположенные под углом 90 градусов относительно друг друга, включенные в цепь параллельно, и провода электровзрывной цепи.
Мина доставляется к месту минирования неокончательно снаряженной. В корпус вставлены шашки, батареи питания, инерционные датчики цели, а взрыватель ЭХВ и электродетонатор перевозятся в собственной укупорке.
Глубина установки мины должна быть в пределах 0.6-0.9 метра (считая от верхней крышки мины), а зимнее время — 0.4-0.5 м. При поспешном минировании допускается глубина установки 0.2-0.25 м.

Электрохимический взрыватель ЭХВ, выполняющий в данной мине роль электрозамыкателя замедленного действия внешне представляет собой бакелитовый (фенопластовый) пенал диаметром 33 мм. (в широкой части 75 мм.) и длиной 15.6 см.
Внутри помещается медная электролитическая ванна (1), представляющая собой отрезок медной трубки, закрытой пластмассовыми пробками с обоих концов. Она заполнена электролитом. Сквозь ванну проходит медная изолированная проволока, которая в средней своей части обнажена. Один конец этой проволоки с помощью припоя закреплен на пробке, а второй конец ее прикреплен к подпружиненному ударнику (2). В припой упирается положительный контакт электрической батареи КБ-У-1.5 (3). В расширенной части взрывателя помещается пластмассовая пластина, на которой размещены два пружинных контакта с зажимами. Провод от одного контакта проходит к электролитической ванне и припаян к ее стенке. Ко второму контакту прикреплена пружинистая металлическая пластинка, которая опирается на отрицательный контакт батареи. В этих двух контактах может зажиматься металлическая ламель (4) с калиброванным сопротивлением. Пенал закрывается завинчивающейся крышкой (5). С противоположной стороны в пенал ввинчивается электроконтактная пробка (6).
Как только ламель, имеющая нужные параметры (срок замедления) будет вставлена в зажимы, замыкается электрическая цепь — положительный полюс батареи — проволочка внутри электролитической ванны — корпус ванны, — синий провод, зажим-ламель- второй зажим, отрицательный полюс батареи. Под воздействием электротока проволочка начинает растворяться и по истечении определенного времени разорвется. А поскольку только она удерживала подпружиненный ударник, то последний теперь пойдет вперед и замкнет электроцепь. С этого момента электровзрывная цепь мины разомкнута только в инерционных замыкателях, которые играют роль датчиков цели.
Каждый взрыватель снабжается набором ламелей, на которых обозначен срок замедления от 12 часов до 120 суток, однако использовать ламели с обозначениями от 12 часов до 10 суток разрешается, если с момента изготовления взрывателя прошло не более 2 месяцев. Обезвреживать разрешается мины, у которых прошло не более половины срока замедления.
Обезвреживание взрывателя — отвинтить крышку, извлечь ламель. Затем извлечь взрыватель из мины и вывинтить запал. Обезвреженные взрыватели подлежат уничтожению. Повторное их использование не разрешается.
Электрозрывная цепь мины включает в себя электродетонатор, взрыватель ЭХВ, два инерционных замыкателя и две батареи питания электродетонатора. В боевом положении с началом работы мины эта цепь размкнута в двух местах — взрывателем ЭХВ и инерционными замыкателями. При прохождении над миной поездов один из инерционных замыкателей (датчиков цели) замыкается, но взрыва не происходит, поскольку цепь также разомкнута взрывателем ЭХВ. После прохождения поезда инерционный замыкатель вновь размыкается. Как только ЭХВ отработает время замедления, он замыкает цепь на своем участке. Теперь цепь разомкнута только инерционными датчиками. При первом же прохождении над миной поезда один из двух датчиков замыкается и на электродетонатор подается ток. Взрыв.
Инерционные датчики включены в цепь параллельно и работают независимо друг от друга. Они размещены в перпендикулярных плоскостях, поскольку такой датчик реагирует на движение только в направлении крышка-дно датчика и не работает, если движение или колебания почвы действуют в перпендикулярном направлении.

devushkizazou.ucoz.ru