Меч кавалериста в древнем риме – Вооружение армии Древнего Рима

Древнерусская сабля императора Карла — Proshloe

А знаете ли вы, что германские императоры почти тысячу лет опоясывались саблей, сделанной на Руси? Так, по крайней мере, считают несколько ведущих специалистов-археологов, среди которых и Анатолий Кирпичников.

Оружие приписывают легендарному императору франков Карлу Великому, однако, на самом деле, он никогда не держал эту саблю в руках. Дело в том, что датировка сабли примерно 1000 год, тогда как император умер в 814 году. Но обо всем по порядку.

Сабля Карла Великого в сантиметрах

Итак, сперва познакомимся поближе с самой саблей. Общая длина – 90,5 см, длина клинка – 75,8 см, ширина клинка у рукояти – 2,8 см. Часть клинка занимает елмань, то есть заточенный обух, позволяющий рубить обратной стороной клинка.

Ножны деревянные, обтянуты кожей и украшены золотом. Длина ножен 86,5 см.
Ножны охвачены в трех местах (устье, середина и навершие) серебряной позолоченной бляхой с растительным орнаментом.

«Деревянная основа ножен, вероятно новая, покрыта, — пишет Анатолий Кирпичников, —  частью кожей, частью – гладкой позолоченной пластиной, обе нового происхождения. Древними частями ножен являются только две орнаментированные накладки и наконечник.

Верхняя накладка, вероятно, имела декоративное приращение, аналогичное нижней. Несомненно, перед нами парадное оружие высшего феодала, которое могло получить и получило государственное значение».

Деревянная рукоять обтянута рыбьей кожей и украшена золотом, серебром, позолотой и драгоценными камнями.

К числу более поздних подновлений относятся три позолоченных серебряных кольца со вставками драгоценных камней вокруг стержня рукояти.

Имперская миссия сабли Карла Великого

Сабля Карла Великого относится к так называемым «Ахенским имперским клейнодам». Ахенским — по названию города Ахен, который был столицей королевства франков, а клейнодам — потому что в переводе с немецкого это слово значит «сокровище».

Вместе с саблей, сокровищами были признаны Коронационное Евангелие и кошелек Святого Стефана. Назначение всех трех предметов — быть атрибутами власти императоров Священной Римской империи.

Напомним, «Священная Римская империя» возникла в 962 году, в тот же год, когда на Руси начал свое правление князь Святослав Игоревич. Столицей ее был Рим, затем Вена, Регенсбург и Прага, а в состав входили такие государства как Нидерланды, Чехия, частично Италия с Францией, и, конечно же, Германия.

Так что не зря с 1512 года и до своего распада в период наполеоновских войн, империя носила название «Священная Римская империя германской нации».

Происхождение сабли Карла Великого

«Происхождение сабли, — пишет Анатолий Кирпичников, — овеяно легендой: по древней традиции она происходит из погребения Карла Великого в Ахене. Новое время прибавило к этой молве фантастические подробности.

Так, по одной из версий, возникшей в 18 веке, сабля была подарена первому средневековому императору халифом Гаруном аль Рашидом, по другой — была захвачена Карлом в воине с аварами.

Сколько-нибудь достоверные сведения о сабле очень поздние Да 1794 г. она, в числе других церемониальных инсигний немецкой короны хранилась в Ахене, а затем, в 1801 г., попала в Вену. Известно, что до конца XVIII в. этим оружием при коронации опоясывали императоров Священной Римской Империи.

В восточное происхождение клинка верили все, но дальше начиналась путаница.

Саблю считали аварской, арабской, сицилийско-норманской, венгерской, центральноазиатский. Ее орнамент связывали с даками, готами, гуннами, персами, арабами, византийцами, сарацинами…

Сам Анатолий Кирпичников достаточно убедительно обосновал саблю Карла Великого как оружие с территории Руси. По его мнению, надо смотреть на форму сабли и на ее украшения.

Узор на клинке

Вдоль клинка сабли с каждой стороны тянется позолоченная медная полоска. На ней выгравирован узор в виде плавно изгибающейся ветви с отходящими от нее листочками. Затем, у перекрестья, растительный орнамент усложняется.

Аналогично украшены немало русских и венгерских вещей второй половины X в. (эфесы сабель, обкладка меч, медные пластины на клапанах поясных сумок и так далее). Единственной сабля с очень близким орнаментом вдоль лезвия найдена в Киеве в христианском, вероятно, княжеском погребении.

Сабля из Киева, фрагмент декоративной полосы на клинке

Узор на рукояти и ножнах

Стиль оформления ножен и рукояти другой. Это рельефный орнамент из пальметок и ленточного плетения, сделанный с помощью чеканки. Здесь следует обратить внимание на характерные штрихи, например, круглую или заостренно-овальную петлю, которая венчается пальметкой н вплетена в ленточные извивы.

Этот и многие другие черты узора можно встретить не только на сабле Карла Великого, но и на целом ряде русских вещей X—XI вв. Из оружия это сабельные перекрестья из Гочева и Княжей Горы.

Подобный узор встречается на сребрениках, подвесках-тамгах и даже кирпичах (в первом и последнем случаях несколько упрощенно), относящихся ко времени правления Владимира Святославича. Поэтому дату создания и украшения этого оружия можно определить между 980 и 1020 годами.

Венгерский след

Кстати, сабли с подобными эфесами бытовали на Руси так же не позднее XI века, так что и по украшениям и по внешнему виду, сабля Карла Великого соответствует оружию древнерусских воинов. Правда, столько золота и драгоценных камней, как на ней сейчас, в то время не практиковали.

«Возможно, — уточняет Анатолий Кирпичников, — что вещь отделывалась или переделывалась по частям (отдельно клинок, отдельно эфес и ножны) в двух мастерских, которые по месту и времени были близки друг другу. В зону изготовления сабли, возможно, входила Венгрия.

Таким, образом, в создании венской сабли могли принять участие разные народы, а сама вещь выступает как свидетельство русско-венгерских культурных связей в эпоху раннего средневековья.

А ведь есть еще меч Карла Великого…

Но про него — в следующий раз. Оставайтесь с нами!

 

Источник: А.Н.Кирпичников. «Так называемая сабля Карла Великого», «Древнерусское оружие» (т.1)

Фото: Тоже Форум, википедия, социальная сеть «ВКонтакте»

proshloe.com

Меч-спата: описание. Вооружение римских легионеров

В период с I по VI вв. на территории Римской империи одним из основных видов вооружения был прямой обоюдоострый меч, вошедший в историю под названием «спата». Его длина колебалась в пределах от 75 см до 1 м, а особенности конструкции позволяли наносить как колющие, так и рубящие удары. Любителям холодного оружия будет интересно узнать его историю.

Немного лингвистики

Вошедшее в современный обиход название меча – спата – произошло от латинского слова spatha, имеющего на русском языке несколько переводов, обозначающих как вполне мирный инструмент – шпатель, так и различные виды клинкового оружия. Порывшись в словарях, можно отыскать такие его переводы, как «меч» или «шпага». На основе этого корня образованы сходные по значению существительные в греческом, румынском и во всех относящихся к романской группе языках. Это дает исследователям основание утверждать, что длинный обоюдоострый клинок данного образца использовался повсеместно.

Два мира – два вида оружия

Римской армией, являвшейся на рубеже тысячелетий самой передовой в мире, меч-спата был заимствован, как это ни странно, у варваров – полудиких племен галлов, населявших территорию Центральной и Западной Европы. Им этот вид оружия был весьма удобен, поскольку, не зная боевого порядка, они сражались разрозненной толпой и наносили противнику главным образом рубящие удары, при которых длина клинка способствовала их большей эффективности. Когда варвары овладели навыками верховой езды и начали использовать в бою кавалерию, то и здесь длинный обоюдоострый меч оказался как нельзя кстати.

В то же время римские легионеры, использовавшие тактику боя в плотном строю, были лишены возможности сделать полноценный замах длинным клинком и поражали противника колющими ударами. Для этой цели прекрасно подходил использовавшейся в их армии короткий меч – гладиус, длина которого не превышала 60 см. По внешнему виду и боевым качествам он вполне соответствовал традициям античного оружия.

Галльские мечи в арсенале римлян

Однако в начале I века картина изменилась. Римская армия значительно пополнилась воинами из числа покоренных к тому времени галлов, которые были прекрасными наездниками и со временем составили основную ударную часть кавалерии. Именно они принесли с собой длинные мечи, которые постепенно стали использоваться наравне с традиционными гладиусами. У кавалеристов их переняла пехота, и таким образом оружие, созданное когда-то варварами, стало на защиту интересов высокоразвитой империи.

По мнению ряда историков, первоначально мечи варваров имели клинки с закругленным концом и являлись сугубо рубящим оружием. Но, оценив по достоинству колющие свойства гладиусов, коими были вооружены легионеры, и сообразив, что они не используют значительную часть потенциала своего оружия, галлы также стали его заострять, одновременно с этим изменив тактику боя. Вот почему римский меч-спата имеет столь характерную конструкцию. Она оставалась неизменной примерно до VI века и сделала рассматриваемое нами оружие одним из символов той эпохи.

Факторы, способствовавшие распространению нового оружия

Поскольку гордые и самолюбивые римляне поглядывали свысока на длинные мечи, являвшиеся, по их мнению, принадлежностью варваров, вначале ими были вооружены лишь вспомогательные подразделения, полностью состоявшие из галлов и германцев. Для них они были привычны и удобны, тогда как короткие и не приспособленные к рубящим ударам гладиусы стесняли в бою и мешали применить обычную тактику.

Однако после того, как стали очевидны прекрасные боевые качества нового вооружения, римские легионеры изменили к нему свое отношение. Вслед за воинами вспомогательных частей его получили офицеры конных отрядов, а позже оно вошло в арсенал тяжелой конницы. Любопытно отметить, что широкому распространению мечей-спат способствовал тот факт, что к III веку служба в армии перестала быть для римлян престижным занятием (это явилось одной из причин наступившего впоследствии краха империи), и основная часть войск комплектовалась из вчерашних варваров. Они были лишены предрассудков и охотно брали в руки знакомое с детства оружие.

Свидетельства древнеримского историка

Первое литературное упоминание о мечах данного вида можно встретить в трудах древнеримского историка Корнелия Тацита, жизнь и творчество которого охватывают период второй половины I и начало II века. Именно он, описывая историю империи, рассказывал, что все вспомогательные подразделения ее армии — как пешие, так и конные — оснащены широкими обоюдоострыми мечами, длина клинков которых превышала установленную в Риме норму 60 см. Этот факт отмечается в нескольких его сочинениях.

Безусловно, речь в данном случае идет о вооружении римских легионеров мечами галльского происхождения. К слову сказать, автор не дает каких-либо указаний на этническую принадлежность воинов вспомогательных частей, но результаты археологических раскопок, проведенных в современной Германии, а также других странах Восточной Европы, не оставляют сомнения в том, что это были именно германцы и галлы.

Спаты в период римского железного века

Под железным веком римской истории принято понимать период в развитии Северной Европы, начавшийся в I и завершившийся в V столетии нашей эры. Несмотря на то что эта территория формально не контролировалась Римом, становление расположенных там государств шло под влиянием ее культуры. Доказательством тому могут служить артефакты, обнаруженные во время раскопок, производившихся в странах Прибалтики. Большинство из них было местного изготовления, но выполнены по римским образцам. Среди них нередко встречалось и древнее оружие, в том числе и спаты.

В связи с этим уместно будет привести следующий пример. На территории Дании в 8 километрах от города Сеннерборга в 1858 году было обнаружено около сотни мечей, изготовленных в период 200-450 гг. По внешнему виду они были классифицированы как римские, но исследования, проведенные уже в наши дни, показали, что все они являются продуктом местного производства. Это было весьма важным открытием, продемонстрировавшим, насколько широкое влияние оказывали технические достижения Рима на развитие европейских народов.

Оружие германских мастеров

Попутно отметим, что распространение мечей-спат не ограничилось пределами Римской империи. Очень скоро их взяли на вооружение франки – европейцы, входившие в союз древнегерманских племен. Несколько усовершенствовав конструкцию этого древнего оружия, они применяли его вплоть до VIII века. Со временем на берегах Рейна было налажено массовое производство клинкового оружия. Известно, что в период раннего Средневековья во всех европейских странах особенно ценились обоюдоострые мечи римского образца, выкованные германскими мастерами-оружейниками.

Оружие европейских народов-кочевников

В историю Европы период IV-VII вв. вошел как эпоха Великого переселения народов. Многочисленные этнические группы, селившиеся главным образом в периферийных районах Римской империи, покидали обжитые места и, гонимые вторгшимися с востока гуннами, кочевали в поисках спасения. По свидетельству современников, Европа тогда превратилась в нескончаемый поток беженцев, интересы которых порой пересекались, что нередко приводило к кровавым столкновениям.

Вполне понятно, что в такой обстановке спрос на оружие стремительно возрос, и выпуск обоюдоострых мечей увеличился. Однако, как можно заключить на примере сохранившихся до наших времен образов, их качество значительно снизилось, поскольку спрос на рынке во многом превышал предложение.

Спаты времен Великого переселения народов имели свои характерные особенности. В отличие от оружия римской конницы, их длина варьировалась от 60 до 85 см, что более всего подходило для пеших воинов, не знавших сомкнутого строя. Эфесы мечей делались небольшого размера, поскольку варвары в большинстве своем не умели фехтовать и в бою полагались не на технику приемов, а лишь на силу и выносливость.

Поскольку мастера-оружейники использовали для своей работы сталь крайне низкого качества, то концы клинков делали закругленными, из опасения, что острие может в любой момент сломаться. Вес мечей редко превышал 2,5-3 кг, что обеспечивало наибольшую эффективность его рубящим ударам.

Мечи викингов

Важным этапом совершенствования спаты явилось создание на его основе так называемого каролинга, часто упоминаемого в литературе как меч викингов. Его отличительной чертой являются долы – продольные углубления, сделанные на плоскостях клинка. Бытует ошибочное мнение, что они предназначались для стока крови противника, на самом же деле это техническое новшество позволяло снизить вес оружия и значительно увеличить его прочность.

Другой важной особенностью меча-каролинга является использование при его изготовлении метода кузнечной сварки. Эта передовая для своего времени технология состояла в том, что высокопрочное стальное лезвие особым образом помещали между двумя полосами мягкого железа. Благодаря этому клинок при ударах сохранял свою остроту и в то же время не был ломким. Но такие мечи стоили дорого и были достоянием немногих. Основная же масса оружия производилась из однородного материала.

Поздние модификации мечей-спат

В завершение статьи упомянем еще две разновидности спат – это нормандские и византийские мечи, одновременно появившиеся в конце IX века. Они также имели свои характерные особенности. За счет технических достижений той эпохи и улучшения технологии производства оружия, их образцы обладали более эластичными и устойчивыми к поломкам клинками, в которых острие делалось более выраженным. К нему сместился общий баланс меча, что повысило его поражающую способность.

Навершие – утолщение на конце рукояти – стали делать более массивным и по форме напоминающим орех. Эти модификации продолжали совершенствоваться в течение X и XI вв., уступив затем место новой разновидности холодного оружия – рыцарским мечам, в большей степени отвечавшим требованиям времени.

fb.ru

Скандинавские клады: римские мечи | Warspot.ru

Одной из наиболее распространённых находок в составе скандинавских военных кладов являются мечи. Каждый из них — пример высококачественного дорогостоящего оружия. Некоторые из этих мечей произведены за тысячи километров от места находки, на территории далёкой Римской империи. Как же попадало римское оружие на земли варваров, в глубину Барбарика?

Проблема происхождения

Мечи из скандинавских болотных кладов III–VI веков составляют наиболее многочисленную группу находок римского оружия своего времени. Только лишь в Иллерупе (Дания) в составе первых двух приношений, датируемых первой половиной III века, было обнаружено 144 меча. Общее же количество тамошних находок, включая сохранившиеся фрагменты, может доходить до 226 экземпляров. Кроме того, 106 мечей было обнаружено в Нидаме, 66 — в Вимозе, 61 — в Эйсболе. Иначе говоря, речь идёт о по крайней мере нескольких сотнях мечей, в то время как со всей остальной территории Европы, включая провинции Римской империи, в лучшем случае происходит несколько десятков подобных находок.

Мечи из Вимозе. 220–240 годы

Происхождение мечей удостоверяется технологией производства, а также ремесленными клеймами, сохранившимися на некоторых клинках. Среди 144 мечей, найденных в Иллерупе, 45 экземпляров (31%) имеют на себе следы клейм. Высокий процент клейм (18%) демонстрируют находки из Вимозе. Более поздние клады в Эйсболе и Нидаме имеют лишь по несколько клеймённых экземпляров мечей в своём составе. По-видимому, со временем этот обычай вышел из употребления у самих оружейников.

Существует ряд гипотез о путях их попадания в глубину Барбарика, каждая из которых заслуживает самого серьёзного рассмотрения.

Первая состоит в том, что оружие является военной добычей варваров, взятой ими в результате успешного набега на территорию Римской империи. Указания на соответствующую практику неоднократно встречаются у Тацита, сообщавшего, что германцы охотно вооружались трофейным оружием, захваченным у римлян. Кроме того, на трёх клинках (один из которых найден в Иллерупе), помимо обычных ремесленных клейм, имеются выбитые пунктиром римские имена, принадлежавшие, как считается, их первоначальным владельцам.

Вторая гипотеза говорит, что оружие и другие предметы римского военного снаряжения из болотных кладов попали в Скандинавию вместе с отставными ветеранами германского происхождения, служившими во вспомогательных отрядах римской армии и после отставки возвращавшимися домой. Она также имеет за собой солидную базу указаний источников на существование соответствующей практики, а также многочисленные материальные свидетельства интенсивных контактов и перемещения людей и товаров между римским миром и северной Европой.

Третья гипотеза исходит из того, что оружие было приобретено на частном рынке и оказалось в глубине Барбарика или в результате коррупционных схем, заставивших военное командование и провинциальную администрацию сквозь пальцы смотреть на его вывоз, или, напротив, как элемент римской дипломатии, которая могла включать поставки оружия отдалённым варварам в соответствии с принципом поддержания союзнических отношений с потенциальными «врагами их врагов».

Государственная монополия и запрет на торговлю оружием в Риме

Археологические находки свидетельствуют о том, как высоко ценились изделия римских оружейников у варваров. Императоры II–III веков время от времени выражали обеспокоенность тем, что римское оружие может попасть в руки потенциальных противников Рима. Сцевола, римский юрист, работавший в правление императора Марка Аврелия (161–180 годы), запрещал поставлять врагам (hostibus) провиант, военное снаряжение, оружие, лошадей, деньги и тому подобные товары. Его ученик Юлий Павел, префект претория при императоре Александре Севере (222–235 годы) писал о запрете поставок врагам римского народа

«железа» (ferrum), под которым, скорее всего, подразумевалось оружие.

Римское клеймо на клинке меча из Нидама. Музей археологии, Шлезвиг

Аналогичные запреты издавались и в более позднее время, но все они касались народов, с которыми Римская империя вела войну (hostes), и в принципе не возбраняли вывоза соответствующих товаров за пределы империи при соблюдении всех необходимых формальностей. В 364 году императоры Валентиниан и Валент издали эдикт, запрещавший свободный оборот, хранение и ношение оружия гражданскими лицами без специального на то разрешения. Под действие эдикта также подпадали торговцы оружием. В 438 году этот указ нашёл отражение в Кодексе Феодосия.

Наконец, император Маркиан (450–457 годы) положил конец всякой торговле оружием с варварами (gentis barbaris), запретив вывоз за пределы Римской империи даже железа и используемых для производства оружия полуфабрикатов. Наказанием за нарушение этого предписания являлась смерть.

Повторяющиеся ограничения, которые правительство накладывало на торговлю с варварами, свидетельствуют скорее всего о том, что эти нормы на практике не исполнялись. Главной помехой для установления на границах эффективного контроля за оборотом оружия являлась относительная свобода его купли-продажи внутри границ империи.

Мечи из Нидама. 260–280 годы

Оружие для армии, как это сегодня известно, изготавливалось в небольших мастерских под контролем военной администрации. Излишки продукции реализовывались на рынке. В качестве покупателя выступали как солдаты, так и гражданские лица. О сделках такого рода нас информирует ряд папирусов из Египта, а также находки оружия при раскопках частных жилищ гражданских поселений. На протяжении I–II веков власть, как правило, в эти операции не вмешивалась и стремилась лишь ограничивать приобретение и хранение крупных партий оружия, чтобы пресечь возможность его использования для организации восстаний и беспорядков. Однако по мере того, как в кризисную эпоху второй половины III века государство всё в большей степени брало в собственные руки функцию производства и поставок оружия в армию, частный рынок постепенно сокращался. Окончательную монополию государства в этой сфере установил император Юстиниан. В его Кодексе также нашёл отражение закон об окончательном запрете на экспорт оружия и его полуфабрикатов за пределы Римской империи.

Римское производство оружия

Надписи и клейма на мечах являются важнейшим источником информации о системе производства и мастерах, занимавшихся этим промыслом. Большинство клейм представляют собой имена — римские (Aelius, Albinus, Sabinus и т.д.) или кельтские (Acironius, Boriccus, Riccus и т.д.) — в форме родительного падежа, указывающие на их носителей как на изготовителей соответствующей продукции. Подобная идентификация подтверждается буквенными сокращениями m[anu] (собственноручно) или f[ecit] (сделал). По надписям из Рима и провинций известны мастера, специализировавшиеся на изготовлении мечей (gladiarii или spatarii), шлемов (cassidarii) или щитов (scutarii). В тех редких случаях, когда на одном клинке стоят сразу два клейма, одно из них принадлежит мастеру, изготовившему оружие, а другое — хозяину мастерской, который таким образом засвидетельствовал качество готовой продукции.

Кузнечная мастерская. Национальный археологический музей, Неаполь

Большинство мастерских размещалось в приграничной зоне, где были расквартированы войска, выступавшие в качестве основных заказчиков производимой ими продукции. Её приём и проверку качества осуществлял специально откомандированный центурион легиона. Известна эпитафия из Монсо-ле-Ком (департамент Невр) с упоминанием этого должностного лица:

«Марку Ульпию Авиту, центуриону легионов III Августа и IV Флавия изготовители панцирей (opifices loricari) из деревни Бривы Сегнутии (Brivae Segnutiae) округа эдуев, находящиеся под его опекой в благодарность за его деяния доброй волей воздвигли».

Легион также мог быть собственником предприятия, производившего и ремонтировавшего оружие. В качестве работников здесь трудились откомандированные солдаты (immuni), к числу которых относили изготовителей наконечников стрел и копий, мечей, баллист, нащёчников и забрал шлемов, изготовителей луков и свинцовых ядер и т.д. Так же как при производстве легионерами кирпичей или черепицы, на изготовленной ими продукции ставилось клеймо легиона. Мастерской заведовал опцион мастерской (optio fabricae), впоследствии префект ремесленников (praefectus fabrorum), который подчинялся префекту лагеря (praefectus castrorum). Вегеций, объясняя круг его обязанностей, упоминал в его хозяйстве «мастерские по изготовлению панцирей, шлемов, щитов и луков, дротиков, стрел и всякого другого оружия».

Меч из Иллерупа с прямоугольным клеймом в форме букв F[abrica] D[omini] N[ostri] AVG[usti], а также ещё один с надписью IMP[eratoris] удостоверяют, что уже в начале III века существовали большие мастерские, принадлежавшие императору. В конце III – начале IV века эти мастерские (fabricae) превратились в основного производителя и поставщика оружия для армии. На таких фабриках одновременно трудились сотни ремесленников, а выпускаемая ими продукция строго контролировалась государством. Работники имели план и нормы выпуска продукции. Вся производимая продукция, минуя рынок, поступала на военные склады, откуда распределялась по войскам. Начальниками фабрик были офицеры в ранге трибунов, которые подчинялись сперва префекту претория, а впоследствии магистру оффиций.

Миниатюра из кодекса Notitia Dignitatum с изображением продукции, производимой на оружейных фабриках эпохи Поздней империи

Известно по крайней мере 44 таких предприятия. Каждое из них выпускало специализированную продукцию. Фабрики по производству щитов существовали в Аквинке, Августодуне, Свессионе, Трире, Карнунте, Лавриаке и Кремоне, панцирей — в Цезарее Каппадокийской, катафрактов — в Антиохии и Никомедии, мечей — в Лукке и Реймсе и т.д.

Римские торговцы в глубине Барбарика

Большое количество мечей римского производства в составе скандинавских болотных кладов скорее свидетельствует в пользу того, что это оружие попадало в глубину Барбарика крупными партиями, с согласия или при попустительстве провинциальных властей. В качестве его поставщиков выступали римские торговцы (negotiatores или mercatores). По крайней мере часть из них являлась ветеранами, по выходу в отставку обычно оседавшими в городах на приграничных территориях — поблизости от мест, где им прежде доводилось нести военную службу. Их преимуществом было хорошее знание страны и людей по обе стороны пограничной полосы, часто знание языка и специфические навыки, которые давались военной профессией. Накопления, сделанные за время службы, и выдававшаяся при выходе в отставку донатива могли служить хорошим денежным подспорьем для начала собственного дела.

Отставной ветеран и его брат в гражданской одежде. Стела середины III века

По надгробной эпитафии из Майнца известен Гай Гентилий Виктор, ветеран XXII Первородного легиона, по завершении военной карьеры ставший торговцем мечами (negotiator gladiarius). Ещё одна эпитафия была обнаружена в Болдоге, на территории юго-западной Словакии, на левом берегу Дуная. Её текст читается следующим образом:

Квинт Клавдий Атилий Прим, сын Спурия, из трибы Вольтурия, переводчик (interprex) и центурион XV легиона, торговец (negotiator), 80 лет, здесь лежит. Квинт Атилий Когитат, Атилия Фауста, вольноотпущенница Квинта, Приват и Марциалис, вольноотпущенники, поставили.

Атилий Прим вышел в отставку с должности центуриона, что делало его весьма состоятельным человеком. До того, как получить звание центуриона, он долго служил в качестве переводчика, скорее всего с германского языка, при канцелярии наместника провинции Паннонии. По другим надписям с территории Паннонии также известны Марк Аврелий Флав, interprex Germanorum, Юлий Гай, interprex S[armatorum] и Марк Ульпий Целерин, interprex Dacorum.

Стела с надгробной эпитафией Квинта Клавдия Атилия Прима

Лица этой профессии известны и на территории других провинций Римской империи, в том числе Верхней Германии. Их обязанности не ограничивались, собственно, переводами: они выступали советчиками и консультантами начальства в соответствующих вопросах. По делам службы Атилию Приму наверняка приходилось неоднократно бывать в варварских землях за Дунаем, вступать в личные контакты с германскими вождями и воинами. Наряду с обширными связями в администрации наместника Паннонии и в штабе командира XV легиона это создавало необходимые предпосылки для успешного ведения дел вне границ Римской империи. Этим Атилий Прим и занимался, выйдя в отставку.

Торговые маршруты и пути поставок

Торговые пути, соединявшие территорию римских провинций с Центральной и Северной Европой, были хорошо известны римлянам. Согласно Плинию Старшему, император Нерон в 66 году послал своего торгового агента к побережью Балтики для закупки большого количества янтаря. Чтобы выполнить поручение императора, тому пришлось проделать путь в 600 миль (888 км) и вернуться обратно, а это как раз и составляет расстояние между Карнунтом на Дунае и устьем Вислы. Тацит упоминает о большом количестве римских торговцев, находившихся при дворе царя маркоманнов Маробода. Они закупали у варваров рабов, скот, кожи, воск, зерно, снабжая их в обмен товарами, производившимися в провинциально-римских ремесленных мастерских.

Признаками присутствия римлян в этих землях являются многочисленные римские импорты на территории Словакии и Германии, включая столовую посуду из тонкостенной рельефной керамики, так называемой terra sigillata, бронзовые вазы и серебряные сосуды I–II веков, иногда с надписями и штампами, включающими имя производителя.

Карта распространения находок римских мечей II–IV веков на территории европейского Барбарика

Возможно, небольшие партии оружия, приобретённые продавцом на частном рынке, попадали к варварам в виде контрабанды до того, как римское государство начало обращать самое пристальное внимание на такого рода торговлю. После этого римское оружие могло оказаться у варваров лишь с согласия официальных лиц, на которых возлагались контрольные функции в соответствующей сфере. Дальнейшее продолжение поставок следует рассматривать или как результат коррупционных сделок, в которых были замешаны администрация приграничных провинций и военное командование, или, что также возможно, как итог римской политики в племенном мире.

Картографирование находок показывает, что наибольшее их число происходит не с территорий, непосредственно примыкавших к римским владениям, а с дальней периферии, в том числе восточной и северной Европы, а также Скандинавии. Снабжая оружием жившие здесь племена, римляне, возможно, таким образом привлекали на свою сторону врагов своих врагов. Отнюдь не случайно хронология большинства кладов оружия совпадает по времени с обострениями военного положения в приграничных территориях.

---

Литература:

1. Колосовская, Ю. К. Рим и мир племён на Дунае I–IV вв. / Ю. К. Колосовская. — М.: Наука, 2000.
2. Негин, А. Е. Частные локальные оружейные мастерские эпохи принципата и продукция «бродячих» оружейников / А. Е. Негин // Вестник Нижегородского госуниверситета им. Н. И. Лобачевского. — 2011. — № 4. — С. 225—230.
3. Негин, А. Е. Об экономических аспектах оружейного производства в Риме эпохи принципата / А. Е. Негин // Вестник Нижегородского госуниверситета им. Н. И. Лобачевского. — 2008. — № 6. — С. 171—177.
4. Kunow, J. Bemerkungen zum Export römischer Waffen in das Barbarikum / J. Kunow // Studien zu den Militärgrenzen Roms III. 13. Int. Limeskongress Aalen, 1983; Stuttgart, 1986. — S. 740—746.
5. Biborski, M. Die Buchstabenstempelabdrücke auf römischen Schwertern / М. Biborski, J. Kolendo // Archeologia. Rocznik instytutu Archeologii i Etnologii Polskiej Akademii nauk. — 2008. — Т. 59. — S. 17—52.
6. MacMullen, R. Inscriptions on Armor and the Supply of Arms in the Roman Empire / R. MacMullen // American Journal of Archaeology. — 1960. — Vol. 64. — Р. 23—40.
7. Brunt, P. A. Did Imperial Rome Disarm Her Subjects? / P. A. Brunt // Phoenix. — 1975. — Vol. 29. — Р. 260—270.
8. Kolnik, T. Q. Atilius Primus — Interprex, Centurio und Negotiator, eine bedeutende Grabinschrift aus dem 1. Jh. v. Chr. im quadischen Limesvorland / T. Q. Kolnik // Acta Archaeologica Academiae Scientiarum Hungarica 30. — 1978. — S. 61—75.

warspot.ru

Чем древние римляне ужаснули даже неустрашимых македонцев? | Культура

И всё-таки римлянам это удалось! А ведь они всего лишь творчески применили аналог хорошо известного древним грекам (надеюсь, и македонцам тоже) оружия, очень напоминающего древнегреческий загнутый меч — копис.

«Филипп (македонский царь Филипп V) обратил особое внимание на похороны людей, павших в первой стычке с римской кавалерией, и приказал их тела принести в лагерь… Зрелище похорон должно было пробудить в солдатах боевой пыл и готовность не щадить своей жизни, а вместо того преисполнило их страха и уныния. До сего времени приходилось им видеть лишь раны от дротиков или стрел, изредка — от пик, да и воевать привыкли они только с греками и иллирийцами; теперь, увидев тела, изуродованные испанскими мечами, руки, отсеченные одним ударом вместе с плечом, отрубленные головы, вывалившиеся наружу кишки и многое другое, столь же страшное и отвратительное, воины Филиппа ужаснулись тому, с какими людьми и против какого оружия придется им иметь дело.»

Древнеримский историк Тит Ливий. III в. до н. э. Цитата из Википедии.

Фалката — испанская сабля, «изогнутая как серп». Доселе малоизвестное оружие иберийских мастеров приобрело популярность в римской кавалерии после битвы с карфагенянами. Именно тогда римские солдаты на своей шкуре, вернее, своих доспехах испытали мощь иберийских клинков. По свидетельству римских историков, ни один шлем не мог выдержать удара фалкатой. После разгрома Ганнибала в III веке до н.э. и захвата Иберии, одной из областей Испании, римляне сразу же пустили это необычайно эффективное оружие в дело! Однако для пешего воина, который больше колет, чем рубит, такая форма клинка очень неудобна. Иное дело — всадник! Траектория «полёта» клинка почти в полтора раза больше, чем у пешего воина. При рубящем ударе «обратная заточка» действует как рычаг, многократно увеличивая силу удара. Кроме того, «серповидный» клинок не скользит, а как бы «впивается» при нанесённом сверху ударе (например в грудь), пробивая любые доспехи. А при ударе по шее или руке лезвие как бы «зацепляется». Дернув саблю на себя, воин просто отрезал противнику руку или голову! Именно для того, чтобы при этом движении оружие не вырвалось из кулака, рукоятку загибали в форме крюка.

Кстати, само название «фалката» этот вид оружия получил только в начале XIX века из-за неправильного перевода слова «falcatus». Переводчик посчитал, что на латыни это будет «изогнутый как серп» и просто упростил его, написав «falcata». Термин этот быстро подхватили военные историки и… сочинители исторических романов. Сами же древние римляне называли это оружие «gladius hispanicus», то есть испанский меч, так как производились такие клинки только в испанской провинции Иберии.

Процесс изготовления такого серповидного клинка необычайно сложен! Дело в том, что, когда таким оружием действуют как рычагом, у рукояти возникает усилие примерно в 20 раз выше, чем у обычного прямого клинка! Просто крепкий калёный клинок ломается при первом же ударе. Здесь нужен особый подход. По преданиям, иберийские оружейники во II в. до н. э. проверяли качество стали таким образом: клали меч плашмя себе на голову и сгибали так, чтобы оба его конца касались плеч. При отпускании меч должен распрямиться без последствий. Хотя оружейники повторяли этот трюк многократно, меч всегда восстанавливал форму.

Древние испанцы достигли совершенства в ремесле ковки фалкаты. Именно иберийцы занимались оружейным промыслом с начала железного века, т.к. высококачественная руда просто «лежала у них под ногами». На рисунке представлена эволюция «испанского меча» с древности до начала XIX века. Современные исследования показывают, что содержание углерода постепенно меняется от 0.4% в районе лезвия (высокая твердость стали) до 0% к центру клинка (высокая пластичность). Ковались такие мечи только в единичных экземплярах, и поставить производство таких мечей «на поток» в Древнем Риме так и не удалось. Поэтому фалкату быстро вытеснили другие, может и менее эффективные, но более простые в производстве прямые мечи.

Испанская сабля умерла? А вот и нет! К счастью, традиции, секреты производства серповидных клинков не умерли. И оказались необычайно востребованными в средние века. Во времена Великих географических открытий. В те времена повального морского пиратства. Почему? А вот попробуйте лёгкой рапирой, которую носили аристократы, или прямым кинжалом перерубить крепчайший абордажный морской канат. С одного раза ничего не получится, как бы сильно вы не старались. А вот «испанской саблей» такой канат, за счёт серповидной формы, рубился легко. Опытные вояки перерубали его одним ударом. А ведь такой клинок ещё и легко пробивает любые доспехи! Правда, стоило такое оружие целое состояние!

Особенно ценились в те времена клинки из Толедо — испанского города потомственных оружейников. Как бы ни был ты бедно одет, но толедское клеймо на ножнах в форме «крыла сокола» обеспечивало человеку всеобщее уважение. Ну и зависть, и желание овладеть такой ценностью тоже. Даже носили это оружие по-другому, не так, как шпагу, рапиру или кавалерийский палаш. Ножны вешались с небольшим наклоном почти параллельно поясу. В другом положении мгновенно выхватить из ножен клинок такой своеобразной формы очень затруднительно.

Но, всё проходит. Прошло и время морских головорезов. Практической, утилитарной ценности такие клинки больше не представляли, и продолжали выпускаться лишь как дорогая экзотика. Традиции производства потеряны. Уже, наверное, безвозвратно. И об испанской сабле снова забыли. А жаль…

Хотя, может быть, я ошибаюсь?

shkolazhizni.ru

Катафрактарии древнего мира — Мастерок.жж.рф — LiveJournal

Нашел для себя доселе невиданное слово — Катафрактарии -. Дай  ка почитаю на ночь что нибудь историко-познавательное. Кто за мной !

Любителям военной истории средневековья хорошо знакомы многочисленные изображения закованных в сверкающие латы рыцарей на защищенных броней могучих лошадях. Может показаться, что тяжеловооруженная кавалерия — это чисто западноевропейское явление. Однако многие черты рыцарства Западной Европы уходят своими корнями в восточные страны. Так и полностью защищенные доспехами конные воины появились впервые на Востоке, и западноевропейские средневековые рыцари имели предшественников в лице катафрактариев Древнего Мира.

Название «катафрактарий» происходит от греческого определения доспеха тяжеловооруженного всадника — «катафракта». Впервые этот термин отмечен в деловых документах эллинического Египта, где он обозначал доспех воина тяжелой кавалерии. Тит Ливий называл катафрактариями тяжеловооруженных всадников Антиоха III.

Также иногда можно встретить другое обозначение тяжелой конницы, во времена поздней Римской империи — «клибанарии». Предполагают, что оно происходит от латинского слова «клибанус» — название полевой печки, шутливо намекающее на тяготы, которые испытывали римские солдаты, изнемогавшие в жарком климате Ближнего Востока в своих стальных доспехах.

В настоящее время оба названия часто используют как синонимы, хотя термин «катафрактарии» чаще употребляли для наименования вспомогательных частей римской армии, например, конницы сарматов, а «клибанариями» главным образом называли собственно римскую и иранскую тяжелую кавалерию.

Время и место первого появления катафрактариев точно установить довольно трудно. От организации военного дела зависело само существование того или иного народа или государства, и удачные новинки в вооружении могли распространяться очень быстро на огромной территории. Кроме того, к катафрактариям относится не просто конница, закованная в доспехи, а использующая специальную тактику, построения и приемы, которые будут рассмотрены ниже. Часто родиной такого рода конницы называют Иран (II — I вв. до н. э.) или Среднюю Азию (IV-III в.в. до н. э.), хотя можно встретить мнение, что катафрактарии появились уже у персов Ахеминидской империи (вторая половина V в. до н. э).

Появление катафрактариев было ответом Востока на преимущество тяжелой пехоты Греции и Рима. Это можно показать на примере Парфии. Основу их войска первоначально составляли конные лучники. Атакуя в удобный момент и применяя правильную для сложившейся боевой обстановки тактику, они могли быть смертельно опасны, особенно для утомленного и расстроенного противника. Но в конечном счете парфянские лучники оказались бессильными перед фалангой, а тем более римским легионом.

О создании боеспособной пехоты, которая могла хоть как-то противостоять римской, из местных пеших воинов не могло быть и речи. Попытка прибегнуть к помощи наемной пехоты, как это делали еще персидские цари эпохи Ахеменидов, также не увенчались успехом: отряды тяжеловооруженных наемников оказались ненадежными. Так, например, в 129 г. до н. э. в ходе сражения с племенами саков наемная греческая пехота перешла на сторону противника. Это привело к разгрому парфянского войска и гибели самого царя Фраата II. Все это заставило отказаться от дальнейших попыток получить хорошую пехоту и обратиться к реорганизации лучшей части армии Парфии — ее конницы, и во II — начале I вв. до н. э. в результате проведенной военной реформы были сформированы отряды катафрактариев.

Для вооружения катафрактариев характерен прежде всего тяжелый доспех, который закрывал воина с ног до головы. Голову защищал шлем с металлической маской или бармицей, закрывавшей лицо. Катафрактарий носил пластинчатый или чешуйчатый панцирь. Парфянские катафрактарии II в. н. э. использовали комбинированный чешуйчато-пластинчатый доспех, в котором грудь вместо мелких чешуек прикрывали крупные прямоугольные вертикальные пластины. Возможно, в таком доспехе вместо чешуи могла использоваться и кольчуга.

Руки защищали или чешуйчатые рукава панциря, или металлические ламинарные наручи из широких поперечных полос, кольцами охватывающими руку. Ноги катафрактария закрывали поножи, по конструкции подобные наручам. Защита рук и ног могла быть изготовлена из кожи.

Закрытый с ног до головы сверкающими доспехами катафрактарий представлял собой впечатляющее зрелище. Древние авторы оставили нам красочные описания таких всадников. По словам Свиды (s. v. thorax), «все они сидели на своих лошадях как статуи, к их конечностям были подогнаны доспехи, которые точно соответствовали формам человеческого тела. Они покрывали руку от запястья до локтя, а оттуда до плеча, в то время как пластинчатая броня защищала плечи, спину и грудь. Голова и лицо были покрыты шлемом с металлической маской, которые делают их носителя выглядящим как статуя, потому что даже бедра и ноги и самые кончики ног покрыты доспехом. Он соединен с панцирем прекрасным кольчужным плетением, наподобие ткани, так что ни одна чать тела не останется видимой и непокрытой, потому что это плетение защищает руки и является таким гибким, что носители его могут даже сгибать пальцы».

А вот как опиcывает Аммиан Марцеллин тяжелую конницу персидского полководца Мерены во время похода Юлиана (363 г.): «То были закованные в железо отряды; железные пластины так тесно охватывали все члены, что связки совершенно соответствовали движениям тела, и прикрытие лица так хорошо прилегало к голове, что все тело оказывалось закованным в железо. И попавшие стрелы могли вонзиться только там, где через маленькие отверстия, приходившиеся против глаз, можно кое-что видеть или где через ноздри с трудом выходит дыхание.

Панцири защищали не только всадников, но и их лошадей. Конский доспех представлял собой чешуйчатую или пластинчатую попону. Маска лошади была, вероятно, чешуйчатой. Иногда грудь коня дополнительно защищали выпуклые круглые пластины. Однако конский панцирь не был обязательным. На многих изображениях катафрактарии сидят на лошадях, совершенно не имеющих защиты.

Главным оружием катафрактария был «контос» («kontos» по-гречески и «contus» в латинской форме) — огромное копье, достигавшее у сарматов длины, вероятно, 4-4,5 м. Об этом копье пишет, например, Плутарх: «Ведь вся сила этой броненосной конницы — в копьях, у нее нет никаких других средств защитить себя или нанести вред врагу, так как она словно замурована в свою тяжелую негнущуюся броню» (Лукулл, 28). Удары такого оружия были страшными: древние авторы сообщают, что эти копья могли пронзить насквозь сразу двух человек. В бою контосом сарматы действовали, вероятно, двумя руками.

Возникает, однако, вопрос: как мог удержаться на коне после удара таким копьем всадник, закованный в броню? Ведь в те времена не было стремян и седел с высокими луками.

Распространено мнение, что у сарматов существовала особая посадка катафрактария: ноги сгибали в коленями цепко сжимали бока лошади, а торс поворачивали в три четверти левым плечом вперед, держа при этом копье двумя руками.

яд исследователей считает, что левой рукой катафрактарий все-таки держался за поводья, а контосом действовал правой рукой, опирая его на согнутую левую. Это мнение имеет некоторое экспериментальное подтверждение. Специальные опыты, проведенные М. Марклом, показали, что македонские всадники-сариссофоры довольно свободно управляли своим очень длинным копьем, достигавшим в длину 10-12 локтей (4,5-5,4 м), удерживая его правой рукой, в то время как в левой — поводья, а ноги сжимали бока коня.

Древние изображения показывают и ту, и другую позиции. Возможно, что правы те и другие: катафрактарии использовали дополнительные приспособления, позволявшие им держаться на коне. Например, высказывают предположения, что всадник опирался на привязанные сзади колчаны. Существует также гипотеза, что уже в те времена были изобретены ременные стремена, но эта гипотеза не нашла пока убедительных вещественных доказательств.

Очень интересное описание способа управлять контосом приводит Гелиодор: «Когда наступает время битвы, то, ослабив поводья и горяча коня боевым криком, он (катафрактарий) мчится на противника подобно какому-то железному человеку или движущейся кованой статуе. Острие копья сильно выдается вперед, само копье ремнем прикреплено к шее коня, нижний его конец при помощи петли держится на крупе коня, в схватке копье не поддается, но, помогая руке всадника, всего лишь направляющей удар, само напрягается и твердо упирается, нанося сильное ранение, и в своем стремительном натиске колет кого ни попало, одним ударом часто пронзая двоих».

Дополнительным оружием катафрактария могли служить длинный меч и кинжал, а также палица и, вероятно, боевой топор. Кроме того, парфянская тяжелая конница была вооружена луком. Однако было бы ошибкой считать катафрактариев Парфии конными лучниками, так как лук у них также играл роль лишь вспомогательного оружия. Кроме того, парфянские катафрактарии использовали аркан. Приспособление для его крепления было обнаружено на конной катафракте, найденной в Дура-Европос.

Особенности вооружения катафрактариев определяли их тактику, приемы боя и боевые порядки. Такая конница атаковала врага на легкой рыси сомкнутым строем. Защищенные доспехами от стрел, дротиков и других снарядов, они представляли собой грозную силу и часто, опрокидывая врага длинными копьями, прорывали его боевые порядки.

Именно в особенностях тактики и за-ключается основное отличие катафрактариев от других видов тяжелой конницы. Поэтому нельзя ставить знак равенства между клибанариями и средневековыми западноеропейскими рыцарями. Если рыцарский бой сразу же после атаки распадался на отдельные поединки, то вся сила катафрактариев заключалась именно в сокрушительной атаке сомкнутым строем.

Античные авторы описали специальные приемы борьбы с тяжеловооруженными катафрактариями. Например, Плутарх (Лукулл, 28) сообщает нам, что Лукулл приказал фракийским и галатским всадникам ударить по закованной в броню коннице сбоку и мечами отбивать ее длинные копья (контосы). Пешим солдатам он отдал приказ не использовать пилумы, а подходить вплотную к катафрактариям и поражать их мечами в бедра и голени — «единственные части тела, которые не закрывала броня». Галльские всадники Публия Красса хватались за пики парфянских тяжеловооруженных всадников и сбрасывали их на землю, или спешивались и, подлезая под живот коней, поражали лошадей в это незащищенное место (Плутарх, Красс, 25).

Сброшенный на землю катафрактарий становился беспомощным. И вообще, отдельный клибанарий был довольно уязвимым. Когда удавалось рассеять строй катафрактариев, они становились добычей даже для легкой кавалерии. Например, в 271 г. н. э. пальмирские катафрактарии были разгромлены легкой римской конницей из мавров и далматинцев, которая применила старую военную хитрость кочевников: сначала обратилась в притворное бегство, а затем неожиданно атаковала утомленного преследованием врага. Роксоланские катафрактарии, которые рассыпались для грабежа по Мезии (69 г.), также были разбиты римлянами. «Римские солдаты в легких латах нападали с метательными пилумами или копьями а, когда требовалось, легкими мечами кололи врукопашную беззащитных сарматов», — так описал эти события Тацит (Истор., I, 79).

Эти сильные и слабые стороны клибанариев отметил военный теоретик конца IV в. н. э. Вегеций: «Катафракты вследствие тяжелого вооружения, которое они носят, защищены от ран, но вследствие громоздкости и веса оружия легко попадают в плен: их ловят арканами; против рассеявшихся пехотинцев в сражении они пригоднее, чем против всадников. Однако поставленные впереди легионов или смешанные с легионарной конницей, когда начинается рукопашный бой грудь с грудью, они часто прорывают ряды врагов».

В бою клибанарии применяли различные построения. Парфяне, возможно, строились в линию, а аланы часто шли в атаку клином.

Закованных с ног до головы катафрактариев на бронированных лошадях не могло быть много. Их использовали в решающий момент сражения. Клибанарии атаковали противника сомкнутым строем, решительным ударом разбивали построения врага и могли решить исход битвы. Именно так действовали парфянские катафрактарии в знаменитой битве при Каррах, в которой римская армия Красса потерпела полное поражение.

Убедившись на собственном горьком опыте в силе катафрактариев, римляне также создали собственную тяжелую конницу. О том, с каким трудом удавалось создавать отряды клибанариев, говорит следующий пример: в 233 г. н. э., если верить сообщению Элия Лампридия, император Александр Север создал отряд клибанариев, вооружив их персидским трофейным оружием. После падения Западной Римской империи (476 г.) катафрактарии сохранились в армиях Византии и сасанидского Ирана.

*1 Не вполне ясно, в чем заключалась разница между клибанариями и катафрактариями. Спор в научной литературе по этому поводу еще не завершен, но достаточных оснований считать, как это делает автор статьи, эти слова синонимами нет. (Прим. редакции).

---

*2 Работы М.Маркла (Minor M.Markle III) показывают скорее обратное: обращение с подобным копьем было крайне затруднительно. В частности, интересны выводы автора о невозможности перевести такое копье из верхнего хвата в нижний и обратно без помощи второй руки и затруднительности движения с таким копьем на походе (Прим. редакции).

---

*3 Мнение о применении аланами построения клином не имеет под собой веских оснований (Прим. редакции).

---

*4 Нет никаких сведений о том, что парфянские катафрактарии разбили римские легионы при Каррах. Битва описана Плутархом достаточно подробно, и, если доверять Плутарху, то с тяжеловооруженными парфянскими всадниками сражались только всадники из римского войска, прорвавшие завесу парфянских конных лучников и ускакавшие довольно далеко от пехоты, причем атакующей стороной являлись именно всадники Красса. О действиях же парфянских катафрактариев против римской пехоты Плутарх ничего не сообщает. Следует отметить, что и в своем описании похода Антония в Парфию Плутарх также ничего не сообщает о действиях парфянских катафрактариев. (Прим. редакции).

И. Пинк

masterok.livejournal.com

Снаряжение, вооружение, тактика ранней римской конницы. История кавалерии.

Снаряжение, вооружение, тактика ранней римской конницы

Снаряжение и вооружение первых римских всадников было достаточно простым. Они носили короткие туники, оставлявшие конечности обнаженными, чтобы они могли легко спешиваться и садиться на лошадь. Конники не использовали ни седел, ни стремян, на спину лошади клали попону, на которой сидели. Она закреплялась на месте подпругой, кожаным грудным ремнем и подхвостником.

Всадники не имели доспехов, используя в качестве единственного средства защиты круглый щит, покрытый воловьей шкурой, и шлем. Полибий пишет, что их копья оказывались бесполезными по двум причинам. Во-первых, они были очень легкими и хрупкими, так что легко ломались. Во-вторых, имели наконечник только на одном конце, так что, когда во время первого удара он ломался, в руке всадника оставалось бесполезное древко.

Полибий презрительно отзывается и о щитах, говоря, что они не выдерживали ударов, а скобы, за которые их держали, не отличались ни удобством, ни прочностью. Даже если технология их изготовления была правильной, под дождем кожа становилась мягкой и портилась до такой степени, что вскоре оказывалась бесполезной при отражении ударов. Ранняя римская кавалерия была вооружена мечами и копьями. Поскольку конники были легко вооружены и почти лишены средств защиты, во время боя они подвергались большой опасности.

Впоследствии римляне внесли улучшения в свою кавалерию, использовав опыт греков. Они приняли более длинное и прочное копье, имевшее железные наконечники на обоих концах. Улучшили и щиты, их сделали меньше и прочнее, квадратной или продолговатой формы. Лезвия мечей стали шире, длиной всего 13 дюймов (33 см), очень острые. Вначале их носили с правой стороны, а со времени Веспасиана [22]слева, поскольку с правой стороны появился кинжал.

Сначала шлемы изготавливали из кожи, затем из металла. К тому времени, когда кавалерия стала воевать без защитного оружия, всю пехоту снабдили латами. Хотя в описанной выше битве между Брутом и Тарквинием кавалерия начала сражение, так было не всегда. Известно множество примеров, когда кавалерия находилась в тылу, действуя в качестве резерва. Если складывалась сложная ситуация, она спешивалась, приходя на помощь пехоте. Мы уже отмечали случаи на Регильском озере, и в бою между римлянами и сабинянами в 447 году до н. э., и с Секстом Тимпанием в 422 году до н. э., описанные выше.

По описанию Ливия легко установить причину, почему кавалерия начала сражение между Брутом и Тарквинием. Он говорит, что Брут выехал вперед со своей конницей, чтобы провести разведку, и Тарквиний поступил точно так же. Когда Арунс разглядел отряд во главе с консулом, то закричал, выйдя из себя: «Вот тот негодяй, что изгнал нас из нашей страны! Посмотрите, как он скачет вместе с знаками нашего достоинства. Да помогут мне боги отомстить за правителей!» Затем он пришпорил свою лошадь и яростно ринулся навстречу Бруту. Они пронзили друг друга копьями, упали замертво, и их кавалерия вступила в бой. Все это отражает яростную личную вражду, вызвавшую этот поединок между разведывательными отрядами, хотя и нет доказательства, что существовал такой обычай, но в случившееся можно поверить на основе имеющихся свидетельств.

Весьма вероятно, что кавалерия организовывалась, оснащалась и устраивалась ради двух целей – для разведки, где служба не требовала тяжелого вооружения, так что конники могли осуществлять свои обязанности, не подходя к противнику на близкое расстояние, и для преследования отходящего врага, где скорость играла особую роль. Обе эти задачи требовали максимально облегченного вооружения.

Во-вторых, похоже, что во время действий всадники держались в тылу, но не в качестве резерва, а скорее всего, с намерением в случае победы преследовать бегущего противника. Для подобных целей также не требовалось тяжелое защитное вооружение, ибо во время возникшей при отступлении паники не ожидалось никакого серьезного сопротивления со стороны беглецов. Не обремененные тяжелым вооружением, конники могли преследовать отходящих с большей скоростью.

Действительно, входило ли в намерения командования сохранение кавалерии в резерве, чтобы, спешившись, конники сражались, поражая пехоту, ясно одно, что они, вероятно, были вооружены еще тяжелее, чем пехотинцы, считаясь главной поддержкой во время сражения. Перемещаясь на спинах лошадей и не испытывая усталости, они, вероятно, носили более тяжелое вооружение, чем если бы не ездили верхом. Такой способ использования конников, скорее всего, установился со времен Ганнибала, когда в вооружение и устройство римской кавалерии были привнесены многие новшества.

Позже, в битве при Каннах (216 г. до н. э.), римские всадники также спрыгивали с лошадей и сражались с карфагенянами. Увидев это, Ганнибал сказал: «Лучше бы их доставили ко мне связанными по рукам и ногам».

Тактической единицей римских всадников оставалась турма, состоявшая из трех декурий по десять человек каждая, ими командовали три декуриона. Старший декурион командовал турмой. Кроме этих офицеров, имелось еще три, выбранные ими, они действовали как замыкающие, так что турма состояла из тридцати человек и шести офицеров, все они подчинялись главному, а в его отсутствие второму декуриону.

Для боя турма строилась в три ряда по десять человек, а иногда в четыре ряда по восемь. Командир находился в центре, второй и третий декурионы размещались на правом и левом флангах соответственно, также наравне с передним рядом. Три замыкающих располагались сзади, один в центре, остальные на каждом фланге. У каждой турмы имелся свой значок.

В каждом легионе было по десять турм, или по одной в каждой когорте, так что кавалерия составляла примерно одну одиннадцатую (или меньше) часть легиона. Обычно конники размещались на флангах, но могли находиться и в тылу у пехоты.

Легионы союзников состояли из того же количества пехоты, как и у римлян, однако кавалерии было в два раза больше, 640 в легионах союзников и 320 у римлян. Обычно турмы расставлялись с интервалами, равными их собственному фронту, между рядами оставляли примерно пять футов (1,5 м) пространства, чтобы дать солдатам достаточное место для использования метательного оружия. Эти небольшие тактические объединения оставляли большой простор для маневра, предназначаясь также для предотвращения паники, в которую легко впадали большие массы плохо обученных войск.

Когда объединяли шестнадцать турм, они образовывали крыло или алу под командованием префекта. На флангах к кавалерии обычно присоединяли легкую пехоту, они смешивались и сражались едиными отрядами, а остававшаяся часть кавалерии помещалась в тылу пехоты, закрепляя победу – преследуя разбитого врага.

Как мы уже показали, кавалерия союзников во много раз превышала ту, которой располагали римляне. Похоже, что она осуществляла функции легкой кавалерии и использовалась в основном для разведки и фуражировки. Часто она создавалась в местности, где происходили военные операции, и образовывалась из тех, кто являлся сторонниками Рима. В бою конница союзников действовала на флангах и называлась эквиты аларии (т. е. фланговые), отличаясь тем самым от римских конников, называвшихся эквиты легионарии.

Перед Пуническими войнами римляне, хотя и рассматривавшие службу в кавалерии как весьма почетную и пополнявшие ее ряды молодыми людьми, занимавшими самое высокое положение в обществе, так и не оценили ее истинное предназначение, не поняв, как ее следовало использовать на войне наилучшим образом, и конница служила для разведки или преследования. Похоже, другими функциями она у римлян не наделялась. Скорость лошади легко подходила для указанных целей, однако сама идея использования кавалерии как орудия сокрушения вражеского строя, сокрушающего сопротивление своей массой, силой и скоростью, никак не доходила до римлян.

Часто они использовали конницу наряду с пехотой, но странно, что никогда не пытались применять тяжеловооруженных драгун, которые, спешиваясь, могли занять свое место в боевом порядке вместе с триариями – лучшими пехотинцами-вете ранами. Римляне не организовали подобный корпус, продолжая использовать группы плохо вооруженных и снаряженных конников, совершенно не приспособленных для широкого применения, что могло бы случиться, если бы они учли возможности, открывшиеся перед кавалерией в то время, когда радиус действия поражающего оружия ограничивался несколькими шагами.

Поделитесь на страничке

Следующая глава >

history.wikireading.ru

Римская конница. III — IV вв.

Традиционно в римской армии конница играла существенно меньшую роль, нежели легионная пехота. Но уже во второй половине II в. н. э., при Марке Аврелии, проявляются первые очевидные симптомы несостоятельности прежней римской военной и оборонительной системы. Особенно отчетливо кризис обозначился в начале следующего столетия. На Рейне и Дунае римским границам теперь угрожали крупные племенные объединения германцев, на востоке — агрессивное Ново-Персидское царство. В участившихся столкновениях с варварами значение конницы постепенно возрастает. При Северах на фоне общего увеличения численности вооруженных сил империи растет и численность конных формирований. Септимий Север (193—211 гг. н. э.) удвоил число конных гвардейцев (equites singulares Augusti). Огромную роль в изменении системы комплектования и организации римской конницы, как и армии в целом, сыграл знаменитый эдикт императора Кара каллы (211—218 гг. н. э.), преемника Септимия Севера, изданный в 212 г.: он распространял права римского гражданства на все свободное население империи. Благодаря этой эпохальной реформе процесс провинциализации и варваризации римской армии значительно усилился, причем в ее рядах все чаще фигурируют варварские подразделения. Значительные конные соединения из германцев набрал император Максимин Фракиец (235—238 гг. н. э.). При Аврелиане (270— 275 гг. н. э.) в составе римской регулярной армии создаются вспомогательные подразделения из вандалов, алеманнов, ютунгов, абсолютно варварские по этническому составу и сохраняющие принятые у германцев значки, эмблемы и вооружение. Позднее, при Диоклетиане (284—305 гг. н. э.), только среди ал и когорт, размещенных на восточной границе империи, более 20 носили названия, происходившие от названий варварских племен — франков, вандалов, саксов, готов, сарматов. Большое значение в деле создания качественно новой конницы имели реформы, проведенные императором Галлиеном (253—268 гг. н. э.). Возможно, уже Галлиен увеличил численность леuионной конницы со 120 до 726 человек; Аврелиан, продолжая его начинания, еще более усилил легионную конницу и, главное, создал из нее самостоятельные тактические подразделения (promoti). По-видимому, еще в первые годы своего совместного правления с отцом, императором Валерианом, командуя войсками на рейнской границе, Галлиен имел возможность оценить высокую мобильность конницы в борьбе с германцами. Вероятно, легионная конница, наряду с другими конными формированиями (далматинскими, мавританскими, осроенскими), стала ядром сформированного Галлиеном конного корпуса. Это мощное мобильное соединение, способное выполнять самостоятельные задачи, с 359 г. базировалось в Северной Италии, в Медиолане (совр. Милан). Его первостепенной задачей, по сообщению Зосима (I. 40, 1), была оборона Италии от возможного вторжения войск Постума, в 360 г. провозглашенного императором охранявшими рейнскую границу войсками. Ставший самостоятельным правителем римского Запада, Галльской империи, просуществовавшей более десяти лет1, Постум представлял серьезную угрозу центральной власти. Однако конный корпус эффективно использовался также для борьбы с другими попытками узурпации власти2, и как мобильный резерв участвовал в отражении варварских вторжений. По сути, созданный Галлиеном конный корпус являлся мобильной резервной армией, способной противостоять врагу на угрожаемом направлении, без ослабления пограничной линии, неизбежного при переброске в район боевых действий войск с соседних участков границы. Дислокация корпуса на севере Италии позволяла, в случае необходимости, быстро перебросить его на Рейн или Дунай. Шлем из Хеддернхайма «Спортивный» шлем из Рибчестера. Конец 1 в. Лондон, Британский музей О важности, придававшейся императором этому подразделению, свидетельствует, в частности, тот факт, что при Галлиене командир нового кавалерийского корпуса был фактически вторым человеком в государстве, превосходя значением даже преторианских префектов. Первым командующим корпусом был Авреол. Этот пост занимал Аврелиан накануне его избрания императором. Корпус сохранился и при преемниках Галлиена. Важнейшее значение в кардинальной перестройке римской армии имела военная реформа Диоклетиана, провозглашенного императором в 284 г. Диоклетиан разделил войско: охрана границ была полностью возложена на состоявшие в значительной части из варваров-колонистов войска (limitanei — «пограничные»), а для ведения активных военных действий и подавления внутренних смут в распоряжении императора находилась мобильная армия (comitatenses — «спутники»), расквартированная по городам внутри империи. В нее, в частности, вошли сформированные Диоклетианом новые легионы и конные подразделения. Окончательное оформление реформа получила при Константине Великом (306—337 гг.). Варваризация армии в эту эпоху приобретает необратимый характер. Варвары в массовом порядке принимаются и в пограничные, и во внутренние войска: 40 тыс. готов получили статус федератов («союзников») с выплатой жалованья. Придя к власти, Константин расформировал преторианскую гвардию, набрав вместо нее корпус телохранителей из германских войск — конную гвардию, схолы (scholae). К концу столетия насчитывалось свыше десяти таких соединений. Конные воины на протяжении IV в. превращаются в элиту армии, становятся привилегированным родом войск. Всадники имеют более высокое жалованье, несомненно, значительно лучше вооружены и экипированы. К концу столетия, судя по «Notitia Digni tatum» — уникальному своду военных и гражданских должностей империи (V в.), — в составе римской конницы представлен весь спектр родов оружия: вооруженная дротиками легкая кавалерия, «скутаты» (всадники со щитами и копьями), конные лучники (equites sagittarii) и тяжеловооруженные конные лучники (sagittarii clibanarii), наконец, тяжелая ударная конница — катафрактарии и клибанарии, вооруженные длинной пикой-контосом. Впервые попытка организации катафрактной конницы, не имевшая, по-видимому, успеха, была предпринята еще при императоре Адриане (117—138 гг.). При Александре Севере (222— 235 гг. н. э.), во время войны с персами, было организовано подразделение панцирных конни ковкатафрактариев. Переброшенное затем на Запад, это подразделение применялось в операциях против германцев, а позже участвовало в походе Максимина Фракийца на Италию. Особенно возрастает значение тяжеловооруженной конницы при Аврелиане, что объясняется необходимостью ведения войны с противниками, в войсках которых этот род войск имел значительный вес, прежде всего — Персией и Пальмирой. Несомненно, многие элементы тактики и вооружения тяжелой конницы римляне позаимствовали у своих противников. Огромное влияние на сложение римской тяжелой кавалерии оказали сарматы. Римлянам неоднократно приходилось сдерживать натиск воинственных сарматских племен. В то же время сарматские воины привлекались римлянами на военную службу, за что наделялись землей (в частности, в Галлии). Интересно, что многие известные подразделения катафрактариев имеют галльские названия (equites Biturigenses, Ambia nenses, Albigensens, Pictaven ses). Сарматских катафрактариев активно использовал Га лерий (293—311 гг.) в своем персидском походе 296—298 гг. Их изображения сохранились на рельефах триумфальной арки Галерия в Салониках. Железный шлем из Дейр эль-Мединэ, IV—V вв. Каир, Египетский музей. По Г. Пфлюгу Подразделения клибанариев, возможно, имеют восточное, персидское или парфянское происхождение. Новые подразделения тяжеловооруженной конницы целиком снаряжались на персидский манер, что привнесло специфический колорит в облик римской армии. Впервые эти тяжеловооруженные всадники упоминаются в начале IV в., причем их «дебют» был крайне неудачен. Спустя полстолетия, в битве при Аргенторате (Страсбурге) в 357 г., они опять показали себя не лучшим образом, едва не потоптав в панике свою же пехоту. Однако само зрелище закованных в броню воинов на конях, облаченных в сверкающие доспехи, должно было производить сильное впечатление3. Клибанарии, похоже, имели более высокий статус, чем катафракты, и более дорогое и блестящее вооружение: упоминаются несколько крупных мастерских, обслуживавших только эти подразделения, в том числе в Антиохии, Кесарии, Никомедии. При раскопках в Дура-Эвропос были найдены две практически полностью сохранившиеся конские попоны (гр. Παραπλευ ριδια), набранные из бронзовых чешуек, и одна фрагментированная. Каждая попона состояла из двух больших полотнищ грубой ткани, соединенных между собой полосой кожи с небольшим треугольным нахвостником и вырезом под седло. Чешуйки в среднем имеют размер 25—35 мм и каждая проколота парой отверстий по краям для соединения со смежными посредством скоб или проволоки. Четыре дополнительные отверстия в верхней части каждой чешуйки служили для пришивания к основе. Оттуда же происходит и самый ранний сохранившийся экземпляр античного ламеллярного доспеха (III в.) — пара кожаных набедренников, являющихся, вероятно, частью снаряжения клибанария. Облик панцирной конницы отражают редкие иконографические памятники, например граффити и росписи из Дура-Эвропос (Сирия). Вопрос о том, применялись ли римскими тяжеловооруженными всадниками средства защиты лица, остается открытым. Аммиан сообщает о персидских шлемах с масками4. Повидимому, можно допустить, что, по меньшей мере, какая-то часть римских шлемов с маскамиличинами, традиционно рассматривающихся как парадно-спортивное снаряжение, имела функциональное боевое назначение. Рукоять меча и портупейные скобы. Кость. Ц—Ш вв. Штутгарт, Музей земли Вюртем.берг Уже в I — начале II вв. римляне использовали средства защиты конечностей. Известны изображения ламинарных наручей (manicae) на рельефах трофея в Адамклисси. Фрагменты подобных доспехов обнаружены археологически (в Ньюстеде и Карнунтуме, Великобритания). Они представляют собой набор прямоугольных металлических пластин, соединенных внахлест и скрепленных изнутри на продольных кожаных ремнях. Такая конструкция обеспечивала достаточную гибкость и свободу движений. Г. Рассел Робинсон интерпретировал фрагменты бронзового ламинарного доспеха из Ньюстеда как набедренник, но теперь их связывают с маникой5. Судя по знаменитому изображению из ДураЕвропос (II— III вв.), аналогичное снаряжение могли использовать и тяжеловооруженные всадники. Отношение к катафрактной коннице у самих древних, похоже, было двойственным. Вегеций пишет о панцирной коннице: «Катафракты вследствие тяжелого вооружения, которое они носят, защищены от ран, но вследствие громоздкости и веса оружия легко попадают в плен ; против рассеявшихся пехотинцев они пригоднее, чем против всадников. Однако поставленные впереди легионов, или смешанные с легионарной конницей они часто прорывают ряды врага» (III, 23; пер. С. П. Кондратьева). Несомненно, панцирная конница составляла незначительный процент в армии империи, что объясняется, в частности, очень высокой стоимостью вооружения и, по-видимому, относительно малой эффективностью (и довольно узкой специализацией). Ненадежность восточной границы и эффективность персидской и парфянской конницы обусловили создание римлянами и других специальных подразделений. Таковы конные сагиттарии (стрелки), происходящие в основном из Пальмиры, практиковавшие старую персо-парфянскую тактику удара и отступления. К V в. лук получает в римской коннице широкое распространение. Основная масса поздней римской кавалерии, по-видимому, незначительно отличалась от вспомогательной конницы предшествующего периода. По мере варваризации армии ее облик мало-помалу изменяется, хотя все оружие по-прежнему производилось в римских мастерских (к началу V в. известно о 35 государственных мастерских, fabricae, изготовлявших оружие и доспехи). Кавалерийская спата к III в. вытесняет из употребления римский легионерский меч гладиус: даже пехотинцы вооружаются мечами с клинком длиной 700—800 мм (известны экземпляры с клинком длиной до 850 мм). Ножны носятся теперь на левом боку, причем и сами ножны, и способ их крепления к портупее заимствованы у варваров. Деревянные, обтянутые кожей, ножны снабжались вертикальной портупейной скобой и бутеролью, иногда довольно массивной. IV веком датируется прекрасный экземпляр меча с выточенным из кости эфесом, традиционным для римских спат, и длиной клинка 750 мм (Бонн). «Спортивный» шлем. По Г. Расселу Робинсону Римская защитная маска шлем.а. II в. Майнц. По Г. Расселу Робинсону «Спортивный» шлем На место прежних щитов в форме сильно вытянутого овала приходит большой круглый или овальный щит. Один из найденных при раскопках в Дура-Эвро пос щитов имеет 1100 мм в высоту и 900 мм в ширину; высота щитов колеблется от 1070 до 1180 мм Щит делался из досок (толщина около 10 мм), обтягивался кожей и укреплялся выпуклым полусферическим умбоном. На щите изображалась эмблема подразделения. Об одежде воинов позволяют судить археологические памятники и многочисленные изображения, в частности — знаменитая мозаика Пьяцца Армерина на Сицилии. Уникальным памятником являются росписи храма в Луксоре (Египет), превращенного при Диоклетиане в военный форт; там был размещен кавалерийский отряд, поскольку изображения представляют в большом числе всадников и офицеров-кавалеристов. Вместо калиг воины поздней империи носят варварскую обувь (calcei), штаны, длиннорукавные туники, широкие пояса, плащи. Доспехи максимально упрощаются и удешевляются. Традиционные римские шлемы на протяжении III в. постепенно выходят из употребления. Один из позднейших известных экземпляров, бронзовый легионерский шлем из Нидермёрмтера (Бонн, Музей земли Рейн), отличают черты, сближающие его с синхронными кавалерийскими: глубокий назатыльник, массивная пластина, прикрывающая шею. Всеобщее распространение получает появляющийся в это время сегментный каркасный шлем — так называемый «Spangenhelm». Конические каркасные шлемы, вроде тех, в которых изображены сарматы на колонне Траяна, становятся в IV в. одним из наиболее распространенных типов: шлемы на арке Галерия в Салониках (304 г.) практически идентичны сарматским. Прекрасный экземпляр позднего III в. происходит из Египта (ДейрэльМе динэ). Такие шлемы делались из нескольких пластин, чаще из шести, склепанных на каркасе. Сравнительно неглубокие, они дополнялись приклепанными на петлях боковыми пластинами и назатыльником (у шлема из Лейдена — кольчужная бармица). Для защиты лица служил наносник: Тобразная пластина, приклепанная спереди к тулье верхней частью. Данный тип шлема предвосхищает Spangenhelm раннего Средневековья. Другой характерный тип шлема, появляющийся на рубеже III—IV вв., традиционно обозначается как римско-сасанидский. Этот шлем характеризует уплощенная с боков яйцевидная или полусферическая тулья с медиальным гребнем. Простые солдатские шлемы IV в. изготовлялись из двух половин, соединенных вдоль гребня, более дорогие составлялись на каркасе из четырех сегментов. Самым известным памятником данного типа, несомненно, является богато украшенный шлем из Беркасово, принадлежавший, очевидно, высокопоставленному офицеру. Тоже офицеру или состоятельному кавалеристу (служившему, вероятно, в подразделении Equites Stablesiani) принадлежал бронзовый шлем середины IV в. из Дёрне (Голландия). Более поздний шлем, примыкающий к той же группе памятников, найден на территории Молдавии (Концешты) и хранится в собрании Государственного Эрмитажа. Зачастую роскошно декорированные эти шлемы имели довольно примитивную конструкцию, были просты в изготовлении и пригодны для массового производства. Аналогичный по конструкции, но лишенный декорации шлем более простых очертаний, обнаружен в Ярмуте (Великобритания). Если верить Вегецию, начиная с III в. тяжелое защитное снаряжение становится главным образом прерогативой конницы (необязательно катафрактной). Корпусные доспехи представлены разными типами. Входит в употребление кольчуга с длинными рукавами. Из синагоги в Дура-Эвропос происходят изображения панцирей длиной чуть выше колена, с рукавами и закрывающими голову воина капюшонами. П. Коннолли интерпретирует их как чешуйчатые доспехи и считает катафрактами. Однако, не меньше оснований видеть в этих изображениях кольчуги. В рассматриваемое время конница превращается в привилегированные войска, хотя это не всегда оправданно реальным боевым значением кавалерийских отрядов. Так, последняя блестящая победа над варварами-германцами, одержанная римлянами, битва при Страсбурге, была выиграна пехотой, а позорно бежавших катафрактариев (equites catafractarii) Юлиан, в наказание, провел через весь лагерь в женских одеяниях. При Адрианополе (378 г.) именно всадники едва ли не были главными виновниками поражения римской армии и гибели пехоты. Тем не менее применительно к периоду поздней империи мы вправе сказать: на закате античности конница стала превращаться в доминирующий род войск. Слева изображен римский кавалерийский офицер кон. II—III вв. н. э. Великолепный железный, отделанный бронзой, шлем из Хеддернхай ма (Музей Франкфурта), датирующийся III в. н. э., является, по мнению Г. Рассела-Робинсона, одним из последних истинно римских шлемов. Корпусной доспех — ламеллярный панцирь, дополненный птеригами. Справа — римский кавалерист поздней Империи (IV—V вв. н. э.). На голове воина, железный шлем, реконструированный на основании находок в Ярмуте и Беркасово (Югославия). Большой круглый или овальный щит с сильно выдающимся сфероконическим умбоном. Эмблема на щите — так называемая «хризма», монограмма Христа, образованная греческими буквами «хи» и «ро». Впервые этот символ как воинская эмблема засвидетельствован в начале IV в. В сражении у Мильвийского моста, произошедшем 27 октября 312 г. между армиями Максенция и Константина, воины последнего несли щиты (согласно Лактанцию) или штандарты (по Евсевию) с изображением хризмы. Этот же символ впоследствии украшал лабарум — императорский штандарт. Изобразительные памятники IV в. подтверждают практику изображения хризмы в качестве щитовой эмблемы (напр., колонна Феодосия I, 386—393 гг.). Еще в начале VI столетия с украшенными подобным . образом щитами изображены телохранители Юстиниана на знаменитой мозаике в Сант Аполлинаре-Нуово в Равенне. Реконструкция показывает хризму, основанную на изображениях щитов на базе колонны Аркадия (348 г.). Меч с навершием, оформленным в виде орлиной головы (так наз. «тетрархи», 300—312, Венеция, СанМарко). Перекрестье, устье ножен и портупейная скоба — на основании археологических находок в северном Причерноморье. 1При Постуме Галльская империя объединяла собственно Галлию, Испанию и Британию. Территориальное единство империи было восстановлено только при Аврелиане, ликвидировавшем Галльскую империю в 274 г. 2С помощью конного корпуса были подавлены выступления Ингенуя и Регалиана на Дунае. 3Аммиан Марцеллин так описывает тяжеловооруженных всадников, сопровождавших императора Констанция II (337—361 гг.) при торжественном прохождении по Риму: «„.закованные в доспехи всадники, которых называют клибанариями; покрытые панцирем и опоясанные железными полосами, они казались изваянными рукой Праксителя статуями, а не живыми людьми. Тонкие железные колечки, скрепленные между собой, охватывали все части тела, приспосабливаясь к их изгибам, так что при каком угодно движении тела одеяние плотно облегало его части» (XVI, 0, 8; пер. В. Ю. Кулаковского). 4«„.железные бляшки так тесно охватывали все члены, что связки совершенно соответствовали движениям тела, и прикрытие лица так хорошо прилегало к голове, что все тело оказывалось закованным в железо, и попадавшие стрелы могли вонзиться только там, где через маленькие отверстия, находившиеся против глаз, можно что-то видеть, и где через ноздри с трудом выходит дыхание» (XXV, 12; пер. В. Ю. Кулаковского). 5М. Бишопом высказано мнение, что кривизна пластин соответствует скорее манике. В подтверждение этой точки зрения приводятся аналогии среди новейших находок: железная маника, состоящая из 27 ламинарных полос (включая верхнюю пластину, идентичную ньюстедской), недавно найденная в Румынии, и три фрагментированных маники, обнаруженные в 2001 г. в Карлайле (Великобритания).

historylib.org