Первая советская атомная бомба «изделие РДС-1»
При этом с самого начала было ясно, что многие технические решения американского прототипа не являются наилучшими. Даже на начальных этапах советские специалисты могли предложить лучшие решения как заряда в целом, так и его отдельных узлов. Но требование руководства страны состояло в том, чтобы гарантированно и с наименьшим риском получить действующую бомбу уже к первому ее испытанию.
Предположительно конструкция РДС-1 во многом опиралась на американского «Толстяка». Хотя некоторые системы, такие как баллистический корпус и электронная начинка, были советской разработки. Разведматериалы по плутониевой бомбе США позволили избежать ряда ошибок при создании бомбы советскими учеными и конструкторами, значительно сократить сроки ее разработки, уменьшить расходы.
Первая отечественная атомная бомба имела официальное обозначение РДС-1. Расшифровывалось оно по-разному: «Россия делает сама», «Родина дарит Сталину» и т. д. Но для обеспечения режима секретности в официальном постановлении Совета Министров СССР от 21 июня 1946 года она именовалась как «Реактивный двигатель специальный» («С»).
Первоначально атомная бомба разрабатывалась в двух вариантах: с применением «тяжелого топлива» (плутония, РДС-1) и с применением «легкого топлива» (урана-235, РДС-2). В 1948 году работы по РДС-2 были свернуты из-за относительно низкой эффективности.
Конструктивно РДС-1 состояла из следующих принципиальных составных узлов: ядерного заряда; взрывного устройства и системы автоматики подрыва заряда с системами предохранения; баллистического корпуса авиабомбы, в котором размещались ядерный заряд и автоматика подрыва.
Первая атомная бомба разрабатывалась применительно к подвеске ее в самолете ТУ-4, бомболюк которого обеспечивал возможность размещения изделия диаметром до 1,5 метра. Исходя из этого габарита, было определено наибольшее по площади поперечное сечение баллистического корпуса бомбы РДС-1. Разработанная бомба имела характерную «каплевидную» форму, диаметром 1,5 метра и длиной 3,3 метра. Ее масса составляла 4,7 тонны.
Внутри корпуса был расположен ядерный заряд (из особочистого плутония) мощностью 20 килотонн и блоки системы автоматики. Заряд бомбы РДС-1 представлял собой многослойную конструкцию, в которой перевод активного вещества (плутония в надкритическое состояние) осуществлялся за счет его сжатия посредством сходящейся сферической детонационной волны во взрывчатом веществе. Плутоний размещался в центре ядерного заряда и конструктивно состоял из двух сферических полудеталей. В полости плутониевого ядра устанавливался нейтронный инициатор (детонатор). Поверх плутония находились два слоя взрывчатого вещества (сплав тротила с гексагеном). Внутренний слой формировался из двух полусферических оснований, внешний собирался из отдельных элементов. Внешний слой (фокусирующая система) был предназначен для создания сферической детонационной волны. Система автоматики бомбы обеспечивала осуществление ядерного взрыва в нужной точке траектории падения бомбы. Для повышения надежности срабатывания изделия основные элементы автоматики подрыва были выполнены по дублирующей схеме. На случай отказа высотного взрывателя установлен взрыватель ударного типа для осуществления ядерного взрыва при ударе бомбы о грунт.
При испытаниях сначала проверялась работоспособность систем и механизмов бомбы при сбрасывании с самолета без плутониевого заряда. Отработка баллистики бомбы была завершена к 1949 году.
Для испытаний ядерного заряда в 1949 году был построен полигон в районе города Семипалатинска Казахской ССР в безводной степи. На опытном поле находились многочисленные сооружения с измерительной аппаратурой, военные, гражданские и промышленные объекты для изучения воздействия поражающих факторов ядерного взрыва. В центре опытного поля находилась металлическая башня высотой 37,5 метра для установки РДС-1.
29 августа 1949 года на Семипалатинском полигоне был успешно испытан размещенный на вышке атомный заряд с автоматикой, без корпуса бомбы. Мощность взрыва составила 20 килотонн в тротиловом эквиваленте.
Технология создания отечественного ядерного оружия была создана, и стране надо было разворачивать его серийное производство.
Еще до испытания атомного заряда в марте 1949 года Совет Министров СССР принял постановление о строительстве первого в СССР завода по промышленному производству атомных бомб в закрытой зоне объекта № 550, в составе КБ-11, производственной мощностью 20 единиц РДС в год.
Разработка серийного технологического процесса на сборку атомного заряда потребовала не меньше усилий, чем создание первого опытного образца. Для этого понадобилось разработать и ввести в эксплуатацию технологическое оборудование, дополнительные операции, новейшие на тот момент технологии.
1 декабря 1951 года в закрытом городе Арзамас-16 (с 1995 года Саров) началось серийное производство первой модели советской атомной бомбы под названием «изделие РДС-1», а уже к концу года первые три серийные атомные бомбы типа РДС-1 «вышли» с завода.
Первое серийное предприятие по производству атомного оружия имело ряд условных наименований. До 1957 года завод находился в составе КБ-11 и после, когда стал самостоятельным, вплоть до декабря 1966 года, он назывался «Союзным заводом № 551». Это было закрытое наименование, использовавшееся исключительно в секретной переписке. Для внутреннего пользования, параллельно с этим закрытым названием, использовалось еще одно — завод №
3. Начиная с декабря 1966 года предприятие получило открытое наименование — Электромеханический завод «Авангард». С июля 2003 года является структурным подразделением в составе РФЯЦ-ВНИИЭФ.
Первая атомная бомба РДС-1, испытанная в 1949 году, автоматически лишила американцев монополии на ядерное оружие. Но только когда в 1951 году наладился выпуск первых серийных атомных бомб, можно было с уверенностью сказать о гарантированном обеспечении мирной жизни народа и создании надежного «ядерного щита» страны.
В настоящее время макет заряда РДС-1, пульт, сигналом с которого был подорван этот заряд, и корпус авиационной бомбы, изготовленный для него, экспонируется в музее ядерного оружия в городе Сарове.
На боевом дежурстве первую атомную бомбу РДС-1 сменили многократно усовершенствованные «потомки».
Материал подготовлен на основе информации РИА Новости и открытых источников
ria.ru
«Неизвестный армянин», взорвавший первую атомную бомбу СССР — Rusarminfo
Первый научный руководитель и главный конструктор ядерного центра Челябинск-70 (Российский федеральный ядерный центр) Кирилл Иванович Щелкин родился 17 мая 1911 года в Тифлисе в семье землемера Ивана Ефимовича Щелкина (Ованес Епремович Метаксян) и учительницы Веры Алексеевны Щелкиной (Жикулина).Так, без указания на армянские корни, выглядит биография трижды Героя Социалистического труда (1949, 1951, 1954), лауреата Сталинских (1949, 1951, 1953) и Ленинской (1958) премий, «засекреченного» руководителя и организатора оборонной промышленности, одного из создателей атомного оружия СССР Киракоса Ованесовича Метаксяна. Споры относительно национальной принадлежности Щелкина-Метаксяна, который к тому же знал армянский, продолжаются с 1998 года после выхода брошюры «Страницы истории ядерного центра», в которой отмечалось армянское происхождение физика.
Об армянском происхождении Кирилла Щелкина свидетельствует также книга Григора Мартиросяна «Щелкин Кирилл Иванович. Метаксян Киракос Ованесович. Трижды Герой, оставшийся засекреченным армянин, которого не знает народ». За нее особую благодарность Григор Мартиросян получил от самого директора Института химической физики им. Н. Н. Семенова РАН Александра Берлина.
В 1924-1928 годах Щелкин-Метаксян учился в Карасубазаре (город Белогорск, Крым). В 1932 году закончил физико-технический факультет Крымского государственного педагогического института. В 1938 году защитил диссертацию по теме «Экспериментальные исследования условий возникновения детонации в газовых смесях».
В годы Великой Отечественной войны Щелкин-Метаксян ушел добровольцем на фронт, но в январе его отправили в Казань для работы в лаборатории академика, физика-ядерщика, «отца» советской атомной бомбы Игоря Курчатова.
В 1946 году был назначен на должность главного конструктора и научного руководителя проекта по созданию атомной бомбы, основав на Урале центр «Арзамас-16», где и происходила ее сборка.
29 августа 1949 года в 4:17 утра на Семипалатинском испытательном полигоне начался подъем атомной бомбы на башню. Инициирующий заряд в плутониевую сферу первой советской атомной бомбы («Реактивный двигатель специальный/Сталина» РДС-1) вложил Кирилл Щелкин, и именно он вышел последним и опломбировал вход в башню. В 6:48 утра Щелкин включил автомат подрыва, нажав кнопку «Пуск». В 7:00 прогремел взрыв первой советской атомной бомбы.
Спустя годы старший научный сотрудник полигона майор-инженер Сергей Давыдов вспомнит, как Щелкин на протяжении всего сеанса испытания непрерывно пил валерьянку.
После первого испытания последовали РДС-2 и РДС-3, как и последующие две медали Героя Социалистического Труда.
В 1957 году ядерный центр Челябинск-70 под руководством Щелкина разработал и успешно испытал термоядерный заряд, который оказался первым, принятым на вооружение в СССР.
Несмотря на все удачи своей научной деятельности, Щелкину не удалось избежать столкновения с руководством.
«Профессия «горение и взрыв» стала в самом буквальном смысле его судьбой. С одной стороны, он сгорел от колоссального напряжения — физического, нервного, морального, — работая в течение 13 лет над атомным и водородным оружием, с другой — он отказался от участия в самых известных и самых скандальных взрывах в истории человечества, наступил на горло своей профессии, и, вместо того чтобы быть осыпанным за эти взрывы очередными благами, стал самым «неизвестным» из первопроходцев Атомного проекта», — из книги сына Щелкина Феликса «Апостолы атомного века. Воспоминания, размышления».
Кирилл Щелкин-Метаксян, автор более 250 научных работ, скончался в 1968 году в Москве.
rusarminfo.ru
КТО ПЕРВЫМ СОЗДАЛ АТОМНУЮ БОМБУ? Часть 1.
Сначала читаем тут:http://avramenko-konst.livejournal.com/6679.html
Смотрим дату публикации и читаем комменты, в которых тупорылые хомячки ставили под сомнение эти факты.
Теперь читаем тут и признаем,что я — ПРОРОК…
http://ari.ru/news/a914bb84d
В августовские дни 63 года назад, а именно, 6 августа 1945 года в 08:15 по местному времени американский бомбардировщик B-29 «Enola Gay», пилотируемый Полом Тиббетсом и бомбардиром Томом Фереби, сбросил на Хиросиму первую атомную бомбу под названием «Малыш». 9 августа бомбардировка повторилась — вторая бомба была сброшена на город Нагасаки.
Увидев на примере Хиросимы, что будет с Москвой советские партийные деятели убавили свой пыл и приняли верное решение строить социализм не дальше Восточного Берлина. Параллельно они бросили все силы на советский атомный проект, откопали где-то талантливого академика Курчатова и тот по быстрому слепил для Джугашвили атомную бомбу, которой потом генсеки бряцали по трибуне ООН, а советские пропагандисты бряцали ей перед аудиторией — мол да, штаны у нас шьют плохие, но зато «мы сделали атомную бомбу». Этот аргумент чуть ли не основной для многих любителей совдепии. Однако наступает время опровергнуть и эти аргументы.
Как-то не вязалось создание атомной бомбы с уровнем советской науки и технологий. Это, невероятно, чтобы рабовладельческая система способна была выдать такой сложный научно-технологический продукт самостоятельно. Со временем как-то даже не отрицалось, что Курчатову помогали ещё и люди с Лубянки, принося в клюве уже готовые чертежи, однако академики это всё напрочь отрицают, минимализируя заслугу технологической разведки. В Америке за передачу СССР атомных секретов, были казнены супруги Розенберги. Спор между официальными историками и гражданами, которые хотят историю пересмотреть ведется довольно давно, почти открыто, однако истинное положение дел далеко как от официозной версии, так и от представлений её критиков. А дела таковы, что атомную бомбу первыми, как и многие вещи в мире, сделали к 1945-му немцы. И даже испытали её в конце 1944 года. Американцы готовили атомный проект как бы сами, но получили основные компоненты в качестве трофея или по договору с верхушкой рейха, поэтому и сделали всё гораздо быстрее. Но когда американцы взорвали бомбу, в СССР начали искать немецких ученых, которые и сделали свой вклад. Поэтому так быстро в СССР создали бомбу, хотя по расчёту американцев он мог сделать бомбу не раньше 1952-55 года.
Американцы знали о чем говорили ибо если ракетную технику им помог сделать фон Браун, то их первая атомная бомба была полностью немецкой. Долгое время правду удавалось скрывать, но за десятилетия после 1945-го года, то кто-то уходя в отставку развязывал язык, то случайно рассекречивали пару листков из секретных архивов, то журналисты что-то вынюхивали. Земля полнилась слухами и слухи что сброшенная на Хиросиму бомба на самом деле немецкая ходили начиная с 1945-го год. Люди шептались по курилкам и чесали лоб над логическими несоответствиями и загадочными вопросами пока в один прекрасный день в начале 2000-х годов, господин Джозеф Фаррелл, известный богослов и специалист по альтернативному взгляду на современную «науку» не объединил все известные факты в одной книге — Черное солнце Третьего рейха. Битва за «оружие возмездия».
Факты им многократно проверялись и многое, в чем были сомнения автора в книгу не вошло, тем не менее фактов этих чтобы свести дебет с кредитом более чем достаточно. По каждому из них можно спорить (что официальные мужи США и делают), пытаться опровергать, но все вместе факты сверх убедительные. Некоторые из них, например Постановления Совета Министров СССР — так и вовсе неопровержимы ни учеными мужами ССССР, ни тем более учеными мужами США. Раз Джугашвили решил дать «врагам народа» Сталинские премии ( о чем ниже), значит было за что.
Всю книгу господина Фаррела мы пересказывать не будем, просто рекомендуем её к обязательному прочтению. Приведем лишь некоторые выдержки например несколько цитат, говорящих о том что немцы атомную бомбу испытывали и люди это видели:
Некий человек, по фамилии Цинссер, специалист по зенитным ракетам, рассказал о том, чему он был свидетелем: «В начале октября 1944 года я вылетел из Людвигслуста. (к югу от Любека), расположенного от 12 до 15 километров от атомного полигона, и вдруг увидел сильное яркое свечение, озарившее всю атмосферу, которое продолжалось около двух секунд.
Из облака, образовавшегося при взрыве, вырвалась отчетливо видимая ударная волна. К тому времени, как она стала видимой, она имела диаметр около одного километра, а цвет облака часто менялся. После непродолжительного периода темноты оно покрылось множеством ярких пятен, которые в отличие от обычного взрыва имели бледно-голубой цвет.
Приблизительно через десять секунд после взрыва отчетливые очертания взрывного облака исчезли, затем само облако начало светлеть на фоне темно-серого неба, затянутого сплошными облаками. Диаметр по-прежнему видимой невооруженным глазом ударной волны составлял по крайней мере 9000 метров; видимой она оставалась не меньше 15 секунд. Мое личное ощущение от наблюдения за цветом взрывного облака: оно приняло сине-фиолетовый опенок. В течение всего этого явления были видны красновато-окрашенные кольца, очень быстро меняющие цвет на грязные оттенки. Со своего наблюдательного самолета я ощущал слабое воздействие в виде легких толчков и рывков.
Приблизительно через час я вылетел на «Хе-111» с аэродрома Людвигслуст и направился в восточном направлении. Вскоре после взлета я пролетел через зону сплошной облачности (на высоте от трех до четырех тысяч метров). Над тем местом, где произошел взрыв, стояло грибовидное облако с турбулентными, вихревыми слоями (на высоте приблизительно 7000 метров), без каких-либо видимых связей. Сильное электромагнитное возмущение проявилось в невозможности продолжать радиосвязь. Поскольку в районе Витгенберга-Берсбурга действовали американские истребители «П-38», мне пришлось повернуть на север, но зато мне стала лучше видна нижняя часть облака над местом взрыва. Замечание: мне не очень понятно, почему эти испытания проводились в таком плотно населенном районе»
АРИ: Таким образом, некий немецкий летчик наблюдал испытание устройства, по всем признакам подходящего по признаками к атомной бомбе. Таких свидетельств существуют десятки, но господин Фаррел приводит только официальные документы. Причем не только немцев но и японцев, которым немцы по его версии тоже помогли сделать бомбу и те её испытали у себя на полигоне.
Вскоре после окончания Второй мировой войны американская разведка на Тихом океане получила потрясающее донесение: японцы перед самой капитуляцией построили и успешно испытали атомную бомбу. Работы велись в городе Конан или в его окрестностях (японское название города Хыннам) на севере Корейского полуострова.
Война завершилась прежде, чем это оружие увидело боевое применение, а производство, где его изготавливали, теперь находится в руках русских.
Летом 1946 года эти сведения были преданы широкой огласке. Дэвид Снелл, сотрудник двадцать четвертого следственного отдела, работавшего в Корее… после своего увольнения написал об этом в газете «Атланта конститьюшн».
Заявление Снелла основывалось на голословных утверждениях японского офицера, возвращавшегося в Японию. Этот офицер сообщил Снеллу, что ему было поручено обеспечение безопасности данного объекта. Снелл, излагая своими словами в газетной статье показания японского офицера, утверждал:
В пещере в горах неподалеку от Конана работали люди, ведя гонку со временем, завершая работы по сборке «гендзай бакудан» — так по-японски называлась атомная бомба. Это было 10 августа 1945 года (по японскому времени), всего через четыре дня после того, как атомный взрыв разорвал небо.
АРИ: Среди доводов тех, кто не верит в создание немцами атомной бомбы, такой довод, что не известно о значительных промышленных мощностях в гитлеровском рейху, которые направлялись на немецкий атомные проект, как это делалось в США. Однако этот довод опровергается одним крайне любопытным фактом связанный с концерном «И. Г. Фарбен», который по официальной легенде выпускал синтетический каучук и потому потреблял больше электричества чем Берлин того времени. Вот только реально за пять лет работы там не было произведено ДАЖЕ КИЛОГРАММА официальной продукции и скорее всего это был главный центр по обогащению урана:
Концерн «И. Г. Фарбен» принимал активное участие в зверствах нацизма, создав в годы войны огромный завод по производству синтетического каучука буна в Аушвице (немецкое название польского городка Освенцим) в польской части Силезии.
Заключенные концентрационного лагеря, которые вначале работали на строительстве комплекса, а затем обслуживали его, подвергались неслыханным жестокостям. Однако на слушаниях Нюрнбергского трибунала над военными преступниками выяснилось, что комплекс по производству буны в Освенциме является одной из величайших загадок войны, ибо несмотря на личное благословение Гитлера, Гиммлера, Геринга и Кейтеля, несмотря на бесконечный источник как квалифицированных вольнонаемных кадров, так и рабского труда из Освенцима, «работам постоянно мешали сбои, задержки и саботаж… Однако, невзирая ни на что, возведение огромного комплекса по производству синтетического каучука и газолина было завершено. Через строительную площадку прошло свыше трехсот тысяч заключенных концентрационного лагеря; из них двадцать пять тысяч умерли от истощения, не выдержав изнурительного труда.
Комплекс получился гигантским. Настолько огромным, что «он потреблял больше электроэнергии, чем весь Берлин».Однако во время трибунала над военными преступниками следователей держав-победительниц озадачил не этот долгий перечень жутких подробностей. Их поставило в тупик то, что, несмотря на такое огромное вложение денег, материалов и человеческих жизней, «так и не было произведено ни одного килограмма синтетического каучука»
На этом, словно одержимые, настаивали директора и управляющие «Фарбена», оказавшиеся на скамье подсудимых. Потреблять больше электроэнергии, чем весь Берлин — в то время восьмой по величине город в мире, — чтобы абсолютно ничего не произвести? Если это действительно так, значит, невиданные затраты средств и труда и огромное потребление электроэнергии не внесли никакого существенного вклада в военные усилия Германии. Несомненно, тут что-то не так
АРИ: Электрическая энергия в безумных количествах — одна из главных составляющих любого атомного проекта. Она нужна для производства тяжёлой воды — её получают, выпаривая тонны природной воды, после чего на дне остаётся та самая нужная атомщикам вода. Электричество нужно для электрохимического разделения металлов, другим путём уран не добыть. И его нужно тоже очень много. Исходя из этого историки утверждали, что раз у немцев не было таких энергоёмких заводов по обогащению урана и получению тяжелой воды то значит и атомной бломбы не было. Но как видим — всё там было. Только называлось по другому — по типу как в СССР потом был секретный «санаторий» для немецких физиков.
Ещё более удивительный факт — применение немцами незавершенной атомной бомбы на…Курской дуге.
Заключительным аккордом этой главы и захватывающим дух указанием на другие тайны, которые будут исследованы далее в этой книге, станет доклад, рассекреченный Агентством национальной безопасности только в 1978 году. В этом докладе, судя по всему, приводится дешифровка перехваченного сообщения, переданного из японского посольства в Стокгольме в Токио. Он озаглавлен «Доклад о бомбе на основе расщепления атома». Лучше всего привести этот поразительный документ целиком, с теми пропусками, которые получились при дешифровании оригинального сообщения.
Эта бомба, революционная по своему воздействию, полностью перевернет все устоявшиеся концепции ведения обычной войны. Я направляю вам собранные вместе все отчеты о том, что называется бомбой на основе расщепления атома:
Достоверно известно, что в июне 1943 года германская армия в точке на удалении 150 километров к юго-востоку от Курска испытала против русских совершенно новый тип оружия. Хотя удару подвергся целый 19-й стрелковый полк русских, всего нескольких бомб (каждая с боевым зарядом меньше 5 килограммов) оказалось достаточно, для того чтобы уничтожить его полностью, вплоть до последнего человека. Следующий материал приводится согласно показаниям подполковника Уэ (?) Кендзи, советника атташе в Венгрии и в прошлом (работавшего?) в этой стране, который случайно увидел последствия произошедшего непосредственно после того, как это случилось: «Все люди и лошади (? в районе?) взрыва снарядов были обуглены до черноты, и даже сдетонировали все боеприпасы».
АРИ: Тем не менее даже свои же официальные документы официальные ученые мужи США пытаются опровергать — мол, подделка эти все донесения, рапорты и протоколы допросов. Но баланс все равно не сходится ибо к августу 1945-го года у США не было достаточного количества урана для производства как минимум двух, а возможно и четырех атомных бомб. Без урана бомбы не будет, а он добывается годами. К 1944-му году у США было не более четверти необходимого урана, на добычу остального нужно было ещё как минимум лет пять. И вдруг уран словно свалился им на голову с неба:
В декабре 1944 года был подготовлен весьма неприятный доклад, очень расстроивший тех, кто с ним ознакомился: «Анализ поставок (оружейного урана) за последние три месяца показывает следующее…: при сохранении нынешних темпов мы будем располагать к 7 февраля приблизительно 10 килограммами урана, а к 1 мая — 15 килограммами». Это действительно были очень неприятные известия, ибо для создания бомбы на основе урана, согласно первоначальным оценкам, сделанным в 1942 году, требовалось от 10 до 100 килограммов урана, а ко времени составления этого меморандума более точные расчеты дали значение критической массы, необходимой для производства урановой атомной бомбы, равное приблизительно 50 килограммам.
Однако проблемы с недостающим ураном имелись не только у «Манхэттенского проекта». Германия, похоже, также страдала «синдромом пропавшего урана» в дни, непосредственно предшествующие окончанию войны и сразу после нее. Но в данном случае объемы пропавшего урана исчислялись не десятками килограммов, а сотнями тонн. В этом месте имеет смысл привести пространную выдержку из блистательной работы Картера Хидрика, чтобы всесторонне исследовать данную проблему:
Начиная с июня 1940 года и до конца войны Германия вывезла из Бельгии три с половиной тысячи тонн ураносодержащих веществ — почти втрое больше того, что имелось в распоряжении Гровса… и разместила их в соляных шахтах под Штрассфуртом на территории Германии.
АРИ: Лесли Ричард Гровс (англ. Leslie Richard Groves; 17 августа 1896 — 13 июля 1970) — генерал-лейтенант армии США, в 1942—1947 — военный руководитель программы по созданию ядерного оружия (Манхэттенский проект).
Гровс заявляет, что 17 апреля 1945 года, когда война уже близилась к завершению, союзникам удалось захватить около 1100 тонн урановой руды в Штрассфурте и еще 31 тонну во французском порту Тулуза… И он утверждает, что больше урановой руды у Германии никогда не было, тем самым показывая, что Германия никогда не располагала достаточным количеством материала или для переработки урана в сырье для плутониевого реактора, или для его обогащения методом электромагнитной сепарации.
Очевидно, что, если в свое время в Штрассфурте хранилось 3500 тонн, а захвачено было только 1130, остаются еще приблизительно 2730 тонн — а это по-прежнему вдвое больше того, чем располагал «Манхэттенский проект» на протяжении всей войны… Судьба этой пропавшей руды неизвестна и по сей день…
Согласно историку Маргарет Гоуинг, еще к лету 1941 года Германия обогатила 600 тонн урана до формы оксида, необходимой для ионизации сырья в газообразный вид, в котором изотопы урана можно разделять магнитным или термическим способом. (Курсив мой. — Д. Ф.) Также оксид можно преобразовать в металл для использования в качестве сырья в ядерном реакторе. На самом деле профессор Рейхль, на протяжении войны отвечавший за весь уран, имевшийся в распоряжении Германии, утверждает, что истинная цифра была значительно выше…
АРИ: Таким образом, ясно, что без получения обогащённого урана откуда-то извне, и некоторых технологий подрыва, американцы не смогли бы провести ни испытания, ни взорвать свои бомбы над Японией в августе 1945 года. А получили они, как выясняется, недостающие компоненты от немцев.
Для того чтобы создать урановую или плутониевую бомбу, ураносодержащее сырье необходимо на определенной стадии превратить в металл. Для плутониевой бомбы получают металлический U238, для урановой бомбы нужен U235. Однако вследствие коварных характеристик урана этот металлургический процесс является чрезвычайно сложным. Соединенные Штаты рано занялись этой проблемой, но научились успешно превращать уран в металлическую форму в больших количествах только в конце 1942 года. Немецкие специалисты… к концу 1940 года уже преобразовали в металл 280,6 килограмма, больше четверти тонны»……
……В любом случае, эти цифры однозначно указывают на то, что в 1940–1942 годах немцы значительно опережали союзников в одной очень важной составляющей процесса производства атомной бомбы — в обогащении урана, и, следовательно, это позволяет также сделать вывод, что они в тот период вырвались далеко вперед в гонке за обладание действующей атомной бомбой. Однако эти цифры также поднимают один тревожный вопрос: куда же подевался весь этот уран?
Ответ на этот вопрос дает таинственное происшествие с немецкой подводной лодкой U-234, захваченной американцами в 1945 году.
avramenko-konst.livejournal.com