Китай острова в южно китайском море: США: притязания Пекина на острова в Южно-Китайском море незаконны

Содержание

США: притязания Пекина на острова в Южно-Китайском море незаконны

14 июля 2020

Подпишитесь на нашу рассылку ”Контекст”: она поможет вам разобраться в событиях.

Автор фото, Getty Images

Проводимая Пекином кампания запугивания с целью явочным порядком утвердить свой контроль над частью островов и акватории Южно-Китайского моря совершенно незаконна, — заявил госсекретарь США Майк Помпео.

Вашингтон не раз выступал против действий Китая в этом территориальном споре, однако до сих пор воздерживался от того, чтобы называть действия Пекина незаконными.

Китайские власти в ответ заявили, что США намеренно искажают факты и международное право.

Острова двух архипелагов — Парасельского и Спратли — по большей части необитаемы, но окружающие воды богаты рыбой, и через них пролегают важные судоходные маршруты. По оценкам геологов, на океанском дне могут находиться месторождения газа и нефти.

Конфликт США и Китая: будет ли валютная война из-за Гонконга?
Китай ввел санкции против американцев, критиковавших Пекин из-за уйгуров

Помимо Китая, на острова, которые в КНР называют «линией девяти штрихов», претендуют Вьетнам, Филиппины, Малайзия, Тайвань и Бруней.

Ситуация обострилась в последние годы, когда Пекин начал наращивать в районе свое военно-морское присутствие, строить там искусственные острова и размещать на них военные объекты.

Кому принадлежат острова в Южно-Китайском море?
Мультфильм «Эверест» разгневал три страны. Все дело в одном эпизоде

В ежегодном отчете по вопросам обороны правительство Японии назвало военную активность Китая в Южно-Китайском море поводом для серьезного беспокойства и обвинило Пекин в односторонней попытке изменить статус-кво.

Что именно сказал Майк Помпео?

В специальном заявлении госсекретарь США осудил действия Китая в отношении спорных островов.

«Пекин не имеет правовых оснований в одностороннем порядке утверждать свою волю в регионе», — заявил он.

Автор фото, Reuters

Подпись к фото,

США и раньше обвиняли Китай в милитаризации Южно-Китайского моря

«Любые попытки [КНР] препятствовать рыболовству и развитию нефтегазового сектора в этих водах или самим вести их в одностороннем порядке незаконны, — говорится в заявлении. — Мировое сообщество не позволит Пекину рассматривать Южно-Китайское море как свою морскую империю».

Реакция Китая

Посольство КНР в Вашингтоне написало в «Твиттере», что США намеренно искажают факты и международное право, включая Конвенцию ООН по морскому праву.

Америка нагнетает ситуацию в регионе и старается посеять рознь между Китаем и другими прибрежными государствами, говорится в заявлении.

«Обвинения полностью безосновательны. Китайская сторона твердо противостоит им», — заявило посольство.

Министерство иностранных дел КНР добавило, что Китай никогда не стремился к созданию какой-то империи.

Значительные риски из-за казалось бы незначительных островов

Пропустить Подкаст и продолжить чтение.

Подкаст

Что это было?

Мы быстро, просто и понятно объясняем, что случилось, почему это важно и что будет дальше.

эпизоды

Конец истории Подкаст

Чжаоинь Фэн, Китайская служба Би-би-си, Вашингтон

Госсекретарь Помпео заявил, что США стоят заодно со своими союзниками и партнерами в Юго-Восточной Азии в защите их суверенных прав на морские ресурсы в соответствии с международным правом.

Прошло четыре года с тех пор, как Международный суд в Гааге отверг притязания КНР на острова и прилегающую акваторию, но США только теперь официально заявили о своей позиции. Почему именно сейчас?

На прошлой неделе Китай и США одновременно провели в регионе военно-морские учения — редкий случай, свидетельствующий о росте напряженности.

Если брать более широкий контекст, то администрация Дональда Трампа взяла на себя обязательство пересмотреть то, что она называет сорока годами провальной политики в отношении Китая. Вашингтон в последнее время критиковал Пекин по широкому кругу вопросов — от борьбы с коронавирусом до притеснений мусульманского меньшинства в Синьцзяне и обращения с протестующими в Гонконге.

Территориальные претензии Китая в Южно-Китайском море вынуждают остальной мир заново оценить масштабы международных амбиций Пекина.

Ставки невероятно высоки. Кажущиеся столь незначительными островки и рифы создают угрозу вооруженного конфликта между двумя самыми могущественными державами мира.

Военное противостояние

Китай претендует на большую часть Парасельских островов и островов Спратли, утверждая, что его рыбаки вели там промысел веками.

США давно обвиняли Пекин в милитаризации региона и, в свою очередь, злили его своими военно-морскими миссиями по обеспечению свободы судоходства. Китай называет это провокациями и вмешательством в дела региона.

Для просмотра этого контента вам надо включить JavaScript или использовать другой браузер

Подпись к видео,

Можно ли пролететь над искусственным островом в Южно-Китайском море?

В августе 2018 года журналисты Би-би-си облетели спорные острова на борту американского военного самолета и слышали, как экипажу по радио порекомендовали немедленно покинуть район «во избежание недоразумений».

За несколько месяцев до этого китайские бомбардировщики в ходе учений приземлились на одном из островов.

Острова Китая в Южно-Китайском море

Китаю не привыкать к крупным инженерным проектам, многие из которых становятся поводом для гордой популяризации страны на международной арене. Однако в череде подобных масштабных замыслов есть и примеры иного подхода. Начиная с 2013 года КНР активно занята сооружением военной инфраструктуры в сотнях километрах от своего побережья. Причем новые базы создаются в буквальном смысле в открытом море на месте микроскопических островов или даже коралловых рифов. В эти работы вкладываются миллиарды долларов, но за ними стоит расчет, соответствующий нынешним амбициям государства. Место действия — Южно-Китайское море, про которое среднестатистический житель европейской страны знает мало, а между тем в этой стратегически важной точке планеты сталкиваются интересы не только региональных, но и мировых держав.

Морской шелковый путь

Южно-Китайское море, как очевидно из его названия, — это часть Тихого океана, которая лежит к югу от Китая между ним, островом Тайвань, Вьетнамом, Филиппинами и островом Калимантан, разделенном между Индонезией, Малайзией и Брунеем. Уже по перечню стран понятно, что там напрямую пересекаются, а порой и сталкиваются интересы крупнейших местных государств, у каждого из которых имеются свои представления о собственной зоне влияния, с одной стороны, и роли соседей — с другой.

Это отражается даже в названиях, которые приняты для моря у заинтересованных стран. Пока европейцы пользуются исторически сложившимся определением «Южно-Китайское», во Вьетнаме его знают как Восточное, на Филиппинах правительство предлагает термин «Западно-Филиппинское», а в Индонезии используют прилагательное «Северное». Как бы то ни было, значение моря не исчерпывается масштабами лишь этого региона. Оно имеет колоссальную важность для всей Земли.

Цветными линиями обозначены границы влияния, на которые претендуют страны региона

Ежегодно через эту часть Мирового океана перемещается в том или ином направлении разного рода товаров на сумму, превышающую $3 трлн. Морской путь, связывающий Дальний Восток и Юго-Восточную Азию с Индийским субконтинентом, Африкой, Ближним Востоком и Европой, сложился исторически, и с развитием торговли его стратегическая ценность лишь росла.

Однако важность Южно-Китайского моря заключается не только в его транзитной роли. По утверждению китайских властей, его воды скрывают феноменальные запасы углеводородов, которые еще толком не начали разрабатываться. Хотя впервые нефть там была найдена в 1968 году, оценки возможного объема углеводородов разнятся. Министерство геологии и минеральных ресурсов КНР утверждает, что речь может идти о без малого 18 млрд баррелей нефти, хотя, согласно другим источникам, углеводородный потенциал моря все же гораздо скромнее и может составлять от 1,1 млрд до 11 млрд. Ну а третьим фактором, определяющим значение Южно-Китайского моря, является его использование как источника пищи. В традиционной кухне региона морепродукты всегда занимали важнейшее место, ну а здешние воды ими особенно богаты.

Экономика большинства стран региона напрямую зависит от бесперебойности функционирования торговых линий, проходящих через Южно-Китайское море. Например, Япония получает через него около 80% всех импортируемых энергоносителей. Впечатляют и цифры, касающиеся Китайской Народной Республики: около 60% всей внешней торговли страны завязаны именно на эту часть Мирового океана, и потому внимание, которое КНР уделяет ей и своей роли там, логично и понятно.

С одной стороны, Китай пытается диверсифицировать логистику своего экспорта, развивая как сухопутные, так и комбинированные поставки своих товаров по важнейшим для своей экономики направлениям. С другой — от морских перевозок Пекин, разумеется, отказываться не собирается, инвестируя в зарубежные порты в стратегически важных точках мира. «Морской шелковый путь XXI века», предполагающий в том числе долговременные инфраструктурные инициативы, в которые КНР готова вкладывать миллиарды долларов, является ключевой составляющей их известного плана «Один пояс и один путь». В этой связи обеспечение собственной безопасности именно в Южно-Китайском море стало для страны принципиальным вопросом, ну а главным средством для этого стал ряд спорных территорий, десятилетиями существовавших в этих водах.

Острова преткновения

Конечно, существование в разных частях моря нескольких архипелагов из небольших островков, атоллов, а то и просто коралловых рифов ни для кого не было секретом. Однако настоящую ценность все эти Парасельские острова и острова Спратли, еле выступающие из воды, покрытые песком и кустарником, приобрели лишь в XX веке. В мае 1939 года их оккупировала Японская империя, использовав некоторые в военных целях. Ну а после поражения Японии во Второй мировой войне, поняв все растущее значение этих 250 клочков суши (суммарная площадь Спратли составляет менее 5 кв. км, а Парасельских островов — 7,8 кв. км), ими всерьез заинтересовались страны региона.

Проблема заключалась в том, что по итогам Второй мировой их статус и принадлежность не были урегулированы. На фоне только что закончившегося планетарного конфликта данные территории казались слишком несущественными, но вскоре выяснилось, что за них готовы не просто спорить, но даже воевать.

Карта архипелага Спратли

Во второй половине XX века окружающие Южно-Китайское море государства оказались, мягко говоря, в натянутых отношениях друг с другом. С одной стороны был Китай — страна, строившая коммунизм, но разругавшаяся в пух и прах со вторым центром силы в данной идеологии, Советским Союзом. Зато в орбите влияния последнего находился Вьетнам, объединившийся после окончания Вьетнамской войны. Филиппины были американским союзником. Индонезия в разное время своей истории симпатизировала то соцлагерю, то миру капитализма. По мере своего бурного экономического развития росли амбиции и Малайзии. Существовал также фактор Тайваня, который КНР всегда считала своей неотъемлемой частью.

На этом фоне неудивительно, что именно в Южно-Китайском море со всеми его островами, непонятно кому принадлежавшими, и сталкивались интересы региональных государств, а также стоявших за ними сверхдержав.

Единственной страной, которая могла позволить себе претензии практически на все острова, при этом был Китай. В своей политике в Южно-Китайском море КНР руководствовалась так называемый «Девятипунктирной линией». Это условная линия из 9 (сначала 11) тире появилась на китайских картах еще в 1940—1950-е годы, и в соответствии с таким делением в зону интересов Пекина попадало 90% акватории моря, включая Парасельские острова и архипелаг Спратли.

У соседей КНР по региону было свое мнение на этот счет. На часть Парасельских островов претендовал Вьетнам, на Спратли — Филиппины, Малайзия, тот же Вьетнам и даже Бруней. В 1974 году дело даже дошло до вооруженного столкновения между Китаем и находившимся на грани поражения в войне с коммунистическим Севером капиталистическим Южным Вьетнамом. Результатом корабельных перестрелок, в ходе которых были и человеческие жертвы, стало установление Китайской Народной Республикой контроля над рядом спорных территорий. Впрочем, долгое время — целые десятилетия — КНР отставала в военном освоении контролируемых островов, ограничиваясь лишь организацией наблюдательных постов и присутствием небольших гарнизонов, однако в 2010-е произошел принципиальный перелом, и Китай в свойственном ему темпе в 2013 году перешел к кипучей деятельности по превращению этих участков земли в базы, которые были призваны обеспечить контроль над всей акваторией моря.

Великая песчаная стена

Площадь большинства доставшихся Китаю островов не позволяла осуществлять сколь-нибудь масштабное строительство. Многие из них и вовсе были коралловыми рифами, однако по китайским меркам это был довольно скромный вызов инженерным возможностям страны. По существу КНР развернула работу по масштабному увеличению занятых ей территорий. Алгоритм был весьма прост: с помощью специальных кораблей (земснарядов) со дна Южно-Китайского моря брался песок, который по системе труб отправлялся на нужный остров, где с его помощью создавались новые квадратные метры требуемой дополнительной площади.

Официальной причиной создания этих намывных земель было «улучшение условий труда и жизни живущих на островах людей». Предполагается, что с помощью вновь создаваемой инфраструктуры будет предоставляться укрытие, оказываться навигационная помощь, организовываться лучшее прогнозирование погоды для рыбаков и моряков торгового флота. Параллельно создавались удобные глубокие гавани, проводилось укрепление берегов против штормов и тайфунов, за короткое время было построено сразу три полноценных аэродрома.

В работах участвовали сотни судов, а флагманом стал гигантский, крупнейший в Азии земснаряд Tian Jing Hao. Результат получился впечатляющий. Лишь на семи рифах, где велась самая активная деятельность, китайцы намыли 13,5 кв. км дополнительных земель, что было сравнимо с общей площадью обоих крупнейших архипелагов — Спратли и Парасельского. Бюджет проекта, изящно прозванного в 2015 году американским адмиралом Харри Харрисом, в то время командовавшим Тихоокеанским флотом, «Великой песчаной стеной», не разглашался, но очевидно, что речь шла о миллиардах долларов.

Естественно, гуманитарные аспекты создания столь колоссальной инфраструктуры, скорее всего, имели лишь дополнительное значение. Благодаря этому проекту КНР в первую очередь получила новые морские базы, в том числе имеющие военное значение. Специалисты, анализировавшие доступные спутниковые снимки, утверждают, что на намывных территориях разместились не только упоминавшиеся выше аэродромы, но и узлы связи, радары, системы ПВО, а также комплексы предупреждения ракетного нападения.

Очевидно, что благодаря этим во многом искусственным островам Китай рассчитывает обеспечить безопасность своих торговых путей (а значит, во многом и экономики) в случае возможных военно-политических кризисов. С учетом того, что Южно-Китайское море играет ключевую роль и для экономики всей планеты (по оценкам экспертов, до четверти всей мировой торговли так или иначе проходит через него), вопрос обретает уже глобальный характер. Именно поэтому китайские инициативы вызывают беспокойство держав, которые сейчас принято считать противниками КНР. В сентябре 2021 года был создан AUKUS — альянс, в который вошли Австралия, Великобритания и США. В его рамках, как предполагается, Австралия получит возможность строить собственный атомный подводный флот, а само объединение позиционируется как инструмент сдерживания китайской активности именно в районе Южно-Китайского моря.

Китай, в свою очередь, протестует против появления AUKUS и, похоже, продолжает вовсю осваивать территории, несмотря на их по-прежнему спорный статус. Аналогичной деятельностью, только в более скромных масштабах, занимается и Вьетнам. Больше же всего пострадала от всех этих геополитических маневров, как обычно, природа, но судьба разрушенных коралловых рифов на фоне происходящего в мире беспокоит разве что экологов. Остальным людям доброй воли остается лишь надеяться на то, что статус-кво не будет нарушен, а взаимное бряцание оружием (США регулярно и демонстративно отправляет в воды Южно-Китайского моря свои военные корабли) не приведет к появлению на карте Земли очередного «очага международной напряженности».

Читайте также:

Терпит крах один из крупнейших застройщиков мира. Что к этому привело и какие могут быть последствия для экономики планеты?
Поворот китайских рек: тысячекилометровые каналы и десятки миллиардов долларов
Великая подземная стена: зачем Китай построил по всей стране 3 тысячи километров секретных тоннелей

Накидка на автомобильное сидение АвтоБра от грязных ног ребенка из ткани 5109

черный

15,00 р.

3 предложения

Комплект чехлов для сидений Autoprofi Aeroboost AER-1102 (черный/красный)

сетчатая ткань, красный/черный, универсальный размер, M

125 р.

4 предложения

Оплетка на руль AVS GL-165L-B

натуральная кожа, черный, L, диаметр руля 39-41 см

35,00 р.

5 предложений

Еще 200 чехлов и накидок для салона в Каталоге Onlíner

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро

Перепечатка текста и фотографий Onlíner без разрешения редакции запрещена. [email protected]

Острова в Южно-Китайском море издревле являются неотъемлемой частью территории Китая_Russian.news.cn

Китайский народ издревле обитал и осваивал острова в акватории Южно-Китайского моря. Жители Китая первыми открыли, назвали и эксплуатировали острова в Южно-Китайском море и прилегающюю к ним акваторию. С тех пор Китай непрерывно управлял архипелагами. Так был установлен суверенитет страны над островами. Этим и обосновываются исторические права Китая в Южно-Китайском море.

Исследователи эпохи династии Хань (2 век до н.э) уже знали о существовании архипелага. Первые упоминания об этой территории найдены в трактате «Запись иностранных вопросов» («Yi wu zhi»). Автор исторической работы описывал местность: «…в районе островов находится много скал и рифов…». Много информации об островах найдено в летописях, записях и книгах о Южно-Китайском море периода династий Тан и Сун. В исторической хронике описана жизнедеятельность, живущих на островах китайцев, отмечены географические и геоморфологические особенности островов, гидрологические и метеорологические характеристики вод в Южно-Китайском море. В других исторических документах китайских династий острова Южно-Китайского моря получили запоминающиеся названия, например, в книгах династий Мин и Цин архипелаг Сиша называли — «Каменный пруд размером в тысячу ли» («Qianli Shitang») и острова Наньша — «Пляж длиной 10 тысяч ли» («Wanli Changsha»)

Ли Гоцян, Сотрудник Института по исследованию границ при Академии общественных наук Китая: «В самом начале древние китайцы называли Южно-Китайское море «Чжанхай», а рифы и острова – «Цитоу». При династиях Суй и Тан свое название получили и другие острова. Во времена правления династии Сун люди стали называть этот район «каменным прудом» и «длинным пляжем». Все это говорит о том, что древние китайцы увеличивали свое присутствие в этой акватории.»

Географы династии Мин и Цин описывали конкретное местоположение и название более 70 скал, рифов, пляжей и островов архипелагов в книге «Гэн Лу Бу» («Geng Lu Bu»). Книга использовалась как руководство для мореплавания: китайские рыбаки благодаря ей ориентировались в акватории Южно-Китайского моря. У книги было несколько вариантов рукописей, которые сохранились, а их печатные версии используются даже сегодня. Суверенитет Китая над островами в Южно-Китайском море с древних времен был признан другим странами. Некоторые китайские названия островов в то время использовались западными навигаторами и отмечены на престижных морских навигационных картах 19-20 веков: среди них острова Хунсюдао (Nanyit), Цзинхундао (Sin cowe), Чжубицзяо (Subi). Это слова из древних китайских диалектов.

Многочисленные исторические документы свидетельствуют, что китайский народ эксплуатировал природные ресурсы и управлял архипелагами. В Южно-Китайском море велась не только традиционная хозяйственная деятельность. В районе островов Наньша археологи нашли многие артефакты: фрагменты хозяйственных культур, колодец, части домов, храмы, гробницы и памятники с надписями.

Ху Дэкунь, Директор Института по исследованию границ и океана Уханьского университета КНР: «Через Южно-Китайское море проходил морской Шелковый путь. Маршрут пересекал Малаккский пролив, Бенгальский залив и доходил до Индийского субконтинента. Объем товарооборота был достаточно большим. При неблагоприятных погодных условиях люди временно оставались на этих островах.»

В зарубежной литературе также есть информация о деятельности китайцев на островах Наньша. В книге «Руководство по Китайскому морю» («China Sea Directory»), опубликованной адмиралтейством Великобритании в 1868 году написано о деятельности китайцев на рифах Чжэнхэ в районе островов Наньша. В другой книге «Журнал по плаванию в Китайском море» («China Sea Pilot») также описаны жизнь и хозяйство китайских рыбаков на островах Наньша.

Во французском журнале «Иллюстрация колониальных районов мира» («Le monde colonial illustre») от 1933 года, рассказывалось, что французская армия видела китайское население на этих территориях, в издании подтверждается, что на 9 островах Наньша жили только китайцы, граждан других стран не было. По свидетельствам журнала на острове Наньцзы (Юго-Западный риф) проживали 7 китайских жителей, среди них 2 детей, а на острове Чжунъе насчиталось 5 человек. На острове Тайпин и других островах также были следы китайских рыбаков. Китай является первым государством, которое управляло архипелагами и прилегающей к ним акваторией. По утверждениям историков, с периода династии Сун Китай начал укреплять защиту суверенитета Южно-Китайского моря. В акваториях находились военно-морские патрули китайских правительств.

Ли Гоцян, Сотрудник Института по исследованию границ при Академии общественных наук Китая: «При династиях Мин и Цин патрулирование в Южно-Китайском море стало одним из важных механизмов для властей. Были созданы специальные посты и военно-морской орган. Это свидетельствует об административном и военном управлении Китая над этим районом.»

В династии Цин острова в Южно-Китайском море вошли под управление округа Цюнчжоу Фу (о. Хайнань), в составе провинции Гуандун. О принадлежности Китаю архипелагов в Южно-китайском море свидетельствуют официальные карты разных китайских династий. Например, острова были отмечены в версиях карт империи Цин 1810 г. и 1817 г. («Daqing Wannian Yitong Tianxia tu», «Daqing yitong tianxia tu»). Исторические факты доказывают, что китайцы с древних времен обитают на островах Южно-Китайского моря и ведут там хозяйственную деятельность. А китайское правительство проводит продолжительное, эффективное, мирное и компетентное управление архипелагами Южно-Китайского моря. В процессе исторического развития установлены суверенитет над островами и соответствующие права в Южно-Китайском море. Острова не являются ничьей землей, а представляют собой неотъемлемую часть территории Китая.

Суверенитет Китая над островами в Южно-Китайском море не подвергался сомнению до конца 20-го века. В 1930-40 годах часть территории архипелага Наньша была оккупирована военными силами Франции и Японии. В ответ на их действия, правительство Китая приняло ряд мер по защите суверенитета в этой акватории. После оккупации Францией в 1933-м году части территории в этом районе, Министерство иностранных дел, Министерство внутренних дел и ВМФ Китая создали комиссию для изучения географии, а также унифицировали названия всех рифов и островов. В 1935-ом году была издана «Карта Южно-Китайского моря». Япония во время Второй мировой войны оккупировала острова Наньша. В декабре 1943-го года Китай, США и Великобритания в Каирской декларации заявили, что все территории, захваченные Японией у Китая будут возвращены Китаю. В июле 1945-го года в Потсдамской декларации была вновь подтверждена необходимость придерживаться Каирской декларации.

В августе 1945-го года Япония заявила о безоговорочной полной капитуляции. В ноябре и декабре следующего года на архипелаги Сиша и Наньша были направлены китайские чиновники. Они провели церемонию воссоединения. На месте был размещен гарнизон. Четыре из островов были названы именами четырех кораблей китайского ВМФ, которые перевозили китайских чиновников – Юнсин, Чжунцзянь, Тайпин и Чжунъе.

У Шицунь, Директор Китайского института по исследованию Южно-Китайского моря: «В 1946-м году Китай принял острова Сиша и Наньша. Мы там провели церемонию воссоединения и установили памятники. В 1948-м году была опубликована карта островов в Южно-Китайском море с 11-пунктирными линиями. Она обозначает территориальные притязания Пекина в Южно-Китайском море.»

1-го октября 1949-го года после образования Китайской Народной Республики новое правительство продолжило юридические, административные и дипломатические усилия по защите суверенитета и своего права в этой акватории. Также Китай продолжал патрулирование, освоение ресурсов и научные экспедиции в Южно-Китайском море. В августе 1951-го года министр иностранных дел Китая Чжоу Эньлай в «Заявлении о мирном договоре между США, Великобританией и Японией» по итогам конференции в Сан-Франциско отметил, что острова Сиша, Наньвэй, как и архипелаги Наньша, Чжунша и Дунша являются частью территории Китая. Они были отторгнуты Японией во время Второй мировой войны и после ее капитуляции были возвращены Китаю. На нерушимый суверенитет Китая над островами Наньвэй и Сиша не влияет ни какой договор между США, Великобританией и Японией.

У Шицунь, Директор Китайского института по исследованию Южно-Китайского моря: «В 1951-ом году инициированная США и Великобританией конференция прошла в Сан-Франциско, по ее итогам был подписан мирный договор с Японией. В документе требуется, чтобы Япония отказалась от претензий на острова Тайвань, Пэнху, Сиша и Наньша. Но кто примет острова Сиша и Наньша, в документе указано не было. Вот это причина возникновения разногласий в Южно-Китайском море.»

В сентябре 1958-го года была опубликована «Декларация правительства КНР о территориальном море». В документе официально установили ширину территориального моря в 12 морских миль, исчисляемых от соответствующих прямых исходных линий. Этот принцип употребляется в случае определения «всей территории Китая, в том числе архипелагов Дунша, Сиша, Чжунша, Наньша и других островов, принадлежащих Китаю». В марте 1959-го года на острове Юнсин был создан «административный офис на архипелагах Сиша, Наньша и Чжунша», который входит в состав провинции Гуандун. В апреле 1988-го года на 1-ой сессии Всекитайского собрания народных представителей 7-го созыва было принято решение утвердить там административную единицу – провинцию Хайнань. В ее состав входят Сиша, Наньша, Чжунша, прилегающие к ним острова, рифы и акватория. В апреле 1983-го года Комитет по географическим названиям КНР опубликовал 287 официальных названий в Южно-Китайском море.

В феврале 1992-го года в стране опубликован «Закон о территориальном море и прилежащей зоне КНР». Согласно документу, в состав государственной территории КНР входят архипелаги Дунша, Сиша, Чжунша, Наньша и все другие острова, принадлежащие Китаю. В июне 1998-го года был опубликован «Закон об исключительной экономической зоне и континентальном шельфе КНР». В документе были определены основные положения и принципы в этих областях, а также заявлено, что «данный акт не влияет на исторические права Китая». В июне 2012-го года Госсовет КНР утвердил создание города окружного уровня Саньша. Ему будут подчиняться архипелаги Сиша, Чжунша, Наньша и прилегающие к ним острова и акватории. В целях защиты экологии и ресурсов с 1999-го года в Южно-Китайском море в определенный период запрещается рыболовная деятельность. К концу 2015-го года в Южно-Китайском море были построены несколько водных заповедников для защиты морских животных и растений. 6 заповедных зон находятся под охраной государства, еще 6 – под охраной провинции. Их общая площадь – 2,69 миллиона гектаров. Также были построены 7 государственных заповедников для защиты морских ресурсов, общая площадь которых составляет 1,28 миллиона гектаров.

У Шицунь, Директор Китайского института по исследованию Южно-Китайского моря: «Суверенитет Китая над архипелагами и акваториями в Южно-Китайском море подтверждают и ряд юридических, административных и экономических мер, принятых правительстом страны в отношении этого района после образования КНР. «

После Второй мировой войны Китай восстановил суверенитет над островами в Южно-Китайском море. И этот факт был признан многими странами мира. В 1951-ом году в Сан-Франциско был подписан мирный договор между странами антигитлеровской коалиции и Японией. Согласно документу, Токио отказывается от всех прав и претензий на архипелаги Наньша и Сиша. Официальный отказ Японии от территорий последовал в 1952-ом году. По варианту «Стандартной карты мира», которую рекомендовал глава МИД Японии Окадзаки Кацуо, острова Сиша, Наньша, Дунша и Чжунша входят в состав территории КНР. В китайско-японском совместном заявлении, подписанном в 1972 году, также ясно отмечается, что Токио будет придерживаться позиции восьмой статьи «Потсдамской декларации». 4-го сентября 1958-го года была опубликована «Декларация правительства КНР о территориальном море». 14-го сентября того же года согласие с этим документом выразил премьер-министр Вьетнама Фам Ван Донг на встрече со своим китайским коллегой Чжоу Эньлаем. По его словам: «Вьетнам уважает решение китайского правительства». На 14-ом заседании межправительственной океанографической комиссии ЮНЕСКО, проходившей с 17 марта по 1 апреля 1987 года, участники единодушно согласились с решением Китая о строительстве 5 океанографических станций. При этом станция под названием «No.74» будет построена на островах Наньша, а «No.76» – на архипелаге Сиша. Суверенитет Китая в Южно-Китайском море широко признают в международном сообществе. В книгах и картах многих стран эти акватории входят в состав территории Китая.

Источник: russian.cctv.com

Идеальный шторм. Китай и США стягивают военные силы в Южно-Китайское море. Чем закончится битва за господство в регионе?: Политика: Мир: Lenta.ru

Набирающее обороты геополитическое и экономическое противостояние между Китаем и США выливается в военное соперничество в Юго-восточной Азии. Изначально начавшись как спор между азиатскими странами за крохотные острова, кризис в Южно-Китайском море стал одним из главных очагов напряженности в мире. США все чаще направляют свои военные корабли в спорные воды и проводят там учения со своими союзниками, Китай же в ответ проводит собственные маневры и превращает подводные рифы в искусственные острова с военными базами. С появлением нового партнерства между США, Великобританией и Австралией (AUKUS), предполагающего строительство ядерных подводных лодок для последней, ситуация в регионе продолжила накаляться. В Китае и вовсе заявили, что создание нового альянса может стать шагом на пути к новой холодной войне. Как Южно-Китайское море превратилось в один из главных рубежей противостояния Пекина и Вашингтона и может ли этот кризис перерасти в военный конфликт — разбиралась «Лента.ру».

Море изобилия

Территориальный спор — а вернее даже споры — вокруг Южно-Китайского моря длится уже несколько десятилетий. Основные участники — Бруней, Вьетнам, Китай, Малайзия, Тайвань и Филиппины. Основной предмет разногласий — две группы крохотных островков, рифов и скал: архипелаг Спратли на юге и Парасельские острова на севере. На первый взгляд это может показаться довольно странным. Взять архипелаг Спратли, на который претендуют все шесть стран: суммарная площадь входящих в его состав островов и рифов всего пять квадратных километров.

Все дело в так называемой «исключительной экономической зоне»: согласно Конвенции ООН по морскому праву, ей считается морская зона шириной в 200 морских миль вокруг участка суши, принадлежащего той или иной стране. В этой зоне государство может заниматься разведкой и добычей ресурсов и другими видами экономической деятельности.

Иными словами, кто владеет маленьким островком, тот владеет и всеми ресурсами в радиусе 200 морских миль от него. А в случае с тем же Спратли ресурсы нешуточные: в одном лишь районе архипелага Рид-Бэнк насчитывается порядка 50 триллионов кубометров природного газа и свыше 5 миллиардов баррелей нефти.

Помимо полезных ископаемых, Южно-Китайское море также богато рыбой, а через его акваторию проходит огромное количество торговых путей. Смартфон, изготовленный в Китае или на Тайване, японский стиральный порошок и памперсы, сушеные бананы с Филиппин — все эти товары, которые нередко можно встретить на российских прилавках, скорее всего, попали туда именно через это море.

50%рыболовных судов мира

работают в Южно-Китайском море

Каждая из шести стран имеет свои претензии на те или иные острова, зачастую пересекающиеся. Но самые большие аппетиты у Китая: он претендует на более 80 процентов всей акватории моря. Основанием для своих «исторических прав» Китай считает карту, датированную 1947 годом, где территориальные притязания Пекина обозначены с помощью U-образной линии из девяти пунктиров.

При этом юридически острова ни за кем не закреплены: потерпев поражение во Второй мировой войне, Япония по Сан-Францисскому договору отказалась от притязаний на архипелаг Спратли и Парасельские острова, но в чью пользу — документ умалчивает.

Активно отстаивать свои притязания Китай начал в конце 1960-х — начале 1970-х, когда в морских недрах были обнаружены значительные запасы нефти и природного газа. Страны начали поочередно занимать острова, вывешивать на них свои флаги, строить хижины и даже блокпосты.

Растущая напряженность вылилась в военный конфликт между силами КНР и Южного Вьетнама в 1974 году. Сражение закончилось уверенной победой Пекина и переходом Парасельских островов под его контроль.

Южный риф Джонсона

Фото: Public Domain / Wikimedia

В 1988 году между Китаем и Вьетнамом вновь произошла очередная стычка — в этот раз у островов Спратли. Конфликт возник из-за попытки Пекина установить наблюдательный пункт на одном из спорных рифов после получения соответствующего разрешения от международной комиссии. Хотя бои проходили в контролируемом Вьетнамом районе, победа вновь осталась за Китаем, а Вьетнам утратил контроль над Южным рифом Джонсона и потерял 64 военнослужащих убитыми. Пекин же, по собственным подсчетам, обошелся без потерь (вьетнамская сторона утверждала о гибели шести китайских солдат).

В 1994 году похожий конфликт чуть было не разгорелся уже между Китаем и Филиппинами. Тогда Пекин оккупировал риф Мисчиф, но Манила, памятуя о печальном опыте Вьетнама, решила воздержаться от боевых действий.

По мере роста влияния Китая на международной арене росла и его активность в регионе. В 2012 году он занял риф Скарборо и ограничил доступ к нему филиппинских рыбаков. С середины 2010-х Китай начал возводить искусственные острова и расширять подконтрольные атоллы и рифы при помощи насыпей.

Особо активные работы шли на рифе Мисчиф: за несколько лет Китай отвоевал у моря больше 550 гектаров, возвел на рифе военную базу и взлетно-посадочную полосу и разместил системы противовоздушной обороны. Сейчас Мисчиф — крупнейший по меньшей мере из семи китайских искусственных островов

12 июля 2016 года Международный арбитражный суд в Гааге, рассматривавший иск Филиппин, счел притязания Китая в Южно-Китайском море безосновательными. Китай отказался признавать решение суда, назвав его «сфабрикованным под личиной закона политическим фарсом», и продолжил милитаризацию островов.

Правь, Америка, морями

Территориальный спор в Южно-Китайском море мог так и остаться локальной, сугубо внутрирегиональной историей, если бы на него не наложилось соперничество между Китаем и Соединенными Штатами, а контроль Пекина над морем не воспринимался бы Вашингтоном как вызов своим национальным интересам. На протяжении последних трех администраций американское руководство всячески пыталось сдержать активность Китая в регионе — как военным, так и дипломатическим путем. Китайцы действия американцев тоже не оставляли без ответа.

Мотивы КНР очевидны: именно через Южно-Китайское море проходит большая часть товарооборота страны, включая поставки энергоносителей, отмечает почетный профессор Австралийской академии вооруженных сил Карлайл Тейер. «Кроме того, Китай опасается так называемой Малаккской дилеммы. Они считают, что вражеская держава может закрыть этот морской пролив для судоходства на время конфликта, тем самым нанеся ущерб экономике КНР», — объяснил он в беседе с «Лентой.ру».

Китайские суда возле рифа Мисчиф

Фото: U.S. Navy / Reuters

Директор Института исследований Китая при Малайском университете Нжоу Чоу-Бинг в свою очередь подмечает, что для Китая не менее важен политический и идеологический аспект противостояния в Южно-Китайском море. «Наиболее важны, на мой взгляд, вопросы легитимности и национализма. Пекин не хочет выглядеть слабым, отстаивая то, что он считает своими законными притязаниями в Южно-Китайском море», — пояснил эксперт в комментарии «Ленте.ру», добавив, что экономическая сторона вопроса играет здесь скорее второстепенную роль.

Уникальное расположение моря, превращающее его в своего рода «морскую артерию» между Тихим и Индийским океаном, важно и для Вашингтона. Именно через его акваторию проходят американские военные корабли, следующие из Тихого океана в Ормузский пролив, где базируется 5-й флот ВМС США

В Соединенных Штатах убеждены: американское военное присутствие способствует миру и стабильности в Южно-Китайском море и обеспечивает безопасность союзников в регионе, отмечает Александр Хуанг, профессор Института стратегических исследований Тамканского университета (Тайвань). Более того, в Вашингтоне видят в экспансии Пекина угрозу для своих позиций не только в регионе, но и во всем мире. «Им нужно показать своему политическому аппарату и собственным гражданам, что Соединенные Штаты по-прежнему являются страной номер один в мире», — рассказал эксперт в комментарии «Ленте. ру».

Еще один важный компонент американского присутствия в регионе — принцип свободы навигации, который традиционно отстаивают Соединенные Штаты. С этой целью американские военные корабли регулярно заходят в воды Южно-Китайского, Черного и Баренцева морей, где, с точки зрения США, их проход разрешен международным правом.

«Основная идея заключается в том, что для обеспечения американских экономических и политических интересов регион не может находиться под исключительным контролем или доминированием другой державы», — сказал доцент Военно-морского колледжа США Айзек Кардон в беседе с «Лентой.ру».

Если завтра война

Постановление Международного арбитражного суда в Гааге в 2016 году не замедлило милитаризацию региона. Китай продолжает застраивать острова военной инфраструктурой и проводит испытания ракет — «убийц эсминцев», демонстративно уничтожая «вражеские суда» во время учений в Южно-Китайском море.

Параллельно возрастает и военная активность США. По оценкам китайских экспертов, в 2020 году она достигла беспрецедентных масштабов: Соединенные Штаты свыше 1000 раз отправляли самолеты-разведчики для наблюдения за действиями Китая в регионе.

Учения авианосца ВМС США «Индепенденс» в Южно-Китайском море

Фото: Reuters

Все это закономерно приводит к военным инцидентам. Корабли КНР иногда проходят в опасной близости от Военно-морских сил (ВМС) США, вынуждая последних совершать экстренные маневры для предотвращения столкновения. Пекину то и дело приходится поднимать в небо истребители для перехвата воздушных судов США, а как-то раз китайские военные даже ослепили американских летчиков с помощью лазерных лучей.

Опасные маневры обеих стран однажды уже привели к трагедии: в 2001 году в небе над Южно-Китайским морем столкнулись разведывательный самолет США и китайский истребитель, преследовавший его. По мере ухудшения отношений между двумя странами, подобные инциденты могут повториться, но вряд ли перерастут в полномасштабный военный конфликт, отметил Кардон.

Два военно-морских флота, действующих в непосредственной близости друг от друга, понимают, что любые боевые действия обходятся очень дорого и не стоят того

Айзек Кардондоцент Военно-морского колледжа США

Полномасштабному военному конфликту препятствуют и географические особенности самого моря, отметил Хуанг. Оно достаточно большое — в полтора раза больше Средиземного — и на 98 процентов состоит из воды, остальное — маленькие островки и скалы. Вести продолжительные боевые действия в таких условиях достаточно сложно.

При этом эксперт допустил вариант, при котором конфликт из Южно-Китайского моря может перекинуться на соседние регионы. «Чтобы отвлечь внимание США или преломить ход боевых действий в свою пользу, Китай может атаковать Тайвань. Или же нанести авиаудары по [спорным с Японией] островам Сенкаку», — рассказал Хуанг. Он отметил, что подобных сценариев — масса, но разгорание полномасштабной региональной войны в отдельно взятом Южно-Китайском море пока выглядит крайне маловероятным.

Вьетнамский патрульный на острове Чыонг Са Донг (архипелаг Спратли)

Фото: Quang Le / Reuters

Куда более реалистичным, по мнению Кардона, выглядит сценарий конфликта между Китаем и другим региональным государством, например, Вьетнамом — тем более подобное уже имело место в истории обеих стран. При этом столкновение вряд ли будет масштабным и повлечет за собой вмешательство США.

Особые риски в этом смысле представляют не столько ВМС КНР и Вьетнама, сколько вооруженные рыболовные суда и корабли береговой охраны — она у Китая самая крупная в мире и насчитывает более 130 крупных кораблей с водоизмещением свыше 1000 тонн. Китайские рыболовные и полицейские суда нередко действуют куда агрессивнее военных, жестко пресекая попытки других стран заниматься добычей и промыслом в спорных водах.

Войну можно начать, нажав на курок или кнопку, но заканчивается она всегда за столом переговоров, независимо от того, победитель ты или проигравший

Александр Хуангпрофессор Института стратегических исследований Тамканского университета (Тайвань)

Попытки дипломатически урегулировать территориальный спор предпринимались не раз. Впервые идея разработать кодекс поведения в Южно-Китайском море возникла еще в 1990-х, после захвата Китаем рифа Мисчиф. Однако разногласия как между Китаем и странами Юго-Восточной Азии, так и внутри самого АСЕАН привели к тому, что за четверть века сторонам почти не удалось продвинуться в этом вопросе. В 2002 году они договорились принять вместо кодекса декларацию, но документ не был юридически обязывающим и, по сути, озвучивал лишь намерения сторон, а не предлагал какие-то конкретные механизмы для разрешения споров.

Министр обороны Филиппин демонстрирует снимки китайских сооружений на спорных островах Спратли

Фото: Reuters

Китай и АСЕАН условились финализировать текст кодекса к 2022-му, но чем ближе дедлайн, тем менее реалистичным это выглядит. Тейер поясняет, что странам-подписантам нужно решить сразу несколько болезненных вопросов, уже не раз приводивших к провалу переговоров. В частности, сторонам нужно договориться о географическом охвате и правовом статусе территориального спора в Южно-Китайском море, механизме урегулирования споров, правоприменении и возможности вмешательства третьих сторон.

При этом даже неидеальный кодекс может существенно улучшить обстановку в регионе, отмечает Нжоу. По мнению эксперта, разрешить территориальные споры в Южно-Китайском море полностью невозможно, можно лишь управлять возникающими рисками. При этом даже подписанный и юридически обязывающий документ не застрахует страны региона от военных инцидентов.

«Я пессимистичен в том смысле, что этот вопрос всегда будет осложнять отношения между Китаем и странами Юго-Восточной Азии. Но я оптимистичен в том смысле, что, несмотря на это, обе стороны будут воздерживаться от применения силы, урегулировать кризисные ситуации и не давать им разрастаться», — отметил он.

Неспокойные воды

С возникновением AUKUS, по своей сути, направленного против Китая, в СМИ появились заголовки, чуть ли не предвещающие войну в Южно-Китайском море.

Однако Тейер призывает не сгущать краски: AUKUS не является военным альянсом как таковым — у него нет центрального штаба, а его участники не планируют осуществлять трехстороннее патрулирование или военные учения в Южно-Китайском море. Более того, согласно соглашению, ядерные подлодки появятся не раньше 2040-х годов. «Серьезные военные инциденты могут возникнуть скорее в результате развертывания в регионе военных кораблей и самолетов отдельных стран, особенно ВМС или ВВС США», — подчеркнул австралийский специалист.

Ожидать от Китая создания своего альянса в ответ на AUKUS тоже не приходится. По мнению Тейер, желающих присоединиться к антиамериканскому альянсу, за исключением разве что Пакистана, в регионе не найдется. «Скорее всего, ключевые члены АСЕАН в частном порядке будут приветствовать создание AUKUS в противовес Китаю, в то же время публично выражая свою озабоченность возможным дестабилизирующим воздействием партнерства на обстановку в регионе», — отметил он.

Атомный авианосец ВМС США «Джордж Вашингтон» покидает порт южнокорейского Пусана

Фото: Lee Jin-man / AP

Так или иначе, специалисты, опрошенные «Лентой.ру», сходятся в одном: и без AUKUS существовали предпосылки для дальнейшего ухудшения ситуации в Южно-Китайском море. При этом процесс деградации будет замедленным, без каких-то ярко выраженных скачков и перепадов — в возникновении кризисных ситуаций не заинтересован сам Китай, ему гораздо выгоднее просто поэтапно устанавливать фактический контроль над морем.

Кардон рисует такой сценарий: Китай будет постепенно наращивать свою активность в регионе, соседние страны будут становиться все более и более обеспокоенными по этому поводу, а США — все глубже и глубже закапываться в противостояние Китаю.

В долгосрочной перспективе это, конечно, не очень хорошая динамика, но речь не идет о кризисе, который может «рвануть» в любой момент

Айзек Кардондоцент Военно-морского колледжа США

Все это, в свою очередь, может неизбежно привести к тому, что, несмотря на заверения США, странам Юго-Восточной Азии все же придется выбирать, на чьей они стороне, — а это достаточно непростой выбор. С одной стороны, растущее влияние Китая в регионе не может не вызывать обеспокоенность, а его территориальные притязания мешают этим странам добывать ресурсы, которые они считают своими по праву.

С другой стороны, Китай — один из главных торговых партнеров стран региона, и разрывать с ним отношения равносильно выстрелу в ногу. Уверенности в США как в союзнике не добавляет болезненный выход американцев из Афганистана. На этом фоне из Пекина все чаще звучат сравнения павшего Кабула с Тайванем: дескать, подумайте, Вашингтон бросит и вас, вашему правительству уготована та же участь.

«Членам АСЕАН будет трудно сохранять независимую позицию, и Юго-Восточная Азия, вероятно, станет более поляризованной», — отметил Тейер, добавив, что наиболее активно Китаю будут противостоять главные союзники США в Индо-Тихоокеанском регионе: Япония, Индия и Австралия.

Акция протеста напротив китайского консульства на Филиппинах

Фото: Erik De Castro / Reuters

***

Противостояние между Китаем и США, вероятнее всего, продлится еще не одно десятилетие, а вместе с ним продолжит обостряться и обстановка в Южно-Китайском море. Сейчас это, пожалуй, главный очаг напряженности во всем Индо-Тихоокеанском регионе, затрагивающий даже те страны, которые не вовлечены в него напрямую — вроде России, Японии и Индии. Военный конфликт, пусть и лимитированный, совершенно не в их интересах.

Экспертное сообщество опасается, что напряженность достигнет пика на рубеже 2020-х — 2030-х годов из-за возможных попыток Китая вернуть Тайвань силой, отмечает Тейер. «Чрезмерный национализм и самонадеянность китайских военачальников могут привести к тому, что они просчитаются, бросив вызов Соединенным Штатам в Южно-Китайском море в разгар политического кризиса вокруг Тайваня», — сказал он.

Однако и в Пекине, и в Вашингтоне хорошо осознают риски и потери, сопряженные с ведением боевых действий. Единственный путь избежать их — это, отбросив накопившуюся враждебность и подозрительность, сесть за стол переговоров и выработать механизмы, которые позволили бы избежать военных инцидентов в Южно-Китайском море и их перерастания в полноценный конфликт между двумя ядерными державами.

Журнал Международная жизнь — Архив 6 номера 2013 года Южно-Китайское море: зона сотрудничества или акватория конфликтов

В последнее время в ряде столиц государств Азиатско-Тихоокеанского региона, прежде всего Пекине и Токио, бушуют нешуточные страсти, не стихают воинственная риторика и барабанная дробь. Политики и военные соревнуются в патриотизме, разжигают национализм. Свежий пример: в странах АСЕАН довольно нервно отреагировали в отношении региональной политики Китая, который недавно начал выпуск новых паспортов, демонстрирующих спорную карту Южно-Китайского моря (ЮКМ). Пекин также утвердил новое регулирование, дающее руководству ВМС бóльшую свободу действий по задержанию иностранных судов, проходящих в водах, которые КНР считает своими¹. По мнению газеты «Нью-Йорк таймс», «Китай приводит в смятение Индию, Вьетнам и Японию своими все более напористыми действиями в давних территориальных спорах»². Поэтому тема конфликтов в Восточной Азии не сходит со страниц международных СМИ, остается постоянным информационным поводом, вызывая опасения мирового сообщества за положение дел в одном из ключевых регионов планеты.

Обострение летом 2012 года споров между Китаем и Японией из-за островов Сенкаку (китайское название Дяоюйдао), Японией и Южной Кореей из-за островов Такэсима (корейское название Токто) в Восточно-Китайском море, Китаем и некоторыми членами АСЕАН (Вьетнамом, Филиппинами, Малайзией и Брунеем), а также Тайванем в Южно-Китайском море из-за архипелага Спратли и Парасельских островов имеет ряд объективных и субъективных причин. Исторические мотивы здесь тесно переплетаются с современной практикой активного освоения богатств Мирового океана.

Проблемы Мирового океана (разработка шельфа и недр морского дна, делимитация акваторий и островных территорий) занимают сегодня все более заметное место в международной политике. Их значение, учитывая, что эти проблемы затрагивают интересы практически всех государств, постоянно возрастает. В начале XXI века в Азиатско-Тихоокеанском регионе заметно усилилось соперничество между прибрежными государствами по вопросам правового режима водных пространств и освоения ресурсов морского дна. Эксплуатация ресурсов открытого моря включает в себя многие виды деятельности. Значительный интерес для прибрежных государств Восточной Азии представляет добыча в пределах 200-мильной экономической зоны биоресурсов и минерального сырья, прежде всего использование нефтегазовых ресурсов морского дна.

Активизация дипломатической борьбы по этим вопросам связана с односторонними действиями некоторых государств, направленными на распространение национального суверенитета не только в отношении омывающих их прибрежных вод и водных ресурсов, но и над удаленными от их берегов «ничейными» островами, установление контроля над которыми значительно усилили бы политические и стратегические позиции этих стран.

Конкретными примерами политических маневров и попыток осуществления хозяйственной деятельности являются архипелаг Спратли и Парасельские острова, которые также имеют немаловажное значение в разграничении территорий и акваторий в Южно-Китайском море. Выгодное географическое положение на перекрестке транзитных коммуникаций, связывающих Ближний Восток с Восточной Азией и южной частью Тихого океана, дает возможность владеющим этими островами государствам контролировать морские торговые пути и транспортные коридоры из Персидского залива в Южно-Китайское море и далее в Тихий океан и эксплуатировать живые и минеральные ресурсы моря³.

Наибольшим источником напряженности стал архипелаг Спратли, где действия Китая по освоению островов все чаще сталкиваются с противодействием Вьетнама и Филиппин. В июне 2012 года Национальная ассамблея СРВ приняла морской закон Вьетнама (Vietnamese Law of the Sea), распространяющий в том числе юрисдикцию страны на Спратли и Парасельские острова (Наньша и Сиша, как их именуют китайцы). МИД КНР по этому поводу вручил послу Вьетнама в Пекине Нгуен Ван Тхо официальное заявление, в котором говорится, что «Китай решительно протестует и твердо выступает против таких действий Вьетнама»⁴. Президент Филиппин Б.Акино, обращаясь к государствам Азиатско-Тихоокеанского региона, заявил в июле 2012 года в период наибольшего обострения ситуации вокруг островов Южно-Китайского моря: «Если кто-то войдет к вам во двор и скажет, что эта территория принадлежит ему, разве вы допустите это?»⁵

Архипелаг Спратли необитаем. Он расположен в юго-западной части Южно-Китайского моря и образован примерно 100 островами, коралловыми рифами, скалами и отмелями, протянувшимися с севера на юг на 1 тыс. км. Архипелаг находится в 650 км восточнее вьетнамского побережья, 750 км южнее Парасельских островов, 1 тыс. км к юго-востоку от китайского острова Хайнань, 250 км от побережья Сабаха (Малайзия), 160 км от побережья Саравака (Малайзия) и 400 км к востоку от самого западного филиппинского острова Палаван.

На небольшие островки, атоллы и даже отмели архипелага заявляют претензии КНР, Вьетнам, Филиппины, Тайвань, Малайзия и Бруней. Во второй половине XX века эти государства осуществляли здесь свое осязаемое присутствие. Вьетнам контролирует ряд островов, включая и одноименный остров Спратли. Самый крупный из островов архипелага Иту-Аба оккупирован тайваньским гарнизоном. Малайзия удерживает и претендует на три островка, а Бруней выдвигает претензии на Луизу Риф — одну из отмелей на юге архипелага. Восемь островов и атоллов контролируют филиппинские подразделения. Китай также занимает восемь островов, но претендует практически на всю акваторию Южно-Китайского моря.

Специалисты по морскому праву отмечают, что Поднебесная обозначает на китайских картах границы своих претензий, ссылаясь на так называемую «девятипунктирную демаркационную линию» (границу акватории Южно-Китайского моря, оспариваемой Китаем). Эта воображаемая граница включает в китайские претензии 90% из 3,5 млн. квадратных км акватории Южно-Китайского моря. Впервые официально «девятипунктирная линия» была отражена на карте, опубликованной еще националистическим правительством Чан Кайши в 1947 году, и впоследствии включена в карты КНР⁶.

В мае 2009 года в ответ на совместную подачу Вьетнамом и Малайзией заявления в Комиссию ООН по границам континентального шельфа Китай к своей направленной в адрес Всемирной организации вербальной ноте приложил карту, на которой обозначена «девятипунктирная демаркационная линия», что вызвало серьезную озабоченность среди некоторых членов АСЕАН⁷.

Спор из-за островов Спратли и Парасельских, или территориальный спор в ЮКМ, учитывая их стратегическое положение, превратился во второй половине ХХ века наряду с тайваньской и проблемой Корейского полуострова в одну из наиболее сложных и потенциально взрывоопасных региональных проблем, косвенно затрагивающих интересы большинства государств АТР, включая великие державы. Ситуация в этом районе неоднократно обострялась. Дважды дело доходило до вооруженных столкновений между претендентами. В 1974 году в районе Парасельских островов Китай применил силу против подразделений Южного Вьетнама, а в 1988 году — против объединенного Вьетнама уже в акватории островов Спратли. В 1995 году китайские войска оккупировали находящийся в составе архипелага Спратли риф Мисчиф, который Филиппины считают своим.

За исключением КНР, занявшей непримиримую позицию в вопросе о принадлежности архипелага Спратли, все остальные государства, претендующие на острова в Южно-Китайском море, в разное время выражали готовность обсудить этот вопрос и попытаться найти приемлемые пути его решения. В качестве меры доверия Индонезия в начале 1990 года выступила с инициативой проведения регулярного международного семинара «Урегулирование потенциальных конфликтов в Южно-Китайском море». Однако обсуждение этой актуальной проблемы на семинаре зашло в тупик: его асеановские участники еще не были готовы к взаимному компромиссу, а Китай в этот период строго придерживался концепции «неоспариваемого суверенитета».

Окончание холодной войны, распад Советского Союза и сокращение влияния США в Юго-Восточной Азии привели к заметным изменениям в расстановке сил в регионе: Китай за счет бывшего СССР в значительной степени заполнил образовавшийся вакуум силы. Эти перемены вызвали в странах АСЕАН сильное чувство незащищенности. Масла в огонь добавили односторонние действия Китая в отношении спорных островов в ЮКМ. В феврале 1992 года в КНР был принят Закон о территориальных водах и прилегающих акваториях, в котором Спратли и Парасельские острова рассматриваются как китайская территория. Этот шаг вызвал бурную реакцию в странах АСЕАН — претендентах на острова в ЮКМ — и был расценен как нежелание Пекина вести поиск развязок территориального вопроса через достижение приемлемого компромисса.

В плане противодействия китайским претензиям на контроль в ЮКМ Филиппины — наиболее активный участник территориального спора — предприняли шаги по мобилизации партнеров по АСЕАН на осуждение односторонних акций Китая. Итогом этой активной работы стало принятие в июле 1992 года на конференции министров иностранных дел АСЕАН в Маниле Декларации по Южно-Китайскому морю, призывавшей претендентов к сдержанности и отказу от односторонних действий, могущих привести к вооруженному конфликту в зоне интенсивного международного морского судоходства.

Линия асеановцев на интернационализацию проблемы ЮКМ натолкнулась на сильное противодействие Китая, заявившего о невозможности обсуждать территориальный спор на многосторонней основе, но одновременно выразившего готовность к разговору с претендентами «один на один». Ответом на китайский вызов в ЮКМ стало учреждение в 1994 году Регионального форума АСЕАН по вопросам безопасности с участием других крупных держав АТР, чтобы сдержать «агрессивное» поведение Пекина в отношении отдельных государств ЮВА и связать несговорчивого партнера-претендента формальными процедурами и общими коллективными нормами поведения.

С целью побудить КНР принять многосторонний формат переговоров страны АСЕАН предложили Китаю перенести обсуждение вопроса об островах в ЮКМ на эту площадку. Однако Поднебесная, озабоченная возможностью вовлечения в спор США и Японии, вновь наотрез отказалась от многосторонних переговоров. В 1990-х годах тема ЮКМ регулярно фигурировала в повестке дня ежегодных конференций министров иностранных дел АСЕАН.

На различных международных форумах асеановская дипломатия довольно активно поднимала вопрос о привлечении внимания международной общественности к данной проблеме, подключении к ней в качестве арбитра США, заявляла о намерении передать данный вопрос на рассмотрение Международного морского суда, предлагалось даже вынести проблему ЮКМ на уровень Организации Объединенных Наций.

В июле 1999 года в Сингапуре асеановцы пытались зафиксировать в итоговых документах подготовленный Филиппинами кодекс поведения в ЮКМ. Однако из-за возражений Китая и сдержанности ряда асеановских государств, не являющихся сторонами территориального спора, присоединение к нему КНР не состоялось. Китайцы сделали акцент на том, что речь идет о достижении взаимопонимания, а не о выработке международно-правового документа. Пекин дал понять, что он против вынесения вопроса о кодексе на обсуждение Регионального форума АСЕАН по вопросам безопасности и «рассматривает форум не как механизм разрешения международных споров, а всего лишь как политическую арену для обмена мнениями».

Только к концу 1990-х годов позиция Пекина по ЮКМ претерпела позитивные изменения. Эволюции китайского подхода к урегулированию со странами АСЕАН территориального спора в ЮКМ способствовали два обстоятельства — признание государствами Восточной Азии Регионального форума АСЕАН по вопросам безопасности как важного и авторитетного механизма многосторонней дипломатии в регионе и предоставление в 1996 году Китаю статуса полноправного партнера АСЕАН по диалогу.

Определенное влияние на КНР оказало заключение в декабре 1998 года филиппино-американского Соглашения о временном пребывании американских войск на территории Филиппин: наличие в регионе пункта морского базирования США означало для Китая повышение риска реализации его претензий не только на острова Спратли, но что более важно для КНР — в отношении Тайваня. В Пекине также полагали, что его жесткая линия может подтолкнуть других претендентов на акватории и территории в ЮКМ последовать филиппинскому примеру.

В результате Китай в отношении своих южных соседей стал проявлять большую гибкость, смягчил подход к асеановским претендентам на острова Спратли и взял на вооружение принципы Ассоциации по урегулированию спорных проблем: консультации, консенсус, сотрудничество.

Пекин наконец согласился принять декларацию о кодексе поведения в ЮКМ с АСЕАН как организацией, что означало крупный сдвиг в поведении КНР в отношении мирного урегулирования конфликта. В ноябре 2002 года в Пномпене на полях саммита АСЕАН стороны подписали этот значимый многосторонний документ. Они обязались «выполнять цели и принципы Конвенции ООН по морскому праву, создавать атмосферу доверия, обеспечивать свободу мореплавания, разрешать споры путем консультаций без использования силы или угрозы ее применения».

Проблема архипелага Спратли занимает сегодня важное место в межгосударственных отношениях стран Восточной Азии, во внешней политике АСЕАН. Понимая всю серьезность конфликта из-за территорий и акваторий в ЮКМ, который будет иметь негативные последствия не только для региональной, но и мировой экономики, асеановцы стремятся нащупать пути урегулирования проблемы через переговорный процесс со всеми участниками территориального спора. Решение территориального вопроса в руководстве Ассоциации видится на пути сложения усилий официальных и неформальных диалоговых структур (конференции министров иностранных дел АСЕАН и Азиатско-тихоокеанского совета сотрудничества по безопасности (АТССБ). При этом приоритет отдается многосторонним межгосударственным механизмам, таким как АРФ, совещание старших должностных лиц по политическим вопросам АСЕАН — КНР.

К сожалению, кодекс является не юридически обязывающим, а политическим соглашением и не гарантирует, что все страны — участницы территориального спора будут ему следовать. Его превращение в документ международного права пока не просматривается главным образом из-за нежелания Китая идти дальше по пути взаимоприемлемых договоренностей.

Объяснением сложившейся ситуации являются следующие причины. Во-первых, существенную роль там играют противоречия между самими государствами АСЕАН. Они по-прежнему с подозрением следят за намерениями друг друга, особенно в части, касающейся практических действий в отношении территорий и акваторий в ЮКМ. Островные государства АСЕАН (Филиппины, Малайзия, Сингапур и разделяющий их подход Вьетнам) опасаются возможной китайской агрессии в южном направлении. Индонезия, претендующая на роль лидера АСЕАН, стремится активно участвовать в процессе территориального урегулирования в Южно-Китайском море, не хочет упустить возможности выступить в нем посредником и проявить себя как ядро, объединяющее интересы стран Ассоциации. Индокитайские же государства (Мьянма, Камбоджа, Таиланд и Лаос), наоборот, являются тесными партнерами Китая, более лояльно относятся к политике Пекина в ЮКМ.

В противостоянии асеановским участникам территориального спора в Южно-Китайском море КНР добилась дипломатического успеха, не позволив членам Ассоциации объединиться на антикитайской основе. Этот раскол в АСЕАН в июле 2012 года лишил членов «десятки» возможности выступить единым фронтом по проблеме ЮКМ. Свою роль, как об этом упоминалось выше, здесь снова сыграло то обстоятельство, что страны АСЕАН не в одинаковой степени вовлечены в территориальный спор. Дело дошло до того, что асеановцы даже не смогли согласовать итоговое коммюнике.

Другая причина кроется в нежелании Китая, который все еще колеблется и не хочет брать на себя обязательства, предусматриваемые юридически обязывающим документом. Представители Поднебесной заявляют о готовности вести разговор о кодексе, когда для этого созреют условия.

Важным моментом, осложняющим обстановку в ЮКМ, стала возросшая в последнее время активность государств-претендентов по экономическому освоению спорных акваторий. Так, в июне 2008 года Вьетнам запустил нефтегазовый проект в южной части своего континентального шельфа с участием «Эксон Мобил». В ЮКМ пришли такие компании, как «Шелл», «Бритиш Петролеум», «Шеврон» и ОАО «Газпром» (с вьетнамскими компаниями подписан меморандум о сотрудничестве в разведке и освоении шельфовых месторождений газа). Темпы геологоразведочных работ в акваториях ЮКМ ускоряются. Нефть и газ найдены вблизи островов Спратли и мыса Неудачи в Южно-Китайском море.

Попытки хозяйственного использования территорий и акваторий породили много проблем: права на шельфовое бурение, подтвержденные правительствами государств — членов АСЕАН, не признаются Китаем. Нервозность Поднебесной в спорном районе усилило заявление США в 2010 году о том, что они рассматривают Южно-Китайское море, через которое проходит половина мировой торговли, как район своих национальных интересов.

Весной и летом 2012 года градус напряженности в районе Южно-Китайского моря резко повысился. Китай, почувствовав силу и стремясь вытеснить из этого района США и Японию, предпринял конкретные шаги по укреплению и расширению своего присутствия в ЮКМ. В июле Пекин объявил спорный остров Вуди (Парасельские острова) площадью всего 2,1 квадратных км владением КНР. Помимо Китая, Парасельские острова являются также объектом территориальных претензий Вьетнама и Тайваня⁸. Как территориальная единица город Саньша с гарнизоном в 1 тыс. человек вошел в состав южной китайской провинции Хайнань, удаленной от острова на расстоянии 350 км⁹. Центральный военный совет в Пекине объявил о том, что при новом муниципальном образовании создается военный гарнизон «дивизионного уровня». Он будет отвечать за безопасность в акватории трех островов архипелага. В конце июня 2012 года Китайские ВМС начали патрулирование в акватории, на которую претендует Поднебесная.

США однозначно высказались в отношении китайской акции, охарактеризовав ее как «подрывные действия» в регионе. Тем самым оказалась несостоятельной проводившаяся американцами в 2009-2011 годах политика «стратегического убеждения» в отношении Китая. Один из ее проводников — бывший заместитель госсекретаря США Джеймс Стейнберг — поведал телеканалу СNN, что «стратегическое убеждение» базируется на основополагающей, хотя и не выраженной словами сделке. Мы и наши союзники должны четко дать понять, что готовы приветствовать становление Китая… как процветающей и успешной державы. Китай же должен убедить остальной мир в том, что его развитие и повышение его роли в мире не будет осуществляться в ущерб безопасности и благополучию остальных»¹⁰. «Стратегическое убеждение», подчеркивает СNN, заменили тем, что сегодня называют то привязкой к Азии, то перебалансировкой. Иными словами, Соединенные Штаты будут использовать все имеющиеся в их распоряжении инструменты для сохранения безопасности, мира и процветания в Азии¹¹.

Роль и значение Америки в АТР поднимают и попытки ряда стран Восточной Азии добиться, чтобы она служила противовесом растущей мощи Китая. Политологи в странах АСЕАН отмечают, что, хотя Пекин на словах приветствует присутствие США в Азии, на деле он не откликается на призывы Вашингтона к разрешению территориальных конфликтов с помощью международных механизмов и выступает с последовательной критикой проведения совместных учений американцев с их региональными союзниками.

Перенос центра тяжести внешней политики администрации Б. Обамы на Азиатско-Тихоокеанский регион, ее упор на сдерживание КНР лишь усилили напряженность в этом районе, сделали регион более подверженным конфликтам. Наращивая военное присутствие в Восточной Азии, предполагающее удвоение усилий по сравнению с предыдущими американскими правительствами, оказывая в пику Китаю политическую поддержку Филиппинам и Вьетнаму, Соединенные Штаты повышают риск быть втянутыми в противостояние из-за территорий и акваторий в Южно-Китайском море. Американский журнал «Foreign Affairs» в данной связи призывает руководство США «ни в коем случае не становиться на сторону одного из претендентов на острова в Южно-Китайском море» и делает акцент на «необходимости учреждения в Азиатско-Тихоокеанском регионе многосторонней структуры, способной предотвратить возможные действия Китая по дестабилизации статус-кво в Восточной Азии»¹².

Китай со своей стороны, реагируя на упомянутое выше заявление США, впервые публично резко осадил Вашингтон. 6 августа 2012 года орган ЦК КПК газета «Жэньминь жибао» предложила американцам «заткнуться» и упрекнула их «в стремлении подлить масла в огонь конфликта»¹³. Следом за ней китайское информационное агентство Синьхуа обвинило США в намерении посеять разногласия и смуту между КНР и другими государствами Азиатско-Тихоокеанского региона, с тем чтобы потом решать все спорные вопросы в качестве высшего судьи с максимальной выгодой для себя.

Однако Поднебесную раздражают не только заявления и акции ее геополитических соперников США и Японии, претендентов на островные территории из числа государств АСЕАН, но и вообще действия в ЮКМ других государств. Так, в июне 2008 года китайцы выразили недовольство проведением российским научно-исследовательским судном сейсморазведки недалеко от побережья СРВ. Китайская сторона обозначила свое отрицательное отношение к российским намерениям провести изыскательные работы в ЮКМ по просьбе Вьетнама. Пекин не устраивает научно-исследовательская, хозяйственная и любая другая деятельность внерегиональных держав в районе Южно-Китайского моря.

Министр иностранных дел России С.В.Лавров отметил в данной связи, что российско-вьетнамское сотрудничество в области разведки и добычи ресурсов на континентальном шельфе СРВ осуществляется активно и гласно с 1981 года (тогда российская нефтяная компания «Зарубежнефть» и вьетнамская государственная нефтегазовая компания «Петровьетнам» создали совместное предприятие «Вьетсовпетро») и исключительно вне спорных районов. Он также обратил внимание, что в районе Южно-Китайского моря активизируются другие страны, которые проявляют немалый интерес к добыче энергоносителей¹⁴.

В апреле 2012 года российский «Газпром» и вьетнамская компания «Петровьетнам» подписали соглашение о разработке газа, согласно которому планируется совместное освоение двух нефтегазовых участков в Южно-Китайском море. И хотя оба они не находятся в спорной акватории Китая и Вьетнама, Пекин все же сделал России мягкое предупреждение.

Во-первых, по китайской версии, эти участки — газета «Хуаньцю шибао» называет их лицензионными блоками 05.2 и 05.3 — «находятся внутри китайской «девятипунктирной линии». Если проанализировать сотрудничество России и Вьетнама в области добычи нефти и газа за последние годы, то можно обнаружить, что работы по разведке и добыче, которые Россия ведет в Южно-Китайском море, частично заходят внутрь «девятипунктирной линии»¹⁵. Во-вторых, МИД КНР дал понять, что предприятиям внерегиональных держав не следует поддерживать конкретные государства в решении ими спорных вопросов путем двусторонних переговоров и втягиваться тем самым в конфликт в Южно-Китайском море. «Жэньминь жибао» в данной связи цитирует политработника из провинции Хайнань Ли Пэна, изложившего, хотя и личный, но реально близкий к официальному подход в отношении внерегионалов: «Общеизвестно, что из-за прихода крупных государств… вопрос Южно-Китайского моря становится все более многосторонним и сложным. Сопротивляться возвращению России в Юго-Восточную Азию нецелесообразно, но и пускать этот процесс на самотек нельзя, необходимо следовать дипломатическим принципам прагматизма и максимальной выгоды, прилагать усилия для ограничения участия России в делах ЮВА»¹⁶.

Таким образом, нынешний расклад по территориальному вопросу сохраняет в себе потенциал возможного ухудшения обстановки вокруг островов в ЮКМ путем перерастания ее в полноценный вооруженный конфликт. Обстановка в Восточной Азии свидетельствует о том, что многосторонняя дипломатия Регионального форума АСЕАН по вопросам безопасности пока не сработала должным образом. Ситуация с кодексом поведения в ЮКМ отражает наличие ограничений в развитии мер доверия и достижении согласия между участниками спора.

Вышедшие на поверхность в Азиатско-Тихоокеанском регионе американо-китайские геополитические противоречия, не отмечавшиеся ранее таким накалом соперничества и масштабом гонки вооружений, подводят региональных лидеров к опасному рубежу. Здесь сталкиваются стремление Поднебесной к установлению контроля над стратегически важной и экономически обоснованной частью восточноазиатской периферии и желание США сформировать пояс дружественных азиатских государств антикитайской направленности.

Складывается впечатление, что нынешний всплеск конфликтности — не что иное, как проба сил, прояснение стратегических намерений и возможностей друг друга через размораживание территориального спора в ЮКМ. Все более частые попытки использования его участниками силовых акций (усиление гарнизонов, введение патрулирования акваторий и проведение учений ВМС, в том числе с участием США) формируют благоприятную среду для военно-политической конфронтации, превращая регион в «пороховую бочку». Кроме того, неконтролируемое военно-политическое соперничество между ведущими государствами способно нанести большой ущерб экономическому сотрудничеству в АТР, замедлить или даже на время приостановить развитие здесь экономической интеграции, привести к снижению в странах региона экономического роста.

Для исправления положения важны не столько институционально оформленные структуры многостороннего политического взаимодействия, создание которых в нынешних условиях проблематично, сколько выстроенная система консультаций и выработка общих подходов к решению ключевых региональных проблем. Их соответствие национальным интересам обеспечило бы поддержку большинства государств Восточной Азии.

Разрядить обстановку, сложившуюся в отдельных районах Южно-Китайского моря, и снизить риск возникновения регионального конфликта могла бы, как представляется, многосторонняя договоренность о совместном экономическом освоении спорных акваторий и территорий. Для заключения такого соглашения необходимо выработать единую формулу разрешения встречных претензий и последующего урегулирования столкновений и проявлений враждебности, могущих возникать в результате совместной хозяйственной деятельности.

Государства — претенденты на территории и акватории в Южно-Китайском море и великие державы должны усилить совместный поиск приемлемых для стран региона развязок, исходящих из прошлого территориальных конфликтов. Главное на данный момент — проявить ответственный подход и волю к компромиссу. Ведь опора на силу, и об этом не следует никогда забывать, — антипод диалога, так необходимого сейчас для снижения напряженности и достижения между участниками спора в Южно-Китайском море договоренностей, хотя бы и промежуточных. Первым шагом в этом направлении могли бы стать политические консультации заинтересованных сторон на экспертном уровне по наиболее значимым аспектам ситуации в ЮКМ.

¹Reuters. 07.12.2012.

²The New York Times. 24.12.2012.

³Море возле островов Спратли богато рыбой. Это позволяет добывать там ежегодно 500 тыс. тонн разнообразных морепродуктов. А на шельфе обнаружены гигантские запасы нефти — 35 млрд. тонн и природного газа — 8300 млрд. куб. м. (Аргументы недели, 2012. №31. 16 августа).

⁴Сайт Дальневосточного научно-исследовательского, проектно- изыскательского и конструкторско-технологического института морского флота. 07.01.2013 // http: // www.dniimf.ru

⁵Callick Rowan. Powder Keg in the Pacific // Foreign Policy. 22.08.2012.

⁶Reuters. 25.05.2012.

⁷Project Syndicate. 10.08.2012.

⁸Азиатско-Тихоокеанский регион: региональные проблемы, международные организации и экономические группировки. Справочник. М.: Восток-Запад, 2010. С. 81.

⁹Независимая газета. 08.08.2012.

¹⁰СNN. 07.09.2012.

¹¹Ibid.

¹²Foreign Affairs. 2012. July/August.

¹³Независимая газета. 08.08.2012.

¹⁴Азиатско-Тихоокеанский регион: региональные проблемы… С. 95.

¹⁵Хуаньцю шибао. 08.08. 2012.

¹⁶Жэньминь жибао. 21.08.2012.

Пекин «незаконно» претендует на Южно-Китайское море и не только

ВАШИНГТОН — Пекин «незаконно» претендует на суверенитет или некую форму исключительной юрисдикции над большей частью Южно-Китайского моря и дает китайские названия местам по всей Азии для создания юридической основы своих претензий.

Китай претендует почти на все Южно-Китайское море, через которое ежегодно осуществляется торговля на триллионы долларов. Конкурирующие претензии выдвигают Бруней, Малайзия, Филиппины, Тайвань и Вьетнам.

В соответствии с международным правом, у Китая нет оснований для претензий, которые поставили Пекин на путь столкновения с его прибрежными соседями. Об этом говорится в 47-страничном исследовательском документе, опубликованном 12 января Бюро по океанам и международным экологическим и научным вопросам при Госдепартаменте США.

«Данные претензии значительно подрывают верховенство права в океанах и многочисленные общепризнанные положения международного права, отраженные в Конвенции», — говорится в заявлении. Под этим авторы исследования подразумевают ратифицированный Китаем договор Организации Объединенных Наций (ООН) по морскому праву 1982 года.

Одна из многих «противозаконных» китайских военных баз, построенных на искусственных островах в Южно-Китайском море. [Архив]

Моряк на эсминце ВМС США «Дьюи» в ходе проведения плановых операций. Южно-Китайское море, 20 января. [ВМС США]

В своем заявлении к опубликованному исследованию Госдепартамент вновь призвал Пекин «прекратить свою незаконную и принудительную деятельность в Южно-Китайском море».

В ответ Китай заявил, что доклад «искажает международное право и вводит общественность в заблуждение».

Авторы документа ставят под сомнение так называемую «девятипунктирную линию», которая составляет основу большей части позиции Пекина, а также географические обоснования претензий Китая. В документе говорится, что более 100 объектов, отмеченных Пекином в Южно-Китайском море, погружаются под воду во время прилива и, следовательно, находятся «за пределами законных границ территориального моря любого государства».

Ссылаясь на такие географические особенности, Пекин претендует на четыре «островные группы», которые, как говорится в исследовании Госдепартамента, не соответствуют критериям базовых линий согласно Конвенции ООН 1982 года.

В общей сложности, площадь островов Южно-Китайского моря составляет всего около 15 кв. км. Многие из них расположены далеко от материковых прибрежных государств. Пекин претендует на суверенитет над всеми этими островами. Однако у каждого острова или группы островов есть как минимум еще один претендент.

Международный водный путь

Большое, полузамкнутое Южно-Китайское море окружено Брунеем, Китаем, Индонезией, Малайзией, Филиппинами, Сингапуром, Тайванем и Вьетнамом.

Военно-морские силы многочисленных западных государств, во главе с США, проводят «операции по обеспечению свободы судоходства» — известные в военных кругах как FONOP — для отстаивания идеи о том, что Южно-Китайское море — международный водный путь.

В ходе первой в этом году объявленной операции FONOP военный корабль США прошел по Южно-Китайскому морю в четверг (20 января). Это повлекло за собой предупреждение со стороны китайских военных.

По данным ВМС США, эсминец США «Бенфолд» «отстаивал права и свободы судоходства вблизи Парасельских островов в соответствии с международным правом».

В Южной зоне боевого командования Народно-освободительной армии КНР (НОАК) заявили, что американский корабль «незаконно» вошел в воды, которые Пекин считает своими.

В последние годы китайские военные стали проявлять все большую агрессию, вторгаясь на территорию других суверенных государств. Это вызывает тревогу у соседних стран и беспокоит членов международного сообщества.

В 2020 году председатель КНР Си Цзиньпин выступил с резкими предупреждениями в адрес потенциальных «захватчиков», заявив о военной готовности Пекина защитить «новый Китай» от всех агрессоров.

В одном из своих недавних примечательных выступлений 23 октября Си заявил, что война призвана остановить вторжение и что на насилие нужно отвечать насилием.

Агрессия со стороны Китая, как и более мягкие попытки сформировать повествование о его территориальных претензиях, достигли уровня, который трудно игнорировать.

Демократический и самоуправляемый Тайвань живет под постоянной угрозой вторжения авторитарного Китая, который рассматривает остров как свою территорию и пообещал однажды его захватить — при необходимости силой.

Собственное правительство в Тайване существует с 1949 года.

Агрессия Китая распространилась и на Индию.

В июне 2020 года китайские и индийские солдаты вступили в ожесточенные рукопашные бои в области Ладакх, в результате которых погибли 20 индийских военнослужащих. Китайский режим признал наличие жертв, но точных цифр не привел.

В Центральной Азии Пекин выдвигает идею возвращения «своих» территорий, чтобы изучить реакцию местного населения. Наблюдатели считают эти действия прямой угрозой суверенитету региона.

Перекраивая карты

Тем временем Пекин использует новые названия и другие коды карт для обоснования своих территориальных претензий не только в Южно-Китайском море, но и в Восточно-Китайском море, а также в частях горного хребта, которые он оспаривает у Индии.

29 декабря Министерство гражданских дел КНР объявило, что использовало китайские иероглифы для «стандартизации» 15 географических названий в контролируемом Индией штате Аруначал-Прадеш на северо-востоке страны, передает китайское государственное издание Global Times.

Пять лет назад Китай уже переименовал шесть других мест в том же регионе.

Эти 15 названий вписываются в «национальные усилия по стандартизации управления географическими названиями», в том числе теми, которые «существуют уже сотни лет». Об этом в интервью Global Times сообщил аналитик Китайского исследовательского центра тибетологии в Пекине Лиан Сянмин.

У китайских лидеров есть и другой мотив — напомнить своим гражданам о своих претензиях и оказать давление на своих оппонентов в спорах по всей Азии.

Пекин также переименовал острова Спратли и Парасельские острова в Южно-Китайском море, основываясь, по словам китайских властей, на многовековых схемах ведения рыболовства.

В Восточно-Китайском море, которое поделено между Китаем, Японией, Тайванем и Южной Кореей, Пекин в конце 1950-х годов переименовал принадлежащие Японии необитаемые острова Сенкаку в Дяоюйдао. И Токио, и Тайбэй оспаривают претензии Пекина.

По мнению аналитиков, Пекин ведет игру с дальним прицелом. В конечном итоге Китай сможет использовать эти названия для получения преимущества в территориальных спорах, даже если такие споры возникнут только спустя десятилетия.

«Они могут согласиться заморозить статус-кво прямо сейчас», — говорит доцент сингапурской Школы международных исследований им. С. Раджаратнама Алан Чонг.

«Но через 50 лет они могут вдруг решить: “Хорошо, давайте обратимся в суд и выиграем дело мирным путем”, а потом начнут указывать на то, что у них есть карты и другие документы, подтверждающие, что 50 лет назад эта территория носила китайское название», — сказал он «Голосу Америки».

«В юридическом споре вы должны доказать, что управляете тем или иным местом, и часть этого — дать ему название», — заявил Александр Вувинг, профессор Азиатско-Тихоокеанского центра исследований безопасности им. Дэниела К. Иноуе на Гавайях.

Китай Трекер | Asia Maritime Transparency Initiative

Китай имеет 20 аванпостов на Парасельских островах и 7 на Спратли. Он также контролирует мелководье Скарборо, которое он захватил в 2012 году, посредством постоянного присутствия береговой охраны, хотя и не построил никаких объектов на этом объекте. С 2013 года Китай занимается беспрецедентными дноуглубительными работами и искусственным строительством островов в Спратли, создав 3200 акров новой земли, а также существенно расширив свое присутствие в Парасельских островах.

Острова Спратли · Парасельские острова · Прочие характеристики

Острова Спратли

Совет по географическим названиям США: Cuarteron Reef

Китай: Huayang Jiao, 华阳礁

Филиппины: Calderon Reef

Taiwan: Huayang Reef, 華陽礁

: : : : : : : : : : : : : : : : : .

Вьетнам: Бай Чау Вьен

Совет по географическим названиям США: Fiery Cross Reef

Китай: Yongshu Jiao, 永暑礁

Филиппины: Kagitchan Reef

Тайвань: Yongshu Reef, 永暑礁

Вьетнам: đ ChữP

Вьетнам: .

U.S. Board of Geographic Names: Gaven Reefs

China: Nanxun Jiao, 南薰礁

Philippines: Burgos Reefs

Taiwan: Nanxun Reef, 南薰礁

Vietnam: — Ga Ven

Совет по географическим названиям США: Hughes Reef

Китай: Dongmen Jiao, 东门礁

Филиппины: McKennan Reef

Taiwan: Dongmen Reef,

Vietnam: đ stnam: đ VIETNAM: . Нгха

Совет по географическим названиям США: Johnson Reef

Китай: Chiguo Jiao, 赤瓜礁

Тайвань: Chiguo Reef, 赤瓜礁

30010 Малайзия:

Mabini Reef

Вьетнам: Đá Gạc Ma

Совет по географическим именам США: REEF REEF

Китай: Meiji Jiao, 美济礁

Филиппины: Panganiban Reef

Taiwan: Meiji Reef,

VIETNAM: . Ван Хан

Совет по географическим названиям США: Subi Reef

Китай: Zhubi Jiao, 渚碧礁

Филиппины: Zamora Reef

Тайвань: Zhubi Reef, 渚碧礁

Вьетнам: Đá Su Bi

Парасельские острова

Совет по географическим названиям США: Antelope Reef

Китай: Lingyang Jiao, 羚羊礁

Тайвань: Lingyang Reef, 羚羊礁

Вьетнам: đá Hải Sâm

Совет по географическим названиям США: Бомбейский риф

Китай: Langhua Jiao, 浪花礁

Тайвань: Pengbo Reef, 蓬勃礁

Вьетнам: Đá Bông Bay

Совет по географическим названиям США: Остров Драммонд

Китай: Jinqing Dao, 晋卿岛

Тайвань: Остров Джинцинг, 晉卿島

Вьетнам: ảo Duy Mộng

Вьетнам: ảo duy Mộng

Вьетнам: ảo duy mộng

.
Совет по географическим названиям США: Острова Дункан
Китай: Chenhang Dao, 琛航岛
Тайвань: Остров Ченханг, 琛航島
Вьетнам: Đảo Quang Hòa
Совет по географическим названиям США: Линкольн -Айленд
Китай: Dong Dao, 东岛
Тайвань: Остров Хьюу, 和五島
Вьетнам: ảo Linh Côn
.
Совет по географическим названиям США: Остров Мидл
Китай: Чжун Дао, 中岛
Тайвань: Остров Чжун, 中島
Вьетнам: До Трунг
Совет по географическим названиям США: Money Island
Китай: Jinyin Dao, 金银岛
Тайвань: Остров Цзиньин, 金銀島
Вьетнам: ảo Quang ảnh
Совет по географическим названиям США: North Island
Китай: Bei Dao, 北岛
Тайвань: Bei Island, 北島
1 Вьетнам: ᐣĺo 10004
Китай: Bei Jiao, 北礁
Тайвань: Bei Reef, 北礁
Вьетнам: Đá Bắc
Совет по географическим названиям США: Наблюдательный банк
Китай: Инь Ю, 银屿
Тайвань: Сенпинг Тан, 森屏灘
Вьетнам: BãI Xà Cừ
Совет по географическим названиям США: Остров Паттл
Китай: Shanhu Dao, 珊瑚岛
Тайвань: Shanhu Island, 珊瑚島
Вьетнам: Đảo Hoàng Sa
Совет по географическим названиям США: Остров Quanfu
Китай: Quanfu Dao, 全富岛
Тайвань: Остров Quanfu, 全富島
Вьетнам: ảo ốc Hoa
Совет по географическим названиям США: Остров Роберт
Китай: Ганьцюань Дао, 甘泉岛
Тайвань: Остров Ганьцюань, 甘泉島
Вьетнам: Đảo Hữu Nhật
Совет по географическим названиям США: Южный остров
Китай: Нан Дао, 南岛
Тайвань: Остров Нан, 南島
0ᐣo 1 Вьетнам:
Совет по географическим названиям США: South Sand
Китай: Nan Shazhou, 南沙洲
Тайвань: Nan Sand Bar, 南沙洲
Вьетнам: CồN Cát Nam
Вьетнам: CồN Cát Nam
Вьетнам: cồn cát nam 004
Совет по географическим названиям США: Tree Island
Китай: Zhaoshu Dao, 赵述岛
Тайвань: Остров Чжаошу, 趙述島
Вьетнам: ảo Cây
Совет по географическим названиям США: Triton Island
Китай: Zhongjian Dao, 中建岛
Тайвань: Zhongjian Island, 中建島
Вьетнам: .
Совет по географическим названиям США: West Sand
Китай: Xi Shazhou, 西沙洲
Тайвань: Xi Sand Bar, 西沙洲
Вьетнам: Cồn Cát0 Tây
Совет по географическим названиям США: Woody Island
Китай: Yongxing Dao, 永兴岛
Тайвань: Yongxing Island, 永興島
Вьетнам: ảo Phú Lâm
Совет по географическим названиям США: Остров Ягонг
Китай: Yagong Dao, 鸭公岛
Тайвань: Yagong Island, 鸭公島
Вьетнам: Đảo Ba Ba
Прочие характеристики
Совет по географическим названиям США: Scarborough Shoal
Китай: Huangyan Dao, 黄岩岛
Филиппины: Bajo de Masinloc/Panatag Shoal
Taiwan: Huangyan Dao, 黃岩島
Taiwan: .
Территориальные споры в Южно-Китайском море
Назад к карте
Обновлено 04 мая 2022 г.
Авианосец ВМС США USS Theodore Roosevelt в Малаккском проливе 1 апреля 2018 г. 2018.
(Stringer/Reuters)
Единственный передовой авианосец ВМС США, USS Ronald Reagan, пересекает Южно-Китайское море с ракетным эсминцем USS Halsey и ракетным крейсером USS Shiloh, 18 июня 2021 года.
Равад Маданат/Фликер
Протестующие вывешивают плакаты во время митинга у китайского консульства в Макати, Филиппины, в знак протеста против мелиоративных работ Китая в Южно-Китайском море, 10 февраля 2018 г.
Китайские военные корабли и истребители принимают участие в митинге военная демонстрация в Южно-Китайском море, 12 апреля 2018 г. Чжаньцзян, Китай, 22 октября 2018 г.
STR/AFP via Getty
Китайский авианосец «Ляонин» проводит учения с сопровождающим флотом в Южно-Китайском море в декабре 2016 года. имитация военных учений, 15 марта 2020 г.
Исаак Кантрелл/Flickr
На снимке вид с воздуха на атолл Дунша, также известный как атолл Пратас, в Южно-Китайском море, 27 июля 2020 г.
Gallo Images/Orbital Данные Horizon/Copernicus Sentinel
Предыстория
Широкие притязания Китая на суверенитет над морем — а также предполагаемые запасы нетронутой нефти в море — 11 миллиардов баррелей и 190 триллионов кубических футов природного газа — вызвали недовольство конкурирующих претендентов Бруней, Индонезия, Малайзия, Филиппины, Тайвань и Вьетнам . Еще в 1970-х годах страны начали претендовать на острова и различные зоны в Южно-Китайском море, такие как острова Спратли, обладающие богатыми природными ресурсами и районами рыболовства.
Китай утверждает [PDF], что в соответствии с международным правом иностранные вооруженные силы не могут проводить разведывательные мероприятия, такие как разведывательные полеты, в его исключительной экономической зоне (ИЭЗ). По мнению Соединенных Штатов, страны-заявители в соответствии с Конвенцией ООН по морскому праву (ЮНКЛОС) должны иметь свободу судоходства через ИЭЗ в море и не обязаны уведомлять заявителей о военной деятельности. В июле 2016 года Постоянный арбитражный суд в Гааге вынес решение по иску, предъявленному Филиппинами против Китая в соответствии с ЮНКЛОС, вынес решение в пользу Филиппин почти по всем пунктам. Хотя Китай подписал договор об учреждении трибунала, он отказывается признать полномочия суда.
В последние годы спутниковые снимки показывают активизацию усилий Китая по освоению земель в Южно-Китайском море путем физического увеличения размеров островов или создания новых островов. Помимо засыпки песком существующих рифов, Китай построил порты, военные объекты и взлетно-посадочные полосы, особенно на Парасельских островах и островах Спратли, где у него двадцать и семь аванпостов соответственно. Китай милитаризировал остров Вуди, разместив на нем истребители, крылатые ракеты и радиолокационную систему.
Чтобы защитить свои политические интересы, интересы безопасности и экономические интересы в регионе, Соединенные Штаты бросили вызов напористым территориальным претензиям Китая и усилиям по освоению земель, проведя FONOP и укрепив поддержку партнеров из Юго-Восточной Азии. Также в ответ на активное присутствие Китая на спорной территории Япония продала военные корабли и оборудование Филиппинам и Вьетнаму, чтобы повысить их потенциал морской безопасности и сдержать китайскую агрессию.
Проблемы
Соединенные Штаты, которые сохраняют важные интересы в обеспечении свободы судоходства и безопасности морских коммуникаций (SLOC), выразили поддержку соглашению об обязательном кодексе поведения и других мерах укрепления доверия. Претензии Китая угрожают SLOC, которые являются важными морскими проходами, облегчающими торговлю и передвижение военно-морских сил.
Соединенные Штаты играют роль в предотвращении военной эскалации в результате территориального спора. Оборонительный договор Вашингтона с Манилой может втянуть Соединенные Штаты в потенциальный конфликт между Китаем и Филиппинами из-за значительных месторождений природного газа или прибыльных рыболовных угодий на спорной территории. Неспособность лидеров Китая и Юго-Восточной Азии решить споры дипломатическими средствами может также подорвать международное право, регулирующее морские споры, и способствовать дестабилизирующему наращиванию вооружений.
Последние события
Напряженность между Китаем и Филиппинами и Вьетнамом в последнее время снизилась, несмотря на то, что Китай активизировал свою военную активность в Южно-Китайском море, проведя серию военно-морских маневров и учений в марте и апреле 2018 года. Тем временем Китай продолжает строить военные и промышленные аванпосты на искусственных островах, построенных в спорных водах.
Соединенные Штаты также активизировали свою военную деятельность и военно-морское присутствие в регионе в последние годы, включая операции по свободе судоходства (FOONOP) в январе и марте 2018 года. В речи во время своего визита в Юго-Восточную Азию в ноябре 2017 года президент Дональд Дж. Трамп подчеркнул важность таких операций, обеспечения свободного и открытого доступа в Южно-Китайское море. С мая 2017 года Соединенные Штаты провели в регионе шесть FONOP.
Подробнее о территориальных спорах в Южно-Китайском море
Стратегическое соперничество США и Китая в Южном и Восточно-Китайском морях: предыстория и вопросы для Конгресса
Исследовательская служба Конгресса
26 января 2022 г.
Учебник по Китаю: Споры в Южно-Китайском море
Исследовательская служба Конгресса
2 февраля 2021 г.
Кодификация вод и изменение порядка: китайская стратегия господства в Южно-Китайском море
Азиатская инициатива по обеспечению прозрачности на море
27 сентября 2021 г.
Национальная стратегия морской безопасности
Министерство обороны США и Министерство внутренней безопасности США
Сентябрь 2005 г.
Китайские намерения в Южно-Китайском море
Центр Уилсона
2020
Безопасность на море в Индо-Тихоокеанском регионе и Конвенция ООН по морскому праву
Комитет по иностранным делам Палаты представителей США
29 апреля 2021 г.
Как США могут усилить свои позиции в Южно-Китайском море
Иностранные дела
16 января 2019 г.
Споры вокруг территории Южно-Китайского моря активизируют отношения между США и Китаем
9 октября 2021 г.
Последние новости
Подпишитесь на нашу рассылку новостей
Получайте раз в два месяца снимок от Центра превентивных действий глобальных горячих точек с экспертным анализом способов предотвращения и смягчить смертельный конфликт.
Зарегистрироваться
Пожалуйста, проверьте капчу.
Адрес электронной почты
Рекапча:
Вводя свой адрес электронной почты и нажимая «Подписаться», вы соглашаетесь получать объявления от CFR о наших продуктах и услугах, а также приглашения на мероприятия CFR. Вы также соглашаетесь с нашей Политикой конфиденциальности и Условиями использования.
Китай полностью милитаризировал три острова в Южно-Китайском море, заявил адмирал США | Южно-Китайское море
Китай полностью милитаризовал по крайней мере три из нескольких островов, которые он построил в спорном Южно-Китайском море, вооружив их противокорабельными и зенитно-ракетными комплексами, лазерным оборудованием и оборудованием для постановки помех, а также истребителями в ходе все более агрессивных действий, которые угрожают всем странам Действующие поблизости, заявил в воскресенье высокопоставленный военный командующий США.
Командующий США в Индо-Тихоокеанском регионе адмирал Джон К. Акилино заявил, что враждебные действия резко контрастируют с прошлыми заверениями президента Китая Си Цзиньпина в том, что Пекин не будет превращать искусственные острова в оспариваемых водах в военные базы. По его словам, эти усилия были частью демонстрации Китаем своих военных мускулов.
«За последние 20 лет мы стали свидетелями крупнейшего со времен Второй мировой войны наращивания военной мощи КНР», — сказал Акилино в интервью Associated Press, используя инициалы официального названия Китая. «Они продвинули все свои возможности, и это наращивание вооружения дестабилизирует регион».
Немедленных комментариев от китайских официальных лиц не поступало. Пекин утверждает, что его военный профиль носит чисто оборонительный характер, созданный для защиты того, что он называет своими суверенными правами. Но после многих лет увеличения военных расходов Китай теперь может похвастаться вторым по величине оборонным бюджетом в мире после США и быстро модернизирует свои силы с помощью систем вооружения, включая истребитель-невидимку J-20, гиперзвуковые ракеты и два авианосца, а третий находится в стадии строительства. .
Акилино поговорил с Ассошиэйтед Пресс на борту разведывательного самолета ВМС США, который пролетел вблизи удерживаемых китайцами аванпостов на архипелаге Спратли в Южно-Китайском море, одном из самых ожесточенных регионов мира. Во время патрулирования самолет P-8A Poseidon неоднократно предупреждался китайскими абонентами о том, что он незаконно вторгся на территорию, которая, по их словам, была территорией Китая, и приказал самолету удалиться.
Острова Спратли
«Китай обладает суверенитетом над островами Спратли, а также прилегающими морскими районами. Немедленно держитесь подальше, чтобы избежать неправильного суждения», — говорилось в одном из суровых радиосообщений с завуалированной угрозой.
Но самолет ВМС США проигнорировал многочисленные предупреждения и демонстративно продолжил свою разведку в короткие, но напряженные моменты, свидетелями которых стали два журналиста AP, приглашенные на борт. «Я — военно-морской самолет Соединенных Штатов, обладающий суверенным иммунитетом, который ведет законную военную деятельность за пределами национального воздушного пространства любого прибрежного государства», — сообщил по рации американский пилот китайцам.
«Осуществление этих прав гарантируется международным правом, и я действую с должным учетом прав и обязанностей всех государств», — сказал он.
Командующий ВМС Джоэл Мартинес, возглавлявший экипаж P-8A Poseidon, сообщил, что произошел инцидент, когда китайский самолет пролетел рядом с американским самолетом, выполняя опасный маневр в спорном районе. По его словам, американский летный экипаж напомнил китайцам о соблюдении правил авиационной безопасности.
Когда P-8A Poseidon пролетел вблизи оккупированных китайцами рифов, на некоторых из них появились многоэтажные здания, склады, ангары, морские порты, взлетно-посадочные полосы и радары. Около Огненного Креста можно было увидеть более 40 судов, по-видимому, стоящих на якоре.
Акилино сказал, что строительство ракетных арсеналов, авиационных ангаров, радиолокационных систем и других военных объектов на рифах Мисчиф, Суби-Риф и Файери-Кросс, по-видимому, завершено, но еще неизвестно, продолжит ли Китай строительство военной инфраструктуры в других местах. области.
«Функция этих островов — расширить наступательные возможности КНР за пределы их континентальных берегов», — сказал он. «Они могут управлять истребителями, бомбардировщиками, а также всеми этими наступательными возможностями ракетных систем». 900:04 Адмирал Джон К. Акилино (слева), командующий Индо-Тихоокеанским командованием США, просматривает видеозапись китайских строений и зданий на борту американского разведывательного самолета P-8A Poseidon, летящего в Южно-Китайском море в воскресенье. Фотография: Аарон Фавила/AP
Он сказал, что любой военный или гражданский самолет, пролетающий над спорным водным путем, может легко попасть в зону досягаемости ракетной системы китайских островов.
«Так вот какая угроза существует, вот почему милитаризация этих островов так беспокоит», — сказал он. «Они угрожают всем странам, которые действуют поблизости, а также всему международному морю и воздушному пространству».
Китай стремился укрепить свои обширные территориальные претензии практически на всем Южно-Китайском море, построив островные базы на коралловых атоллах почти десять лет назад. США ответили, отправив свои военные корабли через регион в так называемых миссиях свободы действий. США сами не претендуют на это, но на протяжении десятилетий используют корабли и самолеты ВМС для патрулирования и обеспечения свободного судоходства в международных водных путях и воздушном пространстве.
Китай регулярно возражает против любых действий американских военных в регионе. Другие стороны — Филиппины, Вьетнам, Малайзия, Тайвань и Бруней — претендуют на все или часть моря, через которое ежегодно перевозится товаров примерно на 5 трлн долларов.
Несмотря на агрессию Китая, давно тлеющие территориальные конфликты должны разрешаться только мирным путем, сказал Акилино и сослался на успешный шаг филиппинского правительства по передаче своих споров с Китаем в международный арбитраж в 2013 году в качестве хорошего образца.
Общепринятое мнение о китайских островных базах опасно ошибочно
В прошлом месяце во время конференции, посвященной морским амбициям Китая, мне задали вопрос, который я часто слышу об искусственных островных базах Пекина в Южно-Китайском море. Этот вопрос звучит примерно так: не могут ли Соединенные Штаты легко нейтрализовать эти отдаленные аванпосты в конфликте, сведя на нет их ценность? Предположение понятно, учитывая, насколько, казалось бы, удалены объекты и насколько привыкли американцы к безоговорочному господству на море и в воздухе. Но это несовершенно. Фактически Китай, а не США, будет контролировать морское и воздушное пространство Южно-Китайского моря в случае начала боевых действий благодаря своим искусственным островным базам. А учитывая нынешнее присутствие американских войск в регионе, нейтрализация этих аванпостов на ранних стадиях конфликта обойдется Соединенным Штатам непомерно дорого. Это сделало бы Южно-Китайское море ничейной территорией для большинства сил США (за исключением подводных лодок) на критических ранних стадиях любого конфликта, что придает островам значительную военную ценность для Пекина.
Этот ответ вызвал такой ажиотаж среди участников конференции, что я отправился в Твиттер, чтобы узнать, что думают коллеги-наблюдатели за Южно-Китайским морем и эксперты по безопасности. Их ответы в подавляющем большинстве соответствовали моему аргументу и добавили несколько опасений для Соединенных Штатов, которые я упустил из виду. Это подтвердило тревожный разрыв. Большинство из тех, кто внимательно следит за Южно-Китайским морем, видят в китайских искусственных островных базах серьезные изменения в любом будущем китайско-американском соглашении. конфликт. Тем не менее, общепринятое мнение в Вашингтоне по-прежнему состоит в том, что их можно смело игнорировать как не имеющие стратегической ценности. Это неверно.

Стать членом

Основная цель искусственных островов Китая не в том, чтобы помогать вести войну против Соединенных Штатов. Основная стратегия Пекина в Южно-Китайском море заключается в использовании гражданского и военизированного давления, чтобы заставить своих соседей из Юго-Восточной Азии отказаться от своих прав. Благодаря объектам на его островных базах сотни судов милиции и большое количество кораблей береговой охраны базируются в сотнях миль от побережья Китая в течение нескольких месяцев. Они участвуют в частых преследованиях гражданских и правоохранительных органов со стороны соседних государств, что делает деятельность игроков из Юго-Восточной Азии чрезмерно рискованной в Южно-Китайском море. Тем временем угроза со стороны китайских военно-морских и военно-воздушных сил отговаривает соседние государства от применения более решительных военных мер против этих незаконных действий. Оставленная без возражений, эта преимущественно невоенная стратегия обеспечит контроль Китая над водами и воздушным пространством Южно-Китайского моря в мирное время и подорвет роль Америки как поставщика региональной безопасности. Это даст понять партнерам из Юго-Восточной Азии, что отношения безопасности с Соединенными Штатами не могут защитить их интересы перед лицом усиливающегося Китая, и тем самым лишит правительства вроде Филиппин и Сингапура оснований поддерживать военное присутствие США в регионе.
Но Китай также понимает, что его стратегия может потерпеть неудачу. Оно могло просчитаться, спровоцировав силовой конфликт с США. Или борьба может начаться в Северо-Восточной Азии и распространиться на юг. Поэтому Народно-освободительная армия вложила средства в объекты и развертывание на островах Спратли, которые не только поддерживают ее нынешнее принуждение в мирное время, но и благоприятно меняют баланс сил в любом будущем конфликте. В результате острова не только гарантируют Китаю господство в воздухе и надводном положении в Южно-Китайском море на начальной стадии конфликта, но и их гораздо труднее нейтрализовать, чем предполагает общепринятое мнение. Азиатская инициатива по обеспечению прозрачности на море в CSIS исчерпывающе задокументировала рост этих возможностей с использованием коммерческих спутниковых изображений и других инструментов дистанционного зондирования.
Китай построил 72 ангара для истребителей на своих трех авиабазах в Спратли — Огненный Крест, Мисчиф и Суби-Рифс — а также еще 16 на Вуди-Айленде в Парасельс. До сих пор он воздерживался от развертывания боевых самолетов на Спратли, но часто заменял истребители J-11 через Вуди. Если предположить, что он был первопроходцем в конфликте, он мог бы быстро перебросить боевые самолеты на аэродромы в Спратли, мгновенно установив господство в воздухе на театре военных действий. Если только китайцы не затеяли драку, когда американские войска участвовали в таких крупных учениях, как «Баликатан» на Филиппинах, ближайшие боевые самолеты наземного базирования США находились бы на Окинаве и Гуаме, примерно в 1300 и 1500 морских милях соответственно. Единственными военными самолетами США в регионе будут патрульные самолеты на Филиппинах и, возможно, в Малайзии.
Тем временем Китай развернул противокорабельные крылатые ракеты YJ-12B и YJ-62 на своих аванпостах в Спратли и Парасельс, подкрепленные ракетами большей дальности с материка. И он вложил значительные средства в возможности радаров и радиотехнической разведки на всех островах, поэтому можно с уверенностью сказать, что он видит практически все, что движется в Южно-Китайском море или над ним. Корабль ВМС США, плавающий в этих водах, окажется в пределах досягаемости китайского огня, когда начнутся боевые действия. В отсутствие поддерживающего наземного огня или прикрытия с воздуха единственным рациональным вариантом было бы как можно быстрее отступить к морям Сулу и Сулавеси и, вероятно, дальше. Это было бы особенно верно в отношении любого авианосца США, который случайно оказался на театре военных действий, поскольку было бы слишком ценно оставить его в такой незащищенной позиции.
Смогут ли Соединенные Штаты нейтрализовать островные базы в начале боя перед лицом этих китайских преимуществ? Возможно, но не по приемлемой цене. Для этого потребуется затратить большое количество боеприпасов, которые, вероятно, крайне необходимы в Северо-Восточной Азии, отвлекая важные воздушные и военно-морские платформы и подвергая их риску, несоизмеримому с потенциальными выигрышами на поле боя.
Инфраструктура острова значительно больше, чем кажется многим наблюдателям. Как однажды заметил Томас Шугарт, в то время приглашенный научный сотрудник Центра новой американской безопасности, большая часть округа Колумбия находится внутри трассы I-49. Кольцевая дорога 5 может поместиться внутри лагуны на рифе Мисчиф. Военно-морская база Перл-Харбор может поместиться внутри рифа Суби. Критическая инфраструктура, которая должна быть повреждена, чтобы серьезно ослабить потенциал Китая, разбросана по значительной территории. Это равнозначно сбросу большого количества боеприпасов, даже если целью было просто поразить критические узлы, такие как датчики, ангары, склады боеприпасов и объекты управления и контроля.
Отключение самих взлетно-посадочных полос было бы еще более сложной задачей. США уволили 59 человек«Томагавки» на авиабазе Шайрат в Сирии в 2017 году, все, кроме одного, попали в цель, но взлетно-посадочная полоса снова заработала всего через несколько часов. Учитывая, что Китай развернул зенитно-ракетные комплексы HQ-9 и соорудил точечную оборону на всех этих базах, некоторый процент выпущенных ракет так и не достиг своей цели. И большая часть инфраструктуры была укреплена, в том числе китайские ракетные укрытия, большие ангары и подземные склады боеприпасов. Наиболее эффективным средством разрушения самих взлетно-посадочных полос было бы сбрасывание более тяжелых боеприпасов с воздуха, но это подвергло бы ценные американские бомбардировщики неприемлемому риску на второстепенном театре военных действий (подробнее об этом ниже). Так что безопаснее было бы просто сосредоточиться на поражении ключевых информационных узлов боеприпасами большей дальности. Сотня крылатых ракет на аванпост не будет необоснованной оценкой для эффективного вывода баз из строя. Это составляет 300 ракет только для основных баз в Спратли, еще 100 для острова Вуди и еще несколько десятков, если Соединенные Штаты захотят вывести из строя более мелкие объекты (например, вертолетную площадку на острове Дункан, которая, вероятно, будет использоваться для противолодочной обороны). боевые действия).
Какие платформы запустят эти сотни крылатых ракет? Единственное, что могло безопасно действовать на театре военных действий после начала военных действий, — это американские подводные лодки. Им будет намного сложнее оставаться незамеченными перед лицом активных китайских противолодочных операций, как только они начнут стрелять. Каждый запуск подвергал их некоторому риску. И в такой обстановке американские подводные лодки, скорее всего, будут заняты атаками китайских надводных кораблей и других ценных платформ, а не попытками покрыть тысячи акров инфраструктуры в Мисчифе или рифах Суби ценными боеприпасами без каких-либо гарантий успеха. Все остальное, отправленное на театр военных действий — бомбардировщики дальнего действия с Гуама, надводные корабли и т. д. — будет действовать с большим риском, учитывая господство Китая на море и в воздухе.
Независимо от того, как доставлялись боеприпасы, математика была бы одинаковой. Для эффективной нейтрализации китайских баз потребуются сотни ракет, которые опустошат склады ценных американских платформ, у которых нет лишних боеприпасов. И это будет сделано в том, что, несомненно, будет второстепенным театром. Трудно представить себе сценарий, при котором Соединенные Штаты всерьез рассматривали бы кинетические удары по китайским базам в Южно-Китайском море, не связанные с боевыми действиями в Северо-Восточной Азии. Это означало бы, что все, что Соединенные Штаты запустят против Спратли, будет чем-то, что они не смогут использовать для операций по защите американских и японских войск или для помощи Тайбэю.
Эту суровую математику можно изменить, особенно путем полного выполнения Соглашения о расширенном оборонном сотрудничестве, позволяющего ротационное развертывание ключевых сил США на Филиппинах. В их число должны входить боевые самолеты на авиабазе Баса на Лусоне и авиабазе Антонио Баутиста в Пуэрто-Принцесе, чтобы оспаривать господство Китая в воздухе над Южно-Китайским морем. И он должен включать подготовку к быстрому развертыванию огневых баз США на этих и других объектах в случае боевых действий, чтобы держать под угрозой китайские аванпосты и корабли в Южно-Китайском море.
За исключением неожиданного изменения взглядов, эти планы маловероятны, пока Родриго Дутерте остается президентом Филиппин до 2022 года. Тем временем Соединенные Штаты могут заложить основу для полного выполнения соглашения о сотрудничестве в области обороны, предприняв более амбициозные инфраструктурные проекты в согласованных объектах и подтолкнуть вооруженные силы Филиппин к поддержке этих обновлений. Это также должно способствовать расширению возможностей развертывания боевых самолетов на объектах оборонного сотрудничества в рамках двусторонних учений, поскольку в прошлом году американские F-16 впервые были в Басе. Это помогло бы обеим сторонам привыкнуть к американским истребителям, действующим с этих баз, и, если бы они были достаточно частыми, могло бы усилить сдерживание, предоставив Соединенным Штатам некоторые возможности быстрого реагирования в Южно-Китайском море. Но эти шаги принципиально не изменят математику.
Без Соглашения о расширенном оборонном сотрудничестве или какой-либо неизвестной (и маловероятной) замены у американских сил не было бы иного выбора, кроме как уступить воды и воздушное пространство Южно-Китайского моря Китаю на начальной стадии конфликта. Проблемы с логистикой и техническим обслуживанием, с которыми Китай столкнется во время войны, вероятно, помешают его островным базам эффективно работать в долгосрочной перспективе. Но по крайней мере в течение нескольких недель — времени, которое было бы критически важным, например, в случае непредвиденных обстоятельств на Тайване — они принесли бы Пекину огромные дивиденды. Пока Соединенным Штатам не хватает боевых самолетов наземного базирования и огневых баз вдоль Южно-Китайского моря, американское планирование должно учитывать эту реальность.

Стать членом

Грегори Б. Полинг — директор Азиатской морской инициативы прозрачности и научный сотрудник Программы Юго-Восточной Азии в Центре стратегических и международных исследований в Вашингтоне, округ Колумбия
Изображение: Wiki Commons
Commentary
Южно-Китайское море: каковы планы Китая относительно «Великой песчаной стены»?
Опубликовано
14 июля 2020 г.
Воспроизведение этого видео невозможно
Для воспроизведения этого видео необходимо включить JavaScript в вашем браузере.
Заголовок в СМИ,
В 2018 году группа BBC пролетела над спорными островами Южно-Китайского моря на военном самолете США
Несмотря на все другие проблемы, требующие внимания Китая в этом году — вирус, его торговая война с США, Хун Закон о национальной безопасности Конга и множество экономических проблем — Южно-Китайское море в последние месяцы возродилось как арена серьезной напряженности.
Теперь, когда госсекретарь США Майк Помпео впервые назвал территориальные претензии Китая в Южно-Китайском море незаконными, Александр Нил изучает планы Китая по расширению своего присутствия в регионе.
Южно-Китайское море, где проходят жизненно важные судоходные пути, в течение многих лет было горячей точкой, где несколько стран претендовали на владение его небольшими островами и рифами, а вместе с тем и на доступ к ресурсам.
В последние годы Китай проявлял все большую настойчивость в том, что, как он утверждает, является его многовековыми претензиями на оспариваемый регион, и быстро наращивал свое военное присутствие, чтобы поддержать эти претензии.
Бывший командующий Тихоокеанским командованием США адмирал Гарри Харрис однажды назвал это «Великой песчаной стеной» — «девятипунктирной линией», создающей защитное кольцо и сеть снабжения вокруг китайской территории в море, как и стена на земельные участки.
Но в то время как Китай и США обменивались все более колкими комментариями по поводу Южно-Китайского моря, в целом они справлялись с такими разногласиями.
Несмотря на торговый конфликт, США избегали принимать чью-либо сторону в территориальных спорах Китая с другими странами, кроме как требовать свободы передвижения для своих судов.
Затем разразилась пандемия Covid-19.
Пекинский проект в Южно-Китайском море незаконен, заявили США
Критика действий Китая в отношении вспышки, которую возглавили США, привела Китай в ярость.
Многие западные лидеры, кажется, убеждены аргументом г-на Помпео о том, что Китай использует пандемию, чтобы удвоить свое принудительное поведение в целом.
И эта растущая напряженность проявляется в Южно-Китайском море.
Военная напряженность в тревожное время
В начале апреля корабль береговой охраны Китая протаранил и потопил вьетнамское рыболовное судно недалеко от Парасельских островов, которые Китай и Вьетнам считают своими.
Затем малазийский проект по разведке нефти также обнаружил, что его операции были нарушены у побережья Борнео китайским морским исследовательским судном Haiyang Dizhi 8, поддерживаемым ВМС и береговой охраной Китая.
Следовательно, USS America, десантный корабль ВМС США, к которому присоединился австралийский фрегат, был переброшен в близлежащие воды.
Эскалация продолжилась с развертыванием двух эсминцев с управляемыми ракетами ВМС США, USS Bunker Hill и USS Barry, на Парасельских островах и островах Спратли (известных как Xisha и Nansha на китайском языке) соответственно.
Военные корабли провели операции по обеспечению свободы судоходства (FONOP), направленные на то, чтобы бросить вызов тому, что США считают моделью незаконных притязаний Китая в международных водах.
Источник изображения, Getty Images
Подпись к изображению,
Протест 2019 года в Маниле на Филиппинах против китайской «агрессии» в Южно-Китайском море
Совсем недавно Китай перекрыл полосу морского пространства для проведения военно-морских учений в водах, окружающих Парасельские острова. США гневно заявили, что это нарушает китайские обязательства избегать действий, усугубляющих споры.
Тем временем ВМС США развернули не одну, а две авианосные ударные группы — USS Nimitz и USS Ronald Reagan — для совместных операций в регионе.
В дополнение к истребителям ВМС США, проводящим авианосные операции, и патрульному самолету P8-Poseidon Maritime Patrol Aircraft, ВВС США прислали для верности стратегический бомбардировщик B-52.
Государственные СМИ Китая отреагировали предсказуемой резкостью.
Выход ВМС США в Южно-Китайское море увеличивает риск инцидента между двумя соперничающими державами и быстрой эскалации враждебности.
Ситуация особенно опасна в свете недавней тенденции усиления уверенности Китая в своих «основных заботах».
Его недавнее применение смертоносной силы на спорной границе с Индией и введение Закона о национальной безопасности в Гонконге побудили многих задаться вопросом, насколько сдержанным может быть Китай в своем ответе на эти вызовы.
Какова цель Китая в Южно-Китайском море?
Пекин рассматривает Южно-Китайское море как важнейшую часть своей морской территории, служащую не только бастионом для его морского ядерного сдерживания, базирующегося на острове Хайнань, но и воротами на Морской шелковый путь, часть китайского «Пояса и пути» Инициатива.
Источник изображения, Getty Images
Подпись к изображению,
китайских туриста перед китайским флагом на Парасельских островах
Южно-Китайское море имеет решающее значение, например, для будущего успеха плана экономического развития Китая в районе Большого залива, в состав которого входит Гонконг.
План Китая по заселению Южно-Китайского моря был запущен в 2012 году, когда «Город Санша», административный центр всех объектов Южно-Китайского моря на острове Вуди в Парасельских островах, принадлежащих китайцам, был повышен с уровня округа до уровня префектуры. .
Власти переселили небольшой рыбацкий поселок в современные жилые дома, построили начальную школу, банк и больницу, установили мобильную связь. Туристы приезжали на регулярные круизы на острова.
Второй этап плана был начат в апреле этого года, когда Китай создал еще два административных района на уровне уездов, подчиненных городу Саньша, включая создание Народного правительства округа Наньша со штаб-квартирой на рифе Огненного Креста и управлением всеми объектами, заявленными китайцами. островов Спратли.
Почему Южно-Китайское море вызывает споры?
Как выглядит спорный остров Парасель?
За шесть лет, прошедших с тех пор, как Китай начал освоение нескольких рифов и атоллов в Спратли, спутниковое и воздушное наблюдение выявило одно из величайших достижений в области морской инженерии и военного строительства.
Помимо военных объектов на островах, включая взлетно-посадочные полосы протяженностью 3000 м, военно-морские причалы, ангары, укрепленные бункеры для боеприпасов, ракетные шахты и радиолокационные станции, на снимках видны аккуратно расположенные жилые блоки, административные здания с крышами из синей керамической плитки, больницы и даже спортивные комплексы на освоенных островах, которые стали заметно зеленее.
Риф Суби теперь является домом для фермы, включающей шесть акров фруктов и овощей, опыляемых пчелами, привезенными с материка, стадом свиней, стадами домашней птицы и рыбными прудами.
Между тем, в январе 2019 года Академия наук Китая создала Центр океанографических исследований на рифе Мисчиф.
Ведущие гидрологи Китая объявили, что уровень грунтовых вод на Огненном Кресте, который когда-то был всего лишь скалой в море, быстро расширяется. и обеспечит самообеспечение водой в течение 15 лет (ссылка на китайском языке).
Источник изображения, Getty Images
Подпись к изображению,
Обзор рифа Fiery Cross Reef
Жители острова уже пользуются мобильным доступом к данным 5G и свежими фруктами и овощами, доставляемыми в рефрижераторных контейнерах.
На снимке также видны большие рыболовные флотилии, пришвартованные в больших лагунах на рифах Суби и Мисчиф.
Возможно, вскоре рыбацкие семьи смогут постоянно размещаться на самых южных островах Китая, а их дети будут учиться вместе с детьми партийных и правительственных чиновников.
«Необратимый» китайский водный путь?
Самое символическое свидетельство продвижения Китая в Южно-Китайское море буквально высечено в камне – перенесено из материкового Китая.
В апреле 2018 года в условиях некоторой секретности были открыты 200-тонные памятные мегалиты, воздвигнутые на каждой из трех крупнейших островных баз на островах Спратли.
Добытые из тайшаньского камня и доставленные на острова Спратли, памятники перекликаются с китайской мечтой президента Си Цзиньпина о национальном возрождении.
Гора Тайшань считается самой священной из гор Китая, символом нерушимой китайской цивилизации на протяжении тысячелетий.
Все это показывает, что Китай перешел ко второй фазе продуманного плана по превращению этого великого стратегического водного пути в Юго-Восточной Азии в необратимый китайский путь.
Недавние учения ВМС США в Южно-Китайском море были направлены на демонстрацию решимости США защищать «свободу морей»: чтобы ВМС США действовали и в конечном итоге защищали морское пространство в этих международных водах.
Наряду с маневрами ВМС США, заявление г-на Помпео, официально заявляющее, что претензии Китая по всему региону являются «полностью незаконными», ставит вопрос о том, что США готовы делать дальше.
Как минимум, г-н Помпео хочет создать дипломатическую коалицию, чтобы продемонстрировать самоизоляцию Китая, не только с некоторыми другими претендентами, но и с более крупными державами.
США могут очень быстро превратить новый китайский район Наньша в бетон и коралловые обломки, но это повлечет за собой войну, на которую ни у США, ни у Китая нет аппетита.
Александр Нил — военный аналитик и директор консалтинговой компании по стратегическим вопросам в Сингапуре
Островные укрепления Китая бросают вызов международным нормам
Пока мир борется с новым коронавирусом COVID-19, Китай продолжает укреплять свои острова в Южно-Китайском море, на что международное сообщество ответило лишь сдержанно. Даже затопление вьетнамского рыболовного судна вызвало минимальную реакцию международного сообщества, хотя филиппинские и американские военные выступили с заявлениями против инцидента.
До пандемии COVID-19 китайская стратегия «войны без дыма» уже привела к почти нормализации его военного наращивания в Южно-Китайском море и его заявлениям о «линии девяти пунктиров». С 2013 года «Великая стена песка» (так назвал ее бывший командующий Тихоокеанским флотом адмирал Гарри Харрис) стала еще более грозной. В сочетании с игнорированием Китаем постановления Гааги от 2016 года, которое признало недействительными китайские заявления о линии из девяти пунктиров, очевидно, что Китай будет продолжать настаивать на своих требованиях, как я подробно описал в статье 2017 года для Foreign Policy.
Несмотря на это, Соединенные Штаты, Организация Объединенных Наций и Ассоциация государств Юго-Восточной Азии могут добиться прогресса, быстро действуя сообща, чтобы предотвратить дальнейшее размещение гарнизонов на островах в Южно-Китайском море, на которые претендует Китай.
В настоящее время Китай имеет взлетно-посадочные полосы и десятки ангаров для истребителей на нескольких островах, а также противокорабельные крылатые ракеты, зенитные батареи и средства противоракетной обороны. Китайцы использовали эти острова, чтобы начать кампании давления в Спратли, Парасельс и даже в море Натуна (на которое претендует Индонезия).
Хотя они воздерживаются от массового развертывания истребителей на своих островных базах, в случае конфликта эскадрильи истребителей потенциально смогут быстро мобилизоваться и использовать укрепленные объекты в качестве передовых баз. Затем китайцы могли бы использовать недавно установленную противокорабельную, противоракетную и противовоздушную оборону для ограничения вторжений в Южно-Китайское море, эффективно удерживая противника в страхе во время начала боевых действий. По сути, эти острова следует рассматривать как экзистенциальную угрозу Тайваню, поскольку они смягчают сдерживание США против попытки объединения силой.
США, ООН и АСЕАН должны сотрудничать, чтобы противостоять этим китайским укреплениям в Южно-Китайском море, поскольку бездействие нанесло ущерб каждому из них. США должны поощрять сотрудничество между государствами АСЕАН и укреплять гражданские, экономические, дипломатические и военные связи с каждым из них, чтобы помочь смягчить давление со стороны Китая и заверить их в поддержке США. Многие страны Юго-Восточной Азии ожидали и надеялись на более строгое исполнение решения Постоянного арбитражного суда 2016 года со стороны США и ООН, а более устойчивый интерес к региону дал бы им желанную альтернативу их вечно маячащему соседу на севере.
Авианосец «Ляонин» в сопровождении фрегатов и подводных лодок 12 апреля 2018 года проводит учения в Южно-Китайском море. (Ли Ган/Синьхуа через AP)
Острова предоставляют Китаю базы, с которых он может запугивать государства АСЕАН, заставляя их отказываться от своих требований или соглашаться с требованиями Китая. Китайские военизированные формирования и рыболовецкие суда используют островные базы в качестве узловых пунктов, откуда они преследуют и даже топят коммерческие суда из стран АСЕАН. Необходим скоординированный международный ответ, чтобы ограничить успех китайской доктрины Монро в Азии.
ООН играет жизненно важную роль в обеспечении соблюдения Китаем норм международного права и уважения суверенитета других государств-членов. На любую страну, которая не соблюдает закон или не поддерживает международную систему, ООН должна оказывать давление, чтобы сделать это, иначе ее постановления станут неактуальными. Усиление поддержки и участия ООН в патрулировании свободы судоходства поможет усилить устойчивое международное давление на Китай с целью прекращения дальнейшей милитаризации Южно-Китайского моря.
Двусторонние переговоры всегда ставят страну напротив Китая в невыгодное положение, но многосторонние переговоры дадут АСЕАН больше переговорных позиций. Китай попытается оказать давление на каждое государство в отдельности, но если члены АСЕАН будут работать в унисон, они могут инициировать многосторонние переговоры, которые окажут большее давление на Китай, чтобы остановить дальнейшие притеснения и территориальные посягательства.
Индонезия и Вьетнам вполне подходят для того, чтобы взять на себя руководящую роль в координации единого ответа АСЕАН с Соединенными Штатами. США могут ограничить расширяющееся влияние Китая в Азии с помощью многостороннего соглашения с Японией, Южной Кореей, Монголией и государствами АСЕАН, аналогичного Транстихоокеанскому партнерству, первоначально реализованному в 2015 году, но с большим количеством политических и военных компонентов. Без единой инициативы АСЕАН, поддержанной США и ключевыми союзниками, азиатские государства столкнутся с дилеммой проигравшего заключенного, пытаясь противостоять китайским попыткам двустороннего давления и принуждения. Перед лицом пандемии как никогда важно, чтобы Соединенные Штаты поддерживали АСЕАН, потому что Китай ждет момента, чтобы «помочь», укрепляя свое влияние и усиливая контроль над регионом.
США, ООН и АСЕАН находятся под угрозой из-за кажущейся нормализации китайской агрессии и милитаризации островов в Южно-Китайском море. Необходимы согласованные и объединенные усилия для противодействия продолжающемуся влиянию островных баз на международную торговлю, международное правопорядок и безопасность в Юго-Восточной Азии. Если не будет эффективно противодействовать расширяющемуся кольцу влияния Китая и его военному присутствию в Южно-Китайском море, то США потеряют значительное влияние в Азии и им будет трудно противостоять дальнейшему китайскому экономическому и военному авантюризму, что поставит под угрозу ключевых союзников и интересы.
ВВС США Капитан Дэвид Джини неоднократно командировался на Ближний Восток и в Тихоокеанский регион. Он выступал в качестве эксперта по подъему Китая в Ассоциации международных исследований. Мнения, выраженные в этой статье, принадлежат автору и не обязательно отражают официальную политику или позицию ВВС, Министерства обороны или правительства США.
Поделиться:
Подробнее в комментариях
Телескоп наблюдения космических сил теперь работает в Австралии
Телескоп наблюдения космических сил был перемещен из Нью-Мексико в Австралию в 2017 году, чтобы заполнить пробел в покрытии в Южном полушарии.
Сенаторы предлагают создать комиссию по «большой стратегии» Китая для руководства политикой США
У комиссии будет два года, чтобы дать рекомендации по стратегии США, подобно Комиссии по солярию в киберпространстве.
BigBear.