Содержание

Что такое гибридная война? Концепция и тактика гибридной войны

Безусловно, большинство взрослых людей, понимают, что означает слово «война», здесь нет необходимости что-либо объяснять. Однако совсем недавно на слуху появился новый синтезированный термин «гибридная война», предикат (определитель) которого значительно переосмысливает привычное понятие войны. Концепция целостности данного понятия является предметом для размышления военных деятелей, политологов, аналитиков.

Давайте разберем, что такое гибридная война, как появилось данное словосочетание, какой смысл и содержание заложены в него и в чем его актуальность. Используем при этом здравый смысл, мировой опыт и размышления уважаемых деятелей российской науки.

Гибридная война, понятие

Как известно военная стратегия включает следующие виды войн: малые войны, обычные войны, региональные войны. Но все данные разновидности относятся к явлениям, когда вооруженные силы одной стороны противостоят вооруженным силам второй стороны.

В таких войнах используются биологические, ядерные, химические и разные, не являющиеся традиционными типы оружия, но, как правило, в классических военных столкновениях используется стандартное оружие или, как называют его на Западе, «летальное вооружение», которое в первую очередь предназначено для гибели солдат и истребления военных сил страны.

Существует также термин «симметричная война», явление, означающее войну вооруженных сил, ведущих агрессивную политику с различными потенциальными противниками, которые впоследствии становятся реальными. Наглядный пример – афганская война, которую вел Советский Союз, и афганская война, до сих пор происходящая в стране.

Можно прийти к выводу, рассматривая понятие гибридная война, что это разновидность войны, объединяющей обширный диапазон воздействий, производимый противником с применением как военных, так и иррегулярных формирований, в которых также принимают участие гражданские компоненты. В трудах военных экспертов попадается близкий к данному термин «война управляемого хаоса».

Широкое распространение сегодня также получает термин «гибридные угрозы», определяющий угрозы, исходящие от противника, способного в одно и то же время применять традиционные и нетрадиционные инструменты в целях, необходимых для достижения.

Гибридная война: что это такое?

Традиционное понимание, что такое классическая война, сформировано в нашем гражданском сознании воспитанием и образованием, всегда имевшим патриотическую и историческую направленность. Мы представляем войну, как процесс противоборства двух сторон, находящихся по разные стороны фронта. Враг вторгается на нашу землю, мы отвоевываем ее назад и продолжаем жить дальше.

Однако в настоящее время появляются и реализуются новые виды войны как вооруженного противостояния стран. Что означает гибридная война? Это противостояние, возникше как следствие технологического развития, технического роста уровня оборонительных инструментов, наступательных вооружений, иными словами, технологий противоборства.

При этом значительно изменяются сами цели для поражения. Ими выступают уже не лишение жизни солдат и разрушение материальных объектов. Здесь важнейшими целями является воздействие на массовое сознание общества, экспертные суждения лиц, ответственных за принятие важных государственных решений, включая конгрессменов, министров, депутатов, президентов, когда происходит внушение им определенных теорий, привитие ценностных позиций, которые мотивируют совершать определенные действия. Такое противоборство тоже является государственным.

Что значит гибридная война? Это значит, что также возникает вооруженное противостояние, просто в качестве оружия, помимо традиционного, выступают еще и специальные технологии, информационные, технические и глобальные сетевые устройства.

Первоисточник понятия

Мы знаем, что слово «гибрид» означает некоторый вновь произведенный продукт, возникающий, как итог скрещивания разных видов данного продукта. Таким образом, гибридная война может не иметь очевидные черты вооруженного конфликта, но все же представляет собой не что иное, как войну.

Изначально термин «гибридная форма», «гибрид» использовались по отношению к политическим организациям. То есть имелось в виду, что организации, не относятся к числу политических, отвечают при этом за осуществление именно политических функций.

К примеру, в литературе встречается ссылка на организованные группы болельщиков футбольного клуба «Милан», основанного Берлускони. С одной стороны они представляли собой всего лишь интересы болельщиков «Милана», с другой – активно поддерживали политическую деятельность Берлускони, являлись мощной силой для решения его политических задач.

Отметим, что и в СССР был подобный формат организации, образовавшейся во времена перестройки, представляющий себя в начале своей деятельности, как оппозиционное экологическое движение. На первый взгляд оно было направлено на поддержание и защиту окружающей среды, но со временем проявило свою политическую подоплеку, направленную на дестабилизацию общественной обстановки в стране.

Сложно определить, когда произошла первая гибридная война, и вообще, существовал ли подобный факт ранее в истории. Ясно одно, что определенному кругу лиц выгодно применение данной формулировки в современной жизни.

Интерпретация может быть разной

Распространение и учащенное использование понятия «гибридная война» весьма закономерное явление. Важно заметить, что первоначально, когда данный термин только начинал входить в оборот, он абсолютно не применялся относительно России, и его содержание представлялось совершенно другим. Тогда, применяя это понятие, подразумевали, что оно означает соединение классической войны с элементами терроризма, партизанской и кибервойн, то есть совершенно различных компонентов. В частности, ссылались на деятельность «Хэзболлы», осуществляемой в ходе Ливанской войны и прочих региональных конфликтов. Она не участвовала активно в войне, но использовала повстанцев, партизан и так далее.

Если заглянуть в далекое прошлое, то можно обнаружить много исторических примеров, которые описывают подобные явления, к примеру, так называемая «скифская война». Поэтому не стоит относить явление гибридной войны к категории принципиально новых по своему характеру и течению. Однако нынешняя его интерпретация значительно отличается от ранее существовавшей.

Новое понимание вопроса, что такое гибридная война, было рождено заинтересованными лицами в отношении России в связи с событиями 2014 года, произошедшими на Украине. В прессе появилось несколько статей о том, что Россия проводит гибридные войны во всем мире. Обращаясь к информации, опубликованной агентством «Russia Today», можно обнаружить, что наша страна якобы представляется обществу глобальным агрессором, использующим средства пропаганды, киберприемы и многое другое, становясь угрозой планетарного масштаба для сохранения миропорядка. Таким вот «волшебным» образом все военные события, происходящие в мире, можно подписать под гибридные войны России, что сделает ее удобной и оправданной мишенью для всех недоброжелателей.

Обратим взор на Запад

Итак, рассмотрим систему взглядов относительно гибридных войн за рубежом. Не секрет, что имеются официальные инструкции, содержащие описание стратегии и действий военного командования в ситуациях, подобных гибридной войне. К примеру, «белая книга» командиров спецопераций сухопутных войск Соединенных Штатов Америки, находящаяся в свободном доступе для пользователей «глобальной сети», под названием «Противодействие нетрадиционной войне». Она содержит отдельную концепцию с символическим названием «Победить в сложном мире».

В ней в таком ракурсе рассматривается гибридная война, что это война, в которой реальные военные шаги подразумевают в первую очередь неявные, тайные, однако типичные военные действия, в процессе осуществления которых враждебная сторона нападает на регулярную армию и (или) на государственные структуры противника. Атака происходит за счет сепаратистов и местных мятежников, которые поддерживаются финансами и оружием из-за рубежа и определенными внутренними структурами: организованной преступностью, псевдорелигиозными и националистическими организациями, олигархами.

В этих же документах Америки и НАТО содержится указание, что основополагающую роль для успешного противостояния в ходе гибридных войн играют вооруженные силы дружественных стран, которые на средних и заключительных этапах ведения подобных войн следует объединять под эгидой США наряду с объединением их разведок и правительств. Все это должно происходить в рамках «всеобъемлющей межправительственной, межведомственной и международной стратегии».

Воплощение в реальность

Изучая военные доктрины США, можно сделать вывод, что при возникновении гибридных войн к конфликту двух стран подключаются одновременно еще и другие государства. Их действия состоят «в оказании всестороннего содействия повстанцам при вербовке сторонников, их тыловой и оперативной поддержке, подготовке, оказании воздействия на социальную сферу и экономику, координацию дипломатических действий и проведение некоторых силовых операций». Нетрудно заметить, что все эти события, без какого-либо исключения, происходят сегодня на Украине под нескрываемым руководством США. При этом принято делать ссылку, что это гибридная война Путина против суверенитета Украины.

Таким образом, можно сделать вывод, что Запад прекрасно знает схему разжигания гибридных войн, да и сам этот термин пришел к нам именно оттуда. Первые пробы проводились в Сирии, в Ираке и на Украине. Теперь политические утверждения Запада приписывают России гибридную войну с Украиной. Они приводят массу собственных объективных доводов, которые подходят под их определение того, что такое гибридная война. Заметим, что подобное поведение Америка уже демонстрировала миру 30 лет назад, когда в Афганистане находился контингент Советского Союза. Более мягкая и промежуточная форма гибридных войн – это уже хорошо известные миру, так называемые «цветные» революции.

Суть происходящего

Из всего вышесказанного можно понять, что возникновение словосочетания «гибридная война» имеет достаточную предысторию, заключающуюся в совершенствовании способов и разновидностей противоборства государств. Это понятие отражает имеющиеся в наличии реалии применения инструментов борьбы и последних достижений в сфере соперничества стран.

Чтобы ясно понять, что такое гибридная война, дадим этому термину следующее определение. Это вид военного противоборства отдельных государств, которое вовлекает в вооруженный конфликт, кроме или вместо регулярной армии, спецмиссии и спецслужбы, партизанские и наемные силы, террористические атаки, протестные массовые беспорядки. При этом основной целью чаще всего является не оккупация и присвоение территории, а перемена политического режима или устоев государственной политики в стране, подвергаемой атаке.

Смысл заключительной части определения в том, что традиционные цели войны, такие как захват материальных ценностей, природных ресурсов, территорий, казны, золота и так далее, не канули в лету. Просто агрессивная захватническая вооруженная борьба приобрела другие очертания, и ее цели достигаются теперь иначе. Тактика гибридной войны приводит к тому, чтобы довести политический режим атакуемого государства до состояния десуверенизированного, марионеточного, легкоуправляемого агрессивно напавшей страной, и тогда все решения будут приниматься в ее пользу.

Холодная война с СССР

Все мы знаем, как происходила холодная война между СССР и США с его союзниками. И все мы должны понимать, хоть об этом и редко говорится вслух, что в этой войне имеется победитель и побежденный. Наша страна, как это ни печально, оказалась как раз побежденной стороной. СССР расчленен, Россия перекачивает различные виды ресурсов за границу, так называемым странам-победителям. Коэффициент потребительства этих стран или, если быть точными, глобальных стран-паразитов, значительно больше единицы. Такие государства вносят минимальный вклад в мировой баланс, почти ничего не производя, и гораздо больше благ и ресурсов потребляя.

Нетрудно заметить, что положение России в мировом балансе оставляет желать лучшего. Коэффициент потребительства в нашем государстве намного меньше единицы. Иными словами, мы в разы больше продукции производим и отдаем в пользу мирового сообщества, чем потребляем в самой России.

В холодной войне также прослеживается некая концепция гибридной войны. Ее итог продемонстрировал, что ведение «горячей» войны вовсе не обязательно для достижения целей, которые, к примеру, ставил еще Адольф Гитлер. Ему так и не удалось добиться своего, в отличие от Запада. Таким образом, определенно существует явное сходство классической войны, холодной войны и гибридной войны. Общая цель всех этих межгосударственных конфликтов – завладеть благами страны-противника, победить его и сделать управляемым.

Что мы наблюдаем сегодня?

В настоящее время происходит все то, что происходило многие годы российской истории. Если перефразировать русского классика Аксакова И. С., то можно сказать, что, если поднимается вопрос о властолюбии и желании России начать войну, то нужно понимать: какая-то из западных или западно-европейских стран готовится бессовестно захватить чью-либо чужую землю.

Сегодня очевидно, что термин «гибридная война» используется против нашей страны. Очевидно также, что данный термин был введен в употребление и окружен всеобщим вниманием для того, чтобы выставить Россию, как агрессора, разжигающего войну. Однако под прикрытием всего этого «политического тумана» происходят совершенно аналогичные действия со стороны западных стран. Может показаться, что ни американцы, ни англичане не участвуют в войне, но на территории Украины неустанно присутствуют военные инструкторы, различные «частные» армии и т.п. Они как бы не воюют, однако в войне принимают непосредственное участие.

На фоне нынешних событий становится актуальным говорить, что западными государствами запланирована и входит в свою начальную стадию гибридная война против России. Происходит всестороннее давление на наше государство, неявное вовлечение в международный конфликт, агрессивное целенаправленное воздействие на экономическое и социальное равновесие.

Сопротивление западной провокации

Достаточно легко понять, какими способами готовится гибридная война НАТО против России. Вникнув в суть данного термина, мы можем наблюдать подготовительные работы повсеместно. Проводятся тренинги, апробации, копятся ресурсы, внутри нашей страны выращиваются соответствующие инфраструктуры.

Подводя итог, можно сделать вывод, что гибридная война является современной эволюционировавшей формой войны. Перечень новейших форм войны, надиктованных Западом, можно также дополнить кибервойной, сетевой, информационной, когнитивной войной, войной на 1-ой фазе в Ираке, дистантной войной, развернувшейся в Югославии.

Но вот что удивительно и поразительно. Если мы прочитаем совершенно свежие государственные документы, разработанные и принятые уже в 2014 году нашим правительством, то ни в «Стратегии национальной безопасности РФ», ни в «Военной доктрине РФ», ни в «Концепции внешней политики РФ» мы не найдем ни одного употребления или расшифровки понятий всех этих войн, в том числе гибридной. Что здесь можно сказать? Остается только подтвердить свои соображения об истоках подобных терминов и целях их использования.

Конечно, гибридная война с недавних пор стала реальностью, четко и уверенно обозначившей свои контуры, мощь влияния и эффективность которой, значительно превышают те же характеристики войны в традиционном понимании. Начальник Генштаба Вооруженных сил РФ генерал армии Герасимов, говоря о гибридной войне, считает ее превосходящей любые военные средства, используемые в процессе реальных военных действий. Поэтому приоритетным направлением в деле укрепления гражданской сознательности является понимание методов и способов ее ведения. Сегодня каждый из нас должен встать на защиту собственного будущего, делать все возможное для сохранения нашей страны, как целостного, суверенного государства, правильно расценивать и спокойно реагировать на все провокации, идущие с Запада.

Важно объективно воспринимать сложившуюся ситуацию, рассматривать любое социальное и экономическое явление в первую очередь с позиции гражданина России, которому небезразлична судьба его великой Родины.

fb.ru

Что такое «гибридная война» | Православие.фм

Система международной безопасности, сложившаяся по итогам Второй Мировой войны, в значительной степени повлияла на изменение подходов ведущих иностранных государств и […]

Система международной безопасности, сложившаяся по итогам Второй Мировой войны, в значительной степени повлияла на изменение подходов ведущих иностранных государств и их объединений к формам и способам ведения вооруженной борьбы в современных условиях.

Основным фактором, приведшим к пересмотру прежних установок, явилась сложность с получением резолюции Совета Безопасности ООН, санкционирующей применение силы для разрешения международных кризисов и конфликтов. Такое положение дел не соответствовало устремлениям Соединенных Штатов Америки и их ближайших союзников, которые для реализации своих стратегических целей традиционно полагались ив одностороннее использование военного потенциала.

В связи с этим особую актуальность для стран Запада приобрел поиск нового инструментария, позволяющего комплексно воздействовать на развитие кризисной ситуации в своих интересах и при этом создать видимость беспристрастности, а также скрыть свою непосредственную вовлеченность в вооруженное противостояние.

Следует подчеркнуть, что единого для всех стран и военно-политических объединений термина, обозначающего согласованное применение политико-дипломатических, информационно-психологических, экономических и силовых инструментов для достижения стратегических целей, в настоящее время не существует. В правительственных структурах и аналитических сообществах иностранных государств широко употребляются такие определения, как «неявные военные действия», «нелинейные», «асимметричные», «нетрадиционные» и «гибридные» операции.

В частности, в руководящих и экспертных кругах Североатлантического союза для обозначения якобы новой формы противоборства, как правило, используется понятие «гибридные войны» (действия, операции).

Данное понятие по инициативе генерального секретаря НАТО А. Расмуссена получило широкое распространение в коалиционных и национальных структурах альянса после событий в Крыму для обозначения

«скрытных агрессивных действий государства, идущих вразрез с нормами международного права».

По оценке специалистов НАТО, «гибридные операции» представляют собой согласованные по целям, задачам, месту и времени мероприятия и акции, направленные на оказание требуемого воздействия ив страну, осуществляемой без прямого и явного использования силовых структур.

В качестве форм и способов ведения «гибридных действий»‘ рассматривал

— информационные операции, проводимые в целях воздействия на органы государственного и военного управления противника для введения его в заблуждение, нарушения обмена данными и провоцирования на принятие выгодных для себя решений;
— психологические операции, направленные на подавление морально-психологического состояния населения и боевого духа личного состава ВС противника, создание в обществе атмосферы недоверия и формирование мотивации к деструктивным действиям;

— кибернетические атаки на государственную и коммерческую инфраструктуры с целью выведения из строя или затруднения работы критически важных объектов противника, а также получения несанкционированного доступа к «чувствительной» информации;
— экономическое эмбарго, прекращение инвестиций, прерывание поставок энергоносителей, блокирование товарооборота в отношении государств, создающих препятствия для достижения целей «гибридных операций»;
— протестные акции оппозиционных движений, деструктивные действия «агентов влияния», внедренных в структуры местной власти и поддерживающих курс на самоопределение территории;
— вооруженные нападения и диверсионные действия, осуществляемые сепаратистскими силами и террористическими структурами, а также специальными воинскими формированиями без опознавательных знаков их государственной принадлежности.

Основными принципами ведения «гибридных действий» считаются своевременность, внезапность и скрытность.

Начальная фаза данного типа войны, как полагают в альянсе, заключается в умышленной дестабилизации внутриполитической обстановки в государстве, подкрепленной информационно-пропагандистской кампанией. В условиях обострения обстановки в кризисный район перебрасываются специальные подразделения с задачей взять под контроль ключевые объекты органов управления и информационно-коммуникационной инфраструктуры. Одновременно с этим в рамках плановых и внеплановых учебно-боевых мероприятий осуществляется демонстрация возможности крупномасштабного военного вмешательства.

В дальнейшем в зоне конфликта предполагается организация и ведение боевых действий вооруженными формированиями «местного ополчения» в сочетании с наращиванием масштабов пропагандистской деятельности и организации противоборства в киберпространстве.

После взятия под контроль части территории противостоящей стороны проводятся мероприятия по законодательному закреплению ее нового статуса, изменению политического устройства, размещению здесь на постоянной основе частей и подразделений регулярных вооруженных сил.

Главным преимуществом «гибридных действий» в альянсе считают возможность применяющей их стороны опровергать свою причастность к происходящим событиям и достигать поставленных целей без опасности каких-либо ответных действий военного характера.

Вместе с тем в НАТО выделяют ряд недостатков и ограничений, характерных для таких операций, в том числе: высокий политический риск; большая нагрузка на национальную экономику; значительная опасность для личного состава Специальных подразделений; сложность в организации взаимодействия между государственными и частными структурами.

Рассмотренные выше сущность и алгоритм ведения «гибридных войн» сформулированы натовскими специалистами исключительно на основе анализа опыта согласованного применения Российской Федерацией военных и невоенных мер, которые позволили обеспечить воссоединение Автономной Республики Крыме Россией практически без использования средств вооруженной борьбы.

Однако, несмотря на относительную новизну понятия «гибридные войны» (операции), проработки вопросов комплексного воздействия на противнике осуществляется постоянно как в рамках военно-политических союзов, так и на национальном уровне. В частности, НАТО и ведущие страны-участницы уже на протяжении 20 лет активно внедряют в практику «гибридные» методы в интересах достижения своих военно-политических целей в различных регионах мира. Данное направление деятельности альянса реализуется в рамках так называемого всеобъемлющего подходи к обеспечению безопасности.

Важное место в развитии указанных концепций занимает саммит альянса в Бухаресте (2008), на котором был принят «План по реализации всеобъемлющего подхода НАТО в интересах противодействия современным угрозам». В соответствие данным документом предусматривается, что наибольший эффект государства альянса могут получить за счет согласованного применения на всех уровнях (от стратегического до тактического) инструментов гражданского и военного потенциала блока при поддержке международных и региональных организаций, а также стран-партнеров.

Современный опыт устранения неугодных Западу режимов путем проведения операций с опорой на силы внутренней оппозиции, а также формирования условий для совершения «цветных революций» свидетельствуют о практическом выполнении НАТО положений «всеобъемлющего подхода».

Отдельные принципы данного подхода были использованы Североатлантическим союзом практически во всех кризисах и конфликтах последних десятилетий, имевших место на Евразийском континенте, в Северной Африке и на Ближнем Востоке. Однако наиболее характерным примером стала операция НАТО в Ливии, проведенная с марта по октябрь 2011 года. В частности, для обоснования своих действий здесь Запад использовал резолюцию Совета Безопасности ООН, интерпретировав ее в выгодном для себя ракурсе. Успех операции был обеспечен в первую очередь за счет использования вооруженных отрядов внутренней оппозиции, координируемых представителями спецслужб и сил специальных операций Великобритании, Франция, и США, а также активного информационно-психологического воздействия на местное население и яичный состав правительственных войск.

Решение о прекращения военных действий И свертывании операции было принято немедленно после достижения основной стратегической целя Запада — ликвидации ливийского лидера М. Каддафи. При этом практически ни одна яз декларированных Североатлантическим союзом задач операция (защита гражданского населения,, поддержание режима бесполетной зоны и обеспечение эмбарго на поставки в страну оружия) не была выполнена в полном объеме. В итоге военного вмешательства западных стран Ливия на долгие годы превратилась в зону нестабильности, источник терроризма и фактически утратила статус единого суверенного государства.

Необходимо отметить, что опыт скоординированного применения НАТО различных сил и средств в ходе миссий и операций систематически тщательно изучается и анализируется. Результаты данного анализа находят свое отражение в соответствующих доктринах и наставлениях ОВС альянса. В частности, одним из основных документов в этой области является «Наставление по системе кризисного реагирования НАТО».

Как таковая «система кризисного реагирования блоков представляет собой комплекс взаимосвязанных мероприятий, проводимых руководством, командованиями и штабами, другими структурами НАТО и стран-участниц в военной и гражданской областях в интересах подготовки коалиционных Ц национальных сил и средств к проведению Операции (действий) по предотвращению, нейтрализации и отражению различных угроз для безопасности союза.

В отличие от действовавшей до 2007 года «системы предупреждений НАТО», которая касалась в основном военных приготовления альянса, существующая система предусматривает более широкий, инструментарий воздействия на кризисную ситуацию. Так, взамен трех компонентов «системы предупреждений блока» («меры предосторожности», «упреждение угрозы» и «отражение агрессии») новым наставлением введены четыре («превентивные действия», «меры реагирования на кризисную ситуацию», «упреждение угрозы» и «отражение агрессии»).

При этом принципиально новый компонент — «превентивные действия» содержит перечень мер воздействия на «потенциально опасное» государство (risk generating country) или негосударственную структуру преимущественно политико-дипломатического, финансово-экономического и информационно-пропагандистского характера. «Превентивные действия» могут осуществляться странами-участницами не только на стадии обострения противоречий, но и на всех этапах развития кризисной ситуации и, как правило, по рекомендации и при скрытной координирующей роли Совета НАТО. Данное обстоятельство указывает на то, что «системой кризисного реагирования альянса» предусмотрено применение «гибридных» методов противоборства, а наставление по данной системе является всеобъемлющим руководством по отражению различных угроз для безопасности членов блока, в том числе путем проведения «непрямых» действий.

Вместе с тем, по оценке натовских специалистов, опыт крымских событий показал, что альянс в полной мере не готов противодействовать противнику, который использует «нелинейные» методы решения военных задач. В первую очередь это обусловлено узким (классическим) толкованием ст. 5 Вашингтонского договора, Предполагающей коллективный ответ лишь на вооруженное нападение, «Гибридные операции» не подпадают под это определение. В обозримой перспективе руководство НАТО намерено нарастить коалиционные возможности по противодействию подобным угрозам и рассмотреть возможность расширения понятий «нападение» и «агрессия».

Таким образом, а само понятие «гибридные операции», которое широко используется руководством Североатлантического союза и стран-участниц, изначально был заложен негативный смысл. Предполагается, что действия, осуществляемые в рамках таких операций, носят безнравственный, противозаконный, коварный и вероломный характер.

Терния «гибридная война» (операция) никогда не будет применен Североатлантическим союзам но отношению к действиям Запада, даже если бы по их содержанию и направленности они полностью совпадали с российскими мероприятиями в Крыму Свои операции и миссии альянс всегда рассматривает как законные и соответствующие морально-этическим нормам. И наоборот, теперь любые активные действия России на постсоветском пространстве будут подпадать под раскручиваемое Западом понятие «гибридная операция».

Однако так называемые гибридные операции признаются НАТО достаточно эффективной формой достижения военно-стратегических целей. Опыт успешного применении странами мирового сообщества методов «непрямого» воздействия на кризисные ситуации тщательно изучается, анализируется и используется в интересах совершенствования форм и способов задействования военного и гражданского потенциал этой военной организации в различных конфликтах.

Полковник С. Клименко, «Теория и практика ведения «Гибридных войн» (по взглядам НАТО) 2015″

Зарубежное военное обозрение. 2015, №5, С.109-112

Facebook

Вконтакте

Одноклассники

LiveJournal

Google+

pravoslavie.fm

Что такое гибридная война?

В мае 2018 года известному философу, социологу, экономисту, политическому журналисту, поэту Карлу Марксу исполнилось бы 200 лет. Более чем в трети государств мира эта дата отмечалась на официальном уровне. Марксисты видят в нём основоположника исторического материализма, внесшего заметный вклад в развитие теории борьбы пролетариата с капитализмом. Другие считают его видным ученым, который работал в интересах развития и совершенствования капиталистических отношений. В Москве прошла международная научно-практическая конференция на тему «Капитал К. Маркса и его влияние на развитие мира».

Наследие Маркса актуально в наши дни. И, как ни странно, в отсутствие творческого подхода и переосмысления его теории со стороны коммунистов, в первую очередь российских, сегодня оно служит мировому финансовому капиталу, который в стремлении обеспечить свое доминирующее положение выступает спонсором и организатором современных гибридных войн, считает действительный член Ассоциации «Аналитика» и Международной славянской академии Сергей Небренчин.

Капитализм. Карикатура

О том, против кого направлены штыки гибридных войн, кто и с какой целью их ведет, а также какие формы «оружия» в них используются, эксперт рассказал в интервьюИА REGNUM.

ИА REGNUM : Термин «гибридная война» существует давно, соответственно, то, что он обозначает, происходит уже определенное время. К чему эти войны уже привели и кто за этим стоит?

Анализ событий в мире последнего времени убедительно свидетельствует о том, что международная мафия — она же Мировое глубинное правительство — ввергнув человечество в состояние перманентного мирового кризиса, фактически подвела мир к угрожаемому периоду своего развития. Практически непреодолимым остается главное противоречие современности между беспрецедентными ростом народонаселения и потребления, разрушительным для человека, по сути, прогрессом и обогащением небольшой группы властителей судеб, с одной стороны, а с другой — нарастанием процессов деградации среды обитания и обострения дефицита природных ресурсов, вырождения и самоуничтожения человечества, обнищания масс. Ситуация усугубляется нарастанием природно-климатических и техногенных катаклизмов.

В усугублении глобального противоречия заметная роль принадлежит международной мафии, которая опирается на геополитический, финансово-экономический и военный потенциал современной Америки как инструмента обеспечения их военно-политического владычества.

Она включает в себя надгосударственные структуры глобального управления (Бильдербергский клуб, Трехстороннюю комиссию, Атлантический совет и др.), мировой финансовый капитал и ведущие транснациональные корпорации, сеть неправительственных институтов влияния, в том числе глобальные информационно-аналитические корпорации, СМИ и интернет-ресурсы и так далее.

Силовой опорой международных институтов глобального влияния выступают спецслужбы отдельных государств мира и, в частности, Моссад, ЦРУ и ФБР, МИ-5 и МИ-6, а также воинские контингенты блока НАТО, частные военные компании, террористические и другие подрывные вооруженные группировки.

В настоящее время мировой финансовый капитал содержит практически по всему миру систему «глубинных государств» и развитую сеть агентуры влияния, которые обеспечивают контроль и управление ключевыми сферами жизнедеятельности большинства государств мира. Свое глобальное доминирование мировой финансовый капитал осуществляет через систему национальных центробанков и международных финансовых структур (ФРС, МВБ, ЕЦБ, ЕБРР, БМР, IRS и др.).

Владыка мира — капитал, золотой кумир. Советский плакат

Как пишут СМИ, к числу стран, которые не принадлежат или не контролируются кланом Ротшильдов, относятся Иран, КНДР, Сирия, Куба. Относительный финансовый суверенитет имеет Китай. До самого последнего времени, связанного с существенным ограничением позицией либерального блока в российском правительстве, контроль государства над финансово-экономическими рычагами и механизмами управления государством и обществом не превышал 10%.

ИА REGNUM : Какие цели преследуют структуры мирового управления, какими средствами и методами они ее пытаются достичь?

В стремлении материализовать свои нынешние финансово-экономические активы (около 500 триллионов долларов), которых можно лишиться при неблагоприятном развитии международной обстановки, структуры мирового управления преследуют главную цель — удержание и обеспечение своего господства и доминирования в мире.

По общему замыслу, достичь этого можно, прежде всего, посредством установления контроля над ресурсами и рынками, коммуникациями и новыми технологиями; путем подрыва и слома национальных государств, стирания национальных границ; устранения геополитических конкурентов и неугодных правителей; радикального сокращения народонаселения и роботизации; переформатированием геополитической картины мира и установлением основ нового мирового порядка.

Исходя из того, что нынешние идеалы прогресса, сама капиталистическая система и финансово-экономические отношения давно уже исчерпали свои потенциал обеспечения глобального доминирования, международная мафия ищет контуры и параметры новой социально-экономической модели и формации мирового развития в контексте реализации на практике возможностей NBIC — конвергенции — соединение неживой природы на атомарном уровне (нано-) с живой природой на молекулярном уровне (био-) на матрице информационных технологий (инфо-), устроенной по модели работы головного мозга (когно-).

По мнению экспертов и, в частности, российского экономиста В. Ю. Катасонова, центральные банки трансформируются из «кредиторов последней инстанции», «финансовых регуляторов» и «мегарегуляторов» в финансовые холдинги, призванные перевести экономику мира в руки «невидимых «бенефициаров». Таким образом, «центральные банки, сами того не ведая, роют могилу капитализму…».

В достижении целей глобального доминирования международная мафия делает ставку на гибридные войны, которые из единого центра координируются по целям и задачам, месту и времени, содержанию, формам и методам.

Карикатура — Цель капитализма всегда одна Эксплуатация. Гнет. Война. Чтоб народных масс нищета и гибель ему несли максимальную прибыль!

ИА REGNUM : Что сегодня собой представляет гибридная война?

Современная гибридная война — это сочетание применения всего арсенала инструментов воздействия «мягкой силы» и летальных, вооруженных сил и средств. Гибридная война представляет собой использование комбинации обычных, нерегулярных и асимметричных средств в сочетании с постоянными манипуляциями в политической, идеологической и других сферах.

«Мягкая сила» главным образом нацелена на основные объекты и субъекты управления национальным государством и обществом, а также международные структуры конкурентов. Сугубо силовые формы и методы воздействия наиболее активно используются в боевых и особых условиях, а в мирное время являются второстепенными инструментами воздействия. К ним относят демонстрацию силы, подрывные вооруженные действия, применение военной силы, диверсии, террористические акты, военные провокации под «ложным флагом» и так далее.

ИА REGNUM : Борьба за мировое господство, видно, очень недешевое «удовольствие». Как обеспечивается ее рентабельность?

Мировой финансовый капитал действительно выделяет колоссальные средства на содержание и развитие сил и средств гибридных войн, и прежде всего, международную систему неправительственного влияния, в том числе структуры «глубинных государств. Одновременно Запад исходит из того, что гибридная война должна не только решать геополитические задачи и обеспечивать глобальное доминирование, но и быть рентабельной, приносить немалые прибыли.

Так, в частности, мировые финансово-экономические кризисы, которые во многом носят рукотворный характер, позволяют извлекать баснословные прибыли. Гибридные операции по дестабилизации обстановки в отдельных регионах мира провоцируют бегство капитала, прежде всего, в мировые резервные валюты (доллар, евро), позволяют устранить деловых конкурентов, привести к власти угодные режимы, за малую цену приобретать активы и недвижимость и др. Эти и другие выгоды Запад извлек по итогам проведенных «цветных» революций в бывшей Югославии, Ираке, Ливии и в других странах.

 Darko Dozet

Бомбардировка Белграда авиацией НАТО. 1999

По мнению специалистов, в недавнем прошлом информационные механизмы влияния оставались составным элементом всего арсенала «мягкой силы», применялись для обеспечения других ее акций (финансово-экономические, политико-правовые, дипломатические, социокультурные и другие) и вооруженных действий.

В настоящее время речь идет не только об «информационном измерении» всей совокупности инструментов современных гибридных войн, летальных и не летальных форм воздействия. Комплексное информационное влияние рассматривается в качестве основного, эффективного, самодостаточного, постоянного и целенаправленного средства достижения глобальных целей.

Поэтому арсенал «мягкой силы» и военные средства всё чаще применяются в контексте глобального «мейнстрима», заидеологизированного инфопотока, общего замысла информационной войны.

ИА REGNUM : Кто главные наемники в этой войне?

Особое значение придается финансированию информационно-аналитических центров, производству заданных смыслов, программ, концепций, идеологем и симулякров. Западные фабрики по производству виртуальных информационных поводов, зачастую мало имеющих отношения к реальности, работают в режиме нон-стоп, обеспечивая удержание стратегической инициативы в тотальных войнах с неугодными режимами, и прежде всего, с Россией.

Главная роль в подготовке оценочно-прогностических смыслов, образов и идеологем, программ и проектов принадлежит таким международным структурам, как National Intelligence Council (Национальный совет по разведке), Фонд Карнеги за международный мир (Carnegie Endowment for International Peace (CEIP), Центр стратегических и международных исследований (Center for Strategic and International Studies (CSIS), Foreign Policy Research Institute (FPRI) частная разведывательно-аналитическая компания STRATFOR в США, The International Institute for Strategic Studies (IISS) в Англии, глобальные газеты Wall Street Journal, Financial Times, USA Today, International Herald Tribune, New York Times, Washington Post, корпорации BBC, CNN, Deutsche Welle (Немецкая волна), агентства AP (Associated Press), AFP (Франс Пресс), Blumberg, поисковые системы Google, Rambler, Yahoo и другие.

Оперативное онлайн продвижение глобального заидеологизированного контента осуществляется общемировой компьютерной сетью. С ее возможностями трудно конкурировать отдельным национальным поисковым сетям и, в частности, российской транснациональной компании «Яндекс», которая, занимая четвертое место в мире по количеству обработанных поисковых запросов, заметную роль играет в России, Турции, Украине, Белоруссии и Казахстане.

Ежедневный инфопоток — это строго выверенная заидеологизированная логика освещения событий в интересах тех, кто правит миром — международной «подпольной» мафии. Неподготовленному человеку со слабой психикой и без глубоких убеждений небезопасно и сложно разобраться в море разнокалиберных правдоподобных новостей и аналитики, встроенных в прокрустово ложе ежедневного массированного «мейнстрима».

Информационная война

ИА REGNUM : Как можно опознать признаки гибридной войны? В каких сферах проявляются ее действия?

В широком смысле гибридные войны ведутся во всех основных сферах жизнедеятельности конкретного государства и общества или межгосударственного союза — организационно-концептуальной, социокультурной, финансово-экономической, политико-правовой, внешнеполитической, обороны и безопасности.

При этом информационное сопровождение подрывных операций, в том числе формирование соответствующего информационно-пропагандистского фона, комплексное манипулирование общественным сознанием, целенаправленное провоцирование необходимых действий и т.п., выступает одним из главных «мягких» способов и средств достижения поставленных целей подрывной деятельности. Нынешним примером гибридной войны в широком смысле является ведение США и их ближайшими союзниками по НАТО необъявленной войны против современной России.

В узком смысле гибридная война ведется в одной из сфер международных отношений, жизнедеятельности конкретного государства или союза стран с использованием информационного инструментария воздействия. Так, например, манипулирование на финансовых и фондовых рынках со стороны США и, в частности, Федеральной резервной системы, имеет целью сохранить доминирование нефтедоллара в мире, спровоцировать финансово-экономический кризис в отношении других валютных зон (евро, юань), а также отдельных конкурирующих или неугодных стран.

В настоящее время объектом самого жесткого противоборства сторон является информационно-идеологическая сфера. Современные информационные войны — это совокупность и сочетание содержательных форм и методов, технологических способов и средств по убеждению и внушению, манипуляции общественным сознанием на эмоциональном и рациональном уровнях — дезориентация, устрашение, введение в депрессивное и агрессивное состояние, моральное разложению. Дезинформация, ложь, обман, замалчивание событий и новостей из арсенала подрывной пропаганды остается испытанным методом информационной войны с противником. В последние годы в обиход вошло английское слово fake, которое означает производство подделок, фальшивок.

В настоящее время речь идет уже не только о фабрикации новостей и фотоиллюстраций, подтасовке фактов, подготовке и выпуске изданий «под ложным флагом», как это было прежде, но и создании маскировочных сайтов и аккаунтов. Операторы таких ресурсов могут разместить на нём десятки фальшивых комментариев от несуществующих «пользователей» с восторженными «отзывами».

Фейковые информационные поводы, технологии и фейковые новости активно используются в информационной войне против России и, в частности, в противоборстве сторон вокруг Донбасса, начиная с 2014 года, в Сирии и других регионах мира. Причем в последнее время в отношении неугодных государств и правителей применяется метод коинцидентального (от английского «coincidence» — «совпадение») воздействия, когда противнику наносится «удар прямой наводкой» в момент его наибольшей уязвимости, слабости, беспомощности.

ИА REGNUM : Вы можете привести свежие тому примеры?

Например, именно таким образом действовал Лондон против России накануне президентских выборов 2018 года, когда организовал информационный повод в связи с «отравлением Скрипалей». В мае 2018 г. в момент заявления США о прекращении действии «ядерной сделки» с Ираном Израиль нанес удары по Сирии и иранским войскам там, а заодно предпринял попытки осложнить российско-иранские отношения в этот период.

Иллюстрация: Kremlin.ru

Встреча Владимира Путина с Президентом Ирана Хасаном Рухани

Достижение раскола в стане противника, подрыв союзнических отношений ставится в контексте извлечения множества выгод из нанесенного ранее «удара прямой наводкой». Такое явление у специалистов получило название «собирание искр». Именно в таком стиле проводятся гибридные операции против современной России — все дополнительные воздействия наносятся по прогнозируемым результатам первого «удара».

Таким образом, в настоящее время мировой финансовый капитал, который выступает главным организатором и спонсором глобальной гибридной войны, в том числе против России, стремится поразить противника всей совокупностью летальных и нелетальных форм и методов воздействия, в общем контексте ударного инфопотока.

ИА REGNUM : Можно ли предотвращать эти «удары» или как следует на них отвечать?

Чтобы успешно противостоять гибридным войнам, недостаточно только пытаться отвечать на них. Необходимо обеспечить максимальный суверенитет и контроль над основными институтами управления государства и общества — организационно-концептуальными, социально-культурными, информационными, финансово-экономическими, силовыми, политико-правовыми, дипломатическими. Достижение информационного суверенитета позволит перейти от сдерживания гибридных атак к их профилактике и проведению своих эффективных действий в отношении враждебной стороны.

Маргарита Князева, Подробности: https://regnum.ru/news/2421809.html

asanalitika.ru

Гибридная война — Википедия. Что такое Гибридная война

Гибридная война (англ. hybrid warfare) — вид враждебных действий, при котором нападающая сторона не прибегает к классическому военному вторжению, а подавляет своего оппонента, используя сочетание скрытых операций, диверсий, кибервойны, а также оказывая поддержку повстанцам, действующим на территории противника[1].

Нападающая сторона осуществляет стратегическую координацию указанных действий, сохраняя при этом возможность правдоподобного отрицания своей вовлечённости в конфликт. Классическими примерами гибридных военных действий в конце XX — начале XXI веков называют войны в Афганистане (действия СССР в начальный период афганской войны (1979—1989), а также действия США, КНР и других государств по поддержке душманов и в ходе вооружённой борьбы против Талибана)[1].

Гибридной войне может предшествовать так называемая асимметричная война, которая может перерастать в гибридную по мере роста навыков повстанцев. Так, Н. Попеску считает, что в 2000 году действия «Хезболлы» против израильской армии уже были вариантом гибридной войны[1].

Альтернативное определение

Встречается и другое определение гибридной войны как войны, сочетающей регулярные («симметричные») боевые действия с элементами асимметричных войн. Например, Дж. МакКуен[2] определяет гибридную войну как «комбинацию симметричной и асимметричной войн». Проблема с таким определением очевидна: МакКуен вынужден признать, что при таком определении «все войны — потенциально гибридные».

Ф. Хоффман предлагает уточнение[3]: в гибридных войнах асимметричная компонента имеет решающее оперативное значение на поле боя, в отличие от обычных войн, где роль асимметричных игроков (например, партизан) состоит в отвлечении сил противника на поддержание безопасности вдали от поля боя. В дальнейшем во избежание путаницы Хоффман предложил использовать для войн, где целью асимметричной компоненты является оттягивание сил противника от основного театра войны и создание затруднений в управлении войсками, термин «комбинированная война»[4]. П. Мансур не поддерживает идею такого разделения[5].

Особенности

Природа гибридных войн позволяет нападающему растягивать враждебные действия на длительное время, испытывая стратегическое терпение противника — обычно время играет в пользу стороны, использующей методы гибридной войны[6]. Особенно сильно этот эффект ощущается в случае регулярной армии, вовлечённой в гибридную войну на чужой территории. Лоуренс Аравийский отмечал в связи с арабским восстанием: «Конечная победа выглядела несомненной, если только война продлится достаточно долго».

История

Гибридные войны известны с глубокой древности, хотя технологии были другими: так, Попеску относит к методам гибридных войн в древности отравление колодцев (англ.)русск. и подкуп обороняющихся с тем, чтобы они открыли ворота крепости[1].

Более интересный исторический пример приводит Мансур[7]. В Пелопоннесскую войну в V веке до н. э. слабым местом спартанцев были рабы-илоты, которые требовали поддержания значительных сил в Лаконике и Мессении для предотвращения восстаний. Стратегическое решение афинян по захвату Пилоса частично диктовалось попыткой поднять восстание илотов и перейти к гибридной войне. Бегство илотов в Пилос и опасения восстания вынудили спартанцев перейти к переговорам.

Примеры

Авторы сборника под редакцией Мюррея и Мансура разбирают девять примеров гибридных войн с античности до второй половины XX века:

  1. Завоевание Германии римлянами
  2. Подавление англичанами Ирландии в 1594—1603 годах
  3. Американская революция
  4. Пиренейские войны
  5. Противопартизанские действия в ходе гражданской войны в США
  6. Франко-прусская война
  7. Большая игра
  8. Япония в Северном Китае в 1937—1945 годах
  9. Вьетнамская война

См. также

Ссылки

Примечания

  1. ↑ 1 2 3 4 Popescu, Nicu. Hybrid tactics: neither new nor only Russian Архивная копия от 30 октября 2016 на Wayback Machine. EUISS Issue Alert 4 (2015).
  2. ↑ McCuen, John J. Hybrid wars. // Military Review 88.2 (2008): 107. (англ.)
  3. ↑ Hoffman, Frank G. Conflict in the 21st century: The rise of hybrid wars. Arlington, VA: Potomac Institute for Policy Studies, 2007. (англ.)
  4. ↑ Hoffman, Frank G. Hybrid vs. compound war. // Armed Forces Journal (2009): 1-2. (англ.)
  5. ↑ Murray, 2012, с. 3.
  6. ↑ Murray, 2012, с. 7.
  7. ↑ Murray, 2012, с. 3—4.

Литература

на русском языке

На других языках

  • Bond, Margaret S. Hybrid War: A New Paradigm for Stability Operations in Failing States. — Carlisle Barracks, Pa : USAWC Strategy Research Project. U.S. Army War College, 2007.
  • Cuomo, Scott A. (2008). «Training a ‘Hybrid’ Warrior» (Marine Corps Gazette).
  • Fleming, Brian P. The Hybrid Threat Concept: Contemporary War, Military Planning and the Advent of Unrestricted Operational Art. — Fort Leavenworth, KS : U.S. Army School of Advanced Military Studies (SAMS), U.S. Army Command & General Staff College, 2011.
  • Glenn, Russell W. «Thoughts on Hybrid Conflict» (Small Wars Journal).
  • Grant, Greg. Hybrid Wars. — Government Executive, May 1, 2008.
  • Hoffman, Frank G. «Future Thoughts on Hybrid Threats» (Small Wars Journal).
  • Hoffman, Frank G. (March 2006). «How Marines are preparing for hybrid wars» (Armed Forces Journal).
  • Hoffman, Frank G. Hybrid warfare and challenges. — JFQ: Joint Force Quarterly, 2009. — P. 34–48.
  • Hoffman, Frank G. Future Warfare: The Rise of Hybrid Wars Proceedings. — November 2005. — P. 18–19.
  • Killebrew, Robert (June 2008). «Good advice: Hybrid warfare demands an indirect approach» (Armed Forces Journal).
  • Pindjak, Peter (2014). «Deterring hybrid warfare: a chance for NATO and the EU to work together?» (NATO Review). ISSN 0255-3813.

wiki.sc

Что значит Гибридная война? Как понять выражение Гибридная война?

В наше непростое время многие войны ведутся не так, как это было сто и даже пятьдесят лет назад. Сейчас исключено столкновение сверхдержав, поскольку это приведёт к гибели большей части человечества, и если над пиндосами никто плакать не станет, то остальные нации нужны, и местами важны для будущего человечества. Поэтому стратеги стран запада разрабатывают войны без участия армий, руками ЧВК и подкупленных агентов влияния. Подобные боевые действия носят название Гибридная война. Что значит Гибридная война? Рекомендую прочесть ещё несколько популярных новостей, например, как понять слово Догхантер, что значит Дисс, кто такой Диггер? Возьмём всеми избитый пример, Украину, все мы знаем и понимаем, сколько денег и усилий было потрачено Госдепом и ЦРУ, чтобы привести к власти нациста Порошенко. При этом никто не вводил войска, не устраивал пушечных дуэлей, всё проходило внешне тихо и мирно.

Захватив Украину с помощью гибридной войны, он теперь выкачивает из неё ресурсы, как человеческие, так и природные. В ЕС многие органы заметно подешевели по причине того, что укры самолично расстаются со своей требухой. Проститутки из Украины покоряют доселе неизвестные рынки Восточной Европы, их можно встретить по всему миру, везде нужна украинская женская плоть. А всё это произошло благодаря новым методам ведения войны.Гибридная война — это вид враждебных действий при которых нападающая сторона не использует свою армию, а разрушает своего противника с помощью различных подрывных операций, финансирования НКО, используя кибер войну, саботаж и заручившись поддержкой местных террористов
Впервые этот термин стали использовать в этом веке в военных документах Англии и её большого брата США. При этом рассматривается захват конкретной территории с помощью кибернетических, электронных и информационных операций в сочетании с действиями спецподразделений и непрекращающегося экономического давления. Наш глава Минобороны Валерий Герасимов, как-то обмолвился, что опыт боевых действий в Сирии показывает, насколько велика сейчас потребность в высокотехнологичном оружии. ВС РФ оказываются очень эффективны решая задачи с минимальным задействованием военной составляющей.

xn—-7sb3abqfg0a4g2a.xn--p1ai

Гибридная война становится новой формой межгосударственного противоборства

Американские танкисты осваивают Прибалтику.

В военной науке и практике все чаще отмечают проявление тенденции перехода современной войны к стратегиям непрямых асимметричных действий, основанных на комбинации военных усилий с политическими, экономическими и информационными методами воздействия на противника для решения задач, которые прежде решались преимущественно военными методами.

Тенденция с особой силой проявила многомерный характер современной войны, обусловливающий ее воздействие на все сферы общественной жизни государства: административно-политическую, социально-экономическую и культурно-мировоззренческую.

ВОЙНА НА ПОЛЕ БОЯ – ДЕЛО НЕУДАЧНИКОВ

В условиях глобализации и информационно-технологической революции арсенал оружия физического поражения противника дополняется технологиями его символического уничтожения, направленными на духовные, ценностно-мотивационные сферы деятельности людей. Для понимания и осмысления войны главенствующую роль приобретает фактор, обусловливающий вторичность задач оккупации территории противника и захвата ресурсов в противовес задачам установления стратегического, всеохватывающего контроля над сознанием населения страны-мишени и получения полной власти над будущим завоеванного государства. Феномен этот не новый.

На зарождение подобной тенденции указывал в 1830 году Карл фон Клаузевиц: «Мы наталкиваемся еще на одно своеобразное средство: воздействие на вероятность успеха, не сокрушая вооруженных сил противника. Это – предприятия, непосредственно предназначенные для оказания давления на политические отношения… Этот путь к намеченной нами цели по сравнению с сокрушением вооруженных сил может оказаться гораздо более кратким… При известных условиях, кроме уничтожения сил врага, имеются и иные пути достижения поставленной цели, и… эти пути не содержат в себе внутреннего противоречия, не являются абсурдом и даже не составляют ошибки».

Задолго до Клаузевица в китайских исторических и военных трактатах постулировалось, что воевать на поле боя – дело неудачников в политике и стратегии, а сугубо милитаристское целеполагание, связанное с обретением территориального контроля, рассматривается как обуза, выкачивающая ресурсы и ограничивающая свободу действий.

В начале ХХ века Андрей Евгеньевич Снесарев отмечал, что «война пошла вглубь» и все больше ведется «не только мечом».

Таким образом, в течение длительного исторического промежутка времени происходит переосмысление оккупации как социокультурной реконструкции, и результатом этого становится уклонение от физического овладения территорией, прямого боевого столкновения.

На состоявшейся в марте с.г. конференции Академии военных наук говорилось об изменении соотношения вкладов военных и невоенных видов борьбы в общий политический результат войны. По данным российского Генштаба, сегодня такое соотношение составляет 1:4 в пользу невоенных видов борьбы.

Однако основное содержание современной войны сегодня и в обозримой перспективе останется прежним и во многом будет определяться наличием вооруженной борьбы. Сохранение вооруженной борьбы как фактора, оказывающего решающее влияние на ход и исход современных конфликтов, является целеполагающим при решении актуальных вопросов обеспечения обороны страны. Фактор вооруженной борьбы имеет основополагающую ведущую роль при выработке стратегии национальной безопасности и других документов, определяющих работу военного управления и действий войск в различных условиях.

ОПРЕДЕЛЯТЬ БУДУЩЕЕ ВРАГА

Информационная война представляет собой мощное средство непрямого невоенного воздействия на политику отдельных государств и на международную обстановку в целом. Усиливается противоборство в глобальном информационном пространстве, обусловленное стремлением США и НАТО использовать информационные и коммуникационные технологии для достижения целей мирового господства.

С этой целью во все возрастающих масштабах используются технологии манипулирования общественным сознанием как населения собственных стран, так и стран-мишеней с привлечением всего диапазона средств фальсификации истории и искажения фактов.

Ожесточенная борьба в информационно-коммуникационной сфере ведется в русле глобальной тенденции, отражающей переход современных конфликтов от классической линейной парадигмы к нелинейной войне нового типа – войне цивилизаций, то есть войне смыслов их (цивилизаций) существования. По утверждению некоторых политологов, победитель в войне смыслов не выигрывает пространство или право распоряжаться ресурсами побежденного государства, а завоевывает себе право определять его будущее.

С такой логикой можно согласиться лишь отчасти. Ресурсы были и остаются главной целью войны, а будущее покоренного народа мало волнует агрессора. Народ завоеванного государства предстоит раздробить, ослабить и низвести до положения раба – исполнителя воли победителей. Значительную часть этих задач предполагается выполнить руками представителей самого народа, для установления контроля над которым и разработаны соответствующие информационные технологии.

Именно поэтому уникальными инструментами для ведения войны цивилизаций являются гибридная война и цветная революция, которые отличаются от других конфликтов тем, что наряду с дозированным применением военной силы и различных форм экономического подавления противника (в гибридной войне) в конфликтах обоих типов широко используются возможности современных информационных технологий.

Войны прошлого с кровопролитными баталиями сегодня уже не актуальны. Луи Лежен. Бородинское сражение. 1822. Лувр

Сочетание традиционных и гибридных методов является определяющим фактором для войны в целом. Если применение гибридных методов в конфликтах нового вида позволяет достигать поставленной цели без открытого военно-силового вмешательства (например, в цветной революции), то традиционные конфликты в обязательном порядке включают гибридные технологии.

Важнейшей особенностью гибридной войны (одновременно и скрытой стратегической угрозой) является ее способность при определенных обстоятельствах выступить катализатором крупномасштабного конфликта, вплоть до глобального.

Появление феномена гибридной войны, который заявил о себе как важная составляющая военных стратегий в конце 90-х – начале 2000-х годов, придает новое качество современным многомерным конфликтам. Свойство многомерности предопределяет трансформацию количественных изменений в качественные по мере развития стратегий, сил и средств современных конфликтов. Это свойство связано с новыми измерениями гибридной войны, главными из которых являются:

– всеобъемлющий характер конфликта, который ведется с использованием военных и невоенных форм воздействия с упором на идеологические средства и современные модели «управляемого хаоса».

– война построена на стратегии измора, что придает конфликту затяжной перманентный характер;

– к гибридной войне неприменимы нормы международного права, определяющие понятие «агрессия», в такой войне не существет понятий «фронт» и «тыл»;

– новое измерение войны обладает по отношению к предшествующим статусом и энергией отрицания и формирует качественную основу трансформации конфликта, обусловливает переход от линейной к нелинейной парадигме войны.

Цветная революция также представляет собой новый феномен в спектре современных конфликтов, для которого характерно целеустремленное массированное использование информационных технологий с целью формирования манипулируемой толпы и последующих таранных ударов по власти. Информационные системы и технологии воздействия на противника в обоих видах конфликтов в начале XXI века вышли на новый количественный и качественный уровень, что придает информационному оружию недоступный ранее пространственный масштаб, особую остроту и угрожающую актуальность. Результатом применения информационных технологий является радикальная трансформация всех сфер общественной жизни, в том числе и военной сферы за счет появления новых форм воздействия на противника.

ГЕНЕЗИС ГИБРИДНОЙ ВОЙНЫ

Большинство зарубежных аналитиков пытаются представить гибридную войну как стратегию действий России на Украине и в Прибалтике. При этом замалчивается факт ведения гибридной войны коллективным Западом против России в течение столетий и вплоть до сегодняшнего дня.

Политолог Игорь Панарин, например, называет несколько этапов такой войны: начало гибридным операциям Запада против России положил секретный антироссийский договор между Францией, Австрией и Великобританией (1815) и создание специальных структур русского масонства в целях организации государственного переворота в России. Такая попытка была предпринята декабристами в 1825 году, однако решительные действия императора Николая I помешали реализации планов мировой закулисы. Затем последовал февральский государственный переворот 1917 года как успешная операция гибридной войны против России, осуществленная силами западного масонства и британской разведкой МИ-6. Третьим этапом стали события 1991 года.

Как представляется, истоки стратегии гибридной войны коллективного Запада против России следует отнести к более отдаленному периоду истории нашего государства – Смутному времени с 1598 по 1613 год, когда внутрироссийские неурядицы послужили спусковым крючком для гибридной агрессии внешних сил в лице Польши и Швеции при поддержке Ватикана, который перешел к реализации плана создания польско-литовско-шведской сверхдержавы для сокрушения России и покорения Востока папскому престолу.

Внутренними детерминантами Смутного времени послужили пресечение династии Рюриковичей, борьба между боярами и царской властью, тяжелое экономическое положение государства, глубокий социальный разлад в стране, а также последствия опричнины, подорвавшей уважение к власти и закону.

Однако способность оказывать сокрушающее воздействие на противника гибридные технологии приобрели относительно недавно, в конце XX – начале XXI века, когда стратегия гибридной войны превратилась в своеобразный интегратор военных и невоенных форм, средств, методов и технологий, используемых в современных многомерных конфликтах.

Именно поэтому наши западные геополитические противники активно используют технологии информационного противостояния как ключевого направления гибридной войны против нашей страны для создания атмосферы хаоса и неопределенности, своеобразного зомбирования национальной элиты и народа в целом для подчинения его воле агрессора.

Немалые усилия тратятся на формирование облика России как автора стратегии гибридной войны и инициатора ее использования против «мирных демократических государств».

При этом замалчивается, что именно на Западе была разработана концептуальная модель гибридной войны, которая уже сегодня фактически внедрена в военную доктрину США и их союзников по НАТО и используется на практике, в первую очередь против России и в других местах, где это необходимо. С целью прикрытия своих действий создатели стратегии гибридной войны пытаются возложить на Россию ответственность за «гибридизацию конфликтов» как средство реализации «коварных замыслов Москвы», направленных на создание препятствий для выработки НАТО решения о задействовании против агрессора пункта V своего устава о коллективной защите. Одновременно «пробрасывается» идея, что в условиях нарастания гибридных угроз и повышения неопределенности НАТО должно улучшить способность быстрого реагирования за счет наращивания сил и средств в угрожаемых районах.

Нельзя признать обоснованными и попытки приписать России сомнительную честь авторства гибридных войн. Ведь само понятие «гибридные угрозы» использовалось в трех последних четырехлетних американских обзорах по обороне, вышедших в 2006, 2010 и 2014 годах.

В документах говорится о гибридных противниках и гибридных вооруженных силах, которые следует создать для противостояния существующим и перспективным вызовам, рискам, опасностям и угрозам.

Стратегия национальной обороны США выделяет четыре разновидности существующих и вновь возникающих вызовов, представляющих собой значительную опасность.

Это традиционные, нетрадиционные, катастрофические и разрушительные вызовы.

Традиционные вызовы представляют собой угрозы от государств, обладающих военным потенциалом, силами и средствами для военного противостояния в традиционных (классических) военных конфликтах. Нетрадиционные вызовы исходят от тех, кто использует нетрадиционные (необычные) методы противодействия традиционным преимуществам более сильных соперников.

Катастрофические вызовы включают приобретение, хранение и применение оружия массового уничтожения или методов, применение которых дает эффект, сопоставимый с применением ОМУ.

И наконец, разрушительные вызовы могут исходить от противников, которые разрабатывают и используют прорывные технологии, чтобы свести на нет текущие преимущества США в ключевых областях деятельности.

Ответом США на разнообразные гибридные вызовы и угрозы современности является совершенствование возможностей ВС успешно проводить операции широкого спектра. При этом термин «гибридность» относится прежде всего к боевой обстановке и условиям, к стратегии и тактике противника и, наконец, к типу сил, которые США и их союзники должны создавать и поддерживать.

Таким образом, Вашингтон в течение долгого времени использует гибридные технологии не только для противодействия угрозам национальной безопасности, но и в наступательных, агрессивных целях. Одновременно американцы побуждают своих союзников к разработке и применению стратегий гибридной войны под предлогом, что их страны сами являются объектами гибридных атак со стороны России.

ГИБРИДНЫЕ СТРАШИЛКИ ЗАПАДА

Большинство зарубежных аналитиков придают термину «гибридная война» гипертрофированный идеологический характер и пытаются представить гибридную войну как современную стратегию действий России на Украине и в Прибалтике. Этой цели, в частности, подчинен доклад, подготовленный в начале 2017 года американской исследовательской корпорацией RAND «Гибридная война в странах Балтии. Опасности и потенциальные ответы». В документе нагнетаются страхи вокруг угрозы мифической агрессии со стороны РФ, которая объявляется вполне вероятной.

Однако критически настроенные к подобным информационным вбросам военные в Латвии и Эстонии считают гибридную войну не столь существенной угрозой по сравнению с перспективой массированного нападения с использованием обычных вооруженных сил. Саму концепцию гибридной войны, которой пытаются запугать западные инструкторы, военные называют довольно расплывчатой, беспомощной и содержащей мало нового. Сомнению подвергается понятие «гибридные угрозы» и адекватность способов противодействия им со стороны союзников по НАТО. Считается, что альянс пока не смог создать жизнеспособную интегральную стратегию борьбы с этим видом угроз, которая должна сочетаться с усилиями по предотвращению нападения с использованием обычных сил.

В целом исследователи корпорации RAND полагают, что наиболее существенная угроза странам Балтии со стороны России исходит от обычных вооруженных сил, а не от способности вести нетрадиционную войну или прибегать к политическим переворотам.

Вместе с тем в числе реальных гибридных угроз со стороны России странам Балтии называются несколько сценариев: ненасильственного переворота, скрытых насильственных действий, к которым страны Балтии обладают достаточным иммунитетом, а также сценарий обычной войны в сочетании с политическими подрывными акциями. Подчеркивается, что опасность третьего сценария связана с недостаточностью военных возможностей НАТО в регионе, которые следует наращивать в интересах обычного сдерживания.

На фоне жонглирования виртуальными сценариями представляется справедливым высказанное автором документа вполне здравое опасение, что конфликт может быть развязан в результате ошибочных оценок. Вероятен и непреднамеренный конфликт в результате инцидента, как это было, например, в случае с российским бомбардировщиком в ноябре 2015 года. Наращивание военных приготовлений альянса, полеты боевых самолетов НАТО вдоль границ с Россией создают вполне реальную почву для подобных опасений.

Кроме того, считается, что Россия может быть втянута в войну из-за действий пророссийских групп на территории стран Балтии, которые не контролируются российской стороной. Стремление не допустить поражения этих сил может привести к эскалации военных действий вплоть до обычного широкомасштабного конфликта или ядерной войны.

Цель подобных исследований коррелирована с общей стратегией информационной войны Запада против России и достаточно очевидна: оправдание наращивания военного присутствия НАТО в странах Восточной Европы, развертывание элементов американской стратегической ПРО, проведение военных учений по провокационным сценариям. Одновременно этот документ является еще одной попыткой запугать нейтральные Швецию и Финляндию и подтолкнуть их к вступлению в военно-политический блок.

«АРХАИЧНЫЙ» АЛЬЯНС В УСЛОВИЯХ ГИБРИДИЗАЦИИ КОНФЛИКТОВ

Для сторонников усиления НАТО мощным побудительным мотивом для нагнетания антироссийских настроений и усиления военных приготовлений является скептическое отношение новой американской администрации к «архаичному» альянсу как таковому. Очевидно, что антироссийская истерия не всегда и не во всем срабатывает и, более того, иногда вызывает завуалированное отторжение со стороны Вашингтона.

Однако следует с большой осторожностью относиться к якобы антинатовской риторике администрации США. Альянс был и останется важным инструментом обеспечения глобальных устремлений своего заокеанского лидера. Все упреки в архаичности и несоответствии альянса требованиям современности рассчитаны на то, чтобы как следует встряхнуть союзников и заставить их платить.

Более того, американцы намерены создавать некие аналоги НАТО на Ближнем Востоке и в Юго-Восточной Азии. Уже сегодня приведены в действие опробованные против России в Европе механизмы оказания давления на ключевые страны в этих регионах, прежде всего на Иран и Китай. Способы давления стандартные: политические демарши, санкции, демонстрации силы, развертывание дополнительных подразделений сухопутных войск, ВВС и ВМС. В Южной Корее размещены пусковые установки ПРО THAAD, угрожающие ядерным силам России, Китая и Северной Кореи. Давление на Иран рассчитано на формирование постоянного очага напряженности вокруг страны с целью остановить продвижение Шелкового пути Китая, создать трудности в реализации Москвой и Тегераном договоренностей по Сирии.

Упрек в архаичности в известной мере можно отнести к неготовности альянса при нынешней конфигурации его сил активно подключиться к борьбе с международным терроризмом, которая является одним из заявленных приоритетов внешнеполитической стратегии Трампа. Не факт, что этот приоритет сохранится в обозримом будущем. Хотя в то же время под определение «международный террорист» на основании доморощенной нормативно-правовой базы можно подвести любую страну, что развяжет руки Вашингтону для наказания неугодного государства.

Весьма чувствительным является и отсутствие заметных подвижек в стремлении государств – членов НАТО обеспечить установленный уровень финансовых расходов. В результате США еще долго предстоит быть финансовым донором в бюджет альянса. Трамп явно намерен дать союзникам урок, способный ускорить их выход на нужный Вашингтону курс.

Одним из таких уроков стала угроза Вашингтона понизить уровень своего участия во встрече министров иностранных дел как ключевом мероприятии по подготовке предстоящего саммита НАТО. В результате в Брюсселе пошли на беспрецедентный перенос заседания Совета НАТО на уровне министров иностранных дел с 5-6 апреля на 30-31 марта с целью сделать возможным участие госсекретаря США Рекса Тиллерсона.

Однако это решение мало что меняет в позиции американской администрации по отношению с НАТО. При всей важности для США сохранения стратегических связей с НАТО сегодняшний «архаичный» альянс как-то не вписывается в планы Д. Трампа, отдающего приоритет проведению диалога в треугольнике Китай–США–Россия. Более того, своими прямолинейными антироссийскими выпадами, нередко провоцируемыми шумной группой «новичков», военно-политический блок выступает раздражающим элементом в отношениях между РФ и США. Поэтому от альянса требуют принятия экстренных мер по адаптации к современным политическим реалиям.

Наряду с совершенствованием военных возможностей альянса одним из направлений такой адаптации является подготовка НАТО к использованию в противостоянии с Россией современных гибридных технологий, обладающих большей скрытностью. Разработка таких стратегий будет одним из пунктов повестки предстоящего в Брюсселе саммита.

НУЖНЫ НОВЫЕ СТАНДАРТЫ

Значительная часть угроз нацбезопасности России связана с подрывными действиями геополитических противников – отдельных государств и их коалиций в ходе развязанной против нашей страны гибридной войны. Организация отпора требует совершенствования мер по защите государства с учетом нелинейного характера современных конфликтов.

Успешная адаптация системы обеспечения национальной безопасности России к вызовам и угрозам, порождаемым гибридной войной, в решающей степени будет зависеть от знания особенностей современных конфликтов и способности на этой основе выдерживать приоритеты строительства вооруженных сил, укрепления социально-экономической и культурно-мировоззренческой сфер.

Военные ученые России уделяют должное внимание изучению этой проблемы. В 2016 году на базе ВА ГШ при участии Академии военных наук состоялось обсуждение сущности понятия «война» в современных условиях. Данный вопрос рассматривался на заседании секции научного совета при Совете безопасности. В ходе дискуссий выработана общая установка о необходимости анализа характерных черт современных вооруженных конфликтов, выявления тенденций их возникновения и развития.

Основное содержание войн сегодня и в обозримой перспективе останется прежним и определяется наличием вооруженной борьбы. Однако феномен изменения соотношения вкладов военных и невоенных видов борьбы в общий политический результат войны выдвигает в число приоритетных задач изучение и тщательную проработку вопроса о сущности современной войны.

Начальник Генерального штаба генерал армии Валерий Герасимов поставил перед военной наукой ряд актуальных задач по исследованию новых форм межгосударственного противоборства и разработке эффективных способов противодействия им, формированию сценариев, долгосрочных прогнозов развития военно-политической и стратегической обстановки в важнейших регионах мира. Немаловажной является задача обеспечения межведомственной стандартизации военно-политических и военных терминов и определений, включая определения гибридной войны и ее составляющих.

Для успешного решения комплекса поставленных задач необходимо на основе изучения особенностей современных вооруженных конфликтов создать методики работы военного управления и действий войск в различных условиях. Важное значение при этом имеет обобщение опыта действий в Сирии.

Главный акцент следует сделать на следующих ключевых задачах защиты государства:

– обеспечение сбалансированного развития всех видов и родов войск (сил), освоение высокоточного оружия и современных средств связи, разведки, автоматизированного управления и РЭБ;

– способность быстро и решительно реагировать на конфликты, нелинейный характер которых позволяет достигать значительных результатов при относительно небольших возмущающих воздействиях;

– обеспечение возможности оперативного сосредоточения критически важных усилий и ресурсов в наиболее угрожаемом месте. Сегодня это – фронты информационной и экономической войны и обеспечение кибербезопасности критической инфраструктуры;

– повышение мобильности сил и средств для осуществления перегруппировок войск на удаленные ТВД;

– ведение непрерывной разведки и ее тесное взаимодействие со структурами политического и военного управления с целью оперативного создания и использования преимущества на угрожаемом направлении;

– наличие качественного кадрового ресурса, способного обеспечить разработку и реализацию стратегии противодействия гибридной войне.

Такой подход будет способствовать появлению нового знания о современных конфликтах в интересах прогнозирования военных опасностей и угроз и подготовки страны и Вооруженных сил к противодействию вызовам современности.

topwar.ru

Что такое гибридная война: понятие, стратегии :: SYL.ru

Современная политическая ситуация подразумевает различные трактовки понятия гибридной войны. Единое и общепринятое определение этого термина отсутствует. Что можно почерпнуть из работ различных деятелей политической сферы? Что такое гибридная война в их понимании? Узнайте в статье.

Словосочетание hybrid warfare, переводимое с английского языка как «гибридная война», было впервые использовано в США в прошлом столетии. Под ним понималась военная стратегия, соединяющая в себе обычную и информационную войны.

Как вести гибридную войну

Ведение гибридной войны подразумевает интегрирование инструментов военного и невоенного характера в кампанию, эффективную за счет своей внезапности и инициативности. В основе гибридной войны лежит стратегия стремительного информационного, электронного, экономического и кибер-давления на противника — на характер войны указывает непосредственно слово «гибридный», синонимами которого являются такие слова, как «смешанный», «поместный».

Применение информационно-идеологических методов воздействия на часть населения, отличающуюся протестным потенциалом, дополняют скрытые военные меры (информационное противоборство, специальные военные операции).

Гибридная война: как убить государство

Существует устоявшееся понятие революции в военном деле, подразумевающее коренные изменения научно-технической базы, развивающей вооруженные силы, методы ведения борьбы, военных действий.

Тем не менее в современных условиях для ведения войны нет необходимости в революционном военном прорыве: альтернатива классическому способу разрушения противника — гибридная война. Она является уникальной организационной моделью, используемой для решения вопросов военно-политического характера. Особо привлекательна гибридная война для акторов, не желающих вести открытую войну. Вместо классического противоборства на политической арене применяется тактика гибридной войны.

Что такое гибридная война: основные стратегические положения

Инструменты, применяемые в ходе гибридной войны, отличает стратегическое планирование, четкое координирование сил, актуальное, скрытное и внезапное воздействие на противника.

На практике активно применяются:

  1. Операции информационного характера. Их цель заключается в воздействии на органы государственного и военного аппарата. Проведение информационных операций помогает ввести противника в заблуждение, нарушить процедуры, связанные с обменом данными.

  2. Операции психологического характера. Должны подавить морально-психологическое состояние граждан, боевой дух военных сил противника. Направлены на формирование в общественной жизни населения недоверия по отношению к власти, мотивацию их к проведению деструктивных действий.

  3. Кибер-атаки. Позволяют вывести из строя государственную и коммерческую инфраструктуры. Применение кибернетических атак затрудняет функционирование стратегических важных объектов врага, позволяя «атакующему» заполучить несанкционированный доступ к секретной информации.

  4. Экономическое давление. Введение санкций, прекращение инвестиций.

  5. Диверсионно-подрывные операции. Поддержка оппозиционных движений на уровне организации, информирования и финансирования является важнейшим аспектом в стратегии гибридной войны. Ко всему прочему, такой тип войны подразумевает активное задействование протестного потенциала гражданских масс. Например, актор спонсирует группировки террористов и экстремистов, поддерживает криминальные и деструктивно-оппозиционные силы.

Гибридную войну от традиционной отличает усиленное использование внешними силами современных информационных технологий — это помогает «атакующему» исказить информацию, фальсифицировать события, распространять ложные сведения, вбрасывать в общество сфабрикованные факты.

Грязные социальные технологии применяются относительно всех сфер общественной жизни государства-противника: политической, экономической, культурной и социальной.

Как можно противостоять гибридной войне

Государство, страдающее от гибридных атак, должно предпринимать ряд усилий во имя восстановления безопасности в сфере политики, экономики и общества.

  • Создание организаций, деятельность которых будет способствовать проведению контргибридных военных действий.

  • Внедрение в государственную систему и структуру Вооруженных сил специальных подразделений, предназначенных для проведения ответных и превентивных информационных и психологических операций.

  • Противодействие технологиям гибридной войны и цветным революциям на национально-законодательном уровне.

  • Контроль медиа, распространяемых в средствах массовой информации (в том числе в социальных сетях и блогах) с целью фильтрования искаженных фактов, новостей, литературы и т. д.

  • Предупреждающие действия по блокированию финансовых, информационных и организационных каналов, которые принадлежат иностранным, олигархическим, радикально- и экстремистко-оппозиционным структурам.

  • Международное информационное сотрудничество со странами-союзниками в вопросах военного дела, экономики, информации и психологии.

  • Систематичная поддержка нейтрализующих операций, направленных против проводимых по отношению к государству войн.

Качество гибридной войны во многом зависит не только от технологических наработок атакующего государства — немаловажным аспектом в эффективности проводимых действий является высокий уровень развития информационных технологий, опыт работы с ними.

Гибридная война: здесь и сейчас

Политологи на вопрос о том, что такое гибридная война в современном контексте, отвечают так: явление гибридной войны имеет многомерный характер. Ее отличительным свойством является интеграция в процедуру нападения различных направлений ведения военного дела: на информационном, экономическом, политическом и социокультурном уровне — это явление проявляется комплексно.

Другими словами, международный актор действует на нескольких фронтах — это усложняет положение государства, принимающего удар, поскольку оно должно принимать ряд разнонаправленных и противодействующих атакам мер.

Актор, ведущий гибридную войну, — какой он

Безусловно, на политической арене распространены современные гибридные войны. Их отличает на первый взгляд безобидная тактика. Так называемый умный подход к ведению гибридной войны, суть которого сводится к отсутствию полномасштабных столкновений вооруженных сил и регулярных армий. Фундаментальным уровнем в проведении гибридно-военных операций является главным образом гражданский аспект. Например, цветные революции. Последние лежат в основе современных гибридных войн.

Цветные революции привлекательны «атакующему», поскольку их стратегия заключается в использовании деструктивной технологии демонтажа политического режима. Происходит смещение акцентов и противник задействует протестный потенциал населения. Второстепенную роль играют использование повстанческих и специальных сил, проведение операций скрытого характера.

Hybrid warfare: яркие представители

Что такое гибридная война, на примере политических действий существующих в настоящем времени стран объясняет политолог П.А. Цыганков. Он отмечает, что внешняя политика США и западноевропейских государств отличается «гибридностью». Новейшие вооруженные конфликты построены на идее гибридной войны. Такое поведение на международно-политической арене позволяет политическим элитам сохранять доминирующую позицию в современной и будущей мировой политике.

За методиками применения информационно-коммуникационных технологий скрываются военные системы высокоточных боевых сил американской армии. Когнитивные технологии — один из способов превращения СМИ в психотропное оружие, способное массово поразить сознания людей. Дипломатия в гибридной войне — игра, используемая для официального закрепления политической воли «атакующих». Главная цель гибридной войны: заполучить контроль над территорией определенного государства, полностью ликвидировав самостоятельность системы его внутреннего управления.

Подводя итог

Гибридная война — феномен военно-политического дела. Он включает в себя пропагандистские действия, акты разведки и шпионажа, организацию массовых беспорядков внутри страны. «Нетрадиционным» такой тип войны делает еще и политически-экономическое давление на государство в пределах международной политической арены.

www.syl.ru

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *