Боец Росгвардии спас командира ценой своей жизни
В Росгвардии России рассказали подробности боя с террористами связанных с запрещенной в России организации «Исламское государство». Операция проходила под руководством главы республики Рамзана Кадырова в окрестностях населенного пункта Гелдаган Курчалоевского района Чеченской Республики.
«В ходе специальной операции произошло боестолкновение военнослужащих Росгвардии с вооруженной бандгруппой. Стрелок, рядовой Хамзат Хашумов, находился рядом с командиром роты спецназа. Заметив, что боевик целится в командира, росгвардеец Хашумов бросился к нему и прикрыл собой. Военнослужащий погиб, спасая своего командира. При проведении спецоперации бандгруппа была уничтожена», — сообщили «Комсомолке» в Росгвардии России.
Известно, что в перестрелке с боевиками был также смертельно ранен старший пулеметчик ефрейтор Бекхан Хутаев.
В ведомстве сообщили, что военнослужащие Росгвардии ефрейтор Бекхан Хутаев и рядовой Хамзат Хашумов служили в специальном моторизованном полку имени Героя России
Ахмат-Хаджи Абдулхамидовича Кадырова Северо-Кавказского округа войск Росгвардии.
«Хамзат Хашумов и Бекхан Хутаев будут представлены к высоким государственным наградам, руководство ведомства окажет семьям погибших необходимую материальную помощь и моральную поддержку», — уточнили «КП» в Росгвардии России.
Напомним, в ходе операции 4 боевика были убиты, около 20 участников бандподполья были задержаны. Еще одному предполагаемому участнику ячейки боевиков удалось скрыться, идет его поиск.
В операции по зачистке террористов в Чеченской республике погибли двое военнослужащих
МЕЖДУ ТЕМ
Уничтоженные в Чечне боевики готовили убийства по приказу из Сирии
В Чечне подводят итоги масштабной спецоперации против террористов, прошедшей в Курчалоевском районе республики. К сожалению, при ликвидации бандитов не обошлось среди погибших со стороны правоохранителей. В бою с террористами погибли двое бойцов батальона «Север». Один из них, Хамзат Хашумов, погиб на месте. Бекхан Хутаев умер в больнице Курчалоевского района (подробности)
www.kp.ru
Все ошибки чеченской войны — в откровениях полковника спецслужб
«Если бы с Масхадовым и Дудаевым начали вести нормальный диалог, думаю, такого кровопролития не было бы»
СПРАВКА «МК»
Валерий Юрьев родился в 1957 году в Мариуполе. Гвардии полковник запаса. Военную службу проходил в разведке Воздушно-десантных войск и в ГРУ ГШ. Был командиром разведвзвода, роты, парашютно-десантного батальона, начальником штаба парашютно-десантного полка, преподавателем Военно-дипломатической академии и т.д. Участвовал в боевых действиях в Афганистане, в двух чеченских кампаниях, в Дагестане; в разрешении межнациональных конфликтов — в Азербайджане, Армении, Нагорном Карабахе; в миротворческой операции — в Боснии и Герцеговине (бывшая Югославия). Награжден двумя орденами Красной Звезды, двумя орденами Мужества, орденом «За военные заслуги», медалью «За боевые заслуги» и другими медалями, именным огнестрельным оружием.
«Новороссия напоминает мне Чечню»
— Вы, наверное, не раз задавали себе вопрос — можно ли было предотвратить эту войну? Нашли ответ?
— Не задавал, потому что всегда знал — можно. Руководители Чечни Дудаев и Масхадов были профессиональными военными. Один — генерал, другой — полковник. Грамотные люди, не религиозные фанатики, не нацисты. Если бы с ними с самого начала стали вести нормальный диалог, то, думаю, такого кровопролития не было бы. Но их просто игнорировали, как сейчас на Украине проигнорировали Донецкую и Луганскую республики.
— Не боитесь проводить такие исторические параллели?
— Нет. Разрешили бы украинские власти в Донецке и Луганске на русском языке говорить, дали бы какую-то самостоятельность, и никакой войны не было бы. Но руководство нынешней Украины не пошло на уступки. И вот что происходит сейчас…
Аналогичная ситуация была и тогда с Чечней. Если бы Ельцин и его окружение пошли на диалог (не секрет ведь, что сейчас Чечня финансируется лучше многих регионов, так почему с самого начала было не дать ей деньги?), то не породили бы такое народное сопротивление.
— Расскажите, как встретила вас Чечня тогда, 20 лет назад.
— Где-то за полтора месяца до начала боевых действий наша часть была сосредоточена на аэродроме в Моздоке (Северная Осетия). Я, как заместитель командира части, отвечал за боевую подготовку. И вопреки всем запретам (стрелять там было нельзя) я организовал стрельбы со всех видов оружия, кроме крупнокалиберных пулеметов. Учил ребят тактике. Я знал, что такое война, и готовил солдат по-серьезному. Но конкретных задач перед нами не стояло.
Разведгруппы нашей части к тому времени, конечно, уже были на территории Чечни. То есть до официального ввода войск (этой датой считается 11 декабря 1994 года).
— Что они там делали?
— Основная задача была — понять, будет ли сопротивление со стороны местного населения и если да, то в какой степени.
— То есть у вас была надежда, что все обойдется?
— Да! Мы не верили, что будет большое противостояние. Но потом разведка доложила, что ситуация серьезная. Мои подчиненные общались с руководителями бандформирований — те однозначно сказали, что пойдут до конца.
— Вы лично с местными жителями общались? Что они говорили?
— Понимаете, я с ними общался, когда уже развязалась эта война. Первая чеченская кампания началась со штурма Грозного, массированного применения войск, когда все смешались в кровавом месиве — и чеченцы, и наши. Тут не до разговоров.
Фото из личного архива
Но во второй чеченской кампании время на это было. Наша часть входила в группировку «Восток», ее возглавлял Геннадий Трошев, который сам в свое время жил в Грозном, знал чеченский язык. И основной его курс был не на подавление сепаратистов, а на диалог. Тогда проходили встречи с местными жителями (особенно со старейшинами). Мы склоняли их к тому, что вооруженное сопротивление бессмысленно, потому что оно приведет только к разрушению городов и гибели людей. Старейшины относились с пониманием и делали все, чтобы бандформирования покидали населенные пункты, которые занимали наши войска. Порой даже без боя. Я думаю, благодаря именно старейшинам Ахмат Кадыров перешел на нашу сторону.
— Военные историки считают, что первые солдаты первой чеченской войны были просто пушечным мясом. Вы согласны?
— Министр обороны Павел Грачев — сам в прошлом десантник. В Афганистане он строжайшим образом наказывал командиров, у которых были потери. Но здесь вмешалась политика. И ошибки следовали одна за другой. И каждая стоила жизней. Один только пример. Из военнослужащих Кантемировской и Таманской дивизий были сформированы якобы танковые подразделения добровольцев, которые вошли в Грозный без всякого прикрытия. Непонятно было, для чего они вообще туда вошли?! Уверен, это была глубоко продуманная провокация. В результате их окружили местные формирования, взяли в плен, большинство людей убили.
— Правда, что войсками зачастую командовали спецслужбы, а не Минобороны?
— В какой-то степени. Вводом войск должно заниматься армейское командование, а занималось порой не оно, а непонятно кто. Все было организовано глупо и непутево. И это было видно даже в мелочах. Однажды я возвращался с одной операции и заметил в небе сигнальную ракету. Я приблизился и увидел такую картину: стоит на посту один российский солдат, несчастный, испуганный, ничего не понимающий. Он якобы охраняет небольшую группу военнослужащих, которые спят там же. Чтобы их всех уложить, боевикам не понадобилось даже 5 минут! Ну кто так воюет?! Что это за подготовка?
— Но когда вы ехали в Чечню, вы же не питали иллюзий по поводу политической ситуации? Вам не страшно было, оттого что приказы идут сверху совершенно непродуманные или даже преступные?
— Не страшно. Пока стрелять не начинают, многим кажется, что это происходит не с ними.
А насчет выполнения приказов в армии не дискутируют. Да и убийство человека само по сути преступление. А мы все шли убивать. Понимаете, я еще с Афганистана, где был командиром разведроты, привык даже глупые приказы начальников выполнять с высочайшим качеством и с минимальными потерями. Мне говорили: иди прямо и захвати этот населенный пункт. Я говорил им «есть!» и шел не прямо, а слева, но захватывал. Задача в итоге выполнена, а победителей не судят.
— Почему так не вышло со взятием Грозного в ночь с 31 декабря на 1 января?
— Да, наша рота участвовала в этой операции, но я лично, к большому сожалению, был в отпуске. Когда начались наши потери — в моей части четыре человека были ранены, — я вернулся по собственной инициативе: обманул жену, сказал, что меня вызывают, сел на самолет и прилетел.
Штурм был совершенно неподготовленный, и в этом виноваты не столько военные, сколько политики. Это они дали неожиданную команду занять Грозный, несмотря ни на что. Из-за спешки части были укомплектованы даже матросами с кораблей! Сборная солянка, грубо говоря. Плюс это был конец 1994 года, армия находилась в моральном упадке после всех переворотов. В те годы если офицер шел по московской улице в форме, то его могли поймать и избить. А вы думаете, почему потом Министерство обороны разрешило офицерам ходить на работу в «гражданке»?
Мы в Чечне не понимали, как нам вообще действовать в той или иной ситуации. Я как-то прослушивал переговоры, узнал, что нашу колонну из 200 машин в одном из населенных пунктов остановило местное население. Командиры спрашивают: «Что делать? Мы же не ОМОН, у нас нет средств для разгона демонстрации». В итоге колонна развернулась. Задача была сорвана.
И вот на фоне всего этого штурмуется Грозный…
Грозный времен чеченской войны. Фото: Михаил Евстафьев
«Карты были старыми, а солдаты — слишком молодыми»
— Что вас потрясло в этой войне?
— То, что отдельные чеченцы действовали как дикари: перерезали глотки, отрезали уши, пальцы. Я уверен: психически нормальный человек не может такое сделать. Они все это использовали с одной целью — запугать. Вы знаете, я рад, что никто из моих солдат не попал в плен и не подвергся мучениям. Все 46 человек, что я потерял, погибли в бою.
— Но при этом чеченцы грамотно, профессионально воевали?
— Ну как крестьянин может грамотно воевать? Конечно, ничего такого не было, особенно на первоначальном этапе. Но у них были преимущества. Вот опять приведу параллель с Афганистаном. Все говорили: мол, афганцы более выносливые и отличные воины. Мы воевали с ними в горной местности, каждый нес на себе оружие и экипировку по 40 кг. А афганец нес максимум 5 кг: автомат, тоненькие штанишки и маечку, горстку орешков, флягу воды. Кто из нас будет выносливее? Так и здесь. Чеченцы воевали на своей местности. А мы не понимали, куда идем, потому что карты были старыми.
Но главное — у чеченцев была выше мотивация, они знали, за что они воюют. А мы просто выполняли приказ. Наши бойцы — это солдаты-срочники, молодежь. А их? Взрослые бородатые мужики, которым умирать не страшно.
— Но у нас ведь было немало контрактников, которые шли убивать за деньги.
— В первую кампанию их практически не было. И однозначно сказать, что контрактники шли именно за деньги, было бы неправильно. Да и были ли это большие деньги? В среднем 15–18 тысяч. Наемникам в любой иностранной армии платят в десять раз больше. Было много тех, кто воевал за идею.
— Какую?!
— Идея появляется, когда твоего товарища на твоих глазах убивают. Тогда уже рождается желание отомстить. Я знал тех, кто в первую кампанию был срочником, а на вторую пришел контрактником, и именно потому, чтобы поквитаться за убитого друга.
И вот еще расскажу случай «про деньги». Андрей Непряхин работал в службе безопасности «Лукойла», получал огромные деньги, а взял и ушел воевать в Чечню. Почему? Потому что он хотел спасти молодежь — у него был опыт, он был замкомандира батальона. В итоге он возглавил одну из наших групп под Гудермесом. К месту гибели 6-й роты она пришла первой, обеспечила эвакуацию оставшихся в живых, потом вывозила тела погибших. Во время другой операции его ранило, но он остался прикрывать свою группу. Получил звание Героя России.
— Чеченцев готовили во время второй кампании иностранные спецслужбы или это «утка»?
— Да, но не так массово, как пытаются преподнести. Это были спецслужбы в основном с Ближнего Востока, арабские. И в процессе войны чеченцы учились на собственном опыте, соответственно, тактика их действий постоянно совершенствовалась, исходя из опыта, который они получали.
— А как готовили вы своих солдат?
— До седьмого пота. Солдата вообще нельзя жалеть во время подготовки, это спасет ему жизнь в бою. Он должен знать, какой маневр в какой ситуации делать. Когда стрелять, когда лежать, когда бежать и куда. Только в этом случае у него есть шанс выжить. Когда начинается стрельба — командовать бесполезно. Не докричишься. У меня вон голос хриплый, думаете, от чего? От крика.
Приведу другой пример. К автомату — 450 патронов, каждый весом 10 граммов, итого 4,5 кг. Я приказывал носить по два боекомплекта, то есть по 9 кг. Тяжело. Но я знал: бойцу на бой их точно хватит. Плохо, когда отдельные командиры, якобы заботясь о своих подчиненных, говорят: да ладно, не бери с собой много боеприпасов. И, как правило, если их окружают, патроны у них заканчиваются уже через 10 минут.
— А как насчет дисциплины было у них и у нас? Однажды я разговаривала с человеком, который прошел две чеченские кампании. Он рассказывал про наркотики, которые у них были. Про пьянки, которые устраивали перед боем, чтобы набраться смелости.
— В нашей разведроте это было исключено, но в других подразделениях все могло быть. Помню, в Афганистане американцы для дискредитации и разложения нашей армии использовали такую тактику, как бесплатная раздача героина. Мальчишки-бичата бегали вдоль колючей проволоки и за банку каши, за перчатки отдавали нашим солдатам сверток наподобие упаковки аскорбинки. Основная задача, конечно, была не заработать, а распространить этот яд.
Про алкоголь — никаких боевых ста грамм у нас не было положено. Но на рынках чеченцы продавали алкоголь, возможность купить и напиться была. И все же не скажу, что было какое-то беспробудное пьянство. Солдаты находились под сильным контролем.
— А чеченские боевики шли в бой под кайфом?
— Как-то прибыли мы в Хасавюрт, за день-два до этого там был кровопролитный бой, и я вижу: лежат трупы боевиков, а вокруг валяются шприцы.
— Однако их руководство мыслило более чем здраво. Чего стоило только Хасавюртовское соглашение… Кстати, как оно подписывалось?
— Особый отряд нашей части обеспечивал безопасность делегации, возглавляемой Александром Лебедем. Наших военных было 10 человек, и они шли фактически на гибель. Мы понимали, что могут расстрелять в любой момент. Ехали они на джипах «Нива», в каждой машине было по одному авторитетному дагестанцу в качестве гаранта безопасности. Но скорее это была формальность — его присутствие вряд ли спасло бы.
Соглашение было подписано на кабальных условиях, это правда. Мы обязались войска вывести, но самое главное — фактически через 5 лет Чечня должна была отделиться от России.
К большому сожалению, не обошлось без предательства и в политических кругах, и в военных. На протяжении всей кампании секретную информацию «сливали» чеченцам. Думаю, за деньги. За бешеные деньги. Кто платил? Арабы в основном. Но и американцы поучаствовали в этом, ну а куда же без них, «родных»…
— За вашу голову чеченские командиры давали вознаграждение?
— Нет, насколько я знаю. Но угрожали расправой нашим семьям. Наши жены и дети жили тогда в военном городке — место не буду называть, и их усиленно охраняли. Ничего ни с кем не случилось.
— А сейчас для вас чеченцы — враги? Как вы вообще относитесь к нынешнему руководству Чечни?
— Нет, не враги. Они часть нашего народа, и так к ним и отношусь. Со своими «заскоками», конечно. Но у какой национальности их нет? У меня близкий друг — чеченец. А чеченцы сейчас «более русские, чем сами русские», и это заслуга нынешнего руководства России и Чечни.
— Вы были в Чечне уже после войны?
— Нет, ни разу. Наверное, хотел бы посмотреть на современный Грозный. Но я вижу, каким он стал, по телевизору. Иногда даже не верится. В моей-то памяти ведь это город, где царят разруха, кровь, боль, слезы…
www.mk.ru
ПОГИБШИЕ И ПРОПАВШИЕ БЕЗ ВЕСТИ В ЧЕЧНЕ с 11 декабря 1994 г.
В сентябре—октябре 1996 г. были обнародованы цифры потерь российской армии и внутренних войск в чеченской войне, Министерство обороны и Главное управление командующего внутренними войсками опубликовали мартирологи. Казалось бы, в вопрос внесена ясность и можно подвести черту. Однако простое сопоставление этих цифр свидетельствует об ином.2 октября 1996 г., выступая в Государственной думе, секретарь Совета безопасности А.ЛЕБЕДЬ заявил:
… потери федеральных войск составили, по официальным данным, убито 3726, ранено 17 892, пропали без вести — 1906 человек.
В номере 236/237 «Красной звезды» от 12 октября 1996 г. опубликован «Список военнослужащих Вооруженных Сил России, погибших в Чеченской Республике (по состоянию на 4 октября 1996 года)», в котором перечислены фамилии, имена, отчества и воинские звания 2941 человек. В «Книге памяти» этот список опубликован с указанием воинских частей — но в нем 2939 человек.По данным Управления информации МВД, обнародованным 23 сентября, в период боевых действий с 11 декабря 1994 г. по сентябрь 1996 г. погиб 921 военнослужащий внутренних войск МВД РФ, были ранены около 4500, 279 пропали без вести, 50 насильственно удерживаются. В номерах газеты «Труд» от 11–14 ноября 1996 г. опубликован список погибших военнослужащих ВВ по состоянию на 20 октября, в котором перечислены фамилии, имена, отчества и даты гибели 941 человек.
По сведениям из штаба Объединенной группировки (Ханкала), на 13 октября 1996 г. потери федеральных сил составили убитыми — 4103 человек (2846 — МО, 1257 — МВД), ранеными — 19 794 (13 280 — МО, 6514 — МВД). В списках на розыск, включавших пленных, пропавших без вести и самовольно оставивших часть, значились 1231 человек (858 — МО, 366 — МВД, 7 — ФПС).
На 11 ноября 1996 г. в 124-ю СМЛ поступило более 815 тел погибших, из них опознано 368.
Эти цифры дают материал для многих сопоставлений.
Сравним только две из них: сведения о числе погибших военнослужащих МО из штаба Объединенной группировки (2846) и из списка, опубликованного в «Красной звезде» (2941). Причины расхождения становятся ясны при анализе второго списка.
В марте 1996 г. в ответ на запрос Комиссии Государственной думы первый заместитель министра обороны РФ М.КОЛЕСНИКОВ предоставил списки погибших, пропавших без вести и находящихся в плену российских военнослужащих в ходе вооруженного конфликта в Чеченской Республике. Список погибших поступил тогда под грифом «Секретно». В «Красной звезде» 12 октября 1996 г. был опубликован более поздний вариант именно этого списка. Анализ весеннего списка позволил выявить около 100 записей, дублирующих друг друга с небольшими расхождениями: при совпадении имени, отчества и воинского звания имеются незначительные различия в написании фамилий. В публикации «Красной звезды» эта особенность мартовского «секретного» списка сохранена, он содержит 114 предположительно дублирующих друг друга персоналий. Номера воинских частей по списку «Книги памяти» в этих случаях также нередко совпадают. Например, лейтенанты АНЧЕНКО Олег Константинович и ПАНЧЕНКО Олег Константинович (в/ч 65364 и 65264), майоры БАБКО Александр Иванович и БОБКО Александр Иванович (оба — в/ч 54607), рядовые БАБУЧЕНКО Эдуард Робертович (в/ч 54607) и БОБУЧЕНКО Эдуард Робертович (в/ч 61931 — 324 мсп), БЕКЕЕВ Тухторбай Абдулаевич и БИКЕЕВ Тухторбай Абдулвалиевич (оба в/ч 66431 — 693 мсп), БАСТАЛАКИЙ Михаил Сергеевич и ПАСТАЛАТИЙ Михаил Сергеевич (оба в/ч 34605 — 255 мсп), матросы БАЗДЫРЕВ Андрей Александрович (в/ч 81285) и БУЗДЫРЕВ Андрей Александрович (в/ч 72148).
Подобная ситуация обычно возникает в случае, когда итоговый список составляется не на основе массива личных дел или картотеки, а путем многократного сведения ряда списков. Ошибки возникают чаще всего при перенесении сведений из списка в список, тем более, когда воедино сводились списки, уже содержавшие ошибочные сведения об отдельных людях. Секретность этого итогового списка, суммирующего потери МО РФ, для внешних наблюдателей исключала возможность исправить ошибки или просто заметить дублирование. Секретность и бесконтрольность позволяли составителям вообще не выверять список. Кроме того, «секретный» список погибших был недоступен, в частности, офицерам, непосредственно занимавшимся поиском без вести пропавших и пленных военнослужащих, что затрудняло уточнение реальной судьбы солдат.
Сверка списков погибших была затруднена не только организационно, но и технически. В списке «Красной звезды» фамилии расположены почти по алфавиту (например, САПЛИН идет после СИДЕЛЬНИКОВА), в то время как при автоматической компьютерной сортировке происходит строгое упорядочение. Объяснение этому нашлось в телевизионных репортажах о работе «Горячей линии» МО с обращениями родственников военнослужащих. Там можно было видеть использовавшуюся «базу данных» — алфавитный список в текстовом редакторе «Лексикон», выверка которого проводится практически вручную, несмотря на использование компьютера.
Отметим другую особенность официального списка погибших МО РФ: хотя дублирование персоналий увеличивало официальное число погибших на три-пять процентов, реально общее число погибших может быть и занижено. Проводившееся весной—летом 1996 г. в рамках проекта «Поиск» систематическое сравнение поступавших из регионов в «Комсомольскую правду» списков погибших в Чечне военнослужащих с официальными списками выявило следующую закономерность: от десяти до пятнадцати процентов персоналий из региональных списков отсутствовали в федеральном. Эта систематическая погрешность, впрочем, могла быть связана с неспешностью ведомственной переписки. Теперь, после окончания боевых действий, необходимо повторить такое сопоставление.
О серьезных недостатках свидетельствуют и первые отклики на опубликованный список. Так, командир одной из дивизий, принимавших участие в боевых действиях в Чечне, заявил, что в Чечне дивизия потеряла 287 человек, из которых 30 в список «Красной звезды» не включены, а фамилии 43 — искажены.
Некоторые военнослужащие значились и в списках погибших, и в списках пропавших без вести и пленных.
Публикуемые нами в приложении к докладу списки погибших военнослужащих ВС, ВВ и ФПС содержат более 4300 персоналий.
* * *
Чтобы стало понятно, каким образом исчезали на этой войне люди, приведем подробные свидетельства о трех трагических солдатских судьбах.Гибель спецназовцев 218 ОДШБ СпН 45 отдельного полка СпН ВДВ в январе 1995 года в Грозном.
Ещё 6 января 1995 года 45 орпСпН ВДВ совместно с УСО ФСК занял комплекс зданий ГНИ. В этот момент полк занимался борьбой со снайперами, поэтому можно предположить, что в районе Совмина планировались и проводились подобные мероприятия. Как бы то ни было, утром 8 января бойцы 2-й и 3-й роты 218 об ДШБ СпН вышли из района консервного завода. Спецназовцы выдвигались, как минимум, тремя группами. Около 11:30 они попали под миномётный обстрел на улице Октябрьской (кроме этой улицы назывались и другие места — ул. Госпитальная и пр. Революции между ГНИ и Совмином)
1 группа: 3 рота 218 ОДШБ СпН ВДВ.
Ст.лейтенант Владимир Витальевич Палкин
Сержант Валерий Афонченков
Рядовой Юрий Хазов
Сергей Бабин и др.
Сержант Валерий Афонченков из 3 роты 218 обСпН: «В тот день мы шли на штурм Совмина. И вот перед броском через открытую местность лейтенант Зеленковский отправил меня раньше, а Сергея Тумаева оставил с собой. Я им говорил, что я никуда без них не пойду, но с командирами не спорят. Я успел добежать до здания с первой группой, а они чуть-чуть задержались. Тут раздались взрывы, и возле нас, и там, но мы ещё не знали, что всю группу накрыло.» Рядовой Юрий Хазов из 3 роты 218 обСпН: «Мы рванули бегом через площадь и скрылись в подвале. Обстрел был такой, что казалось — всё здание обрушится на нас, всё ходило ходуном. Вторая группа, где был Сергей Тумаев, вышла на связь: ждут конца миномётного обстрела. Потом связь с группой прервалась. Через некоторое время другая группа десантников сообщила по рации, что их накрыло минами. Операцию отменили, и мы вернулись».
2 группа: 2 рота 218 ОДШБ СпН ВДВ
Ст.лейтенант Сергей Николаевич Ромашенко
Лейтенант Андрей Андреевич Авраменко
Лейтенант Игорь Николаевич Чеботарев
Прапорщик Дмитрий Витальевич Лакота
Сержант Максим Николаевич Кисличко
Сержант к/с Александр Юрьевич Поликарпов
Рядовой Сергей Петрович Путяков
Рядовой Евгений Александрович Венцель
Капитан Андрей Викторович Зеленковский из 3 роты 218 обСпН
Рядовой Сергей Владимирович Тумаев из 3 роты 218 обСпН
Лейтенант Владимир Михайлович Артеменко из 218 об СпН
Из описания боя: «Подразделение Ромашенко двигалось за группой Палкина. Внезапно эфир прорезали слова Сергея Ромашенко: «Начался сильный миномётный обстрел, разрешите переждать!». Больше Ромашенко на связь не выходил. Он, как стало известно потом, первой же взрывной волной был сильно контужен, но успел доложить командованию обстановку и до последнего управлял подразделением.»
Майор Сергей Иванович Шаврин из УСО ФСК: «Им оставалось преодолеть площадь, и в это время прилетела первая пробная мина, потом серия из четырёх… Одна попала в нашу зенитную установку «Тунгуска», боеприпасы сдетонировали, погибли сразу три офицера, обслуживающие установку. За «Тунгуской» пряталось полтора десятка солдат с полным вооружением. Начали рваться пластит, огнемёты. Сразу погибло 8 человек, остальные умерли от ран. С нами командиром бронетранспортёра выезжал десантник старший лейтенант Игорь Чеботарёв. В тот день он оказался в этой группе. Ему оторвало обе ноги, и офицер скончался от потери крови.»
По словам матери рядового Тумаева, на месте гибели группы был подбит БТР, топливо из которого начало вытекать и гореть.
3 группа (пока только версия!)
Майор Александр А. Скобенников
Возможно
в этой же группе находились ст.лейтенант Константин Михайлович Голубеев
и рядовой Владимир Витальевич Кареев из 901 обСпН, которые погибли 8
января.
Майор Александр А. Скобенников из 45 орп СпН: «Я сам едва
остался жив. Мы выдвигались на новый рубеж. Двигались небольшими
группками — человека по три. Перебежим через открытое пространство,
соберёмся в какой-нибудь подворотне или в глухом дворе и снова вперёд.
Следом за мной шёл радист. Слышу, вскрикнул. Вернулся к нему, он сидит
среди битого кирпича и охает — ногу вывихнул. Пока снимал с него
ботинок, вправлял вывих — впереди взрыв. Прошли вперёд — воронка. Как
оказалось, ребята были увешаны взрывчаткой и «Шмелями», и всё это
сдетонировало от разрыва мины. Если бы радист не споткнулся, то мы с ним
оказались бы вместе с ребятами, в этой воронке…»
Опознание и эвакуация погибших
Зам.командира 901 обСпН подполковник В. Лозовой: «После окончания миномётного налёта [около 14:00 часов13], на место нахождения группы для оказания помощи вышла дополнительная группа 901 батальона и одно из общевойсковых подразделенимй с отрядом первой медицинской помощи. После осмотра местности все раненые и убитые были вынесены к пункту сбора на территорию 2-й горбольницы.» Сержант В. Афонченков из 3 роты 218 обСпН: «Потом было опознание трупов, вернее того, что от них осталось. Не хватало двух и один не поддавался опознанию. Не было Зеленковского, Тумаева и Венцеля. Если вы думаете, что потом Зеленковского нашли и похоронили, то это не так. Похороны были фиктивными, с пустым гробом — чтобы матери выплатили страховку. Я и Юра Хазов и ещё один из нашей группы [Сергей Бабин] должны были опознать оставшийся труп. И мы его опознали. Это были останки Сергея Тумаева.»
Рядовой Ю. Хазов из 3 роты 218 обСпН: «Когда останки выгрузили у консервного завода, мы узнали всех, кроме трёх тел. Потом ещё двоих опознали, а одного так и увезли в Моздок неопознанным. Тело было полностью обгоревшим, за исключением маленького клочка на спине. В обгоревших остатках одежды, валявшихся здесь же, мы с Валерой нашли кусок свитера, который был на Серёге. И ещё я заметил одну деталь, на которую никто не обратил внимание — ещё со дня призыва мне бросилось в глаза, что у Сергея один из верхних зубов ровно отколот наполовину. Вот на этот самый зуб я и обратил внимание на обгоревшем черепе. Видели мы так же и оружие Сергея — кусок искорёженного металла, а он никогда не выпускал его из рук.» (Впоследствии на тело Тумаева по ошибке прикрепили бирку с фамилией Венцеля. Под своим именем он был похоронен только 19 марта 2001 года, а Венцель с этого времени числится пропавшим без вести…
Потери в 218 ОДШБ СпН ВДВ.
Майор С.И. Шаврин : «За несколько дней боёв в одной из рот [2 рота 218 обСпН] 45-го полка ВДВ осталось три человека из двадцати семи, которые вошли в Грозный.»
«В 3-й роте ст.лейтенанта Владимира Палкина целыми и невредимыми остались четыре человека. Из строя вышли все офицеры, выжили только двое.»
Лейтенант ВДВ Авраменко Андрей Андреевич, родился 06.02.1970 г. в станице Бриньковская Приморско-Ахтарского р-на Краснодарского края. Выпускник НВОКУ 1993 г.
Принимал участие в боевых действиях в Чечне с декабря 1994 г. Погиб при штурме Совмина Грозного 8.01.1995 г. в составе 218 Отдельного батальона СпН 45-го ОРП ВДВ.
Награжден орденом Мужества (посмертно). Похоронен в родной станице.
ПЯСЕЦКИЙ Николай Николаевич
Рядовой Николай Николаевич ПЯСЕЦКИЙ 1 января 1995 г. находился в боевой машине десанта номер 785, которая входила в Грозный по Старопромысловскому шоссе в колонне батальона 106 Тульской воздушно-десантной дивизии. Вот рассказ другого члена экипажа — РОДИОНОВА Сергея Федоровича:…примерно в 18.00, когда мы прорывались на железнодорожный вокзал, наша колонна была обстреляна чеченцами, впереди нашей машины загорелись две «Ноны». Когда они взорвались, мы объехали их, поехали прямо, и сбились с дороги, и попали в засаду чеченцев. Нашу машину подбили выстрелом из гранатомета <…> Я выбрался из башни и откатился, был метрах в 6 от машины, а у машины уже были чеченцы, они в упор расстреливали раненых, меня они не заметили в темноте, через минут 3–5 они, забрав оружие, ушли от машины.
В живых остались рядовые РОДИОНОВ, БЫЧКОВ и раненый младший сержант РАЗИН:…подползли к машине, осмотрели убитых ЩЕЛКУНОВА, ГОНЧАРЕНКО, ТУШИНА, БАРИНОВА, ПЯСЕЦКОГО, я достал документы у старшего лейтенанта ПУШКИНА, потом залезли в машину, там остались АКТУГАНОВ, ГОЛЕНКО, они были убиты осколками, старшину САЕНКО разорвало осколками в десантном отделении.
На 30 августа 1995 г. в официальных списках Группы розыска пленными числились Динар АКТУГАНОВ, Николай ПЯСЕЦКИЙ и Владимир САЕНКО. Вот выдержки из рассказа Анны Ивановны ПЯСЕЦКОЙ:Только 11 января я смогла обратиться в Тульскую дивизию с требованием вернуть тело погибшего сына. В дивизии ответили, что Николай Пясецкий числится пропавшим без вести. Опять звонки в штаб ВДВ. Ответ: «Ждите, все тела собирают в Ростове-на-Дону, тело вашего сына будет переправлено в Москву». Следующий звонок в в/ч 41450. Прошу сообщить, при каких обстоятельствах погиб сын. <…> Точное место гибели не установлено. <…>
В ночь с 1 на 2 февраля вылетела в Ростов. В комендантской роте госпиталя просмотрела все книги регистрации убитых. Коли среди них не было. Мне объяснили, что опознаны только 40 процентов от общего числа погибших. Тогда пришлось осматривать все вагоны, находящиеся в Ростове.
Вагоны были набиты телами российских солдат. Многих уже невозможно было опознать: обглоданные собаками, разорванные на куски, обгоревшие. Ведь прошло более месяца с начала войны. Ростов не в состоянии был справиться с этим нескончаемым потоком смерти. Кроме вагонов на территории госпиталя стоял еще палаточный городок, палатки тоже оказались сплошь забиты телами. <…> я обошла вагоны и палатки, осматривая каждого мальчика, его лицо, волосы, а если не было головы, — руки, ноги. Мой Коля приметный, у него родинка на правой щеке.
Вместе со мной шли и другие матери. Одна из них осмотрела все вагоны, а потом в самой дальней палатке нашла своего мальчика, но значился он совсем под другой фамилией.
Анна Ивановна продолжила поиски в Моздоке:Давая разрешение на поиск, человек из штаба сказал: «Женщина, вы же понимаете, что это зрелище не для широкой публики. Вы — первая, кому официально разрешили осмотреть вагоны». Тела в вагонах лежали не на носилках, как в Ростове, а на полу. Здесь было всего 4 вагона. Моего Колю я снова не нашла.
9 февраля я выехала в Грозный. <…> Три недели прожила в этом ирреальном городе, обошла все прилегающие к президентскому дворцу улицы, кое-где встречались неубранные трупы. Удалось установить, что машину сына подбили на улице Маяковского, между памятником «Дружбы народов» и Домом печати. По словам очевидцев, в этом месте лежало около 600 российских солдат. <…> встретила десантников, остатки Колиной роты. <…> из 50 человек в строю осталось только 5, остальные кто погиб, кто ранен.
Анна Ивановна продолжила поиски — среди пленных, в горах, на контролируемой чеченской стороной территории.4 апреля прошлого года вместе с другими 20 матерями добралась в Ведено, где находился штаб Аслана МАСХАДОВА и где, как мы думали, есть списки военнопленных. Нас разместили на ночлег в чеченских семьях. Я и еще три российские матери — Светлана БЕЛИКОВА, Татьяна ИВАНОВА и Ольга ОСИПЕНКО — прожили в Ведено почти два месяца. Объездили много горных сел в поисках своих детей, но — тщетно.
В Ведено была больница, где лежали и чеченские ополченцы, и российские солдаты. Мне часто приходилось там бывать — ухаживала за тяжело раненным российским солдатом после сложнейшей операции. Рядом с Мишей СЕРГЕЕВЫМ лечился чеченец Муса, в мое отсутствие он ухаживал за Мишей, я же готовила еду и Мусе, и Мише.
В мае дошли сведения, что часть пленных находится в горах в Шатойском районе, упоминалась фамилия моего сына. Вскоре нас принял Аслан МАСХАДОВ. Готовилось перемирие и обмен пленными. Фронт все стремительнее приближался к Ведено, участились бомбежки.
В то время, когда мать Николая металась под бомбежками по горным селам, уже были собраны приведенные выше показания выживших товарищей ПЯСЕЦКОГО. А Анна Ивановна могла найти тело сына еще раньше:
3 марта я была рядом с сыном, только он в это время лежал не в вагоне, а в заколоченном гробу. Спутав фамилию и не обратив внимания на приметы, Колю подготовили к отправке к чужим родителям на Алтай. Человек за компьютером просто ошибся, сказав мне, что Николай
Пясецкий в компьютере не значится. Ошибся и тот солдат, который опознал в моем сыне своего однополчанина Женю Гилева, хотя они не были похожи внешне, тем более носили разную военную форму. Коля — десантник. Женя — мотострелок.
Когда «груз 200» пришел в дальний алтайский поселок, родители Жени вскрыли гроб, но опознать тело было уже невозможно, так они похоронили моего сына вместо своего. А через полгода им пришлось хоронить второй раз, но уже родного сына. Ведь он-то, бедный Женя, лежал в вагоне под номером 162, лежал с гильзой, в которой была записка, что он Женя ГИЛЕВ.
18 сентября 1995 г. тело Евгения ГИЛЕВА было опознано, затем — отправлено родителям. Тело ПЯСЕЦКОГО вернули в Ростов. Там находилась одна из матерей, искавшая сына в горах вместе с Анной Ивановной:Таня ИВАНОВА <…> опознала не только моего Колю, но и своего Андрея <…> эксперты по снимку черепа, грудной клетке и группе крови определили, что это ее сын: все тело обгорело, узнать Андрея было невозможно. <…>
У Министерства обороны долго не было денег, чтобы перевезти Колю в Москву. 15 октября я наконец встретила своего сына в Москве.
Остается добавить, что сын Ольги ОСИПЕНКО, рядовой Павел Юрьевич ОСИПЕНКО был освобожден из плена 12 июля 1995 г., но еще весной пропал без вести его отец, разыскивавший сына. Тело Владимира Петровича САЕНКО было опознано 3 марта, а Динара Нурмухаммедовича АКТУГАНОВА — 15 июля 1996г. Сын Светланы БЕЛИКОВОЙ, прапорщик Олег Борисович БЕЛИКОВ до сих пор числится пропавшим без вести.ТУМАЕВ Сергей Владимирович
Тумаев Сергей (15.03.1975 — 08.01.1995)
Рядовой Тумаев Сергей Владимирович, разведчик 218 ОДШБ 45-го ОРП специального назначения ВДВ.
Родился 15 марта 1975 года в городе Черняховск Калининградской области в семье военнослужащего.
В
1990 году окончил среднюю школу № 66 Нижнего Новгорода, а затем в 1993
году ВПУ № 5, где получил специальность станочник широкого профиля. 05
декабря 1993 года был призван на срочную службу в ряды Российской армии.
С ноября 1994 года рядовой Тумаев, служил на территории Чеченской республики.
Погиб
8 января 1995 года в бою в Грозном. По ошибке, тело Тумаева, было
отправлено в Алтайский край и там похоронено. Лишь в 2001 году, погибший
солдат, был перезахоронен на родной земле.
Рядовой Ю. Хазов из
3 роты 218 обСпН: «Когда останки погибших выгрузили у консервного
завода, мы узнали всех, кроме трёх тел. Потом ещё двоих опознали, а
одного так и увезли в Моздок неопознанным. Тело было полностью
обгоревшим, за исключением маленького клочка на спине. В обгоревших
остатках одежды, валявшихся здесь же, мы с Валерой нашли кусок свитера,
который был на Серёге. И ещё я заметил одну деталь, на которую никто не
обратил внимание — ещё со дня призыва мне бросилось в глаза, что у
Сергея один из верхних зубов ровно отколот наполовину. Вот на этот самый
зуб я и обратил внимание на обгоревшем черепе. Видели мы так же и
оружие Сергея — кусок искорёженного металла, а он никогда не выпускал
его из рук.» (Впоследствии на тело Тумаева по ошибке прикрепили бирку с
фамилией Венцеля. Под своим именем он был похоронен только 19 марта 2001
года, а Венцель с этого времени числится пропавшим без вести.)
Указом Президента РФ от 25.01.1995 года рядовой Тумаев награждён орденом Мужества (посмертно).
Сергей ТУМАЕВ погиб 8 января 1995 г. Вот отрывки из писем сослуживцев
Сергея его матери:<…> мы шли на штурм Совмина. <…> перед броском через открытую местность лейтенант А.З. отправил меня раньше, а Сергея оставил с собой. Я успел добежать до здания с первой группой, а они чуть-чуть задержались. Тут раздались взрывы, и возле нас, и там. Возвращались мы так же, как и шли <…> то, что мы там увидели, ни в одном фильме ужасов не увидишь. Место гибели группы было сплошным месивом из грязи, крови и останков человеческих конечностей. В тот момент А.З. и Сергей были вместе, готовились к броску через площадь, но оказались в эпицентре взрыва. Даже их оружие расплавилось. Когда останки выгрузили у консервного завода, мы узнали всех, кроме трех тел. Не было А.З., ТУМАЕВА и Е.В. — не хватало двух, и один не поддавался опознанию.
Солдаты опознали обгоревшее тело:<…> это были останки Сергея. Тело было полностью обгоревшим, за исключением маленького клочка на спине. В обгоревших остатках одежды мы нашли кусок свитера, который был на Сергее. <…> У Сергея один из верхних зубов ровно отколот наполовину. Вот на этот самый зуб я обратил внимание на обгоревшем черепе.
Но медик наш, узнав об этом, начал кричать, что его отвезли в госпиталь, что он лично видел и записал фамилию.
Только год спустя командир части сообщил родителям, что в список раненых ТУМАЕВА внесли по ошибке — с медицинской карты рядового ТУЛИЕВА.<…> Карты были заполнены наспех и неразборчивым почерком <…> мы, конечно, рады были, что «ошиблись», а так как Серега в госпитале, получалось, что не хватает только Е.В. Мы и написали его фамилию на бирке.
Возможности исправить ошибку не было — медицинские карты, фотографии и описание примет пропавших спецназовцев в 124-ю СМЛ не выслали. Тело Сергея было отправлено родителям Е.В. и 14 января там погребено.Вскоре матери А.З. привезли из Ростова тело, которое она не опознала, его отправили обратно. 3 февраля 1995 г. все же состоялись символические похороны — гроб был пустым.
Родителям ТУМАЕВА сообщили, что сын направлен в госпиталь. Ни в госпиталях, ни — позже — в плену найти его не удалось. Отец Сергея вернулся домой после нескольких месяцев безрезультатных поисков и вскоре умер от рака.
Продолжившая поиски мать не нашла сына в 124-й СМЛ, но опознала там тело старшего лейтенанта А.АВРАМЕНКО, также пропавшего без вести при штурме Совмина. Его посмертная судьба почти совпадает с судьбой ТУМАЕВА: жене сообщили, что АВРАМЕНКО направлен в госпиталь.
Хотя и ТУМАЕВА и А.З. Министерство обороны занесло в список без вести пропавших, в части обоих признали погибшими, представили посмертно к наградам, а их портреты в траурных рамках поместили в музей боевой славы.
Только весной 1996 г. матери ТУМАЕВА удалось собрать приведенные выше свидетельства сослуживцев Сергея, а 5 августа ее сын был по решению суда признан погибшим.
Тело ТУМАЕВА, покоящееся в могиле Е.В., до сих пор не эксгумировано. В опубликованных в «Красной звезде» списках погибших его имя не значится.
Когда Любовь Ивановна Тумаева получила известие, что ее сын ранен в
Чечне, тут же начала его поиски. Сколько было междугородних звонков в
госпитали Моздока, Ростова-на-Дону, она сбилась со счета. Потом вдруг
выяснилось, что ее Сергея в госпиталях, где лечатся раненые в Чечне
российские солдаты, нет. Вместо него был записан другой, с похожей фамилией.
Потом матери сообщили, что рядовой С. Тумаев пропал без вести 8 января 1995
года. Это было во время самых тяжелых боев Грозном.
Л. Тумаевой удалось разыскать однополчан Сергея, которые к тому времени
уже демобилизовались. Она не знала, что ее сын попал в Чечню, ни одного
письма от него оттуда не было. Он служил в элитном 137-м воздушно-десантном
полку в Москве.
Первым откликнулся однополчанин Сергея Тумаева из Саратовской области.
Он рассказал, что 28 ноября 1994 года их часть была приведена в боевую
готовность, а 30 ноября их перебросили во Владикавказ. На Грозный десантники
двинулись 10 декабря. В первый бой вступили под Асиновской. «Было трудно, но
мы не вешали головы и продвигались вперед», — пишет Ю. Хазин. Описал в
письме, как они уничтожили 3 автомашины с боевиками, как отбивали у бандитов
ферму, прикрывали продвижение своих колонн. «Вертолеты и машины десятками
увозили убитых и раненых, пишет он. — Но мы радовались победам». В январе
1995 года их часть вступила в Грозный.
Утром в тот же день, 8 января, Сергей выглядел поникшим. То ли не
выспался, может быть, что-то, и предчувствовал. Он был молчаливым и
безразличным», — пишет матери его друг.
Ю. Хазин подробно описал последний день жизни С. Тумаева: «Мы рванули
бегом через площадь и скрылись в подвале. Обстрел был такой, что казалось —
все здание обрушится на нас, все ходило ходуном. Вторая группа, где был
Сергей, вышла на связь: ждут конца минометного обстрела. Потом связь с
группой прервалась. Через некоторое время другая группа десантников сообщила
по рации, что их накрыло минами. Операцию отменили, и мы вернулись».
Ю. Хазин описал место гибели С. Тумаева: «Месиво грязи, крови, останков
человеческих конечностей и одежды». Останки собрали для опознания. «Всех
узнали сразу, кроме троих, потом еще двоих опознали. Один остался
неизвестным. Тело его полностью обгорело, за исключением клочка на спине, —
пишет Ю. Хазин. — В обгорелых остатках одежды мы с Валерой нашли кусок
свитера Сергея. Череп обгорел. Узнали Сергея и по отколотому зубу, была у
него такая примета».
Солдаты сообщили об этом офицерам, но начмед части ответил, что С.
Тумаева одним из первых отправили в госпиталь, он сам это видел. Потом
офицеры и старшина роты долго искали Сергея по госпиталям. Оказалось, что в
госпиталь поступил солдат с похожей фамилией. Его и приняли за С. Тумаева.
Когда разобрались, офицеры записали его не погибшим, а пропавшим без вести.
Получила мама Сергея и письмо от второго его друга. «Заранее извините,
но хорошего я не напишу», предупредил В. Афонченков из Смоленска. Он тоже
описал последний день Сергея. «То, что мы видели, ни в одном фильме ужасов
не увидишь, — пишет В. Афонченков, — мы его опознали с Юрой Хазиным, но
медик, узнав об этом, стал кричать, что его отвезли в госпиталь».
Друзья С. Тумаева уверены, что останки его отвезли на Алтай, приняв за
другого солдата. Его похоронила чужая мать. В плен попасть он не мог,
считают друзья, потому что вокруг были свои.
«Сергей погиб, и мне больше нечего сказать» — это последние строчки
письма В. Афонченкова его маме.
По имеющимся документам, С. Тумаев, тем не менее, все равно считается
пропавшим без вести, то есть, возможно, живым. Не могли разобраться в этой
жуткой истории в военной прокуратуре, и мама С. Тумаева сейчас вынуждена
добиваться юридического признания факта гибели своего сына через суд. Как
трудно изменить однажды записанную строчку в бумажке… Нет, оказывается,
механизма, объяснили маме Сергея Тумаева, по которому бы ее сын был признан
погибшим.
БУДКИН Алексей Евгеньевич
Младший сержант 21-й Софринской бригады оперативного назначения ВВ МВД РФ БУДКИН погиб 7 апреля 1995 г. в селе Самашки.Отцу Алексея, Евгению Владимировичу БУДКИНУ отправили телеграмму о смерти сына, в которой, в частности, говорилось: «О доставке тела сообщим». Тело доставлено не было ни по месту жительства, ни по месту постоянной дислокации части. В пункте приема и опознания погибших во Владикавказе Евгению Владимировичу предъявили два тела, ни в одном из которых он не опознал Алексея. То же подтвердила и экспертиза. Тела были отправлены в Ростов и зарегистрированы там под номерами 299 и 300. Евгений Владимирович предположил, что тело его сына было отправлено родителям одного из этих двух неопознанных.
Вот картина, восстановленная отцом:
Со слов заместителя командира части полковника В.ТАЦИТОВА, «примерно в 19:00 <…> БУДКИН получил сквозное ранение головы, несовместимое с жизнью <…> Примерно в 20:40 тело БУДКИНА было доставлено на командный пункт, где было осмотрено врачом, и был зафиксирован факт смерти».
Писарь части, оформлявший убитых к отправке, рассказал, что самолично снял с мертвого Алеши бронежилет и взял его военный билет, положив взамен в карман записку с указанием фамилии и прочих данных.
Отец продолжил свое расследование:<…> разыскал солдата ЧЕЧУЛИНА, который доставил тело на своем БТРе от поселка до железной дороги, и прапорщика МУХИНА, принявшего от ЧЕЧУЛИНА тело и доставившего его опять-таки на БТРе к вертолетной площадке. Вертолет с «грузом 200» уже улетел <…> Привезли новых убитых, и два солдата охраняли их и Лешу до утра. И с ними отец тоже встречался <…> они подтвердили — <…> его и других грузили в вертолет, но отправили без сопровождающих лиц, знавших погибших.
Тело было доставлено на ППОП во Владикавказ. По словам автора цитируемой статьи Ларисы АЛИМАМЕДОВОЙ,многие погибшие доставляются в пункт приема и опознания без единого документа, а нередко и без сопровождающих лиц, лично знающих их. Военные билеты у них изымаются перед отправкой, а взамен кладут в карман, суют в сапог или еще куда-то записочку с данными. Все зависит от того, сохранится или потеряется эта бумажка. По прибытии на место каждого перед анатомированием раздевают, бросая окровавленную одежду в общую кучу, а к ноге или к руке привязывают бирку с номером. Записку обнаруживают не всегда. Случается, она выпадает потом из сапога или кармана, но одежда к тому времени уже в общей куче <…> В сомнительных случаях для опознания приезжают <…> сослуживцы, но порой приехавший из части офицер не знает погибшего в лицо. Что же касается записей в так называемой «рабочей тетради», то в ней такая неразбериха, столько зачеркнутого, исправленного, написанного наспех и неразборчиво, что и сами-то «писари» подчас прочесть не могут.
Евгений Владимирович так и не сумел найти тело своего сына, но сузил круг поиска до 17 погибших, с телами которых могли перепутать тело его сына.По фотографии удалось опознать «тело номер 299»:
Рядовой Алексей ЧЕЛПАНОВ, будучи раненным, был отправлен во Владикавказский госпиталь, где и скончался, не приходя в сознание. Тело его из приемного покоя <…> было перенесено в пункт приема и опознания погибших — всего за сто метров <…> А так как при нем не было никаких документов, он и стал безымянным «телом номер 299».
«Тело номер 300» не опознано до сих пор. Хотя всего под Самашками 7–8 апреля 1995 г. погибли, по разным источникам, до 16 военнослужащих и сотрудников МВД, это не единственные перепутанные там тела.* * *
Отметим, что причины, по которым погибшие солдаты становились «пропавшими без вести», всегда одни — бюрократические. Хотя в первом случае из Грозного были одновременно вывезены сотни трудноопознаваемых тел военнослужащих разных частей, погибших в разное время, во втором — три тела, из которых останки двух были непригодны для визуального опознания, а одно можно было опознать по особым приметам, а в третьем все тела для визуального опознания были пригодны, все были опознаны и снабжены сопроводительными записками, но в каждом из этих случаев методика регистрации была такова, что «ошибка писаря» становилась неустранимой.То обстоятельство, что значительное число тел, пригодных для визуального опознания, длительное время находится в 124-й СМЛ, но до настоящего времени не опознаны, в сочетании с приведенными фактами позволяет предположить: под их именами УЖЕ ПОХОРОНЕНЫ другие тела, и родственники прекратили поиск. «Ошибки» эти, как видим, обнаруживаются регулярно, но, как правило, только родственниками.
Структуры, занимающиеся поиском и опознанием тел погибших, не могут исправить эти ошибки, так как лишены возможности по отдельным эпизодам сопоставлять сведения, во-первых, о неопознанных телах, во-вторых, об обстоятельствах исчезновения «пропавших без вести» и, в-третьих, о погибших, опознанных и похороненных.
Почти два года невозможно было даже простое сопоставление сведений о без вести пропавших с «секретным» общим списком погибших. Теперь же оно малоэффективно из-за накопившихся за это время ошибок в обоих списках.
Несмотря на то что по эпизодам, в результате которых военнослужащие оказались «пропавшими без вести», военными дознавателями проводился опрос оставшихся в живых участников этих эпизодов (полнота и достоверность полученной информации — отдельный вопрос, который мы здесь не рассматриваем), эта работа имела практически единственный результат: признание исчезнувших солдат «пропавшими без вести». Полученные в ходе опроса сведения оставались в окружных структурах военной юстиции, то есть массив этот децентрализован и у офицеров, непосредственно занятых поисками, нет возможности быстрого доступа к нему.
Во всей этой неразберихе встречаются и ошибки иного рода.
Непригодное для визуального опознания тело, поступившее в 124-ю СМЛ в декабре 1995 г. из-под Гудермеса и зарегистрированное под номером 384, 2 марта 1996 г. было идентифицировано как труп рядового в/ч 3673 МАЛИНИНА Юрия Витальевича и отправлено его родителям. МАЛИНИН, между тем, не погиб под Гудермесом, а попал в плен и содержался в селе Зандак. 23 апреля 1996 г. он был передан отцу.
* * *
Хотя солдаты на чеченской войне уже не гибнут, а список погибших опубликован, его нельзя считать закрытым. Он будет пополнен: сотни неопознанных тел лежат в Ростовской лаборатории, покоятся в безымянных могилах на территории Чечни, сотни погибших солдат числятся пропавшими без вести.cheshens.blogspot.com
Атака на гвардию – аналитический портал ПОЛИТ.РУ
24 марта 2017, 15:35 Тела местных жителей, обвиняемых в нападении на воинскую часть Росгвардии в станице НаурскойВ результате нападения боевиков на воинскую часть Росгвардии в Наурском районе Чечни погибли шесть военнослужащих, есть также и раненые. Об этом, как передает ТАСС, сообщили в Национальном антитеррористическом комитете (НАК). В больнице, по этой информации трое бойцов Росгвардии — дальномерщик артполка, командир инженерно-саперной батареи, замкомандира батареи.
По информации НАК шесть боевиков в ночь с четверга на пятницу, примерно в 2:30 ночи (время в Чечне совпадает с московским) «атаковала объект воинской части Росгвардии в районе станицы Наурская на севере Чеченской Республики». Боевики не только вели огонь, но также имели при себе муляжи поясов смертников. В результате перестрелки, по официальной информации, все члены банды были убиты.
Пресс-служба Росгвардии сообщила, что боевики для нападения воспользовались сильным туманом. Они попытались проникнуть на территорию военного городка, но были обнаружены войсковым нарядом. «В результате решительных действий личного состава проникновение бандитской группы внутрь городка не произошло», — говорится в
polit.ru
Цена войны
11 декабря 1994 года Минобороны и Внутренние войска России начали операцию по установлению контроля над самопровозглашенной Чеченской Республикой – Ичкерия. Указ президента России Бориса Ельцина «О мерах по пресечению деятельности незаконных вооруженных формирований на территории Чеченской Республики и в зоне осетино-ингушского конфликта» был подписан 9 декабря.
Российские войска вошли на территорию Чечни с трех сторон: из Владикавказа через Ингушетию, из Моздокского района Северной Осетии и из Дагестана. Российские войска бомбили республику еще до официального объявления начала операции. Промосковские силы под руководством Умара Автурханова, Бислана Гантамирова и других пытались сместить Джохара Дудаева с поста руководителя Чечни.
Министр обороны России Павел Грачев пообещал, что возьмет Грозный за два часа силами одного парашютно-десантного полка. Война растянулась почти на два года и унесла тысячи жизней с обеих сторон. Точное количество жертв до сих пор неизвестно, хотя прошло уже больше 20 лет со времени окончания первой русско-чеченской кампании 1994-1996 гг.
Иногда несоответствия между официальными цифрами и неофициальными поражают масштабом. К примеру, выжившие военнослужащие майкопской 131-й бригады говорили, что в Грозном погибло более 1 000 человек из бригады. На памятнике, установленном в Майкопе значатся только 110 имен, а в тематической группе во «Вконтакте» значится 188 имен погибших.
Согласно данным «Мемориала», основанных на официальных публикациях, со стороны федеральных сил погибло более 5 500 военнослужащих. Возможно, в эти данные не включили 3 000 «пропавших без вести», которых также можно отнести к погибшим. По данным Союза комитетов солдатских матерей, количество погибших военнослужащих составляло около 14 000, а сторонники независимости Чечни называли даже цифру в 80 000 погибших военнослужащих России. По разным данным, потери среди сторонников Ичкерии составили от 2 500 до 10 000 человек. Как правило, каждая из сторон была склонна преуменьшать свои потери и преувеличивать чужие.
Оценки потерь среди гражданского населения в первой русско-чеченской войне различаются еще больше. Даже по самым оптимистическим, полуофициальным данным, в Чечне в 1994-1996 гг. погибло почти 20 000 мирных жителей. Генерал Александр Лебедь в свое время заявил, что в Чечне погибло от 80 000 до 100 000 человек. Многие эксперты сходятся на промежутке от 30 000 до 40 000 погибших мирных жителей. Бывший же глава госсовета Чечни Таус Джабраилов в свое время говорил о 160 000 погибиших с обеих сторон в двух русско-чеченских войнах.
Существует и особое мнение демографа Александра Бабенышева. Согласно его расчетам, если выводы группы российского правозащитника Сергея Ковалева верны и в Грозном погибло 25—29 тысяч мирных жителей во время штурма российской армией, то в пропорции к общей численности населения — это примерно в 3 раза больше, чем потери жителей Берлина при штурме в 1945 году.
Бабенышев указывает, что по плотности населения, по количеству использованных боеприпасов, по численности сражавшихся армий и их потерям Грозный во много раз уступает Берлину. Кроме того, по мнению ученого, исходя из обычного соотношения убитых к раненным от одного к трем до одного к четырем, практически все оставшееся в живых население Грозного должно было быть раненным и многие могли бы остаться инвалидами. Демограф считает, что за период с 1994 по 2002 год в Чечне погибло около 8 500 мирных жителей непосредственно в результате боевых действий. Правда, к этой цифре Бабенышев прибавляет еще 40 000 человек, которые умерли из-за ухудшившихся условий жизни.
Расчеты демографа небесспорны, поскольку исходят в значительной степени из данных переписи 2002 года в Чечне, когда партизанская война все еще бушевала в республике и перепись не могла быть физически выполнена со сколь-нибудь серьезной долей точности.
Многие эксперты сходятся на том, что суммарные потери от двух русско-чеченских войн составили от 70 000 до 90 000 тысяч людей, включая как мирное население, так и комбатантов с обеих сторон. Окончательные цифры потерь все еще остаются неизвестными из-за политической чувствительности вопроса.
www.kavkazr.com
Хронология военных преступлений русских в Чечне: urb_a — LiveJournal
2 февраля 2000
Бомбардировка села Закан-Юрт
Массовые убийства мирного населения В течение всей войны помимо неизбирательных бомбардировок и артиллерийских обстрелов российские оккупанты уничтожали чеченский народ. Так называемые «зачистки» городов от «террористов» проходили с расстрелами женщин, детей и стариков. Согласно данным доклада комиссии по иностранным делам сената США представитель «Human Right Watch», в декабре россияне убили 17 гражданских в селе Алхан-Юрт в ходе грабежа, сожгли множество домов и изнасиловав многих женщин. Известно о более 50 убийств в Старопромысловском районе Грозного. Оккупанты издевались над людьми, сжигали заживо и убивали мирных жителей на глазах у родственников, а также глумились над телами погибших. Известно о случае, который произошел в селе Новые Алды 5 февраля 2000 года. — Вечером 4 февраля солдаты вошли в поселок. Это были 18-20 летние призывники и несколько офицеров, они спрашивали, не осталось ли боевиков. Мы дали им поесть, что было. Они были доброжелательны и предупредили, что завтра на нас «спустят собак». Мы их не поняли. 5 февраля с утра раздались выстрелы и автоматные очереди. Когда загорелись дома и люди начали кричать, мы поняли, что «собаки» вошли в поселок. Они уничтожали все, убивали и жгли людей не спрашивая документов. Они спрашивали только золото и деньги, а потом стреляли, — вспоминает жительница поселка Марина Измайлова. -В доме 158 по улице Мазаева оставались двое братьев, пожилые люди, Абдулла и Салам Магомадовы. Их заживо сожгли в их доме. Только через несколько дней с трудом удалось собрать их останки. Они умещались в пластиковом пакете. На Хоперской улице происходило то же самое, что на нашей. Али Хаджимурадову, пенсионеру, выбили золотые зубы прикладом. На Воронежской улице убили троих из семьи Ганаевых.Умерли четверо из семьи Муссаевых.» Неизбирательные задержания и пытки После того, как российские военные объявили о том, что все мужчины в возрасте от 10 до 60 лет стали для них потенциальными террористами, по всей Чечне прокатилась серия задержаний среди мирного населения. Мужчин зачастую либо убивали на месте, либо отправляли в фильтрационные лагеря и тюрьмы, где подвергали пыткам. Россияне предлагали отпустить задержанных за вознаграждение, а также продавали тела погибших родственникам. Кроме того, под подозрением у обезумевших от крови военных, находились и женщины, поскольку федеральные войска «искали снайперов».
urb-a.livejournal.com
Кавказский Узел | В Чечне военная прокуратура расследует обстоятельств гибели военнослужащих
Сотрудники военной прокуратуры ОГВ (с) (Объединенная группировка войск (сил) на Северном Кавказе начали следствие по факту произошедшего 15 июля взрыва боеприпасов на территории воинской части в Шалинском районе Чечни, в результате чего погибли девять военнослужащих и шестеро получили ранения.
«В связи со взрывом боеприпасов и гибелью военнослужащих 70-го гвардейского мотострелкового полка, начато расследование. Проверку проводит военная прокуратура ОГВ (с) на Северном Кавказе, — заявил в телефонном разговоре с корреспондентом «Кавказского узла» источник в военной комендатуре республики. — Одновременно с этим будет вестись и служебная проверка. Руководство Минобороны направило сюда специальную комиссию, которую возглавляет заместитель начальника Главного управления боевой подготовки и службы войск генерал-майор Александр Ларченко».
По мнению офицера комендатуры, командование полка и офицеры, непосредственно занимавшиеся проведением работ в парке боевых машин по перегрузке боеприпасов, могут быть привлечены к ответственности.
«Как правило, в случае ЧП подобного рода (связанного с гибелью или ранением военнослужащих в небоевой обстановке) в подразделении наказывается командир полка, начштаба, начальник соответствующей службы и так далее, — заявил собеседник. — Тем не менее, делать какие-то выводы до окончания прокурорской и служебной проверок, будет неправильным».
Вечером 15 июля на территории парка боевых машин 70-го гвардейского мотострелкового полка 42-ой дивизии Минобороны России, дислоцированного в районе города Шали, во время перегрузки танковых снарядов в грузовик произошел взрыв. По предварительным данным, здесь взорвалось как минимум пять танковых снарядов крупного калибра.
В результате взрыва семь военнослужащих погибли на месте происшествия. Еще двое позже скончались в больнице. Шестеро человек получили ранения различной степени тяжести. Состояние четверых из них оценивается как тяжелое.
Как утверждает сотрудник комендатуры, все пострадавшие военнослужащие были контрактниками. В числе раненных — младший офицер. Трое тяжелораненых военнослужащих были доставлены в военный госпиталь на базу Ханкала под Грозным. Еще трое пострадавших, среди которых один нетранспортабельный, остаются в медсанбате в Шали. Для оказания помощи раненным из Ростова-на-Дону в Чечню направлен специальный медицинский самолет, более известный как «Скальпель», оснащенный новейшим медицинским оборудованием.
По одной из версий, причиной взрыва стала неисправность боеприпаса. Один из снарядов, которые военнослужащие перегружали из танка в грузовик, взорвался, в результате чего сдетонировали еще четыре боеприпаса.
Напомним, что в последние месяцы в Чечне произошло и несколько взрывов, направленных против мирного населения. Днем 12 июля неподалеку от здания парламента Чечни в Грозном сработало взрывное устройство. В результате взрыва устройства неустановленного типа пострадали два человека.
23 июня в кафе в Первомайском переулке Грозного была обнаружена мощная бомба. Она состояла из алюминиевой кастрюли, заполненной тремя килограммами пластида, поражающими элементами и радиоуправляемым устройством.
Позже в том же кафе было найдено еще одно самодельное взрывное устройство: под одним из столиков изолентой было прикреплено самодельное взрывное устройство, состоящее из металлического цилиндра, начиненного смесью пластита и гексогена, поражающими элементами — винтами и шариками.
Вечером 9 июня в этом же районе Грозного в кафе «Даллас», расположенном на улице Богдана Хмельницкого, вблизи от базы республиканского ОМОН сработало взрывное устройство. В результате взрыва пострадали несколько работников кафе и восемь милиционеров. Организаторы этого взрыва все еще не установлены.
11 июня стало известно, что на одной из автотрасс на юго-востоке Чеченской Республики в момент проезда автомашин с командированными в Чечню сотрудниками ОМОН Пермского края сработало мощное взрывное устройство.
В тот же день в районе села Агишты Шалинского района при проведении разведывательных мероприятий военнослужащие одного из подразделений министерства обороны России обнаружили мощную бомбу, заложенную на обочине автодороги. Бомба была уничтожена на месте путем подрыва. Военные считают, что им удалось предотвратить теракты.
Автор: Муслим Ибрагимов, корреспондент «Кавказского узла»;
www.kavkaz-uzel.eu