Если бы победили белые в гражданской войне – Что было бы, если бы белые победили красных

Что было бы, если бы белые победили красных

В иной парадигме

История, как известно не терпит сослагательного наклонения. Но давайте предположим, что Деникин сумел найти резервы и совершил осенью 1919 года успешный поход на Москву. На то ведь были основания. В это же время уже отступающая к Иркутску армия Колчака находит в себе силы и широким фронтом отвоевывает Сибирь, а затем Поволжье.

Красные повержены и уходят в подполье. В главные порты России – Архангельск, Одессу, Севастополь, Новороссийск, Владивосток – прибывают те, кто поддерживал белое движение, а также многие из тех, кто уже успел эмигрировать за рубеж. Однако вместе с ними в Россию приходят представители американского, английского, японского капитала и берут под свой контроль целый ряд сырьевых и промышленных объектов страны.

Какое-то время империей управляет ставка Деникина, однако, вскоре это место занимает Колчак на правах «Верховного правителя России». Николай II с семьей убит, а у руководства страны даже мыслей по возрождению монархии не возникает.

Перед новым главой государства стоит ряд важнейших вопросов, в первую очередь, рабочий и крестьянский. Ведь взбудораженная обещаниями большевиков эта огромная и разношерстная народная масса будет отстаивать свои права. Не менее насущной станет проблема выплат долга Российской империи, накопившегося с начала Первой мировой войны. Его уже требуют страны Антанты.

В России во избежание бунтов на неопределенное время возникает военная диктатура. Несмотря на некую видимость порядка, по мнению историка Ярослава Бакланова, на всем пространстве Российской империи будут усиливаться сепаратистские настроения, в первую очередь, в Средней Азии. Стремление к независимости азиатских республик охотно поддержит Британия, которой совсем не нужен в этом регионе конкурент в лице России.

Бакланов считает, что для решения аграрного вопроса «белому правительству», вероятно, пришлось бы пойти на национализацию большей части помещичьих земель «для последующей легитимной приватизации ее предприимчивой частью населения». Страна двинулась бы по пути либеральных экономических реформ.

Никто точно не скажет, что ожидало бы Россию, решившую пойти по буржуазному сценарию развития. Скорее всего, не было бы ломки мировосприятия, оттока интеллигенции, культурной революции и масштабных репрессий. Очевидно, что Россия пошла бы на более тесное сближение с Западом.

russian7.ru

Что, если бы в Гражданской войне победили Колчак и белые

Победа белых – гибель Империи.

Вот теперь самое время приступит к анализу вариантов на тему: что же могла в реальности принести России победа в Гражданской войне белых. Прежде всего, позволю себе высказать мнение: это означало бы полный и окончательный развал государства, носившего название Российская Империя. При красных она прекратила свое существование де-юре, возродившись, практически, в полном объеме под именем Советского Союза. При белых, смею утверждать, ее ждала гибель де-факто. В подтверждение приведу всего лишь три имени известных всем исторических персонажей: генерал-лейтенант РИА, кавалергард Свиты Его Императорского величества Павел Скоропадский, генерал-лейтенант РИА, герой Русско-Японской и Первой мировой войн (тоже, кстати, в прошлом кавалергард) Карл Густав Эмиль Маннергейм и генерал-майор РИА, атаман Всевеликого войска Донского Петр Краснов. Что бы могло объединять всех троих? Не догадываетесь?

Первый стал «Гетьманом нэзалэжной Украины», усидев какое-то время на немецких штыках и создав благодатную почву для петлюровщины. Правда, надо отдать должное – от предложенного нацистами сотрудничества отказался и убит был, кстати, американской бомбой. Второй, по сути дела, создал «независимую Финляндию», заложив основы военной машины быстренько сбежавшей из состава Империи северной страны, ставшей вернейшим союзником нацистов. Пролил немало русской кровушки как во время «Зимней войны» 1939 года, так и в годы Великой Отечественной, в которой сражался плечом к плечу с гитлеровцами. Третий персонаж наиболее омерзителен – объявил о создании на территории Всевеликого войска Донского «независимого государства» и немедленно бросился с заверениями в дружбе и готовности верно служить к немцам. Впоследствии, во время Великой Отечественной так преуспел в сотрудничестве с Третьим рейхом, что был по заслугам удостоен петли…

«Нэзалэжной Украине» и «Тихому Дону» Красная армия вложила ума штыками еще в 20-е и благополучна вернула заигравшихся в «самостийнисть» в лоно Родины, пусть и под другим знаменем. Финляндия оказалась потеряна навсегда. Рискну предположить, что в случае победы белых список территориальных потерь был бы намного, намного больше. И даже внушительней того, что мы получили в 1991 году в результате развала СССР. Ведь о своей «независимости» после 1917 года (заметьте – задолго до прихода к власти красных, при самом, что ни на есть «белом» Временном правительстве) заговорили не только Прибалтика, Кавказ и Средняя Азия, но и Сибирь с Поволжьем. «Отложиться» от России планировало не только Донское казачество, но и Кубанское. Это неприятно вспоминать, господа, но это было. Готовых лидеров для всех этих крохотных «держав» в наличии имелось предостаточно – о чем свидетельствуют приведенные выше три примера. А вот нашелся ли бы в ставшей «белой» после Гражданской войны России тот, кто сумел бы сломать эту волну сепаратизма железной рукой, как это сделали лидеры большевиков? Крайне сомнительно.

Не следует забывать еще об одном важнейшем факторе. А именно – о заключенном между Великобританией и Францией 23 декабря 1917 года соглашении по самому настоящему разделу России! Британцам – Кавказ, Кубань и Дон, французам – Украина и Крым с Бессарабией. Это – так, для начала. Недаром же впоследствии британский дипломат писал о намерении союзников по Антанте «сфабриковать побольше независимых государств на месте Российской Империи». То, что от нее осталось, могло по мнению этого сэра «катиться к черту и вариться там в собственном соку». Ничего не меняется, право слово, ничего…Заметьте – принято данное решение было задолго до того, как фактически началась Гражданская война, и, уж точно – без всякого учета вероятного победителя в таковой. Хоть красные, хоть белые – Запад все равно приложил бы массу усилий для того, чтобы разорвать Россию на куски, причем на как можно более мелкие. У большевиков хватило сил эти планы поломать. Смогло ли бы сопротивляться им Белое движение, не сумевшее победить даже кое-как обученных и вооруженных (во всяком случае, на первом этапе войны) красных? Глубоко сомневаюсь.

P.S. Кстати, на фото, армия Колчака. До того как наглы барахлишка подкинули. А чуть ниже после того.

fishki.net

Что, если бы в Гражданской войне победили Колчак и белые

«Белая армия, черный барон снова готовят нам царский трон…» – песня, начинающаяся с этой строчки, знакома каждому, кто интересуется историей России начала ХХ века. Или, по крайней мере, хоть как-то знаком с ней по творениям отечественного кинематографа. Впрочем, слова, звучавшие в первом боевом марше Красной армии – это одно, а вот исторические реалии – несколько другое. Ответ на вопрос о том, что реально готовили России те, кто выступал под знаменем Белого движения далеко не так прост и однозначен, как может показаться на первый взгляд. Для того, чтобы попытаться хотя бы приблизиться к нему, сперва необходимо попытаться разобраться в основных хитросплетениях и перипетиях тех грозных событий, от которых нас отделяет уже целое столетие.

Сколько было «сторон» у Гражданской войны?

Начинать наш разговор, безусловно, следует с упоминания о том, что стараниями многих поколений отечественных историков, которым, по правде говоря, куда больше подошло бы определение «пропагандисты», вопрос соотношения сил в той колоссальной и кровавейшей Смуте, что сотрясала нашу державу с 1918 по 1922 год упрощено и даже, более того, примитизировано сверх всяких пределов. За власть, якобы сражались две практически однородных стороны – абстрактные «белые» и «красные». Стараниями советских историографов красные со временем превратились поголовно в большевиков и верных ленинцев, а белые – в скопище «недобитого офицерья и дворян», эдакую рать «корнетов Оболенских» и «поручиков Голицыных», в перерывах между раздачей патронов и розливом вина мечтавших о восстановлении Российской Империи со всеми ее атрибутами. Ничего подобного в реальности, конечно же, не было. 

Дело обстояло неизмеримо сложнее и запутаннее. Заварившаяся в одночасье Смута выплеснула наверх столько совершенно фантастических персонажей, что и не перечесть. Бухгалтера и сапожники в одночасье становились главнокомандующими, а то и главами учиненных ими «независимых государств». Помимо, собственно, белых и красных существовали, напомню, еще и всевозможные «зеленые» и чуть ли не серо-буро-малиновые в крапинку. Кстати говоря, откровенными бандитами, предводителями разбойных шаек были далеко не все из них. У некоторых, изволите ли видеть, имелись и «политическая платформа» и «экономическая программа». Одна дичее другой, правда, но это уже детали. И вот, кстати, по поводу бандитов… Об уголовном прошлом славного красного командира Григоря Котовского знают, пожалуй, все. А вот о том, что знаменитый одесский налетчик Мишка Япончик принял смерть в статусе командира красноармейского полка имени товарища Ленина, сформированного из его коллег по ремеслу, известно не столь многим. По понятным причинам, в советские времена этот факт не очень-то афишировался.

В те годы было принято как-то стыдливо умалчивать и о том, что знаменитый Матрос железняк, герой Гражданской, воспетый в народном фольклоре, к большевикам ни малейшего отношения не имел, а был вовсе даже анархистом. Имелись в рядах тех, кто, во всяком случае, на начальном этапе Смуты принадлежал однозначно к «красному», революционному лагерю эсеры, прочие социалисты, меньшевики, те же анархисты. Да вдобавок каждая из этих партий делилась на немалое число течений и фракций. И все они были за Революцию – правда, каждый из их лидеров носился со своим, особым видением того, как после таковой надобно обустроить Россию. Впрочем, однозначно объединяло их всех одно – твердое намерение покончить с теми, кто хотел обратить историю вспять. То есть – с контрреволюционерами.

Белое движение – легенды, мифы и правда

В среде последних также царили, выражаясь словами их злейшего оппонента, «разброд и шатание». Собственно говоря, о каком-то едином «Белом движения» в России рассуждать можно разве что с очень большой натяжкой. Все его действительно яркие и сильные лидеры, вроде Врангеля, Деникина, Колчака и им подобных тоже имели каждый свое видение по поводу будущего страны, за которую вели войну. Единственным общим пунктом в их «программах» был: «разбить красных». Допустим, разбили… А дальше что?! По многочисленным воспоминаниям видных участников Белого движения, которые сейчас вполне доступны как на полках книжных лавок, так и в Интернете, никакого единого мнения не существовало и в помине. Да, по большому счету, и не могло существовать – слишком уж велики были амбиции всех господ генералов и адмиралов, стоявших во главе полков и дивизий, выступавших под «белым» знаменем.

В качестве примера приведу срыв белого наступления на Москву в 1920 году, изначально имевшего все шансы на успех (по мнению, между прочим, самого Троцкого!). Деникин и Врангель никак не могли поделить будущие «лавры», определиться – кому въезжать в Златоглавую на белой лошади. В итоге верх взял Деникин, и был разбит, что по сути, и стало концом белого движения на Юге России. Подобных примеров – масса. Неужели вы думаете, что не сумевшие объединиться в минуты смертельной опасности лидеры смогли бы найти «общий знаменатель» после гипотетической победы? Скорее всего, Россию ждала бы смертельная схватка множества претендентов на верховную власть. Монархия?! Да бросьте вы уже эту сказочку! Монархистами, несмотря на все публичные декларации, вожди Белого движения не были ни в малейшей степени. 

Томящихся в Екатеринбурге Романовых спасать, как я уже писал ранее, никто и не думал. А приведенный мне в пику одним из читателей пример некоего «Земского собора», состоявшегося в 1922 году в Приамурье для «избрания Государя», ничего кроме гомерического хохота вызвать не может. «Легитимности» в нем было ровно столько же, сколько, к примеру в «выборах президента России», вздумай их завтра проводить Навальный с Ходорковским где-нибудь в Копенгагене. Восстановление на троне династии Романовых было невозможно в принципе, а выборы нового царя путем проведения настоящего Земского собора, скорее всего, вылились бы в яростную схватку за корону претендентов в золотых погонах, да и не только их. Хотя, повторюсь, вариант такой «реставрации» крайне маловероятен сам по себе. Скорее всего, «восстановление демократии» на Святой Руси началось бы с попыток поиграть снова в Учредительное собрание, а закончилось бы военной диктатурой.

Есть, кстати, и еще один момент, о котором сегодня с огромной неохотой вспоминают по обе стороны бело-красного «исторического фронта». Вот вам парадокс – в Красной армии оказалось около 400 (!) генералов и адмиралов Российской империи, в том числе более 20 носивших высшее звание «полный генерал». Выпускники престижнейших военных академий, (а то и их начальники, как генерал-майор Петерс), герои Русско-Японской и Первой мировой войн, далеко не дураки и не трусы. Абсолютно подавляющее большинство их вступило в ряды красных добровольно! И не надо повторять бредни про «семьи в заложниках» и «Наган у виска». С людьми такого уровня это не работает. Тут было что-то другое…Между прочим, по офицерскому составу наблюдалась та же примерно картина – за белых сражались тысяч сто человек, за красных примерно на четверть меньше. «Господа офицеры, голубые князья…» Я нисколько не обзываюсь – просто цитирую известнейшую песню. А если отбросить в сторону шуточки, то приходится признать – с Белым движением все было далеко не однозначно.

Победа белых – гибель Империи?

Вот теперь самое время приступит к анализу вариантов на тему: что же могла в реальности принести России победа в Гражданской войне белых. Прежде всего, позволю себе высказать мнение: это означало бы полный и окончательный развал государства, носившего название Российская Империя. При красных она прекратила свое существование де-юре, возродившись, практически, в полном объеме под именем Советского Союза. При белых, смею утверждать, ее ждала гибель де-факто. В подтверждение приведу всего лишь три имени известных всем исторических персонажей: генерал-лейтенант РИА, кавалергард Свиты Его Императорского величества Павел Скоропадский, генерал-лейтенант РИА, герой Русско-Японской и Первой мировой войн (тоже, кстати, в прошлом кавалергард) Карл Густав Эмиль Маннергейм и генерал-майор РИА, атаман Всевеликого войска Донского Петр Краснов. Что бы могло объединять всех троих? Не догадываетесь?

Первый стал «Гетьманом нэзалэжной Украины», усидев какое-то время на немецких штыках и создав благодатную почву для петлюровщины. Правда, надо отдать должное – от предложенного нацистами сотрудничества отказался и убит был, кстати, американской бомбой. Второй, по сути дела, создал «независимую Финляндию», заложив основы военной машины быстренько сбежавшей из состава Империи северной страны, ставшей вернейшим союзником нацистов. Пролил немало русской кровушки как во время «Зимней войны» 1939 года, так и в годы Великой Отечественной, в которой сражался плечом к плечу с гитлеровцами. Третий персонаж наиболее омерзителен – объявил о создании на территории Всевеликого войска Донского «независимого государства» и немедленно бросился с заверениями в дружбе и готовности верно служить к немцам. Впоследствии, во время Великой Отечественной так преуспел в сотрудничестве с Третьим рейхом, что был по заслугам удостоен петли…

«Нэзалэжной Украине» и «Тихому Дону» Красная армия вложила ума штыками еще в 20-е и благополучна вернула заигравшихся в «самостийнисть» в лоно Родины, пусть и под другим знаменем. Финляндия оказалась потеряна навсегда. Рискну предположить, что в случае победы белых список территориальных потерь был бы намного, намного больше. И даже внушительней того, что мы получили в 1991 году в результате развала СССР. Ведь о своей «независимости» после 1917 года (заметьте – задолго до прихода к власти красных, при самом, что ни на есть «белом» Временном правительстве) заговорили не только Прибалтика, Кавказ и Средняя Азия, но и Сибирь с Поволжьем. «Отложиться» от России планировало не только Донское казачество, но и Кубанское. Это неприятно вспоминать, господа, но это было. Готовых лидеров для всех этих крохотных «держав» в наличии имелось предостаточно – о чем свидетельствуют приведенные выше три примера. А вот нашелся ли бы в ставшей «белой» после Гражданской войны России тот, кто сумел бы сломать эту волну сепаратизма железной рукой, как это сделали лидеры большевиков? Крайне сомнительно.

Не следует забывать еще об одном важнейшем факторе. А именно – о заключенном между Великобританией и Францией 23 декабря 1917 года соглашении по самому настоящему разделу России! Британцам – Кавказ, Кубань и Дон, французам – Украина и Крым с Бессарабией. Это – так, для начала. Недаром же впоследствии британский дипломат писал о намерении союзников по Антанте «сфабриковать побольше независимых государств на месте Российской Империи». То, что от нее осталось, могло по мнению этого сэра «катиться к черту и вариться там в собственном соку». Ничего не меняется, право слово, ничего…Заметьте – принято данное решение было задолго до того, как фактически началась Гражданская война, и, уж точно – без всякого учета вероятного победителя в таковой. Хоть красные, хоть белые – Запад все равно приложил бы массу усилий для того, чтобы разорвать Россию на куски, причем на как можно более мелкие. У большевиков хватило сил эти планы поломать. Смогло ли бы сопротивляться им Белое движение, не сумевшее победить даже кое-как обученных и вооруженных (во всяком случае, на первом этапе войны) красных? Глубоко сомневаюсь.

Самое главное – в случае победы белых никуда не делись бы все те проблемы, которые, собственно, и привели сперва к Февральской, а затем и к Октябрьской революциям. Крестьяне без земли, рабочие на положении рабов, жесточайшее социальное и имущественное неравенство. Смогли бы новые, белые лидеры России справиться с ними? То, что происходило на территориях, которые они «освобождали от красных» однозначно свидетельствует – нет! Возвращение земли помещикам, восстановление «прежних порядков», к тому же сопровождавшиеся жесточайшими репрессиями, пытками и казнями, доходившими до расстрелов целых селений из артиллеристских орудий – все это заставляло «освобожденных от большевистской диктатуры» мужичков впоследствии браться за оружие против собственных «освободителей». Того же Колчака смели никак не красные, а местные жители, доведенные до полного остервенения его «правлением». Во многом белые проиграли не красным, а самим себе – своему собственному неумению и нежеланию строить новую Россию.

Позволю себе предположить – в случае победы белых в Гражданской войне Россия либо прекратила бы свое существование, как великая держава еще в начале 30-х годов, либо встретила бы полчища Вермахта с тем же «успехом», что и все «свободные и демократические» страны Европы. Результат, думаю, разжевывать не надо. Так уж получилось, что взявшие верх красные сумели не только удержать вместе абсолютное большинство земель Российской Империи, отсрочив ее окончательный распад аж до 1991 года, но и превратили созданное ими государство со временем в державу невиданной экономической, научной и военной мощи. 

Не стоит идеализировать или, тем более, огульно предавать анафеме ни одну из сторон той войны. У каждой была своя Вера, у каждой – своя Правда. Это наша история и нам с ней жить, делая выводы на будущее не на основе эмоций и мифов, а руководствуясь реальными фактами, каковы бы они ни были.

Автор:  Александр Неукропный

 

Использованы фотографии: https://tsargrad.tv/

vashinovosty.mediasalt.ru

Могли ли белые победить в Гражданской войне

Политические альтернативы

Выбор того или иного стратегического направления был обусловлен, как правило, политикой. Так, Деникин лишь потому в 1918 году пошёл на Северный Кавказ, чтобы тот не достался немцам. Раскол антисоветского движения в 1918 году на «германскую» и «антантовскую» ориентации помешал согласованным действиям разных его частей. Когда же фактор Германии, в силу её поражения в мировой войне, отпал, то большевики уже успели создать мощную Красную армию.

Деникин и ещё ряд белогвардейцев обвиняли после войны западные державы в том, что они не оказали Белому движению достаточной военной помощи, хотя свержение большевиков было в их прямых интересах. Несомненно, что более масштабная интервенция Антанты могла привести к падению советской власти. Думается, однако, что правители Англии, Франции, США и других стран лучше, чем Деникин, понимали свои интересы в России.

Многие усматривали причину поражения Белого движения в том, что Колчак и Деникин своими диктаторскими претензиями и опорой на крайне правые круги оттолкнули от себя все демократические силы. Отмечали, что казаки неохотно воевали за пределами своих казацких земель, так как белогвардейщина всё больше напоминала им реставрацию царского режима, оставившего по себе не лучшие воспоминания. Деникин и Колчак, безусловно, не нашли общего языка с национальными движениями, стремившимися к автономии от России.

Однако самым большим политическим просчётом Белого движения стало, конечно же, нежелание пойти навстречу интересам массы крестьянства. Правительства бывших царских генералов и адмиралов возвращали помещикам землю, отобранную крестьянами в 1917-1919 годах, а где не могли – компенсировали её утрату помещикам за счёт крестьян. Результат: те крестьянские повстанцы, которые воевали против красных, с приходом белогвардейцев поворачивали оружие против них. Только в 1920 году Врангель в Крыму и Северной Таврии издал указ о закреплении земли за крестьянами (правда, за выкуп в рассрочку), но этот поворот в белогвардейской политике случился слишком поздно.

На фоне отношения многомиллионного крестьянства к борьбе сторон в Гражданской войне все прочие факторы – расплывчатость лозунгов Белого движения, отсутствие демократии, отношение к национальностям, личность руководителей, выбор главного удара и т. п. – сыграли незначительную роль. Белые не обрели массовой социальной опоры.

Конечно, невозможно утверждать, что сделай вожди белых армий тот или иной шаг, то и победа была бы им обеспечена. Но возможностей для неё, несомненно, было бы больше.

Вообще, очевидно, что, при наличии массового сопротивления советской власти со стороны всех слоёв населения во всех регионах России Белое движение явно не сумело использовать очень многих предоставлявшихся ему шансов для победы.

russian7.ru

Что было бы, если бы победили белые?

Вторая часть беседы о русской Гражданской войне с историком Василием Цветковым …

  Белая кавалерия на улицах Харькова

Часть 1: В гражданских войнах победителей не бывает

- Иногда встречается мнение, что революция 1917-го, в силу ее антинародности, не была собственно русской. Как вам этот тезис?

— Я исхожу из классических определений и установок. На мой взгляд, в 1917-м году проходил единый революционный процесс. Иное дело, что этот процесс мог бы остановиться, не перерос бы в Гражданскую войну. Но ведь в этом процессе участвовали широкие народные массы. Ни один думец, ни одни либерал не в состоянии был вывести на улицы многотысячные толпы народа. И если они выходят на улицы, площади, строят баррикады, то это не потому, что Милюков речь произнес 1 ноября 1916 года в Думе. Его уже забыли к февралю 1917-го. Это и не потому, что появились более умелые агитаторы — большевики, эсеры, анархисты. Но главное в том, что причиной революции стали серьезные проблемы внутреннего порядка. Их не смогла решить тогдашняя власть, несмотря на то что в ней были честные и профессиональные, в большинстве своем, министры.

Причиной революции стали серьезные проблемы внутреннего порядка

- Вопрос из жанра альтернативной истории. Если бы белые победили, какой бы была Россия, на ваш взгляд? Была у них вообще организующая сила, которая могла бы обеспечить какой-то единый порядок на территории бывшей империи?

— Один из характерных ответов на похожий вопрос дал Юлий Мартов, лидер меньшевиков. Он отмечал, что альтернатива перед Россией следующая: либо большевики, после которых длительная анархия, либо государственный капитализм и крестьянская частная собственность. И белые, по большому счету, шли к этому второму варианту. То есть у нас сформировался бы регулируемый государством рынок, сложились сильные монополии, под контролем государства, но при сохранении права частной собственности.

— То есть это похоже на то, что есть в России сейчас?

— Вы знаете, когда начинались 2000-е годы и, в частности, вступил в силу Гражданский кодекс, напрашивалась эта параллель. Правда, там был один элемент, который белые всячески позиционировали, но которого, к сожалению, нет до сих пор. Это развитое и активное местное самоуправление. Когда люди на местах не кивают наверх, что, мол, там за нас все решат, а сами имеют и используют рычаги, приемы для решения своих внутренних задач.

- Значит, вы считаете, что есть некая аналогия между тем, что хотели белые, и тем, что появилось в России в нулевые годы в социально-экономическом плане?

— Не в социально-экономическом, а, скорее, в юридическом плане. Стали принимать похожие законы. Конечно, я не думаю, что среди депутатов Государственной Думы есть тот, кто изучал законопроекты белых. И, надо сказать, системные элементы в обществе стали напоминать те, которые, наверное, возникли бы, если бы белые свергли советскую власть.

 

Струве Петр Бернгардович — То есть белые были либералы?

— Правильно, на мой взгляд, назвать их иначе. Один из активных деятелей Белого движения и один из авторов сборника «Вехи» — Струве Петр Бернгардович, публицист и политик, который задолго до революции был короткое время даже соратником Ленина, потом — его оппонентом. Он употреблял термин «консервативный либерализм». Он же, кстати, говорил о «левой политике правыми руками», применительно к реформам Врангеля в Крыму. В отличие от либерализма, условно говоря, кадетского, левоцентристского, это был бы либерализм, который выступал за сильную власть, за ведущую роль Православной Церкви, за укрепление государства, которое «сверху» проводит реформы. Здесь не было отказа от прошлого, наоборот, преобладали настроения преемственности с прошлым. Нужно было на этой основе развиваться дальше. Но развиваться эволюционно, а не революционно.

Ленин, к слову сказать, тщательно анализировал те тенденции развития государства, которые существовали накануне революции. Когда большевики пришли к власти, они получили страну с множеством нерешенных проблем. А если бы белые оказались у власти, перед ними встали бы те же самые проблемы. Как бы они их решали? Частная собственность на землю, например, осталась бы, но сильная государственная власть, которая ангажирует экономику, все равно была бы. Не было бы, конечно, партийного генсека, но был бы, допустим, Государь Император с сильным парламентом или Верховный правитель.

— А как белые решали национальный вопрос?

— В рамках единой России с развитым элементом федерализма местной власти. Конкретный пример — это казачьи области. Белые не ликвидировали органы казачьего самоуправления, но, наоборот, всячески их поддерживали. Считалось возможным создавать похожие структуры и на Украине.

Если бы белые победили, была бы областная автономия Сибири, Дальнего Востока, но опять-таки в рамках единого государства. У белых были союзники среди представителей разных национальных движений. Региональные политики могли бы пройти в общероссийский парламент и отстаивать там свои местные интересы. Но при этом они не стремились бы к выходу из России. Кто бы точно подтвердил свою независимость, но только после решения Учредительного собрания, — это Финляндия, Польша и, вероятнее всего, прибалтийские республики.

— А в Закавказье у белых были союзники?

— Армения — в первую очередь, Азербайджан в меньшей степени, потому что Азербайджан поддерживал горцев, восстававших против Деникина. На Северном Кавказе тогда было очень сильное движение за шариатскую монархию. Они выступали и против белых, и против красных. Грузия в конце концов де-факто была признана как государственное образование, с которым можно вести переговоры, хотя в 1919-м году с ней воевали из-за Сочинского округа.

Искусство воевать

 

Юденич Николай Николаевич

- Скажите, сколько вообще человек воевало в Гражданскую? Сколько их было на стороне красных и сколько — на стороне белых?

— Цифры есть, к сожалению, только приблизительные. Количество участников зависело, в частности, от регионов, в которых формировались армии. Исторически в России был густонаселенный центр и малонаселенные окраины. А поскольку Белое движение формировалось на окраинах, а центр был советский, то закономерно, что в случае проведения мобилизаций, при прочих равных условиях (более-менее налаженный мобилизационный аппарат и др.), численность Красной армии станет большей. В конце 1920 г. под штыком у красных находится около 5,5 млн. человек. Правда, примерно половина от этого числа — это внутренние войска: продотряды, различные части охраны и т.д.

У белых совокупная численность фронтовых частей была около 500 тысяч человек в периоды максимальных успехов, но бывало и меньше. Армия Юденича, которая шла на Петроград, составляла всего 15-20 тысяч человек.

- Так, получается, соотношение белых и красных было 1 к 20-30?! Как же белые тогда сразу не проиграли, и как они вообще могли на что-то надеяться?

— Соотношение было разным в разные периоды войны. Например, во время штурма Крыма численность Красной армии, переведенной с польского фронта, была около 200 тысяч, а им противостояло около 40 тысяч врангелевцев.

Но тут надо еще учитывать способ ведения боевых действий. Белым, например, тому же Юденичу при наступлении на Петроград, нужно было действовать быстро и оперативно, чтобы добиться успеха. Он знал, что длительных боевых действий его армия не выдержит. Поэтому белых выручала стремительная тактика, кавалерийские рейды. Это потом уже переняла их и красная конница.

Также надо учитывать, что у каждой стороны был свой активный элемент, некий каркас, основа. У красных это коммунисты, комиссары, интернационалисты. Основой белых были добровольцы, участники Ледяного похода («первопоходники»), и др. На этой основе держится мобилизованный элемент — те, кто идет в армию не по убеждению, а по призыву. У красных мобилизационный потенциал был выше в силу того, что они занимали более населенную территорию, центр страны и крупные города. А у белых была, например, Сибирь, где в ряде регионов средняя плотность населения — один человек на один квадратный километр. Белый юг, правда, был более населенный, но на юге происходили и более интенсивные боевые операции.

С сугубо военной точки зрения — у белых был шанс на победу

С сугубо военной точки зрения — у белых был шанс на победу. Недостаток сил и ресурсов мог быть уравновешен грамотными тактическими действиями. У белых основной расчет был на быстроту и стремительные сильные удары. Это были, например, поход на Москву Деникина, поход на Петроград Юденича. Считалось, что быстрые удары не только приведут к занятию столиц, но и к скорому окончанию Гражданской войны в целом.

Как только они терпели неудачу, тактика менялась. В частности, в 1920-1922 годах белые стали выжидать, ждать внутренних потрясений, рассчитывать на рост повстанческого движения в России. Появились идеи создания самостоятельных государственных образований: белый Крым, белое Приморье, — в конце 1922-го даже расчет был — удержаться на Камчатке. Некий прообраз будущего Тайваня. В любом случае, пока была русская территория, можно было говорить о государстве, об альтернативе советской власти. В эмиграции это делать гораздо сложнее.

— Можно ли сказать, что красные быстро научились воевать?

— Сейчас очень распространен тезис, что у них было много военных специалистов из бывших царских офицеров. Наше офицерство можно было разделить на три части: первые ушли к белым, вторые — к красным, а третьи были ни за кого. И если брать, например, процент офицеров Генштаба, то у красных их было немногим меньше. Но вот когда говорят, что у красных было 2/3 офицерского корпуса, — это не так.

Вообще, о каких офицерах идет речь? У нас к концу Первой Мировой войны офицерский корпус составлял порядка 270 тысяч человек, в который влилось 170 тысяч прапорщиков. И если кто-то, допустим, стал офицером в 1914-м году, то к 1917 он уже дослужился до штабс-капитана, а если пошел в Школу прапорщиков в 1917-м году, то дослужиться до офицера он никак бы уже не смог при всем желании. Как я говорил, декрет об отмене чинов и званий ударил по многим. Ведь в прапорщики тоже шли с неким расчетом, что сделают карьеру и будут потом офицерами, и даже, может быть, дослужатся до дворянства. Офицеры военного времени — это нередко бывшие солдаты, которые получили дополнительное военное образование, и у них был шанс, как говорится, подняться по служебной лестнице.

Но когда происходит революция, возникает вопрос, куда этим офицерам идти. Немалая часть тех, кто идет в Красную армию, служит там потому, что это их профессия, и они должны служить стране, государству, России. Есть небольшая часть и идейных красных. Тухачевский, например, в 1918-м году уже вступил в партию, хотя был гвардейским офицером и дворянином.

Были и те, кто при первой же возможности стремился перейти к белым, и их было не так уж и мало. Многие оставили военную профессию и не воевали ни за красных, ни за белых.

Гражданская война была маневренной, непредсказуемой, войной на энтузиазме

Но, с другой стороны, и это важный момент, сам характер войны стал другим. Гражданская война вызвала к жизни ранее неизвестные виды и формы боевых действий. Она была маневренной, непредсказуемой, войной на энтузиазме. Часто — войной без резервов, без флангов и фронтов. И руководить войсками по старому шаблону, в том числе человеку, имеющему за плечами высшее военное образование, было подчас просто невозможно. Он не понимал, как можно командовать в таких условиях. Это революционная война, и нужен был, наверное, наполеоновский гений, чтобы в новой армии разглядеть будущую силу, которая будет способна дойти до Тихого океана и «до Британских морей».

Старые военспецы в новых условиях не могли командовать без комиссаров, как бы к ним ни относиться, потому что старых офицеров могли просто игнорировать. Они давали грамотные приказы, но солдатской массе был нужен митингующий оратор, который скажет: «Ребята, вперед! За мировую революцию! А товарищ военспец нам покажет по карте, куда и как наступать». Такой была Гражданская война. Поэтому Чапаев и мог командовать дивизией, хотя он не заканчивал Академию Генштаба, и его дивизия неплохо воевала.

 

В.И. Чапаев в группе комсостава Красной гвардии

— Действительно, как Чапаев мог командовать дивизией, не будучи офицером и не имея военного образования?

— В его действиях была большая доля импровизации и творчества, плюс личная харизма, чего у белых иногда не хватало. Хотя, если мы возьмем таких военачальников, как тот же Врангель, или Каппель, или Кутепов, - у них были и харизма, и военный талант. Тем не менее, даже окончив Академию Генштаба и получив высшее военное образование, они признавали, что теперь надо воевать по-другому. Военные шаблоны годятся в глобальном масштабе: численное превосходство, нанесение ударов по решающей точке фронта и т.д. Но на уровне повседневных боевых действий и операций нужен был новый подход. И он начинает формироваться и у красных, и у белых.

— То есть творческий подход занимал заметное место у обеих сторон?

— Да. Обе армии были непохожи на те, что были в 1914-м году, в том числе и по кадровому составу. Вот, например, Махно. Кто он? Анархист, политик, но уж никак не военный. Но тем не менее он проводит очень удачные боевые операции. Слащев его в конце концов разбил, но сам Слащев признавал, что Махно обладал самобытным военным талантом.

— Откуда он у него мог взяться?

— А это как раз о том, что наш народ имел очень большие таланты. Нужно было только их направить в созидательное русло.

Семена гражданского противостояния и раскола очень живучи

- Насколько жестокой была Гражданская война, и какие последствия она имела для дальнейшей истории страны и народной психологии?

— Психологически Гражданская война стала, по существу, продолжением того состояния войны, в котором наше общество уже находилось с 1914 года. В этом отношении и Первая мировая, и революция 1917-го, и Гражданская — все эти военные противостояния были взаимосвязаны. Обесценивается человеческая жизнь, люди привыкают к смерти. Сначала это кажется чем-то очень страшным, в первые год-два войны, но потом смерть постепенно входит в привычку. Причем смерть как собственная, так и других людей.

Хуже того. Если Первая мировая в сознании людей оправдывалась как война с «внешним врагом», то начиная с февраля 1917-го в массовом сознании начинает усиленно вырабатываться образ «внутреннего врага», с которым надо беспощадно бороться. Внешние и внутренние враги, по сути, уравниваются. Показательно и то, что даже после формального окончания Гражданской войны общественное противостояние не только сохраняется, но и культивируется, усиливается. Это продолжается долго. Ведь если задуматься о психологическом восприятии сталинских репрессий, о том, почему очень многие эти репрессии не осуждали, а наоборот, поддерживали, то причину всего этого надо искать в периоде революции и Гражданской войны. Вообще, убийство перестает считаться смертным грехом, если это убийство ради весьма условно понимаемого «блага», некоего «светлого будущего».

Требуются очень мощные усилия, чтобы вернуть утраченное единство

— А когда, на ваш взгляд, закончилось это состояние внутренней войны?

— Оно не могло не закончиться. Состояние взаимоуничтожения, постоянного поиска «врагов» — бесперспективно и гибельно для общества. Но требуются очень мощные усилия, чтобы вернуть утраченное единство. Я считаю, что перелом произошел в Великую Отечественную войну. По сравнению с врагом внешним понятие внутреннего врага пришлось забыть, по крайней мере на какое-то время. Примечательно, что, например, активные участники антифашистского Сопротивления во Франции из числа белоэмигрантов могли получить советское гражданство. Правда, после войны внутреннее противостояние восстанавливается. То же понятие «враг народа». Возникнув в 1917-м, оно оставалось актуальным вплоть до смерти Сталина, да и потом все равно были враги социализма, диссиденты и т.д. И даже короткий период примирения (по довольно абстрактной формуле «всех со всеми») периода Перестройки очень скоро сменился распадом страны, многочисленными национальными конфликтами на территории бывшего СССР и растущим силовым противостоянием в России, кульминацией чего стали октябрьские события 1993-го года в Москве.

Так что семена гражданского противостояния и раскола очень живучи. В одночасье их истребить нельзя, но к этому надо всячески стремиться. Без этого нельзя говорить о каком-либо развитии, движении вперед, экономическом прогрессе и т.д. Это наша общая задача — и христианская, и гражданско-политическая.

— На ваш взгляд, каковы были главные отрицательные последствия Гражданской войны для России?

— Об этом пишут достаточно много. Я считаю, что сложилась модель авторитарного государства, основанная на постоянной мобилизации сил ради некоего большого рывка, высоких идей. Это, кстати, неплохо, поскольку мобилизационная модель себя оправдывает при определенных обстоятельствах, особенно в большой стране. Но она же таит в себе очень большой изъян: рано или поздно эта мобилизационная, авторитарная модель надорвется, народ и даже власть не смогут постоянно находиться в постоянном напряжении. Что и произошло в конце концов, уже во время противостояния в холодной войне. Ведь лозунги Горбачева, когда он начал их проводить, были достаточно здравые — вдохнуть свежие силы в социализм, реформировать экономику на основе научного прогресса, дать возможность людям реально участвовать в самоуправлении. Но он использовал здесь идеи революции. Он провозгласил, что Перестройка — это продолжение революции 1917-го, как раз 70-летний юбилей отмечали. И в итоге он ее и получил. Стремление сразу все изменить, и экономику, и политику, и идеологию, ни к чему созидательному не привело.

— Горбачев тоже был наследником большевистской психологии.

— Да. Он выражал ее по-новому, считал, что революцию обюрократили, исказили, извратили ее дух и суть. Хрущев то же самое говорил во время «оттепели» — что нужно вернуться к Ленину и ленинским идеям. Но во времена Горбачева это было уже трудно. Не получилось действовать с таким же напором, как 40-50 лет назад. Мобилизационная система требовала постоянного противостояния с кем-то внутри или вовне. Внутри это классовые враги, вовне — враждебные иностранные государства. Но так можно жить лишь на протяжении определенного, пусть и достаточно долгого периода времени, но чтобы так жило поколение за поколением — не получится.

В конце 1980-х советский социализм как система не устраивал очень многих, но новых идей в полноценном виде тоже не появилось. Капитализм для многих тоже казался неприемлемым, и в результате получился некий идеологический вакуум и развал государства со всеми вытекающими отсюда негативными последствиями.

— То есть это была просто очередная революция?

— Да, мы имеем дело с довольно сопоставимыми вещами — ситуация 1917-го и ситуация 1991-го годов, только полномасштабной войны, слава Богу, в последнем случае удалось избежать. Но вот была та же вера в народ, что он всегда прав и найдет свой путь. В 1917-м, когда стали грабить помещичьи имения, верили, что если простой народ разделит землю эксплуататоров, то все будет хорошо. А в 1990-е годы было «давайте от всего советского прошлого откажемся, будем заниматься своим бизнесом и делать деньги, и у нас все будет хорошо». Но ни в 1917-м, ни в 1991-м ни к чему хорошему это не привело. Все это оказалось иллюзиями.

5 главных книг о Гражданской войне

• М.А. Шолохов. Тихий Дон.
• М.А. Шолохов. Донские рассказы.
• Р. Гуль. Ледяной поход.
• А.А. Фадеев. Разгром.
• М.А. Булгаков. Белая гвардия.

5 главных фильмов о Гражданской войне

• «Тихий Дон» (1958, реж. С. Герасимов). Классика на все времена по одноименной великой книге М.А. Шолохова.
• «Сорок первый» (1956, реж. Г. Чухрай, по одноименной повести Б. Лавренева). Фильм о трагической любви в разгар Гражданской войны молодого белогвардейского офицера и девушки — бойца Красной армии. На Х Международном кинофестивале в Канне (1957) фильму присуждена премия «За оригинальный сценарий, гуманизм и романтику».
• «Седьмой спутник» (1966, реж. А. Герман, по одноименной повести Б. Лавренева). Фильм о том, почему заслуженный царский генерал перешел на сторону красных и почему он стал считать себя пусть далеким (седьмым), но спутником революции.
• «Чапаев» (1934, режиссеры братья Васильевы). Тоже советская кинематографическая классика, которая не нуждается в представлении.
• «Бег» (1970, режиссеры А. Алов и В. Наумов). Фильм по мотивам произведений М. Булгакова о трагической судьбе участников Белого движения, ушедших в эмиграцию. Сквозь изрядную долю советского ерничества все равно передано горе и боль проигравших.

С Василием Цветковым
беседовал Юрий Пущаев

Православие.Ru

ruskline.ru

Что было бы, если в гражданской войне в России победили бы белые?

Преамбула.

Я с равным равнодушием отношусь к обеим участникам гражданской войны. И к белым, и к красным.
Точнее не с равнодушием, а с отстранённостью. Ибо считаю гражданские войны злом, и в них участвующих — воюющих на стороне зла. Лучше всего гражданскую войну не допустить, а ежели допустили — не участвовать. Эмигрировать скажем. Хотя бы на время такой войны.
Почему? Потому, что гражданская война не даёт позитивного опыта, но даёт очень много негативной кармы. Вне зависимости за что сражался её участник. Опыт гражданской войны — это зло, ничему не могущее научить, и бесполезный в нормальной жизни. Шаламов примерно тоже писал о опыте лагерной жизни.

Но поэтому я обязуюсь, без пристрастия и эмоций, попробовать реконструировать довольно маловероятную историческую ситуацию.
Получится ли? Не знаю — вам решать…

Технология победы

Технология победы белых в гражданской войне должна отличаться от их технологии ведения войны в текущей реальности. Ибо существующая технология их к победе не привела. А значит они должны действовать более согласованно, иметь немного других лидеров, иметь другую структуру власти и быть более безжалостными к себе и населению. Т.е. стать немного похожими на красных, но не стать при этом красными. Т.е иметь чека, да не иметь комбедов. Иметь продразвёрстку и систему заложников при мобилизации, да не иметь запрета всей оппозиционной прессы. Иметь диктаторскую власть, да не иметь запрета на любую несанкционированную политическую деятельность. Т.е. быть похожей на националистические режимы восточной Европы в это же скажем время. Да и в нынешнее.
Какое это даёт преимущество? Более сплочённая власть,  могущая объяснить населению, что именно она предлагает. А предлагала бы она видимо не просто Великую и неделимую Россию, но и определённые национальные преференции. И главное, опираться эта власть должна строго на крестьян. Т.е быть эсеровской по сути.

Первый этап: победа

Итак, белые смогли привлечь к себе, заставить себя поддержать крестьянство, за счёт чего и победили. Кстати, а что есть победа в этой ситуации? Взятие Москвы и Питера. Большевики бежали, рядовые большевики либо уничтожены, либо растворились среди населения центральных губерний.
Сразу возникает масса вопросов. Первый — о власти. Ни о каком Учредительном Собрании после 2-3-х лет ожесточённой борьбы не идёт и речи. Речи не идёт и (пока) о восстановлении монархии. Видимо для начала это военная диктатура с элементами социализма(эсеры же!). Власть крайне не устойчива. Почему? Да потому, что должна решать массу проблем, не имея при этом как основу своей структуры «орден меченосцев».
Поэтому сразу после победы видимо образуются различные коалиции вокруг различных военных вождей, между которыми начинается вторая производная гражданской войны. И надо не забывать во первых, о региональных вождях типа атамана Семёнова, во вторых, о национальных — типа Петлюры. Все они малость либо монархисты, либо социалисты, что придаёт остроты блюду. И не забыть о том, что в Польше — Пилсудский, в Финляндии — Маннергейм(это условное обозначение власти в Финляндии), в прибалтике — независимые прибалты, а в закавказье и средней Азии — англичане(а вы думаете, они бы отказались от такого случая?).
В Приморье кстати — японцы, а далее ДВР — буфер, Дальневосточная республика, вассал Японии или, может быть, САСШ. На Севере кстати англичане тоже.
Вот такая крокозябра после победы белых на территории бывшей Империи.

Второй этап: удержание власти

Положим, что в битве пауков в банке побеждает сильнейший и в столицах образуется более-менее устойчивая власть. Но власть эта устойчива только в крупных городах. Всё крестьянство в восстаниях. Ибо многие у власти мечтают о возвращении земельной собственности, либо о компенсациях. Тем более, что города кормить(и армию) надо, а фабрики стоят — пролетариат частью перебили при победах, частью разогнали по деревням. И вообще, денег нет, инфраструктура покоцана, желдор еле дышит. Диктатура — что в этих условиях ещё?Помощь от союзников минимальна. После задробления большевизма Россия становится им глубоко неинтересна. Пусть русские мол сами наведут порядок на той территории, что пока контролируют.
Тем более что Брестский мир уже подписан, большевиками. А поэтому никаким победителем непонятное государство не признаётся и никаких репараций от побеждённой Германии не получает и не может получить в принципе.
Промышленности нет, сельское хозяйство и логистика внутри страны в хаосе, флот уведён союзниками(дабы не баловались), армии в сущности тоже нет — поскольку нет военной промышленности. А есть массовый голод, тиф и испанка.
Плюс к этому постоянные крестьянские волнения и восстания из-за конфискаций, терроризм, бандитизм, и перманентные волнения на национальных окраинах.
Будем считать, что белые с этим бы справились. И поимели бы году к 25-27-му всё-таки более-менее единое государство в пределах центральной России, Белоруссии, части Украины, Северного Кавказа, Сибири.
Прибалтика, Закавказье, Молдавия, Западная Украина+Западная Белоруссия, Финляндия, Вся Средняя Азия кроме Северного Казахстана, Алтай, Забайкалье, ДВР и Приморский Край — вне России.
Кстати, были бы постоянные попытки вернуть потерянное. Ведь идеология гласит — за Единую и Неделимую? Но они бы купировались Державами и привели бы лишь к вражде с потерянными окраинами.

Третий этап: послевоенное восстановление

Многие мои оппоненты по прежним спорам утверждают, что не было бы большевизма, Россия получила бы и репарации от побеждённой германии, и инвестиции из Европы и Америки. Так ли это?
Забывают мои оппоненты про колоссальные военные долги Российской Империи + не менее колоссальные долги предвоенные. А так же то, что ни Проливов, ни репараций Россия не могла получить по факту выхода из войны в результате Брестского мира. Получается что? Страна не получила бы ничего, но была бы должна всем. Причём, заметьте, страна осталась бы без нефти — Баку был бы английским, без газа — его, как и тюменскую нефть не нашли бы ещё. И было бы некому и не на что находить.
С углём и металлом — это если бы удалось сохранить за собой Донбасс, что не факт. А Курскую Магнитную Аномалию тоже ещё не открыли и не разведали. Даже если это не так, если и разведали, то денег на разработку не было.
Ладно, будем добры к белым, Украину они сохранили. Т.е. и Донбас, и чернозём.
Но, проваландались они с гражданкой года этак до 25-27-го. И когда начали договариваться с САСШ о инвестициях случилась неприятность 1929-го года. Те. начался мировой кризис и всем стало не до инвестиций в дикую Россию. А так как экономика этой России оставалась капиталистической и привязанной к экономике Запада, то кризис бы долбанул и по нам. Пусть не очень сильно — у нас бы была к тому времени почти автаркия, но всё-таки…
И Вся индустриализация 30-х идёт коту под хвост:
1)нет идеологии развития
2)нет силы, могущей эту идеологию продавить и поддержать
3)торговать реально нечем. Крестьяне — это конечно Божьи люди, но не товаропроизводители. Что они вырастят, то и скушают обычно сами. А механизма, который бы смог выжать из них сверхдоходы, нет. Поэтому закупать у Форда автозаводы не на что. Не на что строить Днепрогэс и Магнитку. Вообще, все тридцатые годы идёт стагнация. Но голода нет и народ постепенно успокаивается. Кстати, массового переселения крестьян в города тоже нет — нет строительства индустрии, а значит нет рабочих мест для бывших крестьян. Но зато население страны быстро растёт, а значит быстро увеличивается до нестерпимой черты аграрное перенаселение.
К 1937-му как бы не 200 миллионов…

Четвёртый этап: война

У кого-то читал, что Гитлер пришёл к власти лишь потому, что вначале к власти в России пришёл Ленин…
Глубоко ошибочная концепция. Национализм появился ранее марксизма, и поэтому марксизм не может считаться причиной нацизма. Потому что довести концепцию до крайности можно лишь когда эта концепция уже есть.
Причина доведения до крайности? Тоже не марксизм. До крайности концепцию доводят не из-за идеалистических причин, а сугубо из-за материалистических. Т.е жадность французов, глупость англичан и идеализм американцев — это и есть причина нацизма. И фашизма тоже. Глупо считать, что если бы не было СССР, то не было бы второй мировой. Немцы очень хотели всё переиграть, а под каким соусом — не важно. И Гитлер как личность в этом случаен, и само название — национал-социализм…
Был бы народо-римлянизм, вам было бы легче?
Но в начале про Россию. Ситуация в стране была бы такова: национально унижены, участвовали в Великой войне, но посланы на…Вынесли основную тяжесть в общем, но преданы социалистами и союзниками. Живём бедно, а кто-то на нашей шее получает дивиденды с наших выплат…
Улавливаете идею? Да. Это национал-социализм. Россия 30-х естественным образом эволюционировала бы в нацистское государство. Не в индустриальный нацизм германии конечно, а скорее в крестьянский нацизм Румынии. Да. Просто очень большая Румыния.
Скажите, Рейх не стал бы её есть по идеологическим причинам? Едят не из-за идеологии, а потому что кушать хочется. В России было Рейху чего кушать. Например Украину.
Так что напали бы обязательно. Но тут интересны нюансы.

Этап 5 Нюансы войны

Прежде нюансов повторю: Рейх был бы обязательно. Кто бы его не возглавлял, и как бы он не назывался.
И присоединение Австрии, и захват Чехословакии был бы так, либо чуть иначе. Ну и война с Польшей — обязательно…
Вот тут начинаются нюансы…
Дело в том, что перед войной армия Русского государства примерно соответствовала по своей численности и боеспособности русской армии 1914-го года. Но была бы слабее её. Почему?
Не полностью восстановлена военная промышленность
Менее качественна база призывников
Менее обученность офицерского состава
И последнее, но не последнее по важности, у России белой нет нефти. Вообще нет.

Т.е. вся бронетехника(несколько сот английских танкеток и бронеавтомобилей) только на импортном топливе. Так же и несколько сот самолётов.
И снарядов лишь запас с той войны. Да и пушки с пулемётами либо 25-летней давности системы, либо(немного) импортных. Флота нет. ПВО в общем тоже нет.
Это примерно армия Китая.
Это небоеспособная армия. Вернее, менее боеспособная, чем армия Польши, с которой она находится в жёстком противостоянии.
Ладно, Англичане всех помирили(внешне) и сделали своими союзниками.
Что будет делать в этом случае русская армия при нападении Германии на Польшу?
Продолжит мобилизацию. К окончанию блицкрига положим будет на 60% мобилизована. Что делать русским генералам? Объявлять войну Германии сразу или обождать?

Рассмотрим оба варианта.

Этап шесть: русские объявляют войну Германии одновременно с Францией

В этом случае победоносный вермахт просто продолжит своё движение на восток. Учитывая то, что у Белой России нет подвижных войск, нет  резервов и нет особого желания воевать(союзники предали 20 лет назад — предадут и сейчас — говорят те самые генералы, что были тогда полковниками), русские побегут на восток, попадая в окружения и прочее. Думаю, первым ударом немцы отгонят нас до Смоленска. А там постепенно, учитывая «странную войну на западе», подтянут силы и дойдут до СПб и Москвы. И захватят их.
А на западе всё это время будет позиционный фронт  и налёты бомберов с новогодними открытками.
Потом конечно немцы уделают и французов. Году этак в 41-м
На первое января 42-го года будет такая ситуация:
1)САСШ Будут терпеть поражение от Японии
2)Англия будет держать оборону на Ламанше
3)Вся восточная Европа, включая Югославию и Грецию, ляжет под Наци
4)Россия возможно заключит новый брестский мир, поскольку будет обижена на союзников. По этому миру она сдаст Германии Украину и Северный Кавказ. Немцы будут штурмовать перевалы Северного Кавказа, прорываясь к Баку.

Тут надо учесть, что Белая Россия по военному могуществу — далеко не СССР. И Странам Оси будет проще одержать победу. Меньше потерь и меньше усилий.

Этап шесть Бис

Русские, одновременно с Польшей являются союзниками Англии. Но обратив внимание на блицкриг, увидев обрушение более сильной польской Армии, затягивают объявление Германии войны. Несмотря на английские тычки. Русским генералам становится понятно: в современной войне их армия будет разорвана в клочья танковыми легионами Гитлера, они принимают стратегию «не мира, ни войны».
Русская Армия отмобилизована и находится на границе. Но участия в Польской войне не принимает.
Германия беспрепятственно занимает всю территорию Польши и Прибалтику.
В СПб выезжает представитель Гитлера для обмена дипломатическими нотами и урегулирования отношений.
Англия разрывает все договоры с Русским государством.

Этап семь

Продолжение этапа шесть бис, и шесть

Поняв что русская армия не имеет подвижности, оставив малость для прикрытия, Германия осуществляет блицкриг на Западе.
В итоге вся Европа кроме Англии покорена. Гибралтар кстати и Мальта взяты — потери войск у Германии малы по сравнению с нынешней историей. Но опять таки, не имение нормального флота приводит Германию к обратной задаче: победить Россию, чтобы победить Англию.
Так как Югославия союзник, Германия начинает наступление 15-го мая. И захватывает Москву уж к октябрю. СПб кстати она берёт ещё в июне. Жители СПб уморены голодом в оцеплении. Все, поголовно.

Но тут происходит одно из удивительных событий. Русский народ, ранее бывший предметом политики, становится её автором: глубокое вторжение именно национального врага на национальную русскую территорию приводит к лавинообразному увеличению сопротивления русских немецким агрессорам. Потери сторон вырастают на порядки. На порядки буквально.

Я не знаю как, но образуется национальное правительство, которое, после взятия Москвы и СПб, вообще всех городов до Волги, берёт на себя руководство сопротивлением.
Ресурс техники тем временем у вермахта заканчивается. И перед Нижним Новгородом образуется позиционный фронт.

Между тем японцы нападают на Пёрл Харбор.

Этап 8,9.10

Русская Армия держит оборону перед Нижним Новгородом, немцы резвятся на просторах России и Украины,
Захватывают Низовья Волги, Царицын и Астрахань. Северный Кавказ. Через полгода, к началу 43-го года немцы пересекают Кавказский хребет и входят в Азербайджан. Сопротивление англичан не так значительно, нефть захвачена, но как её доставить в Рейх?
К странам Оси присоединяется Турция. Начинается вторжение в Иран и Ирак.
К концу 44 года Иран и Ирак контролируются рейхом.
Япония начинает стремительно проигрывать войну на Тихом океане.
Россия все ещё держится, хотя ДНР, держа нейтралитет, отказывается помогать союзникам.
Снабжение России осуществляется лишь через Чукотку и Сибирь.

1945 год

Создание атомной бомбы в Америке. Атомная Бомбардировка Токио и Осаки.
Атомная бомбардировка Шанхая.

Америка вместе с Англией постепенно выдавливают Японию из Тихого океана.
В Евразии военные действия практически прекращены.

Этап 11, 1947 год. Испытание атомной бомбы Германией

Испытание ракеты средней дальности Германией. Нанесение первого атомного удара по Лондону. Ответная атомная бомбардировка Парижа.

Американцы высаживаются в Китае и на Островах. Острова заняты через 2 месяца. В Китае республиканцы и американцы к концу года уничтожают последние японские опорные пункты.
Начало оккупации Приморья и ДНР. Америка пообщала ввести войска в Сибирь, начало наступления немцев на Нижний Новгород. К концу года — взятие оного.
Первый атомный удар по территории России.

Этап 12-15, 48-85

Три атомных войны на Урале. Американская армия отразила удар и нанесла свой.
Он тоже отражён атомным оружием.

В настоящее время две империи поддерживают стабильный фронт. Русского же населения в раайоне конфликта(в бывшей России) осталось не более 30 миллионов.
Впрочем, кто же русских считает?

mitrichu.livejournal.com

Что, если бы в Гражданской войне победили Колчак и белые

Победа белых – гибель Империи.

Вот теперь самое время приступит к анализу вариантов на тему: что же могла в реальности принести России победа в Гражданской войне белых. Прежде всего, позволю себе высказать мнение: это означало бы полный и окончательный развал государства, носившего название Российская Империя. При красных она прекратила свое существование де-юре, возродившись, практически, в полном объеме под именем Советского Союза. При белых, смею утверждать, ее ждала гибель де-факто. В подтверждение приведу всего лишь три имени известных всем исторических персонажей: генерал-лейтенант РИА, кавалергард Свиты Его Императорского величества Павел Скоропадский, генерал-лейтенант РИА, герой Русско-Японской и Первой мировой войн (тоже, кстати, в прошлом кавалергард) Карл Густав Эмиль Маннергейм и генерал-майор РИА, атаман Всевеликого войска Донского Петр Краснов. Что бы могло объединять всех троих? Не догадываетесь?

Первый стал «Гетьманом нэзалэжной Украины», усидев какое-то время на немецких штыках и создав благодатную почву для петлюровщины. Правда, надо отдать должное – от предложенного нацистами сотрудничества отказался и убит был, кстати, американской бомбой. Второй, по сути дела, создал «независимую Финляндию», заложив основы военной машины быстренько сбежавшей из состава Империи северной страны, ставшей вернейшим союзником нацистов. Пролил немало русской кровушки как во время «Зимней войны» 1939 года, так и в годы Великой Отечественной, в которой сражался плечом к плечу с гитлеровцами. Третий персонаж наиболее омерзителен – объявил о создании на территории Всевеликого войска Донского «независимого государства» и немедленно бросился с заверениями в дружбе и готовности верно служить к немцам. Впоследствии, во время Великой Отечественной так преуспел в сотрудничестве с Третьим рейхом, что был по заслугам удостоен петли…

«Нэзалэжной Украине» и «Тихому Дону» Красная армия вложила ума штыками еще в 20-е и благополучна вернула заигравшихся в «самостийнисть» в лоно Родины, пусть и под другим знаменем. Финляндия оказалась потеряна навсегда. Рискну предположить, что в случае победы белых список территориальных потерь был бы намного, намного больше. И даже внушительней того, что мы получили в 1991 году в результате развала СССР. Ведь о своей «независимости» после 1917 года (заметьте – задолго до прихода к власти красных, при самом, что ни на есть «белом» Временном правительстве) заговорили не только Прибалтика, Кавказ и Средняя Азия, но и Сибирь с Поволжьем. «Отложиться» от России планировало не только Донское казачество, но и Кубанское. Это неприятно вспоминать, господа, но это было. Готовых лидеров для всех этих крохотных «держав» в наличии имелось предостаточно – о чем свидетельствуют приведенные выше три примера. А вот нашелся ли бы в ставшей «белой» после Гражданской войны России тот, кто сумел бы сломать эту волну сепаратизма железной рукой, как это сделали лидеры большевиков? Крайне сомнительно.

Не следует забывать еще об одном важнейшем факторе. А именно – о заключенном между Великобританией и Францией 23 декабря 1917 года соглашении по самому настоящему разделу России! Британцам – Кавказ, Кубань и Дон, французам – Украина и Крым с Бессарабией. Это – так, для начала. Недаром же впоследствии британский дипломат писал о намерении союзников по Антанте «сфабриковать побольше независимых государств на месте Российской Империи». То, что от нее осталось, могло по мнению этого сэра «катиться к черту и вариться там в собственном соку». Ничего не меняется, право слово, ничего…Заметьте – принято данное решение было задолго до того, как фактически началась Гражданская война, и, уж точно – без всякого учета вероятного победителя в таковой. Хоть красные, хоть белые – Запад все равно приложил бы массу усилий для того, чтобы разорвать Россию на куски, причем на как можно более мелкие. У большевиков хватило сил эти планы поломать. Смогло ли бы сопротивляться им Белое движение, не сумевшее победить даже кое-как обученных и вооруженных (во всяком случае, на первом этапе войны) красных? Глубоко сомневаюсь.

P.S. Кстати, на фото, армия Колчака. До того как наглы барахлишка подкинули. А чуть ниже после того.

myhistori.ru