Оружие и доспехи воинов-монголов (часть первая) » Военное обозрение

«Я низвергну тебя с небесного свода,
Снизу вверх подброшу тебя словно лев,
Не оставлю в живых никого в твоем царстве,
Огню предам города, края и земли твои».

(Фазлуллах Рашид-ад-Дин. Джами-ат-Таварих. Баку: «Нагыл Еви», 2011. С.45)

Недавняя публикация на «Военном обозрении» материала «Зачем создали фальшивку про «монгольское» нашествие на Русь» вызвала обильную, по-иному и не скажешь, полемику. И одним она понравилась, другим нет. Что естественно. Но в данном случае речь пойдет не о содержательной стороне данного материала, а о… «формальной», то есть принятых правилах написания подобного рода материалов. В публикациях на историческую тему, тем более если материал автора претендует на нечто новое, принято начинать с историографии вопроса. Хотя бы коротко, потому, что «мы все стоим на плечах гигантов», вернее тех, кто был раньше нас. Второе, любые априорные утверждения обычно доказываются ссылками на заслуживающие доверия источники. Равно, как и утверждения адептов материала о том, что монголы не оставили и следа в военной истории. И так как сайт ВО ориентируется именно на нее, то есть смысл рассказать о нем поподробнее, основываясь не на мифических откровениях, а на данных современной исторической науки.


Схватка конных монгольских отрядов. Иллюстрация из рукописи «Джами’ ат-таварих», XIV век. (Государственная библиотека, Берлин)

Начать следует с того, что вряд ли есть какой другой народ, о котором было так много всего написано, но известно в сущности совсем немного. Действительно, хотя тексты Плано Карпини, Гильома де Рубрукаи Марко Поло [1] неоднократно цитировалась (в частности, первый перевод работы Карпини на русский язык был опубликован еще в 1911 году), от их пересказа письменных источников у нас, в общем-то, не прибавилось.


Переговоры. Иллюстрация из рукописи «Джами’ ат-таварих», XIV век. (Государственная библиотека, Берлин)

Зато нам есть с чем сравнивать их описания, поскольку на Востоке свою «историю монголов» написал Рашид ад-Дин Фазлуллах ибн Абу-ль-Хайр Али Хамадани (Рашид ад-Доулэ; Рашид ат-Табиб — «врач Рашид») (ок. 1247 — 18 июля 1318,) — известный персидский государственный деятель, врач и ученый-энциклопедист; бывший министром в государстве Хулагуидов (1298 — 1317). Его перу принадлежит написанный на персидском языке исторический труд под названием «Джами’ ат-таварих» или «Сборник летописей», представляющий собой ценнейший исторический источник по истории Монгольской империи и Ирана эпохи Хулагуидов [2].


Осада Аламута 1256 г. Миниатюра из рукописи «Тарих-и джахангушай». (Национальная библиотека Франции, Париж)

Другим важным источником по данной теме является историческое сочинение «Та’рих-и джахангушай» («История мирозавоевателя») Ала ад-дин Ата Малик ибн Мухаммеда Джувейни (1226 — 6 марта 1283), еще одного персидского государственного деятеля и историка все той же эпохи Хулагуидов. Его сочинение включает три основные части:

Первая: история монголов, а также описания их завоеваний до событий, последовавших после смерти хана Гуюка, включая рассказ о потомках ханов Джучи и Чагатая;
Вторая: история династии хорезмшахов, и здесь же дана история монгольских наместников Хорасана до 1258 года;
Третья: в ней продолжается история монголов до их победы над ассасинами; и рассказывается о самой этой секте [3].


Завоевание монголами Багдада в 1258 г. Иллюстрация из рукописи «Джами’ ат-таварих», XIV век. (Государственная библиотека, Берлин)

Археологические источники есть, но они не слишком богаты. Но их на сегодня уже вполне достаточно, чтобы делать доказательные выводы, а тексты о монголах как оказалось, существуют не только на европейских языках, но и на китайском. Китайские источники, о которых в данном случае идет речь, заключаются в династийных историях, в данных государственной статистики и государственных летописях. И вот они-то подробно и по годам, со свойственной китайцам тщательностью, описывают и войны, и походы, и размеры дани, выплачиваемой монголам в виде риса, бобов и крупного рогатого скота, и даже тактические приемы ведения войны. Отправлявшиеся к монгольским правителям китайские путешественники также оставили свои записки о монголах и Северном Китае первой половины XIII в. «Мэн-да бэй-лу» («Полное описание монголо-татар») – практически это самый древний источник, написанный на китайском языке по истории Монголии. Данное «Описание» содержит рассказ южносунского посла Чжао Хуна, который побывал в Яньцзине в 1221 г. у главнокомандующего монгольскими войсками в Северном Китае Мухали. «Мэн-да бэй-лу» был переведен на русский язык В. П. Васильевым еще в 1859 г. и для того времени эта работа представляла большой научный интерес. Однако сегодня она уже устарела и необходим новый, более качественный ее перевод.


Междоусобица. Иллюстрация из рукописи «Джами’ ат-таварих», XIV век. (Государственная библиотека, Берлин)

Существует и такой ценный исторический источник, как «Чан-чунь чжэнь-жэнь си-ю цзи» («Записка о путешествии на Запад праведника Чан-чуня») —посвященный путешествиям даосского монаха по Центральной Азии во время западного похода Чингисхана (1219—1225 гг.). Полный перевод этого труда был осуществлен П.И Кафаровым в 1866 году и это единственный на сегодня полный перевод этого труда, который не потерял своего значения и сегодня. Есть «Хэй-да ши-люе» («Краткие сведения о черных татарах») — еще более важный источник (и самый богатый!) сведений о монголах по сравнению с «Мэн-да бэй-лу» и «Чан-чунь чжэнь-жэнь си-ю цзи». Он представляет собой записки сразу двух китайских путешественников — Пэн Да-я и Сюй Тина, побывавших в Монголии при дворе Угэдэя в составе южносунских дипломатических миссий, и сведенные воедино. Однако на русском языке мы имеем лишь половину этих записок.


Интронизация монгольского хана. Иллюстрация из рукописи «Джами’ ат-таварих», XIV век. (Государственная библиотека, Берлин)

Наконец, есть и собственно монгольский источник, и памятник собственно монгольской национальной культуры XIII в. «Монгол-ун ниуча тобчан» («Тайная история монголов»), открытие которого непосредственным образом связано и с китайской историографией. В нем рассказывается о предках Чингисхана и о том, как он боролся за власть в Монголии. Изначально она была записана при помощи уйгурского алфавита, который монголы позаимствовали в начале XIII в., однако она дошла до нас в транскрипции, сделанной китайскими иероглифами и (к счастью для нас!) с точным подстрочным переводом всех монгольских слов и кратким комментарием каждого из параграфов, написанном на китайском языке.


Монголы. Рис. Ангуса МакБрайда.

Кроме этих материалов имеется значительный массив информации, заключенный в китайских документах эпохи монгольского владычества в Китае. Например, «Тун-чжи тяо-гэ» и «Юань дянь-чжан», в которых записаны указы, административные и судебные решения по самым разным вопросам, начиная с указаний, как правильно зарезать овцу по обычаю монголов, и заканчивая указами правивших в Китае монгольских императоров, и описаний общественного положения различных классов тогдашнего китайского общества. Понятно, что в качестве первоисточников эти документы имеют большую ценность для историков, изучающих время владычества монголов в Китае. Словом, существует обширный пласт источников в области синологии, которые имеют непосредственное отношение и к истории средневековой Монголии. Но понятно, что все это надо изучать, как, собственно, и любую отрасль истории прошлого. «Кавалерийская атака на историю» по типу «пришел, увидел, победил» с ссылками только на одного Гумилева и Фоменко и К (как это мы довольно часто встречаем в сопутствующих комментариях), в данном случае совершенно неуместна.


Монгол гонит пленных. Рис. Ангуса МакБрайда.

Однако следует подчеркнуть, что, приступая к изучению данной темы, намного проще иметь дело со вторичными источниками, включая и те, что основаны не только на изучении первичных письменных источников европейских и китайских авторов, но и на результатах археологических раскопок, проведенных в свое время советскими и российскими учеными. Ну, а для общего развития в области истории своей Родины можно порекомендовать выложенные в открытом доступе Институтом археологии РАН 18 томов серии «Археология СССР», вышедших за период с 1981 по 2003 год. Ну и, разумеется, для нас главный источник информации это ПСРЛ – Полное собрание русских летописей. Отметим, что на сегодня нет никаких реальных свидетельств их фальсификации ни в эпоху Михаила Романова, ни Петра I, ни Екатерины II. Все это не что иное, как измышления дилетантов от «фолк-хистори», не стоящие и выеденного яйца. Самое интересное, что о летописных рассказах (последних, кстати, не один, а много!) слышали все, но почему-то мало кто их читал. А зря!


Монгол с луком. Рис. Вайна Рейнольдса.

Что касается собственно оружиеведческой темы, то здесь важное место занимают исследования целого ряда отечественных историков, признанных как в России, так и за рубежом [4]. Есть целые школы, созданные известными историками в отдельных вузах нашей страны и подготовившие по данной теме ряд интересный и значимых публикаций [5].


Очень интересную работу «Оружие и доспехи. Сибирское вооружение: от каменного века до средневековья», изданную в 2003 году, написал А.И. Соколов, на момент ее издания кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Института археологии и этнографии Сибирского отделения РАН, который более 20 лет занимался археологическими изысканиями на Алтае и в степях Минусинской котловины [6].

Одна из книг Стивена Тёрнбулла.

Уделили свое внимание теме военного дела у монголов и англоязычные историки, публикующиеся в издательстве «Оспрей», и в частности, такой известный специалист, как Стивен Тёрнбулл [7]. Знакомство с англоязычной литературой в данном случае выгодно вдвойне: дает возможность познакомиться с материалом и усовершенствоваться в английском, не говоря о том, что иллюстративная сторона изданий «Оспрей» отличается высоким уровнем достоверности.


Тяжеловооруженные монгольские воины. Рис. Вайна Рейнольдса.

Познакомившись, пусть даже и очень кратно, с историографической основой темы монгольского [8] военного искусства, можно рассмотреть его уже и в целом, оставив ссылки на каждый конкретный факт для сугубо научных работ в этой области.

Начать, однако, рассказ о монгольском вооружении следует не с оружия, а… с конской упряжи. Именно монголы догадались заменить удила с псалиями на удила с большими наружными кольцами — трензелями. Они находились на концах удил, а уже к ним крепились ремни оголовья и подвязывались поводья. Так, удила и уздечки приобрели современный вид и остаются таковыми и сегодня.


Монгольские удила, трензельные кольца, стремена и подковы.

Усовершенствовались ими и седла. Теперь луки седел стали делать так, чтобы получить более широкое основание. А это, в свою очередь, позволило уменьшить давление всадника на спину животного и повысить маневренные качества монгольской конницы.

Что же касается метательного оружия, то есть лука и стрел, то ими, как это отмечается всеми источниками, монголы владели мастерски. Впрочем, и сама конструкция их луков была близка к идеальной. Они использовали луки, имеющие фронтальную роговую накладку, и «весловидные» оконечности. По мнению археологов, распространение данных луков в эпоху средневековья было связано именно с монголами, поэтому их нередко даже называют «монгольскими». Фронтальная накладка давала возможность увеличить сопротивление центральной части лука на излом, но в целом его гибкости не снижала. Кибить лука (достигавшая 150—160 см) собиралась из нескольких пород дерева, а изнутри ее усиливали пластинами из рогов парнокопытных — козла, тура, быка. На деревянную основу лука с внешней его стороны приклеивали сухожилия со спины оленя, лося или быка, что повышало его гибкость. У бурятских мастеров, луки которых больше всего похожи на древнемонгольские, этот процесс занимал до недели, поскольку толщина сухожильного слоя должна была достигать полутора сантиметров, а каждый слой наклеивали лишь после полного высыхания предыдущего. Готовый лук оклеивали берестой, стягивали в кольцо и сушили… не менее года. А всего на один такой лук нужно было не меньше двух лет, так что одновременно выделывалось, наверное, сразу множество луков в запас.

Несмотря на это луки часто ломались. Поэтому монгольские воины брали с собой, как сообщает Плано Карпини, два или три лука. Наверное, они также имели и запасные тетивы, нужные в разных климатических условиях. Например, известно, что тетива из скрученных бараньих кишок хорошо служит летом, но не выносит осенней слякоти. Так что для успешной стрельбы в любое время года и погоду нужна была разная тетива.


Находки и их реконструкции из музея Золотаревского городища под Пензой.

Натягивали лук способом, который был, однако, известен задолго до того, как монголы появились на исторической арене. Назывался он «способ с кольцом: «Собираясь натянуть лук, берут его… в левую руку, кладут тетиву за агатовое кольцо на большой палец правой руки, передний сустав которого загибают вперед, сохраняют его в этом положении с помощью среднего сустава указательного пальца, прижатого к нему, и натягивают тетиву до тех пор, пока левая рука вытянется, а правая подойдет к уху; наметив свою цель, отнимают указательный палец от большого, в ту же минуту тетива соскальзывает с агатового кольца и кидает стрелу со значительной силой» (Ук. Соч. А.И. Соловьев – С.160).


Кольцо лучника из нефрита. (Метрополитен-музей, Нью-Йорк)

Практически все дошедшие до нас письменные источники отмечают мастерство, с которым монгольские воины пользовались луком. «С ними очень опасно начинать бой, так как даже в небольших стычках с ними так много убитых и раненых, как у других в больших сражениях. Это является следствием их ловкости в стрельбе из лука, так как их стрелы пробивают почти все виды защитных средств и панцири», — писал армянский царевич Гайтон в 1307 году. Причина такой успешной стрельбы была связана с высокими поражающими качествами наконечников монгольских стрел, имевших большие размеры и отличавшихся большой остротой. Плано Карпини писал о них так: «Железные наконечники стрел весьма остры и режут с обеих сторон наподобие обоюдоострого меча», а те из них, что использовались «…для стреляния птиц, зверей и безоружных людей, в три пальца ширины».


Наконечники стрел, найденных на Золотаревском городище под Пензой.

Наконечники были плоскими в сечении, черешковые. Есть асимметрично-ромбические наконечники, но известны и такие, у которых поражающая часть имела прямую, тупоугольную или даже полукруглую форму. Это так называемые срезни. Реже встречаются двурогие, служили для стрельбы по лошадям и противнику, не защищенному доспехами.


Наконечники стрел из Тибета, XVII – XIX вв. (Метрополитен-музей, Нью-Йорк)

Интересно, что у многих крупноформатных наконечников было зигзагообразный или «молниеобразное» сечение, то есть одна половинка наконечника немного выступала над другой, то есть в разрезе напоминала зигзаг молнии. Высказывалось предположение, что такие наконечники могли вращаться в полете. Но так ли это на самом деле никто так и не проверил.

Считается, что стрелами с такими вот массивными срезнями было в обычае стрелять «навесом». Это позволяло поражать воинов без доспехов, стоявших в задних рядах плотных построений, а также тяжело ранить лошадей. Что до воинов в доспехах, то против них обычно использовали массивные трех-, четырехгранные либо совсем круглые, шиловидные, бронебойные наконечники.

Небольшого размера наконечники ромбической формы, в прежнее время популярные еще у тюрков, также встречались и их можно увидеть среди находок археологов. А вот трехлопастные и четырехлопастные наконечники с широкими лопастями и пробитыми в них отверстиями в монгольское время практически перестали встречаться, хотя до этого были весьма популярны. Дополнением к наконечникам были костяные «свистунки» в форме двойного конуса. в них проделывались по паре отверстий и в полете они издавали пронзительный свист.


Преследование бегущих. Иллюстрация из рукописи «Джами’ ат-таварих», XIV век. (Государственная библиотека, Берлин)

Плано Карпини сообщал, что у каждого монгольского лучника при себе было «три больших колчана, полные стрелами». Материалом для колчанов служила береста и вмещали они примерно по 30 стрел каждый. Стрелы в колчанах для защиты от непогоды закрывали специальным чехлом — тохтуем. Стрелы в колчаны могли укладываться и наконечниками вверх, и вниз, и даже в разные стороны. Колчаны было в обычае украшать роговыми и костяными накладками с нанесенным на них геометрическим рисунком и изображениями различных животных и растений.


Колчан и налуч. Тибет или Монголия, XV – XVII вв. (Метрополитен-музей, Нью-Йорк)

Кроме таких колчанов, стрелы могли храниться также в плоских кожаных футлярах, своей формой похожих на налучья с одной прямой стороной, и другой — фигурной. Они хорошо известны по китайским, персидским и японским миниатюрам, а также по экспозиции в Оружейной палате Московского Кремля, и среди этнографического материала из районов Забайкалья, Южной и Восточной Сибири, Дальнего Востока и западносибирской лесостепи. Стрелы в такие колчаны всегда укладывали оперением вверх, так что наружу они выступали более чем на половину своей длины. Носили их на правом боку так, чтобы они не мешали ездить верхом.


Китайский колчан XVII в. (Метролитен-музей, Нью-Йорк)

Библиографический список
1. Плано Карпини Дж. Дель. История Монгалов // Дж. Дель Плано Карпини. История Монгалов / Г. де Рубрук. Путешествие в Восточные страны / Книга Марко Поло. — М.: Мысль, 1997.
2. Рашид ад-Дин. Сборник летописей / Пер. с персидского Л. А. Хетагурова, редакция и примечания проф. А. А. Семенова. — М., Л.: Издательство Академии Наук СССР, 1952. — Т. 1, 2,3; Фазлуллах Рашид-ад-Дин. Джами-ат-Таварих. — Баку: «Нагыл Еви», 2011.
3. Ата-Мелик Джувейни. Чингисхан. История Завоевателя Мира = Genghis Khan: the history of the world conqueror / Перевод с текста Мирзы Мухаммеда Казвини на английский язык Дж. Э. Бойла, с предисловием и библиографией Д. О. Моргана. Перевод текста с английского на русский язык Е. Е. Харитоновой. — М.: «Издательский Дом МАГИСТР-ПРЕСС», 2004.
4. Горелик М. В. Ранний монгольской доспех (IX — первая половина XVI вв.) // Археология, этнография и антропология Монголии. — Новосибирск: Наука, 1987. — С. 163-208; Горелик М. В. Армии монголо-татар X—XIV вв.: Воинское искусство, оружие, снаряжение. — М.: Восточный горизонт, 2002; Горелик М. В. Степной бой (из истории военного дела татаро-монголов) // Военное дело древнего и средневекового населения Северной и Центральной Азии. — Новосибирск: ИИФФ СО АН СССР, 1990. — С. 155-160.
5. Худяков Ю. С. Вооружение средневековых кочевников Южной Сибири и Центральной Азии. — Новосибирск: Наука, 1986; Худяков Ю. С. Вооружение кочевников Южной Сибири и Центральной Азии в эпоху развитого средневековья. — Новосибирск: ИАЭТ, 1997.
6. Соколов А.И. «Оружие и доспехи. Сибирское вооружение: от каменного века до средневековья». — Новосибирск: «ИНФОЛИО-пресс», 2003.
7. Stephen Turnbull. Genghis Khan & the Mongol Conquests 1190–1400 (ESSENTIAL HISTORIES 57), Osprey, 2003; Stephen Turnbull. Mongol Warrior 1200–1350 (WARRIOR 84), Osprey, 2003; Stephen Turnbull. The Mongol Invasions of Japan 1274 and 1281(CAMPAIGN 217), Osprey, 2010; Stephen Turnbull. The Great Wall of China 221 BC–AD 1644 (FORTRESS 57), Osprey, 2007.
8. Понятно, что монгольское войско никогда не было многонациональным, а представляло собой пеструю смесь монголоязычных, а позже и тюркоязычных кочевых племен. Поэтому само понятие «монгольский» в данном случае несет в себе более собирательное, нежели этническое содержание.

Продолжение следует…

topwar.ru

Вооружение русских воинов в IX – X веках. Доспех


Первые упоминания о доспехах славянских воинах относятся к началу VII в. Первые кольчуги (или их части) обнаруживаются в погребениях на территории Древней Руси в VIII в. Однако массовое распространение доспеха начинается с момента создания Древнерусского государства. К началу X в в железных доспехах действуют уже не отдельные зажиточные воины, а целые отряды. Т.е. значительная часть дружины была облачена в железо.
Основным типом доспеха в Древней Руси, как и в европейских государствах того времени, была кольчуга. В то время она носила название броня. Изготавливалась кольчуга либо целиком из клепаных колец, либо из поочередных рядов клепаных и сеченых колец. Сеченые кольца вырубались из листов металла и в связи с этим не имели стыков. Клепаные кольца изготавливалось из проволоки, когда сперва изготавливалось множество колечек. Диаметр колец составлял 6 – 13 мм, диаметр проволоки 0,8 – 2 мм. Далее концы колечек расплющивались и в них делались отверстия. В процессе сборки брони в отверстия вставлялись металлические шпеньки и заклепывались.

По покрою древнерусская кольчуга имела вид рубашки с коротким рукавом и подолом до середины бедра. Воротник или не имели или имели небольшой. Изготавливались из колец одного диаметра. Весила древнерусская кольчуга немного – 6 – 8 кг.

Другим видом доспеха, бытовавшим в раннесредневековом Древнерусском государстве, был панцирь, или броня досчатая. Пришел на Русь в результате культурного обмена с Византией. В то время досчатой броней назывался ламеллярный доспех. Т.е. доспех, изготовленный из небольших металлических пластинок, стянутых кожаными ремешками (шнурами) через специальные отверстия.

Внешне такой доспех похож на чешуйчатый, однако структура и технология изготовления другая.

Целых панцирей на территории Древнерусского государства не обнаружено. Найдены только отдельные доспешные пластины. Однако имеется большое количество изображений ламеллярных доспехов, по которым можно восстановить их покрой.


До монгольского нашествия, в сравнении с кольчугой, панцирь был значительно менее популярен. По результатам раскопок на четыре кольчуги приходится только один ламеллярный доспех.

arcanag.livejournal.com

Оружие и доспехи воинов-монголов (часть третья) » Военное обозрение


26:4. Не отвечай глупому по глупости его, чтобы и
тебе не сделаться подобным ему;
26:5. но отвечай глупому по глупости его, чтобы он не

стал мудрецом в глазах своих.
Книга Притчей Соломоновых

Третью часть материала «о монголах», основанную в первую очередь на монографии А.И. Соловьева, на мой взгляд следует начать, несколько отвлекшись от основной темы. И подчеркнуть следующее: любая наука, в том числе и историческая, требует, чтобы ее изучали. Изучали первичные и вторичные источники, артефакты и в первую очередь – историографию любого вопроса. То есть кто, что, когда и, опираясь на какие первичные и вторичные источники и археологические находки, сделал определенные выводы, естественно с поправкой на время. Понятно, что источниковая база все время расширяется. Но чтения Карамзина, Ключевского, Соловьева, Мавродина, Рыбакова и Данилевского никто не отменял. Есть «Полное собрание русских летописей», есть множество академических монографий российских и советских историков, основанные на огромном фактическом материале.


Например, теме кочевых народов Евразии посвящена следующая работа: Плетнева С.А. Степи Евразии в эпоху средневековья. Коллективная монография. М.: Институт археологии АН СССР, «Наука», 1981. 303 с. Книга включает в себя археологические материалы, которые относятся к эпохе раннего и развитого средневековья, т. е. охватывает древности целого тысячелетия, с IV по XIV в., обнаруженные на огромных территориях степей – от Забайкалья и до самых низовий Дуная. Монография подготовлена ведущими археологами СССР и стала первым коллективным обобщением огромной работы, которую российские и советские археологи провели за последнее столетие, изучая средневековые кочевнические древности нашей страны. Глава №9 как раз посвящена монгольскому завоеванию.

Есть «исторические школы», например, «школа новосибирских востоковедов», историки которой, включая и А.И. Соловьева, много сил отдали изучению артефактов своего региона и подготовили ряд интереснейших монографий по тем же наконечникам стрел, включая и монгольские, подготовили их типологизацию, чем внесли важный вклад в изучение прошлого нашей страны. Ряд исследований, например, монография, обложка которой приведена ниже, был подготовлен совместно с монгольскими учеными. И, разумеется, все это надо читать, знать, сопоставлять с другими, например, англоязычными, китайскими и японскими источниками. Понятно, что сделать это по силам только тем, у кого на все это ушли годы (!) напряженного труда. Причем не просто труда, а труда, отраженного в публикациях в соответствующих рецензируемых научных изданиях.


Очень интересная монография, основанная на обширной научной базе.

К сожалению, мне не приходилось встречать на страницах «Военного обозрения» ссылок ни на эту, ни на другие, подобного уровня, работы, ни вообще каких-бы то ни было ссылок на работы в этой области, кроме разве что упоминаний о прочтении Гумилева. По большей части комментарии принадлежат людям, в этих вопросах мало осведомленных (что, разумеется позволительно!) или амбициозным невеждам (а вот это уже печально!). В любом случае тот же Гумилев – это всего лишь один из множества источников и строить только на его умозаключениях какие бы то ни было выводы не очень-то разумно. Однако ВО, это и не институт, и не академия дистанционного образования. Поэтому-то и данный материал не охватывает с должной полнотой и законченностью всю ту источниковую базу, которую следовало бы охватить, но следуя за логикой вышеназванного автора монографии по сибирскому вооружению, лишь рассказывает о тех источниках, на которых он основывался.


Казнь. Иллюстрация из рукописи «Джами’ ат-таварих», XIV век. (Государственная библиотека, Берлин)

Итак, обратившись к сочинениям Плано Карпини, читаем: «Чингисхан приказал, чтобы во главе десяти человек был поставлен один эн, по-нашему называется десятником, а во главе десяти десятников был поставлен один, который называется сотником, во главе десяти сотников был поставлен один, который называется тысячником, а во главе тысячников был поставлен один, и это число у них называется тьма. Во главе же всего войска ставят двух вождей или трех, но так, что они имеют подчинение одному». Таким образом все мужчины Монгольского государства подразделялись на десятки, а они в свою очередь, каждый из них «выставлял, смотря по наряду, по одному, по два и более воинов, снабжая их назначенным продовольствием и потребностями в походе». (М.И. Иванин – «О военном искусстве и завоеваниях монголо-татар и среднеазиатских народов при Чингис-хане и Тамерлане». Издание Военно-учёного комитета. Под редакцией князя Н. С. Голицына. СПб., 1875.).


Монгольские принцы изучают Коран. Иллюстрация из рукописи «Джами’ ат-таварих», XIV век. (Государственная библиотека, Берлин)

Войско делилось на три части – центр и два крыла. Кроме, собственно, боевых подразделений существовало тыловое обеспечение, люди, прокладывавшие дороги, и разведка. Но монголы создали также и настоящую «агентурную» сеть из «легальных» разведчиков – купцов и послов. Дисциплина в монгольской армии была весьма суровой и поддерживалась жестокими способами. Плано Карпини сообщает: «Когда же войска находятся на войне, то если из десяти человек бежит один или двое, или трое, или даже больше, то все они умерщвляются, и если бегут все десять, а не бегут другие сто, то все умерщвляются; и, говоря кратко, если они не отступают сообща, то все бегущие умерщвляются; точно так же, если один или два или больше смело вступают в бой, а десять других не следуют, то их тоже умерщвляют, а если из десяти попадают в плен один или больше, другие же товарищи не освобождают их, то они тоже умерщвляются». Однако не только страхом действовали монгольские полководцы. Чингисхан требовал от командиров еще и заботы о людях. «Подобает начальствовать войском тому, кто сам чувствует жажду и голод и соразмеряет с этим положением других, идет по дороге с расчетом и не допускает войско терпеть голод и жажду, а четвероногих отощать. На это смысл указывает: идите шагом слабейшего из нас».


Монголы и их пленники. Иллюстрация из рукописи «Джами’ ат-таварих», XIV век. (Государственная библиотека, Берлин)

Сама жизнь делала из монголов высококлассных воинов-профессионалов. Их дети уже «два или три года от роду сразу же начинают ездить верхом, и управляют лошадьми, и скачут на них, и им дается лук сообразно их возрасту, и они учатся пускать стрелы, ибо они очень ловки, а также смелы». Далее средневековые историки отмечали: «Родятся и вырастают на седле и на лошади, они сами собой научаются сражаться, потому что вся их жизнь круглый год проводится на охоте. Оттого у них нет пехоты, а все конница». Сам Чингисхан не раз повторял, что «зверовая охота – школа войны». На облавные охоты, как на маневры, съезжались воины из разных районов Монголии. Недобросовестность или ошибки наказывались, храбрость и мастерство поощрялись!


Монгольский лук. Музей монгольского вторжения. Фукуока, Япония.

Потом все охотничьи приемы применялись на войне. «Когда нет войны с врагами, – написано в «Великой Ясе» Чингисхана, – пусть… учат сыновей, как гнать диких зверей, чтобы они навыкли к бою и обрели силу и выносливость, и затем бросались на врага, как на диких животных, не щадя».


Колчан и лук. Музей монгольского вторжения. Фукуока, Япония.

Совершеннолетним монгол становился в 13 лет, и с этого возраста нес воинскую службу и участвовал в облавной охоте. Бытовал и обряд (что-то вроде инициации) натирания мясом и жиром пальца мальчика, первый раз убившего зверя на такой охоте. Например, Чингисхан мазал пальцы своим внукам Хулагу-хану и Хубилаю, когда им было по девять и одиннадцать лет и это его, разумеется, очень обрадовало. Но облава являлась не только охотой. Уделялось и много внимания играм и разным воинским забавам. Воины соревновались в стрельбе из лука, боролись, проводили скачки на лошадях. Сказители у костров передавали молодым предания и легенды, и воспевали подвиги багатуров прошлого.

Монголы всегда очень серьезно готовились к нападению на врага и обстоятельно заранее собирали о нем все возможные сведения. Искали недовольных в рядах противника, а когда находили – привлекали подкупом на свою сторону. Вторжение обычно начиналось с глубоких рейдов по тылам неприятеля, обходивших стороной его города, и скопления его войск. При этом разгонялись стада и истреблялись жители, велась разведка. «Когда они желают пойти на войну, они отправляют вперед передовых застрельщиков, у которых нет с собой ничего, кроме войлоков, лошадей и оружия. Они ничего не грабят, не жгут домов, не убивают зверей, а только ранят и умерщвляют людей, а если не могут иного, обращают их в бегство; все же они гораздо охотнее убивают, чем обращают в бегство», — отмечал Плано Карпини. Передовые отряды имели задачу постоянно тревожить противника: они выпускали град стрел и отступали, не ввязывались в серьезную схватку, но изматывали и не давали возможности отдохнуть ни людям, ни лошадям. «Надо знать, что всякий раз, как они завидят врагов, они идут на них, и каждый бросает в своих противников три или четыре стрелы; и если они видят, что не могут их победить, то отступают опять к своим; и это они делают ради обмана, чтобы враги преследовали их до тех мест, где они устроили засаду; и, если враги преследуют до вышеупомянутой засады, они окружают их и таким образом ранят и убивают».


Монгольские снаряды для метания. Обнаружены на месте высадки в Японии в 1274 г. Музей монгольского вторжения. Фукуока, Япония.

Основные силы монгольского войска следовали за авангардом, и тут цель была иная – забирать все, что можно. «Людей, если они их могут найти, забирают в плен и убивают» – пишет о монголах Плано Карпини. Перед решающей битвой монгольские отряды очень быстро собирались вместе и каждый занимал свое место в общем строю. «Когда же они желают приступить к сражению, то располагают все войска так, как они должны сражаться». При этом монгольская конница выстраивалась так, что передние линии состояли из воинов с легким вооружением и отрядов союзников, а задние эшелоны состояли из тяжелой конницы и резерва, которые в бой вступали в решающий момент. Важно, что монгольские полководцы лично в сражении, как это практиковалось в то время повсеместно в той же Европе, не участвовали и чудеса храбрости не показывали. Напротив: «Вожди или начальники войска не вступают в бой, но стоят вдали против войска врагов и имеют рядом с собой на конях отроков, а также женщин и лошадей. Иногда они делают чучела людей и помещают их на лошадей; это они делают для того, чтобы заставить думать о большем количестве воюющих». Чтобы еще сильнее воздействовать на воображение противника, монголы гнали впереди собой пленных; и именно они обычно и становились жертвами первой атаки противника. «Другие отряды более храбрых людей они посылают далеко справа и слева, чтобы их не видали противники, и таким образом окружают противников и замыкают в середину; и таким образом они начинают сражаться со всех сторон. И хотя их иногда мало, противники их, которые окружены, воображают, что их много. А в особенности бывает это тогда, когда они видят тех, которые находятся при вожде или начальнике войска, отроков, женщин, лошадей и чучел, которых, как сказано выше, они считают за воителей и вследствие этого приходят в страх и замешательство».


Стрелы с бронебойными наконечниками. Музей монгольского вторжения. Фукуока, Япония.

«Татары не смеют начать битвы, пока не забьет накар (большой барабан – А. И. Соловьев) их начальника; как только он забьет, тут они и начинают битву… – сообщал венецианский купец и путешественник Марко Поло, семнадцать лет находившийся при дворе монгольского хана Хубилая, – прежде, нежели накар забьет, поют они и тихо играют на двухструнных инструментах; поют, играют и тихо веселятся, поджидая схватку… Забил накар, и люди, немедля, бросились друг на друга. Схватились за луки и стали пускать стрелы. Переполнился весь воздух стрелами, словно дождем; много людей было смертельно поранено. За криками и воплями и грома нельзя был б расслышать; воистину, видно было, что сошлись враги смертельные. Метали стрелы, пока их хватало; и много было мертвых и насмерть раненных». Марко Поло свидетельствовал, что «каждый воин в сражении имел 60 стрел, 30 маленьких – метать, и 30 больших с железным широким наконечником; их бросают вблизи – в лицо, в руки, перерезывают ими тетивы и много вреда наносят ими». Очевидно, что имелись ввиду в первом случае стрелы с узкими гранеными наконечниками, которыми стреляли по врагу на расстоянии, а во втором случае – это стрелы, имевшие V-наконечники, которые именно на близком расстоянии и можно было и тетиву вражеского лука перерезать, и нанести серьезные ранения, приводящие к большой кровопотере.


Керамические гранаты тетсухо, найденные на месте крушения японского корабля у острова Такасима в 1274 г.

Практически все очевидцы писали о высокой частоте стрельбы, характерной для монголов. Недаром они сравнивали обычно с дождем ту страшную картину, что развертывалась у них на глазах. «И летели стрелы в город, словно дождь из бесчисленных туч», – сообщает русский летописец. «Стрелы у них… не летят, а как бы ливнем льются», – встречаем запись у венгерского миссионера. Считается, что прицельно можно выпускать по 8 – 12 стрел в минуту. Но даже сократив количество выстрелов до 5, все равно получится, что разными подразделениями монгольского войска (десять, сто, тысяча и т. д. воинов) выпускали соответственно по 50, 500, 5000 стрел в минуту, а развив вышеназванную максимальную скорострельность, в воздух каждая сотня воинов выпускала бы в минуту до 1200 стрел.


Наконечники японских стрел эпохи Камакура. Музей монгольского вторжения. Япония.

Однако вести такой обстрел дело совсем непростое. Для того, чтобы он принес успех (кроме индивидуальной выучки каждого стрелка), нужно уметь построить стрелковую линию так, чтобы лучники ясно видели бы цель и при этом друг другу не мешали. Монголы и тут использовали сразу несколько приемов. Например, обстрел преследующего их противника с полуоборотом назад. У Марко Поло это описывается так: «В битвах с врагом берут верх вот как: убегать от врага не стыдятся, убегая, поворачиваются и стреляют. Коней своих приучили, как собак, ворочать во все стороны. Когда их гонят, на бегу дерутся, славно да сильно, так же точно, как бы стояли лицом к лицу с врагом; бежит назад и поворачивается, стреляет метко, бьет и вражьих коней, и людей; враг думает, что они расстроены и побеждены, а сам проигрывает от того, что кони у него перестреляны, да и людей изрядно побито. Татары, как увидят, что перебили и вражьих коней, и людей, поворачивают назад и бьются славно, храбро, разоряют и побеждают врага».


Шлем из Музея монгольского вторжения, Фукуока, Япония.

Использовался и такой прием: отряды скакали друг за другом по кругу и, по очереди проносясь мимо неприятеля, выпускали в него свои стрелы. Интенсивность обстрела при этом достигалась очень высокая. «Когда им приходится сражаться на открытой равнине, а враги находятся от них на расстоянии полета стрелы, – пишет Марко Поло, – то они… изгибают войско и носятся по кругу, чтобы вернее и удобнее стрелять во врага. Среди таким образом наступающих и отступающих соблюдается удивительный порядок. Правда, для этого у них есть опытные в сих делах вожатые, за которыми они следуют. Но если эти вожатые падут от вражеских стрел или вдруг от страха ошибутся в соблюдении строя, то всем войском овладевает такое замешательство, что они не в состоянии вернуться к порядку и стрелять во врага».


Книга Стивена Тернбулла.

При этом от соблюдения строя зависело очень много и следили за тем, чтобы он соблюдался также очень строго. Чингисхан, например, грозил смертной казнью тем, кто «не вернется в строй и не займет своего первоначального места». Шквальный обстрел неприятеля продолжался пока хватало для этого стрел, либо пока противник не бежал с поля боя. Ну, а если и после столь убийственного града стрел противник все еще сопротивлялся, на его ряды обрушивался удар тяжелой конницы монголов, разрывавший его боевой порядок. Марко Поло свидетельствовал: «Вышли все стрелы, попрятали они свои луки в колчаны, схватились за мечи и палицы и бросились друг на друга. Стали они наносить сильные удары мечами и палицами; началась злая и жестокая битва; наносились и получались удары сильные; отсекались руки, и замертво падали люди на землю; знайте, по истинной правде, вскоре после того, как началась рукопашная битва, покрылась земля мертвыми да смертельно раненными». Ну, а после битвы монголы обычно беспощадно предавали смерти всех без врагов разбора, включая и тех, кто сдавался им в плен. Тотальное уничтожение – вот цель такой войны, и это для многих в то время было в диковинку.


Вооружение всадника Тимуридов. (Королевский арсенал, Лидс)

Интересно, что монголы, следуя этой тактике, иной раз сами открывали «коридор для отступления» разгромленному врагу, но использовали его для нанесения ему дополнительных потерь. Плано Карпини писал, например, что: «те начнут бежать и отделяться друг от друга, они их преследуют и тогда, во время бегства, убивают больше, чем могут умертвить на войне». Впрочем, если «против них имеется большое войско, они иногда обходят его на один или два дня пути и тайно нападают на другую часть земли и разграбляют ее, при этом они убивают людей, разрушают и опустошают землю. А если они видят, что не могут сделать и этого, то отступают назад на десять или двенадцать дней пути. Иногда также они пребывают в безопасном месте, пока войско их врагов не разделится, и тогда они приходят украдкой и опустошают землю. Ибо в войнах они весьма хитры, так как сражались с другими народами уже сорок лет и даже более».


Переговоры между представителями Газана и Байду. «Джами’ ат-таварих» Рашид ад-Дина. (Национальная библиотека Франции)

Многое зависело от высокой скорости передвижения и маневренности монгольской кавалерии. Что неудивительно, ведь за каждым воином следовали налегке сразу несколько лошадей. При всем своем неказистом виде (столь удивлявшем тогда европейцев), эти невысокие, коренастые и большеголовые лошади отличались большой резвостью и выносливостью. Они были крайне неприхотливы в пище и в голодное время могли жевать пучки жестких веток. По словам Марко Поло, «когда отправляются в долгий путь, на войну, сбруи с собой не берут, а возьмут два кожаных меха с молоком для питья, да глиняный горшок варить мясо. Везут также маленькую палатку укрываться на случай дождя. Случится надобность, так скачут… дней десять без пищи, не разводя огня, и питаются кровью своих коней; проткнут жилу коня, да и пьют кровь». Монгольские воины в трудную минуту могли собирать насекомых со своего тела и есть их. «Голодая один день или два, – замечает Плано Карпини, – и вовсе ничего не вкушая, они не выражают какого-нибудь нетерпения, но поют и играют, как будто хорошо поели. Во время верховой езды они сносят великую стужу, иногда терпят также и чрезмерный зной». Все давало возможность монгольским всадникам совершать беспримерные для того времени переходы. Например, тумены Субедея-багатура, по данным Ю. С. Худякова, во время венгерского похода за три дня прошли 290 километров (обычный переход не превышал 50 километров в день).


Лицевая маска от шлема из Волжской Булгарии.

Широкие реки также не представляли препятствий для монгольских войск, так как у них в изобилии имелись кожаные бурдюки для устройства плотов. В случае если им предстояла осада вражеского города, они пользовались китайской осадной техникой и с помощью ее ими брались даже весьма сильно укрепленные крепости.

topwar.ru

Доспехи воина в комплексе

        Прежде чем приступить к рассмотрению изменений в защитном вооружении, которое воин носил непосредственно на своем теле и которое известно под общим названием доспех (рис. 128), следует заметить, что до XIV века он не предстает перед исследователями как единый законченный комплекс.


        Чем дальше мы продвинемся в глубь веков, когда на мировую арену вышли бесчисленные племена и народы, культура которых подвергалась влиянию различных центров, тем меньше оснований говорить о единой форме воинского снаряжения. Если принять тезис, что народы Севера имели замкнутую культуру, в то время как народы Востока отличались огромным разнообразием культуры по уровню и степени развития, и что влияние Востока на античный и варварский мир имело тысячу нюансов, то тем более не может быть речи о едином внешнем виде военного снаряжения. Внешний образ сильно зависел от степени развития материальной культуры, от религиозных обычаев племени и взглядов отдельных выдающихся личностей, поэтому каждое из бесчисленных племен создавало для себя некий обобщенный тип, который у отдельных индивидуумов варьировался миллион раз.
        Об эпохе великого переселения народов мы до сих пор слишком мало знаем, чтобы судить о воинском снаряжении. Подлинных экземпляров немного, и они дошли до нас сильно поврежденными. Изображения того времени крайне редки, т. к. греческое и римское искусство было в упадке, искусство варваров находилось еще на слишком низкой ступени развития. В неразберихе времени так мало сохранилось, что до нашего времени не дошли четкие изображения. Шлемы, щиты, копья, мечи этого периода в Германии, Италии и Франции, обнаруженные при раскопках, демонстрируют странным образом больше восточного влияния, чем римского. И все-таки они принадлежат, несомненно, к периоду до VIII века, еще до Оттонов, т. е. к тому времени, когда названные страны господствовали в отношении создания нового воинского снаряжения и вооружения. Если прямые доказательства незначительности римского влияния отсутствуют, то благодаря находкам последних десятилетий мы имеем убедительные свидетельства в отношении восточного влияния на европейский комплекс вооружения.
        Одно из них — маленькая бронзовая фигурка всадника, представляющая финского воина, которую безусловно можно отнести к периоду великого переселения народов, если не более раннему. На всаднике маленький остроконечный шлем, характерный для восточных и подвергшихся восточному влиянию народов. Одежда плотно прилегает к телу. Всадник сидит уже в удобном седле25) (рис. 129).
        Еще более важно, даже неоценимо рельефное изображение, находящееся на золотом кувшине из клада Надьсцентмиклош, так называемые «Сокровища Аттилы».26)
        Мы видим всадника, который волочит за волосы пленника. Изображение обычно относят к V веку, и считается, что на нем представлен сарматский воин,27) с чем, пожалуй, можно согласиться. Исключительно важно, что их одежда и вооружение несомненно восточного происхождения.
        Примерно так, по всей вероятности, выглядели европейские воины вплоть до ХII века. Хотя появление такого снаряжения относится к античному периоду, позднейший комплекс вооружения рыцаря: кольчужный хауберт, шлем и т.д. — проник в Европу непосредственно с Востока, а не через посредничество римлян.
        Всадник одет в длинную, предположительно кожаную рубаху с короткими рукавами, покрытую металлическими круглыми бляхами.28) На нем пояс
,
Рис. 128 a-b.
А. Шлем (нем. Helm, фр. armet, heaume; ит. celata, англ. helmet).
1. Корпус, колокол (нем. Scheitelstück, фр. timbre, ит. сорро, англ. scull piece).
2. Гребень (нем. Kamm, фр. crete, ит. cresta, англ. crest).
3. Забрало (нем. Visier, фр. visiere, mezail, ит. visiera, англ. visor).
Забрало позднейших шлемов состоит из двух откидных частей. Верхняя часть со смотровой щелью называется налобником (нем. Stimstulp, фр. frontal, ит. frontale), нижняя — собственно забралом (нем. Visier, старогерм. schembaxt, фр. ventail, ит. ventaglio).
4. Подбородник (нем. Kinnreif, фр. mentonniere, ит. baviera, англ. beaver).
5. Назатыльник (нем. Nackenschirm, фр. couvre-nuque).
6. Горловая защита (нем. Kehlstück, позже Halsreifen, фр. gorgerin, ит. goletta, англ. gorget).
B. Ожерелье (нем. Kragen, фр. hausse-col, ит. collo, англ. neck collar).
1. Штифты для крепления наплечников (нем. Federzapfen, фр. auberons).
C. Наплечники (нем. Achseln, фр. epaulieres, ит. spallacci, англ. shoulder plates, pauldrons).
1. Передние (лицевые) крылья (нем. Vorderfluge, фр. ailes, ит. ale, lunette).
2. Задние (наспинные) крылья (нем. Hinterfluge, фр. ailes dorsales).
3. Защитные гребни (нем. Brechrander или Stoßkragen, фр. passe-gardes или garde-cols, ит. guardegolette, англ. pass guards).
D. Наручи (нем. Armzeug, фр. brassards, ит. bracciale, англ. brassards, vambrage).
1. Верхняя защита рук (нем. Oberarmzeug или Oberarmrdhre).
Нижняя защита рук или трубчатое прикрытие (нем. Unterarmzeug или Unterarmrdhre).
2. Налокотники (нем. Armkacheln, фр. cubitieres, ит. cubitiera, англ. centers), состоящие из чашек (нем. Mauseln) и раковин (нем. ganze Muscheln) или полураковин (нем. halbe Muscheln).
E. Перчатки (нем. Handschuhe, фр. gantelets, ит. manopole, англ. gauntlet), если без пальцев — рукавицы (нем. Hentzen, фр. mitons, ит. mittene, англ. mitten gauntlets).
1. Краги (нем. Stulpen).
2. Защита суставов (нем. KnOchelreifen).
F. Нагрудник (нем. Brust или Bruststtlck, фр. plastron, ит. corazza, англ. breastplate).
1. Витой шнур (нем. Brustrand).
2. Крюк для копья (нем. Rusthaken, фр. faucre, ит. resta, англ. lance rest).
3. Набрюшник, юбка (нем. Bauchreifen, фр. bracconiere, ит. panziera, англ. great brayette).
4. Срамная капсула (нем. Schamkapsel, фр. brayette).
5. Набедренники (нем. Beintaschen, фр. и англ. tassettes, tuiles, ит. fiancali, scarselloni).
G. Наспинник (нем. Rucken или Ruckenstuck, фр. dossiere, ит. schiena, англ. backplate).
1. Крестцовое или поясничное покрытие, задняя часть юбки (нем. Gesaßreifen или Gesaßschurz, фр. garde-reins, ит. falda).
Н. Поножи (нем. Beinzeug). Налядвенники с наколенниками по-немецки называются Oberbeinzeug, наголенники с башмаками — Unterbeinzeug.
1. Верхние части налядвенников (нем. Oberdiechlinge).
2. Нижние части налядвенников (нем. Unterdiechlinge, фр. и англ. cuissards, ит. cosciali).
3. Наколенники (нем. Kniebuckeln, фр. genouilleres, ит. ginocchietti, англ. pobeyns kneecaps) с раковинами (нем. Muscheln).
4. Наголенники (нем. Beinrohren, фр. greves, ит. schinieri, англ. greaves).
5. Латные башмаки (нем. Schuhe, фр. sollerets, ит. scarpe, англ. goad, solerets, sabatans).
        с металлическими накладками, к которому мог быть привешен меч. На голове у сармата остроконечный низкий шлем с чешуйчатой бармицей. Поножи и наручи, по всей видимости, изготовлены из полос толстой кожи, нашитых на материю. Для усиления они обшиты металлическими бляшками.
        Пленник, как нам кажется, облачен в более легкий панцирь, из материи, целиком покрытой прямоугольными кусками прочной кожи. Этот панцирь имеет длинные рукава и, по всей видимости, предназначался для конных лучников (рис. 130). Такого стрелка из лука, изображенного без шлема, мы могли видеть на другом рельефе из «Сокровищ Аттилы».

Рис. 129. Бронзовая статуэтка всадника. Случайная находка в Вятской губернии, V в. Частное владение.
Рис. 130. Всадник с пленником. Рельеф на золотом сосуде из клада Надьсцентмиклош, т. е. «сокровища Аттилы», VII—IX вв.
        От этих, до сих пор старейших, изображений раннесредневековых воинов до следующих зияет пробел в триста лет, но мы видим, что за это время комплекс вооружения всадника изменился незначительно. Шахматные фигуры всадников из слоновой кости, принадлежавшие Карлу Великому,29) представляют снаряжение воинов VIII века. Голова одного из них покрыта шлемом круглой формы с бармицей, которая, предположительно, представляет собой кольчугу. Длинный панцирь, плотно обтягивающий тело, с четырехугольными находящими друг на друга кожаными чешуйками. Рукава короткие, предплечья обнажены. Голени, по-видимому, одеты в чулки, на ногах сандалии, на которых укреплены шпоры, с шипом. Другой воин одет в длинный, похожий на предыдущий панцирь, но без рукавов и покрытый чешуей с закругленным нижним краем.
        В Золотой псалтыри из Санкт-Галлена (Швейцария) мы можем увидеть воина в снаряжении, полностью, в противоположность выше описанному, напоминающем античное. Шлем, похоже, позднеримский. Панцирь достигает колен и покрыт кожаными чешуйками в виде язычков, рукава короткие, позволяют видеть складки нижней одежды. Голени покрыты высокими чулками, достигающими колен. На ногах башмаки. Поверх панциря знать носила плащ. Оружием служило копье с тонким древком, или дротик (рис. 131). Отчетливо видно не только смешение восточных и античных форм, но также и то, как мало продвинулось вперед военное дело с V века. Незначительный прогресс в развитии оборонительного вооружения можно проследить на основе миниатюр из рукописей. Почти полностью аналогично с предыдущим снаряжением воинов в Библии из собора Св. Павла (Рим), датированной IX веком, а также в Евангелии Лотаря и в Библии Карла Лысого из Лувра приблизительно того же времени.

Рис. 131. Царь Саул. Золотая псалтырь из монастыря Санкт-Галлен, VIII в.
Рис. 132. Герцог Вильгельм Завоеватель (1027—1087). Ковер из Байе, кон. XI в.
        Только в рукописи Аврелия Пруденция, относящейся примерно к 1000 году, появляются «кеглеобразные» шлемы, близкие по своей форме к шлемам, которые во Франции называли «норманнскими». Конечно, с начала XI века повсюду заметен значительный прогресс в вооружении и тактике, исходящий, прежде всего, от норманнов, вожди которых обладали рациональным взглядом на вооружение и широким кругозором, поскольку во время своих грабительских походов они посещали самые дальние уголки средневекового мира. Важное доказательство прогресса оборонительного вооружения в конце XI века составляют изображения на ковре из Байе. Здесь заметно продолжающееся влияние Востока на европейское военное дело. Искусная рука ковродела представила англосаксойского воина, снаряженного примерно так же, как и его противник-норманн. Голову покрывает остроконечный шлем с характерным наносником, заимствованный с Востока, голова закутана чем-то вроде кольчуги,30) оставляя открытым только лицо. Туловище защищено броней, составляющей единое целое с рукавами и поножами, рукава короткие, ноги закрыты до колен. Этот доспех состоял из прочной основы с приклепанными к ней квадратными или круглыми железными пластинами, заходящими друг на друга.
        У знати броня была позолочена или делалась из бронзы. На груди виден четырехугольный лист, по углам прикрепленный к броне, который, вероятно, представлял собой усиление груди.31)
        Только знатные воины имели этот доспех полностью, т. к. к нему добавлялись чешуйчатые наручи и наконечники (рис. 132), простые воины их не имели. Вес таких доспехов, видимо, был немалым: на ковре на изображении высадки Вильгельма в Англию два простых воина несут такую броню на крепком шесте (рис. 133).

Рис. 133. Воины, несущие броню. Ковер из Байе, кон. XI в.
        У норманнов структура рыцарского войска уже сформировалась. Это ясно из того малого значения, которое они придавали пехоте. На ковре из Байе наряду с всадниками покрыты броней только копьеносцы (рис. 134). В других отрядах, как, например, стрелков из лука, только в отдельных случаях виден человек в броне, а одежда остальных похожа на одежду воинов VIII века в позднеримском варианте (рис. 135). Интересно, что изображение герцога Вильгельма на ковре из Байе сильно отличается от изображения на его печати. На ковре герцог в остроконечном норманнском шлеме с наносником, в броне из четырехугольных пластин, нашитых на кожаную или холщовую основу с короткими рукавами (рис. 132). На печати же герцог носит шлем округлой формы, без бармицы, тело защищено, скорее всего, кольчугой, а ноги не имеют защиты (рис. 136).

Рис. 134. Норманнский пеший воин. Ковер из Байе, кон. XI в.
Рис. 135. Норманнские лучники, один в броне, другой без нее. Ковер из Байе, кон. XI в.
Рис. 136. Герцог Вильгельм Завоеватель на коне. Изображение на большой печати. Отель Субиз, Париж.
        С начала XII века становятся заметны изменения в покрое брони. Появляется так называемый хауберт (нем. Haubert). Прежде всего оказываются отделенными поножи, и сам доспех становится значительно длиннее икр. Чтобы в нем можно было сидеть на лошади, сзади, а иногда и по бокам он имеет разрезы. Рукава достигают запястья. Сначала они широкие, позже их делали узкими. Доспех становится сложнее и изящнее. Состоит он из железных чешуй, находящих друг на друга, из железных колечек, связанных друг с другом, или же бляшек, нашитых встык (рис. 137). Этот хауберт носили поверх длинной, стеганой боевой рубахи (нем. Waffenrock, фр. bliaud), край которой выглядывал снизу. Такая нижняя поддоспешная одежда становится распространенной повсеместно более чем через столетие. Кольчуга, похожая по покрою на монашескую рясу, не только сохранилась, но и была дополнена капюшоном, таким же, как у хауберта. Любопытно, что иногда меч носили под доспехом и устье ножен выступало из прорези (рис. 138). Очевидно, чрезмерная тяжесть такого доспеха из плотно состыкованных железных частей привела в XII веке к стремлению заменить тяжелые пластины роговыми. Такие латы считались непроницаемыми. Обшитые рогом хауберты носили в войске Генриха V в 1115 году. Они имели богатые золотые накладки и были украшены драгоценными камнями.32) Около 1150 года, в период, когда опыт крестовых походов начал приносить осязаемые результаты, мы встречаем в Центральной Европе кольчужную рубаху (нем. Mußszeug, фр. maillе), которая состояла из переплетенных между собой железных колечек, свареных и склепанных. Кольчуги применялись еще римлянами и от них распространились по Северной Европе.
        Римская кольчуга в отличном состоянии была найдена при раскопках Торсбергер-Мора и хранится в музее Киля (предположительно она относится к III веку). Аналогичная кольчуга найдена в могиле в Швеции (предположительно V век).33)

Рис. 137. Различное изображение брони. Ковер из Байе, кон. XI в.
Рис. 138. Воин. С рисунка «Избиение младенцев» во французской рукописи Неро, датированной 1125 г. Библиотека дома Арлеев.
Рис. 139. Строение кольчатой брони, т. н. «кожано-полосчатый» доспех.
        Эти ранние находки опровергают мнение о появлении таких кольчуг в результате морских походов викингов. В XII веке хауберт, как и кольчуга, нашел широкое применение, хотя сначала только среди военной знати, т. к. основная масса воинов не была в состоянии приобрести этот тип доспеха. В конце XII века появились новые, своеобразно сделанные брони, называемые кольчатыми. Сама основа такого доспеха сшивалась из дважды вываренной кожи, на каждую горизонтально нашивались полоски крепкой кожи с нанизанными на нее колечками. Чтобы колечки не вставали дыбом, на стыки рядов нашивали сверху полосы кожи. За внешний вид — выступающие кожаные полосы — этот тип брони был назван, может, не очень удачно — кожнополосчатый. Их использование продлилось вплоть до XIV века (рис. 139).
        Уже к исходу XI века для защиты голеней рыцари нередко носили вместе с броней и кольчужные штаны (ст. нем. fsenhuse) со штанинами наподобие чулка, для того чтобы одновременно закрывать и ступни. В XII веке их стали носить с хаубертом (рис. 140, 141). Менее богатые рыцари закрывали только передние поверхности ног броней, которая завязывалась сзади (рис. 142).

Рис. 140. Воины в хаубертах с приклепанными пластинками. Фрагмент миниатюры на пергаменте нач. XII в. Коллекция фон Хефнер-Альтенека.
Рис. 141. Пеший воин, в кольчужном хауберте, рукавицах и кольчужных штанах с полной защитой стопы. Ок. 1230 г. Скульптура с портала Реймсского собора.
        Так постепенно складывался полный комплекс нового доспеха на основе хауберта, в его развитом виде чешуйки или кольчуга покрывали почти все тело, слабо защищенными оказались только ладони рук, ступни, ягодицы и подмышечные впадины.
        С ростом значения рыцарства пехота осталась вне поля зрения, на ее оснащение почти не обращали внимания. Поэтому на миниатюрах XII и XIII веков пехотинцы изображены в весьма пестром снаряжении и с самым разнообразным оружием в руках. Правда, стрелкам из лука, а позднее арбалетчикам, уделялось определенное внимание благодаря эффективности их оружия. Но и они снаряжались произвольно, верные своей традиции презрения к тяжелому доспеху.
        Приблизительно к концу XII столетия, с окончанием второго крестового похода, все реже употреблялся норманнский шлем и все чаще шлем в виде горшка.34) Этот переход связан с изменением тактики и происходил шаг за шагом.
        Английский король Ричард Львиное сердце и Филипп-Август (1165—1223), король Франции, первыми обзавелись низкими цилиндрическими шлемами, которые доходили до лба и носились поверх кольчужного капюшона. Вместо наносника появляется впервые крепкая личина со смотровой щелью или отверстиями для глаз. Хауберт достигал колен, под ним, как правило, видна шелковая или льняная поддоспешная рубашка, которая теперь часто достигала середины голени. Для этого, как и для прошлых периодов, характерна кольчуга, плотно облегающая шею. Ноги заключили в железные штаны из кольчужной или кольчатой брони, с заостренными носами. Это тяжелое вооружение, ставшее «второй кожей» воина, становится неудобоносимым на жарком солнце Востока. Чтобы уменьшить хоть немного нагрев металла, всадники во время второго крестового похода носили поверх брони белые накидки без рукавов, с разрезами по бокам от нижнего края до ягодиц. Шлемы также имели накидку-намет из белого льняного полотна. Поверх накидки-налатника, которую французы называли гамбизон (фр. gambeson), подвешивался на поясе меч (рис. 143).

Рис. 142. Воин. Рукопись, кон. XII в., из библиотеки в Гааге.
        В восточных странах цилиндрические шлемы редкость, вместо них там использовался обычный конический шлем.
        Примерно с 1170 года, т. е. как раз в то время, когда шлемы закрыли лицо, стали рисовать на щите и шлемах, позднее на флагах, покровах лошадей, определенные изображения как личные знаки. Так среди рыцарства развивается геральдика.
        В течение XIII столетия реформа в военном оснащении движется вперед и находит опору в техническом прогрессе, который происходит в ремесле вообще и в производстве оружия в частности. Шлем развивался так, что он стал доходить не только до лба, но и закрыл всю голову; т. е. появился горшковый шлем; хауберт стал несколько короче — уже около 1200 года он доходил лишь до середины бедер. Как горшковый шлем, так и меч с кинжалом крепились на груди с помощью цепочек. Плечи и колени стали закрывать сначала еще очень маленькими железными дисками. На шлемах укрепляли геральдические фигуры самого различного вида, налатник получал геральдические цвета своего хозяина. Щит, еще около 1200 года почти во всех странах норманнский, в течение XIII века становится короче и меньше, по мере того как становятся прочнее поножи.

Рис. 143. Воин, одет уже в кольчужный хауберт и такие же короткие штаны; поверх хауберта — холщовая налатная накидка. Рукопись, вторая пол. XIII в., из Королевской библиотеки в Лондоне.
        К концу XIII века ноги если не закрывались кольчужной тканью, то защищались спереди полосами крепкой проваренной кожи, застегивающимися сзади. Пояс для меча носили большей частью свободно, так что он сидел не на талии, а на бедрах (рис. 144). Приблизительно с 1274 года и до середины XIV века рыцари Франции и Англии носили плечевые щитки. В Восточной Германии они встречаются редко, в Италии их вовсе не было (рис. 145).

Рис. 144. Рыцарь сэр Джон д’Эбернон. Медный барельеф с его гробницы в церкви Стоук д’Эбернон, графство Суррей, 1277 г. Древнейший пример надгробия с изображением усопшего.
        В последние десятилетия XIII века заметно улучшилось качество доспеха. Этот период можно назвать началом пластинчатых лат, которые спустя столетие предстали вполне завершенными. Предплечье и голень закрывали железными пластинами, которые закреплялись с помощью ремней поверх хауберта и панцирных штанов. В первой половине XIV века передние поверхности голеней уже закрывали цельными железными наголенниками, а около 1356 года они стали подвижными. На необычайно важных для истории вооружения изображениях Кодекса Балдуина Трирского первой половины XIV века, в которых представлен римский поход императора Генриха VII,35) видны рыцари в коротких хаубертах с надетыми поверх них длинными накидками. Последние имели короткие, но широкие рукава и носили девиз владельца или только его геральдические цвета. Лишь знатные рыцари носили поножи и латные башмаки.
        К концу XIII столетия под тяжелым горшковым шлемом носили маленький колпак — черепник, который имел почти полусферическую форму и надевался поверх кольчужного капюшона. На черепнике крепился тканевый тюрбан в том месте, где надевался горшковый шлем, чтобы ослабить давление. Благодаря этому образовалась шлемовая повязка (нем. Helmbinde), или, как ее еще называли, бурлет, который позднее, когда ушел в прошлое горшковый шлем, имел больше декоративное, чем практическое значение.
        Шлем крепился на спине и получил забрало (рис. 146), по форме приблизившись к появившимся позлее большим бацинетам. Железная шляпа, носимая поверх капюшона, встречается в единичных экземплярах.
        Со второй половины XIV века горшковые шлемы уже почти не применяют в бою. В последние десятилетия своего боевого использования он претерпел разные попытки усовершенствования. Чтобы уменьшить давление на голову громадного веса шлема, стенки его удлинили, так что теперь основная тяжесть передавалась на плечи, а не на голову.
        Переднюю стенку сделали откидной, на манер забрала, как уже говорилось выше, но все было тщетно. Изменение условий боя — сражаться приходилось не только со всадниками, но и с пехотинцами, что требовало большей мобильности и необходимости смотреть не только вперед, но и вниз, — привело к тому, что от горшкового шлема пришлось полностью отказаться.
        Некоторое время пытались носить под горшковым шлемом бацинет со снятым забралом, но совместная тяжесть была просто невыносима, и бацинет со второй половины XIV века все чаще носили как основной шлем.
        Первые бацинеты надевались поверх цельного кольчужного капюшона, но теперь его заменила бармица, подвешиваемая к нижнему краю шлема и закрывающая не только шею, но и ниспадающая на грудь, спину и плечи (рис. 147).
        Пережила существенные изменения в своем покрое и кольчуга. Она становится мало-помалу уже, опускается клином спереди (рис. 148). Около 1320 года повсеместно распространилась мода носить пояс, знак рыцарского достоинства, с мечом низко на бедрах. Ко второй половине XIV века он все более богато украшался. Отдельные экземпляры принадлежат к прекрасным произведениям искусства золотых дел мастеров. Рыцарский пояс (нем. Dupsing, лат. cingubum militare) носили на гражданской одежде, но преимущественно с доспехами, он широко употреблялся во Франции и Англии, часто в Германии, реже в Италии. Его носили до появления цельнопластинчатых лат в эпоху Возрождения.

Рис. 145. Донатор (заказчик рукописи), в геральдической накидке, с наплечными щитками. Рукопись из библиотеки в Камбре, XIV в. Фландрия.
        Около 1330 года с рыцарских доспехов исчезли свободные наложные накидки, или гамбизоны, и появились плотно прилегающие к телу, украшенные цветным шелком и вышивкой. В середине XIV века поверх кольчуги стали носить лентнер (нем. Lentner). Сначала он выглядел как плотно прилегающая верхняя одежда из толстой кожи, застегивающаяся на спине, которую носили поверх кольчуги. Позднее лентнер стал делаться с фестончатыми полами и застегивающимся на боках. Кольчужный капюшон стали делать отдельно от кольчуги, теперь он, как раньше, не облегал плотно голову и шею, а свободно спадал, защищая плечи и верх груди. В этот период уже повсеместно употреблялись наручи и поножи, сделанные из пластин (рис. 147), хотя наряду с ними еще долго оставались в употреблении наручи и поножи из кольчужной ткани и далее из чешуи.

Рис. 146. Бой рыцарей. Из Кодекса Балдуина Трирского, описывающего поход императора Генриха VII на Рим, первая пол. XIV в. Королевский провинциальный архив города Кобленца.
        Около 1350 года в моду вошли преувеличенно острые железные башмаки и пояса с бубенчиками. Они стали характерным началом преувеличенной роскоши всей рыцарской жизни того времени. Во второй половине столетия исчез наносник, который закрывал лицо и закреплялся на поверхности шлема. Вместо этого все чаще выступало забрало различных видов. Нередко оно образовывало острие, напоминающее собачью морду, и от этого в Восточной Германии его так и называли «собачья морда» (нем. Hundgugel). С XIV столетия рыцари носили также железную шляпу, часто с широкими полями, соединенную с подбородником.
        Приблизительно с 1360 года появляется стремление усилить все же мало противостоящий удару лентнер36) железными пластинами. Это проявляется в различных формах: похожими на мозаику рядами накладных снаружи железных бляшек, которые постепенно становились все крупнее, или накладыванием на грудь большой пластины, на которой крепилась цепь для меча и кинжала. В результате всех этих усилений образовался как бы еще один слой защиты (рис. 148). Около 1380 года впервые появляется самостоятельный нагрудник полукруглой формы с подвижной верхней частью, который застегивается над плечами и на животе. Затем появляется и наспинник. Все это мало изменило общий характер доспеха. Вошли в употребление рукавицы, полностью сделанные из пластин, с короткими манжетами. Таковы были наиболее значительные нововведения.

Рис. 147. Эдуард, принц Уэльский, т. н. Черный принц (1330—1376), сын Эдуарда III. Изображение по статуе с саркофага в Кентерберииском соборе.
Рис. 148. Рыцарь. Деревянная скульптура в Бамбергском соборе, 1370 г.
        Как раз на исходе XIV столетия начались решительные изменения благодаря тому, что постепенно вышла из употребления кольчужная бармица. Кольчужную рубаху выкраивали теперь с высоким воротником. Шлем снабжали подбородником и широким назатыльником.
        Бурлет остался на шлеме в качестве декоративного придатка. Около 1410 года появились подвижные наплечники, заходящие на нагрудник и наспинник. К кирасе подвешивается юбка из 3-5 полос (рис. 149). Подмышечные впадины начинают прикрывать защитными дисками. На локтях и коленях появились раковины, сначала очень небольших размеров. Наступил период роскошных накидок — гамбизонов, которые у людей в латах приобрели большое значение при торжественных случаях. В Италии до конца XV века носили накидку с широкими длинными, складчатыми, падающими с плеч рукавами, порой достигающими земли. Вообще в Италии того времени входят в моду короткие до колен гамбизоны, большей частью без рукавов, по талии их подвязывали кушаком (рис. 150, 151).
        Стремление лучше защитить нижнюю часть тела вынудило около 1430 года предпринять сначала робкую попытку к нижнему краю латной юбки спереди присоединить широкое продолжение, так чтобы оно не затрудняло посадку на лошадь. Таким образом возникли первые набедренники. Около 1420 года встречались уже первые наплечники с крыльями, с глубоким вырезом с правой стороны, чтобы можно было поместить копье под мышку. Левый наплечник получил усиление, которое первоначально привязывалось и имело большие размеры. На левом плече — со стороны наиболее вероятного удара — появились первые гребни или жгут, чтобы лучше защитить шею.

Рис. 149. Роланд. Одет в сборный нагрудник, еще имеющий форму лентнера. Каменная статуя в Рагузе (Дубровнике). Италия, 1423 г. Рисунок автора.
Рис. 150. Пеший воин в куртке-налатнике. С алтарного изображения Воскресения Христа, 1476 г. Художественная коллекция канонического монастыря в Клостернойбурге.
        До появления пластинчатых лат основной защитой являлась кольчужная рубаха. До XV века при изготовлении плетения один ряд колец кузнечно сваривали, другой склепывали, но с XV века все концы были склепаны. Склепанные кольца легко узнать по головкам заклепок. В XVI веке кольчужные рубахи, особенно итальянские и испанские, были сделаны необычайно изящно, собраны сплошь из склепанных колечек (рис. 152).
        Определение времени и места производства кольчужной рубахи — трудная задача, тем более что этому предмету уделяется еще мало внимания. Немецкие рубахи XV века состоят, в общем, из более крупных колец, чем итальянские и особенно миланские. Находят различия и в способе плетения колец. Приблизительно с 1420 года в Италии носили две кольчужные рубашки, более грубая надевалась поверх тонкой. То же можно сказать и о кольчужных штанах, которые достигали колен и заканчивались чашеобразным наколенником. Нередко употребляли тонкие кольчужные чулки и башмаки. Наконец, доспешники стали подумывать об использовании кольчужной накидки для покрытия лошади.

Рис. 151. Пеший воин, в кожаном доспехе с железными налокотниками и наколенниками; поверх доспехов — куртка-налатник. С алтарного изображения Воскресения Христа, 1476 г. Художественная коллекция канонического монастыря в Клостернойбурге.
        В Италии практиковалось кольчужное плетение двух видов. При первом проволоку для колец получали ковкой, а не волочением, как предполагалось.37) При втором кольца вырубали из листа и они лежали друг на друге, образовывая сплошное покрытие, подобное чешуе.38) Кольчужные рубахи, изготовленные таким способом, итальянцы называли яцериновое плетение (ит. maglia ghiazzerina). Их можно рассматривать как своеобразные «корацины»,39) по поводу которых среди археологов господствуют различные воззрения (рис. 153).
        Рассмотрение старейших кольчужных рубах, пришедших с Востока, позволяет предположить, что восточные народы значительно раньше, чем европейцы, были знакомы с искусством волочения проволоки. Колечки их очень малого диаметра часто так безупречно спаяны из волоченой проволоки, что остается только удивляться умению мастера. Следует упомянуть, что кольчужный панцирь в позднеантичный период носили преимущественно отряды Восточноримской империи. В Северную Европу он попадает уже в VI веке как предмет торговли. Арабы, по-видимому, сначала получали кольчужные рубахи из Индии, а во II веке стали делать сами. Древнейшее сообщение о рубахе встречается в Коране (сура 34 — стих 34), где говорится о том, что Бог руками Дауда (Давида) размягчал железо и при этом говорил: «Сделай совершенный панцирь из него и соедини его основательно кольцами». У арабов их называли латами Дауда.

Рис. 152. Кольчужное плетение.
a) Часть колец склепана, часть сварена. XV в.
b) Все кольца склепаны. XVI в.
Рис. 153. Деталь кольчужного плетения. Кольчуга-яцерин. Италия, XV в.
        Около 1420 года пластинчатые латы можно рассматривать как полностью сформировавшиеся, все их последующие изменения являются только частичными усовершенствованиями или причудами моды, которые постепенно оказывали решительное влияние на вооружение.
        Изменения в форме лат оказываются порой очень рациональными, но часто, уже спустя несколько лет, создают новые разновидности; при этом замечается национальное своеобразие, очень затрудняющее обзор сущности формы (рис. 154).
        Приблизительно к 1450 году шарообразный нагрудник становится несколько рельефнее. Эта рельефность достигается тем, что нагрудник состоит из двух частей, таким образом появляется составной нагрудник. В Италии только одну верхнюю часть обтягивали материей, благодаря чему не было заметно отсутствие нижней части. Затем надевали накидку и только после этого пристегивали нижнюю часть. Наплечники становятся больше, вместе с ними увеличиваются и налокотники. Набедренники становятся острыми снизу, возле них по бокам помещают маленькие пластинки набедреннички. Перчатки получают остроугольные манжеты. Голову покрывает армет или общеупотребительный салад, носки башмаков вытянулись до 36 сантиметров (рис. 155).

Рис. 154. Филипп Добрый, герцог Бургундский (1419—1467). Деревянная скульптура.
Копия погибшей при пожаре 1652 г. статуи конца XV в. из амстердамской ратуши. Работа Артура Квеллинуса.
        И еще около 1450 года рыцарское защитное вооружение представлено на поле боя весьма пестро. Постоянно встречались устаревшие формы, вплоть до старинных с различными усилениями; головным убором обычного копьеносца могли быть и старинная железная шапка, и бацинет; еще до 1480 года носили кольчужную бармицу, которая затем превратилась в популярную среди ландскнехтов кольчужную мантилью. В Италии лучники и арбалетчики носили определенного рода панцирь, представлявший собой нечто среднее между матерчатой курткой и пластинчатыми латами. Происхождение его, несомненно, надо искать в эволюции лентнера, подбитого железными пластинами. Меченосцы часто были в чешуйчатых панцирях-караценах или только в кольчужных рубашках. Так, именно в Италии ощущалась постоянно сердечная привязанность к старым формам и даже наследие античности не раз проявлялось в период Ренессанса, оставаясь неизменно живым. Наверняка упомянутая карацена произошла от римской «lorica squamata» (лат. чешуйчатые латы), т. к. расположение чешуи у нее таково, как и у названного римского бронзового чешуйчатого панциря. То, что у Тацита при упоминании об одежде императора Марка Сальвия Отона обозначено как «tunica ferrea», несомненно, оказывается похожим на военную одежду, подбитую металлическими пластинами. Приблизительно с середины XV века размер пластин на бригантинах начинает варьироваться, на груди и спине крепятся большие пластины, на подвижные части тела накладываются мелкие. Первые стрелки из огнестрельного оружия стали непримиримыми противниками тяжелого снаряжения. Аркебузьеры носили только кожаные нагрудники и легкие шлемы.
        Головным убором пехоты была шапка с усилением из наклепанных железных бляшек, которая живо напоминала шлемы древнеримских воинов. Из этого головного убора быстро развивается затем бургиньот.40)

Рис. 155. Полный доспех Фридриха Победоносного, пфальцграфа Рейнского (1425—1476).
a) Вид спереди. b) Вид сзади.
Работа миланского доспешника Томазо да Миссалья, 1450 г.
        С 1450 года начинается новый период развития доспехов, когда окончательно оформляется своеобразный внешний Поделитесь на страничке

slovar.wikireading.ru

Доспехи воинов Троянской войны. Шлемы (часть третья) » Военное обозрение

«РАННИЕ ШЛЕМЫ»

Мы рассказали о мечах и кинжалах, доспехах для торса, и вот теперь пришло время познакомиться и с «доспехами для головы». В бассейне Эгейского моря минойские и ранние ахейские шлемы появились очень давно, в 5000-1500 гг. до н.э. Ну, а судить об этом мы можем на основании находок керамики, фресок, скульптур и иных артефактов.


Так, на каменных амулетах из Сескло, датированных периодом между 5300 – 4500 гг. до н. э., мы уже видим что-то похожее на шлем, сделанное из кожи и украшенное длинными рогами. В ранней кикладской культуре, датируемой периодом 3200 – 2800 гг. до н.э., можно обнаружить их изображения. И, похоже, что конической шлем представлен в одном из символов знаменитого и до сих пор нерасшифрованного Фестского диска (2000 – 1700 гг. до н.э.). Генрих Шлиман также нашел фрагменты шлема – гребень и держатель гребня, но самого сохранившегося шлема не нашел.
Кувшин с острова Кипр. Особенностью крито-микенской культуры Эгейского моря было изображение на керамике рыб и, в особенности, осьминогов и каракатиц. Археологический музей г. Ларнака.

В «Илиаде» упоминается шлем, сделанный из кабаньих клыков, что сначала воспринималось как нонсенс, хотя описание там давалось подробное. Однако, клыки кабана, используемые в качестве пластинок на шлеме (около 2000 г. до н.э.) были найдены в Мариуполе на территории Украины. Это лишний раз говорит в пользу миграции древних дорийских племен из центральных и северных районов Европы в Грецию в 2000 – 1800 гг. до нашей эры. Эти пришельцы широко распространились по всей материковой Греции и постепенно смешались с ранее жившим здесь населением.


«Кабаний шлем» из гробницы №515 в Микенах. Национальный археологический музей в Афинах.

В Эгине (около 1800 г. до н.э.) был найден очень интересный шлем из кабаньих клыков. Очень интересные и сложные шлемы из клыков кабана с большими нащечниками представлены на фрагменте фрески из Акротири, на ритоне из Кносского дворца (около 1600 – 1550 гг. до н.э.) и на ритоне из погребения №4 в Микенах этого же времени.

Как же был устроен типичный «кабаний шлем» того времени? А очень просто: из клыков кабана вырезались пластины, подгонялись одна к другой и в них просверливались отверстия. Основанием шлема являлась шапка в виде конуса или полусферы, сделанная из кожи или войлока. Костяные пластины нашивались на ней по кругу, ряд за рядом, причем, направления их изгиба обычно смотрели в разные стороны. Верхние пластины имели треугольную форму, на вершине шлема находилась круглая «кнопка» из слоновой кости или бронзы либо там помещались держатели гребня.

Клыки кабана применялись из-за легкости обработки. С одной стороны они хорошо раскалывались вдоль. С другой стороны внешняя поверхность у них очень твердая (в отличие от слоновой кости). В «Илиаде» Одиссей, царь небольшого острова, носил такой шлем. Гомер дал удивительно точное описание шлемов той эпохи:
Отдал и щит; на главу же героя из кожи воловой
Шлем он надел, но без гребня, без блях, называемый плоским,
Коим чело у себя покрывает цветущая младость.
Вождь Мерион предложил Одиссею и лук и колчан свой,
Отдал и меч; на главу же надел Лаэртида героя
Шлем из кожи; внутри перепутанный часто ремнями,
Крепко натянут он был, а снаружи по шлему торчали
Белые вепря клыки, и сюда и туда воздымаясь
В стройных, красивых рядах; в середине же фетром подбит он.

Шлем сей – древность из стен Элеона похитил Автолик…


Реконструкция «кабаньего шлема» выполненная Питером Конноли.

На сложный шлем требовалось от двадцати до сорока кабанов, но кабаны в то время, видимо, не были проблемой, они давали и шкуру, и клыки, и мясо!
Составной шлем из клыков кабана был также найден в гробнице №12 в Дендре (см. вторую часть). Причем удивительно, что доспехи в этом погребении металлические, а вот шлем почему-то костяной! Неужели у владельца этих доспехов не хватило (чего, чем они там расплачивались?) средств на покупку бронзового шлема?


«Кабаний шлем» (1450 – 1400 гг. до н.э.). Археологический музей Ираклиона.

Еще один очень распространенный тип шлема, скорее всего из кожи или войлока, представлял собой колпак, с нашитыми на него металлическими дисками. Или же напротив – это металлический шлем с выпуклостями, сделанными для красоты.


Фреска из дворца в Пилосе. И вот вопрос: а что за шлем на нем изображен? Бронзовый с «шишками» (зачем они?). С отверстиями для проветривания (такие неизвестны!) или это что-то еще?

О красоте в то время заботились очень сильно, так как, судя по фрескам и изображениям на вазах, на шлемах одновременно были и гребни с перьями или конскими хвостами, и вдобавок еще и рога! А теперь так: давайте подумаем, при каких условиях это могло быть, а при каких нет. На шлемах у викингов рогов не было, поскольку удар мечом по прочным рогам на шлеме мог бы сломать воину шею. У рыцарей на шлемах было все, что угодно, но из папье-маше, «вареной кожи», легкого дерева и крашеного гипса. У самураев Японии на шлеме были металлические рога, но устроены они были так, что удар мечом по ним самому воину был не опасен.

Поэтому проще всего признать, что древние микенцы просто не рубились мечами (а они и не могли рубиться мечами-рапирами!), и тогда достаточно прочные рога на шлемах воевать им совсем не мешали. Но как только появились мечи для рубящих ударов, от всех рогов остался главным образом конский хвост и гребень на макушке у шлема!


Шлем с вазы из Катсамбы. Крит (около 1500 г. до н.э.).

Рога шлемов этого периода были обычно сделаны из кабаньих клыков, оленьих рогов, слоновой кости, а также из металла. Два артефакта из слоновой кости в виде бараньих рогов были найдены в одной из могил в Микенах (1550 гг. до н.э.).

«СРЕДНИЕ ШЛЕМЫ»

Ахейские шлемы 1500 – 1300 гг. до н.э. во многом похожи на их ранние образцы, то есть процесс изменений шел очень медленно. Типичным оставался шлем из кожи или войлока, обшитый кабаньими клыками, с нащечниками и различными украшениями. Чаще всего это рога, которых может быть и два, и один – спереди, и три – торчащих в разные стороны. Бронзовые шлемы этого времени также известны, в частности, это конический бронзовый шлем высотой 18,1 см (XIV – XIII вв. до н. э.)


Шлем высотой 18,1 см (XIV – XIII вв. до н. э.). Декорировка его показывает, что память о шлемах из клыков кабана еще сохранялась, почиталась, так что создатели металлических шлемов украшали их характерным рисунком.

Вне материковой Греции и островов Эгейского моря ахейских воинов в шлемах из клыков кабана, можно увидеть на египетском папирусе из Тель-эль-Амарны (1350 г. до н.э.) На нем некоторые воины изображены в конических бледно-желтых касках, очень похожих на рисунки аналогичных шлемов на микенских вазах. Кусок клыка кабана с перфорацией для крепления его на кожаную основу, найденный во время раскопок в районе Пер-Рамессу – столицы Рамзеса Великого в восточной дельте, подтверждает, что такие шлемы носились и на территории Древнего Египта. Очевидно, что их носили ахейские воины-наемники. Обнаружены такие же клыки и в Сербии (XIV – XIII вв. до н. э.), и на острове Кипр.

То есть для этого периода можно считать доказанным самое широкое распространение «кабаньих шлемов» и несколько меньшее – металлических – бронзовых. Хотя археологи нашли и шлемы этого периода, в частности, на Крите.

«ПОЗДНИЕ ШЛЕМЫ»

«Поздние шлемы», то есть относящиеся уже собственно к временам Троянской войны (1300 – 1100 гг. до н.э.) отличаются наибольшим разнообразием. Это, прежде всего, опять все те же самые шлемы из клыков кабана, к которым стали добавляться бронзовые детали. Причем есть основания полагать, что даже в VIII в. до н.э. они все так же использовались, хотя уже и были в это время редкостью.


Поздний ахейский шлем с «Вазы воинов» из Микен (около 1200 г. до н.э.).

Конический рогатый шлем без нащечников виден на статуе из Энгоми с острова Кипр (около 1200 г. до н.). Наемники-шарданы египетских фараонов практически все изображаются на египетских фресках в рогатых шлемах.

До нас дошли изображения «мохнатых» шлемов, по-видимому, сделанных из волосатых шкур. Это могла быть обычная полусферическая шапка, обтянутая сверху такой шкурой, так что авторы рисунков людей, одетых в такие шлемы, изображали их с головой, похожей на дикобраза. Однако есть мнение, что это могли быть просто длинные волосы, подхваченные бронзовым либо кожаным обручем на уровне висков. Изображений таких шлемов очень много, что, во-первых, говорит об их популярности, а во-вторых, в том случае, если это то, что мы думаем, что «армии» этой эпохи стали более многолюдными и кабаньих клыков на всех (как и бронзы) хватать перестало! Некоторые ученые также предположили, что подобные шлемы могли быть и на самом деле сделаны из кожи ежа!

Впрочем, очень схематичный стиль тогдашних художников не позволяет подробно идентифицировать эти шлемы, что оставляет место для самых различных гипотетических и спекулятивных измышлений.


«Шлем с зарослями на голове» на осколке керамики.

Очень популярным в это время, судя по изображениям, и прежде всего египетским фрескам, стали шлемы-тиары или шлемы-диадемы. Судя по всему, это опять-таки была какая-то «шапка» из кожи или войлока, по краю которой крепилась широкая металлическая полоса, замкнутая в овал по форме головы владельца шлема. То есть, если смотреть на него спереди или сзади, то можно было предположить, что на голове у него надето цилиндрической формы «ведро». И только, посмотрев сверху, можно было определить, что на самом деле это не так.


«Шлем-тиара» 1200 – 1100 гг. до н.э.

Остатки такого шлема были найдены на Крите (около 1200 г до н.э.). Другой такой шлем раскопал профессор Иоаннис Moскос и написал, что он имеет цилиндрическую форму с овальным сечением и прямыми сторонами. Его высота равна 15,8 см, ширина 18,7 – 19,1 см, а длина составляет 23 – 23.6 см. Поверхность красиво украшена бронзовыми полосками, состоящими из горизонтальных ребер, которые чередуются с одиночными горизонтальными рядами декоративных заклепок. Внутри, судя по рисункам, находился «ежик» из конских волос, перьев, а то даже и настоящая тиара из… веточек с листьями или цветами?!

Прекрасный пример ахейских бронзовых шлемов был найден в могиле XXVIII из Тиринфа (около 1060 до н.э.). Этот образец состоит из четырех элементов конической формы и двух длинных нащечников средней толщины около 1 мм. Все элементы этого шлема имеют небольшие отверстия вокруг краев, используемые для крепления подкладки к внутренней его поверхности.


Простой бронзовый шлем с трубкой для конского волоса. Кипр (конец VII в. до н.э.).

Простые конические шлемы в значительной степени использовались в конце ахейского периода. Так в ахейском кратере с Кипра два воина на колеснице явно носят конические шлемы, хотя из-за стилизации никакие другие элементы не могут быть определены. Этот кратер свидетельствует, что в некоторых случаях (чаще в не боевых ситуациях) мечи в то время носили за спиной.

topwar.ru

Оружие и доспехи воинов Троянской войны. Часть 9 Доспехи и оружие народов моря

Итак, нашествие «народов моря» было массовым переселением народов, чем-то похожим на сегодняшний исход сирийцев и африканцев в Европу. Только сейчас им там немецкие школьники меняют постельное белье (сами они для этого слишком несчастны!), а волонтеры убирают оставленный мусор, а тогда нецивилизованные египтяне встречали их копьями и мечами, а у побежденных еще и кисти рук отрезали, да еще и изображали это «мероприятие» на стенах своих храмов.

 

сражение египтян с «народами моря» на суше. Художник Дж. Рава. 

конвоирование пленных воинов «народов моря». Художник Дж. Рава.

казнь одного из вождей «народов моря» и конвоирование пленных; египетский воин справа с отрубленной кистью руки убитого лично им воина «народов моря»

Рельеф на стене в храме в Мединет-Абу с рельеф с изображением подсчета трофеев — отрубленных кистей рук. 

Ну, а как выглядели воины «народов моря» мы частично уже рассматривали в тех материалах, где речь шла о собственно Троянской войне. Однако теперь речь пойдет о ее последствиях, тем более, что разброс дат достаточно велик 1250 – 1100 гг. до н.э. Впрочем, это для нас он велик, а люди того времени жили медленно, ведь мобильные телефоны тогда еще не существовали.

Итак, наиболее полную информацию о «народах моря» мы получаем из рельефов и надписей из Мединет Абу. Это заупокойный храм, который был построен Рамзесом III в Фивах, в Верхнем Египте. Убранство храма состоит из серии рельефов и текстов о военных кампаниях против ливийцев и «народов моря». Датируются изображенные события примерно 1191 или 1184 годом до нашей эры. И они же дают ценную информацию о доспехах и амуниции различных групп «народов моря», с которыми схватывались египтяне, и они же могут дать ключи к расшифровке их этнического происхождения. Изображение боев на суше и на море дают огромное количество информации о вооружении «народов моря». В частности, рельефы, изображающие битвы на земле показывают египетские войска, которые сражаются с врагом, который тоже использует колесницы, очень похожие по конструкции колесницы египетские. Другой известный рельеф в Мединет Абу изображает морской бой. Египтяне и «народы моря» используют парусные суда в качестве основного средства морского передвижения. А вот и текст: 

«Народы, которые прибыли со своих островов среди моря, они вошли в Египет, полагаясь на свое оружие. Но все было подготовлено, чтобы поймать их. Крадучись войдя в гавань, они оказались в ней заперты…» 

Ну, а дальше египтяне, видимо, победили их за счет своей численности и хорошей военной организации.


Воин народа шардана (шердены) с рогом синего цвета и явно в металлическом, бронзовом шлеме. Рельеф из храма в Луксоре.

Теперь обратимся к доспехам и начнем со шлемов – «крепости для головы». Рельефы из Мединет Абу, Луксора и Абу-Симбела показывают нам 22 вида рогатых шлемов, принадлежавших воинам народа шардана. Из них один рог показан только лишь на двух шлемах, на всех остальных их два, причем профили их очень похожи. У 13 шлемов между рогами нарисован шарик на палочке. У девяти его нет. 17 шлемов даны только контуром (так дети раньше рисовали немцев в касках с рогами), четыре шлема заполнены внутри горизонтальными полосками, один «кирпичной кладкой» и на одном полосы вертикальные. Это позволяет сделать вывод, что рога и шарик были своего рода символом этого племени, а сами шлемы могли быть и цельнокованными из бронзы (и даже литыми – один такой литой шлем в свое время нашли в Средней Азии), и собранными из «колец» из кожи с набивкой наподобие детской пирамидки.

Соответственно филистимляне (пересет) носили свой характерный «перьевой» шлем-тиару. На барельефах можно увидеть, что шарданы сражаются с филистимлянами, то есть египтяне, как люди цивилизованные, уже тогда умели работать чужими руками!


Филистимлянин из Мединет Абу.

Шерден фараона бьется с филистимлянином (миниатюра)

Доспехи шарданов показаны на рельефах очень тщательно. Как правило, это кираса с наплечниками округлой формы, составленная из металлических полос. Английские историки называют такой тип доспеха «хвост лобстера». Понятно, что материал по фреске не определишь. Поэтому можно допустить, что эти доспехи могли быть А – кожаными, Б – из ткани (проклеенного льна), или С – смешанными – из металлических и неметаллических деталей. Греческий историк-реконструктор Катсикис Димитриос, используя изображения Мединет Абу и артефакты Афинского музея археологии, восстановил один такой доспех, причем оказалось, что он вполне функционален.


Воины-шарданы из храма Мединет Абу в характерных одеяниях «с полосками» V-образной формы. Что это? Рисунок на ткани или изображение неких элементов защитного доспеха из металла или кожи?


Кираса Катсикиса Димитриоса.


Поножи и шлем шарданов Катсикиса Димитриоса.

Филистимляне, судя по рельефам из Мединет Абу, тоже носили похожие доспехи, однако наплечники показаны у них не всегда. Общее впечатление от рисунка, они были очень гибкими, во всяком случае, тела в металлических кирасах так бы не гнулись. А значит, что «доспехи» у них были из ткани, либо это просто была одежда с характерным полосатым рисунком.


погибшие филистимляне. Мидинет Абу.

Щиты у шарданов были круглыми, большими, с центральной ручкой. На поверхности у них были металлические умбоны, а сами они, скорее всего, были плетеными из лозы и обтянутыми бычьей шкурой.


Реконструкция внешнего вида воинов шардана (реконструкция Катсикиса Димитриоса)

Оружие воинов «народов моря» состояло из копий, длинных мечей, топоров, а также луков и стрел. Мечи были, скорее всего, похожи по форме на вот такие длинные клинки в 90 см. Один из них был найден возле Яффы и датируется 2000 г. до н.э. Интересно, что этот огромный клинок (очень часто встречающийся на изображениях воинов-шарданов) состоит из почти чистой меди с небольшим добавлением мышьяка. Замечательное количество (около 30) подобных мечей (около 1600 года до н. э.) было также найдено в пещере на острове Сардиния. Так вот и в этом случае состав металла был тот же самый, что и вышеупомянутого образца. То есть Сардиния и Яффа были связаны… морским путем, по которому туда-сюда уже в то далекое время плавали корабли с воинами, имевшими такие вот длинные мечи.


Меч из Яффы.


Топор. Археологический музей в Афинах.





Реконструкция меча-рапиры.

Очень интересный бронзовый меч был найден в Угарите в Сирии. А интересен он, прежде всего, тем, что на его клинке возле рукояти выбит картуш с именем фараона Мернептаха и значит, что это работа египтян. А вот кому она предназначалась – собственно египетским солдатам или наемникам-шарданам, привыкшим «работать» такими длинными мечами – это вопрос.

Ну, а в целом Мединет Абу по-прежнему остается наиболее важным источником для нашего знакомства с «народами моря». В этот день, когда этот источник был обнаружен, можно было только спасибо сказать древним египтянам, создавшим этот заупокойный храм, который дает нам столько ценной информации. И хотя его изображения подтверждаются также рельефами в храмах Луксора и Абу-Симбела, именно он остается настоящей визуализированной энциклопедией «народов моря».


шердены с «мечами из Яффы». Мединет Абу.

А вот карта, созданная на основе археологических находок и текстовых сообщений, позволяющая наглядно проследить за путями миграции «народов моря». Как видите, это был настоящий исход, не уступающий по своим масштабам и современным многолюдным перемещениям…


Движение «народов моря». А. Шепс

В заключение стоит отметить, что за рубежом не только выходят многочисленные книги по истории Троянской войны и вооружению и доспехам бронзового века в Греции и других районов Древнего мира, но и большой популярностью пользуются военные миниатюра из «белого металла». Есть несколько международных масштабов, в которых эти фигурки отливают, а затем ими… «играют».


Фигурки воинов-шарданов Майкла и Алана Перри. Цена 12 фунтов. Высота 28 мм. Продаются неокрашенными.

источник: http://topwar.ru/84711-narody-morya-dospehi-i-oruzhie-chast-devyataya.html

alternathistory.com

Еще раз к вопросу о реконструкции вооружения эпохи Троянской войны. Воины в доспехах и шлемах (часть 12)

Обратившись к теме реконструкции вооружения воинов бронзы, нетрудно заметить, что… тут историкам и реконструкторам, можно сказать, очень повезло в том, что люди того времени были язычники и клали своим покойникам в могилы все то, что их окружало на этом свете. Вот рыцарей-христиан хоронили одетыми в саван и, что можно сказать о том, какое у них было вооружение в относительно раннем средневековье? Кольчуги порвались, мечи перековали на новые, современные образцы, вот и приходится нам пользоваться только миниатюрами и эффигиями. От более позднего времени до нас дошли и сами доспехи, и их изображения на миниатюрах и те же самые эффигии и брасы (плоскостные гравюры на меди и латуни), которые подтверждают друг друга, но с ранним средневековьем проблема.

А вот бронзовый век реконструировать значительно легче. Тут и находок очень много, и степень сохранности их очень велика. И к тому же есть много иконографических памятников. А это помогает реконструировать внешний вид воинов той эпохи сначала художникам, а затем уже и «прикладных дел мастерам».



«Поединок ахейского и троянского воинов». Художник Дж.Рава.

Вот, например, рисунок художника Джузеппе Рава «Поединок ахейского и троянского воинов». Можно сколько угодно спорить о том, что они не могли быть босыми («песок жжется»), хотя ходят же босыми воины-масаи, бушмены в пустыне Калахари, даяки – «охотники за головами» на Борнео и ничего, как-то обходятся. А вот все остальное – это то, что есть, что мы видим и за что можно подержаться. Мечи, типа того, что держит воин слева, находят по всей Европе, от Ирландии до Болгарии, и дальше – в Палестине, Сирии и Египте. Шлемы на головах у обоих нашли. Их изображения – нашли. Изображения щитов – имеются. Есть и доспехи (целых три!), вроде того, что носит воин справа.


«Фреска из Пестума».

Так же хорошо видны доспехи из бронзы у самнитских воинов из Пестума в Лукании. Считается, что эту фреску можно датировать IV в. до н.э. На воинах мускульные кирасы, шлемы с нащечниками и назатыльниками, поножи. Шлемы украшены перьями, щит – круглый, у всадника нет ни седла, ни стремян, ни обуви, но зато он носит браслет на лодыжке. У среднего воина на копьях петли – следовательно, они применялись для метания.


Ахейские доспехи и шлем (ок.1400 г. до н.э.). Музей Нафплиона. Греция.

Поэтому когда греческий реставратор доспехов и вооружения Катсикис Димитриос решил эти доспехи повторить, то особых проблем у него не было. Достаточно было съездить в музей Нафплиона…

В итоге у него получились два впечатляющих микенских «воина» в древних доспехах. Один в «доспехе из Дендры». Другой в типичном вооружении «народов моря». И оба эти комплекта очень похожи на более поздние рыцарские латы. Впрочем, ничего тут удивительного как раз и нет. Анатомически люди не изменились. Две руки, две ноги, шея… и как все это защитить по максимуму? Только так!


Впечатляющие «латы» и впечатляющая работа!
Сравните и убедитесь в их практически полной аутентичности.

Вот только шлем к «доспеху из Дендры» он не стал делать их кабаньих клыков, а изготовил из кожи и покрыл бронзовыми бляхами. Сам он об этом шлеме пишет так: «Это сложной конструкции шлем с коническим поперечным сечением. Шлем состоит из бронзовой оправы в форме купола, на котором прочно крепится оболочка из органических материалов. Оболочка изготавливается из льняной ткани и покрыта сверху кожей. Над этим органическим куполом симметрично расположены одиннадцать бронзовых дисков различного диаметра.


Кожаный шлем к «доспеху из Дендры».

В верхней части шлема находится коническая деревянная втулка для конского хвоста. Внутри шлем имеет толстую шерстяную подкладку для лучшей фиксации на голове, и чтобы эффективно гасить силу ударов. В таких шлемах поражает их прочность и защитные способности, несмотря на то, что единая металлическая оболочка на них отсутствует».


«Шлем Менелая» проще и состоит из трех бронзовых пластин, соединенных на заклепках. Четыре рога – крашеное дерево. Они придают ему устрашающий внешний вид, но подобно рыцарским «рогам» закреплялись непрочно, чтобы нанесенный по ним удар не мог бы передаться на шейные позвонки.

Интересно, что ничуть не менее интересные доспехи и шлемы делаются и на другом конце планеты, а именно в США. Среди тамошних реконструкторов следует назвать Мэтта Пойтраса, из города Остин, Техас. Реконструкцией доспехов он занимается 16 лет. Среди его разноплановых работ присутствует и тема Троянской войны.
Вот, например, как он в соответствии с описанием в «Илиаде» воссоздал шлем Одиссея из кабаньих клыков. Основание шлема из связанных вверху кожаных ремешков. Поверх него – клыки, просверленные и сшитые между собой «сапожной дратвой». Нашечники и назатыльник из бронзы с подбивкой из меха.


Вот так выглядит он снаружи…
А вот так изнутри
Ну, а это все его части.
Самого хитроумного Одиссея он одел в кожаные доспехи с нашитыми на них металлическими пластинами и вооружил копьем, мечом, и снабдил щитом характерной формы.
На этой фотографии хорошо видна и толщина кожи этих доспехов, и то, каким образом нашиты на кожу бронзовые пластинки.
Меч с рукоятью из кости у Мэтта находится в ножнах, обшитых мехом.
И такой же меховой подбой для руки мы видим у него на щите.
Этим щитом Мэтт снабдил своего «Ахиллеса», которого одел в столь же солидные доспехи и также в «гривастый» ахейский шлем с рогами. Кираса у него выполнена по типу кирас «народов моря». Здесь он особенно-то и не фантазировал, в отличие от реконструкции доспехов Одиссея.
Гривастый и рогатый «шлем Ахиллеса» по устройству очень прост. Это вытянутая по форме черепа полусфера из бронзы с приклепанной пластиной тульи и нащечниками на петлях. Рога, естественно, хотя и «страшные», но тоже «игрушечные», для красоты.
По мнению Мэтта доспехи той эпохи отличались многослойностью и против этого что-либо трудно возразить, ведь совершенно очевидно, что два-три слоя кожи защищают лучше, чем один, а в весе прибавляют не так уж и много.

Что касается шлемов, то они могли быть изготовлены как литьем, так и ковкой и также в смешанной технологии. Так, еще в советское время в Средней Азии нашли шлем, отлитый целиком из бронзы и со стенками толщиной 3 мм. Отмечалось, что он тяжелый, но зато его защитные свойства исключительно велики. Тоже самое могли выделывать и микенские оружейники, а уж украсить его макушку лошадиным хвостом это настолько очевидно, что ясно и без Гомера, что так вполне могло быть!

Тут надо отметить, что доспехи Мэтта несколько раз снимались в кино, хотя точность реконструкции (и прежде всего материал и вес!) в данном случае никакой роли не играли. Главное – внешний вид, а из чего что сделано – дело десятое!

И вот тут, кстати говоря, остается только лишь пожалеть, что не он одевал участников самого известного кинофильма о Троянской войне – «Троя» с Брэдом Питтом в главной роли. Не буду говорить о самом кинофильме – критики с ним уже разобрались и свои суждения как о произведении киноискусства высказали. А вот в отношении доспехов следует заметить, что они совершенно не историчны и почему так — неведомо. Ведь у создателей «Трои» было два совершенно беспроигрышных варианта: первый – сделать фильм с костюмами, изображенными на греческих вазах, то есть VI – V вв. до н.э. Это было бы тоже не исторично, но для многих узнаваемо и привычно. Второй – использовать костюмы в стиле того же Мэтта Пойтраса, известные по вазам и фрескам микенской эпохи – с характерными рогами, и всем прочим, что, кстати, можно было бы очень эффектно обыграть. Например, изготовление шлема для того же Одиссея.

Выбран был, однако, третий вариант. Создан некий гибрид с непонятным обилием мелких деталей совершенно нехарактерных для той эпохи. Вот где-то на другой планете… это было бы в самый раз, но никак не на Земле в достаточно хорошо известное нам время. Более того, непонятно из какого материала все они сделаны, ведь на экране они практически все черного цвета! Единственной момент, когда латы у Ахилла смотрятся как медные – это короткая сцена на корабле перед самой высадкой на землю Троады. Правда, в отдельных эпизодах мелькают выложенные «медью щиты», но их мало, хоть начищенная медь должна была бы там блестеть сплошь.


Кадр из кинофильма «Троя». Что это, зачем, и из чего? Зачем так много мелких и совершенно ненужных деталей? Поднять цену на изготовление доспехов? Ведь и так понятно, что «сказка», но все-таки надо и меру знать.

Ведь медные и бронзовые доспехи было в обычае чистить так, чтобы они сияли. «Шлемоблещущий Гектор» – вот как о нем говорит Гомер! А здесь и шлемы, и доспехи, и щиты (последние хоть как-то похожи на древние образцы и то не все!), все почему-то черные. Причем и у греков, и у троянцев! Основной цвет темный, блеска нет. А ведь, например, доспехи и щиты в итальянском кинофильме «Подвиги Геракла» (1958 г.). Пусть это сказка, но… она смотрится реальнее, чем «сказка» о Трое, снятая в 2004 году при совсем других возможностях. И… самое главное, ведь актеров все равно нужно во что-то одевать, так что, почему бы их сразу не одеть так, как положено?!


Кадр из кинофильма «Троя». Доспехи Ахиллесу начистили, а себе почему-то забыли?

Автор выражает благодарность Катсикису Димитриосу (http://www.hellenicarmors.gr) и Мэтту Пойтрасу за возможность воспользоваться представленными ими фотографиями доспехов (http://www.mpfilmcraft.com/mpfilmcraft/Home.html), а также греческой ассоциации «Коривантес» (koryvantes.org), предоставившей фотографии своих реконструкций.

topwar.ru

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *