Черные бароны – Чёрный барон без царского трона. Почему генерал Врангель проиграл

Почему барон – черный?

В биографии генерала Врангеля две загадки. Или, мягче скажем, два темных пятна. Смерть и прозвище.

Отчего никогда почти не болевший 49-летний спортивный человек никак не смог справиться с навалившейся хворью, несмотря на консилиум лучших врачей?

Причем, с самого начала родня и близкие не верили разговорам о рядовой простуде. Все симптомы, весь ход болезни был страшным, отчаянным, экзальтированным. За 38 неистовых дней генерал, что называется, сгорел.

Но меня интересует не только клиническая сторона истории, но и слегка мистическая. Откуда взялось знаменитое прозвище Петра Николаевича – «черный барон», – известное в России каждому:

Белая гвардия, черный барон

Снова готовят нам царский трон?

Памятник Петру Врангелю в Симферополе

Автор стихов Павел Григорьев, пишут комментаторы, подхватил в 1920 году уже гулявшее в народе словосочетание: эпитет «черный» связывают с военной формой Врангеля – черной черкеской с газырями, якобы бессменной одеждой генерала с 1918 года.

Ну, во-первых, носил он также и откровенно белую черкеску, а, во-вторых, я хочу предложить другую версию прозвища.

Петр Николаевич Врангель (так же, как и его родной брат Николай Николаевич – известнейший искусствовед начала ХХ века) был в родстве с Пушкиным: у них был общий предок, общий «африканский корень» – крестник русского царя, воспитанник и сподвижник Петра Великого Абрам Петрович Ганнибал. Из десяти детей царского арапа сын Осип стал дедом Пушкина, а дочь София – прапрабабушкой барона Врангеля. О молодых годах брата-искусствоведа (Николая, Коки) осталось много воспоминаний: художник Александр Бенуа называл его «африканцем». Под стать ему был и будущий генерал.

Вороные волосы, смуглая кожа, гордость и высокомерие натуры, некоторая капризность характера – все это работало на появление прозвища

Вороные волосы, смуглая кожа, на фоне которой особенно ярко смотрелись светлые белки глаз, гордость и высокомерие натуры, некоторая капризность характера, осознание 800-летней истории врангелевского рода – все это, я предполагаю, работало на появление прозвища, какие любят раздавать еще в училищах.

Черная черкеска, мне кажется, только завершила уже готовый образ. Но этот образ начал работать на судьбу генерала.

К середине 1920-х годов Врангелю (высочайшему, общепризнанному авторитету и герою, спасшему Белую армию от гибели в Крыму) удалось вырваться из-под тайной большевистской опеки над эмигрантскими организациями. Он сумел некоторое время вести секретную антибольшевистскую работу вместе с узким кругом своих единомышленников, и работа эта никаким образом не была подвержена чекистскому влиянию. Советская разведка получила о ней информацию с большим запозданием. Черный барон умел быть непроницаемым.

Для чего же генералу Врангелю понадобилась своя тайная организация и почему он скрывал ее от большинства соратников по Белой идее?

Дом в Брюсселе, где жил генерал Врангель

Проблема была деликатной. Положение Врангеля к 1925-1926 году было весьма неопределенным. Будучи Главнокомандующим Русской Армией и Председателем Русского Обще-Воинского Союза (РОВСа), он формально подчинялся великому князю Николаю Николаевичу, но фактически в эти годы был отстранен от руководства РОВСом и от получения реальной информации о работе, которую эмиграция вела против СССР. Велась эта работа окружением великого князя – прежде всего, генералом Кутеповым, у которого с Врангелем были сложные, враждебные, почти черные отношения. После провала «Треста» (провокационной ГПУшной организации) генерал Кутепов (активно в «Трест» веривший) потерял значительную часть своей былой популярности в военно-эмигрантских кругах.

Поначалу Врангель и не пытался вести никакой самостоятельной работы, считая это, при формальном подчинении великому князю Николаю Николаевичу, неэтичным, однако он неоднократно знакомил Кутепова с документами, доказывающими, что тот полностью находится под контролем большевиков, но Кутепов отказывался признавать очевидное и свою работу продолжал. Врангелю пришлось пойти на создание собственной независимой организации для борьбы с большевизмом.

Был ли смысл советским агентам уничтожать удалившегося от дел и поселившегося в Брюсселе Врангеля? Был, поскольку остро стоял вопрос: кто следующий, после растерявшего популярность Кутепова, будет руководить русскими воинскими силами Зарубежья? В случае смерти престарелого и больного Николая Николаевича Врангель мог вполне реально взять антибольшевистскую работу в свои руки, и тогда вся его тайная работа могла обрести нежелательную актуальность.

Для большевиков лучше было бы беречь Врангеля и провоцировать дальнейшие конфликты внутри треугольника: Врангель – Кутепов – великий князь

И наоборот: если бы Врангель оставался по-прежнему в стороне, на отшибе политической деятельности, Москве он был бы неопасен. Лучше было бы беречь Врангеля и провоцировать дальнейшие конфликты внутри треугольника: Врангель – Кутепов – великий князь.

Непосредственной причиной смерти Врангеля стал интенсивный туберкулез в верхушке левого легкого. Поначалу речь шла о незначительном гриппе. Редко болевший Врангель уже шел на поправку, как вдруг развилась новая, страшная болезнь. И началась она сразу же после отъезда странного визитера.

История с этим таинственным посетителем и по сей день не до конца ясна. У Врангеля был денщик, вестовой Яков Юдихин, никогда за все годы верной службы ни единым словом не упоминавший о каком-либо своем брате. И вдруг в середине марта 1928 года появился этот якобы брат, назвавший себя матросом с советского судна, пришвартовавшегося в Антверпене. Приехал, мол, на денек в Брюссель проведать своего брата. Дозвольте переночевать? Дозволили. Пробыл брат один день, время проводил где-то не с Юдихиным и спешно уехал. А на следующий день Врангель смертельно заболел.

Болезнь протекала очень сложно – с высокой температурой. Лишь через полторы недели, после консилиума именитых врачей (Алексинский, Вейнерт, бельгийские специалисты), в огромном количестве обнаружили туберкулезные палочки. Весьма вероятно, именно матрос и подсыпал в пищу хозяина дома нечто, что сыграло решающую роль в развитии всего туберкулезного процесса.

Мать генерала писала после его кончины: «Тридцать восемь суток сплошного мученичества! Его силы пожирала 40-градусная температура».

Лечащему врачу Врангель возбужденно признавался: «Меня мучает мой мозг… Я не могу отдохнуть от навязчивых ярких мыслей… Мозг против желания моего лихорадочно работает… и я пишу все время приказы».

Генерал Кутепов, у которого с Врангелем были сложные отношения

Начались нервные припадки. Его не смогли спасти.

Не странна ли вообще вся эта ситуация? Советский матрос, поехавший за границей из города в город, в 1928 году, чтобы повидать своего брата, да не простого, а служащего вестовым у лютого врага советской власти – и все это так запросто, не боясь быть заподозренным своим корабельным замполитом…

О подозрениях на отравление в одной из парижских газет было написано на следующий же день, но семья генерала не говорила о деталях ни слова, почему-то храня черное молчание.

По мнению историка Виктора Бортневского («Загадка смерти генерала Врангеля», СПб, 1996), в гибели была заинтересована не только советская разведка, но и враги генерала в самой эмиграции – сторонники линии Кутепова. В русском зарубежье всегда затушевывали ту борьбу, которая реально велась между разными флангами – литературно-политическими, религиозными, военными. Это легко понять: перед лицом единого советского врага диаспора хотела изображать собственное единство. А входя в подробности и обстоятельства жизни Врангеля последних лет, пришлось бы говорить о роли и позиции его оппонента генерала Кутепова – героя Белого движения, героя Галлиполи, благодаря которому русская армия сохранила свое ядро. После похищения его большевиками в 1930 году Кутепова еще больше возвеличили: мученик. И какая-либо критика в его адрес стала невозможна. По этой же причине, считал В.Бортневский, были положены в долгий ящик и подозрения о смерти генерала Врангеля.

Советский след по-прежнему считается главным

Конечно, советский след по-прежнему считается главным. И всё, что мы знаем о тайной чекистской лаборатории ядов, лишает любую историю мистического измерения. Тем не менее, новогодние версии тем и хороши, что за них не надо нести серьезной ответственности. Пока историки ищут истину, можно пофантазировать, что же таило загадку судьбы смуглого барона: африканское ли происхождение далекого предка, кровная близость к автору «Моцарта и Сальери» или два ряда газырей на черной как ночь черкеске.

www.svoboda.org

Триумф и трагедия «черного барона» » Военное обозрение

27 августа (15 августа) 1878 года, сто сорок лет назад, родился Петр Николаевич Врангель – барон, генерал-лейтенант, герой Русско-японской и Первой мировой войн, все же куда больше известный нашим согражданам по событиям Гражданской войны. «Белая армия, черный барон» — это все о нем. Харизматичный человек в черной черкеске и папахе – таким барон Врангель запомнился всем, кто видел его портреты времен Гражданской войны. Врангель – одна из самых интересных фигур того смутного времени.
В советский период его демонизировали, называли «черным бароном», монархисты и белые эмигранты превозносили как одного из последних подлинных защитников Белой идеи. Но Гражданская война была хоть и очень важным, но все же эпизодом в жизни русского генерала. Если бы не революция, вряд ли бы имя барона ассоциировалось с политикой – он делал блестящую военную карьеру и до 1917 года совсем не собирался лезть в политические дрязги.

Петр Врангель был выходцем из очень знатной немецкой фамилии — дома Тольсбург-Эллистфер рода Врангель. Многие представители рода Врангель добились известности на русской службе. Так, генерал-лейтенант Александр Врангель, воевавший на Кавказе, непосредственно командовал пленением имама Шамиля. В честь мореплавателя адмирала Фердинанда Врангеля назван одноименный остров в Северном Ледовитом океане. Однако отец Петра Врангеля Николай Егорович Врангель, в отличие от большинства представителей рода, карьеру сделал не на военном, а на гражданском поприще. Он был чиновником, затем занялся бизнесом и был председателем правления Российского золотопромышленного общества. В 1877 году Врангель женился на Марии Дмитриевне Дементьевой-Майковой, которая родила ему троих сыновей – Петра, Николая и Всеволода. Николай Николаевич Врангель, родной брат «черного барона», впоследствии стал известным русским искусствоведом. Петр родился в 1878 году в Новоалександровске Ковенской губернии (сейчас это литовский город Зарасай).

Детство Петра Врангеля прошло в Ростове-на-Дону. Здесь, где семья его отца Николая Егоровича жила до 1895 года, до сих пор остался их семейный особняк – знаменитый «дом Врангеля», который был построен в 1885 году. Сам Петр Врангель имел все шансы так и не начать военную карьеру, а пойти по стопам отца – преуспевающего предпринимателя. В 1896 году Петр окончил Ростовское реальное училище, а в 1901 году – Горный институт в Санкт-Петербурге, получив инженерное образование. Однако семейные традиции все же взяли свое и в 1901 году Петр Врангель поступил вольноопределяющимся в лейб-гвардии Конный полк. В 1902 г. он сдал экзамен при Николаевском кавалерийском училище и получил звание корнета гвардии с зачислением в запас.

Уволившись из гвардии, Петр Врангель отправился служить в Иркутскую губернию — чиновником особых поручений при иркутском генерал-губернаторе. Казалось, ждала Петра Николаевича гражданская карьера, но началась Русско-японская война. Барон вновь записался в армию – на этот раз уже навсегда определившись с жизненным выбором. Он был зачислен в 2-й Верхнеудинский полк Забайкальского казачьего войска, где в декабре 1904 г. был произведен в сотники. В 1906 г. Врангеля перевели в 55-й драгунский Финляндский полк в чине штаб-ротмистра, а в 1907 г. – в лейб-гвардии Конный полк в чине поручика. После окончания в 1910 г. Николаевской военной академии, Петр Врангель продолжал службу. К моменту начала Первой мировой войны он в чине ротмистра командовал эскадроном лейб-гвардии Конного полка. Уже 12 декабря 1914 г. доблестный офицер получил чин полковника.

Зарекомендовал себя Врангель очень хорошо – как инициативный, смелый командир. 8 октября 1915 г. он был назначен командиром 1-го Нерчинского полка Забайкальского казачьего войска, сражался в Галиции против австро-венгерских войск. В январе 1917 г., незадолго до революции, полковник Петр Врангель был произведен в генерал-майоры и назначен командиром 2-й бригады Уссурийской конной дивизии, а в июле 1917 г., уже после революции – командиром 7-й кавалерийской дивизии, затем – командующим Сводным кавалерийским корпусом.

Бурные политические события осени 1917 года заставили генерала перебраться на дачу в Ялту. Там его и арестовали местные большевики, поместившие барона под арест. Знали бы тогда они, какую роль уже в обозримом будущем сыграет Петр Врангель в Гражданской войне – ни за что не отпустили бы его живым. Но тогда Петр Врангель был лишь оставшимся не у дел генералом старой армии. Поэтому его отпустили и вскоре барон перебрался в Киев, где вышел на связь с представителями гетмана Павла Скоропадского.

Но вскоре от идеи сотрудничества со Скоропадским Врангель отказался, убедившись в слабости киевского режима. Прибыв в Екатеринодар (Краснодар), Петр Врангель поступил в Добровольческую Армию и был назначен командиром 1-й конной дивизии, затем – командиром 1-го конного корпуса. Уже на службе в Добровольческой Армии генерал-майор Петр Врангель 28 ноября 1918 года был произведен в чин генерал-лейтенанта. Так Петр Врангель стал одним из лидеров Белого движения, отличаясь не только большой личной храбростью и требовательностью к подчиненным, но и ярой ненавистью к большевикам. Именно Врангель командовал взятием Царицына 30 июня 1919 года.

В ноябре 1919 года барон возглавил Добровольческую армию, сражавшуюся на московском направлении, однако уже 20 декабря 1919 г. из-за разногласий с генералом Антоном Деникиным – главнокомандующим Вооруженными силами Юга России, был отстранен от занимаемой должности и 8 февраля 1920 года уволен в отставку. Врангель отбыл в Константинополь, но уже 2 апреля 1920 года генерал Деникин решил покинуть пост главнокомандующего ВСЮР. После этого решения военный совет под председательством генерала Драгомирова выбрал новым главнокомандующим Петра Врангеля. Уже 4 апреля барон вернулся в Россию – в Севастополь его привез британский линейный корабль «Император Индии». 28 апреля 1920 года Врангель переименовал армию в Русскую Армию, рассчитывая, тем самым, поднять боевой дух войск, находившихся к тому времени в очень сложном положении.

В 1919-1920 гг. Петр Врангель ради совместных действий против большевиков был готов объединиться с кем угодно. Он отправил парламентеров даже к анархисту Нестору Махно, но повстанцы батьки их казнили. Впрочем, ряд менее значительных «зеленых» атаманов заключил союз с врангелевцами. Врангель был готов и на признание Украины самостоятельным государством, а украинского языка – вторым государственным языком помимо русского после создания федеративной России. Врангелем была признана независимость горской федерации Северного Кавказа, на поддержку которой он также рассчитывал.

Вопреки советской пропаганде, барон Врангель не был сторонником возвращения крестьянских земель помещикам. Напротив, он признавал захват крестьянами помещичьих земель в 1917 году законным, предлагая лишь выплатить определенный взнос в казну государства. Равным образом, Врангель шел на уступки казакам и даже пытался привлечь на свою сторону рабочих, предпринимая шаги по защите их прав. Но все это не помогло барону. К этому времени Красная Армия намного превосходила подчиненные Врангелю вооруженные формирования. Барон серьезно дискредитировал себя и продолжающимся сотрудничеством с англичанами и французами, интервенция которых в Россию вызвала негативное отношение к ним даже со стороны многих бывших офицеров старой русской армии.

К началу осени 1920 года положение Русской армии генерала Врангеля значительно ухудшилось. Врангелевцы не смогли воспрепятствовать занятию Красной Армией плацдармов в районе Каховки, а в ночь на 8 ноября 1920 года Южный фронт РККА под командованием Михаила Фрунзе начал наступление на Крым. В этой операции участвовали 1-я и 2-я Конные армии, 51-я дивизия Василия Блюхера и отряд армии батьки Нестора Махно под командованием Семена Каретника. Несмотря на большие потери, красным удалось взять штурмом Перекоп и прорваться на территорию Крымского полуострова. Угроза наступления советских войск, противостоять которым у врангелевцев уже не было сил, привела к массовой эвакуации остатков Русской армии из Крыма. Около 100 тыс. человек – солдат и офицеров армии Врангеля – в организованном порядке были эвакуированы в Константинополь. На родину «черный барон» больше не вернулся.

Оказавшись на турецком берегу, Врангель поселился на яхте «Лукулл», которая стояла у набережной Константинополя. Но, несмотря на то, что «черный барон» покинул Россию, советское руководство продолжало считать его опасным противником советской власти, который может организовать новое антибольшевистское движение при поддержке западных держав. 15 октября 1921 года, спустя год после эвакуации врангелевцев из Крыма, в яхту «Лукулл» врезался итальянский пароход «Адрия», шедший из советского порта Батум. Яхта затонула, но Врангелю и членам его семьи по счастливой случайности удалось спастись – во время тарана они отсутствовали на яхте. Существует версия о том, что таран яхты был специально спланирован и организован советскими спецслужбами. В любом случае, советское руководство было право, опасаясь враждебной деятельности Врангеля и его сторонников.

В 1922 году «черный барон» переехал из Константинополя в Сремски-Карловци, что в Королевстве сербов, хорватов и словенцев (Югославии), а в 1924 году основал Русский общевоинский союз (РОВС), в который вступили многие русские офицеры, оказавшиеся в эмиграции в странах Европы и в Турции. Стремясь придать РОВСу особую легитимность, Петр Врангель уступил верховное руководство организацией великому князю Николаю Николаевичу, бывшему во время Первой мировой войны верховным главнокомандующим русской императорской армией. РОВС продолжал заниматься антисоветской деятельностью, изучая ситуацию в Советском Союзе и консолидируя всю антибольшевистскую эмиграцию.

Сам барон Врангель в сентябре 1927 года перебрался из Югославии в Бельгию, где поселился в Брюсселе, устроившись инженером в одну из местных организаций. Однако в апреле 1928 года Петр Врангель неожиданно заразился туберкулезом. Болезнь развивалась очень стремительно и 25 апреля 1928 года 49-летний генерал-лейтенант Петр Врангель скоропостижно скончался. Родные военачальника решили, что барона отравили советские спецслужбы, продолжавшие следить за бывшим вождем Белого движения. Петра Врангеля похоронили в Брюсселе, но уже в следующем году его прах перевезли в Югославию и 6 октября 1929 года торжественно перезахоронили в русской церкви Святой Троицы в Белграде. Многие соратники Врангеля еще долго продолжали оплакивать генерала, считая, что если бы он был жив, то непременно продолжал бы борьбу против советской власти. Некоторые даже были уверены, что в 1941 году Врангель неизбежно оказался бы на стороне гитлеровской Германии, по крайней мере – стремился бы воспользоваться моментом и присоединиться к германским войскам для участия в свержении большевиков.

Фигура генерала барона Врангеля встречает противоречивые оценки. Традиционный для советской исторической науки подход изображает барона ярым противником советской власти, действовавшим в интересах восстановления старого режима. «Белые патриоты», в свою очередь, рассматривают Петра Врангеля как героического военачальника, который желал России только добра. Но, скорее всего, и сам Петр Врангель в 1920 году не смог бы ответить на вопрос, чего он желал России. В своей ненависти к большевикам он был готов к союзу «хоть с чертом». Гетман Скоропадский со своими «сечевыми стрельцами», немцы, англичане, французы, кавказские горцы и крымские татары, атаманы «зеленых» – с кем только не был готов сотрудничать «черный барон».

Между тем, боевые действия в Крыму в 1920 году отчасти помешали Красной Армии нанести роковой удар по белополякам и взять Варшаву. Скорее всего, для Петра Врангеля к этому времени война уже приобрела характер некоего «действия ради действия». Он весьма смутно представлял себе будущее России в случае победы над большевиками – какая-то федерация с полунезависимыми образованиями украинцев, казаков, горцев.

Зато Врангеля активно поддерживал Запад, понимая, что чем дольше Россию раздирает Гражданская война, тем более масштабный удар будет нанесен по российскому государству, тем сложнее стране будет возродить былую мощь.

Разумеется, все сказанное не отменяет воинских качеств генерал-лейтенанта Петра Врангеля – героя Русско-японской и Первой мировой войн, получавшего награды не за штабную работу, а за кровь, пролитую им и его солдатами на полях сражений. Петр Врангель был интересной и трагичной фигурой бурного периода русской истории, которую есть за что уважать, но не стоит идеализировать.

topwar.ru

«Чёрный барон» Врангель » Военное обозрение

90 лет назад, 25 апреля 1928 года, умер «черный барон» Пётр Николаевич Врангель. Он прославился как талантливый офицер-кавалерист в годы Первой мировой войны и один из крупнейших вождей Белой армии и русской белоэмиграции.

Происхождение и образование

Пётр Николаевич Врангель родился 15 (27) августа 1878 г. в семье, которая принадлежала к старинному прибалтийскому дворянскому роду, которая вела свою историю с XIII века от Генрикуса де Врангеля, рыцаря Тевтонского ордена. Девиз рода Врангелей был: «Frangas, non flectes» (с лат. — «Сломишь, но не согнёшь»). Сам Врангель приходился прямым потомком шведскому фельдмаршалу Герману Старшему (XVII век), его правнук Георгий Густав был полковником у Карла XII, а его сын Георг Ханс стал майором русской армии. Находясь на русской службе, Врангели были участниками практически всех войн, которые вела Россия в XVIII-XIX вв., занимали высокие посты в системе государственной службы, а некоторые становились известными общественными деятелями. Так, известным мореплавателем и полярным исследователем был Фердинанд Врангель — его имя носит остров Врангеля в Северном Ледовитом океане, а также другие географические объекты в Северном Ледовитом и Тихом океанах. Кроме того, род Врангелей успел породниться со многими знатными семьями, так среди предков Петра Николаевича был и А. П. Ганнибал (прадед А. С. Пушкина).

Таким образом, Пётр Николаевич унаследовал баронский титул и склонность к военному делу. Однако его отец, Николай Егорович, отдавал предпочтение предпринимательству. Он работал в Русском обществе пароходства и торговли (крупнейшей пароходной компании в стране), а также входил в правление нескольких угледобывающих акционерских обществ в Ростове. Кроме того, доход семьи обеспечивало имение в Минской губернии. В этом имении Пётр провел детство. Уже с самого раннего возраста он отличался от сверстников высоким ростом, силой, ловкостью и необычайной подвижностью. Его отец любил охоту, на которую и брал своих сыновей. Он отмечал, что «к их великой гордости и моему конфузу, вскоре меня заткнули за пояс, особенно Петр».

В 1896 году Пётр Николаевич окончил Ростовское реальное училище. После трагической смерти младшего сына Владимира семья Врангелей переехала в Петербург. Отцу удалось найти свое место в финансовых кругах благодаря связям с министром финансов С. Ю. Витте и директором Петербургского международного коммерческого банка А. Ю. Ротштейном. Пётр Николаевич поступил в Горный институт, ведущее учебное заведение империи по подготовке инженерных кадров. Показав блестящие результаты в учебе, в 1901 г. он окончил институт с золотой медалью.

Служба

Пётр Николаевич на правах «вольноопределяющегося» был призван в лейб-гвардии Конный полк, где традиционно служили Врангели. Это был один их элитных полков гвардейской кавалерии, входивший в состав 1-й гвардейской кавалерийской дивизии. Почетным командиром конногвардейцев был сам царь. Уже через год, сдав по 1-му разряду экзамен в Николаевском кавалерийском училище, Пётр получил первый офицерский чин корнета. Однако молодой и буйный нрав потомственного дворянина сыграл с ним плохую шутку: из-за пьяной выходки, свидетелем которой стал командир полка Трубецкой, кандидатура Петра Николаевича была забаллотирована во время офицерского голосования, которое определяло возможность прохождения дальнейшей службы в полку.

Оставив военную службу, Врангель направился в распоряжение иркутского генерал-губернатора как чиновник по особым поручениям. Когда началась русско-японская война, Пётр Николаевич добровольно вступил в Маньчжурскую армию, где служил в двух казачьих полках. Он входил в отряд генерала Ренненкампфа, одного из лучших кавалерийских начальников того времени. Врангель стал участником многочисленных переходов и стычек с противником. Как писал служивший с ним П.Н. Шатилов: «На маньчжурской войне Врангель инстинктивно почувствовал, что борьба — его стихия, а боевая работа — его призвание». В декабре 1904 года он был произведён в сотники «за отличие в делах против японцев» и награждён орденами Святой Анны 4-й степени с надписью «за храбрость» и Святого Станислава 3-й степени с мечами и бантом. Период войны с Японией дал молодому человеку полезные знакомства, которые помогли ему в дальнейшей карьере.

После завершения войны получил назначение в 55-й драгунский Финляндский полк и произведён в чин штабс-ротмистра. Оттуда его вскоре прикомандировали в Северный отряд генерал-майора Орлова, который занимался подавлением революционных выступлений в Прибалтике. В период революции верность престолу вознаграждалась щедро. Уже в мае 1906 г. царь Николай II лично соизволил пожаловать Петру Николаевичу орден Св. Анны 3-й ст. А в марте 1907 года вновь получил назначение в лейб-гвардии Конный полк в чине поручика. На одном из парадов его отметил государь. В будущем Пётр Николаевич еще не раз встретится с государем. Он был убежденным монархистом, Врангель положительно отзывался о последнем государе, но был крайне недоволен окружением царя.

Выходец из знатной и богатой семьи, гвардейский офицер, Врангель быстро стал своим в высших кругах. Он женился на дочери камергера Высочайшего двора и крупного помещика Ольге Михайловне Иваненко, фрейлине императрицы Александры Федоровны. У них было четверо детей: Елена, Пётр, Наталья и Алексей (они прожили долгую жизнь, ушли из жизни уже в современную нам эпоху). Судя по «Запискам» Врангеля и его письмам к жене, отношения у них были самые теплые. Ольга Михайловна фактически спасла мужа во время революционного террора, выхаживала во время эпидемии сыпного тифа, помогала устраиваться за границей.

Как вспоминал о Петре Николаевиче генерал П.Н. Шатилов: «Это был любивший общество светский человек, прекраснейший танцор и дирижер на балах и непременный участник офицерских товарищеских собраний. Уже в молодых годах он имел удивительную способность необычайно ярко, образно и кратко высказывать свое суждение по всевозможным вопросам. Это делало его чрезвычайно интересным собеседником». Однако были у него и недостатки, характерные для аристократии того времени. Так, современник отмечали его дворянское высокомерие, вспыльчивость (нервный характер). Не осталось в прошлом и пристрастие к выпивке. За любовь к шампанскому Piper Heidsick он получил кличку «Пипер».

Врангель поступил в элитную Николаевскую академию Генштаба, где показал хорошие результаты в учебе. В 1910 г. Пётр Николаевич окончил академию одним из лучших, однако он не захотел уходить на штабную должность. Как отмечал сам Врангель: «Я не гожусь в офицеры генерального штаба. Их задача советовать начальникам и мириться с тем, что совет не примут. Я же слишком люблю проводить в жизнь собственное мнение». Затем был направлен в Офицерскую кавалерийскую школу, по окончании которой в 1912 г. вернулся в свой полк. Здесь Врангель получил в командование эскадрон, в 1913 г. — чин ротмистра.

Первая мировая война

С самого начала Первой мировой войны Пётр Врангель находился на фронте. Его полк входил состав конного корпуса Хана Нахичеванского, который действовал на правом фланге 1-й русской армии генерала фон Ренненкампфа. Уже 16 августа 1914 г. кавалерия перешла границу Восточной Пруссии. Перед русскими войсками стояла 8-я германская армия. После перехода границы русские войска Ренненкампфа с боями продвигались вперед. Командующий решил направить конный корпус в обход левого фланга противника в направлении на Инстербург.

В районе д. Каушен русская кавалерия неожиданно столкнулась с германской 2-й ландверной бригадой. Несмотря на маневренное преимущество, кавалеристы спешились и втянулись в затяжной бой. Несколько попыток перейти в атаку были отбиты. Однако преимущество было на стороне наших войск: выучка (по сравнению с германскими запасниками), а также численное и огневое превосходство. Германцы стали отходить, оставив в качестве прикрытия два орудия, чьи передки были подбиты огнем нашей артиллерии. Именно в это время и произошел известный подвиг Врангеля, который вместе со своим эскадроном находился в резерве. Как отмечал командир лейб-гвардии Конного полка генерал Б. Е. Гартман: «Врангель не находил себе места от нетерпения. Вести о потерях, об убитых товарищах доходили до него и лишь усиливали его протест против того, что ему приходится оставаться в тылу, когда его товарищи дерутся. И наконец, он не вытерпел. К этому времени к начальнику 1-й гвардейской кавалерийской дивизии генералу Казнакову подъехал с наблюдательного пункта 1-й Его Величества батареи поручик Гершельман и доложил, что орудия противника в тяжелом положении и что, если помочь спешенным частям свежими силами, то орудия можно будет захватить. Услыхав это, Врангель стал буквально умолять разрешить ему атаковать…». Получив разрешение, он повел решительную атаку в конном строю. Германцы дали несколько залпов, наши войска понесли значительные потери (под Врангелем была убита лошадь). В результате русские гвардейцы достигли орудий и захватили их. В дальнейшем они в качестве трофеев выставлялись в Петрограде.

Именно этот Каушенский бой многократно описывался в различных статьях и мемуарах белоэмигрантов. Ведь это была первая и фактически, единственная в своем роде, кавалерийская атака мировой войны, первый серьезный боевой эпизод русской гвардейской кавалерии. И фактическая победа, так как германские войска отступили. Русские кавалеристы проявили бесстрашие, среди погибших и отличившихся были представители многих знатных семей. Таким образом, этот бой (по сути, один из множества стычек и схваток в этой войне) стал известен в высшем свете и при дворе. Распространению информации способствовал и Нахичеванский, видимо, интриговавший против Ренненкампфа. Это вызвало поток наград. Врангель получил орден Св. Георгия 4-й степени, став, таким образом, едва ли не первым офицером – Георгиевским кавалером Первой мировой. Однако в целом это была ошибка русского командования. Нахичеванский не использовал мобильность кавалерии, не преследовал противника и, оправдываясь высокими потерями и расходом боеприпасов, он отвёл войска в тыл и не выполнил задачи. В результате из-за отсутствия кавалерии на правом крыле в ходе Гумбинненского сражения 1-я армия вообще чуть ли не потерпела поражение. Поэтому Ренненкампф негативно оценивал действия конницы Нахичеванского в этом бою.

В дальнейшем вместе со своим полком Врангель участвовал в продвижении вглубь Восточной Пруссии. В начале сентября 1-я бригада 1-й гвардейской кавалерийской дивизии была снята с фронта и поступила в распоряжение коменданта крепости Ковно. Когда после поражения 2-й русской армии началось поспешное отступление 1-й армии к границе, а затем — за р. Неман, в тылу начались беспорядки. Два эскадрона лейб-гвардии Конного полка (включая эскадрон Врангеля) были направлены в район Мариамполя, где восстанавливал порядок в тылах 20-го корпуса.

В середине сентября на основе гвардейской кавалерийской бригады была сформирована Сводная кавалерийская дивизия, её командиром стал генерал П. П. Скоропадский (будущий марионеточный гетман Украины), а начальником штаба — Врангель. Сначала дивизия предназначалась для обороны Варшавы, но затем была переведена в состав 10-й армии и участвовала в боях за Августовские леса. В октябре Сводная дивизия была переформирована в Гвардейскую кирасирскую, которую отвели на отдых и восстановление в район Барановичей, где располагалась Ставка Верховного Главнокомандующего. Здесь конногвардейцы принимали участие в охране Ставки. Врангель же был назначен заместителям командира лейб-гвардии Конного полка по строевой части. В октябре Ставку посетил царь. По его повелению Врангель был награжден орденом Св. Владимира IV степени с мечами и бантом. В декабре Врангеля назначили в свиту императора (флигель-адъютантом), что свидетельствовало об особой приближенности к особе государя. Также он получил и чин полковника.

На фронт Врангель вернулся в январе 1915 г. Его дивизия располагалась на р. Пилица, а через месяц была передана в 10-ю армию. В конце февраля было предпринято наступление армиями Северо-Западного фронта, которое вошло в историю под названием Праснышской операции. 2 марта в районе Мариамполя 3-й корпус перешел в наступление, а 1-я кавбригада 1-й гвардейской кавалерийской дивизии была выслана на охранение его правого фланга. 5 марта Врангель с двумя эскадронами пошёл наперерез отходящему от д. Даукше противнику. Конногвардейцам удалось опрокинуть две роты противника, они захватили 12 пленных, четыре зарядных ящика и обоз. За это дело Врангель был награжден Георгиевским оружием.

В дальнейшем конногвардейцы оставались в этом районе, преимущественно занимались разведкой. В мае 1915 года немцы прорвали русский фронт в районе Горлицы, наши армии стали отступать. В начале июня Врангель в составе своей дивизии сражался на Козлово-Рудских позициях, на подступах к стратегической крепости Ковно. Он лично руководил действиями различных эскадронов, которым приходилось особенно тяжело ввиду низкого морального духа некоторых пехотных частей. К середине июня Козлово-Рудские позиции были окончательно покинуты, и конногвардейцы отошли к Неману. 1-я гвардейская кавалерийская дивизия вошла в состав конного корпуса генерала Казнакова (5-я армия). В июле 5-я армия вела оборонительные бои, и постепенно отступала под натиском противника. Кавалерия прикрывала её левый фланг. Лишь к концу месяца русские войска оторвались от противника, закрепились, а кавалерия отошла за р. Свенту. В дальнейшем Врангель вместе со своим полком участвовал в боях на р. Свенте, а в сентябре — в ликвидации Свенцянского прорыва, когда германская кавалерия углубилась в наши тылы.

В октябре 1915 года Врангель был переведен на Юго-Западный фронт и назначен командиром 1-го Нерчинского полка Уссурийской конной бригады (позже развернутой в дивизию), которой командовал генерал А. М. Крымов. При переводе Врангелю была дана следующая характеристика его бывшим командиром: «Выдающейся храбрости. Разбирается в обстановке прекрасно и быстро, очень находчив в тяжёлой обстановке». Уссурийская дивизия приняла участие в Луцком прорыве. В середине августа нерчинцы выдержали тяжелый бой с 43-м германским полком, а в середине сентября в ходе боев в Карпатах захватили 118 пленных, а также большое количество оружия и боеприпасов. За это Нерчинский полк получил благодарность от государя, а его шефом был назначен цесаревич Алексей.

В конце 1916 г. Уссурийская дивизия была переброшена на Румынский фронт. Новыми шагами в военной карьере Петра Николаевича стали чин генерал-майора, «за боевое отличие», в январе 1917 года и назначение его командиром 2-й бригады Уссурийской конной дивизии, затем в июле 1917 года — командующим 7-й кавалерийской дивизии, а после — командующим Сводным кавалерийским корпусом. За успешно проведённую операцию на реке Збруч летом 1917-го генерал Врангель был награждён солдатским Георгиевским крестом IV степени.

Отношение к Революции

Отношение Врангеля к Февралю и Октябрю было отрицательным. Конечно, он видел те сложности, с которыми столкнулась Россия в годы войны. Замечал Врангель и постепенно нарастающее недовольство и разложение войск. В его «Записках» много говорится о развале армии и фронта, о недопустимом вмешательстве в дела армии солдатских комитетов, о вредном заигрывании с народом. С одной стороны, генерал явно считал, что солдатский и казацкий элемент недостаточно надежен – легко поддается пропаганде, требует сильной руки. С другой – придавал огромное значение чувству единения солдат и командира. Несколько раз в «Записках» Врангель описывает ситуацию, когда ему удавалось «овладеть войсками», то есть добиться искренней любви и послушания солдат. Когда был зачитан манифест великого князя Михаила Александровича о неготовности принять престол, Петр Николаевич заявил: «Это конец, это анархия». Как совершенно верно отмечал генерал: «С падением царя, пала сама идея власти, в понятии русского народа исчезли все связывающие его обязательства, при этом власть и эти обязательства не могли быть ни чем соответствующим заменены». Генерал осуждал своих сослуживцев, которые «шли на поводу» у либералов и демократов. Врангель был готов поддержать Корниловский переворот, а под конец существования Временного правительства настойчиво просил о своей отставке.

После Октября Врангель с семьей уехал в Крым. Здесь в феврале 1918 года он был арестован революционными матросами, но избежал расстрела благодаря заступничеству местных жителей и жены.

Продолжение следует…

topwar.ru

«Чёрный барон» Врангель. Ч. 2 » Военное обозрение

Врангель стал главой Белой армии под давлением Антанты, что является ещё одним ярким подтверждением прозападного и марионеточного характера белого движения.

Гражданская война

После Крыма Пётр Николаевич уехал в Киев, где решил сотрудничать с гетманским правительством П. П. Скоропадского. Врангель в целом положительно отзывается о генерале Скоропадском. Однако их политические интересы разошлись. Врангель был готов принять германскую ориентацию, но категорически не разделял идеи Скоропадского об образовании «самостийной» Украины. Врангель был готов служить гетману, только если тот «мыслит Украину первым слогом России».

В итоге Врангель решил вступить в Добровольческую армию. В сентябре 1918 г. барон прибыл в Екатеринодар. Здесь он был весьма тепло принят А.И. Деникиным, который дал ему в командование сначала бригаду, а затем 1-ю конную дивизию. В это время Добровольческой армии на высшие командные посты старались выдвигать лишь участников «Ледового похода», но для Петра Николаевича было сделано исключение. Он был известным кавалерийским начальником, и белые нуждались в его таланте и полулярности. Как писал близкий друг семьи Деникина Д. В. Лехович: «Услуги, которые Врангель оказал армии, оправдали ожидания. С самого начала он показал себя выдающимся кавалерийским начальником, отлично разбиравшимся в боевой обстановке, умеющим брать на себя ответственность, принимать решения на месте. Оценив в нем качества полководца — искусство маневра, порыв и энергию, генерал Деникин, всецело доверяя Врангелю, с искренней радостью продвигал его по службе».

Врангель воевал на майкопском направлении. В октябре был захвачен Армавир, а в ноябре — Ставрополь. К концу года Петр Николаевич получил в командование корпус, а также погоны генерал-лейтенанта. В конце января 1919 г. в ходе очередной реорганизации белой армии Врангель стал командующим Кавказской Добровольческой армии, которая очень быстро освободила от красных Северный Кавказ. Генерал Врангель стремился собирать конницу в кулак и бросать её в прорыв. Именно стремительные атаки врангелевской конницы определили положительный для белых результат боёв на Кубани и Северном Кавказе. В мае Врангель принял командование Кубанской армией, которая под его началом остановила продвижение 10-й армии красных и заставила отступать их к Царицыну. Затем Врангель повёл наступление на Царицын. Крупной военной победой барона стало взятие Царицына 30 июня 1919 года, который до этого трижды штурмовал атаман Краснов.

В это время произошёл конфликт Деникина и Врангеля, который в итоге вылился в открытое противостояние. Очевидно, важную роль в этом споре сыграл резкий характер Врангеля, его честолюбие и очевидные диктаторские замашки. Врангель, судя по всему считал, что лучше справится с делом, чем Деникин. Барон считал, что главнокомандующему не хватает масштаба, политического чутья, «порыва». В своих мемуарах он упрекает Деникина в провинциальном происхождении, мелкобуржуазном и либеральном менталитете, предубежденности против аристократии, двора и гвардии. Также, по мнению Врангеля, Деникин боялся заговоров, допустил белый террор и мародерство на подконтрольной белым территории, своими действиями оттолкнул казачество и не решил земельный вопрос. Стоит отметить, что Врангель также негативно отзывался и о других вождях белой армии. О Шкуро он пишет как об организаторе грабежей, попоек и разврата, партизане, а не серьезном военном командире. Критикует барон генералов Мамонтова, Слащева и многих других.

В военном отношении конфликт разгорелся из-за выбора стратегического направления наступления Белой армии. Деникин считал главным направлением харьковское с последующим движением на Москву. Врангель же настаивал на первоочередном значении боев на Волге с последующим соединением с армией адмирала Колчака. После подписания летом 1919 года знаменитой «Московской директивы» Деникина ситуация усугубилась. Эта директива, по мнению Врангеля, «являлась смертным приговором войскам Юга России». «Чёрный барон» получил задачу наступать на Москву через Саратов и Нижний Новгород. Основные силы и средства белых уходили в Украину, откуда развивала наступление Добровольческая армия Май-Маевского. Врангель же полагал, что армия не должна наступать на Москву тремя разными группами, и опять сетовал на отсутствие подкрепления (как и во время операции по захвату Царицына). Деникин же считал, что участок армии Врангеля вспомогательный по сравнению с другими армиями. В итоге измотанная, истощенная предыдущими боями, армия Врангеля не могла успешно продвигаться вперед: уже вскоре она была отброшена к Царицыну, где закрепилась.

Осенью 1919 г. красные войска перегруппировались и нанесли поражение белым, наступавшим на Москву. В декабре Врангель получает Добровольческую армию, которая дралась на стратегическом направлении, но остановить отступление он не сумел. Прибыв в войска, он столкнулся с их полным моральным разложением, повальным пьянством и грабежами. Пётр Николаевич пытался навести порядок, но время было упущено. Стоит отметить, что мародерство неизменно вызывало гнев Петра Врангеля. Во всех контролируемых им областях он жестоко наводил порядок, расправлялся с мародерами, нарушителями дисциплины. Жертв военно-полевых судов вешали в центре городов, чтобы другим неповадно было.

В это время конфликт с Деникиным разгорелся с новой силой. Врангель считал, что армию нужно отводить в Крым, главнокомандующий требовал отхода на Дон. В результате Врангель попытался организовать совещание командующих армиями в Ростове, но получил жесткий отказ Деникина. Главнокомандующий справедливо усмотрел в этом попытку произвести переворот в руководстве Вооруженными силами Юга России. 2 января 1920 года Деникин снял Врангеля с должности командующего Добровольческой армией. Врангель имел сторонников среди правоконсервативной части белого движения. Некоторые генералы предлагали назначить Врангеля командующим войсками в Крыму, но Деникин был против. В конце концов Деникин предписал Врангелю покинуть территорию Вооруженных сил Юга России. Оскорбленный Пётр Николаевич написал перед отъездом в Константинополь злое и подробное письмо об истории отношений с Деникиным, которое стало достоянием широкой общественности.

Правитель Юга России

В марте 1920 года Деникин отказался от поста командующего ВСЮР. И тогда же под давлением Антанты он назначил своим преемником Врангеля, что является ещё одним ярким подтверждением прозападного характера белого движения. Врангель прибыл в Севастополь на британском линейном корабле «Император Индии» и вступил в командование. В одном из первых же своих приказов новый главнокомандующий присвоил себе всю полноту власти — принял титул «Правителя и Главнокомандующего Вооружёнными силами на Юге России».

Врангель считал Крым «последней пядью Русской земли», где горстка героев ведёт отчаянную борьбу за свободу России и за Россию как таковую. Поэтому в течение шести месяцев 1920 года, когда барон был «правителем Юга России», он старался учесть ошибки своих предшественников и смело шёл на немыслимые ранее компромиссы, пытаясь привлечь на свою сторону различные силы Гражданской войны («Хоть с чертом, лишь бы против большевиков!»). Так, он признал необходимость федеративного устройства России. Склонялся к признанию политической самостоятельности Украины с целью заключение военного союза с армией Директории УНР Петлюры (к тому времени почти потерявшим контроль над территорией Украины). Признал независимость горской федерации Северного Кавказа. Старался наладить контакты с меньшевистским правительством Грузии, руководителями повстанческих формирований Украины, в том числе с Махно, но успехов не добился. Но более мелкие бандформирования «зеленых» охотно вступали в союз с Врангелем.

Врангель понимал, что без аграрной реформы, предоставления земли крестьянам и поддержки крестьянства никакая победа невозможна. Поэтому он признает свершившийся в деревне передел земли. Созданное правительство А. В. Кривошеина провело ряд долгожданных, но уже запоздалых реформ. Главным стал «Закон о земле», принятый правительством 25 мая 1920 года. В основе его лежало положение о принадлежности большей части земель крестьянам. Он признал законным захват крестьянами помещичьих земель в первые годы после революции. Правда, за определённый денежный или натуральный выкуп в пользу государства. Правительство провело реформу местного самоуправления с образованием волостных земельных учреждений, в которых важную роль играли крестьяне. Врангель стремился привлечь на свою сторону казачество, обнародовав ряд указов по областной автономии казачьих земель. Покровительствовал рабочим, приняв ряд положений по рабочему законодательству. Пётр Николаевич реорганизовал армию, активно боролся с мародерством и разложением войск.

Однако поражение было неизбежно. Борьба на Кубани и Дону была проиграна. Красная Армия одержала победу и установила контроль над основной частью России. Территория Крыма была слишком слабым плацдармом для контрнаступления белых. Сильных союзников не было. Англия увидев, что белые проиграли войну, фактически отказалась от дальнейшей поддержки правительства Врангеля, предложив обратиться «к советскому правительству, имея в виду добиться амнистии». Генерал Врангель напишет позже в своих мемуарах: «Отказ англичан от дальнейшей нам помощи отнимал последние надежды. Положение армии становилось отчаянным. Но я уже принял решение». Поэтому главным внешним союзником белого Крыма стала Франция. Париж морально и материально поощрял наступление белых ради поддержки Польши, которая ввязалась в войну с Советской Россией весной 1920 года. Франция традиционно поддерживала поляков, получая инструмент в борьбе с Германией и Россией. Белых же использовали как «пушечное мясо», чтобы отвлечь внимание и силы Красной Армии от Польши.

Белый пропагандистский плакат «Генералъ-Лейтенантъ ПЕТРЪ НИКОЛАЕВИЧЪ БАРОНЪ ВРАНГЕЛЪ» из серии «генеральских» плакатов. ВСЮР. 1919 год

Летнее наступление армии Врангеля принесло отдельные победы, но всё это лишь отсрочило конец белого движения на территории России. Осеннее наступление Красной Армии положило конец правительству «чёрного барона». В ноябре 1920 года красные войска Южного фронта под командованием М. Фрунзе при поддержке махновских частей ворвались на полуостров. Врангелю пришлось отдать приказ об эвакуации.

Барон обосновался с частью войск сначала в Турции, затем в Югославии. В эмиграции барон пытался сохранить боеспособность белой армии. Существовала надежда, что рано или поздно крупная западная держава или коалиция стран начнёт борьбу с Советской Россией, и тогда белые пригодятся в войне с «большевизмом». В 1924 году был создан Российский общевоинский союз (РОВС) – крупнейшая военная организация в эмиграции. Руководство этой организацией Врангель передал великому князю Николаю Николаевичу Романову. Сам Врангель переехал в Бельгию, где писал мемуары. Здоровье его ухудшалось вследствие перенесенных им болезней и ранений. Он тяжелого заболел и скончался 25 апреля 1928 г. По версии родных барона отравили агенты НКВД.

topwar.ru

«Чёрный барон» Петр Врангель – спаситель Белой армии

4 апреля 1920 года генерал-лейтенант, барон Пётр Николаевич Врангель на английском линейном корабле «Император Индии» прибыл в Севастополь и вступил в командование Вооружёнными силами Юга России. В тот же день генерал А. И. Деникин сложил с себя полномочия Главнокомандующего Вооружёнными силами Юга России и, по просьбе собранного по этому вопросу Военного совета, передал их генералу Врангелю. Начался последний этап Белой борьбы.

Император Николай II: добровольное отречение или спланированное свержение

В марте 1920 года, после Новороссийской катастрофы, ответственность за которую нёс в первую очередь генерал Деникин, гибели Северного и Северо-Западного фронтов, положение Белого дела представлялось обречённым. Прибывшие в Крым Белые полки были деморализованы. Англия, самый верный, как казалось, союзник, отказалась от поддержки Белого Юга. На маленьком Крымском полуострове сосредоточилось всё, что осталось от недавно ещё грозных Вооружённых сил Юга России. Войска были сведены в три корпуса: Крымский, Добровольческий и Донской, насчитывавшие в своих рядах 35 тысяч бойцов при 500 пулемётах, 100 орудиях и при почти полном отсутствии материальной части, обозов и лошадей.

Генерал А. И. Деникин. Фото: www.globallookpress.com

Вот такую армию и возглавил генерал П. Н. Врангель.

Кем же был новый главнокомандующий? Советская пропаганда в лице Демьяна Бедного (Придворова) выставляла Врангеля пруссаком, плохо говорившим по-русски. Вот как представлял бессовестный Придворов воззвание Врангеля к русскому народу:

Ихь фанге ан. Я нашинаю. Эс ист для всех советских мест. Для русский люд из краю в краю Баронский унзер манифест. Вам мой фамилий всем известный: Ихь бин фон Врангель, герр барон. Я самый лючший, самый шестный есть кандидат на царский трон«.

А вот что говорилось в подлинном воззвании генерала П. Н. Врангеля:

Слушайте, русские люди, за что мы боремся: За поруганную Веру и оскорблённые её святыни. За освобождение русского народа от ига коммунистов. За прекращение междоусобной брани. За то, чтобы истинная свобода и право царили на Руси. За то, чтобы русский народ сам выбрал бы себе Хозяина. Помогите мне, русские люди, спасти Родину».

Демьян Бедный по обыкновению беззастенчиво лгал: Врангель происходил из давно обрусевшего шведского рода, без всяких приставок «фон» и находился в родстве с великим Пушкиным. Отец будущего лидера Белого движения барон Н. Е. Врангель работал в Русском обществе пароходства и торговли (крупнейшей пароходной компании в стране), а также входил в правление нескольких угледобывающих акционерных обществ в Ростове.

Надо сказать, что имел он весьма либеральные взгляды, которые, правда, к счастью, не сильно отразились на его сыне Петре. На Юге России находилось и семейное поместье Врангелей, где Пётр Николаевич провёл детство.

Уже с самого раннего возраста он отличался от сверстников высоким ростом, силой, ловкостью и необычайной подвижностью. После трагической смерти младшего сына Владимира семья Врангелей в 1895 году переехала в Санкт-Петербург. Там П. Н. Врангель поступил в Горный институт, ведущее учебное заведение империи по подготовке инженерных кадров, который он закончил блестяще с золотой медалью в 1901 году. Сам институт в то время был «рассадником» вольнодумства. Молодой Врангель, убеждённый монархист и дворянин до мозга костей, выделялся из общей студенческой массы.

После начала русско-японской войны Врангель добровольцем поступает в действующую армию и получает назначение во 2-й Верхнеудинский полк Забайкальского казачьего войска. Он входил в отряд прославленного генерала П. К. фон Ренненкампфа, одного из лучших кавалерийских начальников того времени. Отметим, что именно в забайкальских казачьих полках служили офицеры из гвардейской кавалерии, вставшие на защиту своей страны. Период русско-японской войны дал молодому барону полезные знакомства, которые помогли ему в дальнейшей карьере. Во время сражения на р. Шахе он состоял ординарцем при отряде генерала Г. П. Любавина, осуществляя связь между ним и генералом Ренненкампфом, а также конницей генерала А.В. Самсонова. 

В декабре 1904 года Врангель был произведён в чин сотника — с формулировкой в приказе «за отличие в делах против японцев» и награждён орденами Святой Анны 4-й степени с надписью на холодном оружии «За храбрость» и Святого Станислава с мечами и бантом.

Согласно воспоминаниям Н. Е. Врангеля, генерал от кавалерии Д. П. Дохтуров так отзывался о Петре Николаевиче:

Я много говорил с твоим сыном, собирал о нём подробные справки. Из него выйдет настоящий военный. Пусть и после войны останется на службе. Он пойдёт далеко».

6 января 1906 года Врангель получил назначение в 55-й драгунский Финляндский полк и произведён в чин штабс-ротмистра, откуда практически сразу же его прикомандировали в Северный отряд Свиты флигель-адъютанта генерал-майора И. А. Орлова, который занимался подавлением революционных мятежей в Прибалтике. Видимо, Орлов доложил о верном и храбром офицере Государю. Уже в мае 1906 года Император Николай II лично пожаловал Врангелю орден Св. Анны 3-й степени, а в начале 1907 года, также по распоряжению Государя, Врангель поступил на службу в Лейб-гвардии Конный полк, командиром которого (до 1911 года) был генерал Али-Гусейн Хан Нахичеванский. Вскоре П. Н. Врангель женился на дочери камергера Высочайшего Двора О. М. Иваненко, фрейлине Императрицы Александры Феодоровны. Среди сослуживцев Врангеля по полку были Великий Князь Димитрий Павлович и Князь Императорской крови Иоанн Константинович.

В 1907 году Врангель поступил в элитную Николаевскую академию Генштаба, где вновь показал блестящие способности в учебе — теперь уже в овладении военными науками. Как рассказывал его сын Алексей Петрович:

Однажды на экзамене по высшей математике Врангелю достался лёгкий вопрос, он быстро справился с ним и записал решение. Его соседу, казачьему офицеру, попался трудный билет, и Врангель обменялся с ним, получив взамен решительно новую, более трудную задачу, с которой тоже успешно справился«.

Этот эпизод попал и в мемуары однокашника Врангеля по академии маршала Б. М. Шапошникова, однако в них переставлены местами участники, и барон выставлен в неприглядном свете, будто тот не мог справиться со сложной математической задачей и фактически заставил казака отдать ему билет.

В 1910 году Врангель окончил академию одним из лучших, однако он не захотел уходить на штабную должность, заявив:

Я не гожусь в офицеры генерального штаба. Их задача — советовать начальникам и мириться с тем, что совет не примут. Я же слишком люблю проводить в жизнь собственное мнение».

В скором времени Врангель был направлен в Офицерскую кавалерийскую школу, по окончании которой в 1912 году вернулся в свой полк, где получил в командование эскадрон Его Величества, а в 1913 году — чин ротмистра и 3-й эскадрон.

С первых дней войны 1914 года ротмистр Врангель был в строю. 6 (19) августа 1914 года в ходе Восточно-Прусской операции произошёл бой местного значения у Каушена, где сконцентрировались артиллерийские батареи немцев. Части Лейб-гвардии Конного и Лейб-гвардии Кавалергардского полков сначала в конном, а затем в пешем строю атаковали противника. Исход боя решил командир 3-го эскадрона Лейб-Гвардии Конного полка, ротмистр, барон П. Н. Врангель, который во время кавалерийской атаки взял штурмом неприятельскую батарею. Под ним была убита лошадь, в теле которой затем насчитали 40 пуль. За этот подвиг ротмистр Врангель был представлен к ордену Святого Георгия 4-й степени.

В октябре Ставку посетил Император Николай II. По его повелению Врангель был награждён орденом Св. Владимира IV степени с мечами и бантом.

В дневниках Государя осталась такая запись от 23 (10) октября:

Пятница… После доклада Барка принял Костю, вернувшегося из Осташева, и ротм. Л.-Гв. Конного полка бар. Врангеля, первого Георгиевского кавалера, в эту кампанию».

В декабре 1914 года Врангель — уже полковник, произведён во флигель-адъютанты Свиты Его Величества, что свидетельствовало об его особой приближенности к Императору.

Император Николай II. Фото: www.globallookpress.com

Врангель оставил такие воспоминания о своих встречах с Императором Николаем II:

Ум Государя был быстрый, он схватывал мысль собеседника с полуслова, а память его была совершенно исключительная. Он не только отлично запоминал события, но и карту«.

10 июня 1915 года Врангель был награждён Георгиевским оружием за то, что 20 февраля 1915-го, командуя дивизионом, захватил переправы через р. Довину у д. Данелишки, доставив ценные сведения о противнике, с подходом бригады, переправился через р. Довину и опрокинул две роты немцев, захватив при преследовании 12 пленных, 4 зарядных ящика и обоз.

Из боевой характеристики барона Врангеля:

Выдающейся храбрости. Разбирается в обстановке прекрасно и быстро, очень находчив«.

В октябре 1915 года Врангель получил назначение командиром 1-го Нерчинского полка Уссурийской конной бригады (позже развёрнутой в дивизию), которой командовал известный генерал А. М. Крымов. Под началом Врангеля служили будущие белые вожди: барон Р. Ф. фон Унгерн и Г. М. Семенов. В 1916 году Уссурийская дивизия была переброшена на Юго-западный фронт, где приняла участие в Луцком (так называемом Брусиловском прорыве). В середине августа нерчинцы выдержали тяжёлый бой с 43-м германским полком, а в середине сентября в ходе боев в Карпатах захватили 118 пленных, а также большое количество оружия и боеприпасов. За это Нерчинский полк получил благодарность от Государя Императора, а его шефом был назначен Наследник Цесаревич Алексей.

В конце 1916 года Уссурийская дивизия была переброшена на Румынский фронт. Сам же Врангель в середине января 1917-го был назначен командиром 1-й бригады Уссурийской конной дивизии, а чуть позже за боевые заслуги получил производство в генерал-майоры.

Февральский переворот Врангель принял крайне враждебно. Он утверждал:

С падением Царя пала сама идея власти, в понятии русского народа исчезли все связывающие его обязательства, при этом власть и эти обязательства не могли быть ничем соответствующим заменены».

Временное правительство в его глазах не имело никакого авторитета, особенно после издания известного приказа N1, вводившего контроль армейских комитетов над командным составом. Недисциплинированные, распущенные солдаты, бесконечные митинги раздражали бывшего конногвардейца. В отношениях с подчинёнными, а тем более с «нижними чинами», он и в условиях «демократизации» армии в 1917 году продолжал поддерживать исключительно уставные требования, пренебрегая нововведёнными формами обращения к солдатам на «Вы», «граждане солдаты», «граждане казаки» и т. п. Врангель подал рапорт об отставке. Военный министр Временного правительства генерал А. И. Верховский считал невозможным назначение Врангеля на какие-либо должности «по условиям политического момента и в виду политической фигуры«. Рассчитывать на продолжение военной карьеры не приходилось.

По мнению Врангеля, после августа 1917 года Временное правительство демонстрировало «полное бессилие«, «ежедневно увеличивающийся развал в армии уже остановить нельзя«, поэтому большевистский переворот октября 1917-го представлялся ему закономерным итогом. Врангель писал:

В этом позоре было виновато не одно безвольное и бездарное правительство. Ответственность с ним разделяли и старшие военачальники, и весь русский народ. Великое слово «свобода» этот народ заменил произволом и полученную вольность превратил в буйство, грабеж и убийство…«.

В становлении Белого движения Врангель не участвовал. Он выехал в Крым. В Ялте он проживал на даче вместе с семьёй как частное лицо. Поскольку ни пенсии, ни жалования он тогда не получал, жить приходилось на доходы от имения родителей его жены в Мелитопольском уезде и банковские проценты. Во время советской власти в Крыму Врангель едва не погиб от произвола Севастопольской ЧК, но председатель ревтрибунала «товарищ Вакула» поразился супружеской верности жены барона Ольги Михайловны, пожелавшей разделить со своим мужем участь плена, и освободил Врангеля. Тот скрывался до прихода немцев в татарских сёлах. После начала немецкой оккупации Врангель едет на Кубань, где к этому времени (лето 1918 года) развернулись жестокие бои Добровольческой армии, выступившей в свой 2-й Кубанский поход. В сентябре 1918 года барон Врангель прибыл в «белый» Екатеринодар. Здесь он был весьма тепло принят генералом А. И. Деникиным, который дал ему в командование сначала бригаду, а затем 1-ю конную дивизию, составленную главным образом из кубанских и терских казаков. 

Врангель начал боевые действия на Майкопском направлении. Уже в октябре был захвачен Армавир, а в ноябре — Ставрополь. К концу года барон получил в командование корпус, а также погоны генерал-лейтенанта. 31 декабря (по старому стилю) была разгромлена крупная группировка красных у села Святой Крест. В конце января 1919 года, в ходе очередной реорганизации белых войск, Врангель стал командующим Кавказской Добровольческой армии, которая очень быстро освободила от противника весь Северный Кавказ.

В мае 1919 года он принял командование Кубанской армией, которая под его началом остановила продвижение 10-й армии красных и заставила отступать их к Царицыну. Однако отдельными успехами Врангель не ограничился: он повёл наступление на этот сильно укреплённый город, используя английские танки, который в конце июня пал. В начале июля 1919 года А. И. Деникин, стремясь развить успех, отдал «Московскую директиву», ставившую целью захват столицы. Врангель протестовал: он советовал атаковать на саратовском направлении и пойти на соединение с адмиралом А. В. Колчаком. Деникин отверг это предложение. Осенью 1919 года красные перегруппировались и нанесли поражение белым частям, двигавшимся на Москву. В декабре Врангель получил Добровольческую армию, которая сражалась на стратегическом направлении, однако остановить отступление не сумел. На этом фоне стал разгораться конфликт с Деникиным. Врангель требовал решительных, жёстких мер. Всё это совпало с политическим противостоянием, когда определённые правомонархические круги выказывали недовольство главнокомандующим и хотели, чтобы его место занял популярный Врангель. Однако в начале 1920 года он был смещён с командования Добровольческой армией, уехал в тыл, а затем был вынужден вообще эмигрировать в Турцию.

Александр Колчак. Фото: www.globallookpress.com

Изгнание длилось недолго. Недовольство Деникиным набирало обороты, и он был вынужден уступить. В апреле он сложил полномочия и под давлением определённых кругов назначил на своё место П. Н. Врангеля, который в скором времени прибыл в Россию.

Врангель, как никто, видел слабые места антибольшевистского движения с его расплывчатой идеологией и «непредрешенчеством». Поэтому, возглавив в Крыму в тяжелейших условиях разрозненные белые части, Врангель присваивает им имя Русской Армии.

Врангель был, безусловно, самым талантливым и лично незапятнанным руководителем «белого движения», без «февралистского прошлого», в чём были грешны в той или иной мере М. В. Алексеев, А. И. Деникин, А. В. Колчак. Но в крымском правительстве Врангеля мы увидим таких личностей, как легальный марксист-масон П. Б. Струве (министр иностранных дел в правительстве Врангеля), бывший министр земледелия, масон А. В. Кривошеин (глава врангелевского правительства). Министром финансов Врангеля был бывший министр финансов Временного правительства, масон М. В. Бернацкий. Доверенным лицом Врангеля в Париже был Н. А. Базили, один из главных исполнителей заговора против Императора Николая II.

Сам Врангель был готов идти на сотрудничество с любыми одиозными личностями, лишь бы они были против большевиков. В. А. Маклаков в письме к Бахметьеву писал:

Меня невольно поражает та лёгкость, с которой Врангель был бы готов войти в соглашение с Петлюрой и Махно, прислать своим представителем в Варшаву Савинкова и, как я сам был свидетелем, предложить на место управляющего прессой еврея Пасманика».

Тем не менее в Крыму «Чёрный барон» сумел создать модель традиционной России. Когда красные прорвали перекопские укрепления, Врангель понял, что поражение неизбежно. Однако врангелевская эвакуация была образцовой: 126 кораблей вывезли из Севастополя, Феодосии и Ялты 146 тысяч воинов Русской Армии, членов их семей, а также тех, кому приход большевиков означал неминуемую смерть. Судьба воинов врангелевской армии, кто остался в Крыму, была страшной: они были зверски убиты красными карателями Розалии Землячки и Белы Куна.  

За границей Врангель сумел сохранить армию, которая после мытарств Галиполи, Лемноса и Безерты приняла форму Российского общевоинского союза.

Пётр Николаевич Врангель скончался в Брюсселе. Ему не исполнилось и пятидесяти лет. По последним данным, Врангель был отравлен большевистскими агентами, для которых «Чёрный барон» представлял смертельную опасность.

 Памятник Петру Врангелю в Керчи. Фото: Алексей Павлишак/ТАСС

Хоронила Врангеля вся русская эмиграция. Позднее гроб с его телом был перевезён в Белград и захоронен в Свято-Троицкой Церкви, где покоится и поныне. Девизом барона Петра Николаевича Врангеля были слова:

Побеждает лишь тот, кто умеет верить, хотеть, дерзать и терпеть«.

tsargrad.tv

Чёрный Барон (Часть 2-3-4-5)

В Топ-100 по рейтингу за неделю!

Авторские права: книга зарегистрирована в Латвии и защищается законами Европейского Союза
       
       Всё свое детство Дима Лесков провел в обшарпанном интернате на окраине Петербурга. Он не знал, кто его родители, где его настоящий дом, и уж тем более он не мог знать, почему видит в темноте и внушает людям страх. Оказавшись за пределами детского дома он впервые встречает себе подобного. Вот только с его появлением у Дмитрия погибает лучший друг, а сам он оказывается в смертельной опасности. Создание, которое носило дорогой костюм, говорило на нескольких языках и являлось одним из богатейших жителей России, было кем угодно, но только не человеком…
       
       *уважаемые читатели, со следующей главы книга станет доступна только для друзей. Чтобы продолжить чтение, добавляйтесь в друзья
       
       *требуется вычитка

Категории: Боевая фантастика, Альтернативная история, Постапокалипсис

---

Дата размещения: 13.02.2019, 16:26

Дата обновления: 13.04.2019, 23:38

---

---

10508 просмотров | 455 комментариев | 121 в избранном | 15 наград

Полный текст
для друзей Размер: 34,87 алк / 1394857 знаков / 93 стр

Хэштег: #драконы_

---

Произведение наградили Что такое награждение?

• 21.07.19, 02:38
• Печенька
• Daniil
• + 5,00 * 2

Посмотреть остальные награды

prodaman.ru

Забияка Пипер, Черный барон, васильковый гусар…

В массовом сознании прочно закрепился образ барона Врангеля в роскошной кавказской черкеске с газырями, орденом Святого Георгия на груди, в низкой смушковой папахе, с кинжалом… Именно таким он предстает на многочисленных фотографиях периода Гражданской войны и первых лет эмиграции, таким его изображали большевики на своих карикатурах. Между тем, «военный гардероб» Петра Николаевича за годы службы был куда более разнообразным.

Из гвардейцев – в казаки

Древний род баронов Врангелей традиционно считался военным. С начала XIII века он дал России и Европе семь фельдмаршалов, более тридцати генералов и семь адмиралов. То, что в эту плеяду когда-нибудь войдет и юный Петруша его родители вряд ли себе представляли. Они прочили сыну карьеру в бурно развивавшейся тогда горной промышленности, где уже делал успехи отец. Собственно, карьера эта уже почти началась: вместо кадетского корпуса – ростовское реальное училище, вместо военного училища – петербургский Горный институт императрицы Екатерины II. Но тут настало время проходить действительную срочную службу.

Не дожидаясь призыва по жребию, в сентябре 1901 года Петр Врангель поступил вольноопределяющимся 1-го разряда (так назывались нижние чины с образованием, имевшие льготы в виде сокращенного срока службы и права производства в офицеры по экзамену по ее окончании) в Лейб-гвардии Конный Его Величества полк – один из старейших и блестящих полков Российской Императорской Гвардии.

Воинская служба Врангелю понравилась. Он решил стать офицером и остаться в полку, тем более что сдать экзамен выпускнику Горного института не представляло труда. Через год Петр Николаевич надел вожделенные офицерские погоны и… тут же снял их.

Насколько знаменательным, радостным и торжественным было производство в офицеры в жизни каждого вчерашнего юнкера или «вольнопера», можно судить хотя бы по воспоминаниям скромного аскета Антона Ивановича Деникина, который отмечал, что за всю жизнь пьян был лишь единожды – в день производства. Буйная пирушка в этот день для новоиспеченных офицеров была (да и есть) обязательной традицией. Петр Николаевич на такой пирушке, очевидно, хватил лишку. Возвращаясь домой, корнет Врангель не смог сдержать переполнявших его эмоций, выхватил шашку и принялся лихо рубить молодые деревца и кустарники. Случилось это не где-нибудь в лесу, а прямо возле дома полкового командира князя Трубецкого, который, как выяснилось, эти самые деревца любил. Князь услыхал шум, вышел и увидел упражняющегося в «рубке лозы» молодого барона…

В общем, пополнить офицерское общество Лейб-гвардии Конного полка, куда принимали голосованием сами господа офицеры, Петру Николаевичу не пришлось. А в другом полку он служить не пожелал и ушел в запас.

Вторым шансом военной карьеры для будущего генерала стала начавшаяся война с Японией. На дальневосточный фронт стремились многие офицеры из армии, Гвардии, и даже из запаса. Впервые за почти три десятилетия после Русско-турецкой войны для них открывалась возможность получить боевой опыт, испытать себя, а может и совершить подвиг. Кстати, именно в боях с японцами впервые проявили себя такие известные в будущем борцы с большевизмом, как Антон Иванович Деникин, Николай Николаевич Юденич, Александр Васильевич Колчак, Павел Петрович Скоропадский… Проявил себя там и Петр Николаевич Врангель.

Оставив опостылевшую службу чиновника при иркутском генерал-губернаторе, он отправился добровольцем на фронт, чтобы поступить в конницу. В России восточнее Волги тогда был только один регулярный кавалерийский полк – Приморский драгунский, а почти вся конница в войне с Японией была представлена исключительно казачьими полками, в первую очередь – дальневосточных казачьих Войск. Большинство этих полков были второочередными, то есть формировались только на время войны. В начале февраля 1904 года Петр Врангель в чине хорунжего был определен во 2-й Верхнеудинский полк Забайкальского казачьего войска, через пару недель переведен во 2-й Аргунский казачий полк того же войска, а еще через год – в Отдельный дивизион разведчиков отряда генерала Ренненкампфа.

Высокая и косматая «манчжурская» папаха, шаровары с желтыми войсковыми лампасами, шашка казачьего образца, пышные усы и борода – на дошедшей до нас газетной фотографии трудно узнать будущего «Черного барона»…

… и обратно в гвардейцы!

Война с Японией дала мощный импульс военной карьере Врангеля. В первую очередь – благодаря его личному героизму и заслугам. За отличия в делах против японцев Петр Николаевич получил два внеочередных чина – сотника и подъесаула, три боевых ордена – Св. Анны IV ст. с надписью «За храбрость», Св. Станислава III ст. с мечами и бантом и Св. Анны III ст.

Война окончилась, второочередные казачьи части подлежали демобилизации, а Врангель, желая остаться в строю, в чине штабс-ротмистра перевелся в Финляндский драгунский полк.

Одетый в невзрачную драгунскую форму Петр Николаевич прибыл к своему родному Лейб-гвардии Конному Его Величества полку, куда его прикомандировали через полгода.

Командовал полком уже не старый знакомый князь Трубецкой, а добродушный Гусейн-хан Нахичеванский. А Шефом полка, как следует из его названия, был Государь Император. На параде по случаю полкового праздника Николай II обратил внимание на высокого офицера, чей скромный драгунский мундир с колодкой боевых наград резко выделялся на фоне белых колетов, золоченых кирас и касок блестящих конногвардейцев. «Кто этот офицер?» – спросил Государь у Хана Нахичеванского. «Прикомандированный к полку штабс-ротмистр 55-го драгунского полка Врангель» – ответил полковой командир. «Я хочу, чтобы он служил в моем полку». Так по Высочайшему повелению Петр Николаевич вновь стал гвардейцем.

Парад Лейб-гвардии Конного полка

Николай II в парадной форме Лейб-гвардии Конного полка

Имевший в рядах полка немало знакомых и родственников, Петр Николаевич легко и быстро влился в полковую семью, которой и являлось общество офицеров большинства полков Российской Империи. Молодой барон становится одним из заводил офицерской молодежи – балы, рестораны с цыганами, дуэли… Повлиять на этот “круговорот жизни” молодого гвардейца не смогла ни учеба в Николаевской академии Генерального Штаба, ни занятия в Офицерской кавалерийской школе. Смогла – женитьба. Но холостые годы Петр Николаевича были весьма яркими.

Сослуживцы вспоминали о нем с явной симпатией. Например, как после очередной пирушки в офицерском собрании Кавалергардского полка офицеры решили приготовить шашлык прямо на полу, используя вместо дров стулья. Когда маленький костер разгорелся настолько, что был готов стать большим пожаром, барон Врангель не растерялся, откупорил несколько бутылок шампанского и мигом залил пламя. Кстати, шампанское Петр Николаевич предпочитал одной марки – французское «Piper-Heidsieck», за что получил от друзей-однополчан прозвище Пипер, сопровождавшее его всю жизнь.[*]

 

---

[*] Алексей Петрович Врангель в своих мемуарах приводит прозвище П.Н. Врангеля как «Пайпер». Однако, по словам исследователя русской эмиграции Виталия Жуменко, лично знавшего сослуживцев барона по Лейб-гвардии Конному полку, его прозвище произносилось на французский манер – «Пипер».

Ротмистр Лейб-гвардии Конного полка Врангель. Фото из книги Виталия Жуменко “Белая армия. Фотопортреты русских офицеров. 1917-1922”. YMCA – PRESS, 2007.

Случались выходки и посерьезнее шашлыка в собрании. Однажды в ресторане к Врангелю стал задираться пьяный. Взбешенный барон выхватил шашку и срубил верхушку высокой шляпы нахала. В другой раз, когда в большом петербургском салоне-магазине приказчик грубо обошелся с баронессой Марией Врангель – матерью Петра Николаевича, гвардейский офицер сгреб его за шиворот и выкинул в окно. К счастью, дело было на первом этаже, полет обошелся для приказчика без серьезных травм, и скандал удалось замять…

П.Н. Врангель – офицер Лейб-гвардии Конного полка

С шашкой против пушек

Эпоха блестящих гвардейских мундиров, веселых кутежей, дуэлей и проделок закончилась в одночасье, с началом Великой войны. Буквально в первые ее дни вчерашний забияка Пипер отличился и совершил подвиг, прогремевший на всю Россию. 6 августа 1914 года во главе эскадрона в конном строю ротмистр Врангель захватил стреляющую тяжелую батарею германцев. Награждение его за этот подвиг орденом святого Георгия 4-й степени стало одним из первых в русской армии в эту войну.

Фотографий, запечатлевших Врангеля на фронтах Великой войны, сохранилось не так уж много. Впрочем, нетрудно догадаться, что его полевая форма защитного цвета в этот период существенно не менялась. Прирастали лишь чины и ордена на груди. 1914 – награждение орденом Св. Владимира IV степени с мечами и бантом, назначение флигель-адъютантом Его Величества, производство в чин полковника. 1915 – Георгиевское оружие, орден Св. Владимира III ст. с мечами и назначение командиром 1-го Нерчинского полка Забайкальского казачьего войска. Того самого Войска, в форме которого десять лет назад Петр Николаевич сражался с японцами.

Супруга Петра Николаевича, баронесса Ольга Михайловна Врангель (урожденная Иваненко) имела медицинское образование. Во время Великой войны она отправилась вслед за мужем на фронт и добровольно работала в военном госпитале. Спустя несколько лет этот опыт пригодится ей в Екатеринодаре, где баронесса заведовала госпиталем для солдат Добровольческой армии.

П. Н. Врангель, О. М. Врангель, полковник фон Валь

В начале 1917 года Врангель получил назначение временно командующим Уссурийской конной дивизией и красные генеральские лампасы. После февраля назначение следовало за назначением, повышение за повышением, но стремительное продвижение по службе боевого генерала уже не радовало. Накануне октябрьских событий Петр Николаевич был назначен командиром конного корпуса. Но, как сказано в послужном списке, «вследствие большевистского переворота от службы отказался и в командование корпусом не вступил».

Генерал Врангель – командир 1-й бригады Уссурийской конной дивизии

Черный барон

Считается, что “Черным бароном” красные называли Врангеля из-за цвета черкески. Если следовать этой логике, барон с таким же успехом мог оказаться и “белым”, и “серым” – черкески-то он носил разные. Но “белый барон” в песне плохо сочетался с “белой армией”, а “серый” – звучал не так зловеще, как “черный”. В общем, большевистский поэт-агитатор Горинштейн свое дело знал….

Почему и откуда у Петра Николаевича появилась любовь к форме Кавказских казачьих войск? На первый взгляд все просто: командовал Кавказской Добровольческой армией – вот и стал носить кавказскую форму. Ну, можно еще заключить, что казаки приписали барона к одной из станиц, включив в свое сословие. В целом – верно. Но ведь далеко не все белые генералы не казачьего происхождения, даже записанные в казаки, спешили надевать черкески. Более того, даже сами казаки все чаще предпочитали носить гимнастерки, как более удобные и практичные на походе и в бою.

Историю «переодевания» генерала Врангеля в казачью черкеску описал уже в эмиграции в мемуарах полковник Федор Иванович Елисеев – бывший командир Корниловского конного полка, коренной казак, летописец и певец вольной Кубани. По мысли Елисеева, перемена формы одежды была для Врангеля тем ходом, который сегодня бы назвали «имиджевым». Генерал хотел сродниться с войсками, состоявшими в основном из казаков, стать для них своим, заслужить доверие. Подтверждение этому находим и в мемуарах самого Врангеля.

Вспоминая о неудачной атаке 18 сентября 1918 года – одной из своих первых атак во главе казачьей дивизии, Петр Николаевич писал: «Части за мною не пошли. Значит, – они не были еще в руках, отсутствовала еще та необходимая духовная спайка между начальником и подчиненными, без которой не может быть успеха».

Цитируя эти слова Врангеля Елисеев, сопровождает их комментарием: «Генерала Врангеля полки не знали. К тому же – он был не в казачьей форме одежды, т.е. не в черкеске и папахе, как были одеты казаки. Начальник казачьей дивизии «в фуражке» не импонировал душе казака. Такова тогда была психология казачьей массы».

Федор Елисеев

Надо отметить, что главнокомандующим красными войсками Северо-Кавказского края был тогда бывший офицер Сорокин – кубанский казак из хорошей и уважаемой семьи. Даже будучи красным, он пользовался авторитетом среди части станичников. Врангелю же свой авторитет еще только предстояло заслужить.

В октябре 1918 года в Корниловский конный полк, где служил Елисеев, был назначен командиром его близкий друг, молодой полковник Николай Гаврилович Бабиев – знаменитый джигит и герой Великой войны на Кавказском фронте. Вспоминает Федор Елисеев:

«Я любовался нашим новым командиром. Он очень импозантен в седле. На нем легкая «дачковая» черкеска цвета верблюжьей шерсти, черный бешмет, небольшая черная каракулевая папаха. …Он весь так и просится на картину, как образцовый офицер-наездник Кавказских казачьих войск. Все в нем и на нем скромно, изящно и красиво».

Николай Бабиев

Едва вступив в командование, Бабиев повел Корниловский полк в очередной бой с красными. Здесь и произошла его встреча с Врангелем, свидетелем которой оказался Федор Елисеев:

«В самый разгар боя, неожиданно из-за бугров, с юго-востока, под огнем красных, пешком, в сопровождении только своего адъютанта-кавалериста – явился генерал Врангель. Оба они в гимнастерках, в фуражках, при шашках и револьверах. Бабиев доложил боевую обстановку. Врангель спокоен, улыбается и потом, с явным приятным расположением к Бабиеву, как-то наивно стал рассматривать его, – как он одет? И рассматривал его так, как рассматривает подруга подругу, увидев на ней новое модное платье. И, налюбовавшись, вдруг спрашивает:

– Полковник! А где Вы заказывали свою черкеску?

И по боевой обстановке и по существу вопроса – это было очень странно.

– Да еще в Тифлисе, Ваше превосходительство! – козырнув ему, отвечает Бабиев, стоя перед ним в положении «смирно».

– Не беспокойтесь… держите себя свободно, полковник. Я так люблю кавказскую форму одежды, но в ней мало что понимаю, поэтому и присматриваюсь к другим – кто и как одет? Я ведь приписан в казаки станицы Петропавловской. Станица подарила мне коня с седлом. Теперь я хочу одеть себя в черкеску. Но, чтобы не быть смешным в ней – вот я присматриваюсь, чтобы скопировать с кого. Вы так стильно одеты… – говорит он, ощупывая качество «дачкового» сукна черкески и «щупает» глазами его оружие. Бабиев на комплименты вновь откозырнул.

Разговор хотя и был неуместным по боевой обстановке, но нам обоим понравился. Мы поняли, что у Врангеля «есть душа», что с ним можно запросто говорить. Что он «живой человек» со всеми человеческими странностями и недостатками, но не сухой формалист – генерал, начальник, к которому «не подступиться».

Не прошло и недели, как Петр Николаевич уже щеголял в новенькой черкеске. Вернее, не щеголял, а красовался во главе дивизии, ведя ее в бой.

“С левой стороны, шагов на сто, коротким наметом наш полк обгонял генерал Врангель, – вспоминал Елисеев. – В бурке, в черной косматой папахе, на подаренном кабардинце станицы Петропавловской, вперив взгляд вперед, скакал он к очень высокому остроконечному кургану в направлении станицы Убеженской. Мы впервые видим его в нашей кубанской форме одежды. Бурка, косматая папаха и его остро устремленный взгляд вперед – делали его немного «хищным», даже похожим на черкеса, и если бы не низкий кабардинец под ним, не соответствующий его высокому росту, вид его, как кавказца, был бы правилен и хорош”.

Барон еще долго “оттачивал” свой кавказский вид, присматриваясь к одежде казаков. И полюбил ее настолько, что не расставался с черкеской долгие годы, даже в эмиграции…

Отец гусарам

В годы Гражданской войны Петр Николаевич Врангель был принят в почетные старики и коренные жители многих станиц Кубанского, Терского и Астраханского казачьих Войск, зачислен в войсковое сословие Всевеликого Войска Донского, а также в списки ряда полков, в том числе «именных» – Корниловского, Марковского и Дроздовского. Соответственно, имел право носить форму всех этих Войск и частей – тем более, что церемония приема в полк обычно сопровождалась подарком полковой формы. Но на фотографиях вождя Русской Армии можно увидеть в форме лишь одного из полков, в которых он номинально числился – Ингерманландского гусарского полка.

Трудно представить Черного барона в образе гусара, не правда ли? Да и не нужно. В Гражданскую войну гусарская форма уже имела мало общего с той, которую мы привыкли видеть в кинофильмов. Никаких расшитых золотом венгерок, сияющих киверов и ташек. Остались лишь незначительные атрибуты, выделявшие гусарскую форму на фоне общевойсковой – блестящие розетки (украшения наподобие пуговиц) на голенищах сапог ниже колена, гусарские штаны – “чакчиры”, да фуражки полковых цветов.

Генерал Врангель в форме Ингерманландского гусарского полка. Сплит, Королевство Сербов, Хорватов и Словенцев. 1925.

“У генерала Врангеля белая гусарская гимнастерка с погонами генерала Ингерманландских гусар и полковым знаком. Пояс — узкий, кавказский. По чакчирам туго изламывается широкий генеральский басонъ. Голубая фуражка надета бодро, по-молодому, той особой манерой, которая в полках прививалась даже солдатам и носила специальное название „строгой щеголеватости“, – так описывал внешний вид Петра Николаевича один из его однополчан-гусар.

Ингерманландские гусары до революции неофициально называли себя Голубыми Гусарами – по цвету парадной формы. Но, судя по документам и воспоминаниям, во время Гражданской войны это самоназвание вытесняется новым – “васильковые гусары”. Цвет остался, а прозвище сменилось. Почему – точно неизвестно. То ли места жарких боев – изобилующие васильками крымские степи породили новый образ, то ли кавалеристы решили на всякий случай отстраниться от палитры тогдашних политических цветов “красные-белые-зеленые”…

Зато известно почему Врангель носил форму этого полка с трудно произносимым названием.

Генерал Врангель с кадетом Крымского кадетского корпуса Н. Захаровым. Белая Церковь, Королевство СХС. 3 июля 1925 г.

В начале 1918 года старая русская армия развалилась, а исторические полки фактически перестали существовать. Для большинства кадровых офицеров трагедия полка переживалась как личная трагедия. Особенно это касалось кавалерийских частей, где полковая история и традиции зачастую являлись предметом культа, а кадровых офицеров в войну уцелело гораздо больше, по сравнению с пехотой. Неудивительно, что едва заслышав о формировании Добровольческой армии, многие офицеры, прихватив полковой штандарт (иногда – попросту украв у красных или украинцев), пробирались к добровольцам, лелея надежду на возрождение родного полка. Увы, такие надежды не всегда сбывались. Командование Добрармии к “возрожденческим” инициативам относилось довольно прохладно. А вот генерал Врангель, наоборот, был сторонником восстановления старых полков и старался помогать в этом деле братьям-кавалеристам.

Осенью 1918 года несколько офицеров бывшего 10-го гусарского Ингерманладского полка похитили с места бывшей полковой стоянки – города Чугуева Харьковской губернии старый полковой штандарт, дарованный еще Петром Великим в 1712 году, прибыли в Добрармию и явились к генералу Врангелю. И Петр Николаевич сделал все возможное для того, чтобы полк возродился…

Кадровым офицером Ингерманландского полка был близкий друг Врангеля, командующий конницей Русской Армии генерал Иван Гаврилович Барбович. В этот полк главнокомандующий зачислил и своего сына – Петра Петровича. Вдова и дети генерала Врангеля до последнего вели переписку с его однополчанами – васильковыми гусарами…

Поздравление от О.М. Врангель с полковым юбилеем. 1954 г.

Письмо – приглашение на полковой юбилей сыновьям генерала Врангеля

www.pravmir.ru