Берсерки воины – Берсерки – неистовые воины древних скандинавов

Судить о том, что представлял из себя образ воина-зверя, мы можем в первую очередь по скандинавским источникам, ибо в Скандинавии такие воины существовали до XII-XIII вв.

Обычно именно берсерки начинали каждый бой, одним своим видом наводя ужас на врагов. Если верить сагам, они не использовали доспехи, предпочитая им медвежью шкуру. В некоторых случаях упоминается щит, края которого они в бешенстве грызли перед боем. Основным оружием берсерков были боевой топор и меч, которыми они владели в совершенстве.

Затерянные миры. Викинги

Ранее средневековье — это эпоха, полная ужасающих примеров насилия и варварства. Но для того, чтобы лучше понять механизмы истории, нужно изучить даже самые мрачные ее периоды. Создатели фильиа попробовали воссоздать жестокий мир воинственных мореплавателей, которые оставили о себе громкую память. В конце 8-го века ужасающая волна насилия захлестунла прибрежные поселения Северной Европы. Это были набеги викингов. Они грабили и убивали всех людей без разбора. Весть об этих людях рапространялась с каждым набегом. Имена предводителей викинов вошли в легенды еще при их жизни — Ивар Бескостный, Эрик Красный и Харальд Синезубый. Не знающая границ жестокость принесла этим людям широкую известность. Авторы фильма реконструируют порт первого короля всех викинов Харальда Синезубого, они разыщшут следы города, погребенного под стенами современных улиц. Они постраются узнать, каким образом технический прогресс выделил викингов среди других народов.

Ранее средневековье — это эпоха, полная ужасающих примеров насилия и варварства. Но для того, чтобы лучше понять механизмы истории, нужно изучить даже самые мрачные ее периоды. Создатели фильиа попробовали воссоздать жестокий мир воинственных мореплавателей, которые оставили о себе громкую память. В конце 8-го века ужасающая волна насилия захлестунла прибрежные поселения Северной Европы. Это были набеги викингов. Они грабили и убивали всех людей без разбора. Весть об этих людях рапространялась с каждым набегом. Имена предводителей викинов вошли в легенды еще при их жизни — Ивар Бескостный, Эрик Красный и Харальд Синезубый. Не знающая границ жестокость принесла этим людям широкую известность. Авторы фильма реконструируют порт первого короля всех викинов Харальда Синезубого, они разыщшут следы города, погребенного под стенами современных улиц. Они постраются узнать, каким образом технический прогресс выделил викингов среди других народов.

Во время атаки берсеркер как бы “становился” соответствующим зверем. При этом он отбрасывал оборонительное оружие (или поступал с ним не по предназначению: например, вгрызался в свой шит зубами, повергая противника в шок), а в некоторых случаях — и наступательное; все скандинавские викинги умели сражаться руками, но берсеркеры явно выделялись даже на их уровне.

Берсерк вовсе не должен доказывать, что он выживет. Он обязан многократно окупить свою жизнь. Берсерк не только идет умирать, он идет получать яростное удовольствие от этого процесса. Кстати, именно поэтому он чаще всего остается жив.

Преображение берсеркера во время боя (более глубокое, чем у кельтского фения) иногда не только психологически настраивало его на схватку, но и воздействовало на психику противника — в прямо противоположном духе. Мало кто сохранял хладнокровие при виде воющего от ярости, брызжущего пеной воина-зверя, не замечающего в исступлении ни ран, ни усталости.
Однако назвать это военной хитростью, «психической атакой» все же нельзя. Берсеркер всерьез был убежден, что одержим «звериным духом»; а все окружающие либо тоже верили в это, либо удерживали свои сомнения при себе — это было гораздо полезней для здоровья…

Известен исторический факт превращения воина в дикого зверя (разумеется, не буквальном смысле, а в ритуальном и психоповеденческом). Следы этого древнего «превращения в зверя» хранят военные лексиконы и геральдическая символика, унаследованная от античности и средневековья. Ведь коллективная память людей, живущая в символах и речи, очень сильна. Оттуда и выражения типа «сильный как бык» или «храбрый как лев»…
Фамильярное обхождение с дикими животными можно проследить у древних германцев, причем в самых разнообразных формах. Например, зверю подражали, он как бы играл роль наставника при инициации, т.е. тогда, когда юноша, вступая в ряды взрослых воинов, демонстрировал свои боевые умения, ловкость, мужество и храбрость. Одной из форм инициации была схватка с этим зверем, завершавшаяся поеданием его плоти и питьем его крови. Воину это должно было придавать силу и ловкость, отвагу и ярость дикого зверя.

Такая «одержимость зверем» проявлялась, помимо прочего, в том, что берсеркер умышленно подражал движениям медведя, причем не только в бою, но и во время частых ритуально-магических церемоний, плясок и т.д.

Одно из первых дошедших до нас упоминаний о непобедимых воинах оставил скальд Торбьёрн Хорнклови, сочинивший в конце IX века сагу о победе в сражении при Хаврсфьорде короля Харальда Прекрасноволосого, создателя Норвежского королевства. Велика вероятность, что его описание документально: «Берсерки, облаченные в медвежьи шкуры, рычали, потрясали мечами, кусали в ярости край своего щита и бросались на своих врагов. Они были одержимы и не чувствовали боли, даже если их поражало копье. Когда битва была выиграна, воины падали без сил и погружались в глубокий сон».

Похожие описания действий берсерков в бою можно найти и у других авторов. Например, в саге об Инглингах: «Мужи Одина бросались в бой без кольчуги, а ярились, словно бешеные псы или волки. В ожидании схватки от нетерпения и ярости, клокотавших в них, грызли зубами свои щиты и руки до крови. Они были сильны, словно медведи или быки. Со звериным рыком разили они врага, и ни огонь, ни железо не причиняли им вреда…».

И свои, и враги приписывали таким воинам различные магические качества. Полагали, например, что они обладали даром неуязвимости, подобно королю Гарольду Безжалостному, ввязывавшемуся в бой раньше всех, сеявшему смерть налево и направо. Еще их считали необыкновенно свирепыми и сильными. Поэтому один только вид воинов-зверей приводил в ужас.

К берсеркерам в чистом виде даже сами викинги относились с чувством, средним между восхищением, боязливой почтительностью и презрением. Это — подлинные “псы войны”; если их и удавалось использовать, то главным образом — на положении “прирученных зверей”.

Но элементы берсеркерских тренировок, владения оружием, а главное — специфической психотехники проникли в быт многих воинов Швеции, Норвегии, Дании и особенно Исландии. Берсеркерство они держали под контролем, “включая” его только во время сражений.

В более поздние времена термин «берсеркр» стал синонимом слова «воин», или, скорее, «разбойник», потому что имелся в виду такой воин, который был подвержен приступам бешенства, необузданной ярости. Короче, был крайне агрессивен, не чувствовал боли и при этом совершенно не способен контролировать собственное поведение. Однако в более древние времена дело обстояло иначе, об этом свидетельствует этимология термина. «Берсеркр» — это «некто в медвежьей шкуре, воплотившийся в медведя». Обратите внимание: воплотившийся в медведя, а не просто одетый в его шкуру. Различие принципиальное. За обыденным фактом — воин в медвежьей шкуре — скрыта более глубокая истина. Она говорит, что это человек, одержимый медведем, если угодно, «медведь с человеческим лицом». Медвежья шкура здесь своего рода «магическая клетка», помогающая осуществить колдовской акт такого превращения.
Бок о бок с берсеркром, облаченным в медвежью шкуру, лучше сказать воином-медведем, стоит «ульфхеднар», то есть «некто, облаченный в шкуру волка, воплотившийся в волка». Родственная связь воина-волка и воина-медведя столь тесная, что оба термина выглядят как синонимы. Саги утверждают, что «ульфхеднары» и «берсер-кры» действовали иногда в одиночку, но чаще всего небольшими группами, похожими на волчьи стаи. Еще в сагах говорится об их свирепости, безжалостности, бесстыдстве (т.е. об отсутствии нравственных норм в поведении) и пристрастии к оргиям. Так что предания о «волколаках» и «оборотнях» выглядят вполне праводоподобными.
В языческие времена, до обращения германцев и скандинавов в христианство, считалось, что берсеркры и ульфхеднары обладали просто-таки сверхъестественной силой.

Естественно, что в бою одолеть таких бойцов было необычайно трудно. У страха же, как говорится, глаза велики, поэтому и появлялись в сагах подобные строки: «Один умел делать так, что в битве его враги слепли или глохли, или их охватывал страх, или их мечи становились не острее, чем палки».

Видимо, доведение себя до состояния транса не обходилось без приема определенных психотропных средств, позволявшим берсеркам как бы «превращаться» в мощных и непобедимых медведей. Оборотничество известно у многих народов, когда в результате болезни или приема специальных препаратов человек отождествлял себя со зверем и даже копировал отдельные черты его поведения.

В сагах не зря делается акцент на неуязвимость берсерков. В бою ими руководило не столь сознание, как подсознание, позволявшее «включать» не свойственные человеку в обыденной жизни качества – обостренную реакцию, расширенное периферическое зрение, нечувствительность к боли, а возможно, и какие-то экстрасенсорные способности. В бою берсерк буквально чувствовал летящие в него стрелы и копья, предвидел, откуда последуют удары мечей и топоров, а значит, мог отбить удар, прикрыться от него щитом или уклониться. Это были поистине универсальные воины, но такие нужны только на период боев.

Норманны воевали часто, а значит, и перевоплощаться берсеркам приходилось не редко. Видимо, упоение боем становилось для них чем-то похожим на наркотическую зависимость, а возможно, практически таковой и было. Следовательно, к мирной жизни берсерки были в принципе не приспособлены, становясь опасными для общества, так как им нужны были опасности и острые ощущения. А если нет войны, то всегда можно спровоцировать драку или же заняться грабежом.

Как только пресытившись захватами чужих земель норманны стали переходить к оседлой спокойной жизни, берсерки оказались лишними. Это четко проявилось в сагах, в них с конца XI века берсерки из былых героев превращаются в грабителей и злодеев, которым объявляется беспощадная война. Любопытно, что убивать берсерков рекомендовалось деревянными кольями, так как против железа «они неуязвимы».

Через 200 лет после битвы при Боксфьорде на Скандинавию обрушились христианские миссионеры. Старые языческие обычаи и образ жизни запрещались, в частности, борцы в звериных шкурах. В начале XII века в скандинавских странах даже принимались специальные законы, направленные на борьбу с берсерками, которых изгоняли или безжалостно уничтожали. Изданный в Исландии закон 1123 года гласит: «Замеченный в бешенстве берсерка будет заключён 3 годами ссылки». С тех пор воины в медвежьих шкурах бесследно исчезли. Кто-то из бывших неуязвимых воинов смог влиться в новую жизнь, считалось, что для этого их обязательно надо крестить. Остальные же, возможно, что они составляли большинство бывшей воинской элиты, вынуждены были бежать в другие земли или были просто перебиты.

С тех пор великие воины древней Скандинавии остались только в легендах. Возможно, они все-то пируют в чертогах Одина, вспоминая за хмельными кубками былые победы и поверженных врагов, с усмешкой наблюдая за стараниями ученых разгадать происхождение самого слова «берсерк».

tainy.net

Берсерки: миф, пропаганда, красивая легенда

Забудьте все, что вы знали про берсерков — викингов, евших мухоморы и впадавших от этого в боевую ярость.
Говорят, их почти невозможно было убить.
Говорят, один берсерк стоил дюжины обученных воинов.

Забудьте об этом.
Все было совсем не так…

Откуда появился миф о берсерках?

Современные представления о берсерках – это, во многом, воздушный замок, построенный рядом ученых в XX веке. Причем большинство из них были не узкими специалистами по средневековой Скандинавии, а лингвистами, собирателями фольклора и исследователями мифов.

Яркая идея сверхлюдей, погруженная в антураж древних викингов, привлекала  многих. Один из столпов берсерковедения — Отто Хёфлер, был по совместительству видным нацистским идеологом времен Третьего Рейха.

Он-то и придумал, что берсерки – это члены военных союзов, связанных с культом Одина, возможно, носившие звериные маски (Хёфлер сопоставил их с эйнхериями – воинами, вечно пирующими и сражающимися в Вальхалле).

Как заметил историк Карло Гинзбург, исследовавший связь германской мифологии и нацизма: «Берсерки рассматривались через призму штурмовиков, и наоборот».

Тогда возникает вопрос: а может быть тогда берсерки – миф, который возвеличили в ХХ веке для создания нацистской идеологии? Вот с этим-то мы и попробуем разобраться. Нам нужно сделать две вещи.

• Во-первых – проанализировать значение самого слова,
• а во-вторых – изучить, что именно в текстах говорится о берсерках.

Каково значение слова «берсерк»?

Слово berserkr происходит из древнеисландского языка и не имеет однокоренных слов в других германских языках. Более того: в них оно попадает не ранее XVI века, то есть через полтысячелетия после заката эпохи викингов и берсерков.

Но, тем не менее, проанализируем это слово.  Состоит оно из двух частей, и рассматривать каждую мы будем по очереди.

Как переводится корень «БЕР-» ?

Здесь есть два варианта перевода.

• ber– в значении «голый» (в последнее время более популярный вариант).

Но рубашка (—serkr) голой не бывает, условное слово типа «голорубашечный» требует суффикса, которого нет. Ближайшие параллели, такие как berskjalda?r – «голощитный» (=«без щита») и berbrynja?r – «голокольчужный» (=«без кольчуги»), – суффиксы имеют.

• ber– в значении «медведь» (хотя почему-то в массовом сознании, берсерк ассоциируется с волком).

По этой причине берсерков часто связывают с культом медведя и культом Одина. В Скандинавии культ медведя хорошо известен по средневековым и фольклорным данным. Однако из 169 известных имен Одина (бога войны, магии и смерти) только два отождествляют с медведем – это явно его второстепенный атрибут.

И есть еще один повод для сомнений.
Существительного berr со значением «медведь» — не существует
ни в исландском, ни в любом другом северогерманском языке.

Основное слово для обозначения этого животного – bjorn. Оно также известно в форме имени собственного Bjorn, в частности, в рунических надписях. Но БЬЁРНсерки в источниках отсутствуют, есть только БЕРсерки.

Как переводится корень «-СЕРК»?

Теперь рассмотрим элемент -serkr. Обычно считается, что тут все ясно – «рубашка» или «кольчуга», то есть нагота реальная или фигуральная.

Но есть версия, по которой —serkr имеет также значение некоторого количества шкур (отсюда русское числительное сорок).

Есть и другое —serkr – единственное число от слова serkir – «сарацины», а значит serkr – «сарацин».
Формально оно встречается лишь в составе слова Serkland – Страна Сарацинов.

Один раз слова «берсерк» и «Серкланд» даже попадаются в одном тексте.

Отмести слово Serkland как реалию более поздних времен – времен Крестовых походов –  нельзя. Дело в том, что оно упоминается в 6 рунических надписях 1000-1050 годов, а это ведь конец эпохи викингов.

Тогда как трактовать это слово? Вероятнее всего, оно пришло в Скандинавию из ромейского (греческого/византийского) языка, где обозначало арабские народы.

Персидский вариант

И, наконец, есть вообще альтернативная этимология слова berserkr от персидского bezrek, bezerk – «огромный», т.е. «великан». Эта версия придает берсеркам дополнительную мифологичность.

Что именно говорят про берсерков древние?

Прежде всего, отметим, что не будем в этом тексте касаться появления берсерков в сагах. Саги записаны в XII-XIV веках и, по словам М. В. Елифёровой, «передают не столько языческие представления, сколько своё представление об этих представлениях».

Поэтому когда Эварт Окшотт в книге «Археология оружия» описывает поединок с берсерком, не стоит ему доверять. Он был великий специалист в матчасти холодного оружия, и его типология мечей крайне важна.

Однако, поединок с берсерком — это фрагмент исландской «Саги об Эгиле». По всему ее тексту берсерки упоминаются девять раз, причем складывается ощущение, что в их рядах состояла половина жителей Скандинавии.

Вот только один нюанс. Это сага была записана между 1220 и 1240 годами. А ее герой – Эгиль Скалагримсон, жил тремя веками ранее. И с момента его смерти биография обросла очень яркими подробностями.

Тоже самое и с шахматными фигурками воинов, грызущих щиты — типичное поведение берсерка, как считается в наши дни. Эти шахматные фигурки (найдены на о. Льюис) датируются XII веком и не могут считаться их современниками.

Но вернемся к текстам. Найти и отделить добавленную позже информацию у нас просто так не получится: она уже пустила корни в древних текстах и сплелась с ними воедино. Поэтому нам нужно искать такие источники, которые дошли до нас из древности в «законсервированном» виде. И это точно не саги.

Вот какие результаты получила в ходе своего исследования М. В. Елифёрова.

Варяги в шкурах перед византийским императором

Византийские императоры, случалось, были еще и писателями. Император Константин VII Багрянородный оставил после себя трактат «Книга церемоний», в котором, якобы, упомянул о ритуальном танце варягов, одетых в звериные шкуры.

Однако если почитать августейшее сочинение, то окажется, что варяги плясали не в шкурах, а в шубах, вывернутых наизнанку. И делали они это во время придворной святочной «игры в готов».

Увы, но ни  в византийских, ни в арабских, ни во франкских, ни в  англосаксонских текстах нет ни одного упоминания о берсерках как об особой категории воинов.

Исландский судебник «Серый гусь»

Юридические тексты очень важны, так как в меньшей степени отражают литературную традицию и в большей – социальную реальность. Есть один отрывок в исландском судебнике «Серый гусь», но там фигурирует не berserkr, а berserksgangr – «состояние берсерка».

Это упоминание находится в разделе о церковных наказаниях за языческие религиозные действия, причем неясно, идет ли речь о поклонении высшим богам скандинавского пантеона, или низшим духам. В основном имеется в виду борьба с бытовой магией: заклинаниями, порчей, оберегами.

Там в конце списка провинностей стоит «оберсеркевание». Но что это за практика и кем она применялась, непонятно.
Нет также никаких отсылок к воинской культуре и сражениям.

Массовое убийство берсерков

В сагах сохранилось несколько исландских топонимов, которые могут относиться к эпохе викингов: например, «Могила берсерков» и «Берег берсерков».

Впрочем, названия географических объектов часто несут в себе легенды об их образовании. Например, в саге «О людях с Песчаного берега» есть эпизод о том, как берсерков заставили выполнять тяжелые строительные работы, а затем убили. Отсюда топоним – «Могила берсерков».

Причем, точно такой же эпизод рассказан в главной книге скандинавской мифологии — «Младшей Эдде». Вот только в ней на месте берсерков были великаны. А значит история с их убийством в саге придумана.

В названии «Могила берсерков» берсерки – точно часть мифа.

Еще один топоним, считающийся берсерковским, – «Ястребиное ущелье» или «Ущелье Хауков». Легенда, описанная в четырех сагах, гласит, что в ущелье убили двух берсерков – обоих с именем Хаук. Здесь даже нет слова berserkr, а слово haukr – это просто ястреб. Вся конструкция выглядит искусственно.

Рунические надписи на поминальных камнях

Исследуем дальше. У древних скандинавов был такой обычай: в память о каком-либо событии, либо человеке, воздвигать камень, испещренный надписями. Надписи делали исключительно рунами, к которым отношение было именно как к азбуке.

Рунические камни несут на себе очень ценные сведения. Фактически это письма из раннего средневековья. К тому же — в отличие от берестяных грамот — они гораздо крепче и заметнее.

Из текстов на таких камнях мы узнаем много интересного о реалиях древней жизни,
о героях, о походах, но только не о берсерках.

То есть, одно из двух: либо берсерки не были достойны памятников, либо их родственники умалчивали об их сущности. К тому же ссылка на сверхсекретность берсерков не работает – ведь в сагах более позднего времени они отлично известны.

Поэзия скальдов и эддическая поэзия

Это не саги, а отдельные стихи и вставки в них, которые считаются более древними, чем основной текст. Полагают, что поэзия, особенно скальдическая, – серьезный источник. Строгая форма текста снижает количество вариаций, и поводом к написанию, как правило, бывают реальные события.

Эддическая поэзия менее достоверна. Она является более свободной формой, где часто встречаются стилизации.

Несколько отрывков из того и другого мы сейчас рассмотрим.

Драпа об исландцах

М. В. Елифёрова насчитала девять текстов с упоминанием берсерков: три текста скальдической поэзии и шесть текстов эддической. Скальдическая поэзия почти не дает информации.

В ней берсерки лишь упоминаются как враги лирического героя, которых он победил. Для примера приведем перевод М. В. Елифёровой из «Драппы об исландцах»:

Убили, как сказали автору люди, / Тот [Торлейв] и Олав другой, –  /
Братья были оба,  / – Берсерка (поделом).

Песнь о Хабарде и женщины-берсерки

Рассмотрим эддическую поэзию. В «Старшей Эдде» есть упоминание о берсерках в «Песне о Хабарде».
Но там фигурирует женский вариант берсерков – bru?ir berserkja.

Это дает две возможных интерпретации:

• или надо представить зверских женщин-воинов (что навевает мысли о легендарных амазонках и современных воительницах из книг жанра фентези и компьютерных игр),
• или надо признать, что в тексте это словосочетание – синоним слова великанша.

Толкователи предпочитают второе, так как фабула песни почти не оставляет других вариантов. В ней Хабард (Один) беседует с Тором, который хвастается своей победой над этими существами женского пола.

Между ними возникает спор о том, достойно ли хвалиться победами над женщинами.
Кто знаком со скандинавской мифологией, помнит, что отношения у Тора и великанш были напряженные.

Двенадцать сыновей Ангрима

Далее идет группа связанных между собой текстов:

• «Песнь о Хюндале»
• стихотворные вставки из «Саги об Одде Стреле»,
• «Саги о Гримме Мохнатые Щеки»
• «Саги о Хервёр».

Эти произведения относятся к так называемым сагам о древних временах и не имеют отсылок к реальным историческим событиям. В этих текстах есть упоминание берсерков – двенадцати сыновей Ангрима.

Эти же сыновья фигурируют у датского летописца XII века Саксона Грамматика, но в его латинском тексте берсерков или похожих слов нет.

О двенадцати братьях мы узнаем, что они враги героев саг и что они «отправятся в гости к Одину». Это единственное стихотворение, где слово «берсерки» появляется в тексте рядом с именем верховного бога скандинавов. Но здесь, по контексту, ясно, что они не его воины, а просто должны умереть от рук героев:

отправятся скоро / в гости к Одину /
двенадцать берсерков, / а мы двое выживем.

(перевод М.В. Елифёровой)

Кроме того, выясняется, что берсерки эти отнюдь не голые или в рубашках, или в звериных шкурах. Более того, они «i gram serkjum», то есть «одеты в кольчуги».

Берсерки, которые бежали с поля боя

Наконец, анализируя «Песнь о Харальде», исследовательница приходит к выводу о том, что ее основной текст надо датировать XII веком. И потому нельзя считать его автором современника конунга Харальда Прекрасноволосого по имени Торбьёрн Хорнклови.

Внутри произведения есть скальдическое стихотворение из пяти строф – «Морской бой при Хаврсфьорде». И вот он-то, в отличие от остального текста, является древним.

Из анализа стиха видно, что берсерки и «волчьи шкуры» – вовсе не элитная дружина Харальда, а скорее те, кто от него бежали в битве. Дело в том, что  третья  и четвертая строфы посвящены бегству врагов Харальда.

Кто бежал сначала не очень понятно. Сказано только «им бежать пришлось». Однако единственные действующие лица, о которых говорится до этого как раз берсерки:

«Берсерки рычали, / битва кипела, /  
облаченные в волчьи шкуры выли / и потрясали мечами».

Логика построения текста это подтверждает. Если берсерки — дружиники Харальда и они бежали, то это оскорбление конунга, за которое скальд мог серьезно поплатиться.

Воины-волки и другие зверолюди языческих времен

Ни у одного исторического деятеля в источниках нет упоминаний о дружине из берсерков, в том числе одетых в волчьи шкуры. Это так называемые ульфхеднар (ulfhe?nar) – «волчьи шкуры», которые в популярной, а иногда и научной литературе считаются волчьим типом берсерков. Они есть только в выше упомянутой «Песне о Харальде».

Даже берсерки Одина из «Саги об Инглингах» не ulfhe?nar. В тексте стихотворения о морском бое при Хаврсфьорде отсутствуют указания на социальный статус и религию берсерков. Неясно также, как понимать их «звериность» – в прямом или переносном смысле. То есть, одеты они действительно в шкуры или просто изображают зверей.

В целом можно процитировать вывод М. В. Елифёровой, что «всё, что можно сказать о берсерках на базе этих групп источников – что кого-то в Исландии и, может быть, ещё в Норвегии называли берсерками, что этим персонажам могла приписываться зооморфность и что они могли ассоциироваться с языческой культурой».

Всего этого недостаточно, чтобы подтвердить существование классического образа берсерка, известного в популярной культуре и даже науке. Как обычно, советую ознакомиться с работами из списка литературы.

А воины-звери растворяются в тумане веков под тихий волчий вой и медвежье ворчание.

Неужели это все?

Конечно нет. Берсерки остаются в художественной литературе. В утешение себе и читателям я предлагаю прочесть замечательную повесть Марии Семёновой «Сольвейг и мы все» из сборника «Викинги» 1993 года.

Там вы найдете историю одного «настоящего» берсерка, вопреки всем источникам, конечно, положительного персонажа. Кстати, он получил свой недуг (а в повести это именно психическая болезнь) – одержимость духом медведя, когда ему пытались «врезать орла».

Для тех, кто не знает, «кровавый орёл» – это полулегендарная страшная казнь викингов. Википедия гласит: «…на спине осуждённого рассекали рёбра, разводили их в стороны наподобие крыльев и вытаскивали наружу лёгкие. Причиной скорой смерти в этом случае должен был бы стать травматический шок, либо пневмоторакс».

Между прочим, красивая версия «оберсеркения» героя, который таким образом спасается от казни.

Благодарности

Автор выражает благодарность сайту «Ульвдалир» и участникам группы «Ульвдалир (Волчья долина)» в Вконтакте за ценные советы и ссылки на литературу. Особенно он признателен Марии Елифёровой за разрешение использовать ее работы в своей статье. С нетерпением ждем выхода ее книги о мифе про берсерков.

Фото — со страницы Тины Рыбаковой и Василия Мизгирева в соц. сети «ВКонтакте».
А так же кадр из фильма «13 воин» и снимки без указания авторства, найденные в соц сети «ВКонтакте».

Список литературы

• Berserker – статья в английской версии Википедии.
• Berserkergang – статья на сайте «The Viking answer lady» (http://www.vikinganswerlady.com/berserke.shtml)
• Liberman A. Berserk Rage through the Ages. – Рецензия на книгу: Samson, Vincent. Les Berserkir. Les guerriers-fauves dans la Scandinavie ancienne, de l’Age de Vendel aux Vikings (VIe– XIe siecles). – Lille : Presses Universitaires du Septentrion, 2011.
• Елифёрова М.В. Изобретая берсерков, или что в действительности написал Константин Багрянородный. / Valla. №1(5), 2015.
• Елифёрова М.В. Берсерки – тайный воинский культ или явный научный миф? – Введение и Глава 2 . Источниковедческие проблемы культовой гипотезы (на правах рукописи) – в свободном доступе на сайте www.academia.edu.
• Зимек Р. Викинги: миф и эпоха. Средневековая концепция эпохи викингов. /Древнейшие государства Восточной Европы – 1999. – М.: «Восточная литература» РАН, 2001.
• Кардини Ф. Истоки Средневекового рыцарства. Сретенск. 2000.
• Кровавый орёл – статья в Википедии.
• Либерман А.С. Германисты в атаке на берсерков. / Древнейшие государства Восточной Европы – 2003. – М.: «Восточная литература» РАН, 2005.
• Шкурлатов Р. Берсерки: неистовый «спецназ» викингов. «Братишка» (журнал подразделений специального назначения) (www.bratishka.ru).
• Элиаде М. Обряды и символы инициации: берсерки и герои.
• Эллис-Дэвидсон Х. Р. Древние скандинавы. Сыны северных богов. М. 2008.

proshloe.com

Берсерки. Кто они: люди или оборотни? | Культура

Вместе с их конунгами пришли на Русь и берсерки. В дословном переводе с древнескандинавского «берсерк» означает «тот, кто в шкуре медведя». Иногда их еще называли «ульфхеднеры», то есть волкоголовые. Это были воины-смертники, стремящиеся в бою не сохранить свою жизнь, а как можно дороже ее продать, забрав на тот свет больше врагов.

Сущность этого явления заключалось в условном «перевоплощении» человека в свирепого зверя — медведя или волка с человеческим лицом. Звероподобные перевоплощения считались высшей формой проявления боевой ярости во многих военных традициях. Свое происхождение берсерки ведут от таинственных мужских союзов воинов-зверей, которые существовали у многих народов мира. Византийский писатель Лев Диакон писал о руссах, которые с огромными щитами перед тем, как пойти в атаку, рычали, выкрикивая что-то непонятное.

Берсерки входили в состояние боевого транса, который викинги называли боевым духом. Скандинавская «Сага о Инглингах» довольно ярко описывает неистовство берсерков, которые перед боем от нетерпения грызли щиты и рычали, как волки. И, как у бешеных животных, у них изо рта текла пена. В бою они впадали в неконтролируемую ярость (амок) и демонстрировали полное пренебрежение смертью. Берсерк мог вынуть копье из раны и бросить его во врага. Или же продолжать драться с отрубленной конечностью — без руки или ноги. Наверное, в этом следует искать аналогию с неуязвимостью оборотней, которых нельзя было убить обычным оружием, а только серебряной пулей или осиновым колом. С физиологической точки зрения это можно объяснить выбросом в кровь избытка адреналина. Тогда человек долго может терпеть боль и не чувствовать усталости.

Берсеркам удавалось достигать почти предельной мобилизации психической энергии. Но и у них нередко бывали нервные срывы, вплоть до полного бессилия на поле брани, что зачастую заканчивалось летально. А случалось, что, напротив, избыток энергии бил совсем уж через край, и тогда воина-зверя вынуждены были убивать свои же: берсерк мог просто не выйти из боевого транса, окончательно терял человеческий облик и становился неуправляемым — бешеным животным.

Чтобы еще больше быть похожим на разъяренного зверя, берсерки практиковали ритуальное людоедство и вампиризм — еще одно их сходство с оборотнями. В этом на них походили японские самураи, у которых существовал жуткий обряд, когда нужно было съесть сырую печень собственноручно убитого врага. Не без того, что берсерками становились, в первую очередь, люди с психическими отклонениями — например, больные ликантропией (наследственная болезнь в форме шизофрении).

В скандинавских сагах вспоминается чудо-напиток оборотней, который перед боем пили берсерки, чтобы ускорить наступление боевого транса. Вероятнее всего, речь идет о сильном галлюциногене — наркотике, приготавливаемом из отвара мухоморов или семян конопли. Конечно же, берсерки были воинами-профессионалами экстра-класса — военной элитой, владеющей уникальными боевыми навыками. Они пренебрегали «модными» в то время мечами, а дрались топорами или копьями, а то и обычными дубинами. Часто берсерки не пользовались щитами, а во второй руке имели еще одно оружие для нападения. Они могли драться в полном окружении пеших и даже конных врагов. Прыгая по спинам лошадей, они выходили из окружения.

Обычно дрались полуголыми — одетыми по пояс, или же в медвежьих или волчих шкурах, которые лучше кольчуги могли защитить от удара вражеского копья или меча. Свое тело берсерки украшали красной или черной татуировкой, которая имела магическое значение. Подготовка берсерков проходила в своеобразных языческих монастырях. Будущие звери-воины давали обет безбрачия и полностью посвящали себя богу Одину — своему небесному покровителю. Именно слово Один (или Вотан) означало «бешеный, беспощадный, злой». Этот бог воинов-волков не случайно изображался в волчьей маске, кормящим двух священных волков на троне под деревом мира.

Главной функцией берсерков была защита от внешних врагов. Это были своеобразные бойцовые животные на случай войны, которых содержал князь или община. Но в условиях мирного времени их было трудно держать «в узде», у них нередко случались бесконтрольные припадки ярости. Поэтому жили они преимущественно отдельными общинами. Злобные, жестокие, своевольные и склонные к оргиям, берсерки и в мирное время вели себя, словно хищники.

Скорее всего, они и стали прототипами оборотней, которыми пугали маленьких детей. Поэтому рассказы о людях-волках уже не кажутся сегодня слишком фантастическими.

shkolazhizni.ru

Берсерки — неистовый спецназ викингов

Отодвину в сторону наметки своих тем для обсуждения с вами (всегда успеется) и вернусь к майскому столу заказов (а это обещано до конца месяца). Следующий в очереди по списку ggka1986, ему слово: «А можно про войнов берсерков? Интересно успел или нет:)»

Успели, можно. Интересная тема древних легенд, давайте узнаем побольше …

История человечества полна легенд и мифов. Каждая эпоха вписывает в этот покрытый пылью времен том новую страницу. Многие из них канули в Лету, так и не дожив до наших дней. Но есть предания, над которыми не властны века. Рассказы о воинах, обладающих нечеловеческими способностями – невосприимчивых к физической боли и не ведающих страха перед лицом смерти – из этого числа. Упоминания о сверхсолдатах можно отыскать едва ли не у каждого народа. Но особняком в этом ряду стоят берсерки – герои скандинавских саг и эпосов, само имя которых стало нарицательным. И вот ведь какая интересная штука легенды. Порой правда и вымысел в них так переплетаются, что отделить одно от другого едва ли возможно.

На протяжении нескольких столетий самым жутким кошмаром Европы являлись викинги. Когда на горизонте показывались змееглавые ладьи брутальных пришельцев, население окрестных земель, охваченное леденящим ужасом, искало спасения в лесах. Размах опустошительных походов норманнов поражает воображение даже сегодня, спустя почти тысячу лет. На востоке они проложили знаменитый путь «из варяг в греки», дали начало княжеской династии Рюриковичей и более двух веков принимали активное участие в жизни Киевской Руси и Византии. На западе викинги, еще с VIII в. заселив Исландию и юг Гренландии, держали в постоянном страхе ирландские и шотландские берега.

А с IX в. перенесли границы своих набегов не только далеко на юг – до Средиземного моря, но также и в глубь европейских земель, разорив Лондон (787 г.), Бордо (840 г.), Париж (885 г.) и Орлеан (895 г.). Рыжебородые чужеземцы захватывали целые вотчины, иной раз не уступавшие по размерам владениям многих монархов: на северо-западе Франции они основали герцогство Нормандию, а в Италии – Сицилийское королевство, откуда совершали походы в Палестину задолго до крестоносцев. Терроризируя население европейских городов, воинственные скандинавы даже удостоились чести быть упомянутыми в молитвах: «Боже, избавь нас от норманнов!». Но были среди северных варваров воины, перед которыми викинги и сами испытывали мистический трепет. Они прекрасно знали, что попасться под горячую руку соплеменнику-берсерку было смерти подобно, а потому всегда старались держаться от этих братьев по оружию подальше.

С ОДИНОМ В ПОЛЕ ВОИНЫ

Древние скандинавские саги донесли до нас легенды о непобедимых воинах, которые, обуреваемые боевой яростью, с одним мечом или топором врывались в ряды врагов, сокрушая все на своем пути. Современные ученые не сомневаются в их реальности, но многое из истории берсерков и сегодня остается неразгаданной тайной

Следуя установившейся традиции, будем называть их берсеркерами (хотя более точный термин — бьорсьорк, то есть “медведеподобный”). Наряду с воином-медведем существовал также ульфхеднер — “волкоголовый”, воин-волк. Вероятно, это были разные ипостаси одного и того же явления: многие из тех, кого называют берсеркерами, носили прозвище “Волк” (ульф), “Волчья шкура”, “Волчья пасть” и т.д. Впрочем, и имя “Медведь” (бьорн) встречается не реже.

СЧИТАЕТСЯ, что впервые берсерки упоминаются в драпе (длинном стихотворении) скальда Торбьёрна Хорнклови – древнескандинавском литературном памятнике. Речь там идет о победе короля Харальда Прекрасноволосого, основателя Королевства Норвегия, в сражении при Хаврсфьорде, произошедшем предположительно в 872 г. «Берсерки, облаченные в медвежьи шкуры, рычали, потрясали мечами, кусали в ярости край своего щита и бросались на своих врагов. Они были одержимы и не чувствовали боли, даже если их поражало копьё. Когда битва была выиграна, воины падали без сил и погружались в глубокий сон» – так очевидец и участник тех событий описывал вступление в бой легендарных воинов.

Больше всего упоминаний о берсерках в сагах IX-XI веков, когда викинги (норманны) на своих быстроходных кораблях-дракарах наводили ужас на народы Европы. Казалось, что перед ними ни что не может устоять. Под ударами викингов уже в VIII-IX веках пали такие крупные города как Лондон, Бордо, Париж, Орлеан. Что уж говорить о небольших городках и деревнях, их норманны опустошали в считанные часы. Зачастую на захваченных территориях ими создавались собственные государства, например, герцогство Нормандия и Сицилийское королевство.

Кто же были эти бойцы? Берсерками или берсеркерами называли викингов, с ранних лет посвятивших себя служению Одину – верховному скандинавскому божеству, владыке чудесного чертога Вальхаллы, куда после смерти на вечное пиршество якобы отправлялись души воинов, героически павших на поле брани и заслуживших благоволение небес. Перед битвой берсерки вводили себя в особого рода боевой транс, благодаря чему отличались огромной силой, выносливостью, быстрой реакцией, нечувствительностью к боли и повышенной агрессивностью. Кстати, этимология слова «берсерк» до сих пор вызывает в научных кругах споры. Скорее всего, оно образовано от старонорвежского «berserkr», что переводится либо как «медвежья шкура», либо «без рубашки» (корень ber может означать как «медведь», так и «голый», а serkr – «шкура», «рубашка»). Сторонники первого толкования указывают на прямую связь берсерков, носивших одежду из медвежьих шкур, с культом этого тотемного животного. «Голорубашечники» же делают акцент на том факте, что в бой берсерки ходили без кольчуг, обнаженными по пояс.

Бронзовая пластинка VIII века. Торслунда, о. Эланд, Швеция

Отрывочные сведения о берсерках также можно почерпнуть из «Младшей Эдды» – сборника древнеисландских мифических сказаний, принадлежащих перу Снорри Стурлусона. В «Саге об Инглингах» говорится следующее: «Мужи Одина бросались в бой без кольчуги, а ярились, словно бешеные псы или волки. В ожидании схватки от нетерпения и ярости, клокотавших в них, грызли зубами свои щиты и руки до крови. Они были сильны, словно медведи или быки. Со звериным рыком разили они врага, и ни огонь, ни железо не причиняли им вреда…». Древнескандинавский поэт утверждал, будто «Один умел делать так, что в битве его враги слепли или глохли, или их охватывал страх, или их мечи становились не острее, чем палки». Связь берсерков с культом главного бога скандинавского пантеона имеет и другие подтверждения. Даже перевод многочисленных имен Одина указывает на его безумную и яростную природу: Вотан («одержимый»), Игг («страшный»), Херьян («воинствующий»), Хникар («сеятель раздоров»), Бельверк («злодей»). Под стать своему небесному покровителю были и прозвища берсерков, дававших «властелину гнева» обет бесстрашия. Например, Гарольд Безжалостный, ввязывавшийся в бой раньше других, или разбитый в 1171 г. под Дублином норманнский вождь Иоанн, имевший прозвище Wode, то есть «Безумец».

Берсерки вовсе не случайно являлись привилегированной частью воинского сословия, своего рода «спецназом» викингов. И таковыми их делало вовсе не стихийное буйство или жертвенное сумасбродство на ристалище. Просто они всегда открывали бой, проводя показательный, и в большинстве случаев победный поединок на виду у всего войска. В одной из глав «Германии» древнеримский писатель Тацит писал про берсерков: «Как только они достигали зрелого возраста, им позволялось отращивать волосы и бороду, и только после убийства первого врага они могли их укладывать… Трусы и прочие ходили с распущенными волосами. Кроме того, самые смелые носили железное кольцо, и лишь смерть врага освобождала их от его ношения. Их задачей было предварять каждую битву; они всегда образовывали переднюю линию». Отряд берсерков одним своим видом заставлял врагов трепетать. Штурмуя города в качестве боевого авангарда, они оставляли за собой лишь горы трупов поверженных врагов. А следом за берсерками наступала хорошо вооружённая, защищённая доспехами пехота, довершавшая разгром. Если верить литературным памятникам, то древнескандинавские конунги часто использовали берсерков в качестве личной охраны, что лишний раз подтверждает их воинскую элитарность. В одной из саг говорится, что у датского короля Хрольфа Краке в телохранителях ходило сразу 12 берсерков.

ИЗ ДОСЬЕ. «Берсерк – это механизм, взорванный свирепой страстью, адреналином, идейной установкой, дыхательными приемами, звукоколебательными вибрациями и механической программой действия. Он не сражается за что-то, а лишь для того, чтобы победить. Берсерк вовсе не должен доказывать, что выживет. Он обязан многократно окупить свою жизнь. Берсерк не только идет умирать, он идет получать яростное удовольствие от этого процесса. Кстати, именно поэтому он чаще всего остается в живых».

«ЕСТЬ УПОЕНИЕ В БОЮ…»

ВСЕ ДО ЕДИНОГО свидетельства изображают берсерков как свирепых бойцов, которые сражались с дикой, прямо-таки магической страстью. Так в чем же секрет ярости берсерков, а также их нечувствительности к ранениям и боли: было ли это следствием наркотического опьянения, наследственного заболевания или специальной психофизической подготовки?

В настоящее время имеется несколько версий, объясняющих это явление. Первая – одержимость «звериным духом». Этнографы подтверждают, что нечто подобное отмечалось у многих народов. В моменты, когда «дух» овладевает человеком, тот не чувствует ни боли, ни усталости. Но лишь это состояние оканчивается, как одержимый практически моментально засыпает, его словно выключают. Вообще, оборотничество как воинская практика было широко распространено в античности и средневековье. Следы «превращения в зверя», разумеется, не в буквальном, а в ритуальном и психоповеденческом смысле, можно отыскать в современных военных лексиконах и геральдической символике. Обычай присваивать спецподразделениям имена хищных животных для того, чтобы подчеркнуть их элитарность, тоже берет начало в глубоком прошлом. У древних германцев зверю подражали, он играл роль наставника при инициации, когда юноша, вступая в ряды взрослых воинов, демонстрировал свои боевые умения, ловкость, мужество и храбрость. Победа человека над тотемным животным, считавшимся предком и покровителем данного племени, означала передачу воину самых ценных звериных качеств. Считалось, что в итоге зверь не умирал, а воплощался в одолевшем его герое. Современная психология давно уже выявила механизмы, посредством которых человек «вживается» в образ того существа, чью роль он исполняет в данный момент. Берсерки, рычавшие и надевавшие на себя медвежьи шкуры, как бы на самом деле становились медведями. Конечно, звериный маскарад отнюдь не был ноу-хау норманнов.

Известный мюнхенский этнолог профессор Ханс-Иоахим Папрот уверен, что культ медведя появился намного раньше и был распространен более широко. «Уже на рисунках каменного века, например в пещере Труа-Фрере в Южной Франции, мы находим изображения танцоров в медвежьих шкурах. А шведские и норвежские лапландцы отмечали ежегодный медвежий праздник вплоть до прошлого столетия», – говорит ученый. Австрийский германист профессор Отто Хёфлер считает, что в зверином переодевании был заложен глубокий смысл. «Оно понималось как превращение не только зрителями, но и самим переодевающимся. Если танцор или воин облачался в медвежью шкуру, то сила дикого животного, конечно, в переносном смысле, переходила в него. Он действовал и чувствовал себя как медведь. Отголоски этого культа можно увидеть и сегодня, например в медвежьих шапках английских королевских гвардейцев, охраняющих лондонский Тауэр», – заявляет он. А в датском фольклоре до сих пор бытует уверенность, что всякий, кто наденет железный ошейник, может превратиться в медведя-оборотня.

Современной науке известно, что нервная система человека может продуцировать вещества, по своему составу и действию близкие к наркотикам. Воздействуют они непосредственно на «центры наслаждения» мозга. Можно предположить, что берсерки являлись как бы заложниками собственной ярости. Они были вынуждены искать опасные ситуации, позволяющие вступить в схватку, а то и вовсе провоцировать их. В одной из скандинавских саг говорится о человеке, имевшем 12 сыновей. Все они были берсерками: «У них стало обычаем, находясь среди своих и почувствовав припадок ярости, сходить с корабля на берег и кидаться там большими камнями, выворачивать с корнем деревья, иначе в своей ярости они покалечили бы или убили родных и друзей». Фраза «есть упоение в бою» обретала буквальный смысл. Позднее викинги большей частью всё же ухитрялись контролировать такие приступы. Иногда они даже входили в состояние, которое на Востоке называют «просветлённым сознанием». Овладевшие этим искусством становились поистине феноменальными воинами.

Во время атаки берсеркер как бы “становился” соответствующим зверем. При этом он отбрасывал оборонительное оружие (или поступал с ним не по предназначению: например, вгрызался в свой шит зубами, повергая противника в шок), а в некоторых случаях — и наступательное; все скандинавские викинги умели сражаться руками, но берсеркеры явно выделялись даже на их уровне.

Многие военизированные прослойки считали позорным безоружный бой. У викингов этот постулат приобрел следующую форму: стыдно не уметь сражаться с оружием, но в умении вести безоружный бой ничего постыдного нет. Любопытно, что в качестве подсобного (а иногда и основного — если он сражался без меча) оружия берсеркер применял камни, подхваченную с земли палку или припасенную заранее дубину.

Частично это связано с нарочитым вхождением в образ: зверю не подобает пользоваться оружием (камень и палка — естественное, природное оружие). Но, вероятно, в этом также проявляется архаизм, следование древним школам единоборства. Меч в Скандинавию проник довольно поздно, и даже после широкого распространения он был некоторое время не в чести у берсеркеров, предпочитавших палицу и секиру, которыми они наносили круговые удары от плеча, без подключения кисти. Техника достаточно примитивная, зато степень овладения ею была очень высока.

На колонне Траяна в Риме мы видим “ударный отряд” таких воинов-зверей (еще не берсеркеров). Они включены в состав римской армии и отчасти вынуждены следовать обычаям, но лишь немногие имеют шлемы (и никто — панцири), кое-кто облачен в звериную шкуру, иные — полуобнажены и сжимают вместо меча дубину… Надо думать, это не снижало их боеспособность, иначе император Траян, в чью охрану они входили, сумел бы настоять на перевооружении.

Обычно именно берсерки начинали каждый бой, одним своим видом наводя ужас на врагов. Если верить сагам, они не использовали доспехи, предпочитая им медвежью шкуру. В некоторых случаях упоминается щит, края которого они в бешенстве грызли перед боем. Основным оружием берсерков были боевой топор и меч, которыми они владели в совершенстве. Одно из первых дошедших до нас упоминаний о непобедимых воинах оставил скальд Торбьёрн Хорнклови, сочинивший в конце IX века сагу о победе в сражении при Хаврсфьорде короля Харальда Прекрасноволосого, создателя Норвежского королевства. Велика вероятность, что его описание документально: «Берсерки, облаченные в медвежьи шкуры, рычали, потрясали мечами, кусали в ярости край своего щита и бросались на своих врагов. Они были одержимы и не чувствовали боли, даже если их поражало копье. Когда битва была выиграна, воины падали без сил и погружались в глубокий сон». Похожие описания действий берсерков в бою можно найти и у других авторов.

Например, в саге об Инглингах: «Мужи Одина бросались в бой без кольчуги, а ярились, словно бешеные псы или волки. В ожидании схватки от нетерпения и ярости, клокотавших в них, грызли зубами свои щиты и руки до крови. Они были сильны, словно медведи или быки. Со звериным рыком разили они врага, и ни огонь, ни железо не причиняли им вреда…». Обратили внимание, в этот раз упоминается, что они были воинами Одина – верховного божества скандинавов, к которому после гибели в бою отправляются души великих воинов, чтобы пировать с такими же, как и они, храбрецами и наслаждаться любовью небесных дев. Видимо, берсерки были представителями особой группы (касты) профессиональных воинов, которых готовили к боям с детских лет, посвящая не только в тонкости воинского мастерства, но и обучая искусству входить в боевой транс, обострявший все чувства бойца и позволявший проявляться скрытым возможностям человеческого организма. Естественно, что в бою одолеть таких бойцов было необычайно трудно. У страха же, как говорится, глаза велики, поэтому и появлялись в сагах подобные строки: «Один умел делать так, что в битве его враги слепли или глохли, или их охватывал страх, или их мечи становились не острее, чем палки».

Традиционно, берсерки составляли передовой отряд, начинавший бой. Долго сражаться они не могли (боевой транс не может продолжаться долго), проломив ряды врагов и заложив основу общей победы, они оставляли поле боя обычным воинам, которые завершали разгром противника. Видимо, доведение себя до состояния транса не обходилось без приема определенных психотропных средств, позволявшим берсеркам как бы «превращаться» в мощных и непобедимых медведей. Оборотничество известно у многих народов, когда в результате болезни или приема специальных препаратов человек отождествлял себя со зверем и даже копировал отдельные черты его поведения. В сагах не зря делается акцент на неуязвимость берсерков. В бою ими руководило не столь сознание, как подсознание, позволявшее «включать» не свойственные человеку в обыденной жизни качества – обостренную реакцию, расширенное периферическое зрение, нечувствительность к боли, а возможно, и какие-то экстрасенсорные способности. В бою берсерк буквально чувствовал летящие в него стрелы и копья, предвидел, откуда последуют удары мечей и топоров, а значит, мог отбить удар, прикрыться от него щитом или уклониться. Это были поистине универсальные воины, но такие нужны только на период боев.

Норманны воевали часто, а значит, и перевоплощаться берсеркам приходилось не редко. Видимо, упоение боем становилось для них чем-то похожим на наркотическую зависимость, а возможно, практически таковой и было. Следовательно, к мирной жизни берсерки были в принципе не приспособлены, становясь опасными для общества, так как им нужны были опасности и острые ощущения. А если нет войны, то всегда можно спровоцировать драку или же заняться грабежом. Как только пресытившись захватами чужих земель норманны стали переходить к оседлой спокойной жизни, берсерки оказались лишними. Это четко проявилось в сагах, в них с конца XI века берсерки из былых героев превращаются в грабителей и злодеев, которым объявляется беспощадная война. Любопытно, что убивать берсерков рекомендовалось деревянными кольями, так как против железа «они неуязвимы». В начале XII века в скандинавских странах даже принимались специальные законы, направленные на борьбу с берсерками, которых изгоняли или безжалостно уничтожали. Кто-то из бывших неуязвимых воинов смог влиться в новую жизнь, считалось, что для этого их обязательно надо крестить, тогда вера в Христа избавит их от боевого безумства. Остальные же, возможно, что они составляли большинство бывшей воинской элиты, вынуждены были бежать в другие земли или были просто перебиты.

МУХОМОРНОЕ БЕЗУМИЕ

ПРЕДПРИНИМАЛИСЬ и другие попытки объяснения нечеловеческой ярости берсерков. В 1784 г. С. Эдман, ссылаясь на обычаи некоторых восточносибирских племен, высказал догадку, что и берсерки одурманивали себя настоем из мухоморов. Народы Крайнего Севера – тунгусы, ламуты или камчадалы – вплоть до недавнего времени в практике камланий (гаданий) использовали порошок из высушенных мухоморов, слизывая который с ладони, шаманы впадали в транс. Поведение берсерков в бою действительно напоминает состояние опьянения мускарином – ядом мухомора: одурманенность, вспышки ярости, нечувствительность к боли и холоду, а затем невероятное утомление и глубокий сон, о котором писали, что «викинги падают на землю от усталости, а не от ран». Именно такую картину бесстрастно зафиксировала сага о сражении под норвежским городом Ставангер в 872 г., когда берсерки после победы повалились на берег и более суток проспали мертвым сном. Действие мускарина, как и любого другого галлюциногена, основано на изменении скорости импульсов нервных окончаний, что вызывает чувство эйфории. А чрезмерная его доза может привести к летальному исходу. Но здесь интересно другое: состояние, вызванное ядом у одного индивида, вскоре распространяется на всех окружающих. Некоторые историки считают, что берсерки знали об этой методике, и потому мухоморный допинг употребляли лишь предводители отрядов или избранные. Однако достоверных доказательств «грибной» теории всё же не существует. Отдельные этнографы до сих пор предполагают, что берсерки принадлежали к определённым сакральным союзам или семьям, в которых знания о таинственных свойствах растений передавались из поколения в поколение. Но в древнескандинавских сагах вообще нет упоминаний о психотропных средствах. А потому дискуссия на тему «берсерки и мухоморы» – пустая трата времени, какой бы привлекательной эта версия ни казалась.

Теперь ещё об одном полумифическом свойстве берсерков – неуязвимости. Самые разные источники в один голос утверждают, что воин-зверь фактически не мог быть сражен в бою. От метательного и ударного оружия берсерков берегла своеобразная «мудрость безумия». Расторможенное сознание включало крайнюю быстроту реакции, обостряло периферическое зрение и, вероятно, обеспечивало некоторые экстрасенсорные навыки. Берсерк видел, а то и предугадывал любой удар, успевая отбить его или отскочить с линии атаки. Вера в неуязвимость берсерков пережила героический век и нашла отражение в скандинавском фольклоре. Берсерки XI и XII вв. умело воспользовались имиджем, оставшимся в наследство от предков. Да и сами по мере сил и возможностей дорабатывали свой образ. Например, всячески подогревая слухи, будто могут одним взглядом притупить любой меч. Саги, с их любовью ко всему сверхъестественному, легко впитывали столь красочные подробности.

Медики также внесли в разгадку тайны неистовых воинов свою посильную лепту. «Легендарная сила берсерков не имела ничего общего ни с духами, ни с наркотиками, ни с магическими ритуалами, а была лишь болезнью, передававшейся по наследству», – считает профессор Джессе Л. Байок. Они – обычные психопаты, терявшие контроль над собой при малейшей попытке им перечить. Со временем берсерки научились разыгрывать хорошо отрепетированный спектакль, одним из элементов которого стало кусание щита. Общеизвестно, что изнеможение, наступающее после приступа ярости, характерно для людей с психическими отклонениями. Истерики легко переступают грань, отделяющую притворство от реальности, и усвоенный прием становится симптомом настоящей болезни. Причем психозы, охватывавшие средневековое общество, часто носили эпидемический характер: достаточно вспомнить пляску святого Витта или движение флагеллантов. В качестве яркого примера Джессе Л. Байок приводит необузданного в гневе, жестокого и жадного викинга, а по совместительству известного исландского поэта Эгиля, жившего в X в. Так вот, если верить «Саге об Эгиле», он обладал всеми чертами берсерка, перенявшего свой дикий нрав от предков. Причем голова у него была такая массивная, что ее и после смерти нельзя было расколоть топором. Анализ текста древнескандинавского литературного памятника также позволил Байоку сделать вывод, что семья Эгиля страдала от синдрома Пагета – наследственной болезни, при которой происходит неконтролируемое увеличение кости. Человеческие кости обновляют себя постепенно и обычно происходит это за 8 лет. Однако болезнь настолько повышает темп разрушения и новообразования костей, что они становятся значительно больше и уродливее, чем прежде. Особенно заметны последствия синдрома Пагета на голове, где кости становятся более толстыми. По статистике в Англии сегодня этому недугу подвержены от 3 до 5 процентов мужчин старше 40 лет. Подтвердить или же опровергнуть экзотическую гипотезу ввиду исторической отдаленности весьма затруднительно.

ГЕРОИ ИЛИ ЗЛОДЕИ?

С ДЕТСТВА мы усвоили непреложный закон сказок и мифов: все действующие в них персонажи делятся на «хороших» и «плохих». Полутонов здесь, за редким исключением, не бывает – такова специфика жанра. К какой же категории можно отнести берсерков?

Как бы странно это ни звучало, но неистовые воины скорее всего были для своих современников антигероями. Если в ранних сагах берсерки изображались как отборные воины, телохранители короля, то в более поздних родовых сказаниях они – мародеры и насильники. В «Круге земном», сборнике историй, составленном Снорри Стурлусоном в XIII в., имеется множество подобных свидетельств. Большинство эпизодов стереотипно по содержанию и композиции. Незадолго до Рождества некто огромного роста и наделенный необычайной силой, часто в сопровождении одиннадцати человек, заявляется незваным гостем на ферму с намерением забрать все ценное и принудить женщин к сожительству. Если фермер дома, он либо болен, либо немощен и не может дать отпор злодеям. Но чаще он находится за много миль от дома, в далекой провинции Норвегии. Главарь пришельцев – берсерк, готовый доказать в поединке свое право распоряжаться чужим хозяйством. Желающих сразиться с силачом, поднаторевшим в таких поединках (а все его предыдущие противники мертвы), не находится. Но как раз в это время на ферме случайно оказывается мужественный исландец, который либо принимает вызов, либо побеждает лиходеев хитростью. Результат всегда один и тот же: берсерки убиты, включая тех, кто надеялся спастись бегством. Когда неприятности позади, возвращается хозяин и щедро одаряет спасителя, а тот слагает в память о случившемся вису – скальдическое стихотворение из восьми строк – благодаря которому его подвиг становится широко известен.

Вполне естественно, что за подобные «акции» берсерков, мягко говоря, недолюбливали. Сохранились достоверные исторические свидетельства, что в 1012 г. ярл Эйрик Хаконарсон объявил берсерков на территории Норвегии вне закона, и они, видимо, стали искать счастья в других краях, в том числе и в Исландии. Скорее всего берсерки-мародеры – это банды бездомных, оставшихся не у дел воинов. Они были рождены для сражений: великолепно владели оружием, подготовлены психологически, знали, как запугать врага рычанием, агрессивным поведением и защититься от рубящих ударов плотной медвежьей шкурой. Но когда берсерки стали не нужны, их постигла участь любой забытой армии – моральная деградация.

Конец эпохи норманнских походов, христианизация и становление раннефеодальной государственности в скандинавских землях привели в конце концов к полному переосмыслению образа берсерка. Уже с XI в. это слово приобретает исключительно негативный оттенок. Причем берсеркам под влиянием церкви приписывают ярко выраженные демонические черты. В «Саге о Ватисдоле» рассказывается, что в связи с прибытием в Исландию епископа Фридрека там огласили войну «одержимым». Описание их дано вполне в традиционном духе: берсерки творят насилие и произвол, гневливость их не знает границ, они лают и рычат, вгрызаясь в край своего щита, ходят по раскаленным углям босыми ногами и даже не пытаются контролировать свое поведение. По совету новоприбывшего священнослужителя одержимых злыми духами отпугивали огнем, забивали насмерть деревянными кольями, ибо считалось, что «железо не уязвляет берсерков», а тела сбрасывали в овраг без погребения. В других текстах отмечалось, что окрещенный берсерк навсегда утрачивал способность перевоплощаться. Преследуемые и травимые со всех сторон, оказавшиеся в новых общественных условиях опасными изгоями и преступниками, привыкшими жить лишь набегами и разбоем, берсерки стали настоящим бедствием. Они врывались в поселения, убивали местных жителей, устраивали засады на путников. И право древней Скандинавии поставило кровожадных безумцев вне закона, вменив в обязанность каждому жителю уничтожать берсерков. Изданный в Исландии закон 1123 г. гласил: «Замеченный в бешенстве берсерк будет заключен 3 годами ссылки». С тех пор воины в медвежьих шкурах бесследно исчезли, а вместе с ними канула в Лету седая языческая древность.

НИКОМУ неизвестно, где и когда погиб последний берсерк: история ревностно оберегает эту тайну. О былой славе яростных викингов сегодня напоминают разве что героические сказания да замшелые рунические камни, рассеянные по склонам скандинавских холмов…

источники

masterok.livejournal.com

Берсерк — Википедия. Что такое Берсерк

Берсе́рк, или берсе́ркер (др.-сканд. berserkr) — в древнегерманском и древнескандинавском обществе воин, посвятивший себя богу Одину. Перед битвой берсерки приводили себя в состояние повышенной агрессии, в сражении отличались неистовостью, большой силой, быстрой реакцией и нечувствительностью к боли.

Этимология

Слово берсерк образовано от старонорвежского berserkr, что означает либо «медвежья шкура» либо «без рубашки» (корень ber- может означать как «медведь», так и «голый»; -serkr означает «шкура», «шёлк» (ткань)). В русской традиции чаще используется вариант «берсерк», возникший, вероятно, как заимствование из английского; англ. berserk означает «неистовый, яростный».

Упоминания

Вполне вероятно, что старинные описания берсерков несколько приукрашены, тем не менее, бросается в глаза, что все они изображаются как свирепые воины, сражающиеся с дикой неистовой силой. В письменных источниках берсерки впервые упомянуты скальдом Торбьёрном Хорнклови в песне о победе Харальда Прекрасноволосого в битве при Хафсфьорде, которая произошла предположительно в 872 г.

Снорри Стурлусон в «Круге земном» пишет:

В 31-й главе «Германии» римский писатель Тацит пишет:

Тацит упоминает особенную касту воинов, которую он называет «Harier» и которые несут в себе все признаки берсерков (за 800 лет до битвы при Хафсфьорде):

Берсерком традиционно называли героя скандинавской мифологии Старкада, сына Сторверка, служившего, согласно Саксону Грамматику, легендарному датскому королю Фродо.

В литературе берсерки часто появляются парами, иногда упоминаются сразу двенадцать берсерков, нередко они играют роль личной охраны древнескандинавских конунгов, что указывает на элитарный характер этой касты воинов. Так, в одной из саг говорится, что у короля датчан Хрольфа Краке было 12 берсерков, которые были личной его охраной: «Бёдвар, Бьярки, Хьялти, Хохгемут, Цвитсерк, Кюн, Вёрт, Весети, Байгуд и братья Свипдаг».

(А. Н. Толстой. «Петр Первый». Кн. 3 [1])

Социальный аспект

На основании отрывочных сведений источников, в основном саг, можно получить некоторое представление о реальном социальном положении берсерков. В походах и в военное время многие из них поступали на службу к ярлам и конунгам, становясь дружинниками или телохранителями, получая за это богатое жалованье. В мирное же время они нередко оставались не у дел и становились изгоями.

Так, в «Саге о Битве на Пустоши» сначала говорится:

И тут же сообщается:

^[1]

В исландских родовых сагах берсерки нередко фигурируют в качестве грабителей и насильников, опасных для общества. Таковы берсерк-швед Льот Бледный из «Саги об Эгиле», убитый главным героем на поединке, берсерк Бьёрн Бледный из «Саги о Гисли», который бродил по хуторам, вызывая на бой их хозяев и «отнимая у них жен и добро», берсерк Отрюгг из «Саги о Ньяле», про которого «рассказывали, что он не боится ни огня, ни меча» и от которого «язычники были в большом испуге».

Некоторые из берсерков, получая богатое жалование или занимаясь грабежами, временно могли обзаводиться собственной дружиной и кораблями. Так, в «Саге о Храни Кольцо» говорится:

В саге называются двое братьев. Одного звали Арнхёвди, а другого — Хильдир, великие викинги и смутьяны, временами впадавшие в ярость берсерков. Они воевали повсюду на отдалённых берегах и островах, и деньги и жизни людей были для них добычей. Каждый из них правил своим кораблём…

^[2]

После принятия в Скандинавии христианства старые языческие обычаи запрещались, в частности, это коснулось и воинов в звериных шкурах. Изданный в Исландии закон 1123 года гласил: «замеченный в бешенстве берсерка будет наказан тремя годами ссылки». После этого упоминания о воинах-берсерках бесследно исчезли.

Происхождение агрессии

Существуют теории, согласно которым агрессивность берсерка объясняется приемом перед боем психотропных веществ, таких как мухомор^[3], или большого количества алкоголя^[4]. Эта точка зрения является наиболее распространенной, однако назывались и другие возможные причины, такие как истерия, эпилепсия, психические заболевания и наследственность^[5].

Ряд исследователей сравнивали неистовое состояние берсерков с известным в старину у малайцев и индонезийцев амоком, который считался болезнью. Однако подобное возбужденное состояние можно объяснить и боевым трансом, достигаемым без применения каких-либо наркотиков. Ближайший современный аналог — это «рам муай» тайских боксёров перед боем.

Реально существовавшие и легендарные берсерки

• Старкад
• Ангрим, сын Старкада из Круга земного^[6]
• Ульф Бьяльфасон, прозванный Вечерним Волком (англ.)русск.
• Эгиль Скаллагримссон
• Торорм из «Саги о Гуннлауге Змеином Языке»
• Бьёрн Бледный из «Саги о Гисли»
• Льот Бледный из «Саги об Эгиле»
• Отрюгг из «Саги о Ньяле»
• Братья Торир Брюхо и Эгмунд Злой из «Саги о Греттире»
• Халли и Лейкнир из исландской «Саги о Битве на Пустоши»
• Ивар Бёггулль из «Саги о Хальвдане Эйстенссоне»
• Хергрим и Харек, Финнальв и Йольнир из «Саги об Асмунде сыне Атли»^[7]
• Гаут из Швеции и Гейр из Гардарики из «Саги о Золотом Торире»^[8]
• Арнхёвди и Хильдир из «Саги о Храни Кольцо»^[9]
• В сагах о Хрольфе Краки говорится о его личной гвардии, состоявшей из 12 берсерков — Бёдвар, Бьярки, Хьялти, Хохгемут, Цвитсерк, Кюн, Вёрт, Весети, Байгуд и братья Свипдаг.
• В скальдической поэме Hrafnsmál (англ.)русск. (с др.-исл. — «Песня ворона») говорится о берсерках на службе Харальда Прекрасноволосого

См. также

Примечания

Литература

wiki.sc