Август 41 – КиноПоиск.ru

2013, боевик, комедия, Индия

4.hdlava.com

Горячий август 41-го. Киев.

В конце июля 1941 года обстановка под Киевом с каждым днем становилась сложнее. Немецкие войска 1-й танковой группы генерала Клейста появились перед линией обороны города еще 11 июля. Они не смогли с ходу форсировать километровую болотистую пойму реки Ирпень, а потому, не штурмуя город, повернули на юг, чтобы отрезать пути отступления частям Красной Армии, отходящим на восток южнее Киева. Город должны были штурмовать пехотные части 6-й армии, но только после того, как оттеснят на северо-восток части 5-й армии РККА. Дело в том, что позиции 5-й армии находились в Житомирских лесах северо-западнее Киева, а потому «нависали» над транспортными артериями, по которым снабжались дивизии Вермахта, стоявшие у границ города.

Столица советской Украины получила двухнедельную передышку. В течение этого времени защита города неустанно укреплялась: готовились новые линии обороны, формировались ополченские батальоны, собирались бронепоезда, гражданские речные суда переделывались в канонерские лодки. Готовились к обороне и гарнизоны ДОТов. Из остатков гарнизонов, которые смогли отойти к Киеву из укрепленных районов, находившихся на новой границе (немецкая пропаганда называла их «Линией Молотова») и старой границе («Линия Сталина»), формировались новые отдельные пулеметные батальоны. Их пополняли рядовым составом из числа резервистов, призванных из различных районов Киевской области, и командным составом, как правило получившим специальное образование с пулеметным уклоном в стрелково-пулеметных или пехотных училищах страны.

Одним из таких командиров был лейтенант Георгий Ветров, ранее учившийся в Киевском пехотном училище, а потом переведенный в Свердловское пехотно-пулеметное училище, выпускником которого он и являлся. Ветров отступал к Киеву от границы вместе с другими частями Красной Армии, и здесь был назначен командиром гарнизона ДОТа №205 опорного пункта «Крым» Киевского укрепленного района (КиУР).

ДОТ №205 находился на самом опасном, южном участке обороны, который не был прикрыт широкой поймой реки Ирпень, как это было на западном и северном участках. ДОТ представлял собой небольшую подземную крепость. В нем было 375 метров подземных ходов-потерн, соединявших между собой пять отдельных ДОТов-оголовков, один из которых был двухамбразурным, а остальные – одноамбразурными. Гарнизон ДОТа по штатному расписанию должен был составлять 63 человека. Кроме того, предусматривался переменный гарнизон численностью 50 человек, который должен был контратаковать противника в случае его прорыва в тыл. Но лейтенанту Ветрову было выделено всего 15 бойцов.

ДОТ не был полностью подготовлен к обороне. Его оголовки не были обеспечены вентиляцией, в результате чего пулеметчики при стрельбе страдали от отравления пороховыми газами. Грунтовые воды подтапливали потерны, и воду приходилось откачивать вручную пожарной помпой. Лейтенанту пришлось спешно готовить ДОТ и гарнизон к обороне: обучать пулеметчиков стрельбе вслепую, по указанным координатам; пристреливать оружие; набивать пулеметные ленты; налаживать взаимодействие бойцов гарнизона, и т. д.

Генеральный штурм Киева немецкие войска начали 31 июля 1941 года. Им удалось прорвать оборону КиУР на узком участке фронта, после чего солдаты Вермахта начали расширять прорыв, атакуя во фланги и с тыла подразделения защитников Киева, еще не отступившие с первой линии обороны. Уже к 5 августа противнику удалось расширить участок прорыва до 20 километров.

4 августа атаке подвергся ДОТ №203, находившийся буквально в километре от ДОТа лейтенанта Ветрова. Он был замаскирован под украинский сарай – клуню. ДОТы КиУРа в южном секторе обороны были развернуты своими амбразурами на юг, а противник наступал на них во фланг – с востока, и с тыла – с севера. Чтобы прикрыть ДОТ сзади, его комендант лейтенант Черемушкин приказал вытащить наружу несколько пулеметов. Помощник коменданта сержант Клопот с бойцом Яцуком и политбойцом Панасюком сняли пулеметы со станков, по траншее выдвинулись к улице и открыли огонь по наступавшим немецким солдатам. В ответ немцы подожгли близстоящий дом и, маскируясь дымом, усилили пулеметный и минометный огонь.

Лейтенант Черемушкин был тяжело ранен в бедро разрывной пулей. Рядовой Красовский потащил его в соседний ДОТ №205 (ДОТ лейтенанта Ветрова), а гарнизон ДОТа №203 возглавил сержант Клопот. Солдаты отбили пять вражеских атак, но ближе к вечеру немцам удалось оттеснить их внутрь ДОТа и полностью блокировать там. Ночью немцы начали стучать в стальную дверь, угрожая взорвать ее и требуя сдачи, но им никто не отвечал – гарнизон готовился к прорыву. Среди ночи бойцы, возглавляемые сержантом Клопотом, с гранатами в руках бросились на прорыв. Раненого красноармейца Тихонова нескольким гитлеровцам удалось взять в плен. Однако начавшийся артобстрел испугал их, немцы разбежались, и Тихонову удалось выползти к своим.

Ночью уцелевшие бойцы гарнизона ДОТа №203, проходившие в тыл мимо ДОТа №205, сообщили лейтенанту Ветрову, что их ДОТ захвачен противником, и немцам уже ничто не мешает атаковать следующий опорный пункт. Боец гарнизона ДОТа №203 Красовский, перед этим доставивший раненого лейтенанта Черемушкина в тыл, остался вместе с гарнизоном ДОТа №205.

Штурм ДОТа начался 5 августа, но немецкой штурмовой группе пришлось нелегко. С востока, юга и юго-запада подходы к ДОТу простреливались его оголовками. С запада (то есть, со стороны входа) ДОТ Ветрова прикрывали соседние ДОТы. С севера, за холмом, в котором находился ДОТ № 205, на поле сражались бойцы 728-го стрелкового полка 175-й стрелковой дивизии, сформированной в Ставропольском крае. Дивизия была потрепана в предыдущих боях, деморализована постоянными отступлениями, и потому вскоре отошла. Восточные оголовки ДОТа №205 поддерживали пехоту, как могли, но наступавшие немцы, быстро обнаружив огневые точки ДОТа, защищенные бетоном пулеметы обошли, блокировав подходы к ДОТу огнем.

Немецкая штурмовая группа попыталась подавить сопротивление оголовков ДОТа, однако отсутствие вентиляционных и других шахт, перископных обсадных труб или других отверстий, куда можно было бы залить бензин, кинуть гранату или взрывчатку, не позволяло немецким саперам использовать отработанные приемы штурма ДОТов. В случае опасности бойцы гарнизона закрывали амбразуры бронезаслонками, а при первой возможности открывали их и шквальным огнем сметали нападавших. Началась десятидневная осада ДОТа.

Вскоре после начала боев за ДОТ №205 солдатам Вермахта удалось пробраться ко входу в «мину», разрушив прикрывавший его ДзОТ. Гарнизон скрылся в подземных ходах. Немецкие солдаты попытались сунуться к железобетонному входному блоку, но его надежно прикрывала специальная амбразура, за которой находился пулеметчик с ручным пулеметом.

Чтобы подавить сопротивление гарнизона ДОТа №205, к его штурму была привлечена авиация и бронетехника. К ведущим огонь оголовкам попыталась подойти немецкая артиллерийская самоходная установка «Sturmgeschütz III» (сокращенно – «StuG III»). Батальоны этих самоходок были приданы пехотным дивизиям Вермахта, наносившим основной удар по обороне Киева. Самоходке не удалось близко подойти к оголовкам – она вязла в берегах реки Веты, которые в те времена были очень болотистыми. Самоходка обстреляла бойницы, которые гарнизон тут же закрыл бронезаслонками. Все, чего удалось достигнуть этим обстрелом, – это заклинить одну бронезаслонку. За ночь бойцы гарнизона ее расклинили.

Затем ДОТ подвергся бомбардировке с воздуха. Перед этим немецкие саперы установили на холме, под толщей которого скрывались подземные галереи, флаги, служившие ориентирами для пикирующих бомбардировщиков. Несколько бомб попали в холм, но своды галерей выдержали. Из строя вышел только дизель-генератор, поэтому все последующее время обороны гарнизону пришлось использовать для освещения переносные керосиновые фонари.

Немцы предлагали гарнизону ДОТа сдаться, но лейтенант Ветров лично застрелил двух парламентеров. После этого ни о какой пощаде красноармейцам, в случае их пленения, не могло быть и речи. Началась блокада ДОТа. Отдельные немецкие солдаты взбирались на оголовок, но сделать ничего не могли – перископов и вентиляционных отверстий там не было. Когда саперы пытались подойти к оголовкам со стороны амбразур, используя мертвые зоны, то их забрасывали гранатами или контратаковали бойцы, выбравшиеся наружу через амбразуры соседних оголовков.

С водой в ДОТе проблем не было – внутри находилась колонка для подачи воды в кожухи пулеметов. Кроме того, ДОТ подтапливало, так как грунтовые воды были слишком близко к поверхности земли – так что воды был даже излишек. А вот с питанием начались проблемы – запасы продуктов были на исходе.

В ночь с 8 на 9 августа к ДОТу пробрался лейтенант Жуковец, друг Ветрова по училищу. С ним по простреливаемой долине реки проползли еще несколько разведчиков, среди которых был и сержант Клопот – герой обороны ДОТа №203. Жуковец доставил Ветрову приказ-разрешение на то, чтобы оставить ДОТ, уничтожив все, что не удастся вынести. И тут произошло исключительное для того времени событие – лейтенант отказался выполнить приказ, разрешавший отступить. У него был целый гарнизон, были патроны, гранаты. Немцы не могли взять его ДОТ и теряли время и людей, пытаясь уничтожить упорных русских. Поэтому Ветров не видел причин для отступления. С этого момента ДОТ №205 стал знаменитым.

Об этом случае было сообщено командующему Юго-Западным фронтом генерал-полковнику М. П. Кирпоносу, которого это очень заинтересовало. Для доклада к нему привели бойца-разведчика, побывавшего в ДОТе в составе разведывательной группы. Советские источники так описывают разговор генерала с разведчиком.

Разведчик: «Держатся. Говорят, что имеют приказ и из ДОТа не уйдут».

Кирпонос: «Фамилии их Вы не узнали?»

Разведчик: «Никак нет: некогда было. Мы у них были всего минут десять. Они спросили про обстановку, закурили, сказали, что три дня были без хлеба. Тут же их лейтенант – фамилия его Ветров, так его называли, с одним бойцом пошел куда-то за продуктами. Потом перед нашим уходом они вернулись, принесли продукты и патроны. Когда мы уходили, они сказали, чтобы пехота не бегала «туда-сюда», а так же твердо удерживала свои позиции».

Кирпонос вынул бумагу и написал: «Дорогие друзья, товарищи, защитники ДОТа №205! Восхищен вашим мужеством и упорством. Родина не забудет вашего подвига. ЖАЛЕЮ, ЧТО НЕ УДАЛОСЬ НАВЕСТИТЬ ВАС. Подателю этой записки сообщите свои имена и фамилии для награждения вас орденами. Крепко жму ваши мужественные руки и желаю новых боевых успехов в священной борьбе с немецкими захватчиками. Кирпонос».

12 августа 728-й полк РККА атаковал немецкие позиции и смог деблокировать ДОТ. Гарнизоны ДОТов №206 и №207 вышли наружу и также приняли участие в этой атаке. Гарнизон ДОТа №205 в полном составе остался на месте – скорее всего, из-за того, что атака проводилась над ним, и бойцы просто о ней не знали.

В ДОТ протянули связь, поднесли патроны и провизию, но тут немецкие войска контратаковали, отбросили нашу пехоту назад и снова блокировали ДОТ. Однако на настроение защитников ДОТа это особенно не повлияло. Именно в эти дни у лейтенанта Ветрова корреспондентами газеты «Красная Звезда» (центрального печатного органа Красной Армии) было взято знаменательное интервью. Александр Шуэр и Сергей Сапиго пробрались на командный пункт командира 28-го ОПБ капитана Кипаренко и по телефонной линии задали героическому лейтенанту несколько вопросов. В наше время такое интервью с передовой, из блокированного противником ДОТа, как минимум целый день транслировали бы все СМИ. Вот описание обстановки, данное лейтенантом журналистам.

Лейтенант Ветров: «Враг не прекращает попыток атаковать ДОТ. За эти дни мы уже отбили несколько атак. Наиболее сильная атака состоялась в первый день окружения. Враг подошел к ДОТу с двух сторон. Подпустив фашистов на близкую дистанцию, мы открыли пулеметный огонь, от которого немцы понесли большие потери. Несколько часов они подбирали убитых и раненых. Потерпев неудачу, фашисты выслали лазутчиков, которые предложили нам сдаться. Двух лазутчиков я лично пристрелил из винтовки. Тогда немцы повели по ДОТу артиллерийский огонь прямой наводкой. До сих пор не прекращается артиллерийская стрельба. За все время немцам удалось вывести из строя только одну амбразуру, и ту мы быстро отремонтировали. С тыла фашисты ведут пулеметный огонь по двери ДОТа, бросают гранаты. Древесно-земляное укрытие у входа разрушено. Прямым попаданием в ДОТ оглушены три бойца, но они не вышли из строя».

Защитники ДОТа стали знаменитыми, но вряд ли они думали об этом в те дни. С 13 августа наши войска не оставляли попыток отбить у противника Юровку и снова деблокировать ДОТ. У гарнизона полностью исчерпались запасы провизии. Но самым страшным было то, что у бойцов закончились патроны. К счастью, к 18 августа 1941 года ДОТ №205 был деблокирован. Героическая эпопея гарнизона лейтенанта Ветрова закончилась.

Пулеметчики ДОТа №205 ведут огонь по противнику, современная реконструкция.
Источник – фотоархив МАИФ «Цитадель», г. Киев.

Алексей Стаценко

feldgrau.info

Август-41: блицкриг не получился | Камертон

Вот покажите мне человека, который любит признавать свои ошибки! И я в это не поверю. Покажите человека, который без особой нужды станет вносить коррективы в планы, которые он нарисовал-взлееял заблаговременно, тщательно предначертал, считая, что предусмотрел все могущие возникнуть ситуации!.. И я опять не поверю.

Нет такого человека, который испытывает удовольствие, когда видит, что задуманное им не исполняется, развивается не по воле его, когда что-то идёт не так, и когда на это самое «не так» приходится реагировать себе в ущерб.

Это я сейчас о Гитлере. И об августе 1941 года.

Перво-наперво хочу подчеркнуть свою точку зрения.

Для меня лично отставной ефрейтор Адольф Шикльгрубер и фюрер германского нацизма Адольф Гитлер – враг. Он принёс много горя – что моей стране, что своему народу (хотя будем откровенны: горе моей Родины мне душу трогает сильнее). Сейчас не время и не место обсуждать вопрос о взаимоотношении объективности хода истории и субъективной роли личности в этом процессе – у меня есть мысли по этому поводу, но вполне допускаю, что они слишком дилетантские для столь сложнейшего философского вопроса. Потому просто отмечу: Гитлер – это историческая данность, которая олицетворяет собой германскую верхушку того периода, но при этом отнюдь не является выразителем обобщённой воли, единой точки зрения той же германской верхушки того периода. Он был диктатором, однако его власть не являлась столь единоличной, как у его кремлёвского «коллеги» Иосифа Сталина.

Вообще само по себе сравнение этих двух людей, двух личностей, двух диктаторов очень интересно. Они сходны, но они разные – и большой вопрос, чего у них больше, сходства или разницы. Они оба стремились к расширению сферы своего влияния в мире. Допускаю, что Сталин в своих долгосрочных планах вынашивал планы похода на Европу (только не в 41-м году – это просто несерьёзно). Оба в своих «империях» являлись единоличными монархами, не особо церемонившимися с «подданными». Всё так. Однако во многом они всё же были слишком разными.

Сталин, разгромив в конце 30-х оппозицию, гарантировал себе большую сплочённость своих приближённых – в данном случае речь не идёт о том, на чём эта сплочённость основывалась. Он умел слушать подчинённых, он обладал более гибким аналитическим умом, он неоднократно доказывал делом, что способен делать выводы из допущенных просчётов, что способен мыслить более стратегически (если допустим подобный словесный оборот), чем его противник.

Работая над этими своими записками, я всё время стремился к объективности. Общий итог Великой Отечественной войны показал, что расчёты Гитлера содержали больше ошибок, чем допускает её величество История. Тот же общий итог показал, что Сталин в этой изначально, вернее, исходно проигрышной стратегической партии сумел переломить ход супербитвы в свою пользу. И уже сказанное выше вроде как подталкивает нас оценивать происшедшее с позиции разбора ошибок первого и анализа верных ходов второго.

Так вот, я очень стараюсь избегать данного пути, хотя вполне допускаю, что это удаётся не всегда. Август 41-го показал, что Гитлер был способен к признанию собственной неправоты, что он умел корректировать свои планы, что некоторая гибкость мышления ему всё же была присуща. Другое дело, что в недостаточной степени, но это уж стало ясно через пару лет.

Повторяться о том, что в самом по себе плане «Барбаросса» содержались изначально заложенные глобальные ошибки, – это моветон. Это абсолютно очевидно, и возвращаться к данному утверждению можно лишь при условии, если захочется от нечего делать потолочь воду в ступе. Потому пойдём вперёд, не возвращаясь к изначальным проколам. В августе-41 первые такие недочёты начали проявляться, и пришла пора вносить первые вынужденные коррективы.

…Итак, совершенно нежданно-негаданно для себя группа армий «Центр» прочно увязла под Смоленском. В начале Смоленского сражения вермахт на данном направлении имел двукратный численный перевес в личном составе (о том, насколько этот перевес превосходил в военном опыте, сейчас разговор не идёт), по танкам – четырёхкратный… Вообще надо сказать, что данная битва несправедливо обойдена историографами – о ней столько можно рассказать!.. Три недели продолжалась эта бойня, Красная армия в результате потеряла около 760 тысяч человек (из них 310 тысяч пленными), 1348 танков, 9290 орудий, 903 самолёта… Однако и гитлеровская армия понесла потери чудовищные – такие, каких не несла ещё никогда!. А именно: только на данном пятачке фронта она лишилась 250 тысяч человек, и до половины всей действовавшей на данном направлении бронетехники. Центральная, самая мощная группировка вермахта просто не в силах оказалась наступать дальше.

Генерал, даже самый стратегически-умный, мыслит категориями захваченных рубежей. Вопросами тылового обеспечения он занимается исключительно в пределах того, чтобы добиться выполнения военной задачи. О том, откуда берутся снаряды и патроны, горючее и сухие пайки его волнует исключительно в утилитарном плане – чтобы это всё доставлялось своевременно и в достаточном количестве. Откуда оно всё берётся в глубоком стратегическом тылу, его волнует в минимальной степени – у генерала другие заботы.

Потому командующий группой армий «Центра» генерал-фельдмаршал Фёдор фон Бок требовал срочно усилить его группировку резервами и стремился продолжать наступление на Москву. Не скрою, по молодости я тоже рассуждал, что если бы Гитлер послушался своих генералов, если бы поступил именно так, то наспех строившаяся оборона столицы не выдержала бы этого решительного штурма. Более того, мы знаем, как развивались дальнейшие события, так что вполне можем вести речь о том, что принятое решение можно расценивать как ошибочное…

Но давайте попытаемся представить себе ситуацию с точки зрения Гитлера и его советников образца августа-41. Блицкриг не удался – это становилось всё более очевидно. На центральном участке Восточного фронта войска прошли 500-600 км и, с огромным трудом овладев Смоленском, вынуждены были остановиться. Южнее Полесья общее наступление также приостановилось. Парад, который Гитлер назначил в Киеве на 11 августа, не состоялся по причине самой банальной – столицу Украины к означенному сроку взять не удалось. Более того – и здесь понесённые потери вынудили войска вермахта остановиться. «Измученная немецкая пехота не может больше нести наступательные бои», – это запись из личного дневника начальника штаба Сухопутных войск Германии генерал-полковника Франца Гальдера. С 13 августа в полном окружении дралась Одесса…

На левом фланге Восточного фронта наступление на Ленинград также развивалось со значительно большими трудностями, чем мечталось…

Ну право же – Гитлера можно понять, что он не рискнул продолжать прямолинейное наступление на Москву! При таком лобовом штурме вермахт нёс огромные потери, в сражениях перемалывались лучшие, имевшие огромный боевой опыт, соединения…

Потом случилось и вовсе уж немыслимое! Авиация Балтийского флота 8 августа нанесла первый бомбовый удар по Берлину, а затем такие налёты стали регулярными. В течение месяца советские Ил-4 регулярно вылетали бомбить столицу рейха, сбросив на город 22 тонны бомб – в то время как вся англо-американская авиация за весь год сбросила на Берлин 35,5 тонн! Командовал группой полковник Евгений Преображенский.

К тому же Гитлера заботило и то, что и страну, и армию нужно было кормить. Людей – хлебом и мясом, промышленность – сырьём и энергией… А в Советском Союзе всё это имелось как раз в южных регионах: и вызревавший урожай, и промышленные районы, и вожделенные угольный Донбасс и нефтяной Кавказ…

Суммируем. Промышленность и голодные немецкие желудки требовали более интенсивного наступления на юге. Группировки Красной армии в Прибалтике и на Украине, хотя и понесли грандиозные потери, оставались по-прежнему боеспособными и представляли серьёзную угрозу флангам группы армий «Центр», если бы она устремилась дальше вперёд. В этих условиях оголтелое лобовое движение на Москву по кратчайшему направлению, укреплением которого лихорадочно занималось мобилизованное на трудовой фронт население, виделось Гитлеру опасным. Он решил подтянуть фланги, тем самым выравнивая фронт, овладевая сырьевыми и продовольственными ресурсами и лишая «сталинских соколов» аэродромов, с которых советская авиация доставала Берлин. И с этой целью часть танковой армады повернул на юг, на Левобережную Украину, заходя Юго-Западному фронту в тыл. Одновременно активизировалось наступление в Прибалтике.

Я не говорю, что принятое Гитлером решение с позиций рейха оказалось правильным – мы знаем, чем всё окончилось. Я говорю только, что с точки зрения логики августа 1941 года в таком решении свой резон имелся. Если не ошибаюсь, Наполеону принадлежи афоризм, что неправильное решение лучше, чем отсутствие решения вообще.

Итак, на Смоленском направлении наступило относительное затишье. Красная армия лихорадочно готовилась к отражению следующего этапа глобального наступления на столицу – что таковое последует, не сомневался никто. Ну а гитлеровская группа армий «Центр» к этому наступлению готовилась.

Юго-западнее Киева 7 августа прекратили сопротивление последние остатки дравшихся в окружении частей 6-й и 12-й красных армий. Они были изначально обречены, попытка прорыва им на помощь кавалерийского корпуса не удалась – красные конники оказались бессильными перед вражеской авиацией. Зато дравшиеся в окружении войска на какое-то время сковали 22 гитлеровские дивизии, которых поддерживали 700 самолётов!.. В плену оказалось 103 тысячи красноармейцев, в том числе и оба командарма – генералы Иван Музыченко и Павел Понеделин. В 45-м оба будут освобождены из плена, Ивана Музыченко после проверки вернут в строй, а Павла Понеделина в 50-м расстреляют… Однако Киев пока держался, и части Красной армии отступали, но не такими катастрофическими темпами, как ещё недавно.

Аналогичная картина наблюдалась и в Прибалтике. До конца месяца продержался Таллин, который гитлеровцам удалось взять только 28-го. 8 августа группа армий «Север» возобновила приостановившееся было наступление в сторону Ленинграда. Однако у Красногвардейского укреплённого района оно опять затормозилось.

Итак, можно сказать, что сорванные Красной армией гитлеровские планы на июль заставили германское руководство в августе заняться корректировкой этих планов. На тот конкретный момент германские войска по всем показателям были ещё сильнее Красной армии. На тот конкретный момент. Но потенциально ситуация складывалась совершенно иначе. Потому Гитлер (он этого, скорее всего, не понимал умом, но ощущал подсознательно) пытался предпринять шаги, чтобы не упускать инициативу из рук.

Зато его визави, жёсткий прагматик Сталин отдавал себе отчёт, насколько тяжело положение Красной армии. Чудовищные потери в людях, в боевой технике, в продовольствии, в промышленности… Для выправления ситуации требовались срочные и решительные меры. Надо отдать должное советскому лидеру: совершённые им шаги отличаются последовательностью и логикой. Правда, порой жестокой логикой.

Прежде всего, Сталин сосредоточивает в своих руках всю власть в стране, становится 8 августа Верховным главнокомандующим.

Враг слишком глубоко вторгся в страну, значит, необходимо отыскать (или назначить) и сурово покарать виновных. С этой целью в августе увидел свет недоброй памяти приказ Ставки №270, который подписали Иосиф Сталин, Семён Будённый, Клемент Ворошилов, Семён Тимошенко, Борис Шапошников и Георгий Жуков. В приказе указаны имена нескольких генералов, которые сдались в плен и которые объявлялись врагами народа. Некоторые из них тут же были приговорены к расстрелу (заочно), а их родственники подверглись репрессиям (это уж наяву). (Вспомним, что это была уже, так сказать, «вторая волна» «назначения крайних» за поражения на фронтах – 22 июля расстреляли группу генералов Западного фронта во главе с генералом Дмитрием Павловым).

В то же время советская пропаганда превозносила подвиги отдельных военнослужащих и примеры мужества частей и соединений. Так, 7 августа состоялся Указ о присвоении военному лётчику младшему лейтенанту Виктору Талалихину звания Героя Советского Союза за совершённый впервые в мировой практике военной авиации ночной таран вражеского бомбардировщика. Позднее семеро военных лётчиков авиагруппы Евгения Преображенского также были удостоены этого высокого звания…

Итак, виновные в отступлении названы. Герои награждаются.

Продолжалась эвакуация на восток промышленности и людей. В частности, названные уже 6-я и 12-я армия, дравшиеся в окружении под Киевом, задержали наступление гитлеровцев на промышленный Центр Украины, позволив вывезти 99 тысяч вагонов оборудования только из Днепропетровска!

В том же августе началось выселение этнических немцев из Поволжья (решение правительства от 28 августа), а ижорских финнов из Ленинградской области (от 21 августа).

Опять необходимо акцентировать внимание вот на каком моменте. В советские времена подобные акции обычно стыдливо замалчивались. Сейчас больше живописуются ужасы переселения… Но попытаемся подойти к вопросу объективно и непредвзято. Ведь имелся резон в такой акции, имелся, как бы ни жестоко звучало подобное утверждение. «Всё для фронта, всё для Победы!» – это ведь не просто звонкий лозунг, это являлось образом жизни всей страны!.. Германская разведка активно работала с фольксдойч – даже если бы по данному вопросу не имелось документов, то простая логика подсказывает, что иначе и быть не могло. Опыт всех предыдущих военных кампаний Гитлера показывает, что опора на «пятую колонн» играла в его победах не последнюю роль. Было бы нелепо предположить, что в Советской России германская разведка не попытается создать такую же «пятую колонну», и что среди немцев Поволжья не найдётся людей, у которых «голос крови» окажется сильнее идеологического советского воспитания. И в условиях, когда шла война не на жизнь, а на смерть, государство просто обязано принять меры по изоляции потенциально опасной части общества.

Тем более, что по тому же пути шли и в других странах – не следует всех собак вешать только на Сталина и Советский Союз. В США, скажем, после Пёрл-Харбора аналогичная акция была проведена с этническими японцами – всего в отдалённые и малозаселённые районы, а то и вовсе в концлагеря было направлено 160 тысяч выходцев из Страны Восходящего Солнца.

И потом следует отметить ещё один момент. Немцам-переселенцам разрешалось взять с собой до тонны груза, взамен сданного государству имущества им выдавались расписки, по которым в местах их нового проживания выдавалась материальная компенсация. Оно, конечно, слов нет, шла война и далеко не всё проходило гладко… Более того, если переселенцы первой волны получили по распискам хоть что-то, то впоследствии, когда из тыла всё выкачал фронт, приехавшим той же компенсации доставалось всё меньше. И всё же переселенцев с Поволжья обеспечивали жильём, расселяли по населённым пунктам с учётом их профессий, трудоустраивали, выделяли землю и семенной фонд… Потому что это предписывалось в правительственном постановлении, а игнорировать требования ТАКОГО документа среди тыловых совработников смелых не находилось.

…Значит, с предателями и героями разобрались… Эвакуация продолжалась, в тылу мероприятия по отселению «опасного элемента» проводились…

Теперь фланги и союзники…

Мы все – граждане своей страны. Пусть каждый – своей, но обязательно патриоты. И потому, если есть возможность как-то щёлкнуть по самолюбию соседнее государство, редко кто от такого удовольствия откажется. И я – не исключение.

В тот период Англия и её премьер Черчилль и в самом деле были здорово напуганы усилением Гитлера и нацистской Германии. Ну это ж факт: если бы пал Советский Союз, Британию бы ничто и никто уже не спас. Потому, какие бы чувства ни питал к Сталину и Советской власти человек по имени Уинстон, не было среди ведущих политиков мира у нас на тот момент более верного союзника, чем Черчилль. Первый морской арктический караван с помощью пришёл в Мурманск ещё до заключения каких-то крупномасштабных договорённостей – это произошло 31 августа. А 25 августа британские и советские части перешли границу Ирана и оккупировали это государство. Таким образом, в регионе оказалась мощная военная группировка, которая гарантировала по меньшей мере нейтралитет окружающих государств по отношению к СССР.

Одновременно, на основании т.н. «договора Сикорского–Сталина» от 30 августа на территории Советского Союза началось формирование частей Войска Польского. Все перипетии этой запутанной, непростой и далеко не всегда корректной с обеих сторон истории пересказывать не стану – это заняло бы слишком много времени. Отметим только, что именно с этого, пусть даже на первых порах более декларативного, акта зародились будущие воинские формирования в составе Красной армии и Польши, и Чехословакии, и других союзных нам соединений.

Как бы то ни было, война вступала в свою очередную фазу. Нас по-прежнему били, Красная армия повсеместно отступала. Всё труднее становилась жизнь в тылу – мужчин мобилизовали, к станкам становились и на поля выходили женщины и дети, стратегические запасы таяли… На оккупированных территориях бесчинствовали айнзатцгруппы СС, вылавливавшие евреев и коммунистов, советских активистов – счёт уничтоженных людей в каждом подразделении шёл на десятки тысяч. На запад потянулись эшелоны с реквизированными продуктами.

…Ну а что происходило в это время за пределами Советского Союза? Право, всё остальное как-то теряется в пламени и дыму от наших пожарищ…

Главы государств США и Англии на борту американского крейсера «Огаста» 14 августа подписали т.н. Атлантическую хартию – документ, который провозгласил принципы взаимоотношений государств и их цели в регионе. Специалисты-политологи могут сказать, что моё мнение ошибочно, однако по сути своей хартия попросту закрепляет ситуацию, что Англия окончательно признаёт ведущую роль в мире за Соединёнными Штатами. Во Франции и среди французской эмиграции всё большую популярность набирал генерал Шарль де Голль. Повсеместно нарастало Движение Сопротивления: в Греции, в Югославии, даже в Эльзасе и Лотарингии – территории, где исторически проживает немало этнических немцев.

И ещё об одном факте хотелось бы рассказать.

14 августа в концлагере Аушвиц погиб католический священник Максимилиан Кольбе. Знаете, такими людьми просто невозможно не восхищаться, не склонять голову перед их памятью… Наряду с другими поляками он находился в концлагере. За побег одного заключённого полагалась казнь скольки-то других. Узники тянули жребий, чтобы сама судьба решила участь каждого. Фортуна решила, что ксёндзу Максимилиану пора умирать ещё не пришла. Однако сам священник решил иначе – он пошёл на казнь вместо одного отца семейства, спасая тем самым его.

…Война продолжалась. Шёл всего второй месяц её…

webkamerton.ru