Армии северной и южной кореи – По разные стороны баррикад: сравнение вооруженных сил КНДР и Южной Кореи — Международная панорама

По разные стороны баррикад: сравнение вооруженных сил КНДР и Южной Кореи — Международная панорама

Президент Республики Корея (РК) Мун Чжэ Ин заявил, что вооруженные силы страны нуждаются в срочной и полной модернизации, чтобы «эффективно противодействовать ядерным и ракетным возможностям» КНДР. О том, что из себя представляют ВС РК и ее северного соседа – в материале ТАСС.

На первый взгляд может показаться, что вооруженные силы КНДР превосходят РК почти по всем параметрам. Конечно, же, кроме мобилизационного потенциала (население Южной Кореи составляет чуть более 50 млн человек, а КНДР – около 25 млн) и военного бюджета. Но есть один существенный нюанс. Это возраст военной техники КНДР и ее тактико-технические характеристики. Экономическая ситуация в КНДР и существование государства в условиях санкций не позволяют Пхеньяну своевременно обновлять свою технику.

Например, основные боевые танки КНДР – Т-55 и Т-62, поступившие на вооружение в СССР еще в 1949-м и 1961 году, соответственно. Основной танк РК –

К1 собственного производства, созданный на базе американского M1 Abrams. Впервые К1 поступил на вооружение в 1987 году.

Основная масса истребителей КНДР – МиГ-17, МиГ-19 и МиГ-21, а также их китайские копии. Эти самолеты второго и третьего поколения морально и технически устарели. В Южной Корее основные истребители – немного более современные, но уже снятые с вооружения в США Northrop F-5, а также до сих пор производящиеся F-16. Кроме того, скоро в распоряжении РК появятся 40 единиц современных истребителей пятого поколения F-35.

При этом в отличие от РК, на вооружении КНДР есть МКБР и БРСД, а также ядерные боеголовки. Этот факт буквально переворачивает соотношение сторон с ног на голову.

Александр Мосесов

tass.ru

Сравнение сил армий Северной и Южной Кореи Больше информации

В прошлом материале, посвященном военной мощи КНДР, уже указывалось, что ныне сложившийся относительный паритет военных возможностей сторон на Корейском полуострове скоро завершится, причем именно в пользу Южной Кореи . Этот тезис вызвал массу дискуссий и комментариев в Сети, поэтому было бы логично шире осветить именно этот аспект региональной военной политики: динамику военных потенциалов Пхеньяна и Сеула.

Любой военный потенциал, так или иначе, опирается на демографический, экономический, технологический, научный и политический фундамент, поэтому вначале стоит оценить именно эти параметры на сегодняшний день.

В первую очередь важны демографические характеристики. Так, население Южной Кореи – 48,87 млн. чел., Северной Кореи – 24,5 млн. чел. По оценкам, опубликованным в открытой военной печати, мобилизационные ресурсы Южной Кореи составляют 14,2 млн. чел. (в т.ч. 9 млн. годных к военной службе), а Северной Кореи – 6,2 млн. чел. (в т.ч. 3,7 млн. годных к военной службе). Итого: если по численности населения Юг превосходит Север в 2 раза, то по мобилизационному ресурсу в целом в 2,29 раза, а по годным военной службе уже в 2,43 раза.

Если же оценивать экономический потенциал сторон, то картина следующая. Если сопоставить совокупные показатели ВВП по обменным курсам валют и по паритету покупательной способности (ППС), то соотношение у противостоящих сторон следующее. Если брать номинальный ВВП за 2010 г., то у Юга он больше в 35,2 раза, а если рассчитанный по ППС, например, за 2011 г., то видно превосходство уже в 38,9 раза!

Важнейшей характеристикой экономического потенциала в плане общего военно-экономического потенциала являются также объемы промышленного производства, уровень развития инфраструктуры, золотовалютные резервы. Тут ситуация для КНДР еще более плачевная.

Так, по производству стали Пхеньян уступает в 46,1 раза, а по производству автомобилей — в 1068 раз. Еще одним важнейшим показателем является энергетика. Пхеньян уступает по установленным мощностям в электроэнергетике в 10 раз, а по объемам производства электроэнергии в 20 раз. Обе страны импортируют нефть, а именно нефтепродукты — ключевое топливо в современном гражданском транспорте и военной технике: Север импортирует нефть в объеме меньшем в 226 раз. Это и неудивительно, ведь суммарный объем внешней торговли КНДР меньше в 212 раз.

Картинка в полном размере: http://voprosik.net/wp-content/uploads/2012/05/Корея-ракеты.jpg 

Если же сопоставить размеры доходных и расходных статей бюджетов обеих стран, то сопоставление снова в пользу Юга. Так, если брать доходы бюджета Южной Кореи, то они примерно в 30-40 раз превышают соответствующий показатель КНДР, рассчитанный по самым оптимистичным оценкам, если же брать пессимистические оценки, то разрыв достигает 80-100 раз. Аналогичная картина и по расходам. Наиболее красноречивый показатель — одни только расходы государственного бюджета Южной Кореи примерно в 8-10 раз превышают оценочный объем всего годового ВВП КНДР. Одни только золотовалютные резервы Южной Кореи превышают весь годовой ВВП КНДР в 7,5-11 раз.

Если сравнивать транспортную инфраструктуру, важную с точки зрения стратегических возможностей, то здесь превосходство снова на стороне Юга и причем системное. Сеул опирается на более плотную и гибкую транспортную сеть. Так, уступая по размерам территории, Южная Корея значительно превосходит Северную по плотности аэродромной, автодорожной и железнодорожной сетей: в 1,75, 4,87 и 1,2 раза, соответственно. Южная Корея также располагает очень мощной портовой инфраструктурой, на порядки превышающей пропускные возможности портов КНДР. В то время как Южная Корея контролирует один из крупнейших торговых флотов мира, аналогичные показатели у Севера практически ничтожны.

Разрыв в технологическом потенциале лучше всего характеризует такой пример: одна только компания Samsung потратила на исследования сумму большую, чем все государственные расходы КНДР! Отставание такой важной отрасли, как станкостроение, у КНДР от Республики Корея, по оценкам западных экспертов и опубликованным интервью перебежчиков с инженерным и научным образованием, составляет около 25-27 лет, возможности по производству элементной базы электроники отстают примерно на 30 лет, в области базового приборостроения отставание от 15 до 40 лет в зависимости от направления и т.д.

Политический вес Сеула лучше всего показывает его экономическая значимость даже для дружественных Пхеньяну стран. Ключевой партнер КНДР — это Китай. В 2011 г. объем двусторонней торговли между Китаем и Южной Кореей достиг уровня в 245 млрд. долл. Объем же торговли Китая с Северной Кореей за 11 месяцев 2011 г. достиг лишь 4,673 млрд. долл. Итого, Юг Китаю в 52,5 раза «дороже», чем Север. Конечно, эти цифры несколько условны, но достаточно точно характеризуют нынешнее неравенство.

При взгляде на все эти цифры возникает закономерный вопрос: каким образом вообще возможен какой-либо паритет между сторонами при таком вопиющем разрыве? Причем паритет не только из-за ядерного оружия, но и обычных вооружений КНА. Дело здесь не только в фортификации Северной Кореи и других асимметричных ходах. Чтобы понять, как и почему сложилась нынешняя ситуация, необходим кое-какой исторический экскурс в историю последних двух десятилетий.

Картинка в полном размере: http://voprosik.net/wp-content/uploads/2012/05/Корея-оружие.jpg

Для оценки нынешней ситуации и перспектив ее развития следует учитывать определенные особенности новейшей истории Корейского полуострова.

Во-первых, Южная Корея, в принципе, куда менее милитаризована, чем Северная. Причин тому несколько. Это и наличие войск США на своей территории после окончания войны (советские и китайские части покинули КНДР еще в 1950-х гг.), что значительно упрощало поддержание военной безопасности страны со ставкой на гарантии союзника. И принципиально иной тип экономики — открытая экспортная, а не импортозамещающая автаркическая, что в свою очередь ограничивало возможность превращения страны в общество с доминированием военных приоритетов над экономическим развитием. Иной поэтому была и историческая стратегия модернизации: если КНДР уже с начала 1960-х гг. стала вести политику «параллельного гражданского и военного строительства» и «превращения страны в неприступную крепость», то Республика Корея поставила в приоритет наращивание именно экономической составляющей.

Во-вторых, неуправляемость и низкая предсказуемость Пхеньяна для союзников была той причиной, из-за которой КНДР не получала ни от Китая, ни от СССР достаточной военно-технической помощи для обеспечения гарантированного военного превосходства над Югом. В свою очередь, и США, и СССР своими поставками относительно современного вооружения обеим сторонам поддерживали определенный паритет на полуострове, не допуская возникновения перевеса в пользу одной из сторон. Эта ситуация продолжалась до конца 1980-х гг.

Ситуация изменилась в начале 1990-х. Пхеньян оказался в условиях экономической катастрофы после распада СССР и серии стихийных бедствий, Сеул же очутился в условиях «почти победителя» в традиционной борьбе двух Корей.

Но прошедшие 20 лет так и не были использованы для целенаправленного создания Югом тотального военного превосходства на полуострове.

С одной стороны, в 1990-х гг. сказывалось ошибочное ожидание скорой гибели КНДР под грузом внутренних проблем. С другой стороны, конец 1990-х — начало 2000-х гг. — это и попытки проведения политики «мирного сосуществования» с продолжающейся ставкой на США как союзника, который, так или иначе, сможет окончательно решить проблему с Севером, «если вдруг что-то пойдет не так». Ведь в эти годы всем окончательно стало ясно, что объединение как мирным, так и силовым путем для Южной Кореи — это новые расходы и теперь уже внутренние социальные проблемы. Тем более за 1990-е гг. окончательно исчезла угроза северокорейского вторжения и Сеул, просто поддерживая свои вооруженные силы в тонусе и осуществляя относительно вялое перевооружение, за эти 20 лет и так уже по формальным индикаторам военного потенциала во многом обошел соперника.

Однако целая серия инцидентов в 2010 г., связанных с продемонстрированной недостаточной боеготовностью Южной Кореи, и предшествующее бессилие США в 2000-х гг. остановить военную ядерную программу КНДР привели к смене стратегии развития военного потенциала страны.

Во-первых, традиционная парадигма симметричной гонки вооружений изжила себя. Наличие относительно большего количества современного оружия оказалось легко компенсируемым при помощи ядерного оружия, а также целого ряда асимметричных ходов (фортификация, маскировка, ставка на баллистические ракеты и т.п.).

Во-вторых, выяснилось, что если Север может нанести достаточно разрушительный первый или ответный удар по гражданскому населению Юга, то в общем уже не столь важно насколько КНДР формально уступает в целом и способна ли победить в войне. А для того, чтобы гарантировать неспособность Пхеньяна нанести этот самый неприемлемый ущерб при различных сценариях конфликта, требуются радикально иные и степень, и форма превосходства. Просто иметь более сильную армию недостаточно. Требуется создание иного и по численности, и по составу набора силовых инструментов: новые системы ПВО и ПРО, технической разведки, высокоточное оружие, робототехника и т.д.

В-третьих, все эти проблемы усугубляются еще тем, что в значительной степени нынешняя армия во многом вооружена морально устаревшими образцами вооружения как в сухопутных силах, так и в ВВС. Долгие годы полное перевооружение затягивалось и откладывалось по причинам экономии финансовых средств, однако бесконечно это продолжаться не могло. Аналогичная ситуация, конечно же, характерна и для КНДР, и даже в большей степени.

В-четвертых, в отличие от периода «холодной» войны, у Южной Кореи уже накоплен достаточный финансовый потенциал, развитая гражданская промышленность, а также создан достаточно мощный военно-промышленный комплекс. Теперь Сеулу уже не требуется довольствоваться только дешевыми системами, поставляемыми в рамках военной помощи или выбирать лишь из того, что есть на обычном рынке вооружений в базовой экспортной комплектации у ограниченного списка поставщиков. Тем более теперь уже Юг часто размещает заказы лишь на разработку отдельных систем и подсистем под собственные требования (в США, России, Израиле), и сам осуществляет конструирование и выпуск военной техники с использованием иностранных, либо адекватных отечественных технологий. Поэтому программа перевооружения сейчас уже не только средство решения военно-политических задач, но и способ наращивания промышленного и технологического потенциала страны.

В-пятых, не только на Корейском полуострове, но во всей Северо-Восточной Азии происходит стремительное наращивание военной мощи. Идет активное обновление вооруженных сил Китая и Японии. Это еще один, и далеко не второстепенный стимул перевооружаться.

Таким образом, только в последние годы сложился комплекс факторов, создающий как и соответствующую мотивацию в Южной Корее, так и возможности по успешной реализации стратегии достижения тотального военного превосходства над КНДР.

Происходящие изменения лучше всего начать рассматривать с той сферы, в которой Юг традиционно сильнее Севера — морской компоненты вооруженных сил. ВМС Южной Кореи уже сейчас могут легко потопить практически весь надводный флот КНДР без особых проблем. Единственными реальными козырями Севера в современных условиях остаются лишь морские силы командования специальных сил КНДР, и подводный флот.

И если у первых шансы представлять реальную опасность для врага на море призрачны (надо еще не погибнуть при транспортировке вместе с остальными кораблями и катерами надводного флота), то вторые сейчас рассматриваются в Южной Корее как единственная реальная сила в возможной войне. Поэтому предпринимаются меры, чтобы с этой опасностью эффективно бороться.

Уже в 2015 г. ожидается создание отдельного командования подводных сил. Также продолжается стремительное наращивание численности собственного подводного флота: на вооружении уже стоят 12 современных неатомных подлодок и их число постоянно растет. Одновременно проводится глубокая модернизация и просто противолодочных возможностей флота в целом. В ход идут все варианты: от закупки и установки более совершенных образцов традиционного оборудования (новые сонары, средства обработки сигналов) до таких пока нетрадиционных вещей, как подводная робототехника.

При этом следует учитывать тот факт, что возможность защититься от подлодок Севера критична, только если они уже большей частью развернуты в акваториях на момент начала конфликта. Если этого еще не произошло, то их легко запереть на военно-морских базах, заминировав фарватеры. Практически же беззащитны перед современной авиацией и все причалы, что делает даже эту наиболее серьезную часть военно-морского потенциала КНДР крайне уязвимой.

Учитывая все эти факторы, меняются и подходы к применению ВМС Республики Корея в целом.

Во-первых, наращиваются «мобильные силы», находящиеся на постоянном боевом дежурстве и способные начать боевые действия сразу из состояния мирного времени без относительно длительной предварительной подготовки. Под их нужды планируется ввод в строй до 2020 г. трех новых военно-морских баз.

Во-вторых, флот к 2020 г. будет выполнять не только традиционные военно-морские задачи, но и задачи прикрытия территории страны от ударов авиации и баллистических ракет. Именно в рамках решения подобных задач (в первую очередь ПРО) развиваются возможности современных эсминцев.

В-третьих, подводные лодки с 2018 г. начнут получать дальнобойное высокоточное оружие. В качестве такового называются, например, ракеты с дальностью стрельбы до 500 км, что в условиях Корейского полуострова делает их стратегическим оружием. Это фундаментально изменит расстановку сил в регионе: Сеул получит принципиально новое ударное средство, способное быстро и без заметной предварительной подготовки атаковать цели на всей территории КНДР из прилегающих морей.

Поэтому к 2020 г., помимо тотального превосходства над противником в формате «флот против флота», ВМС Сеула обретут и возможность действовать в формате «флот против берега». Раньше в вероятном конфликте эту роль планировалось целиком и полностью возлагать на плечи ВМС США. При этом ударные возможности значительно вырастут не только у ВМС, но и у ВВС, и сухопутных сил.

В настоящее время основные усилия, предпринимающиеся в рамках программ модернизации воздушной и наземной компонент военной мощи Республики Корея, направлены на нивелирование относительных преимуществ армии КНДР. Еще одной назревшей проблемой для Сеула является замена морально и даже физически устаревших образцов вооружения и военной техники, ведь по многим показателям значительная доля армейских частей соответствуют требованиям разве что 1970-х гг.!

Самый главный военный аргумент КНДР – это ее ядерное оружие. Учитывая же технологический уровень ядерного комплекса КНДР, разные аналитики, использующие разные методики и допущения, видят следующие варианты существующих для Южной Кореи угроз на театре военных действий. Это различные ядерные фугасы (на собственной территории, либо доставляемые диверсионными группами в случае, если у КНДР будет достаточно обогащенного урана для изготовления аналогов американских ядерных мин конца 1950-х), ядерные морские мины и торпеды, авиабомбы, доставляемые пилотируемыми самолетами, баллистические ракеты малой дальности.

Борьба с первыми двумя опасностями для Южной Кореи не столь сложна: в одном случае это традиционные меры противодиверсионной борьбы в собственном тылу, в другом — обычные действия флота по борьбе с минной и торпедной опасностью. Во втором случае главное — это общая боеготовность и боеспособность флота.

Стратегия противодействия ВВС и Ракетным силам КНДР включает в себя два компонента: наступательный и оборонительный. Самый эффективный способ борьбы с носителями ядерного оружия — это их уничтожение еще до старта. Тут возможности Южной Кореи растут день ото дня.

Помимо появления на вооружении крылатых ракет морского и наземного базирования, способных в первом опережающем ударе поразить аэродромы и ракетные базы, идет постоянное улучшение возможностей военной авиации по выполнению аналогичных задач. В первую очередь это касается дальнобойного высокоточного оружия, действующего по принципу «выстрелил-забыл». При помощи подобных систем возможно быстрое и эффективное выведение из строя взлетно-посадочных полос авиабаз, рулежных дорожек из подземных укрытий, разрушение выездных ворот. Ракетные базы, несмотря на развитую фортификацию, тоже могут быть выведены из строя: дистанционным минированием кассетными боеприпасами наземных площадок, разрушением выездов на поверхность прямым попаданием в них. И это может быть сделано уже в первые часы войны на всей территории КНДР.

Для перехвата же уже взлетевших ракет и самолетов будут действовать два эшелона ПВО и ПРО. Помимо просто плотной сети наземных противовоздушных и противоракетных комплексов (развертывается быстрыми темпами в настоящее время), увеличатся возможности по использованию истребительной авиации.

С одной стороны: ВВС Юга уже сейчас получают на вооружение самолеты дальнего радиолокационного обнаружения, что создает возможность заметить взлетающие самолеты и ракеты противника своевременно и с запасом по времени. С другой, помимо абсолютного превосходства истребительной авиации Юга в бортовых радарах и традиционном вооружении, высока вероятность размещения еще до 2020 г. на самолетах противоракет (в настоящее время в США ведутся активные разработка и испытания таких ракет и обеспечивающих их применение систем для истребительной авиации). Это позволит атаковать взлетающие баллистические ракеты сразу из режима дежурства в воздухе.

Таким образом, практически весь ударный потенциал ВВС и Ракетных сил КНДР сможет быть, так или иначе, нейтрализован, причем без неприемлемых потерь уже в 2020 г.

Последние годы также демонстрируют появление эффективных средств борьбы против артиллерии технологически отсталого противника. Помимо традиционных схем — быстрого наращивания плотности и численности радаров артиллерийской разведки вдоль ДМЗ и увеличения контрбатарейного потенциала артиллерии за счет переоснащения артиллерии скорострельными самоходными орудиями К-9, Сеул проявляет интерес к чисто оборонительным системам.

В 2000-х гг. появились первые технологические решения задачи перехвата малогабаритных артиллерийских боеприпасов еще в воздухе. В случае внезапного артиллерийского удара со стороны КНДР такие системы перехватят лишь малую долю летящих снарядов, однако если первый удар будет наносить Сеул с его ожидаемыми ударными возможностями на 2020 г., то ответный артиллерийский удар будет уже довольно слабым, и такие системы как ныне существующие «Железный купол» или C-RAM вполне смогут его отразить при адекватной численности развернутых на позициях комплексов.

При этом такое размещение, с одной стороны, вполне по карману Южной Корее, с другой — будет экономически выгодно. Даже если перехватываемый реактивный снаряд будет дешевле, чем стоит ракета-перехватчик ($40 тыс.), удастся избежать куда большего ущерба от падения снаряда на прикрываемый город. Сейчас Южная Корея активно изучает израильский опыт применения подобных систем, а также отслеживает работы по созданию их нового, более дешевого и эффективного поколения в США.

Если же брать традиционные проблемы в случае войны с Севером на суше, то нынешний паритет закончится довольно скоро просто потому, что большую часть устаревшего парка наземных и авиационных вооружений Юг заменит новыми танками, бронемашинами, ударными вертолетами и довольно быстро с уровня армии США 1970-х — начала 1980-х гг. перешагнет на уровень американцев 2000-х гг. Именно отсутствие в достаточном количестве у Юга систем с превосходящими боевыми характеристиками создавало паритет с технически отсталой армией КНДР. Так, на вооружении до сих пор состоят антикварные танки М-48 родом из 1950-х.

А, учитывая, что новое поколение техники уже в должной мере укомплектовано системами обнаружения (что во многом компенсирует преимущества местного ландшафта и растительного покрова для маскировки обороняющихся), дальнобойным и высокоточным оружием (что позволяет поражать уязвимые части укрытий и позиций обороняющихся издалека), а также различными средствами пассивной и активной защиты (позволяющими уводить в сторону или сбивать противотанковые и противовоздушные боеприпасы) — традиционные козыри Севера в наземной обороне автоматически перестанут быть таковыми. Очевидно, что как только паритет сторон исчезнет — политическая ситуация на Корейском полуострове тоже не замедлит измениться. Однако это уже совсем другая история.

via

This entry passed through the Full-Text RSS service — if this is your content and you’re reading it on someone else’s site, please read the FAQ at fivefilters.org/content-only/faq.php#publishers.

russianpulse.ru

Армия Южной Кореи

 

Говоря о вооруженных силах Республики Корея, нужно, прежде всего, иметь в виду, что формально эта страна до сих пор находится в состоянии войны со своим соседом — Северной Кореей (КНДР). Даже из состояния перемирия (не мира!), заключенного между двумя странами в 1953 году,  Северная Корея недавно вышла в связи с обострением отношений, связанным с затоплением корвета Чхонан в марте 2010 года и гибелью 46 человек из его экипажа.

 

Отношения между двумя корейскими государствами никогда не были дружественными. Уместно вспомнить, что Северная Корея, начав так называемую Корейскую войну 1950-1953 годов, чрезвычайно быстро буквально разгромила тогда еще совсем «молодую» южнокорейскую армию. Под контролем южан оставался совсем небольшой участок территории с городом Пусан и, если бы не вмешательство США и ООН, разгром был бы полным. В Южной Корее это помнят и делают все, чтобы извлечь уроки из тех событий.

 

Из последующей истории взаимоотношений на Корейском полуострове  можно вспомнить обнаруженные Южной Кореей тоннели под демилитаризованной зоной, которые были прорыты северянами, причем они сделаны достаточно широкими, чтобы, в случае начала войны, по ним могла пройти бронетехника. Эти тоннели сейчас показывают группам туристов на экскурсии у демилитаризованной зоны между двумя Кореями. По версии южан, засланные с  Севера террористы, по меньшей мере, трижды — в 1968, 1974 и 1982 гг. — пытались организовать покушения на южнокорейских президентов. Сеул устанавливал вдоль границы специальные громкоговорители, передающие пропагандистские программы. Кстати, в связи с гибелью своего корвета,  Южная Корея заявила, что возобновит эту практику, на что Пхеньян немедленно ответил, что такие устройства будут уничтожаться из  огнестрельного оружия. В общем, мир висит на волоске, обе стороны не скрывают, кто их главный враг, поэтому вооруженным силам уделяется особое внимание, денег на них не жалеют. Ежегодный военный бюджет Республики Корея составляет около 30 млрд. долларов. Впрочем, все приведенные в данной статье факты и цифры нужно принимать с большой осторожностью как минимум по двум причинам. Во-первых, информация очень быстро устаревает, особенно в условиях резко обострившейся конфронтации. Во-вторых, государства, обычно, не слишком афишируют подобную информацию, она, как правило, берется из косвенных, независимых источников, может быть не точной и не полной.

 

Большое влияние на формирование вооруженных сил Южной Кореи оказали США. Структура вооруженных сил, военные уставы, методы  подготовки — во всем этом чувствуется влияние американцев. Как и в США, в Корее существуют три, довольно независимых друг от друга, вида вооруженных сил: армия, авиация и флот. Возглавляет вооруженные силы комитет начальников штабов, играющий роль генерального штаба. А министерство обороны в Республике Корея — гражданская организация, которая занимается бюджетом, кадровыми вопросами и снабжением вооруженных сил. Кроме того, в Южной Корее есть пограничная морская охрана и части гражданской обороны.

 

Сейчас всего в Южной Корее около 700 тысяч военных. Из них примерно 560 тысяч служат в сухопутных войсках, составляя армию. Подчеркнем, что армия в Республике Корея не контрактная, не наемная, а призывная. Каждый гражданин-мужчина старше 20 лет должен отслужить в ней 2-2,5 года в зависимости от семейных обстоятельств и рода войск. По причине реальных угроз, в условиях которых перманентно живет страна, «косить» здесь совершенно не принято. Учеба в институте не дает отсрочки, состояние здоровья — в редких случаях.

 

 В 2005 году корреспондент «российской газеты»  Олег Кирьянов был допущен  министерством обороны к посещению Академии сухопутных войск Республики Корея для изучения процесса обучения новобранцев. Журналиста некоторые вещи удивили. Например, то, что сначала курсантам дают слабую физическую нагрузку, увеличивая ее постепенно. Военные объясняют это тем, что система образования в Южной Корее заставляет школьников-старшеклассников очень много времени тратить на учебу. Даже на сон может оставаться всего 4-6 часов. Поскольку времени на физические тренировки у ребят не хватает, новобранцы в массе своей приходят в академию очень хилыми. Чтобы не сорвать им здоровье и не отвратить от армейской службы, нагрузки увеличивают плавно. Журналиста также удивило полное отсутствие наказаний в виде «нарядов вне очереди», практически полное отсутствие строевой подготовки  и тренировок «подъем-отбой», когда нужно успеть одеться за 45 секунд. Зато новобранцев здесь тренируют одеваться в полной темноте, на случай отказа электросети, а проступки штрафуются только дополнительными физическими нагрузками. В правилах поступления в академию зафиксировано, что девушки должны составлять 10% от всех новобранцев. То есть в каждом отделении (10 человек) должна быть девушка. При этом конкурс на поступление в академию среди девушек гораздо выше — 25 человек на место. У юношей — 10. Нужно сказать, что выпускники академии — элита южнокорейского общества. За время ее существования среди выпускников было (по данным на 2005 год) 3 президента, 3 премьер-министра, 167 министров и их заместителей, 99 депутатов парламента, 44 посла и около семисот высокопоставленных госслужащих.

 

Если говорить о техническом оснащении армии, то тут уместно вспомнить, что летом 2009 года в Южной Корее закончилось строительство первого космодрома, и уже в августе  с этого космодрома на орбиту был выведен первый искусственный спутник. При этом и спутник, и ракетоноситель были  изготовлены в Корее (ракетоноситель — с российским участием). Правда, запуск прошел не вполне удачно, но все-таки спутник  на орбиту был выведен, и Южная Корея пополнила семью  космических держав. Она имеет собственную космическую программу, что, несомненно, говорит об уровне развития ракетной техники в стране. В планах  Южной Кореи — до 2020 года отправить свой первый зонд на Лунную орбиту, а в 2025 — на поверхность Луны.

На вооружение сухопутных войск принято 2490 бронетранспортера, 2130 танка,  3500 несамоходных и 900 самоходных орудия. Сухопутные войска состоят из 22 пехотных и мотопехотных дивизий и ряда отдельных бригад, в том числе семи бригад специального назначения, трех  бригад борьбы с силами специального назначения, трех бригад ПВО.  Естественно, большая доля вооруженных сил сконцентрирована у самой границы с КНДР.  Из всех состоящих на вооружении танков, 1250 — американские (М-47 и М-48). 800 — произведено в самой Южной Корее (тип 88) и 80 — в России (Т-80). В последнее время Южная Корея стала проявлять интерес к закупкам оружия в России, но это, естественно, не встречает одобрения с американской стороны.

 

Авиация Южной Кореи состоит преимущественно из современной американской техники, хотя, в последнее время, южнокорейское правительство стремиться наладить производство авиатехники и в самой Корее. Южная Корея обладает 11 основными и 49 вспомогательными авиабазами, а также 14 аэродромами двойного назначения. В корейских ВВС на вооружении состоят 460 боевых самолетов и вертолетов, в том числе 195 истребителей F-5 и 60 истребителей F-16  (частично — корейской сборки). Кроме этого, в Южной Корее имеется 143 боевых и значительное количество транспортных вертолетов, входящих в состав сухопутных войск, а  также самостоятельная авиация военно-морского флота. По последним сообщениям американцы в ближайшее время собираются поставить в Южную Корею еще 12 истребителей F-15E для усиления обороноспособности. Между прочим, женщины в Корее зачисляются не только в Академию сухопутных войск, но и в академию ВВС.

 

В последнее время в Корее активно развивается военно-морской флот. В его состав  входит более 20 подводных лодок и  69 боевых надводных кораблей.  С 2007 года на вооружение принят вертолетоносец «Токто», длиной 200 метров, полным водоизмещением 19 тысяч тонн и возможностью нести 15 вертолетов на борту. Это — самый большой военный корабль такого класса в регионе. Потенциально, он имеет возможность принимать и палубные истребители типа F-35 В и «Harrier», которые обладают укороченным взлетом и вертикальной посадкой. Планируется принятие на вооружение еще одного такого корабля. Корея также налаживает постройку собственных подводных лодок. На верфях компании Хёнде по немецкой лицензии строятся дизельные подводные лодки проекта Type-214, три из которых уже спущены на воду, а шесть — заказаны. Лодки Type 214 могут находиться под водой две недели, благодаря новейшей воздухонезависимой конструкции энергетической установки. Водоизмещение Type 214 составляет 1700 тонн, длина 202 фута, экипаж 27 человек. Лодка оснащена четырьмя торпедными аппаратами.

aboutkorea.ru

Вооружённые силы Южной Кореи

Вооружённые силы Южной Кореи являются главной опорой сеульского военно-полицейского марионеточного режима, орудием ею экспансионистской политики, а также средством агрессии международного империализма в Восточной Азии. Южнокорейская армия совместно с войсками США и других стран — их пособников по авантюрам вела преступную войну против Корейской Народно-Демократической Республики (1950 — 1953 годы), участвовала в грязной войне против патриотов Вьетнама (1964—1973 годы). И в настоящее время многочисленные вооружённые силы Южной Кореи, воспитанные в духе слепой ненависти к социалистическим странам, хорошо оснащенные н обученные помощью США, представляют собой серьёзную угрозу миру и безопасности на Дальнем Востоке. По прежде всего они нацелены против КНДР.

В нарушение соглашения о перемирии сеульские власти превратили в передовой укрепленный рубеж демилитаризованную зону, в районе которой они устраивают бесконечные вооружённые провокации. По сообщению центрального телеграфного агентства Корейской Народно-Демократической Республики, только в период с 18 марта по 24 мая 1975 года произошли 92 случая ружейной и артиллерийской стрельбы в сторону КНДР, более 110 раз её территориальные воды нарушались военными кораблями, а воздушное пространство — боевыми самолётами. Всего с января по сентябрь 1975 года было зарегистрировано 21 500 нарушений соглашения о перемирии. Все это создает напряжённую взрывоопасную обстановку, которая усугубляется присутствием американских войск в Южной Корее, пропагандистской клеветой Сеула на политику КНДР, его интенсивными военными приготовлениями, которые при поддержке США и Японии особенно активизировались после исторических побед национально-освободительных революций в Южном Вьетнаме, Лаосе и Камбодже.

Следует учитывать и то, что южнокорейские вооружённые силы в руках сеульских правителей сложат орудием проведения в жизнь крайне реакционной внутренней политики. Право использовать их для «поддержания общественной безопасности и порядка» диктатор Пак Чжон Хи закрепил в конституции (статья 54), которая даёт ему широкую возможность применять войска для подавления прогрессивных движений южнокорейского народа, выступающего за демократические свободы и мирное объединение Кореи без иностранного вмешательства.

Южнокорейские вооружённые силы стали создаваться сразу же после оккупации американскими войсками осенью 1945 года южной части Корейского п-ова (к югу от 38-й параллели), то есть задолго до появления южнокорейского марионеточного государства (15 августа 1948 года). США, взяв вопреки международным соглашениям курс на раздел Кореи и превращение южной части полуострова в свой военно-стратегический плацдарм, совместно с южнокорейскими прислужниками уже в начале 1946 года сформировали так называемые «охранные войска национальной обороны» (восемь полков, военная академия и другие части) и «силы морской охраны». На базе этих формирований к 5 сентября 1948 года были созданы вооружённые силы в составе сухопутных войск и военно-морского флота. В 1949 году дополнительно были сформированы военно-воздушные силы и корпус морской пехоты.

Необходимое вооружение, снаряжение и боевую технику предоставили США, которые руководили строительством и боевой подготовкой марионеточных войск. В 1949 году американский генерал Макартур, командовавший в то время войсками США на Дальнем Востоке, докладывал, что южнокорейская армия вполне боеспособна. По явно заниженным данным иностранной печати, в 1950 году вооружённые силы сеульского режима насчитывали 105 тыс. человек. В их составе, в частности, имелось восемь пехотных дивизий, 1190 орудий и миномётов, 24 самолёта, более 70 кораблей и судов различного назначения.

Почувствовав силу и рассчитывая на легкую победу, южнокорейцы устремились в «поход на Север» (25 июня 1950 года), который, однако, грозил обернуться для них крахом, если бы не прямое вооружённое вмешательство США и некоторых других капиталистических государств, формально прикрывшихся с 7 июля 1950 года флагом так называемого «командования войск ООН». 15 июля 1950 года, то есть с началом иностранной военной интервенции, сеульские правители передали свои «национальные» вооружённые силы в полное оперативное подчинение «командования войск ООН», которое фактически было и остается американским, поскольку пост командующего «войсками ООН в Корее» и другие ключевые должности занимают только американские генералы и офицеры.

Как известно, в ходе трёхлетней войны объединённые полчища южнокорейских и иностранных войск разбились о стойкость и мужество корейской Народной армии, всего народа Корейской Народно-Демократическом Республики, который в трудной борьбе опирался на всестороннюю братскую помощь СССР и других социалистических стран. 27 июля 1953 года агрессоры были вынуждены подписать соглашение о перемирии, по которому, в частности, прекращались боевые действия, между Севером и Югом устанавливалась демилитаризованная зона, запрещалось дальнейшее наращивание военных потенциалов сторон, предусматривалось проведение международной политической конференции для решения вопроса о мирном объединении Кореи.

Однако по вине США и южнокорейских властей и их сторонников выполнение многих положений соглашения о перемирии оказалось сорванным. Южная Корея, полагаясь на политическую поддержку, военную, финансовую и экономическую «помощь» США, после войны развернула ещё более широкую и ускоренную милитаризацию страны. По утверждению иностранной печати, к 1960 году численность южнокорейских вооружённых сил достигла 630 тыс. человек. В их составе появились полевые армии, а на вооружении — современные артиллерийские системы, средние танки, плавающие бронетранспортёры, реактивные самолёты, вертолёты, зенитные ракеты, эскадренные миноносцы, фрегаты и другая боевая техника.

Под нажимом США с осени 1964 года сеульский режим начал втягиваться в агрессию США в Индокитае, а в 1967 году против южновьетнамских патриотов сражались две пехотные дивизии, бригада морской пехоты, две авиационные эскадрильи, отряд боевых кораблей, инженерные, разведывательные и другие части (всего около 50 тыс. человек).

Бывший командующий южнокорейскими войсками в Южном Вьетнаме генерал Ли Си Хо в своё время докладывал, что за период восьмилетнего участия в войне южнокорейцы «приобрели большой боевой опыт, имея на счету 41 462 убитых и 4633 пленных вьетнамцев». За «успешное» руководство войсками, которые сеяли смерть и разрушение во Вьетнаме, Ли Си Хо получил высшее воинское звание, высокие награды и стремительное продвижение по службе: в 1973 году его назначили командующим 3-й армией, а затем — командующим сухопутными войсками.

Правительство Пак Чжон Хи за пособничество агрессии во Вьетнаме получило от США солидное вознаграждение в виде дополнительной военно-экономической «помощи» и поставок современной боевой техники, позволивших Сеулу вооружить по полным штатам три резервные дивизии и начать выполнение широкой программы общего совершенствования своей военной организации.

В 1970 году была разработана пятилетняя программа военного строительства на период 1971 — 1975 годов, главной целью которой являлось повышение боевых возможностей вооружённых сил за счет их качественного совершенствования в техническом, организационном и профессиональном отношении. Основное внимание уделялось наращиванию огневой и ударной мощи сухопутных войск, улучшению организационной структуры и системы оперативного управления, освоению новых образцов боевой техники, поддержанию высокой боевой готовности всех видов вооружённых сил.

В содержание новой программы была впервые заложена концепция «военного строительства с опорой на собственные силы», которую южнокорейцы были вынуждены принять к руководству, сообразуясь со стратегией «реалистического устрашения», принятой США в 1971 году. Принятие этой концепции вызвало увеличение военных ассигнований Южной Кореи. Если в 1960 году военные расходы Сеула составляли 14 707 млн. вон (1 485 южнокорейских вон равны 1 американскому доллару.), а в 1970 году — 102 400 млн., то в 1975 году они превысили 462 700 млн. вон, то есть возросли за пятилетие более чем в 4,5 раза.

Рост собственных военных ассигнований Сеула сопровождался сокращением американской военной «помощи», особенно предоставляемой на безвозмездной основе. В рамках пятилетией программы модернизации вооружённых сил, выполненной к концу 1975 года примерно на 70%, правительство США обязалось оказать Южной Корее военную «помощь» общей стоимостью в 1,5 млрд. долларов.

В течение истекшего пятилетия американцы поставили Южной Корее значительное количество новой боевой техники, включая танки М60, тактические НУР «Онест Джон», самоходные 203,2-мм гаубицы и 175-мм пушки, скорострельные зенитные пушки «Вулкан», сверхзвуковые истребители-бомбардировщики F-5E «Тайгер» II, вертолёты UH-1N и другое вооружение. Форсируя создание собственной военной промышленности, южнокорейцы наладили производство автоматических винтовок M16 (по американской лицензии), различных видов боеприпасов, военной аппаратуры связи, быстроходных патрульных катеров, а также ремонт тяжелого миномётно-артиллерийского вооружения, автотракторной, бронетанковой и другой боевой техники.

На базе поступившего вооружения сеульские милитаристы сформировали ряд новых частей и провели другие организационные мероприятия. В частности, в сухопутных войсках была развернута 3-я армия, упразднен штаб корпуса морской пехоты как самостоятельного вида вооружённых сил. Соединения и части морской пехоты переданы в состав ВМС, в связи с чем в штабе ВМС созданы новые звенья управления.

Следует подчеркнуть, что проводимые организационные мероприятия практически не повлекли за собой сокращения численности личного состава. По оценке иностранных военных специалистов, в настоящее время общая численность вооружённых сил Южной Кореи составляет 625 тыс. человек. Комплектование личным составом осуществляется на основе закона о всеобщей воинской повинности. Призываются лица мужского пола с 18-летнего возраста. Продолжительность службы для рядовых и сержантов сухопутных войск 2,5 года, в авиации и на флоте — до трех лет.

Общая организационная структура южнокорейских вооружённых сил создана по американскому образцу. Они состоят из сухопутных войск, ВВС и ВМС (рис. 1). В соответствии с конституцией главнокомандующим вооружёнными силами является президент страны. Функции высшего консультативного органа президента по вопросам государственной безопасности, военной политики и военного строительства возложены на совет национальной безопасности, постоянными членами которого являются премьер-министр, его заместитель, министры (обороны, иностранных дел, внутренннх дел, финансов) и директор центрального разведывательного управления.

Рис. 1. Организационная структура вооружённых сил Южной Кореи

Руководство вооружёнными силами президент осуществляет через министра обороны, а последний — через командующих видами вооружённых сил (начальников штабов), начальника мобилизационного управления и других должностных лиц непосредственного подчинения. В качестве консультативных органов министра обороны служат объединённый комитет начальников штабов (ОКНШ), военный совет и помощники министра. При этом ОКНШ, помимо консультативных функций, выполняет задачи, свойственные генеральному штабу, разрабатывает военную стратегию, планы подготовки страны к войне и боевого применения вооружённых сил, планирует проведение отдельных операций с участием сухопутных войск, ВВС и ВМС, обеспечивает оперативное взаимодействие. Председатель ОКНШ назначается президентом на двухгодичный срок, постоянными членами ОКНШ являются начальники штабов видов вооружённых сил (командующие).

Сухопутные войска являются основным составным компонентом вооруженных сил. Их численность, как сообщается в иностранной прессе, достигает 560 тыс. человек. В составе трех армий (1, 2 и 3-я) имеются пять армейских корпусов (23 пехотные дивизии), две бронетанковые бригады, более 40 артиллерийских дивизионов, дивизион НУР «Онест Джон», несколько дивизионов ЗУР «Хок» и «Найк-Геркулес». На вооружении состоит свыше 1400 танков (М17, М48, М60) и бронетранспортёров, 2000 орудий полевой артиллерии (105-, 155- и 203,2-мм гаубицы, 175-мм пушки), большое количество 107-мм миномётов и орудий противотанковой артиллерии (57-, 75-, и 106-мм безоткатные орудия), некоторое количество пусковых установок тактических НУР «Онест Джон», зенитных ракет «Хок» и «Найк-Геркулес», а также самолёты и вертолёты армейской авиации (рис. 2—5).

Рис. 2 Огневой расчёт пусковой установки НУР «Онест Джон»

Высшим тактическим соединением сухо-путныч войск является армейский корпус, в .: о-став которого обычно входят две—четыре пехотные дивизии, ряд боевых и тыловых частей корпусного подчи нения.Основное тактическое соединение — пехотная дивизия, состоящая из штаба, трех пехотных полков, дивизионной артиллерии, подразделений боевого и тылового обеспечения.

Рис. 3. Бронетранспортёры М113 и танки М48А2 на параде

Более 60% боевых соединений и частей, которые включены в состав полевых армий, сосредоточено
вдоль демилитаризованной зоны на фронте протяженностью около 250 км. Здесь, по заявлению южнокорейского министра обороны, оборудовано пять-шесть мощных оборонительных рубежей. Остальные соединения и части (резервные дивизии, районные командования, командование боевых родов войск, учебные центры и подразделения, различные службы материально-технического обеспечения) дислоцируются в тыловых районах и на побережье. Организационно они сведены в состав 2-й армии. На 2-ю армию возложены задачи, связанные с боевой подготовкой резервов, охраной административно-промышленных центров и важных военных объектов, поддержанием «порядка и внутренней безопасности» (совместно с полицейскими силами). Сухопутные войска постоянно поддерживаются в состоянии высокой боевой и мобилизационной готовности. Их военнообученный резерв — 1 млн. человек.

Рис. 4. Артиллерийская часть отрабатывает огневые задачи по стрельбе из 203,2-мм гаубиц на полигоне

Военно-воздушные силы предназначены для оказания авиационной поддержки боевым действиям сухопутных войск и ВМС и обеспечения противовоздушной обороны страны во взаимодействии с зенитно-ракетными частями. Их личный состав насчитывает 25 тыс. человек.

Рис. 5. Подразделение 106-мм безоткатных противотанковых орудий на марше

Организационно в состав ВВС входят боевое и тыловое командования, три истребительных авиакрыла (11 эскадрилий), транспортная авиагруппа (четыре эскадрильи), эскадрилья тактической разведки, спасательная авиаэскадрилья, группа управления ПВО, радиолокационная часть обеспечения безопасности полётов, военно-воздушные академия и колледж, другие части и учреждения.

На вооружении состоит 350 самолётов и вертолётов, в том числе 220 истребителей ПВО и истребителей-бомбардировщиков (F-4C «Фантом» и I), F-5A, В и R, F-86F «Сейбр»), 10 самолётов-разведчиков (RF-5A), 44 транспортных самолёта (С-46, -54 и -123), 60 учебно-тренировочных самолётов (Т-28, -33 и -44) и 15 вертолётов (UH-1D, UH-19).

Военно-морские силы состоят из флота и морской пехоты, их численность достигает 40 тыс. человек.

Боевые корабли флота организационно сведены в две эскадры, два отдельных дивизиона и учебное соединение. На их вооружении состоят семь эскадренных миноносцев, три фрегата, 15 малых противолодочных кораблей, 10 базовых тральщиков, 22 патрульных катера, 20 десантных кораблей (в том числе восемь танкодесантных), шесть десантных транспортов, свыше 60 десантных и сторожевых катеров. Всего в составе ВМС около 140 кораблей и судов различного назначения общим водоизмещением более 60 000 т.

Главной базой южнокорейского военно-морского флота является Чинхэ, другими базами служат Инчхон, Пусан, Мокпхо, Пхохан.

Морская пехота, как сообщает зарубежная пресса, включает две дивизии и бригаду. Эти соединения подготовлены к ведению наступательных действий и десантных операций. На вооружении морской пехоты состоит современное вооружение, включая плавающие танки, тяжелые орудия полевой артиллерии (втоть до 155-м гаубиц), различные штурмовые и разведывательные средства. Основная база морской пехоты расположена в Пхохан.

Таким образом, вышеуказанные сведения, приводимые в иностранной прессе, позволяют убедиться в крайне высокой степени милитаризации Южной Кореи. Однако сеульские власти продолжают усиливать военные приготовления, опираясь на «помощь» США и Японии. Создаются новые военизированные формирования: так называемые «корпус гражданской обороны» и «студенческий корпус национальной обороны», в состав которых в принудительном порядке привлечено несколько миллионов человек.

В 1976 году на военные цели запланировано израсходовать 704,5 млрд вон, что составляет 35% всего государственного бюджета. Кроме того, Сеул рассчитывает получить значительную военную «помощь» от США (до 200 млн. долларов, главным образом в виде займов) и экономическую помощь от Японии.

Делается решительный крен в сторону наращивания боевых потенциалов ВВС и ВМС. В сентябре 1975 года у США было закуплено 18 истребителей-бомбардировщиков F-4D. В ближайшее время намечается поставить ещё 18 самолётов F-4В, 60 F-5L и F, а также управляемые реактивные снаряды класса «корабль—корабль» типа «Гарпун» для установки на новые ракетные катера южнокорейской постройки. Сухопутным войскам будут поставлены ПТУРС «Тоу».

Сеульское командование разработало второй пятилетний план модернизации вооружённых сил на период 1976—1980 годов, по которому намечается поставить войскам более современные образцы вооружения и боевой техники, ускорить строительство предприятий военной промышленности. На реализацию новой военной программы намечается израсходовать до 5 млрд. долларов, из которых 3,5 млрд будут изыскиваться из собственного бюджета, а 1.5 млрд. Сеул запрашивает у США в порядке оказания военной «помоши».

В комплексе военных мероприятий, направленных на повышение боевой готовности вооружённых сил, военно-политическое руководство Южной Кореи важное место отводит дальнейшей интенсификации боевой подготовки и идеологической обработки личного состава. В ходе повседневных занятий, а также многочисленных учений и маневров отрабатываются все виды современного общевойскового боя, но главное внимание уделяется тактике ведения наступательных действий, воздушным и морским десантным операциям (рис. 6 и 7), отработке вопросов оперативного взанмо действия меж Иу видаяш вооружённых сил и с американскими войсками, способам ускоренного отмобилизования и перевода страны на военное положение.

Рис. 6. Вертолётный десант

В качестве примеров достаточно назвать объединённые южнокорейско-американские учения под условным наименованием «Фокус ретина» (1969 год) и «Фридом волт» (1971 год), на которых практически проверялась способность американцев перебрасывать по воздуху с баз на континентальной части США в Корею воинские контингенты для усиления южнокорейской армии, отрабатывались совместные действия американских и южнокорейских войск в ходе воздушно-десантной операции. Неоднократно проводились «общенациональные» командно-штабные учения типа «Ыльчжи» с тем, чтобы дать министерству обороны и всем государственным учреждениям возможность тренироваться в переводе вооружённых сил, экономики и органов административного управления на военное положение. Ежемесячно в масштабе страны, особенно в крупных городах, проводятся учения по ПВО и гражданской обороне. В 1975 году южнокорейские ВВС, готовясь к действиям в сложных условиях боевой обстановки, отрабатывали использование участков автомобильных дорог в районе Сеула в качестве запасных аэродромов. В военно-морских силах проходили учения, на которых отрабатывались десантные, противодесантные и противолодочные операции с боевой стрельбой и учебными пусками корабельных ракет.

Рис. 7. Высадка морского десанта на побережье

Подобные учения, проводимые на фоне широких военных приготовлений, носят явно провокационный характер. Сеульские власти в расчете на обман общественного мнения время от времени выступают с заявлениями о своей приверженности к миру. Но их практическая политика абсолютно ни согласуется с декларативными заявлениями. Подлинно миролюбивые силы, в том числе СССР и КНДР, убеждены, что прочный мир на Корейском п-ове и осуществление законного стремления корейцев к национальному объединению возможны лишь при условии вывода всех иностранных войск из Южной Кореи, сокращения вооружений и вооружённых сил, отказа сеульского режима от политики, чуждой интересам народа, враждебной КНДР и всем странам социалистического содружества.

www.zvo.su

Армия южной Кореи Википедия

История

Период формирования вооружённых сил (1945—1950)

Создание военизированных формирований («охранных отрядов национальной обороны» и «отрядов береговой охраны») в американской зоне военной оккупации началось по приказу военной администрации № 28 от 13 ноября 1945 года. В конце 1945 года при американской военной администрации был создан Департамент корейских вооружённых сил, начато строительство военно-морских и военно-воздушных баз, открыты училища для подготовки и переподготовки военных кадров.

В августе 1948 года США заключили с Южной Кореей военное соглашение, согласно которому Южная Корея предоставляла в распоряжение американского военного командования аэродромы, порты и военные сооружения в обмен на получение американского вооружения и военной техники^[2].

Официальной датой создания южнокорейских вооружённых сил считается 30 ноября 1948 года, когда был опубликован «Закон о создании национальной армии» и введена система воинской повинности.

В 1949 году в США была принята первая программа военной помощи правительству Южной Кореи, которая предусматривала поставки американского вооружения, военной техники, а также обучение командного состава южнокорейской армии^[3]. Только в течение 1949 года США передали для южнокорейской армии вооружение и военную технику на 190 млн долларов (в том числе, 4,9 тыс. армейских грузовиков; 105 тыс. винтовок и 2 тыс. пулемётов американского образца; 2 тыс. противотанковых гранатомётов «базука»; 105-мм гаубицы и др.)^[2].

В июне 1949 года находившиеся в распоряжении американской военной администрации военные объекты на территории Южной Кореи были официально переданы в распоряжение южнокорейских вооружённых сил, общая численность которых в этот момент составляла более 100 тыс. чел. (не считая 50 тыс. полицейских)^[2].

В январе 1950 года между Южной Кореей и США было заключено соглашение о создании американской «военной миссии» и института военных советников для боевой подготовки южнокорейских вооружённых сил (их общая численность в этот период составляла 500 офицеров-инструкторов)^[4].

Вооружённые силы после окончания Корейской войны

На момент окончания Корейской войны общая численность южнокорейских вооружённых сил составляла 650 тыс. чел.

В послевоенный период военное сотрудничество с США было продолжено и интенсифицировано.

В августе 1953 года между США и Южной Кореей был подписан «Корейско-американский договор о взаимной обороне», а в ноябре 1954 года — «Соглашение о военной и экономической помощи Южной Корее».

В июне 1966 года Южная Корея вошла в Азиатско-Тихоокеанский совет (АЗПАК).

В годы Вьетнамской войны существенно увеличились объёмы прямой военной помощи США для южнокорейской армии (в 1961—1966 гг. — 0,8 млрд долларов; в 1966—1970 гг. — 1,7 млрд долларов; в 1971—1973 гг. — 1,45 млрд долларов), кроме того, США увеличили экономические кредиты Южной Корее и передали ей ряд военных заказов.

Новый этап политики США связан с «доктриной Никсона», одной из целей которой было снижение прямого американского военного участия в военных конфликтах, практическим следствием этого стал частичный вывод (20 тыс.) американских войск с южной части Корейского полуострова. Одновременно, безвозмездная военная помощь США начала постепенно заменяться поставками военного имущества в кредит и за наличный расчёт (что обусловило рост расходов государственного бюджета Южной Кореи на военные нужды в 7,2 раза в 1970—1976 гг.).

Пентагон заключил несколько секретных соглашений: американские власти незаконно заплатили 1,7 миллиарда долларов, чтобы Южная Корея приняла участие в войне. За период 1950-1970-х годов Южная Корея получила в семь раз больше иностранной военной помощи, чем Северная Корея.^[5]

В дальнейшем, принятая в 1977—1981 годы программа развития собственного военно-промышленного комплекса предусматривала достижение Южной Кореей обеспечения потребностей в производстве всех видов вооружений, за исключением самолётов и высокотехнологичного электронного оборудования. В частности, по американским лицензиям было налажено производство боеприпасов, лёгкого стрелкового оружия, артиллерийских систем, зенитных установок «вулкан». Автомобильная промышленность наладила выпуск бронетранспортёров, судостроительная — патрульных катеров. С 1978 года южнокорейская военная промышленность начала сборку танков и вертолётов.

В 1980-е годы, при администрации Рейгана прямая американская военная и финансовая помощь Южной Корее была вновь увеличена^[6].

Участие в войнах и вооружённых конфликтах

Вооружённые силы Южной Кореи принимали участие в ряде приграничных вооружённых конфликтов и инцидентов на демаркационной линии с КНДР. По данным советских источников, «только с января по декабрь 1949 года в районе 38-й параллели было совершено 1836 случаев вторжения и провокаций в отношении КНДР, через границу было переброшено значительное количество шпионов и диверсантов», в 1950 году провокации на границе продолжились^[2].

С 25 июня 1950 г. участвовала в войне с Северной Кореей.

Война во Вьетнаме (1964—1973)

Первые южнокорейские военнослужащие (группа инструкторов в составе 10 офицеров и полевой хирургический центр в составе 130 солдат и офицеров) прибыли во Вьетнам в 1964 году, а крупные боевые подразделения — осенью 1965 года. Всего в Южный Вьетнам было переброшено две пехотные дивизии («Свирепый тигр» и «Белая лошадь») и одна бригада морской пехоты («Голубой дракон»), а также отряд транспортной авиации и подразделения технических войск, которые составили самый крупный иностранный воинский контингент после американского (46 тыс. военнослужащих + 4 тыс. гражданских служащих тыловых частей).

Правительство Южной Кореи согласилось на отправку войск с условием, что США возьмут на себя их тыловое обеспечение и содержание, а также обеспечат современным оружием.

В общей сложности, в ходе войны южнокорейскими военнослужащими было убито 30 тыс. жителей Вьетнама^[7].

Южная Корея вывела свои войска из Вьетнама в 1973 году — последней из стран-союзниц США. Всего через войну прошло более 300 тыс. военнослужащих, расходы на содержание южнокорейского воинского контингента составили 927,5 млн долларов США, военные потери — 3094 человек убитыми и 6051 ранеными^[7].

Война в Афганистане

Южнокорейский контингент был направлен в Афганистан в 2002 году. В 2007 году численность контингента составляла около 200 человек^[8], в декабре 2007 года контингент был выведен из Афганистана^[9]. В октябре 2009 года было объявлено о решении отправить в Афганистан новый военно-гражданский контингент^[10] и в феврале 2010 года было принято решение о отправке в Афганистан 350 военнослужащих^[11]. Место дислокации южнокорейского контингента неоднократно обстреливали^[12] — только в период с 1 января до 23 июня 2011 года имели место 11 случаев^[13], обстрелы продолжались и позднее^[14]. 10 сентября 2012 года на авиабазе Баграм артиллерийским огнём был повреждён вертолёт HH-60P Black Hawk южнокорейского контингента^[15]. По состоянию на ноябрь 2012 года, общая численность южнокорейского контингента в Афганистане составляла 350 военнослужащих, 40 сотрудников полиции и 100 гражданских специалистов^[16].

Потери южнокорейского контингента в Афганистане составляют 2 военнослужащих убитыми: 1 южнокорейский офицер (капитан Kim Hyo-sun) был застрелен 29 января 2003 в Кабуле майором южнокорейской армии^[17]; ещё один (сержант Yoon Jang-ho) погиб 27 февраля 2007 года на авиабазе Баграм в результате подрыва смертника^[18].

Война в Ираке

В 2004 году численность южнокорейского контингента в Ираке составляла 3600 военнослужащих^[19]. По состоянию на 19 сентября 2007 года южнокорейский военный контингент насчитывал 1200 человек, он являлся третьим по численности в Ираке (после США и Великобритании)^[20]. 18 декабря 2008 года контингент был выведен из Ирака^[21].

Потери контингента в Ираке составили 1 военнослужащего убитым (солдат, застреленный 19 мая 2007 года)^[22]. Кроме того, в Ираке были убиты по меньшей мере 4 контрактника и гражданских специалиста из Южной Кореи (30 ноября 2003 в Тикрите были убиты два сотрудника компании «Omu Electric Co.» — Kim Man Soo и Kwak Kyung Hae, ещё двое были ранены^[23]; 22 июня 2004 был убит переводчик Kim Sun Il^[19]; 16 ноября 2004 года взрывом бомбы был убит инженер компании «Taehwa Electrict Co.» по имени Jung Myeong-nam^[24]).

Современное состояние

Верховным главнокомандующим является президент страны, общее руководство вооружёнными силами осуществляет министр обороны. Оперативное руководство вооружёнными силами и стратегическое планирование осуществляет Объединённый комитет начальников штабов. Вооружённые силы организованы по американскому образцу и состоят из следующих родов войск:

• корпус морской пехоты (входит в состав ВМС)

Кроме того, в Южной Корее существуют независимая морская пограничная охрана и части гражданской обороны.

Министерство обороны Кореи является гражданской организацией, ответственной за бюджет вооружённых сил, их снабжение и кадровые вопросы.

Истребитель F-4D

• Минимальный военный возраст вербовки: 20 лет
• Доступные военные трудовые ресурсы: 12 483 677
• Полный военный персонал: 5 209 000 (на линии фронта — 687 000, резервные силы — 4 500 000, а также военизированные — 22 000)
• Ежегодный военный расход:
  • 28.94 млрд долларов (2008)
  • 25.5 млрд долларов (2010)^[1]
  • 28.5 млрд долларов (2011)^[1]
  • 31.0 млрд долларов (2012)^[25]
• Полная рабочая сила: 23 980 000

Сухопутные войска

Из 655 тысяч корейских военных 522 тысячи служит в сухопутных войсках^[1]. В составе сухопутных войск есть подразделение специального назначения.

Сухопутные войска делятся на силы центрального подчинения (прямого подчинения Генштабу), две полевые армии (ПА) и одно оперативное командование.

В настоящее время на вооружении сухопутных войск имеется не менее 30 ТР «Хюнму-1» мобильного базирования (дальность — 180 км), до 100 ракет «Хюнму-2А» шахтного базирования (300 км). Кроме того, все РСЗО могут использоваться как ПУ для американских ТР АТАСМS, коих имеется 221.

Корейское оружие частично американского, а частично — собственного производства. Так, из 2130 состоящих на вооружении танков 800 произведено в Южной Корее (тип 88), 80 — в России (Т -80), а остальные 1250 — американские (М-47 и М-48).

Основу танкового парка составляют танки К1. Имеется 1027 К1 и 434 К1А1/2 . Кроме того, создан танк К2, не менее 100. К современным танкам также относятся 43 Т-80У. Остаются на вооружении 1111 М48 (730 А5, 381 А3). На хранении находятся до 531 М47.

Имеется значительное количество БМП — 67 БМП-3, до 2 тыс. К200, до 400 также К21. На вооружении состоит около тысячи БТР — 420 М113 (большая часть — на хранении), 300 Bv 206, 275 КМ-900 (копии «Фиат-6614», большая часть на хранении).

Основу самоходной артиллерии составляют 155-мм САУ К9. Их построено не менее 850. Также имеется 1042 155-мм САУ К55А1 (лицензионная копия М109А2) и 13 М110 (203 мм) (ещё до 100 на хранении). На хранении находятся до 100 САУ М107 (175 мм). Буксируемые орудия — примерно 1700 М101 и их местных модернизированных вариантов КН-178, не менее 1500 М114 и их местных модернизированных вариантов КН-179 (155 мм), до 100 М115 (203 мм). Имеется значительное количество миномётов: самоходные К281А1 (81 мм на шасси БМП К200), К242 (на К200) и 500 К532 (на Bv206) (107 мм), до 4 тыс. КМ-29 (81 мм), 1840 М-30 (107 мм). РСЗО — 156 К136/А1 (130 мм), 58 MLRS М270/А1 (227 мм).

На вооружении состоит несколько тысяч ПТРК «Тоу» и 226 «Метис».

Войсковая ПВО имеет в своём составе 114 ЗРК К-SAM «Чунма», более тысячи ПЗРК (60 «Ред Ай» и 133 «Стингер», 350 «Джавелин», 406 «Мистраль», 50 «Игла»), более 300 ЗСУ на шасси БМП К200 (140 К263А1 «Чунгун» (20 мм), 176 К30 «Бихо» (30 мм)), около 200 зенитных орудий (60 M167 «Вулкан» (20 мм), 36 GDF-003 (35 мм) и 80 L/60/L/70 (40 мм)).

Армейская авиация насчитывает от 60 до 90 боевых вертолётов AH-1S «Кобра» и до 500 многоцелевых и транспортных вертолётов — до 130 «Хьюз-500МD», от 4 до 9 MD-500D, 31 CH-47D, 83 UH-60P, до 100 UH-1H, 12 Bo-105, 13 KUH-1 (в том числе 2 в авиации полиции), 3 Белл-412 (в авиации полиции). ^[26]

Воинские звания

Примечания

1. ↑ ^{1 2 3 4} КНДР – Южная Корея – Япония: военный баланс
2. ↑ ^{1 2 3 4} История Кореи (с древнейших времён до наших дней). / редколл., гл. ред. В. Д. Тихомиров. том II. М., «Наука», 1974. стр. 223-224
3. ↑ Современная Корея (справочное издание) / редколл., И. С. Казакевич и др. М., «Наука», 1971. стр. 300-302
4. ↑ История Кореи (с древнейших времён до наших дней). / редколл., гл. ред. В. Д. Тихомиров. том II. М., «Наука», 1974. стр. 337
5. ↑ Alain Bouc. Corée : l’ébranlement d’une dictature (фр.). Le Monde diplomatique (1 juin 1977). Дата обращения 6 декабря 2018.
6. ↑ Корейская Народно-Демократическая республика / редколл., отв.ред. М. Е. Тригубенко. М., «Наука», 1985. стр. 219-222
7. ↑ ^{1 2} Марек Хагмайер. За союз — оружие. Двусторонние союзнические соглашения США 1950—1978. М., Воениздат, 1982. стр. 114
8. ↑ Южнокорейские миссионеры, освобождённые в Афганистане, вернулись домой // РИА «Новости» от 2 сентября 2007
9. ↑ S Korean troops end mission in Afghanistan // информагентство «Синьхуа» от 14 декабря 2007
10. ↑ Сеул готов вернуть свой воинский контингент в Афганистан // «Известия» от 26 октября 2009
11. ↑ South Korea approves troop dispatch to Afghanistan // информагентство «Синьхуа» от 25 февраля 2010
12. ↑ S. Korean forces in Afghanistan up security alert after rocket attack // информагентство «Синьхуа» от 7 июля 2010
13. ↑ Korean Base in Afghanistan Attacked for 11th Time // «Chosun Ilbo» от 4 июля 2011
14. ↑ S. Korean base in Afghanistan comes under attack // информагентство «Синьхуа» от 6 июля 2011
15. ↑ ASN Wikibase Occurrence # 149082
16. ↑ Афганистан // «Зарубежное военное обозрение», № 11 (788), 2012. стр. 91
17. ↑ Army Major Kills Another Officer Afghanistan (из сводки «Afghanistan News January 30, 2003») (неопр.). Afghanistannewscenter.com. Дата обращения 13 июня 2011. Архивировано 21 августа 2012 года.
18. ↑ Афганистан // «Зарубежное военное обозрение», № 1 (730), 2008. стр. 84
19. ↑ ^{1 2} Anthony Spaeth. The Quiet Koreans // «Time» от 30 августа 2004
20. ↑ Jeremy M. Sharp, Christopher M. Blanchard. Post-War Iraq: Foreign Contributions to Training, Peacekeeping, and Reconstruction — Congressional Research Service Report for Congress (September 25, 2007), стр. 3
21. ↑ Last South Korean soldiers leave Iraq // «Radio Australia» от 19 декабря 2008
22. ↑ Six U.S. Soldiers, Two Iraqis, South Korean Soldier Killed In Iraq // «Радио Свободная Европа» от 20 мая 2007
23. ↑ Two S. Koreans Killed, Two Others Wounded in Ambush in Iraq // «People’s Daily» от 1 декабря 2003
24. ↑ S.Korean killed in explosion in Iraq // UPI от 16 ноября 2004
25. ↑ 국방비 가장 많이 쓴 대통령은? (неопр.). Архивировано 29 апреля 2013 года.
26. ↑ ВС Республики Корея — Армейский сайт «Почта полевая»
27. ↑ По состоянию на август 2019 года никому не присваивалось.

Ссылки

wikiredia.ru