Андрей антонов историк – — —

Андрей Антонов «расскажи О Себе, Русь» — Стойло Пегаса

Государственное казенное учреждение

Ленинградской области

«Дом дружбы Ленинградской области»

Межрайонная централизованная библиотечная система

им. М.Ю. Лермонтова

Библиотека национальных литератур

 

 

Творческий вечер писателя,

члена Союза русских землячеств

 Санкт – Петербурга и Ленинградской области,

Андрея Витальевича Антонова

 

18 марта 2015 года

Начало в 16.00

 

Межрайонная централизованная библиотечная система

им. М.Ю. Лермонтова

Библиотека национальных литератур

(г. Санкт – Петербург, ул. Гороховая, 41)

 

Поэт, публицист Андрей Витальевич Антонов родился в Ленинграде.  Образование – высшее техническое и ссюридическое. Работал в уголовном розыске, ссболее 10 лет трудился в ссубойном отделе Питера. В 1990 году был инициатором создания, а затем председателем милицейского профсоюза. С середи- ны 90-х занимается вопросами безопасности предпринимательства, юридической практикой, журналистикой. Давнее увлечение — история.

А.В. Антонов является заместителем председателя общественных объединений Российско-Белорусское братство, заместителем председателя Региональной Белорусской национально-культурной автономии. Член-корреспондент Петровской академии наук и искусств. Член Союза писателей России.

 

 

 

                                    

 

       Это второе (дополненное)     сиздание. Первое вышло в печать  св 2003 году. Опубликованные материалы рассказывают о смалоизвестных фактах русской систории, ведическом смировоззрении наших предков, сзаконах и правосудии в древнерусском обществе, а также  неизвестной жизни А.С. Пушкина, достижениях современной ДНК-генеалогии. 

            Автор стремится к осмыслению «белых пятен» в отечественной истории — не столь фактографических, сколь содержательных и морально-нравственных. Он — исследователь, «путешественник», мыслитель ищет «загадки» (к примеру, пытается проникнуть в тайны перестроек и политических интриг Средневековой Руси) и находит ответы как на «вечные», так и на весьма «сакраментальные» вопросы: знал ли Веды Христос? Что такое коны и поконы? Было ли нашествие монголов на Русь? Чем полезны русские сказки, и как они учат побеждать?

        

Программа мероприятия

15.30 — 16.00 Регистрация участников и гостей мероприятия

16.00 — 16.10 Приветственное слово директора ГКУ ЛО «Дом дружбы Ленинградской области» В.В. Михайленко

16.10 — 16.20 Приветственное слово куратора библиотеки национальных литератур Г.И. Бутурович

16.20 — 17.00 Авторское выступление члена Союза русских землячеств Санкт – Петербурга  и Ленинградской области, руководителя литературного клуба «Боян» Андрея Витальевича Антонова.  Презентация книги «Расскажи о себе, Русь»

17.00 — 17.15 Выступление литератора, члена фонда содействия развитию российско-белорусского сотрудничества «Белые росы» Л. Тарасовой-Никитиной

17.15 — 17.40 Обсуждение книги «Расскажи о себе, Русь»

17.40 — 18.00 Кофе — брейк

18.00 — 18.10 Завершение мероприятия

Общее фотографирование

 

Государственное казенное учреждение

 Ленинградской области

«Дом дружбы Ленинградской области»

191311, Санкт-Петербург, ул. Смольного, д.3

E—mail:ddlo47@mail.ru

Сайт:

http://Forumnarodov47.ru

dna-genealogy.ru

Публицист Антонов: Донбасские литераторы борются пером с кукловодами Запада. ФАН-ТВ

Ситуация на востоке Украины сплотила многих российских и украинских писателей. Об этом ФАН-ТВ рассказал публицист Андрей Антонов, который недавно побывал в воюющем Донбассе для того, чтобы поддержать украинцев в их нелегкой борьбе за мир. Он рассказал о произведениях, которые написаны под обстрелами и от которых идет мороз по коже.

– Рядом со мной находится автор и публицист Андрей Витальевич Антонов. Недавно он прибыл из Донбасса, где пообщался с местными авторами и писателями. Добрый день! Расскажите, пожалуйста, какие настроения царят сейчас в Донбассе, о чем пишут местные авторы?

– Я бы это охарактеризовал, наверное, так: спокойное мужество. Это то настроение, которое в основном царит на Донбассе. Люди, конечно, и в Луганской, и в Донецкой народных республиках устали от боевых действий, устали от лишений. Но они настроены продолжать свою борьбу. Борьбу за свои права, за возможность следовать национальным традициям, за возможность свободно разговаривать на русском языке и дружить с Россией. Но конечная цель донбассовцев – это, конечно, воссоединение с Россией. Я еще раз повторю: они устали, но они настроены на продолжение борьбы за свою жизнь, за будущее своих детей.

– Вижу, что сегодня вы приготовили для нас книги. Эти книги написаны авторами из Донбасса. Расскажите о них, о чем они пишут?

– Это одна из основных целей моей последней поездки. Это была не первая моя поездка на Донбасс. И очень хотелось встретиться со своими коллегами, с которыми мы уже подружились. Представители ЛНР – поэты были у нас в Санкт-Петербурге неоднократно. Мы проводили совместные вечера, совсем недавно к нам приезжала поэтесса из Донецка… Поэтому общение со своими коллегами было одним из приоритетных направлений. Мне хотелось и поддержать своих коллег, и поддержать жителей Донбасса, и в то же время провести совместные мероприятия и наметить, может быть, какие-то дальнейшие пути нашего совместного движения вперед, потому что Петербург (Ленинград) и Новороссия должны как можно лучше знать друг о друге.

В Новороссии должны знать, что мы – питерцы, ленинградцы – поддерживаем их (подавляющее число жителей нашего города поддерживают Донбасс), должны чувствовать нашу поддержку. А эта поддержка как раз передается через какие-то конкретные дела. Многие добровольцы – ребята из Питера – поехали защищать Донбасс, это великое дело. Ездили гуманитарные конвои из Петербурга и всей России, это поддержка. И вот так же и мы, литераторы, должны поддерживать наших коллег, высказывать им свое уважение и намечать дальнейшие пути совместного движения вперед.

Смотрите также: Война – обыденность: добровольцы Донбасса создали проект «Русские дети». ФАН-ТВ

Я бы хотел представить книги, которые были изданы в Новороссии, даже при помощи наших российских издательств. Писатели Новороссии не стоят на месте, они издают книги, они пишут о тех боевых действиях, которые проходили в Донецке, Луганске, высказывают свое отношение к этой братоубийственной войне, высказывают свое негативное, естественно, отношение к той сионо-фашистской хунте, которая захватила власть в Киеве и которая эту братоубийственную войну и устроила.

Одна их таких книг – «Я дрался в Новороссии». Составитель этой книги – Глеб Бобров, руководитель союза писателей ЛНР.

Федор Березин – кстати, один из активных командиров донецкого ополчения и в то же время председатель Союза писателей ДНР. Это публицистика и художественная проза, которая рассказывает о событиях 2014-2015 года, в основном о боевых событиях, произошедших в Новороссии.

Книга «Час мужества» – гражданская поэзия Донбасса 2014-2015 годов. Здесь представлены стихотворения поэтов Луганска, Донецка. Я могу сказать, что уровень поэзии поэтов Донбасса достаточно высок. Его очень позитивно оценивали у нас в Петербурге, в Ленинграде. Здесь, в этой книге представлены стихи и моих хороших друзей. Это Александр Сигида, Людмила Гонтарева, Марина Бережнева.

Есть еще одна интересная книга, которая вышла уже в этом 2016 году, – «Время Донбасса», это публицистика и поэзия поэтов Донбасса и в том числе российских поэтов. Там есть и поэзия Германа Садулаева, и стихи вашего покорного слуги… Я привез несколько экземпляров этой книги и раздал ее своим коллегам в Доме писателя, и она нашла очень позитивный отклик среди творческой общественности Санкт-Петербурга. Вот «Книжные аллеи» у нас проходят на Невском проспекте, на Малой Конюшенной: молодые ребята читали стихи из этой книги, и их внимательно слушали. Было несколько публикаций по поводу этой книги в средствах массовой информации Петербурга.

Я думаю, жителям Петербурга интересно знать, что там происходит на самом деле. Одно дело – информационные выпуски новостей, а другое дело, когда люди читают написанное очевидцами событий, знакомятся с их мнением, знакомятся, может быть, более подробно с теми конкретными случаями, ситуациями, событиями, которые происходили на Донбассе. А на Донбассе сейчас непросто.

Когда я был в конце июня, я приехал в Краснодон, меня встречали на границе мои друзья Александр Сигида и Людмила Гонтарева. Мы приехали в Краснодон, и там не было электричества: временное отключение электричества, временное отключение воды. А в то время на Донбассе 35-39 градусов жары днем. Конечно, эти лишения трудны для людей, которые уже в течение двух с лишним лет живут в состоянии военного положения.

– И книги, наверное, пишутся с особой болью? Все-таки на Украине идет война…

– Это чувствуется в произведениях литераторов Донбасса, чувствуется боль. Боль за тот раскол, который произошел в украинском, малороссийском обществе. Чувствуется эта боль за потерю своих родных, близких и друзей. Ведь многие на Донбассе, с кем я общался, потеряли своих родственников, друзей, а некоторые – даже детей. И, естественно, эта боль не угасает, она, наверное, будет находится в человеке до его кончины, тем более если он потерял своих близких, не говоря уже о своих детях. И это чувство проходит лейтмотивом в сегодняшней поэзии Донбасса, в сегодняшней прозе Донбасса. Я думаю, что мы должны относиться к этому с пониманием и уважением и поддерживать людей, которые понесли какие-либо утраты. Я думаю, что это задача всех жителей России.

Смотрите также: Экс-директор «ДДТ»: В Донбассе есть и теневой рок-фронт, и тяжелая артиллерия. ФАН-ТВ

– Как вы считаете, сложно ли писать о войне, которая еще идет, которая еще не закончена?

– Я думаю, сложно – не сложно, но надо писать, я бы так сказал. Надо писать о войне, которая идет. Это отличало и литераторов нашего советского времени, когда Константин Симонов писал прекрасные поэтические произведения, посвященные боевым действиям и своим товарищам – военнослужащим Красной армии именно в годы Великой Отечественной войны.

И через эти произведения, которые написаны сейчас писателями и поэтами Донбасса, мы лучше узнаём, что на самом деле происходит на Донбассе, что чувствуют и переживают жители Донбасса.

– Я знаю, что у вас также есть ряд стихотворений, посвященных этой теме. Не могли бы вы нам их прочесть?

– Я готов прочитать одно стихотворение. Как-то в начале 2015 года мне прислали стихотворение нашего поэта Александра Тиханова, и там есть такие строки:

«Я убит под Донецком

Из винтовки немецкой».

Я вспомнил еще одно прекрасное стихотворение, посвященное Великой Отечественной войне, – «Я убит подо Ржевом», и подумал, что нам, наверное, больше нужно притягивать позитив. Нам нужно стремиться к тому, чтобы и в своем творчестве больше думать о жизни и победе и своими стихотворениями как-то этот негатив-смерть отталкивать. И я написал следующее стихотворение, оно называется «Донбассовец»:

«Я не буду убит под Донецком

Из новой винтовки немецкой.

Я не буду убит под Луганском,

Ведь воспитан движеньем стаханским.

Может быть, буду ранен вполсилы,

Здесь хранят меня дедов могилы,

Берегут меня скифов курганы,

Где спят предки мои – великаны.

Здесь, на славной русской равнине,

Враг завязнет, словно в трясине.

Не помогут ни пушки, ни танки,

Гнить в земле будут вражьи останки.

Дует ветер от Русского моря

И несет до нас песню прибоя,

О победе в которой поется.

С этой песней мой голос сольется».

Хочу сказать, что Русским морем раньше в средневековых русских и арабских летописях раньше называли Черное море, а у русского Черного моря находится рядом и Донбасс.

– Я знаю, что у вас также есть книга, посвященная русскому миру. Расскажите о ней, о ее содержании.

– Эта книга называется «Расскажи о себе, Русь». Она написана мною в 2014 году, в этом году вышел дополнительный тираж. Я посвятил эту книгу нашей истории, в основном древней истории, которая, к сожалению, сегодня замалчивается. У нас, у русских, – богатейшее прошлое, в том числе и дохристианское, и на протяжении многих тысячелетий мы, русские, шли в авангарде мировой цивилизации. Хотелось бы привести слова нашего историка XIX века Егора Ивановича Классена, который писал, что римляне и сами греки учились грамотности у славян, что просвещение шло от руссов на Запад, а не наоборот.

И поскольку Донбасс – это одна такая серьезная составляющая русского мира, конечно, эта книга имеет непосредственное отношение к Донбассу. Донбасс – это «гуляй-поле», это Киевская Русь, это скифы. А ведь скифы – это наши предки! Греки называли славян скифами, писал в своих трудах известный историк уже начала XX века Александр Нечволодов. И то скифское золото, которое хранится в нашем Эрмитаже, в его хранилищах, – это наше русское золото, можно сказать, да!

Поэтому мы должны знать нашу историю. Она поможет нам разобраться в сегодняшнем дне. В этой книге я попытался осветить и некоторые так называемые перестройки и интриги, которые происходили у нас в России не без участия иностранцев, конечно, не без их тлетворного влияния. Ведь Запад еще со времен крестовых походов… Помните, да? 1240 год – это вторжение шведов сюда, на новгородские земли, 1242 год – вторжение Тевтонского ордена… С тех времен Запад, руководимый и вдохновляемый Папой Римским, всегда стремился доставить нам неприятности, скажем так. А эти неприятности порой обращались настоящими трагедиями! Это нашествие Наполеона на Россию в 1812 году, гитлеровское нашествие в 1941 году – ведь на нас шла вся Европа в первом и во втором случае! Но мы, русские, конечно, с помощью других стран и вместе с другими народами Советского Союза смогли это преодолеть.

И сейчас у нас перед Россией опять возникает такая дилемма: с кем идти в будущее? Либо идти впристяжку за Западом – нас пытаются пристегнуть, либо идти своим самостоятельным путем. Я думаю, время показывает, что Россия всё более и более ориентируется на свой самостоятельный путь.  И дай Бог, чтобы это было так! И мы, русские люди, и люди других национальностей, которые живут в России, конечно, должны своими конкретными делами стремиться к тому, чтобы мы шли по самостоятельному пути, чтобы наше государство было крепким, независимым. И уж так, видимо, получится, или уже получается, что Россия вновь выступает на стороне добра – как было перед Наполеоном и, соответственно, перед фашистским нашествием гитлеровских полчищ, которые подобрали под себя всю Европу. Россия снова выступает на стороне добра и идет в этой битве добра и зла в авангарде, в авангарде добра.

Я думаю, что весь мир со временем будет постепенно ориентироваться на Россию. Хоть сейчас очень много негатива льется из средств массовой информации мировых – немецких, американских, английских и других – в отношении России, но многие люди, нормальные люди… Ведь Запад неоднозначен, там очень много нормальных людей, которые не довольны деятельностью своих правительств… Так вот, эти нормальные люди всё более и более ориентируются на Россию. И не зря, может быть, портрет Путина носят как американцы и англичане, так и жители других стран.

Смотрите также: Вассерман: Украинские «шестёрки с гранатами» надоедают вашингтонской крыше. ФАН-ТВ

– В последнее время мировые СМИ демонизируют Россию, а также писатели, в том числе украинские. Как вы к этому относитесь?

– Я думаю, что писатель должен придерживаться, прежде всего, принципа реалистичности. Он должен отображать то, что происходит на самом деле. А всякие выдумки, фантазии… Вот вы говорите о демонизации, то есть, о фальсификации фактической. Это уже нечестное и безответственное отношение к своим читателям.

Искажение действительности всегда было делом… плохим, скажем так, делом небожественным, делом мерзким. Еще в свое время Геббельс говорил: «Чем больше ложь, тем больше вероятности, что в нее поверят». И, видимо, этим принципом довольствуются некоторые так называемые украинские писатели, которые пытаются демонизировать Россию. Но они могут достичь какого-то даже не успеха, а такого временного, маленького «успешка». Притом, этот «успешек» будет нечистоплотным. Но со временем всё встанет на свои места – в глазах украинских читателей, жителей Украины, малороссов, как мы раньше их называли. Потому что ложь может кратковременно мутить умы людей, но в долгосрочной перспективе она всегда проигрывает. А долгосрочная перспектива – за Россией. Со всеми нашими недостатками, может быть, ошибками и несовершенством нашей сегодняшней системы, в которой, к сожалению, серьезное влияние имеют олигархи, отдельный клан которых думает, прежде всего, о собственном потреблении, – Россия будет двигаться вперед, Россия будет совершенствоваться. И Украина – вот та, наша, та территория, которая находится у края России, – со временем будет, я думаю, вместе с Россией.

– Скажите, пожалуйста, есть ли какие-то темы, на которые вам хотелось бы написать, и на которые вы будете писать уже в ближайшее время?

– Есть несколько таких тем. Одна из них – вот эти потуги Запада в отношении России. Тот поход на Восток, который осуществлялся в течение столетий. Я бы хотел задеть некоторые вопросы влияния Запада и проведения определенных спецопераций, в том числе по созданию так называемого «русского фашизма». Это вымышленная вообще тема – «русский фашизм», которую пытались западные кукловоды при помощи их холопов, живущих в России, внедрять в мозги русских людей и людей других национальностей, живущих в нашей стране.

Конечно, тема Донбасса интересна. Эта тема важна сегодня. Я уже излагал ее в своих публицистических материалах, они небольшие; я думаю, что со временем, возможно, мне это удастся превратить в более серьезный труд.

Еще весьма интересная тема – это Александр Сергеевич Пушкин. Я занимаюсь этой темой. И, кстати, гибель Александра Сергеевича Пушкина, на мой взгляд, также связана с одной из гнусных спецопераций Запада и масонов, которые и устранили из жизни нашего великого поэта в ходе сложной и гнусной интриги, на острие которой были Жорж Дантес и Луи Геккер.

– Очень интересные темы будут затронуты в ваших будущих произведениях. Последний вопрос: я знаю, что вы достаточно часто бываете в Донбассе, встречаетесь с местными авторами. Когда собираетесь снова туда поехать?

– Донбассовские литераторы, как я уже говорил, не сидят сложа руки, они вместе с народом пытаются бороться. Пером! Своими прозаическими, поэтическими произведениями. Они молодцы! 22-23 сентября в Донецке будет проходить фестиваль «Большой Донбасс». Он будет проходить второй раз. Приглашаю всех литераторов туда! Я собираюсь поехать. Может быть, от Санкт-Петербурга, сейчас это решается, будет небольшая делегация отправлена туда.

В ноябре месяце в третий раз уже в Луганской народной республике будет проводиться фестиваль «Муза Новороссии» в Краснодоне и Молодогвардейске. Я надеюсь, что смогу быть и там. Хочется, опять же, высказать свое уважение жителям Луганской и Донецкой республик, поддержать их, выступить совместно и подумать о наших дальнейших делах.

ФАН-ТВ благодарит за помощь в организации интервью Музей Новороссии и лично его директора Германа Владимирова.

Смотрите также: Девушка-военкор Анна Долгарева: Мне легче думать, что Украину заколдовали. ФАН-ТВ

Все видеосюжеты ФАН-ТВ смотрите здесь.

riafan.ru

Ведущие историки на конференции в Тамбове обсудили Антоновское восстание

Писал для сайта «Твой Тамбов» https://tmb.news/exclusive/reportage/vedushchie_istoriki_na_konferentsii_v_tambove_obsudili_antonovskoe_vosstanie/Учёные, режиссёр фильмов «Жила-была одна баба», «Белорусский вокзал» и правнучки Антонова о события 1920-1921 годов
Антоновское восстание – пожалуй, самая громкая и самая трагическая страница в истории нашего края. Несмотря на то, что с этих времён минуло около века и в мир иной уже ушли участники и свидетели этой войны, споры не утихают и сегодня. Коммунисты и сочувствующие им в духе советской пропаганды клеймят соратников Антонова бандитами и садистами. Общественники требуют установить памятник повстанцам, жертвам террора, которых большевики стреляли, травили газами и давили броневиками.

Пришло время широко обсудить восстание на Тамбовщине и научному сообществу. В прошлую субботу на базе ТГТУ состоялась международная научная конференция «Крестьянское восстание под руководством Антонова (1920-1921 гг.)». Исследователи со всей России и даже из-за границы приехали поговорить о мотивах, предпосылках и последствиях восстания. Речь шла о программах и лозунгах повстанцев, личности Антонова и других лидерах антикоммунистического движения, доступности архивной информации и многом другом.

Пожалуй, самым эмоциональным было выступление почётного гостя конференции известного режиссёра Андрея Смирнова, встреченное аплодисментами значительной части зала. Андрей Сергеевич хоть и не доктор наук, но двадцать с лишним лет скрупулёзно изучал тамбовские события. Итогом интереса к этой проблеме стала художественная лента «Жила-была одна баба», удостоенная шести премий «Ника» и вызвавшая жаркие споры у публики.

«Люди по-прежнему ходят по площади Ленина, улицам Шлихтера, Уборевича, которые устроили кровавую расправу над тамбовскими крестьянами. Мы живём и терпим. Мы вернулись в «совок» и это горестно. Со времен крушения Союза мы никуда не шагнули, а по-прежнему пережёвываем своё фальшивое прошлое, воспеваем мифы, созданные на потребу власти. Нам надо, чтобы наша история встала на ноги, чтобы мы назвали террор террором, уголовников – уголовниками, и пока мы с вами этого не сделаем, не двинемся вперёд», — считает режиссёр фильмов «Жила-была одна баба» и «Белорусский вокзал».

«Крестьянские восстания были объективным явлением – уверен доктор исторических наук из Оренбурга Дмитрий Сафонов. —  «Они не могли не быть. Для российских крестьян вообще не свойственно браться за оружие. Потому что, прибегнув к насилию, они переступали ту незримую грань, которая практически исключала возврат к прежней спокойной жизни. Как так получилось, что столь разные политические силы повстанцев слились в антикоммунистический фронт? Это сделали сами коммунисты. Они просто объявили всех несогласных врагами власти».

Иного мнения придерживается тамбовский историк Владимир Дьячков: «Крестьянин – это не высокоморальный ангел. Крестьяне жгут имения в 1905 году, ещё при царе. Те же крестьяне режут помещиков в сентябре 1917, когда ещё большевики не пришли к власти. С начала 20 века во всех социальных группах нарастает агрессия. Как снабжать большевикам армию, города? Поэтому они и приходят в деревню с продразверсткой, которая не сразу формируется. И в то же время в 1918 начинается переход от добровольческой Красной армии к мобилизации. Этого крестьяне не хотели».

По мнению Владимир Львовича, советская власть кроме насилия открывала широкие социальные возможности для большинства населения.

Профессор Антон Посадский, известный специалист по повстанчеству, уверен, что движение на Тамбовщине не было беспрецедентным по численности. Полыхала вся страна. Например, более массовым было Западно-Сибирское восстание. Но тамбовские события отличаются по уровню организованности и по той степени государственного насилия, тех карательных мер, которые были использованы при его подавлении.
Большевики залили губернию кровью, создавая концлагеря, практикуя массовые расстрелы заложников, используя тяжёлую артиллерию, авиацию, бронепоезда, химическое оружие и другие средства террора.

Многие историки сходятся в том, что объединиться снизу в масштабах всей страны антикоммунистическим силам было фактически невозможно, потому-то восставшие и не имели шансов на победу. Правда, русский бунт не был таким уж бессмысленным, подарив стране небольшую передышку в виде новой экономической политики. Власть отказалась от «военного коммунизма», разрешив частное предпринимательство и возродив рынок. На смену продразвёрстки пришёл более щадящий продналог. «НЭП был введён как результат восстаний, как понимание Ленина, что власть ускользает из рук. Эта победа скорбная, потому что большевики через эту победу укрепились у власти и через неполные 10 лет деревня получила другой удар, в общем-то, уже смертельный», — констатирует историк Посадский, имея в виду коллективизацию со всеми вытекающими последствиями.

Гостями конференции стали и правнучки того самого Александра Антонова. Историк Андрей Литовский долгие годы пытался узнать, как же сложилась судьба родственников и потомков вождя восстания. Его поиски увенчались успехом.
В начале 1922 дела у Антонова шли плохо. Движение было разгромлено. Александр и его брат Дмитрий скрывались от чекистов в селе Нижний Шибряй. Здесь старший Антонов и познакомился с Натальей Катасоновой. В июне того же двадцать второго Антоновы были убиты. А в декабре Наталья в тюрьме родила дочку Еву. После заключения, лишения избирательных прав и прочих мытарств Наталья была вынуждена покинуть пределы губернии. Перед войной она с дочерью (которая по понятным причинам носила фамилию матери и отчество дяди) перебралась в столицу. Оттуда во время эвакуации – уже в Челябинск. Сама Ева стала учительницей и умерла в 1971 году. Наталья Белешова и Мария Горелик – её внучки.

«Бабушка умерла рано, мы её не застали. Напрямую она своим детям об Антонове не говорила. Они были запуганы сильно, что прабабушка, что бабушка. Про восстание мы ничего не знали. К Антонову у нас отношение неоднозначное. Наверное, время такое было. Но явно, что человек был неординарный, боролся за справедливость», — поясняют потомки Александра Антонова.

Георгий Болтнев – доктор богословия из США. Он  — сын повстанца Гавриила Болтнева, которому удалось эмигрировать за границу. «Я категорически не согласен, что в 1922 году в Нижнем Шибряе в затянувшейся истории Антоновщины была поставлена последняя точка. На мой взгляд, она будет поставлена после обоюдожеланного примирения потомков противоборствующих участников восстания. Я искренне верю, что именно теперь нам представился благоприятный исторический момент для примирения обеих сторон».

Слова Георгия Гавриловича прозвучали излишне оптимистично. Столкновение сторон, противоположные оценки оказались характерны не только для широкой общественности, но и для научного сообщества. Правда, сам факт того, что эти события стали почвой для широкого обсуждения и научной дискуссии, уже вселяет оптимизм.
Александр Смолеев.
Фото Александра Смолеева и Михаила Карасёва.

stancoy.livejournal.com

Время, события, люди » МУП «Редакция газеты «Вести»

Работник Партизанской ГРЭС написал книгу о родной станции

В канун 60-летнего юбилея Партизанcкой ГРЭС вышла в свет книга “Партизанская ГРЭС. Время, события, люди”. Ее автор — работник станции, начальник службы производственной безопасности и охраны труда, действительный член Приморского отделения Русского географического общества Андрей Антонов.

Эта книга — результат многолетнего кропотливого труда историка-краеведа, который в поисках истины, изучил массу документов в государственных архивах, встретился с очевидцами и родственниками людей, строивших станцию и работавших на ней в течение долгих шести десятилетий.

Книга вышла небольшим тиражом, в 400 экземпляров, и сразу же стала раритетом. Корреспондент “Вестей” встретился с автором, чтобы расспросить об этапах создания книги и интересных фактах, связанных со станцией.

История страны начинается с истории семьи

Оказалось, что все началось в 1997 году с работы над собственной родословной. На работу в архивах Андрей Антонов многие годы тратил свои выходные и дни отпусков. Из архивных документов узнавал не только историю своего рода, но и историю многих других семей, которые все вместе, по сути, и составляют историю Сучанской ГРЭС, поселка энергетиков и города Партизанска.
— Самое удивительное то, что к основной массе информации о станции до меня не прикоснулся ни один исследователь. А сведения там действительно очень ценные. Мимо такого подарка судьбы я пройти не мог, поэтому приступил к сбору и систематизации материала, — рассказывает Андрей Антонов.

Андрею Алексеевичу удалось получить и систематизировать удивительные факты о станции, которые ранее не исследовались и до поры до времени оставались неизвестными широкому кругу лиц.
— Например, о том, что на месте теперешнего Теплого озера была довольно живописная долина, окаймленная по краю ключом Лозовый. Посреди этой долины до 1937 года успешно занимались земледелием жители корейского поселения Хыннамдон, которых в 1937 году принудительно выслали в Среднюю Азию.
Вызвала интерес информация о том, что на стройке использовали труд заключенных, которых содержали за колючей проволокой в районе 73 участка и под усиленной охраной доставляли к месту работы. Возможно, в будущем удастся пролить свет и на эти обстоятельства.
При написании книги историк Андрей Антонов основной упор делал на документы архива города Партизанска и материалы городской газеты “Красный Сучанец”- “Ленинец”- “Вести”, которая в течение всех этих десятилетий рассказывала о событиях, происходящих на Партизанской ГРЭС. Дополнительные материалы удалось найти в краевой библиотеке им. А.М. Горького, а фотографии — в Государственном архиве Приморского края, в музее города Партизанска, в Совете ветеранов “Забота” микрорайона Лозовый, в некоторых семейных архивах.

Построение электрического рая

Основа нынешней книги создавалась в 2004 году. Ее предполагалось выпустить к полувековому юбилею станции, но в самый последний момент подвело финансирование … Задумку удалось реализовать только к 60-летию ГРЭС, благодаря поддержке со стороны руководства предприятия.
В комплекте с документальным фильмом и юбилейным значком книга стала хорошим подарком для гостей, ветеранов и работников станции.
Несколько экземпляров книги передали в библиотеки, музей, архивный отдел администрации города, отдел культуры и отдел образования.

— Если содержание книги кого-то заинтересует, и появятся дополнительные вопросы, я всегда готов ответить на них, — обещает Андрей Антонов.
В основном в книге описаны события периода строительства станции, ее развития и эксплуатации за последние 60 лет. Однако автор, не ограничиваясь только историей Партизанской ГРЭС, несколько расширил хронологические рамки. В книге рассказывается о начале выработки в 1903 году электричества на Сучанском руднике. Произошло это после пуска на шахте №1первой динамо-машины мощностью 29 кВт/час.
Она, посредством вырабатываемой электроэнергии, приводила в движение механизм для подъема клети и вращала деревообрабатывающие и токарные станки. В 1906 году подобная, но несколько более мощная машина заработала и на шахте № 2. В 1929 году разрозненные и маломощные шахтовые электростанции заменила Центральная электростанция. Во второй половине прошлого века это здание приспособили под швейную фабрику, а в настоящее время здесь расположен торговый комплекс.
Со временем существовавшая мощность ЦЭС перестала удовлетворять резко возраставшие потребности. Остро встал вопрос о строительстве современного энергопроизводства в непосредственной близости от месторождения угля. Несмотря на то, что Совет Министров СССР подтвердил необходимость строительства Сучанской ГРЭС еще в 1939 году, на деле к ее сооружению приступили уже после Великой Отечественной войны.
В 1948 году создали дирекцию объекта “У”. Под этим загадочным названием скрывалась будущая Сучанская ГРЭС. Директором объекта назначили Виктора Григорьевича Козлова, который в течение шести лет занимался организацией строительства.
Когда 17 декабря 1954 года приняли в эксплуатацию первую очередь, всем участникам первого пуска было чем гордиться! Сучанская ГРЭС стала первой в Приморском крае электростанцией, которая работала на высоких параметрах пара перед турбиной — давление 90 атмосфер и температура 500°С. По этим показателям Сучанская ГРЭС стала второй станцией на Дальнем Востоке, ненамного отстав от введенной тремя месяцами ранее Хабаровской ТЭЦ №1.

Люди — главное достояние

Но все же главное достояние станции — это люди, которые ее строили, эксплуатировали и модернизировали. Благодаря их золотым рукам и светлым умам станция остается важным в стратегическом плане объектом, от которого зависит бесперебойная работа железной дороги, морских портов
Задуманная на листе ватмана в первой половине ХХ века, она уверено перешла в век ХХI, где уже на ближайшие 50 лет есть для нее и ее коллектива место успешной деятельности на благо города, края и страны.
Предприятие славится своими традициями и трудовыми династиями. Например, самая старейшая династия Шестаковых. Сегодня на Партизанской ГРЭС работают представители уже третьего и четвертого поколений. Более двадцати работников станции за свой ударный труд отмечены государственными наградами.
— В разные годы на станции работали более 150 участников Отечественной войны. Из этой славной когорты можно выделить фронтовиков — машинистов турбин Игоря Тимофеевича Головатенко и Михаила Васильевича Савченко, которые героически проявили себя и в бою, и в труде, — говорит Андрей Антонов.

Отдельная глава посвящена общественной жизни работников Партизанской ГРЭС, которая на зависть всем на протяжении всей ее истории была и остается богатой на события.
Энергетики, как это повелось с незапамятных времен, умеют хорошо работать и отдыхать. Они занимаются туризмом и спортом, участвуют в художественной самодеятельности и общественной жизни микрорайона и города в целом.

Исследование только начинается

Книга большая, богатая фактами и иллюстрациями. Но это не предел. Архивы хранят еще много интересного. И в недалеком будущем, вполне вероятно, может появиться новая книга, рассказывающая более подробно о некоторых выдающихся энергетиках, работавших на Партизанской ГРЭС.
Исследователь Андрей Антонов, рассказывая о деле своей жизни, поделился с нашими читателями своими планами:
-В 2000 году я вступил в клуб “Родовед” при краевом музее им. В. К. Арсеньева, а с 2012 года, действительный член Приморского отделения Русского географического общества. В течение первых лет составил несколько родословных переселенцев в Приморье. Постепенно круг интересов расширялся, и я перешел от генеалогии к краеведению. Принимал участие в таких краевых мероприятиях, как Владивостокская биеннале визуальных искусств, Международная генеалогическая конференция, Янковские и Арсеньевские чтения, неоднократно публиковался в журналах “Записки клуба “Родовед”, “Записки Общества изучения Амурского края” и в местной прессе. С февраля 2002 года целенаправленно собирал информацию, связанную с историей Лозового и Сучанской, а ныне Партизанской ГРЭС. В результате этой долгой и кропотливой работы родилась и издана книга “Партизанская ГРЭС. Время, события, люди”.
В планах этого года — завершение рукописи о первых руководителях Сучанского рудника в период с 1901 по 1922 годы и издание книги. В дальнейших планах еще как минимум две краеведческие книги, связанные с историей Сучанской долины.
Не забываю и о своем родном предприятии — Партизанской ГРЭС. Мечтаю издать книгу о ветеранах электростанции, в которой история предприятия будет показана не через сухую статистику документов, а через судьбы реальных людей…

Антон СУХАРЬ. Фото предоставлены Андреем АНТОНОВЫМ

partizansk-vesti.ru

Новости дня: Александр Антонов: Последний волк Тамбовщины-2 — Свободная Пресса

24 июня 1922 года, в селе Нижний Шибряй Тамбовской губернии погиб вождь последнего крестьянского восстания в России — Александр Антонов. Мучимый приступами малярии, с высохшей от ранения правой рукой, Антонов вместе с братом Дмитрием опрокинул отряд из девяти милиционеров и чекистов, которые прибыли их арестовывать, но в перестрелке был убит. К тому времени восстание на Тамбовщине было жесточайшим образом подавлено. Достаточно сказать, что по приказу Тухачевского позиции антоновцев обстреливали из гаубиц снарядами с отравляющим газом иприт. Но кое-чего восставшие добились: большевики отменили по всей России продразверстку, обрекавщую крестьян на голодную смерть.

«Свободная пресса» уже писала, каким на самом деле был жизненный путь Александра Антонова. Сегодня мы расскажем о результатах уникального исследования по Антонову.

Историк и краевед Андрей Литовский в течение многих лет исследовал в архивах, выяснил, как сложились судьбы родственников и потомков Александра Антонова. Сегодня эти материалы впервые публикуются в печати.

— Практически во всех книгах об Александре Антонове написано, что дальнейшая судьба его родственников неизвестна, — говорит Андрей Литовский. — Мне захотелось узнать, что же с ними произошло, где сейчас его потомки. Начал я с поисков родственников по закрытым электронным базам данных — каким именно, говорить не буду, не имею права. Отыскивал людей с похожими фамилиями в Мейл.ру и Вконтакте. Постепенно информации собиралось все больше и больше.

Дочь Ева

Первой я нашел родную правнучку Антонова — Марию Горелик. Она мне и рассказала, что произошло с ее родной бабушкой — дочерью Александра Антонова Евой, которая родилась в 1922 году.

Когда восстание было уже подавлено и разгромлено, Антонов скрывался от чекистов в селе Нижний Шибряй. Там он познакомился с Натальей Катасоновой. Она от Антонова и родила девочку в декабре 1922 года, в тюрьме, когда сам Антонов был уже убит.

После того, как Антонова убили, Катасонову посадили на 4 или 8 лет — в разных источниках, даже официальных, указываются разные цифры. Я так понимаю, сначала ей дали один срок, а потом освободили условно-досрочно в 1927 году. Наталью не взяли в колхоз — в «Похозяйственной книге» тех лет так и записано, что она является женой бандита Антонова. Потом ее лишили избирательных прав и, в конце концов, выслали как неблагонадежную за пределы Тамбовской губернии — на Север, в Ухту.

Перед войной она перебралась в Москву, к своим родственникам. Кстати, девочку записали не на Антонова. Отчество ей дали родного брата Натальи Катасоновой — Федора Катасонова. Так дочка Антонова стала Евой Федоровной Катасоновой — я так понимаю, чтобы ей не мешало родство с «бандитом» Антоновым.

В Москве Ева закончила школу, и захотела поступить в педагогический институт, но не смогла. Началась война, всех забрали работать. Ева работала на заводе «Калибр» вместе с матерью. Потом завод эвакуировали в Челябинск. Там Ева познакомилась с одним из работников завода, Львом Марковичем Гореликом, у них родилось двое детей. Сама Ева стала, в итоге, учительницей, и умерла в 1971 году в Челябинске.

Сейчас в Челябинске проживает двое детей Евы и Льва Марковича — Борис и Георгий. Один из них судмедэксперт, он и сейчас работает в Челябинской области. Второй — инженер танковой техники. Установка «Штора», предназначенное для маскировки танков — изобретение коллектива конструкторов, в том числе Георгия Горелика.

Сестра Валентина

В ходе поисков мы вышли на потомков родных сестер Антонова. На старшую сестру — Валентину Степановну Антонову — я нашел справку о реабилитации. Ее судили в Тамбове в 1920 году и через некоторое время она скончалась в тюрьме.

Она не имели никакого отношения к эсерам. Когда в 1905 году в Тамбове стали увлекаться эсерами, ей было за 20 лет, она воспитывала годовалую дочку, и ей было не до революции. Ее мужа — Якова Иванченко — переводили то начальником одной железнодорожной станции Тамбовской губернии, то другой, то третьей. У них родились две дочки с разницей в два года. Дочки еще до революции успели закончить школу, а сама Валентина сблизилась — так получилось — с сестрой первой жены Антонова.

Антонов первым браком, осенью 1917 года, женился на Софье Васильевне Орловой. У Софьи была сестра Клавдия — сестра по второму отцу, секретарь Тамбовского уездного исполкома ВКП (б).

Иванченко (в 1915−17 годах, а до этого с мужем по разным станциям) жили в Тамбове, у Валентины после освобождения из каторги проживали и братья — Дмитрий и Александр. Они откармливались у сестры — в семье начальника станции было что покушать. Чтобы было легче прожить, Софья уговорила свою новую родственницу Валентину вступить в Компартию.

Валентина сначала была кандидатом, потом вступила в партию. Ее, когда казаки Мамонтова захватил Тамбов, даже выдали им как коммунистку. Но она успела сбежать, скрыться, и ее так и не нашли. А якобы рассказала о ней казакам женщина, которая впоследствии стала женой начальника уездного тамбовского ЧК.

Когда началась Первая мировая, Валентина закончила сестринские курсы, с год была на фронте. Потом в Тамбове организовали госпитали, она устроилась в один из госпиталей, и всю войну проработала медсестрой — до самой революции 1917 года.

А перед революцией заболела туберкулезом — заразилась в госпитале или на фронте. В январе 1920 года ее арестовали. Сотрудничать с чекистами она наотрез отказалась — ей предлагали пересылать брату-«бандиту» письма. Ее осудили за связь с Антоновым — в 1918 году она передавала лекарства и пальто своему брату. Лечения нормального в тюрьме не было, и 1 мая 1920 года она умерла в тюрьме.

Ее дочки остались с отцом. Поскольку обе были грамотные, читать-писать умели, старшую дочь отец пристроил работать на железную дорогу. Я видел документ с ее фото, когда она работала секретаршей в организации по снабжению железной дороги топливом. Она часто переходила с одной работы на другую, умела печатать на машинке.

Потом, когда Гражданская война закончилась, семья переехала в Саратов. Старшая дочь Тамара закончила Саратовской театральное училище, младшая тоже закончила это училище. Тамара стала актрисой, играла в разных городах в театре, в детском театре. Потом познакомилась с партийным функционером Владимиром Тимофеевым и вышла за него замуж. Кстати, сам Тимофеев происходил из дворянского рода.

Тамара выступала в театре до тех пор, пока муж ей это не запретил. Он уже дослужился до директора Ленинградского завода № 4 им. Калинина, был членом Совета при Наркомтяжпроме СССР, а жена — актриса. Ему было неудобно. Тимофеев ей в 30-х годах запретил играть и в театре, и кино. Муж часто бывал за границей. В конце концов, его посадили, и буквально на третий деть расстреляли.

Тамару осудили на восемь лет как жену врага народа. У них с Тимофеевым был маленький сын, Андрей. Он еще жив, и живет сейчас в Петербурге.

Тамара освободилась уже после войны. После отсидки пошла работать в кино на Ленфильм — на киностудии остались связи. Устроилась там, и сыграла около 40 второстепенных ролей в кино. Кроме того, она озвучивала мультфильмы, играла в спектаклях.

Ее единственного сына Андрея эвакуировали из блокадного Ленинграда, поскольку он был тогда маленьким ребенком. Он жил в детдоме. После войны он окончил сначала училище, потом институт. Сейчас он на пенсии — бодренький старичок 1928 года рождения. Я был у него — брал фотографии, удостоверение матери, копию паспорта деда.

Вторая сестра Галина тоже стала актрисой, но играла всю жизнь в областных театрах, в кино не снималась. Галина родила сына Кастуся от актера Иосифа Войцеховского, поляка. Потом вышла замуж за театрального режиссера Вадима Касьянова, который усыновил Кастуся. Сейчас Кастусь Вадимович Касьянов — внучатый племянник Антонова — живет в Воронеже. Он нам дал очень много фотографий, рассказал про семью.

Сестра Анна

Другая сестра Александра Антонова — Анна Степановна Антонова — была девка боевая. Она была вторым ребенком в семье, старше Антонова на два года. Когда в 1905 году в Тамбовской губернии началась революционная деятельность, она познакомилась с Константином Баженовым — одним из организаторов эсеровского движения в Кирсанове. Псевдоним у него был «Концертный» — его дали в тамбовском жандармском управлении. Константинов Баженовых было вообще-то два, второй — присяжный поверенный, и клички у них агентурные были разные.

Баженов — друг Анны Степановны — был из мещан. Они жили вместе, даже снимали квартиру. В одном донесении я читал, что Баженов указан как «иждивенец» Анны Степановны.

Баженова подозревали в экспроприациях, за ним, как обычно, гонялась полиция. Анна Антонова тоже попала в списки неблагонадежных — за ней установили наблюдение. Ее и задерживали, но ничего подозрительного первоначально не находили.

В 1908 году она уехала в Пензу — там у Антоновых жил родственник по отцу — Константин Лаврентьевич Антонов, 1891 года рождения (Анна была 1887 года). Он также сблизился с эсерами — был в эсеровской студенческой группе. Его тоже арестовали в 1909 году.

В Пензе эсеровская группа, куда вошла Антонова развернула активную работу. Они пытались восстановить эсеровскую организацию, которая была разгромлена за полгода до этого. Начали организовывать типографию, к ним приехали кураторы из Самары, по частям привозили части печатных станков.

Полиция получила сведения об этой деятельности в ноябре. А в начале 1909 года всю эту группу, порядка 20 человек, арестовали — в том числе, Анну. Анна с год была под арестом, потом ее освободили (под арестом до суда находилось всего пятеро эсеров, самых злостных). Всех участников осудили на разные сроки — кого приговорили к высылке, кого к тюремному заключению. Анна по какой-то причине осуждена не была — возможно, ей зачли год пребывания под стражей.

Анна вернулась в Тамбовскую область, жила в Кирсанове, в Тамбове. Во время Первой мировой уехала учиться в Петроград на сельскохозяйственные курсы. Вышла там замуж за агронома Владимира Полканова (также эсер, родом из Елатомского уезда Тамбовской губернии, кличка агентурного наблюдения «Казенный», с ним она встречалась после освобождения из тюрьмы уже 1911 году они проходят в сводках вместе), приехала с ним в Тамбов. В Тамбове, летом 1918, года у них родился сын. Полканова направили в Рассказово помощником агронома. А в январе 1920 года Анну арестовали за связь с Антоновым.

Снова был обыск, и снова ничего не нашли. Потом ее, по всей видимости, выслали за пределы Тамбовской области. Судя по письмам, какое-то время она жила в Анапе, потом уехала к родственникам мужа в Петроград. Мужа отправили куда-то поднимать целину, Анна с ним рассталась и второй раз вышла замуж в Питере за известного в то время советского финансиста Андреева.

В Питере у них была большая государственная квартира в три-четыре комнаты. Потом их уплотнили, а ее мужа-финансиста или репрессировали, или он умер. Думаю, раз Анна осталась жить в квартире — умер.

Она помогала всем своим племянникам. Кастусю из Воронежа она приходилась крестной, у нее жил, когда учился в Питере, Андрей Тимофеев. Анна Антонова пережила блокаду Ленинграда. Ее, кстати, больше никогда не дергали — ни по эсеровским, ни по другим делам. Вероятно, потому, что она дважды сменила фамилию, и затерялась. Анна умерла в 1947 году. Сейчас в Питере проживает ее внук — инженер Владимир Полканов.

Брат Дмитрий

По младшему брату Антонова, Дмитрию, информации вообще никакой не было, когда мы начали заниматься историей семьи. Неизвестен был даже точный год рождения. В метрических книгах удалось найти, что родился он в 1896 году в Кирсанове, нашли и его фотографию (до этого фотографии Дмитрия Антонова были неизвестны, как и фото его сестер).

Дмитрий отучился в приходском училище, жил с отцом в Инжавино. После смерти первой жены отец, Степан Антонов, переехал в Инжавино и женился там второй раз. Дмитрий был в то время маленький и жил вместе с отцом.

В 1916 году Дмитрия призвали в армию — с началом Первой мировой призывать стали в 20 лет. В армии он окончил фельдшерские курсы. Повоевал Дмитрий всего год, и в апреле 1917 года вернулся в Тамбов. При каких обстоятельствах это произошло — неизвестно: демобилизовался ли он, или бросил фронт, как тогда любили.

Дмитрия устроили в тамбовскую милицию, как и старшего брата. Он проработал милиционером целый год, до середины 1918-го. А когда началось восстание мобилизованных в Тамбове, эсеры под его марку арестовали большевицкую команду, Чисканова и Васильева (Борис Васильев (Голдберг), руководитель тамбовской партийной организации РСДРП (б), занимал кучу партийный должностей, в том числе был председателем укома и Тамбовского горкома; Чичканов Михаил в 1918−19 годы — председатель Тамбовского губисполкома), а часть милиции перешла на сторону восставших. И Дмитрий Антонов, даже не сам, а по приказу вышестоящего начальника, стал выполнять распоряжения бунтовщиков. А когда восстание было подавлено — сбежал.

Длительное время Дмитрий скрывался. Старший брат, Александр Антонов, был очень этим недоволен. Он посчитал, что Дмитрий своим участием в антибольшевистском восстании поставит всю семью под удар, в том числе его — начальника Кирсановской уездной милиции. Тем не менее, члены семьи Дмитрию помогали скрываться как родственнику.

Брат Модест

В одном из допросов Валентины в ЧК в 1918 году она рассказала, что передавала продукты для своей мачехи и двух малолетних братьев. Стали копаться, и оказалась, что мать Антонова, Александра, умерла в 1907 году, а отец в том же году женился второй раз. В итоге, мы нашли еще одного младшего брата, 1911 года рождения — Модеста Степановича Антонова. Правда, больше данных о нем не найдено. Возможно, именно у Модеста Антонова сохранился семейный архив.

Отец Степан Антонов

Отец у Антоновых был военный. В Москве — похоже, после того, как вышел в отставку — он женился на московской мещанке Наталье Ивановне Соколовой. В метрической записи о рождении дочери он называется отставным старшим унтер-офицером, а потом, в метрике о рождении Дмитрия — отставным фельдфебелем.

Дело в том, что в те годы прошла военная реформа. После нее были уже не рекрутские наборы, как раньше, а призыв в армию. А после службы военные находились в запасе. Получается, Степан Антонов закончил службу в конце 1870-х годов, в Москве, там остался, женился, некоторое время прожил в Москве, жена родила ему троих детей (а возможно и больше, тогда смертность была большая). А в начале 1890-х в стране начался голод, просто-напросто в Москве повысились цены на все продукты питания. Естественно, на пенсию отставного фельдфебеля особо не проживешь, и Антоновы поехали поближе к земле, в город Кирсанов.

Кирсанов — не родной город. Степан Антонов был мещанином Тамбова. В Кирсанове поехали потому, что там жила его сестра — было к кому уехать. К тому же, в Кирсанове Антоновы открыли слесарную мастерскую, ателье по пошиву одежды. Занимались потихонечку, одевали-обували детей.

Умер Степан Гаврилович Антонов около 1919 года. Я читал в воспоминаниях чекистов, что его тоже допрашивали по делу Антонова-сына, но сведений о его аресте нет.

Первая жена Софья

В 1917 году Антонов женился на Софье Васильевне Орловой. Она же — Софья Алексеевна Боголюбская (по отчиму). Вместе с мужем они проживали в Кирсанове, а после ареста она несколько раз переселялась. Жила и в Воронежской области, во время мамонтовского набега — в Рассказово, вместе со своей матерью. Во время восстания ее арестовали. Чекисты склонили ее к сотрудничеству, и вынудили ее написать письмо, чтобы Антонов приехал к ней в гости, повидаться. Но он отказался — написал, что «кругом война, и в некотором роде ответственность за эту войну несу и я…»

Софья Орлова несколько месяцев просидела в тюрьме, потом ее выпустили под надзор. Зимой 1921 года на нее вышли антоновцы, в марте она написала еще одно письмо Антонову, и доложила об этом письме в ЧК. В нем говорилось, что она хочет расстаться с Антоновым, и если он ее еще любит, пусть он больше с ней не общается, так как она больше не хочет подвергаться арестам.

Не знаю, что подумали чекисты. Вероятно, подумали, что она тайно за их спиной переписывается с Антоновым. Ее заново арестовали. Долгое время она содержалась в тюрьмах — то в одной, то в другой. Ее перевели в Москву, где она объявляла голодовку — требовала лучших условий содержания. В конце концов, ее выпустили только в 1922 году, во время процесса над эсерами, когда восстание было полностью разгромлено, а Антонов скрывался. Ее выпустили до его смерти.

Надобность ЧК в Орловой отпала. Я так понимаю, чекисты поняли, что толку от нее не будет, знать она ничего не знает, и с эсерами отношений не поддерживает.

Больше раскручивали ее родного брата Александра Боголюбского — шурина Антонова. Он согласился сотрудничать с новой властью, хотя сам и в милиции под руководством Антонова служил, и скрывался с его братом Дмитрием. Боголюбский выступал на процессе против эсеров свидетелем со стороны обвинения. По сути, он сказал то, что велели, чтобы сохранить свою жизнь.

Судьба Александра и Софьи Боголюбских неизвестна. После 1922 года ни в одном архиве о них нет данных — они растворились на просторах России.

Судьба семьи Антоновых сложилась трагично. Из-за того, что Антонов начал восстание, его семья подвергалась репрессиям. Старшая сестра умерла в тюрьме, брат погиб, жена подвергалась арестам, его вторая жена тоже арестовывалась. Своей семье, кроме беды, Антонов ничего не принес.

Но Антонов был революционером, романтиком. Он считал, что может пригодиться своему народу — у романтиков всегда высокие цели. Он хотел стать народным вождем, как Стенька Разин, которого он очень любил. Кроме того, Антонов ничего не принес семье, потому что проиграл восстание. А если бы не проиграл, все было бы с точностью наоборот…

По местам боев

Мы сорганизовали историческую экспедицию и проехали по местам сражений Антонова. Заехали в село Паревку — это место, где антоновцы до последнего скрывались в долине реки Вороны — в Змеином болоте, возле озер Рамза и Кипец.

В музее Паревки — старые прялки и самовары, гильзы, угольные утюги. Но один документ оказался очень любопытным. Документ — однозначно подлинник.

Это документ о том, что одного жителя села приняли в кандидаты в члены РКП (б). Причем, принимается он в партию большевиков голосованием ВСЕЙ коммунистической ячейки села Паревка. Так вот: коммунистическая ячейка села в 1924 году состояла из трех человек. А четвертого они принимали в кандидаты. Это при том, что население Паревской волости на тот момент составляло целых 10 тысяч человек. Это развенчивает миф о том, что все крестьяне и батраки кинулись поддерживать коммунистов.

В Паревке был основной опорный пункт, где скрывались антоновцы во время нападений. Там очень труднодоступные места. Даже после того, как в 1960-е там прошла мелиорация и осушение земли, добраться туда — проблема.

Треть мужиков из Паревки ушли в ополчение к Антонову, и село считалось злобандитским. В Паревке большевики провели тройную зачистку — расстреляли три партии заложников, в том числе женщин и детей, на глазах всего села. Антоновцы видели из леса, что односельчан расстреливают. Большевики выдвинули ультиматум: пока не выйдите, будем продолжать расстрелы до последнего человека. После третьего расстрела антоновцы вышли (точнее, вышел Яков Санфиров, командир особого полка. Он потом участвовал в ликвидации Антоновых в 1922 году, и ему приписывается смертельное попадание в Александра Степановича. Думаю, ему было стыдно за свои дела, поэтому он и стремился уничтожать всех, в отношении кого проводились операции, чтобы потом им в глаза не смотреть и упреков не слышать. Антонов ему крикну во время боя: «Яшка, ты что делаешь, своих бьешь!» А после операции Яков первым заорал песню, когда грузили тела Антоновых на телегу, а толпа местных стояла и шушукалась. Я думаю, он сделал это, чтобы отвлечься и ничего не слышать, — это как арестованный за убийство вдруг начинает орать песни).

Всех расстрелянных сбросили в яму и, говорят, яма еще три дня шевелилась и стонала.

Паревка была, что называется, на устах советского руководства. Даже в 1980-х негативное отношение к жителям сохранялось. Призывников из Паревки, например, брали только в стройбат — помнили, что село было бандитским.

Потом заехали в райцентр Инжавино. Музей оказался здесь неожиданно богатым — в отдельном доме. Антоновскому восстанию была посвящена одна стена музея: ржавые штыки, гильзы, доска, на которой якобы красноармеец штыком нацарапал, что ни за что не сдается бандитам, и предпочитает умереть. Красноармейца этого, якобы, потом антоновцы убили. Это миф, конечно. Во время боя некогда писать.

На другом стенде музея — «герои революции», которые подавляли восстание Антонова: Тухачевский, Блюхер, Котовский, Покалюхин (знаменитый чекист, который якобы лично застрелил Антонова). Все, кто изображен на этих фотографиях, были или репрессированы, или уничтожены режимом, который они породили. Разве что Котовский выпадает — его застрелил ординарец, то ли по пьянке, то ли из ревности. Наш тамбовский герой Покалюхин тоже отсидел «десятку» (давали ему 19 лет).

Кстати, в лагере Покалюхин встретился с одним из антоновцев, которого сам когда-то приговорил к расстрелу, и который был в лагере нерядовым, уважаемым человеком. Они узнали друг друга, и Покалюхин решил, что теперь ему точно конец. Но антоновец не стал его уничтожать, и даже помог. Покалюхина хотели отправить в рудники, где он неминуемо бы погиб, а антоновец устроил его, как земляка, в прачечную.

А потом наша экспедиция переместились в Нижний Шибряй, где состоялся последний бой между чекистами и братьями Антоновыми — Александром и Дмитрием. Сейчас это глухое село. Там этот последний бой до сих пор помнят, о нем рассказывали нынешним жителям села их родители, и эти рассказы разительно расходятся с официальной героической версией.

По официальной версии, Покалюхин — герой, гениальный чекист, который провел тонкую операцию, в ходе которой они мгновенно застрелили Антонова, положили труп на телегу, и отвезли в Тамбов на опознание.

На самом деле, гениальности не было никакой. Чекистов было девять человек. Они окружили двух братьев Антоновых в доме и предложили им сдаться. Братья отказались, началась перестрелка. Чекисты подожгли соломенную крышу. Братья поняли, что сейчас огонь разгорится и крыша рухнет, и тогда они выскочили из дома, в каждой руке по пистолету, и стреляя во все стороны из маузера, нагана и браунингов.

Антоновы были людьми отчаянными — не просто так они стали руководителями восстания. Они опрокинули девятерых чекистов, и те позорно бежали. Антонову чиркнула пуля по лицу, по скуле. С окровавленным лицом, с двумя пистолетами в руках, Антонов бегал по улице и кричал: «Куда побежали коммуняки, покажите, сейчас я их перестреляю!»

Перестрелка вызвала большой интерес у населения, народ выглядывал из-за плетней. Многие говорили Антонову: «Уходи, они же вызовут подмогу!»

Антонов никого не нашел из чекистов, и действительно начал отходить по огороду к водяной мельнице. Возле мельницы был мост, чтобы перейти ручей, а дальше начинался спасительный лес. Братья шли медленно — Дмитрию прострелили ногу, и Александр фактически нес его на себе. Огород тянулся параллельно деревенской улице. Когда Антоновы отошли метров на 150 от горящего дома, их увидели чекисты, которые как раз скрывались в конце параллельной улицы. Попасть из винтовки по медленно ковыляющим фигурам на расстоянии 70 метров может даже плохой стрелок.

Чекисты сначала ранили Александра, и он упал. Дальше Антоновы уже не могли уйти. Завязалась перестрелка, которая продолжалась полчаса (операция началась в 8 вечера, закончилась в 10). В конце концов, братьев обложили со всех сторон и застрелили.

Все было не в пользу братьев Антоновых. Их застрелили, можно сказать, в чистом поле. В июне, в картофельной ботве огорода, не спрячешься. А вокруг стояли риги с сеном, чекисты залезли на ближайшую, и палили с возвышения. Стреляли в братьев долго, до тех пор, пока не убедились, что больше они не шевелятся.

(В деревне еще есть легенда, что якобы когда Александра Антонова ранили, он попросил брата добить его, а самому попытаться скрыться, и что брат в него выстрелил, а потом застрелился сам. Думаю, это байка. Ответ на нее могло бы дать заключение о вскрытии Антоновых, если оно сохранилось и его не подделали. Заключение точно было, так как именно с помощью него чекисты якобы выяснили, что смертельную рану Антонову нанес не Ярцев, как думали сначала, а Санфиров)

… В Нижнем Шибряя нас отвели е местной учительнице истории — 96-летней бабушке. Сама она при расстреле Антоновых не присутствовала, но все видел своими глазами ее старший брат, которому в то время было 14 лет.

Она рассказала, каким цветущим был колхоз, что была МТС, ферма, все крутилось, работало множество народу. А в 1958 — она сказала об этом с гордостью — стали за это даже деньги давать! До 1958 года, получается, работали за палочки в тетрадке. Паспортов у них не было, и уехать колхозник никуда не мог.

Эта бабулька рассказала, что первое ее воспоминание — это как в деревне собралась огромная толпа конников, и мать ей говорит: куда ты лезешь, затопчут! Это была бригада Котовского. Действительно, в 1921-м, когда Котовский разгромил Семеновский полк Антонова, он прошел через Шибряй в Уварово. Бабке в это время было 4 года.

Она помнила и то, как в Шибряй вернулась из тюрьмы Наталья Катасонова с маленькой дочкой Евой. Бабушке было тогда 10 лет. Соседкой Катасоновых была местная учительница, и эта учительница рассказывала, что они всей деревней спрашивали у Катасоновой: а правда ли, что это у тебя дочь Антонова? Да, отвечала, и растет ока такой же, как отец — бандитка настоящая. Говорила в шутку, конечно.

Прожила Наталья Катасонова в Шибряя недолго — ее из деревни выселили. А в самое лето 1941 года, когда началась война, в деревню пришла девушка — с косичками, в кедах и с рюкзачком. И начала расспрашивать, где тут жила Катасонова. Собрались бабки и смекнули, что перед ними — Ева, дочь Антонова. С ней поговорили, все ей показали.

Что поразило всю деревню — это то, что наступала ночь, а девушка сказала: «Ладно, теперь пойду в Перевоз, где у меня дед жил». До Перевоза было километров восемь через лес. Бабки стали отговаривать Еву: «Куда же ты, девушка, одна пойдешь?!» «Я ничего не боюсь. Отец мой не боялся леса, а чего мне бояться?!» Хотя места там были опасные — всегда жулье пряталось в лесах. И Ева, действительно, в ночь ушла в лес.

Эта история — чистая правда. Ева была 1922 года рождения, перед войной она как раз окончила школу и должна была поступать в институт. В это лето она поехала на родину к деду.

… В Шибряя мы очень долго искали место, где было последнее пристанище штаба Антонова. Пойма Вороны в этом месте огромная, местность труднодоступная, заболоченная. Искали с металлоискателем в одном месте, третьем, четвертом. Но мы не могли понять главное — где было то самое Змеиное болото. Ездили мы целое лето, находили монеты, гильзы, старую красноармейскую карту.

На деле, все оказалось не так и не там. Совершенно случайно выяснилось, что жив дед, который знает место, где находился антоновский штаб. Дед этот, кстати, зарабатывал на жизнь тем, что плел лапти до 1945 года — себе и всему селу, да еще на рынок возил продавать. В 1945-м его призвали в армию, в военкомат, и в лаптях он призываться и пошел.

Дед пообещал показать все: место, где стояла батарея, которая обстреливала химическими снарядами и шрапнелью озеро Змеиное, место, где летали самолеты, где бросали бомбы. Мы сели на вездеход, и поехали в эти места. Там сейчас Инжавинский заповедник, туда никого не пускают даже траву косить. Но мы получили соответствующее разрешение на историческое исследование, и — пожалуйста.

Вот тебе и воронки от бомб, вот и осколки снарядов. Мы начали копать, и выкопали нижнюю часть бомбы, которая рванула и частично ушла в песок — огромная, на 15 килограммов. От нее до сих пор, через 90 лет, осталась воронка в три метра диаметром и глубиной метр. Тут же нашли шрапнельный снаряд, и сами шрапнельные шарики. Гильзы, еще один целый снаряд. На лугу металлоискателем нашли зеленую бляшку. С нами был профессиональный артиллерист — оказалось, это запальная трубка шрапнельного снаряда.

Операция по захвату Антонова длилась несколько дней. Лагерь на Змеином болоте был запасной, основной был на острове в Сухих Дубках. Там, на острове, антоновцы бросили всех своих лошадей, прежде чем уйти в болота.

А потом дед спросил: ребята, с вашей-то точки зрения, Антонов — бандит или как? Какой же бандит, говорим, если он отстаивал интересы крестьян, которых грабили коммунисты?! Это лидер мужиков. Дед оживился: так оно и есть, коммунисты тут вырезали полсела…

Когда Антонов скрывался в Нижнем Шибряе, все жители села, конечно, знали об этом — в деревне секретов нет. Но никто его не выдавал, и в течение четырех месяцев чекисты ничего не знали об этом. Скрывался он у мельника Иванова — зажиточного, по тогдашним меркам, человека. Мельник уже сидел в ЧК в 1919 году за сотрудничество с бандитами, и в 1922-м не побоялся приютить Антонова. Про то, что у мельника скрывается Антонов, знали многие. Например, в день его гибели у мельника ночевал доктор. Антонов болел малярией, и нуждался в уходе — к нему на велосипеде приезжал доктор из Уварово.

Потом, когда велось следствие, ЧК не пощадило никого. Практически всех свидетелей и людей, помогавших Антонову, сослали в лагеря.

А информация о месте нахождения Антонова пришла совершенно случайно — и не из деревни. У Александра Антонова был роман с Натальей Катсоновой, а у брата Дмитрия (на момент гибели ему было 25 лет) — с местной учительницей Софьей Соловьевой. Ее брат вместе с Федором Катасоновым сидели в лагере в Тамбове, а она им носила покушать. В лагере она сказала брату, что Наталья беременна от Антонова. Стукачи это услышали — и чекисты срочно снарядили в Шибряй операцию.

Надо сказать, операций по поимке Антонова было несколько, охота за ним велась целый год. Но Антонова поддерживало большинство населения — именно поэтому ему удавалось так долго скрываться.

КРАТКИЕ БИОГРАФИИ

Степан Антонов

Антонов Степан (Стефан) Гаврилович (ок. 1855 — 1919 г.), тамбовский мещанин, на службе в армии дослужился до фельдфебеля. Женился на Соколовой Наталье Ивановне (1863−1907), мещанке г. Москвы, портнихе-модистке. Проживал в Рогожской слободе г. Москвы. В начале 1890-х годов переезжает с семьей в г. Кирсанов, Тамбовской губернии (где у него проживала сестра), где открывает слесарную мастерскую, а жена ателье по пошиву одежды, одно из лучших в Кирсанове.

После смерти жены в Кирсанове 2.01.1907 г., переезжает в с. Инжавино, Кирсановского уезда Тамбовской губернии, где также владеет слесарной мастерской по починке домашней утвари. В Инжавино 22.08.1907 г. женится 2-й раз, на Марии Васильевне Черняевой, 28 лет. В браке родилось двое сыновей (возможно второго усыновил от новой жены). На одного из сыновей имеются данные в метрической книге Инжавинской церкви: Мадест Степанович Антонов, родился 26 декабря 1910 года, крещен 27 декабря, восприемники Тамбовский мещанин Дмитрий Степанович Антонов и девица Мария Федоровна Черняева. Старшие Антоновы помогали своим братьям и мачехе. О дальнейшей судьбе сыновей ничего неизвестно.

Валентина Антонова

Антонова Валентина Степановна родилась в Москве 22.12.1883 г., образование средне-специальное, окончила 6 классов гимназии, бухгалтерские курсы (счетовод), а в годы войны курсы сестер милосердия. В начале 1900-х годов вышла замуж за Якова Ивановича Иванченко, 1872 г. р. (бывшего до революции начальником железнодорожных станций Кариан-Строганово, Мучкап, Инжавино, Рязано-Уральской железной дороги, после революции в 1920 году служил в билетной кассе ст. Тамбов, умер около 1947 г. в Саратове). 20 июня 1904 г. родила дочь Тамару (крещена в с. Шаховка, близ ст. Кариан-Строганово, где работал отец), 17 марта 1906 г — дочь Галину (там же). С 1914 до Февральской революции год служила сестрой милосердия в Тамбовском земском лазарете № 7 (в первый год войны была сестрой милосердия на фронте), где заболела туберкулезом.

После Октябрьской революции по 1920 год работала в Тамбовском уездном продовольственном комитете и уездном финансовом отделе железнодорожной колонны счетоводом. Член профсоюза Тамбовских служащих. В марте 1919 года кандидат, а затем член партии ВКП (б) партийный билет № 1942 и № 588 (одним из ее поручителей стала сестра жены Антонова Латышева К.А.). В 1919 году была выдана казакам Мамонтова как коммунистка, будущей женой председателя Тамбовской УЧК. От ареста скрылась.

26.01.1920 года арестована Тамбовским ГубЧК, от сотрудничества отказалась. 8 апреля несмотря на начавшую прогрессировать в тюрьме болезнь была осуждена к лишению свободы «до поимки бандита Антонова», как совершившая следующее преступление «сестра бандита Антонова, соучастие». 1 мая 1920 года умерла в тюрьме, похоронена в Тамбове, могила неизвестна. 20 июля 2001 года по заключению Тамбовской облпрокуратуры В.С.Иванченко была реабилитирована. Галина вспоминала, как мама передавала через нее из ЧК на волю весточки: провожая дочь, всегда помогала ей одевать шапочку и при этом ловко совала ей за ушко скрученную в трубочку записку.

Старшая дочь Валентины — Тамара Яковлевна Иванченко с 1920 года начинает работать в учреждениях при Рязано-Уральской железной дороги, например в 1922 году работает статистиком УПОЛГЛАВТОПА Ряз-ур. ж.д. г. Саратова. Ее отец и сестра Галина также переезжают в Саратов. Обе сестры начинают играть в Саратовском городском театре и учатся в Саратовском театральном училище. В Саратове Тамара знакомится со своим будущим мужем военным и партийным работником, членом ком. партии и дворянином по происхождению, Тимофеевым Владимиром Владимировичем (1901−1938), занимавшем впоследствии партийные руководящие должности в различных учреждениях (например, в Совкино) и ставшим директором Ленинградского завода № 4 им. Калинина и членом Совета при Наркомтяжпроме СССР. 11.12.1928 году родился сын Андрей.

Тамара работала во многих театрах Костромы, Уфы, Ленинграда и т. д., играла небольшие роли в кино. В 1938 после расстрела мужа репрессирована как жена врага народа на 8 лет, заключение отбывала в СегежЛаге и КарЛаге. Сына поместили в детский дом, а во время войны отправили в эвакуацию. В 1944 году Андрей Тимофеев вернулся в Ленинград, поступил в техникум, затем в ЛГИ, проживал у своей бабушки Анны Степановны. После освобождения 26.03.1946 г. Тамара устроилась на «Ленфильм», где сыграла более 40 ролей в различных фильмах. В 1955 году была реабилитирована. 29 сентября 1995 года Тамара Яковлевна Тимофеева скончалась. В настоящее в Петербурге проживает ее сын Андрей Владимирович Тимофеев, инженер-электромеханик, спортсмен.

Вторая дочь Валентины — Галина Иванченко в Саратове знакомится с актером Войцеховским Иосифом Иосифовичем (1906−1971), 14 августа 1934 года у них рождается сын Кастусь (его крестной стала Анна Степановна, у которой он после войны часто гостил), в детстве и юности, как и мать, игравшем в театре. В 1939 году Галина рассталась с Войцеховским и переехала в Кострому, где вышла замуж за театрального актера и режиссера Касьянова Вадима Алексеевича, усыновившего Кастуся. Всю жизнь Галина играла в театрах Саратова и Костромы, рисовала, играла на фортепьяно. Ее сын, Касьянов Кастусь Вадимович, получил по настоянию отчима инженерное образование и был распределен на работу в Воронеж. В 1972 году Галина переехала жить к сыну. 9 января 1998 года скончалась и похоронена в Воронеже. Касьянов К.В. несмотря на преклонный возраст до сих пор работает на одном Воронежских заводов.

Анна Антонова

Анна Степановна Антонова, домашние прозвище «Кота», родила

svpressa.ru

Антонов-Овсеенко, Антон Владимирович — это… Что такое Антонов-Овсеенко, Антон Владимирович?

Антон Владимирович Антонов-Овсеенко (23 февраля 1920, Москва) — советский и российский историк, писатель, публицист. Директор Государственного музея истории ГУЛАГа^[1]. Член исполкома Международной Лиги защиты Культуры, советник правового управления Государственной Думы, руководитель региональной организации жертв политических репрессий. Сын Владимира Антонова-Овсеенко^[1].

Биография

• Мать Антона была арестована в 1929 году, ребёнок провёл детство в пионердомах.
• С 1935 года лет — студент исторического факультета московского ВУЗа.
• Мать покончила жизнь самоубийством в 1936 году.
• С 1938 года работал в художественных музеях и выставках.
• Получил диплом в/о в 1939 году.
• Был четырежды арестован советскими спецслужбами^{[уточнить]} в 1940, 1941, 1948 и 1984 годах (обвинён в антисоветской пропаганде и агитации). В своей автобиографии указывает: «13 лет тюрем и лагерей: в Туркмении, на Волге (г. Камышин), под Москвой, на Печоре и Воркуте (до осени 1953 г.)»^{[источник не указан 63 дня]}.
• С 1953 по 1960 годы работал культработником в санаториях и домах отдыха в Евпатории, Алупке, Гаграх.
• С 1995 года руководил Союзом организаций жертв политических репрессий Московского региона.
• С 2001 года — директор Государственного музея истории ГУЛАГа^[2].

Библиография

• «Именем революции» (1965). Издательство: «Политиздат» (под псевдонимом Антон Ракитин).
• «В. А. Антонов-Овсеенко» (1975). Издательство: «Политиздат» (под псевдонимом Антон Ракитин).
• «Портрет тирана» (1980, 1994). Издательство: «Грэгори-Пэйдж». В России издана трижды (общим тиражом 100 тысяч экз.). Книга переведена на несколько европейских языков (английский, немецкий, испанский, сербо-хорватский), «была одной из первых работ, разоблачавших преступления Сталина. Источником произведения стали не только официальная документация, пресса и мемуары, но и изустные рассказы и предания, ходившие в узком кругу оставшихся в живых старых большевиков, в котором Антон Владимирович был своим человеком»^[3][4][5]. ISBN 5-900493-22-9.
• «Сталин без маски» (1990). Издательство: «Вся Москва». ISBN 5-239-00802-7.
• «Театр Иосифа Сталина» (1995). Издательство «Грэгори-Пэйдж». ISBN 5-900493-15-6.
• «Враги народа» (1996). Издательство: «Интеллект», 366 стр. ISBN 5-87047-031-5.
• «Берия» (1999). Серия: Всемирная история в лицах. Издательство: «АСТ». 480 стр. ISBN 5-237-03178-1.
• «Напрасный подвиг?» (2003). Издательство: «АСТ», 512 стр.^ ISBN 5-17-017525-6^[6].

См. также

Примечания

Ссылки

dic.academic.ru

историк культуры Дмитрий Антонов об искусстве, демонологии и бесах на Руси — T&P

Дьявольские образы стали расхожим объектом поп-культуры, в котором проще всего усмотреть любого «Другого». Удивительно, но отечественные демоны в отличие от западных коллег оказались практически не изученным явлением. Как стать демонологом, какие сатанинские сюжеты распространены на Руси и почему хохлатые воины служат князю тьмы — Александра Сербина поговорила с Дмитрием Антоновым, автором уникальных книг «Демоны и грешники в древнерусской иконографии: семиотика образа» и «Анатомия ада: Путеводитель по древнерусской визуальной демонологии».

Дмитрий Антонов

историк культуры, доцент кафедры истории и теории культуры ФИИ РГГУ

— Как становятся демонологами? Какое нужно образование?

— У меня историческое образование, но я никогда не занимался социально-политическими исследованиями или, скажем, реконструкцией биографий. Я — историк культуры, а демонология — неотъемлемая часть средневековой культуры, причем и книжной, и визуальной. Но вышел я на нее через совершенно другую тему. В последний университетский год, а потом в аспирантуре, я занимался культурой Смутного времени. В начале XVII века происходили катастрофические события: прервалась династия «природных» государей-Калитичей, тайный католик оказался во главе православного царства, страну захлестнула волна самозванцев, инославные христиане заняли столицу «Третьего Рима», холопы свергли царя с престола, бояре присягнули польскому королевичу… Это был период «взрыва», который, с одной стороны, обнажает глубинные смысловые основания культуры, фундамент, на котором она базируется, а с другой стороны, разбивает этот фундамент на кирпичики и строит из них новые здания, только отчасти похожие на прежние. Я описал эти процессы в диссертации, а потом в книге «Смута в культуре средневековой Руси».

«В XVI веке на Руси происходит “расцвет жанра”: визуальная демонология стремительно распространяется, занимает все больше места на стенах церквей, на миниатюрах рукописей, в пространстве иконы. Бесов все больше»

В книге о Смуте довольно много места посвящено представлениям об Антихристе: кто это, в каком образе предстанет, что он принесет людям, какими будут последние дни перед пришествием Христа и т.д. В Смутное время все эти идеи, естественно, актуализировались. С Антихристом отождествляли Лжедмитрия I — еретика, колдуна, одновременно католика и протестанта (как утверждали некоторые обличительные тексты), которому удалось захватить престол. Это меня и вывело на новую проблему — древнерусские представления о духах, ангелах и демонах. В «переходном» XVII веке эти идеи тоже начали подвергаться трансформации. Во-первых, под влиянием заимствованной европейской традиции, которая проникала через территорию Речи Посполитой и Украины. Во-вторых, под влиянием народной культуры — русского фольклора, который воздействовал на «высокую» традицию. В текстах XVII в. ангелы и бесы получают необычные для них качества и способности. К примеру, ангел мог ослушаться Бога, а демон — рожать и воспитывать детей… Так, в общем-то незаметно для самого себя, я начал новое исследование.

— Куда вы обратились в первую очередь?

— Я обнаружил, что мой друг и коллега Михаил Майзульс работает с похожими темами: представлениями об аде и Смерти. Мы решили объединить усилия и написать статью о древнерусской демонологии. Хотя нет, — подумали мы через пару месяцев, — скорее уж небольшую книжку. После череды разных приключений и предложений, нами заинтересовалось издательство «Индрик» — одно из лучших гуманитарных издательств на постсоветском пространстве. К этому времени целью уже была не маленькая, а Большая книга по древнерусской демонологии.

— С чего вы начали книгу?

— Мы решили приняться за главу, посвященную иконографии. Нельзя же забыть про фантастических монстров на миниатюрах и иконах. Про иконографию мы не знали на тот момент решительно ничего, и принялись штудировать лицевые рукописи и фрески. Не прошло и двух месяцев, как мы решили сделать об этом статью. А еще через несколько месяцев история повторилась, и мы поняли, что назревает не статья, а маленькая книга.

Не вполне еще это понимая, мы открывали большую и никем не разработанную тематику — визуальный образ Врага в средневековой Руси. Через год книжечка была готова — почти 400 страниц, большого формата, с сотней иллюстраций и обещанием продолжить исследование в ближайшие годы… А потом стало ясно, что эта тема интересует множество наших коллег. С друзьями из Центра типологии и семиотики фольклора РГГУ мы организовали конференцию «Демонология как семиотическая система», на которую приехали многие ведущие российские специалисты. Теперь мы проводим ее регулярно, раз в два года. Потом мне с коллегой и подругой Ольгой Христофоровой удалось организовать ежегодный альманах «In Umbra: демонология как семиотическая система», где участвуют историки, фольклористы, антропологи, искусствоведы. Наконец, в конце 2013 г. мы с Мишей издали «визуальное приложение» к книге — альбом «Анатомия ада: путеводитель по древнерусской визуальной демонологии». В нем около 400 иллюстраций, в основном миниатюры, с описаниями и комментариями.

Убиение юноши Домна бесом, обитающим в бане

— Каких интересных демонов вы нашли?

— Самых разныз! Если располагать материал хронологически, мы начали с редких сохранившихся фрагментов фресок Страшного суда, которые можно увидеть в церквях и монастырях XII-XIII веков. Надо понимать, что тут большую роль играет уровень сохранности: старые фрески — большая редкость. Чем глубже мы углубляемся в русскую историю, тем, увы, меньше материала. Примерно с XV века его становится гораздо больше. В основном это фигуры скованного сатаны и демонов в преисподней.

В XVI в. на Руси происходит «расцвет жанра»: визуальная демонология стремительно распространяется, занимает все больше места на стенах церквей, на миниатюрах рукописей, в пространстве иконы. Бесов все больше. Их формы все причудливее. Они появляются в тех композициях, где раньше почти не встречались. Или создаются новые композиции, где весь фокус внимания прикован именно к бесам. Распространяются лицевые Апокалипсисы, которые демонстрируют читателям целую галерею демонических существ: ангел бездны Авадон и монструозная саранча-«прузи», четыре всадника — последний из них, как известно, Смерть, которую преследует Ад, рогатый Лжепророк, семиглавые Змей-дьявол и Зверь-Антихрист, причем Антихрист от миниатюры к миниатюре преображается, «теряя» головы, рога, превращаясь в человека. Все эти фигуры перемещаются и в храмовые росписи — на западной стене иногда изображают уже не Страшный суд а, подробные сцены из Апокалипсиса, как будто перенося на штукатурку миниатюры лицевых манускриптов.

«На Западе хохол уже в XI–XII веках потеснили рога: дьявол представал страшным зооморфным чудовищем или полузверем-получеловеком»

Пик этого процесса — XVII–начало XVIII века. Кроме Апокалипсисов (Откровение Иоанна Богослова), в это время стремительно распространяются лицевые Синодики (изначально — книги с перечислением имен умерших для поминовения) и Цветники (рукописные и старопечатные сборники особого содержания), в которых основная тема — прижизненные искушения человека, хождение по мытарствам и посмертные мучения грешников. Формируются Синодики, которые не похожи на простые помянники — теперь это целые сборники слов и поучений, в которых все внимание фокусируется на тематике благой и дурной смерти, перехода в иной мир и «малой эсхатологии» — загробного суда над душой. Их богато иллюстрируют. У одра умирающего ангелы и демоны устраивают прения о его посмертной участи, к его постели приходит Смерть с чашей яда и угрожающими орудиями. Затем на десятках миниатюр читатели видят демонов, которые испытывают душу на мытарственных станциях: прелюбодеяние, сребролюбие, чародейство — а потом, уже в аду, пытают: пилят, рубят, перетирают, жгут грешников.

Художники изощряются в многообразии форм и деталей, а миниатюры отрываются от текстов и начинают жить своей жизнью. К примеру, адское пламя показано иногда сразу на многих листах одной рукописи. Или искаженное, разноцветное лицо грешника изображается анфас во все пространство листа. Читателя как будто водят с экскурсией по разным отсекам ада — как будут водить душу, прошедшую мытарства, прежде чем отправить ее на отведенное ей место до Страшного суда. Правда, в соответствии с православными представлениями (они восходят к Житию Василия Нового и некоторым другим текстам), душе показывают не только ад, но и рай. А лицевых рукописях побеждает устрашающая дидактика: рай часто показан лаконично, а миниатюры с «адскими» сюжетами пестрят по всему сборнику. У старообрядцев преисподняя иногда изображалась на раскладной странице-гармошке: если ее развернуть по столу, это напоминает карту путешественника. Старообрядцы в этом плане хорошо поддерживали и развивали традицию XVII в. В их миниатюрах есть, конечно, стилистические новшества, но в целом они продлевают «визуальное средневековье» еще на два столетия.

бес, превращающийcя в воина

— Древнерусские демоны были представителями только религиозного мира? На Руси не ассоциировали проблемы светского мира с дьявольскими происками?

— Конечно, ассоциировали, и весьма активно. Если взглянуть шире, мы увидим, что вокруг располагается множество сюжетов и фигур. Это демонизированные персонажи. Их действия объясняют воздействием дьявола. Многие из них — исторические персонажи: ересиарх Арий, Святополк Окаянный, Лжедмитрий или патриарх Никон, если говорить о старообрядцах. Демоны часто появляются рядом с такими антигероями и играют тут роль агентов и проводников зла. Роль бесов тут скорее вспомогательная: главный актор таких сюжетов — сам грешник.

Если мы сделаем еще один шаг в сторону к «периферии» этой иконографической системы, мы увидим, что персонажа можно демонизировать, вовсе не изображая бесов. В русском искусстве основной маркер дьявольского начала — вздыбленные волосы. С такой прической изображали бесов в Византии и затем на Руси. В этом образе сплетается несколько архаических идей, которые известны в разных культурах. Во-первых, стоящие дыбом волосы — знак неукротимой ярости, злобы и бешенства. Во-вторых, они обозначают не-человеческое, дикое, хтоническое начало. Люди с распущенными волосами — колдуны, ведьмы или, на худой конец, варвары, чуждые цивилизации. Такие волосы напоминают змей, которые оплетают головы разных мифологических монстров — Тифона, Медузы Горгоны. Наконец, они похожи на языки огня — адского пламени. Раз у бесов вздыблены волосы, то у беса в личине человека волосы тоже чаще всего будут подняты вверх. И одержимых иногда изображают с такой прической. И грешники в аду на некоторых миниатюрах похожи прической на дикобраза. На Западе хохол уже в XI–XII веках потеснили рога: дьявола представал страшным зооморфным чудовищем или полузверем-получеловеком.

Сложнее обстоит дело с грешными воинами. У них на головах — остроконечные шлемы, под которые не заглянешь. А раз так, маркер — хохол накладывается прямо на шишаки. В результате возникает любопытный знак — «хохлатые» шлемы с косыми прорисями сзади. Они иногда чем-то напоминают древнеримские шлемы с плюмажем, но на Руси этого не знали, сходство тут случайное.

— Пока на Западе изобретали страшные горгульи, на Руси ограничивались хохлатыми шлемами?

— Да, по сравнению с европейской, древнерусская демонология лаконичка и аскетична. По крайней мере, до XVII века. Впрочем, тогда фантазия и техника художников до уровня Босха или бестиария романского и готического искусства тоже не доходила.

— А как относились представители церкви к такому расцвету демонологии в позднее Средневековье?

— Мы искали в текстах хоть какую-то их реакцию, комментарии или критику. Но об этом не писали практически ничего. В XVI в. дьяк Иван Висковатый усомнился в некоторых новшествах, в том числе в том, что можно изображать в настенных росписях пресонификации грехов и пороков. Но Стоглавый собор его не поддержал. В XVII в. московские книжники осудили не изображения, а текст, в котором говорилось про чудовищных адских монстров, про Левиафана и Вельзевула. По их словам, всего этого нет, так как дьявол бессилен, немощен, владеет только теми, кто ему покоряется, и никого в аду не мучает. Но причина была в самой книге, «Евангелии учительном» Кирилла Транквиллиона-Ставровецкого — в ней усмотрели влияние западной «латынской ереси» и критиковали все подряд. Это единичный и довольно специфический случай на фоне массы русских изображений и текстов, где фигурируют демоны-мучители. А каких-то прецедентов, когда книжники или церковные иерархи обрушились бы на изображения бесов как таковых, я не знаю.

Души праведных в руке Божией

— То есть церковь, наоборот, была заинтересована в культе страха и смерти?

— Про «культ» говорить сложно, но в основе этих образов, конечно, дидактика. Обычно Страшный суд изображался на западной стене храма — люди входят и видят алтарь, иконостас, а затем оборачиваются, чтобы выйти из храма, и видят сцены суда, как грозное предупреждение. В XVII веке образы Страшного суда и Апокалипсиса настолько разрастаются, что занимают не только западную стену от потолка до пола, но частично переходят на соседние, северную и южную стены. Это элемент церковного учительства, как и бесчисленные сборники о посмертной участи души.

Вообще, демонология в этом плане — дидактика простая и сильная. Как писали христианские богословы, есть три пути спасения, от простого к высшему: человек перестает грешить либо потому, что испугался преисподней, либо потому, что захотел попасть в Царствие Небесное, либо оттого, что по-настоящему возлюбил Бога. Демонология работает на нижнем уровне. Помогает спастись простым людям.

— А кто кого пугал такими сценами? Церковь общество или общество само себя?

— Насильственного насаждения или какой-то «программы по внедрению», конечно, не было. К этим темам было приковано внимание многих. Точно так же на Западе на два века раньше расцвела традиция изображений пляски смерти, danse macabre. И в Европе, и на Руси катаклизмы, эпидемии, религиозные войны воспринимались как предвестники более серьезных, фатальных событий. Смерть подходит к порогу мира. Люди пытаются это осознать, «приручить» ее в изображениях и защититься с их помощью. Образы не только пугают и предостерегают, но и показывают пусть к спасению через смерть и после смерти.

Во второй половине XVII века, когда староверы начали связывать эсхатологические пророчества с никоновскими реформами, а потом с реформами Петра I, церковная власть принялась искоренять апокалиптические настроения в обществе. В полемических сочинениях против старообрядцев много место уделялось опровержению их эсхатологических построений и самой идеи о том, что Конец света должен произойти в ближайшее время. При Петре эта религиозная традиция стала окончательно чуждой, невостребованной, осуждаемой. «Актуальная эсхатология» и демонологические образы, которые ее неизбежно сопровождали, постепенно уходят к старообрядцам.

Хохлатые воины — слуги дьявола

—Почему часто образы демонов вызывают не страх, а жалость? С другой стороны, демоны намного интереснее, чем фигуры ангелов или праведников. Почему так?

— Дело в том, что фигура демона как на Руси, так и на Западе — это фигура микрорассказ. В ней сконцентрировано множество смыслов. Разные звериные черты указывают на агрессию, жадность, низменность. Вздыбленные волосы — на ярость, дикость, и одновременно на адское пламя. И так далее. Кроме того, демонология — это «область свободы» средневекового живописца. Образы святых подчинены строгому канону, здесь работают гораздо более четкие правила изображения. Беса можно показать во множестве личин. Конечно, и тут есть определенная традиция, свой набор паттернов, но их намного меньше. Беса можно рисовать разными красками, в разных формах, в разной одежде: в одном сюжете он воин, в другом — прикинулся нищенкой, в третьем — прыгает птицей, и так далее.

«Демонология — это в том числе система знаков, которая позволяет конструировать образа врага»

Средневековая демонология фантастически многолика — из-за того, что бесы действуют во множестве разных сюжетов (для книжников и проповедников демонология была тоже «областью свободы») и из-за того, что фигуру беса можно создавать из комбинации самых разных элементов. Тут допустим и гротеск, и комическая игра форм. Демонология — это пространство инверсии, дупликации, умножения, гиперболы и других «вольных приемов» в иконографии.

Наш альбом «Путеводитель по аду» это показывает — ряды демонов-искусителей или мучителей все время отличаются друг от друга. Такой пестроты не будет, если мы посмотрим на изображения святых. Кстати, это соотносится с известным в Средние века представлением — о том, что падшие ангелы утратили свой прежний облик и вынуждены все время менять личины. Антихриста и его царство называли «пестрыми» — все меняется, рябит в глазах, правду не отличить от лжи. Такие и бесы на изображениях. Не говоря про самого Антихриста, который меняет формы все время, в одном цикле миниатюр.

— В последнее время в России вышло много книг о восприятии Другого, чему всегда уделялось внимание на Западе. С чем связан интерес отечественных специалистов к этой теме?

— Восприятие Другого, в том числе механизмы взаимной демонизации — это очень широкая тематика. Она часто актуализируется после социальных катаклизмов — массовой миграции, войн и т.п. В дидактическом плане — позволяет выработать трезвый взгляд на вещи, тушит агрессию, учит толерантности. Был бы рад, если бы такие книги сейчас стали популярны, но, к сожалению, общественный запрос у нас формируется и развивается в прямо противоположном русле.

Что касается наших исследований — изучение «врага» в традиционной культуре оказалось очень востребованной темой. Она легко объединяет историков, фольклористов, антропологов, специалистов по иконографии. Сюжеты и мотивы находятся в состоянии постоянного дрейфа, происходит их переосмысление, перекодировка. Следовательно, и изучать это надо с разных сторон, применяя разную исследовательскую оптику.

Демонология — это в том числе система знаков, которая позволяет конструировать образа врага. Очень важна прагматика образов и текстов — как они воспринимались в обществе, какие социальные функции выполняли. Всему этому посвящена наша конференция, о которой я говорил. Причем интерес к конференции растет, заявок и участников каждый раз все больше — в этом году мы слушали доклады три дня подряд!

— Раньше большинство исследований все же строилось на поисках внутренней идентичности, некой общности. Получается, что последние годы появился интерес к поиску «другого» в своей культуре?

— Я бы не сказал, что исключительно в своей — скорее в разных культурах. Это интересная и важная тематика. А вот «поиски идентичности» очень часто уводят куда-то в сторону. У нас после Перестройки любят говорить об «идеологическом вакууме», поисках какой-то общей идеи, хотя не очень понятно, почему отсутствие некоей единой, глобальной идеи — плохо. Мы освободились от диктата коммунистической идеологии, который страшно изуродовал историю страны в XX в., и не создали новую глобальную идеологию. Я считаю это скорее оздоровлением, чем проблемой. Сейчас этот «идеологический вакуум», который многим не дает спокойно жить, заполняется от противного. Если ты не можешь разобраться со своими проблемами и создать что-то конструктивное, простой способ — найти кого-то поблизости и намалевать его черной краской. Можно не замечать, что живешь плохо, если радуешься, что другому еще хуже. Не беда, что у самого дом развалился, зато у соседа, негодяя, корова сдохла! «Образ врага» в действии. Современные механизмы демонизации надо точно так же изучать.

theoryandpractice.ru