Пушкин выжил после дуэли и писал под псевдонимом «Дюма»
…То есть умер, конечно, но гораздо позже? Раздобрел, постарел, перешел, как и хотел, со стихов на прозу, разобрался с долгами…
Вдруг именно для этого ему и понадобилась дуэль с Дантесом?
Чтобы начать новую жизнь в другом отечестве и под другим именем?
Например, стать Александром Дюма-старшим и сочинить «Три мушкетера».
И Дюма?
«В это почти невозможно поверить, но скажите, не возникает ли у Вас ощущения, что на всех этих портретах изображен один и тот же человек? Обратите внимание на форму губ, носа, бровей, подбородка, размер и постановку ушей, текстуру и обрамление волос, цвет глаз. А теперь скажите, много ли бывает людей африканского происхождения с черными волосами и голубыми глазами? А чтобы они оба одевались в одном стиле, оба были великолепные писатели, оба революционно настроенные дворяне, оба экстравагантные расточители, оба обожали рыться в «хронологической пыли летописания земли», оба любили писать про монархов и прочих известных исторических личностей, оба обожали такую нервотрепную процедуру, как дуэль, оба носили имя Александр и были почти ровесники… Скажу больше, y меня почти нет сомнений, что все эти портреты написаны с одного и того же человека…»
Первый раз набредя на эту статью в Интернете, я долго смеялась. Потом задумалась. Потом мне стало безумно интересно это читать, и я попыталась разыскать автора столь фантастической гипотезы: воскресший Пушкин — это Дюма.
Наша бывшая соотечественница Нина Милова живет в Канаде и занимается не литературой, а теорией вероятности в ее прикладном бизнес-понимании. Мне удалось связаться и поговорить с нею.
Разумеется, история о том, как А.С.Пушкин взял да и превратился в Александра Дюма, вызывает естественные сомнения.
Поэтому и выйти эта статья могла только 1 апреля. Кто хочет — пусть верит в такие метаморфозы. Кто нет — посмотрите на листок календаря и не ругайтесь.
Итак… Снимите с глаз шоры, господа, и постарайтесь воспринимать все спокойно: никто не собирается отнимать у России ее «сакральную жертву». Но…
«Пушкин издавал журнал «Современник». Дюма издавал журнал «Мушкетер», что в переводе на русский язык могло означать не что иное, как «Пушкин», потому как мушкет — это средневековое орудие артиллерии, аналогичное пушке», — пишет исследовательница Нина Милова.
«А еще давайте вспомним, какая была фамилия на букву «Д» у главного героя романа Дюма «Граф Монте-Кристо». Ага! Дантес! Не правда ли, знакомое до боли имя?..»
Пушкин любил парадоксы. Я думаю, что — будь он жив до сих пор — с удовольствием прочитал бы альтернативное жизнеописание самого себя, в котором он — знаменитый автор «Трех мушкетеров» по имени Александр Дюма.
«Давно, усталый раб, задумал я побег…»
Пушкин.
— Нина, как вы пришли к выводу, что Пушкин сфабриковал свою смерть?
— А как иначе объяснить, что ни его жена, ни отец, ни какие-либо другие из близких родственников не присутствовали на похоронах? Отец Пушкина узнал только через две недели о том, что сына похоронили. Сама могила была не на кладбище, где, казалось, Пушкину должно было быть уготовано место рядом с матерью. Нет, его галопом доставили в заколоченном гробу и тайно закопали посреди ночи в имении его деда. Почему его необходимо было хоронить таким образом? Почему врачи, делавшие вскрытие, так и не смогли ни установить причину смерти, ни изъять пулю? Почему в свидетельстве о смерти указана совсем не та дата? И, наконец, каким чудодейственным образом за много лет до трагического конца Пушкину удалось описать свою будущую смерть в романе «Евгений Онегин»? И еще: у Пушкина в черновиках сохранился конец повести «Дубровский». Главный герой скрывается за границей, потом приезжает в Россию под видом англичанина. Похоже, что подобный замысел был осуществлен самим автором: спустя 20 лет после гибели Пушкина Дюма тоже побывал в России. Так что не исключено, что смерть поэта — это его собственный спектакль, разыгранный для публики. После чего «наше все», посчитав себя свободным, начал новую жизнь под другим именем за границей…
— Да, Дюма моложе Пушкина на совсем чуть-чуть — 1799 и 1802 годы рождения. Но и появился он в Париже в 1820-х годах, и первые свои произведения написал тогда же — не мог же Александр Сергеевич раздвоиться?
— Дворяне в те времена любили отдыхать за границей. И только Пушкин, согласно его официальной биографии, якобы ни разу не выезжал из России. Нам говорят, что ему — из-за его вольнодумства — не позволял царь. Но это натянутое объяснение. Советские пушкиноведы, согласно марксизму-ленинизму, писали о том, что А.С.Пушкин был врагом царизма, и царизм с ним расправился. Но на самом деле такого не было. К концу своей жизни он вообще стал ярым государственником. Сейчас рассекречены документы, свидетельствующие о том, что Пушкин, вполне возможно, состоял на службе в Министерстве иностранных дел (не будем останавливаться, в Интернете много материалов по данному поводу) и что его постоянные «ссылки» в начале 20-х годов могли быть не просто ссылками, но секретными поручениями, которые он выполнял именно за рубежом. Вполне возможно, что, еще будучи Пушкиным в России, он уже издал несколько пьес во Франции под псевдонимом Александр Дюма. У Пушкина и на родине было несколько псевдонимов. И первый язык его — французский, как вы помните.
Между тем в биографии Дюма тоже много загадок. Мать Дюма — дочь трактирщика, о которой не известно совсем ничего, кроме того, что она была вдовой генерала Дюма, жила в провинции в полном забвении, после того как в 1806 году скончался ее муж. До кончины генерал Дюма был два года в плену, из которого вышел сильно покалеченным. Он впал в немилость у Наполеона и жил полным отшельником. И вот, представьте себе, спустя много лет после смерти генерала Дюма объявляется в Париже симпатичный молодой человек по имени Александр. Он обходит всех старых служивых приятелей генерала, называется его сыном. Ну, те, конечно, помнят, что был там какой-то сын-полунегритенок. Все следы семьи давно утеряны, и неизвестно, живы они или нет. Однако почти все бывшие друзья генерала относятся к юноше весьма осторожно, и только герцога дю Фуа удается уломать дать Александру рекомендательное письмо для работы в конторе герцога Орлеанского… Вот так вот и создаются родословные. Дюма впервые появился в Париже в 1822 году. В это время Пушкин якобы находился в южной ссылке. Именно южная ссылка, 1822–1823 год, — посмотрите сами, это одно большое белое пятно в биографии поэта.
— Если все и случилось бы так, то в далекой юности. Но к середине тридцатых годов Пушкин был уже зрелым человеком, чтобы устраивать подобные актерские превращения.
— К тому моменту поэта приперли к стенке. Пушкин погряз в долгах. Начались проблемы и в семейной жизни. Похоже, что он придумал дуэль и фальсифицированную смерть как выход из положения. «Давно, усталый раб, замыслил я побег…» И положился на своего французского родственника Дантеса, что тот поможет осуществить ему этот план. На самом деле он не питал к молодому человеку неприязни — по сравнению с тем, какие слухи ходили в обществе о связи Натальи Николаевны с царем, Дантес был наивный мальчишка. Так не хотел ли впоследствии автор романа «Граф Монте-Кристо» поведать нам, что человек под фамилией Дантес — положительный герой, совершенно несправедливо осужденный, — заклеймен как убийца великого русского поэта?
Сбежав во Францию, Пушкин начал, как и хотел, писать прозу; ему пришлось зарабатывать на жизнь популярными приключенческими книгами, а «литературные негры», помогавшие ему писать, всего лишь правили историческую канву романов — вряд ли сам Пушкин был силен в истории средневековой Франции. Но самое интересное — это обилие общих сюжетов в творчестве Пушкина и Дюма. К примеру, декабристы. Я думаю, не стоит объяснять, что декабристы почти все были лучшими друзьями Александра Сергеевича, им посвящена 10-я глава «Евгения Онегина». Но ведь и Александр Дюма написал роман «Учитель фехтования» о декабристах, который в царской России был запрещен, а в 1975 году по его мотивам уже в СССР был снят фильм «Звезда пленительного счастья». Откуда человек, который в то время еще даже не побывал в России, знал историю романа декабриста Анненкова и его французской жены Полины Гебль?
— Да, совпадения странные.
— Однажды я увидела несколько портретов Дюма возраста примерно сорока с чем-то лет, на которых его сходство с Александром Сергеевичем было просто невероятным. Основная разница заключалась в возрасте, весе и бакенбардах. Но ведь мы никогда не видели портрет Пушкина пожилого… С годами бакенбарды можно сбрить, а вес набрать… У них даже роспись одинаковая!
— А как же разница в росте? Один был не выше 170 см, другой — без малого 195. Именно на это упирают многие критики вашей версии.
— По поводу легенды о внушительном росте Дюма… Известно, что сам Александр Сергеевич был примерно 166–168 см. Рядом с Натальей Николаевной, в которой было 172, что даже и сейчас внушительно для женщины, он казался еще ниже. Хотя для тогдашних европейцев его рост вполне себе средний. Французы, особенно горожане, вообще были мелкими, максимум — 160. Поэтому Пушкин с его 166, оказавшись в Париже, на этом фоне мог выглядеть как Гулливер в стране лилипутов. Я читала множество источников — так вот в них тоже полная неразбериха: в некоторых говорится, что это Дюма-старший был почти 6 футов. Но под словом «старший», однако, может подразумеваться как и Дюма-отец, так и Дюма-дед, то есть не писатель, а генерал. Так что конкретных данных по автору «Трех мушкетеров» нет. Впрочем, главное дело ведь не в росте — можно, если стоять на позициях скептицизма, найти много аргументов против. Но моя гипотеза имеет право на существование, так как совпадения есть, и действительно подозрительные.
— Тогда Пушкин обязательно должен был попытаться как-нибудь рассекретить себя в одном из своих произведений. Например, в самом известном — «Три мушкетера».
…превратился во Франции в легендарных «Трех мушкетеров».
— Именно! На первый взгляд кажется, что это легкая литература. Но вчитайтесь внимательнее: автор будто разложил себя на три разные личности. В нем одном как бы сидят три человека. Атос — сложный, инертный, разочарованный в жизни скептик. Портос — добродушный человек, желающий стать отцом семейства. Арамис — молодой соблазнитель. Похоже, что и в самом писателе скрывались как минимум три личности. Кстати, я уже говорила, что слово «мушкетер» происходит от слова «мушкет». Это средневековое орудие артиллерии, аналогичное пушке, и значит, в названии «Три мушкетера», вероятно, зашифровано «Три Пушкина». Я перечитала поэму «Руслан и Людмила» и поняла, как это напоминает роман «Три мушкетера». Во-первых, и там, и там описывались «дела давно минувших дней, преданья старины глубокой». Во-вторых, оба произведения полны путешествий, приключений и любовных интриг. В-третьих, «Руслан и Людмила» заканчивается осадой Киева, «Три мушкетера» — осадой Ла-Рошеля. Идея тройственного воина есть и у Пушкина в «Руслане» — Фарлаф, Рогдай, Ратмир, и у Дюма — Атос, Портос и Арамис. Вероятно, она могла быть заимствована из русских былин: «Три богатыря» — Илья Муромец, Добрыня Никитич и Алеша Попович — это чисто русская ментальность, русский эпос. Ни в какой другой литературе, ни до, ни после «Мушкетеров», подобных тройственных персонажей нет.
Древнерусский эпос, использованный поэтом в «Руслане и Людмиле»…
— Возьмем «Двадцать лет спустя». Как вы считаете, не было ли это намеком на визит Дюма в Россию в 1859 году?
— Да, спустя почти 20 лет после смерти Пушкина Дюма посетил Россию, съездил на любимый Пушкиным Кавказ. К этому времени многие современники поэта уже умерли, и никто не заподозрил в известном французском писателе давно убитого русского гения. После возвращения домой Дюма накатал семь томов описания своего путешествия — «От Парижа до Астрахани» (1859) и «Кавказ» (1860). Но никто не понял, кто такой Александр Дюма, даже когда он переводил стихи Пушкина на французский. Дюма вообще был известный во Франции эксперт по русской литературе. Тому же Пушкину — то есть, по моей версии, самому себе — он посвятил отдельную главу во второй части своих записок, которые первоначально в виде отдельных очерков публиковались на страницах периодической печати, а затем были собраны вместе и составили несколько томов, неоднократно издававшихся в разных редакциях и с разными заглавиями.
— Дюма еще упомянул и о «развесистой клюкве», подле которой он пил чай на Кавказе…
— Я думаю, что как великий мистификатор Пушкин-Дюма везде расставлял специальные метки. Мол, вот он я — весь не умер. Все совсем не так! Клюква-то развесистая… Пушкин был игрок. Дюма — тоже. Я даже думаю, что и смерть Дюма была подложной. 3аметим, как точно он предсказал свою гибель в романе «Граф Монте-Кристо» — так же, как и Александр Сергеевич прежде — смерть в «Евгении Онегине». Не значит ли это, что Дюма — как прежде Пушкин — опять не умер по-настоящему? А снова куда-нибудь сбежал…
www.mk.ru
ИЛЛЮСТРАЦИИ. Дюма
Генерал Тома Александр Дюма, отец писателя. Фрагмент картины Риша
Мария Луиза Дюма, мать писателя
Дом в Вилле-Котре, где родился писатель
26-летний Дюма в Париже. Литография А. Девериа
Герцог Орлеанский Фердинанд
Его супруга Елена Мекленбург-Шверинская
Луи Филипп. Портрет работы ф. Винтерхальтера
Белль Крельсамер
Александр Дюма. Портрет работы Э. Жиро.1844 г.
«Замок Монте-Кристо»
Александр Дюма-сын
Мари Дюплесси
Дом в Париже, в котором 27 июля 1824 года родился Александр Дюма-сын
Надежда Нарышкина
Карикатура Шама на легендарную скорость, с какой Дюма писал свои пьесы: «Новая кормилица „Комеди Франсез“ растит детишек за пять дней…» Надписи на пеленках: «Детство Людовика XIV», «Детство Людовика XV»
«Комеди Франсез» в 1820-х годах
«Она сопротивлялась мне, и я ее заколол». Карикатура на мадемуазель Дюверже в роли Адели в спектакле «Антони»
Молодой Виктор Гюго
Альфред де Виньи
Оноре де Бальзак
Пьер Жюль Теофиль Готье
Тальма в роли Нерона. Картина Э. Делакруа
Театр «Порт-Сен-Мартен»
Рашель в роли Камиллы («Гораций» П. Корнеля)
Фредерик Сулье
Пьер Бокаж в роли Антони
Мадемуазель Марс. Портрет работы Ф. Кинсона
Александр Дюма-отец. Дагеротип 1845 г.
Мелани Вальдор
Мари Дорваль. Портрет работы И. Лазержеса
Мари Дорваль. 1832 г.
Ида Ферье
Жерар де Нерваль
Шарль Нодье
Три мушкетера. Иллюстрация М. Лелуара
Бекингем и Анна Австрийская. Иллюстрация М. Лелуара к роману «Три мушкетера»
Лола Монтес. Портрет работы Й. Штилера
Огюст Маке. Литография С. Фабера. 1847 г.
Александр Дюма-отец. Фото 1855 г.
Граф Г. А. Кушелев-Безбородко
Путешествие Дюма и Маке по Испании. Картина Э. Жиро
Дюма в костюме мушкетера. Карикатура Жиля
Дюма дарит Санкт-Петербургу «карманное издание избранных своих сочинений». Карикатура из журнала «Живописная русская библиотека». 1858 г.
Дюма варит исторический суп. Карикатура
Дюма в России записывает сведения по российской истории «со слов русских, знающих очень хорошо Россию из иностранных источников». Карикатура Н. Степанова. 1858 г.
Дюма на Кавказе. Фото
Александр Дюма с Адой Менкен. Фото 1867 г.
Александр Дюма. Карикатура А. Мейера
Александр Дюма-отец. Фото Ш. Рейтлингера
Дюма с дочерью. Фото Надара
Памятник Дюма в Вилле-Котре был снят с пьедестала нацистами для переплавки. 1942 г.
Фамильное захоронение Дюма в Вилле-Котре
Памятник Александру Дюма в Париже
Поделитесь на страничкеСледующая глава >
biography.wikireading.ru
Пушкин и Дюма (окончание) — nezvanov — LiveJournal
Начало в предыдущем посте.Не хочу гадать – какие обстоятельства подвигли князя Волконского на брак с женщиной, ждущей (и родившей) ребенка от другого человека. У меня нет ответов на все вопросы, и я не готов объяснить в рамках своей гипотезы все возможные нюансы и детали. Хочу, однако, обратить внимание, что Волконский, «давно влюбленный», по его словам, в Марию, писавший после помолвки Николаю Раевскому, что у него «голова от счастия идет кругом», с первых недель после свадьбы повел себя с женой довольно странно для счастливого молодожена. Он обходился с ней «неровно», порою «резко» или «избегал» ее (об этом Мария Волконская упомянула в письме брату Александру от 7 ноября 1825 года). А вскоре Мария заболела, и ее отправили в Одессу, на морские купания. Князь Сергей не смог их сопровождать, так как «должен был, по служебным обязанностям, остаться при своей дивизии». Таким образом, Волконские пробыли вместе после свадьбы три месяца или даже менее.
Князь приехал за женой в Одессу только «к концу осени», отвез ее в Умань, «где стояла его дивизия», и, не задерживаясь, вновь уехал. В это время в Таганроге неожиданно скончался император Александр, и события, связанные с заговором декабристов, стали стремительно разворачиваться. Супругам удалось коротко увидеться только в конце декабря, когда уже был арестован Пестель. Князь Сергей спешно перевез Марию в Болтышки – имение Раевских в Киевской губернии – и умчался обратно в Умань. Через несколько дней его арестовали.
А что же происходило в это время в Париже с народившимся Дюма-сыном? А неизвестно.
Дело в том, что он был незаконнорожденный, его матерью была простая портниха Катрин Лабе (как пишут энциклопедии). Папа Дюма снял им квартиру, сам жил отдельно, с бывшей пассией не практически не общался и официально оформил свое отцовство только в 1831 году; до этого о существовании сына знал крайне ограниченный круг лиц.
Вот такие дела.
В рамках моей гипотезы события разворачивались следующим образом.
Я полагаю, что раз уж брак Пушкина с Раевской не состоялся по государственным причинам, то государство взяло на себя особые долговременные обязательства относительно ребенка. Однако, после вынесения приговора декабристу Волконскому и решения Раевской следовать за ним в Сибирь, ситуация сильно осложнилась.
Какое же государственное ведомство могло заниматься делами, связанными с этим ребенком? Если посмотреть на структуру управления Российской империи того времени, то окажется, что Третье отделение (и предшествующая ему Особая канцелярия) подходит лучше всего. Пушкин был под специальным надзором, Раевские были слишком близки ко многим декабристам. Михаила Федоровича Орлова, мужа Екатерины Раевской, старшей сестры Марии, арестовывали по делу декабристов, Николая Раевского – тоже. И, кстати, если Николай был освобожден, поскольку допросы показали его непричастность, то Орлова освободили только благодаря заступничеству его брата (и нынче Михаил Орлов значится во всех энциклопедиях как декабрист).
Интересно отметить, что упомянутый брат Михаила Орлова, Алексей Федорович возглавил Третье отделение после смерти Бенкендорфа в 1844 году. Можно тут упомянуть еще одного человека, хорошо знавшего Раевских и со временем связавшего свою карьеру с Третьим отделением: это полковник Л.В. Дубельт, в молодости служивший несколько лет под началом генерала Раевского и хорошо знавший его семью.
Однако, вернемся примерно к 1827-28 году. Как же обстоят дела у подрастающего малыша, во внешности которого угадываются экзотические, негроидные черты?
В Третье отделение поступает информация о том, что в Париже появился молодой и очень бойкий литератор, сын генерала Дави де ла Пайетри, по имени Александр Дюма, причем второе имя — «Дюма»- было дано ему в честь прабабки-негритянки. И рождается план.
У Александра Дюма дела в то время шли ни шатко, ни валко. В 1825 году была поставлена его первая пьеса «Любовь и охота», спектакль был популярен. В 1826 году поставлена следующая пьеса – «Свадьба и погребение». Перед этим он издал сборник «Современные рассказы», однако, было куплено всего четыре экземпляра – полный провал. Затем он пишет пьесу «Христина», ее принимают к постановке в «Комеди Франсэз». Вот он, наконец, истинный успех! Но «Христину» запрещает цензура.
И в этот момент Дюма получает неожиданное предложение: он должен усыновить некоего ребенка! Ребенок должен получить очень хорошее образование, это будет финансироваться, щедро финансироваться. Александру Дюма открыли тайну происхождения ребенка, но при этом он дал очень серьезные обязательства. Кроме всего прочего, люди, от которых поступило предложение, обещали ему поспособствовать с продвижением его пьес в Париже и гарантировали успех в Санкт-Петербурге. Я полагаю, что в этот момент перед внутренним взором Дюма замерцали сокровища Монте-Кристо.
Следующая пьеса Дюма – «Генрих III и его двор» – принята к постановке в «Комеди Франсез» без голосования. Дюма с изумлением и восторгом наблюдает за ажиотажем, созданным парижской прессой накануне премьеры. Он решается сказать матери, что у него есть ребенок (у нее случается гипертонический криз).
Премьера пьесы состоялась 11 февраля 1829 года – это был полный триумф; среди зрителей присутствовал герцог Орлеанский со всей своей свитой. На следующее утро Дюма проснулся знаменитым. Через восемь месяцев пьеса была поставлена в Санкт-Петербурге. Оглушительный успех. В дальнейшем все новые пьесы Дюма переводятся и ставятся в России.
К 1831 году все необходимые документы готовы и Дюма официально признает сына. По решению суда Александра-младшего забирают у «матери» — портнихи Катрин Лабе и передают Дюма-отцу. Сын получает лучшее образование из возможных – в Institution Goubaux и Collège Bourbon.
В 1839 году случилась история, о которой Дюма-отец впоследствии вспоминать не любил. Он захотел получить от Российского императора орден. Первый заход на эту тему сделал по просьбе Дюма один из его знакомых, французский журналист Шарль Дюран, написавший министру народного просвещения Уварову письмо, в котором обосновывал (как мог) желательность представления Дюма к ордену Св. Станислава 2-й степени.
Шарль Дюран был тайным агентом русского правительства с 1833 года. Он направлял донесения напрямую графу Бенкендорфу, обращая их к вымышленному «monsieur de Saint-George». В задачу Дюрану вменялось докладывать о состоянии умов во Франции, а также пропагандировать монархический способ устройства общества вообще и Российскую монархию в частности. В конце 1834 и начале 1835 гг. Дюран приезжал в Петербург и был представлен самому императору.
Однако, непонятно, за какие заслуги можно было дать орден Дюма. Можно, конечно, вспомнить, что в 1836 году Николай I пожаловал орден Св. Станислава 3-й степени французскому живописцу Орасу Верне, но тот писал для Николая батальные картины, дворцовые и гвардейские сцены, делал эскизы трех коронаций—Павла I, Александра I, Николая I и т. д. А в чем заслуги Дюма? Он приготовил для подарка Николаю парадный экземпляр пьесы «Алхимик», однако сюжет этой пьесы никакого отношения к России не имел – так за что ж орден-то?
Надо полагать, что Дюма считал, что его старательное исполнение договора относительно приемного сына можно было бы поощрить дополнительной наградой. Но давать орден публичной персоне, литератору, за тайные заслуги? Видимо, в данной конкретной ситуации такое не представлялось возможным. У тому же, Николай I не был в восторге от творчества Дюма.
Дюма написал письмо императору, письмо министру Уварову и отправил подарочную рукопись «Алхимика» Николаю. Уваров сделал представление императору, в котором предложил пожаловать Дюма орден Св. Станислава 3-й степени (не второй, как предлагал Дюран). Высочайшая резолюция была: «Довольно будет перстня с вензелем».
Дюма обиделся.
А на следующий год был опубликован «Учитель фехтования» — роман про декабристов.
По тексту романа видно, что он написан не русским. Однако, Дюма показал хорошее знание российской истории и событий совсем недавних времен. К тому же, там есть описания Псковской губернии – зачем, если вдуматься, в роман вставлена эта экскурсия по Пушкинским местам?
Мог ли Дюма каким-то образом получить, например, некие записи и черновики Пушкина? После обретения «сына» они представляли бы для него особенный интерес, как и тема декабристов… А может, Пушкин все-таки не погиб в 1837 году? Ведь Дантес у Дюма – положительный герой, и в этом можно усмотреть намек: если смерть Пушкина от дуэльной раны была мистификацией, то роль Дантеса – одна из центральных.
Я оставляю эти вопросы без ответа – они не тема моих заметок.
* * *
После прочтения всего изложенного выше может возникнуть вопрос: позвольте, о чем ВООБЩЕ все это? Ведь Дюма-сын похож на Дюма-отца: посмотрите на портреты.
Что ж, давайте посмотрим.
Я не буду приводить известные портреты Пушкина и Дюма-отца. Но предложу для начала взглянуть на следующие изображения:
Слева – Мария Раевская в молодости, центре – Александр Дюма-сын в возрасте 28 лет, справа – Александр Раевский, брат Марии
Может ли женщина, изображенная слева, быть матерью, а мужчина справа – дядей человека в центре? Я не вижу в этих портретах ничего, явно противоречащего этому предположению, учитывая наличие у Александра Дюма-сына африканской крови.
Посмотрим теперь еще на два портрета:
Слева – Дюма-отец в 1832 году, справа – Григорий Пушкин, сын А.С. Пушкина
Что скажете? Я скажу так: да они все там друг на друга похожи!!! Иначе говоря, сравнение портретов не позволяет прийти к однозначным выводам.
И последнее: можно ли предположить, что Александру Дюма-сыну в какой-то момент открыли тайну его происхождения?
В 1852 году произошел следующий случай.
Русскому тайному агенту в Париже Я.Н. Толстому дали задание получить достоверную информацию о якобы имевшей место несколько лет назад публикации памфлета «Северный Набоб», который мог быть пасквилем на Российского императора и автором которого мог быть Дюма-отец. После безуспешных поисков следов «Набоба» Яков Толстой запросил Дюма-сына, не знает ли он что-нибудь об этом памфлете. Тот ответил, что никогда о таком не слыхал и что ни он сам, ни его отец ничего подобного не писали. Однако сам факт подобного запроса и предложения предоставить данные на своего «отца» наводит на мысль о том, что это был не первый контакт Александра-младшего с российскими агентами…
Кроме того, возможно, что русское происхождение Дюма-сына (которое он, к тому же, должен был скрывать) стало одной из причин его особого отношения к русским женщинам: у него был громкий роман с Лидией Нессельроде, женой статского советника графа Дмитрия Нессельроде, а затем – любовь к княгине Надежде Нарышкиной, которая родила ему дочь, а после смерти мужа стала его женой.
И на этом, пожалуй, я закончу свой рассказ.
* * *
Все детали о жизни Марии Раевской – Волконской почерпнуты из книги Михаила Филина «Мария Волконская: «Утаенная любовь» Пушкина». Истории про попытку Дюма-отца получить орден у Николая I и про поиски памфлета «Северный Набоб» описаны в статье С.Дурылина «Александр Дюма-отец и Россия».
В заключении я считаю себя обязанным указать, что автором теории о тождестве Александра Пушкина и Александра Дюма является ув. barnak. Теория была разработана в рамках концепции «история – это стеб». Варнак об этом ничего (или почти ничего) не публиковал, но много рассказывал при случае своим знакомым. Некоторые из этих знакомых тезисы Варнака запомнили, записали, расширили-углубили и опубликовали. И пошли волны по Сети…
Об авторстве Варнака знают много людей, но в масштабах Сети – ничтожно мало. Такое положение вещей угрожает стабильности мироздания, я считаю, поэтому надо прилагать силы к устранению этой сингулярности.
nezvanov.livejournal.com
Сравнение почерков Александра Пушкина,с почерком Александра Дюма,ставшего им после инсценированной с
Когда возникает яркая личность, зачастую одновременно появляется ей подобная. При внимательном изучении выдающихся современников такого человека нередко обнаруживается его двойник.
Между двойниками возможны личные отношения, но они могут даже и не знать о существовании друг друга, тем не менее какая-то незримая связь между ними все же присутствует.
Вот выдержка из родословной, составленной Александром Пушкиным:
«Дед моей матери был негр, сын владетельного князька. Русский посланник в Константинополе как-то достал его в серале и отослал его Петру I вместе с другими арапчатами. Государь крестил маленького Ибрагима в Вильне, в 1707 году, с польскою королевою, супругой Августа, и дал ему фамилию Ганнибал. Старший брат приезжал в Петербург, предлагая за него выкуп, но Петр оставил при себе крестника. До 1716 года Ганнибал находился неотлучно при особе государя. Спал в его токарне, сопровождал в походах, потом был послан в Париж, где несколько времени обучался в военном училище, вступил на французскую службу, во время испанской войны был ранен в голову. Петр I неоднократно призывал его к себе, но Ганнибал не торопился. Тогда Петр сказал, что тот может оставаться, где хочет, но он все равно не бросит своего питомца. Растроганный Ганнибал вернулся в Петербург… Африканский характер моего деда, пылкие страсти, соединенные с ужасным легкомыслием, вовлекли его в удивительные заблуждения…»
С родословной Дюма дело обстояло примерно так же. Та же причудливая смесь старых дворянских кровей с африканскими. Александр Дюма родился 24 июля 1802 года, его отец Тома Александр Дюма Дави де ля Пайетри был сыном маркиза с древней дворянской родословной и чернокожей рабыни Сессеты с острова Сан-Доминго. Вот описание юного Дюма, данное скрупулезным исследователем его жизни Андре Моруа: «Он был подобен стихийной силе, потому что в нем бурлила африканская кровь… вдобавок он был наделен… талантом сказителя, присущим африканцам. Стихийность его натуры проявлялась в отказе подчиняться какой-либо дисциплине…
У Пушкина африканская линия шла от прадеда, у Дюма – от бабки. Гениальность проявилась только в 3–4 колене после смешения двух рас.
Оба они достаточно быстро приобрели успех на поприще литературы. По сути, эти два человека олицетворяют первое паломничество африканцев в европейскую культуру. Оба писателя успешно издавали собственные журналы, Пушкин – «Современник», Дюма – «Мушкетер». И тот, и другой оставили после себя обширное литературное наследие, и тот, и другой всерьез занимались историей своих государств и сочиняли на этой основе беллетристические произведения. Жизнь и одного, и другого напоминает любовно-приключенческий роман. Только у Дюма со счастливым финалом, а у Пушкина – с трагическим. Здесь сходство в их судьбах заканчивается. Дюма сумел разбогатеть и обанкротиться, но при этом всегда оставался на плаву. Пушкин никогда не был состоятельным человеком.
Странно, почему в «Монте-Кристо» главный герой- Дантес? Почему Дюма описал восстание декабристов 1825 года в романе «Учитель фехтования», хотя, как говорится, не был в России до 1858 года? Почему в «Трех мушкетерах» Д»Артаньян похож на Пушкина? А образ Миледи не похож на образ Натальи Гончаровой?
Считается что А.С. Пушкин к моменту смерти все еще был камер-юнкером. Однако, на самом деле, он имел более высокий придворный чин камергера, чему есть немало подтверждений. Непонятые до сих пор разночтения в этом вопросе есть. В указе Николая I уже после смерти поэта он назван камер-юнкером.
Николай I был его личным цензором. В некоторых случаях из-за перегруженности государя делами возникали задержки, но в целом такое положение было гораздо удобнее, и показывает, что Николай относился к поэту более чем благосклонно.
Наконец, многие события после смерти поэта, продемонстрировали совсем нешуточное участие Николая в его судьбе. Николай I оплатил все долги А.С. Пушкина. Многие исследователи пытались объяснять это «повышенной симпатией» государя к вдове, однако эта версия явно надумана.
По действовавшим тогда законам убитые на дуэли приравнивались к самоубийцам. Их не отпевали и хоронили по-иному. В отношении Пушкина все это специальным указом государя было отменено.
Между прочим, уже один этот факт очень красноречив. Николай I никогда не прощал тех, кто шел против него, нарушал его волю. В связи же с дуэлью Пушкина совершенно непонятное, причем не единственное, исключение из этого правила.
Государственная борьба с дуэлями, предполагала суровое наказание для всех ее участников, в том числе оставшегося в живых дуэлянта и секундантов. В данном случае прощены были все. Более того, один из секундантов позже еще и получили повышение по службе, став генералом.
Это уж вовсе непохоже на Николая I. Так что вполне законно встает вопрос, а была ли дуэль, не инсценировано ли все это по указанию самого Николая I. Непонятно было только, зачем могла потребоваться такая инсценировка, каков ее мотив.
Однако, после выяснения того, как фальсифицировалась история, версия, что дуэли не было, и никто Пушкина не убивал, сразу стала вполне реальной. В ее пользу говорит, в частности, необъяснимый в других версиях факт, что вдова поэта не участвовала в похоронах. И непонятности с придворными чинами Пушкина тоже частично проясняются. Если он был жив и назначался на другую должность, то изменение его придворного чина вполне возможно. Понижение же после смерти, по крайней мере, странно.
Не тайна, что Николай I создал в Европе мощнейшую шпионскую сеть. В этой его программе были задействованы многие выдающиеся умы России, к примеру, разведчиками были И. С. Тургенев (1818 – 1883 г.) и Ф.И. Тютчев (1803 – 1873 г.). Подходящая работа нашлась и для А.С. Пушкина, который после смерти Карамзина упорно домогался должности «придворного историка». В России потребности в подобной работе не было, но соответствующая «вакансия», что было совсем несложно просчитать, должна была появиться во Франции, основном военном и политическом противнике России того времени.
Франции в конце тридцатых годов девятнадцатого века предстояло начинать писать свою историю. Исполнителя допустили бы в самые секретные архивы. К тому же история создается так, чтобы обосновать проводимую политику, поэтому сочинитель истории должен быть посвящен в стратегические планы политиков.
России нужен был разведчик-нелегал, которого французское руководство считало бы своим. Главное же состояло в том, что он должен был быстро зарекомендовать себя хорошим писателем исторического жанра. Последнее условие было очень специфическим, требовавшим на эту роль действительно талантливого писателя, что автоматически означало его известность.
Таким образом разведывательная программа по проникновению во французские секретные архивы должна была начаться с «естественного исчезновения» в России известного писателя. А вслед за этим во Франции должен был появиться молодой, но исключительно талантливый писатель исторического жанра, который очень быстро добился популярности.
Так все и было. В России в результате ранения на дуэли скончался великий русский поэт и прозаик Александр Пушкин. Во Франции после этого появился начинающий, но быстро добившийся популярности писатель, Александр Дюма (1802 – 1870 г.). По ТИ (традиционной истории) Дюма стал известен раньше смерти Пушкина, но как создаются такого сорта фальшивки мы выше видели, к примеру, по биографиям музыкантов.
Какие есть основания утверждать, что А.С. Пушкин и Александр Дюма одно и то же лицо? – Естественно, прямых доказательств этого нет. От того насколько было все предусмотрено именно в этой части, зависела жизнь разведчика нелегала и успех его работы. Косвенных же «совпадений» или странностей, причем зачастую весьма экзотических, более чем достаточно.
Психологические портреты А. Дюма и А. Пушкина полностью совпадают. Как и Пушкин, Дюма был импульсивен и скандален, не умел жить по средствам, и был так же сексуально озабочен.
Внешне, так же как и А. Пушкин, А. Дюма был неевропейского типа. Считается, что у Пушкина были африканские корни по материнской линии. То же самое утверждается и в отношении А. Дюма.
Вообще вопрос о негритянской крови А. Дюма сам по себе достаточно интересен. В рамках ТИ, когда Франция уже много лет проводила колониальную политику в том числе и в Северной Африке, такое как бы возможно, а исходя из реальной истории – для француза, родившегося в начале девятнадцатого века, это более чем странно. Нужно какое-то иное объяснение его не совсем обычной для француза внешности.
Образцов почерка А. Пушкина осталось очень мало, и достоверность их сомнительна. Не исключено, что все рукописные литературные материалы, делавшиеся его рукой, были заменены. Но самое забавное, что образцов почерка А. Дюма тоже нет. Все его сохранившиеся рукописи выполнены переписчиком. Причем это относится и к периоду, когда он был молодым начинающим писателем, еще не имевшим помощников и «вынужденным экономить на всем».
Данных о каком-либо сходстве стилей писателей нет. Подобных исследований пока никто не проводил. Однако первый роман А. Дюма «Учитель фехтования», сделавший его известным, про декабриста Анненкова.
Сегодня можно найти более или менее подробную информацию о декабристах. Но где в первой половине девятнадцатого века ее мог достать француз, не бывавший до того в России, при всем том, что в самой России в николаевскую эпоху эта тема была запрещена, и публикаций по ней вообще не было. В романе же А. Дюма есть подробности, которые мог знать только тот, кто долго жил и общался в этой среде.
Обратите внимание на такой интересный факт: Пушкин писал про Карла Занда в стихотворении «Кинжал». И Дюма тоже написал произведение под названием «Карл-Людвиг Занд». Но самое интересное, это то, что произведение Дюма датировано 1819-м годом, даже не смотря на то, что в нём описываются события произошедшие в 1838 году! Так вот оказывается как он умудрялся писать ещё до смерти Пушкина! (http://www.fullbooks.com/>Karl-Ludwig-Sand.html)
Мать Дюма — дочь трактирщика, о которой не известно совсем ничего, кроме того, что она была вдовой генерала Дюма, и жила в провинции в полном забвении и нищете, после того как скончался её муж в 1806 году. До кончины генерал Дюма был два года в плену, из которого вышел сильно покалеченным. Он впал в немилость у Наполеона и жил полным отшельником.
И вот представьте, что лет через двадцать после смерти генерала Дюма, которого никто не видел уже лет эдак 25, объявляется в Париже симпатичный и красноречивый молодой человек по имени Александр. Он по очереди обходит всех старых служивых приятелей этого генерала и выдаёт себя за его сына. Ну они конечно помнят что у него был какой-то сын полунегретёнок, но тогда этому сыну было максимум три года. Кто тут может что-либо опровергнуть или отрицать. Все следы той семьи давно утеряны и неизвестно живы они или нет. Однако почти все бывшие друзья отца относятся к нему осторожно, и только герцога дю Фуа удаётся уломать дать Александру рекомендательное письмо для работы в конторе герцога Орлеанского…Вот так вот делаются родословные. Это действительно могла быть одна из величайших фальсификаций в истории.
В ответ на частые расистские комментарии Дюма любил говорить нечто вроде: «Мой дедушка был негр, но вообще-то у нас с Вами один общий родственник — обезьяна.» Но ведь по родословной Дюма, у него был не дедушка негр, а бабушка! Это у Пушкина дедушка был негр!
Думаете не мог сфабриковать смерть? Но тогда как объяснить, что ни его жена, ни его отец, ни какие либо другие из близких родственников не присутствовали на похоронах? Почему его необходимо было хоронить и отпевать посреди ночи, при выключенных факелах? Почему врачи, делавшие вскрытие, так и не смогли ни установить причину смерти, ни изъять пулю Дантеса? Почему они не сделали как положено записи при вскрытии и не указали точного положения раневого канала? Почему он похоронен был не на кладбище, рядом с матерью и другими родственниками, а где-то на холме под кустом возле дедовской усадьбы? Почему в его свидетельстве о смерти указана совсем не та дата? Почему ещё долго после его смерти о ней не разрешалось ни говорить, ни писать? И наконец каким чудодейственным образом ему удалось описать свою случайную смерть в романе «Евгений Онегин». Всё это похоже на то, что дуэль и смерть была его собственная задумка. Спектакль проигранный в жизни для публики.
У самого Пушкина роман «Евгений Онегин» совсем не похож на «Руслан и Людмила». А У Дюма «Кавказ» существенно отличается от «Трёх Мушкетёров». Но в произведениях Дюма и Пушкина, кроме уже разобранного сходства в поэме Руслан и Людмила присутствует много общей тематики:
1). Декабристы. Я думаю не стоит доказывать, что Пушкин имеет отношение к тематике декабристов, они почти все были его лучшие друзья и его отношению к ним посвящена 10-я зашифрованная глава «Евгения Онегина». Дюма написал роман «Учитель фехтования» посвящённый декабристам, который в царской России был запрещён, но в 1975 году по его мотивам был снят фильм «Звезда пленительного счастья».
2). Несостоятельное правительство, народные бунты и цареубийство. В творчестве Пушкина это ода «Вольность», десятая глава «Евгения Онегина», «Борис Годунов», «Капитанская Дочка» и так далее. В творчестве Дюма это прежде всего «Человек в железной маске», вещь завершающая серию о трёх мушкетёрах. В ней Дартаньян долго остаётся преданным роялистом, в то время как три мушкетёра выступают против монархии и они оказываются по разные стороны баррикад. Характерно что Дантес был известен как неисправимый роялист в то время как Пушкин был известен своим антимонархическим настроем. Когда монархия рухнула во Франции под напором революционных сил, он приехал с рекомендательным письмом в Санкт-Петербург, служить Русской монархии, почти что как Дартаньян.
3). Карл Занд. Пушкин и Дюма единственные два известных пистеля, которые посвятили свои творения этому исторически мало значительному человеку.
4). Кавказ. Как Пушкин писал про «Кавказского пленника» и прочие произведения о Кавказе, так и Дюма написал целых три тома про свою поездку на Кавказ (старая привычка вторая натура…:)
Гончарова, похоже, нередко бывала во Франции. Сын Дантеса рассказывал, что он как-то гулял со своим папой по какой-то улице в Париже, и вдруг Дантес оборачивается и говорит: «Смотри — это она, твоя тётя Наташа!». И чего интересно она там делала?
Я всегда ломала себе голову над тем, почему Дюма был так жесток к Миледи. Почему её сначала повесили, затем обезглавили и вообще, как можно было выдумать такого вот монстра. Потом мне вспомнилась песня Атоса о Миледи «Невесте графа Де Ла Фер всего 16 лет, таких изысканных манер во всём Провансе нет». И тут я подумала, что если Дюма — это Пушкин, и благородный Атос — это он, то Миледи должно быть — это Наталья Николаевна. Он как раз посватался к ней, когда ей было 16 лет, и посватался, потому что она была уж больно comme il faut. Но мы помним, что Миледи вышла замуж второй раз, и Наталья Николаевна тоже вышла замуж во второй раз в 1844 году. Вероятно, он так дико расправился с ней оттого что был зол, что она снова выходит замуж, но тогда роман «Три Мушкетёра» должен был быть написан в 1844 или 1845 году. И точно! Именно в 1844 году он и был написан!
Оригинал записи и комментарии на LiveInternet.ru
moj-golos.livejournal.com
Истории любви писателя Александра Дюма-отца
У автора «Трех мушкетеров» Александра Дюма-отца было множество любовных связей. Дюма «взял от жизни все, что мог, выпил до дна чашу наслаждений, популярности…». Беллетрист, в отличие от своих героев, не проливал крокодиловых слез о потере своей Констанции или Мерседес. Его дети были от разных женщин, и он не всегда признавал их законнорожденными.
Расхожее мнение об Александре Дюма-отце (Alexandre Dumas père) от имени всех европейцев высказал современный испанский прозаик Артуро Перес-Реверте (Arturo Pérez-Reverte), написавший, что Дюма «взял от жизни все, что мог, выпил до дна чашу наслаждений, популярности… умел радоваться жизни, побывал на баррикадах, бился на дуэлях, судился, фрахтовал суда, назначал пенсии из своего кармана, любил, чревоугодничал, танцевал, заработал десять миллионов и промотал двадцать, а умер тихо, во сне, как ребенок». Остановимся лишь на том, как любил прославленный автор «Графа Монте-Кристо» и «Трех мушкетеров».
Первая девочка, за которой принялся ухаживать Александр, его отвергла. Говорят, что Дюма в юности был симпатичным парнем с голубыми глазами и курчавой головой. Мы знаем портреты зрелого писателя, когда он располнел — даром не прошли увлечения дарами французской кухни, и не нужно забывать, что в его жилах текла негритянская кровь. Представительницы этой расы с годами превращаются в тучных женщин. Бабушка Александра Дюма была привлекательной чернокожей (негритянкой или мулаткой) рабыней в Сан-Доминго, французской колонии на острове Гаити. Однако в юности он был стройным красавцем с изящными руками и ногами.
Читайте также: «Развесистая клюква» о Дюма-отце
Свою первую любовь Александр Дюма разделил с барышней из среды, как выразился Андре Моруа, «промежуточной между буржуазией и простонародьем, которую составляли городские портнихи, белошвейки и торговки кружевами». 16-летний повеса влюбился в бойкую и пухленькую блондинку Аглаю Телье, которую в мемуарах называет Адель Дальвен, чтобы не скомпрометировать. В тайне от своей матери Александр становится любовником более опытной 19-летней девушки.
В августе 1823 года скромный чиновник Дюма познакомился с белошвейкой Катрин Лаурой Лабе (Catherine Laure Labay). 27 июля 1824 года Катрин родила сына Александра, но ни отец, ни мать его не признали. По Кодексу Наполеона указание имен родителей внебрачного ребенка не означало признание ими прав и обязанностей по отношению к нему пока не напишут заявление. Александр такого заявления не написал, возможно, из-за боязни расстроить свою маму. Генеральша Дюма ничего не знала ни о связи сына, ни о том, что стала бабушкой. Об отношениях между родителями Александра Дюма-сына в тот период известно крайне мало. Отец платил алименты, но неизвестно, какую сумму.
«Прочитанные романы до того распалили его воображение, что он представлял себе знатных дам, кидающихся ему на шею, красавиц актрис, совершающих ради него безумства, роскошные оргии, — свидетельствует Андре Моруа в книге «Три Дюма». — Маленькая белошвейка обладала всеми достоинствами: здравым смыслом, трудолюбием, преданностью и даже обаянием, но у нее не было ни образования, ни влиятельных родственников. И Дюма решил сохранить свою свободу для более волнующих приключений».
Оказавшись в Париже, Дюма, будучи автором нашумевшей пьесы и создателем нового жанра исторической драмы, свел знакомство с 30-летней шатенкой Мелани Вальдор (Mélanie Valdor). Дама бальзаковского возраста была замужем за военным и матерью двухлетней дочери. В отсутствие постылого супруга, служившего далеко от столицы, Мелани писала стихи и хозяйничала в литературном салоне своего отца — бывшего главного редактора нескольких парижских газет и журналов.
Читайте также: Истории любви: Жорж Бизе и салонная Кармен
Довольно быстро мадам Вальдор отдалась напористому провинциалу, настолько быстро, что в те времена это считалось не совсем приличным, и Мелани пришлось юлить и переносить дату знакомства с Дюма на более ранний срок, чем это произошло на самом деле. Творческой натуре Дюма претили белошвейки и домохозяйки, его всегда тянуло к женщинам, обласканным музами. Кроме того, посещение литературного салона помогло ему завести нужные знакомства среди литераторов и драматургов.
Письма Александра к Мелани не отличаются от писем другим корреспондентам, за исключения его писем родным детям. Биографы предполагают, что к написанию частной корреспонденции беллетрист относился, как к рутине. Вот типичный образчик его письма: «Мелани, моя Мелани, я тебя люблю, как безумный… тысячи поцелуев горят на твоих губах и таят в себе обещание неземного блаженства…»
Для него это была не совсем банальная интрижка, но и не настоящее чувство. Жена капитана Вальдора жаловалась на ненасытный темперамент своего любовника и требовала от него «возвышенных чувств». Спустя некоторое время, когда его страсть поутихла, Мелани начала донимать его приступами ревности.
Читайте также: Любовь д’Артаньяна: реальность горче сказки
«Как можно после трехлетней связи… все еще держаться за мелкие выяснения и мелкие придирки, свойственные начинающейся любви, — вот этого я понять не могу», — писал он мадам Вальдор в письме и сделал из нее главную героиню своей трагедии «Антони» (Antony). Как замечает по этому поводу Андре Моруа: «Когда автор превращает женщину в героиню своего произведения, она для него умирает». В это время за волокитой Дюма тянется вереница из двух десятков любовниц: актриса-травести Луиза Депрео, актриса Виржини Бурбье и так далее.
Рассуждая о разных типах Донжуана, Андре Моруа приходит к выводу, что Дюма был добродушным сладострастником, берущим «женщин лишь потому, что хочет их, точно так же, как он собирал бы плоды, если б был голоден». С приличными женщинами из дворянских или буржуазных семей Дюма почти не общался. Вот и еще одна бесталанная актриса стала его любовницей.
Мелани Серре по прозвищу Белль («Красотка») Крельсамер (Belle Kreilssamer) родила от барона Тейлора дочь и бросила ее. Александр Дюма обещал устроить свою очередную полюбовницу в театр, но не смог, зато снял ей квартиру. Хотя он не верил в ее «глубокую любовь», но успел сделать ребенка. 5 марта 1831 года Мелани Вторая произвела на свет девочку, которую назвали Мари-Александрина.
Читайте также: Кровать и выплеснутая страсть Шекспира
Дочери Дюма одни любовницы отца нравились, другие нет, а сын всегда был настроен против любой. Может быть, Александр Дюма-сын, будучи подростком, все еще надеялся, что папа женится на его маме. Однако более всего он жаждал всецело обладать отцом и ни с кем его не делить.
Дюма понимал сына, о чем свидетельствует письмо, написанное им в ноябре 1839 года: «Ты отлично знаешь, что если бы ты был гермафродитом и умел готовить, мне не нужна была бы другая хозяйка, кроме тебя. Но, увы, Господь создал тебя иначе. Так что имей раз и навсегда достаточно мудрости, чтобы наши сердца соприкоснулись и всегда преодолевали материальные преграды, встающие меж нами. Ты и только ты всегда будешь первым в моем сердце и моем кошельке, только я тебе даю куда меньше из кошелька, чем из сердца…»
www.pravda.ru
ДЮМА, КОТОРОГО МЫ НЕ ЗНАЛИ
Александр Дюма. Фотография сделана во время пребывания писателя в России. 1858 г.‹
›
Жизнь и творчество Александра Дюма (1802 - 1870) лишь в последние годы стали изучаться учеными: к сожалению, об этом наиболее публикуемом и читаемом писателе планеты больше распространялось легенд, чем проверенных данных. Исследователи столкнулись с множеством фактов, опровергающих досужие вымыслы. Дюма раскрылся в неожиданном свете. Оказалось, что это не только выдающийся романист, но и поэт, историк, экономист, публицист, путешественник, человек демократических взглядов, атеист, материалист, борец с суевериями и шовинизмом, здравый, взвешенный политолог. И к тому же кулинар.
Дюма очень хорошо готовил. Это подтверждают не только многочисленные современники, не только приводимые им в разных книгах описания разных блюд (например, в «Графе Монте-Кристо» рассказывается о приготовлении волжской рыбы; в «Кавказе» — шашлыка и так далее), но и… русские жандармы. С 22 июня 1858 года по 16 февраля 1859 года Дюма жил в России. За ним велось постоянное наблюдение, донесения отсылались самому Александру II, и тот их читал (!). Вот как, в частности, сообщал начальник 2-го корпуса жандармов генерал-лейтенант Перфильев своему начальству в Петербург, когда Дюма остановился в Москве: «В семействе Нарышкиных, где жил Дюма, его очень хвалят… Он имеет страсть приготовлять сам на кухне кушанья и, как говорят, мастер этого дела…» (последнюю фразу царь даже подчеркнул).
О том, что Дюма задумал «Большой кулинарный словарь», он сообщал еще в «Кавказе», написанном в последние месяцы пребывания в Российской империи. В дальнейшем он неустанно собирал кулинарные рецепты и конец 1869 — начало 1870 года потратил на завершение кулинарной книги. В марте 1870 года Дюма передал начинающему издателю Альфонсу Лемеру (1838-1912) объемистую рукопись, содержащую около 800 новелл на кулинарные темы.
Затем писатель отправился в Испанию, а когда вернулся в начале сентября 1870 года, его разбил инсульт, больше он уже не работал и в ночь с 5 на 6 декабря 1870 года скончался. Лишь в 1873 году «Большой кулинарный словарь» вышел в свет. Огромную роль в его подготовке сыграл Анатоль Тибо, позже прославившийся под псевдонимом Анатоль Франс.
В 1882 году из «Большого кулинарного словаря» был сделан экстракт и выпущен под названием «Малый кулинарный словарь». Обе эти книги прочно забыты новыми поколениями читателей.
Так продолжалось бы еще много десятилетий, если бы в Париже в 1987 году не переиздали «Большой кулинарный словарь. Но «Словарь» 1987 года и тем более издание 1873 года давно уже превратились в библиографическую редкость. Фактически «Словарь» 1987 года, выпущенный тиражом в несколько сот экземпляров, имеется в России только у пишущего эти строки: из этого «Словаря» взяты публикуемые в журнале тексты и иллюстрации к ним. (Попутно хочу отослать читателей, интересующихся жизнью Александра Дюма, к моим книгам: «По следам Дюма», «Дюма, гипноз и спиритизм», «Дюма в Дагестане», «Дюма в Закавказье» и «Маркиз против империи, или Путешествия Кюстина, Бальзака и Дюма в Россию».)
Я бы хотел обратить внимание читателей на то, что Дюма не был обжорой и даже гурманом, он ел мало, в пище был очень неприхотлив, придерживался диеты, не употреблял алкогольные напитки, кофе, табак, наркотики, вел исключительно здоровый образ жизни, много занимался спортом. Готовил он только для гостей и то очень редко, ибо дни и ночи писал, был, что называется, настоящим трудоголиком.
Женат Дюма был лишь один раз, да и то недолго, вскоре жена не выдержала его одержимости творчеством и покинула писателя; в марте 1859 года, когда Дюма только вернулся из России, она скончалась. От четырех разных женщин Дюма имел двоих сыновей и двоих дочерей (трое носили его фамилию). Род Дюма окончательно пресекся к середине 1960-х годов, ни одного потомка уже нет.
Быть хорошим кулинаром, составлять кулинарные книги не есть во Франции нечто странное. Это не чудачество и не способ убежать от лени. Французы всегда славились гастрономическими склонностями - не в пример американцам и русским, у которых нет культа изысканной еды. Во Франции не едят что попало и как попало. Французы всегда были законодателями мод по части как еды и косметики, так и одежды. Редкий французский писатель не приводил в своих книгах гастрономические сюжеты и рецепты. Поэтому книга А. Дюма в русле французских традиций - это тот жанр, который очень распространен на родине выдающегося писателя-кулинара Ансельма Брийя-Саварена (1755-1826), автора известнейшей «Физиологии вкуса».
В 1863 году Дюма посетил знаменитого кулинара Дени-Жозефа Вуилльмо, приготовившего пышный банкет во «Французском ресторане» на площади Мадлен для Александра Дюма и его друзей. Растроганный Дюма подарил кулинару свой портрет, сделанный в Тифлисе, а потом сочинил шутливое меню: вначале идет закуска, потом суп «по-букенгемски» или из «Могикан Парижа», к этому добавляются омары а ля Портос, говяжье филе а ля граф Монте-Кристо, пирожок а ля королева Марго. Потом десерт, раки а ля Д’Артаньян, сливки а ля королева Кристина и так далее.
В феврале 1859 года, то есть 140 лет назад, Александр Дюма покинул Россию. На русском материале он написал 19 книг из 456. Три книги были закончены, когда Дюма жил у нас. Здесь же он перевел восемь стихотворений и три повести Пушкина. Хочется отметить, что Дюма вообще очень много сделал для популяризации во Франции великого русского поэта. Но сейчас мы представляем лишь одну сторону творчества Дюма, сторону неизвестную и неожиданную.
Издательство «Арт-бизнес-центр», выпускающее самое полное и наиболее прокомментированное собрание сочинений А. Дюма, включило «Большой кулинарный словарь» в перечень публикуемых впервые на русском языке книг.
(Сведения из «Большого кулинарного словаря» А. Дюма будут даваться по алфавиту, но с сокращениями, в журнальном варианте.)
См. в номере на ту же тему
А. ДЮМА — Большой кулинарный словарь.
www.nkj.ru
«Странный портрет Александра Дюма в Чир-юрте»
«…Можно побиться об заклад – никто сразу не узнает того, кого он изображает. Какой-то важный, скажут, плотный сановник, – из приезжих с Кавказа, должно быть! Между тем это знаменитый французский романист Александр Дюма, на романах которого выросло не одно русское поколение.
Этот портрет – большая редкость, чуть ли не уника, принадлежит графу С.Ю. Витте. История портрета такова. В 1859 г. Александр Дюма путешествовал по России и был в Тифлисе, на Кавказе, довольно долгое время. В то время путешествие на Кавказ было своего рода подвигом, и жизнь там носила совершенно обособленный, отличный от всего европейского характер. Все приезжавшие на Кавказ из России отдавали дань удовольствия и восторга Кавказу тем, что сейчас же облекались в местные одежды. Так поступил и «Герой нашего времени», так поступают многие и теперь, когда сами туземцы начинают носить «немецкое платье». Немудрено, что мечтательный и пылкий, любивший эффекты, Александр Дюма тоже поддался обаянию места и нарядился сыном Кавказа.
В это время, в 1859 г., С.Ю. Витте, был еще десятилетним мальчиком и жил вместе со своими родителями в доме своего деда, генерала Фадеева, члена совета управления наместника на Кавказе (тогда наместником был князь Барятинский), женатого на княжне Долгорукой из рода петровских Долгоруких. Дом Фадеева считался одним из первых по гостеприимству и радушию хозяев, и все приезжавшие в Тифлис уже непременно являлись его гостями. Конечно, и Дюма был его постоянным гостем, и вот в один прекрасный день, когда романист явился в кавказском костюме, с него снял фотографию живший в одном доме с Фадеевым, во флигеле, горный инженер генерал Иваницкий. Фотография тогда была большой новинкой, а у генерала Иваницкого был свой аппарат, и фотографический портрет Дюма Иваницкий подарил Фадееву. Таким образом, он перешел по наследству к графу Витте». (Новое Время. 18 июля 1909 г. № 11978)
АЛЕКСАНДР ДЮМА В ЧИР-ЮРТЕ
Со времени той давней поездки Александра Дюма на Кавказ прошло уже почти полтора века. Но его книга путевых заметок оказалась не только документом об истории нашей страны, одной из самых непростых ее страниц. Эта книга на удивление современна. Многим нынешним политикам ее совсем неплохо было бы перечитать, чтобы разобраться сейчас в кавказской ситуации. Ниже приведен небольшой фрагмент воспоминаний великого писателя о его пребывании в Чир-Юрте (ныне город Кизилюрт в Дагестане) 
«…Посреди казарм Нижегородского полка мы увидели большое здание, великолепно освещенное; мы догадались, что это жилище князя и направились к его подъезду. В первой зале незнакомый штаб-офицер подошел к нам. Я его принял за князя и приветствовал, но он, не дав мне договорить, объявил, что он не князь Дондуков, а его преемник граф Ностиц. И так мы очутились в гостях у графа. Князя предупредили между тем о нашем прибытии, и он скоро присоединился к нам; одна рука его была на перевязи. Мы вошли во второй зал, весь обтянутый великолепными персидскими коврами князя. Первый предмет, обративший на себя наше внимание, была картина довольно значительных размеров: она представляла черкесского вождя, защищающего со своими людьми вершину одной горы. Я спросил, кто удостоился быть героем картины? Мне отвечали, что это Хаджи-Мурат, один из самых легендарных героев Кавказа.
Целая стена залы украшена почетными знаками, пожалованными полку. Знамена его георгиевские, а трубы из серебра, украшенные также крестом св. Георгия. Князь Дондуков и граф Ностиц показывали нам все эти знаки отличия с истинно отеческою нежностью. Один был опечален новым своим назначением, принуждавшим его оста¬вить начальство над таким полком, другой гордился тем, что признали его достойным преемником. Между тем как мы осматривали этот почетный музей, залы постепенно наполнялись офицерами. Всякий вечер в 8 часов князь Дондуков имел привычку ужинать, и все офицеры приглашены были раз навсегда: приходил, кто хотел. Доложили, что ужин готов; мы отправились в столовую, где раскинут был стол, накрытый на 25-30 персон. Полковая музыка гремела в продолжение всего ужина. После ужина начались танцы. Это было сделано собственно для нас. Приглашены были лучшие плясуны полка, и перед нами исполнились все национальные танцы. В Чир-Юрте я не мог не заметить разницы между русским солдатом в России и тем же солдатом на Кавказе: здешний солдат веселый, живой шутник, даже проказник, и при всем том мундир полка для него предмет гордости.
В этот вечер граф Ностиц показывал моему товарищу Майне целый альбом видов Кавказа, и в особенности Тифлиса, сделанные им самим посредством фотографии. На другой день утром к крайнему нашему прискорбию мы должны были расстаться с милыми хозяевами. Майне увозил с собою пять или шесть фотографических картин, а я портрет Хаджи-Мурата. Сверх того, мне подарили на память от имени нижегородских драгун клочок знамени, отбитого ими у Хаджи-Мурата в Табасарани». Потто В. История 44-го драгунского Нижегородского полка. СПб., 1895. Т. VII. С. 164
www.moidagestan.ru