Танк кошкина – Кошкин, Михаил Ильич — Википедия

«Танки» прошлись боевиком по памяти их создателя Михаила Кошкина

Киношники изобразили главного конструктора легендарного Т-34 «неуловимым мстителем»

Картина основана на реальном событии: Сталин действительно осматривал новые танки и остался ими доволен. Кадр из фильма «Танки». 2018

В преддверии 73-летия Победы на экраны страны вышел полнометражный художественный фильм «Танки» – от режиссера «28 панфиловцев» Кима Дружинина. За три недели до официальной премьеры некоторым участникам съемочной группы довелось побывать на российской авиабазе Хмеймим в Сирии и прокрутить ленту военнослужащим, выполняющим боевые задачи вдали от родных рубежей. Телеканал «Звезда» привел восторженный отзыв музыканта военного оркестра сержанта Алексея Зиновьева: «Игра актеров очень понравилась. Андрей Мерзликин, конечно, молодец, как всегда… Конечно, всем советую посмотреть этот фильм». Автор сценария «Танков» Андрей Назаров тотчас поместил этот ролик на своем ресурсе в Twitter, сопроводив его следующей записью: «Как кинозритель встретит «Танки»? Волнуемся. Но мнение сержанта Зиновьева с нашей авиабазы в Сирии всегда останется самым главным».

При всем уважении ко всем четырем упомянутым выше лицам, мы никак не можем согласиться как с крайне несамокритичной оценкой сценариста, так и с отдельными частными похвалами фильму. Ибо если игру актеров в целом действительно можно оценить на твердую «четверку» (а то и с плюсом), то изображенное ими «на белой простыне экрана» – на «единицу» с минусом. Не в плане зрелищности (это отчасти впечатляет), а в смысле обращения с историческим материалом и конкретным лицом. А именно – с творцом легендарного танка Т-34 Михаилом Ильичом Кошкиным.

СКРЕСТИЛИ УЖА С ЕЖОМ

Российский зритель уже давно вынужденно смирился с тем, что отечественные деятели «самого массового из искусств» периодически вводят публику в оторопь иными историко-военными «киношедеврами». Но «Танки», очевидно, подняли планку крайнего недоумения еще выше. Режиссер и продюсеры, вознамерившись рассказать о реально имевшем место в предфронтовом 1940 году эпизоде в деле создания Т-34 и его главном конструкторе Михаиле Кошкине, что называется, скрестили ужа с ежом. Они не просто фривольно обыграли тему, а ошеломляюще вероломно извратили историю появления «Танка Победы». Более чем полуторачасовая лента, по сути, не рассказывает ни о танках как таковых, ни об их творце. Они лишь маячат в фильме на втором плане, в то время как на первом гремит «захватывающий» боевик. Конструктор Кошкин представлен не генератором инновационной инженерной мысли и воплотителем передовых технических идей, которые лично выверял на практике, а ковбоем-авантюристом на бронированном коне.

Назарова и Дружинина нисколько не тронуло то, что Кошкин в работе над своим боевым образцом, которому суждено было стать одним из лучших танков Второй мировой войны, смертельно подорвал здоровье, лишился одного легкого и 26 сентября 1940 года ушел из жизни – всего-то 41-летним. И так вот исказить память о нем – за пределами понимания зрителей, которые «несколько иначе» относятся к отечественным былям и выдающимся личностям минувших эпох.

Оказывается, однако, что это отнюдь не «просчет» создателей «Танков». «Ковбойство» закладывалось в картину еще до начала работы над сценарием. А при съемках не просто пошли на поводу нафантазированного, но сделали все, чтобы получился именно бесшабашный вестерн с почти полным отсутствием в нем хотя бы элементарной логики. По словам одного из продюсеров, Дмитрия Щербанова, фильм задумывался «не как военная драма, не как исторический фильм и ни в коем случае не ура-патриотический». А как семейный приключенческий боевик в духе знаменитых советских «Неуловимых мстителей» 1966 года – с целью угодить современному зрителю, особенно юному. Который, «выросший на голливудских блокбастерах и кинокомиксах», якобы «вряд ли заинтересуется исторической драмой».

Оценивать столь однобоко и сугубо однозначно «нынешнюю зрительскую аудиторию», мягко говоря, категорически некорректно. Ибо это явное неуважение к тем многочисленным кинолюбам, которые ждут от наших режиссеров и продюсеров не экранных поделок «под» «голливудские блокбастеры и кинокомиксы», но качественного, содержательного, смотрибельного и вместе с тем поучительного кино. Ведь те же «Неуловимые мстители» именно поэтому стали классикой киножанра, что убедительно совместили в себе историческую правду о Гражданской войне в России с участием в ней реального командарма Семена Буденного и захватывающие боевые приключения горстки вымышленных подростков (у которых, впрочем, были определенные прототипы). И совершенно непонятно, зачем еще задолго до первой команды «Внимание! Мотор! Начали!» «стыдливо» лишать создаваемый фильм даже малой толики «ура-патриотизма», особенно когда в нем на протяжении развития всего действа фигурирует конкретное историческое лицо, внесшее непреходящий вклад в Победу?!

Бюст Михаилу Кошкину в Харькове.  Фото Дмитрия Королькова

При этом особенно удручает то, что, если верить официальному пресс-релизу, подобное стало возможным с личной подачи министра культуры Владимира Мединского, который одновременно является и председателем Российского военно-исторического общества (РВИО). Автор сценария «Танков» Андрей Назаров – его советник в этой организации, причем он не столь молод, как 33-летний Ким Дружинин, а глубоко «родом из Советского Союза». А ведь РВИО, согласно президентскому указу, призвано «содействовать изучению отечественной военной истории и противодействию попыткам ее искажения, обеспечению популяризации достижений военно-исторической науки, воспитанию патриотизма и поднятию престижа военной службы». В «Танках» же все сделано с точностью наоборот, по сути, попрана вся президентская установка.

Сняли бы обыкновенный ремейк «Неуловимых мстителей» – что мешало?! Ан нет, без Кошкина никак. Объяснение: именно языком крутого боевика преследовали цель «рассказать о подвиге главного конструктора Михаила Кошкина, имя которого сегодня незаслуженно забыто». Странное видение. Обычно при подобной «неуемной фантазии» меняют фамилию реально существовавшего исторического деятеля. Даже – в крепко сбитом патриотическом кино. В фильме «Укрощение огня» (1972), снятом по мотивам биографии творца космической техники Сергея Королева, последний изображен под именем Андрей Башкирцев. Даже назови авторы «Танков» Кошкина, скажем, Кашкиным (как в свое время Борис Полевой в «Повести о настоящем человеке» обратил реального героя-летчика Маресьева в литературного Мересьева), и «принципиальные вопросы» отпали бы.

Кстати, заявление о «незаслуженном забвении» Михаила Кошкина тоже не выдерживает критики. О создателе Т-34 в СССР и России более или менее помнили всегда. В 1970–1980-е годы о нем вышло несколько книг, по одной из которых был снят двухсерийный художественный фильм «Главный конструктор» с Борисом Невзоровым в главной роли; ему был открыт памятник в Харькове (конструктор был похоронен в Харькове, но место его упокоения было утрачено во время бомбардировок и оккупации города гитлеровцами). К 100-летию Кошкина выпускалась почтовая марка; а на его малой родине, в деревне Брынчаги (Ярославская обл.), появился памятник (скромный бюст) Герою Социалистического Труда М.И. Кошкину, в открытии которого при большом скоплении военных принимали участие и двое (из трех) дочерей Михаила Ильича. Тогда же на повороте к Брынчагам с федеральной трассы М8 Москва–Ярославль возвели посвященный конструктору мемориал – его детище Т-34 на высоком пьедестале. К 110-летию был издан сборник документов и воспоминаний о создателе «Танка Победы»… Жаль лишь, что до сих пор ни один историк не удосужился написать биографию Кошкина (а нынешние отечественные танкостроители не заказали таковую) – в популярной книжной серии ЖЗЛ. И то жаль, что в огромной Москве нет даже маленькой улицы его имени; зато уже в годы перестройки, в 1987-м, возникла 700-метровая улица Кошкина (Семена Павловича) – большевика-подпольщика, активно вредившего царскому режиму в революции 1905 и 1917 годов; и многие заблуждаются, что она посвящена именно тому Кошкину, который в XX веке создал лучший в мире боевой танк…

В этом году 3 декабря – 120-летие выдающегося конструктора, к которому мы теперь имеем «достойный» художественный фильм «о нем и его танках».

В «ТАНКИ» ВСЕЛИЛСЯ «БЕЗУМНЫЙ МАКС»

Фильм начинается, в общем-то, хватко, с первых кадров настраивая зрителя на увлекательную историческую правду (и тем сильнее разочарование от дальнейшего). Показано «Прохоровское поле» Халхин-Гола после сражения за гору Баин-Цаган 3–5 июля 1939 года, на котором будущий маршал Георгий Жуков, командовавший там красноармейской группировкой, сжег немереное число танков, брошенных им на японцев без поддержки пехоты. Эти уже тогда несовершенные «бронированные керосинки» вспыхивали от попаданий в них факелами, за что комкор Жуков пеняет командарму 1-го ранга Григорию Кулику, прибывшему сюда «для принятия мер». И мы проникаемся предвкушением, что в дальнейшем нам покажут, как советская оборонка и Красная армия от «керосинок» всего за год-другой дошли до мощного, «опередившего свое время» Т-34.

Догадка вроде бы оправдывается. В следующих кадрах – цех харьковского завода № 183 лета 1940 года, в котором изготовлена пара прототипов Т-34. Танки не могут участвовать в назначенной правительством выставке новинок вооружений в Кремле, поскольку у них мал пробег. И Кошкин вопреки понимаемому им риску и категорическим возражениям директора завода и представителя НКВД, принимает волевое решение «пробежаться» до Москвы своим ходом, дабы набрать установленный регламентом испытаний километраж. Эту его устремленность одобряет по телефону из Москвы генерал армии Жуков. И колонна из двух бронемашин и грузовика с топливом трогается в 750-километровый путь.

То, что в реальности марш происходил не летом, а ранней весной, а Жуков никак не мог единовластно одобрить такую инициативу главного конструктора, равно как и то, что «Маршал Победы» в действительности вообще никаким боком не участвовал в судьбе Т-34, – это вполне допустимые «смещения» во времени и «докручивание» фактов в киноверсиях подобного рода. Поясним. Фактически поход двух «тридцатьчетверок» от Харькова до Москвы состоялся в период с 6 по 12 марта 1940 года и через пять дней обе машины были продемонстрированы Сталину. А Жуков в то время еще не вернулся из Монголии; позже он командовал Киевским особым военным округом, а в Москву на должность начальника Генштаба был назначен в середине января 1941 года – через три с лишним месяца после смерти Кошкина. И на самом деле от военных (помимо гражданских оборонщиков) из Москвы движение колонны курировал начальник Автобронетанкового управления РККА комкор Дмитрий Павлов (будущий генерал армии, командующий Западным фронтом, расстрелянный в июле 1941 года).

Но это – «мелочи». А вот то, какую «правду» зрителю показывают дальше, не может не шокировать.

ГЕРОИЧЕСКИЙ ПРОБЕГ И КИНОШНЫЕ ФАНТАЗИИ

Впрочем, сначала вкратце осветим тот поистине беспримерный пробег двух новоиспеченных (в январе и феврале 1940 года) в Харькове образцов бронетехники, носивших на тот момент заводской индекс А-34. Маршрут из-за их суперсекретности проходил на приличном удалении от населенных пунктов по воистину «неведомым дорожкам» Харьковской, Белгородской, Тульской и Московской областей. Поэтому понятна вся острота риска предприятия – техническая и в условиях тогдашнего вездесущего прессинга НКВД – и степень смелости инициатора прогона. (К слову, сам режиссер во время съемок на натуре под Москвой, по его словам, тоже пережил «массу внештатных ситуаций».) На каких-то отрезках пути Кошкин лично садился за рычаги броненовинок, подменяя заводских механиков-водителей (в киноленте, увлекшись ее вестерновской составляющей, нам этого ни разу не показывают). Конструктор, несмотря на «сырость» образцов, был все же уверен в преимущественной надежности заложенных в них механизмов и агрегатов – и сколько-нибудь серьезных поломок за дни следования к Москве (а потом своим же ходом еще и обратно) не случилось.

В пути Михаил Ильич простудился и на показе на Ивановской площади Кремля сильно кашлял (на обратном пути, угодив на танке в болото, он еще более усугубил свое нездоровье). Сталин и другие члены правительства с восхищением наблюдали ходовые «пируэты» пары будущих Т-34, продемонстрированные на брусчатке между Троицкими и Боровицкими воротами. По свидетельству очевидцев, вождь якобы выразил свои эмоции словами о том, что эти машины – «первые ласточки» наших танковых войск (эпизод нашел отражение в финале фильма). При знании всего этого у Кима Дружинина повернулся язык сказать, что «в реальном пробеге, который состоялся в марте, в снегу и холоде, ничего особенно захватывающего не было». И создатели ленты наполнили ее этим «захватывающим» сполна да за края…

Сначала кто-то сбивает резьбу кислородного баллона, который везут в грузовике, и взрыв лишает танки горючего. В свою очередь, немецкая разведка, словно заглянув на несколько лет вперед, по донесениям агента с харьковского оборонного завода и выкраденным им схемам Т-34 тотчас поняла, что «эта новая разработка русских может доставить Германии большие неприятности в будущих кампаниях». По приказу из Берлина на перехват выехавших опытных бронеобразцов с целью осуществить их «исчезновение» высылается хорошо оснащенная и до зубов вооруженная диверсионная группа. Она уже давно базировалась под Харьковом и только ждала «зеленого свистка» из рейха. Следуют не пехом, а на лошадях. Как это еще не догадались поставить во главе нее гитлеровского «диверсанта всех времен и народов» Отто Скорцени? И только эти «засланные казачки» изготовились выполнить приказ, как на колонну во главе с Кошкиным нападает невесть откуда взявшаяся некая кулацко-махновско-белогвардейская банда.

То есть НКВД во главе с Берией спят либо столь увлеклись «врагами народа 37-го года», что прозевали и с десяток фашистских головорезов за тысячу километров от госграницы, и вольготно живущее в лесочке близ некой деревеньки огромное незаконное вооруженное формирование. Опять же конное. Кстати, у Кима Дружинина на встрече с журналистами после пресс-показа «Танков» спросили об этом, но логики такого решения сценария и его воплощения режиссер объяснить не смог. Но продолжим смотрение. А-ля пугачевцам удается пленить Кошкина и всю его команду. Однако главарь шайки негодует: а что же ему теперь делать с этими танками? Но тут подворачивается выгодный вариант: к нему заявляется командир гитлеровского спецназа и предлагает продать танки ему. Да мало сует. «Батька Махно» отправляет его несолоно хлебавши за добавкой банкнот.

Немцам, видимо поиздержавшимся в погоне за Т-34, «ничего не остается», как покрошить несговорчивых русских разбойников «в окрошку». Из пулемета. Под шумок боя, когда пули в щепки крушат логово «лесных братьев» и все валятся убитыми, главный конструктор со товарищи, ловко лавируя между горизонтальных струй свинцового ливня, бегут к танкам. В одном из них оказывается снарядец, который механик на всякий случай прихватил на заводе («Салют где-нибудь дали бы», – объясняет он опешившему главному конструктору). Тут же преобразившись в лихого заряжающего и наводчика, он этим единственным выстрелом сокрушает все немецкое нападение. А вслед у главаря банды, который поневоле уже хочет немедленно избавиться от бедового приобретения, находится свой «рояль в кустах» – целая цистерна с соляркой, которую он припрятал в сарайчике еще с Гражданской войны. Горючка, к радости Кошкина, аккурат подошла, пробитые на танках топливные бочки плотно заткнули палками, и колонна с ускорением продолжила движение.

Гитлеровская разведка рвет и мечет. В картине она представлена полковником с ликом Чикатило и дрожащей от страха под его гневом белокурой «истинной арийкой». Этой «сладкой» парочке и в голову не приходит кому-то о чем-то докладывать, она сама вершит дела во славу рейха. Такого низведения немцев до уровня дураков нам не показывали с первых послевоенных лет, даже в «Подвиге разведчика» (1947) они выглядят гениями по сравнению с тем, что нам показывают сейчас.

Отдается приказ немедленно активизироваться второй группе глубоко законспирированных «отто скорцени». И в следующую секунду они, как из-под земли, ночью возникают на мотоциклах позади гонящих на полных парах танков. Словно свернули на песчаную российскую трассу из африканской пустыни западного фантастического боевика-погони «Безумный Макс: Дорога ярости» (2015) – Дружинин явно позаимствовал их оттуда (как ранее для своих «28 панфиловцев» он отчасти проецировал отдельные кадры из норвежского комедийного фильма ужасов про зомби-нацистов «Операция «Мертвый снег»). Впечатление, что все диверсанты глухонемые, но отлично понимают своего командира лишь по движению руки с натянутой на нее крагой. Один из них ловко вскакивает на танк и… пилит его броню посредством газовой горелки (баллон с газом оказывается в одной из люлек). Таким макаром гитлеровцы хотят отравить экипаж – запустив в танк через прожженное отверстие из шланга некий газ (баллон с которым в той же люльке). Фильм снимался летом 2017 года, но все равно британские спецслужбы, которые, по версии российского МИДа, в марте 2018-го траванули отца и дочь Скрипалей, отдыхают – столь неуклюже в отличие от ювелирных дружининских немцев они исполнили провокацию.

Впрочем, гитлеровцам-«байкерам» спецоперация опять не удается, потому что навстречу «неопознанным движущимся объектам» выставилась красноармейская артиллерия. Свои бьют по своим, но «броня крепка, и танки наши быстры». Один из них, успешно уйдя от артудара, позже проваливается с деревянного моста на крутой берег реки. Вызволить его возможности нет. Кошкин гонит в Москву на одном танке. К потерпевшему же крушение подкатывают те же диверсанты-отравители и – тут фантазия авторов «Танков» превзошла все мыслимые и немыслимые реалии! – буквально с помощью «мощнейших» бельевых веревок мотоциклами вытягивают боевую машину из западни. (Зачем?! И что они с ним собирались делать дальше?!! – другой вопрос.) Находящиеся внутри Т-34 и сначала притаившиеся «кошкинцы» запускают двигатель, танк начинает «ворочаться» и давить опешивших немцев и плющить их мотоциклы. В минуту смертями раздавленных лягушек гибнет вся вражеская спецгруппа – один сапог от ее командира остается.

А в это время предателем оказывается механик-водитель танка, на котором едет Кошкин, и предлагает конструктору повернуть от Москвы на Запад, чтобы там получать «ненищенскую» зарплату за свои ум и талант. Разумеется, Кошкин гневно отповедует: «Я не на начальство работаю, а для своего народа!» (все же частичка «ура-патриотизма» в фильм таки внесена). Ему удается вывести свое механическое детище из строя. Негодяй хочет размозжить инженеру голову кувалдой, но в последнюю секунду сам получает лопатой по черепу от подоспевшего вовремя ранее отставшего члена команды женского пола лет 20. Которая самовольно к ней приобщилась еще в Харькове как крупный специалист по выплавке брони и в неугасимом желании увидеть «товарища Сталина».

В финале Кошкин и его спасительница предстают у Кремля пред очи вождя. Без Т-34 – ускользнули («неуловимые» же!) не только от бандитов и вражеских лазутчиков-головорезов, а и от собственных детищ. «А где же ваши танки?» – интересуется небожитель. Главный конструктор уже проваливался от стыда и, не находя какого-либо объяснения отсутствию машин, кашляет (то есть от крайнего смущения, а отнюдь не от простуды, как было на самом деле). И тут оба танка друг за другом, как черти из табакерки, вдруг появляются и занимают свои места на выставке… успели! Все в восторге, Сталин называет броненовинки «ласточками»…

ЖДЕМ ВЕСТЕРНА О… ГАГАРИНЕ?!

Всякое снимали, но подобного что-то не припомнится. Повторимся, немыслимо понять, зачем ради «большей популяризации» имени создавшего «Танк Победы» было нагораживать такую чушь. Что вынесет о Михаиле Кошкине юный зритель, кроме того, что творец Т-34 чуть было не получил кувалдой по голове и бросил в пути свои же танки, в то время как другие лихо справились с задачей их перегона?

Вообще фильм «Танки» создает прецедент. В том смысле, что теперь любй может посчитать возможным поэксплуатировать на экране чье-либо знаменитое имя в неких «благих» целях. Представим себе в приключенческом прочтении, скажем, фильм о первом полете человека в космос. А что, ведь факт – далеко не все российские школьники знают, кто такой Юрий Алексеевич Гагарин. Так популяризируем его имя посредством «самого массового из искусств»! К ракете «Восток», чтобы сорвать ее запуск, лезут вооруженные американские «морские котики» (или коммандос с ликами всех «неустрашимых» – Сталлоне, Ван Дамма, Чака Норриса, Джейсона Стейтема…). А Королев не может дать команду «Ключ на старт», потому что терминатор Шварценеггер пленил его, оглушил и связал. Янки-спецназер забрасывает в иллюминатор корабля «кошку», которая вонзается в плечо Гагарина. Летчик-космонавт в последнюю секунду вырывает «коготь», усилием воли сам включает зажигание ракеты и под ее взмывание в космос произносит свое знаменитое «Поехали!». Сталлоне и иже с ним сгорают в пламени из сопл советского космического корабля…

Если помозговать, можно закрутить и покруче: например, в кабине «Востока» взлетевший космический первопроходец вдруг обнаруживает некую влюбленную в него девицу (в «Танках» подобная сюжетная линия зримо прописана через весь фильм, хотя в реальности никакой «женщины на корабле» в том беспримерном марш-броске на гусеницах из Харькова в Москву не было)…

Мы просим не считать чуть выше описанное «синопсисом» сценария будущего фильма. И дай бог, чтобы подобных кино-«Танков» больше не появлялось! Впрочем, обнадеживает то, что на встрече с журналистами после пресс-показа ленты 14 апреля актер Андрей Мерзликин, исполнивший роль Кошкина, слушая критические отзывы, определенным образом не без сожаления выразил свое участие в этом фильме. Было видно, что режиссеру и продюсерам эта его даже очень завуалированная самокритика в их присутствии не понравилась…

nvo.ng.ru

Чей, чей танк, говорите?! — Мы родом …

Ещё из истории прогресса, в т.ч. об истории оружия, в т.ч. Самые массовые танки ВМВ

Создатель бронированной легенды: Михаил Ильич Кошкин
К рождению самой знаменитой машины Второй мировой войны — танка всех времен и народов Т-34 — его главный конструктор шел очень извилистым путем / Сделано русскими

Есть гении, судьба которых подобна бикфордову шнуру: с определенного момента они горят, не переставая, пока их не остановит смерть. Таковы были, например, Михаил Ломоносов или Александр Суворов. ©

---

Ещё сделано русскими
Т-34 в Сталинграде, 8 октября 1942 г. / Фото: Bundesarchiv
А есть гении, чья жизнь (если продолжать саперные ассоциации) подобна бомбе. Приходит тот единственный момент, когда срабатывает заряд — и грохот этого взрыва разносится на десятилетия. К таким людям относится, например, создатель ранцевого парашюта Глеб Котельников.

---

И к ним же, безусловно, относится создатель самого знаменитого танка за всю историю бронированных машин — легендарного Т-34 — Кошкин Михаил Ильич.
Конструктор Михаил Кошкин
Сейчас, спустя три четверти века после его смерти, велик соблазн найти те поворотные моменты в судьбе будущего конструктора «тридцатьчетверки», которые предопределили его «танковое» будущее. Но нет. То, что Михаил Кошкин занялся именно танками, — следствие длинной цепочки совпадений. А сама эта цепочка — классический пример, как писал Аркадий Гайдар, «обыкновенной биографии в необыкновенное время».

Подмастерье карамельного цеха

Насколько обыкновенна биография Михаила Кошкина, отлично видно по истории его детства. Вот уж где нет ничего выдающегося! Типичная история крестьянского семейства Центральной России. Родившийся 3 декабря 1898 года в селе Брынчаги Ярославской губернии Миша Кошкин был третьим ребенком в малоземельной семье — чем, собственно, и объясняется такое невеликое число детей. Отец его, понимая, что землей всех не прокормить, вынужден был постоянно пропадать на отхожих промыслах: лесозаготовках и строительстве. И однажды просто не вернулся домой: надорвался на валке леса и умер.

В тот год Михаилу Кошкину исполнилось шесть лет. А через четыре года он оставил дома надрывавшуюся на хозяйстве мать и двух сестер и отправился на заработки в Москву. Первым местом работы будущего конструктора стала кондитерская фабрика Эйнема — будущая фабрика «Красный Октябрь». В 1908 году смышленый и исполнительный подросток из Ярославской губернии стал подмастерьем в карамельном цехе. А почти все заработанные непростым трудом деньги отправлял матери и сестрам — и тем буквально спасал их от голодной смерти.

В краснокирпичных корпусах на Берсеневской набережной Михаил Кошкин проработал девять лет, пока не пришла его очередь призываться в армию: Россия третий год участвовала в мировой войне. На службу Кошкин угодил аккурат накануне Февральской революции, а потому воевал недолго. Попал на Западный фронт, где прослужил все время командования генерала Антона Деникина, в августе был ранен, а в конце года — мобилизован.

А вот в Красной армии военная карьера будущего танкового конструктора сложилась иначе. В 1918 году Кошкин добровольцем поступил на службу в железнодорожный отряд Красной армии, воевал под Царицыном, потом — под Архангельском, на Польский фронт не попал из-за тифа, зато успел на Южный, где служил уже политработником.

Партработник из Вятки

Все, что происходит с Михаилом Кошкиным после Гражданской войны, тоже вполне укладывается в понятие «обыкновенная биография в необыкновенное время». Как активный политработник, в 1921 году он попадает на учебу в Коммунистический университет имени Свердлова: советской власти нужны собственные управленческие кадры взамен потерянных в смутное время. Причем кадры идеологически верные: не случайно университет занимал тот же комплекс зданий на Миусской площади в Москве, где потом до самого конца СССР размещалась Высшая партийная школа КПСС.

Выпускники университета, как правило, быстро заканчивали работу на производстве и переходили в партийные органы. Так получилось и с Кошкиным: направленный в 1924 году в Вятку заведовать кондитерской фабрикой (надо думать, при распределении учли девятилетний опыт работы партийного агитатора на одном из лучших кондитерских производств России), он уже через год уходит работать заведующим агитационно-пропагандистским отделом в райком компартии. За четыре года Кошкин сделал неплохую партийную карьеру, дойдя до поста завотделом губернского комитета ВКП(б).

Кошкин (справа) в Вятке
И тут его судьба сделала очередной неожиданный поворот. К этому времени Михаил Кошкин успел познакомиться с самым, пожалуй, известным в Советской России вятичем — Сергеем Мироновичем Кировым. И, как вспоминает дочь конструктора Елизавета, именно Киров своим личным распоряжением включил Михаила Ильича в число «парттысячников» — коммунистов, мобилизованных на учебу в вузы: стране, начинавшей индустриальный рывок, спешно требовались новые инженерные кадры.

Видимо, именно потому, что списки утверждались Кировым, Кошкин попал на учебу в только что открывшийся Ленинградский машиностроительный институт, возникший на базе машиностроительных факультетов Политехнического и Технологического институтов и подчинявшийся непосредственно Наркомату тяжелой промышленности. Любопытно, что Михаил Кошкин был одним из нескольких сотен студентов ЛМСИ, которые провели в стенах этого вуза все время обучения. В 1934 году, когда Михаил Ильич уже получил распределение на бывший Путиловский завод, институт включили в состав Ленинградского индустриального института — воссозданного Политеха.

Студент-танкостроитель

Производственную практику студент военно-механического отделения Ленинградского машиностроительного института Михаил Кошкин проходил на Горьковском автозаводе, где как раз в это время начинали работу по созданию собственных танков. А на преддипломную практику попал в опытно-конструкторский машиностроительный отдел — ОКМО — ленинградского завода № 174 имени К.Е. Ворошилова, созданного на базе танкового производства завода «Большевик».

Уверенный в себе, отлично ладящий с людьми Кошкин пришелся по душе руководству ГАЗа, да и своих конструкторских кадров для танкового производства у завода явно не хватало. Неудивительно, что еще до того, как Михаил Ильич отправился на преддипломную практику, из Горького в канцелярию Наркомата тяжелой промышленности поступил персональный вызов на Кошкина. Но, судя по всему, сам он прекрасно понимал, что для самостоятельной конструкторской работы ему не хватает знаний, а получить их на ГАЗе будет попросту не у кого. И поэтому, когда комиссия по распределению сообщила о горьковском «заказе» на Кошкина, он решил добиваться назначения в ОКМО.

Чье слово может перевесить просьбу горьковчан, адресованную одному из самых пробивных наркомов — Серго Орджоникидзе? Кошкин нашел такого человека в лице того, кто однажды уже повернул его судьбу. С просьбой оставить его в Ленинграде Михаил Ильич обратился к Сергею Кирову. И тот уважил желание своего «крестника»: всесильный руководитель Ленинграда, которому оставалось всего несколько месяцев жизни, добился, чтобы Кошкина назначили туда, куда он сам просился. А через несколько месяцев, уже в 1935 году, Ленинградскому заводу опытного машиностроения № 185, на который пришел работать будущий создатель «тридцатьчетверки», присвоили имя погибшего Кирова.

Ленинградский выпускник

Именно здесь выпускник военно-механического отделения ЛМСИ Михаил Кошкин постигал азы конструирования танков. В числе его непосредственных руководителей были легендарные конструкторы танков — такие, как Семен Гинзбург и Николай Барыков. А то, что конструкторское бюро завода № 185 занималось преимущественно средними танками, предопределило и дальнейшее направление его собственных работ.

Первый опыт по созданию средних танков Михаил Кошкин, пришедший на должность конструктора, получил, когда КБ вело разработку танка Т-29. Работами по этому направлению руководил еще один легендарный советский танкостроитель — ведущий конструктор КБ профессор Николай Цейц. И хотя построенный в пяти экземплярах экспериментальный средний танк в серию так и не пошел, наработки по нему были использованы в следующем проекте — среднем танке Т-46-5, он же Т-111.

Основой для этой бронированной машины послужил легкий танк Т-46, который должен был прийти на смену хорошо зарекомендовавшему себя, но уже не способному противостоять противотанковой артиллерии легкому танку Т-26. Когда по опыту боев в Испании стало очевидно, что поле боя грядущей войны будет принадлежать средним танкам, КБ 185-го завода уже год как вело разработку собственной машины с противоснарядным бронированием. А самое главное — и это был принципиально важный аспект проекта! — без возможности движения только на колесах: Семен Гинзбург и большинство его подчиненных уже оценили бесперспективность идеи колесно-гусеничного танка. Конструкторы хорошо понимали: чисто гусеничная машина отличается гораздо большим запасом модернизации, ее можно оснастить гораздо более толстой броней, а ее конструкция отличается большей технологичностью и простотой.

Все эти идеи были заложены в конструкцию Т-46-5 с самого начала работы над ним, в которой участвовал и Михаил Кошкин. Но долго заниматься разработкой нового танка он не смог: в конце 1936 года его, успевшего всего за два года пройти путь от рядового конструктора до заместителя начальника КБ, перебросили на усиление конструкторского бюро Харьковского паровозостроительного завода — основного производителя колесно-гусеничных танков серии БТ. Именно здесь, в Харькове, его и ждал звездный час, тот самый взрыв, эхо которого слышно до сих пор.

Харьковский назначенец

…28 декабря 1936 года нарком тяжелой промышленности Серго Орджоникидзе подписал приказ, которым Михаил Ильич Кошкин назначался начальником танкового конструкторского бюро завода № 183 — бывшего Харьковского паровозостроительного завода имени Коминтерна. В самом КБ на новичка, приехавшего в город в первых числах января, смотрели с сомнением. Старый партийный аппаратчик, недавний выпускник вуза, человек, сумевший без потерь пережить аресты и следствие в отношении сразу нескольких своих начальников… Короче, в Харькове Кошкина приняли настороженно. Усугублялось положение и тем, что КБ всерьез лихорадило. Бывший руководитель Афанасий Фирсов, поплатившийся за ненадежность коробки передач нового танка БТ-7, отстранен от должности и работает простым конструктором. Само бюро фактически разделено напополам: пока одни инженеры разрабатывают новые танки, другие днюют и ночуют на производстве, чтобы довести до ума уже принятые на вооружение.

Немудрено, что в первую очередь Михаил Кошкин, которого инструктировал и вводил в курс дела сам Фирсов, решает заняться проблемами стоящих на конвейере БТ-7. И довольно скоро ему с помощью ведущего конструктора Александра Морозова и других коллег удается повысить надежность капризной коробки передач БТ. А вскоре находится решение и для проблемы прожорливости быстроходного танка. Под руководством Кошкина вместо отработанного и требующего много топлива бензинового двигателя на БТ-7 заводчане ставят разработанный здесь же «быстроходный дизель» БД-2. Именно он вскоре получит индекс В-2 и станет сердцем будущей «тридцатьчетверки». Его же будут устанавливать на последнюю модификацию быстроходных танков — БТ-7М.

Но ни модернизация уже стоящих на вооружении БТ-7, ни проектные работы по созданию очередной колесно-гусеничной модификации БТ-9 не были для Михаила Кошкина по-настоящему увлекательной работой. Прекрасно понимая, что будущее принадлежит танкам исключительно гусеничным, он искал возможность доказать свою точку зрения на деле. И такой шанс представился Михаилу Ильичу и его единомышленникам из КБ-24 осенью 1937 года. Именно в это время Автобронетанковое управление РККА дает харьковчанам задание на разработку нового танка БТ-20. Документ, который предусматривал создание легкого танка с противоснарядным бронированием, 45-миллиметровой пушкой и наклонной броней, был подписан 13 октября 1937 года. Фактически именно с этого дня можно отсчитывать судьбу танка Т-34.

Родитель легендарного танка

В документах второй половины 1930-х разработки каждого танкового КБ имели свой буквенный индекс. Первая буква — А — была закреплена за изделиями харьковского завода № 183. Поэтому и созданный в рамках работы над БТ-20 первый опытный образец легкого колесно-гусеничного танка именовался А-20. Одновременно началась и работа над «инициативным» проектом чисто гусеничной машины, которая в итоге получила сначала индекс А-20(Г), то есть «гусеничный», а позже — А-32.

В феврале 1939 года оба проекта — и заказанный А-20, и «контрабандный» А-32 — рассматривались на заседании Комитета обороны в Кремле. В том, что до обсуждения дошли два проекта, а не один, была большая заслуга была нового руководителя завода № 183, выходца с Кировского завода в Ленинграде Юрия Максарёва, приехавшего в Харьков в октябре 1938 года. Несмотря на сильнейшее давление военных, и прежде всего заместителя наркома обороны маршала Кулика, лично представлявшему проекты Михаилу Кошкину удалось настоять на том, чтобы заводу поручили изготовить опытные экземпляры обеих машин. Насколько известно, такое решение было принято только после того, как конструктора поддержал сам Сталин, к тому времени уже не так однозначно, как раньше, смотревший на перспективы колесно-гусеничных машин.

Танки-конкуренты прошли испытания во второй половине лета 1939 года и были по достоинству оценены государственной комиссией. Но отдать предпочтение тому или иному танку члены комиссии все-таки не решились. Судя по всему, причиной нерешительности стали не столько тактико-технические данные испытанных образцов (гусеничный танк явно доказал свои преимущества), сколько чисто политические мотивы. Ведь отдать предпочтение одному из вариантов значило вступить в конфликт либо с руководством РККА, либо с руководством ВКП(б), чего никому явно не хотелось. Так что все решили войсковые испытания, на которых военным явно пришелся больше по душе чисто гусеничный А-32.

Окончательное решение по поводу судьбы нового танка было принято в декабре 1939 года. 19 декабря Комитет обороны при Совнаркоме СССР принимает постановление № 443сс. Этот документ постановляет принять на вооружение РККА 11 новых образцов танков, бронеавтомобилей и тракторов. Первым пунктом в постановлении значится ленинградский танк КВ, вторым — танк Т-32 «гусеничный, с дизельмотором В-2, изготовленный заводом № 183 Наркомсредмаша». Тем же документом в конструкцию танка предписано было внести следующие изменения: «а) увеличить толщину основных броневых листов до 45 мм; б) улучшить обзорность из танка; в) установить на танк Т-32 следующее вооружение: 1) пушку Ф-32 76 мм, спаренную с пулеметом калибра 7,62 мм; 2) отдельный пулемет калибра 7,62 мм у радиста; 3) отдельный пулемет калибра 7,62 мм; 4) зенитный пулемет калибра 7,62 мм. Присвоить название указанному танку «Т-34».

Довоенные танки производства завода № 183. Слева направо: А-8 (БТ-7М), А-20, Т-34 образца 1940 г. с пушкой Л-11, Т-34 образца 1941 г. с пушкой Ф-34
А третьим пунктом шел «танк БТ — с дизельным мотором В-2, изготовленный заводом № 183 Наркомсредмаша». Более того, судьба этого танка — первого созданного заводским КБ под руководством Михаила Кошкина! — ставилась в прямую зависимость от производства Т-34. Потому что в том же постановлении заводу № 183 было поручено: «а) организовать производство танков Т-34 на Харьковском заводе № 183 им. Коминтерна; б) изготовить 2 опытных образца танков Т-34 к 15 января 1940 года и установочную партию в количестве 10 штук — к 15 сентября 1940 года; в) выпустить в 1940 году не менее 200 танков Т-34; г) довести мощность завода № 183 по выпуску танков Т-34 на 1 января 1941 года до 1600 штук; д) впредь до полного освоения серийного выпуска танков Т-34 выпускать с 1 декабря 1939 года танк БТ с установкой на нем дизельмотора В-2; е) изготовить на заводе № 183 в 1940 году не менее 1000 танков БТ с дизельмотором В-2; ж) в 1942 году снять с производства танк БТ с дизельмотором В-2, заменив его полностью Т-34…».

Бессмертный конструктор

Два опытных образца танка Т-34 потребовались для проведения войсковых испытаний. И пусть не к середине января, но к 10 февраля танки были готовы и переданы военным, которые подтвердили: новинки вполне оправдывают возложенные на них надежды. А еще через месяц эти же две машины своим ходом отправились из Харькова в Москву для участия в демонстрации образцов новой техники, принятых на вооружение тем самым знаменитым постановлением.

Этот перегон, во время которого Михаил Кошкин сам провел немало времени за рычагами новинок, давно стал легендой. Такой же, как и слова Сталина, который якобы после демонстрации Т-34 в Кремле назвал его то ли «первой ласточкой», то ли просто «ласточкой»… А вот что точно не было легендой, так это тяжелейшая пневмония, с которой Кошкин вернулся назад в Харьков из этого пробега. Она-то и свела создателя «тридцатьчетверки» в могилу. Не спасла ни срочная операция по удалению легкого, которую провели приехавшие из Москвы хирурги, ни интенсивное лечение: 26 сентября 1940 года Михаила Ильича Кошкина не стало.

На похоронах за гробом главного конструктора КБ завода № 183 шел, как вспоминали потом очевидцы, весь коллектив. За четыре года Кошкина успели полюбить все: и непосредственные подчиненные, и мастера, и простые рабочие. И никто в тот день еще не знал, что хоронят не просто конструктора танка — хоронят человека, создавшего самую знаменитую машину Второй мировой войны.

Через неполный год Т-34 приняли боевое крещение, а через пять лет стали главным символом победы в Великой Отечественной войне. И навсегда обессмертили имя своего создателя, которое, правда, далеко не сразу стало широко известно. Сталинскую премию за создание Т-34 Михаилу Кошкину присудили посмертно только в 1942 году. А спустя полвека после смерти, в 1990-м, наградили высшей трудовой наградой — присвоили звание Героя Социалистического Труда.

Т-34 в Берлине, май 1945 г. Машина поздних выпусков 1944 года
К этому времени в Харькове не осталось даже могилы знаменитого конструктора. Немцы во время оккупации уничтожили ее — видимо, совершенно осознанно: не будучи в силах отомстить самому Кошкину, они уничтожали память о нем. Но «тридцатьчетверки» отомстили за своего создателя и обессмертили его имя. Ведь именно этот танк-победитель чаще любого другого встречается на постаментах множества памятников героям Великой Отечественной войны. И каждый из них — памятник не только павшим героям, но и человеку, создавшему танк-легенду, самый массовый и самый знаменитый в истории мирового танкостроения.

Сергей Антонов
«Русская планета», 25 июля 2015

---

Из комментариев:

Юрий пишет: — Добрый день! В очередной раз могу призвать автора детальней и внимательнее готовить статьи… какие сегодня замечания…

1. «Несмотря на сильнейшее давление военных, и прежде всего заместителя наркома обороны маршала Кулика, лично представлявшему проекты Михаилу Кошкину удалось настоять на том, чтобы заводу поручили изготовить опытные экземпляры обеих машин» — тут речь идет о событиях 1939 г., Григорий Иванович Кулик стал маршалом только 7 мая 1940 г. уже после финской войны, когда Т-34 уже пошел в серийное производство.

2. «К этому времени в Харькове не осталось даже могилы знаменитого конструктора. Немцы во время оккупации уничтожили ее — видимо, совершенно осознанно: не будучи в силах отомстить самому Кошкину» — Я огорчу автора — могилы Михаила Ильича Кошкина не существовало вообще никогда. После смерти он был кремирован. В самом начале войны (а не в период оккупации) в колумбарий попала бомба и прах был утрачен. Позднее родилась легенда, что колумбарий разбомбили по личному приказу Гитлера . Во-первых, немцы еще не оценили на тот момент в полной мере, что такое Т-34, во-вторых у Гитлера или его подчиненных разве мало забот было, чтобы искать специально захоронение Кошкина. И, в третьих, немцы ночью бомбили сооружения расположенного рядом авиазавода и видимо случайно поразили колумбарий.

yarodom.livejournal.com

Звезда и смерть Михаила Кошкина: spetsialny

3 декабря 1898 года родился Михаил Ильич Кошкин.

Михаил Ильич Кошкин родился 3 декабря (21 ноября по старому стилю) 1898 года в деревне Брынчаги Угличского уезда Ярославской губернии (ныне Переславский район Ярославской области). Семья рабочего Кошкина была многодетной и бедной. В 1905 году отец, тяжело трудясь на лесоразработках, надорвался и умер. Мать вынуждена была батрачить. Михаил с братом Сергеем учились в церковно-приходской школе, в свободное время пасли свиней, чтобы хоть немного заработать на жизнь.

Дочь М. Кошкина Елизавета Михайловна через много лет рассказывала: «Миша, как старший, чтобы помочь матери, ушел на заработки в Москву, пешком с торбой сухарей за плечами и лаптями наперевес, как тот Ломоносов. Он направлялся к какому-то родственнику матери, она дала ему записку с адресом. Но буквально в первый день, не дойдя до места, он наткнулся на драку, несколько сильных мальчишек избивали одного слабого. Он вмешался, выручил того, кто слабее, но в драке потерял записку. Он остался один без денег и знакомых, но тут его подобрал рабочий Московской кондитерской фабрики. Этот мастер и его жена выходили моего отца и устроили на фабрику». На фабрике подросток проявил усердие и склонность к обучению, быстро прошел путь от подсобника до мастера цеха.

В 1917 году, уже в период руководства страной Временного правительства, незадолго до октябрьских событий, Кошкин был призван на службу в армию. После Октябрьской революции вступил в ряды 58-го пехотного полка Красной армии и был отправлен на Западный фронт, получил ранение, лечился в Москве, где и был демобилизован.

15 апреля 1918 года Михаил добровольно поступил в Московский железнодорожный отряд Красной армии, в составе которого воевал под Царицыном. В следующем году был переведен в 3-й железнодорожный батальон на должность заместителя командира военного подразделения по политическому руководству, участвовал во взятии Архангельска, в боях против английских интервентов.

После окончания Гражданской войны политрук Кошкин был направлен в Коммунистический университет имени Свердлова, где проучился с 1921 по 1924 годы. В годы учебы Кошкин сблизился с известным военачальником РККА Михаилом Тухачевским, известно также о его контактах с советскими государственными деятелями Кировым и Орджоникидзе.

После окончания Коммунистического университета Кошкин был направлен в Вятку (ныне Киров) на кондитерскую фабрику, где вскоре вышел в директора, сделав фабрику одним из самых прибыльных и процветающих предприятий в городе. Сохранился фрагмент протокола заседания комитета фабрики, где рассматривается просьба коллектива задержать М. Кошкина на должности директора, дабы он подготовил достойного преемника.

В Вятке Кошкин повстречался со своей будущей женой. Дочь Елизавета о том периоде рассказывала: «Я родилась в Вятке, в келье Трифонового монастыря, где мы и жили. Там же отец организовал курсы ликбеза, учился сам и учил других. Он окончил всего лишь два класса церковно-приходской школы и всю жизнь писал с ошибками, но был при этом человеком знания. Кстати, на эти же курсы он отправил мою няньку, а потом способствовал ее поступлению в медицинский институт. Он всегда заботился о людях. Еще один яркий пример: будучи начальником фабрики в день выдачи зарплаты он собирал у себя в кабинете жен своих сотрудников с детьми. Детей угощал конфетами, а зарплату выдавал на руки женам, чтобы вятские мужики не пропили все деньги».
Во второй половине 20-х годов Кошкин преуспел и как партийный функционер, пройдя путь от заведующего агитационно-пропагандистским отделом райкома до губернского комитета партии. В 1929 году Кошкина по требованию Кирова в счет «партийной тысячи» направили учиться в Ленинградский политехнический институт на кафедру «Автомобили и тракторы».

Эта кафедра выпустила много квалифицированных специалистов для будущего танкостроения: помимо М. И. Кошкина, конструктора Т-34, были выпущены С. П. Изотов, конструктор газотурбинного двигателя танка Т-80, а также Н. Ф. Шашмурин, создатель танков ИС-2, ИС-7, Пт-76, БТР-50 п.

Практика М. Кошкина проходила на известном Горьковском автозаводе, а во время преддипломной подготовки Кошкина направили в конструкторский отдел Ленинградского завода № 185, где впервые доверили заниматься проектировкой экспериментальных танковых образцов. В документальной повести «Сотворение брони» Я. Резник писал: «Не раз, указывая на Кошкина, Сергей Миронович (Киров — автор) советовал: нагружайте его хорошенько, не бойтесь поручать сложную работу. Удивительно башковитый и цельный мужик. Этому по плечу большие дела, этот себя покажет». На этом заводе Кошкин остался и после окончания института в 1934 году, заняв должность заместителя начальника конструкторского бюро. Под его началом были созданы танки Т-46-5 и Т-29.
В 1936 году Михаил Кошкин был назначен начальником конструкторского бюро завода № 183 в Харькове. В момент прибытия нового начальника КБ на заводе в производстве уже были танки БТ-5 и БТ-7 и имелись собственные разработки танков Т-12 и Т-24. Кошкин влился в коллектив, быстро заслужив уважение сотрудников своим трудолюбием и принципиальностью. За год работы М. Кошкин вместе с помощниками Н. Кучеренко и А. Морозовым осуществили модернизацию танка БТ-7, установив на нем двигатель В-2, тем самым был создан первый в мире танк с дизельным двигателем.

В сентябре 1937 года Автобронетанковое управление РККА поставило задачу разработать новый маневренный колесно-гусеничный танк. В кратчайшие сроки под руководством Кошкина КБ разработало новый танк А-20. В процессе долгих конструкторских дискуссий от колесного хода, который плохо проявил себя в бою, полностью отказались, сделав боевую машину чисто гусеничной. Так появился новый танк, получивший индекс А-32.

На рассмотрение И. Сталину тогда было представлено два проекта. Глава государства незамедлительно велел изготовить оба и сравнить их по результатам испытаний. В 1939 году экспериментальные образцы танков А-20 и А-32 были готовы для испытаний.
«Когда он работал над своей “тридцатьчетверкой”, то дневал и ночевал на заводе — все его силы, мысли, время были поглощены новым танком, — писала Е. Кошкина. — Мы, дочери, редко видели его дома. Просыпаемся — папы уже нет, засыпаем — он еще не пришел. А когда выдавался свободный вечерок и отец принимался лепить пельмени, он непременно брал меня в помощницы. А маме, пытавшейся нам помочь, говорил: «Не надо, Верочка, мы уж с Лизой сами как-нибудь. Все будет в полном порядке». Исключительно нетребовательный в быту, в отношении к собственным нуждам, он был напорист, принципиален и требователен в работе. Не терпел разгильдяйства, халатности. Это был человек одержимый. Он ничего не делал вполсердца, вполсилы».

В середине – конце лета 1939 года в Харькове проходили испытания новые образцы танков. Был принято заключение комиссии, что «по прочности и надёжности опытные танки А-20 и А-32 выше всех выпускаемых ранее…» Но предпочтения ни одному из танков отдано не было, хотя и было замечено что они «выполнены хорошо и пригодны для эксплуатации в войсках».

Вопрос о типе ходовой части оставался открытым. Именно М. И. Кошкину пришлось убеждать руководство армии и страны, что танк на гусеничном ходу обладает дополнительными резервами для увеличения толщины брони, повышения боевой массы не в ущерб скорости и маневренности. В то же время у колесно-гусеничного танка такого запаса нет, а на снегу или пашне он без гусениц сразу же застрянет. А ведь у Кошкина хватало серьезных и влиятельных оппонентов из числа сторонников комбинированной ходовой части.

Чтобы окончательно доказать правоту Кошкина, зимой 1939-1940 годов на заводе построили два опытных танка А-34, у которых гусеничный ход с пятью опорными катками позволил увеличить по сравнению с А-20 и А-32 боевую массу примерно на 10 тонн, и поднять толщину брони с 20 до 40-45 мм. Это были первые прототипы будущего Т-34.

Еще одной заслугой М.И. Кошкина стал безошибочный выбор типа двигателя. Харьковские конструкторы К.Ф. Челпан, И.Я. Трашутин, Я.Е. Викман, И.С. Бер и их товарищи спроектировали новый дизельный двигатель В-2 мощностью 400-500 л.с. Первые образцы нового мотора установили на танки БТ-7 взамен бензинового авиационного М-17. Но узлы трансмиссии БТ, рассчитанные на меньшие нагрузки, не выдерживали и выходили из строя. Ресурс первых В-2, которые завод еще не научился изготавливать, тоже оставлял желать лучшего. Кстати, поломки БТ-7 с В-2 стали одной из причин отстранения от должности и уголовного преследования А.О. Фирсова. Отстаивая необходимость использования именно дизеля В-2, М.И. Кошкин тоже шел на риск.

На 17 марта 1940 года был назначен показ в Кремле высшим руководителям страны новых образцов танковой техники. Изготовление двух прототипов Т-34 только-только завершилось, танки уже ездили своим ходом, у них работали все механизмы. Но спидометры машин только-только отсчитывали первые сотни километров пробега. По действовавшим тогда нормативам пробег допущенных к показу и испытаниям танков должен был составлять более двух тысяч километров. Чтобы успеть произвести обкатку и намотать необходимый пробег, Михаил Ильич Кошкин принял решение перегнать опытные машины из Харькова в Москву своим ходом. Это было рискованное решение: сами танки являлись секретным изделием, которое никак нельзя было показывать населению. Один факт выезда на дороги общего пользования, правоохранительные органы могли расценить, как разглашение государственной тайны. На тысячекилометровом пути не обкатанная, толком незнакомая механикам-водителям и ремонтникам техника могла встать из-за любых поломок, попасть в аварию. К тому же начало марта – это еще зима. Но в то же время пробег предоставлял уникальный шанс опробовать новые машины в экстремальных условиях, проверить правильность выбранных технических решений, выявить достоинства и недостатки узлов и агрегатов танка.

Кошкин лично взял на себя огромную ответственность за этот пробег. В ночь с 5 на 6 марта 1940 года из Харькова вышла колонна – два закамуфлированных танка в сопровождении тягачей «Ворошиловец», один из которых был загружен горючим, инструментами и запчастями, а на втором стоял пассажирский кузов наподобие «кунга» для отдыха участников. Часть пути Кошкин сам вел новые танки, садясь за их рычаги попеременно с заводскими механиками-водителями. Маршрут для секретности пролегал вне дорог по заснеженным лесам, полям и пересеченной местности Харьковской, Белгородской, Тульской и Московской областей. На бездорожье, зимой агрегаты работали на пределе, пришлось устранять немало мелких поломок, производить необходимые регулировки.

Но до Москвы будущие Т-34 все же дошли 12 марта, а 17 числа их перегнали с танкоремонтного завода в Кремль. За время пробега М.И. Кошкин простудился. На показе он сильно кашлял, на что обратили внимание даже члены правительства. Однако сам показ стал триумфом новинки. Два танка, ведомые испытателями Н.Носиком и В.Дюкановым, разъехались по Ивановской площади Кремля – один к Троицким, другой к Боровицким воротам. Не доезжая ворот, они эффектно развернулись и понеслись навстречу друг другу, высекая искры из брусчатки, остановились, развернулись, сделали несколько кругов на высокой скорости, затормозили на прежнем месте. И.В. Сталину понравилась изящная быстрая машина. Его слова разные источники передают по-разному. Одни очевидцы утверждают, что Иосиф Виссарионович сказал: «Это будет ласточка в танковых войсках», по словам других, фраза звучала иначе: «Это первая ласточка танковых войск».

В апреле, возвращаясь в Харьков своим ходом, один из танков упал в воду. Кошкин лично участвовал в спасении машины и опять сильно простудился. Однако, невзирая на болезнь и госпитализацию, лично участвовал в окончательной доработке конструкции и налаживании серийного производства танка. Недуг стремительно прогрессировал, пришлось удалить отказавшее легкое. Однако усилия врачей оказались тщетными — 26 сентября 1940 года М. И. Кошкин скончался.
Работы над освоением танка Т-34 продолжал товарищ Кошкина новый Главный конструктор А.А. Морозов.

В 1942 году М.И. Кошкин, А.А. Морозов и Н.А. Кучеренко за создание Т-34 стали лауреатами Сталинской премии, для Михаила Ильича она оказалась посмертной. К счастью, он успел дать «34-ке» жизнь.

ИСТОЧНИК

spetsialny.livejournal.com

Гений из кондитерской. Конструктор Т-34 не дожил до триумфа своего детища

3 декабря 1898 года родился Михаил Кошкин, создавший лучший танк Второй мировой войны.

Михаил Кошкин

У этого человека была удивительная судьба. В юности он и не помышлял о том, что впоследствии стало главным делом его жизни. Кошкин прожил недолго, успев построить всего один танк, которому отдал все силы и саму жизнь. Его могила не сохранилась, а имя никогда не гремело по всему миру.

Зато весь мир знает его танк. Т-34 — лучший танк Второй мировой войны, танк, название которого неотделимо от слова «Победа».

Советский средний танк Т-34 (выпуск 1941 года).

Сладкая жизнь

Михаил Ильич Кошкин родился 3 декабря 1898 года в крестьянской семье в селе Брынчаги Угличского уезда Ярославской губернии. Земли у семьи было немного, и отец Михаила, Илья Кошкин, занимался промыслами. Мише не было и семи, когда в 1905 году умер отец, надорвавшись на лесозаготовках. Мать осталась с тремя малолетними детьми на руках, и Михаилу пришлось помогать ей зарабатывать на кусок хлеба.

В четырнадцать лет Миша Кошкин уехал на заработки в Москву, став подмастерьем в карамельном цехе кондитерской фабрики, ныне известной как «Красный Октябрь».

«Сладкая жизнь» закончилась с началом Первой мировой войны, которая продолжилась гражданской. Бывший рядовой 58-го пехотного полка примкнул к красным, в рядах Красной Армии воевал под Царицыном, под Архангельском, сражался с армией Врангеля.

Смелого, инициативного и решительного бойца сделали политработником. После нескольких ранений и перенесённого тифа отправили в Москву, в Коммунистический университет имени Свердлова. В Кошкине рассмотрели перспективного руководителя.

В 1924 году выпускнику университета Кошкину поручили руководство… кондитерской фабрикой в Вятке. Там он проработал до 1929 года на различных постах, женился.

Казалось бы, как в судьбе этого человека могли появиться танки?

Михаил Кошкин (справа) в Крыму. Начало 1930-х годов.

Родине нужны танки!

Надо заметить, что до 1929 года в Советском Союзе танковая промышленность являла собой весьма жалкое зрелище. Вернее сказать, её просто не было. Трофейные машины, доставшиеся от Белой армии, незначительное собственное производство, отстававшее от лучших мировых образцов на целую вечность…

В 1929 году правительство страны постановляет — ситуацию надо менять кардинальным образом. Без современных танков обеспечить безопасность страны нельзя.

Кадры, как известно, решают всё. А при отсутствии таковых их нужно готовить. И партийного работника Михаила Кошкина, которому к тому времени уже за 30, отправляют в Ленинградский политехнический институт для обучения на кафедре «Автомобили и тракторы».

Сложно осваивать новое дело практически с нуля, но у Кошкина упрямства и целеустремлённости хватило бы на двоих.

Теория без практики мертва, и ещё студентом Кошкин работает в конструкторском бюро Ленинградского Кировского завода, изучая модели иностранных танков, закупленные за рубежом. Он вместе с коллегами не только ищет пути совершенствования имеющейся техники, но и вынашивает идеи принципиально нового танка.

После окончания вуза Михаил Кошкин больше двух лет работает в Ленинграде, и его способности начинают раскрываться. Он стремительно проходит путь от рядового конструктора до заместителя начальника КБ. Кошкин участвовал в создании танка Т-29 и опытной модели среднего танка Т-111, за что был удостоен ордена Красной Звезды.

Кошкин и другие

В декабре 1936 года в жизни Михаила Кошкина случился новый крутой поворот — его отправляют в Харьков в качестве начальника танкового КБ завода № 183.

Жена Кошкина уезжать из Ленинграда не хотела, но последовала за мужем.

Назначение Кошкина на должность произошло при достаточно трагических обстоятельствах — прежний глава КБ Афанасий Фирсов и ещё ряд конструкторов попали под дело о вредительстве после того, как выпускаемые заводом танки БТ-7 стали массово выходить из строя.

Фирсов успел передать дела Кошкину, и потом это обстоятельство станет поводом для очернения имени конструктора. Мол, Т-34 разработал именно Фирсов, а не Кошкин, который-де был «карьеристом и бездарностью».

Михаилу Кошкину действительно приходилось нелегко. Кадровый состав КБ был слаб, а приходилось заниматься не только перспективными разработками, но и текущим серийным производством. Тем не менее под руководством Кошкина была проведена модернизация танка БТ-7, который был оснащён новым двигателем.

Осенью 1937 года Автобронетанковое управление РККА выдаёт задание Харьковскому заводу на разработку нового колёсно-гусеничного танка. И вот здесь снова возникает конспирология: на заводе, помимо Кошкина, в этот момент работает Адольф Дик. По одной из версий, именно он разработал проект танка под названием А-20, который отвечал требованиям технического задания. Но проект был готов позже запланированных сроков, после чего Дик получил то же обвинение, что и Фирсов, и оказался в тюрьме. Правда, Адольф Яковлевич пережил и Фирсова, и Кошкина, дожив до 1978 года.

Гусеничный проект

Безусловно, Кошкин опирался и на работы Фирсова, и на работы Дика. Как, собственно, и на весь мировой опыт танкостроения. Однако у него было своё видение танка будущего.

После ареста Дика на начальника КБ Кошкина легла дополнительная ответственность. Он понимал, что ошибки ему никто не простит. Но колёсно-гусеничный А-20 конструктора не устраивал. На его взгляд, стремление к колёсной технике, отлично показывающей себя на шоссе, не слишком оправданно в условиях реальной войны.

Те же скоростные БТ-7, прекрасно летавшие через овраги, но обладавшие только противопульной бронёй, немцы ехидно называли «быстроходными самоварами».

Нужна была машина скоростная, с высокой проходимостью, выдерживающая огонь артиллерии и сама обладающая значительной ударной мощью.

Михаил Кошкин наряду с колёсно-гусеничной моделью А-20 разрабатывает гусеничную модель А-32. Вместе с Кошкиным работают его единомышленники, которые впоследствии продолжат его дело — Александр Морозов, Николай Кучеренко и конструктор двигателей Юрий Максарев.

На Высшем военном Совете в Москве, где были представлены проекты и колёсно-гусеничного А-20, и гусеничного А-32, военные откровенно не в восторге от «самодеятельности» конструкторов. Но в разгар полемики вмешался Сталин — пусть Харьковский завод построит и испытает обе модели. Идеи Кошкина получили право на жизнь.

Конструктор торопился, подгоняя других. Он видел — большая война уже на пороге, танк нужен как можно быстрее. Первые образцы танков были готовы и поступили на испытания осенью 1939 года, когда Вторая мировая уже началась. Эксперты признали: и А-20, и А-32 лучше всех моделей, ранее выпускавшихся в СССР. Но окончательного решения принято не было.

Образцы испытывали и в реальных условиях — во время советско-финской войны 1939–1940 годов. И вот здесь гусеничный вариант Кошкина явно вырвался вперёд.

С учётом замечаний танк доработали — нарастили броню до 45 мм, поставили 76-миллиметровую пушку.

Довоенные танки производства завода № 183. Слева направо: БТ-7, А-20, Т-34-76 с пушкой Л-11, Т-34-76 с пушкой Ф-34

Танкопробег

Два опытных образца гусеничного танка, получившего официальное название Т-34, были готовы в начале 1940 года. Михаил Кошкин безвылазно пропадал в цехах и на испытаниях. Нужно было как можно скорее добиться начала серийного производства Т-34.

Окружающие удивлялись фанатизму Кошкина — у него дома жена, дочки, а он только о танке думает. А конструктор, боровшийся за каждый день, каждый час, сам того не зная, уже вёл войну с фашистами. Не прояви он упорства, рвения, самоотдачи, кто знает, как повернулась бы судьба нашей Родины?

Войсковые испытания танка начались в феврале 1940 года. Но для того, чтобы танк отправили в серийное производство, опытные образцы должны пройти определённое количество километров.

Михаил Кошкин принимает решение — Т-34 наберут эти километры, отправившись из Харькова в Москву своим ходом.

В истории отечественного танкостроения этот пробег стал легендой. Накануне Кошкин сильно простудился, а танк — это не лучшее место для больного человека, тем более, в условиях зимы. Но отговорить его было невозможно — два танка просёлками и лесом отправились в столицу.

Военные говорили: не дойдут, сломаются, придётся гордому Кошкину везти своё детище по железной дороге. 17 марта 1940 года оба танка Т-34 своим ходом прибыли в Москву, в Кремле представ перед глазами высшего советского руководства. Восхищённый Сталин назвал Т-34 «первой ласточкой наших бронетанковых сил».

Кажется, всё, Т-34 получил признание, можно и заняться собственным здоровьем. Тем более что ему это настоятельно посоветовали в Кремле — кашель Кошкина звучал просто ужасно.

Однако для серийного производства опытным моделям Т-34 не хватает ещё 3000 километров пробега. И больной конструктор снова лезет в машину, возглавляя колонну, идущую в Харьков.

Скажите, способен на это карьерист, укравший и присвоивший чужие проекты, как говорят о Михаиле Кошкине недоброжелатели?

Личный враг Гитлера

Под Орлом один из танков съезжает в озеро, и конструктор помогает его вытаскивать, стоя в ледяной воде.

Михаил Кошкин выполнил все требования, отделявшие Т-34 от серийного производства, и добился официального решения о запуске танка в «серию». Но по прибытии в Харьков он оказался в больнице — врачи диагностировали у него пневмонию.

Возможно, болезнь отступила бы, но недолеченный Кошкин сбегал на завод, руководя доработкой танка и началом серийного производства.

В итоге болезнь обострилась настолько, что спасать конструктора прибыли медики из Москвы. Ему пришлось удалить лёгкое, после чего Кошкина отправили на реабилитационный курс в санаторий. Но было уже поздно — 26 сентября 1940 года Михаила Ильича Кошкина не стало.

Провожать 41-летнего конструктора в последний путь вышел весь завод.

Но он успел запустить Т-34 в серийное производство. Пройдёт меньше года, и немецкие танкисты в ужасе будут сообщать о невиданном русском танке, сеющем панику в их рядах.

Согласно легенде, конструктора танка Т-34 Адольф Гитлер объявил своим личным врагом посмертно. Могила конструктора не сохранилась — она была уничтожена гитлеровцами во время оккупации Харькова, причём есть основания считать, что намеренно. Впрочем, спасти их это уже не могло. Михаил Кошкин выиграл свой бой.

Главная награда

Скептики любят сравнивать технические характеристики Т-34 с другими танками Второй мировой войны, доказывая, что детище Михаила Кошкина уступало многим из них. Но вот что сказал профессор Оксфордского университета Норман Дейвис, автор книги «Европа в войне. 1939–1945. Без простой победы»: «Кто в 1939 году мог подумать, что лучший танк Второй мировой будет производиться в СССР? Т-34 был лучшим танком не потому, что он был самым мощным или тяжёлым, немецкие танки в этом смысле его опережали. Но он был очень эффективным для той войны и позволял решать тактические задачи. Маневренные советские Т-34 «охотились стаями», как волки, что не давало шансов неповоротливым немецким «Тиграм». Американские и британские танки были не столь успешны в противостоянии немецкой технике».

10 апреля 1942 года конструктору Михаилу Кошкину посмертно была присуждена Сталинская премия за разработку танка Т-34. Полвека спустя, в 1990 году, первый и последний президент СССР Михаил Горбачёв присвоил Михаилу Кошкину звание Героя Социалистического Труда.

Но лучшей наградой для Кошкина стала Победа. Победа, символом которой стал его Т-34.

aloban75.livejournal.com

Герой Социалистического Труда Михаил Кошкин. Биография, достижения, основные события и интересные факты

В небогатой семье Кошкиных, живущих в Ярославской губернии, в 1898 году 3 декабря появился на свет сын Михаил. Мальчик рано остался без отца и уже с одиннадцати лет стал работать на Московской кондитерской фабрике. Во время Гражданской войны 1917 года ушел на фронт. После полученного ранения в этом же году, в августе, демобилизовался. Пройдя курс восстановительного лечения, вернулся на военную службу добровольцем. Принял участие в боях под Царицыным (1919), в сражениях с Врангелем. Успел за этот промежуток времени переболеть тифом Михаил Кошкин. Биография инженера-конструктора будет рассмотрена в данной статье.

Первые шаги навстречу мечте

ХХ век славился массовым увлечением людей различной техникой. Люди научились управлять техникой, сконструированной из железа и работающей при помощи мотора. Человек был покорен мощностью этих машин и приходил в восторг от возможностей собственного мозга. Почти каждый из советских инженеров того времени мечтал покорить землю и небо. Рвение инженеров сослужило большую пользу останавливающейся империи. Набирающая силы Страна Советов ставила перед собой задачи, в которых машины должны были работать на полях, перевозить грузы и людей, защищать границы. В техническое развитие того времени вкладывали все: деньги, труд, идеи, жизни людей. Перед теми, кто конструировал технику (танки, машины, самолеты), приклонялись, их боготворили.

Кошкина направили обучаться в Московский Коммунистический университет сразу же после окончания военной службы в 1921 году. В 1924 году, окончив обучение, он был назначен на должность директора кондитерской фабрики города Вятка. В 1927 году Кошкин Михаил вступает в Вятский Губернский комитет партии, где становится заведующим отдела агитации и пропаганды. В 1929 году он оказался в числе рабочих, котрых набрали в вузы для подготовки замены (партийными кадрами) старым специалистам (интеллигенция).

В Ленинградском политехническом институте Михаил Кошкин обучался на кафедре «Автомобили и тракторы». В 1934 году, став дипломированным специалистом, по направлению отправился работать конструктором на завод опытного машиностроения №185 города Ленинград. В Комитете Безопасности являлся одним из проектировщиков Т-29-5, Т-46-5. Всего лишь год ему понадобился для того, чтобы стать замом генерального конструктора. А в 1936 году Кошкин Михаил Ильич получил орден Красной Звезды.

Нелегкий путь руководителя

В 1936 году 18 декабря нарком Григорий Константинович Орджоникидзе издает приказ о назначении на должность начальника ТКБ завода № 183 Кошкина Михаила Ильича. В это время в комитете безопасности была непростая кадровая ситуация. С пометкой «за вредительство» был взят под стражу его предшественник Афанасий Осипович Фирсов, велись допросы конструкторов.

Лето 1937 года принесло изменения в комитете безопасности, сотрудникам пришлось поделить между собой обязанности и разбиться на два лагеря: сотрудники первого выполняли опытно-конструкторские работы, второго – занимались серийным производством техники.

Проект танка БТ-9 стал первым проектом, которым занимался Кошкин, но из-за наличия ошибок в конструкции и несоответствия требованиям заданий его отклонили. Рабоче-крестьянская Красная армия автобронетанкового управления сделала заказ заводу № 183 создать новый танк БТ-20.

На заводе, ввиду слабости комитета безопасности предприятия, создали отдельное от него конструкторское бюро, руководителем которого назначили Адольфа Дика — адъютанта Военной академии механизации и моторизации рабоче-крестьянской Красной армии. В его составе были некоторые инженеры конструкторского бюро завода и выпускники этой академии. Работа над разработкой проходила в тяжелых условиях: аресты, происходящие на заводе, так и не прекращались.

Кошкин Михаил Ильич, биография которого представлена вашему вниманию в статье, несмотря на творящийся вокруг хаос вместе с инженерами, работавшими при Фирсове, вел работу над чертежами, которые должны были стать основой для разработки нового танка.

С задержкой почти на два месяца конструкторское бюро под началом Дика разработало проект БТ-20. Из-за не выполненной в срок работы на руководителя комитета безопасности была написана анонимка, повлекшая за собой арест Дика с последующим его осуждением сроком на двадцать лет. Хотя Адольф Дик мало времени занимался вопросом подвижности машины, его вклад в разработку Т-34 был немалым (установка ходовой части, еще один опорный каток).

Пан или пропал

Для опытов были созданы пара танков Т-34, и 10 февраля в 1940 году они были отправлены на испытания. В 1940 году в марте месяце Михаил Ильич едет из Харькова до Москвы, танки добираются самостоятельно, несмотря на погодные условия и состояние техники (сильно износились после испытаний). Правительственные представители ознакомились с танками 17 марта этого же года. После испытаний в Подмосковье было решено немедленно начинать их производство.

Великолепный конструктор без высшего образования Морозов Александр в технических вопросах стал правой рукой М. Кошкина. Также в процессе участвовал конструктор Кучеренко Николай, бывший зам. Фирсова. Они вместе с семьями могли погулять в выходной в парке Горького, ходили на футбол всем составом комитета безопасности. Но работать могли 18 часов без отдыха. Кошкин пришел на завод посторонним человеком, но сумел под своим началом объединить разных людей, делающих общее дело.

Название для своего детища он придумал давно, главную роль сыграла в 1934 году его встреча с Кировым, именно тогда начались первые шаги к созданию танка его мечты, поэтому Т-34.

Невосполнимая утрата

За этот успех М. Кошкину пришлось заплатить дорого. Совокупность ряда причин спровоцировала пневмонию. Несмотря на это, он продолжал руководить работой до тех пор, пока болезнь не обострилась. Это привело к удалению одного из легких. Кошкин Михаил Ильич умер в 1940 году 26 сентября во время прохождения реабилитационного курса в санатории под Харьковом.

К большому сожалению, не удалось сохранить могилу этого великого конструктора. Так как в 1941 году Гитлер объявил Кошкина лично своим врагом. Немецкие летчики получили задание уничтожить его могилу — атаковали кладбище.

Михаил Ильич Кошкин, краткая биография которого рассказана в статье, умер, но созданные по его задумке танки всю войну были незаменимыми помощниками.

Забвение

Ворошилов просил дать танку имя вождя, но Кошкин согласился. Возможно, это сыграло одну из важных ролей в судьбе танка и ее создателя.

В 1982 году стало известно, что Михаил Кошкин за свои заслуги не получил ни одной награды. Все остальные участники создания Т-34 носили звание Герой Советского Союза. На протяжении 50 лет умалчивали о его подвиге. Михаил Кошкин единственный настаивал на том, что колесно-гусеничный танк нужно оставить в прошлом. Он заплатил своей жизнью за своевременное начало создание танков Т-34. Именно это позволило к 22 июня 1945 года выпустить 1225 танков Т-34, что помогло сократить человеческие потери в боях.

Жители Переславля не подозревали, что их земляк М. И. Кошкин — тот самый создатель танка победы Т-34. В 1982 году было написано ходатайство о присвоении звания Героя Советского Союза М.И. Кошкину, которое не получило одобрения (так как не приурочено к круглой дате). Переславцы сделали вывод, что имя создателя Т-34 не случайно вычеркнуто с исторических страниц.

Награда, нашедшая героя

Ветеранов войны и труда отказ не остановил. Они выразили свое несогласие с принятым решением и просили в виде подарка нынешнему поколению присвоить Кошкину посмертно заслуженное им звание Героя Советского Союза дважды, приурочив это событие к 45-й годовщине Великой Победы. Письмо было адресовано президенту СССР в 1990 году. Кошкин Михаил Ильич, основные даты из жизни которого вам уже известны, президентским указом СССР 9 мая 1990 года посмертно был удостоен звания Героя Социалистического Труда.

Полученные награды

Кошкин М.И., история жизни которого может служить ярким примером для многих поколений, был удостоен следующих наград:

1. Орден Красной Звезды.
2. Сталинская премия (посмертно).
3. Герой Социалистического Труда (посмертно).
4. Орден Ленина.

Кошкин глазами своих детей

Кошкин был женат. Его жена Вера Кошкина (в девичестве Шибыкина) родила ему трех дочерей: Елизавету, Тамару и Татьяну. Им удалось пережить Великую Отечественную войну. После ее окончания они остались жить в разных городах. Елизавета в Новосибирске (после распада СССР приехала туда из Казахстана), Тамара и Татьяна в Харькове. Об отце они говорят, что он был жизнерадостным, увлекался футболом, кинематографом. Был человеком не скандальным. Они не помнят случая, когда бы Кошкин разговаривал на высоких тонах. У него была одна очень вредная привычка – курение.

Чтобы помнили

В Харькове стоит памятник Кошкину с мая 1985 года, а вот рядом с селом, где был рожден Михаил Ильич (Брынчаги), памятник поставили его детищу – танку Т-34. В Брынчагах находится памятник самому конструктору. В городе Кирове по улице Спасская, 31, есть мемориальная доска М.И. Кошкину, так как в этом доме он жил. Такая же доска установлена по месту его учебы в Харькове (Пушкина, 54/2).

Режиссер В. Семаков снял фильм «Главный конструктор» о жизни и творчестве Михаила Кошкина. Главного героя в этом фильме играл Борис Невзоров.

Герой Социалистического Труда Кошкин Михаил Ильич, отец танка Т-34 — это один из примеров того самоотверженного и в чем-то уникального поколения. Светлая память этому замечательному человеку.

fb.ru

Главное дело конструктора Кошкина. Танк Т-34 стоил жизни его создателю

3 декабря 1898 года родился советский инженер-конструктор Михаил Кошкин.

Для нескольких поколений граждан нашей страны танк Т-34 является одним из символов Победы, символом мощи отечественного оружия.

Человек, создавший «тридцатьчетверку», не дожил до триумфа своего детища. Своей жизнью он пожертвовал для того, чтобы Советский Союз как можно скорее получил новый танк.

«Сладкая жизнь» крестьянского сына

Ничто не говорило о том, что Михаил Кошкин может стать конструктором бронетехники. Он родился 3 декабря 1898 года в крестьянской семье в селе Брынчаги Угличского уезда Ярославской губернии. Мальчику не было и семи, когда умер отец, надорвавшись на лесозаготовках. Мать осталась с тремя малолетними детьми на руках, и Михаилу пришлось думать не об учебе, а зарабатывании на кусок хлеба.

В 14 лет он уехал на заработки в Москву. Кошкина приняли подмастерьем в карамельный цех кондитерской фабрики, которая позднее будет носить название «Красный Октябрь».

Гений из кондитерской. Конструктор Т-34 не дожил до триумфа своего детища

Советская карьера

В 1917 году его призвали в армию. В составе 58-го пехотного полка Кошкин сражался на фронте, был ранен. К моменту восстановления здоровья началась демобилизация старой царской армии, и Михаил снял военную форму.

Правда, ненадолго — в апреле 1918 года он добровольцем ушел в Красную Армию. В ее рядах Кошкин воевал под Царицыном, под Архангельском, сражался с армией Врангеля.

После нескольких ранений и тифа его военная карьера завершилась. Но в Кошкине разглядели потенциал руководителя, поэтому он был отправлен в Москву, в Коммунистический университет имени Свердлова.

После окончания университета в 1924 году Михаил Кошкин стал директором кондитерской фабрики в Вятке. Там же он начал двигаться по партийной линии, к 1929 году став заведующии агитационно-пропагандистским отделом Губкома ВКП(б).

Стране нужны танки, а танкам нужны конструкторы

Ему 30 лет, есть жена, ребенок, он в прошлом кондитер, а в настоящем партийный работник — какие тут могут быть танки?

Но у страны проблема — танковая промышленность практически отсутствует. Ситуацию нужно менять кардинально. Срочно нужны образованные кадры.

Призыв «Коммунисты, вперед!» звучал тогда весьма серьезно. И в числе других партийных работников Кошкин отправляется получать техническое образование, поступив на машиностроительный факультет Ленинградского политехнического института.

Легенда №34. Пять фактов о лучшем танке Великой Отечественной войны

Это позднее начало карьеры будут потом считать доказательством — не мог сам Кошкин создать Т-34, не было у него ни навыков, ни знаний.

Но те, кто знал Михаила, рассказывали, что «гранит науки» он грыз яростно, его упрямства и целеустремлённости хватило бы на двоих.

Ещё студентом Кошкин работает в конструкторском бюро Ленинградского Кировского завода, изучая модели иностранных танков, закупленные за рубежом. Он вместе с коллегами не только ищет пути совершенствования имеющейся техники, но и вынашивает идеи принципиально нового танка.

В 1934 году Михаил Кошкин защищает диплом по специальности «инженер-механик по конструированию автомобилей и тракторов», тема дипломной работы «Коробка переменных передач среднего танка».

Фирсов и Дик

После окончания вуза «молодой специалист», которому уже 36, работает в Ленинграде, и его способности начинают раскрываться. Он стремительно проходит путь от рядового конструктора до заместителя начальника КБ. Кошкин участвовал в создании танка Т-29 и опытной модели среднего танка Т-111, за что был удостоен ордена Красной Звезды.

В декабре 1936 года Михаила Кошкина отправляют в Харьков в качестве начальника танкового КБ завода № 183.

Назначение Кошкина на должность произошло при достаточно трагических обстоятельствах — прежний глава КБ Афанасий Фирсов и ещё ряд конструкторов попали под дело о вредительстве после того, как выпускаемые заводом танки БТ-7 стали массово выходить из строя.

Фирсова, который до ареста успел передать дела Кошкину, расстреляют в 1937 году. Конспирологи впоследствии будут называть его настоящим «отцом» Т-34. 

Под руководством Кошкина была проведена модернизация танка БТ-7, который был оснащён новым двигателем. А осенью 1937 года Автобронетанковое управление РККА выдало Харьковскому заводу задание на разработку нового колёсно-гусеничного танка. 

На заводе в Харькове одновременно с Кошкиным работает конструктор Адольф Дик. По одной из версий, именно он разработал проект танка под названием А-20, который отвечал требованиям технического задания. Но проект был готов позже запланированных сроков, после чего Дик получил то же обвинение, что и Фирсов, и оказался в тюрьме. Но Дику повезло — в отличие от Фирсова, он избежал расстрела, много лет провел в ссылке, потом вернулся к работе конструктора. Адольф Яковлевич дожил до конца 1970-х.

Модель А-32

Вернемся к Кошкину. Безусловно, он опирался и на работы Фирсова, и на работы Дика. Как, собственно, и на весь мировой опыт танкостроения. Однако у него было своё видение танка будущего.

Кошкин хотел создать скоростную машину, с высокой проходимостью, выдерживающую огонь артиллерии и обладающую значительной ударной мощью.

Наряду с колёсно-гусеничной моделью А-20 конструктор разрабатывает гусеничную модель А-32. Вместе с Кошкиным работают его единомышленники, которые впоследствии продолжат его дело — Александр Морозов, Николай Кучеренко и конструктор двигателей Юрий Максарев.

На Высшем военном Совете в Москве, где были представлены проекты и колёсно-гусеничного А-20, и гусеничного А-32, военные откровенно не в восторге от «самодеятельности» конструкторов. Но в разгар полемики вмешался Сталин — пусть Харьковский завод построит и испытает обе модели. Идеи Кошкина получили право на жизнь.

Конструктор очень спешил. Он понимал, что большая война стоит на пороге. Первые образцы танков были готовы и поступили на испытания осенью 1939 года, когда Вторая мировая уже началась. Эксперты признали: и А-20, и А-32 лучше всех моделей, ранее выпускавшихся в СССР. Но окончательного решения принято не было.

Харьков — Москва — Харьков

Образцы испытывали и в реальных условиях — во время советско-финской войны 1939–1940 годов. И вот здесь гусеничный вариант Кошкина явно вырвался вперёд.

С учётом замечаний танк доработали — нарастили броню до 45 мм, поставили 76-миллиметровую пушку.

Оружие Победы: танк Т-34. Инфографика

Два опытных образца гусеничного танка были готовы в начале февраля 1940 года. Кошкин стремился как можно скорее запустить машину в серийное производство, но для этого, помимо других испытаний, танки должны пройти определённое количество километров.

На 17 марта 1940 года назначен показ машин, получивших официальное наименование Т-34, в Москве. Кошкин решает — его танки пойдут из Харькова в столицу своим ходом, набирая по пути нужный пробег.

Этот пробег стал легендой танкостроения. Михаил Кошкин серьезно простудился, а танк, тем более в зимнее время — не лучшее место для больного. Конструктор отмахивался от тех, кто пытался уговорить его отказаться от участия в пробеге.

17 марта 1940 года танки были представлены в Кремле. Восхищённый Сталин назвал Т-34 «первой ласточкой наших бронетанковых сил».

Кошкин заслужил признание, его пригласил в Большой театр на спектакль, на котором присутствовали первые лица страны. Но болезнь усиливалось, кашель конструктора становился пугающим, и ему настоятельно рекомендовали заняться здоровьем.

Куда там… Танкам не хватало для серийного производства еще 3000 км пробега. Конструктор приказал — обратно в Харьков пойдем также своим ходом. 

Под Орлом один из танков съезжает в озеро, и конструктор помогает его вытаскивать, стоя в ледяной воде.

Самая высокая цена

Много ли вы знаете карьеристов, которые ради чужого, присвоенного проекта, способны на подобное самоотречение? Ответ прост — танк Т-34 был детищем самого Михаила Кошкина. И не ради тщеславия он боролся за него, а ради страны, которой новая машина была необходима.

В Харькове его все-таки госпитализировали с диагнозом «пневмония». Но как только становилось легче, Кошкин сбегал на завод, чтобы продолжить доработку проекта и проследить за началом серийного производства.

Эти побеги не прошли даром. Здоровье конструктора ухудшилось настолько, что в Москву прислали бригаду медиков, чтобы помочь местным специалистам. Кошкину пришлось удалить легкое, после чего его направили на реабилитацию. А он все продолжал думать о своем танке, и коллеги, приходившие его навестить, вынуждены были обсуждать не самочувствие конструктора, а ход работ на заводе.

«Полюбить танк я не смогла». Воспоминания дочери создателя Т-34

26 сентября 1940 года Михаил Ильич Кошкин скончался в возрасте 41 года.

В годы немецкой оккупации Харькова исчезнет даже могила конструктора, пожертвовавшего жизнью ради Т-34.

Победитель

Но эта жертва не будет напрасной, и его имя не забудут. Профессор Оксфордского университета Норман Дейвис, автор книги «Европа в войне. 1939–1945. Без простой победы», писал: «Кто в 1939 году мог подумать, что лучший танк Второй мировой будет производиться в СССР? Т-34 был лучшим танком не потому, что он был самым мощным или тяжёлым, немецкие танки в этом смысле его опережали. Но он был очень эффективным для той войны и позволял решать тактические задачи. Маневренные советские Т-34 „охотились стаями“, как волки, что не давало шансов неповоротливым немецким „Тиграм“. Американские и британские танки были не столь успешны в противостоянии немецкой технике».

10 апреля 1942 года конструктору Михаилу Кошкину посмертно была присуждена Сталинская премия за разработку танка Т-34.

Единомышленники конструктора продолжать совершенствовать танк, который пройдет все дороги войны, и победителем войдет в Берлин.

Конструктор Кошкин сделал для этой победы все, что мог.

Спустя пятьдесят лет после смерти, в октябре 1990 года, Михаилу Ильичу Кошкину будет присвоено звание Героя Социалистического Труда.

Источник

gruppypreparatov.ru

Михаил Ильич Кошкин » Военное обозрение

К рождению самого знаменитого танка всех времен и народов Т-34 его главный конструктор шел очень извилистым путем

Есть гении, судьба которых подобна бикфордову шнуру: с определенного момента они горят, не переставая, пока их не остановит смерть. Таковы были, например, Михаил Ломоносов или Александр Суворов. А есть гении, чья жизнь (если продолжать саперные ассоциации) подобна бомбе. Приходит тот единственный момент, когда срабатывает заряд — и грохот этого взрыва разносится на десятилетия. К таким людям относится, например, создатель ранцевого парашюта Глеб Котельников. И к ним же, безусловно, относится создатель самого знаменитого танка за всю историю бронированных машин — легендарного Т-34 — Кошкин Михаил Ильич.

Конструктор Михаил Кошкин. Фото: wikipedia.org

Сейчас, спустя три четверти века после его смерти, велик соблазн найти те поворотные моменты в судьбе будущего конструктора «тридцатьчетверки», которые предопределили его «танковое» будущее. Но нет. То, что Михаил Кошкин занялся именно танками, — следствие длинной цепочки совпадений. А сама эта цепочка — классический пример, как писал Аркадий Гайдар, «обыкновенной биографии в необыкновенное время».

Подмастерье карамельного цеха

Насколько обыкновенна биография Михаила Кошкина, отлично видно по истории его детства. Вот уж где нет ничего выдающегося! Типичная история крестьянского семейства Центральной России. Родившийся 3 декабря 1898 года в селе Брынчаги Ярославской губернии Миша Кошкин был третьим ребенком в малоземельной семье — чем, собственно, и объясняется такое невеликое число детей. Отец его, понимая, что землей всех не прокормить, вынужден был постоянно пропадать на отхожих промыслах: лесозаготовках и строительстве. И однажды просто не вернулся домой: надорвался на валке леса и умер.

В тот год Михаилу Кошкину исполнилось шесть лет. А через четыре года он оставил дома надрывавшуюся на хозяйстве мать и двух сестер и отправился на заработки в Москву. Первым местом работы будущего конструктора стала кондитерская фабрика Эйнема — будущая фабрика «Красный Октябрь». В 1908 году смышленый и исполнительный подросток из Ярославской губернии стал подмастерьем в карамельном цехе. А почти все заработанные непростым трудом деньги отправлял матери и сестрам — и тем буквально спасал их от голодной смерти.

В краснокирпичных корпусах на Берсеневской набережной Михаил Кошкин проработал девять лет, пока не пришла его очередь призываться в армию: Россия третий год участвовала в мировой войне. На службу Кошкин угодил аккурат накануне Февральской революции, а потому воевал недолго. Попал на Западный фронт, где прослужил все время командования генерала Антона Деникина, в августе был ранен, а в конце года — мобилизован.

А вот в Красной армии военная карьера будущего танкового конструктора сложилась иначе. В 1918 году Кошкин добровольцем поступил на службу в железнодорожный отряд Красной армии, воевал под Царицыном, потом — под Архангельском, на Польский фронт не попал из-за тифа, зато успел на Южный, где служил уже политработником.

Партработник из Вятки

Все, что происходит с Михаилом Кошкиным после Гражданской войны, тоже вполне укладывается в понятие «обыкновенная биография в необыкновенное время». Как активный политработник, в 1921 году он попадает на учебу в Коммунистический университет имени Свердлова: советской власти нужны собственные управленческие кадры взамен потерянных в смутное время. Причем кадры идеологически верные: не случайно университет занимал тот же комплекс зданий на Миусской площади в Москве, где потом до самого конца СССР размещалась Высшая партийная школа КПСС.

Выпускники университета, как правило, быстро заканчивали работу на производстве и переходили в партийные органы. Так получилось и с Кошкиным: направленный в 1924 году в Вятку заведовать кондитерской фабрикой (надо думать, при распределении учли девятилетний опыт работы партийного агитатора на одном из лучших кондитерских производств России), он уже через год уходит работать заведующим агитационно-пропагандистским отделом в райком компартии. За четыре года Кошкин сделал неплохую партийную карьеру, дойдя до поста завотделом губернского комитета ВКП(б).

Кошкин (справа) в Вятке. Фото: wikipedia.org

И тут его судьба сделала очередной неожиданный поворот. К этому времени Михаил Кошкин успел познакомиться с самым, пожалуй, известным в Советской России вятичем — Сергеем Мироновичем Кировым. И, как вспоминает дочь конструктора Елизавета, именно Киров своим личным распоряжением включил Михаила Ильича в число «парттысячников» — коммунистов, мобилизованных на учебу в вузы: стране, начинавшей индустриальный рывок, спешно требовались новые инженерные кадры.

Видимо, именно потому, что списки утверждались Кировым, Кошкин попал на учебу в только что открывшийся Ленинградский машиностроительный институт, возникший на базе машиностроительных факультетов Политехнического и Технологического институтов и подчинявшийся непосредственно Наркомату тяжелой промышленности. Любопытно, что Михаил Кошкин был одним из нескольких сотен студентов ЛМСИ, которые провели в стенах этого вуза все время обучения. В 1934 году, когда Михаил Ильич уже получил распределение на бывший Путиловский завод, институт включили в состав Ленинградского индустриального института — воссозданного Политеха.

Студент-танкостроитель

Производственную практику студент военно-механического отделения Ленинградского машиностроительного института Михаил Кошкин проходил на Горьковском автозаводе, где как раз в это время начинали работу по созданию собственных танков. А на преддипломную практику попал в опытно-конструкторский машиностроительный отдел — ОКМО — ленинградского завода № 174 имени К.Е. Ворошилова, созданного на базе танкового производства завода «Большевик».

Уверенный в себе, отлично ладящий с людьми Кошкин пришелся по душе руководству ГАЗа, да и своих конструкторских кадров для танкового производства у завода явно не хватало. Неудивительно, что еще до того, как Михаил Ильич отправился на преддипломную практику, из Горького в канцелярию Наркомата тяжелой промышленности поступил персональный вызов на Кошкина. Но, судя по всему, сам он прекрасно понимал, что для самостоятельной конструкторской работы ему не хватает знаний, а получить их на ГАЗе будет попросту не у кого. И поэтому, когда комиссия по распределению сообщила о горьковском «заказе» на Кошкина, он решил добиваться назначения в ОКМО.

Чье слово может перевесить просьбу горьковчан, адресованную одному из самых пробивных наркомов — Серго Орджоникидзе? Кошкин нашел такого человека в лице того, кто однажды уже повернул его судьбу. С просьбой оставить его в Ленинграде Михаил Ильич обратился к Сергею Кирову. И тот уважил желание своего «крестника»: всесильный руководитель Ленинграда, которому оставалось всего несколько месяцев жизни, добился, чтобы Кошкина назначили туда, куда он сам просился. А через несколько месяцев, уже в 1935 году, Ленинградскому заводу опытного машиностроения № 185, на который пришел работать будущий создатель «тридцатьчетверки», присвоили имя погибшего Кирова.

Ленинградский выпускник

Именно здесь выпускник военно-механического отделения ЛМСИ Михаил Кошкин постигал азы конструирования танков. В числе его непосредственных руководителей были легендарные конструкторы танков — такие, как Семен Гинзбург и Николай Барыков. А то, что конструкторское бюро завода № 185 занималось преимущественно средними танками, предопределило и дальнейшее направление его собственных работ.

Первый опыт по созданию средних танков Михаил Кошкин, пришедший на должность конструктора, получил, когда КБ вело разработку танка Т-29. Работами по этому направлению руководил еще один легендарный советский танкостроитель — ведущий конструктор КБ профессор Николай Цейц. И хотя построенный в пяти экземплярах экспериментальный средний танк в серию так и не пошел, наработки по нему были использованы в следующем проекте — среднем танке Т-46-5, он же Т-111.

Основой для этой бронированной машины послужил легкий танк Т-46, который должен был прийти на смену хорошо зарекомендовавшему себя, но уже не способному противостоять противотанковой артиллерии легкому танку Т-26. Когда по опыту боев в Испании стало очевидно, что поле боя грядущей войны будет принадлежать средним танкам, КБ 185-го завода уже год как вело разработку собственной машины с противоснарядным бронированием. А самое главное — и это был принципиально важный аспект проекта! — без возможности движения только на колесах: Семен Гинзбург и большинство его подчиненных уже оценили бесперспективность идеи колесно-гусеничного танка. Конструкторы хорошо понимали: чисто гусеничная машина отличается гораздо большим запасом модернизации, ее можно оснастить гораздо более толстой броней, а ее конструкция отличается большей технологичностью и простотой.

Все эти идеи были заложены в конструкцию Т-46-5 с самого начала работы над ним, в которой участвовал и Михаил Кошкин. Но долго заниматься разработкой нового танка он не смог: в конце 1936 года его, успевшего всего за два года пройти путь от рядового конструктора до заместителя начальника КБ, перебросили на усиление конструкторского бюро Харьковского паровозостроительного завода — основного производителя колесно-гусеничных танков серии БТ. Именно здесь, в Харькове, его и ждал звездный час, тот самый взрыв, эхо которого слышно до сих пор.

Харьковский назначенец

…28 декабря 1936 года нарком тяжелой промышленности Серго Орджоникидзе подписал приказ, которым Михаил Ильич Кошкин назначался начальником танкового конструкторского бюро завода № 183 — бывшего Харьковского паровозостроительного завода имени Коминтерна. В самом КБ на новичка, приехавшего в город в первых числах января, смотрели с сомнением. Старый партийный аппаратчик, недавний выпускник вуза, человек, сумевший без потерь пережить аресты и следствие в отношении сразу нескольких своих начальников… Короче, в Харькове Кошкина приняли настороженно. Усугублялось положение и тем, что КБ всерьез лихорадило. Бывший руководитель Афанасий Фирсов, поплатившийся за ненадежность коробки передач нового танка БТ-7, отстранен от должности и работает простым конструктором. Само бюро фактически разделено напополам: пока одни инженеры разрабатывают новые танки, другие днюют и ночуют на производстве, чтобы довести до ума уже принятые на вооружение.

Немудрено, что в первую очередь Михаил Кошкин, которого инструктировал и вводил в курс дела сам Фирсов, решает заняться проблемами стоящих на конвейере БТ-7. И довольно скоро ему с помощью ведущего конструктора Александра Морозова и других коллег удается повысить надежность капризной коробки передач БТ. А вскоре находится решение и для проблемы прожорливости быстроходного танка. Под руководством Кошкина вместо отработанного и требующего много топлива бензинового двигателя на БТ-7 заводчане ставят разработанный здесь же «быстроходный дизель» БД-2. Именно он вскоре получит индекс В-2 и станет сердцем будущей «тридцатьчетверки». Его же будут устанавливать на последнюю модификацию быстроходных танков — БТ-7М.

Но ни модернизация уже стоящих на вооружении БТ-7, ни проектные работы по созданию очередной колесно-гусеничной модификации БТ-9 не были для Михаила Кошкина по-настоящему увлекательной работой. Прекрасно понимая, что будущее принадлежит танкам исключительно гусеничным, он искал возможность доказать свою точку зрения на деле. И такой шанс представился Михаилу Ильичу и его единомышленникам из КБ-24 осенью 1937 года. Именно в это время Автобронетанковое управление РККА дает харьковчанам задание на разработку нового танка БТ-20. Документ, который предусматривал создание легкого танка с противоснарядным бронированием, 45-миллиметровой пушкой и наклонной броней, был подписан 13 октября 1937 года. Фактически именно с этого дня можно отсчитывать судьбу танка Т-34.

Родитель легендарного танка

В документах второй половины 1930-х разработки каждого танкового КБ имели свой буквенный индекс. Первая буква — А — была закреплена за изделиями харьковского завода № 183. Поэтому и созданный в рамках работы над БТ-20 первый опытный образец легкого колесно-гусеничного танка именовался А-20. Одновременно началась и работа над «инициативным» проектом чисто гусеничной машины, которая в итоге получила сначала индекс А-20(Г), то есть «гусеничный», а позже — А-32.

В феврале 1939 года оба проекта — и заказанный А-20, и «контрабандный» А-32 — рассматривались на заседании Комитета обороны в Кремле. В том, что до обсуждения дошли два проекта, а не один, была большая заслуга была нового руководителя завода № 183, выходца с Кировского завода в Ленинграде Юрия Максарёва, приехавшего в Харьков в октябре 1938 года. Несмотря на сильнейшее давление военных, и прежде всего заместителя наркома обороны маршала Кулика, лично представлявшему проекты Михаилу Кошкину удалось настоять на том, чтобы заводу поручили изготовить опытные экземпляры обеих машин. Насколько известно, такое решение было принято только после того, как конструктора поддержал сам Сталин, к тому времени уже не так однозначно, как раньше, смотревший на перспективы колесно-гусеничных машин.

Танки-конкуренты прошли испытания во второй половине лета 1939 года и были по достоинству оценены государственной комиссией. Но отдать предпочтение тому или иному танку члены комиссии все-таки не решились. Судя по всему, причиной нерешительности стали не столько тактико-технические данные испытанных образцов (гусеничный танк явно доказал свои преимущества), сколько чисто политические мотивы. Ведь отдать предпочтение одному из вариантов значило вступить в конфликт либо с руководством РККА, либо с руководством ВКП(б), чего никому явно не хотелось. Так что все решили войсковые испытания, на которых военным явно пришелся больше по душе чисто гусеничный А-32.

Окончательное решение по поводу судьбы нового танка было принято в декабре 1939 года. 19 декабря Комитет обороны при Совнаркоме СССР принимает постановление № 443сс. Этот документ постановляет принять на вооружение РККА 11 новых образцов танков, бронеавтомобилей и тракторов. Первым пунктом в постановлении значится ленинградский танк КВ, вторым — танк Т-32 «гусеничный, с дизельмотором В-2, изготовленный заводом № 183 Наркомсредмаша». Тем же документом в конструкцию танка предписано было внести следующие изменения: «а) увеличить толщину основных броневых листов до 45 мм; б) улучшить обзорность из танка; в) установить на танк Т-32 следующее вооружение: 1) пушку Ф-32 76 мм, спаренную с пулеметом калибра 7,62 мм; 2) отдельный пулемет калибра 7,62 мм у радиста; 3) отдельный пулемет калибра 7,62 мм; 4) зенитный пулемет калибра 7,62 мм. Присвоить название указанному танку «Т-34».

Довоенные танки производства завода № 183. Слева направо: А-8 (БТ-7М), А-20, Т-34 образца 1940 г. с пушкой Л-11, Т-34 образца 1941 г. с пушкой Ф-34. Фото: wikipedia.org

А третьим пунктом шел «танк БТ — с дизельным мотором В-2, изготовленный заводом № 183 Наркомсредмаша». Более того, судьба этого танка — первого созданного заводским КБ под руководством Михаила Кошкина! — ставилась в прямую зависимость от производства Т-34. Потому что в том же постановлении заводу № 183 было поручено: «а) организовать производство танков Т-34 на Харьковском заводе № 183 им. Коминтерна; б) изготовить 2 опытных образца танков Т-34 к 15 января 1940 года и установочную партию в количестве 10 штук — к 15 сентября 1940 года; в) выпустить в 1940 году не менее 200 танков Т-34; г) довести мощность завода № 183 по выпуску танков Т-34 на 1 января 1941 года до 1600 штук; д) впредь до полного освоения серийного выпуска танков Т-34 выпускать с 1 декабря 1939 года танк БТ с установкой на нем дизельмотора В-2; е) изготовить на заводе № 183 в 1940 году не менее 1000 танков БТ с дизельмотором В-2; ж) в 1942 году снять с производства танк БТ с дизельмотором В-2, заменив его полностью Т-34…».

Бессмертный конструктор

Два опытных образца танка Т-34 потребовались для проведения войсковых испытаний. И пусть не к середине января, но к 10 февраля танки были готовы и переданы военным, которые подтвердили: новинки вполне оправдывают возложенные на них надежды. А еще через месяц эти же две машины своим ходом отправились из Харькова в Москву для участия в демонстрации образцов новой техники, принятых на вооружение тем самым знаменитым постановлением.

Этот перегон, во время которого Михаил Кошкин сам провел немало времени за рычагами новинок, давно стал легендой. Такой же, как и слова Сталина, который якобы после демонстрации Т-34 в Кремле назвал его то ли «первой ласточкой», то ли просто «ласточкой»… А вот что точно не было легендой, так это тяжелейшая пневмония, с которой Кошкин вернулся назад в Харьков из этого пробега. Она-то и свела создателя «тридцатьчетверки» в могилу. Не спасла ни срочная операция по удалению легкого, которую провели приехавшие из Москвы хирурги, ни интенсивное лечение: 26 сентября 1940 года Михаила Ильича Кошкина не стало.

На похоронах за гробом главного конструктора КБ завода № 183 шел, как вспоминали потом очевидцы, весь коллектив. За четыре года Кошкина успели полюбить все: и непосредственные подчиненные, и мастера, и простые рабочие. И никто в тот день еще не знал, что хоронят не просто конструктора танка — хоронят человека, создавшего самую знаменитую машину Второй мировой войны.

Через неполный год Т-34 приняли боевое крещение, а через пять лет стали главным символом победы в Великой Отечественной войне. И навсегда обессмертили имя своего создателя, которое, правда, далеко не сразу стало широко известно. Сталинскую премию за создание Т-34 Михаилу Кошкину присудили посмертно только в 1942 году. А спустя полвека после смерти, в 1990-м, наградили высшей трудовой наградой — присвоили звание Героя Социалистического Труда.

Т-34 в Берлине, май 1945 г. Машина поздних выпусков 1944 года. Фото: waralbum.ru

К этому времени в Харькове не осталось даже могилы знаменитого конструктора. Немцы во время оккупации уничтожили ее — видимо, совершенно осознанно: не будучи в силах отомстить самому Кошкину, они уничтожали память о нем. Но «тридцатьчетверки» отомстили за своего создателя и обессмертили его имя. Ведь именно этот танк-победитель чаще любого другого встречается на постаментах множества памятников героям Великой Отечественной войны. И каждый из них — памятник не только павшим героям, но и человеку, создавшему танк-легенду, самый массовый и самый знаменитый в истории мирового танкостроения.

topwar.ru